И город перестал быть серым. В одну ночь на улицах выросли деревья, на площадях - цветы, а птицы со всего мира слетелись петь для нас; а может, мне просто привиделось.
Настя злобно сверкнула глазами, дернула брючки вниз, едва не стащив трусы, и зарычала, выпутываясь из штанин. Парни замерли. Настя взмахнула одежкой у них над головами, как победным знаменем. И тут из штанов что-то вывалилось. Паспорт. Четыре пары глаз проследили его полет...
Ему - тысячи лет. Не конкретно этому, но таким, как он. Это - кристалл нашей цивилизации, ее голографическая запись. В нем одном - все наши города, соборы, транспортные развязки, хайвеи, космодромы, нарколаборатории, операционные нейрохирургов, оранжереи - все. Великолепное и хрупкое. Веками созданное. То, что разрушить легче всего.
Мне было сказано, что есть способ вернуть ту часть меня,которая прячется во мраке, оставляя боль и пронзительный холод. Способ действенный, но радикальный, так что нужно мое согласие, не подпись, а искреннее согласие на помощь. "Тебя встретят", - сказала она. Нет, не так: "Тебе пойдут навстречу".