Джоэл Лири : другие произведения.

Белые паруса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Та же "Аргентина", но действие происходит уже в седьмой книге, а не в восьмой. Можно сказать, что это свободное продолжение "Разговоров с Анной".

   Э.Р.
  
  
  ...затянутые в черную кожу пальцы Анны проникли глубже, вызвав у Соль непроизвольный стон удовольствия.
  - А-аах! - простонала рыцарственная дама Соланж, извиваясь под умелыми прикосновениями. - А-а-а-аххх!
  Анна Фогель снисходительно улыбнулась. Одетая в полную парадную форму СС, высокие сапоги из лаковой черной кожи и такие же перчатки, она небрежно поглаживала привязанную к столу обнаженную клементийку.
  - Мне остановиться? - прошептала Анна, наклоняясь и слегка прикусывая мочку уха юной партизанки. - Ты хочешь, чтобы я прекратила допрос? А, маленькая Соль?
  Соланж снова застонала. Было ясно, что инопланетная красавица желает прямо противоположного.
  - Ты должна сказать "продолжайте, госпожа Анна", - прошептала ей на ушко Фогель, не переставая ласкать юное тело своей подопечной. Она слегка сжала и повернула пальцы, вызвав у Соль особо громкий всхлип наслаждения. - Ты должна просить меня продолжить.
  - Пожалуйста, - взмолилась Соланж, изнемогая от сладкой муки. - О-о-о, госпожа Анна! Не останавливайтесь!
  - И ты расскажешь мне всё о "тяжелых системах"? - коварно поинтересовалась Анна Фогель, проводя губами по нежной девичьей груди. Ее руки не прекращали ласкать и поглаживать тело Соланж. - Ты расскажешь мне всё, не так ли, мой пушистый котеночек?
  В сознании Соль на мгновение мелькнули правила безопасности, явки, пароли и тайные планы Клеменции, но всё это тут же исчезло под теплой волной, зарождающейся где-то внутри неё. Извечным женским чутьем дама Соланж чувствовала, что только с этой женщиной она найдет свое истинное счастье. В ее голове уже возникли картины того, чем они с Анной будут заниматься вечерами в ее квартире - у горящего камина, прямо на огромной медвежьей шкуре.
  - Я всё расскажу вам, - выдохнула она, приподнимая голову и сама целуя удивленную Анну в губы. - Только для вас, госпожа Анна... я расскажу всё...
  
  ***
  
  БАБАХ!
  
  Анна Фогель с грохотом бросила сценарий, который она читала вслух, прямо в центр стола. Собравшиеся дёрнулись как от винтовочного выстрела.
  - Что это? - прошипела Анна. - Что это такое, я вас спрашиваю?
  Режиссер перевел взгляд на своих помощников, быстро отводящих глаза, вздохнул и решил ответить сам.
  - Это, м-м-м, сценарий. Анна, вам не следует...
  - МНЕ не следует? - зарычала Фогель. - Мне не следует - ЧТО? Развращать малолеток? Соль всего четырнадцать! И вы хотите вставить в сюжет сцену для взрослых?!
  Режиссер попытался что-то сказать, но безуспешно.
  - Соль! - скомандовала Анна. - А ты что молчишь? Тебе что, всё равно, что удумали эти... извращенцы?
  Соланж тихо прошептала что-то, глядя в стол перед собой. Её уши горели как маков цвет.
  - Что? - переспросила Анна.
  Соль подняла несчастные глаза. Тихо сказала:
  - Я.. не против...
  В воздухе повисла пауза.
  - Что? - еще раз переспросила Анна таким тоном, что в комнате почувствовался скорый приход зимы. - Повтори?
  Соль снова опустила глаза.
  - Если с вами... - теперь у нее горело всё лицо. - то я... не против. Вы... вы сможете это сделать... госпожа Анна?
  Анна Фогель издала горловой звук, шумно выдохнула, но быстро взяла себя в руки.
  - Я всё могу, - непривычно мягко сказала она. Ее лицо, лишенное обычной ледяной маски, на мгновение показалось нежным и очень печальным. - Но Соль, ты не должна вот так доверять первой попавшейся чужой женщине, пусть даже в фильме...
  Соланж вскочила на ноги.
  - Вы не первая попавшаяся! И вы не чужая! Вы добрая, я знаю! И дело не в фильме! Совсем не в нём! - она громко всхлипнула, закрыла лицо руками и выскочила из комнаты. Собравшиеся обменялись потрясенными взглядами.
  - Я иду за ней. - Анна решительно встала из-за стола. - И даже не вздумайте идти за мной следом - пристрелю. - она угрожающе положила руку на кобуру с "вальтером". - Я сама поговорю с Соль и мы вместе решим, как нам быть дальше. Всё понятно? - она обвела присутствующих взглядом, который не сулил ничего хорошего.
  Грохоча каблуками, Анна вышла из комнаты. Собравшиеся снова переглянулись. Сценарист покачал головой.
  - На наш фильм никто не пойдет. Немцы, партизаны, летающие тарелки - всё это хорошо до определенной степени. Зрители устали от кино про Вторую мировую, где маки в хвост и в гриву бьют нацистов. Я хотел дать альтернативное толкование, что love can bloom даже on the battlefield, - добавил он на плохом английском. - Но, похоже, наши девушки отказываются.
  Собравшиеся сочувственно покивали.
  - А я бы не отказался, - внезапно заметил помощник режиссера. - Понимаю эту Соланж, и аж зависть берет - чем эта крошка очаровала нашу ледяную геррин Фогель? Я бы тоже не отказался попасть к ней на допрос, хе-хе.
  - Пристрелит. - хмыкнул режиссер. - И не поморщится. Анна работала в СД, это, знаете ли, сказывается. Лучше не рисковать.
  - Так что же, - подал голос второй помощник режиссера. - Фильм отменяется? Может, изменим сюжет?
  - Добавим драмы? - задумался сценарист. - Спасение прекрасной юной партизанки... Или лучше пусть партизанка спасет от смерти фанатично преданную Гитлеру нацистку, и её любовь растопит лёд в её сердце и обратит на светлую сторону силы.
  - Всё равно пристрелит. - ухмыльнулся режиссер. - К тому же, это сюжет из "Звездных Войн", не годится. Владельцы франшизы могут подать в суд за плагиат. Нужно придумать что-то новенькое.
  - А вот лично я по-прежнему выступаю за чистую и непорочную девичью любовь! - внезапно вмешался звукооператор. - Пусть даже без допроса, просто целуются, - его глаза засветились красным, из уголка рта потекла слюна. - Да, целуются... нежно и страстно... по-французски...
  Художник по костюмам неприлично хрюкнула.
  - Что б вы понимали в женской любви, - процедила она. - Две хозяйки на одной кухне! Две мамы у одного ребенка! А месячные с неделей мерзкого самочувствия и такого же настроения? А невозможность сорваться на тупого, бесчувственного мужика? А самостоятельно носить тяжелые сумки из универмага? А гвозди кто вбивать будет? Краны чинить? Ножи точить? Вы о ножах подумали?
  Собравшиеся в очередной раз обменялись понимающими взглядами. "Накипело" - явственно читалось в них.
  - Так что же, - выразил общий настрой оператор. - Расходимся до появления новых мыслей?
  - Не-ет! - заорал сценарист. Все собравшиеся уставились на него так, как будто у него отросла еще одна голова. - Есть идея! Супер!
  Режиссер придвинулся поближе и подставил ухо. Сценарист немедленно зашептал.
  - Точно пристрелит, - с сомнением сказал режиссер. - Она такого не простит.
  - Чепуха! - энергично отмахнулся сценарист. - Соланж на нашей стороне - ну, то есть, наверняка будет. Она и спасет нас от гнева Анны. В конце концов, что мы теряем?
  - Я знаю, что нам нужно. - внезапно сказал режиссер. - Введем еще одного персонажа. Бюджет, Gott sei Dank, позволяет. А дальше... дальше будем решать по ходу действия. Приступаем!
  
  ***
  
  Уже на балконе, крепко встав на ноги, она поглядела на светящийся белым фосфором циферблат. Не опоздала, минута в минуту. Даже успела облететь дом, не заметив ничего опасного. Конечно, это мало что значит, засада может ждать в квартире.
  Легкий холодок у сердца. Засада? А сейчас увидим! За балконным стеклом неяркий электрический свет, дверь не заперта, только за ручку потяни.
  Она расстегнула кобуру и распахнула дверь.
  - Добрый вечер!
  Человек, сидевший за столом, пружинисто встал. Одернул теплую домашнюю стеганку, шагнул вперед.
  - Добрый вечер! Рад встрече, камрад!..
  Соль не удивилась. Сейчас она лишь темный силуэт на фоне балконной двери. Удивится хозяин, когда поймет, кого ему прислали.
  - Проходите! Ради такого случая выпросил у командования исключительно редкий коньяк...
  Не договорил. Соль, сняв шлем, поправила коротко стриженые волосы, улыбнулась.
  - Соланж или просто Соль. Мне бы лучше мороженого.
  Генерал-инспектор Люфтваффе Эрнст Удет протянул руку.
  - Будет!
  И тут же страшный удар обрушился на ее голову. К пистолету она так и не прикоснулась.
  
  ***
  
  - ...Не стану оправдываться, Соль, хотя без этого не обойтись. Мы сделали всё, от нас зависящее. Мой шеф предан фюреру и не видит будущее Рейха без него. Кстати, неделю назад Адольф Гитлер выступал на совещании высшего командования. Смысл его речи в том, что для нашей страны только сейчас начинается самое главное. Фюрер надеется, что успеет в течение своей жизни осуществить необходимую... Как бы это правильно назвать? Да! Необходимую реконструкцию Европы. Но этот замысел можно осуществить только работая сообща. Дураки пусть думают, что в нашем правительстве люди погрязли в интригах. Действовать так - значит подвергать сомнению сам фюрер-принцип. Да, мы приложили много усилий, чтобы наши враги так думали - что якобы сейчас из-за Гиммлера наши отношения разорваны. Но... Время идет быстро. Да! Только силой объединения мы сможем дать по зубам тем, кто решил воспользоваться нашей слабостью. И для этого нам нужны вы!
  Соль пошевелилась в кресле. Адски болела голова. "Тяжелые системы"! Она с трудом разлепила губы.
  - Те, кто меня сюда прислал... Им... Им не нужна война. Не нужен ядерный пепел! Много веков мы мечтали вернуться в Европу. Но не так!
  Генерал улыбнулся.
  - Понимаю... Вас учили одному, а сейчас требуют совсем иного. Нет, Соль, ни мы, ни ваше руководство вас не обманывает. Нам нужно ваше оружие, да - ведь иначе ни у нас, ни у вас ничего не выйдет. Но взамен мы обещаем вам весь юг Франции, Прованс и соседние области. Юг вам, север - нам. Да! О границах можно будет и поторговаться. Понимаете?
  Соль покачала головой. Она ни на миг не поверила речистому кавалеру Голубого Макса, 62 подтвержденные победы. "Тяжелые системы" пусть так и останутся в глубине земли.
  Удет помолчал, затем ударил взглядом.
  - Молчите? Вы уже взрослая девочка, Соль, я не буду описывать вам перспективу. Подумайте! Большая война не нужна ни вам, ни нам.
  Дева Соланж молчала.
  
  ***
  
  Ее долго куда-то везли - шторки были наглухо задернуты, а двое крепких сопровождающих, сидевших по обе стороны от нее, тоже не выглядели словоохотливыми. Движение - остановка, движение - остановка. Поворот. Две долгие остановки. Автомобиль остановился, звук двигателя смолк. Правая дверца распахнулась.
  - На выход!
  Неуклюже помогая себе скованными руками, Соль выбралась в абсолютно пустой заасфальтированный внутренний двор. Тюрьма? Не давая времени оглядеться, ей на голову опустился черный мешок.
  - Вперед!
  
  ***
  
  Когда ее втолкнули в кабинет, она едва не упала. Ухватившись за что-то, оказавшееся прямо на ее пути (угол стола, поняла Соль), она остановилась и выпрямилась. Мешок сдернули, с ее рук сняли наручники. Она огляделась, щуря глаза.
  Отделанный дубовыми панелями кабинет. Книжные шкафы, большой Т-образный стол, на стене - крупномасштабная карта мира под германским флагом. В углу возле окна - пальма.
  - Это что? - услышала она сухой голос. - Что это такое?
  Соланж перестала глазеть по сторонам и наконец-то увидела хозяина кабинета. Узкие плечи, острый подбородок, брезгливые складки у губ. Серый мундир. Совиные глаза за круглыми очками.
  - Ребенок?
  
  ***
  
  - Я не ребенок, - не думая, возразила она. - Я уже в седьмом классе.
  Тонкие губы дрогнули.
  - В самом деле? - хозяин кабинета перевел взгляд на сопровождающих Соль оперативников. - Я еще раз вас спрашиваю - что это такое?
  Громила справа прокашлялся.
  - Клементийскую шпионку поймали, герр штурмбаннфюрер! Лично господин Удет! С поличным! Документы, вещественные доказательства...
  Тонкие губы сжались. Очкастый взял предложенную папку.
  - Свободны!
  Громилы вымелись, аккуратно закрыв дверь. Эсдэшник вернулся обратно за стол, открыл папку, брезгливо пролистал. Закрыл, прижал ладонью. Поднял взгляд на Соль.
  - Присаживайтесь, фройляйн!
  
  ***
  
  Минут десять они играли в молчанку. Очкастый, снова раскрыв папку, что-то читал, изредка делая пометки красным карандашом. Соль сидела за столом, смотрела по сторонам, думала. Допрос у зихерхайстдинст по слухам был не намного лучше, чем в гестапо.
  Очкастный закончил читать, отложил карандаш, закрыл папку. Хлопнул по ней ладонью.
  - Ясно! - мрачно сказал он. - Сколько вам лет, дама Соланж?
  Соль удивленно на него посмотрела. Либо составители досье допустили преступную небрежность, либо очкастый вовсе не так умен, как выглядит на первый взгляд. А может у него фетиш на маленьких девочек?
  - Четырнадцать.
  - Называй меня "герр штурмбаннфюрер". - он посмотрел на Соль еще раз, вздохнул. Снял очки. - Или "герр Хаймер". Ты голодная?
  - Ч-что?
  
  ***
  
  - Отто! - внезапно заорал очкастый. Схватив звонок со стола он энергично его затряс. - Отто!
  Соль вздрогнула. Дверь кабинета распахнулась и в кабинет ворвался здоровенный детина - судя по всему, адьютант. Кобура расстегнута, рука на рукояти пистолета.
  - Вызывали, герр штурмбаннфюрер?
  - Вызывал. - хозяин кабинета снова вернулся в привычное совиное состояние. - Видишь эту девочку? - он подбородком указал на Соль.
  Детина подобрался.
  - Так точно.
  - Пойдешь сейчас в столовую и узнаешь, что у них есть на обед. Первое, второе и сладкое. И молоко! Обязательно молоко. Детям оно полезно. Но никаких сосисок с капустой и горчицей. Что-нибудь, подходящее для юной фройляйн. Ты понял?
  - Так точно! - Отто вымелся за дверь так же быстро, как и появился, но в кабинет тут же вошла изящная женщина в таком же сером мундире.
  - Герр Хаймер? Я услышала крики...
  - А-а, госпожа Анна! - очкастый тут же жестом пригласил ее внутрь. - Благодарю за беспокойство, но ничего особенного. Просто очередная партизанка.
  Женщина по имени Анна аккуратно закрыла за собой дверь и подошла к столу. Соль вздрогнула - ей не понравилось, как эта Анна на нее смотрела. Как будто кошка на мышь.
  - Партизанка? - голос Анны приобрел отчетливые мурлыкающие интонации. Улыбнувшись, она как бы невзначай проверила короткую палку-стек у себя на поясе. - Маки?
  - Клементийка. - коротко ответил очкастый. - Фракция эмигрантов.
  Анна улыбнулась еще раз. Соль бросились в глаза ее ярко накрашенные губы.
  - Это ничего не меняет. Герр штурмбаннфюрер, вы не одолжите мне ее на пару дней? Мы бы... - она наклонилась к Соль. - Поговорили... В том числе и на интересующие вас темы.
  - Нет. - совиноглазый произнес это абсолютно бесстрастно. - Я запрещаю вам, Анна, не только допрашивать Соланж, но и близко подходить к ней - вплоть до окончания следственных действий. Потом - можете. Если, конечно, она согласится дать вам свой телефон - или что там его заменяет у клементийцев - и прийти на свидание. До того - нельзя.
  Женщина резко выпрямилась. Соль с осторожным злорадством покосилась на неё - "что, выкусила?" - но вслух торжествовать не стала. Очкастый без палки устраивал ее в качестве следователя гораздо больше, чем накрашенная с палкой.
  - Могу я поинтересоваться, - голос женщины приобрел ледяные нотки. - чем вызвано это ваше решение, герр штурмбаннфюрер?
  - Можете. - офицер снова одел очки себе на нос. Затем, тихо чертыхнувшись, снял. - Мы не воюем с детьми, Анна.
  - Что? - кажется, она по-настоящему удивилась.
  - Мы не воюем с детьми, - твердо повторил очкастый. - Да, у нас не всегда получается, да, мы делаем то, что должны, но ваш муж не воевал с ними, и я тоже не собираюсь. Свои задачи мы решим без применения к несовершеннолетним допросов третьей степени.
  Глаза женщины метнули молнии.
  - Вальтер - это было совершенно другое.
  - Да, - подтвердил офицер. - Я это знаю, Анна, и я благодарен вам за предложение. Считайте, что я оценил попытку. Вы можете идти.
  Секунду женщина буравила его глазами.
  - Слушаюсь, герр штурмбаннфюрер!
  
  Дверью на прощание она всё-таки хлопнула.
  
  ***
  
  - И... что теперь? - осторожно поинтересовалась Соль у очкастого. Женщина ушла и она ощутила, как слегка увеличилась ее уверенность.
  - Ничего, - пожал плечами тот. Глаза его глядели на Соль с неописуемой смесью мировой грусти, усталости и скуки. - Как я уже сказал Анне, наше ведомство не воюет с детьми. Сейчас Отто принесет обед, ты поешь и уйдешь куда захочешь. Пропуск я тебе выпишу. И постарайся больше не влезать в неприятности.
  - А мои вещи? - взыграла в Соль практичность. - Мой... транспорт?
  - Конфискованы до выяснения обстоятельств. Но через два-три месяца ты можешь подать через нашу канцелярию прошение на возврат. Его рассмотрят и уведомят тебя о решении - письменно.
  Соль мысленно фыркнула. Вернут, как же! Единственное, что ее радовало - то, что обращаться с аппаратом "С" наци не умели. И не сумеют - без инструктора, а она таковым быть точно не собирается.
  
  Вернулся Отто, принес обед на подносе, закрытом салфеткой. Осторожно подсунул на стол, почти что ей под руки и исчез. Соль раскрыла будущее пиршество: жидкий суп, каша с консервированным мясом, хлеб, несколько печений на блюдце - и молоко. Полный стакан.
  - Кушайте, фройляйн, - очкастый встал с кресла и отошел к окну, выглянул наружу. - Не торопитесь.
  
  ***
  
  Изголодавшаяся Соль съела практически всё. Последним было молоко с печеньем - она доедала и допивала уже почти через силу, но помня о том, что силы ей еще понадобятся, Соль прикончила всё что было на подносе. Вздохнула - после еды её всегда клонило в сон.
  Подошел очкастый, протянул её документы и бумажку.
  - Пропуск на выход, - пояснил он. - Отдадите дежурному на проходной. Вы свободны, фройляйн. Идите и постарайтесь больше не нарушать.
  Соль уставилась на него во все глаза. Выходит, он не шутил, когда говорил, что ее отпускает? Офицер вздохнул.
  - Идти-то куда у тебя есть? И деньги?
  Соль глянула на него исподлобья. В Берлине было убежище Харальда Пейпера, Соль вызубрила его адрес - но не сообщать же об этом эсдэшнику? Она замялась. К счастью, очкастый понял ее неправильно. Вернулся обратно к своему месту, открыл шкаф, достал из плаща бумажник.
  - Вот. - передал он Соль купюру. - Этого тебе должно хватить на пару дней в гостинице. Если же идти будет вообще некуда, - он снова вздохнул, что-то нацарапав на клочке бумаги, и сунул Соль следом за деньгами. - Это мой адрес. Покажешь экономке, её зовут фрау Блюменфельд. Запомнила? Скажешь, что от меня, она тебя впустит и накормит. Всё, фройляйн, идите.
  Сжимая ворох бумаг, сдерживая бьющееся сердце, Соль поплелась к выходу из кабинета. Уже закрывая дверь снаружи, с пропуском на свободу в руках, она не выдержала и оглянулась - но хозяин кабинета снова сидел в своем кресле, углубившись в чтение очередной папки. Про Соль он уже забыл.
  
  ***
  
  Дверь приоткрылась, пахнуло теплом.
  - И кто здесь такой вежливый?
  Голос тоже знакомый, и Соль облегченно перевела дух.
  - Добрый вечер! Я Соланж, дочь приора Жеана. Мы познакомились у вашего дяди, барона фон Ашберг-Лаутеншлагер Бернсторф цу Андлау. Я была с отцом...
  - Погодите, сейчас открою.
  Прошлый раз пришлось заходить в чужую квартиру с балкона, на этот раз через заднюю дверь в кухне. Газовая печка на три конфорки, столик, два стула, посуда на полках... Хорошо, что она не в скафандре, а то разбила бы чего!
  - Интересно, - невозмутимо констатировала баронесса Ингрид фон Ашберг. - Приор Жеан, надеюсь, осведомлен о вашем путешествии?
  - Нет, - выдохнула Соль. - Но... Пароль: три кольца...
  - Сначала разуйтесь и умойтесь. О шпионских делах поговорим после ужина.
  Она покорно кивнула (пришла! в безопасности!) и вдруг поняла, что того и гляди упадет сейчас прямо на кухонный линолеум. Вот прямо сейчас...
  
  ***
  
  - Господи! Да они ребенка прислали!
  Знакомая комната, стены в линкрусте, неяркий свет лампы на столе, книжные полки. И темный резкий силуэт, словно вырезанный из жести. Широкие плечи, острый подбородок, резкие складки у губ, короткая стрижка. Глаза не увидеть, только черные пятна.
  За окном ночь, уже третья в квартире рыцарственной дамы Ингрид. Все верно, баронесса предупредила, что гость придет очень поздно, может, даже под утро.
  - Я не ребенок, - снова возразила она. - Я уже в седьмом классе.
  Тонкие губы дрогнули.
  - Моя дочь - в четвертом. Я тебя разбудил, извини, но времени мало. Ингрид спит, поговорим на кухне. Одевайся, умывайся, а я пока кофе заварю. Тебе много времени нужно?
  
  ***
  
  - Семейный рецепт, - не без гордости сообщил Харальд Пейпер, наливая кофе из джезвы. - В концлагере пригодилось, охранники по настоящему кофе соскучились. Порадовал их... напоследок.
  Пахло восхитительно, но Соль даже не чувствовала вкуса. После того, как ее отпустили, она полдня колесила по городу - и на трамваях, и просто пешком. Хвоста не было - или она не могла его обнаружить, поэтому она продолжала идти и прятаться, и только ночью, со всей осторожностью, пришла по заветному адресу. Но отъедаясь и отсыпаясь на квартире Ингрид, она явственно чувствовала, что слабеет. Опасность бодрила, придавала тонус, но просто сидеть в четырех стенах и ждать буквально убивало её. На третий день она совсем расклеилась, у нее разболелось горло, и если бы не появление Пейпера...
  
  Легендарный начальник штаба Германского сопротивления бежал из концлагеря сам и помог спастись десяткам обреченных. Если и бывают на свете герои, то вот он - в недорогом костюме, крепкий, спортивный, коротко стриженый с еле заметной сединой на висках. Неуловимый, всезнающий, бесстрашный. Французские газеты (что с лягушатников взять?) называли его провокатором и шпионом, но отец считал иначе. "Этот парень переиграл самого Гиммлера, - как-то обмолвился приор Жеан. - Такого бы нам союзника!"
  Германское сопротивление отказывалось иметь дело с предателями из Тауреда, но и с Клеменцией в контакты не вступало. Странный, но по-своему логичный нейтралитет. Германию освободят сами немцы.
  
  Пейпер, отхлебнув из своей чашки, покосился на лежавшую на кухонном столе пачку сигарет "Ramses".
  - Курите, господин Пейпер, - вздохнула Соль. - Баронесса Ингрид считает, что так лучше думается. Может, и правда?
  Гость взял сигареты, повертел пачку в крепких длинных пальцах.
  - Слушай, давно хотел узнать... У вас на Клеменции это в самом деле серьезно? Рыцари, бароны, аристократия, феодальные порядки?
  Соль усмехнулась.
  - В самом ли деле мы живем в Средневековье? Господин Пейпер! Мои предки покинули Землю, чтобы остаться свободными. У нас никогда не было ни рабства, ни крепостного права. "Аристократия" по-гречески - "власть лучших". Они, самые лучшие, и правят.
  Харальд Пейпер задумался на миг, затем резко мотнул головой.
  - Не верю! Так не бывает.
  - У нас - бывает, - твердо, без улыбки, ответила дева Соланж, - Хотите, расскажу?
  
  ***
  
  Грохот ударов - одновременно в обе двери, с хрустом снесенных с петель. Крики "Оставаться на местах!" и "Поднять руки!" - нападающие ломились толпой, подняв на ноги не меньше чем полдесятка окрестных домов. Затрещали очереди - не дожидаясь исполнения приказов, люди в черных комбинезонах и масках стреляли вниз, по ногам. Рыча, рухнул Пейпер, из соседней комнаты раздался пронзительный крик Ингрид. Что-то ударило по ногам Соль, сбивая на пол. Вспыхнули лучи ручных фонарей, сойдясь на теле и лице Харальда, мелькнул приклад - раз, другой, третий. Короткий стон - и начальник Сопротивления обмяк. Люди в черном сноровисто перевернули его на живот, сковали руки и ноги и потащили к выходу. Соль они как будто не заметили. Сжавшись на полу, обхватив раненую ногу, она вдруг ясно поняла, что Ингрид тоже замолчала.
  
  В коридоре захрустели шаги, щелкнул выключатель. В разгромленную кухню неторопливо вошел человек в черном форменном плаще, глянул на Соль. Сквозь круглые очки были видны не утратившие своего выражения совиные глаза.
  - Добрый вечер, фройляйн Соланж, - вежливо поздоровался штурмбаннфюрер Хаймер. - Как у вас дела?
  Соль только прошипела себе под нос. Раненая нога болела всё сильнее, заслоняя даже насморк и боль в горле.
  - Плохо, я вижу. - согласился с ней очкастый. - К счастью, я успел вовремя. Еще несколько дней - и всё было бы куда хуже.
  Он присел возле Соль прямо на пол. Достал небольшую фляжку из внутреннего кармана плаща.
  - Выпейте, фройляйн.
  - Мне нельзя, - Соланж отрицательно покачала головой. - Я несовершеннолетняя.
  - Дура. - коротко сказал очкастый. Соль ошеломленно замерла. - Пей. Немедленно. Потому что если ты не выпьешь это прямо сейчас, тебя уже не спасут - ни я, ни даже ваши клементийцы. Выпей и тебе станет легче.
  Соль неуверенно взяла фляжку.
  - Что это?
  - Военная тайна. - очкастый глядел на нее абсолютно серьезно. - Вкус мерзкий, но это, как я уже сказал, спасет тебе жизнь. Пей!
  И она выпила.
  
  ***
  
  Дальнейшее помнилось ей урывками. Эсдэшник завернул ее в одеяло, найденное в квартире, и вынес на улицу прямо на руках. Черные комбинезоны держались на почтительном расстоянии, оцепив вход, но понес ее Хаймер не в один из черных автомобилей, а в карету скорой помощи. Осторожно уложил на носилки. Соль удивило, что санитары были одеты в скафандры, похожие на ее собственный, для полетов.
  - Зачем это?.. - сглотнув, спросила она. Ей не ответили.
  - Так надо, - успокоил ее очкастый. - Не бойся. Теперь с тобой всё будет хорошо.
  И подмигнул.
  
  ***
  
  В палате, где она лежала одна, почти не было мебели. Деревянная кровать, деревянная тумбочка, деревянный табурет - и всё. Даже стойка для капельниц, которые ей ставили ежедневно, была из дерева, выкрашенного в белый. Ей не давали ни книг, ни газет, но ей не очень-то и хотелось - настолько плохо ей было. Простреленную ногу смазали обезболивающим и забинтовали, но резь в животе, боль в горле и тошнота никуда не делись. Хуже всего было то, что у нее стали выпадать волосы. Медсестры, заходящие к ней, делающие уколы и поящие ее из бутылочек бурой дрянью со вкусом сырой свеклы, были одеты в такие же скафандры, как она видела раньше - она отмечала этот факт с ленивым интересом. Ни делать, ни думать ей не хотелось - настолько болела голова. Соль лежала на кровати, по горло укрытая белоснежной простыней, где-то звучало радио, за окном цвела берлинская весна и она чувствовала как то, что было когда-то рыцарственной дамой Соланж де Керси, концентрированным кристаллом ее существа, понемногу растворяется в окружающем мире.
  
  ***
  
  Очкастый пришел через две полные уколов, капельниц и процедур недели, в наброшенном прямо на мундир белом халате. Скафандр он не надел. Пришел, сел возле нее на табурет. Наклонил голову.
  - Как вы себя чувствуете, фройляйн Соланж? Как вам здесь?
  Соль устало улыбнулась.
  - Здравствуйте. Жалоб на обращение нет, герр штурмбаннфюрер!
  Тот укоризненно покачал головой.
  - Смеётесь... Впрочем, имеете право. - он задумался. - Фройляйн, сегодня чудесный день. Не хотите ли погулять?
  Соль удивленно посмотрела на него.
  - А можно?
  - Можно, - кивнул эсдэшник. - Сейчас я возьму кресло-каталку и... Да, можно.
  Соль кивнула, крепко сжав губы. "Тебе уже всё можно" - этого очкастый не сказал, но она поняла.
  
  ***
  
  Хаймер с полчаса возил ее по дорожкам больничного парка. Других больных поблизости не было и Соль наконец-то смогла вдохнуть полной грудью аромат цветущих... как же назывались эти цветы? Она с сожалением поняла, что совсем забыла. Но это было и неважно. День, как и обещал эсдэшник, был исключительно хорош.
  Он остановил кресло возле очередной скамейки - "фройляйн, вы позволите?" - и присел, с наслаждением вздохнув и вытянув ноги.
  - Редко удается выбраться, - объяснил он удивленной Соланж. - В последнее время я почти не выхожу из кабинета. Дел всё больше, свободного времени всё меньше. Кстати, вы знаете, что Анна Фогель рвалась к вам сюда?
  Соль вздрогнула. Последнее, чего бы она хотела тут - это присутствия той накрашенной женщины с палкой.
  - Я отказал ей, - продолжил очкастый, бросив короткий взгляд на Соланж. - Фогель хороший работник, но иногда увлекается. Нет-нет! - засмеялся он, подняв руки. - Не в том смысле, как ты подумала - что она истязает узников на допросах и всё такое. Понимаешь ли, - перешел он на доверительный тон. - У шарфюрерин Фогель есть комплекс, назовем его... - он задумался. - "материнским комплексом вины Электры".
  Соль вытаращилась на него.
  - Такое бывает?
  - Сложно сказать, - эсдэшник качнул головой. - Но если есть Анна Фогель, то есть и комплекс. Может, для краткости его просто в её честь назвать?
  Соль пожала плечами. Очкастый вздохнул.
  - У Анны была трудная юность, - сказал он. - Очень трудная. Она никому не верила, иногда даже порывалась покончить с собой. К счастью, в ее жизни появился мужчина, который сумел взять эти явления под контроль и дать ей то, чего она хотела больше всего, пусть даже бессознательно - доминирующую фигуру, одновременно мужа и отца. К несчастью, она его убила.
  - Что? - Соль показалось, что она ослышалась.
  - Да, убила. - подтвердил Хаймер. - Застрелила во время одного из своих приступов. Какое-то время она была в тяжелой депрессии, после этого попробовала мстить - именно за это (ну и качество её работы, конечно) она получила должность в моем отделе. Но сейчас, похоже, у неё доминирует комплекс вины и желание взять кого-то под своё крылышко. Кого-то маленького и беззащитного, образно говоря - брошенного котенка, который - как она думает - либо простит, либо убьет её за все совершенные ею грехи, настоящие и выдуманные. Как я вижу, с мужчинами ей не везет, поэтому на роль котенка она выбрала тебя. Хочешь её убить?
  Соль покачала головой. Она не хотела.
  - Понимаю, - Хаймер кивнул. - Но тебя, наверное, больше интересует, что с тобой произошло и почему? Что ж, по крайней мере это ты заслужила.
  
  ***
  
  - Видишь ли, - очкастый задумчиво потер подбородок. - Я не буду повторять избитые фразы вроде "всё что вам говорили - ложь". Но то, что правду тебе не говорил даже твой отец, лично мне совершенно ясно... В твоем случае вообще всё оказалось сложно - сама того не желая, ты влезла в самый центр противостояния трех сил - твоих сородичей с Клеменции, германских властей и Сопротивления. Мне знакомы эти штампы - мирное расселение на земле отцов, жестокая диктатура и борцы за свободу. А теперь посмотри на это с моей стороны.
  - Клементийцы. - эсдэшник скривился. - Всячески продвигали идеи о мирном сосуществовании и репатриации. Только это всё - извини, Соланж - хрень собачья. Мирные репатрианты пригнали на орбиту авианосец? Притащили на Землю "тяжелые системы" - то есть, ядерное оружие? Планируют создать орбитальную ударную группировку с теми самыми "системами"? Для чего? Для борьбы с инопланетянами? Для безопасности Земли? Серьезно?
  Нет, чихать твои родичи хотели на безопасность Земли. Их задача - реколонизация, ведь они взрослые и умные, и вернулись к невыросшим детям, чтобы незаметно обучать их, взять под контроль и вести к светлому будущему - с собой, разумеется, во главе. Именно для этих целей они пригнали на орбиту один авианосец и собирались пригнать второй - на случай, если несознательные земляне откажутся следовать протоптанной для них на Клеменции дорогой к счастью.
  Что же до враждебных инопланетян, то это тоже очень хороший вопрос. Какие к чертовой матери враждебные инопланетяне, девочка? Те, которые взяли средневековых мартышек-катаров и неизвестным способом научили деревенских овцелюбов ядерной физике и основам проектирования космической техники? Поставьте себя на место вашего Совета, дама Соланж, и посмотрите на ситуацию в целом. Выходит так, что если эти неизвестные "они" научили их, то вполне могут научить и землян - в таком случае, встает вопрос о том, зачем катары вообще нужны земным правительствам? Разум и мораль? Так вы не лучше и не умнее нас. Техника? После лекций ваших благодетелей у землян своя будет, еще продвинутей. Так может для вас лучше сразу объявить ВСЕХ инопланетян враждебными и под этим предлогом тащить на Землю "тяжелые системы" и орбитальные оружейные платформы, попутно рассказывая сказки про летающие тарелки и сохраняя за собой эксклюзивные права на общение с источником всех благ, а? Ну а для обеспечения полной сознательности, клементийцы планировали разместить ядерные бомбы в земных городах - как страховку от неблагоразумных. - очкастый наклонился к ней поближе. - Вы работали на террористов, фройляйн Соланж. Ваша Клеменция - ваша, я подчеркиваю! - пришла на Землю с оружием в руках, желая только одного - власти. И если наши государства готовы просто убивать миллионы на войне, то ваши собираются вернуть всю нашу цивилизацию в каменный век. Что вы на это скажете?
  
  ***
  
  Минуту она молчала. Чудовищность обвинений очкастого не укладывалась у нее в голове.
  - Погодите! - взмолилась Соль. - Ничего не понимаю, ничего! Война, реколонизация... Мы-то тут причем? Мы только исследователи!..
  - Увы, нет. - покачал головой Хаймер. - Вы разведчики-диверсанты, зондирующие почву для экспансии. И даже мелкие разногласия ваших местных резидентур с Центром не являются основанием для иного к вам отношения. Мне жаль вас, фройляйн Соланж, - очкастый серьезно глянул на нее. - потому что вас обманули точно так же, как и нас в свое время. Я тоже воспользовался вами, - он вздохнул. - Вероятно, в этом мы похожи с вашим отцом.
  Соль - рыцарственная дама Соланж де Керси - качнула головой.
  - Вы ни в чем на него не похожи.
  
  ***
  
  Минуту они сидели молча, глядя на цветущий сад. Затем очкастый пошевелился.
  - Может, вы и правы. Но я обещал ответить на ваши вопросы. Вы ничего не хотите спросить, фройляйн?
  - Хочу. - подумав, сказала Соль. - Почему я? И почему Харальд Пейпер?
  Очкастый улыбнулся тонкими губами.
  - Многие люди, - сказал он. - по какой-то причине считают, что говорить можно с кем угодно и о чем угодно. Это в корне неверно. В первую очередь мы оцениваем личность собеседника, и лишь потом - его багаж. Если человек не пригоден к своей роли, то его знания тоже нам ни к чему. Это хорошо сформулировал еще Владимир Ульянов: "niet cheloveka - niet problemy". Пусть дураки хвастаются пойманными врагами и хитрыми планами; умные знают, что хороший враг - это мертвый враг. Именно поэтому и Пейпер, и баронесса фон Ашберг больше не представляют для нас опасности. Что же касается вас... - Хаймер замялся. - то мне и правда жаль. Я не прошу прощения, потому что действовал от имени и на благо своего народа, - он искоса глянул на Соль. - но мы действительно не воюем с детьми. Вы вправе ненавидеть меня, но попытайтесь понять. И я очень рад, что нашел вас до того, как изменения стали необратимы.
  Соль пошевелилась в кресле.
  - Необратимы?
  - Полоний. - просто ответил очкастый. - Мы нашли вас по радиоактивному следу, фройляйн. В процессе пришлось провести дезактивацию двух трамваев и девяти улиц, но оно того стоило. Я старался ограничиться минимально эффективной дозой, но вы же понимаете - всё рассчитать невозможно.
  Соль вздрогнула.
  - Откуда у вас... - она не договорила. Очкастый глянул сочувственно.
  - Вы же не думали, что ваша фракция - единственная, с которой мы вступили в контакт? Нет никакой единой Клеменции - лишь множество людей со множеством мнений о будущем обоих наших миров. "Что наверху, то и внизу" - так, кажется, вы говорите? И пусть ваши люди не могут предоставить нам сейчас реактивные самолеты, они дадут нам нечто более важное: знания и технологии. А дальше дело за германским гением. Вот увидите, фройляйн - уже через пять-семь лет у нас будет своя реактивная авиация и атомное оружие - вместе со средствами доставки. И тогда мы посмотрим, кто кого. Ну а пока... пока мы будем бороться со своим внутренним врагом. Как там говорили предатели? "Германию освободят сами немцы"? Так и есть, фройляйн Соланж, только освободителями будут не они, а мы. Ведь это мы - Германия.
  
  ***
  
  День внезапно показался ей тусклым, как будто на солнце набросили вуаль. Щебет птиц исчез, его место занял серый сумрак. Еще немного, и придет Мать-Тьма. Значит, нужно включить свет, маленькую электрическую лампочку над ней. Это не страшно, не ослепит, зато послужит сигналом - что она жива. Всё ещё жива.
  - Я... умру? - спросила она чужим голосом.
  - Боюсь, что да, фройляйн. - очкастый откинулся на спинку скамейки, посмотрел вверх. - Все умирают. Приняв сей печальный факт, жить становится немного легче.
  Соль облизала сухие губы.
  - И сколько... мне осталось?
  - Два-три месяца. - Очкастый не смотрел на нее, всё так же вглядываясь в синь над головой. - Без антидота вы бы умерли на пятый день. А так... Организм у вас молодой, здоровый... Кто знает, что ждет вас впереди? И не обязательно дата, названная врачами, является окончательной. Кстати, не хотите ли рассказать мне, где находится склад ваших "тяжелых систем"? Так сказать, облегчить душу?
  - Нет! - слово вырвалось у нее прежде, чем она сумела хотя бы додумать мысль.
  - Конечно. - эсдэшник, кажется, совсем не удивился. - Это ваше право, фройляйн, и я уважаю его. Давайте вместо этого лучше насладимся этим прекрасным утром? - и очкастый умиротворенно закрыл глаза.
  
  ***
  
  - Кстати, - прохрипела она пересохшим горлом, когда прогулка закончилась и очкастый вез ее назад. Хаймер тут же передал ей бутылочку с привычной бурой гадостью. За неимением лучшего, Соль тут же присосалась к ней. - Всё хотела спросить. Почему все вокруг ходят в скафандрах, а вы - без? Даже одежду не сменили?
  Эсдэшник усмехнулся.
  - Действительно, почему?
  Довез до палаты он её молча, только всю дорогу улыбался чему-то. Уже возле ее кровати, когда он уложил её, аккуратно прикрыв по грудь свежей простыней, улыбка очкастого исчезла, глаза взглянули сурово.
  - Выбирать легко, - сказал человек в круглых очках. - Особенно, когда выбора нет, но жить с таким выбором трудно. Мне восемьдесят девять лет, фройляйн - если, конечно, верить моему психопрофилю. Пора бы уже на отдых, но дело идет к войне - а в военное время такой роскоши как отставка не предусмотрено. - он пожевал губами, снова усмехнулся. - А получать ордена за убийства людей, пусть даже и евреев... Боюсь, я уже вышел из этого возраста. Так что пришлось мне вами воспользоваться во второй раз. - эсдэшник весело прищурился. - Не обижаетесь?
  - Нет, - на миг задумалась дама Соланж. - Мне вас даже жаль.
  Штурмбаннфюрер Рольф Хаймер улыбнулся.
  - Спасибо! А жалеть не надо - морфий для меня всегда найдется, а если нет... - он похлопал себя по кобуре на поясе. - Прощайте, фройляйн! И передавайте привет...
  - Кому? - удивилась Соль. Но ответа не дождалась - очкастый пропал, будто его и не было.
  
  ***
  
  Смерть равнодушно глядела, как худая безволосая девочка в белом лежит на кровати. Посетители её не интересовали - очкастый больше не появлялся, одни медсестры в скафандрах, переворачивающие Соль с боку на бок, чтобы не было пролежней. Пролежней и вправду не было, зато уколы и капельницы - были, причем постоянно; от них не сходили синяки по всему телу. Пару раз даже завозили на тележке машину - выкачивать кровь. Тогда в ушах у нее нарастал комариный звон и холодели руки. Она не протестовала. Маленький солдат отвоевал своё. Жаль, многого сделать не удалось, но, по крайней мере, базы и хранилища врагам не достались. Гитлер не получит "тяжелые системы" - воевать придется земным оружием. Это давало надежду, что новую Мировую удалось если не избежать, то хотя бы отсрочить. Она подумала о Харальде Пейпере и баронессе Ингрид. Теперь, когда в германском сопротивлении больше нет таких людей, борьба становилась безнадежной.
  
  Соль дотронулась до бортика кровати исхудавшими пальцами и вдруг поняла, что плачет.
  
  ***
  
  Когда через семьдесят дней её молча переложили на носилки и вынесли из палаты, она приняла это как должное.
  
  ***
  
  Медицинский фургон с завешенными окнами, сухие щелчки счетчика - она уже знала, как называется этот прибор. Санитары в привычных скафандрах - они так и не сказали ни слова за всё время поездки - вытащили её и понесли вверх по лестнице. Носилки задевали стены, санитары глухо чертыхались под масками и Соль вдруг поняла, что ей смешно. Столько усилий - и ради чего? Неужели нельзя сжечь её во дворе, вместе с её вещами? Пыхтя, санитары дотащили её до высокой, обитой клеенкой двери, разложив ножки, поставили носилки на пол. Нажали на кнопку звонка.
  - Объект деактивирован. - коротко сообщил один из санитаров вышедшему на звонок человеку. Лежа головой к двери, Соль могла видеть лишь тень. - Любые остаточные явления маловероятны. Распишитесь о получении - здесь и вот здесь.
  Шорох ручки по бумаге. Краткое "Danke!" Тень в дверном проеме подошла ближе, наклонилась - и на Соль уставились ошеломленные глаза Анны Фогель, кутавшейся в совершенно домашний халат.
  - Ты???
  
  ***
  
  - И что дальше? - прервала молчание Соль. Сидя по-турецки, она уютно устроилась на полу, прислонившись спиной к обнимающей её Анне Фогель. - Что там было?
  Сценарист откашлялся.
  - Ну, там дальше как ты пошла в католическую школу, куда Анна устроилась преподавателем английского, забросив работу в СД. Тебя невероятно заводила ее новая форма, такая же строгая, как и раньше, но невоенная, и ты решила признаться ей в своих чувствах, тем более что ты полностью выздоровела. Анна сперва держалась, относясь к тебе как к дочери, но в итоге, не выдержав твоего страстного признания, поняла, что ты больше не маленькая девочка, и ответила на твои чувства. - он зашуршал страницами. - В конце там у вас свадьба в красивейших белых платьях, они уже заказаны, а еще Гитлер отрекается от власти, делает предложение Еве Браун и идет работать архитектором. Войны нет, спецслужбы распущены за ненадобностью, Пейпера и Ингрид освобождают, после чего они тоже женятся - таким образом у вас получается тройная свадьба и торжество демократии. Разве не прекрасно? - сценарист огляделся, очень довольный собой.
  В комнате сдавленно захихикали.
  - Отличный поворот, - сказал режиссер, делая странные гримасы - было похоже, что он боролся со смехом и смех побеждал. - Но что с остальными персонажами? С клементийцами, русскими, шпионами, нацистами?..
  Сценарист начал что-то отвечать, но его уже мало кто слушал.
  - Знаете, госпожа Анна, - прошептала Соль, поворачивая голову. - Я очень хочу это белое платье. Попробовать... - наклонившись, она потерлась щекой об обнимающие ее руки.
  - Попробовать? - нахмурилась Анна Фогель. - Тебе всего четырнадцать.
  - Еще два года... - недовольно протянула Соль. Ловко развернувшись, она прижалась губами к губам Анны. - Но перед нашей настоящей...
  - Соланж! - ледяным голосом произнесла Анна.
  Соль немедленно остановилась. Расширенными от испуга глазами она посмотрела на Анну.
  - Нельзя? Госпожа Анна, я просто...
  - Тссс, - прошептала Анна Фогель. - Можно, котенок. Теперь нам всё можно.
  И улыбнулась.
  
  
  КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"