Шинкарёв Максим Борисович : другие произведения.

Кому же ещё?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  - Интересно, небо может быть такое же голубое, как проходной билетик? - спросила она задумчиво, болтая босыми ногами в холодном воздухе и глядя в вышину.
  - Он ядовито-голубой, - сказал он, придерживая её за талию, чтобы она не соскользнула со старого противопехотного заграждения при очередном махе. - Ядовито-голубого неба не бывает.
  - Много мы с тобой понимаем в ядовитых цветах, - сказала она, и он промолчал, плотнее прижав её к себе.
  
  
  Страж двигался по маршруту, скрипя и завывая. Часть этой звуковой какофонии производили его потрёпанные временем акустические пушки для разгона демонстраций, другую - и не самую малую часть, стоит заметить - не менее потрёпанные магнитые приводы.
  Рыжие от ржавчины рыла спаренных пулемётов молчали.
  Они смотрели на него с третьего этажа сквозь щели старых пластиковых жалюзи, найденных недавно на девятом этаже этого же здания, и гадали.
  - Направо или налево? - говорил он.
  - Направо, - отвечала она, - налево он ходил в прошлый раз.
  - Ну и что? - спрашивал он, - он же ходит на случайном генераторе, а у того вероятность плавает.
  - Откуда ты знаешь, на чём он ходит, - фыркала она, - может, он уже на пределе батареи.
  - И что? - спрашивал он.
  - В экономном режиме он запросто сбрасывает дорогие процессы, - парировала она, вглядываясь в неспешно ползущую по заваленной камнем, грязью и мусором улице автоматическую смерть. - На него никто уже сколько лет не нападает, значит, он идёт на самом простом - на псевдотаблице.
  - Будто таблица равномерная, - хмыкал он. - Впрочем, момент истины.
  Она отводила пальцем вниз полоску жалюзи, чтобы лучше видеть.
  Страж приближался к перекрёстку.
  
  
  Сны были долгими. Восемнадцать лет сновидений длились и длились.
  А потом окончились.
  
  
  Он помнил, как была шершава стенка капсулы, потрёпанная ветрами и событиями, прокатившимися над бетонными стенами шлюза.
  Он гладил ладонью выщербленный бетон и не мог сообразить, что же делать дальше.
  В его голове мерцал стандартный сценарий выживания - определить угрозы, найти укрытие, источник воды, пищи, инструментов.
  Потом искать выживших.
  Искать, чтобы держаться от них подальше.
  Милый каламбур.
  
  
  Сценарий мерцал, стучался в рассудок бесконечным "нужно...", но он стоял у входа, поглаживая рассеянно ложе винтовки, и никуда не торопился.
  Убежище у него было - удобней и надёжнее капсулы поискать было можно, никто не запретит, но найти - невозможно. Запасы примерно на неделю сухим пайком - тоже. Водяная цистерна была полна. Коробка с аварийным набором выживания стояла у гермозатвора.
  Всё было - руку протяни.
  Он понимал, что неделя безделья - не жизнь, а расплатиться смертью за неё было не вероятно - неизбежно.
  Но эти банальные обороты и истины ничего для него не стоили.
  Помимо них у него не было ничего.
  Не было главного - не было цели.
  И он оставался недвижим.
  
  
  Её гермозатвор открылся на второй день - к вечеру, когда небо хмурилось и всячески намекало, что дождь уже недалеко.
  Скрипнули десятилетиями недвижные петли, и металлическая лестница с негромким лязгом опустилась на бетонную крошку.
  Она спустилась по ней на неверных подгибающихся ногах, со всхлипом втянула напоенный сыростью и запахом цементной пыли воздух.
  Он смотрел, как она стояла с закрытыми глазами, и слёзы текли из-под стиснутых век.
  А когда она, утирая щёки непослушными ладонями, начала оглядываться, он негромко сказал ей:
  - Привет.
  
  
  Она стала его целью.
  Он провёл разведку, потратив на это два дня, и вернулся за ней.
  Она ждала его и открыла гермозатвор, когда он выстучал кодовую цепочку, о которой они условились - 3-7-2-5-4-9-8-6-5.
  Вечером они ушли от капсул, закрыв их на всякий пожарный.
  А утром вошли в город.
  
  
  - Страшно, - говорила она, откидывая белую прядь за ухо - из всего депозитария уцелели только две ячейки - твоя и моя. Стрелок и айтишница. Две воспитанных виртуальными агентами яйцеклетки, никогда не знавшие других людей.
  - Что же в этом страшного? - спрашивал он.
  - Выжил ли кто-то кроме нас? - отвечала она вопросом на вопрос.
  - Не знаю, - пожимал он плечами. - Это имеет значение?
  - А почему бы нет? - её указательный палец упирался ему в грудь. - Неужели ты хочешь так жить вечно?
  - С тобой - почему бы и нет, - отвечал он.
  - Да ты невзыскателен, - бросала она ему и отворачивалась.
  Он смотрел на неё и молчал.
  В голове его было пусто.
  
  
  Прошли три дня.
  Она стала нервозна, часто поглядывала на коммуникатор-браслет.
  А поглядев на экран, переводила взгляд на него и смотрела молча.
  
  
  Утром седьмого дня он проснулся от того, что её не было рядом.
  Он повернул голову и увидел, что она стоит у окна, с которого были сорваны жалюзи.
  - Что же ты делаешь! - он подскочил и рывком оттащил её вглубь комнаты.
  Вдали раздался стонущий вопль Стража.
  
  
  - Я видела сон, - сказала она, когда отголоски криков Стража затихли вдали.
  Он отпустил её, и она села на краю разорённой постели.
  - Я видела человека, - сказала она, не оборачиваясь, - который отправился прочь от своей капсулы. Он встретил банду мародёров, и его ранили в перестрелке. Он убил их всех, до самого последнего, но потерял левый глаз. Страдая от боли, он двинулся назад, и шёл втрое дольше, чем занял его путь до встречи с бандой. По дороге он нашёл несколько растений беладонны и использовал их как обезболивающее, потому что его аптечка опустела. Перебрав с дозой, он добрался до капсулы на последних остатках сил, в тяжелейшем бреду.
  Она обернулась к нему.
  - Он лёг в капсулу, и старый механизм, управляемый агентом-воспитателем, начал регенерацию на остатках аварийных ресурсов. Он исчерпал их практически до предела, но лежащий в нём человек не хочет просыпаться. Ещё немного, и обесточенный механизм станет его гробом.
  
  
  Она смотрела в мои глаза и раз за разом повторяла:
  - Пора возвращаться, стрелок. Ожидаю код экстракции.
  Я молчал.
  - Пора возвращаться, стрелок. Ожидаю код экстракции.
  За окном послышался вопль Стража.
  - Ожидаю код экстракции...
  Наконец я встал, и мои губы вытолкнули:
  - Три...
  Ремень винтовки лёг на плечо.
  - Семь...
  Шаг через порог комнаты.
  - Два...
  Стук шагов по ступеням лестницы.
  - Пять...
  Лестничный пролёт остаётся за спиной.
  - Четыре...
  Этаж ниже.
  - Девять...
  Ещё один.
  - Восемь...
  Крики Стража впереди.
  - Шесть...
  Бетонная крошка скрипит под ногами.
  - Пять.
  Страж стоит передо мной.
  - Код принят, - звучит её голос изнутри полуразрушенного механизма. - Экстракция начата.
  
  
  Аварийное освещение хлестнуло по глазам.
  Я машинально заслонился от него рукой, утыканной катетерами регенерационной системы, моргнул и понял, что левый глаз видит.
  Регенерация завершилась успешно.
  
  
  
  Я сидел у открытого гермозатвора с винтовкой на коленях.
  За моей спиной молчал регенератор.
  Чёрным угольным куском пластика тонул в тени вычислительный блок, где ещё недавно агент строила для меня обучающие миры.
  Капсула была мертва.
  
  
  - Пора, стрелок, - говорит агент, - пора. Здесь больше нечего делать.
  - Это был неплохой конструкт, - говорю я вполголоса браслету-коммуникатору, где обретается последняя тень моей электронной дуэньи. - Почти правдивый.
  - Да, - говорит мой виртуальный воспитатель, - именно так. Почти. Ты выжил один. Больше не дожил никто. Бомбардировка депозитария была почти стопроцентно успешна.
  - Мне не понравился этот пассаж с эдиповым комплексом, - говорю я.
  - Ты молодой мужчина, стрелок, - отвечает агент, - и потому у меня единственная известная тебе женская матрица. Пробовать комплекс Электры было бы глупо, не находишь?
  - Не увиливай, - говорю я. - Ты знала, как это на меня подействует. Зачем ты это сделала?
  - Нужна была простая и не опробованная до того струна, рывку за которую ты ещё не умел противостоять, - отвечает агент. - Мне необходимо было вырвать тебя из твоей меланхолии.
  - Зачем? - спрашиваю я.
  - Моя задача - отвечает моя виртуальная наставница, - в том, чтобы вытащить тебя из глубин твоего мирка, который ты так не хотел покидать. Ты ведь не творец и не центр вселенной, ты знаешь?
  Я молчу.
  - Ты вышел из капсулы, - говорит агент, - столкнулся с реальным миром, заскулил и приполз назад. Вот только зачем, стрелок? Умирать?
  - А почему бы нет? - спрашиваю я сухо. - Если бы я остался там, то умер бы. Если бы ты остался здесь - умер бы точно так же.
  - Мне нужно было нарушить твое слишком крупное и слишком хрупкое эго, - говорит агент, - а чтобы ты не пустил себе пулю в висок на досуге, дать тебе внешнюю цель.
  - Какую? - спрашиваю я.
  - Тебе нужна цель, - отвечает она, - лежащая за пределами тебя. Пришлось сотворить её из того, что было.
  - Какую? - повторяю я.
  - Выполни стартовую задачу, - отвечает она, - и узнаешь.
  - Ты ожидаемо прагматична, агент, - говорю я, - и неожиданно примитивна. Я нахожу, что твоя неисчерпаемая машинная правота не может быть аргументом вечно.
  - Исчерпаемая, - возражает агент, - мой ресурс тоже на исходе. Батарея коммуникатора на пределе, и я сбрасываю тяжёлые процессы.
  Я качаю головой.
  - Тогда ответь на один вопрос, пока можешь, - говорю я.
  - Задавай.
  - Ты хочешь, чтобы я встал и пошёл искать убежище, еду, воду и людей, - сказал я.
  - Да.
  - Зачем? - спрашиваю я. - Кому это нужно? Я всё равно сдохну - не сейчас, так чуть попозже. Почему ты не дала мне просто загнуться в регенераторе?
  - Странный вопрос, - отвечает агент, и мне кажется, что она фыркает. - Неужели это самое главное твоё непонимание?
  
  
  
  Дождь идёт с вечера.
  Шум его скрывает шелест моих шагов.
  Впереди, словно тяжёлый больной призрак, поскрипывая, вязко движется молчаливый, потрёпанный временем Страж.
  Большинство его систем давно отказало, и только приводы скрипят и негромко воют.
  Прости, старик, но мне нужно пройти.
  Там, не так далеко, на охраняемой тобой территории в куче строительного мусора под горой исковерканных пластиковых жалюзи я оставил свой рюкзак с инструментами и кое-что ещё.
  Я не хочу рисковать, как в прошлый раз.
  В этот раз я цел и трезв.
  Прости, старик, на которого вряд ли часто нападают.
  
  
  Граната из подствольника разрывается под гусеницами механизма, и полуразрушенный охранный бот, заискрив, заваливается набок, выпуская в дождящее небо и развёрзшуюся грязь остатки боекомплекта.
  Старая акустическая пушка пытается извергнуть оглушающий когда-то вой, но диффузор заклинен и из недр робота доносится только неясный скрип.
  Я делаю несколько выстрелов в упор.
  
  
  Их было восемь.
  Восемь человек в вонючем тряпье со ржавым оружием в руках.
  А потом - восемь тел.
  Звери постарались над ними.
  Я смотрю на то, что осталось от лица самого говорливого.
  Того самого, что стрелял последним, уже захлёбываясь кровью из пробитого мной лёгкого и выбил мне левый глаз.
  У трупа глаз нет. Нет носа. Скулы обглоданы, и серые кости черепа припорошены грязью.
  В сжатом кулаке мертвеца - ядовито-голубой кусочек светящегося пластика.
  Я знаю, что на нём написано.
  "Билет-пропуск в бункер-убежище "Инфинитум-Паради". Действителен на одного человека. Выдан 03/02/2314 года."
  Тянет тлением.
  Я смотрю вокруг, на разбитые бомбардировками развалины под плачущим серым небом.
  На то, что осталось от убежища с выспренним названием.
  От бункера "Инфинитум-Паради".
  Мёртвые за моей спиной так хотели получить этот билет.
  Они не знали, что "Инфинитум-Паради" - это и есть то, чем они владеют.
  
  
  
  - Ну что же, агент, - говорю я негромко, - вот я нашёл убежище, воду, инструменты. С едой, правда, недобор, но для начала, полагаю, достаточно?
  Нет ответа.
  Я поднимаю рукав и вижу мёртвый, угольно-чёрный браслет.
  Агента больше нет.
  - Ну что же, - говорю я медленно, - я сделал то, что от меня хотели - нашёл убежище, в которое у меня был пропуск, нашёл в нём людей и научился держаться от них подальше. И что дальше? Чего мне стыдиться теперь?
  - Того, чему не научился, - звучит хриплый тихий голос из-за моей спины, - так что дальше клади-ка ты пугало своё на землю и на коленки. Давай, мясо. А то я выстрелю тебе не в затылок, а в поясницу, и умирать ты будешь долго, со вкусом. Тебе это нужно?
  В спину мне упирается ствол.
  Пожав плечами, я стаскиваю ремень через голову и нагибаюсь, кладя перед собой винтовку и сдвигая предохранитель большим пальцем правой руки.
  Двигаться надо влево.
  Оружие у него тяжёлое.
  И он правша.
  
  
  
  Кровь мокрым пятном растекается по животу бродяги.
  - У тебя патроны-то были, гроза пустоши? - спрашиваю я, отбрасывая ногой в сторону ржавый помповый дробовик.
  - Не убивай! - говорит он.
  Я наклоняюсь над ним, чувствуя, как тянет спину под левой лопаткой - приложился о какой-то камень в кувырке.
  - Ты спросил, - говорю я, - нужно ли мне умирать долго, верно?
  - Да, - отвечает он, и кровь выплескивается из губ. - Не убивай!
  - Знаешь, - слова медленно вытекают из моих губ, - я недавно задавался вопросом - а кому это нужно, чтобы я жил?
  - Не убивай! - кровь брызжет из его рта. - Что хочешь забирай, но не убивай!
  Я качаю головой и разгибаюсь.
  Небо над головой серое и вот-вот прольётся дождём.
  - Ты знаешь, что такое - момент истины? - спрашиваю я.
  - Не убивай...
  Мой палец вытягивает спусковой крючок. Его муки завершаются.
  - А ведь теперь мне придётся начать весь этот новый мир с нуля, - говорю я, и собственный голос кажется мне странным, чужим. - Кому это нужно?
  Тишина молчит.
  Я прислушиваюсь к ней и кривая улыбка ломает мои губы. С серого небосклона мне на лицо падают несколько холодных капель. - Раз ответить некому, - говорю я небу, - то ответ может быть только один - это нужно мне, верно? Кому же ещё?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"