Сизарев Сергей Васильевич : другие произведения.

Враждебное поглощение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первое место на конкурсе повестей по теме "Будущее Москвы и Санкт-Петербурга" на конвенте "Басткон-2013". Повесть вышла в сборнике "Два сердца" (Центральное издательство "Воздушный транспорт", 2013, 1300 экз.)

Повесть "Враждебное поглощение" заняла первое место на конкурсе повестей по теме "Будущее Москвы и Санкт-Петербурга" на конвенте "Басткон-2013" и вышла в сборнике "Два сердца" (Центральное издательство "Воздушный транспорт", 2013, 1300 экз.).
            
            

            
            
ВРАЖДЕБНОЕ ПОГЛОЩЕНИЕ

            
            
            «Это независимый экономический вестник, с вами специальный корреспондент Николай Левашов. Мы ведём прямую трансляцию с Варшавского шоссе, где разыгралась беспрецедентная по своим масштабам корпоративная бойня. Мы видим, как горят нижние этажи головного офиса «Почты России». Это колоссальное здание уже два часа находится в осаде. Полицейский спецназ на броневиках, судебные приставы в боевых экзоскелетах, разъярённые миноритарные вкладчики с транспарантами! Все они пытаются пробиться внутрь для осуществления чьего-то дерзкого плана по рейдерскому захвату одной из крупнейших на постфедеративном пространстве экс-государственных корпораций.
            Защитники здания малочисленны и деморализованы. Тем не менее, из отдалённых районов столицы к ним на помощь прибывают всё новые и новые Почтальоны, полевые агенты корпорации − вооружённые и способные постоять за себя профессионалы.
            Вот мы видим, как на площадь перед зданием на осадном танке «Владимир» выезжает Антон Прохоров, фельдмаршал юстиции. С золочёного судейского трона он наблюдает за ходом битвы. Пурпурная мантия струится по его инкрустированному бриллиантами доспеху. Однако, как ни величественно и пугающе выглядит происходящее, главное сражение происходит сейчас не здесь, а по всем арбитражным судам построссийского пространства. Тысячи высококлассных юристов, мобилизованных при первых признаках штурма, отражают нарастающую волну исков от миноритарных вкладчиков корпорации. Ангажированные судьи накладывают арест за арестом на движимое и недвижимое имущество корпорации. Та уже начала встречный исковый удар по своим обидчикам. Топ-менеджеры «Почты» проводят экстренные ходы по защите от захвата − дополнительную эмиссию акций по закрытой подписке, срочный вывод активов в дружественные компании, залоговое связывание основных средств и так называемую «травлю колодцев». Пойдут ли они на тактику «выжженной земли» или улетят на «золотых парашютах», предоставленных им захватчиками? Похоже, мы это скоро узнаем!
            По нашим данным, противник, пока остающийся неизвестным, высадил вертолётный десант на крышу корпоративного небоскрёба. Их цель − тронный зал «Почты России», где хранятся главные святыни компании − Реестр Акционеров, Печать Генерального Директора и Устав. Если они попадут в руки нападающих, то «Почта» пала.
            Паладины-реестродержатели клянутся до конца сражаться за свой Грааль. Их тяжеловооружённые фигуры мы видим в он-лайн трансляции прямо из тронного зала. Вот оно сокровище − окружённый силовым полем сервер финансовой отчётности компании... Но что это?! К нам в студию поступают многочисленные звонки от очевидцев. Только что прогремел взрыв в московском офисе PMS − Pangaea Mail Services − всемирной почтовой монополии и главной соперницы «Почты России». Полукилометровое здание покосилось, угрожая рухнуть на небоскрёбы Делового Центра и смять, их словно карточные домики.
            Наша съёмочная группа вынуждена прервать репортаж, чтобы перелететь на место последних событий. Что бы ни случилось, ясно одно. Мы с вами становимся свидетелями крупнейшего передела собственности в сверхновой истории России, грозящего крахом последним остаткам государственности и правопорядка в этой стране. С вами был специальный корреспондент Николай Левашов. Оставайтесь с нами и до скорой связи!»
            
             Когда я еду «шашечкой» в потоке машин, запрудивших МКАД, я раскидываю руки крестом и встаю в седле в полный рост, чтобы остальные водители видели, что у моей спортивной «хонды» напрочь отсутствует руль. Пусть все знают − я особенный, я избранный, я счастливчик. Я не такой, как они − весь этот генетический мусор, влачащий жалкое существование у подножия транснациональных гигантов. Смотрите! Я управляю мотоциклом одной лишь силой мысли. Завидуйте, я Подключенный − сверхчеловек будущего. Мой кожаный плащ развевается в потоках набегающего воздуха, обнажая мощную грудь с корпоративной символикой − почтовый рожок в лапах безглавого орла и подписью «Объединённые Почты России». Я Почтальон − полевой агент прекрасной и могущественной корпорации, человек-молния, всегда готовый отстаивать интересы своей компании там, где это потребуется − любой ценой, всеми доступными средствами. Такие, как я, создают облик современной России, где больше нет государства, нет правительства, нет всех этих тоталитарных пут и шор, но только законы свободного рынка и честная конкуренция.
             Объезжая неповоротливые легковушки на своём манёвренном, ревущем «спорте», я просматриваю в Сети свежие новостные ресурсы. Их полупрозрачные страницы возникают и исчезают пред моим внутренним взором, не мешая бросать мотоцикл в малейшие щели между машинами. Я пролистываю заголовки:
            
            «Русская весна − нам ещё только предстоит осознать все те перемены, которые нам принесла революция гладиолусов».
            
            «Российская Федерация вступила в фазу корпоративной раздробленности. Мнения экспертов разделились. Сумеет ли корпорация Правительство и её дочернее предприятие Вооружённые Силы удержать в своих руках остатки власти над стремительно расползающимся лоскутным одеялом страны?»
            
            «Иностранная капитализация РВСН достигла критических размеров. Более половины акций Ракетных Войск Стратегического Назначения принадлежит трансатлантической корпорации NukEmCo. Американские специалисты уже приступили к демонтажу устаревших пусковых установок под Архангельском в рамках двухстороннего соглашения...»
            
            «Великобритания признаёт Московию зоной своих политико-экономических интересов и готова отправить туда ограниченный вооружённый контингент для водворения порядка и законности...»
            
            «Переходим к новостям из регионов: правительственные войска аннексировали Томскую область. Остатки казацких бандформирований...»
            
            «А теперь о погоде: в Москве установилась аномальная жара. Владельцы мозговых чипов, сэкономившие на пассивном охлаждении, могут столкнуться с нестабильной работой КИТЧ-интерфейса...»
            
             Мой мозговой чип оснащён титановым радиатором. Невольно коснувшись затылка, я чувствую его тёплую ребристую поверхность и резиновую заглушку порта связи. Спасибо маме с папой − несколько лет жёсткой семейной экономии, и на моё совершеннолетие они сделали мне шикарный подарок. Мой ЗИГ − Затылочный Имплантат Гражданина − не был той бюджетной железкой, которую получили себе в голову большинство моих одноклассников. Это ультрасовременный чип, пусть и базовой комплектации, но перспективы, которые он открывал для меня − просто ошеломляли...
            
            «Бзинь-Бзинь!» − значок входящего звонка, возникший на краю КИТЧ-интерфейса, заставил меня свернуть новостную колонку. Это Рубен, мой начальник, координатор шестого грейда.
            − Дементий... − я слышу его сонный хриплый голос: − Где тебя черти носят?
            − На Варшавке. Мчусь на всех парах, сгорая от нетерпения. У тебя уже есть для меня опасное задание, так ведь?
             Рубен вздыхает: − Есть. На Курском вокзале, в нашем шестьдесят седьмом отделении, одна старушка сняла пенсию и теперь боится идти домой. Думает, что её ограбят по дороге. Сопроводи её до квартиры.
            − Я домчу её на своём железном коне! − обещаю я.
            − Не надо мотоцикла. Она живёт в соседнем доме.
            − Постой. Ты хочешь, чтобы я просто перевёл её через дорогу?
            − Да, Дёма. И смотри, не облажайся.
            − Но это несерьёзно. Я же агент. Я Почтальон.
            − Вношу поправку. Ты всё ещё только кандидат в агенты.
            − Но мой испытательный срок закончился вчера! И за все три месяца я ни разу не сплоховал.
            − Именно поэтому я и продлил его ещё на три месяца...
            − Зачем?
            − Я хочу, чтобы ты облажался. Я твёрдо уверен, что ты, Дёма, нам не подходишь.
            − Рубен, так не честно. Я же...
            − Слушай, мне некогда с тобой тут болтать. Проваливай, если не нравится. Прислать тебе бланк заявки на увольнение?
             Заскрипев зубами от злости, я молчу, но тело врать не может, и моя «хонда» чуть не впечатывается в боковую дверь вылезшего на красный свет «бугатти». Сидящий в нём гражданин первого класса показывает мне неприличный жест. Это его дорога, он заплатил за право нарушать, и ему не нравится, что я лезу ему под колёса. Но у меня даже нет желания ответить на его приветствие. Я деморализован.
            − Рубен... − начинаю я по-новому: − Двое других, Рустем и Артур − они же пришли на месяц позже меня, и они уже полноправные агенты.
            − Они способные, а ты нет. Они не понтуются, не позёрствуют, как ты, а просто честно делают своё дело.
            − Но у меня же чип с расширенным функционалом...
            − А он не нужен. Хватило бы и простой звонилки в голове − как всех у остальных нормальных людей. Слушай, мне надоело с тобой пререкаться. У меня есть дела и поважнее. Информационное сопровождение настоящих агентов, например. Подробности задания я тебе скинул. Если бабушка пожалуется, если ей хоть что-нибудь не понравится, я тебя дисквалифицирую. Ты меня понял?
            − Эта работа очень важна для меня. Я...
            − Хватит слов. Больше дела. Всё. Отключаюсь.
             Я бью кулаком в ладонь. Вот ведь сука офисная. В поле, небось, ни дня не провёл. Бабушку ему переведи. Я что, бойскаут ему что ли?! Да я! Я молодой, сильный, умный, красивый, наконец. Завидует, гнида... Да наверняка!
             Чтобы как-то развеяться, звоню Карине, своей подружке из юридического отдела.
            − Привет, красотка. Это я − твой рыцарь на белом коне.
            − Аха-ха, Дёма. Я прямо тут ржу, умираю. Заходили твои товарищи − Артур и Рустем. Они такие прикольные. Хвастались бронёй и этими, как их... штурмовыми винтовками. Ты не представляешь, какие они классные во всём этом тактическом снаряжении. Просто вау! И они так меня насмешили... Такие остроумные! Ты чего-то хотел, да?
            − У меня тоже всё это будет. Скоро.
            − А... Ну, наверное. Я слышала, ты там не на особо хорошем счету. Ой, извини, не хотела тебя задеть...
            − Да ладно. Как у вас там дела?
            − Ты же знаешь, я не могу ничего рассказывать. Коммерческая тайна, корпоративная безопасность и всё такое... Если Пашка-админ узнает, что я через свой чип с тобой треплюсь... Ты же знаешь, моя б воля, я бы всё-всё тебе рассказала.
            − Ладно. А сама ты как?
            − Ну, сижу тут, опять скучаю. Ребята ушли в поля, Маринка заболела. Её снова продуло из кондиционера. А у нас тут такое творится с самого утра, ты не представляешь. Я прямо вся изъёрзалась. Ужас! Нет, ты представляешь?!
            − Даже не представляю...
            − Вот и я об этом! С пяти утра сорок исков пришло, считай со всей страны. Истцы − козлы какие-то. Мелкие и жадные, сидят с одной нашей акцией, мы их и знать не знаем, а они, прикинь, все как один сговорились − иски на нас подают. Наверное, это из-за той шумихи в Интернете, ну, что у нас даже электронные письма медленно идут. Говорят, мы их на дискетах возим. А я даже не знаю, что такое дискета, прикинь? И ещё этот прошлогодний скандал. Ну, ты помнишь, мы Узбекскую почту поглотили. А теперь все говорят, что это был рейдерский захват, и типа нас наказать могут. У нас на прошлой неделе аж три проверки было. Приставы какие-то мутные шастали, аудиторы какие-то. Все документы поднимали за пять лет. Говорили, какой-то миноритарий настоял, а у нас, как назло, куда-то половина печатей подевалась. Мы их искали-искали, а потом они сами нашлись через два дня − в сейфе лежали. А мы ведь его десять раз перерыли. Прикинь, чудеса?
            − Да уж мистика какая-то!
            − И не говори, Дёмочка. Ой, мне как раз сейчас пришли ещё два иска... Надо их дальше переправить. А ты знаешь, где Гудермес? А Грозный? Они там ещё от нас чего-то требуют, а сами не пойми где находятся. А я так есть хочу, караул! Прямо сил нет!
            − Сходим на обед, красавица?
            − Ой, извини, Дёмочка, я уже Артуру обещала. Он меня в хинкальную сводит. У него там дядя работает. Может, как-нибудь на следующей неделе, а?
            − Хорошо.
            − И запомни, я тебе ничего не рассказывала! Ладненько?!
            − Лады...
            
            Пока я ехал, из головы никак не шли последние слова Карины. Да уж, с «Узбекистон Почтаси» вышло не очень красиво. Рассказывали, что там погибло несколько наших лучших агентов. Тамошние почтальоны предприняли силовой контрвход − на коротконогих коняшках, в своих национальных костюмах, с бритвенно острыми пчаками и круторогими луками в руках. Всё закончилось ожесточённой резнёй в главном холле. Наши парни победили, а узбеки − они просто закончились раньше... Впрочем, это нормально, по-западному. M&A − слияния и поглощения. Самоочищение бизнеса от слабых. Или ты сражаешься, или тебя поглощают. Как-то так.
            
             Курский вокзал встретил меня гвалтом и толкотнёй. Припарковав мотоцикл, я стал пробиваться сквозь вытекавшую из метро толпу к шестьдесят седьмому отделению. В воздухе стоял одуряющий аромат горячей еды. Многочисленные лотошники с блестящими скороварками за спиной и брандспойтами в руках сновали туда-сюда, наполняя одноразовые миски горячей куриной лапшой, борщом и гороховой похлёбкой. Рядом бродили их коллеги, разливавшие из заплечных баллонов холодный квас и медовую бражку. Коммунальные работяги в грязных спецовках, гружёные баулами пассажиры из глубинки, только что сошедшие со стареньких, наглухо разрисованных граффити «сапсанов», охранники «Атриума», плавящиеся на жаре в своей чёрной форме − вся эта потная людская масса слиплась словно пельмени, не давая мне добраться до цели. И всё же я смог протиснуться к дверям отделения связи, чтобы ввалиться в спасительную прохладу кондиционированного помещения.
            − Куда прёшь? Не видишь, у меня обеденный перерыв? − вылупила на меня глаза толстая заведующая почтамтом, укрытая от посетителей десятью сантиметрами бронестекла. Рядом с её клавиатурой надкушенный бублик размокал от горячего чая, балансируя на краю дымящейся чашки. Я смотрел, как он медленно теряет форму. От трагического разрушения его отделяло не более минуты...
            − Я ваш агент, я на задании. Где клиентка, которую надо проводить до дома? − пробубнил я отстранённо.
            − Ишь ты! Нарисовался! Ушла она. Ждала, ждала, да не дождалась. Её внучок увёл. Она жалобу написала. Вон, в книге отзывов почитай.
            − Что? − я аж подпрыгнул: − Мне же пять минут назад заявка пришла.
            − Рассказывай! Она тут два часа проторчала. Мне все нервы истрепала... А у меня тут ведь кнопочки есть − «Оцените качество обслуживания». Знаешь, как она его мне оценила? И сколько раз она эту кнопочку паршивую нажала? А всё из-за тебя, лодырь.
            «Чёрт, да я ведь пропал!» − промелькнуло у меня в голове: «Рубен, козлина, специально меня подставил! Задержал вызов...» Моя карьера агента − мечта, цель всей моей жизни − всё это повисло над пропастью только из-за того, что этот офисный тюлень невзлюбил меня с самого начала ...
            − Да ты не расстраивайся, парень! Ишь побледнел весь, − женщина скривила лицо в фальшивом подобии сочувственной улыбки.
            − Это вы не расстраивайтесь.
            − А мне-то с чего? Я все стрелки на тебя переведу.
            − Да из-за бублика вашего.
            − А с ним всё хорошо! − возразила она, и в тот же момент влажный мякиш бублика разломился на три части: одна булькнула в кружку, выплеснув чай на клавиатуру, другая прижгла заведующей ляжку, третья упала на пол. Взвизгнув от боли и неожиданности, женщина подалась назад, но каблук заскользил на упавшем куске, и она свалилась с кресла − как раз в тот момент, когда кружка опрокинулась на её форменную блузку. Страшный крик заставил бронеперегородку содрогнуться.
            Я уже хотел уходить, когда на краю зрения вспыхнула иконка входящего звонка. Это был Рубен.
            − Мои поздравления, дружок, − на этот раз он удосужился подключить веб-камеру, так что у меня было сомнительное удовольствие видеть его потную, небритую рожу: − Ты уволен, Дементий. Хотя нет, ты не можешь быть уволен, ведь ты на продлённом испытательном сроке, а значит... мы просто прощаемся с тобой. Увы, ты не справился даже с такой простой задачей, как перевести бабушку через дорогу. Почта России уверенно идёт в светлое корпоративное будущее, но в это будущее ты с нами не пойдёшь.
            − Ты же знаешь, что я не мог успеть. Ты всё подстроил, − заскрипел я зубами. Заведующая отделением злобно сверлила меня глазами через стекло. Её рот ритмично открывался и закрывался, но я отключил внешние звуки, чтобы принять звонок.
            − Не надо клеветы и напрасных оправданий. Ты облажался, Дёма. Прими это, как мужчина. Садись на свой мотоцикл и... проваливай, неудачник. И водолазку с логотипом сними. Не хватало ещё, чтобы ты выдавал себя за нашего служащего.
             Я прервал разговор.
            − ...набрали по объявлению дегенератов, наркоманов, тунеядцев! − разорялась на мой счёт заведующая. Я вышел на улицу.
            − Фиг вам, а не водолазка... − решил я не расставаться с одеждой. День был жарким, просто пекло, но это вовсе не повод обнажать своё мускулистое тело прилюдно. Правила приличия − они одинаковы для всех.
             Снова входящий звонок. Просто день звонков какой-то!
            − Привет, красавчик. Узнаёшь? − улыбчивое чернокожее лицо всплыло перед глазами.
            − Узнал, − бросаю я невесело в ответ. Это Маркус, управляющий ночным клубом «Цветик-Семициветик».
            − Что-то давно тебя не было видно. Уже три месяца к нам не заходишь. Мы тут по тебе соскучились. Про тебя дамы интересовались разные... Состоятельные, кстати. Спрашивали, а где этот чудный юноша в костюме Аладдина, что танцевал тут у вас раньше?
            − Ты же знаешь, меня такой вид заработка не интересует, − смущённо и рассержено напоминаю я.
            − Твоё право! Ты же у нас художник, творец! А наш клуб используешь в качестве сцены для самовыражения, чтобы получить живой отклик публики, − кажется, он довольно тонко надо мной издевался.
            − Я же не виноват, что мужской беллиданс в России воспринимают как отклонение от нормы. Вот на Востоке мужской танец живота весьма уважаем...
            − Ты рассказывал. Но мы не на Востоке, а в России, и тут это считается одной из разновидностей мужского стриптиза... Так куда ты там запропал?
            − Я нашёл серьёзную работу, Маркус. Работу с блестящими перспективами карьерного роста. Я посчитал, что танцы в ночном клубе − это несерьёзно, и это может плохо отразиться на моём новом имидже.
            − И какой он − твой новый имидж? Поведай мне скорее.
            − Я Почтальон. Полевой агент «Почты России».
             Маркус рассмеялся: − И это ты называешь серьёзным занятием? Решил стать корпоративной шестёркой, дружок?
            − Ты не понимаешь! У меня есть крутой чип в голове, но я не хочу всю жизнь проторчать в офисе, заняв местечко в длинной цепочке перепродавцов, живущих на проценты со сделок. Я хочу делать что-то реальное, решать что-то важное, представлять собой что-то конкретное.
            − Что же, похвально. Только ты выбрал для этого странную роль. Роль радиоуправляемой корпоративной торпеды.
            − Не переживай, Маркус. Можешь меня поздравить. Они выгнали меня за минуту до твоего звонка. Выставили на улицу, как собачонку.
            − Что, правда? Вот так везение! Я как раз звонил тебе с деловым предложением...
            Маркус загадочно улыбнулся, свернув белоснежными зубами:
            − Я смог выйти на самого диджея Османа.
            − Да ладно ты! − опешил я.
            − Представь себе. Я сказал ему, что у меня есть один юноша, который может танцевать под его музыку. Он мне не поверил и стал рассказывать, что танцевать под турецкий дабстеп невозможно, потому что он унаследовал от классической турецкой музыки одну уникальную особенность...
            − Точно! − развил я идею: − Ритм и мелодия кардинально и непредсказуемо меняются несколько раз в течение одной композиции. Это требует от танцора высокого профессионализма, чтобы неуклонно следовать за музыкой и мгновенно переключаться на новый ритм и мелодию. Это высший уровень импровизации.
            − А если ещё добавить дабстеп-обработку, то задача и вовсе невыполнимая, так? − подхватил Маркус. − Под обычный-то дабстеп не каждый станцует, а тут такое. В-общем, он мне не поверил, и я послал ему твоё видео.
            − И как? Я, конечно, понимаю, что исполнение неидеально, но...
            − А вот диджей Осман как раз иного мнения. Он просто в шоке. Говорит, такого не бывает. А когда я сказал ему, что ты слышал композицию впервые и импровизировал прямо по ходу выступления...
             Маркус сделал многозначительную паузу.
            − Ну же! Не томи!
            − Диджей Осман приезжает через две недели и даёт эксклюзивный концерт в нашем клубе. Его единственное условие − чтобы ты там танцевал... Как тебе такой расклад?
            − Я согласен! Огромное спасибо тебе, Маркус. Ты просто не представляешь!
            − Это тебе спасибо. Осман обещал прислать сегодня первую композицию. Оставайся на связи, Дёма. Я перешлю тебе файл. Ну ладно, мне пора готовить клуб к ночи. Чмоки-чмоки.
            − Пока-пока, − отозвался я.
            «Что же, не вышло стать агентом... Может, хоть в танцоры выбьюсь. Буду ездить с диджеем Османом в мировые турне... Тоже хлеб», − расстроенный и обрадованный одновременно, я выкатился на мотоцикле на оживлённый проспект. Змея машин серебрилась до горизонта. Москва «стояла». На тихих оборотах я неспешно направился домой.
             Уже на пересечении с Каширкой я услышал очередной входящий вызов, на этот раз от неизвестного номера. Встав на обочине, я нехотя принял видеозвонок.
             Это был коротко стриженый, холёный мужчина в классическом костюме. По цвету рубашки и эмблеме на галстуке, я понял, что он из «Почты». Наверняка, какие-то формальности увольнения, типа «как вам понравилось работать в нашей компании?»
            − Что вам нужно? − бросил я неприветливо.
            − Добрый день. Дементий Крымов, не так ли?
            − Да, это я. Мне нужно где-то расписаться за увольнение или что? − спросил я прямо.
            − Рад знакомству, Дементий. Меня зовут Майкл Непотеев. Я координатор первого грейда, экстренный управляющий полевой работой.
             Ого! Со мной говорит топ-менеджер корпорации.
            − Мне искренне хотелось бы, чтобы наше знакомство произошло при более приятных обстоятельствах, но в данный момент не мы управляем обстоятельствами, а скорее они нами. Нам нужно твоё содействие, Дементий.
            − Майкл... Как вас по отчеству?
             Топ-менеджер кашлянул: − Майклович. Можешь называть меня просто Майк. Я за демократические формы обращения.
            − Майк, вы меня уволили. Выгнали только что. О каком содействии идёт речь?
            − У нас серьёзные проблемы, Дементий. Существует реальная угроза силового захвата компании. Данной мне властью я отменяю твоё увольнение. Сейчас нам дорог каждый человек. И ты, Дементий, дорог нам особенно.
            − Всё так плохо? − усмехнулся я. − Или решили перестраховаться?
            − Боюсь, дела принимают дурной оборот. В данный момент к нашему комплексу стягиваются крупные силы, мы получаем сообщения от наших агентов, что их активно пытаются блокировать, подкупить и даже нейтрализовать физически. Многие из них сейчас отправлены на охрану крупнейших акционеров компании, которым так же грозит опасность. Мы намерены провести экстренное собрание акционеров, так что все силы брошены на доставку мажоритариев в центральный зал заседаний. Нам сильно не хватает таких, как ты − молодых, тренированных, с новейшим оборудованием в головах. Вы наши глаза, уши и руки. И поэтому мне особенно досадно за сегодняшний инцидент с твоим увольнением... Ты с нами, Дементий?
            − Нет, − был мой ответ. − Сами как-нибудь разберётесь.
             Кажется, для Майкла Непотеева это стало неприятным сюрпризом. Побледнев, он повернул голову и что-то спросил. В ответ ему быстро-быстро забубнили, и по ноткам голоса я распознал Рубена. Наверняка, гадости про меня рассказывает, гнида.
            − Дементий, подумай её раз, пожалуйста. Насколько мне известно, ты очень гордился работой в Почте России, и у тебя были большие планы на наш счёт. Разве нет? Я предлагаю тебе второй шанс. Шанс доказать, что ты достоин нашего доверия. Что ты действительно один из нас.
            − Спасибо большое, но я пас. Я не собачка, которую можно выкинуть на помойку, когда хочется, и тут же позвать назад, чтобы она лизала руки... За меня не волнуйтесь. Я без вас не пропаду. Есть ведь и другие корпорации. ЖЭК России, например, или РЖД.
            − Я предлагаю тебе агентство шестого грейда.
            − Майкл, когда я говорю «нет»...
            − То это значит, что тебе нужно ещё время подумать, − перебил меня Непотеев. − Подумай хорошенько, и если надумаешь, то звони. Всего доброго, − он отключился.
             Ага, чёрта с два! Пусть Рубен-крыса тебя защищает с любимчиками своими − Артуром и Рустемом.
             Хотя, если честно, за «Почту России» душа болела, да и за Россию тоже. Быть Почтальоном для меня − это помогать людям, соотечественникам, пусть сейчас это понятие и сузилось до области, края, города...
            «Вряд ли это что-то серьёзное», − успокаивал я себя. Постреляют чутка, права покачают перед воротами, нервы потреплют, может даже денег стрясут, но не более того. Гринмейл по-русски, в чистом виде. Кишка тонка для силового захвата. Это не беззащитный «Узбекистон Почтаси», это «Почта России». Великая корпорация, работой в которой я гордился и важной частью которой я мечтал стать...
             Ничего! Разберётесь сами, а я надену костюм Аладдина или Али-Бабы и буду танцевать под любимую музыку!
             Мои невесёлые размышления прервал очередной звонок. «Да вы уже замотали меня дёргать сегодня!» − мысленно активировал я иконку входящего вызова.
             Это была Карина. Её лицо было измазано кровью, тушью и сажей, по которым бежали дорожки свежих слёз.
            − Дёмочка! − позвала она: − Пожалуйста, ответь. Мне так страшно.
            − Что с тобой?
            − Они напали на нас. Это просто ужасно. Светку и Олеську убили, Пашку-админа тоже. Я спряталась под столом. А они всех убивали.
            − Тише. Где они сейчас. Они тебя слышат?
            − Нет. Это ведь мысленный звонок. Они ушли. Их прогнал наш внутренний спецназ. Мальчики тут строят баррикады. Мы в осаде. Тут всё в дыму. Я не знаю... Наши мальчишки все мертвы! Артур, Рустем! Их всех убили. Это были засады, представляешь? Их заранее заманили подальше − подстроили нападения на наши участки, чтобы расправиться с ними по одному. Мне звонил Артур, он мне всё рассказал перед тем, как взорвать себя гранатой. Его больше нет. И Рустема тоже!
            − Успокойся, пожалуйста! Спецназ справится. У нас там мощная корпоративная система безопасности.
            − Нет! − заревела она ещё сильнее: − Они все раненые, у них мало пуль осталось и этих... выстрелов для гранатомёта. Дёмочка, хороший мой, приезжай, пожалуйста! Спаси меня! Я не хочу умирать. Пожалуйста!
            − Хорошо, я приеду. Береги себя. Не высовывайся. Намочи платок водой и дыши через него. Не подходи к окнам и лестницам. Я что-нибудь придумаю. Ну же, будь умничкой, возьми себя в руки.
            − Я постараюсь. Спасибо, Дёмочка. Ты такой славный. Спасибо тебе.
             Как только Карина отключилась, я вызвал Непотеева.
            − Майкл, я в строю, − бросил я вместо приветствия.
            − Хорошо, агент пятого грейда, − серьёзно кивнул он.
            − Уже пятого? − не удержался я от вопроса.
            − У нас последние полчаса ужасная текучка кадров.
            − Я выдвигаюсь к вам. Мне нужно хоть какое-то оружие.
            − Возвращайся к шестьдесят седьмому отделению. Там мы тебя вооружим. С этого момента тебя будут вести сразу несколько наших спецов высшей категории. У тебя ведь шестой КИТЧ?
            − Шесть ноль, − подтвердил я.
            − Отлично. Значит, полная аппаратная поддержка Присутствия. Поспеши в отделение, агент. С тобой свяжется твой новый координатор.
            
            − Опять ты?! − только и смогла сказать заведующая, уставившись на меня из бронекабинки. Надкушенный бутерброд дрогнул в её руке, и она опасливо положила его подальше от края стола.
            − Чего тебе?
            − Открывай! Почтальон пришёл, − я пнул тяжёлую стальную дверь.
            − Тебя же уволили! Чего ты врёшь! − огрызнулась она.
            − Восстановили, − ответил я, и дверь открылась.
             Женщина завизжала.
            − Ты чего орёшь? − зашёл я по-хозяйски, оглядывая её комнатёнку, уставленную всякой аппаратурой, письмами и бандеролями. Многое было компьютеризировано, но тут до сих пор держали человека, потому что трудно сделать робота «крайним», а вот человека − запросто.
            − Как ты дверь-то открыл?
            − А разве это не ты мне её открыла?
            − Нет! Вот ещё.
            «Это я открыл», − раздался в моей голове тихий насмешливый голос. «Начал наше сотрудничество с полезной услуги».
            «Кто здесь?» − так же мысленно спросил я.
            «Зови меня Семён. Я твой новый координатор. Я и мои коллеги будем тебя сопровождать на всём протяжении задания».
            «Как ты попал мне в голову? У моего чипа сверхсовременная система защиты», − спросил я прямо.
            «Я тебя взломал. Только что. Это моя работа. Я главный хакер корпорации. Все нужные настройки в твоём КИТЧе я уже провёл, так что наше взаимодействие будет гладким, как шёлк. Проходи к окну выдачи посылок. Будем тебя наряжать».
            «Всё-таки, как ты попал мне в голову?»
            «Дементий, когда ты работаешь со мной, то привыкай к тому, что я не буду вдаваться в технические подробности. Я такой человек − либо я объясняю всё досконально, с полными выкладками, либо обхожусь общими словами. Понимаешь меня?»
            «Мне хватило бы и общих слов».
            «Как пожелаешь. Заводской пароль от твоего чипа находится в правительственной базе данных».
            «У вас есть свой человек в правительстве», − догадался я.
            «Неправильно. У нас нет такого человека. Зато у нас есть аккаунт на сайте insiders.ru, поэтому, когда мне нужно было узнать твой пароль, я объявил там закрытый тендер. Пять человек предложили свои услуги. Я сравнил суммы, которые они запросили за работу, с их рейтингами доверия. Я заплатил самому надёжному источнику, и − оп! − у меня появился пароль от твоего чипа. Заметь: я так и не узнал личность того, кто мне его предоставил, да и сам остался инкогнито. Полная анонимность!»
            «Хреново», − пробурчал я.
            «Почему?»
            «У нашего врага тоже может быть аккаунт на том сайте, и кто-нибудь из наших сотрудников может продавать ему наши секреты на закрытом тендере... Прямо сейчас сидит и продаёт нас с потрохами!»
            «Вероятно, всё так и есть. Что ж, таковы законы свободного рынка, мой друг! Другой вопрос, что наша система информационной безопасности тоже не дремлет. Взять хотя бы твои откровенные разговоры с Кариной...»
            «Так вы были в курсе?» − внутри меня что-то похолодело.
            «С самого первого звонка, Дёма. Мы отслеживали ситуацию, наблюдая, не просачивается ли информация дальше − уже от тебя. К счастью, у тебя хватало ума держать язык за зубами, так что, это был я, кто привлёк тебя сегодня к операции и вернул в наши ряды. Непотеев − мой босс, но он и знать о тебе не знал до недавних пор, если не считать кляуз, которые ему ежедневно писал на тебя Рубен, но которые я успешно отправлял всё это время в корзину».
            «Спасибо, Семён».
            «Не за что. У нас есть работа, Дёма, и её надо сделать хорошо. Но ещё я люблю, когда работа сделана весело. Собственный агент с шестым КИТЧем − это то, чего мне так долго не хватало для счастья. Наш инструкторский отдел в полном сборе − подключены к Присутствию. Они сейчас сопровождают наших самых крутых «пятёрок» − дела идут со скрипом, поэтому ставку мы делаем именно на «шестёрку», то есть на тебя и на твой Компьютерный Интерфейс Тела Человека».
            «Где моё снаряжение?» − спросил я торопливо, переживая, что мы слишком заболтались. Я просмотрел на часы. Весь мой разговор с Семёном занял пятнадцать секунд. Мысленное общение было стремительней звукового речи.
            «Снаряжение? А вот и оно», − сказал координатор, когда из окошка склада выползла увесистая посылка с логотипом «Почты».
            − Матерь божья! − перекрестилась заведующая. Мы − Подключенные − были для неё вроде чертей.
            
            Броня представляла собой облегающий костюм с ворсистой поверхностью, так что, натянув его на себя, мне оставалось только налепить бронеэлементы в тех участках тела, где мне нужна была защита. Все элементы были одинаковыми − шестиугольные керамические пластинки, снабжённые с обеих сторон липучкой. Я равномерно обклеил себя ими − особенно грудь и спину, где я укрепил их в два-три слоя − для лучшей пулестойкости.
            Предполагалось, что если часть пластинок будет разбита пулями, я просто налеплю на их место новые − трофейные, например.
             Остальное снаряжение − два пистолета и запасные магазины к ним, так же были снабжены липучкой, так что я просто налепил их поверх брони там, где мне было удобно.
            «Оделся?» − спросил Семён: «Топай на выход − навстречу опасностям, о которых ты так мечтал».
            «Эх, был бы на моём месте Алмаз», − вырвалось у меня случайно.
            «Дэн Егоров? Ты что − его поклонник?» − с недоверием спросил Семён.
            «Конечно, я его фанат. Это же самый лучший из агентов, отец-основатель и популяризатор агентского движения в России, боец за наши права, серый кардинал в мире корпораций. Из-за него я и пришёл сюда работать. Его книга − Один в поле воин − я её раз сто перечитал. Он мой кумир», − признался я честно.
            «Нет, Дёма, ты серьёзно сейчас всё это говоришь?»
            «А что? Я в чём-то неправ?»
            «Нет, ну я, конечно, понимаю: мальчики всегда нуждаются в ролевых моделях, в примерах для подражания. Когда-то все хотели стать космонавтами, потом − бандитами, в лихие десятые − коррумпированными чиновниками и полицейскими, а сейчас − полевыми агентами. Но, видишь ли, твой Дэн «Алмаз» Егоров... Он тот ещё проходимец. Авантюрист, хвастун и манипулятор. А сейчас он, к тому же, ещё и старый пердун на пенсии, который только и делает, что трезвонит о своих былых заслугах. Он устарел. Он анахронизм. Теперь пришло время для новых культовых личностей, новых знаковых фигур».
            «Для кого же, например?»
            «Для тех ребят, что штурмуют сейчас наш главный офис. Или для нас с тобой... Если мы окажемся профессиональнее их».
            «Надеюсь», − вздохнул я, выходя на улицу, к своему мотоциклу: «А насчёт Алмаза, я, пожалуй, с тобой не соглашусь».
            «Хозяин-барин!» − хмыкнул координатор.
            «Я готов. Еду к месту боя», − мысленно озвучил я свои планы.
            «Погоди. Вводная изменилась. Переключаю тебя на Непотеева».
            
            − Майкл, как ваши дела? − выкрикнул я вместо приветствия, переживая за Карину.
            − Дела − полный факел. Рейдеры удерживают командные высоты. Мы пытаемся прыгнуть выше, но у них везде свои аватары. Нам уже намутили кривые долги, а суды приняли по ним кривые меры. Захватчики начали слив активов через прокладки. Мы мешаем им обжимать наши финики, но они играют в города, так что мы буквально разрываемся на части. Сейчас мы пытаемся отбить нашу пыль, благо все их пионеры, в основном, фонари, но зато их много. Если бы не письма дальних родственников, то у нас появилась бы свобода для маневра...
            − Я ничего не понял, Майкл. Скажите, вы удержите здания?
            − Шансы есть. Мы копим силы для силового контрвхода.
            − Я скоро приеду. Продержитесь ещё немного.
            − Нет, Дёма, тебе здесь делать нечего. Один человек ничего не решает. Тебя убьют так же, как уже убили многих Почтальонов-одиночек. У меня есть для тебя особое задание − диверсия в тылу врага.
            − Что? Я должен быть там − с вами. Я обещал! − вспыхнул я. Заплаканное лицо Карины встало у меня перед глазами. Я не мог её подвести. Я не мог позволить ей погибнуть. Она надеялась на меня, и больше ей надеяться было не на кого.
            − Послушай, Дементий. Тут хватает крутых парней с большими пушками. Нам нужны твои способности.
            − Мой шестой КИТЧ?
            − Да, именно он. Возможно, мы переоцениваем его возможности, но это всё, что у нас есть.
            − У вас есть ещё «шестёрки»?
            − Больше нет. Их и так было немного, и все они все были выслежены и уничтожены заранее, ещё до начала штурма.
            − А как же я? Я ведь тоже «шестёрка».
             Непотеев отвёл глаза: − Ты даже не был официально зачислен в штат компании. Можешь передать Рубену «спасибо» за то, что он своей неприязнью спас тебе сегодня жизнь.
            − Я даже не состоял в штате... − это было как удар молотом по голове. Рубен, вот ведь ты сука!
            − Мы ещё разберёмся с этим, а пока что, Дементий, слушай новую вводную. Вот тебе адрес − это бизнес-центр в ближнем Подмосковье. По нашим данным, рейдеры собираются провести там внеочередное собрание наших акционеров. Всё, естественно, подстроено. Настоящих пайщиков там не будет − рейдеры позаботились о том, чтобы арбитражный суд запретил им голосовать и арестовал их акции в обеспечение поданных исков. Там будут только марионетки рейдеров. Результаты собрания, понятное дело, заранее известны, а протоколы уже отпечатаны и заверены. Нам нужно, чтобы ты помешал им провести эту показуху и раскрыл их истинное лицо. Удачи, агент! − Непотеев отключился.
            «Семён, ты слышал, что сказал Майкл?»
            «Конечно, я ведь осуществляю Присутствие в твоём теле. Я вижу и слышу то же самое, что и ты».
            «Ты понял, что он говорил?»
            «Не всё, но общие идеи уловил. Это был рейдерский сленг. Непотеев был главным инициатором захвата Узбекистон Почтаси и руководил самой операцией, так что, будь уверен, он знает, как защищаться от подобной напасти».
            «Думаешь, это месть узбеков?»
            «Возможно».
            «Но за что им нам мстить? Это же обычное дело в бизнесе − поглощения и слияния».
            «Ты не прав. Мы не поглощали их. Мы просто взяли их деньги и распродали их недвижимость. Теперь во всех почтовых отделениях Узбекистана работают вино-водочные ларьки, залы игровых автоматов, наркопритоны и публичные дома».
            «Но зачем тогда мы их захватывали? Они даже не были нам конкурентами».
            «Рейдерство в десятки раз прибыльнее наркоторговли. Изначальные вложения велики, но доходы − просто колоссальны. Сверхприбыль − тебе нужны другие причины, парень?»
            «Это гнусно...» − поёжился я. Теперь я, кажется, понимал, за что дрались узбекские почтальоны. За что они стояли насмерть.
            «Ты начинаешь говорить, как этот твой Дэн Егоров. То же мне − честь и совесть нашей эпохи. Поддай-ка лучше газку, Дёма!» − буркнул Семён раздражённо и, не то извиняясь, не то ища пути к примирению, добавил: «Я профессионал, и я никогда не был адвокатом дьявола, но ты заставляешь меня оправдывать то, что в России давно уже не нуждается в оправданиях...»
             Я промолчал и поддал газку. Мой «спорт» полетел по шоссе, виляя вокруг медленно ползущих машин, как горнолыжник на красной трассе. Скорость и адреналин заставили меня забыть чувство вины и стыда за свою корпорацию.
             Когда я проезжал платный погранпост на МКАДе, мне пришло сообщение: «Внимание − вы покидаете ваш домашний регион − автономный округ Москва. Напоминаем вам, что теперь вы поражаетесь в гражданских правах на всё время пребывания вне пределов вашего домашнего региона. Доброго пути и удачного возвращения, гражданин Москвы третьего класса Дементий Крымов».
             Я поёжился от того, что никогда раньше не забирался так далеко... Индустриальные пустоши и мрачные трущобы спальных районов − этот пейзаж навевал уныние и тревогу. Углубившись в переплетение заваленных мусором улиц, я собрал всю свою решительность в кулак. Отступать было некуда...
            
            «В эфире независимый экономический вестник! С вами специальный корреспондент Николай Левашов, и мы ведём прямую трансляцию из жилищного фонда повышенной ветхости на улице Старый Гай. В этой квартире проживает герой сегодняшних скандальных событий. Я буду сопровождать свой репортаж мысленными комментариями. Вы их услышите, а вот мой собеседник − нет. Итак, звоним в дверь. Звоним. Продолжаем терзать звонок. Да, похоже нам сегодня не повезло... А, нет, за облезлой фанерной дверью слышны робкие шаги.
            − Кого вам? − слышится сиплый, прокуренный голос.
            − Мы с телевиденья. Хотим взять у вас интервью.
             Дверь открывается, и на свет подъездной лампочки выходит бомжеватый мужчина средних лет, в грязной майке-алкоголичке, вытянутых кальсонах и резиновых сланцах. От него пахнет мочой и перегаром.
            − Вы Панкратий Кириллов, не так ли?
            − Дык, ёпт. Это я. А вы кто такие? Я вас не знаю...
            − Панкратий Тимурович, согласно нашим данным, вы являетесь генеральным директором ОАО «Радуга-Вектор-Плюс».
            − Чё?
            − Сегодня вы совершили крупнейшую в своей профессиональной деятельности сделку − купили у ООО «Ромашка-Консалтинг» группу зданий на Варшавском шоссе, ещё два часа назад принадлежавших «Почте России», и тут же продали их ЗАО «Планета-Турбо». Что вы скажете по поводу этой грандиозной сделки?
            − Я? − бизнесмен вытаращил на меня глаза.
            − Вот посмотрите. Ксерокопия договора купли-продажи. Разве это не ваша подпись тут и тут?
            − Моя... Но я не помню, чтобы я что-то продавал.
            − Панкратий Тимурович, вы вообще в курсе, что за последние полгода вы не раз становились владельцем заводов, газет, теплоходов? Через ваши руки прошло недвижимого имущества на тридцать миллиардов рублей.
            − Но где все эти деньги? Где мои деньги?! − вдруг вспыхивают пониманием глаза владельца квартиры.
            − Об этом мы и пришли вас спросить. Где же все ваши деньги?
             Панкратий Тимурович вдруг падает на колени, не в силах перебороть эмоции. Рыдания сотрясают сутулые плечи мужчины. Крупные слёзы катятся по его лицу.
            − Суки... Обокрали!
             Уважаемые зрители, давайте оставим нашего героя наедине с его горем. Не каждый день человек, пилотирующий фирму-«прокладку», узнаёт, что его честное имя и паспортные данные регулярно используются рейдерами для своих махинаций. А нам пора вернуться к ситуации вокруг штурма центрального офиса Почты России...»
            
            − Мальчик, отойди от меня! − шикнул я на ребёнка, привязавшегося ко мне на улице, на подходе к одиноко точащему среди промзоны бизнес-центру. Что этот подросток забыл среди нескончаемых гаражей, складов, точек шиномонтажа и левых контор, существовавших без вывесок и дававших заработок всяким мутным личностям?
            − Дядь, дай денег! Мне на мороженое не хватает, − преследовал меня ребёнок, привлекая ко мне ненужное внимание. Вся секретность операции могла пойти к чертям.
            − У меня нету денег, видишь, у меня и карманов-то нету, − прошептал я, пытаясь отвязаться от попрошайки.
            − Зато у тебя есть оружие и чип. Дядь, дай денег, а то я закричу громко, − паренёк был из догадливых.
            «Настоящий гринмейлер», − прокомментировал ситуацию Семён: «Вырастет корпоративным шантажистом. Купит одну акцию и начнёт мотать всем нервы».
            − Дяденька, я не буду за тобой весь день бегать, − потянул меня за руку мальчик: − Я до десяти досчитаю и закричу.
             Я оглянулся в сторону бизнес-центра. Тут везде были камеры, а за углом, наверняка, паслась живая охрана.
            «Семён! Что делать?»
            «У тебя и вправду ни копейки?»
            «Я плачу за всё через чип!»
            − Мальчик, ну нет у меня денег бумажных. И мелочи нет. Отстань, пожалуйста, − присел я так, чтобы лицо мальчика было вровень с моим. − Понимаешь?
            − Ясно, − кивнул тот: − На мобилку мне тысячу перечисли.
            − А где твоя мобилка? − спросил я как можно ласковее.
            − Дурачок что ли? В голове она у меня.
            «МАЛЬЧИК ЧИПОВАННЫЙ!» − раздался ликующий возглас Семёна: «У него детский чип! Их же теперь в первом классе вживляют».
            «Какая разница? Он на тысяче не остановится. Знаю я этих детей... Такому и миллиарда будет мало!» − огрызнулся я в ответ.
            «Дай-ка я! Дай, я с ним поговорю через тебя!» − потребовал координатор.
            «Да пожалуйста. Марионетка к твоим услугам...»
            − Сладкий мой, − раздался вдруг из моего рта елейный голос. Я чувствовал, как произношу эти слова. Моё тело их произносило − вне моей воли и желания. Так вот ты какой − КИТЧ шесть ноль. Вот оно − Присутствие.
             Моя рука потрепала ребёнка по шевелюре. Волосы были тёплые и гладкие. Домашний мальчик. Хороший мальчик.
            − Сладкий мой, хочешь, я тебе пять тысяч перечислю? Ты мне понравился.
            − Конечно, хочу. Только я закричу, если вы ещё раз до меня дотронетесь, дяденька.
            − Хорошо, радость моя, − Семён убрал руку от подростка:
            − Открой тринадцатый порт на ввод-вывод. Я тебе деньги переведу.
            − А я не умею, − с вызовом ответил мальчик.
            − А уметь-то нечего. Вот я тебе файл конфигурации сейчас перешлю. Ты его запустишь − тринадцатый порт и откроется. Давай, принимай.
            − Угу, − кивнул подросток. Было видно, как он закатывает глаза, работая со своим КИТЧ-интерфейсом.
            − Готово, дяденька. Где деньги?
             Я поднялся и медленно и торжественно похлопал в ладоши.
            − Танцуй-ка ты домой, отрок, − скомандовал через меня Семён.
             Ребёнок вздрогнул, на его лице проступил испуг и осознание полной беспомощности. Ноги мальчика зашевелились, и знаменитой лунной походкой Майкла Джексона он удалился в сторону жилой зоны. Было видно, что он пытался кричать, но его рот открывался беззвучно, как у рыбы.
            «А не слишком ли жестоко?» − спросил я мысленно.
            «Ни капли. Я же перечислил ему пять тысяч».
            «Но это ведь ребёнок!» − возразил я.
            «А вот будет ему урок на будущее! Нельзя открывать свои порты незнакомцам!»
            «Воспитатель из тебя...» − не закончил я фразу.
            «Своих сначала народи...» − беззлобно ответил Семён.
            
             Охранник был один. Он ошивался перед входом и, не переставая, курил.
            «Ну что? С этим − как с мальчиком?» − шутливо спросил я.
            «Вряд ли. Их инструктируют. К тому же он нечипованный».
            «Фу! Неподключенный... Что тогда?»
            «Мы узнали, как его зовут. Вышли на его аккаунт в Однокласниках, интернет-дневник, профиль ВКонтакте, анкеты на сайте знакомств, персонажей в он-лайн играх, взломали его почтовый ящик и мобильный телефон».
            «Опять с помощью insiders.ru?» − предположил я.
            «А ты догадливый!» − поддел меня координатор.
            «Ну и как это поможет? У него же нет чипа в голове».
            «Мы представим тебя, как его одноклассника. Мы уже сформировали легенду. У нас тут есть профессиональный актёр − лицедей восьмидесятого уровня, так что он просто заболтает охранника, и тот его пропустит».
            «Не надо лицедея. Я сам хочу попробовать», − настоял я.
            «Ты что, хочешь поставить операцию под угрозу?»
            «Я в школьном драмкружке выступал. У меня даже грамоты есть», − не сдавался я. «Ну же, Сёма, ты сам сказал, что любишь веселье. Я агент! Должен же я хоть что-то сам делать или нет?»
            «Нас тут всех замочат, если ты запорешь операцию... Ладно, риск есть в любом деле. Дерзай, юноша!»
            «Выведите мне диалоговые опции на КИТЧ-интерфейс, чтобы я мог с экрана читать − ну как дикторы в новостях», − попросил я и, выйдя из-за угла, направился прямиком к ЧОПовцу.
            
            − Эй ты! Тебе чего тут нужно?
            − Петян! Здорова! − сияя приветливой улыбкой, я подошёл к нему.
            − Ты кто такой?
            − Петька, ты чего, не узнал? Это же я − Серёга Макаров, одноклассник твой. Мы с тобой учились до седьмого класса, а потом ты от нас в путягу ушёл. Забыл?
            − Чё ты врёшь, − смутился коротко стриженный охранник и выплюнул сигарету на асфальт: − Ты жирный был.
            − Дык, похудел. Помнишь, я в Светку Афонину был влюблён? А она в тебя была влюблена до беспамятства. Я тогда и решил, что похудею − чтобы ей понравиться.
            − Да какая хрен разница, у тебя же рожа всё равно страшная была. Ты не Серёга. У того нос картошкой. И глаза другие.
            − Ты только не подумай, Петь, я того... пластику лица сделал.
            − Офонарел что ли? − поморщился ЧОПовец: − Это же форшмак, западло. Ваще не по-пацански же. Да у нас на районе за такое... Ты из этих что ли, да?
            − Метросексуалов? Да нет, ты чего. Чур меня! − стал оправдываться я. − Я нормальным пацаном стал. По понятиям отвечаю. Просто охота было девкам нравиться, вот я рожу и подправил.
            − Ничего так вышло... Нормалёк. Только ты всё равно лох. Бабы − они мужика за другое ценят, − и он жестами показал, за что именно.
            − Как ты сам, Петян? Видишь кого из наших?
            − Ну, Борьку иногда вижу, Стаса пару месяцев назад встретил. А ты кого видел?
            − Витьку Симакова часто вижу. Люську в прошлом году видал.
            − И как Витька-то?
            − Спился Витька. С концами, − ответил я с печалью.
            − Да, блин. Судьба... − Пётр достал новую сигарету: − Сигу будешь?
            − Не. Я бросил.
            − Это правильно! − закивал «одноклассник»: − А ты чего тут-то забыл?
            − Я того... Агентом стал наёмным.
            − Да ты гонишь! − тот вылупил на меня глаза.
            − Зуб даю. Наниматель мой сейчас у вас в здании. Тут, сам знаешь, движуха намечается. Я его оберегать должен, мало ли чего...
             Охранник оглянулся: − Не верится мне чего-то, что люди так сильно меняются. Давай-ка я тебе вопросик один из прошлого задам. Этого никто знать не может. Ответишь − я тебя пропущу. А нет... Пеняй на себя, в общем.
            «Мне капут», − мысленно обратился я к Семёну. «Где я прокололся?»
            «Всё нормально. Бодрячком так играешь. Натурально. Давай послушаем, что он спросит».
            − Давай, спрашивай.
            − Мы в пятом классе ... − начал Пётр, проницательно на меня поглядывая: − Отметелили тебя с пацанами. Дело было без свидетелей. Ты нам поклялся никому не говорить. Забыть такое ты не мог − я тебе два зуба выбил. Зубы у тебя на месте − допустим, ты их вставил. Давай, назови мне, кто ещё со мною тогда был.
            «Семён, можно я его вырублю? Или мне просто уйти?»
            «Погоди, тяни время».
            − Сейчас, Петёк, погодь, я имена вспоминаю, − поднял я глаза, потирая подбородок.
            − Я никуда не спешу... одноклассничек, − насмешливо прищурившись, тот покачал головой.
            − Это был... − начал я медленно.
            − Ну же!
            − Борька Кирпич... − озвучил я первую кандидатуру. Пётр не отреагировал, ожидая продолжения.
            − Стас Зверь... Митька Грачёв и ты.
             Пётр пожевал сигарету, гоняя её из одного угла губ в другой.
            − А на стрёме кто стоял?
            − Киря Пропеллер... − ответил я.
            − Охренеть... − покачал головой охранник. − И вправду ты. Ты ведь никому не рассказывал?
            − Нет. Дело-то житейское... − пожал я плечами.
            − Ни фига себе житейское. Мы ж тебя... В общем, ты забудь про это. У меня тогда дядя с тюрьмы откинулся. Он мне всякого лишнего рассказал про обычаи тамошние... Ты запомни, это не по-настоящему было.
            − Я так и решил. Могила, Петь. Никому не скажу, − как можно серьёзнее ответил я, понимая по какой тонкой бровке мне только что довелось пройти.
            − Ладно... Проехали. Тебе внутрь надо? Так?
            − Ага. Наниматель мой уже там − ждёт меня.
            − Сейчас оформлю. Погодь, − Пётр снял с пояса рацию и вызвал коллег: − Это первый пост. Приём. У нас тут посетитель. Снайперам отбой. Повторяю. Снайперам отбой. Приём... Я его знаю. Это свой пацан... В доску. С района нашего. Одноклассник мой. Он на одного из этих пашет. Пусть внутрь пройдёт. До лифта его проводи и сам кнопочку нажми, понял? Да, под мою ответственность.
            − Давай, Серёга. Я за тебя поручился... − охранник хлопнул меня по плечу.
            − Спасибо, Петёк, − на негнущихся ногах я зашагал к дверям бизнес-центра. Снайперы, значит...
            
            «Я на этаже. Что дальше?» − спросил я Семёна.
            «Я в курсе. Успокойся, у тебя пульс рекорды бьёт».
            «Да, я переволновался. Как ты узнал, кто его избил?»
            «Это не я узнал, а наш психолог штатный, когда составлял для твоей легенды карту связей. Сергей Макаров закрыл свои страницы ВКонтаке и в Одноклассниках всего от нескольких человек − от той самой Светланы Афониной, от Петра и нескольких его товарищей. Это и были его обидчики. Все они одногодки, кроме одного − Кирилла Самохина. Он младше их на три года. Он и стоял на стрёме. Понимаешь логику?»
            «Да. Как дела у настоящего Серёги Макарова?»
            «Долгое время наблюдался у психотерапевтов. Панический страх, мания преследования, замкнутость. Получил инвалидность из-за крайней степени ожирения и сопутствующих болезней. Живёт с престарелой мамой на окраине Москвы... Ты ведь это хотел узнать?»
            «Лучше бы я не спрашивал...»
            «Давай займёмся делом. Мы раздобыли трёхмерную схему здания со всеми коммуникациями. Ты полезешь по вентиляции. Вход в неё через противопожарную заслонку в туалете».
            − Я же сюда не пролезу! − сказал я вслух, когда увидел вход в вентиляционный короб.
            «У нас тут есть специалист по таким вопросам. Позволь тебе представить Дебендранатха Рапшора. Потомственный факир, йог и эквилибрист, родом из Индии. Десять лет проработал гимнастом в европейской труппе цирка дю Солей. Он будет управлять твоим телом. Доверься ему, он профессионал».
            «Здравствуйте, Дементий. Очень приятно работать с вами», − раздался у меня в голове новый голос.
            «Взаимно», − буркнул я.
            «Разденьтесь в кабинке догола и заприте её изнутри. Мы сюда ещё вернёмся».
             Я подчинился. Стоя босиком на холодном кафельном полу, я узнал свою новую задачу: «Над раковиной есть ёмкость с жидким мылом. Намажьте им всё своё тело».
            «Может, не надо? Я же всё равно туда не пролезу. Даже с вашей помощью».
            «Если голова пролазит, то пролезет и остальное, уважаемый Дементий».
            «Хотелось бы верить...» − я натёр себя перламутровой жидкостью.
            «Да прибудет с нами Кришна», − подтянувшись к потолку, Дебендранатх в моём теле открыл противопожарную заслонку и нырнул в грязный и пыльный короб шириной с мою грудную клетку. Пистолеты были прикручены клейкой лентой к щиколоткам. Присутствие − а это было именно оно − освобождало меня от необходимости пробираться через этот кошмарный лабиринт самому, но вот боль и ссадины, получаемые в процессе, я ощущал в полной мере. И задыхался я тоже по-настоящему − пыль забивала ноздри, лезла в глотку. Это только в фильмах вентиляционные короба чистые и просторные. Изгибаясь словно змея, факир тащил меня всё дальше и дальше.
            «Долго ещё?» − взмолился я.
            «Почти приползли. Ваша цель − презентационный зал. Они скоро начнут фальшивое собрание. Вы сейчас проползёте под потолком, прямо у них над головами. Дебендранатх, двигайся тише. После короба будет техническая площадка...»
             Я вскрикнул от боли.
            «В чём дело?» − спросил координатор.
            «Тут внутреннее соединение. Мы застряли. Дальше не проползти», − спокойно заметил индус.
            «Пробуй ещё!» − настоял Семён.
            «Без шума и физических повреждений никак не получится».
            «Тогда ползи назад! Давай, вытаскивай его оттуда».
            «Я не смогу. Тут можно пролезть только головой вперед. Вылезти старой дорогой не получится... Прости, Дементий. Я виноват».
            «Не, ну вы молодцы!» − мысленно вспылил я: «Он виноват! А мне-то что делать?»
            «Дебендранатх, оставь нас», − скомандовал Семён, и злосчастный циркач отключился. Мы с координатором остались вдвоём.
            «Дёма, будь мужчиной. Держи себя в руках... Ты сможешь отползти чуть назад, чтобы твоё лицо было над вентиляционной решёткой?»
            «Да», − обдирая бока, я вернулся к решётке.
            «Что ты видишь?»
            «Большой стол и кресла».
            «Всё пройдёт здесь. Ты сможешь всё увидеть».
            «А как же я?»
            «Мы тебя вытащим, потом», − пообещал Семён.
            «Они заходят. Я слышу голоса», − сказал я, видя, как группа людей в костюмах заняла свои места за столом. Двое из присутствующих вели оживлённую беседу.
            «На каком языке они говорят? Я ничего не понимаю».
            «Погоди, Дёма. Я подключаю нашего лингвиста. Она поможет с синхронным переводом... Ядвига, ты готова?»
            «Да, я вижу и слышу то же самое, что и ваш агент».
            «О чём они говорят?»
            «Один из них поляк, второй украинец. Каждый говорит на своём родном языке, но они прекрасно понимают друг друга... К поляку обращаются пан Пипка или просто Франтишек. Украинца зовут пан Вернидуб. Остальные присутствующие переговариваются по-узбекски. Похоже, они тут ничего не решают. Ключевые фигуры − поляк и украинец».
            «Я уже ищу их по базам. Скажи, о чём речь», − потребовал Семён.
             «Вернидуб спрашивает Франтишека, сколько продержатся москали. Тот говорит, что если бы это был польский почтамт и дело было в Гданьске, то они бы продержались шестнадцать часов, но это не Гданьск и русские не поляки, так что ещё часа два, не более. Оба поздравляют друг друга со скорой победой. Пан Пипка спрашивает, когда же принесут шампанское».
            «Я нашёл их. Пипка, Франтишек − вице-президент Пошты Польской. Вернидуб, Дмитрий − заместитель генерального директора Укрпошты по внешним связям... Похоже, против нас играют серьёзные игроки».
            «Они говорят, что протокол уже доставлен в суд. По результатам собрания выбран новый реестродержатель, назначен новый генеральный директор и произведена дополнительная эмиссия акций, так что у них теперь контрольный пакет. Теперь они ждут, когда штурмовые отряды судебных приставов и ЧОПовцы зачистят территорию под новых владельцев... Скоро подадут закуски и аперитивы. Кажется, начинается банкет».
            «Спасибо, Ядвига. Если будут ещё новости, дай мне знать... Дементий, извини, мне нужно отключиться и скоординировать других агентов. Держись и не теряй присутствия духа. Пока».
             Так я остался один. Подо мной пили и веселились враги, а я торчал у них над головами, голый, грязный, намертво втиснутый в кишку вентиляции. Прямо сейчас в центре Москвы шёл штурм и гибли люди... Я постарался вызвать Карину, но связь не устанавливалась.
            «Дементий, не закрывайте глаза и не сопите так часто. Я слушаю и смотрю», − вырвала меня из накатившего забытья Ядвига.
            «Вам там легко, а я тут задыхаюсь!» − огрызнулся я.
            «Нашёл, кому жаловаться», − возмутилась она. «Знаешь где я сейчас? Лежу на полу, подключенная к Присутствию, в осаждённом здании. Вот мы тут действительно задыхаемся... Жалуется он. Агент ещё называется».
             Я замолчал, сконцентрировавшись на том, чтобы не уснуть. Звон бокалов снизу поутих, к нему добавились новые звуки.
            «К нам приехал, к нам приехал Сухаил Хадар наш дорогой!» − запел снизу хор.
            «Ого!» − сказала Ядвига. «Что-то новенькое...»
             В зал пёстрой толпой втекли разряженные цыгане. Гитарные переборы, звон кастаньет и протяжные гортанные напевы наполнили помещение. Кажется, действительно, прибыл кто-то важный.
            − Друзья мои! − начал человек, невидимый с моей позиции: − Наша победа близка! Мои дорогие узбекские гости, ваше отмщение скоро свершится.
             Ему вторили радостные крики, рукоплескания и резкий и внезапный рёв медведя.
             Я изогнулся, чтобы разглядеть мишку. Тот, одетый в красную рубашку, лихо отплясывал в окружении двух цыган с гитарами.
            «Ядвига, вызови Семёна».
            «Нет. Он велел его не беспокоить».
            «У них есть ручной медведь. Вызови скорее Семёна».
            «У меня чёткие указания. Да и зачем? Ты тут всё равно застрял».
            «Я сейчас Непотееву позвоню», − пригрозил я.
            «Ладно...»
            «В чём дело? У меня тут...» − начал было возмущаться Семён, но я прервал его:
            «Он чипованный!»
            «Кто?»
            «Медведь! Взломай его и передай мне управление. Это важно».
            «Что за ерунда? С чего ты взял?»
            «Смотри, там стоит цыган и ничегошеньки не делает, а только смотрит на медведя. Давай, взломай мне косолапого! Скорее».
            «С каких это пор...» − начал Семён гневно, но передумал: «Ладно, сейчас попробуем».
             Минута ожидания показалась вечностью. Наконец Семён сказал: «Цыган заблокирован − он не будет мешать. Медведь твой. Давай, покажи, чего ты там задумал».
             Но я уже не слышал его − я был медведем. Первым делом я отнял у ближайшего цыгана гитару. Перехватив её поудобнее, я осторожно коснулся когтями струн. Лапы были не поставлены, пальцы не разработаны, но мелодия худо-бедно получалась.
            − Це ж Лайт Май Фая! Дывысь, Франтишек, ведмидь Джыма Моррисона лабаэ, − воскликнул пан Вернидуб.
             Присутствующие зааплодировали. Цыгане тоже захлопали − они решили, что это импровизация их друга-дрессировщика. Я же, доиграв мелодию, надел гитару на голову её предыдущему владельцу, а затем запрыгнул на праздничный стол.
             Тут они впервые поняли, что что-то не так. Все заметались и забегали, я же подпрыгнул наверх и, ухватившись лапами за вентиляционный короб, стал раскачивать его всем своим весом, а было во мне центнера три, не меньше.
             Первые выстрелы охраны были как осиные укусы. Я разозлился и дёрнул короб сильнее. Анкерные болты наконец-то выскочили из потолка, и вместе с целой секцией вентиляции я рухнул на стол, разбив его в щепы. Охранники продолжали всаживать в меня пулю за пулей.
             Из последних сил, чувствуя, как жизнь покидает моё сильное медвежье тело, я ударил ЧОПовцев вентиляционным коробом. Последнее, что я увидел, это как из короба вылетел чумазый и пыльный человек.
            «Дементий! Ты меня слышишь?» − звучал у меня в сознании голос Семёна: «Возвращайся назад».
            «Меня убили», − подумалось мне.
            «Медведя убили. Забирай своё тело. Ты нам нужен».
            «А несколько минут назад был не нужен...»
            «Ну что ты как ребёнок. Ещё обидься на меня!»
             Я открыл глаза. В помещении работала система пожаротушения. Кругом висела водная пыль. Наверняка, работа Семёна. Воспользовавшись оказией, я смыл с себя грязь.
            «У тебя есть пара минут, пока они перевяжут раненых и соберут силы. Бегом в туалет − за бронёй и патронами».
            «Семён, это нам хоть чем-то помогло?»
            «Очень даже. У нас уже была версия, что за попыткой силового захвата стоит Укрпошта. Последние два месяца они вели себя очень агрессивно. Пылесосили наше болото, угрожали нашим менеджерам и членам их семей, домогались мажориторных держателей, требуя продать им контрольный пакет акций за смешные деньги...»
            «Ничего подозрительного, так?» − съязвил я.
            «Не издевайся, Дёма. Мы всё это время занимались тем же самым по отношению к ним. Обычная бизнес-практика. Другой вопрос, что Укрпошта сама по себе не имеет ресурсов, чтобы свалить нас с ног в одиночку. Они могли кошмарить нам жизнь до бесконечности, но в этой игре нужны два действующих персонажа − Чёрный Рыцарь и Белый Рыцарь. Это как плохой и хороший следователи на допросе. Чёрный рыцарь − Укрпошта. Они играют роль агрессивных плохишей. Но есть ещё и Белый рыцарь, и ты помог нам его раскрыть».
            «Кто это? Узбекистон Почтаси?» − предположил я.
            «Нет, ты что! Узбеки − полные банкроты. Им в этой авантюре была отведена роль так называемого Серого Рыцаря − с неясными намереньями и неизвестными ресурсами. Но их-то ресурсы и намеренья мы знаем − они жалкие, так что назовём их Коричневым Рыцарем и забудем о них навсегда».
            «Но кто же тогда?»
            «Сухаил Хадар. Человек, которого приветствовали цыгане. Генеральный директор российского отделения PMS».
            «Pangaea Mail Services», − произнёс я с трепетом. Крупнейший почтовый оператор планеты. Транснациональный гигант. Мега-корпорация...
             «Это и есть наш добрый следователь. Белый Рыцарь Москоу-Сити. Полчаса назад Сухаил Хадар предложил спасти нас от Черного Рыцаря, если мы продадим ему контрольный пакет акций по цене лишь немногим ниже рыночной».
            «Чего же мы ждём? Надо принимать предложение!»
            «Ты что, не понял? Оба рыцаря заодно! Это и есть «стратегия леди Макбет». Рыцари в конце объединяются, чтобы уничтожить компанию-цель, то есть нас, Почту России. Непотеев смог бы рассказать лучше меня, но смысл-то ты понял? Наш главный враг − PMS!»
            «Что мы можем против такого гиганта?»
            «Для начала нам надо вывести тебя из здания. Давай, хватит сидеть в туалете. В бой, мой мальчик!»
            «Ты взломал их систему безопасности?»
            «Конечно. Они скапливают силы в рекреации перед лифтом».
            «Сколько их?»
            «Восемнадцать человек. Все в броне и с огнестрельным оружием».
            «Но у меня нет шансов. Я же один!»
            «Ты не один. Тебя сопровождают два десятка высококлассных специалистов, парень. Ты сейчас целая армия из одного человека! Пришло время для повышения. Приготовься, я загружаю в тебя КИТЧ-интерфейс шесть-один бета».
             Мой КИТЧ вспыхнул нестерпимо-белым светом. Я рухнул на колени.
            «Корпорация Электроника поздравляет вас с удачной покупкой! Производится платная разблокировка функциональных возможностей вашего чипа», − зазвучал в моей голове монотонный женский голос: «Конфигурация Базовая будет обновлена до Бизнес-Эконом. Внимание, обнаружены 32 блока процессорной обработки, добавлено 16 конвейеров команд, включен нейронный ускоритель рефлексов. Доступен новый режим − Мультиприсутствие. Добавлена поддержка корпоративных сетей седьмого поколения. Пожалуйста, не теряйте сознания, пока идёт обновление профиля оборудования. Дождитесь окончания установки...»
            «Как самочувствие? Не тошнит?» − участливо поинтересовался Семён.
            «У меня...» − я поднялся с пола: «У меня же базовый чип. Как он стал Бизнес-Экономом? Установка Бизнес-Эконома стоила в три раза дороже! Мои родители никогда бы не накопили на него».
            «Я открою тебе тайну, Дёма... Тебе в голову сразу поставили самый современный чип − Чиф-Экзекьютив-Офисер Премиум-Турбо-Плюс. Они всем такие ставят. Только у него были отключены практически все функции. По их задумке, ты должен провести всю оставшуюся жизнь, тратя огромные деньги на то, чтобы постепенно − шаг за шагом − оплатить вывод твоего чипа на его полный рабочий потенциал».
            «Это гнусно...»
            «Это бизнес, Дёма. А теперь приготовься к тому, что ещё мало кому довелось испытать. Не зря же мы тебя так задорого улучшили».
            «А мне обязательно лезть сейчас на рожон?» − спросил я осторожно: «Может мне лучше по-тихому вылезти в окно и убежать, а?»
            «Мне нравится этот твой протеже, Сёма», − раздался в моей голове новый голос: «Он мыслит стратегически. Из него выйдет отличный агент третьего грейда!»
            «Он уже агент третьего грейда! Мы же его только что проапгрейдили», − огрызнулся на незнакомца мой координатор: «Всё нормально, Владимир. Парень должен справиться. Ты ведь возьмёшься стрелять за него?»
            «Конечно, я уже приладился к его правой руке», − отозвался Владимир.
            «А я к левой!» − послышался ещё один голос.
            «Я взяла под управление его ноги», − третий голос. «Чур, я кручу головой!» − четвёртый голос. «А я контролирую равновесие...» − пятый голос.
            Я сбился со счёта, пытаясь понять, сколько людей сейчас толпилось у меня в голове.
            «А я отвечаю за хореографию, ну и за акробатику тоже! Не зря же я чемпион страны среди юниоров», − совсем уже детский голосок.
            «Как нескромно, Настя», − поправил кто-то из взрослых.
            «Вы что, издеваетесь?» − взмолился я: «Как вы сможете управлять мной одновременно?»
            «Мультиприсутствие», − напомнил Семён: «Владимир, вот трёхмерная схема перестрелки с текущим положением противников. Разработайте сценарий боя и вперёд!»
            
            Точкой входа в рекреацию гимнастка Настя выбрала стеклянное окно над дверьми. Рыбкой вылетая в помещение, я уже вовсю стрелял из пистолетов. Сопротивляться совместной воле по меньшей мере семи человек было бесполезно. Я лишь надеялся, что если меня убьют, то это произойдёт быстро и безболезненно. Увы, без боли не обошлось. Сначала, впервые в жизни, меня посадили в поперечный шпагат, потом, когда с двух противоположных дверей высыпала охрана, мои глаза со скрипом разъехались в разные стороны, чтобы каждому из стреляющих было удобней целиться. Ноги выделывали безумные коленца, кидая меня туда-сюда по залу. Выстрелы-прыжки-перекаты. Сальто у стены, смена магазинов в падении, «маятник», «качели», выкручивание рук, удары в горло и пах, выстрелы в упор и вдогонку. Звон в голове. Темнота...
            
            Это была Карина... Она звала меня. Я видел её лежащей на толстом слое битого стекла и пепла, она часто и неглубоко дышала.
            «Карина?»
            «Дёма...»
            «Дождись меня, пожалуйста».
            «Не надо, не приезжай сюда».
            «Почему?»
            «Потому что я хочу, чтобы ты жил».
            «Я обещал. Я не брошу тебя».
            «Не надо. Он убьёт тебя...»
            «Кто?»
            «Сухаил Хадар...»
            «Нет, это я его убью. И всё кончится. Я обещаю...»
            «Если ты убьёшь его, всё только начнётся. Они ведут тебя в ловушку. Они предадут тебя. Беги...»
            
             С потолка снова лилась вода и смешивалась с кровью. Кровь была повсюду. Я повернул голову, но увидел только трупы в чёрной форме, покрывавшие пол.
            «Семён...» − позвал я. Нет ответа. Его номера не было, так что я набрал номер Непотеева.
            «Майкл, где все?» − спросил я его. Он сморгнул.
            «Мне сказали, что ты убит».
            «Мне нужен... Семён. Мне нужно понять, что со мной...»
            «Хорошо. Подожди».
             Кажется, я успел ещё раз отключиться. Очнулся я от того, что моя собственная рука била меня по лицу.
            «Очухался, наконец-то... Ну и живучий же ты, парень», − сказал Семён.
            «Что со мной?»
            «Дай посмотрю через КИТЧ. Так, медицинская вкладка. У тебя многочисленные гематомы, осколочное ранение бедра − вероятно куски бронепластины углубились в тело, сквозное ранение головы... Нет, это сбой системы. Нет сквозных ранений. Растяжение связок, два вывиха, сотрясение мозга... Ты совсем развалина, парень. Мне очень жаль...»
            «Поднимите меня! Вы же можете. Ну! Давайте сюда вашу магию Вуду. Всю давайте!»
            «Мы не волшебники, Дёма...»
            «Понятно».
            «Но мы попробуем».
            «Пробуйте», − я закрыл глаза. Голова кружилась, где-то на краю бубнил чей-то голос: «Начинаю синтез кортикостероидов, стимулируем регенерацию тканей. Что там с молочной кислотой? Кто-нибудь, займитесь ей. Настя, верни ему плечо в сустав...» Вспышка боли! Забытьё...
            «Дёма!» − это Семён: «Тут с тобой кое-кто хочет поговорить... Ты можешь слушать?»
            «Да...»
            «Привет, орёл», − ещё один незнакомый голос. Какой-то старик... Его голос не такой как другие. Это не мыслеречь. Это живая речь, состоящая из звуков. Она звучит у меня в голове.
            «Кто ты?»
            «Дэн Егоров».
            «Алмаз?»
            «Да».
             Даже сквозь боль и изнуряющую усталость я нахожу силы, чтобы приподняться на локте и тряхнуть головой, пытаясь сосредоточиться.
            «Ну и попал ты в переплёт, Дементий. Мне тут рассказали. Они хотят, чтобы я тебя взбодрил...»
            «Спасибо, мне лучше. Это большая честь для меня...»
            «Брось, парень... Эй, можно я поговорю с ним наедине? Как агент с агентом?»
            «Мы оставим вас одних», − говорит Семён.
            «Как ты?»
            «Сам разве не чувствуешь?»
            «Они не подключали меня к тебе. Это просто телефонный разговор, как в прошлом веке».
            «Я не знаю, смогу ли я выполнить свою миссию. Меня тут крепко прижали...»
            «Прижали? Ты пробовал когда-нибудь сжать пальцами арбузное семечко?»
            «Что? Ну да, пробовал».
            «Что происходит?»
            «Известно что. Оно выпрыгивает».
            «Вот именно! Будь таким же. Будь как арбузное семечко. Никому не позволяй себя прижать!»
            «Легко сказать, да сложно сделать!» − я горько усмехнулся.
            «Смотря, как ты к этому подходишь. Всё − вопрос отношения...»
            «Разве? А как же объективная реальность?»
            «Твои координаторы только в неё и верят. В неё, а не в тебя. Они считают, что ещё могут подстегнуть твой липидный обмен. Дожечь ресурсы организма, поднять последние пять процентов мощности... Только я считаю, что нам не нужно это химическое чудо. Ты человек, а значит, можешь восстать из пепла прямо так. Без ресурсов. Соберись, парень! Я верю в тебя. Я сам бывал в таких передрягах. Один, в офф-лайне, безо всех этих новомодных штук в голове. По старинке. По хардкору. Старая школа, сынок. Ты сможешь!»
            «Дай мне руку, Алмаз, чтобы я поднялся...» − попросил я.
            Я не надеялся, что он поймёт всю условность сказанного, но он понял:
            «Вот моя рука. Держись крепче. Я тебя подниму».
            Я стиснул зубы и, схватившись за воздух, встал с пола: «Спасибо».
            «Ещё рано, парень. Знай, я буду присматривать за тобой сегодня, чтобы ты не упал».
            «Спасибо, Алмаз...»
            «Удачи, Агент».
            
            Внизу меня ждал сюрприз. У крыльца стоял мой мотоцикл, хотя я точно помнил, что припарковал его в двух кварталах отсюда. В седле сидела незнакомая девушка. Красный лакированный плащ до пят и бронированный корсет выдавали в ней агента.
            − Отличный плащ, − сказал я приветливо: − Hugo Boss?
            − Misha Tsigan, − поправила девушка: − Новая коллекция.
            − Вернёшь мне мотоцикл?
            − Ты с него свалишься. Я поведу, а ты садись назад и держись за меня.
            − Ты, вообще откуда? − спросил я, садясь на пассажирское сидение.
            − Корпорация ЖКХ России. Специальный агент третьего грейда Ольга Огурцова.
            − У меня дома бачок течёт... − сказал я как бы невзначай: − Справишься?
            − Ага, вырву его из стены и одену тебе на голову. Ещё глупые шутки будут?
            − Попозже, наверное.
            − Крепко держишься?
            − Угу.
            − Тогда, погнали.
             Агент Огурцова рванула с места и, поставив мотоцикл на дыбы, понеслась по промзоне.
            «Семён, объяснишь мне, что происходит?»
            «Я сам не понимаю. Такое впечатление, что ЖКХ России тоже хотят кусок пирога».
            − Ольга, зачем ты мне помогаешь?
            − Мы следили за ситуацией... − крикнула она в ответ: − Поначалу нам показалось, что ваше дело − труба, и мы заняли выжидательную позицию, но у нас появились данные, что Почта активно использует агентов с шестым КИТЧем для организации встречного враждебного поглощения...
            − Впервые слышу.
            − У нас надёжный источник. Сам Алмаз за вас поручился. Он утверждает, что уже к вечеру инцидент будет разрешён в вашу пользу, и те, кто не присоединятся к вам, присоединятся к Узбекистон Почтаси.
            − Вы так ему и поверили?
            − Возможно, это чистой воды блеф или даже старческое безумие, но часть нашего руководства всё ещё лелеет надежду на возрождение единой России. Пока мы едины, мы непобедимы, и такое прочее. Поэтому от лица ЖКХ России я предлагаю вам дружественное слияние.
            Я только захохотал в ответ.
            − Я сказала что-то смешное?
            − Ты первая девушка, которая предлагает мне дружеское слияние!
            Толчок локтем в бок заставил меня задыхаться от боли. Дальше мы ехали молча.
            «Семён, куда она меня везёт?»
            «Судя по всему, метро Деловой центр. Небоскрёб PMS. Мы приняли предложение ЖКХ о слиянии. Аналогичные предложения поступили от РЖД и Сбербанка. Все ссылаются на Алмаз Бизнес Консалтинг. Дэн Егоров утверждает, что у него есть инсайдерская информация, будто бы мы долгое время создавали видимость беззащитности, что вынудить наших врагов на вход по беспределу вместо законного поглощения через рыночные механизмы. Теперь, якобы, у нас есть полное право на жёсткие контрмеры, к которым мы очень хорошо подготовились».
            «Что он задумал?»
            «Мы не знаем. Тем не менее, наши акции, которые за утро упали ниже плинтуса, снова пошли вверх. ЖКХ готовы предоставить нам свой элитный отряд − Чистильщиков, а РЖД − ударную группу Путевых Обходчиков. Если Дэн Егоров продолжит дурить всем головы, то и мы сами, не ровен час, начнём думать, что наше преступное бездействие было частью грандиозного плана».
            «Вы можете спросить его напрямую?»
            «Он недоступен. Секретарша сказала, что он сел в свой микро-самолёт и улетел».
            «Что мне делать, когда мы приедем?»
            «Твоя цель − Сухаил Хадар. Сегодняшний штурм, судя по всему, его детище. У нас есть задумка, как его обезвредить. Лучше меня расскажет Майкл. Переключаю тебя на него».
            
            «Дементий», − это был Непотеев: «Радоваться ещё рано. Мы удерживаем только три верхних этажа. Если штурмующие прорвутся сюда, то наше истребление − вопрос пары минут».
            «Карина − как она?»
            «Ранена и потеряла много крови, но ей сделали перевязку. Если в ближайшие пару часов её не эвакуировать... ты понимаешь?»
            «Да! Что мне делать?»
            «Ты знаешь, что такое право произвольной подсудности?»
            «Нет».
            «А законодательное право второго уровня?»
            «Снова нет».
            «Враги сами подсказали нам лазейку. Они подали на нас в Шариатский Суд».
            «Вы серьёзно?»
            «Какие уж там шутки! Это объективная реальность наших дней. Право произвольной подсудности позволяет подавать в суд в любой точке построссийского пространства, с учётом местного законодательства. Верховный кади уже приговорил нас к штрафу в сто тысяч верблюдов, мне положено сто ударов плетью, а нашему генеральному директору грозит усекновение обоих рук и головы. Они послали Шариатскую Гвардию во исполнение решения суда, и вот это точно не весело».
            «Со всех сторон навалились».
            «Тем не менее, это натолкнуло наших юристов на довольно дерзкое решение. Почта России имеет право ввести собственное внутреннее законодательство второго порядка, взяв за основу какой-либо реально существовавший свод законов ... Да хоть законы Хаммурапи!»
            «Что это даст?»
            «А вот что. Своей властью я назначаю тебя Чрезвычайным Полномочным Комиссаром-Аудитором Почты России и моим личным Чемпионом перед Богом и людьми. Ты повышаешься до второго грейда и получаешь в лен одну тысячную годового дохода компании. Клянёшься ли ты быть верен своему корпоративному оммажу?»
            «Конечно. А это точно нужно?»
            «Нужно, Дёма. Поверь! К сожалению, мы не можем обменяться поцелуями, но я пришлю тебе твой меч с оказией».
            «Меч?»
            «По нашему новому корпоративному праву тебе положен меч, конь, доспех и замок. Квартира, мотоцикл и бронежилет у тебя уже есть».
            «Майкл... Принять наркотики − это и был ваш план?»
            «Всё серьёзно, сэр Дементиус. Я свяжусь с тобой, когда мы закончим подготовку Няпокалипсиса».
            Непотеев наконец-то отключился.
            − Ну как? − спросила Ольга.
            − У нас половина менеджеров под грибами. Мне всё больше кажется, что сегодняшний день закончится в астрале − мистической дуэлью на световых копьях.
            − Я же просила бросить эти глупые шутки!
            Только я собирался ответить, как пришло сообщение: «Автономный округ Москва приветствует вас! С возвращением, гражданин третьего класса Дементий Крымов».
            − Какого класса у тебя гражданство? − спросил я Огурцову, чтобы перевести разговор в другое русло.
            − Нет его у меня.
            − Как это?
            − Деньги экономлю. Я же в институте учусь.
            − Но ведь нельзя без гражданства!
            − Конечно, нельзя. У меня открытое гражданство Луны.
            − Это как? Луна же ничейная.
            − Была ничейная. Дети американских космонавтов организовали Правительство Луны в Изгнании. Они утверждают, что побывали на родине в виде сперматозоидов. Гражданство стоит копейки, паспорт мне прислали по почте.
            Я хохотнул: − Прикинь, если добьются твоей экстрадиции?
            − По закону, доставка − за их счёт... − пожала она плечами.
             Замолчав, я стал глазеть по сторонам. Моё внимание привлёк полицейский робокоптер, скользящий над потоком машин. Беспилотный вертолёт был ленивым − как и все полицейские, поэтому он использовал для передвижения любые попутные машины, примагничиваясь к их крышам. Вот и сейчас он пытался прилипнуть к очередной тачке, чтобы на холяву прокатиться до новой точки патрулирования. У него ничего не вышло, потому что машина была китайская и крыша у неё была сделана из пластика. Чёрная стрекоза делала попытку за попыткой, не в силах закрепиться на понравившейся ей легковушке. Водитель машины потешался над надоедливым паразитом, перестраиваясь из полосы в полосу.
            − Смотри! Обхохочешься, − показал я Огурцовой.
            − Сейчас самое смешное начнётся, − пообещала она. Устав от попыток примагнититься, вертолётик выдвинул из корпуса лапы-ледорубы и закрепился на машине с их помощью, пробив крышу насквозь. Водитель чуть не умер от страха, но машину на дороге удержал.
            − Так бывает со всеми, кто пытается обмануть Систему, − прокомментировала Ольга: − Мы уже рядом. Свяжись со своими. Надо понять, что делать дальше.
            «Семён, какие наши планы?»
            «Планы-планы-планы...Нам нужно пятнадцать минут, чтобы закончить подготовку вторжения. Погуляй где-нибудь, а?»
            «Не понял! Как это погуляй?»
            «Ну, сходи с Огурцовой в кафе. Поешьте чего-нибудь... У тебя ведь с самого утра маковой росинки во рту не было, так?»
            «Почему это? Я с пола попил, когда ты систему пожаротушения включал».
            «Дементий, займи себя, ладно? Не маленький уже. Отключаюсь».
            − Ну так что? − спросила Ольга.
            − Ты голодная? Давай, где-нибудь перекусим?
            − Хватит, а? Будь серьёзным.
            − Я серьёзно! Они готовят вторжение. У нас пятнадцать минут. Может, в «Кошку-Матрёшку» заскочим?
            − Нет, у них там порции маленькие. Давай лучше в «Два горла» − это рядом. У меня платиновая членская карточка.
            − Ты же экономишь! − напомнил я.
            − На еде и одежде − не экономят.
            
            − Заходите, гости дорогие! − приветствовали нас одетые в русские народные костюмы хозяин и хозяюшка: − Вы курящие, некурящие? Если курящие, то что?
            − Некурящие, − ответил я, но Огурцова перебила меня, сверкнув платиновой карточкой постоянного члена: − Курящие как паровоз, причём всё подряд. Комплексный обед на двоих «От пуза», бутылку «Имперской» и турбо-кальян с «соловьём-разбойником»... Дементий, у тебя люк есть?
            − Что? А... Нет, люка нет.
            − И один шланг, пожалуйста, − закончила она заказ.
            
             Мы сели в отдельной «светлице», в Яхонтовом Тереме. Когда подали огромного печёного осетра с гарниром из чёрной икры и целый таз жареных пельменей с перепелами и рябчиками, я даже оробел, а вот моя подруга зря времени не теряла. Расстегнув верх бронекорсета, она обнажила декольте. Между грудей сиял огромный бриллиант, едва ли настоящий. Несколькими энергичными движениями она выкрутила его и положила рядом на стол. Теперь на его месте зияло трёхсантиметровое отверстие.
            − Чего пялишься?
            − Никогда такого не видел.
            − Тогда смотри на здоровье, − она вкрутила в грудь прозрачный шланг, предложенный «хозяюшкой».
             Закончив эту процедуру, агент ЖКХ буквально набросилась на еду. Со стонами и довольным урчанием, экстатическим закатыванием глаз, с горячим соком, бегущим по подбородку, она стала запихивать в себя осетра и пельмени, запивая всё это из трёхлитровой братины терпким и хмельным пшеничным квасом. Я же смотрел, как пережёванное и проглоченное частыми толчками проходит по прозрачному шлангу и исчезает где-то в полу. Дальше, уже невидимая для наших глаз, эта питательная кашица достигает другого помещения − грязного и обшарпанного зальчика где-нибудь в соседней подворотне, куда заходят простые работяги − гастарбайтеры из Азии, трудяги из ближнего Подмосковья, ездящие каждый день в Москву на переполненных электричках, подвесив себя специальной обвязкой к потолку вагона, чтобы спать всю дорогу, не падая... Они суют мятые полтинники в купюроприёмники, открывают рты, и юркие робошланги проскальзывают им прямо в желудок, чтобы наполнить его здоровой, калорийной и уже пережёванной кем-то другим пищей, вкуса которой они никогда не узнают...
             Она откинулась на подушки и дымила турбо-кальяном. Я допивал турецкий кофе, отставив от себя надкусанный в нескольких местах кусок «рыбника». Есть не хотелось, особенно после увиденного. Я водил пальцем по покрытой изморосью бутылке «Имперской». В стенку сосуда был вплавлен ртутный градусник. Если водка была теплее пяти градусов, миниатюрный гидравлический затвор не давал выкрутить пробку...
            − О чём задумался? − спросила меня Огурцова.
            − О технологиях... Зачем тебе лючок?
            − Тебе не понять, что это такое... − устало ответила она.
            − Не понять что?
            − Не понять, что значит есть, сколько хочешь и когда хочешь, без испепеляющего чувства вины, без страха встать потом на весы и увидеть там ужасные цифры... Именно поэтому я и работаю агентом. Мне нужны деньги, чтобы есть много и вкусно, без вреда для фигуры и самооценки, иначе я становлюсь глубоко несчастной − настолько, что я хочу умереть.
            − Бывает... − пожал я плечами. Мне было искренне жаль Огурцову. Порою люди становятся заложниками своих желаний, и, даже потакая им, они всё равно несчастны...
            − Сколько у нас осталось времени? − спросила она.
            − Десять минут.
            − Я полежу тогда... Ты будешь доедать рыбник?
            − Нет.
            − Дай его сюда, − она слабо протянула ко мне руку, и я отдал ей пирог.
            
             Когда наш перекус уже подходил к концу, позвонила мама − с обычного мобильного, она ведь у меня нечипованная.
            «Дёмочка, ты живой?»
            «Да, мам».
            «Мы с папой на даче. Занимались грядками, а тут такое по радио. Кошмар! Так за тебя перепугались. Ты ведь не в центральном офисе?»
            «Нет, мама. Меня уволили сегодня утром. Я не участвую во всём этом».
            «Слава богу. Даже не лезь. Где ты сейчас?»
            «Я в ресторане, мама».
            «Достань зеркальце − покажи мне себя! Я хочу убедиться, что ты в порядке».
            «Нет, мама. Нет зеркальца. К тому же, я не один. Не могу долго говорить, извини».
            «Ты с девушкой?»
            «Да».
            «Покажи мне её через свои глаза».
            «Нет. У вас там приём плохой».
            «Я не отстану!»
            «Хорошо. Смотри».
             Я показал ей Ольгу. Та лежала, развалившись на подушках, с лицом, перемазанным шоколадом, и кальянным шлангом в руках. Бриллиант был вкручен назад в грудь.
            «Красавица какая! И кушает хорошо! Умница! А мы-то с отцом уже и заждались, когда это наш Дёмочка обзаведётся девушкой. Тебе уже девятнадцать лет, всё-таки».
            «Мама, не начинай!»
            «Не спорь! Береги её. Не обижай. Смотри, чтобы кушала хорошо, и сам кушай хорошо. Понял?»
            «Хорошо, мама. Папе привет!»
            «Ну, отдыхайте. Совет вам да...»
            «Мама!»
            «Целую, обнимаю!» − мама отключилась.
            «Мама, папа...» − подумал я: «Простите меня, если сегодня я оставлю вас одних на старости лет...»
            
             Мы расстались недалеко от Лонжинес-Спир-Билдинг − штаб-квартиры PMS. Огурцова обещала, что как только мы начнём проникновение, ЖКХ поможет с диверсиями внутри небоскрёба, всё-таки вся канализация и отопление в столице подчинялись им.
             Я прятался за одним из бетонных блоков, преграждавших подъезд к зданию. У чёрного входа прохаживались два охранника.
            «Семён, ты сможешь их взломать?»
            «Не так всё просто. Это военные. Их чипы отключены от радиоканала. Я не могу взломать их удалённо».
            «Ну и что мне делать? Они в полной броне, с автоматами. Я и секунды не протяну».
            «Не паникуй. У них умное оружие. Я сейчас имитировал запрос с полицейского робокоптера и получил серийные номера обоих автоматов. Это АК-20 производства Калашников Армз Групп. Через пять секунд у меня будут их заводские пароли. Вот и они. Так, готово. Я сменил пароли пользователя на обоих автоматах. Поставил оружие на предохранитель, вернул патрон из патронника и приготовил магазин к сбросу. Стрелять они не смогут».
            «Но это по-прежнему два здоровенных мужика в тяжёлой броне! Из моих пистолетов их даже не поцарапать».
            «У тебя в снаряжении должен быть радиопередатчик с разъёмом для мозгового чипа, так?»
            «Есть такой».
            «Подкрадись к одному из охранников, напади сзади и вставь ему в затылок радиопередатчик. Остальное я возьму на себя. Переключаю тебя на Джохара, нашего лучшего рукопашного бойца. Он подготовит тебя к схватке».
            
            «Здорова, братуха», − раздался в моей голове новый голос.
            «Привет».
            «Ты это... сам-то драться умеешь?»
            «Было дело, учился».
            «Чему учился?»
            «Крав-йога».
            «Это что-то серьёзное?»
            «Да так... От хулиганов отбиться».
            «Понял. отдыхай, братуха. Эти хулиганы тебе не по зубам. Беру их на себя. Сейчас я тебя ломать буду, ты потерпи, ладно?»
            «Чего? Как ломать?»
            «А вот так!»
             Внезапно мои собственные руки обхватили мою голову и резкими мощными движениями крутанули её в обе стороны так, что шейные позвонки звонко хрустнули. Руки тут же переместились на поясницу. Меня выгнуло так, что затрещал хребет. Я слышал эти звуки, раздававшиеся внутри моего тела, впервые в жизни, и они были зловещими и пугающими.
            «Что ж ты делаешь-то?!» − мысленно выкрикнул я в отчаянии.
            «Расхрустываю тебя перед боем. Снимаю зажимы и окостенелости», − ответил Джохар, выламывая мои пальцы, выкручивая мне руки и выворачивая ступни. В этом всём он следовал какому-то одному ему известному и весьма изощрённому ритуалу.
            «Ах да, чуть не забыл!» − напоследок он вывихнул мне челюсть и выкрутил уши: «Всё, теперь пусть попробуют тебя сломать...»
            
             Когда я выбежал прямо на них, мне в грудь тут же уставились стволы «калашниковых». Тут меня разобрал страх. А вдруг Семён ошибся?
            − Стой, стрелять будем!
            − Братухи, не надо стрелять, − сказал Джохар моим голосом, но с ужасным кавказским акцентом. − Давайте по-человечески разойдёмся.
            − Вали его, Валера! − крикнул ближний солдат, вскинув автомат к плечу, но выстрела не последовало. Неприятный женский голос, раздававшийся из оружия, произнёс: «Лицензия на использование данного оружия просрочена. Для продолжения стрельбы оплатите продление лицензии».
             Я прыгнул вперёд и, обхватив бойца руками, вставил в его затылочный разъём радио-коннектор.
            «Продержитесь, пока я его взламываю», − сказал Семён.
            «Не подведу», − ответил Джохар, уже во всю бодаясь с охраной.
             Дрался он жёстко, было видно по приёмам, что сам он по жизни раза в два тяжелее меня и как минимум на голову выше. Через это несоответствие я и пострадал. Когда Джохар не рассчитал мои силы и не смог бросить через плечо закованную в броню тушу весом в полтора центнера, мне в челюсть пришёл сокрушающий хук слева. Второй солдат обхватил мою голову сзади и, навалившись всем тело, свернул мне шею.
            
            − Вот он и допрыгался, − сказал солдат.
            − Точно, − ответил ему товарищ.
            − Что делать-то с ним будем? Связь у нас отключена из-за угрозы взлома. Теперь ещё и автомат не стреляет.
            − Автомат стреляет, − возразил второй.
            − Да ладно врать!
            − А вот смотри, − охранник поднял автомат и выстрелил товарищу в лицо. Сверхзвуковая пуля с термоупрочнённым сердечником прошла сквозь лицевой щиток и, срикошетив от тыльной стороны шлема, застряла в плексигласовом забрале. По дороге она дважды превратила содержимое черепа в кашу.
             Отложив оружие, солдат наклонился к моему телу и, взяв меня за голову, нежно потянул её на себя, повернул и аккуратно поставил на место. После этого, он снова взял автомат и застрелился.
            
            «Дементий? Ты нас слышишь?»
            «Слышу...»
            «Вставай медленно и аккуратно».
            «Что со мной?»
            «Ничего. У тебя мог быть компрессионный перелом шейных позвонков, но благодаря разминке Джохара у тебя, максимум, растяжение мышц».
            «Ай! Да я голову не могу держать!» − едва поднявшись, я рухнул на колени.
            «Пошарь в наплечном кармане у любого из бойцов − там индивидуальный шприц с наркотиком. Вколи себе обезболивающее. Будешь как новенький».
            «Да вы меня убьёте... Я таким вот макаром должен расправиться с каждым охранником в этом здании?» − спросил я безрадостно.
            «Нет, эти были из внешнего оцепления − отключенные. Для остальных у нас есть подарок. Операция Няпокалипсис начинается. Посмотри наверх».
             Превозмогая боль, я поднял глаза, чтобы увидеть в небе тысячи маленьких парашютов, на которых спускались одинаковые контейнеры − каждый размером с коробку из-под туфель.
            
             Я шёл по этажам, сквозь посты охраны, полные вооружённых людей, сквозь шумные отделы, полные офисных сотрудников, но никто не чинил мне препятствий. Все были заняты, счастливы и умиротворены. Тысячи котят и щенков, спустившихся с неба, расходились по зданию впереди меня. Всякий, кому они попадались на глаза, не мог противиться их пушистой магии − чип питомца создавал неразрывную эмпатическую связь с мозговым чипом человека.
             Я видел, как суровые воины оставляли своё оружие, чтобы пригреть на груди котёнка. Мир и покой был в их душах. Когда я подошёл к лифту, чтобы ехать наверх, меня догнала секретарша. Она запыхалась, волоча за собой объёмистый баул.
            − Вы уполномоченный комиссар-аудитор Дементий Крымов? − спросила она. Белый с рыжими пятнами котёнок сидел у неё на плече.
            − Да.
            − Это вам. Посылка.
            − Спасибо.
            − Это ведь вторжение, да?
            − Да.
            − Мне разрешат оставить котёнка себе?
            − Конечно.
            − Правда?
            − Правда. Никто и никогда не сможет его у вас отнять.
            − Спасибо.
            − За что?
            − Это лучшее, что со мной случалось в жизни. Спасибо вам... − она обняла своего любимца.
             Я открыл баул. Там лежала коробка с новыми бронепластинами − не такими как прежние. В середине каждой было укреплёно миниатюрное колёсико на шарнире − как у офисного кресла. Кроме пластин в сумке лежало два меча − с широкими и тяжёлыми клинками, в инкрустированных драгоценными каменьями ножнах.
            «Обклей себя всего пластинами, Дёма», − сказал Семён.
            «Окей», − закончив с бронёй, я закинул мечи на плечо и шагнул в лифт.
            
            «Я хотел спросить про Сухаила Хадара...» − решил я скоротать время.
            «Спрашивай», − отозвался координатор.
            «У него такое имя... Он что, араб?»
            «Нет. Его родителя были астрономами».
            «Но это ведь не мешало им быть арабами, не так ли?»
            «Он родился в Косово, на территории, оккупированной ООН, так что его родным языком считается эсперанто, а кто он на самом деле − албанец, серб, македонец или мадьяр... Мы не можем сказать однозначно. Известно только то, что он вырос среди всего это кромешного ада, смог вырваться в Европу, получил образование и поднялся к самым верхам корпоративной иерархии. Это очень опасный человек. Он настоящий воин − и духом, и телом».
            «Но вы ведь придумали что-то? Вы ведь дали мне эти мечи и эти пластины...»
            «И мы всё ещё не уверены в победе. Тебе придётся действовать быстро и решительно. Если мы будем затягивать, нас всех тут перебьют».
            «Как ваши дела?»
            «Держимся...» − неопределённо ответил Семён.
             Воспользовавшись моментом, я отправил в Сеть запрос «Сухаил Хадар фото», и результат заставил меня сощуриться. Нестерпимое сияние разливалось перед моим мысленным взором.
            «Так вот ты какой, Сухаил Хадар, голубой сверхгигант в созвездии Кормы...» − прошептал я и изменил запрос на «Сухаил Хадар Pangaea Mail Services фото». Теперь хотя бы на картинку можно было смотреть. Он оказался налысо побритым мужчиной средних лет, с маленькими, плотно прижатыми к черепу ушами, широкими скулами и орлиным носом. Проницательные глаза сапфирами сияли из-под кустистых рыжих бровей. Из растительности на лице был только клочок волос под губой. Даже в деловом костюме Сухаил выглядел внушительно, как тяжелоатлет. При росте в два с лишним метра, наверняка, он составил бы серьёзную проблему даже для Джохара.
            
            «В холле будут несколько человек его личной охраны − в экзоскелетах. Что-то вроде наших паладинов-реестродержателей. Ты не должен вступать с ними в бой. Я взял на себя управление дверями. Ты разбежишься в коридоре, сразу после лифта, прыгнешь на пол. Я открою перед тобой двери. Ты проедешь по полу через весь зал. Я открою следующие двери и тут же закрою. Твоя задача − подруливать руками и ногами. Понял?» − проинструктировал меня Семён.
            «Это чистой воды безумие!»
            «Хочешь − ввяжись с ними в перестрелку. Сказать, чем это закончится?»
            «Но я даже на роликах никогда не ездил, а вы хотите...»
            «Это не ролики. Это шарикоподшипники с нулевым трением. Наш атлет-испытатель проехал на них километр без остановки, и это после короткой пробежки. Давай, бери разбег!»
            
             Не передать, как мне стало страшно, когда я понял, что за очередными дверьми меня ждёт дюжина злых и настороженных мужчин, одетых в бронированные скафандры, с крупнокалиберными пулемётами в руках. Я хотел уже отказаться − честно! − и требовать, чтобы меня послали в обход, через какие угодно вентиляционных шахты, голого, намазанного мёдом − чем хотите, только не смерти навстречу...
             В результате, видя, как я трушу, меня в последний момент заменили Дебендранатхом. Тот деловито размялся в моём теле, переставил часть пластин с груди на спину и на бока.
            − Не подведи в этот раз, − бросил я ему.
            − Не буду ничего обещать − это портит карму, − ответил он и рванул с места.
            
             Я влетел в просторный зал со скоростью пули. По сторонам глазеть не получалось. На долю секунды перед моими глазами выросли бронированные ноги экзоскелета, и Дебендранатх зацепился за них рукой, чтобы заложить крутой вираж с поворотом вокруг своей оси. Бронепластинки с колёсиками и вправду лишили меня трения. Как стрела я пролетел половину холла, прежде чем пулемёты охраны вспахали кафель позади меня. Отталкиваясь от колонн, факир стремил моё тело к лифту, который уже вызвал Семён. Закатное солнце, просвечивавшее через весь этаж, окрасило пол и потолок в цвет свежей крови.
             Я влетел в лифт, впечатавшись в дальнюю стенку кабины. Двери лифта стали медленно закрываться, и я в ужасе оглянулся, опасаясь увидеть нацеленное в меня дуло, но целиться было некому. Все охранники были мертвы, кроме одного. Он пытался подняться с пола, когда его шлем разлетелся на куски. Где-то вдалеке обрушилась часть стеклянной стены, разбитая пулями.
            
            «Спасибо, Семён! Снайперское прикрытие − это было просто отлично», − поблагодарил я.
            «Не за что. Это не мы. В нашем плане такой роскоши не было».
            «Тогда кто?»
            «Не знаю. Может, твоя подруга Огурцова или даже РЖД. У Путевых Обходчиков есть такая штука − рейл-ган...»
            «Неплохо бы обеспечивать мне нормальное прикрытие...»
            «Тебе остался один только Сухаил Хадар...»
            
            «Привет, красавчик», − нагнал меня входящий вызов от Маркуса.
            «Извини, но ты не вовремя».
            «Что так? Чем занят?»
            «Меня восстановили в должности агента. Я немного занят».
            «Спасаешь мир?»
            «Типа того».
            «Ай-яй-яй. Чуяло моё сердце, что ты всё-таки влезешь в эту потасовку».
            «Чего ты хотел?»
            «Диджей Осман прислал свою новую композицию. Это абсолютный хит. Он утверждает, что ритм и мелодия будут кардинально меняться ровно двадцать раз. Я не утерпел − послушал. Это бомба! Надеюсь, ты понимаешь, что это закрытая копия − только для нас с тобой?»
            «Мне сейчас некогда. Давай, я её запишу на чип. Послушаю, когда будет время».
            «Лови. Передаю файл».
            
             Я стоял на последнем этаже, у края смотровой площадки. Отсюда − с высоты шестисот метров − вечерняя Москва была видна как на ладони, и я невольно залюбовался её величественным сиянием. Моему восхищённому взору открылось море огней. Полноводные реки транспортных артерий рассекали пространство во всех направлениях. Пылающие багрянцем небоскрёбы Делового Центра, коронованные гроздьями вертолётных площадок, отбрасывали километровые тени на целый лес высоток за рекой − в зону повторной застройки, которой с годами предстояло засверкать так же ярко. В воздухе, разреженном и холодном на такой высоте, уже не было слышно шума улиц, но лишь протяжный гул многочисленных квадроторов - огромных грузовых машин с четырьмя несущими винтами, которые слетались к небоскрёбам, словно пчёлы, чтобы доставить сюда всё самое необходимое в обход дорожных пробок и заторов. Небо было живым, обитаемым − его наполняли стремительные аэрокары воздушной полиции, чиновничьи виполёты, облепленные слепящими мигалками, и робкие частные самолётики. Всюду, куда ни падал взгляд, красовалась корпоративная символика − на зданиях, на проносившемся мимо транспорте, и от её разнообразия начинало рябить в глазах. Меня всегда учили, что много − это лучше, чем один. Много - это залог конкуренции и свободы выбора, но, закрыв глаза от назойливого мельтешения эмблем и символов, я подумал: слишком много − ещё хуже, чем один. Когда целое разбито на сотни частей, это значит слабость. На лакомый кусочек всегда найдётся волк, чтобы его сожрать. И раз уж судьба назначила меня главным по волкам, пришла пора заглянуть в логово...
            
            − Кто стучится в дверь ко мне? − прогремел его голос.
            − С толстой сумкой на ремне, − я снял со спины свёрток с мечами и бросил на пол пентхауса.
            − Это он, это он... − Сухаил стоял ко мне спиной, в белоснежном костюме, лениво опираясь на подлокотник роскошного кресла.
            − Твой убийца − почтальон! − закончил я четверостишие.
            Рассмеявшись, Хадар развернулся ко мне лицом.
            − Весьма самонадеянно, юноша. Убийца обычно дворецкий.
            − Сухаил Хадар, не так ли? − спросил я официально.
            − Да. С кем имею честь?
            − Уполномоченный комиссар-аудитор Почты России Дементий Крымов.
            − Они послали за мной мальчишку... Что ж, тем проще. Кстати, Дементий... Ты знаешь, что означает твоё имя?
            − Кажется, укротитель на латыни. Символично, не правда ли? − улыбнулся я зловеще, намекая на то, что мне суждено укротить посягательства PMS на мою корпорацию.
            − Вряд ли. Укротитель − domitor. Всё проще. В латыни есть такое слово Dementius... Означает безумец. Ты и вправду безумен, если пришёл сюда, чтобы одолеть меня силой.
            − Я не из тех, кто верит в магию имён.
            − Напрасно, юноша... имя определяет судьбу.
            − Я пришёл, чтобы ознакомить вас с итогами общего собрания акционеров Почты России.
            − Причём тут я?
            − На данный момент вы владеете тридцатью пятью процентами наших акций, господин Хадар.
            − Что с этого?
            − По нашему новому уставу вы назначаетесь председателем совета директоров компании.
            − Надо же. Награда нашла своего героя...
            − Вы теперь глава компании, в соответствии с вашей долей. Поздравляю вас со вступлением в должность.
            Поддев один из мечей, я отправил его под ноги Сухаилу.
            − Что это?
            − Мы приняли внутреннее корпоративное законодательство второго уровня − на основе уже существовавших законодательств.
            − И что же за законодательство, позвольте узнать?
            − Смесь Салической Правды и Саксонского Зерцала. Отныне мы имеем феодальную иерархическую структуру наподобие рыцарей Круглого стола. Как нашему председателю вам положен меч.
            Сухаил Хадар смерил оружие долгим взглядом, но даже не думал его поднимать.
            − Этим твоя миссия не заканчивается, так ведь?
            − Советом компании вы признаны виновным в покушении на целостность и благосостояние своей корпорации, предательстве ваших товарищей и попрании законов рыцарской чести. Сэр Майкл Непотеев вызывает вас на Божий Суд − Ордалию, как равный равного. Если вы откажетесь, то вас лишат титула, меча, шпор и всех ваших владений внутри корпорации.
            − Ха-ха-ха, ну и где же этот сэр Непотеев?
            − Его представляю я − его избранный чемпион.
            − Всё так прямолинейно и грубо, что я даже не успею насладиться нашим общением, сэр Безумец...
            − О чём же нам общаться?
            − О тебе, например. Ты проделал сегодня огромный путь − от кандидата в агенты до агента второго грейда... Лорда-инквизитора или как они там обозвали тебя − свою пешку?
            − Правильно поставленная пешка может объявить шах.
            − Заблуждение дилетанта. Перекрёстный шах, к которому пытается свести ситуацию господин Непотеев, может объявить только ферзь.
            − Я не силён в шахматах.
            − Зато я силён, − улыбнулся он: − Но так вернёмся к тебе, юноша. К чему ты стремишься? Что, кроме руки гроссмейстера Непотеева, двигало тобой сегодня, что ты зашёл так далеко?
            Я ответил честно: − Я сражаюсь за свою корпорацию, за друзей и коллег, за свою страну.
            − Патриотизм − это избирательное невежество... − рассмеялся он, расхаживая вокруг своего кресла: − Посмотри на меня − я общечеловек. У меня нет отечества, я сражаюсь не за какую-то отдельно взятую страну, в которой меня угораздило родиться, но я сражаюсь за всё человечество, за его великое будущее. Ты веришь в свободный рынок, юноша? В его невидимую руку, расставляющую всё по своим местам?
            − Да, конечно...
            − Я свято верю в это тоже. Это и есть универсальные ценности, что нас объединяют. Именно из-за них я начал штурм Почты России. Я и есть та самая невидимая рука.
            − Но я-то вас вижу.
            − Ты видишь человека, я же говорю про идеологию. Мы живём в великое время, присутствуем при рождении нового мира − общества полных и окончательных свобод, лишённого всяких оков государственности. Нео-либертарианство − наша религия. Транс-гуманизм − наше призвание.
            − Ради идей ты убиваешь людей.
            − Это плата за прогресс. Оглянись. Принципы мультикультурализма лопнули, как мыльный пузырь. Один народ восстал на другой, государство в развалинах, ойкумена человека сжалась до границ разрозненных городов. Ты чувствуешь этот запах, Дементий?
            − Какой запах?
            − Запах разложения, застоя... Пора проветривать планету, Дементий. Я пришёл в этот мир, чтобы построить свободное общество, где предпринимательство свято и неподконтрольно никому. Саморегуляция и естественный отбор. Свободная конкуренция и прогресс.
            − Но ты занят совершенно другим, Сухаил. Ты создал монстра − транснационального гиганта. Это и есть свободная конкуренция?
            − Но для чего я его создал?
            − Я не знаю. Потому что ты жадный...
            − Чушь! Я откармливаю PMS, но я откармливаю его на убой... Ты должен знать кое-что, юноша. В прошлом веке немецкий математик Рупперт фон Аллен предсказал инвестиционный коллапс сверхмассивных транс-национальных гигантов главной последовательности, возникших в результате слияния и поглощения компаний первой волны. Когда суммарная денежная масса такого гиганта превышает эмиссию средств в его центре, он схлопывается с образованием компактной финансовой дыры, куда засасывает все смежные компании на рынке. Это явление получило название корпоративной сингулярности. Это наш горизонт событий, Дементий, и PMS его прошёл.
            Теперь, чтобы продолжить своё существование, мы должны поглощать и поглощать, грабить и грабить, с каждым разом всё больше и больше − это как финансовая пирамида. Она существует, только пока есть всевозрастающий приток новых средств. Прекратись он и − бабах! Весь рынок разлетится к чертям. Старый рынок. То, что возникнет на его обломках, я уверен, будет прекрасно!
            − Но ты не сможешь надувать пузырь вечно, Сухаил. Твой PMS трещит по швам.
            − О, ещё столько не поглощено. Столько всего вокруг, что предоставлено самому себе. Ни шагу нельзя ступить, чтобы не споткнуться о плохо лежащий бизнес с неэффективным собственником во главе... Край непуганых зверей. Непочатый край работы для таких, как я. На мой век хватит точно. Но я собираюсь прожить ещё дольше, чтобы насладиться крахом этого мира и рождением нового − из его пепла.
            − Я не позволю тебе захватить Почту России. Ты совершил огромную ошибку, напав на нас.
            − Он мне не позволит! Каков нахал. Посмотри на себя. Что ты можешь без своих координаторов и их ручных профессионалов?
            − Без них − ничего. Но с ними я необорим, − я обнажил оружие. − Защищайся!
            Подхватив свой меч, Хадар шагнул мне навстречу и единственным ударом выбил клинок. Приставив кончик меча к моему горлу, он спросил: − Что-то пошло не так?
            «Семён, что происходит?» − мысленно выкрикнул я.
            Мне никто не ответил. В углу КИТЧ-интерфейса горел значок «Нет связи. Автономный режим».
            Я отпрыгнул назад, выхватив пистолет, но он не выстрелил.
            Сухаил отбросил свой меч.
            − Что будешь делать? Связи с центром нет. Умное оружие не стреляет. Ты не сможешь стать марионеткой для очередного их спеца. А с таким, как ты, я справлюсь и голыми руками.
            − Что ты сделал?
            − Включил «глушилку». Мы теперь оба − сами по себе. Настоящий Божий суд...
            Сухаил Хадар вскинул руки к потолку: − Боженька, я готов.
            Зарычав, он бросился на меня, как лев.
            
            За пару секунд мне пришлось вспомнить всё, чему меня учили на секции крав-йоги, куда я ходил три года. Используя пистолет в качестве кастета, я успел огреть противника по голове, прежде чем он налетел на меня, и мы упали. Он душил меня так, что потемнело в глаза, но я, работая ногами, всё время выезжал из-под него благодаря колёсикам в бороне, так что Сухаил стал отрывать их от меня, а я направил нас на полной скорости прямо в его кресло. Сам я проехал между ножек, а вот Хадара припечатало лбом в сиденье.
            Мы снова были на ногах. Я еле держался, а вот Хадару всё было нипочём. Меня охватила паника. Я бросился на него, применяя самые грязные приёмы крав-йоги − удары в пах и в горло, в глазные яблоки, но он предсказывал их с той же лёгкостью, с какой Майк Тайсон отражал бы атаки Стивена Хокинга. Он смеялся мне в лицо, и я знал, что когда ему надоест эта игра − он меня убьёт.
            − Почему ты такой скучный? Неужели ты ничего не можешь без своих кукловодов? Бросай эти танцы вокруг да около! Нападай на меня! Покажи мне, на что ты способен!
            
            Танцы... Он сказал − танцы! Я запустил в проигрывателе чипа присланный Маркусом файл.
            − Сейчас я тебе станцую! − хотел крикнуть я, но диджей Осман не стал долго тянуть и на первых же тактах применил дабстеп-обработку, поэтому меня тут же расколбасило, заставив выгнуться дугой от басов и брейкбита. Двигаясь в такт музыке, я напал на Хадара.
            По первой поре он отнёсся ко мне несерьёзно, но когда пропустил второй пинок в пах подряд, то догадался, что со мной что-то сильно не так. Я и сам это чувствовал. Диджей Осман был гением, но это была не забава, и я тоже пропускал удары Сухаила − его пудовые кулаки врезались в моё тело так же, как мои − в него. Я рассёк ему бровь, выкрутил ухо и цинично сломал мизинец захватом, переходящим в сальто.
            Мы стояли окровавленные напротив друг друга, а моя песня всё не кончалась, и меня колбасило всё сильней, дабстеп рождал во мне волны безумия, и я снова прыгнул − как больная бешенством мартышка кидается на тигра.
            Он не выдержал и побежал. Я схватил его кресло и, крутанувшись, швырнул в стеклянную стену. Та лопнула, осыпаясь. Воздух хлопком вышел из комнаты. Ветер, бушевавший на такой высоте, стал задувать в пролом.
            − Пришло время умирать! − хотел крикнуть я Хадару, но меня снова расколбасило от очередного музыкального кунштюка, так что я просто бросился на него, отбивая удары, пока не схватил его и не потащил рывками к пролому. Сухаил закричал, и что-то изменилось.
            «Дёма! Что происходит?» − раздался голос Семёна. Я поставил внутренний плейер на паузу.
            «Я его прижал. Погоди, выкину его...» − подумал я в ответ.
            «Не делай этого! Он должен остаться в живых!» − меня отбросило от Сухаила. Кто-то перехватил управление над моим телом.
            «Тёма, мы обо всём договорились. Почта России будет поглощена PMS на выгодных условиях. Несколько секунд назад Сухаил сделал Непотееву предложение! Тридцать миллиардов рублей, представляешь? Это «платиновый парашют», а не «золотой». Я получу шесть миллиардов, да и ты сможешь стать миллионером!» − поделился новостями Семён.
            «Вы же предали всё, за что боролись. Сволочи!» − крикнул я в ответ: «Они уничтожат Почту России, разворуют всё и вся. Разве ты не понимаешь? Им нужны только деньги!»
             «Это ты не понимаешь! Бизнес есть бизнес... Рубен, проводи его до окна».
            «Как делишки, Дёма?» − раздался в моей голове ехидный голос Рубена: «Пойдём пройдёмся».
            И я шагнул к пролому, встав на самом краю. Рубен мерзко хихикал в моей голове.
            − Хочешь его толкнуть? − спросил он Сухаила.
            − Прощай, глупый юноша, − Хадар протянул мне руку для рукопожатия.
            Вместо ответа я выкрутил громкость внутреннего проигрывателя на максимум и снова включил диджея Османа.
            «Аааа!» − закричал Рубен. Воспользовавшись его демаршем, я схватил Хадара за плечи и потянул к себе.
            Тот отпрянул, и мы стали бороться на самом краю. Дабстеп придавал мне силы. В моей голове звучала какофония голосов.
            «Останови его!» − кричал Семён.
            «Я не могу. Он глушит меня!» − орал в ответ Рубен.
            «Выключите ему плейер!» − кричал Непотеев.
            «Я не могу. Это старая версия − от четвёртого КИТЧа».
            «Смотрите, он перевалил Хадара через край!»
            «Вырубите музыку!» − вопил Рубен.
            «ВЫЖГИТЕ ЕМУ ЧИП! Выжгите ему мозги к чёртовой матери!» − бесновался Непотеев.
            Сухаил Хадар схватил меня за руку. Он уже висел над бездной. От падения нас удерживали только мои ноги, которые я держал в поперечном шпагате. Сухаил пытался залезть назад, но его туфли предательски скользили по стеклу.
            А потом мой чип начал нагреваться. От затылочного радиатора пошёл дымок.
            − Всё кончено, − сказал я: − Они выжигают меня. Когда я потеряю сознание, мы упадём оба.
            − Втяни меня назад! Чего ты добьёшься, убив меня? Чего?!
            − Почта России сможет поглотить PMS.
            − Невозможно поглотить чёрную дыру! Я ведь говорил тебе о пределе фон Аллена. PMS − это бомба замедленного действия. Проглотив её, вы не сможете отвратить взрыв. Охотник, убивший чудовище, сам станет чудовищем! Только я один могу остановить обрушение финансовых рынков мира. Втащи меня внутрь! Скорее! Чего ты ждёшь? Хочешь денег? Сколько? Десять миллиардов? Двадцать? Чего ты хочешь?!
            − Я хочу, чтобы тебя не было.
            − Будь ты проклят! − зарычал он в ответ: − Я должен был стать ярчайшей звездой на небосклоне!
            − Очнись, Сухаил Хадар. Магия имён не работает. Хватит этих космологических бредней. Ты никакой не мессия. Ты обычный рейдер − вор, грабитель и убийца. Всё кончено, Наос. Всё кончено, Ярчайший Рёв.
            Его напряжённое лицо вдруг расслабилось. Он смотрел на меня удивлённо и обиженно − так, словно я задел тайную струну в его сердце. Хватка его ослабла.
            − Mami, tati, oprosti mi... − прошептал он и отпустил руки. Я смотрел, как он падает − этот сербский мальчик, выросший в аду и потерявший всех, кого он любил. На краткий миг мне стало жаль его − я почувствовал, как глубока была его боль, стоило мне заглянуть в его глаза перед тем, как он отпустил меня. Я понял: он хотел превратить весь мир в ад, чтобы мир стал ему домом...
            Но не время для жалости: меня самого сейчас жарили на медленном огне − из-за него и его миллиардов. Оттолкнувшись, я сделал обратный кувырок. Ноги и руки были порезаны осколками, но с головой было хуже всего − до затылочного радиатора невозможно было дотронуться. Я пополз к бару-холодильнику, занимавшему один из шкафов, и, достав ледяное шампанское, лил себе на голову. Я извёл так четыре бутылки, прежде чем отключиться.
            
            Это была Огурцова. Она тормошила меня.
            − Очнись, герой. Я вижу, ты уже отпраздновал победу?
            − Что?
            − Пять минут назад Почта, ЖКХ, РЖД и Сбербанк слились в ЕРС − Единые Российские Сервисы. В нашу собственность перешли все активы PMS, включая Укрпошту и Пошту Польску.
            − Это ошибка... − начал я: − Гиганты типа PMS крайне нестабильны. Он и так была огромным, мы сделали его ещё больше. Он обрушит рынок. Предел фон Аллена...
            − О чём ты бормочешь? Больше нет PMS. Есть ЕРС.
            − Это одно и то же...
            − Похоже, у тебя совсем мозги спеклись. Впрочем, так даже лучше. Это упрощает наш моральный выбор.
            − Какой выбор?
            − Они выжгли тебя, так ведь? Нам нужны герои. Но от живых мучеников слишком много хлопот. Они знают правду и они разговаривают.
            − Я не понимаю...
            Она потащила меня за ноги через весь зал − к пролому в стене.
            − В этой истории не будет живых мучеников. Только мёртвые.
            − Ты ведь не Ольга? Ты управляешь ею! Кто ты? Непотеев, это ты?
            − Непотеева больше нет. Он принял мученическую смерть во имя общего дела − прямо как ты сейчас. Мною никто не управляет. У меня вообще третий КИТЧ.
            − Отпусти меня! Ну почему все хотят скинуть меня в эту чёртову дыру?
            − Наверное, потому что ты всем мешаешь.
            − Кхе-кхе! − раздалось от дверей.
            − А это что за... − начала было Огурцова, как громоподобный выстрел вышвырнул её в пролом. В дверях стоял Дэн «Алмаз» Егоров собственной персоной с дымящейся снайперской винтовкой в руках.
            − Не помешал?
            − Ты тоже хочешь меня убить?
            − Вовсе нет. Давай руку, помогу тебя подняться... Вот так.
            − Это ты убил тех − в экзоскелетах?
            − Само собой. Не мог же я оставить всё на самотёк.
            − Что теперь?
            − Ты пойдёшь со мной. Точнее, полетишь. У меня тут маленький самолёт, на присосках, висит на стене здания... Ты сам всё увидишь.
            − Зачем я тебе?
            − Ну... Я альтруист. К тому же, мне нужен помощник. Единомышленник.
            − Они выжгли мой чип, Алмаз. Они выжгли меня.
            − Что с того? Они и меня тоже выжгли, много лет назад − по той же причине: я стал слишком независимым и влиятельным, перестал быть их послушным инструментом. У меня появились свои цели. Тогда они выжгли меня, выкинули на помойку истории, сделали живой легендой, ходячим мусором... Я не единожды заставил их пожалеть, что они сохранили мне жизнь. Я не сдался и не опустил руки. В эту игру можно играть и без железок в голове, парень. Достаточно иметь хорошие мозги. Поэтому я здесь. Ты такой же, как я. Мне нужна твоя помощь в борьбе − нашей общей борьбе с этого дня.
            − Борьбе с кем?
            − С корпорациями. Они думают, что строят общество свобод, но они строят ещё одну форму рабства и тирании... Я бы прочёл тебе лекцию, но нам надо спешить!
            − Куда?
            − Я заминировал здание, − Алмаз расхохотался: − Ты вдохновил меня сегодня. Молодая кровь, бушующая энергия − это так прекрасно. Но старость ещё кое-что умеет! Пойдём. Не хочу опоздать на собственный самолёт.
            И он повёл меня, придерживая за плечи...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"