Шатов Артем Петрович : другие произведения.

Альба. Вампир Средневековья. Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Альба. Вампир Средневековья
  Глава 5
  
  
  
  
  
  
  - Альба, где ты? - прокричал Игнасио. - Альба, куда же ты запропастилась?
  
  
  Молодой крепкий парень стоял посреди ржаного поля, вертел головой по сторонам в поисках своей жены. Вокруг не было никого. Только огромное золотое полотно, сотканное из тысяч ржаных колосьев, да бескрайняя синева чистого неба.
  
  
  Щурясь под лучами мощного испанского солнца, крестьянин взглянул вверх. Там, высоко в небесах, одиноко парил орел, время от времени издавая свой пронзительный, ни с чем не сравнимый клич. Могучая птица кружила над полем в поисках жертвы.
  
  Игнасио на миг показалось, что они с орлом в чем-то едины. Такие же одинокие. Только орел искал добычу, а человек всего на всего свою жену.
  
  
  - Альба! - снова прокричал крестьянин. - Альба, отзовись!
  
  
  Ответом ему был лишь орлиный крик.
  
  
  Со дня их свадьбы прошел месяц, и на протяжении всего этого времени парня не покидала одна навязчивая мысль. С Альбой что-то не так. С самого детства они были предназначены друг другу. Родители их были соларьегос - равными. Более того, Хромой Анхель и Басилио были добрыми друзьями. Став достаточно взрослым, Игнасио оказывал всяческие знаки внимания Альбе, и она отвечала ему взаимностью.
  
  
  - Я видел ее большие, полные радости и счастья глаза, когда ходил с ней гулять в оливковую рощу, - думал парень. - Что пошло не так?
  
  
  Крестьянин сорвал один из ржаных колосьев и принялся задумчиво его разглядывать.
  
  
  - Ведь она сама говорила, что любит меня и хочет, чтобы мы были всегда вместе, - мысли в голове Игнасио путались. - Почему теперь, когда мы муж и жена, я ей больше не нужен?
  
  
  В глазах парня что-то защипало, а в горле застрял горький ком. Он откровенно недоумевал, от чего такая нежная и любящая девушка вдруг стала к нему так холодна.
  
  
  - Но Святая Мария, я ведь был лучшим женихом во всей деревне! - воскликнул Игнасио. - Что произошло с Альбой? Она ведь любила меня!
  
  
  Осознав, что согрешил, крестьянин обеими руками потянулся к деревянному крестику, висящему у него на шее, и трижды его поцеловал, бормоча молитвы и выпрашивая прощение за чрезмерную гордыню. Успокоившись, Игнасио стукнул себя ладонью по лбу.
  
  
  - Я понял! - снова воскликнул парень. - Она злится, что я не защитил ее от этого идальго.
  
  
  Крестьянин опустил глаза и уставился взглядом в землю.
  
  
  - Но я не мог этого сделать, я всего лишь крестьянин, - тихо пробормотал он. - Может дон мучил мою жену, а я даже не попросил у нее прощенья за то, что допустил такое?
  
  
  Игнасио отбросил колосок в сторону.
  
  
  - Зачем я так громко кричу? - словно опомнившись, пробормотал парень и спешно огляделся по сторонам. - Да какая разница? Все равно поблизости никого нет.
  
  
  Но крестьянин ошибался. Его жена Альба находилась всего в паре десятках шагов от места, где стоял ее муж. Укрытая высокими стеблями созревшей ржи, девушка спокойно лежала на земле, пожевывая травинку и закрыв глаза, не обращая никакого внимания на крики Игнасио.
  
  
  Как обычно, с утра женщины отправились в поле срезать рожь и укладывать ее в снопы. Ближе к обеду, когда солнце становилось совсем невыносимым, они шли по своим домам и дожидались мужей к обеду, чтобы разделить с ними свою нехитрую стряпню. В этот день Альбе не захотелось идти домой и кормить Игнасио. Вместо этого девушка спряталась во ржи, дождалась, пока ее подружки уйдут, и спокойно разлеглась на земле, погрузившись в раздумья. А мыслей было много.
  
  
  В первую очередь, Альба опасалась того, что дон за ней никогда не пошлет. Вот уже целый месяц она вынуждена жить с Игнасио в нищете, вместо того, чтобы снова вернуться в замок с подушками и кроватями. Может она была недостаточно нежна с ним, и дон Хуан решил, что Альба больше не достойна его внимания. Девушка не на шутку испугалась.
  
  
  - Неужели я не получу больше золота? - размышляла крестьянка. - Что не понравилось сеньору?
  
  
  Альба вспомнила предыдущих мужчин, с которыми она проводила вечера. Вито-горшечник, живущий неподалеку со своей женой и двумя детьми угощал ее хмельным вином, а потом уводил в лес, где Альба развлекалась с ним в окружении высоких сосен. Вито был еще молод и крепок, а также знал, чего хочет женщина. Но самое главное - мать Альбы Урсула не могла не нарадоваться тому, что добрый горшечник часто "по-соседски" приносил к ним домой всякую кухонную утварь.
  
  
  Могучий кузнец Габино тоже не устоял перед чарами юной красавицы. Иногда, во время обеденной сиесты Альба приходила к нему в кузницу, где они, скрывшись от посторонних глаз, предавались страсти. Габино называл девушку инфантой - принцессой, а старый Басилио не знал нужды в хороших и крепких орудиях труда.
  
  
  Жена кузнеца Лупе частенько хвалилась перед подругами, с гордостью говоря им, что ее муж Габино нередко остается работать даже во время сиесты. Альба, в очередной раз, слушая хвастливые слова глупой женщины, тихонько посмеивалась, зная настоящую причину такой "работоспособности" кузнеца.
  
  
  Потом появился Игнасио. Безусловно, она знала его и раньше, но тогда он был просто беспомощным мальчишкой, неспособным должным образом поблагодарить за ласку. Но мальчик подрос и возмужал, став настоящим мужчиной. Все деревенские девушки готовы были отдать все что угодно, чтобы просто подержать его за руку, не говоря уже о поцелуе.
  
  
  В один прекрасный день Альба поняла, что также полюбила Игнасио. Он был красив, силен, хорошо и много работал. Его отец, Хромой Анхель, был уроженцем Вальденоседы и пользовался некоторым уважением среди жителей деревни. Но самое главное было то, что Анхель считал ее отца своим другом и сам несколько раз предлагал ему женить детей и породниться. Басилио был совсем не против.
  
  
  Игнасио и Альба, узнав о том, что их родители планируют связать своих детей узами брака, пришли в восторг. Вечерами напролет они уединялись в оливковой роще и, обнявшись, вслух мечтали о том, как они славно заживут вместе, и нарожают кучу маленьких ребятишек.
  
  
  Свадьба, а точнее события, произошедшие после бракосочетания, целиком изменили мировоззрение девушки. После всего лишь одной ночи, проведенной с жирным стариком, она стала самой богатой в деревне. Она завладела настоящими золотыми монетами. Горшечник, кузнец, да и сам новоиспеченный муж отошли на второй план. В ее глазах они стали жалкими людьми.
  
  
  Альба осознала, что ее молодое тело стоит гораздо дороже не только красивых глиняных горшков и остро отточенных кос, но и собственного дома с крошечным наделом земли в придачу. Ее так и распирало показать всем женщинам деревни свои деньги и посмеяться над тем, как дешево они себя ценят, но Альба была не настолько глупа. Девушка искренне надеялась, что дон позовет ее снова, но в глубине души опасалась, что больше ей может так и не повезет. Поэтому Альба разумно молчала и всеми силами старалась играть униженную и оскорбленную, но глубоко преданную жену.
  
  
  Только сегодня, спустя месяц после свадьбы, девушка осмелилась выплеснуть свою злость и раздражение, проигнорировав обед со своим мужем.
  
  
  - Интересно, что скажет мне Игнасио, когда вечером я приду домой? - на лице крестьянки появилась блаженная ухмылка, тут же сменившаяся гримасой испуга. - Что если он выгонит меня из своего дома?
  
  
  Альба поднялась с земли и огляделась по сторонам.
  
  
  - Не выгонит, - усмехнулась девушка. - Так он навлечет позор на себя и поссорит наших родителей.
  
  
  Крестьянка провела ладонью по колосьям и, найдя самый крупный из всех, сорвала его.
  
  
  - Но я должна быть умна, - Альба сжала колос в руке, рассыпая зерна ржи на землю. - Я буду Игнасио хорошей женой, если дон меня бросит.
  
  
  Девушка посмотрела на небо, где гордо парил одинокий орел, затем перевела взгляд в сторону деревни. Оттуда, со стороны Вальденоседы тянулась вереница женщин, готовых продолжить трудиться в поле после непродолжительной обеденной сиесты. Альба подняла свой серп с земли и с невозмутимым лицом принялась срезать длинные стебли золотистой ржи.
  
  
  
  
  Ближе к вечеру следующего дня в деревне объявился мужественного вида кабальеро со свитой. Проскакав почти всю деревню вдоль и поперек и не найдя ни единой живой души, он наконец натолкнулся на четверых стариков, сидящих прямо на земле в тени одного из домов Вальденоседы.
  
  
  - Я ищу Альбу, дочь крестьянина Басилио, - громко сказал идальго. - Где она может быть?
  
  
  Старики молчали, уставившись в землю перед собой. И только один из них поднял глаза и внимательно посмотрел на всадников.
  
  
  - Я повторю вопрос, - с раздражением в голосе произнес кабальеро. - Мне нужна Альба, дочь Басилио.
  
  
  - Все женщины работают в поле, господин, - прошамкал старик своим беззубым ртом и, опустив глаза, уставился взглядом в землю подобно своим товарищам.
  
  
  - И почему я, воин и герой реконкисты, должен возиться с какой-то деревенской шлюхой? - еле слышно пробормотал рыцарь, жестом приказал своим спутникам следовать за ним и поскакал прочь из деревни в сторону полей.
  
  
  Альба нашлась быстро среди женщин жнущих созревшую рожь. Кабальеро, не спешиваясь, подъехал к ней, попутно разглядывая лицо девушки, вспоминая, ее ли он увозил со свадьбы месяц назад.
  
  
  - Дон Мануэль! - не сумев скрыть своих эмоций, радостно воскликнула крестьянка.
  
  
  Рыцарь всем своим видом показал, что не разделяет радости от встречи с глупой простолюдинкой и грубым тоном спросил: "Ты Альба, дочь крестьянина Басилио?"
  
  
  Девушка несколько раз быстро кивнула в знак согласия, но словно почувствовав на себе десятки испуганных взглядов стоящих подле нее женщин, опустила глаза и пробормотала: "Что угодно вам в нашей деревне, господин?"
  
  
  - Полезай на коня моего оруженосца, женщина. Тебя желает видеть мой сеньор, - не обращая ровным счетом никакого внимания на толпу испуганных женщин вокруг, сказал дон Мануэль. - Мы должны прибыть во Фриас до наступления ночи.
  
  
  Альба робко подошла к вороному коню оруженосца кабальеро и с его помощью вскарабкалась на спину животному.
  
  
  Вдруг из толпы раздался полный скорби и печали крик: "Девочка моя, куда же ты?" И тут же перед скакуном рыцаря возникла растрепанная Урсула.
  
  
  - Куда вы везете мою дочь, господин? Не забирайте ее у меня, - у женщины начиналась истерика. - Прошу вас, не забирайте мою дочь!
  
  
  Дон Мануэль обреченно вздохнул и, изловчившись, ударил ногой Урсулу в лицо. Женщина с диким криком упала на землю. Из рассеченного лба потекла кровь, заливая глаза несчастной. Опомнившиеся крестьянки подбежали к ней, чтобы помочь, а всадники тем временем уже неслись во весь опор прочь из деревни.
  
  
  
  Как и месяц назад цитадель Фриас встречала Альбу во всем своем великолепии. Только взглянув на высокие башни крепости, девушка тот час забыла обо всем, даже о собственной матери, с которой, всего несколько часов назад, так плохо обошелся дон Мануэль Суарес -знатный кабальеро и вассал хозяина окрестных земель дона Хуана Лопеса де Веласко. Альба, в глубине души уже простила грубого идальго и даже испытывала к нему благодарность, ведь он, своим жестоким поступком избавил ее от любых подозрений со стороны жителей Вальденоседы.
  
  
  - Когда я вернусь назад, никто не посмеет упрекнуть меня ни в чем, ведь эти люди насильно увезли меня с собой, - подумала крестьянка. - Ох уж эти глупые мужчины.
  
  
  Как и в прошлый раз, всадники остановились во дворе цитадели, и дон Мануэль повел Альбу за собой по коридорам замка на встречу с доном Хуаном. На этот раз, коридоры крепости показались девушке не такими длинными, и она быстро очутилась в главном зале.
  
  
  На этот раз кабальеро не оставил крестьянку одну, а двинулся прямо к огромному обеденному столу, за которым сидели двое. При неровном свете десятков факелов Альба сразу узнала тучную фигуру дона Хуана, но его гость девушке был не знаком.
  
  
  Дон Мануэль вразвалку подошел к столу и плюхнулся на широкую скамью напротив своего сеньора. Альба осталась стоять у входа в зал, ожидая дальнейших указаний от благородных господ и не слыша тихого разговора дона Хуана и его ночного гостя.
  
  
  Человек этот показался девушке не совсем обычным. Он был молод, коротко острижен, имел крупный острый нос с горбинкой и гладкие, не покрытые бородой щеки. На вид, Альба смогла бы ему дать не больше девятнадцати лет. Но что-то в этом юноше было не так. Девушка никак не могла понять, что ее насторожило, но где-то глубоко внутри нее зарождался страх.
  
  
  Наконец, незнакомец поднялся из-за стола, улыбнулся дону Хуану, кивнул дону Мануэлю и последовал к выходу. По пути, юноша встретился глазами с Альбой, усмехнулся и покинул зал. Несколько секунд девушка стояла не шелохнувшись. Животный ужас сковал ее тело с головы до ног. Перед ее взором все еще стояли глаза незнакомца. Это не были глаза девятнадцатилетнего юнца. Это были пустые, будто покрытые белесой пеленой глаза древнего старца. А взгляд его, прожигающий до глубины души, заставил тело девушки затрястись нервной дрожью.
  
  
  - Эй, женщина! - крикнул кабальеро. - Ты так и будешь стоять там всю ночь или подойдешь и поприветствуешь своего господина?
  
  
  Альба не могла пошевелиться. Страх парализовал сознание и не позволял ни думать, ни действовать.
  
  
  - Что, на тебя тоже подействовали чары этого монаха? - уже громче прокричал идальго.
  
  
  - Ну, перестаньте, дон Мануэль, - миролюбиво сказал сеньор Хуан. - За что вы так невзлюбили этого молодого монаха?
  
  
  - Точно! Монах! Это был монах! - парализованная страхом перед незнакомцем, девушка совсем не обратила внимания на то, что он был одет в черную монашескую рясу, а на его груди висел небольшой железный крест. - Но что меня в нем так испугало?
  
  
  Между тем, разговор сеньора со своим вассалом продолжался.
  
  
  - А еще двое из моих людей пропали без вести с тех пор, как этот самый монах поселился во Фриасе, - не унимался рыцарь. - Говорю вам, мой сеньор, не простой это человек.
  
  
  - Ваши пропавшие люди, дон Мануэль, сейчас, небось, в какой-нибудь деревне пьют вино и портят местных девок, - рассмеялся дон Хуан. - Не стоит валить свои проблемы на несчастного юношу.
  
  
  - Повидал я за свою жизнь немало таких "несчастных". Оказались сущими демонами, - пробормотал идальго. - Знаете ли вы, господин, сколько всякой нечисти вокруг?
  
  
  - Я тоже много повидал в своей жизни, любезный сеньор! - в негодовании вскричал дон Хуан, переходя на фальцет. - Он гость в моем доме и будет здесь столько, сколько я захочу.
  
  
  Рико омбре встал из-за стола, всем своим видом показывая, что разговор окончен, и пошел к Альбе, все еще стоявшей у выхода в полном ступоре.
  
  
  - Пойдем, девочка моя, - ласково произнес феодал. - Я устал и хочу спать.
  
  
  
  
  Альба, чувствуя огромный прилив сил, бежала босыми ногами по высокой, кое-где уже выгоревшей траве. Ноги были мокрыми от свежей утренней росы. Девушка была счастлива. Еще всего лишь одна ночь в компании со старым боровом и вот - две новых золотых монеты зажаты в ее руке. Теперь он - жирная свинья и одновременно самый богатый и могущественный человек на свете - ее покровитель.
  
  
  - Плевать на мужа, плевать на старого хромого осла Анхеля, плевать на всех жителей Вальденоседы! - то и дело восклицала Альба, испытывая чувство глубокого удовлетворения. - Да я могу купить себе эту деревню!
  
  
  В небесах весело щебетали птицы, шумели кроны высоких деревьев в близлежащем лесу - все внушало радость и удовлетворение.
  
  
  - Я все расскажу матери. Она женщина. Должна меня понять и разделить со мной мое счастье. Ведь дон назвал меня своей фа... фаво... Да к черту то, как он назвал меня! - крестьянка плашмя упала в траву и принялась кататься по земле, неистово хохоча. - Я лучше всех, Господи!
  
  
  Войдя в деревню, девушка насторожилась. Со стороны центра был слышен шум множества голосов
  
  
  - Не посмотреть ли что там творится? - подумала Альба и отправилась прямиком на источник звука.
  
  
  Выйдя к центру Вальденоседы, девушка обнаружила толпу крестьян, громко и неистово споривших о чем-то. Что именно говорят люди понять было невозможно. Гул стоял такой, что Альба невольно зажала уши, развернулась и попыталась уйти, но внезапно шум стих.
  
  
  Обернувшись, девушка увидела, как ватага жителей ее деревни, молча, с открытыми ртами, пялятся на нее. Все как один. Вдруг, из толпы выскочила женщина и с громким воем бросилась к Альбе. Прихрамывая, с грязной, пропитанной засохшей кровью повязкой на голове, она напоминала жалкую деревенскую калеку. Альба, поборов в себе секундный приступ омерзения, сделала несколько шагов по направлению к матери и они обнялись.
  
  
  - Альба, девочка моя, ты жива! - причитала мать. - Я так за тебя волновалась.
  
  
  - Давай уйдем отсюда, - девушке становилось не по себе, ведь их все плотнее и плотнее окружала толпа сердобольных крестьян, что вызывало у Альбы только новые приступы раздражения. - Пойдем домой.
  
  
  - К тебе или к нам, дочь? - на ходу вытирая слезы, поинтересовалась мать.
  
  
  Откуда-то из толпы появились Игнасио, Басилио, Матео и пошли рядом. Девушка не удостоила мужа даже взглядом и только улыбнулась отцу и брату.
  
  - Мы идем к нам, - отрезала девушка и повернула в сторону теперь уже бывшего ее дома, где она провела все свое детство и юность.
  
  
  
  
  Как и в прошлый раз, родные Альбы поверили девушке, жалея ее и печалясь о том, что на долю их девочки выпало столько несчастий. Но у молодого мужа Игнасио и его отца все чаще возникали совсем другие мысли на этот счет. Вечером того же дня муж не ночевал дома. Взяв большой кувшин вина, он ушел в сторону оливковой рощи. Вернулся Игнасио только утром, пьяный и, свалившись прямо на пол, уснул тревожным сном.
  
  
  Альбу это ничуть не взволновало. Она стала задумываться над тем, куда бы ей потратить полученные деньги. Если отдать их все родителям, то они догадаются, что дело нечисто. Не старикам ли знать, что крестьянским трудом таких денег не заработать и за всю жизнь. Пока что оставалось только одно: откладывать золото до лучших времен.
  
  
  - Поживем - увидим, - прошептала девушка, брезгливо глядя на спящего пьяным сном мужа, взяла серп и отправилась в поле. Жатву никто не отменял.
  
  
  Всю последующую неделю Альба исполняла роль прилежной жены. С утра до вечера она работала в поле, готовила мужу еду, убирала дом. Но прежнюю близость между ней и Игнасио сдуло, словно порывом ветра. Молодой муж старался меньше бывать рядом с женой. Все чаще вечерами он уходил прочь из дома и возвращался лишь под утро изрядно пьяным. Альба стала не на шутку опасаться, что однажды Игнасио ее просто изобьет до полусмерти, но пока муж ее не только не трогал, но даже и не разговаривал с ней.
  
  
  Такая жизнь вполне устраивала девушку. Вечерами она сидела на пороге своего дома, болтала с подругами детства и тайком ждала приезда угрюмого кабальеро. Подруги постоянно пытались разнюхать, где и как проводила ночи Альба, но девушка только отшучивалась и старалась перевести разговор в иное русло. Безусловно, ей ужасно сильно хотелось похвастаться, но Альба считала себя не настолько глупой, чтобы открыть свою тайну даже лучшим подругам. Новости в Вальденоседе разлетались быстрее прожорливой саранчи, в миг истребляющей крестьянские посевы. Утаить что-либо было почти невозможно.
  
  
  Однажды ночью Альба проснулась от шума на улице. Очнувшись ото сна, она поняла, что перед ее домом кто-то есть.
  
  
  - Где мой сын!? - раздался крик у порога дома.
  
  
  Девушка вскочила на ноги и подбежала к выходу из своего жилища. Кричал Хромой Анхель. Он явно был пьян. Альбе стало страшно. Видимо отец Игнасио обо всем догадался и теперь пришел к ней, чтобы отомстить за позор, причиненный ею семье Анхеля. Мысли закружились в голове, словно пчелы в улье.
  
  
  - Альба, свинья, отвечай, где мой сын! - мужчина ревел не своим голосом. - Я убью тебя, грязная шлюха!
  
  
  - Мне нужно бежать... бежать во Фриас, - шептала девушка, испуганно всматриваясь в темноту дверного проема.
  
  
  - Я убью тебя! - орал Анхель.
  
  
  - Он у самого дома... бежать, - Альба упала на пол и поползла в противоположный от входа угол, скрываясь в темноте.
  
  
  Сорвав кусок ткани, закрывающий вход в жилище, с диким ревом в дом ворвался Анхель. Все помещение вмиг заполнил удушливый запах винного перегара. Без сомнения старик был пьян и явно не соображал, что делает. В ужасе девушка наблюдала за тем, как ее страшный свекор шаг за шагом приближается к ней, попутно обшаривая дом.
  
  
  - Я знаю, ты здесь... - страшным голосом зашептал Анхель. - От меня тебе не сбежать.
  
  
  Внезапно, Альба поняла, что это конец. Она предала свою семью, своего мужа, самого Господа и Пресвятую Деву Марию. Теперь ее ждет кара за все грехи.
  
  
  Старик обшарил весь дом и медленно подходил к последнему, непроверенному углу, в котором, сжавшись от страха, пряталась Альба. Нервы девушки не выдержали и она громко завизжала.
  
  
  - А, вот и ты... - прохрипел Анхель. - Ты даже верещишь, как свинья!
  
  
  Старик замахнулся, чтобы нанести удар, но вдруг кто-то схватил его за руку. Альба четко видела, как глаза Анхеля расширились от удивления и он медленно принялся поворачивать голову назад, чтобы посмотреть, кто помешал ему вершить правосудие.
  
  
  За спиной старика стоял Игнасио, все еще удерживая руку отца в своей руке. Анхель, сообразив, что перед ним стоит его собственный сын принялся вырываться и орать во всю глотку.
  
  
  - Отпусти меня, Игнасио! - взревел старик. - Я сниму позор с нашей семьи!
  
  
  - Отец, она моя жена!
  
  
  - Она шлюха!
  
  
  Альба, решив больше не терять времени, вскочила на ноги и бросилась вон из дома. Позади слышалась громкая ругань и звуки борьбы. В эти минуты девушка думала только об одном. Поскорее убраться из своего дома, в одночасье ставшего для нее смертельной ловушкой.
  
  Только, выбежав за пределы деревни и углубившись в оливковую рощу, Альба вдруг поняла, что смертельно устала и, не глядя под ноги, рухнула на землю. Крестьянка тяжело дышала, сердце в груди колотилось как бешенное, но безумный страх начал потихоньку отступать. В голове снова появились мысли, глаза наполнились слезами и девушка разрыдалась.
  
  
  - Он чуть не убил меня, этот мерзкий хромой старик, - в мозгу ее отпечатался тот факт, что она едва не стала жертвой пьяного и разъяренного свекра. - Я пожалуюсь дону. Пусть он его жестоко накажет.
  
  
  Еще некоторое время Альба продолжала лежать на земле, горько плакать, всхлипывая и глотая соленые слезы, проклиная свою судьбу, новоиспеченных родственников и всех жителей Вальденоседы.
  
  
  - Да что я им такого сделала? Я была мила с их сыном, - все еще находясь в шоке, девушка искренне не понимала, за что Анхель хотел ее убить. - Он просто свинья. Дон Хуан обязательно его накажет.
  
  
  Альба поднялась с земли, вытерла кулаками мокрые глаза и отряхнулась. Истерика почти прошла, а, значит, необходимо было подумать, что делать дальше.
  
  
  - Домой идти нельзя. Вдруг отец и брат не смогут защитить меня от семьи злого Анхеля, - размышляла крестьянка. - Остается только добираться до крепости Фриас и просить помощи у дона...
  
  
  Девушка снова всхлипнула и чуть не заплакала.
  
  
  - Но идти одной, да еще и ночью - это очень страшно. Что если на меня нападут волки или ведьмы или злые духи! - Альба с силой сжала кулаки, тем самым подавив приступ новой истерики. - Выбора нет, я пойду.
  
  
  
  
  Крестьянка шла всю ночь. Испытывая леденящий душу страх, она абсолютно не разбирала дороги. Стараясь смотреть только вперед и не прислушиваться к звукам мрачного леса, Альба ломилась сквозь колючие кусты даже там, где их можно было с легкостью обойти. Ужас перед ночными жителями, о которых нередко рассказывали в деревне, был настолько велик, что девушка не чувствовала, как ее тело царапают колючки кустов и свисающие почти до земли ветви деревьев. Ее, и без того простая деревенская рубаха, порвалась настолько, что стала похожа на рыболовную сеть.
  
  
  Но с наступлением рассвета страх прошел. Альбе больше не казалось, что за каждым деревом кто-то стоит и наблюдает за ней. Сама природа, еще совсем недавно казавшаяся ей враждебной, под слабыми лучами утреннего солнца обретала совсем иные, знакомые и приятные глазу черты. Девушка невольно улыбнулась.
  
  
  - Я смогла. И ни одно из ужасных существ меня не тронуло. Неужели они знают, что я нахожусь под защитой дона? - черты лица девушки приняли очень серьезный вид. - Но нет... Они не боятся даже рикос омбрес. Наверное, дон Хуан сам боится ночных духов. А мне просто повезло.
  
  
  Выбравшись из леса на обширный зелено-желтый луг, Альба увидела очертания высоких башен вдалеке. Солнце уже поднялось высоко, светило в глаза и не давало, как следует разглядеть предметы на горизонте.
  
  
  Приложив ладони ко лбу, чтобы лучше видеть, девушка радостно воскликнула: "Фриас! Я добралась!"
  
  
  
  
  На крепком каменном мосту, проложенному через широкий ров с водой и ведущему к городским воротам, не было ни души. Альба ступила на прохладные, покрытые песком камни и пошла вперед, время от времени поглядывая в ров с зеленой дурно-пахнущей стоячей водой.
  
  
  Городские ворота были открыты. Возле них, развалившись прямо на дороге, мирно спали двое стражников, сложив свои копья на каменном парапете моста. Сначала Альба хотела их разбудить и попросить отвести ее в крепость, но передумала и тихо проскользнула в ворота.
  
  
  Город медленно просыпался. Местные крестьяне не спеша выводили скотину из хлевов, чтобы отправить ее пастись, с разных сторон были слышны бодрые крики петухов. В грязной луже барахтался веселый щенок, а большая белая кошка, гордо рассевшись у порога одного из домов, умывала свою усатую мордочку. Мимо девушки проехала телега торговца, решившего, с рассветом, отправиться по своим купеческим делам в другой город.
  
  
  Крепость находилась на самой вершине холма и путь к ней уже не казался Альбе таким быстрым как раньше. Идти пешком в гору было для нее достаточно тяжело. Ноги ужасно болели от усталости, глаза слипались и немного кружилась голова. Она решила присесть у стены одного из двухэтажных домов и немного отдохнуть. Ставшие внезапно непомерно тяжелыми веки непроизвольно замкнулись и крестьянка уснула...
  
  
  ...В нос ударил знакомый противный запах, а голова вдруг стала мокрой. Девушка мигом проснулась. По волосам, лицу и плечам текла какая-то мерзкая теплая жидкость. Альба вскочила на ноги и принялась дико вертеть головой по сторонам. Из окна соседнего дома высунулась заспанная женщина с большим глиняным горшком в руках и, не глядя вниз, выплеснула содержимое горшка прямо на улицу. Во многих домах вокруг происходило то же самое.
  
  
  Жители Фриаса, проснувшись нынешним утром, как всегда, первым делом, поспешили избавиться от содержимого своих ночных горшков, чтобы запах не оставался внутри жилища. Откуда-то с вершины холма вдоль по улицам уже неслись целые смрадные потоки, сбегающие к городским воротам и сливающиеся в ров за городом. Запах стоял ужасный. Безусловно, в родной Вальденоседе поступали также, но все происходило не в таких потрясающих масштабах.
  
  
  Альба попыталась отряхнуться и отскочить на середину улицы, чтобы хоть как-то скрыться от этих "вонючих рек", и чуть не угодила под копыта лошади какого-то местного жителя. Всадник обругал девушку и двинулся дальше. Отдышавшись, крестьянка поспешила вверх по улице, чтобы поскорей добраться до спасительного замка.
  
  
  Наконец, крутые улочки города вывели девушку к неприступным стенам цитадели. Ворота крепости, как и городские, были открыты. На входе, опершись на копье, стоял мужчина, одетый в рваную серую рубаху и железный шлем, закрывающий верхнюю часть головы. Почти все его немытое лицо скрывала густая слежавшаяся черная борода. Стражник лениво разглядывал приближающуюся крестьянку.
  
  
  - Добрый день, сеньор, - обратилась Альба к мужчине. - Мне нужно пройти к дону Хуану.
  
  
  Стражник внимательно посмотрел на девушку, затем повернул голову назад и громко прокричал: "Эй, Дави, тут пришли к дону!"
  
  
  В проеме ворот показался еще один мужчина в шлеме и с копьем в руках. Посмотрев на Альбу он улыбнулся и сказал: "Госпожа желает видеть сеньора?"
  
  
  - Я вовсе не госпожа, - робко ответила девушка. - Меня зовут Альба. Я из деревни Вальденоседа. Не могли бы вы провести меня к сеньору Хуану?
  
  
  - О, конечно, - стражник неуклюже изобразил низкий поклон. - Не желаете позавтракать вместе с нашим хозяином?
  
  
  Бородатый мужчина всем телом затрясся в истерическом хохоте.
  
  
  - Хватит, Дави, я сейчас лопну от смеха, - вытирая выступившую слезу и задыхаясь от хохота, воскликнул стражник. - Эй, девочка, иди отсюда.
  
  
  - Но мне нужно к дону Хуану, - опустив глаза, тихо пробормотала Альба.
  
  
  - А ну пошла вон, оборванка! - резко прокричал Дави. - От тебя несет дерьмом!
  
  
  - Сами- то не лучше, - проворчала крестьянка и попятилась назад.
  
  
  - Что!? - Заорал бородатый. - Да я сейчас проткну тебя насквозь, тварь!
  
  
  Мужчина поднял копье и двинулся в сторону крестьянки. Альба вскрикнула и побежала вниз по склону подальше от этих страшных людей. За спиной ее звучал громкий хохот.
  
  
  Остановившись посреди одной из улочек, девушка отдышалась и огляделась по сторонам. Ей стало очень обидно. В родной деревне никто так с ней не разговаривал. Ведь она же первая красавица Вальденоседы. В горле застрял горький комок, а глаза наполнились соленой влагой.
  
  
  
  - Будь сейчас при мне мое золото, я бы показала вам, кто здесь оборванка, - сердито проворчала Альба, брезгливо оглядывая свою разорванную в клочья одежду. - Вы бы не смели так со мной разговаривать.
  
  
  Девушка несколько раз громко шмыгнула носом.
  
  
  - Но ничего, когда дон Хуан обо всем узнает, я попрошу его повесить этих свиней, - продолжая всхлипывать, грозно твердила крестьянка. - Но прежде съезжу домой за монетами, которые так и не успела с собой прихватить. Пусть эти подонки перед смертью посмотрят, кого они назвали оборванкой.
  
  
   Вытерев слезы, она снова попыталась успокоиться. Первым делом необходимо было что-нибудь поесть, а если повезет, то и помыться.
  
  
  Пол дня Альба бродила по узким пыльным улочкам Фриаса в поисках воды и, наконец, набрела на колодец, у которого стояли несколько человек, ждущих своей очереди, чтобы набрать воды к обеду. Девушка медленно подошла поближе к колодцу и принялась дожидаться, когда горожане разойдутся по домам. Стоять пришлось долго. На смену людям, набравшим полные ведра воды, приходили новые, чтобы занять их место.
  
  
  В конце концов, маленькая площадь, на которой находился колодец, опустела, и Альба смогла спокойно подойти, опустить старое деревянное ведро в темную глубину колодца, зачерпнуть воды и как следует напиться. Жажда перестала мучить, а чувство голода на время притупилось и девушка снова почувствовала сильную усталость. Она легла на землю у колодца и тут же уснула крепким сном.
  
  
  Когда Альба открыла глаза, было уже темно.
  
  
  - Как же долго я спала... - подумала крестьянка, помня о том, что летом темнеет поздно. - Что же мне делать дальше?
  
  
  Ей снова захотелось заплакать. Альба прекрасно понимала, что во время того, как она спала, к колодцу не раз подходили люди, но никто из них даже и не подумал о том, чтобы разбудить бедную девушку и предложить ей свою помощь.
  
  
  - Жители Вальденоседы не такие, они добрые, - подумала Альба, с горечью вспоминая, как еще совсем недавно их проклинала. - Я хочу домой.
  
  
  Послышался шум приближающихся шагов. Девушка выглянула из-за колодца и увидела мужчину, идущего в ее сторону. Он, в свою очередь, заметил сидящую у колодца Альбу, замедлил шаг и подошел к ней.
  
  
  Девушка, молча, поднялась и посмотрела на незнакомца. Облаченный в черную монашескую рясу с капюшоном на голове, он почти полностью сливался с ночным пейзажем.
  
  
  - Как тебя зовут? - в ночной тишине раздался приятный мужской голос.
  
  
  - Альба, господин.
  
  
  Из-под капюшона незнакомца раздался тихий смешок.
  
  
  - Разве ты не видишь, Альба, что перед тобой стоит священник, а не сеньор?
  
  
  - Да, святой отец, простите меня.
  
  
  Мужчина плавно опустил капюшон и посмотрел девушке прямо в глаза. Молнией ужас пронзил сердце крестьянки. Она не могла ни пошевелиться, ни сказать ни единого слова. Альба стояла, выпучив глаза и разинув рот, будто стараясь поглотить как можно больше воздуха. Незнакомец улыбнулся.
  
  
  - Почему ты так боишься меня, Альба?
  
  
  Девушка не смогла вымолвить ни слова, и только бешено вращала глазами. Незнакомец сделал один шаг в ее сторону.
  
  
  - Что ты чувствуешь при виде меня? - Голос монаха был необычайно мягок. - Мы встречались раньше?
  
  
  Девушка быстро закивала головой. Незнакомец хмыкнул. Лицо его выражало глубокую задумчивость. Наконец, он снова улыбнулся.
  
  
  - Ах, да! Я вспомнил. Я видел тебя в крепости дона Хуана. - Мужчина улыбнулся еще шире, на секунду обнажив два невероятно острых зуба, больше похожих на клыки животного. - Ты была его... гостьей.
  
  
  Голубые глаза незнакомца, покрытые белесой пеленой, казалось, прожигали душу девушки насквозь. Альба была уверена, что ощутила легкое жжение в груди, но по-прежнему не могла пошевелиться. Она, как околдованная все смотрела и смотрела в глаза монаха.
  
  
  - Ты можешь говорить, Альба? - Не теряя терпения, поинтересовался мужчина. - Где ты живешь?
  
  
  - В Вальд... Вальден... Вальденоседе, святой отец.
  
  
  - А где же ты остановилась во Фриасе? Дон Хуан тебя приютил?
  
  
  - Нет, святой отец.
  
  
  Вижу, что нет, - грустно рассмеялся незнакомец. - Выглядишь ты ужасно, да и запах от тебя тоже не совсем приятный.
  
  
  - Простите, святой отец, - тихо прошептала девушка, опуская глаза.
  
  
  Ну что же, пойдем со мной, Альба из Вальденоседы. Господь учил нас помогать ближнему, - монах взял девушку за руку и повел за собой.
  
  
  Они покинули площадь с колодцем и ступили на одну из узких улочек, ведущих к вершине холма, на котором стояла неприступная цитадель Фриас.Тело крестьянки непрерывно била нервная дрожь. По лбу медленно стекали крупные липкие капли холодного пота, но девушка старалась изо всех сил, чтобы успокоиться и вернуть себе самообладание.
  
  
  Подходя к закрытым на ночь воротам замка, крестьянка нерешительно остановилась и попыталась высвободить свою ладонь, но незнакомец лишь крепче сжал ее руку и с силой потянул Альбу за собой.
  
  
  - Тебе не стоит бояться. Нас пропустят, поверь. - Не глядя на девушку, бодро проговорил монах. - Кстати, меня зовут Люциан... Ну, или Люций, как тебе больше нравится.
  
  
  - Да, святой отец, - робко проговорила крестьянка.
  
  
  Монах подошел к воротам и с силой в них постучал. По ту сторону послышались возня и шарканье чьих-то ног по каменным плитам, устилавшим главный вход во внутренний двор замка.
  
  
  - Кто? - спросил грубый мужской голос.
  
  
  - Отец Люциан, впустите меня.
  
  
  За воротами послышалось недовольное ворчание, звук отодвигающегося засова и скрип давно несмазанных металлических петель. В проходе стоял заспанный и угрюмый стражник с факелом в руках. К радости Альбы, ее дневных обидчиков поблизости не было, хотя и этот охранник явно был ничем не лучше других.
  
  
  - А это кто? - брезгливо поинтересовался стражник, глядя на Альбу.
  
  
  - Она со мной, - с прежней невозмутимостью в голосе ответил Люций.
  
  
  Охранник пожал плечами и отошел в сторону. Святой отец снова взял девушку за руку и они, миновав внутренний двор крепости, вошли в один из темных коридоров, ведущих во внутренние покои замка. Альба ощутила запах сырости и горящей смолы. Коридор, по которому шли монах и крестьянка был неплохо освещен, но, внезапно, Люций свернул в одно из ответвлений, увлекая девушку за собой. Здесь царила кромешная тьма, но священник ни на секунду не сбавил темп, как будто четко видел куда идет.
  
  
  После непродолжительного путешествия по самым темным уголкам крепости, отец Люциан, наконец, остановился перед видимой ему одному дверью, распахнул ее и увлек Альбу за собой внутрь помещения. В этой небольшой комнате было светло. На всех четырех стенах висело по факелу, которые давали достаточно света даже ночью. Окон видно не было. У одной из стен на полу лежал холщевый спальник, набитый соломой. Напротив, у другой стены стоял массивный дубовый стол со стулом. В центре стола взгромоздился тяжелый подсвечник с толстой свечей, а вокруг него - множество книг и свитков.
  
  
  У стола стоял мужчина. Несмотря на множество источников света вокруг, Альба никак не могла толком разглядеть его лица. Казалось, что оно отражает свет и остается всегда черным.
  
  
  - Да это мавр, - крестьянку посетила внезапная догадка, которую она, конечно, не озвучила вслух. - Это же с ними уже много лет воюют наши солдаты.
  
  
  - Муса, у нас сегодня гости, - Люций обратился к мавру. - Будь добр, накорми ее и пусть отмоется. А тебе, Альба из Вальденоседы, я говорю "до свидания". У меня еще есть дела. Увидимся завтра вечером.
  
  
  - Спасибо вам за все, падре. Вы самый настоящий святой, - несмотря на никуда не ушедший страх перед этим странным монахом, девушка смогла найти в себе силы поблагодарить Люциана за его доброту.
  
  
  - Это не я святой, - рассмеялся священник. - Это Господь ведет нас. На все его воля.
  
  
  Когда Люций вышел, крестьянка повернулась к столу, на который проворный мавр уже поставил глиняную миску со вкусно пахнущей горячей похлебкой. Альба, мучимая голодом, села за стол и набросилась на еду. Муса куда-то незаметно исчез и вернулся как раз, когда девушка доедала свой ужин. В руках у мавра были два деревянных ведра с теплой водой.
  
  
  - Спасибо вам, сеньор Муса, - крестьянка была искренне благодарна этому необычному человеку.
  
  
  Мавр кивнул ей в ответ и, молча, удалился.
  
  
  Кое-как отмыв грязь, но так и не избавившись от скверного запаха, Альба принялась ходить взад-вперед по комнате, надеясь дождаться возвращения Мусы. Девушке не терпелось задать ему несколько вопросов о священнике. Мавр все не появлялся и крестьянка сдалась, отправившись спать на мягкое душистое ложе из свежего сена.
  
  
  Альбе снилось, что она идет по изумрудному красивому лугу. Сочная зеленая трава достигает ей почти до пояса и девушка, вдыхая душистые ароматы разнотравья, взлетает и парит среди сотен тысяч стеблей, совершенно не касаясь земли. Где-то за спиной, на востоке начинается восход солнца. Альба оборачивается и с интересом наблюдает, как серое бездонное небо обретает оттенки розового утреннего света. За высокими кронами деревьев уже виднеется ярко-оранжевый диск дневного светила. Крестьянка снова глядит вперед. Далеко-далеко, за этим волшебным лугом начинается оливковая роща, а за ней - милая сердцу деревня Вальденоседа.
  
  
  - Меня ждет мать, - в голосе Альбы слышны нотки удивления. - Как же я могла об этом забыть? Я должна поскорее добраться домой.
  
  
  Девушка ускоряет шаг и вот, незаметно для себя она уже стоит у одного из оливковых деревьев. В недоумении она оборачивается, чтобы поглядеть назад, где всего секунду тому был роскошный луг, но видит лишь ровные ряды привычных лохматых оливковых деревьев.
  
  
  - Я летала! - радостно восклицает Альба и бросается бежать вглубь рощи, чтобы скорей ее преодолеть и побыстрей добраться до дома.
  
  
  - Альба, дочка, где ты? - где-то впереди раздается до боли знакомый голос. - Где ты?
  
  
  - Мама, я здесь, я бегу! - кричит в ответ девушка и ускоряет шаг.
  
  
  Преодолев не менее сотни шагов, Альба замечает, как впереди, среди деревьев замаячило какое-то белое пятно.
  
  
  - Мама! - радостно восклицает девушка и бежит вперед.
  
  
  Из-за густых деревьев появляется Урсула и с радостными криками спешит навстречу дочери.
  
  
  - Мама, я вернулась! - едва сдерживая плач радости, кричит Альба и заключает пожилую крестьянку в свои объятья. - Если бы ты знала, что со мной было!
  
  
  - Ты ли это? - Урсула поднимает красные заплаканные глаза и смотрит прямо в лицо девушки.
  
  
  - Конечно я, мама! - смеется Альба в ответ и крепче прижимает к себе такую дорогую сердцу женщину.
  
  
  - Но ты ли это? - продолжает твердить свое Урсула.
  
  
  - Ну кто же еще? - где-то в глубине души девушки зарождается крупица беспокойства. - Мама, разве ты меня не узнаешь?
  
  
  - Нет, ты не моя дочь, - тихо шепчет Урсула, глядя Альбе прямо в глаза. - Святая Мария, Святой Хуан, Святой Себастьян, защитите меня ото всякой скверны и не дайте меня погубить...
  
  
  - Но мама! - в голосе девушки звучат нотки отчаяния. - Я твоя дочь!
  
  
  - Святая Мария де ла Пуэнте и Вадильо... - продолжает шептать женщина, пытаясь вырваться из объятий Альбы.
  
  
  Девушка не намерена отпускать мать, и старается посильней прижать ее к себе.
  
  
  Женщина бьется изо всех сил, но объятия Альбы становятся все крепче с каждой секундой.
  
  
  - Я ведь могу так ее задушить. Откуда у меня столько сил? - в голове девушки рождаются все новые и новые тревожные мысли.
  
  
  Альба пытается расцепить руки и дать матери возможность снова дышать, но не может. Ее конечности словно принадлежат другому, и тот, иной, сжимает тело матери все крепче и крепче.
  
  
  - Нет! Нет! - Альба вдруг понимает, что дико орет не своим голосом, но ее руки продолжают все сильней и сильней сжимать уже обмякшее тело Урсулы. - Она больше не сопротивляется, я убила ее.
  
  
  Девушка больше не может кричать. Она только тихо стонет, силясь разжать непослушные руки. Все оказывается тщетно. Альба чувствует, как кости женщины начинают трещать и ломаться внутри ее тела, а она - любящая дочь совершенно ничего не может с этим поделать. Внезапно, девушка понимает, что снова может управлять своим телом и спешит разжать руки.
  
  
  Бездыханное тело матери кулем валится под ноги Альбе. Обливаясь слезами, она, молча, смотрит в мертвые, широко распахнутые от ужаса глаза пожилой крестьянки, а в голове ее непрерывно крутится всего один вопрос: "Почему?"
  
  
  - На все воля Божья, - за спиной девушки раздается мягкий голос, но для нее он звучит словно гром среди ясного неба.
  
  
  
  
  Альба встрепенулась и резко обернулась назад. В тени одного из деревьев стоял монах. Тот самый, который нашел ее спящей у колодца и дал ей ночлег. Тот самый, который вызывал в душе Альбы чувство панического страха. Священник подошел к телу Урсулы, встал перед ней на колени и закрыл ей глаза, бормоча молитву на латыни. Затем он строго посмотрел на Альбу и резко произнес: "Альба, нам нужно идти".
  
  
  Девушка почувствовала сильную боль в правом плече. Все тело трясло, будто под действием неведомой силы. Альба открыла глаза.
  
  
  Когда сонная пелена развеялась, девушка увидела перед собой Люциана. Священник тряс ее за плечо и громко повторял: "Вставай, нам надо идти."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"