Филипенко Алена Игоревна : другие произведения.

Мой лучший враг, глава 9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  - Мы к тебе придем, - кричит в трубку Серега.
  - Нет, не надо, - испуганно отвечаю я. Я сижу на больничной койке и нервно перебираю пальцами прядь волос. - Я выгляжу не очень... Не хочу пугать.
  Это правда. Врач придет после обеда... Значит, когда придут мальчишки, я все еще буду с этой уродливой повязкой на глазу. Они меня засмеют. Придумают всякие клички. А потом эти дурацкие клички будут тянутся за мной долгие годы. Нет уж.
  Я слышу в трубке какое-то шебуршание. И грубый голос Ромки где-то вдалеке:
  - Дай сюда.
  И снова шебуршание. Видимо, Рома перехватывает трубку.
  - Привет, гасконец! - весело кричит в трубку Рома.
  Гасконец... Попозже я расскажу поподробней, как ко мне прицепилась эта дурацкая кличка.
  - Привет.
  - Мы придем.
  - Нет.
  - Не спорь. Тебя все равно никто не спрашивает.
  - Я не скажу номер палаты.
  - Ха! Ты думаешь, это нас остановит? Мы найдем тебя везде. От нас не спрячешься.
  - Но я выгляжу не очень.
  - А когда ты выглядела очень? Я что-то не припомню, - слышу в трубке грубый хохоток Ромки. Не знаю, обидеться мне или засмеяться. Наверное, последнее. В этом все мои друзья - чтобы не случилось, они никогда не пожалеют. Наоборот, будут смеяться и издеваться. Когда они увидят меня, то не будут склонять надо мной свои обеспокоенные лица. Они будут ржать. Вот такие у меня друзья. А все почему? Потому что им доставалось от Стаса в свое время столько же, сколько и мне, а то и побольше. Они очень закалились. И принимают все происходящее как само собой разумеющееся. Они не жалеют себя. И никого не жалеют. Поэтому они такие грубые. Но я привыкла.
  - Ладно, давай только без этого, - морщусь я.
  Опять хохоток в трубке.
  - Ну что? Говори номер палаты.
  - Сорок первая. Четвертый этаж. Отделение травматологии, - вздыхаю я.
  - Окей, Томас. Жди нас.
  Рома отключается, не дождавшись моего ответа.
  Мне почему-то становится холодно. Надеваю вязаную кофту с капюшоном.
  Убираю телефон. Смотрю в окно. Асфальтовые тропинки, редкие деревья, люди в белых халатах. Женщины в домашней одежде не спеша гуляют по дорожкам. Унылое зрелище. Поскорей бы свалить отсюда.
  Входит медсестра. Она держит в руках железный лоток с таблетками.
  - Пора пить таблетки, - она протягивает мне лоток. Я беру из него две желтые таблетки - фурагин. В моей моче нашли микробы. Видимо,я пролежала на холодной земле слишком долго. Но микробов пока не так много, чтобы пить антибиотики. Поэтому прописали фурагин. Кажется, в прошлый раз, когда я лежала в больнице, то тоже его пила.
  Запиваю водой. Медсестра раздает таблетки моим соседкам. Уходит. А я снова отворачиваюсь к окну. Думаю о том, какие клички дадут мне мальчишки, когда придут и увидят меня такой.
  Вот бы врач успел прийти до них и снять эту чертову повязку! Хотя неизвестно, может быт, под ней все гораздо хуже и лучше мне оставаться с залепленным глазом.
  Друзья приходят раньше врача.
  - Тук-тук, гасконец, ты здесь? - слышу я за дверью бодрый голос Сереги. - Можно войти? Голых нет?
  Я смотрю на своих соседок по палате. Одна спит, вторая читает. Наверное, не стоит их пускать - они будут орать и всем мешать. Я выхожу за дверь.
  Три пары глаз удивленно смотрят на меня.
  Я смотрю на них. Я не видела их всего пару дней, а такое ощущение, что прошла вечность. Кажется, что у Сереги отросли волосы. Серега маленький, худенький, а голова огромная. А сейчас отросшие волосы торчат в разные стороны, и голова кажется еще больше. Он напоминает мне огромный одуванчик. Он широко улыбается, и я смотрю на дырку в передних зубах. В дырке виден кончик языка.
  Рома как будто повзрослел. Еще больше разросся в плечах. Куда-то пропали его щеки. Вместо них я вижу четкие квадратные скулы.
  Челюсть Антона стала еще больше. И сильнее выдается вперед. Узкое лицо вытянулось, а зубы стали еще крупнее. Он похож на осла из Шрека.
  Мальчишки смотрят на меня.
  Несколько секунд ничего не происходит, а потом они начинают ржать.
  - Эй, потише там! - цыкает на нас медсестра со своего поста.
  - Пошли в конец коридора. Там кресла есть, - бурчу я.
  Ну вот. Теперь пойдут клички...
  Мы проходим в конец коридора. Здесь у окна стоят два кресла, а вдоль стены - лавочка. На полу - цветы в треснутых горшках.
  Я сажусь в кресло. Серега запрыгивает на подоконник. Рома занимает второе кресло, а Антон - лавочку.
  Их ржач не прекращается. Я терпеливо жду, когда все это кончится.
  - Ох, Томас, ну ты нас и повеселила! - заливается смехом Рома.
  - Ты теперь не гасконец, - Серега заикается. - Не мушкетер. Ты теперь пират! Гроза морей!
  Новый взрыв смеха.
  - Одноглазый Том!
  - Томас Ромовый живот!
  - Деви Джонс!
  - Черная борода!
  - Томас Дырявый глаз!
  Клички сыпятся на меня одна за другой.
  - Давайте, смейтесь-смейтесь над больными и убогими, - недовольно ворчу я.
  - Да ладно, Том, - Рома хлопает меня по плечу. - Не сцы. Ты все еще гасконец. Мы все еще в команде мушкетеров, а?
  - Конечно. Д"Артаньян и три мушкетера, - вздыхаю я.
  - Ну вот! - улыбается Рома.
  Я сержусь.
  - Эй! Вы даже не спросите, что со мной произошло? Почему у меня нет глаза? Кто на меня напал?
  Лица мальчишек мигом посерьезнели.
  - Мы еще вчера к бабушке твоей ходили, - тихо говорит Серега. - Она нам рассказала все. Ну, не все конечно, но самое главное. Что с тобой ничего серьезного. А это самое важное.
  - Ничего серьезного! - возмущаюсь я и показываю на свой залепленный глаз. - Это так теперь называется? И вот это? - я задираю рукав кофты и показываю на ожоги.
  - Ой, ну давайте теперь шрамами померяемся, - наигранно возмущается Серега. - Я вас всех сделаю! Ни у кого из вас нет наполовину поджаренного бока! А у меня есть, хотите покажу? - он начинает задирать рубашку. - Поджарили, как свинью! А вы мне тут что-то по свои ожоги...
  - Мы сто раз видели твой бекон, - отмахивается Рома.
  Я хихикаю. Мне смешно и грустно одновременно. Года два назад, еще до моего появления в их компании, Стас подпалил Сереге кожу на боку. Теперь на боку вдоль ребер у него красуется огромный шрам. Рома шутливо называет Серегу пол-Пятачка. Или пол-бекона.
  - Ну, в общем, бабушка твоя сказала, то с тобой все хорошо, - возвращается к теме разговора Рома. - Что из больницы тебя скоро выпишут. А на счет того, почему мы не спрашиваем, кто это сделал... - он качает головой. - Думаю, это вопрос риторический. И ответа он не требует.
  Я киваю.
  - Сама хочешь что-нибудь рассказать?
  Я качаю головой.
  - Ну, вот поэтому мы и не спрашиваем. Мы никогда не спрашиваем о таких вещах. Если человек захочет, он сам расскажет.
  Киваю. Да. Главное правило - ни о чем не спрашивать. Принимать все так, как есть.
  По коридору кто-то идет. Мы слышим чьи-то шаги. Они ударяются об стены и доносятся до нас глухим эхом. К нам подходит медсестра.
  - Тамара, там врач пришел. Марш в палату.
  Я обрадованно вскакиваю с места.
  - Мне повязку будут снимать! - радостно сообщаю я мальчишкам.
  - О, круто! А нам можно будет посмотреть? - спрашивает Серега.
  Я пожимаю плечами.
  Мы проходим к палате. Мальчишки сначала неуверенно топчутся на пороге, но потом решаются и заходят внутрь.
  Врач осматривает моих соседок.
  Я ложусь на койку. Мальчишки обступают меня со всех сторон.
  - Эй, парни! Чего вас ту так много? У нас тут не футбольный клуб! - недовольно ворчит врач.
  - Мы с Томой. Мы команда поддержки, - бодро отвечает Серега.
  - Ну, если поддержка, то ладно. Лежи смирно, - последние слова он говорит мне.
  - А мне не будет больно?
  - Я повязку снимаю, а не глаз выкалываю! - ворчит врач.
  - Ну, мало ли...
  Он дотрагивается до моего лица. Отлепляет ткань - слой за слоем. Местами становится больно - там, где кожа прилипла к марле.
  - Ну, вот и все! - говорит врач. - Чудесный глаз! Краснота еще спадет, и будет вообще хорошо! Сегодня тебя выписывает. Родители твои придут когда?
  Я пожимаю плечами.
  - Обещали к двенадцати. А уже два.
  - Значит. Скоро будут, - врач смотрит на часы. - Тогда я с ними обо всем и поговорю...
  - О чем? - не понимаю я.
  - Ну, там, чтобы забрали все снимки, справки для заявления в полицию...
  Я сглатываю. Полиция. Нет. Ни за что.
  Мне очень хочется, чтобы врач побыстрее ушел. Чтобы можно было посмотреть в зеркало на свой глаз.
  Он будто слышит мои мысли.
  - Ну? Долго лежать будешь? Иди к зеркалу. Смотри.
  Я поворачиваюсь к мальчишкам. Вопросительно смотрю на них. Они пожимают плечами.
  Я осторожно встаю с койки. Медленно подхожу к раковине - над ней висит маленькое мутное зеркало.
  Я смотрю в свое отражение.
  И вижу чужое лицо.
  Нет, вроде бы ничего не изменилось. Те же полные губы. Высокий лоб. Круглые глаза. Волосы цвета мокрой пыли. И все-таки что-то не то... Я смотрю на свой левый глаз. Пальцем дотрагиваюсь до нижнего века - кожа в этом месте непривычно тонкая. И будто кто-то потянул за уголок века вниз. И зафиксировал в этом положении. Глаза стали асимметричными. Ресницы на нижнем веке практически полностью отсутствуют.
  - Конечно, строение немного изменилось, - говорит врач, - если тебя будет сильно напрягать шрам, то можно сделать подтяжку. Операция ерундовая, в любой косметологии сделают. Просто подтянут кожу века немного вверх и все.
  Врач уходит. А я все еще смотрю в зеркало.
  - Ну как я выгляжу? - спрашиваю я мальчишек. Дотрагиваюсь пальцем до века. Оттягиваю кожу вниз. Потом вверх. Кожа в этом месте стала совсем другая. Не моя.
  - Хм... - мальчишки задумчиво смотрят на меня. - Немного непривычно. Но не все так плохо.
  Я отхожу от зеркала. Сажусь на койку. Снова дергаю веко - вверх и вниз. Вверх и вниз.
  Рома бьет мне по руке.
  - Не дрочи свой глаз, а то совсем вывалится! - грубо говорит он.
  Я послушно убираю руку. Но так и хочется снова потрогать веко.
  Я смотрю на друзей. У каждого из нас теперь есть какая-нибудь отметина. Клеймо Стаса. У меня шрам на глазу. У Сереги дырка в зубах и подожженный бок. У Ромы тонкая полоска шрама между бровями. У Антона сломанные пальцы, которые торчат в разные стороны рогатиной. У меня не было никакого особенного шрама, а теперь вот появился. Я не знаю, как на это реагировать. У меня нет никаких особенных мыслей по этому поводу.
  Друзья садятся ко мне на койку.
  - А мой батя говорит, что, когда он на войне был, то ему пуля попала в глаз и вышла через ухо, - с умным видом вещает Рома.
  Все задумываются. Серега пальцем в воздухе чертит траекторию воображаемой пули.
  - Не, брешет, - уверенно говорит он. - Нет такой прямой, чтобы можно было войти в глаз и выйти через ухо. Да и еще так, чтобы глаз остался целым. А у твоего бати он целый.
  Я усмехаюсь. Батя Ромы - человек-легенда. Мы все время слышим про него много странных историй.
  Мы больше не обсуждаем мой глаз. Переводим тему разговора. Болтаем о чем-то нейтральном.
  - Хочешь, фокус покажу? - спрашивает Серега. - У тебя есть ручки? Мне нужно много...
  - Много, наверное, нет, - говорю я. - Штуки две наберется.
  - Эх, жалко, - огорченно протягивает он. - А то я хотел тебе показать, сколько я стержней могу в свою дыру запихать. У Игорька щель между зубов с детства, так он в нее трояк стержней запихивает. Я ему всегда дико завидовал. Зато сейчас, когда дыра появилась, я, знаешь, сколько туда стержней могу засунуть? Семь! Представляешь? Я Игорька обошел!
  Серега гордо улыбается.
  - Ты крутой, - усмехаюсь я. - Да, семь стержней - это действительно великое достижение!
  Друзья хихикают. Серега обиженно поджимает губы.
  - Вы просто не понимаете! Вот, если б у вас зуба не было, тогда б вы поняли, как это круто! Я свистеть знаете, как громко могу? И четыре ноты беру...
  Он глубоко вдыхает. Ромка тыкает ему пальцем в живот. Серега сдувается, как воздушный шарик.
  - Эй, ты чего?
  - Мы в больнице все-таки. Тебя сейчас выгонят, если ты свистеть начнешь.
  - Ну ладно, тогда когда на улице будем, я тебе покажу, как я свистеть научился, - говорит мне Серега.
  Я киваю.
  В палату входит медсестра.
  - Скоро тихий час. Посторонних прошу удалиться.
  - Ладно, мы пойдем, - мальчишки встают с койки.
  Рома хлопает меня по плечу.
  - Не скучай, гасконец, сегодня уже дома будешь.
  Я киваю.
  Они уходят. Мама с дядей Костей приезжают за мной после тихого часа.
  Мама обхватывает ладонями мое лицо и целует.
  - Ну, с глазиком все в порядке, - говорит она. - Если ты захочешь, то можно потом подтяжку сделать.
  Я киваю.
  - Да, врач уже сказал мне.
  Я с наслаждением переодеваюсь в джинсы и рубашку. Одеваю кеды.
  Дядя Костя подхватывает мою сумку. Мама на ходу засовывает в файл кучу справок и бумаг.
  Мы выходим на улицу. Я щурюсь от яркого света. Такое ощущение, что я месяц провела в мрачном подземелье.
  Дядя Костя открывает мне дверь машины.
  Я сажусь в нее. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу.
  Дома меня встречают бабушка с дедушкой. Вся семья собирается за ужином. Щекотливую тему обходим стороной. Все пытаются меня подбодрить. Дядя Костя рассказывает веселые истории. Я зачерпываю ложкой суп и смеюсь. Напряжение по-тихоньку покидает меня. Все возвращается в свою колею.
  Я ухожу спать. Ложусь на свою кровать, накрываюсь одеялом. Закрываю глаза, вдыхаю родной запах.
  Словно сверлом в голову врезаются воспоминания.
  Сильно прикусываю краешек одеяла. Так, что скрипит на зубах синтепон. Кричу. Кричу так громко, что вот-вот наружу вырвутся голосовые связки. Но одеяло во рту заглушает мой крик.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"