Садыкова Татьяна : другие произведения.

Житие колдуна. Часть третья: Суд и Предрассудки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    статус - закончен. пока черновик

  

Часть Третья: Суд и Предрассудки

  
  Глава 1. Встречи во дворце совета
  
  Встреча со старыми знакомыми всегда заканчивается головной болью -
  то ли от попойки, устроенной на радостях, то ли от разборок.
  А вот чем закончится встреча со своей бывшей возлюбленной,
  не возьмутся предсказать даже прорицатели.
  Но ждать чего-то хорошего лучше не следует.
  Мудрость пациента палаты Љ 12, Госпиталь Парнаско,
  отделение интенсивной терапии
  
  Пресветлая Богиня! Так и знал, что опоздаю!
  Я торопливо шагал по начищенному до блеска мраморному полу дворца Совета, в уме браня себя за легкомыслие. На мне был длинный темно-синий сюртук из камлота, на шелковом, кремового цвета шейном платке сияла на свету серебряная брошь с вязью магических рун, показывающая, что я магистр магии. На поясе, в специальной небольшой кожаной сумке лежала книга с заклинаниями, волосы держал обруч, скрепленный из тонких пластин гельиона (серебра закаленного при помощи магической силы и окисленного в специальном растворе). Еще я надел темно-зеленый пиджак с парчовой вышивкой, легкую белоснежную рубаху, простые штаны и кожаные сапоги с высоким голенищем.
  Мне пришлось выглядеть, как подобает аристократу, чтобы достойно предстать перед очами своих коллег магов. Если дома и на улице я мог ходить хоть голым (хотя нет, я погорячился, ходить нагишом перед принцессой... зачем мне лишняя головная боль? Да и холодно, особенно после шалостей одной призрачной заразы, что пооткрывала половину окон в замке), то для официальных визитов мне срочно приходилось вспоминать, куда я в последний раз положил обруч, книгу и спрятал от клептомана Джека свою драгоценную брошь.
  В Келионендор я прибыл на пару часов раньше назначенной встречи с дознавателями и, чтобы с пользой провести свободное время, решил сходить в Городскую библиотеку. Резиденция Его Величества находилась близко к городу и я, держа свое обещание добровольно не посещать столицу, так и куковал в своем замке, не ведая какие приятные сюрпризы ждут меня в городе, основанном родом Келионендора. Оказывается, за мое долгое отсутствие библиотека переехала в бывший храм Богини, и теперь в обители знаний не только стало много места, она еще пополнилась замечательными фолиантами, которые я давно жаждал прочитать.
  Так сильно жаждал, что, зачитавшись, совсем позабыл о времени. Очнулся от пленительных строк только тогда, когда услышал величественный гул городской башни с часами, отбивающий полдень.
  Я сразу же переместился к дворцу Советов, но в нем существовало правило, при неисполнении которого маг строго карался. Внутри здания нельзя было телепортироваться, поэтому я сейчас шагал к лестнице, ведущей в подземелье, где находился департамент дознавателей.
  Совет был центром общественной жизни магов. Он издавал законы, проводил суды и вел неусыпный контроль над соблюдением законов.
  Правительство магов находилось в огромном здании на центральной улице столицы. Дворец потрясал приезжих своей архитектурой. Высокий и белоснежный, он тянулся вверх дугой, заканчиваясь башней обсерватории, он будто маяк, освещал путникам дорогу в город. От великолепного сооружения так и веяло волшебством, пахло энергией, что была заложенная в фундаменте дворца. Он хранит столько тайн, столько знаний собраны под крылом Совета, что у меня всегда невольно захватывает дух при каждом визите во дворец. Роскошь... дворец был роскошен как снаружи, так и внутри, соревнуясь по красоте с резиденцией короля. Многочисленные арки, мрамор, винтажные окна, создающие разноцветные блики на полу и на стенах...
  В нем собрались лучшие умы магического сообщества, его можно было по праву назвать центром науки, знаний. Сюда стремились попасть все, даже я в молодости мечтал хоть одним глазком взглянуть на величественные залы дворца Совета. До сих пор с замиранием сердца вспоминаю, как впервые увидел его, будучи еще мальчишкой. Меня поразила необычная архитектура. Мне тогда казалось, что только Великая могла сотворить такое чудо.
  Но, несмотря на великолепие верхних залов, нижние этажи хранили в себе страх, отчаянье попавших туда провинившихся магистров. Беспощадный механизм правосудия работал круглосуточно. Самое страшное место - департамент дознавателей. Вот туда я направлялся.
  Темный и холодный, стены которого впитали в себя боль сотни людей. Раньше я там проводил много времени на допросах фальшиво приветливых палачей, на себе ощутил, что значит отчаянье, боль, которую испытываешь, когда осознаешь, что тебе никто не верит. Как рушатся все твои надежды, и навсегда рвется на лоскутки душа от несправедливой клеветы. Я уже испытывал, что это такое носить запечатывающие оковы, сидя в камере вместе с бедолагами, сходящими постепенно с ума. Когда дни превращаются в один бессвязный кошмар, пустота пожирает тебя изнутри, и ты начинает чувствовать, как лишаешься рассудка... Нет, я совсем не жажду вновь испытать такие восхитительные ощущения. Для меня тогда неделя в камере оказалась сущей пыткой, от которой я еще долго не мог прийти в себя, а то, что сейчас меня ждет...
  Лучше умереть, чем вновь ощущать самое ужасное чувство на свете - свою беспомощность, чувствовать, что ты потерял свою душу, как только оковы сомкнулись на твоих запястьях, а дорогой человек растоптал твое сердце, поверив лживым словам других.
  Я, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, которые уставились на мой обруч и брошь, торопливо шагал к телепорту, которым пользовались маги вместо лестниц. Хотя в этом огромном здании лестниц было предостаточно, просто... хотя, что тут лукавить. Причина всему - наша дорогая матушка-лень. Сама губительная и одновременно великая черта любого магистра. Ведь без лени, без желания облегчить свою жизнь вряд ли бы совершались самые великие изобретения. Например, тот же портал или зеркальные чары. Но в тоже время она губит тех, кто слаб духом.
  Шагнув в объятый золотым сиянием круг и представив желаемое место, я очутился в темном коридоре. В отличие от холла, в котором было полно людей, здесь всегда на удивление тихо, и вряд ли встретишь магистров, которые добровольно спустились в это мрачное, гнетущее место.
  Я невольно вздрогнул, вспомнив не совсем приятные события, связанные с этим местом. Надо быстрее закончить с этим делом и вернутся на поверхность.
  Но все мои тайные страхи меркли перед тем кошмаром, что может встретиться мне на пути - в департаменте дознавателей работает никто иная, как Лира. А встретить ее в темном закоулке отделанного черным мрамором коридора для меня подобно смерти. Я нервно сглотнул, представив ее удушающие объятия... Быть задушенным огромной грудью - кто захочет так бесславно погибнуть?
  Я, холодея от ужаса от предстоящей перспективы быть убитым в таком невзрачном месте, воровато огляделся и пока никто не видит, сломя голову помчался по коридору. Мои шаги гулко отдавались по мраморным плитам, в мыслях я повторял, как заклинание единственную фразу: "Хоть бы никто это не видел! Хоть бы никто не.."
  Вдруг как назло, когда я проскочил пустой поворот коридора, до моих ушей долетел чей-то удивленный оклик. Тяжело дыша, я мгновенно остановился, костеря невольного свидетеля на эрейском. Сердце застучало быстрее, по спине пробежали мурашки - в мысли прокралась одна подлая мыслишка о том, что Фил вряд ли погладит меня по голове за то, что я прилюдно позорю честь магистра.
  Поправив шейный платок с холодной брошью, я повернулся, решив, если что устранить свидетеля моего позора, например, на пару дней заморозив его тушку и припрятав в ближайший шкаф. Но вся моя решимость куда-то исчезла, когда я разглядел того, кто прервал мою дистанцию. Я вздрогнул, мгновенно признав план по устранению ненужного свидетеля негодным - это был мой лучший друг собственной персоной. И судя по выражению лица, член Совета явно желал оттянуть меня за уши, как нашкодившего сынулю.
  - Знаешь, Ники, - усмехнулся друг, шутливо погрозив мне пальцем, - я был прав. В тебе несомненно пропадает талант бегуна.
  - Угу, - буркнул я, поправив давящий на голову обруч. Что-то какой-то он шибко приветливый, от него так и сквозит фальшью. Ну, хоть друг не пытается воззвать к моей совести и чести магистра - уже хорошо. - И тебе привет, Фил. А в тебе скрыт талант шпиона. Я тебя и не заметил.
  Светловолосый волшебник фыркнул, шутливо возведя глаза к темному потолку. Я напрягся - мне не нравится его поведение. Почему Фил так себя ведет? Главный приверженец правил и дисциплины не хочет меня пожурить за шалость? Куда катится мир?
  - Это не трудно, особенно учитывая твою потрясающую внимательность. Вот только ты не находишь, что коридоры дворца не самое подходящее место для оттачивания своих навыков? Ай-ай-ай, магистр Ленге. Представьте, что было бы, если бы вас увидел за тренировкой многоуважаемый магистр Стефан? Вы так желаете, чтобы он нечаянно лопнул от счастья, засадив вас в камеру за нарушения распорядка и дисциплины в святилище Совета?
  - Я готов пойти на такие жертвы, - вздохнул я, самоотверженно готовясь принести себя в жертву, чтобы спасти всех от этой скотины, - но если это точно отправит многоуважаемого магистра на погост. Но вот только, извини, у меня нет сейчас никакого желания обсуждать Стефана и мое блестящее поведение. Я опаздываю на свидание к кровопийцам.
  И махнув другу рукой, собрался было пойди дальше, как друг, внезапно схватив меня за руку, рывком затащил за угол в тень. Я поразился действиями мага, ведь он был четвертым членом Совета магов, фактически он вместе с десятью такими же магистрами управлял всем магическим миром, зачем ему вести себя так подозрительно? Внутри пробежал нехороший холодок, я предчувствовал куда большие проблемы чем те, что коснулись меня вчера. Да и фальшивое приветливое поведение Филгуса при нашей встрече... Ой как все это мне не нравится. Так и знал, что лучше мне не следовало совать свой нос в Совет и остерегаться столицы как огня. Сейчас бы спокойно попивал чаек, умиротворенно смотря, как падает за окном белоснежный снег.
  - Фил... - прошипел я, выдернув рукав камзола из цепких пальцев друга. Я опаздываю, а он зачем-то пытается играть в заговорщиков!
  - Не волнуйся Ники, - прошептал магистр Гоннери, внезапно сняв с себя маску приветливого дурачка, и вдруг оглядел пустующий коридор. - Я знал, что ты будешь опаздывать, поэтому и пришел сюда. Признай, пунктуальность никогда не была твоей сильной чертой, - Фил хлопнул меня по плечу и, вздохнув, положил руку на свой лоб. - Не волнуйся, магистр Эрлеан решила развлечь своих коллег и магистра Стефана парой баек из своего последнего путешествия.
  - Магистра Стефана!? - побледнел я. Внезапно стало жарко. Если там присутствует этот хрыщ, то точно нужно срочно бежать к дознавателям. Они же с меня три шкуры снимут за простое опоздание! - Фил, я...
  - Горе луковое, а не брат, - шутливо продолжил причитать друг. Внимательнее разглядев мага, я нахмурился. У волшебника заметно тряслись руки, круги под глазами выдавали пару бессонных ночей, которые он наверняка провел, пытаясь мне помочь, растрепанная прическа, покрасневшие глаза, вымученная улыбка... Его нужно было срочно гнать спать, пока он не довел себя до нервного срыва. - Я хотел поговорить с тобой на счет той реликвии жрецов, пока Алия развлекает дознавателей.
  - Это не может подождать? Фил, я спешу. Ты же знаешь, что лучше лишний раз не испытывать судьбу, тем более если ее пытается решить твой враг. А ты... иди домой. Ты когда в последний раз спал?
  - Это неважно, - отрезал друг и, серьезно посмотрев мне в глаза, с нажимом проговорил. - Послушай хоть немного то, что я попытаюсь тебе сказать! Ник, я не могу с тобой видеться до заседания. Великая, даже сейчас... - он, внезапно понизив голос, прошептал, - даже сейчас я нарушаю уйму правил. Это единственная возможность поговорить.
  - Ну хорошо, что там с артефактом, - сдаваясь, вздохнул я, внимательно смотря на друга. Не нравится мне взвинченность названного брата. Никогда еще я не видел его в таком состоянии.
  - Я порылся в библиотеке насчет этой реликвии, - нахмурившись, прошептал маг. - И нашел ее настоящее название. Ведь это "Слезы Элисень"?
  - Так быстро? Ну, да... это они. А что? И вообще, зачем ты...
  - Я беспокоюсь, Ник, - перебил меня волшебник и пригладил свои растрепанные волосы. - Я даже знать не хочу, как она очутилась у тебя в руках, просто... Эта вещица приносит только неприятности владельцам.
  - Думаешь, что она проклята? - фыркнул я. Вот и не думал, что взрослый человек может верить в сказки. - Чушь собачья.
  - Я серьезно, Ники, - схватил меня за рукав Фил, с беспокойством посмотрев мне в глаза. - Еще ни один жрец, что владел "Слезами Элисень" не умер спокойно в своей постели. Они либо сходили с ума, либо чахли, угорали как спички за пару недель, некоторые умирали при весьма загадочных обстоятельствах.
  - Ты принимаешь желаемое за действительное. Знаешь сколько гнили внутри религиозного общества? Это просто результат интриг.
  - Да говорю же, их смерть напрямую связана с артефактом, - продолжал настаивать друг. - Когда я пытаюсь его прочувствовать, заглянуть в "душу" у меня волосы встают дыбом от ужаса. Им не должны владеть смертные. Для нас он слишком силен. Слезы прокляты!
  - Ты, Фил, вроде уважаемый магистр, а веришь в проклятья.
  - В мире есть многого неизвестного, что не по силам нам понять, - с грустью вздохнул светловолосый магистр, отпустив мой рукав. - Помнится, когда мы были детьми, ты был со мной согласен.
  - Это не проклятье Фил, - вздохнул я, хлопнув брата по плечу. - Это предубеждения людей. Они просто внушают себе то, что с ними должно что-то случиться, и пожалуйста - получают желаемое. Люди - вершители своих судеб, а не какие-то высшие силы. Фил, обещай мне, что сейчас пойдешь домой и поспишь. Не изводи себя.
  - Но...
  - Извини, мне пора идти. Не хочу, чтобы меня отчитывали, как нашкодившего ребенка.
  Я, не оборачиваясь, торопливо пошел по коридору. Фил рассеяно стоял, смотря мне в след.
  - Надеюсь, ты прав, - услышал я его обеспокоенный оклик, - но, пожалуйста, будь осторожен.
  Я согласно махнул рукой. Я всегда осторожен.
  Фил, мой милый друг... Ты до сих пор пытаешься обо мне заботиться как старший брат, хотя детство для нас уже далеко в прошлом. Но... несмотря на это, я тебе искренне благодарен. Ты моя единственная семья, и сейчас я не имею право тебя впутывать в свои проблемы, я должен сам справиться с ними, так как это я виноват в их существовании.
  
  ***
  
  -...и вот когда, стерев с себя эктоплазму, он мне сказал, что... Что с вами, магистр Стефан, почему вы не пьете свой чай? Вам дурно?
  - Нет, что вы, - раздался приглушенный мужской бас. Я, стоя за дверью кабинета, в которой собралась вся комиссия, напрягся, отдернув свою руку от ручки двери. - Просто... я внезапно понял, что не люблю чай.
  Я тихонько фыркнул. Какая нелепая отговорка. Мне даже его немного жаль. Слушать байки Алии категорически запрещается во время еды - аппетит отбивает напрочь. Проверено на себе. Горько признавать, но это правило даже действует на шоколад. В последний раз, я подавился своим любимым лакомством, слушая рассказ Алии о том, как она вскрывала еще живого несгелиарского крикуна.
  Она любит красочно описывать все милые вещички, которые с ней происходят каждый день. Только в этом и заключается главная проблема - эта маньячка ходит по местам, которые нормальные маги обходят десятой дорогой, и умиляется любой нечисти, что переходит ей дорогу. Стоит отметить, что в понятии магистра Эрлеан слово "умилиться" это значит вскрыть и исследовать бедное живое существо. Хотя нет, в редких случаях она просто наблюдает за его повадками, с маниакальным блеском в глазах записывая все действия нечисти в свой журнал.
  - Как же так! - воскликнула звонкоголосая волшебница. - Не любите чай! Это же напиток богов! - Ну конечно, так тебе и поверили. Хотя чему я удивляюсь - это же Алия, первая в мире чаеманка и основательница культа бодрящего напитка. Столько лет прошло, а она, похоже, нисколечко не изменилась. - Ну тогда, может отведаете кофия? Я привезла сорт очень дорого и ароматного кофе.
  - Но...
  - Не упрямьтесь магистр, где вы еще отведаете заморских напитков, если не у меня в кабинете? Кому налить?
  Послышались одобрительный гул и многочисленные просьбы налить кофейку. Похоже, что все собравшиеся дознаватели во главе со Стефаном были обезоружены обаянием этой сумасшедшей девицы. Хотя я подозреваю, что все просто решили бесплатно попробовать дорогой напиток. Что сказать - наивные. Я бы у Алии и простой стакан воды с опасением взял, неизвестно, что она туда может намешать.
  Подождите-ка, она что, устроила там чаепити... то есть кофепитие?
  Решив больше не испытывать судьбу и прекратить спаивание ни в чем не повинных людей одной чаеманкой, я резко открыл дверь и вошел в комнату. Как-никак люди, которые должны будут рассматривать мое дело, должны быть в трезвом уме и здравой памяти.
  Но, когда я зашел в кабинет, моим глазам предстала весьма занятная картина, которая настолько шокировала меня, что я пораженно замер на пороге, чуть не открыв от удивления рот.
  Комиссия из пяти человек во главе со Стефаном послушно сидела за столиками, образующими полукруг, и робко прихлебывала ароматный кофеек. Документы неаккуратной стопкой были отодвинуты на край, вместо них все пространство стола занимали сладости к чаю. Алия ходила около дознавателей с горячим кофейником и подливала напиток им в чашечки, что-то при этом приговаривая. Я сглотнул слюнки, наметанным глазом обнаружив в фарфоровой миске шоколадные конфеты, завернутые в разноцветную бумажную обертку. Только не это...
  О, Богиня, в тот момент я подумал, что ошибся комнатой и вместо допросной посетил скромное собрание клуба домохозяек. Так необычно было увидеть такую идиллию, воцарившуюся в стенах места, в котором почти все дрожали от страха, давая показания.
  Неохотно оторвав взгляд от манящих конфет, я сконцентрировался на деле.
  - Приветствую вас магистры. Надеюсь, мое опоздание не заставило вас скучать?
  - Что вы, магистр Ленге, - очаровательно улыбнувшись, повернулась ко мне Алия. - Вы задержались не настолько долго, чтобы позволить нам изнывать от скуки. Да и добропочтенные члены комиссии изволили послушать о моем путешествии.
  Я едва заметно улыбнулся магнессе в ответ. Не смотря на ее скверный характер, в глубине души я был рад видеть девушку. Ее лучистые, словно наполненные янтарем глаза, также насмешливо смотрели на мир, как и несколько лет назад, короткие до плеч каштановые волосы неряшливо, чтобы они не лезли в глаза, были убраны за уши. Вместо красивого платья она, как всегда, надела поверх свободной, держащейся на плечах рубахи кожаный корсет и пришла в облегающих силуэт штанах.
  Ей никогда не нравились платья, которые обычно носили магнессы, она предпочитала вместо пышных юбок удобную, в ее понимании, одежду. Вот только иногда Алия перегибала палку и вместо удобства...
  За столько лет Совет смирился с эпатажностью своей сотрудницы и уже не делал замечаний по поводу ее внешнего вида. Как любила повторять сама магнесса, ее вульгарный и вызывающий образ сотворен лишь за тем, чтобы в ней не признали магистра магии, когда она участвует в различного рода операциях департамента дознавателей, будь то поиск опасных преступников иль внедрение своего сотрудника в преступный синдикат. Какой в здравом уме человек признает в ней сотрудницу Совета?
  - Опаздываете, магистр Никериал Ленге, - с расстановкой произнес Стефан, улыбаясь лишь уголками губ. Внешний вид этого седеющего "великого мстителя" я не то что описывать, даже вспоминать не желаю. - Похоже, вы совершенно не уважаете распорядки Совета. Надо будет отметить это в характеристике.
  - Что вы, магистр, - я нахмурился, разглядывая комиссию, которая должна будет принимать у меня показания. Если этот хрыщ настроит против меня этих магов, и они нарисуют в своих бумажках, что я якобы не уважаю дисциплину, то это "перышко" потом может перевесить на суде весы не в мою пользу. - Я все это время стоял у порога кабинета не решаясь прервать восхитительный рассказ магистра Эрлеан. Негоже прерывать даму на полуслове.
  - Магистр, - как ни в чем небывало обратилась Алия к бывшему члену Совета, наливая другим членам комиссии горячий напиток. - Вы еще не попробовали кофе. Я старалась, варила его для вас. Ради него я гонялась за тем монахом целых три часа чтобы он... - внезапно девушка немного смутившись, отвела взгляд, - Хм, это часть истории лучше пропустить. Да и к кофе она имеет лишь косвенное отношение.
  Я возвел очи к потолку, догадываясь по улыбке этой бестии, что она имела в виду. Просто я хорошо знаю эту девицу и могу сказать точно, что к кофе, в отличие от чая, она холодна и гоняться за несчастным мужчиной, чтобы выведать секреты этого напитка магнесса никогда бы не стала. Скорее она бегала за ним совершенно по противоположной причине, а монах откупился от нее этим кофе. Бедный мужчина... судя по довольному лицу Алии, она не только заполучила откупные, но еще и вытребовала от монаха все что ей было нужно. Я даже знать не желаю, зачем она охотилась за тем парнем целых три часа... Скажу, что только в одном наши пороки схожи - мы не можем спокойно пройти мимо сильного артефакта и за его обладанием готовы сразиться даже с Владыкой Преисподней. Бедный Настерривиль - лучше ему, для его же блага, не владеть никакими сильными реликвиями.
  "Все равно переплюнуть меня она не сможет, - самодовольно хихикнул внутренний голос. - Вряд ли она нашла артефакт равный по силе "Слезам Элисень". Может после суда похвастаться?"
  - Какой необычный вкус шоколада и жженого сахара, - глотнув горячий темно-коричневый напиток, довольно пробормотал магистр Стефан. - Никогда еще не пробовал такого восхитительного кофия.
  - Правда? - обрадовалась Алия и, зардевшись, нежно погладила рукой кофейник. - Я знала, что вам понравятся экскременты циветтов.
  В комнате в мгновение ока воцарилась тишина. Все замерли, пораженно посмотрев на свои кружки, и надеясь, что ослышались. Но неугомонная магнесса не остановилась на достигнутом, она, похоже, решила полностью деморализовать магистров, с невинной моськой продолжив рассказывать про необычный напиток:
  - Нет, вы не волнуйтесь, все не так как может показаться на первый взгляд, - заверила темноволосая девушка побледневшую комиссию. Я, невольно вздрогнув, скривился, посмотрев на чайник. До сих пор с ужасом вспоминаю, чем меня поила это женщина. - Понимаете, когда этот зверек съедает зерна кофе, и они проходят через его желудочно-кишечный тракт, то приобретают незабываемый вкус. И вот когда непереваренные зерна выходят вместе с экскрементами наружу, то их собирают и...
  Несчастные магистры прикрыли рукой рты, сдерживаясь от рвотных позывов. Магистр Стефан с невозмутимой миной на лице поставил чашку и, встав из-за стола, еле разжимая губы сказал:
  - Извините, но мне нужно на секунду покинуть вас.
  Как только за магистром захлопнулась дверь, с Алии как будто слетела маска. Она, с силой поставив кофейник на стол и нахмурившись, обратилась к замершим дознавателям.
  - Вот теперь можно начинать допрос, - в приказном тоне проговорила она, сузив глаза и всматриваясь в лица четырех магов. - Вы так не считаете?
  - Но...
  - Ничего страшного, что магистр Стефан пропустит начало, - хмыкнула волшебница, и коварно улыбнулась, мельком посмотрев на кофейник. - Кто же мог подумать, что у магистра такой нежный желудок?
  "Он сам виноват, - еле слышно проговорила магнесса, убирая со стола кофейник и сладости. Пока дознаватели отвлеклись, подозрительно принюхиваясь к своим чашкам, я сумел быстренько схватить и спрятать в кармане две шоколадные конфеты. - Не надо было отказываться от чая".
  Я, довольно хмыкнув, покосился на бурчащую темноволосую девушку. Кто бы сомневался, что за измену ее любимому напитку она могла не только дать Стефану такой гм... необычный кофе, но и еще подсыпать туда слабительного, тем более, если учитывать их с магистром давние дружеские отношения. Я удивляюсь этому человеку: за столько лет у него должен был появиться инстинкт самосохранения, а он не только без опаски берет предлагаемые Алией напитки, да еще и так беспечно себя ведет. У магистра, что, на радостях что он меня может посадить, окончательно отказал мозг?
  Дознаватели нанюхавш... убедившись, что в их кружках нет экстракта галлюциногенных грибочков, кивнули мне, готовые начать принимать показания. Дело с моим именем перекочевало с края стола в руки одного из магистров.
  Я скромненько присел на отодвинутый девушкой стульчик и, глотая слюнки, думая о греющих душу своров... позаимствованных конфетах, начал давать показания о том, каким макаром у меня в замке появилась принцесса и почему эти психопаты пожаловались Его Величеству, что я якобы держу Ирен взаперти и всячески над ней измываюсь.
  За весь допрос магистр Стефан так и не появился, и, судя по довольной улыбке Алии, он будет недоступен комиссии как минимум пару часов.
  
  
  После допроса дознаватели, скромно кивнув мне и скучающей, попивающей чаек Алие, открыли дверь и неспешно стали выходить из комнаты. Я, потянувшись и зевнув, встал со стула и уже собрался было отправиться следом за магистрами, как услышал подозрительно тихий голос одной чаеманки:
  - А вас, магистр Ленге, я попрошу задержаться на минутку.
  Дверь за дознавателями с хлопком закрылась, оставив меня наедине с бывшей подругой. Я недоуменно покосился на магнессу, не совсем понимая, что ей от меня нужно. Неужели будет давить мне на совесть, отчитывая меня за Ирен? А может, будет к оной ревновать? Бр-р-р-р, даже одна мысль о том, что меня можно ревновать к этой девице заставляет меня вздрагивать от ужаса.
  Но Алия как всегда застала меня врасплох своим вопросом.
  - Доставай! - требовательно протянула вперед руку девушка, прихлебывая чай.
  - Что?
  - Ты оглох, Ник? Я говорю, доставай конфеты, которые ты так "незаметно" украл у меня прямо из-под носа.
  - Сдалась тебе эта конфета, - неохотно достал из кармана я шоколадное лакомство и протянул этой бестии. - Тебе жалко?
  - Вторую! - нахмурилась зоркая дознавательница.
  - Какую? - попытался я скопировать глупое выражение лица Ирен. Но, похоже, пантомимы не мой конек.
  - Ты хочешь, чтобы я провела обыск? - сощурила глаза наглая магнесса. Вот пристала, как ведьма к проповеднику. Я, проклиная ее за такое хорошее зрение, кинул ей и вторую конфету. Знаю, звучит по-детски, но она - самая настоящая жадюга.
  - И что тебе это дало? - недовольно пробурчал я. Как она могла лишить меня последней радости?!
  - Что? Дайте-ка подумаю.... Ах да, точно - моральное удовлетворение.
  - До сих пор злишься? - усмехнулся я, скрестив на груди руки. - Глупо.
  - Я не злюсь... - пробурчала магнесса и вдруг со всего размаху кинула чашку с недопитым чаем на пол. Она, жалобно брякнув, разбилась на мелкие фарфоровые осколки, а чай, почувствовав свободу, маленькой лужицей растекся по мраморным плитам. - Я в бешенстве!! Как ты мог!
  Я уже который раз за день удивился логике волшебницы. Что я мог? Что я сделал? Не могла бы она конкретней выражать свои мысли? Я ей не тепепат - мысли читать не умею. Да и вроде я пока что ничего экстраординарного не вытворял, что могло бы привести в бешенство и так неуравновешенную девушку. Вдруг меня посетила пугающая до жути догадка - не может быть, она так взбесилась из-за пары конфет?
  - Ну извини, я не знал, что они для тебя так дороги, - попытался выкрутиться я. - Сказала бы сразу, я бы на них даже и не...
  - Ты о чем? - нахмурилась Алия, перебив меня на полуслове.
  - А ты? - также посмотрел на нее я.
  В комнате на мгновение воцарилось неловкое молчание. Вдруг ни с того ни сего девушка заливисто засмеялась, прикрыв рукой рот.
  - Ники, твоя логика меня убивает, - прохихикала она, смахивая выступившие слезы. - Ну, не могу я из-за этого на тебя долго злиться. Ты такой милашка.
  Меня ударили словно обухом по голове. Я и "милашка"? О, Великая, за что мне такое наказание? Чувствую себя каким-то маленьким невинным зайчиком, и это мне совершено не нравится.
  - Пока, - раздраженно махнул рукой я и направился к выходу. Вот еще, надо мне смотреть на то, как она надо мной смеется.
  - А ну-ка стоять! Куда намылился? - возмущенно прокричала магнесса, рывком дернув меня за камзол. - Я еще с тобой не поговорила!
  Я чуть не потерял равновесие от такого резкого торможения, ели сдерживаясь от того, чтобы не поморщится. Ее когти... Моя спина... Она когда-нибудь подстригает свои орудия убийства? Демоны, а я и забыл, как это опасно поворачиваться к ней спиной, с ее-то манией вцепляться длинными ногтями во все, что в районе досягаемости.
  - А чем мы тогда занимались все это время? - учтиво осведомился я, стараясь не кривиться от боли. - Не могла бы ты меня отпустить?
  - Ты мне нужен, - девушка отцепилась от камзола, но теперь мертвой хваткой повисла на моей руке. И почему все, кто встречается на моем пути, жаждут моей смерти? В чем я так провинился, что на меня ополчился весь божий свет?
  - Ты не поверишь, - усмехнулся я. - Эту фразу я слышу от каждого третьего встречного.
  - Но ты мне действительно должен помочь! Это вопрос жизни и смерти!
  - Я вам что, бюро скорой помощи?
  Я не пойму, на мне что, где-то написано, что я патологический альтруист? И решу любому быстро и бесплатно все проблемы?
  - Стань моим партнером, - не слушая моего бормотания, висла на моей руке Алия. В уме я раздраженно считал до десяти... Нет, я для себя решил, что больше ни один человек не заставит меня ему помогать. Хватит с меня приключения в Силенвиле. Мои нервы не выдержат повторного издевательства, тем более, если этот час икс настанет так скоро. - Мне одной страшно идти в логово оккультистов.
  Я неверяще изогнул бровь. Да неужели? Тебе и страшно? И это говорит та, что без опаски шляется по таким местам, где человек - лишь лакомый десерт для нечисти?
  - А почему я? Выбрала бы себе другую жертву, - я показал рукой на дверь, - У тебя в распоряжении целый департамент! Уверен, что любой бы магистр счел за честь умереть во благ... то есть послужить во благо Совету!
  - Да они все какие-то хлюпики, - фыркнула волшебница. - А вот у тебя внешность и манеры, как у этих фанатиков. Сострой позловещей рожицу, хрякни, мыкни, пробурчи что-нибудь в своем репертуаре - никто не заподозрит, что мы из Совета.
  Ага, они решат, что мы сбежали из дурдома. И почему это меня сравнивают с психами из какой-то секты? Неужели Ирен была права и я похож на "злого колдуна", что сломил и соблазнил несчетное количество девиц?
  Я вздрогнул, с ужасом взирая на эту девицу. Ну уж нет, второй раз на одни и те же грабли я вставать не намерен. Пускай она занимается этим дельцем, а с меня уже хватит и образа фанатика веры. Встревать в какие-то сомнительные операции департамента дознавателей я не намерен, тем более, я за это ничего не получу. Хотя нет, получу - по голове, поджелудочной и почкам... нет, мне что-то не хочется прибавлять багаж неприятностей к моему нехилому послужному списку проблем.
  - У тебя прекрасно получается, - довольно улыбнулась Алия, видимо, приняв мою реакцию на свои слова, как вживление в роль уголовника. - Пара минут у зеркала и ты готовый тайный агент департамента.
  - Нет! Ни-за-что-и-ни-ког-да!!! - я попытался отцепить пальцы магнессы от своей руки, но стало только хуже. Она вцепилась когтями в ни в чем не повинную руку, готовая в любой момент ее оторвать. - Отстань, Алия! Ищи себе другого дурака, а я больше на твои уловки не поведусь!
  - Как ты можешь! - она, внезапно опустив мою руку, резко повысила голос. - Как ты можешь так говорить после всего того, что между нами было!
  - Легко и просто. Мне проблемы не нужны, тем более сейчас.
  - Так значит, ты отказываешься, - попыталась прожечь меня взглядом Алия. Я не повел и бровью. Такие детсадовские фортели на меня даже не действуют. Только Филгусу дано одним лишь взглядом довести меня до дрожи в коленях. Ей до него еще учиться и учиться. - Ну ладно... Ты точно не хочешь мне помочь?
  - Это даже не обсуждается. Мне сейчас надо думать о суде, а не о каких-то сектах психопатов.
  - Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! А ты не только за столько лет даже не попытался извиниться, ты мне отказываешь в невинной просьбе! Как ты можешь так со мной жестоко поступать?
  - А ты извела столько моих нервов! А на прощание разрушила Северную башню, запугала до полусмерти Джека, а он, между прочим, призрак и в довершение всего забрала и не вернула мои книги и заметки об экспериментах! И кто и нас пострадавшая сторона? - возмутился я началу наигранного скандала своей бывшей девушки и, понизив голос до шепота, добавил. - Ты действительно думаешь, что я куплюсь на твои крики о разрушенной судьбе и погубленной молодости? Может хватит ломать комедию?
  - Ну ладно, - смахнула фальшивые слезы Алия и уперла руки в бока. - Но ты мне и вправду должен помочь. Или же обещания для магистра Никериала Ленге просто пустой звук?
  - Когда это я свершил эту великую глупость, что-то там наобещав? - недоверчиво нахмурился я. - Что-то я этого не помню.
  - Как тут упомнишь, если для тебя книги были на первом месте, - недовольно фыркнула дознавательница. - Всегда когда я хотела с тобой серьезно поговорить, а ты как уткнешься в свою книжульку и кроме "угу" ничего не говоришь! Ты хоть раз слушал, о чем я пыталась тебе поведать? - я неловко усмехнулся. Ну да, есть за мной такой грешок - не слушать бессмысленного щебетания дам. В такие моменты я ухожу в себя и рефлекторно отвечаю на все вопросы согласием. - Так вот, и в один из таких вечеров, мой дорогой, когда я поведывала тебе о тяжелом и неблагодарном труде дознавательницы, ты и согласился сходить со мной на операцию чтобы ...
  - Ну уж нет. Ты бы мне еще на смертном одре напомнила об этом нелепом обещании. Сколько лет уже прошло? Лет семь-восемь?
  - Но мне и вправду нужен напарник, а у всех мужчин нашего отдела есть один недостаток: на их лицах написано, что они просиживают задницы на службе у Совета.
  - А Лира? - внезапно вспомнил я одну не безызвестную особу, служащую под началом департамента. Должна же она хотя бы раз спасти меня от незавидной участи. - Почему не возьмешь ее? У нее всегда только одно выражение на лице - "дайте мне быстро жертву".
  - И чем она мне поможет? - фыркнула магнесса, взяв в руки конфету. Я отвел взгляд, не в силах смотреть на такое кощунство. - Для нее даже телекинез проблема, а страшные глазки и я умею делать. Нет дорогой мой, это только ты ее боишься, аки девица старого развратника, а для них - она лакомый кусочек, который сразу же пойдет на алтарь, с ее-то внушительными сис... хм... качествами.
  Я на миг представил эту картинку, как нашу бывшую злодейку привязывают к алтарю, чтобы ее принести в жертву, а она ехидно ухмыляясь, дает советы своим мучителям о том, как именно нужно проводить жертвоприношения и сетует на дилетантность нынешнего поколения сектантов.
  Вдруг из серого клуба дыма появляется демон и под смиренный ропот, и поклонение секты подходит к алтарю, смотрит на лицо жертвы, намериваясь вкусить плоть девы и... бледнеет. Лира радостно, как дорогому другу, кричит приветствия адской твари и начинает громко и во всех подробностях вспоминать ее давние и весьма не невинные отношения с этим демоном. Сектанты хватаются за сердца, внимая у жертвы историю о молодости своего нынешнего Владыки, а демон, плюнув на приличия, сгорая со стыда, быстро сбегает к себе обратно в Преисподнюю и там, спрятавшись под одеялом, в дальнем уголке своего замка дрожит от ужаса, вспоминая свою бывшую хозяйку...
  Лира, как ни в чем не бывало, сама быстро освобождается от пут, и через несколько минут, своевольно рассиживаясь на каменном постаменте, поигрывая жертвенным обсидиановым кинжальчиком, начинает читать лекцию своим новым ученикам об правильных основах жертвоприношения...
  Нет, Алия права, Лире ни в коем случае нельзя идти на операцию по задержанию сектантов.
  - Хорошо, - я вздохнул, прогоняя образ хохочущей Лиры из своих мыслей. - Я стану тебе помогать, но только при одном условии.
  - Каком? - сразу оживилась Алия, кинув в себе в рот шоколадную прелесть. Быстро, почти не жуя, проглотив конфету, она дополнила. - Но учти, соблазнять Стефана я не буду. Это конечно может помочь нам, чтобы выиграть дело, если мы будет его шантажировать... но мне и так противно на него смотреть, а если я...
  - Отличная идея! И почему я об этом первый не додумался? - перебив дознавательницу, хихикнул я, за что схлопотал от девушки гневный взгляд и обещание напоить меня кофе. - Нет, моя просьба по сравнению с твоим предложением совсем невинна и чиста.
  - И какая? - Алия взяла в руки кофейник, показывая, что если ей не понравится, то меня насильно заставят почувствовать гурманом.
  - Три конфеты, - я, глотая слюнки, указал пальцем на конфеты, лежащие в фарфоровой миске. Алия недоуменно оглянулась, с подозрением посмотрев на лакомство. - Ты даруешь мне это чудо, и я весь твой...
  - За конфеты? - изумилась девушка и, взяв в руки, чувствуя в чем-то подвох, осмотрела ни в чем не примечательные конфеты. - Подкуп конфетами? Хотя... - она посмотрела меня и, хмыкнув, дополнила. - А я уже стала забывать про твою слабость. Как там звали ту девчонку? Мэриал?
  - Мариан, - сокрушающе вздохнул я. Да, по вине сестры Адриана я теперь обречен до конца жизни быть в рабстве у шоколада. Ненавижу любовные зелья...
  - Маг и попался на такую глупость, - ухмыльнулась темноволосая дознавательница, довольно поигрывая в руке конфетой. Я усмехнулся. Она уже в сотый раз повторяет эту фразу. Как будто я был виноват, что на миг расслабился в кругу своих друзей. Кто ж знал, что секундная слабость станет для меня роковой? - Ты же вроде принимал лекарство... Неужели не помогло?
  Я нахмурился, нехотя вспоминая не совсем приятные месяцы своей жизни. Это сейчас я могу спокойно пройти мимо шоколада, отгоняя от себя желание попробовать лакомство. А больше десятилетия назад, когда я еще встречался с Алией, и это так безумно злило Мариан, что она подмешала в шоколадную выпечку любовное зелье, я не мог даже нормально мыслить, каждую секунду своего существования мечтая о шоколаде. А если мне не давали столь желанное лакомство, то мне сразу становилось плохо, и я угасал прямо на глазах друзей от безумной тоски.
  Помнится, тогда магистр Эрлеан сильно поругалась с сестрой Адриана (Фил говорил, что она чуть не сняла с Мариан скальп, требуя от незадачливой волшебницы выдать ей состав зелья). Но то ли от испуга, то ли всему виной была девичья память, что девушка забыла почти половину компонентов, ее пытка не принесла больших результатов.
  Я с содроганием вспоминаю те времена... Если бы Алию не оттащили от девушки Фил и Адриан, то дознавательница убила бы волшебницу, а так, подруга всего-то попала на пару недель в госпиталь. (А если учитывать взрывной характер магистра Эрлеан - это она еще легко отделалась)
  Лекарство помог сделать мой коллега, и по совместительству мой бывший учитель по целебной магии, и уже через несколько месяцев я мог спокойно гулять по городу, не пугая кондитерские лавки своими налетами. Нда, стыдно даже припоминать, как тогда называли меня ни в чем не повинные кондитеры... "Шоколадным маньяком" еще долго будут пугать изготовители сладостей своих конкурентов.
  - Помогло, но зависимость ушла не до конца, - мое лицо горело, как только я вспомнил, как срывал плакаты со своим изображением с дверей лавок... В то время Фил насильно поил меня лекарством, а я всегда сбегал из замка в близлежащие города, чтобы насладиться любовью, которой щедро одарила меня Мариан. Меня, конечно же, друг ловил за разграблением очередной лавки и, связав, под изумленно-испуганные взгляды кондитеров, волок домой, изредка попинывая мою нисколечко не раскаявшуюся тушку. - У нее получилось невероятно сильное зелье. Без точного состава я не смогу полностью создавать антидот.
  - Так значит твой черный плащ до сих пор при деле? - хихикнула Алия, видимо тоже вспомнив то время, когда из-за любовной лихорадки к шоколаду за мной по всему королевству бегал брат, спасая от "злодея" кондитеров. Тогда у меня была весьма странная привычка - всегда на свидание к любимому лакомству надевать черный плащ.
  - Конечно нет, - фыркнул я, смущенно отведя взгляд. - Его еще много лет назад сжег Филгус, посчитав, что такой акт жертвоприношения удержит меня в замке...
  - И помогло?
  - Ну, из-за заклинания "привязи" я при всем своем желании не мог отойти от Фила больше чем на сто метров, а "сбросить" с себя путы для меня тогда была невыполнимая миссия.
  А все потому, что я не мог связно мыслить из-за своей любви. Люди правы, влюбленный человек резко глупеет и не видит реальности.
  - Да... веселое было времечко, - довольно сощурив словно наполненные янтарем светло-карие глаза, улыбнулась дознавательница, взяв в руки три конфеты. - Даже жалко, что меня не было тогда с тобой рядом. Но эту тварь должен был хоть кто-нибудь проучить, чтобы она больше не заглядывалась на чужих мужиков! Интересно, а она читала мои послания, которые я ежедневно присылала ей в госпиталь?
  Я пожал плечами - сие мне не ведомо, хотя судя по тому, как вздрагивает и испуганно озирается по сторонам Мариан, услышав в случайном разговоре имя своей давней обидчицы, можно предположить, что "пожелания о скорейшем выздоровлении" дошли до своего адресата.
  Тогда, за избиение дочери заместителя Председателя Совета магов, Алия отделалась лишь запретом подходить к Мариан в течение года и срочной работой на другом конце континента по поимке темных магов. Мне тогда было искренне жаль своих блудных собратьев - тогда магнесса была не в духе из-за того, что не могла помочь Филу излечить меня от зелья.
  - Хватит, у меня сейчас будет изжога, если я и дальше буду вспоминать эту дрянь, - слегка скривилась дознавательница и небрежно кинула мне "плату". Я, трепеща от волнения, с легкостью поймал лакомство. Ну, наконец-то, мои дорогие, вы вернулись к папочке... - Только магистру Гоннери не говори, что я тебе их дала. А то "твоя нянька" понизит меня до уборщицы за спаивание ни в чем не пов... Эй, ты куда собрался?
  Пока волшебница разглагольствовала о том, что с ней может сделать Фил, я быстренько направился к двери, мечтая потихоньку сбежать из этого ада. Но как только я открыл дверь, фортуна показала мне жирную фигу - меня заметила Алия. Настерревиль меня побери, и почему мне так везет?
  Я, слегка повернувшись и мило улыбнувшись этой демонице, выбежал из комнаты и, мгновенно захлопнув дверь, не задумываясь, наложил на выход печать.
  - Ах ты скотина, Никериал! - бешено взревела Алия, долбя в дверь. Я отшатнулся, на всякий случай наложив на печать еще три предохранителя. Надеюсь, мое заклинание удержит ненадолго магистра Эрлеан, пока я успею скрыться. - Думаешь, эти штучки со мной пройдут? А ну живо снимай печати! Ты же обещал мне помочь!
  Я что, дурак, самому надевать петлю шею? Пускай распутает мое заклинание, может одумается и выкинет из головы свою идиотскую идею втянуть меня в дела департамента.
  Тем более, я не горю желанием сейчас кому-нибудь помогать. Мне сполна хватило и экстремального экскурса в религиозную жизнь, организованного моей незабвенной племянницей.
  - Когда? Я старый больной человек с зачатками склероза, - притворно вздохнул я, любовно поглаживая в руке столь желанное лакомство. - И я напрочь забыл, как снимать печати. Ты уж прости меня, грешного.
  - Эй! Снимай, (цензура) печати! Никериал! А то когда я выйду (цензура), ты, (цензура), станешь (цензура) ...
  Не слушая дальнейших выкриков дознавательницы, я торопливо пошел к выходу из департамента, попутно разворачивая конфету. О, этот манящий сладкий аромат, вкус, который отправляет тебя высшие слои эфира, доставляя невиданное доселе наслаждение, тающий на языке шоколад со стекающей горьковатой начинкой... Подождите-ка, с начинкой? Я подозрительно понюхал надкушенную сладость и усмехнулся, покачав головой. Алия... ну кто бы сомневался, что она решит купить конфеты с коньяком, хотя странно, что моя незабвенная чаеманка в них ничего не подмешала...
  Мимо меня, в сторону кабинета, в котором я запер Алию, прошествовал бледный Стефан. Я коротко ему кивнул и пожелал удачи. (А она ему понадобится, если он решит пойти в одну "особенную" комнату.)
  Как все, однако, удачно складывается.
  Я, напевая себе под нос одну веселую песенку, наслаждаясь конфетами, только начал радоваться жизни, подходя к порталу, который должен был вывести меня к вестибюль дворца, как я услышал чей-то взволнованный оклик:
  - Магистр Никериал Ленге! Магистр, стойте! Подождите, пожалуйста!
  Я остановился, удивленно оглянувшись. Судя по голосу, это была явно не моя смерть (то бишь это не Алия пришла по мою душу). Ко мне бежал пузатый, невысокий мужчина, слегка покрасневший от небольшой пробежки.
  - Магистр... вы... - он, тяжело дыша, поклонился чуть ли не до пола, приведя меня в еще большее недоумение. Давно никто в Совете не проявлял ко мне при встрече столько уважения. С чего это на опального мага обратили внимание? - Вы... Очень приятно с вами встретиться.
  - Да? - моему изумлению не было предела. Я даже осмотрелся по сторонам, посчитав, что он обращается не ко мне. - И чем обязан такой честью?
  - А вы именно такой, как говорили, - глупо улыбаясь, пристально стал смотреть на меня этот странный мужчина. Я как можно незаметнее скомкал фантики и сунул их себе в карман. - Как же приятно с вами познакомится. О, простите мою глупость. Я же не представился. Эрнест Ранмару, к вашим услугам.
  - Очень приятно, мистер Ранмару, - я пожал этому человеку руку, в уме перебирая имена и фамилии знакомых магов. Может я где-нибудь про него слышал?
  - Вы, вы просто не представляете, как я рад! Я столько про вас наслышан!
  - Да? - я нахмурился. Только этого мне не хватало. Мне лучше побыстрее от него отделаться. - Извините, но я спешу.
  - Как же! Подождите секундочку, вы мне очень нужны!
  - Да неужели, - саркастически улыбнулся я. Они что, все сговорились? Или это новая тактика Алии, посылать вместо себя других?
  - Ну конечно! - Эрнест смотрел на меня полным восхищения взглядом. Я поежился от такого пристального внимания. Только не говорите, что мне на пути попался какой-то фанатик. - Вы же ученик магистра Азеля Гариуса!
  Я от удивления потерял дар речи. Он знает моего наставника по целебной магии?
  Азель Гариус - как давно я не слышал этого имени. В отличие от моего учителя, у которого я вместе с Филом провел свое детство, магистром Гариусом я восхищался. Лучший целитель королевства, глава госпиталя Парнаско, новатор многих преобразований в медицинской сфере и просто хороший волшебник. Когда я обнаружил свое призвание, то Гариус лично взял меня под свою опеку. Я почти жил в больнице, под его чутким руководством постигая искусство исцеления. Тогда я искренне считал, что мое призвание это помогать людям, дарить больным второй шанс. Тогда мне казалось, что улыбка пациента и слезы счастья его родных - лучшая плата за мой труд, что благодарность людей - источник сил любого целителя. Как же это все было глупо и наивно...
  Но почему же мое сердце так затрепетало, как только я услышал про Азеля? Почему мне сразу захотелось вновь увидеть его умиротворенную улыбку и сияние глаз, когда он лечит пациентов? Почему мне самому захотелось ринуться в госпиталь и вместе с ним исцелять безнадежно больных людей? Даже когда его нет рядом, он дурно на меня влияет.
  - Азеля... Магистра Гариуса, - я нервно взъерошил свои волосы, чуть не скинув обруч, от вдруг нахлынувших детских воспоминаний. - Ты... Вы его знаете?
  - Конечно, - гордо выпятил живот Эрнест. - Я работаю в госпитале Парнаско уже более десяти лет. Магистр Гариус - лучший глава за всю его историю!
  - Это точно, - тихо проговорил я и обратился к мужчине. - Так зачем я вам понадобился?
  - Беда!
  - Что-то с Азелем? - побледнел я.
  - Нет, что вы. Слава Великой, что нет, - сразу замахал руками он. Я с облегчением выдохнул. - Просто главы сейчас нет в королевстве, и некому лечить...
  - Не смешите меня. В госпитале полно целителей.
  - Вы не понимаете, кроме вас в городе больше нет полного целителя! Вы должны нам помочь! - в отчаянье выкрикнул мужчина, взяв меня за края камзола. - У нас много пациентов находящихся на грани жизни и смерти. Без полного целителя они отправятся в чертоги Великой!
  - А я-то тут причем, - буркнул я. Не могу поверить, что Азель покинул госпиталь и своих горячо любимых пациентов. Да он годами не выходил за порог лечебницы, беспокоясь за здоровье больных. Можно сказать, что он жизнь положил на алтарь медицины. - Уверен, среди вас есть компетентные специалисты, которые могут помочь больным. Если это было бы не так, то магистр Гариус никогда бы не оставил госпиталь.
  Уж я-то его хорошо знаю. Для того чтобы не расставаться с больными, он три раза отказывался от кресла целителя в Совете магов. За всю свою жизнь Азель только один раз надолго покидал больницу - объявил бойкот, когда из-за клеветы короля Рафиуса меня судили и посадили на неделю в камеру.
  - Но как же так! Вы же любимый ученик главы!
  - Извините, но...
  - Никериал!!! - вдруг я услышал разгневанный голос Алии. По моей коже пробежали мурашки, а в голове почему-то заиграл похоронный марш. - А ну стой, прихвостень Настерревиля!
  Я обернулся, и в ужасе попятился от быстро приближающейся катастрофы. Не успел скрыться, а свобода была так близка... Видимо, даже Стефан не удержал нашу дьяволицу. Ну что ж, мир праху его... а сейчас будет мир праху моему.
  Как только к нам приблизилась эта разгневанная фурия, я попытался спрятаться за мистером Ранмару. Авось не станет меня убивать при свидетеле.
  - Аля... Ты... ты уже поговорила с магистром Стефаном? - нервно произнес я первое пришедшее в голову. Так, главное при разговоре с ней - держать дистанцию.
  - Со Стефаном? - нахмурилась магнесса, на мгновение позабыв, что она хотела со мной сделать. - А я должна была с ним поговорить?
  - Я видел, как он направлялся к тебе.
  - Да? О, так это был он... - что-то вспомнив, неловко усмехнулась Алия и тихо добавила. - Кто же знал. Может пойти и извиниться?
  Я пораженно посмотрел на эту женщину. Впервые в жизни мне стало жалко этого маразматика. Что же она с ним сотворила, что даже хочет извиниться, хотя я ни разу в жизни не видел, как она у кого-то просит прощения?
  - А что с ним? - решил уточнить я.
  - Наверное сотрясение мозга, - всерьез задумалась дознавательница, приведя в еще большее недоумение моего собеседника. Эрнест, чуть ли не открыв рот, слушал наш странный диалог. Великая, и почему мне кажется, что я постоянно предстаю перед глазами других, как какой-то маньяк.
  - Всего-то... - хмыкнул я. - И чем же ты его так приложила... хотя, дайте-ка угадаю - дверью?
  - Он сам виноват, нечего было подходить так близко, - фыркнула девушка, нисколечко не раскаиваясь в содеянном. И вдруг улыбнулась моему "щиту". - Мистер Ранмару, приветствую вас. А что вы делаете в стенах Департамента дознавателей? Вроде сегодня не день медицинского осмотра заключенных.
  - Сегодня я присутствую здесь по личным делам госпиталя Парнаско, магистр Эрлеан, - поклонился дознавательнице мужчина.
  - Тогда приятного вам дня, - очаровательно улыбнулась ему девушка и посмотрела на меня. Ее улыбка вмиг померкла, она сверлила меня взглядом. - Магистр Ленге, - с нажимом проговорила Алия. Я побледнел, с горечью вспомнив, что так и не успел составить завещание. - Нам нужно поговорить. Срочно. В моем кабинете.
  Добровольно идти в логово адской бестии? Ну уж нет, мне пока жизнь дорога.
  - Извините, - как можно правдоподобнее вздохнул я и положил свою руку на плечо Эрнеста. - Но я, увы, не могу. Я уже пообещал помочь госпиталю Парнаско в одной услуге. Вы же понимаете, что жизнь больных всегда стоит на первом месте!
  - Ты добровольно идешь в госпиталь? - неверяще усмехнулась девушка. - Это правда, мистер Ранмару?
  - Конечно, - я насильно потащил недоумевающего Эрнеста к порталу. - Нам нужно срочно отправиться к моим пациентам. Каждая минута может быть на счету!
  - Ну ладно, - стушевалась Алия, видимо поверив в правдивость моих слов и задумавшись, пробурчала. - А я тогда пойду проведаю Стефана. Вдруг все же не придется перед ним извиняться...
  Когда я и мой новый знакомый отошли достаточно далеко от злополучного места встречи, я отпустил целителя. Не могу поверить, что мне удалось избежать гнева магнессы, но теперь, выбирая из двух зол меньшее, мне придется идти в обитель болезней и милсестер*. Не люблю встречаться со своими коллегами целителями - они порой выводят меня своей надменностью и заносчивостью.
  - Ну что ж, - тихо пробормотал я, смиряясь с ролью бесплатной медицинской помощи. Чтоб тебя, Азель, почему ты решил уехать именно сейчас?! - Лучше Парнаско, чем сектанты.
  - Так вы поможете? - радостно заблестели глаза Ранмару.
  - Конечно, - мрачно буркнул я. Куда я денусь, раз обещал, то надо держать свое слово. Да и мой учитель меня не простил, если бы я на произвол судьбы оставил его больных. - Ведите меня в госпиталь Парнаско.
  Фил, ты был прав. На мне весит страшное проклятие - вечно помогать другим. И, похоже, мне от него никогда не удастся избавиться...
  
  1.Прим. автора, милсестры - милосердные сестры, аналог медсестер
  
  
  Глава 2. Горькая правда об эпидемии
  
  Воспоминания - это яд.
  И чем их больше - тем больнее на душе
  от ностальгии по давно ушедшим дням.
  
  - И как это понимать?
  Я пораженно замер в дверях, смотря на вполне здорового и живого магистра Гариуса, который спокойно сидел в кресле и почитывал потрепанный фолиант.
  Вот лицедеи... Прихвостни Настерривиля! Заманили меня в логово дракона под таким невинным предлогом! Чтоб я еще раз поверил в то, что Азель оставил своих больных на произвол судьбы? Да никогда!
  Я повернулся к подельнику своего учителя надеясь услышать внятное оправдание, перед тем как он оправится в чертоги Богини. Мистер Ранмару, стушевавшись под моим пристальным взглядом, что-то буркнул на прощание и быстро ретировался из кабинета главы госпиталя Парнаско.
  Дверь с грохотом закрылась, щелкнул замок, повеяло магией наложения печатей. Я помрачнел. Ну, спасибо, тебе, Эрнест. Запер меня в одной комнате с человеком, с которым я бы никогда по доброй воле не остался наедине.
  Нда, сейчас я себя ощущал, как жертва гарленской ползучей росянки. Сама по себе нечисть передвигается очень медленно, несколько метров за пару десятков лет, и чтобы не умереть от голода, она, почуяв потенциальный обед, с помощью специфичного запаха воздействует на разум жертвы, порождая в его рассудке самые желанные галлюцинации. Несчастный путник ведется на обман разума и добровольно следует в пасть нечисти. И вот сейчас ловушка росянки только что захлопнулась...
  Пора мне уже привыкнуть к выходкам Азеля. Если припомнить, то он всегда надо мной в детстве подшучивал: то страшные байки про госпиталь начнет травить, то милсестер подговорит, чтобы они этикетки на лекарствах местами поменяли, чтобы я самостоятельно научился по запаху и цвету определять вещества, то придумает про пациента такую историю, что мне было страшно ему в глаза смотреть не то, что осматривать... И это называется взрослый и всеми уважаемый полный целитель...
  Но я все равно, несмотря на его характер, считал магистра Гариуса своим вторым отцом. Восхищался его силой воли, умением, тем, как он держался перед больными. Он был моим кумиром... до того случая с эпидемией. Тогда мое мировоззрение резко переменилось, и я перестал понимать учителя, перестал верить в доброту и благодарность людей, которых целители спасали порой даже ценой своей жизни. Разочаровался в своей мечте стать Верховным целителем и изменить мир к лучшему. Сделать то, чему меня всегда учил магистр Гариус.
  Несмотря на то, что я относился к нему с теплотой, мы после той эпидемии виделись редко. Просто я не мог открыто смотреть ему в глаза - мне было очень стыдно и неловко. В глубине души я чувствовал, что предал его, отринув свои прошлые идеалы.
  Я, подергав за ручку запертую дверь, тихо ругнулся на эрейском и обреченно посмотрел на сидевшего в кресле целителя. Учитель спокойно читал книгу, изредка перелистывая страницы, казалось, что он как будто не замечает присутствие другого человека. Но я то знаю, что это не так. Нет, Азель просто ждет, пока я не начну говорить первым... выжидает, чтобы я приблизился к нему, полностью попав в его поле зрения - он настоящая гарленская росянка.
  Я, вздохнув, нерешительно стал приближаться к креслу. Мое сердце бешено стучало, уши предательски алели, а в горле стал ком - почему всегда перед Азелем я ощущаю себя как нашкодивший щенок? Что за ужасное чувство беспомощности и стыда... Нет, пора решительно встретиться со своим прошлым. Мне надоело, что дела давно ушедших дней сейчас доставляют мне столько неприятностей.
  Подойдя к спинке кресла, я замер, не спеша начать столь неприятный разговор. Сколько лет мы уже не виделись? Сколько лет нормально не говорили, а лишь в короткие мгновения встреч перебрасывались незначительными фразами? Неужели магистр Гариус меня простил, неужели он решил первым нарушить столь затянувшееся молчание?
  - Мальчик мой, - тихо прозвучал голос моего бывшего учителя. Я вздрогнул, услышав столь родной голос приемного отца. - Подойди поближе, дай мне взглянуть на тебя.
  Азель бережно закрыл старинный фолиант, спокойно показав мне рукой на пустующее соседнее кресло. Перед глазами вновь мелькнули полузабытые обрывки детства, когда я часами сидел в кабинете Азеля, получая нагоняи и за книгами постигая теорию целительства. Здесь все пропахло историей... все забытые обрывки воспоминаний вновь выстроились в моей голове в мозаику, заставляя сердце жалобно ныть от ностальгии по давно утраченному детству.
  - Что на меня смотреть? - фыркнул я, сев на предложенное место. И чего я боюсь? Совсем раскис, как тряпка. - Рога не выросли, хвост не появился, даже не позеленел!
  Магистр Гариус встал и, к моему удивлению, положил свою руку на мой лоб. Из ладони полился свет, который, как электрический заряд в одно мгновение пробежал по телу, заставив неприятно поежиться.
  - В целом - удовлетворительно, - довольно хмыкнул учитель, снова сев на свое кресло. Я поморщился, приглаживая волосы. Ненавижу, когда он так делает. Я ему не пациент, чтобы меня осматривать. - Слегка повышен уровень сахара в крови, что говорит о том, что ты недавно ел сладкое, переутомлен...
  - Мне неинтересно, - перебил я целителя, скучающе на него смотря. - Я и сам прекрасно знаю состояние своего здоровья.
  - Ты осунулся, побледнел... Нервы шалят?
  А как тут не нервничать, когда что не день - испытание для психики. Как же мне все надоело...
  - Все просто отлично, магистр Гариус. Так зачем вы меня заманили в госпиталь под таким... гм... необычным предлогом? Могли бы просто принести приглашение, я бы...
  - Ты опять бы его проигнорировал, Ник. Мальчик мой, почему ты меня избегаешь? Почему не назовешь как прежде, дядей Азелем?
  - Какой ты дядя, - усмехнулся я, смотря на магистра. За столько лет Азель ничуть не изменился: лукавый взгляд, темные, почти не тронутые сединой волосы - на вид ему можно было дать тридцать пять лет. Нет, это в детстве я мог называть его дядей, тогда разница в возрасте была заметна, а сейчас... - Ты больше похож на моего старшего брата. Также поучаешь, давишь на совесть... Учитель, вы же позвали меня не просто так.
  - Да... не просто так, - магистр вздохнул, погладив корешок толстой книги. Он неспешно обвел взглядом свой старый кабинет, задержав взгляд на портретах прошлых глав госпиталя. - Сложно поверить, но в этом году этим стенам стукнет две сотни лет. Госпиталь многое пережил на своем веку - и плохое и хорошее. Я оберегаю его уже больше семидесяти лет... под моим руководством он пережил эпидемию, которая унесла больше половины населения страны, столько талантливых целителей отправилось в чертоги Великой стараясь спасти как можно больше жизней. И знаешь что?
  - Что?
  - Мы ведь до сих пор не оправились после той потери. Самая большая потеря для страны была не в том, что погибли молодые целители, а в том, что мы утратили того, кто мог своим умением и талантом заменить всех своих погибших товарищей. Полный целитель, коих в мире единицы, отказался спасать жизни больных... Это был удар в спину, Ник. Ты же был и остаешься моей главной надеждой, ты мой приемник...
  - Это все в прошлом.
  - Не говори так! - Азель чуть не вскочил с места, яростно пронзив меня взглядом. Мне казалось, что он еле сдерживается от того, чтобы меня не ударить. - Ты забыл, чему я тебя учил? Целитель навсегда остается целителем, чтобы там не говорили остальные. Тебе плюют в спину - ты лечи и улыбайся. Ты едва сдерживаешься от боли и усталости - не важно, ты все равно должен исцелять, пока последний пациент не будет осмотрен! Целитель не профессия, не призвание - это жизнь окружающих тебя людей! Мы ответственны за каждую слезинку больного! - он, закрыл глаза, массируя себе вески, и через несколько секунд безмолвия, собравшись с мыслями, дополнил, горько улыбнувшись. - Нельзя зарывать в себе такой сильный дар, Ник. Я же вижу, как ты страдаешь и только из-за своей дурости и непрошибаемого упрямства, ты до сих пор...
  - Нет, - сухо вымолвил я, с жалостью посмотрев на Азеля. Вот поэтому я и избегал с ним встречи, всегда ссылавшись на срочные дела. Мое сердце сжимается от боли, зная, что я разочаровал человека, который был мне как отец. - Я все понимаю, но во мне тогда что-то сломалось... Я больше не могу, как раньше помогать людям, помня с какой ненавистью они закидывали меня проклятиями, молились Великой, дабы я скорее сдох в канаве... Они в один миг забыли все, что я для них сделал, все, чем я пожертвовал... они поверили не мне, а какому-то ублюдку, который и пальцем не пошевелил для их спасения! Каждый раз, когда я смотрю на пациента, я вспоминаю искаженное от злости лицо старухи, которая сквозь слезы пыталась выцарапать мне глаза, хотя раньше она мне так искренне улыбалась, когда я исцелял ее больные ноги.
  Прошлое, что же ты со мной сделало? Почему люди помнят лишь плохое? Почему я обречен всю жизнь помнить свой позор, лица тех бедолаг, которые так сильно желали мне смерти, наплевав на то, как они раньше бросали мне цветы, радуясь победе над эпидемией? Хотя нет, это не люди - это стадо, которое беспрекословно следует за своим пастырем, волком, скрывающимся под личиной благодетеля.
  - Сколько лет прошло? Сколько десятилетий минуло с той болезни, что осиротила нашу родину? Не пора ли оставить в прошлом свои обиды и перевернуть страницу, начав все с чистого листа? - Азель не сводил с меня взгляда, наверное, пытаясь отыскать в моей душе прежнего беззаботного юнца, которого обожал весь госпиталь, а милсестры бегали хвостом, порываясь при каждой возможности помочь. Да... как вспомню - так вздрогну. Фил всегда над этим ухахатывался до слез, называя меня жертвой девичьих грез. - Ник... я так надеялся на то, что ты за столь долгое время придешь в себя, одумаешься и вернешься в госпиталь. Мальчик мой, ты ведь всегда любил лечить больных, я до сих пор с умилением вспоминаю твое счастливое лицо, когда пациенты дарили тебе улыбки, а твои полки в кабинете ломились от рукодельных подарков ребятишек из детского отделения. И не пытайся сейчас уверить меня в том, что ты это забыл!
  - Нет, я помню... Я пытался, - прошептал я и, сняв с головы обруч из гельиона, всмотрелся в вязь тонких рун вытравленных на пластинах. Похоже, мне так и не удаться избежать этого неприятного разговора, похоже, пора перестать бегать и все расставить по своим местам. - Да, прошлое не вернешь, я это понимаю. Я знаю, что надо жить, смотря только вперед, но знание не дает силу и мужество, чтобы понять и принять такие простые истины. Я пытался начать жить заново, после того как меня унизили и растоптали душу, мне даже казалось, что у меня начало получаться.
  Я усмехнулся, припомнив свои первые попытки найти себя в чем-то кроме исцеления людей, но ни охота на нечисть, ни другие занятия среднестатистического мага не приносили должного удовольствия. Я начал заниматься исследованиями, так как они больше всего походили на мое прошлое... А потом появилась она (в серебряных пластинах мелькнул образ золотой макушки одной королевской особы) и мой хрупкий мирок, который я выстраивал долгие годы, дал серьезную трещину.
  - Но знаешь, Азель, прошлое само стало стучаться в мою дверь. Оно как старая рана начало напоминать про себя и с каждым днем все хуже, больше... И вот опять, как повторение дурацкого спектакля - глупое обвинение, допросы, суд... - я с горечью стиснул обруч, в сердцах выплюнув. - Как же все достало!
  Магистр привстал с кресла и, по-отечески улыбнувшись, потрепал меня, как в детстве, за волосы. Я слегка поморщился - никогда не любил эту его дурацкую привычку. Но в глубине души я искренне радовался - Азель всегда, когда мне было плохо, поддерживал меня таким странным способом, заставлял улыбаться, идти дальше вперед... Ведь именно так поступают настоящие отцы?
  - Узнаю своего любимого ученика... - он, заметив мою недовольную гримасу, рассмеялся. - Не грусти, Ники, твои друзья и я тебя всегда поддержим. Ведь ты - мой непутевый сынок.
  - Я знаю, - от его слов на сердце стало легче, казалось, что с моих плеч свалилась непосильная ноша... Я всегда знал, что мои родные и друзья - моя опора и мне было безумно приятно, что, несмотря на мое поведение, магистр Гариус до сих пор считает меня своей семьей. Похоже, все эти годы я был неисправным эгоистом...
  Может и вправду, пора уже отпустить прошлое и начать жизнь заново? Лечить как раньше больных, смеяться над шутками милсестер и дарить конфеты ребятишкам из детского отделения. Они опять будут звать меня дядя Ник и просить покатать на спине, сотворить пару сверкающих разноцветных шаров, чтобы на пару мгновений забыть о болезни... Нет, это лишь глупые наивные грезы. Сейчас все так запуталось, что я уже не смогу просто, как ни в чем не бывало вернуться в то место, с которого все и началось.
  - Я хочу сказать, - вздохнул магистр, улыбаясь лишь уголками губ, - что даже самые безнадежные ситуации решаются легко и просто с помощью обычной улыбки. Я ведь прекрасно знаю, из-за чего тебя хотят судить, - я удивленно вскинул брови. Ну вот, приехали, теперь меня будут отчитывать. Но вместо этого Азель вдруг начал подшучивать. - Украл, значит, королевскую девицу?
  - Кто тебе это рассказал? - обреченно вздохнул я. Хотя, что тут думать и так все ясно...
  - Твой друг, Филгус Гоннери. Приходил на днях ко мне в госпиталь, сообщил, что ты опять попал в переплет с этим родом Келионендора. Я ему выдал укрепляющей настойки и посоветовал взять на работе отгул и отдохнуть денек дома...
  - Не крал я ее, - уже в сотый раз я принялся объяснять ту дурацкую ситуацию, в которой я очутился из-за своей глупости и мягкосердечия. - Она сама решила погостить у меня дома, потому что наслушалась сказок, что, мол, я злодей, сотворивший эпидемию. Мне порой кажется, что все в роду короля Рафиуса страдают слабоумием.
  - Сплетни людей порой принимают причудливые формы. Мне вот тоже однажды рассказали, что в городе пополз слух, что я на самом деле женщина, переодетая в мужчину и каждую ночь я выхожу из своего кабинета в пустующие коридоры госпиталя, чтобы случайно вышедшего больного...
  - Мне совсем не интересно.
  - Ну, как знаешь. Я клоню это к тому, что людям свойственно верить тому, чему их учат с самого юного возраста. Если бы тебе говорили, что небо зеленое - то ты бы принимал это утверждение за истину, пока не вышел на улицу и не узрел синеву нашего небесного града.
  - Ирен ничем не переубедишь, - усмехнулся я. - Я уже столько раз пытался... Но она непреклонна. Ее упрямство не ведает границ, весь ее род такой... упрямый.
  - Мой мальчик, ты и вправду так считаешь или хочешь в это верить? Ты с этой молодой особой в чем-то схож... Только лишь с одной поправкой - вы упрямо верите в разные вещи. Ты цепляешься, как за якорь, за свою обиду на людей, чтобы не забыть о том нелицеприятном эпизоде своей жизни, она - за то, что ее учили в детстве, потому что если она признает, что это ложь - это значит, что все, в чем убеждали ее родные, было одним лишь обманом. Мне казалось, что я прекрастно смог научить тебя психологии или за столь долгое время ты...
  - Нет, ты ошибаешься. Я не на людей не обижаюсь! Да я и вообще не обижаюсь!
  - Так значит, слухи не врали... Я так и знал, что вся проблема в ней, - магистр лукаво улыбнулся и почему-то показал пальцем на один портрет, висевший у него за спиной прямо над дверью. Я всмотрелся в изображение и изумленно ахнул. - Ты, наверное, и не догадывался, что у госпиталя есть свой покровитель. Это Ее Высочество Элизабет Келионендорская, жена короля Рафиуса. В свои годы правления она очень многое сделала для госпиталя, а ты понимаешь, что в те времена королевство только начало восстанавливаться от эпидемии, и народ воспринял ее как посланницу Великой. Лучом света в годы мрака...
  - А я и не знал...
  - А хотел ли знать?
  Я пропустил мимо ушей риторический вопрос Азеля, не отрывая глаз от столь родного лица Ее Высочества. Элиза... как долго я не слышал этого имени.
  На портрете Элизабет молилась Великой, устремив свой взор куда-то вдаль. В ее в рыжеватых, собранных в тугой пучок волосах держалось розовое, отделанное золотом и усыпанное белоснежным жемчугом, арселе.* На хрупких плечах надето богато украшенное атласное платье дворянки с гербом королевского рода на груди, изящные пальцы скрестились в молитвенном жесте, казалось, что она старается поведать Великой о судьбе надеющихся на чудо больных.
  Ее Высочество была изображена на холсте молодой, красивой женщиной, которая только что взошла на престол, став правой рукой своего царственного супруга. Простолюдинка, получившая свой титул графини от приемного отца, которая в одно мгновение своей красотой, изяществом и умом смогла вскружить голову королю Рафиусу и добиться признания знати и народа.
  Она была так похожа на свою мать характером, внешностью...
  Эти слегка припухлые алые губы, взгляд пронзительно голубых глаз, устремленный вдаль - душа вновь жалобно заныла, оплакивая предательство той, кому я полностью открыл свое сердце, той, кто так легко смогла его растоптать.
  Уже прошло полвека с нашего расставания, а я только сейчас узнал о том, что она решила помогать госпиталю. Неужели осознала то, что была не права и таким способом пыталась искупить свою вину? Хотя нет, Элиза никогда бы так не поступила. Твердолобостью и непрошибаемой уверенностью в своей правоте она могла дать фору даже Ирен, а это значит, что она решила укрепить свое положение на королевском дворе. Что же случилось, раз ей пришлось искать поддержку в народе? Король ее разлюбил, знать пыталась морально уничтожить? Элизабет унаследовала от своей матери - моей подруги детства, незаурядный ум, смекалку и умение нравиться окружающим, который использовала только для своего блага.
  - Магистр! - вдруг дверь резко открылась, и в кабинет ввалился целитель в перепачканном кровью медицинском одеянии. - У нас тяжелый случай! Пациент уже три раза уходил за грань...
  - Извини, Ник, - Азель решительно встал и быстро направился к выходу. - Дождись меня, я скоро вернусь, и мы продолжим нашу прерванную беседу.
  Я хмыкнул. А куда я денусь? Похоже, учитель решил полностью убедить меня вернуться к целительской практике.
  Покровительница госпиталя Парнаско лукаво улыбалась, наблюдая за нами с портрета. Роковая красавица, что стала камнем преткновения между мной и Рафиусом. Та, на которой отчасти лежит вина за события, которые происходят сейчас со мной и со всем королевством.
  - Элиза, - горько усмехнулся я, оставшись с ней наедине. - Ты даже с того света доставляешь мне неприятности.... Неужели ты меня так сильно ненавидела? И могла ли ты представить, что твоя правнучка решит завершить твое так и незаконченное дело?
  Страницы той не написанной истории остались только в моей памяти, почти все действующие лица тех лет мирно почили на тот свет, оставив потомков самих разбираться с правильностью принятых ими решений. Но так горько вспоминать те мгновения счастья, которые я посмел ощутить в годы Черной эпидемии.
  
  1.Арселе́ (фр. arcelet) - женский головной убор. Представлял собой металлический ювелирной работы каркас в форме сердца (или в форме подковы), надеваемый на плотный чепец.
  
  * * *
  
  Мерно тикали большие дубовые часы, за окном, на заснеженной, объятой солнцем улице доносился радостный смех ребятишек. Я, удобнее усевшись в кресле, довольно усмехнулся - окна главы госпиталя выходили на внутренний двор госпиталя, где дышали свежим воздухом больные.
  Сколько я себя помню, Азель всегда любил наблюдать за прогулками своих пациентов: смотреть на веселые игры детей, видеть, как любуется небом человек, которому недавно вернули зрение, замечать первые, неуверенные шаги людей после долгой болезни или операции...
  В кабинете уютно и тепло, все здесь родное, греющее душу, прогоняющее все мои тревоги и мрачные думы. Казалось, что я вернулся в беззаботное детство, когда засыпал с книгой на коленях прямо в этом кресле, укутавшись зимними холодными вечерами в теплый колючий плед.
  Чувствуя вдруг накатившую усталость, небольшой подарок организма за пережитое в эти дни волнение, я снял теплый камзол, бережно положил его на соседнее кресло, кинул на него обруч. Пока Азель занят с тяжелым пациентом я немного отдохну.
  Я, вздохнув, закрыл глаза, сквозь полудрему став сливаться со звуками, доносившимися с улицы. В мыслях стало пусто, тихо, так спокойно...
  Вдруг, перед глазами, на грани сна и яви промелькнул образ смеющейся девушки, которая, обвив мою шею руками, краснея и запинаясь, прошептала: "Я буду с тобой всегда"
  Я вздрогнул и внезапно открыл глаза, упершись немигающим взглядом на висевший прямо передо мной большой портрет Элизабет.
  И почему я об этом вспомнил именно сейчас?
  
  * * *
  
  Отчаянье, слабый, но от того не менее тошнотворный запах гари витали в воздухе. Люди, укутанные с ног до головы в какие-то тряпки, спешили скорее оказаться дома, никто не разговаривал, не смеялся, все боялись случайным жестом, вздохом подхватить заразу, которая уже почти год лихорадила королевство, принося каждый день огню кровавую жатву.
  Я с лихвой насмотрелся на неизвестную болезнь в госпитале. Целители вместо того чтобы лечить, каждый час сжигали трупы в дворике больницы, в один миг превратившись в гробовщиков. Некогда цветущий, благоухающий вишневыми деревьями двор превратился в братскую могилу сотням бедолаг, которым не посчастливилось заразиться. Огонь неистово сжигал всех - детей, стариков, женщин... мои друзей, с которыми я столько лет спасал людские жизни. Мой приемный отец в одно мгновение состарился на несколько лет, провожая в последний путь свою жену, любимую дочурку Катрин, которой должно было исполниться пять лет, своих коллег, пациентов... Зараза не щадила никого, казалось, что это была кара Великой за все грехи человечества.
  Я смотрел на пустующие улицы Бринголя, и мое сердце сжималось от боли. И не поверишь, что раньше это был один из самых больших городов королевства. Как же жалко стал выглядеть город в столь трудное время - разграбленный мародерами, пропахший гарью, смрадом, от него вместо смеха и задора, стало веять страхом и отчаяньем. Почему небеса прогневились на нас? За что дорогие мне люди должны так страдать?
  Я сжал в руке листок письма и решительно направился по неприветливой улице, ища указанный адрес.
  Азель так не хотел отпускать меня из столицы, он боялся, что потеряет еще и меня. Но я не мог иначе. Видеть каждый день обреченные лица больных, слышать, как тайком в подсобке каждый миг оплакивают своих родных и близких милсестры, чувствовать невыносимую, раздирающую на клочки душу скорбь. Ужасаться тому, что люди с каждым днем все больше начинают жалеть о том, что живут, что они хотят скорее умереть, лишь бы перестать чувствовать боль. А ты, хоть ты и полный целитель, тот, кому даровано возвращать людей даже из-за грани, не можешь ничего поделать с какой-то заразой.
  А эти выскочки, этот всезнающий ублюдок Стефан, что просиживает задницу в кресле Верховного целителя, спрятался во дворце совета и даже не высовывает свой длинный нос на улицу. Он должен искать выход из сложившегося кризиса, он должен хоть что-нибудь делать для стабилизации ситуации, мы должны скорее положить на лопатки эту заразу и предотвратить новые смерти! А этот кусок ходячего идиотизма, как трус надеется отсидеться за крепкими стенами дворца.
  Я пытался, пытался достучаться до этих твердолобых магистров. Настерревиль меня побери, я постоянно искал любые зацепки, что помогли бы мне понять вид болезни, понять, как ее надо лечить. Я не мог сидеть на месте, зная, как изводит себя отец, я боялся, что мой любимый брат оправится на встречу к Пресветлой Богине раньше назначенного срока. Хорошо, что когда начался этот кошмар его не было в королевстве, а теперь, когда наша родина стала изолирована магическим барьером, чтобы эпидемия не перекинулась на соседние страны, Фил не может сюда попасть. Хоть маленькая, но радость.
  Несколько дней назад мне в госпиталь пришло письмо от Амалии:
  
  "Мой дорогой друг,
  
  Прости, что я беспокою тебя в столь тяжелое для нас время, но мне больше некому поведать о своих тревогах. Я слышала, что Филя женился, передай ему мои поздравления и извинения за то, что я не смогла присутствовать на свадьбе. Я не могу его тревожить в столь счастливые мгновения его жизни, да и до меня дошли слухи, что он не в стране, так что одна надежда на тебя, Ники.
  Совсем недавно, моя сноха писала, что Черная болезнь наведала и Бринголь. Я боюсь за свою дочь, моя маленькая Элиза такая хрупкая девочка, она всегда в детстве сильно болела. Молю тебя, забери ее оттуда в столицу. Все же хоть там немного спокойнее, да и она может помогать тебе и магистру Гариусу в госпитале. Кстати как он? Как его жена и Катрин? Надеюсь, с вами все в порядке.
  А я... А что же я, мой милый друг. Похоже, Великая все же решила забрать меня к себе в чертоги. Видать, слишком приглянулась я нашей небесной владычице. Не ищи меня, когда получишь письмо - уже будет поздно. Даже сейчас, начитывая эти строки писцу, я еле удерживаю свою душу в теле.
  Моему мужу, и Элизе передай, что я решила отправиться в Чертовы пещеры на Гар-Аском перевале и, предчувствуя неизбежное, написала это письмо. Незачем им знать мой столь печальный, совсем не героический конец. А если... если Шина уже нет в живых - позаботься о моей дочурке. Хотела бы я еще разок ее увидеть, да так будет лишь больнее.
  Странно распорядилась судьба. Я была так далеко от заразы, а все равно смерть взяла свое. Знаешь, а слухи не врали - в Чертовых пещерах и вправду есть черные, как мрак, камни, наполненные удушающей аурой. Все твои амулеты вмиг сгорели, как только я к ним прикоснулась. Необычно, не правда ли? Хотела бы я, чтобы ты это увидел, да сколько я тебя знаю, ты ни за что не полез бы со мной в эти горы. Больные ведь важнее, не правда ли, мой дорогой целитель?
  Мне даже кажется, что это проклятие передалось мне от них, хотя... что я говорю? Как болезнь может появиться из-за камней? Смешно слышать свои слова.
  Не вини себя. Это был мой выбор. Жаль, что я так и не смогла полюбить и сделать счастливым Шона, а для Элизабет стать хорошей матерью. Но любовь к приключениям затмила все. Да я и сама понимала, что обычная жизнь простой женщины создана не для меня.
  
  Еще раз прости и прощай.
  С любовью, твоя подруга Амалия"
  
  И вот, еще раз поругавшись с Советом, оставив прощальную записку Азелю, тайно собрав свои вещи, ночью я двинулся в Бринголь.
  На душе было горько, я не верил, что эта зараза решила отнять у меня и Амалию, а я, даже если бы был с ней тогда рядом не смог бы облегчить ее страдания. Но оставить единственную дочь Амалии на произвол судьбы я не мог, да и сидеть в столице мне было тошно. А больные... а что больные? Никто из нас не мог им помочь, а и дальше работать гробовщиком я был не намерен.
  
  Я потер усталые глаза и, заразительно зевая, подошел к окну. Ребятишки из детского отделения, смеясь и кидаясь снежками, строили во дворе снежную цитадель.
  Вдруг из госпиталя вышла милсестра и стала отчитывать детей за то, что они гуляют без шапок и расстегнули в пылу битвы полушубки. Мальчишки и затесавшаяся в их компанию девчонка с косичками стали бегать от "грозной милсестры" между деревьями, успевая закидывать работницу госпиталя снежками. Взрослые пациенты заливисто смеялись над попытками милсестры утихомирить детей. Старики с клюками грозили молодежи прекратить это безобразие...
  Азель бы порадовался такой картине.
  И не поверишь, что раньше в этом дворе пылал огромный костер. А деревья вишни, которые сейчас весной радуют пациентов белоснежными цветами, были срублены, пойдя на дрова.
  Порой кажется, что это был лишь очень страшный затянувшийся кошмар...
  Никогда мне не забыть тех минут, когда единственный раз в жизни я видел, как плачет мой неунывающий и всегда улыбающийся приемный отец.
  
  Азель смотрел на сжигающий его близких костер и беззвучные слезы ручьем текли по его щекам. Вдруг он встрепенулся и попытался подойти к погребальному костру, но я схватил его руку не дав сделать и шагу.
  - Она пошевелилась, - неверяще прошептал убитый горем отец, безумными глазами смотря на тела своей жены и дочери, которых уже лизало ненасытное пламя. - Смотри, моя Кити пошевелилась! Надо скорее... надо скорее вытащить ее!
  Я сильнее стиснул его руку не желая отпускать. Мое сердце разрывалось от боли, горло душило от еле сдерживаемых слез, но разум на удивление был чист и ясен. Я понимал, что это не может быть правдой, я знал, что это лишь обман зрения, но почему во мне так легко проснулась едва уловимая надежда?
  - Нет, Азель... это... это, - почему такое простое слово комом стало у меня в горле?
  - Нет! Отпусти меня, Ники! Надо скорее, скорее вытащить мою маленькую дочурку!
  Он вырывался, но я все сильнее и сильнее сжимал его руку не желая отпускать.
  Не в силах больше выдержать такого безумия я схватил его за плечи и в первый раз жизни, чуть не крича, затряс, пытаясь привести вменяемое состояние:
  - Катрин мертва! Мертва, отец! Она больше четырех часов не дышала, ее мозг умер, сердце не билось! Мы три раза проверили, ты и я сколько раз ее возвращали из грани! Но эта зараза ее отняла у нас! Она не могла шевелиться!
  Моя маленькая сестренка больше не будет дергать меня за штанину, требуя покатать на спине. Я обнял своего учителя, пытаясь хоть немного задушить его и свою боль...
  Пытался удержать его на месте, чтобы он не прыгнул за ними в костер. Глаза стала покрывать предательская пелена... А Азель впервые на моей жизни плакал... плакал навзрыд, крепко сжимая меня в своих объятиях. Он тихо, сквозь слезы шептал, повторяя это раз за разом, как заклинание:
  - Только ты не покидай меня. Прошу... Я не смогу пережить, если и тебя не станет, мой мальчик.
  
  А Амалия. Последняя просьба моей подруги перевернула с ног на голову всю мою жизнь. Могла ли она представить, что столь невинная просьба навсегда изменит историю, что Элиза сыграет одну из ключевых ролей в судьбе государства? Амалия всегда мечтала о славе и могуществе, вот только все это досталось ее дочери.
  Тогда я нашел на месте указанного адреса лишь пепелище, а соседка, услышав, что я один из ведущих целителей госпиталя Парнаско, соизволила открыть дверь и сообщила мне весьма неприятные известия. Оказывается, вся многочисленная родня со стороны мужа Амалии недавно умерла от Черной болезни и только чудом, молодая Элиза избежала этой страшной участи. А за медицинский осмотр и избавление ее от мигрени соседка даже соизволила сообщить, где сейчас обитала осиротевшая девушка. Она стала работать подавальщицей в одной из таверн. Туда-то я и направился в первую очередь, стараясь не вспоминать, каким похотливым взором провожала меня эта женщина, елейным голоском просив заходить еще...
  Но по прибытии в таверну меня ждала весьма занимательная картина.
  
  Я стоял перед воротами таверны и не мог поверить своим глазам. Милый, невинный ангелочек Элиза, о которой мне писала подруга, предстал перед моим взором совсем в ином свете. А то, что эта девушка дочурка именно Амалии, я понял сразу - внешностью и характером она явно пошла в мою подругу.
  Семнадцатилетняя девчонка со светло-рыжей косой, крича на всю улицу проклятия, пыталась прогнать с помощью простой метлы трех подвыпивших мужчин. И прогоняла их весьма успешно: они испуганно пятились назад, пытаясь между выкриками девицы хоть как-то оправдать свое поведение.
  - Ах вы, козлы недоделанные! - заливалась Элиза и угрожала колючей метлой своим "жертвам", оттесняя их к воротам. - Быки недоразвитые! Я вам что, какая-то шваль припортовая, чтобы зенки на меня выпучивать, да и под юбку пытаться залезть?
  - Нет, ты не так поняла! - попытался оправдаться один из мужчин, примирительно выставив вперед свои руки. Он, видимо, тоже слышал народную мудрость, что с умалишенными нужно говорить тихим, спокойным голосом. - Мы не хотели...
  - Да ты ж подавальщица! - возмущенно кинул аргумент его дружок, наверняка думая, что указание на профессию успокоит девушку или хотя бы заставит задуматься. Я усмехнулся - эти простаки сейчас себе сами роют могилу.
  Я оказался прав - такой факт только еще сильнее разозлил Элизу. Она в дополнение к "грозному оружию" взяла с рядом лежащей во дворе большой вязанки дров первое попавшееся полено.
  - Так если я подавальщица, значит я вам и бесплатная подстилка, так что ли? Руки они решили свои пораспускать! - она стала трясти перед ними поленом, решая, в кого оно полетит первым. - Я вам эти руки-то поотрываю и в задницу засуну по самое горло!
  Видимо такая перспектива ничуть не обрадовала парней, они, плюнув на оправдания, уже мечтали только об одном - быстрее скрыться от этой неадекватной девицы куда-нибудь подальше. Эти посетители таверны уже жалели о том, что решили расслабиться и пощупать прелести молоденькой подавальщицы. Кто ж из них мог знать, что у такого красивого цветка могут быть острые шипы.
  Наблюдая за этой сценой, я не мог сдержать улыбки - так забавно было смотреть на эту житейскую ситуацию в такое время. Мне впервые за несколько месяцев стало немного легче на душе. Видеть такой проблеск жизни в пучине всеобщего отчаянья людей было подобно глотку свежего воздуха. Сразу на миг забылся, как страшный сон, этот полный горестей год, казалось, что все эти месяцы я просто жил в кошмарном сне, и только сейчас смог наконец-то проснуться...
  Вдруг открылась дверь, и из таверны на улицу выбежал полноватый старик. И судя по тому, как он смотрел на Элизу и ее собеседников - это был или управляющий, или сам глава данного заведения.
  - Элиза, что ты делаешь! - воскликнул он, с ужасом взирая на расправу своей сотрудницы. - Зачем ты пугаешь клиентов!
  Я довольно улыбнулся - значит чутье меня и на этот раз не обмануло, и передо мной и вправду единственная дочурка Амалии.
  - Пугаю? Что вы, господин! Я им просто доступным языком объясняю, что они ошиблись в выборе заведения. А то они решили, что попали в бордель!
  - А ну, марш в таверну! - прошипел работодатель своей сотруднице, одним взглядом обещая ей серьезную головомойку. Элиза возмущенно нахмурилась, но подчинилась.
  Покраснев до кончиков волос под пристальными шокированными взглядами мужчин она, судорожно сжимая в руках полено и метлу, невозмутимо, стараясь не потерять достоинства, прошествовала в дом. Только вот дверь захлопнулась с таким грохотом, что со звоном упала висевшая над нею подкова.
  Хозяин с неким облегчением выдохнул и повернулся к посетителям, став чуть ли не раболепствовать перед ними:
  - Смиренно прошу меня извинить за мою невежественную сотрудницу, - унижался он перед немного приободрившимися мужчинами. Ничто уже не напоминало о том, как они трусили перед девушкой - головы гордо подняты, пренебрежительный взгляд, которым они смотрели хозяина таверны, наверняка намереваясь получить компенсацию за унижение собственного достоинства. - Она недавно приступила к работе и еще не полностью уяснила свои обязанности...
  Я, презрительно бросив взгляд на торгующихся мужчин, прошел мимо них в таверну. Хозяин пытался замять инцидент, лишь бы только не потерять клиентов, а те пытались получить с него деньги.
  С одной стороны я вполне его понимал - в эпидемию дела не только придорожных, но и городских таверн стали совсем плохи. Люди опасались общественных мест, боясь заразиться "Черной болезнью", и поэтому выручки данным заведениям едва хватало, сводить концы с концами. Конечно, иногда были смельчаки, но в большинстве своем это нечистые на руку люди, мародеры, бандиты и... что греха таить, Элизе сейчас просто повезло, что она со своим характером не нарвалась на совсем отъявленных негодяев.
  Девушка для недалеких умом мужчин в первую очередь объект удовлетворения своих желаний, особенно в такое неспокойное для страны время, когда стража не может обеспечить безопасность горожан. Не думаю, что у нее были бы шанцы против трех настроенных серьезно мужчин, да и хозяин таверны ничего не смог бы поделать против такого произвола, а если бы она также как и сейчас им дерзила и пыталась отстоять свою честь - они бы убили ее на месте...
  Амалия правильно беспокоилась за свою дочь - лучше увести ее туда, где стража контролирует ситуацию, пока она со своей миловидной внешностью и дерзким языком не нарвалась на проблемы.
  Но стоило мне только открыть дверь, как внезапно я почувствовал удар, который в мгновение ока отправил смотреть глупые сны, и заменять собой коврик для вытирания ног. Я даже не успел ничего толком понять - все произошло так быстро, что я не смог выставить перед собой даже обычный телекинетический щит, который я обычно ставлю не задумываясь.
  В сознание я приходил с трудом. Нещадно болела голова, ломило тело, видимо, от неудачного падения... Пробормотав исцеляющее заклинание, я, держась за голову, нащупав на лбу огромную пульсирующую шишку, открыл глаза.
  Я лежал на диване, а рядом со мной сидела Элиза, обеспокоено всматриваясь мне в лицо. Я пораженно замер, на пару мгновений не отрывая взгляда от девушки - у нее были такие родные небесно-голубые глаза Амалии, что мне даже показалось, что передо мной сидит моя подруга. Сердце сразу защемило от нестерпимой боли, горюя об этой невосполнимой утрате.
  - Извините, - виновато проговорила девушка, опуская глаза в пол. Она взяла в руки миску с водой и, отжав тряпку, приложила ее к шишке. - Я думала... я вас перепутала с кое-кем другим. Мне так жаль.
  - Ничего, - я сел, поправляя на голове холодный компресс. Еще пару мгновений и от "боевого ранения" не останется и следа. Как хорошо, что я целитель... - Я сам виноват, что... гм... не заметил летящий предмет.
  Элиза смутившись, посмотрела на небрежно лежащее в углу многострадальное полено. Я тихонько засмеялся - вот так ирония судьбы. Получить по голове вместо тех идиотов. А мне везет.
  - Я магистр Никериал Ленге, - я, очаровательно улыбнувшись, подмигнул растерянной Элизабет. "Не хочу тянуть кота за хвост, а перейду сразу к делу,- решил я, - чтобы быстрее уехать из этого неприветливого города". - И я приехал за тобой.
  Но, кажется, я слишком поторопил события. Второй раз получить по голове, но уже железной миской с ледяной водой, было как минимум обидно.
  Впервые девушка при знакомстве со мной так сильно желала меня убить. Неужели моя очаровательная улыбка, от которой таяли милсестры, больше не срабатывает? Какой удар... Годы тренировок на сотрудницах госпиталя - все насмарку.
  
  Я улыбнулся, прокручивая раз за разом в голове нашу первую встречу. Элиза меня потрясла с первого мгновения... точнее с первого удара по голове - еще никогда до этого дама так сильно не выказывала желания со мной пойти. Я тогда считал себя талантливым, привлекательным магом, за которым девчонки бегали толпой, надеясь только на то, чтобы я уделил им частичку своего времени... Это сейчас я перебесился, и мне не нравится слишком назойливое внимание, а тогда я и дня не мог прожить, не словив на себе восхищенный взгляд или вздох прохожей дамы.
  Кто же знал, что милая девочка, о которой мне писала Амалия, вырастет в весьма боевую особу, что при знакомстве со своим будущим опекуном применит грубую силу полена и миски. Мне порой кажется, что Ирен эту часть характера унаследовала от нее, а Элиза в свою очередь получила ее от Амалии. Моя старая подруга при первой же возможности старалась доказать всем и вся свою самостоятельность, старалась показать, что не намерена прятаться за спину мужчины, что она и сама вполне может позаботиться о собственной безопасности.
  Я всегда слегка сочувствовал Шону. Трудно было иметь такую жену. Конечно, он и она не были виноваты - их судьбу за них решили родители. Амалию выдали замуж, как только ей стукнуло шестнадцать, и увезли из нашей деревни в город, но она недолго жила в доме своего мужа. Я думаю, что Шон искренне полюбил рыжеволосую девушку, раз спокойно сносил ее неусидчивый характер, а после того как их маленькой дочурке исполнилось три года и вовсе отпустил ее на поиски приключений. Амалия возвращалась домой редко, но всегда вела переписку с мужем, интересуясь судьбой своей дочери.
  После того, как я убедил Элизу пойти со мной, (а убеждать ее пришлось долго - пока не закончились предметы, которые она могла поднять и кинуть в меня, и пока нас со скандалом не выставил вон из таверны этот старик), мы поспешили в столицу. Я хотел скорее избавит... отправить девушку в госпиталь Парнаско к Азелю, а самому уже без балласта искать панацею от болезни. Но моим планам не суждено было сбыться. Видимо Великая решила основательнее научить меня уворачиваться от летающих предметов... Кстати, эта способность приобретенная в годы эпидемии мне потом не раз помогала - например, в общении с одной принцессой.
  Может быть, во всем виновата долгая дорога, или же воля Пресветлой Богини, но за время пути в столицу я и Элиса сблизились. Она больше не смотрела на меня волком, бормоча "маменькин посыльный", а начала улыбаться, рассказывать мне о своей жизни, семье...
  Путь в столицу по объятой эпидемией стране был нелегок. Если раньше я мог без особой опаски проходить через города, идя в Бринголь, то сейчас на мне лежала ответственность за Элизу. Я опасался, что она может случайно подхватить заразу, и поэтому мы шли в Келионендор обходной дорогой, не заглядывая в города.
  Тогда стояло особенно душное лето. Почти весь скот умер или был забит, в городах появилась еще одна напасть - их наводнили голодные крысы, зараженные Черной болезнью. Почти некому было сеять хлеб, а половину запасов зерна съели крысы, и все со страхом дожидались холодов, когда на страну опустится страшный голод. Люди дни напролет проводили в храмах Пресветлой Элисень, моля ее о снисхождении... Большего подъема веры религия еще никогда не видывала.
  Чтобы хоть как-то отвлечься от этой реальности и скоротать время в дороге, я и Элиза много разговаривали. Порой ночь напролет мы сидели возле костра, травя друг другу интересные истории. Я рассказывал ей об ее матери, госпитале, своем приемном отце, Филе, детстве... Никогда еще раньше я так сильно не доверялся девушке, даже Амалия многого не знала о моей жизни, а тут... тут меня как будто прорвало. Хотя, наверное, это потому что мне достался внимательный и участливый собеседник, который с восхищением заслушивался моими приключениями? Кто ж знает. Но факт остается фактом - я раскрыл ей свою душу.
  Вдруг я для себя начал помечать, что с каждым днем все меньше вижу в Элизе отражение Амалии, а все больше красивую молодую девушку. Стал замечать, что порой просто любуюсь ею, смотря, как она готовит еду, спит, смеется, слушая мои истории, с восхищением любуется природой...
  Это приводило меня в смятение. Я не мог себе простить того, что увлекся дочерью своей подруги. Корил себя за то, что посмел ощутить мгновения счастья в это нелегкое для королевства время.
  Чувствуя сильные угрызения совести, я раз за разом перечитывал прощальное письмо Амалии, стараясь хоть как-то подавить всю ту бурю чувств, что зарождалась в моей душе, когда я смотрел на Элизу. Эти мысли меня изводили, и только незримое присутствие подруги, которое я чувствовал, когда держал в руках письмо, удерживало от не обдуманных поступков.
  И вот однажды вечером меня вдруг осенило. А вдруг Совет и я ошибались, вдруг мы не там ищем способ избавления от Черной болезни? Вдруг надо искать не способ, а источник заразы? Ведь если мы будем знать, из-за чего началась эпидемия, если у нас в руках будет образец исходной материи, эталон, то будет проще простого создать антидот и назначить лечение.
  Целители тогда были глупы и самоуверенны... Сейчас-то мы всегда ищем причину, чтобы остановить возможное распространение болезни от источника, а не между заболевшими, помня горький опыт эпидемии, а тогда... Все тогда искали только способ лечения. Говорят, что люди учатся на своих ошибках. Вот только за ошибки целителей приходиться платить самую высокую цену, которая насчитывает в себе множество невинных жизней.
  
  Сейчас была глубокая, необыкновенно тихая ночь. Мы остановились на ночлег на небольшой, пахшей полевыми цветами поляне. Тихо догорал костер, а я не в силах заснуть, одолеваемый тяжелыми думами о судьбе королевства, решил посторожить сон девушки ...
  Сидя на бревне, подбрасывая ветки и кору в жадное пламя, я смотрел на темно-синее ночное небо: любуясь ярким Путем Ареи, освежая в памяти созвездия... С теплотой вспоминая, как детьми, валяясь в душистой траве, я и Фил наперебой пытались научить Амалию ориентироваться по созвездиям, показывали мерцающий путь Ареи, что посеяла на небесном полотне звезды, рассказывали мифы и легенды, которые вычитали тайком от учителя в пыльных томах по астрономии... Как вдруг меня осенило.
  Ведь камни хранят в себе сгустки темной энергии, которые могут серьезно повлиять на организм, и чем древнее, темнее энергия, тем хуже ее воздействие на окружающий мир, когда она вырывается по ряду причин наружу.
  Это озарение пришло ко мне так внезапно, что я не смог сдержать в себе вмиг нахлынувшие эмоции.
  - Я идиот! Я тупоголовый безрогий олень!
  Я метался возле костра, ругая себя за то, что не догадался раньше, как можно было исцелить эту неизлечимую болезнь и спасти от смерти уйму народа. Если я бы додумался до этого раньше, Катрин и Амалия были бы живы... Отец бы не чах на глазах, в королевство бы вновь вернулась жизнь!
  - Что-то случилось? - Элиза, сонно потирая глаза, приподнялась на локотках со спального мешка. Девушка щурилась и хмурила брови, явно недовольная тем, что я случайно разбудил ее своими выкриками.
  - Чтоб я был помощником Стефана, - продолжал я бормотать себе проклятия, ходя взад и вперед возле бревна. - Чтобы Лира подстерегла меня в безлюдном темном переулке и...
  - Да что случилось-то? - не выдержав, закричала разбуженная девушка. - Орешь как будто сел голым задом на ежа! Сейчас ночь и некоторые пытаются выспаться перед тяжелой дорогой!
  Я на миг замолк и, нахмурившись, посмотрел на возмущенную моим поведением Элизу.
  И тут я не выдержал, и, сбиваясь, начал делиться своим озарением:
  - Я понял! Я все понял! - подбежав к Элизе, я, в порыве эмоций, подхватив ее на руки, закружил на месте. - У меня появилась зацепка, которая может оказаться для всех спасением! Нет, я точно уверен, что она сработает!
  - Спасение? Ты про что? - она, боясь упасть, обхватила мою шею руками, совсем не понимая, что со мной происходит. - Отпусти меня на землю! Что ты делаешь? Ник, да что с тобой?
  - Я знаю, как вылечить Черную болезнь! Нет, конечно, я еще не знаю как, но мне кажется... нет, я точно уверен, что схватил ниточку, которая приведет меня к разгадке!
  - Правда? - шокировано проговорила девушка, смотря мне прямо в глаза. Вдруг она, счастливо всхлипнув, крепко стиснула меня в объятиях. Я замер на месте, от изумления чуть не уронив Элизу. - Я так рада... - тихо проговорила она. Я чувствовал ее дыхание своей шеей, и мое сердце учащенно забилось, стало, несмотря на ночную прохладу, нестерпимо жарко.
  Я внезапно понял, что она слишком близко... Что я в порыве эмоций я вдруг позабыл о том, что обещал себе держаться от девушки на расстоянии, чтобы не наделать глупости, чтобы не причинить ей боль...
  - Но прежде чем начать исследования, я должен обо всем доложить Совету, - охрипшим от волнения голосом, стараясь преодолеть эту неловкую паузу, продолжил я. "Нельзя, не смотри на нее" - повторял я про себя, стараясь не смотреть на Элизу. Влюбился как мальчишка, да и в кого? В дочь лучшей подруги. Позор на мою голову.
  Аккуратно поставив ее на землю и, отстранившись, я подошел к костру... А ведь мне и вправду придется идти во дворец совета, чтобы продолжить следовать своим выводам... Подштанники Настерревиля! Сейчас на счету каждая минута, а я должен заниматься лизоблюдством перед этим инфантильным тараканом Стефаном, чтобы он мне выдал разрешение! Одна мысль о том, что я должен перед ним унижаться, выводит меня из себя! Я уже столько лет не могу понять, почему такой недалекий магистр стал Верховным?
  Я, немного успокоившись, повернулся к Элизе и застал интересную картинку. Она, спешно убрав постели, связывала их ремнями, чтобы нагрузить на лошадей.
  - Элиза... что ты делаешь?
  - Как что? - как ни в чем не бывало сказала девушка, скатывая в рулоны спальные мешки. Я поразился ее скорости. - Как я поняла, тебе сейчас нужно быстрее ехать в Совет, чтобы начать поиск лекарства? Ведь так? - я коротко кивнул, искренне удивленный сообразительностью Элизы. Нет, я знал, что она умная, но так быстро все решить и не побояться ночью куда-то ехать? - Так вот, чем мы больше тут рассиживаемся, тем больше будет умирать людей. Тем больше детей останутся без родителей, тем больше будет пролитых слез...
  Она замолчала, на мгновение о чем-то задумавшись. Я хотел, но не решился к ней подойти. У нее недавно умерла вся семья, она осталось совсем одна в этом жестоком мире... Я очень хорошо понимал, как это так тяжело, когда все дорогие тебе люди уходят за грань, заставляя тебя жить с этой раздирающей душу скорбью, с мыслью о том, что ты никогда не будешь так же счастлив, как прежде. Что не сможешь обнять дорогого тебе человека, донести ему те чувства, что не успел выразить...
  - Да, ты права, - решительно произнес я, смотря на пасущихся рядом скакунов. Я их магически "привязал" к поляне, чтобы они не сбежали, надо только снять заклинание, оседлать их и привязать к седлу наш небольшой скарб, можно двинуться в путь. Благо до Келионендора осталось не так далеко. - Хотя я мог бы быстро телепортироваться... Нет, нельзя тебя оставлять одну, - сразу засомневался я.
  Я бы мог сделать портал но... Говорил мне Азель поднатореть в начертании и активировании межпространственных многоканальных телепортов! Но мне все было некогда, все мое время занимали пациенты, попытки пробиться в Совет, сместить этого Стефана с поста Верховного Целителя и занять его место, чтобы модернизировать отрасль целительства... Так и остался неучем в пространственной магии. Все думал, что успею... Ага, успел. Когда нужно я не могу, и из-за моих промахов страдают невинные люди.
  - Я... - она вздохнула и, решительно посмотрев на меня, произнесла. - Иди, я справлюсь. Главное... главное, чтобы скорее закончился этот кошмар, - Элиза улыбнулась, но было видно, что она это делает с неохотой, пытается сама себя убедить в чем-то. - Да и до столицы не так далеко. Если что, поспрашиваю по дороге путников.
  - Нет. Нельзя, - я испугался, представив, как она одна едет по дороге. Ведь с ней может случиться что угодно. Она такая милая и невинная... ну и какая разница, что слегка грубовата. - Я обещал твой матери, что позабочусь о твоей безопасности.
  Да и я не смогу оставить ее совсем одну. Несмотря на то, что Элиза говорит, я же вижу, как ей становиться страшно от мысли, что она поедет одна. Ты ведь даже сама не веришь в свои слова и думаешь, в них поверю я?
  Мага нельзя обмануть, моя девочка, как бы ты не старалась.
  - А нельзя ли... никак нельзя обойтись без Совета?
  - Нет, - фыркнул я, вспомнив это недоразумение, что сейчас прячется в Совете. - Если я не обосную им свои предположения, то эти выскочки, этот идиот, который называет себя верховным целителем, может на полном основании назвать мои исследования бредом сивой кобылы и не одобрить их в борьбе с эпидемией, - я впервые за все время пожалел, что Филгус сейчас не в королевстве. Если бы он был сейчас в Совете, то мне никуда не нужно было ехать. Он всегда быстро разделывался с формальными делами. - Эти бюрократы... марионетки Настерревиля!
  - А тогда ты можешь и меня телепортировать? - искала варианты девушка, с надеждой посмотрев на меня.
  - Я в порталах не силен, - пробормотал я, стараясь не смотреть ей в глаза. Идиот, тупоголовый дегенерат! Нужно было читать книги кроме целительства! - Одноканальная телепортация рассчитана на одного человека, максимум двое и то допускается это только тогда, когда второй объект в бессознательном состоянии или прилегает близко к телу первого объекта. А многоканальный телепорт или как его еще называют портал - рассчитан уже на несколько объектов, но вот я в нем не слишком хорош...
  - Так сделай одноканальный... или как там его называют.
  - Нет, - усмехнулся я. Не все так просто. Пространственная магия самая сложная и самая опасная, и шутить с ней чревато серьезными последствиями. - Одноканальная телепортация рассчитана на мага и при несоблюдении правил тебя может разорвать на кусочки. Хочешь полтела оставить здесь, а остальное отправить в столицу? Я ведь наши жизни подвергну серьезной опасности.
  - Но... - попыталась возразить Элиза. Я начинал сердиться - похоже, она совсем меня не поняла.
  - Нет! Категорически нет!
  - Я сама могу за себя решать! - нахмурилась девушка, подойдя ко мне. - Я уже взрослая и самостоятельная личность! И если я сказала, что телепортируюсь, то я...
  - Я обещал твоей матери, что с тобой...
  - Хватит! - покраснев от гнева, крикнула она, топнув ногой. - Надоело! Хватит! Амалия то, Амалия се... Мне глубоко наплевать на то, что ты наобещал моей покойной мамочке, которую я за всю свою жизнь видела только пару раз! Она как-то не интересовалась моей жизнью, и тут вдруг на тебе - после своей кончины она начинает указывать, что мне делать! Я слушалась, уважая ее память, но мое терпение лопнуло. Если я сказала, что хочу телепортироваться с тобой в столицу, значит...
  - Нет, - сухо произнес я. Ее слова сильно меня задели. Как она может говорить такое о своей матери? Амалия всегда заботилась о ней, всегда ее любила! Мне ведь от одной мысли, что с Элизой что-нибудь может случиться, сразу становится не по себе. - Я не хочу подвергать тебя такой опасности, Элиза, - вздохнул я, не отрывая взгляда от ее чарующих светлых глаз. Они даже ночью так сияли, что у меня невольно перехватило дыхание. Хотелось плюнуть на всех и просто обнять ее, вдохнуть аромат ее светло-рыжих волос... Почувствовать, хоть на мгновение, что это значит быть счастливым. - Я никогда не смогу простить себя, если ты умрешь. Я ведь даже не смогу защитить тебя в случае опасности...
  - Так вот в чем дело, - тихо произнесла девушка, вдруг что-то для себя поняв. - А может дело не в моей матери, а в тебе? Ты боишься, что со мной может что-то произойти?
  - Конечно, - ляпнул я, не подумав, а когда осознал, что моя фраза прозвучала двусмысленно, попытался хоть немного оправдаться. - Конечно, я беспокоюсь. Я же твой опекун.
  - Ах так, - ухмыльнулась девушка, и прежде чем я успел хоть что-то предпринять, к моему изумлению, поцеловала меня прямо в губы. Я замер, потеряв дар речи. Ничего не понимаю... - Если судьбой мне предначертано умереть, то теперь у меня больше нет сожалений.
  - Но... А-а-а... я... я же твой опекун...
  - Ты так и не понял? - тепло улыбнулась Элиза, крепко обняв меня. - Я давно уже осознала, что тебе не безразлична... Просто... Не важно умру я или нет, я хочу быть с тобой рядом. Быть с тобой всегда.
  - Я... - я так долго себя сдерживал, чтобы не обидеть девушку, и тут вдруг выясняется, что она совсем не против отношений. Все цепи на моей душе, которые я с таким трудом выстроил, в один миг лопнули. Не веря в свое счастье, я крепко прижал к себе Элизу, уткнувшись лицом в ее душистые рыжеватые волосы, и прошептал, боясь спугнуть момент. - А я тебя никогда добровольно не отпущу.
  В тот миг, когда я ее поцеловал, я понял значение слова счастья - это когда твоя любимая отвечает тебе взаимностью, когда столь желанные губы шепчут тебе слова признаний. А ты знаешь, что она только твоя, и ради ее улыбки готов перевернуть весь мир с ног на голову, как бы это глупо не звучало со стороны.
  Больше нет горьких сожалений. Нет больше выдуманных преград. Прости, подруга, но я больше не в силах скрывать свои чувства... Я стал эгоистом, и это мне почему-то очень нравится.
  Даже если это станет для меня роковой ошибкой, я хочу запомнить этот миг навсегда.
  
  Я невольно усмехнулся, взглянув на портрет Элизабет. Эти отношения были самой большой ошибкой в моей жизни. Я так влюбился, что, прыгнув в этот омут с головой, совсем не подозревал, что могу в нем захлебнуться... Мне тогда казалось, что я буду с Элизой всегда. Что она моя судьба. Сейчас-то я понимаю, что, если бы это было бы правдой, она бы так со мной не поступила, сейчас я осознаю, что она меня просто использовала. Расчетливо, хладнокровно... а я и не заметил. Я просто не мог поверить, что она с милой улыбкой вонзит мне кинжал в спину, чтобы стать королевой. Единственное, в чем Элиза отличалась от своей матери - это то, что она умело использовала людей для достижения своих целей.
  Тогда Элизабет все-таки решила поехать одна в столицу, а я тем временем, переместившись в город и дав себе зарок вызубрить пространственную магию, чтобы больше не оказываться в глупых ситуациях, (к моему удивлению я очутился не перед госпиталем Парнаско, а в постели неизвестной мне дамы, которая, увидев какой ей подарок послала судьба, решила немедля его развернуть и наслад... еле успел сбежать через окно от опасности быть задавленным молодой, но пышноватой горожанкой и гнева ее мужчины, который застал эту интересную картинку), первым делом отправился во дворец совета.
  Но эти твердолобые магистры меня изрядно разочаровали. Они даже не пожелали выслушать мои идеи, настаивая на моей молодости и некомпетентности. Моему возмущению не было предела. Я и не компетентен? Меня судят не по заслугам, а по возрасту? Да я спас за последний год больше жизней, чем Верховный целитель за всю свою никчемную жизнь!
  В очередной раз поссорившись с Верховным и нажаловавшись Филу по зеркалу о том, что в его отсутствие Совет совсем деградировал в одноклеточные, я пошел искать лекарство без разрешения магистров. Стефан, обидевшись на мое гневное письмо насчет его идиотизма Председателю Совета, закрыл мне вход в архив, чтобы я не смог продолжить свои поиски. Хорошо, что Азель мне помог достать нужные документы.
  С помощью учителя я сопоставил статистические данные вспышек "Черной болезни" в городах и нашел предполагаемое место очага болезни. Им оказался всеми забытый небольшой город у подножия Рекьюренских гор. Быстро собрав свои пожитки и прихватив карту, я прыгнул на коня и галопом поскакал в то место. За мной увязалась Элиза, мотивируя свои действия тем, что никуда не собирается отпускать меня в одиночку... хотя мне казалось, что это все было из-за того, что она боялась остаться одна в незнакомой столице, даже у моего учителя.
  Рекьюр раньше был большим и процветающим горнодобывающим городом. Но несколько десятилетий назад на него сошел ужасающий силы оползень, сметя и погребя под собой большую часть города. После этой катастрофы Рекьюр стал тихо угасать. Местные упрямо верили, что оползень был гневом местных горных духов за то, что они потревожили эту землю, добывая полезные ископаемые. Самое интересное было еще в том, что в тот же год произошло пару обвалов в шахтах, а камнепад, который завалил дорогу только подтвердил суеверные догадки людей. Многие жители сбежали, испугавшись новых напастей, остались только старые и самые упрямые.
  Но по сведениям, которые мне удалось достать, я узнал, что пару лет назад один энтузиаст, а если точнее, новый наместник Рекьюра, сэр Нар Эсхел, решил возродить пришедшую в упадок вотчину с помощью разработки карьера по добыче медной руды и золота. Смешно, но благие намерения наместника стали началом этого кошмара.
  Кто же мог угадать, что они там обнаружат.
  
  На месте Рекьюра я обнаружил мертвый город. Пустой, мрачный... от него так и веяло смертью, обреченностью и злой энергией, которая мешала мне спокойно вдохнуть. Если бы не мои амулеты, которые впитывали в себя эту дрянь, что витала в воздухе, то я бы так и не дошел до города. Маги более чувствительны окружающей энергии, и Элиза сильно возмутилась тем, что я без веской причины решил отправиться в город один. Простые люди не могли почувствовать воздействия на них такого чужеродного воздействия, а я же напротив прекрасно понимал, что подвергнул здоровье девушки серьезной опасности, поэтому и убедил ее подождать меня, поставив на нее и вокруг лагеря сильные обереги, которые впитывали в себя всю темную энергию. Но это одно - "очистить" одну небольшую поляну и другое - весь город, где веяние темной энергии только усилилось.
  Мне тогда было тяжело физически и морально исследовать этот мертвый город. Приходилось постоянно поддерживать целительское поле, чтобы "очищать" воздух вокруг себя, мои серебряные амулеты с вплавленными чарами оберегов каждый час чернели, заставляя еще следить и за ними. Мне что-то не хотелось заразиться Черной болезнью, пока не найдено лекарство. Еще неизвестно как она бы повлияла на мой организм, забудь я про меры предосторожности.
  Всегда когда вспоминаю Рекьюр, передо мной вновь и вновь мелькают обрывки воспоминаний, как я мурлыкал себе под нос незатейливую песенку, боясь мертвенной тишины улиц, чувствовал затылком на себе чей-то пристальный взгляд. Страх... он заставлял меня каждые полминуты сканировать улицу, ожидая внезапного нападения.
  Я ощущал, что этот город уже не принадлежит живым, что он давно перешел в распоряжение мертвых, и от скопления темной энергии здесь могла подняться нежить. Если не прямо сейчас, то пройдет год или два и эту округу заполонят неупокоенные мертвяки.
  А все из-за алчности и жадности одного человека. А может это был замысел Пресветлой наказать человечество за излишнее любопытство? Нда, оказывается поездка в Силенвиль не прошла для меня бесследно, я к своему ужасу начинаю видеть в произошедших много десятилетий назад событиях умысел высших сил. Смешно.
  Как Она могла направлять руку того рабочего Риба, что долбя породу, он нашел тот злосчастный сундук? Это она заставила его взломать замок и украсть обсидиан, излучающий эту энергию, что превратилась в неизлечимую болезнь, которая эпидемией пронеслась по стране? Чушь. В этом виноваты лишь действия людей. И того, кто поленился "очистить" скопление темной энергии в камне, решив спрятать его в заброшенном карьере, и того, кто нашел эту шкатулку. Мы сами создаем мир, который хотим видеть, и высшие силы на это никак не могут повлиять.
  Шлейф темной энергии привел меня прямо к жалкой лачуге, где жил этот рабочий. Он был простым человеком, который хотел разбогатеть, припрятав у себя находку. Кто мы, чтобы его упрекать?
   К моему изумлению дом не оказался пустым - его хозяин был жив... если то, что я увидел можно назвать жизнью.
  Грязный, в лохмотьях, похожий на скелет Риб, сидел в углу своей засаленной постели, судорожно сжимая в руках черный обсидиан. Он, не заметив меня, бормотал себе под нос какие-то бессвязные слова. Казалось, что мужчина разговаривает с камнем, пытаясь поведать ему обо всех своих печалях, что тяжелым грузом упали на его плечи.
  Эта картина меня потрясла. Вокруг ауры Риба витали нити тьмы, а он даже не заболел Черной болезнью. Казалось, что энергия не могла прикоснуться к нему... Я внезапно понял, что этот вонючий мужик - ключ к спасению от эпидемии.
  Воспоминания. Даже сейчас я не могу сдержать стыдливой улыбки, помня свою радость этой находкой. Тогда, несмотря на сопротивление мужчины и вонь, я стиснул его в объятиях и, протанцевав с ним так до самого лагеря, где меня ждала Элиза, связал его, закинул себе на коня. И, наложив сдерживающие печати на камень, спрятав его у себя в кармане, по уши счастливый поскакал в столицу.
  Бедный Риб... сейчас-то я понимаю, как это выглядело со стороны. Какой-то неадекватный парень сначала пытается тебя задушить, крича тебе в ухо что-то про окончание эпидемии, а потом похищает и отбирает честно сворованный камушек, который оставался твоим собеседником долгие месяцы одиночества.
  А Элиза... она никак не могла поверить, что я тащу в город какого-то вонючего полуживого мужика, со счастливой миной сообщая ей, что он самый ценный человек в мире. Не она, а он! Конечно же любая начнет подозревать, что у меня совсем прохудилась крыша и ей уже не поможет даже капитальный ремонт.
  Но и меня можно было понять. Я понял, что спасение королевства скрывалось в крови Риба, ведь еще не было такого, чтоб у людей вырабатывался иммунитет на эту заразу. А он не просто переболел смертельной болезнью, он долгое время пребывал в эпицентре этого смертоносного вихря темной энергии камня и выжил!
  Наверное, тогда мой маниакальный блеск в глазах и неподдельное желание отмыть, откормить и вылечить его, так испугали свихнувшегося мужчину, что к нему частично вернулся разум, и Риб мне выложил на блюдечке всю свою биографию, лишь бы я отпустил его домой.
  Но от меня не так легко убедить. Особенно, когда я решил досконально его изучить, и хорошенько просканировать и очистить обсидиан, чтобы как можно скорее найти лекарство.
  Я был похож на малое дите, которому дали в руки конфетку. И мне не терпелось ее развернуть, чтобы узнать какая у нее начинка. Но в отличие от ребенка я прекрасно понимал, что начинка придется мне по вкусу.
  Примчавшись в столицу, я буквально за сутки нашел антидот и, опробовав его на зараженной крысе, с разрешения Азеля я решился ввести полученную сыворотку безнадежно больному человеку.... Мы рисковали. И если я рисковал только своей теорией, то Азель поставил на кон свое кресло главы госпиталя Парнаско. Но Пресветлая, впервые за этот ужасный год, решила сделать щедрый подарок...
  Результаты были заметны через несколько часов. Через день больной уже мог спокойно передвигаться по палате. Побочных эффектов не наблюдалось.
  Я даже для полной уверенности дал ему в руки поддержать на полчаса тот обсидиан, но темная энергия не смогла коснуться ауры больного, она не смогла его повторно заразить.
  Учитель и я тихонько выдохнули. Это было полпобеды.
   Окончательный акт капитуляции Черная болезнь подписала тогда, когда я предоставил Совету результаты своего исследования и злополучный камень, как одно из доказательств своей теории. Несмотря даже на протест Верховного Целителя, Председатель дал мне добро на использование моих методов для исцеления болезни.
  Это был мой триумф.
  А продолжив свои исследования, я к изумлению Совета и всех целителей, отыскал еще один способ лечения заразы, придумав новое исцеляющее заклинание. Таким образом, я навсегда внес свое имя в книги по целительству. Мой способ борьбы с болезнями назвали методом Ленге.
  В один миг я стал знаменитым.
  Теперь мое имя гремело даже в дальних уголках королевства, целители других стран стали приезжать в госпиталь Парнаско, чтобы встретиться со мной лично. Меня стали узнавать прохожие и каждую мою прогулку по улицам столицы встречали овациями. Председатель со мной, а не с магистром Стефаном консультировался по вопросам медецины.
  Королевство постепенно возвращалось в привычный темп жизни. Отстраивались заново города, крестьяне в спешке пытались вырастить урожай, чтобы зиму встретить хоть с какими-то запасами продовольствия, молодой король договорился о поставке зерна, круп и кошек с соседними королевствами - стране не грозил голод.
  О да... Я всегда с улыбкой вспоминаю, тот способ, с каким Его Величество решил бороться с расплодившимися во время эпидемии грызунами. Орущие поставки огромных ящиков с кошками потрясли жителей столицы. Бедные стражники - им приказали выпустить кошаков на улицы. Вы бы видели священный ужас в глазах рослых мужиков, когда они подошли к контейнерам и услышали истошные крики голодных и взвинченных усатых созданий...
  Тогда я наблюдал за этим представлением с крыши одного из домов, как, кстати, и большая часть зевак, что увидели на главной площади огромные ящики, из которых раздавался вой, навевая мысли о том, что там сидят как минимум несколько голодных вурдалаков. В тот день на улицах было безлюдно, потому что Его Величество рекомендовал своим гражданам не покидать домов до завершения операции под кодовым названием "хвостатая вендетта"
  Не ведаю, чем бы закончилось переглядывания стражников, если бы на площади не появилось новое действующее лицо. Бедный путешественник что пришел, как я выяснил позже, в столицу, чтобы наведаться в Совет, и не подозревал какую подлянку ему сейчас подкинула судьба. Хотя я бы на его месте как минимум заподозрил неладное, узрев на крышах и балконах окружающих площадь домов уйму народу.
  А уж на любезное обращение стражи, которые обрадовались странствующему магу как родному и попросили лишь открыть ящик не заподозрить большие "кусачие и царапающиеся" проблемы было как минимум глупо.
  Но тот маг был невинным деревенским парнем, который только закончил свое обучение направлялся в обитель магистров, чтобы сдать квалификационный экзамен. Он еще верил в доброту и надежность стражи, он старался не слышать шипение, которое раздавалось из ящика... он не знал как на крыше, на которой я наблюдал за этим представлением, кто-то умный принимал у желающих ставки и они, к слову, были далеко не в пользу парня.
  Путешественник с неподдельным энтузиазмом воспринял мольбы стражи о помощи (Я к тому времени из жалости к себе... точнее из жалости к своим финансам поставил 2 золотых на кошек). Парень с готовностью, (наверняка внутри его аж распирало от гордости), решил продемонстрировать всем свои познания в области магии, выпустив в ящик небольшую молнию. Наверное, хотел предстать перед дамами во всей красе...
  Да вот только дурень не учел, что кошки от такого представления еще сильнее взбесятся...
  А лечить его от глубоких царапин и выслушивать его рассказ о том, как на него набросились тысяча чудовищ со сверкающими глазами и бритвенно острыми когтями пришлось мне...
  Кстати, я тогда на своей ставке почти ничего не заработал - только наивные ставили на парня. В столице, однако, развелось слишком много кошатников.
  Главное было то, что от грызунов не осталось и следа. Его Величество, узнав об эффективности метода таким же способом избавил от крыс и другие города королевства, но я что-то сильно сомневаюсь, что там нашлись такие же чудики, как у нас. Что сказать - работа стражи опасна и трудна. Чего стоит выслушивать фобии вышедших на пенсию стражей - наверное, нашествие кошаков на мирные улицы городов вошло в анналы истории.
  
  Но, несмотря на то, что кошмар эпидемии завершился и жители страны должны были вздохнуть с облегчением, в их кругах стал слышен недовольный шепот о том, что правящая власть, когда зараза гуляла по стране, бездействовала. Начинал тлеть огонек недовольства, который со временем мог разгореться в бунт, что сожжет королевство, таким образом, завершив начатое эпидемией дело.
  Люди привыкли все свои несчастья сваливать на правительство. Им так легче жить, считая, что в их бедах виноваты другие, а не они сами.
  Некоторые города стали безлюдными. Рекьюр, как и ожидалось, превратился в мертвую зону. Его улицы заполонили неупокоенные. Нежить и нечисть стали править в некогда красивой горной долине... Конечно, Совет и король пытались вернуть Рекьюр, но та энергия даже сейчас еще не еще подпустила к себе живых людей.
  А Риб так и не дожил до нашей полной победы над заразой. Жалко. Он пережил Черную болезнь, а вот победить своих внутренних демонов был уже не в силах. Милсестра нашла его повесившимся в кладовой, видимо он остатками разума понял, что не впишется в новый мир и решил таким способом закончить свои страдания. А может это было его мне предупреждение о готовящихся крупных неприятностях?
  
  Началу тем событиям, которые разрушили мне жизнь, положило приглашение на званый вечер от короля.
  Тогда я чувствовал себя на седьмом небе от счастья - занимался любимым делом, мои заслуги признал Его Величество и Совет, моей возлюбленной была самая прекрасная девушка в мире. Я так надеялся, что с поддержкой короля осуществить свои мечты, так хотел сделать жизнь людей лучше, что и не заметил, как судьба начала отбирать свои щедрые дары.
  
  - Магистр, должен признать, что вы гений, - меня поздравлял уже сотый гость небольшого банкета Его Величества. Ну как небольшого... это по меркам светских гостей вечер чуть ли не домашний, а я с трудом терпел такое количество людей на один квадратный метр. - И долго вы намеривались скрывать такой дар от посторонних глаз?
  Честно признаться, я даже не удосужился запомнить имя своего собеседника, лишь вяло поддакивая его хвалебным речам. Когда тебе сотый раз говорят одно и то же, как-то вся гордость от того, что ты стал национальным героем куда-то девается, оставляя после себя только досадное раздражение.
  Надо лишь потерпеть и дождаться появления Его Величества. Я обязательно должен заручиться его поддержкой. Председатель, конечно, пока меня поддерживает, но, Настерревиль его побери, я совсем не представляю, что творится у него в голове. Мне нужно больше союзников, чтобы я смог осуществить свою мечту - вытурить с кресла Верховного целителя Стефана и, наконец-то скинув такой упрямый твердолобый якорь, начать перемены в отрасли...
  Я крепко сжимал в руках кожаную папку, в которой надежно под печатями хранился мой проект по преобразованиям. Совет магов это одно, а Светская власть, то есть король - совсем другое. Пока я не потерял свою значимость, нужно скорее заинтересовать монарха...
  - А ваша спутница - и где вы обнаружили столь дивный цветок, что затмил своей красотой всех дам? - лукаво подмигивая, все больше пел сладкие речи этот граф... а может барон... Неважно! Как будто я не знаю, чего все они от меня жаждут. Угу, личный целитель, который спас от эпидемии королевство, - это ведь так престижно. Так, моя первая задача на вечер - не засмеяться, слушая аристократов.
  Рядом со мной стояла Элиза и, не скрывая восхищения, смотрела на убранство замка. Она не слушала аристократа, полностью увлеченная рассматриванием искусной резьбы потолка. На ней было красивое бархатное платье, оголяющее ее узкие плечи, завитые медовые локоны собраны в сложную прическу, серебряный гарнитур с сапфирами только делал ярче ее завораживающие небесно-голубые глаза. Я, не скрывая улыбки, смотрел на свою любимую. Мне грело сердце ее счастливое выражение лица, ее нескрываемое восхищение дворцом, своим внешним видом. Если бы не Элиза, я бы не пошел на этот праздник, а сразу отправился на прием королю, а так... Чего не сделаешь ради ее улыбки.
  Вдруг парадные двери зала открылись и протрубили фанфары, возвещающая о прибытии короля. Все разом замолчали и повернулись к церемониймейстеру, который торжественно зачитал короткий титул правителя:
  - Его Величество Рафиус Келионендорский.
  Все почтенно поклонились. В зал неспешно вошел монарх, обведя присутствующих благодушным взглядом.
  Рядом со мной Элиза изумленно ахнула, впервые так близко увидев короля. Я усмехнулся, мне ли было не знать, как девушка вчера весь вечер канючила, умоляя меня описать внешность Его Величества. Ей все казалось, что он должен быть, как минимум, страшным человеком, раз допустил во время эпидемии такой хаос.
  Но нет. Рафиус, к сожалению, был недурен собой. Придворные дамы расцвели в присутствии монарха, жадно смотря в его синие, словно лазурит, глаза, в которых скрывалось лишь легкое презрение к присутствующим. Черные, длинные, будто блестящий шелк волосы убраны сзади в хвост, на голове покоится усыпанная изумрудами изящная корона, губы расплылись в ироничной полуулыбке.
  "Змея. Искусно гипнотизирующая своими сладкими речами, змея, - мысленно дал я характеристику нашему новому монарху. К сожалению, предыдущий король, отец Рафиуса, умер от болезни во время эпидемии, и правителем стал этот двадцатипятилетний юнец. Взглянув на Элизу, что не отрывала восхищенного взгляда с короля, я дополнил свою фразу. - И, похоже, мы вряд ли с ним поладим"
  Дав придворным дамам томно повздыхать, рассматривая его, Рафиус слегка улыбнулся, что-то прошептав своему помощнику, и, стряхнув несуществующие пылинки с парадного парчового камзола, величественно зашагал в мою сторону.
  Я внутренне напрягся, почему-то почувствовав с его стороны едва уловимую угрозу. Странно... интуиция меня никогда не обманывала. Так почему же она говорит мне остерегаться короля? Хотя возможно я перепутал свои ощущения с банальным волнением, как-никак от Рафиуса зависел успех моей кампании.
  Элиза слегка покраснела и, дрожа от волнения, взяла меня за руку. Я ободряюще ей улыбнулся, мысленно послав целительский импульс, который вмиг расслабил заволновавшуюся девушку. Я ее прекрасно понимал - не каждый же день удается так близко познакомиться с королем.
  - Магистр Никериал Ленге, Мы приветствуем вас на нашем скромном празднике, - приветливо улыбаясь, подошел к нам Рафиус. Аристократ, который до этого пытался развлечь мою персону, незаметно удалился, не посмев мешать разговору монарха. Молодой король, взглянув на смущающуюся девушку, продолжил. - Мы очарованны красотой вашей спутницы. Не подскажите ли Нам ее имя?
  - О, простите меня за оплошность, - я слегка склонил голову, - Ваше Величество, позвольте представить вам мою возлюбленную Элизабет.
  - П-приятно п-познакомится, - краснея и запинаясь, протянула свою ладошку для поцелуя Элиза.
  - Какой изумительный голос, словно музыка из чертогов Великой, - правитель обвел лукавым взглядом девушку и, заметив, что от его комплимента она еще больше заробела, довольно улыбаясь, повернулся ко мне. - Магистр Ленге, еще немного и Мы поверим, что вы ниспосланы к нам самой Богиней. Мало того, что вы герой, спавший наш народ от эпидемии, так еще в ваших руках хранится такой бриллиант.
  - Вы так любезны, Ваше Величество, - я, ухмыльнувшись, посмотрел на свой "бриллиант". Сердце наполнилось безграничной теплотой к моей голубоглазой красавице. Как же хочется сжать ее покрепче в своих объятиях и оградить от всех тревог этого мира. Слышать только ее дыхание, чувствовать биение только ее сердца, прикасаться только к ее губам...
  - Как неловко... - внезапно пробормотала Элиза, стараясь не смотреть в синие глаза Его Величества.
  - Простите, что? Миледи, вы что-то произнесли?
  - Нет... просто...- замялась девушка, но через несколько секунд, решившись, посмотрела в глаза монарху. - Ты не такой, каким я тебя себе представляла!
  - Такой? - брови Рафиуса поползли вверх. - Тебя?
  Я обреченно закатил глаза. Я же говорил ей молчать или хотя бы разговаривать прилично. Кто же станет к королю обращаться на "ты"? Правильно, только самоубийцы.
  - Простите мою спутницу, она первый раз вышла в свет, - попытался я загладить вину Элизы и переключить внимание короля на себя. Я показал ему папку, решив показать причину, по которой я явился во дворец. - Помните мое письмо?
  - Да...да... - Рафиус не отрывал взгляда от Элизы. - Миледи, не могли вы пояснить свои слова?
  - Просто я думала, что ты... - я слегка ущипнул ее за руку, - что вы, не такой обходительный и галантный... да и молодой и красивый, - совсем тихо пробормотала девушка, отчаянно заливаясь от стыда краской.
  - А как мы должны были, по-вашему, выглядеть?
  - Ну, как минимум, как дядька Иреверий, - беззаботно фыркнула моя спутница, но поняв, что сдуру ляпнула, закрыла свой ротик ладонью. - Простите, я сама не ведаю, что говорю...
  - Как интересно... - внимательно, не скрывая улыбки, рассматривал девушку правитель. - Мы украдем вашу спутницу ненадолго?
  - Но... я бы хотел обсудить...
  - Не волнуйтесь на этот счет, - досадливо нахмурившись, махнул рукой Рафиус. К нам подошел неприметный пожилой мужчина в очках. - Наш помощник в этом деле вам с радостью поможет.
  - Как скажете, Ваше Величество, - я благодарно поклонился, внутри негодуя его поведению. Увести Элизу? Да как этот напыщенный юнец посмел такое произнести в моем присутствии! То, что он не стал даже меня слушать, меня нисколько не смутило. Передавать все дела своему доверенному лицу было обычным делом, а вот уводить чужих спутниц...
  Но взглянув на Элизу, я лишь досадливо вздохнул. Конечно, ей мое мнение неинтересно, она-то с нетерпением ждет прогулки.
  - Не позволите, если мы на секундочку отойдем? - я повернулся к Рафиусу и, дождавшись его кивка, отвел ничего не понимающую девушку в сторонку, подальше от случайных ушей, но так, чтобы короля и его советника было видно.
  - Остерегайся Его Величества... - прошептал я, обеспокоено смотря Элизабет в глаза.
  - Ревнуешь? - фыркнула та.
  - Мне просто не нравится, как он на тебя смотрит, - нахмурился я. Я и ревную? К этому юнцу, что нацепил себе на голову корону? Да он еще не дорос, чтобы даже близко сравниться со мной в интеллекте, и жизненном опыте. Но вот его отношение к моей любимой, его взгляды, жесты - у меня внутри все начинало кипеть при мысли, что он про нее представляет своим недалеким умишком.
  - Глупый, - улыбнулась голубоглазая девушка, прикоснувшись к моей щеке рукой. - Я же с тобой, не нужно себе надумывать... Да и ты же не хочешь, чтобы я скучала.
  
  А я, смотря в след удаляющимся из зала королю и Элизе, ужасно злился, еле удерживая себя на месте. И почему я не решился ему отказать? Из-за мысленной просьбы возлюбленной? Нет... я прекрасно знал, что из-за проекта. "Подхалим, ничтожный лизоблюд, - мысленно грыз я себе душу ненаходя покоя. - Продал Элизу ради места в кресле Верховного целителя!"
  - Магистр, - отвлек меня от самобичеваний седовласый советник Его Величества. Он показал рукой на противоположный от Элизы и Рафиуса выход призывая последовать за ним. - Пойдемте в мой кабинет. И там все обсудим без посторонних ушей.
  Мысли о том, как я пускаю молнию в короля за каждый взгляд в сторону Элизабет плавно отошли на второй план. Крепко сжимая драгоценную папку, я решительно пошел к двери.
  
  С каждым днем тучи над столицей сгущались. Люди на улице теперь в открытую поносили последними словами короля и его свиту, на улицах самые смелые орали во все горло, что Его Величество омывается кровью народа, что ему плевать на то, что в эпидемии тысячами гибли маленькие дети. Цены в лавках возросли в несколько раз, поставки продовольствия из других стран не улучшили социальную ситуацию в королевстве. От голода стали умирать люди, лишившиеся всего во время "Черного года". Народ хотел решительных мер со стороны правительства, но в ответ стража только старалась подавить бунты, каждый час на главной площади кого-нибудь вешали...
  Совет магов тоже молчал, не решаясь вмешиваться в свары народа и светской власти. Они отнекивались ото всех удобным в этой ситуации правилом - магам нельзя вмешиваться в политику. Конечно, кому нужны проблемы. Да и он тогда изо всех сил пытался удержать равновесие между религией и магией, то есть. Между жрецами и магами. Народ в то время искал защиты у Богини Элисень, а священнослужители могли воспользоваться этой ситуацией и начать свою компанию против Совета... Они никогда не любили нас.
  Азель организовал в госпитале "убежище для обездоленных", но его проект быстро свернул Верховный целитель, заявив, что Парнаско не ночлежка для бездомных, а главный госпиталь страны. Его даже не волновало то, что все люди, которые ступали под своды больницы были тяжело больны и истощенны. Мол, "помрут, так помрут - меньше будет иродов в королевстве"
  В воздухе чувствовалось напряжение. Все знали - скоро нагрянет неизбежный бунт, который окончательно погребет под собой некогда процветающее и благополучное королевство.
  Особенно, если учесть, что соседние королевства стали жадно коситься на обескровленную эпидемией страну. Раздираемые внутри противоречиями, мы стали беззащитны перед внешними врагами...
  Но, что характерно, несмотря на все недовольство, народ до сих пор безоговорочно верил Его Величеству, он надеялся на чудо, по ночам дома точа вилы...
  И чудо произошло. Чудо для всех, но кошмар наяву для одного.
  Рафиус решил проблему просто - народ хотел врага, на которого можно свалить все свои беды? Будет им враг, да такой, что поджилки от страха будут трястись. Кто? А-а-а-а... вы же еще не знаете. Во всем виноват, нет, вы не поверите! Во всем виноват...
  
  Как только я переступил порог тронного зала, Рафиус оживился и, привстав с каменного трона, сверкая синими глазами, прокричал:
  - Стража, схватить преступника!
  Я ошарашено замер, с круглыми от удивления глазами наблюдая, как меня зажимает в круг охрана Его Высочества, наставив на меня алебарды. Что? Почему? Как? Что я сделал не так? В чем повинен?
  А день ведь так хорошо начинался...
  Переговорив с Филом по зеркалу, и поделившись с ним своей радостью о том, что король решил вручить мне орден за заслуги перед королевством, я с чистой душой пошел во дворец. Его Величество решил в неформальной обстановке быстренько выдать мне эту "бесполезную брошку" и уже с чистой совестью начать переговоры по поводу моего проекта по преобразованиям в отрасли медицины.
  К Элизе я в последнее время заходил нечасто, был занят проектом и больными, да и она втянулась в ритм столицы, стала пропадать со своими новыми подругами-аристократками, с которыми познакомилась на приеме. Я хоть и не одобрял ее "новых подруг",но молчал и не вмешивался. После эпидемии приток больных только усилился, а уделить ей свободную минутку, когда от меня зависели жизни людей мне не позволяло сострадание...Я тешил себя надеждой, что скоро станет легче.
  Жизнь постепенно начала возвращаться в привычное русло. И вот такой внезапный фортель со стороны Его Величества....
  - Что? - сумел выдавить из себя я, разглядывая короля через спины стражи. Вдруг по моей спине побежали мурашки - я скосил взгляд вбок, наметанным глазом заметив в тенях колонн пару магов, от которых ощутимо веяло силой плетения высокоуровневых заклинаний. И Совет здесь? Пришли для подстраховки, если не сдамся без боя? Что, Настерревиль меня побери, здесь происходит?! - Что здесь происходит? Ваше Величество!!!
  - Хватит притворяться лжец! - как герой дешевого дамского романа выплюнул фразу Рафиус. Он даже для пущего эффекта тыкнул в меня пальцем с массивным золотым перстнем. - Мы все знаем! Магистр Никериал Ленге, один из ведущих целителей госпиталя Парнаско, герой который нашел лекарство от "Черной болезни" на самом деле колдун и вор! Он украл чистые сердца людей, наполнив их ложью своих сладострастных речей! Ведь на самом деле это он наслал эпидемию на наши города, чтобы потом взять королевство под собственный контроль!
  - Что? - никогда бы раньше не подумал, что мой голос может быть таким сухим и безжизненным. Мои брови полезли на лоб, я поперхнулся приготовленной фразой, с недоумением смотря на этого напыщенного юнца. Самое смешное, что я даже не мог сказать и слова против, так сильно поразил меня король своим бредом. Да после него старый маразматик Стефан мне кажется гением.
  Папка с моими наработками глухо упала на начищенные до блеска мраморные плиты, вмиг в зале стало нестерпимо душно, мои пальцы дрожали, когда я провел рукой по лицу стараясь успокоиться. Бессонная ночь и напряжение последних дней разом навалились на меня, я еле удерживал себя в руках, чтобы не закричать на правителя.
  Великая Элисень, скажи мне, что я просто сплю, и мне снится кошмар...
  - Что вы такое говорите, Ваше Величество, - мой голос дрожал, сердце нехорошо закололо от несправедливой обиды. Я столько отдал, для того чтобы вытащить королевство из эпидемии, и мне говорят такое?! - Да я бы никогда так не поступил! Я всегда... я всегда все делал для народа! Это необоснованная клевета в мой ад....
  - Не препирайся Ник. Я им все рассказала.
  Я, замолчав на полуслове, оглянулся, услышав знакомый голос. К нам шла Элиза. Да только это была не та Элизабет, которую я привык видеть - величественная осанка, дорогое изысканное платье из голубого шелка, гарнитур стоящий целое состояние... А самое главное взгляд. Этот обжигающе холодный взгляд, которым она на меня смотрела, заставлял душу ежиться и жаться в комочек.
  - Элиза? - я уже устал удивляться. Столько сюрпризов и в один день? Моя рука инстинктивно сжалась на груди, успокаивая разбушевавшееся сердце. Так больно мне не было даже после смерти подруги. Где та веселая девчонка, что ходила босиком по колючей траве? - Что ты здесь делаешь? Как...
  - Что такое, Ник? - колко ухмыльнулась девушка... нет, аристократка, походя к трону. - Не ожидал, что я все узнаю и расскажу о твоих злодеяниях? Из-за тебя погибла вся моя семья, столько людей отправились в чертоги Богини по твоей прихоти, мразь...
  - Элизабет, но я же не... - я неверя посмотрел в холодные глаза любимой, натолкнувшись на стену ненависти и презрения. Почему, что произошло? У меня было чувство, как будто от меня отвернулись все, окунули с головой в канаву, полную смердящих помоев.
  Я растерянно посмотрел на Его Величество. Этот взгляд полный неприкрытого самодовольства и удовлетворения.... Будто сытная змея, которая только что проглотила свою жертву...
  И тут пришло озарение. Я внезапно понял перемену в поведение Рафиуса, ненависти Элизы... От меня просто решили избавиться. Просто взять и вычеркнуть мое имя ради амбиций одного властвующего человека.
  Чем принять на себя удар разбушевавшейся толпы легче, свалить все беды на другого, да, Рафиус? Решил сделать для людей, жаждущих чей-нибудь крови, злодея, чтоб на меня натравить всех собак, пока ты будешь стоять в сторонке и подначивать толпу? Надеешься, что это спасет твою власть, думаешь, что, когда народ получит желанную жертву, он успокоится, и не будет роптать?
  И одновременно решил избавиться от конкурента за сердце дамы? Ты всерьез считаешь, что она будет плясать под твою дудку и быть пешкой в твоей партии?
  Гнев волной поднимался из глубин сердца, ломая сдерживающие его цепи.
  Пять стражников, три мага - надеялся обезопасить себя? В зале пусто - опасался, что когда я начну оправдываться, это подпортит тебе репутацию? Хотел безнаказанно очернить меня? Тогда отвечай за последствия, подонок. Не надо злить мага, тем более покушаться на то, чего он добился неимоверными усилиями. Не спал ночами, стараясь для людей, жертвовал всем, чтобы другим жилось лучше, в отличие от тебя, жалкое подобие человека.
  Дрожащие руки окутало холодом, едва покалывая пальцы от стремящейся вырваться наружу чистой магической энергии. Мне хотелось оторвать голову Его Величеству, разбросать его кровавые ошметки по всему залу, только чтобы стереть эту проклятую самодовольную ухмылку с его рожи...
  - Альвер дэ верениум*, - едва слышно прошептал я, не отрывая помутневшего от гнева взора от самодовольного коронованного юнца. Алебарды стражи затряслись, через мгновение превратившись в пылающие факелы. Охрана Его Величества, бросив оружие, недоуменно, боясь шелохнуться, с ужасом уставилась на меня. (Перев. с эрейск.: "Расплата близка" - фразеологизм)
  Глаза потемнели, покрывшись черной пеленой, в зале стало ощутимо холоднее, будто повеяло могильным, пробирающим до костей, холодом. Солнце спряталось за тучами, погрузив просторное помещение в тень. Я был очень зол, меня распирало от желания посмотреть, как Рафиус будет корчиться в муках моля меня о пощаде.
  В последний раз я ощущал такое жгучее желание, когда демон напал на Фила. Словно мне вырвали сердце, наполнив образовавшуюся пустоту неистовой, пожирающей изнутри душу и тело энергией смерти.
  Чем сильнее дар полного целителя, тем сильнее связь с гранью. Тем сильнее тебя тянет на ту сторону, тем сильнее и лучше ты контролируешь опасную для всего живого энергию, по своей воле превращая себя в проход в загробный мир, где нет места живым...
  Взглянув черным омутом глаз на стражу, которая замерла в ступоре, я усмехнулся. Проведя лишь пальцем в воздухе пять человек покачнулись, и плавно осели на холодные мраморные плиты. В зале было так тихо, что звук падающих тел вывел из шокового состояния других. В меня полетело шипящих заклинаний, несколько сорвавшихся с пальцев моих коллег. Огромные слепящие и искрящиеся шары молний, замерли в паре метров от меня, в мгновение ока рассыпавшись на тысячи искр о мой невидимый барьер.
  Мой еле уловимый взмах руками - и мои коллеги по волшебному искусству задыхаются, прислонившись к колоннам, за которыми они раньше прятались.
  Я снова посмотрел на Его Величество. Он был бледен, с ужасом взирая на мои незамысловатые действия, которые разом положили к моим ногам всю его охрану и тройку магов из Совета. Что, не ожидал увидеть это? Думал, я безропотно снесу твое словоблудие, которое, возможно, поставит на моей мечте крест?
  - Поддонок, - прошипел я, перешагивая через бессознательные тела стражников, медленно приближаясь к трону. - Моральный урод, положивший к своим ногам целую страну. Где ты был, когда народ тысячами умирал от болезни? Как у тебя повернулся язык оболгать и унизить меня в глазах Элизы?
  Кипящая внутри злость все больше выходила наружу, разливаясь по замку удушающей аурой.
  Подойдя к этой ошарашенной мрази, я со всего размаху ударил его по его лощеной морде кулаком. Он упал на мраморные ступени трона, пытаясь остановить идущую из сломанного носа кровь.
  Я, довольно ухмыляясь, размял немного садящие костяшки. Нет.... Это только начало, Рафиус. Ты у меня навсегда запомнишь, что злить магистра - это чистое самоубийство.
  Темноволосый король, зажимая нос, начал задыхаться и кашлять из-за близости к источнику миазм. Взять его за горло и смотреть, как в синих глазах затухает жизнь. Поддаться сиюминутному порыву и насладиться смертью того, кто так сильно выводил тебя из себя в последнее время...
  - Стой! Не надо! - к кашляющему королю метнулась Элиза, закрывая его своим телом.
  - Элизабет? - я удивленно смотрел на дрожащий комочек синего шелка, не в силах поверить, что любимая защищает такое ничтожество, который испугался принять последствия своих действий. - Отойди от этой мрази! Немедленно...
  Почему, почему она не понимает? Почему мне не верит? Я же только хочу оградить ее от этого человека, хочу доказать, что все его обвинения ложны.
  - Нет! Ты, чудовище! - повернулась ко мне девушка, в ее глазах стояли слезы. - Ненавижу тебя!
  Я вздрогнул, на миг потеряв контроль над неистовой энергией.
  Сердце кольнуло от резкой боли, стало трудно дышать. Началась аритмия... Магия смерти всего лишь за одно мгновение, выйдя из-под контроля, решила высосать из всего вокруг энергию жизни, забрать все души за грань...
  Элиза резко побледнела и, потеряв сознание, упала на мраморные ступени трона. Ее вены стали чернеть, явственно просвечиваясь сквозь мраморную кожу, яркие медовые локоны потемнели, впитывая в себя как губка, смертельные миазмы. Алые губы девушки окрасились в темно-синий цвет - она попала под мой неконтролируемый всплеск энергии, став живым щитом Его Величества.
  Морщась от парализующей боли, я закрыл проход за грань, вернув своим глазам прежний цвет. Целительное заклинание потихоньку, как луч света стал уничтожать остатки тьмы в моем организме, успокаивая ноющее сердце.
  - Элиза... - прошептал я, как только глаза привыкли к свету. Сердце пропустило несколько ударов, по спине пробежали мурашки, время замерло, как только я увидел любимую, лежащую около бледного и держащегося за горло Рафиуса.
  Не чувствуя ничего, боясь опоздать, я упал перед ней на колени и дрожащими пальцами провел по ее щеке, пытаясь исправить дело рук своих.
  Ослепительно-белый свет, как электрический разряд, волной пробежал по ее ледяной коже, уничтожая черноту. Прерывистое дыхание девушки стало ровным, губы вернули свой прежний цвет, локоны засияли золотым блеском, а кожа стала теплой...
  - Ты... - тихо прорычал Рафиус, пытаясь подняться на ноги и одновременно пригладить растрепанную прическу.
  Я взглянул на него, и он разом замолчал, только стиснув зубы в бессильной ярости. Правильно понимаешь гаденыш, я могу тебя по стенке размазать, только дай мне повод.
  Я оглянулся, посмотрев на последствия своей вспышки гнева. Вина за содеянное и понимание того, что я натворил, попав под влияние эмоций, заставило чувствовать себя гадко. Я целитель, который за свою жизнь никогда не причинял вред людям, а наоборот их лечил, и сотворил такое?
  Обессиленные стражники пытались подняться с пола, маги до сих пор пребывали в глубоком обмороке - я никого не хотел убивать, так что только высосал из них силы, а из магов еще и магическую энергию, чтобы они не смогли мне помешать. Только один человек должен был нести всю тяжесть моего гнева, да только получилось не так, как я планировал...
  А вот сейчас, когда я пришел в себя и осознал, что по моей вине чуть не погибла Элиза, мне стало ужасно стыдно. Захотелось вернуть все назад, пойти по другой дороге судьбы и не поддаться на провокацию.
  
  Изнутри съедаемый чувством вины, не отрывая глаз от любимой, боясь того, что она меня возненавидит, я смиренно ждал пока придут в себя маги. В отличие от Его Величества у меня есть мужество принять последствия за свои ошибки.
  
  Тогда я искренне надеялся, что никто не поверит в ложь Рафиуса, да и он перестанет лгать после моего "представления".
  Любил ли я Элизу? Очень любил, у меня даже не возникало мысли, что она меня сознательно предала. Я, как наивный дурак, считал, что ей мозги запудрил король, что он корень зла.
  Знал ли я, что меня ожидает за нападение на Его Величество и магов из Совета? Конечно, знал, но мне тогда было так плохо, я считал себя таким ничтожеством, из-за того, что от моих рук пострадала любимая, что мне уже было все равно.
  А через несколько часов после случившегося все королевство было в шоке, узнав, что народный любимец на самом деле является обманщиком и злодеем, которого вывел на чистую воду король Рафиус. Всю неделю, что я провел в тюрьме Совета пытаясь забыть, как страшный сон бледное лицо любимой, когда правитель демонстрировал лживые доказательства моей вины, рассказывал в красках, как я на него напал, и он отбился от "злодея" своим клинком. Как я, стоя на коленях, умолял его сохранить мою жалкую жизнь и Рафиус великодушно согласился, сдав меня на суд Совету.
  Все свидетели нашего конфликта упорно твердили то, что как только король произнес, что я начал эпидемию, я превратился в чудовище и, оскалившись, стал говорить о том, что меня вывели на чистую воду, что я планировал захватить королевство... Не знаю скольких подкупил Рафиус, скольких уговорил, произнес угроз, но я знаю одно - многие магистры и аристократы выступили на его стране. Конечно, кто пойдет против власти, особенно если предавать его так невыгодно... Кто я, а кто - он. У простого целителя просто не было шансов.
  А Элиза, эта женщина, которой я доверял так же сильно, как и Филу предала меня. Она яростнее самого правителя кричала на всю страну, что я убил ее родных, чтобы захватить ее в плен, что я заставлял ее смотреть, как люди умирают, что я планировал убить короля, когда тот великодушно решит выдать мне медаль, что я хотел обратить всех в рабство и пустить на эксперименты...
  Слова Азеля, Фила, моих друзей и коллег, которые знали, что я и мухи не обижу, терялись за пафосными выкриками правительства... Слабоумие охватило всю страну. Ярость народа, как и хотел Рафиус, устремилась в мою сторону. Историю же пишут победители, а как может отстаивать свою честь человек, сидящий в тюрьме в запечатывающих кандалах, тем более, если почти все факты против него.
  
  - И чего ты добивался, нападая на короля?
  Я фыркнул, не желая отвечать на очевидный вопрос Фила. А как бы он поступил на моем месте? Спокойно бы стерпел оскорбления, дал и дальше ухмыляться этой мрази и приставать к твоей любимой?
  - Я не жалею. Если бы мне дали еще один шанс я бы поступил также...- я поморщился, слегка дотрагиваясь до скулы. "Прощальные подарки" Его Высочества еще предстоит исцелить. - Только с некоторыми дополнениями. Я бы точно его убил.
  - Придурок... - обреченно закатил глаза магистр, присаживаясь на краешек своего стола.
  Мы находились в кабинете Филгуса во дворце совета. Темные бархатные шторы на окне задернуты, образуя приятный полумрак. Я и не представлял, что всего за неделю глаза могут отвыкнуть от солнечного света.
  Друг только что вытащил меня из тюрьмы, мне сняли запечатывающие кандалы, из-за которых я чуть не потерял рассудок, лишившись своей энергии, и я расслабленно сидел в кресле, которое находилось рядом со столом и лечил свои побои. Ну, хоть есть одна приятная весть за всю эту кошмарную неделю - я снова чувствую свою магию.
  - Фил, дай зеркало, а то ни черта не вижу труды шестерок этой гниды.
  - Тебе мало? - вздохнул друг, обеспокоено дотронувшись до моей щеки. Щека отозвалась на прикосновение пульсирующей болью, которая сразу же отозвалась зубам. Названный брат резко отдернул руку, увидев, как я скривился. - Прости...
  Я молча стерпел приступ уже почти привычной боли. За эту неделю в камере я узнал потрясающую новость про нашего августейшего монарха. Он не мужик, а изнеженная барышня, за которую мстят ее кавалеры.
  Хоть меня и спрятали (какой у нас все-таки любезный Совет, так заботится о своих подданных) в камере, лишив магии и обеспечив компанией сходящих с ума сокамерников, Рафиус добрался и до дворца совета. Послал своих шестерок, чтобы избить беззащитного мага. Да король у нас само воплощение доблести, чести, и рыцарства.
  Если тело после освобождения я уже успел немного подлечить, то лицо, для того чтобы исцелить, мне нужно увидеть. Хотя я догадываюсь - из-за того, что мне трудно дышать, мой нос сейчас, видимо, сломан и не дай Богиня в нескольких местах.
  - Может позвать целителя? - смотрел меня Фил, достав из тумбочки стола зеркало.
  - А я кто? - горько вздохнул я, взяв из рук друга зеркало и узрев в его отражении "писаного красавца", ухмыльнулся. - Хотя нет. Перед тобой же павший герой столетия или как там меня теперь называют? Злодей? Колдун?
  - Ник...
  - Не надо слов утешения, - я подмигнул другу, через силу скривив губы в подобии улыбки. - Злодей - это тоже хорошо. Все равно ведь прославился.
  Что я несу? Пытаюсь развеселить себя, хоть на душе так погано, что хочется скорее сдохнуть.
  Прошла неделя... С того момента как она сказала, что ненавидит меня, с того момента, как она повернулась ко мне спиной, прошла целая неделя... Может наврать Совету в три короба, чтоб казнили, так ведь будет всем легче, все равно смысл своей жизни я уже потерял...
  - Ты что такое говоришь! - воскликнул Фил, схватив меня за грудки, да так, что ткань моего поношенного и грязного камзола затрещала. Я с ужасом осознал, что последнюю фразу произнес вслух. - Как ты можешь такое говорить? Ты подумал обо мне, Лире, Даре... Азеле... - он умоляюще смотрел на меня, дрогнувшим голосом закончив. - Брат, да как мне жить, если тебя не станет?
  Я отвел взгляд, так ничего и не сказав в ответ. А что я должен был говорить? Врать, что я это ляпнул, не подумав, и никогда бы так не поступил? А какой смысл мне жить? Чего я добиваюсь своей жалкой жизнью? Спасаю людей? Тоже мне смысл.
  За неделю физических и душевных страданий в камере я столько раз думал о людях, которым посвятил свою жизнь и понял одно. Люди - это неблагодарная толпа, которая пойдет за тем, у кого больше власти и денег. Они слепы в своей вере, они готовы растоптать любого, кто пойдет против устоявшейся системы, и им плевать на справедливость. Главное, чтобы жилось сытно и хорошо. А остальное... Они кормятся ничего не стоящими обещаниями, надеясь на лучшее.
  И зачем я ночами не спал, пытаясь спасти их жалкие жизни? Все равно им легче забить своего спасителя до смерти, чем пойти против слова одной царствующей сволочи.
  Стать Верховным целителем, чтобы сделать жизнь людей лучше, чтобы предотвратить детские смерти - Великая, я был так наивен и ослеплен своей детской мечтой, что совсем не замечал грязи нашего общества.
  Спасать больных, а нуждаются ли они в спасении? Страдать самому, не быть эгоистом? Как же от этой чепухи тошно. Хочу умереть. За гранью хотя бы есть хоть какая-то иллюзия спокойствия...
  - "Альвер дэ верениум" - Расплата близка... магия смерти, - задумавшись, перевел Фил с древнего языка название самой разрушающей и почти не поддающейся контролю энергии, которой владели лишь полные целители.
  Эта энергия была настолько опасна, что она легко могла убить не только все живое вокруг в пределах своей досягаемости, но и истощить мага, забрав его жизнь. Поэтому полные целители остерегались своих способностей как огня, лишь в состоянии аффекта, когда маг уже не контролирует себя, "магия грани" выходила наружу, стремясь поглотить через свой проводник как можно больше душ.
  Я устало улыбался названному брату, залечивая побои. Он прав. Именно ее я и использовал. Да и отнекиваться не было смысла - все равно аура того места еще долго будет фонить смертью, если ее не почистят маги из Совета. А они ее почистят - кто захочет, чтобы у Его Высочества болела головушка, и он всегда был в дурном настроении?
  Магия, которая легко могла убить высокоуровневого демона. Сила, которая не раз спасала меня в безвыходных ситуациях. Темная сторона сострадающих и всепрощающих целителей...
  На душе было так тяжело, что я, больше не в силах держать все в себе, сказал, смотря в карие глаза друга:
  - Почему, Фил? Почему, когда я впервые захотел побыть эгоистом, судьба спихнула меня в канаву? Я так люблю ее... я бы все сделал, только чтобы она была со мной рядом... А она - променяла меня на лощеного красавчика с короной вместо мозгов.
  - Не волнуйся, дружище, - ободряюще улыбнулся друг. - Вот когда мы вернем твое доброе имя, то она...
  - Не прощу, - отрезал я и так понятную мне фразу Фила. - Я никогда не прощу ей предательства... По крайнем мере сейчас... Не хочу видеть ни ее, ни этого короля. Меня одна мысль о том, что она с ним... вместе, выводит из себя! Я ведь не сдержусь и убью его.
  - Вот это молодец. В мире полно барышень, которые так и жаждут, чтобы ты им уделил хоть каплю внимания. Забудь эту дуру, она сама вырыла себе могилу.
  - А ты бы смог забыть Лиру? - Фил отвел взгляд, нервно проведя рукой по светлым волосам. - Вот и я тоже... не могу... Может мне уехать? В какую-нибудь глушь, чтобы не видеть их счастливых рож? Ты ведь помнишь, что мне какой-то дальний родственничек завещал замок? Может переехать туда... ото всех назойливых.
  - И все-таки надо позвать Азеля, - уверенно пробормотал друг.
  - Не надо. Я впервые за все время прекрасно себя чувствую. Наконец-то прозрел после стольких лет слепоты.
  Магистр, сдаваясь, покачал головой. Переубедить меня в чем-то было очень трудно, даже брату.
  Вдруг в дверь постучались, и к нам заглянула черноволосая голова какой-то девчонки.
  - Маг-гистр, - волнуясь, произнесла посетительница. - Вы меня в-вызывали?
  Я с укоризной посмотрел на невозмутимого друга. Ну и зачем он решил вызвать себе на ковер бедную девушку? Даже невооруженным глазом видно, что она только недавно стала работать во дворце совета, а Фил, как строгий начальник уже решил ее за какую-то шалость наказать. Мучитель милых барышень...
  - Конечно, Алия, - улыбнулся друг. - Проходи, не стесняйся.
  - Я, пожалуй, пойду, - я поднялся с кресла, положив уже не нужное зеркало на стол. - Не буду тебе мешать, Фил.
  - А ну, стоять! - рыкнул друг. Я и девушка, которая робко зашла в кабинет, замерли на месте, с недоумением посмотрев на магистра. - Это я тебе, Ник. Алия, проходи.
  - С чего ли? Знаешь, наблюдать за тем, как ты отчитываешь эту милую юную леди, я не имею ни малейшего желания.
  - Отчитывать? - непонимающе переглянулись Фил и темноволосая девчонка.
  - Магистр Никериал Ленге, - прокашлявшись, подошла ко мне магнесса и протянула руку для рукопожатия. Я, удивившись тому, что она меня знает, пожал ее холодную и маленькую ладошку. - Меня зовут магистр Алия Эрлеан, и я, как представитель департамента дознавателей буду сопровождать вас до начала суда, который состоится ровно через год.
  - Сопровождать? Целый год? - ужаснулся я такой перспективе. Оглянулся на вовсю ухмыляющегося друга. - Фил!!!
  - А что, - развел руками интриган. - Знаешь, сколько мне сил пришлось приложить, чтобы убедить Совет, что ты не маньяк и тебя можно выпустить из камеры? Ты что, решил, что теперь до слушания дела ты будешь разгуливать без присмотра? Я тебя знаю, вляпаешься в очередную историю, а мне потом краснеть перед председателем. А магистр Эрлеан - довольно ответственная дознавательница, недавно поступила в департамент с блестящими результатами на экзамене и собеседовании, - друг понизил голос до шепота, - и надеюсь, она хотя бы попытается тебя удержать от не обдуманных поступков.
  - Тоже мне... - сдаваясь, вздохнул я и, через силу улыбнувшись робкой девушке, произнес. - Зовите меня Ником, магистр Эрлеан. Теперь мы ведь будем целый год в одной лодке? Скажите, а могу ли я вас пригласить на кружку чая, дабы мы узнали друг друга получше?
  - Алия, просто Алия. - смутившись, улыбнулась дознавательница. - Конечно, но знаете там, откуда я приехала, не было чая. Что это за напиток?
  - О-о-о, - коварно ухмыльнулся я. Возможно, этот год не будет каторгой, как мне казалось ранее. - Как вы можете не знать напиток богов, миледи?!
  - Великая... - чуть ли не прохныкал Филгус, слушая наш разговор. - Ник, только молю тебя, не порти мне сотрудницу!
  Я показал ему большой палец. Постараюсь, друг, постараюсь. Но ничего не обещаю....
  
  * * *
  
  Дверь кабинета главы госпиталя Парнаско открылась, и я, отвлекшись от тяжелых воспоминаний, повернулся на скрип дверных петель. На дорогой ковер ступила неброско одетая молодая женщина в положении, в руке неся плетеную корзинку, из которой ощущался пленительный запах еды.
  Она была одета в длинное шерстяное платье, шуба из какого-то короткошерстного зверька доходила ей до колен, из-под подола платья выглядывали носки сапог. От посетительницы веяло морозной свежестью с улицы, а на одежде застыли холодные капельки растаявшего снега.
  Женщина, сняла с головы нежно-зеленый шерстяной платок, показав собранные в косу пшеничные цвета волосы, остановилась, и, заметив мою фигуру, стоящую у окна, растерянно проговорила:
  - Ой, извините... - к румянцу от мороза слегка добавилось смущение. - А где Азель?
  - Азель? - я, удивленно разглядывая нежданную посетительницу своего учителя, показал рукой на дверь. - Он ненадолго отошел к больному... А вы, простите за грубость, кто?
  - Я? - сразу оживилась она, расстегивая на ходу шубу, подошла к столу учителя и, собрав в стопку небрежно лежащие на столе наставника документы, отодвинув их на край, поставила на рабочее место главы свою корзину. - Я его жена. Хотя нет, - сразу исправилась она, махнув рукой, - еще не жена, а невеста... если это можно так назвать. Хотя какая разница, двух жен же не бывает, а Азель у меня уже давно-давно женат на своей работе...
  У Азеля невеста, да еще и такая? И я об этом узнаю чуть ли не последний? Какой позор на мою голову... А он тоже хорош - и словом не обмолвился об этом событии при нашей встрече.
  Пораженно кашлянув, я с новым интересом стал ее рассматривать, улавливая мелочи, которые спрятались от моего первого беглого просмотра. Обычная горожанка, коих сотни, женщина, которую нельзя назвать ни красавицей, ни утонченной аристократкой. Но я заметил разительные отличия, которое выделяло ее из толпы - это искренняя лучистая улыбка и добрые глаза, которые вызывали к ней только искреннюю симпатию. А уж с ее смешной, но и правдивой фразой "про жен" я готов был простить ей даже то, что она поставила на стол Азеля корзину, отодвинув наверняка важные документы.
  - Как интересно... - пробормотал я и подошел к даме помогая снять ей шубу. - А можно поинтересоваться, зачем вы, в вашем-то положении, - она сразу же с улыбкой положила руку на приметный круглый живот, - да еще и с такой тяжелой корзиной явились на порог кабинета? Подождали бы главу в приемной или попросили бы милсестру вам помочь. Незачем было себя мучить и подниматься так высоко...
  - Спасибо за заботу, господин, - она, все так же искренне улыбаясь, будто зная тайну мироздания, пристально смотрела на меня. - Я просто принесла ему обед, а то он, бедненький, забывает о еде. Азель совсем не заботится о себе, отдавая все силы больным... Совсем себя не жалеет...
  Я вздрогнул, отведя взгляд от таких теплых глаз. Ее внутренний свет ослеплял, заставил сердце на миг затрепетать, заполнив его тягучим теплом. Она колыхнула в моей памяти полузабытые детские образы. Будучи мальчишкой, мне всегда казалось, что только мама может так тепло улыбаться, что на душе становится так... Стоп! Что это со мной? Причем здесь глупые детские воспоминания?!
  Я усмехнулся, по-новому посмотрев на посетительницу. Теперь понятно, почему ее так близко подпустил к себе учитель... Она так похожа на маму своей улыбкой, жестами, даже пахло от нее... особенно. Этот еле уловимый аромат васильков...
  От госпожи Розали всегда пахло травами. Она целыми днями делала лекарства для больных, старалась помочь мужу. Женщина, которая приняла меня в семью, стала моей матерью и показала, что это такое, когда тебя любят, хвалят за успехи, крепко обнимают, шепча на ухо "сынок". А потом она умерла... и вместе с ней исчезла частичка моей души.
  Может Богиня права и существует переселение душ? Если так, то я искренне благодарен ей за то, что она дала второй шанс моим приемным родителям. Азель заслуживает счастья после всего того, что ему пришлось пережить.
  - Ясно, - заставил я себя улыбнуться. Когда я вспомнил, что эта женщина похожа на приемную мать, я не мог на нее так же просто смотреть. Я боролся с желанием попытаться разглядеть за ее жестами, мимикой родные черты Розали. Бред. Мне и так стало казаться, что с этой суматохой я постепенно схожу с ума. Не хватало еще для счастья пытаться сравнить покойницу и живого человека. - Но я бы не советовал...
  - А вы, простите, кто? - слегка нахмурив брови, поинтересовалась она. Ей, видимо не понравилось, что я решил ей перечить. Бедная, она еще и не знает, как я на самом деле могу беседовать.
  Я, положив на спинку кресла ее шубу, небрежно провел рукой по коротким волосам. А Азель еще тот пособник Настеревиля! Мало того, что я узнал о его пассии случайно, так он еще и свою любимую не поставил в известность обо мне.
  Конечно, я не был оскорблен таким пренебрежением к своей персоне, но гордость немного пострадала. А мне казалось, что все в этом городе уже знают, как выглядит "самый злой и страшный маг столетия". Даже и не знаю, радоваться или огорчаться, если меня родимого не будут узнавать на улице. Я уже был готов к повторению сюжета из той оперы.
  Может организовать клуб по свержению Никериала? А что, назову его "Орден святой сосиски.... эм... сердца". С каждым мгновением думать о чем-то кроме еды, стоя рядом с корзиной, от которой ощутимо веяло копченым мясом, становилось трудновато. Вот и орден сосиски уже придумал. Надеюсь, она не обидится, что в ее честь был названо целое сборище неуравновешенных, с антисоциальными наклонностями людей. А как еще можно назвать героев? Безобидными розовыми зайчиками?
  - Зовите меня Ником, - лелея свои будущие планы по издевательству над наивными "воинами света" и чуть ли не смеясь, произнес я. - Я бывший ученик вашего мужа, ну и по совместительству был... эммм... одним из ведущих целителей в Парнаско... давно.
  - Ник? - слегка удивилась она и критично меня осмотрела, задержавшись на лохматой гриве. - Азель много рассказывал о вас... Но я думала...
  - Что я выгляжу иначе? - решил помочь я ей. Она коротко кивнула. Я фыркнул, некстати вспомнив про принцессу. - Вы не первая и не последняя кто так решил.
  Может мне отрасти рога, чтобы хоть немного соответствовать ожиданиям людей? А то как-то перед ними неловко. Хотя нет. Для того чтобы отрасти эту часть будущего образа мне нужно заиметь подругу. А это, связи с одной золотоволосой проблемой подобно смерти. И кажется, что моей.
  - И что же говорил обо мне учитель? - поинтересовался я. - Неужели разорялся о том, что в бытность учеником я расплавил четыре его котла и разграбил хранилище?
  - Нет, что вы, - в ее глазах заплясали озорные огоньки. - Только о том, что вы сожгли его библиотеку, а потом, в порыве вдохновения, подлили одному пациенту зелье, после которого он, будучи белокурой красавицей, ошалело бегал по госпиталю, спасаясь от новообретенных поклонников.
  Я фыркнул, вспоминая тот эпизод из своего детства. Дааааа.... Хорошие были деньки. Вот только наказания за шалости были необычайно строгие, а так...
  Вдруг женщина, схватившись за живот, ухнула. Я мигом подхватил ее, усадив в кресло главного целителя.
  - Не волнуйся, - попыталась улыбнуться жена учителя, заметив мое волнение. - Он просто толкнулся.
  - Но все же. Позвольте вас осмотреть, - я, не терпя возражений, протянул руки к ее животу.
  Маленькое сердечко размеренно, но быстро стучало в такт сердцу матери. Казалось, что они вместе играют какую-то партию сонаты и толчки маленькой ножки - это всего лишь часть непонятной мелодии. Необъяснимой, но притягательной музыки, что близилась к тайнам мироздания. Звучанию жизни...
  Я с облегчением вздохнул, не обнаружив у плода отклонений от нормы. Зря я так забеспокоился, это и вправду были обычные толчки. Да и она же почти что жена Азеля, а он первым проконтролировал бы здоровье своего будущего ребенка, да и к тому же я ощущаю пока еще спящую магическую энергию малыша, а значит, высокий иммунитет у ребенка уже есть...
  Но я не мог поступить иначе. Не успел толком подумать, как руки уже сами тянулись к животу, целительная магия уже готова сорваться с пальцев... Призвание целителя никак не желает меня отпускать. Я могу сколько угодно его отрицать, но от судьбы, как ни печально, не уйдешь. Как и от самого себя....
  Жизнь детей для меня всегда представляет особую ценность. Порой я сравниваю их с молодым деревом. Вылечишь этот росток и он, когда вырастет, прорастет корнями до недр земли, а зеленой листвой до самого неба. Смотря в глаза ребенку порой замечаешь в них тени его будущих детей, внуков, правнуков... Кажется, что ты спасаешь не одну жизнь, а множество, и, может, однажды один из потомков спасенного малыша тебе поможет. Долг рода перед Великой - так это вроде называется?
  А что если ты не сможешь спасти дитя? Тогда на целителя обрушивается груз от знания того, что он только что не спас не только ребенка, но еще и его "дерево"... А вот от такого знания можно повредиться рассудком.
  А что там у Великой с такими наказаниями? Ах да - вечные муки.
  А я ведь еще и в чертоги не попаду, так как еще не женат и не обзавелся потомством. Все - я неисправимый грешник, и нет мне спасения. Наверное, даже Яма Неверующих отказалась бы от такого грешника, с отвращением выплюнув мою тушку в шокированное Преосвященство. А что, я бы не отказался... еще разок позлорадствовать над тем маразматиком.
  
  Азель сидел в кресле, качая на коленях свою маленькую трехлетнюю дочурку. Катрин заливисто смеялась, маленькими пальчиками цепляясь за руки отца.
  - Запомни Ник, дочек любят, а сыновьями гордятся.
  Я оторвался от амбулаторной карты пациента, удивленно посмотрел на своего учителя. Может мне просто послышалось?
  - Это ты к чему?
  - Ну, - лукаво улыбаясь, пожал плечами мужчина, - Не вечно же ты будешь бегать от милсестер. Вот когда влюбишься...
  - Влюблюсь? - фыркнул я, не отрывая глаз от медицинских показателей одного больного. Нда, похоже, пациентом теперь придется заняться мне. Как так сильно можно было запустить печень? - Любовь - это лишь химическая реакция. Беспорядочное сердцебиение, повышение эндорфинов в крови, резкое снижение умственной деятельности, постоянные душевные расстройства, - я пробежался глазами по отчету об анализе крови. - По мне - ничего хорошего. А я что-то не замечал у себя мазохистских наклонностей.
  Послышался стук в дверь, и в кабинет заглянула молоденькая милсестра, которая, посмотрев на меня, смущенно пролепетала:
  - Господин Ленге, меня попросили вас найти. В четвертой палате остановка сердца...
  - Уже бегу.
  Я быстро встал и, прихватив с собой карту, поспешил за девушкой.
  - Запомни Ник, - услышал я на пороге слова приемного отца. - Нет ничего важнее семьи, - и тише добавил. - Да и что за расточительство упустить такие гены... Кити, ты же хочешь, чтобы у дяди Ника были детки?
  Я вздрогнул и чуть ли не бегом догнал милсестру. Меня всегда пугают его селекционные планы. Фиг я теперь ему женюсь.
  Нет Азель. Мне любовь не нужна, мне же нужно только спасать жизни.
  
  Я, зевнув, устало потер глаза. И почему именно сейчас я вспомнил про тот нелепый разговор с Азелем? Хотелось выпить успокоительного зелья, да запершись в пустой палате, хорошенько выспаться на кушетке. Пускай ищут по всей стране, а глашатые орут на всю округу о том, что "мерзкий колдун" сбежал. Пусть рыцари и герои всех мастей, уписавшись от восторга и изрыгая пафосные речи, ищут меня. Пускай... да пускай на королевство нападет обезумевший сумеречный дракон - мне без разницы, я в это время буду отдыхать в госпитале Парнаско, греясь в ласке и сострадании красивых милсестр.
  Пошли к Настерревилю весь Совет, король и глупые, ведущиеся на интриги власти люди. Мне плевать, я всего лишь хочу, чтобы меня оставили в покое... ну и поспать.
  - Все в порядке, - подавив очередной зевок, сказал я, внимательно наблюдающей за мной женщине. - Ребенок здоров и хорошо себя чувствует... даже слишком хорошо. Энергичный малыш, - попытался пошутить я. - Чувствую, тарелки опять будут летать по госпиталю, рождая среди пациентов новые байки про привидения.
  Она фыркнула, пытаясь подавить смешок, но ее глаза выдали ее с головой. Надо же... мама тоже умела улыбаться глазами...
  Прогонав ненужные ассоциации, я подошел к креслу, в котором лежали мои вещи. Думаю, сейчас я не смогу продолжить прерванный разговор с отцом, а терять время, дожидаясь, пока тот закончит со своими делами, я не намерен.
  "Да и к тому же, - с неудовольствием заметил про себя я. - Чем дольше я нахожусь в одной комнате с женой Азеля, тем больше сравниваю ее с Розалией. А от этого мне становится не по себе, начинают ныть давно зажившие душевные раны..."
  Да и вместо того, чтобы бездумно тратить свое драгоценное время до Суда, который повис надо мной как проклятие Петелы, я решил уладить некоторые проблемы, да и чего греха таить, наконец-то выспаться.
  Надев свой теплый камзол и взяв в руки необычайно холодный обруч (а то еще забуду и мне влетит от Фила, за потерю важной части парадного обдеяния магистра), я обернулся к даме:
  - Извините, госпожа... - произнес я, и на секунду замялся, когда понял, что даже не удосужился узнать ее имя. Все, приехали господа магистры. Склероз крепчает, а покой нам только снится. Срочно варю эссенцию Хальдвен и убегаю в нирвану на пару столетий. В галлюциногенных видениях склероз не так заметен.
  - Люсия. Меня зовут Люсия Карнуал, - сразу отозвалась оная, видимо так же вспомнив, что забыла представиться.
  - Приятно познакомится госпожа Карнуал, - благодарно кивнул я Люсии. Карнуал, Карнуал... где-то я уже слышал этот род. Да вот только где? - Но, к сожалению, я вынужден вас оставить.
  Я направился к двери, на ходу застегивая непослушные серебряные пуговицы.
  - Постойте, - окликнула меня женщина. Я удивленно обернулся. Госпожа Карнуал, достав из корзины бутерброд со здоровенным куском сочной говядины, протягивала его мне, . На аромат копченого мяса охотно отозвался мой голодный желудок. - Возьмите... - видя мое изумление, она, запинаясь, добавила. - Азель... я знаю, что целители питаются плох... просто я думаю, что вы голодны.... В общем вот, держите. Все равно Азель не сможет столько съесть в одиночку, а вы ему же не чужой человек...
  В то же время желудок пригрозил мне язвой и другими неприятностями, если я посмею отказаться. Да я и не собирался...
  - Спасибо, - искренне улыбнувшись, я бережно принял угощение. Хотелось незамедлительно попробовать сие манящее произведение кулинарного искусства, да вот только к неудовольствию желудка я сдержался. Хотя бы в коридор отойду, чтобы соблюсти приличия и не смущать своими манерами даму.
  Уже взявшись за ручку двери, я обернулся к Люсии и, озорно подмигнув, заметил:
  - Вы станете хорошей женой магистру Гариусу.
  Не дожидаясь реакции на свои слова, я вышел в коридор и быстрым шагом пошел в сторону лестницы.
  На моих губах расплылась улыбка, я хмыкнул, еле сдерживаясь от смеха. Думаю, учитель сильно удивится, застав в своем кабинете вместо опального упрямого ученика жену, что лишит госпиталя главы не меньше чем на полчаса.
  Откусив от сочного угощения большой кусок, который еле влез мне в рот, я в блаженстве прикрыл глаза, неспешна прожевывая еду.
  "Мммм... бутерброд восхитителен, даже вкуснее шоколада", - малодушно подумал я, и крепко сжал в руке ободок обруча, ужаснувшись своим предательским мыслям.
  
  * * *
  
  - Алия! - я ворвался в кабинет старшей дознавательницы Совета магов Алии Эрлеан, отвлекая оную от заполнения каких-то бумаг.
  На меня уставились, как на ожившее видение из кошмара - с тем же изумлением пополам со страхом, решив, что я всего лишь глюк, пришедший после четырнадцатой кружки сладкого чая. Ну да, понимаю. Кто в здравом уме вломится в кабинет "Кошмара отдела Дознавателей", когда этот "кошмар" пытается вникнуть в проблемы магического правопорядка, запивая горе и кляня бюрократию за чашечкой любимого напитка?
  Правильно - смертник с мазохистскими наклонностями или магистр Стефан, хотя это одно и то же. Ну и я... хотя до сего момента я обходил этот филиал Преисподней десятой дорогой, опасаясь за свое физическое и душевное здоровье.
  - Ник? - произнесла уставшая волшебница, с сомнением поглядывая в полупустую чашку с чаем. Она что, серьезно решила, что я глюк? - Ты что здесь делаешь?
  - Не поверишь, - усмехнулся я, плюхнувшись в кресло, расположенное прямо напротив хмурой дознавательницы. - Пришел сдаваться.
  Сзади кто-кто, поперхнувшись, закашлял. Я обернулся на источник звуков и увидел молоденькую волшебницу, которая от моего заявления пролила на свою голубую мантию чай.
  Надо же, а я думал, что Алия одна, и, если бы эта девица не выдала себя, я бы не сразу ее заметил. Теперь мне трудно будет забыть этот ошарашенный взгляд, с которым она на меня смотрела.
  - Я что, что-то не то сказал? - обратился я к бывшей собеседнице Алии. Та резко замотала головой, пытаясь подавить кашель уже вкупе со смехом.
  "Ну все, Ник, пришел ты на свою погибель в обитель сумасшедших магинь, - стал причитать внутренний голос. - А я ведь предупреждал..."
  - Ну что ты, милый, - сладко улыбнулась Алия, буравя меня тяжелым взглядом. - А я тут со своей помощницей целый день ломаю голову как тебя отмазать от шаловливых ручонок Стефана, - я вздрогнул, по моей спине прибежал неприятный холодок. - А ты тут заявляешься и говоришь, что хочешь признаться?!
  - Упаси меня Богиня, - замахал руками я. - Я, и подтверждаю эти нелепые обвинения? За кого ты меня принимаешь? За мазохиста с суицидальными наклонностями?
  - Тогда... - грозно начала она, но через секунду, нахмурившись, уперла тяжелую от раздумий голову на руки. Ее короткие темные волосы волной скрыли большую часть лица. - Тогда что ты хочешь сказать?
  - Твое предложение в силе?
  Она недоуменно на меня посмотрела. Серо-голубые глаза пытались отыскать на моем лице хоть какую-то подсказку. Пару мгновений она сверлила меня взглядом, а вспомнив свою просьбу, усмехнулась:
  - А-а-а... это? Ты уж извини, Ник, просто сегодня такой насыщенный день, что голова отказывается со мной сотрудничать без посредника. А чай, зараза, приказал долго жить.
  - А это что? - я кивнул на полупустую чашку, в которой был налит какой-то напиток желтого цвета.
  Странно, а я решил, что она пьет чай. Да и ее заявление, что голова отказывается работать из-за того, что нет чая... Не то, чтобы это было неправдой, но я то знаю, как моя милая чаеманка относится к бумажной волоките. Она прекрасный практик и может неделями пропадать на заданиях, а вот заниматься бумажной работой у нее получается так же, как у Фила варить зелья.
  А я-то думаю, почему в коридорах пусто? Теперь все ясно - старшую дознавательницу припекли писать отчеты, и все боятся "кары божьей". И почему она не скинет эти проблемы на плечи своей помощницы, или неужели все, от чего можно было избавиться, она уже скинула на девчонку,а вот разбираться в важных документах приходится самой?
  - Это? - она с некой неприязнью посмотрела на чашку. - Это, Ник, бурда под названием чай зеленый. Ни вкуса, ни цвета, даже сахар не спасает ситуацию.
  - Что же ты чаем не запаслась. Где же хваленые тайники с неприкосновенным запасом?
  - Не умничай, а то не удержусь и цианид подсыплю... Стефану. Это он весь мой запас выдул. Видите ли я его сильно приложила дверью, и у него случился внезапный приступ обезвоживания, - передразнила она писклявый голос магистра. - Целый час слушала его причитания, поила чаем, удерживая себя от соблазна подсыпать туда сильного слабительного... А из дворца раньше вечера не выберешься... - она вздохнула и, помешав серебряной ложечкой остывший чай, закончила. - Ты мне зубы-то не заговаривай. Так ты согласен? Поможешь?
  - Подсыпать цианид Стефану? Я с радостью. Если хочешь, могу и посильнее яд дать.
  - Нииик... - осуждающе посмотрела на меня Алия. Но в ее глазах загорелся неподдельный огонек интереса. Думаю, что она держит себя в руках лишь потому, что мы не одни. - Ты целитель или отравитель?
  - Отравляющий всем жизнь целитель? - предположил я, схлопотав при этом еще один мрачный взгляд дознавательницы. - Ну ладно, не злись, - я вздохнул и, собравшись с мыслями, чуть ли не торжественно объявил. - Я согласен на твою авантюру. Но давай решим это дело быстро.
  В кабинете старшей дознавательницы на несколько мгновений воцарилась тишина. Алия в кое-то веки потеряла дар речи, смотря на меня как на психа. Да, знаю, я идиот, раз согласился на эту операцию департамента, но отпустить ее одну в лапы оккультистов...
  Несмотря на ее характер и наши неоднозначные отношения, я считаю ее своеобразным, но другом. Да и к тому же она столько сделала для меня, всегда была рядом, когда мне было плохо, поддерживала меня во всем, даже когда все королевство от меня отвернулось... Она мне помогла забыть Элизу, стала моим спасательным кругом, вытащив из того омута отчаянья. Хоть это было и давно, но не исполнить ее просьбу... да я буду чувствовать себя предателем.
  - Согласен? - Алия была обескуражена моим поведением. Она явно считала, что должна долго и тщетно умолять меня о помощи. - Не пойми меня неправильно, я рада, что ты согласился, но... но почему?
  - Просто я вспомнил, как ты мне сильно помогла после того "инцидента", - как само собой разумеющееся сказал я. И нисколечко не покривил душой. Если бы не поддержка Алии и друзей - я бы не смог самостоятельно вернуться к жизни после того предательства.
  Девушка изучающе посмотрела на меня и вдруг беззаботно фыркнула:
  - Да не вопрос, Ники. Обращайся если что, - она внезапно понизила голос и доверительно мне прошептала. - У меня даже суицидники вновь пылают жаждой к жизни. Как им опишешь муки, которые их ждут в пыточных магов разума, так сразу ...
  Я представил ее разговор с задержанным и невольно вздрогнул. Грозиться отправить к менталисту, да и еще и, наверняка, в красках описывать муку, которая ждет бедолагу? Жестоко.
  - Но... знаешь, меня до сих пор мучает один вопрос, - она вопросительно на меня посмотрела. - Почему ты решила мне помочь? Ведь я тогда для тебя был всего лишь арестантом, с которым тебе выпала сомнительная честь провести рядом целый год. Так почему же...
  - Все просто, милый. - Алия встала из-за стола и, подойдя ко мне, положила свою ладонь на мою щеку. - Мне просто нравилось... ну и сейчас нравится видеть твою улыбку.
  - И все? - недоверчиво нахмурился я. Что-то мне не верится, что женщина решит добровольно связать свою судьбу с мужчиной с разбитым сердцем. Она же явно знала, что тогда я ее не любил, а лишь хотел заменить в своем сердце образовавшуюся пустоту. - Только ради улыбки? Не смеши...
  - О-о-о, - вдруг Алия закатила глаза, улыбнувшись. - Если бы ты ее видел, то не задавал глупых вопросов.
  Я встал и направился к двери. Слушать ее дальше не имеет смысла. А спать с каждым мигом хотелось сильнее. Пойду, что ли в госпиталь вздремну. К Филу неохота, там может быть Лира, а покидать пределы столицы без уполномоченного лица Совета мне нельзя. На меня поставили сигнальные чары, и, если я осмелюсь нарушить предписание, меня сразу отправят в тюрьму до заседания суда.
  - Ты куда? - вдогонку мне закричала дознавательница, которая еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. - Я же еще не спела оду твоим чарущим глазам!
  
  Глава 3. Повелители мира или встреча старых знакомых
  
  Все мы рождаемся властелинами вселенной,
  а становимся рабами обстоятельств.
  Неизвестный философ.
  
  
  С того момента, как я появился в столице, прошла неделя.
  С Филом и Даром мне видеться до слушания было нельзя, с Алией - не позволял мой инстинкт самосохранения, - прятался я ото всех в городской или в библиотеке Совета, постоянно играя в прятки с Азелем. Его просто неодолимое желание вернуть меня к целительской практике немного нервировало. А тут еще выяснилось, что у меня появились поклонники. И не просто пять-шесть человек, а толпа молодых магов и уважаемых магистров, которые не давали мне проходу. Первые смотрели на меня влюбленными глазами (преимущественно дамы) и умоляли меня взять их в ученики ну или просто взять, вторым же натерпелось обсудить со мной спорные темы из фундаментальных магических дисциплин или мои новые научные работы, которые каждый год печатал "Магический альманах".
  Отдыхал я от библиотеки и почитателей, которые, как выяснилось, были упрямее и изобретательнее Ирен и Лиры вместе взятых, в госпитале Парнаско. Приходил я туда преимущественно из-за того, что никто не догадывался искать Никериала Ленге в палате. Милсестр я подговорил, целители благоразумно молчали, пока глава госпиталя Парнаско пытался отыскать своего непутевого ученика, юные магини штурмовали с транспарантами Совет, приказывая "снять все обвинения с душки", а магистры поочередно караулили меня в библиотеках, дабы задать новый животрепещущий вопрос. Сработала целительская солидарность, за что я был крайне им благодарен, а то по истечению недели я уже боялся собственной тени, а фразы "коллега, не могли бы вы ответить на один мой вопрос" и "ну возьмите меня в ученики" стали сродни грязному ругательству.
  Хотя что лукавить - каждый день я наведывался к темноволосой волшебнице, доставая ее своим нытьем на тему, когда же мы отправимся к тем оккультистам. У меня руки чесались поджечь кого-нибудь из-за своей внезапной популярности, а она как назло тянула с ответом. Говорила о том, что на днях у них состоится собрание и когда она узнает дату, то сразу скажет, но я не унимался. Ее пугал мой нездоровый энтузиазм, а я хотел одного - разделаться со всем этим до слушания суда и спрятаться от всех поклонников и Азеля, например, в пещере у моего знакомого дракона. Он давно уже приглашал меня погостить, и я уже стал задумываться, что Карские горы самое лучшее место на свете.
  Но судьба, похоже, решила отыграться за все мои промахи именно сегодня.
  - Да они издеваются! Нет, этот хаш"ере специально все подстроил! Стефан, гад ползучий, чтоб ты подавился, жуя грязные подштанники Настерревиля!
  Я, пылая от негодования, нарезал круги в кабинете старшей дознавательницы, пока оная, спокойно прихлебывая чай, внимательно следила за моими передвижениями. Размахивая только что полученным приказом о дате и времени слушания моего дела, показывая моей защитнице и ее незаметной тихой помощнице свое отношение к документу.
  - Ну почему? - продолжал я сетовать на судьбу, смотря на дату и тошнотворную ядовито-зеленую подпись Стефана. - Ну почему этот хаш"ере не сбросится в жерло вулкана! Ашмер хаш"ере ри намселэ...
  Алия подавилась чаем, разобрав мою гневную тираду на эврейском. А так как в свое время я ей подарил замечательный словарик, ставший в свое время чуть ли не заповедями Великой для меня с Филом, уловить смысл было для нее нетрудно, ведь я бурчал под нос эти ругательства на эрейском после очередного неудачного эксперимента...
  - Что? - непонимающе нахмурилась помощница моей подруги, хлопая ее по спине. - Что такое "хаш"ере"?
  - Тебе дословный перевод? - хмуро пробурчал я, комкая в руке приказ. Жаль, что я не могу разобраться также со Стефаном. А может сказать на суде, что действовал в состоянии аффекта? Хотя десяток ударов по голове тяжелым тупым предметом на аффект не тянет... А может пригласить его к себе домой и, заперев в подвале, спалить в пламени Каскалы, сказав, что это был несчастный случай? Или же отравить его, накормив стряпней Ее Высочества.... Нет, убивать Стефана у себя дома глупо, Ирен ведь может... Точно, надо дать его на растерзание принцессе! Заманить его в комнату к Ирен и запереть их вместе, заранее заботливо оповестив девушку, что магистр не переносит кошек, и вообще пособник Настерревиля. И я ведь ни на йоту не навру!
  - А можно? - обрадовалась помощница, наверное, надеясь почерпнуть крупицу знаний у знаменитого магистра.
  - Конечно, - ухмыльнулся я, словив гневный взгляд своей подруги, которая пыталась бороться с кашлем. - Дословный перевод такой - это мелкая муха, что с наслаждением погрузила свой хоботок в испражнения гордой молодой лани, которая...
  - Кхе, кхе, кхе, - Алия закашляла сильнее, предупреждающе показав мне кулак. - Ты мне помощ... кхе-кхе... не порт...кхе-кхе...
  Девчонка покраснела еще сильнее, с сомнением разглядывая свою кружку чая. Я удовлетворенно улыбнулся. Вот теперь я больше не услышу ни одного вопроса от молодой дознавательницы.
  - И не собирался. Я всего лишь выражаю свой протест этому глупому приказу, - я подбросил в руке бумажный комок, который до встречи со мной был важным документом. - Скажи, какой умный человек назначил заседание суда на десять часов утра, когда этой же ночью мы собирались наведаться к оккультистам? Ты же согласовала операцию с департаментом!
  - Не бойся, - справившись с кашлем, прохрипела подруга. - Мы не опоздаем. Встреча у фанатиков в полночь, за ночь мы сможем со всем справиться, а утром пойдем и наконец-то прикроем весь тот фарс, что зовется судом. Отменять заседание уже поздно, операцию тем более.... К тому же факт того, что ты помогал департамету в поимке преступников будет для тебя жирным плюсом в личном деле.
  - Ты уверена? - с сомнением произнес я. - У меня таких плюсов целый том.
  За столько лет мой послужной список открытий в магической науке и целительской деятельности насчитывает целый том. Мне Алия его недавно показала, а также пару талмудов, которые были основаны на моих исследованиях. А я-то поначалу удивился, почему все на меня смотрят как на новое чудо света. Оказывается, если я бы чаще появлялся на людях, то знал бы, что магистры жаждут со мной поделиться своими мыслями и в соавторстве разрабатывать новые проекты. А это, естественно, не прибавило мне любви Стефана и его подпевал. Он аж от зависти чуть не лопнул, а альманах, который публиковал мои работы, люто ненавидел.
  Алия фыркнула:
  - Неужели Никериал Ленге испугался глупой подставы Стефана?
  Я усмехнулся, превращая бумажный комок в золу. Уж кого, а бывшего Верховного целителя не то что я, даже параноик не испугается. Но рисковать своей свободой... Ай ладно. Глупые оккультисты и вправду не такая уж серьезная проблема, что я с ней не смогу справиться. Ведь Алия себе в подмогу взяла только меня, а департамент даже не выделил группу поддержки, значит, они не так уж и сильны.
  Знал бы я, как сильно ошибался на этот счет, ни за что бы не сунулся к тем сумасшедшим...
  
  * * *
  
  Ночь. Большое заброшенное кладбище в богиней забытом месте. Я и Алия, чуть не проваливаясь в сугробы, старательно обходим покосившиеся со временем памятники; на черном, безоблачном небе сияет полная луна... Идеальное место и время для того, чтобы подцепить себе приключения на хвост и заработать геморрой на всю оставшуюся жизнь.
  Адепты Тьмы, или же проще - оккультисты, по словам старшей дознавательницы собрались в столь непримечательном месте, ночью, в мороз, чтобы вызвать какого-то демона. Я сперва, даже опешил от такой новости - зимой, утопая по пояс в снегу вызывать из Геены Огненной теплолюбивую тварь? А он, случаем, не околеет от такой заботы своих последователей? Или это новый способ изощренного мазохизма у демонов?
  Я чихнул и, поежившись, наложил на не спасающую от холода одежду согревающие чары.
  О, стоит еще кое-что добавить про наших дорогих оккультистов - они жуткие эстеты. И это отнюдь не комплимент. Мало того, что надо мной опять поиздевались (Алия решила, что с длинными волосами, собранными в конский хвост, я буду выглядеть более зловеще), так еще и одежда у них... Настерревиль бы содрогнулся от ужаса из-за этих тряпок и надел свои родные нестиранные подштанники на свидание к Богине Элисень.
  Каждые пять минут приходиться обновлять согревающие чары, чтобы раньше времени не околеть от пронизывающего одежду леденящего ветра и колючего холода. Ладно у меня черная шинель из сукна с широким поясом и фланелевые штаны с высокими сапогами, так у Алии вообще какое-то непонятное с горлом платье непримечательного оттенка с широким поясом и откровенными разрезами по бокам. Накладывать на себя иллюзии мы не стали, ибо до мастеров и мне, и Алии было далеко, а магию не мастеров можно было почувствовать.
  Дознавательница, которая в целях конспирации за пару мгновений отрастила ниспадающие волнистые локоны до пояса (никто бы в здравом уме не подумал, что волшебница, которая уже несколько десятилетий ходит с короткими волосами, вмиг решит изменить свой стиль), очень злилась.
  Она, шагая по сугробам, чуть ли не до колен, сквернословила похлеще портового рабочего с похмелья и была уже на грани того, чтобы голыми руками задушить тех, кто выбрал такое время и место. Я тихо вздохнул, разбирая в ее бормотаниях разнообразные способы и методы лишения жизни тех несчастных. Что-что, а фантазии старшей дознавательницы с многолетним опытом нельзя было занимать. Теперь понятно, почему все ее называют Ужасом отдела Дознавателей... бедные заключенные. Я всегда знал, что департамент на самом деле зло, а все его служащие отменные садисты, соревнующиеся в безумии с теми, кто по ту сторону решетки.
  Хотя стоит заметить, подруга в новом образе выглядела соблазнительно. Мне всегда нравились длинные волнистые волосы у дам, а уж увидеть Алию в подчеркивающим все изгибы фигуры платье, вместо ее повседневного далеко не женского гардероба... И все-таки эти глупые маги те еще эстеты. Ради такого редкого зрелища можно часок и потерпеть холод и остальные "неудобства" - к последним она предписывала самих адептов.
  Все равно по плану Алии "неудобства" нужно либо взять под стражу и сопроводить в камеры, либо отпустить их восвояси. Свое тайное наблюдение она начала пару месяцев назад и побывала всего на трех собраниях. По мнению подруги, они либо неудачники решившие поиграть в "великих страшных магов", либо только начинающие демонологи. Вот только главу этого кружка по интересам и его приближенных ей увидеть не удалось. Но все равно департамент решил, что оккультисты для двух магистров с многолетним опытом не представляют ничего опасного. А после ее слов, что заниматься "воспитанием" кружка будет именно Лира, как бывший демонолог со стажем, дабы выбить из этих отроков всю дурь, мне стало их даже немного жаль.
  Через пару минут, обогнув разграбленный, заброшенный склеп, мы заметили огни, и времени на воспоминания больше не оставалось. Нужно было входить в образ новобранца - оккультиста. По словам Алии, они думают, что она работает во дворце совета на какой-то мелкой должности в отделе регистрации. И ей поручили по возможности вербовать молодых и глупых магов, кои толпами сновали в департаменте, на вступление в этот кружок по интересам.
  Ей даже дали забавный позывной. Я как узнал его, полдня хохотал, за что чуть не получил по голове чайником.
  Небольшая группка молодых сектантов (я насчитал их около десятка) собралась возле наверняка жутко древнего и таинственного, а может быть просто самого эстетичного надгробия кладбища, на котором была выгравирована эпиграмма "Покайтесь грешники и обретите путь в чертоги Великой". Я, как только перевел с древнего наречия эту надпись, ехидно улыбнулся, разглядывая бледнющих, с черными от недосыпа кругами под глазами адептов. Уверен, что сей покойный перевернулся бы в гробу, узнав, что стал объектом поклонения малолетних магов, которые подались в почитатели демонов. Я даже на секунду пожалел, что из меня плохой некромант - порадовал бы человека, показав, сколько молодых людей пришли полюбоваться на его каменную могилу и вникнуть в строки эпиграммы, которую он, я уверен, так старательно придумывал. Но, что поделаешь, целительство конфликтует с некромантией так же, как молоко и соленый огурец, или же, как Преосвященство и забредший к нему на чай Настерревиль.
  Но я отвлекся.
  Как я уже говорил, Адепты Тьмы собрались вокруг каменного надгробия, и, разбившись на небольшие группки, что-то шепотом обсуждали, дожидаясь прибытия Мастера и начала "представления века" с вызовом демона. На нас почти никто не обратил внимания, только вот самый хмурый из присутствующих, что стоял у импровизированного входа, мрачно поинтересовался у Алии, кивая в мою сторону:
  - А это кто, Гарпия?
  - Новичок, - поморщилась от своего прозвища Алия, пока я пытался спрятать смешок за кашлем. Нет, я до сих пор не могу поверить в проницательность и бесстрашие этих сумасшедших. Даже я опасался называть вслух магнессу чаеманкой, беспокоясь за свое здоровье. А они...
  Адепт стал подозрительно сверлить меня взглядом, ища признаки деградации мозга. Я сразу сделал лицо поглупее, нацепив маску наивного дурочка, которому запудрили мозги речами о получения дарового могущества и силы.
  - Ну и как зовут твоего новичка? - ехидно усмехнулся мужчина, убедившись, что я такой же, как и все остальные.
  - Арис! - как можно надменнее, как будто меня распирало от своего величия, отчеканил я. - Из Наривара, учился у самого Варрилана Раскатного!
  - Да-да, - снисходительно улыбнулся "сторож врат". Видимо, ему каждый раз доводилось слышать такие речи от молодых выскочек, которые считали, что могут подчинить весь Совет одним лишь мизинцем. Что поделать - мир полон наивных дураков.
  - Арис, - меня под локоток взяла Алия и потянула в освященную факелами на длинных шестах область, пока я по-идиотски лыбился мужчине. - Пошли, пока не началось.
  Кошмар, никогда прежде не вел себя как умственно отсталый, но видеть реакцию людей, что недооценивают тебя... это, оказывается, так весело. Еще веселее, чем измываться над рыцарями и острить Ирен.
  Пристроившись на краю освещенной области, подальше от своих коллег по кружку, мы с подругой стали ждать появления зачинщиков этого каламбура. Сегодня сии отроки и просто приближенные, кои все-таки подняли свое тело с теплой постели и пришли на кладбище, должны были лицезреть начальство воочию. А именно: главаря и четверку его подпевал, что гордо именуют себя повелителями демонов и в перспективе властителями всего мира.
  Как говорят в Совете: "мечтать не вредно, главное чтобы это не выходило за границы Магического кодекса и Уголовно-процессуальных кодексов департамента дознавателей".
  Я не строил предположений насчет этого контингента. Если простые адепты могли быть магами-неудачниками и дураками, то руководство этого кружка могло представлять угрозу, ведь оно еще не появлялось на публике.
  Под ложечкой неприятно сосало, когда я стоял на месте и, напряжено поглядывая на все прибывающих адептов более высокого ранга (примерно, как и Алия), ждал начала представления. Надеюсь, они обойдутся без жертв... хотя какой приличный вызов демона и без истошно орущей жертвы распятой на алтаре? Но невинной девы, прикованной к надгробию, было не видно, и мне стало всерьез казаться, что "добровольной" жертвой станет кто-то из присутствующих. Конечно, для руководящей верхушки они всего лишь пушечное мясо, которое легко можно пустить в расход для блага организации. Но вот только что-то я не заметил среди прибывших прекрасной девственницы... или же она мастерски скрывается, не горя желанием оповестить всех о своей... гм... проблеме?
  А может они решили изменить традиции и преподнести демону в подарок молодых девственников? Хм... а демоны в наше время уже не те, на юношей заглядываются, или же этот эксцентричный демон достался нам в единственном экземпляре?
  Ждать на удивление было не так уж и скучно. Пару минут понаблюдав за сбором и в пол ухо послушав разговоры адептов, я ушел в себя подсчитывать реакцию магистра Арсхера в условиях... ну, например, сильной метели или тридцатиградусного мороза. Какой тогда будет радиус поражения? Сколько надо будет выделить окиси этилена, чтобы наглядно, так сказать, экспериментально провести реакции? А может лучше трансфигурировать воздух в веселящий газ? А что, зато будет не так скучно, да и взбодрим сие сонное царство. Но, к несчастью, мой эксперимент провалился, даже не начавшись. Организаторы этого кружка по интересам пришли раньше, чем я провел необходимые расчеты.
  Маги появились внезапно. Территорию возле надгробия заволок белесый плотный туман, и из него через мгновение появились пять теней. "Стандартный односторонний телепорт со спецэффектами, - услужливо подсказал мне внутренний голос. - Таким балуются молодые маги, чтобы произвести эффект на простых людей и дам". "Дамы" заворожено вздохнули и услужливо расступились перед магами, а когда туман рассеялся, то упали ничком на снег, пробормотав: "Да здравствует и процветает Саяма-учитель-покоритель-любитель-самый-великий-в-мире-великолепный-сиятельный..."
  Честно сказать, меня хватило лишь на то, чтобы упасть к ним под ноги (а все Алия виновата, как завидела "начальство", так сразу подставила подножку и притянула к земле). Нет, конечно, я пытался повторить то, что скандировали сии отроки, но на третьем слове меня пробрал смех, и я пробубнил остаток восхваления про себя. Что сказать, видно скоромностью "Саяма-учитель-любитель-покоритель-демонов-и-тому-подобное" не страдал. Я уже стал его ненавидеть - мало того, что из-за его игр мне пришлось топать в мороз на кладбище полное идиотов, так еще я мерз, стараясь слушать их речи.
  Мое внимание привлекли необычные сапоги, хорошие, вот только жалко, что женские, с серебряными набойками. Такие предпочитает Алия, говорит, что любит бить острым серебряным каблуком нежить, ну и простых смертных, коим не посчастливилось попасть под гнев магнессы. Стоп, женские?!!!
  Я посмотрел на предводителя и содрогнулся от отвращения. Ибо это была не хрупкая нимфа, и даже не сумасшедшая магичка. Это вообще была не женщина, а разукрашенный длинноволосый содомит! Теперь передо мной приоткрылась завеса тайны, почему этот кружок "адептов Тьмы" уделяет столько внимания своему внешнему виду. А я-то надеялся, что это всего лишь причуда их воспаленного идиотизмом рассудка.
  Зря, однако, надеялся.
  Скажите, и почему мне везет на всяких сумасшедших? Богиня, это ты надо мной так жестоко потешаешься? За что?! Что я в этой жизни такого натворил, что на каждый выход из замка мне попадаются то фанатики веры, то извращенцы, то этот плебей Стефан?! Правильно говорила мне лень - дома спокойнее, дома надежнее, а я, дурак, ее не послушал...
  - Возрадуйтесь же братья мои! - копируя интонации Преосвященства после недельного запоя, молвил этот... субъект. Меня от его слов передернуло от отвращения, ибо мне показалось, что он задержал на мне взгляд на секунду больше, чем на остальных. Все, доигрался, теперь ко мне пришла паранойя. - Сегодня настал тот судьбоносный день, когда мы воочию узрим нашего господина и получим силы для установления нового мирового порядка! Сокрушим же этих чванливых узурпаторов, лижущих пятки низшим людишкам! Уничтожим Совет, что ограничивает наше могущество, и возьмем власть в свои руки!
  Со всех сторон послышался одобрительный гул. Самые чувствительные даже смахивали слезы умиления и пожирали главу влюбленными взглядами.
  Вот тебе раз - оказывается, этот пророк с соседней помойки добровольно хочет такой геморрой, захватив дворец совета...А в виде шоколадки - мировое господство? И из-за таких недоумков как он появляются так называемые рыцари-искоренители зла и страдают ни в чем не повинные целители.
  Людям порой бывает трудно объяснить, что свои слабоумные есть даже у магов, и узурпировать власть над миром никто из магистров не станет, ибо лениво, неинтересно и ответственность большая. А простые люди создания пугливые, и жрецы как назло подливают масла в огонь. Хорошо, что все прошлые смуты остались лишь в пыльных талмудах истории, но все равно у меня от злости внутри все кипит, когда вновь какой-нибудь идиот решает, что он, возможно, рожден для того чтобы править миром. И ладно бы это был нормальный мужик, так нет же, содомит!
  - Он всегда такой? - шепотом поинтересовался я у Алии, пока Саяма заливался соловьем, обрисовывая всем свое виденье идеального мира.
  - Я его впервые вижу, откуда мне знать? - ущипнула магнесса меня за руку, чтобы не отвлекал от рассмотривания содомита. И что она в нем интересного нашла? Обычный клоун коих толпами поступает в департамент дознавателей на принудительный отдых и лечение в камере. Неужто не насмотрелась? Мне, например, своих чудиков-рыцарей-искоренителей-зла хватает надолго. Век бы не видел их умильные рожи.
  - Ааа, - притворно расстроился я. - А мне казалось, что вы знакомы. Ты тоже, как только напьешься чаю, так сразу с чайником наперевес идешь захватывать Совет.
  - Ты издеваешься? - хорошо, что вокруг нас не было адептов, а то все бы услышали, как мы шушукаемся во время "великой" речи. Да и в тенечке, за спинами оккультистов, нас не видно с импровизированной сцены. Несмотря на многие недостатки, Алия всегда мыслила стратегически и великолепно выбрала место дислокации нашего маленького отряда.
  - Конечно, нет, - конечно, да. - Я просто внимательно слушаю этого...человека. Знаешь, синие волосы так чудно гармонируют с его оранжевыми тенями... Если я бы писал работу по психологии на тему: "Детские психологические травмы и их роль во взрослой жизни", то озолотился бы, приведя его в примере "недостаток внимания".
  К слову, новоявленный господин демонов выглядел крайне необычно по меркам нашего привыкшего к чудачествам отдельных личностей общества. Синие, доходящие до лопаток волосы, ярко размалеванное лицо с крашенными в черный цвет губами... эти чертовы сапоги на высоком каблуке, обтягивающая одежда и длинный черный плащ. Мне стало казаться, что все это - плохо поставленный спектакль.
  Ну, не мог я поверить, что весь этот абсурд является правдой. Легче поверить в то, что Лира приняла сан и стала жрицей, Ирен помахав мне платочком на прощание, покинула мою обитель, а Алия добровольно отказалась от чая и перешла на менее сильные "галлюциногенные" напитки.
  И я бы с радостью сказал, что этот размалеванный клоун всего лишь очередной алчущий власти неудачник, если бы не одно "но" - возле него витала странная сила, одновременно знакомая, но все же чужая, носящая в себе частичку смерти, магии, которая была за гранью. Никогда прежде не встречал такой ауры. Странно... что же мне не дает покоя?
  Демоны тебя побери, да и Настерревиль в придачу! Ничего не могу понять! Магический фон захламлен, как в аудитории приема экзаменов на звание полноценного мага, да сверху того эманации смерти кладбища притупляют мое чутье! Разобрать из кого так фонит "родной" магией не представляется возможным. То ли от этого клоуна, то ли от его приближенных... они ж близко стоят.
  Вот поэтому я не люблю кладбища! Для целителя эта обитель как для низкоуровнего демона покои Первосвященства - только я пробую незаметно для магфона применить целительскую силу, чтобы внутренним зрением увидеть тонкие "нити" энергии той пятерки, как на меня будто опрокидывают ушат ледяной воды! А обычной силой прощупать фон не представляется возможным - бардак царит на энергетическом уровне кладбища как у меня в комнате. Тут надо чистить энергетику и лучше святым словом. Не люблю это говорить, но без жреца не разобраться.
  Хотя, если посмотреть с другой стороны - для вызова демона это место самое то, если принести жертву, то с помощью такого нехитрого ключика вся негативная энергетика кладбища и близлежащих районов устремиться в точку разрыва. Нехилый будет обед у демона, а силы увеличит... Совет не горюй, а поминай добрым словом своих славных защитников...
  Словом, умно придумано. И кто ж из них такой умный выискался, что высшую магию знает примерно на уровне магистра? Хочу увидеть его лицо, чтоб знать в кого молнией запустить. То же мне, нашелся самородок среди этой гальки, только проблемы от него.
  - Аль... - шепнул я, не спуская глаз с верхушки демопоклонников. - Магфон чуешь?
  - Еще бы... без чая не разобраться.
  - А этот Саяма?
  - Мммм... шумит изрядно... помехи большие.... Не могу ничего разобрать. А ты?
  Видно, она учуяла еще меньше моего. Плохо. Значит, на нее надежды нет, придется действовать самому.
  Но я не успел даже раскрыть рта, ибо начальство выдохлось и закончило свою затянувшуюся речь. Глава обвел взглядом млеющих от счастья адептов и удовлетворенно провел пятерней по синим волосам. Четыре изваяния, что стояли позади него, пошевелились и, так и не сняв капюшонов, отошли в сторону, открывая чудесный вид на алтарь-надгробие. Ну, наконец-то, они приступили к кульминации встречи, а то мне надоело мерзнуть.
  Но Алия пока не спешила проводить аресты, чего-то выжидая. Я нахмурился. Неужели она решила подождать, пока на алтарь положат жертву, или вообще, вызовут демона? Чтобы, так сказать, иметь веские основания для ареста? А то скажет Саяма со своими подельниками, что у них тут неофициальная встреча клуба вышивания крестиком, а на алтарь они хотели положить свои работы по этому искусству. Угу, и главный эксперт по вышиванию сейчас томится в ожидании в Преисподней, беря уроки лично у Настерревиля.
  - И во славу нашего Господина, что дарует нам могущество способное захватить власть над Советом, мы принесем ему в жертву невинное... Хм... - он замялся, сбившись с мысли. - К сожалению, братья мои, мы не нашли невинную деву, дабы окропить ее чистой кровью алтарь, хотя искали долго и... - глава заметно смутился, видимо, припомнив поиски, - тщательно проверяли каждую девушку. Но нас не так поняли и выдворили за пределы деревень вилами... Неважно. Главное, невинную деву мы не смогли сыскать. А невинного юношу, - Саяма покраснел до кончиков ушей. - Ох... все юноши тоже оказались совсем не чисты душой. Наш мир погряз в распутстве, братья мои. И во всем виноват Совет!
  Совет? Этот... с позволения сказать, маг винит в распутстве людей Совет? Он что, хочет, чтобы магистры держали свечки, и стали блюстителями чести деревенских девок? Что за маразм... Надо будет рассказать об этом Филгусу, вместе посмеемся. Нет, его послушаешь, так бред Ирен кажется сладкими, не лишенными смысла речами!
  - И поэтому у нас, братья мои, остается последний шанс...Во благо нашего мира и свержения Совета, среди вас есть девственники?
  Адепты загудели, подозрительно друг на друга посматривая, будто надеясь отыскать затесавшегося в их ряды невинного агнца. Но минуты шли, а признаваться никто из присутствующих так и не желал... Саяма терпеливо ждал, постукивая каблуком по пригорку, его четверо подельников, ежась от холода, с преувеличенным интересом рассматривали импровизированный алтарь. Я стал откровенно скучать - я, конечно, не уверен в здравомыслии этого клуба юных повелителей мира, но мне что-то кажется, что среди членов данного сообщества нет альтруиста-самоубицы, что добровольно окажет всем милость и ляжет под ритуальный клинок.
  - Есть! - взметнув вверх руку, преувеличенно радостно крикнула Алия. Я круглыми от ужаса и шока глазами посмотрел на свою спутницу, потеряв дар речи. Что?!
  Все адепты сразу повернулись к нашему уютному уголку.
  - Да? - посветлел ликом Саяма, с интересом посмотрев на волшебницу. Я замер соляным столбом, не в состоянии прийти в себя и мыслить здраво. Что она делает?!
  - Ага, - с энтузиазмом откликнулась девушка, показав на меня пальцем. - Он.
  - Я? - растерянно выдавил из себя я, наверное, за миг достигнув такого состояния, когда удивляться больше уже некуда. - Я?!!!
  - Да не смущайся ты, брат мой, - довольно махнул рукой главарь, оценивающе осматривая меня с головы до ног. Я стоял, не в силах пошевелиться от шока. Мысли путались в голове, а осознать мотивы подставы одной заразы из департамента дознавателей не хватало сил. За что?! - Все мы здесь свои, все понимаем. И всецело тебя поддерживаем! Ведь так, братья мои?
  Со всех сторон послышался одобрительный гул и выкрики, которые должны были меня подбадривать. Алия бодро похлопала меня по плечу. Я поднял на нее полный непонимания взгляд, мысленно вопрошая: "Ты с ума сошла?". Да из меня невинный агнец, как из Алии святая! Да от меня по-молодости демоны шарахались, как от прокаженного, потому что, когда у мага-подростка бурлят гормоны, он так грешит... что вместо чистой невинной кровушки для демонов остается сущий яд.
  - А он точно невинен? - вдруг поинтересовался один из придворной свиты Саямы. - А то будет как в прошлый раз...
  - Кто ж знал-то, что такая чувствительная попадется... - буркнул второй из плащей.
  - Чуть повелителя не отравили... - согласно вздохнул рядом стоящий. - Женщины - распутные создания. А у этого лицо какое-то наглое...
  - Да ладно вам, - подмигнул мне Саяма, чуть ли не облизываясь и пожирая меня глазами. Мне стало плохо, дыхание перехватило от ярости и захотелось задушить этого... этого содомита собственными руками, без магии, чтоб подольше эта тварь помучилась. - Не смущайте мальчика. Он такой милашка... смотрите, как покраснел, как ми-и-и-ло.
  Вдох-выдох. Вдох-выдох. Возьми себя в руки, Ник. Убийство - это не решение всех проблем. И не важно, что одна синеволосая скотина обозвала тебя милашкой, а другая, но уже черноволосая интриганка, без твоего согласия и ведома продала на жертву.
  - Но все же, - продолжил гнуть свою линию первый из сообщников Саямы. - А вдруг опять?
  - Что вы, что вы! - помахала рукой Алия, приобняв меня за плечи. Я временно ушел в себя, пытаясь унять гнев и вернуть хладнокровие. А то ведь не сдержусь и провалю миссию. - Он невинен, как дитя! У Ариса учитель был довольных строгих правил, он не то что женскую грудь, он вообще даже дам за ручку не держал! Даже меня он терпит исключительно из-за того, что я помогаю ему встретиться с Вами! Арис всегда мечтал отдать свою невинную душу для блага нашего общества! Ведь это так, Арис?
  Алия незаметно сильно меня ущипнула. Я, все еще пытаясь переварить для себя новые подробности нелегкой судьбы моего героя, ошарашено кивнул:
  - Д-да.
  Не понимаю, чего это она меня толкает на алтарь? Знала бы Ирен, что здесь сейчас происходит...
  Я на миг даже представил торжествующий лик принцессы и ее крики: "Так вам и надо! Познайте всю боль и ужас ваших жертв! Дайте мне кинжал, я сама все сделаю, а то вы не знаете как бить, а у меня книжечка есть, где весь процесс подробно расписан. Как это нет кинжала? Не-е-ет, так дело не пойдет. Нужен ритуальный клинок из зачарованной стали, выкованной в драконьем огне или же обсидиановый кинжал, окропленной кровью девственниц в третье полнолуние года! Как? Вы это не знали? Позор! Что за темные властелины пошли, ни стыда, ни совести, ни знаний технологий процесса ритуального убийства жертвы!" Нда... все-таки не надо было мне дарить ей на Новый год ту книжку...
  - Все идет по плану, - шепнула мне Алия, когда, Саяма начал вновь разглагольствовать о смысле великой жертвы и о том, что меня, когда они создадут новый мир, причислят к лику святых великомученников. Я возмущенно на нее посмотрел, всем своим видом показывая, как я отношусь к таким планам. - А когда он привяжет тебя к алтарю, то... - она многозначительно улыбнулась, отчего я невольно вздрогнул, ибо в этот момент магнесса стала похожа на Лиру. - Помни, брать их живыми.
  А то я не знаю. Она уже это в тридцать третий раз говорит за последние полдня, будто я какой-то рецидивист, а не почетный целитель королевства.
  О Богиня, и во что я ввязался?
  
  * * *
  
  Лежать на могиле было холодно и неудобно. Сверху тихо падали редкие снежинки, ночная мгла полностью поглотила небо: не было видно ни звезд, ни яркой луны. На кладбище было на удивление спокойно - огибая памятники, деревья и склепы гулял пронизывающий свистящий ветер, каркали вороны, с крыши склепа наблюдая за сбором оккультитстов, они же подозрительно затихли, готовясь к ритуалу. А я же... а я же думал о том, как буду с наслаждением орать на Алию, спрашивая: "Какого... демона, ты здесь устроила!".
  О... кстати, я же совершенно забыл о том, что у меня еще утром слушание. И если там меня будут доставать, то я покажу весь спектр моих чувств к Стефану, этой гниде подзаборной, к Алии и департаменту дознавателей, что отправили всего двоих магов ловить преступную ячейку "кружка повелителей мира", и к Совету, что слушает блеяние седого козла, который продался королю за печенюшку. А потом я найду тех недоумков-героев и покажу им, как это нехорошо доносить на мага, что всю ночь не спал и ловил придурков в черном, а этого недорыцаря Алинора, от воплей которого у меня была мигрень, я собственноручно, без использования магии...
  - А-а-ари-и-ис, - я вздрогнул, оторвавшись от столь приятных грез, и лениво посмотрел на возвышавшегося надо мной Саяму. О, ужас, вблизи он еще страшней. Не нравится мне этот ракурс и его взгляд. Ник, спокойно, главное терпеть, терпеть... терпеть, я кому сказал! - Ты в порядке?
  Конечно я в порядке, о раскрашенный представитель содоминского рода. Я уже почти примерз филейной частью к этому камню, мне на лицо падает снег, надо мной возвышается синеволосое чудо, и меня хотят принести в жертву. Нет, все отлично. Всегда мечтал так провести ночь перед тем, как меня, возможно, приговорят к заключению.
  - Все прекрасно, господин, - сказал я, еле пошевелив замерзшими губами, и попытался улыбнуться. Не получилось. Саяма вздрогнул и невольно отпрянул от моего оскала. А я всего-то попытался быть вежливым...
  - Ты полежи тут пока немножко, - потрепал меня по голове глава оккультистов, обеспокоено оглядываясь назад. Внизу кто-то ругался громким шепотом. Я бы мог прислушаться и посмотреть... но мне лениво. Пускай Алия разбирается, а я жертва. Мне не положено. Вот так. - У нас небольшая заминочка вышла.
  - Угу, - безразлично вздохнул я, вновь взирая на темное небо. Благодать...
  - Ты только не волнуйся, просто, похоже, мы кое-что забыли.
  - И что же? - поинтересовался я, чтобы поддержать бессмысленный разговор. Черт, снежинка в глаз попала.
  - Да так... - отмахнулся Саяма. - Цепи с кандалами. Приковывать тебя не чем.
  - Да? - я даже удивился и посмотрел на растерянное лицо главы. И вздохнул, притворно негодуя. - Как же так...
  Вот это сюрприз. Я тут стараюсь изобразить жертву по всем правилам, лежу, мерзну, а они цепи забыли. И почему мне так везет? Даже жертвоприношение с моим участием выходит какое-то кособокое... Поверить не могу, что связался с такими глупыми людьми, даже обидно.
  - Я бы вообще без них обошелся, - попытался меня успокоить Саяма, довольно смотря, как я сам расположился на "алтаре" - лежа на спине, руки скрещены на груди. - Но... это, как бы, не по правилам. А ... а ты можешь еще покричать?
  - Покричать? - невозможно, но этот содомит вновь удостоился моего удивленного взгляда.
  - Ну да, - хлопнул в ладоши маг и откинул назад с плеч свои синие волосы. Подмигнул мне. Я чуть не скривился от отвращения при виде его оранжевых век. - По правилам жертва должна истошно кричать, моля о спасении и снисхождении.
  О, Богиня... и кто придумывал эти дурацкие правила? Я им что, девица - рвать свои голосовые связки на потеху адептам и Алии?
  - Зачем?
  - Что зачем?
  - Зачем мне кричать?
  - Так правила же... - даже растерялся Саяма от такой наглости со стороны жертвы. О, Великая, мне же надо изображать покорную жертву... Как же не хочется...
  - Я имею в виду, - улыбнулся я расстроенному мужчине, - что сейчас холодно, и мне не хочется простудить связки. А вдруг заболею? Голос потеряю?
  - А-а-а, - посветлел ликом главарь адептов и благосклонно кивнул. - Ты прав, Арис. Ходить без голоса это не хорошо. Ты можешь пока полежать молча, а когда придет время - покричи. Хоть немножко.
  - Обязательно, - хмыкнул я, дивясь логики этого... субъекта. - Только ради вас я покричу. Громко.
  - Какой же ты милашка, - обрадовался, как дитя, Саяма и вновь потрепал меня по макушке. Я, молча, стерпел, став считать в уме до десяти. И не потому, что мне было все равно, мне было просто лень убирать руки от груди, они там пригрелись... и, похоже, одеревенели от холода. Вот потом... когда придет время, он за все ответит. - Даже жалко...
  - Да ничего, - выдавил из себя я, припомнив, сколько раз из-за дам я был в роли жертв, приманок, сколько страдал... И как сейчас вынужден разговаривать с одним умалишенным магом. - Я уже привык... А почему бы не преобразовать из снега или камней цепи?
  - Нельзя, - печально вздохнул Саяма, присаживаясь на край надгробия. - Цепи и кандалы должны быть магически нейтральны и не нести в себе частичку энергии постороннего мага, а то нарушится энергетически связующая часть ритуала, и поток открывшейся энергии хлынет на нас. Нас всех разорвет на месте от вихря энергии, а все кладбище подымится... И хорошо, если простые одноуровневые зомби или скелеты, но если здесь похоронены маги... Конечно, мы проверяли... Но все же наличие личей... несколько усложнит дело... Ты так не считаешь, Арис?
  Я на миг выпал из реальности, переваривая внезапно поступившую информацию, которая подкосила мое душевное равновесие. Этот. Содомит. Знает. Теорию. Распределения. Энергии. И. Ее. Последствия.
  О, укуси меня Настерревиль за пятки! Это также неожиданно, как если бы Ирен наизусть продеклорировала мне свод законов перевоплощения живого в неживое на древнем наречии!
  - Преобразованные вещи можно сделать нейтральными, - себе под нос буркнул я.
  - Но тогда придется нарисовать круг Нархельгеля и ждать больше четырех часов, пока энергия уйдет в землю, - пожал плечами Саяма, все же услышав мое бурчание. И в кого у него такой хороший слух и такие знания? - А у нас нет времени. Вот и решаем, по правилам иль нет, привязать тебя веревкой.
  - А у нас есть веревка?
  - Ну... - смутился синеволосый мужчина. - У меня была атласная лента...
  - О-о-о, - я закатил глаза в притворном ужасе, отказываясь хоть как-то комментировать происходящие вокруг меня события. О, Богиня, и с кем я связался?!
  - Да не волнуйся, - поспешно сказал Саяма, видимо как-то по-своему приняв мой возглас, - лента длинная, целый моток... Я же ее сегодня купил, прежде чем прийти на собрание. Просто забыл выложить дома. Да и цвета она красивого.
  - Какого? - чуть ли не прохныкал я, не в силах больше терпеть таких издевательств. Он что, решил меня морально убить, пока физическое насилие откладывается на неопределенный срок?
  - Лилового, - с придыханием произнес содомит, не заметив моих гримас, - цвета позднего заката... У меня есть еще ярко алая, но я думаю, тебе больше подойдет лиловый. А как ты, Арис, считаешь?
  - Убейте меня кто-нибудь... - еле слышно простонал я, закрыв глаза и поспешно от него отвернувшись. - Я больше этого не вынесу...
  Это какой-то дурдом или слишком затянувшийся ночной кошмар. Связать жертву лентой, как какой-то подарок? И на что я согласился? Так и знал, что надо было сразу сказать Алии категоричное "нет". Но нет же, по доброте душевной решил помочь старой подруге... вот и поплатился... своим душевным спокойствием.
  Если так продолжится дальше, то я ведь не выдержу и голыми руками задушу главу преступной ячейки общества, пока он не уничтожил мои последние нервы. И так держу себя в руках благодаря помощи Великой... и славными мыслям о скорой мести.
  К счастью, от убийства Саямы меня отвлекли его помощники, которые наконец-то решили, что использовать ленту не возбраняется правилами, и из чего следует, что жертвоприношение можно продолжить.
  
  Меня бережно связали по рукам и ногам, Саяма даже проявил излишнюю инициативу - продемонстрировал мне свое умение завязывать роскошные банты и поведал мне историю, как один мастер научил его делать целых тридцать шесть видов разных бантов на все случаи жизни. Мне было трудно представить, как можно придумать больше тридцати вариаций узлов для ленты, и я скромно поинтересовался, какой сейчас красуется на мне. Саяма пустил слезу от умиления и с придыханием прошептал: "Самый красивый. Свадебный".
  У меня начался нервный тик, а руки сами по себе потянулись к горлу этого мага. Жаль, что они уже были связаны, да и я вовремя опомнился, с трудом убедив себя, что потом с наслаждением отомщу, и в двойном размере, но не сейчас... И почему меня не покидает такое чувство, что надо мной просто издеваются?
  Я осмотрел в толпу адептов, надеясь отыскать Алию. Когда она даст сигнал и прекратит этот фарс? Но, к сожалению, от того, что я лежал на освященном со всех сторон "алтаре", мне никак не удавалось нормально разглядеть темный "зал". Придется ждать, если займусь самодеятельностью, меня потом одна чаеманка убьет и закопает под чайным кустом.
  Ненавижу задержания по всем правилам. Будь я здесь один, то давным-давно поймал теневой клеткой оккультистов, с помощью энергетического круга лишил их сил и спокойно заковал в запечатывающие браслеты. Но нет же! Тогда, даже если они виновны, их придется отпустить, ибо это будет считаться незаконным задержанием. Сначала нужно доказать вину адептов.
  Четверо подельников Саямы встали в энергетические узлы (на углы) надгробия, потихоньку открывая поток энергии. Я начал нервничать, чувствуя перенасыщенный магией воздух. На кладбище стало так тихо, что до моей ушей доносилось жужжание невидимой обычному зрению энергии.
  Саяма достал из одеяния длинный обсидиановый клинок, который ярко блеснул в свете факелов и занес его надо мной. На лице мужчины появилось странное выражение, будто он решал, убить меня или нет. Эта заминка не осталась незамеченной. Оккультисты заволновались. Я с опаской глядел на Саяму, который закусив губу, смотрел на кинжал. Вдруг, он встрепенувшись, произнес:
  - Жертва должна громко кричать, Арис. А то мне неловко тебя убивать.
  Я закатил в притворном ужасе глаза и уже открыл рот, чтобы наградить оккультистов отборным матом, который должен был заменять истерические крики жертвы, как вдруг какой-то из адептов завизжал:
  - А-а-а-а!!! Облава! Здесь Совет!
  - Где? - испуганно стал озираться глава демопоклонников, держа наготове кинжал. Его четверо подпевал вытащив из-под плащей мечи, угрожающе повернулись к адептам. Конечно, они не такие идиоты чтобы колдовать рядом с открытыми каналами энергии. Разорвет же на части или магию будет тянуть.
  Послышался удар, кто-то четырхнулся. Я приподнял голову с алтаря, надеясь увидеть, что там происходит, но, к сожалению, весь обзор закрыла спина Саямы.
  - Ни с места! - услышал я крик подруги. - Вы все арестованы! Именем Совета, сдавайтесь!
  Ну наконец-то! Неужели я дождался сего торжественного момента?
  - О-о-о, - шокировано замер синеволосый мужчина. - Магистр Алия Эрлеан? - его четверо подельников ринулись к волшебнице, а он даже не шелохнулся. - Опять эта чаеманка, чтоб ее...
  К сожалению, кроме меня, это никто не услышал. Он ее что, уже встречал?
  Но, не теряя ни секунды, я дернул путы, посылая туда простейшие чары огненной магией. Ленты вмиг рассыпались раскаленными угольками на мою мантию, немного обожгши запястья. Освобожденные потоки энергии, учуяв мое простое волшебство, устремились ко мне, но были поглощены вставшим на их пути обсидиановым лезвием ритуального клинка.
  Я с недоумением воззрился на возвышавшегося надо мной главу оккультистов. Он серьезно смотрел мне прямо в глаза, на миг выйдя из своего образа наивного простачка.
  "Так и знал, что с этим содомитом не все ладно", - внутренне ликовал я, скатившись с надгробия в противоположную от Саямы сторону. Вмиг подобрался и, воспользовавшись чистым потоком энергии, что хлестал из земли, растянул на себя простенький щит от магических атак. Конечно, от ритуального кинжала не спасет, но от шальных заклинаний весьма эффективен.
  Где-то внизу вовсю летали заклинания, едва колыша стремящихся ввысь тонкие потоки магии. Хотя все действующие лица вышли из зоны искажения магфона алтаря, все равно никто не рисковал применять серьезные заклинания, ограничиваясь легкими и средней сложности чарами.
  - Но так нельзя, - с какой-то детской обидой произнес Саяма, поигрывая тускло святящимся кинжалом. От всей его серьезности не осталось и следа и на лицо вернулось столь любимое им слегка наивное выражение лица. - Жертве место на алтаре, а не под алтарем.
  - Да неужели, - не сводя с него пристального взгляда, я боком подошел к первому потоку. Осторожно закрыл его. Мне нужно место для маневра, а они мешаются.
  Так, мне нужно быстро разобраться с главой и поспешить на помощь Алии. Хотя я даже отсюда по вспышкам вижу, что она уводит всех подальше от алтаря, чтобы применить высшие чары. Вряд ли среди присутствующих есть магистры, кроме, наверное, четверых.
  - Ну что ж, - широко улыбнулся Саяма, прикоснувшись губами к кинжалу. Взмахнул им, перехватив его поудобнее. - Это будет весело.
  - Согласен, - хмыкнул я, между моими пальцами пробегали небольшие молнии. К сожалению, применять серьезные чары нельзя - размажет потоком. - Но веселье будет недолгим.
  И не давав оппоненту времени на ответ, я послал короткую молнию ему в грудь. Молния, за доли секунды сплетевшись со свободными потоками энергии, став мощнее в несколько раз, разбилась об лезвие кинжала. Но это было лишь отвлекающим маневром. В Саяму сразу полетели небольшие булыжники, от которых он увернулся, послав мне в ответ огненную стрелу. Пыхнуло жаром, но щит выдержал заклятье, усиленное энергией потока.
  Пока щит брал на себя стрелу, я дотронулся до промерзшей мертвой земли и возывал к природе. Синеволосый мужчина споткнулся об нехотя выглянувших из-под снега корни, что дало мне время ускориться с помощью заклятья в несколько раз, и я почти мгновенно оказался рядом с ним, схватив его за запястья. За миг нарисовал сложный контур кандалов. Удар. Я, увернувшись от его замаха кинжалом, упал спиной на алтарь. Демоны! Не напрягаясь разорвал печать и одновременно атаковал! Силен...
  Щеку стрельнуло болью. Неужели задел?
  Вдруг надгробие завибрировало, а слабо колышущиеся до этого струйки энергии раскрылись, порвав все сдерживающие печати, и насыщенным потоком устремились к небу.
  Волосы от напряжения встали дыбом, стало трудно дышать. Жужжание энергии все усиливалось, потоки высоко в небе скрестились, создавая сияющий шар. Резко посветлело.
   Саяма стал медленно отходить назад, как-то растерянно смотря на алтарь. Я резко повернулся и в ужасе замер - на надгробие упала пара капель моей крови. Она, медленно растворяясь, образовывала тоненькую струйку энергии, которая тянулась к тому шару.
  "И вправду, задел, - я, дотронувшись до щеки, увидел на пальцах кровь и отстраненно подумал. - Жертва... причем взятая насильно. Рванет же...".
  Шарахнувшись от надгробия, я еле успел до того, как в него ударил луч из шара, озарив ослепительным светом всю округу.
  Стало жарко, будто я попал в само пекло, по ушам ударил леденящий жилы рев. Закрыв глаза и уши, я пятился назад. Я никак не мог поверить в происходящее. Как? Как, Настерревиль меня побери, открылся проход в Преисподнюю?! Да и еще от пары капель крови совсем не невинного мага!
  Хрустнул алтарь под тяжестью адской тварюги, вмиг превратившись в груду камней, свет померк, жар схлынул - я осторожно открыл глаза. И уже в который раз за этот вечер удивился.
  От снега не осталось и следа, запахло мокрой землей и серой. На развороченном надгробии, внимательно разглядывая замеревших магов, стоял демон. Он был метров три высотой, бурая, пышущая жаром кожа, на человекоподобной голове красуются два изогнутых полуметровых рога. Из всей одежды только набедренная повязка, вместо ног копыта, а вся грудь исчерчена вязью древних светящихся рун. Даже с моими знаниями я бы не смог их расшифровать, ибо этот язык был утерян еще на заре времен.
  Но не это удивило меня. Ведь эта морда мне определенно была знакома... хотя все демоны на одно лицо.
  - Кто вызвал меня! - взревел демон, обведя всех присутствующих взглядом светящихся желтых глаз. Остановился на мне. В ужасе отшатнулся. - Ты!!!
  Точно! Он!
  - Расх! - преувеличенно радостно крикнул я, угрожающе надвигаясь на демоническую тварь. - Ублюдок, ты когда долг собираешься отдавать?! Думал, если свалил в Преисподнюю, я тебя не достану? Да?
  Все адепты, вместе со своим главой и Алией впали в глубокий шок, и чуть ли не открыв рот от удивления, наблюдали за разворачивающейся перед ними картиной. Продолжать битву почему-то никто больше не спешил. Алия стояла в окружении оккультистов, но почти десяток адептов успела обезвредить.
  - Да когда ж ты уже подохнешь, зараза! - демон попытался открыть портал и вернуться в свои родные пенаты, но я резко обрубил его начинания, свернув тонкие нити энергии, что остались после открытия прохода. Нет, он так просто от меня не отделается! А то уже почти двадцать лет от меня бегает!
  - Куда-то собрался, дружочек? - чуть ли не промурчал я, как довольный объевшийся сметаны котяра, формирую в руке сферу грани. Почувствовал, как мои глаза покрылись черной пеленой, и я стал видеть мир, как черно-белую картинку, с разноцветными сгустками энергии и оттенками ауры. - А как же поприветствовать своего старого друга?
  К сожалению, самая действенная магия против демонических тварей - это магия смерти полных целителей. И поэтому демоны боятся нас как огня. И Расх не исключение. Помнит, тварюга, как я ему руку оторвал, рога отпилил, да за хвост оттаскал.
  Я тогда был навеселе, отмечая с друзьями очередное воссоединение. Мы случайно вызвали демона и я с ним, почему-то решил сыграть в карты, на свою душу. К ужасу Расха выиграл я, мне постоянно везло в карты, а когда я под шафе, коэффициент моей удачи всегда увеличивается на десяток процентов. Что он мне стал должен, я вспомнить не могу, но раз я играл с ним на свою душу, это должно быть что-то очень ценное. А когда Расх отказался выполнять условие я его и слегка приложил... но он, зараза эдакий сбежал. Как и при несколько последующих встречах.
  - Аарххх! Хорошо! - торопливо проговорил демон, выставив вперед свои когтистые руки. Видимо он уже не надеялся от меня отделаться, и решил просто сдаться. - За святую девственницу, все что угодно!
  Я слегка удивился. Какую такую девственницу? Да еще и святую?
   Мою заминку, похоже, житель геенны принял за согласие и достал из набедренной повязки мятую бумажку договора. Знакомый договорчик, что связывал нитями кровной магии меня и демона. Это его я подписал с Расхом, перед тем как играть с ним в карты. У меня тоже был экземлярчик, но, к сожалению проснувшись на следующее утро после "встречи", я вспомнил, что случайно умудрился его сжечь.
  Но поинтересоваться его бредом про невинную деву я не успел, ибо кто-то с криком: "Банзай, ублюдки!" внезапно нас атаковал. С неба.
  Исполинских размеров дракон рыкнул на нашу братию сгустком слепящего оранжевого пламени и спикировал с неба прямо в толпу адептов. Противно запахло горелой плотью - кто не среагировал быстро, сгорел заживо в драконьем пламени.
  Я вместе с Саямой заворожено замерли под огнеоталкивающими щитами, наблюдая в сторонке за паникой адептов. Появление дракона просто не укладывалось в моей голове. В голове синеволосого содомита, похоже, тоже.
  - Я сплю? - спокойно поинтересовался он у меня, когда с гребня дракона ловко спрыгнул большой черный волк с непропорционально удлиненными передними лапами и клыками.
  - Если бы... - пробормотал я, наблюдая за тем, как подозрительно знакомый оборотень, обложил всех отборным матом и вместе с не менее подозрительным драконом принялся истреблять преступную ячейку общества.
  Рядом с ними, отбиваясь от заклятий помощников Саямы, истерично орала старшая дознавательница: "Идиоты! Я сказала брать живьем, а не по кусочкам!". Даже в пылу битвы Алия никак не могла избавиться от своих вредных привычек представительницы магического правопорядка Совета.
  - О, исчез! - отвлек меня от наложения одного сильного заклятья ледяной ловушки глава оккультистов, смотря прямо мне за спину. Я удивленно обернулся. Ушлый демон сбежал, воспользовавшись тем, что я отвлекся на дракона. Вот гаденыш! Подарю его Преосвященству на день рождение! И чтоб ему икалось от каждого святого слова!
  Развернувшись, я со всего размаху заехал в глаз Саяме. Широко улыбнулся, увидев, что синеволосый содомит лежит в отключке, ударившись при падении, видимо, об камень. Гнев на изворотливого демона как рукой сняло, а на душе стало так легко, будто я только что вновь доказал возможность применения пятого закона Гааля для исцеления необратимых мутаций.
  Наложив на синеволосого мага сонные чары, чтобы не очнулся в самое не подходящее время и, пару раз пнув тушку, за то унижение, что я испытал по его милости, обернулся к Алии.
  Улыбка вмиг поблекла, я замер в тревожном предчувствии. Это чувство... внезапно запахло столь знакомой магией смерти. Я лихорадочно попытался отыскать в этом хаосе, нелепо зовущемся задержанием, источник магии. Вокруг мелькали заклинания, пару раз какие-то олухи попытались на меня напасть, но быстро поняли ошибочность своих действий. Дракон орудовал хвостом, сбивая с ног волшебников, и прицельно посылая в особо ретивых магов небольшие сгустки пламени. Все заклятья для его прочной, отталкивающей магию чешуи были словно щекотка, а один из четверки помощников Саямы, что двинулся на него с мечом, он досадливо отправил в полет хвостом.
  Оборотень же проносился смерчем между могилами, уворачиваясь от заклинаний и видно внимая едким замечаниям старшей дознавательницы, просто лишал дееспособности адептов. А наша скромная магнесса взывала к совести верхушки секты демопоклонников, перекидываясь с двумя из них мощными заклинаниями. Третий же, с праведным криком: "Ах ты гад!" пытался отомстить мне за "смерть" своего начальника. Словом, я был к такому вниманию не против, но вот вести магическую дуэль и одновременно пытаться найти источник магии смерти в этом энергетическом хаосе было весьма затруднительно.
  И этого помощника, похоже, не смущал Саяма, который с умиротворенным выражением лица лежал прямо под нашими ногами. Видимо адепт считал, что Великих правителей мира невозможно в пылу сражения задеть шальным заклятьем или же случайно по ним пройтись. Хотя на безупречной одежде содомита явственно виднелась чья-то пара грязных следов. Думаю, если к ним добавится еще пара - это погоды не сделает.
  Вот опять. Только я отвлекся на помощника Саямы, пришел импульс силы, но уже более заметный. Кто-то грубо пытался открыть дорогу за грань.
  Целители всегда слабеют на земле, принадлежащей смерти, а полным целителям наоборот намного легче здесь заглянуть за грань, взывая к своей скрытой силе. Но вот делать это не рекомендуется, ибо в этих местах завеса между мирами слишком тонка, а порвешь ее - поднимется кладбище. Я-то умелый, я не рву, а "нежно раздвигаю" грань отделяющую миры, а этот маг словно варвар. Чувствую же, что много раз порывается пробить заслон, но не может - не хватает сосредоточенности. А как пробьет - не боится потом упокаивать нежить?
  Алия победно вскрикнула, повергнув одного помощника главы заклинанием природной магии, и повернулась к оставшемуся противнику. Она тяжело дышала, утирая со лба пот; ее шикарное черное платье было порвано, а его подол явно кто-то специально укоротил до колен, чтобы свободно двигаться. Вся в копоти, в царапинах, с торчащими во все стороны волосами, она не отрывала горящего внутренним огнем взгляда от потрепанного мага. Магнесса стала быстро плести руками сложные узоры заклинаний, явно намереваясь использовать весь свой оставшийся запас энергии на какие-то особо гадкие и разрушительные чары.
  Вокруг ее противника стремительно стала собираться энергия смерти. По моей спине пробежали мурашки - я внезапно ярко учуял полного целителя и понял, что сейчас станет с подругой. Демоны!
  Второпях наслав на противника рой ядовитых насекомых, от которых тот стал отбиваться огненными заклинаниями, я обернулся к подруге. Дознавательница резко оборвав свои чары, растерянно замерла, наблюдая за тем, как воздух вокруг помощника Саямы, становясь черным, собирается в спираль. Она не знала эту магию и не имела представления, как от нее защититься.
  - Алия, беги! - что есть мочи крикнул я, со всех ног пустившись ей на помощь. Не успевал...
  Она вздрогнула, словно сняв наваждение, и дернулась в сторону, но поздно - черный вихрь был совсем близко.
  Вдруг ее словно щит огородил от разрушительного сгустка энергии хвост дракона. Миг - и черный вихрь разбивается о багровую чешую. Но, к всеобщему удивлению, вместо того чтобы погаснуть, чешуя впитала магию словно губка. Дракон оглушительно заревел от боли, забив стремительно чернеющим хвостом по земле. Слава Великой, что Алию успел унести оттуда волчара.
  Помощник Саямы и я не удержал равновесия из-за такого землетрясения и мы упали на колени. С трудом мне удалось подняться.
  - Целитель?! - закричал я, чтоб нерадивый маг услышал меня сквозь рев дракона. - Какого демона ты делаешь в секте?! Да еще демопоклонников!
  - Ха-ха-ха-ха, - как безумный захохотал тот, пытаясь подняться. - Ты ошибаешься, маг! Я ее создал!
  Я нахмурился, замерев прямо напротив него. Он ее создал? Он собрал вместе этих оккультистов? Не могу в это поверить...
  Землетрясение вдруг резко прекратилось. Дракон из последних сил перекинулся в свою человеческую ипостась и упал без сознания на землю. К нему мгновенно подбежали Алия и оборотень. Я коротко оглянулся на них, еле сдержавшись, чтобы не кинуться на помощь. Нет, сначала надо разобраться с магом.
  - Не эта синеволосая тварь, а я! Он заявился всего месяц назад и просто выпер меня с места главы! - маг поднялся на ноги, с его головы упал капюшон, открыв лицо в почерневших венах и с безумными черными глазами без белка. Я нервно сглотнул, не в силах оторвать взгляда - магия смерти разрушала его изнутри. Будто твой самый сильный страх стал явью - вот что со мной произойдет, если я потеряю контроль... - Я его не смог победить! Я! А ты его убил! Ха-ха-ха-ха! Того, кого я хотел придушить лично! - вдруг он резко замер и посмотрел на меня исподлобья. -
  - Ты умрешь быстрее, чем сделаешь пас рукой, - я кивнул на его черные вены. Мне было совершенно его не жаль, но все же, что-то не давало мне спокойно смотреть, как он себя убивает.
  Словно не услышав мои слова он, еле держась на ногах, попытался снова пробиться за грань. Но у него ничего не получалось. Целитель нервно кусал губы, хмурился и пробовал снова... Его вены вздулись, кожа почернела, но он никак не желал останавливаться. Идиот, он что творит! Да он даже свое психическое состояние стабилизировать не может, не то что подчинить себе энергию смерти!
  Но я не собирался ждать, пока мой коллега соизволит призвать из мира мертвых энергию и себя окончательно загонит в гроб. Пускай с ним разбирается Совет.
  Врата открылись на удивление легко и непринужденно. Энергия смерти ласкала, дарила тепло и умиротворение, словно кошка, которая заждалась своего хозяина, позволяя с легкостью собой играть. Мертвые звали, тянули свои истлевшие руки через врата ко мне, пытались дотянуться до горла, сердца, чтобы задушить в ледяных объятиях, потушить жизнь, что потревожила их многовековой покой. Я привык к их жутким крикам, к прикосновениям, лишь недовольно отгоняя самых наглых, не давая им просочиться в мир живых. Давно я полностью не ходил за завесу, создавая из себя мост в мир мертвых. Подзабыл те жуткие ощущения, что даруют прикосновения душ умерших, их всхлипы, вой, просьбы и молитвы о помощи...
  Порой кажется, что разум может не выдержать такого наплыва голосов, не удержать в узде губительную энергию, и души вытянут из тебя жизнь, пытаясь пробраться в мир живых, а энергия, что только что позволяла собой играть, сожмет в тисках и утянет душу к себе навеки. Может это когда-нибудь случится, но точно не сегодня...
  Смотря на нерадивого мага через призму восприятия мира мертвых, мне стало не по себе. Никогда я не видел более жуткой картины - его убивала магия смерти, а мертвые, просачиваясь через разлом врат, тянули свои руки к душе мага. Он был похож на скелет с остатками плоти, которые пожирала чернота, пробираясь к ярко горящему сердцу. Когда целитель потерял контроль? А разум?
  Аккуратно обрубить щупальца черной энергии, испугать души мертвых, заставив их исчезнуть за вратами, не составило труда. Сложнее было закрыть пролом, да оторвать от плоти мага паразитирующие нити энергии смерти, случайно не став для них новым донором.
  Безумный целитель упал на спину, став задыхаться и раздирать себе одежду на груди от боли. Он, хрипя, глотал воздух, и дергал ногами, роя сырую кладбищенскую землю сапогами.
  Внезапно конвульсии прекратились. Он застыл изломанной куклой, погасшим взглядом смотря на темное предрассветное небо. Из его рта тонкой струйкой сочилась черная кровь...
  Я бы мог его спасти... Ведь дар полного целителя достаточно редок, чтобы так им разбрасываться. Всего-то запустить сердце, создать стазис, чтобы дотянул до госпиталя, и уж там основательно им заняться, очистив кровь, нарастив новые ткани на органы, восстановив нервную систему... Но... да простит меня Азель и все целители. Я не стал этого делать, а просто глянул на измученное тело мага и поспешил к друзьям - спасать того, кто мне дорог.
  
  ***
  
  Светлело. Ночь стала нехотя отступать, под натиском света, что шел с горизонта. Звезды потухли, заголосили птахи с деревьев, им вторили разбуженные вороны, которые невольно стали зрителями вызова демона.
  Кладбищенская земля покрылась изморосью, покосившиеся памятники, которые пострадали в стычке с адептами, перестали тлеть, даже разрушенное надгробие не напоминало о том, что ночью здесь творилось таинство. Перед рассветом все замерло, очистилось от злодейства, что было на этой земле.
  Стуча зубами от холода, шмыгая покрасневшим носом и постоянно потирая одеревеневшие ладони, я колдовал над Эдом. Оторвав пуговицу от рукава, я трансфигурировал ее в теплое шерстяное одеяло и закутал в него больного, чтобы не замерз. Хотя, по-моему, мерз один я, отдавая все тепло и целебную энергию молодому дракону.
  Алия, что сначала обеспокоенно замерла возле меня, боясь шелохнуться и помешать, давно ушла, вспомнив про свои обязанности дознавательницы. Ярик, резвый оборотень, все также разгуливая в волчьей ипостаси, (как он объяснил, чтобы голышом не мерзнуть), решил ей помочь с переписью адептов, лишь иногда я чувствовал на себе внимательный взгляд. Они волновались, но никто ни о чем меня не спрашивал. Все молчаливо ждали.
  Темно-красные кудри потускнели, потеряв свой прежний медовый блеск, бледная посеревшая кожа, через которую, как через полупрозрачный пергамент, были видны голубоватые вены - я долго бился над тем, чтобы вывести из организма ту заразу, которой наградил дракона этот безумец. Ранее прерывистое, трудное дыхание сменилось ровным, спокойным. Синие, потрескавшиеся губы стали просто бледными. Он больше не захлебывался в крови, а черная энергия не пожирала его плоть... Все прошло.
  Энергию смерти я полностью нейтрализовал, положив на лечение большую часть своих сил, и поэтому чувствовал себя вялым, сонным и ужасно замерзшим. Голова гудела, глаза слипались, а руки до сих пор тряслись, будто я все еще играл со смертью, спасая своему другу жизнь.
  Эди... Эдвард всегда выглядел моложе своих лет - хрупким семнадцатилетним юношей. Да и по меркам сородичей он был детенышем, который только вступил во взрослую жизнь и улетел из своего родового гнезда. Молодой дракон, что на свою беду познакомился с одним любопытным целителем.
  Да и имя у него было своеобразное. А все из-за матери, помешанной на рыцарских романах. Конечно же, она была принцессой. У его рода, как мне однажды признался Эд, есть давняя традиция - брать в жены принцесс. И ему, как примерному сыну и продолжателю рода тоже надо будет выкрасть принцессу из замка и сделать ее свой невестой. Но Эдвард не спешил, хотя отец ему в каждый свой приезд подсовывал миниатюрные портретики маленьких миледи. Точно! Когда он поправится, надо познакомить его с Ирен. Надо же помогать друзьям.
  Я дотронулся до его темных прядей, убрав их с лица. Он поморщился и нехотя разлепил веки, посмотрев на меня не понимающими глазами.
  - Что... что произошло, - с трудом прошептал Эд, растерянно оглядываясь. Попытался приподняться, но, закусив губу от боли, вновь улегся землю.
  - Не шевелись, - я поплотнее подоткнул ему одеяло, чтобы не растерять крохи тепла, и, сочувственно улыбаясь, провел рукой по лбу, посылая целебную энергию внутрь организма. Надо бы обновить обезболивающие чары. - Ты все еще серьезно ранен.
  Эдвард расслабился, и даже слегка улыбнулся, перестав чувствовать боль. Все же хоть я избавил дракона от губительной энергии, внутреннее поражение организма еще слишком велико. Вообще чудо, что он так быстро очнулся. Да и его превращение в человека... Он сам догадался, что это ослабит воздействие магии смерти?
  Заразительно зевнув, рядом с нами устало плюхнулась на землю Алия. Потрепала Эда по волосам и обеспокоенно спросила:
  - Как ты?
  - Прекрасно, - улыбнулся дракон, лукаво прищурив ярко-зеленые глаза. - Но было бы великолепно, если бы меня поцеловали.
  - Негодник, - фыркнула девушка и расцеловала Эда в обе щеки. - Но желание больного для меня - закон.
  - Эй! - возмутился я, отодвинув увлекшуюся магиню от своего пациента. - Хватит приставать к больному!
  - Он мне жизнь спас, дай хоть поблагодарить! - возмутилась Алия и вновь потянулась к Эду.
  - Благодарить будешь, когда он поправится, - прошипел я, с трудом ее отодвигая. Эдвард с любопытством наблюдал за нашей возней, нагло улыбаясь. Конечно, ему смешно наблюдать, как два магистра дерутся у его "постели". - А лучше пошли ему цветы! Или конфеты! Шоколадные!
  - Чтобы ты их съел? Ну уж нет! Лечебные поцелуи еще никому не вредили!
  - Да тебе дай волю, и ты его до смерти зацелуешь!
  - А я не против, - подал голос больной, но мигом сжался, под моим многообещающим взглядом.
  - О-о-о... - расплылась в блаженной улыбке старшая дознавательница.- Так Ники тоже нужен лечебный поцелуйчик?
  И не дав мне время, чтобы осмыслить и возмутиться ее словами, совершила неожиданный маневр, нагло притянув к себе мое лицо. Ее губы были такие холодные, а лицо пахло морозом, что я подумал, что это будет кощунством, если не попытаться ее согреть... Но как всегда только я вошел во вкус, мне помешали.
  Кто-то настойчиво кряхтел над нами, призывая к вниманию, но ничего этим не добившись, невольно рыкнул:
  - Да вы офонарели!
  Я нехотя оторвался от девушки, переведя дыхание. Хотелось продолжить прерванное занятие, но мне удалось усмирить весь пыл, с трудом напомнив себе, где я нахожусь и как зарекался, что больше с Алией не буду строить никаких отношений. Видно рассудок от усталости помутился, раз вытворяю такое.
  Над нами возвышался Ярослав, в своей человеческой ипостаси и недовольно сверлил взглядом. А снизу кое-кто, сияя из-под одеяла яркими глазищами, сдавленно хихикал, с первого ряда наблюдая за открывшейся картиной. Дракон морщился от боли, из его глаз невольно текли слезы, но он все равно смеялся, перемешивая смех с кровавым кашлем.
  Я вздохнул. Ведь не посмотрю, что больной и дам тумака. Но вместо этого, мне вновь пришлось пару минут его лечить, чтобы он дотянул до Парнаско и не загнулся по дороге.
  Пообещав Эду наложить на него паралич или вообще ввести в стазис, если он не перестанет дергаться и тревожить и так наспех подлатанное тело, я повернулся к оборотню. Хотя лучше наложить на Эдварда сонные чары... но, к сожалению, данный раздел магии на драконов не действует.
   Русоволосый, желтоглазый, широкоплечий, ростом под два метра - его трудно было спутать с человеком, уж слишком он не был похож на обычного обитателя наших мест. Ярик, даже в человеческом обличии, мог завалить медведя одной левой, а потом, лихо улыбаться, поскребывая рукой по заросшему щетиной подбородку.
  В отличие от драконов, которые сменяют ипостась в одежде, оборотни же щеголяют в том, в чем их мать родила, и из-за высокой температуры тела им даже в сорокаградусный мороз не холодно. Но все же, пока я занимался с горе-пациентом, Алия наколдовала Ярославу шорты, чтобы не смущал народ, расхаживая нагишом. Мужчина только немного побурчал на тему людских предрассудков, но все же надел данную деталь одежды.
  Я его уже давно не видел в наших краях, как и нагловатого дракона. И для меня стало сегодня ночью шоком, когда они с неба атаковали адептов.
  - Вы что здесь забыли? - задал я оборотню и дракону вопрос, который мучил меня с ночи. - И не надо только мне врать, что вы мимо пролетали.
  - Так нас же чернявка позвала, - как само собой разумеющееся произнес Ярик, кивая на Алию.
  - Я не чернявка! - возмутилась волшебница. - Меня зовут Ал-и-я. Так трудно запомнить?
  Я хмыкнул. Похоже, наша дознавательница еще не знала о некой особенности данного жителя далекого Княжества вервольфов. Он, то ли из принципа, то ли из-за скоротечной памяти никогда не запоминал имена необоротней, а награждал всех своеобразными прозвищами. Я за то, что однажды оказал неоценимую помощь его княжеству и собственно молодому княжичу, исцелив оного от "смертельного проклятия волхва", стал для него "знахарем". А подруга, видно из-за цвета волос - чернявкой... хотя у нее они не черные, а темно-русые.
  Оборотни очень скрытые, редко принимают к себе чужаков и общаются с другими народами. Единственные, с кем они нашли общий язык - это драконы. Почему? Сколько с ними общаюсь - так и не нашел точного ответа на этот вопрос. Может они сблизились из-за того, что уважают друг у друга вторую животную ипостась, а может от того, что живут обособленно ото всех, не найдя у других народов должного понимания.
  Ярослав очень сильно любит своего племянника и до сих пор пытается отдать мне долг жизни, хотя княжич уже давно вырос и женился. Хотя порой мне кажется, что он давным-давно забыл о том случае, и в немногочисленные приезды пытается просто меня споить и перетянуть на постоянное место жительство в княжество.
  - Как это вас Алия позвала? - удивился я и посмотрел на дознавательницу, что сверлила недобрым взглядом оборотня.
  - Да на суд я их позвала, - призналась девушка, махнув рукой на свое новое прозвище. - Подумала, что поддержка Княжеского рода будет плюсом в твоей характеристике. Да и твое знакомство с драконами для Совета тоже было бы огромным плюсом. Ведь Председатель давно добивается аудиенции у драконов, хочет наладить отношения, как мне говорил Филгус.
  - Так-так-так, - понимающе улыбнулся я и скрестил на груди руки. - Так значит, это Фил подсказал тебе послать вестника в княжий дом с просьбой приехать и помочь?
  - Да мы бы и так приехали, - подал голос Эд, заискивающе улыбаясь. Его немощный вид и жалобный взгляд сделали свое дело - во мне проснулся всепрощающий целитель, и я плюнул на то, что меня не посвятили в эту авантюру. - В гости.
  - А на кладбище что забыли?
  - Ники, ну я же не дура, - девушка даже слегка обиделась. - Если мне департамент отказал в подкреплении, это же не значит, что я пойду на дело без страховки! Они вызвались помочь, так зачем отказываться? Вот только, - она неприязненно глянула на невозмутимого мужчину, - я уже об этом пожалела...
  - Да ладно тебе, - махнул рукой оборотень. - Знахарь подлатает этих чудиков, и хоть навеки в своих темницах закрой.
  - Да ты представляешь, сколько мне отчетов предстоит написать?! - зашипела Алия, став надвигаться на Ярослава. Да... отчеты всегда были больным местом дознавательницы. - Из-за тебя! И него! Объяснять, почему большая часть оккультистов либо в морге, либо в отделе интенсивной терапии!
  Я закатил глаза, перестав слушать их перепалку. И не надоело им ругаться?
  Я же видел, точнее почувствовал, когда лечил Эда, как Алия послала магического вестника. А потом она чертила пентаграммы и вплетала в них нити энергии, готовя телепорт. Наверняка скоро сюда прибудут целители из Парнаско и работники департамента дознавателей.
  А насчет отчетов... Она опять же половину работы свалит на свою помощницу или на меня, как на напарника по данной операции департамента. Какая незадача... Надо будет придумать, как с наименьшими потерями отделаться от этой бумажной волокиты.
  Я встал, размяв затекшие конечности, потянулся, заразительно зевнув... и глянул на задержанных.
  Как и говорила Алия, большая часть адептов была ранена, причем ранен серьезно, но они пребывали без сознания - дознавательница наложила на всех паралич вкупе с сонными чарами. К сожалению, она не могла наколдовать полноценный стазис, но и чары паралича вполне могли его заменить - ведь это тоже подвид временных чар, и он замедляет все процессы организма. Но вот стазис ошибочно причисляют к целительским чарам, наверняка из-за того, что его обязательно, в отличие от паралича, должен уметь накладывать любой целитель.
  Возле раненных, сидели около десятка адептов с легкими ранениями и, понурив головы, молчали, разглядывая сложные чары магических оков. Сбежать никто не пытался. Видно понимали, что убежать от чистокровного здорового вервольфа никому не будет под силу. А зная характер Ярослава, я мог предположить, что пообещал добродушный оборотень заблудшим душам, особенно, если учитывать то, что у него на родине, пленника за побег насаживают на кол и выставляют на всеобщее обозрение, в назидание остальным.
  Венцом кучки задержанных стал Саяма. Вот кто с улыбкой встречал рассвет, не обращая внимания на то, что у него на пол-лица красуется фингал, на голове большая шишка, а сам он выглядел так, как будто по нему потопталась вся его секта. Кто-то даже умудрился оторвать от плаща рукав. Наверняка преданные поклонники, на память. Что интересно, сбежать он даже не пытался, хотя я подозревал, что Саяма с легкостью может скинуть кандалы.
  Я злорадствовал... нет, ликовал, довольно разглядывая потрепанного содомита. Меня так порадовало деяние рук своих, что даже отпустила головная боль, а на душе стало так легко и спокойно, что я решил до прихода делегации из Парнаско совершить доброе дело, исцелив пару раненых адептов.
  Но, к сожалению, мне не дали сделать и шага, ибо Алия и Ярослав внезапно обратили на меня внимание, видимо, решив завалить ворохом вопросов о произошедшем ночью. А я-то надеялся, что эта гроза минёт меня стороной. Или хотя бы подождет до следующего дня, когда я отосплюсь и разделаюсь с судом. Но, как видно, это моя судьба - постоянно страдать.
  - Ч-что это было? - дрогнувшим голосом спросила у меня дознавательница, вспомнив ту дуэль и красочно представив, что с ней стало бы, если бы ее не прикрыл дракон. - Эта магия... Никогда не чувствовала столь ужасающей энергии. А когда Эд... а он... Я... я чуть не поседела от ужаса!
  Я скривился, устало взглянув на девушку, посмотрел на внимательно нас слушавшего оборотня. Ну не хотел я говорить об этом целителе...
  - Просто... - начал я, подбирая слова. - Если в следующий раз увидишь неизвестную тебе магию, беги. А не стой столбом, делая из себя прекрасную мишень, - Алия виновато опустила взгляд и обхватила себя руками. Я посмотрел на Эдварда, который, навострив уши, внимательно нас слушал, притворившись спящим. - И не изображай щит, играя в благородного героя.
  - Но мою чешую нельзя пробить магией! - внезапно "проснулся" Эд. Видимо его больше всего на свете возмутил тот факт, что его броня оказалась не так идеальна, как он до сих пор считал. - Так почему же...
  - Демоны тоже устойчивы к магии, но это не значит, что их нельзя ею убить. А та магия... назовем ее энергией мира мертвых. Для нее, мой дорогой друг, не существует таких понятий как "невозможно", "устойчива к магии". Ей, вообще, чужды законы нашего мира. А цель у нее только одна - поглотить больше энергии жизни, даже если для этого нужно будет выпить до дна своего носителя.
  - Полный целитель? - ужаснулась своей догадке старшая дознавательница. Я коротко кивнул. -Но.. как же...
  Она посмотрела в ту сторону, где в стороне ото всех лежал горе-целитель. Видимо, она уже вдоволь налюбовалась воздействием энергии смерти на живой организм. Это зрелище не для слабонервных, но не такое страшное в сравнении с тем, как оно выглядит на энергетическом уровне.
  - А кто говорил, что полные целители умирают своей смертью? - усмехнулся я. - Всех нас рано или поздно забирает та сторона.
  Кого-то раньше, кого-то позже... у каждого призвания есть обратная сторона и чем сильнее, талантливее маг, тем больше вероятность того, что он найдет свою смерть от того чему служил. Лишаться понемногу то, ради чего ты положил свою жизнь - вот настоящая ирония. Ты только делаешь ставку на время. Сколько ты будешь топтать землю, пока "не сдашься" своей магии?
  - Знахари должны лечить, а не убивать, - презрительно плюнул в его сторону Ярослав. - А отбросам смерть собаки самое то.
  Я смотрел на одиноко лежащую фигуру и молчал. Даже отбросы заслуживают достойного погребения, хотя чего кривить душой, я был согласен со словами оборотня. Но часть меня, та, которая отвечала за пресловутое сострадание, коей были богаты целители, кричала о том, что все несправедливы к магу. Раньше я бы спас целителя независимо от того, что он натворил. Но не сейчас.
  
  Рассеянные розовеющие облака, впитавшие в себя краски рассветного неба, спокойно плыли по небесной глади, подгоняемые лишь холодным северным ветром; мороз крепчал, отчего я уже не чувствовал нос, щеки, руки и пальцы ног, но согреть себя пустяковым заклинанием просто не было сил. Ни душевных, ни физических. Я слишком сильно устал...
  И когда же прибудут те пресловутые специалисты?
  Исцелять адептов, конечно, не входило в мои планы, но по сравнению с лечением Эда, это было не сложно. Вот только после этого я больше не мог встать и сейчас просто смотрел на небо, провожая усталым взглядом облака. Хотелось лечь в постель, укрывшись с головой толстым пуховым одеялом, а еще кружку горячего шоколада, и спать, спать, спать...
  Где-то неподалеку ругалась Алия, сетуя на отсутствие чая и подмоги из Совета. Она уже раз пять бегала к мерцающему порталу, проверяла правильность вплетения нитей энергии. Хотела даже меня подключить к этому делу, но, увидев в каком я состоянии, пожалела. А может просто не хотела слышать в свою сторону поток брани и ворчание уставшего мага.
  И откуда в ней столько энергии?
  Ярослав же лежал возле Эдварда, охранял его покой. Этот ходячий камин обнял продрогшего дракона, грея больного. Эд пригревшись, уснул. Я даже слегка позавидовал. Мне тоже хотелось персональную грелку. Вот только... кто бы подошел на эту роль?
  - Холодно, - раздался совсем рядом со мной мужской голос.
  Я, не поворачиваясь, кивнул, неожиданному собеседнику. На более дельный ответ у меня не было ни сил, ни желания. Может позвать Алию, чтобы согрела? А потом еще задремать на ее мягкой, упругой груди...
  - Обнимемся?
  Я резво повернулся, окинув говорящего красноречивым взглядом. О, Великая.... Это, как я и думал, оказался Саяма.
  - Сгинь, - прошипел я. Попытался встать, но тело на такое действие жалобно заныло, отказываясь подчиняться. Ну вот, из-за своей доброты я вынужден общаться с главой задержанных адептов. И почему силы оставили меня рядом с ним? - Или мало добавил? - я кивнул на его фингал. - Хочешь еще?
  - Ну, вот все вы так, - вздохнул синеволосый мужчина и сел, скрестив ноги и подперев здоровую щеку кулаком. - Я вообще-то хотел помочь. Холодно же, - кандалы сверкнули, но он даже не обратил на это внимание, задумчиво на меня смотря. О, неужели решил сбросить свою маску наивного и беззаботного повелителя мира? - Ты ведь целитель, да? Причем сильный, очень сильный, - я фыркнул. Я тоже могу говорить очевидные вещи. - Но вот только я лицо твое вспомнить никак не могу.
  - А кто сказал, что ты должен его помнить?
  - Ну, такой сильный целитель должен состоять в Совете. Да и с магистром Эрлеан ты знаком, но твоего лица я не помню. - Саяма опечалился. - А у меня хорошая зрительная память.
  Я недоверчиво присмотрелся к нему. То ли он подхалим, то ли хорошо знает Совет...Адепты с интересом стали прислушиваться к нашему разговору, даже Алия замолкла, задумчиво замерев неподалеку.
  - Откуда...
  - Неважно, - перебив меня, махнул рукой Саяма. - Куда более интересно другое. Ты что, и вправду девственник?
  Со стороны послышался сдавленный смех. Это моя дорогая дознавательница пригрела свои красные ушки. Ну ничего, вот когда я ее запасы чая уничтожу, а вместо него в тайники покину зеленый чаек, она поймет, как сильно ошибалась. Адепты же сразу сделали вид, что занимательней смотреть на рассвет или на землю, а не подслушивать нашу беседу. Тоже мне... конспираторы.
  - Хотя ты такой славный мальчик, - продолжал играть на моих нервах синеволосый мужчина. Если бы я не был таким уставшим, то с превеликой радостью поставил бы ему фингал на второй глаз, для симметрии. - Но даже если бы и это было бы правдой, мне все равно с трудом верится в твою святость, - мужчина задумался. - Вот меня и мучает вопрос, о чем говорил Повелитель?
  Неожиданно для себя, я тоже задался этим вопросом. Если демон говорил про меня, то что имел в виду? Как моя кровь могла стать святой? Да еще и "чистой"?
  Говорят, общее дело объединяет даже врагов, а скука способствует повышению умственной активности. Не знаю ни про первое, ни про второе, для меня спусковым механизмом стал холод. Чтобы не чувствовать пробирающий до костей мороз и бурчание под ухом одного содомита, который почему-то решил рассуждать вслух, я задумался, вспоминая теорию распределения энергии и работы с энергетическими потоками, а также влияние на них специфических факторов. Например, та же святость участника энергетической цепочки.
   Внезапно меня озарила одна догадка, Cудя по выражению лица Саямы, его тоже.
  - Арис, а ты недавно не держал в руках какой-нибудь артефакт со светлой энергетикой? - я промолчал, параллельно с ним обдумывая эту теорию. - Хотя... это невозможно, - глава адептов нахмурился, став накручивать синий локон на палец и задумчиво кусать губы. - Такое огромное количество светлой энергии не выдержит ни один артефакт. А если допустить, что теоретически выдержит, то даже от прикосновения к нему, человек должен будет сгореть на месте... Что же это...
  - Прана.. - прошептал я. Божественная энергия, если по-простому. Теперь понятно, почему этот демон Расх был так взбудоражен и почему на активацию прохода хватило лишь пары капель крови.
  - Точно! - просветлел ликом мужчина, все-таки услышав мой шепот.
  Мы переглянулись. Решенная задачка приятно грела душу... Подождите-ка, это что, значит, сейчас все демоны будут считать мою кровушку самым лакомым деликатесом столетия?
  - Как интересно... - глаза Саямы загорелись от предвкушения, и он с неподдельным интересом стал меня рассматривать, будто маньяк, который только что отыскал свою новую жертву.
  Я живо представил, как за мной охотятся все психи королевства во главе с этим синеволосым содомитом. Нда... я всегда знал, что божественные артефакты меня до добра не доведут. Но с другой стороны, это же так интересно - узнать, как влияют "Слезы Элисень" на человеческий организм. Хм... надо будет исследовать свою кровь, видимо, она стала мощным энергетическим катализатором.
  Глаза слипались, а голоса превратились в трудноразличимый гул. Сейчас бы прикорнуть на пару часиков, восстановить потраченную энергию...
  - Арис! - рыкнули мне прямо под ухо. Я встрепенулся, с неприязнью посмотрев на Саяму, который посмел меня разбудить. Еще и улыбается. Единственный, кто из всех присутствующих радуется жизни, будто не его секту поймали правоохранительные органы Совета. Прямо руки чешутся подкорректировать его белозубую улыбку. - Ты спишь?
  - Сплю, - буркнул я, пытаясь подняться. Надо проверить состояние Эдварда, да и уйти подальше от словоохотливого, неприлично веселого мага. Когда же прибудут дознаватели и уведут его в камеру? Подальше от меня... у меня уже сил не осталось отвечать на его глупые вопросы.
  - Спать на кладбище плохая идея, - вдруг заявил он. - А вдруг нежить полезет?
  - Ну да, - скептически усмехнулся я. - Утром.
  Ноги одеревенели и плохо слушались, поэтому только с третьей попытки мне удалось подняться. Сразу же закружилась голова, и я еле удержал равновесие. Только бы не упасть, только бы не упасть...
  Давненько я так много не исцелял, вот с непривычки и перенапрягся. Даже немного обидно, ведь в прошлом, в бытность работы в Парнаско, я исцелял и больше людей и чувствовал легкость, а никак не смертельную усталость.
  - Плохо выглядишь, - ко мне подошла Алия и, взяв под локоток, повела в сторону мерцающего портала. Сил сопротивляться не было, и я, ведомый старшей дознавательницей, поплелся смотреть на ее работу. Неужели она до сих пор сомневается в своем умении плести пространственные порталы? - Тебе бы выпить кружечку чая... как и мне, - она сразу скисла. - Хочу чай. Горячий. С мятой и душицей.
  - А я спать. Под теплым пушистым одеялом. С грелкой.
  Она внезапно остановилась, удивленно на меня посмотрев, но через мгновение, фыркнув, продолжила путь:
  - Если посмотришь на мой портал, я побуду твоей грелкой.
  Я споткнулся и чуть не упал, утянув за собой подругу. Мне послышалось или нет?
  - Я вообще-то имел в виду обычную грелку, - улыбнулся я, лукаво посмотрев на вмиг смутившуюся девушку. А если учесть, что она раскраснелась от мороза, то вид у нее был довольно милый. - Ну давай, показывай свой многострадальный портал. Посмотрю, что ты там натворила.
  - Я уже раз десять проверяла! Вроде все правильно... - неуверенно проговорила она.
  - И поэтому я скоро окоченею, дожидаясь пока твой департамент соизволит ответить на вестника?
  Алия виновато улыбнулась и, пробурчав что-то вроде: "Если портал настроен правильно, я сама их в снегу закопаю", показала мне на свою работу.
  Пентаграмма, начертанная волшебницей на промерзшей земле обычной палкой, сияла тихо, ровным, мерцающе-белым светом, лишь иногда по ней пробегали едва заметные вспышки, теряясь в заветвлениях древних рун, кои увенчивали сложный чертеж, держа в узде поток энергии.
  Она была большой - метров пять в диаметре, идеально круглая, без изъянов. Многогранники, что переплетались с кругом в узлах энергии, лежали под правильными углами, ровные линии, которые в определенных местах перечеркивали руны, не выходили за край. На миг перед моим взором предстала картинка: как властными, быстрыми движениями Алия чертит на земле палкой портал, четко проговаривая при этом строки формул и заклинаний. Задумчиво кусает губы, отделяя от пространства невесомые нити энергии, смахивает с лица волнистые пряди волос, вплетая тонкие нити в рисунок, заставляя его оживать.
  Протерев рукой глаза, я сбросил наваждение и дотронулся до рисунка. Пальцы сразу не больно кольнула энергия, пробежавшись маленькими искорками между пальцами. Я мгновенно получил небольшой заряд бодрости и невольно встрепенулся, когда прошла сонливость. Конечно, это ненадолго, но все же мое самочувствие на порядок улучшилось.
  Так... заряд энергии в портале правильный, отрицательный, напряжение небольшое ... И полотно энергии вплетено так, как нужно. Если бы не то, что мы ждем подмоги дольше положенного срока, я бы сказал, что портал сделан верно, на совесть.
  - А координаты верные послала? - спросил я у маячившей надо мной магнессы.
  - Верные, - вздохнула Алия и присела рядышком на корточки. - Что же не так? Вестник уже давно должен был прилететь...
  - Странно... - задумался я, проведя пальцами по мгновенно вспыхивающим ярким белым светом рунам. - Отклика от портала дворца совета нет... Ты же на него настраивала?
  - Как это нет? - встрепенулась девушка и сама стала водить красными от холода пальцами по рунам. - Как только я его начертала, сигнал из зала порталов дознавателей был, и ясный. Я еще подумала, что так странно, без помех... - она в удивлении изогнула брови. - И вправду нет. Сейчас попробую заново установить связь.
  - Вы там скоро? - крикнул Ярослав, обеспокоено смотря на лежащего рядом с ним дракона. - Это... похоже, малому хуже становится...
  Я мгновенно подбежал к лежащему пареньку, став распутывать кокон из шерстяных одеял.
  Оборотень, чтобы не мешать, сразу встал и отошел, заорав на подозрительно зашевелившихся задержанных: "Еще звук, и я вам руки в (цензура) засуну!". Но ропот среди адептов не стих, а наоборот усилился. Ярослав с явными намереньями расправы двинулся в их сторону.
  Бледный лоб Эда покрылся испариной, а сам он, дрожа и не открывая глаз, шептал: "Х-хол-лод-дно". Я положил руки на горячий лоб дракона, проведя диагностику организма. Скверно. Чтоб на том свете этому чертовому целителю икалось, вечность!
   Внезапно, вскрикнула от боли Алия. Я обернулся и увидел ее красные ошпаренные кисти рук.
  - М-меня от-ткин-нуло!! - ошарашено проговорила она, смотря то на свои ладони, то на поблескивающий портал.- Я-я... а он... К-как обруб-било!
  - Иди сюда, посмотрю, - позвал ее я, ища в голенище сапога кинжал. Помню же, что брал с собой, на всякий случай. Придется мне вспомнить кровную магию целителей, которой с огромной неохотой обучил меня однажды Азель, раз уж сейчас не в состоянии нормально исцелить своих друзей. Хотя после нее мне завтра будет так плохо... А откат от того, что я использую свои жизненные силы будет такой, что я позавидую самому тяжелому своему похмелью.
  - М-мой в-ведь портал! - Алия, немного покачиваясь из стороны в сторону, подошла и показала свои ладони. Обожженные энергией руки были красные, но без волдырей. Молодец, быстро отскочила.
  - Больно?
  - Нет, - замотала головой она.
  - Это пока шок не пройдет. А потом взвоешь, - я полоснул по указательному пальцу кинжалом и начертил на лбу Эда руну "ста-ир". Лихорадка вмиг прошла, лицо Эдварда приняло умиротворенное выражение. Не хотел я на нем использовать стазис, ибо не знаю, как он действует на драконов, но иного выбора нет. Неизвестно, когда заработает портал, а телепортироваться никто не может - слишком далеко, точной привязки нет, да и силы требуется немеренно.
  - Так что там с порталом? - я быстро черкнул указательным пальцем на ладонях Алии руны восстановления, и обожженная кожа в ту же секунду стала возвращать свой исходный цвет. Хм... а кровная магия стала работать на порядок эффективнее. Воздействие праны?
  Но не успела девушка ответить, как со стороны задержанных послышался возмущенный крик Саямы:
  - Да земля трясется! Ты что, собачка, не чувствуешь колебания?
  Ярослав зарычал, став что-то втолковывать главе оккультистов. Я замер, превратившись в слух. И вправду трясется, но так редко и тихо, что я, занятый другим, совершенно это не почувствовал. И с магфоном что-то неладно. Мне мгновенно стало дурно. Такое чувство, что...
  - Мать моя абрикос!!! - снова раздались истеричные крики Саямы.
  - Да что еще у вас там творится! - не выдержал я, и, зашипев, побежал к ним.
  - Меня кто-то ущипнул! - он подскочил и, отбежав в сторону, спрятался за замершим Ярославом. Из промерзшей земли торчали кости. Нет, не так, торчали костлявые, полуистлевшие, черные от земли фаланги пальцев, которые к тому же слабо шевелились.
  Десяток адептов, что были в сознании, тут же резво подскочили, забыв про свои раны и угрозы оборотня,
  Я, наплевав на приличия, громко выругался, перемешивая красочные эпитеты эрейского и родного языка, наблюдая, как из могилы с трудом выбирается представитель низкоуровневой нежити. Все-таки поднялись, выродки истлевшие! Теперь понятно, почему не работает портал - из-за возмущений в магфоне, которое организовала вдруг "проснувшаяся" нежить. Нет, ну не могла подождать, пока мы уйдем?
  Ну почему мне так везет?!
  - Они вас убьют! Мы все здесь умрем!- вдруг снял со всех оцепенение синеволосый мужчина, снова завопив, как изнеженная барышня, которую решили принести в жертву. Странно, а мне казалось, что он умнее.
  - Да заткнись, припадочный! - рыкнул на него Ярослав, мгновенно перекидываясь в ипостась зверя.
  - Это кто тут припадочный?! - искренне возмутился главарь адептов и показал свои кандалы. -Мне что, нельзя на правах зрителя уже и поужасаться?
  Адепты согласно закивали, мол, мы ваши задержанные, вы за нас отвечаете, вот и спасайте.
  Я завыл, но вместо того, чтобы кинуться на синеволосого и так побитого главу адептов, пошел в сторону разрушенного надгробия, костеря это кладбище на эрейском.
  - Ярослав, на тебе нежить! - крикнула Алия, пытаясь меня догнать. - А мы восстановим магфон.
  - Спаситель! - всхлипнул Саяма. Оборотень утробно зарычал.
  - Их не трогать!!! - излишне громко крикнула дознавательница, даже вороны прониклись ее воплями, встрепенувшись с крыши склепа. - Они собственность Совета!
  Ярик обиженно заскулил. Как я его понимал, мне тоже хотелось настучать ему по голове, но перед нами встала непреодолимая преграда - Алия и ее страшная фраза: "собственность Совета". Даже знать не хочу, что это означает.
  К слову, я направился к разрушенному алтарю не просто так. Там было сосредоточение свободной энергии, которое, если знать как, то можно использовать, как Алия сказала, для "восстановления магического фона". А нужно это было по двум причинам: первая - чтобы заработал портал, вторая - нежить успокоится, а той, что успела подняться, поможет упокоиться с миром Ярослав.
  Он из всех нас остался самый боеспособный, да и ему будет просто приятно выпустить пар на "нечистых", как сами называли оборотни ходячих мертвецов.
  А как только заработает портал, я надеюсь, прибудет долгожданная делегация из Совета и Парнаско. И пускай они разбираются с нежитью, сектантами и раненными.
  У меня есть дела поважнее - у меня суд. И сейчас я сильно сомневаюсь, что вовремя на него попаду.
  И скажите, зачем я согласился на уговоры Алии и пошел на кладбище?
  А ведь все так тихо начиналось...
  
  Глава 4. Суд, Совет и прочие сюрпризы
  
  - Магистр, только скажите: дуб, осина, клен или яблоня?
  - Что, простите?
  - Я говорю, мне Вас под каким деревом закопать...
  Доброжелатель о магистре Микио
  
  К слову, на суд мы все-таки опоздали. Почти на полчаса.
  Грязные, в порванной одежде, запыхавшиеся, после спринтерского забега по коридору - мы предстали перед всем светом магического сообщества не в лучшем виде, словно нищие, что ночевали в заброшенной шахте по добыче угля. Привести себя в порядок просто не было времени: наша операция по обезвреживанию нежити и стабилизации магического фона растянулась на несколько часов, после которых мы были злее Настерревиля в гневе и так зашугали прибывших из портала дознавателей и целителей, что нас с превеликой радостью отправили во дворец совета.
  А после того, как эти добрые люди сказали, сколько сейчас времени... Алия схватилась за сердце, у меня начался нервный тик, а вкупе с тем, что я шатался от усталости, был вымазан в земле и в кое-чем похуже, к тому же замерз, это было зрелище не для слабонервных. Дознаватели отшатнулись от нас как от чумных, и, заплетающимся от страха голосом пожелали удачи. Лишь один Ярослав сохранял невозмутимый вид, прохаживаясь нагишом возле смущенных целительниц и демонстрируя им свои бугры мышц.
  А тут еще во время нашествия нежити около разрушенного надгробия, из которого пыталась выбраться верхняя половина некого господина, я заметил прижатый камушком интересный листок. Который, к моему вящему удивлению оказался тем самым договором с демоном, что, наверное, забыл Расх, когда улепетывал от меня и выполнения своих обязательств.
  Договор меня чуток шокировал... Нет, я всегда знал, что, когда выпью, становлюсь немного невменяемым, излишне авантюрным, и мое воображение разыгрывается не на шутку, но чтобы так посмеяться над демоном... Видно, он был уверен, что получит мою душу, раз согласился на такое. Но все равно я себя не понимаю. Вместо того чтобы попросить у демона карту расположения сокровищницы древних магистров, или же пару ценнейших фолиантов исчезнувших цивилизаций, я выпросил подштанники Настерревиля! Зачем они мне сдались?!
  Нет, я догадываюсь, что знаменитая деталь одежды Владыки Преисподней обладает сильной энергетикой, становясь по силе в один ряд со "слезами Элисень", а может даже и выше, но... как простой демон их достанет? Снимет с любимого владыки? Проберется в его апартаменты, украв грязные подштанники из стирки?
  Я, нервно рассмеявшись, спрятал договор к себе в карман, решив оставить все как есть... по крайней мере на ближайшее время.
  В общем, рванули мы во дворец совета на всех парах, совсем не заботясь о своем внешнем виде. Слава Великой, что около зала, где должен был пройти публичный Суд, нас перехватила помощница Алии и быстро сунула в руки магнессы толстую папку с моим делом, мне два бутыля с бодрящим зельем, а Ярику пихнула штаны с рубахой, которые он с неохотой, но одел.
  Ворвавшись в переполненный зал, мы тут же оказались в центре внимания.
  Прямо перед нами, в судейском ложе, что находилась на возвышении, полукругом сидели члены Совета магов. Восемь самых сильных и талантливых магов королевства под предводительством Председателя Партара. Сейчас было занято лишь шесть мягких кресел - два других пустовали. Одно, я знал точно, должно принадлежать Верховному целителю, на роль которого Председатель еще никого не выбрал, но где же второй магистр? Чье кресло пустует?
  После эпидемии я перестал следить за тем, что творится в Совете, но брат всегда меня просвещал, если происходили глобальные перемены, которые могли меня косвенно затронуть.
  Взгляд сразу зацепился на Филгуса, который натужно кашлял, видимо подавившись чаем, что стоял перед ним на столике. Дариан же просто ошарашено замер в кресле, открыв от удивления рот. Пожилая волшебница с холодными серыми глазами, как я догадываюсь, заместительница Партара и мать Адриана с Мариан - моих друзей, кривила рот, Председатель же был мрачнее тучи, сверля меня и Алию грозным, не предвещающим ничего хорошего взглядом. Два других же мага лишь хлопали глазами, брезгливо осматривая нас с головы до пят.
  В центре зала стояла кафедра для свидетелей, грубый деревянный стул с кандалами для обвиняемого, а по бокам, с двух сторон импровизированной сцены, отводились места для обвинителя и защиты. За столом обвинителя сидел Стефан вместе с поддерживающими его дознавателями и злорадно ухмылялся. Его, похоже, совсем не расстроило то, что я все же пришел на суд. Видимо, он не сомневался в своей победе и уже вовсю ликовал.
  Зрители, что разместились на тянувшихся вверх рядах, замерли, в недоумении нас разглядывая. Что сказать - похоже, я произвел фурор. Вряд ли за все время существования Совета магов обвиняемый мало того, что опоздал, так еще и пришел на заседание в таком непрезентабельном виде... причем ворвался в зал вместе со своей защитой, которая тоже не была эталоном чистоты.
  Вдруг по рядам зрителей прокатились первые шепотки. О, видимо, магический свет наконец-то отошел от шока. Хотя Фил все еще кашляет, и его уже бьет по спине Дар, что-то при этом приговаривая. Наверняка утешает друга.
  Нда... мне даже стало неловко, но вот сил на обычное заклинание из бытовой магии нет, как и у моей спутницы. Нам и так чудом удалось выпить бодрящего зелья, благодаря чему мы уже не валимся с ног от ксталости. Спасибо той милой девушке, что успела хоть что-то для нас сделать.
  Ярослав прошмыгнул в зал и, согнав с места какого-то мага, пристроился в первом ряду, со стороны кресел защиты. С его лица не сходила белозубая улыбка с чуть выпирающими клыками, которой он одаривал Стефана.
  - Магистр. Никериал. Ленге, - с расстановкой произнес Председатель Совета магов. В зале вмиг установилась полная тишина, а я невольно поежился от ледяного голоса Партара, почувствовав себя нашкодившим мальчишкой. - Вы опоздали на... - он посмотрел на карманные часы, - на двадцать семь минут. И явились в... неподобающем виде.
  В приоткрытые двери проскользнула помощница Алии, тихонечко встав рядом с нами, и что-то зашептала подруге в ухо. Старшая дознавательница побледнела еще сильнее и озабоченно обернулась.
  - Извините, Председатель, - я с уважением кивнул магистру и язвительно закончил. - Но, к сожалению, нежить и сектанты не знали, что у меня утром заседание Суда и заняли непозволительно больше времени, чем планировалось в начале.
  - Нежить? - заметно удивился Партар. Ага, похоже, про оккультистов он уже знает.
  - Эти милые существа решили скрасить мое ожидание делегации из Совета и заняться с нами физическими упражнениями, дабы мы не замерзли. Как видите, - я обратил внимание на свою грязную потрепанную одежду, - их методы довольно пагубно сказываются на внешнем виде.
  Зал зашептался, с опаской поглядывая на меня. Видимо, о такой личной жизни известного целителя они слышали впервые. Ну вот, теперь по столице пойдут слухи, что я свободное время провожу не в обществе милых дам, а ходячих мертвецов и сектантов. Еще наверняка к некрофилам причислят. Забавно.
  Филгус, справившись с кашлем, поднял вверх руку, привлекая к себе внимание.
  - Это, конечно, очень занимательная история, магистр Ленге, - прохрипел он, недовольно сверля меня взглядом. - Но давайте Вы нам поведаете ее в следующий раз. Думаю, магистр Партар не будет против, - друг посмотрел на Председателя, - если мы дадим магистру Ленге и магистру Эрлеан пять минут, дабы они привели себя в подобающий вид.
  Партар коротко кивнул. Стефан недовольно скривился, но промолчал. Оспаривать решение Председателя Совета магов он не решился.
  Но Алия как будто была не рада сложившейся ситуацией. Белая, как простыня, она не сводила взгляда с входа в зал, нервно кусая свои губы и крепко сжимая в руках громоздкую папку с моим делом. Мне казалось, что она еле сдерживалась от того, чтобы не сорваться с места и куда-то побежать. Что же случилось?
  Вдруг двери, чуть не сорвавшись с петель, распахнулись, и в зал, тяжело дыша, вошел человек. Я потерял дар речи, с изумлением увидев, что это злой как демон Саяма.
  - Какой садюга назначил собрание на утро?! - возмутился он, не сводя пристального взгляда с Председателя. Прошел мимо нас, направившись прямиком к ложе Совета. Стефан заметно побледнел и сжался в кресле. - Да и почему меня уведомили о каком-то дурацком заседании суда лишь в камере?! Причем совершенно посторонние люди!
  - Ты! - ошарашено выдавил из себя я, до сих пор не веря своим глазам. Это похоже на какой-то кошмарный сон. Что делает здесь этот новоявленный Повелитель мира, которого я собственноручно спустил с его надуманного пьедестала и отправил лечить голову в камеру?!
  - У меня имя есть, - показушно обиделся Саяма, вмиг развернувшись на каблуках. Посмотрел на Алию, которая пребывала на грани обморока, вцепившись для опоры в свою помощницу. - Магистр Эрлеан, а камеры с моего прошлого визита стали уютнее. Представляете, там даже соломку свежую постелили!
  И, правда, в его лохматых синих космах были прошлогодние листья и солома. И разило от мага спертым воздухом подземелий. Алия едва заметно кивнула и что-то невразумительно просипела, видимо, свой ответ. Подождите... только не говорите мне, что это...
  - М-магистр Микио!!! - покрылся красными пятнами глава Совета, еле сдерживаясь от гнева. - В-вы в к-каком в-виде явились!!! В-вы где были ц-целый месяц!!! - к концу речи достопочтенный волшебник перешел на фальцет. Но это ничуть не тронуло синеволосого мага, который выглядел даже хуже меня, красуясь фингалом на пол-лица, будучи в черной шинели с одним рукавом.
  - Где, где... - закатил глаза магистр, с достоинством подойдя на середину зала. - Нес культуру в массы! Вы не представляете, как доверчива и наивна молодежь...
  - Магистр? - я изумленно вскинул брови, слушая его бред о том, что его огорчает нынешнее поколение магов. Этот субъект неопределенной половой принадлежности еще и магистр?!!
  - Мастер иллюзий, чтоб его, - прошипела Алия, неприязненно смотря на спину Саямы, видно, своими выходками он ей надоел хуже горькой редьки. - Уже в тридцатый раз попадается... И почему всегда его ловлю я?
  Я перевел ошарашенный взгляд на подругу. Мастер иллюзий?! Тогда почему он связался с теми адептами? Хотя... для иллюзионистов здравый рассудок - это ограничитель, который можно и нужно выключить, дабы предаваться искусству иллюзий и обмана без помех. Для них играть роли, создавая из ничего живых людей и мир вокруг себя, - всего лишь забава, чтобы скоротать время. Реальность для них до безобразия скучна, а мир создан для того, чтобы его перекроить по собственному вкусу.
  В свое время я пытался познать искусство иллюзий, и у меня даже стало кое-что получаться. Но далеко я не продвинулся - хоть у меня и хорошо развито воображение, но полностью отринуть действительность, отдав себя фантазиям, я не могу. Все же это не мое призвание.
  Максимум, что мне удалось сотворить - это иллюзия дракона, которого я напускаю на особо ретивых рыцарей, да хорошие мороки, что работают с привязкой к артефакту-кулону.
  - Подождите-ка, - нахмурился я и с интересом посмотрел на подругу. - Как это уже в тридцатый раз попадается?!
  - Привычка у него такая, - сквозь зубы проговорила дознавательница, наблюдая, как пропавшего магистра отчитывает Председатель за то, что его никто не мог найти целый месяц. Тот молчал и вместо того, чтобы внимательно слушать начальника с неподдельным интересом разглядывал высокий резной потолок. - Преследует меня по пятам! Ему видете ли так веселее! Убила бы, этого метафорфного поганца!
  - Госпожа имеет в виду, - с опаской косясь на разгневанную Алию, решила дополнить ее помощница, - что у магистра Микио есть одна плохая привычка - брать дела из департамента дознавателей и... своеобразно их расследовать.
  - Подонок, - тихо выплюнула подруга новую характеристику Микио. Ее помощница согласно кивнула.
  - Но чаще всего магистр обожает внедряться в преступную группировку и... в общем, он раскрывает себя только тогда, когда госпожа запирает его в камере.
  - Псих, - оскорбленная Алия, у которой магистр каждый раз задевал профессиональную гордость, продолжила за свою помощницу. - Я уже столько раз у себя сейф меняла, ставила печати и ловушки, а он все равно лезет только в те дела, которыми заведую я! Нет, чтобы подпортить жизнь Илгону, этому любителю зеленой бурды из третьего отдела! Почему он ко мне-то лезет?!
  - Может влюбился? - поддел ее я, ни капельки в это не веря.
  Алия фыркнула и отвернулась, пробурчав при этом: "В гробу я видела его любовь и его бесстыжие глаза"
  - Госпоже даже специальный тест пришлось придумать, - отчего-то покраснела девушка, - чтобы выявить магистра из задержанных. Он же внешность раз пять на дню меняет, а играет свою роль, как прирожденный лицедей!
  Я даже почувствовал каплю уважения к этому магистру - добиться таких успехов на поприще иллюзий, да еще водить за нос Алию и весь Совет... Думаю, если мы бы сошлись в настоящем поединке, а не в той смехотворной схватке на кладбище, когда оба прятали свои реальные силы, то я бы не поставил на то, что выиграю.
  Тот целитель говорил, что Саяма занял его место главы, с легкостью выиграв на дуэли, да так, что полный целитель не решился бросить ему вызов снова. Но иллюзионисты не любят дуэлей, я могу сказать это с уверенностью. Им просто претит мысль о том, что придется примитивно сражаться, только если это не выходит за грани их "роли". Может Микио устроил тот бой в разуме целителя? Или окутал его реальными видениями, и он победил себя сам? Сложно сказать...
  - Председатель, - внезапно перебил Главу Совета магистр Микио, показывая пальцем на левую сторону роскошного потолка, - а вы не замечали, что вон в том углу лепнина крошится? И позолота заметно потускнела. А вот тот старик с клюкой стал очень невзрачным, и его сиреневая со звездочками мантия превратилась в серый балахон, а он точно в прошлый раз был сиреневый! А демон, с которым он сражается, прости Пресветлая, похож на...
  Весь зал с неподдельным интересом стал рассматривать потолок. Даже я не удержался и глянул на резной свод зала, подметив, что иллюзионист прав, и фрески следует подновить. А то Великий маг древности, Арсхелех, с одним из сильнейших посохов тысячелетия, Сандаралом, превратился в старика с клюкой, а Игмир, полководец армии Настерревиля - в низкоуровнего демона, которого сейчас могут побить и изгнать даже дети.
  Но Председатель Партар не был бы главой Совета, если бы не понял попытки своего подчиненного уйти от ответа и его саркастичного замечания. Он, даже не взглянув на потолок, не сводил пристального взгляда с синеволосого потрепанного мага. Партар даже слегка улыбнулся, отчего весь Совет вздрогнул и невольно отвел взгляд от своего любимого главы.
  Помнится Филгус как-то мне рассказывал забавные вещи про Партара, а в особенности его знаменитые "пять стадий гнева Председателя", о которых предупреждают всех новичков, когда те занимают кресло в Совете. Раздражение, хладнокровие, заикание, тяжелый пронзительный взгляд и лучезарная улыбка, после которой надо живо бежать к Настерревилю и просить у него политического убежища на срок от года до пяти, ибо попасть под гнев Председателя сравнимо изощренному самоубийству.
  Микио тоже заметно побледнел, с его лица сползла улыбка, а длинная речь о потолке сама собой увяла, видно, он хорошо знаком с теми пятью стадиями и, судя по всему, постоянно на себе их испытывает, причем до пятой включительно. А знакомствами среди демонов, чтобы они спрятали его под кроватью Настерревиля, он еще разжиться не успел.
  Я искренне понимал Председателя - я знаком с этим Мастером иллюзий меньше суток, а мне уже хочется его убить. И я бы помог в этом приятном деле главе Совета, если бы не одно но - жутко злой Председатель отрицательно скажется на рассмотрении моего дела. А мне не хочется провести остаток своей жизни в камере из-за легкомыслия и очень странного восприятия мира одного иллюзиониста.
  - Вы хоть что-нибудь хотите сказать в свое оправдание, магистр Микио? - излишне спокойно произнес Партар. Я был уверен в том, что если бы у Председателя была достойная замена Мастера иллюзий, то он бы давно раздавил иллюзиониста как птаху. А так ему приходилось каждый день терпеть его со всеми многочисленными тараканами.
  - Было весело, особенно, когда прилетел дракон...- как-то неуверенно начал Микио, серьезно о чем-то задумавшись. - Или же оборотень, оседлавший дракона... Честно сказать, я так и не понял их отношений.
  Ярослав с места зрителя презрительно фыркнул, показав иллюзионисту огромный кулак, и где этот кулак после окончания суда окажется. Впечатлился вместо Микио почему-то Стефан, и чуть не сполз со своего стула под стол, чтобы спрятаться от "страшного" оборотня.
  - Все с вами ясно, - сдался Председатель, махнув на него рукой. - После... - он хмыкнул своим мыслям и широко улыбнулся, - с Вами поговорим. В моем кабинете.
  Я облегченно вздохнул, как и половина Совета - казнь провинившегося магистра будет не сейчас, а за стенами звуконепроницаемого кабинета Председателя Партара. Думаю, что целители Парнаско уже готовят отдельную палату в госпитале для высокопоставленного мага. Хорошо, что не я буду лечить последствия гнева главы Совета...
  Стало тихо. Эффектное появление подсудимого и одного из членов Совета, который исчез на целый месяц в неизвестном направлении, уже не вызывали такой ажиотаж среди зрителей и Совета, как в первые минуты. Я и Алия воспользовались образовавшейся заминкой и привели себя в надлежащий порядок. Хотя нет, вру, привела нас в порядок проницательная помощница Алии, ибо ни я, ни подруга не могли чисто энергетически осилить бытовую магию. Эта бойкая девчушка ловкими короткими пасами и заговорами в мгновения ока сделала из меня приличного человека: почистила, погладила и восстановила одежду, расчесала и собрала в высокий хвост длинные волосы, наложила простенькие целительские чары на мои ссадины. Довольно поцокала над своей работой, как заботливая маменька, которая только что привела в порядок своего сына-грязнулю. Алия одобрительно окинула меня взглядом и вынесла вердикт - сойдет
  Я недоверчиво изогнул бровь, посмотрев на дознавательницу, которая сейчас придирчиво рассматривала себя в полупрозрачное, сотворенное прямо в воздухе зеркало. Помощнице Алии, видно было не впервой приводить в порядок свою начальницу, и девушка сразу, как только привела в порядок магистра Эрлеан, сотворила довольно сложные бытовые чары "призрачного зеркала", чтобы та оценила ее работу. Я, впрочем, не был удивлен. С Алией запросто станешь магистром, а потом и мастером бытовой магии, уж слишком часто она лазила там, где приличным девушкам находиться не следует.
  Пока нами занималась помощница Алии, Саяма, или как его следует уже называть, магистр Микио, резво поднялся в ложу Совета.
  - Магистр Гоннери, - кивнул он, плюхаясь в свободное кресло, рядом с Филом. - Как жена, дети, кухня?
  - Кухня? - заметно удивился Филгус, наливая себе из фарфорового чайника еще кружечку ароматного чая. Видно все ждали пока подсудимый и его защита приведут себя в порядок, а Фил еще, похоже, решил поиздеваться над одной чаеманкой.
  - Не взорвали ли... - невинно поинтересовался Микио, сотворив из воздуха хрупкую, из синего стекла чашечку и быстрым движением налив себе чай, - или госпожа Гоннери Вас во избежание до сих пор туда не пускает?
  - Микио... - вздохнул названный брат. - Кухня в целости и сохранности дожидается тебя. А также то, что ты наварил в котелке и на целый месяц оставил тухнуть за печкой.
  - О, ты сохранил мой обед? - обрадовался синеволосый магистр. - Как мило...
  У меня непроизвольно задергался глаз, когда я услышал их разговор. Какие... милые сюрпризы вдруг я узнаю о знакомых моего лучшего друга. А ведь он, зараза эдакая, мне даже словом не обмолвился, что левее от него сидит чокнутый инициативный иллюзионист, что любит проводить досуг в кругу адептов темных сект. Знал же, как я отношусь к таким экземплярам. А у меня хрупкая душевная организация, мало мне было терпеть Риэла, пока он помогал нам в том деле в Силенвиле, как ему на смену пришел этот... провокатор.
  Я вот до сих пор понять не могу, он прикинулся глупым и недалеким или же на самом деле... Хоть и говорят, что кресла в Совете занимают только самые одаренные в своей области, но Партар не стал бы терпеть этого Микио только из-за дара, должен же иллюзионист хоть иногда показывать свое настоящее лицо.
  - Магистры, - недовольно нахмурился глава Совета на своих расшумевшихся коллег. - У нас, если вы забыли, серьезное разбирательство. И, кстати, магистр Микио, как долго вы будете смущать всех своим внешним видом?
  - Смущать? - искренне удивился Микио, отчего-то посмотрев на одежду. - А-а-а... вы об этом... честно сказать, я сам в недоумении как это получилось. Очнулся и раз! В таком виде...
  Филгус хлопнул иллюзиониста по руке, привлекая его внимание, и шепнул ему что-то на ухо. Лицо синеволосого магистра вытянулось от удивления, он ощупал свой фингал и, досадливо поморщившись, провел рукой. Моя работа, которая так сильно грела мне душу на кладбище, исчезла под иллюзорными чарами. Я вмиг почувствовал, как бывает порой жесток и несправедлив мир.
  - Итак, - недовольно прокряхтел Партар, решив начать все же заседание суда. - Рассматривается дело номер 1647 от 29 января 156г 3Э, о похищении магистром Никериала Ленге Ее Высочества Ирен Келионендорской, и удержании оной в пытках и истязаниях в родовом замке магистра Ленге. Со стороны обвинения выступает магистр Стефан, по доверительной грамоте Его Величества Нагелия Келионендорского. Со стороны защиты выступает старший дознаватель, магистр Алия Эрлеан, подсудимый - магистр Никериал Ленге. Потерпевшую Ее Высочество Ирен Келионендорскую Совет магов решил не привлекать к процессу суда, в связи с хрупкой душевной организации оной.
  О как... решили Ирен не тревожить в "связи с хрупкой душевной организацией". Как славно завернул речь Партар, и ведь ни разу не сбился, не ошибся. Вот что значит практика.
  А почему Ирен не стали привлекать и вместо короля на стороне обвинения сидит его доверенный, это как раз понятно - Совет очень не любит, когда в его дела лезут простые люди, даже и королевской крови. Председатель скорее удавится, чем пустит сюда не мага.
  - Подождите-ка, - встрепенулся на своем месте Микио, удивленно окинув меня взглядом. - Это магистр Никериал Ленге? Знаменитый полный целитель?! Он же умер!
  - С чего бы мне, магистр Микио, умирать? - ехидно произнес я, сидя на месте подсудимого. - На здоровье не жалуюсь, по кладбищам, где вы изволите гулять в компании молодых магов и тварей нижнего плана, не хожу. Тихо и мирно сижу в своем замке, занимаюсь исследованиями.
  - Магистр, - вперил в меня тяжелый взгляд Председатель, - извольте говорить, когда вам разрешит Совет и вставайте с места при ответе. Делаю вам первое замечание.
   - Прошу прощения, Председатель, - я показательно встал. Микио хмурился, но молчал, было видно, что он очень хотел мне кое-что сказать. - Больше такого не повторится.
  - И вы, магистр Микио, - холодный взгляд Парнара переместился на провинившегося магистра. - Задавайте подсудимому вопросы, касающиеся непосредственно рассматриваемого дела. И смените наконец-то этот отвратительный облик, - он поморщился, разглядывая посвежевшего синеволосого иллюзиониста. Я был полностью с Председателем согласен - размалеванное лицо члена Совета и впрямь вызывает лишь отвращение.
  Микио пожал плечами, как бы сдаваясь под напором главы, и вдруг его фигура пошла рябью. Миг, и в кресле сидит совершенно другой человек, немного выше и шире в плечах, чем предыдущий.
  Пронзительные светло-серые глаза, часть длинных белоснежных волос прихвачена черной лентой, добрая, лучистая улыбка - я обомлел, разглядывая своего двойника, который в точности копировал меня, когда я работал в Парнаско. Тот же взгляд, та же улыбка, бирюзово-голубое одеяние целителя... и он лукаво посматривал на меня, ожидая моей реакции!
  Вот... тварюга! Издевается надо мной, явно в отместку за мои слова про прогулки на кладбище! Стоп, куда интересней, когда эта тварюга меня видела! Он что, мой ровесник? Причем, видно, лечился в госпитале Парнаско, когда в нем работал я? Что-то я не помню его в числе своих пациентов, а память у меня хорошая, особенно на тех, кто меня раздражает.
  Рядом со мной охнула Алия, в восхищении рассматривая мой старый образ. Среди зрителей тоже пошли какие-то странные шепотки... Помощница Алии в наглую сравнивала меня и Микио, причем, судя по смущению девушки, счет был явно не в мою пользу.
  - Смените живо облик! - прошипел я, сжимая кулаки и чувствуя на себе заинтересованные взгляды магнесс. Нет, ну что за нахал, использовать мою личину, причем зная, что сейчас я до него даже пальцем не посмею дотронуться! Есть ли совесть у этого человека?
  - Неа, - откинулся на спинку кресла мой двойник и закинул ногу на ногу. Фил дрожащими от волнения руками поднес многострадальную кружку чая ко рту. - Мне он нравится, причем напоминает одного моего знакомого. Как же его звали... а, точно! Никериал Ленге! И как я мог забыть? Такой был милый человек... жаль, что умер.
  Фил подавился второй раз за вечер, вылив остатки чая себе на камзол.
  -Ты.. вы.. - я не находил слов, чтобы культурно назвать этого магистра. Все же член Совета магов, прилюдное оскорбление которого мне дорого обойдется, а я еще не потерял разум, чтобы давать Стефану такой шикарный повод позлорадствовать. - Я Вас сегодня впервые в жизни увидел!
  Микио фыркнул:
  - Разве я виноват, что у вас, магистр, с памятью плохо? А вообще, если любопытно, могу напомнить. После суда. В приватном разговоре.
  Меня перекосило. Нет уж, я вдоволь наговорился с этим человеком и больше что-то не тянет. Ведь терпение у меня не бесконечное, да и нервы в последнее время шалят... Интересно, за убийство члена Совета мне какой срок дадут? Надо будет как-нибудь поинтересоваться об этом у Алии, а также есть ли в законе смягчающие обстоятельства, вроде убийства в состоянии аффекта.
  Председатель окинул нас двоих многообещающим взглядом, после которого мне резко перехотелось пререкаться с мастером иллюзий, и я, от греха подальше, перестал смотреть в ложу Совета, а перевел взгляд на стол обвинения. Там как раз Стефан о чем-то шептался со своими дознавателями. Чую, что подлянку мне организовывает, содомит...
  - Итак, подсудимый, встаньте, - властным голосом произнес Председатель, показывая мне на кафедру свидетелей. - Представьтесь, пожалуйста, залу суда.
  Я спокойно подошел к кафедре, провожаемый ободряющей улыбкой Алии, и, прокашлявшись, начал:
  - Магистр Никериал Ленге, имею высшую ступень по Целительству, - был бы мастером, ведь мое лекарство от Черной болезни тянет на мастера, но из-за тех событий, что начались сразу после эпидемии, прошение о присвоении мне мастера затерялось в бюрократическом аппарате Совета, а потом... мне стала вся эта возня безразлична. - Личный ученик магистра Азеля Гариуса, главы госпиталя Парнаско, мастера Целительства. Родился в городке Астер, на Акверианском побережье восемьдесят четыре года назад, сейчас проживаю в родовом поместье Варнериан, в 106 милях* к западу от Ривена, которое отошло мне в наследство от дальнего родственника по отцовской линии... - так, вроде, я представился по всем правилам и ничего не упустил. Ан нет, упустил, - имею титул барона Варнерианского, но в политической жизни не участвую... - конечно не участвую, ибо, во-первых, это запрещено Советом магов, а во-вторых - большая часть владений у меня сплошные леса, а несколько деревень, что расположены в моих угодьях, боятся "своего господина" до ужаса. Так что я давно махнул на этих дураков рукой, только один раз в год посылаю Милену налоги с них взять, да и отчеты старост для проверки, я потом эти отписки переделываю и посылаю "своему графу" в Ривен, в казначейство. На этом моя жизнь барона заканчивается. Слава Великой, что мои "подданные" улаживают свои административные и судебные дела сами, а военные... так кто, кроме рыцарей сунется ко мне? Даже граф показательно забыл про "своего блудного барона" и ни на военные сборы, ни на приемы меня не приглашает. Кроме отчетов и высылки части собранного налога ни он, ни я друг с другом не пересекаемся. Вот что значит - "хорошая" репутация злого колдуна. А то, что он не спасает своего "вассала" от нападков рыцарей - у моей репутации есть и плохая сторона, а граф, я догадываюсь, в тайне лелеет планы избавиться от меня с помощью этих латных паразитов.
  *1 миля = 1609,3 м
  - Очень хорошо, магистр, - кивнул мне Председатель, - теперь расскажите нам, как в вашем замке оказалась миледи Ирен.
  Я глубоко вздохнул, настраиваясь на длинное повествование, и повторил Суду почти в точности то же самое, что говорил недавно дознавателям на допросе. О том, как спас принцессу от смерти и почему она у меня проживает, надеясь найти доказательства моей вины. Все-таки слухи о том, что я "злодей, крадущий девушек" не такая уж и тайна. Рассказал о том, что намеревался ее отправить в Ривен к графу, если она за зиму у меня не нагостится и мои соображения по этому поводу. Ведь если отпустить восвояси девицу, у которой еще свежа в памяти обида от отца, на все четыре стороны, то не дай Великая, с ней опять что-нибудь случится и на этот раз уже с летальным исходом. А в моем замке ей нечего опасаться кроме сумасшедших рыцарей, а именно, некого сера Алинора Гриворда, который уже дважды пытался навязать ей свое сообщество, хотя она в обоих случаях ему отказывала в категоричной форме. И во втором случае в присутствии свидетелей, которые пришли с Гривордом спасать Ее Высочество.
   - Складно Вы говорите, - усмехнулся магистр Стефан, вставая со своего места обвинителя. - А вот у меня имеются другие данные. Давеча благородный сер Алинор Гриворд настаивал, что Вы удерживаете миледи Ирен в неволе и мало того, затуманили ей разум своим колдовством, что она и слово поперек Вас сказать не в силах, - он передал со своим помощником магически заверенное свидетельство допроса этого рыцаря Совету. - Здесь установлено, что сер Гриворд говорил лишь правду, хоть и в своеобразной манере.
  - Вы прекрасно знаете, магистр Стефан, - поднялась со своего места защиты Алия, - что правда бывает разная. Сер Гриворд искренне верит в свои слова, поэтому магическое свидетельство их и приняло, - она подняла точно такое же свидетельство и передала его с помощницей Совету. - Я тоже могу передать показания моего подзащитного Суду. Магистр Ленге ни разу не солгал в своем рассказе, и это было проверенно еще на допросе.
  Стефан и Алия недовольно вперили друг друга взгляды, стараясь осадить оппонента и выиграть в этой баталии взглядов. Никто из них даже не счел нужным произнести простую истину - в этом зале, где собралось сосредоточение магической энергии дворца совета, невозможно солгать. Сам голос противится лжи и выдает правдивые ответы. Ведь под этим залом, как мне однажды поведал Дариан, сокрыт рунный зал дворца, в который может войти только Председатель и члены Совета, потому что каждый из них, как только вступил в должность, отдал часть своей энергии дворцу.
  - Магистр Стефан, а он вам поведал о том, что угрожал мне расправой? Грозился сразить своим клинком, не говоря о том, что ворвался в мой дом, выбив заднюю дверь вместе с частью стены? - я лениво облокотился на кафедру, припоминая угрозы этого "благородного" сера. - А ведь он меня сильно оскорбил своими нападками, и я мог подать на него жалобу Его Величеству Нагелию. - Конечно мог, но просто не нашел смысла в этом гиблом деле. Король, конечно, если моя бумажка не затеряется у его секретаря, может прочесть мою жалобу, но делать ничего не станет. Только пожурит пальчиком Алинора, сказав, что он такой плохой, не закончил начатое дело и не убил злодея. - Или же мне стоит публично объявить, что он распространяет про меня клевету?
  - Свидетель сер Гриворд, как и его соратники, основывались на данных ...
  - Вы хотите сказать слухов, - уточнила Алия. - Ведь вам прекрасно известно, магистр Стефан, что эти слухи ложны, и магистр Ленге невиновен, что и подтвердил Суд, состоявшийся в 103г 3Э по делу номер106-н "О причастности магистра Никериала Ленге к эпидемии Черной болезни".
  - Может быть и так, - нехотя признал Стефан, - но тогда многие уважаемые магистры склонялись к тому, что магистр Ленге причастен к тому делу и практикует черную магию, основанную на жертвоприношениях и эманациях смерти. Словом, эманации смерти специалисты из Совета смогли обнаружить, когда нашли Его Величества Рафиуса в тронном зале... в непотребном виде, - я фыркнул. Сказал бы проще - нашли его со сломанным носом, который, до конца жизни у него остался слегка кривым - ни один целитель не смог исцелить перелом, который сделал разгневанный полный целитель. Да и, насколько мне известно, Рафиус и прожил недолго - умер, когда его наследнику не исполнилось и пятнадцать. Его внутренние органы были в таком плачевном состоянии, что даже Азель развел руками не в силах их исцелить - король словно сгнил изнутри.
  Да... кто бы мог тогда подумать, но именно сломанный нос станет причиной его преждевременной кончины. Я, сам того не ведая, вложил в удар небольшую частичку энергии смерти, и она словно паразит развилась и в конце концов убила своего носителя, да так, что до самого конца ни король, ни его Придворный лекарь не смогли понять неладное.
  А вот Элиза прожила дольше своего мужа почти на два десятилетия и умерла вполне обычной, по сравнению с Рафиусом, смертью - закрыв от стрел убийц своих маленьких внуков. Помнится, мне как-то Ирен говорила, что ее отец, король Нагелий, считает свою бабушку Элизабет эталоном настоящей женщины и возвел ее чуть ли не в ранг святых. Я бы, конечно, сильно поспорил с этим утверждением, но зачем же расстраивать людей... пускай тешатся себе на здоровье, а в моей же памяти она навсегда останется двуличной стервой.
  - Но Магистр Рассел Огненное веко, как я знаю, выступал против решения суда, - внезапно взял слово доселе молчавший член Совета, парень, сидевший рядом с Дарианом. Он неприязненно на меня смотрел, по молодости еще не научившись скрывать свои истинные эмоции. - А с его мнением до сих пор многие считаются, хотя он отошел от общественной деятельности.
  О, свежая жертва Партара оскалила зубки, вякнув на меня с еще не нагретого места члена Совета. Интересно, с чего бы такая честь? Надо будет потом поинтересоваться у Дара о его новом соседе, наверняка услышу очередную слезливую историю о том, что сделал плохой дядя Ник. Я присмотрелся, пытаясь хоть что-то, связанное с этим парнем. Нет. Пусто. С ним, если я даже и пересекался, то не придал этому внимания... хотя, если он уже занял кресло в Совете, то это либо гений, либо старый маразматик, прикрывающийся под внешностью молодого паренька. Но я склоняюсь больше к первому варианту, ибо старые маразматики не акцентируют внимание на авторитете "конкурентов".
  - Магистр Айрэн, - с ленцой сказал Микио, лукаво сощурив серые глаза. Он, скрестив ноги, развалился в кресле, и, опершись рукой на подлокотник, накручивал на палец длинную белоснежную прядь. - Вы вроде взрослый маг, а до сих пор верите в сказки.
  - Что? - сразу ощетинился он. Его уши запунцевели от смущения. - Что вы мелите, магистр?!
  - Как что? Всего лишь говорю о том, что так называемого магистра Рассела Огненное веко с потрохами купил Его Величество Рафиус.
  Зал зароптал, изумленный тем, что член Совета прилюдно оскорбил одного из уважаемых магистров. Я даже улыбнулся, искренне поразившись безрассудству,... а может глупости мастера иллюзий. Конечно, я прекрасно знаю, что многие, кто тогда мутил воду, доказывая всем, что я маг наславший эпидемию, всего лишь те, кого купил король, но даже Председатель не решился обвинить их в клевете и во взяточничестве. Не было доказательств, а у нас "свобода слова", и попробуй их Партар заткнуть, то они бы постарались, чтобы он полетел с должности. Тогда кресло под главой Совета качалось сильно, и он и так на многое пошел, чтобы помочь мне и поднять авторитет Совета в глазах простого народа до небес, чтобы те даже не думали разевать рот на "магов, от которых одни беды", несмотря на все старания жрецов и Преосвященства. Жрецы тогда сильно кусались и рычали на Совет, стремясь руками людей подмять под себя ослабленных эпидемией магов.
  - Это же не секрет, - веселился Микио, с удовольствием наблюдая за реакцией зала. - Ведь магистр даже не скрывает того, что владеет изумрудной шахтой.
  - Магистр приобрел лицензию на свои деньги! - побагровел защитник Рассела.
  - Я этого и не отрицаю, - ухмыльнулся иллюзионист, старательно копируя мои интонации голоса. Меня даже бросило в дрожь. Никак не привыкну созерцать себя со стороны. - Но вот, насколько мне известно, то горнодобывающая промышленность, в число, которой входит и изумрудная шахта, находятся под патронажем королевства, и, несмотря на то, что магистр купил лицензию и шахту, больше семидесяти пяти процентов добытых изумрудов принадлежат королю. А лицензию с печатью короля очень трудно получить... тем более магу. И не дворянского рода. Нда... А магистр Рассел Огненное око тот еще везунчик. За столь короткий срок получить лицензию, да еще по таким выгодным для себя условиям...
  О, как интересно, а я даже не знал, что "поборник справедливости" Рассел Огненное веко продал меня за шахту. Даже приятно, что тебя так дорого ценят...
  Микио, оказывается, не просто сумасшедший, а сумасшедший с мозгами. Как жаль, что эту сторону своей личности он показывает редко. Мне вот только любопытно, почему он решил выступить в мою защиту?
  - А как же тогда Аквирий Погодный? - стал перебирать имена всех тех, кто тогда выступал против меня, оскобленный до глубины души член Совета. Другие же, вместе с Председателем, заинтересованно прислушивались к перепалке двух магов. - Он шахтами не владеет, и не особо богат.
  - Тогда он герой рыцарской баллады. Сын крестьян и взял в жены дочку графа, причем с приличным приданым. И не говорите мне, что миледи влюбилась в окосевшего лысеющего мага. Хоть магистр и один из основателей фундаментальной теории призыва, но обаять девушек ему никогда не удавалось.
  - А Эльза Черная? Мастеру некромантии не нужны земные блага.
  - О-о-о, - предвкушающе улыбнулся Микио. На моем лице эта улыбка выглядела как минимум странно. Стоп, он даже и это знает? Откуда?! Неужели Эльза похвасталась?
  - У меня с магистром Черной, - торопливо проговорил я, опасаясь, что один всезнающий иллюзионист откроет мой небольшой секрет, - произошел конфликт на профессиональной почве.
  - Это так, - подтвердила моя копия в целительской робе, ехидно взирая на меня, словно он сам участвовал в той истории. - Мне довелось столкнуться в Эльзой Черной в моей позапрошлой поездке, и она, зная, как я интересуюсь теми событиями, поведала, чем ее так разозлил некий магистр Никериал Ленге...
  Это произошло еще до эпидемии. Молодые были, глупые... Я тогда со своими друзьями-целителями довольно бурно отмечал какой-то праздник в госпитале, и, словом, меня первого из них сразил зеленый змий, и я уснул мертвецким сном. А целители, шутники эдакие, ничего лучшего не придумали, как отнести меня спать в морг и накрыть с головой простыночкой, чтобы ненароком не простудился. И так уж совпало, что в эту же ночь в Парнаско пробралась Эльза Черная. Еще не мастер некромантии, но всеми силами стремившаяся к этому почетному званию. Местные магнессу очень хорошо знали и свои кладбища от деятельной некромантки охраняли так качественно, что она и не придумала ничего лучше, чем пробраться в морг нашего госпиталя и украсть пару свеженьких трупов. Не знаю, чем ей приглянулась моя каталка, но факт остается фактом - меня украли.
  О веселая пора работы целителем... Как меня тогда развозило с медицинского спирта с добавлением травок, и не передать словами. Его готовил целитель Гораций, госпитальская версия Алии, и постоянно испытывал свои новинки подпольной деятельности на нас, своих коллегах. Но, словом, я отвлекся.
  Сине-зеленого, замерзшего в морге почетного работника Парнаско, с характерным запашком алкогольных паров затащили в какой-то склеп с намереньем жестокой расправы. Вы когда-нибудь встречали некрофилок? Не поверите - я встретил. А теперь представьте, что ценный экземпляр, который она тайно умудрилась стащить из охраняемого госпиталя и притащила в склеп, вдруг сел и, устремив помутненный взгляд покрасневших глаз на изумленную некромантку, что уже полторы минуты силилась сделать из него зомби, связно и четко произнес: "Не надо меня подымать, я сам подымусь!". И отрубился.
  А проснулся уже без одежды, запертый в склепе с девицами второй свежести... то бишь с зомби женского пола... Тогда я обрел стойкую нелюбовь к кладбищам, медицинскому спирту и моргу.
  Конечно потом, через много лет, рассказывая эту историю, некромантка мне жаловалась, что я, видите ли, когда она меня раздевала, ее зацеловал, требуя кровавых жертвоприношений и оргий на ее вкус. Вот она мне их и организовала, специально "кандидаток" из соседнего кладбища подняла.
  Злопамятная же Эльза Черная, и юмор у нее - подстать прозвищу.
  Отвлекшись на воспоминания, я пропустил, чем закончился спор, но судя по недовольной гримасе Стефана и торжествующей ухмылке Алии - все разрешилось в мою пользу. Кто бы сомневался. Меня больше интересует другое - это причины помощи этого иллюзиониста... Какие цели он преследует? Ведь вряд ли оскорбленные магистры проглотят обиду и не отреагируют на публичное обвинение. А их методы в таких случаях давно известны - сейчас, наверное, гильдия наемных убийц смазывает ядом кинжалы в ожидании столь ценных клиентов, и обсуждают, как поизысканее избавить мир от присутствия одного иллюзиониста. И из этого следует простой вывод: он или сумасшедший, или самоубийца. Ах да, я совсем забыл - он сумасшедший самоубийца. Все, вопросов больше не имею.
  - Магистр Стефан, - произнес Председатель, немного подождав, пока зал успокоится, - у вас еще вопросы к подсудимому?
  - Конечно! - торопливо сказал он. Я с кафедры с любопытством смотрел на бывшего Верховного целителя, с нетерпением ожидая, какой каверзный вопрос он мне задаст. Может обвинит в тайном поклонении Настерревилю? Если что - все алтари я сжег, девственниц подкинул Стефану под кровать, а жертвенный кинжал почистил, наточил и вернул Ирен. - Если же магистр Никериал Ленге, как он утверждает, не задумывал ничего плохого против Ее Высочества, то почему же он не сообщил королю Нагелию о том, что его дочь нашлась?
  - Простите, магистр Стефан, но я хотела кое-что уточнить, - с места защиты встала Алия. - С каких пор маги подчиняются приказам короля? Может я что-то пропустила? Насколько мне известно, даже Совет магов только прислушивается к просьбам правителя и то, не всегда. Магистр Ленге был не обязан сообщать Ее Величеству Нагелию о том, что у него остановилась Ее Высочество, тем более, когда сама миледи Ирен попросила магистра не говорить королю, что она гостит у него. Ведь так, магистр Ленге?
  - Истинно, - кивнул я. - Ведь еще король Рафиус настоял о том, чтобы я забыл дорогу к его резиденции и если мне не изменяет память, приказал страже, цитирую: "гнать взашей этого проходимца, чтобы он не надоедал Нам своими просьбами".
  - А Совету? - внезапно спросил тот молодой парень, вроде Айрэн, с ложа членов Совета. - Почему же вы, магистр, не сообщили о принцессе Совету магов?
  Я замешкался, не зная, что мне ответить. По-идее, я и вправду должен был поставить в известность Совет и, в какой-то мере, поставил: рассказал о Ирен Филу и Дару... но другое дело, что они меня прикрыли, промолчав о моей "проблеме" и сейчас подставлять их, заявляя об этом... Нет уж, пускай Стефан утрется моим признанием.
  Я уже открыл рот, но меня опередила моя защитница:
  - Совет не объявлял о поисках Ее Высочества, поэтому...
  - Как это не объявлял? - возмутился Стефан. - Да Совет в последнее время целыми днями искал принцессу!
  - А он сделал публичное объявление? Подал Ее Высочество в розыск? - сощурила глаза старшая дознавательница. Я изумленно посмотрел на "спасительницу", ибо не ведал о таких подробностей. - К поиску принцессы не подключили даже дознавателей, этим делом занимался департамент Поиска во главе с магистром Дарианом Агнессом. А они решили управиться своими силами, и поэтому, магистр Ленге просто мог и не знать, что Ее Высочество ищет Совет магов, и, следовательно, он не имел причины, чтобы посвящать его...
  - А как же тогда инцидент в Силенвиле? - он перебил подругу, внезапно перескочив на другую тему. Я замер, чувствуя, как у меня по спине пробежался неприятный холодок. Как? Как Стефан узнал?! Неужели Преосвященство оповестил об "инциденте в храме" на всю округу?! Они же никогда не выносили сор из избы, тем более, жрецы должны были молчать, когда украли святыню!!! Да и как можно было отнести меня к тем событиям?!
  - Вы о чем? - нахмурилась Алия. Ее, как и меня, этот "обвинитель" застал врасплох.
  - А вы не знаете? - растянул губы мужчина в довольной ухмылке. - Не может быть...
  На мне скрестились взгляды всего зала. Филгус нахмурился, Дариан, волнуясь, теребил накрахмаленный манжет, Председатель скрестил пальцы, заинтересованно смотря на меня... Микио, пока все отвлеклись, создал сочное зеленое яблоко и откусил от него кусочек с аппетитным хрустом, прозвучавшим в гробовой тишине словно гром среди ясного неба.
  И чуть не подавился, когда на него обернулся Партар.
  - Что? - искренне удивился иллюзионист, увидев, что все на него смотрят, и откусил с хрустом еще кусочек. - Вы не отвлекайтесь. Продолжайте, уж очень интересно...
  Да... чувствую, что мой диагноз, поставленный еще на кладбище, верный - у него явные признаки "недостатка внимания".
  - Да, магистр Стефан, - я спокойно повернулся к столу обвинения, внутри холодея от мысли, что эта крыса за мной следила. Если это так - я ему не завидую. - О чем вы говорите?
  - О том, что вы, магистр, натворили в священном городе! - патетично воскликнул Стефан, привлекая к себе всеобщее внимание. Я хмыкнул: тоже мне, священный город - да там есть целый квартал путан, который по особым скидкам обслуживает жрецов. Помню, что этот вандал Риел, во время нашего путешествия в город взявший на себя обязанности экскурсовода, вещал, что по понедельникам в Красном квартале "день святых", когда публичные дома открыты только для жрецов. Тогда он долго возмущался тому, что у служителей Богини есть свой особый день, а вот у почетных работников теневой жизни Силенвиля - нет. А все из-за того, что когда-то давным-давно, у одного Теневого короля были серьезные трения с Красной королевой, той, что курировала все бордели в городе, да так серьезно, что до сих пор путаны всей страны не могут забыть оскорбления.
  - Вы, переодевший жрецом, ворвались со своим подельником в дом и перебили в нем всех людей!
  - Что, компаньонов лишил? - не выдержав, осведомился я. Лицо Стефана побагровело, несколько магов из зала ошарашено воскликнули. Неужели сказал верно? Подождите-ка, если, теоретически, он сотрудничал с теми бандитами, то не Стефан ли заказчик кражи артефакта "слез Элисень"? Интересная версия... жаль, что не доказать. - Не знал, магистр, что вы имеете дела с тем сбродом, что напал на мою подопечную.
  - Вы! - воскликнул он, сжав кулаки, его жиденькая бородка мелко затряслась.
  - Стойте, - вскинул вверх руку Микио, смотря на меня с горящими любопытством глазами. - Магистр Ленге, изображая жреца, зачистил дом полный бандитов?
  Я, скривившись словно от зубной боли, кивнул. Не нужно было упоминать про Петру при ее отце, но не подумал... Дурак.
  - Прелестно, - умиленно проговорил иллюзионист. - Я тоже люблю так на досуге развлекаться, но изображать служителя Великой мне еще в голову не приходило... Никериал, я всегда знал, что вы гений!
  - Он садист! - возразил задетый за живое Стефан. - Единственный выживший, которого после допроса у дознавателей стражи увели в дом умалишенных при храме Святого Агносия, утверждал, что так называемый жрец забил всех до смерти заповедями Богини Элисень!
  Зал зароптал, у Председателя вытянулось от удивления лицо, а Микио так благоговейно на меня посмотрел, что мне стало не по себе от его пристального внимания. Хотя меня так и тянуло ляпнуть про то, что ему до моего уровня еще как до луны пешком. Алия же взяла в руки том с моим делом и примеряла его вес, явно решая для себя неразрешимую задачу - как книжицей на четыреста страниц можно убить больше десятка крепких мужчин.
  - Какие точные данные, - усмехнулся я, проведя рукой по кафедре. Нет, опровергать я его не хотел, да и зачем? Про артефакт он не сказал и слова, видно или не знал, или сознательно умолчал, а по сравнению с той проблемой это обвинение пустяк. Мне вот только не нравится одно - раз об этом случае знает Стефан, то и наверняка жрецы в курсе произошедшего, тем более что единственного выжившего отправили "лечиться" в храм... Думаю, он не долго жил в "гостях" служителей Великой, ведь у них есть одна плохая привычка - они любят говорить о спасении души, истязая при этом тело. Хм... может подкинуть им обратно реликвию, чтобы не было проблем? Хотя нет, я жадный и не люблю жрецов.
  - Да, было такое дело, - продолжил я. - Но это ведь мое дело, как я люблю проводить свое свободное время? Некоторые, вот, - я недвусмысленно намекнул на "Саяму", - любят играть с детишками на кладбище в солдатиков, а я же - нести священное слово заблудшим душам. Я виноват, что им легче воспринимать заповеди Великой путем вдалбливание оных в их пустоголовые головы?
  - А откуда у магистра Стефана такие сведения? - отойдя от шока, поинтересовалась у "обвинения" моя защитница, боясь, что я наговорю лишнего. Забавно то, что она держала в руках мой увесистый том, словно хотела тоже опробовать "нести священное слово заблудшим душам". - Магистр так сильно переживает за судьбы простых бандитов?
  - Нет, конечно, магистр Эрлеан! - возмутился он. - Просто мне тогда довелось присутствовать на допросе того несчастного, и так как он был не в состоянии дать внятные показания, мне, как почетному целителю, пришлось помочь выудить этот эпизод из его памяти. Хотя, увы, он смог рассказать нам только о беловолосом жреце, описание которого точь-в-точь совпадает с портретом Никериала Ленге и о каком-то умершем Теневом короле... а дальше его забрали к себе жрецы.
  - Ну, естественно, Вам, как бывшему Высшему целителю, пройти мимо проблемы силенвильской стражи было недопустимо, - судя по выражению лица Алии она поверила Стефану, так же как и я. Конечно, в этом зале врать невозможно, но вот недоговаривать... Слишком подозрительно выглядит его слова о том, что он "случайно" оказался на допросе и сразу узнал меня в неизвестном жреце. Наверняка он просто не дал бандиту рассказать "всю правду". Целители, конечно, не менталисты, но повредить память или еще лучше - устроить кровоизлияние в мозг мы можем. Вот только редко кто догадывается о наших реальных возможностях.
  Если Стефан и вправду замешан в том деле, то он либо повредит память своего подельника либо вообще его убил, чтобы он не достался жрецам. Ведь это так просто - создать небольшой тромб в крови и все, через несколько часов человек умирает от сердечного приступа. А кто увяжет в смерти простого бандита доброго старого целителя?
  - Но, мы же находимся здесь по другой причине, - после красноречивой паузы продолжила старшая дознавательница, стряхнув с правого плеча длинные черные кудри. - Вы ведь не будете обвинять магистра в том, что он уничтожил преступную ячейку общества, как примерный житель королевства?
  - Но изображая жреца...
  - А Вы выступаете от имени Преосвященства?
  Стефан замолчал, не зная, что добавить к сказанному.
  - Так как Ее Высочество к тому делу не имеет никакого отношения, я считаю, что нам следует пропустить этот эпизод, - я хмыкнул, не став переубеждать подругу. Будем считать, что Ирен не грубила Преосвященству и не разбила поддельную реликвию, устроив апокалипсис в храме.
  - А как же недопустимое поведение магистра в обществе?! - настаивал на своем Стефан. - Он, тем же вечером, в облике священнослужителя в одной из силенвильских таверн соблазнил полный зал дам!
  Какие подробности, сколько искреннего негодования! Неужто ему завидно?
  Зал ахнул, я даже с кафедры чувствовал на себе заинтересованные взгляды магнес, от которых у меня пробежались мурашки по спине. Алия поперхнулась заготовленной фразой, Фил стал с опаской принюхиваться к своей чашке, а Дар, почему-то, выглядел особо несчастным, будто его любимая Мариан только что выскочила замуж и не за него.
  - То, как я отдыхаю, - с нажимом произнес я, - мое личное дело и никаким боком к данному процессу не относится. И, знаете, магистр, - усмехнувшись, продолжил я, - завидовать не хорошо. Вам в детстве об этом матушка не говорила?
  - Да вы!
  - Тишина в зале! - рявкнул Председатель, которому надоел наш балаган. - За дверями будете меряться своими "подвигами", магистры! И судя по тому, что вы сейчас устроили, магистр Стефан, вам больше нечего дополнить к обвинению? А магистру Эрлеан есть, что дополнить к защите?
  Бывший Верховный целитель скривившись, кивнул и сел на место, неприязненно на меня посматривая. Алия, кивнув на папку с моим делом, растерянно проговорила:
  - В деле есть характеристика магистра Ленге...
  - Да, магистр Эрлеан, мы знаем, - кивнул Председатель и обратился ко мне. - Магистр Ленге, присядьте к себе на место.
  Я, благодарно кивнув, сел на свое место подсудимого. Зал стих, все ждали развязки заседания суда. Если честно, у меня от волнения задрожали руки. Неизвестность пугала похлеще самой сложной операции в госпитале.
  - Итак, - переглянувшись со своими коллегами, Председатель торжественно начал, - объявляю начало голосования. Кто за то, что магистр Ленге, виновен...
  
  ***
  
  Я вдохнул полной грудью свежий морозный воздух, и, подняв воротник шинели, облокотился на ледяные перила балкона. Вечерело. Вырвавшись из душного и шумного зала, где проходило заседание, я спрятался ото всех на этом балконе. На душе было спокойно и как-то пусто... Ни радости, ни сожаления - мной завладело равнодушие.
  Как же я устал... Нет, эффект бодрящего зелья еще не прошел, все же оно гарантирует прилив энергии примерно на восемь часов, - я устал морально. Словно заседание выпило из меня разом все душевные силы. Хотелось вернуться обратно к себе в замок, сесть в свое любимое кресло у камина в библиотеке, налить бокал вина, взять томик из ближайшего стеллажа, посадить себе на колени котяру, и чтобы Ирен в соседнем кресле надоедливо щебетала, мешая сосредоточиться на книге. А я, почесывая животину за ухом, незлобно бурчал на надоедливую принцессу, говоря ей, что она мешает, создавая ненужный шумовой фон.
  Нда... Ирен у меня в гостях немногим больше месяца, а я уже к ней привык и каждый раз, садясь с книгой у камина, ожидаю, когда она заглянет ко мне и сядет рядом... И неважно, что она говорит: обвиняет или же спрашивает у меня что-либо - я ее все равно по большей части не слушаю, лишь иногда создаю видимость того, что мне безумно интересно, что она щебечет, важно другое - это ощущение домашнего уюта, жизни... Я привык к одиночеству, но порой так приятно смотреть на энергичную молодую особу, что вертится вокруг тебя и вносит толику хаоса в твою размерную жизнь.
   Подул холодный январский ветер, тусклое зимнее солнце стало клониться к закату. Люди, ежась и поплотнее запахивая шубы и плащи, выходя из главного хода дворца совета, спешили поскорее оказаться в своих теплых уютных домах. Некоторые из них останавливались и громко о чем-то спорили. Наверняка о том же, что и все. Как предсказуемо.
  Конечно, сейчас, наверное, все столичные маги будут судачить о том, что "магистр Никериал Ленге исчез прямо из зала суда!". И что в этом интересного? Неужели они ни разу в своей жизни не видели обрадованного мага, с которого сняли все обвинения? Хотя я... хм... сам виноват. И кто меня дернул подойти к Стефану и крепко его обнять, да так, что у старого мага затрещали кости, и прошипеть ему в ухо: "Хрен тебе"? Надеюсь, он хотя бы смог самостоятельно встать, а то повторно идти в суд мне что-то не хочется.
  Эх... Растерев замерзшие ладони, я запахнул шинель, спрятав руки в рукавах. Три голоса "за" и трое "против". За меня проголосовал Фил, Дар и... Микио, причем он поднял обе руки, настаивая на своем двойном голосе. А против: двое неизвестных мне мага и о, ужас, мать Адриана и Мариан! За что? Хорошо, что Председатель встал на мою сторону, а то я уже начал волноваться и строить планы по побегу из зала суда. Хотя я все равно сразу же оттуда сбежал, совсем не горя желанием быть порванным на ленточки Советом, Алией и магами из зала. Все же старшая дознавательница бросала на меня недвусмысленные взгляды, наверняка, желая выпытать у меня про мою занимательную поездку в Силенвиль.
  - Ты точно уверен, что он здесь? - пробурчал кто-то совсем рядом со мной. Голос был знакомый, но я стоял за углом от двери на балкон и не видел говорившего. Да и, если честно, не горел желанием узнать. Места хватит на всех, а если нет - в моем распоряжении крыша...
  - А где ж еще? - подметил его собеседник с голосом моего лучшего друга. - Он еще в детстве обожал предаваться меланхолии на крыше и на балконах. На крыше его нет, упавшего тела внизу тоже, следовательно, он на одном из двадцати шести балконах.
  - Мы уже проверили десять...
  - А вот и он! - внезапно из-за угла выскочил подозрительно радостный Филгус, обнаружив мое укрытие. - Я же говорил!
  - Ну и ну... - следом за Филом выглянул и Дариан, с удивлением поглядывая на мое мрачное лицо. - Да у него мордаха такая, словно произошла трагедия вселенского масштаба!
  Я передернул плечами и стал смотреть на закат. Ни секунды не дадут побыть в покое...
  - Произошла, - нехотя произнес я, - Мне не удалось задушить в объятьях Стефана. А был такой гениальный план, - я закатил глаза, - и ведь это бы сошло за несчастный случай. Вот скажи, Фил, как твоей жене это удается?
  - Что, - непонимающе нахмурился он, облокотившись на перила рядом со мной.
  - Каждый раз, когда она меня обнимает, то...
  - Тебе это не дано, Ник, - усмехнулся названный брат, красноречиво посмотрев на мой торс. - У нее природное обаяние и женская неотразимость пятого размера.
  - Вот так всегда, - притворно вздохнул я, подперев рукой щеку, - мне остается только предаваться унынию и думать о других способах убиения этого поганца.
  Филгус фыркнул, а Дариан примостился с другой стороны от меня и заинтересованно спросил:
  - Ник, а почему ты так быстро ушел?
  - Не хочу, чтобы меня помнили как жертву всенародной любви, - буркнул я. Да и Алия не дремлет, а у старшей дознавательницы хватка цепкая - пока все не выпытает, не отпустит.
  - А если без шуток? - нахмурился названный брат. Дар согласно кивнул.
  Я скривился, ведь не объяснишь друзьям, что мне стало тошно. Стены давили, шум только нагнетал обстановку, захотелось выйти и проветриться. Хотелось, чтобы все просто оставили меня в покое... Нет, не хочу признаваться в своей слабости, я и так позволил в последнее время для себя слишком многое - заставил переживать самых близких для меня людей.
  Я внимательно посмотрел на Фила, подмечая залегшие тени под глазами, вымученную улыбку, карие глаза, что сейчас смотрели на меня с волнением и тревогой, складку на переносице, которой точно раньше не было. Да и Дариан выглядел не лучше, только вот наш неунывающий, всегда улыбающийся любитель усато-полосатых кошаков более умело это скрывал.
  - Я просто никак не могу поверить, - неожиданно для себя сказал я, - что мать Адриана проголосовала против меня!
  Друзья удивились и переглянулись. Видимо они знали что-то, о чем не ведал я.
  - Ты, друг, забыл про одну маленькую деталь, - хлопнул меня по плечу Филгус. - Она матушка еще и Мариан...
  - О-о-о... - Я недоуменно на него посмотрел. Что за странные намеки? - Так она, как и ее дочурка жаждет...
  - Нет, наоборот, она хочет, чтобы ее непутевая дочка обратила внимание на нашего общего друга, - Фил кивнул головой на Дариана, который от его слов смущенно улыбнулся. - Но для начала ей нужно устранить главного соперника...
  - Так я стал жертвой великого заговора по окольцовыванию Дара? - фыркнул я, поняв, почему она на меня смотрела взглядом свекрови на зятя, который не достоин и мизинца на ноге ее любимой дочурки. - Да ради Великой! Я могу подписать магический договор, где заявлю, что в сторону Мариан даже смотреть не буду, - я притворно всхлипнул и вытер несуществующие слезы. - Хотя мое сердце не выдержит столь жестокой разлуки, и я найду утешение в объятиях... ммм... ну, например...
  - Ирен? - ехидно осведомился лучший друг.
  - Эльзы! А то она, оказывается, все эти годы меня вспоминала, бедняжка, - я рассмеялся, пытаясь скопировать демонический смех злодеев. - Моя месть будет страшна и ужасна - я ее выманю с кладбища, и мы устроим в главном кафедральном храме... - друзья как-то странно на меня взглянули, будто я только что при них выпил целый чайник с особой заваркой Алии. - Вы о чем подумали? Мы там будем раздавать всем желающим милых тряпичных зверюшек, и дарить лучи счастья и добра.
   - За что так жестоко с почетным мастером некромантии? - еле сдерживаясь от смеха, произнес Дариан, явно представив сие действо. Филгус тихо похихикивал в кулак, прекрасно зная, как Эльза "любит" такие приторно-сладкие вещицы.
  - А нечего всяким сумасшедшим иллюзионистам обо мне рассказывать. Тоже мне, нашла себе развлечение... я же, например, не говорю на всю округу о ее маленькой невинной слабости прелюбодеяний с мертвыми.
  - Это как? - ужаснулся глава поисковиков. - Нет, я представляю, если бы она была мужчиной, но... - он нахмурился, видно пытаясь представить, как эта извращенка соблазняет мертвых.
  - Она же мастер некромантии, дружище, - я поднял вверх палец.
  - Кошмар, - ошарашено сделал вывод Дар и пробормотал. - Хорошо, что Мариан занимается любовными зельями и на кладбища не ходит...
  Я с Филом переглянулся. Думаю, говорить ему о том, что Мариан поклонница кнута, веревки и обтягивающего кожаного костюма пока рано. Авось ее увлечение садомазохизмом пройдет... А если нет - предупредим. Да и Адриан свою сестрицу как облупленную знает, может удастся перевоспитать.
  Солнце полностью скрылось за горизонтом, а ко мне вернулось хорошее настроение. Все же подышать свежим воздухом было верным решением.
  
  
  Глава 5. Прощай, безумная столица и да здравствуйте, родные пенаты
  
  Не подкармливать, не дразнить, соблюдать вежливый нейтралитет.
  От летящих предметов уворачиваться,
  Всем недовольным ставить витаминные уколы.
  Памятка милсестрам, любезно составленная главой госпиталя Парнаско.
  
  Лиры не было в городе, и я ночевал у Фила, попутно парой стопочек отметив с ним, Даром и Ярославом успешное завершение суда. Оборотень жаждал отметить это дело как следует, по традициям его княжества - трехдневным запоем, а лучше недельной пьянкой, но я сразу отказался. У меня организм, в отличие от его собратьев не железный, да и честно сказать, я сильно беспокоился о Филе. Как мне по-секрету поведала Петра, (банально оттащила "любого дядюшку" в сторонку и прошипела, чтобы отцу даже не предлагали спиртное), названный брат последнюю неделю держался только на настойках и силе воли, днями пропадая во дворце совета. Лиры не было, так что следить за Филгусом и почти силком запихивать в него еду и укладывать спать приходилось Петре.
  А также воспитывать все семейство: отца - за то, что уж слишком сильно переживает, Риела - что учит плохому брата, Ила - за то, что слушает "этого негодяя Риела", а сестру приходилось вытаскивать за шкирку из драк, и ругаться с матерями побитых мальчишек. Дел у Петры было не впроворот, за неделю она стала раздражительная, злая, и теперь от племянницы прятались все домочатцы, боясь попасть под ее гнев. Но так как "дядюшка Ники" для нее всегда был "лучшей подружкой", то выслушивать ее исповедь о "неделе геены огненной в этом доме умалишенных" пришлось мне. Вроде на середине пламенной речи я заснул в кресле, а проснулся уже за столом в кабинете Филгуса с граненым стаканом в руке, в котором плескалась янтарная жидкость. А рядом со мной громко говоря и эффектно размахивая руками, сидел Ярик, что-то втолковывая Дариану... Быстро оценив обстановку, я опрокинул в себя пару стопок и волоча за собой возмущенного Филгуса, отправился спать в комнату к брату, пинком отправив оного на его кровать. Спать. Зря что ли мне Петра больше часа втолковывала о здоровом образе жизни?
  А так как я подозревал о "скрытых спиртосодержащих тайниках" магистра Гоннери, то лег с братом рядом, и зашторил балдахин, навешав на него кучу безобидных, но довольно неприятных чар. Еще, помню, что прежде чем заснуть, я пробормотал в подушку о том, что попытки выйти за пределы балдахина будут считаться побегом, мгновенно карающимся банальными чарами сна с последующим ударом пяткой.
  Проснулся я ближе к вечеру следующего дня, отдохнувшим, довольным и жутко голодным. Что интересно, рядом со мной, обнимая подушку, похрапывал Филгус, на скуле у которого красовался здоровенный синяк.
  Решив, что такие украшения почетному магистру ни к чему, я синяк исцелил, попутно обследовав и слегка подлечив организм брата. Фил, к сожалению, целителей недолюбливает, и госпиталь обходит стороной, наотрез отказываясь доверять свое здоровье профессионалам. Инстинкт самосохранения. С детства. Все же он был одним из моих первых пациентов.
  Но долго довольствоваться спящим пациентом мне не удалось - словно почувствовав лечение, Филгус подскочил на кровати, ошалело завертев головой по сторонам. Я засмеялся... все же некоторые вещи остаются неизменными. Например, эта забавная реакция Фила на мою целительскую энергию.
  - Садист! - возмутился он, поняв кто во всем виноват, и столкнул меня с кровати подушкой. - Теперь я не усну!
  Я упал, больно ударившись копчиком и умудрившись запутаться в балтахине, на который были наложенные безобитные чары щекотки. Не выдержав воздействия заклинания, я расхохотался, но рассерженный магистр, к сожалению, не так меня понял, и мой приступ смеха нагло прервал ледяной поток воды.
  - Заряд бодрости с утра... нет, с вечера пораньше, - отплевавшись от воды, буркнул я и попытался выпутаться из потяжелевшей мокрой шторы. Друг на кровати оплакивал ушедший сон и грозился меня убить... Вообщем, пробуждение вышло наславу.
  Филгус за столом бросал мрачные взгляды, смотря, как я с аппетитом уплетаю весьма вкусную стрепню Петры, сам же он цедил маленькую кружечку кофе. Дариан, держась одной рукой за голову, а другой за трехлитровую банку с рассолом, изображал умирающего лебедя на диване, Ярослава же утащили с собой дети, заявив, что он с ними будет играть в снежки против "соседских задавак". Риел мне на глаза не попадался, лишь племянница проворчала о том, что он еще рано утром умчался в город.
  Видя страдания Дара из-за невозможности выпить лирино антипохмельное зелье и постную мину Филгуса, что до сих пор оплакивал то, что не смог выспаться в свой законный выходной, я решил прогуляться и наконец-то заглянуть в госпиталь, узнать про здоровье Эдварда. В Азеле и целителях я не сомневался, но все же надо самому проверить и удостоверится, что все впорядке.
  Друзья идти в Парнаско отказались. У Фила "аллергия" на моих коллег, Дар сам больной и жертва произвола оборотня, что не хотел пить один, Ярослава утащили дети и сказали, что не вернут. Я пошел один.
  
  Торговый день почти закончился, на рынке было мало народа и товаров, но вот свежие румяные яблоки, в одной из лавок я нашел. Их на корабле под чарами стазиса доставляли из южных стран, снабжая населенье королевства зимой свежими фруктами. К сожалению не всем были доступно такое удовольствие - магические артефакты с чарами стазиса, хранение, да и перевозка обходилась купцам довольно дорого, что, естественно, отражалось на их стоимости. Но ради удовольствия отведать зимой сочные плоды, люди покупали фрукты по двойной, даже тройной цене.
  Купив несколько яблок и какой-то дорогой душистый чай в деревянной банке у усталого торговца, я отправился на почту. Там, оформив в курьерской конторе доставку на только что купленный чай (все же Алию нужно поблагодарить за помощь, но лучше это делать с расстояния, во избежание) и накарябав на простенькой открытке опус, что должен был изображать степень моей признательности за помощь на суде и пожелание ей не выпивать чай за раз, я отправился в Парнаско.
  Настроение было хорошее, умиротворенное, да и погода была подстать - сумерки, солнце только начало клониться к горизонту, зимний воздух освежал и лишь слегка морозил щеки и нос. К госпиталю я добрался быстро, хоть и пошел пешком, даже не стал тратиться на извозчика и тем более телепортироваться. Ведь порой так приятно просто прогуляться по городу, понаблюдать за его жизнью, тем более что в последний раз я гулял по столице еще до эпидемии, со своими коллегами из Парнаско.
  В госпитале было также спокойно, как и на улице, часы посещения пациентов вот-вот должны были закончиться, да и в приемной было на удивление мало народа, а те, кто сидели и ожидали своей очереди, не слишком шумели. Странно... слишком уж тихо сегодня.
  Не став обращать внимание на это затишье, я подошел прямо к хорошенькой милсестре, что сидела за столиком в приемной и быстро записывала в толстую книгу какие-то сведенья.
  - Девушка, - обратился я к ней, улыбаясь профессиональной, сочувствующе милой улыбкой целителя. На меня даже не обратили внимания, милсестра лишь макнула перо в чернильницу и дальше стала что-то писать. - Не подскажите ли в какую палату отправили Эдварда анерэ Нес`ара.
  По мне скользнул подозрительный взгляд работницы госпиталя, задержавшись на сетке с яблоками.
  - А вы кто, - спросила она, недовольно сощурив обведенные угольным карандашом глазки. - Родственник или же... - девушка ехидно улыбнулась, недоговорив фразу.
  - Друг, - моя улыбка померкла, хорошее настроение стало медленно улетучиваться.
  - Часы посещения... - монотонным голосом сразу же начала милсестра.
  - ... еще не прошли, - закончил за нее я. - Спасибо, но я это знаю.
  Она мигом оглянулась, посмотрев на настенные часы и повернувшись, раздраженно спросила:
  - Когда прибыл пациент?
  - Вчера, - вежливо улыбнулся я.
  Зашелестели страницы, девушка стала водить пальцем по стокам исписанной мелким подчерком книги регистрации. Пришлось ждать.
  По привычке я потянул руку к голове, решив растрепать короткую прическу, но наткнулся на небольшую проблему. Я и забыл, что у меня теперь длинные волосы, которые сейчас были собранны в конский хвост. Ведь после похода на кладбище я так и не успел взяться за ножницы. Не было времени, да и банально - лень. А как Петра обрадовалась шикарной шевелюре дядюшки и не передать словами. Смотрела на меня словно маньяк на жертву, особенно, когда я сегодня расчесывался, пытаясь собрать это безобразие в хвост, да и в приличный, без петухов. Уже хотел их спалить к демонам и спалил, если бы не она.
  И чего все пристали к моей прическе?
  Завтра же отстригу это безобразие. Как найду зеркало и ножницы. А то инициативная Петра, я подозреваю, все ножницы в доме спрятала. Думает, что это меня остановит. Наивная.
  - Палата триста седьмая, - недовольно проворчала работница госпиталя и с громким хлопком закрыла книгу. Люди в приемной вздрогнули, теперь все, даже те, кто раньше не обращал на нас внимания, с интересом наблюдали за диалогом. Милсестра же уставилась на меня так, словно я только что стащил у нее чернильницу, причем любимую и из дарскийского стекла. - Имя!
  - Что? - удивился я, ровно через миг поняв, что требует от меня эта раздраженная девушка. Она жаждет узнать мое имя таким оригинальным способом, чтобы записать его в журнал посещений. Как грубо. Ведь не сдержусь и отчитаю девицу за хамское поведение.
  - Запишите свое имя, - она сунула мне под руки исчерканную бумажку и перо. Я хмыкнул такой учтивости, но написал то, что от меня требовали. Со всеми званиями и "титулами".
  Милсестра изумленно захлопала ресницами, прочитав мое имя. Для полной картины только не хватало, чтобы она открыла свой ярко накрашенный алой помадой ротик.
  И куда Азель смотрит, подбирая такой персонал и тем более усаживая его в приемную? Что-то милсестры ныне стали, как наглые базарные девки. Эх...
  - Ох, милая леди, - облокотившись на ее стол я четко, но тихо произнес то, что надавало мне покоя эти несколько минут. Поучу-ка уму-разуму новое поколение милсестер, - если вы так устали, зачем же выливать свое раздражение на ни в чем не повинных людей? Добрее надо быть... Вот в наше время, даже милсестры, у которых умерли от черной болезни все родные, никогда не повышали голос на людей и всегда улыбались. Где ваша улыбка? Наверняка она очень милая и красивая. Так покажите ее, порадуйте хоть этим тех, кто сейчас переживает не лучшие моменты в своей жизни.
  Милсестра вспыхнула как маков цвет и сжалась в кресле, не зная, куда себя деть от стыда. Говорил я тихо, и присутствующие в приемной вряд ли меня расслышали. Мне просто не хотелось так сильно подставлять эту непутевую девицу. Для публичного порицания она натворила слишком мало или же я сегодня такой добрый? Наверное второе.
  - Не надо слов, - подмигнул я пристыженной девушке и отправился по коридору к лестнице.
  - У вас осталось полчаса, - вдогонку успела прокричать она, - м-магистр...
  Хм... такое чувство, будто я вновь работаю в Парнаско. Ностальгия...
  
  ***
  
  Поднявшись на третий этаж, я заметил интересную картину. Две милсестры стояли в коридоре и шепотом переругивались, все время показывая руками на какую-то палату. Я подошел ближе и увидел номер, из-за которого разгорелся такой жаркий спор. Это была палата Эдварда.
  - А я тебе говорю, иди! - прошипела ближайшая от меня работница госпиталя, суя своей коллеге поднос со шприцами и стеклянными сосудами, в которых плескались лечебные зелья.
  - Не пойду! - пролепетала вторая милсестра, отодвигая от себя поднос. - Он с-страшный!
  - Иди, я сказала! - с угрозой прошептала первая милсестра, впихивая в руки второй многострадальный поднос. Сосуды жалобно звякнули, и чуть было не упали. - Я в прошлый раз ходила, сейчас твоя очередь!
  - Но... он Стефанию до слез довел, я...
  Она состроила такую несчастную мордашку, что я не сдержался и, наплевав на правила приличия, подойдя, нескромно поинтересовался:
  - Милые дамы, а что у вас произошло?
  Они вздрогнули, и резко обернувшись, с удивлением посмотрели на меня. Видимо милсестры так увлеклись, что и не заметили, как я к ним подошел.
  - Магистр Ленге? - неуверенно спросила первая девушка, вглядываясь в мое лицо. Вторая же чуть не уронила от удивления поднос, и тоже с неподдельным интересом на меня уставилась, аки на витрину лавки с дорогими безделушками.
  - Да... - О как, меня узнают уже в лицо? Даже не знаешь - радоваться ли, или же прятаться в замке. Да и не слишком приятно, когда на тебя так посматривают... Может я с ними раньше встречался? - А, простите, мы знакомы?
  - Нет, - первая милсестра мило улыбнулась и неожиданно цепко схватила меня за руку. - Гала, дуй к Азелю, скажи, что я его поймала!
  Что? Теперь пришло время удивляться мне, но я пойти сразу обо всем догадался. Учитель!!! Коварная же ты личность! Устроил на меня ловушку, зная, что твой неуловимый ученик обязательно придет проведать друга. Наверняка даже провел инструктаж с милсестрами и пообещал премию тем, кто меня поймает. Вот только почему девчонка в приемной меня не узнала? А, неважно...
  - Но, Маргарет, магистр Гариус... - засомневалась Гала, робко поглядывая на меня.
  - Живо, я сказала! - рявкнула на нее ее подруга.
  Вторая милсестра встрепенулась, и неожиданно резво побежала с подносом в руках по коридору, зачем-то закричав на весь госпиталь: "Магистр Гариус!!! Он пришел! Он здесь!"
  - Поднос поставь, дура! - прошипела моя пленительница. - И не ори, как резанная!
  Гала резко остановилась, положила поднос прямо посередине коридора и побежала дальше, тихонечко, будто на распев, продолжив звать Азеля: "Маги-истр Гариус, отзови-итесь! Мы его пойма-али!" Ну-ну, она что, и вправду считает, что глава госпиталя как маньяк прячется за каждым поворотом и только ждет, чтобы его позвали?
  Маргарет что-то прошипела себе под нос про свою недалекую подругу и с тоской посмотрела на сиротливо лежащий поднос. Видимо думала, что первый же прошедший по коридору об него споткнется и в госпитале прибавится еще пациентов и, следовательно, работы. И не дай Великая это будет целитель, спешащий на вызов.
  В ней сейчас боролись две крайности: отпустить меня и поднять поднос, или же удерживать в плену и ждать скорых "жертв". Я бы предпочел первое... У Азеля есть привычка кидаться в нерадивых сотрудников подручными вещами. Он говорит, что развивает в целителях и милсестрах ловкость, быстроту реакции и готовность увворачиваться в любой момент от летящих предметов, потому что иногда попадаются слишком нервные пациенты, а на больничные целителям выходить стыдно по определению. Но я-то знаю истинную причину его экзекуций - учитель просто обожает кидаться в людей вещами, ностальгируя о своей несостоявшейся карьере стрелка в гвардии Его Величества. Да... детские мечты Азеля столкнулись с суровой реальностью, и теперь он тренирует меткость на своих подчиненных. Воистину ужасен этот человек, а он меня еще и воспитывал... по крайней мере, пытался это сделать.
  Может сейчас попытаться сбежать? Эда я в другой день проведаю... или вообще, загляну к нему через окно, благо всего-то третий этаж. Вот только как бы ее отцепить, да так, чтобы потом магистр Гариус не подкопался. А то я его знаю - скажет, что сотруднице нанес психическую травму и мне, как порядочному человеку, нужно за нее отработать несколько смен. И так уж и быть, он разрешает мне отработать часы милсестры целителем.
  - Даже не пытайтесь, магистр, - сладко пропела Маргарет, будто прочитав мои мысли о расправе с ней. - А то я буду кричать, что меня насилуют. А я это умею, уж поверьте.
  - Насиловать? - ехидно уведомился я, придумывая план побега.
  - И это тоже, - легко согласилась она.
  О Великая... какие пошли милсестры. И скажите мне, на что ориентируется Азель, подбирая такой персонал?
  - Прелесть ты моя, где же ты была эдак лет пятьдесят назад? - поинтересовался я. А хватка у нее что надо - держит крепко, и видно, что готова в любой момент к тому, что я попытаюсь сбежать. Но, я подумал, зачем мне убегать? Палата Эдварда совсем рядом, да и долго ли я с яблоками буду ходить?
  - А что? - почему-то фыркнула Маргарет. - Сейчас уже не можете? Если что, у нас отличные целители по этим вопросам...
  - Да... - кивнул я своим мыслям и смерил нахальную девицу сочувствующим взглядом. - Жаль, что вас тогда не было, а то сейчас я воспитанием сотрудниц госпиталя не занимаюсь. Хотя ради вас сделал бы исключение, но вот беда - мне сейчас недосуг этим заниматься... Вообщем, давайте, отпускайте меня. Мне нужно идти.
  Я кивнул головой на дверь палаты Эдварда. Работница госпиталя ощутимо вздрогнула и как-то нервно улыбнулась. Да что это с ними такое? Что такого ужасного натворил тихий и миролюбивый дракон?! Судя по лицу наглой милсестры - много чего, причем вряд ли раздавал детям медовые леденцы и пел романтические баллады милсестрам.
  - Так вы друг "этого"? - с содроганием прошептала Маргарет, крепче вцепляясь в мои руки. "Этого"? Нравственное падение за эти полвека милосердных сестер меня убивает напрочь. Так и хочется пойти самому к Азелю и высказать ему все, что я думаю о его просто потрясающей способности подборки персонала. Ведь никакого уважения ни к пациентам, ни к посетителям!
  - Друг, причем хороший, - с угрозой произнес я. - И я пришел в Парнаско общаться не с вами, а с ним. И если вы меня сейчас к нему не пропустите, то у вас больше не будет ни главы, ни госпиталя...
  - Но туда нельзя! - возразила мне девушка и доверительно прошептала. - Он грозился, что в любого кто его потревожит - полетит цветочный горшок! А мне нужно вас доставить магистру Гариусу в целости и сохранности.
  Дракон, кидающийся в девушек цветочными горшками? Я попытался представить эту картинку - получалось плохо. Не верю, чтобы Эд так мог поступить. Его матушка же была поклонницей рыцарских романов и на ночь своему дитятку читала не нормальные сказки, а любовные романы и баллады, где ради благосклонности миледи и ее надушенного носового платочка, бедный мужчина в латном доспехе скачет на край земли, чтобы совершить во имя дамы сердца подвиг. Нет, мы конечно, потихоньку из его головы эту дурь убираем, все же я не поклонник матриархата в семье, а Эдварда воспитали так, что он теперь ни какой девушке отказать ни в чем не может и жутко робеет в их присутствии. Хотя, например, к Алии притерпелся и сейчас с ней нормально общается, а вот раньше, на пошловатые шуточки старшей дознавательницы краснел и бормотал себе под нос высоким слогом заученные фразы рыцарей из любимых романов его матушки. Все же я считаю, что воспитание сильной и властной женщины не терпящей, чтобы ей перечили, плохо сказывается на характере ее детей.
  Ладно, пойдем по другому пути - будем давить на жалость. Тем более, я не горю желанием сейчас встречаться с Азелем. Он же жуткий прохвост и, к сожалению, очень хорошо меня знает - не успею и заметить, как подпишу магический контракт на пятилетний срок работы в госпитале. У него дар убеждения, словно он продал душу Настерревилю.
  Но к счастью, я не успел сказать и слова, ибо все решилось за меня само. Может это провидение послало сюда моего спасителя или же срочный вызов, но в коридор из поворота стрелой вылетел взбудораженный, с лохматыми короткими волосами целитель. Мужчина так спешил, что не заметил на своем пути внезапное препятствие, да и я с милсестрой увидели целителя не сразу и не успели предупредить его о подносе. Послышался дребезг склянок, грохот, сочный мат работника госпиталя и обещание оторвать милсестрам головы, раз они ими не пользуются...
  Маргарет ахнула, побледнела, сравнявшись с цветом со своим белоснежным накрахмаленным фартуком, и опрометью кинулась к мужчине, напрочь позабыв обо мне. Этим я и воспользовался. Мысленно пожелав светловолосому целителю долгих лет жизни и побольше внимательности, я с довольной миной на лице открыл дверь в палату Эдварда и без опаски туда зашел. Оказалось зря. Не успел я закрыть за собой дверь, как еле увернулся от неожиданно мелькнувшей в опасной близости от моего лица сверкнувшего стального наконечника стрелы. Я замер в шоке на пороге, озадаченно хлопая глазами и открывая от удивления рот, смотря на ее оперенный хвост стрелы, что торчала из косяка. Спасибо выработанным за долгие годы службы в Парнаско рефлексам, но я все равно не ожидал такого душевного приветствия. Да и того, что после этого передо мной открылось... Почему там милсестры боялись Эда? Они явно недооценили масштабы бедствия.
  Я оказался на ирреальной сокрытой полудымкой тумана лесной поляне с древними руинами. Я чувствовал шелест листвы, пение птиц, насыщенный энергией воздух, и таинственные отголоски звуков. И венцом творения стала схватка на этой таинственной поляне двух рыцарей в латных доспехах. На их шлемах с опущенными забралами были нарисованы какие-то гербы, слышался лязг и скрежет металла, их гневные реплики... Сперва я даже растерялся, пытаясь понять, где это я оказался. У меня в голове было только два варианта: либо дверь оказалась завуалированным порталом или же это искусно наведенная иллюзия. Причем реальная иллюзия, ибо все мои чувства кричали о том, что это место существует.
  На древних камнях, скрестив ноги, сидели двое парней, яро болеющих за сошедшихся в дуэли рыцарей. У обоих были темно-красные кудри, отливающие на солнце медью, на головах красовались венки из и ивовых и лавровых веток, один рост... если бы я не знал, что у Эда нет братьев, то не примерно бы подумал, что это его близкий родственник.
  - Сер Редрик! В корпус, в корпус его! - кричал мой друг, не отрывая взгляда от жаркой схватки. - Да пихайте же!
  Осторожно подойдя поближе, стараясь не наступать на хрустящие под ногами маленькие веточки и еловые иголки, я заметил рядом с ним необычной красоты девушку, что очаровательно улыбаясь, с обожанием смотрела на Эдварда. У нее были длинные платиновые волосы, очень бледная кожа, большие синие глаза и пухлые алые губы. На голове у девушки красовался словно сотканный из серебряных тонких веточек с сияющими на свету листиками венок, с нежно-голубыми каплями-росинками, пленительную фигуру скрывало полупрозрачное перламутровое платье... Не девушка - а нереальное создание, нимфа, словно сошедшая со страниц древних легенд...
  У меня по спине пробежались мурашки, я зажмурился, пытаясь прогнать видение. Не получилось... Мало того, она меня заметила, и словно дуновение ветра мгновенно перенеслась ко мне, принеся с собой запахи лесного луга. Сердце застучало быстрее, пропали даже скептические мысли о наведенной иллюзии... ведь мороки не могут быть столь реальны.
   Я не мог оторвать взгляда от этого древнего создания. Нимфы - духи гор, лесов, источников, океанов принимающий облик прекрасных дев. Мне всегда хотелось их увидеть, но я так и не решился, справедливо опасаясь, что они заманят меня в сердце чащи и не отпустят. За всю свою жизнь мне довелось увидеться только с Хозяином леса, что обитает на моей вотчине и то, он говорил, что фавны и нимфы в его краях не обитают.
  Она едва заметно улыбалась, слегка наклонив на бок голову, с любопытством рассматривая меня. Уроки учителя по общению с нечистью, которое принимало вид соблазнительных девушек я с детства запомнил хорошо, но вот побороть себя и зажмуриться было сложно. Тогда Карактирикус, не собираясь церемониться с детьми, рассказал мне с Филом, что ожидать от такой нечисти, особенно, когда им в руки попадаются юнцы, что с радостью ведутся на томные взгляды соблазнители. Мне пару месяцев снились кошмары, я боялся даже заходить в лес, а всех симпатичных девчонок опасливо обходил по дуге, считая, что они замаскированная нечисть, которая только и жаждет, чтобы заманить меня в чащобу.
  - Сильный, но пахнет от тебя смертью... - прошептала дева леса, смотря на меня темными, завораживающими синими глазами, - хочешь послушать мою песню? Спляшешь со мной под шелест листвы?
  - Сгинь, - сквозь зубы процедил я, пытаясь не поддаться наваждению, и еле заставил себя закрыть глаза, надеясь, что так неземное очарование нимфы станет влиять на меня меньше.
  - Тебе не нужен обычный дар, - на грани слышимости прошептала она, едва касаясь моего лица пальцами, что на удивление были хоть и холодные, но вполне ощутимые. Внезапно на мою голову опустился что-то колючее. Я нахмурился и, приоткрыв глаза, с удивлением обнаружил, что это был всего лишь терновый венок.
  "Терновник - мощный оберег от нечистых сил, его часто применяют, чтобы защититься от темной энергии... - услужливо прошептало сознание, выискав сведения из глубины моей памяти".
  - Глянь-ка на лимнаду! - раздался внезапно удивленный мужской голос. - Она к нему липнет, словно муха к плошке меда!
  - Что? - рассеянно отозвался я, и посмотрел на Эда и его соседа, которые изумленно на меня взирали, даже сражающиеся рыцари замерли, словно мраморные статуи.
  - Превосходно... - восторженно прошептал Эдвард и с уважением посмотрел на своего соседа. - Ты даже Ника своей иллюзией провел...
  Миг и реальность развеялась дымкой, моргнув, я неожиданно оказался в небольшой, полутемной палате, в которой стояли только две койки, тумбочки, и к окну был придвинут шахматный стол. Оба жителя палаты сидели на своих заправленных кроватях, скрестив ноги, я же стоял посередине комнаты. Нимфа, как и рыцари, исчезла, словно ее и не было. Ее подарок, кстати, тоже.
  Не нужно было быть гением, чтобы сопоставить факты и догадаться, кто оказался соседом по койке моего друга, тем более, когда парень радостно брякнул:
  - Ники, ты пришел меня навестить? Я так тронут... - потом он скосил взгляд на мою сетку с яблоками и просветлел лицом. - Откуда ты узнал, что я люблю яблоки?
  - Еще чего... - скривился я и демонстративно обратился к другу. - Эд, как здоровье?
  Это был и вправду сюрприз, причем неприятный. Магистр Микио... несмотря на то, что он менял свою внешность каждый день по несколько раз, его невозможно было не узнать. Эта манера говорить и потрясающая сила иллюзий... Теперь я начинаю понимать Алию.
  Да... а я ведь и вправду на мгновение поверил, что та поляна не плод моего воображения, тем более, когда увидел ее. Смешно... хоть я и прогонял от себя нимфу, но ведь в глубине души страстно желал хоть разок поддаться соблазну... и сплясать с ней танец. Сейчас, даже слегка разочарован, что это оказался лишь искусно наведенный морок. Воистину сила мастера иллюзий устрашающая.
  - Да не жалуюсь, - хмыкнул дракон. Я подошел к Эдварду и дал ему в руки сетку с яблоками. Тот благодарно кивнул и подвинулся на кровати. Я сел на предложенное место. - Хотя кормят здесь ужасно.
  Кстати, друг выглядел неплохо. Хоть и бледный, но уже вовсю улыбался и шутил, не морщась при каждом неосторожном движении.
  - Эх, - притворно вздохнул иллюзионист, проведя пятерней по темно-красным кудрям. - Я так и знал, что ты пришел не ко мне. И почему меня променяли на дракона?
   Только сейчас я заметил, что его руки до локтей были перебинтованы, как шея и выглядывающие из штанов лодыжки. А на лбу красовалась измазанная зеленкой большая ссадина. Он сидел в больничной пижаме темно-синего цвета, так что оценить все его травмы не было возможности. Но и то, что я увидел... впечатляло. Что же было раньше, раз целители еще не смогли до конца исцелить его тело?
  - Может потому что он мой друг? - фыркнул Эдвард, вороша сетку.
  - Да, я помню, что ты что-то упоминал такое, - согласно кивнул Мики и, поморщившись, поскреб ногтем засохшую корочку крови на ранке, что находилась на лбу. - Хотя, после вчерашнего, я и в своем имени не уверен...
  - Бурный вечер? - ехидно осведомился я.
  - Бурная встреча, - скривился Микио, изменив своей привычке улыбаться по поводу и без. - У старика тяжелая рука и слабые нервы...
  Я невольно вздрогнул, припомнив, как вчера на суде Партар приказал блудному магистру явиться к нему в кабинет. Даже перехотелось ехидничать над иллюзионистом, и о ужас, во мне проснулось к нему сочувствие.
  - Да ладно тебе, Мики, - беззаботно махнул рукой Эдвард, видно за день он уже умудрился подружиться с магистром, и сейчас ему явно не было приятно, что я так прохладно веду себя с его новым другом. Эд открытый и жизнерадостный парень и ему легко сходиться с новыми людьми, подкупает он всех своей детской непосредственностью и легким характером. - Тебе же уже это не впервой. Так чего зря расстраиваться?
  - Может мне уже надоело почти каждый месяц брать больничный? - страдальчески поморщился член Совета. Волосы, повинуясь мысленному приказу магистра стали черными, короткими, топырясь в разные стороны, словно никогда не видели расческу. - Тут же от скуки можно умереть, никакого веселья.
  - Кстати о веселье, - учтиво осведомился я у спевшихся соседей. - Так значит, вовсю нарушаем режим?
  - Жизнь без нарушений, уже не жизнь, а тоскливое прозябание в госпитале до выписки, - с радостной миной на лице выпалил Микио, нагло жуя зеленое яблоко. Кстати, когда он умудрился его взять?
  - Тем более, я уже видеть не могу эту овсянку, - скривился от упоминания ненавистной пищи Эдвард, подкидывая в руке второе яблоко, и праведно возмутился. - Я дракон! Мне нужно мясо! У меня растущий организм! А они его не дают, конечно же, я...
  - Я, вообще-то, спрашивал на счет представления с реальной иллюзией, - поразился я откровению своего "тихого и спокойного" друга. Теперь понятно, почему милсестры с такой неохотой заходили в эту палату. Говорить о том, что мясо в его состоянии противопоказано как минимум неделю, я не решился.
  - А-а-а, - вздохнул молодой дракон, мне даже показалось будто облегченно и кивнул на жующего перебинтованного иллюзиониста. - Он мне в шахматы продул. Семь из десяти партий.
  Микио кивнул и, проглотив кусок яблока, произнес, загибая пальцы:
  - Реальная иллюзия чащобы с расширением пространства, турнир рыцарей, лимнада и... что там было еще?
   - Думаю это можно опустить, - отчего-то сразу покраснел дракон.
  - О, вспомнил! Дракон и прин...
  В Микио полетело яблоко, но тот ловко его поймал.
  - О, спасибо, - улыбнулся иллюзионист, подкидывая в руке сочный плод.
  - Ты это специально! - догадался жестоко проведенный наглым магом дракон и, повернувшись ко мне, выдал своего соседа. - Кстати, нимфа лугов была его идея. Я хотел прекрасную принцессу, а он сказал, что так будет интереснее.
  - Да уж... - по моей коже пробежались мурашки, когда я вспомнил деву леса, - интереснее... Вот только одного не понимаю, как ты смог создать настолько реальную нимфу?
  Не думал, что на меня так сильно подействуют иллюзии.
  Магистр довольно усмехнулся и поднял вверх свой палец, призывая к вниманию:
   - Моя разработка. Всего-то акцентируешь внимание на нескольких деталях, а мозг сам дорисовывает цельную картинку. Зачем тратить уйму энергии и сил пытаясь донести до неблагодарного зрителя свое видение древнего леса с населяющими его существами, если можно подсунуть ему под нос порождение его разума? Ведь реальнее кажется лишь то, что совпадает с твоими представлениями. Вот как ты видел лимнаду?
  - Я? - удивился я. Нет, все же хоть и у Микио с головой не в порядке, но он гений. Причем гений с большой буквы. Так обставить... Оказывается, я наложил иллюзию сам на себя, мастер лишь помог мне немного. А ведь все казалось таким реальным. - Сереброволосая дева с синими глазами и...
  - Можешь дальше не продолжать, - улыбнулся иллюзионист. - Значит подсознательно ты безума от светловолосых синеглазых девушек... ну и так далее, по списку всего, что ты увидел. Я делал привязку к образу того, что нравится человеку, лишь слегка задав направление иллюзии.
  - Она со мной общалась, - нахмурился я. - Скажешь это тоже мое подсознание?
  - Конечно, - кивнул Микио и с хрустом откусил яблоко. - Считай, что пообщался со своей совестью воплоти.
  - А меня еще никогда не пыталась соблазнить совесть, - слегка обиженно проговорил Эдвард, тоже жуя яблоко. - Что же ты такого натворил, что она не нашла иного выхода?
  И эти два прохвоста довольно засмеялись, пока я растерянно пытался подобрать достойный ответ.
  
  Внезапно дверь в палату распахнулась, и к нам влетел Азель с той милсестрой, что ранее побежала за ним, и, с жутко довольным лицом, промурлыкал:
  - Ну вот ты и попался, голубчик!
  Я достал последнее яблоко из сетки и вместо раскаяния и признания своего поражения, кинул его в своего учителя. Тот, зараза, остановил летящий снаряд чарами левитации. Милсестра ахнула, пораженная тем, как я веду себя в присутствии главы госпиталя и укоризненно на меня возрилась. Бедная, трудно ей придется в этом филиале дома умалишенных. Как говорится, каков глава - таков и персонал.
  - Эй, - праведно возмутился учителя, крутя в воздухе с помощью левитации несчастный плод. - Кидаться предметами здесь можно только больным и мне, а никак не блудным целителям!
  Милсестра теперь как-то странно посмотрела на своего начальника и попятилась к двери. Я бы тоже попытался сбежать, если бы путь к отступлению не перегораживал Азель. Но магистр Гариус, вместо того, чтобы воззвать к моей совести и спросить, почему и главное где, я прятался от него целую неделю, обратил внимание на вмиг притихшего и сжавшегося за моей спиной Эдварда.
  - Мистер Нес`ара, - с такой же приторной улыбочкой промурлыкал учитель, сощурив желтоватые, светло-карие глаза. Эд вздрогнул и вцепился мне в плечи. - А что вы здесь делаете? Вас уже как полчаса ждут на процедурах...
  - Нет! - дракон спрятался за меня словно за щит, видимо веря, что такая хлипкая защита спасет его от неприятных процедур и осмотра целителей.
  - Живо, я сказал! - рявкнул Азель и, повернувшись к бледной милсестре Гале, ласково проговорил. - Милая, проводи мистера Нес`ара до процедурной, а то он как в прошлый раз потеряется в столовой.
  Эдвард нехотя встал со скрипучей койки и понуро поплелся за милсестрой из палаты, лишь на пороге с тоской посмотрев на магистра Гариуса, надеясь, что тот выдаст амнистию. Но Азель остался беспристрастен к страданиям пациента и указал ему на дверь.
  Мы остались в палате втроем.
  Нда... дракон до дрожи боящийся главу госпиталя Парнаско, издевающийся над целителями и воющий с милсестрами... Чую, когда Эд вернется к себе домой, то по всей общине будут гулять страшные рассказы о человеческих целителях, а детенышей драконицы будут пугать милсестрами со шприцами и обещать отвести в процедурную за плохое поведение. Вот так и рождаются легенды и непонимание между двумя расами. И вообще, этой милсестре не повезло. Насколько я знаю Эдварда, как только он скроется из поля зрения Азеля, то сразу же попытается сбежать. Драконы упрямы и не сдаются до последнего. О, еще и бегают быстро. Ей не повезло вдвойне.
  - Магистр Микио, - после ухода первого пациента карающий взор магистра Гариуса переместился на второго. Иллюзионист страдальчески поморщился, всем своим видом показывая, что он смертельно больной пациент и не может сделать и шага в сторону "ненавистной комнаты". - Сидите. Вам волноваться вредно...
  - О! - вмиг оживился член Совета, вмиг скинув с себя маску страдальца. - А раз нельзя - то вы дадите тот чудесный настойчик из валерьяны?
  Азель вмиг нахмурился, скрестив на груди руки, и категорично сказал:
  - Нет. Вы, магистр, после нее ведете себя неадекватно, а восстанавливать заново левое крыло у Совета, как мне любезно сообщил Председатель Партар, денег нет. И ваше жалование уже не покрывает расходы еще с позапрошлого ремонта...
  - О! - повторно воскликнул Микио. - У меня есть жалование?
  Я еле сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. И как нормально разговаривать с таким человеком? Ведь не знаешь, когда он говорит серьезно, а когда играет на твоих нервах специально. Убил бы, если бы не свидетель. Хотя... я присмотрелся к учителю, но он явно не жаждал возмездия за издевательства. А жаль, был бы сообщник.
  - Точно! - чуть не подпрыгнул на койке черноволосый мужчина, видно вспомнил, что он сидит в кресле члена Совета не за простое спасибо. - Конечно, как тут про жалование упомнишь, если я его не получал лет десять... что же я тогда натворил... Не помню.... - он вмиг погрустнел и задумчиво себе под нос прошептал. - Уже и это позабыл...
  - Кстати, магистр, - вновь нахмурился Азель. - Вы как себя ведете? Милсестры шарахаются от вашей палаты, целители бледнеют при упоминании вашего имени, уже у двоих сердечко пошаливало...
  - А что? - вежливо улыбнулся Микио. - Были жалобы?
  - Плохо... плохо вы их пугаете! Почему не плачут милсестры, закрывшись в кладовке как в прошлый раз?! Почему целители тайком не принимают успокоительные зелья?!
  Я замер соленым столбом, и навострив уши, слушал откровения учителя. Вот так дела... глава госпиталя подговорил пациента пугать милсестрер?! А я еще на Эда думал... дурак. Можно было сразу сообразить, что Эдварда вряд ли положат в отдельную палату, а его соседом окажется сумасшедший мастер иллюзий, к тому же не имеющий играть в шахматы, раз Эд победил его раз семь, хотя дракон до этого, я знаю точно, про эту игру даже не знал.
  - А я что?! - взвинтился на несправедливые упреки иллюзионист и сделал как можно более жалобную мордаху. - Мне плохо...
  - Если плохо - переедете обратно в свою отдельную палату. Ведь я правильно думаю, что после этого другим станет плохо?
  - Вы о чем? - подал голос я. Мне надоело наблюдать за всем со стороны.
  Магистр Гариус мигом нахмурился, посмотрев на меня серьезным, немного уставшим взглядом:
  - Ник, ты еще здесь? Не сбежал, как всегда?
  Не знаю, чего он добивался таким выпадом: уязвить меня или указать на дверь, но искренне возмутился. Я ему что, дитя, что убегает от наказания и прячется от него как можно дольше, чтобы избежать гнев родителя? Хотя... если смотреть со стороны...
  - Я дожидаюсь друга, - коротко улыбнулся я, с вызовом смотря на учителя. Убегать, почему-то, резко перехотелось. Ну и что со мной сделает Азель? Станет заговаривать зубы и убеждать меня вернуться под его крыло в Парнаско?
  - Вот и хорошо, - чему-то удовлетворенно хмыкнул учитель, - значит не все потеряно. Но к слову, хватит на сегодня шуток, поговорим серьезно. Ты ведь хотел услышать правду, Ник?
  Я кивнул. Даже Микио подобрался, показывая, что готов внимательно слушать главу госпиталя.
  - Все просто - проверка милсестер и целителей на психологическую устойчивость. В последнее время идет тенденция к тому, что работникам госпиталя все труднее держать себя в руках, адекватно обращаться с пациентами, не срывая на них злость.
  - Раньше таких проблем не было, - неверяще сощурился я. Мне сразу вспомнилась та девушка в приемной и девицы у палаты. Им хамства не занимать, а ведь раньше милсестры даже голоса не повышали на больных.
  - Это раньше... - вздохнул глава Парнаско, и устало потер переносицу. - Раньше и обучение длилось дольше и эпидемия, как не прискорбно заявлять, только сделало нас сильнее. Целители и милсестры считали зазорным показывать свои слабости при пациентах... Сейчас же им проще, извините за грубость, наорать на больного человека, чем вникнуть и понять чужие проблемы. Новое поколение работников госпиталя постепенно, как не печально, лишается главного - сочувствия. Скажи мне, мой мальчик, а какой целитель и без сострадания к больным?
  - И никак...
  - Как видишь, - Азель обвел руками палату, - я пытаюсь исправить ситуацию. Научить молодое поколение на собственном опыте относиться терпимей к слабостям больным. К сожалению они родились в мирное время, и не понимают всю ответственность работы в Парнаско.
  - Мы решили выбивать клин клином, - серьезно кивнул на заявление учителя Микио, прекратив дурачиться. - Создать хамоватого требовательного пациента, что будет истерить и впадать в ярость при любом неправильном поведении милсестер и целителей.
  - Да, магистр верно говорит. Человеку свойственно вырабатывать определенные рефлексы при многократном повторении ряда процедур. Если же мои коллеги поймут, что единственная линия поведения с пациентом, которая не будет угрожать их душевному и физическому здоровью, это забота и вежливое понимание, то...
  - Нет, - я слегка мотнул головой, - меня интересует другое. Почему ты выбрал для этого Микио?
  На меня непонимающе уставились эти заговорщики. Для них, видимо, такое решение было естественным. Но меня и вправду это интересовало! А то куда я не пойду - все время натыкаюсь на этого сумасшедшего! Мне уже начинает казаться, что он меня преследует.
  - Магистр Микио довольно неплохой лицедей, - сквозь силу проговорил Азель, не обращая внимания на иллюзиониста, возмущенного таким принижением своих способностей. - Да и он довольно частый гость в этой обители.
  - Если говорить проще, - вздохнул член Совета, смотря на свои перебинтованные руки, - меня часто пытаются убить.
  - Враги? - поинтересовался я.
  - Хуже - союзники, - Микио скривился, видно припомнив своих доброжелателей. - Партар почему-то вечно мной недоволен, и степень его недовольства выливается в размере моих повреждений. Почти как аксиома...
  - Магистр гостит у нас примерно раз в несколько месяцев, - любезно дополнил Азель. - И пока он лечится, то я к нему на проверку посылаю стажеров и провинившихся милсестер, для выработки навыков общения с трудными пациентами. Магистру ничего не стоит поиграть в эту роль, а мне создать для него все условия для комфортного пребывания в госпитале. Все довольны.
  - Только вот скучно, - печально вздохнул "тяжелый пациент". - Моих шуток милсестры не понимают, считают ненормальным... Одно хорошо, если бы не Эдвард, я бы уже лез на стенку от тоски.
  Да... я всегда считал, что Темные Властелины всего лишь маленькие пакостники по сравнению с коварным главой госпиталя Парнаско. Подговорить самого неадекватного больного на то, чтобы тот проверял на психическую устойчивость милсестрер и целителей? Да еще пообещать ему привилегии, скидки и вообще, жизнь в шоколаде? Мир сошел с ума... Ирен не там ищет злодея, он давным-давно пустил корни в столице, а я всего лишь его скромный ученик.
  А еще я удивлялся, почему милсестры так себя ведут? Оказывается, почти каждый месяц неугомонный иллюзионист, поправляя здоровье, до белого каления своим поведением доводит весь персонал Парнаско. Конечно же, с одобрения его главы. Милсестры страдают, так сказать становятся "психологически устойчивы" к еще более буйным пациентам, а Микио, как постоянному клиенту накапливаются скидки на последующее лечение. А весь госпиталь с содроганием дожидается следующего визита мастера иллюзий.
  Странная все же у Азеля логика. За полвека ни на йоту не изменился. Как любил манипулировать другими, дергая за ниточки своих марионеток, так и продолжает это делать в своем "царстве", с интересом наблюдая за деяниями рук своих.
  - Вот так вот, Ник, - развел руками Азель. - Целители мельчают, милсестры уже не оправдывают своего названия, а мой лучший ученик где-то бродит и наотрез отказывается помогать своему приемному отцу. И что прикажешь мне делать?
  Я пожал плечами - я ему не воспитатель. А поддаваться на его провокацию я не намерен тем более.
  
  ***
  
  Глава Парнаско все же ушел, так и не добившись от меня ответа. Как бы сильно Азель не желал вернуть меня, госпиталь был моим прошлым, к которому я не стремился возвращаться. Да, я мог ему помочь, у меня всегда получалось ладить с людьми, ведь без обаяния и толики харизмы целителям намного труднее работать. Пациент перед чужими будет вести себя сжато, чувствовать неловко, он не зная сам, закроет свои каналы энергии, мешая воздействовать целителю на свой организм. Но если парой фраз, улыбкой, шуткой разговорить больного, заставить чувствовать себя в защищенности, то он намного быстрее пойдет на поправку, ибо организм не будет отторгать целительскую энергию. То же самое и с персоналом. Еще до эпидемии я был правой рукой Азеля, взял под патронаж весь персонал Парнаско и следил за тем, чтобы и больным и работникам госпиталя было комфортно и приятно работать.
  Мне нравилась моя работа, я даже начал подумывать о том, как улучшить целительскую отрасль, стал с помощью учителя и с поддержкой друзей-целителей писать проект, но все разрушила черная болезнь. Чуть не убила в Азеле желание жить, когда у того умерла жена и дочь, отняла у меня моих друзей, что совсем недавно вместе со мной пытались лечить зараженных больных, подругу детства, а потом и карьеру вместе с репутацией. Для меня Парнаско стал склепом воспоминаний, которые я так долго старался забыть. И возвращаться туда, где каждый день что-то будет напоминать тебе о далеко не счастливом прошлом, что-то не хочется. Если учитель и смог преодолеть себя, отпустить своих родных и жить дальше, ради госпиталя и больных, то я так не могу. Да, я эгоист. Стал им, уже как полвека...
  Словом, как бы я не хотел пересекаться с главой Парнаско, памятуя о его "одержимости", мне все равно придется с ним общаться. Я уже насмотрелся на столицу и жажду вернуться к себе домой, но вот оставлять одного в городе Эдварда - не намерен. Нет, я, конечно, знаю, что его Ярик вряд ли оставит, все же для оборотня щебутной и жизнерадостный дракон почти как младший братишка, за которым следует приглядывать, но оставлять их одних... Нет, Эд ведь пострадал из-за меня, решив помочь с адептами, а я лицензированный целитель, так что долечиваться дракон будет в замке. Свежий воздух, природа, огромный замок, наивная принцесса - что еще для счастья молодому парню надо? Хотя нет, последний пункт следует опустить. А лучше даже не заикаться при Ирен, что Эдвард даже не человек, а то мало ли... Эд конечно отходчивый, и не умеет подолгу злиться, но вот если будут оскорблять драконов и называть их "зверюшками", он может и обидеться.
  Оформление выписки долго времени не должно занять, нужно только согласие больного и его лечащего целителя. Целителя я возьму на себя, точнее, сразу отправлюсь к Азелю, осталось только дождаться Эдварда и спросить у него: согласен ли он умирать от скуки в госпитале и дальше или же отдохнет у меня в замке в приятной компании?
  Микио, как только Азель ушел, с усталым вздохом откинулся на свою подушку, и, положив под голову левую руку, лукаво на меня воззрился. Я, неосмысленным взглядом смотря перед собой, думал о вечном, точнее о том, сколько еще времени пройдет, прежде чем мой приемный отец поймет и примет мою точку зрения.
  Стало темно. Солнце почти скрылось за горизонтом и в Парнаско загорелись магические светильники. С коридора послышалась ругань милсестер, возмущенные крики посетителей, чьи-то поспешные шаги... Да... время посещения больных уже давно закончилось и милсестры прогоняют задержавшихся и обнаглевших посетителей. Все же скоро время ужина, уколов и осмотра больных. К нам никто не заглянул - сыграла "репутация палаты", да и словом, я бы и сам никуда не пошел.
  Ждать Эда с процедур в тишине оказалось скучно. Но первый давящей атмосферы не выдержал неугомонный иллюзионист, поняв, что его никто развлекать не собирается и я не намерен с ним разговаривать до самого возвращения дракона.
  Он, кивнул на койку Эдварда, сказал:
  - Хороший парнишка. Добрый, веселый, вот только доверчивый и слишком много болтает.
  - Да ну, больше чем вы, магистр? - скептически приподнял бровь я, решив поддержать разговор. Все равно делать нечего.
  Микио усмехнулся:
  - Я вне категории. Вот когда он создаст свою агентурную сеть в отдельно взятом учреждении государственного масштаба, что будет мгновенно разносить и собирать новости разного характера, сопоставит их, и создаст новую, вот тогда...
  - Это называется проще - сплетни, - перебил его я, поняв тонкий намек о том, кто контролирует все слухи дворца совета и придумывает новые. Я даже не удивился, наверняка этот сумасшедший таким образом себя развлекает. - И за некоторые сплетни бьют сильно и по почкам.
  - Пф... - фыркнул иллюзионист и беззаботно махнул рукой. - Я уже привык, что почти каждый второй в Совете меня ненавидит, каждый пятый пытается убить, а все остальные стараются игнорировать.
  - И откуда столь точные данные?
  - Масштабный опрос от лица Партара... - улыбнулся магистр, но тут же поспешно дополнил, - и надеюсь, это будет между нами в секрете. А то Председатель очень удивится, узная, что от его лица кто-то рассылает опросы и анкеты сотрудникам дворца советов. Да и, - он поднял вверх перебинтованную руку, - в этом месяце я уже в госпитале лежу. Партар разорится, оплачивая мне больничные. О, или же его убьют... - он задумчиво нахмурил брови и внезапно посмотрел на меня. - Ты знаешь, что страшнее старика в Совете только бухгалтера? Они за трату лишнего гроша - удавить могут!
  Я промолчал, решив не уточнять, откуда он это знает... Чего гадать, если ответ на мой вопрос прямо читается по лицу иллюзиониста. Своими затратными выходками он явно много кровушки попил у этих счетоводов, и было бы странно, если бы они давным-давно не пытались его убить. И это взрослый умный человек, который ведет себя большую часть времени как ребенок. Что за раздвоение личности?
  - Может, нужно всего лишь вести себя как магистр, а не ребенок, вдруг и проблем резко не станет? - предложил я свое решение его всех проблем. Нет, я тоже порой непрочь поиграть на нервах окружающих, это довольно расслабляет, но ведь у всего есть предел.
  - Ты цитируешь Партара, Никериал, - рассмеялся мужчина, видно припомнив что-то забавное. - Но он уже давно оставил своих попыток... после того, как я показал ему, как на самом деле ведут себя дети. Полгода проходил в образе маленькой семилетней девочки. Это было так забавно! Особенно на заседаниях Совета и на суде. Непосвященные все время удивлялись, почему это Партар постоянно водит с собой свою маленькую внучку. Старик так мило краснел...
  - И не пытался отправить тебя в Парнаско на принудительное лечение?
  - Почему же, пытался, когда терпение лопнуло. Но я сказал ему, что бить детей непедагогично, особенно, маленьких девочек.
  - И...
  - Тогда я и познакомился с Азелем. Провел в госпитале две недели... Эх...
  В чутье учителя я не сомневался. Видно глава Парнаско сразу подметил, что с характером и образом жизни Микио будет частым гостем в его обители, вот и предложил непыльную работенку. Но полгода ходить в образе маленькой девочки? Нет, все же иллюзионисты слишком эксцентричны, я всегда знал, что у меня нет способностей в этой области магии. Вообщем, как и в других, не считая целительства и соприкасающихся к нему магических наук и то, знаю я их однобоко, с призмы восприятия целителя.
  Например, из меня магический дуэлянт, мягко сказать, не важный. Если не использовать способности полного целителя - продую зараз. Все же я не боевой маг и кроме простеньких заклинаний природной и элементной магии, парочки щитов, заклинаний сокрытия, ну, и чуток иллюзорной, больше ничего не знаю. Теория это да, без теории в моей работе делать нечего, да и мои исследования расширили кругозор, но вот на практике... Тем, чем я пугал адептов на кладбище настоящему магистру боевой магии не страшнее чем насморк. А высшая "боевая" магия для меня на практике очень ограничена - не та специализация и тип энергии. Природа решила, что целителям уметь убивать не нужно, а то что полный целитель порой страшнее элементника с его высшими заклятьями огненной стихии, не учитывается. Ибо целитель призывает "мир мертвых" и "мертвые" убивают за него, также как, например, иллюзионист всего лишь посылает реальные ведения и не его вина, что человек "веря в иллюзии", умирает. Все дело лишь в маге, и в том, как он применяет свой дар.
  - А вообще, - расположился на койке удобнее "жертва гнева Председателя", меланхолично разглядывая белый потолок. - Старик не так уж плох. Сколько лет терпит меня и других магистров, закрывая глаза наши выходки... И я ему за это и благодарен. Конечно, он вспыльчивый, порой несдержанный, все время трясется о положительной репутации Совета, пытается воспитать нас, порой выходя за рамки, но кого не спроси, все тебе скажут, что не видят на месте Председателя никого другого кроме Партара. Он та ниточка, что связывает нас всех... Мой первый якорь.
  Я недоуменно нахмурился. "Якорь"? И только через несколько секунд понял, что имел в виду мужчина. Якорь - это слово в обществе иллюзионистов имеет не то значение, которое обычные люди ассоциируют с кораблем. Чтобы не сойти раньше времени с ума, не погрязнуть в своих иллюзиях и иметь связь с реальностью, маги выбирают из своих воспоминаний, яркие образы, (обычно дорогих им людей), ради которых они готовы вернуться в эту действительность. Это как путеводная нить, которая не дает заблудиться в лабиринте своего разума. И чем больше "якорей", тем крепче он будет привязан к реальности и, следовательно, не сойдет с ума. Но почему именно "первый якорь"? Мне всегда казалось, что первыми яркими воспоминаниями и образами для людей становятся их родители, учителя. Странно.
  - Первый якорь? - все же спросил его я. Про них я только читал, но еще ни разу не видел на практике, как именно иллюзионисты отбирают "якоря". Во мне проснулся исследовательский интерес. - Ты настолько им дорожишь?
  - Не дай Богиня, - заметно вздрогнул маг. - Просто он напоминание о том, что если я не вернусь - то старик меня найдет и притащит за шкирку обратно. Также, например, эта чаеманка Алия - кто вместо меня будет скрашивать ее скучные будни новыми ощущениями? А Филгус? Я до сих пор не забрал у него из дома свою кастрюлю, и то чудесное ситцевое кресло в его кабинете... В нем спать имею право только я!
  Да уж... спросил на свою голову. Это же надо, он переврал одну из основ искусства иллюзии, выбрав точку опоры - издевательства над людьми. Или же я, похоже, был слишком хорошего мнения об иллюзионистах? Какая досада...
  - А другие якоря? - сделал я еще одну попытку добиться вменяемого ответа. - Ты только помнишь о том, кому еще не испортил жизнь? Есть же те, кого ты помнишь не только, как приложение к своим выходкам? Например, родители или же твой учитель...
  - О чем ты говоришь, Никериал? - резко нахмурился Микио, перестав беззаботно улыбаться. - Ты забыл, что у меня никого нет? О, точно, ты же меня не помнишь... как же так...
  - Не помню, - подтвердил я. Да я точно могу сказать, что никогда раньше с ним не виделся. Таких людей трудно забыть, даже если и захочешь.
  - А если так? - усмехнулся иллюзионист и через миг на его кровати лежал в больничной пижаме хрупкий долговязый подросток с короткими лохматыми белыми волосами, темно-карими глазами, слегка вздернутым носом, высокими скулами и бледной кожей. Он насмешливо на меня взирал, ожидая, пока я его вспомню. Но через несколько секунд, Микио, резко поморщившись и прижав от боли руки к ребрам, скинул иллюзию подростка. Вымученно улыбнувшись, он произнес. - Ты уж прости, но я еще не оправился, так что перестраивать физиологию для меня... болезненно. Но несколько секунд, надеюсь, хватило?
  Но я его уже не слушал. Перед моими глазами стоял образ того мальчишки... Смутно знакомый... Где же я его прежде видел?
  Целители помнят всех своих пациентов, независимо от того сколько времени прошло, особенно, если собственными руками вытащили их с того света. Нет, имена стираются из памяти, остаются только лица, а также тяжкий груз вины за то, что не смог данные выполнить обещания... особенно, если дал обещание мальчишке, стоя у постели его учителя. Ведь разочаровывать детей тяжелее всего?
  Это произошло во времена эпидемии. Я тогда только прибыл в столицу с Элизой, в поисках подтверждения моей теории о причинах появления черной болезни. Отчаянье... вот что владело Парнаско в это трудно время. Милсестры не справлялись с потоком зараженных, целители не спали неделями, оставаясь во вменяемом состоянии только засчет бодрящих эликсиров, до конца пытаясь спасти безнадежных больных. Тогда и появился этот наивный белобрысый мальчишка. Поставил с ног на голову госпиталь, довел до истерики и так еле держащихся на силе воли милсестер, умоляя их впустить его в палату к умирающему учителю ... Я тогда пожалел подростка, что самоотверженно, не боясь заразиться, жаждал быть рядом с наставником. Хотя, конечно, мне потом пришлось выслушивать лекцию от Азеля на тему того, почему нельзя впускать в карантин посетителей, но тогда мне удалось убедить главу Парнаско в своей правоте. Зачем лишать ребенка возможности увидеть дорого человека в последний раз? Все это понимали и все остро переживали чужое горе, сполна хлебнув свое.
  Сострадание... вот чем в полной мере богаты целители. В госпитале тогда я появлялся редко, все время занимали дрязги с Советом, изучение в архиве документов, да и мне просто было тошно видеть Парнаско, во дворе которого каждый день стремился ввысь огромный погребальный костер. Даже воздух там пах гарью и обреченностью... Уже никто не верил в спасение. Азель хоть и крепился, старался вытащить из объятий смерти каждого пациента, но я-то видел пустоту в его глазах. Нет, в них не было ни веры, ни надежды. Какая злая ирония - тот, кто призван спасать жизни, каждый день сжигает тела своих пациентов.
  Единственный, кто все еще надеялся на лучшее, был тот долговязый мальчишка. Он каждое утро брал из библиотеки госпиталя книги и до вечера читал их вслух своему учителю, не прерываясь даже на то, чтобы нормально поесть. Он боялся выйти из палаты надолго, страшился того, что случится, когда его не будет рядом. Наивно? Но кто поймет детей... Я не мог понять его поступков, но и выбросить из головы тоже. И каждый раз забегал в Парнаско, чтобы хотя бы на мгновение прислушивался к тому, как подросток, глотая слезы, читает строки книги, пытаясь хоть на мгновение отвлечься от раздирающей его душу боли.
  Сочувствие... я всегда примерял боль других на себя, считал, что так лучше смогу исцелять пациентов. А тут не удержался и пообещал ребенку, что непременно спасу его учителя. Пустое обещание, наивное... Но мне тогда так не хватало веры в лучшее, в себя и простое обещание мальчишке придало сил для поисков лекарства. Понял ли тогда это ребенок? Или же до конца надеялся на то, что я исцелю его учителя? А может знал, что учитель его обречен, но все равно принял мою помощь?
  Вот только как бы я не спешил, время работало против меня. Учитель мальчишки умер через три дня после моего обещания, а он сам попал в палату. Зараза не щадила никого и найдя слабину уничтожала организм словно паразит. А потрясение из-за смерти дорогого человека было слишком велико и болезнь развивалась очень быстро... И когда я нашел лекарство и смог вывести ему вакцину - он был на последней стадии болезни. Бледный, покрытый с ног до головы черными язвами, в бреду повторял имена, с кем-то спорил, плакал, моля спасти учителя. Душераздирающее зрелище... Я тогда тайком впервые искренне молился Великой, надеясь, что мое лекарство сработает. На кон было поставлено слишком многое.
  Мальчишка стал первым, кому ввели вакцину. Мне удалось спасти его тело... но не душу. Прежний улыбчивый подросток, которого тайком подкармливали сладостями милсестры, умер в той лихорадке, а вернулась лишь его пустая оболочка. Спасенный ребенок целыми днями смотрел лишь в окно, ни с кем не разговаривал, только изредка задумчиво посматривал на меня, словно силясь что-то вспомнить. Диагноз был неутешителен - амнезия. Но вот только вылечить его я тогда не успел - он вскоре сбежал, а искать подростка в огромном городе тогда ни у кого просто не было времени.
  Да, я знал, что этот ребенок маг и что его учитель был магистром иллюзий, но вот сопоставить вместе милого мальчишку и этого наглого сумасшедшего мужчину? Нет, слишком велика разница. Что не говори, время нещадно к людям.
  - Ты... - пораженно выдохнул я, по-новому рассматривая Микио, пытаясь подобрать связные слова. - Жаль, а я-то надеялся, что ты вырастешь в нормального человека.
  - Аналогично, - фыркнул он. - Где ты спрятал того милого всепрощающего целителя, что тайно снабжал все детское отделение шоколадными конфетами? А твоя подруга, что так мило морщила носик в моем присутствии, где? О, точно, она же стала королевой! Как же я мог это забыть!
  Я пропустил мимо ушей его колкость. Нет, если раньше это меня задевало, то сейчас к Элизе я ничего не испытываю. Да и меня кое-что интересовало, что было важнее чем, липовое возмездие и попытки пробудить его совесть.
  - Так ты все вспомнил? - мне, как целителю, не терпелось узнать ответ на этот вопрос, тем более, как не крути, а Микио был моим пациентом, хоть и прошло уже больше полувека. - Амнезия прошла?
  - Неа, - мотнул головой иллюзионист. - Все детство как в тумане. Да я и не расстроен по этому поводу.
  - Почему? - поразился я.
  - Вдруг окажется, что я похож на старика с перепоя? - притворно ужаснулся он. - Ведь тот образ, что я "носил" в госпитале тоже был иллюзией, - Микио, заметив, что я удивлен таким подробностям, охотно пояснил, - я это почувствовал, когда очнулся. Так что с какой родился внешностью я не имею понятия... О, я еще же своего имени не помню! Забавно, не правда ли?
  - Не очень... - невольно скривился я. Не помнить своего имени, внешности и считать это забавным? Он сумасшедший. - И тебе никапельки не интересно?
  - Вспоминать - словно нырять в колодец с черной мутной водой, - поднял вверх палец иллюзионист, словно сейчас решил открыть мне великую мудрость. - Может, ты и найдешь на дне сокровище, которое так долго искал, но чаще всего тонешь в боли и отчаянии. Зачем оглядываться назад? - пожал плечами он. - Я иду только вперед. Таков мой принцип.
  - Я думаю, что ты просто боишься.
  - Чего? Прошлого? - скептически вздернул бровь магистр. - Ты думаешь, мне хочется вспоминать прошлое мальчишки, что лежал в больничной палате? Не смеши меня, Никериал.
  - У тебя был учитель, - я сделал еще одну попытку вразумить этого человека. Тогда он даже не стал меня слушать про смерть своего наставника, возможно сейчас... Все же какой бы он не был, но это обязанность ученика помнить о том, кто учил его магии. Тем более, я тогда понял, у того иллюзиониста никого не было дороже его воспитанника. - Ты очень ценил его. Дни и ночи проводил возле его постели.
  - Ну и что с того? - равнодушно хмыкнул Микио. - Мальчишка умер еще тогда, вместе с тем человеком. Конец слезливой истории.
  - Даже так? - заметно расстроился я.
  - Думаю это к лучшему, что я забыл его, - грустно улыбнулся иллюзионист.- Знаешь, порой я слышу чей-то до боли знакомый голос... смутные видения преследуют меня во сне, но как только я пытаюсь его разглядеть лицо, имя, что меня связывает с ним - у меня все сжимается внутри от невыносимой тоски. Нет, я давно решил - неважно, что было в прошлом, лучше идти только вперед. Так спокойнее.
  Я вздохнул, с сочувствием посмотрев на задумчивого мага. Что бы Микио не говорил, как бы не старался убедить себя, но он все же боится... вспоминать, подсознательно чувствуя, что кроме горечи и разочарования не получит ничего взамен. Может быть раньше его и интересовало прошлое, и судя по моему заседанию, он кропотливо исследовал временной отрезок эпидемии черной болезни, но сейчас маг просто смирился, стараясь всем назло радоваться каждому пройденному дню, стараясь ни о чем не задумываться. Он говорил, что тот мальчишка умер еще тогда в горячке, но вот я вижу обратное. Ученик того пациента ни на йоту не изменился. Остался в душе сущим ребенком, боясь потерять последнюю частичку себя.
  Иллюзионисты... вы так стремитесь отречься от действительности, но чем дальше идут ваши иллюзии, тем крепче вы привязываете себя к реальности. Это намного интереснее, ведь так, магистр? Попытаться подмять под себя нашу действительность - что может быть увлекательнее?
  - Кстати, прости меня за то, что произошло на кладбище, - почесал черную макушку Микио, прервав течение моих филосовских мыслей. - Я не хотел приносить тебя в жертву, просто... растерялся, - я скептически на него посмотрел, ни на каплю не веря в искренность этого прохиндея. Иллюзионист, между тем увидев, что я не купился на его фальшивое раскаяние, вздохнув, продолжил свою исповедь. - Я ведь вел это дело больше месяца, добился у них доверия, сместил главу и занял его место, а тут приходит эта стерва и срывает весь спектакль прямо на его кульминации! Знаешь, как мне хотелось ее за это придушить? - он понизил голос до шепота. - Мне пришлось играть роль безумного содомита, мечтающего захватить власть в Совете, чтобы меня никто не принимал всерьез. Не скажу, что это было тяжело, даже наоборот было так весело наблюдать за реакцией окружающих, но знаешь, что меня во всей этой истории больше всего бесило?
  - И что же?
  - Каблуки! Ходить постоянно в тесных сапогах на высоких каблуках было великим испытанием для моей психики. Так ты на меня не сердишься за то, что я немного пошутил?
  - Был бы ты не больным - ударил бы. О, ах точно! - притворно изумился я, решив немного подыграть ему. - Я это уже сделал! Какая досада...
  - Вот именно, - поднял вверх палец бывший предводитель секты. - Ты бы знал, как магистр Гариус удивился, почуяв на синяке остатки магической энергии его ученика. Потом все пытал, из-за чего мы с тобой подрались. Не волнуйся, я ему сказал, что мы не поделили плитку шоколада.
  Вместо того чтобы разозлится - я растерялся. Откуда он знает о моей слабости? Но смотря на ехидную рожицу этого прохвоста, меня осенило. Эдвард!!! Только у него порой бывает язык без костей, а он еще попал в палату к тому, у кого развлечение шпионить за преступными группировками. Мне только интересно, много уже магистр смог вытащить из дракона сведений?
  - Эд рассказал? - устало спросил я, делая вид, словно уже смирился, что скоро весь Совет будет знать о том, Никериал неадекватно ведет себя, как только видит шоколад.
  - Возможно... - туманно проговорил Микио и вдруг озорно подмигнул. - Давай ты мне кое-что расскажешь, а я забуду про твою маленькую тайну? Потешишь мое любопытство?
  - И что же? - осторожно поинтересовался я, думая о том, сильно ли расстроится Совет, узная, что кто-то обеспечил ментальный удар его мастеру иллюзий? И какой мне за это дадут срок?
  - Все просто, - ухмыльнулся маг, с любопытством на меня посматривая. - Никериал, а откуда у тебя в крови прана? Точнее сказать, - растянул губы в улыбке Микио, - что за артефакт у тебя спрятан дома?
  
  Обессиленный Эдвард, потирая болящий от уколов копчик, придя в палату, застал интересную картину - как я с садисткой улыбкой пытался задушить его единственного соседа. А эта сволочь, вместо того, чтобы умирать, как порядочному человеку, умудрялась отбиваться и хрипела: "Пожертвуй кровушки на опыты". Вкупе с внешним обликом - красная радужка, мертвенно-бледная кожа, выпирающие клыки - выглядело внушительно... для впечатлительного дракона.
  К сожалению Микио повезло - у дракона просто не было сил, чтобы мне помочь в убиении иллюзиониста. Он просто... предложил мне задушить "тварь" подушкой. Хотя, конечно, придя немного в себя, Эд поинтересовался, куда делся его сосед. Но это было позже... намного позже...
  
  
  *Лимнада - нимфа лугов.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"