Volsr (Саров В) : другие произведения.

Сквер Разлук

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ об отношениях, завязавшихся всего за 3 дня между юношей и девушкой в далеком 1957 году. Звучит много вопросов, самый важный из которых - правильно ли мы поступаем, когда скрываем свои чувства?


СКВЕР РАЗЛУК.

  
   Удлинившийся сквер пересекал высокую темную заросль. Длинные волосы развивались по ветру, который играл с ними, отвлекаясь от воздушных фантиков и листьев. Осень...
  
   Не по сезону одетая легкая маячка обтягивала молодое тело, подчеркивая контур девичьего белья. Розовая юбка чуть ниже колена была сшита по моде этого лета. Юбка будто старалась не отставать от белой маячки и, поддаваясь ветру, обнимала свою хозяйку, подчеркивая девичью красоту. Шла осень 1957 года.
  
   Вряд ли Кати когда-то удавалось выглядеть красивей, чем в эти минуты. Старые деревья-великаны восторженно кланялись Кате-весне, хлопали в свои разноцветные ладоши и благодарно кряхтели. Благодарили весну, которая заглянула, чтобы поддержать и вселить надежду, что зима будет недолгой.
   Катя этого не замечала, ее глаза были полны слез, из-за которых мир расплывался и набухал непонятными контурами. Одинокий сквер очень старался. Под ноги одинокой путницы они вместе с ветром клали ковер из желтых листьев, не позволяя свой королеве ступать по холодному асфальту. Увлеченный игрой ветер, как счастливый ребенок продолжал путаться в волосах, пытаясь развеселить Катю-весну.
  
   Сквер длинными и аккуратными кустами, будто руками, старался обнять Катерину и утешить ее...
   Катя не замечала ни-че-го. Гордые мужские взгляды, окажись сейчас в этом сквере, непременно бы воздали должное красоте Екатерины - благородно кивнув или скромно понаблюдав ей вслед. Но... улица, быть может, пытаясь разделить одиночество своей королевы, пытаясь помочь ей, как это делало все вокруг - была пуста.
   Сегодня Катя прошла бы мимо любого взгляда, любой протянутой руки... любого кроме... Кроме взгляда и руки Антона... Нет! Она чувствовала, что ей хватило бы его простой улыбки или веселого голоса: "Как жаль, что у меня нет его фотографии..."
  
   "Жаль, что нет той фотографии, когда, вместе обнявшись, огромной толпой мы шли из дворца молодежи и весело распевали "Катюшу". Это именно он настоял, чтобы пели именно эту песню... Валька требовал, более современную... Антон настоял на "Катюше"."
  
   Глаза не удержали тяжелую слезу. Длинная струйка покатилась к губам... Катя всхлипнула... Она впервые плакала за последние три или четыре года!
  
   Любая история, имеющая горький конец, начинается с чего-нибудь хорошего. Так было и с Катей Весной.
   Задорная, деловая активистка комсомола руководила деятельностью широкой структуры. Она организовывала работу сразу в нескольких вузах, также в ее ответственности был дворец железнодорожников, дворец молодежи и дворец пионеров. Эта хрупкая девушка умело справлялась со своей работой, умудряясь при этом блестяще учиться и хорошо выглядеть.
   Часто из кабинета руководителя области уходил приказ: "Поручить комсоргу тов. Весне решить..." или "организовать...". Местное отделение партии знало Катю, как талантливого организатора, умеющего решать проблемы и ладить с людьми.
  
   Однако сейчас этот сквер видел не делового человека с железной хваткой, а девчонку с разбитым сердцем, чей маленький платок насквозь промок от слез. Ветер улегся. Медленно, кувыркаясь и оглядываясь по сторонам, ложились поднятые в воздух листья. Маленькая птичка допела последнюю песенку и, взмахнув крыльями, устремилась вслед за стаей. Осень...
  
   Издалека доносилось собачье тявканье, оно вдруг вскружило Кате голову, и как в кино, перед ее глазами понеслись картинки прошлого:
  
   белые стены кабинета комсорга, флаги, огромный довоенный шкаф. Молодые лица на плакатах. Герань и два горшка с кактусами на подоконнике. Открытые окна, в которые дышит теплая весна. И далекое тявканье собак...
   "Все, как будто сейчас!" - у Кати побежали мурашки
  
   - Здравствуйте, Екатерина - старый вояка Перепелкин Андрей Геннадьевич вошел в кабинет.
   - Я к вам привел двух ребят, которых послал ГумУн (сокр. Гуманитарный Университет). Они искали ваш кабинет...
   - Спасибо, Андрей Геннадьевич, - Катя оторвала взгляд от вороха бумаг
  
   Перед ней стояли два молодых парня ее возраста в белых майках и темных брюках.
  
   - Я вас слушаю, - Катя внимательно вгляделась в значок на груди одного из гостей
   - Можно присесть? - вежливо обратился парень со значком
   - Да, пожалуйста.
   - Мы от ячейки Гумуна. Нас направили проконтролировать, как идет подготовка к фестивалю.
   - Пожалуйста, - Катя протянула небольшую папку, - здесь все, что касается праздника.
  
   Странно, но этот красный значок не давал ей покоя. По форме он отличался от стандартных знаков. Значок Комсомольца был более угловат. Значок "За окончание Гуманитарного ВУЗа" имел форму ромба, а этот скорее круглый.
  
   Антон заметил, что комсорг пристально вглядывается в прицепленный кругляшёк на его груди.
   - Это один из возможных вариантов юбилейных знаков фестиваля, - спокойным голосом произнес Антон, - мне этот понравился больше остальных, и я его надел.
  
   Парень снял значок и протянул Кате... Катя уверенно подставила ладонь, подхватив блестящий символ скорого праздника. Изображение было незамысловатым - надпись, перетянувшая овал значка, крупными буквами гласила банальное "ФЕСТИВАЛЬ", контур крыши центрального здания, венок в основании и пытающийся вылететь за пределы значка -белый голубь.
  
   - Спасибо, - Катя вернула знак хозяину, - вариантов значка вы говорите - много?
   - Да, - Антон оторвался от чтения, - простите, мы не представились, меня зовут Антон Веерщев.
   - А меня Валя, то есть Валентин ИвАнов, - симпатичный смуглый парень сделал акцент на втором слоге и немного смутился.
   - Меня, зовут Екатерина, как вы уже возможно обратили внимание - Катя улыбнулась, - Екатерина Весна... можно просто Катя.
  
   Антон взглянул в окно, затем на Катю, потом опять в окно, как будто сравнивая, похоже ли весна за окном на Весну - комсорга.
  
   Антон еще раз взглянул на Катю и, встретившись с ней взглядом, смущенно опустил глаза. Двое гостей углубились в чтение. Прошло около пяти минут, когда Валя спросил:
   - Мы можем взять эту папку с собой?
   - Конечно! - Катя опять улыбнулась, - я ее специально подготовила для вас.
  
   Ребята попрощались и вышли за дверь.
  
   Через минуту в кабинет вбежала Настя.
   - Катя, ребята вышли от тебя?
   - Ты о комсомольцах ГумУна?
   - А для тебя, конечно, самое важное, что они комсомольцы Гумуна! Ты видела, какие у него глаза?
   - У кого?
   - У Антона!
   - Глаза, как глаза. Обычные глаза...
   - Эх, ты... комсорг! О нем весь Гумун говорит, а ты - обычные глаза...
   - Прямо таки весь Гумун...
   - Да! Весь ... мои подружки из местной ячейки о нем часто вспоминают.
   - Кто? Анжела и Женя?... Они всегда обо всех, что-нибудь "вспоминают"... Вы же вместо работы, косточки всем перемываете, - Катя взглянула на подругу и улыбнулась.
   - Эх..., комсорг! Долго ли мне еще с тобой мучаться? - Настя улыбнулась в ответ и потянулась за плетеной сумкой свисающей с плеча.
   Подруга Кати была не очень красивой девушкой, однако ее это не смущало. Все, что природа ей не подарила, она решительно отнимала: умело пользовалась непопулярной среди комсомолок косметикой, редко носила покупную одежду - шила сама.
   Привычка Насти передвигаться исключительно бегом, ее громкие восклицания и звонкий голос, часто вводили людей в заблуждение, заставляя относиться к девушке, как к ребенку. Только Катя - верная подруга умела понять и разглядеть за импульсивными действиями и словами Насти - зрелого человека, с острым умом и находчивостью.
  
   - Катерина, я дописала небольшой отрывок для речи секретаря... - Настя держала в руках старый пожелтевший листик, - где зеленная папка?
   - С материалами к торжеству? Я ее отдала твоему Антону!
   - Как?! - лицо девушки вытянулось. Возмущенно Настя протянула - Ка-атя, я же там держала фотографию моего Андрюши!
   Катя, пытаясь успокоить подругу, улыбнулась:
   - Не переживай. До праздника мы еще не раз встретимся с комсомольцами Гумуна, и ты сможешь попросить фотографию А-андрюши, -
   Настя в ответ буркнула:
   - Вот еще! Буду я у них что-нибудь просить!... Попроси, ты их...
   - Хорошо, - Катя улыбнулась еще шире, - попрошу их так: отдайте фотографию Настеного кавалера! Наша Настя забывает, что общими папками пользуются множество людей, и сейчас возмущена, что вы посмели это сделать!
   Настя смягчилась, о чем-то задумалась, и с хитрым лицом произнесла:
   - Кстати, я была вчера у Андрея дома..., - девушка потянулась к уху подруги.
   Катя почти отпрыгнула:
   - Ну и дура, ты, Настя!... Ты хоть подумала о последствиях?!
   - Конечно, подумала! Я знакома с его родителями и мы ... мы решили расписаться через 3 месяца. Будешь свидетелем с моей стороны? - Настя радостно посмотрела на подругу, предвкушая момент, когда только что поведанная новость бомбой взорвется в голове комсорга.
   На какое-то мгновение Катя потеряла дар речи.
   - Н-н-н.... Настя?.... Это ? Это правда?... Вы все решили?.. А как же родители? ... Они все знают? .... Комнату мы вам найдем... Почему ты мне раньше не сказала?
   - А на какой из твоих вопросов надо отвечать? - Настя еще продолжала потешаться над Катей, но уже скоро заговорила серьезным тоном,
   - Я тебе не говорила, потому, что сама была не уверена. Родители ничего не знают. Андрюша сказал, что сегодня им скажет. А про комнату, я уже договорилась Так что, как видишь о последствиях я подумала
   Катя, улыбнувшись, кивнула:
   - Я, конечно же... согласна. Буду свидетелем... Увидала бы ты мою ярость, если бы предложила кому-нибудь другому!
  
   Внезапно весенний ветер наполнил воздухом легкие занавески. Словно огромная кисть, мечтательно перебирая пальцами, побежали волны по поверхности гардин. Катя не спеша подошла к окну, взглянула в весеннее небо, на улицу и вздохнула.
   Огромный город к горизонту утопал в желтом солнце. Странные лучи умудрялись освещать восточные склоны ярко-красных крыш, бросая светлые тени на маленькие темные окошка в бежевых стенах домов-великанов. Город словно дышал, набирался сил после долгой и тяжелой болезни.
   Легкий ветерок скользил по теплым весенним улочкам, подхватывал звонкий детский смех и поднимал его к окну Катерины.
   - Какая ты у меня красивая,- Настя осторожно провела ладонью по бархату спадающих с плеч темных волос подруги.
   Не оборачиваясь, Катя внезапно спросила:
   - Ты веришь, что здесь когда-то была война?... Ты помнишь войну?
   - Помню, - Настя встала рядом и посмотрела на улицу через двойное стекло рамы, - Я помню каждую секунду бомбардировок. - Настя замолчала, - помню то спокойное утро, тихий стук в нашу дверь, слезы отца ... растерянное лицо комиссара... похороны матери и ... - голос Насти начинал дрожать, - более всего запомнилось, как рыдал отец ... чтобы успокоить меня он титаническим усилием сдерживал голос и ... долго не отпускал из крепких объятий.
   Катя крепко обняла подругу, стараясь извиниться, за случайно навеянные воспоминания.
   Настя достала платок и вытерла мокрые глаза.
   Девушки молча простояли какое-то время, когда вдруг Настя, спросила:
   - Может еще раз попытаемся твою мать свести с моим отцом?
   Катя нерешительно улыбнулась:
   - Предыдущие две попытки не удались. Думаю, что ничего нового они не решат...
   -Даа...,- протянула Настя, - их почти невозможно понять. ... А представляешь, как было бы здорово, если бы мы стали сестрами?! - К Насте возвращался детский задор.
   - Мы с тобой и так, будто сестры - Катя поцеловала подругу и распустила объятия.
   Насте захотелось поговорить о чем-нибудь приятном:
   - Катя, а каким должен быть твой избранник?
   - Ну... - девушка потянулась поправить занавеску, - он должен быть блондином, носить при себе шпагу, лихо ездить на коне. И конечно, всюду появляться при своей короне.
   - Ты все шутишь, - Настя недовольно нахмурила брови, - вот потому ты видишь в юношах исключительно комсомольцев, что сама не знаешь, чего хочешь от мужчин.
   Настя как в зеркало посмотрела на свою ладонь:
   - Я, например, знаю точно, чего хочу. Все просто: во-первых, в первый вечер нашего знакомства он должен сделать все, чтобы я почувствовала себя принцессой. Во-вторых, он должен быть добрым и, в-третьих, любить детей.
   - Ух, ты... Ты уверена, что, повстречав юношу, попадающего под это описание, ты влюбилась бы без памяти? А не ушла бы прочь, не обратив на него никакого внимания? - Катя с интересом смотрела на подругу, - вот что тебе в Андрее понравилось?
   - В Андрее мне особенно понравилась его немногословность... Терпеть не могу болтливых мужиков! ... Когда он удивляется, его левая бровь очаровательно задирается..., и к тому же он с самого нашего знакомства был ко мне очень нежным и внимательным, - лицо Насти приобрело выражение счастья и умиротворенности.
   - Вот видишь! У него мало общего с описанным тобой образом! Разум не умеет выбирать идеалы - эта задача под силу только сердцу!
   Настя растерялась, она, было, бросилась искать новые аргументы, но вскоре сдалась:
   - Главное, что у меня есть мой Андрюша - я для него идеал, а он идеал для меня! Никто другой мне не нужен.
   Катя взглянула на часы, посмотрела на ворох бумаг раскиданных на столе, о чем-то задумалась. Затем повернулась к Насте, попросила оставить записки с речью секретаря в желтой папке, поцеловала подругу на прощание и ушла на совещание комсомольской ячейки.
   ...
   За окном кабинета комсорга медленно шли теплые весенние дни. Грузовики прыгали по ухабистой дороге, старательно объезжая неглубокие ямы. Стаи воробьев, лениво летали над парком, громко чирикали, чем вызывали особенный интерес у дворовых котов. Одинокий белый голубь, взмывая вверх с жердочки, смастеренной на толстой ветке тополя, по несколько раз в день садился на длинный подоконник кабинета комсорга. Весело курлыкал, озирался по сторонам, стараясь понять, что происходит в этой нередко шумной комнате. За последние три дня он часто встречал здесь четырех молодых людей - двух девушек и двух парней, которые очень много говорили. Нависая над бумагами, они спорили, доказывали что-то друг другу. Девушка в ярком платье энергично махала руками, доставала и прятала бумаги, громко говорила и по любому поводу обижалась. Возмущенная, она чаще всего спорила с высоким смуглым парнем, который в ярости вставал и бил ладонью по столу.
   Громоотводами служили двое других обитателей комнаты. Невысокая симпатичная девушка, стараясь остудить разгорающиеся страсти, находила что-то общие во взглядах непримиримых сторон, или предлагала что-то абсолютно новое. Красноречивый спутник темпераментного юноши запрещал своему другу столь ярко выражать эмоции, подразумевая, что мужчина должен быть более сдержанным.
   Часто утомленный своими наблюдениями скучающий голубь, клевал старую герань. Затем раскрывал огромные крылья и, оттолкнувшись, летел к теплой крыше, согретой весенним солнцем.
  
   Наступил последний день перед общесоюзным фестивалем городов 1957 года.
   До обеда шел легкий дождик. Капельки крутились в воздухе, звонко ударялись об карниз, и, потеряв в скорости, медленно спускались к земле, благородно кланяясь цветущей весне.
   Катерина провела первую половину дня в своем кабинете. Она встречала и провожала комсомольцев, руководителей партячеек. Все утро комсорг получала отчеты и решала проблемы, которые по различным причинам не удалось решить другим.
   Вторая половина дня обещала быть не менее напряженной. Планировалось посетить дворец молодежи и лично проверить готовность здания к приему гостей. Катя уже собрала перед выходом все документы когда, постучав, вошел Антон.
  
   - Катя, мы проработали те бумаги, что вы нам передали, есть новые замечания.
   - Да, пожалуйста, - Катя заметила, что Антон сегодня был одет в костюм и пришел без Вали.
   - Вы пишите, что собираетесь задействовать дворец молодежи, но, мы рассчитываем, что людей будет в полтора раза больше, чем посадочных мест... - Антон мягко, почти нежно произнес "вы пишите" и сделал деловитый голос на фразе "мы рассчитываем".
   - Вы уверены в своих данных?
   - Да, мы проверили список приглашенных. Мест точно не хватит.
   Деловой тон, раззадорил Катю:
   - Хорошо! Из опыта знаю, что в зале дворца молодежи можно поставить дополнительные стулья и увеличить количество посадочных мест вдвое. Как вы считаете, в таком случае... все приглашенные поместятся? - комсорг почувствовала, что она начинает кокетничать.
   Катя тут же сменила тон:
   - Антон у вас есть другие замечания?
   Антон перевернул несколько листков в папке и продолжил:
   - В записях есть неточность. Из наших расчетов следуют, что во дворце молодежи матчасть укомплектована на восемьдесят процентов. Нам может не удаться тот размах, о каком в бумагах идет речь.
   - Чего именно не хватает? - по-деловому, спросила Катя
   - Во-первых агитплакаты... Во-вторых нужны будут дополнительные микрофоны... Затем традиционных голубей понадобиться в три раза больше, - Антон опять сделал акцент на цифрах, - К тому же салютные пушки находятся очень далеко...
   Он хотел, было продолжить, но Катя прервала:
   - У вас все записано?
   - Да.
   - Оставьте мне... я передам Насте, она все закажет и разместит. А про пушки, что-нибудь придумаем.
   Антон сложил все бумаги, закрыл папку. И уже, было, направился к двери, как вдруг замешкался, замер.
   - Катя, - Антон смутился, - я совсем скоро уезжаю...
   Катя пытливо взглянула на него.
   - Я..., - продолжал Антон, - то есть... у моей младшей сестры в ПТУ сегодня вечер. Она просила, чтобы я пришел туда перед отъездом.
   Катя терпеливо ждала.
   - И... - Антон путался в словах - она просила не только об этом... Поставив меня в глупое положение... она как ребенок...
   Антон замолчал на мгновенье и уже более внятно продолжил:
   - Ей всего 17 лет и она боится, что, придя вместе со мной на вечер, может отпугнуть кавалеров. Понятно, что всем не объяснишь, что я брат, ну и тому подобное... Ира просила...
   Ира - так зовут мою сестру.
   - Я это поняла, - вставила Катя
   - Ира просила, чтобы на вечер я пришел с девушкой...
   Кате стало ясно, к чему клонит Антон. Но как подобает в такие моменты девушке - Екатерина виду не подала.
   Антон выдохнул:
   - Могу ли я пригласить на этот вечер вас, Катя?
   Комсорг взглянула в глаза Антона. За недолгий свой опыт она сталкивалась с разными формами подхалимства, сложных интриг, которые ненавидела всей душой. Но сейчас, Катя вспомнила разговор с матерью, упрекавшей в затворничестве и чрезмерной увлеченностью работой. Последний раз комсорг имела возможность немного отвлечься три недели назад, на неофициальном ужине заседания горкома комсомола. Правда и там часто обсуждались деловые вопросы.
   Катя позже узнает, что Антон, бескорыстная душа, уезжает к деду в другой город, чтобы начать свою трудовую практику и... уезжает навсегда. Антон, как куратор различных мероприятий в университете, был делегирован для работы над городским фестивалем. Ему это почетное право вручили друзья, как подарок на прощание.
   Антон не был распущенным, злым человеком - даже, напротив, в работе он часто был строг и серьезен, а в быту добрым и веселым.
  
   Катя согласилась пойти с Антоном, задав один вопрос: "неужели нет других кандидаток?". На что услышала запутанный ответ, смысл которого сводился к простому - "Нет".
  
   Вечером, надев перешитое мамино платье, натянув праздничные туфли на невысоком каблуке, Катя спустилась во двор, где ее уже ждали.
  
   - Может, пройдемся пешком? Не будем брать трамвай? - приближаясь, Антон почти кричал, - здесь не далеко, через 25 минут будем на месте.
   Катя пожала плечами.
   - Уверен, вы будете самой очаровательной девушкой на вечере! - восхищенно сказал Антон, поравнявшись с Катериной, - Только не передавайте мои слова сестре, она обидится.
  
   Катя улыбнулась и поблагодарила за комплимент.
  
   Они шли по брусчатой мостовой вдоль серебристой реки. Красные солнечные лучи таяли в далеком тумане, и теплый, весенний воздух убаюкивал редких прохожих.
  
   - Как хорошо..., - сказал Катя, - люблю весну
   - Уж, не от того ли, что фамилия у вас - Весна, - шутил Антон
   - Может и от этого...
   - Вы часто здесь бываете?
   - Часто... Но, голова обычно чем-нибудь занята. Вот сейчас иду, оглядываюсь по сторонам и удивляюсь - когда же все это успело расцвести, растаять. Вроде бы вчера снег еще лежал...
   - Я лето люблю... Мы с друзьями часто собираемся, точнее..., собирались... - Антон вздохнул, - рыбу ловили, днем - огород копали, вечером на реке с гитарами...
   - Романтика... - подхватила Катя
   - Точно, романтика... Я друзей очень люблю, хотя о друзьях сейчас так уже не говорят, но я их люблю, и они меня любят. У нас с ними это взаимно! - Антон улыбнулся
   - Я тоже люблю друзей, люблю общение, поэтому работаю много, и сил как будто все больше становится.
   Антон задумался:
   - Катерина, представляете, что будет со всеми нами через много лет? Вот, смотрите, - Антон на мгновенье замолчал и продолжил, - прошлое - оно ясное, понятное. Особенно ясно, что была война, и было много горе. Настоящие: в память о павших, живущие сегодня подняли из руин города, такими, какими они были. И даже лучше! Мы в бесконечном долгу перед теми, кто не прятался, а погибал за нас, за нашу спокойную жизнь и счастье.
   В голове Кати понеслись фрагменты кинохроники, герои автобиографических романов, рассказы матери и письма отца. Она понимала и разделяла слова Антона.
   - А вот завтра, - Антон прервался - что завтра? Сможем ли мы - друзья встречаться и непринужденно общаться так же, как это делаем сейчас? Не будет ли новой войны? Сможем ли мы стать такими, какими были наши отцы? Смелыми, гордыми, любящими своих близких и Родину больше, чем жизнь! - Антон замолчал и продолжил, - Подобные рассуждения меня последние время часто посещают...
   - Может это как-то связанно с вашим отъездом?
   - Да... Возможно... - Антон смутился, - простите, что я так много говорю.
   - Зря извиняетесь, мне интересно вас слушать.
   Катя задала встречный вопрос:
   - Вы сейчас что читаете?
   Антон обрадовался, что Катя готова продолжать разговор:
   - Книгу "История моего города". Замечательная книга, хорошо написана.
   Антон смело взглянул в лицо Кати.
   - Вот вы знаете, например, в каком году положили брусчатку на нашу мостовую?
   - Нет, - с интересом сказала Катя
   - Около 50 лет назад! Эта дорога вела на базарную площадь, во время разливов реки ее часто размывало. Нашим дедам, видимо, это однажды надоело, и 50 лет назад разбили эту дорогу брусчаткой.
   Катя наморщила лоб:
   - Банально... А где романтика? У мостовой могла бы быть более романтичная история. М-м-м... например, о парне с жарким сердцем влюбленным в девушку, которая, была влюблена в него не меньше. Но в пылу своих чувств, она не сумела разглядеть взаимности... или нет, хуже! Ее подруги оклеветали парня, сказав, что видели с другой. Влюбленная девушка в горе бросилась с моста. Что видел ее избранник... - Катерина обрадовалась легкости, с которой она сочиняет легенду. Но концовка! - Тогда он с горечи ударил себя кулаком в грудь..., и горящее сердце миллионом маленьких искорок разлетелось в стороны. Остыв, искорки превратились в брусчатку вдоль реки.
   - Ого! - Антон уставил свои большие глаза на Катю.
   Катя сама была удивлена . "Наверное, свежий воздух так на меня действует...".
   - Вы романтик! Когда-нибудь в своей книге я обязательно на месте реальной истории впишу вашу легенду, если вы, конечно, будете не против, - Антон опять улыбнулся.
   Катя что-то почувствовала в этой улыбке. Улыбка как будто согревала, напоминая лето. Напоминая приятные вечерние посиделки у реки, летние школьные каникулы.
  
   Лучи вечернего солнца перебирали ветки деревьев, бросая длинные тени на мостовую, которая сворачивала в сквер.
   Знаменитый на весь город сквер в такие вечера был полон влюбленными парочками. Они, рассеявшись по дальним уголкам, ворковали под пение весенних птиц и журчание фонтана.
  
   Антон рассказал, про памятник неизвестному солдату, который, оказывается, сегодня стоял на месте тяжелых сражений 1942 года. Про странный старинный дом на окраине города, в котором до 1919 года жила одинокая старая дворянка, по всей видимости, уехавшая из страны. Он углубился в века, рассказывая о первом поселении, о сражениях с Батыем и о многих грустных и веселых моментах в истории города. Покидая расцветающий сквер, Антон вдруг остановился, оглянулся и произнес:
   - Прощай сквер разлук, видимо я не скоро тебя увижу.
   - Почему разлук?
   Антон не расслышал вопроса.
   - Почему сквер разлук? - повторила Катя
   - Говорят, старый философ его так назвал много лет назад. Подразумевая, что любым встречам и свиданиям, увы, суждены разлуки. - Антон посмотрел на Катю.
   - Неужели так много о нашем городе вы узнали всего лишь из одной книги? - Катя не отводила взгляд.
   - Что-то из нее, что-то от знакомых, а что-то ... так... сочинил
   На мгновенье оба замолчали и, не выдержав, прыснули звонким смехом.
  
   Два активиста комсомола подошли к зданию ПТУ. Навстречу им выбежала красивая молодая девушка, которая набросилась с укорами на Антона.
   - Ты опоздал на 10 минут! Где ты ходил?
   Заметив Катю, девушка смутилась и поздоровалась:
   - Здравствуйте, меня зовут Ира. Я сестра - Антона.
   - Очень приятно, меня зовут Катей, Антон мне о вас рассказывал.
   - У Кати красивая фамилия - Весна, - добавил Антон
   Ира с улыбкой посмотрела на Антона, и повела гостей внутрь здания.
  
   ПТУ находился в старинном купеческом доме. Дом был окружен старыми тополями - остатками купеческого сада. По размерам его можно было бы назвать скорее дворцом. Внутри преспокойно размещалось большое количество учебных классов, небольшой актовый зал и паутина высоких коридоров.
   Взяв за руку, Ирина вела брата. Как многие ее сверстницы, Ира пыталась доказать всем вокруг и самой себе, что уже стала взрослой, самостоятельной. Доказывала она традиционным способом: старалась на публике руководить старшим братом, делать ему замечания, изображая сведущую во всех вопросах. Антон спокойно относился к этому, стараясь не ущемлять самолюбие своей младшей сестры, которую возможно уже не скоро увидит.
  
   Ира ввела ребят в актовый зал, в котором плохо сочетались старая светло-серая аристократическая архитектура и красно-черные агитплакаты.
   - Развлекайтесь, - сказала Ира и убежала к кучке девчонок.
  
   Зал наполнился людьми, местный лидер комсомола поднялся на сцену и с пафосом заговорил об успехах ПТУ, о празднике, о юбилее. Его голос набирал силы, и уже скоро его можно было слышать на улице.
  
   - Вы мне не говорили, что у ПТУ юбилей, - повернулась Катя.
   - Я сам не знал!
   Ребятам приходилось говорить громко, чтобы услышать друг друга. Они на полсекунды встретились взглядами и тут же отвели глаза.
  
   Громогласный оратор закончил свою речь и начались танцы... Зазвучал вальс. Его нежные звуки раздавались в старых стенах, набирались торжественного звона, создавая праздничную атмосферу.
  
   - Вы позволите вас пригласить? - элегантно поинтересовался Антон, подав руку.
   Катя утвердительно кивнула и положила свою ладонь на его. Антон вывел свою партнершу на паркет, взял вторую руку и..., здорово перебирая ногами, закружил их под мелодию "Амурских волн".
   Пара двигалась очень уверенно, наблюдавшим со стороны могло показаться, что парень и девушка знают друг друга очень давно. Но, это был всего лишь четвертый день знакомства.
  
   Большинства молодых парней, пришедших на праздник, были одеты одинаково. В центральном универмаге города, продавались костюмы, сшитые по одному фасону: темные брюки; темный пиджак с длинными полами и глубоким разрезом сзади.
   Катя заметила, что, несмотря на однообразие в одежде, ее кавалер смотрится особенно выгодно на фоне остальных... Она напряженно пыталась понять эту разницу.
   Внезапно для Екатерины, Антон тихо прошептал, что она великолепно танцует. Катя никогда серьезно не увлекалась танцами и причину всех сегодняшних успехов видела в своем партнере. Однако, Катерина вежливо поблагодарила за второй комплимент.
   Антон не унимался:
   - Я благодарен за то, что вы согласились прийти со мной. Мне кажется..., нет..., я уверен, что со мной танцует самая прекрасная девушка этого вечера.
   Щеки Кати предательски вспыхнули: "сколько можно? 2 комплимента за полминуты!"
   Она уже не благодарила вслух, а просто улыбнулась в ответ.
  
   Вальс вскоре закончился. Зазвучало романтичное танго. Пара продолжала танцевать, что-то выдумывать, смеяться. Словом, они поддались воле строгой Иры, и веселились.
   Где-то посередине вечера, к Антону подбежала сестра, произнесла: "не уходи далеко" и убежала.
   - Что Ира имеет в виду? - удивилась Катя.
   - Даже не догадываюсь, - Антон настороженно посмотрел вслед сестры.
  
   Через минуту на сцену вышел уже знакомый оратор и громко произнес:
   - Мы приглашаем на сцену, - комсомолец многозначительно замолчал, - талантливого чтица, отличника идеологической работы, активиста комсомола, нашего гостя и просто... - брата Иры Веерщевой - Антона Веерщева! Приветствуйте!
   Зал взорвался аплодисментами. Катя сразу не поняла, о ком идет речь. Антон злыми глазами искал в толпе сестру, но было слишком поздно, девушка уже стояла на сцене и хлопала вместе с остальными. Катино лицо озарила улыбка, она, взглянула на Иру, а затем на Антона. Антон о чем-то напряженно размышлял. "Уж не маршрут ли побега он вычисляет?" - Катя широко улыбнулась и заглянула в глаза смущенного парня. Ирина повторила в микрофон имя брата, зал дружно начал скандировать: "А-а-антон! А-а-антон! А-а-антон!".
   Спутник Кати сдался, он весело запрокинул голову, помахал залу рукой и поднялся на сцену.
   - Добрый вечер. Благодарю вас за гостеприимство, - зал затихал - спасибо за теплый прием, а также за то, что Ирину увлекаете работой в активе и отвлекаете от меня.
   Зал, включая Катю и Иру, негромко засмеялся. Про себя Катерина отметила, то, как Антон держался на сцене, его спокойствие и выдержка. "Он еще шутит! Молодец!"
   - Чтобы органично влиться в сегодняшний вечер, - продолжал Веерщев, - начну с известного многим стиха Маяковского "Послушайте!".
   Антон вывел руку вперед, как это любил делать Маяковский. Выдержал паузу и начал нараспев читать:
  

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

  
   Антон не читал, он почти пел. Расшатываясь, поднимая и опуская голос. Катерине на мгновенье показалось, что она видит зажигающуюся звезду. Чувствует, что эта звезда зажжена специально для нее, тем единственным кто, спрашивает: "Ведь теперь тебе ничего? Не страшно? Да?!"
   Когда Антон закончил, зал взорвался восторженными аплодисментами, кто-то осмелился даже присвистнуть, но острый взгляд дежурного заставил того замолчать.
  
   - Я люблю свою Родину, люблю свою сестру, свою мать, своих друзей, свой дом, - выждав полминуты, продолжал Антон, - Люблю всех хороших людей и ненавижу плохих!
   Антон посмотрел в зал, убедившись, что зрители готовы его слушать - произнес:
   "Маяковский, "Что Вышло""
  

Больше чем можно,
больше чем надо -
будто
поэтовым бредом во сне навис -
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Под ношей
ноги
шагали шатко -
ты знаешь,
я же
ладно слажен,-
и всё же
тащусь сердечным придатком,
плеч подгибая косую сажень.
Взбухаю стихов молоком -
и не вылиться -
некуда, кажется - полнится заново.
Я вытомлен лирикой -
мира кормилица,
гипербола
праобраза Мопассанова.

  
   Зал опять захлопал, но уже не так громко. Антон взглянул на Катю, которая что-то пытался объяснить. Он старательно вглядывался, не понимая, чего хочет сказать его спутница. Ира приблизилась к брату и шепнула: "прочти не про свою, а про обычную любовь"! Антон взглянул на Катю, и та утвердительно кивнула.
  
   Чтец улыбнулся, выждал тишины и зачитал... Он останавливался после каждого вопроса стихотворения и вглядывался в лицо Кати. Каждый вопрос заставлял притихнуть зал, а молоденькие девушки старались не покидать скромных объятьев кавалеров.
  
   Весна

Не о любви прошу, не о весне пою,
Но только ты одна послушай песнь мою.

И разве мог бы я, о, посуди сама,
Взглянуть на этот снег и не сойти с ума?

Обыкновенный день, обыкновенный сад,
Но почему кругом колокола звонят,

И соловьи поют, и на снегу цветы.
О, почему, ответь, или не знаешь ты?

И разве мог бы я, о посуди сама,
В твои глаза взглянуть и не сойти с ума?

Не говорю "поверь", не говорю "услышь",
Но знаю: ты сейчас на тот же снег глядишь,

И за плечом твоим глядит любовь моя
На этот снежный рай, в котором ты и я.

   Закончив читать стихотворение, Веерщев тут же поклонился и ушел со сцены под грохот оваций.
  
   Антон возвращался таким же простым и немного застенчивым парнем, каким ушел выступать. Но Кате теперь он казался совсем другим человеком. Ей казалось, что у него твердый легкий шаг, она обратила внимание, что Антон очень стройный и лицо у него очень красивое. Он будто в три шага пересек весь зал и подошел к ней.
   - Потанцуем еще или пойдем домой?... Чувствую моя миссия здесь завершена, - Антон вглядывался в глаза Кати, пытаясь что-то понять.
   Катя не могла ничего ответить.
   Положение спасла подбежавшая Ирина, которая стала хвалить Антона, часто делая акцент на слове "брат". Катя в подтверждение слов сестры кивала.
   Антон поблагодарил Иру и повторил свой вопрос снова.
   Катерина, не желая усложнять своего положения, ответила - "домой".
  
   Они молча шли по одиноким улочкам. Уже вошли в сквер "разлуки", когда в черном небе раздался грохот и пошел прохладный весенний дождь. Антон, схватив за руку Катерину, побежал к маленькому навесу у входа в жилой дом.
   Свет в окнах квартир освещал скамейки, влажный асфальт, зеленеющие кусты. Высокий фонарный столб, будто с обиды на окна, погудел и потух. В полумраке под маленьким козырьком почти прижавшись друг к другу, стояло двое молодых людей. Мужской силуэт снял со своих плеч пиджак и надел на стройную женскую фигурку, стараясь спрятать ее не то от плохой погоды, не то от нескромных глаз.
   - Антон, ты веришь в судьбу?
   - Нам с тобой нельзя в нее верить. Мы организуем, влияем, принимаем решения. Если можно было бы слепо полагаться на судьбу, то такие как мы - были бы не нужны.
   - Ты не слишком категоричен? Ведь есть области, где организаторов и управляющих нет...
   - Ты о чувствах?
   Катя кивнула.
   Антон, помолчав, добавил:
   - Но ведь даже здесь мы пытаемся планировать, оценивать, подчинять чувства своей воле...
   - У тебя это часто получается?
   - ...Нет...
  
   Они еще немного помолчали, как вдруг что-то громко треснуло над головами ребят, на асфальт посыпались искры, в окнах пропал свет, зловеще загрохотало небо. Несколько жильцов выскочило на крыльцо, из темного подъезда стали слышны голоса:
   - Видать в дом молния попала!
   - Где пробки?! .... Галя принеси свечи!
  
   Антон указал на приближающийся трамвай. В четыре прыжка ребята оказались на платформе. Приняв гостей, вагон весело понесся к мостовой, оставляя за собой одинокий сквер разлук. Брюзжа светом, трамвай блестел на мокрых булыжниках, растапливая застывшие осколки влюбленного сердца, а далеко на реке светился огоньками маленький кораблик. Стоя на подножке, обняв одной рукой, Антон крепко держал Катю. Безусловно, Екатерина могла собственными силами удержаться в пустом вагоне, в конце концов, на трамвае она ездит минимум два раза в день! Но в тот вечер она хотела чувствовать себя слабой и беспомощной.
   Трамвай отбивали колесами несложный ритм, разрывая темноту светом фар и тихим звоном колокольчика.
  
   Катя несмело улыбнулась и произнесла:
  

Откуда такая нежность?
Не первые - эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала темней твоих.
Всходили и гасли звезды,
Откуда такая нежность?-
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.

   Катя стыдливо замолчала.
   Антон широко улыбнулся, продолжив:

Еще не такие гимны
Я слушала ночью темной,
Венчаемая - о нежность!-
На самой груди певца.
Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами - нет длинней.

  
   - У нас с тобой поэтический вечер получился, - тихо сказала Катя, приближаясь к дому.
   - Я рад, что узнал тебя лучше... Ну что? до свидания... до встречи?
   - До встречи, - Катя взглянула на Антона и вошла в подъезд.
  
  
   К зданию дворца молодежи съезжались черные волги секретариата комсомола. Громкими сигналами машин они разгоняли поток молодежи, который уже вылился за пределы тротуара, заняв всю проезжую часть.
   -Сегодня будет много людей, обязательно вручите агитлистовку каждому вошедшему, - Катя отдавала последние поручения, - Настя, попроси Валю проверить, находится ли группа приветствия на своем месте.
   Нарядная Настя быстро скрылась в толпе, стоявшей у входа в зал.
   Комсорг повернулась к подбежавшему комсомольцу:
   - Костя, все готово?
   - Техники говорят, что старая решетка под куполом заела, и в необходимый момент может не раскрыться. Чего делать?... А матчасть готова полностью, - высокий круглолицый парень пытался вытереть платком грязные от ржавчины руки.
   - Гронов у нас слесарное заканчивает? - Катя внимательно посмотрела в глаза комсомольца.
   Костя, оторвавшись от своего занятия, ответил:
   - Лешка? ... да - слесарное.
   - Зайди к нему..., - Катя заглянула в записи, - м-м-м, на второй этаж! Скажи, чтобы он нашел помощников и решил проблему. У него есть один час. При успехе обязательно сообщить мне.
   Комсомолец кивнул и удалился.
  
   Огромный зал напоминал муравейник перед дождем:
   четверо молодых ребят, забравшись на высокие стремянки, прилагали огромные усилия, чтобы поправить тяжелые полы театрального занавеса. Пожилой механик громким голосом и резкими движениями руководил процессом из зала.
   Сцена была занята многочисленными участниками фестиваля, которые, мешая друг другу, проводили последние репетиции.
   Красивые костюмы актеров в свете сценических прожекторов бросали блики в зал, наполняя помещение разноцветными огоньками.
   В рядах между стульями под отбиваемый рыжеволосым барабанщиком ритм маршировали пионеры и пионервожатые. Чеканный марш периодически разрывал стройный поток дополнительных стульев и столов, льющийся со входов в зал.
  
   Катя, опять окуналась в свои бумаги, отметив, что зал готов к празднику. От напряжения недовольно заурчал живот девушки. Катерина тут же подсчитала, что за последние 15 часов все, что она ела - это легкий завтрак с чаем и двумя бутербродами: вчерашний вечер быстро закончился и, оказавшись дома, она, не поужинав, сразу же легла спать. Утром пришлось встать рано - на хороший завтрак времени не оставалось. "А обед? - Обед, в этот день никто из организаторов себе не сумел позволить" - живот опять зловеще урчал.
   "Здравствуйте, Катя".
   Катя подняла взгляд, перед ней стояла сестра Антона:
   - Добрый день, Ира.
   - Меня прислал брат, просил сообщить, что балетная группа уже подъехала. Он сейчас их встречает, - Ира вся светилась от того, что Антон позволил ей вместе со старшими ребятами поучаствовать в подготовке фестиваля.
   - А вы не знаете, где он сейчас?
   - Возможно на правом балконе..., - Ира указала в сторону белокаменной пристройки, нависающей над залом.
   Верно... На балконе стоял Антон, и что-то энергично объяснял руководителю группы. На секунду он прервался, посмотрел на Катю и помахал ей рукой.
   Катя помахала в ответ.
   - Спасибо, Ира. Передайте, пожалуйста, Антону, что совсем скоро прибудут официальные гости, пусть он поторопит участников.
   Ира улыбнулась и прежде, чем уйти сказала:
   - Вчера брат мне о вас много рассказывал и очень хвалил! Я очень рада, что вы познакомились! - Ира немного смутилась, но в ожидании ответа взгляда не отводила.
   - Я тоже очень рада, что познакомилась с Антоном! Спасибо, Ира, - Катя заметила, что произнесла это почти шепотом.
  
   Работа в зале кипела. Множество людей подходили к комсоргу, Катя продолжала делать записи, что-то говорила комсомольцам и... часто поднимала свой взор на балкон, даже тогда, когда там уже никого не было.
   Сквозь толпу молодежи, скопившуюся на входе в зал, пробивались Настя:
   - Катя! Комсо-орг!
   Катерина оглянулась и, заметив подружку, подошла к ней.
   - Гости приехали!!! Секретарь горкома приехал вместе с иностранной делегацией. Просит, чтобы ты вышла их встречать лично! - Настя запыхалась от бега и была очень возбуждена.
   Комсорг повернулась к стоявшим на входе комсомольцам, указала на сцену и попросила организовать участников, продолжающих репетировать. Затем взяла подругу за руку и направилась к парадному входу.
  
   Дневной свет, наполнявший просторный вестибюль, резал Кати глаза. Взору девушек открывалась картина, которую до деталей еще пару дней назад описывала Настя. Три шеренги юных пионеров гордо маршировали на месте, отдавая честь высоким гостям. Впереди стояла невысокая девочка и читала приветственные стихи. По обе стороны от пионеров стояли девушки в национальных костюмах республик СССР, а у входа, за спинами гостей - духовой оркестр был готов сыграть первый торжественный марш фестиваля.
  
   Секретарь горкома, и его спутники, широко улыбались. Высокий красивый мужчина часто наклонялся к голове секретаря, и что-то выкрикивал по-французски, от чего большая свита громко смеялась.
  
   - Настя! Всё смотрится замечательно! Молодцы! Все успели! - Катя сжала руку подруги, приближаясь к гостям.
  
   Когда пионер, закончила читать стихи, моложавый секретарь горкома наклонился к девочке и пожал ей руку. В вестибюле раздался грохот аплодисментов - иностранцы старались больше других. Через мгновенье зал взорвался звуками барабана и низких альтов. Праздник начинался очень торжественно!
  
   - Познакомьтесь, это Екатерина Весна - наш комсорг, - секретарь обращался к иностранным гостям, - она сегодня наша гостеприимная хозяйка. Прошу любить и жаловать.
   Каждый гость счел за долг лично пожать руку молодой комсомолке. Оркестр ударил с новой силой, когда секретарь горкома, попросил Катерину провести группу к своим местам в зале.
  
   Узкий коридор вел гостей по новому красному ковру, освещая из-под потолка дорогу редкими, но яркими лампами. Еще пять минут назад толпившиеся у входа в зал зрители сидели на своих местах в ожидании представления. У дверей в зал в парадной форме стояло несколько комсомольцев, среди которых Катерина узнала Валю Иванова. Приближаясь, комсорг старательно вглядывалась в лица, надеясь в полумраке узнать Антона, но среди встречающих Веерщева не оказалось. Катя уже переступала порог зала, когда чья-то мягкая ладонь прикоснулась к локтю. Девушка почувствовала, как от руки по всему телу пробежала теплая дрожь.
   - Позволь я покажу тебе места для гостей, - большие красивые глаза Антона с нежностью смотрели на Катю.
   Катерина нерешительно кивнула..., взяла ладонь Антона и направилась вслед за ним, совсем забыв про шумных гостей, неотстающих от нее не на шаг. Держась за руки, юноша и девушка около полуминуты спускались к специально расставленным дорогим креслам в первом ряду. Кате показалось, что оказались они там, в одно мгновенье. Она смотрела на Антона, который о чем-то ей негромко говорил, и не слышала ничего...: ни громких восхищений высокого француза, ни шума в зале, ни слов юноши. В пустом зале кроме них двоих для Кати никого не было... Огромные гардины, нарядные стены, море цветов - это все будто для них.
   Комсорг опомнилась, когда Антон уже отошел. Она повернулась к гостям, улыбнулась, пожелала всем хорошего настроения и удалилась на свое место.
   Через пять минут фестиваль начался.
   Первым по традиции выступал хор пионеров. Невысокий мальчик под аккомпанемент военного оркестра пел о счастливом будущем, о радостях, которые ждут всех людей совсем скоро. Звонко затрещали оркестровые тарелки, заставив Катерину отвлечься от посторонних мыслей, и вернуться к работе. Ее работа не останавливались: часто подходили ребята что-то уточняли, спрашивали и быстро убегали назад. Катя специально подобрала себе место там, где постоянная беготня не мешала зрителям.
   На сцене выступали коллективы самодеятельности различных учебных заведений, заводов, фабрик. Ведущий - красивый, невысокий юноша, произносил отрепетированные фразы, иногда разбавляя свою речь импровизацией. Программа фестиваля шла четко, минута в минуту по сценарию, пока проблемная решетка еще раз о себе не напомнила:
   - Катерина, я ничего с ней не могу поделать... Запуск голубей из-под купола, видимо, придется отменить, - громко шептал будущий слесарь-жестянщик Алексей Громов.
   - Эту часть фестиваля мы просто не можем отменить! ...ну, кто из нас слесарь? Я или ты?! У тебя совсем нет идей? - Катя провоцировала Алексея.
   Почесав затылок, комсомолец растерянно отвечал:
   - Можно вызвать сварку, но на это уйдет два часа... и к тому же как варить сейчас..., но... конечно... есть последний вариант ... в конце концов ее можно просто сломать..., но тогда мне нужны дополнительные люди, - Леша ждал указаний.
   - Ломайте! Найди Антона Веерщева, - Катя на мгновенье смутилась: "почему именно Антона...? Хотя..., с другой стороны я уверена, что он справиться", - найди Антона, пусть соберет всех незанятых в представлении комсомольцев и направит к тебе. Через час обязательно сообщить мне о результате. Ясно?
   Комсомолец утвердительно кивнул и ушел.
   Катя ощутила приступ паники, который начинал набирать в ее душе всё большую силу. Она старательно наблюдала за происходящим, записывала свои комментарии, фиксировала ошибки, но мысли о злосчастной решетке вытесняла все остальные думы. Через 20 минут она сидела, как на иголках. "Разве может фестиваль закончиться без ритуала запуска голубей в небо? Это... как очищение от плохого, или... подкрепление к вере в будущее". Катя уже хотела отправить Настю за новостями, когда слева устало плюхнулся в кресло Антон и радостно сообщил:
   - Катюша, все сделано, как ты просила! Я немного здесь посижу, если ты не против, и освобожу это место.
   - Оставайся здесь до конца..., - Катя тут же поправилась, - если у тебя, конечно, нет других дел.
   - А я думал, что ты более милосердна к своим помощникам, - Антон удивленно посмотрел на комсорга
   - Т.е. я..., - Катя путалась, - я совсем не об этом,... я говорю, что, если ты хочешь остаться, и нет срочных дел, оставайся... мне будет приятно..., - Катерине казалось, что ее щеки сейчас вспыхнут жгучим пламенем.
   - Мне будет тоже приятно, - усталый нежный взгляд Антона скользил по лицу Кати.
  
   Замыкала программу фестиваля балетная труппа, приехавшая из столицы. Тоненькие девушки изображали в танце парящих птиц. Они плавно двигались по сцене, то, приближаясь к зрителям, то, отдаляясь от них. Мечтательно размахивали руками, кружились на месте, направляя свои взоры к небу. Вместе с затихающими, заключительными нотами балета медленно открывался огромный купол дворца молодежи. Яркие весенние лучи врывались в зал, отвоевывая его у темноты. Внезапно огромная стая белых, серых, черных голубей выпорхнула из-под купола в небо. Брызнули оркестровые тарелки, разом выдохнули громкие трубы - зазвучал духовой оркестр. Зал взорвался аплодисментами, Катерина видела, как женщины старшего поколения вытирали слезы. Уже стоя, зрители продолжали наблюдать, как огромная стая превращалась в маленькую точку на небе.
   На сцену из-за кулис под грохот оваций вышли все участники концерта, поклонились залу и две огромный шторы заскользили навстречу друг другу.
  
   Катерина и Антон, вышли на улицу. В лицах этих двух молодых людей нельзя было не узнать радости и счастья. Катерина широко улыбалась своей очаровательной девичьей улыбкой всему вокруг. Она была рада весне, рада фестивалю, рада своим друзьям, но все свое тепло сейчас была готова отдать одному Антону! Катя повернулась лицом к своему спутнику, Антон не отрывал от нее взгляда:
  
   - Ты есть мое очарованье:
Ты - Весна!
   Все закружилось вокруг, во рту становилось сладко, воздух пьянил, тело становилось легким, Катерина чувствовала, что способна взлететь высоко в небо и вернуться назад, только для того, чтобы услышать еще тысячу раз: "Ты есть мое очарованье: Ты - Весна".
  
   К Антону подбежала сестра и... тут, словно, гром среди ясного неба: протянув большую сумку, Ира сообщила, что поезд уходит через сорок минут.
   Антон взял сумку посмотрел на Катю и постарался улыбнуться:
   - Сегодня я уезжаю...
   "Но как?" Катерина не успела это произнести вслух. Она совсем забыла об отъезде! Удушливая волна прокатилась по ее груди, остановившись твердым комком в горле. Катя с трудом удерживала слезы.
   Веселая компания друзей Антона и Кати подбежала к ребятам.
   Смуглый парень задорным голосом громко спросил:
   - Ну, что, Антон? Вперед к свободе и труду?
   Настя, увидав глаза подруги, сказала:
   - Мы проводим тебя, Антон, до вокзала.
   Дружная толпа, обнявшись, шла по широкой улице. Прохожие улыбались комсомольцам, трамвай приветствовал друзей звонким колокольчиком, а пассажиры приветливо махали руками.
   Антон предложил:
   - А давайте споем!!
   - Верно! - подхватил Валя, - споем "На побывку едет молодой моряк"?
   - Нет, друзья! Думаю, спеть нам надо песню в честь Кати, в честь нашего комсорга - "Катюшу"! - Антон смело посмотрел в глаза Екатерине.
  
   Толпа радостно загудела и уже скоро по улицам города от дворца молодежи вплоть до вокзала лилась красивая звучная мелодия. Ветерок кружился над ребятами, стараясь не отставать от друзей. Из-за всех сил он пытался насвистеть знакомый мотив, но теплая весна отняла последние силы, которыми так щедро его одаривала зима.
  
   Катя смотрела на Антона, не отрывая от него взгляда. Он пел песню, улыбался друзьям и часто, встречаясь взглядами с Катериной, становился грустным, замолкал.
  
   Совсем скоро комсомольцы оказались на вокзале. Милиционеры и дружинники расступались и отдавали честь, считая, что комсомольцы провожают высокого гостя фестиваля. Встревоженный проводник подобострастно помог Кате вслед за Антоном подняться по высоким ступенькам вагона.
  
   Молодые люди молча стояли в купе...
Их молчание было красноречивее тысячи слов. Всё такие же нежные глаза Антона смотрели на лицо Кати, которая грустно опустила свои ресницы. Парень взял Катерину за руку:
   - Ты мне пиши, слышишь? Я буду писать... тебе...
   Катерина подняла глаза и больше их не опускала:
   - Я обязательно тебе напишу! Береги себя...
   Вагон тронулся, выглянув из окна, Антон сказал стоявшей на пироне Кате "До свидания" и помахал на прощание всем провожающим рукой.
   Это были последние слова, которые Екатерина слышала от Антона.
   Поезд убегал вдаль, унося с собой сердце девушки, оставляя на своем месте одиночество и огромную надежду на скорое свидание.
  
   Шло лето. Плавящийся асфальт дышал горячим воздухом в окно Кати. Но жар улицы был ничем, против пылающей страсти, которую Екатерина пыталась спрятать за обычными строчками писем, среди банальных рассказов о своей работе, о свадьбе Насти, о своих друзьях. Среди банальных расспросов Антона о жизни, об успехах.
   Катерина ждала, что однажды юноша сделает первый шаг и тогда, она сможет раскрыться: рассказать о своей любви, о своих надеждах увидеть его - увидеть хоть на мгновенье.
   В ответ Антон писал, о своих больших успехах на новом месте, о своих новых друзьях и часто благословлял тот фестиваль, который их познакомил. В каждом письме юноша настаивал, на том, чтобы Катерина отвечала поскорее.
   ...
  
   Первого сентября 1957 в школах прозвенел первый звонок нового учебного года. Маленькие девочки и мальчики, поднимая над головами тяжелые букеты цветов, спешили на первые уроки. Желтые листья, кружась в воздухе падали на землю, где всё еще теплый ветерок загонял их под скамейки и щели. Осень гордо шагала по городу. Она заставляла всех вокруг забыть о своей сопернице, становясь кривым отражением прошлой, теплой весны. Ничего не напоминало о звоне капели, тающих сосульках, бегущих по мостовой теплых ручейках - наоборот становилось все прохладнее и прохладнее. Родной край не встречал своих любимых птиц, наоборот - прощался, понимая, что вернутся они сюда совсем не скоро.
   С Катей Весной осень решила обойтись особенно жестоко. Вместе с холодным сквозняком она принесла подарок, которого Екатерина так долго ждала. После очередной весточки от Антона девушка все же решилась признаться в своих чувствах, но произошло это совсем не так, как представлялось Кате весной.
   Все в душе комсорга оборвалось, когда во втором абзаце письма она прочитала страшные слова: "Я впервые так сильно влюблен!", "... ее зовут Олеся." Катерина сразу не поняла, о чем пишет Антон: "Кто влюблен?". Она внимательно дочитала письмо до конца, затем перечитала абзац еще два раза... Пальцы рук ослабли и письмо выскользнуло. Голова поникла, Катя не понимала, что она сейчас чувствует. Девушка попыталась подняться, но молодые ноги не слушались, они обмякли и тяжелым грузом тянули вниз. Катерина облокотилась на стол, голова ее висела так низко, что подбородком касалась груди. Широко открытые глаза и потускневшие лицо не выражали никаких эмоций.
   Комсорг просидела в такой позе около пяти минут. Потом, внезапно, схватила перо, макнула в чернильницу и...
   "Антон.
   Я никогда не умела и не умею выражать свои чувства словами. За последние полгода ты мне стал очень дорог. Тысячу раз упрекаю себя за то, что не решилась написать это письмо раньше.
   Я почти каждый день вспоминаю тот вечер; стихи на вечере в ПТУ; наш с тобой разговор в парке; твои объятия в трамвае! А нежные взгляды на концерте? А слова: "Ты есть мое очарованье: Ты - Весна!"?"
   Здесь Катя что-то написала, но затем зачеркнула несколько раз, чуть не порвав бумагу.
   "Только что хотела спросить, зачем они были тебе нужны..., но одумалась. Были ли они? Не показалось ли мне это все???
   А если не показалось, то почему ты ничего не говорил, почему все прошло так незаметно? Если в этом есть моя вина, прости... я наказана!!!
   Я чувствую, что потеряла тебя. Потеряла навсегда. Я сейчас словно альпинист, за спиной которого лопнули канаты, и державшийся в связке близкий друг уноситься ко дну ущелья! Я в отчаянье! Ничего не могу сделать, кроме, как прыгнуть за тобой.
  
   Антон я люблю тебя"
  
   Набухшие слезы мешали заполнять графы на конверте. Катерина закрыла глаза и написала адрес по памяти.
   Катя выбежала из кабинета, спустилась на первый этаж дома комсомола, бросила конверт в почтовый ящик и, с трудом сдерживая слезы, убежала в старый одинокий сквер. В Сквер Разлук.
  
  
  
   P.S.
  
   ЛЮБОВЬ. Андрей Белый
   Был тихий час. У ног шумел прибой.
   Ты улыбнулась, молвив на прощанье:
   "Мы встретимся... До нового свиданья..."
   То был обман. И знали мы с тобой,
  
   что навсегда в тот вечер мы прощались.
   Пунцовым пламенем зарделись небеса.
   На корабле надулись паруса.
   Над морем крики чаек раздавались.
  
   Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.
   Мелькал корабль, с зарею уплывавший
   средь нежных, изумрудно-пенных волн,
   как лебедь белый, крылья распластавший.
  
   И вот его в безбрежность унесло.
   На фоне неба бледно-золотистом
   вдруг облако туманное взошло
   и запылало ярким аметистом.
   Эпилог
  
  

Нет страсти боле
Грубой и сильнее,
Чем страсть зажатая
Под сталь оков.
Она найдет свое
Предназначенье,
Взорвав оковы
Сбросит их остов.

Мне жаль, но
милую метель
Рассеяв
Мы забываем,
Вслед за ней -
Пурга!
Порвет все в
искры - мир окаменеет,
Взойдет на трон
забывчивого короля.

   21
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"