Слободской Валерий Михайлович : другие произведения.

Неотправленные письма другу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Банальная история эмиграции одной семьи. Читать не рекомендуется.

  
  Привет Лёня. Я тебе честно писал в начале, из сегодняшнего дня это выглядит так давно, но не выкидывать же уже написанные письма. Я отправил пару штук, но не получил ответа. Понимаю, что не все любят писать, и по этому не упрекаю тебя. Все мы такие, какие есть. Не лучше и не хуже. Так что и ты не суди строго, я, ведь не писатель. У меня другая профессия. Из всех дальнейших писем я выкинул, здравствуй и прощай. Получилось так:
  
   ПИСЬМО ПЕРВОЕ
  
  И так 1995г. Январь. Я приезжаю домой из Иркутска. В кармане 550$. Сумасшедшая сумма по тем временам. Дома, хоть шаром покати. Остались лишь старые запасы, которые мы потихоньку расходуем. Работает только Люська и то на пол ставки, а это значит, что на хлеб у нас есть, а вот всё остальное очень большой вопрос. Летом, не раньше уезжаем в Германию на, как говорят ПМЖ и бумажная волокита в самом разгаре. Паспорта, визы и ещё куча более мелких бумажек и разрешений, треплющих нервы, забирающих кучу времени и последние деньги.
  
  Я сижу без работы. Через друзей устроиться не могу, хотя и предлагали потому, что через 4-5 месяцев сделаю шефу ручкой и подведу рекомендовавших меня людей. Приходиться искать через газеты. Но тут выясняеться, что водители требуются, но очень опытные и не старше 20 лет, а мне 43. Опыта не занимать, а что делать с возрастом? И я, звоня и оббивая пороги, начинаю потихоньку сатанеть. Предлагают такие зарплаты, что впору удавиться. Оплатить дорогу не хватит, а пахать с утра и до ночи плюс ещё топливо, с которым перебои, а вернее днём с огнём не сыщешь. На вопрос о топливе следовал примерно такой ответ: "Ну, как вам сказать? Ну, подумайте. Изыщите внутренние резервы. Мы вам поможем". В переводе на нормальный язык это означало, что они мне выделят 1,5-2 часа в день, чтобы я потаксовал и "нашёл" на бензин.
  
   Ситуация с таксованием обстояла так, народ почти перестал пользоваться такси, а также частниками и леваками. Можно было проехать совсем не маленький город из конца в конец, не встретив ни одного желающего, но это должно заботить только меня. "Вы же бывший таксист, как же так?" Как будто у бывшего таксиста в кармане пиджака за подкладку завалилась парочка бывших пассажиров. Через 2-3 недели мне становилось тошно и противно т.к. все до единого, включая уборщицу и дворника, думали, что таксованием я уже заработал миллионы, а бедная фирма всё никак не может им выплатить зарплаты. И я уходил от них, получая обещание, что они обязательно заплатят, но позже. Конечно, нужно было продержаться 4-5 месяцев, но моральный прессинг был настолько сильным, что меня хватало максимум на 3 недели, минимум 3 дня. Было и такое.
  
  Наконец-то после всех мытарств нашёл фирму, которая платила 20$ в месяц (прошу не забывать, что последняя гос.фирма платила 10$, правда сквозь пальцы смотрела на таксование, но ситуация за год сильно изменилась) и с 7 до 18, а иногда до 20-22 я сидел как бобик на привязи. Потом отвозил шефа домой. Отдавал ему ключи от машины и на автобусе возвращался к себе, благо было не далеко. За это время нашёл, опять же по газетам одну не дорогую фирмочку, которая рассылала пособия по учёбе немецкому языку. Выписав первые несколько уроков, усердно штудировал немецкий. Что, спрашивается сидеть днями истукан-истуканом в машине? Ведь нельзя отойти 10 метров попить кофе. "Мы сейчас выезжаем" и это сейчас могло растянуться до вечера. Слава богу, возможность отойти в обед со скандалом, но выбил. В общем, полное впечатление, что отношение как даже не к собаке, а к чему-то стоящему гораздо ниже. И не смотря на всё это услышав, что я увольняюсь, шеф искренне огорчился. "Валера, очень жаль. А я хотел вас поставить начальником тех.станции. - С чего бы это вдруг? Из водителей в начальники. - Ну-у, учитывая вашу пунктуальность, честность и порядочность, плюс институтское образование", но было уже поздно. На руках были загранпаспорта и визы. Оставалось купить билеты и собраться.
  
  Квартиру решили не продавать потому, как вокруг поднялась такая возня, что стало ясно. Никто нас с этими деньгами из города и страны не выпустит. И мы решили оставить квартиру на мою мать и отчима, а т.к. собаку с собой брать нельзя, то они присмотрят за ней до лучших времён и это будет, как бы квартплатой. Вроде б всё устраивалось. За проданную мебель было решено купить билеты на автобус, но вот загвоздка, мебель продали люськиной школьной подруге, с которой мы дружили семьями почти 20 лет, а она деньги всё не отдаёт. Завтра, послезавтра, сегодня после обеда. И нет и нет. Остатки от $$ нужно было обменять на марки. После долгих споров 150$ я оставил дома, подозрительно долго подруга отдавала деньги, а билеты не ждали, 250$ взял с собой и поехал менять.
  
   Как все полунищие надеясь из этой последней суммы выжать максимум, потерял бдительность. Короче, меня "кинули" как последнего лоха. Это был нокаут. Я был раздавлен настолько, что уселся прямо тут же на обочине. В голове крутилось: "Как же так? Что ж теперь делать?" и некоторое время я был в полной прострации. Потом навалились, как-то все вместе: рожи, хари, рыла всех тех, на кого я работал всю жизнь за бесценок, кому униженно "давал на лапу" только за то, чтобы они делали свою работу, все от кого зависела моя жизнь и маленькое благополучие моей семьи. Что жизнь почти прожита, и я ничего не стою в ней, стоит какому-нибудь дяде нахмурить брови. Да, видимо это было последней каплей. Но у меня был шанс начать всё с начала. Очнулся от того, что меня трясут за плечо и какая-то женщина участливо спрашивает: "Вам плохо?" на что я ответил: "Нет. Спасибо. Сейчас гораздо лучше". Это было правдой. И если ещё оставались какие-то сожаления и колебания, то после этого я твёрдо решил уехать. Конечно, это может показаться моим единичным или как говорят, не типичным случаем, но это мой случай. Это МНЕ болит отдавленный мозоль. С превеликой благодарностью вспомнил наш с Люськой вечерний спор, сколько менять денег. Это её идея была оставить часть дома. Билеты стоили 150$. На всю эмиграцию у нас оставалось 10DM подаренных той самой подругой во время "празднования отвальных". Становилось ясно, что подруга нас решила "кинуть". До отъезда оставалась неделя, а она всё кормила "завтраками". Мы перестали ей звонить, и она не подавала признаков жизни. Продавая разные мелочи, мы протянули эту неделю.
  
  Утром в воскресенье подъехал автобус. Огромный. Прямо во двор. Двухэтажный с затемнёнными стёклами. На сие диво вывалил смотреть почти весь дом. Мы спустились вниз с нашими 5-ю баулами и провожающими. Моя мать не провожала т.к. боялась устроить истерику. Были только мой брат, друг и люськина подруга. Начали взвешивать баулы. (Вес ограничен. За перевес доплата, а с этим см. выше) 32кг. завесили только железяки, т.е. инструмент. Что я мог предложить в чужой стране кроме своих рук? А они без инструмента вообще ничего не стоят. Люська собрала посуду, книги и кое-что из одежды. В общем для трёх взрослых, ведь сыну скоро должно исполниться 20, это было не так много. Слава богу, перевеса не было. Все распрощались и мы поехали.
  
   Оказалось не далеко, аж до места основного сбора пассажиров, что-то типа автовокзала. Каким-то образом об этом пронюхал мой друг Игорь, и они с женой Иркой примчались на машине туда. И вот только там, глядя на них и болтая о чём-то совершенно не существенном, я понял, что уезжаю НАВСЕГДА. И не только от всех тех ублюдков, но и от них, родных, друзей, матери, брата. Что у нас же там никого нет, с кем можно было бы словом перемолвиться, что теперь, чуть ли не с этой самой минуты, весь мой мир, это моя семья. Жена и сын, а они смотрят на меня, как на мужчину. Опору. Где ж сил-то взять? Продолжая болтать о каких-то пустяках, как-то само собой выяснилось, что у нас в кармане 10DM. Ирка была в шоке. Вдруг она вытаскивает из сумочки 20$ и отдаёт нам. Сначала я подумал, что это шутка, но нужно было знать Ирину. Когда речь шла о деньгах она из симпатичной женщины превращалась в фурию. Деньги были её больным местом.
  
   С этой парой мы подружились давно. С Игорем вместе учились в школе. Мы не были большими друзьями, но как-то так издалека с симпатией относились друг к другу и когда в 1979 году переехали на новую квартиру оказались соседями по парадному. Они на 9-м этаже, мы на 7-ом. За какие-то пол года они стали нашими самыми близкими друзьями. Мы встречались почти ежедневно. То ли пирушка вместе, то ли просто зайти поболтать, а уж о семейных праздниках и говорить нечего. Все наши и их друзья, а также родственники воспринимали наше сообщество, как нечто цельное. Мы были всегда в курсе всех проблем, а если выпадала возможность помочь, то это было настолько само собой разумеющееся, что выражение какой бы, то не было благодарности воспринималось, чуть ли не как оскорбление. Единственным "пунктиком" была любовь Ирки к дензнакам. Мы над ней подсмеивались, но и только.
  
  Такого великодушия, а ведь мы уезжали в "чёрную дыру" и были все абсолютно уверенны, что не увидимся НИКОГДА, не ожидал никто. Эти 20$ и по сей день для меня дороже тысяч евро, прошедших в последствии через мои руки. Забегая вперёд, скажу, что с нашим отъездом эта семья, не смотря на то, что они прожили вместе 20 лет и имели 2-х детей, распалась из-за внутренних проблем. Видимо мы как-то это гасили, но кто может сказать, что было бы. Позже, приезжая к нам в гости Игорь сказал, что это мы всему виной, т.к. уехали, и исчезла амортизирующая прослойка. Тут можно было бы поспорить, но мы не об этом.
  
   ПИСЬМО ВТОРОЕ
  
   Ну, вот, сколько бы ожидание не тянулось, когда-нибудь и оно кончается. Поехали. Глядя на проплывающий мимо город, я думал, что вижу его в последний раз, а не тут то было. Уже выехав в пригород, обнаружилось, что у второго водителя автобуса истёк срок визы в загранпаспорте (хорошо хоть так, а не на границе) и вызванивать нужно другого. Мы развернулись и поехали обратно. Где болтался этот водитель, которого якобы вызвонили и он уже ждёт, неизвестно, но ждать пришлось до 4-х часов ночи. Наконец то все нервные и задёрганные поехали.
  
   Более кошмарной поездки я не припомню за всю свою жизнь, хотя поездить пришлось прилично. Следующие приключения продолжились на украинской таможне. В общем, никто не был удивлён т.к. это было заранее известно. После пятичасового ожидания попросили выгрузить весь багаж и каждому стать возле своих вещей. Потом на выбор ткнули пальцем в парочку пассажиров. Им предстояло вывалить всё содержимое из чемоданов, баулов, сумок и кульков на длиннющий стол, стоявший тут же. Мельком взглянув на одно, обнюхав и ощупав другое, разрешили запихивать всё обратно. А оно не лезет. Попробуй чемодан или сумку собранную и упакованную в спокойной домашней обстановке снова собрать ночью под взглядами 30-ти 40-ка человек, которые ждут только тебя, а тут ещё таможенники добавляют: "Скорей! Не видите, какая очередь?" Кое-как люди запихали всё в свои расхристанные чемоданы. Но, несмотря на всё это собрали по 5$ с человека. Поляки поступили точно так же, правда вещи не выгружали и если учесть, что после украинской таможни у нас осталось 5$ и 10DM, то полякам нам давать было нечего. Кто-то в автобусе заплатил за нас. Чувство мерзопакостнейшее. А впереди ещё немцы, но этим кроме паспортов вообще на всё наплевать. По дороге автобус ломался несчётное количество раз. По человечески было жаль этих бедолаг водителей, а тут ещё часть пассажиров, что побогаче и по уверенней в себе подняли абсолютно дурную бучу. Каждый требовал, чтобы его везли в первую очередь, ничего не желал слышать и грозился всеми мыслимыми и немыслимыми осложнениями водительской жизни. Так мы и ехали под этот гвалт, в тридцатиградусную жару из города в город. Обещанный кондиционер не работал, также как и туалет и вообще этот автобус только выглядел супер, а на самом деле был вконец добит.
  
  Первый немецкий город, в который мы въехали, был Frankfurt am Oder. Там выгружались первые пассажиры. В поисках адреса, проезжая какую то задрипанную улочку мужики чуть не перевернули автобус т.к. все разом кинулись на правую сторону смотреть на проституток, стоящих на дороге. Женщины поджали губы, а посмотреть было на что. Четыре куколки Барби. Две чёрненькие и две беленькие, а в начале и в конце улицы два плотных мальчика старательно делали вид, что не имеют к ним никакого отношения. Конечно, если присмотреться поближе, это, скорее всего, был умело сделанный макияж, но издалека смотрелось здорово. Даже моя Люська восхищённо округлила глаза и подняла вверх большой палец.
  
  Первая остановка на автобане произвела впечатление, как будто я попал на другую планету. Остановились мы уже вечером где-то ближе к полуночи. На автозаправке даже не пахло бензином. Кругом была, какая то неправдоподобная чистота. В любом месте на асфальте можно было сесть и не запачкать брюки. Прямо на проезжей части. Да и асфальта, как такового не было. Была аккуратно выложенная брущатка. Узором. Чуть в стороне от заправки сверкал огнями ресторанчик с магазином, а между ними (т.е. заправкой и рестораном), детская площадка с качелями, каруселью и ещё какими то лабиринтами. Всё выглядит так, как будто вчера поставили. И что характерно, ни одной держиморды вокруг. Пошли поглазеть в магазинчик. А что мы ещё можем при наших капиталах? Раздвижные автоматические двери. У нас, в столице страны, 4-х миллионном городе такие двери только в международном аэропорту, а тут где-то посреди земли! Между неизвестно где! Зашли. Никого. Никаких охранников, меряющих тебя взглядом, мгновенно и безошибочно оценивающих содержимое твоих карманов. Одна единственная женщина на кассе. Тихо играет успокаивающая музыка. Мы ходили как по музею. На цены даже не смотрели. Где-то ближе к концу недели, во время очередной остановки, в каком-то селе, иначе это не назовёшь, ну какой это городок 10-15 домов, но магазин!! Те же раздвижные автоматические двери, а товаров видимо-невидимо. Мы зашли купить хлеба. В общем, выглядели мы как типичные селяне в городе.
  
  Но вернёмся к нашей поездке. По закону подлости наш город был последний и, хотя в немецком разрешении на въезд было чётко написано "приезжайте в рабочий день и в рабочее время" нас умудрились, выехав в воскресенье привезти в пятницу в 20:30, объехав 17 городов. За неделю пребывания в автобусе у Люськи настолько оттекли ноги, что она не могла одеть босоножки, так и стояла босиком, благо Серёжка помогал тащить вещи и здорово жрать не просил, а всё равно было нечего, и деньги с последней остановки ушли все. Я мысленно был в панике, что если нам скажут: "Граждане дорогие, приходите в понедельник". Что делать два с половиной дня и три ночи? Денег ни копейки. По-немецки четыре с половиной слова в запасе и то не те, которые нужны в данный момент. С такими чувствами и мыслями я подходил к воротам заведения, куда нас привезли. Моя маленькая армия, негласным командующим которой я был, смотрела мне вслед. Два дорогих мне человечка. Они не допускали мысли, что я с чем-то не справлюсь. С какой-то ситуацией. И нужно было держать "фасон", чтобы в армии не наступил разброд.
  
   Фразу заготовил заранее, но вот понять ответ оказалось решительно невозможно. Пришлось прибегнуть к жестам, впоследствии прозванных азбука глухонемых. По сему выходило, что багаж мы можем оставить на проходной, а сами идти к дежурному. То-есть нас вроде бы принимают. Огромный камень упал с души. С дежурным оказалось посложней. Он нам выдал каждому по три формуляра и, сделав характерный знак, означавший заполняйте, углубился в какие то свои гроссбухи. Написано было везде только по-немецки и если ещё Name можно было понять, то Staatsangehoerigkeit и пр. стало не преодолимой в данных условиях преградой. Конечно, в баулах мы везли два академических словаря и двухтомник немецкой лексики, но где те словари, а где мы? И кто бы сейчас в темноте разбирал баул на улице, чтобы найти всё это? Через 15мин. дежурному с нами стало всё ясно. Он забрал у нас приглашение, формуляры и вписав, что считал нужным сам, обратился к нам с пространной речью, из которой мы не поняли ни-чер-та. Ни слова! Ни звука! Опять язык жестов, т.е. размахивание руками, строенье рож, наподобие обезьяны. Непонятно. Тогда он берёт карандаш и рисует на бумаге кровать, человечка на ней и показывает за угол. Хорошо, а что с багажом? Слава богу, багаж-Gepeock по-немецки я знаю и, вложив в это слово как можно больше вопросительной интонации, спрашиваю. Из жестов ясно, куда его перенести. Т.е. часть взять с собой, а часть оставить в камере хранения. Отлично!
  
   Мы с Серёгой переносим ту часть, что в камеру хранения и, захватив ту часть, что с собой спешим к парадному одной из 16-ти этажных свечек. Всего их две. Над одной горит надпись Gruendig. Во дворе ещё какие-то постройки, но в темноте не разберёшь, да и не до того сейчас. Люська ждёт уже там. В фойе нас встречает другой дежурный. Выдаёт ключ от комнаты и показывает, что нам на 14-тый этаж. Два лифта и оба работают абсолютно бесшумно. Потом тот же дежурный даёт нам какие-то три пакета, вернее кулька. Я в недоумении, но беру. Мы садимся в лифт и добираемся до "своей" комнаты. После недели проведённой в автобусе можно, наконец-то принять душ и лечь в нормальную кровать, но ребёнок изнывает от любопытства. Что ж там в кульках-пакетах? Оказался ужин сухим пайком. Каждому две колбаски салями, консервная банка, какой-то рыбы в масле, бутылка "Pepsi" хлеб и ещё что-то. Что, сразу не разберёшь. Мы и не стали разбирать. Просто съели и всё. Как ни странно остались живы и рухнули по кроватям.
  
   ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
  
   Не буду рассказывать, как мы ходили по Nuernberg"у", заглядывая во все доступные "дырки". Такого особого впечатления как в самом начале уже не было. Очевидно, стали привыкать или устали удивляться, а может быть просто большие города немного похожи друг на друга, короче побродили субботу и воскресенье в пешей досягаемости. Посмотрели глазами туристов на всё вокруг т.к. к тому, что мы здесь будем жить, головой понимали, а это нужно понимать сердцем и душой, а с этим пока была напряжёнка.
  
  
  В понедельник нас "взяли в работу". С утра высидели очередь, в какую-то комнату, где дотошная и вежливая барышня через переводчицу очень интересовалась моими планами в Германии (вызывали по одному, но вопросы были одинаковые и улыбка тоже) и старательно делала вид, что мои ответы что-то значат в нашей дальнейшей судьбе, правда я ей не поверил, и как позже выяснилось, правильно сделал. Утро того понедельника, было отдано на откуп немецкой бюрократии. Ну, да и бог с ним. Чего-чего, а времени у нас было навалом.
  
  Забыл сказать, что с утра радио разрывалось, от каких то просьб к фамилии Слободской. Нужно слышать, как немцы произносят нашу фамилию, почему-то дальше третьей буквы не идёт. Клинит и всё. Сло..о Сло..о,. Но этот по радио был молодец. Настолько правильно выговаривал, что даже мы её узнали. Оказалось, нам нужно стать на довольствие. Выразилось это в талонах на довольно приличную сумму, которые имели хождение на территории лагеря. Могли быть отоварены в столовой и в магазинчике.
  
  Ближе к обеду к нам заглянула, какая то девчушка и спросила, есть ли у нас открывашка для бутылок, что меня крайне удивило т.к. у нас никогда не возникало подобных проблем. Бутылки открывались в три секунды подручными средствами. Так мы познакомились с одной парой из Питера. Димой и Зиной. Возраста они были нашего, а девочка на два года младше Серёжки. Во вторник утром стало известно, что нас отправляют в какой то W. Наших новых знакомых тоже. Мы пошли посмотреть карту, что висела на стене в вестибюле. Оказалось не далеко. Что-то около 100км. от Nuernberg"a". Городок не большой, судя по карте, но во время нашего путешествия по Германии мы убедились, что размеры не о чём не говорят. После обеда узнали, что отправят нас в среду, в 6:00 на автобусе, который должен стартовать прямо со двора, а значит, баулы далеко тащить не придётся. К концу рабочего дня оставшиеся талоны нам поменяли на деньги. Набралась сумма, о которой сидя в Украине, я не мог и мечтать, но было не понятно, сколько дней мы должны жить на неё.
  
   Вечером в дверь осторожно постучали, и к нам просочился, иначе не скажешь, шустрый дедулечка очень благородного вида, сопровождаемый сухой маленькой женщиной с поджатыми губами.
  -Вы знаете!? Мы слышали, что вас отправляют в W. Мы тоже киевляне и нас отправляют туда же. Скажите, что вы думаете об этом городе?!
  - Ничего. Не имею ни малейшего понятия, что за город и с чем его едят. - Скажите, а кто вы по специальности?
  - Водитель.
  - Вы что, собираетесь быть механизатором в этом селе?
  - А у меня что, есть выбор? Или у вас? Главное чтобы была работа и за неё платили, а как она будет называться мне всё равно. Механизатором, так механизатором.
  - Послушайте, ведь надо что-то ж делать!
  - Например.
  - Ну, я знаю!? Пойти и попроситься в большой город. Чтобы оставили в Nuernberg"е". У нас дочь математик. Что она будет там делать? Кур считать?! А зять? Он электрик. Это кошмар! Кошмар!!
   Выглядели они так, как должны были бы выглядеть люди, потерявшие в один момент все надежды, или погорельцы. Не знаю о чём и чем они думали и на что надеялись, уезжая в Германию, но их надежды явно не оправдывались. Очень расстроенные они ушли. Мы переглянулись, но никто из нас ничего не сказал.
  
   ПИСЬМО ЧЕТВЁРТОЕ
  
  Утром в 5:30 довольно приличная толпа уже стояла внизу. Ждали автобус. Он подкатил в 5:35. Не спеша, погрузились и поехали. Мы уже стали привыкать к тому, что нас везут последними, но тут оказалось, что после нас ещё кто-то есть, но и перед нами было достаточно. В W. мы въезжали в 10:30, объездив опять чёрти сколько посёлков, но как я уже говорил, мы никуда не торопились и в этот раз наслаждались поездкой.
  
  На душе, конечно, было тревожно. Ведь этому городку предстояло стать нашей новой "родиной". Какой он? Как встретит? Въезжая в город мы все конечно раскрыли глаза, но чудес не бывает. Типичный немецкий городок. Аккуратненько. Чистенько. Всё сверкает. Нас провезли через центр и поехали куда-то дальше, а когда автобус стал въезжать во двор, окружённый забором, по верху которого шла колючая проволока в три ряда, кто-то высказал предположение, что автоматчики на вышках ушли, наверное, на обед, скоро должны вернуться и тогда с нами окончательно всё станет ясно. Кто-то нервно хихикнул, и наступило гробовое молчание. Такого, мы никак не ожидали.
  
  Во дворе стояло два двухэтажных здания очень напоминающих казармы, чем они в прошлом и являлись, пока не были приспособлены под общежитие (которое мы сразу же переименовали в общежидие) и не радовали глаз архитектурными излишествами. Здания были расположены перпендикулярно друг другу и образовывали что-то типа буквы Г, между горизонтальным и вертикальным штрихом которой был проход. Длинное здание было, собственно жилым помещением, а короткое кухней-столовой и как бы актовым залом на втором этаже которого, тоже были жилые комнаты.
  
  Перед входом сидела бабулька экзотического вида, и когда автобус отъехал мы, т.е. три семьи и ещё одна женщина инвалид с ребёнком из Питера остались с ней как бы один на один. Она. Сложив руки на груди: "Шо вы сюда приехали?! Вы шо, не видите шо это за дерьмо!? Езжайте обратно. Здесь и без вас хватает!!" Тут открывается дверь и выходит женщина: "Ой, мама! Шо ты людей расстраиваешь! Не видишь, дамочка сейчас в обморок грохнется! Оставь их в покое, они сами всё увидят!" Немая сцена, как пишут в сценариях. Я уж открыл, было, рот, чтобы послать эту бабульку по известному адресу, но Люська взяв меня за руку, тихо сказала: "Ты что, не видишь, не везёт бедной женщине в жизни. Оставь её в покое".
  
  Сначала нас повели к коменданту на KПП превращённое в административное здание, который от нас получил банальное прозвище Белокурой Бестии. Он действительно был блондин и имел светло-голубые глаза. В зависимости от настроения они превращались, то ли в голубые льдинки, то ли в два водянистых пятна в которые было не очень приятно смотреть. Он принципиально "не понимал" жестикуляции и когда переговоры заходили в тупик, а туда они заходили в 99% случаев, говорил примерно следующее: "Вы не знаете языка. (Затем следовала пауза) Вы находитесь на территории Германии, а здесь говорят по-немецки. Найдите переводчика и приходите". Без коменданта нельзя поселиться. Примерно чрез полчаса все кто приехал, и мы в том числе с потерянными рожами слонялись по двору. Никто не знал в достаточном объёме немецкий. Тут, откуда ни возьмись, появляется дама и оттопырив нижнюю губу, говорит: " Идёмте" и про себя, но так, чтобы мы слышали: "Как вы мне все надоели".
  
  Делать нечего. Идём. Оказывается. Ведь мы не первые, а она у себя в городе работала учителем немецкого языка и как только приезжают новые граждане разыгрывается выше описанный спектакль. Затем, промурыжив людей какое-то время, обычно час, полтора (где люди возьмут переводчика в чужом городе и чужой стране?) на сцене появляется эта дама и дело двигается дальше. Странно, но кроме этого пункта у меня к коменданту больше не было никаких претензий, хотя позже приходилось к нему обращаться по разным вопросам. Дела он вёл чётко. Не имел блатных и любимчиков. Не вербовал стукачей. Требовал чистоту и порядок, но не так как нам показывали по телевизору немцев, а нормально в разумных пределах. Уважал нашу частную жизнь, насколько это было возможно в тех условиях, а первое впечатление оставил не приятное.
  
  Следующей фигурой, с которой нам предстояло познакомиться, был Hausmeister Альфонс. Я сразу не понял, если он альфонс, то почему Hausmeister (хаусмайстер - это дворник, но с большим набором обязанностей) или Hausmeister это имя? Если это так, то почему нам его представляют. Мы ж не на экскурсии. Да и мужик по внешнему виду не тянул на альфонса, хотя, сколько я альфонсов видел в своей жизни? Оказалось все наоборот. Альфонс - имя, Hausmeister - должность. И вот этот Альфонс выдаёт нам постельное белье, кухонные принадлежности, при желании можно было получить даже зубную щётку. Также у него средства для мойки, чистки и поддержания порядка. Ведро, швабра, тряпки и если пожелаете дополнительно в комнату стул, стол и разной мелочёвки по возможности. Далее он ведёт на кухню и, показывая на эл.плиту, объясняет, что 4-х конфорочная плита закреплена за двумя комнатами. Две конфорки за одной, а две за другой. А вот духовка общая и как ни странно, всё понятно. В общем, после всех формальностей мы заселились в комнату на втором этаже примерно 5х5 метров. Две двухэтажные койки, одну из них мы сразу разобрали и превратили в двуспальную кровать, стол, два двустворчатых шкафа, маленький холодильник, размеры морозилки которого вогнали меня в лёгкий шок. Цыплёнок табака в фольге там не помещался. Только без фольги. Вот и вся меблировка.
  
  Все очень хорошо, но время двигается к четырём. В Rathaus мы уже не успеваем. (Rathaus-Исполком - я и дальше буду вводить немецкие слова т.к. они вошли в наш обиход и без них просто не обойтись. Мы так разговариваем в действительности). Альфонс нас успокоил, сказав (вот ещё один интересный момент, Белокурая Бестия подчёркнуто требовал переводчика, Альфонс же не знал ни одного русского слова, мы пока почти ни одного немецкого, а каким-то непостижимым образом умудрялись понимать друг друга. Конечно, речь не шла о задушевной беседе. Самое простое. Иди туда, возьми то, а попробуй, пойми куда идти и что взять), что время прибытия в город берет отсчёт с момента поселения в общежидие (название не долго продержалось, сменившись на немецкое Heim-общежитие) так, что мы можем не торопиться и обустраиваться.
  
  А как же новоселье? И мы решили объединиться с нашими новыми питерскими знакомыми. Больше просто не с кем. С такими людьми нам раньше общаться не приходилось. С ними явно было, что-то не так. Что именно сразу не скажешь. В глаза не бросается, но по мере общения проявлялось как фотография в "Поляроиде". Разговаривали они каким то странным тоном, как будто их подслушивают и элементарные вещи не говорили, а сообщали с видом как сообщают о том, что у вас случился пожар или вот-вот будет наводнение или землетрясение. Выглядели вечно перепуганными, плюс куча разных мелочей, создающих общее впечатление людей прибитых из-за угла пыльным мешком по голове. Причем одним мешком и сразу все трое.
  
  Но, как говорится, на безрыбье... Денег из Nuernberg(a) получили достаточно. А что? Мы не можем себе позволить?! Хватит!! Нанищенствовались!!! Даёшь гулянку до небес!!! И мы пошли в магазин. Он был почти рядом, метров 350-400. Это сейчас таким магазином никого не удивишь, а в 95-м году? Черт! Все написано по-немецки. Хорошо хоть картинки понятно показывают, что там внутри. Ведь раньше мы ходили в такие магазины как в музей и не очень задумывались, что за продукты там внутри т.к. не собирались покупать, а сейчас? Оставили мы девчонок чесать в затылках, а сами пошли в винно-водочный отдел, и тут... Ведь мы, что знали? Водка. Три-четыре вида. Или она есть или её нет. Короче из знакомого был только Амаретто, но ведь это ликёр и его стоит 4-5 видов. Взяли мы какого то напитка самую красивую бутылку. За 17 DM. В складчину. Скажи мне кто дома, что я куплю бутылку стоимостью моей полумесячной зарплаты? Но мы не дома и заработной платой пока не пахнет, а что дают - то дают. Г у л я е м!!!
  
  Когда разложились, то еда была вроде бы как съедобная, но сей спиртной продукт... Уж на что я разной гадости за свою жизнь перепробовал, но это скажу я вам... По маленькой рюмке хлопнули и поставили под стол. Не нашлось героя продолжать. Перекусили и пошли гулять. Городок тихонький. На улицах никого. И это в 20:30 вечера летом. Мы гуляли около часа и встретили двух человек выгуливающих собачек, а прохожих ни одного. Потом до меня дошло, они ведь все на машинах едут. А движение будь-здоров. Машина за машиной и на велосипедах народ встречается, а мы пешком как белые вороны. Но нас это не очень волновало.
  
   ПИСЬМО ПЯТОЕ
  
  Назавтра договорились вместе отправиться к 8:00 в Rathaus. Прописываться, становиться на учёт и вообще, черт его знает, что от нас захотят, да ещё при нашем немецком. Исходя из опыта беготни при отъезде, я думал, что к 8:00 придём и до конца дня половину, в лучшем случае сделаем, ведь немцы славятся своей бюрократией. Ровно в 7:55 мы с Димой, стояли под дверью кабинета с надписью Herr - такой-то. Пришёл мужичок и в 8:00 мы зашли в кабинет. Оба. Три-четыре вопроса. Кое-как объяснились. Он посмотрел наши документы. Отправил нас ещё в одну комнату с паспортами. Потом когда мы вернулись, выдал каждому по бумажке, из которой следовало, что мы в кассе должны получить ещё что-то около 350-400 DM. Как он сказал до конца месяца, а число 21 июля и после Nuernberg(a) у нас осталось больше 200 DM. Если учесть, что мы приехали с 10 DM, то мы миллионеры!!! УРА!!! Зашли в кассу. Получили. Выходим из Rathaus(a) 9:00. ВСЕ! Все дела закончены. Даже не верится. На такие процедуры в Киеве, неделя!! А то и больше. С очередями, руганью, пропусканием вперёд блатных и с утра до вечера нервотрёп. Похоже, это надо забывать как дурной сон. Приснилось и все. Стоим мы с Димкой как два обормота и не знаем что делать. В кармане на двоих 800 DM. Черти что. Всё так просто, что не похоже на правду. Взяли кофе и по 50 грамм Jaegermeister(a). Это фирменный немецкий травяной ликёр крепостью 30%. Очень вкусно. Надо будет и девчонок угостить. В Heim пришёл в 10:00. Люська сразу: " Что случилось? - А ничего. Всё поделал. И ещё деньги получил. Вот!"
  
  
   Жара стояла конкретная, и окно приходилось держать открытым, а прямо под окном была скамеечка, на которой сидели обитатели сего заведения, преимущественно дамы и трендели, трендели, трендели... Избавиться от сего трендежа, можно было лишь, закрыв окна, но сразу же становилось нечем дышать и приходилось выбирать между воздухом и этим словесным поносом. Было утро второго дня нашего пребывания в городе и Heim(e). Tолком ещё не успели осмотреться. И мы решили остаток пятницы, субботу и воскресенье посвятить знакомству с городом, но в воскресенье вышел облом т.к. всё было закрыто. Работали только заправки и рестораны. На заправках заправлять нам нечего, а до ресторанов мы ещё не доросли доходами, так что оставались остатки пятницы и суббота. Мы пошли втроём, т.е. всей семьёй. Не спеша. Погода отличная. Мы не торопимся. Заходим во все магазины по дороге, а их хватает.
  
  И вот часа через два с половиной доходим до центра. Пешеходная зона. Никаких машин. Только велосипедисты и пешеходы. Кафе, кафушечек, забегаловок, макдоналдсов, бюргеркингов видимо-невидимо. Казалось, что в городе нет столько жителей, чтобы их все заполнить. Сюда ещё нужно добавить турецкий кебап и греческий жирос, плюс лотки выносные с жарящимися колбасками, от которых стоит такой запах, что хочешь не хочешь а... Серёжка сразу же заканючил колбаску. Я ему сказал, что он за неё родину продал. Я хотел пошутить, но он на меня жутко обиделся. Пришлось долго и длинно извиняться, чтобы выклянчить прощение. Деньги по привычке зажал в "потном кулаке", а в голове происходили подсчёты. Сколько есть, сколько потратить, сколько останется, и вдруг я понимаю, что колбаски нам "погоды не делают", у нас достаточно денег и на них и на кебап и на жирос. Дай бог всё съесть. А пиво? Его столько! А сортов! Объёмы наших желудков оказались маловаты, чтобы попробовать, хотя б десятую часть от окружавшего нас изобилия. И тут ребёнок говорит: "Вы куда-то спешите? Я, нет. Придём в понедельник, вторник, а также любой другой день". На что я ему вежливо замечаю, что наш кошелёк такой напряжённой программы не выдержит. Вот разве, что в следующую субботу. Ребёнок не спорит. Он сыт и согласен.
  
   Нас воспитывали в презрении к деньгам и материальным благам. У нас считались дурным тоном разговоры о заработной плате, стоимости приобретённых вещей. На первое место ставилась духовность. Конечно, мы не питались воздухом, а любили хорошо одеться и вкусно поесть, но это не было основной целью. Я и сейчас за это, но с небольшими поправками. Да, бедность не порок, а нищета унижает. Как трудно ползти с гордо поднятой головой. Особенно в большом городе, где всё, ну буквально каждый шаг требует денег. Дай! Дай!! Дай!!! Средства передвижения, ночлег (если это не лето, и ты не живёшь под мостом или в подвале, что само по себе унизительно), да даже стакан воды (чистой, а не из лужи или речки) и если человек не просит то... И не получает. Я против уравниловки, но и против нищеты. Должен, быть какой-то минимум, чтобы человек, выбравший этот минимум, как образ жизни мог оставаться достойным. Не рыться по мусорным бакам в поисках завалявшегося куска или бутылки.
  
  Не знаю. Может быть я идеалист, но существование социала подвигает на сии размышления. Безусловно, он не панацея от всех бед, но всё же в Германии я не видел нищих. Это не значит, что их совсем нет. Есть где-то. Даже по телевизору показывали, но это люди, сознательно выбравшие этот образ жизни, а не загнанные туда обстоятельствами, чем-либо или кем-либо. Никогда не забуду одного старика, который мне встретился возле метро "Левобережная" в Киеве. Он стоял с протянутой рукой. Одет в чистые старые вещи, выбритый, а в глазах ТАКОЕ... Это передать невозможно. На фоне всех нищих, которые тогда стояли рядами и толпами, он светился как красный фонарь. Он не был один из этой толпы. Что же такое страшное должно произойти со страной и обществом, чтобы такой человек был вынужден выйти на улицу с протянутой рукой?! Не помню, что я ему тогда дал. По моему всё, что было в карманах, оставив себе только мелочь на автобус, но он у меня и сейчас перед глазами. И сколько раз я проходил там позже ни разу его не видел, хотя и сейчас узнаю.
  
   Это не дифирамбы Германии, а попытка понять и сравнить, хотя там мы прожили всю жизнь и знаем все, ну почти все входы и выходы, а здесь только начинаем знакомиться, а знакомство, как известно, начинается с парадного входа. Всё остальное нам ещё только предстоит узнать. Кто-то сказал: "Ребята! В Германии для каждого из вас есть персональная бочка с дерьмом и возле неё лежит маленькая ложечка. Вы возьмёте эту ложечку и будете ею черпать дерьмо до самого дна и даже со стенок собирать пока всё не вычерпаете. Повторяю. Персональная. Независимо от пола, возраста и социальной принадлежности". Как позже выяснилось тот, кто это сказал, был далеко не глупым человеком и имел оригинальный образ мышления. Весь фокус в том, что кто-то растягивает это "удовольствие" на годы, кто-то на всю жизнь и заключительную ложку "доедает" в последний день, а кто-то разбирается шустро, но количество от этого не меняется, только скорость его потребления и никогда не знаешь уже всё или ещё осталось. И сколько. Многие на этом "ломаются" т.к. "дерьмо" поступает непрерывно и просветов не видно. Ведь была обещана персональная бочка, а размеры разные.
  
  Одному одно, а другому может в два-три раза больше. Никто не знает. Ну, это конечно образные понятия и касаются только тех, кто чего-то хочет добиться, т.е. не "сидеть на социале или пособие по безработице". Тех, кого социал устраивает, (И такие есть. У них даже философия своя: "Нас пригласили и теперь нам должны..." или "Во время войны моих дальних родственников расстреляли и теперь они меня должны содержать...") не ждёт никакая бочка? Может потом? Кто знает. Они, получив все полагающиеся льготы, а эти граждане знают всё и требуют, как им и положено, живут тихо мирно и спокойно. Как в закрытом саркофаге. Хотя, кто я такой, чтобы судить? Недаром говорят: "Не судите, да не судимы будете".
  
   ПИСЬМО ШЕСТОЕ
  
  Напротив, через дорогу располагалась воинская часть. Казарма на этом месте была бы гораздо уместнее, чем Heim, который, по сути, являлся общежитием беженцев и переселенцев. Когда мы заселились, то четверть Heim(а) пустовала, а остальное место занимали боснийцы и евреи из СССР пополам, но еврейцы прибывали, а боснийцев отсылали на родину т.к. события в Боснии из-за которых они вынуждены были бежать подошли к концу и их выдворяли обратно. Общение с ними было на уровне жестов и улыбок. А как общаться, имея плотный языковый барьер?
  
  Что такое языковый барьер знают все. И те, кто его прочувствовал на себе и те, кто нет. Так вот, для тех, кто нет. Ребята! Это страшная штука!! Не верьте Задорнову. Он всё-таки юморист. У него всё пофигу. Русские самые - самые. Мы сначала сами так думали. Вот вам маленькая картинка из жизни. Идут Рая и Лёня по улице. Обоим где-то хорошо за 40. Навстречу турчонок лет 10-ти и за чем-то к ним обращается, конечно же, по-немецки. Смущённые лица. Разводят руками. Лепечут что-то. Потом Рая говорит Лёне на всю улицу: "Ты посмотри! Такой маленький, а уже говорит по-немецки, а ты здоровенный жлоб ничерта не знаешь. Мне стыдно идти с тобой рядом". И переходит на другую сторону. Абсолютно серьёзно. Сколько было в семьях скандалов, слёз, трагедий, истрёпанных нервов на этой почве. Не передать. Но мы к этой теме ещё вернёмся. Вернее она нас сама к себе позовёт т.к. не один год проходил под девизом: "Надо срочно выучить (подправить, доучить) язык".
  
   С одним из первых я познакомился с Борей Рабиновичем. Когда он представлялся, то сказал: "Вы все должны меня беречь. Я единственный Рабинович на весь еврейский Heim. А что за еврейский Heim без Рабиновича"? Он не ходил, а носил лицо. Знал абсолютно всё. Откуда? Для меня остаётся загадкой. Часов в 9-ть утра каждый день на кухне вокруг него собиралась толпа дам, и Боря произносил речь. Он скорее вещал, чем говорил. Рабиновичи (а у Бори была жена Лиза, маленькая стройная женщина неопределённого возраста. Ей можно было дать и 30 и 50, с причёской а-ля Тина Тернер) приехали около двух месяцев назад из Днепропетровска. Во дворе Heim(а) стояла их девятка "Жигули" цвета мокрый асфальт (кто помнит те времена, должен знать, что это значит) с днепропетровскими номерами и все смотрели на них квадратными глазами. На наш взгляд они уже были старожилами и должны всё знать. Вот Боря и вещал. Повторяю. Он знал абсолютно всё. Кроме языка и действительного положения вещей. На любой вопрос у него был ответ. Многие жёны говорили своим мужьям: "Вот, смотри, Боря знает, а ты нет. Почему"?
  
   Тут нужно сделать небольшое отступление, чтобы внести ясность. Кроме самого необходимого, что мы обязаны были сделать, т.е. прописка, визовые дела, нам никто ничего не объяснял. Нянек нет. А ведь нам ещё было кое-что положено от социальных служб. Кому что. По обстоятельствам и возрасту. Например, всем были положены деньги на зимнюю одежду, но пока не придёшь и не скажешь: "Дай". Никто тебе ничего не даст. Т.е. ты должен прийти и сказать что-то типа: "Я знаю. Мне положено, то-то и то-то. Дайте". Тогда, если положено, можно получить, ну, а нет - так нет. На этой почве были уникальные случаи и розыгрыши т.к. люди настолько разные и ситуации настолько не привычные, что верили почти всему. И вот Боря с утра стоит и вещает, а к 10-ти Heim пустой. Все ринулись в социал. Боря что-то опять наворожил.
  
   Но как ни странно, кто-то, что-то таки получал. Основная масса возвращалась конечно же с носом, но кто-то всё же... Боря ходил гоголем. Я говорил. И такая картина повторялась сначала 2 раза в неделю, потом 2 раза в месяц пока Рабиновичи не уехали. Обязательно нужно представить гордость Heim(а) одесскую бабушку. У неё было хобби встречать автобусы с вновь прибывшими. Это она нас встречала. Ничего не доставляло ей столько радости как видеть отвисшие челюсти, обескураженные лица. Одна беременная дама из Питера даже грохнулась в обморок после этой встречи.
  
  Бабулька с абсолютно серьёзной физиономией каждую неделю, а то и по два раза на неделе рассказывала о своих похождениях в город. Языкового барьера для неё не существовало. Она не знала, что это такое. Каждый раз она, по её рассказам знакомилась с каким-то немцем, который её водил в кафе. Угощал кофе с коньяком и предлагал проехаться куда-то с ним на его Mercedes(е), но бабушка целомудренно выпив коньяк и кофе, отказывалась и гордо шествовала в Heim. Прозвали её СТАРАЯ ОДЕССА.
  
  Однажды С.О. отправилась в магазин. Там она хотела купить мёд, но как он называется, по-немецки не знала. А что такое словарь, так боже упаси. Она подходит к кассе, где сидит молоденькая девчушка, а как я уже говорил, какой бы магазин не был огромный, обычно один человек на кассе и один или два работника в зале. Причём по необходимости. Если наплыв покупателей, то они меняются. Что-то принести. Что-то убрать. А так никого. С.О. внятно, громко и медленно как у ребёнка по-русски спрашивает, где мёд. Девчушка хлопает глазами и естественно ничего не понимает. Она же немка и русскую речь слышит, может впервые в жизни. Но нужно видеть С.О. Ни тени замешательства на лице. Всё абсолютно серьёзно. Опять спрашивает, а на лице раздражение, что её не понимают. "Эка бестолочь, русского языка не знает, кого только набирают в магазины?" Потом она начинает с этим же выражением на лице размахивать руками, вертеть задом, жужжать и носиться по магазину. Кассирша в панике. Покупатель двинулся мозгами. Что делать? Вызывать психушку? А С.О. продолжая изображать 80-90-то киллограмовую пчелу носится по магазину. На её счастье туда зашёл парень, который в Германии уже не один год. Махом, разобравшись в ситуации, он успокоил кассиршу и показал бабульке, где стоит мёд. После этого случая она была переименована в ПЧЁЛКУ МАЮ. Но видимо всех этих приключений ей было недостаточно. Бабулька решила "навести красоту" и покрасила волосы в нежно розовый цвет. Мгновенно была забыта пчёлка мая и на свет родилась РОЗОВАЯ ФЛАМИНГО.
  
  И если Р. Ф. Выделялась среди довольно таки пёстрой публики своими причудами, то другие тоже не были ангелы во плоти. Пример: я иду в туалет, который находится на первом этаже. Мы на втором. В коридоре меня останавливает незнакомый парень и начинает рассказывать бубы-майсы, т.е. начал он с какого-то вопроса, слово за слово и вот я стою уже 20 минут, и слушаю его историю. А конца не видно. Но, ведь я шёл в туалет, а прерывать человека на самом интересном вроде бы как не вежливо. Через полчаса я понял, что если буду продолжать оставаться вежливым, Люське придётся стирать мои штаны. Наплевав на всё, я ринулся в туалет и когда через некоторое время вышел оттуда с просветлённым лицом, что вы думаете? Он ждал меня в коридоре. Через два с половиной часа, оказавшись дома, выслушал резонный вопрос жены: ""Ты что? Проглотил километра два верёвки? Или ходил в центр города в общественный туалет. Если так, то ты должен был вернуться час назад. Где тебя носило?". После этого случая сей молодой человек, получил от меня прозвище "Грузила", которое, как ни странно прижилось, и народ даже не знал его настоящего имени. Я сам его узнал лишь на курсах немецкого языка, куда мы ходили в одну группу.
  
  В Heim(е) публика собралась самая различная. До нашего приезда там жили около 15 семей из различных точек СССР, но в основном с Украины. В наш заезд верховодила одна группа семей из Кременчуга т.к. их было четыре. Т.е. три семьи близких родственников: папа, доча, сын и одна семья, двоюродная сестра сына. Все остальные были сами по себе, но в принципе это верховодство так уж особо и не проявлялось. С одной стороны они были общительными людьми, с другой никого к себе близко не подпускали. Шуточки, улыбочки при абсолютно холодных глазах. Дальше на контакт идти не хотелось, а четыре семьи это 10 человек в трёх поколениях. Не так уж и мало, если разобраться, но более менее мирно мы соседствовали.
  
   ПИСЬМО СЕДЬМОЕ
  
  В пятницу вечером к нам постучали, и ввалилась группа граждан женского полу в количестве трёх человек, среди которых по-русски говорила только одна очень симпатичная девочка лет 22-23-х, две других говорили только по-немецки. Одна толстая круглолицая, улыбчивая и говорливая, а другая в возрасте, который на глаз определялся трудно т.к. она могла быть и 30-летней и 60-ти. Невысокая, худощавая. Почти не говорила, но не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, она в этой компании главная. Также её выдавало выражение глаз, внимательные, цепкие и какие-то холодные. Чувствовалось, что их обладатель привык к подчинению. Это оказалась Gabi Brenner председатель местной городской еврейской общины, позже получившая прозвище Железная Леди, Susanna Kemmpf - работник общины и Света - переводчица. Они заходили ко всем вновь прибывшим, раздавали заранее отпечатанные информационные тексты на русском языке и просто знакомились. Через 15 минут они ушли, и мы начали разбирать принесённые бумаги. Еврейская община города предлагала свою помощь в оформлении документов, поиске квартиры и школы для ребёнка. Кое-как была растолкована система обучения в Германии, прилично отличающаяся от той к которой мы привыкли. Это оказалось то, что нужно. Нет! Просто необходимо.
  
  Ведь тот поход в Rathaus утром можно считать первой ласточкой. Нам нужно было стать на учёт в Arbeitsamt (биржа труда) от него нас должны послать на языковые курсы, нужно искать квартиру, иначе так и будем сидеть в Heim(е). Вот эти проблемы община предлагала помочь решить. Не решить, а именно помочь. Но был один маленький пунктик, и он являлся обязательным. Я, как заявитель, должен был доказать, т.к. мы приехали по линии еврейской эмиграции, что я еврей. Т.е. требовался оригинал паспорта и метрики родителей. Слава Богу, это мы с собой привезли, и я не видел никаких сложностей. В Heim(е) по этому поводу поднялась целая буря. Больше всех орал Рабинович: "Я Рабинович!!! Это что, не еврей?!! Что я ещё должен доказывать?!!" Кто-то попросил показать главное доказательство, которое у настоящего еврейского мужчины всегда с собой. Все заржали, а Боря как-то незаметно, вдруг испарился. Через пару дней никому не сказав ни слова они сели в свой "жигуль" и исчезли из нашего города. Говорят в Hannover. Может быть. Наверное, Боря был не такой уж и Рабинович, которым хотел казаться. Видимо не такие глупые люди придумали эти проверки. Община была еврейской и хотела помогать только евреям. Разве можно их за это осуждать?
  
   ПИСЬМО ВОСЬМОЕ
  
   В Heim(е) нам все уши прогудели Sperrmuell! Sperrmuell!, а что это такое? А это люди выставляют не нужные вещи на улицу. Есть расписание улиц, когда можно выставлять. Наутро мусорка едет и собирает всё выставленное. Если б вы видели, что там выставляется. Мебель, холодильники, телевизоры, стиральные машины, пылесосы, велосипеды, посуда и т.д. и т.п. Всё конечно старое и не очень, но если порыться, можно было найти очень неплохие вещи. Мебель подобранная там нам служила 6 лет. Соковыжималка работает по сей день, а это 10 лет. Холодильник поменял трёх хозяев и продолжает работать, а велосипед, к сожалению, украли, но он после ремонта прослужил восемь месяцев при Серёжкиной "зверской" эксплуатации.
  
  Список можно продолжать, но это не рекламная статья. Конечно, вещи требовали, то-ли ремонта, то-ли просто помыть, почистить, смазать подогнать и Heim вечерами выходил на "охоту". Привыкшие к вечной нищете люди тащили всё подряд. У одного деда в подвале стояло 16 штук, ДА, ДА 16 велосипедов. Он над каждым трясся и никому не давал не то, чтоб прокатиться, а даже на запчасти или отремонтировать. А когда пропал один из них, он такое устроил, что пришлось вызывать полицию, чтобы его успокоили, и он перестал лазить по всем комнатам. Ну, не бить же деду физиономию, ведь ему за 70.
  
  Боснийки где-то надыбали ковры. Постирали их и три дня они висели во дворе, сушились. Белокурая Бестия ходил зелёный от злости, но ничего не говорил. Только смотрел. Если б взгляд был материален, то эти ковры превратились бы в пепел в одну секунду. Были люди, которым как-то везло. То велосипед притащат, то ещё что-то ценное. Тут нужно оговориться. Велосипед имел повышенную ценность т.к. служил средством передвижения, чем он, в сущности, и является. На нём можно ехать куда угодно, от похода по магазинам, (велосипед оставлялся у входа в специальной стоянке и пристёгивался замком) до прогулок за город. Всё устроено удобно для человека на велосипеде и машине, а вот для пешехода не всегда такие удобства есть. Также на велосипеде перевозились всевозможные грузы. Дороги-то ровные. Без тряски. Поездка в общественном транспорте была нам не по карману. Нет, конечно, билет мы купить могли, но платить 2,50DM за проезд двух трёх остановок давила большая зелёная жаба. Нас трое. Туда 7,50 и обратно. 15DM, а за 15DM можно купить приличные кроссовки. Или рубашку, довольно козырную. А наше время ничего не стоит.
  
  С появлением велосипеда решилась проблема транспортировки моего бренного тела в Gemeind(у) (еврейскую общину), а также всевозможные амты (службы). Туда же пешком 1 час в один конец. Дело не в потере времени, как я уже говорил его навалом. В тот год стояло уж слишком безоблачное лето. За весь август не выпало ни одного дождя. На небе за неделю могло появиться одно облачко величиной с носовой платок, пройти куда-то по своим делам и исчезнуть, а солнце старалось во всю. При такой погоде лежать бы на пляже с утра до вечера, но нужно иметь "пляжное настроение", а вот его-то как раз и не было. В городе есть шикарный бассейн с вышкой, горкой и вообще всевозможными прибамбасами. О нём надо писать отдельно, но вот настроение...
  
  Казалось бы, чего не хватает? Деньги есть. Живи - развлекайся. Ан нет. Грызла какая-то непроходящая тревога. Она сидела где-то глубоко внутри не затихала ни на миг и не давала расслабиться. Я со страхом переводил (переводили всей семьёй, но боялся, мне казалось один я) каждое пришедшее к нам письмо, а ими нас заваливали в избытке. От всевозможных амтов и каждый что-то хотел или о чём-то сообщал. Сюда ещё нужно добавить бюрократические обороты речи, которые не понимали многие местные немцы и кое-что можно уже себе представить. Ну, чересчур всё вокруг было чужое. Денег мы сами не зарабатывали, а сидели на шее у государства. А государство я представлял себе в виде какого-то большого дяди, которому скоро это всё надоест со всеми вытекающими отсюда последствиями. Чувство можно охарактеризовать ещё и как засидевшиеся в гостях и конца этим гостям не видно. И я сам себя спрашивал: "А что ты хотел? Чего ожидал?" И сам себе отвечал: "Нет, но всё-таки".
  
   Сарафанное радио работало во всю. То с утра по Heim(у) ползли слухи, что завтра или послезавтра нас всех выгонят на родину к чертям собачьим. То к вечеру говорили, что с Израилем есть соглашение о том, что Германия берёт на своё обеспечение, и называлось количество человек, чтобы не платить контрибуцию за уничтоженных евреев во время 2-й мировой войны и нас будут кормить до скончания века. От всего этого можно было чокнуться. Так какие бассейны и пляжи? Я так устроен, что если меня изнутри что-то грызёт, то не могу отдыхать. Само слово отдыхать подразумевает, что когда-то ты работаешь. А где та работа? Последнее время мы то и делали, что отдыхали, и я уже от отдыха устал.
  
  В понедельник мы всей семьёй отправились в Gemeind(у). Нужно было стать на учёт, сдать паспорт на проверку и вообще выяснить на каком мы свете находимся. Что нас дальше ждёт? Меня и Люську в плане работы. Серёгу, учёбы или работы? Придя туда, мы застали такую картину. Сюзанны ещё не было, а в комнате, где обычно граждане евреи ожидали своей очереди на приём, стояла среднего возраста супружеская пара и что-то возмущённо втолковывали, почему-то по-английски Werner(у). Werner, член правления Gemeinde и местный еврей, по-русски не понимал и сия чета пыталась общаться с ним по-английски т.к. немецкий не знали. У Werner(a) была какая-то растерянная физиономия, похоже, у него с английским были нелады. Через несколько минут влетел, именно влетел т.к. эту скорость вошёл назвать нельзя, Олег. Тоже член правления и один из старожилов, только настоящих. Он был в W.(e) уже что-то около девяти лет, конечно сходу начал переводить. Чета была возмущена проверкой паспортов и грозилась всеми мыслимыми жалобами вплоть до ООН.
  
  Нам сразу стало скучно. Таких склок и жалобщиков мы навидались достаточно. Особенно за последние дни. Единственно, что было немного обидно, что они тоже из Киева. Сам не знал, но мы оказались патриоты города. Скандал переместился в другую комнату. Вскоре пришла Сюзанна с девочкой лет 13-ти, как она сама сказала: "Я сегодня дежурная по Gemeinde". Её дежурство заключалось в том, что она была переводчицей и довольно бойко переводила. Конечно, переводчицей громко сказано. Я понимаю разницу между переводчиком, как профессией и человеком умеющим говорить и понимать язык. Это огромная разница, а также ответственность. Но скажите мне, где взять профи? Профи нужно платить, и не мало, а тут сидит такая серьёзная маленькая девочка и с сознанием собственной важности и почти незаменимости, (на ближайшие пару часов) быстренько тараторит туда и обратно. Та, ещё картинка маслом. Там-то мы и выяснили, что нам нужно. Это вам не сарафанное радио и его вдохновитель Боря.
  
  Нам надо было в Arbeitsamt (биржу труда) стать на учёт, записаться на курсы языка и т.д. и т.п., в Wohnungsbuero (квартирное бюро) стать в очередь на получение квартиры, и нужно было что-то решать с Сергеем. В школу ему уже поздно (20 лет), профессии (в немецком понимании) никакой. То, что у него есть права на вождение грузовика, ничего не значит. Во-первых, в Германии разрешают иметь такие права только с 21-го года. То, что он уже работал, никого не интересует. Он считается человеком, имеющим право на вождение автомобиля (причём права с Украины и нужно пересдавать), но не проф. водителем. То есть профессии нет. Нужно учиться. Где? Сюзанна предлагает интернат за 200 км. от нас. Бумажную волокиту она берёт на себя и мы, посовещавшись, соглашаемся. Сергей и мы все не в восторге, но других предложений не поступало. Язык где-то надо учить. Мы через Arbeitsamt, а он в интернате. Звучало, конечно, не очень здорово, но я лелеял надежду, что немецкий интернат всё-таки отличается от советского. Ребятёнку будет там хорошо, и он сможет найти себя. А то с нами было более менее ясно, а он получался как бы в подвешенном состоянии.
  
  В этот же день "побежали по кругу". Куда-то успели, куда-то нет, но не это было главное. Главное была уже какая-то определённость. В бюро по квартирным вопросам нам сказали:
  -Мы вас зарегистрировали. Зайдите месяца через 2-3.
  - Что будет квартира?
  -Нет. Отмечаться надо каждый месяц, а квартира, как только появится, мы вам сообщим.
  - И каковы прогнозы?
   - У нас люди стоят по несколько лет. Есть такие, что и 5-ть лет не могут найти.
  - И что же делать? Жить всё это время в Heime?
  - Попробуйте поискать сами. Может что-нибудь и найдёте. Auf Wiedersehen.
  Мы вышли оттуда как мешком по голове прибитые. И тут я вспомнил, что в Gemeinde обещали помочь в поисках квартиры. Прискакали туда. Да. Мы записаны. Существует очередь. Ждите. Прогнозы? 3-4 месяца. Ну, так это же совсем другое дело! Жизнь опять начала улыбаться. Вот теперь можно и в бассейн!
  
   ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ
  
  Как и обещали в Gemeinde, раньше прибывшие семьи стали расселять по квартирам. Тут нужно сделать небольшое отступление и объяснить некоторые основные условия квартиросъёма. В Германии основная масса людей являются квартиросъёмщиками и снимают квартиры у союзов, фирм, частных лиц и т.д. и т.п. на договорной основе. Всё в куче регулируется законом. В любой газете вы найдёте объявления о сдаче квартир, как минимум на два разворота мелким шрифтом. Выглядят примерно так: "W: Schoene renov. 3-Zi.-Whg.,78m;, ab Jan. 96, 2St., ohne Balk.,Gas-Hzg., Hoehe Stadtwerke, 450,-+60,-NK, zu verm. Zuschr. Nr. 67433 an Der Neue Tag. Postf. W.".
  
  Вы что-нибудь поняли, кроме цены? И если Zi. ещё можно понять как Zimmer (комната), то остальное это шифр. Ладно. Шифр мы расшифровали и читали эти объявления, более менее понимая, о чём идёт речь, но цена должна не превышать суммы определённой социалом за 1 кв.м., а таких объявлений на два разворота 3-4, но не в этом фокус. Поставьте себя на место хозяина квартиры. Вам звонит кто-то и жутким языком пытается что-то втолковать, не понимая ответов. Кто это? Зачем снимают квартиру? Может это какая-то банда или секта? Поручителей нет. Вы сдадите квартиру при таких переговорах? А нужно ещё к этому добавить, что в Германии хозяин не может выгнать жильцов на улицу просто потому, что ему не так что-то сказали или не так улыбнулись. У него должны быть очень веские доказательные основания. Договора, как правило, заключают бессрочные, и вы можете жить в этой квартире, пока вас не вынесут вперёд ногами. Или вы перестали платить. И даже в последнем случае хозяину выгнать вас, будет не так просто как кажется. Вот и осторожничают они. А если звонят из еврейской Gemeinde, то это же совсем другое дело. Во первых, разговор идёт на "чистом" языке, во вторых, Gabi и Сюзанна уважаемые люди в городе и если они поручаются от имени Gemeinde, что люди порядочные, то и отношение другое.
  
  Зачем я всё так подробно и обстоятельно пишу? Ведь можно было обратиться к маклеру. Сейчас объявлений куча. Но тогда мы о них и не слышали, плюс маклер берёт 2х-3х месячную оплату. Т.е. если квартира стоит 400DM в месяц маклер возьмёт с вас 800-1200. А пишу я это затем, чтобы у читающего не создалось впечатления, что мы сидели, сложа руки, и ждали, когда нам само упадёт. Мы просматривали газеты. Расшифровывали все эти (к) и (w), но кто будет звонить? Люди знавшие хоть как-то язык ходили с такой гордо поднятой головой, что я бы их просить не стал иди речь хоть о жизни и смерти. Оставалось одно, ждать и учить язык.
  
  Первой из нашего заезда получила квартиру женщина инвалид с ребёнком из Питера. Это стоическая женщина. Её зовут Ирина. Ей не было и 30-ти лет, когда она от обычного гриппа получила осложнение на позвоночник. В Питере медицинские светила сказали, что она с инвалидной коляски не встанет. В Германию же она приехала на своих ногах и ходила (правда медленно и очень раскачиваясь) опираясь на палку, которую именовала "Мой любовник. Моя поддержка и опора". Всегда была улыбчива и имела потрясающее чувство юмора. Её энергии, жизнелюбию и какой-то положительной ауре можно было позавидовать и когда, как бы раньше положенной очереди она получила квартиру, никто в Heime и не пикнул. Конечно же мы все помогали ей перебираться. Gemeinde вместе с Caritas(ом)(католическая благотворительная организация) выделили кое-какую мебель, на первый случай и это всё нужно было перенести, собрать, расставить, чем мы и занимались. Мы даже были довольны, что хоть чем-то заняты.
  
  В последний день, закончив расставлять оставшуюся мебель, мы с Олегом, одним из многочисленных добровольных помощников, пошли помыть руки. Заходим в ванную и видим кран с одним рычагом над умывальником. Крутим вправо, влево ничего не происходит. Нажимаем, реакция нулевая. Олег глубокомысленно замечает, что, мол, квартира была некоторое время нежилая и, наверное, закрыли центральный кран, что в общем-то звучит логично. Мы лезем (почему-то вдвоём) под раковину. Точно. Там два краника. Начинаем их вертеть. Никакого эффекта. Тут я вижу, что в коридоре стоит Werner с абсолютно "отсутствующей" физиономией и как бы на нас не смотрит, однако почему-то и не уходит и весь этот процесс, попытки добыть воду наблюдает, но со стороны. Когда мы появились из под раковины, он делает шаг вперёд и молча поднимает рычажок крана. Течёт вода. Мы переглядываемся и начинаем ржать. Я могу себе представить, что подумал Werner. А ведь мы ещё жители больших городов...
  
   ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ
  
  Время идет, мы ждём свои языковые курсы, которые должны начаться с сентября, а до этого пытаемся сами учить язык. Честно говоря, получается плохо. Слова, не имея применения, вылетают из головы, предложения складываются "по-русски". Если кто-то из местных зачем-то обращается, это происходит практически всегда неожиданно и ты мало того, что не знаешь, а не готов и потом "переваривая" слышанное: "Чёрт побери! Я ведь это слово знаю и это, а вот два десятка других, нет. Что от меня хотели?"
  
  Кроме языка продолжаем изучать город. Как-то с Люськой забрели в парк. Если считать по занимаемой площади, то парк не такой уж большой, а если по впечатлению, то кажется огромным. Отошёл на 10 метров и тебе, ни города, ни домов, сплошной лес. Конечно, цивилизация присутствует в виде асфальтированных дорожек, скамеек и фонарей. И вот мы, сокращая дорогу, попёрлись в парк, где-то в час, полвторого ночи. Угадайте с трёх раз кого мы там встретили? Тех, кого и должны были встретить в это время и в этом месте, молодёжную компанию в количестве 10-15 человек, расположившуюся на скамейках, тротуаре и траве. Налетели мы на них из-за поворота. Возвращаться мне не давало что-то, что сидело внутри меня. Я чувствовал, что если вернусь, то потом уже никогда не смогу спокойно смотреть в зеркало, да и жена, женщина рядом. Нельзя же и перед ней "труса праздновать". И мы на них пошли, взявшись за руки. Я плохо представляю, чем бы это закончилось в Киеве, но здесь нас просто не заметили. Кто-то подвинулся, кто-то убрал с дороги ноги, абсолютно не обращая на нас внимания. Мы были как бы прозрачными и существовали для них в другом мире и другом времени. Я был готов ко всему, но только не к этому.
  
  После этого как будто что-то растаяло внутри. Куда-то исчезло постоянное ожидание окрика "документы"! Я перестал себя чувствовать червяком, зависящим от "большого дяди" и ощущение присутствия "всевидящего ока", взвешивающего твои поступки на одному ему известных весах, тоже куда-то исчезло. Это было ни с чем не сравнимое ощущение свободы и уверенности в своих силах. Прошу не путать с самоуверенностью. Этим и не пахло. Не знаю, как у других всё происходит, но у меня вот так. Только ради этого ощущения можно было решиться на эмиграцию. Я теперь ходил и смотрел вокруг глазами другого человека. Да я и чувствовал себя другим. Может действительно однажды в жизни нужно получить или не получить по морде, чтобы взглянуть на мир другими глазами, а впрочем не в этом дело. Причина, скорее всего сумме. Всё другое. И ежедневное отношение к тебе окружающих и всё, всё вокруг. Общим с прошлым была только начальная часть адреса, т.е. планета Земля, континент Европа и то, это нужно было писать на другом языке, и Земля называлась по-другому.
  
  В середине октября, как раз на ребёнка 20-тилетие из Gemeinde нам прислали подарок, т.е. бумажку с извещением, что нам нашли квартиру и нужно её посмотреть. Можете себе представить, как мы прыгали от радости. При смотринах радости поубавилось т.к. это был чердачный вариант. Что это значит? А это последний этаж, в нашем случае 5-й без лифта. Дом, довольно, старый. В каждой комнате потолок где-то от середины по направлению к окну, которое тоже одно на всю комнату, размерами всего лишь 1м х 1м, опускается вниз к полу и заканчивается где-то на высоте 40-50 см. А в остальном квартира шикарная. Три комнаты, большая кухня, прихожая, кладовка, выход на чердак и никаких соседей по лестничной площадке. Мы занимаем весь этаж. Честно сказать из-за этих скосов, которые "съедали" половину площади я был в шоке. Что делать? Отказаться? А кто будет искать другую квартиру? Всё-таки это лучше, чем в Heim"е". Мы же взрослые люди и живём в одной комнате с великовозрастным ребёнком уже три месяца, короче никакой личной жизни, а тут... Хоть и скосы, а всё-таки... Плюс в центре.
  
   Смотрю, Люська летает по квартире как на помеле и вся аж светится. Я ей уныло:
   - Ну, как?
   - Ты что Слободскуша сливу повесил?
  - Так ты что, скосов не видишь? Придётся покупать или мотоциклетные шлемы, для себя и гостей или строительные каски и в них ходить. Потому, что все бОшки обобьём.
  - Ничего. Всё это ерунда. Расставим так мебель, что ты об этих скосах забудешь! А ты посмотри, какая ванная. Мечта!
  - А какую мебель?
  - Да, ладно не бери в голову, что-то придумаем. Ты посмотри, какая красота вокруг. Можно любоваться восходами и закатами. И никаких окон напротив. Простор!
   Ну, подумал я, если жене, хранительнице очага подходит, то надо соглашаться.
  
  Так мы оказались жителями центра города. Люська была права. Мебель мы получили из Gemeinde, т. е на первое время стулья, стол, диван. Всё остальное "нашпильмюлили". В переводе означает, нашли на улице. Из остатков кухни, которую нам подарила Ира К. (женщина инвалид из Питера, я о ней писал), я сварганил довольно приличную кухню. На время. Но нет ничего более постоянного, чем временные вещи. Oна простояла 7 лет и сейчас ею пользуются в русском клубе.
  
  Нужно было видеть, как мы пёрли на 5-й этаж неразборную стенку. Она разбиралась только на три части: верхнюю, середину и нижнюю, но все три в длину были по полной программе. Кто только не помогал. И наши знакомые и Серёжкины. Мне казалось, что весь Heim плюс половина населения города принимали участие. Но вот, наконец, всё потихоньку "устаканилось" и мы смогли перевести дух. Забыл сказать, что в Германии при въезде в квартиру ты не получаешь автоматом на кухне кран, раковину и плиту. На кухне из стенки торчат две трубочки с резьбой, а внизу дырка в стене и запах оттуда такой, что сомнений не остаётся. Для слива. Дырка не проваленная, а аккуратная с вмурованным резиновым кольцом. Вместо плиты розетка для неё. Тоже специальная. Всё это нужно либо искать, либо покупать.
  
  Электроплиту фирмы "Privileg" выдал социал. Ждать пришлось три недели. За это время готовили на спиральной эл. плитке времён Отечественной войны, купленную на Flohmarkte (барахолке) за 1DM. Посуду мыли в роскошной новой ванне. В ванной сантехника стояла вся новая и сверкала хромированными частями так, что я думал, что моюсь в хирургическом отделении перед операцией, что внушало благоговейный трепет, но недолго. Кран и раковину на кухню купили на той же барахолке. Новый кран стоил 90-110DM и это самый дешёвый, а на барахолке 10DM, но нужно было запаять трубки. А зачем я тащил с собой столько инструмента? Конечно же запаял. Он и сейчас где-то стоит и работает. Всё это быстро писать и читать, а искать, ремонтировать и устанавливать, замучаешься.
  
  К тому же начались курсы. Такие резкие переходы от бездельничаний к полной нагрузке даром не проходят. Мы с Люськой несколько раз крупно поцапались, но т.к. мы живём уже друг с другом довольно долго и дружно, то причину нашли быстро. Мы, просто устали. С чего бы это вдруг? А курсы? 8 часов каждый день, до одури. Так, что к вечеру забываешь, как тебя зовут. Но, по порядку.
  
  Начав рассказывать о курсах по изучению немецкого языка в первую очередь надо обратить внимание на материальную сторону сего вопроса т.к. для многих она была решающим фактором. Мало того, что посещение курсов было обязательным, сие времяпровождение немцами рассматривалось как работа. А коль так, то она оплачивается. И не мало. 800 DM на человека в месяц. Народ бежал, аж бегом. Не плохо, да? В Киеве за 1 месяц с меня хотели получить 50$, а здесь я получаю за час 2,2$ и нас двое т. е в семью идёт 4,4$. Длятся эти курсы пол года. Не знаю, в какую умную голову пришло сократить их с 10-ти месяцев до 6-ти, но в нашем случае 6 месяцев и точка.
  
  Ребята! Мы все здравомыслящие люди (я надеюсь). Так вот кто-нибудь, ответьте мне на вопрос. Можно ли выучить иностранный язык так, что бы читать, считать, писать и говорить, за это время? Причём на таком уровне, чтобы интегрироваться в местное общество? Думаю, такой задачи никто не ставил. Это была очередная дань бюрократизму.
  
   Всё прекрасно, но учителя обе немки. Ксандра и Уши (имя такое Уши. К ушным раковинам не имеет никакого отношения). По-русски ни звука. Группа наша состоит из 32-х человек, 14 из которых русские немцы. Два человека имели дипломы института иностранных языков. Одна из них учитель немецкого языка. Что они там делали? А финансовый вопрос? Они сидят, как воды в рот набрали. Одна вяжет бесконечный носок, вторая рисует чёртиков в тетради или читает любовный роман. Остальные, это мы. Никто по-немецки ни в зуб ногой. Что говорит учитель? Чего хочет? Слава богу, у Ксандры потрясающая мимика. Ей бы идти на сцену выступать. Кое-как помогают русские немцы, но и у них проблемы. Понимать они понимают почти всё, но их понимают плохо т.к. у каждого свой диалект. Читать, писать они не умеют.
  
  Вот в такой атмосфере, пытаясь что-то понять, угнаться мы учимся. Не удивительно, что к концу дня все дёрганые, нервные. Через три недели Люська ревёт, чуть ли не каждый вечер. У неё язык идёт хуже и она здорово переживает. Переживания плюс трудности с квартирой накладываются друг на друга и множат проблемы. Я пытаюсь помочь. Отвлечь. Получается плохо. Одна надежда на новогодние праздники. Может, немного отдохнём. Развеемся. Станет получше. Разрешилось кое-что само собой. Неделька за неделькой после выше описываемых событий количество видимо начало переходить в качество и Люська рванула "семимильными" шагами. Сразу же успокоилась, уравновесилась и на свет появилась знакомая женщина, а то я уже устал жить с царевной Несмеяной. Чуть что - слёзы, чуть что присказка: "Я такая дура...".
  
  Но хорошего от курсов всё равно не ждали. Слишком многого мы не понимали, а группа шла дальше и мы тоже, оставляя невыученный материал, честно стараясь, понимая, что язык сейчас это самое главное, но у человеческих возможностей есть свои пределы. В течение восьми часов постоянно держать внимание, одновременно роясь в словаре (за полгода истрепали по словарю, так, что пришлось выкинуть их и купить новые, а они стоят очень приличных денег) пытаясь что-то понять, спросить соседа сзади, что нам сказали делать и всё в бешеном темпе. Какое домашнее задание? Забываешь свою фамилию, а вечерами мы смотрели немецкие телевизионные программы опять же со словарём, пытались переводить и понять услышанное. Не забывайте, мы не молодые люди, не старики конечно, но учиться таким темпом в возрасте за 40. Результат соответствующий. А ведь мы не одни такие и ещё не самые тупые.
  
  К концу декабря, незадолго перед Новым Годом, нарисовался ребёнок. Мы его конечно ждали. Моя "дражайшая половина" испекла его любимый тортик, а я сделал наше фирменное блюдо "мясо по-французски" (не удивляйтесь громкому названию. Это блюдо просто невозможно испортить), но ребёнок выглядел мрачным и каким-то потерянным. Даже издалека было видно, что у него не всё "слава Богу". Сначала Люська, потом я мучили его вопросами, но с ним хоть в разведку. На все вопросы один ответ: "Всё в порядке". В общем, мы от него отстали и начали закидывать удочки с другой стороны. Т.е решили не давить, а подождать. Может сам расскажет.
  
   ПИСЬМО ОДИНАДЦАТОЕ
  Еще, будучи в Heim(е) я купил тоненькую книжечку под названием "Социальная помощь." Автор Клаудиа Вирт. Там прекрасным, доходчивым языком объяснялись очень скучные вещи. Что, сколько и когда, при каких обстоятельствах нам положено от государства в виде социальной помощи. Конечно, от земли к земле и соответственно от города к городу условия отличались, но информацию надо было где-то брать. Не идти же в Gemeind(у) за каждым пустяковым вопросом. Так вот там, на последней странице была реклама следующей книги "Осторожно страховка" и все координаты что, где, почём. Эти книжечки по нашим понятиям стоили безумно дорого - 25DM штука. В мягком переплёте, в полтора пальца толщиной и полторы ладони величиной, но информация. Если мы в этой стране не туристы, то кроме языка мы должны знать свои права и обязанности. Что и как делается.
  
  Кто из нас в 95-м году что-то знал или думал о страховках? У нас ещё был в памяти свеж Госстрах с его пыльными агентами, которых вы видели единственный и последний раз в жизни, когда нужно было подписать страховой полис. Зачем? Что? Когда? Вам что-то невнятно бормотали и, увидев этот полис в своих документах, уже через месяц вы морщили лоб и не могли вспомнить. Что это за бумага? Правда и платили что-то, около 7-ми, или 11-ти копеек в месяц.
  
  Здесь всё по другому. Немец без страховки шагу не сделает. Из дома не выйдет. У нас в Heim(е) один пацан на велосипеде выехал на автобан, что категорически запрещено и дядя на навороченном Мэрсе уехал в отбойник. Так, когда он узнал, что у пацана и родителей нет страховок, его чуть инфаркт не хватил от удивления. На пацана повесили 10000DM долга, который он будет выплачивать, когда пойдёт работать. И будет! Немцы таких вещей не забывают.
  
   Мы прожили почти полгода без всяких страховок. Оказалось, здорово рисковали, (Я не имею в виду медицинскую. Тут нас застраховал социал, нас не спрашивая. Обязаловка). Есть одна страховка, которая называется страхование от нанесения ущерба третьему лицу. Например, я пришёл к вам в гости и случайно опрокинул бокал с пивом на ваш дорогущий телевизор или синтезатор или диван, да мало ли что, так вот страховка оплатит вам ущерб. Надеюсь теперь понятно, почему в кино, когда герой опрокидывает бокал с вином на платье героини, а по сюжету фильма оно стоит полмиллиона долларов, то героиня беспокоится только об испорченном вечере. Эту страховку даже оплачивает социал, правда до определённой суммы.
  
   И есть ещё огромная куча страховок в нашем случае совсем не нужных. В этой книге громят капитальную страховку жизни, называя её кормушкой для деляг, т.к. она наиболее выгодна страховому агенту. Вдаваться в подробности не хочу. И вот на курсах по всем признакам обнаружился "дефицит", т.е. "кучкование" с оглядками на перекурах. Замолкание, если подходит посторонний, да вам все эти признаки известны. Всем, кто родом из 70х - 80х - 90х годов. Не буду перечислять.
  
  Случайно и я "сподобился" через две недели после обнаружения. Оказывается очень доверенный человек, аж из самого Кёльна (правда из W. он уехал с месяц назад, жить в Кёльн) приехал в W., чтобы по старой памяти продать "по дешёвке" капитальную страховку жизни. Рассказал мне это "под большим секретом" наш сосед по парадному из Кременчуга. Я рассмеялся и принёс ему вышеназванную книгу. И случилось так, что одновременно со мной пришёл "доверенный человек, торгующий дешёвыми страховками". Выглядел он, конечно очень импозантно. Хорошо за 50, густые седые волосы зачёсаны назад. Одет в костюм тройка. При дипломате, а приехал на последней марки Мэрсе. Весь его вид говорил о процветании. О том, что его дела, а так же дела фирмы, которую он представляет, идут лучше некуда. Правда почему-то никто не задаёт себе вопрос, а на какие шиши? Ведь он, как говорится, не сеет и не пашет, ничего не производит, кроме красивых изречений. Неужели на них можно купить такой Мэрс и так одеться? Увидев в моей руке книжку, попросил посмотреть. Криво улыбнулся и сказал, что всё это чепуха. Я ему почему-то не поверил и пошёл домой.
  
  Потом, позвонив соседу по телефону, попросил, чтобы он сначала прочитал книжку, а потом подписывал договор. На что он мне сказал, что уже подписал. Правда в Германии есть очень хороший закон, дающий право 14 дней думать над любой подписью, т.е. в течение 14-ти дней ты можешь отказаться (правда, письменно) от подписанного тобой договора. Этот закон 14-ти дней распространяется на всё, и не важно какие оговорки делает тот, кто вручает договор. Они всё равно не законны, и на них можно не обращать внимания. Через три дня пришёл сосед. Поставил пузырь. Долго и длинно благодарил. Ведь речь шла о десятках тысяч марок, если не о сотнях. Считайте сами 50DM или 100, 150, 200 в месяц на 30 - 40 - 50 лет. Кто как заключит. Да, деньги вы обратно получите и даже с процентами, но эти проценты гораздо ниже процента инфляции плюс вычеты агенту 2000-3000DM плюс различные сборы. Так что попадание на лицо.
  
  Боюсь, красивому седому господину я здорово попортил репутацию и заработок т.к. на курсах "дефицит" начал раскручиваться в другую сторону. Шёпотом:
  - Он у вас был? А у вас? Гоните его в шею. Он жулик.
  Для меня осталось загадкой, почему шёпотом? Почему оглядываясь? Ведь это ОН жулик! Он должен шёпотом, и оглядываясь! Вы можете переименовать государство. Уехать в другую страну. Улететь даже на Луну, но то, что в нас сидит от советской власти это с нами, по-моему, навсегда. Спросите быстро, что бы он не успел обдумать ответ, бывшего совка: "Ты против Советской власти"?! Почти всегда услышите "Нет"!!! в ответ, а уж потом "А"?, "Что"?, "Да, я". То, что в нас вбивали с рождения и почти до зрелых лет сидит неистребимо. Воры и жулики ходят с гордо поднятой головой, считая народ вокруг себя быдлом, а честный человек почему-то шёпотом и только в своём кругу жулика называет жуликом, а вора вором. Тогда в 95-м. Так казалось. Спустя 10 лет могу сказать. Нет. Мы потихоньку, но всё-таки выздоравливаем. Процесс этот медленно, но идёт. И откровенным жуликам сейчас жить потяжелее, хотя дураков на их век хватает. И на неожиданный вопрос о Советской власти я уже вряд ли отвечу - Нет! - Хотя кто знает? Меня не спрашивали, а выглядеть хочется красиво.
  
   ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕ
   Переход с социала на курсы в финансовом, а отсюда и моральном плане дался нам очень тяжело. Ведь мы жили от зарплаты до зарплаты (т.е. от социала до социала) конечно что-то откладывали, но ребятёнок захотел велосипед, взамен украденного. Купили. А это 200DM. Потом снарядили его в интернат (ребёнок должен выглядеть не хуже других) и отвезли, а это на поезде туда и обратно ещё 200DM только билет, плюс прочее, т.е. снаряжение. Короче, как только кончились наши запасы, начались курсы. А это значит. На курсах платят за "отученный" месяц. Социал платил на месяц вперёд. Т.е. мы попали в "дырку". Социал уже не платит - курсы ещё не платят. Плюс зарплата 15-го числа, а на счёт деньги приходят 18-го - 20-го. Т.е. живи и радуйся жизни больше, чем полтора месяца без денег. К 10-му числу, когда впереди было ещё больше месяца, ушла последняя марка, как мы не старались экономить.
  
  Надо было что-то кардинально решать. Одалживать у кого-то? Об этом не могло быть даже речи. Мы все сидели на социале и в эту дырку попали не одни. Если кто-то что-то с собой привёз, то он вам скажет. Держите карман шире. Отсюда следовало, что денег ни у кого нет. Ходи, не ходи, проси, не проси. Зачем унижаться? И тут в книжечке я вычитал, что в крайних случаях можно безпроцентно одалживаться у социала. Мы и подумали: "Если это не крайний случай, то, что это?" И я пошёл. За пять минут мужик меня понял и выписал 400DM с рассрочкой на четыре месяца. Спустя несколько месяцев мы узнали, что все расходы по ребёнку нам вернут. Вернут даже проезд туда и обратно. Нужны только квитанции. И вернули. Набралась приличная сумма, на которую мы сделали наши первые крупные покупки, а именно: купили толковую стиральную машину автомат и телевизор, а пока, я прискакал домой с этими марками счастливый как слон т.к. мы в буквальном смысле сидели уже несколько дней на голодном пайке.
  
  Когда я говорил о деньгах, то рассчитывал попросить, ну, 200 - 250DM, чтобы получить 150 - 180. Мужик сам спросил: "400DM хватит?" Немая сцена. Через месяц, когда мы с Люськой получили курсовые, а из них мы уже должны были платить за квартиру, свет, газ, телефон и прочее, то все равно я отнёс в социал эти 400DM сразу все, т.к. терпеть не могу долгов и если что-то должен, то портится настроение, и вообще чувствую себя отвратительно. Я, конечно, понимаю, что социал без этих денег не обеднел бы, но я себя стал чувствовать гораздо лучше. За этот последний месяц мы так привыкли к экономии, что спокойно могли дотянуть до следующих курсовых с оставшейся суммой.
  
  Первый раз за нашу совместную жизнь, а это уже 24 года мы встречали Новый год одни. Как говорят, в гордом одиночестве. Нас никуда не звали и мы никого не хотели видеть (по крайней мере, из тех, кого могли). Ребёнок унёсся в какую то свою компанию, и мы сидели наедине с телевизором. В 0:15 решили взять шампанское и пойти просто погулять.
  
   Город был красиво украшен, а мы жили чуть ли не в самом центре. К тому же начался фейерверк, что было тоже очень красиво. Конечно, мы далеко не ушли, а наткнулись сразу на знакомых из Heim(а). Они снимали квартиру на соседней улице за углом. С ними была какая-то незнакомая супружеская пара. Нас познакомили. Оля и Ральф. Он местный немец. Она из Молдавии. Когда он был в Молдавии, они познакомились, влюбились, поженились. Это так, если коротко.
  
  Ральф прекрасно говорил по-немецки. Уже предвижу ваше недоумение. А как ещё может говорить немец? Так вот отвечу: "В Германии насчитывается более 3000 официальных диалектов, а сколько не официальных никто не считал". Отличаются они так, что их носители не могут понять друг друга, и вынуждены разговаривать на Hochdeutsche, т.е. официальном языке радио и телевидения. По слухам самый "чистый" язык в Hannover(е). Но мы ж живём в Баварии, которая имеет такой диалект, что баварцев не понимает никто, кроме их самих. В самой же Баварии баварский диалект тоже различается, и самое крутое отличие имеет Oberpfalz, где мы и живём.
  
  Теперь понятно, почему на языковых курсах, учителей мы уже процентов на 40-50 с горем пополам понимаем, а выйдя на улицу, не слышим ни одного знакомого слова. Первое время это здорово удивляло, ведь за бешеный темп учёбы я писал. И неужели при такой интенсивности за три месяца мы почему-то понимаем (громко сказано) выборочных людей, а остальные как будто говорят на другом языке. Так вот, когда заговорил Ральф я аж "подпрыгнул" услышав знакомые слова. Кое-как, что-то понимая, иногда заходя при разговорах в тупик (Оля выручала как переводчик, и разговор двигался дальше) мы узнали, что на данный момент Ральф сидит без работы. Что он не местный, т.е. не родился в W., а из Hamburg(а), но самое большое, что поразило меня в его рассказе это, как он разговаривал с потенциальным работодателем, находящимся за 30 км от W. и они не могли понять друг друга. Я был в шоке. Человек, для которого немецкий язык родной не может устроиться на работу, т.к. не понимает диалекта. М а м а - м и я!!! Куда мы лезем? Как мы можем составить конкуренцию, имея за плечами только полугодичные курсы? А когда улеглись эмоции, я подумал, что это даже к лучшему т.к. как раз это нас более менее уравнивает и шансы всё же есть. Разошлись мы где-то в 4 утра.
  
  Через несколько дней Серёжка уехал в интернат так и не раскрыв свою "ужасную тайну", но кое-какие догадки у меня всё же возникли. Он вдруг попросил 40DM. Это было на него не похоже, т.к. он всегда равнодушно относился к деньгам и я решил в следующий его приезд, т.е. через полтора месяца разобраться. Но события сами пошли своим чередом, не дожидаясь ленивого папу. Через три недели на пороге объявился наш отпрыск с фонарём под глазом и разбитой губой.
  
   Не спрашивайте меня как мы с Люськой "вынимали" из него слово за словом всю историю. А история банальна как мир. Напрасно я надеялся, что немецкий интернат отличается от советского. Да. Отличается, но только в материальном плане. Всё остальное, почти точная копия. И это, в общем-то, понятно т.к. учатся там бывшие советские дети. Те же шакальи стаи, которые почему-то "не замечают" воспитатели, те же "дубовые" приёмы воспитания.
  
  Родители нашего ребёнка, никогда не принадлежали ни к каким шакальим компаниям. Ну да, скажите вы, кто же признается в принадлежности и вообще, что такое шакалья стая? А это подростки и вообще люди, смелости и силы характера которым не хватает, чтобы в одиночку отстоять своё Я. Они сбиваются в стаи. Во главе стоит вожак, почему-то всегда самый жестокий и самый подлый из них, не обязательно самый сильный. Эти стаи довольно опасны. Нападают кучей и никогда один на один. Могут искалечить и даже убить т.к. понятия не имеют о хрупкости человеческого тела. Это что касается подростков, а более взрослые их собраться поступают изощрённей. Организовывают травлю неугодного человека, навешивают ярлыки (попробуй, отмойся) и вообще живут по принципу, кто не с нами тот против нас.
  
   Так вот ребёнку, а он у нас мальчик не маленький, 198см рост при 95кг весе, пришлось отбиваться от стаи, т.к. от родителей он взял привычку не принадлежности, а натравила её, сама того не ведая (или ведая) воспитательница. Когда у него начали отнимать деньги, она каким-то образом об этом узнала. Вызвала его в кабинет и три с половиной часа уговаривала назвать того, кто отнял. Уговорила. И не нашла ничего лучшего как при всех заставить вожака вернуть деньги.
  
   У меня с детства с учителями проблемы. За всю мою жизнь я встретил только двух Учителей и говорят, что мне крупно повезло. Все остальные были ремесленниками. Где их набирают? Помню в 6-м классе, уж и не знаю за какую провинность, завуч вызвала мою мать в школу и стоя в коридоре громко на всю школу объявила: "Вы знаете, ваш сын циник, пошляк и мерзавец"!! На что мать, звенящим от ярости шёпотом ответила: "Вы, видимо очень хороший учитель, если смогли к такому возрасту его всему этому научить"! Не помню где, слышал фразу: "Ошибки врачей обходятся пациентам дорого, но ошибки учителей ещё дороже обществу". Мне так хотелось поехать в интернат и просто посмотреть этой "воспитательнице" в глаза. Боюсь, я бы там ничего не увидел. Конечно же, ребёнок больше, ни в какой интернат не поехал. Кое-как написали письмо, что забираем его и всё. Без объяснений причин. Я сначала носился по комнате, орал, размахивая руками, и сотрясал воздух, но когда всё улеглось, понял. Мы ничего не докажем. А фонарь и губа? Споткнулся - упал - очнулся. Вот.
  
   Еще, будучи в Киеве, размышляя о том, чем буду заниматься в Германии я пришёл к выводу, что составить конкуренцию немцу мне с паршивым знанием языка можно только на дальнобое. Он любит посидеть с бокалом пива перед TV или в Kneipe(забегаловка). Я конечно тоже не против, но тут нужно выбирать или или. А т.к. я приехал в Германию, не стоять с протянутой рукой (так, во всяком случае, мне представляется социал), а самому зарабатывать на жизнь, то потихоньку, полегоньку в этом направлении всё, что было мне доступно, т.е. любую информацию собирал.
  
  Так я узнал, что мои права дают мне право пересдавать по укороченной программе, т.е. не сдавать, а пересдавать. Уже дешевле. Что мне нужны права 2-го немецкого класса, а это стоит дорого. И назывались суммы 3000 - 5000 DM. Где столько взять? Но, как известно под лежачий камень... И я решил сдавать сначала на 3-й класс (любительский), а потом уже на профи. Подвигла на это ещё одна причина. Теоретические билеты можно было купить на русском языке. Немного дороже, но ведь всё понятно. Билеты выучил довольно шустро. 30 билетов по 15 вопросов. Отличия кое-какие были, но не особо. К билетам придавалась страничка с немецкими фразами, встречающимися на дороге. На следующей от покупки билетов неделе я пришёл в школу и заявил, что готов сдавать, чем вызвал лёгкий шок у преподавателя. Через час ожидания он мне устроил внутренний экзамен. На настоящем экзамене в TUEV(е) (что-то вроде отдела в ГАИ ведающем водительскими удостоверениями и ещё многим другим, но это отдельная история) нужно было решить 1 билет и допускалось две ошибки. На этом же решалось 3 билета и не более 1-й ошибки на билет. Я решил с 1-й ошибкой на все 3 билета. Он что-то пробормотал и назначил экзамен на следующий четверг. Заплатить за него надо было заранее, и принести квитанцию уже прямо туда.
  Честно сказать я даже не волновался. За свою жизнь столько пришлось сдавать экзаменов, что у меня к ним образовался иммунитет. В результате экзамена тоже сомнений не было. Если знаешь, то, что трястись? Только хуже будет.
  
  Потом начались практические занятия, т.е. езда на машине. За 1 академический час, т.е. 45 минут нужно заплатить 21DM и это мы нашли самые дешёвые курсы в городе. Я думал, что будет тот же мужик, с которым я перед этим имел дело, но подъехал какой-то волосато-бородатый дядя. Через полтора часа у меня на него была стойкая аллергия. Жутко хотелось взять его за бороду и треснуть им два раза об себя, однако я понимал, что тогда его карьера, а также здоровье сильно пострадают, и это меня нисколечко не волновало, а заботило другое. Моя карьера как будущего водителя и в обозримом будущем гражданина этой страны. Приходилось терпеть. Но видимо я тоже ему "пришёлся по душе" т.к. в следующий раз приехал уже тот, первый.
  
  Мама моя родная! Чему они меня учили!? Для справки: я 20 лет проработал в такси в городе Киеве, городе, где этот учитель вряд ли смог бы проехать без аварии пару километров, (сейчас я, наверное, тоже) 5 лет принимал участие в авторалли. Был твёрдо в первой десятке и даже занял один раз третье призовое место в своей бывшей стране. Я не выпячиваю губу и не гну пальцы. Это было. И всё. Так вот ответьте мне, может ли человек с таким "послужным списком" ездить как нормальный водитель? Вряд ли, скажите вы, скорее всего, будет носиться как сумасшедший. Вы знаете, вы таки угадали. Но всё же я старался ехать медленно. Потом очень медленно. Потом очень-очень медленно, но всё равно это было недостаточно. Тогда я предложил выйти и толкать машину, что бы скорость была не так высока, но он не понял юмора. Потом меня учили поворачивать руль двумя руками и внимательно смотреть в зеркало. До тех пор пока я не понял. Олух царя небесного!! Пока он не накрутит 650DM, всё будет не так. И ничего с этим не поделаешь. Я успокоился и мысленно над всем этим балаганом потешался, но рожу делал серьёзную. Пришло время экзамена (через 4 месяца). Получив кличку Шумахер у экзаменатора (клянусь, ехал так медленно, как только мог, чтобы не уснуть на экзамене) всё сдал и на следующий день получил немецкие права любителя. Они обошлись нашей семье на круг 1177DM и впоследствии оказались абсолютно не нужны. Так потихоньку, но очень больно на своей шкуре я познавал цену правильной и вовремя полученной информации.
  
   ПИСЬМО ТРИНАДЦАТОЕ
  
   Ещё перед новым годом, когда приехал Сергей и сидел на диване с потерянным видом у нас как-то спонтанно возник Семейный Совет. Тема была одна. Что дальше? Будем оставаться в Германии или всё таки как-нибудь, когда-нибудь вернёмся обратно. Каждый имел право высказать своё мнение. Я был твёрдо за остаться. Аргументировал тем, что там мне уже всё известно (орёл всезнающий) и хорошего в той стране, по крайней мере, до конца моих дней, не жду, и если придётся подыхать, то лучше не делать лишних и резких движений, хотя почему именно подыхать, понятия не имею. Так нас, наверное, напугали совдепы. Люська сказала, что ей тоже возвращаться и проходить опять все круги бюрократического ада по новой в обратном направлении не хочется. Серёжка молчал. На вопросы не отвечал, и создавалось впечатление, что он не здесь.
  
  Почему вдруг возник этот вопрос? А вот почему. Наблюдая ежедневно окружающую жизнь, постепенно крепло убеждение в необходимости покупки автомобиля. Я думаю не надо говорить, что это было моей мечтой. Как и мечтой, наверное, всех или как пишут, подавляющего большинства постсоветских мужчин. Тут я вряд ли был оригинален. Собственный автомобиль! Всю жизнь я возился с чужими машинами. То-ли она служебная, то-ли шефа, но уж в любом случае не моя. В 40 лет я поставил жирный крест на этой мечте, и вот теперь она опять замаячила где-то далеко впереди.
  
   Мечта мечтой, но были сугубо прагматические соображения. Первое и самое главное. W. городок не большой. Практически спальный т.к. в городе, т.е. не в самом городе, а в индустриальной зоне, только два крупных предприятия, а официального населения 42000 человек. Конечно, существуют сотни разных фирм и фирмочек, но конкуренция сумасшедшая. Второе. Немцы воспринимают человека, как Человека только в том случае, если у него есть: открытый счет в банке (неважно, сколько там денег. Там могут быть и долги), жильё (квартира не обязательно своя. Можешь снимать, но адрес где ты прописан) и автомобиль (может быть старая развалюха, но ты на ней доедешь до работы и обратно). Причём во многих объявлениях так и пишут: "Наличие автомобиля обязательно". И вот тут немцы показали себя не с лучшей стороны.
  
   Получалось, как в 1961 году, когда моя мать развелась с отцом и хотела прописаться у родителей в Киеве. "Мы вас пропишем, когда вы нам принесёте справку, что устроены на работу." А на заводе или в любом другом месте: "Мы вас с удовольствием возьмём. Только принесите паспорт с пропиской". Так же получалось и здесь. Работу почти невозможно найти без машины, а машину, сидя на социале, иметь, запрещено, но как говорил М.М.Жванецкий: "Давайте переживать неприятности по мере их поступления".
  
  Нужно было принимать решение. Нам, таки нужна машина или нет? Если да, то нужно продавать киевскую квартиру и на часть вырученных денег покупать автомобиль. Какой, решим потом. Если нет, так нет. Тут "проснулся" Сергей и развил бурную деятельность: "Конечно, нужна машина!", забегал он по комнате, "Как же без неё? И вообще, вы отстали от жизни. И этот ездит и тот, а мы всё пешком, да на велосипеде". Да-а, подумал я, дети очень быстро забывают дырявые кроссовки и жидкий бульончик на обед. Ну, что ж это и не плохо. Что об этом всю жизнь помнить? Достаточно того, что мы не забыли. Большинством голосов (2-за, 1 воздержался) было принято решение о покупке собственного автомобиля.
  
   Тут нужно немного разъяснить моральную сторону этого вопроса. Конечно, мне не нужен был бы Семейный Совет, чтобы это решить, имей я заработанные деньги. Квартира же была нашей общей и единственной собственностью, кстати, капиталом тоже. И нужно было согласие всех, не смотря на то, что машиной пользоваться, собирались тоже все. Я сел и написал письма. Одно Игорю, чтоб он продал квартиру, а другое матери т.к. она с отчимом там временно жили и "караулили" нашего Артошечку (собачку пуделя). В ответ пришло письмо, которое нас в буквальном смысле "посадило на задницы". Мать писала, что она лучше повесится, но никуда не выедет.
  
  Нужно было знать, откуда они переехали. Из квартиры матери, где на 64 кв.м. разделенных на 4 комнаты, практически жили две семьи из 6-ти человек. Мой брат с женой и двумя детьми и мать с отчимом. Она за свою жизнь никогда не жила в отдельной квартире, а лет-то уж будь здоров. Получил я письмо и от Игоря, где он писал, что мать жутко переживает и не знает, чем всё это закончится. Он предложил, если мне не горят все деньги, а нужна только часть, продать нашу трёхкомнатную квартиру и купить однокомнатную. Это будет нормальный выход для всех. Был срочно опять созван Семейный Совет, а т.к. к этому времени ребёнок из-за вышеописанных событий был постоянно дома, то заседание состоялось немедленно. На заседании папу, т.е. меня, костерили разве что не матом. За что? А за то, что я усомнился в моих домочадцах и подумал, что кто-то будет против.
  
  Так моя мать наконец-то получила "свою" однокомнатную квартиру, а мы получили возможность кому-то по настоящему помочь. Да, конечно это стоило денег. И не малых. Конечно сколько-то там мы "потеряли" на купле-продаже. И что? А сколько стоит чувство благодарности, которое испытывают к вам люди? Искреннее. И люди не посторонние. Вот говорят, родительский долг, сыновний долг. Не знаю я никаких таких долгов. Это что, я должен прийти к сыну и сказать: "Ты мне должен - отдай!" Или к матери: "Я, вот тебе сколько, а теперь ты мне". А она начнёт переводить в наличные, сколько стоит вырастить из ребёнка такого вот балбеса? Я себе даже представить такого разговора или поступка не могу, а ведь знаю людей, для которых это норма.
  
   Вначале марта звонок из Киева. Срочно! До 8-го числа нужна доверенность на продажу квартиры!!! Какая доверенность?! Ведь не прошло и 9-ти месяцев, как мы оставили генеральную доверенность Игорю, и квартирный маклер всё проверил. Каждую бумажку, каждую подпись. Оказалось, что наш ребёнок-то уже хорошо совершеннолетний, а его подписи нет. Влипли! Нужно мчаться в Muenchen в консульство, а у них только два раза в неделю приёмные часы и как водится очередь. Ведь консульство, не смотря на то, что находится в Германии, является кусочком той страны, которую представляет. Соответственно с её порядками, которые мы уже начали забывать.
  
  И тут вылазит ещё одна проблемка. В консульстве доверенность только заверяют. Стоит это 180DM. Только подпись и печать. А ведь её нужно ещё и напечатать. Срочно!!! Подумаешь, скажите вы, проблема доверенность напечатать. На Украине и в России нет, а мы в Германии? Где до вечера (звонок был в 11:15) взять печатную машинку с русским текстом? Где могут помочь? В Gemeinde. Мчимся туда. Но нужны ещё 400DM. Минимум! Билеты на поезд, плюс в консульство, плюс UPS т.е служба, доставляющая любую бумажку (посылку) в течение 3-х рабочих суток в любую точку земного шара. Я чуть ли не в панике. На сей раз в социал не пойдёшь. Бегу в Sparkasse, это наш Банк. Прихватил с собой все наши документы доказывающие, что мы занимаемся на курсах и получаем по 800DM каждый (кроме ребёнка) и что через 6 дней мы получим 1600DM и вернём эти 400DM с любыми процентами. Парень за стойкой вежливо меня выслушал и сказал, что он такой вопрос решить не может, а должен спросить у шефа. Взял все наши бумаги и пошёл в глубь зала к мужчине, который сидел за отдельным столом. Я видел, как он их рассматривает, а потом отдаёт обратно и делает отрицательный жест.
  
  Всё было ясно. Я даже не стал слушать его. Забрал бумаги и пошёл. Надо было звонить в Киев и что-то говорить. Идей никаких. Башка, как барабан пустая. Ах, да, нужно же в Gemeind(у). Там Люська ждёт. Захожу. Никого. Только моя половина сидит и о чём-то пытается говорить с Werner(ом). Оба поднимают головы и смотрят на меня. Werner с улыбкой, а Люська вопросительно. Вид у меня тот ещё. Я отрицательно качаю головой. Werner спрашивает: "Что случилось"? И тут я ему говорю:
  -Нужно напечатать бумагу (как по-немецки доверенность не знаю) на русском языке и где-то найти 400DM. Вот всё что случилось.
  - Ну и что за проблемы?
  Достаёт 400DM из кармана и протягивает мне. Я начинаю искать верёвку или хотя бы шнурок, чтоб подвязать отвисшую челюсть, а Люська та вообще застыла как соляной столб. Чудеса продолжаются. Werner достает ключи от комнаты, где стоит компьютер с принтером. Включает его. Настраивает на русский текст и говорит, что только неизвестно какая буква под какой клавишей находится. Клавиатура немецкая. Сейчас распечатаем, а Люся будет считать, какая буква в каком ряду. Так и напечатаем. Пока мы с Werner(ом) рассказывали друг другу бубы-майсы, Люси старательно печатала. Копия генеральной доверенности, подписанная нами, у нас была. Нужно было напечатать такую же, и чтобы ребёнок её подписал в присутствии консульского работника. Через какие-то 40 минут всё было готово.
  
  На следующий день мы с Серёгой в 6:00 стартовали в Muenchen. Нашли консульство, на удивление быстро. Конечно же очередь. Куда без неё? А стекло! По моему сантиметров 7-8 толщиной. Интересно, а бронебойной пулей такое стекло пробьёшь? Наверное, должны быть очень веские основания, чтобы поставить такое стекло. То-ли в них уже стреляли, то-ли пытались въехать на танке. Кругом замки, входные двери как в сейфах. Жуть. Не хотел бы я в таком помещении работать. И конечно же охранник в камуфляже. Я часто задаю себе вопрос: "Зачем камуфляж в городе"? Он был разработан как форма, хорошо маскирующая на природе. И то не на всякой. В пустыне свой камуфляж. Другого цвета. Интересно где ты будешь здесь камуфляжиться? Ты же в нём в толпе, как вошь на лысине. М-м-да загадки. Ладно! Чёрт с ними с загадками. Выстояли очередь. Заплатили в Банке и принесли квитанцию. Вот мы выходим, а напротив стоит машина UPS. Если уж везёт, так везёт. Подбегаем. Отдаём, нашу действительно драгоценную бумагу (платим ещё 60DM за доставку) и УРА! Свободны. Успели. Через три дня позвонили в Киев. Там всё в порядке. Доверенность получили вовремя. Сделка состоялась и теперь я (официально я, а не официально мы втроём) владелец однокомнатной квартиры на той же улице на 13-м этаже. Переезд назначен на конец апреля, но это всё в Киеве. У нас же здесь начинается другая заморочка.
  
   ПИСЬМО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
  
   Скоро экзамены и конец курсам. Да, курсам конец, но чему же мы там научились? По идее это должно было выясниться на экзамене. Но это по идее. Все и так знали чего они стоят, как собеседники на немецком языке. Каждый, я думаю, честно перед собой всё знал. Нам объяснили, что экзамен будет проходить в три этапа. Первый этап понимание прослушанного материала, второй письменный и третий собеседование, т.е. вольный трёп. По результатам будут выдаваться два вида свидетельств. Простое свидетельство и сертификат. Сертификат нужен тому, кто желает дальше учиться в учебных заведениях и на него выделили из нашей группы 11 человек более менее успевающих. Им предстоял экзамен сложнее, чем нам. Так же нам объяснили, что это свидетельство нам практически нужно будет один раз, чтобы показать в Arbeitsamt(е) и не очень важно, что там будет написано, т.е. сдал, не сдал, там не будет. Главное, что ты можешь в действительности.
  
  О своём отношении к различного рода экзаменам я уже писал. И я оказался не один такой. Но были и граждане, которых трусила экзаменационная лихорадка. Люська не могла уснуть в ночь перед экзаменом. Со всеми моими доводами соглашалась, но ничего не могла с собой сделать. ЭКЗАМЕН. И всё. С одной стороны я был доволен, что заканчивается эта бешеная гонка. И хотя мы втянулись, но я заметил за собой, что стал привыкать к непониманию чего-либо. Не успел? Ладно, что уж теперь. И мне это не нравилось. С другой, кончалась наша денежная лафа, а мы так ничего и не поднакопили, то в квартиру что-то нужно, (ведь всё пусто, всё надо) то на себя. Рассчитались за мои права, а это не мало, плюс доверенность. С третьей, только что-то начали понимать, нет о 100%-ном понимании не могло быть и речи, но постоянный долбёж, плюс общение с учителем и такое впечатление, что туман вокруг редеет, и проступают контуры окружающего ландшафта. А тут бац! Точка. Плывите ребята как хотите.
  
  Теперь нужно ехать в Киев за деньгами на машину т.к. на социале уже не посидишь как раньше. Нужно отрабатывать 80 часов, а за каждый отработанный час платили 2DM. У нас при переходе обратно, т.е. с курсов на социал получался один "свободный" месяц. И мы решили, что в этот месяц я поеду. Описывая всё так подробно, забыл одну маленькую, но существенную деталь.
  
  На курсах прямо за мной сидел парень из Омска. Бывший водитель дальнобойщик. Немецкий язык был его первым, а русский вторым языком, но у него был жуткий диалект. Как он назывался, никто не знал, но всё же ему удавалось довольно сносно общаться с учителями. Я очень часто обращался к нему за помощью. И вот как-то в очередной раз что-то спрашивая, заметил у него на столе стопочку каких-то листков. На верхнем по-немецки было написано, что это экзаменационные билеты для сдачи на водительские права 2-го класса. Я выклянчил у него их на день, чтобы снять ксерокопии. Это оказались дополнительные билеты.
  
   Система такая. Основные билеты по правилам дорожного движения такие же, как и для любителей. Только с небольшой разницей на дополнительные вопросы. Плюс ещё 15 штук дополнительных билетов по 10 вопросов в каждом на технические темы и немного специфики из правил дорожного движения. Сдаются экзамены только на немецком языке. Основные и дополнительные билеты. Я завёл дома тетрадочку и сидя вечерами со словарём переводил эти дополнительные билеты. За основные пока даже думать боялся. Этих 15 х 10 = 150 вопросов и по три - четыре ответа на каждый. Тех, основных 30 х 15 = 450 и тоже три - четыре ответа. О том, чтобы механически зазубривать, нечего было и думать. Могли поменять формулировку ответа, и где бы я был со своей зубрёжкой? Надо учиться читать и понимать. Для этого надо было зубрить незнакомые слова. А там куча технических терминов. Но мне повезло т.к. мы привезли с собой словарь автомобильных технических терминов. Несколько позже, когда уже всё было позади, я дал кому-то этот словарь попользоваться. С тех пор очень по нему скучаю.
  
   Раза 3-4 в неделю, чаще меня не хватало, выгонялись вечером все из кухни, закрывались двери, и требовалась тишина. "Что бы мне мухи не было слышно!" Они делали тише телевизор и сидели как мышки. А я зубрил. Потом Вовка, так звали этого парня, узнал, что Arbeitsamt посылает на курсы водителей и оплачивает их. А нужно оговориться, что в Германии человек имеющий права 2-го класса ещё не водитель, а человек имеющий право на... Это большая разница т.к. водитель это профессия, а удостоверение даёт лишь право, т.е. разрешает. На курсах водителей учат именно профессии, а не только вождению. Вождение является одной, важнейшей конечно, из составляющих. Я не хочу сейчас залазить в дебри подробностей т.к. это всё-таки не пособие для начинающих водителей грузовиков. Думаю, вы мне поверите на слово.
  
   И вот я, будучи ещё на языковых курсах уговорил Вовку пойти вместе в Arbeitsamt и записаться на эти курсы. Сам побоялся из-за того, что, услышав мой немецкий, мне скажут: "Парень, куда ты лезешь? Научись сначала говорить и понимать сказанное, а уж потом приходи. Там посмотрим". Он сначала мялся, но я был настойчив, а в кабинете у чиновника непривычно молчалив. Нас записали и с приветливой улыбкой сказали что-то типа: "Ребята! А как же! Как только, так и сразу... Ждите"!
  
  Неделю спустя я узнаю, что меня от Gemeinde записали на какие-то компьютерные курсы. Набор всего 12 человек и я сподобился. Кем мы будем по окончании, не знал никто. Назывались различные варианты, но то, что там платят 1200DM, знали все, и драка была конкретная. Нет, это не значит, что размахивали зонтиками, кулаками и локтями, всё происходило в лучших советских традициях. По принципу: "Как? Вам ничего не говорили? Странно. Все знают, а вы нет". И ты стоишь, хлопаешь глазами, а уши горят. Тогда я подумал: "Неужели немцы такие дураки, что, оплачивая твою учёбу, плюс, платя тебе ещё за обучение, они нигде и никак не захотят каким-либо образом получить свои деньги обратно и ещё с процентами. У них же капитализм и деньги они считать умеют. Мне никак не усидеть одной задницей на двух табуретках". И я отказался.
  
   На меня смотрели как на сумасшедшего. Приходили даже из других групп поглядеть. Но я стойко переносил свою "популярность". Не будешь же всем объяснять, что у меня другие планы, что я действительно собираюсь работать, а не делать вид и жду другие курсы. Через 18 месяцев эти закончатся и что дальше? Возраст же не ждёт. Часы тикают. Какой из меня Kaufmann? (менеджер по продаже) я и по-русски, то продать ничего не умею, а тут немецкий менеджер. Смех один. Нужно ж реально смотреть на вещи. Конечно, я тогда не мог знать, что существуют программы помощи интеграции иностранцам, что на них выделяются приличные деньги и, используя эти программы можно довольно таки долгое время официально "валять дурака".
  
   И так курсы закончились. Экзамены позади. Мы получили по официальному документу, где было написано кто сколько, в каких процентах понимает язык. Сходили в Arbeitsamt. Показали. Нам сказали, что-то типа "Угу" и всё. Я немного подёргался, думая, что мои курсы начнутся в апреле (были такие слухи), но улыбчивый гражданин чиновник хранил загадочное молчание, не говоря ни да, ни нет. Я решил на всё плюнуть и поехать, как и планировалось в Киев. Утро вечера мудренее.
  
  Ехать решил поездом через Прагу. Так дешевле всего. Уже в W.(е) мне дали распечатку до самого Киева. Пересадок до Праги было две, а в Праге я уже садился на киевский поезд. Подождать пришлось два с половиной часа. Проболтался это время по вокзалу. В город идти не хотелось. Количество денег в кармане ограничено, да и настроения не было. Не до Праги мне сейчас. Как-нибудь позже, когда и денег будет побольше и времени. За 9-ть месяцев проведенных в Германии я отвык от такого количества украинско-русской речи и, вертя головой, всем улыбался. Наверное, выглядел как настоящий провинциал.
  
  В спальном вагоне ажиотажа от желающих ехать не наблюдалось. На весь вагон 7-8 пассажиров. Получив отдельное купе в своё распоряжение, я преспокойненько улёгся с книжкой в руках. Ночью спать так и не дали. То чешская граница (предъявите паспорта, что везёте? и т.д.), то польская, то украинская и везде одно и тоже. И так всю ночь. В Киеве обнаружил, что единственные 100DM которые у меня были с собой, испарились. Никто, кроме проводника или проводницы взять их не мог т.к. я каждый раз закрывал дверь изнутри на замок, а больше ни у кого нет универсального ключа. Нужно было закрываться ещё и на задвижку. Но кто ж знал? Теперь знание получено за 100DM. Идти скандалить, что-то доказывать? Зря время и нервы тратить.
  
  Игорёшка меня уже встречал. Я был так рад его видеть, что сразу забыл за эти 100DM и почти не замечал ничего вокруг. Мы говорили, перебивая друг друга, перескакивая с темы, на тему понимая, что нужно успокоиться, сосредоточится на чём-то одном, но никак не могли этого сделать. Всё казалось архиважным и первоочерёдным. Встречи с матерью и братом как близнецы были похожи на эту. Дня через 2-3 стал только оглядываться, да и заботы появились. Никто ничего не мог делать (небольшой ремонт в новой квартире) т.к. всё требовало денег, а деньгами мог распорядиться только кто-то от нашей семьи. В данном случае я. Появились не только заботы, но и проблемы.
  
  Как вывезти деньги? Официально нельзя по нескольким причинам. Дерут сумасшедшие проценты, и плюс ко всему кто-то из таможни даёт "наводку" бандитам. Так, что можно не доехать и самому. Не говоря уже о том, что не довезёшь деньги. За 100$ нашли выход. Через знакомых. Не хочу распространяться о способе, но получилось. Занимаясь разными мелочами, невольно подмечал то, от чего глаза в Германии отвыкли. Деревья, трава, кусты были какие-то блеклые. Квартиры, сантехника, плинтуса, двери и окна всё выглядело так, как будто всему этому лет 200, а их стараются выдать за новые. Причём глаза подмечали абсолютно непроизвольно. Это раздражало. Я же прожил целую жизнь среди всего этого. Почему раньше не видел? А ни Игорёшка, ни мать с братом ничего не замечали. Всё им было хорошо и здорово.
  
   К концу второй недели понял, что "отпуск" закончился и мне пора домой. Мой дом был там, где находилась семья. Это не было какими-то словами. Это было чувство. Чувство дома. Меня это удивило. Ведь прошло каких-то девять месяцев. Люди уезжают на десятилетия и возвращаются, правда, лично я таких людей не знал, но читать приходилось. Неужели враньё? Вряд ли. Наверное, мы какие-то неправильные. Ладно! Правильные - неправильные, а ехать надо. Опять начали действовать на нервы охранники на каждом шагу. Бритые морды в золотых килограммовых цепях, на фоне полнейшей нищеты. Хамство в транспорте и то, что на улице совершенно неожиданно ты мог получить по голове просто так. Развлечения ради. Или просто тренировки. Нет, люди живут и выживают, но в сравнении... Хотелось опять в видимое спокойствие. Ну, не боец я! Не боец.
  
   Назад уже ехал в купейном вагоне. В купе было два соседа. Один очень разговорчивый молодой человек лет 30-ти - 32х из Днепропетровска и второй молчаливый парень 25-ти - 28-ми лет. Разговорчивый жил уже 4 года в Берлине, по-немецки знал, по-моему, слов 15 и, несмотря на своё многословие, было не понятно, чем он занимается. Потихоньку выяснилось, что ничем. Сидит на социале. От него я узнал, что в Берлине не обязательно знать язык. Там есть целые русские кварталы (так, русские или еврейские?) и немцы там не появляются. Большая русская диаспора (так, русская или еврейская?) в 2-3 тысячи человек. Все знакомы друг с другом и чувствуешь себя как в большом селе. Ничего нельзя удержать в секрете. Вот примерно в таком духе. Ребята, за достоверность не отвечаю. Как говорится, за что купил за то и продал.
  
   Время двигалось к ночи. Проехав украинскую границу, на которой мы заполнили декларацию кто, сколько вывозит денег, улеглись подремать. Где-то, в час ночи с грохотом открывается дверь, влетают три морды, и ни слова не говоря, лупят нашего разговорчивого товарища, хватают его маленькую сумочку, которую он держал под подушкой, и исчезают. Всё происходит за 3-5 секунд. Мы все спросонья ничего не можем понять, а тот воет, что 3000$ забрали и паспорт. На польско-немецкой границе его ссадили. Мы с молчуном написали каждый, что видели у него паспорт, также, что и как случилось.
  
   До утра конечно никто не спал. В ту ночь молчаливый мне рассказал (наверное, инцидент на него подействовал и он разговорился), что у него 4 грузовика, и он едет покупать ещё два. Деньги у него с собой и судя по всему не 3000$, а, наверное, раз в 10 - 15 больше, но он не такой болван, чтобы их декларировать. Мы с ним пришли к единодушному мнению, что кто-то навёл с украинской границы. Ведь в темноте они ничего не искали. Влетели, зная, где он лежит и где держит сумочку. Раз два и привет.
  
  Поезд шёл в Берлин. Там по приезду я получил свои деньги и поехал в W. Цена билета меня убила. Если из Киева в Берлин я приехал за 100$, то из Berlin(а) в W. я должен выложить 210 DM, что тогда составляло примерно 105$. Фантастика. 1600 км за 100$ , а 500км за 105$. Где логика? Но ведь не поспоришь и не поторгуешься.
  
   Наконец-то после всех приключений, дома. Два дня никуда не выходил, а на третий поехали покупать музыкальный центр. Давнишнюю мою и Серёжкину мечту. Мы торчали в магазине 5 часов. Перепробовали и переслушали всё что возможно и, остановившись на одном аппарате, позвали продавца, который подходил к нам уже раза три и некоторое время размышлял: "А не выкинуть ли этих непонятных ребят из магазина? Торчат здесь уже шестой час". Мы попросили его кое-что объяснить и сказали, что покупаем этот музыкальный центр. Он сказал, что не знает то, о чём мы спрашиваем, но мы можем две недели дома "мучить" этот ящик как захотим, и если не понравится, то вернуть. Деньги получим обратно.
  
  Тогда я не знал, что закон 14-ти дней распространяется и на покупки вещей. Ведь покупка это заключение договора о купле-продаже. Мы обрадовались и попросили упаковать его. Он сказал, что аппарат последний, поэтому на него скидка, а коробки к нему нет. Можете, говорит он, вот так (показывает) поставить в багажник и с ним ничего не случится. Мы говорим: "У нас нет машины. Мы на велосипеде (втроём на одном). - Как? У вас нет машины"??!! Он абсолютно на секунду потерял свою невозмутимость. Есть чему удивиться. Мы покупаем муз. центр стоимостью 800DM и не имеем автомобиля, который можно получить в подарок (были тогда такие объявления). Но, как здесь уже говорилось, я не считаю людей дурнее себя. За эти подарки через 3-4 месяца приходилось платить от 100 до 400DM, чтобы от неё избавиться. Потом он конечно же взял себя в руки и пошёл искать нам коробку.
  
   Одна мечта осуществилась. Нужно было заняться второй. Т.е. покупкой автомобиля. Проблемы, которые по совету Жванецкого отложены, подошли вплотную и пока не ясно как их решать. У вас может сложиться впечатление, что мы занимались осуществлением мечтаний мужской части нашей семьи. Нет. Это неверно. Что собой представляла женщина в 95м - 96м году бальзаковского возраста? Кладбище желаний. А мы приехали в Германию с надеждой это кладбище немного оживить. Этим мы занялись в первую очередь ещё в Heim(e) (и занимаемся по сей день), а по сему я не вдаюсь в подробности. Женщина она всегда женщина. Будьте вы даже в аду или раю. Она своего добьётся.
  
   ПИСЬМО ПЯТНАДЦАТОЕ
   По моему подошло время рассказать о Юрике. Мы толком ни с кем не общались. Т.е. с людьми знакомились, ходили к ним в гости. Они к нам, но как друзей ни они нас, ни мы их не признавали. Знакомые, одним словом. С Юриком обстояло всё иначе. Как душевного друга его невозможно даже представить, но при одном взгляде видно - этот человек если дружит, то до конца, а уж если ненавидит то... В нём чувствовался какой-то мощный внутренний стержень. Он приехал с мамой и женщиной, своей знакомой с которой они некоторое время жили вместе дома в Коростене. Будучи уже достаточно взрослыми людьми (ему 50 ей 48) не хотели затевать загсы, регистрации и прочий официоз. К тому же были не совсем уверены в том, захотят ли они и дальше продолжать отношения. Он испытывал симпатию сначала к Серёжке, а уж через него познакомился с нами.
  
   Они приехали на несколько месяцев раньше нас и на месяц раньше пошли на языковые курсы. То ли у Юрки врождённые способности к языкам, то ли он раньше знал язык (говорит что нет), но уж очень быстро он заговорил. Попутно выяснилось, что он свободно говорит на болгарском. По профессии он токарь очень высокой квалификации. Несмотря на свой возраст одним из первых, еще, будучи на курсах, нашёл работу и, забрав маму из Heim(а) переехал на квартиру, которую нашёл сам. Позже, когда мы переехали то же, то оказались не далеко друг от друга и иногда, то ли он нас, то ли мы его навещали. Потом к новому 1996 году он потерял работу, но очень быстро уже в январе нашёл другую, правда, за 280 км от нашего города. Там, во время прохождения испытательного срока он жил в общежитии, а это что-то около 3-х месяцев и каждую субботу и воскресенье приезжал в W. из A.(а) к маме. Пока он был там, Люська ухаживала за ней. Женщина, с которой он приехал, немного раньше переселилась во Frankfurt am Main и они перестали общаться.
  
  Не удивительно, что каждую субботу он заходил и к нам. В одну из таких суббот, сидя у нас на кухне Юрик рассказывал, как одни наши общие знакомые предложили ему 1000 DM за то, что он зарегистрирует на своё имя машину, которую они собрались покупать, на что Юра их послал по знаменитому русскому адресу, куда уже было послано столько народа, что неизвестно есть ли там места для новых, и спросил:
  -А почему вы машину не покупаете? (он был в курсе квартирной истории)
  - А на кого мы её запишем?
  - А я на что?
  - И сколько?
  Он на меня ТАК посмотрел. Пришлось срочно извиняться. Иди, знай, что у человека на уме? Это чёртово время, когда кругом только и слышишь деньги, деньги, деньги. За деньги всё можно купить! Всех! И, кажется, что остался ты один, который думает и смотрит на это иначе.
  
   - -Хорошо, и как ты себе это представляешь?
  - Ты покупаешь машину. Берёшь Fahrzeugbrief (Это основной документ на машину, у кого он в руках тот и хозяин автомобиля, не зависимо от того, что там написано) и едешь ко мне в А. Там мы идём и регистрируем её на меня. (машину никто не смотрит) Ты получаешь номера и едешь с ними домой. Вот и всё. На все вопросы говоришь, что я дал тебе покататься на некоторое время и что машина моя. Никто не подкопается.
  Все-таки, какой мудрый человек М.М.Жванецкий. Как он сказал, так и получилось с решением проблем. Ну, что ж. На кого регистрировать есть. Теперь можно выбрать марку.
  
   Мы всегда что знали? "Жигули", "Москвич", "Запорожец". "Волга" же для богатых Буратин. На неё даже и не смотрели, как на потенциальную собственность. А тут. Если начать перечислять только марки без модификаций, я думаю, вы уснете, не дочитав до конца. Чтобы это сделать (уснуть) я знаю другие, менее нудные и более приятные способы, но о них в другой раз. И так мы, а скорее я, полный профан. Ребенок, оказывается, смыслит в этом чуть больше, но тоже не блеск. Что делать? Спрашивать ни у кого нельзя. Застучат в социал. Мы останавливаемся на марке Пежо т.к. последняя машина, которая мне очень понравилась на работе была именно этой марки. Но какой модификации? Решили положиться на случай. Всё равно сначала смотреть и если понравится покупать. Никто ж не заставляет покупать не глядя. И мы сели за объявления в газетах.
  
  К вечеру уже рябило в глазах. Никто ничего не соображал. На утро ребёнок, как самый активный нашёл одно объявление. Цена подходила. Это был белый Пежо-309. Что за машина? Я пытался вытрясти из Серёжки, но он не знал. Я тоже. Решили позвонить. Первый разговор с немцем по телефону! Кое-как объяснились и договорились на следующий день на вокзале встретиться. Но на его вокзале. За 77 км от W.(а). Электричка на двоих (Сергей категорически хотел ехать со мной. Я был не против т.к. он мальчик внушительных габаритов, а речь шла всё же о деньгах) стоила 40 DM. Я готов был дать кому-нибудь 20 DM только, чтобы мне показали, как она выглядит. Ребёнок ткнул пальцем в какую-то ржавую развалину стоявшую без номеров под забором и сказал: "Вот". Потом протянул руку и потребовал 20 DM. Я сделал вид, что пошутил. Ну, жлоб я! Жлоб. Сэкономил на ребёнке.
  
   Приехав туда, (по дороге сгрыз все ногти от волнения) минут 10 пришлось подождать, когда подъехала ослепительно белая, с затемнёнными стёклами машина, типа нашей Жигули 9-й модели. Стоит ли говорить, что я готов был отдать и трусы в придачу только бы её получить. Опустим торгово-технические подробности. Думаю это никому не интересно. Всё у нас получилось. И с машиной и с номерами. Когда она встала под нашими окнами на стоянку, первые две ночи я не мог уснуть. Ну, представляете, если к вашим нескольким тысячам долларов приделали колёса с мотором и поставили под окно на всеобщее обозрение, а вы официально числитесь нищим и получаете пособие от государства. Но всем на это было наплевать. Мы не нарушили правил игры. Доказать ничего нельзя.
  
   К концу апреля мы с ребёнком вдвоём приступили к отработке социала. 10 дней по 8 часов. Я был даже рад. Что бы не сидеть дома. Нет, я ничего не имею против сидения дома, но всему есть свои границы. До января 1995 года у меня был рабочий стаж 26 лет. Ни одного пропущенного дня. Только больничные и отпускные. А тут столько времени без работы.
  
  Ведь главное в мужской жизни - Дело, чтобы он не стал слезливым и женственным. (Жванецкий). Каждый человек имеет своё основное предназначение. Мужчина, если у него есть семья, должен её обеспечивать. Это идёт ещё из первобытных времён. Но тогда он уходил на охоту, а сейчас на работу. Результат один и тот же. А в данный момент роль мужчины у меня в семье выполняет социал. Хорошо, что это организация, а не какой-то определённый человек. Если бы так, то чувство неполноценности, ненужности было бы ещё глубже. Конечно, я понимаю, что мужчина в семье занимается не только этим, но и тем, тоже не будешь заниматься с утра до вечера целыми днями. На это способны молодые пары и то, на недельку-другую, а в исключительно-африканских страстях ну, месяц - два, ну, пол года. А дальше? Она уже беременна, а он должен идти на охоту. И далее по тексту. Со всеми остановками. Так заканчивается большинство африканских страстей. И если он не выполняет своего второго основного предназначения, возложенного на него природой и обществом, то никакие страсти, никакая любовь не спасут. Прав я или нет, не в этом дело. Это моё мироощущение.
  
   Понимаю, что есть и другие точки зрения, другие мнения, но на меня в этом вопросе они не влияют. Можете мне говорить и доказывать что угодно, но если как муж и отец я не выполняю своих обязанностей, даже по уважительным причинам, то душа моя не на месте. Чувствую моральный дискомфорт. И длится это уже второй год. Казалось бы чего не хватает? Основная мечта - машина стоит под окном, в доме можно сказать почти всё есть. Одеты, обуты, крыша над головой и не капает. С жиру бесимся? Думаю, нет. Мы привыкли скопом и каждый в отдельности, что мы кому-то всё время нужны. Мало ли зачем? На работе. Друзьям. Знакомым, а тут... Попробуй себе представить, что телефон, который в Киеве если не звонил 10 раз в день, то мы уже волновались, что нас забыли, молчит как проклятый неделями. Ни одного звонка. Выходишь в город и ни одного человека, который тебе был бы попросту приятен. Симпатичных людей хоть отбавляй, но не подойдёшь же и не скажешь: "Вы мне симпатичны. Давайте поговорим". Сказать можно, но и в ответ получить можно. И дело тут, скорее всего не в том, что мы в другой стране.
  
   Всему своё время. Время находить и время терять. И касается это всех, а не только нас. Мы все имеем свои маленькие слабости, какие-то привычки складывающиеся годами. И наши друзья, которые их знают наизусть, нам многое прощают, так же как мы им. Иначе обстоит дело с новыми знакомыми. Они ничего не хотят прощать и вы: "А почему это я должен ему прощать, то, что он сказал?! Он меня что, за дурака держит"? Или что-то в этом роде. Причём происходит это в самый неожиданный момент. Когда ты к человеку уже вроде бы присмотрелся. Привык немного. Уже начинаешь "примерять" его как более близкого, нет не друга ещё, но кандидата. И тут бац! Он поворачивается какой-то стороной ранее неизвестной и как будто падает маска и то, что ты видишь тебя уже не то, что не вдохновляет, но резко отталкивает. Казалось, что он ловко маскировался. В общем, всё не так. Душа не принимает. Потому и телефон молчит. И мы на святых вряд ли "тянем". Те ещё подарки. А очереди из желающих прощать наши слабости, что-то не видно.
  
   ПИСЬМО ШЕСТНАДЦАТОЕ
  
   Итак, отработка социала. Мы занимались чем угодно. Уборка улиц, помощь при вывозе мусора и это первое, что приходит в голову. Идёшь с такой палочкой. На верхнем конце ручка с маленьким рычажком, а на нижнем два рычажка очень напоминающие большой и указательный пальцы постоянно (под действием пружины) соединённые вместе. Нажимаешь на верхний рычаг "указательный палец" открывается. Это для сбора в мешок бумажек, кульков и прочего лёгкого мусора, а палочка чтобы ты не наклонялся. Очень она меня умиляла. Мы на этих палочках устраивали (как дети) сражения. За что получали от старшего (немца) выговора. Он что-то недовольно бурчал на своём баварско-оберпфальском диалекте. Пойди, пойми, но интонация была ясна.
  
  Попадалась и тяжёлая работа. Но не часто. Мы старались делать всё качественно и быстро. По принципу раньше сядешь, раньше выйдешь, но немцы этим были жутко не довольны. У них было иначе заведено. Положено за какое-то время эту работу выполнить, так и выполняй. Нечего делать быстрей. Эту закончишь, мгновенно найдут другую, а сидеть не дадут. Прошло изрядно времени пока мы на своей шкуре это прочувствовали. Меня в основном "доставало" то, что нельзя было сидеть. Т.е. ты мог, ничего не делая отдыхать, но стоя. Облокотиться о метёлку, лопату, но сидеть только в обед. Всё остальное время на ногах. У меня с непривычки к концу дня "разваливалась на части" спина. Но приходилось терпеть. Не скажешь же: "Слышь, я устал"!
  
   В начале мая я опять побежал в Arbeitsamt к улыбчивому чиновнику. Неизвестность иногда изводит больше, чем самая чёрная известность. Из очень длинной тирады, которую он произнёс, я понял только, что что-то должно случиться в августе (какой-то тест), а курсы когда непонятно. Что-то связанное с отсутствием денег у Arbeitsamt(а). И я побоялся, чтобы не получилось как в том анекдоте: "Слухи о моей отставке очень преувеличены. Меня не уволили, а наградили". Сел я на скамеечке перед зданием и подумал: "Так. Что же я узнал? Первое. Что-то должно произойти в августе. Второе. С курсами непонятка и третье, до августа я вишу в воздухе. Что ж. В задницу никто не толкает. В затылок не дышит. Будем отрабатывать социал, а там посмотрим".
  
   Но видимо сверху за нами кто-то наблюдает и взвешивает наши поступки и мысли на одному ему ведомых весах. Вечером того же дня вдруг ожил телефон и голосом нашего знакомого с курсов русского немца Васи спросил: "Что ты делаешь с такого то мая? Социал уже отработал?" Я не буду переводить, он сказал, я сказал. Короче, Василий, прозванный мной "Отцом Васисуалием" предлагал мне и Серёжке работу "по чёрному". Что такое работа "по чёрному"? Это когда ты работаешь не официально. Не платишь, налоги и соответственно социал об этом, не зная, продолжает тебе выплачивать помощь. Если поймают, грозят приличные штрафы. Назывались какие-то сумасшедшие суммы. Запомнил я только, что Helmut (так звали работодателя, не Отец же Васисуалий был им? Он работал так же, как и мы) в случае провала заплатит за каждого работающего 10000 DM штрафа.
  
   Но он был хитрый. Почему он нанимал именно нас? У нас было разрешение на работу, и мы официально находились в стране. Он собирал паспорта и каждый раз говорил: "Вы по-немецки ничего не понимаете. На все вопросы будет отвечать Василий". В принципе как он устраивался, меня не трогало, а трогало то, что нам платили 10 DM в час! Представляете? Не полный год назад я получал 20$ в месяц. Сейчас мне платили мою месячную зарплату за 4 часа на всём готовом. Конечно, это было только 2 недели, но всё-таки.
  
  Чем мы занимались? Ставили пивной павильон. В августе его же разбирали, а в сентябре ставили в другом городочке. Helmut с утра привозил два ящика. Один с пивом, другой с водой. На опыте убедился, что при тяжёлой физической работе пиво пить нельзя. По крайней мере, мне. Тянучку во рту не мог залить никакой водой.
  
   Командовал нами сначала чех Петер (с подачи Серёжки переименованный в Петрика Пьяточкина), а потом уже и Васька насобачился. В обед тот же Helmut привозил каждому по половине здоровенной курицы гриль и гарнир на выбор. Картошка фри или спагетти. Ещё были какие-то салаты и конечно же в обязательном порядке каждому по литру холодного пива. Это кроме ящика. За обед рассчитывался Helmut и вычитался только час, что мы не работали. За день набегало от 10 до 12 часов чистой работы. Т.е. если мы в 8:00 приступали, то домой приходили, когда в 21:00, когда в 22-23. Ставили по углам майки, штаны и носки т.к. от пота оно всё было картонное и стояло само по себе без нашего участия, и падали спать. Все тонкие душевные переживания, о которых я писал выше, испарились вместе с вёдрами пота, пролитых во время работы.
  
   Да. Helmut даром деньги не платил. А я их никогда и не получал, а зарабатывал. Исключение конечно социал. Как-то во время очередного обеда Петрик завёл разговор (он немного говорил и, по-моему, всё понимал по-русски) о Пражской весне 68-го. Ему на вид было лет 25-28. Самостоятельно, что там происходило, он помнить никак не мог, но по его словам выходило, что мы и оккупанты и фашисты и ещё бог знает кто. Мы отшутились, переводя разговор в какое-то другое русло, но осадок остался пренеприятнейший. Тогда я начал понимать, что такое ответственность за ту страну, в которой ты жил. И хотя уже самой страны нет на карте мира, но люди её когда-то населявшие не растворились же в воздухе. И самое противное, что я толком и не знал, что там происходило. Мы пахали как проклятые, и пополнять багаж знаний после работы мне как то не пришло в голову. Потом я продолжал переводить билеты. В общем до пражской весны 68-го года времени так и не нашлось. Знаю только, что туда ввели танки, чтобы подавить восстание. Петрик же нас тогда давил какими-то подробностями, на которые мы были абсолютно не готовы отвечать. Вот так. Не такие мы белые и пушистые как нам говорили.
  
   Когда мы закончили сию стройку, и Helmut с нами рассчитался, у нас на руках оказалась приличная сумма денег. На ребёнка деньги я не посягал. Это святое. Первые настоящие (не считать же настоящими те фантики, которыми с ним рассчитывались на Украине) заработанные деньги. И мы задумались. Что делать? Люська была "на последнем издыхании". Что это значит? Глаза постоянно на "мокром месте". При слове Киев - Украина рёв в три ручья. Объяснить толком ничего не может. Сами текут. На улице "кидается" на незнакомых людей. Ей этот человек показался кем-то знакомым. Я не врач-психолог, но на лицо была тяжёлая форма ностальгии. Нужно срочно лечить.
  
   Это как при похмелье. От чего болеем тем и лечимся. Машина под домом. Виз не надо. В обед решили - ночью выехали. На Люську было приятно смотреть. Я её уже целую вечность такой шустрой и ожившей не видел, и если б рыба могла быть человеком, то она была бы похожа на горбушу в момент возвращения домой на нерест, правда об икре никто мне не сообщал. Созвонившись с Игорёшкой, ведь нам теперь было негде остановиться и, подсчитав маршрут, выехали в два часа ночи. Ехать ночью по территории Украины мне не улыбалось.
  
  В Чехии, выехав на автобан, вдруг услышал звук очень похожий на вой скончавшихся подшипников главной передачи ведущего моста. Машина куплена два с половиной месяца назад у абсолютно незнакомых людей. Мы в Чехии. На дворе ночь. Красота! Если это то, что я думаю, больше 50-ти - 40 км мы не проедем. Автомобиль превратится в недвижимость. Что делать? Я еду слушаю и молчу. Меня что-то спрашивают, ко мне обращаются. Меня нет. Я слушаю. Молчу и думаю. Что делать?! Тут начинается другой кусок автобана. С другим рисунком асфальта. Звук исчезает. Огромный кирпич падает с души. Ничего не надо делать. Всё в порядке. Это был такой звук колёс по асфальту. Откуда я знал? Я ведь по такому покрытию ещё не ездил, а со скончавшимся ведущим мостом знаком хорошо.
  
  Ближе к обеду в Польше конкретно заблудились, что было очень странно. Я с картой умею работать, и Люська со мной не раз штурманом ездила и тоже кое-чему научилась, а тут мы вдвоём "потеряли" поворот. Куда бы мы не ехали, мы едем на Катовице, а нам нужна Варшава. Причём на очень маленьком кусочке 5 км.. С третьего раза, проезжая уже буквально "шагом" среди огромных рекламных плакатов затерялась малепусенькая стрелочка-указатель на Варшаву. Позже рассказывая это случай, и в Киеве и в Германии получалось, что мы не одни такие неудачливые. Все 100% кто ехал этой дорогой первый раз, точно так же блудили и искали эту стрелочку.
  
   К четырём часам дня, хотя планировалось к 12-ти, подъехали к границе с Украиной. Километров за двадцать перед ней нас тормознули польские полицаи, и давай шерстить документы на машину. Номер кузова, номер двигателя. Честно говоря, я струхнул. А вдруг машина ворованная? "Умный" Валера не догадался при покупке проверить номера, так хотел скорее оказаться владельцем. Где они находятся, не знал никто. Я, естественно, но они? Минут двадцать из под капота торчали лишь четыре задницы. Три полицейских и одна моя, а номер был у нас перед глазами и ещё маркирован яркой жёлтой краской, чтобы привлечь внимание.
  
  Потом начались вопросы о страховке Greencard. Я понятие не имел что это такое. У меня был записан телефон и адрес моего страхового агента (для справки Greencard обязана быть при тебе за границей вне ЕU) в общем нёс всякую ерунду, но с уверенным видом (мне никто тогда ничего не объяснил с этой "зелёной картой") т.к. я был совершенно уверен в своей правоте. Они о чём-то поговорили между собой, и отпустили меня на все четыре стороны.
  
   Перед границей очередь была такая, что стояли мы 24 часа. Да, да. Ровно сутки. В голом поле стоит официальная очередь, а ближе к границе справа, параллельно ещё одна. Зазевался "протянуть" машину или уснул, тут же в эту дырку перед тобой влезают эти справа. В основном молодые здоровые бычки. Начнёшь выступать ещё и по голове огрести можешь. Так-то. А среди очереди: (к нам подходили сначала через 1 час потом через каждые 4-5 часов) "Эй немец (номера-то немецкие) по-русски говоришь? Давай 50$ и мы тебя без очереди протиснем". Но за этот год, проведённый в Германии из меня прямо-таки била ненависть к этой шантрапе. На первых я просто посмотрел и они шарахнулись. С другими разговаривал Серёжка. Неприятности на границе нам были ни к чему. Что мы втроём могли против хорошо организованных ублюдков, у которых на границе "всё схвачено". И зачем? Искать правду на свою голову? Я уже говорил. Не герой я. Не герой. На небе, как назло ни облачка. Туалета и кустов нет. Устраивайтесь, как хотите. Хорошо нас двое за рулём. Один кемарит, второй дежурит. От границы до Киева ещё около 700 км. Какими мы въезжали в Киев можно только представить. По дороге нас ещё "пощипало" ГАИ, но как персонаж в Бременских музыкантах, петух вышел общипанным, но не побеждённым.
  
   ПИСЬМО СЕМНАДЦАТОЕ
   Так надолго из Киева я не уезжал ещё никогда. Тот первый приезд не в счёт. Он пролетел в угаре забот и проблем. За рулём сидел Серёжка, и у меня было время осмотреться, подумать. Мимо проплывали знакомые улицы моего города. Я так думал - моего города. Это уже был не мой город. Ещё не чужой, но уже не мой. С ним меня связывало прошлое, но не будущее и это чувство налагало какой-то особый отпечаток на всё, что я видел.
  
   Вдруг Серёжка вспомнил, что ровно год назад в этот день мы смеялись над пылесосом (запомнил же). А это была такая история. Я пошёл на базар и продал пылесос (то, что я умудрился что-то продать само по себе чудо) за один миллион купонов (6$). В своё время он был куплен по большому блату за 25 рублей. На этот миллион купил поесть. Уместилось всё в целлофановом кулёчке, который я, повесив на мизинец, принёс домой со словами: "А сегодня на обед у нас пылесос". Да. Это было ровно год назад. А сегодня мы едем по этому же городу на своей машине, забитой под крышу разными подарками. Кто бы мог подумать? Например, у меня, даже в самых смелых мечтах такого не было, но бесплатных пирожных не бывает. За это нам ещё предстоит заплатить свою цену, а пока мы платили разлукой с близкими, перечёркнутой жизнью, ничего не стоящим прошлым. Наверное, подсознательно мы за тем и ехали, чтобы не только повидаться, но и вспомнить самих себя. Немножечко отдохнуть на нажитом тобой багаже авторитета, а не доказывать ежечасно, ежесекундно, что ты белый и пушистый.
  
   Что хотела в эту поездку Люська, кроме как забрать нашего Артошечку, я не знаю, хотя она моя жена. Серёжка, это вообще тёмная комната, не к чести моей будет сказано. Много ли отцов могут похвастать, что хорошо знают своего 21-го летнего ребёнка? Возможно, я сгустил краски, но знать его так, как мне того хотелось бы, не знаю. Думаю, имея столько денег в кармане, сколько вряд ли было у сверстников за год, не трудно представить его желания. Хотя и упрощать, тоже не стоит. Я же ехал посмотреть, что произошло за год с моими знакомыми, друзьями с которыми мы не переписывались и по результатам попытаться спрогнозировать, что могло бы произойти со мной, не уедь мы из страны. Я чувствовал, что моя затея изначально обречена на провал, но...
  
  Не буду описывать подробности моего второго пребывания в Киеве. Замечу только, что через 10 дней Люська мне сказала: "Поехали домой. Я здесь уже устала". Мы отловили ребёнка, запихнули его в машину и поехали. Дорога обратно отличалась только тем, что вместо 24-х часов стояли 28. Проезжая в обратном направлении границу Чехии и Германии, где нас даже не остановили, взглянув на ходу на наши паспорта, я почувствовал, что возвращаюсь домой. Повторяю ещё раз, наверное, мы ненормальные.
  
   Из Киева приехали какие-то одуревшие. Наши здешние проблемы, до поездки, казавшиеся такими тяжко-неразрешимыми, показались смешными. Люська сказала: "Я, по-моему, навсегда излечилась от ностальгии. Если и захочу поехать опять, то не раньше чем через год и не больше чем на 10 дней".
  
   В начале августа нас, т.е. меня и Серёгу, вызвали в Arbeitsamt. Сказали, что будет проводиться какой-то тест и назначили его на четверг к 8:00. Мы явились. Кроме нас было ещё 6 человек. Был там и мой знакомый с курсов Володя. Я не знаю плакать ли, смеяться или ругаться? С 8:00 до 13:00 с двумя десятиминутными перерывами мы сдавали всевозможные тесты. Сначала отличали кружки от квадратиков, квадратики от треугольников и занимались около двух часов подобной ерундой. Создавалось стойкое убеждение - мы доказываем, что мы принадлежим к виду homo sapiens. Потом решали какие-то математические задачи, потом писали сочинения (на немецком языке) и в конце решали по картинке, в какую сторону будут крутиться шестерни в нарисованном редукторе. Редуктор предлагался сначала из 4-х шестерён и далее до 20-24-х. И всё на время. В 13:00 нас оставили в покое и сказали, что результаты будут в 15:00.
  
   Мы все терялись в догадках. Зачем вся эта чертовщина? Специалисты, даже не знаю каких специальностей, наверное, знают, но мы же не собираемся лететь в космос. Речь идёт всего лишь о простой профессии. К тому же все, так или иначе, уже отработали в ней. Кто два года как Серёжка, а кто и больше 20-ти, как я и Вовка. Начали вызывать по одному. В результате всем отказано из-за плохого знания языка. Чушь! Ладно, мне и Серёжке. А Вовке? Хорошо его жена пришла и еле-еле его забрала. Он рвался выщипать экзаменатору бороду прихваченным из дома пинцетом. И выщипал бы, если б не она.
  
  В общем, у меня осталась твёрдая уверенность, что мы стали участниками какой-то закулисной игры. А мне-то, какое дело до их игрушек? Обидно, но нам ли привыкать? Мысленно послал я этот Arbeitsamt всем скопом, вместе с их хваленым зданием, палисадником, шефом, компьютерным залом, привратниками и пристройками по могучему русскому адресу и сказал себе: "Сигизмунд, много ли организаций ты знаешь, которые беспокоились о тебе, а не о себе? Почему здесь должно быть иначе? Человек он везде человек. И грабли, гребущие от себя, я ещё не видел". Из-за дохлых обещаний улыбчивого чиновника я не предпринимал ничего почти пять месяцев, правда, за это время добил-таки билеты до конца, но в основном ждал у моря погоды. О том чтобы как-то подмазать не может быть и речи. То, что берут уверенности, нет, а то, что не берут тоже. Как быть? Во-первых, нужно твёрдо знать "правила игры", а кто тебе их объяснит, а во-вторых, можно и нарваться. Теперь с этим покончено.
  
   Буквально в десяти метрах от нашего парадного находились курсы шоферов Sepp(а) Greiner(а). На следующий день с утра я пошёл и попал как раз на него. Мужик лет 60-ти - 63х. Столько обаяния в одном человеке мне очень редко приходилось встречать. Не хотелось разбираться это профессиональное или он от природы такой. Душа отдыхала. Я ему выложил всё, как есть. И что сразу всё заплатить не смогу и что пять месяцев ждал. Он меня ни разу не перебил, хотя сомневаюсь, что понял всё. Потом, посмотрев мои документы, выдал билеты, которые я долбил последние полгода.
  
   Через два дня я пришёл вечером, когда у него занималась группа. Он вытаращил на меня глаза, но ничего не сказал, а дал три билета. Когда решишь, поднимешь руку, и посадил на задней парте. Решение заняло меньше минуты. Ведь я их долбил честно и усердно. За это время он успел дойти до доски, взять указку и сказать 2-3 фразы. Увидев мою поднятую руку, сказал, что-то типа:
  -Не может быть! Что уже всё? (за дословный перевод не ручаюсь)
  - Да.
   Он подлетает ко мне, хватает билеты, пробегает их глазами, что-то бормоча под нос, и даёт ещё три. И уже стоит рядом. Группа всю эту сцену наблюдает. С теми тремя я разобрался так же. И тут он произнёс речь:
  -Олухи! Вот посмотрите! Иностранец. Еле говорит по-немецки. За два дня выучил то, что я вам долблю уже второй месяц. (за перевод тоже не ручаюсь, но что-то похоже)
   И обращаясь ко мне:
  -В четверг сможешь прийти сдавать экзамены?
  - Да.
  И тут до меня доходит, что основные билеты он не проверял, а только дополнительные. Те, что касаются грузовика. А правила основные на немецком языке? Караул! Осталось пять дней. Я кажется, своим бахвальством загнал себя в угол.
  
   Четыре дня, вернее первые двое суток сидел, пока шарики не стали заходить за ролики. Потом перерыв и опять, но всё равно в 3-х билетах от 1-ой до 4-х ошибок. И все языковые. В среду решил отказаться от экзамена и перенести его на неделю. Пошёл к нему. Увидев меня, он вышел из-за стола, протянул руку и, не дав мне рта раскрыть, спрашивает: "А какой твой родной язык? - Русский - А не хочешь ли ты сдавать основные билеты по-русски? Это будет стоить на 30DM дороже". Так я вас спрашиваю - мне продолжать? Конечно же я сдал, эти чёртовы экзамены, к которым, по моему, готовился, как ни к каким экзаменам в своей жизни. А какую мы закатили дома капитальную попойку это ни в сказке сказать, ни пером описать.
  
  Ведь что означала сдача на эти права? Новый этап. Конец ожиданиям. Неизвестности. Заглядываниям в почтовый ящик каждый день (а вдруг от улыбчивого дяди приветик?). Я опять стоял на своих ногах, и очень хотелось верить, что похож на ванька-встаньку. Помните, во времена нашего детства была такая игрушка. Она ещё иначе называлась кукла Неваляшка. С низким центром тяжести. Её нельзя было положить. Она всё время вскакивала. Да, скажете вы, смерть от скромности тебе не угрожает. Это верно. От скромности я не умру потому, что бы меня где-то взяли на работу, я должен расхваливать свои достоинства (но в пределах разумного) и молчать о недостатках. Отъездив ещё шесть часов(!) и сдав экзамены по вождению, я обрёл наконец-то вожделенные немецкие права 2-го класса и только после этого получил возможность начать искать работу.
  
  На всё это ушёл один год и два месяца. Казалось бы подумаешь достижение, но я знал одно - мы учимся, а значит, двигаемся вперёд. Что нас там ждет, не знает никто, но что-то меняется и хочется надеяться к лучшему. После окончания всей этой истории я стал по другому смотреть на людей подтверждающих свои дипломы о высшем образовании (и такие есть, не много правда, но есть). Это адский труд. Здесь завязано всё. И твёрдость характера, и упрямство и вера в себя и чёрт знает сколько ещё всего, у меня это вызывает уважение.
  
   ПИСЬМО ВОСЕМНАДЦАТОЕ
  
   И так мы подошли к самому главному. Как искать работу. На курсах языка нам рассказывали, что нужно писать Bewerbung(и). Это, так называемые объявления, что ты ищешь работу, и обоснования, почему ты считаешь, что именно ты подходишь в роли работника для этой фирмы. Плюс автобиография. Я в них не особенно верил. Хотя Юрик нашёл работу именно так, написав свыше 150-ти(!) Bewerbung(ов).
  
  Подумав, я решил искать старым дедовским способом. Через газеты. Не буду подробно останавливаться на том, как выбирались газеты достойные внимания, а скажу только, что остановился на Der Neue Tag. Это районная газета, где объявления печатались каждую среду и субботу. В субботней газете было больше, но я не брезговал и по средам покупать её. Начиналось всё конечно не с газет. Какие газеты в конце 20-го века? В Arbeitsamt(е) есть же компьютерный зал. Компьютер выглядит не как привычный. От обычного только экран. К нему в придачу на панели, в два ряда расположены аж 6(шесть) кнопочек на которых написаны и ещё вдобавок нарисованы их функции. Клавиатура присутствует, но ничего кроме выбора буквы искомой профессии не выполняет.
  
  Итак, садишься, нажимаешь кнопочку выбора профессии. Потом уже на экране, выбираешь какую именно, регион и жмёшь поиск. Интересующее тебя объявление тут же распечатывается (в компьютере встроен принтер), а в зале висит телефон. Можешь сразу же позвонить. Выглядит, просто сказка. Отпечатанные там объявления, каждый раз по 10-15 штук поддерживали во мне энтузиазм во время учёбы. Но вот она закончилась и настала практика. Из всех 15-20 объявлений, которые я набрал, к практическому применению годились только 8. При более внимательном прочтении вылазили "рога" и "копыта". Кто-то предупреждал вскользь, что работа физически тяжёлая, причём при этом были такие обороты речи, что приходилось сначала лезть в словарь, а потом в немецко-русский лексикон т.к. просто переведённые слова представляли из себя какую-то непонятную словесную чепуху. По лексикону же оказывалось, что это означает тяжёлую физическую работу. Кто-то ставил условием наличие разрешений на перевозку, то ли определённых грузов, толи на управление спец. машинами, толи ещё чёрти что, о чём я не имел ни малейшего понятия.
  
   Позвонив во все восемь фирм, выяснилось, что места уже давно заняты и они в недоумении, почему там не стёрли объявления из компьютера. В этот зал я ходил каждый день к открытию, как на работу, но пока результата не было. И вот тогда я вспомнил о газетах. Они были как дополнительный вариант. Интересующие объявления вырезались и раскладывались на столе. Каждое внимательно изучалось на предмет "рогов" и "копыт" и лишь потом принималось решение звонить или выкидывать. После месяца безуспешных поисков я решил попробовать поискать в A.(е), за одно и к Юрке в гости съездить. Он давно звал.
  
   Встретил он нас очень радушно, а его мама не чаявшая в Люське души даже прослезилась. Приехали мы в субботу. Как обычно стол, а потом прогулка по городу. Я не мастак описывать города, но парк напротив юркиного дома просто фантастика. Таких ярких, как маленькие фонарики, светлячков я больше нигде не видел, и даже павлины уважили нас, распустив свои хвосты. Ведь без распущенного хвоста павлин, курица курицей. Мы бы и внимания на них не обратили. А тут, такие красавцы гордо выхаживают. Так прошло воскресенье. Парк, замок, к которому мы попали на какой-то праздник рыбы. Её кругом продавалось видимо-невидимо в немыслимом ассортименте.
  
   В понедельник с утра отправился опять в компьютерный зал. Выудил одно объявление, позвонил и мне назначили встречу на 15:00, но попросили принести бумажку от Arbeitsamt(а) с собой. В A.(ском) Arbeitsamt(е) объяснился на удивление быстро. Меня там понимали почему-то с первого раза и не переспрашивали постоянно, а когда отвечали, то я тоже всё понимал и был уверен, что понял правильно. (Давно забытое чувство в разговоре с чужими людьми.) Из выданной там мне бумажки я с удивлением узнал, что местный Arbeitsamt долго искав, (аж вспотел, наверное, бедненький) нашёл наконец-то мне работу. С радостью об этом сообщает и предлагает прийти по такому-то адресу в 15:00 на предварительные переговоры. Это было настолько по совдеповски, что я на минуту потерял дар речи, а когда её обрёл, то решил заткнуться и не устраивать в Германии революций. Это их игры. Пусть я и стал невольным участником, но у меня другие цели.
  
  После полуторачасового ожидания, мнению о немецкой пунктуальности был нанесён ощутимый удар. Потенциальный работодатель оказался турком и сватал меня на поездки в Турцию за 2500 DM в месяц. При этом говорил откровенно, что дома я буду полтора, от силы два дня за 3 месяца. Интересовался моим гражданством. Посудите сами. Да, возможно я человек не очень высоких умственных способностей, а если проще, то дурак, но эти поиски, где за месяц со мной согласился говорить один человек из, наверное, сотни обзвоненных, ожидание, которое подрывает уверенность в себе. Короче, я согласился. Но тут вмешался тот незримый, кто управляет нами или правду говорят, что дуракам везёт.
  
  Покамест турок проверял в A.(е) мои документы (оставленные копии) произошло следующее: заскочил на секунду наш страховой агент, что-то уточнить и увидел на столе не убранные вырезки из газет. Подошёл. Посмотрел. Почитал и спрашивает:
  -Ты что, ищешь работу водителем?
  - Да.
  - У меня же родственник работает тут недалеко.
  - Ну и...
  - Вот тебе его телефон. Позвони и скажи, что от меня. Кажется, его шеф недавно искал водителя, плюс там русских много работает.
  В этот же день звоню. Да. Действительно его шеф недавно искал. Он спросит и завтра перезвонит. На следующий день он звонит и говорит: "Приходи на фирму завтра в обед, oн будет ждать". И объяснил куда ехать. Это было не далеко. 18 км от нашего города. На машине пустяки.
  
   Ждал я этого момента очень долго. И конечно же ещё в Киеве подготовил все бумажки, касающиеся моей водительской деятельности. Все курсы повышения квалификации, ничего не значащие тогда, при переводе (обычные картонные удостоверения, каких туча лежит где-то у каждого, и собирают пыль) на листе А-4 и всех удостоверяющих печатях приобретали какой-то видимый вес. Скопилось их прилично. Плюс институтский диплом и спортивные достижения и я выглядел бумажно ничего, а растолковать разницу в слове водитель СССР и водитель ФРГ никто не собирался. Тут мне приходилось немного лукавить. Прочитай только номер парка, где я 20 лет усердно строил коммунизм, любой кадровик в Киеве, он не стал бы задавать много вопросов. Здесь кадровиков не было и Киева тоже, а что система нумерования предприятий занимавшихся пассажирскими перевозками на Украине известна в задрипанном селе, хоть и в Европе, я не верил ни секунды.
  
  И так, по бумагам, на собеседование пришёл водитель, много лет проработавший на грузовике (честное слово полгода и более 20-ти лет назад) в свободное время успешно занимавшийся автоспортом, закончивший институт по специальности организация автоперевозок и в данный момент, предлагающий свои услуги. Солидно. Оделся я соответственно. Натянул серый костюм тройка с галстуком. Взял, прилично разбухшую папку и пошёл. Вернее поехал. По дороге грызла мысль, что на собеседование едет не менеджер и не директор. У меня рабочая специальность и надо бы одеться по проще, но времени переодеваться уже небыло. Всё. Как в воду с трамплина.
  
  Нашёл довольно быстро. По слухам это должна была быть довольно большая контора. Всё-таки более 25-ти больших тяжёлых грузовиков с прицепом. Действительность превзошла все ожидания. Во дворе трёхэтажного, добротного особняка стоял какой-то зачуханый гараж, внутрь которого мог поместиться лишь один грузовик без прицепа, а рядом оставалось место только для верстака и кое-каких станков. Двор напоминал типичную сельскую МТС со всеми атрибутами, как грязь кругом, какие-то ржавые останки, внутри гаража было не чище. Я почувствовал себя в привычной стихи. Боже мой! Родная помойка, где я трудился почти всю сознательную жизнь. Правды ради, должен заметить, что на нашей было чище и аккуратней.
  
   Зашёл в гараж. Там стояла полуразобранная "Skania" на смотровой яме и из неё доносились признаки жизни. Сразу было непонятно откуда. Из "Skani"и"" или из ямы. Я заглянул сначала в кабину, а потом в яму. Мужик меня увидел и спросил, кого я ищу. Я ему вежливо сказал, что ищу господина Forster(а). Он, не вылезая из ямы, устроил форменный допрос и зачем он мне, и что мне надо и ещё чёрти что. Сначала я отвечал, а потом его неуёмное любопытство стало раздражать. Добавить сюда ещё диалект, т.е. я его не всегда понимал и часто переспрашивал, плюс поза. Я стою раком, галстук висит до пола, и мы не спеша, беседуем. Пришлось на него рявкнуть:
  -Ты скажешь, где Herr Forster или я так и буду здесь с тобой лясы точить?!
  Он говорит:
  -Не ори. Я Forster.
  И вылазит из ямы.
  
   В 1996-м году в Киеве, человек, имеющий в подчинении одну секретаршу, она же уборщица и бухгалтер, и ещё бог знает кто, ходил обязательно в костюме, при галстуке, смотрел выше вашей головы примерно 5-7 см, независимо от своего роста и цедил слова, не открывая рта. Своими руками держал только стакан, ложку и авторучку. А тут вылазит из ямы мужик, практически близнец нашего таксопарковского дяди Васи токаря. Одно лицо. Одна фигура. И даже круглые очки с треснутым стеклом, как у него. Жесты, голос. Я стою столбом. Наверное, всё написано на физиономии. Он говорит:
  -Ты от Юрия?
   - Угу.
  - На следующей неделе у тебя есть время?
  -Угу.
  - В воскресенье в 21:00 я тебя жду здесь.
  Всё! Он даже не взглянул в мои бумаги, а на них столько было истрачено денег и времени. Повернулся и полез в яму. Я ему был больше не интересен.
  
   Дома меня ждали с нетерпением. Ну что? Ну, как? Наверное, раз пять рассказывал про дядю Васю токаря под общий нервный хохот. Мы все нервничали. О зарплате не было сказано ни слова. О работе как, таковой тоже. Полнейшая неизвестность. Если бы не его сходство, так меня поразившее, возможно я все эти вопросы и выяснил бы. Не законченный же болван. А так, приходилось гадать. Во всяком случае, уверенность была в двух вещах. Первое, фирма не может быть хорошей, т.к. берёт людей c улицы, не спрашивая по очень "жидким" рекомендациям и второе, грязь. Поездив по Германии, я насмотрелся "ихних" фирм. Здесь же "ихними" не пахло, а наших я опасался. Плюс ко всему, если меня брали на работу, то вся наша семья автоматически "соскакивала" с социала, где мы уже "прижились" и чувствовали себя более-менее "уютно".
  
   ПИСЬМО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
  
   В воскресенье ровно в 21:00 я въехал во двор, который в среду днём был пустым, а сейчас в темноте от грузовиков было не протолкнуться. Не понятно, как это всё должно разъезжаться. Салюта с шампанским и криками: "Смотрите, кто к нам пришёл"! не было. Никого не было. Темень и куча грузовиков. Минут через 15 стали подъезжать первые водители. На меня ноль внимания, как будто на мне шапка невидимка. Посмотрел вниз. Ноги на месте. Значит, никакой шапки нет, раз я себя вижу. Тут в свете какой-то тусклой лампочки увидел шефа (так я уже мысленно окрестил дядю Васю). Подлетаю к нему, мол, здрасте, вы меня не помните? Помню, говорит. Иди к тому Mersedes(у) скоро придёт водитель. Зовут Алекс. Поедешь с ним.
  
   О´кей. Алекс оказался Сашей из русских немцев. Встретил меня настороженно. Сказал: "Размещайся. Твоя полка сверху". И исчез. Я был очень рад, что напарник русскоговорящий. Хоть можно будет спокойно всё узнать. А, то иди, знай этих немцев. Как у них и что. Только выехали на автобан, как он сажает меня за руль. Для меня это хорошо. Не очень люблю справа ездить. Только переключение передач, с которым я ещё не встречался, электронное. Но, ничего. Привыкнем. Не боги горшки обжигают. Через 20 минут чувствовал себя поуверенней и смотрю, напарник мой потеплел. Говорит:
  -На прошлой неделе посадили одного, который по его словам, двадцать лет в дальнобое на КАМАЗ(е) проработал. Так я его во вторник выгнал. Есть у меня одно странное, но сильное желание. Жить хочу. А она нас за два дня раз пять, чуть не угробил.
  Я подумал: "Бумагами можно шефу голову заморочить и то ненадолго, а здесь надо говорить как есть" и всё ему рассказал, что на грузовике никогда не работал и т.д. и т.п. слава Богу, время было. Пока рассказывал, мы же едем, а он говорит:
   -Ты ведёшь машину в 10-ть раз лучше его, хоть никогда и не работал. Мне кажется, мы сработаемся. Посмотрим. Впереди неделя.
   И полез в спальник спать, ведь вторую половину ночи уже должен был он ехать.
  
   Теперь, пока мы едем я хотел бы на секундочку вернуться назад. В те дни, когда искалась работа. Все говорили, что мне чертовски повезло, но я с этим не согласен. Да, элемент удачи присутствовал, но чтоб так уж повезло?! Где было бы это везение, не лежи на столе вырезки из газет? А туда они попали по щучьему велению? Повезло, это когда ты идёшь по дороге без копейки в кармане, не имея никаких перспектив в обозримом будущем, и думаешь: "Вот бы найти кошелёк с деньгами" опускаешь глаза, а он лежит. Именно такой, каким ты его себе представлял. Будем считать, что потерял его человек не бедный, не последние деньги и только деньги. В кошельке кроме них ничего нет. И точно такая сумма, которая тебе по зарез необходима. Вот это повезло. Ты палец о палец не ударил для этого. Где же повезло в моём случае? Если чего-то очень хочешь и делаешь для достижения всё возможное, то удача придёт обязательно. Я считаю это удачей, а как говорят в Одессе, это две большие разницы.
  
   Не буду морочить вам голову подробностями. Кто, сколько, куда и когда. Скажу только, что на работу меня, фактически взял Сашка. Одного его слова оказалось достаточно. Но тут как в армии. Сам взял, сам учи и работай вместе с ним. И я учился. Учиться пришлось почти всему. Единственное, что пригодилось из моего водительского багажа, это уверенно держаться в потоке и маневрировать в городском движении. Всё! Географии Германии я не знал. С местными картами работать не умел. О документации имел весьма смутное представление. И опять язык. На севере говорят по-своему, на юге по-своему. Если слышат по телефону, что иностранец, "наезжают" по полной программе, достаточно два-три раза переспросить. Позже я научился их ставить на место, но вначале...
  
  И ещё, умение ездить задним ходом, с прицепом. Тут я намаялся "мама не горюй". Представьте картину. Сашку отправляю пить кофе со словами: "Я сам подгоню под рампу" (машина почти 20-м длиной под рампу заходит с 3-х - 5-ти сантиметровыми зазорами). Потея и мысленно матерясь 10-й - 15-й - 20-й раз пытаюсь её туда воткнуть. Напротив собралась компания из 4-х - 5-ти немцев и спорят, с какого раза этот старый, лысый поц, справится с непосильной для него задачей. Рядом уже загрузились и уехали, а я всё потею. Пришёл Сашка. Посмотрел. Выгнал меня из-за руля, и в 3 секунды она стояла там, где надо. Учился этому я очень долго и болезненно для самолюбия. Почему-то у меня не получалось.
  
   Чтобы учиться нужно время. А где его взять? Тут два варианта. Либо ты ночью едешь с севера на юг (следующую ночь обратно), а днём спишь, пока напарник грузится. Либо спишь 4 - 4,5 часа, а потом грузишься вместе с ним и по ходу дела учишься. В первом варианте не надо говорить по телефону, ездить задним ходом и искать адреса. Во втором всё это надо делать и плюс ко всему почти не спать. На зарплату не влияет, но, уволившись, ты практически ничего не умеешь. На фирме было 7 - 8 человек, таких вот граждан, выбравших вариант Љ1. Проработав три года, такие люди не умели разговаривать, не знали документации, не умели ездить задним ходом, но отлично знали дорогу с севера на юг. Шеф смотрел сквозь них, как сквозь стекло, и они не имели права голоса. На малейшие попытки как-то себя отстоять шеф им (ему) говорил: "За воротами стоит очередь. Можешь идти на все четыре стороны. Завтра на твоё место придёт 20 человек". Когда через год и шесть месяцев он сказал эту фразу мне, потому, что мы с напарником (не с Сашкой, это я уже забежал вперёд) отказались грузить машину вручную. Я, через месяц, найдя другую фирму, ответил ему, что он может на моё место сажать свои 20 человек и платить им всем одну мою зарплату, а я больше с ним дела иметь не хочу. Не только это, были и другие причины "повесомей", но о них позже. И ушёл на больничный, чтобы не отрабатывать две недели.
  
   По ходу учёбы учили и меня. Приехали мы разгружаться. Привезли какую-то мебель. Мужик один корячится. Я посмотрел на него и не могу усидеть. Надо помочь. Сашка, как-то криво усмехнувшись, говорит: "Ну, иди. Помоги". Я, давай помогать. Минут через десять чувствую, что-то потяжелели коробки. А это высокие картонки в мой рост и что за ней делается не видно. Тут замечаю того мужика. Оказывается, я в одиночку уже тащу третью картонку, а он стоит с авторучкой в руках и покрикивает на меня. В кабине Саня спрашивает: "Ну что, помог?", а потом прочёл целую лекцию. Опять из меня пёрло совдеповское воспитание. Желание всем помочь. Утереть все слёзы. Если мужик один в лагере (на складе) значит, его шеф об этом знает. Посылая разгружаться машину, он знает совершенно точно, что его работник справится сам и платит ему за это деньги. Мы же получаем деньги за то, что привезли. За разгрузку ни пфеннига. Со всеми вытекающими последствиями. И никто от нас не ждёт помощи. Если бы она была необходима, нас бы попросили или позвонили бы по телефону с просьбой о... Вот так. Молодой пацан, годящийся мне в сыновья, учил меня жить, а я хлопал глазами признавая (даже мысленно) его правоту. Конечно, будучи молодым, находить себя в новом мире легче, а переделывать себя в моём возрасте, по-моему, дурная затея. Надо только хорошо знать "правила игры" чтобы не нарываться.
  
   ПИСЬМО ДВАДЦАТОЕ
  
   Через три месяца от постоянного недосыпания, у меня на руль уже выработался рефлекс, как у собаки Павлова. Только я за него садился, как тут же появлялся "песок в глазах". Они постоянно были розовые, как у кролика, и выглядел я соответственно. Зато похудел и из кабана стал нормальным человеком.
  
   Дома росло напряжение между нами и ребёнком. Кому понравится вид вечно лежащего борова перед телевизором? Прошло почти три месяца, как я работал. По нашему же с ним плану он должен был пойти к Sepp(у) в автошколу. Ну что ему там делать, если билеты не учит? Пока я на работе он рассекает на машине по городу и за городом, катая своих знакомых. Хорошо, хоть на бензин не просит. Пришлось машину забрать. Обиды. Скандал до небес. Люська оббивала порог Arbeitsamt(а), но что она могла предложить? А ей ничего не предлагали. Она у них денег не получала. На шее не сидела, а поэтому её отфутболивали из кабинета в кабинет и везде улыбались. Я иногда задаю себе вопрос, что лучше? Приклеенная улыбка или не прикрытое хамство? Улыбка всё же лучше. Несмотря на то, что она такая же искренняя как у манекена, ты можешь мысленно её обладателя послать куда подальше, сам так же улыбаясь. С хамом посложнее. Я не забыл этого чувства постоянного ожидания и готовности отразить хамские выходки.
  
   Настроение у неё от этих походов не улучшалось, а тут ещё ребёнок. С утра и до ночи телевизор. Создавалось стойкое впечатление, что ему уютно, ничего не хочется, и он будет жить так до старости. Утром в холодильник и на диван. В обед холодильник и на диван. В ужин что? Всё правильно, и так изо дня в день. Я не Макаренко и нет у меня рецептов на решение таких проблем. Снять ремень и дать ему? Как вы себе это представляете практически? Если он по мне один раз попадёт, то от стенки отскребать будет нечего. Конечно, чтобы поднять руку на отца нужно здорово постараться, и я не хотел выглядеть смешным, бегая с ремнём в одной руке вокруг здоровенного жлоба при этом другой рукой поддерживая штаны. Смех смехом, а что делать? Разговоры - уговоры не помогают. В глазах пусто. Призывы к совести пробуждают какую-то деятельность, но её хватает ненадолго. Оставить его в покое? Во мне всё восстаёт, когда после недели в дороге, забывая, что такое нормальный сон и живя по часам, я вижу это на диване. Не хочу кормить здоровенного детину усевшегося мне на шею, даже если это мой сын. Люська разрывалась между нами и это я ему тоже "ставил в счёт". Если это и есть счастье иметь детей, то я бы пожелал его своим врагам.
  
   Проработав с Сашкой чуть больше пяти месяцев, мы расстались. На фирме были такие порядки. На одной машине работало два человека. Один был, как бы ведущий. Шеф имел дело только с ним. Если он звонил по телефону и трубку брал второй, то шеф говорил: "Позови первого". Если первого не было или он спал, тогда он снисходил до разговора. Не дай Бог, клиент жаловался на второго. Тот мог вылететь с работы, но вот на первого он мог жаловаться сколько угодно и даже можно было доказать свою правоту перед шефом.
  
   Шефом на линии был сын "дяди Васи" Peter по прозвищу Петруха, а во дворе хозяйничал уже САМ. Думаю не надо говорить, что ребята, выбравшие вариант Љ1 были вечными вторыми. Их кидали с машины на машину. Немцы с ними обращались, как с нижестоящими, а они терпели. Не знаю почему. Неоднократно с некоторыми разговаривал на эту тему. И всегда один и тот же диагноз. Неуверенность в себе, плюс лень. Потом, привыкнув, они и не думали рыпаться. Шансов сменить работу немного.
  
  А после работы попасть на социал? Тут был маленький, но увесистый крючок. Если шеф увольняет тебя, то он платит тебе три месяца полную зарплату. Если ты увольняешься сам, то три месяца себя содержишь, а потом Arbeitsamt начинает тебе выплачивать пособие. Но Arbeitsamt это не социал. На социал попасть после Arbeitsamt(а), можно только доказав, что ты полнейший дебил, и не способен ни к какой деятельности. Именно ни к какой вообще. Или тяжело больной человек, правда, тогда нужно получить инвалидность.
  
   Ладно! Это уже дебри, в которые я залазить не хочу. Понятно, что лавры второго мне улыбались не долго, и у нас в экипаже началась на этой теме напряжёнка. Саня был хорошим, умным, но самолюбивым парнем. Не терпел, когда что-то было поперёк и это долго продолжаться не могло, а я никогда не выносил чьего-либо диктата. Последствия бунта не сказать, что были безразличны, но тут нужно выбирать. Середины не бывает. Сашка видимо это почувствовал и решил всё сам, лишний раз, показав, что между нами лежит не только пропасть разницы в возрасте, но в воспитании и восприятии окружающей обстановки. Я думал, что мы, поговорив, придём к какому-то решению, но он так не думал. Он пошёл к шефу и сказал, что я готов стать первым, ничего при этом мне не сообщая.
  
  Придя на работу, я совершенно неожиданно поехал с другим напарником на другой машине. Это как переехать в другую общую квартиру с другими соседями. На сей раз, это был местный немец, молодой парень 23-х лет. Напарников менял через 2-3 недели. Дольше у него никто не задерживался. Забыл сказать, что через 3 месяца после моего устройства к нам пришёл Володя. Тот самый, с которым мы были на курсах и сдавали тест. Его сразу же посадили с этим немчиком. В среду Вовка набил ему морду и высадил на каком-то Rastaet(е)(места на автобане для заправки и парковки).
  
  Скандал замяли, а Вовку всё же взяли на работу. Язык великое дело. Я парень терпеливый и вытерпел, аж до четверга. В четверг, вытерев этим немцем прицеп, хотел его оставить в Берлине, но он меня всё-таки уговорил взять его. Петрухе же я сказал, что больше с ним не поеду, пускай делает, что хочет. Тот, давай меня уговаривать. Так он со мной никогда не разговаривал. Чувствовалось, что из номеров вторых я постепенно передвигаюсь. На одну неделю, не больше, я согласился. В среду, этот немецкий болван в Мюнхене столкнулся с велосипедисткой. Её увезли в больницу, а он весь в слезах и соплях поехал домой. Мне прислали другого временного напарника, а со следующей недели эта старая обшарпанная Skania стала моей машиной. Я Љ1, а напарником, маленького роста, смешливый немец Helmut.
  
  Это был ещё тот кадр. Ржали мы с ним с утра и до вечера. Возраста мы были одинакового, правда, языки разные. Получалось хорошо. Если возникали языковые проблемы, вступал Helmut, если по работе, то я. Когда нужно было сзади зашнуровать прицеп, то Helmut, так жалобно говорил: "Валерий, я чересчур маленький. Достань, пожалуйста". Я его поднимал, под общий хохот. Роста он был такого что, не нагибаясь, проходил у меня подмышкой. Было очень жаль, когда через полтора месяца, в ответ на хамский тон клиента он пожаловался шефу, а тот сказал свою знаменитую фразу. Helmut ответил, что он не иностранец и не позволит ему разговаривать с собой таким тоном. И уволился.
  
  За время работы с ним мой немецкий значительно продвинулся вперёд. Следующим был турчонок. Пацан 22-х лет. Первый раз я встретил молодого, искренне верящего в бога человека. Мы спорили с ним до хрипоты, заменяя недостающие слова размахиванием руками и рисунками. Только этим способом можно было немного охладить наши "теологические" беседы. Кроме этого приходилось ещё и работать. Турчонок сказал, что Аллах его не для того послал на землю, чтобы только спать и работать. На сём закончилась его карьера, в фирме не успев начаться.
  
   С кем только не приходилось работать. Один немец выдержал до среды, а со среды только и делал, что причитал: "Зачем я бросил старую работу? Я никогда не думал, что на дальнобое так тяжело. Хотелось денег побольше и вот, получил" и далее с вариациями в таком же духе. Когда мы в ночь с пятницы на субботу въехали во двор фирмы, он, не дожидаясь полной остановки машины, выскочил, и я его больше не видел.
  
   Наконец-то чехарда закончилась и мне посадили Франца Фанека. Одного из местных. Шпион его терпеть не мог, и мы были частенько свидетелями их перепалок во дворе. О чём шла речь, и в чём было дело понять невозможно т.к. ругались они на местном диалекте. В том, что ругались, сомнений не было. Тон. Его не скроешь.
  
   Поначалу всё казалось о'кей, но через месяц начались трения. Приезжая на фирму грузится или разгружаться, Фанек исчезал, и найти его можно было только в буфете или столовой, где он, приканчивая 10-й стаканчик кофе и выставив вперёд живот, что-то вещал, благодарным слушателям, которых в этих местах вечно торчит полно. Я же в это время бегаю с документами, подгоняю и отгоняю машину т.к. за работу шеф спрашивает с меня. Мне это надоело и я начал его гонять. Вот тут-то и началось самое интересное. От шефа я узнавал такие подробности нашей недельной работы и моих высказываний, что только диву давался Фанековской фантазии. Плюс ко всему он меня пару раз подставил, обещая прийти в субботу и сделать кое-какую необходимую работу по машине, и не приходил. В экипаже я ответственен за всё, про всё и за это получал нагоняй от шефа. Не знаю, чем бы это всё закончилось если бы не уволился Сашка, и я бы не получил его Мерс вместе с вечно недовольным русским немцем Ваней Кирпенко. Как вам нравится чистокровный немец Ваня Кирпенко?
  
  Язык его был безупречен. Как и положено какой-то диалект, но если бы меня попросили описать хама, то Ваня подходил под это определение как тугая перчатка на руку. Нет, в экипаже хамить я ему не давал, в первые два дня расставив все точки над "i", но слушать, как он разговаривал с другими, было стыдно. Хорошо ещё, что в нём не признавали русского. Справедливости ради надо заметить, что кроме этой черты с Ванькой можно было работать. Человеком он был не вредным. Аккуратистом и не крохобором. Шефу не бегал жаловаться на каждую мелочь, и по-своему был порядочным человеком, отстаивая перед немцами русских, которые чего-то не понимали или не могли достойно ответить.
  
   На фирме было 8 русских экипажей и 18 немецких. Из местных работали только шестидесятидвухлетний, беззубый немец по кличке Шпион, Фанек и Уве. Как Шпиона звали на самом деле, из наших не знал никто. Шесть лет с ним в паре проработал Уве и однажды сказал: "Хватит". И началось. Шпион менял напарников как перчатки. Издевался, как только мог. Он ставил на торпеду(пространство за ветровым стеклом. жарг.) банку с пивом, и если она падала или съезжала в сторону, а стоять она у него могла и день и два и больше, он выгонял напарника из-за руля и сообщал шефу, что тот не умеет ездить. Всё. Человека отправляли обратно в Arbeitsamt и брали следующего.
  
  Так продолжалось до тех пор, пока к нему не попал Серёга. Это был бывший мент, который знал, что нужно делать. Первым делом он выкинул банку с пивом с торпеды. Вторым сказал, что сейчас позвонит шефу и скажет, что не может ехать с пьяным напарником, а потом сдаст его полиции. На третью неделю Шпион таскал Серёге по утрам кофе в спальник. Когда Серый спал, он следил за тем, чтобы возле машины громко не разговаривали, и гонял всех. Как Сергей этого добился вообще не понятно. По-немецки он объяснялся еле-еле. Как они общались? Конечно же он остался за Шпионом как земля за колхозом.
  
   А почему Шпион? Он знал, каким-то непостижимым образом, всё и обо всех. Самые свежие сведения. После появления на фирме Серёги он стал самым лучшим защитником русских против оси. Что такое оси? Это немцы из бывшего ГДР. Немецкий национальный характер и так не сахар, а тут ещё на него наложилась тень от совдепии. 17 х 2 = 34. Столько человек было оттуда. В основном из Gera(ы). Есть такой город, довольно большой примерно в 50-ти км от Chemnitz(а) и что-то около 300 км от нас. Как их занесло именно к нам, история умалчивает. Но одно можно сказать твёрдо, у нас приличная безработица, а в тех краях целые кварталы стоят пустые. Квартиры ничего не стоят. Люди оттуда бегут как тараканы. Нет работы. Нет денег. Нет перспектив. Ничего нет. Так вот, они лебезили перед шефом, что хоть как-то понятно и перед Шпионом, что совсем непонятно. Вид это имело омерзительнейший и тут же высокомерие в общении с русскими. Я на них смотрел как на клопов, а Ванька по своему обыкновению говорил, что от них можно ждать всякой подлости. И тут я ему верил.
  
  Оговорюсь, так как не хочу огульно обвинять чуть ли не пол Германии. По работе приходилось часто в те края ездить. Люди отличаются от остальной Германии приветливостью и не приклеенными улыбками. Что у них внутри не знаю, но те, кто работал у нас, видимо были одной компанией, а в семье, как известно, не без урода. Приведу пример, чтобы не быть голословным. Тот же Володя, о котором я столько вспоминаю, грузится в Бремене на юг. Рядом стоит машина из нашей же фирмы с оси. Слово за слово, договариваются во время паузы на одном из Rastaet(ов) попить кофе, т.к. до половины дороги им по пути. Пока Вовка с одним пьёт кофе, другой срывает с его машины пломбу и утаскивает 6 видеомагнитофонов. Они не попались. Их просто вычислили. Доказать ничего нельзя. Настучали в углу по печени без всяких доказательств, да и только. В общем, любовь обоюдная. А шеф, откуда только что берётся, поступал по принципу, разделяй и властвуй. У него это получалось прямо-таки профессионально. Наверное их этому где-то обучают.
  
   ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ
  
   Как-то незаметно пролетело восемь месяцев. Нет, никто беременным не был и не ждал младенцев. По крайней мере, мне об этом не сообщали. Отпуск! Я и забыл, что он мне положен. Как ни странно, но в июле меня отправили совершенно спокойно на 4 недели. После этой гонки, после жизни по минутам, сна по часам. Покой. Три дня мне хватило. Угадайте, куда мы засобирались? Конечно же в Киев. Люди сидящие на социале уже объездили пол Европы: Париж, Рим, Лондон, Барселона (список можно продолжать). Они везде уже были. Мы же ехали в Киев. Чёрт с ней с этой Европой. Никуда она от нас не денется. Придёт время, поедем и мы по Парижам - Лондонам, а пока тянет в Киев нужно ехать.
  
   Чего проще. Сели и вперёд. Игорёшка, как говорится, всегда готов. Его родители на даче и квартира к нашим услугам. Люська загрузила машину так, что пара обуви, которую она приготовила кому-то, не влезла. Вы можете представить, чтобы в машину не влезла ещё пара обуви?!! Если сказать, что она была забита под крышу, это значит, ничего не сказать. Когда она это приготовила? Ребёнок с радостью согласился поехать на условии минимальных карманных денег. Не могу же я его в Киеве оставить совсем без них. Топор войны был временно зарыт, но не глубоко.
  
   На сей раз, обошлось без сильных дорожных стрессов. Стояли "только" 12 часов. Но мы уже были умные. Взяли с собой воду, книги и поесть. Так, что время пролетело как-то не очень заметно. Убил меня лейтенант ГАИ стоявший на украинской территории в 150-ти - 200-тах метрах после границы. Я его так и спросил: "А ВАМ что здесь надо?! Только что были проверены все документы до последней запятой. Что ВЫ хотите проверять"?! Убедившись, что есть всё, что положено иметь с собой в машине, он нас с сожалением отпустил.
  
   В Киеве ничего особо за это время не изменилось. Мы только поменялись. И люди это видели. Идя в толпе на нас, почему-то оглядывались. Сначала я проверял застегнул ли зипер на штанах, а потом перестал. Друзья говорили, что это взгляд. Осанка. Ничего я за собой такого не замечал. Но замечали в магазинах, кафе и вообще куда бы мы не заходили. Другое отношение.
  
   Брат, уже который год сидел без работы. Его брали то туда, то сюда, но нигде не заплатили ни копейки. "Ты парень работай. Зарплата? Будет! Слушай, ты уже надоел со своей зарплатой! Нет у меня денег! (на прошлой неделе купил новый Мерседес-600). Понял? Иди отсюда!" И так уже третий год. Ему нужны очки. Он же печатник. А где их взять? Взять, конечно, можно. Есть где. Но без денег, почему-то не дают. Короче, поехали мы с ним за очками. Сначала рецепт, который оказался недешёвым, но и докторша мурыжила братишку что-то около сорока минут.
  
   Придя в магазин с громким названием "Оптика", я даю его и спрашиваю, какие очки мне могут предложить. И тут как в анекдоте. Она кричит через весь зал так, что на нас все оборачиваются и смотрят:
  -Маша! Эта дура (имеется в виду доктор) опять выписала разные стёкла!
   А нужно сказать, что у брата один глаз почти не видит, а второй имеет чуть ли, не 100%. Я спокойно спрашиваю:
  -Что вас так развеселило? По-моему ничего особенного вам не принесли. И разные стёкла явление обычное, хотя я не являюсь специалистом
  - Вы ничего не понимаете. Этот рецепт, филькина грамота.
  - Хорошо. Если за прилавком стоит специалист такого класса, то мне конечно же спорить не приходится. Позовите, пожалуйста, хозяина этого магазина.
  - Его нет
  - Я так и думал. Очень хорошо. Назовите мне вашу фамилию, а хозяина я найду и без вас. По телефону.
  
  Далее что было, описывать не хочу. Нет у меня опыта общения с плачуще-просящими пожилыми дамами. Но весь фокус в том, что эта прожжённая тётка сразу поверила, что я могу ей устроить песни и пляски под флейту. Значит действительно, что-то в нас изменилось не только внутри, но и внешне. Не льстили, значит, друзья. Я описал просто самый запомнившийся случай.
  
  А вообще конечно всё было здорово. После долгой разлуки, наплевав на деньги посидеть с друзьями и дорогими людьми, не заглядывая в карман. Я не имею в виду фенешебл - комфортэбл или какие-то экзотические рестораны и бары, да и чувствую я себя в них инородным телом, а просто какое-то уютное кафе, каких куча пооткрывалось на каждом углу. К концу отпуска пришли к выводу, что 10 дней оптимальный срок. За это время мы не успеваем надоесть, и нам не успевают надоесть.
  
  Пришли ещё к одному не очень приятному выводу. Наши друзья перестали нас понимать. Нет, не в языке дело - в проблемах. Они не понимают наших проблем. Нам опять не с кем поговорить. Поплакаться в жилетку, получить дельный совет. И это понятно. Мы живём разной жизнью. Их жизнь мы не забыли и можем понять, а нашу они представить в мелочах не могут. Да! Именно в мелочах. Почему-то всё начинается с них. Не с глобального. Глобальное мы уже как-то сами осилим, а вот мелочи "достают". Кто-то что-то не так сказал. Не так посмотрел. И нет друга рядом, чтобы услышать: "Да плюнь ты! Это же со злобы и зависти". И хотя всё понимаешь, а ведь хочется услышать от кого-то, чтобы лишний раз убедиться в своей правоте или не правоте. Ну, да что об этом. Знали когда ехали, но как говорилось выше, не представляли в мелочах. Это и есть часть платы за материальное - машина, хорошо оплачиваемая работа и т.д. и многое другое. Невозможно кинуть на одну чашу весов одно, а на другую другое. Несовместимо. Только в душе. А задают всё время и все, прямо или косвенно один и тот же вопрос: "Стоило ли уезжать? Не жалеете?" Да, как на него ответить? Никогда я не думал об эмиграции в таком ключе. Стоило, не стоило. Что сделано, то сделано - обратно не вернуть. Недаром кто-то сказал, что в одну реку два раза войти невозможно. Прилагая усилия здесь, не знаешь, какой будет результат, надеясь на лучшее. Плюс ко всему мы разучились "давать". А если вернуться? Куча усилий и что в итоге? Мне уже итог не нравится. Не вдохновляет. Всё-таки материальное крепко держит за горло. Никто нас кормить не будет. Социала нет. Друзья могут только помочь. Помочь, но не содержать. Всё! Хватит об этом.
  
   Вернулись домой раньше, чем думали. По дороге можно было бы посмотреть Прагу, Варшаву, но мы были настолько вымотаны, что ничего не хотелось. Да, скажу я вам, чтобы отдыхать нужно, иметь крепкое здоровье. Дома я упал на диван и, провалявшись с книжкой три дня, почувствовал, что начинаю "приходить в себя". После этой поездки вдруг "проснулся" ребёнок и развил бурную деятельность. Забегал ежедневно в Arbeitsamt, вечерами стал учить билеты и это без какого-либо нажима с нашей стороны. При таких делах кто будет выкапывать топор войны? Мы даже стали нормально разговаривать потому, что появились общие цели. Чёрт возьми! Как тяжело снова "вкатываться" в режим после отпуска.
  
   Отвлечёмся на некоторое время от работы. В феврале 1997-го года заболел ребёнок. Он лежал в своей комнате с температурой под 40№С и мы не знали вызывать скорую или нет. Тут ещё один вопрос. Как её вызывать? Существует какой-то длинный номер. Нам когда-то говорили, но сейчас? В общем, всё пока висело в воздухе. Суббота. Я был дома. И тут кто-то звонит в дверь. Мы открываем. На пороге нарисовывается симпатичная длинноногая девчонка лет 25-ти - 28-ми с каким-то чемоданом. Мы с Люськой стоим и хлопаем глазами. Её сегодня только не хватает. "Ты кто"? Она тоже хлопает глазами: "Ребята! Вы же сами мне на сегодня назначили презентацию". Чёрт возьми! Точно! Сашка сосватал мне пылесос, а Люська с ней договорилась по телефону. Из-за ребёнка всё из головы повылетало. Не отправлять же её обратно. Всё-таки на 5-й этаж чемодан пёрла.
  
  Я не хочу описывать в подробностях эту презентацию. Скажу только, что в этот вечер на меня, наверное, нашло умопомрачение, а Люська была слишком занята ребёнком, ошеломлена и восхищена этим чудом техники и не могла мне помешать купить его за 3500 DM. Денег, конечно, не было, и был оформлен кредит на 5 лет по финишу, которого сей пылесос, тянул уже 4500 DM. Конечно, он был крутой дальше некуда, но такая цена?! Мы купили наш автомобиль за 8000 DM. Неужели пылесос стоит пол машины? И что интересно. В течение 14-ти дней мы не отказались. Почему? По настоящему оценить грандиозность покупки мы смогли много позже. Когда начали приходить бумаги. А так, из-за болезни ребёнка к нему никто не подходил. Стоял себе в углу, наверное, недели три. Умопомрачение, одним словом.
  
  Поменяв страну жительства люди, делают не только умные поступки. Мы должны были вносить ежемесячно 75 DM. Сумма для нас необременительная, а когда Люська через три месяца опоздала на 1 день заплатить, нам за этот день влупили штраф 10 DM. Я был в ярости. Позвонил туда и попросил пересчитать, сколько нам надо платить до конца года. Пылесос "подешевел" до 3900 DM и к концу года эту лавочку мы закрыли. С тех пор ни разу, ни в какие кредиты не влазили и дальше собираемся поступать подобным образом. Есть деньги - покупай. Нет. Смотреть можно, но руками не трогать.
  
   В конце года к нам в гости приехал Игорёшка. Вызов мы ему, конечно, сделали заранее. И вот. Это был человек оттуда. Из нашего прошлого. Живой. Здесь. Его можно было потрогать. С ним можно было поговорить. Я взял остатки отпуска и посвятил их ему. Мы бродили по городу, пили глювайн (специальное вино к рождеству, его пьют горячим) и болтали обо всём, что приходило в голову. Он приехал отдохнуть после развода с Ириной и микроинфаркта, заработанного на всей этой истории. Мы это не обсуждали, а как-то обходили молчанием. Игорь был не настроен, а я естественно не выспрашивал. И так всё ясно. Даром такие потрясения не проходят.
  
   Мы с Люськой и даже Серёжка старались приложить максимум усилий, чтобы он себя чувствовал свободно и мог по настоящему отдохнуть. Зная, что Игорёшка любит пиво, мы затащили его в магазин, в котором обычно делаем покупки и купили по одной бутылке каждого сорта, чтобы он определился, что ему нравится. Получилось 23 бутылки. Придя, домой мы это выставили в ряд на столе, усадили Игорёшку и сказали: "Обнимай их все" и так сфотографировали со счастливой физиономией. За две недели пребывания у нас он поправился на 1,5 кг (с его слов), что на него абсолютно не похоже. Он всегда был худощав. Когда он уезжал, то говорил, что очень хорошо отдохнул. Надеюсь искренне. Как-то так быстро пролетели эти две недели, что когда, проводив его, вернулись домой, тяжело было поверить, что кто-то приезжал. Казалось, нам приснился коллективный сон.
  
   ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ
  
   Я работал, и фирма нравилась мне всё меньше и меньше, но пока ещё было терпимо. Незадолго, перед Игорёшкиным приездом Люська нашла работу. Мы не ставили задачу, чтобы она работала полный день. Достаточно уже того, что меня не было дома неделями, а ребёнок почему-то слышать ничего не хотел о другой профессии и рвался только за руль, успешно сдав экзамены у Sepp(а) и удивив меня и его тем, что вождению с прицепом его почти не надо было учить. Вот где таланты открываются. Иди, знай. Лежит себе человек на диване. Вдруг встаёт и оказывается, он уже говорит по-немецки лучше меня и машину водит неплохо. Когда и где научился?
  
  Люська работала в том магазине, где мы обычно закупались, уборщицей. Не престижно, но что делать? В Германии есть два понятия, работает или не работает. Кем, никого не волнует. Так, во всяком случае, нам это видится. Занята она была с утра всего два часа (с 6:00 до 8:00) пять дней в неделю и получала 600 DM в месяц и ни пфеннига не высчитывали на налоги. Сумма была такая, что получалось она оплачивает квартиру. Это всех устраивало. Ребёнок же, не спеша, оббивал пороги различный транспортных заведений, но его что-то не спешили брать.
  
  Я его "сосватал" на Forster(овскую) фирму, но он попал в напарники к тому малому немцу, которым я позже вытирал прицеп (и за Серёгу тоже), тот с ним разругался, и его не взяли. Потом он нашёл какую-то цветочную контору. Возить цветочки по Германии. Там был такой режим, что я сам ему посоветовал уходить. За три недели здоровый молодой парень превратился в сомнамбулу. Ходил, натыкаясь на стены, спя на ходу. Хорошим это закончится, не могло, а проблемы нам ни к чему, не за ними мы сюда приехали, и ребёнок снова приземлился на диван. Мы все понимали, что что-то хорошее вот так сразу не найти, а с чего-то надо начинать, но всему и даже плохому есть границы. На мой взгляд, искал он работу не правильно. Я считал ошибочной стратегию, с которой он подходил к этому вопросу. Но как уже говорилось выше, это был не мой совдеповский мир, где мне казалось, я знал все ходы и выходы. В этом молодые, осваивались быстрее и лучше, не имея в своём багаже ненужных привычек, амбиций, неверных представлений о разного рода жизненных мелочах, а имея в активе свежие мозги, не отягощённые разной ерундой в виде ненужного жизненного опыта. Понимая это всё, я помалкивал и не лез с нравоучениями, хотя не скрою, было тяжело.
  
   Я согласен, со стороны наблюдать за чьими-то попытками устроить себя в жизни, даже собственного сына, но с одним непременным условием, он должен нести полную, я повторяю полную ответственность за свои поступки. Пожинать лавры побед и горечь поражений. У нас же получилось следующее. За удачу, Серёжа, Уря! Уря! За неудачу, тишина. Что значит тишина? А это значит, что папа с мамой продолжают кормить маленького дитятю. Мне было бы не так обидно и горько оставайся мы в Украине. Такая ситуация была бы более-менее ясна. Знакомства, блат и т.д.. Здесь же мы все на старте были в одинаковых условиях. Так почему 44-х летний папа и такого же возраста мама работают, а 21-но летний парень не может найти работу?
  
   Исходя из выше изложенного, вы понимаете, что топор войны был выкопан и с успехом запущен в дело. Назрела такая ситуация при которой наша совместная жизнь с ребёнком отрицательно сказывалась на всех. Я психовал по вышеизложенным причинам. Люська меня поддерживала, соглашаясь, но на неделе, когда меня нет, как, скажите мне не дать сыну еды? Ни она, ни я, хотя говорено об этом было переговорено, себе этого практически не представляли. Серёжка это прекрасно знал, пропуская наши вопли и угрозы мимо ушей, продолжая заниматься тем, чем с успехом занимался уже два года. Лениво, не спеша искать работу, передвигаясь по основному маршруту телевизор - холодильник. Правда в холодильнике только пустой супчик или кашка и никаких разносолов, салатов-соусов. Иногда выходил на улицу, где у него образовалась компания друзей.
  
   Что интересно, так это то, что родители обычно негативно отзываются о друзьях своего ребёнка, сваливая все его грехи на их влияние. Так вот я, этого делать не буду. У него были вполне приличные ребята и девчонки. Я не забыл пословицу: "Скажи мне кто твой друг..." и чувствовал, что где-то мы что-то пропустили. Но где? Что? Он уже взрослый человек. Менять что-то поздно. Раньше нужно было воспитывать, а теперь с ним приходится жить. Назрела необходимость в созыве Семейного Совета. Сергей присутствовал, но с видом, "Как мне всё осточертело". Долго не рассусоливая, мы попросили его искать отдельную квартиру и дали три месяца срока. Мне показалось, он был даже не удивлён.
  
   В глубине души я понимал, что из этого ничего не получится. Три месяца. А что потом? Чемоданы на улицу? Ерунда! Он это тоже понимал. Так прошли три месяца. Ничего не изменилось. У меня было чувство, что ко мне присосался вампир, и я не могу от него избавиться. И тогда мы с Люсей решили сами переехать на другую квартиру. Когда она начала всерьёз заниматься поисками, ребёнок наконец-то понял, шара кончается, но мне уже было наплевать. Понял он, не понял, моему терпению наступил полный конец.
  
   За свою не очень короткую жизнь мне приходилось работать и общаться со многими людьми. Самым различным образом. В основном я всегда находил с ними общий язык. Всё что нужно было, мы решали, так или иначе. Здесь я себя чувствовал абсолютно беспомощным. Договориться я не могу. О чём бы мы не договорились, ничего не выполняется. Т.е. с моей стороны да, с противоположной нет. Крутых мер, как было бы с чужим человеком, принять тоже не могу. Он всё это знает и абсолютно спокойно сидит у нас на голове. При всём при этом оставаясь добрым, весёлым парнем. Хорошим другом и человеком готовым немедленно прийти на помощь. Только позови. Очень жаль, что родители в его сознании обретались где-то в другом мире и в другой плоскости отношений. Наверное, так происходит со всеми (нами) детьми пока они сами не становятся родителями и не начинают что-то понимать.
  
   Вспоминая наши отношения с матерью, осознаю с горечью, что я был далеко не сахарным и имел к ней почему-то завышенные требования и даже с её смертью это не сразу понял. Как жаль, что сейчас уже и не поговоришь. Поздно. Наверное, когда-нибудь наступит день, когда мой сын поймёт, что он сделал за эти два года и захочет со мной поговорить. Не было бы только поздно.
  
   ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ
  
   С течением времени всё потихоньку устаканивалось. Каждый из нас занимался каким-то делом и крики отдельных граждан, что они не знают что делать, им скучно и некуда приложить свои силы нами не воспринимались. Из нас никому скучно не было.
  
   Я работал и параллельно искал другую фирму желающую иметь мою персону в своих рядах. Люська работала и искала квартиру. Ребёнок искал работу, но по-своему и одновременно как-то настороженно затих. Часы совсем с ума сошли. Если раньше, и в Киеве и по приезду как-то замечались прошедшие дни, недели, то сейчас я с трудом успевал замечать пролетающий месяц. Только что был февраль и уже июль, только что был август и уже ноябрь. Как быстро. Год пролетел, а ведь только что Игорь приезжал.
  
   Ванька пошёл в свой долгожданный отпуск, а мне посадили какого-то новичка из местных. Siggi. Я его проверил. Ездит. Передачи не путает и на дороге держится. Знает где Muenchen и где Hamburg, а мне на две недели больше не надо. Через полчаса я уже знал, что от него ушла жена, с которой он прожил 7 лет и он, не переставая, плакал самыми настоящими не просыхающими слезами по этому поводу. Я поинтересовался не мешают ли они ему управлять машиной? Он ответил, что нет. Тогда я полез в спальник спать. Может быть, я и бесчувственный человек но, во-первых, вид постоянно плачущего мужчины мне неприятен, во-вторых, не буду же я ему всю ночь вытирать слёзы и сопли, а потом весь день работать?
  
  В шесть утра туалет напомнил о своём существовании. Мы стояли на каком-то Rastaet(е). По времени это должно было быть недалеко от Hamburg(a) т. е Hasselhoehe. На вывеске же было написано Seesen. Я прекрасно понимаю, что эти названия вам ничего не говорят, но мне. За полтора года работы на фирме в составе экипажа, независимо первым номером или вторым, я никогда не опаздывал более чем на полчаса и это в середине или в конце недели, нарываясь на пробки или объезды и заблаговременно информируя шефа, а тут мы опаздывали на два часа в начале недели и ничего нельзя изменить. Посмотрев его шайбу (так на жаргоне называется тахограмма написанная самописцем, где указано, с какой скоростью ты ехал и когда и сколько стоял) я увидел, что он останавливался каждый час на 15 - 20 минут.
  
   Нужно знать нашу работу, чтобы понять, что означают два часа опоздания в понедельник. Это значит, что мы последние в очереди на разгрузку. Нас разгрузят где-то в 12 - 13 часов, а у нас ещё три точки. Сегодня мы не успеваем разгрузиться. Машина простоит на севере лишний день. Шеф "попадает" примерно на 1500 - 1800 DM. Чтобы этого не произошло, он должен нам найти место, где этот груз примут. Потом нас ещё загружать. Всё, что он запланировал на 2 - 3 дня, летит к чёрту. Теперь нужно искать в пожарном порядке, а этот вариант приносит только проблемы и нам и ему. Это значит поиски каких-то незнакомых фирм. Груз не габаритный, где открывается вся машина, а это хороший кусок работы, плюс термИны (доставка по времени).
  
   Всё это за долю секунды пронеслось у меня в голове и привело в состояние тихого бешенства. Когда он пришёл, я его спросил, где он столько времени болтался, что мы на два часа уже опаздываем, а что впереди ждет, не знает никто. Он так был ошеломлён, что аж слёзы брызнули и как заорёт: "Да, я летел как самолёт!!! Всё время 100 - 110"! (В Германии разрешено грузовикам по автобанам 80 км/ч, но по умолчанию едут 89 км/ч). Да, действительно если у него будет встреча с полицией, то он нарвётся на проблемы, но остановки? "Я ходил в туалет. Что-то с животом". Хорошо. Тут же при нём звоню Петрухе. Сдёргиваю его с постели, в конце концов, он теряет деньги, не я, и нечего спать, рассказываю ему, где мы находимся и спрашиваю что делать. Он просит Siggi к телефону и у них начинается задушевная беседа, из которой я ничего не понимаю. Да, мне и наплевать! Устал уже от всего этого.
  
   Во вторник в Мюнхене он выходит помочь открывать - закрывать и я замечаю подозрительно красные глаза и выхлоп такой, как будто он с хорошей попойки. Но запах какой-то странный. Я ему говорю:
  -Siggi, ты немец?
  - Да (с гордостью), я настоящий баварец
  -Тогда ты должен знать, что сделают твои соотечественники, если увидят водителя возле машины в твоём состоянии.
  Он исчез с такой скоростью, что я подумал: "А не приснился ли мне он?" Только что был и раз! Нету. Продрых он до вечера. Усаживая его за руль, спрашиваю: "Ну что, проспался? - Угу". А сам подумал, где и когда он успел насосаться пива? Я не видел. Только на вид и запах. Ладно! Чёрт с ним. И уже засыпая: "А если он нас на уши поставит"? Натянул капюшон от спального мешка на голову и перелёг головой на левую сторону. По статистике больше переворачиваются на правую. Это уже не вверх ногами.
  
  Проснулся от дикого грохота. Сразу понял - мы летим. Закрыл голову руками и сжался в комок. Чем-то получил по голове, чем-то по спине и ногам и казалось, что грохот никогда не кончится. Если говорят, что в такие минуты люди вспоминают прошлое, то у меня была только мгновенная вспышка ярости на этого болвана, который нас всё-таки поставил на уши. Потом было не до него. А мы всё никак не остановимся и этот скрип, скрежет и ещё сотня звуков, чего-то бьющегося, разрывающегося, ломающегося, трущегося никак не закончится. Наконец-то остановились.
  
  Сначала не могу понять, где я. Где пол, потолок и в каком пространстве нахожусь. То, что жив и почти не поцарапан уже ясно, но где я?! Потихоньку вырисовывается. В кабине. Oна лежит на правом боку, а я сижу на стенке возле правой двери, которая сейчас является низом. Лобового стекла нет. Нет и этого придурка. Наверное, выбросило. Через дырку от лобового стекла заглядывает какая-то усатая морда и по-немецки спрашивает: "Эй, живые есть"?! Я понимаю, что он говорит и от этого во мне поднимается чувство какой-то радости, как будто у меня день рождения и мне принесли подарок. Не отшибло, значит, способность понимать язык, не то было бы обидно, столько учёбы насмарку. Почему-то становится смешно от выражения испуга на лице у этого усатого парня. Я отвечаю: "Живы, живы. Где-то должен быть виновник сего торжества". И только тут слышу, что говорю по-русски. Наверное, от шока. Перевожу себя на немецкий. Усатый облегчённо вздыхает и пытается помочь мне выбраться из кабины.
  
   Везде осколки стекла, а я босиком. Где-то в этом бардаке мои кроссовки. Один нашли, а второй никак не находится и я прыгаю на одной ноге. Наконец-то нашли второй. Кругом полная темень. Три часа ночи. Где же этот козёл? Вокруг уже крутятся какие-то люди. Нашли красавца! Ничего с ним не случилось. Выбросило где-то метров на пять от машины и ещё сверху картонкой накрыло, поэтому сразу не нашли. О! Вот и полиция.
  
  В этом месте автобан двух полосный, а мы лежим, поперёк перегораживая его основательно. На улице сухо, не холодно. Я не понимаю, почему же мы перевернулись? После приезда полиции ничего не хочется. Только спать. И поскорее. На месте аварии в районе кабины стоит стойкий запах свежего пива. Я в кабине не держу пива. Если хочется бутылочку, что бывает довольно редко, т. к. в дороге стараюсь придерживаться сухого закона, иду и покупаю. А тут такие залежи. Нас обоих везут в клинику. У меня на голове сзади огромная шишка. Когда сделали рентген, я даже удивился её размерам и немного поцарапана голень ноги, правда, до кости. Берут у обоих анализ крови на алкоголь, ложат в палату и наконец-то оставляют в покое. Слава Богу, можно выспаться. Тут заходит опять врач и к напарнику: "Скажите, пожалуйста, вы что-нибудь пили? - Одну бутылочку пива - Это хорошая бочка должна была быть".
  
   Позже выяснилось, что у него было 2,16 промилле алкоголя в крови. При таком количестве люди с трудом могут ориентироваться в пространстве, и еле говорят. В переводе на нормальный язык этот олух был пьян, как раньше говорили в дрободан и вопрос, почему мы перевернулись, отпал сам собой. С тем и заснул. Утром проклюнулся волчий аппетит. На завтрак, что принесли, невозможно было без слёз смотреть. Всё пресное. В количестве способном удовлетворить какую-нибудь доходящую старушку, а не взрослого мужика, которым я себя всё-таки считаю. У изголовья обнаружил телефон, которого ночью не видел. Наверное, не заметил, не до того было. Стал названивать двоюродной сестре. Авария произошла недалеко от того города, где она живёт.
  
  К вечеру она с мужем приехала, и еле меня забрали. "Что вы? Не положено. - Но ведь я здоров. Ни на что не жалуюсь. - А вдруг будут осложнения. Такая авария. - Если будут, обращусь в ближайшую клинику". И далее в таком вот духе полчаса. Уговорил. Под свою ответственность, в чём и расписался. Ещё через полчаса выдали мне плотный конверт для моего домашнего врача, и мы поехали. Сестричка у меня любительница поахать и поохать вдоволь сделала и то и другое. Как же АВАРИЯ! КАРАУЛ! Пришлось ей заткнуть рот рявкнув, что кушать я хотел два часа назад, а сейчас, хочу жрать, а не слушать её ахи и охи. Помогло. Она занялась привычным делом и успокоилась, а мы с её мужем хлопнули по 100 грамм. Потом уже спокойно я рассказал, что и как произошло.
  
  Походили по городу. Отдохнули, погуляли. В общем, неделька получилась хорошая. Пожил я у них до пятницы, а потом ребята с фирмы проезжая мимо, подхватили меня. Надо ли говорить, что это было последней точкой в моём желании далее трудиться на благо этой фирмы? Шеф выразил мне своё неудовольствие тем, что я недосмотрел за этим любителем пива, на что я ему довольно грубо ответил, что не нанимался нянькой. Мне уже было на всё наплевать, и если раньше я искал работу как-то спокойно, то теперь принялся искать в темпе рок-н-ролл, пока меня не прибили. Лишившись своей машины, прыгал от одного к другому. Неделю там, неделю здесь, а работа всё не находилась.
  
   Это не значит, что совсем не было предложений. В каждой газете находилось по 10 - 12 жаждущих. Но тут уже и я разговаривал по-другому и о работе мог судить иначе. Эти поиски очень отличались от тех, полтора года назад. В основном всё выяснялось по телефону. Предлагалась работа, которую я уже имел, и менять только фамилию шефа мне почему-то не хотелось. Были и такие, которые открытым текстом говорили: "Вы иностранец? - Да - Извините, но у нас уже есть отрицательный опыт работы с иностранцами. Auf wiedersehen".
  
  Каждые субботу - понедельник делалось по 10 - 12 звонков. Из этого количества кто-то был не на месте и нужно перезванивать во вторник, кто-то говорит: "Перезвоните в четверг". Но я ведь на неделе работаю. Не всегда вспоминаю, что надо перезвонить. Когда вспоминаю уже поздно. Место занято. И я не знаю вообще подошло бы мне это место или нет? Тут звоню одному, а он имел довольно специфический низкий голос, и я вспоминаю, что месяца два назад уже ему звонил. Он мне говорит: "Вы знаете, это место уже на 70% занято", а у меня какое-то бесшабашное настроение и я ему со смехом отвечаю: "Так это же прекрасно! У меня есть целых 30%! Когда я могу узнать, что мои шансы поднялись? - Ну, я знаю? Перезвоните в среду". Звоню в среду, причём вспомнил вечером. Случайно. Где-то между 20-тью и 21-им часом. Звоню: "А-а. Это вы. Ну, что я могу сказать. Это место занято на 50%." Я ору: "Так вы видите, как мои шансы растут? Ещё немного и я буду у вас работать"! Слышно как он улыбнулся (как у него это, получается, по телефону для меня загадка, но это так) и ответил: "Ну, хорошо, позвоните в пятницу". Клянусь, я о нём тут же забыл, а в пятницу вечером в Bremen(е), когда хотел вечером выпить кофе и доставал деньги наткнулся на его объявление в кошельке и таким образом вспомнил. Наверное, опять вступили в игру те ребята, которые распоряжаются нашей судьбой. Звоню:
  -Не могли бы вы завтра приехать в 9-ть утра туда-то и туда-то.
   - Нет, к сожалению не могу. Я сейчас нахожусь в Bremen (е). Девять часов езды домой. Потом надо привести себя в порядок, сдать документы и т.д. Где-то в 15 - 16 вас устроит?
  - Нет. Давайте сделаем так. Вы в субботу нам позвоните, а там уже решим.
  - Хорошо.
  И я опять за него забыл.
  
   Почему? До него таких разговоров-договоров были десятки. Некоторые кончались вообще пшиком, на некоторые я ездил. Т. е это не было чем-то из ряда вон выходящим. В субботу ко мне зашли ребята, и мы устроили конкретный мальчишник, до 5-ти утра поставив в буквальном смысле на уши греческий кабачок. Ему я позвонил по дороге туда, опять вспомнив в самый последний момент. Договорились на 12:40. Если бы вы видели, в каком состоянии я ехал. За руль сесть не решился и вёз меня Серёжка. Конечно ж Люська была то же.
  
  Меньше всего я думал о предстоящей встрече. Документы были со мной, а представлялось всё обычным рутинным собеседованием, после которого мне скажут: "Мы вам позвоним" и будешь ждать этого звонка до скончания века. Пытали меня всей семьёй. Старшее поколение шеф и шефин, (так по-немецки называется шеф женского рода) сын и невестка, и даже две дочки сына присутствовали. Две писюшки - двойняшки. Разговор длился полтора часа. Я не могу вспомнить, что их только не интересовало. По моему, всё. Разве что не спросили девичью фамилию моей бабушки. Вёл я себя абсолютно расковано. Шутил, (это я так думал. Немцы тяжело понимают наши шутки, а мы их) что-то рассказывал. В конце - концов: "Мы вам позвоним" и свободен.
  
   Поехали домой. В машине:
  -Ну что?
  - А! Как обычно. Мы вам позвоним.
  В четверг звонок:
  -Здравствуйте. Вас беспокоят из Spedition(а) Scharf. Не могли бы вы прийти в субботу вечером?
  - Да. Вечером могу. А собственно...?
  - Мы вам хотим предложить работу у нас
  - Так я могу увольняться?!
  - Да".
  С каким удовольствием я сказал Forster(у), что не хочу с ним больше иметь дела!! Сказав так я ушёл на больничный. Почему? А потому, что система работы была такая, что ты мог получить солидный штраф, платить за который нужно было бы месяца через три, а за это время Herr Forster тебя уже плотно забыл. Плати сам. Мне это надо?
  
   За эти две недели, что я был на больничном, а на новой фирме согласились ждать, мы с Люськой съездили на Zugspitze. Это гора трёхтысячник, самая высокая в Германии. Выяснилось, что это нам не по карману. Не наш размер. За каждый шаг такие деньги, которые мы себе не можем позволить тратить за такой короткий срок в таком количестве. Из-за того, что подъёмник чересчур быстро нас доставил на высоту 2994 м. над уровнем моря у Люськи что-то щёлкнуло в ухе, и она потом долго им маялась.
  
   Сменив работу, я ни разу об этом не пожалел. Шеф оказался человеком, который может со мной работать. Что это значит? У меня характер взрывной. Я это прекрасно понимаю, но ничего не могу поделать. Оценивая сделанное "в запале" могу извиниться, если не чересчур поздно и человек в состоянии принять мои извинения. Так вот, за восемь лет проработанные на этой фирме я ни разу, повторяю, ни разу не был обижен на шефа. Ни разу он не поступил подло или не порядочно. На его слово всегда можно положиться. Это фирма и люди, которых я давно искал, хотя, работая с ними, не могу сказать, что у нас тёплые отношения. Только по работе. И всё. Точка. Мы можем сидеть за одним столом, но чувства общности нет. Чувства, что ты один из них. Ты сам по себе. С одной стороны это и не плохо. Никто к тебе не лезет в душу и в свою не пускает. Но странно как-то. Не по нашенски, а по-ихнему. Так оно, наверное, и должно быть. Сидишь в большом зале. В большой компании. Один. Наверное, я от них многого хочу. Потому и Люська когда слышит об очередном дне рождения или праздновании Рождества идёт как эшафот. Но всё это не самое плохое, что могло бы с нами случится. С этим можно жить.
  
   Через некоторое время Люська всё-таки нашла подходящую квартиру. На первом этаже с огромной кухней и балконом. За одну неделю туда была куплена вся мебель. Две недели длилась стройка века по установке кухни. Ребёнок же оказавшись с пустым холодильником, за короткое время после нашего отъезда нашёл работу, а через год и невесту, но об этом надо писать отдельно. Это другая семья и другая история. Мы уже дедушка и бабушка. Иногда нянчимся с внучкой и не чувствуем себя стариками. Не получается!
  
   ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТОЕ И ПОСЛЕДНЕЕ
  
   Здравствуй Лёня.
  
   Если ты читаешь эти строки, значит, таки, добрался до конца всего того, что я нашкрябал. Хочу в двух словах объяснить, почему письма и в таком количестве я писал именно тебе. Ведь у меня есть друзья и ближе. Когда я у тебя жил, ты получил письмо из Израиля. Я видел, с какой радостью ты его читал. Как потом, повесив свой еврейский нос, сидел на кухне и твердил: "Хорошо пишет", а подразумевать, скорее всего, нужно было благодарность за то, что человек, находясь за тридевять земель, тебя не забыл и написал письмо. Я видел, как тебе это было приятно, и неподдельно интересно. Как ты хотел знать ПРАВДУ.
  
   Вот в письмах я тебе её и написал. Как получилось, так получилось. Я недаром закончил именно так. Конца этой истории нет, т. к. мы ещё живы и пишем её дальше, но на этом месте закончилась моя эмиграция. Я перестал чувствовать себя чужаком. Своим тоже не стал, но всё-таки определился с понятиями свой-чужой. Киев окончательно отошёл в прошлое, а городок, где мы живём, стал нашим. Со всеми его жителями, Burgemeister(ом), сволочным отделом по иностранцам, Arbeitsamt(ом), полицией и т. д. Это не значит, что я, получив немецкое гражданство, стал немцем. Я остался таким же, каким был. Только все эти истории наложили свой отпечаток. Как видишь, я даже стал писать. (Прошу правильно ставить ударение в последнем слове.)
  
   Наверное, тебя интересует, что нас здесь ожидает в будущем. Т. е. вопрос пенсии, лечения и вообще как мы собираемся существовать на старости лет? Отвечу. Особо радужных перспектив я не жду. Договора Украины с Германией, по поводу пенсий нет. И весь мой 26-ти летний украинский стаж ушёл коту под хвост, а за 10 лет работы у немцев я уже заработал около 500€ пенсии. Это даже меньше, чем ничего. Квартира 404€ + ТЛФ. 100€ вот и всё. А ещё нужно и нужно. Не говоря о том, что кушать, хочется и не один раз в день. Иными словами мы будущие социальщики. К моей пенсии социал будет доплачивать не хватающую сумму до прожиточного минимума.
  
  Так это выглядит из сегодняшнего дня. Но законодатели не дремлют и продолжают издавать законы, направленные на опустошение наших карманов. Что будет, когда я выйду к пенсионному возрасту не сказал бы сейчас и Нострадамус. Куда уж нам. Сирым. Вот такие перспективы, но мы не плачем, а вспоминаем Жванецкого: "Давайте решать проблемы по мере их поступления". Так и живём.
  
  
  
  
   Июнь 2006 Германия Слободской. С рукописного текста перепечатано, верно, Л.С.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"