Шатов Артем Петрович : другие произведения.

Альба. Вампир Средневековья. Глава 8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Альба. Вампир Средневековья.
  Глава 8.
  
  
  
  
  - Альба, поднимайся, пожалуйста. Нам нужно идти.
  
  
  Крестьянка уставилась на священника широко распахнутыми от ужаса глазами. В горле пересохло, а тело била нервная дрожь. Люций положил руки девушке на плечи и улыбнулся.
  
  
  - Прости меня, Альба из Вальденоседы. Где же мои манеры? - Падре укоризненно покачал головой. - Тебе приснился страшный сон?
  
  
  В ответ девушка неуверенно кивнула. Она все еще не могла сообразить, то ли это был сон, то ли явь. И только продолжала таращиться на священника.
  
  
  - И снова я приношу тебе свои извинения, бедная девушка, - горько улыбнулся Люциан. - Я так бесцеремонно тряс тебя за плечо, что ты, видимо, сильно испугалась во сне. Мне нужно срочно исправить положение текущих дел.
  
  
  Падре осторожно помог подняться Альбе и усадил ее на деревянный табурет, вовремя подставленный услужливым Мусой.
  
  
  - Право неловко, - продолжал сыпать извинениями Люций. - Ты ведь голодна? А я, глупец, тащу тебя неведомо куда...
  
  
  Молчаливый мавр спешно принялся накрывать на стол, все время поглядывая на молодого священника и его гостью.
  
  
  - Ешь, Альба. Тебе нужно набираться сил, - падре сел за стол напротив девушки.
  
  
  - А вы, сеньор? - Только и смогла выдавить из себя крестьянка.
  
  
  - Ну что за глупое Божье творение? - Громко рассмеялся священник. - Не раньше, чем прошлым вечером я просил не называть меня сеньором, поскольку я простой священник, неустанно чтящий законы Святого Бенедикта Нурсийского. И что же я слышу снова?
  
  
  - Простите, отче, - девушка прервала едва начавшийся ужин.
  
  
  - О, нет, Альба, прошу тебя, продолжай есть. Поверь, никто лучше меня не понимает, что такое настоящий голод, - священник заговорщически подмигнул крестьянке. - Я тоже нередко испытываю сильный голод. Правда, он несколько иного рода.
  
  
  Девушка бросила полный опаски взгляд в сторону Люция. Ей показалось, что со вчерашнего дня черты лица падре несколько заострились. И без того длинный с горбинкой нос, выделялся значительно больше, а темные круги под пустыми и в то же время всепроникающими глазами, словно делали своего хозяина старше, чем он есть на самом деле.
  
  
  - Ах, неустанное бодрствование в молитвах иногда не позволяет мне как следует высыпаться, - вяло отмахнулся священник, словно прочитав мысли крестьянки.
  
  
  Альба поспешила уткнуться носом в миску с горячей кашей и продолжить набивать изголодавшийся желудок. Люций, тем временем, терпеливо ожидал, внимательно рассматривая лицо девушки.
  
  
  - Ну, наконец, мы можем отправляться, - жизнерадостно воскликнул падре, как только Альба отставила пустую миску.
  
  
  - Куда мы идем?
  
  
  - О, прости меня за мою несобранность, дорогая. Похоже, мне и правда нужно как следует выспаться, - развел руками монах. - Сейчас мы отправимся в мою скромную обитель. Тебе там, несомненно, понравится.
  
  
  Люциан нежно взял девушку под руку и вновь повел ее по темным коридорам огромного замка. Альбе казалось, что галереям и массивным дубовым дверям не будет конца. Некоторые помещения крепости озарял неровный свет мерцающих факелов. Но чаще, под полукруглыми каменными сводами царил кромешный мрак. Священник, как и прежде, безошибочно находил дорогу в темноте, увлекая крестьянку в самые укромные уголки замка.
  
  
  Девушка ощущала, что с каждым шагом ей становится все тяжелее дышать. Сокрытые в темноте толстые стены и потолок, будто готовы были вмиг обрушиться и раздавить ее маленькое ничтожное тельце. Сознание словно парализовало, и она громко закричала, захлебываясь хлынувшими из глаз слезами.
  
  
  - А теперь, пока ты не разбудила всех жителей сего замка, давай успокоимся и продолжим идти вперед, - спокойно проговорил падре. - Знаешь, ты на редкость пугливая.
  
  
  - Но я не хочу идти дальше, - тихо всхлипнула крестьянка.
  
  
  - Почему же? - В голосе Люция послышались едва уловимые нотки раздражения.
  
  
  - Я... Я очень сильно боюсь. Я не понимаю, куда мы идем. Как вы видите в такой темноте?
  
  
  - Это впечатляет, - с интересом воскликнул священник. - Ты задаешь много вопросов, как для забитой крестьянки своей эпохи. Возможно, я даже пересмотрю свои взгляды на твой счет. Более того, я отвечу на все твои вопросы, но позже. Мы почти пришли.
  
  
  Альба мало чего поняла из последней реплики отца Люциана. Каждый раз, когда он начинал говорить, он использовал столько незнакомых девушке слов, что ей приходилось, не смотря на сковывающий все сознание страх, напрягать голову, чтобы понять, о чем толкует монах.
  
  
  Внезапно, они остановились. В темноте послышался громкий скрип давно несмазанных дверных петель. Отвыкшие от света глаза ослепило сиянием факела, висящего на стене. Поморгав несколько раз, Альба увидела очередные ступени, ведущие вниз. Из глубины лился яркий свет. А вместе с ним, крестьянка ощутила удушливый запах чего-то до боли знакомого.
  
  
  - Ну вот мы и добрались до моей кельи, - улыбнулся Люций. - Пойдем скорее.
  
  
  Келья священника оказалась достаточно просторным залом, освещенным множеством факелов и свечей. В самом центре, на мощенном шлифованными камнями полу, покоился гранитный прямоугольный стол. По четырем его сторонам стояли высокие, с человеческий рост канделябры. По шесть свечей в каждом из них давали достаточно яркого света, чтобы почувствовать себя словно под лучами щедрого солнца.
  
  
  У левой от входа стены, потолок подпирали несколько дубовых шкафов, забитых множеством книг и свитков. Там же стоял и небольшой пюпитр¹ с подсвечником на нем. У противоположной, менее освещенной стены, расположились несколько ржавых железных клеток. Среди решетчатых прутьев одной из них, девушка заметила какое-то шевеление.
  
  
  - Как тебе мое жилище, Альба из Вальденоседы? - Весело поинтересовался монах. - Видишь, как здесь светло. Муса - мой мавр постоянно поддерживает идеальную чистоту и порядок. Я, знаешь ли, люблю порядок во всем.
  
  
  Люциан отпустил руку крестьянки и встал за пюпитр. Несколько секунд Альба находилась в состоянии глубокого шока. Затем, влекомая каким-то неведомым чувством самосохранения, рванулась вверх по ступеням. Сквозь залитые слезами глаза, девушке было тяжело разбирать дорогу. Но все же, она добралась до оббитой железом двери, ведущей к бескрайним лабиринтам коридоров замка.
  
  
  - А сейчас, я отвечу на твои вопросы, - спокойно произнес священник. - Правда, ты заставляешь меня говорить громче, чтобы тебе было хорошо слышно. Акустика здесь, к сожалению, оставляет желать лучшего.
  
  
  Крестьянка всем телом навалилась на дверь, но та не поддавалась. Взвыв от досады, Альба несколько раз попыталась выбить ее плечом. В ушах стоял невыносимый гул. Отчаянью не было предела.
  
  
  - Так вот, моя дорогая, любознательная девушка, - Люций демонстративно откашлялся. - Тебе не под силу отпереть эту дверь по двум причинам: первая - она заперта на секретный замок и вторая - она слишком тяжела для тебя, как, впрочем, и для любого простого смертного.
  
  
  Крестьянка принялась что есть мочи царапать ржавую металлическую поверхность двери, ломая ногти и загоняя страшные занозы под кожу рук. В голове гул образовал собой одно слово - "спасайся".
  
  
  - Мы находимся в моей обители. Как ты уже догадалась, я не простой монах. Я, прежде всего ученый, пытающийся постичь все тайны мироздания. Наверное, ты хочешь сказать, что это невозможно, прожив и целую жизнь. Да, ты права. Но, видишь ли. Так сложились обстоятельства, что я обладаю большим временем, чем одна нелепая смертная жизнь. Как бы это не вульгарно звучало, но я практически бессмертен. Удивлена?
  
  
  Альба в изнеможении сползла по поверхности предательской двери и забилась в конвульсиях на холодном каменном полу.
  
  
  - Мое состояние не... жизни открывает для меня некоторые весомые преимущества, такие как: отличное зрение, даже в темноте, хороший слух и обоняние, способность двигаться с высокой скоростью и даже обладать нечеловеческой силой. Неплохо, правда? Так вот, прожив достаточно долго на земле, я всегда открываю для себя что-нибудь новое. В данный момент меня интересует скрещивание плоти.
  
  
  Монах жестом показал девушке спуститься к нему. Никакой реакции не последовало. Люций невозмутимо продолжил.
  
  
  - Видишь ли, мои эксперименты требуют значительного количества сырья. И, не смотря на то, что мы живем в темные века, кстати, так я называю данную эпоху, смертные, а тем более, бессмертные, все-таки, замечают частые пропажи себе подобных. Поэтому, мне пришлось покинуть родину и скитаться по различным варварским королевствам в поисках годного материала. А все это, к слову, не способствует развитию науки. Поди же сюда. Мне надоело кричать.
  
  
  Люций медленно поднялся по ступеням, склонился над, все еще бьющейся в конвульсиях, крестьянкой, обхватил ее за плечи и с силой поставил на ноги. Покачав головой, он повел девушку вниз и уложил ее на гранитный стол.
  
  
  - Должен признаться, - ровным тоном проговорил монах. - Мне тяжело работать, когда я испытываю чувство голода.
  
  
  - Вы... Вы безумец, святой отец, - всхлипнула Альба. - Вы одержим бесами...
  
  
  - Я одержим наукой, дитя, - торжественно произнес Люциан. - Как интересно выделяются вены на твоей смуглой коже.
  
  
  
  
  Альба очнулась лежа на сыром каменном полу. Все тело онемело от пронизывающего холода. Ужасно болела голова. И только кисти рук и правое плечо словно горели огнем. Девушка попыталась встать, но не нашла в себе сил даже пошевелиться. Она тихо заплакала. В голову лезли нелепые мысли о родной деревушке, родителях, муже, подругах. Почему-то вспомнился сбор урожая золотистой ржи. Как она ловко срезает, хорошо отточенным серпом, спелые колосья. Один за одним.
  
  
  - Как же холодно, - дрожащим голосом прошептала крестьянка.
  
  
  Внезапно, вспомнились последние события ее жизни. Страшный безумный человек с потускневшими глазами, ужасный подвал с гранитным столом. Клетки у стены. Крестьянка разлепила веки и повернула голову на бок. Перед ее лицом оказалась ржавая решетка. Мысли, наконец, начали складываться в осмысленные образы.
  
  
  - Я в клетке, - всхлипнула Альба. - Он оставил меня здесь умирать.
  
  
  Приложив немало усилий, девушка смогла оторвать, казалось, налитые свинцом руки от пола и поднесла их к глазам. Под обломанными грязными ногтями чернела запекшаяся кровь. К счастью, Альба нашла в себе силы приподняться на локтях и осмотреться. В зале было не так светло, как в прошлый раз. Всего несколько факелов, висящих по углам, да один у ее клетки с трудом рассеивали густой, словно липкий мрак подземелья. Стояла полная тишина.
  
  
  Поднапрягшись, девушка схватилась за прутья решетки и кое-как, превозмогая боль в пальцах, помогла себе подняться на ноги. Тело дрожало, зубы стучали от страшного холода, голова ходила ходуном. Крестьянка почувствовала внезапный приступ тошноты и ее вырвало. Брызги слизкой жижи разлетались по всему полу клетки, попадая на ржавые прутья решетки и босые ноги пленницы.
  
  
  Влажные грязные волосы растрепались и предательски липли к мокрому от слез лицу, мешая девушке нормально видеть. С трудом оторвав одну руку от решетки, она убрала непослушную прядь и обомлела. В соседней клетке кто-то был. А ведь тогда, когда ее привел сюда безумный Люциан, она сразу заметила здесь какое-то движение. Но тогда, ее голова была занята другими мыслями.
  
  
  - Эй, кто там? - Тихо прошептала Альба. - Отзовись. Прошу тебя, ты жив?
  
  
  Девушка закрыла глаза и разрыдалась с новой силой. Мысли о скорой и мучительной смерти заполонили все ее сознание. Теперь она была полностью уверена, что никто не сможет вырвать ее из лап одержимого монаха. Никому и в голову не придет искать ее здесь, в глубинах замка Фриас.
  
  
  - Сеньор мой, дон Хуан, если бы ты знал где...
  
  
  Крестьянка резко замолчала. Фигура, сидящая во мраке соседней клетки, пошевелилась. Снова. Затем, пленник, гремя цепями, поднялся во весь рост и, молча, направился в сторону девушки. Альба с ужасом подумала, что этому бедолаге повезло еще меньше. Он не просто сидел в клетке, но и оказался закован в тяжелые кандалы. Между тем, фигура приближалась.
  
  
  - Здравствуйте, - негромко поприветствовала незнакомца крестьянка. - Вы здесь один? Как вы здесь оказались?
  
  
  Резкий рывок и лицо пленника оказалось на расстоянии вытянутой руки от лица девушки. Незнакомец замахнулся правой рукой и попытался ухватить Альбу за волосы. С криком, крестьянка повалилась на пол и лихорадочно заработала всеми конечностями, стараясь удрать в дальний угол своей клетки, как можно дальше от незнакомца.
  
  
  - Что вы делаете? - вопила она.
  
  
  Пленник, натянув цепи до предела, смог приблизить голову еще ближе к перегородке, отделяющей клетку Альбы от его собственной. Лицо незнакомца оказалось на свету и открылось взору крестьянки. Ее тот час прошиб новый приступ дрожи. На совершенно лысой, покрытой множественными ушибами и ссадинами голове пленника, напрочь отсутствовал нормальный человеческий образ.
  
  
  Его глаза и рот были зашиты грубыми черными нитками. Ноздри постоянно раздувались, будто человек пытался учуять запах девушки. Даже опухшие, побитые уши слегка подергивались, что придавало облику незнакомца еще большей отвратительности. Но самым ужасным оказалось то, что он периодически издавал мычащие звуки, будто стараясь порвать нити, связывающие ему рот, и пронзительно закричать.
  
  
  - Господи, - в ужасе пролепетала крестьянка, забившись в самый дальний угол своей тесной клетки.
  
  
  - Ну что ты, Альба из Вальденоседы, - раздался насмешливый голос, заставивший девушку вздрогнуть. - Это всего лишь я - отец Люциан.
  
  
  Монах стоял, опершись плечом о решетчатую дверь в клетку своей пленницы, и лениво наблюдал за бесполезными потугами страдальца из соседней клетки. Наконец, он перевел взгляд на Альбу и заговорил.
  
  
  - Тебе жалко его? Знаю, что жалко. Но я открою тебе один секрет: если это существо ворвется к тебе в клет... к тебе домой и, уж тем более, если откроет рот - тебе несдобровать. Кстати, он один из моих экспериментов. Его зовут Сид. Я назвал его в честь вашего испанского героя. Я обратил его, затем удалил ему зубы и глаза, и зашил рот и веки. Тем самым я хочу проследить все изменения, которые непременно произойдут с Сидом, с течением времени.
  
  
  - Он... умрет от голода, - едва слышно прошептала девушка.
  
  
  - Конечно, умрет, - улыбнулся Люций. - Но, понимаешь, он обращенный и теперь ему нужны несколько иные способы утоления голода, нежели тебе. Да и продержится он гораздо дольше, чем самый стойкий из смертных. Знаешь как долго он без еды? Месяц. К примеру, ты бы столько не протянула. А его сила крепнет с каждым днем, хотя разум слабеет еще быстрей. Интересный парадокс, не правда ли?
  
  
  - Вы не священник?
  
  
  - Спустя два дня лекций, ты, наконец, поняла, что я не какой-нибудь жалкий монах, - от изумления, Люциан хлопнул в ладоши. - Это похвально... для невежественной крестьянки из такой глуши. Может из тебя еще будет толк. Хотя кто знает? На все воля Божья. Я прикажу мавру накормить тебя.
  
  
  Люций развернулся и зашагал по ступеням прочь. Через несколько минут к клетке подошел Муса с глиняной миской, наполненной свежесваренной гороховой кашей в одной руке и ломтем черного хлеба в другой. Слуга аккуратно поставил угощение на пол у самой клетки девушки. Покачав головой, он поднялся, чтобы уйти, но Альба попыталась его остановить.
  
  
  - Сеньор Муса, сжальтесь. Отпустите меня. Падре одержим злыми духами. Он хочет убить меня и того несчастного из соседней клетки.
  
  
  Мавр снова покачал головой, глядя прямо в глаза крестьянке, и медленно побрел к выходу. Сосед, было успокоившийся при появлении Люция, снова ожил и принялся метаться по клетке, ударяясь руками и головой о прочные прутья решеток. Мычание и гулкие звуки ударов плоти о металл еще долго разносились по залу. От пережитого шока Альба вконец обессилела и забылась тревожным сном.
  
  
  
  
  Время прекратило свой постоянный бег. Находясь в келье Люциана глубоко под землей, девушка совершенно потеряла счет дням. То ли прошел год с момента ее пребывания здесь, то ли одержимый монах привел ее сюда всего пару дней назад. По-прежнему молчаливый Муса приходил к пленнице, приносил еду и питье, но никогда не пытался заговорить с ней. Альба находилась в полном ступоре. Кое-как насытившись принесенной едой, она ложилась на холодный пол и забывалась в полусне. Так до следующей кормежки.
  
  
  Изредка объявлялся и Люций. Казалось, что он потерял всяческий интерес к несчастной пленнице. Не торопясь, монах подходил к соседней клетке с факелом в руке и подолгу разглядывал изуродованного бедолагу. Затем, направлялся к своему пюпитру, открывал, лежащую на нем книгу, и что-то записывал. А через некоторое время, исчезал за дверью наверху.
  
  
  В очередной раз, после еды, девушка распласталась на полу у решетчатых прутьев ненавистной ей клетки, когда дверь в зал со скрипом отворилась, и в помещении появился Люциан в сопровождении мавра. Муса поспешил зажечь все имеющиеся в зале факелы и свечи, пока хозяин медленно направлялся к соседней клетке.
  
  
  Непривычный яркий свет обжог глаза крестьянки. Она поспешила закрыть лицо ладонями и отползти в дальний и самый темный угол своего узилища. Хотелось разрыдаться, но слез больше не осталось. Альба только периодически вздрагивала всем телом, стараясь плотнее свернуться калачиком.
  
  
  Тем временем, монах отпер решетчатую дверь соседней клетки и вошел внутрь, держа факел в руке. Мавр остался стоять позади, рядом с гранитным столом. В глазах его промелькнул страх. Девушка села на пол, опершись спиной о решетку, и принялась наблюдать за действиями безумного ученого.
  
  
  Люций осмотрел лицо пленника, цокнул языком и повернулся к Мусе.
  
  
  - Открой кандалы и принеси его на стол.
  
  
  Мавр с опаской двинулся к изуродованному пленнику. Ему явно не хотелось находиться рядом с несчастным.
  
  
  - Скорее, животное! - Скомандовал монах. - Да не бойся ты. Он же мертв.
  
  
  Муса схватил бедолагу за ноги и потащил к столу. При движении, голова узника безвольно болталась из стороны в сторону и билась о неровные камни пола. Альба нервно усмехнулась. Ей было невдомек, как эти глупцы не могут понять, что несчастный давно мертв. От голода, тело его иссохло настолько, что из-под широких рубахи и штанин торчали только тонкие кости, обтянутые кожей. А цвета он был если не синего, то уж точно землисто-серого.
  
  
  Люций подошел к одному из шкафов и достал оттуда холщевый сверток. Вернувшись к столу, он разложил сверток на краю гранитной столешницы и принялся ждать, когда мавр наконец-то подготовит тело узника для опытов. Муса, не без труда, водрузил несчастного на стол и поглядел на хозяина, в ожидании новых указаний.
  
  
  - Возьми ланцет² и приготовься, пока я сделаю некоторые записи. И почему ты не умеешь читать и писать? Все приходится делать самому.
  
  
  Монах взял в руки перо и склонился над пюпитром.
  
  
  - Разрежь нити, связывающие ему рот, - негромко произнес Люций.
  
  
  Мавр вздохнул и принялся за дело. Грубые нитки отлетали одна за другой в сторону, пока, наконец, рот бедняги не был освобожден. Монах довольно улыбнулся и положил перо в чернильницу.
  
  
  В тот самый момент произошло необъяснимое. Мертвец дернулся всем телом и ухватился обеими руками за рукав мавра. Муса истошно заорал. Пленник, с невероятной быстротой вскочил со стола, и, с ревом, вцепился беззубыми губами прямо в горло слуге монаха. Затем, скуля, будто раненный пес, он с силой сдавил голову насмерть перепуганного мавра. Раздался страшный треск и голова Мусы разлетелась на куски, будто перезревшая тыква. Оживший пленник бросил обмякшее тело на пол, упал на колени и принялся слизывать с пола серо-бурую жидкость.
  Люций недовольно покачал головой. Произошедшее явно не входило в его планы.
  
  
  - Сид, зачем ты это сделал? - Укоризненно проговорил монах. - Знаешь ли ты, как тяжело в наше время найти себе хорошего слугу?
  
  
  Монах засунул руку под полу своей сутаны и извлек оттуда короткий меч с широким лезвием и шарообразным навершием. Перехватив оружие поудобней, Люций сделал несколько плавных шагов по направлению к копошащемуся на полу безумному пленнику. Сид прекратил слизывать с пола кровавую кашу и поднял изуродованную голову, словно старался взглянуть зашитыми намертво глазами на своего мучителя. По лицу пленника текла густая темная кровь убитого им мавра.
  
  
  Альба с трудом смогла уловить молниеносное движение руки монаха. Люций опустил меч на шею Сида с такой скоростью, что лезвие прошло сквозь позвонки несчастного, будто раскаленный нож сквозь масло. Голова пленника откатилась в сторону, а тело распласталось на полу, рядом с мертвым Мусой. Девушка не могла поверить своим глазам. В считанные секунды, плоть погибшего узника почернела и осыпалась, как зола., образовав мерзкую кучку на полу. Вместо Сида, у ног Люциана лежал голый скелет желто-коричневого цвета.
  
  
  Монах недовольно хмыкнул и спрятал меч под рясой.
  
  
  - Недооценил я силу своей крови, - пробормотал он. - Впредь буду внимательней. Где искать нового слугу?
  
  
  В напрочь затуманенном ужасом мозгу, яркой молнией блеснула спасительная мысль. Альба вдруг осознала, что это и есть ее шанс остаться в живых.
  
  
  - Я могу быть вашим слугой, господин, - тихо проговорила она, не узнавая собственный голос.
  
  
  Люций взглянул на девушку удивленным взором.
  
  
  - Ты? Но ты всего лишь глупая крестьянка. Женщина, в конце концов. Чем ты можешь быть мне полезна?
  
  
  В глазах монаха блеснула тень любопытства. Бешеный страх и желание выжить придали Альбе немного сил.
  
  
  - Я многое умею. Я буду убирать, зажигать свечи, кормить и поить вас. Я могу сделать вас по-настоящему счастливым, господин, - затараторила пленница. - Сам дон Хуан пользовался моими умениями и, даже, давал золото за это. Я правда знаю, чего хочет мужчина. Вы еще молоды и сильны. Вам нужна женщина, чтобы чувствовать себя идальго.
  
  
  - Молод и силен, - грустно улыбнулся Люциан, повторяя слова крестьянки, будто пробуя их на вкус. - Сколько тебе лет?
  
  
  - Шестнадцать, сеньор.
  
  
  - И ты знаешь, чего хочет мужчина? Хотя твой возраст довольно почтенный для крестьянки. Не удивлюсь, если ты давно замужем и имеешь несколько детей.
  
  
  - Вовсе нет, - быстро ответила Альба. - Я вышла замуж в этом году, и у меня нет детей. Знаю, что это поздно, но мы с Игнасио были и так преданны друг другу. Нам некуда было торопиться.
  
  
  Монах недовольно замотал головой, зажмурив глаза.
  
  
  - Хватит! - вскричал он. - Меня не интересует история твоей жизни. Ты говоришь, что хочешь быть моей служанкой? Ты знаешь, чего хочет мужчина? Что ты имеешь ввиду?
  
  
  - Любовь, господин, - пролепетала крестьянка.
  
  
  - Зачем мне твоя любовь? - Искренне удивился Люциан. - Посмотри на мое одеяние. Я же монах.
  
  
  - Вы не монах, сеньор. Вы кто-то больший.
  
  
  - Кто?
  
  
  - Не знаю, но чувствую это.
  
  
  Люций надолго задумался. Наконец, он подошел почти вплотную к дверям клетки девушки и посмотрел сквозь прутья решетки прямо в глаза Альбы.
  
  
  - Ты говоришь, что знаешь, чего я хочу. - Наконец произнес монах. - Но ты ошибаешься во многом, кроме одного - я не тот, за кого меня принимают смертные. Я, правда, некто больший. С этого дня ты моя рабыня, а я твой хозяин. Ты будешь делать только то, что я тебе прикажу.
  
  
  - Да, хозяин, - крестьянка покорно упала на колени, больно ударившись о каменный пол.
  
  
  - Не перебивай, - продолжил Люциан, поднося железный ключ к замку на двери клетки. - Для начала ты уберешь всю грязь в моем святилище науки, а потом я решу, что тебе делать дальше. Там в углу стоит бочка с водой. Тела я унесу с собой. Не хочу, чтобы в моем доме стоял мерзкий запах гнили.
  
  
  Он направился к убитым мужчинам, с невероятной легкостью взвалил мавра на плечо, сгреб кости Сида в мешок, поднялся по ступеням и скрылся за массивной дверью во тьме коридора замка. Альба снова осталась одна. Ее затрясло. Еще минуту назад девушка считала себя почти что мертвой и вот, у нее появилась крохотная надежда, что этот безумец оставит ее в живых. Собрав всю волю в кулак, она поспешила исполнить приказ своего нового хозяина.
  
  
  
  
  На этот раз Люциана не было очень долго. Сколько дней прошло после смерти мавра Мусы и замученного пленника, Альба не имела ни малейшего представления. Незаметно для себя, девушка свыклась с тем, что солнце ей заменил свет свечей и факелов, а мягкую душистую постель из соломы - грубый и холодный каменный пол.
  
  
  Тем ужасным днем, а может и ночью, когда монах сделал ее своей рабыней и ушел, крестьянка, со страшной, почти счастливой улыбкой на губах бросилась исполнять волю хозяина. Оторвав полу своего и так изодранного платья, она ползала на коленях и оттирала следы растекшейся по камням крови. В голове весело вертелось слово "жива". Закончив работу, Альба напилась из той же бочки, где она мочила свою тряпку и, с опаской поглядывая на дверь своей клетки, отошла в противоположный угол, свернулась калачиком на полу и уснула.
  
  
  Сегодня девушку клонило в сон не только от усталости, но и от жуткого голода. На подкашивающихся ногах, она обошла все помещение в поисках хоть крошки еды, но так ничего и не нашла. Раньше, пищу ей приносил предыдущий раб Муса, теперь этого делать было попросту некому. Крестьянка уселась в углу, опершись спиной о боковую стенку книжного шкафа, и уставилась бессмысленным взглядом на дверь, за которой начиналась свобода и жизнь. О той, прошлой и такой далекой жизни не было воспоминаний. С каждым днем, сознание все больше заволакивало каким-то туманом, который действовал отупляюще.
  
  
  Дверь на верху отворилась со страшным скрипом, кузнечным молотом ударившим по голове рабыни. Альба дернулась и открыла глаза. По ступеням медленно спускался Люций, неся на плече тело какого-то мужчины. Казалось, человек был мертв. Крестьянка вскочила и подбежала к хозяину, преданно глядя ему в глаза и ожидая поручений. Люциан окинул ее взглядом с ног до головы, недовольно цокнул языком и приказал зажечь повсюду свечи.
  
  
  Хозяин положил тело новой жертвы на мраморный стол и отошел к пюпитру, попутно приказав девушке раздеть подопытного. Не понимая и половины "ученых" фраз, а только интуитивно догадываясь, что требуется от нее, Альба отправилась исполнять следующий приказ.
  
  
  - Тебе нужно быть расторопней, - сердито заметил Люциан. - Может быть, ты не догадываешься, но ты будешь жить ровно столько, сколько будешь мне нужна.
  
  
  - Да, господин, - крестьянка низко поклонилась. Копна волос упала на лицо. Убирая их рукой, девушка безразлично отметила, что некогда черные, они стали седыми, как у матери. - Но я так голодна.
  
  
  - О, за что мне эти муки?! - Взмолился Люций, поднимая руки над головой, словно обращаясь к небу. - Неужели ты считаешь, что такие мелочи важней моей научной работы? Отвечай мне!
  
  
  - Нет, господин.
  
  
  - Ну, хорошо, - он снизил тон. - Подойди ко мне. Думаю, настало время дать тебе частицу дара. А то ты выглядишь не лучше старой собаки.
  
  
  Альба испуганно посмотрела на хозяина.
  
  
  - Я... не... буду... тебя... убивать! - Громко отчеканил Люциан, закатив глаза, всем видом показывая свое разочарование.
  
  
  Девушка молча подошла и плюхнулась на колени перед хозяином. Монах закатал левый рукав и укусил себя за запястье. На бледной коже заалели кровавые потеки. Люций ловко ухватил и потянул Альбу за волосы. Она закричала от боли. В тот же миг, хозяин подсунул свое раненное запястье ко рту крестьянки и тихо сказал: "пей". Сопротивляться не было смысла. Соленая густая жидкость закапала на язык, прошла по пищеводу и очутилась в желудке.
  
  
  Внезапно, монах убрал руку и, как ни в чем не бывало, вернулся за пюпитр, закатывая рукав. Девушка продолжала стоять на коленях, в изумлении уставившись на хозяина. Она ощущала некие необычные процессы внутри своего организма. Голод исчез без следа, а тело словно окрепло, обретя новые силы. Как ни странно, но Альба совсем не чувствовала себя безвольным животным, куклой в чужих руках. Она чувствовала, как в ее голове снова зарождаются разнообразные мысли. А еще, Люций показался ей уже не таким ужасным и злым. Что-то в нем даже притягивало.
  
  
  - Соберись, женщина! - Рявкнул хозяин. - Я хочу закончить работу до того, как он очнется.
  
  
  Рабыня рванулась к столу и принялась срывать одежду с человека, лежащего без сознания. Мельком взглянув на его лицо, крестьянка застыла. Перед ней был тот самый стражник, который вдоволь поиздевался над ней и не впустил в замок.
  
  
  - Кажется, тебя зовут... м-м-м... Дави, - прошипела Альба, ухмыляясь до ушей. В ее глазах блеснул какой-то зловещий и в то же время безумный огонек. - Добро пожаловать в скромную обитель моего хозяина.
  
  
  - Ты узнала его? - Спросил Люциан, подходя к столу.
  
  
  - Да, сеньор. Он издевался надо мной.
  
  
  - Тогда ты с большим удовольствием примешь участие в моем эксперименте, девочка моя. А теперь отойди, ты мне мешаешь.
  
  
  Хозяин развернул холщевый сверток на краю столешницы и потянулся к серповидному ножу, с зазубренным лезвием. Внимательно осмотрев инструмент, Люций удовлетворенно кивнул и принялся деловито резать плечо бывшего стражника. Альба попятилась назад, пока не уткнулась спиной в книжный шкаф, случайно сбросив несколько тяжеленных книг на пол.
  
  
  - Не мешай, - сердито проговорил монах, не оборачиваясь. - Мне нужна тишина, чтобы сосредоточиться.
  
  
  Вернув упавшие книги обратно на полки, крестьянка продолжила наблюдать за "работой" хозяина. Тот отделил отрезанную руку от тела пленника, отложил ее в сторону и, обойдя стол с другой стороны, занялся второй, целой рукой. Несчастный не издал ни звука. Находясь в бессознательном состоянии, он даже не мог себе представить, что безумный монах проделывает с его телом.
  
  
  - Замечательно, - пробормотал Люциан, откладывая в сторону вторую отрезанную руку, - Теперь займемся нижними конечностями.
  
  
  Серповидный нож легко прошел сквозь мягкие ткани левой ноги Дави. Через минуту, она уже покоилась рядом с отложенными в сторону руками пленника. С последней правой ногой произошло то же самое.
  
  
  - Он умер? - Тихо прошептала девушка, со страхом следя за действиями монаха.
  
  
  - Вовсе нет, - бодро ответил Люций. - Мне нравится твой интерес, девочка. Не хотелось бы обидеть великих смертных лекарей ушедших времен, но я, благодаря своему дару, обладаю куда большими способностями к поддержанию жизни в теле пациента. Веди себя тихо и наслаждайся моей работой.
  
  
  Монах отложил окровавленный серп, взял в руки моток ниток и иглу, извлеченные из того же свертка. Затем, осторожно поднеся левую ногу к левому плечу пленника, безумец начал сшивать их вместе. Через несколько минут дело было сделано. На столе лежал все тот же стражник Дави, только руки его, плотно забинтованные белыми тряпками, торчали из бедер, а ноги - росли прямо из плеч. Люциан довольно улыбнулся и посмотрел на Альбу.
  
  
  - Как тебе моя работа?
  
  
  - Да, господин.
  
  
  - Что означает твое "да"? - Нахмурился хозяин.
  
  
  - Мне нравится, господин, - поспешила ответить крестьянка.
  
  
  - Кто хочет созерцать создания природы, не должен доверять сочинениям по анатомии, но должен полагаться на свои глаза, занимаясь анатомированием из любви к науке³, - громко провозгласил монах. - Гален сейчас переворачивается в своей могиле. За свою семидесятилетнюю практику, он так и не смог достичь моего уровня познаний. Жалкий смертный.
  
  
  Люций снова закатал рукав и прокусил себе запястье. На этот раз его кровь предназначалась не Альбе, а умирающему на столе "пациенту". Проделав эту процедуру еще раз, монах направился к пюпитру, чтобы сделать некоторые записи. Девушка подошла к хозяину и спросила разрешения убрать место операции, щедро испачканное кровью пленника. Получив согласие, она рьяно принялась за работу.
  
  
  - Тебе надо выучиться читать и писать, - произнес хозяин, откладывая перо в сторону.
  
  
  - Вы научите меня, сеньор? - Отозвалась Альба.
  
  
  - Возможно. Но это безумно скучно для меня. Знаешь, имея в запасе неограниченное количество времени, мне все же жаль тратить его на подобные мелочи. Хотя, если задуматься, дело не в том, что ты неграмотна из-за того, что родилась крестьянкой. В этих, забытых Богом краях, даже венценосные особы не проявляют совершенно никакого рвения, чтобы выделиться своими знаниями из общей массы. Твой бывший благодетель дон Хуан - глуп, как осел, даром, что сеньор.
  
  
  Люциан пристально посмотрел на свою рабыню.
  
  
  - Я принял решение. Я тебя обучу. Каждому родичу нужен не только преданный, но и образованный слуга. Гляди, Альба, он пошевелился.
  
  
  Девушка обернулась и застыла в ужасе. Часа не прошло с тех пор, как хозяин искромсал тело несчастного и поменял ему руки и ноги местами, как тот подал признаки жизни.
  
  
  - Процесс заживления начался, - воскликнул монах, потирая испачканные в крови ладони. - Отнеси его в клетку и запри дверь.
  
  
  Люций бросил под ноги крестьянки связку ключей и отправился вон из зала, пообещав в скором времени принести какой-нибудь еды. Оставшись наедине с пленником, девушка растерялась. В ее голове еще не стерся образ убитого Мусы. Она всерьез опасалась, что и этот узник окажется достаточно сильным, чтобы ее растерзать. Но делать было нечего. Альба медленно приблизилась к столу.
  
  
  - Эй, Дави, ты меня слышишь? - Прошептала крестьянка. - Очнись.
  
  
  Пленник по-прежнему молча лежал на столе, больше не подавая признаков жизни. Решившись, Альба подошла еще ближе, схватилась за ноги "пациента", медленно, с трудом, сбросила его со стола и потащила в клетку. Останавливаясь время от времени, чтобы перевести дух, она все же смогла дотащить тело и запереть его в клетке. Чувствовалась сильная усталость. Девушка поплелась задувать свечи и, наконец, поспать, привычно свернувшись клубком на холодном полу подземелья.
  
  
  Кто-то мягко провел ладонью по волосам. Крестьянка с трудом разлепила тяжелые веки и подняла голову. Перед ее мутным ото сна взором явился Игнасио. Он сидит на корточках у свернувшейся клубком девушки и грустно глядит ей в глаза.
  
  
  - Это сон? - Серьезно спрашивает она.
  
  
  - Конечно, - горько усмехается муж. - Мы давно тебя потеряли.
  
  
  - Но как ты меня здесь нашел?
  
  
  - Ну, сейчас для меня это не трудно. Я пришел спросить тебя, Альба: "Почему?"
  
  
  - Почему? - Удивляется крестьянка.
  
  
  - Почему ты убила нас?
  
  
  - Но... Я никого не убивала, - девушка теряется в мыслях.
  
  
  - Почему? - Повторяет вопрос Игнасио. Интонация в его голосе заметно меняется. В глазах мужа больше нет горечи. Только злоба. - ПОЧЕМУ?!
  
  
  - Перестань, Игнасио! - Голос Альбы срывается в визг.
  
  
  Черты лица молодого крестьянина искажаются. Глаза наливаются яростью. Ноздри раздуваются. Рот широко открывается. По всему залу разносится страшный нечеловеческий крик. Девушка закрывает глаза и зажимает ладонями уши...
  
  
  Очнувшись, крестьянка увидела, как в клетке, стоящей в противоположном углу что-то быстро зашевелилось. Оттуда же раздавались громкие крики, прервавшие ночной кошмар Альбы. Она сжалась на полу словно пружина, готовая вскочить в любую секунду. Наконец, полностью очнувшись ото сна, она заставила себя потихоньку успокоиться и меньше обращать внимания на крики страдальца.
  
  
  Осознав, что уснуть больше не удастся, девушка медленно поднялась и направилась в сторону клетки с пленником.
  
  
  - Дави, закрой свой поганый рот, - негромко сказала она.
  
  
  Крики прекратились.
  
  
  - Кто здесь? - раздался настороженный шепот.
  
  
  Крестьянка злобно улыбнулась, сняла один из факелов, висящих на стене, около книжных шкафов и подошла к клетке. Разогнав царивший здесь мрак, Альба смогла разглядеть до смерти перепуганного пленника, распростершегося на бетонном полу. Он шевелил одновременно всеми четырьмя конечностями. Мозг его отказывался принимать резкую перемену в строении тела. Ногами, торчащими из плеч он старался ухватиться за металлические прутья решетки, а руки искали опору на земле, что оказалось также бесполезно.
  
  
  - Как жизнь, Дави? - Ехидный голос девушки раздался зловещим эхом по залу.
  
  
  - Кто... кто ты? Что со мной стряслось? Где я, мать твою, нахожусь?
  
  
  - Ты хочешь, чтобы я ответила на твои вопросы? - Подражая интонации хозяина, проговорила Альба. - Тогда перестань орать, как взбесившийся теленок.
  
  
  - Да я тебе глотку перережу, шлюха! - сорванным голосом взревел бывший стражник.
  
  
  - И чем ты возьмешь нож? Ногой? - Крестьянка упивалась своей властью над узником. Задумавшись на секунду, она не смогла отыскать в себе и капли жалости к этому человеку. Она была твердо уверена, что Дави больше никогда не покинет этих стен.
  
  
  Пленник перевернулся на живот и уткнулся лицом в холодный пол. Его тело затряслось от бесшумных рыданий.
  
  
  - Хватит скулить, - прорычала девушка. - На посту ты не такой плакса.
  
  
  - Откуда ты меня знаешь? - Всхлипнул Дави. - Что тебе от меня нужно?
  
  
  - Мне от тебя? - Альба искренне удивилась такому вопросу. - Да ничего мне не нужно. Ты просто па... па... пацеент для моего хозяина.
  
  
  - Кто? - в голосе стражника слышалась тоска.
  
  
  - Не важно, - отрезала крестьянка. - Господин так захотел. Да будет так.
  
  
  За спиной девушки раздались несколько хлопков в ладоши.
  
  
  - Похвально. Весьма похвально, - негромко сказал Люциан, спускаясь в зал по ступеням. - Я все больше убеждаюсь в том, что не ошибся в тебе, девочка моя. Возможно, я подарю тебе большое будущее, если ты меня не подведешь.
  
  
  Монах подошел к Альбе и вручил ей полотняный мешок.
  
  
  - Здесь еда для тебя и для узника. Я забочусь о тебе, - он погладил крестьянку по щеке. - Ты выглядишь не лучшим образом, дорогая. Но я могу это исправить.
  
  
  Глаза рабыни наполнились страхом.
  
  
  - О, нет, - рассмеялся Люций. - Другими методами. Иными словами, тебе не будет больно.
  
  
  Девушка направилась в свой угол, чтобы разобраться с едой. Она понимала, что не ела уже много дней. И если этого не сделать прямо сейчас, она попросту умрет от умопомрачительных запахов, исходящих из мешка. Тем временем, хозяин занялся осмотром своего подопытного, то и дело задавая тому вопросы и спокойно отвечая на ругательства в ответ.
  
  
  - Ты, монах, тварь! Я узнал тебя. Тебя приютил наш дон, а ты так ему платишь за гостеприимство? - взорвался стражник с новой силой. - Да тебя в миг расколют мои товарищи и тогда тебе несдобровать.
  
  
  - Кому, как ни тебе, мой дорогой друг, знать, что и раньше твои, так называемые, товарищи иногда... пропадали? Нашли ли вы хоть одного? Кого ты расколол? - Люций говорил совершенно спокойно, не скрывая свое пренебрежение.
  
  
  - Так это все ты, хитрый дьявол!
  
  
  - Ну что ты, страж. Я не тот, кем ты меня назвал. Я просто ученый, жаждущий новых знаний. А ты - мой предмет изучения. Так как тебе твой новый облик? Свыкаешься?
  
  
  - Пошел к черту!
  
  
  Люциан покачал головой и направился прямиком к Альбе. Та как раз заканчивала набивать давно пустой желудок всяческой снедью.
  
  
  - Не торопись, дитя. Ты не ела много дней. Для твоего организма это может быть губительно. Прости, я часто забываю о таких вещах.
  
  
  - Что будет с ним, господин? - Крестьянка указала пальцем на узника.
  
  
  - О, он останется здесь. Я буду изучать его повадки. Достойное начало моему зверинцу, не правда ли?
  
  
  Альба осторожно кивнула в ответ.
  
  
  - А что будет со мной? - Выдавила она.
  
  
  - Ты побудешь здесь еще некоторое время. Мне необходимо приучить тебя к своей крови, чтобы ты смогла целиком посвятить свою жизнь служению мне. Твое тело слишком слабо для такой работы. Да и годы для тебя проходят не без последствий. Безусловно, пока ты еще молода. Но это продлится недолго. И седина в твоих волосах мне не очень нравится.
  
  
  Девушку резко замутило и тут же стошнило прямо на каменный пол. Отдышавшись, она повернула бледное лицо в сторону хозяина и увидела его протянутую руку. По изящному запястью стекали две струйки темной крови.
  
  
  - Пей, - прошептал Люций.
  
  
  
  
  
  1. Пюпитр (фр. pupitre от лат. - pulpitum - дощатый помост) - подставка для нот, книг, тетрадей.
  2. Ланцет (от лат. lancea - копье) - хирургический инструмент с обоюдоострым лезвием. В современной медицине заменен скальпелем.
  3. Гален (греч. Γαληνός; 129 или 131 год - около 200 или 217 года) - римский (греческого происхождения) медик, хирург и философ. Здесь представлено его знаменитое изречение.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"