Седова Екатерина Андреевна : другие произведения.

Рич

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   Глава 1.
  
  Катя посмотрелась в зеркало. Да, теперь она действительно шикарно выглядит. Нежно-голубой строгий брючный костюм, высокие каблуки, стильная причёска, безупречный макияж - всё это непременные атрибуты успешного адвоката. Сейчас у неё была своя контора, дела которой уже четыре года шли достаточно успешно. Она поправила причёску. На фоне голубого костюма её синие глаза казались совсем уж синими. Пухлые губы расплывались в довольной полуусмешке, большие синие глаза смотрели немного насмешливо. Да, это действительно было неплохо. Теперь она наконец-то хорошо одевается, чувствует себя независимой и зарабатывает много денег. А когда-то, четыре года назад она начинала простой лаборанткой в Челябинской Государственной Медицинской Академии.
  
   Катя ещё раз окинула себя довольным взглядом и вышла из офиса. Сегодня она как обычно задержалась на работе, поскольку дело, над которым она сейчас работала, требовало колоссальных затрат времени и сил из-за постоянно возникающих новых обстоятельств. Это было дело девушки, которая когда-то сыграла огромную роль её жизни. Сейчас она была всего лишь её клиенткой, поэтому Катя старалась не думать об этом. Наконец-то рабочий день был закончен и можно было ехать домой. Катя достала из сумочки ключи от своего "ягуара", села в машину, включила радио и поехала. На улице было тепло и она открыла окно, чтобы прохладный ветер наполнил салон.
  
   Гордо, независимо и немного надменно она смотрела вперёд. На улице уже начинало темнеть - было почти одиннадцать часов. Она неторопливо ехала по трассе, положив руки на руль, и её движения напоминали движения кошки. Вдруг она увидела девушку, стоящую на обочине и махавшую рукой. Катя остановилась и опустила стекло.
  
  - Да?
  - На Северок не подвезёте?
  
  Это была девушка, очень похожая на мальчика, в то же время очень женственная, с короткой стрижкой и спортивной фигурой. Острый нос с горбинкой, тонкие губы, огромные голубые глаза с длинными ресницами. На правом плече красовалась татуировка в виде солнца.
  
  - Куда именно?
  - На Братьев Кашириных.
  - Садитесь. Мне как раз по пути.
  
  Девушка села в машину на переднее сиденье.
  
  - Только мне нечем заплатить.
  - Ничего страшного, - Катя насмешливо посмотрела на девушку. - Садитесь, подвезу.
  - У вас в машине курить можно?
  - Курите.
  Катя сосредоточилась на дороге. Эта девушка, сидевшая с ней рядом как-то странно её смущала. Она решила не отвлекаться и смотреть вперёд.
  
  - Можно вопрос? - спросила незнакомка. - Что такая красивая девушка делает так поздно одна в городе?
  - Я еду с работы. Пришлось задержаться.
  - А где работаете, если не секрет?
  - Не секрет. - ответила Катя. - Я адвокат. У меня своя контора.
  - М-м-м... А мне повезло меньше.
  Катя посмотрела на девушку. Та отвернулась и стала смотреть в окно.
  - Я проститутка.
  Катя вскинула бровь.
  - Не ожидали? В жизни и такое бывает. Давайте хоть познакомимся, что-ли... можно, я на "ты"?
  - Хм. Ну попытайся!
  - Меня Лена зовут.
  - Екатерина.
  
  - А если бы я не остановилась, что бы ты делала? Тут же нет практически ни одной машины!
  - Ждала бы, пока кто-нибудь не подъедет.
  - Ты домой едешь?
  - А что, к тебе можно поехать? - улыбнулась Лена.
  - Я смотрю, ты немного наглая. А наглость - второе счастье. Поехали!
  
  - А я смотрю, ты немного надменная. - парировала Лена.
  - Не делай поспешных выводов. Это маска.
  - "Весь мир - театр и люди в нем актеры"? - процитировала Лена Шекспира.
  
  
  Катя хмыкнула. Машина остановилась на светофоре, постояла минуту и поехала дальше. Наконец они подъехали к шестнадцатиэтажному дому.
  - Ты здесь живёшь?
  - Да, это мой дом.
  - А на каком этаже?
  - На шестнадцатом.
  - Ух ты! Высоковато!
  - Раз уж не получилось купить готический замок на скале у моря, придется довольствоваться квартирой. Ну на что уж заработала!
  
  Лена замолчала, подумав, вероятно, о чём-то своём.
  Девушки поднялись на шестнадцатый этаж, Катя открыла квартиру и включила свет.
  - Проходи, чувствуй себя как дома.
  - Мне до такого дома не дожить. Это ты всё сама делала?
  - Да, дизайн полностью принадлежит мне.
  Катя опустилась в кожаное кресло песочного цвета, закинула ногу на ногу и закурила. Лена стояла у огромной статуи сиамской кошки и рассматривала её.
  - Ты кошек любишь?
  - Да. - ответила ей Катя.
  - А ты сама на кошку похожа. Я буду называть тебя Кошкой.
  - Спасибо. Хочешь выпить? У меня есть неплохое вино.
  - Давай! - согласилась Лена. - Катя, только можно я тебя попрошу: не спрашивай меня сейчас ни о чём. Я не хочу говорить о том, кто я такая и чем занимаюсь. Хорошо?
  - Договорились. - ответила Катя, достала бутылку вина и поставила её на столик.
  - Хочешь есть?
  - Не откажусь.
  
  Катя достала из холодильника курицу, разогрела её, приготовила салат и картошку и накрыла на стол. Потом включила музыку и села за стол.
  
  - Ну так что, Лена, ты просила ничего о себе не спрашивать?
  - Да, не надо лучше. Давай лучше о тебе поговорим. М, как вкусно! Сама готовила? - спросила Лена, уплетая курицу.
  - Сама.
  - Хорошо готовишь. А что это играет?
  - Это Muse.
  - Все равно не знаю таких.
  - Их мало кто знает. Это моя любимая группа. Когда-то я ездила в Москву на их концерт. Как давно это было...
  
  - Ну так продолжим? Ты обещала рассказать о себе.
  - Я ничего не обещала. Да там знаешь, и не особо интересно... Работа, работа и еще раз работа.
  - А личная жизнь?
  - Почему ты спрашиваешь меня об этом?
  - Потому что мне ХОЧЕТСЯ спросить. Тебя выдаёт взгляд. Взгляд стервы. Он выдаёт тебя и привлекает к тебе.
  
  Катя вздёрнула бровь.
  - Н-да? Интересно...
  - Ты шикарная женщина. У тебя взгляд хищницы. Ты мне нравишься.
  - Н-да? Хм. А с чего ты взяла, что МНЕ девушки нравятся?
  - Я по глазам неплохо читаю. Они выдают тебя.
  
  Катя смотрела на Лену. Да, она хотела её. До безумия хотела девушку, которую знала всего полчаса. Загорелые подкачанные руки... плечи... огромные глаза... и взгляд. Безумный, дикий взгляд. Она решила во что бы то ни стало не поддаваться.
  
  Катя поставила бокал с вином и закурила. Лена подошла к ней, встала на колени и взяла её за руку.
  - Кошка, чего ты хочешь?
  - А что ты умеешь?
  - Всё... - прошептала Лена и положила голову на колени девушке.
  Катя насмешливо смотрела на неё. Лена сидела в такой позе пять минут, вдыхая слабый аромат её духов, потом подняла голову и посмотрела на Катю.
  - Кошка, позволь мне любить тебя.
  - Почему?
  - Потому что ты мне нравишься.
  - Я тебе не сдамся. - Катя залезла в кресло с ногами и интригующе посмотрела на девушку.
  - Я же вижу. Тебя выдают глаза. Ты меня хочешь.
  - Ха! Даже если бы я и хотела, я бы всё равно не сдалась тебе.
  - Да? - Лена провела рукой по бёдрам девушки. - Не сдашься?
  - Нет!
  - Ну смотри.
  Она сорвала пиджак с Кати и бросила его на пол. Под ним обнаружилось дорогое нижнее бельё. Лена обняла девушку и поцеловала её в шею. Потом нежно провела языком за ушком девушки и зарылась лицом в её волосы. Каждая клеточка Катиного тела наполнилась безумным желанием и страстью... Лена начала ласкать девушку. Дальше Катя уже не помнила ничего...
  
  Она очнулась, когда Лена уже брала её. Она брала её грубо, не заботясь о Катином удовольствии. Она снова и снова входила в неё, разрывая девушку на куски, доводя её до безумия, до дикого, звериного экстаза...
  
  
  Костюм от Dior и бельё из Дикой Орхидеи валялись на полу. Катя сидела в кожаном кресле, раздвинув бёдра и запрокинув голову.
  - Значит, не сдашься? - улыбалась Лена. - Не сдашься? - она с силой ворвалась в девушку. Катя резко прогнулась, изнемогая от страсти, и впилась ногтями в ручки кресла. Лена продолжала брать её, с каждой секундой входя всё глубже.
  - Не сдашься? - она начала покусывать бёдра девушки. - Ты всё ещё не сдаёшься?
  - НЕЕЕЕЕТ!!!!!! Я... - прошептала Катя и...........................
  
  Катя полулежала в кресле, закрыв глаза и раскинув руки в разные стороны. Казалось, она спала. Пока она отдыхала, Лена рассмотрела квартиру.
  
  В квартире оказалось две комнаты. Одну занимал просторный зал в песочно-голубых тонах, с кожаными креслами, мягким ковром песочного цвета и большими статуями сиамских кошек. В одном углу комнаты стоял стол с ноутбуком, в другом - большой кожаный диван под цвет кресел. На стене напротив дивана висел телевизор. На остальных стенах висели абстрактные картины в морских тонах.
  
  Другая комната была спальней. Это было настоящее торжество роскоши. Первое что бросалось в глаза при входе в эту комнату - это огромная кровать. Её почти неприличная роскошность словно бы намекала на характер хозяйки. Кровать была сделана из светлого дерева, с невысокими полукруглыми спинками, в которые удобно было вцепиться... по-кошачьи выгнуть спину... Лена уже видела эту девушку, обнажённую, изнемогающую от страсти и желания на этой роскошной кровати. Вот она лежит, запрокинув голову и закрыв глаза, её полуоткрытые губы трепещут, она выгибается как кошка и постанывает от наслаждения. Пальцы вцепились в волосы партнёрши, которая доводит её до безумия, лаская её... Лена тряхнула головой, отогнав видение и ещё раз посмотрела на постель. Она была смята, подушки в беспорядке были разбросаны по пышному матрасу. Комната была оформлена в голубых тонах. Несмотря на холодность этого цвета, она казалась тёплой и загадочной. Мягкий, приглушённый свет шёл из угла комнаты, создавая атмосферу романтики и безудержной страсти. Огромная зеркальная люстра занимала большую часть потолка. На огромных окнах висели тяжёлые портьеры тёмно-синего цвета. Около кровати стояло огромное зеркало, на котором лежала тонкая цепочка с каким-то синим камнем. На полу стояли босоножки на шпильках. В общем, комната была сделана на прихотливый вкус хозяйки - изысканно и со вкусом. Лена вздохнула и вышла из спальни.
  
  Когда она зашла в зал, Катя уже открыла глаза.
  - Что случилось? - спросила она.
  
  "Она очаровательна, когда сонная. Она похожа на ребёнка", - подумала Лена. "Я могла бы..."
  - Что... - Катя осеклась. С её лица моментально спало выражение наивной детскости. Она снова стала гордой независимой женщиной.
  
  - Между нами произошло небольшое недоразумение. - она на секунду замолчала. - Извини, но тебе пора идти.
  
  Лена вопросительно посмотрела на девушку, подошла к двери и тихо прикрыла её за собой. Как только за дверь за ней закрылась, Катя бросилась на роскошную кровать и разрыдалась.
  
  
  Глава 2.
  
  Катя сидела в своём кабинете и разбирала бумаги, связанные с делом Власовой. За время работы над этим делом она придумывала тысячу версий, снова и снова отбрасывая их, потому что они казались ей недостаточно убедительными и точными. По факту это было предумышленное убийство двадцатичетырёхлетней девушкой своего отчима. Масса свидетелей, которые знали о её намерении, не оставляли никаких сомнений в её виновности. Нужно было хорошо подумать над тем, как составить защиту таким образом, чтобы она вышла на свободу и с неё были сняты все обвинения. А это не всегда осуществлялось законными методами. Однако за это дело была обещана огромная сумма - у неё была очень состоятельная семья, которая сделала бы всё для своей дочери. К тому же, это дело принесло бы Кате бешеную известность. Вот она выходит из зала суда, все её поздравляют... Газеты не перестают печатать всё новые и новые обстоятельства дела. И среди всего этого - она, адвокат, который добился всего этого сам. Этот процесс стал бы апогеем её деятельности. За четыре года она выиграла немало сложных запутанных дел, но это было бы самым пиком.
  
  Но какой ценой ей всё это досталось! Катя начинала работать в Медицинской Академии на кафедре иностранных языков простой лаборанткой за такую смешную зарплату, что её даже стыдно было назвать. Занималась переводами и контрольными. Она закончила Челябинский Государственный Университет по специальности лингвист-переводчик, а теперь получала второе высшее - юридическое. Ее зарплаты не хватало даже на то, чтобы снять квартиру. А нужно было ещё откладывать на учёбу. Катя ходила в одной и той же одежде, жестоко урезала себя во всём, откладывала деньги, сдала госэкзамены и наконец получила диплом юриста.
  
  А потом начался стремительный карьерный рост. Екатерина Седова была далеко не глупой девушкой, и скоро это заметили все на кафедре. Помимо работы на компьютере, в её полномочия стали входить курсы разговорного английского языка, которыми заведовала кафедра иностранных языков. Однажды на кафедру зашёл юрист крупной Челябинской фирмы - нужно было сделать перевод документа. Так Катя начала сотрудничать с фирмой "Альтер Эго". Через три года она открыла свою фирму. Её партнёром стала лучшая подруга Женя, человек очень рассудительный и здравомыслящий. Женя была "здравой стороной" их адвокатского дела, чем резко отличалась от Кати, которая была очень эмоциональной и импульсивной девушкой.
  
  Визитной карточкой Кати стала маска независимой, взрослой женщины, которая никогда не показывает свои эмоции. За шесть лет работы ее один-единственный раз видели в слезах. Это была Женя, которой Катя могла доверить абсолютно всё. На работе, а позже и в жизни Катя научилась полностью скрывать свои эмоции, так, что никто не мог догадаться, что у неё на душе. А там было очень и очень неспокойно. За четыре года работы в адвокатской конторе, которая неизменно была связана с бесчисленными выступлениями в суде, где нужно было держать себя во что бы то ни стало, маска, которую Катя одевала на работе, приросла к ней. Она так долго училась полностью скрывать свои эмоции, что уже просто не могла показать элементарную привязанность к человеку. "Да, Женя, спасибо", - это было всё, что она говорила. Женя радовалась такой перемене, поскольку всегда говорила, что чувства мешают Кате правильно принимать решения. Она говорила, что Катя наконец повзрослела. Катя тоже была этому рада, но иногда что-то словно покалывало в том месте, где должно быть сердце.
  
  Что касалось личной жизни, Катя довольствовалась только удовлетворением тела, а не души. Устав от бесконечных переживаний, она выбросила эту душу в форточку. Время от времени в её жизни появлялись увлечения, но всё это было лишь на пару ночей. Два обнажённых тела на роскошной кровати, разбросанная на полу одежда - потом она даже не помнила ту, с которой провела ночь. А так было бы хорошо по настоящему привязаться к человеку. Просто по-человечески привязаться. И ЛЮБИТЬ.
  
  Но любить не хотелось. Хотелось работать, снова быть представительной личностью и зарабатывать много денег. Ещё часто хотелось секса. Ну это-то она всегда могла получить. А где же была та единственная, которая могла сорвать маску независимости с её лица? Девушек в Кате прельщало в основном богатство, независимость, внешность и, конечно, хищная сексуальность. Ни с кем из этих девушек Катя не снимала маску даже в постели. Она перестала быть самой собой.
  
  "Небольшое недоразумение", как она его назвала, произошедшее с ней в эту пятницу, словно бы дало толчок к осознанию того, что что-то нужно изменить. Эта странная Лена с огромными глазами и тёмным настоящим заставила её пересмотреть своё отношение к жизни. Так хотелось иногда довериться, просто довериться первому встречному человеку... Но ей было НЕЛЬЗЯ. Нельзя показывать на людях эмоции. Это было доверено только роскошной кровати с атласным покрывалом.
  
  Катя вздохнула и снова начала просматривать бумаги. У неё есть своё дело. У неё есть хороший партнёр. У неё есть своя квартира. У неё есть деньги. И всё же... всё же...
  
  Вдруг дверь открылась и вошла Женя. Это была высокая худая готическая девушка с тёмными волосами и большими карими глазами, с серьёзным выражением лица. Это была Катина лучшая подруга и очень надёжный человек, который всегда мог дать дельный совет и успокоить в трудной ситуации. Катя очень дорожила ей. По-настоящему дорожила.
  
  - Катя, обнаружился ещё один факт по делу Власовой. Оказывается, отчим купил для неё квартиру.
  - И что?
  - В эту квартиру он приходил к ней каждую ночь и оставался до утра.
  - Откуда ты это знаешь? - спросила Катя.
  - Я только что была у неё, она мне рассказала. Кать, извини, конечно, можешь меня уволить, но я больше с ней общаться не буду. Мне трудно заниматься её защитой, сама знаешь, что я её терпеть не могу.
  - Да, знаю, - вздохнула Катя. - Прости, не надо было заставлять тебя делать это. Просто я была слишком занята. Больше ты не будешь с ней встречаться.
  
  Катя прекрасно помнила, из-за чего всё началось. Те далёкие семь лет назад жизнь казалась безумной каруселью, полностью состоящей из чувств и эмоций, смерти и любви... Катя попала в эту карусель, центром которой была Екатерина Власова. К сожалению, было слишком много того, чего время никогда не сможет вылечить, и Катя и Женя об этом знали. Но предпочитали молчать. Для Кати же это был шрам, оставленный лёгкой рукой на сердце и ровно половина украденных лет её жизни.
  
  - Извини, Жень. Я не буду больше отправлять тебя к ней. Она что-нибудь ещё говорила? Я-то знаю, что он её насиловал с двенадцати лет, но она-то сама что сказала?
  - Она сказала, что с семи. По три-пять раз за ночь.
  - Что?? Ну я не знаю просто, как с ней дело иметь. Это мне из этих лоскутков, из этих отрывков, которые совершенно противоречат друг другу, нужно собрать правдоподобную защиту?! Она же постоянно врёт!
  
  - Мой тебе совет, Катя - бросай это дело. Тебе мало было?
  - Сама знаешь, что мне это обещает. Огромная сумма. Успех. Новые перспективные предложения. Женя, это очень выгодно. Это перекроет всё, что я когда-либо делала.
  - Ну сама смотри. Ты однажды уже вляпалась.
  - Нет, мне это нужно. Но я просто не представляю, как можно построить защиту при таком обилии улик, свидетельствующих против неё. Можно было бы, конечно, представить это как самозащиту при изнасиловании, но с другой стороны, мы имеем дело с цианистым калием, следовательно, это было не синхронное убийство во время изнасилования. Понимаю, если бы она его застрелила. Понимаю, если бы в целях самозащиты убила его ножом или чем-нибудь ещё. Но она сделала это ПОСЛЕ, а это уже похоже на предумышленное. При таком количестве улик можно, конечно, выделить множество смягчающих обстоятельств и значительно сократить срок наказания, но чтобы ПОЛНОСТЬЮ снять с неё все обвинения - это надо очень и очень постараться. Но за такие деньги, я думаю, можно.
  - Ой, Катя, не сидится тебе на месте. Ищешь проблем на свою задницу. Ладно, ты же Женю никогда не слушаешь... Дело у тебя на столе.
  - Да, я видела, спасибо.
  - Пойду я...
  - Ну иди уж. Завтра я сама пойду к ней. Послушаю, что она теперь скажет. Ну давай, Жень, иди, отдыхай.
  - Давай. До завтра.
  
  Женя закрыла дверь.
  
  
  Глава 3.
  
  - Лен, мне хорошо с хвостом? Или лучше распустить? - по комнате бегала девушка в рубашке и колготках. Лена сидела в кресле и курила. Как хорошо, ей сегодня никуда больше не надо было ехать. Она собиралась немного пройтись. Посидеть где-нибудь в парке, попить пива и подумать о своей жизни. О той девушке, которая жила одна и ездила на "ягуаре". Нет, о той девушке она думать не будет. Нельзя. Не стоит. Она недостойна её. Она должна быть благодарна за ту единственную ночь. А об остальном размышлять не имеет смысла.
  
  ... Всё началось с того, что Лену положили в больницу с ангиной. Там она познакомилась с девушкой по имени Аля, которая предложила ей пожить у неё. На тот момент у Лены были очень напряжённые отношения с матерью, поэтому она согласилась. Кроме них с Алей, в двухкомнатной квартире жили ещё две девушки. Через два дня Лена поняла, чем они занимаются. Оказалось, что у них в квартире была контора. Лену это не возмутило, не поразило, ей просто было интересно. Человеческое любопытство - основной фактор движения вперёд. Через неделю девушки попросили её съездить с ними, забрать деньги с заказа, а через пять дней предложили попробовать себя в роли проститутки. Лена согласилась. Почему она это сделала? Она не знала. Возможно, это было простое любопытство. Возможно, она находилась в слишком сильном душевном упадке, для того, чтобы управлять своими чувствами. Ей хотелось узнать жизнь. Познакомиться с людьми, научиться лучше разбираться в их психологии. Парадоксально, но именно по этим причинам она стала проституткой.
  
  В первый раз она поехала на заказ в сауну - двое парней решили взять девушек на час. Их поехало трое - Лена, Аля и девушка, которая забирала деньги. Аля сразу же сообщила молодым людям, что Лена здесь в первый раз и попросила как можно аккуратнее с ней обращаться и не перенапрягать. Молодые люди взяли пива. По истечении этого часа у Лены ни с кем не было секса. Они посидели, попили пива, Лена получила свои триста пятьдесят рублей и поехала домой.
  
  После этого случая началась её взрослая жизнь. Им звонили, договаривались, и они ехали на заказ. Получали деньги и ехали домой. Лена никогда не делала этого на трезвую голову. Сначала ей надо было расслабиться. А потом всё становилось как-то безразлично...
  
  Однажды по объявлению, которое они давали, им позвонили и позвали на лесбийский секс. Когда девушки приехали, пара отказалась, и им заплатили только за то, что они потеряли время.
  Но это было лишь начало. Вступив на ухабистую дорогу, будь добр, не жалуйся, что тебе ноги сбивают камни. Это было одно из тех страшных воспоминаний, которое нужно забыть и никогда не допускать в свою голову, иначе можно просто сойти с ума. Однажды Лена поехала на заказ. Всякий раз, когда они приезжали в квартиру, одна из девушек обходила её и тщательно всё осматривала, чтобы не было посторонних людей, иначе могли возникнуть большие проблемы. Это был именно тот случай. Лена приехала на заказ. Когда она зашла в квартиру, из шкафа неожиданно вылез мужик и потребовал, чтобы она немедленно удовлетворила его тридцатилетнюю жену у него на глазах, иначе ей придётся туго. Лена испугалась. Испугалась неожиданности, с которой этот мужик вылез из шкафа - ведь они идеально осмотрели всю квартиру, и неясно, откуда он мог взяться, испугалась секса с женщиной - тогда она ещё не знала, что это такое. Её начинало трясти. Она видела расширенные зрачки того мужика, который стоял над ней и орал. Лена разделась и начала ласкать женщину. От страха у неё свело все мышцы. Муж этой женщины стоял и смотрел на них, постоянно повторяя, что если она не удовлетворит его жену, ей придется туго. Это был как раз такой тип мужиков, которые относятся к проституткам, как к грязной бездушной тряпке. Они знали, что тряпки бывают разных цветов и фактуры. Больше они не знали ничего. Такую тряпку можно было купить, попользоваться ею и выбросить в помойку. Для него такой тряпкой сейчас была Лена.
  
  Она понимала, что в таких ситуациях лучше делать так, как они говорят. Она должна была ко всему относиться спокойно. Плакать, закатывать истерики, умолять было категорически запрещено. Иначе можно было навредить самой себе и сделать только хуже. Будь бездушной куклой - когда-нибудь она надоест и её просто вышвырнут. Это Лена сразу же уяснила.
  
  Лена продолжала ласкать женщину, хотя совершенно не умела этого делать и никак не могла психологически настроиться. Потом женщина наконец-то додумалась выгнать мужа в другую комнату и он нехотя вышел. Женщина в объятиях Лены испытывала оргазм. Лена молилась, чтобы всё это закончилось поскорее. Наконец наступил финал. Лена вылетела из квартиры.
  
  Больше она их не видела.
  
  Да, конечно, всё это было до тошноты некрасиво, но это была жизнь. И она сама была в ней виновата.
  
  С девушками, с которыми она жила, было совершенно не о чем поговорить. Никто из них никогда не читал книг. Лена себе что-то покупала из литературы, они же - никогда. В основном они сидели, попивая пиво и разговаривая ни о чём: чаще о музыке или о клиентах. Спрашивали, как у кого прошёл день. "Всё нормально" - это был ответ. И не более. Часто они ходили на дискотеки, там знакомились с парнями, разводили их на пиво и без них ехали домой.
  
  Сначала они снимали полуторку. Работали и платили процент Гале, у которой они жили. Кроме Гали, ещё там жила её мать и двенадцатилетняя дочь, уровень развития которой был как у шестилетнего ребёнка. Мать знала, чем дочь занимается, но ей на это было совершенно наплевать. Лишь бы деньги были. А ребенок, возможно, и понимал что-то, но всегда молчал...
  
  Потом Ленина компания переселилась к Свете - Галя брала много денег и они не уживались. Из-за неё у девчонок всегда возникали серьезные проблемы. Так они от неё ушли.
  
  С клиентами всё было по-разному. Кому-то надо было потрахаться - нескончаемое одно и то же, ты лежишь, смотришь в потолок и ждёшь, когда же это всё закончится. После такого секса Лена покупала себе бутылку пива, залпом выпивала её и курила три-четыре сигареты подряд. Тогда она ходила полностью опустошённая и теряла всякий интерес к жизни. Кому-то надо было поговорить. Некоторые мужчины относились к ней не как к проститутке, а как к девушке. В этом присутствовала какая-то доля уважения. И тогда она получала некоторое удовольствие от того, что делает.
  
  Обычно Лене везло на разговоры. Она стала очень тонким психологом и всегда могла предугадать человека - от наркомана и до депутата. Она подстраивалась под этих людей, зная уже заранее, чего они хотят и как они хотят, даже начинала уважать их. Она всегда повторяла себе: "мне ничего плохого не будет, мне ничего плохого не будет, всё хорошо"...
  
  Опустошённость. Страшная пустота во всём теле. Она была похожа на сосуд, из которого только что вылили всю воду. Когда после работы она разговаривала с девчонками о клиентах, ей было абсолютно всё равно. В глубине души на двери висел замок, ключ от которого был очень-очень далеко...
  
  Погружённая в свои мысли, она шла по улице и не заметила, как дошла до парка Гагарина. Был уже поздний вечер, и народ начинал понемногу расходиться. Кое-где на лавочках сидели редкие компании с пивом. Лена взяла себе бутылочку и села. Ей хотелось отвлечься. На улице было спокойно - чем и был хорош этот парк, так это тем, что в нём было относительно тихо и можно было придти отдохнуть.
  
  Лена глотнула пива. Сегодня её опять морально изнасиловали. Сегодня опять попользовались её телом. Она понимала, что во всём этом виновата она сама... это она сама ушла из дома, от мамы и пошла туда. Это ей знакомая девчонка предложила поторговать своим телом, это она на это согласилась. Это она по нескольку раз за день раздвигала бёдра перед незнакомыми мужчинами и смотрела в потолок. Это её грубо трахали сегодня. Это было грязно, это было мерзко и унизительно, но ей сейчас было всё равно. Очень часто хотелось плакать, и тогда она уходила. Сидела где-нибудь с бутылочкой пива и думала о том, какая же она дура. Потом плакала. Плакала, не жалуясь почти беззвучно. В такие моменты она чувствовала себя безумно старой. Потом, повинуясь бесу противоречия, в ней возникало желание погрузиться по уши в эту грязь, спуститься на самое дно и посмотреть, что там. Тогда она становилась весёлой, очень разговорчивой и немного вульгарной. Очередной клиент, традиционные неестественные стоны на постели, её раздвинутые ноги на его плечах - всё повторялось заново. Потом снова наступала апатия...
  
  Очень часто звонили и вызывали себе девушку на дом, чтобы просто пообщаться. Они сидели, пили пиво, разговаривали и потом уходили. Разговор шёл на самые разные темы - от жены и работы до последнего недавно просмотренного фильма. Лена неплохо разбиралась в психологии и всегда могла выслушать, посочувствовать и дать дельный совет.
  Были мужчины, которые звонили по нескольку раз и просили позвать именно Лену. Как, например, случай с китайцем. Когда Лена приехала к нему в первый раз, она попробовала настоящую японскую кухню, причём вся пища была приготовлена при ней и специально для неё. Изюминкой того вечера стало настоящее японское саке. Потом китаец звонил каждый день и просил Лену. А однажды прождал её целый день, так и ни разу не выйдя из квартиры.
  
  Несмотря на весь ужас происходящего, такая жизнь всё же дала Лене кое-что: она научилась лучше разбираться в людях. Она научилась находить выход из трудных жизненных ситуаций. Она узнала жизнь.
  
  Но это не было оправданием. И Лена это знала. Да и правда, что-то она раскисла. Жизнь прекрасна, пока есть пиво в стакане. Тогда всё хорошо и сердце не болит.
  
  Допив бутылку, Лена выбросила бычок и собралась домой.
  
  
  Глава 4.
  
  Катя стояла у себя в офисе и собиралась уходить. Сегодня ей предстояло снова встретиться с Власовой. Снова слушать её ложь, снова смотреть в её карие бессовестные глаза, которые цеплялись за неё, Катю. Снова из обрывков её искорёженной правды выдёргивать главное и составлять более-менее правдоподобную защиту. Дело, конечно, интересное, если бы она не лгала постоянно...
  
  За дело Власовой Катя взялась сразу же. Это был очень хороший метод применить свои умственные способности и проверить свои силы. Катя сидела у себя в офисе, листала бумаги, и тут вошёл человек и предложил ей заняться делом госпожи Власовой. За него её родственники - а у неё были очень состоятельные родственники, которые готовы были пожертвовать чем угодно, лишь бы с Кати были сняты все обвинения - предложили огромную сумму. Катя сразу согласилась, потому что не сомневалась в успехе предприятия.
  
  Вторая причина, по которой она решила этим заняться - это то, что Власова была психологически похожа на Катю. Катя была в похожей ситуации - у неё тоже был отчим, с которым они были на ножах, и девушка частенько подумывала о том, чтобы убить его. В шутку, конечно. Но в каждой шутке была доля шутки... и известная доля правды. Но Катя не стала претворять свои замыслы в жизнь. Возможно, это было слабоволие, возможно, здравый смысл... но она не стала этого делать. А Власова пошла по другому пути. Она хотела это сделать, и она это сделала. Как бы прокурор не вытащил на свет её переписку с Катей, которую они вели много лет назад. В её последнем письме, которое она написала в день убийства, было ясно и конкретно написано, что она уже всё решила. Что она уже достала цианистый. Что, пока он ел торт, у неё звенело в ушах. Только бы не достали это письмо, потому что оно бы сразу отправило её в тюрьму. К тому же, сейчас было совершенно неизвестно, где оно находилось... Когда Катя и Власова расставались, они вернули друг другу все свои письма. Таким образом, у Кати остались свои письма, у Власовой - свои. Так что оно скорее всего могло быть ещё там, у неё дома. Странно, что она не напомнила Кате о нём. Наверное, забыла. Надо будет позвонить её маме и сказать, чтобы она попыталась его найти. Нет, скорее лучше сейчас позвонить, пока его не нашёл прокурор.
  
  Катя села и набрала до боли знакомый номер. Сейчас, по служебной необходимости, ей приходилось часто звонить туда, чего она явно предпочла бы не делать, если бы это было возможно.
  
  - Светлана Анатольевна? Здравствуйте. Это Екатерина Седова. Я тут недавно вспомнила об одном письме, которое может очень и очень навредить вашей дочери. Мы раньше переписывались... Вы не находили дома пачку писем, написанных её рукой?
  
  - Да, я находила какие-то письма. Они вам нужны?
  - Да, пожалуйста, если можно немедленно. Там очень много компромата. Я надеюсь, их никто не видел, кроме вас?
  - Нет, никто... Я не знаю, те это или не те письма... Они очень большие, там большая стопка. Без конвертов. Я к вам тогда сегодня зайду, принесу их.
  - Да, пожалуйста. И посмотрите, чтобы в квартире больше ничего не оставалось из её писем. Она могла и кому-то другому писать. Она же не только со мной переписывалась.
  - Хорошо, я заеду к вам. Вы до скольки работаете, когда лучше приехать?
  - Ну сейчас я собираюсь съездить к Кате, ещё раз поговорить с ней... давайте часов в пять.
  - Хорошо, я приеду. Екатерина Андреевна, вся надежда на вас. Пожалуйста... - вдруг мама Кати разрыдалась.
  - Я сказала, что я сниму с неё все обвинения - и я это сделаю. Успокойтесь, пожалуйста. Я всегда стараюсь выполнять обещания. Ваша дочь выйдет из тюрьмы.
  - Спасибо... - мама Кати всхлипнула. Слышно было, как она старается взять себя в руки. - Я приеду... До свидания...
  - До свидания. - сказала Катя и положила трубку.
  
  Захлопнулась дверь офиса. Время пошло.
   __________________
  
  
  "Боже, какая она жалкая. Худая такая стала... хотя всегда была крепкой девушкой..." - подумала Катя, посмотрев на Власову. Она сидела в камере, в каких-то серых неприглядных штанах, и выглядела очень уставшей и измученной. Её карие глаза были такими же карими, как семь лет назад, но они прошли через многое, и это многое на них отразилось. Кате стало её жалко. Охранник закрыл за ней дверь. Власова подняла голову:
  
  - Здравствуй, Кошка.
  
  Катя смутилась. Опять она назвала её Кошкой. Непривычно. Это был Катин давнишний ник, и в деловой среде, в которой она находилась, он не произносился.
  
  - Здравствуй, Катя. Как себя чувствуешь?
  - Нормально... Кошка, прости...
  
  Катя почувствовала, как маска, приросшая к её лицу, начинает отваливаться. Жалость. Непривычная мягкость, с которой Катя к ней обращается, чего она себе не позволяет практически никогда. И всё-таки что-то... что-то...
  
  - Садись, что ты стоишь-то... - наконец сказала Власова.
  
  Катя села.
  
  - Твоя мама должна сегодня привезти мне твои письма... удивительно, что их до сих пор не нашли... помнишь последнее...
  - Я помню его... Кошка, я здорово встряла...
  
  Вдруг Власова расплакалась. Катя никогда не видела её такой. Ни в жизни, ни в письмах, ни по телефону. Нигде.
  Катя смотрела в сторону.
  
  - Не усугубляй ситуацию. - наконец сказала она. - Я понимаю, что тебе трудно, но поверь, мне ещё труднее. Мне нужно составить твою защиту. А ты сама запуталась в своих показаниях.
  
  - А что ты хочешь знать?
  - Правду.
  - Ты хочешь знать правду... тогда смотри!
  
  Власова подняла голову и посмотрела Кате прямо в глаза.
  
  Катя пошатнулась. Выражение её глаз поразило до глубины души. Странный загадочный ласковый взгляд. Доверчивость, с которой она поручила защиту именно ей, Кате. Боязнь смотреть ей в глаза. Безумная осень 2002 года. Кроваво-жёлтые листья под ногами. Пронзительно голубое небо. Смуглая кожа, прядка чёрных волос, татуировка на левом бедре... близость её обнажённого тела... полузакрытые от наслаждения глаза... Катя резко выдохнула. Странные они, эти ласковые карие глаза... зачем они так смотрят, прошло столько лет... Власова любила её. Несчастная. Из преданной когда-то девушки Катя превратилась в опытную любовницу. И всё же... всё же...
  
  Странные, невозможные глаза. Их выражение бросает в дрожь, заставляет страдать и плакать. Но плакать молча, в душе, ведь всё это давно прошло и закончилось. Тогда что же так странно колет иногда? Зачем она возвращает назад? Зачем снова отбрасывает в бездну прошлого, зачем царапает этот шрам, оставленный на душе ровно семь лет назад? Неужели она не может прекратить любить? Зачем мучает? Катя ушла, наглухо закрыв дверь, но она и не подозревала, что за этой дверью кто-то остался.
  
  Катя отвела глаза и застыла. Пару секунд она отстранённо смотрела в сторону. Потом резко сказала:
  
  - Ты моя подзащитная, а я твой адвокат. Или мы будем работать, или я буду вынуждена уйти.
  
  - Прости. Прости, Кошка.
  
  - А теперь, Кать, можешь сказать, как мне разбираться в этой каше с изнасилованием? Мне ты говорила, что он купил квартиру для тебя.
  - Да, но ты же знаешь, что там происходило.
  - Именно эта сторона вопроса меня и интересует. Ты говорила - прости, Кать - что он насиловал тебя с двенадцати лет, а потом выясняется, что с семи, причём по три-пять раз за ночь. Так ты сказала Жене. Чему же верить?
  
  - Ты сама знаешь, чему.
  - Значит, всё-таки с двенадцати?
  - А это так важно? - резко спросила Власова.
  - К сожалению, без этого не обойтись.
  
  Катя замолчала. Молчание было долгим, казалось, что прошла вечность. Она думала.
  
  - Знаешь, Кать, - наконец изрекла она. - Я уже начинаю думать, что твою версию вообще лучше не использовать. Потому что это будет выглядеть настолько неправдоподобно, что судья в это не поверит. Неужели ты не могла избрать другой способ убить его? У меня просто масса - Катя скептически хмыкнула - вариантов, что сделать с этим тортом. Медэкспертиза показала, что его отравили. Можно предложить свою - у меня есть знакомый врач, который покажет под присягой, что ему просто продали несвежий торт. Можно ещё вплести сюда случай с арбузами - инцидент, который имел место быть лет восемь назад. Помнишь, в них героин перевозили? Можно это поднять и провести аналогию. Допустим, он купил несвежий торт. Бутылочку вина. Под воздействием алкоголя яд из несвежего торта в его организме активизировался... он болел чем-нибудь?
  
  - Астма.
  - Нет, астма не катит. Значит, надо придумать что-то другое.
  
  Катя увлечённо ходила взад-вперёд по камере. Мысль её лихорадочно работала. Власова сосредоточенно смотрела на неё.
  
  - Так вот. - Катя села на единственный стул и постучала накрашенными ноготками по спинке. - Основной версией будет несвежий торт... а ты не знаешь, где он его купил? Хорошо бы, если в "Пятёрочке".
  - Я не знаю. Они с мамой покупали. А что?
  - В некоторых продуктах "Пятёрочки" пару лет назад был обнаружен вирус гепатита В. В молочных, по-моему... - Катя на секунду замолчала и слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к чему-то. - Это тоже будет очень удачный ход. То есть, за основу мы будем брать недоброкачественность продуктов данного магазина. Ситуация с гепатитом известна всем и каждому. Тогда ещё пару "Пятёрочек" закрыли, помнишь?
  
  - Да, помню. Я ещё пару недель туда не ходила.
  
  - Вот и отлично. Мой врач покажет, что происходит в человеческом организме под воздействием испорченных продуктов. Интоксикация, острое пищевое отравление и тому подобное, я в этом не особо разбираюсь. Тем более, была масса таких случаев, когда люди элементарно травились банкой селёдки - надо будет покопаться в архивах. Привести подобные случаи. Так что этот торт с цианистым превратится в обычную издержку производства.
  
  Катя продолжала ходить по камере. Казалось, она разговаривала сама с собой, не заботясь о чьём-либо присутствии. Она была слишком увлечена своей версией защиты, дабы обращать внимание на кого-то другого, будь это охранник или её подзащитная.
  
  - Но это же ложь! - сказала Власова. - Ты понимаешь, что это клятвопреступление?
  - Катюша! Послушай меня, дорогая! Ты хочешь выйти отсюда? Хочешь. Поэтому ты будешь делать то, что я скажу. Послушай меня. Ну или хотя бы свою маму, она так за тебя переживает.
  - Я не могу солгать такому количеству людей. Я не умею врать.
  
  - Ты не умеешь врать?? Это ТЫ не умеешь врать? Катя, это пройденный этап. Врать ты умеешь. Да ещё так, что это совершенно не отличишь от правды.
  - Я хоть раз врала тебе? Какой смысл мне врать?
  
  - Мне перечислить? Спид, изнасилование... достаточно серьёзные темы для обсуждения, не находишь? - Катя начинала терять терпение. Вся эта чудовищная ложь Власовой доводила до бешенства.
  
  - Про спид я сама не знала. А про изнасилование...
  - Ну всё, прекратили. Мы работаем, в конце концов. А по поводу изнасилования - это очень хорошее смягчающее обстоятельство, тем более, что твоя мама в курсе этого. Ты ей неоднократно об этом говорила.
  
  Власова молчала, вглядываясь куда-то вдаль.
  
  - Ладно, Кать. - сказала Катя, поднимаясь со стула. - Чувствую я, от тебя ничего не добьёшься, поэтому вся защита полностью ложится на меня практически без твоего участия.
  - А ты меня хоть о чём-то вообще спрашивала? Знаешь, Кать, с такими амбициями...
  
  Катя снова надела свою привычную оболочку и превратилась в стерву.
  - Знаешь что, дорогая? Кто здесь адвокат? Я адвокат. А кто у нас в камере сидит? Ты сидишь. Я сейчас в несравненно лучшем положении, чем ты, поэтому будь добра, не мешай мне вести защиту.
  
  Катя подошла к Власовой, склонилась над ней и поцеловала в губы.
  - Пока, дорогая.
  
  Потом, не оборачиваясь, она вышла из камеры.
  - Закройте, пожалуйста, мы уже закончили.
  Охранник закрыл за ней камеру.
  
  Катя сидела у себя в офисе и пила чай с лимоном. Вдруг раздался звонок.
  
  - Катя, это Светлана Анатольевна Власова. - сообщила ей её секретарша Юля. - Соединить?
  - Да, пожалуйста. - попросила Катя. - Алло?
  - Здравствуйте. - услышала она голос матери Власовой. - Катя сегодня вспомнила ещё пару фактов и ей срочно нужно вас увидеть.
  - Срочно? - по тону адвоката было даже не слышно, что она огорчена или рассержена. - До завтра дело не терпит?
  - К сожалению нет... Простите, мне очень жаль...
  - Ничего. Я выезжаю. - Катя положила трубку и постучала накрашенными ноготками по столу.
  
  - Замечательно. - сказала она вслух. - До суда остаётся два дня, а она что-то там ещё вспомнила. Ладно, посмотрим. А вдруг это хорошие новости?...
  
  Через пятнадцать минут Катя была у Власовой.
  
  - Ну-с, чем порадуешь? - спросила она, заходя к ней. - Ты меня в последнее время всё радуешь и радуешь...
  - Катя, я неправильно тебе всё рассказала. В корне неправильно. Никакого торта не было, никуда я ничего не вкалывала. Торт он вообще не ел.
  
  Катя села на стул и закинула ногу на ногу.
  
  - Ага. Значит так. И что же?
  - Нужно перестраивать защиту. - сказала Власова.
  - Перестраивай. - безразлично сказала Катя и повернулась, показывая, что разговор окончен.
  - Подожди, Кать! - голос Власовой нагнал её у самой двери. - Я расскажу правду.
  - Единожды солгав, кто тебе поверит? - изрекла Катя. - Ты хочешь, чтобы я полностью перечеркнула свой вариант защиты и за два дня подготовила абсолютно новый. Будь добра, сделай это сама, у тебя богатая фантазия.
  - На сей раз это правда. Клянусь.
  - Да как под тобой ещё твердь земная не разверзлась после таких слов. У меня очень мало времени, я боюсь, что не смогу уложиться.
  
  - А если ты постараешься?
  
  Катя с презрением посмотрела на Власову, повернулась к ней спиной и стала вглядываться куда-то вдаль.
  
  - Когда-нибудь ты заплатишь за всё это. Причём немалую долю ты заплатишь мне. А я потом буду сидеть и смотреть, как ты мучаешься.
  - Вот только не надо меня запугивать. - Власова приняла независимый вид.
  - Я не запугиваю. - медленно произнесла Катя. - Тебе даже будет приятно. Очень приятно. Ладно, ближе к делу. Сейчас ты постараешься максимально точно изложить всё произошедшее. До мельчайших подробностей.
  
  Увидев, что Катя смягчилась, Власова начала:
  
  - Как я уже сказала, мой отчим - астматик. Это правда. У него ещё был рак желудка. При адекватном лечении он мог бы с ним прожить ещё долго. Кроме таблеток, которые ему прописали, он принимал ещё хлорид ртути.
  
  - Это также прописали врачи?
  - Да. Хлорид ртути в очень малых дозах способен прижигать раковую опухоль и не давать болезни развиваться. Такую терапию назначают многим раковым больным.
  - Хорошо. Когда был поставлен диагноз?
  - Год назад.
  - И хлорид ртути он начал принимать примерно в это же время?
  - Да, сразу после того, как ему поставили диагноз. Ему прописали кое-какие лекарства и вот это.
  - И всё это время не было каких-либо негативных влияний хлорида ртути на его организм?
  - Да, всё было в порядке. Можно в истории болезни посмотреть.
  - Хорошо. Что же с убийством?
  
  Глаза Власовой снова стали колючими и злыми.
  
  - В тот день я решила, что больше не буду всё это терпеть. Дома никого не было и, пока он спал, я истратила весь его спрей от астмы. Потом ему позвонил коллега по работе и что-то сказал - я не слышала. Отчим сильно разволновался, и я поняла, что у него возникли проблемы на работе. Когда он волнуется, он начинает задыхаться. Я сидела в комнате и слышала, как он искал спрей. В это время ему как раз пора было пить лекарство. Он принимал его точно по минутам. Пока он задыхался, я налила ему полстакана хлорида ртути и заставила выпить.
  - Он что-нибудь кричал?
  - Нет, абсолютно. Он просто задыхался. Потом был сдавленный стон, очень тихий. Как будто ему было очень больно. Но у нас стены очень толстые, и даже если негромко кричать, соседи ничего не услышат. Когда он начал корчиться, я вышла из квартиры и пошла к подруге.
  - Подруга сможет это подтвердить?
  - Да, конечно.
  - Я надеюсь, с ней проблем не будет? - в глазах Кати мелькнул хитрый огонёк.
  - Нет, однозначно. Это девушка, которая давно влюблена в меня. Она сделает так, как я скажу.
  
  - Отлично. Что было дальше?
  - Я пробыла у неё около часа, - продолжила Власова. - Потом я пришла домой и зашла в квартиру. Разулась, прошла в комнату. Он лежал посреди зала на полу в странной скорченной позе. Я закричала - нарочно громко, чтобы привлечь соседей - и вызвала "скорую". Потом сбежались соседи...
  - "Скорая" быстро приехала?
  - Минут через пятнадцать.
  - Каково было твоё состояние, когда пришли соседи и приехала "скорая"?
  - У меня был шок. Я всю дорогу плакала. Соседи знали, что мы не ладили с отчимом, но они и не подумали, что это я убила его. Все меня так жалели...
  - Опять за своё? - Катя вскинула бровь. - Хороший приём, но он несколько староват, не кажется?
  
  Власова безразлично посмотрела на девушку.
  
  - Хорошо. Что было потом?
  - Врачи констатировали смерть. Потом начали задавать мне вопросы. Потом я позвонила маме...
  - Отлично. Это всё, что я хотела знать. - Катя глубоко вздохнула и сказала наконец:
  
  - Это уже более похоже на правду. А теперь мне нужно подумать. Если у меня возникнут какие-то вопросы, я с тобой свяжусь.
  
  Катя повернулась, собираясь уходить.
  - Катя! - позвала Власова. - Я могу чем-нибудь помочь?
  
  Катя обернулась:
  - Ты уже сделала своё дело. - сказала она и быстрым шагом вышла из тюрьмы.
  
  Недалеко от главного входа стоял её "ягуар", кокетливо пряча красоту салона за тонированными стёклами.
  
  "Девочка моя, - мысленно обратилась к машине Катя. - Хоть с тобой-то не бывает проблем".
  
  За годы адвокатской карьеры Катина машина превратилась для неё в партнёра номер два - первым была Женя. Катя настолько любила это почти живое существо на колёсах, что просто не могла представить ни секунды без неё. Они превратились в единое целое. Когда Катя садилась в эту роскошную машину, она чувствовала себя настоящей женщиной. Катя добилась сама всего, что у неё было. Гордость за себя была вполне оправдана.
  
  Катя села в машину и набрала номер Жени.
  
  - Женя? Ты не занята?
  - Нет. - ответила подруга.
  - Приезжай ко мне в гости. Хочу тебя увидеть. Мне есть что рассказать тебе.
  - О Власовой?
  - Неважно. У меня торт дома.
  - Хорошо, скоро буду. - сказала Женя.
  Катя направилась домой.
  
  
  Глава 5.
  
  События этого дня повлекли за собой бурное внимание общественности, а также прессы.
  
  Однажды Лена, Света и Аля поехали на заказ. Отработали два часа и спокойно поехали домой. Никаких инцидентов во время работы не произошло. Девушки приехали домой и разошлись по комнатам. Минут через пятнадцать в дверь позвонили.
  
  - Аль, посмотри, кто там! - крикнула из соседней комнаты Света.
  
  Аля подошла к двери. В глазок упиралась милицейская корочка. Недоумевая, Аля открыла дверь. Тут в квартиру ворвались трое. Среди них Аля узнала одного, который был на заказе. Он показал на Алю пальцем и заявил:
  
  - Вы у нас украли сотовый телефон.
  
  Аля опешила. Сотовые телефоны в то время были большой редкостью и стоили очень дорого. Такую роскошь себе мало кто мог позволить; мобильный бизнес еще даже не начал развиваться.
  
  - Какой телефон? - спросила она.
  - Да ты чё - дура что ли? Сотовый телефон, говорю, Nokia. Или ты украла, или кто-то из ваших.
  - Ничего мы не крали! Девчонки! - позвала она. Света и Лена вышли. - Эти трое говорят, что мы у них сотовый стащили.
  - В глаза я не видела никакого телефона. - сказала Лена. Она начинала нервничать; вся эта ситуация с милицией её напрягала.
  - Ты не брала? - спросила Аля Свету.
  - Да нет, конечно. Чё за фигня-то?
  - Поехали на квартиру. - сказал парень с корочкой.
  - Да никуда я не поеду, чё за дела-то? - возмутилась Света. - Первый раз про ваш сотовый слышу. Обыщите квартиру. Нет тут не фига.
  - А может, вы его уже впарили? - сказал парень, который до сих пор не произнёс ни слова. - Знаете, сколько сотовый щас стоит?
  - В машину, быстро. - сказал милиционер. Девчонки поняли, что корочка у него была явно ненастоящая. - - Я сказал, в машину!
  
  Девушек схватили и насильно затолкали в машину. Привезли на квартиру, где они час назад были на заказе.
  
  - Ну всё, девчонки, вы тут остаётесь, будете отрабатывать телефон. Они сейчас дорогие! - осклабился псевдомилиционер. - Идите в душ хоть сходите, щас к вам клиенты придут.
  
  Вскоре появились два каких-то китайца. Один был маленький, щупленький, и всё время облизывался, глядя на Свету. Второй был чуть повыше, такой же узкоглазый, в рубашке цвета хаки.
  
  - Ну всё, девчонки, - сказал "мент", похлопывая Лену по плечу. - Пора.
  
  Они отвели девушек в комнату и оставили с китайцами, а сами ушли пить пиво.
  - И чтобы ничего такого. - пригрозил Свете "мент". - Сразу узнаю.
  
  Так прошло полторы недели. За это время Аля не раз пыталась позвонить знакомым ментам, но её никуда не выпускали. Они жили как в тюрьме. Полторы недели ничего не видели, кроме четырёх стен и клиентов, которых к ним приводили. Все деньги, естественно, у них забирали. Девушки уставали до полусмерти. Ладно хоть, кормили хорошо, и не избивали. Как-то один из парней докопался до Лены, но "мент" сразу же его осадил, сказал, чтобы он не трогал девчонок, они ещё пригодятся.
  
  И тут Лена заболела. Два дня она провалялась в кровати с жесточайшим кашлем и температурой под 40. Её поили таблетками, но "скорую" вызывать не хотели - им это было накладно. Шло время, а Лене становилось всё хуже. Наконец пришлось вызвать "скорую". Приехал врач и всех отругал за халатность - Лена могла умереть. В тот день температура у неё поднялась аж до 42. Девушку тут же усадили в машину и отвезли под капельницу. Так она вырвалась оттуда.
  
  А ее подруги продолжали сидеть в квартире и работать. Прошло ещё пять дней. Неизвестно, сколько бы это ещё продолжалось, но тут неожиданно возникло непредвиденное обстоятельство - отключили воду. Тут Аля решила действовать.
  
  - У нас воду отключили. - обратилась она к "менту". - Можно, я в баню схожу?
  
  - Я же сказал - никуда ты не пойдёшь. Я ясно выражаюсь?
  - А как я работать-то буду? - хитро спросила Аля. - Её, может, и не включат сегодня. Чё, не знаешь, как у нас воду отключают? Бабло же потеряете.
  
  "Мент" подумал и сказал:
  
   - Ну хорошо, иди. На час только. Учти, что у нас есть страховой полис. Если чё-то попробуешь, Светке плохо будет.
  
  "Ну и идиот", - подумала Аля, выходя из квартиры. Прямо оттуда она поехала в милицию к своему знакомому, который там работал.
  
  - Игорь, у меня проблемы.
  - А чё такое? - спросил её знакомый.
  - Нас с девчонками заперли к квартире, типа, мы у них мобилу украли, заставили отрабатывать. Ленка сейчас в больнице - у неё ангина, увезли её оттуда, а Светка там сидит.
  
  - Опять ты в какую-то задницу влезла. Ты хоть раз можешь спокойно посидеть? Мало у меня своих проблем, ещё ты тут. Мне делать, что-ли нечего?
  - Блин, ну ситуация серьёзная очень. Помоги, а?
  - Ладно. Только последний раз. Заколебался я уже тебя выручать. Щас спецотряд вызовем. Говори адрес.
  
  Аля сказала.
  
  - Ну всё, поехали.
  
  Аля, Игорь и отряд ОМОНа подъехали к дому.
  
  - Короче, так, - сказал Игорь. - Вы вставайте по бокам, чтобы вас не видно было, а Аля встанет у глазка.
  
  Аля позвонила в дверь.
  
  - Кто? - спросил "мент".
  - Аля.
  - Заходи. - сказал он и открыл дверь.
  
  Тут же в квартиру влетел ОМОН. Преступников повязали и увезли в милицию.
  
  На следующий день в газете "Вечерний Челябинск" на первой полосе появилась статья: "Ночные бабочки в плену".
  
  Через три дня Лену выписали из больницы. Пришлось ездить в милицию давать показания. После этого состоялся суд. Злоумышленники получили по двенадцать лет каждый за насильственное удержание.
  
  Лена вздохнула с облегчением.
  
  
  Глава 6.
  
  И вот наконец первое слушание дела Власовой. В зале заседаний шумно, так как пытается попасть всё больше и больше людей. Её родственники, Катины друзья, и просто незнакомые люди - все пришли воочию убедиться, что правосудие в нашей стране всё же существует. Пришла даже сестра Кати, Настя, которая за это время успела стать взрослой девушкой и поступить в Медицинскую Академию. Несмотря на сентябрьскую жару, было довольно прохладно. Катя ещё не подошла, но Власова была уже в зале, с наигранно-безразличным видом взирая на всё происходящее.
  
  - Меня это не волнует и не должно волновать. - огрызнулась Власова на Женю. - Мне всё равно, если меня посадят.
  
  - Да, ты у нас вечно бедной несчастной жертвой прикидываешься. Мало тебе, что ты Кате полжизни испортила, ты продолжаешь это делать. - ответила Женя. В глазах её пылал огонь и ненависть к этой девушке. Несмотря на то, что всё уже давно закончилось, она не могла заставить себя обращаться с ней нормально. Пресловутый рабочий этикет тут не действовал. Она даже не могла заставить себя улыбнуться ей на суде. Кате то и дело приходилось растаскивать их по разным углам во избежание открытого скандала. И сейчас им пришлось сидеть здесь, в одной комнате, и даже рядом. Власова оглядывалась в ожидании Кати.
  
  И наконец она появилась. Строгий голубой костюм, безупречный макияж - она выглядела лучше чем когда-либо. Прошла мимо Насти, поздоровалась с ней.
  
  - Ну, Кать, удачи тебе. - сказала сестра. - Покажи им всем.
  
  Катя улыбнулась:
  
  - Я в себе не сомневаюсь. Ну давай.
  
  Она прошла на своё место и села рядом со своей подзащитной. Власова сидела с безразличным видом, скрывая под тёмными очками глаза. Ей казалось, что все в зале уже заранее настроены против неё. Это была её любимая позиция обиженного на весь мир ребёнка. Катя повернулась к ней и спросила вполголоса:
  
  - Ну, как дела?
  - Да ничего. - ответила Власова, так и не сняв очки.
  - Да что ты с таким видом сидишь? - не выдержала Катя. - Бодрее, дочь моя. Посмотри на людей с видом невиновного человека. Нет, не с вызовом. Посмотри на них так, как будто ты уверена в их справедливом решении и полностью им доверяешь. Хватит спать. Сейчас начнётся судебный процесс.
  
  Катя внезапно замолчала и сосредоточилась. Она была похожа на кошку, затаившуюся и готовую к прыжку. До этого прыжка уже оставались считанные секунды.
  
  - Подсудимая, - начал судья. - вы обвиняетесь в предумышленном убийстве своего отчима, Власова Александра Владимировича. Вы признаёте себя виновной?
  
  Катя сосредоточенно посмотрела на Власову, словно пытаясь взглядом заставить её сказать "нет".
  
  - Нет, не признаю.
  
  - Пройдите на место для дачи показаний.
  
  Власова поднялась и с безразличным видом прошла на место.
  
  - Вы подвергнетесь допросу, поэтому суд предупреждает вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а также за отказ от дачи показаний. - сказал судья.
  
  - Мы с отчимом никогда не ладили. - начала Власова. Девушка ни на кого не смотрела, пряча глаза за тёмными очками.
  
  - Подсудимая, снимите очки. - сказал наконец судья.
  
  "Наконец-то, - подумала Катя. - "Так она мне всю защиту испортит".
  
  - Мама вышла за него замуж, когда мне было семь лет, - продолжала Власова. - он мне тогда сразу не понравился. Он был чересчур амбициозный и с донельзя завышенным самомнением.
  
  Судья прервал девушку:
  
  - Подсудимая, постарайтесь придерживаться фактов.
  
  - Хорошо, ваша честь. Я постараюсь. - ответила Власова и продолжила:
  
  - Он был очень добрый ко мне. Поначалу. Покупал мне одежду, игрушки, водил меня в кино... В общем, вёл себя, как настоящий отец. Мама очень любила его. Потом произошло это. Однажды мама уехала по делам на два дня и мы остались вдвоём. Был вечер, я сидела у себя в комнате и смотрела телевизор. Он вошёл и приблизился ко мне. Потом взял меня на руки - мне было семь лет - и уложил на кровать. Разделся и лёг рядом. А потом он меня изнасиловал.
  
  Власова говорила совершенно бесстрастно, как будто всё произошедшее мало волновало её. Она по-прежнему прятала глаза. Катю, которая знала Власову достаточно давно, это не удивило - она никогда не смотрела в глаза людям. Не только на суде.
  
  - Протестую, ваша честь! - поднялся прокурор. - Прошу вычеркнуть это из протокола как факт, не относящийся к делу.
  - Ваша честь, в отношениях моей подзащитной и её отчима всё относится к делу. - с холодной улыбкой сказала Катя и села на место.
  - Внести в протокол! - сказал судья.
  
  "Какая чушь!" - подумал прокурор. Это был седой мужчина лет пятидесяти, страшно не выносивший этих "молоденьких выскочек". Он придерживался старых порядков, поэтому мысль о том, что эта девушка, слишком молодая, чтобы иметь свою контору, выиграет процесс, бесила его.
  
  Власова вопросительно посмотрела на судью.
  
  - Продолжайте.
  - С тех пор это повторялось каждый день. По три-пять раз за ночь. - продолжала Власова. На протяжении пятнадцати лет он насиловал меня. За это покупал мне дорогие билеты на концерты, телефоны и прочие вещи.
  
  - Екатерина, а вы не пытались рассказать вашей матери об этом? Она знала? - это был Катин вопрос.
  
  - Да, она знала. - ответила Власова. - Я ей говорила, и не один раз. Но она любила его.
  
  - То есть, она ничего не предпринимала? - снова осведомилась Катя.
  - Нет, она ничего не делала. - сказала Власова и замолчала.
  
  "Да, она умеет сделать так, что все вокруг будут чувствовать себя виноватыми, - подумала Катя. - и самое смешное то, что её просто невозможно раскусить".
  
  - То есть, это повторялось каждый день на протяжении пятнадцати лет? - снова вопросила Катя.
  - Зачем ты повторяешься? - вполголоса спросила Женя.
  - Чтобы создать возможно более драматичный эффект.
  
  - Да. - ответила Власова.
  
  - Подсудимая, давайте перейдём к моменту его убийства, - не выдержал прокурор. - Расскажите, как всё произошло.
  
  - Я не знаю, что с ним случилось. В тот день он снова меня изнасиловал. - Власова была совершенно спокойна. - Я была дома...
  - Кроме вас, дома был ещё кто-нибудь? - спросила Катя.
  - Нет, только я и отчим.
  - Продолжайте.
  - Я сидела у себя в комнате и смотрела телевизор. Ему кто-то позвонил... из разговора я поняла, что это был его коллега по работе и что у него возникли проблемы. Эта новость его сильно расстроила. Он бросил трубку и что-то крикнул - я не слышала что... потом он начал задыхаться. Мой отчим - астматик, и у нас дома всегда был пузырёк со спреем для таких случаев. Он что-то кричал; спустя пару минут я услышала какой-то грохот.
  
  - Почему вы не пришли ему на помощь? - спросила Катя, решив пойти окольными путями.
  - Я не думала, что там что-то серьёзное. Он часто вёл себя так...
  - Так - это как? Вы хотите сказать, что он часто был в ярости?
  - Да. Он мог просто ударить кулаком по столу или швырнуть стул. Это нормально. Тем более, что мы с ним особо не ладили, и я не могла каждую минуту следить за его состоянием.
  - Хорошо. - сказала Катя. - Что произошло дальше?
  - Потом я пошла к подруге. Перед этим я заглянула в его комнату - он сидел на диване, и мне показалось, что он в нормальном состоянии.
  - Во сколько это было?
  - Между четырьмя и пятью часами вечера.
  - А поточнее?
  - Я ушла в половине пятого.
  
  Катя позволила себе сделать небольшую передышку и продолжила:
  - Во сколько вы вернулись?
  - Часов в семь.
  - Поточнее. - попросила Катя.
  - Это было точно в семь часов, потому что когда я зашла, по телевизору как раз начались "Симпсоны" ("Симпсоны" - "The Simpsons" - американский мультсериал - прим. авт.), а они идут в семь.
  - Кто-нибудь может подтвердить время вашего отсутствия дома? - Да, конечно. Во-первых, это моя подруга, у которой я находилась всё это время, во-вторых - это наши соседи...
  - Они что - следили за вами? - съязвил прокурор.
  - Нет, просто когда я пришла, он был уже мёртв, я закричала. Соседи это слышали. Они позвонили к нам, чтобы узнать, что случилось. Я сразу же вызвала "скорую". Врачи констатировали смерть.
  
  Катя сосредоточилась и начала:
  
  - Вскрытие показало большую дозу хлорида ртути в крови вашего отчима. Как вы можете это объяснить?
  
   - У моего отчима был рак желудка. Врачи ему прописали хлорид ртути. Нам объяснили, что в очень малых дозах он как бы прижигает опухоль и не даёт ей разрастаться. Это нужно принимать в определённое время.
  
  - Хотелось бы поподробнее изучить историю болезни. - сказал прокурор.
  
  Катя вытащила из груды бумаг толстую карточку и передала её судебному приставу.
  
  - Вы можете вызвать в качестве свидетеля врача, который лечил моего отчима. Он подтвердит мои слова.
  
  - Ведь это вы убили его, не так ли? - загремел прокурор.
  
  - Протестую, ваша честь! - снова заявила Катя. - Прошу прокурора более объективно относиться к делу.
  - Принято.
  
  Этого прокурор выдержать не мог.
  
  - Ваша честь! - заорал он. - Что она себе позволяет?!
  - Ничего, что не входило бы в рамки закона. - ответил судья.
  - Мы на судебном процессе, а не в драмтеатре! - прогремел прокурор.
  
  Судья застучал молоточком, призывая к порядку.
  
  - Соблюдайте тишину! Тишина в зале! Виктор Алексеевич, если вы не успокоитесь, мне придётся вас удалить за неуважение к суду.
  
  Трясясь от еле сдерживаемого гнева, прокурор сел.
  
  - Ваша честь, - обратилась к судье Катя. - я попрошу убрать все выпады в мою сторону. На суде мой возраст, а также другие личные данные не имеют значения.
  
  - Виктор Алексеевич, ведите себя объективно. - произнёс судья.
  - Да, ваша честь. - казалось, прокурор вот-вот взорвётся.
  
  - Продолжайте. - сказал судья.
  
  - Я закончила. - сказала Власова.
  
  И тут наконец взял слово прокурор. Он вцепился в эту девушку точно клещ, решив во что бы то ни стало начисто уничтожить Катину версию защиты. Для него это было прежде всего дело чести.
  
  - В вашей квартире был найден пустой пузырёк со спреем от астмы. Это вы его намеренно израсходовали?
  - Нет, это сделала не я. - твёрдо ответила Власова.
  
  - Ваша честь, - вмешалась Катя. - При обыске на лекарственных препаратах не было найдено отпечатков моей подзащитной.
  
  "Недурно, недурно, - подумал прокурор. - Эта молоденькая выскочка всерьёз намеревается выиграть дело. Я ей этого не позволю".
  
  - Ваша честь, - сказал прокурор. - По-моему, итак ясно, что эта девушка убила своего отчима.
  
  - Так это или нет, улики играют очень немаловажную роль в деле. - изрёк судья.
  
  Не выдержав, прокурор поднялся:
  
  - Я хотел бы просить пригласить в зал суда первую дочь отчима Власовой.
  
  Секретарь пригласил свидетеля.
  - Свидетель, вы подвергнетесь допросу, поэтому я предупреждаю вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а также за отказ от дачи показаний.
  - Да, ваша честь. - ответила дочь отчима. Это была девушка примерно одного возраста с Власовой, смотревшая на неё с глубочайшей ненавистью.
  
  - В каких отношениях с подсудимой вы состоите? - начал прокурор.
  Девушка со злостью посмотрела в сторону Власовой.
  - Ни в каких. Мы никогда особенно не общались. Так только иногда, когда нам приходилось пересекаться. Я бы не сказала, что знаю её. Она никогда мне не нравилась. Особенно после того, как я узнала, что папа сожительствует с ней. Она была его любовницей. Он даже купил ей квартиру.
  - Как вы это узнали? - спросил прокурор.
  - Я нашла в его портфеле документы на покупку квартиры и дарственную. Там стояла её фамилия.
  - Расскажите, что произошло в день убийства. Виделись ли вы с вашим отцом?
  
  - Да, я заходила к нему после учёбы.
  - Во сколько это было?
  - В начале третьего.
  - Вы сказали, что находитесь в напряжённых отношениях с подсудимой. Зачем тогда вы пошли в их квартиру?
  - Мне нужно было кое-что забрать у него.
  - Когда вы пришли, он был дома?
  - Да, был. Дверь в квартиру была открыта, и я вошла. Я позвала его, но он не откликнулся. Потом я услышала какие-то стоны, доносившиеся из спальни. Я вошла туда и увидела его на полу с ней. И она не сопротивлялась.
  - Что вы сделали потом? - спросил прокурор.
  - Я была в таком шоке, что выбежала из квартиры и побежала прочь. А потом... - в глазах девушки стояли слёзы. - потом мне позвонили...
  Не в силах больше сдерживать эмоции, она разрыдалась. Пару минут все наблюдали эту драматичную сцену. Наконец она взяла себя в руки и продолжала уже менее твёрдо:
  
  - Это она убила его...
  
  - Свидетель, - начала Катя. - Почему вы решили, что Власовой нравилось то, что с ней делал ваш отец?
  - Она не сопротивлялась, я же сказала. Она стонала от удовольствия.
  - Вы сказали, что были в шоке. Как в таком состоянии вы могли определить, что она стонала от удовольствия, а не от боли или ужаса?
  - Ну... - девушка смутилась. - По-моему, это был стон удовольствия.
  
  "Фу, как противно. - подумала Власова. - И долго они ещё будут это перемалывать?.."
  
  - Значит, вы не можете точно определить, что это был за стон?
  - Я думаю, что...
  - Извините, пожалуйста, нужно не думать, а ЗНАТЬ. - перебила её Катя. - Вы как-то можете обосновать свою уверенность в том, что вашего отца убила моя подзащитная?
  - Она убила его из-за ревности. К своей матери. Она ревновала его, поэтому хотела, чтобы он никому не достался.
  
  - Какого чёрта? - возмутилась Власова.
  - Тише. - резко оборвала её Катя. - Не мешай мне думать.
  - Врач. - сказала Власова.
  - Нет. - на лице адвоката промелькнула чуть заметная улыбка. - НАШ врач.
  - Свидетель ответчика, пройдите! - объявил судебный пристав.
  
  Катя улыбалась.
  
  
  Так прошло полгода. Судебное разбирательство длилось так долго, что казалось, оно никогда не закончится. Обе стороны потратили массу времени и сил, чтобы выиграть дело. И вот наконец наступил день, когда должна была решиться судьба Власовой. Весь день она чувствовала себя как-то странно, но старалась скрыть своё волнение под наигранно-безразличной маской. Когда наконец все показания были выслушаны, судья встал.
  
  - Суд удаляется для постановления решения. - как во сне услышала Власова.
  
  - Кошка... - шёпотом сказала она. - Я боюсь.
  - Ты во мне не уверена? Дело закроют за недостаточностью улик. - Она приблизилась к уху Власовой и еле слышно прошептала:
  - Верь мне...
  
  Екатерина Седова выиграла дело. Это был настоящий триумф её адвокатской карьеры. Недовольное лицо прокурора... счастливое, гордое лицо её мамы, сестры... Власовой. За плечами были сотни бессонных ночей, впереди - бешеная известность, масса новых предложений и огромная сумма денег.
  
  - Катя, я горжусь тобой. - улыбалась мама. - Ты совсем взрослая стала. Я рада за тебя.
  
  Они обнялись.
  
  - Кать, так на самом деле она убила отчима или нет? - спросила Настя.
  
  Катя загадочно улыбнулась.
  
  - Не задавай глупых вопросов. Пойдём-ка лучше поужинаем.
  
  Катя уже собиралась ложиться спать, как вдруг в дверь позвонили. Накинув халат, она вышла в коридор и открыла дверь. На пороге стояла Катя Власова. Катя молча пустила её в квартиру. Прошла в зал, опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и начала выжидающе стучать накрашенными ноготками по столику.
  
  - Будем молчать? - наконец спросила она и прищурилась. - Что ты здесь делаешь и как вообще меня нашла?
  - Что я здесь делаю? Я соскучилась. А найти тебя очень просто.
  Катя вскинула бровь:
  
  - Н-да? Ага. Интересно. А зачем это ты так по мне соскучилась?
  - Ну захотелось тебя увидеть. - сказал Власова.
  - Ха! Захотелось? Мне много чего хочется. Только не знаю, чего.
  Катя насмешливо смотрела на Власову, словно забавляясь беседой. Ей захотелось поиграть с девушкой, как кошка играет с мышью. Хорошо, она уже почти забыла то, что произошло семь лет назад, но ей хотелось сделать ответный ход.
  
  - Ну и что ты предлагаешь? - наконец спросила она.
  - Посидеть, пообщаться. Поговорить. Это тебя не устраивает?
  
  Катя усмехнулась. Власова Екатерина украла у неё ровно половину жизни. Когда Катя влюбилась в неё, все хором твердили, что ей нельзя верить. Говорили, что она сволочь и б**дь. Катя была очень преданна ей. Потом она запуталась. Больше она не позволяет себе такого. Она позволяет себе роскошь на огромной кровати. И не более.
  
  Она посмотрела на руку. Ярко-красные следы на загорелой коже. Схваченное цепкими, сильными руками запястье. Следы проступают всё явственнее, кожа становится ещё более загорелой. Горящие ожоги сочного бордового цвета начинают кровоточить, алые капли крови горят на шоколадной руке. В отчаянии эта рука вырывает сердце и топчет, топчет его окровавленными ступнями. Любовь с элементами садизма. Как давно это было... а сейчас... Власова любит её. Она не знает, что такое любовь, но всё же любит её.
  
  Почему-то сейчас у неё так навязчиво возникло безумное желание вымазаться во всей этой грязи. Просто залезть в неё по уши, прилепиться к ней, чтобы потом было противно. Человек по своей природе тянется ко всему плохому, ужасному и безобразному. Но ещё хуже, когда он это осознаёт и ничего не может поделать. Катю сейчас резко начало тянуть в эту грязь. Возможно, в этом было виновато прошедшее бабье лето, листья под ногами, пронзительное небо над головой и звенящий воздух. Ощущение надвигающейся смерти и безумной любви. Катя ненавидела эту грязь за то, что хотела оказаться в ней. Залезть в неё с головой, пустить её в себя - глубже, глубже, глубже... прыгнуть в расстёгнутое небо, а потом свалиться и разбиться. Избить её, эту грязь, ногами по лицу, хлёсткими пальцами вцепиться ей в волосы, как когда-то вцеплялась она. Пусть будет противно, но она этого хочет. Катя ненавидела себя за это безумное, дикое, непреодолимое желание, но она этого хотела.
  
  Внезапно Катя подошла к окну и, встав к девушке спиной, начала медленно раздеваться.
  
  - Ты этого хочешь? - спросила Власова.
  
  Катя не ответила. Хотела ли она этого? Да, хотела. Но зачем... Она никогда в третий раз не встречалась с одной и той же партнёршей. Один, максимум два - и она исчезала. Ей говорили, что после одной ночи её невозможно было забыть. Катя не была мстительной, но в ЭТОМ случае секс стал для неё оружием. Она хотела, чтобы Катя запомнила её именно такой, как сейчас и после уже никогда не смогла забыть.
  
  Она скинула с себя халат и осталась в одних трусиках. Потом обернулась и через плечо посмотрела на девушку. Да, Катя была права: Власова любила её. Это читалось в этих странных карих глазах. Что ж, пришёл черёд поменяться местами.
  
  Катя медленно подошла к девушке, загадочно улыбаясь, взяла её за руку и повела в спальню. Власова молчала. Катя остановилась у огромной кровати и начала медленно раздевать девушку. Власова погладила её по лицу и нежно поцеловала в губы. Странно? - у этого поцелуя был терпкий привкус горечи, и Катя это заметила. Да, она любила её. Что ж...
  
  Катя бросила девушку на роскошную постель. Потом, двигаясь как кошка, начала целовать её: сначала шею, потом, нежно лаская грудь, спустилась ниже... провела языком по пупку и вдруг резко остановилась. Татуировка на левом бедре. Ровно та же, которую Катя видела один-единственный раз в жизни, семь лет назад. Катя невольно подумала о том, сколько глаз видело этот иероглиф. Но сейчас это было неважно.
  
  Катя поцеловала девушку в плечо. Власова сдавленно застонала и облизнула пересохшие губы. В комнате стало жарко. Мягкий, приглушённый свет отбрасывал тени двух обнажённых тел, сплетённых в порыве страсти. С грацией кошки Катя безжалостно доводила девушку до безумия, словно хотела, чтобы она погибла в её объятиях. Семь лет назад Власова даже и представить не могла её такой. Из застенчивой девочки Катя превратилась во взрослую опытную любовницу, которая умеет доставить партнёрше удовольствие и получить его сама. Она спустилась к бёдрам девушки и посмотрела на Власову. Смуглая кожа и пухлые губы смотрелись невероятно эротично. Она была воском, который покорно менял форму в Катиных руках. Прядка рыжих волос непослушно упала на лицо. Когда Катя встретила её в первый раз, она тоже была рыжей. Рыжая дерзкая девчонка. Сейчас эта рыжая девчонка, на которую семь лет назад Катя смотрела как на святыню, умирала от вожделения на огромной, неприличной кровати.
  Катя поцеловала иероглиф на загорелой коже девушки. Сейчас уже не имеет значения, сколько глаз его видело. От своего она тоже отказываться не собиралась. Катя взяла голову девушки и притянула к себе...
  
  Затуманенным взглядом Власова смотрела на неё. Катя слегка улыбнулась и раздвинула бёдра.
  
  - Войди в меня... - еле слышно прошептала она.
  
  Власова нежно погладила бёдра девушки.
  
  - Кошка, Кошка... - шептала она. - Я люблю тебя, Кошка...
  
  Катя замерла. Она это услышала. Во второй раз в жизни. Тогда, семь лет назад, они стояли около университета - Катя вылетела оттуда в расстёгнутой куртке и без шапки - была зима, дул сильный ветер и шёл снег - но ей было всё равно. Тогда она готова была бросить всё и всех, броситься очертя голову прямо в эти руки, в эти карие глаза - и разбиться насмерть. Тогда она впервые услышала эти три слова. Тогда впервые поцеловала её. Впервые увидела этот необычный ласковый взгляд. Обнявшись, они стояли на улице, под ветром и снегом. Катя знала, что тот взгляд будет преследовать её до могилы. Странный ласковый взгляд, от которого хотелось плакать. Бесполезность его, этого взгляда. Осознание того, что всё это бесконечно поздно. Иногда Катю посещала ностальгия по тем дням. Тем месяцам ожидания одного-единственного звонка от неё. Она была в большей степени благодарна тому сумасшедшему бабьему лету за то, что оно подарило ей это чувство - огромное ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ. Чувствовать её, эту жизнь, и проживать каждый день так, словно это последняя минута. Последний взгляд на любимую девушку. Последний глоток воздуха. Она научилась ценить каждую минуту своей жизни. Она научилась красиво мыслить, думать, философствовать. Она сильно повзрослела. Власова была хорошей школой и безупречно точным испытанием на прочность. Катя была благодарна ей.
  
  А сейчас она лежала здесь, в этой постели и любила её. Это было трогательно. Странно? - каждый раз казалось, что они расставались навсегда. Но потом, через огромные промежутки времени всё начиналось по-старому. Наверное, это никогда бы не закончилось...
  
  - Катюша... - шептала Катя, закрывая глаза. Почему-то с этой девушкой бывали моменты, когда Катя невольно смягчалась, разговаривая с ней. Становилась такой же, как семь лет назад, когда не было ни адвокатской конторы, ни собственной квартиры, ни двух образований - ничего.
  
  Катя раздвинула бёдра и пустила её в себя. Туда, куда ещё никогда не пускала. Жар во всём теле... она словно была в глубоком обмороке. Власова брала её, всё глубже... и глубже... и глубже... её ласковые глаза были совсем близко...
  
  Катя перевернулась и снова начала ласкать девушку.
  
  - Потом пожалеешь... - вкрадчиво еле слышно прошептала она.
  - Нет... - шептала девушка, изнемогая в её объятиях.
  
   В изнеможении Катя откинулась на подушке. Потом медленно упала рука. Закрыв глаза, она полежала пару минут, потом медленно закурила.
  
  - Так ты действительно меня любишь?
  - Да. - ответила Власова.
  
   Катя отвела глаза.
  
  - Ты уже не сможешь меня забыть.
  
   Катя серьёзно посмотрела на девушку.
  
  - Тебе лучше уйти.
  
   Катя медленно надела нежно-розовый пеньюар и легла на кровать, вытянув вперёд руки и подобрав под себя колени. Власова начала одеваться.
  
  - Зачем ты это сделала? - спросила Катя Власова.
  
   Катя подумала пару секунд.
  
  - Я не мстительная... - словно бы рассуждая сказала она. - ... и я никогда не мщу. Никому. И это плохо. Это очень плохо. Не то чтобы... я просто не могу. Но... это не тот случай.
  
  - У тебя, как обычно, самомнение играет. - сказала Власова. Взгляд её ужесточился.
  
  - Ты можешь говорить, что хочешь, но именно так всё и будет. К тому же... - глаза её затуманились. - меня не покидает ощущение, что... что что-то где-то осталось. Знаешь, Кать... - Катя замолчала. Трудно было подбирать слова. - ... почему-то всё внутри колотится и трясётся... Я не знаю, люблю ли я тебя... прошло слишком много времени... я слишком сильно изменилась...
  
  - Я заметила. Власть и успех меняют человека.
  - Нет, это не власть... Знаешь, я ни с кем себе не позволяю так разговаривать, как сейчас разговариваю с тобой. Словно что-то... тает внутри... а там холодно... там очень холодно. Я написала немало рассказов, но самые красивые из них - это рассказы о тебе. Это как... как источник вдохновения. Я пишу рассказ и снова как бы возвращаюсь к тому состоянию... Я нашла свою тему, свою линию, и буду её развивать. Я не гружусь... не думаю об этом постоянно... но так получается. Ничего не зажило, Кать... раны всё так же кровоточат... неправ тот, кто сказал, что время лечит... бывают исключения... и я знаю, что если когда-нибудь я полюблю человека, даже если очень полюблю, то ты всё равно будешь... я никогда не избавлюсь от ощущения, что у меня к тебе что-то есть. Я не буду любить тебя, нет... но ощущение это останется. Это странно, но я не могу это объяснить. Знаешь, Катюш... если бы я тебя разгадала, я бы уже давно забыла тебя. Это как в компьютерной игре - пока не пройдёшь один уровень, будешь проходить его снова и снова. И если наступит конец света, я точно буду знать, ЧТО я не прошла.
  
  - Тогда давай расстанемся. Насовсем. - сказала Власова.
  - Это бесполезно. Знаешь, сколько раз это было? Помнишь, как я выложила на сайте Ночных Снайперов очерк и мы с тобой жутко разругались?... Ты возвращаешься. ВСЕГДА возвращаешься.
  
  - Значит, ты этого хочешь.
  
   Катя не ответила. Пару минут она молчала. Молчание показалось очень долгим, почти невыносимым. Наконец она встала и подошла к девушке. Села рядом и положила голову к ней на колени.
  
  - Катюша... девочка моя... Катя... я люблю тебя, Катя...
  - Нет. Ты меня не любишь. - ответила Власова.
  - Да много ты знаешь...
  - Пройдет время, и даже самая большая любовь будет вызывать у тебя улыбку...
  - Я бы не сказала, что моя прошедшая любовь к тебе вызывает у меня улыбку... Чертово ощущение горечи - и все. Кать, у меня мозги совсем по-другому устроены. Я не укладываюсь в рамки. Я сама делаю себе жизнь.
  - Горечи?! Почему горечь?...
  - А что ещё мне могла дать эта любовь? Я мучила Женю. Мучила себя. Ты не любила меня. А когда ты мне что-то сказала... Когда я вылетела из универа под снег... Когда ты меня поцеловала... я часто вспоминаю этот момент, благо, сейчас об этом спокойно говорить могу... ощущение того, что все это бесконечно поздно. Когда я у тебя на ночь оставалась... Ты спала, а я смотрела на тебя и знала, что это никогда больше не повторится... что я последние минуты просто лежу вот так с тобой и смотрю как ты спишь... И это ли не горечь?! Я слишком сильно любила тебя...
  
  - Но это прошло... Зачем испытывать горечь от мыслей о постороннем?! Испытывай радость от жизни.
  - А прошло ли? Ты всегда будешь занимать какое-то место, я тебе уже говорила. Раны заживают, но шрамы остаются. И иногда напоминают о себе. Как я хотела тебя... а ко мне это пришло в каком-то извращенном виде: у меня уже была Женя, и это было почти неправдой... Я молилась ночами. Я ненавидела себя за то, что люблю тебя. По-своему где-то что-то есть. Где-то очень глубоко, есть. Это факт. Просто факт. И не более.
  
  - Прошло, Кать, не придумывай себе новые головоломки... все прошло! Есть ты. Это правда. Другое - выдумки.
  - Правда... Какая из сотен тысяч правд...
  
   Вдруг Катя резко отстранилась и встала.
  
  - Тебе и в самом деле лучше уйти.
  
   Замечательно удобная маска снова была на ней. Она скрывала всё. Но глубину глаз, в которые откуда-то издалека пробиралась кричащая слеза, она не скрывала.
  
  - Прости. - наконец сказала Катя.
  
   Власова взяла свою сумку, надела кроссовки и, не прощаясь, тихо прикрыла за собой дверь.
  
   Катя устало опустилась в кресло. В тот момент она чувствовала себя бесконечно старой.
  
  - И когда наступит конец света, я точно буду знать, ЧТО я не прошла. - сказала она и обхватила руками голову.
  
  
   Глава 7.
  
  - Алло? - Валя сняла трубку.
  - Я по объявлению звоню.
  - Вам нужна девушка?
  - Две. - голос на том конце провода был грубым, не терпящим промедления и возражений.
  - Мне нужны две девочки.- повторил голос. - Немедленно.
  
  Валя знала, что с таким голосом спорить нельзя. Он был из тех, кто никогда не будет относиться с уважением к проститутке. Даже просто к женщине. Если ты натыкалась на такой голос, то лучше было делать всё, что он говорил, выполнять любую его прихоть. Без слёз, истерики и мольбы о пощаде. Ты здесь - не девушка. Ты - инструмент удовлетворения мужской похоти. Но сейчас всё это мало волновало Валю. Она давно уже принимала наркотики и сейчас была под кайфом. Нет, конечно, она не поедет сама. Она лучше пошлёт на заказ Лену и Свету. У неё самой были совершенно другие планы на вечер.
  
  - Хорошо, мы приедем. - заискивающе промурлыкала Валя. - Говорите адрес.
  - Ворошилова 57а, квартира 60. - Голос говорил кратко, слова словно вырывались из его рта и ударялись о телефонную трубку. - И чтоб без задержек. - обрубил голос и положил трубку.
  
  - Двое так двое, - Валя повертела трубку в руке и улыбнулась. Наркотик ещё действовал. Сейчас она отправит девчонок на заказ, сама съездит с ними, заберёт деньги и обеспечит себе выходной. Валя плюхнулась в кресло и совершенно неожиданно расхохоталась.
  
  
  - Девчонки! - позвала она. Из соседней комнаты вышли Света и Лена. - Только что позвонили, нужны двое. Собирайтесь.
  - Куда ехать? - поинтересовалась Света.
  - Ворошилова 57а.
  - Это где? - спросила Лена.
  - Универсам "Ворошиловский", напротив ЧелГУ. Вам пять минут на сборы.
  - Хорошо.
  
  
  Это оказался тот самый дом, в котором находился универсам "Ворошиловский". Через дорогу находился Челябинский Государственный Университет, где когда-то училась Катя. Но Лена об этом не знала. Да если бы и знала, то не позволила бы себе вспомнить о той странной одинокой девушке с голубыми глазами, которая жила на шестнадцатом этаже и ездила на "ягуаре". Этого вспоминать было нельзя. Иначе она опять раскиснет, а это на работе было совсем ни к чему. Сейчас надо выглядеть весёлой и исполнять любую прихоть клиента, иначе ей попадёт. Девушки зашли в подъезд и поднялись на восьмой этаж. Их уже ждали. Из квартиры номер 60 вышел парень лет тридцати пяти и внимательно осмотрел девушек. Удовлетворённо хмыкнув, он сказал:
  
  - Нам на два часа. Заходите.
  - Ну ладно, девчонки, я пошла. - заторопилась Валя. - У меня ещё дела...
  - Валя, а квартира? А деньги? - шёпотом спросила её Лена.
  - Да не, всё нормально будет. - Валя еле стояла на ногах от выпитого пива и героина. Ну не хотелось ей сейчас проверять квартиру и брать деньги! Придётся её простить. В конце концов, чего там может быть страшного? Девчонки у неё сильные, они справятся.
  - Ну всё, девки, я пошла, удачи вам.
  - Валя! - окликнула её Света, но Валя уже шагнула в лифт.
  
  "Блин, не надо было ехать. - подумала Лена. - Плохое предчувствие".
  
  Она посмотрела на парня. Он был толстый, высокий и лысый, с бесцветными глазами навыкате. На нём были только джинсы, через ремень которых свисал волосатый живот. Он запустил девушек, закрыл массивную железную дверь и запер её на все замки.
  
  - Ну всё, девчонки, вы попали.
  
  Тут же из комнаты вышли ещё трое парней и окружили девушек.
  
  - Сейчас вы будете удовлетворять нас всех, и не два часа, а до утра. - сказал толстый и осклабился. - Орать бесполезно, дверь закрыта. А если посмеете хоть пикнуть, я вас махом прирежу.
  
  Лена, остолбенев, глядела на него. Хотелось кричать, но она знала, что в таких случаях лучше этого не делать.
  
  - Да, кстати, - обернулся толстый. - Делать вам всё это придётся ради собственного удовольствия, потому что денег вы никаких не увидите. Хватит уже вам, бабам, деньги из мужиков тянуть.
  
  Толстый прошёл в комнату и развалился на диване. Рядом пристроились трое его дружков.
  
  - Ну чё, давайте знакомиться. - сказал один из них. - Я - Лёха. Это - Вася и Саша.
  - Света. - сказала Света.
  - Саша. - сказала Лена. На работе она всегда называлась Сашей. Не хотелось в такой обстановке называть своё имя. Да и лишние проблемы были не нужны. Поэтому она всегда была Сашей.
  
  - Меня зовут Андрей. - развязно сказал толстый и уселся поудобнее, широко расставив ноги, так, чтобы было видно его мужское достоинство. - Мне, в принципе, по барабану, как вас зовут, мне вообще без разницы, кого трахать, главное, чтобы меня удовлетворяли. Ну чё ты трясёшься-то? - сказал он, посмотрев на Лену. - На, выпей пива.
  
  Он налил крепкого пива в стакан, и Лена его залпом осушила. У неё бешено заколотилось сердце. После того случая с мужиком, который заставил удовлетворять свою жену на глазах у него, она панически боялась таких ситуаций. Стараясь унять дрожь в руках и коленках, Лена глушила стакан за стаканом.
  
  Вдруг толстый подошёл к музыкальному центру и включил музыку.
  
  - А ну-ка, Саша, станцуй нам стриптиз. - его наглая морда растянулась в ухмылке.
  - Я не могу. - Лена оглянулась в поисках Светы, но девушки уже не было, наверное, уже уединилась с кем-то из парней. - Я не умею.
  - Ах ты, сука! - толстый вскочил и со всего размаха ударил её в живот кулаком. - Работать не хочешь?! Если я сказал - танцуй стриптиз, значит, ты будешь его танцевать. Как я сказал, так и будет.
  
  Лена скорчилась от невыносимой боли.
  
  - Ну чё ты встала? Хорош придуриваться. Или ещё захотела?!
  - Нет. - поспешно сказала Лена. - Не надо. Я буду танцевать.
  
  Невероятным усилием она выпрямилась и начала раздеваться под музыку. Делать она этого совершенно не умела, её всю трясло от страха и боли. Лена попыталась что-то станцевать. На диване сидели двое и ухмылялись. Так прошло минут десять.
  
  - Ну вот видишь. А говорила не умеешь. - сказал толстый более благосклонно. - Ты мне понравилась. Пойдём уединимся.
  
  Он схватил девушку и повёл её в ванную. Лена была уже раздета. Он закрыл дверь и сказал:
  
  - Я хочу тебя взять сзади.
  - Я не могу. - снова сказала Лена, опасаясь самого страшного.
  - Да всё ты можешь. Тогда тоже говорила - не могу. Тебе понравится.
  - Не надо! - вскрикнула Лена, когда толстый наклонил её над ванной.
  - Надо, Федя, надо. - пропыхтел толстый, включил воду, взял мыло и начал намыливать член. Потом грубой рукой проделал то же самое с попой девушки.
  
  Лена зажмурилась и приготовилась к худшему. Вдруг её пронзила дикая боль. Девушка закричала. Из глаз непроизвольно хлынули слёзы обиды и озлобленности. С каждым разом, когда он входил в неё, ей становилось всё больнее и больнее. Это было невыносимо. Она кричала и плакала от боли, а он, обхватив её бёдра, входил в неё сзади, всё глубже и глубже, раздирая всё, что можно.
  - А-а-а! - снова вскрикнула Лена и вцепилась в ванну. Пальцы моментально побелели.
  - Ну вот видишь, - пыхтел за её спиной толстый. - Я же говорил, что тебе понравится. Ты даже кричишь от удовольствия.
  
  Вдруг Лена почувствовала, как в неё втекает что-то горячее и тягучее. Внезапно толстый замер и перестал тяжело дышать.
  
  - Ладно, отдохни. - сказал он, отпустив Лену. Та безвольно упала на пол. - Но ты мне понравилась! Хорошая такая попка...
  
  Он вышел.
  
  В комнате его ждали Вася с Лёхой.
  
  - Там эта тёлка в ванной... как её? Саша, что-ли... идите, возьмите её.
  - Слушай, дай девчонке отдохнуть, а! - вдруг встал Вася. - Пусть остынет...
  - Ну ладно, пусть отдохнёт минут пять. - добродушно сказал толстый. - Она это заслужила.
  
  Через пять минут толстый открыл дверь, с ним вошли ещё двое. Лена лежала на полу и билась в истерике.
  
  - Ну чё, отдохнула? - ухмыляясь, спросил толстый. - Пацаны, берите её. - сказал он, обращаясь к друзьям. - Теперь эта тёлка ваша.
  
  Лена закрыла глаза и больше она не помнила ничего...
  
  
  Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как в ванную зашли эти трое. Она не хотела знать. Хотела только одного - умереть здесь и сейчас. Она лежала на полу в какой-то жидкости. Лена дотронулась до неё рукой и поняла, что это была её собственная кровь. Кровь была везде - на полу, на стене, на стиральной машине. Кровь залила всю ванну. Не в силах больше держаться, Лена закрыла глаза и издала протяжный, надрывающий душу крик:
  
  - КАТЯ!!!...
  
  Потом наступила тишина. Лена продолжала лежать так, подобрав колени к подбородку и обхватив руками ноги. В какую-то секунду она вдруг поняла, что её насиловали всю ночь, и сейчас было уже утро. Мысль, подобно змее, прокралась в мозг и пристроилась там, отравляя своим существованием. Они всю ночь издевались над ней. Лена настолько обессилела от боли, страха и унижения, что уже ничего не соображала. Скорчившись, она лежала на полу и тихо плакала.
  
  Вдруг на пороге показался Вася.
  
  - Саша... - окликнул он девушку. - Вставай. Пойдём.
  
  - Он помог ей подняться и девушка кое-как дошла до спальни. Вася налил ей стакан водки, и Лена проглотила его, даже не поморщившись. Он обнял девушку и начал успокаивать. Лена рыдала, уткнувшись ему в плечо.
  
  - Саша... быстро одевайтесь и бегом из квартиры. Пока они спят.
  - У нас денег нет. - стуча зубами, сказала Лена. - Сейчас 6 утра, нам пешком идти?
  - Девчонки, я бы вам дал, но у меня у самого ни рубля. Я бы без проблем дал. Вам уходить надо как можно быстрее, а то они проснуться могут. Я один против них ничего не смогу.
  
  Лена и Света прошли в коридор.
  
  - Девчонки, я открываю дверь и вы тихо уходите. - шёпотом сказал Вася. - Удачи вам.
  
  Девушки выбежали из квартиры.
  
  
  Глава 8.
  
  Был субботний октябрьский вечер. Катя сидела в кресле, забравшись с ногами и задумчиво курила. Она выиграла процесс. Она снова доказала себе, что она молодец. Поздравления, успех - сейчас всё это не имело значения. Оставалось только одно - её жизнь. И над этим стоило подумать.
  
  Ей уже почти тридцать лет. Кате нравился этот возраст, нравилось состояние взрослости и самостоятельности, в котором она находилась. Всё хорошо, она многого добилась, у неё есть верный надёжный друг. Однако...
  
  Одиночество, которое она прошла в девятом классе, возвращалось снова. Только не физическое одиночество, но моральное. Полная пустота. Эта пустота даже не холодила, она жгла сердце. До боли. До истерики. Иногда ей просто хотелось кричать. Она вытащила своё сердце, поигралась с ним, как ребёнок с мячиком, а потом просто выбросила его в пролёт окна. И оно осталось там, на асфальте под окнами. Каждый раз, когда она уходила на работу и возвращалась с неё, оно валялось на асфальте, робко, с мольбой взирая на неё. Катя лишь улыбалась ему в ответ. Извини, дорогое, так получилось. И снова шла по своим делам...
  
  Сейчас же она сидела в кресле и курила. В комнате царил приятный романтический полумрак. На столе стояла недопитая бутылка вина - Катю медленно и ненавязчиво посещала ностальгия. Был уже вечер, но спать не хотелось. Хотелось посидеть и подумать.
  
  Она снова вспомнила о той пятнице, и её охватило чувство щемящей тоски. Где теперь эта девушка? Чем занимается? Чьи руки греет? Как всё это было ужасно, неправдоподобно, нереально... Почему-то снова захотелось её увидеть, услышать, заглянуть в её огромные голубые глаза. Катя съёжилась в комок и обхватила голову руками. Захотелось спрятаться. Зарыться в это кресло и раствориться в нём. Чтобы никто не нашёл. Чтобы не было ни адвокатской конторы, ни машины, ни денег за дело Власовой - ничего. Чтобы рядом был живой человек. ЖИВОЙ. Чтобы рядом была душа, ибо свою она уже потеряла. А какой смысл человеку жить, если он приобретёт весь мир, а душу потеряет. Смысла нет. Хотя, если подумать, вся жизнь в принципе не имеет смысла. Она бессмысленна. Поэтому все происходящие с человеком события не стоят особого внимания и переживаний...
  
  Катя отставила бокал, достала с полки сборник рассказов Сомерсета Моэма и начала читать.
  Внезапно её потревожил стук в дверь. Стучали робко и почти неслышно, словно опасаясь, что хозяева квартиры уже спят. Слегка удивившись столь позднему визиту, Катя накинула халат и приоткрыла дверь.
  
  На пороге стояла Лена.
  
  - Привет! - она улыбалась. - Можно войти?
  
  Катя молча смотрела на неё. Это был очень долгий взгляд, казалось, прошла вечность, прежде чем она отвела глаза. Впервые в жизни она, адвокат и переводчик, не нашлась что сказать. Она молча закрыла за гостьей дверь и прошла в зал. Лена сняла ботинки, разделась и села на краешек стула. И вдруг вся комната наполнилась каким-то сиянием. Сначала оно было чуть заметным, потом становилось всё ярче. От него веяло теплом. Казалось, оно исходило от девушки с огромными голубыми глазами. Инстинктивно восставая против каких бы то ни было чувств к ней, Катя подошла к окну и стала вглядываться в тёмную, непроглядную ночь.
  
  - Я не смогла тебя забыть. Я ушла оттуда. - сказала наконец Лена и замолчала.
  
  Катя молчала. Ей хотелось бежать - бежать от себя, от своих чувств, от этой девушки, неизвестно зачем снова пришедшей в её квартиру. Наступил переломный момент. Слишком велико было напряжение. Чувства, копившиеся годами, вот-вот могло прорвать как плотину.
  
  - Я знаю, что я недостойна тебя. Позволь мне только любить тебя и хоть изредка видеть...
  
  Вдруг Катя побледнела, обмякла и упала на пол. Лена опустилась на колени и подложила руку под голову девушки, чтобы ей было не больно лежать. Катя безвольно лежала на полу, как тряпичная кукла. Лена сидела, склонившись над ней и нежно гладила по лицу.
  
  - Маленький... - Лена погладила Катю по щеке. - Маленький, глупенький...
  
  Катя медленно открыла глаза и попыталась сесть. Лена пыталась успокоить девушку и вдруг почувствовала, как два маленьких кулачка бьют её по лицу. Совершенно неожиданно Катя вцепилась в Лену и разрыдалась. Стена из ледяной холодности была сломана.
  
  - Не уходи, не уходи, не уходи... - бессвязно шептала она.
  - Не уйду. Больше никуда не уйду. Иди ко мне, маленький. - Лена обняла девушку. Катя доверчиво прильнула к ней. Наконец-то она была в сильных руках. В тёплых нежных руках, которые защитят и согреют. В которых можно почувствовать себя слабой. Катя плакала. И вместе со слезами из глаз выкатывались осколки льда. Они причиняли боль и раздирали глаза, но Катя была рада, что они выходят. Маска слетела с её лица, как осенний лист. Ей никогда не было так больно и так хорошо.
  
  "Боже, какая она красивая..." - думала Катя. Это была единственная мысль в её голове. Одна-единственная мысль, которая возникла в ней, пронизывая всё её существо. Катя умирала. Умирала, ни секунды более не жалея о том, что никогда не увидит свою холодную улыбку. Она умирала, а из глаз её текли горячие слёзы.
  
  Так начиналась жизнь.
  
   июль' 06
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"