Расул Шбинтаев : другие произведения.

Похоронное бюро на улице Солнечной

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Детям, пропавшим без вести

  
  Сын у Алтаевых пропал давно - почти полтора года назад. Но так - "давно" и "почти" - мог сказать следователь, давно кинувший тонкую папку с "висячкой" на нижнюю полку старого советского шкафа, или бабульки, почти всегда сидящие на скамейке перед подъездом.
  Для Тимура и Светланы прошло уже 448 дней с того полудня 19 августа 2001 года, когда Мурка пропал...
  "Играл во дворе и не вернулся домой Мурат Алтаев, 1996 г.р.. Был одет в синюю футболку с большой белой надписью "Найк", белые шорты и серые кроссовки. Приметы: рост, примерно, 50 см., худощавый, волосы темные короткие, глаза карие. Особые приметы: небольшой свежий ожог на тыльной стороне кисти левой руки (от утюга). Предположительно, мальчика увел мужчина в черном пальто. Всех, что-либо знающих о местонахождении ребенка, просьба позвонить по указанным ниже телефонам или "02".
  Каждое утро Тимур начинал с того, что из окна кухни с высоты четвертого этажа окидывал взглядом обычный алматинский двор - то солнечный, то дождливый, то заснеженный. Даже зимой казалось, что вот-вот увидишь малыша, идущего домой по снегу в белых шортах. "Холодно же ему, холодно", - приходила в голову безумная мысль... Таких мыслей было много, и некоторые из них могли преследовать несколько дней.
  Света большую часть времени проводила у телефона и выходила из дома только раз в месяц - в редакцию крупной газеты повторять объявление с маленькой фотографией Мурки. Потом в газете ей стали говорить, что все площади заняты под рекламу, извинялись, обещали повторить объявление через месяц, бесплатно, и даже несколько раз, действительно, повторили. Но однажды позвонил некий замредактора (так он представился) и, попросив к трубке "хозяина", деликатно объяснил Тимуру, что эта "тяжелая и не решаемая пока проблема играет в каком-то роде против популярности газеты, взявшей курс с криминала на позитив". При этом он пообещал и дальше ставить "иногда" объявление, но за эти два с половиной месяца оно так и не вышло. Света в другие газеты не пошла. Она вообще больше из дома не выходила.
  А Тимур, глянув утром в окно, выходил на еще спящую улицу и бродил по окрестным дворам. Его уже узнавали дворники и собачники. Один из них, с далматинцем на поводке, даже как-то предложил: "Мужик, понимаю, бегать тебе нельзя, а раз ходишь - возьми щенка, все веселее, дешево отдам". Тимур покачал головой...
  Потом он шел на работу. И это был еще один день, наполненный бессмысленной суетой людей, у которых было все. Все, кроме денег. Они этого не понимали, просто бегали за деньгами и все. Только друзья иногда вспоминали, что у Тимки пропал пацан. Обычно это происходило, когда пили "за все хорошее". Кто-нибудь осекался, и все замолкали. Тимур перестал пить с ними - зачем? Он не любил портить настроение людям. А пить в одиночку не мог. Да и не успокаивало это - вообще никак не действовало. Водка только обжигала гортань и стоила столько-то денег.
  Он просто работал, а вечером видел жену, сидящую у зеркала. Первое время она сидела у телефона. Потом - в детской, у кроватки. Сейчас у зеркала. Сидит целыми днями, глядя в сторону. Немного ест. Тимур готовил и оставлял Свете на столе. Иногда еду приходилось выбрасывать, иногда в тарелке было заметно вмешательство чайной ложки. Любимой ложки Мурки. Сын всегда определял ее по чрезмерной гнутости (из-за пристрастия к йогуртам, которые он до капли выскребал из стаканчиков). Тимур не раз хотел выправить ее, но детский слоган "моя гнута!" удерживал его.
  Сегодня Света поела "гнутой" гречку. Тимур бросил остатки в ведро, ополоснул тарелку и, включив свет в зале, сел на кровать. Было слышно, как у соседей президент говорил об улучшении. Дверь в комнату сына, как всегда, была открыта, и в проеме белел покрывалом угол кровати, под ней желтела долька баскетбольного мяча.
  - По поводу пацана, он у нас, - быстро сказал мужской голос, когда Тимур схватил трубку телефона. - Никому ничё и приходи завтра в парк, один, часам к пяти, к чертову колесу, я сам подойду. Еще раз говорю: никому ничё...
  Света посмотрела на Тимура. Он понял, что давно не видел ее глаз.
  - Завтра, - сказал Тимур.
  Она все еще смотрела на него.
  - Завтра в пять.
  - Мурка, - вдруг произнесла она запретное слово.
  - Спать, - сказал Тимур и погасил свет.
  Ночью он слушал, как она встает и на цыпочках уходит в детскую, как поправляет там покрывало на кровати и, в который раз, переставляет игрушки.
  
  Утром он не пошел по дворам. Пришел на работу и сидел в своем кабинете, слушая недовольное буханье ведра уборщицы Лены. Сослуживцы собирались словно нехотя. За окном редко сыпал снег пополам с дождем - нелепая алматинская зима. Вызвал шеф: надо срочно ехать в Атырау, в командировку.
  - Не могу, - выдавил из себя Тимур и вышел из кабинета, понимая, что до увольнения осталось всего ничего.
  В час он был уже в парке. Бродил, стуча ботинками по грязно-ледяным аллеям, каждый раз выводившим его к "чертову колесу" - давно замерзшей махине. Здесь Тимур делал остановку, выкуривал еще одну сигарету, слушая карканье ворон, смотрел на часы и снова делал небольшой круг. За все это время ему встретилось человек пятнадцать, в основном, служащих ушедшего в зимнюю спячку зоопарка, случайных прохожих, сокративших через парк свой путь, и нескольких рабочих, мостивших аллею, а вернее, лениво куривших у черного с красным катка. Заглянул Тимур и в зоопарк - пустынный тихий зимний зоопарк, где мерзли зубры, на льду пруда уныло сидел немногочисленный птичник с подрезанными крыльями, за решетками мертво лежали медведи и нервно бегали из угла в угол волки. Уже выйдя из зоопарка, он услышал протяжный многоголосый звук, царапающий ледяными иглами спину. И вдруг понял, что это кричат животные. Почему-то они кричали все разом, и в этом крике было что-то... тоска или боль? Тимур впервые такое слышал.
  - Привет, - буднично сказал куривший у "чертова колеса" парень в темно-синей куртке,
  - Где пацан? - выдохнул Тимур.
  - С тебя пять штук.
  - Сейчас?!
  - Завтра, в одиннадцать. Здесь же.
  - А он...
  - Все будет чики. Только - никому ничё.
  - У меня пока нет столько...
  Парень не дослушал, развернулся и ушел. Тимур хотел побежать за ним, проследить. Дошел до ближайшей скамейки и осел. На дереве была прибита фанерная "стрелка" с полустершейся надписью "илиция". Закаркала ворона.
  
  - Мне нужно пять тысяч, - сказал Тимур, зайдя к шефу.
  - Нет пока на аванс денег, тебе что, в бухгалтерии не сказали?
  - Мне... долларов.
  - Баксов?!
  - Да. Квартира в залог.
  - Это не реально.
  - Мне сына возвращают.
  - Что?! А-а... - Егорыч взъерошил волосы. Потом спросил: - Ментам звонил?
  - Нет.
  - Ну, так звони!
  - Нет! Егорыч, сын мне живой нужен.
  - Может тогда ребят нанять? Могу. П...лей навешают.
  - Не... Там же пацан мой.
  - Но ведь нет сейчас у нас такой суммы! А если бы и была, как потом отчитываться? Писать в документах "квартира в залог"? У меня есть баксов пятьсот, могу дать. Мужики еще соберут. В бухгалтерии что-нибудь наскребем... Хотя, конец года, на командировки даже не хватает.
  - Не надо мужиков! Это же опасно! Сболтнет кто-нибудь, и завтра полгорода будет знать! Я и так столько... ждал.
  - Ладно, Тима, ладно, успокойся. Никому не скажу. Знаешь, зайди завтра с утра - я постараюсь наскрести все, что можно. Может, сам у кого подзайму. А вообще, знаешь! Ты бы потянул время, раз в одиночку хочешь. Чтобы квартиру успеть оформить - я имею в виду, в ломбард бы тебе надо.
  - Попробую. Только Егорыч, прошу, никому ничё... тьфу! никому ничего не говори.
  
  Тимур поехал в "микры", к другу. Жанат дал все, что было: 250 баксов и три тысячи тенге. Рвался ехать назавтра вместе, но, получив твердый отказ, задумался, склонившись над бутылкой пива. Зная его характер, Тимур предупредил:
  - Не вздумай завтра за мной ходить, Жан. Я не знаю, кто это и сколько их. Один неверный шаг... Даже случайного прохожего они могут принять за сотрудника! Тогда мы Мурку вообще не увидим... - он заплакал.
  - Обещаю, Тим. Но если что, звони сразу - уделаем, сук!
  Он уже ехал в такси, когда позвонила Света - из ломбарда. Мобильник буквально взорвался ее голосом:
  - Говорила тебе, выпиши брата, выпиши! Едь теперь в Омск, бери у него согласие! Ах, горе-то, го-оре...
  
  Утром шеф приехал неожиданно рано, кивнул ошарашенной Лене, вошел в кабинет к Тимуру, молча положил перед ним конверт и вышел. В конверте было две тысячи долларов. Всего набралось две с половиной.
  Парень у "чертова колеса" взял деньги и сказал, что позвонит через два дня, когда Тимур соберет остальное. И также деловито и быстро ушел, словно растворился среди черных стволов.
  ...Мурка пришел сам. Света в прихожей не было, но Тимур увидел его отчетливо: футболочка, шортики, даже темный волдырек на руке, сжимающей грязную лопатку.
  - Пивет, пап, - как в ни в чем не бывало сказал сын...
   Тимур хотел сказать "привет" и проснулся. Рядом не спала жена. Он протянул руку к ее бедру, и
  она, поймав, сжала его пальцы. Прошло уже полмесяца, а похититель не звонил. За это время с квартирными документами они все утрясли - через маклера, и этот же маклер нашел покупателя на квартиру. Пусть чуть ли не в полцены, но главное, продали быстро и вернули две тысячи Егорычу. Жан взять деньги отказался. Жили пока еще здесь - выторговали у нового хозяина две недели (тот согласился легко, обрадованный ценой), чтобы дежурить на телефоне. А Жан присмотрел и "держал" комнату в какой-то приватизированной общаге - за сто баксов в месяц с последующим выкупом.
  Долгожданный звонок прозвучал через два дня после истечения оговоренного с новым хозяином срока. В зале уже громоздились его вещи в коробках, и на занесенном накануне грузчиками диване спала его родственница. Всю свою мебель и бытовую технику - все, кроме кроватки сына, одежды и посуды - Тимур и Света распихали по городским комиссионным магазинам. На поздний звонок Тимур выскочил из детской, где они спали на полу, постелив два одеяла.
  - Мужик, - сказал знакомый голос. - Все чики. Завтра тащи оставшиеся четыре штуки и у нас все получится.
  - Как четыре? Мы же...
  - Понимаешь, мужик, пацана твоего кто-то кормил, поил, одевал. Понимаешь?
  - Д-да.
  - Ну, вот, а тебе жалко...
  - Не, не жалко!
  - Ну и чики. Приходи завтра на то же место в три - один, ты понял: один?
  - А сын?
  - Я же сказал - значит, все! Получишь пацана, как новенького! Только, ты это... без глупостей, слышь. Никому...
  - ...ничё! Я понимаю, никому ничё!
  
  Парень был одет гораздо лучше, чем при первых двух встречах и все порывался угощать дорогим пивом. Тимур мрачно отказывался, но тот не унимался, барским жестом беря бутылку за бутылкой в парковых киосках. Шел какой-то праздник, взрослых и детей вокруг гуляло немало.
  - Кончай, Тимоха, - необычайно словоохотливый похититель почти сразу полюбопытствовал, как зовут Тимура. - Сегодня классный день! Ты чо, за пацана своего даже пивка не выпьешь? Давай!
  - А где он?
  - Пей, давай! Базар потом.
  Тимур вливал в себя горькую холодную жидкость и шагал рядом с постоянно оглядывающимся по сторонам и несущим какую-то чушь про "американцы же все равно поймают Бен Ладена, братан", существом. Так они углубились в сторону детской железной дороги и там остановились. Парень прикурил очередную сигарету и спросил:
  - А ты часом не палишь меня, братан?
  - Не! С чего ты взял?!
  - Ладно, тихо. Бабки давай.
  - А мальчик где?
  - Так дела не делаются. Давай бабки и адрес, завтра щегла к дому подвезут... даже позвоню сразу, чтобы вышли навстречу.
  - Точно завтра?
  - Ну, или на днях. Проверить-то надо - вдруг ты засаду приготовишь.
  - Клянусь, никто не узнает!
  - Ну, это ты, а жена стукнет и...
  - Не стукнет!..
  - Короче, бабки и адрес.
  - Земляк, братан, понимаешь, я там уже почти не живу, пару дней от силы протяну и, если ты вдруг позже привезешь...
  - Ну, ты даешь, чувак! Бля, ему сына возвращают, а он башли жадит отдавать, да еще адрес не говорит.
  - Вот, сотку мою запиши!
  - Сам запиши.
  - Сюда, в парк, привези и сразу позвони!
  - Не учи меня, Тимоха, сам знаю, куда привезу и когда звякну. Ты башляться-то будешь?
  Тимур отдал деньги и свою пачку сигарет, на которой замерзшей рукой написал номер мобильника.
  - Только не выброси случайно пачку! - взмолился он.
  - Не боись, - получив деньги, парень снова повеселел. - Ты это... чо трясешься-то так?! Все будет чики! Считай, что все уже закончилось! Завтра сына привезу!
  - Брат, прошу, пожалуйста, только не обмани, а... - у Тимура перехватило дыхание.- У меня жена с ума вот-вот сойдет.
  - Да, все по-честному, братан! Не веришь, да?
  - Верю! Но... Брат, не убивай нас, скажи, честно пацан у тебя, а? Ведь ты же адрес должен знать.
  - Ни хрена себе, я чо, должен помнить, что полгода назад было?!
  - Так не полгода же, а больше чем полтора.
  - Полтора?! А-а... ну, тем боле!
  - Ты... - Тимур побелел и вцепился в рукав парня.
  - Эй, ты чо, бредишь что ли? - испуганно отшатнулся тот. - У меня твой пацан, честно говорю! И завтра ты его получишь! Да, никуда я не денусь. Верну и... и мы водяры с тобой треснем, друзьями станем! Чо плохое помнить, да?
  Но Тимур все еще держал его за рукав.
  - А вон, давай докажу! - парень неожиданно указал на деда, бродившего по аллеям со стареньким полароидом и картонкой на груди с фломастерной надписью "Момент-фото".
  
  Прошло шесть дней. Тимур не выключал мобильник, старательно следя за подзарядкой, и целыми днями шатался возле своего бывшего дома. С темнотой медленным шагом шел через весь город в общагу. В кармане лежал квадратик полароидного снимка: одно лицо красное, странно улыбающееся, второе с какими-то собачьими глазами, оба в обнимку, а сзади темно-зеленая с послезимними рыжеватинками ель. В общаге почти всегда было шумно, в подъезде пахло мочой и стиральным порошком, носились дети и шатались подвыпившие парни. Комната была с хлипкой дверью, батарея почти не грела, и приходилось включать на ночь старую бытовую плитку, на которой днем Света жарила картошку. Она как-то ожила, утеплила моченой бумагой окно, побелила потолок, обновила на Муркиной кроватке постельное белье и что-то шила из тряпок. Когда Тимур заходил, она вздрагивала и некоторое время смотрела куда-то за него, потом молча бралась за шитье.
  - Ты... это... Тимоха! Какого хрена меня забыл?! - знакомый, но очень пьяный голос раздался из трубки в два часа ночи, - Все чики, понял! Давай, езжай ко мне!
  - Ты где?!
  - На даче...
  - Где?!
  - Короче, езжай на Ремизовку, а я тебя по дороге поведу. Давай... - раздались короткие гудки.
  Тимур вскочил, быстро оделся и, бросив жене: "Я скоро, ты только не волнуйся!", - выбежал на улицу. С трудом поймав такси - никто на дачи ехать не хотел, пока один частник не согласился за астрономическую для такого расстояния сумму - помчался по ночному городу. Уже на Аль-Фараби позвонил по определившемуся в мобильнике номеру сотки.
  - Долго едешь, чувак! Тебя только за смертью звать! - пьяно злился собеседник, - Ты хоть водки взял, чудо?!
  - Ты же не сказал...
  - Ни хрена себе! Ему с-сына, понимаешь, вернуть хотят, а он даже поставить не хочет?! Тебе точно пацан нужен, козел?!
  - Да!!!
  Тимур сделал крюк в магазин (водитель накинул цену) и взял две бутылки водки и коньяк. Машина выскочила на узкую горную дорогу, сжатую с обеих сторон дачными заборами, и, петляя, помчалась по пустой черной ленте асфальта. Впереди никого не было, только сзади тускло чертили фары. Тимур позвонил еще раз и объяснил, где едет.
  - Теперь медленно езжай! Сигареты-то хоть взял, тормоз?!
  - Да, - соврал Тимур.
  После указанной приметы - полуобгоревшего домика за автобусной остановкой - Тимур попросил остановиться и вышел. Дальше требовалось идти пешком. Он расплатился и купил у шофера початую пачку сигарет. Проехавшая мимо машина "скорой помощи" на мгновение осветила его руки, и он увидел, как они трясутся. Держа телефон включенным и слушая отрывистые указания пьяного мужика, он побежал по темному переулку. У открытой настежь калитки остановился и вошел.
  Небольшой, но добротный дом с мансардой и балкончиком светился всеми окнами, слышалась громкая музыка. Дверь открыл он - с крутым мобильником у уха, в дорогой, но залитой чем-то липким, спортивке, и глядя на Тимура, весело сказал в трубку:
  - А вот и смертушка пришла!
  Тимур опустил и выключил свои телефон.
  - Да, ты заходи, Тимоха! Че, ты, в натуре, обиделся, что ли? Я ж пошутил. Просто выпить хотелось, скучно одному, бляди сбежали, блин, и филок нема... Ты хоть деньги-то привез?
  - Какие деньги?!
  - Обычные, зеленые. Я же видишь, какую хату прикупил, шмотки там, видик-шмидик, казино! На тачку вот не хватает...
  - Где мой сын?!
  - Не ори - не дома, и дома не ори. Короче, с тебя еще две... нет, три штуки. А щегла...
  Он не договорил. В открытую дверь вбежала Света. Она оттолкнула Тимура и выставила вперед руку с каким-то предметом.
  - Где мой ребенок, сука? - не надорванным, а скорее порванным голосом сказала она.
  Тимур увидел, что это ножик, вернее, скальпель, медицинский скальпель.
  - Уйди, мамаша, - зло ответил похититель, поднимая кулак.
  И Тимур бросился на него! Втроем они катались по комнате, дико крича, что-то опрокидывалось, звенело, какой-то черный рэппер тараторил по-английски...
  Когда Тимур на полсекунды пришел в себя, Света еще кричала: "Вяжи его, вяжи!", а он уже затянул последний узел своего ремня на запястьях лежащего ничком человека. Затем они перевернули его на спину и стали вдвоем бить по лицу, мешая друг другу и спрашивая одно: "Где?". Лицо криво улыбалось распухшими кровавыми губами и старалось уклониться от ударов.
  - Ах, так! - вскрикнула она и вскочила, вертя головой. - Утюг где, где утюг?!
  - Чего? - не понял он.
  - Утюг, болван! Утюгом их надо... - и наклонясь, пошла по развороченной комнате, вороша вещи. - В фильмах все показывают... как их там...
  Она прибежала с красивым импортным утюгом, радостно хохоча. И, отстранив сидящего на теле мужа, стала давить утюгом на оголившийся живот.
  - Дура, он же не включен! - крикнул жене Тимур.
  Она опять захохотала и стала бить плашмя и стальным ребром по лбу, носу и зубам. Тогда он с силой оттолкнул ее и, когда она откатилась, наклонился к кровавому месиву и тихо спросил:
  - Где?
  - Ни... где, - просипело в ответ. - Я шу... тил.
  Тут мелькнула ее рука, и нос утюга с хрустом вмялся в висок.
  
  Когда Света, согнувшись и закрыв лицо руками, вышла из дома, Тимур пошарил в кармане спортивки и выгреб несколько стодолларовых бумажек и сложенный вчетверо листок. Развернул его - это был какой-то полицейский документ с фотографией 3х4 убитого и машинописным текстом. Прыгающим сознанием Тимур не сразу смог понять его смысл: такой-то, освобожденный из мест заключения, обязан проживать по такому-то адресу, быть во столько-то дома и являться в такой-то опорный пункт в такие-то дни для...
  Он поджег зажигалкой шторы и вышел из дома. Скоро нагнал Свету, бредущую вниз, в город. Приглядевшись, отнял из крепко сжатых пальцев скальпель и бросил в кусты.
  - Вернуть надо бы, - чужим голосом сказала она. - В "скорой" украла я. Из судка. Такси твое не дождешься, а мое - только вызови: "03" да сто долларов, куда хочешь свезут. За жигулем твоим.
  Она засмеялась, подняв голову к светлеющему небу.
  Заведя Свету домой, Тимур вымыл лицо и разбитые исцарапанные руки. Потом поехал по указанному в бумажке адресу. Это был район рощи Баумана. Кривые грязные улочки, стиснутые нищим шанхайчиком старого города, привели его к наполовину открытой, покосившейся калитке, сколоченной из ящичных досок. Двора почти не было: на замусоренном пятачке навзничь лежал старый умывальник, привязанный к деревянному шесту, чуть поодаль стояли шкафчик с грязной раковиной и разломанная собачья будка, над которыми свисала махровая бельевая веревка, непонятно к чему привязанная. Фанерная дверь в полдома... нет, скорей всего, в четверть дома жалко скрипнула, когда Тимур открыл ее и, согнувшись, вошел внутрь. В темноте "предбанника" чернела железная печь, однако тепла не чувствовалось. В единственной маленькой комнате было на удивление светло, пахло бомжатником. Было тесно, хотя всей мебели: железная кровать, столик, два стула, буфет и двухкамфорочная электроплитка. На кровати, застеленной только дырявым красно-полосатым матрасом, лежала молодая женщина со страшным - обтянутый кожей череп - лицом. На ней был грязный китайский спортивный костюм, распахнутый на голой костлявой груди. Она подняла глаза на Тимура и разлепила губы:
  - Как вовремя ты... Ты не мент?
  Тимур покачал головой.
  - Класс... Мужик, ширни меня, а... Я не попадаю...
  Тут он заметил, что тощая рука ее обтянута у плеча полотенцем, а в другой руке шприц. Он развернул листок и спросил:
  - Ты его знаешь?
  - Бля, мент. Ну и утречко, а...
  - Он же здесь жил?
  - Ага, жил! Да, он, сука, все по зонам мотался, а вернулся - вообще сгинул. Слушай, начальник, вгони, а. Потом я тебе все скажу, на хрен он мне нужен...
  - Он сына у меня украл.
  - Когда?! Ты че, мужик, в башку ломишься? Он только фигню разную из тачек мог красть, да и на том спалиться. Слышь, давай сделай, а, будь человеком...
  - Сейчас. Ты сначала мне скажи, где он полтора года моего сына держит?
  - Е...нись, мужик, он всего полгода, как трешку отпыхтел. Ты читать-то умеешь? На твоей мусорской бумажке это все прописано! А-а... все - поняла.
  - Что ты поняла?!
  - А ты не ори на меня! Вообще ни хрена не скажу.
  - Ну, ладно, че ты... я же сына ищу.
  - А мне похер, у меня свой вон есть, понял. Давай ширяй или вали отсюда!
  Тимур взял шприц и склонился над желтой, исколотой в сплошной синяк на сгибе, рукой.
  - Давай, родимый, давай, хороший, - сухо зашептала жещина. - Ломает, уже мочи нет! Только, смотри, половинку вдуй...
  Тимур остановился и посмотрел ей в глаза:
  - Так что же ты поняла?
  - Господи, ну, скажу, скажу! А ты давай коли!
  - Скажи сначала.
  - Ну, он, как откинулся, с месяц тут валялся... жена я ему... все газеты листал, гад, работу, говорит, искал. А потом засмеялся и ушел. А потом с бабками пришел, весь прикинутый. Эх, хорошо тогда погуляли... А потом он ушел и все, пропал, сука. Ну, давай же...
  Тимур воткнул наугад иглу и резко ввел грязно-коричневое содержимое шприца. Женщина закричала:
  - Гад, ты что наделал?!
  Она оттолкнула его руку и схватилась за торчащий в сгибе шприц, вдруг встала почти на гимнастический мост и, разогнувшись, так шлепнулась о кровать, что пружины гулко заныли. Из сухого рта выступила желтая пена. Постояв немного, Тимур закрыл ей глаза и сделал шаг к выходу... Но вдруг уловил едва заметное движение под кроватью. Присев, он увидел лохматого мальчика лет пяти, одетого в грязную рубашонку, давно малую и ползунки с отрезанными носками. Ребенок, поняв, что обнаружен, заплакал, тычась носом в дальний темный угол, где чернел ворох каких-то тряпок. Тимур вытащил его за ногу. Мальчик, закрыл ладошками худое чумазое лицо и зашелся в тихом плаче.
  - Утюг, - пробормотал Тимур, - где утюг?
  Он огляделся, потом закурил сигарету и, пару раз затянувшись, ткнул ею в левую руку малыша. Пацан завизжал!
  Засунув ребенка под пальто, как котенка, Тимур вышел из калитки и, низко пригнувшись, побежал по просыпающейся улочке. В такси мальчик смотрел на него испуганными глазами, полными больших слез.
  Зайдя домой, Тимур отдал его Свете. Она взяла ребенка на руки, и они долго молча смотрели друг на друга. Потом мальчик отвел глаза и, указав пальчиком на Тимура, произнес:
  - Дя... фа... Ма, дя, фа, - и показал Свете руку с уже вспухшим шариком ожега.
  - Мурка! - Света обняла малыша, и по щеке ее потекла длинная слеза. - Ручку обжег, моя кровиночка, рученьку обжог плохой утюжок... Пойдем, я тебе кашки дам, пойдем... Ой, а молока-то мама-дура не взяла! А ты чего стоишь, как пень?! Видишь, ребенок голодный! Сейчас, моя лапочка, папка наш молочка принесет...
  - Па... фа, - снова сказал ребенок, показывая ей руку.
  Тимур выскочил на улицу.
  Выйдя на улицу Джандосова, он огляделся в поисках ближайшего магазина. Город уже был светел, шумен, полон машин и спешащих людей. Через дорогу на обочине стоял аккуратный столб с большим указателем из блестящего белого металла, на котором черными буквами было написано "Похоронное бюро на ул.Солнечной". Поглядев на него, Тимур улыбнулся.
  
  
  
  В основу положены реальные события, происходившие в Алма-Ате в конце 90-х годов
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"