Фероз Фарадей : другие произведения.

Сарман са инн

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Выше добра и зла" Рассказ про первую войну между раем и адом... занудно, скучно и надуманно

  
Сарман са инн
  
  
  Предисловие
  
  "Есть такое божество - Зерван. Зерван породил и добро и зло, он могущественнее их обоих, никто с ним не сравнится. Все, что происходит в этом мире, уже предопределено Зерваном, и судьба каждого человека в его ведении. Но он отдалился от людей и их миров, он правит издалека, не мешая ни своим детям, как добрым, так и злым, ни их творениям".
  "Драхтар выту кайер" - ДД
  
  
  Анхель медленно прогуливалась по золотым улицам Эдема, разглядывая небольшие уютные домики, фонтаны и цветы. Великолепие, покой и свет царили в этом большом и красивом городе, но сейчас Анхель, только что приехавшая в Эдем из Геллинрада, ощущала дискомфорт.
  Внутренне полукровка сравнивала два великих города своей жизни, дивясь похожести хода мыслей Темры и Светана.
  "Белый и золотой, цветы и фонтаны, праздно шатающиеся бездельники. Разница лишь в том, что в Геллинраде все огромное, а в Эдеме вменяемых размеров. Но это просто потому, что огромный Геллинрад строился под огромную Темру, а Светану нет нужды стен городить - здесь все обычные. Вот был бы Светан демоном или Темра ангелом, они бы идеально смотрелись вместе. Оба ограниченные подозрительные собственники, любят всех своих детей, кроме меня, не стесняются это показывать и никогда не прислушиваются к чужим... к моим советам. И так далее до бесконечности..."
  Анхель была не совсем права. Конечно, ее не любили и относились к ней подозрительно, потому что она была полукровкой, еще не выбравшей свой путь в жизни, но откровенно показывать этого, ни мать, ни отец не стремились, опасаясь потерять в ее лице сильного союзника.
  Ангелы, которых Анхель окрестила бездельниками, проходя мимо нее, сбавляли шаг и приветствовали дочь седьмого - самого сильного из семи ангелов-старейшин. Анхель, умело скрывая свои мысли, улыбалась и любезно отвечала на их приветствия.
  Не занятая ничем, лишенная своих демонических регалий, Анхель как всегда была обречена на скуку семь дней в раю. Она искренне любила ангелов и их свет, но не могла ничего с собой поделать - ангелы были скучные, невыносимо скучные, неправдоподобно скучные, и это мучило царевну. Эти семь дней ангелы получили от Темры едва ли не боем, не подозревая, что их и здесь обманули.
  Анхель не выбрала ни свет, ни тьму, и должна была разрываться между двумя семьями. Семь дней ангелам, семь дней демонам, а весь остальной год Анхель принадлежала сама себе. Так было написано в договоре, однако ангелы не знали, что по прошествии семи демонических дней, которые шли сразу за днями ангелов, Анхель остается жить в Геллинраде. На это было две причины: первая - в Трелентике Анхель жить не желала, а других нейтральных и полностью сформировавшихся миров не было, вторая - демон Ночи не хотел отпускать от себя Анхель ни на мгновение, а Темра только поддерживала своего любимчика.
  В Эдеме Анхель выглядела совсем иначе, чем привыкли видеть ее демоны. Маленькую красавицу, царевну ада, вторую наследницу трона Темры, не пускали в Эдем. Фиолетовая царевна каждой клеточкой своего тела источала ту тьму, которой в те времена еще названия не было, а потому для Эдема у Анхель было специальное тело, абсолютно чистое от скверны Порока. Но Анхель уже к тому времени часто путешествовала по разным телам, а потому была привычна и дискомфорта не испытывала.
  В городе ангелов Анхель была высокой блондинкой. И даже не блондинкой - гены матери проявили себя и здесь, поэтому светлая Анхель была счастливой обладательницей единственной во всем Эдеме копны голубых волос. Поскольку все ангелы бесполые, Анхель здесь ничем от них не отличалась - тонкая, без тех пышных форм, которые отличали миниатюрную царевну ада.
  Единственное, что осталось от "адской" Анхель - красивое лицо с широкими скулами, высоким лбом, чувственными губами и большими грустными глазами-хамелеонами.
  Из-за редкого цвета волос Анхель резко выделялась из толпы ангелов, чем и руководствовался Светан, разыскивая ее. Внутренне сожалея о том, что Анхель нужна ему не для поздравлений, связанных с приездом, Светан мучительно подбирал слова. Его дочь была юна, несдержанна, вспыльчива и непомерно горда - седьмой ангел знал, что со временем эти качества должны сгладиться, но сейчас с ней стоило вести себя обдуманнее.
  Анхель вздрогнула и шумно вдохнула воздух, когда во время своей прогулки почувствовала приближение особо сильного ангела. Успокоиться удалось не сразу - пусть разумом она понимала, что это всего лишь Светан и ничего ей не грозит, сущность демона трепетала, понимая, что находится на вражеской территории и главный враг уже близко.
  Когда высокий седовласый ангел с суровым лицом, наконец, нагнал Анхель, страх ее мигом разнесся по всему телу, и в то же мгновение испарился. В молодости Анхель боялась неизвестности гораздо сильнее, чем того, с чем сталкивалась лицом к лицу.
  - Здравствуй, дочь моя.
  - Здравствуй, Светан.
  - Как ты? Переезд был не слишком утомительным?
  - Нет, все хорошо, только горло прихватило. Здесь вообще чертовски холодно...
  - Не произноси таких слов в чистейшем из городов. - Прервал Светан дочь.
  - Да-да, не буду. - Разговор как-то "повис", лишившись смысла.
  - Куда ты направляешься?
  - Еще не решила. - Но увидев, что этот ответ не устраивает Светана, Анхель решила распространиться. - Хочу прогуляться по окрестностям. Я же не была здесь целый год. Схожу к садам, или к озеру... может к водопаду.
  - Ты надеешься на изменения?
  - Думаю, да. В аду все мельтешит, меняется и мелькает. Я даже порой не успеваю понимать суть происходящего.
  - Здесь не ад. И здесь все извечно. Ничто никогда не изменится ни в стенах Эдема, ни за их пределами...
  - Может мне волосы перекрасить? - Светан осекся, услышав такую реплику своей дочери. Сама по себе она была неожиданна, так еще Светан никогда не мог понять: Анхель так говорит для того, чтобы сменить тему или это действительно что-то значит.
  - Зачем тебе менять цвет волос?
  - Мне не нравится бирюза, я не хочу ходить с голубой головой, чтобы все косились и провожали взглядом.
  - Анхель, бог создал тебя такой, так оставайся собой. Ты ему приятна в этом виде и, разве тебе кто-нибудь сказал, что твой вид вызывает... неподобающие мысли?
  Анхель, выслушав это, замедлила шаг. Светана стало смущать ее упрямое молчание, но он надеялся, что Анхель не станет красить волосы. Быть единственным посмешищем в Эдеме, чья дочь красит волосы как какая-то демонесса, пытающаяся продать себя подороже, Светан не хотел.
  Он тоже замедлил шаг, пытаясь собраться с мыслями. Омрачать Анхель первый день в светлом городе седьмой ангел не собирался, но он должен был поговорить, да и сам этот скомканный разговор неожиданно сошел на нужную тему... неподобающее.
  - Анхель, - немного нерешительно начал Светан, - это правда, что твоя мать...
  - Правда. - Резко оборвала отца Анхель.
  Светан почувствовал это раздражение и стал думать, какой вопрос задать своей дочери, чтобы не растревожить это осиное гнездо сильнее.
  - А ты хочешь? - Невинный вопрос, заданный любящим отцом.
  - Я не знаю. Они с матерью хотят, а я не знаю. - Удрученно вздохнула Анхель. - И чем больше они на меня давят, тем больше я не знаю - только шеи им хочу свернуть. И прежде чем ты что-то скажешь, я все-таки кое-что об этой ситуации знаю - если любимчик Темры не получит того, чего он хочет, меня ждет обвинение в измене. А там уже на выбор матери: или Тартар, или первый ярус, одноцветные комнаты и одиночество - дом для душевнобольных.
  - Любимчик Темры?
  - Ага, а эта дура его любит!.. Пусть тогда сама за этого недоношенного замуж выходит, а не меня подставляет! Я не хочу за него выходить, но она отречется от меня и лишит претензии на трон, если я откажусь.
  "А только что говорила, что просто не знает. Глупенькая, власти хочет - не знает, что власть это бремя".
  Светан почувствовал себя увереннее.
  - Передай ей, что ваша свадьба не получит ангельского благословения.
  - Она уже высказывалась по этому поводу. Пока она мне не пригрозила, я еще пыталась как-то отбрыкаться от супружества и вспоминала то, как вы к этому отнесетесь.
  - И что она сказала?
  - Эти слова озвучивать в Эдеме нельзя.
  - Постарайся перевести это с грязного и порочного языка демонов на наш.
  - Я не это имела в виду. Перевод тоже нельзя говорить. Темра манерами не отличается.
  - А я не прошу у тебя дословного пересказа. Объясни мне суть ее речи.
  - Такое ощущение, что ты не подозреваешь, что она могла сказать.
  Светан укоризненно посмотрел на дочь, на что она никак не отреагировала:
  - Анхель, я не хочу обсуждать твою мать, пусть она существо и недалекое. В каждом есть частица света, стоит только ее отыскать и взрастить.
  - Ага, в Темре. Там такая частица, что скопытиться недолго. - Увидев задумчивость Анхель, Светан понадеялся, что дочь начала обдумывать его слова, но на самом деле царевна ада была занята перефразированием.
  - Ну... суть ее "речи" в том, что демоны - независимая нация. Ангелы не лезут в дела демонов, демоны не лезут в дела ангелов. И, значит, ее вообще не интересуют твои благословления и проклятия, можешь оставить их себе, а не навязывать вольной нации демонов. И если ты попытаешься помешать заключению этого брака, получишь войну.
  Это не было тем, что Светан хотел услышать, но он действительно знал, что Темра не скажет ему ничего иного. Она ведь верила, что правит независимым миром и оказывалась верить, что все находится под властью Бога единого.
  - А Темра знает, что мы тоже выбрали тебе пару? - У седьмого был козырь в рукаве.
  - Что?
  "Они решили на меня еще одного женишка навалить?"
  - Ты меня слышала и прекрасно поняла... Мы не мешаем твоему браку с гневным, мы просто хотим, чтобы ты вышла за нашего соискателя. Ты ведь и к нашему миру относишься тоже. И пусть тогда Темра не лезет в независимый мир ангелов.
  - Матвей придумал, да?
  - Это не просто наша семейная проблема, в нее втянуты все миры и это имеет огромное значение. Поэтому да, это идея Матвея, но ее одобрили все старейшины.
  - Вот и дураки, раз одобрили. Видимо, Матвей Гнегхтхарда, - Светан цыкнул на дочь, - не знает... Прости, Светан, я точно больше не буду говорить таких слов. Гневный скорее придет сюда с войной, вырвет у этого жениха печень и съест ее, а в качестве процентов разрушит Эдем, чем позволит кому-то меня переманить.
  - Мы не можем позволить Темре заключить этот союз, потому что тогда силы ада будут иметь на тебя огромное влияние
  - Вот уж где смысла нет, так в этом заявлении. Как бы они меня в Тьму не переманивали, там женщина хозяйка - хочу слушаю, хочу не слушаю. А у вас я декоративный хвостик своего мужа, поэтому уж кто-кто, а не Тьма сможет оказать на меня влияние. Понимаешь, о чем я?
  - Тьма будет привлекать своим мировоззрением. А Свет здесь не так привлекателен, поэтому в нем суровая дисциплина. Ты должна смириться с этим.
  "Он надоел мне своими прописными истинами, которые каждый ангел повторит мне с фанатичным блеском в глазах, разбуди я его даже посреди ночи. У него хоть одна собственная мысль есть?"
  - Не собираюсь я с этим мириться и ноги мыть тому смертнику, что вызвался предложение мне делать. И это вовсе не говорит о том, что я на стороне Тьмы - это говорит о том, что я не собираюсь вас всех слушаться и смиряться с вашими прихотями.
  - Но ты же его совсем не знаешь - ты слишком привыкла к демонам, и везде ищешь двойное дно. Он сам попросил меня об этом после того, как услышал предложение Матвея. Не думаю, что в его планы входит какое-то насилие в твою сторону... принуждение. - Светан, почувствовав вспышку гнева дочери, снова смутился. Он на время забыл о чрезмерной гордости, которую по глупости взрастили в ней демоны. Гордыня не красит женщину, но перевоспитывать дочь он бы не решился. На это уже решился другой ангел.
  - Я могу с ним поговорить?
  - Нет.
  - Я могу его увидеть?
  - Нет.
  - Тогда почему именно шестой вызвался меня в жены брать?
  - Как ты догадалась? - Удивленно спросил Светан.
  - Это лишь дурак не понял бы, загадка для... не знаю, для кого. Только шестой скрывается от ангелов - видеть его могут только старейшины, а говорить о нем запрещено даже им. Даже тебе, Светан. Если я не могу контактировать со своим ангельским женихом, значит, это может быть только шестой... очень мне интересен жених, с которым я даже двумя фразами перекинуться не могу. Очень весело будет: вот выйду я за него, а он дальше от меня скрываться будет.
  - Анхель, - укоризненно протянул седьмой ангел, - не паясничай, будь любезна. Разумеется, если ты согласишься на его предложение, он откроет себя.
  - Правильно, открывает - и это оказывается какой-нибудь умственно отсталый, не способный и двух слов связать, а я уже и отказаться не могу. Идеальная ловушка. - Светан почувствовал, что начинает раздражаться.
  - Свет не плодит умственно отсталых, уроды - прерогатива Тьмы. Если ты не готова это обсуждать, оставим этот разговор на какой-нибудь другой день. У меня есть дела, я пойду.
  Светан уже начал отходить, когда Анхель окликнула его.
  - Знаешь, отец, я не против шестого, но я не хочу ничего улаживать с матерью.
  - А если я улажу?
  - Ну, если уладишь... но она обещала войну. Если она узнает о твоих намерениях, польется кровь, она не шутит... Темра ради блондинчика горы свернет и меня в зубах ему принесет, виляя хвостом. - Анхель, представив эту картину, едва подавила смех.
  - Я все улажу. - Светан, отвернувшись, зашагал дальше, обдумывая положение, в котором оказался.
  "Ага, конечно, этот придурок уладит. Думаю, в его поведенческих шаблонах на все случаи жизни как раз такого нету... чую задницей, что-то будет. Может, просто согласиться на Дюшу и все это уладить?.. Не-ет, не бывать этому".
   Анхель зябко поежилась и пошла дальше. В Эдеме было холодно тем, кого не грел изнутри свет, именно поэтому грешников в Эдеме не было - окажись они здесь, им бы даже Гремлингорд показался бы курортом. А в Анхель за без недели год в аду накопилось уж слишком много грехов.
  Прокрутив в памяти разговор со Светаном, Анхель поняла, что "спугнула" отца, и он чего-то не договорил.
  "Ничего, зато сейчас он побежит плакаться Матвею и просить у него "умного" совета. Хоть узнаю, на что способен светлый мозг всея Эдема. Единственное оригинальное существо на весь рай".
  Царевна не хотела выходить замуж за Гнегхтхарда. Сумасшедший собственник, зацикленный на ее красоте, до сих пор не смог завоевать ее сердца, как и не смог бы этого сделать никто с такими методами, как у демона Ночи. Если рассматривать проблему так, свадьба с ангелом была самым приемлемым вариантом. Он бы не ограничивал ее свободу, не внушал бы ей мысль об исключительности своей любви, не ластился бы к ней и уж точно не доставал бы царевну своей нездоровой, с ее точки зрения, тягой к сексу.
  У жениха-ангела был один минус, но существенный - с ним все было бы невыносимо правильно и скучно. Жить со скучным мужчиной скучную жизнь в скучном городе - для Анхель это было равносильно одноцветной комнате на первом ярусе. В Геллинраде, если царевне было скучно, она провоцировала Гнегхтхарда, а потом хохотала над его наивными ревностями и обидами... и убийствами ее мнимых любовников. Шестого старейшину Эдема так дразнить не получилось бы.
  Вот и получалось, что выбор у нее был, но какого-то сомнительного качества.
  В Эдеме не было ворот, открывающих вход в город, а в самом городе двери закрывались только на ночь, да и то не на замок. Двери и ворота противоречили духу Эдема: "принимать любого, не удерживать силой", поэтому всюду в городе ворота заменяли арки.
  Анхель как раз дошла до одной из них и вспомнила эти два постулата Эдемской философии.
  "Или Светан прав и я везде вижу двойное дно, или это все чушь несусветная. Войти любой не может - светлая земля выжигает грехи, грешник умирает, а если даже и нет, замерзает, поток души останавливается и наступает медленная смерть. Не удерживать силой? Хех, что же тогда у них дисциплина железная? Шаг влево, шаг вправо - какое-нибудь гаденькое наказание. Конечно, из Эдема никто не ушел - догонят и проклянут, чтоб шел с миром побыстрее и подальше".
  За стенами города раскинулся цветущий сад, радующий глаз своей простотой и разнообразием в то же время. У царевны ада начался приступ кашля, на что некоторые ангелы, стоящие поблизости, немедленно отреагировали.
  - С вами все хорошо? - Анхель так кашляла, что ей слезы на глаза навернулись, и она не могла даже толком разглядеть сочувствующих. - Вам нужна помощь?
  - Нет, благодарю, просто привыкаю к климату. - Прохрипела Анхель и, согнувшись в три погибели, пошла вглубь сада.
  Там она села на землю и кашляла до тех пор, пока не начался приступ рвоты.
  "Тьфу. Мне здесь неплохо, но в Геллинраде все-таки лучше. Интересно, как бы шестой отнесся к тому, что его жена была бы царицей ада?"
  Когда Анхель почувствовала в себе силы встать и продолжить прогулку, она поднялась и, слегка кренясь вперед, пошла куда-то, куда глаза глядели. И так она шла бездумно как зомби, пока не увидела перед собой большой и красивый фиолетовый цветок.
  "Цветочек. Маленький цветочек. Растет себе на светлой земле в тепле и ни о чем не думает. А наступлю на него - не будет цветочка. А будет здесь война - неизвестно, наступят на него, или его придавит упавшим телом, или сожжет заклинанием, или еще что-то. Если бы он мог, он бы ушел отсюда, но он привязан, он на цепи, а цепь - его корни... мне нужно срочно что-то делать или эти твердолобые идиоты, один другого краше, меня разорвут, перетягивая каждый на свою сторону. А уйти я не могу, у меня корни".
  Анхель сорвала цветок и вздрогнула, таким холодом он обжег пальцы.
  "Нужно идти домой, тут слишком холодно".
  И Анхель, сгорбившись, пошла обратно в город, крепко держа в руке цветок. Ангелы стали поглядывать на нее с опаской, но благоразумно ничего не делали - Анхель не любила, когда ей пытались помочь со всем, что связано с ее самочувствием, поэтому могла повести себя не вполне адекватно. Он нее стала исходить темная аура - так называемая "вспышка" тьмы.
  Ангелы очень хорошо чувствовали эти "вспышки" и обычно по ним находили демонов в своих рядах - но царевне ада это прощалось, как-никак она была полудемоном и не могла без этого обойтись. Любого другого уже определили бы как лазутчика и убили, не разбираясь в причинах и следствиях. Главное для ангелов было не подходить к ней и не провоцировать на грубость - в остальном она справлялась сама.
  - Анхель! Боже мой, что с тобой!? - навстречу Анхель бежала перепуганная до смерти Танья - младшая дочь Светана.
  Танья, образец света и чистоты, тот образ, которым на протяжении веков будут грезить многие художники и поэты. Юная, свежая, прекрасная брюнетка, всегда источающая свет и радость и даже один взгляд которой сам по себе благословение.
  Анхель не была настроена на приветствия.
  - Отойди. - И у царевны вновь начался приступ кашля.
  Танья не могла просто стоять и наблюдать страдания сестры, поэтому она обняла ее, прижавшись всем телом, и попыталась помочь ей идти.
  - А-а-а-а! Дура, ты же ледяная! - Анхель взвилась как фурия, оттолкнув сестру, а Танья испуганно отпрянула от нее, боясь поднять глаза.
  - Прости, Анхель... я не думала, что ты так...
  - Исчезни! - Анхель только сильнее разозлилась: она вообще моментально выходила из себя, а еще и такая реакция на происходящее, как у Таньи, повергала ее в бешенство. - И нечего реветь. - Анхель передернуло и она, обняв себя обеими руками, пошла дальше.
  Танья утерла рукавом слезы несправедливой обиды и посмотрела вслед медленно бредущей сестре.
  - Анхель, подожди! Ты свой цветок уронила! - она быстро догнала сестру и пошла рядом с ней, не прикасаясь. Она точно не оставила бы Анхель одну в таком состоянии, но ей нужен был предлог, чтобы идти дальше с ней.
  - Дай сюда. - Танья отдала цветок обратно Анхель, а та, подышав на него, прижала к груди. Не столько с умыслом, сколько неосознанно поджимаясь, стремясь сохранить тепло.
  - Тебе плохо, да?
  - Нет, просто грехи выходят...
  - Анхель, да ты же вся синяя!.. - Не унималась Танья, несмотря на все попытки Анхель ее успокоить.
  - Я бирюзовая.
  - Какая разница!? Идем скорее в дом, тебе нужно срочно лечь в постель. Я буду за тобой ухаживать.
  - Ага. - Уныло протянула Анхель, которая не могла сказать ничего более вразумительного - першение в горле превратилось в навязчивое щекотание и у нее было два варианта - или давиться кашлем до самого дома, или зайтись в приступе прямо сейчас. Но тогда добрая Танья не выдержала бы и начала помогать, а та острая ледяная боль, которую приносило сестринское прикосновение, сейчас была Анхель не нужна.
  - Отчего ты так печальна?
  "Может, от того, что я демон в светлом городе и из меня грехи выходят?", - но на деле она только мотнула головой, потому что старалась не открывать рот.
  - В твоем взгляде поселилась грусть. Если этой грустью тебя одарили демоны, то тебе стоит чаще посещать нас.
  "Если хочешь быть здоров - закаляйся... Да я тут легкие выплюну если буду чаше приезжать".
  - Анхель, почему ты молчишь? Я тебя чем-то обидела?
  - Нет! - Анхель согнулась сильнее, прижимая ко рту руку.
  - Ох, боже мой! Идем скорее, тебя нужно срочно уложить в кровать...
  Уже лежа в кровати, Анхель, наконец, отпустила себя и начала кашлять - хрипло, громко и надрывно. Тут же в комнату вбежала встревоженная Танья, держащая в руках маленькую вазочку, покрытую перламутром, в которой фиолетовый цветок казался чрезмерно огромным монстром, собирающимся кого-нибудь съесть. Он поставила вазу с цветком на стол и подошла ближе к сестре, все так же, не решаясь ее трогать.
  - Я тебе воды принесу... подожди. - И Танья убежала обратно.
  "Святая простота. Нужно ее убрать от себя подальше, а то еще ее впутаю в это дело... ага, уйдет она, как же. Она как Аллунр"э - не понимает ни с первого, ни с сотого раза, как не гони. Что же с ней тогда делать?"
  
  
  Шел четвертый день недели в раю. Холода Анхель уже почти не чувствовала - ей просто все время было немного зябко и руки у нее были вечно холодные. Еще царевна с тревогой ждала новостей от Светана, но их не было, а потому Анхель была слегка на взводе.
  Но этого совсем не было заметно, потому что встревожена и расстроена она была гораздо сильнее. Одно вытекало из другого: Анхель была встревожена текущим положением дел и старалась как можно быстрее придумать оптимальный выход из сложившейся ситуации. Танья, видя, что с сестрой что-то не так, старалась быть к ней как можно ближе, чтобы успокоить любимое существо, не зная, что угнетает ее этим еще сильнее. Если обычно Танью еще можно было спровадить куда-нибудь подальше, то заботливую Танью - никогда, а обижать сестру Анхель не хотела.
  Как-никак это был единственный родственник царевны ада, который преданно и бескорыстно ее любил. И по мере возможностей Анхель старалась отвечать тем же.
  Танью очень пугало то, что Анхель печальна, задумчива и молчалива больше, чем обычно. Она привыкла видеть Анхель радостной, веселой и улыбающейся, а потому старалась делать все возможное, чтобы расшевелить сестру. И когда Танья увидела, что это не помогает, она решила, что Анхель несчастна в Эдеме, что Анхель больше нравится быть с демонами, чем с ней.
  ...Танья сидела на кровати Анхель, в то время как царевна ада обжила подоконник и, сидя на нем, смотрела на Эдем.
   - Анхель, расскажи мне про свой демонический город. - На лице у Анхель не дрогнул ни один мускул, но в тот момент, когда Танья задала этот вопрос, внутри у нее словно что-то взорвалось.
  - Танья, Геллинрад - не место, о котором должны думать ангелы. Тем более, такие ангелы, как ты. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом...
  - Я спрашивала тебя про "другое", но ты отказываешься разговаривать со мной на эту тему. Ты что, не веришь, что я хочу тебе помочь?
  - Верю, но давай все равно сменим тему.
  - Я не хочу менять тему. И я не отстану от тебя, пока ты не скажешь мне, что с тобой случилось! Если я тебе надоела, так и скажи! Если тебе плохо, так и скажи! Если ты больше не хочешь ко мне приезжать - скажи мне честно! Если ты думаешь, что мне не тяжело видеть тебя такой, ты ошибаешься! - Танья всплеснула руками и порывисто отвернулась от сестры.
  - С чего ты взяла, что я не хочу к тебе приезжать? - Анхель спросила это гораздо холоднее, чем требовалось, но она искренне не любила таких всплесков истерии на пустом месте. И еще она не любила видеть Танью в слезах, пусть сама чаще всего и доводила сестру до слез
  - Когда получаешь то, чего хочешь, - Танья всхлипнула, - испытываешь радость. А если ты должен делать что-то, что тебе постыло, едва терпишь. Анхель, если ты честно скажешь, что больше не хочешь приезжать, я попрошу отца не звать тебя сюда.
  "Так Светан и отпустит меня. Ведь тогда он потеряет преимущество при возможной стычке с Темрой. Даже больше - врага себе наживет. Глупенькая ты, Танья".
  Анхель слезла с подоконника на кровать и обняла Танью сзади, положив голову ей на плечо.
  - Я грущу не из-за тебя. И не из-за Геллинрада. И хватит плакать, слезы ангелов красивее не делают. - Анхель начала аккуратно вытирать дорожки слез с лица сестры. - Пожалуйста-а.
  - Я перестану плакать, если ты расскажешь, что же тебя печалит, если не я и не город. - Танья перевернулась и обняла Анхель в ответ, в доверчивом жесте уткнувшись ей в грудь. - А иначе я буду плакать все время.
  И Анхель сдалась.
  - Ну, меня хотят выдать замуж, а это мне не нравится. Мать и отец подыскали мне женишков, один колоритнее другого и теперь собрались грызть друг другу глотки за то, кто достойнее.
  - Так прими предложение одного из них и разреши этот конфликт. - Танья подняла голову и стала пристально всматриваться в лицо сестры. Анхель мотнула головой.
  - Не могу. Это равносильно принятию одной из сторон, а я из тех, кто будет сидеть на двух стульях до тех пор, пока один из них не выбьют из-под задницы. - Танья поняла это по-своему.
  - У тебя же там тоже есть родственники, да? И ты их видишь так же редко, как нас с Тиарией? А если ты останешься с нами, ты больше не сможешь их видеть, а если с ними... ты больше не увидишь нас! Анхель! - Танья необычайно взволновалась. - Зачем они так сделали? Тебя нельзя поделить, ты одна и для нас, и для них! Они что, не понимают, что ты общая, ты для всех?!
  - Не понимают. - Танья поникла и крепче прижалась к сестре.
  - А кого выбрали твои родители?
  - Темра выбрала мне своего любимчика - двенадцатого демона. А Светан выбрал мне своего идола - шестого ангела. А я одного на дух не переношу, а второго совсем не знаю. Не буду я выбирать, глупо это. - Танья некоторое время молчала, обдумывая слова Анхель.
  - Анхель, эта ситуация кажется безвыходной, но положись на волю Господню, он не оставит тебя и поможет. Все разрешится.
  "Разрешится. Знаю я, как оно разрешится. Судьба всегда на стороне Дюши, а ей ни Светан, ни Темра не помеха... и даже не смешно это. Толку иметь с ней дела, если она сама знает, как лучше, а если не знает - делает по-своему?"
  - Конечно, разрешится. Не тревожься. Тогда и я не буду тревожиться, а значит, ты не будешь плакать. Договорились? - Анхель утешающе потрепала Танью по голове.
  - Договорились.
  
  
  Опасения Анхель были не беспочвенны...
  Первая война между ангелами и демонами началась ни в аду, ни в раю. Она началась на недавно сотворенной и неокрепшей земле Харара, потому что он не был еще заселен людьми, а значит, здесь было бы меньше жертв и никто не смог бы вмешаться. Флора и фауна Харара, демонов не беспокоила, а ангелы видели в битве на этой территории "меньшее зло".
   Война шла быстро - никогда прежде жители двух миров не воевали так масштабно, а потому выигрывали те, кто быстрее приспосабливался. Быстрее освоились демоны, потому что они кровожаднее и потому что... мышление у них не "шаблонное".
  Светлое войско отступало, сдавало свои территории, подходило все ближе к незримой границе между Эдемом и Хараром, и уже ни один приказ "не отступать" не мог помочь - демоны просто выкашивали ряды ангелов, словно им противостояло не светлое войско, а безоружные дети.
  Темное войско не знало границ - в нем почти не было демонов, одни только бесы и чудовища, жажде крови и разрушения которых можно было только позавидовать. Причин этому было две: первая - к тому времени высших демонов было очень мало, а демонов Правителей только шесть, вторая - чудовищ очень просто делать из тех же самых Харарских животных, поэтому на смену одному убитому приходили десятки и сотни.
  Про демонов Правителей следует особо упомянуть. Их было шестеро: Пароеег, Чорегат, Вирресин, Соррел, Деркенол и Гнегхтхард. В ближайшем будущем демон Ночи надеялся найти столько демонов, чтобы их было двенадцать, но пока не удосужился даже одарить первых пятерых достойными телами. Демоны стихий были просто элементалями своей стихии: Пароеег - Архидревником, Чорегат - Водником, Вирресин - Лавником, Соррел - Хранителем, а Деркенол обычным скелетом.
  Гнегхтхард первым рвался в бой, казалось, он попросту обезумел, таким азартом горели его глаза. И правители и чудовища подражали ему, но не могли и близко подступиться к его жажде истребления ангелов, к его одержимости. Это выходило за рамки здравого смысла и пугало даже самих демонов.
  Ангелы же поспешно отступали, надеясь укрыться за светлыми стенами Эдема. Но укрыться не для того, чтобы выжить, а чтобы собрать новых сил и жестоко отомстить за свой позор.
  Когда они создавали переход из Харара в рай, они открыли его и для демонов. И вот в тот момент началась погоня.
  Гнегхтхард приказал перед вступлением в светлые земли Эдема, уничтожить всех огромных Харарских рептилий, потому что они уже были переделаны на адский манер, но были слишком медленными для того, чтобы брать их с собой. А оставлять демонических существ на территории, принадлежащей ангелам, глупо
  Ангелы, отступая наверх, оставили за собой херувимов с непобедимым огненным мечом. Да, меч был непобедим, но ангелы не учли того, что огонь - стихия демонов, а не ангелов. На самом крайнем востоке, за гранью мира, там, где единственные врата рая, состоялась сатисфакция.
  От стороны ада вышли Гнегхтхард с Вирресином, попросившие выставить против них столько ангелов, сколько будет угодно светлому полководцу. Углядев в этом заявлении подвох, ангелы выставили троих, а сами двинулись к Эдему. Как и предполагалось, подвох был: перетянув на себя огонь, которым ангелы не умели управлять, Вирресин лишил их магии, а после Гнегхтхард завершил дело в честной схватке на мечах.
  ... Гнегхтхард снова бежал первым, но теперь он был сильнее - у него появился первый серьезный трофей - огненный меч. Пока еще меч был светлым артефактом и противился воле гневного, но Вирресин помогал Гнегхтхарду обуздать меч магией своего огня.
  Но ни меч, ни магия, ни все величие демона Ночи не могли помочь ему с некоторыми непредвиденными трудностями. Земля в раю была точно такая же, как и в других мирах, но в этой земле было столько света и отторжения тьмы, что хождение по ней было смертельным для демонов. Само бесконечное противоречие окружающего темной сущности должно было начать выжигать грехи демонов и убивать их.
  Это гневный понял мгновенно, как только заметил, что ангелы перешли на "свою" территорию. Если бы граница перехода между Эдемом и Хараром стояла немного дальше, Гнегхтхард в пылу погони и не заметил бы этого и бесславно погиб, только ступив на белую землю.
  Но он заметил и, сделав волосы длиннее, поднялся над землей. Адское войско, не обладающее таким острым чутьем и тупо несущееся за своим хозяином, не могло остановиться. Заметив, что хозяин стоит, первые ряды начали тормозить, но задние об этом и не подозревали, поэтому некоторая часть их вылетела на светлую землю и растеклась по райскому полю черным гноем, выжигающим растительность.
  Испуганные черти суеверно в едином порыве отбежали подальше от "линии", разделяющей миры. Гнегхтхард, стоящий на своих волосах у самой границы, напряженно размышлял и смотрел на черную землю. Придя к какому-то решению, демон Ночи обернулся к своему войску.
  - Добровольцы есть? - и черти, полные слепого обожания и благоговения к своему повелителю все вместе шагнули вперед. - Нет, мне нужен один. Давайте кого-нибудь, кого не жалко.
  Гнегхтхарду было не жалко всех чертей вместе, но их убийство было бы глупой тратой ресурсов и времени. Кто мог знать, через сколько времени прибудет подкрепление, а нужно было тропиться - ангелы не стали бы ждать, пока Гнегхтхард решит проблему со светлой землей.
  И толпы выкинули одного черта - хромого, плешивого, с прокушенным ухом.
  "Такое убожество действительно не жалко".
  - Иди сюда. - Черт прочти радостно поскакал к гневному, а толпа сзади него недовольно зашумела.
  Когда черт подошел, Гнегхтхард показал ему пальцем вглубь рая.
  - А теперь иди вперед. - Казалось, все войско затаило дыхание. Так умереть за своего хозяина хотел бы каждый из них.
  Черт подпрыгнул, цокнув копытами, и смело стал на новоявленную черную землю. С ним ничего не произошло и он, услышав разочарованный вздох толпы, подошел к самому краю черной земли и шагнул на светлое райское поле.
  - Нда. - Гнегхтхард приземлился ровно на тот клочок черной земли, что мгновение назад был его "добровольцем" и начал размышлять, почесывая подбородок. - Значит, по чертям можно ходить...
  "Но если гнать их перед собой, до Эдема дойду я один. Надо найти выход".
  Гнегхтхард воткнул перед собой меч на самом краешке темной земли, а сам сел на нее и начал думать. И думал он до тех пор, пока случайно не окинул взглядом свой новый меч - черной земли вокруг него стало больше.
  "Порок выжигает эти идиотские цветы! Значит, если осквернить землю, она почернеет, и по ней можно будет ходить!"
  Гнегхтхард снова поднялся на волосах над толпой, чем заставил замолчать разгалдевшихся чертей. Все черти и чудовища, бесы и низшие демоны, и еще многие другие отвлеклись, стали по струнке и обратили обожающие взгляды на своего командира.
  - Слушать меня внимательно! - Удостоверившись, что его слушают, Гнегхтхард продолжил. - Сейчас вы идете через проход обратно в Харар. Там лежат трупы умерших. Вы их берете, разрезаете, извращаетесь над ними как хотите, и приносите мне сюда, - он ткнул в место чуть поодаль от себя, - огромную кучу черного, проклятого, гнилого мяса, зараженного всем самым сильным из того, чего вы желаете ангелам... Что стоите рты раскрывши?! Первый кусок должен был быть принесен еще минуту назад!
  Адская армия невероятно быстро исчезла, поспешив выполнить приказ гневного. Сам же он ожидал их на черной земле, неспешно "прохаживаясь" на волосах. Гневному лень было ходить самому, поэтому за него ходили волосы, а он просто блаженно жмурился на солнце.
  "Значит, забрали у меня Анхель. Женишка ей подобрали. Да мужа ангела в саду поставить, чтобы ворон пугать, зачем Анхель это убожество! А Светану нужно бошку его тупую снести, чтобы не лез больше в чужие дела..."
  К Гнегхтхарду приполз первый черт. Он взвалил на свой горб невообразимое количество мяса, во много раз превышающее его собственный вес, а потому полз он размеренно, медленно, опасаясь уронить что-нибудь.
  - Кидай, где стоишь. - Черт распрямился, скинув мясо со спины, и потянулся, стараясь размяться. - Что встал? Думаешь, мясо само себя принесет? Живо побежал в Харар или я мигом тебя на ту сторону, - гневный кивнул в сторону сада, - переправлю.
  Уже через полчаса исполнительные черти натаскали гору настолько высокую, что ни в Хараре, ни в Трелентике такой никогда не было. И тогда крик горя разнесся по райской земле.
   - Что за идиот вопит? - Все дружно показали на столп огня, взмахивающий полуреальными руками, рассыпая снопы искр. - Ну, кто бы сомневался... в чем дело, Вирресин?
  - Да, я не могу принести мяса, да! Да оно сгорает! Я честно пытаюсь, да, да, да! Пытаюсь, да не выходит ничего, да! - Все, даже взбудораженный Гнегхтхард долго хохотали, глядя, как убивается Вирресин, не способный принести своему обожаемому господину хоть какую-то пользу.
  Отсмеявшись, Гнегхтхард взял из кучи один из кусков и недалеко его кинул. Мясо с чавкающим звуком шлепнулось на землю, тут же обратившись черным гноем.
  - Ну вот, работает. - Мысленно Гнегхтхард корил себя за опрометчивость: а вдруг бы не сработало, что бы он стал делать? - Соррел, ты можешь взять немного этого мяса и закидать им ангелов?
  - Легко. - Видя, как полупрозрачный Соррел магией воздуха поднял это мясо и полетел за ангелами, Вирресин взвыл еще сильнее. Он-то так ничего для Гнегхтхарда и не сделал.
  Соррел летел, извиваясь как воздушный змей: вверх-вниз, вверх-вниз. Когда демон Воздуха догнал ангелов и атаковал их, как и требовалось, он стал свидетелем необычайной картины: большинство ангелов упало на цветы замертво, меньшая же часть скорчилась в припадке боли, закричала, а когда все прошло, безумно бросилась на своих светлых сородичей. Соррел и удивился бы, если бы до этого не видел такое же бешенство у предводителя адского войска.
  Сделав правильные выводы, никем не замеченный четвертый демон полетел обратно.
  - Ну что? - Поинтересовался Гнегхтхард у вернувшегося Соррела. Соррела было очень тяжело увидеть: он был не просто полупрозрачным, но и весь окутан скрывающей магией, присущей его стихии. Но Гнегхтхард своими кошачьими глазами всегда безошибочно его различал, потому что, как известно, животные видят, слышат и чувствуют гораздо больше людей.
  - После атаки большая часть ангелов свалилась мертвыми, а меньшая почему-то обратилась демонами. И не просто демонами, а очень... хм... гневными демонами. Сейчас дерутся там с оставшимися светлыми. - Гнегхтхарду на размышления понадобилось всего лишь несколько секунд.
  - Спасибо, Соррел... Что встали! Давайте мясо носите! Там уже с ангелами воюют, а вы тут стоите! Быстро-быстро-быстро, поубиваю всех!
  
  
  Анхель медленно разорвала их с Таньей объятья. Недоумевающая Танья вопросительно посмотрела на сестру и онемела: у нее было настолько перекошено лицо, что Анхель была похожа ни на ангела, ни даже на царицу ада - на жуткую фурию, просто источающую злобу.
  - Анхель, что такое? Что-то случилось? Что-то не так? - Танья осеклась, когда Анхель медленно подняла указательный палец и показала им на окно.
  - Что это? - Анхель говорила медленно и спокойно. Подозрительно спокойно, это спокойствие никак не сочеталось с той тьмой, что окутывала ее.
  Танья послушно посмотрела в окно.
  - Анхель, я ничего не вижу, там ничего нет... Анхель!.. - Царевна откинула сестру от себя и помчалась к двери. Танья быстро собралась и побежала за ней. - Анхель, ты куда? В чем дело? Что ты там видишь?
  Уже на пороге дома Танья успела схватить Анхель за локоть и втащила ее обратно в дом.
  - Что ты там видишь? - И Анхель словно прорвало...
  - Что я вижу!? То, чего вы не видите! Уладили, да!? Пустили все на самотек!? Сильно этот бог помог - я знала, нужно было самой что-то срочно делать! Да там, на востоке, такая вспышка, что только тупой не заметит! - Видя растерянное лицо Таньи, Анхель совсем разъярилась. - Гнегхтхард войско привел! Все, кончились мои каникулы! Будет жечь и убивать!.. Пусти меня! Зная Светана, я уверена, что он даже не подозревает об этом!
  - Анхель, вот я ничего не чувствую, - Танья продолжала держать Анхель, - может, тебе показалось? Воображение сыграло с тобой злую шутку?
  Анхель криво плотоядно улыбнулась.
  - Пошутишь ты, когда демоны тут пройдутся огнем и мечом! Такая радость! Это же так весело!
  - Но как ты можешь чувствовать, что там целая армия?
  - Вы, ангелы, пусть и распознаете темных, но вам кое-чего не хватает... Я вижу тьму! Я чую тьму! Я знаю, как она выглядит, ее цвет и запах! Я знаю о тьме столько, сколько ни одному из вас и не снилось, поэтому я чувствую эту армию! Я даже чувствую, как Гнегхтхард зовет меня обратно в Геллинрад, обзывая вас светлыми свиньями! А вы себе представляете только какое-то сказочное раздутое Зло, поэтому похожи на слепых котят!.. Пусти меня, пойду главному котенку глаза открывать!
  Танья была в настолько расстроенных чувствах, что отпустила сестру, а та, воспользовавшись замешательством Таньи, выскользнула за дверь.
  "Не может быть... не может быть. Неужели демоны действительно идут? А почему? Они что, думают, что мы хотим забрать Анхель себе? Но мы же не хотим, она и для нас, и для них. Этому ее демоническому жениху больше делать нечего, как войны развязывать?"
  Танья поднялась обратно на второй этаж, в комнатушку, что служила Анхель спальней. Там она села за круглый стол и, положив на него руки, начала любоваться цветком, стоящим в вазе.
  - Бедная моя дорогая сестра. Чем ты заслужила себе такие невзгоды? В чем ты виновата, что получаешь такие испытания и ни капли радости взамен?.. Я безмерно люблю тебя, но не могу отдать тебе даже частичку своих чувств, чтобы облегчить твои муки. А если бы могла, отдала бы и больше... вот это любовь, а не войны развязывать.
  Анхель бежала быстро. Настолько быстро, что даже не замечала, как использует силы демонов. В своем полувменяемом состоянии Анхель осознавала только одно: она должна встретиться с отцом, чтобы объяснить ему ситуацию. И ее совсем не волновало, что своим поведением она пугает и удивляет ангелов, что лететь напролом через людную улицу неприлично, что "вспышка", окружающая ее, портит настроение прохожим.
  У дома Светана Анхель настолько встревожилась, что несколько прохожих ангелов остановили ее.
  - Анхель, все хорошо? Что-то случилось? - На секунду Анхель зависла.
  "У меня все просто превосходно".
  - Конечно, все хорошо! За стенами города стоит Гнегхтхард и хочет вас всех надвое поразрубать! А потом он вашими шкурами выстелет полы в своем замке! Но это же просто прекрасно! - Анхель стремительно теряла контроль над собой, отчего ее глаза стремительно зеленели, а волосы становились все темнее и темнее...
  В этот момент один из ангелов, патрульный Тиарии, бегущий за Анхель почти от самого ее дома, сумел сделать "очищение". Анхель пошатнулась, тяжело дыша, и, мотнув головой, поежилась. Мутным взглядом окинув ангелов, она уже медленнее прошла на порог дома отца и ее медленнее вошла в него, закрыв за собой дверь.
  Если бы ангелы не успели помочь Анхель, она превратилась бы в демонессу и почти наверняка умерла бы той же смертью, что и черт-доброволец. Каким бы ни было истинное содержание, если светлая земля еще чувствует добротную светлую отдачу, она не признает существо как темное, но у той же самой обозленной Анхель, только в демоническом обличье, отдачи не могло быть.
  
  
  Светан очень любил райские пейзажи. Он видел их полными благодати и света, несущими умиротворение и покой, поэтому часто из окна своего дома наблюдал прекрасный мир, созданный для прекрасных существ.
  В тот момент, когда Анхель подходила к его дому, Светан любовался садами на западе. Сады, оживляемые пением множества птиц, сады, в которых растут плоды, способные сделать человечество счастливее - если только это человечество примет свет, отринет все лишнее.
  Анхель когда-то думала и над этим, узрев и здесь "двойное дно". Если человек отрицает себя, большинство своих нужд и обретает полный благодати свет, то ему этот сад совсем не нужен - свет и счастье у него уже есть, а значит, никакие плоды его состояния не улучшат. Ну, а если человек не взрастил в себе свет самостоятельно, но остро нуждается в этих плодах, он их не получит - потому что не достоин.
  - Это ты, Анхель? - Светан почти вздрогнул, почувствовал приход своей дочери. От нее веяло могильным холодом, да так сильно, словно она только недавно приехала из ада.
  - Ага. Я.
  - Что привело тебя ко мне? - Светан рассчитывал услышать что угодно, только не это.
  - Да так, - странным голосом начала говорить Анхель, - заскочила сказать, что тут войско демонов идет на Эдем. Ну, и еще по мелочи...
  - Что ты сказала? - Светан медленно обернулся к дочери.
  Анхель попыталась выдавить из себя улыбку, но не получилось - зубы у нее стучали так, словно она в реку окунулась в декабре.
  - Гнегхтхард тут.
  - Ты сказала, что больше не будешь произносить таких слов!
  - Ну, прости, я забыла, что это так важно сейчас. - Несмотря на свое плачевное состояние, Анхель умудрялась разжигать ехидностью в своем отце праведный гнев.
  - Все важно...
  - Нет, увещевания потом. - Как могла твердо сказала Анхель. - Ну что, уладил все с моей матерью? Договорился? Доволен? Гневный в раю. И я знала, что так все и кончится. Теперь, когда он здесь, он будет убивать. И будет убивать до тех пор, пока не останется никого.
  - Зачем ему это нужно? - Светану было тяжело говорить, на виски опустилась пульсирующая боль. - Убивать всех?
  - Ах да, вы не близко знакомы... Он вас всех поубивает, чтобы не осталось никого, кому взбрело бы в голову меня у него забрать. Потому что я его будущая жена, его будущая вещь. А гневный очень ревнивый собственник. И он пришел сюда за тем, что дано ему по праву, и убивать будет во имя этого права... собственности.
  - А если мы тебя не отдадим?
  - Он что, по-твоему, спрашивать пришел? - Анхель чихнула. - Он пришел не просто за мной, а забрать меня у вас силой. И если вы будете сопротивляться, он будет только рад - будет повод вас всех поубивать. Он же ненавидит вас, ненавидит до мозга костей и уж точно не упустит возможности развалить Эдем по камушку.
  - Он сквозь нас не пройдет.
  - Если он уже здесь, то он сквозь вас пройдет. А пока он будет идти, будет умываться вашей кровью, хохотать и танцевать танго с воздухом на заваленных трупами улицах Эдема, освещаемых пламенем горящих домов. - Царевна шмыгнула носом и, вздохнув, продолжила. - А уж если он захватит город, он уйдет в самый его центр, в тот распрекрасный закрытый Храм, в который вхожи только старейшины. И поменяет порядки. И ад будет уже не один - их будет уже два.
  - Ничего, кроме твоего слова, у нас нет. Они не могли пройти в Эдем, потому что их не пустили бы стражи с огненным мечом.
  - Когда я перехожу, никаких стражей на границе не стоит... Ты поставил стражей на границу, потому что началась война! - Взвилась Анхель. - Давно она идет!?
  - Это абсолютно не имеет значения.
  - Какой ты храбрый, Светан. Войну разыграл. Это Матвей тебе посоветовал войну из-за женщины устроить? - Дочь Светана закашляла.
  - Матвей не знает. А ты говоришь, как демон.
  "Детский сад".
  - А я, по-твоему, кто? - Анхель поперхнулась кашлем и стала бить себя по груди, пытаясь вернуть себе возможность нормально дышать. - Заблудшая душа, в которой есть не взращенная частичка света? Я, знаешь ли, на половину демон и не какой-то демон - первоклассный демон. А вот глядя на твои поступки идиотские, я начинаю сожалеть, что принадлежу и к племени ангелов.
  - Сожалеешь? Так, может, стоило прийти ко мне и сказать, что отрекаешься от светлого наследия? Честность, она приятнее лжи во много раз.
  - Хотела бы я отречься от наследия, пришла бы к такому упертому барану как ты? Тебе же объяснить то, чего ты никогда не видел, невозможно! Вам вообще повезло, что я хоть что-то замечаю - есть время подготовиться к приходу демонов! А их не один и не два - армия!
  - Они не могли пройти, война шла в Хараре. Ты... ты просто надеешься, что это он пришел!
  Анхель удивленно мотнула головой.
  - Да, я надеюсь. Конечно, я просто сплю и вижу, как придет за мной это полоумное чудовище и утащит в свое логово как тряпичную куклу. Светан, ты вообще думаешь, что говоришь, стратег ты наш недоделанный?
  - Ты как с отцом разговариваешь? Привыкла на мать кричать, так думаешь, и здесь получится!?
  - А как с тобой еще разговаривать?! Я тебе пытаюсь помочь, а ты что делаешь?! Может, еще сейчас меня проклянешь!?
  - Ты пытаешься помочь мне своими дьявольскими чувствами!
  - Знаешь, ваш враг Гнегхтхард. Он просто бешеная собака, а против таких все средства хороши. Потому что или сейчас ты начнешь укреплять город, и вы победите Гнегхтхарда, или ты будешь дальше лепетать бред, и он вас задушит как цыплят.
  - А скажи мне, чего ты хочешь: чтобы мы победили или проиграли? - Анхель не могла понять, чего он добивался, потому что если бы она готова была принять одну из сторон, она бы уже это сделала.
  - Я поняла: ты вообще не собираешься меня слушать. Какая разница, чего я хочу, если ты не хочешь? Ты не хочешь меня слушать. Тогда прости великодушно, я умываю руки. Я больше тебе не советую, я вообще исчезаю, и ты меня не увидишь до тех пор, пока не пройдет семь дней, и я не уеду в ад. Ты слушайся Тиарию, Темра пусть слушается Гнегхтхарда, а я буду со стороны смотреть, как вы грызете друг другу глотки. Только если раньше в этом был хоть какой-то смысл, с моим исчезновением исчезнет и он - останется только кровавая баня.
  Светану все стало ясно. Чистым светом, как Танья или Тиария, Анхель не быть никогда. Гневливость и гордыня сгладятся с возрастом, но не исчезнут уже - они в самой ее сущности, они растут и укрепляются и если его дочь не в состоянии со смирением принять истину и отступить, она потеряна для Эдема. Ведь она способна спорить исключительно ради спора - чтобы не быть проигравшей, чтобы ее уязвленное самолюбие не саднило, когда она все-таки вынуждена будет отступить.
  - Ты демон... у тебя сама суть демона, душа демона, мысли демона...
  - Бла-бла-бла, ты с полукровкой говоришь. - Анхель крупно вздрогнула: ее лихорадило. - Если, Светан, ты будешь такой "умный", что разозлишь меня, ты получишь себе самый прекрасный подарок на свете: я вспорю тебе брюхо первая, забыв о том, отец ты мне или кто. Темра это знает и не злит меня, а если ты меня видишь только семь дней из года и ничего обо мне не знаешь, я тебе расскажу. Давай я просто тихонько уйду, а ты не будешь тут слюной брызжать - и мы будем дружить.
  - Ты меня не напугаешь! Твои видения вносят смуту... - это было почти криком отчаяния.
  Положение спасли шаги на пороге и голос, словно состоящий из кремня, зычно и раскатисто сказавший:
  - Светан, Анхель я вам не мешаю? - Тиария вошла в комнату.
  Тиария красивым ангелом не была. Она и светлым-то ангелом могла считаться с большой натяжкой, что, кстати, не мешало Светану считать ее более чистой, чем Анхель. Анхель любила Тиарию за другое: она была чуть умнее Светана, у нее не было присущей Танье наивности и она была прирожденным воином.
  - А что, похоже, что мешаешь?
  - Да вот, услышав твою проникновенную речь еще с прихожей, решила спросить. А то вдруг еще и на меня накинешься. - Тиария по-дружески непринужденно обняла сестру за плечи, не обращая внимания на ее состояние. - Знаешь, в чем весь смысл: мы вообще давно знаем, что если тебя обидим, ты нам голову раздолбешь, поэтому тебя до сих пор и терпим. Будь мы другая, знаешь, как все было бы просто: или мы тебя забираем к себе, а ты что-то невнятно бормочешь, или ты совращаешь тут полгорода, и мы отдаем тебя демонам. Так нет же, ты ни рыба, ни мясо - ты и слушаться отказываешься, и совращать никого не торопишься.
  - Сестрица, ангелы бесполые вообще-то. - У Тиарии была привычка, вызывающая в Анхель ужасное отторжение: Тиария любила говорить о том, в чем абсолютно ничего не понимала.
  - Так, а разве демоны не изобретательные? - Притворно удивилась Тиария и, хлопнув Анхель по плечу, отпустила. - Отец, я тут к тебе с двумя новостями: одна плохая, а другая еще хуже.
  - Говори ту, что лучше.
  - Ну, самая хорошая плохая новость на сегодня это то, что наша любимая Анхель бегает по аду, распространяя тьму, то бишь, во время вспышки. Семеро слегло, к ним направлены лекари. Знай, Анхель: патрульным я отдала приказ кидать сеть, если еще раз тебя в таком состоянии увидят. Тебе, что ли домой идти нужно, отоспаться - прет из тебя тьма так, что это даже не смешно, колотит всю.
  - А какая вторая новость?
  - Ну, отец, твой план провалился. К моим патрульным пришли ангелы и открытым текстом сказали, что они - последние выжившие и сюда демоны идут. Разгромили они наше войско. - Светан застонал, схватившись за голову. - Эх, Анхель, это ж ради кого еще собирали армию и шли войной? От ты, наверное, довольная.
  "Да, Тиария, я довольнее некуда. Да только если бы это не Гнегхтхард был".
  - Ну что, Светан, видения? Смуты? Мои желания?
  Светан был сильнейшим ангелом, ответственным за Храм, ответственным за город. Первая война стала его первым испытанием.
  - Значит, ты была права...
  - Поздновато опомнился...
  - Но-но, ты сбавь обороты, сестрица. Похоже, ты такая злая бегала, потому что первая почувствовала, что женишок твой тут? Так будь умнее в следующий раз: не к отцу иди, а ко мне. - Анхель только тогда поняла, что действительно сглупила. - И нервы целее будут, и я тебя выслушаю. По секрету говорю: у меня в подчинении люди есть, я могу послать их, чтобы проверили любую твою идею, а отец наш просто законы пишет - вот и верит, что всегда прав и безошибочен.
  - Тиария...
  - Отец, давай мы сейчас просто решим, что ты немного погорячился? Тогда Анхель успокоится, она очень любит, чтобы ее слушались. - Светан ничего на это не ответил, но зато и не опроверг слов Тиарии. - Вот и хорошо. Анхель, а давай ты не будешь никуда уходить. Вдруг подкинешь какую-нибудь хорошую идею, как этих демонов одолеть?
  - Ну, вообще-то Дюша пришел за мной... если я уйду к нему, я смогу его отговорить...
  - Нет! Я не для того начал эту войну, чтобы отдать тебя как только их знамена покажутся на горизонте! - Танья и Анхель переглянулись.
  - А я думала, что главное, чтобы уладить конфликт мирным путем. - Якобы удивленно сказала Анхель.
  - А сам ты, отец, пойдешь воевать? Или ты начал эту войну, чтобы мои люди гибли? - Грозно спросила Тиария.
  - Замолчите обе, вы не понимаете всего значения этой войны! Если Свет отступит хоть однажды, об него все будут вытирать ноги! Я повелеваю городом, и я приказываю вам начать готовить Эдем к осаде! - Тиария посмотрела на отца долгим выразительным взглядом, но после отступила:
  - Давай-ка, Анхель, мы лучше уйдем. Пускай Светан думает, а мы проговорим план защиты города. - Тиария смерила Анхель скептическим взглядом. - Нет, я пока подумаю, а ты иди домой.
  "Светан, ты идиот. За что ты будешь воевать, когда я через три дня по закону уйду в Геллинрад?"
  
  
  - Господин! Идите сюда!
  Когда демоны заразили землю чернотой настолько, что хватило, чтобы догнать отступающих ангелов, они помогли падшим. К сожалению, ни одного в живых не осталось - Гнегхтхарду было очень интересно, что это за существа такие, падшие гневные ангелы.
  Некоторой части ангелов удалось сбежать и, глядя на улетающих ангелов, Гнегхтхард в бессильной ярости топал ногами и кричал им в след: "голуби".
  После, когда успокоился, Гнегхтхард послал чертей добывать и разбрасывать проклятое мясо по всему периметру Елисейских полей, не углубляясь. Сам он не стал селиться на центральных позициях демонов, а поставил себе просторный шатер на западном крае позиций, занятых демонами. Там он сидел, куря кальян и обдумывая план завтрашних действий.
   - Господин!
  Писклявый голос кого-то из чертей заставил гневного отвлечься от размышлений. Это происшествие "чрезвычайно" огорчило Демона Ночи, потому что его мысли давно уже перескочили с захвата Эдема, до преподнесения его Темре и последующей "дрессировки" Анхель. О-о-о, этот момент он особенно смаковал, ведь дрессура дело приятное, а восхищенная успехами гневного Темра закроет глаза на все возмущение Анхель по поводу "варварского" с собой обращения. Она еще варваров не видела, кстати.
  - Господи-и-и-ин! Гневный господин!
  - Кр"айне! Татэ индэ! - Он раздраженно отшвыр?нул от себя кальян и, выйдя из шатра, встал на пороге, потянулся. - Что за вуйтам анэ меня звал?!
  Черт, согнувшись пополам, подполз к своему прекрасному господину и попытался поклониться. Если и удалось, то не очень хорошо. Гнегхтхард скорчил мученическую гримасу.
  - Что хотел?
  - Ну... я...
  - Быстрее давай, мне холодно!
  - Простите, господин. - Черт согнулся сильнее. - Там какая-то девушка просит вашей аудиенции. Ждет вас.
  Глаза Гнегхтхарда расширились от удивления.
  - Что за ерунда? Откуда здесь девушки, просящие у меня аудиенций?.. Ты что, объелся чего-то? - Не видя реакции со стороны черта, Гнегхтхард пнул его остроносым расшитым серебром чувяком. Вышло не больно, но черт понял.
  И затараторил:
  - Светлая девушка с иссиня-черными волосами, в белом одеянии. Как эти ваши голуби.
  - Какие такие мои голуби!? - Гнегхтхард мгновенно завелся по новой и пнул черта уже больно. - Голуби мои?! Сейчас ты сам голубем станешь! Пару веток в иххо и полетел на светлую сторону! Пшел вон отсюда! - Гнегхтхард не пожалел тряпичных ботинок и со всей силы пнул черта, отбрасывая его подальше от себя.
  Когда он переобулся и одел тяжелый расшитый жемчугом халат, не запахивая его, быстро пошел к границе между черной землей и белой. Там никого не было, но откуда-то доносился задорный многоголосый смех. Гнегхтхард пошел на звук, недобро улыбаясь.
  Ангел стояла на белой половине, а толпа бесов и чертей, омерзительно высовывавших языки, стояла на черной. Те от души веселились: делали неприличные жесты, говорили гадости на тьме и абсолютно омерзительно ржали, похрюкивая от веселья. Милое личико ангела блестело от слез, и выражало страдание в крайней его степени. Пусть она не понимала ни слова из того, что говорили черти, она чувствовала, что это что-то нехорошее и ей действительно повезло, что она не понимает языка демонов.
  Обидно до слез ей было по другой причине: она же им ничего не сделала, просто попросила аудиенции у гневного, а они набросились на нее, как будто она оскорбила их.
  Гнегхтхард внутренне умилился, но быстро пришел выводу, что пора бы уже доказывать репутацию большого начальника чертей.
  Тихенько подкравшись поближе, он тут же поднял крик, начал богохульно и в высшей степени непристойно материть чертей всеми словами, которые знал. Когда черти бухнулись на колени и собрались оправдываться, вздумал плеваться и раздавать пинки направо и налево. Тех чертей, которые не успели разбежаться после прямого приказа идти работать, решил подогнать парочкой членовредительских движений.
  - Кр"айне! Бездельники! Всех повешу! Кто же татэ илохг"рэ будет работать, вуйтам тэс? Кр"айне! Я вас спрашиваю! Тэс хр"ыга акте иссте, немедленно таскать мясо, а не то я сам вас на мясо порежу! Еще хоть одного увижу бездельника, Вирресину отдам! Соттерок, ни одного нормального работника, один соттерок кругом...
  Черти в мгновение ока рассосались по своим делам. И очень кстати: Гнегхтхард только сейчас заметил, что порвал и эти чувяки. Но ругаться было уже не на кого.
  Ангел смотрела на разъяренного демона как на спасителя. Она все так же не знала, о чем он говорит, но ослепленная его дьявольской красотой она видела лишь, как он налетел на чертей, издевающихся над ней, и раскидал их по сторонам. Гнегхтхард был большим начальником, а к ним, как известно, аппетит приходит во время еды, поэтому к концу расправы над чертями, он был действительно на них зол.
  Ангел прижала руки к груди и, мучительно вспоминая всеобщий язык, спросила:
  - Простите, а у вас высокий ранг среди демонов?
  - Сравни меня и тех индэ. Конечно, высокий. - Как бы вальяжно Гнегхтхард не ответил на этот вопрос, к нему закрались сомнения.
  Гнегхтхард нахмурился. Ранг демона рос вместе с его номером среди демонов. По задумке нынешний полководец должен был быть двенадцатым, чтобы оправдывать эту честь. Гнегхтхард был всего лишь шестым, что не очень-то мешало ему именовать себя двенадцатым: сильный демон, отягощенный гордыней и амбициями еще больше, чем своей силой, считал себя начальником начальников. А рабы были только счастливы - много ли труда служить такому совершенству?
  Невинный вопрос Таньи пробудил в гневном внутренние терзания.
  "Ну вот илохг"рэ утэ фэтар почему она цепляется? Какая разница, какой у меня ранг? Высокий, я буду царем ада! Это что, шпионка?! Кр"айне, хочет узнать, кто тут самый Гнегхтхард... Кр"айне, она же ничего такого не спрашивала, пора сворачивать внутренние диалоги, пока окончательно не рехнулся".
  - Так раз вы знатны в аду, вы знаете вашего седьмого демона... вы можете его позвать?
  - Седьмого демона? - У Гнегхтхарда глаза едва не вылезли из орбит.
  "А-а-а-а! Кр"айне! Кр"айне! Кр"айне! Какой такой седьмой демон!? Она что-то знает! Это Анхель что-то задумала! Ага-а! Она списалась с каким-то своим любовничком в Геллинраде, прописала его тут седьмым демоном и отправляет к нему ангелов с тайными посланиями! Кр"айне! Я их сейчас всех рассекречу, илохг"рэ шпионы!"
  - Какого такого седьмого демона? Нету в аду седьмого демона!.. А зачем тебе седьмой демон понадобился?
  - Простите, пожалуйста, я просто подумала, что если в Эдеме семь ангелов старейшин, то в аду будет так же... - Гнегхтхарда отпустило... но подозрения остались. Он их просто припрятал до лучшего времени.
  - Я здесь двенадцатый, чего тебе?
  - А как может быть двенадцатый если нет седьмого? - Она не знала, что бьет по больному.
  - Не твоего ума дело! И вообще, реши чего ты хочешь! Если нужен седьмой - нету его в природе, а я пошел отсюда! - Гнегхтхард, всплеснув руками, развернулся и стал отходить.
  - Пожалуйста, подождите! Мне действительно очень нужно поговорить! Это касается Анхель! - Гнегхтхард остановился и резко повернулся обратно к Танье.
  - Значит, касается Анхель, да? - Танья немного испугалась: лицо у демона было какое-то уж больно хищное. - Касается Анхель? Вы что, испугались и решили вернуть ее мне, надеясь, что я после всего, что вы задумали, развернусь и уйду?! Просто так уйду!? Тогда знайте - хр"ыга тарог иххо! Я заберу ее сам, заберу из ваших ослабевших рук, пока вы будете истекать кровью на своем золоте! Поняла?! А теперь пошла вон, рун гар, не могу тебя видеть. - Танья опешила, но на сей раз не обиделась - она уже знала, отчего он такой неласковый.
  - Я пришла не за этим. Меня не посылали к вам с переговорами, я пришла сама.
  - Пошла вон, я что, сейчас на тьме разговариваю?
  - Нет, я вас понимаю. Меня зовут Танья, я младшая дочь Светана. Я пришла, чтобы поговорить с вами, и я не могу уйти, пока не скажу вам то, что вы должны знать.
  - Сестра Анхель, младшая дочь Светана, м-м-м... - Гнегхтхард облизнулся. - Ну, проходи, раз пришла. Милости просим.
  Танья стояла на своей светлой половине, не решаясь подойти ближе к демону, пусть и такому красивому.
  - Я не намерен стоять здесь дольше, соттерок, мне холодно! Или ты проходишь, или я ухожу! Рожай быстрее!
  Танья смутилась и, покраснев, проблеяла:
  - Я... Я... думаю, я... - У гневного кончилось терпения и он подхватил Танью волосами, подняв в воздух.
  - Будем считать, что ты пыталась выдавить из себя: "Думаю, я пройду". И не вздумай рыпаться, брошу на землю. Ненавижу сопротивление, а тебя проще и полезнее швырнуть на землю, чтобы сдохла, чем пытаться победить.
  - Я и не собиралась сопротивляться...
  - Тем лучше для тебя. А пока заткнись, я думаю.
  Пока гневный размышлял, не занятая ничем Танья мучительно пыталась найти хоть что-то, что в нем можно было бы полюбить. Несомненно, Гнегхтхард был демоном редкой красоты, но Танья тоже была своеобразна - истинно светлый ангел и на мысли, большие чем: "Такая красота может быть дана Господом только в благих целях" ее не хватало. И чем дольше гневный думал, тем сильнее Танья понимала, что если Анхель останется с этим чудовищем, она будет глубоко несчастна.
  Как любящая сестра, она должна была это прекратить.
  Когда же Гнегхтхард закончил размышлять, у него радостно заблестели глаза, и Танья поняла, как она в нем ошиблась. Гнегхтхард оказался гораздо хуже, чем она могла представить. Степень его "нехорошести" переваливала через понятные Танье границы, за ними и оставалась, и девушке стало страшно просто находиться рядом с ним.
  "Я не могу сидеть рядом с ним, а Анхель может жить вместе с этим существом?.. Видимо, моя сестра полна мужества и терпения".
  - Ты пришла что-то сказать, да? - голос гневного был уставшим и злым. Ему надоело, что его дергают, ему надоело бездействие, ему надоело присутствие Анхель в светлом городе и в общем, гневный был в очень плохом расположении духа.
  - Я пришла вам сказать, что вы должны немедленно прекратить эту войну, потому что то, что у Анхель есть и светлый жених не значит, что она его выберет...
  - Если ты думаешь, что я верю в эти светлые сказочки, то ты ошибаешься. Можешь прямо сейчас вернуться к своему папаше и сказать, что для такой смешной теории нужно прислать дурочку понаивнее.
  - Но ведь это же просто предложение. Вы предложили и мы предложили...
  - Предложили вы... если бы предлагали, не довели бы до войны. Хотите ее у меня отнять? Не выйдет! Я ее сам заберу, а этому светлому счастливцу кишки вокруг его поганой глотки обмотаю. Чтобы знал на будущее, как брать чужое
  - Что значит, брать чужое? Почему вы не хотите дать Анхель выбирать?
  - Я твоего мнения забыл спросить, бедная родственница. Анхель еще маленькая, она не знает, что ей нужно и полезно и что будет, если она вдруг ошибется. А я уже взрослый и я знаю. Поэтому я ее заберу, чтобы не смущали ее и не пудрили ей мозги своими благами вечными. И женихами своими светлыми.
  - Вы понимаете, что причиняете ей боль своими действиями?
  - А мне что, не больно от того, что она делает? Ведь могла бы сразу сказать, что ей не нужен ваш светленький женишок. Так нет - играет, жилы из меня тянет, забавляется. Понимаешь ли, Танья, ей скучно, когда все не по ее правилам. Ей скучно, когда все как надо. Ей же нужно, чтобы я ночей не спал, любовников ее душил и в рай с войском приходил, ее отвоевывая. Ей тогда весело.
  - Вы говорите неправду, Анхель не такая!
  - А, ну да, я же не знаю, какой лисой она перед ангелами обернулась. Ну, так давай, расскажи мне, какая твоя Анхель.
  - Анхель, она добрая, но старается это скрывать. Это все из-за вас - из-за вас она стыдится своего света. Еще моя сестра честная, открытая и умная. Но вы, разумеется, всего этого не поймете, вам такое чуждо. - Танья посмотрела на Гнегхтхарда, которого просто трясло от смеха.
  - Нет, знаешь, я не буду спорить, ха-ха. Она именно такая, как ты говоришь, только проблема в том, что она вас всех надувает. Причем, по-крупному - для меня у нее одна правда, а для вас другая, неправильная, вот и получается, что она честная и открытая, а правды все равно разные. Эх ты, святая простота...
  - Нет, это вас она надувает. Это ваша правда неправильная. Ее жених - шестой старейшина и она не может быть против брака с ним. Поэтому, если она вас и обманывает, делая вид, что вы ей дороги, то только по доброте своей. Вы должны это понять и отступить.
  - А только недавно говорила, что вы не будете ее у меня отнимать. Ай-яй-яй, лгать нехорошо... Да вы все только и хотите ее заполучить. А уж кому-кому, а Маллеору я ее не отдам! Хр"ыга ему, а не мою Анхель!
  - Вы что, знаете шестого? - опешив, спросила Танья
  - Я тут всех старых знаю. И Матвея, и Хоракта, и Светана... и Маллеора. Дурак дураком: в два раза старше Светана, а до сих пор шестой, так еще и терпит старческий маразм твоего папаши. Ну не это ли мальчик на побегушках? Да Анхель таких мальчиков щелкает на раз-два - он ее больше, чем на пять минут не заинтересует. Вот и будет она мучиться с ним вечность. Поэтому я ее у вас заберу - найдите мне хотя бы достойного оппонента. Кстати, она уже здесь дней пять, да?
  - Четыре.
  - Оу, умница Светан. Как только Анхель заполучил, так нам войну объявил...
  - Отец не мог начать эту войну! - Танья и подумать не могла, что Светан способен развязать эту войну. Ладно, Гнегхтхард, он не понимает - но Светан же ангел, он лучше других должен осознавать, что это неправильною
  - Не хочешь, не верь. Темра сразу сказала ему не лезть не в свое дело, мог и уступить - все обошлось бы мирно. Но захотелось ему Анхель забрать - пойду по головам. Меня злить нельзя, я гневный...
  - А вы знаете, что город уже вовсю готовится к обороне?
  - Ну, так, а как иначе? По-другому же и не интересно.
  - А вы знаете, что Анхель увидела вас тут же, как только вы пришли с войском, и выдала вас отцу? В нашем городе никто не в состоянии увидеть демонов на далеком расстоянии, даже если вас целая армия. Темная половина Анхель откликнулась на ваш приход, и она оповестила Тиарию и Светана о том, что вы идете... - Танья испуганно замолчала, посмотрев на гневного. На него действительно было страшно смотреть.
  Но ответил он достаточно спокойно:
  - Ерунда. Вы бы рано или поздно увидели бы нас, а так Анхель получила очки света за выдачу темной армии. Забавляется...
  - Не думаю, что это просто забава. У нее такой ненавистью и яростью душа загорелась, когда она почувствовала, что вы тут...
  - Заткнись.
  - Что же это? Вам правда не по душе?..
  - Да заткнись ты, индэ!
  - Я ангел и не могу лгать... - Гнегхтхард отбросил кальян и одним скачком преодолел расстояние между собой и Таньей.
  Демоны и ангелы настолько противоположные существа, что им не просто вредно находиться рядом - они способны без умысла причинять друг другу сильный вред. Даже при случайном прикосновении происходит невероятный конфликт сущностей. Ангельская сила своим холодом пытается "выжечь" грехи из демона, а демоническое естество в ответ с помощью огня пытается "растопить" ангельскую душу, открыть ее для тьмы и поработить. Поэтому после какого-либо прямого контакта демонов с ангелами оба получают сильные ожоги.
  Гнегхтхард об этом знал, когда взял Танью за горло. Он был готов к боли и легко пропустил ее сквозь себя, не позволяя себе зациклиться на ней, как делал всегда, когда требовалось нечто подобное. А вот Танья была к такому повороту событий не готова и просто захлебнулась обжигающе-острой болью.
  - Я не просил тебя мне лгать - я сказал заткнуться. Ты чего добиваешься? Хочешь, чтобы я тебе шею свернул? - Танья не отвечала. Тогда Гнегхтхард стал сдавливать ей дыхательное горло. Ангел, не осознавая своих действий, вцепилась в руку гневного, пытаясь снять ее со своей шеи.
  Новая, более сильная боль заставила Танью прийти в себя. Она застонала.
  - Договорилась, светлая?.. Еще хочешь глупости говорить? - Танья, тяжело дыша, осмотрела свои дымящиеся руки.
  - Я всего лишь хочу объяснить вам, что то, что вы чувствуете - не любовь и вам лучше прекратить эту войну. Неизвестно, кого она выберет - вас или шестого, неизвестно, любит ли кто-то из вас ее по-настоящему. Вы можете просто прекратить эту войну, чтобы не причинять ей большие страдания?
  Гнегхтхард криво усмехнулся и сильнее надавил Танье на горло.
  - Я не люблю, Маллеор не любит. Так что же это, Анхель совсем никому на самом деле не нужна? А, может, это ты ей больно делаешь такими словами?
  - Как же вы не поймете? Я же пришла к вам просить за нее, я одна ее и люблю! Люблю ее, не желая перетянуть на свою сторону или подчинить себе. Я просто хочу, чтобы ее хорошие качества, наконец, принесли хорошие плоды, потому что в ее жизни сплошные несчастья и все из-за вас. Я желаю ей только добра, поэтому готова просить и у вас, и у шестого, лишь бы вы перестали делать то, что вы делаете.
  - Отлично. - Гнегхтхард убрал руку с шеи Таньи. - Значит, ты одна ее и любишь. Доказать можешь?.. - Видя, как Танья открывает рот, Гнегхтхард опередил ее. - Только не надо громких слов о том, что настоящая любовь не нуждается в доказательствах. Давай, ты можешь сделать что-то по существу, чтобы доказать мне, что это не пропаганда Светана, а твои искренние чувства?
  - Что вы хотите? Я готова, как доказать? - Танье было тяжело говорить, она чувствовала жар на шее и твердую корку, которая словно сдавливала горло, перекрывая выход воздуха для разговора.
  У Гнегхтхарда появилась гениальная идея.
  - Знаешь что, Танья, есть у меня одна идейка. - Волосы гневного обвились вокруг талии Таньи и вздернули ее вверх. Демон Ночи вышел из шатра на свежий воздух. - Танья, сейчас начнется проверка твоих чувств. Готова?
  - Я говорила, что готова. Моя вера крепка. - Гнегхтхард поцокал языком.
  - Последнее напутствие: ты помни, что у тебя есть сестра, которую никто кроме тебя не любит, поэтому не вздумай умирать. А то Анхель останется одна в этом жестоком мире. - Гнегхтхард послал Танье воздушный поцелуй и со всей силы ударил ее головой об темную землю. - Вот если встанешь, госпожа любящая ангелиха, тогда и поговорим. Хотя нет, мы не поговорим, - Гнегхтхард сделался необычайно весел, - не о чем мне говорить с влюбленными демонессами.
  
  
  Солнце давно уже село. Улицы Эдема были пусты, а окна темны. Ангелы не любили ночь, они расходились по домам еще на закате и, как только наступала темнота, ложились спать. Зато рассвет они встречали с радостью: никто к тому времени уже не спал, все высыпали на улицу, чтобы увидеть перерождение солнца и начало нового дня.
  В такой поздний по меркам ангелов час Анхель не спала. Ее окно было единственным освещенным в городе.
  Разумеется, Анхель никогда бы не позволила себе такого отступления от правил, но в тот день у нее были причины. Анхель и Тиария должны были подготовить город к осаде, и, поскольку Тиария взяла на себя распоряжение людскими ресурсами, Анхель досталась разработка плана магической защиты.
  Поскольку Анхель полдня спала, план она подготовила достаточно поздно. Так ладно бы только это: если бы Анхель сама и колдовала, она уложилась бы в несколько часов до наступления темноты, но Тиария строго-настрого запретила ей перетруждаться, переложив установку завесы на самых сильных и смышленых из ее подчиненных. И теперь Анхель сидела за столом в своей комнате и ждала отчета о проделанной работе. А отчета все не было.
  Цветок на столе Анхель начал потихоньку вянуть: с него упал первый фиолетовый лепесток, похожий на маленькую лодочку.
  В дверь Анхель тихо, но явственно различимо в гулкой тишине спящего города постучали.
  - Войдите. - Да, Анхель знала о тьме все...
  И вот сейчас именно эта тьма, пахнущая прелыми листьями и свежей землей, вошла в ее маленький уютный домик. Царевна ада почувствовала острый укол тревоги - к ней шел демон, чего по определению не могло быть. Демоны должны умирать на светлой земле, раз ей, полукровке, так здесь плохо. Но и ошибиться Анхель не могла: это не было ни видением, ни игрой воображения - именно демон поднимался по лестнице на второй этаж, подходя все ближе к ее комнате.
  Анхель знала, что демон ей вреда не причинит, поэтому тут же напустила на себя суровый вид, видимый всем без исключения жителям ада.
  Дверь скрипнула и, отворившись, тихонько стукнулась об стену. Из темноты в комнату шагнула Танья. И ей очень повезло, что слабый свет свечи приглушал выражение лица Анхель - если бы взглядом можно было убивать, она бы уже убила свою сестру.
  - Здравствуй, Анхель. - Танья помахала сестре рукой.
  - В чем дело? - Танья совсем не ожидала, что Анхель встретит ее так холодно. Даже Гнегхтхард был благосклоннее. Танья-то ждала, что любимая сестра если не одобрит, то хотя бы поймет ее стремление стать ближе.
   Танья мгновенно оказалась за круглым столом, справа от Анхель. Ее красивое лицо немного осунулось, под глазами залегли круги, а губы были искусаны до крови:
  - Анхель, прости меня.
  - Что? - Тепла в голосе Анхель не прибавилось, лишь холодный интерес, отчего у Таньи мелькнула мысль, что так с ней за всю ее жизнь еще никто не разговаривал. И сейчас уже действительно смешно и наивно было думать, что Анхель нуждается в защите от этого "жестокого" мира. Она задула свечу, стоящую на столе.
  - Я не понимаю... почему ты так резка со мной? - У Анхель челюсть свело, настолько фальшивым и наигранным было удивление Таньи.
  Анхель цепко схватила Танью за предплечье и, притянув ее поближе, холодно спросила:
  - Ты что, думаешь, что я индэ? Или, что я слепая совсем? Я говорила тебе, что учую тьму в любом случае, так ты думаешь, что я не отличу ангела от демона? Даже если это ты? - Танья притворно смутилась и опустила голову.
  А после она подалась вперед и повалила Анхель на пол. Сама упала сверху и, обвив сестру руками, тщетно пыталась поймать ее взгляд. А Анхель трясло, ей хотелось истерически хохотать, приговаривая: "Черт побери, я же знала! Я же знала, что так все и кончится!"
  Анхель попыталась отстранить от себя Танью, но не получилось - та прижалась еще крепче.
  - Анхель, а я и не говорила, что ты индэ. - Танья почти доверчиво потерлась носом о щеку Анхель. Та почувствовала неприятное жжение, но не более. - Я знала, что ты почувствуешь. Но я же уже извинилась, на что ты сердишься? Почему ты так строга ко мне? Почему отталкиваешь меня? - Танья коснулась губ сестры, но Анхель отвернулась, демонстративно сплюнув.
  "Вот тебе и Танья. Еще не демон, но уже не ангел. Это же как так получается? Тьмой от нее несет за километр, а по-моему никакого дискомфорта от светлой земли она не испытывает... ничего, сейчас разозлит меня своими зажиманиями, так узнает, что такое дискомфорт. Кр"айне! Я хочу хоть секунды покоя, чтобы меня никто не домогался и чтобы никто от меня ничего не хотел!.. Да я же в мире не одна, почему все ложится на мои плечи!?"
  - Кто тебя обратил?
  - Что, царевна? - Танья переместила руки, чтобы удобнее прижаться к Анхель.
  - Кто сделал тебя такой? - Чем суровее становился тон Анхель, тем сильнее Танья начинала раздражаться. Ее сестра такой никогда не была - неужели Гнегхтхард был прав, и она просто притворялась хорошей перед ангелами?
  - Нет, так на твои вопросы я отвечать не буду. Ты мне не рада, ты меня отталкиваешь. Я не на допросе, не надо разговаривать со мной, как с провинившейся. Я же все еще твоя любимая сестра, давай поговорим по душам как в былые времена. Ты меня обнимешь, и я все тебе расскажу.
  - Моя любимая сестра руки не распускала. Поэтому тебя, демонюга, я лучше хорошеньким зарядом света ударю, чтобы мозги хорошенько проморозило. Может, тогда заговоришь. Или мне тебя сразу Тиарии отдать? Думаю, после нескольких тестов они распознают в тебе тьму. Хоть умрешь не мучаясь. - Танья поджала губы.
  - Знаешь, Анхель, наверное, я сделаю тебе одолжение и отвечу. Потому что Тиария, может, и поверит твоим россказням и начнет меня проверять... но как только об этом узнает Светан, он меня спасет, Тиарии оплеух надает, а тебя вообще может изгнать из Эдема за такие подозрения. А какая бы ты ни была, ты все еще моя сестра и я все еще тебя люблю.
  - Индэ. Наивная индэ.
  - Зачем ты такая грубая?.. Индэ я была, когда к Гнегхтхарду пошла, просить, чтобы он оставил тебя в покое. Я переживала за тебя, беспокоилась. А он и говорит: "А давай проверим, любишь ты ее или нет? Любишь - переживешь, не любишь - сдохнешь за свет". И вот я тут перед тобой. Выстрадала, вымучилась, свет предала, а ты колючая. Колючая-колючая, кусаешься. - Теперь Танья потерлась носом о нос Анхель, блаженно зажмурив глаза. - А Гнегхтхард меня так об эту землю черную лупанул, что ни одна твоя светлая атака не сравнится. Я еще удивлена, как это у меня череп в лепешку не расплющился.
  "Почему череп не расплющился? Да потому что голова у тебя как каменный мешок - твердая и пустая. Значит, Гнегхтхард вздумал проверять, кто кого больше любит? Об землю головой? Я этому вуйтам татэ голову снесу! Свадьбу он хочет?! Хр"ыга ему, а не свадьбу! В иххо такую свадьбу! И Гнегхтхарда туда же! Хочет трона - пусть на Темре женится или на Гелле! А я ему просто так не дамся!"
  - Анхель, а я начинаю понимать, как ты чувствуешь темное войско. От тебя сейчас как тьмой понесло, так я их тоже почувствовала - как черви там копошатся, землю светлую пачкают. - Танья приблизилась к самому уху Анхель. - А ты, когда темная, мне больше нравишься...
  Анхель это надоело. В который раз увидев, что по-хорошему разговаривать бесполезно, Анхель применила самоочищение. На сей раз ей было не очень холодно - большая часть магии пошла на очищение Таньи. Та закричала как безумная, а Анхель воспользовалась этим моментом, чтобы скинуть с себя сестру.
  - Какая ты жестокая, сестра. Темная и жестокая. - Танья весело хохотнула и, поднявшись, начала приближаться.
  - Faust. - Спокойно произнесла Анхель. Поток плотного воздуха пришелся прямо Танье в лицо. Ее опрокинуло обратно на спину, где она хохотала уже жутко - кровь из разбитого рта добавляла в смех Таньи странного бульканья. - Еще?
  - Честное слово, пока была ангелом, не думала, что чувствовать можно и такое... Что ж у меня за день такой? Все бьют. Но если я понимаю чувства Гнегхтхарда, то твоих нет.
  - Не поверишь, но вы оба в моих глазах одинаковые. Что ты, что Гнегхтхард разницы никакой. Бесите просто своей невероятной настырностью... - Танья резко вскинулась и схаркнула кровь.
  - Что!? Я и этот татэ илохг"рэ?!
  - Вот именно. Один в один... хотя нет, он был раньше тебя, поэтому он опытнее. Ну и еще он старается не дать мне времени атаковать.
  Танья гадко ухмыльнулась.
  - То есть сопливая глупая ангелиха тебя устраивала больше?
  - Уж получше сопливой глупой демонессы будет. Faust. - Теперь Танью ударило в живот.
  - Это не магия ангелов точно. - Прохрипела Танья, вытирая рукой окровавленный подбородок и поднимаясь. - Поаккуратнее с этой штучкой: магии ангелов я не очень боюсь, но этой штукой ты меня и насмерть убить можешь.
  - Невелика потеря. Таких как ты в Геллинраде пруд пруди. Да даже и лучше.
  - А откуда ты можешь это знать?.. Разумеется, если считать по пинкам, то я в твоем списке буду худшая, но об остальном ты и понятия не имеешь. - Танья воспользовалась-таки косвенным советом Анхель: она применила демоническую скорость, с ее помощью быстро преодолела расстояние между собой и Анхель и вжала сестру в стенку.
  Как только Танья это сделала, в Анхель проснулась темная неконтролируемая ярость. Больше всего на свете она ненавидела, когда кто-то начинал так откровенно диктовать ей правила игры. И в ней проснулось реальное и непреодолимое желание причинить Танье боль. Не физическую - отбросить ее не составило бы труда, а моральную. Да такую, чтобы Танья еще долго помнила, что значит зажимать царевну ада Анхель по углам.
  - Ага, мне еще спать с тобой не хватало. Чушь какая несусветная! - презрительно фыркнула Анхель.
  - И что же во мне не так? - ответом Танье было только еще одно презрительное фырканье:
  - Представителю царской семьи не составит труда найти любовника интереснее и опытнее бывшего ангела, который даже весь спектр своих "чувств" узнал десять минут назад.
  - Мне не нравится то, что ты говоришь. - Танья завела Анхель руки за спину. Царевна и не думала сопротивляться.
  - Уж прости меня, неудачная желторотая любовница. Да вот только в аду все очень добровольно: хочешь - пожалуйста, не хочешь - иди лесом. Я не хочу, и меня абсолютно не интересует твое мнение, потому что я дочь царицы ада, а ты в нашей темной организации никто и слово твое ничего не значит. Добро пожаловать в ад, демонессочка ты моя недостойная.
  - А Гнегхтхард, значит, достойный, да!? Его ты, значит, хочешь, да!? Да!?
  - Ты говоришь как Вирресин: "да, да, да!?". Да, вообще-то. Мне очень повезло, что за мной бегает такой демон. Дюша красивый, вызывает зависть у окружающих, почти болен мною, сильный демон, кстати... Почему я должна считать его недостойным себя, особенно когда мне выгодно ночевать у него? И почему тогда я должна считать достойной тебя, когда ты, Танья, ничего подобного не имеешь? - У Таньи рука дрогнула. Ей хотелось ударить Анхель со всей силы: чтобы ей было больно. Так же больно, как было больно ей, Танье, от таких слов. Она и подумать не могла, что лишится света из-за такой гадины, а сейчас, когда поняла свое реальное положение, было уже поздно.
  А на горячо любимую сестру рука не поднималась.
  - Ты мне не нравишься такой. Нам всегда говорили, что демоны - дети порока и они совсем неразборчивы. Неужели ты одна такая принципиальная?
  - А неужели ты, как и Тиария, будешь мне рассказывать о том, о чем знаешь гораздо меньше меня?.. - К интонациям добавилось ядовитое ехидство, ничем не прикрытое. - Или ты уже успела сгонять с ад, познакомиться с нашими обычаями? Или Гнегхтхард тебя тут же обратил и сам познакомил?
  - Какая же я была наивная, даже не подозревала, что ты такая... - Горечь в голосе Таньи была неподдельная, но Анхель разошлась, ее было уже не остановить.
  - Что ж, раз ты новенькая, я тебя кое-чему научу. В такой ситуации ты, как истинная демонесса, должна начать кричать глупости, обозвать меня бесчувственной скотиной и убежать в слезах, от всей души хлопнув дверью. Чем моложе демон, тем натуральнее у него получается, потом уже неинтересно. Ну что, попробуем?
  - Нет, Анхель, такие игры оставь для своего любимого Гнегхтхарда. А я к тебе по делу пришла.
  - Ой, а как это я сразу не догадалась, что у тебя ко мне дела есть? - Анхель притворно закатила глаза. - Так раз у тебя дела, может, мы начнем?
  - Нет. - Анхель вымучено вздохнула. - Ты сильно обидела меня, поэтому я не буду говорить без вознаграждения. - Царевна ада почувствовала, как на ее шее захлестывается что-то тонкое и острое. Танья слизнула несколько красных капель, что упали на ключицы Анхель, и сжала цепочку сильнее. - Давай, Анхель, не бойся. Принимай свою демоническую форму, ничего плохого не случится...
  - Да-да, я сильно хочу магией света по макушке получить. - Танья поняла, что разговорами она ничего от Анхель не добьется. Тогда она слизнула еще несколько капель крови с груди Анхель и начала собирать алую жидкость, проступившую вокруг цепочки.
  И Анхель разозлилась...
  - Fiera! - Танья отступила. Через ее живот, грудь и подбородок прошли четыре кровавых полосы, словно ее ударил лапой какой-то большой и сильный зверь. Когда же она пришла в себя, увидела то, на что даже не надеялась: маленькая фиолетовая царевна Анхель уже в демонической облегающей полуоткрытой одежде, не снимая цепочки с шеи, скептически оглядывала ее концы. - Это тебе Дюша эту чепуху дал?.. Слушайте меня: будете резать мне шею - пожалуюсь хозяину! - Анхель договорилась с волосами и посмотрела на Танью. - Э-э-э, ты чего? Я же не очень сильно-то и изменилась...
  - Теперь ты не говори о том, чего не знаешь... Еще как изменилась. - Медленно проговорила Танья. - Кто бы мог подумать, что ты такая красивая... теперь понятно, почему твой седой жеребец прискакал. Я бы тоже прискакала...
  - Давай, может, перейдем к делу?
  - Ты готова платить?
  - Смотря за что.
  - Не глупи. Заплатишь - скажу. Ну что, ведешь себя по-царски или по-детски? - Анхель только фыркнула. Отвечать на подобные провокации было ниже ее достоинства. - Хорошо, иди сюда. - Танья села на стул, с которого в самом начале опрокинула Анхель и похлопала себя по коленям.
  Анхель начала смеяться, в ответ на что Танья только склонила голову. Анхель так разошлась, что от смеха согнулась пополам, не имея возможности что-либо сказать, но и Танья не произносила ни слова, все так же наблюдая. Этой Анхель она готова была простить и жестокие слова и не менее жестокий смех. Все еще ухохатываясь, Анхель подошла к сестре и просто плюхнулась ей на колени, продолжая смеяться, спрятав лицо у нее на плече.
  - Хех, у-у-у абсурд. - Анхель отстранилась, вытирая выступившие в уголках глаз слезы веселья. - Хоть насмеялась. Ну, давай, неудавшийся герой-любовник, приступим или это только начало твоего списка претензий?..
  "Эх, Танья, будь осторожна - я демонесса достаточно опытная, ты имеешь реальный шанс рассказать все за просто так".
  - Информация за поцелуй. - У Анхель начался второй приступ смеха. Не переставая смеяться, она обхватила лицо Таньи руками и чмокнула ее в губы, после чего чуть не упала с ее колен - так неприлично громко начала ржать. - Анхель, - царевна приутихла и начала смеяться в кулак, - это не считается. Я хочу по-настоящему.
  - Фу-у, ты вся в крови. Не хочу так - гадко и противно. Иди умойся или придумывай другую плату.
  - И какую такую другую плату я могу придумать?
  - В пределах разумного можно любую. Или мне пример показать какой-нибудь? - Танья сдержанно кивнула.
  Анхель внутренне ликовала. Вот оно: сейчас Танья, оскорбленная чересчур резкими выражениями, быстро поддастся даже на малейшее проявление ласки и, разомлевшая, расскажет все. А после Анхель спровадит ее куда подальше, чтобы не мозолила глаза и не мешала обдумывать сложившуюся ситуацию. Что она будет делать, если вдруг придет ангел с отчетом, Анхель старалась не думать, хотя варианты у нее были не самые приятные. Один из них: словом остановить время, объяснить Танье, что она должна убить этого ангела, отвести их подальше от дома и лечь преспокойно спать...
  Царевна ада кинула томный взгляд из-под ресниц на Танью и одним тягучим, медленным, полным грации движением "растеклась" по ней, так плотно прижавшись, что по телу Таньи пошел электрический ток, и она так-то странно дернулась. Одну руку Анхель положила Танье на плечи, а указательным пальчиком другой руки начала почти невесомо гладить ее висок. Бросив на сестру еще один жаркий взгляд - "контрольный", царевна шепотом на самое ухо спросила:
  - Так сойдет?
  - Да. - Со свистом выдохнула Танья. - А можно?..
  - Можно. - Милостиво разрешила Анхель, после чего Танья неловким движением обняла ее за талию.
  - А теперь, Танья, чем дольше ты будешь говорить, тем будет для тебя лучше. Или дать время попривыкнуть?
  - Нет... н-не надо...
  - Тогда начинай, я слушаю. - Анхель положила голову на плечо Таньи, всем своим видом давая понять, что расположена слушать.
  Танья почти нервно сглотнула.
  - Эта цепочка, как ты уже сама поняла, сделана из волоса Гнегхтхарда и нужна она для того, чтобы ты могла принимать демоническую форму, не боясь светлой земли. Обычных демонов, вроде Гнегхтхарда и этой твоей формы, светлая земля превращает в гной, оскверняющий райскую природу. Если вдруг ты будешь в людном месте и захочешь только лишь сменить ауру, цепочка тоже поможет. На смену ауры светлая земля не реагирует. Эта светлая земля вообще достаточно прямолинейная и глупая субстанция, меня не превращает в гной. Гнегхтхард сказал обходиться с цепочкой осторожно и потом ему отдать. Так трясется за свои волосы, просто противно. Как будто собирается их слюнявить и назад приклеивать.
  - А зачем мне менять форму с помощью волоса? - Анхель начала оглаживать уже волосы Таньи, зарываясь в них руками. Она умела не только задавать правильные вопросы - умела получать достойные ответы. Главное было не переборщить, чтобы и так взбудораженная Танья не разошлась снова.
  - Гнегхтхард передал тебе в подарок артефакты Тьмы. Двенадцать маленьких жучков, которые могут брать ангелов под контроль, обращая их в падших.
  - А если я не буду их распространять? - Анхель прекратила всякое движение. Танья озадаченно посмотрела на нее.
  - Ну, да, я забыла, что у меня в соперниках ходит еще и шестой... Гневный предвидел и это. Если откажешься распространять жуков, можешь не возвращаться в Геллинрад. Он, разумеется, немедленно уйдет, но наябедничает Темре на то, что ты первая его сдала, что ты подняла тревогу. Темра не потерпит этого, и останешься ты здесь навсегда... представь, как интересно: светлая Анхель для шестого, темная Анхель для меня. - Анхель ничего на это не ответила, только продолжила расчесывать волосы Таньи.
  "Кр"айне! Ненавижу Гнегхтхарда! Знает, что в битве с шестым ему не победить, так хочет, чтобы я прокинула ангелов! Конечно, если они поймут, что это я, тут же лишат светлого наследия, и выбора у меня не будет, кроме как попасть в цепкий захват Дюши! Мразь-то какая! Таких ублюдков еще земля не носила!"
  - Еще, когда ты будешь уходить из Эдема, а Гнегхтхард помнит, что осталось у тебя совсем немного времени, ты снимешь всю наложенную по твоим проектам магию с города.
  - Что?! - Анхель словно окатили ледяной водой.
  "Гнегхтхард не может знать, что я накладываю магическую защиту! Ах, твою ж мать, ночь на дворе!.. Все видит, зараза, все знает. Нужно было самой делать, хотя, а смысл - все равно увидел бы и сказал снять, пусть и чужую".
  - Когда ты будешь покидать этот город, - Танья окинула взглядом Анхель и стала поглаживать ее по спине, - ты снимешь всю свою защиту, что устанавливают твои криворукие помощники. Я серьезно опасалась, что охранная магия меня не пропустит назад, но оказалось, что эти дураки оставили огромные бреши и сейчас ползают, их заделывая.
  - А если я откажусь, он, разумеется, будет снова меня шантажировать.
  - А зачем тебе делать такой сложный выбор? Просто уходи к нам - бросай этих светлых зануд. Расстанься с этим нудным прошлым и давай убежим на темную сторону, пока защита еще не крепка...
  - Я не хочу слушать советов от падшей, которая и света-то лишилась за сущую безделицу - за подначку Гнегхтхарда. В то, что ты меня любишь я верила и без доказательств, а ему ты ничего не должна была доказывать. Ты вообще не должна была к нему идти - он слишком реальное Зло, чтобы встречу с ним ты могла пережить без потерь. Поэтому я не буду ни от чего отрекаться. Ты закончила?
  - Не совсем. - Танья выпутала ладонь Анхель из своих волос и поцеловала ее. - У меня к тебе есть одна маленькая просьба... или даже не просьба, я не знаю, как сказать.
  - Ты рассказывай, а я пойму.
  - Понимаешь, ангелы же бесполые, а я становлюсь демоном... у меня все болит, кровь идет... оттуда, а я магии не обучена и даже спрятать этого не могу.
  - Тебя Светан магии не научил? - Анхель удивленно подняла голову.
  - Нет, он говорил, что я слишком добрая для этого, действие магии, даже ангельской, может травмировать меня. Поэтому я не владею ни магией, ни оружием и даже не могу скрыть происходящие во мне изменения.
  - А очень больно? Где?
  - Там везде... и очень больно.
  - Это потому что ты слишком рано позволила себе демоническое поведение. Вот тебе и расплата: душа уже демоническая, а тело еще ангельское. Рвать тебя будет, сестрица, рвать на части. Если будешь думать больше о светлом, меньше обо мне, оно облегчится, но станет очень холодно. Fe... fiiliksen mukaan... - Танья почувствовала легкий озноб, зато жжение значительно уменьшилось. - Так, эти две фразы действуют так: от первой ты чаще начинаешь думать о светлом, от второй - чем чаще ты думаешь о светлом, тем тебе легче, но если подумаешь о темном - будет только хуже. Поняла? - Танья кивнула. - Очень хорошо. Только придется притвориться больной, чтобы никто ничего не заподозрил. Твои вспышки спишем на меня...
  - Ты заботишься обо мне.
  - Если ты не будешь лезть меня лапать, буду заботиться и дальше. Так, а ты сможешь скопировать свою старую манеру общения?
  - Да, я прекрасно ее помню.
  - Тогда иди, только осторожно. Думаю, твоя кровь способна распространять тьму, наподобие той, что распространяют демоны... постарайся как-то следить за этим... даже я не смогу такое объяснить. - Только Анхель стала отстраняться, как Танья порывисто обняла ее.
  - Не отталкивай, пожалуйста. Спасибо, Анхель, я очень благодарна тебе за помощь. Если тебе что-либо понадобится, ты только скажи, я исполню все, что угодно... и прости меня, я действительно зря на тебя так сразу набросилась. Такого больше не повторится... ты только знай, что я одна тебя на свете искренне люблю. Спасибо тебе, за все, спасибо.
  Анхель не успела даже ничего ответить, как Танья исчезла. Медленно подойдя к столу, царевна ада села за него, ударившись ногами о "твердый" железный ящик.
  - А-а-а кр"айне! Fire. - Свеча, потушенная Таньей, вновь загорелась.
  - Ну и что это за чушь такая неудобная? - Посмотреть Анхель не успела, так как в ее дверь постучали.
  Анхель мгновенно вернула себе ангельский облик.
  - Войдите.
  Дверь тихо, но совсем не так, как у Таньи, распахнулась, и в комнату вошел ангел.
  - Все ваши распоряжения выполнены, завеса создана, проходы запечатаны. - Анхель закинула ногу на ногу и мыском приподняла крышку ящика. Ангел осекся. - Я служу только тебе, царевна. - Гонец поклонился и скрылся за дверью. Перемена в его поведении была настолько внезапна и разительна, что Анхель только диву далась.
  Царевна нахмурилась и подняла свисающую до пола скатерть, чтобы осмотреть ящик. Обычный железный ящик, ничего особенного. Тогда Анхель, царевна ада, вынуждена была совсем не по-царски лезть под стол. Пожелав от цепочки смены ауры, она откинула тяжелую крышку, и тут же в нос ей ударил могильный смрад. Анхель поспешно зажала нос.
  - Fetidez. - Анхель помахала перед лицом рукой, разгоняя воздух. - Он что, придурок? А если бы я в обморок хлопнулась?.. Тухлое мясо с могильщиками он приволок, индэ. Ну конечно, его Деркенол изобрел что-то нестерпимо тухлое и вонючее, но это же Деркенол, значит, обязательно важное и полезное. Что Дюша, что уроды его - один... один fetidez иначе и не скажешь... И вообще, нужно бы этим ястребам крылья пообламывать. Двенадцатый трон он захватил, трон царя ада захватил, еще и власть над мертвыми захватил? Больно много, не скушать гневному такой здоровый кусок.
  "Нужно срочно ехать в ад. Там я быстро найду того, кто умоет и Дюшу и приспешников его недоразвитых. Будет знать, Гнегхтхард, как сестер моих об черную землю головой кидать!.. Кр"айне, еще и жуки эти уродские!"
  Анхель вылезла из-под стола и огляделась, размышляя, на чем бы можно было сорвать свою злость. Не найдя ничего подходящего, она вытащила увядающий цветок из вазы и, скомкав, выбросила из окна.
  
  
  Демон ночи пребывал в неге и излишествах, с наслаждением вкушая дары щедрой адской культуры. Куря кальян и потягивая хороший коньяк прямо из горлышка бутылки, он наблюдал небывалое зрелище.
  Суккубы и инкубы - эти низшие демоны существовали уже тогда, соблазняя наивных смертных, а после выпивая их жизнь и оставляя после себя лишь бездыханное тело, познавшее идеальную любовь. Просто, как адские духи-совратители, они Гнегхтхарда нисколько не интересовали: они были достаточно изобретательными, но что бы они не показали, все это гневный уже когда-либо видел. А их магия, очаровывающая разум людей, по сути, принадлежала ему, поэтому тоже не была предметом интереса гневного.
  Когда Анхель была еще достаточно маленькой и находилась под опекой Гнегхтхарда, он рассказал ей про этих низших демонов. Он ждал чего угодно, кроме вопроса: "а что будет, если их двоих свести вместе?". И тогда гневный не нашелся что ответить.
  А сейчас он как раз наблюдал за соитием этих двух низших духов, но не ради самого процесса, а ради развязки, когда они попытаются выпить друг из друга жизнь, поймут, что их обманули, забьются в агонии, а после растают черным дымом. Духи, сотканные из дыма, исходящего от огненной Сирреки - реки, где мучились развратники, в него же и вернутся.
  - Господин! Гневный господин! - Гнегхтхард постарался сделать вид, что не слышит, но когда зов перерос во всхлипывающие вопли, он с непристойнейшими ругательствами выбежал из шатра.
  "Кр"айне! Пока я буду разжевывать что-то этим недоумкам, мои духи растают!"
  - Вуйтам хоцэ ко цышвам ваттэ тесма хи! - Этим затейливым способом показав зовущему, что его хорошо слышат и одновременно поинтересовавшись в сути вопроса, Гнегхтхард осмотрелся по сторонам.
  Черт, вышеупомянутая женская линия которого действительно побывала во многих передрягах, съежился от страха перед Великим и Ужасным, но таким Обожаемым Господином, теребя пушистую кисточку хвоста
  - Мы загрязнили всю землю до садов...
  - Равтас хр"ыга?!
  - Что? - робко проблеял черт, судорожно ударив копытом о землю.
  - Что!? Что!? Ты еще меня переспрашиваешь!? Равтас хр"ыга?!
  - Эт-эт-то значит, что вы хотите знать, зачем я вас позвал? - Черт весь сжался в комочек и мелко дрожал, видя все нарастающий гнев своего господина.
  - Да!
  - Мы загрязнили всю землю до садов... а т-там сады... деревья разные...
  - Кр"айне! Я что, на идиота похож!? Я знаю, что такое сады!
  - А-а-а! - испуганно вскрикнул черт и продолжил скороговоркой. - Там деревья фруктовые, и обычные, и экзотические. Цветок там стоит огромный белый, на лилию похож. Воняет медом на весь рай. Ребята сказали узнать у начальства, что нам делать дальше...
  - А я что, один у вас начальство!? Одного меня нужно дергать!? Я что, не устал вами командовать!? Стоп... - Гнегхтхарда посетила светлая мысль. - Говоришь, там сады с фруктовыми деревьями, да?
  - Да, гневный. - Черт хотел стать максимально незаметнее, либо вообще исчезнуть с лица земли, лишь бы не стать объектом внимания гневного.
  - А вот это уже интересно... что-то мне подсказывает, что там есть как раз то, что мне нужно. Гнегхтхард пошел в одном ему известном направлении и быстро скрылся из виду.
  - Э-э-э, а мне что, теперь другого демона искать?.. Кр"айне!
  Во время своей "прогулки" Гнегхтхард вспомнил приблизительные размеры Эдема и старательность своих подчиненных. Это еще раз послужило ему доказательством того, что от коньяка он глупеет. Крайне опечалившись, гневный не стал терять время и использовать силу демона, чтобы поскорее добраться до садов - он просто перенесся к ним. Там черти, искренне увлеченные работой, спиливали деревья, пачкали их своими испражнениями и использовали так же, как тела ангелов - для загрязнения территории.
  "А-а-а! Это по этому я хожу!? Это по этому!.. Кр"айне! Я даже волосы не могу выпустить, чтобы не ходить - шевелюры жалко! Идиоты! Это я должен по такой земле ходить!? Это соттерок, а не земля! Какие идиоты!.."
  За рассуждениями гневный даже не заметил, как едва не столкнулся с Вирресином. Яростный вовремя отскочил.
  - Татэ индэ! Утэ кр"айне!
  - Шеф, да я здесь причем? Да? Да я же понял, что нужно отскочить, не мешать вам идти. Да почему я тупой?.. да еще и да и...
  - Заткнись немедленно! - Вирресин, вздрогнул, рассыпая вокруг себя искры. - Вирресин! Равтас хр"ыга!?
  - Да, шеф, да я же не контролирую это! Да! Да оно это от нервов, да... - Вирресин осекся.
  - Вирресин, я тебя спрашиваю: равтас хр"ыга!?
  - Да я тут мимо проходил... чертям раздаю задания, да... да, а почему вы все время ругаетесь?
  - О! Ты раздаешь задания! - В глазах гневного зажегся недобрый огонь. - Я как раз тебя и ищу! Понимаешь, вот иду я сейчас и думаю: а равтас хр"ыга я должен ходить по их соттерок!? Что, пачкать больше нечем!? Любимому шефу сюрприз!?
  Вирресин не понимал трагизма ситуации. Во-первых, он от природы был одарен не большим умом, а большой горячностью. Во-вторых, он был столпом огня, поэтому по факту ходить не мог. А уж по чему передвигаться не важно - лишь бы не то, что быстро горит. В-третьих, он не видел в испражнениях чертей ничего плохого - не ангельское же.
  - Ну да... - У Гнегхтхарда лицо приняло непередаваемое выражение. Он медленно снял с ноги чувяк, и уже не задумываясь о том, из чего "сделана" оскверненная земля, пошел на Вирресина. - Да, шеф, только не злитесь... - Вирресин "побежал" от Гнегхтхарда, тогда тот снял и второй предмет обуви, и кинул в демона Огня. Попал - чувяк сгорел мимолетной вспышкой, только коснувшись третьего демона. - Ой, ой, да, я говорю... ну, да, дело в том, что они сами до этого додумались, когда вы только приказ отдали... - Гнегхтхард босиком погнался за Вирресином, размахивая тапкой. - Да! Ой, так вы же им это и приказали делать да... а-а-а, да не бейте меня, я же ничего плохого не сказал, да?! Да!
  - Вирресин! Утэ илохг"рэ иххо!
  - Да, шеф!.. Да зачем вы за мной бежите?.. Не убивайте меня, да!.. Я пожалуюсь Анхель, что вы материтесь, да! Да-да-да!
  - Ах, ты еще и Анхель пожалуешься!? Я догоню тебя и выкину на светлую землю! - Но Гнегхтхард все-таки перестал гнаться за Вирресином. Только метнул в него второй чувяк.
  - Господин, а что нам делать? - К разъяренному Гнегхтхарду подошел лисоподобный бес с большой серьгой в носу.
  - У-у-у, это все коньяк. - Сделал заключение для себя, но вслух Гнегхтхард и мотнул головой. Бес не исчез. - Откуда ж ты вылез, такой страшный?
  - Я не страшный - признан самым красивым бесом на территории впадения Сирреки в Ориракит. - Полуобиженно пробурчал бес. Правильно, Гнегхтхард самый красивый демон, ему легко говорить, что все вокруг страшные.
  Лисий бес вздрогнул - Гнегхтхард зачем-то ткнул его пальцем в нос. Не только неожиданно, но и больно - серьга в носу все-таки. Уже немного зажила, но все равно болит, если дотронуться, а он и так уже три раза ее случайно зацепил, работая.
  - А и не важно, красивый ты или страшный. Ты реальный, это главное... Значит так, - Гнегхтхард выпрямился и начал осматриваться по сторонам, - рубите деревья, берите Эдем в кольцо. Все как всегда... Чего этот Чорегат в коньяк подсыпал?
  - Вы что-то видите, господин? - Бес тоже начал мотать головой во все стороны.
  - Вон ту огромную раскидистую яблоню видишь? - Гнегхтхард указал пальцем на искомое дерево.
  - Вижу. - Легко согласился бес. Ее сложно было не заметить - яблоня была самым большим деревом в этом саду, возвышалась над остальными.
  Гнегхтхард начал смеяться...
  - Яблоню эту не трогать, она моя. Личная. Какая тварь покусится на мое Дерево, убью не месте. Понял!? - весело-шально спросил Гнегхтхард у беса.
  - Понял. Все будет сделано. - Лис поспешил исчезнуть.
  "Надо будет потом его разыскать. Смешной бес, толстенький... пусть бы у меня жил, зверюшка", - когда Гнегхтхард пил коньяк, он становился немножко добрее, но, несомненно, вспыльчивее, начинал туго соображать и сомневаться в адекватности происходящего, хотя коньяк нисколько реальность не искажал. И, разумеется, в "обработанный" коньяком мозг гневного смели закрадываться нелепые идеи. Поэтому, собственно, он и пил коньяк - от других спиртных напитков с ним такого не происходило.
  Вирресин, вернувшийся разузнать, не успокоился ли гневный, только охнул. Гнегхтхард медленно, но верно шел к светлому краю. В отсутствующих на тот момент мозгах Вирресина с ошеломительной скоростью образовалась картина смерти гневного. Весьма печальная, кстати, если не сказать, трагическая.
  И как всякий преданный слуга из рода тех, которых Анхель очень не любит (инициативный), Вирресин кинулся спасать своего сошедшего с ума "шефа". Объятия Вирресина в то время были не менее смертельны, чем светлая земля, поэтому Гнегхтхард поступил решительно: просто призвал плащ Ночи и закутался с него.
  Вирресин же, глупо "дакнув" отступил, потушенный наполовину. Опасный-то третий демон опасный, а сил у него все же в четыре раза меньше, чем у Гнегхтхарда.
  Тогда демон Огня сменил тактику. Он начал говорить еще громче истеричнее и быстрее, чем обычно:
  - Уте кр"айне! Да! Да! Да! Соттерок! Лови его, да! Да держите же его! Да-а-а-а-а-а-а-а! Да он же умрет! - Подоспевшие демоны скептически осмотрели предложенную вниманию картину.
  - Вирресин, что ты кричишь? - На правах старшего спросил Соррел.
  - Ты индэ, да!? Да! Да шеф же на светлую землю идет! Да вы что, сами не видите?! Да!? Да это что, мне одному так видится, да?!
  - Нет, мы тоже это видим. Но и что с того, что он на светлую землю идет? Может у него там дела... Гнегхтхард не маленький, сам знает, что хорошо, что плохо.
  - Да я сейчас убью тебя! Да! - Вирресин нарастил пламя. - Да ты что это, смерти ему желаешь? Сейчас как метну копье, так разом выгоришь! Да!
  - Ты что, совсем индэ? Ты грозишься меня убить?.. Это не смешно даже. Посиди лучше здесь, успокойся. - Только Соррел стал отлетать, как в него полетело копье. Вирресин не попал: он не видел Соррела и не знал, что тот скользит, но копье все же мазнуло по его хвосту. Демон Воздуха остановился и медленно обернулся. - Я сказал СИДЕТЬ ТИХО! - И "ледяной" голос Соррела, хрустально звенящий от гнева, это не просто красивый речевой оборот: вокруг Вирресина стоял густой пар от испарившегося льда. Сам демон Огня уменьшился вдвое и теперь снизу вверх смотрел на Соррела, специально ставшего видимым. - И чтоб не пикнул даже - мигом задую!
  - Да я... я еще тебя убью когда-нибудь. Да!
  - Что у вас тут происходит? - Последним подошел Деркенол.
  - Да вот: Гнегхтхард на светлую сторону ушел... - Соррел обернулся - гневного уже нигде не было. Изрядно упавшим голосом он продолжил, - а Вирресин тут буянит...
  - Что значит, ушел на светлую сторону? - Деркенол еще ничего не понял, а Соррел уже предположил худшее: Гнегхтхард был - ушел на светлую сторону и его не стало. Но четвертый демон рассудил, что Деркенол очень расстроится, узнав подробности, и даст ему, Соррелу, больно по голове. А кто демона Ночи не удержал?
  - Да вот завернулся в свой ночной плащ и пошел на светлую сторону зачем-то...
  - Ты не знаешь зачем, да?.. - Деркенол, как демон достаточно умный, подумал, что на той стороне у гневного могут быть дела только с Анхель. А там, где Анхель, там ее родственники-ангелы. А где родственники, там неприятности. Деркенолу вообще не нравилась увлеченность двенадцатого демона царевной Анхель. Вполне справедливо он полагал, что это Анхель ломает ему жизнь, а не он ей. - А давно ушел?
  - Да нет, вот только что. - Имей Соррел тело, он всенепременно сделал бы неловкий жест, "подтверждающий" его якобы спокойный тон.
  - Тогда где он? - Деркенол осмотрелся. - Испарился?
  - Да погиб он! - Подал голос Вирресин. - Да-а-а-а-а-а-а! Пошел на светлую землю, да с концами! - Вирресин начал голосить. - Да-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!
  Соррелу захотелось затушить Вирресина насовсем, но то была явно неудачная идея.
  - Что значит, погиб? - Деркенол повернулся туда где, как он предполагал, находился Соррел. Соррел находился в другой стороне, но ответил, сместив звук ближе к Деркенолу, чтобы тот не догадался, где Соррел на самом деле.
  - Вирресина больше слушай...
  - Что значит, погиб?!
  - Ну... Вирресин тоже не видит гневного, вот и думает, что он погиб...
  - А ты что думаешь? - Соррел был рад, что лицо Деркенола - голый череп. Никаких мышц, отвечающих за мимику - нахмуренных бровей, поджатых губ и тому подобного.
  - А я не знаю, я просто его жду.
  - А может, ты слетаешь, посмотришь, нет ли на земле черных пятен?
  - А может, ты посмотришь, нет ли мертвых демонов Ночи? А то там сад: деревья да ветки. Зацепит случайно и не будет больше Соррела. - Деркенол не любил Соррела за то, что он всегда старался если упасть, так на перину, поэтому редко к нему прислушивался, но сейчас он не мог не признать, что Соррел прав.
  - Хорошо. Ждем полчаса, если он не появляется, смотрим среди мертвых. - Соррел хотел спросить, зачем ждать полчаса, если можно узнать сейчас. Живой - ждали бы, мертвый - оплакивали... но, оценив решительность, с которой Деркенол сказал ждать, Соррел передумал задавать вопросы.
  Полчаса минут в Эдеме идут медленно... а если наложить на это еще и томительное ожидание под непрекращающиеся стенания Вирресина, то получается совсем уж как-то много времени. Уже через десять минут Деркенол начал дергаться, а напряженная атмосфера так распространилась, что ждать Гнегхтхарда собралась целая толпа. И через пятнадцать минут все присутствующие сошлись на мысли, что Гнегхтхарду лучше все-таки оказаться мертвым, иначе они убьют и его и завывающего Вирресина.
  Через двадцать минут они хотели убить уже одного только Вирресина, за что были наречены: "бесчувственными тварями, которых Вирресин всех поубивает за то, что они не скорбят". Выражался Вирресин, разумеется, менее связно и сложно, но толпа устыдилась и продолжила ждать Гнегхтхарда. Даже черти все до единого перестали работать и в такой неправдоподобно жуткой атмосфере тишины и бездействия вой Вирресина казался особенно громким и раздражающим.
  А Деркенол до последнего отказывался верить, что Гнегхтхард умер.
  - А давайте еще подождем. - Все порешили, что нужно еще подождать. И стали ждать.
  ...А Гнегхтхард появился из воздуха. Точнее даже будет сказать, что из воздуха появился черный кокон плаща гневного, а уж из него, как сказочные девицы из цветочных бутонов, выпрыгнул Гнегхтхард. Оглядев похоронные лица присутствующих, он понял, что что-то не так и демонстративно изобразил удивление на лице.
  - А чего вы такие хмурые? Я тут яблочек принес... - Даже Вирресин заткнулся.
  А все остальные тоже молчали. Не столько от радостного потрясения, что Гнегхтхард жив, сколько от удивления - как же можно раздуть трагедию из ничего. Первым пришел в себя Деркенол, который считался среди тогдашнего набора демонов самым рассудительным и адекватным.
  - Яблочек, да? - Вскипел демон Смерти. - За яблоками он пошел! Ты вообще думаешь, что ты делаешь?! Ты вообще... - У Деркенола слов не было, - думаешь?!
  - Думаю я, думаю. - Ночной плащ превратился в полный мешок, удобно легший на плечо гневного. - Все время думаю... а что не так-то?
  - Что не так?! Я скажу тебе, что не так!.. Это что, сложно было сказать, что ты за яблоками пошел!? Мы тебя тут ждем как индэ последние, волнуемся! Думали, ты умер там!
  - Ну, вот я живой. Может, обрадуетесь?.. Нет? Ну и ладно, я и без радости вашей обойдусь. - Гнегхтхард все еще не мог понять сакрального смысла произошедшего. - Что стоите-то? Работы у вас нету?.. Вас загрузить?
  Черти, наученные горьким опытом, поспешили исчезнуть. Остались только правители.
  - А вы что стоите?..
  - Шеф! Да-да-да! Да, я знал, что вы выживете! Да-а-а! - Вирресин в порыве нездорового идиотизма хотел было кинуться Гнегхтхарду в ноги, но демон Ночи резво отскочил.
  Деркенол уже продумывал, какую выволочку устроит паникеру Вирресину, Соррел надеялся, что его это не коснется, Вирресин ничего не замечал кроме своего неповторимого хозяина - все остальное было второстепенно, а Пароеег с Чорегатом просто молчали. Ранг у них был маленький, забот и обязанностей немного. Что им тот Гнегхтхард? Демоном больше, демоном меньше - это ничего не меняет.
  - Аккуратнее ты, факел. Эти яблоки, когда печеные невкусные.
  - А что за яблоки-то? - С подозрением спросил Деркенол.
  - Видишь вот там дерево большое?.. Нет не это, другое - вон то, неправдоподобно большое. - Деркенол кивнул. - Ну, так вот: это яблоня. И какая! Мало того, что яблоки вкусные, так еще и зубы холодят... - Гнегхтхард осекся, увидев своим кошачьим зрением какую-то жуткую перемену в Деркеноле.
  И он был прав: демон Смерти подскочил к Гнегхтхарду и со всей мочи ударил его кулаком по макушке. Гнегхтхарда покачнуло, но он все же устоял на ногах.
  - Ты то что, яблоки с Дерева Познания жрать удумал!?
  - А что такого-то? Я ведь уже демон, ничего хуже типа быть не может...
  - Гнегхтхард!..
  - Э-э-э, до свидания! - Гнегхтхард поскорее переместился от разъяренного Деркенола обратно в свой шатер. В личные покои двенадцатого демона Деркенол не рискнул бы сунуться даже в таком состоянии.
  А что ждало Гнегхтхарда "дома"? Кальян, примятые его телом подушки, недопитая бутылка коньяка и щекочущий ноздри запах дыма. Гнегхтхард чихнул - тихонько, как кот, и мотнул головой.
  Бухнулся обратно на подушки, положил рядом "мешок" с яблоками. Взяв одно большое зеленое яблоко, наверняка невероятно кислое, подкинул его. Поймал, отрезал ломтик своим волосом и начал жевать, запив изрядной порцией коньяка. Вот и забыты все тревоги по поводу того, что Деркенол пожалуется на него Анхель, и жилище уже не кажется таким унылым, и на улице не так уж и холодно - вполне терпимо.
  - Осталось только досмотреть суккубье шоу. - Хохотнул Гнегхтхард, отрезая еще ломтик.
  
  
  Шел последний день пребывания Анхель в Эдеме.
  До этого дня Анхель бесцельно бродила по улицам города. Она чувствовала, как Тьма берет в кольцо светлый город и никакой радости от этого не испытывала. Даже больше - чем дольше она находилась на улице, тем сильнее она воспринимала тьму, и тем сильнее росло ее отторжение. Анхель уже даже мутило от того, что она ощущала присутствие чертей и бесов рядом.
  Царевна глубоко дышала, пытаясь впитать в себя как можно больше чистого прозрачного воздуха светлой столицы, но вместе с ним и неизменно захватывала частичку того резкого смрада, который неизменно сопровождал низших демонов. Никто другой, казалось, этого не ощущал, но даже если это было так, Анхель это не беспокоило - она уже давно знала, что нюх у нее гораздо тоньше, чем у других.
  "Ненавижу ад, ненавижу чертей, ненавижу эту вонь, ненавижу Гнегхтхарда... все это ненавижу! Черт побери, ненавижу! Их всех ненавижу и то, что бросить их не могу, ненавижу..."
  Жуков, придуманных Деркенолом, она всегда носила с собой. По одному. Долго выбирала нужного ангела, присматривалась к нему, а потом просто разжимала кулак. Ангел обязательно останавливался, подходил к ней, влажным взглядом смотря в глаза, и говорил что-то о верности, преданности и покорности. Анхель не слушала - ей не было никакого дела до их верности, до их взглядов и до самой причины их изменений.
  Ведь зачем-то Гнегхтхарду они нужны. А ей какое дело? Она же только жуков распространяет.
  Зато к тому, что ей было нужно, Анхель была куда внимательнее. Она проверяла руны, обновляла и переделывала защитные заклинания, проводила ритуалы, направленные на укрепление и защиту города. Эти действия вызывали у ангелов неподдельное восхищение - они и думать не могли, что дочь Темры будет настолько захвачена духом сопротивления. Они ведь думали, что Анхель, если не будет целиком на стороне демонов, то хотя бы сохранит нейтралитет.
  Они и не догадывались, что это и было какой-то разновидностью особого, обеим сторонам невыгодного нейтралитета.
  "Да они же как дети малые... если бы я тогда поутру не переделала все их погрешности, был бы им выговор от Тиарии. Ни один не в состоянии наложить правильно эту защиту снова... ну как их можно бросить? Я убью тебя, Гнегхтхард, головой своей клянусь, я убью тебя!"
  В этот последний день дел на улицах Эдема у Анхель было немного. Погуляв и подправив несколько погрешностей защиты, Анхель достаточно быстро утомилась и отправилась домой. А там, в маленькой комнатке на первом этаже ее ждала очень хмурая семья в полном составе.
  Первым делом Анхель посмотрела на Танью и едва сдержала лицо - Танья выглядела отвратно. Видимо, Танье не очень хорошо удавалось думать о светлом, что очень сильно сказалось на ее внешнем виде. Губы покрылись темной коркой - Анхель предположила, что Танье больно улыбаться, глаза были в плачевном состоянии: не только красные от лопнувших капилляров, так еще и в уголках собрался гной. Круги же под глазами были просто невероятных размеров, да и в целом лицо было похоже больше не на лицо молодого прекрасного ангела, а на обтянутый кожей череп, обмазанный воском. Хотя, конечно, Анхель больше насторожило другое: на изрядно увеличившейся груди сестры она заметила едва ли не клок волос.
  Главным демоном в то время был Гнегхтхард, а значит, волосы были очень важным критерием внешности. Хотя у Анхель была еще одна причина для беспокойства: Светан и Тиария, казалось, ничего не замечали.
  Но Анхель не была бы собой, если бы не направила свое удивление в нужное русло - изобразила недоумение по поводу собравшегося у нее дома "семейного совета".
  - Что это? Семейный ужин, а я узнала об этом последняя?
  Опередив остальных заговорила Танья, уже отрепетировавшая свою роль к приходу Анхель до безупречности.
  - Почему они вырубают лес? Зачем пачкают землю? Ты знаешь, они вылили что-то в озеро и оттуда вылезают чернильно-черные щупальца! Сестра, что это?! Почему так происходит?
  Анхель как могла сильно выпучила глаза и мотнула головой, игнорируя вопрос. Тогда начала Тиария, холодно и без задора:
  - Правильно, сестра, этот вопрос не так важен. Не хочешь это обсуждать - не отвечай. Но помоги уж тогда мне, глупой. Я не знаток демонических форм поведения, так подскажи мне - что же это армия темная не нападает-то?
  - Ну, а вдруг Дюша хочет пыль в глаза пустить? Он у нас демон масштабный, он, когда по аду идет, перед ним выступают слуги и лепестки роз рассыпают. Так а вы-то не знаете о такой нахальной грандиозности двенадцатого демона, вот он и решил вас просветлить. Мол, смотрите, какая армия у меня большая и как быстро она ваш мир захватывает...
  - На бред похоже.
  - А я не спорю. Просто в мозгу Гнегхтхарда танцует обезьянка, а они животные очень спонтанные. Я только предположения строю, честное слово, свое мнение не навязываю...
  Светан прервал ее сухим голосом с оттенком горечи:
  - Тогда, может быть, ты знаешь, почему в городе появились падшие ангелы?
  - Отец, давай сразу по существу: тебе бредовую теорию или ты серьезно у меня спрашиваешь? Если серьезно, то я не понимаю, причем тут я.
  - Ты отвечаешь за магическую защиту города... - Медленно начала Тиария.
  - И я едва ли не каждый час бегаю ее подправлять и латать. Уж ты-то от военного дела не далека, видишь, что я честно свою работу делаю. - Тиария кивнула. - Значит, ко мне претензий нет - снаружи никто со скверной проникнуть не мог. - Тиария жестом показала, что претензий у нее больше нет. Тогда в атаку снова пошел Светан.
  - Анхель, я спрашиваю об этом тебя, потому что они стали появляться после того, как из твоего дома был зафиксирован сильный выброс тьмы.
  - Очень хороший аргумент! - Ехидно подметила Анхель. - Когда я с пылу с жару приезжаю вся такая демоническая из Геллинрада, никто не заражается тьмой. Когда я в приступе ярости, в сильной вспышке бегаю по улицам Эдема, никто не заражается тьмой. Так нет же - была я дома, может быть, спала, приснился мне Гнегхтхард, произошла вспышка тьмы... и тут же по воздуху, наверное, тьма пересекла полгорода, заползла какому-нибудь веселому ангелу в нос, поработила его - и это я виновата!
  - Снова бред. - Констатировала Тиария.
  - Да, но заметь, это не я выдвинула такую теорию. Я всего лишь ее развиваю...
  - Это должна быть ты! - Уверенно сказал Светан. Анхель даже не нашлась что сказать, только развела руками. - Это все началось из-за тебя! Они ведь пришли сюда не свежим воздухом подышать!.. Ты же такой крик подняла - гневный здесь, жечь и убивать будет! А где он, твой демонический жених?! Решил поостыть?!
  - Ох ты, отец, какой ловкий! Это же мой Гнегхтхард! - Анхель с особым нажимом произнесла это слово. - Он за мной пришел! Это же я сказала: приходи, забери меня силой - я так тебе не дамся! Это же если я к тебе сама прибегу, все решат, что ангелы слабые! Так было!?
  - Нет, не так! Не передергивай!..
  - Это я-то не передергивай!? Знаешь что: а может это ты падших понаделал!? Из-за тебя же эта война никому не нужная началась! Сговорился с ним город без боя сдать, так падших плодишь!
  - Бесстыдница! - Вскричал Светан.
  - Ну-ка давай, отец, ты не будешь валить с больной головы на здоровую. Я чем больше вас слушаю, тем больше понимаю, что ты не прав. Давай, может, это ты поостынешь?.. Анхель, а как тебе такая теория - что, если Гнегхтхард ждет, когда ты уйдешь?
  - А теперь я прошу меньше экспрессии и больше смысла. Вот смотри, Тиария: Гнегхтхард по факту не знает, сколько я здесь. Как бы он за мной ни следил, такую откровенную паранойю я ему не позволяю. - Анхель не хотелось врать, что она якобы в другом мире, где гневный попросту не может ее отслеживать из своего ада. - Значит, он не может быть уверен, что я не в аду сейчас. Так? - Тиария кивнула. - Но, допустим, он точно знает, что я здесь. Что ему даст мой уход? Да, я сильна как боевая единица, но я такая далеко не одна. Более того - завтра я уже должна быть в аду, поэтому такое ожидание ничего не дает. Я и так, и так попадаю в его цепкий захват.
  - То есть, - почесала лоб Тиария, - у нас нет причин, объясняющих, почему бы ему не нападать.
  - Ну, разве что поостыть. Кстати, Танья, ты хорошо себя чувствуешь?
  - Что-то не очень... можно я пойду? Ваши разговоры непонятны мне, и только лишний раз смущают. Я, наверняка, только мешаю. - Пока Танья уходила, Анхель сделала себе пометку обязательно навестить сестру потом.
  - А если брать то, что ты говорила... - Тиария дальше пыталась предполагать, а Анхель постаралась вспомнить, что она такое говорила. - Вдруг Гнегхтхард не нападает, потому что ждет, что падшие сдадут город изнутри.
  Анхель вспомнила...
  - Понимаешь ли, тут другая загвоздка: если это план гневного, то скверна должна поступать снаружи. Я раскрыла вам его сразу же, значит, у нас было преимущество во времени - такой план еще придумать нужно. А когда моя защита уже стоит, ничего тут подкинуть нельзя.
  - А если у него тут давно был единомышленник? - Как бы невзначай сказал Светан. На Анхель этот якобы невинный вопрос подействовал вполне предсказуемо:
  - А давай ты сразу скажешь: это ты, Анхель, сама ангелов и портишь тут! Что, стесняешься в лицо мне сказать это!?
  - Да побойся бога, Анхель, никто и говорить такого не думал! - Вскричала Тиария, но видя явное несогласие на лице Светана, спокойнее проговорила. - Знаешь что, отец, свои подозрения в письменном виде подавай. Мы тут с Анхель серьезные вещи обсуждаем, а ты только злишь ее своими глупыми замечаниями. Она же все время на виду, а если нет, то с ней всегда Танья. Или ты думаешь, что они обе сочувствуют демонам?
  Светан даже опешил от подобного заявления.
  - Вот и молчи тогда, чтобы чушь не городить. Так что, совсем нет причин гневному тут торчать?
  - Если и есть, то я их не знаю. Давай лучше про падших. Их же твои патрульные нашли?
  - Да, мои люди. Мне доложили, что один из ангелов ведет себя странно - разговаривает о чем-то сам с собой, на прохожих кидается, на каком-то странном языке разговаривает. Не на тьме, ты не думай - мои люди тьму на слух определяют. - Анхель предпочла не задумываться, откуда они знают язык демонов - разговаривать на противоположном языке тоже физически больно, горло жжет. - К тому моменту, как я подоспела, он начал какие-то штуки руками выделывать и песни необычные горланить. Те двое, что пошли его присмирить, умерли тут же на месте. Очищение не помогало вроде, да и вспышек у него не было - но когда он закричал что-то вроде: "слава царевне ада!" и убил уже намеренно одного из патрульных, мы его светлой волной-то и шарахнули. Тут же скорчился на улице и умер. Боимся его трогать.
  - А потрудись-ка объяснить, почему он именно тебя славил, если ты непричастна?
  - Светан, представь, что ты попал в Геллинрад. - Светан собирался возмутиться, но Анхель остановила его жестом руки. - Просто представь. Вот ты в аду, а нужно что-то делать. Ты ничего не понимаешь, как ты тут оказался, почему, зачем. Куда ты пойдешь?
  - К тебе.
  - А почему?
  - Не буду я со всяким дьявольским отребьем разговаривать. Если в тебе еще есть светлая частица, то они потеряны для света и к общению с ангелами не готовы.
  - Тогда почему ты думаешь, что новоиспеченный демон думает иначе? Он где? В логове врага. Говорить с кем-то? Да упаси бог, они же не готовы к общению с демонами. Кто его поймет? Правильно, царевна, потому что в ней есть демоническая частичка.
  - Но это не объясняет того, откуда они появились...
  - Кстати, а я вот подумала: Гнегхтхард же демон Ночи, так? А ночь она такая субстанция - неопределенная. Может ли он ночью с помощью своей силы проникать в Эдем и совращать тех, в ком свет слаб? Или это совсем бред?
  - Бред! - Авторитетно заявил Светан.
  - А вот не скажи, отец. Через ночь проникать в город... и не задержишь же никак - по праву пользуется своей силой и не доказать, что был здесь и шкодил. Я обдумаю эту версию, сестра.
  - Да. А пока посмотри - вдруг еще падшие появятся. А если у вас все, я пойду Танью проведаю - что-то не нравится она мне.
  - Да, какая-то она в последнее время подавленная. Ты уж успокой ее, подбодри. - Анхель кивнула, но проводила Тиарию долгим подозрительным взглядом.
  "Странно это. Она действительно не видит внешности Таньи, но я же иллюзий не кидала... может, в словах что-то не так? Как приеду, допрошу Дана и Давида с пристрастием - я же должна знать абсолютно все значения слов, которыми колдую".
  
  
  Анхель не могла определить недуги падших иначе как несоответствием духа и тела, но ни обсудить это с ними, ни вывезти их на темную или нейтральную территорию, чтобы проверить, она не имела возможности.
  Танья лежала на кровати в полном бреду. Изнутри ее жгла тьма, навязывая свои законы, а Танья даже сделать ничего не могла. Заклинание Анхель все только усугубляло - чем больше она думала о тьме, тем хуже ей становилось. С другими падшими такого не происходило.
  Приход Анхель Танья почувствовала всей своей сущностью и откликнулась на него.
  - Игр"ман са Ленсас! - Анхель хорошо знала эту фразу. Доскональное значение каждого слова, интонацию, с которой сумасшедшие поклонники существующего режима выкрикивают ее на праздниках и балах. Эта фраза была Анхель как родная, но она никак не ожидала услышать за пределами Геллинрада, более того - от Таньи.
  "А Тиария говорит, что они на языке демонов не разговаривают. Да как же! Знает она этот язык!.. а чего я возмущаюсь? Это же Тиария сказала, а у нее всегда так".
  Анхель подошла ближе к сестре.
  - Танья? Танья, ты меня слышишь?
  - Анхель, дарсар"э то канар. - Танья попыталась улыбнуться.
  - Да, я пришла-пришла, успокойся. Ты можешь говорить не на тьме? - По замешательству Таньи Анхель поняла, что она уже не видит разницы между языками.
  - Так?
  - Вот и молодец. Следи за тем, как говоришь, иначе ангелы тебя рассекретят. А я не хочу тревожить слабый умишко Светана - пусть верит в то, что ты самая светлая на земле. Ты, кстати, как? Все хуже и хуже?
  - Нет, все хорошо...
  - Ух ты, этот недуг передается по родственным связям. "Всехорошошестью" болею только я, да и то, если это полезно. А тебе не полезно говорить мне, что все хорошо - одного падшего уже раскрыли и убили.
  - Я не хочу тебя обременять... ты занята и у тебя нет времени.
  - Танья, я двадцать минут назад поняла, что ты идеальный щит от нападок Светана, поэтому за тобой нужно следить. Щит, он крепким должен быть... Fe. - Танья болезненно зажмурилась и медленно поджала колени к груди. - Танья, ты живая?
  - Да. - Медленно выдохнула падшая. - Просто холодно.
  - Зато должно полегчать...
  - Анхель, как ты думаешь, они догадаются, что я падшая?
  - Конечно, нет. Во-первых, ни Тиария, ни Светан на тебя сами не подумают, а во-вторых, они через раз бегут советоваться ко мне. А даже если Светан пойдет к Матвею, все объяснимо: двенадцать падших, ровно по количеству демонов. И то, что ты тринадцатая, уже не бросится им в глаза - никто даже искать не будет.
  - А если они будут всех проверять?
  - Ага, возьмут весь Эдем, поставят в очередь и будут проверять. Танья, ну не будь ты такой дурашкой - они в тебя бесконечно верят, а все твои редкие вспышки удачно списываются на меня - мы все время вместе и мне не привыкать. Полагаю, Тиария просто диким зверем рыщет по улицам и ищет тех, кто странно себя ведет... успокойся, к тебе она не придет.
  - Анхель, зачем ты меня покрываешь?
  - А какая причина тебе бы больше понравилась?
  - Во мне еще слишком много ангельского, я хочу знать правду. Ведь я уже демонесса, ты не любишь меня совсем, и как сестру тоже...
  - Тогда я могу лишь сказать, что ты меня не слушаешь. Светан и Тиария не знают, что ты демонесса и что я тебя не люблю - они думают, что ты та очаровательно наивная Танья, что и раньше. Поэтому я буду прикрываться тобой, в случае чего. Думаю, я могу разгуливать по Эдему даже с окровавленным тесаком, лишь бы с тобой под ручку. Поэтому и забочусь о тебе - эта забота необременительна и уже дает свои плоды. Тем более, это вы с Дюшей вынудили меня использовать такую тактику - не впутайся я в это темное дело по вашей милости, мне вообще не понадобилось бы оправдываться.
  - Зато честно... Анхель, а ты не знаешь, что за повязка у меня на плече?
  - Не знаю - я еще от света не отрекалась, поэтому и представить не могу, что это может быть. Можешь показать?
  - Не могу, она как живая въелась. Но можешь сама посмотреть?.. она там, на левой руке.
  Анхель немного стянула одеяло с Таньи и ахнула: желтоватая кожа Таньи была покрыта тоненькой корочкой льда.
  - Не трогай, пускай так и будет... мне так легче.
  - Танья, ты можешь перевернуться на другой бок? Здесь нет никакой повязки. - Танья мучительно медленно выпрямилась на кровати и перевернулась на правый бок.
  Взгляду Анхель предстала черная повязка в палец шириной, на которой была серебром вышита змея. Она аккуратно взяла руку сестры - Танья вздрогнула - и подняла ее, пытаясь осмотреть повязку со всех сторон. Это была не одна серебристая змея - две, просто у одной голова была на наружной стороне, а у другой на внутренней.
  - Анхель, что там?
  - Змеи. Одна на меня смотрит, а вторую ты к телу прижимаешь... Танья, а что, действительно въелась?
  - Да, хотя по ощущениям больше похоже, словно вгрызлась.
  "Гнегхтхард терпеть не может змей, тогда зачем ему вешать на своих прислужников змеиные повязки? Нужно осмотреть хоть один из трупов падших, вдруг их там нет или они другие... Стоп. А вдруг это вынужденная мера - Гнегхтхард пока не придумал, как ходить по земле Эдема и может только пачкать ее. Он не придумал, как переводить на свою сторону ангелов и просто ставит на них свое темное клеймо. Эксперимент по порабощению ангелов поставил? Пытаешься падших вывести?.. Я тебе выведу. Я тебе выведу - ты мне сестру угробил!"
  - Знаешь, что, Танья - тебе нужно сейчас отвлечься и подумать о чем-то хорошем.
  - Я не могу. Честное слово, пробовала, но не могу. Только начинаю думать о светлом - мысли соскакивают на...
  - Не хочу этого знать. Значит так, раз ты отказываешься самостоятельно думать о хорошем, я тебя заколдую. И тебе будет видеться только хорошее... но это будет лишь некоторое время.
  - Хорошо.
  - Fantasme. А теперь, Танья, спи и думай о хорошем.
  Танья не смогла и слова выговорить - они застревали в горле. Вокруг нее была восхитительная иллюзия - великолепная пропасть между ней и реальным миром, а значит, между ней и тьмой, отхватывающей все больше и больше места в жизни Таньи. Однако Анхель не могла знать, что в этой иллюзии сама она причислена к тьме, а значит, выброшена из разума Таньи.
  Разум же видел ошибку, тщательно разыскивал ее, пытался восполнить. Но иллюзия была сильна и бесчувственна - ее задачей было не допустить в разум Таньи тьму, что она прилежно выполняла, грубо подавляя тревогу Таньи. Анхель была способна на самую сложную магию в аду - внушение. Не тот шепот спящим, который позволял себе Гнегхтхард, а настоящее внушение, когда человек не в состоянии отделить свои желания от чужих и свою реальность от вымышленной. Но она еще не знала всех тонкостей этой магии и не подозревала даже, что калечит душу сестры.
  Анхель присела на край кровати Таньи и наблюдала за тихонько сопящей сестрой. Та изредка постанывала, но в целом была спокойна и Анхель сидела у нее до тех пор, пока в комнату осторожно не постучали.
  Тиария прошла немного в комнату, но было видно, что ей неуютно в этой комнате.
  - Что тут у вас?
  - Тсс, Танья спит. Пошли, выйдем.
   Уже за дверьми дома Тиария начала почти радостно говорить, размахивая руками:
  - Ну, твой женишок дает! Мы прошли по городу, так его обращенных всех переловили. Их видно за километр - у всех глаза бешенные, словно сейчас кинутся кому-то глотки грызть. Наловили двенадцать полудемонов этих. И самое интересное - последний сам был патрульным: здоровый детина, очень хороший ангел, жаль, ты его не знаешь, но это не важно. Так мы только к нему подошли, закричал что-то и давай одеяние на груди рвать. Самый буйный был, полдюжины уложил так точно. Но когда мы его уже упокоили, увидели, что у него на предплечье повязка есть, а на ней написано: "I". Проверили других - там тоже надписи были. Как мы поняли, счет какой-то демонический.
  Анхель слушала очень внимательно, делая выводы.
  - И ты поэтому решила, что падших больше нет?
  - Может и есть, я не спорю. Но вдруг они вызревают как яблоки? Несколько дней симптомов нет, а потом уже появляются? Тогда смысла искать их сейчас нет - всех, что были явственно видны, мы переловили. Появятся другие, я и их изловлю, не беспокойся.
  - А-а-а, поднаторела уже в отлове-то? - Анхель шутливо пихнула сестру в бок.
  - А то - всех изничтожу, какими бы хорошими ангелами до этого они ни были. Я вот чего понять не могу - он выбирает лучших или худших?.. Ну да ладно. Тут Светан приказ отдал...
  - А можно я сделаю вид, что не хочу его выполнять?
  - Анхель, будь терпимее, он твой отец все-таки. У нас приказ напасть на стоянку демонов. Раз они не атакуют, мы ударим первыми.
  - И ты согласна с этим решением?
  - Ну, как по мне все лучше, чем ждать неизвестно чего. Лучше мы нападем, хоть какая-то битва, какое-то движение. А то стоим по разные стороны баррикад и только нервы друг другу треплем.
  - А Светан сам пойдет?
  - Я тоже его об этом спросила. Если бы сказал "нет", объявила бы бойкот ему и его приказам. Поэтому Светан идет - поведет войска в центр.
  - Эх, а ты еще говоришь быть терпимее...
  - Ну, всему же должен быть предел. Тем более мы с тобой по-разному к нему относимся - я все-таки ангел, я думаю немножко иначе. Для меня отец просто порой перебарщивает, а для тебя он бред несет все время. А его это только подстегивает - никто же не смеет говорить, что старейшина города дурак, вот он и закипает и начинает бросаться на тебя еще сильнее. И не знаю даже, кого из вас усмирять: оба взрослые и умные, а как сцепитесь, так не успокоить... Все, готовься, через час выступаем.
  "Эх, если бы Тиария никогда не говорила глупости уверенным тоном, я бы осталась в раю только ради ее одной. Все-таки неглупая же, а как ляпнет что-нибудь, так и хочу ей голову разбить..."
  
  
  Анхель неспешно шла на запад, обдумывая сложившуюся ситуацию. То, что за ней шли ангелы, отданные под ее командование, ее нисколько не интересовало - проблемы, занимавшие ее, были куда интереснее.
  По ее мнению, Светан должен был дойти до последней стадии маразма, чтобы в последние часы ее пребывания в раю послать ее воевать против демонов. И чем он руководствовался, оставалось для нее загадкой.
  "До заката полчаса. После заката я принадлежу уже демонам. В чем тут смысл?.. Светан вздумал устроить мне еще одну подлянку? Как мне вести себя в эти полчаса, чтобы ни одну из сторон не разозлить? Особенно если учитывать то, что я сейчас воевать с ними должна. Идиотская ситуация и Светан идиот, вот и все".
  Светан недолго думал над тактикой сражения, поэтому сам выступил в центр позиция демонов, а дочерей с небольшой частью войск послал на восток и запад. Он надеялся отвлечь на себя Гнегхтхарда, даже не подозревая об его отсутствии, Тиария повела вторые по величине силы на восток, потому что нам черти гадили сильнее всего, и там было проблемное озеро с живущей в нем непонятной живностью, а Анхель выдали небольшой отряд и отправили ее на якобы пустующий запад.
  Ангелы на своей земле ничего не боялись, поэтому еще издали черти стали закидывать их чем-то. Ангелы всполошились, но Анхель быстро их успокоила.
  - Faiblard. - И теперь уже занервничали черти: запущенные снаряды пролетали от силы пять метров, и шлепались на землю. Черти начали злиться, винить друг друга и обзывать слабоумными слабаками. Начались потасовки.
  "Так. Если Гнегхтхард ударил Танью об землю и она пала, лучше на черный край не заступать. А они на нашу сторону зайти не могут точно... это что, издевательство? Мало того, что ситуация сама по себе глупая, так и сама битва смешнее не куда! Я положительно отказываюсь в этом участвовать! Это фарс какой-то!"
  - Знаете, что - идите лучше как подкрепление войскам Светана и Тиарии, здесь я сама разберусь как-нибудь. - У ангелов было сильно развито доверие к тем, кто старше их. Поэтому безропотно и практически бесшумно войско ушло, оставив Анхель одну.
  Царевна ада в гордом одиночестве пошла наблюдать за "любимыми" ею чертями. Тихое место, никого нет, ангелов отослала - пересидеть полчаса и, сменив тело, зайти на черную землю. План прост и гениален. По крайней мере, так казалось Анхель, пока она не увидела в некотором отдалении большой цветастый шатер, в котором явно никто из чертей жить не мог.
  "Чертова судьба, чертова судьба... все сегодня против меня".
  - Эй вы, маленькие и мохнатые, - черти перестали драться и все как один повернулись к Анхель, - да-да, вы, милашки. Не подскажете, кто живет вот там? - Царевна указала на шатер.
  Черти потеряли дар речи и не смели даже пальцем пошевелить. Этот ангел была совсем не похожа на предыдущую. Предыдущая их светлая жертва пугливо прижимала к себе руки, запиналась и плакала. Эта же вела себя совсем по-другому - как-то даже ее манера поведения напоминала чертям демонов правителей. Уверенность в себе всегда приводила чертей в замешательство, потому что это их хозяева должны были всегда быть уверены в себе, а всякие там ангелихи...
  Эта явно не позволила бы хоть кому-то издеваться над собой так, как позволила предыдущая. Веселье отменялось.
  Видно было, что Анхель была недовольна отсутствием ответа:
  - Та-ак. Я говорю на непонятном языке? Вы все глухие? Может, вы настолько тупые, что вопрос не поняли?
  Ответил ей один голос из большой толпы:
  - Мы просто...
  - Зовите кого-нибудь рангом повыше, не клеится у меня с вами разговор.
  Черти вытянулись по струнке и начали звать хозяев, давно уже поняв, что на заунывный вой они откликаются на порядок быстрее, чем на зов посланца.
  - ШЕФ! - истерично завопил кто-то сбоку, и сонная отвлеченная Анхель едва увернулась от огненной стрелы, летящей в нее.
  Тело действовало без помощи еще не осознавшего ситуацию разума: Анхель пустила заряд света в Вирресина и услышала поистине непередаваемый вопль. Боли, подобной этой, Вирресин больше никогда не испытает, потому что начнет сторониться всякой боли.
  - Странно. Демон тебе дали голос, но не дали тело. Ты часть природы или ее ошибка?
  "Черт, черт, черт! Вирресин! Значит, в шатре живет Дюша и об Вирресина руки греет. Да что за день такой дурацкий!? Хочу все переиграть немедленно! Че-е-е-е-ерт, Вирресин это же крикливый и глупый отросток Дюши, где этот ушлепок, там и блондинчик... сейчас явится, родимый. Все, я разворачиваюсь и ухожу на другую позицию..."
  Вирресин "закипел". Из него стали сыпать искры, что весьма плачевно сказалось на стоящих неподалеку чертях - шерсть загоралась мгновенно, и вскоре множество чертей металось в панике, сталкиваясь, поджигая друг друга и забегая на светлую землю.
  Вирресин подошел к самому краю. Анхель опалило ресницы его сухим жаром, а в носу защекотало от неприятного запаха паленых волос. Но она не отошла, Вирресин отодвинулся обратно:
  - Чего надо?! - грозно спросил столп огня. - Да!
  - Пришла спросить, кто живет вот в той пестрой тряпочке... сомневаюсь, что ты, демон. Как-то я не могу представить тебя внутри.
  - Не смей так говорить, да! Да никакая это не тряпочка! Да! Да ты глупая ангелиха! Ты даже не можешь увидеть шатер нашего повелителя, да! Да-да-да!
  - Какие мы храбрые... видно, сильно хотим получить еще один заряд светлой магии. А пищишь ты, демон, как свин, видимо, тебя еще ангельскими заклятиями не гладили.
  - Да... - Вирресин не знал, что ответить, - да... да я убью тебя!
  - Успеешь до того, как я кину на тебя очищение? - Вирресин удивленно замолчал.
  - Да как ты так говоришь, да? - обиженно спросил он у Анхель.
  - Как получается, так и говорю, уж прости меня, умную. Но, я надеюсь, ты понял: будешь много говорить - еще раз пройдешь через потрясающую процедуру очищения. Думаю тебе, как огненному существу, особенно придется по вкусу ледяной душ из светлой магии.
  - Господин, а разве ангелы должны быть такими? - робко спросил один из чертей издалека, воспользовавшись тем, что паника подожженных чертей улеглась - сгорели.
  - Да откуда я знаю, да!? Да я что, много ангелов видел!? Шеф точно знает! Да! Да! Да! Нужно позвать шефа!
  "Кр"айне, он же сейчас действительно Гнегхтхарда позовет. Ну вот надо же быть таким... безмозглым. И Дюша хорош: откровенных идиотов вокруг себя собирает. Это что, для того, чтобы выглядеть умнее на их фоне? Хех, если да, то не очень-то и помогает".
  - Шеф! Шеф! Ше-е-еф! Что мне делать, шеф!? Ше-е-е-еф! Да, шеф! Шеф! Что мне делать, шеф!? - Анхель порой поражалась, каким Вирресин мог быть надоедливым.
  Видимо, Гнегхтхард тоже этому поражался.
  - Да сдохни ты уже! Утэ сто илохг"рэ! Вы все конченые татэ индэ! Вы можете оставить меня в покое хоть на минуту!? Илохг"рэ уже звать меня через каждый час! - Видно было, что Вирресин инстинктивно пытался стать меньше, что ему ни капли не удавалось. Анхель же даже не изменилась в лице.
  "Хех, животное. Хочешь покоя - не строй из себя идола и большую шишку. Сиди тихенько в своем шатре и зад чеши - никто не будет тебя трогать. А как развел теорий о том, что ты совершенное совершенство, так и бегай всем и каждому помогать и что-то доказывать".
  Гнегхтхард, злой как тысяча чертей так стремительно выскочил из своего пристанища, что от него остались лишь тлеющие останки. Наученные горьким опытом нахождения радом с разъяренными демонами, черти старались держать от гневного подальше.
  - Шеф. - Проблеял Вирресин. - Да?
  Гнегхтхард считал неуместным трусливое подобострастие Вирресина, отчего разозлился только сильнее.
  - Я непонятно выразился?.. утэ сто илохг"рэ!
  - Но шеф, у меня действительно важное дело...
  - Равтас хр"ыга! - Гнегхтхард уже вовсю вопил и срывался на Вирресине, не обращая никакого внимания на Анхель. Она тоже не интересовалась беседой, тоскливо глядя на заходящее солнце и непрестанно зевая.
  "Храни меня Темра, я же усну здесь, глядя, как это примитивное существо орет на своих примитивных слуг... Анхель, взбодрись!"
  - Тут шпион... ка, д-да. Она спрашивала про вас, да, и про меня. Да честно, шеф!
  - Она издевалась над господином... - вклинился какой-то черт, за что был выкинут на белую территорию.
  - Она неправильная ангелиха! - Найти того, кто это сказал, Гнегхтхард не мог - голос из толпы неприкосновенен.
  - Вы вообще понимаете, что несете!? Шпионка!? Издевается!? Неправильная ангелиха!? Да они даже не знают значение слова издеваться! - Анхель зевнула особенно широко. - Зато я знаю! Я вам поиздеваюсь сейчас! Что за шутки глупые!?
  - Н-н-но она выс... да... мама... - Вирресин пискнул и отскочил от гневного. - Высмеивала меня и угрожала... господин не подходите, вот Анхель приедет, я ей пожалуюсь, что вы хотите меня убить, да!.. Да-а-а-а!
  "Восхитительно. Жалобы. Что ж, представителю царской семьи следует принять во внимание и рассмотреть данную жалобу по справедливости со всей строгостью. Скрашу свое пребывание в аду вешанием всех собак на Гнегхтхарда и тонн лапши на уши Темры. Ох, Темра, мне же к тебе идти нужно первым делом, как приеду".
  - Ангелы не умеют угрожать и высмеивать! Они все индэ! Кретины! Ты понял!? - Вирресин только что-то невразумительно пищал, и тогда Анхель решила, что пока ей включится в разговор.
  - Злой, а что это ты тут делаешь? Неужели узнал, что Светан все силы ангелов кинул в центр и убежал сюда, в страхе поджав хвост?.. Или ты давно тут отсиживаешься? Чистый воздух, маска из яблоневой кожуры, краска для волос. Никаких поклонников...
  - В-вот... слышите шеф... да?
  - Захлопни пасть! - Гнегхтхард даже не повернулся к Анхель, продолжая орать на Вирресина. Но, как оказалось, он обращался к Анхель, потому что дал Вирресину возможность убежать и, грозно насупившись, все-таки посмотрел на ангела.
  Анхель знала, что он ее узнает. Он не мог ее не узнать: у гневного недавно появилась привычка наблюдать за тем, как Анхель что-то делает. У царевны ада были крепкие нервы, и ее это не раздражало, но не понять, что он почти досконально изучает ее внешность, было бы глупостью.
  Увидев ее гневный на мгновение застыл, а потом выдохнул, успокоился и изогнул бровь:
  - Хорошо, что дальше?
  - Дюша, ну скажи мне по старой дружбе: ты красишься? Честное слово, не верю, что оно так и растет. Или ты родился седым? Темру увидел и от испуга поседел? Тогда мне еще становится ясно, почему ты такой гневный и так не любишь Темру.
  - Согласен, родился я не седым, но я не крашусь - у меня волосы умные, сами за собой как-то ухаживают. И еще я видал существ и пострашнее Темры, которая, кстати, не меня родила, а тебя.
  - А откуда мне знать? Когда я родилась, ты уже был. Вдруг ты мой старший брат, а в женихи напрашиваешься? - Гнегхтхард старался не поддаваться на провокации Анхель.
  - Анхель, а я уже и не знаю, как тебе намекнуть, что веселье окончено. У тебя был шанс побесить чертей, Вирресина, но я-то знаю, что это ты - издеваться дальше не получится.
  - Боже мой, ты такой наивный, Гнегхтхард. Как раз с того момента, когда ты понял, что это я, веселье и началось. Знаешь, как скучно в Эдеме - нету блондинистых недоумков, которых можно изводить. - Гнегхтхард сделал вид, что не слышал слов про "недоумков".
  - То есть, скучала?.. Сколько тебе осталось?
  - Минут десять, а что? - Анхель в свою очередь сделала вид, что не слышала слов про "скучала".
  - Тогда зачем ждать, все равно никто не видит... - Скепсис Анхель нельзя передать словами. - Ну ладно, в следующий раз придешь на десять минут раньше...
  - Ты какой-то совсем глупый. Ни на десять, ни на пять минут раньше я никуда не пойду. Сейчас война, ранний мой уход равносилен дезертирству.
  - А ты как всегда на себя волнуешься.
  - Хех, странно, как это я не подумала, что мне гораздо полезнее волноваться о ком-то другом? - Гнегхтхард усмехнулся. - Может, я забочусь о себе, потому что до поры до времени мне до других дела нет?
  - Анхель! Что это вы там делаете!? - Голос Тиарии можно было узнать из тысячи.
  - Грязно играешь, Дюшенька. Неужто ты думал, что я куплюсь на твою уловку и на глазах Тиарии перейду на темную сторону?.. - Анхель обернулась к Тиарии. - А мы тут разговариваем, сестрица. Я воевать пришла, а демоны хитрые - выставили вперед вон этого, никакой бойни и не получилось. А ты что тут?
  - Да, знаешь, у нас тоже особой бойни не получилось - меня уже разгромили, а отец еще воюет. Но когда твои воины подоспели, я почему-то почуяла неладное. Сестрица у меня уж больно хитрая, так что не сердись - помешаю я вашему разговору немного.
  - Я и не против - знаешь, что-то не ладится у нас общение. Не могу найти общий язык с демонами, они хитрее меня. Кстати, я ж вот Гнегхтхарда выманила, давай убьем, а?
  - Очень смешно. - Фыркнул Гнегхтхард.
  - Нет, сейчас не буду - придет время, и я его убью. Знаешь, сестра, не по мне все эти твои уловки, но спасибо. Тем более, нападу я на него, убью - помешаю твоему сговору с ним.
  - Эх, Тиария, именно потому, что ты не используешь уловки, ангелы и проигрывают - хитрее надо быть. А с таким, как он, я в сговоре не буду. Все гораздо проще: я меньше чем через десять минут уезжаю обратно в ад. Тиария, ну устрой мне прощальный подарок - убей его, а?..
  Тиария еще не успела ничего сказать, как Гнегхтхард, обхватив Анхель волосами, подтянул невесту ближе и зажал ей рот рукой. Анхель чувствовала болезненное жжение, признаться в котором не позволяла гордость. Запах паленой плоти разнесся в воздухе.
  - Знаешь, Анхель, а ведь некрасиво подговаривать других подчищать за тобой хвосты. Ты со мной сговорилась, ты меня и убей, чтобы молчал. А вот нарушила ты правила, подговорила Тиарию, придется ей все рассказать. - Анхель, видя какую подлость устроил Гнегхтхард, попыталась вырваться, но волосы крепко ее держали. И она, и гневный прекрасно знали, что вырваться невозможно, и оба понимали, почему она сопротивляется. - Представляешь, сговорились мы с ней ангелов в падших превращать, я нашел способ, как это сделать, она пронесла заразу в город - там же у вас такая защита, что я бы и в жизнь не пробрался. А это же сговор как-никак. А теперь, когда все сделано, она не хочет играть по правилам - ведь правильно будет, если один из нас убьет второго, чтобы эту тайну никто не узнал. А она вот тебя подсуетила. Неправильно это.
  - А что ж это тогда ты меня в свои планы посвящаешь? - Тиария с недоверием относилась к гневному.
  - Да какие там планы, все же сделано уже. Просто Анхель тебя сейчас в это впутала, так я решил, что честнее будет, если ты хотя бы узнаешь из-за чего тут весь сыр-бор. А то будешь думать, что Анхель такая вся добренькая, защиту на ваш город наложила - а тут этот демон дурной к ней прицепился. Нет-нет, я не цеплялся, все по-честному. Вертит нами всеми как хочет. Анхель, подставила ты меня. - Анхель протестующе замычала, но Гнегхтхард только сильнее зажал ей рот. - Маленькая моя, ты чем-то недовольна? Я что-то переврал? Если да, то прости - честное слово, я старался не преуменьшить твоей роли в нашем общем деле.
  Тиария догадывалась, что Анхель была хоть в каком, но в сговоре с гневным, однако его пропаганда выбила ее из цепи рассуждений. Она стала подозревать подвох.
  "Закрыл ей рот, говорит за нее... и говорит слишком много. Анхель была все время с Таньей, а она бы не одобрила сговора с демоном. Но вдруг... нет, не может быть такого, чтобы Танья была на стороне демонов. Тогда он лжет, чтобы очернить Анхель в наших глазах. Или... нет, он просто хочет, чтобы мы сами отказались от нее. Не дождется".
  - А, может, ты ей лучше рот откроешь, чем теряться в догадках?
  - Э-э-э, нет, Анхель сейчас отговорки придумывать будет, это она умеет. А я же честный, глаза тебе открыть пытаюсь. В Анхель очень сильны ваши ангельские качества - она любит, когда все по-честному, но неправда. И вот я обещал ей быть честным.
  - А, может, ты ей сейчас пообещаешь убраться из рая? - Гнегхтхард зло прищурился. Выражение лица Тиарии было не на много доброжелательнее.
  - С меня хватит и того, что я пообещал ей не убивать ее сестру. - У Анхель всего было три сестры, но Тиария мгновенно поняла, что Гнегхтхард имел в виду... - ой, знаешь, Тиария, заболтались мы с тобой - семь дней демонов начались, Анху домой пора. - Он втянул Анхель на темную землю, и та поняла, что против воли принимает свое темное обличье.
  Там Гнегхтхард отпустил свою невесту и довольно цокнул языком.
  - Гне-гх-тх-ард! - Сказать, что Анхель была зла, значит, не сказать ничего. Только в моменты особого гнева Анхель произносила имя жениха таким образом.
  - Анх, я по тебе невероятно, просто жутко соскучился. Я передавал тебе подарочек, он у тебя? А-а-а, вижу-вижу, приятно, что ты носишь. Я приказывал им быть смирными, но ты их не провоцировала? - Тиария и подумать не могла, что грозный демон Ночи, пришедший уничтожать и нагонять страху, будет так кружить вокруг ее сестры. Образ грозного и непоколебимого демона дал большую трещину. - Они тебя не порезали?
  - Мы быстро нашли общий язык... - Спокойно начала Анхель, а потом словно взорвалась. - Ты что сделал, ушлепок!? Совсем мозг потерял!? - Гнегхтхард открывал рот, пытаясь что-то сказать. - Ты мне тему не переводи!.. Заткнись!.. Да забери ты свои чертовы волосы! Исчезни! Иначе я не выдержу и убью тебя! Я видеть тебя не могу, животное! - Гнегхтхард не стал исчезать - он резко потянул цепочку из своего волоса в сторону, срывая, и, схватив Анхель за руку, притянул к себе.
  - Видишь, как оно, Тиария. Ходят хозяйки в рай, там их ангелы доводят до белого каления, а потом они возвращаются домой и начинают пинать котов, что у порога ждут. А животное, оно же глупое - оно скучало, ждало, увидело хозяйку и обрадовалось, пошло встречать - а она его пинком, чтобы не мешался. Это потом хозяйка успокоится и за ухом почешет, а сейчас злая. Вот почему нельзя ей в рай к вам ездить - она нервная приезжает... Ну надо же, они все-таки тебя порезали. Я сейчас поцелую и больно не будет. - С этими словами он склонился к шее Анхель, и едва слышно зашептал. - А что не так? Ты же правду любишь - я и сказал правду. Нечего кричать понапрасну, все правильно сделано. Или ты забыла, зачем я вообще сюда приехал? Я приехал, чтобы или забрать тебя, или вычеркнуть навсегда из своей жизни. И никаких полумер, хватит уже и меня и их дурачить. А раз ты все-таки вернулась ко мне, я это расцениваю как принятие моей стороны. Но, разумеется, у тебя еще есть шанс отказаться от трона Темры и уйти с Тиарией.
  Гневный якобы оторвался от шеи и обратился к Анхель.
  - Ну что, уже лучше?
  - Нет! Уйди от меня вообще со своей нетрадиционной медициной! Дюша, отстань! - Гнегхтхард обошел Анхель сзади и обнял, поцеловав в щеку.
  - А вот и не отстану, тем более что ты кое о чем забыла. - Анхель попыталась снять с себя руки гневного, но встретила лишь удивленный взгляд.
  - Это о чем же?
  - Это сговор номер два. По нему моя дорогая любимая невеста должна отправиться в ад и по пути снять всю защиту со светлого города Эдема, чтобы оставить его жителей чистенькими, невинными и беззащитными, словно они младенчики. А я со своей стороны обещаюсь всячески ухаживать за своей маленькой царевной после того, как ее выгонят из рая. Давай-давай, иначе я тоже свои условия выполнять не буду.
  - А не хочешь ты поцеловать меня в иххо? - Анхель и сама знала, что выполнит условие гневного, но не могла не сказать что-нибудь. Светан был не совсем прав, когда говорил, что Анхель может спорить ради спора, но ведь против Гнегхтхарда "все средства хороши".
  - Не думал, что ты будешь в игривом настроении сразу по прибытии... - Гнегхтхард до хруста в ребрах и темноты в глазах сжал Анхель. - Маленькая, вот только закончим, честное слово, куда хочешь, поцелую...
  - Отпусти, больной, задушишь... Дюша, я не могу снимать защиту, когда мне больно! - Гнегхтхард с извиняющейся улыбкой отпустил Анхель и мгновенно заработал удар запястьем в нос. - Идиот!
  Гнегхтхард запрокинул голову, чтобы кровь не капала, и поспешил вправить нос. Раны демонов заживают очень быстро, а срастется нос неправильно, придется или так ходить, или заново нос ломать
  - Лецыфа сто.
  - Не принимаю... отойди отсюда, кровавый. Сейчас собьешь мне всю магию... - Тиария уже поняла, что Анхель снимет всю защиту с города, но она была уверена, что Анхель это делает лишь потому, что Гнегхтхард как-то умудрился ей пригрозить. Возможно, предложил сделку. Возможно еще что-то - только не собственное желание Анхель.
  - Зуилеаманен. - Анхель хлопнула в ладоши, и по раю разнесся звон разбитого стекла.
  Гнегхтхард заметно оживился.
  - Вот и чудесно. А теперь иди, Тиария, поплачься папочке. Пускай в Эдеме никто не удивляется, что солнце зашло, и Анхель вернулась домой. Ко мне она вернулась. И пусть никто не удивляется, что она сняла защиту с вашего города, вы все равно ей не верите. Вам до нее вообще нет никакого дела, она вам чужая, поэтому она теперь со мной: только я ей верю, и я о ней переживаю. - Анхель углядывала в этом поведении Гнегхтхарда что-то истерическое.
  - Тиария, тебе действительно лучше уйти... мое время вышло, а он, видишь, какой-то немного странный. Не в себе он, буйный...
  - Это радость, Анхель! Я не видел тебя три недели, я соскучился, черт побери! И я счастлив, что имею возможность видеть тебя!.. а ты, кстати, так и не ответила: ты скучала по мне?
  Анхель удивленно изогнула бровь:
  - Я отказываюсь комментировать твой бред. - Гнегхтхард, услышав эти слова, снова притянул Анхель к себе и крепко обнял.
  - То, что ты говоришь, конечно, очень весело, - совсем невесело потянул Гнегхтхард, поцеловав Анхель в затылок, - ха-ха, Анхель и все такое... но это совсем не то, чего я жду. И не то, что я на самом деле жажду услышать. Ну что, переиграем?
  - Ага, переиграем. - Раздраженно выпалила Анхель. - Скучала я, скучала! Прямо всю неделю места себе не находила, о тебе думала! Доволен!? Отпусти меня!
  - Честно скучала? - Гнегхтхард так просто отпускать ее не собирался.
  Тиария все еще никуда не уходила, просто наблюдала за их отношениями. И чем больше она видела, тем сильнее становилась ее уверенность в том, что Анхель не может быть на стороне демонов. И что она хочет замуж за Гнегхтхарда.
  - Честно! - еще более раздраженно ответила Анхель. - Да отпусти же меня, наконец!..
  - Демон, давай-ка ты сейчас отпустишь Анхель, я заберу ее обратно в Эдем и мы все будем счастливы. - Тиария была чрезвычайно довольна собой, пусть и знала, что Гнегхтхард Анхель без боя не отдаст. Вот теперь и пришло время его убить.
  Разумеется, эта реплика гневному не понравилась. Он медленно, словно отрывая от сердца, отпустил Анхель и стал впереди нее, скрестив руки на груди.
  - Светлозадая, ты, видимо, непостижимо тупая. Анхель я не отпущу, а забрать ее можно будет только через мой труп. Ты думаешь, что увидишь мой труп? Так ты ошибаешься. - Нагло сказал он Тиарии.
  Но Тиария не была похожа на Танью, а потому не очень-то бурно реагировала на такие слова. Она от демонов ничего другого и не ждала.
  - Темнозадый, это, по-моему, ты тут тупой. Ты Анхель не нравишься, ты ее раздражаешь. Конечно, если такие отношения это какое-то ваше адское извращение, я не против, но с ангельской точки зрения это неправильно. Анхель лучше будет у нас.
  Гнегхтхарду начало казаться, что это у них с Анхель семейное.
  - А что ты со своей ангельской моралью лезешь в адские извращения? Я тебя спросил, как мне с невестой отношения строить?
  - Это ты так отношения строишь? - Охнула Анхель.
  - Маленькая, не слушай ее, это она плохо влияет на твою психику...
  - По-моему, демон, этот бред ты сейчас несешь лишь для того, чтобы себя успокоить. - В кои-то веки самоуверенная речь Тиарии была абсолютно справедлива. - Тебе же ведь проще думать, что это мы переманиваем Анхель на свою сторону, чем, что она по доброй воле идет к нам. Это что же, ты не уверен в собственном положении?
  - Он просто знает, что это положение держится только на угрозах Темры, вот и все, сестра...
  - А вот теперь пришло время прекращать болтовню. - Резко оборвал насмешливую тираду Анхель Гнегхтхард. - Раз ты уже поняла, что я ее не отдам и не пущу, будем драться, так? - Тиария занесла меч и побежала навстречу Гнегхтхарду, не подумав даже о том, что он безоружен. Анхель, прекрасно зная, что Гнегхтхард и без оружия чудовищно силен и опасен, понимала, что прольется кровь. И Тиария, скорее всего, не вернется домой.
  "Вот почему ангелы проигрывают - у них на уловки мозгов не хватает и они магию не используют".
  Анхель воспользовалась своей властью над светом и сплела траву под ногами Тиарии. Та, споткнувшись об это сплетение, начала падать. Гнегхтхард прищурился...
  А Тиария упала ровно правой половиной лица на проклятую землю демонов.
  - И вот зачем ты это сделала? - спросил гневный, медленно разворачиваясь к Анхель.
  - Что значит, зачем?.. Раз я так сделала, значит, так было нужно... - Гнегхтхард схватил Анхель за предплечья и с безумным выражением лица стал ловить ее взгляд.
  - Кому? Кому это нужно? Тебе? Все еще хочешь быть чистенькой? Не позволю... Не позволю! Я не дам тебе дальше себя выгораживать перед ними! Я не дам тебе отдалиться от меня! Ясно!? Ты же понимаешь, что если она встанет, я все равно ее убью! Я их всех убью! Так зачем ты это делаешь?! Все твои уловки бесполезны!
  - Отстань от меня, Гнегхтхард! Если хочешь, их убей, меня убей, сам убейся - делай что хочешь! Только от меня отстань! Что тебе стоит найти хорошую демонессу!? Да ничего не стоит! Хочешь трона - женись на Гелле, это же в тысячу раз проще! Что ты за мной ходишь!? Сколько раз тебе еще сказать, что я тебя ненавижу!? Я буду делать свои уловки, пока ты не поймешь это и не исчезнешь!
  - Что ты говоришь!? - Гнегхтхард изо всей силы тряхнул свою невесту, наверняка надеясь, что это отрезвит ее. Удалось ему только сильнее разозлить Анхель - она стала вырываться. - Ты думаешь, что ты говоришь!?
  - Да!
  - Да ничего ты не думаешь! Ты это все нарочно говоришь! Я не верю тебе, Анхель! Не верю! Прекрати так делать, я же все равно не поверю!
  - Что хочу, то и делаю!.. Отпусти меня! Отпусти меня немедленно!.. Гнегхтхард, я приказываю тебе меня отпустить! Приказываю как царевна ада! - Гнегхтхард отпустил ее, отошел немного и судорожно сжал кулаки.
  - Ну, когда ты уже наиграешься!? Когда тебе уже надоест!?
  - А когда тебе надоест!?
  - Анхель, это другое! У нас с тобой стремления общие, желания общие, ненависти общие!.. Анхель, у нас с тобой жизнь скоро общая будет! А ты все еще не выросла, ты до сих пор веселиться хочешь! - Анхель медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.
  - Если у нас с тобой общие ненависти, то мне тебя жаль - ненавидеть себя это наверняка тяжело. А еще ты слишком переоцениваешь мою жажду власти... - Гнегхтхард был вынужден успокоиться тоже, хотя ему это далось гораздо тяжелее.
  - Ты развела в Эдеме падших, покрыла свою сестру демонессу и сняла защиту с Эдема только потому, что я пригрозил тебе, что подговорю Темру лишить тебя трона. Это ли не истинная цена твоей жажды?
  - Гнегхтхард, задай себе вопрос: останься я у ангелов, с женихом ангелом, ты бы побежал жаловаться Темре или со звериным воем кинулся бы на стены Эдема? Ты бы поспешил лишать меня уже ненужного трона или поспешил бы вырезать город, пытаясь забрать меня силой? Моя защита удержала бы тебя от силы день, а дальше ангелы бы захлебнулись в крови. Так толку мне было что-то делать?
  - Ах, вот так, да?.. - Гнегхтхард склонил голову набок.
  - И это даже не все: как бы я не хотела трона, я сейчас физически ощущаю, что не могу жить с тобой. Я тебя не перевариваю и можешь надеяться, что это временное явление. Если уж этой чудовищной свадьбе все-таки придется случиться, через некоторое время я наверняка выкину тебя в Лету или кинусь туда сама. Вот и вся моя жажда власти. - Гнегхтхард ненавидел, когда Анхель говорила такие с улыбкой, словно рассказывала забавный случай из жизни.
  - Ты просто маленькая и глупая ящерица.
  - Нет, это просто ты глупый непонятливый кошак. И мне тебя жалко - ты себя обманываешь.
  - Это ты себя обманываешь...
  - Гнегхтхард, разговор по существу кончился, начались какие-то уж совсем детские разговоры. Ты рыжий, нет, ты рыжий, нет, не я рыжий - ты рыжий. Все, мне здесь делать нечего, я возвращаюсь в Геллинрад.
  - А как же...
  Вдруг, к обоюдному удивлению споривших, Тиария пошевелилась. С ее губ сорвался стон, который вскоре перерос в безумный крик боли. Когда она быстро встала, Анхель невольно вскрикнула: правая половина лица Тиарии была чудовищно обожжена. Половину рта свело вниз, а глаз закрылся навсегда.
  "Как это так? Я, конечно, знала, что Тиария не свет, но, чтобы настолько! Настоящий ангел должен или пасть, или умереть, а она просто оплавилась!.. То есть, ангелы, это камни: они или трескаются от чудовищного огня, или выдерживают, только немного пачкаются, но копоть легко смыть. А Тиария как что-то гораздо менее прочное - ее подпалили, а она тут же плавиться начала и обгорать".
  - Да, сейчас мне лучше отступить. - Казалось, Тиария совсем не заметила того, что с ней произошло. Но если ты, демон, не уйдешь в скором времени или посмеешь вернуться, я буду здесь и я отомщу. И если я не убью тебя, то обреку на вечные муки. - Тиария с безразличным видом отвернулась и пошла обратно к Эдему, оставив Гнегхтхарда стоять на черной земле.
  - Теперь у Светана все дочери демонессы. Если она не умерла, значит очернела...
  - Моя семья тебя не касается. Сворачивай разглагольствования, они никому не интересны.
  - Когда я думаю, что она хуже меня, мне приятнее представлять, как я вытащу из нее позвоночник.
  - Оставь свои мысли при себе, не желаю это выслушивать. Ладно, до свидания.
  - Скоро увидимся. - Насмешливо бросил Гнегхтхард, упрямо вперившись взглядом в спину удаляющейся Тиарии и не глядя на Анхель.
  
  
  Царевна ада, младшая дочь Темры, Анхель всей душой ненавидела приемную своей матери. Она ненавидела большие двустворчатые двери из странного фиолетового дерева, растущего где-то в аду. Она ненавидела двух вырезанных на них Темр, смотрящих на нее большими желтыми камнями. Она ненавидела саму Темру, и ангельская мораль нисколько не протестовала против этой ненависти.
  Царевна Анхель была раздражительна, и многое ненавидела - острое чувство ненависти открыто преследовало ее всюду, но эти большие ненависти, связанные с не принадлежащим ей дворцом и раздражающей матерью, особенно выделялись на фоне маленьких беспричинных ненавистей.
  Царевна сидела на кривоногом белом стуле с твердой спинкой - одном из многих белых уродцев, стоящих в приемной Темры, и ждала. Наконец, к ней подошел слуга, которого она никогда не видела раньше. За отпрысками Темры был закреплен особый штат слуг, и своих рабов Анхель выбирала с особой тщательностью. Знать поименно постоянно меняющихся аримов матери Анхель не была обязана.
  - Простите, царевна, но сегодня не лучший день для посещений. - Поклонившись, сказал безымянный слуга.
  Анхель медленно встала со стула, огладила юбку и уверенно направилась к дверям в приемную.
  - Царевна! Куда вы!? - Слуга подорвался следом за царевной.
  - Иди отсюда. Скажешь потом, что когда пришел, я уже входила.
  - Нет, царевна, не ходите туда. - Арим умудрился обогнать Анхель и встать перед ней, разведя руки в сторону
  - Я снова в опале?
  - Нет, что вы... Темра изволит обедать...
  - Хех, нашел чем меня пугать... Брысь отсюда!
  - Царевна, прошу вас...
  - Шазрэ то иххо! Исчезни с дороги! - Анхель обошла арима сбоку, прошептав "faust". Арим отлетел к стене и, ударившись, сполз по ней, повалив стулья. Не дожидаясь, пока слуга очнется, Анхель быстро пошла к дверям.
  Подойдя к входу в приемную Темры, Анхель, ни секунды не медля, распахнула двери и вошла внутрь. Смотреть на царицу ада не дозволялось, и, более того, не особо хотелось, поэтому Анхель призвала магию одного из мечей, подаренных ей Гнегхтхардом.
  - Нио. - вокруг ее глаз образовалась черно-фиолетовая пелена, словно повязка слепого, закрывающая ей глаза на мир.
  Теперь ей были открыты только миры запахов и звуков, но Анхель была не рада и этому. Темра любила острые и пряные блюда, такие, от которых в зале для приемов стоял совершенно неописуемый глубокий и насыщенный запах, приятный всем, но убивающий царевну Анхель, не переносящую запахов вообще. Ела же Темра так же, как все перевертыши: она чавкала, стучала зубами, громко что-то рвала или ломала кости своему обеду, чтобы вытащить костный мозг, похрюкивала, чихала...
  Нахождение в этом зале было царевне более чем неприятно, и если бы не суровая необходимость, она бы не зашла. Казалось бы: Темра попросила дочь прийти потом, Анхель могла бы развернуться и уйти. Но Анхель не ушла, потому что хорошо знала свою мать. На следующий день Темра заявила бы, что Анхель не пришла потому, что строила заговор против нее, и заперла бы ее в комнатах на время расследования. И никакие аргументы не смогли бы ее переубедить.
  - Харантас, Анхель. А разве красиво вместо приветствия матери, магию меча призывать? Я знаю, что если кто меня и убьет, так это ты. Не обязательно показывать это при каждом удобном случае. - Темра была невероятно мнительна и всех, кроме Гнегхтхарда подозревала в заговорах и покушениях на свою жизнь.
  - Не обязательно показывать при каждом удобном случае то, что ты истеричка. Не собираюсь я тебя убивать, нечего принимать все на свой счет. Просто не хочу лапы твои в раскоряку видеть и то, как ты ешь, видеть не хочу. Кстати, Темра, чавкать это неприлично.
  - Уж прости, Анхель, но когда накатывает волчий голод, как-то не до манер.
  - Ты и голодная без манер и полусытая без манер. - Темра никогда не наедалась. - У-у-у, и снова своих специй наложила, дышать нечем. Кто еще кого убить хочет?
  - Я не хочу тебя убить, просто так вышло. А почему бы тебе не сказать: "харантас, Темра"?.. Я заметила, что ты все время идешь на конфликт. Давай попробуем немного по-другому.
  - Это тебе такая мысль пришла в голову, когда ангелы меня едва на свою сторону не переманили?
  - Думаю, они бы тебя и не переменили. У них же нет Гнегхтхарда, а у нас есть. Я просто пересмотрела наши отношения и решила, что нужно что-то менять.
  "Она меня в чем-то подозревает. Однозначно. Она бывает такая "ласковая" только когда думает, что я "снова" что-то против нее готовлю".
  - Для того чтобы изменить что-то в наших отношениях, нужно убрать из них Гнегхтхарда...
  - Исключено.
  - Вот и славненько, ты сама все решила. Кстати, если ты позвала меня для того, чтобы размазывать по стенам сладкие сопли притворной семейной идиллии, то я лучше не буду перебивать тебе аппетит и пойду.
  - Ну-ну, сбавь обороты, я пытаюсь с тобой по-хорошему... - мирно начала царица ада.
  - Тогда скажи мне по-хорошему: ты меня просто так позвала или дела ко мне имеешь?.. Если нет, отпускай меня - я немного нехорошо себя чувствую. - Анхель действительно не очень хорошо себя чувствовала: перед глазами расходились круги, ее мутило.
  - Анхель, может доктора позвать?
  - Нет в этом мире доктора, способного меня вылечить, только деньги с тебя сдерут. Мне просто нужно на воздух выйти, продышаться. Давай быстрее.
  - Анхель, - выдержала паузу Темра, представляя, что последует дальше, - ты едешь обратно в Эдем.
  "Лучше бы она подозревала меня в заговоре. Ах, чтоб ты сдох, белобрысая гадина!"
  - Нет.
  - А я думаю, что ты все-таки едешь в рай.
  - По дополнению Вирресина к первому закону Геллы царская семья не участвует в военных действиях. Демоны же ценой своих жизней должны защищать царицу и ее детей, зачем мне ехать в рай? Вдруг еще воевать начну, меня ранят, а я возьму, да и обвиню Гнегхтхарда в предательстве. Кто царевну не уберег? Кто допустил опасность жизни и здоровью особы царской крови? Кого потом в Тартар кинут?.. И даже славная царица ада этого кого-то не спасет...
  - Хватит мне угрожать, ты едешь в рай! - Темра не сдержалась и закричала. Ей действительно стало страшно от этой угрозы.
  - Не плюйся. Никуда я не поеду. Буду сидеть здесь, вышивать крестиком полотенца к возвращению наших бравых воинов из рая.
  - Анхель, ну будь человеком. Меня Гнегхтхард попросил тебя отправить в Эдем. Он же обидится, если ты не приедешь.
  - Ну, тогда я ему скатерть вышью, чтоб не обижался. А ты ему что, нянюшки-кормилицы-слуги-поклонницы записалась? Знаешь, Гнегхтхард уже большой мальчик сам свои проблемы с девочками решит. Ты выдохни-выдохни, ничего с ним не сделается...
  - Анхель! Все, ты мне надоела! Ты немедленно отправляешься в рай! Или я тебя саму в Тартар отправлю!
  - А иголку и нитки мне дадут?
  - Зачем? - Темре кусок попал не в то горло, и она закашлялась.
  - Как, зачем? Приедет Гнегхтхард, спросит, где я. Ты, потупивши глазки, пробормочешь, что упекла меня в Тартар. Он разозлится, начет кричать, будет тебя обзывать, а топом пинками погонит в тюрьму, чтобы меня открыла и выпустила. Открываете вы дверь - а там я с вышитой скатертью! И Гнегхтхарду двойная радость: и я на свободе, и победная скатерть есть.
  - Ты что, издеваешься надо мной!?
  - Да как можно? - Анхель издевалась мастерски - ничем не выдала того, что хочет хохотать. - Я ж просто поинтересовалась, можно ли мне иголку и нитки дать. И никаких издевок.
  Темра нашлась, что сказать:
  - Нет, нельзя. По моему собственному закону в Тартар нельзя ничего приносить, потому что там заключенные должны быть в темноте и тишине. Без ничего. Они там с ума сходить должны, а не скатерти расшивать!
  - Эх, ну что ж поделать, против законов не попрешь. Жить тогда Гнегхтхарду без расшитой мною скатерти. - Темра подумала, что если Анхель еще хоть слово скажет про эту скатерть, она в нее кинет тарелкой.
  - Значит, ты отказываешься ехать?
  - Да. Ка-те-го-ри-чес-ки. И можешь сажать меня куда хочешь.
  - Анхель, иди с глаз долой! Или я отрекусь от тебя, нечисть!
  - О, мне нравится это слово... и, кстати, давно пора отречься - и ты перестаешь бояться, что я тебя убью, и я со спокойной душой уеду к отцу жить. Все счастливы, все ликуют и распивают ликер, поют песни и валяются в лежку. Adios.
  Анхель махнула Темре рукой и ушла.
  "Нужно Дана и Давида уничтожить - что это за слова? Может, их какой-то тайный язык, его же никто не понимает. И нужно не дать Анхель уйти - я погорячилась, а она может все переиграть в свою пользу. Если она уйдет Гнегхтхард будет опечален. Ничего, если она не уйдет сейчас, то она найдет что-то, в обмен на что поедет в Эдем. Темра, будь готова отдать ей все, что угодно, даже корону"
  Анхель перенеслась на балкон и, перегнувшись через него, начала интенсивно дышать ртом.
  "Кр"айне! Да что же у меня язык такой длинный!? Что же я заткнуться не могу вовремя!? Она же сейчас соберется и все мне разрешит, лишь бы я в рай уехала! Кр"айне! Кр"айне! Кр"айне! Хотя нет, в рай все равно придется поехать - интересно, какие адские муки Тиария приготовила для Гнегхтхарда".
  
  
  - Панфил! - Анхель недовольно терла глаза. - Панфил! Панфил, немедленно иди сюда!
  Лицо Панфила на сей раз было украшено маленькими разноцветными птичками, и одежда его была подобрана в тон: зеленая основа с множеством разноцветных тряпочек, перьев, камней, цепочек, и длинный шлейф, расшитый павлинами. Когда он мелкими шажками вбежал в комнату Анхель, взвизгнул, увидев царевну. Анхель от неожиданности вздрогнула, посмотрела на Панфила и, отскочив, закричала дурным голосом.
  - Ты что, больной совсем!? Что ж ты подкрадываешься!? - Анхель тяжело дышала и продолжала тереть левый глаз - зудел очень.
  - Царевна, царевна, не смотри на Панфушу! Сглазишь его дурным глазом своим хищным, никто любить не будет! - Панфил закрыл глаза руками и отвернулся.
  - Если ты, пестрое чудовище, не прекратишь ко мне подкрадываться, я обещаю, что тебя никто любить не будет!
  - Сахарная царевна, не злись на Панфушу. Ты его звала, вот он и пришел... Ты что-то хотела?
  - Да! Ты куда переложил мои глазные капли!?
  - Анхусик, ну что же ты такая рассеянная? Панфуша говорил тебе, что они в тумбочке у кровати, чтобы проще найти было... - Панфил подбежал к тумбочке и достал серебряный пузырек с глазными каплями.
  Анхель обернулась к распорядителю и смерила его недобрым взглядом. Панфил поспешил отойти от царевны. Как и всякий нормальный демон, Панфил суеверно страшился людей с желтыми глазами, как у рептилий.
  - Анхусик, - начал он, пока Анхель капала зелье в глаза, - хватит уже ссориться с Темрой. Ты за три месяца полпузырька извела...
  - Ты предлагаешь мне вообще перестать глаза капать? - Анхель начала часто моргать. - Знаешь, я не Гнегхтхард, чтобы своими глазами гордиться и менять их, когда захочу.
  - Нет, Анхусик, Панфуша просто просит тебя не нервничать. Ведь когда ты спокойная, раз в семь недель глаза капаешь. А как нервничаешь - чуть ли не каждый день. Панфуша беспокоится.
  - Панфил, прекрати. - Анхель отдала распорядителю пузырек. - Мне, вот, твой совет нужен, давай лучше это обсудим.
  - А у тебя, Анхусик, глазки уже обычные?
  - А я вижу!? - Панфил осторожно повернулся к царевне, чтобы посмотреть, сменили ли ее глаза цвет.
  - Сахарная царевна, советуйся. Только ужасов Панфуше не рассказывай, он существо нежное и ранимое.
  - Нет, не буду, я хочу...
  - Анхусик, а в чем Панфуша может тебе помочь? Он же не знает ничего, что тебе нравится, оно все злое! Кстати, Анхусик, один мой поставщик придумал новую ткань - гипюр называется, тебе она точно понравится!
  - Панфил, прекрати трещать! Я хочу у тебя... - Анхель начала злиться.
  - Анхусик, Панфуша понял! Сахарная царевна влюбилась! С этим Панфуша может тебе помочь, он многое знает. А кто стал объектом внимания? Только не говори, что твой жених все-таки тебя околдовал, а ты не знаешь, так ему сдаться - Панфуша деньги поставил на то, что ты еще год ему в любви не признаешься. - Анхель посмотрела на Панфила, как на больного, и прокашлялась.
  - А ну заткнись и слушай! - Панфил вздрогнул и притих. - Не бойся за свои деньги, я не собираюсь никому сдаваться! И ни в кого я не влюбилась! Ты просто послушай, что я скажу!..
  - Анхусик, не кричи, Панфуша молчит...
  - Панфил! - Распорядитель легонько похлопал себя по губам. - Скажи мне, Панфил, кто самый страшный демон в аду?
  Панфил задумался, а потом повел Анхель к кровати. Когда они уселись, Панфил приблизился к самому уху Анхель и заговорщицки начал:
  - Самый страшный демон в аду - Лэср"ог. Панфуша его как видит, так у него сразу настроение портится от этой уродливой... - Анхель страдальчески закатила глаза.
  - Панфил, я не это имела в виду. Но, конечно, спасибо за ценную информацию. Вот ты ходишь на все балы и приемы, ты все про всех знаешь, так скажи мне, есть ли в аду демон, которого все боятся. Просто боятся, он такой ужасный, что с ним демоны не хотят находиться в одной комнате. Есть такой в аду?
  Панфил медленно склонил голову на бок.
  - Анхусик, как раз есть такой один. Четыре дня назад Аирдан сказал, что взял себе нового подопечного. Все подумали - ну, все как всегда, Аирдан в своем репертуаре. А оказалось, что неправы - он этого подопечного в замок привел и теперь по струнке у него построен. На "вы" называет, на цыпочках вприпрыжку ходит, боится чихнуть лишний раз - а ты же знаешь, Анхусик, какие он раньше пирушки закатывал! Да и как к своим подопечным относился, знаешь. Князь, как-никак. А подопечный-то его ходит на все балы, но ни с кем не разговаривает, на демонов, как на отбросы смотрит. А ты бы знала, Анхусик, какой красивый! Панфуша его как увидел, так и понял, почему Аирдан его взял. - Панфил, увидев лицо Анхель, забеспокоился. - Анхусик, не ходи ты к нему. Он с тебя кожу спустит и спать в ней будет.
  - А что, есть слухи о том, что он живодер?
  - А что еще должен делать человек, приструнивший Аирдана! Он же теперь смиренен как ангел небесный! Говорят, этот подопечный то ли отчикнул у него все... ну это, то ли пригрозил отчикнуть, если Аирдан себя вести плохо будет. А он-то демон старый, его просто так не возьмешь. Страшный демон этот молодой, страшный. Страшный, но красивый...
  - Панфил, отбрось все лишнее. Мне нужно по факту. А как зовут подопечного этого?
  - Анхусик... не надо...
  - КАК!? - взревела Анхель, отчего Панфил дернулся и упал с кровати.
  - Анхусик, ты сейчас ведешь себя как гневный... не кричи и не вращай так бешено глазами, а то Панфуша упадет в обморок...
  - Панфил!.. Или ты говоришь, или мы вдвоем идем к Аирдану!
  - Анхусик, подожди-подожди. Ты когда так делаешь, Панфуша не может думать... сейчас... сейчас. Кажется, кажется Ф... Фумеш. Я не уверен, но скорее всего Фумеш. - Панфил перестал говорить, когда заметил, что Анхель замерла.
  - Анхусик, а ты чего? - Панфил боялся ее такую - царевна становилась похожа на мертвую, а Панфил боялся мертвецов.
  - Панфил, а слово "Фумеш" начинается с "филоэ" или с "зиллы"?
  - Анхусик, Панфуша не знает. Панфуша не умеет писать на языке демонов. А зачем тебе?
  - А в зависимости от буквы меняется значение имени. Но не важно, не заморачивайся, тебе вредно. Приготовь лучше платье.
  - Анхусик, я как раз фиолетовое с золотом платье пошил с той новой тканью. Тебе понравится.
  
  
  Царевна вошла в один из залов и огляделась. Прием давался у демона, с которым у Анхель были весьма натянутые отношения, но не принять царицу ада он не мог. Один только этот факт портил настроение, но то, что Фумеша даже и близко не было гораздо хуже. Хотя, нет: хуже было то, что Анхель не могла с уверенностью сказать, есть Фумеш на этом приеме или его нет. Красивый демон? Каждый первый, кроме Лэср"ога, который, скорее всего, просто чем-то Панфилу не угодил. Смотрит на остальных свысока - каждый первый, просто при царевне они побаиваются это показывать. На Анхель так не посмотришь. Сидит один и ни с кем не общается - это маленький прием, демоны на подобных мероприятиях сидят в маленьких стилизованных комнатках парами или по одному. На больших приемах устраивались залы и для массовых сборищ и для таких "посиделок", а здесь найти одиночку было проще простого - сложнее найти нужного Анхель одиночку. Вот и получалось, что Анхель бесцельно крейсировала из зала в зал, все больше и больше разочаровываясь.
   Решив, что внезапный уход будет чересчур оскорбительным для присутствующих в комнате, которые приметили появление очаровательной царевны, она некоторое время ходила между ними, улыбаясь, а потом присела на тахту у окна.
  И снова "повисла". Анхель замерла в одной позе, перестала моргать и, казалось, даже дышать. Это все ей не давал покоя вопрос, с какой же буквы пишется слово "Фумеш". Царевна порой начинала думать о какой-то мелочи и не успокаивалась, пока не приходила к определенному решению. Через некоторое время рассудив, что можно завтра напроситься в гости к Аирдану и задать вопрос об имени его непосредственному обладателю, Анхель успокоилась и, выдохнув, начала двигать пальцами левой руки, разрабатывая их.
  - Полагаю, царевна, вы уже свободны? - Анхель не видела своего собеседника, но уже по голосу заключила, что он будет ее бесить. Тембр голоса у демона был исключительно приятный, но Анхель ненавидела всех счастливых обладателей "томных" голосов и неспешной манеры речи. Ей, быстрой и импульсивной, такие демоны и демонессы казались медлительными, она начинала подгонять их, договаривать за них слова и предложения...
  Анхель решила поскорее отправить этого "томного" демона куда-нибудь подальше.
  - Н-да, свободна. А как это вы так сели, что я вас не заметила вовсе? - Анхель даже не поворачивалась к демону - продолжала смотреть строго перед собой и разминать пальцы.
  - Не знаю, огорчит ли вас мой ответ, но я уже сидел здесь, когда вы пришли. - Анхель ни капли этому не удивилась - у нее была привычка не замечать людей. Поймав себя на этой мысли, Анхель усмехнулась про себя: как может искать кого-то демон, не заметивший даже, что рядом с ним кто-то сидит.
  - Как вы тогда сидите, что я вас даже не вижу? - Анхель почти почувствовала усмешку собеседника.
  - Кажется, я понял, почему вокруг вас собираются шумные или яркие личности - что-то менее броское вы не воспринимаете. - Сказана эта реплика была абсолютно спокойным медлительным тоном и без намека на издевку, но Анхель ее все же уловила. Как она заметила, неприятный собеседник за все время вообще ни разу не сменил тон.
  - Тогда советую вам использовать магию, увеличивающую силу голоса и скорость речи, поскольку я чувствую, что засыпаю. - Анхель не позволила себе даже смешок, стараясь выдержать тон.
  - Никогда не слышал о такой. - Анхель мысленно танцевала победный танец.
  - Тогда без всякого стеснения скажу вам, что вы маленький и глупый. Но я люблю детей, поэтому сейчас покажу вам одно маленькое представление. Исключительно из щедрости и чтобы не уснуть - конфет не обещаю. Согласны?
  - Согласен. А сладкого я не ем, посему можете не тревожиться.
  - Вы просто невероятно маленький и глупый - из вас даже нормальный ребенок не получился. Ну да ладно, я пообещалась показать чудо, не в моих правилах забирать свое слово назад. Выберите любого демона из зала, чтобы все было честно. - Демон ответил почти мгновенно - видимо, у него было время найти объект для ненависти.
  - Что ж, выбираю демонессу, сидящую слева от окна. У нее на лбу красный камень. - Анхель начала искать демонессу, попутно жестикулируя рукой.
  - Эта? - Анхель указала на искомую демонессу. Демон промолчал. - А теперь наблюдайте и записывайте... ах да, вы можете не уметь писать. Тогда просто проникнитесь атмосферой чуда. Folteren.
  Демонесса вцепилась в диван руками и, что-то неразборчиво крича, начала дергаться на нем и извиваться, словно ее расставили сидеть на раскаленном железе. Соседи бросились врассыпную от буйной демонессы, а та кричала все отчаяннее, из глаз ее потекли слезы.
  - Что с ней? Как вы это сделали?
  - Дети должны восхищаться представлением, знать механизм чуда им не обязательно. Когда знаешь, как оно делается, уже не так интересно. Free. - Демонесса обмякла и упала на пол. - Я обещала показать вам магию, делающую людей громкими и разговорчивыми, большего вам и не надо. Но если вы ждали чего-то еще более наглядного, я могу попробовать на ком-то другом. - На царевну стали оборачиваться демоны. Анхель насторожило то, что демоны, заметив ее, старались отвести глаза и то, что по левую руку от нее что-то происходило.
  Анхель перестала разминать пальцы левой руки и снова замерла. Ей стало не по себе от того, как накалилась атмосфера.
  - Вы скажете мне, как это сделали. - Наконец она вызвала в своем соседе эмоции - в его голосе послышался вполне заметный нажим, решимость, даже какая-то опасность. Словно от этого знания зависела его жизнь.
  "Fabulatrice", - и Анхель вытянула сама из себя душу. И очень вовремя - то, что собеседник пытался ее заколдовать, Анхель поняла гораздо позже. Тогда ее воля и разум были отключены, действовала только неуязвимая магия.
  - Fadaise, у кукол нет крови. - И кукла-Анхель повернулась к докучавшему демону. Остальные демоны в комнате хотя бы приблизительно понимали, что произошло с царевной, а потому поспешили ретироваться. Кукла не стала бы разбирать, кто прав, кто виноват, а просто убила бы всех, кто ей более или менее не понравился.
  Оказалось, что демон уже давно пристально вглядывался в Анхель. Другое дело, что он не был готов увидеть неживое лицо с фарфоровой кожей, приоткрытым неподвижным ртом и стеклянными глазами. Демон не поверил глазам и дотронулся до гладкого молочно-белого фарфора, заменяющего кожу, опустил веко, обрамленное пушистыми синтетическими ресницами, когда оно само по себе поднялось, коснулся даже стеклянного глазного яблока. Царевна не препятствовала: кукле все равно, что ее трогают, она реагирует на агрессию и опасность. Убедившись, наконец, что Анхель действительно кукла, демон глупо охнул и начал истерически хохотать. Кукла в смеющемся объекте угрозы не усмотрела.
  Это был первый и последний раз в жизни Анхель, когда она видела абсолютно вменяемого в голос смеющегося Фумеша. Пусть даже этот смех был сам по себе странен.
  "Free", - и Анхель снова ожила. Когда кукла выполняет функцию или не видит опасности, она сама возвращает свою душу на место и Анхель оживает.
  Анхель слегка задумалась и пропустила момент, когда Фумеш пришел в себя.
  - Я не зря вас искал - вы именно настолько неживая, как говорят о вас демоны.
  Царевна ада всегда тонко чувствовала момент. Когда сделать, что сделать и как сделать - в этом она знала толк, а поэтому, оценив "территорию" благостной и захваченной, Анхель сменила манеру поведения. Хотя того факта, что Фумеш ее бесил, это не изменило, даже наоборот - по мнению царевны Фумеш был пижоном редкой пробы и не будь он тем, кого даже Панфил ассоциировал со снятой кожей, она бы убила его как только увидела.
  Откуда шла молва о бесконечных любовниках царицы? На самом деле Анхель никогда Гнегхтхарду не изменяла, это было ниже ее достоинства. Она всего лишь всячески давала понять, что симпатизирует именно таким пижонистым красавчикам, что невероятно злило гневного и вынуждало его, их "душить".
  - А на какую букву начинается твое имя? На филоэ или на зиллу? - Задумчиво спросила Анхель. - И ты дура, если слушаешь, что обо мне говорят демоны.
  Фумеш опешил, что на его лице отразилось лишь вежливым удивлением.
  - Заглавная буква имени - зилла. Но чем еще я должен был руководствоваться, если вас в аду не было, и я не имел возможности познакомиться лично?
  "Хех... он псих, но, скотина, логичен. Если он решил меня искать, наслушавшись сплетен, то он редкостный псих. По-моему, последние темы для обсуждений были те, что я снова кого-то зашибла в порыве гнева, чуть не состряпала заговор против Геллы и заставила Гнегхтхарда бегать за очередным своим фаворитиком. А еще и если ему наболтали о том, что я неживая, а он так восхитился... Стоп, а что за магию он вообще колдует, псих этот?"
  - А как это ты Аирдана, адского дворянина, на цыпочках ходить заставил?
  - Откуда вы знаете?
  - Найди мне того, кто не знает. Если Вирресин на войне, это не значит, что слухи не распространяются. Ты давай, не увиливай: как Аирдана утихомирил?
  - Полагаю, вам не будут интересны подробности...
  - Если они не интимные, они меня интересуют. Я въедливая.
  - Если говорить кратко, я весьма отрицательно воспринял намеки этого низшего существа, именуемого дворянином, на некоторую присущую мне наружную женственность. И еще более отрицательно воспринял намеки на его ко мне отношение. И, дабы проучить это не принимающее отказов существо, я наслал на него... так называемую порчу. Теперь Аирдан имеет серьезные проблемы со здоровьем и небезосновательно меня опасается. - Анхель едва вытерпела монолог Фумеша, коря себя за настойчивость. Но, разумеется, не остановилась.
  - А что за порча-то? - Усмехнулась царевна. - Его что, в узел морской скрутило или разорвало на все четыре стороны?
  - Это подробности интимного плана, они вас не интересуют.
  - Хех, - Анхель приободрилась, поняв, что партия Фумеша на время окончена, - это называется болезнь. Ты не порчу насылаешь, ты придумываешь болезни... хм, если бы все в Геллинраде додумались насылать друг на друга болезни интимного плана, город бы обезлюдел, ибо смысл... ходи на цыпочках, да лечись. Чем тебя породил, тем тебя и убью, не обращай внимания, я думаю и не с тобой разговариваю. - Анхель не видела лица Фумеша и не знала, слушает ли он ее, а он слушал. Слушал внимательно, делая для себя положительные выводы и все более и более воодушевляясь - Анхель была именно тем демоном, которого он искал. - Итак, молчать и вникать, я додумалась и изрекаю. Глупые вопросы и неинтересные мне предложения после. Я имею одно деловое дело к тебе, построенное на нескольких причинах. Первая: сейчас просто момент, а ты попался под руку. Вторая: ты меня все-таки бесишь, и чем дальше, тем сильнее. Третья: ты псих, но псих с фантазией и некоторыми умениями. Четвертая: пока ты первый, кто напугал меня в людном месте настолько, что я превратилась в куклу. Каюсь, я это делаю только когда чувствую большу-у-ую опасность. А теперь, собственно, предложение: становись шестым демоном.
  - Это очень лестное предложение, но я недавно в аду и не совсем понимаю, что значит, быть шестым демоном. Я же и так же демон, что мне даст номер?
  - Ты не против того, что я буду тебя ненавидеть? - Устало выдохнула Анхель.
  - Нет, не против. Ваша ненависть исключает даже малейшую возможность получения проклятья интимного плана по причине моей нетерпимости. - Фумеш был просто в восторге: неживая, умная, странная, сильная и не испытывает к нему, Фумешу, нежных чувств. Просто идеальный собеседник и кумир для Фумеша.
  - Хех, ну я просто в восторге. Благодарю, благодушный всемилостивый государь... - Анхель утомилась, даже просто коверкая манеру речи Фумеша, слушать его у нее уже почти не было душевных сил. - Так вот, про номер. Фумеш, ты же демон с фантазией?
  - Полагаю, да.
  - Так вот, представь, что в Геллинраде двенадцать ступеней.
  - Но в Геллинраде и так двенадцать ступеней.
  - Да неужели? Тогда представь, что это кто-то до тебя представил, чтобы облегчить тебе задачу. Значит, представь, что есть двенадцать демонов. И каждый живет на своем ярусе. Если ты все представил, можешь ответить, чем они занимаются? Если ты окажешься глупым, я отзову свое предложение.
  - Вы предлагаете мне стать одним из правителей ада?
  - Что, ты думаешь, плохой выбор? Нет, конечно, я не настаиваю, но если ты будешь над собой работать, из тебя выйдет невероятный демон. - Фумеш молчал, Анхель зевнула и неосознанно потерла глаз.
  - И что я, как правитель должен буду делать?
  - Этого я сказать не могу, не знаю. Каждый демон сам заявляет о себе. Пароеег разводит животных разной степени чудовищности на своем ярусе, Чорегат за умеренную плату снабжает всех алкоголем, ядами, наркотиками, кофе и прочими прелестями жизни. Вирресин разносит сплетни, Соррел самый молодой пока демон, он еще не определился. Ну а Деркенол с Гнегхтхардом это главные боссы: повелевают адом, загробной жизнью, демонами, ярусами и прочей чушью.
  - Что у вас с глазами?
  - Что у меня с глазами?
  - Вы их трете.
  - Да неужели?
  - Дайте, я посмотрю. - Анхель перестала трогать глаза, тогда Фумеш отвел ее руки от лица и начал осмотр.
  - Это настоящие ваши глаза? - Анхель даже прониклась, так серьезно он спрашивал.
  - Я с такими родилась, но в год они сменились обычными.
  - Зудят сильно?
  - Да.
  - Подавляете их чем-нибудь?
  - Да, мне доктор Темры выписал глазные капли.
  - Они появляются сами или вследствие чего-то?
  - Если я спокойна, то раз в два месяца, а если нервничаю... сегодня второй раз за день вылезли.
  - Простите, а почему вы лично ищете демонов на должность правителей? - Анхель хотела во время нового витка разговора потереть глаза, но оказалось, что Фумеш не собирался отпускать ее руки.
  - Вообще-то обычно я их не ищу, но мне срочно понадобился демон, который не будет падать ниц перед Гнегхтхардом. А то он захватил себе все силы в аду и все рычаги власти, а мне это как-то не по душе. Вот и пришлось самой подорваться на поиски, а то уж больно Гнегхтхард всемогущий. Это бесит.
  - То есть с моей помощью вы хотите ослабить позиции Гнегхтхарда и его влияние?
  - Да! А еще я хочу глаз почесать. - Анхель уже некоторое время терпела, но чем дольше приходилось ждать, тем нестерпимее становился зуд.
  - Я рад был бы помочь вам в вашем стремлении, но я не уверен в достаточности своих способностей. Мысль о том, что я могу стать одним из бессильных демонов, лишь милостью правящих особ взошедших на трон, нестерпима для меня. А глаза чесать нельзя - может отойти роговица.
  - Откуда знаешь?
  - Я не могу это объяснить, но знаю, что так и будет. На данный момент я не уверен в своих силах, а потому отказываюсь принимать трон шестого демона, это слишком большая ответственность. Но вам я настоятельно рекомендую не расчесывать глаза и не закапывать их тем лекарством. Лучше даже избавьтесь от него.
  - Легко сказать, "не расчесывай", а они же чешутся... - Фумеш сильно надавил на запястья Анхель большими пальцами.
  - Думаю, вы справитесь. И если ваше предложение исчерпано, я считаю разговор оконченным. Было приятно с вами познакомиться, царевна, я удаляюсь. - Фумеш отпустил руки Анхель, едва заметно поклонившись, встал с тахты и ушел из пустого зала.
  Опустошенная Анхель откинулась на спинку тахты и вознамерилась почесать глаз... но рука замерла в сантиметре от кожи и как Анхель не старалась, почесаться она не могла. Она вообще не могла себя коснуться.
  - И кто тут еще говорит про отсутствие сил!? - негодующе задала она вопрос в пространство.
  
  
  Во дворце Темры еще такого не видели: впервые кукла-царевна волоком тащила кого-то к матери. Этот кто-то не сопротивлялся, но и идти добровольно отказывался, поэтому Анхель изо всех сил тянула его за собой, а он упирался и старался идти как можно медленнее.
  У дверей в приемную Темры кукла остановилась и сделала рукой широкий жест, словно призывая Фумеша насладиться отделкой замка. Но Фумеш не оценил: он не любил белый цвет, считая его лишенным "атмосферности", стерильным, а потому чувствовал себя не вполне уютно.
  Три дня Анхель мучилась, не имея возможности почесать глаза, и выла так отчаянно, что даже Темра начала ее бояться. Слухов относительно невменяемости царевны стало еще больше, потому что демоны, заинтригованные происходящем в белом дворце строили невероятные догадки - Анхель заперла все двери в свои комнаты и не пускала даже Панфила.
  Но когда на четвертый день Анхель проснулась и открыла глаза, зуда не было, и руки уже были свободны. Глаза ящерицы сошли сами по себе и Анхель, одевшись, немедленно направилась во дворец Аирдана, чтобы взять эту гадину Фумеша и силком отвести его к Темре для подписания закона об его демоничестве. Но Фумеш очень прохладно воспринял предложение царицы и тогда она, снова превратившись в куклу, потащила Фумеша за собой к Темре.
  Анхель боялась, что он начнет колдовать, а царевна за те три дня успела всеми словами помянуть магию Фумеша. Сам же Фумеш боялся сильнее - за эти три дня он успел узнать у сплетников больше об этом "фарфоровом" состоянии царевны и сам себя признал дураком - если бы при первой встрече он повел себя хоть чуть-чуть менее осмотрительно, спровоцировал бы куклу на грубость. Поэтому он просто пошел за царевной, не сопротивляясь, но и всем своим видом давая понять, что не согласен.
  Анхель распахнула фиолетовые двери и втянула Фумеша в приемную. На сей раз Темра не ела - она дремала, склонив голову к плечу. Фумеш инстинктивно отшатнулся, увидев царицу: невероятно большая полурептилия, у которой верхняя часть туловища женская, что лишь слегка оттенено бирюзовым цветом кожи, редкими чешуйками и четырьмя загнутыми кзади рогами на голове. Нижняя часть туловища Темры была как у ящерицы: четыре согнутых наружу когтистых лапы по бокам тела и длинный хвост, покрытый почти закостенелой чешуей. Окрас Темры был гармоничным переходом от бирюзового к фиолетовому и только кончики фиолетовых чешуек на хвосте были голубыми.
  Царица всхрапнула и проснулась.
  - Кто это здесь? - она слегка нагнулась, чтобы рассмотреть пришедших. - А тебе не говорили, что на царицу ада пялиться неприлично?! Анхель, что это такое!?
  И Фумеш понял, зачем Анхель сюда его привела.
  - Царевна не может ответить, она сейчас кукла. - Темра наклонилась еще ближе, но потом едва не отпрыгнула от них. Фумеш заметил, как она нервно дернула хвостом.
  - Долго она еще куклой будет?
  - Полагаю, это зависит от нас с вами. Я приведен сюда под конвоем, поэтому Анхель отпустит меня только после нашего разговора.
  - И что за разговор она нам навязала?
  - Я пришел получить трон шестого демона. - Темра хохотнула.
  - Трон шестого демона?.. Ну что, получатель, есть тебе, что мне предъявить? Если нет, то не обижайся, я тебе никакого трона не дам. Анхель сойдет и то, что ты будешь раздражать Гнегхтхарда, а я об аде думаю - правитель должен быть сильным.
  - Это может быть опасно для вашей жизни, царица. Вы действительно уверены, что хотите видеть мою магию?
  - Анхель! Это дешевая провокация! Я не поверю в то, что мой убийца придет и скажет мне, что он меня убьет! Ты просто знаешь, что я подозрительная и думаешь, что я испугаюсь! И не узнаю, что этот твой демон - полный ноль!
  - Простите, царица, но царевна Анхель вам не ответит. Зачем вы это ей говорите?
  - А что, мне с тобой разговаривать!? Ты если имеешь что предъявить, показывай! - Темра разъярилась от одной мысли о том, что ее могли обмануть.
  Фумеш считал себя упертым человеком и был им. Если он что-то решил просто так разубедить его никто не мог. Какие бы доводы не приводил оппонент, Фумеш отказывался это понять, если только сам не осознавал свою ошибку под давлением неоспоримых фактов.
  Сколько бы Анхель с ним не разговаривала, Фумеш не принял бы ее идею о том, что он подходит на роль правителя. Но сейчас, когда Фумеша поставили перед лицом суровой необходимости, он понял, что у него есть достаточно сил и что этот достаток нужно показать, отстоять его ценность в глазах других. А уже когда он станет правителем, у него будет некоторое время разобраться с несоответствиями в себе.
  Анхель отпустила его, отошла к стене и прислонилась к ней спиной.
  Темре можно было сказать спасибо только за то, что она никак не подкрепляла свой скептицизм словами. Да, она ни капли не верила в то, что Анхель привела к ней сильного демона, да, она решила, что убьет его, как только он сделает что-то не так. Но Темра каким-то краем сознания понимала, что Анхель не настолько глупа, чтобы трон сильнейшего из повелителей материальных стихий отдать первому встречному. Потому Темра молча ждала действий Фумеша.
  Фумеш просто развел руки в стороны и пол оказался залит кровью. Темра занервничала, начала бить хвостом, разбрызгивая кровь, и тогда Фумеш рукой сделал жест, словно что-то огладил - и хвост Темры покрылся толстым слоем крови. Как царица не пыталась вырваться свой хвост из плена, у нее не получалось. Кровь с пола начала подниматься на стены. В тех частях стены, куда крови собралось особенно много, стали "вырастать" руки из крови с зажатым в них оружием. Темра от ужаса не могла и слова сказать, а Фумеш, не встретив сопротивления, направил их на царицу.
  Но внезапно руки потеряли форму и кровавыми сгустками шлепнулись на пол.
  - Веселье, Фумеш, заканчивается там, где начинается убийство царицы ада. Но это было действительно весело. - Анхель щелкнула зубами, видя расфокусированный взгляд Фумеша. - А ты говорил, что слишком слабый... Харантас, Темра. - Приветствие для Темры стало равносильно хлопку по щекам.
  - А я знала, что это заговор! Убить меня решила!? - Фумеш, не понимающий хода мысли Темры, почти ошарашено посмотрел на Анхель. - Что же это ты убийц таких находишь, чтобы на них никто не подумал!?
  - Темра, ты что, память потеряла? Ты же сама решила проверить его возможности. Поверила бы мне на слово - не верещала бы сейчас про заговор. Ну, собственно, мы чего пришли-то? Напишешь этого брутального дяденьку шестым демоном? - Анхель с лукавой улыбкой потыкала ногтем образец "брутальности" в щеку. - Все в нем хорошо: он дядя ответственный, серьезный, сильный, страшный, если ты этого не сделаешь, я не поеду к твоему Дюшеньке. Не правда ли, качества неоспоримые?
  - Да-да, я напишу.
  - Фумеш, ты принят! Сейчас нужно верещать, прыгать и танцевать победный танец. - Не видя положительной реакции со стороны Фумеша, Анхель окинула его взглядом. - Ладно, не прыгай. Ты слишком брутален для этого. Темра, только же это не все.
  - Что еще? - Царица ада насторожилась.
  - Кто самый сильный демон в аду?
  - Гнегхтхард.
  - А после него? - Темра не понимала, к чему дочь клонит.
  - Деркенол.
  - Какой номер у Деркенола?
  - Пятый...
  - Ага! А почему тогда пятый демон по силе равен двенадцатому!? Сила демонов должна расти постепенно, значит, Фумеш должен быть сильнее Деркенола. Но тогда ведь он будет сильнее Гнегхтхарда, а это неправильно. Хорошо, но неправильно.
  - И что ты предлагаешь? - Темра стала подозревать неладное.
  - Забрать у Деркенола загробный мир. Зачем Деркенолу еще и загробный мир, если он есть Смерть, у него и без этого полно работы? Деркенол, он же простой такой боевой... скелет. Он же не сможет попу в аду просиживать, устройство жизни после смерти продумывать. Это же нужно иметь невероятнее количество хитро вымудренных мозгов, чтобы через разрозненные явления ада и рая протянуть ниточки здравого смысла. - Если Фумеш еще что-то понимал в тираде Анхель, Темра потеряла нить рассуждений после слов о скелетах. - Вот и получится, что свойский скелет Деркенол работает на местах, с людьми работает. А после этой "работы" люди попадают в какой-то по-новому переустроенный ад в соответствии с искаженной логикой шестого демона.
  - Гнегхтхард нас убьет. - Только и смогла выдохнуть Темра.
  - Темра, не думай об этом. Ты только отпиши всю силу этой сдохшей от голода Гнегхтхардовской собаки шестому демону. Его, кстати, Фумеш зовут. Пишется с зиллы.
  
  
  - Анхель! - Гнегхтхард, откинув кальян в сторону, подался к своей невесте, но остановился, заметив, что следом за царевной входит кто-то еще. - Это кто такой?!
  Царевна остановилась, словно ее пихнули в грудь, и медленно стала заваливаться назад. Фумеш тут же подхватил ее и стал выводить из шатра.
  - Ты что делаешь?!
  - В этом помещении невозможно находиться, здесь нечем дышать. Царевна в полуобморочном состоянии, ее нужно вывести на свежий воздух.
  - Это что такое!? - Фумеш понял, что с Гнегхтхардом невозможно разговаривать и, прекратив с ним всякие разговоры, почти выволок царевну из шатра на улицу.
  В насквозь прокуренном шатре было тепло, на улице же было невероятно холодно. Эта разница в температуре привела Анхель в чувство еще до того, как Гнегхтхард вышел из шатра следом за ними.
  - Ты кто, черт побери, такой!?
  - Я шестой демон. - Фумеш был просто воплощением спокойствия и уверенности, чем выгодно отличался от вспылившего Гнегхтхарда.
  "Кр"айне! А я знал! Знал! Знал! Она все-таки сделала кого-то из своих этих илохг"рэ демонов правителем! У-у-у, кр"айне, я даже смотреть на эту слащавую морду не могу! Он на две головы меня ниже! Это нормально так делать!? Она же это сделала, чтобы я его убить просто так не мог, соплю эту блондинистую! Да кто он такой, что она его так защищает!?"
  - Анхель! - Анхель попыталась оттолкнуться от Фумеша и стать самостоятельно, но получилось не очень хорошо. - Это что за бабомужик очередной!? Это что, по-твоему, смешно?!
  - Я тут не смеяться приехала. - Невнятно пробормотала Анхель. Она все еще возилась, пытаясь оторваться от Фумеша, но все ее старания были впустую - голова была такая тяжелая, что перевешивала тело обратно к демону, на которого можно было безнаказанно опереться. - Но если ты находишь свою шутку смешной, смейся.
  - Анхель!..
  - Попрошу вас сбавить тон. - Фумеш терпеть не мог крикунов и возненавидел шумного Гнегхтхарда с первого момента их встречи.
  - А недодемонам слова не давали. Любишь тишину, так молчи себе в тряпочку. И отпусти, наконец, Анхель - она что, дорогая ваза, что ты в нее вцепился!?
  - Либо этот вопрос риторический, либо вы настолько умственно неполноценны, что не в состоянии даже представить, зачем держат человека, не способного без поддержки стоять на ногах. - Гнегхтхард от гнева и неожиданности смог только вылупить глаза и молча сверлить Фумеша взглядом, полным ненависти.
  - Гнегхтхард, не оскорбляй Фумеша, я, когда очухаюсь, сама это сделаю. - Пробурчала Анхель. - А ты, Фумеш, говори покороче и погромче: ты про Гнегхтхарда правильно думаешь. Но он же не виноват, что у него родители были слабоумные. И я могу сама стоять на ногах - еще немножко о тебя поподдерживаюсь и точно встану - ты какой-то неожиданно удобный. - Фумеш и не думал спорить - он быстро усвоил, что с Анхель спорить категорически нельзя. Он только молчал и запоминал.
  - Так его еще и Фумеш зовут! Анхель, ты псих: ты даже имя своему недоношенному демоненку подобрала! Чтоб на твою букву было! Где ты их берешь, таких кукольных-воздушных-под-тебя-заточенных!? - Фумешу надоело: он сделал жест, словно когтями полоснул по воздуху, и Гнегхтхард лишился возможности говорить: у него губы срослись в пяти местах так, что больше было похоже на застаревшие ожоги.
  - Полагаю, так вы будете вести себя тише. - Гнегхтхард, угрожающе насупившись, двинулся на Фумеша, но внезапно почувствовал тяжесть во всем теле: оно встало и больше разуму гневного не подчинялось. - И двигаться вам тоже воспрещается.
  - Где они такие кукольные были, там их уж нет: оптом дешевле. - Поскольку Анхель все свободное время проводила с духами-провидцами, она знала многое, чего на тот момент еще не существовало. - И ты прав - его имя пишется через зиллу, сама довольна, что такого нашла... Дюша, а мы чего пришли-то, - Теперь Анхель удалось стать прямо без помощи Фумеша, но он благоразумно встал сзади, готовый при необходимости подхватить царевну, - Темра посчитала и поняла, что у Деркенола как-то много силы для пятого демона. Индэ ты: прописал бы его одиннадцатым, комар носа не подточил бы, а так придется всю силу, указанную в свитке передать Фумешу, чтобы твой собственный первый закон исполнялся. Демоны-то должны силой обладать обратно пропорциональной их рангу. Самый слабый - первый, самый сильный - двенадцатый... Фумеш, а где, собственно, свиток? И расколдуй его, а то он ни возмущаться, ни свитки рвать не может, неинтересно. - Фумеш снял с Гнегхтхарда всю магию и передал ему свиток. Гневный, кинув на Фумеша уничтожающий взгляд, взял документ, раскрыл, и, лишь пробежав по нему глазами, швырнул на землю.
  - Отдай его своей Темре, пусть иххо им подотрет. Ничего я твоему коллекционному кукелу не отдам, пускай сам себе силу найдет.
  - Думаю, он силу себе уже нашел - она у Деркенола лишняя. А если ты ее не отдашь, это будет бунтом, ибо ты бастуешь против указов Темры, царицы нашей.
  - Да ничего мне твоя Темра не сделает! Это еще я тебя вытаскивать буду!
  - А причем здесь вообще я? Дюшенька, ты чего-то явно не уловил: это разборка между двумя взрослыми и сильными мальчиками: шестым демоном и двенадцатым. Но, поскольку шестой демон говорит очень сложно и занудно, а двенадцатый как-то поблондинистее, я говорю за вас обоих. Я просто переводчик, и мои отношения с Темрой никакого к вам отношении не имеют. Но вообще, я посоветовала бы тебе быть поосмотрительнее: во-первых, если этот "кукел" смог сделать то, чего не могу даже я - заткнул Гнегхтхарда - то он просто гениальный гений и может все. Во-вторых, он все-таки мой коллекционный кукел, поэтому я очень разозлюсь, если ты его обидишь. Между собой будете разбираться сами, но я придумаю, как тебе отомстить.
  - В рай уедешь навсегда!? - Полунасмешливо спросил Гнегхтхард.
  - Нет. Я же тогда сказала Темре: или меня сейчас слушаешься и я еду в рай к Дюше, или ты меня не слушаешься и я еду в рай к отцу. Она послушалась - я к отцу не еду. Но ты думаешь, что я тебе гадости не придумаю? Наивная наивняша ты, Гнегхтхард.
  - Чего ты этим вообще добиваешься?!
  - Я? Добиваюсь?.. Дюша, ты странный. Я приехала в ад и мне рассказали, что объявился в аду такой молодой талант, способный приструнить даже самых развязных демонов. Я подхватила его под белы рученьки и повела к Темре. Как он ее приструнил, не поверишь! Безоговорочно согласилась ему трон подарить, да еще и силу Деркенола отписала. Вот я его к тебе и привела - ты же развязный, а мне еще жить с тобой. Надеюсь на положительный эффект. Фумеш, ты же его завяжешь, а то он даже развязнее Аирдана?
  - Завязать двенадцатого демона мне вряд ли удастся без вреда для его здоровья, а зашить я его смогу практически без последствий. Но за психическое здоровье я не ручаюсь. - Анхель что-то обдумывала.
  - Да, "зашить" его тоже можно. Коньяк любит, зараза. Видишь, Дюша - он вообще всемогущий. Давай, ты ему еще и причитающуюся по закону силу отдашь, он уедет, и все разом станут счастливы.
  - А как я Деркенолу это объясню? Думаешь, он рад будет?
  - А что твой Деркенол полезного сделал? Зачем ему эта сила? Падших он сумел придумать? Так они с ума посходили все, их Тиария вычислила на раз-два. Может, Деркенол придумал, наконец, как нам людей с темной аурой сортировать? Или он понял принцип, по которому некоторые смертные попадают в ад, а некоторые демонами в Геллинрад прибывают? Или он еще что-то полезное сделал? Если да, так ты скажи - я отстану! - Гнегхтхард молчал - на это нельзя было ничего ответить. - Не нужна ему эта сила, так пусть и не мучается. Зови свою Кость сюда, силу делить будем.
  Гнегхтхард понял, что в этом вопросе Анхель не отступит и проникся еще большей неприязнью к Фумешу - кто такой этот демон, что Анхель за него горой становится и отговорку за отговоркой выдумывает?
  Эмоций у Деркенола новый демон не вызвал - он только пожалел Гнегхтхарда. Демону Смерти все это казалось умелой и красивой провокацией, но это впечатление исчезло, как только он понял, зачем его позвали.
  - Деркенол, мы здесь собрались, чтобы сообщить тебе пренеприятнейшую новость.
  - Анхель, ты нас покидаешь?
  - Хуже. Семьдесят процентов твоей силы тебя покинут, поскольку по указу Темры они уходят к шестому демону. - Анхель указала на Фумеша обеими руками. - Та-дам, это шестой демон, зовут его Фумеш и теперь ты можешь начать его ненавидеть, поскольку он высосет из тебя всю реальную твою силу... Хех, Фумеш, что же ты такой мерзкий - все тебя ненавидят.
  - При подобном отношении я чувствую себя вполне комфортно.
  - Ну, это тебе пока личность никто не разбивал кулаком костяным...
  - Анхель, помолчи. При тебе разговаривать невозможно, а я тебе не Гнегхтхард - твои чары на меня не действуют. И это не конфликт покровителей - наши разборки, поэтому не пойти бы вам с Гнегхтхардом погулять?
  - А почему бы и не пойти? Пойдем, погуляем... Гнегхтхард, пошли, погуляем быстренько отсюда. - Гнегхтхард взял Анхель под руку, и они пошли подальше от собирающихся выяснять отношения демонов.
  - Анхель, ну что ты делаешь? Мы ушли, как они теперь себя поведут?
  - Или они передерутся, или Деркенол отдаст Фумешу его силу. А ты что же это, собрался за Деркенола всю жизнь все делать? Так прости, у него начальство появилось, и они должны разобраться во всем сейчас, чтобы потом не было каких-то проблем. А еще у моего Фумеша проблемы с самооценкой - он склонен приуменьшать свои возможности, это не круто.
  - Родись я с такой мордой, я бы тоже в себе сомневался: а можно ли мне в демоны? Вдруг меня демоны с легко определяемым полом обижать будут? Я же не мальчик и не девочка.
  - Что ты о книжке по обложке судишь? В ней еще картинки есть - если их полистать, можно гораздо больше о содержании узнать. Вот он сразу попал к Аирдану. Мне когда сказали, что после Фумеша он вприпрыжку прыгает, я думала, что это речевой оборот такой. Ан нет: прыгает как миленький, ему ходить больно. Он вон, тоже все Фумешу говорил, что он полудевочка. Договорился. А что он слабый ему сказала Темра, так он чуть старушку не заколол, хорошо хоть, что я остановила дурного. Он если сейчас сам свою силу поймет, посильнее тебя будет.
  - И не страшно тебе такого демона выращивать? Еще против тебя пойдет.
  - Хех, не пойдет. Эта макака думает, что если повелевает кровью, то он полубог, а живые как-то подчиняются ему. Он, оказывается, меня по всему аду искал, потому что ему наплели, что я неживая и психованная. Вот он и убедился, что я фарфоровая, теперь, смотрю, что с ним не делаю, все терпит. Я же, получается, ему неподвластна, так слушается меня. Вот же дура...
  А Гнегхтхард слушал и недоумевал - где же все-таки Анхель таких берет?
  
  
  Пока Анхель, прибывшая к "любимому" жениху в рай изводила его придирками и заставляла вызвать Соррела, дабы проветрить шатер, в "другом" раю происходило нечто невообразимое. По улицам бегали ангелы, впавшие в панику, их пытались успокоить светлые посдержаннее. Впервые за все времена, двери в раю были заперты, к некоторым даже была приставлена мебель с внутренней стороны.
  А в доме Светана был собран семейный совет на котором ни с того ни с сего присутствовал Матвей с некоторых пор записанный в члены семьи вместо отбывшей в ад Анхель:
  - Ты не понимаешь... - Матвей в который раз убедился, что Светану невозможно ничего доказать.
  - А что здесь понимать! Она решила, что ее обязательства перед светом ничего не значат после того, как началось время демонов!
  - Отец, но он ее заставил...
  - Я не просил тебя находить оправдание всем ее бесстыдным поступкам! - Светан снова перешел на визг.
  - Светан! - Матвей хлопнул по столу и седьмой ангел притих. Он считал Матвея авторитетом и несмотря ни на разницу в ранге, ни на существенную разницу в возрасте к его мнению прислушивался. - Ты собрался истерить или что-то решать! Мы же говорим о гневном, а не о благочестивой старушке - он мог шантажировать Анхель.
  - Настоящего ангела нельзя ничем смутить. Чем бы Гнегхтхард мне не пригрозил, я бы не отступился от света! - Матвей устало выдохнул.
  - А если бы он схватил Танью и пригрозил убить ее? Или ты повинуешься, и Танья остается жива, или он ее убивает. Что бы ты выбрал? - Светан промолчал и медленно опустил голову. - И это ты, правитель Эдема, самый светлый из ангелов. Чего же ты хочешь от полукровки, существа, в котором намешана и ангельская кровь и демоническая?
  Никто из них не обращал внимания на Танью. А Тиария глаз с нее не сводила: нездоровый вид, опасный блеск в глазах, общая возбужденность - все указывало на то, что Танья пала. С одной стороны это оправдывало Анхель - ее уже не было, а падшая появилась, но с другой стороны компрометировало. Танья все семь дней была рядом с ней, может, она видела что-то такое, из-за чего ее следовало обратить в демона - Тиария чикнет мечом - и тайна умерла вместе с Таньей. Тем более что мысль о падении Таньи уже мелькала
  - Так она могла бы уйти к нам! Мы же...
  - Царская дочь. Она жаждет власти. Если даже мы заберем ее к себе, она будет желать трона, это уже в крови. Все отпрыски королевской крови хотят перегрызть глотки друг другу и кормилице своей, чтобы скорее взойти на трон и править. В раю никаких возможностей для этого нет, нам нечем покрыть этот ее инстинкт.
  - Она как бездонный сосуд! Чем больше в нее вольешь, тем больше ей нужно! Ее нужно убить!
  - Зачем ее убивать!? - Матвей начинал злиться. Он не понимал хода мысли Светана, а это истерическое состояние владыки его угнетало.
  - Отец, ее нельзя винить в том, что произошло...
  - Она пихнула тебя на проклятую землю! Она исковеркала и опошлила твой свет! Она изуродовала тебя! Зачем ты защищаешь Анхель, если она причинила тебе столько зла?!
  - Пихнула меня на проклятую землю? Ты, может быть, был бы рад, если бы меня убил Гнегхтхард? Да если бы не сестра, я бы умерла! Исковеркала мой свет? Да каким образом?! Я же тут не беснуюсь как падшие, я осталась ангелом! Внешность? Да какое значение имеет внешность?! Сейчас идет война, а я воин! Вот что действительно важно! Анхель не обзывалась беречь мою внешность - она спасла мне жизнь!..
  - Давайте перестанем кричать. - Успокаивающе проговорил Матвей. - Криком мы ничего не добьемся, только разозлим друг друга. Итак, Тиария, я понимаю твою позицию и признаю ее весьма разумной. Светан, как оказывается, ты более всех нетерпим к своей дочери. Ты не можешь думать непредвзято, для тебя если что-то не так, то это обязательно Анхель виновата.
  - А что, разве не так?!
  - Давай рассуждать. - Устало выдохнул Матвей. - Кто бросил вызов войску ада?
  - Я.
  - Кто отказался выдать Анхель по первому требованию?
  - Я
  - Кто первый выдал нам войска ада?
  - Анхель.
  - Кто накладывал защиту?
  - Анхель.
  - Кто развел в Эдеме падших?
  - Гневный. - Опередила отца Тиария. Светан явно собирался сказать: "Анхель".
  - Кто спас жизнь твоей дочери?
  - Анхель.
  - И в чем она тогда виновата, Светан? Все беды пришли от вас с гневным, потому что вы, как твердолобые бараны из ничего сделали войну. А Анхель только носилась между вами. И, кстати, разработанные ею планы защиты остались с нами, ангелы уже имеют опыт наложения щита, мы восстановим все руны. Что твоя дочь сделала не так? Да, она ушла на сторону демонов, но этого требовал закон - сейчас любое жульничество нарушит и без того хрупкий баланс сил.
  - Матвей, ты тоже ее покрываешь! Почему вы все на ее стороне!? А вдруг это какая-то уловка!? Анхель в аду, почему гневный не уходит!?
  - Теперь он будет мстить, отец. Как я поняла, он одержимый. Если бы мог, спрятал бы Анхель в укромное место, где никто не сможет достать, и там бы с ней сюсюкался. А мы же негодяи - мы чуть его Анхель не увели. Вот он и будет нас теперь наказывать.
  - Ох, как ты теперь хорошо в демонах разбираешься! Может, это потому, что ты демон теперь!?
  - Хватит! - Матвей изо всех сил ударил рукой по столу. - Замолчи, Светан! Ты совсем с ума сошел, чушь несешь! Иди, проспись, а потом уже разговаривать будем!
  - Ты что это, вздумал указывать седьмому ангелу?! - Матвею хотелось немедленно уйти, чтобы не присутствовать при этой постыдной истерике, но он не мог.
  - Отец, да побойся бога! Ты уже в своем обличительном запале ничего не видишь! Анхель обвинил, Тиарию обвинил, Матвея почти оскорбил! Когда моя очередь? Скоро выйдешь на улицу и как умалишенный начнешь бросать обвинения в лицо каждому встречному? Ты же седьмой ангел, ты образец мудрости, сдержанности и самого чистого света! Так ли ведет себя истинный свет?
   - Танья... - ошарашено выдохнул Светан. Танья была просто поразительно решительна и убедительна.
  - Не оправдывайся, отец, и не стыди меня! Ты развязал эту войну, сам на ней помешался и весь Эдем напугал! Рай светлая благостная земля и эдем благостный город - зачем ты принес в него смуту и панику? Ты говоришь, что все вокруг плохие, все на стороне зла, а разве они посеяли страх в городе? Ты привел сюда демонов и мы теперь прячемся в свои хлипкие дома, как звери в норы, это разве правильно? Ты хотел показать силам тьмы, что свет может постоять за себя - но разве мы можем? Ты все разрушил, отец! Все! - Танья топнула ножкой и выбежала из комнаты. Светан ринулся за ней.
  - Хорошо, что у Светана дочери соображают, он других ангелов не слушает. - Почти довольно выдохнул Матвей, откидываясь на спинку стула.
  - Пятый, он и нас-то не слушает: просто Танья побойчее стала, вот он и перепугался. - Тиария сложила руки на груди.
  - Что ж так?
  - Пала. Все признаки указывают на то, что Танья больше не ангел. - Матвей удивленно повернулся к Тиарии.
  - Ох, ты. Даже так. И что ты по этому поводу думаешь?
  - Я думаю, что это все-таки Анхель - мысль о том, что Танья пала была у меня еще некоторое время назад. Тем более других падших нет, это не вторая волна атаки. Это просто выборочное истребление.
  - Ну, что ж. Тогда Анхель действительно нужно убить. - Хохотнул Матвей. - Чтоб падших не плодила.
  - А как же Свтеан? Все же должно происходить с его благословения.
  - Тиария, ты уже очень давно дочь Светана. Разве его трудно убедить в том, чего он сам хочет? Да еще и так, чтобы он думал, что это мы ему и подчинились?
  
  
  Анхель не могла уснуть. И чем дольше она не могла уснуть, тем сильнее злилась. И чем мутнее получалась ее злость, тем сильнее Анхель раздражалась - сонная злость не злость. Она пихнула лежащего рядом Гнегхтхарда.
  - Дюша, дай мне поспать. - Гнегхтхард перевернулся бок и обнял Анхель.
  - Что?
  - Убери с меня бессонницу. - Это звучало бы умоляюще, если бы Анхель не ущипнула Гнегхтхарда в бок. Он отскочил как ошпаренный и прошипел:
  - Не щипай меня, ящерица. Не насылал я на тебя ничего. Спи, давай.
  - Не верю, Дюша, не верю. Сними с меня бессонницу или я еще раз ущипну тебя.
  - Я уйду от тебя спать на улицу, если ты не перестанешь меня щипать.
  - Иди куда хочешь, только бессонницу сними! - Гнегхтхард хмыкнул и улегся обратно, повернувшись к невесте спиной.
  И Анхель стала царапать его спину ногтями.
  - Анхель, что ты делаешь?! - Отпихнул руку невесты Гнегхтхард. - это ты мне спать мешаешь, а не я тебе.
  - Ты и так, подлец, не спишь. Наслаждаешься моей бессонницей!
  - Ничем я не наслаждаюсь!
  Гнегхтхард очень любил, когда Анхель была сонная. Вокруг нее обычно витал какой-то электрический запах, щекотавший чувствительный нос Гнегхтхарда, но когда Анхель была вот такая, запах сгущался, становился сильнее и очень отдавал цитрусовыми. Как только царевна усыпала, запах развеивался, поэтому Гнегхтхард старался как можно дольше держать Анхель без сна, чтобы надышаться.
  - Гнегхтхард, если ты не дашь мне спать, я откушу тебе нос, когда ты отрубишься. Ты спишь как мертвый, поэтому как раз проснешься только тогда, когда я откушу твой массивный хрящ.
  - У меня не большой нос! - Анхель почему-то очень не нравился классический нос Гнегхтхарда и его не менее классические уши.
  - Это ты просто самовлюбленный большеносый котяра, вот и не видишь собственных недостатков.
  - Ты что, снова решила перейти к перечислению недостатков?!
  - Нет, я хочу, чтобы ты дал мне спать!
  - Меньше будешь кричать, быстрее уснешь! - Анхель тоже отвернулась от Гнегхтхарда и только тот начал наслаждаться запахом, она повернулась обратно и сцапала его за ухо.
  - Гнегхтхард, а ну-ка спой мне колыбельную. - У Гнегхтхарда в целом был очень специфический и весьма неприятный голос, но когда он начинал петь, звуки выходили настолько чарующими, что все живое засыпало от звука его голоса с первых мгновений песни.
  - Я сегодня не в голосе... отпусти мое ухо, оторвешь! - Анхель отпустила ухо гневного, но снова ущипнула его. - Да что ж это такое?! Анхель! - Гнегхтхард прибег к последнему своему оружию: связал Анхель волосами. - Все, лежи смирненько или я тебя покусаю.
  Анхель лежала очень смирненько, потому что Гнегхтхард кусался так же больно, как она сама щипалась и царапалась. У него даже было преимущество: даже у Анхель ногти периодически ломались, а у гневного зубы всегда оставались целыми.
  Через некоторое время Гнегхтхард шевельнулся.
  - Анхель, ну что, успокоилась? - Гнегхтхард убрал волосы и снова повернулся к Анхель, обняв ее. - Вот и хорошо, сейчас мы будем спать... что это там?
  Снаружи послышался шум, отвратительный визг и снова кто-то истошно завопил имя своего любимого господина.
  - Это кто-то тебе тонко намекает, что спать мы не будем. - Пробурчала Анхель. - Сходи и посмотри что там.
  - Нет, не пойду.
  - Гнегхтхард, сходи, посмотри. Сделай хоть одно полезное дело за день... Давай-давай, уверена, к тому времени, как ты придешь, я не усну.
  Гнегхтхард скорчил неприятную рожицу, но все же встал. Гневный был не из тех демонов, что тратят время попусту, поэтому он призвал доспехи и оружие и, тихо беззлобно ругаясь, вышел из шатра. Анхель сладко потянулась, причмокнув губами, но уже через мгновение раздраженно запустила подушкой в кальян Гнегхтхарда. Слишком уж царевна была обозлена на своего жениха.
  Почти перед самым входом в шатер гневного ждала демонесса в изрядно ободранном белом платье. Какой-то черт бросился к ней, но демонесса, явно не желающая разговаривать "мирно", разодрала ему шею, ударив по ней длинными ногтями.
   "Какая горестная потеря ценных кадров".
  Падшие очень изменились со времен первой войны - если Деркенол придумал способ "загрязнения", насильственно изменяющий сущность ангелов, Фумеш же решил, что разумнее будет сначала изменить ангела изнутри, а потом уже причислить его к демонам. Поэтому среди падших буйных впоследствии не было, они просто уходили из Эдема навсегда, но некоторые общие признаки были и у первых падших, и у последующих. И одним из этих признаков были невероятно длинные и крепкие ногти, отрастающие по желанию хозяина.
  Танья, убежав из Эдема, быстро овладела своим природным оружием и начала пользоваться им с завидным мастерством.
  - Что прискакала? Или папаша разузнал, какая ты теперь рун гар и выгнал к чертям?
  - Пасть захлопни, татэ индэ.
  - Вуйтам анэ, ты хоть сама понимаешь значения слов, которые говоришь?
  - Не хуже тебя, илохг"рэ ясон!
  - Ты мне не нравишься, индэ. И ты еще тупее, если понимаешь, что говоришь. Есть демоны, при которых выбирать слова нужно, а не вякать все, что в пустую голову пришло.
  - Шазрэ то иххо! А чего это я буду слова выбирать?! Я ж тебя не увижу никогда больше! - Гнегхтхард согласно кивнул: он не рассчитывал никогда больше Танью увидеть. Есть демоны, которые оскорблений не прощают. - Заберу Анхель и исчезну с глаз твоих! И не увидишь больше! - Вот это Гнегхтхарда удивило.
  - Ты что, все еще ее спасать хочешь от меня? - Гневный расхохотался. - Ты что, думаешь, что нужна ей!? Она вас, ангелов, любит, потому что вы не похожи на меня. Потому что вы чистенькие, светленькие и красивенькие. И чем вы светлее, тем сильнее она вас любит. А ты теперь такая же, как и я, она тебя быстрее пошлет в Лету окунуться, чем куда-то с тобой пойдет... Все, девочка, проваливай в ад, тебя там примут. Здесь ты никому не нужна.
  Танье нечего было ответить. Когда Анхель оттолкнула ее в раю, падшая подумала о том, что она была нужна сестре, только тока она была истинным ангелом. Но до конца поверить в то, что Анхель любила не ее, а ее свет, для Таньи было тяжело.
  Гнегхтхард не собирался ждать, пока Танья выстрадает свое "горе". С ним, Гнегхтхардом, нужно было действовать быстро, а если уж падшая пришла, рассказала свои планы и отрешилась от происходящего, обдумывая свое положение в их с Анхель отношениях, то она и плохая демонесса, и плохой воин.
  Гневный быстро подскочил к Танье и коленом ударил ее в живот. Она согнулась, и тогда Гнегхтхард бросил ее на землю, придавив шею ногой.
  - Ты сейчас исчезнешь отсюда недоношенное истеричное создание. И я тебя больше никогда не увижу, поняла? - Он знал, что Танья будет против.
  Танья вцепилась в ногу гневного, пытаясь снять ее со своей шеи, а поняв, что этого сделать не получится, выпустила ногти. Гнегхтхард дернулся, когда ногти глубоко вошли в мышцу, резко убрал ногу и, подхватив Танью, как уже однажды делал, ударил ее головой об землю.
  "Анхель номер два. Кр"айне, поубиваю этих когтистых!"
  - Никуда я не пойду! - Танья кричала так, словно в нее бес вселился. - Без Анхель никуда не пойду! - Падшая встала в полный рост, всем своим видом демонстрируя отчаянную решительность. - Ты ее у меня не заберешь!
  - Какая у вас странная семья - вы все стоите за Анхель горой даже после того, как она вас предала. Тиария тут приходила, говорила, что заберет ее. Ты пришла... я надеюсь, Светан не придет, а то у Анхель разовьется мания величия, а мне итак с ней нелегко. Знаешь, у меня для вас для всех один ответ: "Хр"ыга вам всем, а не мою Анхель". А теперь, если тебя это не отпугивает, можешь нападать. Если Тиарию видела, поостережешься.
  - Хвастливый ты, демон. - Танье на глаза со лба капала кровь, которую она то и дело утирала. - Это не ты изуродовал Тиарию - это Анхель ее так от тебя спасла. Чего-чего, а твоего хвастовства я меньше всего боюсь. - Гневный на это заявление никак не отреагировал.
  Он просто сделал жесткий выпад и мечом распорол Танье живот. Она судорожно схватилась за рану, словно надеясь ее закрыть, и рухнула на землю. Гнегхтхард, прищурившись, посмотрел на нее: демоны так на раны в животе не реагируют, их убивает только отсечение головы.
  И Танья умирать не собиралась, Тогда Гнегхтхард присел на корточки рядом с ней и насмешливо поинтересовался:
  - Ой, прости, это уже как рефлекс - что-то я в последнее время одних ангелов кромсаю... Ты что же, перепугалась? Ничего тебе от такой ранки не будет. - Танья никак не отреагировала на реплику гневного, что несколько обескуражило его. Он начал хлопать Танью по щекам. - Эй, ты это чего?
  Он проверил - Танья была жива, но абсолютно не двигалась.
  - Да неужели тебя паралич разбил?.. Ага, значит, их разбивает паралич при нарушении потока души. Что ж это мне в последнее время ведет на недосуществ?.. Раз Танья не ангел, не демон, а не пойми кто, то и убивать ее нужно и как ангелов, и как демонов? Не волнуйся, старушка, я сегодня добрый, я тебя упокою. - Гнегхтхард повеселел. - А то знаешь, черти, как поймут, что ты ничего им сделать не можешь, так и придут тебя пользовать. Не самая лучшая участь для столь пылкой и принципиальной демонессы... Что ж, Танья, приятно было познакомиться. - Хохотнул демон Ночи и отрубил Танье голову, подхватил ее и понес в шатер, показать невесте.
  Еще одним признаком, объединяющим падших, придуманных Фумешем и падших придуманных Деркенолом, был способ убийства. Как Гнегхтхард убил первого ангела, прошедшего полное превращение в демона, так убивали и всех остальных: сначала вспарывали живот, а после отсекали голову.
  
  
  Когда Гнегхтхард осторожно раздвинул покрывала, закрывающие проход, Анхель согнулась над очень маленьким золотым подносом, держа в левой руке трубочку, а правой прикрывая ноздрю. Гнегхтхард дождался, пока она блаженно откинется, и только тогда вошел, пряча за спиной свой трофей.
  - Это тут Чорегат пробегал?
  - Ничего не слышу. - Гнегхтхард знал, что если Анхель не хочет говорить, то она и не скажет.
  - Анхель. - Анхель, прикрыв глаза, изогнула голову.
  - Да-а-а?
  - Сколько пальцев я показываю? - гневный ничего не показывал.
  - Засунь свои пальцы себе в иххо, я не собираюсь их считать. Если тебе есть что сказать, говори.
  - А если ты не воспринимаешь адекватно мою речь?
  - Если не хочу, то не воспринимаю. - Согласно кивнула Анхель. - Но разве я задаю тебе идиотские вопросы, когда ты напьешься яда и сидишь, хихикаешь? - Гнегхтхард решил сменить тему, пока ее не сменила Анхель, начав попрекать жениха в чрезмерном употреблении психотропных веществ.
  - У меня для тебя сюрприз.
  - Хех, мне это уже не нравится. Давай переиграем, и у тебя не будет ко мне никакого сюрприза - я без него целее буду.
  - Ты права, сюрприз плохой, но переиграть не получится. Уж прости. - И он кинул голову на подушку, на которой недавно сам лежал.
  Анхель медленно приподнялась на локти, медленно открыла глаза и неопределенно мотнула головой. Гнегхтхард указал пальцем на голову Таньи, а сам сурово скрестил руки на груди. Анхель повернула голову влево и увидела на подушке голову Таньи.
  - Танья... - Царевна несколько мгновений выглядела растерянной, а потом начала хохотать, но быстро затихла. - Хех, это весело. Дюша, она так стремилась занять твое место в моей постели и где она теперь? На твоей подушке в твоей кровати. Хех, маленькая глупая Танья, - Анхель говорила назидательно, словно "маленькая глупая Танья" могла еще устыдиться и не совершать подобного проступка. Царевна взяла голову сестры в руки, - нужно бояться своих желаний. Знаешь, они сбываются... но никто же не поручится тебе, что они сбудутся именно так, как хочешь ты. - И Анхель, снова расхохотавшись, швырнула голову сестры в дальний угол шатра.
  Гнегхтхард в такие моменты радовался, что Анхель остерегается принимать сильные наркотики, а слабые принимает редко - она могла вести себя так непредсказуемо, как не вел себя сам гневный, что бы он ни принял.
   - Очень весело? - скептически-недоуменно спросил гневный.
  - Ты даже не представляешь, как весело. Весело. Ха-ха, ха-ха-ха, весело! Да, черт побери, весело! - Анхель начала гомерически смеяться. - Это! Ирония судьбы! Ха-ха-ха!
  Гнегхтхард поначалу довольно наивно ожидал от Анхель эмоций. Нет, как раз эмоции он и получил, и даже в избытке, но он ждал совсем других эмоций. А после, когда он вспомнил о том, насколько Анхель может быть бесчувственной, даже подумал о том, что возможно она сама изначально это все устроила.
  Но вскоре Гнегхтхард отмел эту мысль, поймав себя на излишней подозрительности.
  - Анхель, ты представляешь, что я наделал?
  - Гнегхтхард, я хочу парк развлечений...
  - Анхель... - Даже Гнегхтхард порой утомлялся от такого поведения.
  - Там все будет фиолетовое! И на входе мы повесим голову Таньи, только сначала я украшу ее незабудками. Ха-ха-ха-ха, символично, да? И еще Светана с Тиарией позовем покататься. Хочешь знать, зачем? А чтобы подписать перемирие. Ха-ха-ха-ха вот такие к черту развлечения и дружеские намерения у демонов. - И Анхель снова засмеялась. - Ангелам понравится - они всенепременно захотят с нами дружить.
  Гнегхтхард нахмурился.
  - Анхель! - грозно прикрикнул он на размечтавшуюся невесту и она сдалась.
  - Не собираюсь я представлять твои поступки и их последствия - это слишком угрюмо и уныло. Ты зарубил демонессу, что теперь, траур вывешивать? Ты же Демон Ночи, захотел - зарубил, захотел - завалил. Хех, и вообще, кто знает, зачем она сюда рвалась? Она меня домогалась там, в Эдеме, может, убить решила, раз я ей отказала? - Анхель, запрокинула голову и выдохнула. - Семейная черта обеих моих линий - все они желают моей смерти. - Я лучше представлю свой парк развлечений. Знаешь, раз уж я такая вся хрупкая, что ты меня от всех моих родственников охранять должен, в парке развлечений меня можно будет посадить в коробку, и я буду куклой... или вазой... или...
  Гнегхтхарду не понравился ее тон.
  - Замолчи.
  - А что? - Встрепенулась царевна. Гнегхтхард сам не мог понять причину своей неприязни - этот парк вызывал у него... чувство гадливости, что ли.
  - Ты переводишь тему. Анхель, ты не боишься последствий этой смерти?
  - Хех, если бы я боялась всех последствий всех смертей...
  - Анхель! Мы говорим про то, что я убил Танью и про то, как на это отреаги...
  - А какая разница, как они к этому отнесутся? Когда ты ей голову отрезал, тебе это было не интересно, что ж ты сейчас всполошился?! Неужто дух обманутой и убитой беззащитной ангелихи уже начал тебя преследовать!? Успокойся, гневный, выдохни. С уверенностью могу сказать, что этот дух всего лишь проекция твоего собственного разума. А если тебе все равно страшно, я могу взять обвинения на себя, и никто не докажет, что это не я, обкурившись, зарезала родную сестру...
  - Мне неприятно, что ты берешь мою вину на себя.
  - Или ты напился чего-то, или пока я была в раю, ты стал сопливым как сопли.
  - Анхель, прекрати! Ничем я не стал, я просто по-прежнему забочусь о тебе, а ты как будто смерти ищешь!
  - В моем парке развлечений ты будешь шутом... я сошью тебе красивый колпак и разошью его звездами, чтобы было видно, что ты не просто шут, а странный шут...
  - Я не хочу быть шутом.
  - А мне не интересно, чего ты хочешь. - Искорки насмешливости и здравого смысла проскальзывали в любом ее состоянии. - Это мой парк и моя семья, что хочу с ними, то и делаю. Вот будут думать, что это я убила Танью. И кричать будут и топать ногами... Ты шут, Дюша. Пока я боролась за свет, ты верещал, что я должна выбрать какую-то одну из сторон. Когда я сказала, что возьму на себя убийство Таньи, равносильное отречению от света, ты стал меня отговаривать, ссылаясь на заботу. Ты шут, ты индэ, и это все мне не нравится. Ты стал в миллионы раз нестерпимее, чем был раньше, это раздражает.
  - Но ты же можешь пасть...
  - Дюша, у меня на тебя не хватает нервов. Ты просто невероятен, и я не хочу с тобой разговаривать - я хочу думать про свой фиолетовый парк развлечений, где все будет логично, выверено и лишено этих странных эмоций. Дюша, откуда ты и тебе подобные берут эту истерию? Эту нелогичность? Это откровенное безумие?
  - Анхель, если бы ты кого-нибудь любила, ты бы поняла...
  - Я люблю свой фиолетовый парк развлечений. Но я не истерю - я сейчас его придумаю, потом я его сделаю, он будет совершенен. Дюша, все, что я люблю или не люблю должно быть выхолощено и совершенно. Я не хочу что-то любить так, как это делаешь ты. Я хочу, чтобы все вокруг было идеально! Совершенно! Превосходно! И чтобы каждая деталь была выверена и логична... и неизменна по прихоти всяких психов, у которых случился приступ заботы! - Из всего этого Гнегхтхард вынес, что Анхель снова раздражает его чрезмерная забота.
  - Так ты сама не логична. Ты же защищала свои светлые регалии и хочешь лишиться их из-за такой ерунды? Ладно я, я в крови по горло, но ты в этой войне еще ни одного ангела не убила. Начинать с Таньи - не лучший выход.
  - А-а-а, твоя забота исходит от того, что ты ничего не знаешь. Дюша, я продажная тварь - я продала свет за Фумеша. Я обменяла жизнь этого заносчивого талантливого мальчонки на свою жизнь в аду. А играть нужно по правилам. Я живу в аду. Живу с Гнегхтхардом, иные условия предлагать Темре глупо. Есть ли мне дело до ангелов? Нету мне до них никакого дела и до регалий их светлых, я с демонами живу. Играть две партии при таком обмене нечестно, а я подлой прослыть не стремлюсь. Идеальность, Дюша. Теперь ты расслабился?
  Гнегхтхард не расслабился. Если Анхель вопила о том, что скорее умрет, чем жить с ним вместе будет, а потом продала свою свободу за регалии какого-то демона с неопределимым на первый взгляд полом, то он много для нее значил. Это насторожило гневного больше, чем что-либо другое - он устал убивать беззащитных соперников, а такую вошь, как Фумеш, можно было выдрать только с мясом. Если "играть по правилам", Анхель исчезнет, как только умрет ее шестой демон.
  Демон Ночи никогда не мог до конца принять, что Анхель выворачивает смысл наизнанку, то есть, банально врет, всем и всегда, и ему тоже. Сколько раз он ни попадался на уловки Анхель, все равно продолжал ей верить. И в этой ситуации он тоже принимал все действия Анхель за чистую монету.
  Гнегхтхард не мог понять, что Анхель не стала бы жить с ним в аду не столько из-за личной неприязни, это она как раз пережила бы. Анхель не могла бы жить в подневольном положении, где каждый ее шаг известен всесильному мужу, а от опеки даже тошно - шагу нельзя ступить, везде охранники или доктора. Когда Анхель нашла Фумеша, она нашла для себя шанс сильно ослабить позицию Гнегхтхарда в аду, а потому незаметно вцепилась в спасительного шестого демона, положившись на него и оставив ему всю грязную работу.
  - Хм, хорошо. Ты все учла. А что мы теперь делать будем?
  - Жить будем... но еще есть предложение перебить ангелов, захватить Эдем и построить там мой фиолетовый парк развлечений.
  Гнегхтхард начал подозревать, что этот парк развлечений имеет не такой прямой смысл, как казалось поначалу.
  - Не знал, что ты такая кровожадная.
  - А еще ты не знаешь, как красиво в моем парке.
  - Почему не знаю?
  - Ты не хочешь в нем быть, вот и все.
  - А можно быть не шутом?
  - Это мой парк! Как я скажу, так и будет. - Анхель задвигалась под покрывалом, принимая более удобную позу для размышлений.
  Как оказалось, поза была предназначена не для размышлений. Анхель за мгновение оказалась перед гневным, возбуждающе небрежно завернувшись в покрывало. Прильнула к его груди и обняла, создавая великолепную иллюзию уюта и покоя.
  - Дюша, ты редкостный индэ. И тебе нельзя на мне жениться - я терпеть не могу недалеких демонов, а уж демонов, которые, как Темра могут не понимать элементарных вещей, тем более. - Анхель провела пальцем по морщинке, залегшей между сдвинутыми бровями. - Ты хмуришься... я что, неправду говорю? У старого Гнегхтхарда был хотя бы запал, а ты иссох, застарел и впал в маразм.
  - Да неужели? - Насмешливо спросил Гнегхтхард, поняв, наконец, чего хотела от него Анхель: царевну утомила серьезность, пришел через гневного делать глупости, а он этого не видел, продолжая гнуть свою линию и говорить серьезно.
  - Да-а-а. - Анхель шально улыбнулась, и Гнегхтхарду до зубного скрежета сильно захотелось сцеловать с ее губ эту улыбку. - Хех, только впавший в маразм демон будет взывать к моему чувству самосохранения. Я продумаю тебе любую комбинацию на тысячу ходов, но проблемы я склонна решать по мере их поступления.
  - Ага, даже так. - Атмосфера в шатре стала заметно интимнее. - А если сейчас есть проблема с головой Таньи, как мы будем ее решать?
  - Хи-хи, ты глупый кошак, гневный. Если проблема с головой, то от головы нужно избавиться. Отослать эту голову Светану, показать, что Гнегхтхард не шутит, что он серьезный демон... а по они все понять не могут, почему ты здесь сидишь и не нападаешь. Но, если честно, этого никто понять не может, а у меня есть подозрение, что ты забыл, зачем сюда пришел. - Гнегхтхард находился в раю и не нападал потому, что сначала он все время ждал Анхель, а когда дождался, уже не смог ни о чем, кроме нее, думать. - Заодно пригласим их с Тиарией в мой фиолетовый парк. - И до Гнегхтхарда дошло.
  "То индэ... То индэ! Какой же я индэ! Видит она никакой не парк, это все иносказание, это все ее загадки и полунамеки! Равтас то индэ, как я сразу не догадался!? Да ведь этот ее фиолетовый парк - банальная война! Она воевать не будет, я ее охраняю, а если я не буду делать так, как она захочет, войны не будет!.. Как же лихо царевна мосты жжет, лишь бы по правилам с Темрой играть".
  - Хочешь Светана разозлить и весь его пчелиный рой поднять... прикажу сейчас же послать.
  Гнегхтхард волосами нашел голову и вышел из шатра, оставив Анхель в нем. Тела Таньи на улице уже не было, однако группа чертей еще стояла неподалеку и что-то обсуждала.
  - Эй вы, бездельники! - Черти мгновенно затихли, повернулись к Гнегхтхарду и вытянулись по струнке. - Отдайте эту голову Пароеегу, пусть украсит незабудками, а потом Соррелу - доставить в Эдем нужно. - Гнегхтхард пальцем поманил к себе всю эту группу, а когда они подошли, вручил им голову.
  Черти встали.
  - Что прохлаждаетесь!? Быстро к Пароеегу, а потом к Соррелу! - И чертей как ветром сдуло. Гнегхтхард вернулся в шатер, где Анхель кружила по полу, что-то напевая.
  - Forget-me-not. - Анхель в высшей степени обольстительно улыбнулась. Гнегхтхард замечал за собой, что Анхель больше всего привлекает его именно в этом состоянии: когда она именно такая непредсказуемая и переполненная чарующей темной энергией. - Станцуете со мной, демон Ночи?
  - Не могу отказать царевне. - Гнегхтхард был едва ли не единственным кавалером, способным подчинить себе Анхель в танце. Остальным была уготована тяжелая участь - волочиться за царевной, едва успевая передвигать ноги.
  Танцевали они недолго: вскоре Анхель утомилась и, оттолкнув Гнегхтхарда, повалилась на мягкий пышный матрас, заменяющий им кровать, и зарылась в подушки.
  - Скоро мой парк будет готов. И мы будем развлекаться! - Гнегхтхард опустился на подушки следом за своей невестой.
  - А что мы будем делать, пока парк строится?
  - Мы будем ждать. Я бы и поспала, но ты заколдовал меня. Поэтому мы будем не спать. - Царевна почти вызывающе посмотрела на жениха. Он, разумеется, все понял по-своему.
  - Не спать, говоришь. - И Гнегхтхард сделал то, чего так давно хотел: поцеловал Анхель, ясно давая невесте понять, что не против немного повременить со сном.
  
  
  Среди пустых улиц Эдема исступленные крики Светана были слышны особенно хорошо. Они жутковатым и громким эхом расходились по городу, посвящая его жителей с подробности семейной трагедии седьмого старейшины.
  - Моя дочь! Моя дочь!.. на убила мою дочь! Убила! Она выбрала тьму! Ей больше по нраву демоны!.. Убила мою дочь!.. Я был прав!
  Поскольку замену Танье Светан найти бы не смог на этом семейном совете кроме Светана присутствовали только Тиария и Матвей. Тиария медленно мерила шагами комнату, Матвей как обычно сидел за столом, а Светан плакал, прижимая к себе голову дочери, украшенную незабудками.
  Тиария посмотрела на Матвея. Пятый старейшина покачал головой.
  - Отец, я уверена, что это сделала не Анхель...
  - А кто?! Снова Гнегхтхард!? Да вы все ее поступки на него перекладываете! Я начинаю думать, что он ангел небесный, а это Анхель делает все, за что мы его боимся! - Матвей ухмыльнулся, но отвернулся, чтобы Светан этого не заметил.
  - Но отец...
  - Довольно! Тебе мало того, что она убила Танью!?
  - Светан, остановись. Как ты думаешь, ты хорошо знаешь свою дочь?
  - Ее никто хорошо не знает!? Она змея, ехидна и оборотень! Какую личину перед встречей с ней оденешь, такую она тебе в ответ и покажет! А свою настоящую никогда!
  - Представь себе, Светан, что я разгадал эту "жуткую" загадку. Когда Анхель делает что-то сама, она делает это тихо и незаметно, чтобы никто не догадался, что ей это нужно. Через посредников, под покровом тайны и так далее. Если же ее просят что-то выполнить, или принуждают, или она просто как-то причастна к этому делу, она делает это дело громко, потому что пользы она от этого иметь не может.
  - То есть, ты хочешь сказать, что она специально выслала голову Таньи?! Она выслала эту голову именно потому, что не убивала сестру?!
  - Да, Светан. Ты свою дочь не знаешь, а она тебя прекрасно знает. И она рассчитала, что когда ты увидишь голову Таньи, ты кинешься ее убивать, кинешься битвой на демонов, ослепленный яростью не сможешь достойно командовать и проиграешь. Окончательно проиграешь.
  - Но зачем тогда гневный убил мою дочь!?
  - Из ревности. - Тиария решила не говорить отцу, что Танья не была ангелом на момент своего побега из Эдема. - Все-таки Танью Анхель любила, не то, что самого Гнегхтхарда. Может, она смогла бы даже забрать сестру сюда...
  - Тогда на чьей Анхель стороне!? Если она не убивала, то на нашей, но если хотела спровоцировать войну, то на стороне демонов! Как это понимать!? - На этот вопрос ответа ни у Тиарии, ни у Матвея не было. - Что ты молчишь, Матвей!? Ты же ее разгадал!
  - Либо Анхель еще не определилась с тем, на чьей она все-таки стороне, поэтому играет сразу за двоих, либо в аду происходит что-то, о чем мы не знаем. Большего я тебе сказать не могу - я не знаю.
  - Тогда что вы мне предлагаете?!
  - Лично я, отец, предлагаю убить Анхель. Но не потому, что она якобы убила Танью или не определилась с выбором между светом и тьмой - потому что если она сделает выбор не в нашу сторону, это может быть слишком опасно.
  
  
  Гнегхтхард поцеловал Анхель в щеку на прощание, что для него было лучшим предзнаменованием удачного исхода битвы, и пошел к выходу из шатра.
  - Удачной тебе охоты, шут. - Гнегхтхард остановился на выходе и резко обернулся к Анхель. Не заметив у Анхель ни единого признака наркотического воздействия, вышел и перенесся к своей армии, уже три часа ожидающей появления светлого войска. Гневный был настолько занят своей царевной, что "немного" опоздал.
  Анхель осталась в шатре, поскольку члены царской семьи воевать на войне не имеют права. Царевна могла постоять за себя в бою не только с помощью магии, но и с помощью оружия, однако проявить свои способности никак не могла. Поэтому, желая скоротать время, она разыскала свитки, которые ей на днях привезли из ада, и которые пришлось прятать от Гнегхтхарда. И села читать.
  Гневный жадно вдыхал воздух перед битвой, концентрируя мысли на всем самом приятном в его понимании: на том, что будет после взятия светлого города Эдема, который был совсем недалеко и отчетливо виднелся на горизонте. Черти, озябшие за часы ожидания, едва ли не приплясывали за его спиной.
  - Что это такое?! Придут ангелы, а армия ада тут чечетку отплясывает!
  - Но ведь холодно... - Голос из толпы.
  - Я стою и терплю! А у вас еще и мех есть - вам теплее! Прекратите немедленно! - Гнегхтхард упустил из виду, что черти ждали появления ангелов на три часа дольше, чем он сам.
  К двенадцатому демону подлетел Соррел.
  - Они выходят из города. Уже скоро начнется.
  Гнегхтхард устало потер лоб, но не позволил себе расслабиться, продолжив представлять разгоняющие в крови азарт картины. Войско ангелов приближалось гораздо быстрее, чем предполагал гневный, поэтому он даже несколько раз нетерпеливо взмахнул мечом, разминаясь.
  Никакого подбадривания воинов, приветствия или даже возможности сказать друг другу гадости - армии ада и рая столкнулись жестко. Ангелы пытались со стремительностью лавины упасть на головы черному войску. Демоны поначалу были погребены под этой волной, но когда оказалось, что чертям из такой позиции удобнее вспарывать животы ангелов, счет сравнялся. Неудачников, заступивших на землю противоположной стороны, в большинстве случаев ждала смерть, но армия демонов пополнилась падшими, с первых минут сражавшимися не менее отчаянно, чем остальные.
  Гнегхтхард снова вдохновлял чертей неукротимым жаром своей жажды ангельской крови и рубил направо и налево огненным мечом всех, кто попадался ему под руку. Демоны-правители изобрели каждый свою тактику, однако проще всех было Вирресину и Деркенолу - оказалось, что ангелы гораздо чувствительнее к огню, чем демоны, а против Смерти никто не выстоит.
  Только Фумеша на поле боя не было - не смотря на все доводы Анхель, Гнегхтхард отказался позвать сильнейшего из демонов материальных стихий, ссылаясь на личную неприязнь.
  Битва была в самом разгаре. Демоны вели себя осторожно, беря количеством, а не качеством. И хорошо брали: попавшие на светлую землю черти расширяли границу черной земли, заставляя ангелов отступать, бесы могли впятером кинуться на ангела, чудовища сбивали тех, кто вздумал взлетать, а когда еще и падшие начали колдовать магию правителей, стало ясно, на чьей стороне перевес.
  Гнегхтхард и не подозревал, что провокация Анхель обнаружена и эта битва затеяна совсем с другой целью. Знал бы, поостерегся.
  
  
  - Ой, здравствуй Тиария. Рискну предположить, что ты не чай пить ко мне пришла. - Анхель даже не подняла головы от бумаг. Тиария оглядела шатер гневного.
  - А ты занята, что ли? Отвлекаю? - Не смотря на приказ убить Анхель, Тиария не хотела торопиться. Все равно Анхель одна, защиты рядом с ней нет, к чему спешка?
  - Да вот сейчас я думаю, что очень угадала с Фумешем. Бумагомаратель и подонок, самое то для правителя загробного мира - бумажки с места на место перекладывать, Деркенол бы такое не осилил, скорее бы все фаланги себе сгрыз от отвращения к рутине. Фумеш выучил разговорную и письменную тьму за четыре дня, а там даже алфавиты разные! Подонок! Как он смог это сделать! У меня на это десять лет ушло... еще бы кто эту тварь писать нормально научил, а то из-за его завитушек смысла не понятно.
  - Что пишет? - Тиария не знала, кто такой Фумеш и что с ним не так, но чувствовала себя обязанной поинтересоваться.
  - Да он тут придумал распределение демонов по степени пользования силой. Мол, низшие демоны управлять своей силой не могут, они спонтанные, высшие демоны могут пользоваться своей силой до 50% по собственному желанию, а остальное спонтанно, а демоны правители пользуются силой более чем на 50% и внезапные вспышки способствуют развитию... понимаешь что-нибудь? Если нет, то неважно. Пожалуйста, постарайся дотерпеть до конца документа, а то я не могу умереть, пока эту чушь не прочитаю, осмыслю и заверю. Как только царевна поставит свою подпись на этой бумажке, можешь ее убивать. - Тиария опешила и не нашлась что сказать.
  Она просто стояла и ждала, пока Анхель обработает документ. Анхель работала, как ни в чем не бывало, а когда закончила, начала смотреть по сторонам.
  - Куда мне этот папирус спрятать, чтобы он не пострадал? В шатре нельзя - его или мы разнесем или Гнегхтхард потом найдет и порвет. На улице тем более, там война. Тебе на хранение я его не могу дать, прости, Тиария, я тебе доверяю, но ты ангел. Остается одно - Анхель вздохнула и, скатав документы, засунула их в вырез платья. - А теперь, Тиария, можно и потанцевать.
  - Что?
  - Ну, ты же убивать меня пришла... или ты ждешь, что я начну звать на помощь? - Анхель изогнула бровь, давая сестре понять, что подобная мысль оскорбительна для царевны ада.
  - Анхель, - Тиария решила прояснить кое-что для себя, - а зачем ты все это делаешь? - Анхель в ответ только снисходительно улыбнулась и заговорщицки зашептала:
  - Понимаешь, Тиария, я такая же наивная дура, как и они. Я хочу власти и свободы. Знаю, что это взаимоисключающие понятия, но все равно хочу. Это как идти через густой Трелентикосвкий лес: сделал два шага - сруби дикие лианы, что норовят тебя опутать. Сделай еще два шага - и снова руби. Вот и все. Я уже сделала несколько шагов, сейчас рублю лианы.
  Когда Анхель пожала плечами, словно говоря: "Уж прости, Тиария, все оказалось гораздо проще" Тиария вытащила из ножен, крепящихся на спине, меч и бросилась к Анхель.
  - Fuga. - Царевны и след простыл.
  Тиария осмотрелась: Анхель не было нигде. Но в то, что царевна уже в аду забилась от страха в угол, она не верила.
  Анхель действительно никуда не уходила: отойдя подальше от места сражения, Анхель неторопливо накладывала на себя всевозможную защитную и атакующую магию и уже более поспешно рвала юбку от платья на части, чтобы стать легче и освободить ноги. Приготовив Асуру - еще один меч, содержащий частицу силы Гнегхтхарда, Анхель села ждать сестру. Она "вытянула" из меча такие же серебряные волосы, как у гневного, и, соткав из них нечто среднее между троном и цветком, начала ожидание.
  Через некоторое время серебряные нити дрогнули, задетые чьим-то мимолетным касанием, и Анхель заставила волосы зависнуть над ней, защищая от атаки сверху. Меч Тиарии с лязгом отскочил от волос...
  В самый разгар битвы Гнегхтхард остановился и опустил руки. Ангелы, заметив это, бросились к нему, тогда черти и Вирресин стали подтягиваться туда же, желая защитить своего хозяина.
  Анхель не просто так выбрала Асуру - она вообще терпеть не могла меч как оружие, тем более что у гнегхтхардовской Нио была гораздо более удобная для царевны магия, магия ночи. У Асуры было одно серьезное преимущество перед любым оружием: он содержал в себе сильный артефакт - волосы гневного, поэтому, как только Анхель начала сражаться, Гнегхтхард об этом узнал.
  И у него случился шок.
  Гнегхтхард и подумать не мог, что ангелы отвлекут на себя внимание всех правителей этой заведомо проигрышной атакой, а сами пошлют Тиарию убить его царевну. Если исключить всю ненависть Гнегхтхарда к ангелам до этого, только за одну эту уловку следовало сжечь Эдем дотла, а жителей заковать в цепи и посадить к нему во дворец. Он бы в прямом смысле пил бы их кровь по утрам, пока не наелся бы и не выкинул их в Сирреку.
  У демона Ночи даже в глазах потемнело от ярости, когда он почувствовал, что Анхель пропустила клинок Тиарии непозволительно близко.
  Анхель не любила мечи, мало практиковалась в бое на них, а потому не могла оказать должного отпора Тиарии. Только невероятная мощь ее заговоров и магия "умного" меча позволяли царице держаться против столь сильного ангела. Но Гнегхтхард понимал, что если он не поспешит, ее убьют... и не мог сдвинуться с места.
  - Да, шеф, да!? Да что вы стали!? - Вирресин поджег еще одного ангела. - Шеф! Шеф! Шеф! Шеф! Шеф! - Не видя реакции на свое нытье, Вирресин пихнул Гнегхтхарда.
  И демон Ночи тут же исчез, переносясь к своей попавшей в беду невесте.
  ...Казалось, что Тиария сдала позиции, но Анхель нисколько с это не поверила. Когда ангел нанесла колющий удар в корпус, Анхель уклонилась и послала вдогонку сестре волосы меча. Но Тиария, пригнулась, опасаясь их парировать, и это запутало Анхель: она потеряла сестру из виду, что Тиария мгновенно поняла и не преминула воспользоваться такой удачей.
  
  
  Тиария еще даже не успела проводить взглядом катящуюся голову Анхель, как ее уже сбило с ног. Гнегхтхард стоял над ней, тяжело дыша, и от него исходила такая ярость, что земля под ним исходила трещинами и тут же обращалась в камень.
  - Ты! - удивленно охнула Тиария.
  А у демона Ночи не было слов. И мыслей у него не было. И чувств, казалось, тоже не стало. Он медленно отвернулся от Тиарии, а потом резко и сильно ударил ее кулаком в висок. После этого тугой узел, сжавшийся где-то в районе солнечного сплетения, немного ослабел, а первые отголоски чувств уже вернулись. Тиарию охватила паника.
  - Это моя Анхель! Ее нельзя было убивать! Ты понимаешь, индэ, что ты сделала!? - Гнегхтхард схватил Тиарию за грудки, поднял с земли и начал кричать ей в лицо. - Ты сделала то, чего делать нельзя! Анхель у меня забирать нельзя! Нельзя! Никто не посмеет сделать этого! - Тиария снова увидела болезненную одержимость Гнегхтхарда своей сестрой. Но если в первый раз эти чувства гневного насмешили и удивили ангела, сейчас они ее раздражали.
  - Что ты кричишь!? Она уже мертва!
  - Значит, ты мне ее вернешь! Тоже хочешь вернуться к отцу в виде головы!? Я сказал, что ни одна мразь Анхель не тронет! Ты решила, что можешь ее забрать, ты мне ее и вернешь! Вы жизни не достойны! Все до единого! Еще столько ангелов и людей не родилось, чтобы их можно было обменять на один день ее жизни! Ты что сделала!? Ты на что покусилась!?
  Гнегхтхард отбросил от себя Тиарию и прижал ей голову к земле сапогом.
  - К земле тебя, червь! - И он воткнул Тиарии в спину свой огненный меч по самую рукоять, пригвоздив дочь Светана в земле. Тиария истошно закричала - ее теперь жгла темная магия меча.
  Гнегхтхард разом растерял весь свой пыл. Он медленно подошел к голове своей любимой царевны, бережно поднял ее и прижал лбом к своему лбу. Собрав весь спектр вмиг нахлынувших эмоций, он посмотрел верх, как-то нерешительно шмыгнув носом. Но потом и этот барьер оказался сломлен - Гнегхтхард, закрыв глаза, пустил первую слезу и вздохнул:
  - Ну не может этого быть!
  Он подошел к обезглавленному телу Анхель, сел рядом и, приподняв, прислонил к себе.
  - Ведь не может же быть такого, что ты умерла. Никак не может такого быть. У тебя должен быть продуман запасной план. Эта идиотская Тиария не могла так легко тебя победить. Правда ведь?.. - Гнегхтхард осипшим и глухим голосом медленно повторял одно и то же, словно до Анхель просто не доходило то, что она не мертва. - Анхель, почему ты не стала куклой?.. У тебя есть эта сила, почему ты не стала куклой?
  Гнегхтхард знал ответ: Анхель играла по правилам, а царская семья по правилам не участвует в войне. Обратись она в куклу - это было бы равносильно участию в венных действиях, и поджидающая момент Темра узнала бы об этом и упекла бы Анхель в тюрьму. Царевна поступила так, как должна была - осталась беззащитна и позвала на помощь. Это просто гневный не успел.
  "Зачем я вообще ее сюда позвал? Сидела бы в аду со своим Фумешем, но цела бы осталась..."
  - Я знаю, в чем дело - у тебя голова отдельно, а без головы ты думать не можешь. - Гнегхтхард отвернулся, судорожно вздохнув. - Ничего, не беспокойся. Сейчас я пришью, и все будет как раньше.
  Гнегхтхард оторвал у себя волос и, аккуратно сложив части шеи, начал сшивать их, "успокаивая" Анхель. Слышала его только Тиария, но она ничего не могла сказать Гнегхтхарду - она сорвала голос, вопя от боли и теперь только беспрерывно стонала. Когда со сшиванием головы и туловища Анхель было покончено, Гнегхтхард развернул ее лицом к себе.
  - А теперь, Анхель, твоя голова на месте. Прости, я не швея, поэтому не очень аккуратно... но ты должна начать думать... - Анхель внезапно распахнула глаза, и Гнегхтхард понял. Он это уже видел.
  "Недосущество. Не ангел, не демон, не пойми кто. Да Анхель же такая же, как эти падшие, ее два раза убить нужно! А раз только голова отрублена, это паралич, ее оживить можно! Этот ее бабомужик вроде как гений и таскается за ней из-за того, что она вечна... пусть мне ее и починит. Темре он доказал, что силен, пусть и мне докажет, что я не зря ему силу свою отдал".
  Гнегхтхард подхватил Анхель и пошел прочь из рая, оставляя свои войска. Когда демоны поняли, что предводитель их покинул, они потеряли боевой дух и стремительно отступили, оставив ангелов в недоумении.
  
  
  За те две недели, что Анхель провела с Гнегхтхардом в раю, Фумеш успел обжиться на шестом ярусе. Первым делом он убил раздражающего его Аирдана, а дворец его изничтожил. После он построил собственное жилище, приведшее в восторг всех жителей Геллинрада - подобного материала в аду еще не встречалось. Прозрачный, блестящий, звенящий - стекло произвело на демонов огромное впечатление. Последним этапом Фумеш поставил для себя исследовательскую деятельность. Написав две работы, ожидавшие заверения у представителей царской семьи, Фумеш принялся изучать строение тела человека, его особенности и отличия от тел демонов. Тела демонов, кстати, он также изучал.
  И тогда он тоже занимался этим - находясь в подземном кабинете с тусклым освещением и стеклянными стенами, Фумеш в непромокаемом мясницком фартуке пилил ребра очередного своего подопытного. Ввалившийся в кабинет Гнегхтхард нарушил всю идиллию.
  - Харантас, кукел. - Неласково поприветствовал шестого демона двенадцатый, скидывая со стола мертвое тело. Фумеш проводил своего подопытного равнодушным взглядом, упустив момент, когда Гнегхтхард уложил на стол Анхель. - Холодно у тебя тут как в раю, а воняет как из пасти Шэика.
  - Что привело вас ко мне? - Фумеш отложил пилу и отошел к умывальнику, дабы вымыть руки.
  - Ты что, слепой совсем?.. Анхель сломалась, ее починить нужно. - Фумеш развернулся на полпути обратно и, лишь мельком осмотрев царевну, констатировал:
  - Повреждения шеи для демонов смертельны. Я исследовал открытую вами душу и заключил, что душа в теле демона имеет центры концентрации. Душа вместе с током крови идет из мозгового центра к сердечному через внутреннюю яремную вену, поэтому если повредить демону шею, поток души останавливается и демон умирает. Я пока не могу воскрешать мертвых, извините. - Фумеш все-таки подошел к раковине и начал тщательно вымывать руки.
  - Ты как это узнал-то?! - Гнегхтхард понял, что начинает злиться.
  - Я их вскрыл. А подробности моих исследований вас интересовать не должны. Если мое мнение все-таки ошибочно, я предоставлю свои изыскания в письменном виде.
  - Слушай меня, вошь элитная. Я никого не вскрывал и в венах ни у кого не копался. Я просто убивал демонов и убивал ангелов. А потом пришло время, когда мне пришлось убивать падших, а они еще не демоны, но уже не ангелы. И чтобы их убить, нужно вспороть брюхо и перерезать глотку. У Анхель мать демон, а отец ангел - она такая же. Сейчас она не мертвая, она еще живая. И я даю тебе выбор: или ты ее чинишь, и она выходит из твоей трупной комнаты на своих двоих, или ты ее не чинишь, и я отрезаю тебе голову и кладу ее на этот стол. Ты меня понял? - В полумраке комнаты лицо Фумеша стало поистине ужасным. Даже Гнегхтхарда проняла улыбка шестого демона.
  Он дважды хлопнул в ладоши - яркий свет ударил в глаза гневного, заставляя его часто моргать, пытаясь привыкнуть.
  - Я тут придумал одно интересное слово, звучит как грех. Его определение я вам сейчас объяснять не буду, но первый грех я посвящу вам. И имя ему будет - Глупость. - Гнегхтхард почувствовал изменение в Фумеше. Он словно разозлил шестого демона, вынудил его перейти к оскорблениям. Даже лишенное эмоций "каменное" лицо приобрело ехидное выражение, не говоря уже о насмешливости, проскользнувшей в медленном приятном голосе.
  - Ты что, хочешь сказать, что я индэ?! - Взвился Гнегхтхард.
  - А как еще можно назвать демона, который умудрился сломать неживую куклу? Вы почти лишили жизни то, что по определению не может умереть. Умирают живые, такие как вы, а неживые могут только пострадать от глупости вам подобных...
  - Заткнись, полудурок, или я...
  - А второй грех будет даже назван в вашу честь - Гнев. Выйдите вон из кабинета и ждите снаружи. Вы мешаете мне проводить диагностику состояния царевны. - Глядя на "охамевшего" Фумеша, Гнегхтхард не знал, что ответить. - Не стойте столбом, или дождетесь, что я выгоню вас оскорбляющим двенадцатого демона способом. Идите-идите. - У Гнегхтхарда сложилось впечатление, что Фумеш хотел сказать "Валите".
  Гневный вышел из кабинета, хлопнув дверью из матово-красного стекла. Стекло даже не дрогнуло - Фумеш умел делать долговечные качественные вещи.
  - Плебей и умственно отсталая особь. Чтобы загнать царевну одной ногой в могилу нужно очень постараться... что тут у нас? Зашил ей шею своим волосом. Гнегхтхард открыл душу, а потому его артефакты имеют особую власть над душой. Остановить или ускорить... хм, - Фумеш положил руки на шею Анхель, - грамотно оказанная первая помощь. Волосы насильственно двигали поток души и кровь вместе с ним. Головной мозг функционирует нормально, осталось только... - Фумеш взял со стола пинцет. Сращивая ткани двух частей шеи Анхель, он постепенно вытаскивал пинцетом мешающий в данных обстоятельствах волос.
  
  
  - Дочь моя, где ты была?
  - Меня гневный "наказал", когда я убила Анхель. Проткнул мечом и пригвоздил к земле. Сначала я света белого не видела от боли, а когда пообвыклась стала отталкиваться от земли, так и вытащила меч. А потом уже сама его из спины достала и вернулась сюда. - Светан и внимания не обратил на то, что Тиария ходила по черной земле, а тем более выжила после близкого контакта с темным мечом.
  Матвей, заметивший это, сначала во все глаза смотрел на Тиарию, а после поспешно удалился, сославшись на неотложные дела. Дома, отсмеявшись, он призадумался над судьбой Эдема, управляемого самоуверенным глупым стариком и его падшей дочерью. Выставлять Тиарии обвинения никто не решится - Светан станет горой за последнюю дочь, в Эдеме вряд ли еще кто-то распознает в ней падшую, однако ее демоническая сущность будет со временем проявляться все сильнее, и это будет оказывать огромное влияние на Эдем.
  "Как бы у нас второго ада с городом Тиаррад не появилось".
  Но пришел другой день и другие заботы - от Темры прилетел гонец, приславший письмо в котором говорилось, что царевна оживлена, но после такой выходки ее больше в Эдем не пустят.
  Матвею было почти смешно видеть, как всполошился Светан. Мало того, что они не смогли уничтожить опасную дочь седьмого ангела, так еще и весь ад настроили против себя.
  И Светан поспешил написать письмо, в котором просил прощения за попытку убийства дочери, заверил, что виновные наказаны и сказал, что будет ждать свою дочь в следующем году... И тут же приготовил два проклятья: тройное для своей дочери, не только водившей весь Эдем за нос, но и даже умереть не способной, и одиночное для Гнегхтхарда, слишком одержимого своей царевной.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"