Шарамыгин Владимир Александрович : другие произведения.

Лесная Глазунья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Подарки лесной Глазуньи
  
  Утро еще только-только полого прокралось сквозь маленькие окошки старой бревенчатой избы, позолотив дощатый пол, старинный дубовый стол, покрытый вышитыми яркими рушниками, коснулось иконы в углу... Маленькая старушка в домотканом сарафане и аккуратной белой косынке отложила в сторону рукоделие и загасила толстую оплывшую свечу.
  
  В углу вдруг зашуршало, с печки свесилась пара босых пяток, а потом на пол соскочил взъерошенный пацаненок в холщовой рубахе ниже колен.
  
  - Чего вскочил-то, внучок? - поднялась из-за стола старушка. - Водицы испить захотел, аль до ветру?..
  
  - Да нет, бабушка, сон я видел дивный!
  
  - Дк, и смотрел бы себе тот сон до утра, чего ж вскакивать ни свет - ни заря... А снилось-то что, Митяй, расскажешь ли бабуле? - старушка убрала рукоделие с лавки, освободив место рядом с собой.
  
  Пацаненок подошел, забрался с ногами на лавку, огляделся по сторонам и забормотал, как будто силясь припомнить что-то:
  
  - Видел я диво во сне, как будто в сказке побывал... красоты видел разные... видел... - Митяй замолчал и прижался к бабушке.
  
  - Не помню, бабушка... ничего не помню из того, что она мне показывала...
  
  - Да кто же она-то, внучок?
  
  - И ее не помню, бабушка! Только глаза ее, огромные-огромные, добрые и чистые... ан и их не смог разглядеть я! Взгляд... Взгляд у нее был - глаз не отвесть! И будто бабочка в том взгляде мечется - не уследить... А боле ничего не помню... - Митяй вздохнул.
  
  - Не горюй, внучок, - старушка ласково провела ладонью по непокорным русым вихрам. - Слыхала я когда-то давно о Глазунье той, что во сне тебе явилась. Ведали люди прежде, что жило то диво где-то среди лесов наших. А потом пропало - не стало его, перестало являться... Не упомнить уж мне теперь как звали ее... Только, правда ли - нет ли, не знаю, сказывали, что ежели явится кому Глазунья во сне, да человек тот бабочку в ее взгляде углядит, то откроется ему тут и тайна какая-то красоты земной. Сказывали люди также, что после свидания с Глазуньей становились иные знахарями, да целителями-травниками, другие ремесло какое да искусство в совершенстве постигали... Вот и тебе, Митяй, видать дорожка проложена, если веришь, конечно.
  
  Пацаненок широко раскрыв глаза слушал свою бабушку.
  
  - А что... значит... теперь... я... могу!...
  
  - Погоди, оголец, подрасти тебе еще надо, - старушка легонько шлепнула мальчугана по лбу, - ума-разума набраться. А там уж и видно будет...
  
  - Опять ума-разума... - проворчал Митяй, соскальзывая с лавки на пол. - А скажи мне, бабушка, отчего у добрых людей глаза - словно светятся изнутри, а у злых - наоборот - будто свет в них пропадает?
  
  - Потому, внучок, что душа человечья в глазах сокрыта. У доброго она согреть и осветить все пытается, а у злого только отнять и норовит.
  
  - А вот, к примеру, ежели глаза большие, то и душа, должно быть тоже большая?
  
  - Не знаю, Митяй, верно так и есть...
  
  - Так значит у тебя, бабушка душа маленькая-маленькая, как глазки твои?!
  
  - Ах ты... - старушка, смеясь, запустила в рванувшегося в угол сорванца клубком из своего рукоделия.
  
  
  Загадки лесной Глазуньи
  
  - Бабушка, - не сдержался опять Митяй, - а кто она все-таки такая - Глазунья лесная эта?
  
  - Да успокоишься ли ты когда, бесененок?! - Маленькая старушка, копошившаяся у печи, вздохнула и отерла тряпицей руки. - Вот далась она тебе, та Глазунья. Да дух она лесной, поди...
  
  - А что ж, так она всегда во сне и является?
  
  - Отчего ж, старики говаривали, что иным она и девкой показывалась, да только врут небось... Станет дух лесной в обличье человечьем шастать, - проворчала старушка.
  
  Не сказать, как загрустил пацаненок, так захотелось ему с чудом тем самолично свидеться. А где ж лесное искать, как не в лесу. И принялся Митяй по округе шастать, удачу свою пытать. Бабка не боялась, отпускала огольца. Да и то, волков да медведей в их лесу давно уж повывели, а худых людишек в округе вовек не водилось, и топтано все - перетоптано на сто верст вокруг - не при царе ж Горохе живут.
  
  Заприметила и Глазунья парнишку. Понравилось ей его упрямство, смекнула сразу, чего он по лесу ищет. Смотрела-наблюдала, да и не удержалась однажды, решила поозоровать чуток. Обернулась, значит, девчонкой не старше самого Митяя, обрядилась в сарафан деревенский, узорочьем вышитый, да и на пенек у тропки лесной бочком уселась, вроде в сторону глядит.
  
  - Эй, босоногая, ты чего тут сидишь, - поинтересовался появившийся вскоре Митяй, - поди заблудилась?
  
  - Хочу вот, и сижу, - задорно вскинула нос девчонка. - Сам-то чего окрест версты вымеряешь?
  
  - Я ... - Митяй растерялся. - Ну, я ищу тут... А тебе, малявка, на что об этом знать?
  
  - А может я помочь чем сумею?!
  
  - Ты?! - Митяй усмехнулся.
  
  - Ну да, я, а что? - Девчонка повернулась к парнишке лицом.
  
  - Да... - Митяй вдруг задохнулся, оторопев. Уж больно знакомым ему лик показался, и незнакомым одновременно.
  
  - Что? - опять задорно вскинулась босоножка.
  
  - А ты... чьих сама будешь? - Выдохнул из себя, наконец, Митяй.
  
  - А тебе, молодец, на что? Может, сватов заслать надумал? А ежели невеста не согласная?.. Пойдем-ка лучше по лесу погуляем.
  
  Митяй промолчал. Что-то так и вертелось у него в голове, но поймать видение никак не удавалось. Девчонка спрыгнула на тропинку, взяла его за руку и потянула за собой в лес.
  
  - Значит здесь, в лесу живешь?..
  
  - Ну, - буркнул в ответ Митяй.
  
  - А родители твои где?
  
  - Нету их у меня, родителей, с бабушкой мы, значит...
  
  - Сиротинушка, - тоскливо протянула девчонка.
  
  - А куда ведешь-то? - Встрепенулся наконец Митяй.
  
  - Да есть тут место одно. На краю поляны дерево стоит. Раньше прочих то дерево весной оживает, почки-листья выпускает, да и цветет дивно!
  
  - Знаю я то дерево на поляне, что отшельниковой прозывают. Потому землянка там отшельника брошенная.
  
  - А отчего то дерево такое, ведаешь ли?
  
  - Так где-то ж под этой поляной, под деревом этим, значит, Теплый камень лежит чудесный. Силу тот камень живительную воде подземной отдает, через то и ключ за оврагом теплым прозвали.
  
  - Скажешь тоже. Ключ-то вона где, а дерево тут, на поляне...
  
  - А ты меня не путай. Недалече от землянки там колодезь отрыт, а водица в ем та же, что и в ключе том.
  
  - Экий ты! - Уважительно заключила босоножка. - Мало кто и в прежние времена про все это ведал-дознавался... А о чем таком еще знаешь?
  
  - А ты вот спрашивай! - Гордо задрал голову Митяй.
  
  - И спрошу. - Девчонка задумалась. - Скажи-ка вот, отчего у бабочек, что на поляне у елового лога, узоры на крыльях словно огнем на солнце пыхают, горят?
  
  - Так то ж вообще не секрет, - Митяй даже чуток снисходительно поглядел на босоножку. - Видел я много бабочек в округе, однако ж такое диво только на поляне той и есть. А все потому, смекаю, что цветы там растут не простые, особенные. Нигде боле тех цветов не растет. А бабочки эти только с тех цветков нектар и пьют.
  
  - Глазастый ты, однако! - Девчонка звонко рассмеялась.
  
  - Ты уж лучше на себя посмотрела бы, вон, хоть в лужицу. - Весело отмахнулся Митяй. И замер, пораженный своей внезапной догадкой.
  
  Босоножка, наблюдая за лицом мальчишки, только заливалась веселым хохотом все сильнее. Наконец она уселась на траву, прижав руки к животу и продолжая против воли вздрагивать.
  
  - Аль признал-таки меня, наконец, добрый молодец? Или духом сонным краше я тебе показалась? Ну, не молчи ты, отомри же, наконец...
  
  До сумерек время пролетело незаметно. Митяй с лесным духом - Глазуньей, или с девчонкой-босоножкой, бродили там и сям, о чем-то тихо разговаривая, а то и просто сидели молча где-нибудь над речной кручей.
  
  - Пора тебе, Митяй, - наконец сказала Глазунья, - бабка твоя уже в который раз тебя кликать выходит во двор.
  
  - А ты как знаешь, отсюда ж не услыхать? - Усомнился Митяй.
  
  - Эх, - улыбнулась Глазунья, - уж мне ли не знать, что в лесу моем творится. Ступай давай, прямо вот по этой тропке - скорей дойдешь.
  
  - Хорошо. А когда мы снова свидимся?
  
  - Иди-иди... А время придет - я тебе знак подам.
  
  - Эт-то хорошо... - пацаненок прошел немного по тропинке, оглянулся - как будто где-то совсем вдалеке, на фоне светлой полоски предзакатного вечернего неба таял яркий, узорного шитья сарафан...
  
  
  Сила лесной Глазуньи
  
  - Так что ж, подала ль Глазунья знак?
  
  - Подала, а то... Только давай о том после, в животе уж урчит, да и ушица уже поспела, кажись. - Митяй покопался в суме и вытащил оттуда две деревянные ложки, аккуратно завернутые в тряпицу. Одну ложку он протянул сидевшему рядом молодому темноволосому и чуток смуглому парню, назвавшемуся при встрече Тимошкой.
  
  - Тоже дело, благодарствую, - принял ложку парень.
  От костра тянуло терпким дымком вперемешку с ароматом наваристой ушицы, земля была прогрета щедрым летним солнышком, клонящимся уже к горизонту.
  
  - Тимошка, а сам-то ты откуда родом? - Поинтересовался Митяй.
  
  - Издалече я, Митяй, с юга. У моря родился, у моря детство провел. А постарше стал, подрядился на корабль большой, путешествовал, мир посмотрел...
  
  - Корабль, оно, конечно, хорошо, бывал и я у моря однажды. Только боязно, когда столько воды. Вот река - иное дело, пересечь-переплыть всяко можно. Смел ты, однако! А в эти края как?
  
  - Как?.. Захотелось однажды и на родную землю взглянуть, ну ее - иностранщину эту! А здесь, доводилось мне слышать, люди хорошие живут.
  
  - Не без того. А чем живешь-то в пути, ремесло какое ведаешь?
  
  - Ну, охотничать могу, с лошадьми опять же, да и силушкой не обижен. А какой из меня рыболов да повар, то ты и сам оценить сумеешь...
  
  Спутники сняли котелок с огня, достали по сумам, что у кого нашлось, выложили все на расстеленную тряпицу и принялись трапезничать. Отужинав, Тимошка опять попросил Митяя продолжить удивительный сказ.
  
  - Раз только мы еще потом встречались, - начал Митяй.
  
  - Так уж и раз?
  
  - Да истинно говорю! Где-то еще через год. Как и обещала, оставила знак Глазунья - на крылечке пучок цветов с поляны у елового лога положила.
  
  Прибежал я тогда на поляну, а она уж там сама меня поджидает. Говорит: "Ведаю, мол, Митяй, что люб тебе лес мой, любы и чудеса всякие, природой созданные. Пойдем, покажу тебе, о чем еще не знал доныне." И повела.
  Привела к озерцу лесному. "Здесь, - говорит, - на дне настоящее сокровище сокрыто. Хоть и грязь это с виду обычная, а на деле - сила немалая, сила животворная, целебная, через нее многие хвори человеческие излечимы."
  Повернула она от озерца, да вдруг задумалась... А потом ко мне оборачивается: " Про Теплый камень, Митяй, ты и сам знаешь. Кроме камня еще немало чудес у меня. Но открою я тебе другое - силу тебе свою живую покажу, где сокрыта она."
  
  - Что ж за сила такая у большеглазой? - Не удержался Тимошка.
  
  - Вот и я тогда о том же подумал. А Глазунья меня к дереву ведет, к березке. Подвела, руки к стволу прижать велела. "Березка, - говорит, - и силу ослабевшему, и спокойствие мятущемуся возвращает, и лечит, и согревает..." А потом к другому дереву ведет...
  
  - А зачем ты руки-то прижимал?
  
  - Понимаешь, она так знакомила нас...
  
  - И что теперь?
  
  - Понял я, ощутил тогда силушку лесную великую. Дерева отличать научился одним прикосновением - стоит только Глазунью представить!
  
  - Так, значит? А давай-ка проверим! - Тимошка вытащил из-за пазухи маленькую резную фигурку на тонком кожаном шнурке. - Держи-ка вот.
  
  Митяй взял протянутую вещицу в руки, закрыл глаза... Вздохнул:
  - Нет, Тимошка, не знаю... Видно дерево такое в наших краях не растет.
  
  - Правду говоришь, - усмехнулся Тимошка, - из заморья дерево то, из-за океана. Черным то дерево там прозывают.
  
  - Хорошее дерево, сильное, прочное.
  
  - Да, наверное, - кивнул Тимошка. - А закрой-ка глаза... - Он поднял валявшуюся возле костра щепку и сунул ее в ладонь Митяю.
  
  - А это вот узнаю, - обрадовался Митяй. - Дуб это. Видать, от того пня, что молнией обожгло.
  
  - Угадал.
  
  - Да не угадал же - знаю!
  
  - А что ж ты с даром этим превеликим делаешь?
  
  - Так то ж не все еще. Когда прощались мы, Глазунья наказала мне в мир идти - учиться, да глядеть, как дерево человеку служит. Я и пошел. А в пути чему только не научишься! Теперь и плотничать, и столярничать могу, и резьбой украшу... Но боле мне по душе игрушки мастерить, вырезывать, душу в дереве раскрывать. Детвора через те игрушки к силе большой прикасается, да и взрослые иные тож. Одни поделки, знаешь ли, и так хороши, а на иные красками лик нанесешь - и вовсе как живые! А душа радуется.
  
  - Да-а... - Тимошка уставился на мерцающие уголья прогорающего уже костра. - Отчего ж мне вот такая Глазунья не повстречалась?...
  
  - Знаешь, - Митяй подбросил в костер горсть щепок, - а может и не в ней одной дело-то?...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"