Фомальгаут Мария Владимировна : другие произведения.

Вышел зайчик погулять

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Уважаемые пассажиры, приветствуем вас в терминале

  Тим скачет по клеточкам между двух полос. От одной полосы до другой в ширину - пять клеточек. В длину Тим не знает, сколько, много-много, Тим дальше ста считать не умеет, мама не научила, а в школу Тиму ходить нельзя.
  Тим скачет по клеточкам, раз-два-три-четыре-пять. Белые клеточки - это у Тима земля, Тим даже спичечные коробки расставил, как домики. А черные клеточки - это у Тима вода, там Тим открытые коробки поставил, как кораблики. Кораблики зерно перевозят с берега к берегу, и еще много чего там...
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Слева играют дети, орут чего-то, ча-сы-про-би-ли-ров-но-семь. Туда Тиму нельзя. Справа играют дети, своровали тележку из супермаркета, друг друга катают. Туда Тиму тоже нельзя. А хочется. А нельзя, дяденьки ругаться будут.
  Тим еще пакет крупы из магазина урвал, теперь крупу по клеточкам рассыпает, урожай сеет, это у Тима рожь будет, а это пшеница. Главное, за полосы не насыпать, а то потом самому Тиму так всыплют, мало не покажется.
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Тим теряет равновесие, наступает на клеточку за красной чертой, дядька с автоматом грозит пальцем:
  - Мальчик, нельзя.
  Тим снова прыгает на свою сторону. Это тоже игра такая, прыгать на самой красной черте, держать равновесие, чтобы не свалиться. И боязно, и здорово.
  Девочка с красным бантом подходит к красной черте.
  - Мальчик, а тебя как зовут?
  - Тим.
  - А меня Катя. А ты не хочешь поиграть в часы?
  Из толпы мамашек выскакивает женщина, хватает девочку за руку, отвешивает шлепка, да что за ребенок такой, все дети как дети, а ты...
  Тим прыгает по клеточкам, главное, прыгать по белым, а по черным нельзя, а то утонешь. Там как бы море.
  Раз-два-три-четыре-пять.
  
  Возможные причины:
  
  Теракт (наиболее вероятная)
  Повреждение системы вследствие халатности обслуживающего персонала
  Неизвестные нам свойства системы
  
  - Ну что у вас ещё? - новый премьер смотрит на притихшее собрание.
  - Ну как всегда... проблема починки терминала.
  - Ладно, дальше.
  - А её решать не будете?
  - Мил человек, эту проблему триста лет решить не могут, а вы мне - решайте! В архивах сказано, реактор сдох, я-то что сделать могу? Святой водой сбрызнуть, чтобы ожил?
  Смешки в зале.
  - Вы мне скажите, вам лично этот терминал нужен? Он вам что сеять будет, пахать, песни петь?
  - Н-не знаю.
  - И я не знаю. Триста лет без него жили, и еще проживем.
  - А в предвыборной кампании обещали...
  - И чего? Это все обещали. В присяге тоже написано, обязуюсь делать все для починки терминала. Так там еще написано - обязуюсь защищать Московию до последней капли крови. Чего прикажете, кровь выпустить?
  Смех.
  - То-то же... чего еще?
  - Пенсии...
  - ...поднимем. На пять процентов.
  - А обещали на десять.
  - Где я вам десять возьму, или мы уже клад нашли? Еще что?
  - Еще это... мальчик...
  - Какой мальчик?
  - Ну, этот... который...
  - А-а-а, статуя на площади... ей-богу, нет денет в бюджете... я что думаю, среди народа клич кинуть, сбор средств на восстановление статуи, кому не жалко. Гражданское общество, все-таки...
  - Да нет. Этот... за границей.
  - А ежели он за границей, так чего ради мы им заниматься должны?
  - Так по ту сторону границы то же самое говорят... а он между.
  - Тем более не наша беда.
  - Так что ж теперь, ждать, пока он состарится и умрет?
  - Ой, не знаю я. Ей-богу, тут на детей-сирот денег не хватает, а вы мне про заграницу... Я что думаю, может, в приемные семьи отдавать, приемным родителям деньги доплачивать?
  - Тогда ради денег детей будут брать...
  - Тоже верно...
  
  Вероятные причины:
  
  Короткое замыкание
  Длинное замыкание (если такое бывает)
  Ошибка программы
  Воздействие на программу в террористических целях
  
  Раз-два-три-четыре-пять.
  По клеточкам.
  Тим идет к магазину, берет из вазы свежие цветы. Бежит - раз-два-три-четыре-пять - к урночкам в конце бесконечного коридора между двумя линиями.
  
  Онтипенко Илья Андреевич
  2134-2168
  
  Джейн Мак-Келли
  2145-2168
  
  Тим кладет цветы, говорит - аминь. Как учили. Еще перекреститься надо, только Тим до сих пор не понимает, как это.
  
  Пять лет назад
  
  Шорохи в темноте ночи.
  - Хей, привет, еле выбралась... слу-у-ушай, кордоны озверели, следят и следят...
  - Да у нас не лучше... вообще со дня на день нападения ждут.
  - От кого?
  - От ваших, от кого, ваши же нас поджечь собираются. Напалмом.
  - Чушь полная, откуда у нас напалм вообще... Журналюги ваши, похоже, головой ударились.
  - Да и ваши хороши, чего вы пишете, что мы крыс тут едим, с голоду мрем?
  - А на хрена ты это читаешь вообще?
  Два темных силуэта на границе, на самом краешке запретной черты, каждый со своей стороны.
  - Ну что... давай.
  Два человека затравленно оглядываются, не видит ли патруль. Шагают на нейтральную полосу. Мужчина неумело расстегивает блузку на женщине, она смеется, а не расстегнешь, не расстегнешь, а у меня там с секретом...
  Темнота ночи.
  Мерное гудение кондиционеров.
  Тусклый свет далеких огней.
  Два человека на самодельной лежанке из кресел, патруль проходит мимо, отворачивается.
  - Пристрелят нас на хрен, - Илья посмеивается, закуривает под табличкой "Не курить".
  - Да не посмеют, - Джейн смотрит на часы, вздрагивает, - слу-у-ушай, уже половина, рассветет скоро...
  Илья торопливо одевается, долго не может попасть руками в рукава, мысленно клянется себе, что это в последний раз, всё, жена заждалась, как она вообще Илюху терпит, непонятно, другая бы вообще давно уже послала к чёрту, если бы узнала, куда хаживает...
  Без четверти шесть, скоро рассветет, надо уходить.
  - Ну давай... пока.
  - Бай.
  Илья шагает к границе, натыкается на черное рыльце автомата.
  Черт.
  - Вы чего? Свой я, свой.
  Какой ты свой, свои дома сидят, по эту сторону.
  - Парни, вы охренели, или как?
  На той стороне Джейн отчаянно что-то доказывает пограничникам, не имеете права, нарушаете мои права - не может доказать. Илья еще не понимает, что случилось, только чувствует - непоправимое.
  Влипли, блин...
  Вышел, блин... зайчик погулять...
  
  Дети играют на московитской стороне, катаются на ленте, которая сама едет. Прикольно так, прыгаешь на ленту, она тебя сама везет, а потом туннель, у-ух, страшно, девчонки визжат в темноте, а потом снова на свет выезжаешь, ур-ра-ааа!
  Девчушка доезжает до туннеля, спрыгивает, боится.
  - Кать, ты чего?
  - Не-е... там темно.
  - Да ну, прикольно там!
  - Да-а, прикольно, Антон говорил, там крокодил всех кусает...
  - Да самого этого Антона крокодилу скормить надо! Не бойся, нет там никого...
  Катя осторожно доезжает до туннеля, снова спрыгивает.
  - Давай вместе, - курчавый пацан с черными глазами хватает девчушку, - айда. У-ух, я крокодила этого...
  Доезжают до туннеля, девчонка вырывается, пацан не пускает, шум, возня, визг...
  - Ну вот, а ты боялась!
  - Это ты щипался, уродище?
  - А чего, уже и пощипаться нельзя?
  Дети гоняются друг за другом, визжат...
  Тим смотрит с той стороны границы.
  Тиму нельзя.
  
  Вероятные причины:
  
  Повреждение порталов на исходных позициях (в городах)
  Повреждение самих исходных позиций
  
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Егорыч тащит сумки, раз-две-три-четыре-пять, наставляет молодую жену, ничего, с головой девка, годик помыкается, торговать не хуже Егорыча начнет.
  - Ну, во, гляди, Майка, у китайцев, значит, накупаем, а теперь сюда, в лавочку, где сувениры... там все и сбываем...
  - А траву куда?
  - Чш, ты про траву не ори-то, хоячешь, чтобы нас тут же и арестовали на хрен?
  - Да сам-то чего орешь?
  - Тоже верно... ну пошли потихоньку... чего, подгузники-то купила?
  - Да бабушка купит, она же с Тюнькой сидит.
  - Да я не про Тюньку тебе, а про подгузники, купила?
  - Да на хрена...
  - Ка-ак на хрена... вот так вот, кто меня слушаться обещал? Ну возьми-и-и, ну помогать бу-у-уду, ну слуу-у-ушаться буду... вижу я...
  - Счас-счас, куплю быстренько...
  - Сорок пачек.
  - Куд-да столько, детский дом открываем, что ли?
  Егорыч фыркает.
  - Увидишь.
  Майка покорно отсчитывает банкноты, раз-два-три-четыре-пять, продавец отсчитывает упаковки памперсов из бездонного портала, раз-два-три-четыре-пять, вежливо спрашивает, может, вам сумку побольше дать, ну дайте...
  - Питания еще детского возьми, Арсюша, Катюша, или как там... ну и погремушек каких. О-ох, Тюнька нас сейчас последними словами материт, что не ему покупаем. Ну все, пошли... сбагрим подороже...
  - Стой, не туда идем! - Майка хватает мужа за рукав.
  - Куда не туда?
  - Да мы же к границе идем!
  - К ней, к родимой.
  - А... нельзя же.
  - Чего нельзя, мы же переходить не будем.
  Майка фыркает.
  - Чего, пограничникам памперсы продавать будем?
  - Да ну тебя... хотя можно и пограничникам, они там по двенадцать часов стоят, за угол отойти некогда... Не, тут другим продавать будем. Семья там...
  - Где?
  - На границе.
  - На той стороне, что ли?
  - Да не на той стороне, а на границе. Ребенок у них там...
  - На границе?
  - Ну....
  - А... как?
  - А я почем знаю, как? Не-е, Майка, ты это брось, нечего у покупателей допытываться, что да как... Захотят, сами расскажут...
  Майка не понимает, не верит, разыгрывает её Егорыч, точно разыгрывает, ему соврать - как два пальца об асфальт, еще за Майкой ухаживал, брехал, что с американской королевой чай пил, Майка хохочет, чего ты гонишь, нет на американской стороне никаких королев, эта у них, демонкратия...
  Егорыч ведет Майку к границе. Майка не верит себе, два человека, мужчина и женщина на креслах между красными линиями, женщина качает ребенка, раз-два-три-четыре-пять...
  Мужчина идет к Егорычу, а-а-а, здорово, бли-ин, мы уж думали, случилось чего, нет тебя и нет... протягивают друг другу руки, не пожимают - чуть-чуть прижимаются ладонями, через границу руки совать нельзя.
  Майка передает по ту сторону границы покупки, раз-два-три-четыре-пять. Мужчина на той стороне подходит к киоску с драгоценностями, нажимает на кнопки автомата, портал выплевывает несколько огромных рубинов, раз-два-три-четыре-пять... Женщина качает ребенка на коленях, приговаривает с акцентом, как муж научил, раз-два-три-четыре-пять, вы-шел-зай-чик-по-гу-лять...
  
  - Ну, что я думаю... мыв тут посмотрели, пришли к выводу, что все-таки последняя версия единственно верная.
  - Какая... последняя?
  - Ну вот.
  - Эта, что ли? - новый премьер смотрит, не верит себе - Уничтожение самих исходных позиций?
  - Ну да.
  - Бред полный.
  - А что еще? Смотрите, что получается, если бы у нас тут порталы грохнули, терминал бы сгорел к чертовой матери. А мы ничего, живехонькие.
  - Так горел же...
  - Да как горел? Пыхнул разок, и бац - все. как будто взрыв оттуда, с той стороны порталов шел... технари по пятьсот раз проверяли, там исправно всё.
  - Да что ваши технари... не чета тогдашним. Ладно, верю, верю, куда от вас денешься.
  
  Откровения известного политолога: Йорк готовит нападение на Московию со дня на день.
  Читайте на стр. 3 в Московитском вестнике.
  
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Пять шагов до большой тети.
  Большая тетя приходит каждый понедельник и спрашивает:
  - Всё в порядке?
  И нужно ответить:
  - Да.
  Именно Да. Ни в коем случае не Ага, большая тетя говорит, так говорить нельзя.
  Большая тетя стоит с большой сумкой, на которой написано - органы опеки. А рядом с ней большой дядя. Из министерства. Тим маленький еще, думает, все дяди из министерства. Кроме тех, которые на линиях ходят, грозят пальцами, говорят - нельзя. Хотя те тоже из министерства. Из другого.
  Тетя спрашивает:
  - Всё в порядке?
  Тим вспоминает, что не все в порядке, говорит:
  - Меня убить хотели.
  - Что?
  - Убить хотели. Дядя большой... он с автоматом...
  - Пограничник?
  - Не-е... дядя большой... убить хотел...
  Тим хнычет. И знает, что хныкать нельзя, да какое там нельзя, если убить хотели...
  - Это что это с ним такое? - дядя из министерства косится на тетю.
  - Да... пограничника испугался, наверное. Знаете, как бывает, заиграется, на линию забежит, пограничники его отругают... Или военные действия, солдаты стреляли, он испугался...
  - Не-е-ее-е!
  Тим плачет в голос, бежит за тётей, да как она может вот так спокойно уходить, заглянула между границами, проверила, что в дутой-фре еда есть, и кровать чистая, и всё.
  - Неее-е-е-е!
  - Ну, что вы хотите, дети... - говорит тетя дяде, - это возраст такой, мальчик выдумывает себе разные страхи, чтобы завоевать любовь родителей, которые его от этих страхов должны уберечь. Я читала...
  - Мальчик, а боится, - говорит дядя.
  - Ну что вы хотите, он еще маленький. Ребенок в детстве должен побояться, чтобы потом умел сочувствовать другим...
  Тетя и дядя уходят, и так обидно, что уходят, и всё бы отдал, чтобы побежать за ними, скорее, скорее, со всех ног, не бросайте Тима, не оставляйте одного. Да какое там, не побежишь, граница-то вон она, по обе стороны от Тима, а за границу не побежишь...
  А ведь было же, было, и не солдаты никакие, и не пограничники, дядька большой был, дядька. Только не из министерства, а вообще непонятно откуда, дядька большой пришел с автоматом. Автомата Тим не боится, здесь все дядьки с автоматами ходят, а то и тети.
  - Привет. Тебя как зовут?
  - Тим.
  - Хочешь штуку одну?
  - Хо-цу...
  - Иди сюда, не бойся...
  Тим не боится. Тим мальчик большой, бояться не будет.
  Дядька выхватывает кольт, Тим бежит к дутой-фре, петляет, как заяц, чтоб не подбили. Дядька стреляет в дутую-фрю, разлетается со звоном витрина...
  Тим прячется, Тим уже знает, дядька туда,в дудую-фрю не пойдет, потому что это уже за границей, а за границу нельзя.
  - Ты чего, пацан? Да ты не боись, ничего не будет, чего ты... айда сюда, штуку одну покажу... у-у-у, такой мальчик большой, и боится.
  Знает Тим эти ваши штуки...
  А теперь ничего и не докажешь. Дутая-фря, она же сама восстанавливается, там хоть сколько бей, хоть забейся, сама починится. Раньше Тим радовался, раскокаешь витрину нечаянно, а она сама починится. А теперь вот надо доказать, что дядька злой Тима убить хотел, а не докажешь.
  
  Откровения известного политолога: Московия готовит нападение на Йорк.
  Читайте на стр 3 в Дейли-экспресс.
  
  - Что, хотите сказать, с пацаном пятилетним справиться не смогли?
  - Так он туда убежал... где граница.
  - И чего?
  - Да как я за ним туда попрусь, меня ж пограничники пришибут.
  - А пока он на границе был, ты куда смотрел?
  - Да не было его...
  - Да не ври, я за тобой по видео следил, еще он врать мне будет... там-то куда смотрел, идиотище?
  - Да... замешкался чего-то.
  - Замешкался он. Я те так замешкаюсь, мало не покажется... чучелко. Да, господин министр, и вот с такими охламонами работать прикажете.
  - А может... ну его?
  - Чего?
  - Может... ну его, пацана? Пять лет, кому он на хрен нужен...
  - А пророчество? Вон, русским по белому... он родится не в Московии и не в Йорке...
  - Я это так понимаю, что он вообще не родится...
  - Ага, вообще... вот и не родился вообще. Так не родился, что дальше некуда.
  - Ну, я у него трех шестерок на лбу как-то не видел... Хотя... не присматривался.
  - Вот то-то же... копыт и рогов у него тоже вроде как быть не должно, только это не главное... судите о дереве по плодам, а о человеке по делам его...
  
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Пять клеточек между границами. Потом две прерывистые линии - границы. Там дяди с автоматами. Потом по левую сторону Московия, по правую - Йорк. Там люди живут. Там дети играют. А Тиму туда нельзя.
  А дальше два портала. Один в конце Московии, другой в конце Йорка. И таблички, на московской - "Не работает", на йоркской - NO EXIT.
  Раз-два-три-четыре-пять.
  
  - А? Да буду-буду-буду, сказал, в десять буду, значит, буду, куда я денусь на хрен! Ага, конечно, щ-щас-с, у любовницы сижу, и не у одной, у меня их тут толпа целая. Что ты, в самом-то деле, ты у меня одна... Ка-акая Ленка, с Ленокй год уже покончено. А? Да на работе я, где еще? А ты как хотела, я и по ночам работаю, чтоб ты знала... Да шеф задолбал... Моча ему в голову ударила, убей мальчишку, и все. да этого, который на нейтральной полосе живет. да ничего он ему не сделал, мальчишка этот, сделал бы, он бы уже вон там висел. Да нет... шеф у нас долбанулся на пророчестве этом, в антихриста верит... ну в этого, который родится ни там, ни здесь, и конец света устроит... Ага... мальчишку грохну, и к тебе... чего? Ага, куплю... А? Не-е, чай сама покупай, опять я не то куплю, орать будешь...
  
  - А у тебя тут чего интересного есть?
  Тим смотрит на девчонку, глазам не верит, это что же она себе позволяет, малява...
  - Уйди.
  - Чего-о?
  - Уйди. За границу зашла. Нельзя.
  - Еще чего нельзя, мне все можно, мне папа все разрешает. Это бабушка как в гости припрется, начинает, ах-ах, то нельзя, это нельзя, а папа скажет - можно.
  - А тут граница.
  - А еще чего есть?
  Тим в шоке, вот малява, такую важную вещь как граница не понимает.
  - Ну вон... комп еще есть...
  - А игрушки там какие?
  Тим вспыхивает:
  - Нету там ничего девчоночьего, и не было никогда!
  Девчонка тоже взрывается, не хуже Тима:
  - Да меня пацанкой во дворе зовут, ты, чучело!
  - А ты где живешь? - спрашивает Тим, польщенный, что его чучелом назвали, так его еще никто не звал.
  - А в Московии. А папа меня своей радостью называет...Ну давай, показывай, чего у тебя тут.
  Девчонка бежит к святая святых, к компьютеру, орет про себя, кто со мной, тот герой, кто без меня, тот сопливая свинья. Роется в файлах, в которых никто никогда не рылся, с самого их сотворения, а то и раньше.
  - А это чего?
  - Н-не знаю...
  - Тю, не знает он, это твой комп или не твой? А прочитай, чего написано. Читать умеешь?
  Тим обижается, уж в десять-то лет умеет читать, куда без этого.
  - Мос... Мос-ква.
  - Надо говорить - Московия.
  Да знаю я, что надо говорить, тут так написано, Москва.
  - И дальше чего?
  Тим смотрит красивые картинки, надо же, сколько живет, только в комп не смотрел...
  - Ты смотри чего, башня какая, а на верхушке звезда, - шепчет девчонка, тычет пальцами в экран.
  Тим кивает.
  - А вон чего, гляди, стена зубастая... а это чего за пальмы тут?
  - Это ёлки, балда, деревья такие.
  - Да ну, брешешь, ёлки, они с игрушками, а эти без игрушек, не ёлки это!
  Тим хочет сказать, что есть ёлки и без игрушек, да разве маляву переспоришь... Как папа говорил, когда с мамой спорил, чёрт ли сладит с бабой гневной...
  - А это где все есть? - не унимается малява.
  - Да нигде нету, это сказка же!
  - Почему сказка?
  - Да по кочану! Ты смотри, где всё это? По ту сторону терминала? По эту? Нету. Значит, сказка.
  - А чего, кроме терминала нету ничего?
  - Ну, ты даешь, малява. Географию не учила, что ли? Московия есть, Йорк есть, а больше и нет ничего...
  Малява обижается. Хоть замолчала ненадолго, и то хорошо. Вроде сколько Тим хотел, чтобы замолчала, а тут прямо не по себе как-то.
  - А ты смотри чего...
  Тим кусает губы, вот черт, посидел в тишине, блин...
  - Ты гляди... добро пожаловать в Москву, город с великой многовековой историей. Выйдя из портала и повернув налево, вы увидите на горизонте башни Кремля, один из самых узнаваемых символов столицы...
  - И чего?
  - Ты чё? Не въехал?
  - Нет...
  - Да ну тя, ты гляди: по ту сторону портала. Понял? По ту сто-ро-ну...
  - Это чего получается... это по ту сторону портала всё? Да?
  - Ну а то... Офигеть не встать...
  - Нельзя так говорить.
  - А мне все можно. Меня папа единственной радостью называет...
  
  - Ну что... убрал?
  Димон впивается ногтями в ладони, вот, блин, думал, шеф и не вспомнит про мальчишку-то, да какое не вспомнит, нате вам...
  Убрал.
  - А там тогда чего ходит?
  Димон сильнее впивается ногтями в ладони, вот, блин, вынесла пацана нелегкая невовремя из дьюти-фри...
  Ты это брось, парень... Пацаненка убрать надо... Про него же в пророчестве ясно написано...
  
  Откровения известного политолога....
  
  Уважаемые пассажиры, мы прибываем в терминал. Просьба сохранять спокойствие, соблюдать правила движения...
  Тим сохраняет спокойствие и соблюдает правила движения. Проходит за остальными пассажирами в здание терминала. Вот странно, Тим родился и вырос терминале, а заходит, и чувствует себя так, как будто видит терминал первый раз в жизни.
  Уважаемые пассажиры, просьба пройти на таможенный досмотр.
  Тим идет за уважаемыми пассажирами через зал с надписью "Москов" к границе. На границе люди, много людей, надо снять свою сумку, бросить на дорожку, и она сама едет. Тим хочет сам прокатиться на дорожке, только нельзя.
  Пограничник тычет пальцем в сумку Тима.
  - У вас ёмкость.
  - А?
  - Ёмкость. Что там?
  - Винца взял.
  - Нельзя.
  - М-м-м... а здесь выпить можно?
  Пограничник фыркает.
  - Пейте бога ради.
  Тим вынимает крохотную флягу, протягивает пограничнику.
  - Выпьем?
  - На службе.
  Тим пьет. Винцо ударяет в голову, так-то веселее...
  - Проходите.
  Тим проходит, терминал чуть приплясывает под ногами. Тим идет за уважаемыми пассажирами к табличке "Йорк", только там не просто Йорк, там еще спереди что-то написано...
  Портал впереди вспыхивает красным, в лицо Тиму ударяет запах паленого непонятно чего. Люди шарахаются от вспыхнувшего портала, кто-то теряет равновесие, валится с каблуков...
  Уважаемые пассажиры, убедительная просьба сохранять спокойствие. Просим вас пройти в зал ожидания, в скором времени мы всё починим...
  Тим идет в зал ожидания, кресла в зале расставлены, как во время праздников или представлений - все в ряд. По рядам проходят стюарды, спрашивают, кто с детьми маленькими, водичка для детей есть? кто-то кричит в дальнем конце зала, подходим, бесплатно чай-кофе-бутерброды берем. Тетка в белой шубейке орет, надрывается, да я вас по судам затаскаю, да я на работу опоздаю, я вообще не знаю, что с вами сделают...
  Оба портала вспыхивают пламенем, в лицо Тиму ударяет горячий воздух, осколки вонзаются в глаза.
  Свет умирает. Мир заливается кровью.
  Где-то пронзительно визжит женщина.
  
  - Ну, что... а подействовали статейки ваши...
  - Да ну?
  - Ну да. Люди вообще взбеленились, со дня на день война будет...
  - А вы уже откуда знаете?
  - Да как не знать, мне тут знаете сколько заказов на оружие пришло? Вообще никогда столько не было, а тут вообще как прорвало народ...
  - А заказы-то сделать успеете?
  - А я их и не делаю. Вон, в автомате беру...
  - Хорошенький автомат...
  - Ну... от отца в наследство остался... папаша от войны до войны жил, как мирное время, так пояс затягивал... Это с детства знаю, мяса на столе нет, значит, время мирное.
  - А что, повлиять на ситуацию батя ваш не догадывался?
  - Где ему... не то поколение было, еще ждали милости от природы...
  - Милостыни от природы, блин.
  - Ну... верили, что из порталов мастера придут, порталы починят. И суд над людьми учинят, праведников в хороший портал, грешников в плохой...
  Смеются.
  На табло под потолком вспыхивает - 03:03, (шеф) по старинке загадывает желание, как в детстве, верит, что исполнится...
  
  Тим просыпается.
  Опять приходил сон. Нехороший сон. Тим знает, когда должно случиться что-то плохое, приходит нехороший сон.
  Тим подходит к московитской стороне, говорит в портал - сон, уйди, куда ночь ушла.
  Так отец учил.
  Тим снова вытягивается на постели, закрывает глаза, представляет, как овцы прыгают через забор. Овцы, это облачка такие с ножками, их считать надо. Так мать учила.
  Тим считает.
  Раз-два-три-четыре-пять...
  
  Катя сегодня не пришла.
  Еще бы она пришла, когда война. То есть, так-то оно всегда война, только обычно так себе война, ну постреляют с той, с другой стороны - и все. А тут совсем война, палят с той стороны, с другой стороны, раз-два-три-четыре-пять. Палят, стреляют, убивают.
  Это потому, что в Йорке про Московию сказали, что Московия хочет всех напалмом сжечь. А в Московии про Йорк сказали, что у них ядреное оружие есть, что они тут вообще все грохнут к ядреной фене.
  Так и сказали.
  И пошло, и пошло, выстрелы, выстрелы.
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Сегодня рядом с границей солдата убили, сумка его за границу упала. Тим в сумке смартфон нашел. Так что у Тима праздник. Тим ждет, может, еще какого солдата убьют. Нет, больше не убивают. А жалко. Нет, конечно, когда убивают, тоже жалко, как бы это сделать, чтобы не убивали, но чтобы смартфоны падали.
  Тим не знает.
  Тим перебирает смартфон, смотрит игрушки, а что смотреть, знает Тим эти игрушки, хорошо знает. всё одно: перейти границу, победить Московию, если игрушка из Йорка, или перейти границу, победить Йорк, если из Московии игрушка... Щелкает по клавишам, раз-два-три-четыре-пять...
  Тим перебирает игрушки, а это что такое...
  ПОРТАЛ. ИНСТРУКЦИЯ ПО ЭКСПЛУАТАЦИИ...
  В СЛУЧАЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ ПОРТАЛА СЛЕДУЕТ ОТКРЫТЬ БОКОВУЮ КРЫШКУ...
  Тим кусает губы, быть того не может...
  Неужели...
  Выстрелы - ра-два-три-четыре-пять.
  Тим спохватывается, ну да, конечно, война же...
  Нет, не война, другое что-то, черт пойми, что. Солдаты гоняются за пацаном в игрушечной форме, у пацаненка автомат, Тим отсюда видит, что игрушечный.
  А ведь подстрелят пацана, как пить дать подстрелят. Знать бы еще, за что его так...
  ...и за что всех остальных. Как в считалочке, как папа читал, вышел зайчик погулять, вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет...
  Пацаненок пробегает мимо Тима, падает, подкошенный выстрелами - раз-два-три-четыре-пять. Тим хватает мальчишку, тащит к себе, за границу, парень отбивается, нельзя, нельзя, да какое нельзя, надо...
  - За что они тебя так?
  - Да ну, кретины... не видят, что ли, на автомате наклейка, блин!
  - И чего?
  - И того! Игрушечный автомат, иг-ру-шеч-ный, а они давай по мне стрелять, а-а-а, брось оружие, брось оружие, блин...
  Парень говорит на языке матери Тима, гавкающем, квакающем, но не рычащем.
  Ничего. Здесь не выстрелят.
  Ты откуда знаешь?
  А здесь граница. Здесь нельзя.
  Пацан вздрагивает, бледнеет, еще бы, простому человеку ничего страшнее нет, чем за границу зайти.
  А... нельзя же на границе быть!
  И что, нельзя? Зато не стреляют.
  Пацаненок приходит в себя. Успокаивается. Оглядывается. Показывает на смартфон Тима, потом на свой автомат.
  - Меняемся?
  - Ты чего? Фигню пластмассовую на смартфон?
  - Да ну, не у кого такой пушки нет!
  Тим задумывается. Хлопает себя по лбу.
  - Вот чего... я тебе смартфон подарю...
  У мальчишки загораются глаза.
  - ...а ты мне паспорт свой одолжи, а?
  Пацаненок настораживается.
  - А мама сказала, паспорт никому не давать...
  - И чего тебе с этого паспорта? Помрешь без него, что ли?
  - Сказали, нельзя...
  - Чего нельзя, за черту тоже сказали нельзя ходить, и перешел, и чего? Ничего не случилось же...
  Пацаненок нехотя вынимает паспорт...
  - Гляди, тут еще какая игруха в смарте есть...
  Тим может не продолжать, видно уже, парень на все согласен, хоть дьяволу душу продаст...
  Заключают сделку, хлопают друг друга по рукам, раз-два-три-четыре-пять...
  
  - ...про него же что в пророчестве написано? - известный политолог испытующе смотрит на Димона.
  - Что конец света устроит?
  - Да нет. Про конец света там и не сказано. Войну он остановит, вот что. И границы сотрет на хрен.
  Димон вздрагивает.
  - Да это и правда до конца света недалеко.
  - То-то же.
  - Сегодня же пацана хлопну.
  - Не-е, шалишь... сам хлопну, на тебя где сядешь, там и слезешь...
  
  Тим выходит за черту. Ждет, что сейчас тормознут, как отца тормознули давным-давно...
  - Паспорт ваш? - спохватывается пограничник.
  - Во...
  Пограничник смотрит на фото, на рожу Тима, недовольно фыркает. Ладно, сойдет. Кивает, тут же падает на пол, увлекая за собой Тима, - потому что стреляют. Тим не сразу спохватывается, черт, Тим же теперь не чужой, а на одной из сторон, на стороне матери, и со стороны отца будут стрелять...
  Вышел зайчик... погулять. Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет.
  Тим себе как-то по-другому это представлял, как Тим выйдет за границу. Думал, все красиво будет, торжественно, конфет Тиму надают или еще там чего вкусного.
  Как же...
  Надают.
  На Московитской стороне хлопают выстрелы, девушка бежит, пригнувшись, к магазинам, падает с простреленной головой. Тим приглядывается, неужели, Катя, нет, не Катя, не Катя, потому что... потому что не Катя. Не может быть Катя...
  Тим ползет под креслами терминала, прислушивается к выстрелам, раз-два-три-четыре-пять...
  - Почему не в строю?
  Тим вздрагивает.
  - Почему не в строю? - большой человек хватает Тима за плечо, толстый, страшный, громкий, - автомат твой где?
  - Э-э... не выдали.
  - Вон... на пункте получи... и быстро в строй, прохлаждаться он мне тут будет!
  Тим идет к пункту, незаметно сворачивает в сторону, куда никто не ходит, где написано - NO EXIT.
  Идет, считает шаги, раз-два-три-четыре-пять.
  И сзади слышит шаги за спиной, раз-два-три-четыре-пять.
  Оборачивается, уже готовится увидеть дядьку с пушкой, который за Тимом оняется.
  Нет.
  Не тот дядька. Другой дядька. Тим его в газетах видел. Его зовут Известный Политолог.
  - Ну чего, пацан... починить решил?
  - Тим вздрагивает.
  - Починить, говорю, решил?
  - Ага.
  - Правильно, чего штука такая хорошая и зазря стоит... портал-то.
  Тим присматривается. Видит кольт у дядьки. Такой кольт у того, другого дядьки был. Или другой. Уже неважно. Тим понимает, Тим чувствует, они заодно, они, они все, дядьки с кольтами, которые разделили терминал пополам, до границы, и после границы, которые пишут в газетах, которые...
  ...страшная догадка...
  Тим выжимает из горла то, в чем боялся признаться самому себе:
  - Это... это вы порталы закрыли.
  - Чего говоришь?
  - Вы порталы... закрыли. Это чтобы здесь над нами царить...
  Дядька смеется.
  Ох, какой наивный... я тоже такой был, верил... не-е, пацан, это хорошо, что веришь, мы вот уже не верим ни во что.
  - А что?
  - А то. Как терминал грохнул, читал?
  - Перегорело там...
  - А почему перегорело?
  - Н-не знаю...
  - А кто знать должен? Эх ты... потому и перегорело, что там рвануло...
  - Где?
  - Да на земле, где. Доигрались с землей-матушкой, гори, гори ясно...
  - А что горело?
  Дядька смеется.
  - Про Курчатова читал? Пол Тиббс? Энола Гэй?
  - Н-не...
  - Хиросима?
  - Ага... слышал что-то.
  - Слы-шал... ничего-то не слышал. Потом почитаешь, чучелко ты моё.
  - Бомбой рванули? - догадывается Тим.
  - Да не одной. Так что не ходи даже, нет там ничего... Думаешь, дураки, что ли, повесили - сломан? Пра-авильно, мы же самые умные, зачем нам старших слушать, мы же сами все знаем...
  Тим отворачивается. Хочется колотить кулаками в стену, да посильнее, чтобы расколотить эти картонки вдребезги, пропади оно все, пропади, пропади, пропади пропадом....
  Щелчок за спиной.
  Тим уже знает, что за щелчок, так щелкал кольт в руках у дядьки на границе, так...
  Тим падает под кресла, выстрелы проходят где-то над, над...
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Тим ждет шестого выстрела, шестого нет. Нужно поползти под креслами, нужно выбраться куда-то, знать бы еще, куда, терминал-то маленький, все на виду, уж если захотят кого убрать, так уберут, даже не сомневайтесь.
  Тим ползет под креслами, почему так бешено бьется сердце, да не колотись ты, не колотись, не колотись... а дальше нужно выбежать за дверь, в зал ожидания, и дальше, там, может, еще не найдет...
  Тим прислушивается, дядька где-то там, там, возле портала...
  Бежать.
  Дядька вываливается как из ниоткуда, кольт плюется огнем, жалит Тима в плечо.
  Шесть.
  Тим сжимает свой кольт, как во сне, как в замедленной съемке жмет крючок.
  Раз-два-три-четыре-пять.
  На шестой не хватает сил, почему дядька хрипит и валится на Тима, пусти-пусти-пусти, тёплое, красное, солёное стекает на лицо, Тим сталкивает с себя дядьку, почему он лежит, не встает, почему он не набросится на Тима, почему...
  
  - Так вы хотите это... опубликовать?
  Редактор испытующе смотрит на Тима, сверлит взглядом.
  Нет, Тим это как-то по-другому себе представлял. Война в разгаре, люди стреляют и с той и с другой стороны, убивают друг друга. Тим выходит на нейтральную полосу - теперь он знает, как это называется, нейтральная полоса - и говорит речь. Рассказывает, как можно починить портал. Пусть еще никто не знает, как это сделать, ну ничего, если все вместе объединимся, глядишь, что-нибудь придумаем. Люди прислушиваются, бросают оружие, идут к границе, которая перестала быть границей, обнимают друг друга...
  Как-то так себе Тим представлял все это... А тут как-то все прозаично, статья в газете, редактура, корректура, верстка...
  - Ну что... интересная статья, берем... завтра в газетах будет.
  Тим переводит дух. Завтра. Завтра всё изменится, завстра утихнут выстрелы, раз-два-три-четыре-пять...
  
  Раз-два-три-четыре-пять...
  Выстрелы.
  С обеих сторон.
  Тим не понимает, настораживается, думает, еще может, ослышался.
  Нет. Стреляют с обеих сторон. Тима не трогают, потому что Тим на нейтральной полосе. На которой нет цветов.
  Хочется броситься в редакцию - здесь, сейчас, скорей-скорей-скорей. Тим еле сдерживается, еле дожидается Майкла, он обещал прийти, Тим у него паспорт стрельнет, доберется до редакции, если только самого Тима по дороге не стрельнут...
  
  - Ну что, Майкл... или как вас там на самом деле... - редактор с пониманием смотрит на Тима, - гонорарчик вам переведем, хорошо разошлась газета... слушайте, у вас определенно талант есть, может, еще что накропаете?
  Тим не понимает, кто с ума сошел, он или весь мир...
  - А... люди... не читали, что ли?
  - Отчего же, читали, только об этом с утра и говорят... Уж сколько об этом писали, у вас как-то особенно живо получилось...
  - С-к-колько?
  - Да много... на моем веку раза три, до меня сколько раз... интересная теория вообще, так время от времени можно умы будоражить...
  - Да правда же!
  - Ка-акая правда, бред собачий. Или... постойте, это не религия ваша? А то, может, я веру вашу оскорбляю...
  Тим выходит из редакции, тут же падает под кресла, перестрелка полным ходом идет, он и забыл. Кое-как добирается до нейтральной полосы, где нет цветов, где тут отец цветы углядел...
  - Нуу где ты тут, я уже волноваться начал... - Майкл сердится, у Майкла много дел, а тут Тим замешкался, - паспорт?
  Тим отдает паспорт.
  - Когда в следующий раз нужен будет?
  - Никогда.
  - Ты чего?
  - Не, правда. Никогда.
  
  Раз-два-три-четыре-пять.
  Пять выстрелов с одной стороны. Дуплет с другой.
  Раз-два-три-четыре-пять клеточек расстояние между границами.
  Тим идет к границе, за которой Московия, пересекает черту. Кто-то орёт на него, куда прешь, парень, жить надоело, кто-то вскидывает ружье, тут же спохватывается, стой, не стреляй, это этот самый... который этто...
  От Тима шарахаются, как от прокаженного, Тим идет дальше, к порталу, по клеточкам, раз-два-три-четыре-пять.
  Раз-два-три-четыре-пять выходов на портале.
  Тим идет к пятому.
  - Портал... неисправен. Пожалуйста... отойдите от портала.
  Тим идет к порталу, открывает фойе.
  - Пожалуйста... закройте дверь, портал не работает.
  Раз-два-три-четыре-пять ступенек вверх к двери, за которой космическая пустота.
  - Внимание, нахождение в данной зоне опасно для вашей жизни...
  Тим жмет на кнопку с надписью OPEN.
  - Портал неисправен, открытая дверь опасна для вашей жизни. Вы уверены, что хотите открыть эту дверь?
  Тим уверен. Ледяной космос дышит Тиму в лицо, сколько же тут звезд, а из терминала казалось, всего-то раз-два-три-четыре-пять.
  - Немедленно... вернитесь в терминал.
  Тим шепчет про себя, кто со мной, тот герой, взмахивает крыльями, летит, обгоняя звезды.
  Машет Тим крыльями, раз-два-три-четыре-пять...
  
  
   2014 г.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"