Нельсон : другие произведения.

Ск-6: От аквариума к океану

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

Огонь был повсюду.
Они бежали, не разбирая дороги, а за ними неслось разъяренное пламя, волоча по мощеным улицам свои неповоротливые бока.
Матвей не оглядывался, но каким-то образом знал, что весь город был охвачен томным жаром. Вилка крепко держала его за влажную от пота ладонь и тянулась следом, едва не наступая ему на пятки.
Очередной проулок вывел их к подземному переходу - все так же держась за руки, они скатились по лестнице в пыльную пасть давно неиспользуемой железнодорожной станции. Огненная рука нырнула следом, опалив жаром завернутые в джинсу спины.
Матвей пару раз нервно моргнул единственным видящим глазом - перед ними колыхался старый веревочный мост, переброшенный через пропасть. Внизу медленно копошилась огненная лава. Если бы он мог, то присвистнул бы, но его рот был полон слов, беспрестанно срывавшихся с языка и превращавшихся в песню. Слова эти были на незнакомом языке и не имели никакого знакомого ему смысла.
Матвей оглянулся на Вилку. Сухие губы девушки шевелились, но он не слышал ни единого звука.
Покрепче сжав девичью ладошку в своей руке, Матвей двинулся вперед, стараясь не смотреть вниз. Шаткий мост покачивался и грозил скинуть их в самое пекло. Обливаясь потом, они продирались сквозь колючие заросли слов.
Деревянные дощечки трещали и надламывались. Некоторые, не выдерживая, срывались в огненный кисель и с шипением тонули.
Матвей чувствовал, как толстая кожа на пятках покрылась волдырями.
Добравшись, наконец, до края моста и ступив на твердую землю, он обернулся к Вилке, чтобы подмигнуть - ведь они справились, дошли до конца, нужно радоваться! Это ведь конец, правда?
Вилка еще сильнее побледнела, несмотря на то, что жар, идущий ото всюду, старательно окрашивал ее щеки румянцем. Матвей повернул голову всего лишь наполовину и ощутил, как стянуло кожу на лбу от рвущегося на них огня.
Матвей зажмурился и крепче сжал ладонь девушки. Он не помнил, почему и как они оказались здесь. Зато очень четко помнил, что ни в коем случае нельзя отпускать ладонь Вилки. Помнил, что они должны пройти через этот ад вместе - от начала и до конца.
Огонь разбежался и накрыл их с головой.
  
  ***
  
- Неплохо поработали, но могли и лучше, - высокий темноволосый мужчина в надвинутой на глаза кепке строго поджал губы. - Стыдно должно быть, Власов. Опять на усердии девушки выезжаешь.
Матвей открыл глаза и сощурился от яркого света. Тусклая лампа была одна на огромную аудиторию, но ему все равно казалось, что она стремится продырявить ему зрачки.
Вилка потянула его за руку к выходу. Матвей покорно поплелся следом и затормозил только у самой двери.
- Так мы сдали?
- Зовите следующую пару, Власов.
Они вышли в коридор. Вилка легко запрыгнула на подоконник, словно и не было никакой смертельной гонки, и слов, выжигавших горло не было тоже.
Раздраженно выругавшись, Матвей впечатал кулак в стену и совсем не ощутил боли. Он перестал что-либо чувствовать еще на прошлой неделе, когда после очередного упражнения у него заплыл глаз. Домрачев, преподаватель практики, успокаивал, говорил, что все скоро вернется на свои места, но Матвею казалось, что он так навсегда и останется одноглазым уродом.
- Да ладно тебе, Моть, мы же справились.
Вилка нерешительно закинула руку ему на плечо. Он хотел было скинуть ее ладонь, отказаться от мерзкой жалости, но не посмел. Они с Вилкой стояли в паре уже второй год, и если бы не она, Матвей давно бы скосился и остался сиротой.
- Ты разве не понимаешь, что они издеваются? Наблюдают за нами, как за животными, еще и ставки делают, наверное. Кто быстрее отвалится, - Матвей брезгливо скривил губы.
- Они обучают нас. Просто их методы несколько...необычные, - Вилка понизила голос, будто собиралась сообщить ему важный секрет. - Ты ведь тоже чувствуешь изменения? Не противься им и будет легче.
- Они нас калечат, вот что я знаю.
- А как же мелодии? Сотни упражнений и в каждой своя...Ты их тоже слышишь, даже не пытайся мне врать.
Вилка смешно надула губы, уже успевшие покрыться розовым блеском, и озорно дернула его за ухо.
- Слышу, - угрюмо подтвердил Матвей. - Только я, может, хочу самостоятельно разобраться в том, что со мной происходит. Зачем мне эта группа на хвосте? Зачем мне...
Он хотел сказать "ты", и Вилка это отчетливо поняла. Вмиг потускнела, как зеленая лужайка, лишенная солнца, и спрыгнув на пол, жестко отряхнула юбку.
- Послушай, я не хотел...Но ты же знаешь, как утомительны эти групповые занятия.
- Нет, не знаю.
- И тебе никогда не хотелось посмотреть...Попробовать узнать, на что способна ты одна? Без меня, без них...
Матвей облизнул губы и потянулся к ней рукой, чтобы погладить по волосам, но она отклонилась.
- Представь себе, не хотела, - Вилка смотрела непонимающе. - Мы раскрываемся наиболее полно лишь рядом с кем-то. Песня не может состоять из одного слова или одной только ноты, так и мы, неполноценны друг без друга.
- Но это же абсурд! Я взрослый, самостоятельный парень...Почему я должен выполнять домашнее задание с кем-то в паре или даже в группе? Что мы будем делать потом, после института? Жить всемером?
Вилка неожиданно рассмеялась, глядя на него так, будто он полоумный.
- Ты совсем не слушал вступительные лекции, да? Нам не обязательно жить всем вместе, чтобы...Ммм...Быть единым целом, понимаешь?
Матвей все понимал, но был против.
- Я пойду. Нужно еще проработать блок упражнений на завтра.
Вилка согласно кивнула и затеребила ремешок на сумке.
- Слушай, может, встретимся сегодня вечером, погуляем? Пока еще не очень холодно.
- Давай не сегодня? Ты же знаешь, какие у меня успехи в практике.
- Я могу помочь. Хочешь, позанимаемся?
Матвей мотнул головой, стараясь не смотреть в светлые преданные глаза Вилки.
- Не нужно, ладно? Я сам. И спасибо тебе за сегодня.
Сникшая Вилка кивнула и заторопилась в свой корпус.
Матвею было жаль ее. У них была хорошая команда, но ее влюбленность мешала им, то и дело вставая между. И с каждым отказом Вилка обижалась все сильнее.
Она была миловидная и добрая, почти не надоедливая. Но Матвею давно нравилась в упор его не замечавшая Ната с третьего курса, и он ничего с этим не мог поделать.
Второй курс снежным комом стремительно катился к середине.
  
  ***
  
Они нашли его, когда он еще барахтался в мутных школьных проблемах. Мир тогда казался огромным, а незрелые планы очень важными.
Матвей хорошо помнил, как Она смело заявилась на его выпускной - яркая, статная, рыжеволосая. Лидия Птахова была ниже его почти на две головы, и в первую их встречу он ее буквально высмеял.
Он весь вечер бросал на нее страстные взгляды, но подойти не решался.
Матвей лишь приятельски улыбался и пытался слиться со столиком для закусок. Он не имел ничего против таких развлечений. Он был хорош собой и любил девчонок. Вот только ровесницы его никогда не интересовали.
- Здравствуй, Матвей.
- Привет, коротышка.
Матвей ухмыльнулся, считая, что выглядит обольстительно.
- Очень оригинально, Власов, - выдавила она сквозь зубы. - Мы можем поговорить?
- Что ты сказала?
Он на секунду опешил от того, что она назвала его по фамилии. Но после оглянулся вокруг и расслабился - в конце концов, они были на школьной вечеринке, где каждый второй обращался к нему именно так.
- Говорю, давай найдем уединенное место? Есть разговор, - и чтобы сгладить первое впечатление, рыжая расплылась в улыбке.
Матвей тут же растаял. Окинул ее голодным взглядом с ног до головы и взял за руку.
- Можем и поговорить. Пошли.
Он уверенно потянул ее за собой на балкон, по пути словив недовольный взгляд учительницы английского, в которую был влюблен в пятом классе.
Их встретил теплый ночной воздух, тут же ударивший в голову лучше всякого алкоголя. Пахло цветами и дождем.
- Так о чем ты хотела...поговорить?
Матвей без стеснения опустил широкую ладонь на талию незнакомки и слегка притянул ее к себе. Зеленые глаза напротив будто гипнотизировали.
- Слушай меня внимательно, Матвей. У меня для тебя есть предложение.
- Мне оно уже нравится...
Он потянулся к ней губами, но взамен получил звонкую пощечину.
- За что? - обиженно пробормотал он.
- Соберись и слушай. Я долго за тобой наблюдала и считаю, что ты нам подходишь. У тебя есть возможность поступить в институт, который по-настоящему изменит твою жизнь, - рыжая как-то странно усмехнулась. - Или можешь поступать на юридический, как планировал, и прожить всю жизнь под гнетом собственного брата.
- Кто вы? - хрипло выдавил он из себя.
- Та, кто хочет тебе помочь.
- Я не нуждаюсь в помощи. И институт ваш мне тоже не нужен.
- Ты, наверное, не совсем понял, - рыжая деловито кашлянула. - Ты уже в списках на зачисление. Все, что тебе остается сделать - это оправдать наше доверие.
Он внимательно разглядывал ее долгих десять секунд, а затем насмешливо фыркнул.
- Да вы несерьезно.
- Понимаю, тебе трудно свыкнуться с этой мыслью. Но у тебя будет время подумать. Теперь запоминай хорошенько, повторять я не стану.
Тугая блузка с расстегнутыми первыми пуговицами и плотно обтянутая вокруг бедер юбка все еще привлекали внимание Матвея, но теперь больше раздражали, чем вызывали желание прикоснуться.
- Начиная с завтрашнего дня ты будешь ровно в пять утра подниматься пешком на последний этаж своего дома и...Важно начинать всегда с первого. Так что, тебе придется спуститься со своего шестого сначала на первый...И поднявшись, ты должен будешь петь, - рыжая задумалась. - Выбери любую песню. Но только одну. Каждый раз это должна быть одна и та же песня, понимаешь? Иначе ничего не выйдет.
На протяжении всего инструктажа Матвей исправно кивал с самым серьезным видом. А когда понял, что она не собирается переводить все это в шутку, то рассмеялся.
- Ну, я пойду, мелкая. Хорошего тебе вечера, - он неловко почесал затылок. - Тебе бы книги писать с такой фантазией, - и направился к двери.
- Я серьезно, Матвей. Ты ведь живешь не один, верно? Подумай о том, что будет с твоими близкими.
- Это угроза?
- Это напоминание.
- Все с ними хорошо будет.
Хлопнув дверью, Матвей вернулся в душный зал и ощутил резко подкатившую к горлу тошноту.
Ни с кем не попрощавшись, он поймал такси и вернулся домой. Брат с женой уже спали. Стараясь их не разбудить, он пробрался в свою комнату и завалился на кровать. Сон не шел. Матвей постоянно смотрел на часы и порывался пойти на балкон. Ради интереса, ради простого мальчишеского любопытства сделать так, как велела рыжая. И посмотреть, что будет.
Он высматривал, подгонял стрелки часов к нужной отметке, наполнялся предвкушением, передумывал и снова вдохновлялся идеей подняться на последний этаж.
И сам не заметил, как заснул.
  
Утром он проснулся от звука сирен и криков в прихожей. Ингу, жену брата, забрали на носилках и поместили в карету скорой помощи. Брат поехал вместе с ней. А днем позвонил и сообщил, что Инга потеряла ребенка.
Инга, у которой были черные кудрявые волосы и притягательный взгляд. Инга, в которую Матвей был влюблен последние пять лет. Инга, которую ему больше никак нельзя было любить, потому что он ее предал.
Матвей сполз по стенке на пол и беззвучно заплакал.
  
Следующую ночь он провел в одиночестве - брат с женой остались в больнице, а утром, стиснув зубы, отправился выполнять дурацкий ритуал. Забравшись на девятый этаж, Матвей долго ходил по узкой площадке открытого балкона и посматривал на часы. Он пришел слишком рано, потому что боялся снова опоздать.
Когда стрелка часов коснулась пяти, он несмело запел. Не привыкшие к подобной нагрузке связки щекотали горло, то и дело норовя ненароком провалиться в желудок. Покрасневший - то ли от стыда, то ли от злости - Матвей хрипло тянул военный марш, которому его учил еще отец. Марш, который он усиленно повторял прошлой ночью, но так и не спел.
Закончив, он перевел дыхание и собрался спускаться, когда живот резко скрутило спазмом. Упав на колени, Матвей закашлялся, а затем его вывернуло. На грязном полу вперемешку с желудочной кислотой поблескивали три золотые монеты. Быстро запихнув их в карман домашних трико, Матвей поднялся, воровато оглянулся и вернулся в квартиру.
Только вечером, принимая душ, он обнаружил на левом запястье черную полосу. Он перепробовал все средства, имевшиеся в доме, чтобы смыть уродливое тату, но полоса осталась нетронутой.
  
Рыжая подкараулила его на следующий день в школе, когда он забирал документы. Ее образ разительно отличался от того, что Матвей видел пару дней назад. На девушке были прозрачные очки, сквозь которые на него глядели два огромных черных зрачка. Зеленого цвета там не было и в помине. А вся ее кожа была покрыта черными узорами - нити обвивали руки и ноги, стягивали шею и налезали на лицо. Матвей был готов поклясться, что черная линия на его руке была нарисована тем же, что и узоры на теле девушки.
- Что за чертовщина? Кто ты?
Матвей смотрел с презрением.
- Такой меня видишь только ты, - рыжая чиркнула длинным ногтем по своей щеке, и черный завиток изогнулся, поддавшись ласке.
- Мне это неинтересно. Я не хочу становиться таким же, как ты.
- Ты и не станешь, - рыжая хихикнула. Ему показалось, что надменно. - Покажи мне руки.
Он подчинился прежде, чем успел обдумать свое решение. Увидев узор на его запястье, рыжая удовлетворенно кивнула головой.
- Ты быстро учишься.
- Зачем ты сделала это с Ингой? Она этого не заслуживала! Она тут вообще не причем!
- Я ничего не делала, - рыжая пожала плечами и прищурила взгляд. - Было что-то еще помимо рисунка?
Матвей долго смотрел ей в глаза, а затем едва уловимо отрицательно покачал головой.
- Что ж. Значит, пойдешь со мной, - девушка задумчиво пожевала губу, смотря куда-то сквозь него. - Будешь повторять все в точности, как сегодня. Если пропустишь день или опоздаешь, я узнаю. Как только будет достаточно, я сама найду тебя.
Повисла неуютная тишина. Аттестат под мышкой был невероятно тяжелым и тянул к земле.
- Я буду поступать на юридический, - упрямо буркнул Матвей.
- Поступай. Только продолжай тренировки. Тебе потом все зачтется.
- Тебе тоже.
- Я знаю.
Рыжая исчезла, так не и не назвав своего имени.
С того дня Матвей пел каждое утро. Жуткая татуировка росла, как и мешочек, наполнявшийся монетами.
  
  ***
  
Групповой зачет должен был состояться через две недели.
Его разбудил будильник на мобильнике, чинно тарабанивший военный марш, который однажды выбрал для себя сам Матвей. Соседей-третьекурсников в комнате уже - или еще - не было.
Ввалившись в ванную, Матвей застыл перед зеркалом.
Позади него стоял парень, называвший себя Макаром. Выглядел он в точности так же, как Матвей, но иных совпадений, помимо внешности, не наблюдалось. У Макара было взрослое осунувшееся лицо, жесткий взгляд и холодная усмешка. Он начал являться ему несколько месяцев назад и за это время успел изрядно потрепать Матвею нервы.
- Скучал по мне? - Макар подмигнул ему и окинул скучающим взглядом маленькую ванную.
- Слушай, уйди, а? Не до тебя, - уперевшись руками о раковину, попросил Матвей.
- О, понимаю, готовишься к зачету или... - двойник усмехнулся. - Опять надеешься выкарабкаться за счет остальных?
- Не твое дело.
- Ошибаешься, Мотя. Скоро тебе придется принять мою помощь, чтобы не вылететь из института.
- Чем ты можешь мне помочь? Ты всего лишь плод моего воображения, побочный эффект от занятий!...
Матвей вцепился в свои волосы и помотал головой из стороны в сторону, пытаясь прогнать морок. Резко развернулся, ожидая столкнуться взглядом с пустотой, и разочарованно выдохнул.
Макар никуда не делся и не думал исчезать.
- Пойми, что тебе необходимо впустить меня в себя. Остальные уже давно смирились, а ты...Как же мне с тобой повезло, - двойник скорчил страдальческую мину.
- Я не собираюсь сливаться с тобой. Я даже не знаю тебя! - вспылил Матвей, закинул полотенце на плечо и вышел из ванной.
Макар последовал за ним.
- Почему все считают, что я не справлюсь один? Что мы, немощные что ли, чтобы кучковаться всем вместе? Ладно, я закрыл глаза на весь этот бред...Упорно заучиваю материал, из кожи вон лезу, чтобы улучшить показатели, а мне по-прежнему тычут в лицо тем, что я без Вилки никто!
Матвей сел на кровать, отозвавшуюся стоном пружин. Звук отдался дрожью в позвоночнике. Матвей все еще помнил, как эти самые пружины были его частью...Или он был их частью...У него получилось только раз. Случайно. И он, испугавшись, больше не практиковал подобное. Он спрашивал об этом у остальных - на него смотрели, как на идиота.
- Если ты примешь меня, то все еще останешься собой.
- Возможно. Но это уже буду не я. Ты - не я. Как мы можем быть одним целым?
- А как ты собрался сливаться с целой группой, если не можешь принять меня одного?
- Я не знаю, - ответил Матвей потерянно.
Он отчаянно не желал терять себя. Только не в других людях. Были ли они вообще людьми?!
- Тебе нужно переступить через свое эго. И чем быстрее, тем лучше.
Такой Макар, в этот раз подозрительно вежливый, не нравился Матвею еще больше.
- Я не угрожаю, но скоро экзамен...И ты сам знаешь, чем тебе это грозит.
Матвей вспомнил свой дом, брата с женой, их новорожденного ребенка. Ему сделалось плохо. Он встал, чтобы открыть пошире окно, а когда обернулся, Макара уже не было.
  
  ***
  
- Если устремить чью-то условную степень осознанности к бесконечности, при которой уровень осознанности человека обращается в точку, тогда поставленный вопрос сводится к следующему...Входите, Власов, вы задерживаете всю группу.
Матвей прошмыгнул к их с Вилкой парте и достал учебник. Никто не обращал на него внимания. Вилка что-то усердно записывала в тетради, и Матвей решил, что неплохо было бы взять с нее пример. Хотя, нужна ли ему эта теория, если он все равно не в силах справиться с практикой из-за внутренних барьеров?
Матвей усмехнулся. Громче, чем рассчитывал.
- Вам смешно, Власов? Чувствую, повеселите вы всех нас на зачете. Особенно свою группу, - Домрачев, не мигая, смотрел ему прямо в глаза. - Уже решили, как будете объясняться с товарищами, которые из-за вас завалят зачет?
С задних парт послышались возмущенные шепотки. Матвей затылком ощутил негатив, направленный в его сторону. Поджал губы и пижонским движением откинул волосы со лба.
- С чего вы решили, что мы провалимся? - нагло спросил он.
Вся эта система раздражала его. Он знал, что способен на большее. Нечто внутри него скреблось, желая вырваться наружу, но не получало заветного освобождения. Монет в пакете под кроватью становилось все больше, и он не понимал, что с ними делать.
- Если вы уверены в себе, Власов, то не о чем и переживать, верно? Будьте так любезны, успокойте своих одногруппников после занятий. А то я начну думать, что они не хотят брать вас в свою команду.
Домрачев ухмыльнулся одними лишь глазами и вернулся к чтению лекции.
Все они знали, что никакого выбора у них нет. Группы были сформированы давно, а их состав изменению не подлежал.
  Если бы вся власть была в руках учеников, то Матвей давно стал бы изгоем.
  
  ***
  
После занятия его уже ждали. Шесть пар глаз устремились на него, как только он переступил порог курилки.
- Ну, что будем делать, музыкант? - угрюмо спросил Степа, маленький, всегда деятельный паренек.
- Да что он тебе скажет? По его взгляду видно, что он не бум-бум, - Лизка закончила красить губы и воззрилась на Матвея с закостенелым презрением.
- А ты что думаешь, Вилка? Справится он? Ты уж ему помоги, он ведь нас завалит...Точно завалит...
- Не паникуй, Юлька, - бросил Артем, хмуро глядя на Матвея из-под густых бровей. - Справится, куда он денется.
- Закончили? - ровно спросил Матвей. - Лучше бы обсудили, как мы будем общаться во время задания. Рты у нас будут заняты, если вы помните.
Кто-то из девчонок хихикнул.
- Ты хотел спросить, что будешь делать ты? - с нажимом уточнил Олег, самый старший из них. - У нас-то уже наработанная связь, а тебя только Вилка и понимает, да и то не всегда.
- Он сможет, правда, Моть?
Вилка посмотрела на него с надеждой в глазах.
- Нам ведь всего-то и нужно, что действовать слаженно, так? Крючок за петельку, петелька за крючочек...
- К чему ты клонишь, Виолетта? - грубо прервал ее Степа.
- Я о том, что достаточно нашей с ним связи. Он будет гармонировать со мной, я с Юлькой, она с Темой и так далее...Понимаете? У нас все получится, ребята.
Оптимизма Вилки не разделял никто.
- Неплохо звучит...А если не сработает? - Артем напряженно всматривался в лицо Матвея, словно проверял его на профпригодность.
- Тогда закопаем его, - неожиданно для всех отмочила Лизка.
Степа мягко похлопал ее по плечу, Вилка нервно облизнула губы, а Олег шумно выдохнул.
- Да зачем, Лиз? Если он нас подведет, то ему же хуже будет. Он не сможет сдать экзамен и... - Юля осеклась.
- Пожалуй, я пойду, - после недолгого молчания сказал Матвей и направился к выходу.
Вилка сорвалась за ним, но Артем насильно удержал ее за руку.
- Хорошенько учи ноты, музыкант, - колко бросил ему вслед Степа.
Впервые над его шуткой никто не засмеялся.
  
  ***
  
Вечером после долгого отсутствия в комнату вернулись соседи. Виталик был мертвенно бледен, с наросшей на руки и лицо шерстью и мигающими, как неисправный светофор, глазами. А Ваня все время пытался поймать кого-то невидимого руками и бубнил себе под нос непонятные слова. Если не вслушиваться, то бубнение было похоже на пение.
Матвей решил, что доучить заданный материал он вполне сможет и на кухне.
За стенкой играла громкая музыка, из комнаты напротив доносились вполне отчетливые стоны. Общежитие гудело, несмотря на поздний час, и будто специально мешало Матвею усваивать новую информацию.
Когда на кухню заглянула закутанная в черное фигура, он сразу оживился.
- Постой...Останься. Здесь только я, - осторожно обронил Матвей.
Темная фигура в дверном проеме нерешительно качнулась и вплыла на кухню. Теперь он видел, что это была девушка.
- Ты уверен, что я не помешаю?
Матвей старательно замотал головой. Медленно, будто боясь сломаться, груда черной ткани опустилась на стул, сняла солнцезащитные очки и откинула капюшон.
- Как ты...Что с тобой случилось? - ошарашенно пробормотал он.
Перед ним сидела Ната, меньше всего сейчас похожая на саму себя. Ее глаза светились желтым, а кожа просвечивала. Сквозь ее правую руку он различил на краю стола банку с горчицей и шумно сглотнул.
- Страшно, да? - Ната усмехнулась, но Матвей скорее почувствовал это, нежели увидел. Рот девушки даже не дрогнул.
- Ничуть, - смело заявил он, с голодным любопытством рассматривая Нату.
Он не считал ее отвратительной. Даже в таком виде она ему безумно нравилась.
- Она хочет забрать меня.
- Кто?
- Новая преподавательница. То есть...Я не знаю...Кажется, она преподает, но не здесь, - Ната содрогнулась, как кусок желе. - Она говорит, что может помочь. Что я по ее части.
- И ты согласилась? - спросил Матвей с придыханием.
- Еще нет. А у меня есть выбор? Наши сейчас обсуждают с ней возможность моего перевода, они явно против...
- Не слушай их. Они не знают, что с тобой происходит...Они могут только изуродовать тебя.
- Судишь по себе?
Матвей не ответил. Ната покачала прозрачной, как пустой аквариум, головой.
- Кто-то из ребят говорил, что такие, как она, часто сюда приходят. Забирают тех, кто не может продолжать обучение или учится...неправильно.
- Куда забирают? Она не сказала?
Ната снова покачала головой. Матвею захотелось ее утешить, обнять, но он не решился к ней прикоснуться. Ему казалось, что дотронься он до нее и она растечется теплой лужицей по полу.
- Я, наверное, соглашусь. Даже если она все врет, и никакого другого выхода нет. Я так больше не могу, Матвей, не могу...
- Ты останешься такой навсегда? - спросил он тихо, проведя ладонью над плечом девушки. Ната вздрогнула, словно ее ударило током.
- Не думаю. Они ведь...не такие.
- Ты думаешь, они люди?
- Может и нет, но очень похожи, - Ната улыбнулась, и губы ее с секундной задержкой улыбнулись тоже. Глаза изменили цвет на фиолетовый.
- Ты мне очень нравишься, - не думая, выпалил Матвей и тут же отчаянно покраснел. - Всегда нравилась...Я знаю, что сейчас не время...Просто хочу, чтобы ты знала.
Взгляд у Наты был снисходительный, но теплый. Она смотрела на него почти так же, как когда-то смотрела Инга. Только Инге он в своей симпатии не признавался.
- Ты славный парень, Матвей, но...
- Это из-за моего возраста?
- Нет, конечно нет. Послушай, придет время и ты почувствуешь, что тебе не до девчонок, не до меня. Ты поймешь, что есть нечто большее...Нечто более важное.
- Что может быть важнее тебя, сидящей передо мной здесь и сейчас?
Матвей не понимал, и Ната разочарованно вздохнула.
- Займись учебой, Матвей. Серьезно. Если ты не сдашь экзамен, то не сможешь понять. Мы никогда не увидимся, если ты не сдашь экзамен. Это ты понимаешь?
- Ты все равно уедешь.
- Жизнь на этом не закончится, и быть может, мы когда-нибудь еще встретимся.
- Да, конечно.
Матвей поднялся, сгреб со стола учебник и отправился к себе. Ната осталась сидеть на кухне, в свете одинокой лампочки похожая на огромную медузу.
  
  ***
  
Они стояли, выстроившись в круг. Держаться за руки было запрещено.
- Начинайте, когда будете готовы.
Домрачев в сдвинутой на лоб кепке расслабленно откинулся на стуле и скрестил руки на груди.
Матвей не раз спрашивал себя, каким образом он контролирует прохождение группой задания и всегда точно знает, кто выполнил свою часть хорошо, а кто сачковал.
Ребята в круге сосредоточенно молчали, и Матвей боялся пропустить тот самый момент входа. Как оказалось - зря. Он совершенно четко уловил мысленный посыл Вилки, адресованный ему, и начал наизусть читать текст. Пару секунд он еще слышал хор голосов вокруг себя, а потом все померкло и стянулось в черную воронку.
Где-то вдалеке были слышны надрывные крики чаек. В нос ударил соленый запах, мешавшийся с ароматом свежей рыбы. Все они оказались в небольшой деревянной лодке, качавшейся на волнах.
Матвей крепко ухватился за борта - лодка грозила перевернуться в любую секунду.
Рты его одногруппников беззвучно открывались, они были похожи на рыб, просивших о помощи, и Матвей чувствовал, что между ними уже происходил какой-то процесс.
Кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, Матвей наткнулся взглядом на Макара, преспокойно сидевшего между Юлькой и Олегом. Они его не замечали.
- Самое время принять мое предложение.
К своему удивлению Матвей понял, что может ему ответить. Мысленно, не нарушая песнь.
- Я не нуждаюсь в твоей помощи. Уходи!
- У тебя нет выбора. Ты хочешь подвести их?
- Ты мешаешь!
Лодку качнуло сильнее прежнего. Через борта перелилась вода и заполнила собой дно.
Вилка кивнула ему, разрешая в кои-то веки последовать за собой. Матвей стиснул зубы и запел громче.
Но ничего не произошло. Он не знал, что делать и просто тупо пялился в светлый затылок Вилки. Через секунду он ощутил на себя тяжесть шести взглядов. Матвей оглянулся - воздух искрил и шел рябью, готовый разорвать тонкую реальность. Солнце потерянно мигнуло и погасло. Разъяренная вода взметнулась волной и вскинула лодку на несколько метров вверх. Матвей ощутил сказочное чувство невесомости и вдруг ясно осознал, что они не справились.
Лодка с невероятной скоростью ухнула вниз и скрылась под толщей воды.
  
Он очнулся посреди круглой площади какого-то городка, смутно напоминавшего Эдну, в которой находился институт. Вокруг мрачной стеной возвышались старинные постройки. Матвей внезапно увидел весь город свысока - маленький и черный, будто нарисованный углем, он был готов уместиться на его ладони.
Ребята стояли в сторонке от него и пытались решить новую задачку. Сбоку от него пристроился Макар, буднично облокотившись на фонарный столб.
- Не передумал?
- Это навсегда? - хрипло спросил Матвей. - То, что ты собираешься сделать.
- Пока нет. Будем считать это демоверсией, - Макар хохотнул. - Ты сможешь отделиться от меня, как только пожелаешь. Но в следующий раз все будет по-взрослому и окончательно.
- Откуда мне знать, что ты не врешь? Что не захватишь власть над моим телом?
Макар фыркнул и закатил глаза.
- Не собираюсь я ничего захватывать. Мы оба должны получить от слияния пользу и удовольствие. Когда ты поймешь это, наконец, то будешь готов. А пока...
- Давай, - решился Матвей.
Макару не нужно было предлагать дважды. Он шагнул к Матвею и прошел его насквозь. Спину обдало холодком, а в ушах мгновенно загудело. Головная боль разрасталась, как неправильная химическая реакция. Сложившись пополам, Матвей осел на землю и стиснул голову руками. Он долго ничего не мог разобрать из-за нараставшего гула, а потом все резко прекратилось. Он услышал голоса, удивленно глянул на ребят. Ноги сами понесли его к ним.
- Что будем делать? Нужно как-то заставить его сотрудничать! Он нас всех завалит! - Лизка негодовала.
- Да он будто оглох. Как ты с ним работала, Вилка?
Олег задумчиво рассматривал графитовое небо, успевшее покрыться сетью трещин. Без должной подпитки реальность быстро распадалась.
- Мы не разговаривали, но все было нормально, честно!
- Скажите, что нужно делать, - неуверенно произнес Матвей, приблизившись к ним. - Я все сделаю...В этот раз у нас получится.
Они смотрели на него так, словно у него было шесть рук вместо двух.
- Ты нас слышишь? А чего молчал все это время? Специально, да?! - Степа грозно двинулся на него.
- Произвел перенастройку, - просто ответил Матвей, избегая встречаться взглядом с Вилкой.
- Тогда не будем терять время, - спокойным голосом заключил Олег, обхватив его ладонь своей. - Просто повторяй за нами.
Когда они запели песню, она удвоилась и отразилась у Матвея в сознании. Проекция ее, прежде ему непонятная, была проста и изящна. Вначале ему показалось, что город вокруг них рушится, но потом он понял - они выворачивают его наизнанку. Дома схлопывались, как пыльные книги, шпили башен уходили в землю и прорывались с обратной стороны, небо накренилось и поползло к земле, а они все стояли и пели, нерушимые и властные.
Закончив с преобразованиями, на самой высокой ноте они исчезли. Земля втянула их в себя и выплюнула, но уже в другом месте.
Шел сильный дождь. Где-то наверху грохотал гром и жалила молния. Они стояли перед самым обрывом, в бездне которого плыл молочный туман.
В этот раз они не обсуждали дальнейшие действия. Цепочка из семи человек буднично сорвалась в пропасть. Песнь ни на мгновение не прерывалась.
Перестав ощущать под собой твердую землю, Матвей не испугался, а принял это, как должное. И уже в следующую секунду ощутил себя чем-то иным. Он больше не был человеком.
Над пропастью парила огромная хищная птица, и каждый из семерых был ее частью. Матвей ощущал каждое перо, растущее из кожи, ощущал гулкое биение сердца - сначала одного, а затем и всех разом. Он упивался ощущением полета и чувством единения. Матвею казалось, что здесь его место, что таким он родился и таким же должен умереть. Матвей был наполнен счастьем, как пиявка - кровью.
А потом его ослепил солнечный блик, и счастье лопнуло, растворившись в пыльном учебном классе.
  
- Хорошая работа, группа Б2. Все свободны, кроме Власова.
Домрачев все так же сидел за учительским столом, пристально глядя на него из-под синего козырька.
- Я сдал? - Матвей полулежал на полу и не собирался подниматься.
- Ты славно потрудился, Макар. Можно сказать, я тобой доволен, - Домрачев сцепил ладони и опустил на них острый подбородок. - Возможно, я тебя недооценивал.
Матвей облегченно выдохнул и только затем поперхнулся воздухом. Свет в комнате насмешливо мигнул.
- Что вы сказали?
- Не напрашивайся на похвалу, Власов. Один случайный успех еще ни о чем не говорит. Но если будешь продолжать в том же духе, то я спокоен за твое будущее, - Домрачев выразительно уставился на Матвея, но не дождавшись вразумительного ответа, покачал головой. - Иди, отдохни. А в понедельник жду с выполненными заданиями.
Кое-как встав на ноги, Матвей, пошатываясь, вышел из аудитории и нос к носу столкнулся с Макаром.
- Что все это значит? Ты сказал, что уйдешь!
- Так и есть. Это была всего лишь небольшая шалость. Тебе не понравилось? - Макар невинно улыбнулся.
- Дебильные у тебя шуточки.
Матвей насупился. Тело ломило, как после длительного забега.
- Да ладно, не будь букой. Из нас получилась отличная команда!
- Будь добр, свали, а.
- Встретимся на экзамене, - насмешливо пропел Макар, махнул рукой и растворился в коридоре.
Матвей не помнил, как добрался до своей комнаты.
  
  ***
  
Падал и ложился на плечи влажный снег. Река, не собиравшаяся замерзать, мирно текла по каналу, убаюкивая своим журчанием. Была последняя ночь перед экзаменом, и Матвей не нашел ничего лучше, чем провести ее в одиночестве под звездным небом.
Боком ощутив чужое тепло, он дернулся, но головы не повернул. В нос ударил замысловатый женский парфюм.
- Чего вам надо?
- Красиво здесь, правда?
У незнакомки был приятный голос. Теперь Матвей не оборачивался специально - хотел продлить миг неведения, сладко стиснувший ребра.
- Ничего особенного. Просто здесь воздуха больше. И тихо.
Незнакомка понимающе усмехнулась.
- У тебя ведь завтра экзамен. Все готовятся, а ты...
- А я здесь, с вами.
Матвей медленно повернул голову. Девушка была ненамного старше его. Лет на пять. Может, меньше. В глаза бросились черные волосы, доходившие ей до плеч, и глаза, сверкнувшие темными камнями. У нее был жесткий, глубокий взгляд, и Матвей решил, что она, должно быть, видит его насквозь - во всех смыслах.
- Что вам нужно? - спросил он устало.
- Твое согласие.
- На что? Приглашаете меня в кафе? - Матвей криво улыбнулся и, покачав головой, локтями уперся в холодные перила.
- Ты ведь знаешь, кто я.
- Догадываюсь. Это вы приходили к Нате.
- Верно. Теперь она там, где ее ценят. Где найдут правильное применение ее способностям.
Девушка смотрела на него без улыбки. Она легко могла соврать, но ему отчего-то хотелось, чтобы она говорила правду.
- Надеюсь, это действительно так. Ната...хорошая, - Матвей взглянул на незнакомку. - Вы ведь закончили учебу, знаете, как все устроено?
Девушка медленно кивнула, словно опасалась, что от легкого движения ее головы может разрушиться мир.
- Что они для нас готовят? Что готовят для меня? Я не знаю, как мне быть, не знаю...
- Что у тебя не получается? - спросила она участливо.
Матвей усмехнулся и едва не заплакал от отчаяния.
- Все. Я ничего не умею.
- Я слышала другое. Ты, кажется, отличился на групповом зачете. Будешь отрицать?
- Это был не я. Это все он, - Матвей с силой оттолкнулся от перил и глухо зарычал.
Он не должен был изливать душу незнакомому человеку, но ему очень хотелось. Стыд отошел на второй план.
- Расскажи мне о нем.
- Вы будете смеяться. Это...Это бред.
- О, поверь, меня сложно чем-то удивить, - сказала она с горечью.
Матвей поднял на нее заинтересованный взгляд и с каким-то мазохистским удовольствием вжал ногти правой руки в ладонь.
- Он...Его не существует. Он приходит и говорит со мной, больше никто его не видит, - Матвей покачал головой. - Он утверждает, что нам с ним нужно объединиться, что он сделает меня лучше.
- Он не соврал, не так ли?
- Откуда вы...А, впрочем, ладно. Это он помог мне на зачете. Он помог мне услышать остальных, сделал меня, как все, но я...не хочу, чтобы он был во мне, понимаете?
Матвей с надеждой заглянул в темные глаза девушки, отражавшие свет фонаря. В ее взгляде не было сочувствия, но и упрека не было тоже.
- Я бы на твоем месте не спешила принимать его предложение, - задумчиво ответила она, кажется, проникшись его историей. - Пожалуй, у меня есть для тебя...Сейчас, погоди.
Порывшись в сумочке, она достала из нее старенький плеер и протянула ему. Весь в царапинах и сколах, он не внушал доверия.
Поколебавшись, Матвей принял вещицу, повертел ее в руках, рассматривая.
- Что это?
- Экзамен.
Он одарил ее озадаченным взглядом.
- Хочу кое-что проверить. Если все получится, возможно, я смогу тебе помочь.
- И что мне с ним делать?
- Диск внутри. Послушай его сегодня. Хотя бы пару часов.
- И все? Что будет дальше?
- Это зависит от тебя, - сказала она загадочно. - Ну, мне пора. Удачи на экзамене.
- Подождите, как мне вас найти? Чтобы вернуть плеер, - уточнил он неловко, почувствовав себя дураком.
- Я сама найду тебя.
- А ты...Как вас зовут?
В горле внезапно пересохло. Обычно он был более уверен в общении с девчонками, даже если они были старше его. Но она не была девчонкой. Она была чем-то, что он пока не мог понять, но очень хотел.
- Александра, - просто ответила она и, развернувшись, зашагала прочь. В сторону низеньких, словно игрушечных, домов.
Матвей шумно выдохнул и крепче сжал в руке старенький плеер.
  
  ***
  
Комната была пуста. Поудобнее устроившись в кровати, Матвей набрал в грудь побольше воздуха и нажал на "play".
Он ожидал чего угодно - от звуков классической музыки до личных конспектов, записанных приятным голосом Александры. Он думал, что готов ко всему, но ворвавшаяся в его разум тишина стала неожиданностью.Сначала он подумал, что плеер неисправен или диск пуст, что девушка его обманула или ошиблась сама. В конце концов, он грешил на собственные наушники, но потом услышал Это, и все сомнения разом отпали.
Тишина обволакивала его, кружила, выслеживала добычу, принюхивалась и извивалась. Матвей покрылся потом, но запись не остановил. Тишина ластилась к нему, прося впустить, и он не стал сопротивляться. Он подумал, что тишина лучше какого-то там Макара, и если она сможет защитить его, Матвея, от сомнительных двойников, то он примет ее с распростертыми объятьями.
Закрыв глаза, он откинулся на подушку и вспомнил лицо Александры. Саша. Сашка. Впервые за долгое время он ощутил спокойствие.
Тишина, почувствовав себя желанной, жадно накинулась на податливое сознание Матвея.
  
  ***
  
Он проснулся и ясно ощутил, что опоздал. Хотел открыть глаза, но не получилось - веки, казалось, прилипли к щекам. Тогда Матвей попытался встать с кровати, наощупь добраться до ванной, чтобы умыться и...Пальцы зачерпнули простыню, коснулись основания кровати, прижались к полу и потянулись дальше, на первый этаж. Чернота перед глазами стала рассеиваться, и он увидел мутно-серое небо Эдны. Полуденное солнце стеснительно пряталось за облаками. На крышу соседнего здания сел коричневый голубь.
Матвей дернулся снова и кровать дернулась вместе с ним. Он ощутил сухость дерева так явно, словно его кожа покрылась коростой. Из старого матраса кое-где вылезли перья и теперь вызывали щекотку. Не сдержавшись, Матвей чихнул - кровать скрипнула, одеяло сползло на пол.
Наушники все еще были на нем, но плеер не работал.
Матвей перевел взгляд на пол и увидел соседей снизу, за стенкой напротив сосед Витя курил, высунувшись в окно. Возмущенный, Матвей дернул рукой и створка чужого окна с грохотом закрылась. Витя, получив по носу, осел на пол и смачно выругался. Начав паниковать, Матвей собрал волю в кулак и встал. Ему показалось, что он поднялся с постели, а на деле он всего лишь перетек в пол. Тело вытянулось и заскрипело старым линолеумом. Затертые следы от обуви и сигарет, старая паутина в углу, порезы и дыры - все это внезапно начало раздражать. Глубоко оскорбленный, Матвей потек в сторону ванной. Скрипнула на петлях дверь, хлопнула дверца шкафчика. Матвей коснулся крана и чуть не захлебнулся - ледяная вода пронизывала его насквозь, ворочалась в теле, как капризный ребенок, и не могла успокоиться. Он едва нашел в себе силы перескочить на противоположную стену. Напротив висело зеркало, отражая пустую ванную комнату.
Матвею сделалось страшно. Он был не не просто невидим - его будто не существовало вовсе! Но он чувствовал, ощущал все ярче, чем когда-либо прежде, а значит был. Перетекал, продолжался, стремился, боялся...
Пространство было невероятно гибким. Матвею казалось, что он может с легкостью перетечь во вчера или никогда, он был одновременно вопросом и ответом, он был готов с чем-то слиться, но вместе с тем чувствовал себя самостоятельным.
Некстати вспомнился экзамен, закружил на периферии сознания сонной мухой. Матвею было все равно - его не волновали ни оценки, ни преподаватели, ни семья. Он обо всем этом помнил, но это не имело значения.Обстоятельства происходящего сливались в одну точку и рассыпались множеством троп, по которым он мог перейти в иное состояние. Он сам был обстоятельством и мог выбирать, как изменить ситуацию. Как изменить предмет или даже человека.
Запиликал и завибрировал в соседней комнате телефон. Матвей, понемногу начавший осваиваться, метнулся к нему и раскрылся пластиковыми створками. Клавиши были теплыми, а экран светился мистическим светом. На экране всплыло сообщение от Вилки. Символы казались знакомыми, но не желали собираться в слова. Сообщение Вилки напомнило ту абракадабру, что они постоянно учили. Матвей не понимал ни слова, но ощутил ее беспокойство. Слова пульсировали смыслом и разбухали степенью. Они разрастались, разбегались в стороны жучками и приобретали гораздо больше значений, чем в них изначально вложили.
Матвею стало тесно. Ощутив острую необходимость изменить форму, он покинул комнату и пополз по коридору, цепляясь за стены, сумки студентов и ручки дверей. Он пока опасался касаться людей, но уже предвкушал эти ощущения.
Добравшись до аудитории, где проходил экзамен, Матвей перепрыгнул на дверь и оказался внутри. Что-то потянуло его наверх и он заскользил вдоль потолка, спиной ощущая топот ног на третьем этаже. Девичьи каблуки больно врезались в поясницу, и Матвей невольно зашипел - тусклая лампа в середине аудитории мигнула и погасла.
Стоявшая в центре Юлька была погружена в задание, ее рот не закрывался ни на мгновение, исторгая жуткую вязь звуков. Юлька никак на внезапную темноту не отреагировала.
А вот Домрачев напрягся. Устремил цепкий взгляд на лампу и моргнул. Прежде Матвей никогда не замечал, как это происходит - карие глаза Домрачева на доли секунды ослепительно блеснули в темноте, окрасившись золотом, и тут же погасли. Преподаватель его заметил. Увидел сгусток постоянно изменявшейся энергии под потолком и недоверчиво сощурился. Долго не раздумывая, Матвей стек по безжизненной лампе, набросился на темно-синюю кепку и тут же слетел вместе с ней на пол. Боль оказалась на удивление осязаемой.
- Не ожидал от вас подобного, Власов.
Сумев все-таки разлепить веки, Матвей мутным взглядом уставился на высоченного Домрачева, глядевшего растерянно и зло одновременно.
- Не смейте покидать аудиторию. Если попробуете сбежать, то навсегда застрянете в промежуточном состоянии.
Матвей безразлично откинул голову и закрыл глаза. Сил подниматься не было.
  
  ***
  
- Кто вам дал право вмешиваться в учебный процесс? Вам доверили ответственную миссию, а вы так нагло, так грубо пренебрегли всеми правилами!
Крючков ходил взад-вперед в маленьком кабинете, пропахшем соленой рыбой и пылью. Домрачев сидел, откинувшись на стуле, и следил за происходящим. Его темно-синяя кепка бесхозно лежала на столе, заваленном документами.
- Моя задача заключается в том, чтобы помогать...направлять тех, кто не справляется, кто пока не нашел себя...И я помогаю, - ровно ответила Сашка, не поддаваясь на провокации коллеги, раскрасневшегося и пыхтевшего, как самовар.
- Да где это видано! - Крючков всплеснул руками. - У вас своя специальность, у нас - своя. Зачем вы дали мальчишке диск? Это могло его убить! Он и без того еле справляется, а вы решили окончательно подкосить его уверенность в себе?!
- По-моему, у него все в порядке с самооценкой, - Сашка разглядывала черную полосу, выступившую над ногтями. Пока еле заметную. А затем впилась взглядом в Домрачева. - Вы ведь видели его, преображенного, да? Скажите, выглядел он неуверенно? Или, быть может, он страдал?
- Прежде я его таким не видел, - задумчиво ответил Домрачев. - Я вообще давно не видел ничего подобного.
- И после увиденного, скажете, что ему это не подходит? Скажете, что ваш хор - это потолок, все, к чему он может стремиться?
Сашка подалась вперед. У нее был отважный взгляд, с которым идут в бой.
- Следите за языком! - встрял оскорбленный Крючков. Тяжело дыша, он оперся руками о стол, и лихорадочно соображал, как быть дальше.
- Видите ли, Александра, - обманчиво спокойно начал Домрачев. - С тех пор, как вы стали появляться в нашем институте, мы теряем все больше студентов. Вы буквально уводите их из-под нашего носа!
Сашка не поняла - было ли это возмущение или восхищение, но позволила себе усмехнуться.
- Тогда лучше за ними следите. Они ведь сами соглашаются, их никто не принуждает, - мягко заметила она. - К тому же, насколько я знаю, у Власова имеется на руках довольно крупная сумма, которую он копит уже довольно давно.
Сашка окинула присутствующих многозначительным взглядом. Поняв о чем идет речь, Крючков весь сжался и покраснел еще больше. Домрачев нахмурился.
- Вы ведь понимаете, что это значит? В случае с Власовым изначально была допущена серьезнейшая ошибка, - она сделала театральную паузу. - Выходит, что это вы забрали нашего студента. Отобрали у него два года жизни, насильно заставили изучать то, к чему он не предрасположен. И заметьте, после всего этого он остался жив. Так кто здесь не справляется?
Не скрывая своего удовлетворения, Сашка победно ухмыльнулась.
- Это все Лидка, черт бы ее побрал! - вспыхнул Крючков, хватаясь за телефонную трубку.
Крутящееся колечко под его нервными пальцами жалобно поскрипывало.
- Чего вы добиваетесь, Александра? Нам еще предстоит выяснить, кто и когда ошибся, но мы обязательно разберемся, не сомневайтесь, - поджав губы, спокойно ответил Домрачев. - Что вы намерены делать дальше?
- Я уже связалась с руководством. Они готовы хоть сейчас заняться переводом. Я забираю Матвея и мы уезжаем. А через несколько дней у вас будет внеочередная проверка, - Сашка поднялась с места, желая поскорее покинуть душный кабинет. - Я не должна была вам этого говорить, но как видите...Поверьте, ему будет лучше с нами.
- Вы не можете знать этого наверняка, - возразил Домрачев.
- Живо в мой кабинет! Да, прямо сейчас! Что значит...Мне плевать на твои дела!...
- Не могу, - легко согласилась Сашка. - Будем считать, что это интуиция.
Поразмыслив, Домрачев нехотя кивнул. Где-то на заднем плане надрывался Крючков, но Сашка его уже не слышала. Она вышла из кабинета и облегченно выдохнула.
  
  ***
  
Утреннее солнце нежно обнимало просыпающийся город.
Они стояли на краю заметенного снегом поля. Недалеко отсюда была железнодорожная станция. Громыхал, проезжая, очередной товарняк. Билеты в другой город, в другую жизнь лежали у Матвея в нагрудном кармане и жгли сквозь одежду.
- Что теперь будет? - спросил он тихо, всматриваясь вдаль. Ему очень хотелось смотреть на Сашку, но он каждый раз себя одергивал.
- Ты продолжишь учебу в новом месте, там, где ты сможешь себя реализовать, - она внимательно взглянула на него. - А я буду рядом, если понадобится помощь.
- Понадобится, - выпалил Матвей и сам смутился своей решительности. - Я не знаю, как вас отблагодарить.
- Пока еще рано, - она хитро прищурилась. - Но ты можешь отдать мне те монеты, что звенят у тебя в чемодане.
- Они какие-то особенные? Я пробовал их сдать, но ничего не вышло.
Ему показалось, что она на мгновение опешила, но быстро взяла себя в руки.
- Скоро ты и сам все поймешь. А пока...
Сашка оглянулась по сторонам, высматривая случайных прохожих. Вокруг не было ни души. Тогда она отошла от него подальше и чуть сгорбилась. Матвей отвлекся на солнечный луч, ослепивший его, а когда вновь сфокусировал взгляд на Сашке, то больше уже не смог отвести глаз. За спиной у нее раскинулись два огромных черных крыла, напомнивших ему паруса на пиратских кораблях.
Отбросив нелепые ассоциации, он подошел ближе и нерешительно коснулся упругого пера.
- Это больно? - спросил он, поднимая на нее сияющий восхищением взгляд.
- Совсем немного. Но больше приятно. Особенно потом.
- И я смогу так же?
- Время покажет.
Он понимал, что сейчас не время для таких вопросов, но не смог удержаться.
- Что вы такое?
- Слово, - просто ответила Сашка.
Матвей не удивился.
- И я тоже?
- Я надеюсь на это.
Солнечный свет с вызовом бил в глаза, и Матвей, вспомнив о вчерашнем опыте, захотел слиться с ним. Желание было настолько сильным, что Матвею начало казаться, будто он бледнеет, меркнет, растворяется в воздухе, смешиваясь с ним.
Сашка смотрела мягко и с одобрением, и одно ее присутствие придавало ему смелости.
- Мы сможем когда-нибудь...звучать вместе? - спросил он, тщательно подбирая выражения.
- Слова не состоят в отношениях, - покровительственно ответила Сашка. Глаза ее смеялись.
- А люди? Вы ведь все еще человек.
- Тебе так только кажется.
Приняв это за вызов, Матвей шагнул к ней и взял за руку. Маленькая теплая ладошка легко умещалась у него в руке, пульсировала и сжимала в ответ.
Сейчас для него все было более чем очевидно.
- Попробуйте меня разубедить.
- Как-нибудь в другой раз.
Сашка подмигнула ему и вернула взгляд к заснеженному полю, похожему на крупную жемчужину.
Матвей поймал губами скользнувший по его лицу солнечный луч, втянул его в себя и улыбнулся. На мгновение ему показалось, что и сам он - лишь слово, произнесенное солнечным светом.
Где-то вдалеке послышался шум поезда.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"