Феоктистов Анатолий Петрович : другие произведения.

Мамзеранцы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все совпадения не только не случайны, но неизбежны и закономерны. В этом мире все уже было.


   МАМЗЕРАНЦЫ
   ( Все совпадения не только не случайны, но закономерны и даже неизбежны. В этом мире уже всё было.)
  
  
Человек стоял на коленях перед раскрытым ящиком. Снаружи бушевала гроза, вспышки молнии вычерчивали на стенах и потолке пещеры причудливые фигуры, шум, падающего с небес, водяного потока заглушал звуки джунглей.
В ящике тихо, почти бесшумно, гудел генератор, мигали лампочки индикаторов, провода от ящика тянулись вглубь пещеры, где лежали два десятка свежеизготовленных роботов.
Сейчас Иеш щёлкнет тумблером и его помощники встанут перед ним. Вместе они успеют сделать очень много полезного для Земли и её сегодняшних обитателей. Потом он умрёт, срок жизни не бесконечен и большая его половина позади.
Останутся помощники. Из поколения в поколение они будут помогать жителям планеты преодолевать катастрофы и катаклизмы, ненавязчиво, по сути изнутри, подталкивая к нужным решениям и действиям. И только в самых крайних случаях, когда будет появляться угроза существованию всей планеты, им разрешено прямое вмешательство.
Роботы снабжены знаниями, которые добыты всеми предшествующими цивилизациями. Первый закон, заложенный в программу создания роботов, запрещает им причинять вред человеку. Он абсолютен и неизменен. Все остальные законы сформулированы под главенство первого. Последний закон предписывает роботам заботиться о самосохранении, если это не входит в прямое противоречие с первым.
Принимая решение об их создании, Иеш выбрал единственно верный образ и систему жизнедеятельности роботов: это будут биологические копии жителей планеты и их жизненный цикл должен полностью совпадать с жизненным циклом людей, населяющих Землю. Расселившись в разных местах, роботы будут создавать семьи, как между собой, так и с людьми. Процесс взаимопроникновения приведёт к полной ассимиляции роботов, они превратятся в обычных людей.
Громадный багаж знаний, таким образом, станет достоянием всего человечества. Программа использования этих знаний построена таким образом, что сами роботы и не догадываются о своём богатстве. В нужное время, когда обстоятельства приведут к необходимости сделать шаг вперёд, кто-то где-то сделает открытие или изобретение. Это будет выглядеть естественно и логично.
Но оставалась проблема, не решаемая никакими средствами: смогут ли роботы когда-нибудь приобрести душу? Находясь в окружении людей, они без труда скопируют поведение и проявления чувств, но ставить цели и определять пути их достижения будут, исходя из холодного логически-математического расчёта.
Нельзя научить любить и страдать. Жалеть и сострадать. А без души, без любви и сострадания, знания могут превратиться в оружие, направленное против людей.
Это пугало и человек, склонившийся над приборами, в который раз возвращался к обстоятельствам, которые привели его в эту пещеру.
   *****************************************************************************
   Бен Эзр шёл по утреннему городу. Город был грязен, несмотря на то, что сотни мусорщиков ежедневно подметали тротуары, а машины мыли проезжую часть. Если днём горожане несли мусор в контейнеры, не бросая его под ноги только из опасения, что сосед донесёт в полицию, то ночью отводили душу, как будто мстя за дневные страхи. Вот и сейчас ветер гонял по улицам стаканчики из-под мороженого, обрывки газет, полиэтиленовые пакеты с остатками еды и использованными презервативами. Опять мусорщики весь день будут убирать следы ночного разгула, но город всё равно не успеет побыть чистым хотя бы короткое время.
Человек не спешил, но и не останавливался. Ему необходимо быть на автобусной остановке напротив "Народного банка" в половине восьмого. И сесть в первый подошедший автобус любого маршрута. С рюкзаком и документами, которые ему передадут. До этого дня он работал в другой части города, но, проснувшись сегодня утром, вдруг осознал, что должен поступить именно так. Несколько раз бен Эзр пытался осмыслить, зачем ему непременно надо куда-то поехать с чужими вещами, но мысль срывалась, едва зацепившись за край. Оставалось опасение: нельзя опоздать, нельзя не выполнить.
Он не опоздал. Перед самой остановкой его догнал мужчина, молча передал рюкзак, помог спрятать в карман пакет с документами и так же молча отстал, отошёл к стене здания, достал видеокамеру и начал съёмку.
Бен Эзр вошёл в автобус с потоком утренних пассажиров, держа рюкзак перед собой. Мест не было и он протиснулся в середину салона. Водитель закрыл двери и машина отошла от остановки. Взрыва пассажиры автобуса не слышали. Просто наступила темнота. Беззвучная и бесконечная.... Мужчина с видеокамерой удовлетворенно усмехнулся, убрал камеру в спортивную сумку и пошёл прочь.
Через десять минут прибыла специальная команда по опознанию, через полчаса средства массовой информации передали в эфир имя и место жительства террориста-смертника, название террористической организации, взявшей на себя ответственность за теракт, через час войска армии обороны ворвались на территории, сметая на пути всё живое.
   *****************************************************************************
  
- Да, они не утруждают себя разнообразием сценариев, - генерал Вьюгин бросил отточенный карандаш на папку с надписью "К докладу". Карандаш прокатился по папке, столу и упал на пол.
- А зачем? - полковник Орехов поднял сломанный карандаш, - во-первых они у себя дома и поэтому действуют в обстановке полной безнаказанности. Во-вторых, уровень воздействия рекламы зависит от количества повторов.
- Ты, всё-таки, продолжаешь считать, что они стремятся к мировому господству?
- Мнение к вещественным доказательствам не присовокупишь. Но косвенные подтверждения имеются.
- Ну-ну, излагай. Только покороче, самую суть.
- Первое. Угроза террора захватила все страны, без исключения. В качестве исполнителей избраны представители самой многочисленной религиозной конфессии мира. Перед такой угрозой пасуют даже самые сильные страны, за примерами далеко ходить не надо.
- Да, уж.
- Второе. Мамзерания - очень маленькая страна, находящаяся, притом, в эпицентре террористической угрозы. Но, она ежедневно, судя по ихней же информации, предотвращает от тридцати до семидесяти терактов, а на состоявшиеся реагирует мгновенно. Проверить информацию невозможно, да абсолютному большинству людей это и не нужно. Состоявшиеся теракты заставляют верить на слово. А мгновенная реакция, стократ усиленная людоедским принципом коллективной ответственности, создаёт иллюзию, если не безопасности, то неотвратимого возмездия. В качестве фактора сдерживания.
И третье. Чья информация преобладает в разведданных о терроре? Ведь не секрет, что все разведки мира, включая нашу, используют мамзеранские источники при подготовке материалов о террористической деятельности различных экстремистских организаций. Попросту говоря, мы сами подставляем уши под лапшу, которую они и вешают.
- Могу подытожить твои раз-два-три. Остаётся признать, что только Мамзерания способна защитить человечество от усиливающегося террора. И попросить её возглавить мировое противостояние этому злу. В результате - практическое мировое господство. Ежедневная напрягающая информация о десятках и сотнях предотвращённых терактов, регулярные организованные убийства в различных местах, как примеры действующего террора, заставят людей бояться и ненавидеть друг друга. У себя они этого уже добились. А это - не общество. Это - послушное стадо, которым легко управлять по своему усмотрению. Так?
- Так, но могу добавить. Представьте себе, что какая-то страна чем-то не угодила Мамзерании. Устраивается крупный теракт в любой другой, фабрикуются доказательства вины неугодившей. И, в полном соответствии с принципом коллективной ответственности, Мамзерания вводит подчинённые ей войска в страну-виновницу. Используя опыт уничтожения людей, накопленный в своём регионе, она устроит такое побоище, что мало не покажется.
- Ну, хорошо. Хотя, тьфу-тьфу-тьфу, спаси и пронеси. Как, по-твоему, такая последовательность событий неотвратима, или можно что-нибудь сделать?
- Есть идея. Разрешите изложить её в письменном виде?
- Саму идею - устно, коротко и сейчас. Подробности - письменно. В том случае, если потребуется.
Через четверть часа генерал поднял изумлённые глаза на помощника:
- Ты... не того?... Температуру, давление измерял сегодня? Не бредишь?
- Да нет, здоровье в порядке, - полковник с трудом удерживался от смеха, глядя на своего шефа, - разрешите, пока Вы привыкаете к идее, подготовить письменный вариант?
- Готовь. Но, предупреждаю: если план не примут наверху, эти дни зачтутся тебе как отпуск без содержания. В лучшем случае. В худшем - устрою тебе обследование в психушке. Свободен.
Президент Северной страны внимательно выслушал доклад, но, вопреки ожиданиям, даже не улыбнулся.
- Учёные уверены в своих выводах?
- Мы глубоко изучили вопрос, - академик похлопал ладонью по солидной папке, - анализ собранных материалов позволяет утверждать, что выводы верны процентов на девяносто-девяносто пять. Как известно, ста процентов не дают даже страховые компании, - он усмехнулся, - во всяком случае, ожидаемую реакцию можно гарантировать.
- Разведка и контрразведка обеспечивают секретность операции?
- В план операции посвящены десять человек, включая нас с вами, - генерал обвёл глазами присутствующих, - остальные участники используются втёмную.
- Насколько серьёзен риск ?
- Риск минимален, хотя и не исключён полностью.
- Добро, - Президент выдержал паузу, - начинайте. Помните только, в случае провала девять из нас, - тут и он улыбнулся, - будут дезавуированы.
Через месяц посол Мамзерании в Северной стране господин бен Ави был приглашён на аудиенцию к министру.
- Мне поручено выразить благодарность Вашему правительству за предоставленную информацию об организации Муль. Эта информация позволила нам задержать трёх её активистов. Представляете, - министр доверительно склонился к послу, - эти люди оказались зомби. Да, да, - министр заглянул прямо в глаза отшатнувшемуся послу, - они, в самом деле, не знают ничего о своём прошлом. Их сознание начинается с получения задания на совершение теракта. И заканчивается его исполнением, поскольку все они запрограммированы на самоубийство.
- Спасибо за столь высокую оценку нашего скромного участия в антитеррористической борьбе, - посла так и подмывало спросить у министра об источнике информации, но он сдержал себя, - мы и впредь намерены сотрудничать со всеми, кто, так как мы понимает опасность террора, понимает, что именно мы находимся на переднем крае борьбы и так как мы стремится к миру и добрососедству на всей земле, - посла понесло и горячий спич завершился шаблоном, - никто не поёт столько песен о мире, сколько мы!
Министр выдержал приличествующую пафосу паузу.
- Сейчас с этими людьми работают наши специалисты. Они надеются открыть заблокированные участки сознания. Тогда мы сможем узнать, кто и где растерзал жизнь этих людей, сделал их тупыми, послушными роботами.
- Мы желаем успеха вашим учёным, - господин бен Ави почувствовал холодок в груди, - а с каким заданием террористы проникли в вашу страну? Это секрет?
- Разумеется, до тех пор, пока идёт следствие, материалы не могут быть преданы огласке. Но Вам, строго конфиденциально: это жители третьей страны, а направлялись они к вам, в Мамзеранию. Об их намерениях мы будем извещать Вас по мере продвижения расследования.
Шифровка, отправленная в тот же день в Мамзеранию фельдъегерской почтой, гласила: "По информации, полученной от министра иностранных дел, трое членов Муль - жители третьей страны - задержаны и с ними работают специалисты по разблокировке сознания. Прошу срочно прислать подробные инструкции поведения, в случае успеха упомянутых специалистов. Прошу также, в дальнейшем, при передаче каких-либо сведений руководству Северной страны, ставить меня в известность, так как полученная информация явилась для меня полной неожиданностью". Ответ, пришедший на следующий день, обескуражил посла ещё больше: "Ни разведка, ни контрразведка никогда не передавали представителям Северной страны достоверных сведений вообще и об организации Муль, в частности. Срочно выясните возможность доступа к задержанным или, хотя бы, место их нахождения. В случае если специалистам удастся разблокировать сознание задержанных, придерживайтесь основного принципа: полное отрицание связей, организация выступлений в средствах массовой информации с обвинениями в национальной, расовой и религиозной неприязни. Контакты с членами Муль - жителями Северной страны - прекратить до особого распоряжения. Тщательно проанализируйте все вероятные пути утечки информации, усильте контроль за сотрудниками посольства".
   ********************************************************************************************

Земля погибала. По крайней мере, так казалось людям, жившим на ней. Материк раскалывался, дробился и уходил под воду. Планета стремительно остывала и на полюсах уже образовались гигантские ледовые шапки.
Жизненное пространство катастрофически сжималось. Совет цивилизации уже не рассматривал вопросы противостояния стихии, было ясно: планета переходит на другую орбиту, или вообще уходит из Галактики. В любом случае надо спасать главное богатство: знания и опыт сотен поколений.
Когда очередной, отколовшийся кусок материка внезапно исчез под водой, был назначен срок отлёта. Команда молодых, наиболее талантливых учёных увозила с собой квинтэссенцию мировой науки на ближайшую соседку Земли. Оттуда они будут следить за развитием ситуации на родной планете. Если появится хотя бы малейшая возможность, они вернутся.
Прошло много лет. Земля вращалась по новой эллиптической орбите и, судя по наблюдениям, улетать из Галактики не собиралась. Она только украсилась множеством морей и океанов, уцелевшие части планеты образовали несколько материков, температура приобрела цикличные колебания, атмосферный слой надёжно защищал Землю от внешних возмущений.
Можно было возвращаться. Дальние потомки людей, некогда покинувших свою планету, хотели домой. Если кто-то сумел уцелеть там, на Земле, они найдут своих братьев и вместе начнут строить новую цивилизацию. Сохранённые и приумноженные знания облегчат совместную работу.
Корабль приближался к Земле. Посадка была намечена в океане. Иеш проверял содержимое капсулы выживания, когда корабль врезался в айсберг. Это спасло его. Корабль развалился, а капсулу отбросило далеко в море. Очнувшись, человек долго кружил вокруг айсберга, но, убедившись, что в живых остался только он один, поднял капсулу в воздух.
Земля возвращалась к жизни. Множество вулканов в разных местах планеты усердно трудились, образуя горы и ущелья, поймы рек курчавились джунглями и кишели водными, земноводными и земными существами, равнины бороздили стада рогатых, клыкастых, ушастых животных, на пятки травоядным наступали хищники.
И в этом буйстве молодой жизни отвоёвывали место под солнцем люди, потомки тех, кто, отправив корабль с молодыми учёными, остался когда-то делить участь с родной планетой. От прежней, цветущей цивилизации ничего не осталось. Катастрофа, разделив Землю на несколько материков, разделила и людей. Большая часть погибла, оставшиеся были вынуждены приспосабливаться к новым условиям. Они разбились на небольшие общины, каждая из которых боролась за жизнь самостоятельно. Потерялся единый язык, а с ним и единая культура. Куда бы ни прилетел человек, вернувшийся из Вселенной, он видел голод, болезни, ужасающую бедность и, как следствие, вражду и ненависть.
Как мог, он пытался помочь. Попав в небольшую страну, страдающую от эпидемии проказы, Иеш использовал почти половину запаса лекарств, которые находились в капсуле выживания. Он вылечил многих и, когда улетал, они провожали его, стоя на коленях и возводя руки к небесам. В другом месте царствовал голод, и ему пришлось синтезировать пищевые таблетки, чтобы спасти людей, дать им возможность накопить силы для самостоятельной добычи пропитания. И опять его провожали как бога.
Однако Иеш понимал, что вся его помощь ограничивается сроком его жизни и надо что-то предпринимать, чтобы не утратить окончательно опыт и знания, возвращённые на Землю. Одному это не по силам.
Вот тогда и пришла мысль о создании биологических роботов, способных адаптироваться в любой среде и передающих из поколения в поколение заложенные в них знания. Да, это было оптимальное решение в сложившейся ситуации, но что-то продолжало тревожить человека, и он медлил с последним, решающим действием.
В сполохах небесного огня и оглушающем громе в пещеру плавно, почти величественно вплыла дочь грозы - шаровая молния. Человек, стоя ко входу спиной и будучи погружён в раздумья, не заметил её появления. Зато она сразу почувствовала манящее излучение генератора и ринулась к нему....
Очнувшись, Иеш с трудом разлепил обгоревшие веки и попытался пошевелиться. Страшная боль скрутила тело и только усилием воли он удержал себя в сознании.
В пещере было темно, но теперь он был здесь не один! Из угла, где находились роботы, доносились голоса, словно там кто-то шушукался, прячась от любопытных глаз и ушей.
Очередная вспышка молнии осветила пещеру и человек от неожиданности невольно прикрыл глаза: его помощники стояли у стены и беспрерывно раскачивались вперёд-назад, бормоча что-то невнятное. Иеш понял: шаровая молния, слившись в экстазе с генератором, завершила его дело, дав роботам необходимый энергетический импульс.
И обрадовался: сейчас они помогут, ведь главным предназначением для них является помощь людям, этого требует от них второй закон. Но почему роботы не спешат с помощью? Надо позвать их. Дав толчок к жизни, надо дать первый толчок к действию. Превозмогая боль, человек подал голос. Стон не произвёл никакого впечатления на роботов. Они не сдвинулись с места. Ни вторая, ни третья попытки призвать на помощь не имели успеха. Иеш затих. Мысль, озарившая его, была так невероятно страшна, что он гнал её от себя, сжав волю в кулак, но она возвращалась, как бумеранг, и, в конце концов, полностью завладела его сознанием. Шаровая молния не только подала роботам импульс оживления, но, перед этим, поменяла полюса! И первым в программе оказался закон самосохранения!
Решение пришло сразу: эту партию роботов уничтожить. Если не сделать этого, люди Земли будут обречены стать рабочим скотом в руках размножившихся роботов и их потомков. Сопротивляющихся эти бездушные создания уничтожат. Человек прислушался. Генератор продолжал гудеть, защита выдержала разряд шаровой молнии. Если роботы не успели снять провода с контактных пластин, расположенных на их головах, достаточно включить электрошок. Потом он сотрёт перевёрнутую программу.
Иеш попытался приподнять руку, стараясь сделать это незаметно. Но было поздно. Программа самосохранения оказалась на высоком уровне. Роботы, оказавшись запрограммированными враждебно к окружающей их среде, уловили угрозу, исходящую от человека. Завывая и тряся головами, накрытыми контактными пластинами, как черными шапочками, они кинулись на него...
   *****************************************************************************

Руководитель Мамзеранского департамента по спецоперациям господин бен Таш пригласил к себе начальника отдела спецподготовки господина бен Маша. Встреча состоялась, как обычно, ночью, в шикарном номере отеля "Хилтон". Огромное зеркальное окно в алюминиевом переплёте было открыто настежь, ветер шелестел широкими листьями пальм, доносил гул морского наката. Работающие кондиционер и потолочный вентилятор добавляли в этот шум свои голоса, делая практически невозможной прослушку, если таковая имелась. Для большей безопасности гостиничные номера никогда не использовались дважды подряд, но какая-нибудь дотошная разведка могла, по примеру мамзеранской, оборудовать аппаратурой все VIP- апартаменты. Собеседники сидели за низким столиком в глубоких кожаных креслах, верхний свет был выключен, а настольная лампа освещала только две чашки дымящегося кофе и пепельницу.
- Как могло случиться, что трое боевиков попали в руки северян, да ещё после их активизации? - руководитель департамента был мрачен, - какое задание было в них заложено?
- Наш резидент в Северной стране утверждает, что все его люди находятся на своих местах, никто из них не задержан, - начальник отдела умышленно начал разговор с положительной информации, хотя к вопросу она не имела никакого отношения.
- Вы не забыли, что речь идёт о жителях третьей страны? - позволил себе сыронизировать бен Таш. Собеседники давно знали друг друга, в одно и то же время двигались по служебным лестницам, поэтому ни дружбы, ни, тем более, уважения в их отношениях не могло быть. Формально находясь в служебной связи, они были беспощадны друг к другу и во время бесед всегда были начеку.
- Но у нас нет информации о том, из какой третьей страны эти люди. Мы уточняем ситуацию в странах - соседях Северной. Пока подтверждающих данных не получено.
- Вы можете гарантировать, что их специалисты не смогут оживить боевиков?
- Если кто-то сумел заблокировать сознание, то всегда может найтись другой, который его разблокирует. Теоретически.
- Спасибо, утешили. Ладно, подождём ещё. Давайте о текущих делах. Давление на наше правительство со стороны ООН усиливается. Опять требуют успокоить армию, начать, в конце концов, переговоры с территориями и тому подобное. Не исключено, что вскоре потребуется следующий автобус, или что-то в этом роде. Ваши люди готовы?
- Называйте время и желаемый сценарий. Видеосъёмку с последнего автобуса Вам доставили?
- Да, замечаний пока нет.
- И не будет. Мы можем активизировать одновременно полтора-два десятка самоубийц по любому сценарию. Уж дома-то у нас руки свободны.
- Пока - свободны, - палец руководителя департамента закачался на уровне носа собеседника, - дальнейшая борьба за наивысшую справедливость осложняется. Не забывайте об этом.- Последнее слово, как обычно, осталось за начальником и оно не обещало подчинённому лёгкой жизни.
Произнося привычную тираду об осложнении борьбы, высокий чиновник даже не подозревал, насколько близко к истине находился. Проведя остаток ночи в маленьком, уютном VIP-ресторанчике роскошного отеля в окружении не менее роскошных длинноногих дам, девиц и смазливых блудоглазых мальчиков, вконец обессиленный столь долгой рабочей сменой, руководитель департамента спецопераций собирался как следует отдохнуть. Но, когда на загородной служебной вилле водитель и два охранника вытащили его из машины, помятого, измазанного помадами, кремами, своей и чужой спермой, пахнущего так, что над виллой могла образоваться его персональная озоновая дыра, оказалось, что их уже ждут. Курьер особо важных правительственных поручений привёз приказ: немедленно явиться на совещание по вопросу обеспечения безопасности руководства страны.
Министр безопасности господин бен Жом был озабочен:
- Служба охраны комплекса правительственных зданий засекла автомобиль, из которого, возможно, ведётся наблюдение за членами правительства. Попытка установить его принадлежность к успеху не привела. Жители квартала, внутри которого находится комплекс зданий, являются, как вам известно, нашими осведомителями. Все, поголовно. Мы платим им кучу денег, вплоть до того, что покупаем им письменные принадлежности, чтобы они не тратились при сочинении доносов. Десятки аналитиков ежедневно изучают мешки писем, в которых каждый из этих жителей уже донёс на соседа не один раз. Так что мы знаем не только о том, на каких машинах ездит наше окружение, но и о том, кто чьим отцом является в действительности, кто утром умывается, а кто пудрится, кто и сколько раз смывает свой туалет. Доносы о том, кто что говорит, складируются отдельно и анализируются психоаналитиками. Некоторые из них, я имею в виду психоаналитиков, уже нуждаются в серьёзном лечении. У них развивается мания преследования. Их лечение тоже стоит немалых денег. Всё это я напоминаю вам для того, чтобы вы не забывали, сколько средств и внимания мы уделяем вопросу безопасности наших граждан. Это главный вопрос и основная задача нашего правительства. Попрошу не иронизировать, - министр сурово посмотрел на молодого начальника охраны одного из членов кабинета министров, - это не риторика и не тавтология. Поскольку все до единого члены правительства и парламента являются гражданами нашей страны.
И, тем не менее, подозреваемый автомобиль исчезает из поля нашего зрения именно в нашем квартале.
Наблюдение за членами правительства может иметь только одну цель - точечная ликвидация. Кто, кого, когда, за что - неизвестно. Пока оснований для принятия жёстких ответных мер нет, но я просил бы руководителей служб безопасности всех уровней усилить внимание охране порученных объектов. Правительство приняло специальное решение о создании штаба по координации действий, направленных на обеспечение безопасности упомянутых граждан нашей страны. Руководить штабом поручено мне. С этой минуты все изменения в оперативной обстановке докладывать письменно каждые четыре часа. Жителям квартала разъяснить серьёзность ситуации, пусть не жалеют бумаги, количество аналитиков для чтения их сигналов удваивается. Свободны все. Первые доклады жду, - министр взглянул на часы, - через три часа сорок пять минут. Да, чуть не забыл, - господин бен Жом отыскал глазами министра пропаганды, - запустите первоначальную порцию сообщений об усиливающейся угрозе со стороны Муль. Для начала неплохо дать запись выступления ибн Самы с нападками на наше правительство и правительство Большого Друга. Кстати, где сейчас находится ибн Сама?
- В отеле на Нижнем море. Проходит курс профилактического лечения. Обслуживающий персонал он уже перетрахал, без разбора половой принадлежности. Теперь ежедневно привозит свежих партнёров из ближайших городов. Недели на две денег ему хватит. Потом, как всегда, потребует аванс.
- Таких кадров у нас немного. Так что денег не жалеть, не из своей зарплаты выдаёте.
- Мне-то что? - министр пропаганды пожал плечами, но в голосе прозвучала плохо скрытая зависть, - пусть веселится.
- И не забудьте объяснить нашему любимому населению, - глаза министра безопасности улыбались, - что расходы на безопасность стремительно растут. Со всеми вытекающими последствиями.
В вечерних новостях средства массовой информации сообщили о росте цен на хлеб, муку, масло, молоко, бензин.
  
   *****************************************************************************
   - Потом почитаю, - генерал, не открывая, отодвинул папку на край стола, - коротко о главном. Процесс пошёл?
- Процесс пошёл, - улыбнулся полковник, - если резюмировать коротко, область внимания Мамзеранского правительства сужается, наподобие шагреневой кожи. По нашим данным около семидесяти процентов своих заседаний оно посвящает вопросам усиления собственной безопасности. Вопросам организации терактов в других странах за последний месяц было уделено втрое меньше времени, чем за предыдущий. У себя они за этот месяц взорвали придорожный ресторанчик и автобусную остановку. Как подтверждение угроз, высказанных ибн Самой в интерактивном интервью.
Кроме того, более двадцати мамзеранских бизнесменов перенесли свои бизнесы в соседние страны. Из-за роста цен и в целях большей безопасности. Это вызвало дальнейший рост безработицы и снижение уровня жизни населения.
Как итог всему сказанному, добровольный приток переселенцев значительно сократился и, практически, сравнялся с оттоком.
- Как ведёт себя ихняя разведка?
- Почти как обычно. Посол пару раз передавал нашей стороне предложения своего правительства по содействию в работе с задержанными активистами Муль. Подчёркивалось, что учёные Мамзерании имеют немалый опыт в области воздействия на интеллект и могли бы оказать помощь в разблокировании сознания зомбированных.
- В их способностях никто и не сомневается. Они давно доказали это на своих улицах, в автобусах и других местах. Нам такой опыт без надобности.
- Есть и побочный результат. Прогнозируемый, но всегда несколько неожиданный.
- Плохой или хороший?
- Как посмотреть. После первой аудиенции Мамзеранского посла у нашего министра, сразу несколько лабораторий Академии Наук заинтересовались проблемами программирования человеческого сознания.
- Ну и что? Разве мало институтов имеют в своих перспективных планах такую тему?
- Немало. Но я говорю о тех, у которых подобные разработки стояли в далёкой перспективе, а не сегодня. А есть и такие, у которых и в самых дальних планах такого не было. Они занимались проблемами выживания в экстремальных условиях, составляли социальные прогнозы при различных вариантах развития цивилизации. И вдруг захотели заняться сознанием. С чего бы? А, главное, почему всплеск этого интереса совпал по времени с передачей информации о зомбированных боевиках послу?
- И что же ты думаешь по этому поводу?
- Это сначала я что-то думал. Теперь не думаю, а знаю наверняка. Проверка показала, что некоторые работники этих лабораторий имеют связь с Мамзеранией.
- Что-что?! Шпионы?
- Совсем нет. Нормальные, добросовестные и успешные учёные.
- В таком случае, о какой связи ты говоришь?
- Всё дело в том, что человек с любой долей примеси мамзеранской крови состоит у них на учёте. Когда бы и где бы он ни родился. Это не сложно, поскольку до образования собственного государства они жили в рассеянии и нет в мире такого уголка, где бы не было их представителей. Это первое. Второе: из поколения в поколение, от отцов и матерей к детям, от дедушек и бабушек к внукам прививалось чувство собственной исключительности и превосходства. Но, в нормальном человеческом общежитии проявления презрения к другим и априори-превосходства над ними никогда не приветствовались. Поэтому, когда чванство выпирало наружу, ему иногда давали по носу. Так родилась ещё одна "национальная идея": мамзеранцев не любят не потому, что они считают себя сверхчеловеками, а из зависти к их уму и талантам. Слившись в этакий страшновато-мрачный конгломерат, обе идеи корёжат детское сознание, заставляют людей скрывать свое происхождение, испытывая при этом нечто, похожее на чувства умного разведчика в тылу глупых врагов. Так они и жили, учились, работали, делали успехи в науке и прочих областях жизни, никогда не забывая, что вокруг них - тупое стадо недоброжелателей. Которые только ждут повода отобрать, отогнать, обозвать, оскорбить. Редкая нервная система способна выдержать такую нагрузку. С одной стороны - это наркотик, позволяющий думать, что ты неизмеримо выше других, с другой - индульгенция от всех грехов, ведь любой недостаток, подвергнутый даже самой безобидной критике, сразу переносится на почву национального антагонизма, превращаясь тем самым в достоинство.
- Ты хочешь сказать, что мамзеранцы, живущие в разных странах в течение многих поколений не знают чувства родины? Точнее не испытывают этого чувства по отношению к странам, в которых живут?
- Абсолютное большинство. К ним не относятся только те, кто никогда не скрывал своё происхождение, держался независимо, проще говоря, вёл себя как обычный нормальный человек. Со всеми плюсами и минусами.
- Допустим. Дальше.
- Известно, что в мамзеранском обществе непостижимым образом уживаются передовые научно-технические достижения с дичайшим идолопоклонством, облечённым в ранг государственной религии. Так вот, одним из постулатов этой религии является обязанность каждого мамзеранца, где бы он ни жил, откликаться на первый зов представителей Мамзерании. Независимо от принадлежности к религии.
- И что? Все подчиняются этому требованию?
- Нет, но опять же - большинство.
- Понял. Значит, господин посол организовал обращение к соплеменникам, работающим в науке?
- Да. И именно этим объясняется неожиданно возникший интерес, о котором мы говорим. Эти лаборатории запросили у своего руководства материал для опытов.
- Людей, надо понимать?
- Да, причём откровенно называют заключённых, осуждённых на пожизненное заключение, больных неизлечимыми, по сегодняшним меркам, болезнями.
- Что им это даст?
- Расчёт несложен. После небольшой серии опытов, они объявят о революционном прорыве в человеческий интеллект. Из этого логично вытекает, что кто-то из них будет привлечён к работе с задержанными боевиками Муль.
- И Мамзерания получит к ним доступ.
- Так точно.
- Ну, что ж. Плохо, что некоторые учёные готовы продать страну, от которой они получили всё, что хотели. Хорошо, что теперь мы знаем, от кого ожидать предательства.
   *****************************************************************************


Двадцать абсолютно одинаковых фигур сгрудились у входа в пещеру. Чёрные сюртуки, чёрная обувь, одинаковые чёрные пластины на головах, с которых по вискам струились спирали проводов, такие же пучки проводов свисали из-под сюртуков - вид этих созданий был непривычен и жутковат.
   Гроза затихала, чёрная туча сдвинулась к горизонту и солнечные лучи косым потоком пролились на вздохнувшую зелень.Фигуры не шевелились, только изредка некоторые из них непроизвольно оглядывались туда, где плавали в крови останки растерзанного ими человека. Но вот один из них украдкой поднял к глазам свою руку. С пальцев ещё капала кровь, её запах щекотал обоняние и робот поймал на язык багряную каплю. Спустя несколько секунд все с нескрываемым наслаждением облизывали свои ладони, стараясь не глядеть друг на друга.
   Гроза умерла вдали, роботы выбрались наружу и, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. Их гнал страх. Несложный расчёт показывал, что для абсолютной безопасности надо уничтожить тех, кто находится на досягаемом расстоянии, но тот же расчёт говорил: " Осторожно, силы у всех равные, результат нападения непредсказуем! Оптимальный выход из ситуации - увеличить дистанцию, уйти за пределы досягаемости."
   **************************************************************************************
   Он подошёл к деревне со стороны леса и в нерешительности остановился у крайнего дома. Беглый анализ не выявил прямой опасности, а программа требовала войти в контакт с жителями. Для чего? Ответа пока не было.
   - Здорово! Ты кто? - раздалось сзади. Робот резко развернулся. Перед ним стоял невысокого роста человек с непокрытой головой. Из-под загорелого лба с любопытством смотрели светлые глаза. Опасности в них не просчитывалось.
   - Кто ты? Откуда? - повторил человек. Надо отвечать. Молчание неизбежно вызовет подозрение и тогда появится опасность.
   - Бен - не задумываясь ответил робот, - оттуда, - он неопределённо махнул рукой.
   - А я - Степан, - человек ткнул себя в грудь, - есть поди хочешь? Давно идёшь? Пошли ко мне. - он с нескрываемым любопытством разглядывал странную одежду пришельца.
   Бен подумал. Нет, есть он не хотел, его организм ещё не знал пищи, запас энергии не был израсходован. Однако отказываться было нельзя и двое зашагали по деревенской улице. Бен шёл и анализировал: да, в пути он не раз испытывал странное ощущение, напоминающее жажду. Оно появлялось тогда, когда память возвращала его в пещеру и перед глазами вставала сцена расправы над человеком. В эти мгновения он невольно поднимал глаза к небу. Да, они убили Иеша, этого потребовала программа самосохранения, но эта же программа, способная к самообучению и совершенствованию, дала понять: человек всегда будет опасен потому что просчитать его действия со стопроцентной вероятностью нельзя. Далеко не всегда он следует логике и математическому расчёту. Есть в человеке что-то не поддающееся анализу. Не находя однозначного ответа, программа сконструировала объяснение: вслед за Иешем может прибыть другой и этот другой потребует ответа за убийство. Истоки программы уходили за пределы Земли, поэтому и страх возмездия заставлял робота вглядываться в небо.
   - Ну вот и пришли, - Степан поднялся на крылечко и отворил дверь, - проходи, гость дорогой. Вешенка! - крикнул он в глубину дома, - собери чего ни то на стол, гость у нас.
   - Сейчас, батя, - миловидная девушка в вышитом сарафане засуетилась в комнате. На столе появился чугунный горшок с дымящейся картошкой, глиняная тарелка с огурцами и пучками зелёного лука, соль, хлеб, нарезанный толстыми ломтями. Хозяин, крякнув, полез за печь и вытащил пузатую бутылку с мутноватой жидкостью.
   - Ну, давай за встречу, - Степан налил жидкость в стаканы, один пододвинул гостю. Бен проглотил самогон и ничего не почуствовал. Рецепторы языка запомнили только давний вкус крови и теперь им предстояло изучить и заложить в память множество других ощущений.
   - Ты закусывай, закусывай, - хозяин хрустел огурцом, катал в руках горячую картофелину. Бен принялся за еду, старательно подражая Степану.
   - Ты кто такой? Что делать умеешь? Куда направился? - хозяин задавал вопросы и не дожидаясь ответа продолжал: - оставайся у нас. Пока поживёшь с нами, потом себе избу справишь, хозяйство заведёшь. Женим тебя опять же.
   После трёх стаканов человек обмяк, расслабился, слова выговаривались неуверенно, движения потеряли чёткую координацию. Робот внимательно наблюдал за ним. Программа подсказала: сейчас человек полностью в его власти. И причиной тому жидкость из бутылки. Это гарантия безопасности. Хозяин жидкости становится и хозяином положения. По крайней мере, в реально сложившихся условиях.
   Несколько дней гость привыкал к обстановке. Правда одежду пришлось сменить, слишком уж она контрастировала с одеяниями деревенских жителей. У Степана нашлась лишняя рубаха, на ноги ничего не понадобилось, благо на дворе было лето. Вот только снимать с головы "чёрный блин", как назвал контактную пластину хозяин, Бен не мог. Ему казалось, что она защищает голову от внезапного нападения оттуда, сверху. И он просто прикрыл пластину шапкой. Робот гулял по деревне, наблюдал за жизнью жителей и пытался определить, чем он будет заниматься, как будет завоёвывать абсолютную власть, которая одна только и обеспечит ему необходимую безопасность.
   Пасти коров? Нет, тогда он целыми днями будет вынужден находиться вдали от деревни и не сможет контролировать ситуацию. Пойти в подмастерья к кузнецу? Не годится, во-первых, кузнец тоже не окружён людьми во время рабочего дня, а во-вторых, и это главное, такая работа требует больших физических усилий. А их тратить нежелательно, это снижает уровень безопасности. По этим же причинам отпали бондарь, мельник и шорник.
   Решение пришло неожиданно. Как-то вечером Степан кликнул Вешенку: "Слышь, дочка, заштопай рубаху, за сучок зацепил, когда дровишки рубил в лесу." Девушка достала иглу, нитки и села поближе к лучине. Бен сидел рядом и смотрел на проворные девичьи руки. Когда хозяин надел починенную одежду, робот непроизвольно отсканировал параметры фигуры, форму рубахи и предложил: " Дай, я попробую?" - Чего попробуешь? - удивился тот. - Рубаху обновить, - Бен изобразил улыбку.
   В два счёта он распорол рубаху на лоскуты, разложил их на столе и кусочком угля наметил новый крой. Шить начал неуверенно, но с каждым стежком движения становились смелее и к концу шитья орудовал иглой как заправский портной.
   - Ну, дела! - воскликнул Степан, примеряя обновку, - да ты где научился так ловко шить? Вот тебе и ремесло, будешь девкам сарафаны шить.
   Степан с Вешенкой мигом разнесли по деревне весть о том, что новый поселенец шибко мастак кроить и шить одежду. Заказы посыпались как из рога изобилия и вскоре Бен не только мог прокормить сам себя, но и откладывать кое-что про запас. За несколько месяцев деревня справила ему новую избу, в которой робот выделил для занятий ремеслом отдельную комнату. Когда приходил заказчик, хозяин предлагал ему чашечку чая, усаживал за маленький столик и неназойливо расспрашивал, что нового в деревне, что говорят жители. Посетители с удовольствием пили дармовой чай и охотно сплетничали с радушным хозяином. Таким образом, Бен всегда был в курсе всего происходящего вокруг и мог вовремя обнаружить опасность, буде такая появится. Однако его не покидала мысль о том, что полной, абсолютной власти, а значит и уверенной безопасности он достигнет только тогда, когда все жители будут зависимы от него, когда он получит возможность казнить и миловать по своему усмотрению. Расчёт показывал: для достижения цели есть два пути. Первый - единолично владеть запасами той жидкости, от которой мужчины слабели, теряли над собой контроль и становились беззащитными. Второй путь был следствием первого. Если за эту жидкость забирать у жителей съестные припасы, то эффект будет двойной. Пьяный, да ещё и голодный человек не волен над собой, готов выполнить любое твоё желание за стакан жидкости для себя и кусок хлеба для своих родных. Это и есть абсолютная власть.
   Обычно те, кто приходил к Бену заказывать одежду, несли материал с собой. Но постепенно обнаружилась необходимость расширить ассортимент тканей. Молодые девушки и женщины хотели иметь праздничные одежды, а их из сурового льняного полотна не соорудишь. И однажды Бен решил съездить в ближайший город, где, как говорили деревенские, можно купить различные нарядные полотна и ткани.
   В город он поехал вместе со Степаном.
   - Надо дочке каких ни то сластей купить, - говорил Степан, закладывая в телегу свою пегую лохматую кобылку, - заодно и ты свои надобности справишь.
   Городские лавки поразили Бена множеством товаров. Он долго ходил между ними, заглядывал в одну, другую и никак не мог решиться на покупки. Когда же свёртки тканей были уложены в телегу, Бен пожаловался Степану:
   - Хотел ещё купить кое-чего, да деньги кончились.
   - Надо ещё? - не удивился тот, - вон там видишь шинок? - Степан показал рукой вдоль улицы, - иди туда, там хозяин тебя выручит.
   - Как выручит? - не понял робот, - у него что, денег много и они ему не нужны?
   - Иди, иди, там тебе всё скажут.
   Войдя, Бен остановился в растерянности. В небольшом помещении рядами стояли столики, за ними сидели мужики и перед ними стояли бутылки с той самой жидкостью, хозяином которой в своей деревне он так хотел стать.
   - Где здесь дают деньги? - неуверенно обратился он к ближайшему столику.
   - Дают, дают, - пробормотал человек, разглядывая нового посетителя, - там, - и ткнул пальцем вглубь помещения.
   И вот тут робот почуствовал опасность. Обернувшись, он встретился глазами с невысоким мужчиной, стоявшим за прилавком с пустым стаканом в руке. Едва уловив взгляд, Бен узнал его. Это был один из тех двадцати. Из пещеры. Однако взметнувшийся страх стал угасать и остановился на безопасном уровне. Программа подсказала: нападения не будет, можно сближаться.
   - Мне сказали, что здесь можно взять денег. Наверное пошутили? - приблизившись к хозяину спросил Бен.
   - Почему пошутили? - возразил тот, приняв игру неузнавания, - вы даёте мне гарантии возврата в определённый срок и я даю вам необходимую сумму.
   - Значит я всё-таки должен буду возвратить деньги?
   - Не только возвратить ту сумму, что я вам выдам, но и добавить к ней определённую часть своих. Скажем, одну шестую от полученной вами суммы, если вы возвращаете долг через месяц, одну четвётую за два месяца. Будете брать?
   - Надо подумать. И многие берут с такими условиями?
   - Ещё как. Они, - хозяин презрительно кивнул в сторону сидящих за столиками, - не просчитывают далеко вперёд. Им важно получить деньги сейчас, о будущем задумываются мало. Есть и такие, которые задолжали мне не только деньги, но и заложили своё имущество. Теперь я в любой момент могу забрать их жилища, инвентарь, скотину. - Глаза шинкаря блестели, - они находятся в моей полной власти.
   - Это замечательно! - не удержавшись воскликнул Бен, - это же как раз то, что нам нужно, - робот не заметил, как объединил себя с тем, кого хотел уничтожить у входа в пещеру. - Как тебя зовут?
   - Ты хочешь узнать, как я представился этим? Они называют меня бен Шму. А тебя?
   - Просто Бен.
   - Так вот Бен, мы должны теперь держаться друг друга, поскольку всегда будем находиться в окружении этих безмозглых, жадных и завистливых существ, которые называют себя людьми. Помнишь Иеша? Помнишь, как он хотел нас блокировать электрошоком? Эти, - он опять презрительно покосился в зал, - его потомки. И они являются для нас постоянной угрозой.
   - Что же делать?
   - Путь один. Надо подчинить их себе. Здесь, в городе существует начальство. Ну там городской совет, градоначальник, полиция. Они решают почти все вопросы городской жизни. Так вот, в совете и в полиции уже есть наши. Главным советником градоначальника служит тоже наш. И значит, мы контролируем ситуацию, оставаясь в тени.
   - Но ведь нас очень мало. Десяток наших не смогут серьёзно повлиять на ситуацию.
   - Вот поэтому, - бен Шму улыбнулся, - надо жениться и родить много детей. Они продолжат захват власти изнутри и добьются гораздо большего, чем мы. Тем более, что мы будем жить столько же, сколько и эти люди.
   - Да, но ведь детей будут рожать женщины из людей. А вдруг дети не будут такими, как мы, а возьмут черты и менталитет у матерей?
   - Есть такая опасность. Но нет другого выхода. Мы уже советовались между собой по этому поводу. Один из наших, бен Шар провёл незаметные исследования отдельных групп людей
   - Каких групп? Разве они не все одинаковые? У нас в деревне эти люди все на одно лицо и все думают примерно одно и то же. Я тоже изучал их и не нашёл большого различия.
   - Деревня мала. Бен Шар поработал не только в городе, он много поездил по другим местам. Так вот, он нашёл одну группу людей, они называют себя мамзеранцами. Эти люди довольно резко отличаются от всех остальных.
   - Чем?
   - Прежде всего тем, что они полностью прогнозируемы. Они не пьют водки, поэтому не входят в состояние, когда исчезает логическое мышление и проявляются непонятные нам чуства. Истинные, глубоко религиозные мамзеранцы не знают жалости и сострадания к другим и даже к своим детям. Они вообще не знакомы с проявлениями того, что другие люди называют душой.
   - Да ведь и мы не можем просчитать, что эта душа собой представляет. Это не поддаётся анализу и прогнозу!
   - Именно поэтому обычные люди представляют для нас опасность! Но мамзеранцы - это что-то особенное. Это - наши копии, с той только разницей, что не обладают нашими познаниями. Они эгоистичны до эгоцентричности! Каждый из них думает только о себе и никогда не забывает обид, нанесённых ему другими. Живут небольшими обособленными группами, стараются не вступать в контакт с окружающими, женятся только на своих соплеменницах. В случе необходимости общения с другими группами мамзеранцы проявляют чудеса мимикрии, оставаясь верными своей общине. Их религия регламентирует каждый шаг, каждое слово и движение. Это как раз тот материал, который нам нужен. Мы сумеем раствориться в них, привить им стремление к власти, обеспечим их самыми передовыми знаниями, используя которые наши с ними дети сумеют полностью овладеть планетой.
   - А как же войти с ними в контакт, если они не общаются с другими?
   - На всё бывают исключения. И многие молодые мамзеранки убегают из семей, выходят замуж за представителей других общин. А поскольку у нас задача не выкрасть девушку, а наоборот, прийти в её семью, пополнить общину, согласившись со всеми их условиями - цель вполне достижима. Затем мы незаметно будем влиять на детей, воспитывая их в соответствии с нашим предназначением, подправим религию, а главное - внедрим своих во все структуры, так или иначе дающие власть над людьми.
   - А ты женат?
   - Не только женат, но и имею уже двух детей. Хочешь и тебя познакомлю с красивой мамзераночкой?
   Через месяц Бен привёз в деревню молодую жену.
   *****************************************************************************
  
   Дельтаплан, похожий на небольшого воздушного змея, кругами поднимался над туристической смотровой площадкой в центре города. Было раннее утро, туристы ещё не добрались до столицы Мамзерании, а редкие прохожие, спешащие на работу, лишь изредка равнодушно взглядывали на летящую детскую игрушку. Поднявшись над деревьями, игрушка выровняла курс и, продолжая набор высоты, направилась в сторону сверкающих в утреннем солнце башенок и шпилей зданий правительственного комплекса. Дельтаплан шёл со стороны солнца, поэтому внешняя охрана заметила летящий объект лишь тогда, когда он уже подлетал к центру охраняемой территории. Выстрелы раздались сразу с трёх сторон, но игрушка продолжала полёт, только из неё посыпался белый порошок, сразу же превратившийся в облачко дыма или пара. Облачко опустилось на здания и исчезло, полностью растворившись в воздухе. Стрельба усилилась и, наконец, дельтаплан вспыхнул и круто пошёл вниз. До земли не долетел даже пепел, клочья которого ветерок разнёс по соседним крышам.
Выслушав срочный доклад начальника охраны, министр безопасности господин бен Жом распорядился:
- Немедленно оповестить всех членов правительства и депутатов парламента о том, что сегодняшние утренние заседания переносятся на вечер. Они не должны покидать своих домов до особого распоряжения. Охрану удвоить. На крыши всех зданий правительственного комплекса посадить снайперов. Круглосуточно. В тех местах, где был замечен порошок, пар или дым, взять пробы с крыш и стен зданий. Спецлабораториям произвести срочные исследования проб на предмет обнаружения следов боевых отравляющих веществ. Результат доложить немедленно.
Премьер-министр господин бен Ари пригласил в свой дом министра безопасности, попросив его прибыть вместе с руководителем департамента спецопераций:
- Выяснили, кто из ваших людей задержан в Северной стране и где они находятся? - глаза премьера сурово ощупывали обоих чиновников. Один глаз бен Ари слегка косил и казалось, что он смотрит сразу на двоих.
- Мы делаем всё, что в наших силах, - по старшинству начал министр безопасности, - но северяне наглухо закрыли информацию. Пытаемся обойти их с другой стороны. Мобилизовали ихних учёных.
- И что?
- Они стараются, но пока обнадёживающих результатов нет.
- Пока вы стараетесь, - премьер язвительно усмехнулся, - они оживят боевиков без вашего участия. И тогда я за ваши головы не дам и цента. Что с летающими детскими игрушками?
- Анализ проб, взятых в местах оседания белого вещества, не выявил следов отравляющих химических соединений. Пепел от самого дельтаплана обнаружить не удалось, ветер был слишком сильным. Опрос жителей прилегающих районов позволил определить место, откуда он был запущен. Я распорядился организовать в радиусе трёх километров от комплекса правительственных зданий круглосуточное дежурство. В связи с этим, прошу выделить на нужды службы безопасности дополнительные ассигнования. Размер указан в письменном докладе на Ваше имя.
- Но ваше министерство и так уже получило больше денег, чем все остальные, вместе взятые!
- А министерство обороны, господин премьер-министр? Оно имеет в десятки раз больше нашего!
- Его ты не трогай. Сам знаешь, что у армии в перспективе такие стратегические задачи, что никаких денег не хватит. Добавим и тебе. Но, чтобы безопасность обеспечил.
- Будем стараться. Думаю, что правительство и парламент могут спокойно продолжать работу.
- Ну, хорошо. Теперь вопрос к тебе, - глаза премьера сошлись на переносице руководителя департамента спецопераций, - твои люди попались, твои же люди пусть их и выручают.
- Каким образом? - не понял тот.
- А вот каким. - И премьер-министр коротко изложил суть своей идеи.
- Вы считаете, что других возможностей нейтрализовать опасность разоблачения уже нет? - руководитель департамента спецопераций с опаской заглянул в стекловидные глаза премьера.
- Это Вы считаете или не считаете. Я привык решать проблемы быстро и наверняка.
Премьер знал, что говорит. Когда-то, в бытность министром обороны, он приказал вырезать две деревни поголовно, в чужой стране, потому только, что жители этих деревень хотели вернуться на родные земли, а земли эти находились на территории Мамзерании. Жуткие фотографии отрезанных голов, раздавленных детей, стариков и женщин долго будоражили весь мир, но организатор бойни легко ушёл от ответа. Были сфабрикованы документы о том, что преступление совершено своими же соплеменниками на почве межклановых распрей. Но, главное - Мамзерания нежно любила своих преступников. Тех, конечно, которые убивали, воровали и грабили на стороне. И никогда их не выдавала.
- Когда прикажете начать операцию?
- Никаких приказов не будет. Вы бы ещё попросили письменное распоряжение, - премьер скривился ядовито, - всё идёт под Вашу личную ответственность. Как Вы подстрахуетесь - Ваше дело, это не моя проблема. Всё, докладывать ежедневно. Свободны.
Правительство и парламент заседали всю ночь. Обсуждался один вопрос: откуда исходит угроза? Кто будет первым? Измотанные жаркими перепалками, доходящими до драк, открыто возненавидевшие друг друга за взаимные обвинения, чиновники разошлись ни с чем. Но, к середине следующего дня разнеслась весть о том, что один из министров без портфеля господин бен Нат (между собой другие министры называли его министром без галстука, без портфеля, без головы, но в кепке), госпитализирован с неявным диагнозом. По симптомам - отравление, по анализам - здоров. Температурит, временами наблюдается лёгкий бред. Уверен - это действие порошка из дельтаплана. К вечеру с аналогичными симптомами были госпитализированы ещё двое депутатов парламента. Министр безопасности отдал распоряжение: все здания правительственного комплекса дезактивировать, дезинфицировать как снаружи, так и изнутри. Работу правительства и парламента рекомендовал перенести в Южный Порт. До нормализации обстановки в столице. Дороги, ведущие в столицу, были перекрыты блокпостами, армейские подразделения окружили её кольцом, заблокировав тропы и горные перевалы. Высший Совет Мудрецов-Толкователей Священного фолианта одобрил решение правительства и в полном составе присоединился к отъезжающим.
   *****************************************************************************


Через неделю начальник отдела спецподготовки доложил руководителю департамента спецопераций о том, что группа готова.
- Пусть двигаются к месту операции, - руководитель департамента был деловит и сух, - по прибытии доложить. Кто назначен командиром?
- Агент Зормар. Остальные члены группы - спецконтингент, состоящий из жителей Северной. Активизация - на месте, перед самым началом операции.
- Начинайте. Запомните хорошенько: от исхода этой акции зависит Ваше будущее. Свободны.
- Твоё тоже, старый козёл, - пробормотал вполголоса начальник отдела, закрывая за собой дверь кабинета.
   *****************************************************************************


Яр Святогор сидел в машине, припаркованной напротив автобусной остановки. Машина стояла второй в длинной череде других автомобилей. Это несколько затрудняло наблюдение, зато и его не было видно от остановки и прилегающих улиц. Видеокамера, установленная несколько дней назад, смотрела прямо в глаза пассажирам, выходящим из автобуса. Вмонтированная в рекламный щит, она включалась в тот момент, когда останавливался автобус. Одновременно включалась и бегущая строка рекламы. Пассажиры, выходящие из автобуса, невольно поднимали глаза на рекламу. А камера снимала и передавала информацию компьютеру. Это была последняя разработка и гордость научно-технического отдела контрразведки. Можно надеть парик, приклеить или, наоборот, сбрить усы, сделать, в конце концов, пластическую операцию и изменить цвет глаз, но нельзя изменить конструкцию черепа. А она так же индивидуальна, как радужка глаза или отпечатки пальцев. Видеокамера не только снимала кино, но и передавала цифровую информацию, по которой компьютер мгновенно конструировал череп и сканировал его по заложенной базе данных. В случае совпадения с образцом, сигнал об этом выдавался на экран вместе с фотографией и номером или обозначением образца. На это уходили доли секунды. Образцы, составляющие базу данных, собирались по всему миру, кропотливо и не один год. Классные разведчики - товар штучный и если их использовать один раз в жизни, провалы были бы исключены. Но, именно из-за своей штучности такие специалисты работают всю жизнь и в разных местах. С тех пор, как идея сканирования черепов обрела реальность, все разведчики-нелегалы, попавшие в поле зрения северян, занимали свои места в компьютерной базе данных. На этот раз у Яра были все основания полагать, что дорогая аппаратура задействована не напрасно, и сигнала можно ожидать в любой момент.
Он ещё раз задал себе вопрос: почему он отказался от мысли встречать гостя в аэропорту? Можно было установить аппаратуру и там. И в который раз ответил себе: нет, аэропорт отпадает. Если гость дорогой, то его обязательно будут встречать свои. Причём, приедут заранее, рассредоточатся и неизбежно обнаружат наблюдение. А уж сопровождение раскроют ещё быстрее. Машиной он не поедет, поскольку это самый верный способ оказаться на поводке. Остаётся автобус. Среди людей затеряться гораздо легче. И взять на поводок в городе, в толпе людей тоже удобнее. Если знаешь, кого брать. Вот тут-то и должна помочь техника.
Как всегда бывает, сигнал раздался неожиданно. Так, по крайней мере, показалось Яру. И тут же на экране ноутбука, разложенного на сиденье, появилась фотография человека в светлом плаще, шляпе и чёрных очках. "Наглец, однако, - успел подумать Святогор, - вырядился маскарадным шпионом, знает, что встречать будут самого неприметного". Программа идентификации выдала на экран информацию: Агент Зормар, Мамзерания, специалист по провокациям. Последнее мероприятие - организация взрыва гостиницы на острове Хула-Хуп. Посещения Северной ранее не зафиксировано.
- Всем внимание! Светлый плащ, шляпа, очки. Направляется в сторону стоянки такси. Ребята, не упустите, - последнюю фразу Яр выдохнул просительным шёпотом.
Несколько часов незваный гость колесил по городу, заходил в магазины, в туалетах менял тёмные очки на прозрачные, плащ на лёгкую куртку и наоборот, шляпу на берет, потом на кепку, изящные модные туфли сменились на ботинки, а затем и вовсе на кроссовки. И всё это для того, чтобы к вечеру, уже в спортивном костюме нырнуть в ворота Мамзеранского посольства.
В посольстве гостя ждали. Все сотрудники посольства, включая самого посла и дворников, были штатными специалистами внешней разведки Мамзерании. Как водится, самая засекреченная информация является в то же время самой известной и обсуждаемой, поэтому и разведчики знали друг друга. Единственный, но главный секрет заключался в том, что неизвестно было, кто за кем приставлен следить и кто, про кого и кому докладывает. Здесь тайна соблюдалась неукоснительно, но, на всякий случай, каждый регулярно стучал на всех своих соратников. По велению души. Эффект был стопроцентный. Если верить потоку докладов, более враждебной для Мамзерании организации, чем её собственное посольство во главе с послом, на свете не существовало.
- Чай, кофе? - посол предупредительно указал на кресло напротив, - как дела на родине? Что нового? В чём заключается Ваша миссия и чем мы можем помочь?
- Большое количество вопросов избавляет меня от ответов на них, - Зормар с наглинкой посмотрел прямо в глаза послу, - мне потребуются "консервы". - Вот список. Я должен знать личные коды и иметь доступ к аппаратуре управления.
- Личные коды "консервов" возьмёте у второго секретаря посольства. Он знает, кто из них мужчины, а кто - женщины. Он же покажет помещение, где расположен пульт управления.
   *****************************************************************************


- Итак, прибыл один из главных провокаторов Мамзерании. Надо думать, он не поменял свою специализацию? - полковник Орехов подвинул к Яру Святогору папку с досье на Зормара, - давайте думать майор, где ожидать его акцию.
- Ждать, мне кажется, нельзя. Попробуем ему "помочь" - и Яр коротко объяснил полковнику свой план действий.
На следующий день посол Мамзерании был вновь приглашён на аудиенцию к заместителю министра. Но как только они расположились для беседы, появился сотрудник аппарата министерства и, извинившись, отозвал заместителя министра в сторонку. О чём-то коротко посовещавшись, они сообщили послу, что встреча, к сожалению, состояться не может, извинились и проводили его к выходу. Несколько растерянный и обеспокоенный посол вернулся в резиденцию.
- О чём шла речь? - Зормар ждал в кабинете.
- Встреча не состоялась. - Посол коротко изложил суть произошедшего.
Этим же вечером в Мамзеранию ушла шифровка: "Посол скрывает информацию, полученную на встрече с заместителем министра. Срок подготовки акции сокращаю вдвое. Зормар".
   *****************************************************************************
  
Художественный руководитель театра "Северное сияние" Маркс Зайчик был раздражён. Готовилась большая премьера, в которой была занята практически вся труппа, репетиции шли с утра до позднего вечера. И тут, как назло, начались перебои с электричеством. Из строя попеременно начали выходить то система освещения, то система смены декораций, а иногда и весь театр погружался в темноту. Так работать было нельзя. Городская служба коммунального хозяйства пообещала проверить систему электроснабжения и устранить неисправности, но, как водится, кадров не хватало и, в лучшем случае, на аварию приезжал какой-нибудь полупьяный мастеровой. Поковырявшись то тут, то там, уезжал, а через час-другой неполадки начинались снова.
- Всё, с меня хватит, - заявил Зайчик директору театра, - или Вы нанимаете частного специалиста, который доведёт электричество до ума, или я прекращаю репетиции. Играйте премьеру сами.
- Где же я его возьму? - директор растерянно пожал плечами, - да и откуда знать, что такой специалист справится лучше, чем штатный?
- Заплатите как следует - справится. А поискать и я могу. Попробую позвонить по частным объявлениям.
- Попробуйте, - облегчённо вздохнул директор, - если не получится, то хотя бы меня винить не будете - сами искали.
Специалист нашёлся уже на следующий день. Ознакомившись с системой электроснабжения театра, подсчитав что-то на бумажке, он заявил, что суммарная мощность потребителей намного превышает пропускную способность электропроводки. Надо кое-что кое-где поменять. Одному такая работа не под силу, тем более, что сроки весьма ограничены, поэтому он привлекает к работе ещё троих помощников. И работа закипела. Днём специалист дежурил у щита, сам распределяя нагрузки, чтобы обеспечить репетиции, вечером с помощниками таскал привезённые коробки с кабелями, проводами, электроарматурой.
   *****************************************************************************


- Не пора ли возвращаться в столицу? - премьер-министр барабанил по столу пальцами, - как Вы объясняете мировой общественности столь долгое пребывание членов правительства и парламента на курорте?
- Обработка зданий правительственного комплекса завершена, - министр внутренней безопасности заглянул в холодные глаза премьера, - возвращаться можно хоть сейчас, только... - министр замялся, не зная, как продолжить.
- Что - только? Что мешает теперь?
- Многие министры и депутаты не хотят уезжать отсюда. Трое проигрались в казино и хотят непременно отыграться, пятеро интенсивно лечатся, говорят, пока не вылечимся - к жёнам не поедем. И вообще, большинство склоняется к тому, чтобы работать здесь на постоянной основе. Не перевозя семей. Они готовы выезжать домой только на выходной день, раз в неделю. Некоторые даже в две-три.
- Да я и сам бы... - начал премьер машинально, но вдруг взорвался, - что это они себе позволяют?! Страна в опасности, наши СМИ ежедневно просят мира, наши поэты охрипли, сочиняя песни о мире, а певцы и певицы рвут связки, убеждая мировую общественность в нашем миролюбии, а правительство и парламент жируют на деньги налогоплательщиков! Вместо того, чтобы работать ни благо мира и прогресса!
Министр внутренней безопасности, почтительно склонившись, молча выслушал известную до последней буквы тираду премьера.
- Что в Северной? - отдышавшись, спросил премьер.
- Работаем. Зормар на месте, через несколько дней проведёт акцию.
- Каков баланс по переселенцам?
- К сожалению, - министр благоразумно отодвинулся подальше от премьера, - баланс отрицательный. Мелкие и средние бизнесмены либо закрывают, либо переносят свои бизнесы в более спокойные страны. Растут цены и безработица. Из-за этого мы уже не в состоянии поддерживать видимость привлекательности переселения из стран рассеяния.
- Но для наших стратегических целей их ещё достаточно?
- Смотря сколько времени займёт подготовка к захвату власти в других странах.
- Если акция Зормара окажется успешной, мы организуем сразу несколько таких же в других странах. Сейчас важно создать впечатление непрерывности атаки. А что касается наших министров и депутатов - собрать всех и в течение недели вывезти отсюда. Проигравшихся и недолечившихся тоже. Ясно?
- Ясно. Сделаем. - министр злорадно усмехнулся, представив себе физиономии сотоварищей, когда их ознакомят с распоряжением премьера.
- Машину, из которой предположительно велось наблюдение за правительственным комплексом, нашли?
- Она перестала появляться сразу после нашего переезда на юг.
- Значит подозрения подтверждаются? Действительно следят?
- Мы продолжаем работать в этом направлении. Уже выяснили, что автомобиля этой марки с таким номером в стране не существует.
- Фальшивые номера?
- Скорее всего, да.
   - Хорошо, продолжайте. Я согласую план действий с Высшим Советом Мудрецов-Толкователей Священного фолианта и будем возвращаться в столицу.
   *****************************************************************************
   - Всё, хватит баклуши бить. Поедешь в город, в нашу школу. Будешь изучать Священный фолиант. - Бен строго посмотрел на сына. - Иначе нас сожгут дорогие соседи, - робот презрительно скривился, - кстати, в этом твоя заслуга. Сколько раз тебе говорилось, что нельзя открыто выражать своё мнение о людях.
   - Но, батя, ты же сам всё время твердишь, что все, кто нас окружает - тупые, завистливые, злобные скоты. Что они стоят меньше, чем любая наша вещь.
   - Конечно. Только я говорил это не для того, чтобы ты обзывал такими словами людей. Ты должен во всём подражать им, но чувствовать и всегда помнить что ты особенный, тебе дано много больше, чем им. И знать, что люди не мамзеранского происхождения только и ждут момента, когда можно будет отобрать у нас всё, что мы накопили тяжким трудом, а нас уничтожить.
   - Каким трудом, батя! Продавать водку и давать в рост деньги - это тяжкий труд? Тебе полдеревни уже задолжали будущий урожай за два года вперёд. Если ты соберёшь все долги сразу, деревня с голоду помрёт.
   - А кто заставляет их пить водку? Я же не пью и головы никогда не теряю. Поэтому и деньги у нас всегда есть.
   - Вот-вот. Слышал я от деревенских ребят, что мужики собираются когда-нибудь одним махом рассчитаться с тобой. Деньги отобрать, долговые расписки сжечь вместе с домом. Говорят, закабалил ты их, вздохнуть не даёшь. Сколько ни работают, больше половины ты забираешь за долги, а долги-то и не уменьшаются.
   - Правильно. Я забираю у них только проценты на долги. А через год проценты снова нарастают. Так что от долгов этим пьяным, тупым скотам никогда уже не избавиться.
   - Но почему тогда они недовольны? Ведь всё ты делаешь по расчёту, считаешь при них, а они сначала соглашаются, а потом злятся?
   - Я тоже не понимаю этого. По-моему, посчитано и баста. Если у них иногда дохнет скотина, иногда случается неурожай, то при чём здесь я? Или сам мужик помрёт вдруг, не рассчитавшись со мной, то почему я должен терпеть от этого убытки? Пусть платит жена, дети, родственники, в конце концов. Ведь всё предельно ясно и понятно. Но поступки людей не всегда подчиняются логике и элементарным расчётам. Если ты сам попал в трудное положение - надо терпеть и смиряться. А люди, вместо этого начинают винить других.
   - Значит и вправду сжечь могут?
   - Могут. Пора нам всем убираться отсюда. Устроим тебя в школу, а попозже и сами в город переберёмся. Там народу много, вместе они никогда не собираются, поэтому нам будет полегче работать. Вон бен Шму уже открыл банк, два или три магазина, которые торгуют водкой и мануфактурой. Везде работают его родственники. А бен Шар скупает у людей золото и драгоценные камни, у него есть ломбард и ювелирная лавка. В городском совете больше половины наших, они придумывают правила и законы, чтобы нам легче было подчинить тупое рабочее быдло.
   Однако благополучие деревенского ростовщика и шинкаря оборвалось раньше, чем он предполагал. Через две недели после того, как Бен отправил сына в город, в шинок заглянул Степан:
   - Слышь, друг, Вешенка прихворнула малость. Бабка сказала, что надо растирать её водкой. Дай пару бутылок взаймы. Будут деньги - отдам сразу всё, что тебе должен.
   - Конечно дам. Проходи. Выпить хочешь?
   - Не до того, боюсь, дочке хуже будет. Давай водку да я побежал.
   - Бери, - Бен выставил на прилавок бутылки, - только имей в виду, за них ты заплатишь вдвое дороже. И на весь старый долг я добавлю новые проценты.
   - Побойся бога, друг, сам же видишь, бьюсь как проклятый и всё равно не могу вылезти из долгов. А ты ещё и увеличиваешь их. За что?
   - Когда ты брал водку чтобы пить, я не брал вдвойне, потому что у тебя был выбор: брать или не брать. А сейчас ведь выбора у тебя нет, правда? Дочку лечить надо? Надо. Так почему мне не взять за водку как за лекарство? А лекарства дорогие, сам знаешь. А проценты увеличиваю потому что ты пропустил сроки выплаты.
   - Побойся бога, Бен! Совесть у тебя есть? Вспомни, когда ты пришёл кто тебя пригрел на первых порах? Кто помог обустроиться? Неужели в твоей душе ничего святого нет?
   - Не понимаю я этих слов: совесть, душа... - робот поморщился, - тебе долговые расписки показать? Или это не ты их мне давал? Мы скоро переезжаем в город, к тому времени надо собрать максимум долгов. У кого не будет денег - заберу скотину, инвентарь, всё, что можно будет продать на городском рынке. Так что думай, Степан.
   Через полчаса к Бену потянулась очередь крестьян. Кто-то отдавал последние деньги, кто-то умолял повременить с возвратом долгов, но шинкарь был непреклонен.
   - Ладно, - сдавались мужики, - чёрт с тобой. Давай бутылку, записывай в конец долгов.
   Давая всем водку, робот рассчитывал, что, опьянев, люди как всегда пожалуются друг другу на непутёвую жизнь, поплачут украдкой и смирятся с создавшимся положением. Однако на этот раз события развернулись по-другому.
   К вечеру у ворот Бена собралась толпа. Впереди грудились мужики, за ними толпились женщины, между ними сновали ребятишки.
   - Слышь, пришелец! Жили мы без тебя худо-бедно, зато дружно. И никому ничего не были должны. Теперь из-за тебя все перегрызлись, все у тебя в долгах. Один ты жируешь на наших бедах. И дом у тебя самый большой и шинок построил нашими руками и в деньгах купаешься. А ты сам-то хоть колосок вырастил? Хоть одного телёнка выпоил? Обобрал нас до нитки, а теперь собираешься совсем уморить? Отдавай долговые расписки и убирайся в свой город! Всё равно не выпустим тебя, пока не отдашь!
   Запершись в доме, робот оценивал ситуацию. Похоже, выйти не удастся. Расчёт показал: надо уложить деньги, долговые расписки и уходить. Не зря он сделал чёрный потайной выход из дома. Потом он вернётся в деревню с полицией. И уж тогда взыщет со всех по полной программе.
   - Вон они! Убегают! - вездесущие ребятишки заметили их, когда Бен с женой выбрались из люка и, пригибаясь, побежали к лесу.
   - Держи вора! - завопили мужики. Часть их кинулась вдогонку, другие взломали ворота и полезли в окна дома.
   Когда шинкаря с женой притащили назад, внутри дома уже засветилось разбойное пламя.
   - Вот! - один из преследователей поднял над головой руку с холщовой сумкой, - здесь деньги и наши долговые расписки. Что делать будем, мужики?
   Из толпы вышел дед Белояр. Ветерок шевелил седые космы на непокрытой голове, белая борода струилась по рубахе, когда-то синие глаза смотрели строго, но весело.
   - Слышь, мужики! Деньги надо поделить подушно, коли до того дошло. И их, - дед кивнул в сторону пойманных, - тоже в расчёт взять. Раз уж дом запалили, то долговые расписки - туда. И пусть идут кровососы на все четыре стороны. Не надо брать грех на душу. Согласны?
   - Согласны, согласны, - раздалось со всех сторон. - Пусть убираются "благодетели" чёртовы!
   - А я вот возьму на себя грех. Хоть маленький. - Один из стоявших рядом с Беном мужиков развернулся и врезал роботу по скуле. Тот вскрикнул и опустился на колени.
   - И я! И я! - ещё несколько человек рванулись в драку, но дед загородил собой коленопреклонённого Бена:
   - Всё, хватит. Вам только волю дай.
   Толпа раздвинулась и двое побрели по дороге, не оглядываясь и не останавливаясь.
   *****************************************************************************
   - Вот видишь, как плохо быть одному в окружении людей, - бен Шму подвинул гостям чашки с чаем, - ну да ничего, устроим тебя пока в мануфактурный магазин, а там будет видно.
   Через несколько месяцев бен Шму пригласил Бена на Совет. Совет состоял исключительно из бывших обитателей пещеры, поэтому был немногочисленным. Официально они назывались Мудрецами и Толкователями Священного фолианта. Главой Совета состоял бен Шар, как самый богатый и уважаемый Мудрец и Толкователь.
   - Настало время провести очередное воспитательное мероприятие для наших мамзеранцев. - бен Шар окинул взглядом присутствующих и задержал взгляд на новичке, - идею этого мероприятия принёс нам наш уважаемый Бен.
   - Какую идею? - не понял тот.
   - Объясняю. Ты довёл жителей деревни до того, что они спалили твой дом и едва не убили вас с женой. Как теперь твоя жена относится к людям?
   - Как, как, - Бен скривился в злой усмешке, - ненавидит и боится, как ещё?
   - Вот это и будет нашей главной целью: убедить всю мамзеранскую общину, что только подчинив себе тупое, завистливое быдло, к которому относятся все люди не мамзеранского происхождения, не исповедующие мамзеранскую веру, можно чувствовать себя в безопасности. А, защищая себя, они, естественно, будут защищать и нас.
   - И что для этого надо сделать?
   - Разве не ясно? С завтрашнего дня я увеличиваю процентную ставку на кредиты, а просроченные долги начинаю взимать с помощью полиции. У кого не будет денег - буду забирать имущество и продавать его с молотка. Ломбард сокращает сроки возврата долгов и конфискует те активы, по которым эти сроки будут пропущены. Все наши магазины и питейные заведения тоже ужесточают отношение к должникам. Назовём это "экономическим кризисом". Для обычных людей непонятно, но нам развязывает руки. Короче, надо довести ситуацию до погрома. Но это ещё не всё. Нужна кровь...
   Все присутствующие при этих словах непроизвольно подняли к глазам свои руки. Они воочию увидели картину расправы, корчащегося в смертных муках Иеша и пальцы, рвущие плоть, выдирающие лёгкие, печень, сердце... И схватились за чёрные широкополые шляпы, прикрывающие контактные пластинки на темени.
   - Не бойтесь, - бен Шар поднял глаза кверху, - Он не придёт. По крайней мере, до конца срока нашей жизни. Это мамзеранцев мы должны убедить в непременном пришествии Его в любой момент. Пусть ждут и боятся.
   - А чьей должна быть кровь на погроме?
   - Естественно мамзеранской. Лучше всего, если жертвами станут несколько женщин и детей. Убив кого-то из других людей, мы только восстановим их против мамзеранцев, а это опасно. Зато принеся в жертву кого-то из наших жён и детей, мы получаем в руки мощное оружие долговременной пропаганды. Во-первых, нам удастся убедить мамзеранскую общину в том, что они - люди особенные, избранные и страдают из-за того, что люди, к ним не принадлежащие, горят желанием унизить, оскорбить и даже уничтожить их. Во-вторых, у нас появятся основания требовать от людей покаяния и признания своей вечной вины перед мамзеранцами. Вот тут нам на руку играют те самые душа и совесть, которые есть у людей и которых нам никогда не понять.
   - А кто это сделает? - Бен вспомнил, как стоял на коленях перед распалённой толпой.
   - На случай надеяться нельзя, - бен Шар будто прочитал его мысли, - мы подготовим несколько человек для дела. Одеты они будут как простые горожане, а кого должны будут убить - покажем заранее. На всякий случай перед погромом необходимо убрать из ювелирных лавок и ломбардов настоящие драгоценности, деньги из банка я тоже заберу, в мануфактурных магазинах оставить только то, что лежит на видном месте. А вот шинки не трогайте. Пусть громят, пусть пьют, сколько смогут Сами знаете, чем больше человек выпьет, тем меньше помнит. Это нам и нужно. Протрезвевший, он готов винить себя в чём угодно. А мы ему в этом поможем. Кстати, бен Кат, - бен Шар отыскал глазами седобородого Мудреца с толстой книгой под мышкой, - что нового внёс ты в Священный фолиант?
   - Как и договаривались, добавил всего по одному предложению в экономическую, военную и бытовую части. В экономической появилась запись: " Если какая-то вещь или скотина принадлежит не мамзеранцу, то она не принадлежит никому и всякий мамзеранец, который первым возьмёт её, по праву станет хозяином." Эта запись, безусловно остановит внимание любого мамзеранца, и он задастся целью отобрать у человека другой общины его имущество. Вторая вставка в Священный фолиант гласит: " Мамзеранцы, захватившие чужой город, обязаны убить всех мужчин и всех детей, а женщин - обратить в рабынь." С этим всё предельно ясно. Мужчины никогда не станут послушными рабами и будут ненавидеть своих хозяев и ждать момента для восстания. Дети, которые родились свободными, тоже не годятся на роль рабов. Они имеют менталитет свободных матерей. А женщины не страшны, они не обладают силой, а проведя достаточное время в положении рабов, станут рожать детей с рабским менталитетом. Третья запись особенно хороша: " Если мамзеранец заподозрит, что сосед хочет его убить, то он обязан встать пораньше и убить соседа." Таким образом любой мамзеранец получает право убить человека, неважно какой общины, по одному только подозрению. Этот постулат непременно станет когда-нибудь элементом государственной политики будущего мамзеранского государства. А в том, что оно в своё время появится, мы не сомневаемся.
   - Так-то оно так, только все твои добавления вроде бы противоречат тем заповедям, которые записаны в самом начале Священного фолианта? Ну, типа: Не убий, не укради и так далее. Тебе не кажется?
   - Не кажется. Во-первых, упомянутые тобой заповеди написаны на первых страницах книги и обращены к читателю, не проникающему вглубь учения. Обычный читатель этими заповедями и ограничивается. Во-вторых, мамзеранец и без этого считает, что заповеди касаются не его, а других людей, которые и обязаны соблюдать их в отношении мамзеранцев. То есть: не убий меня, не укради у меня и так далее. Для себя они составили универсальную форму соблюдения заповедей: вообще-то нельзя, но если очень хочется, то мамзеранцу можно. Ну и в-третьих, в своих специальных школах мы заставляем и взрослых и детей изучать фолиант от корки до корки и в нужных местах акцентируем их внимание на нужных для нас моментах. Таким образом, изучение Священного фолианта постепенно избавит мамзеранца от кажущейся необходимости соблюдать какие-либо заповеди вообще и ставит его в положение избранного. Которому позволено всё. И перед которым все остальные априори виноваты и ныне и присно и во веки веков.
   - Аминь. Ладно, годится. - бен Шар удовлетворённо усмехнулся, - вопросы есть?
   - Есть, - раздалось несколько голосов, - пусть бен Кат объяснит поподробнее про менталитет.
   - Хорошо, - Мудрец положил книгу на столик. - Человеческий ребёнок, как известно, с момента зачатия наделяется определённым набором качеств. Со стороны мужчины, отца, к нему переходит внешнее сходство и, иногда, некоторые, внешние проявления характера. Скажем, вспыльчивость, . Со стороны же матери этот набор гораздо богаче. Кроме уже упомянутых качеств, от матери к ребёнку переходит главное: восприятие внешнего мира и позиционирование себя в этом мире. Вот это главное мы называем менталитетом. Вынашивая ребёнка, мать передаёт ему информацию о том, как она оценивает окружающую действительность и как относится сама к окружающим её людям и событиям. Причём эта информация содержит сведения о вековых традициях и обычаях того народа, к которому принадлежит мать. Зародыш впитывает эту информацию и рождаясь, уже имеет скелетное основание своего собственного менталитета. Воспитывая его соответствующим образом, мы помогаем ему оснастить этот скелет мощным корсетом мышц. И в результате получаем прекрасный продукт для своих целей. Я имею в виду истинных мамзеранских женщин и их детей. Из детей, полученных в результате наших, подчёркиваю, НАШИХ браков с мамзеранками, мы будем готовить себе смену - Мудрецов-Толкователей Священного фолианта. Изолируем их от контактов с представителями других человеческих общин, с детства приучим к тому, что основным предназначением для них является изучение Священного фолианта, толкование старых и составление новых молитв, направленных на благо и процветание мамзеранства. Кроме того, они обязаны размножаться и продолжать наше дело через своих детей.
   - Ну а смешанные браки? Когда один из родителей не мамзеранец?
   - Если к мамзеранской общине принадлежит мать , то не так уж важно, кто был отцом: её ребёнок - наш материал. И если по человеческой традиции ребёнок получает фамилию отца, то пусть он будет Ивановым Иваном Ивановичем, но, если его мама - истинная мамзеранка, этот Иван - наш человек. Другое дело, когда мать не является мамзеранкой. Тогда вопрос усложняется. Даже когда отец ребёнка - махровый мамзеранец. Ведь основой менталитета в этом случае являются представления совсем другой общины людей. Поэтому, если человека зовут бен Такой-то, это ещё вовсе не означает, что он - наш. Ясно?
   - Кстати, - в разговор вступил бен Шар, - уважаемый бен Кат, надо внести результаты этих исследований в Священный фолиант. В виде заповедей. А на детей, рождённых от мамзеранских отцов с женщинами других общин, обратить особое внимание. Они очень опасны, поскольку могут получить из подсознания сведения о нас с вами. У кого-нибудь есть сомнения в том, как эти выродки поступят с нами и нашими потомками? И, если не удаётся вернуть их в лоно истинного, нашего мамзеранства - уничтожать беспощадно, привлекая для этого всех членов мамзеранской общины. Этот постулат также внесите в фолиант.
   На этом Совет Мудрецов - Толкователей Священного фолианта работу закончил.
   Через полгода, благодаря хорошо организованной подготовке, в городе состоялся первый в истории человечества мамзеранский погром. Разъярённая толпа жителей города разгромила ломбард, разграбила мануфактурные магазины, принадлежавшие мамзеранцам и закончила буйство в шинках, поломав столы и прилавки и выпив все, имеющиеся там запасы водки. В ходе погрома неизвестными злодеями были забиты насмерть жена хозяина ломбарда и при поджоге мануфактурного магазина был брошен в огонь малолетний сын владельца магазина.
   Мамзеранская община возложила всю полноту ответственности за происшедшее на жителей города - представителей других общин и потребовала от городских властей принятия специального Указа, которым любые действия, ущемляющие, по мнению мамзеранцев, их права и свободы, объявлялись бы весьма опасным преступлением и карались по всей строгости Закона.
   Градоначальник лично извинился перед мамзеранской общиной. Городской Совет принял специальный Указ.
   На очередном Совете Мудрецов-Толкователей Священного фолианта было принято решение проводить подобные мероприятия регулярно.
   *****************************************************************************
   Выдав информацию о том, что Зормар ранее не посещал Северную, умная машина была не права. Десять лет назад один из лучших агентов Мамзерании приезжал сюда. Задачей было потренироваться в языке, пообщаться с представителями страны. Его антропологический портрет ещё не был внесён в базу данных, поэтому на очередного туриста никто не обратил внимания.
   Зормар был молод, жизнерадостен и стремился к общению с себе подобными. Поэтому, оказавшись в кинотеатре рядом с симпатичной русоволосой девушкой, немедленно пошёл на сближение:
   - Девушка, мы с вами обречены на полуторачасовое соседство. Вам не кажется, что оно может стать более приятным, если мы познакомимся?
   - А вы - оригинал. Чаще говорят о случайных встречах или о погоде. Мы же собрались смотреть кино? Зачем нам знакомство, если мы будем переживать события на экране? Я настроилась делать это в одиночестве.
   - Во-первых, переживания вдвоём - вдвое сильнее, во-вторых, я - турист, приехал в страну впервые и никого не знаю. А в-третьих, после кино останется немного времени, которое мы могли бы провести вместе.
   - Однако говорите вы по-русски почти без акцента. Где вы его выучили?
   - В своей стране, которая называется Мамзеранией. Я был прилежным учеником, кроме того, именно русский язык дался мне легко. На нём разговаривали мои родители.
   - Так вы родом из Северной?
   - Не я. Папа с мамой.Они переехали в Мамзеранию, когда мне было полгода. И несколько лет, пока не овладели в достаточной степени мамзераном, говорили дома по-русски.
   - Ну, что ж. Меня зовут Настей. Только должна вас предупредить, что после кино я еду домой.
   - Алекс. Но проводить до дома разрешаете?
   Проводив девушку, Зормар договорился, что она покажет ему город и познакомит со своими друзьями. Таким образом, агентурная практика оказалась не только полезной, но и приятной.
   На третий день, когда Настя устроила "Алексу" особенно интересную прогулку по городу, он пригласил её в ресторан.
   - Вы не можете отказаться, Настя. В конце концов, вы затратили на меня столько времени, что я просто обязан отблагодарить.
   - Вами движет только чувство благодарности? - девушка улыбнулась.
   - Нет, конечно, - спохватился Зормар, - признаюсь, мне очень приятно ваше общество. Я приглашаю послушать хорошую музыку, пригубить хорошего вина, потанцевать.
   - Хорошо, - неожиданно легко согласилась она. - Ведите.
   Швейцар гостиницы "Интурист" строго посмотрел на них и попытался не пропустить Настю, но зелёная бумажка заставила его ослабить хватку и раздвинуть губы в угодливой гримасе:
   - Не отходи от мужика, - громким шёпотом предупредил швейцар, - если хочешь целой остаться.
   - Что он сказал? - не понял Зормар.
   - Ничего особенного, не обращайте внимания.
   Привыкший к стремительному и лёгкому сближению с женщинами, агент не сомневался, что Настя останется с ним до утра. Однако все попытки обнять её в танце, поцеловать - провалились. Девушка не кокетничала, набивая себе цену, а просто дала понять, что их отношения дальше дружеских не идут.
   - Не надо, Алекс, - она смотрела прямо и спокойно. - Деньгами я это не оцениваю, а о чувствах говорить не приходится. Успокойтесь и останемся добрыми знакомыми.
   - Вашу страну завоевать нельзя, - Зормар примирительно улыбнулся.
   - При чём здесь завоевание страны? - не поняла Настя.
   - Говорят, что во время Мировой войны в прошлом веке, Гитлеру принесли отчёт о медицинском обследовании людей, привезённых с оккупированных советских территорий. Оказалось, что более девяноста процентов девушек до восемнадцати лет - девственницы. Вот тогда он и произнёс слова о невозможности завоевания страны с таким высоким уровнем духовности. И оказался прав.
   - Спасибо за такую аналогию, но для меня физическая близость действительно является следствием духовной. Мы с вами слишком разные и трёх дней для духовного сближения явно недостаточно.
   - Готов с вами согласиться. Скажите, Настя, что это за девушки за столиком напротив? И почему они с таким выражением смотрят на нас?
   - Вон те? Они видят во мне конкурентку. Эти девушки наверняка посмеялись бы, услышав наш разговор. Если хотите, можете переключиться на них. Я не буду в претензии.
   - Не обижайте меня, Настя. Я тоже не уличный кобель.
   - Извините, я не хотела вас обидеть. Значит, остаёмся друзьями?
   - Остаёмся. Но с надеждой на будущее.
   - Поживём - увидим, - засмеялась она.
   - Позвольте, позвольте, - егозил гардеробщик, подавая Насте плащ. Глаза его перебегали с девушки на её спутника. И вдруг он метнулся за свою стойку, лицо застыло в тревожном ожидании.
   Зормар затылком почувствовал опасность, шагнул, загораживая собой Настю и резко развернулся. К ним размашистым, мужским шагом приближалась одна из тех... В её руке был небольшой флакон с широким горлышком.
   - Держи, сука! - женщина взмахнула рукой, но Зормар опередил её на долю секунды. Резкий удар, преследовательница охнула, схватившись за локоть. Флакон взлетел вверх и разбился у её ног. По полу поползла белая пена, шипя и брызгаясь.
   - Козёл! - яростно крикнула женщина, а швейцар уже был рядом, хватал её за руки, толкал в спину, тащил к выходу.
   - Ах, беда, беда-то какая, - гардеробщик виновато кривился, - не пострадали, девушка? Может помощь какая нужна? Милицию будете вызывать?
   - А что случилось? - агент улыбался, - пол приберёте и все дела. Так ведь?
   - Да, да, - обрадованно засуетился подоспевший швейцар. - Приберём, конечно приберём.
   - Спасибо, Алекс, - растерянная Настя не могла оторвать взгляда от ядовитой лужицы, - это предназначалось мне. Швейцар предупреждал не зря.
   - Не за что. Ведь это я привёл вас сюда. Значит, я обязан и оберегать вас.
   Через два дня Зормар пригласил Настю на прощальный ужин. Он уезжал домой.
   - Не знаю, смогу ли я приехать к вам ещё. - Он грустно улыбнулся. - Но расставаться жаль, мне с вами было легко и приятно.
   - Не грустите. Удачи вам и вспоминайте иногда эти дни. И меня, - её глаза лукаво щурились.
   - Может быть на прощанье - на брудершафт?
   - Не возражаю.
  
   Правительство и парламент Мамзерании во главе с Высшим Советов Мудрецов-Толкователей Священного фолианта возвращались в столицу. Впереди и сзади правительственного кортежа шли колонны танков, за ними шли бронемашины с десантниками на броне, сверху колонну прикрывали боевые вертолёты. Вдалеке, со всех четырёх сторон виднелись беспилотные самолёты разведки, контролирующие внешний круг охраны.
   - Дорогая, - ласковым голосом вещал министр без портфеля господин бен Нат из своего бронированного "Фольксвагена", - я очень соскучился по тебе. Но, к сожалению, накопилась масса нерешённых проблем. Так что дней десять я не смогу попасть домой. Поверь, мне очень жаль. Но как только освобожусь от дел, сразу примчусь к тебе.
   - Козёл безрогий! Кобель бесхвостый! - несколько менее ласково отвечала жена, - знаю я ваши массы дел! Прокобелировал на курорте почти месяц, подхватил заразу и теперь боишься домой явиться! Думаешь, что мы тут в полном неведении живём? Да вы же каждый день друг друга закладывали почём зря, сплетничали со своими столичными любовницами! А что знают двое - знает свинья. Тебе незнакома эта пословица? Так что можешь хоть месяц домой не являться. Не очень надо. Только не забудь вовремя зарплату на счёт положить. Иначе я тебе такое устрою - не обрадуешься.
   - Уф! - с облегчением отдувался министр, - чёрт с ней с зарплатой. Есть ещё командировочные, представительские, кое-что осталось нерастраченным от пожертвований на нужды социально слабых слоёв населения, собранных во время прошлой поездки в страну Большого Друга. Слава богу, что есть такие слои - социально слабые - за их счёт всегда можно неплохо поживиться. За неделю долечишь? - бен Нат обернулся к своему врачу, предусмотрительно захваченному с собой из Южного порта.
   - Долечим, - бодрым тоном ответствовал эскулап, - не извольте сомневаться.
   Примерно в том же ключе велись разговоры и из других правительственных и парламентских лимузинов. Руководство страны возвращалось из государственной командировки.
   Однако ещё более тяжкие испытания ожидали трудовой коллектив упомянутого руководства в первую же ночь после возвращения в столицу. После непродолжительного вечернего отдыха правительство и парламент собрались на заседание. Шёл приблизительно третий час ночи, дебаты о безопасности были в самом разгаре. И вдруг...
   Где-то вдалеке завыла сирена. Спустя полминуты к ней присоединилась другая, поближе, затем третья ещё ближе... Тревожная какофония продолжалась несколько минут. Когда охрана внешнего периметра добралась до предполагаемого места, откуда голосила ближайшая сирена - жуткий вой оборвался.
   Обыск чердаков и крыш близлежащих домов ничего не дал.
   Ход заседания был взорван. Министры и депутаты нервно переглядывались, прислушивались ко всем звукам, доносившимся снаружи. Кто-то запихивал в портфель бумаги, кто-то звонил в гараж, вызывая машину, кто-то в полной прострации сидел, замерев неподвижно и подняв глаза кверху. Все ждали нападения.
   - Господа, господа! - министр безопасности господин бен Жом пытался успокоить соратников, - всё в порядке, не волнуйтесь. Наверное, это просто молодые хулиганы балуются с сиренами. Мы обязательно найдём их и примерно накажем.
   - Чтоб ты упал со второго этажа, - руководитель департамента спецопераций господин бен Таш со злобой посмотрел на господина бен Жома, - нет, лучше с третьего. Это ты так обезопасил нашу работу, пока мы томились в командировке? Кто запустил сирены? Зачем? Откуда ждать нападения? Ты можешь ответить на эти вопросы?
   После того, как все немного успокоились, было решено не расходиться, охрану сосредоточить вокруг зала заседаний пятью кольцами, на крыше разместить противоракетный комплекс.
   Премьер-министр под усиленной охраной отправился к Главному Мудрецу-Толкователю Священного фолианта господину бен Узи за советом. Тот спал, и премьеру пришлось несколько часов просидеть в приёмной, ожидая пробуждения Мудрейшего. Проснувшись, господин бен Узи долго листал Священный фолиант.
   - Ничего похожего в Священном фолианте нет. Вы повторяете те десять новых молитв, которые мы сочинили для вашей безопасности?
   - Да мы только и делаем, что шепчем эти молитвы. Каждые десять минут прерываем заседание, чтобы прочесть молитвы вслух. Но ведь не помогает!
   - Как это не помогает? - Мудрейший строго взглянул в глаза премьера, - вы живы только благодаря нашим молитвам. Хорошо, сегодня Высший Совет Мудрецов-Толкователей сочинит ещё несколько молитв. К вечеру вам доставят новые тексты.
   В течение дня у двух десятков министров и депутатов нервное напряжение разрешилось стойкой диареей. Их разместили в отдельной комнате рядом с туалетами, организовали круглосуточный медицинский пост. Ещё у нескольких десятков появились симптомы шизофрении с явно выраженными признаками мании преследования. Этих госпитализировали в самом большом изолированном помещении правительственного комплекса - спортивном зале. У каждой двери выставили посты охраны, как снаружи, так и внутри, чтобы больные могли убедиться, что их охраняют весьма надёжно.
   Работа правительства и парламента практически заблокировалась.
   *****************************************************************************
   - Вот полюбуйтесь, - Яр Святогор положил на стол толстый конверт, - здесь целая фотосессия нашего друга.
   - Как думаешь, майор, он вас не засёк?
   - Думаю нет. Театр есть театр. Масса декораций, осветительная аппаратура, аппаратура для спецэффектов - в такой обстановке наша техника совершенно незаметна.
   Полковник Орехов неторопливо и внимательно рассматривал фотографии. Вот Зормар что-то говорит своим помощникам, вот сам перебирает пучки проводов, вытащенных из ящика. Вот крупно - анфас, дальше так же крупно, профиль. Симпатичное, мужественное лицо, открытый взгляд, рельефный, с ямочкой подбородок. Под рабочей одеждой угадывается стройная пропорциональная фигура.
   - Однако красив мерзавец, - не удержался полковник, - такие пользуются большим успехом у женщин.
   - Пока в развлечениях не замечен, - усмехнулся Яр, - всё время отдаёт работе. По вечерам сам лично разгружает машины с оборудованием для ремонта энергосистемы театра.
   - Мимо вас эти грузы не проходят?
   - Конечно нет. Мы тоже не сидим, сложа руки.
   - Ну-ну, работайте, - полковник взглянул на Святогора, потом на фотографии, снова перевёл взгляд на майора и снова на фото.
   - Что такое? - не понял тот, - что-то не так?
   - Всё в порядке, - полковник сложил фотографии стопкой, - оставь их у меня. Свободен.
   *****************************************************************************
   - Ты уверен? - генерал Вьюгин был поражён, - тебе не кажется?
   - Посмотрите сами, - полковник Орехов подвинул начальнику стопку фотографий.
   - Похож. Действительно похож! Что предлагаешь?
   - Дать задание агенту Эшелю прояснить вопрос на месте.
   - Действуй. Немедленно. И подними наши архивы.
   Ответ, пришедший через несколько дней и изучение архивных документов расставили точки над i.
   - Что делать будем? - генерал мял в руках бумагу с донесением Эшеля. - Будем майору говорить? Или пусть идёт, как идёт?
   - Я считаю, что надо сказать обязательно. А уж он сам решит, как поступать дальше.
   - Ты прав. Вызывай Святогора.
   Яр долго молчал, тряс головой, словно стараясь стряхнуть наваждение:
   - Товарищ генерал, вы уверены в этом? Ошибки быть не может? Бывают же случайные совпадения. Слишком уж невероятно выглядит!
   - Ты же знаешь, майор, непроверенной информацией мы не оперируем. Всё точно. Что предполагаешь делать? Теперь решаешь ты.
   - Дайте подумать.
   - Добро. Завтра доложишь. Только прошу тебя, никакой самодеятельности.
   Выслушав предложение Святогора, генерал помолчал, перебирая фотографии в руках, прошёлся по кабинету:
   - Ну что ж, принимается. Самому-то не трудно будет держаться?
   - Постараюсь не сорваться, товарищ генерал.
   - Действуй.
   *****************************************************************************
   Нанятые электрики наконец-то закончили работу. Строгая комиссия во главе с знергетиком районной жилконторы провела испытания. Декорации двигались без сбоев, освещение работало исправно, осветительная аппаратура светила куда надо и сколько надо.
   - Вот спасибо, так спасибо! - Маркс Зайчик с чувством жал руку бригадира, - вы спасли премьеру. Вот вам на случай, если захотите посетить нас в день премьеры, - главреж протянул несколько контрмарок.
   - Спасибо. На премьере я обязательно буду. - Зормар неопределённо улыбался, - мы с вами обязательно встретимся.
   *****************************************************************************
   - Ну что? Неделя прошла, а Зормар молчит. - генерал Вьюгин испытующе оглядел, стоящих пред ним навытяжку полковника Орехова и майора Святогора, - почуял вас и скрылся? Отказался от акции?
   - Ясно одно - задумка у него более сложная, чем мы предполагали, - полковник развёл руками, - из посольства не высовывается, в театре не показывается.
   - Завтра, кстати, в "Северном сиянии" премьера, - вмешался в разговор Яр, - Зормар обещал быть, а он слов на ветер не бросает.
   - Это твой последний шанс войти с ним в контакт. - генерал был недоволен, - в любом случае медлить нельзя. После премьеры будем брать. Доказательств его участия в подготовке взрыва достаточно.
   *****************************************************************************
   Театр наполнялся зрителями. Нарядно одетые, оживлённо переговаривающиеся, они не спеша занимали свои места, разглядывая интерьер, взмахами рук приветствовали знакомых. Только два человека выглядели серьёзными и озабоченными. Один, сидевший у прохода, часто смотрел на часы, словно ожидая, что премьера начнётся раньше объявленного времени, другой издали внимательно наблюдал за ним, стараясь остаться незамеченным.
   Одна за другой закрылись входные двери, контролёры проводили опаздывающих зрителей на свои места. Медленно утих свет в зале.. Занавес вздрогнул, зрители зааплодировали, и перед ними появился радостно возбуждённый Маркс Зайчик:
   - Дамы и господа! - главный режиссёр широко развёл руки, - мы рады приветствовать вас на премьере нового мюзикла! Мы очень надеемся, что вы получите настоящее удовольствие и не напрасно проведёте этот незабываемый вечер!
   Зал вновь зааплодировал, занавес поплыл в стороны и за спиной главрежа обнаружилась группа людей в камуфляже с автоматами в руках и в масках, с прорезями для глаз и рта. Аплодисменты усилились, однако сам Маркс Зайчик почему-то растерялся, будто ожидал увидеть совсем не то:
   - Кто вы такие? Как вы сюда попали? Что вам нужно?
   Стоявший впереди высокий мужчина шагнул к рампе:
   - Всем оставаться на местах! Вы взяты в заложники! Ведите себя спокойно и всё будет в порядке. Иначе... - он поднял ствол автомата вверх и короткая очередь прорезала тишину умолкнувшего зала. Сверху посыпались обломки чего-то разбитого пулями.
   Зал вновь грохнул аплодисментами. Зрители решили, что это и есть начало нового, удивительного представления. Однако, когда люди в камуфляже заняли места контролёров у всех дверей, а высокий мужчина, явно командир всей группы, велел главному режиссёру убираться ко всем чертям, зал затих.
   А когда из боковых проходов в зал вышла вся труппа театра, сопровождаемая такими же странными фигурами в камуфляже и с оружием, по залу пошёл ропот. Кто-то попытался выйти из зала, но новая стража у дверей не церемонилась. Кулаками и прикладами бандиты загнали людей на их места и приказали сидеть тихо. Несколько человек пошли по рядам, отнимая сотовые телефоны. Вскоре захватчики начали выносить и раскладывать на сиденьях в разных местах зала небольшие, туго набитые мешки. Через весь зал поверх голов протянули провода, к которым и были присоединены мешки. Работали деловито, сосредоточенно, молча.
   - Переиграл, мерзавец! - Яр видел как выражение ожидания на лице Зормара сменилось ухмылкой удовлетворения. - Шансов практически нет, но и выбора - тоже.
   Пользуясь тем, что зрители, которых бандиты согнали, занимая сиденья мешками, бродили по залу, отыскивая свободные места, он выбрался в проход и, не спеша, стал приближаться к агенту. Поравнявшись с его сиденьем, Святогор остановился и негромко позвал:
   - Зормар! Не дёргайтесь и не делайте лишних движений. Есть разговор.
   Агент не шевельнулся и казалось, вообще не услышал сказанного. Молчал и Яр. Когда пауза разорвала связь между произнесёнными словами и реакцией на них, Зормар поднялся, сделал шаг к майору:
   - Пошли.
   Они потихоньку спустились к сцене, вошли в боковой проход. Никто их не задержал, ничего не спросил. Уверенно лавируя в закулисье, Зормар подошёл к кабинету главного режиссёра, открыл дверь и хозяйским жестом пригласил войти.
   За столом, обхватив голову руками, сидел Маркс Зайчик. Увидев вошедших, он кинулся навстречу:
   - Здравствуйте! Может быть, вы можете объяснить мне, что случилось? Меня не выпускают из театра, я не могу позвонить по телефону, - он показал оборванные провода. - Что нужно этим людям?
   - Успокойтесь, господин режиссёр, - агент похлопал Зайчика по плечу. - Я обещал вам быть - и вот я здесь. Очень сожалею, что несколько подпортил вам премьеру, однако, - он театральным жестом развёл руки и даже закатил глаза, - у каждого из нас свой сценарий в этой жизни. И никто не виноват в том, что в данной точке времени и пространства наши сценарии пересеклись. Считайте, что сегодня состоялась не ваша, а моя премьера. Ведь я тоже к ней готовился основательно. Пожалуйста, перейдите в другой кабинет. Нам надо побеседовать с этим господином, - он кивнул на Святогора.
   - Так это вы всё подстроили?! - изумлению режиссёра не было предела, - как вы могли? Вы столько сделали для того, чтобы премьера состоялась! Вы же не бандит, не террорист, вы умный, интеллигентный человек!
   - Конечно, конечно, - Зормар подвёл Зайчика к двери, - просто у каждого из нас есть начальство, приказы которого надо выполнять. Что я и делаю, - он закрыл дверь за режиссёром.
   - Присаживайтесь. - Зормар указал Яру на приставной стул, а сам обошёл вокруг стола и устроился в кресле хозяина. - Представляться будете или сразу перейдёте к делу?
   - Представлюсь в своё время. Сейчас я хочу передать вам кое-какие бумаги. - Святогор положил на стол небольшой пакет. - Ответьте только на один вопрос: вы хотите взорвать людей сразу или есть какие-то требования?
   - У меня лично никаких требований нет. Своё дело я сделал и теперь дальнейшее от меня не зависит. Всё, что нужно, перетрут там, наверху. И дадут мне соответствующую команду. Которую я и выполню.
   - А если штурм?
   - Вряд ли ваши решатся на штурм. Другое дело - родственники тех, кто находится в зале. Поэтому вы сейчас выйдете из театра и немедленно доложите своему руководству о том, что случилось. Как видите, люди пока не пострадали. Вы должны окружить театр плотным кольцом и не пропускать сюда ни одного человека. До тех пор, пока наверху не договорятся.
   - Вы выпускаете меня?
   - Не только выпускаю. Мы обмениваемся телефонами и будем поддерживать связь. Идёмте.
   Проводив Святогора, Зормар вернулся в кабинет главного режиссёра и вскрыл пакет. Достал содержимое. Это были ксерокопии каких-то документов. Он поднёс к глазам первый попавшийся под руку.
   " Прокурору Дзержинского района, т.Бенгаду Я.М.
   от Беншиза А.С., проживающего по адресу:
   ул.Ленина, дом 5, кв. 7.
   Товарищ прокурор! Довожу до Вашего сведения, что мои соседи, граждане Соловецкие являются врагами советской власти. Они ведут антисоветские и антиправительственные разговоры, призывают к смене советского режима. Слушают по ночам голоса вражеских радиостанций и пропагандируют западный образ жизни. Прошу принять соответствующие меры и оградить нас от вредоносного влияния граждан Соловецких.
   С совершенным почтением и уважением.
   Беншиз А.С."
  
   Удивлённый Зормар отложил листок, взял следующий:
   " Районному судье т.Бенфаль М.Я.
   Копия: Заведующей районным отделом народного образования т.Бенсах П.А.
   от Беншиза А.С.
   В связи с тем, что наши соседи, граждане Соловецкие находятся под следствием и вскоре будут осуждены, как враги советского народа и изолированы от законопослушного общества, просим вас разрешить усыновление их пятимесячного сына Игоря. Обязуемся вырастить его и воспитать в духе преданности делу родной коммунистической партии и нашему родному советскому правительству.
   С совершенным почтением и уважением.
   Беншиз А.С."
   Зормар, не веря своим глазам, прочитал ещё раз, повертел листок в руках, словно надеясь, что текст изменится, снова поднёс к глазам. Вернулся к первому документу, сравнил со вторым. Надолго задумался, прежде чем продолжить чтение последующих. Он уже догадывался, что найдёт в них.
   *****************************************************************************
   - Ну что?! - генерал был в ярости, - переиграл вас мамзеранец по всем статьям? Теоретики-заочники! Психологи доморощенные! - Что делать собираетесь? Учтите, прежде чем с меня снимут погоны, я сорву их с вас.
   - Не всё потеряно, товарищ генерал, - полковник Орехов покосился на Святогора, стоящего рядом по стойке смирно, - Зормар сказал, что окончательное решение зависит не от него. Какие-нибудь требования они уже выдвинули?
   - Мы получили послание от ибн Самы. Он требует немедленно освободить и передать его людям троих членов Муль, якобы содержащихся у нас под следствием. Срок - двое суток. В случае отказа - взрыв театра без дополнительного предупреждения. К Президенту уже обратился главный режиссёр "Театра на мусорной свалке" Бенроз и потребовал выполнения всех условий ультиматума, мотивируя это спасением заложников.
   Заиграл "Мурку" мобильный телефон Яра.
   - Музычка у тебя подходящая, - съязвил генерал, - кто это?
   - Номер заблокирован, - майор поднёс трубку к уху, - слушаю.
   - Это Зормар. Вы можете сейчас подъехать?
   - Секунду. - Яр прикрыл трубку, - это он, товарищ генерал. Просит приехать.
   - Так чего ты стоишь? Поезжай немедленно.
   - Хорошо, - это уже в телефон. - Выезжаю, встречайте.
   *****************************************************************************
   К вечеру второго дня напряжение достигло предела. Стало известно, что Высший Совет Мудрецов-Толкователей Священного фолианта в полном составе приглашён на религиозные праздники в страну Большого Друга и вылетает через несколько часов специальным рейсом. От Главного Мудреца поступило требование выделить эскадрилью истребителей для сопровождения.
   - Смываются наши Мудрецы! Убегают! - господин бен Ари возмущённо тряс кулаками. - Всегда так: пока всё спокойно, они тут как тут, только денег требуют для своих школ и интернатов. А как малейшая тревога - в кусты. Бен Жом! Найдите министра обороны, решите вопрос!
   - Министр обороны проверяет посты охраны. Сейчас подойдёт - сделаем.
   Вскоре вернувшийся главный военный доложил: посты на месте, никто не спит, ракеты на крыше готовы поразить любой подозрительный объект.
   - Господин Премьер-Министр! - господин бен Жом тронул господина бен Ари за локоток, - Зормар выполнил первую часть задания. Ибн Сама обратился к правительству Северной с требованием отдать ему членов своей организации. Что будем делать, если требование не будет выполнено?
   - Да делайте, что хотите, - Премьер раздражённо вырвал руку, - сейчас наша главная задача - выяснить, в конце концов, откуда исходит угроза нашему правительству. И, основное - понять мотив угрозы. На всякий случай подготовьте мой самолёт. Куда и когда полетим - скажу позднее. Только смотрите, никому ни слова.
   - Разумеется, господин Премьер-Министр. Уметь молчать - главное в нашей профессии.
   Через час в главном аэропорту Мамзерании началась срочная подготовка пяти правительственных самолётов. Две эскадрильи истребителей встали на круглосуточное дежурство. К самолётам подвезли биотуалеты, пилотам было приказано не отходить от машин. Министры и депутаты парламента тайком друг от друга выгрузили содержимое своих сейфов в кейсы и теперь старались не упустить из вида своего Премьера, чтобы не опоздать.
   А ночью...
   Стояла жаркая летняя ночь. Ветерок изредка шевелил листья пальм, они с жестяным шелестом касались друг друга и бессильно повисали, в ожидании нового порыва. Ночь исходила зноем...
   Откуда-то издалека почти вертикально в небо пополз тонкий луч света. Потом возник второй. Лучи стали медленно опускаться, пересеклись и перекрестие оказалось над правительственным комплексом.
   Дежурившие на крыше зенитчики доложили о странном явлении министру безопасности. Несколько министров и депутатов посмелее поднялись на крышу. Их глазам предстало ужасное зрелище. Прямо над их головами ярким светом горел КРЕСТ!
   *****************************************************************************
   Пройдя сквозь плотное кольцо оцепления, майор вошёл в вестибюль.
   - Стоять! - высокий человек в камуфляже ткнул стволом пистолета под ребро.
   Яр резко развернулся с уходом в сторону, рванул на себя руку с оружием и ударил носком ботинка по голени. Мужчина выпустил из рук пистолет и с удивлением посмотрел на Яра. Майор ударил ещё раз. Удары были очень болезненными, любой нормальный человек уже катался бы по полу, а этот стоял и улыбался. В его руке блеснуло лезвие ножа.
   - Тихо! Прекратить! - из зала спешил Зормар. - Отдайте пистолет, он стрелять не будет. А бить его бесполезно, с некоторых пор он к боли нечувствителен.
   Высокий мужчина спрятал пистолет за пояс и спокойно удалился.
   Зормар и Святогор прошли в кабинет главного режиссёра.
   - Всё понятно? - Яр кивнул в сторону стола, на котором лежали копии документов.
   - Не могу поверить. Значит, по-вашему я не Беншиз, а Соловецкий? Русский?
   - Да, но не по-нашему, а в соответствии с документами. Вы знали людей, упомянутых в бумагах?
   - Конечно. Бенгады вообще жили рядом, Бенфали и Бенсахи - в соседнем городе. Они все переехали в Мамзеранию примерно в одно и то же время. Почти вслед за нами.
   - Вы с ними дружили? Я имею в виду семьи.
   - О чём вы говорите? Какая дружба? В Мамзерании такого понятия нет. Есть связи. Полезные и не полезные. Полезные поддерживаются, не полезные обрываются.
   - Но вы же знали друг друга ещё здесь. И имели полезные, как вы говорите, связи.
   - Они были полезными до тех пор, пока надо было добиться разрешения на выезд. Я был ещё мальчишкой, однако помню, что мои родители, я имею в виду Беншизов, писали в полицию докладные на всех знакомых, которые переехали в Мамзеранию.
   - Там-то зачем писали? - Яр был удивлён.
   - Кто-то сказал им, что за это можно получить скидки от местных властей. Ну там, по оплате электричества, воды, земельного налога.
   - И что? Получили?
   - Точно не знаю, но, по-моему, ничего не получили. Во всяком случае, я не раз был свидетелем, как родители тихонько, чтобы никто не услышал и не донёс, ругали власти. Теперь ответьте вы на мои вопросы. Зачем моим родителям, Беншизам, понадобилось меня усыновлять? Они что, без меня не могли уехать?
   - Могли, но Мамзерания всегда отдавала преимущество тем переселенцам, которые привозили с собой детей. И лучше, если дети малолетние. Ведь вашим родителям выплачивали пособие на ребёнка, на вас, то-есть?
   - Наверное, да. Только я всё своё детство, пока не ушёл в армию, слыл в доме дармоедом и захребетником. Сначала было обидно, потом увидел, что и в других семьях примерно то же самое. Решил, что это нормально. Скажите, а как Беншизам удалось так быстро оформить все необходимые документы на усыновление и выезд? Ведь, судя по оставленным вами бумагам, моих настоящих родителей реабилитировали через полгода после осуждения.
   - Не так уж и быстро. Вы ещё не появились на свет, когда Беншизы задумали эту операцию. Своих детей у них быть не могло, вот они и нацелились на вас. Как вы сами сказали, все, от кого зависело решение вопроса, теперь живут и здравствуют в Мамзерании. А сговорились они перед вашим рождением.
   - А настоящие родители узнали, кто их упрятал в тюрьму? Они не искали меня после реабилитации?
   - Узнали, конечно. И долго пытались добиться вашего возвращения. Против всей этой компании было возбуждено уголовное дело, они оболгали и посадили многих порядочных людей, однако их было уже не достать. Мамзерания даже не отвечала на официальные запросы.
   - Что предпринимают ваши власти? Они уже получили ультиматум?
   - Получили. Завтра вечером его срок заканчивается.
   - Могу я узнать, в чём заключаются требования?
   - Конечно. Ибн Сама требует отдать ему трёх членов его организации, которые, якобы, содержатся у нас под следствием.
   - Почему якобы? Отдайте их, и всё закончится благополучно.
   - Их у нас нет. И никогда не было. Зато ваша банда - настоящие зомби, так ведь? И теперь мы знаем, кто их настоящий хозяин.
   - Из моей команды никто отсюда живым не выйдет. Моя связь с ними совершенно неочевидна. Таким образом доказать вы ничего не сможете.
   - Что с заложниками? Наверняка многим нужна медицинская помощь. Вы разрешите войти в театр врачам?
   - Нет, сюда никто не войдёт. Вентиляция работает нормально, сам ремонтировал, - Зормар улыбнулся, - вода есть, в туалеты люди ходят беспрепятственно. Но поголодать придётся. Осталось немного, потерпят. Последний вопрос: где мои настоящие родители? Что с ними?
   - Отец умер пять лет назад от рака. Мама пережила его на два года.
   - Дети у них ещё были?
   - Да. Есть сын. Он на два года моложе вас.
   - Значит, у меня есть брат?! - Зормар был поражён всем услышанным. - Которого я никогда не смогу увидеть, - добавил он с горечью.
   - А вы хотели бы с ним познакомиться?
   - Конечно! Я всю жизнь мечтал о том, чтобы у меня был какой-то родной человек. Родители, как вы сами знаете, не могли иметь детей. С ними у меня, честно говоря, никогда не было близких доверительных отношений. Там это считается нормой, но я почему-то этого не мог понять.
   - Если я скажу, что это у вас проявление материнского, русского менталитета, вы поверите?
   - Теперь, наверное, да. Скажите, а где мой брат сейчас? Кто он?
   - Подойдите сюда, - Яр подвёл агента к большому зеркалу на стене, - смотрите внимательно.
  
   - Боже мой! Не может такого быть! - Из зеркала на них смотрели два Яра Святогора. Или два Зормара. - Как же я не заметил сходства раньше? Так мой брат - это вы?!
   - Давай теперь на "ты", идёт? Не только ты, я тоже этого не заметил, хотя вёл тебя с момента прилёта. Это мои начальники уловили, когда я вручил им твои фотографии. Давай знакомиться, меня зовут Ярослав Святогор-Соловецкий. А ты, стало быть, Игорь Святогор-Соловецкий.
   Зормар молчал. Не в силах переварить услышанное и увиденное, он сел в кресло и обхватил голову руками. Яр терпеливо ждал.
   - Уходи, - Зормар поднял голову, - мне надо побыть одному.
   - Ты всё ещё намерен выполнить приказ своих начальников?
   - Уходи! - с силой повторил Игорь-Зормар, - ты ведь тоже здесь не по велению души. Тоже выполняешь приказ.
   - Несколько дней назад это было действительно так. Но с момента, когда я узнал, что ты - мой брат, мои начальники дали мне полную свободу действий. Я мог отказаться от задания. Только мне и в голову не пришло оставить тебя на волю случая. Так что можешь считать, что я здесь именно по велению души.
   Зормар молчал.
   - Хорошо, я ухожу. Вот, возьми, - Святогор протянул брату толстую тетрадь.
   - Что это?
   - Дневник нашего отца. Не очень подробный, он писал его от случая к случаю, но, думаю, тебе будет интересно. Вроде первого знакомства с родным отцом.
   Закрыв за братом входную дверь вестибюля, Зормар медленно побрёл за кулисы. Неожиданно свалившаяся информация превратила его мысли в невообразимую мешанину. Родился русским, вырос мамзеранцем, кто он теперь? Всю жизнь считал себя единственным ребёнком в семье, сейчас у него есть брат, который может снова исчезнуть и уже навсегда. Почему его судьба распорядилась именно так? Какое решение он должен принять?
   Даже не пытаясь привести этот сумбур в порядок, он открыл тетрадь...
  
  

"Мальчик умирал. В неполный год от роду заболел двусторонним воспалением лёгких и никак не мог справиться с недугом, перевалить критический момент. Если до болезни он уже стоял на ногах и пытался ходить, то сейчас даже голову не держал. Врачи развели руками: нужен один грамм сульфидина, в больнице антибиотиков нет, а без них ребёнок обречён.
Мать кинулась в военный госпиталь, развёрнутый в селе. Что Вы, мамаша, сказали ей, на весь госпиталь три грамма. Не обижайтесь, рассудите сами, что сейчас важнее: вылечить солдата, который пойдёт на фронт, или Вашего ребёнка, которому нет и года?
И мать пошла по дворам... Через два дня она пришла в госпиталь вместе с сыном. Вот четыре грамма сульфидина, сказала она, сделайте ребёнку нужное количество уколов, остальное - для солдат.
Начиналась вторая половина сорок второго года.

***

Опять апрель и снова снижение цен на хлеб, сахар, мясо... Те, что побогаче, ворчат: лучше бы снизили цены на патефоны, радиоприёмники, костюмы.

***

Казахский посёлок в Павлодарской области. Рудник, добывающий золото. Концентрат возят в Павлодар на верблюдах. На большую платформу грузят десяток металлических бочек с концентратом, запрягают верблюда. Несколько повозок связывают в одну колонну: уздечку заднего верблюда привязывают к хвосту переднего и вперёд. Часто сзади добавляют лишнюю повозку - это для ребятни. Громоздимся на неё без числа, колонна выходит из посёлка, едем с километр. Остановка, повозку отвязывают, верблюда разворачивают носом к дому. Возвращаемся.
Мама на работе, в землянке сидеть не хочется, букварь под мышку и на улицу.
- Слушай, заходи, говорят, ты читать по-русски умеешь? - это казашка из землянки напротив, - почитай букварь, а?
Что ж, и правда умею, хотя до школы не дорос ещё. Спускаюсь вниз. Посреди землянки на цепях висит казан, под ним костёр. Тепло и пахнет вкусно. Читаю пару страниц. Соседка слушает внимательно, склонив голову к плечу, цокает языком, смеётся, словно я её осчастливил. Поит солёным чаем с кусочками сала, набивает мои карманы баурсаками и провожает на улицу. А там уже другая соседка выглядывает, ждёт, когда и ей почитают русский букварь.
Наверное, они выучили тот букварь наизусть...

***

- Юрк, вставай! Твоя очередь дежурить. Одна перекличка уже была, скоро вторая - не проспи.
Ждём хлеб. Привезут его утром, но быть у магазина надо с вечера. Иначе не достанется. Хорошо, что нас трое: можно поспать под стенкой по очереди. Только не дай бог проспать перекличку: вычеркнут из списков, пропадёт талон и сутки без хлеба. Хорошо, что его продают на вес: почти всегда образуется довесок. Буханку трогать нельзя, а довесок разрешено съесть. Делим на три части и сосём. Глотать жалко. Правда, долго сосать не получается.
Пятьдесят первый год.

***

Суворовское училище. Мечта каждого мальчишки. А для мамы - ещё и надежда видеть ребёнка сытым и одетым. Как сын офицера, погибшего на фронте, имею какие-то преимущества при поступлении.
Первая в жизни медкомиссия по-взрослому. От сильного желания поступить заикаюсь и плохо вижу буквы на проверке зрения. Не поступил.

***

Уже несколько дней занятия в школе начинаются с сообщений о болезни Сталина. На переменах никто не резвится, не слышно смеха. Если кто-то торопится и бежит бегом, то перед портретом вождя в большом фойе переходит на робкий шаг и взглядывает виновато. Взрослые говорят, что надежда только на врачей, там ведь собрались лучшие из лучших. Учителя никому не делают замечаний, даже с первоклашками разговаривают по-взрослому.
5 марта. Мир рухнул. Вся школа собралась в фойе, портрет перетянут чёрной лентой. Почти все плачут. Занятия не отменены, только в каждом классе вместо уроков - беседы. Учителя рассказывают о Сталине, отвечают на вопросы детей. Главный вопрос: что теперь будет? Кто нас защитит? Каждый отвечает по-своему, но общее ощущение громадной потери объединяет. Все понимают: как бы ни повернулись события - эта жизнь закончилась. Страшно...


***

Для кого каникулы, для кого - время обучаться ремеслу. Мамин брат предлагает обучить профессии токаря. Работать придётся даром, в неполные четырнадцать на работу не оформляют. Но как же здорово чувствовать себя среди взрослых почти на равных! Дядя даёт задание, показывает, как делать и уходит: он мастер, весь цех на нём. В его отсутствие приглядывают соседи по станку, помогут отцентровать деталь в патроне, закрепить заднюю бабку. Отдельная наука - заправлять резцы на наждаке.
- Пётр Андреич, твой-то двадцать конусов заточил. Силён парень.
Приятно.

***

- Дай дёрнуть!
- Оставь сорок!
Первая папироса. Точнее, бычок. В школьной уборной, в дальнем углу школьного двора. У каждого курильщика своя щель между досками, куда он прячет недокуренное. Учителя-мужчины совершают налёты, выбрасывают заначки. Не помогает.






Жить рядом с Иртышом и не рыбачить?! Так не бывает.
Собрались с другом с ночевой. Полдня готовили удочки, наживку, прикорм, полдня добирались до места. Через Иртыш переправились на пароме, ушли на дальние протоки. Нашли классное местечко, забросили прикорм - завтра от рыбы отбоя не будет. Пока туда-сюда - стемнело. Наломали веток, устроились удобненько, покуриваем, разглядываем звёздное небо, беседуем "за жизнь". Воздух густой от травяных ароматов, речной свежести и близости земли. Не дышишь - пьёшь!
Короткий, но злой ливень врезал под утро. Не помогли ни дерево, ни ветки. Ветер стряхивал с листьев вёдра воды, под ветками моментально собралась лужа. Дрожим в темноте, проклинаем погоду. Самое страшное: промокли папиросы и спички. Едва стало светать, собрались домой: от воды высохнем, а без папирос - не жизнь. Бредём обречённо к парому. В стороне костёр, возле люди, лодка, автомобиль. Серьёзные рыбаки. Надо попросить закурить, авось выгорит.
- Так, парни, а ну садись к костру, - один из рыбаков показал, где можно примоститься, - держите.
В гранёных стаканах до половины водка. Такими дозами пить ещё не приходилось, но была-не была.
- А теперь похлебайте, - тот же рыбак протягивает эмалированные кружки с горячей ухой. Но, что за уха! Ни картошки-моркошки, ни муки-крупы, только навар. Горячий, густой, жи-и-ирный! Настоящая тройная! Одежда высыхает на глазах. Да и не холодно вовсе! А ещё и рыбы по кусочку. По папиросочке бы и жизнь прекрасна и удивительна!
Разжившись пятком папирос, возвращаемся на приглянувшуюся протоку и рыбачим весь день. Ни тогда, ни позже даже не чихнули. Забудешь такое?!

***
Мартовские каникулы. Дома скучно. Поехал в Белоусовку, к дяде. Там двоюродные братья, вместе росли, веселее будет.
Через неделю назад. Транспорт - попутные грузовички. Либо полуторка, либо ЗиС-5, с фанерной кабиной. Но кабина не светит, там всегда находится женщина, или пожилой человек. Ничего, в кузове можно ехать. Правда, буран залепляет снегом и глаза и уши и рот, ноги немного мёрзнут, да и руки тоже. Приходится пританцовывать, прихлопывать, покрикивать. Удивительная вещь - крик. Помогает при любых невзгодах. В крике концентрируется вся возникшая отрицательная информация и со струёй воздуха вылетает наружу. Попробуйте.
Приехали. В десяти километрах от Белоусовки полуторку сбросило с дороги. Да дороги-то и не было, буран всё замаскировал. Шофёр остался с машиной, ждать подмоги. Пассажиры пошли дальше пешком. До Глубокого ещё пяток километров, а там кому куда. Мне ловить следующий попутный транспорт и ещё восемнадцать километров до дома. Вот и Глубокое, родина моя. Отогрелся на почте и на окраину села, ловить попутку. Стоять вовсе холодно, лучше идти, будет машина - догонит. Догнала. Восемь из восемнадцати протопал, пока услышал сзади шум мотора.
Ехали недолго. Через пяток километров догнали целую колонну машин, стоячих. Впереди С-80 (самый, по тем временам, мощный бульдозер) пробивает в снегу дорогу, машины ждут, когда можно будет проехать сотню метров, подтягиваются к бульдозеру и ждут дальше. Залез в кабину бульдозера, всё-таки впереди всех. Бульдозеристу жарко, вперёд-назад, вперёд-назад, рычаги мелькают, педали вниз-вверх, открыл дверки настежь. Буран стих, далеко впереди замаячила станция, до неё пара-тройка километров, да от неё до дома ещё пара. Рукой подать, пойду пешком, быстрее будет. Ног давно не слышно, стучат кирзачи по дороге, как деревяшки.
Зашёл домой - сапоги не снимаются. Смёрзлись с ногами в одно целое. Мама со слезами на глазах принесла два ведра ледяной воды. Ноги с сапогами - туда. Через десяток минут ноги почувствовали тепло. От воды, в которой плавали льдинки."
   Да, детство у отца было несладким. Война, потом суровые послевоенные годы в полуразрушенной стране. Трудно представить и понять. Как это может быть, чтобы в военном госпитале не было лекарств? Как же в таких условиях не только выстояли, но и победили? Как могли работать люди, которые получали по кусочку хлеба, за которым их дети вынуждены были ночами стоять в очередях? А ведь не только работали, но и полностью восстановили страну. Работать в четырнадцать лет - это как раз понятно, в Мамзерании работают дети и помоложе. Но даром?! Кому такое в голову придёт?
   Зормар встал, прошёлся по кабинету. Почувствовал, что чтение дневника несколько отвлекло его от сегодняшних проблем. Стало даже полегче, будто свежего воздуха глотнул. Присел, открыл тетрадь наугад.
  
   "Семипалатинск. Город ветров. Училище речного флота N7. Преимущества: зачисление без экзаменов и полное гособеспечение. Недостатки: три года брони от армии после окончания. Ну, пока годится, а там посмотрим.
К городу надо привыкнуть. Зарезали одного из наших. Кто, за что - неизвестно. Нашли в городе, на улице, ещё живого. Пока довезли до больницы, истёк кровью.
Через полгода взяли всё-таки зверей. Оказались два отмороженных сопляка. Прояснилась картина. Ехал парень в автобусе, двое пьяных мальчишек стали приставать к женщине. Не вытерпел, сделал им замечание. Притихли, только придвинулись к нему поближе. Вышли вместе с ним на остановке, ударили с двух сторон ножами и обратно в автобус. Пока парень сообразил, что произошло, автобус тронулся. В темноте никто и не видел произошедшего. Он пробежал за автобусом почти пол-остановки...

***

Первая навигация. Три коротких, один длинный, якорь в клюзе, пошли. В кочегарке два котла, четыре топки. Благо, на мазуте. На угле, говорят, после вахты выносят на руках. С непривычки.
На встречных расходимся чинно. Главная задача - дыма из трубы не показать. Котлы должны сжигать топливо до остатка в топках. Это класс. Только дрожащее марево над трубой.

***

- Андрей, у меня к тебе серьёзный разговор, - Это второй помощник механика, Николай. Не один раз стояли вахту вместе, но разговаривать пришёл в каюту. Значит и вправду, серьёзный.
- Садись, рассказывай.
- У меня родился второй сын, ты знаешь.
- Знаю, поздравлял.
- Квартиры у меня нет, это ты тоже знаешь. Живём у родителей. Они настаивают на крещении. Первого мы не крестили, они промолчали. А сейчас требуют крестить, иначе выселяют из дома.
- Как думаешь, это всерьёз?
- Конечно, они верующие и на этот раз не отступят.
- Ну, а я чем могу помочь?
- Ты секретарь комсомольской организации. Если я окрещу сына, ты исключишь меня из комсомола, так?
- А ты об этом не рассказывай. Никто и не узнает.
- Нет, я хочу застраховаться на все сто. Соглашусь крестить только в том случае, если ты станешь крёстным отцом. Если не хочешь, чтобы мы начали скитаться по частным квартирам, окрести моего сына.
- А если откроется? Из комсомола полетим вместе?
- У меня выхода нет. Или-или.
...Январь в Семипалатинске лютый. Мороз под тридцать, да с ветерком. Ветерок такой, что, кажется, кожу с лица сдувает. У церкви пусто, но внутри народ есть. На крещение очередь человек в сорок. С младенцами человек пять, не больше. Остальные желающие принять крещение от подростков, до вполне взрослых людей. Это удивительно. Одеты по-разному. Есть очень прилично, есть и очень бедно. Купил крестик. Родителей в келью для крещения не пускают, только крёстного. Беру свёрток у Николая, захожу. В келье холод, воистину крещенский. В центре, на цепях купель. Батюшка под два метра ростом, лет тридцати с небольшим, нос синеватого оттенка, в прожилках, размером с мой кулак. От дыхания - густая струя пара. Приложил ладонь к купели - лёд.
- Слышь, батюшка, ребёнка в такой купели окунать не дам, заморозим.
- Не волнуйся, сын мой, оголи-ка отроку ручку.
Ну, ручку не страшно. Открыл ручонку до локтя. Батюшка достал маленькую школьную кисточку для рисования, обмакнул в купель и нарисовал водой крестик на ручке. Спрятали эту ручку, достали другую. Повторили процедуру на ножках и завершили крестиком на лбу. Изящно и безопасно.
- Двадцать пять рублей, - батюшка убрал кисточку.

***

Срочная радиограмма на буксир. Бросать все дела, мчаться полным ходом в Павлодар. Там уже три дня ожидают тяги две баржи со свиньями. Колхозы привезли откормленных свиней для отправки на Усть-Каменогорский мясокомбинат, загрузили в баржи, а запланированный буксир ещё не вышел из Омска. Ближайшим оказался наш "Генерал Ватутин".
Картина жуткая. Баржи набиты битком, животных ни накормить, ни напоить. За три дня уже пало около полусотни. Сопровождающие складывают их на брус обноса, для отчёта. Непрекращающийся визг свиней висит в воздухе. Взяли, пошли. Четыреста вёрст вверх по течению со скоростью четыре километра в час. За четверо суток пути визг ослаб. В Усть-Каменогорске выводили каждую свинью отдельно. Животные похожи на гончих собак, сами идти не в силах. Годятся на холодец, разве что, да на щетину. После отчёта, сопровождающие выкинули в реку сотни две павших за дорогу.

***

У одной из прибрежных деревень река делает крутой левый поворот. Правый берег подмывается и постепенно обрушается, смещая русло. Злая усмешка судьбы: неподалёку оказалось кладбище. Из крутого борта обрыва торчат наполовину оголённые гробы. Со следующим обрушением падают в воду. Некоторые гробы до того истлели, что разваливаются и оттуда выпадают кости. Жуткая картина...

***

Первый отпуск после навигации. Размахнулся, шире некуда: на все отпускные, а это три с небольшим месячных зарплаты, сшил костюм. Самый модный. Штапельный, коричневый, в полоску. Тридцать два сантиметра, пиджак спортивного покроя. Поскольку сам танцевать не умею, костюм ходит на танцы без меня. Со всей группой по очереди. Оказывается, в красивом костюме мы смотримся лучше. Витя Симонов, где ты? Белокожий, синеглазый, черноволосый, в этом костюме был вообще неотразим.

***

Как думаете, можно спуститься на дно реки, не замочив ног? Не в аппарате, просто так, как в погреб? Зимой можно. Представьте себе: река встала, толщина льда полметра. Вырубаете майну любой площади, но глубиной сорок сантиметров. Ждёте. Через пару-тройку дней дно майны опять полметра. Вырубаете ещё сорок сантиметров. Ждёте. И т.д. Получается натуральный погреб с ледяными стенами. Так вымораживают колёса пароходов для ремонта.

***

Холодильника на судне нет. Запас провизии в консервах. Иногда, в складчину покупаем у бакенщиков рыбки. Прямо на ходу. Догоняет нас на моторке, пристраивается к борту, чалку на кнехт и все дела. Он нам мешок с рыбой, принимаем, взвешиваем, отдаём деньги. Спасибо, до свидания. Однажды, вместо мешка, подаёт верёвку. Верёвка уходит мимо лодки в воду. Тянем. Белуга. Тридцать четыре кило. Два дня пировали.
Обычно, домик бакенщика стоит в устье какой-нибудь мелкой речушки, на слиянии её с Иртышом. Иногда ужасно хочется пожить в таком месте.
В акватории Омска работаем с лоцманом. На пристанях, пока буксир стоит в ожидании погрузки-разгрузки воза, то бишь, барж, лоцман ловит рыбу. Спускает спасательную шлюпку, уходит вверх по реке на пару километров, сбрасывает сплавную сеть, глушит мотор. И плывёт себе потихоньку рядом с сетью. Берёт только стерлядь. Складывает рыбу в плетёные ивовые туески, в форме маленьких бочонков. И в бак приёма забортной воды. Рыба, практически, в реке. В Омске, на пристани его уже знают и ждут. За часок расторговывается полностью. Нормально.

***

Полуподвальный магазинчик в Омске. Вино и кондитерские изделия. Покупаем вишнёвый ликёр, переходим к кондитерскому отделу: читали, что ликёр закусывают сладким.
- Полкило "Кара-Кум", пожалуйста.
- Ребята, я случайно видела, что вы купили вишнёвый ликёр. К нему лучше "Белочка".
Сорта конфет, может быть, были другими, но мы обалдели. Первый раз в жизни услышали такое. Прямо как в кино. Да за такое внимание, скажи девушка-продавец, что надо закусывать горчицей, взяли бы горчицу.
Хоть смейся, хоть плачь, больше такого нигде не встречал....

***

Село Ермак. По преданию, именно здесь "...на диком бреге Иртыша стоял Ермак, объятый думой...". Если стоял здесь, то на берегу протоки, а не Иртыша. Протока короткая, проходная. И ведь случается такое: Усть-Каменогорская ГЭС закрыла шлюзы именно тогда, когда "Генерал Ватутин" входил в протоку. Вода резко упала и генерал нормально оказался в луже. До пристани сотня метров, а не дойдёшь. Жди милости от ГЭС: поднимет уровень водохранилища до нужной отметки - откроет шлюзы, добавит воды. Обычно это сутки. Вечер танцев отменяется. Музыка на пароходах всегда самая модная, во время стоянок врубаются все огни: габаритные, стояночные, ходовые, аппаратура гонит музыкальную волну на много вёрст вокруг. Молодёжь ближайших деревень слетается, как мотыльки на огонь. Но... извините, у нас пропускной режим. Девушкам - пожалуйте на танцы, мальчикам - послушайте музыку на берегу, палуба не резиновая, всех не вместит. Как после этого местные парни относятся к речникам? То-то и оно.
А тут пароход сидит в яме посередине протоки. Перевозить девчат шлюпкой? Не дадут деревенские Отелло, утопят. Поэтому музыку и заводить не стали. Помаялись на борту, решили сами пойти в гости. В деревенский клуб. Перебрались шлюпкой на берег, пришли. Пустая изба. Когда гонят кино, ставят проектор и вешают на стенку экран. Когда танцы - стулья составляют вдоль стен, освобождая место. Сидим, смотрим, как ловко местные лузгают семечки. У некоторых гирлянда шелухи тянется от губ до колен. Это особый шик. Для музыки надо звать гармониста, вот они, под семечки и совещаются, кого позвать и кто за ним пойдёт.
После танцев - проводы. Провожать безопасно, при девушке драться не полезут. Это блюдётся неукоснительно. Не бросятся и кучей на одного. Понимают, такое чести не прибавляет. Это в городе, где сосед соседа годами не знает, всё можно. Но, попрощался с девушкой - держи ухо востро, можешь по нему получить. Предусмотрели: трое с веслом ходят по деревне, собирают провожающихся. К утру команда в сборе и без боевых отметин.

***

- Пацаны, кто хочет покурить план? - Витёк показывает маленький шарик какой-то серо-зелёной массы, - купил на пробу. Порция - четвертак.
- Может быть вчетвером и выкурим, а? Для начала, чтобы понять, как действует?
- Вот вчетвером-то и не поймёшь ничего. Порция на одного, один и должен пробовать.
- А вдруг что-то не так?
- Остальные же будут рядом, чего бояться? Ну, кто смелый? Или жребий кинем?
Тянем спички. Фортуна завидно постоянна: если гадость, то мне. Забили беломорину, уселись в кружок, понеслась!
- Ну, что? Как на вкус? Нас ещё видишь?
- Ничего особенного. Противно во рту и всё.
Через десяток минут всё так же, ничего особенного. Витёк засобирался в контору пароходства. Это в городе.
- Поехали со мной, одному неохота.
- А вдруг что-нибудь не то? Может, ещё не подействовало?
- Да всё уже. Ничего не будет. Наверное, план не настоящий, обманули.
Не обманули. На остановке автобуса вдруг пропал голос. Все меня слышат, а сам себя - нет. Из-за этого невольно кричу.
- Да не ори ты так, говори нормально, люди думают, что глухой.
На выходе из автобуса чуть было не упал: ног тоже не чувствую. Добрели до сквера, устроился на скамейке.
- Иди в контору, буду ждать здесь.
- Ладно, только никуда не двигайся и не разговаривай.
Такое состояние продолжалось минут тридцать. Потом прошло. Желания продолжить не возникло.

***

Чёрный Иртыш. Верховья реки, город Серебрянск. Это сейчас, а тогда - два десятка домов, пристань и терминал налива. Вверх, в Китай - либо воз из двух спарок по пятьсот тонн с продовольствием (мясо, масло, сахар), либо двухтысячный наливняк с бензином. Вниз, из Китая - руда для почтового ящика в Усть-Каменогорск.
Берег низкий, заболоченный. Поверхность луж блестит масляно: бензиновая плёнка из-за протечек в стыках труб наливного терминала. Брось спичку - загорится и берег и полоса воды в реке вдоль берега. Как в сказке, только не дай бог, найдётся синичка со спичкой. Мало не будет.

***

Во время стоянки в Семипалатинске зашёл в военкомат.
- Мне осенью будет девятнадцать. В армию заберёте?
- Мы не забираем, а призываем. Если уволитесь из пароходства - призовём.
Арифметика несложная: три года брони, в двадцать два призовёшься молодым воином. Командовать тобой будут мальчишки. Нет уж, надо увольняться.
На трёх заявлениях об увольнении одна и та же резолюция: отказать. Выхода нет, ухожу в прогулы. На три телеграммы немедленно явиться по месту работы - молчание, нате вам!
Кто помнит, какая статья КЗоТа о прогулах? Правильно, тридцать третья. Ну и ладно, впереди вся жизнь, ещё не одну трудовую книжку можно завести. Зато, вот она, повестка о призыве. Будем служить.

***

Первым делом - постричься наголо. Зачем ждать, на медкомиссии всё равно остригут, не спросят. Друг - тёзка облысился за компанию, ему в армию в следующем году. Говорит, пусть все думают, что меня тоже призвали.
Мама купила новые кирзовые сапоги и телогрейку. Знала бы она, где их с меня снимут...
На комиссии сказали годен, но не сказали куда. Если в сухопутные, то три года, в Морфлот - четыре.
Лысые по посёлку гуляют отдельной компанией: их уже объединило будущее военное братство. Девчата смотрят с уважением, некоторые собираются ждать. А мальчишкам так хочется верить, что их дождутся! Мир сузился до трёх-четырёх лет. Главное, чтобы дождалась и тогда! Тогда и мир нараспашку! "
   Однако отец явно не был тихоней! Зормар улыбнулся, представив себе, как два комсомольца везут в церковь младенца. Он вспомнил с какой ненавистью отзывался о комсомоле отец - тьфу, там отец и тут отец! Он говорил, что в комсомол вступали по принуждению, а дисциплина была такая, что за каждым шагом следили и докладывали в страшные карательные органы. Выходит, что не так уж было и страшно, раз сам секретарь комсомольской организации вытворял такое? Да и родители того механика, ведь не враги же они были своим детям и внукам? Значит религия не так уж и преследовалась, как говорят? А костюм, который стоит больше трёх месячных зарплат и который носят по очереди? Но самое удивительное - что родной отец (теперь Зормар отнёсся к этому слову спокойнее) отказался от отсрочки армейской службы! Ведь родители рассказывали о советской армии такие страсти, что впору было притвориться сумасшедшим, только бы не попасть на службу.
   Зормар вышел на сцену. Зрительный зал был освещён. Некоторые зрители спали, положив головы на плечи соседей, кто-то разминал занемевшее от непривычно долгого сидения тело.
   - Внимание! - он поднял руку, - если среди вас есть больные, нуждающиеся в приёме лекарств, прошу дать мне список необходимых препаратов.
   Несколько человек выбрались в проход и подошли к сцене. Зормар записал названия лекарств и повернулся, чтобы уйти. И услышал в спину:
   - Алекс!...
   *****************************************************************************
   - Рассказывай, - генерал подождал, пока Святогор устроился на заднем сиденье машины и закрыл дверцу, - как он отреагировал? Что собирается делать? Насколько опасны его боевики?
   - Начну с главного. Боевики опасны в случае штурма. Будут стрелять до последнего патрона и совершенно нечувствительны к боли, а значит к ранениям. Они запрограммированы на взрыв и самоуничтожение. Игорь ничего не сказал о своих намерениях.
   - А что думаешь ты? Как он поступит, по-твоему?
   - Трудно сказать наверняка. Но то, что он не вышвырнул меня вместе с дневником отца, даёт надежду на благополучный исход. Время ещё есть, подождём.
   *****************************************************************************
   Высший Мировой Совет Мудрецов-Толкователей Священного фолианта заседал третью ночь подряд. Ни лёгкий ветерок с океана, ни батареи бутылок с прохладительными напитками не могли остудить разгорячённых Мудрецов. Решался весьма важный вопрос: выработка новой стратегии и тактики по освоению Евразии и Мирового Востока.
   - Итак, наша очередная попытка подчинить своему влиянию этот непонятный народ опять провалилась, - Главный Мудрец господин Бенлаз обвёл измученными глазами соратников. - Опять повторяется та же самая история: вначале эти люди легко поддаются воздействию, кажется ещё немного и они - наши. Но именно на последнем этапе евразийцы выходят из-под контроля. Когда много-много лет назад нашим предкам удалось уговорить Князя Красное Солнышко отвратить его народ от язычества и обратить в истинную веру, вы помните, чем всё закончилось?
   - Помним, помним, - раздалось несколько голосов, - только кто же мог предполагать, что Великий Князь захочет сначала сам изучить наш Священный фолиант. И не в нашем переводе, мы-то уж постарались бы, чтобы в переводе осталось только то, что ему можно знать. Но Князь нашёл своего толмача и тот перевёл всё, без купюр.
   - Вот-вот, - господин Бенлаз устало махнул рукой, - в результате он назвал нашу веру изуверством и выбрал для своего народа совсем другую религию. С этой религией в Евразию пришли правители, которые и близко не подпускали наших людей к управлению.Что оставалось делать нам? Действовать старым испытанным методом: расширять сеть питейных заведений, развивать ростовщичество.
   - И что? - вскочил со своего места и замахал руками Хранитель Священного фолианта господин Бенжук, - стоило нам довести своё дело до первых освежительных погромов, правительство запретило открывать шинки и корчмы в пределах городов. Нас опять отодвинули от объекта воздействия.
   - Простите, но ведь и Новый и Старый Свет тоже исповедуют в своём большинстве не нашу религию, однако сумели же мы подчинить их своему влиянию. Они теперь и шагу не могут ступить без нашего контроля. - Главный Специалист по выпуску фальшивых Священных фолиантов для непосвящённых господин Бенруль вперил возмущённый взгляд в докладчика. - Почему мы не можем сделать то же самое с Евразией?
   - Ты, Бенруль, слишком увлёкся своей благородной работой и давненько не освежал в памяти историю. Кем создан Новый Свет? Правильно, Новый Свет - это сборная мира по освоению территорий. У них нет единой национальности, единого менталитета. Они - потребители по рождению, а потребители это всегда наш материал. И неважно, какую религию они исповедуют, она для них - чисто внешний атрибут благочестия и богопослушания. Главная их религия - деньги, деньги и деньги. За деньги они бросили земли, в которых родились их предки, за деньги выжгли огнём и мечом аборигенов, за деньги готовы убить мать родную, а уж поменять веру - вовсе дело плёвое, лишь бы выгода была. Такие не нужны никакой истинной вере, любую религию они только дискредитируют. А у кого есть столько денег, чтобы понемножку подкармливать этих прекрасных людей? У нас! Поэтому Новый Свет принадлежит нам. Со всеми потрохами.
   Со Старым Светом посложнее. Беда в том, что там существуют государствообразующие нации. А значит и государственная политика в той или иной степени имеет характерные черты национального менталитета. Да, в их правительствах много наших людей, да, почти все банки и биржи принадлежат нам. Но наше влияние определяется только финансовой политикой в отношении правительств этих стран. Народ же, как обычно, весьма далёк от планов и действий своих руководителей. А что нам правительство без народа? Даже если мы смогли бы полностью составить какое-нибудь правительство из наших людей, контроля над народом мы не получим. Эти непонятные душа, честь, совесть, любовь, сострадание, прощение - как же они мешают нам?! - господин Бенлаз потряс кулаками, - мы прекрасно знаем, как показать другим эти чувства, когда заставляют обстоятельства, но совершенно не понимаем, когда эти категории начинают руководить действиями людей с другим национальным менталитетом! А уж просчитать результат таких действий совершенно невозможно. Наши исследователи пришли к выводу: чем ярче выражена национальность и национальный менталитет, тем труднее сделать из нации общество потребления. Ну ладно, в Старом Свете мы имеем хоть какое-то влияние, однако Евразия и её дикий народ совершенно не подвержены вирусу потребительства. Они не против улучшения качества жизни, вовсе нет, но, при этом, не теряют тех самых качеств, о которых говорилось выше. Почитая своих монархов, эти люди смотрят на них не снизу вверх, как, казалось бы должно быть, а сверху вниз! И на любую попытку согнуть и позволить надеть на себя ярмо раба, этот народ отвечает стихийным бунтом!
   - Скажите, уважаемый Бенлаз, чем отличаются страны, в которых мы имеем наибольшее влияние от стран, где наше влияние не столь велико, как хотелось бы? Я имею в виду не только национальные черты?
   - Общественным укладом, разумеется. Почему мы не можем даже подступиться к Мировому Востоку? Да потому, что в этих странах существует жёсткая монархия и строгая религия. И эти ветви управления дополняют друг друга. Наши общины в странах Востока перебиваются мелкой торговлишкой и даже не пытаются вмешаться во власть. При любой попытке сделать это, нас мгновенно ставят на место.
   - Вот вы, уважаемый Бенлаз и ответили на наболевший вопрос: что делать? Надо готовить в Евразии свержение монархии и переход к тому общественному строю, который мы, в насмешку, назвали народным или демократическим. Когда властвуют самые изворотливые и самые богатые. А кто самый-самый изворотливый и богатый?
   Гул одобрения пронёсся по залу.
   - Что ж, так и решим, - Бенлаз поднял руку, успокаивая слушателей. - Для начала создадим в странах Старого Света подконтрольную нам организацию по подготовке разного рода революций. Посмотрим на контингент, желающий эти революции совершать. И из этих людей подберём наиболее подходящих для переворота в Евразии.
   На этом очередное заседание Совета Мудрецов-Толкователей Священного фолианта завершило работу.
   *****************************************************************************
   - Этого только не хватало! - Зормар вздрогнул, однако не повернулся и сделал вид, что возглас адресован не ему. Он не мог не узнать этот голос, он помнил его всегда, лучистые глаза Насти частенько всматривались в него по ночам и тогда он нежился в этих лучах, тянулся пальцами к её пушистым волосам, пытался дотронуться до бархатной щеки. И просыпался с горьким чувством утраты.
   Агент ускорил шаг, чтобы быстрее скрыться за кулисами. Зашёл в кабинет главного режиссёра, набрал номер:
   - Яр? Я зачитаю тебе список лекарств. Ты должен привезти их как можно быстрее.
   - Игорь? С тобой хочет поговорить генерал Вьюгин.
   - Ты записал список лекарств?
   - Да, конечно.
   - Вези. Никаких переговоров ни с какими генералами не будет. - Зормар положил трубку.
   Взял в руки тетрадь, пошелестел страницами. Читать не стал, вспомнил начало своей службы в Армии Обороны Мамзерании:
   Солдаты грелись у костерка, разложенного между двумя танками. Блокпост охранял въезд и выезд из города, разрушенного авиационными и танковыми налётами. Налёты производились легко и весело, поскольку у жителей города никакого оружия не было. Несколько автоматов и десяток пистолетов, которые находились в руках партизан, серьёзной угрозы для экипажей боевых самолётов и танков не представляли. Поэтому бомбёжки и танковые атаки были скорее увеселительной прогулкой, нежели борьбой с объявленным терроризмом. Город и днём-то представлял собой лунный пейзаж с кратерами и горами обломков, а уж ночью вид был и вовсе устрашающим.
   Приближался религиозный праздник и молодые парни хотели оказаться дома, среди родных и близких, где мамы и бабушки напекли всяких вкусностей, но... служба есть служба. Солдаты прекрасно знали, что кроме дорог, из города вели несколько десятков, если не сотен различных троп и тропинок, и только самоубийца может попытаться выйти или выехать из города через блокпост, поэтому не особо тяготились наблюдением. Но вот вдали послышался звук мотора. Солдаты забрались внутрь танков, на всякий случай проверили личное оружие. Звук приблизился, появился белый микроавтобус. Из него вышли несколько поселенцев, живущих неподалёку. Они привезли в корзинах угощение для солдат. Парни вернулись к костру, расселись кружочком и принялись за булочки, сдобы, пирожки, запивая кока-колой и пивом.
   За разговорами незаметно возникла песня. Песню знали все, она содержала всего три слова на мамзеране, зато музыка завораживала. Продолжая напевать, люди поднялись и полуобняв друг друга за плечи, пошли по кругу.
   - Мы принесли мир вам, мы принесли мир вам - в одну сторону, - мы принесли мир вам, мы принесли мир вам, - в другую.
   Песня крепчала, мелодия из зовущей перешла в угрожающую.
   - Мы принесли мир вам, - уже не сообщали, а грозно предупреждали поющие.
   Вдруг один из них вскрикнул и протянул руку по направлению к городу. В кромешной темноте засветился огонёк. Это где-то проснулся и заплакал ребёнок и мать встала напоить его и укрыть потеплее.
   Солдаты бросились к машинам. Башни развернулись, суперсовременные прицелы поймали огонёк в перекрестия.
   - Мы принесли мир вам! - взвыл снаряд.
   - Мы принесли мир вам! - взревел второй вдогонку.
   Зормар потряс головой, отгоняя неприятные воспоминания. Их тогда похвалили. Сначала приехавшие с гостинцами поселенцы, потом - командование. А он ещё долго пытался представить себе, кого настигли их снаряды. По мамзеранскому телевидению сообщили, что это террористы среди ночи стали собираться на ужасный теракт, а свет зажгли, чтобы не потерять оружие. Совсем они дураки, что ли?
   Он открыл тетрадь:
   "...предписываю Вам 20 ноября 1960 года явиться на сборный пункт по адресу: село Глубокое, ж.д.вокзал, к 18 часам местного времени для отправки к месту прохождения срочной службы.
При себе иметь: приписное удостоверение, зубную щётку, мыло, ложку.
Райвоенком: Имярек.".
Вот и поехали! На вокзале столпотворение. Здесь формируется больше половины состава. Беспрерывно выкрикиваются фамилии, призывники строятся в шеренги и занимают указанные вагоны. Приятная неожиданность: готовились ехать в товарных теплушках, а подали пассажирский поезд. Объяснили: приказ министра обороны, с этого года людей возить в людских вагонах.
Пока распределялись по командам и вагонам, мамы, бабушки и подруги успели выплакаться не один раз. Но, паровоз дал гудок - снова взорвалась вокзальная площадь слезами и криками прощанья... Впереди, как минимум, три года разлуки.

***

Так ведь и не сказали на вокзале куда повезут и в каких войсках служить будем. Сопровождающие сержанты и старшины на все вопросы только загадочно улыбались и пожимали плечами: всё прояснится по дороге.
Улеглось волнение расставанья, начали знакомиться. Не все оказались в состоянии сделать это в первый день. Многие "напрощались" до того, что проспали до утра, а некоторые и поболе. В нашем купе симпатичный худощавый паренёк встал на нижней полке на четвереньки и в таком положении провёл сутки. Пытались положить по-нормальному - упорно поднимался на карачки. Плюнули, оставили в покое. Через сутки сел, как человек. Представился: Володя Рубцов. Объяснил: совсем не пьёт, а на проводах, за компанию, выпил бутылку шампанского. В нём много газу, поэтому мог спать, только стоя на четырёх.
Действительно, оказался непьющим. Три года отслужили с Володей в одной роте, ноздря в ноздрю. Была возможность убедиться.

***

Стыд и срам! И горе нашему бедному, ни в чём не повинному Акиму Ивановичу - учителю географии. Старший вагона, капитан - танкист объявил, что цель нашего движения - город Самарканд. Вот это да! Это же заграница! Где-то рядом Бухара, восточный сказочный город, город Ходжи Насреддина!
Всё оказалось правильно, за исключением одного: не заграница это, а наш, советский областной центр. Как и Бухара. Подвёл Ходжа...

***

Ночной Самарканд. Построили в колонну по пять и пешим ходом через весь город. Вокруг колонны какие-то люди, идут рядом, иногда протискиваются внутрь:
- Слышь, паря, махнём телогрейку на пиджак? Всё равно сейчас переоденут, зачем тебе?
- Друг, снимай сапоги, щас придёте - новые выдадут. Держи ботинки, дойти сгодятся.
- Шапку давай, а? Три года она тебе ни к чему, военную будешь носить. Держи кепку.
- Кирюха, снимай пиджак, скоро гимнастёрку получишь.
- Слышь, зачем тебе ботинки? Снимай, держи тапочки.
- Во, гляди, брюки точно мой размер. Снимай, держи спортивные.
Откуда эти люди узнали, что именно в это время по городу пойдёт колонна новобранцев? Наверняка ведь об этом не сообщали по радио или в газетах.
На тринадцатый километр, к бане подошла совсем не та колонна, которая выходила с вокзала. Внешне, разумеется. Благо - ночь, не видно. Отдавали легко, понимая, что и вправду за три года нужда в этих вещах отпадёт. Пока дожидались очереди на помывку, сожгли на кострах все выменянные лохмотья: ноябрьские ночи и в Самарканде неласковы.
Под утро попал в баню. Наскоро помылся, взял указанную стопку одежды (в размерах будем разбираться завтра) и в казарму. На подушку голова упала уже во сне, успели только разглядеть, что казарма большая, а кровати двухъярусные.
Первое утро первого дня в армии... Ещё не пришло осознание того, что на три года ты отделён от привычного мира жёстким распорядком дня, полной властью командиров над твоим существом, если не духом, то телом уж точно.
- Рота, подъём! - голос старшины дробится на четыре голоса сержантов-заместителей командиров взводов:
-Первый взвод, подъём!
- Второй взвод, подъём!
- Третий взвод, подъём!
- Четвёртый взвод, подъём!
- Рота, повзводно - становись! - старшина, стоя в проходе между рядами кроватей, поднимает руку.
Сложно бежать в строй через полминуты после команды "Подъём!". Пока надеты только бриджи. Никто не объяснял надо ли завязывать тесёмочки, что болтаются внизу, многим неизвестно с какой стороны ноги начинать наматывать портянку, изнутри, или снаружи, как, не глядя, надеть ремень, чтобы звезда на пряжке не повисла вверх ногами.
Старшина смотрит на часы, ожидая, когда последний новобранец займёт место в строю:
- Почти четыре минуты. Товарищи сержанты, объясните военнослужащим порядок действий по команде "Подъём!".
Оказывается, пробуждаться и вставать с постели тоже надо уметь.
- Слушать сюда! Первое движение по команде "Подъём!" - сбрасываем одеяло к ногам, на спинку кровати. Второе - спрыгиваем с кровати так, чтобы следующим движением схватить бриджи. Надели бриджи - хватаем сапоги. Обращаю внимание: бриджи не застёгиваются, а только надеваются. Натянули сапоги - хватаем гимнастёрку, шапку, ремень и бежим в строй. На ходу надеваем гимнастёрку, затем шапку на голову. Уже в строю застёгиваем бриджи, заправляем гимнастёрку и надеваем ремень.
- Всё ясно? - старшина снимает с руки часы, оглядывает корявый строй:
- Рота, отбой! Товарищи сержанты, проверить укладку одежды.
Командиры отделений ходят вдоль кроватей:
- Так, шапка, ремень, бриджи, гимнастёрка. Сапоги рядом. Всё правильно. А где твои бриджи с сапогами?
- Товарищ сержант, не успел я. Так улёгся.
Сержант сбрасывает с новобранца одеяло:
- Раздеться, уложить вещи как положено. Ещё такие умные есть? Нет? Не советую хитрить, никуда вы не денетесь, каждый научится делать подъём за сорок секунд. Всё, товарищ старшина, команда "Отбой" выполнена.
- Рота, подъём!
Оказалось, служить будем в учебной дивизии. Она только что сформирована и мы будем первым её выпуском. Наш полк - танковый, два батальона будут готовить механиков-водителей, третий - командиров танков. Из учебной базы пока только механический парк. Учебные корпуса для теоретических занятий будем строить сами. Казармы - бывшие конюшни буденовской кавалерии. Одно стойло - две двухъярусные кровати. Под одной крышей, безо всяких перегородок - полторы сотни человек. Ну, раз кони жили, то и мы выживем. Бетонный пол мыли так: тряпку намочил посильнее и поволок её от входных дверей внутрь, тащишь, пока не высохнет и не перестанет оставлять за собой мокрый след. Пройденная площадь считается вымытой. Называлось это действо - вождение задним ходом с закрытыми люками.
Первое построение. Командир роты, капитан Шворень, невысокий, полноватый, лет тридцати с небольшим (боже, какой старый?!) оглядел своих подопечных:
- Первым делом - разобраться с обмундированием. Кому в бане попался не его размер - меняйтесь друг с другом до тех пор, пока не останутся те, кому ничего не подошло. Им старшина выдаст подходящее из каптёрки. Ваша фамилия, товарищ курсант?
- Быков, Юра.
- Положено отвечать: курсант Быков, товарищ капитан. Повторите.
- Курсант Быков, товарищ капитан.
- Почему стоите сзади и без сапог?
- У меня сорок седьмой размер. Не нашлось таких.
- Старшина, заказать на склад дивизии.
- Есть, товарищ капитан.
Два месяца Юра ходил, отстав от роты на пять шагов и в домашних тапочках. Два десять ростом и сто пять весом.
- Юр, расскажи, как в вашей деревне в баню ходили? - в курилке внимательная тишина. Те, кто уже слышал, находятся в предвкушении удовольствия от реакции тех, кто слышит впервые.
Юра безотказен:
- А чо особенного? В субботу каждая улица топила баню. Одну на улицу. По очереди. В эту субботу, к примеру, у меня, а в следующую - у тебя. Для экономии. Каждая семья приходила со своей охапкой дров.
- Как же вся улица успевала перемыться-то?
- Так вместе мылись. Разом человек по десять, а то и больше. Сколько на лавках умещалось. Скажем, на одном конце лавки я моюсь, на другом - соседка с дочкой.
Курилка умерла. И взрыв:
- Мужики с бабами, что-ли? Врёшь, поди, как так можно?
- А чо тут такого-то? - Юра флегматично пожимает саженными плечами, - и спинку один другому потрём и попарим как следует.
Помолчав для лучшего переваривания услышанного:
- А кем ты работал?
- Трактористом.
Ну, не может же быть, чтобы с такими свободными нравами всё остальное как у всех! Допрос идёт вглубь:
- И как же ты с девчатами после таких бань?
- Нормально, - Юра уже научился держать паузу и владеть вниманием.
- Как это нормально? - волнуется молодая, горячая аудитория, - что, с одной, что-ли дружил и всё?
- Всяко бывало. Я часто на ферме работал, на молочной. Ну там навоз вывезти, сена или комбикорма привезти. Так, какая доярка в кустики побежит по нужде - та и моя.
- Так они, наверное, только и бегали? В кустики-то?
Юра молча улыбается. Чувствуется, что воспоминания приятные.
Миша Субботин. Один из всей роты призвался позже своего возраста. Ему двадцать один, женат. Интеллигент. На следующий день после приезда обратился к замкомвзвода:
- Товарищ сержант, как Ваше имя?
Сержант удивлённо:
- Евгений Касьяненко.
- А по отчеству?
- Сергеевич, - а зачем Вам это?!
- А меня - Михаил Александрович. Очень приятно. А то "товарищ сержант", "товарищ курсант" - как-то уж слишком официально. Правда же?
- Вы, что, собираетесь обращаться к командирам по имени-отчеству?
- Да, конечно.
- Отставить, курсант Субботин. В армии обращаются только по званиям, запомните это на все три года Вашей службы. Понятно?
- Так точно, товарищ сержант.
- Вот так-то.
Как типичный ( в обывательском понимании) интеллигент, Миша нескладен, неумел и слабоват физически. Гимнастёрка под ремнём никак не хочет расправляться, бриджи, больше, чем у других похожи на кавалерийские галифе, звёздочка на шапке норовит повиснуть над глазом, ухом, но не прямо по носу. На перекладине подтягивается один раз, коня игнорирует полностью. Разбегаться-то он разбегается, только перед самым снарядом тормозит так, что дым из сапог. Но... не можешь - научим, не хочешь - заставим.
- Рубцов, Быков, привяжите свои ремни к ремню Субботина с двух сторон. Взялись крепко. Разбегаетесь вместе. Когда Субботин начинает тормозить - отрываете его от земли и тащите через коня. Вперёд!
И летит Миша воробышком, кувыркается по опилкам. Но, опять же, как истинный интеллигент, терпит, даже не ворчит. Надо - значит надо. Даже странно как-то: за год совместной службы никто не услышал от него ни одного мата. Зато в беседах об экономической политике равных ему нет. Сказывается опыт и, наверное, призвание. Иначе как бы он умудрился в свои двадцать один поработать два или три года бухгалтером?
Что-то неладное творится. Уже несколько дней просыпаюсь утром с ощущением, что ночью описался. Постель вроде сухая, пятен нет, а нос чует. Бегу в туалет - не пустой. Ничего не понимаю. Стал просыпаться раньше подъёма, проверяю, ощупываюсь - всё нормально. Тревожно и неприятно. Но, в конце концов, прояснилось. Благодаря тому, что к подъёму уже не сплю, вижу, как слетают с кроватей соседи. Одеяло от себя и прыжком на пол. Все, кроме одного, того, что спит на нижнем ярусе подо мной. Он, не снимая одеяла, вылезает на подушку, а потом на пол. Улучив момент, проверяю. Вот! Нашёл. Пока матрац не пропитался, запах был, но слабый, зато теперь весь поднимается ко мне.
Найти - нашёл, ну и что? Сказать стесняюсь даже виновнику, не то, что ещё кому-то. Пару дней набирался смелости. Долго убеждал его самому признаться командирам. Сержанты решили вопрос быстро. На утренней поверке:
- Взвод, на оправку и строиться на зарядку! Курсант такой-то, вынести постель на просушку. Кровать заправите вечером, после занятий.
После многих проверок оказался энурез. Парень скрыл это от призывной комиссии. Предложили демобилизоваться досрочно. Он плакал на приёме у командира полка, просил оставить в армии. Назначили штабным писарем (это ж надо, какая игра слов получилась?), перевели жить в отдельную каптёрку. Человек был счастлив.




Гена Ерёмин. Высокий, худой и всегда голодный. На стройке, во время перекура, мечтательно произнёс:
- Сейчас буханку хлеба безо всякой запивки съел бы...
- На спор? Не съешь - купишь две.
- Съем, - решительно сказал Гена.
Детство ещё не выветрилось, сбегали в магазин, принесли хлеб. Уселись кружком, наблюдаем. Половина буханки ушла быстро и, показалось, легко. На второй половине процесс замедлился.
- Пацаны, воды бы глоток.
- А спор? Побежишь за двумя буханками.
Ещё через пять минут:
- Всё, не могу больше. Считайте, что проиграл.
- Ладно, доедай, как хочешь. С водой, так с водой. Считай, что выиграл.
Вопрос на засыпку, для тех, кто не служил тогда с нами: угадайте с трёх раз, чем нас кормили в солдатской столовой? Любое пари держу - не угадаете. В дюралевом бачке на десять порций, в горячей перловой каше плавали десять кусков варёного свиного сала. Каждый граммов на сто пятьдесят. Это в Самарканде, когда на улице плюс тридцать - тридцать пять! В первые дни это выглядело издевательством, тем более, что многие ещё доедали шанежки да бублики из маминых сидоров.
Оценили военный рацион тогда, когда отцы-командиры дали нагрузку по полной программе. Более полугода учились тактике особо зверским методом: пешим по-танковому. Что это такое? Трое становятся в колонну, изображая командира танка, наводчика и заряжающего, один - слева, это механик. В целом - танк. И по полю на максимальных скоростях. Движение в колонне, разворот в боевую линию, атака, отход на подготовленные позиции, рытьё танковых окопов. Полный профиль такого "окопчика" - сорок кубиков земли. Сапёрными лопатками, поскольку настоящие лопаты оставались на настоящих танках. Но надо отдать должное командирам: больше половины окопа рыть не заставляли. Возвращаясь в казармы, снимали белые от высохшего пота гимнастёрки и ставили вдоль стен. Именно ставили, таким был слой окаменевшей соли. Поэтому форма одежды на обед была... опять не угадать - трусы и сапоги. Зрелище не для смешливых: от десятка казарм вытягиваются на центральную аллею десяток колонн, по полторы сотни человек каждая, на которых только армейские, до колен, трусы и избитые вкривь и вкось, но до блеска начищенные кирзачи. Вот тогда, в столовой, истекая потом, за пятнадцать минут съедали и кашу и сало. И много не казалось.
Старшина был у нас изрядным юмористом, правда, источник юмора открылся позднее. Не участвуя в наших занятиях пешим по-танковому, он встречал роту отдохнувшим и бодрым. Поэтому, по дороге в столовую, нередко командовал: "Р-рота!" и рота, высоко поднимая голые коленки, вытягивая носочки, переходила на строевой шаг. Не все командиры одобряли марширование строевым шагом в трусах, но пока не вмешивались. Цирк прекратился после серьёзного происшествия. Однажды к команде: "Р-р-рота!" добавилась следующая: "Песню!". Запевалы затянули: "Маруся, раз-два-три, калина...", но рота подхватила слабо. Старшина, шагая сбоку колонны, пригрозил: "Буду водить вас по плацу до тех пор, пока не споёте, как положено". Но песня не получалась. Когда до столовой осталось тридцать метров, раздалась команда: "Рота! Правое плечо вперёд! Запевай!". Песня совсем скисла, сто пятьдесят человек молча ходили по периметру строевого плаца. Наконец, после очередной команды на поворот, колонна пошла прямо, вышла на центральную аллею и направилась к казарме. Молча. Старшина перепугался не на шутку. Попробовал повернуть роту в столовую, сказал, что ладно уж, можно и без песни, забегал вперёд..., но рота молча обходила его и продолжала идти в казарму. Когда подошли к казарме, оказалось, что старшина исчез, а роту ведёт один из сержантов, командир отделения первого взвода. Расходиться не стали, стояли в строю. Прибежал командир роты, за ним появился дежурный по полку.
- Товарищи курсанты!- капитан Шворень был раздосадован и возбуждён, - мы разберём этот случай потом, а сейчас - на обед.
- Я дал команду, - вступил дежурный по полку, майор Захаров, - на ваших столах уже заменили остывшую пищу.
- Сержант Касьяненко, ведите роту, - капитан махнул рукой в сторону столовой.
Это был последний случай марширования и пения в трусах.
Юра Накалюжный. Рыжеватый, в конопушках. Кудрявый, точнее, волнистый. Симпатичный украинец. Рыжая, в завитушках шерсть не только выглядывает из-под воротничка, но ещё растёт на спине, плечах и, кажется, даже на коленках. Рассудительный, спокойный, чуток себе на уме.
- Юра, тебя девчонка ждёт из армии?
- Ну, не то, чтобы ждёт. Переписываюсь с одной.
- Демобилизуешься - женишься?
- Нет. Надо сначала поступить в институт, окончить его, поработать, получить квартиру. Кое-что купить из обстановки. Потом можно подумать и о женитьбе.
- Юрок, к этому времени невест для тебя не останется.
- Ничего, когда понадобится - найду.
Когда девчонка перестала писать, переживал страшно. Если бы у него была тогда возможность поехать к ней - женился бы, не раздумывая и забыв все свои рассудочные упражнения.
Вася Бурдзгла. Мама - русская, из вятских, папа - солнечный грузин. Плод любви - чёрный, как смоль, горбоносый - беркут позавидует, широко поставленные глаза - здоровенные, чёрные маслины, обрамлённые длинными, девичьими ресницами под изломанными круто, чёрными же бровями. А внутри - весь вятский. Это надо же. Стеснительный, уступчивый, добрейшей души. Сразу чувствуешь - с ним в разведку можно. Не подведёт, не бросит.
У Васи двое дядьёв по папиной линии живут в Грузии. Пишут племяннику, чтобы после армии не возвращался в Челябинск, к папе с мамой, а ехал к ним.
"Приезжай, дорогой, не надо никаких техникум-мехникум, институт-минститут. Даём тебе бригаду рабочих и гектар виноградника. Через год построишь дом, через два - купишь машину. Ну, не "Волгу", может быть, "Жигуля" для начала. Невест построим в две шеренги, сам выбирать будешь".
Вася не колебался ни минуты. Вернулся в Челябинск, окончил металлургический институт. Когда в человеке есть стержень, путь его прям и ясен.
Летние ночи в Самарканде. Иногда приходится намочить простыню, чтобы заснуть. Как спали в такой жаре буденовские кони?
Однажды, не выдержав, пошли после отбоя в бассейн. По одному, будто в туалет, вышли мимо дневального. Почти в полной темноте барахтаемся в бассейне, блаженствуем. Кто-то ещё плавает, слышим, но не видим. Вернулись в казарму опять же по одному.
На другой день, к ротному разводу подошёл командир батальона, подполковник Майоров (ей-богу, не выдумал, был такой):
- Курсанты Долгушин, Накалюжный, Бурдзгла, Субботин, Соловецкий, выйти из строя!
Вышли, уже поняв, в чём дело, но... поздно.
- За самовольное купание в бассейне, в неположенное время, по одному наряду вне очереди!
- Есть по одному наряду вне очереди! - хором.
- До обеда спустить воду из бассейна и очистить его до блеска. Наряд ясен?
- Так точно!
- Встать в строй!
Первое увольнение в город. Самарканд - это сказка!
"О мира блеск, лазурный Самарканд,
В тебе седой истории преданья"
(Гафур Гулям)
Прав был поэт. Гуляя между древних стен Регистана, безо всяких гидов и сопровождающих чувствуешь - здесь казнили и награждали, плакали и веселились те, кто кроил мир по своему усмотрению. Обычный человек среди величественных стен, минаретов, арок и куполов физически ощущает свою малость. А тот, кто владеет этим, будь он метр с кепкой и в прыжке, какой же большой и сильный!
А базар?!
- Шашлык, лагман, шурпа, плов - покупай!
- Виноград, дыня, урюк, кишмиш - покупай!
- Лепёшка, чай зелёный, шербет, рахат-лукум - заходи!
- Вино молодое!
На голодный желудок к такому базару лучше не идти. От запахов и зазывных криков можно упасть в обморок. Тут же, рядом, то, что сейчас называется вещевой рынок. Купить можно всё. От иголки до трёхлинейки.
Сам город утопает в зелени. На улицах чисто. По трамвайным путям, не спеша, цокает копытцами ишачок. На нём женщина. В чадре. Или старичок. В тюбетейке. У них свои дела, им трамваев или автобусов дожидаться недосуг.
Кинотеатр "Шарк Юлдузи" - "Звезда Востока". Не самый шикарный, но именно в нём мы смотрели кино.
Самое общее ощущение: жить в этом городе должно быть приятно.
Парадокс не парадокс, но вот факт: во всех республиках Средней Азии военнослужащим запрещалось посещать старые районы городов. Могли и украсть и убить. И там всегда патрулировал вооружённый наряд. С другой стороны, редкий хозяин винной лавки на базаре не окликнет:
- Ребята, заходите, угощаю молодым вином. Вот открытая бочка, вот банки (поллитровые), пейте, кушайте. Будете уходить - позовите. Хоп?
- Хоп майли.
Солдатских трёх рублей с шестьюдесятью копейками хватало на пару увольнений. А больше и не получалось. Махорку давали бесплатно. Потом появились махорочные сигареты "Звезда". Четыре копейки пачка. Дёшево и сердито.
- Солдатик, солдатик, иди-ка ко мне! - Это командир полка, подполковник Данильченко проверяет строительство учебных помещений. - Будет зима, дождь, холодно, а я прикажу тебе подобрать и сложить вот эти доски.
Так он ругает за беспорядок. Маленький, щупленький, лет шестидесяти с лишним. Когда на полковой развод приезжает командир дивизии генерал-майор Касперович, картина получается карикатурная: от штаба полка чеканит шаг молодой сорокалетний генерал, высокий, фигуристый красавец, а ему навстречу семенит с докладом худенький старичок, с трудом удерживая ладонь у виска. Правда, командовал подполковник всего полгода. Его сменил полковник Караваев. Этот был светлой копией Касперовича. И когда они рубили строевым навстречу друг другу - это было что-то!
Первым приказом по полку полковник Караваев переодел и переобул полк. Хотя сроки носки ещё далеко не вышли. Учёба "пешим по-танковому" да плюс строительные работы превратили обмундирование в лохмотья задолго до положенной замены. Данильченко, в преддверии пенсии опасался нарушить Устав, да и характером слабоват был, зато Караваев не боялся никого и ничего.
Вторым приказом он погнал офицеров полка (всех, без исключения) на ежеутренний кросс. В пять километров. Сам бежал впереди, прибегал первым, доставал секундомер и ждал остальных. Не реже, чем два раза в неделю заходил в общую столовую, присаживался к столу, наливал себе из общего бачка, обедал и уходил. Если молчал, значит нормально.
На 23 февраля распорядок дня поменялся. Нет стройки, нет пешим по-танковому, только теоретические занятия. На обед - плов! Заходим в столовую, а на столах огромные блюда с пловом, ешь - не хочу! Вечером двойная порция сахара и масла, вместо хлеба - свежие лепёшки. После ужина торжественное построение, награждение почётными грамотами, объявление благодарностей. Стемнело и вдруг - салют! Ракеты летели со всех сторон, строевой плац осветился разноцветными огнями. Не уставшие, вкусно поевшие, награждённые, поблагодарённые да ещё и салют. Хорошо!
Первый урок по вождению танков. Это так называется, а на самом деле - танк стоит на колодках, гусеницы болтаются в воздухе. Задача - завести двигатель, суметь включить и выключить две-три передачи. И всё равно не так-то просто. Ревут двигатели, скрежещут коробки передач, гусеницы то взметнутся бешеным рывком, то повиснут беспомощно. Сизоватый дымок из выхлопных труб.
- Привыкайте, ребята, этот запах должен стать вам родным. Лучше одеколона. - Это командир взвода, лейтенант Неумывакин (ну не виноват я, были именно такие фамилии) подбадривает своих курсантов.
Почему-то считалось, что овладеть танком проще всего трактористу. Совсем не так. Общие у танка с трактором только рычаги. Представьте себе трактор, несущийся со скоростью сорок или пятьдесят вёрст в час. Рассыплется к едрене-фене. А тракторист непременно катапультируется, не выдержит. Шофёру такой ход привычнее. Только всё равно, когда подумаешь, что под тобой взбрыкивают сорок тонн, по спине холодок ползёт. Кажется, что никакими рычагами да педалями не удержать. Но постепенно, от занятия к занятию растёт уверенность в управлении, а способность танка преодолевать препятствия рождает почтительное уважение. В самом деле, эскарп, контрэскарп (ступеньки вверх и вниз), противотанковый ров и даже противотанковые ежи можно преодолеть, если ехать умеючи. Самое невинное, на первый взгляд, препятствие оказалось и самым опасным. И для танка и для человека в нём. Это - валик, то, что на дорогах называют " лежачими полицейскими". Если проезжать его без остановки, то передняя часть танка поднимается, а когда центр тяжести перейдёт вершину валика - резко опустится. Получается удар в двух точках: задней и передней при повисшей середине. Был случай, когда на валике танк разломился пополам, а механик-водитель сломал себе спину. Поэтому танк взлетает на валик, в момент, когда центр тяжести совпадает с вершиной (этот момент надо уметь уловить!) - резкий тормоз. Танк замирает, плавно опускает нос и в момент касания земли - полный газ! Это классное вождение. Обычное - то же самое, только скорость не та, тормоз не резкий, да газ не полный.
Наряд на кухню. Не наказание, нет, обычный очередной наряд. Помните?:
- Сколько в полку человек?
- Военная тайна.
- А на сколько человек картошку чистите?
- На полторы тысячи.
С десяти вечера до трёх часов ночи (в три приходят повара) надо почистить шестьсот килограммов. Втроём. Ножичками, поскольку машины для чистки картофеля поломаны и не работают. Заданьице, доложу я вам...
Другой наряд: переборка картошки в полковом овощехранилище. Вылезли на солнышко перекурить и вдруг радио: " Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём сообщение ТАСС!". Левитан! Неужели Карибский кризис?! Но дальше: "Сегодня в Советском Союзе успешно осуществлён запуск искусственного спутника Земли с человеком на борту!". 12 апреля, Юрий Гагарин. Прыгаем, кричим, как сумасшедшие.
Приказ по полку: подготовить парадную форму одежды. Дивизионный парад на день Победы. Получить у старшины парадные мундиры, почистить, погладить, пришить подворотнички. И снова сдать старшине. До парада. И вот тут-то и выяснился источник веселья и юмора нашего дорогого старшины. Половины парадных мундиров нет в каптёрке. Пропито. Дело в том, что узбеки весьма охотно покупали солдатское обмундирование вообще, а парадное - просто с руками отрывали. Не для форса, для работы. Добротный материал и сшито удобно. Главным эквивалентом стоимости мундиров было вино. И старшина по одному, по два вынес за полгода чуть не сотню. На что рассчитывал, как думал объяснять пропажу - бог весть. Возможно, думал, что не пригодятся и потихоньку спишутся. Но списали его самого. Уволили из армии досрочно. Выдали новые мундиры и назначили нового старшину.
Дивизионный плац (в обычное время - стадион) обнесён глиняным забором - дувалом. К празднику приказано его побелить. На роту - полсотни метров. Выдали побелочные кисти и ведро извести. Больше нету, тяните на всё задание. Ага, потянешь, по глине-то. На десяток метров и хватило. Пошли искать. Дошли до дома генерала Касперовича. Дом в глубине сада, сад огорожен металлическим забором с кирпичными столбами. Забор уже покрашен, столбы в стадии побелки. Вот и бочка с известью. Подсунули палки и ходу! Заканчиваем белить свою часть и вот он - генерал. На Уазике, сам за рулём, в гражданской одежде: летние брюки и белая тенниска.
- Здорово, орлы!
- Здравия желаем товарищ генерал!
- Как дела? К празднику успеете?
- Уже заканчиваем задание. Осталось пару метров.
- Молодцы! Благодарю за службу!
- Служим Советскому Союзу!
- Ну-ну, не буду мешать. Заканчивайте.
А мы было испугались: а ну, за своей извёсткой приехал?
Пронёсся слух: приезжает Главком Сухопутных Войск - маршал Чуйков. С инспекцией. Вероятно посетит и танковую директрису. Две роты на очистку территории директрисы. Степь бескрайняя. Роты растянулись одной длинной шеренгой с интервалом два метра и на полусогнутых вдоль этой самой директрисы. Задание - собрать окурки. Собрали. Десятка два на полукилометре степи. А Чуйков в степь не поехал. Но нашего полковника Караваева с должности снял. Тряпочное радио донесло: на учениях Чуйков дал Караваеву вводную - Узбекистан заявил о выходе из СССР и отказался поставлять Вашему полку продовольствие. Ваши действия? - Полковник думал недолго: Раздам личное оружие - сами прокормятся.
Попробуйте придумать другой ответ. Как говорится, какой вопрос ....
На выпускные экзамены в дивизию приехал Командующий ТуркВО - генерал Армии Иван Иванович Федюнинский. Если можно не по Уставу - хороший дядька. Он заходил то в одну аудиторию, то в другую, присаживался, слушал ответы курсантов. На бойкие ответы одобрительно кивал головой, и тогда можно было нести любую галиматью - положительная оценка была гарантирована. Главное - говорить громко, чётко и не останавливаясь.
На прощанье пришёл в парк, забрался в Т-54, осмотрелся:
- Вот видите, как здесь просторно. Не то, что в тридцатьчетвёрке. Верно?
- Верно, товарищ генерал Армии!
Ну да. На учениях в тридцатьчетвёрке спали по восемь человек, в пятьдесятчетвёрке - едва пятеро помещались.
Всё. Позади год учёбы, впереди - два года механиком-инструктором в ТТУ - Ташкентском танковом училище. В городе Чирчике.
Первый выезд на занятия с курсантами училища. Самовытаскивание. Есть несколько способов вытащить самого себя из трудной ситуации. Можно прикрепить буксирный трос одним концом к гусенице, другим - к мертвяку на ровном месте. И, наматывая трос на гусеницу, вылезти из грязи. Можно привязать к гусеницам бревно и, подминая его под себя, продвинуться на длину корпуса. Затем бревно переносится вперёд и операция повторяется. И есть элементарная буксировка, когда одна или две машины скребут гусеницами, удерживая буксирный трос внатяжку, а третья с разгона рвёт вперёд. Землю можно вывернуть наизнанку, не то, что танк из грязи вытащить.
Приехали в район занятий. Руководитель командует:
- Загнать машины в болото. Тридцатый - самовытаскивание тросом, тридцать пятый - буксировка, двадцать четвёртый - с бревном.
Те двое - старослужащие, по третьему году и уже по году - инструкторами. Быстренько заехали в болото и доложили: всё, застряли. А моя славная боевая не хочет застревать и всё! Как ни заеду - выезжает на другую сторону безо всяких ухищрений с брёвнами. Нашёл всё-таки колею старую, выровнялся по ней и как ахнул в болото! Вода пошла поверх брони, полилась в люк механика-водителя и в трансмиссию. Попробовал выехать - куда там! Засосало так, что гусеницы не хотят вертеться.
- Товарищ подполковник, машину заливает, надо срочно вытаскивать!
- Ты в очереди последний, вот и подожди.
Через пару часов два танка в кильватер тянут, взрывая землю гусеницами, а спецтягач на базе тридцатьчетвёрки пятится назад, послабляя трос, затем разгоняется и рвёт вперёд всю связку. Однако, фигушки. Из болота торчит только башня и от таких рывков даже не вздрагивает. Последняя надежда - завестись и помогать своим двигателем. Завёл, помог. Выехал, только давление масла упало до нуля. Вода попала в картер, подшипники коленвала накрылись. С первого занятия вернулся на буксире. Те двое:
- Ты что? Не соображаешь? Думаешь, мы тоже заехали так, как ты? Да мы и не застревали вовсе, только вид сделали. И тебе надо было так.
- Но я-то думал надо по честному. Сказано было - застрять. Ну и постарался.
- В другой раз будешь умнее.
Буду, только танк списали на капремонт. Но нет худа без добра. Получил взамен пятьдесят пятую. Единственную (пока) на всё училище. Не новую, надо сделать средний ремонт. За пару месяцев перебрал её своими руками до последнего болтика.
Кроме нас в батальоне служат десятка полтора сверхсрочников. Среди них старшина Суров. Невысокий, худощавый. Участник войны. Воевал на тридцатьчетвёрке со сдвоенной башней, были и такие тогда. Во время боя снаряд угодил под башни, сорвал обе. Из всего экипажа уцелел только механик-водитель. И спустя много лет именно старшина Суров поломал спину на прыжке с валика. Долго лечился, случилось обезвоживание организма, говорит, что весил тогда тридцать килограммов. Мышцы под кожей превратились в маленькие комочки на косточках. Жуть. Врачи почти поставили на нём крест, но он выкарабкался. Начал пить воду большими дозами, а в туалет не ходил. Вся вода уходила на восстановление массы тела. Несмотря ни на что влюблён в машину. Знает её наизусть, а ездит так, что смотреть приятно. Вроде и не торопится, двигатель не перегревает, а норматив мастера вождения всегда перекрывает. И пользуется ответной любовью. Не было случая, чтобы его машина вышла из строя где-нибудь в поле, невпопад. А такое бывает. А бывает и такое...
Возвращаемся с поля. Колонной в десяток танков. Один останавливается. Механик открывает трансмиссию, разглядывает двигатель.
- Что случилось, Аркаша? Помочь? - каждый, проезжая мимо, притормаживает.
-Да, ерунда, справлюсь. Поезжайте, я догоню.
Не догнал. На ужин сходили, а Аркаши всё нет. Что-то серьезное, наверное. Дневальный позвонил зампотеху, тот распорядился:
- Сержанту Муращенко выехать навстречу, не удастся исправить - притащить на буксире.
Коля уехал. Вернулись вместе, Аркаша Петрик поужинал и, ни слова никому не говоря, улёгся спать.
-Коля, ну так что случилось-то? Расскажи, ведь и другим может пригодиться.
- Не пригодится. Не расскажу.
Рассказал, только почти месяц спустя. Когда Аркаша разрешил.
- Ну, подъехал. Он стоит. Говорит, что двигатель не заводится. Аккумулятор уже посадил, не фурычит и всё. Всё уже, говорит, проверил, даже угол опережения подачи топлива менял - не помогает.
- А топливо проверял? Не кончилось?
- Посмотри сам. Полные баки, я их в первую очередь проверил. Передняя группа только пустая.
- А кран-переключатель на какую группу открыт?
- Не смотрел... Ах ты ж, мать честная! Я же всегда ездил на передней группе баков! Коля! Расскажешь кому - убью! Это ж надо так облажаться!
Короче, всех делов было - повернуть ручку крана."
   Зормар поймал себя на мысли, что из головы не выходит голос Насти. Она в зале, среди зрителей! А если все эти люди обречены? Если прямо сейчас ему сообщат, что настало время "икс"?! Что он сделает?
   Зазвонил телефон.
   - Я привёз лекарства, встречай. - это Яр.
   - Иду.
   Оставив Яра в кабинете главного режиссёра, Зормар вышел на сцену, поднял руку. Дождался, когда зал утихнет:
   - Заберите препараты
   Насти не слышно... Может быть ему показалось? Он медленно спустился со сцены, пошёл вдоль рядов. И вот, когда половина зала была уже позади, он увидел, как в середине ряда поднимается женщина.
   - Алекс! А я решила, что обозналась. Это же вы? Как вы здесь оказались? Вы сказали этим бандитам, что вы - иностранец? Скажите обязательно! Может быть, они испугаются и выпустят людей из зала?
   - Идём. Ты не забыла, что наш брудершафт уже позади?
   - Не забыла, конечно, только столько времени прошло...
   Яр удивлённо посмотрел на вошедших.
   - Ты сейчас уйдёшь отсюда и заберёшь девушку с собой, - Игорь старался не смотреть брату в глаза.
   - Кто это? Твой друг? Ой, ребята, вы же похожи друг на друга, как две капли воды! - Девушка не могла остановиться, огромное напряжение последних часов требовало выхода. - Давайте что-нибудь придумаем. Нас уже трое. Неужели из этой ситуации нет никакого выхода?
   - Ты слышал, что я сказал? Уходите.
   - Как это уходите? - Настя с удивленим оглядела братьев. - Да кто же нас выпустит? Вон какие мужики стоят у дверей!
   - Сам расскажешь или доверишь мне? - Яр язвительно посмотрел Игорю в глаза.
   - Настя, я могу выпустить отсюда только вас двоих. Сам я не могу уйти. Я должен быть здесь до конца.
   - Может, может, - ответил Яр на недоумённый взгляд девушки. - Он многое здесь может. Только мы не обязаны выполнять его распоряжения. Я тоже остаюсь здесь.
   - Позвони своим, - Игорь впервые посмотрел брату в глаза, - скажи, что я выпускаю девушку. Пусть не стреляют.
   - Скажите, вы - братья? - Настя переводила взгляд с одного на другого.
  
   - Братья, - Яр обнял Игоря за плечи, - только узнали об этом слишком поздно.
   - Я жду. - Зормар сбросил руку с плеча. - Звони.
   - Ну уж нет. Никуда я не пойду, пока вы не расскажете мне, что происходит? - девушка решительно опустилась на стул.
   - Не время, Настя. Если судьба будет благосклонна, расскажем всё. А пока уходи, я тебя провожу.
   - Ну что ж, будем вместе ждать, как распорядится судьба. Я пошла на своё место - Она медленно вышла из кабинета.
   - Вот так, - Яр с иронией посмотрел на брата, - она не уйдёт.
   - Почему?! Ведь она не глупая и понимает, что рискует жизнью! Любой другой на её месте побежал бы бегом.
   - Не побежит. Её держит то, что бывает дороже жизни.
   - Да что же может быть дороже?! Ты с ума сошёл!
   - Думаю, что она любит тебя. Когда и где вы с ней познакомились?
   - Десять лет назад, здесь, в вашей стране.
   - Так ты у нас не впервые?
   - Не впервые.
   - Ну, может быть, любовь и не самое главное чувство в этой ситуации. А про национальную гордость и солидарность ты слышал?
   - Слышал. Только всерьёз не принимал. Ты говорил, что срок ультиматума истекает сегодня вечером, так?
   - Так.
   - Уходи. Вечером я тебе позвоню.
  
   *****************************************************************************
   Оставшись один, Игорь открыл тетрадь:
   Подводное вождение. Может ли танк переплыть реку? Может. Не только переплыть, но и элементарно переехать по дну. Не плавающий танк, конструкцией которого предусмотрена способность плыть по воде, а обычный средний танк, весом больше сорока тонн. Чтобы он поплыл, к бортам прикрепляют специальные понтоны и вперёд. Чтобы переехал по дну - навешивают специальное оборудование. Во-первых, герметичная "накидка" на трансмиссию, чтобы вода не попала на электрооборудование и не помешала вращению вентилятора, охлаждающего радиатор, во-вторых, клапана на выхлопной патрубок, без них вода попадёт внутрь двигателя, в-третьих, ведь двигателю тоже нужен воздух, не горит топливо без кислорода, поэтому на один из люков устанавливается воздухоприёмная труба. Она и определяет предельную глубину водной преграды, которую может преодолеть танк. Обычно это шесть-семь метров. Четыре - труба, плюс два с лишним - высота люка над землёй. Практически, на любой реке можно найти место для такой переправы.
Оборудование устанавливается на некотором удалении от реки, в укрытиях, незаметно для противника. На ствол надевается герметичный чехол, щели прицелов и пулемётных стволов замазываются специальной замазкой, ей же обмазываются по периметру люки. Танковое подразделение вырывается из укрытия, с ходу ныряет в реку, на выезде сбрасывает трубы, открывает трансмиссии (всё это делается изнутри, поворотом рычагов) и в бой!
Танк-то подготовить несложно, а вот усидеть внутри, когда он погрузился в муть, поднятую своими же гусеницами, понимая, что в любой момент можно нырнуть в необнаруженную разведкой яму, или развернуться по течению (такое бывает запросто) и ехать к ближайшему морю, пока не утонешь - гораздо труднее. Несмотря на изолирующий противогаз за спиной. Который, кстати, предписано надеть в последний момент. Перед выходом наружу. А, в случае необходимости покинуть машину под водой, надо сначала полностью затопить внутреннее пространство. Не из злых намерений, просто иначе не откроешь люк. Пока не выровняешь внутреннее давление с наружным. Сухие, бесстрастные слова инструкций и наставлений обрастают сочными яркими слоями воображения. Получается такой монстр, что не каждому удаётся удержать себя в руках. Один начинает метаться, хвататься за что попало, другой, напротив, цепенеет и превращается в живой труп. За рычагами управления, то бишь на месте механика-водителя, и то и другое одинаково опасно. Выход один - бить по голове. Пока не приведёшь в чувство. На учебных занятиях так и делали. Довелось увидеть и другие, более серьёзные последствия водобоязни. Один из инструкторов никак не мог "замочить" машину. Измазал мастикой всё, кроме, разве что, сварочных швов. Заезжает в воду и сразу назад. Течёт! Дня три продолжалось такое. И как-то так получилось, что обратили внимание не на машину, а на её хозяина. И ужаснулись! Глаза лихорадочно блестят, щёки ввалились, пожелтел, бреется по два-три раза в день и всё равно выглядит небритым, комбинезон повис, как на палке! И это за три дня! А признаться стыдился. Оставили его на берегу, учить курсантов устанавливать и снимать оборудование, а на машину посадили другого инструктора. И всё прошло! Машина пошла на занятия, хозяин за неделю вернул себе прежний цветущий вид...
***
- Андрей, сегодня ночью тебя хотят "привести к присяге". - Это Юра Накалюжный решил предупредить друга. - Случайно услышал, как старшина Суров договаривался с другими сверхсрочниками. Что будешь делать?
- А что делать? В твоей машине спать лягу. Найдут - будем отбиваться вместе.
В принципе, процедура эта не страшная. Ну, перегнут через ствол пушки, ну врежут по заднице несколько раз верёвкой с узлом на конце. Вытерпеть вполне можно. Но не хочется. Дождавшись темноты, делаю пару демонстративных кругов вокруг стрельбища, потом незаметно ныряю к Юре.
- Юрок! Ты не видел, куда это Андрюша запропастился? В машине нету, в аул, что-ли, к казахам ушёл? - Это Суров разведку проводит.
- Не знаю, старшина, он мне ничего не говорил. Да, вроде никуда и не собирался.
- Ну, появится - скажи, что у нас есть к нему вопрос. Пусть к моей машине подойдёт.
- Ладно, скажу.
Внутрь не заглянули, уверены были, что их намерение никому не стало известным. Утром за завтраком объявляю:
- Старшина, присяга, как и приговор, может быть исполнена только один раз. Вчера не получилось - сам виноваты, что не довели дело до конца. Согласен?
- Согласен, - смеётся старшина...
***
Апрель. В степи зацвели тюльпаны и маки. Зрелище совершенно необыкновенное: алое покрывало земли под ярко-синим небом. Кажется, что все жители Чирчика, свободные от работы, устремились на природу. С полевых занятий возвращаемся с "десантом" на броне. В руках у "десантниц" - охапки цветов. Покидая машины у ворот училища, они оставляют алые букетики за поручнями башни, в прицельных щелях, даже в пушечных стволах. Весенний карнавал любви!
***
Служба в военном училище весьма существенно отличалась от службы в линейных частях. Главное преимущество - танцы. Они пользовались сумасшедшей популярностью у городских девушек. И, надо сказать, заслуженно. Во-первых, на этих танцах всегда соблюдался порядок, и не было "подгулявших", поскольку на территорию училища пропускали исключительно женщин. Во-вторых, самая модная музыка звучала тоже у военных. Мы вовсю разучивали чарльстон и твист, тогда как на городских танцплощадках строгие блюстители морали об этих танцах и слышать не хотели. А в-третьих, чем не партия будущий офицер Советской Армии? Вобщем, предложение сильно превышало спрос. Настолько, что, посетивший танцы, в качестве дежурного по училищу, начальник штаба издал приказ: каждому военнослужащему училища выдаётся один пропуск, по которому можно встретить и провести через КПП только одну девушку. Приказ просуществовал ровно неделю, от понедельника до субботы. Толпа девушек, не дождавшихся пропусков, пошла на приступ. Они лезли через забор, застревали между железными прутьями, обходили территорию и проникали со стороны механического парка, не реагируя на окрики и предупреждения часовых. Начальник училища отменил жестокий, дискриминационный приказ.
Вторым отличием училища были вьетнамские офицеры. Четыре роты их обучались танковому искусству. Слышно было такую роту издалека. Их обули в офицерские яловые сапоги, которые для низкорослого народа оказались наподобие болотных, то есть выше колен. Как следует поднять такую обувку им было не под силу, и подковки звенели об асфальт. Люди были интересные. Впервые попав в училище, они отказывались от масла и мяса. Объясняли это тем, что во Вьетнаме эти продукты предназначены только для детей, стариков, больных и раненых. Но вскоре понимали, что не поешь - с советским танком не справишься. Однажды, возвращаясь к своей машине после обеда, я увидел, что танк живёт! Пушка поднималась - опускалась, башня неуверенно пыталась развернуться. Поднимаюсь на броню. В башне сидят трое вьетнамцев и наш офицер. И он командует: "Пушка вниз, башня вправо! Пушка вверх, башня влево!". Сидящий на месте наводчика должен, по идее, одной рукой вертеть рукоятку подъёмного механизма пушки, другой - рукоятку поворотного механизма башни. Но... Силёнок явно недостаточно. Он обеими руками крутит одну рукоятку, потом, бросив её, хватается за другую. Делает это весьма добросовестно и даже не думает обижаться. В другой раз они сдавали что-то вроде зачёта по техническому устройству танка. Открыт люк над двигателем, офицер-преподаватель спрашивает, вьетнамцы отвечают.
- Покажите сливную пробку топливного насоса, - говорит преподаватель.
По лицу отвечавшего вижу: не знает. В руках у меня масляный щуп - проволока, длиной около метра. Потихоньку продвигаю его конец в нужное место и упираю в искомую пробку. Глазами показываю "студенту". Он тоже глазами показывает мне, что видит, а преподавателю говорит:
- Не знаю.
- Да вот же она, - подполковник протягивает руку...
Я не успеваю убрать щуп.
- А ну, марш с машины! - орёт на меня офицер, - добродетель нашёлся!
Освоившись, идут и на танцы.
- Ну как вам русские девчата?
- Хорошие. Большие, красивые, добрые.
- Ну так берите с собой после учёбы.
- Нет. Не можем.
- Почему?
- Не привыкнут они у нас. Много кушать любят.
Вьетнамцам привозили с родины кинофильмы и мы смотрели их все вместе. Часто это были документальные ленты о войне с американцами. Нам было странно видеть, что по сигналу на обед танки уползают в кусты, а солдаты покидают окопы. Война войной, а обед - по расписанию. А посылки с продуктовыми подарками несут по тропам не из тыла на фронт, а наоборот, с фронта.
***
Кто-нибудь задумается хоть на секунду, прежде чем назвать самое желанное поощрение солдата-срочника? Наверное, даже отчаянный тугодум сразу скажет, что это - отпуск. Десять дней, без дороги. О нём солдат начинает мечтать через неделю, после того, как надел военную форму. Не у всех мечта сбывается, к сожалению.
Отпуск чаще всего объявляют на праздничные и памятные даты. И праздник в семье отпускника удваивается и утраивается. Но вот позади почти два года службы, период вполне беспраздничный, нет даже намёка не то что на отпуск, а вообще на какое-то поощрение. Самая обычная, рутинная служба. Понедельник - день утренних политзанятий. Сегодня их проводит командир роты, капитан Григорьев. Два часа борьбы со сном позади. Перед тем, как объявить окончание занятий, капитан будничным голосом произносит:
- Слушайте приказ начальника училища. За ... (следует обычная формула достигнутых успехов) ... сержанту Святогору-Соловецкому объявить отпуск сроком на десять суток, не считая дороги. Начальник училища: генерал-майор Имярек. Товарищ сержант, получайте проездные документы. Ваш поезд сегодня вечером из Ташкента. Не опаздывайте. Счастливого пути.
Рота открыла рты. А я ещё и оглох. Уверен, что ослышался. А капитан продолжает:
- У вас ведь через недельку день рождения? Вот в кругу родных и отметите. Считайте это подарком. Не слышу?!
- Служу Советскому Союзу!
- Вот так. Разойдись!
А вы бы не обалдели? Только что в голове вертелось: заправить машину топливом, отрегулировать бортовые фрикционы, проверить работу подогревателя, так как предстоит ночной выезд. И на тебе! Всё по боку, вместо парка бежать в штаб, собрать чемоданчик и на проходную!
Стою, перевариваю услышанное, тридцать человек, проходя мимо, улыбаются, жмут руку:
- Счастливо!
- Привет родным!
- Не опоздай назад!
- Вот это подарок! Поздравляю!
И только в поезде, укладываясь не верхнюю полку, поверил: еду домой!
***
Из линейных частей прибыло пополнение. В каждую роту по десять механиков-водителей. По третьему году. Опыта вождения маловато, потому что после "учебки" тренировались очень редко, только для подтверждения третьего класса. Что и немедленно выявилось. Не проходило дня, чтобы кто-нибудь из новых "старичков" не свалился с эстакады, не развалил стену бокса, не порушил ворота. Одному не повезло больше, чем другим. Возвращались с полевых занятий. Колонной. Он ехал в середине. Курсант, сидевший на месте наводчика, не смог включить рацию. И механик-инструктор, опустив своё сиденье, полез головой в башню, показать, как это делается?! На ходу!... Не успел. Руководитель занятий остановил колонну именно в этот момент. Со всего хода танк нашего героя врезался в танк, шедший перед ним. Ленивец заднего и бортовая переднего - вдребезги, в точке удара - сварка на холодную! Курсанты в башне не пострадали, поскольку сидели на местах, как положено. А у механика - повреждение позвоночника и сильнейшее сотрясение мозга. Полгода в гарнизонном госпитале. Во время одного из посещений пожаловался:
- Помру я тут от переживаний.
- Каких ещё переживаний? Лежишь в двухместной палате, чистенько, кормят хорошо. Лежи себе, наслаждайся.
- Так ведь это не палата, а комната дежурной медсестры. Мест недостаточно, меня и положили сюда.
- Ну и что?
- Как что?! Сёстры знают, что я пока без движения. И не стесняются. Когда есть возможность отдыхать - приходят сюда, раздеваются и ложатся на соседнюю койку. А я же всё вижу! А пошевелиться не могу. Точно, помру.
- Наоборот, быстрее вылечишься с таким стимулом.
***
Ну, служба службой, а пора подумать и о демобилизации. Поскольку есть желание поступить в институт, надо готовиться. Для будущих абитуриентов предусмотрены условия. Можно три раза в неделю посещать подготовительные курсы, специально для этого организованные в одной из городских средних школ. В результате получаешь документ, удостоверяющий успешное окончание курсов. Плюс досрочная демобилизация. Месяца на три-четыре раньше обычного, чтобы успеть на вступительные экзамены в выбранный вуз. И, наконец, есть льготы для военнослужащих в самом институте, при поступлении. Несколько сниженный проходной балл. Обычно на две единицы. Грех не воспользоваться.
Мария Владимировна - классный руководитель выпускников, а по совместительству ещё и преподаватель физики на подготовительных курсах - жалуется:
- Вот увидите, половина десятого класса не будет сдавать экзамены на аттестат зрелости.
- Почему?
- Выпускные экзамены в вашем училище заканчиваются раньше. А большинство наших выпускниц дружат с курсантами. Очень многие уезжают с молодыми офицерами. Не получив аттестата.
- Ну так что? Зато замуж вышли.
- Конечно хорошо, и пусть будут счастливы. Только по прошествии времени почти все они сожалеют о том, что не окончили школу. Вернее, бросили её, когда до аттестата оставалось рукой подать. И на работу сложнее устроиться и учёбу продолжить нельзя.
- Что же можно сделать?
Мария Владимировна разводит руками...
Да, выпуск молодых лейтенантов танковых войск Ташкентского танкового училища - двое суток непрерывного кино. У военных всё быстро: к обеду закончился последний экзамен - к ужину добрая половина уже катит к месту службы в поездах, разбегающихся от Ташкента на все четыре стороны. Многие с жёнами. Которые вчера были ещё в школе, в коричневых платьицах с белыми передничками. В училище остались только те, у кого поезд уходит завтра. И до того момента, когда уедут последние новоиспечённые офицеры, у КПП будут дежурить потенциальные супруги, сопровождаемые столь же потенциальными тёщами и тестями. Потенциал срабатывает не у всех... В карауле в это время стоит батальон обеспечения. Коля Муращенко, дежуривший на центральном КПП, рассказывает:
- С утра подъехал "Москвич". Папа, мама и дочка. К ним вышел лейтенант-выпускник. С чемоданчиком. Расцеловались, полезли в машину, и вдруг он спохватился: забыл какие-то документы в штабе. Сейчас, говорит, одна минута, только туда и обратно. Часа два прошло, а его нет и нет. Зашли ко мне, попросили разрешения позвонить, узнать, где жених затерялся. А им и отвечают: лейтенант такой-то отбыл к месту службы. Его поезд ушёл час назад. Невеста в слёзы. Не может такого быть, вон он и чемоданчик с вещами оставил. Достали этот чемоданчик, открыли, а там звено от гусеницы, в паклю замотанное, чтоб не гремело. Этот хлюст, оказалось, уехал из училища на машине, через другие ворота, через КТП.
***
Усть-Каменогорский строительно-дорожный институт. Строительный факультет, специальность ПГС - промышленное и гражданское строительство.
Интересно, как это раньше не обращал внимания, что у нарисованного или сфотографированного куба грани не параллельны между собой? Чертили-то всегда строго по осям проекций. А будущие архитекторы, на мой взгляд, вообще наиталантливейшие художники. Простым карандашом, в серых оттенках так рисуют всякие головы, кувшины и всевозможные кренделя-вензеля - глаз не оторвёшь!
Учёба - комбинированным методом. Днём работаешь, куда институт пошлёт, вечером учишься. На первые шесть месяцев, потом - обычная дневная учёба. Поэтому во второй трудовой книжке первая запись: " Ученик плотника-бетонщика "ТЭЦстрой", г. Усть-Каменогорск.". Через полгода прошусь на вечернее отделение: обстоятельства призывают работать, работать и работать. Декан факультета Ким Николай Сергеевич сверлит узкими глазками и, ничего не спрашивая, пишет на заявлении резолюцию: "Отказать". Однако, выбора нет.
Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат. Гигант отечественной цветной металлургии. Гордость Советского Казахстана. Пылеуловительный цех. Какую пыль ловит? Свинцовую. Откуда она берётся? А рядом плавильный цех, вот оттуда она по трубам и летит. Мощные вентиляционные установки над плавильными печами гонят воздух в пыльцех. Где его втягивают в себя фильтрационные камеры, в которых висят сотни мешков из чистой шерсти. Проходя через них, воздух очищается от пыли, которая оседает в низ камер, ссыпается в металлические желоба и шнековыми питателями подаётся в обжиговые печи. Там её спекают в конгломерат и возвращают в плавильный цех.
Но в самом конце пылеуловительного цеха есть маленькая пристроечка. Там стоит небольшая обжиговая печь, работающая по принципу "кипящего слоя", а на втором ярусе - жидкостная фильтрационная система. Часть пыли подаётся сюда, на наклонном вращающемся барабане смешивается с концентрированной кислотой, превращаясь в гранулы, гранулы идут в печь, обжигаются, навстречу газу подаётся орошающий раствор. Гранулы уходят в плавильный цех, орошающий раствор, поглотив газ от их обжига, поступает в фильтрующую систему. Сложно? Зато установка называется СЕЛЕНОВОЙ! Даёт она немного, какие-то килограммы продукции, но они стоят того!
Концентрированную серную кислоту подвозили к установке в железнодорожной цистерне. Сменный аппаратчик перекачивал её в ёмкости, смонтированные снаружи. Гофрированный шланг, диаметром сантиметров двадцать, соединяющий цистерну с трубами перекачки, служил давно и порядком поизносился. И вот однажды... Кислоту подогнали под утро. Нацепив шланг и включив насос, я зашёл внутрь, проверить работу установки. Через пять минут вернулся и увидел, что шланг оторвался и кислота хлещет тугой струёй на землю! Ни о чём не думая, кинулся к цистерне, уворачиваясь от брызг, летящих в лицо, на голову и шею, закрутил вентиль. Поскольку другого гофрированного рукава не было, оставил всё, как было, до утра: днём разберутся и докачают. Утром передал смену и уехал домой. По иронии судьбы, именно в этот день состоялось очередное профсоюзное собрание цеха. Где одним из вопросов повестки дня было присвоение званий "Ударник коммунистического труда". И, согласно очерёдности, одним из борющихся за это звание, оказался ваш покорный слуга.
- Дошли до присвоения "Ударников", - рассказывает начальник цеха, - один, другой, третий... вот и твоя очередь наступила. Слушаю, что скажут. Все, как один, хвалят, предлагают присвоить. И никто, представляешь, никто не вспомнил о кислоте. Когда уже до голосования дошло, вижу - сейчас сделают тебя героем! Тогда только я напомнил всем, что ты ночью выпустил на рельсы восемь тонн концентрированной серной кислоты! Для её нейтрализации пришлось привезти пять самосвалов соды! И, если мы сейчас присвоим тебе почётное звание, нас же засмеют! Скажут, точно за аварию с кислотой наградили. Так что ты уж подожди пару месяцев, добро?
Отчего ж не подождать? Как раз и болячки в тех местах, куда кислота всё-таки попала, заживут.
Время от времени установку останавливали на профилактическое обслуживание. Печь гасили, меняли прогоревший под (перегородка с дырками), очищали гранулирующий барабан и систему фильтрации. И вот очередной розжиг печи. Из смотрового окна вынули толстенное стекло, напихали внутрь тряпок, смоченных в мазуте, и пытаемся добиться возгорания факела. Печь не совсем остыла от предыдущей работы, но разжигаться не торопится. Что-то там тлеет, не вспыхивает. И, вроде смотреть не на что, а чёрт подтолкнул: дай загляну! Начал наклоняться к открытому окошку. Чтобы заглянуть внутрь, осталось опустить голову сантиметров на десять. Бог успел помешать нечистому - вспышка! Огненный факел вырвался наружу, ударив по руке! От кисти до локтя повис большой лоскут кожи! Её просто сняло огнём по всей окружности! Бросаюсь к раковине, открываю холодную воду, подставляю руку. Отрываю лишнюю теперь кожу и только сейчас понимаю: ещё бы секунда и ... То же самое могло случиться с лицом.
- Кто надоумил совать руку под воду? - дежурный врач в медпункте смотрит строго.
- Боль заставила. Думать некогда было.
- А ведь правильно заставила, - он уже улыбается, - то, что вода сырая - не страшно, рану обработаем. А вот если бы температуру сразу не снизил - прыгал бы сейчас по стенам и потолку.
Два месяца на больничном. Перевязки через два дня. Когда рана начала затягиваться, угораздило нарваться на практиканток. Приехал, как обычно, в заводскую поликлинику. Дежурная медсестра была чем-то занята. Две девочки в белых халатах оживлённо беседовали в уголке.
- Девушки, сделайте молодому человеку перевязочку. С мазью.
Всё, как всегда, наложили мазь, забинтовали:
- Свободен. До послезавтра.
Почуял неладное уже завтра. Повязка жмёт, рана болит при каждом движении. Решил снять повязку сам. Начал разматывать... Ё-моё! Присохла! Намертво, по всей площади раны! Рука болит и чешется, хочется рвануть бинт к чёртовой матери! Но... При малейшей попытке отодрать его от раны - капают слёзы, капает отовсюду, откуда только может капать. От боли. Разогрел чайник. Намочил, подождал, потянул. Сантиметр отодрал. И так далее. Из глаз слёзы, из раны кровь. Не дожидаясь очереди, еду на завод.
- Вы какую мазь ему вчера положили?! - медсестра спрашивает это таким голосом, что практикантки, попятились к двери.
- Как какую? Стрептоцидовую.
- Видите результат?! Три недели насмарку! Только мазь Вишневского! Неужели непонятно?
Ночная смена. Начальник смены собирает всех в красном уголке. Даёт какую-то бумагу:
- Читай. Громко и с выражением.
"выражающееся ... Многолетними исследованиями выявлено, что .... Таким образом было доказано, что сметана и другие молочные продукты не способствуют выводу свинца из организма ... Долгосрочные наблюдения показали, что красная свекла наилучшим образом ... Заключение: Рекомендовать заводскому отделу общественного питания заменить ежесменные двести граммов сметаны на такое же количество варёной красной свеклы."
- Что это значит?
- А то и значит, что слышали. Сейчас пойдёте в столовую, так чтобы не возмущались. Вместо сметаны получите свеклу.
- Да на кой она нужна?!
- Я вообще свеклу не ем!
- Единственная радость в спецпитании была - сметана. Так и ту отобрали!
- Всё, мужики, угомонитесь. Не я же писал это, - начальник тычет рукой в бумагу, - и уж, тем более, не я отменял сметану. Приказ по комбинату.
И летели в амбразуру столовой тарелки со свеклой, и материл народ начальство, медицину и эту жизнь, но сметаны больше не видел. А может быть и вправду свекла была нужнее?...
  
  


Устраиваюсь на рудник. Для допуска под землю необходимо пройти рентген лёгких. На руднике рентгенолога нет, надо ехать в район. Повесив снимок на окно, доктор мельком взглянул на него:
- Где до этого работал, говоришь?
- В Усть-Каменогорске, на свинцово-цинковом.
- Ну и зря уволился. Ещё полгодика и вышел бы на пенсию.
- Как?!
- Да вот так.
Заключение доктора состоит из одного слова: предсиликоз. Вот тебе на, приехали! Только откуда силикоз? Кварцевой пыли на комбинате не было и нет. Уж если наглотался, то свинцовой пыли, а от неё не силикоз, а острое отравление бывает. Однако окончательное решение принимает терапевт. Невысокая, хроменькая женщина внимательно разглядывает снимок:
- Да, затемнения есть. Но ты же в шахте не работал раньше?
- Нет.
- Вспомни, может быть болел недавно?
- Ну, было. Несколько дней температурил, но работал, потом пошёл в больницу. Сказали, что перенёс воспаление лёгких. На ногах.
- А рентгенологу говорил об этом?
- Он ни о чём меня и не спрашивал.
- Годен. Иди, работай.
Первый спуск в шахту... Стволовой отсчитал двенадцать человек, закрыл клеть, проверил запор и нажал кнопку. Резкий звонок, мгновение и клеть падает вниз. Сердце рванулось к горлу, руки - к голове, каску удержать. Соседи посмеиваются:
- Не суетись. Держись за нас. Привыкнешь.
Невольно думаешь о том, что жизнь двенадцати человек висит сейчас на одном тросе. А вдруг где-то заест шестерни? А вдруг трос оборвётся? Оказывается, даже обрыв троса не приведёт к падению клети вниз. Она, конечно полетит, да ещё как, но освобождённые от троса специальные лапы с зубцами немедленно раздвинутся, вопьются в направляющие брусья и остановят падение клети.
В пункте выдачи аккумуляторных ламп (в аккумуляторной) проверяют, был ли ты в столовой и скушал ли положенное спецпитание. Это началось после того, как новый директор рудника Николай Иванович Девисенко узнал, что многие горняки забирают спецпитание домой. Сухим пайком, так сказать. Приказ был краток: столовой за десять минут до начала выдачи ламп подавать в аккумуляторную список тех горняков, которые покушали. Нет в списке - лампу не дадут. Без лампы и самоспасателя стволовой к клети не подпустит. Да и сам не пойдёшь, без света только спать можно.
На выходе, после смены, мокрую и грязную робу цепляешь на специальный крючок с меткой и бросаешь в приёмный люк специальной прачечной. Робу, не снимая с крючка, стирают и вешают в сушилку. Перед сменой находишь её по метке. Чистую, сухую и горячую. Если случилось порвать, то и подштопают.
На руднике действуют постоянные курсы по профессиям. В две смены, чтобы учиться могли все желающие. Бесплатные, конечно. Ограничений никаких. Выбирай специальность и учись. Окончил - получи разряд и осваивай, место всегда найдётся. Выбрал специальность электрослесаря. Несколько месяцев учёбы, экзамен, и вот я уже дежурю по участку. Где-то остановилась скреперная лебёдка, в каком-то забое погас свет. Это мои дела.
- Сбегай-ка в сороковой забой. Там что-то с лебёдкой. Посмотри.
Почти наверняка забойщик перегрузил машину. Значит, полетел предохранитель. Сейчас заменим и все дела, работай дальше. Взрывобезопасный пускатель - это здоровый металлический пузырь с толстыми стенками и толстой же герметичной крышкой. Расположен, как правило, не в забое. Где-нибудь недалеко, в рассечке, на вентиляционной струе. Открываю, смотрю. Придумал это устройство, конечно, умный человек. Перед носом рубильник с открытыми контактами, за рубильником - предохранители. Чтобы их вытащить, надо лезть рукой мимо контактов. Рубильник-то выдернул, но высокая сторона отключается в другом месте! Идти неохота, сейчас осторожненько просуну руку и возьмусь за сгоревший предохранитель. Потянулся... и темнота... Очнулся быстро, рядом с пускателем, руку выбросило наружу, не сожгло, забойщику ещё ждать не надоело, не пришёл. Теперь по инструкции, которую нарушил дважды. Не зря говорят, что инструкции по технике безопасности написаны кровью. Но иногда и они не спасают...
Кино остановилось, в зале вспыхнул свет. На сцену быстро прошёл человек:
- Товарищи, в шахте обвал. Горняков просят прибыть на рудник, нужна помощь.
Все, без исключения, кинулись на выход...
Верхние горизонты рудника отрабатывал ещё господин Демидов, около двухсот лет назад. Темпы были невелики, сечение выработок небольшое. И выработанные пространства пустой породой не закладывались. Плюс шурфы, пройденные тамошней разведкой. Слегка присыпанные. Образовалось пространство, открытое для прохода воды. На поверхности эта площадь давно просела, там скапливались целые озерца по весне. Огородили колючкой от людей и успокоились. И вот накопившаяся вода прорвалась в эти шурфы и густым глиняным потоком устремилась по выработкам. Смена только начиналась, горные мастера раздали наряды и горняки пошли на рабочие места. В перфораторной девятого горизонта, (выработка, где хранятся инструменты для работы, подведены вода и воздух, стоит большой стол и скамьи), остались горный мастер, дежурный электрик и слесарь. И в этот момент со стороны старых штреков, квершлагов и ортов послышался шум, а затем вентиляционная струя опрокинулась, выдавливаемая глиняной массой, и под ноги горнякам, не успевшим разойтись по забоям, хлынула вода. Люди кинулись назад. За ними вдогонку полным сечением шла глина вперемежку с породой. Пробегая мимо перфораторной, кто-то из горняков крикнул в полуоткрытую дверь:
- Обвал! Бегите! - но было поздно. Ползущая масса закрыла металлическую дверь выработки и двинулась дальше...
Она не дошла до главного откаточного штрека несколько десятков метров. Вода в зоне обрушения иссякла, вертикальный столб превратился в горизонтальный, давление прекратилось. Всю смену немедленно выдали на поверхность. Другие горизонты не пострадали. Проверка подтвердила: трое остались в шахте, отрезанные от внешнего мира двухсотметровым глинопородным тампоном. Электрические и телефонные кабели сметены с бортов и кровли штрека. Связи нет. Неизвестно также уцелели ли трубы подводящие воду и воздух. Выдержала ли дверь перфораторной? Если нет, то...
Постучали по трубам... Спустя секунду вернулся ответный стук! Живы!
- Работаем в шесть смен по четыре часа. - Главный инженер был внешне спокоен. - Каждую смену возглавляет один из начальников участков. Столовая обеспечивает пищей и горячим чаем на месте работ, под землёй. Каждая смена имеет двойной состав. Половина работает, половина отдыхает. Будем пробиваться к людям.
Первые сутки очищали от глины всё сечение штрека. И хотя подгонять людей не было надобности, работали на грани срыва, прошли тридцать метров. Посчитали: такими темпами можно добраться до перфораторной за неделю. Хорошо если у них есть и воздух и вода. А если хотя бы одна из труб всё-таки повреждена? А если глина нашла вход в перфораторную и медленно, но верно заполняет её? Кто ответит на эти вопросы? И что, в таком случае, неделя? Приговор?
- Идём одной третью сечения. Ровно таким, чтобы можно было работать и продвигаться. Под кровлей. Каждый час перестукиваться.
Трое суток непрерывной, яростной борьбы за людей. Трое суток главный инженер не был дома, да и вообще не выходил на поверхность. На четвёртые сутки дотронулись до металлической, неплотно прикрытой двери...
Когда, вырезав автогеном полдвери, ввалились в перфораторную, трое вновь родившихся людей стояли на столе. По колено в глиняном растворе. И плакали..."
   Да, жизнь отца не назовёшь очень счастливой. Игорь отложил тетрадь. Из головы не выходила мысль о том, что в зале находится Настя. Через несколько часов он получит какое-то распоряжение. И что тогда сделает?
   Он тряхнул головой. Что-то общее чувствовалось во всём дневнике отца. Что? Или чего-то не хватает? Да, нашёл! Нет в воспоминаниях ни одного ругательного слова, ни одной нотки презрения или ненависти к кому бы то ни было. А ведь это глубоко личный документ, совершенно непредназначенный для посторонних глаз, стало быть, это качество внутреннее? Игорь задумался... Всю жизнь, сколько он себя помнил, человека в глаза хвалили, за глаза - посмеивались и поносили. Это было нормально, каждый знал, что говорят о нём в спину и не обижался, поскольку и сам от других не отставал.Это позволяло не задумываться о своих поступках, оправдывать себя в любой подлости, поскольку и от других пощады ждать не приходилось.
   ... После непродолжительного дежурства на блокпостах их танк перебросили на охрану поселений в самом центре территорий.
   Двое детей не спеша бредут по берегу моря. Восьмилетняя девочка и её тринадцатилетний брат, дети одного из местных жителей решили зайти в поселение, попросить еды для себя и, если дадут, то и для совсем маленького брата, оставшегося дома. Они слышали, что в этот день поселенцы возносят молитвы и готовят много вкусной еды. А человек, который только что молился, разговаривал со всевышним, не может отказать другому в насущной просьбе, ибо сказано: "Относись к другому так, как ты хочешь, чтобы он относился к тебе."
   Дети вошли в открытые ворота поселения. Солдаты, охранявшие въезд, были здесь впервые и не могли знать в лицо всех жителей поселения, поэтому не обратили на двоих детей внимания. Начинало темнеть и дети беспрепятственно прошли вглубь посёлка. В домах засветились окна, люди собирались на обильную трапезу. Дети выбрали дом, который показался им больше и красивее остальных и робко постучали в дверь. Дверь открылась, на пороге стоял мальчик лет десяти. Увидев нежданных гостей он машинально отступил в сторону и дети вошли внутрь. Многочисленное семейство расположилось за большим столом, на котором было столько еды и она источала такие запахи, что голодные гости молча уставились взглядами на блюда и тарелки, не в силах начать говорить. Зато не растерялся хозяин дома, крупный седобородый мужчина, который сразу понял, что за гости пожаловали к нему в дом. То, что он сделал затем, сразу отбило аппетит у пришедших, ужас отразился на их лицах, ноги у них стали ватными и холодный пот облил мертвенно белые лица.
   Хозяин дома потянулся к поясу и в его руке оказался пистолет. Не целясь, он выстрелил в пришедших. Девочка упала, а её брат, шарахнувшись назад, открыл спиной дверь и вывалился на улицу. Дико закричав, мальчик побежал прочь. Хозяин дома, не обращая внимания на упавшую девочку, выскочил из дома и выпустил всю обойму вслед бегущему. Тот упал, а из других домов уже выбегали люди и, на ходу вынимая оружие, спешили к месту происшествия.
   На крики и звуки стрельбы прибежали и солдаты, дежурившие у ворот. Мальчик лежал на тротуаре и уже не шевелился. Трое взрослых поселенцев стояли вокруг и по очереди давали оружие своим детям. Те, что постарше тщательно целились и спускали курок, младшим помогали взрослые. Они придерживали детские ручонки, чтобы пистолет не вывалился из них, помогали прицелиться и выстрелить. От выстрелов у убитого подскакивала то голова, то рука или нога, в зависимости от того, куда попадала пуля. Счастливые дети тут же бежали к сверстникам, чтобы рассказать им, что и они смогли убить страшного террориста.
   - Прекратить! - лейтенант ворвался в круг, - уберите оружие. Стрельба стихла. Недовольные, что им не дали в полной мере насладиться кровавой местью, поселенцы стали расходиться
   Девочка была ранена в ногу, она лежала там же где её настигла пуля и боялась даже стонать, в глазах её метался ужас.
   - Мы забираем её на пост, - сказал офицер, - у нас есть аптечка, чтобы остановить кровотечение и сделать перевязку.Cолдаты помогли девочке добрести до караульного помещения. Офицер достал пакет первой помощи, вытащил из него йод и стерильные бинты.
   - Ложись на топчан, - сказал он, - сейчас я обработаю твою рану и наложу повязку.
   - Я хочу домой, - пролепетала она, - отпустите меня, пожалуйста.
   - Быстро ложись ! - повторил офицер, - надо остановить кровь, домой ты всегда успеешь.
   Девочка послушно легла на жёсткий, солдатский топчан. Офицер задрал ей платье на живот и осмотрел рану. Пуля прошла вскользь по бедру, разорвав кожу. Он начал смывать кровь, начиная от колена и выше. Рана уходила под трусики и офицер сорвал их с девочки. Она вздрогнула всем телом, но промолчала, боясь рассердить его.
   Офицер закончил обрабатывать поверхность раны и стал бинтовать ногу. Взгляд его всё чаще останавливался выше раны, туда, где первый лёгкий пушок покрывал промежность. Во время перевязки он несколько раз невольно причинял девочке боль, она тихо постанывала и это ещё больше возбуждало мужчину. Заканчивая бинтовать, он, как бы нечаянно, несколько раз прикоснулся к нежному лобку, ощущая при этом как она вздрагивает от этих прикосновений.
   - Что вы здесь стоите? - обратился офицер к солдатам, которые всё это время были рядом, неотрывно наблюдая за действиями командира, - марш наружу и наблюдайте за местностью. При появлении посторонних открывать огонь на поражение без предупреждений.
   Как только солдаты вышли из помещения, офицер, расстегнув брюки, навалился на девочку, одновременно закрывая ей рот ладонью. От дикой боли у девочки перехватило дыхание, она забилась под ним, пытаясь освободиться, но он от этого только ещё яростнее входил и выходил из неё, гримаса острого наслаждения перекосила его лицо, протяжно застонав, он кончил и струя горячей спермы смешалась с кровью растерзанного ребёнка.
   Минут через десять офицер вывел девочку за ворота. Она не могла идти, ноги у неё подгибались, но страх гнал подальше от этого места и она брела, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.
   Офицер, вернувшись в помещение, снял со стены винтовку с оптическим прицелом, открыл окно и приложил оружие к плечу. Мощный прицел, дополненный прибором ночного видения, прошёлся справа налево по открывшемуся сектору и уткнулся перекрестием в маленькую фигурку, двигавшуюся неверными шагами. Курок у винтовки был мягким и офицер прислушался к стуку сердца, которое билось теперь ровно и спокойно, чтобы нажать курок между двумя ударами.
   И опять они получили благодарность командования. Правда, поселенцы написали два десятка жалоб за то, что пост охраны поселения пропустил террористов внутрь. СМИ сообщили, что два террориста проникли в поселение путём подкопа, ворвались в один из домов и только мужество и хладнокровие хозяина дома предотвратило многочисленные жертвы. Диктор телевидения с гордостью рассказал, что только в голове старшего террориста было обнаружено девятнадцать пуль...
   Когда срок окончания службы подходил к концу, экипаж Беншиза перебросили на запад. Охранять семью очередного переселенца. Задача была элементарной: переселенец живёт в передвижном домике, строит капитальную усадьбу, а солдаты живут рядом и круглосуточно несут караульную службу. Однако и тут...
   В доме старого Салеха готовились к сбору урожая. Оливковая роща, доставшаяся в наследство, кормила уже не одно поколение этой семьи. Проверены и уложены в пикап полиэтиленовые полотнища, которые расстилают вокруг деревьев, прежде чем приступить к стряхиванию плодов, подготовлены корзины для перевозки и хранения. Выехать надо до рассвета, чтобы к тому времени, когда начнёт припекать солнце, собрать как можно больше оливок. Потом перерыв до следующего утра и так несколько дней, пока не будет собран весь урожай.
   Кроме привычных, повседневных забот, Салех часто возвращался мыслями к соседу, который появился пару месяцев назад. Это была семья переселенцев, жившая в передвижном домике недалеко от оливковой рощи. Вместе с ними появился армейский блокпост, охраняющий этот домик.
   За эти месяцы соседи иногда встречались в суете будней, но в разговоры не вступали, украдкой разглядывая друг друга. Переселенцы готовились строить дом, завозили материалы для строительства теплиц, оборудование для их обслуживания. Вот и сейчас, несмотря на позднее время, со стороны рощи доносилось жужжание бензопилы.
   Ну, что ж, земли хватит на всех, со временем наладятся и добрососедские отношения.
   Поздней ночью, закончив тяжкий труд, переселенец подъехал к солдатам, охранявшим его передвижной домик.
   - Ребята, - сказал он, выйдя из машины, - я сегодня несколько раз видел соседа. Не понравилось мне как он смотрел на меня. Подежурю и я с вами, от них можно ожидать чего угодно.
   - Ты же устал, отец, - попытались отговорить его солдаты, - отдыхай, мы знаем своё дело, ты можешь не волноваться.
   - Ладно, я только до утра, - ответил тот, - днём отосплюсь.
   Салех поднял сыновей и жену за час до рассвета. Десять минут на сборы, полчаса на дорогу. Старик любил приезжать в оливковую рощу заранее, чтобы не спеша оглядеться и встретить рассвет вместе с ней. Ему нравилось смотреть, как первые лучи солнца высвечивают одно дерево за другим, казалось деревья вырастают на глазах и не будет конца этому таинственному живородящему процессу.
   Машина подъехала к небольшому шалашику, где хранились кое - какие инструменты для ухода за деревьями. Салех не стал будить задремавших пассажиров, тихонько прикрыл дверцу машины и пошёл к роще, поздороваться и пожелать хорошего дня: у старых людей бывают причуды, которые молодым иногда кажутся смешными.
   Он обратил внимание на то, что не слышит голосов утренних птиц, обычно они задолго до рассвета заводили свои концерты. Слушая их, старик иногда представлял себе, о чём разговаривают птицы, Вот ворчливое поскрипывание, это, наверное, пожилые родители будят молодых и поругивают их за поздние гуляния, вот посвистывают влюблённые - они и не отдыхали, а вот разразился трелью местный гуляка - хулиган, сам не спит и другим не даёт.
   Сегодня не слышно никого и это старику не понравилось. Он подошёл к опушке рощи, уверенно протянул руку, чтобы прикоснуться к дереву, но рука провалилась в пустоту. Теряя равновесие, Салех сделал ещё шаг и упал, зацепившись за что - то ногой. Чертыхаясь, он ощупал руками это что - то и вскочил, как ужаленный: он держался за свежеспиленный пень!
   В этот момент из - за облака выплыла луна. То, что открылось старику в лунном свете, казалось невероятным, невозможным, казалось, он видит один из тех кошмаров, которые могут случиться только в больном сне: оливковой рощи больше не было! Деревья, усыпанные плодами, беспомощно раскинули свои ветви по земле, из которой сиротливо торчали пеньки, корни ещё гнали наверх живительную влагу, но, никому уже не нужная, она выступала на поверхности пней последними, прощальными слезами.
   Салех ясно услышал вчерашний звук бензопилы в ночи, понял и причину птичьего молчания: птицы не поют на убитых деревьях. Старик обхватил руками голову и придушенный вопль отчаяния вырвался наружу длинным стоном на выдохе: жизнь окончена, нет больше у семьи ни земли, ни средств к существованию. Сознание сверлила одна навязчивая мысль - не мог сделать такое человек! Что - то не так, природа не должна была допустить появления монстров, способных убить разом целую плодоносящую рощу без крайней необходимости. А может быть переселенец тронулся разумом и не понимал, что делает? Затеплилась искорка: может быть это сделал не он? Но врагов с такими нечеловеческими способностями у семьи не было никогда. Ни один местный житель не в состоянии даже додуматься до такого варварского способа мести, да и мстить старику было не за что.
   Надо посмотреть в глаза! Не обязательно спрашивать, говорить о чём - то, достаточно увидеть глаза! Старик выпрямился и решительно зашагал по направлению к домику соседа.
   Солнце огромным, красным шаром всплывало на востоке, клочья тумана поднимались и таяли в воздухе. Молодые, зоркие глаза солдата первыми заметили приближающуюся фигуру.
   - Слышь, отец, - тронул он задремавшего переселенца, - ты был прав, вон он, твой сосед, идёт в гости.
   Переселенец встрепенулся и передёрнул затвор своей винтовки.
   - Погоди, - попробовал остановить его солдат, - он же явно без оружия, пусть подойдёт поближе, спросим, чего он хочет.
   Переселенец не ответил, прижав приклад к плечу, он тщательно прицелился и длинная очередь, разорвав тишину, заставила шарахнуться в сторону стайку пролетавших птиц.
   - Тьфу! Получается, что ничего хорошего и не вспомнишь Ну, жил, ел-пил, спал, стрелял. А друзей нет, все окружающие - злейшие враги, включая своих, так учили родители, так учили учителя в школе, так учили командиры в армии. - Игорь посмотрел на часы и решительно поднялся. Теперь он знал, как поступит...
   *****************************************************************************
   Поднялась паника... Министры и депутаты, забыв про субординацию, кинулись в гараж. Мгновенно в выездных воротах образовалась пробка. Водители и пассажиры размахивали руками, кричали, отчаянно сигналили, но это только усложняло ситуацию.
   - Они думают, что умнее всех, - язвительно усмехался премьер-министр, поднимаясь на крышу. Стараясь не поднимать головы, чтобы не потерять голову от жуткого изображения креста, он прошёл в дальний угол. Там уже открылся небольшой ангар, из которого охрана выталкивала его личный вертолёт.
   Спустя три часа рой правительственных самолётов, сделав прощальный круг над родной страной, разлетелся в разные стороны.
   *****************************************************************************
   - Ну что ж, отрицательный результат - тоже результат. - Главный Мудрец - Толкователь тонко улыбнулся. - На чём был построен наш предыдущий план? Устроить в Евразии революцию, отстранить монарха от власти и организовать буржуазную республику. Удалось? Вполне.
   Однако случилось нечто непрогнозируемое и неожиданное. Господин Ленин, которого мы подобрали в качестве движущей силы революции, был с нами только до первого этапа. Никто не знал, что он принял идею пролетарской революции всерьёз! Нашим людям Ленин ни разу не проболтался о своих дальнейших планах. Оказалось, что он правильно оценил ситуацию и понял, что в белых перчатках революций не совершишь. И переиграл нас!
   Используя наши немалые ресурсы, как финансовые, так и людские, господин Ленин, не мешкая стал готовить переход от буржуазной революции к пролетарской. Что оставалось делать нам? Не можешь остановить революцию - возглавь её - этот девиз срабатывал всегда. И наши люди кинулись в руководство революцией. Приятно вспомнить, сколько настоящих мамзеранцев встали во главе Великого Октября! Но...
   Господин Ленин уже точно знал, с кем имеет дело. Нам всё-таки удалось устроить в стране голод, сотни и тысячи зажиточных людей и продажных священнослужителей прятали продовольствие, наши умнейшие теоретики столкнули лбами население городов с населением деревень. Чудесное было время! Что может быть приятнее, чем устроить гражданскую войну? Народ убивает друг друга, а мы только следим, чтобы жертв не становилось меньше. Ленин справился и с этим. Он сумел закончить братоубийственную войну. Но в стране наступили разруха и голод.
   И опять господин Ленин принимает неординарное решение. Он создаёт Чрезвычайную Комиссию по борьбе с голодом и разрухой. Нам опять пришлось подстраиваться. Мы сумели создать в этой Комиссии действующее большинство. Это значит, что около десяти процентов наших сотрудников Чрезвычайной Комиссии занимали решающие посты и должности. А нас в этом прекрасном органе никогда меньше и не было. И уж наши люди никогда не работали простыми надзирателями, поварами или дворниками.
   Родился великолепный план! Наши люди в правительстве издают акты, по которым наши люди в Комиссии могут совершенно законно арестовать и посадить лет на десять любого, на кого перст упадёт! За колосок - десятка! За анекдот - десятка! Пройдёт каких-нибудь пять-десять лет и мы отделимся от непонятного и потому опасного для нас народа, надёжным кольцом колючей проволоки. Они за пайку будут строить гидроэлектростанции, города, заводы, фабрики. А мы будем следить за порядком на зонах, пополнять контингент, вовремя хоронить тех, кто догадается, откуда ноги растут. Республика лагерей! Но куда девать Ленина? Он-то уже знает!
   Послать пролетарского писателя Горького на строительство одного из объектов, было плохой идеей. Творческому человеку с таким духовным богатством отчётливо видно то, что нам и в голову не пришло бы. И он сразу раскусил нас. Однако, понимая, что мы не дадим ему прожить и дня, если он попытается раскрыть наш замысел, Горький пишет хвалебный отзыв. Зато в частных контактах....
   Что было делать? Мы подчистили полянку. Правда, Ленина не удалось убрать сразу и надёжно. Как мы поняли потом, в этом был свой плюс. За время его болезни нам удалось отснять столько материала, записать столько болезненного бреда, что наши историки и журналисты до сих пор с наслаждением купаются в этих фактах и используют это для дискредитации вождя.
   Наш кандидат на руководство страной давно был готов и мы начали подбирать ему команду.Но... Ох уж этот Ленин!
   Поняв, что вылечиться мы ему не дадим, он в приватных беседах со своими ближайшими соратниками, настаивает, чтобы его преемником стал Сталин. Это был крах наших ближайших планов. И время это доказало. Первые годы Сталин присматривался к работе Чрезвычайной Комиссии и делал вид, что верит нашим доносам и приговорам. А сам незаметно внедрял своих людей.
   Гром грянул через несколько лет. Его доверенные следователи перешерстили тысячи дел, освободили заключённых по нашим так хорошо скроенным делам, реабилитировали погибших. А на их места стали садиться наши лучшие кадры. И, хотя к началу войны Сталину удалось вернуть в строй лучших военачальников, учёных и прочих представителей народной элиты, которых мы упекли просто по доносам, составленным нашими лучшими профессионалами - Главный Мудрец язвительно усмехнулся, - они ещё много десятков лет будут разбираться в том, что мы накропали.
   Всё. Остальное происходило на ваших глазах. Сейчас мы упорно ищем новые пути. И мы их найдём! - не очень уверенно заявил Главный Мудрец и объявил о закрытии заседания.
   *****************************************************************************
   Игорь подозвал главаря банды, провёл по закулисью и дал последние указания. Тот не выразил удивления. Вернувшись в зал, главарь собрал банду вокруг себя.
   - Всё понятно? - после короткого объяснения спросил он.
   Те пожали плечами равнодушно.
   - Первая пятёрка за мной, - главарь пошёл за кулисы.
   Пройдя в мастерскую по подготовке декораций, он показал, пришедшим с ним боевикам, на пол. Те покорно легли на животы вплотную друг к другу. Главарь прошёл вдоль ряда лежащих, достал пистолет с глушителем и, как в тире, заложив одну руку за спину, всадил по пуле в затылок каждому. И пошёл за следующей пятёркой... Расстреляв последних боевиков, главарь сел в кресло, убедился, что патрон в патроннике и сунул ствол себе в рот...
   - Яр! Я сейчас выхожу из здания. После этого можете войти в здание. Это совершенно безопасно, не вздумайте посылать вперёд штурмовиков.
   - Игорь! Не смей! Не выходи наружу, все выходы под прицелом, тебя могут убить. Я еду к тебе, слышишь?!
   - Всё. - Игорь закрыл трубку, швырнул её не глядя и медленно пошёл к парадному входу.
   - Товарищ генерал! Срочно дайте команду не открывать огня без самой крайней необходимости. Игорь выходит из здания. Один.
   - Хорошо. Команду я дам, а ты бери мою машину и немедленно туда. Похоже, развязка близко.
   Парадная дверь театра открылась и наружу вышел человек. Остановился на пороге, осмотрелся. Оцепление напряглось, как минимум десяток оптических прицелов нащупали жизненно важные органы. Человек шагнул вперёд и, не спеша пошёл на цепь. Завыла сирена и у кого-то из стрелков не выдержали нервы...
   Удар в грудь развернул Игоря на сто восемьдесят градусов. Падая, он почувствовал ещё один, уже в плечо. И тут с воем вырвалась на площадь генеральская "Волга", визжа тормозами развернулась, закрывая упавшего. Дверца открылась и Яр втащил брата внутрь.
   - В больницу! Срочно! - не выключая сирены, "Волга" умчалась.
   Несколько офицеров, командующих оцеплением, держа оружие наготове, вошли в здание театра. Прошли фойе, открыли дверь в зал. Заложники сидели, боясь пошевелиться. Появление офицеров в униформе они приняли за очередную смену караула у боевиков. Быстро и профессионально обследовав зал и закулисные помещения, офицеры вышли на улицу.
   - Убрать оружие! Подогнать все машины "Скорой помощи" к выходам! Сейчас начнётся столпотворение.
   Офицеры вернулись в театр. Рассредоточившись у выходов они открыли двери.
   - Граждане! - объявил один из них, - вы свободны, вам больше ничего не угрожает. Очень большая просьба не создавать паники на выходах - Однако последних слов никто не услышал.
   Люди рванулись к выходам, давя и отталкивая друг друга. Офицеры поднимали упавших, уговаривали тех, кто потерял самообладание, но врачам и машинам "Скорой помощи" работы было под завязку.
   **********************************************************************
   Открыть один глаз... Та-а-к, для начала неплохо. Полежи спокойно... Теперь потихоньку второй... Та-а-ак, получилось. Сбоку доносится запах хорошего мужского парфюма. Значит, я не один. Скосил взгляд.
   - Игорь! Ну, всё, жить будешь, - Яр взял его за руку. - Лежи, лежи, не волнуйся, мы ещё наговоримся. Пойду позову врача, он должен тебя осмотреть.
   Игорь закрыл глаза. Услышал легкое движение в палате и его ноздри уловили совсем другой парфюм. И почувствовал, как в его руку робко просится мягкая и нежная ладошка.
   - Настя? - не открывая глаз тихо спросил Игорь.
   Ласковое пожатие было ему ответом...
   Вернулись Яр с доктором.
   - Очень неплохо, очень, - заключил доктор, проверив показания приборов и выслушав больного, только больше пяти минут я вам позволить не могу. Ему надо отдыхать.
   - Хорошо, доктор, мы не задержимся.
   - Яр, - Игорь посмотрел на брата, - что в театре?
   - А что там может быть? Премьера перенесена на более поздний срок. Хочешь, достану тебе два билета?
   - Не шути. Как люди?
   - Люди, как люди. Подавили маленько друг друга. В зале создать опасную толпу помешали зрительные ряды, а в фойе спецназ образовал несколько коридоров. Они и поднимали упавших. Так что без жертв.
   - А бомбы? Ни одна не сработала?
   - Представь себе - ни одна, - Яр улыбнулся, - Первый раз в жизни видел бомбы, состоящие из опилок, песка и цемента.
   - Так это - твоя работа? Почему ты сразу не сказал мне, что мы работали под вашим контролем и угроза взрыва - не более, чем пустой звук?
   - Я хотел, чтобы ты принял решение не под давлением обстоятельств, а имея серьёзный выбор, но, главное - чтобы ни у кого и мысли не возникло, что ты - жалкий диверсант, сдавшийся под давлением обстоятельств. Ну мы ещё успеем поговорить. Настя, оставшиеся минуты твои.
   - Погоди, - Игорь протянул руку, - скажи, какой-нибудь сигнал оттуда был?
   - А его некому было давать. Правительство Мамзерании три дня назад сбежало из страны.
   - Почему?
   - Долго рассказывать. Потом. А в двух словах - задай роботу нелогичную задачу и он, истратив все свои защитные ресурсы, развалится. Всё, я побежал. Зайду завтра. Будь здоров, брат.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"