Соколов Юрий Михайлович : другие произведения.

2013

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   ЮРИЙ СОКОЛОВ
   2013.
  
   "Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду
   Его на востоке и пришли поклониться Ему".
   ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ
  
   ***
  
   Все началось не совсем так, как ожидали многие, вернее, совсем не так. Не было трубных голосов ангелов, возвещающих о приближающемся апокалипсисе, не было грома и молний, ни невыносимой жары, ни жуткого холода. Ничего этого не было. Вначале была тишина. Просто тишина. Нет, не просто, невыносимая тишина.
   Макс проснулся и открыл глаза. Возникшее чувство беспокойства не давало уснуть. Тишина; слышно, как кровь пульсирует в висках. Впервые стук собственного сердца мешал ему спать.
   Макс приподнял голову и посмотрел на часы, стоящие за стеклом книжного шкафа, но не увидел ничего. Только черная липкая темнота обволакивала комнату. Он встал с постели и подошел к окну. Поразительно: сквозь открытую створку не было слышно ни шума проезжающих машин, ни криков ночных гуляк, никаких звуков ночного города. Ничего.
   Макс вглядывался в ночную темноту, и не оставлявшее его чувство тревоги усиливалось. Он уже различал во мраке силуэты домов, одинокие автомобили, застывшие посреди улицы, но ни огня, ни лучика - ничего не нарушало эту первозданную темноту. Макс взял мобильный телефон, но дисплей упорно не хотел светиться. Странно. Неужели так быстро разрядился аккумулятор?
   Он стоял у окна и ничего не мог понять. Все вокруг казалось нереальным, словно продолжением ночного сна. Макс хотел разбудить жену, но передумал и на цыпочках прошел в детскую. Дети тихо посапывали во сне. Ничто не нарушало их спокойный безмятежный сон.
   Макс осторожно прикрыл дверь и прошел на кухню. Спать совсем не хотелось. Он хотел вскипятить чай, но вспомнил об отсутствии электричества, подошел к раковине и открыл кран. Вода тихонько зажурчала и полилась тонкой, едва заметной струйкой. Макс выпил наполнившийся стакан, затем достал из стола пустую кастрюлю и поставил под струйку воды. Присел и подождал, пока кастрюля наполнилась, затем достал еще одну, затем еще. Он не мог этого объяснить, но что-то заставляло его доставать пустые емкости и наполнять их прохладной водой. За этим занятием его застала жена.
   - Что ты делаешь? Зачем тебе столько воды?
   - Да так, на всякий случай,- оправдывался Макс,- напора совсем нет, и электричество отключено, насосы не работают. Если аварию быстро не ликвидируют, возможно, некоторое время придется обходиться без воды.
   - Тогда надо наполнить ванну,- резонно заметила жена и поспешила туалетную комнату.
  
   ***
  
   Наспех перекусив холодными бутербродами, Макс отправился на работу. Увиденное на автобусной остановке заставило его замереть. Было чему удивляться! Вся вокруг было заполнено людьми. Люди стояли везде: в павильоне, на площадке и даже на проезжей части. Толпа гудела, как потревоженный улей. Такая же толпа ожидала свой транспорт на противоположной стороне улицы. Оказывается, за все утро не было ни одного автобуса. Весь транспорт словно исчез. Ни автобусов, ни маршруток, ни даже такси, казалось, еще вчера заполонивших весь город. Пусто. Одинокие автомобили, брошенные своими хозяевами, темнели то там, то здесь, пугая своей неподвижностью. Только гордые велосипедисты проносились по пустынным улицам, презрительно оглядывая толпу на остановке. Куда там до них владельцам шестисотых "Мерседесов" и прочих навороченных авто.
   - Кто же, наконец, объяснит, что происходит?- доносилось из толпы.- Почему во всем городе нет воды и электричества, не работают телефоны? Что случилось с транспортом? Это что, война?
   - Может и война,- ответил кто-то.- Говорят, при ядерном взрыве возникает электромагнитный импульс, который выводит из строя все устройства, работающие на электричестве. Только никогда не думал, что это продлится столь долго.
   - А воды-то, почему нет?- не унимался первый голос.
   - Качать ты ее чем будешь, руками? Насосы-то не работают.
   - Что же делать? Кто-то должен объяснить народу, что случилось и сколько это будет продолжаться.
   - Думаю, вряд ли кто во всем городе знает ответы на ваши вопросы. Связь-то не работает.
   - Но надо же что-то делать. Не будем же мы весь день стоять на этом месте?
   Словно в подтверждение последних слов мимо остановки проследовала колонна людей, растянувшаяся на пару кварталов.
   - Куда вы все?- окрикнул их кто-то с остановки.- Вы не знаете, что случилось?
   - Идемте на площадь, к зданию администрации, там все и выясним!
   И Макс вместе с остальными неудавшимися пассажирами влился в проходившую колонну.
  
   ***
  
   Площадь была черна от огромного количества людей. Пожалуй, такого огромного скопления людей не было ни на одном митинге, ни на празднике Дня города, ни в новогоднюю ночь. На ступенях здания администрации появился мэр. Таким Макс его еще не видел. Обычно такой холеный, улыбающийся и уверенный в себе, даже когда говорил заведомую ложь, сейчас он был какой-то уставший, потерянный, испуганный.
   - Горожане,- начал он, но его голос утонул в гуле толпы.- Горожане! Прошу тишины!
   Мэр заметно картавил и поэтому, как правило, все свои речи начинал с обращения "господа", а тут вдруг - "горожане".
   "Видно, дело - дрянь",- подумал Макс, глядя на растерянного мэра.
   - Горожане, земляки! Прошу тишины! От лица властей города прошу соблюдать спокойствие и порядок!
   - Объясните, что случилось? Почему нет электричества и воды? Что с транспортом? Когда все это закончится?- понеслось из толпы. Народ снова загудел.
   Мэр пытался что-то объяснить, но его слова утонули в людском рокоте. Со стороны казалось, он хватает ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды на сушу.
   - Тихо! Тихо! Да замолчите же вы! Дайте человеку сказать!
   - Горожане,- продолжил мэр.- Я сам знаю не больше вашего. Связи нет, транспорт не работает. Видно, произошла какая-то глобальная катастрофа. Я уверен, это не война. Если бы это была война, мы бы с вами уже здесь не разговаривали. Возможно, как и предполагали некоторые ученые, вспышки на солнце спровоцировали электромагнитный импульс, который вывел из строя энергосистему, связь, транспорт и все устройства, для работы которых необходима электрическая энергия. Я не знаю, сколько это будет продолжаться, но еще раз прошу от вас только одного - соблюдать спокойствие и порядок. Мною уже отдан ряд распоряжений, регулирующих жизнедеятельность города в сложившейся обстановке. В городе объявляется чрезвычайное положение. Я обязал коммерсантов открыть все свои торговые точки. То есть предприятия торговли будут работать в обычном режиме. Властью данной мне городом, я замораживаю цены на весь период действия чрезвычайного положения.
   - А производство?- послышалось из толпы.- У нас будет работа или нет? Что нам делать?
   - Бюджетные организации будут работать в прежнем режиме. Я не могу отвечать за всех работодателей, но со своей стороны пока предлагаю заняться благоустройством, ремонтом и строительством.
   - А на работу как добираться?
   - Пешком, ножками или, если хотите, на велосипеде. И быстро, полезно и безопасно. Автомобилей нет, воздух чистый. Я, например, сегодня до службы на велосипеде добирался и не жалуюсь. Покупайте велосипеды!
   - Постойте, не спешите.
   Толпа расступилась и к импровизированной трибуне, верхом на лошади, приблизился человек в военной форме.
   - А вот и комендант нашего военного гарнизона,- обрадовался мэр неожиданному подкреплению.- Полковник, вы хотите что-то добавить?
   - Если позволите,- произнес военный спешиваясь.- В первый раз не жалею, что не отправил тебя на колбасу,- добавил он, обращаясь к лошади.
   - Граждане, объявлено чрезвычайное положение, и я сделаю все возможное и невозможное для поддержания порядка. В городе вводится совместное круглосуточное патрулирование. Состав патруля: двое военнослужащих, один сотрудник МВД и один штатский из числа добровольцев. Беспорядков я не допущу! Мародеры и прочие нарушители будут немедленно изолированы. В случае сопротивления - расстрел на месте. Да, все велосипеды, находящиеся в продаже и на складах конфисковываются для служб правопорядка.
   - А скейтборды тоже?- послышался смешок.
   - Потребуется, конфискуем и скейтборды!
  
   ***
  
   Слова коменданта были прерваны громким хлопком, за которым послышался звон разбитого стекла. Толпа дрогнула и одновременно обернулась на шум. На противоположной стороне площади возвышался большой супермаркет, один из представителей некогда большой продуктовой сети. Какие-то люди, вооруженные камнями и кусками арматуры, громили сверкающие голубые витрины. Другие ныряли в образовавшиеся проходы и вскоре возвращались, отягощенные бутылками, банками, картонными коробками и какими-то мешками.
   - Братцы!- пронеслось по толпе,- они же сейчас все растащат! Бежим, а то не успеем.
   И эта внушительная масса народа, словно единый организм, одновременно, повинуясь последнему призыву, ринулась к супермаркету.
   - Стоять! Стоять!- кричал опомнившийся полковник.- Немедленно прекратить мародерство!
   Но крики его утонули в реве толпы. Полковник вскочил на свою клячу, помнящую едва ли ни Буденного с Ворошиловым, и направил ее к дверям магазина. Но полуслепая, полуглухая кобыла была так напугана происходящим, что долго не могла сдвинуться с места. Затем, обезумев от сыпавшихся на нее криков и ударов, начала медленно продвигаться сквозь толпу, интеллигентно обходя возникающих перед ней людей.
   Макс, зажатый толпой, неуклонно приближался к витринам супермаркета. Уже пред самым входом в магазин их настиг разгоряченный полковник. Фуражка слетела с его головы, галстук перекинулся через плечо, пот застилал глаза. Комендант привстал на стременах и размахивал пистолетом.
   - Стоять! Назад! Буду стрелять!- хрипел полковник. И в подтверждение своих намерений выстрелил в воздух.
   Но это только завело толпу. Со стороны магазина в офицера полетели камни, бутылки и какой-то мусор. Полковник пригнулся, защищая голову рукой, в другой он по-прежнему держал пистолет, оказавшийся таким ненужным и бесполезным. Тяжелая винная бутылка вылетела откуда-то сбоку, откуда ее никто не ждал. Описав дугу, вращаясь, как булава, она с глухим звуком ударила офицера в голову. От удара бутылка рассыпалась на множество мелких зеленых осколков, и темно-красная жидкость, то ли кровь, то ли вино, залила его лицо, волосы и мундир. Комендант вздрогнул, выпрямился на мгновение и медленно сполз с лошади.
   В это время откуда-то сзади, со стороны здания администрации, послышалась автоматная очередь. Пули просвистели над толпой и разнесли в прах остатки витринного стекла. Народ, как по команде, рухнул вниз, прижавшись к асфальту. Макс тоже упал и зажмурил глаза.
   Чувство панического животного ужаса охватило всех, заставляя вжиматься телом в этот серый, пыльный асфальт. Автоматчик выпустил еще одну очередь, пули прошли еще ниже. Максу показалось, что его обдало теплой волной, шевельнув волосы на голове. Он лежал, уткнувшись лицом в асфальт, боясь пошевелиться. Наконец, он открыл глаза и отшатнулся. Прямо напротив, в пыли, он увидел тело несчастного коменданта. Тот лежал на животе, раскинув руки, неестественно вывернув голову. Его широко открытые, остекленевшие голубые глаза удивленно взирали на Макса. Вокруг головы полковника растеклась черно-красная кровавая лужа. Но не это привлекло внимание Макса. В руке трупа, поблескивая металлом, чернел пистолет.
   Автоматчик выпустил третью очередь поверх толпы, затем послышался его грозный крик: "Эй вы, животные! Прекратить воровство! Оставьте все награбленное на земле и быстро по домам. Я повторять не буду, стреляю без предупреждения!"
   Люди стали медленно подниматься и, пригнувшись, двинулись прочь от опасного места. Макс потом долго не мог себе объяснить, зачем он это сделал, но, приподнявшись на колени, он незаметно выдернул пистолет из остывающей руки мертвеца и сунул в карман.
  
   ***
  
   Дорога домой представляла собой плачевное зрелище. Народ потерял всякий страх. Все магазины, расположенные на удалении от здания администрации, были разграблены. Группы молодых людей, подогретые награбленным алкоголем, давали выход своим эмоциям. Громили витрины и окна, переворачивали брошенные автомобили и поджигали все, что может гореть. Клубы едкого черного дыма окутывали окрестности. Перепуганные прохожие старались обходить стороной кучки распоясавшихся хулиганов. И, несмотря на то, что припрятанный пистолет приятно оттягивал карман, придавая уверенности, Макс решил не рисковать.
   Дома он долго колотил в массивную железную дверь, стоя в полутемном коридоре. Сначала Макс пытался открыть дверь ключом, но вскоре убедился, что дверь заперта изнутри. Он постучал - без ответа. Постучал посильнее - опять тишина. Терзаемый ужасными подозрениями Макс начал с остервенением барабанить в металлическую дверь.
   - Рита, Рита!- кричал он жене,- Открой!
   Но его голос эхом разносился по пустому коридору.
   Наконец, послышался какой-то звук, лязгнул открывающийся замок, и дверь распахнулась. Из-за приоткрытой двери выглядывала испуганная жена.
   - Макс! Слава Богу, что это ты! Как ты нас напугал!
   И Маргарита рассказа мужу, что случилось в его отсутствие. Оказывается, какие-то люди устроили погром в их доме. Они ходили по этажам и выламывали слабоукрепленные двери. Избивали всех, кого обнаруживали в квартирах, не разбирая, кто перед ними: мужчина, женщина, старик или ребенок. Мародеры забирали продукты, спиртное, ценности, не брезговали и одеждой.
   Досталось и их двери. Бандиты долго долбили и ковыряли ее чем-то железным, призывая хозяев "открыть по-хорошему", но, поняв всю тщетность своих попыток, отступили, пообещав вернуться попозже.
   - Я боюсь! Макс, надо что-то делать. А что, если они все-таки сломают дверь? Что с нами будет?
   Макс пытался успокоить жену, но и сам не был уверен в безопасности своей семьи.
   - Что же происходит? Это что, война?- не успокаивалась жена.- Тебе удалось что-то выяснить?
   - Практически ничего. Никто не может сказать ничего конкретного. Полное отсутствие какой бы то ни было информации. По-моему, все указывает на так называемый "энергетический конец света". Многие ученые предрекали это. Но все были так напуганы катастрофическими предсказаниями грядущего апокалипсиса, что практически не обратили внимания на какой-то электромагнитный импульс. Ну, отключится электричество, ну, встанут поезда, погаснут экраны телевизоров и компьютеров, нам то что? Мы много пережили, переживем и это. Главное, будем жить! Жить! Все остальное не важно. Вот наводнение, землетрясение, астероиды - это действительно страшно, а электромагнитный импульс, что нам с него?
   Как жестоко они ошибались. Еще не произошло ничего из того, что напророчили, а конец света уже наступил. Конец света для человека не на Земле, не в космосе. Конец - в головах. Люди уже сейчас начали терять человеческий облик, возвращаясь к своей животной сущности, забывая все, что заложили в них тысячелетние цивилизации. Религия, этика, законы, совесть, все было мгновенно забыто. Все подчинил себе звериный закон самосохранения. То, что сейчас происходит в городе, просто ужасно. Вот где настоящий конец света. И виновны в этом не космос, не землетрясения, не другие катаклизмы. Всему виной сам человек. Если мы не научимся жить в гармонии с самими собой, конец света неминуем. И будет ли это действительный конец, зависит только от нас. Не бойся, Рита, пока я здесь, с нами ничего не случится, но мы должны уйти прочь из этого города. Нам необходимо взять только самое необходимое. И завтра утром отправимся в путь.
   - Может быть, нам все-таки остаться? Куда мы пойдем? А дети? Выдержат ли они? Не лучше ли отсидеться дома?
   - Нет, дорогая, боюсь, что отсидеться не получится. Дай Бог, нам пережить эту ночь! Рано утром в дорогу. Думаю надо идти на Алтай, в горы.
   - Но это же километров 400! Как мы пройдем столько пешком с двумя маленькими детьми? И почему именно Алтай?
   - Выбора у нас нет, надо идти. А почему Алтай? Если произошел энергетический конец света, то возможно случится и настоящий. И тогда главная угроза для человечества - это гигантские наводнения. Огромные участки материков скроются под водой. Чтобы спастись, необходимо найти место повыше, и ближайшее для нас - это Горный Алтай. Идти будем потихоньку, как сможем. Главное добраться до декабря, точнее до 21 декабря. Думаю, успеем. Должны успеть.
   - Но ведь это уже зима. Мы же замерзнем! У меня все это в голове не укладывается! Все это так неожиданно!
   - Рита, надо идти. Что там - неизвестно, но здесь нам не выжить, определенно.
  
   ***
  
   Весь вечер прошел за сборами. Приготовили продукты, воду. Макс достал палатку, топорик, нож, кое-что из инструментов. Рита приготовила одежду, несколько комплектов сменного белья, нитки, иголки, необходимую посуду, аптечку. Все, что можно, приторочили к детской коляске, остальное рассовали по рюкзакам. Даже десятилетнему сыну приготовили маленький рюкзачок.
   По причине темноты решили лечь спать пораньше. Уложили детей, затем легли сами. Макс долго не мог заснуть, мешали мысли. Он осознавал полную авантюрность своего решения, но увиденное им сегодня в городе подсказывало, что бояться надо не стихию, бояться надо людей. Он понимал, что без него его жена и дети не выживут, а находиться с ними постоянно он не сможет, потребуются вода, продукты. Да и сам процесс приготовления пищи в квартире многоэтажного дома без электричества и водопровода становился не просто затруднительным, а невозможным.
   -Ничего,- успокаивал он себя. - Представим, что мы отправились на пикник. Продуктов на первое время нам хватит, а дальше что-нибудь придумаем. Постепенно за этими размышлениями его одолел сон, и он, наконец, задремал.
   Внезапный грохот разбудил его, заставив подскочить с постели. Грохотало в прихожей. Кто-то снаружи бил во входную дверь тяжелым металлическим предметом. Макс бросился на звук. Сердце бешено колотилось. Началось то, чего он больше всего опасался, пришли люди. Точнее нелюди, людьми их можно было назвать весьма условно.
   - Эй, кто там? Прекратите шуметь, вы напугали детей,- закричал Макс через закрытую дверь.
   Звук на мгновение затих, но потом возобновился с новой силой.
   - Вы что, не слышите? Прекратите немедленно.
   Звук затих, затем что-то громко хрустнуло, и под ноги Макса упал разбитый дверной глазок.
   - Мужик, открой по-хорошему,- произнес кто-то в образовавшееся отверстие, наполняя прихожую запахом перегара.- Хуже будет.
   Макс старался сохранять хладнокровие.
   - Предупреждаю, я вооружен,- он вспомнил про пистолет. - И если вы не успокоитесь, я буду вынужден применить оружие.
   - Мужик, я тебе в последний раз говорю, открой!- повторил тот же голос.
   - Да что ты его уговариваешь,- послышался другой голос из-за двери,- выкурить его оттуда. Поджигай!
   В отверстии глазка показался кусок грязной тряпки.
   Макс рванул в комнату и вернулся с пистолетом.
   - Мужики, я не шучу. Уйдите по-хорошему, мне не нужны неприятности.
   В ответ из-за двери послышался отборный мат. Пахнуло керосином.
   Не дожидаясь развязки, Макс вставил ствол в отверстие глазка и нажал на курок.
   Выстрел грохнул неожиданно громко. За дверью кто-то вскрикнул от боли и грязно выругался. В соседней комнате испуганно заплакали проснувшиеся дети.
   Макс выдернул тлеющую тряпку из отверстия и прислушался.
   - Ну, все мужик, ты - труп,- ругался кто-то за дверью. - И вся твоя семья - трупы! Я сам лично перережу горло каждому. Но сначала я вас буду долго мучить. Ты, сволочь, мне руку прострелил! Да я за это тебя на куски разрежу!
   Эти угрозы сопровождались ударами в дверь. Звуки ударов отражались от стен и разносились рокотом по коридору.
   - Ладно, ладно, никуда они отсюда не денутся,- успокаивал второй голос,- пойдем, тебе надо обработать рану, а то занесешь какую-нибудь заразу и останешься без руки.
   Последние слова возымели должное действие. Стук в дверь прекратился.
   - Хорошо,- сказал первый,- пойдем, но после обещай, что ты поможешь мне расправиться с этой мразью. Да я их живыми зажарю в собственной квартире! Пойдем.
   За дверью послышались удаляющиеся шаги. Макс облегченно поставил пистолет на предохранитель.
  
   ***
  
   Макс вернулся в детскую. На постели сидела Рита, прижимая к себе детей. Дети были настолько напуганы происшедшим, что уже не плакали. Они таращили на отца широко открытые мокрые глаза и нервно всхлипывали. Жена сидела не шелохнувшись.
   Макс подошел к кровати, встал на колени и обнял жену и детей.
   - Не надо, родные. Успокойтесь. Все хорошо, они ушли. Они больше не вернуться. Не бойтесь!
   С большим трудом им удалось уложить детей. Наконец усталость взяла свое.
   - Макс, ты уверен, что они не вернутся?- с дрожью в голосе спросила жена.
   - Конечно, нет! Наоборот, я уверен, что они вернутся, вопрос только когда. Теперь ты понимаешь, почему я хочу быстрее уйти из города?
   - Но за стенами мы будем совершенно беззащитны. Макс, мне страшно!
   - Ничего, мы еще посмотрим, кто кого,- сказал Макс, похлопывая по карману в котором лежал пистолет.
   - Откуда у тебя оружие?- поинтересовалась Рита. - Макс, я боюсь. Ты ничего не натворил?
   - Не бойся, я никого не убивал. Можно сказать, я нашел его на улице.
   И Макс рассказал обо всем, что произошло на площади.
   - Макс, давай не будем ждать утро. Уйдем прямо сейчас. У меня нехорошие предчувствия,- попросила Рита, выслушав рассказ мужа.
   Макс не стал возражать, он тоже чувствовал себя неспокойно. Вдвоем они прошли в детскую. Десятилетний сын сразу проснулся и непонимающе смотрел на родителей. Макс помог ему собраться, пока Рита занималась младшенькой. Годовалая дочурка, вымотанная ночным происшествием, не проснулась, только недовольно попискивала во сне, пока мама одевала ее. Наконец, сборы были закончены. Спящую дочку поместили в коляску, а сын недовольно хныкая, жался к ногам матери.
   Макс подошел к двери и прислушался. Тишина. Тогда он осторожно приоткрыл дверь и вышел в коридор. На цыпочках прокрался на лестницу, посмотрел вниз. В доме стояла мертвая тишина. Макс никогда не помнил такого. Обычно их большой многоквартирный дом жил своей жизнью, не умолкая ни днем, ни ночью. Слышались голоса, звуки музыки, ругань повздоривших супругов. Но сейчас было тихо. Такой тишины не было с момента заселения.
   Макс вернулся в квартиру и выкатил коляску. Сзади шагала жена, ведя за руку сынишку. На лестнице пришлось перестроиться. Макс подхватил коляску снизу и спускался вперед спиной, а жена придерживала за ручку. Так они прошли два этажа.
   Вдруг внизу громко хлопнула входная дверь. Послышались голоса. Кто-то поднимался вверх по лестнице. Раздумывать было некогда, Макс кивнул жене в сторону темнеющего коридора. Он быстро закатил туда коляску. Следом вбежала жена, прижимая к себе растерянного сынишку. Голоса усилились. Макс осторожно выглянул из своего укрытия. По лестнице поднимались трое. В полумраке было видно, что они были вооружены кусками арматуры. Рука одного была забинтована по локоть и закреплена женской косынкой, висящей на шее. Громко топая и ругаясь, компания проследовала наверх.
   Повинуясь одному только инстинкту самосохранения, наши беглецы молча, но достаточно быстро спустились вниз по лестнице. И через несколько мгновений были уже на улице.
   Было раннее сентябрьское утро. До рассвета еще далеко. Над темным городом висела мертвая тишина. Было достаточно тепло, лишь легкий осенний ветерок налетал иногда, проникая через легкую одежду, неся бодрящую прохладу.
   Тихо, стараясь не привлекать внимания, дворами путешественники пересекли город и достигли федеральной трассы. Как и все прочее представшая перед ними картина поражала своей нереальностью. Обычно оживленная в любое время суток трасса была пуста. Только темные пятна брошенных пустых машин напоминали о назначении этой транспортной артерии. Некоторые машины были сожжены и разграблены, другие стояли, без каких - либо внешних повреждений.
   Макс бодро толкал коляску вперед, сзади шагала Рита, успокаивая уже начинающего капризничать сына. Невыспавшийся ребенок устал, и матери приходилась тянуть его за руку.
   - Ну, что, сынок, устал?- пытался успокоить его Макс.- А ну иди ко мне!
   Он передал коляску жене, а сам подхватил ребенка на руки и забросил себе на плечи.
   - Давненько мы не играли с тобой в лошадки!
   Но это не развеселило сына. Он лишь крепко схватил отца за голову и смотрел на все заспанным рассеянным взглядом. Совсем скоро он уже клевал носом, и Максу пришлось поддерживать его за ноги.
   Дорога пошла немного в гору. Идти стало заметно труднее, но то, что они увидели, заставило забыть об усталости и ускорить шаг.
   Дорогу впереди пересекал высокий мост. Сверху проходила однопутная железная дорога, построенная для нужд одного из промышленных предприятий.
   Небо над этим мостом было огненно-красное.
   - Странно,- подумал Макс. - Какой странный рассвет!
   В то время, когда с трех сторон их окружало черное ночное небо, усыпанное крупными яркими звездами, небо над мостом дрожало и переливалось всеми оттенками красного.
   С ощущением неясного беспокойства путники шагнули под мост. То, что предстало перед ними, поражало своими масштабами. И именно благодаря своим масштабам, возникало ощущение нереальности. Казалось, перед ними проходили кадры из крупнобюджетного фантастического фильма. Все было слишком красиво, подсвечено и выверено.
   Сразу за мостом дорога переходила в "Т-образный" перекресток, на трех сторонах которого располагались три автозаправочные станции. Сейчас же на месте каждой из них прямо из-под земли в небо били три огненных столба.
   - Метров по двадцать будут, а то и больше,- произнес Макс, сравнивая высоту столбов с находящейся поблизости металлической опорой линии электропередач.
   Стало жарко. Дышать было трудно. Снова захныкал, успокоившийся было сын. Жена, не решаясь ничего спросить, испугано смотрела на Макса.
   Он усадил сына на коляску, накрыл его своей курткой и начал толкать коляску вверх. Дорога в этом месте поднималась в гору. Рита принялась помогать ему.
   Было действительно страшно двигаться между этих огненных столбов, которые к тому же издавали ужасный гул.
   Пот заливал глаза, запахло горелыми волосами. Каждый вдох давался с трудом, но они сделали это. Уставшие и обессиленные, путники смогли пробраться между этими ужасными рукотворными вулканами.
  
   ***
  
   Они долго лежали на жесткой, слегка пожухлой траве и просто смотрели в небо. Сил не оставалось даже для разговоров. Небо давило своей необъятностью и глубиной. Огромные скопления звезд заставляли думать о своей беспомощности и незначительности. Казалось, эти миллионы миров со своей высоты наблюдают за маленькими букашками, ползающими по странному голубому шарику под названием Земля. И невдомек им было, что каждая такая букашка сама представляет собой целый мир, целую вселенную с множеством переживаний, страстей и желаний.
   - Макс,- нарушила тишину Рита,- Макс, как же мы дойдем? Мы прошли только пару километров и уже выдохлись. А дети?- Рита кивнула на спящих на траве ребятишек. - Они-то точно не смогут передвигаться самостоятельно. Может быть, вернемся?
   - Ты, наверное, забыла, что происходит в городе? Думаю, если бы мы остались, то уже бы не разговаривали друг с другом.
   - Но ведь не обязательно возвращаться домой, можно остановиться у кого-нибудь из друзей.
   - Сейчас везде происходит одно и то же. В городе нам не выжить. Мы же не знаем, сколько все это будет продолжаться. Сначала разгромят магазины и кафе, затем планомерно примутся за квартиры. А когда закончатся последние продукты, то и до каннибализма недалеко. Ты этого хочешь?
   - Макс, я не знаю, что делать,- Рита как-то сразу неожиданно обмякла. - Я просто ужасно напугана.
   - Не бойся, родная, пока я с тобой, обещаю, с нами ничего не случится. Ты слышишь? Обещаю!
   Макс обнял жену. Рита приникла к нему, как когда-то в молодости, когда они совсем еще неопытные и юные открывали для себя друг друга.
   В первый раз за более чем десятилетие их совместной жизни, он почувствовал свою ответственность за нее, за детей. И это новое чувство придавало ему сил и уверенности. Теперь он уже точно знал, что делать. Он знал, что доведет их до намеченной цели, чего бы ему это ни стоило. Весь окружающий мир сузился для него до этих трех близких ему людей. Остальное просто не существовало, а о себе он и не вспомнил.
  
   ***
  
   Вот уже несколько дней они брели по пустынной дороге. Впрочем, почему пустынной? Время от времени им попадались такие же путники. Кто шел один, с рюкзаком за плечами, кто, как и наши герои, семьями, с загруженными колясками, тележками, велосипедами, игрушечными автомобильчиками и прочей чепухой. Люди, не отягощенные избытком поклажи, двигались быстро, и вскоре исчезали вдали. Другим приходилось часто останавливаться, поправлять свои пожитки, успокаивать детей. Они постоянно отставали и тоже исчезали вдали, но уже с другой стороны.
   Семья Макса и Риты находилась где-то посередине. Коляска с детьми сдерживала их продвижение, но десятилетний сын уже настолько обессилел, что не мог двигаться самостоятельно. Пришлось усадить его на коляску, рядом с дочкой. Правда, перегруженная коляска часто ломалась, и на ее починку требовалось время, но выручал инструмент, заблаговременно припасенный Максом.
   Заканчивалась питьевая вода. Надо было срочно пополнить запасы, да и свежими продуктами запастись не помешало бы. Если с приготовлением пищи не было особых проблем, выручала туристская газовая плита, иногда костер, то хранение продуктов вызывало большие сложности. Холодильника у них не было, консервированные продукты заканчивались, а свежие быстро портились. За водой и продуктами приходилось заходить в села, расположившиеся вдоль дороги.
   Надо сказать, что жизнь селян не сильно изменилась после всего происшедшего. Люди, привыкшие во всем полагаться только на себя, не ждали ничьей помощи. Они еще больше углубились в свое подсобное хозяйство, впрочем, почему подсобное? Это хозяйство стало основным и единственным способом выживания. Жизнь не изменилась, изменились люди. Поначалу селяне сочувствовали беженцам, давали им пищу и кров, но, видя, что этому людскому потоку не видно конца, постепенно даже научились извлекать из этого выгоду. Все услуги стали платными. На заборах домов появились фанерные щиты с предлагаемыми услугами. Кроме крова и пищи особым спросом пользовались сельские бани. Вода в реках была уже достаточно холодная, все-таки октябрь, а проблема гигиены для людей, находящихся в постоянном движении, вышла на второй план после еды и питья.
   Цены на данные услуги были весьма разнообразными, все зависело от спроса. Деньги не имели особой ценности, гораздо охотней брали одежду, вещи, различную утварь и драгоценности. Некоторые селянки были увешаны таким большим количеством драгоценностей, что несколько месяцев назад за них можно было купить все это село вместе со всеми его обитателями. Жизнь, как всегда, вносила свои коррективы.
   Иногда, правда, доставалось и селянам. Дикие банды мародеров, грабивших беженцев, иногда заходили в деревни для пополнения запасов воды и продовольствия. И тогда на улицах вспыхивали настоящие бои. Путешественникам не раз попадались такие разрушенные и разоренные деревни. Выживали только те, кто не только умел обороняться, но и нападать.
  
   ***
  
   Село представляло собой несколько рядов одно- и двухэтажных домов, вытянувшихся вдоль трассы. В центре села, возле колонки с водой, возникла небольшая очередь из беженцев. Здесь же рядом расположился импровизированный базар. Торговля велась не очень оживленно. Уставшие, уже потрепанные и опустошенные люди мало что могли предложить взамен предложенных продуктов. За пользование колонкой тоже взымалась плата. Очередью руководил конопатый рыжеволосый пацан, одетый в замызганные белые джинсы и такую же рыжую, как и он сам, замшевую куртку, явно с чужого плеча. Держался он весьма уверенно, чувствуя свою власть над людьми. Парень прохаживался возле колонки, помахивая длинным тонким прутом.
   Макс достал из коляски пустую канистру и встал в очередь. Рыжеволосый обходил толпу и интересовался платежеспособностью каждого. Некоторым он прямо указывал на понравившиеся ему вещи длинным прутом и коротко указывал: "Снимай!"
   Пить хотелось всем, и люди безропотно подчинялись. Рыжий подошел к Максу: "Что есть?" Макс сунул руку в карман и достал большую серебряную брошь, усыпанную крупными жемчужинами. Когда-то он подарил эту брошку жене на годовщину их совместной жизни, но сейчас было не до сантиментов.
   Рыжий поморщился: "Железки, кому они сейчас нужны? Даже не золото!" Он внимательно осмотрел Макса с ног до головы: "Снимай кроссовки!"
   - ???- удивился Макс.
   - Снимай, а то не получишь воды!
   - Но, может быть, возьмешь что-нибудь другое,- Макс понимал, что без воды они долго не протянут, но и без кроссовок далеко не уйдешь.- Давай договоримся!
   - Не о чем нам с тобой договариваться. Гони кроссовки!
   - Послушай, так же нельзя,- Макс пытался сдержаться. - Ты же понимаешь, босиком я не дойду.
   - Это твои проблемы! Отойди, не задерживай очередь!
   - Слушай, друг, дай хоть для детей воды! Будь человеком!- говоря это, Макс медленно приближался к парню.
   Пока шла эта перепалка, площадь постепенно опустела. Парень в одиночку казался уже не таким смелым.
   - Батя,- струхнул рыжий,- батя, иди скорее сюда! Тут один платить не хочет!
   На крик из калитки вышел мужик, точная копия рыжеволосого парня, только вдвое старше. Одет он был в черное шерстяное пальто, на голове - широкополая шляпа, в зубах мужика дымилась настоящая сигара. Скорее всего, лишь месяц назад он еще ходил в сапогах и ватнике и курил, если не махорку, то точно "Приму" или "Беломор", и вот уже гангстер местного разлива. Как бы в подтверждение этого мужик приоткрыл полу своего шикарного пальто, под которым поблескивал сталью обрез охотничьего ружья.
   - Проблемы?- спросил мужик, картинно перебрасывая сигару из одного уголка рта в другой. - Почему ты не хочешь платить, как все?
   - Я готов заплатить, но его,- Макс кивнул на пацана,- не устраивает форма моей оплаты.
   - Помолчи!- мужик повернулся к сыну. - Сынок, чем он недоволен?
   - Да, он предлагает какие-то серебряные цацки, а я прошу кроссовки.
   - Сынок, зачем тебе пятая пара кроссовок?- удивился мужик.
   - Отец, кто знает, когда все это закончится? Может быть, никогда! И где мы тогда достанем другую обувь? Сельпо давно закрыто!
   - А ведь он прав!- мужик снова повернулся к Максу. - Разувайся!
   Мужик снова распахнул полу, выпячивая обрез. Макс понял, что спорить бесполезно. Он покорно снял кроссовки и протянул парню.
   - То-то же,- расплылся тот в счастливой улыбке,- давай, наливай!
   Макс наполнил канистру водой, погрузил в коляску, затем разместил там же детей и снова повернулся к рыжим.
   - Что еще? Хочешь поблагодарить?- заржал старший.
   - Хочу!- ответил Макс, выхватывая пистолет. - А ну, бросай обрез! И на землю, живо!
   - Ну, ты попал! Не делал бы ты этого, о детях подумай.
   - Я последнее время только о них и думаю.
   Гангстер потянулся за обрезом. Макс направил на него пистолет.
   - Доставай осторожно, двумя пальчиками, чтобы я видел. И не вздумай дергаться, стреляю без предупреждения. Тоже подумай о детях,- закончил он.
   Селянин вытащил пальчиками обрез и опустил на землю.
   - Теперь ложись! И ты тоже,- кивнул он пацану.
   Второй раз повторять не пришлось. Отец с сыном плюхнулись в пыль, пачкая дорогую одежду.
   Макс подобрал обрез.
   - А сейчас ползком во двор,- скомандовал Макс. - Быстрее!
   Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, он слегка подтолкнул мужика ногой. Отец с сыном дружно вползли в калитку.
   Во дворе, под навесом Макс увидел веревку, висящую на вбитом в стену гвозде.
   - Эй, ты,- обратился он к пацану,- тащи сюда веревку.
   Тот со всех ног кинулся выполнять приказание. Он был очень напуган. Лицо перемазано пылью, вперемежку с потом и слезами. Из носа вылезла жирная зеленая сопля. Он мгновенно вернулся и дрожащими руками протянул веревку.
   - Видно, решил, что буду их вешать,- подумал Макс.
   - Да не трясись ты! Вяжи его!
   Обрадованный сын начал быстро опутывать отца веревкой. Когда веревка была размотана наполовину, Макс остановил его. Потом поставил пленников лицом друг к другу и заставил сына обхватить отца. В такой позе он сначала связал пацану руки, а затем тщательно опутал их ноги.
   - Зря ты это делаешь,- впервые заговорил мужик. - Пожалеешь еще!
   - Где-то это я уже слышал,- ответил Макс.
   Он стянул с руки мужика дорогую лайковую перчатку и затолкал ему в рот. Вторая перчатка пригодилась для его сына. Макс повалил пленников на землю и затащил в приоткрытую дверь сарая. Это ему удалось с большим трудом. Несмотря на невысокий рост, парочка оказалась на редкость тяжелой. Сказывалось здоровое питание и чистый деревенский воздух.
   Закрыв сарай, Макс спокойным, уверенным шагом вышел на улицу. Рита стояла у коляски с детьми. Бледная, не проронившая за все это время ни слова, она словно окаменела.
   - Спокойно, родная. Не спеши. Уходим!
   Рита шагнула навстречу Максу. В ее руках он увидел злополучные кроссовки. И только сейчас он вспомнил, что все это время разгуливал в одних носках.
  
   ***
  
   Вот уже около часа Макс с Ритой убегали подальше от злополучной деревни. Они понимали, что их будут преследовать, и поэтому двигались настолько быстро, насколько им позволяли силы и возможности. Было ясно, что при желании догнать их будет несложно и что спасти их сможет только чудо.
   И Бог услышал их молитвы. Параллельно их трассе проходила железная дорога, которая, то пряталась за окрестными лесами, то стремительно выныривала, загораживая все пространство за собой.
   За одним из таких лесков Макс увидел паровоз. Самый настоящий паровоз, черный, в клубах белого пара, с дымом из трубы и большой красной звездой, чуть не сказал, на радиаторе. Казалось, сейчас раздастся знакомый по фильмам гудок, колеса дрогнут и паровоз, почухивая, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, наберет скорость и исчезнет вдали. Но поезд стоял неподвижно, словно поджидая беглецов. И Макс с Ритой из последних сил рванули к поезду, понимая, что только так им удастся спастись от погони. Коляска упорно не хотела катиться по нехоженому осеннему полю, покрытому высокой, уже подсохшей осенней травой. Собравшись с силами, спотыкаясь и падая, супруги молча, толкали вперед все, что осталось у них от десятилетия совместной жизни. В наиболее труднопроходимых местах приходилось брать коляску на руки и тащить ее наподобие носилок. Наконец их мучения были вознаграждены, они приблизились к насыпи.
   - Куда спешим, от кого убегаем?- услышали они голос позади себя.
   Беглецы были так измучены дорогой, что не заметили, как проскочили мимо мужчины, лежащего в траве под насыпью. Судя по грязному, перепачканному сажей и угольной пылью лицу, это был машинист паровоза.
   Макс бросился к нему.
   - Когда вы поедете? Возьмите нас с собой, ради Бога!
   - Пожалуйста, спасите наших детей! Мы отдадим вам все, что у нас есть!- поддержала Рита.
   - Успокойтесь, я бы и сам рад поскорее отсюда убраться, но, увы, похоже, мое путешествие закончится здесь,- машинист кивнул в сторону паровоза.
   - Но почему? Мы не можем здесь оставаться. За нами погоня. Думаю, если они нагрянут сюда, вам тоже не поздоровится!- пытался расшевелить машиниста Макс.
   - Мне уже все равно. Я потерял, все, что у меня было, и кроме жизни взять у меня нечего. А кому она нужна, моя жизнь? У вас есть вода?- спросил он после небольшой паузы.
   Макс наполнил эмалированную кружку водой и протянул машинисту. Тот схватил кружку и принялся жадно пить. Не похоже на человека, решившего свести счеты с жизнью.
   - Вижу, вы хорошие люди. Я бы с радостью вам помог,- сказал он, напившись,- но какие-то сволочи разобрали рельсы. Все! Пути дальше нет!
   Макс обошел паровоз и увидел, что впереди не хватает одного пролета. Кто мог утащить такой длинный рельс и главное - зачем?
   - Но должен же быть какой-то выход! Нельзя сидеть здесь сложа руки и ждать, когда эти бандиты придут и перережут нас, как баранов. Живым я им не дамся, им придется дорого заплатить. Но наши дети, что же будет с ними? Слушай!- вдруг оживился он.- Я помню, читал в какой-то книге, не то про гражданскую, не то про отечественную войну, была аналогичная ситуация. Враг разрушил путь, и поезд прошел, по чему бы, ты думаешь?
   Железнодорожник молча пожал плечами.
   - Поезд прошел по березовым поленьям! Это ведь возможно?
   - Я думаю, это все сказки. Мы просто свалимся с насыпи, это в лучшем случае.
   - А в худшем?
   - Ну, я не знаю...
   - Зато я знаю. В худшем, сюда придут эти мародеры, и нас с тобой, как Сергея Лазо, спалят в топке твоего любимого паровоза. Скажи, ты этого хочешь?
   - Нет, конечно.
   - Тогда решай! Или - или!
   - Попробовать, конечно, можно.
   - Ну, так пробуй! Время уходит! Пошли, у меня есть топорик!
   - Не так быстро, кроме того, у меня есть готовые дрова, березовые поленья, как ты хочешь.
   В том, что происходило дальше, не было ни грамма здравого смысла. Два взрослых мужика выстраивали какой-то "Лего" из березовых поленьев. Паровоз медленно дергался, дрожал и кренился, но все-таки преодолел разрушенный участок. Да, да, у них получилось! Они сами не верили в это, но в критических ситуациях человек способен творить невозможное.
   Надо отдать должное мастерству машиниста, он так удачно подобрал оптимальные режимы управления этим вековым монстром, что паровозу ничего не оставалось, как подчиниться его воле и умению.
   Макс, правда, тоже не оплошал, он так аккуратно подкладывал поленья под колеса паровоза, что в другое время, если бы его не задавило или не покалечило рухнувшим локомотивом, он бы уже точно отбывал наказание за нарушение всех мыслимых и немыслимых правил безопасности.
   На самом деле, все шло не так гладко, как хотелось бы. Огромная черная громадина паровоза дергалась и раскачивалась, сминая поленья. Максу все время казалось, что этот монстр из прошлого рухнет на него, подобно многотонному раскаленному утюгу. Было ужасно страшно, но еще страшней было не сделать это.
   Но не успел паровоз преодолеть последние метры пути, как из ближайшего березняка послышались выстрелы и в клубах пыли и дыма возникли всадники. Это была погоня. Пятеро вооруженных людей, двоих из которых Макс сразу узнал. Рыжие отец и сын скакали впереди, подгоняемые жаждой мести.
   О, Боже! Рита с детьми оказалась по ту сторону березового пути. Она пыталась догнать паровоз, но тяжелая, перегруженная коляска прыгала по шпалам, застревая на крупных гранитных камнях, лежащих между шпал, грозя перевернуться.
   Макс бросился ей навстречу. Но было уже поздно. Погоня настигла ее. Разгоряченные всадники догнали и окружили коляску.
   - Ну, вот и свиделись,- произнес рыжий, подъезжая к Максу. - Я предупреждал, пожалеешь. И что ты теперь будешь делать?
   Макс молча достал пистолет.
   - Хочешь напугать? Или решил отдать нам свою пукалку? Тогда и обрез верни!
   И пять ружейных стволов повернулись на Макса.
   - Ну, вот и все,- пронеслось у него в голове. - И зачем мы только переносили эти мучения?
   В это время паровоз, про который все почему-то забыли, издал пронзительный гудок. Через мгновение в угольном тендере появилась голова машиниста.
   - Ребята, давайте жить дружно,- произнес он с улыбкой.
   - Это еще что за птица?- удивился рыжий. - А ну иди сюда, мы тебя сейчас убивать будем.
   Лицо рыжего тоже расплылось в подобие улыбки, больше напоминавшей гримасу.
   - Я же сказал, давайте жить дружно,- уже жестче произнес машинист, и видимо для большей убедительности в его руках появился АКМ. Для еще большей убедительности он передернул затвор и направил автомат на преследователей.
   По лицам последних было видно, что они служили в Советской Армии и увиденный предмет был знаком им не понаслышке, даже самому юному.
  
- Стволы на землю,- голос машиниста звучал не слишком громко, но по-прежнему уверенно и убедительно.
   Повторять не пришлось. Обрезы послушно плюхнулись на насыпь.
   - Не стреляй,- послышался голос рыжего.- Не стреляй! Мы уйдем. Давай договоримся по-хорошему.
   Голос рыжего слегка дрожал. Он за сегодняшний день уже во второй раз находился под прицелом и, видно, начал не только любить, но и ценить жизнь.
   - Вы не в том положении, чтобы с вами договариваться,- оборвал его машинист.- Поворачивайте кругом и быстренько домой, пока я добрый. Ну!
   Неудавшиеся линчеватели понуро повернули своих скакунов и гуськом двинулись восвояси.
   - А ну быстро на паровоз!- крикнул машинист. - Что-то меня напрягает их покорность.
   Он по-прежнему не спускал глаз с удаляющегося отряда.
   Макс помог Рите забраться на паровоз, затем посадил детей, побросал вещи и наконец поднял полегчавшую коляску.
   - Ну, что, едем?- Макс подошел к машинисту.
   - Едем,- тот протянул Максиму "Калашникова". - Будь начеку! Не верю я им.
   Он вышел, и через несколько минут паровоз весело загудел, резко дернулся и покатился, ритмично постукивая на стыках.
   Сразу повеяло чем-то знакомым. Вспомнилось детство. Поездки с родителями на поезде в дни школьных каникул. Славное было время! Ни забот, ни хлопот. Обо всем думали твои родители. А ты только обиженно хныкал и мечтал поскорее вырасти. Вот и домечтался! Теперь вокруг одни сплошные проблемы. Иногда кажется, что вся твоя теперешняя жизнь это одна большая проблема. А как бы хорошо было сейчас забраться на вагонную полку и под стук колес разглядывать пролетающие за окном поля, леса и реки. Вот и сейчас мелькали ничуть не изменившиеся поля и леса. Та же трава, те же деревья, тот же перестук колес, но ощущения совсем другие. Нет прежнего спокойствия и безмятежности.
   Страшный грохот заставил Макса отвлечься от воспоминаний и размышлений.
   Машинист оказался прав. Их преследователи не оставили своих намерений. Они не ушли восвояси, а просто под прикрытием деревьев обошли паровоз и спрятались в придорожных кустах. И когда паровоз, еще не успев набрать скорость, поравнялся с ними, из кустов вылетела граната. Настоящая противопехотная армейская граната. Целились в открытую дверь кабины машиниста. Но, видно, бомбист давно не упражнялся в метании, он забыл учесть поправку на скорость локомотива, еще не такую большую, но все же достаточную для того, чтобы метатель промахнулся. А промахнулся он буквально на несколько сантиметров. Граната задела вертикальный поручень, завертелась и, изменив первоначальное направление, заскользила по борту тендера, в котором находился Макс. Именно грохот разорвавшейся гранаты отвлек Макса от размышлений. Десятки осколков дребезжащим дождем зазвенели по железному борту тендера. Макс инстинктивно пригнулся, но толстые высокие борта надежно защищали его от смерти. Но они не смогли защитить его от шума, и поэтому после взрыва он совсем оглох. В ушах звенело, он был полностью дезориентирован.
   Ничего не понимающий Макс высунулся из своего укрытия и увидел всадников, настигающих паровоз. Он поднял автомат и прицелился. Звука выстрелов не было слышно, но автомат дернуло вверх. Запах пороховых газов наполнил тендер.
   Но дело было сделано. Очередь пронзила насыпь поперек как раз перед копытами передового всадника. Лошадь встала на дыбы и опрокинула седока. Он кубарем покатился с насыпи. Остальные, подумав, что их товарищ убит, остановили лошадей и спешились. А паровоз уже набрал скорость, лишая преследователей последней надежды.
   ***
  
   Все-таки не зря говорили, паровоз - двигатель прогресса. Что бы сейчас без него делали? Если не было угля, в ход шли дрова. С водой было немного сложнее, паровозных колонок осталось немного, но при помощи смекалки и труда можно решить любые проблемы. Алтай неминуемо приближался.
   Сергей, так звали машиниста, оказался веселым, общительным человеком. Жизнь у него была насыщенная. Работал он машинистом электропоезда, объехал всю страну, но после, по состоянию здоровья, был вынужден уйти на руководящую работу. Работа с бумагами не доставляла Сергею удовольствия, и когда суровой зимой 2010 года было принято решение расконсервировать паровозы, он первый откликнулся на этот призыв. Паровозы должны были помочь в отоплении населенных пунктов. С этой задачей они успешно справились, буквально спасая жителей от холодной смерти. После, паровозы вернули на прикол, но уже никто не предлагал сдать их на металлолом. А когда случились последние события, паровозы оказались единственным транспортом, способным осуществлять глобальные перевозки. Все эти дни Сергей перевозил войска, продовольствие и другие грузы, пока разрушенный путь не остановил его движение.
   Макс быстро освоил специальность кочегара. Работа не была ему в тягость. Впервые за последнее время он был спокоен за безопасность своей семьи.
   Ехали они не так быстро, как хотелось бы. Путь, который пассажирский поезд преодолевал за несколько часов, занял несколько дней. Двигаться приходилось только в дневное время. Часто останавливались, разбирая завалы на рельсах. Но больше всего напрягали стрелки. Переводить их было некому, и приходилось делать это вручную, маневрируя и теряя драгоценное время. Иногда на рельсах стоял брошенный состав, и снова надо было возвращаться, чтобы объехать его по другому пути. Однако самое большое разочарование ждало их на подъезде к Бийску. Огромный грузовой состав с углем сошел с рельсов и разрушил железнодорожную насыпь. Съехавшие вагоны лежали направо и налево, делая дальнейшее продвижение по железной дороге невозможным.
   - Ну, что?- спросил Макс Сергея.- Дальше пешком?
   - Нет, уж,- ответил тот, - вы идите, а я обратно. У тебя семья, тебе надо их спасать, а мне идти некуда. Поеду назад, может быть, еще кому-нибудь пригожусь.
   Чтобы хоть как-то отблагодарить товарища, Макс целый день помогал ему таскать уголь из рухнувшего состава. Когда тендер был заполнен, друзья простились. Сергей поехал обратно, а Макс с Маргаритой толкали свою коляску дальше на юг.
  
   ***
  
   Осень была в самом разгаре. Серое небо было постоянно затянуто темными тучами. Дожди лили каждый день, делая передышку лишь на мгновение, чтобы набраться новых сил и снова принимались за свою нудную однообразную работу.
   Снова стали попадаться беженцы. Люди тащили свой скарб под проливным дождем по грязи и лужам. Недалеко от города путники наткнулись на некое подобие лагеря. Огромное пространство было заполнено несметным количеством тележек, палаток, каких-то коробок и будок, сколоченных из фанеры, картона и неизвестно еще какого мусора. Люди, повсюду люди, уставшие, изможденные, немытые. Они толпились у костров, под самодельными навесами, грелись, готовили пищу или просто прятались от дождя.
   Оказалось, в городе давно хозяйничали мародеры. Они грабили и убивали оставшихся жителей, проходящих беженцев. Часть города уже погибла в огне пожаров.
   Никто не рисковал двигаться дальше. Так возник этот стихийный лагерь, со своими порядками, своими законами, своим укладом.
   Макс разбил свою палатку на краю лагеря. Самым ценным в лагере считалось продовольствие и дрова. Некоторые беженцы хорошо наживались на этом. Буквально за несколько поленьев можно было выменять банку консервов или превосходный гарнитур из белого золота и драгоценных камней.
   Проживание в лагере истощало последние запасы. А ночные набеги мародеров, опустошающих целые кварталы лагеря, вызывали чувство незащищенности и пустоты. Для многих беженцев лагерь стал в прямом смысле последним пристанищем.
   После очередного ночного погрома Макс решил идти дальше. Он еще не представлял, как он сможет обойти город, как переправится через полноводную Бию. Но приближалась холода, а пребывание в лагере не оставляло надежды на благоприятную зимовку.
  
   ***
  
   Как обычно в Сибири, за осенью незаметно пришла зима. Изнурительные моросящие дожди сменились первым снегом. Промокшая одежда не только не согревала, но и сковывала движение, забирая остатки сил. Макс с Ритой брели по неровной холмистой местности. Коляска давно развалилась, и ее пришлось выбросить. Рита несла дочку в подобии рюкзака. Макс тащил за спиной добрую половину их имущества. Сынишка постепенно привык, он уже не просто шагал самостоятельно, но и помогал тащить часть поклажи. Не хныкал, как раньше, видимо, понимал, что детство закончилось, а во взрослой жизни надо во многом полагаться только на себя. От многих вещей пришлось отказаться, многие пришли в негодность. Это облегчало передвижение, но вносило новые бытовые неудобства.
   Неожиданно температура опустилась за минус. Слякоть сменилась первыми заморозками. Дорожная грязь покрылась упругой ледяной коркой, похрустывающей под ногами. Спали в спальниках по двое, вместе с детьми. Только так удавалось сохранить ускользающее тепло. Но каждый новый день уменьшал надежды на успешность путешествия.
   Особенно страдала Рита. Ей было не просто тяжело физически, гораздо тяжелее было наблюдать за страданиями детей. И этим страданиям не было конца. Ее терпение закончилось окончательно, когда на пути странников возникла бурная река.
   - Макс, я больше не могу этого выносить,- Рита опустилась на мокрый грязный снег. - Если тебе не жаль меня, пожалей хоть детей. Они уже на пределе. У нас уже почти нечего есть. И менять нам уже нечего. Что дальше? Пойдешь грабить и убивать за кусок хлеба?
   - Марго!- Макс впервые назвал ее так, как когда-то в юности.- Марго, ради тебя и детей я готов даже грабить и убивать. Думаешь, мне легко смотреть на ваши страдания? Поверь, все, что я делаю, это только для вас, вернее для нас, для нашей семьи. Если бы не вы, возможно, меня бы уже не было в живых. Но пока у меня есть семья, я буду бороться за ее выживание, ее благополучие, за ее право на существование. Марго, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты никогда не пожалела, что связала свою судьбу с моей.
   - Макс, я ни о чем не жалею, но послушай, еще пара дней, и мы можем потерять наших детей. А без них... без них мне тоже не жить.
   - Я все понимаю, и во всем с тобой согласен. Ты права, и я сделаю все, что ты хочешь, но прошу... Марго, любимая, я тебя прошу, дай мне два дня, только два дня. Мне почему-то кажется, что все у нас образуется. А если нет, мы остановимся в ближайшем населенном пункте и будем жить и умирать вместе со всеми.
  
   ***
  
   Уже несколько часов семья Макса брела вдоль берега реки. В это время года река недостаточно бурная и полноводная, но переправиться на другой берег вброд по ледяной воде было смерти подобно. А течение и каменистое дно делали невозможным использование каких бы то ни было плавсредств. Макс лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, и фортуна снова оказалась на его стороне.
   В одном месте он увидел трос, перекинутый на другой берег реки, возможно, оставленный кем-то из туристов. На Алтае такие конструкции, а они там далеко не редкость, называют "тарзанками". Как ими пользоваться Макс знал только теоретически. На его счету была только одна подобная переправа через реку Чемал, но это был скорее аттракцион для туристов, чем серьезное мероприятие. Но не боги горшки обжигают!
   Макс подготовился очень основательно. Он неоднократно проверил трос на прочность и приготовил для каждого средства переправы и страховки. Будь у него длинная веревка, в два раза длиннее ширины реки, все можно было сделать гораздо проще. Он бы переправился на другой берег с веревкой, а после перетянул бы всех туда по тросу, как по рельсам. Но веревка была коротковата. Кроме того, часть веревки ушла на страховку.
   Когда Макс предложил Рите надеть рюкзак с дочкой, он увидел ужас в ее глазах. Но ему все-таки удалось убедить ее в правильности своих действий. Для большего спокойствия он примотал дочку к Рите, хотя рюкзак и так сидел довольно прочно. Кроме того, из толстой проволоки он согнул две петли, одна основная, вторая - страховочная, и при помощи веревки прикрепил эти петли, нанизанные на трос, к Рите, изготовив что-то наподобие шлейки.
   Аналогичное устройство он изготовил и для себя, за исключением рюкзака. Он просто плотно примотал сынишку к себе остатками веревки.
   И переправа началась. Макс шел первым. Не шел, он висел над рекой на короткой веревке, привязанной к проволочной петле. Перебирая руками трос, он медленно двигался над стремниной. Когда до противоположного берега оставалось около четверти пути, петля замерла на месте. Оказывается, трос был поврежден, и скрученные обрывки проволоки стали для петли непреодолимым препятствием. Макс осторожно подтянулся на руках, затем забросил ноги на трос и попытался освободить петлю от спутанной поволоки. Острые изогнутые концы проволоки в кровь царапали руки, силы таяли, и приходилось мириться с кровью и болью.
   Рите со своей стороны не было видно причины задержки, и это еще больше нервировало ее.
   Наконец Максу удалось освободить петлю и продолжить переправу. Через несколько минут он уже стоял на другом берегу, освобождая себя и сына от ненужной теперь страховки.
   Настал черед Риты. Вначале все шло хорошо. Рита двигалась помедленней Макса, но все-таки довольно уверенно. Но когда петля застряла в спутанной проволоке, женщина запаниковала. Она выпустила трос из рук и теперь висела над рекой, опасно раскачиваясь из стороны в сторону.
   Макс пытался добросить до Риты веревку. Это удалось только с третьей или четвертой попытки. Он изо всех сил тянул веревку на себя, но проволочная петля еще сильнее запутывалась в оборванных концах.
   Макс вспомнил про инструменты. Он сунул в карман кусачки, закинул ноги на трос и, перебирая руками, без страховки двинулся обратно. Достигнув злополучного места, Макс начал быстро перекусывать спутанную проволоку. Это удавалась ему с трудом, очень уж плотно переплелись спутанные концы. А тут еще старый трос не выдержал тяжести двух взрослых людей. Количество порванных нитей увеличилось.
   Макс быстро повернул обратно. Спрыгнув на землю, он снова схватился за веревку. Из последних сил, преодолевая неимоверное напряжение, ему удалось сорвать петлю со спутанной проволоки. Он продолжал тянуть Риту к себе, с остервенением перебирая веревку. И когда оставались считанные метры, трос оборвался. Макс бросился навстречу Рите и буквально подхватил на руки свою бесценную ношу.
  
   ***
  
   Целый день путники брели по предгорьям Алтая. Именно сегодня они должны были закончить свое вынужденное путешествие. Но местность оказалась на редкость пустынной. Или они выбрали неверный путь, или им просто не везло, но за весь день они не встретили никаких следов пребывания человека, только холмы, камни, скалы и снег, снег, снег.
   Было так нелепо преодолеть все эти долгие дни перехода, выжить, когда это казалось просто невозможным, и умереть здесь, среди этой тихой безмятежной природы. Когда кругом была такая красота, такое спокойствие, что не было никакого желания идти куда-то. Хотелось остаться здесь, среди этой нетронутой человеком природы, слиться с ней, раствориться в ее красоте и первозданности.
   Макс обернулся. Жены нигде не было. Он развернул самодельные санки, на которых сидели дети, и двинулся обратно.
   Рита сидела, прижавшись спиной к большому серому камню. Глаза ее были закрыты. Было тихо. Падали крупные снежные хлопья. Снег лежал у нее на голове, на плечах и даже на длинных черных ресницах.
   - Рита,- тихо позвал ее Макс. Тишина.
   - Рита!- повторил он громче. - Очнись!
   Он взял ее за плечи и начал трясти. Рита открыла удивленные глаза.
   - Что ты делаешь? Зачем ты разбудил меня? Я устала и хочу спать. Оставь меня!
   - Рита, нельзя спать! Надо идти! Мы должны идти, а то замерзнем.
   - Зачем идти куда-то. Везде одно и то же. Если хочешь, иди, оставь меня здесь. Я уже ничего не хочу и ни во что не верю. Давай останемся здесь, здесь так красиво и тихо.
   - Рита, если ты не пойдешь, мне придется тащить и тебя, и детей. Тогда мы точно умрем. Пойдем, мы должны дойти. Ты же у меня сильная. Ради наших детей, ради нас!
   Он приподнял Риту, обнял ее. Так и пошел, придерживая одной рукой жену, а другой тащил за собой санки с детьми.
   Они долго брели по колено в снегу, пока не наткнулись на длинный забор из колючей проволоки. Вокруг не было видно никаких следов человека, просто обычный холм был опутан нитями ржавой колючей проволоки. Макс снова достал кусачки и проделал дыру в проволочном сплетении.
   - Макс, ты уверен, что поступаешь правильно?- спросила Рита.
   - Если я что-то нарушаю, пусть меня арестуют,- улыбнулся он. - В тюрьме хоть тепло и трехразовое питание.
   Уже почти стемнело, когда они забрались на вершину холма. То, что они увидели, поразило их настолько, что на некоторое время они забыли об усталости. Они наткнулись на яму правильной круглой формы. Но не это удивило их. Из этой полузанесенной снегом ямы торчала ракета. Это была не громадная баллистическая ракета, а тонкая и изящная, класса "земля-воздух", какие стаяли на вооружении войск Противовоздушной обороны еще в Советской Армии.
   Это было так дико здесь, вдали от цивилизации, среди этой нетронутой природы увидеть творение рук человеческих. Гладкий серебристый корпус ракеты окрасился лучами заходящего солнца. Даже снег не ложился на ее выпуклую поверхность, а скатывался на пусковую установку, постепенно превращая ее в высокий белый постамент.
   Путники обошли стороной эту глубокую круглую яму и через несколько десятков метров наткнулись на такую же. И снова серебристая ракета выглядывала наверх, как бы продолжая охранять мирное небо Родины.
   Тогда Макс сменил направление, повернув на девяносто градусов. И вскоре они увидели искусно замаскированное сооружение, представлявшее собой железную будку на колесах с множеством всевозможных антенн, взгроможденных на крышу. Эта будка или, как говорят военные, кабина находилась на самом высоком месте холма. С одной стороны в землю вело углубление, образуя капонир. Внизу располагались еще две кабины, большие, чем первая, но с гладкой крышей, похожие на большие зеленые рефрижераторы. Макс подошел к одной из кабин и потянул за ручку. Дверь распахнулась на удивление легко и бесшумно.
  
   ***
  
   Это был подарок небес. Обе кабины примыкали к подземному сооружению из двух комнат. Макс соорудил подобие факела и осмотрелся. Когда-то это был дивизионный командный пункт. Одна комната предназначалась для штаба, вторая служила спальней для сокращенного боевого расчета во время боевого дежурства. Было видно, что все военнослужащие неожиданно покинули сооружение. Было брошено многое из личных вещей, постели стояли аккуратно заправленные. И главное, на дне большого синего фанерного ящика были оставлены несколько банок с консервами, сгущенкой, а так же несколько упаковок армейских сухих пайков. Это было воистину спасение, посланное свыше. Кроме всего прочего, в ящике валялось несколько пачек сухого горючего и пара коробок спичек.
   В углу в беспорядке лежали сваленные в огромную грязную кучу какие-то книги, альбомы, тетради, видимо, секретная литература.
   А в спальне стояла самая настоящая "буржуйка"- печка, сделанная из массивной железной бочки. Макс притащил несколько увесистых томов и растопил печку. В комнате стало светлее. Путешественники просто не верили своему счастью.
   - Смотри, Макс,- закричала Рита,- что я нашла!
   В ее руках сверкал слегка закопченным стеклом настоящий керосиновый фонарь. Макс взял его в руки и потряс, послышалось бульканье.
   Давно у них не было такого комфорта. Свет, тепло, горячая пища, мягкие постели, все такое обыденное и привычное, чего они были начисто лишены последние два месяца. Пожалуй, немногие могли сейчас получить такое.
   Так, наверное, чувствуют себя люди, которые целый год в поте лица трудились где-то на крайнем Севере, зарабатывая деньги, и вот, наконец, дождались долгожданного отпуска. После долгой полярной ночи они, облаченные в шубы и валенки, проехав по занесенным снегом улицам, сели в самолет и через несколько часов, проснувшись, очутились в настоящем раю. Раю с белым песком, лазурным морем, голубым небом и ярким слепящим солнцем. Пальмы, атоллы, серфинг и дайвинг - все это были атрибуты какой-то другой, сказочной жизни. И первое время люди просто стоят и смотрят на эту сказку, которая их окружает, боясь прикоснуться к ней, чтобы ненароком не разрушить. А вдруг она исчезнет?
   То же сейчас происходило с Максом и Ритой. Они сидели возле раскаленной печки, прижавшись друг к другу, смотрели на сытых спящих детей и не верили, что такое возможно.
  
   ***
  
   Потянулись дни счастья, сытости и спокойствия. Только пережив все жизненные неурядицы, начинаешь ценить по-настоящему простое человеческое счастье. Когда утром, просыпаясь, ты знаешь, что твои дети будут сыты и здоровы, и что ночью у тебя будет крыша над головой, что рядом с тобой человек, которого ты любишь и которому веришь. Когда напрочь забываешь про чувство опасности, заставляющее быть всегда начеку, и с недоверием и страхом встречать все новое и незнакомое.
   Каждый день Макс обходил территорию воинской части, пытаясь отыскать что-то полезное. Дров было достаточно, сложнее с продуктами. Невдалеке от позиций находились сгоревшие казармы. Поживиться там было абсолютно нечем.
   Макс пытался заняться охотой, но ставить силки, не имея никакого опыта, было очень сложно. Да и диких животных он не встречал ни разу, лишь один раз он видел следы, похожие на заячьи.
   А Рита так соскучилась по домашним делам, что готова была трудиться чуть ли не круглые сутки, чтобы наладить некое подобие домашнего уюта.
   Первые дни своего бегства Макс не вспоминал про календарь, не до этого было. Но потом он нашел в бумажнике маленький календарик и добросовестно каждое утро огрызком карандаша зачеркивал очередной прожитый день.
   - Поздравляю, Ритуля,- улыбнулся Макс, ставя крестик в календарике,- сегодня именно тот день, которого так ждало все человечество. Да, именно сегодня 21 декабря 2012 года должен был наступить очередной конец света.
   - А я думала, он уже давно наступил и сейчас на Земле остались только мы одни.
   - Не знаю, к счастью или к сожалению, но это не так. Если, конечно, сегодня на нас не упадет астероид, не сгорим от избытка солнечной активности или не утонем в водах потопа.
   - Макс, твои страшилки меня уже нисколько не пугают. После двадцать первого наступит двадцать второе, потом, двадцать третье и так далее. Затопи лучше печку, пора готовить завтрак, пока дети не проснулись.
  
   ***
  
   Как это ни печально, всему когда-нибудь наступает конец, даже самому хорошему. Пришел конец и этой спокойной размеренной жизни. Как они ни экономили продукты, наступил голод. Сначала они уменьшали свой ежедневный рацион, стараясь поддержать детей, но наступило время, когда им попросту стало нечего есть. Особенно страдала Рита, ей не просто тяжело было смотреть в глаза голодных детей, оказывается, в последнее время она практически ничего не ела, тайком отдавая свою пайку детям.
   Макс в который раз ушел на поиски пропитания, и опять безуспешно. Голодный, обессиленный, он брел домой, не представляя, что он скажет дома. И тут он вспомнил: скоро же Новый год! Надо хоть как-то отвлечь детей. Он срезал небольшую елочку, росшую на склоне холма.
   - Может быть, будет немного радости детям?- подумал он.- Какой Новый год без елки? А потом я снова уйду на поиски и не вернусь, пока не найду что-нибудь съестного.
   Никто не выбежал ему навстречу, не оценил его подарок. В домике стояла тишина. Рита лежала на одной кровати с детьми, укрытая несколькими одеялами. Печка давно погасла и остыла, а растопить ее не было сил. Сил не было даже на жалобы, полная апатия.
   Смотреть на это было невозможно, лучше бы ругались и плакали, а то лежат как неживые. Макс вышел на улицу, принес последние дрова, растопил печку. На потолке заплясали огненные блики. Комната начала наполняться теплом. Стало даже как-то веселее. Зашевелились под одеялом дети.
   Макс достал припрятанную к Новогоднему празднику банку консервированной гречневой каши с мясом. Он разогрел банку и разделил содержимое на три части.
   - С наступающим Новым годом!- стараясь придать голосу как можно больше веселья, произнес он,- Ужин в постель!
   - Но ведь новый год только завтра. Сегодня 30 декабря,- удивилась Рита.- Где ты достал еду? И почему сам не ешь?
   - Я уже поел, пока готовил,- соврал Макс.- Там еще немного осталось вам на завтра.
   - Нам? А ты?
   - А я завтра отправляюсь на новогоднюю охоту. Должна же здесь водиться какая-то живность. Если не подстрелю какого-нибудь зайчишку, пойду в горы. Может быть, повезет, и я встречу горного козла. У меня есть три патрона, просто надо подпустить его поближе, а там я не промахнусь.
  
   ***
  
   Уже целый день Макс брел, утопая по пояс в снегу. Борьба со снегом отнимала последние силы. Ужасно хотелось есть. Чувство голода боролось с чувством усталости, и оба эти чувства дополняли и усиливали друг друга.
   Макс понимал, пустым он назад не вернется. Увидеть смерть близких? Нет уж , увольте! Он будет ползти по этому снегу, царапать ногтями эти скалы, он будет голодать, забудет про покой и сон, но спасет свою семью. Кто, как ни он, должен заботиться о ней? Он их единственная надежда. Но как трудно взбираться на эту гору! Сейчас бы прилечь хоть ненадолго, отдохнуть. Но нельзя, если вдруг уснешь, можно уже не проснуться. Замерзнешь. А как там сейчас Рита с детьми? Каково ей? Наверное, еще труднее. Они должны меня дождаться.
   Смеркалось. На чернеющем небе высыпали крупные, яркие звезды. Здесь, где небо такое чистое, звезды кажутся гораздо ближе. Макс поднял голову к небу.
   - Господи, помоги мне! Не дай сгинуть в этой снежной пустыне! Не оставь моих детей без единственной надежды и защиты! Спаси и сохрани, Господи!
   Макс не был особо верующим человеком. Так, иногда заходил в церковь, поставить свечки за упокой родителей и других умерших родственников. Он был крещен. Когда родилась дочка, первое время она часто болела, и кто-то посоветовал Рите окрестить девочку. Заодно решили окрестить и сына, а еще немного поразмыслив, окрестились всей семьей. Так в один день сразу на четырех христиан в мире стало больше.
   Никто не заставлял Макса читать Библию, у него самого был к этой книге неподдельный интерес. Раз она пользуется такой популярностью на протяжении двух тысяч лет, значит действительно в ней заложена какая-то общечеловеческая мудрость. Библия на протяжении двух десятков веков служила и служит путеводителем, своеобразной жизненной программой для многих и многих миллионов или даже миллиардов людей.
   Не все в ней было понятно, многое не воспринималось на веру, но впечатление от прочтения Библии было неизгладимо. Ни одна книга не шла, ни в какое сравнение с этой книгой книг. Из "Ветхого Завета" Максу больше всего понравились "Екклесиаст" и "Притчи Соломоновы", ну, а вершина "Нового Завета", несомненно, - "Нагорная проповедь". Если Екклесиаст и притчи повествуют о бренности бытия, то Нагорная проповедь учит нас, как можно разорвать этот порочный круг и начать жить по-новому. Самое главное, для этого не надо ничего особенного, просто осознать, что ты действительно хочешь, и искренне поверить в то, что ты делаешь. Но сделать это можешь только ты сам, чистосердечно, по зову сердца.
   И сейчас Макс повторял все известные ему молитвы, не потому, что боялся смерти или чувствовал ее неотвратимость. Наоборот, именно сейчас он понял и поверил, что у него все получится. Что Бог, в существование которого он сейчас не сомневался ни на йоту, поможет и спасет его и его семью. Но для этого не достаточно просто сидеть и ждать, надо самому слушать свое сердце и следовать знакам.
   - Отче наш, сущий на небесах!- Макс вспомнил самую главную христианскую молитву. - Да святится имя твое.
   И он действительно ощутил прилив новых сил.
   - Да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
   Дорога пошла под уклон, идти стало легче.
   - Хлеб наш насущный дай нам на сей день.
   После этих слов даже чувство голода слегка притупилось.
   - И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
   Макс почувствовал, что его ноги перестали проваливаться в рыхлый глубокий снег. Он шел по накатанной твердой дороге.
   - И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.
   Повинуясь невидимой силе, вглядываясь в ночную темноту, Макс продолжал ускоряться, спускаясь с горы.
   Вдруг далеко внизу произошло нечто необъяснимое. Там среди полной темноты нарушая все мыслимые и немыслимые законы природы, зажглась крупная яркая звезда. Зрелище было настолько необычное и невозможное, что Макс отвлекся и не смотрел под ноги. Внезапно он поскользнулся на неизвестно откуда взявшемуся льду, упал и, подобно скоростным саням, понесся вниз по гладкому ледяному желобу. Он летел и летел, все быстрее и быстрее, как когда-то в детстве.
   Эх, детство, когда не было персональных компьютеров и сотовых телефонов, когда по телевизору показывали только две программы. В те времена катание с ледяных горок был своеобразным ритуалом. Ребятня с нетерпением ожидала зимних каникул, когда в каждом городке обязательно возводилась ледяная горка. Это сейчас появилось множество приспособлений для катания, а тогда использовали подручные средства. Куски картона, фанерки, дощечки - все шло в дело.
   Но сейчас было не до развлечений. Куда приведет его этот ледяной желоб? Что скрывает темнота?
   В это время черное небо озарилось разноцветными искрами, послышался громкий треск. Множество разноцветных петард заполонили высь.
   От неожиданности Макс закрыл глаза и открыл, как только почувствовал, что его ледяной полет замедляется. Он пролетел мимо каких-то строений, высоких заборов, заснеженных деревьев и остановился перед большой открытой площадкой.
   Зазвучала музыка. Не простая акустика, а настоящая электронная музыка, усиленная множеством громкоговорителей. Музыка, о существовании которой он уже начал забывать.
   Множество празднично одетых людей находилось на площади. Они пели, танцевали, развлекались. Но, несмотря на то, что Макс уже довольно давно не встречал людей, не это поразило его, а совсем другое.
   В центре площади была установлена многометровая елка, украшенная настоящими электрическими огнями. А на ее макушке сияла и искрилась всеми цветами огромная звезда. Звезда, которую он увидел далеко сверху, звезда, которая вела его все это время.
   Макс смотрел и не верил своим глазам. По обеим сторонам елки, переливаясь разноцветными лампочками, раскачивались на ветру удивительные гирлянды из буквы.
   - С Новым годом!- прочел Макс первую надпись, а затем и вторую, гораздо крупнее первой,- 2013.
  
   ИЮНЬ 2010г.
  
   Библия (книги священного писания Ветхого и Нового Завета, канонические, в русском переводе с параллельными местами и приложением), Российское Библейское Общество, Москва, 2005 г.
  
   Сергей Лазо - красный командир - герой гражданской войны. Сожжен японцами в топке паровоза на Дальнем Востоке.
   "Лего" - детский конструктор известной Датской фирмы.
   Капонир - защитное сооружение, представляющее собой наклонное углубление, служащее для расположения боевой техники и личного состава.
   Здесь и далее цитируется Библия (книги священного писания Ветхого и Нового Завета, канонические, в русском переводе с параллельными местами и приложением), Российское Библейское Общество, Москва, 2005 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"