Герасим Грот : другие произведения.

48.16 Видение 'бюро'. Свидетельство 17-летнего парня о Книге Жизни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:




  
  

СВИДЕТЕЛЬСТВО 17-ЛЕТНЕГО ПАРНЯ

  
  
   Рукопись сна, найденная в школьном шкафу 17-летнего парня, после того как он погиб в аварии на своём мотоцикле. Записал Брайан Моор.
   Находясь в состоянии между бодростью и сном, я оказался в комнате. Не было видно никаких определённых очертаний, кроме одной стены, которая была усеяна маленькими ящичками для учётных карточек. Они были как ящички в библиотеках, в которых в алфавитном порядке находятся списки по "Фамилии автора" или "По темам". Но на этих архивных ящичках, которые занимали всю стену от пола до потолка и слева направо, сколько было видно глазом, были совсем другие заголовки.
   Когда я подошёл к стене с архивами, первый, который попался мне на глаза, был "Люди, которые мне нравились". Я открыл его и начал просматривать карточки, и тут же захлопнул, с ужасом осознав, что все имена, написанные там, были мне знакомы. И тогда, без всяких слов, я вдруг понял, где находился.
   Эта безжизненная комната с её маленькими ящичками была каталогом беспристрастных фактов всей моей жизни. Каждое действие за всю мою жизнь, каждое мгновение, важное и незначительное, были записаны в таких подробностях, которые я сам был не в состоянии помнить.
   От чувства заинтересованности и любознательности, смешанного с ужасом, я встрепенулся, когда начал наугад открывать ящички и осматривать их содержимое. Некоторые вызывали радость и приятные воспоминания, другие - чувство такого глубокого стыда и сожаления, что я даже оглядывался через плечо и смотрел, не смотрит ли кто.
   Ящичек под названием "Друзья" находился рядом с ящичком "Друзья, которых я предал".
   Разнообразие названий составляли как обычные, каждодневные вещи, так и не совсем обычные: "Книги, которые я читал", "Ложь, которую я говорил", "Утешение, принесённой мной", "Шутки, над которыми я смеялся".
   Некоторые чуть ли не вызывали смех своей дотошностью: "Слова, которые я выкрикивал на своих братьев и сестёр".
   Над другими я не мог посмеяться: "Дела, совершённые в гневе", "То, что я бормотал на родителей".
   Я не переставал удивляться содержимому. Часто было намного больше карточек, чем я ожидал. Иногда меньше, чем я надеялся.
   Я был ошеломлён таким объёмом проведённой мной жизни. Возможно ли это, что за мои 17 лет у меня было столько времени, чтобы написать все эти тысячи, а то и миллионы карточек?
Но каждая карточка подтверждала это. Каждая карточка была написана моим почерком. Под каждой карточкой стояла моя подпись.
   Когда я вытащил ящичек "Песни, которые я слушал", я понял, что ящик удлинялся, чтобы вместить содержимое. Карточки стояли очень плотно, и всё же через два или три метра я так и не нашёл, где был его конец. Я задвинул его, постыженный, не столько качеством музыки, но скорее огромным количеством времени, которое представлял этот архив.
   Когда я подошёл к ящичку "Похотливые мысли", по мне пробежала холодная дрожь. Я выдвинул ящичек на пару сантиметров, не желая проверять его размер, и вытащил карточку. Я вздрогнул от её содержания. Мне стало тошно, что такой миг был записан. Меня охватило чувство унижения и гнева.
   В голове преобладала одна мысль: Никто ни в коем разе не должен увидеть эти карточки! Никто не должен увидеть эту комнату! Я должен их уничтожить!
   В неудержимом порыве неистовства я выдернул шуфлядку. Уже неважно было, какого она размера. Я должен был её опустошить и сжечь карточки.
   Но, взяв шуфлядку за один конец и начав стучать ею об пол, я не мог вытрясти ни единой карточки. В отчаянии я выхватил карточку, но когда я пытался её порвать, оказалось, что она была прочна как сталь.
   Сокрушённый и совершенно беспомощный я вернул шуфлядку на своё место.
   Облокотившись лбом к стене, я издал длинный, беспомощный, жалостливый выдох. В тот момент я увидел ящичек с надписью "Люди, с которыми я поделился Евангелием". Её ручка выделялась на фоне других своим блеском, она была более новой, за неё почти не брались. Я потянул её за ручку, и маленький ящичек, не больше 7 сантиметров в длину, упал мне в руки. Я мог пересчитать эти карточки на пальцах одной руки. И тогда подступили слёзы. Я начал плакать. Я всхлипывал так глубоко, что в животе становилось больно и аж передёргивало меня. Я упал на колени и заплакал. Я заплакал от стыда, от непомерного стыда за всё это. Ряды полок с шуфлядками кружились в моих глазах, полных слёз.
   Никто никогда не должен узнать об этой комнате. Я должен закрыть её на замок и спрятать ключ.
Затем, взглянув сквозь слёзы, я увидел, как в комнату вошёл Он.
   Нет! Пожалуйста, только не Он! Кто угодно, только не Иисус.
Я беспомощно смотрел, как Он начал открывать шуфлядки и читать карточки.
Я не мог сносить, как Он на них реагировал. Украдкой взглянув на Него, я увидел на Его Лице такую печаль, что моё сердце чуть не разрывалось.
   Казалось, Он интуитивно брал самые плохие ящики.
Зачем Ему их все читать?
Наконец, Он повернулся и взглянул на меня с другого конца комнаты. Он смотрел на меня с сожалением в Своих Глазах. Но эта жалость не раздражала меня. Моя голова поникла, я закрыл лицо руками и снова начал плакать.
   Он подошёл и обнял меня Своей Рукой.
   Он так много чего мог сказать. Но Он не сказал ни слова. Он просто заплакал вместе со мной. Потом Он встал и снова подошёл к стене с ящичками. Начав с края комнаты, Он вытащил шуфлядку и начал подписываться Своим Именем поверх моего, на каждой карточке, одну за другой.
   "Нет!" - закричал я, бросившись к Нему. Я не находил других слов, кроме как: "Нет, нет", - пытаясь вырвать у Него карточку.
Его Имя не должно стоять на этих карточках.
   Но Оно там стояло: надпись красного цвета, такая сочная, такая отчётливая, такая живая. Имя Иисуса покрывало моё имя. Это было написано кровью.
Он нежно забрал карточку, улыбнулся и продолжил подписывать их.
   Мне кажется, я никогда не смогу понять, как Он это сделал так быстро, но мне показалось, что буквально в следующее мгновение я услышал, как Он закрыл последний ящик и подошёл ко мне.
Он положил Свою Руку мне на плечо и сказал: "Закончено".
Я встал, и Он вывел меня из комнаты.
   На двери не было замка. Но были карточки, которые ещё должны будут быть написаны...
   Виолетта Багдасарян, церковь Филадельфия, г.Брюссель, Бельгия.
  
   Добавил Евгений Киселев в Четверг, 05 апреля 2007 Раздел: Видения, Свидетельства.
     
  --    Комментарии (3)"
  -- *Anzela Четверг, 23 августа 2007 в 15:55
   Спасибо за эту статью. На самом деле мне было просто необходимо прочитать свидетельство, подтверждающее мне, что Иисус меня любит. Да я всегда знаю и помню, что Иисус умер за меня, но временами приходит страх, что Он про меня забыл, что есть у него кто-то важнее меня. Но это ведь не так, мы все для Него важны. Он нас всех любит одинаково.
   Статья заставила задуматься о том, как много времени мы проводи не за теми делами, которые задерживают нас на пути к призванию.
      -- *Юлиана Среда, 22 октября 2008 в 9:51
   Благодарю за статью! Заставляет задуматься...
Обязательно прочитаю её братьям и сестрам на домашней группе.
      -- *vasiliy79 Понедельник, 24 ноября 2008 в 18:25
   Хоть и не новая статья, но классная
  --   
  --  Оставь свое мнение при себе!
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"