Школьник Константин Давидович : другие произведения.

Прозрение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Буду рад вашим откликам Школьник Константин Давыдович тел. 196-24-78

   Константин Школьник.
   ПРОЗРЕНИЕ
  
  - Ну, бабулечка, ну, миленькая! Я с тобой хочу! - Внучка размазывала крупные слезы по розовой припухшей от сна мордашке.
  - Ниночка, мы же с тобой вчера договаривались. Я только куплю билет и сразу назад. А ты с Анной Ивановной побудешь, поможешь ей по хозяйству, хорошо?
  - Езжайте спокойно, Верочка! - Хозяйка, пожилая женщина с натруженными большими руками и добрым морщинистым лицом взяла отбивающуюся девочку на руки. - Идите, идите, я ее тут успокою. Мы ведь с тобой поладим? Да, Нинуля?
  - Не поладим, не поладим! Бабуля, возьми меня с собой! Миленькая, любименькая бабулечка!
  - Ладно, Анна Ивановна, возьму ее, а то она весь двор перебудит.
  - Да где ж это видано - ребенка по жаре в автобусах мо-тать? Что вы, Верочка, ей-богу?
  - Ничего, ничего! - Вера Васильевна стала поспешно оде-вать мигом успокоившуюся внучку. - Мы быстренько: туда и обратно... Сейчас еще не жарко, а обратно... Как-нибудь перетерпит. Иди, лицо умой, зареванная вся! И быстрее, на автобус опоздаем...
  Они шли по обрывистому берегу моря и низкие лучи ран-него солнца ласково еще не жарко гладили счастливое внучкино лицо. Гладкое море маслянисто зеленело внизу. А у бере-га вода была светло-кофейной - еще не осела глина, взбудора-женная вчерашним штормом.
  До Мелитополя полтора часа езды, так что к открытию касс предварительной продажи билетов они успевали с лихвой.
  От конечной остановки автобус-экопресс отходил почти пустой. Ниночка уселась в глубокое откидывающееся кресло у ок-на, а Вера Васильевна расположилась на соседнем месте. Но уже на следующей остановке пришлось взять внучку на колени: заспанная еще толпа, давясь и незлобиво ругаясь, ринулась в двери. Автобус мгновенно наполнился сумками, корзинами, суматохой, запахами поля, свежей росной земли, мягким украинским говором. И чем дальше ехали, тем теснее и душнее становилось в салоне.
  Внучка маленькой жаркой попкой елозила по коленям, вскакивала, вертелась, радостно вскрикивая, показывала мелькавших за окном коров, комбайны, стога соломы Потом, сморенная духотой и тряской, привалилась к бабушкиному плечу и задремала. Вера Васильевна устроила ее поудобнее, осторожно вытерла потный лобик, расправила слипшиеся волосы,
  - Не надо было, конечно, брать eel Совсем замотается. Взмокла вся, не дай бог продует! - В раскрытое впереди салона окно влетал теплый пыльный ветерок. Вера Васильевна прикрыла внучку кофточкой.
  - А до железнодорожных касс от остановки далеко? - Спросила она соседку.
  - Та ни! Це рядом! Та я покажу. Дивча заморилась... - Кивнула она на Нину.
  - Встали рано, не выспалась...
  - Нехай бы спала...
   - Оставить было не с кем... - Вера Васильевна не стала объяснять подробнее.
  - Вам туда. На цю вулицу. Там вже близко... Нина, капризничая, еще не проснувшаяся, волоклась, еле пе-ребирая ножками.
  - Миленькая, ну быстрее! Видишь, уже рядом... Людей-то сколько! - Ужаснулась Вера Васильевна. - А до восьми еще полчаса... Давай, давай шагай быстрее! Кто в кассу последний?
  -Вон, женщина записывает...
  - Запишите меня, пожалуйста - фамилия?
  - Петрухина...
  - Сорок шестой будешь.
  - Так далеко?
  - Раньше вставать надо было! - увидев рядом Ниночку, смягчилась, успокоилась - Тут две кассы, так что не очень далеко... Дачники, что ли? Откуда?
  - Из Ленинграда... А здесь - в Степановке отдыхаем...
  -А... Я, я записываю! Сорок седьмой номер, Цабаль? Сорок восьмой.,. Четверенко? Сорок девятый... - Народ пошел валом. Минут за десять до открытия проверились по списку, разобрались один за другим у дверей... Подошла высокая дородная женщина лет сорока пяти, модная, ярко одетая... Не глядя на толпу, открыла холеной, в кольцах, рукой дверь и, войдя вовнутрь, закрыла ее на защелку.
  Очередь, толкаясь, жалась ко входу, покашливала, нервно попыхивала табачным дымом, невнятно бубнила... Подошла девушка в фирменных джинсах, импортной майке, с высокой искусной прической. По-хозяйски, словно не видя очереди, протолкнулась к дверям и постучала а стекло золотым перстнем.
  - Явилась! - Зло пробурчал кто-то сзади. - Даже не глядит на людей! Аристократка, мать ее!..
   Пять минут девятого заволновались
  - Что, черти, тянут? Стукните там им... Пора уж! Сзади напирали. Вера Васильевна взяла Ниночку на руки.
  - Держись за меня крепко!
  Словно в издевку, открыли первой не ту дверь, у которой, была голова очереди, а другую, далеко в хвосте... Толпа рванулась туда. И тут открыли второю дверь... Веру Васильевну подхватило, втянуло в узкие двери... Ниночка вскрикнула.
  - Что вы делаете? Не видите - ребенок?
  - Дома детей оставлять надо!
  - Товарищи, давайте разберемся по списку! Четные номера - в первую кассу, нечетные - во вторую - Пыталась возродить сломанную очередь женщина с тетрадкой. Ее никто не слушал, давились, кричали, протискивались, зло огрызаясь, к ближайшей кассе...
  - Я за вами! - Вера Васильевна метнулась к стоявшему за ней в списке мужчине. Ее притиснули к нему... Мужчина вытянул руки, загораживая от толпы Веру Васильевну и Ниноч-ку. Та, прижавшись к бабушке, испугано таращила глаза...
  Постепенно разобрались... Перед ней было человек тридцать пять - сорок.
  - Зачем было так делать? Видели же, где очередь начинается. Зачем было открывать не ту дверь? - Ни к кому не обращаясь, возмущалась Вера Васильевна.
  - А им наплевать на нас! - Зло проворчал бородатый парень сзади. Все для человека, все для его блага! Сколько не меняй у них министров - порядка на железной дороге все равно не будет. Стрелять их надо, что ли? Чтоб другим не-повадно было!
  Небольшой зал быстро наливался духотой... Ниночка, прижатая к бабушке, вся измятая, потная, скулила:
  - Ну, бабушка! Ну, скоро, уже?
  - Не стони! Я говорила тебе: "Сиди дома!" А ты упрямая! Теперь терпи!
  Очередь продвигалась медленно. Человек у кассы, согнувшись к низенькому окошечку, каким-то просительным тоном называл город. Невозмутимо, свысока глядя поверх голов, кассирша, та, что постарше - презрительно цедила:
  - Номер поезда?
  - Не знаю... До Харькова мне... Лучше на вечер. 25-го.
  Надо расписание смотреть! - Рявкала кассирша, брала трубку телефона. - Галю! На Харьков. Двадцать пятого... Одно... - Несколько томительных минут ожидания... - Только боковое. Будете брать?
   - У меня мать-старушка едет... - Робко, как-то униженно бормотал в окошко пассажир.
  - Только боковые! Следующий!
  - Ладно, ладно, давайте боковое! - Мужчина мятым платком вытер мокрое лицо - Десять дней еще до отъезда, а уже билетов нет! - Оглядываясь на окошко пробормотал он, обращаясь к соседу.
  -Да есть у них билеты! - Опять бросил бородатый. - Только не про нашу честь. Словно в подтверждение его слов, в стеклянную кабину вошла женщина, что-то весело сказала кассирше и та подала ей несколько билетов, взяв протянутые деньги. Отсчитала сдачу.
  - Видите, есть для кого-то, значит! И, наверное, не боковые! - Парень чертыхнулся. - Пойду накатаю на них жалобу обо всем этом безобразии. Очередь спутали, билеты куда-то сплавляют... Запомните меня, я тут стою...
  Минут через десять вернулся туча тучей,
  - Ну, как, накатал? - Ехидно поинтересовался кто-то.
   - Черта лысого! Жалобная книга, конечно, у заведующей. А её, естественно, нет и неизвестно, когда она будет!
  -Да не горячись ты! Здесь - всегда так!
  - Ну уж нет ! Я этого так не оставлю!
  - Во-во! Ты в Москву напиши! Министру ихнему! - Хохотнул сосед. - Смотришь - поможет!
  За час Вера Васильевна продвинулась человек на восемь, И не только потому, что кассирша работала медленно, несneша, а еще подходили всякие пожилые мужчины, показывали какие-то книжечки и их обслуживали без очереди.
  - Ветераны... - Сердито бормотала соседка сзади - Вы, впереди которые, пропускайте этих, ветеранов, хоть через одного человека: один из очереди, один - с книжечкой. А то пусть во вторую кассу ищут... Так с ними до вечера не достоишься. Женщина с ребенком может стоять в очереди, а они вперед лезут.
  - Ничего, ничего! Ну, что вы? У них ведь есть право... - Слабо защищала подходивших Вера Васильевна. А у самой в груди шевелилось неприятное: "Ишь, не встали пораньше! Им что? Все равно получат... Касса тоже хороша! Не могут, как всюду, сделать отдельное окошечко для этих..."
  - Бабуля, я писать хочу!
  -Потерпи, потерпи немного! - Уйти - страшно: вдруг не пустят назад в очередь.
  - Не могу терпеть. Очень хочу...
  - Я отойду с внучкой... Хорошо?
  - Идите, идите, конечно! - Мужчина повернул голову. - Что ребенка мучить? Да и не спешите очень. Погуляйте с ней. Ишь, мокрая вся! Нам еще долго стоять... Идите спокойно. Я подтвержу, что вы тут стояли.
  - Я отойду? - Обратилась Вера Васильевна к женщине сзади.
  - Иди, чего уж! - Сердито проворчала та. - Мне тоже на рынок бы сбегать... А я стою... Дома дети ждут... Да иди, иди уж!
  Туалета не нашли. Отыскали скрытое кустами акации местечко...
  - Я пить хочу!
  - Господи, горюшко ты мое! То писать, то пить... - Пришлось искать бочку с квасом. Тоже очередь... Вера Васильевна нервничала:
  - Пей ты скорее! Очередь бы не пропустить...И снова духота зала. Они протискивались к своему месту сквозь раздраженную толпу.
  - Куда лезете? Не видите - очередь?
  - Да я стояла...
   - Вчера? - Нагло глядя на нее, спросил высокий патлатый парень.- Вон моя очередь! Товарищ, подтвердите, что я только отошла...
  - Идите, идите сюда! - Мужчина помахал им рукой. Пропустите ее - она за мной стоит!
   - Ну, ну! - Парень неохотно посторонился.
  - Ишь, в годах уже, а все хахалей водит! - Презритель-но бросила старуха в цветастом платке. - Стояла она...
  - Как вам не стыдно так говорить! - Вера Васильевна подхватила на руки Ниночку. Старуха, тонко поджав губы, отвернулась. Вера Васильевна втиснулась в очередь... Духота словно наэлектризована скандалом. То тут, то так вспыхивали перебранки, короткие, злые... Крики, оскорбления, Потная Ниночкина ладошка. Ее капризный голосок
  - Ну скоро, бабуля? Я устала... А над всем этим - величавое в своем всемогуществе, невозмутимое и презрительное лицо кассирши, равнодушный голос из-за стекла:
  - Нет билетов!
  - Что же мне делать? Может, есть какой другой поезд?
  - Сами выясняйте! Расписание - в соседнем зале! Много вас тут... Я вам не справочное бюро. Следующий!
  А эти, с книжечками, все лезут и лезут, копя раздражение у людей...
  - Вон тот, кажется, брал уже раз? Теперь для кого-то старается... За бутылку, небось... Знаю я их! - Ворчала женщина сзади.
  - Ничего, мамаша! Им тоже жить надо! - Шутил молодой голос.
   - А вы там, впереди, проверяйте, есть ли у них удостоверения! Лезут всякие... Все теперь ветераны, когда столько лет прошло!
   От духоты разболелась голова. Пот противно тек по спине, жег подмышки. Платье прилипло к телу. Болели ноги...
   - Ну бабуля, скоро? - Непрерывно стонала Нина.
  - Еще час... До заветного окошечка шесть человек...
  -Я устала, бабуля...
  - Потерпи немного, уже скоро. - У меня ножки устали.
  - Нy, давай я тебя на руки возьму... - Внучка горячим комком оттянула руки.
  Четыре человека до кассы, три, два... Поставила девочку на пол... Ее очередь...
  - Разреши, гражданочка! Пожилой мужчина в помятой рубашке, со шрамом на правой небритой щеке протискивался к окошечку... - Мне без очереди положено... - Он дохнул на нее сладковатым хмельным запашком.
  Вера Васильевна взорвалась.
   - А я - с ребенком! Тоже ветеран? Успели уже с утра приложиться? Не пущу! Я с полвосьмого тут стою! Моя очередь теперь! - Она резко оттерла его от кассы.- Один до Ленинграда, на двадцать пятое... На вечер. И, пожалуйста, нижнее место, если можно. Я с ребенком еду.
   Мужчина за спиной смущенно засопел, но не отошел. Стоял, напирая.
  - Да не толкайтесь вы! Ребенка задавите!
  - Я не толкаюсь... Давят...
   - Нет купе, только боковые места. Будете брать?
   От бешенства у Веры Васильевны перехватило дыхание.
   - Нет, говорите? Я сейчас отсюда в Горком партии пойду и, если найдется все же билет, - глаза ее ненавидяще сузились, она побледнела, челюсти сводило от злости, - если билет все же будет, я - клянусь здоровьем внучки - такое вам тут устрою! Я с ребенком с утра тут в духоте мучаюсь, а у вас за 10 дней билетов нет? А с заднего хода, знакомым - есть? А заведующий? Тоже нет? Дайте мне жалобную книгу!
  У кассирши - не то поняла, что женщина не в себе, не то действительно испугалась,- слиняла вдруг с лица статуйная невозмутимость.
  - Успокойтесь, женщина, успокойтесь! Я еще попросить попробую... Галю... Очень нужно нижнее купейное до Ленинграда. На двадцать пятое, лучше, на вечер... Да... Тут у меня... Потом... Есть? Так... Десятый... Тридцать первое... Скорый... Хорошо, спасибо! Вот видите - нашлось одно место...
  - Я вижу, я все вижу! - Вера Васильевна протянула деньги. Руки тряслись... Взяла билет, сдачу...
  - Да пропустите вы! Не успеете? Ве-те-ран!
   - Успокойся, девонька! - Он похлопал ее по руке. - Виноват... Не видел, что с ребенком... Все хорошо, успокойcя только!
  - Она презрительно стрельнула по нему ненавидящим взглядом:
   - Нe смейте ко мне прикасаться! - Глянула на лежащую на сгибе ее локтя его кисть - большую, со шрамом за указательным пальцем и надписью "ПЕТЯ" на фалангах...
   ...Исчез душный зал, исчезло лето, шум... Она словно оглохла от белой морозной тишины... Смертным холодом охватило сердце... Где-то рядом грохнул разрыв, раздался шум падающей воды
  Машина медленно накренилась вперед... Затрещал лед... - Прыгайте скорее! Назад, назад прыгайте! Да быстрее, мать вашу!..
  Дети вываливались из кузова... Небритое лицо... Рваная рана на скуле с торчащим из нее кусочком стекла... Жуткий хруст льда... Рука - черная, в крови, с обломанными корявыми ногтями... Синие буквы "ПЕТЯ" - или "КОЛЯ"? - на косточках пальцев...
  - Прыгай, дура! Тонем! - Схватив за грудки, рванул.
  - A Миша? Миша, прыгай, тонем! - Брат сидел рядом, привалясь к борту спиной, запрокинув голову... Неподвижные глаза его мертво уставились в синее небо.
  -Прыгай же! - Шофер рывком швырнул ее на лед. Треск усиливается... Машина, хрустя и булькая, уходит в Ладожскую воду...
  - Мишенька! Миша! - Льдины сомкнулись над маленькой неподвижной фигуркой в кузове...
   Волна хлестнула по ногам, поволокла... И опять этот парень... Успел схватить ее за подол пальтишка, отбросил в сторону, а сам, не удержавшись на ногах, упал и заскользил, ломая ногти, туда, где меж расколотых льдин сыто фыркала черная вода...
  Кто-то подхватил ее, завернул в тулуп, понес...
  - Рука !!! Его рука???
  - Дочка, что с тобой? Тебе плохо?
   - Это вы? Вы?...
   - Ну, я, я, успокойся только! Я, конечно, кто же еще?
   - Там, на Ладоге... Вы?
   - И на Ладоге был... Где только я не был?.. Ты успокойся только... Ишь, побледнела вся... Сомлела... Ну, как, отпустило? Полегче теперь, девонька?
  Люди враз смолкли... Время остановилось... И жгучий, опаляющий лицо стыд... - Простите, простите меня, ради бога! Нас простите, если сможете! Я никогда, никогда в жизни!.. - И она, заплакав, припала губами к шраму на его руке...
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"