Аннотация: Эксперимента ради - здесь буду выкладывать проды к толстомясым произведениям. В соответствии с просьбами читателей. Оценки прошу ставить в соответствующих разделах. Паштет прода 13.03.2024
Тут не ошибся Паштет, верно оценил косые взгляды.
Лисовин как раз в этот момент думал, что Пауль какой-то очень странный христианин, но на католика совсем не похож. И на православного - тоже. Но Пятой уже знал и о лютеранах и понимал, что под этим соусом кроются многие варианты, чем-то друг от друга отличающиеся. Даже в общем - что есть такие и они разные. И уже аккуратно спрашивал не только у этого странного немчина, но и прочих, а одинаковы ли в религиозных обрядах все лютеране, и узнал, что среди них есть и даже такие, у которых и священнослужителей нет вообще, а их роль иногда выполняют наиболее знающие и уважаемые. У таких даже можно и самому крестить ребенка, пригласив только родню.
Еще задумывался о манере поведения Пауля. И возникла у Лисовина мысль, что мушкетер чем-то похож на монаха или послушника в смысле поведения. Не так он себя вел, как полагалось всем наемникам! Бессеребренник, до денег не жадный, милосердный... Так монах? Естественно, в иностранном варианте. Чем-то сильно отличался этот лекарь от всех ранее виденных немцев - а Барсук, столичный житель, много кого видал. Этот какой-то скромный был. Но с начальством держался без подобострастия. Ровно - как с равными. И с наемниками другими - так же. Непонятно, томило это Барсука.
Думал уже про орден госпитальеров, там тоже и вояки и лекаря и сидят они на островах в теплом море. Не на полночь, а на полудень. Но там слыхал - держатся как рыцари - а это чванство в первую голову по отношению к простым людям. Не те выходят.
И раньше кто-то ему рассказывал, что есть в Европе такие вот бегарды, не монахи, но живущие совместно близким монастырскому образом, но не совсем и ряд заветов для монахов не соблюдающих. Очень уж хотелось понять - что за фрукт этот его знакомец. При том, что и для немцев выглядел лекарь очень странным - хотя это меньше удивляло, все немцины были странные и сильно друг от друга отличались.
Еще доводилось слышать, что бегардов этих Главный среди католиков именуемый Папой Римским своим письменным указом осудил. Папскую буллу Пятой, разумеется не видал, но слыхал. Он был любознательным и уши держал распахнутыми. Кстати, дуэль среди бегардов могла быть поводом для изгнания его из общины. Можно бы поймать на слове наемного немца чтоб за пивом рассказал бы Пауль - не бегард ли он.
Потому как странно все было с этим фон Шпицбергеном. И кого ни поспрашивал на базаре Пятой - никто про такой остров на севере слыхом не слыхал. Но при этом знал немчин про тартоффель и фыхвы - правда называя их на свой лад картофелем и тыквами. А эти плоды земные даже и в закатных странах появились совсем недавно. Новизна новая. И это куда как странно, тем паче, что про разные мелкие дела-делишки в Европе опять же откуда-то хорошо известно Паулю, нет-нет да проговорится.
Болтая на разные темы с этим странным гостем, делал себе зарубки на память Лисовин все время. Последнюю совсем недавно записал - зашел разговор о вере и раздоре во Франсии между разными верующими - католиками и новодельными еретиками гугенотами и рассказал походя фон Шпицберген про Варфоломеевскую ночь, когда слуги Папы поубивали своих противников тысячами по всей франкской столице. Причем видно было, что дело это для него известное и знакомое, знает о том досконально. И что король сам в этом участие принял, и как ворота еретикам пометили меловыми крестами, чтоб ночью не ошибиться, кого резать, и как убивавшие на свои руки повязки белые надели и на шляпы ленты того же цвета. Как потом трупы телегами в реку тамошнюю свозили и сбрасывали. Оно бы и ладно, мало ли что эти немчины у себя напортачат... Все время у них войны и резня друг с другом, знамо дело.
Но точно знал Пятой, что такого не бывало ранее - о чем осведомился у кума своего - толмача знакомого из Посольского приказа, которого тут в Кремле встретил. Специально уточнил. Тот про подобное слыхом не слыхал, а дело крупное, так бы просто не проскочило, чтоб столичных дворян наполовину вырезать за одну ночь! Хотя у этих зарубежных людей с их странно искаженной верой всякое может быть, разумеется.
И вот стукнуло Барсуку в голову, что святого Варфоломея день у православных-то уже прошел, а вот у франков довольно скоро будет - через пару - тройку недель считай, так толмач сказал. И не говорит ли странный Пауль о том, что будет? Потому ждал с нетерпением того дня теперь Пятой. И ждал и боялся, потому как если вдруг оговорился фон Шпицберген о будущем событии - то или он провидец и пророк, либо заранее о заговоре знает, а такое по чину только очень высоко сидящим людям!
Ибо пророчествовать и знать события наперед могут либо осиянные святостью вышней, либо самые черные слуги Нечистого! Причем последние - лишь в тех случаях, когда это козни самого Сатаны уготованы, так-то о будущем Князь Тьмы не может ведать!
Даже сердце замирало, когда об этом думал! Может, конечно, и соврал лекарь для красного словца, бывает такое у немчинов, но больно уж подробностей много ведал.
Эх, много странного у нового знакомца. Из незнаемой никем земли, а про здешние дела осведомлен - но не про московские, а про франкские, да аглицкие, да тальянские. Хотя до них куда дальше. Но и не оттуда сам - потому как того, что при нем имеется, что оружие, что доспех, что одежда, что лекарства - никто даже из немчинов видом не видывал.
Хотя, конечно... А может...
Нет, вроде и не иудей этот Пауль. Не имел раньше дела с иудеями Барсук, видом не видывал их - но не раз слыхал от знающих людей, что тоже там и лекарством ведали и знали много - какими-то своими тайными путями вести получая чуть не раньше, чем по царевой службе и самым темным колдовством занимались. Да и подраться - не дураки, уж Ветхий и Новый Завет читывал Пятой, а там не драка - так битва, не битва - так потасовка. Давид с Голиафом, Самсон с храмом, медные трубы Иисуса Навина (а не про пушки ли так написано, что нынче стены рушат), войны с филистимлянами и между племен своих же.
И тут в Москве раньше иудеев много было.
Больше, чем с пару десятков лет назад избавились от них, царевым повелением. Прогнали иудеев купцов, потому как у них были подготовленные к оживлению засушенные мертвецы. Иудеи умеют даже из глины делать гнусные подобия человеков, слыхал это Пятой, а уж мертвого поднять злокозненно - им что плюнуть.
И не удержался - спросил у сидящего рядом. И очень удивился, когда Пауль пожал плечами и задумчиво сказал, что есть такая легенда, дескать в городе Праге, что столица Богемии, для тяжелых работ тамошний раввин Бен Безалель слепил из глины голема, существо на человека внешне похожее. Но куда проще и грубее сляпанное, и тот нечеловек слепленный верно служил и охраняя и защищая и работая беспрекословно. Могучий был и не уставал вовсе.
А потом взбесился и стал все крушить, пришлось раввину его обратно в глину превращать.
Видимо не уследил за своим лицом Лисовин, потому как встревожился его собеседник и спросил - что, дескать, случилось?
Смутился сотник, покраснел, словно девица, на нехорошем пойманная.
А Паштет про себя тихо выругался. Явно что-то ляпнул ненужное. Но читанная в детстве чешская сказка казалась совершенно безобидной, да и знали все о големах в будущем. И когда был в Праге - тоже об этом на экскурсии толковали, Чехия - родина големов! А уж в играх и всяких фэнтези големы везде были, эка невидаль! Да притом еще и разные - ледяные, каменные, огненные...
- И о чем речь? - спросил Павел, чувствуя себя опять на очень тонком льду.
- Лет тридцать тому назад донесли польские купцы, что иудеи против царя злоумышляют и царицу молодую, любимую - как раз их ядом и отравили. А еще занимаются некромантией и черной магией, оживляя мертвяков и загоняя души православные в разные предметы. Вот как ты про голема сказал - похожее. Царь в те поры по внезапно умершей любимой супруге печалился зело и скорбел всем сердцем. Но - справедливый он, велел сыск вести по совести, закон блюдя неукоснительно. То и понятно - иудеи полякам дорожку сильно пересекли и в торговле пряностями убытки доставляли преизрядные, потому был повод им сцепиться, по польскому доносу сыск был.
- И что дал розыск? - заинтересовался Паштет, про себя усмехнувшись, что и в конкуренции ничего не изменилось и науськать госорганы на конкурента - давняя забава.
- А оказалось - не врали поляки! И снадобья всякие тайные нашлись и яды тоже - предложили иудеям самим попробовать найденное в потаенных местах в скляницах темного стекла - так отказались наотрез.
Паштет грустно усмехнулся, вспомнив, как оба пациента требовали проверки лекарем на себе пилюль своих. Обычаи, да. Хорошее тут время, только и гляди, чтоб не отравили. Поневоле всплыло из Пушкина - когда в 'Скупом рыцаре' молодой барон беседовал с ростовщиком: 'Твой старичок торгует ядом? - Да - и ядом.'... Аптекари - они такие. Лекарство и яд - одно и то же, дело только в дозировке! - старый постулат...
- Раз сами не стали пробовать - дали собакам. И из нескольких скляниц нашлась отрава - подохли собаки-то. И (тут Пятой голос понизил, перешел на шепот) не дело сравнивать, но умирали-то похоже как известная особа. Царь это своими глазами увидел. А в придачу и спрятанные покойники нашлись - но хоть и нетленные мощи - а не святые, совсем наоборот! Языческие и кощунственные только для ведовства злого годные! Да и книги колдовские, с тайнописью, которые никто прочесть не мог. Все сошлось, как и говорили королевские купцы и ведовство и чернокнижие!
Иудеи на свою голову стали утверждать, что лекарства делают чудодейственные из этих засушенных мертвецов, а такое уже ни в какие ворота не лезло, потому как злокозненное людоедство выходит, да еще и без ведома того, кто это снадобие примет! Обманом трупом окормили! А трупоедство порицаемо всерьез, то смертию карают! Грех то великий и епитимья огромна!
Тут Лисовин свою речь пресек, уставился на Пауля. Лекарь сначала не понял, потом вспомнил рассказы камарадов про человечье сало и чашку свежей крови у плахи, сам передернулся в отвращении и твердо сказал:
- Головой ручаюсь, наши медикусы такой гадостью лекарства не паскудят! В том клянусь! А чем дело кончилось? Сожгли всех иудеев?
- Нет. Выгнали за рубежи - за них сам король слово замолвил. Но больше их сюда к нам пущать не велено, а все их злокозненное колдовское имущество - сожгли, да. Они ведь своей верой людишек смущали, а ересь жидовствующих еще дед нынешнего царя - Иван Грозный выкорчевывал! Вот тогда ересиархов сожгли в клети прилюдно.
Высоко поднялась тогда зараза духовная, однако. И по сейчас им анафему во всех церквах возглашают, хотя уж сколько времени прошло, но архимандрита Кассиана, дьяка Волка Курицына, Рукавого, Коноплева и Максимова со всеми их поборниками и соумышленниками подвергли навсегда под высшее церковное наказание в Православной церкви, еретики мерзкие оказалися вне ее Благости!
Пауль покачал головой. Вот же чертовщина - вроде как невинную сказочку вспомнил, эка невидаль - голем. А тут вона какая реакция бурная. Забывает все время попаданец, что вроде как люди те же, ничего вроде не меняется в делах военных и политических, а про то, что главу угла тут религия занимает - упускает из виду. В прямом смысле - Красный угол для икон в домах. Веруют истово, всем сердцем и еретичество не то, что порицаемо. Тут за это убить запросто могут и все под другим углом видят.
И понятно - Творец первого человека - Адама - из глины создал. А самонадеянные ухари лепят пародию, уподобляясь Самому! Страшное дело!
Не знал, что и на Руси еретиков жгли. Хотя - нет, знал. Никиту Пустосвята вон сожгли - картину сам видел, своими глазами. Или ему голову отрубили, а сожгли протопопа Аввакума? Черт, вот про французскую Жанну Дарк все помнится, а тут вроде как своя история - и черт ногу сломит. Раскол в Православной церкви как-то Павла не интересовал, а там перепетий масса получается. Патриарх Никон кашу заварил крутую!
Совершенно внезапным образом вдруг вспомнилось - экскурсовод в Твери рассказал, что было у Никона два пунктика с которыми он беспощадно боролся. Первый - шатровые крыши у церквей, их меняли в приказном порядке на привычные ныне 'луковички' или точнее луковичные главы. Так никто и не мог объяснить - что это так приспичило патриарху. А второй запрет - удивил еще больше. Сказал экскурсовод - мужчина серьезный и весьма точный - что боролся нещадно Никон с разводимой раскольниками картошкой и весьма успешно. Тут все туристы удивились, потому как знали точно про солдат, выставляемых в караул Петром Первым у бурта с картофелем и на ночь снимаемых, чтоб местные клубни нагло хитили.
На что экскурсовод возразил, что про Петра - это байка, а картошку у нас внедрила уже Екатерина Вторая, которая меньше была связана и с фамилией Романовых и с верой, как таковой, и больше ориентировалась на успехи в этом сельскохозяйственном деле у пруссаков и англичан. А картошка, судя по всему, на Русь проникла сильно раньше, да вот - Никону Реформатору, не приглянулась.
Так-то по документам получается, что тот же Дрейк в Англию этот овощ привез в достаточном количестве, аккурат во время Ивана Грозного, в 1580 году, а в Европах она и того раньше появилась, с 1551 года. Припомнил экскурсовод слушающим, что было зафиксировано первое достоверное письменное свидетельство употребления картофеля в пищу в Испании: в 1573 году он значится среди продуктов, закупленных для госпиталя Крови Иисусовой в Севильи, а это всяко не элитарное было заведение с ресторанной кухней для избранных. И кулинарные книги картофель упоминают с начала 17 века. В той же Бельгии и Голландии. И в Ирландии картошка с 16 века пошла. А это такая страна, что прям как вторая Белоруссия по любви к бульбе. За сто лет вполне могла и распространиться и до России. Тем паче, что Алексей Тишайший был крайне любопытен в плане выращивания всяких иноземных растений, выписывал их отовсюду и оранжереи у него были.
Попытались спорить с гидом, но знающим был человек, не получилось его опрокинуть. И вот сейчас Паша этот спор вспомнил. Знать бы еще, какой нынче год...
Но какой бы ни был по цифири - а опасность тут огромна для попаданца.
- Осторожнее все ж будь, лекарь-ста. И словесно тоже.
- Это я понимаю - кивнул Паштет. А потом спросил: 'Наказывают у вас тут лекарей?'
Сотник, не раздумывая долго, кивнул утвердительно:
- Веницеец Леон уморил сына того еще Ивана Грозного, а Леона за то казнили смертию. И еще немчин Антон, медикус, взялся московского татарского мурзу лечить - и тоже уморил. Царь велел его головой татаровем отдать, зарезали его там родичи мурзы. Так что головой лекаря отвечают.
Пауль только вздохнул. Повезло ему, значит. И старикану - медику за то поклон, таблетки грошовые помогли преизрядно и не раз.
- Что дальше делать будем? - спросил он московита.
- Как воевода здоровым себя почует, так сможем отправиться в Новгород. Хотят тебя показать царю. По дороге ко мне заедем, через мою вотчину дорога будет. Еще надо будет в Старую Руссу заехать - по дороге, попутно, там соли купить надо. Так что лечи воеводу быстрее - в Новгороде куда вольнее житье будет. Здесь-то, осаду ожидая, в кулаке всех князь Юрий держал. Строго тут.