Сафронов Валерий Фёдорович : другие произведения.

О маленькой девочке и огромном почтовом ящике

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  На северо-западе в приморском городе Мегаполиске жила одинокая Добрая тётенька. Занимала она совсем маленькую служебную площадь в коммунальной квартире в доме с башенкой, что возле метро, и работала много лет сотрудницей в большом государственном учреждении, которое находилось от неё в двух кварталах.
  
  Тётенька эта была очень мила, но совершенно одинока. Родственников в Мегаполиске у неё не было, подруг тоже, а мужчины если и заводились, то, как правило, для практической пользы быта и женского здоровья.
  
  Придёт, допустим, какой-нибудь мастер починить электричество. Толком-то, конечно, никогда ничего не сделает, и даже иной раз вообще испортит, зато с усердием выпьет-поужинает, а потом, глядишь, да и останется на ночь. Как говорится, и здоровье, и польза...
  
  А время-то идёт, а годы-то летят. И вот однажды ночью решила Добрая тётенька завести себе маленькую пожилую девочку. Для этой цели она присмотрела одного дяденьку Сослуживца, у которого было три несомненных достоинства: во-первых, от него получались хорошие трудолюбивые дети, во-вторых, он не злоупотреблял спиртным, а в-третьих, пользовался уважением коллектива.
  
  Как-то раз дяденька Сослуживец оказался в одной компании с Доброй тётенькой. Праздник, что ли, был общегородской, или так...корпоративная вечеринка. Выпивали понемногу, танцевали, травили анекдоты, дурачились, то да сё...
  
  Кончилось тем, что Сослуживец вызвался проводить тётеньку. Он так и сказал: "Я, видите ли, в гости не напрашиваюсь. Я, в сущности, просто хочу проводить вас до подъезда в свете установившейся традиции. Однако, по причине обоюдных симпатий и взаимного влечения органов чувств, готов подняться до второго этажа и постоять на лестнице".
  
  Когда они пришли к дому с башенкой, а затем сели в лифт, Сослуживец пожал руку тётеньке, а она взяла и прижала его к себе, прошептав: "Как же хорошо"! И пригласила его пить чай.
  
  Надо ли рассказывать, чем заканчиваются подобные чаепития? Правильно, чаще всего, тётеньки даже не успевают поставить чайник на плиту, а тут же, прямо ласточкой с вышки, ныряют в постель вместе с дяденьками.
  
  Вот и в этот раз, всё произошло именно так, а когда Сослуживец уснул, Добрая тётенька из постели вынырнула, глотнула воздуха, подошла к окну и придвинула к себе цветочный горшочек. Она нежно его погладила, затем выкопала в земле маленькую ямку и посадила в неё зёрнышко.
  
  - Расти, расти, моё зёрнышко! - приговаривала Добрая тётенька, поливая его три раза в день специальным настоем из лепестков китайской розы. Когда прошло необходимое количество дней, из зёрнышка вырос цветок, на котором вскоре появился клубень, а затем уж, из клубня появилась крошечная пожилая девочка.
  
  Спустя несколько месяцев, все поняли, что девочка так же мила, как и её мама, а поскольку, первым словом, которое она произнесла, было "дай-дай", то её и назвали Розочкой.
  
  Так уж получилось, что в этой же коммунальной квартире, возле входной двери, на тринадцати квадратных метрах жила одинокая Сердитая тётенька. Работала она в том же госучреждении, что и Добрая тётенька, только на другой, менее высокооплачиваемой, должности.
  
  Когда родилась Розочка, то Сердитой тётеньке стало очень завидно, а потому она тоже решила завести себе маленькую пожилую девочку, или, в крайнем случае, мальчика средних лет. Уж как она не завлекала дяденьку Сослуживца в гости, пригласить его к себе ей так и не удалось.
  
  Сослуживец даже возмутился: "Вот ещё, я не побоюсь этого слова, общественная нагрузка, производить на свет маленьких пожилых девочек, а затем одиноким тётенькам помогать их воспитывать. Я, видите ли, вовсе не персидский шейх Кувейта вам какой-нибудь, а только случайный попутчик космического масштаба!"
  
  Кончилось всё тем, что одинокая Сердитая тётенька смогла завлечь к себе лишь нетрезвого техника безопасности. Причём, в тот момент, когда Техник был уже так слаб, что самостоятельно не мог расстегнуть даже пуговицы на своём клетчатом в лестничную полоску пиджаке, не говоря уже о крючках на бюстгальтере у Сердитой тётеньки.
  
  Так и легли: она в лифчике, а он в застёгнутой верхней одежде с поднятым воротником и велюровой шляпе, но без брюк. Зато потом, когда проснулся, Техник долго пел хорошо поставленным баритоном в коммунальном туалете арию о том, что не бывает в природе сердитых женщин, а вся проблема возникает от того, что в определённый момент окончательно заканчиваются горячительные напитки...
  
  Тем не менее, на свет появился белобрысый мальчик с оттопыренными, как у Техника, ушами и оптимистическим взглядом сведённых к носу бирюзово-карих глаз. Мальчика так и назвали: Квазя, то есть, Квазимир. Это имя придумал ему сам Техник, а когда мальчик подрос, научил его пить водку.
  
  Между тем, маленькая пожилая девочка Розочка росла-росла, но так и не выросла. А мальчик по имени Квазя, несмотря на то, что с трёх лет курил папиросы и употреблял спиртные напитки, вымахал величиною с дорожный знак "остановка запрещёна", что находился на проезжей части возле дома с башенкой.
  И ещё Квазя оказался довольно смышлёным.
  
  В пять лет он научился играть в карты на деньги, а в восемь - подделывать фальшивые больничные листы и дипломы. Когда Квазе говорили, что фальшивые деньги рисовать интереснее, а главное - прибыльнее, он отвечал, что за такие дела полагается серьёзная статья уголовного кодекса, а за подделанный больничный лист - лишь административная ответственность и общественное порицание.
  
  К слову, его папа Техник до такого никогда бы не додумался. Не говоря уж о маме...
  В начальной школе Розочку и Квазю определили в один класс. Зато, правда, посадили за разные парты. Девочку на первую парту возле учительского стола, а мальчика на последнюю, у стены под портретами лжеучёных - Фрейда и Дрейфуса.
  
  С десятилетнего возраста Квазя всерьёз увлёкся зоологической химией и путешествиями. Его любимой поговоркой в то время была такая: "Люби и знай свой загаженный отходами край!" Вот Квазя и изучал этот свой край в окрестностях Мегаполиска, где лазал по болотам и ловил сачком в прудах двухголовых жаб, трёхглазых тритонов и головоногих пиявок.
  
  Однажды в такое путешествие Квазя взял с собою Розочку, уж больно она просилась.
  Квазя говорил, что собирается на самое дальнее и большое озеро, где водятся умопомрачительных размеров земноводные мутантные особи, а чтобы их увидеть, необходима приманка: ржаной хлеб, колбаса, солёные огурцы, папиросы и водка.
  
  Розочка усомнилась было в необходимости целой бутылки водки в качестве приманки, но Квазя замахал руками и закричал, что без этих продуктов гигантских двухголовых жаб нельзя увидеть в принципе.
  
  В назначенный день, ранним утром, высокий мальчик среднего возраста Квазя и маленькая пожилая девочка Розочка сели в метро возле дома с башенкой и уехали на самую окраину Мегаполиска любить и знать свой край.
  
  На переходе с одной линии метро на другую, возле памятника "Неизвестному спекулянту", Квазя продал пару фальшивых больничных листов, а на вырученные деньги сыграл в покер со случайными попутчиками. У него сразу вышло каре, затем флешь-рояль, и Квазя, между прочим, остался в приличном плюсе, в смысле - в наваре.
  
  Розочка даже и не знала, как на всё это надо было реагировать. С одной стороны, которая у неё находилась слева, она была горда за своего друга, а с другой, с правой стороны, - ей было очень стыдно...
  
  Самое дальнее озеро оказалось не просто большим, оно было огромным. Достаточно сказать, что противоположный берег обозначала лишь тоненькая полоска леса. Они стали спорить о том, сколько же было до того берега километров.
  
  Розочке казалось, что целых сто, но Квазя компетентно заявил, что не больше десяти. Затем выбрали подходящее место и устроили привал. Когда Квазя достал водку, Розочка рассердилась, но Квазя её успокоил, объяснив, что сейчас он будет делать приманку. Но сам взял и выпил водки прямо из горлышка, а затем предложил выпить Розочке.
  
  "Вот и хорошо", - подумала Розочка, - "Если я выпью, то ему меньше достанется".
  И выпила. Сразу стало весело и легко, а потом - плохо. Вскоре Розочка уснула, а когда проснулась, обнаружила опорожненную бутылку водки и отрубившегося рядом с нею Квазю.
  
  Тогда Розочка заплакала и принялась его тормошить, но в ответ он лишь храпел, чесался и дрыгал ногами. Между тем, над озером сгустились тучи и стал накрапывать дождик.
  
  Розочка, отчаявшись разбудить Квазю, отправилась искать обратную дорогу, но, спустившись с какого-то пригорка, оказалась в ложбине и поняла, что заблудилась. Тогда она укрылась листом лопуха и стала пережидать дождь, время от времени дрожа и всхлипывая, и тихо причитая: "Квазя, Квазя..."
  
  Затем поднялась и пошла, куда глаза глядят. Шла она долго, пожалуй, целых десять часов, и, в конце концов, набрела на огромный курган. Кое-где из этого кургана торчала ржавая колючая проволока и Розочка подумала, что в этом месте, наверное, когда-то была война и шли затяжные бои курсантов.
  
  Об этих курсантах много рассказывал дядя Техник, который в молодости начинал по военной линии, но не прошёл по ней до конца по причине слабости физических сил и упадку умственных свойств.
  
  Неожиданно в ближних кустах раздался шорох и вышла сутулая тётенька в рабочем сером халате, косынке, в лиловых резиновых перчатках и в таких же лиловых резиновых сапогах. По виду - уборщица. Серая тётенька подняла голову, посмотрела на небо, и некоторое время, замерев, так стояла, смешно морща длинный нос, как будто нюхая воздух. Затем увидела Розочку.
  
  - Ты чья, пожилая девочка? Из новой партии добровольцев?
  - Я заблудилась, - захныкала Розочка, - Мы приехали с Квазей ловить пиявок, тритонов и жаб, а он напился водки и уснул.
  
  - Вот оно что? - недоверчиво ответила тётенька, а пожилая девочка подумала, что она похожа на крысу. Розочка их часто видела во дворе на помойке, куда они ходили с Квазей выносить мусорное ведро и находить разные штучки.
  
  - Тётенька, скажите пожалуйста, как мне пройти к остановке метро? - спросила тогда Розочка.
  - Здесь нет никакого метро, - пожала плечами уборщица, - А только, раз в неделю, до железнодорожной станции ходит рейсовая самоходная баржа.
  
  - Куда же я попала?! - снова заплакала пожилая девочка.
  - Что значит, "куда"? - удивилась уборщица, - Естественно, пожилая девочка, что ты попала на территорию закрытого почтового ящика.
  
  - Почтового ящика?!
  - Так называют особо секретные оборонные предприятия. В частности, наш военно-стратегический научно-исследовательский комплекс. Только это - страшная военная тайна! Я надеюсь, пожилая девочка, ты умеешь держать язык за зубами, и никому не расскажешь про страшную военную тайну?
  
  - Я никому не расскажу про страшную военную тайну! Ни маме, ни Сослуживцу, ни даже Квазе...
  - Ну-ну...тогда пойдём. Ведь тебе же надо обсохнуть и подкрепиться.
  
  Уборщица открыла какую-то потайную дверь и повела Розочку внутрь кургана. Они долго шли узким полутёмным коридором, затем спустились по крутой лестнице вниз и оказались в большом светлом помещении. От удивления Розочка даже открыла рот, насколько там было всё правильно оборудовано: пол и стены были в белую клеточку, на столах стояли приборы и компьютеры, за которыми сидели сосредоточенные незнакомые люди, а с потолка падал яркий искусственный свет.
  
  - Это и есть - наши добровольцы, - с гордостью сказала уборщица, - Вообще-то, никто из них, конечно, особой доброй воли при осуществлении мобилизации к нам на работу в почтовый ящик не проявлял, но мы их зовём именно так.
  
  Затем ещё был маленький коридор, потом ещё один. Наконец, уборщица остановилась у высокой жёлтой двери и нажала на кнопку звонка. Из микрофона, что находился над дверью, донеслось: "Войдите". И они вошли в небольшой уютный кабинет, пол которого был устлан бежевым ковром, где в правом углу за аккуратным столом с компьютером, сидел упитанный, наголо остриженный человек в круглых очках. Уборщица подошла к нему и, наклонившись, сказала всего несколько слов, которые Розочка не разобрала.
  
  - Ну, хорошо, коллега, - ответил Упитанный, - Пусть остаётся. Поставим её на довольствие и определим возле вивария.
  - А жить она будет пока у меня, - сказала уборщица.
  - Не возражаю, - ответил Упитанный, - А дальше посмотрим...
  
  Когда они вышли из кабинета, уборщица наклонилась к уху Розочки и прошептала:
  - Это начальник всего нашего ящика, Суслов- Бобруйский. Он очень строгий, но к тебе оказался снисходительным. А я - его заместитель по хозяйственной части. Все называют меня тётя Крыся.
  
  - А меня - Розочка...- сказала маленькая пожилая девочка и заплакала.
  - Ну-ка, перестань плакать! - зашипела на неё тётя Крыся, - То же ещё, понимаешь?
  - Я хочу к маме, Квазе и Сослуживцу!
  - Вот поживёшь немного у нас в комплексе, поможешь в смысле обороноспособности нашего ящика, и беги домой к своим сослуживцам. Знаешь детскую песенку: "Долетайте до самого солнца, и домой"?!
  
  - А что я буду делать? - продолжала хныкать Розочка.
  - Да ничего особенного. Ты будешь ухаживать за больными животными: кормить, убирать в клетках, и всякое такое...
  
  
  В общем, осталась Розочка в почтовом ящике. А что ещё ей оставалось делать?
  Каждую неделю в клетки вивария заселялись новые жильцы, чаще всего - бездомные животные. Все они были здоровые. А потом вдруг начинали болеть, болеть, болеть и куда-то исчезали. Опять страшная военная тайна?
  
  В самом начале Розочка пыталась расспросить об этом тётю Крысю, но она только отмахивалась. Дескать, отстань, пожилая девочка, не до тебя сейчас. А затем расспрашивать перестала, стеснялась.
  
  Иногда к ним в виварий наведывался сам начальник почтового ящика Суслов-Бобруйский. Он надевал синий глухой халат, медицинскую шапочку, лепесток-респиратор командирского типа, и такие же, как у тёти Крыси сапоги и перчатки, только они были не лиловые, а жёлтые с голубым ободком.
  
  К слову, Розочке для уборки в клетках выдали перчатки зелёные, а лепесток-респиратор простой. Суслов-Бобруйский с очень серьёзным видом долго смотрел на животных, что-то записывал в книжечку и говорил в диктофон.
  
  Розочка часто слышала научные слова: интоксикация, анемия, летальный исход. Она хотела спросить об этом Суслова-Бобруйского, но побоялась, а потом решила, что летальный исход - это когда все куда-нибудь улетают. Например, летальный исход перелётных птиц на юг...
  
  Вскоре Розочка подружилась с говорящей вороной, которую почему-то все называли Чайкой по имени Джонатан Ливингстон. Ещё одна странность: ворона числилась внештатным методистом орнитологического отдела, а Розочка, было, решила, что она тоже из подопытных кроликов. Хотя, начинала-то ворона именно с того, что была просто объектом для изучения условных рефлексов у птиц, применительно к боевым условиям.
  
  Но, вот что значат в наше время здоровые научные амбиции и поступательный карьерный рост: из "лабораторной лягушки" - в учёные мужи! В смысле, в учёные жёны. Правда, до этого было ещё далековато...
  
  - Знали бы вы, маленькая женщинка! - говорила ворона, обращаясь к пожилой девочке, - Кстати, вас не смущает, что я имею привычку к некоторой экстравагантности? Это уж, извините, такая наша порода. Так вот, для того, чтобы обучить специально подготовленную к научной деятельности важную птицу, требуются десятилетия! Ведь я - не какая-нибудь там курица-кряква. Я - ворона с высшим естественно-философским образованием! Ворона с большой буквы! Ворона по имени Чайка Джонатан Ливингстон!
  
  - С ума сойти! - восхищалась Розочка, - Видел бы вас сейчас Квазя!
  - Квазя? - подозрительно переспрашивала ворона, - Мальчик среднего возраста? Этого ещё не хватало. Эти стареющие мальчики, после того как им в рёбра ударяет бес, только и годятся на то, чтобы стрелять в несчастную птицу из рогатки.
  
  - Неправда. Квазя добрый! - возражала Розочка.
  - Да уж! В прошлом году возле Чёрного озера этот ваш добрый Квазя, несмотря на то, что косой на оба глаза, перебил мне резиновой пулей левое крыло. Уж, какой добрый!
  - Он нечаянно!
  - Тщательно прицелился, выстрелил, перебил крыло! И всё нечаянно? Э-эх, молодо-зелено-доверчиво...
  
  В общем, подружились они, и даже иногда стали вместе коротать свободные вечера. Розочка узнала много научного и часто представляла себе, как они с Квазей долгими зимними вечерами за чашкой чая обсуждают ту или иную зоохимическую проблему. Да-да: именно за чашкой чая, а не за рюмкой водки! Розочка раз и навсегда решила, что окончательно отучит Квазю от этой пагубной привычки.
  
  Кстати, ворона по имени Чайка Джонатан Ливингстон быстро ей объяснила, что летальный исход и перелёт птиц на юг - вовсе не одно и то же. Когда Розочка узнала, чем заканчивают подопытные "кролики", она пришла в ужас и долго плакала, но мудрая ворона-Чайка её успокоила, рассказав, что военная наука требует жертв.
  
  Ещё ворона обучала голубей доставлять по назначению липовую секретную почту, а скворцов - наводить на объекты вероятного противника тактические ракеты средней дальности.
  
  - Труднее всего с галками и сороками! До чего безалаберные птицы! Они обучаются всему очень легко, но в силу своей чрезмерной общительности, готовы проболтать самую страшную военную тайну первому попавшемуся выхухолю. Поэтому с галками и сороками я предпочитаю не работать. Но главный мой козырь - болотная выпь. Вот за кем будущее всей нашей военной орнитологии! Вы и представить себе не можете, сколь незаметна бывает она без остатка! И даже способна быть двойным летучим агентом на службе у разных ведомств, хотя об этом пока и не догадывается. Но я её обучу, уж помяните моё слово. Чайка Джонатан Ливингстон слов на ветер не бросает!
  
  
  Тем временем, Добрая тётенька прямо сбилась с ног, разыскивая Розочку. Куда она только не обращалась.
  
  - Да с Квазькой они на озеро поехали каких-то тварей ловить. Не то лягушек, не то гадюк? - позёвывая, сказала Сердитая тётенька, а Техник добавил, что сейчас самый клёв, поскольку зелёный змий идёт на нерест.
  
  Похоже, что с самой первой встречи с Сердитой тётенькой, Техник так и не просыхал, в том смысле, что постоянно закладывал за поднятый воротник своего единственного модного пиджака. Об этом сплетничали все соседи.
  
  Тогда Добрая тётенька позвонила Сослуживцу, который в этот момент лежал на диване и читал отрывной календарь с взрослыми голыми девочками. Сослуживец заартачился:
  - Вот ещё, видите ли, с какой-то стати, в порядке взаимопомощи развивающимся странам, я должен ехать к вашей бабушке на кулички?! Если сами взяли, я не побоюсь этого слова, и нарожали пожилых девочек, так извольте соответствовать. Извольте соответствовать!
  
  Но Добрая тётенька вместо рыданий добавила в голосе густого мармеладу с придыханиями и Сослуживец, что называется, сдался и потёк. Он самостоятельно встал с дивана и приехал к дому с башенкой.
  
  Вечером того же дня в квартире появился Квазя. Волосы его были всклокочены, а сдвинутые к носу бирюзово-карие глаза наполнены отчаянием и безрассудством. Едва переступив порог, он как-то скрючился, стал ловить ртом воздух, судорожно схватился руками за живот и тут же заперся в уборной.
  - Эк нашего сынка-то и перекосоёбило! - заметил с сожалением Техник.
  
  - Я бы этого Квазю, честное слово, собственными руками бы взял и отхлестал бельевою верёвкой! Вот прямо бы так, взял и, честное слово, отхлестал бы! Или ремнём, или, я не побоюсь этого слова, телевизионной антенной. Если б, конечно, имел на это, видите ли, конституционное родительское право! - возмущался Сослуживец, поглядывая на Добрую тётеньку.
  
  А Сердитая тётенька взяла тогда в одну руку скалку, другою рукою подбоченилась и заявила:
  - Говорил один вредитель, что он - гриппа возбудитель!
  - Но ведь надо что-то теперь делать! - воскликнула Добрая тётенька, заламывая белые красивые руки, - Ведь надо же что-то предпринимать?!
  
  - В конце концов, у нас в Мегаполиске существуют, я не побоюсь этого слова, органы силового воздействия и поиска граждан, или нет?! - воскликнул Сослуживец, расправляя худые плечи.
  - Органы-то существуют, да что толку? - снова зарыдала Добрая тётенька, - Эти органы так и заявили, что поиски пропавших людей они начинают по завершении полного лунного цикла.
  
  - Через двадцать один день? - присвистнул Техник, - Вот когда я собирался продолжать по военной линии и готовился стать секретным морским волком, такого даже и в помине не было. Пропал человек и пропал. Ни через неделю, ни через год, ни через пятилетку, никто его чего-то не искал. Родственники или соседи - ещё туда-сюда, а органы силового воздействия - никогда! Бывали, правда, исключения из правил. Но это происходило лишь в случаях мобилизации военно-патриотических субстанций. Вот тогда, да, сразу находили того, кого надо, и назначали в добровольцы...
  
  - Взять бы по этим органам, да скалкой, да скалкой! - предложила Сердитая тётенька, - А затем ещё бейсбольной битой по ним...и лопатой по заднице!
  
  В этот момент в коммуналку вошли органы силового воздействия и поиска граждан Мегаполиска. Техник и Сердитая тётенька аж поперхнулись исчезающей мыслью. Тогда органы в лице двух вицеефрейторов и контрпрапорщика, прогромыхав сапогами по коридору, заявили на всю кухню:
  
  - Квазимир Техникович Сердитый здесь проживает?
  - Я так и знала, что моего Квазеньку привлекут за мошенничество! - схватившись за сердце, прошептала Сердитая тётенька.
  
  - А ордер, видите ли, у вас имеется? - не подумав, ляпнул Сослуживец, и снова посмотрел на Добрую тётеньку.
  
  Тогда органы усмехнулись, неторопливо повернулись к нему всем своим фронтом и сказали, как отрезали:
  - Документы!
  
  Сослуживец сразу побледнел, как-то сник, и, судорожно подвигав туда-сюда кадыком, протянул контрпрапорщику паспорт.
  - Так, так...Сослуживец, говоришь? - сказал контрпрапорщик и похлопал обложкой паспорта по ладони.
  
  - Мы разыскиваем нашу дочь - маленькую пожилую девочку по имени Розочка, - печально сказала Добрая тётенька.
  - Три недели прошло?
  - Прошли сутки...
  
  Органы переглянулись между собой, покачали головою, вздохнули, и начали обыск. Перерыли всё, что можно, но толком так ничего и не нашли. Не только улик, обличающих мошенника Квазю, но даже и самого малолетнего преступника не было. Квазя исчез, испарился. Что называется, просочился через вентиляционную решётку или фановую трубу.
  
  - Всякое, конечно, случается в коммунальной квартире современного типа...- изогнув дугою брови, заметил Сослуживец, - Иногда даже, я не побоюсь этого слова, и полтергейст заводится у какой-нибудь бабушки в шкафу...
  
  - Или мистер икс под кроватью у недобросовестных дамочек в момент скоропостижного возвращения мужа с работы... - добавил Техник и ущипнул Сердитую тётеньку.
  
  - Но чтобы без материального следа исчезнуть из сортира?! - почесав затылок, продолжал Сослуживец, - Это, видите ли, не лезет ни в какие физические рамки здравого смысла!
  - Прямо Кио какое-то, или крепкой выдержки Арманьяк Акопян! - восторженно подвёл итог Техник.
  
  Тогда органы заявили, что вообще-то Квазимир Сердитый им необходим, как доброволец для военно-мобилизационной нужды, поскольку для нынешнего приказа почти иссякли людские ресурсы призывников.
  
  - Возьмите меня! - закричал Техник.
  - Только попробуй! - пробормотала Сердитая тётенька и снова схватилась за скалку.
  
  - Я с малых лет мечтаю о военной линии руководителя водолазов в международном метрополитене, - продолжал Техник, - Но каждый раз, при сдаче решающего экзамена, не прохожу с аквалангом через металлоискатели по причине собственного технологического бессилия.
  
  - На счёт тебя, брат, пока что никаких директив не было, уж извини...- ответили органы и, прогромыхав сапогами в обратном направлении, удалились восвояси.
  
  - Надо срочно предпринимать всевозможную автомобильно-железнодорожную инициативу! - заявил Техник и достал чекушку.
  - И повсеместное, видите ли, вертолётное окружение! - добавил Сослуживец и посмотрел на обеих тётенек сразу, - Однако сперва необходимо составить план наших, я не побоюсь этого слова, розыскных действий.
  
  Вскоре выяснилось, что Квазя всё же оставил маленькую наводку: на белом рулоне туалетной бумаги он написал на иноземном языке: "Розочка из офф! Ши воз ин э блэк лэйк", а поскольку органы силового воздействия и поиска граждан иноземного языка не изучают, они ничего и не заметили.
  
  Тогда Сослуживец стал искать в интернете Чёрное озеро. Он долго плутал во всемирной паутине, нашёл Чёрное озеро в Карелии, на Балканах, в районе Ниагарского водопада и на островах Зелёного мыса, затем на южных склонах Алтайских гор, Аппенинском полуострове, Средне-русской возвышенности и на Сахалине.
  
  В конце концов, Сослуживец нашёл его на северо-востоке Анд, и приступил было к тщательному сканированию Антарктиды...
  Пожалуй, не было на планете такой области, где бы не находилось своего Чёрного озера. Вот только в районе Мегаполиска его почему-то не обнаруживалось. "Может быть, Чёрное море?" - в свою очередь задавал компьютер вопрос пытливому Сослуживцу.
  
  - Вы ещё, видите ли, поучите свою тёщу ленивые голубцы стряпать! - возмущался Сослуживец, - Чёрное море, и у нас, на северо-западе, в окрестностях Мегаполиска?!
  
  А Сердитая тётенька ругалась:
  - Научи дурака интернетом пользоваться, так он не то, что триппер, а и чуму у себя в организме найдёт и всех ею перезаразит!
  
  А Техник предавался лирическим отступлениям:
  - Вот когда я проходил по военной линии, у нас в роте тоже случай был: флегматичный бугай-тяжеловоз, который обычно безропотно таскал за собою тяжёлое артиллерийское орудие труда, неожиданно заинтересовался чьей-то козой...
  - Да слышали мы эту историю: а у той и рога отвалились! - закричала Сердитая тётенька.
  
  - Это было позже. Но сперва-то у неё глаза повылезали из орбит от изумления!
  - Хватит воспоминаний! - взмолилась Добрая тётенька.
  
  - Нашёл! - обрадовался Сослуживец, - Наше Чёрное озеро теперь называется "отстойным водоёмом-коллектором одиннадцатого закрытого почтового ящика"!
  
  - Направление? - резко спросил внезапно посерьёзневший Техник.
  - Восток, видите ли, северо-восток! - удивлённо, но почти по-военному ответил Сослуживец.
  - Дистанция?
  - Двадцать две мили и, я не побоюсь этого слова, девять кабельтовых...
  - Огонь!
  
  - Вы с ума посходили? Там ведь может находиться наша Розочка?! - сказала Добрая тётенька и лишилась чувств. А Сердитая тётенька дала Технику подзатыльник.
  - Ну, не идиот ли?! Ведь там теперь может быть и наш Квазя.
  - Тогда мы используем военную хитрость... - прошептал Техник и задумался.
  
  
  
  - Розочка Сослуживцевна Добрая, согласны ли вы выйти замуж за Квазимира Техниковича Сердитого? - спрашивает Большая тётенька в строгом тёмном костюме с орденом, похожим на блюдце, на высокой и полной груди.
  
  - Ой, согласна...- шепчет в ответ Розочка и краснеет.
  - Прошу ответить жениха?
  - Ещё как согласен-то! - кивает Квазя и шмыгает носом.
  
  Колонный зал Дворца бракосочетаний ослепляет блестящей красотой. Посередине зала Розочка под ручку с Квазей, стоят и смотрят на Большую тётеньку.
  
  В шаферах - ворона по имени Чайка Джонатан Ливингстон и тётя Крыся, а свадебным генералом - Суслов-Бобруйский в жёлто-синих резиновых сапогах, такого же цвета лепестке-респираторе и баллоном за плечами с лаконичной надписью: "зарин-зоман-вигазы".
  
  По левую сторону колонного зала - Сослуживец и мама, по правую - Сердитая тётенька и дядя Техник. Все улыбаются и радостно кивают Большой орденоносной тётеньке. Затем произносят тосты.
  
  - Молодая семья - это, видите ли, я не побоюсь этого слова, ячейка общества, а так же, надежда и опора всего нашего Мегаполиска! - с чувством говорит Сослуживец, чокаясь хрустальным фужером с многочисленными гостями.
  
  - За мирное сосуществование, незыблемость помыслов и поступательный рост наших устремлений в дальнейшую вышину! - словно государственный деятель, добавляет дядя Техник.
  
  Затем все гости начинают кружиться в танце...
  В воздух летят белые ленточки, яркие надувные шарики и пёстрые конфетти...
  
  Неожиданно в зале гаснет свет и начинается беспорядочная стрельба из малокалиберного пневматического ружья. Тут и там падают раненные и подбитые гости...
  Дядя Техник, Сослуживец и Квазя занимают круговую оборону, а ворона по имени Чайка Джонатан Ливингстон вызывает по портативной рации орнитологический отряд мгновенного реагирования. Уже слышен шум многочисленных крыльев, но в этот момент Суслов-Бобруйский начинает распылять газ...
  
  "Приснится же Ужас такой!" - дрожа от страха, думает Розочка, очнувшись среди ночи, - "А ведь так всё красиво начиналось..."
  
  
  "Одиннадцатый закрытый почтовый ящик" являлся подразделением оборонного значения и назывался так по причине особой секретности.
  
  Трудно сказать, с какими соседними городами в ближайшее время предстояло воевать вооружённым силам Мегаполиска, вполне возможно, что и не с какими, но не исключено, что и со всеми. А раз так, то где-то в высших эшелонах городской власти сразу возникала оборонительная военная доктрина, а после неё закон, обязывавший всех без исключения мальчиков среднего возраста привлекать по военной линии в добровольцы.
  
  То же самое, кстати, касалось и маленьких пожилых девочек, но на деле всё происходило несколько иначе: в отношении пожилых девочек существовало обязательное правило учитывать их личные пожелания: "пускать себя добровольно по военной линии, или не пускать".
  
  В отношении мальчиков такого правила не было никогда. Поймали тебя на улице органы силового воздействия и поиска - и всё...с этой секунды ты у них в добровольцах. А дальше уж - это кому как повезёт: кого в курсанты для ведения затяжных учебных боёв, кого в закрытый почтовый ящик сидеть у компьютера и щёлкать клавишами, а кого - уж извините, мести на улицах метлой, по причине негодности в первую и вторую категории. Однако именно из метельщиков впоследствии формировались органы силового воздействия и поиска добровольцев.
  
  Курсанты, вконец измотав себя в затяжных боях и длительных схватках с вероятным и невероятным противником, для дальнейшей розыскной и силовой деятельности уже не подходили. Они всё больше направлялись в пенсионную отставку, а некоторые даже в инвалиды, реже - в кабинетные руководители, в техники по различной безопасности, или шли уже по военной линии до конца, как говорится, до ярких вспышек и озарения.
  
  Про компьютерщиков - и говорить нечего, - слабы природой, но сильны познаниями, вроде и сами по себе, зато знакомы с грыжами Шморля, Шоерманом и Мау.
  
  Вот и оставались одни только метельщики: а что, всё время на воздухе, питание хорошее, обмундирование новое; аналитического мышления и образования - маловато, зато уличной находчивости и наблюдательности - сколько угодно. Опять же, и думать почти не надо, только отслеживай, сличай аусвайссы и лови...
  
  Что же касается глубоководных водолазов международного метрополитена, то на эти должности отбирались кандидаты по совершенно иной, особо секретной сетке учёта.
  
  Так что, остаётся только гадать, куда бы попал Квазя, окажись он в нужный момент в нужном месте. Вполне возможно, что и в закрытый почтовый ящик, или на уборку улицы, поскольку не годился для затяжных боёв из-за косоглазия и высокорослости.
  Кому нужен курсант, напоминающий изогнутый телеграфный столб? Его ведь сразу же сразит какая-нибудь заплутавшая ракета средней дальности или шальная пулемётная очередь.
  
  
  Тётя Крыся проявляла явное неудовольствие по поводу общения Розочки с вороной по имени Чайка Джонатан Ливингстон.
  - Имей в виду, Суслов-Бобруйский очень недоволен вашей дружбой.
  - Она - добрая! - защищала ворону Розочка, - К тому же чрезвычайно знающая и начитанная!
  
  Розочке очень нравилось это словосочетание: "чрезвычайно знающий и начитанный". Она не раз слышала его от вороны, когда та характеризовала какого-нибудь деятеля их закрытого почтового ящика. Да и про Квазю с полным успехом можно было бы сказать, что он именно такой, "чрезвычайный".
  
  - Вот-вот, все жизненные неприятности и случаются по причине лишних знаний и начитанности! - не унималась тётя Крыся, - Обрати внимание на аспиранта Аспидова: никогда ничего не читает и абсолютно ничего не знает, чего у него не спроси, а Суслов-Бобруйский к нему благоволит!
  
  - Да уж! Этот ваш аспирант Аспидов - такой жук, каких ещё ваш почтовый ящик не видывал!
  - Тише ты! - шипела на неё тётя Крыся, - Он же племянник самого главного барона Аспида Подколодного!
  - Мой друг Квазя - тоже сын известного военного техника! Скоро дядя Техник приедет и застрелит вашего Аспидова, чтобы тот не распускал свои руки.
  - Подумаешь, какая недотрога! Может быть, аспирант Аспидов имеет к тебе самые серьёзные намерения?
  - Я его не люблю, у него тупая физиономия и потные ладони.
  
  
  Ворона по имени Чайка Джонатан Ливингстон говорила Розочке, что такие деятели как Аспидов, никогда ни к чему не имеют серьёзных намерений.
  - Они всегда поступают так, как велят им их влиятельные дяди. Меня вообще всегда настораживало это сочетание: "племянник с дядей". Что-то в этом есть противоестественное, мягко говоря...дядя с тётей - да, это естественно. А дядя с племянником...это прямо...ужас какой!
  
  - Да ну их! - фыркала Розочка, - Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом. Например, об Акапулько...
  - Акапулько? Но это очень далеко, пожилая девочка. Это - побережье Тихого океана, а стратегические приоритеты нашего почтового ящика ограничиваются дельтой реки Оять.
  
  - Как жаль, а я думала, что мы с тобою полетим в Акапулько!
  - Мечтать, конечно, не грех, но мы и в Болгарии можем хорошо оттянуться.
  - В Болгарии?- разочарованно повторила Розочка, - Но ведь это какой-то отстой...
  
  - Отстой - это у нас. А в Болгарии - золотые пески, дешёвые фрукты и Чёрное море.
  - Чёрное море - это нефть. А я не хочу плавать в нефти!
  - Видишь ли, пожилая девочка... Скажу тебе по большому секрету: наши стратегические журавли-гуси-лебеди пока ещё в Акапулько не летают, потому что там обнаружен свиной калифорнийский грипп.
  
  - А куда же тогда летают эти ваши журавли-гуси-лебеди?
  - Я же говорю, что пока только на реку Оять, и раз в неделю, в Болгарию, чартером.
  
  - А я хочу в Акапулько! - хныкала Розочка, а Ворона по имени Чайка Джонатан Ливингстон, едва сдерживая слёзы умиления, гладила её своими мягкими когтями по кучерявой головке.
  
  - Ну, подожди немного, пожилая девочка...скоро мы наладим "2Кнебекайзе2", и полетим с тобою, куда только будет твоей душе угодно, хоть в Русалочью бухту...
  
  
  Начальник почтового ящика Суслов-Бобруйский пригласил к себе для беседы начинающего аспиранта Аспидова.
  
  - Осваиваетесь? - спросил Суслов-Бобруйский, вертя в руках кубик Рубика усовершенствованной конструкции. Кубик был такой же круглый, как и его бритая голова.
  
  - Скучно у вас, - потягиваясь, отвечал Аспидов, - Развлечений маловато. Гольф, боулинг, пинг-понг...а где обещанные "экстремальные прятки с препятствиями", или хотя бы "игры в вышибалу из малокалиберного ружья"?
  
  - Не всё сразу, уважаемый коллега Аспидов. Градус развлечений повышается у нас по мере научного вклада. Допустим, поставили вы удачный опыт - в качестве поощрения получили доступ к развлечениям средней степени, написали статью по этому поводу - осуществили это развлечение.
  
  - Скукотища...так недолго и интерес к научной деятельности потерять...
  - Ну, почему же? Вот практически готовая статья о благотворном влиянии отравленной окружающей среды на жизнь подопытных кроликов. Вставьте рядом с моим именем своё, и у вас есть первая научная работа.
  - И всё? - недоверчиво спросил Аспидов.
  - И всё...
  
  - Надо подумать. А дядя-то мне ваш этот ящик расхваливал. Поезжай, говорит, к Суслову-Бобруйскому. В два счёта сделаешь себе диссертацию с именем!
  - Ну, так я и предлагаю: публикуем статью - и в нашем распоряжении развлечения средней степени. Что хотите, на выбор?
  
  - Хочу игры в вышибалу из малокалиберного ружья...
  - Нет проблем. Кого назначим вышибалой?
  - Ну, не знаю...вам виднее.
  
  - Тогда предлагаю Ворону. Её давно пора снять с довольствия, уж больно часто суёт свой клюв не туда, куда ей следует.
  - Эту старую каргу? Её не то, что с довольствия, её из гранатомёта давно пора снять! А что тогда станет призом?
  
  - А призом будет сюрприз...хотя, вам, пожалуй, скажу: призом будет...
  - Неужели тётя Крыся?! - изумился аспирант Аспидов.
  - Фу...- поморщился Суслов-Бобруйский, - Ну и вкусы у вас...Призом будет...маленькая пожилая девочка!
  - Эта Розочка! Ну, она у меня ещё попоёт и попляшет...
  
  
  Однако, пора уж, пожалуй, и подводить черту, поскольку содержание повести затянулось.
  Не вышло у них ничего, у этого Суслова-Бобруйского с аспирантом Аспидовым.
  
  Едва аспирант прицелился из малокалиберной винтовки, пытаясь сразить Ворону наповал, как тут же получил в оптический прицел камушком из рогатки от Квази, прятавшегося в тот момент в надлежащих кустах.
  
  - Ну, никакой нет возможности для научной деятельности в этом долбанном почтовом ящике! - захныкал аспирант, потирая
  ушибленный глаз, заплывший порядочным синяком.
  
  - Скорее к журавлю-гусе-лебедю! - закричала ворона по имени Чайка, - 2Кнебекайзе2 уже на взлётной полосе и в любой момент готов пойти на разгон.
  
  - А куда мы полетим? - спросила Розочка, поддерживаемая Квазей, и залезая в просторную кабину стратегического биоаэроплана, - Неужели, только до реки Оять?
  
  - Что вы, что вы, маленькая женщинка! - захохотала ворона, - Мы полетим в Акапулько!
  Дело в том, что свиной калифорнийский грипп оказался микробиологической аферой Суслова-Бобруйского, и поэтому теперь в Акапулько открыты все воздушные пути.
  
   Журавель-гусе-лебедь 2Кнебекайзе2 совершил могучий разбег, оторвался от земли, и, выполнив пологий разворот, словно воздушный шар сбрасывающий мешки с песком, обрушил на Суслова-Бобруйского, аспиранта Аспидова и всех их охранников тонну отходов своего сверхценного биотоплива. Затем набрал высоту и плавно лёг на южно-юго-западный курс...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"