Соколов Юрий Михайлович : другие произведения.

Параллели

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   СОКОЛОВ ЮРИЙ
   ПАРАЛЛЕЛИ.
  
   ***
  
   Николай привстал на цыпочки, пытаясь дотянуться до злополучной клеммы. Лестница была явно коротковата. Наконец, кончик отвертки попал в шлиц винта. Стараясь сохранить равновесие, Николай перенес тяжесть на правую ногу. Небольшое усилие - и прослабленный винт был затянут до упора. Николай облегченно расслабился, слегка отклонившись назад, но этого было достаточно.
   Старая, неустойчивая лестница качнулась, и Николай, теряя равновесие, выпустил из рук отвертку, которая, описав в воздухе пару кругов, угодила неизолированным концом точно между электрическими клеммами. Раздался страшный грохот. Сноп искр заставил беднягу инстинктивно сжаться в комок. Это дало новый толчок лестнице, и больше уже ничем не сдерживаемое тело рухнуло вниз, навстречу бетонному полу. Последнее, что успел сделать Николай, это пересчитать мелькнувшие перед глазами ступеньки лестницы.
   ***
  
   Тишина. Николай открыл глаза. Мягкий приятный свет. Стены нависали беспорядочной мозаикой кирпичиков. Странно. Он попробовал приподняться, руки утонули в густом ворсе ковра.
   - Слава Богу! Ну, и напугал же ты меня! Разве так можно?!
   Мила! Перед ним на корточках сидела его Мила, совсем не изменившаяся, такая же молодая и красивая. Девушка держала Николая за руку, по ее щекам катились слезы.
   - Мила, что случилось? Зачем ты здесь?- Николай начинал постепенно соображать, но сознание возвращалось с трудом.
   - Где болит?- поинтересовалась Мила. - Тебе надо обязательно обратиться к врачу. Едем немедленно!
   - Но со мной все в порядке, у меня ничего не болит,- Николай поднялся с пола и осмотрелся. - Я только не могу понять, что же со мной произошло.
   - Собирайся скорее, встретимся в гараже!
   Девушка уверенной походкой направилась к двери, но, увидев, что Николай неподвижно стоит на месте, вернулась.
   - Ну что же ты стоишь? Идем!
   - Сначала скажи мне, что со мной произошло. Что я здесь делаю? Чей это дом? И почему ты со мной рядом? Я не двинусь с места, пока ты не ответишь на все мои вопросы.
   Мила с беспокойством посмотрела на Николая. А он уже стал забывать, какие у нее красивые синие глаза. Прямо мороз по коже. Не сон ли все это?
   - А рассказывать особо и нечего,- вернул его к реальности голос любимой. - Надо было поменьше налегать вечером на коньяк. Тогда бы ты вряд ли упал с лестницы, доставая книгу с верхней полки.
   - Лестница, лестница,- мелькнуло в голове Николая. - Ступеньки.... А как я сюда попал?
   - Господи! И ты говоришь, что с тобой все в порядке? Это же наш с тобой дом, мы здесь живем уже много лет. Иди!
   - Куда?- Николай беспомощно развел руки. - Куда идти?
   - Как куда? Одеваться. Или поедешь к доктору в халате и шлепанцах?
   - Куда идти одеваться? Помоги мне, я не знаю, как мне пройти в мою комнату.
   ***
  
   - Не знаю, не знаю,- пробормотал доктор,- и рентген, и томография не выявили ничего подозрительного. Вы практически здоровы.
   Николай лежал на кушетке в кабинете врача. Он никогда не видел такого шикарного, большого, богато обставленного кабинета, укомплектованного каким-то незнакомым ультрасовременным оборудованием. И доктор ему показался незнакомым, хотя встретил его с радостной улыбкой, как постоянного щедрого пациента. Может быть, я действительно сошел с ума?
   - Но он не помнит ничего, что было до падения,- скороговоркой тараторила Мила. - Я еще удивляюсь, как он меня узнал.
   - Как я мог не узнать тебя, мы же знакомы с юности!- вмешался Николай.
   - Ну, слава Богу, хоть с этим все в порядке,- оборвала его Мила.
   - Я не уверен,- Николай вопросительно посмотрел сначала на Людмилу, потом, на врача. - Я помню каждый день из своей юности, но я не помню ни одной минуты нашего совместного существования. Я даже не знаю, женаты ли мы?
   - Вот видите! Почти десять лет мы живем с ним под одной крышей, а он ни в чем не уверен.
   - Интересный случай, очень интересный,- оживился доктор,- в вопросах сознания, психики, памяти надо быть очень осторожным. Не надо спешить, спешка может нанести пациенту серьезную душевную травму. Эта очень большая нагрузка на весь организм. Это именно тот случай, про который говорят, что время - лучший лекарь. Часто память возвращается сама, хотя, к сожалению, бывают и исключения. Я, конечно же, выпишу вам пару препаратов, но это больше успокоительные, поддерживающие средства. И витамины, а как же без них? А на следующей неделе милости просим на прием. А если возникнут какие-нибудь вопросы - мой номер у вас есть, звоните в любое время, не стесняйтесь.
   - Спасибо, доктор,- подскочила с кресла Мила. - Вы меня успокоили. Может быть, надо что-нибудь особенное? Может быть, стоит показать его специалистам, свозить за границу?
   - Не думаю, по крайней мере, сейчас. Пока ему больше нужен покой. Нет, особых ограничений нет. Главное - не перегружаться и больше отдыхать. Чем, кстати, вы сейчас занимаетесь?- поинтересовался доктор у Николая.
   - Он только что вернулся с гастролей, и сейчас записывает в студии свой новый альбом,- ответила за него Людмила.
   Николай вздрогнул и от удивления открыл рот. Но доктор и Мила были так увлечены разговором, что даже не заметили эту странность в его поведении.
   А Николай находился в полной прострации. Он как бы находился на границе своего сознания. Голова кружилась, чувствовался запах озона, дыхание участилось и стало поверхностным, и если на лбу выступил прохладный пот, то по спине текли горячие липкие струйки. Еще мгновение, и он отключится. А может быть, на самом деле он спит и сейчас проснется в своем, привычном мире, где все будет просто и ясно. Где ни будет никаких вопросов, никаких неожиданностей. Что-то здесь не так. Ощущение нереальности не покидало его. А может быть, не стоит напрягать мозги, создавая стройную и понятную картинку. Попробовать принять все как есть, может быть, это реализовались его прежние мечты? Зачем что-нибудь менять, ведь все складывается совсем не плохо. Кто я здесь, музыкант? У меня огромный дом, творческая работа, популярность, красавица жена. Что еще нужно для полного счастья?
   ***
   Да, Мила, красавица Мила! Как он усиленно добивался ее внимания когда-то. Почти год ходил вокруг да около, сраженный ее красотой. Красавица и чудовище сравнивал он себя с любимой. Хотя он не был уродом, но в юности мы часто даем неверную самооценку. Тогда же юношеский максимализм разбил его сердце, когда он получил первый отказ на свое робкое признание. Он даже не смог сказать ей лично о своей любви, а написал коротенькую записку.
   Записка вернулась обратно с короткой пометкой на обороте. "Ты хороший парень,- писала Мила,- но мы с тобой слишком разные, чтобы быть вместе. Прости".
   Ну, вот и все. Жизнь остановилась и потеряла всякий смысл. К чему все мои стремления, победы и мечты без любимой. Нет, мысль о самоубийстве не посещала его, он и без того был мертв. Не покидало ощущение растерянности. Он так и продолжал жить по инерции, выполняя свои каждодневные обязанности, пытаясь скрыть от окружающих произошедшие в нем перемены. И надо сказать, ему это неплохо удавалось. Никто из друзей и родных так и не догадался, что перед ними был уже другой, а не тот, прежний, Николай.
   Он нашел в себе силы собраться. Постепенно боль стала стихать. Жизнь заиграла новыми красками, но вместе с этим стала возрождаться надежда. Надежда попробовать все еще раз. И вот когда уже прошел почти год после первого объяснения, он решился. На это раз он не писал никаких записок, а просто, без приглашения, заявился домой к Миле. Это был правильный ход. Девушка немного растерялась, и Николай взял быка за рога. Он начал рассказывать ей о своей любви. Как он темными вечерами бродил под ее окнами, надеясь увидеть знакомый силуэт. Как долго бродил по ее району, мечтая "неожиданно" повстречать ее на своем пути. Как начал тайком сочинять стихи и музыку, пытаясь удивить свою любовь.
   Мила уже не была такой категоричной, как прежде. Ей были приятны речи Николая, его признания. Она не давала никаких обещаний, не тешила его напрасными надеждами, но и не отвергала его с прежним упорством.
   Потом они начали встречаться. Николай с нетерпением ожидал вечера, чтоб бросить все и помчаться к любимой.
   Казалось, все складывается хорошо. Мила оттаяла от жарких речей юноши, его неловких, трогательных ухаживаний. Но постепенно девушка начала терять к нему всякий интерес. Уже не было прежнего блеска в глазах, пропала радостная улыбка, встречавшая его. Николай видел, как гибнет его любовь, но еще больше он боялся что-либо менять, чтобы ненароком не лишить себя той малости, которая у него оставалась. Ему было страшно снова испытать состояние одиночества и беспомощности.
   Но финал был неминуем. Однажды, когда Мила не впустила его за порог, он решил разом покончить со всей затянувшейся неопределенностью. Ему казалось, что страдания, приносимые ему Милой, гораздо сильнее и больней тех, которые приносит одиночество. И он ушел. Ушел решительно, уверенный, что больше в его сердце не закровоточит эта незаживающая рана по имени Мила.
   ***
   Стоп! Я ведь ушел тогда, десять лет назад. Да, я точно помню, после этого мы уже никогда не были вместе. Как же вышло так, что мы уже почти десять лет в браке?
   Николай открыл глаза и потянулся.
   - А, проснулся,- послышался голос Милы. Она уверенно вела машину по освещенному вечерними огнями шоссе.
   Николай осмотрелся. Хорошая машина. Салон, обитый бежевой кожей, приборная панель с деревянными вставками, разноцветная подсветка, большой цветной дисплей в верхней части консоли. За окном мелькал незнакомый загородный пейзаж.
   - Куда мы едем?- поинтересовался Николай.
   - Домой,- Мила оторвала взгляд от дороги и недоверчиво посмотрела на мужа. - Ты что, так и не пришел в себя? Как- то это не вяжется: здесь помню, здесь не помню.
   В ее голосе сквозило раздражение. Николай вспомнил, вот так же все в нем раздражало ее накануне их разрыва. Так же хмурятся ее глаза и появляются эти жестокие морщинки в уголках губ. Все та же Мила. Десять лет почти не изменили ее. Только волосы приобрели какой-то неестественный незнакомый ему оттенок. Видно, что девушка следила за собой и регулярно посещала спа-салоны. Такая же подтянутая, аккуратно подкрашенная, как прежде.
   - Мила, почему мы вместе,- не выдержал Николай. - Мы же расстались?
   - Как почему? - рассердилась девушка. - И после этого ты утверждаешь, что всегда любил меня!
   - Я и сейчас не отказываюсь, но пойми, мне надо все вспомнить, все расставить по местам, а то и с ума сойти недолго. Помоги мне.
   Слова Николая не произвели на супругу особого впечатления. Она продолжала говорить прежним сухим холодным тоном.
   - Да, мы расстались. Но, как видно, расставание пошло тебе только на пользу. Ты что совсем ничего не помнишь?
   - Почти ничего.
   - А свою рок-группу ты, надеюсь, не забыл?
   Как он мог забыть свою группу, ту единственную отдушину, в которой он мог, отбросив условности, высказаться и выложиться без остатка? Именно для этого и была создана его группа. Слишком уж много накопилось чувств, и нужно было найти для них выход. Эта группа была создана для Милы. Именно до ее сердца пытался достучаться Николай в своих песнях.
   Как большинство успешных рок-групп, они тоже организовалась в гараже. В маленьком, темном гараже, без окон, без отопления, где стояли два стареньких мотоцикла. Практически все инструменты и аппаратура были сделаны своими руками. Качество звучания было ужасным, но это было не главное. Главное - страсть и получаемое от игры удовольствие. Тут же, буквально на коленке, расписывались все музыкальные партии, тут же, на ходу, учили аккорды. А ощущение причастности к созданию очередного музыкального шедевра вызывало такой кайф, что понять это могут лишь те, кто сам имел к этому какое-то отношение. Количество адреналина, выбрасываемое в процессе творчества, вполне сопоставимо с адреналином, полученным от экстрима.
   Группа существовала вопреки всему. Не было приличных инструментов - делали сами. Наступила зима - начали топить в гараже "буржуйку".
   Потом начались мытарства по разным клубам, подвалам, учреждениям. И вот, казалось, когда все уже стало налаживаться, когда появились, хоть и потрепанные, но настоящие инструменты и аппаратура, когда вопрос с помещением был решен, группа распалась. Все произошло слишком быстро. Сначала ушел барабанщик. После перехода на новую работу, времени для группы у него почти не оставалось. Потом соло - гитарист и музыкальный руководитель ушел служить в армию. На смену им пришли молодые, амбициозные, музыканты со своими планами, требованиями и видением будущего. Николай не стал конфликтовать, качать права, отстаивая свою точку зрения. В тот момент он не ждал от жизни ничего хорошего, поэтому он просто ушел. Да к тому же в вузе, где он в тот момент уже проучился два года, положение было, мягко говоря, не очень. Стоял вопрос об отчислении. Как этого не хотелось, но пришлось делать выбор - образование или музыка. Николай выбрал образование.
   Снова в голове все перемешалось.
   - А откуда тебе известно про группу? - Николай удивленно посмотрел на Милу. - Я ведь все бросил уже после разрыва с тобой.
   Мила с явным неудовольствием посмотрела на Николая.
   - Да, доктор был прав, все гораздо сложнее. Какого разрыва? Кого ты бросил? Помнишь, как ты, словно ошпаренный, убежал от меня, выкрикнув на ходу лишь "прощай!"? После этого тебя как подменили. Ты бросил учебу и начал уговаривать свою музыкальную банду ехать завоевывать столицу.
   - И что, неужели уговорил?
   - Не всех, конечно. Ушел барабанщик. Гитариста призвали в армию. Но остальные все же поверили тебе и решили остаться. Тогда ты пополнил группу молодым, такими же, как ты, амбициозными музыкантами, и вы уехали покорять столицу.
   Николай слушал и не мог понять, что за историю из желтого таблоида рассказывает ему Мила. К нему все это точно не имеет никакого отношения.
   - И когда я вернулся?- уже веселее поинтересовался он у подруги.
   И без того большие глаза Милы стали еще больше. Она недовольно поджала пухлые губки, но продолжила также спокойно.
   - Кто тебе сказал, что ты вернулся? Ты не вернулся.
   ***
   Автомобиль свернул с широкого асфальтированного шоссе и зашуршал колесами по узкой гравийной дороге. Через несколько минут он притормозил перед высоким решетчатым забором и такими же коваными решетчатыми воротами. Ворота приветливо распахнулись, пропуская машину. Миновав полукруглую липовую аллею, пара очутилась перед двухэтажным особняком, выполненным в классическом стиле. Это белоснежное ажурное строение с высокими колоннами напоминало помещичью усадьбу из старых советских кинофильмов. Площадь перед входом венчал круглый каменный бассейн со струящимся фонтаном.
   Николай с Милой выбрались из автомобиля и поднялись по гранитным ступеням в дом. Его поразило, что он не видел всей этой роскоши, когда отправлялся к врачу, но после вспомнил, что они сразу выехали из гаража, как видно, с другой стороны здания.
   - Где мы?- спросил жену.
   Та снова поморщилась, но сдержалась и заговорила спокойным монотонным голосом.
   - Николай, ты начинаешь меня утомлять. Может быть, тебя лучше поместить в клинику. Там за тобой будет нормальный уход. Никто не будет докучать тебе лишними вопросами. Полежишь, восстановишься, все вспомнишь. А то, признаться, ты меня уже пугаешь.
   - Я уже и сам себя пугаю. Думаешь это легко, не понимать, где ты, как ты здесь очутился и что ты здесь делаешь?
   ***
   - Так на чем мы остановились?- спросила Людмила, удобно расположившись в кресле. Николай прилег на диван.
   - Ах, да, ты со своей группой уехал в столицу. Три месяца вы безуспешно обивали пороги музыкальных редакций, радиостанций и клубов. Никому не было до вас никакого интереса. В лучшем случае брали диски с вашим альбомом, записанные на ваши же деньги, но результат был нулевой. Никому не нужна была неизвестная провинциальная группа. Быстро закончились привезенные с собою деньги. Без средств, без пищи, без ночлега вы постепенно перебрались на вокзал. И, чтобы заработать денег на обратные билеты, начали выступать, как уличные музыканты, на привокзальной площади. Но и оттуда вас прогнала милиция.
   Однако вам повезло. В тот момент, когда дежурный наряд помогал вам собирать инструменты, к тебе подошел прилично одетый мужчина среднего возраста.
   - Ребята,- сказал он. - В вас что-то есть, поверьте мне, я редко ошибаюсь. Приходите в клуб "ПроРок", его хозяин - мой старинный друг, он знает толк в хорошей музыке и перспективных музыкантах. Покажите ему это,- незнакомец протянул визитку. - Я ему позвоню.
   Дальше все произошло, как в кино. Владелец клуба дал вам две минуты, не более. И вы исполнили балладу под названием "Глаза любви". Когда-то ты написал ее специально для меня. Понимая, что в этот момент все поставлено на карту, вы сделали все возможное. Пролетели отпущенные вам две минуты, но никто не оборвал вас. Потом вас попросили исполнить другую композицию, потом еще и еще, и уже со следующего вечера вы выступали в клубе. Клиенты были в восторге. Хозяин тоже, он не прогадал.
   Прошло каких-нибудь два-три месяца и вам предложили сыграть на разогреве у одной известной столичной группы. После недельных выступлений, вашей группе было отказано, так как никто не хотел слушать основную группу. Народ приходил послушать вас.
   Тут же появился менеджер, который предложил вам контракт, обещая раскрутку группы.
   Тебя удивляет, откуда мне известны такие подробности? Но ты столько раз рассказывал мне об этом, что мне часто кажется, что я сама была там с вами.
   Как сейчас помню,- продолжала Мила,- прошло уже около полугода после нашего разрыва. Если честно, я уже стала забывать о тебе. Поклонники, ухаживания, рестораны - у меня никогда не было в этом недостатка. Но однообразие провинциальной жизни тяготило меня. Хотелось чего-то большего. Я словно задыхалась.
   И какого же было мое удивление, когда однажды получила по почте заказное письмо. Внутри была контрамарка на концерт одной модной рок-группы, гастролирующей в нашем регионе.
   Зал дворца был забит до отказа, чувствовалась умело проведенная рекламная компания. У меня было место в первом ряду.
   Внезапно, погас свет и, не давая опомниться, послышался звук барабанов. Тонкий слепящий луч света возник где-то за сценой и постепенно расширяясь, заскользил по зрительному залу.
   К барабанам подключилась бас - гитара. Это глухое буханье заставляло то вжиматься в кресло, то раскачиваться из стороны в сторону, подчиняясь дикому ритму. Цветные всполохи мелькали по сцене, на мгновения высвечивая то длинноволосых музыкантов, то горы акустической аппаратуры. Затем разом смолкла музыка, и погас свет. Послышалось пронзительное гитарное соло и посреди затемненной сцены, в одиноком луче яркого света я увидела тебя. Да, это был ты. Я еще не успела разглядеть твое лицо, но уже поняла, что это ты. В узких черных кожаных джинсах и такой же черной майке, усыпанной сверкающими блестками, закрыв глаза, стоял ты на краю сцены разговаривал со мной посредством электрогитары. Именно разговаривал и именно со мной. Ты перебирал струны, задумчиво раскачиваясь из стороны в сторону, а звуки гитары пронзали меня насквозь, словно невидимые стрелы, вызывая не только бурю эмоций, но и реальное, телесное воздействие.
   Ты объяснил мне все, что не смог донести словами. Свои чувства, свою мощь, свою красоту. Я невольно залюбовалась тобой и твоей игрой. И все, растаял последний лед в моем сердце, все, что было прежде, показалось каким-то мелки и ненужным. Отныне я знала, что принадлежу только тебе.
   А когда в конце выступления ты объявил, что этот концерт посвятил своей любимой девушке, которая присутствует здесь, в зале, сердце мое бешено заколотилось.
   Ты подошел к краю сцены, держа в руке красную розу. И когда я поднялась и протянула руку, чтобы взять цветок, резким и сильным рывком ты вытащил меня на сцену. Зал бешено ревел. А мы стояли ослепленные светом прожекторов, оглушенные ревом толпы, усталые и счастливые.
   ***
   За десять лет вы выпустили четырнадцать дисков, шесть из которых золотые, два платиновые. Регулярные гастроли по стране и ближнему зарубежью для раскрутки очередного альбома всегда собирают полные стадионы. Вы даже снялись в двух фильмах, ну, а прогонам ваших композиций по радио и телевидению нет счета.
   Был, правда, у вас не совсем удачный период, в Штатах вас встретили весьма прохладно. Но зато у нас и в ближнем зарубежье вы бесспорные лидеры.
   Как видишь, дела у нас идут весьма успешно. Квартира в столице, домик за городом, где мы сейчас и находимся, вилла на побережье и кое-какая недвижимость за рубежом.
   Николай выслушал рассказ Людмилы очень спокойно. Он совершенно не помнил ни одного эпизода из этой жизни. Все это было чье-то чужое, незнакомое. Зато в памяти всплыло другое. Учеба в вузе, служба в армии, женитьба, рождение первого ребенка...
   Николай вздрогнул всем телом, как это бывает при чувстве падения во сне, и резко приподнялся.
   - Мила, а у нас есть дети?
   Вопрос не просто оказался неожиданным, он, как видно, был из области запрещенных. Людмила сразу как-то съежилась, нахмурила брови. Казалась, она сейчас взорвется. Но она нашла в себе силы собраться и ответить так же уверенно и спокойно.
   - Принимая во внимание твое состояние, я еще раз подниму этот вопрос. Да, я пока против детей. Я не в принципе против, а в данный момент. Ну, подумай, кто будет заниматься детьми? Няньки? Нарожать и отдать в чужие руки, ты этого хочешь? У тебя постоянно то гастроли, то репетиции, то запись, какие уж тут дети! А без меня ты не то что с голода умрешь, ты сам себя сожжешь за месяц. Кроме всего прочего, ты видно забыл, что я еще и твой личный секретарь. На мне все согласования, встречи, интервью, фуршеты, ну и, конечно, я регулярно контролирую финансовое состояние группы.
   Но Николай уже не слышал окончания этого монолога, потому что все его внимание было приковано к молодой женщине, вошедшей в комнату. Она вкатила в комнату тележку, заполненную баночками, ведерками, щетками и бутылочками с моющими средствами. Но не это привлекло внимание Николая, он не сводил глаз с ее лица, такого знакомого и родного.
   Мила замолчала и непонимающе посмотрела на Николая, но он не замечал ничего вокруг, кроме этой замершей в нерешительности женщины.
   Первой тишину нарушила Людмила, она встала с кресла и направилась к выходу из комнаты.
   - Здравствуйте, Таня. Мы уже уходим. Николай, ты идешь? Не мешай домработнице исполнять ее обязанности.
   Николай вздрогнул, закрыл рот, но по-прежнему не сводил глаз с домработницы.
   - Таня, - произнес он медленно.
   - Вы что-то хотели? - насторожилась женщина.
   - Нет, нет,- произнес Николай и поспешил за Людмилой.
   Домработница хмыкнула, непонимающе пожала плечами и начала возиться со своими бутылочками и баночками.
   ***
  
   Снова все перемешалось в голове у Николая. Он готов был отдать голову на отсечение, но он точно давно знаком с Татьяной. Нет, не просто знаком, казалось, он очень хорошо ее знает, словно прожил с ней много лет. Но, может быть, она просто давно работает в их доме, и он привык и хорошо узнал ее? Николай поморщился. Может быть, ему действительно необходимо лечь в больницу? Что-то здесь не так!
   Мысли путались в голове, цепляясь друг за друга, как это бывает когда ты уже вот-вот готов найти нужное решение, но не хватает какого-то окончательного штриха. Ты чувствуешь и знаешь, что сделаешь это, но нужная тебе мысль никак не хочет всплывать на поверхность, таясь где-то в темных глубинах мозга.
   Прежде всего надо успокоиться и собраться.
   - Дорогой, с тобой все в порядке,- поинтересовалась Людмила, прочитав странную рассеянность во взгляде супруга.
   - Да, все хорошо,- натужно улыбнулся Николай,- Мила, можно тебя спросить?
   - Конечно.
   - Скажи, Татьяна давно работает у нас?
   - А почему тебя это так интересует?
   Николай не знал что ответить. Сказать о своих сомнениях, чтобы опять вызвать начинающие надоедать жалобы и советы? Нет, только не это.
   - Я пытаюсь восстановить стройную картину в своём сознании. Мне это необходимо для полного возвращения памяти. Обычно, именно мелкие детали оказывают существенное влияние на этот процесс.
   Супруга недовольно хмыкнула, однако поддалась на просьбу.
   - Таня, как и мы, из Н-ска. Именно это сыграло главную роль в ее найме. Не потому, что я очень люблю земляков, а потому, что мне легче навести справки и узнать о ее прошлом. Сейчас все украинки и молдаванки в столице имеют такие рекомендации, что их можно запросто принять на службу в Букингемский дворец, или, на худой конец, в администрацию президента, или в Госдуму. Сейчас никому совершенно нельзя доверять. А Н-ск город небольшой, всегда найдутся общие знакомые, чтобы поделиться информацией. Я не поленилась и позвонила на Родину.
   - И что же ты выяснила?
   - Достаточно, для того чтобы ей можно было доверять. Таня родилась в простой семье, закончила колледж. В двадцать два года вышла замуж. Родила двух сыновей. Все бы неплохо, но вскоре после рождения младшего сына мужу в наследство достался домик в Подмосковье. Но, как это часто бывает, дармовщина не пошла впрок. Решили продать квартиру в Н-ске и переехать поближе к столице. А там начались проблемы. Сначала муж Татьяны потерял работу, потом запил. Таня разрывалась между детьми и мужем. Быстро закончились вырученные от продажи квартиры деньги. Таня вынуждена была перебиваться случайными заработками. А дома ждали голодные дети и пьяный муж с собутыльниками. И ни просьбы, ни уговоры, ни угрозы не помогали. Муж продолжал пить. Татьяна пыталась его лечить, кодировать, водила к каким-то бабкам и экстрасенсам, ничего не помогало. А однажды оказалось, что дом, в котором они живут, уже им не принадлежит, муж по пьянке умудрился его продать неизвестно кому. А сейчас дом принадлежит уже другим людям, купившим его через агентство недвижимости. Документы прошли экспертизу в учреждении юстиции, и сомневаться в их подлинности не приходилось.
   Идти было некуда. И хотя дома ее тоже никто не ждал, Таня собрала детей и отправилась назад в Н-ск. На автобусной остановке Таня познакомилась со старушкой из соседнего села. Узнав о ее беде, та вызвалась помочь. Сдала ей комнату и посоветовала поискать работу в соседнем коттеджном поселке, где проживали состоятельные жители столицы, уставшие от городской суеты. Так Таня стала домработницей или, как сейчас говорят, менеджером по уборке. Работала она аккуратно, относилась к своему делу с полной ответственностью, и вскоре уже заработала отличную репутацию. Мне ее порекомендовало агентство по найму.
   ***
  
   Информация, полученная от жены, совсем не успокоила Николая. Он и сам не мог объяснить, в чем дело, но где-то под коркой, в подсознании, он понимал, что все это нереально и противоестественно. Куда исчез из его памяти целый кусок из его жизни? Разве может быть такое? И почему какие-то неясные чувства и воспоминания, внезапно возникающие в его мозгу, уводят его из этого мира, из этой реальности? Откуда они? Если это результат какого-то психического заболевания, почему же доктор, со всей его суперсовременной аппаратурой, опытом, не смог обнаружить никаких признаков болезни? Может быть, правы шутники - нет абсолютно здоровых людей, есть недообследованные?
  
   ***
  
   - Привет, шеф! Рады тебя видеть! Как ты? - приветствовали Николая коллеги-музыканты, когда он появился в студии.
   Николай был поражен оснащенностью этой студии. О таком он не мог и мечтать! А инструменты? Уникальные, штучные гитары известных фирм, ассоциирующихся со знаменитыми музыкантами. Мощные усилители-комбики с огромными динамиками. Все это такое огромное, нереальное, космическое. А ударная установка! Два внушительных басовых барабана, сверкающие тарелки на длинных стойках. И в окружении всего этого великолепия Сергей.
   Увидев Николая, он улыбнулся и исполнил коротенькое соло на ударных. Музыканты побросали инструменты и кинулись к Николаю.
   - Ну, как ты? Как самочувствие?- неслось со всех сторон.
   - Старик, говорят, ты учишься летать? Ты что, решил нас без работы оставить?
   Николай вглядывался в их радостные возбужденные лица и ловил себя на мысли, что он не знаком с доброй половиной присутствующих. Хотя, судя по их реакции, все они старые добрые друзья.
   - Хватит прохлаждаться,- послышался голос Сергея. Он уже выбрался из-за нагромождения барабанов и направлялся к Николаю. В руках его сверкала электрогитара.
   - А ну-ка, поглядим, на что ты способен,- произнес он, протягивая гитару.
   Николай нехотя взял гитару, подтянул ремень и взял аккорд. О Боже, что за звук! Такой чистый, такой знакомый и в то же время своеобразный и неповторимый. Чувствовалась рука умелого звукорежиссера. Пальцы, словно вспомнив что-то забытое, сами побежали по струнам. Николай исполнил несколько сложных пассажей и закончил так же резко, как начал.
   Вокруг восторженно зааплодировали.
   - Что тебя потянуло на эту старину? - улыбался Сергей. - Все это хорошо, но мы так уже давно не играем. Ты что, ностальгируешь?
   - Вроде того,- Николай с ужасом подумал, что совершенно не знает их репертуар, только старые вещи из гаражной юности.
   - Ничего, завтра поправишься!
   - Как завтра,- растерялся Николай.
   - Завтра концерт! Ты что, забыл? Ничего страшного. Обычное плановое выступление, продолжается раскрутка нового альбома.
   - Но я завтра никак не могу! Я не готов!
   Музыканты непонимающе смотрели на Николая. Все удивленно молчали, и только Сергей продолжал как-то напористо, даже нагло.
   - Что значит не готов? Не прошла и неделя после очередного выступления. Я помню, было столько хвалебных отзывов, и все о тебе. Ты же у нас суперзвезда! А настоящие профессионалы не зависят от настроения, нельзя огорчать миллионы своих поклонников.
   - Не знаю, вряд ли я смогу оправдать их надежды.
   На выходе Николая окрикнул Юрий, в группе он играл на клавишных. В гаражный период их творчества большинство стихов Николай написал именно на его музыку. Всегда скромный, особо не выпячивающийся и не привлекающий внимания, именно он был тем стержнем, вокруг которого объединилась группа. И несмотря на его скромность и незаметность, все прислушивались к его мнению.
   - Николай, ты не сердись на Сергея. Сам понимаешь, ему сейчас нелегко.
   - Да, я нисколько не сержусь. А что у него за проблемы?
   - Прости, все те же. Вернее, та же - Людмила!
   - А причем здесь моя жена?
   Юрий помялся, подыскивая нужные слова.
   - Я бы не хотел ворошить прошлое, это ваши личные дела, и я не хочу об этом. Встретимся на концерте.
   ***
  
   Людмила сидела, закинув ногу на ногу, и смотрела на Николая. Точнее, не на самого Николая, а в его сторону. Голова была направлена на него, но ее глаза смотрели куда-то мимо, словно его не было в этой комнате. Ее лицо, еще минуту назад такое близкое и родное, стало чужим и холодным.
   - Как я устала от этой твоей амнезии. Каждый раз приходится ворошить прошлое, доставать грязное белье. Может быть, не стоит этого делать, так бы и жил в счастливом неведении.
   Николай пытался поймать глазами ее взгляд, но безуспешно. Мила по-прежнему была далека.
   - Я не хочу, чтобы между нами оставались какие-то недомолвки, тайны. Мы же практически одно целое.
   Людмила поморщилась.
   - Не всегда горькая правда лучше сладкой лжи, но если ты настаиваешь... Да, в нашей жизни был период, как это мягче сказать?- Люда подыскивала нужное слово,- неблагоприятный! Ты с головой ушел в свою музыку, стал меньше уделять мне внимания. Мне показалось, ты стал меня забывать. А тут еще эти поклонницы, фанатки, будь они неладны. Мне стало страшно. Я была здесь одна, никому не нужная. Мне даже и пожаловаться было некому. И тут появился Сергей. Вернее, он всегда был рядом. Но сейчас... Он меня выслушал, посочувствовал, пожалел. И так получилось, в общем, мы стали встречаться. Это длилось больше месяца. Я уже хотела уйти от тебя, и Сергей настаивал. Но ты меня не пустил. Умолял остаться, просил прощения, говорил, что это твоя вина. Обещал исправиться. Я долго упиралась, но ты настоял на своем. Просил дать тебе последний шанс. И мы решили оставить все, как было.
   - А Сергей?
   - А что, Сергей? Он снова кинулся меня уговаривать. Потом переключился на тебя. Устроил настоящий скандал. Кричал, что я люблю только его, а тебя использую. Грозил уйти из группы. Но после вдруг успокоился, смирился. Он вернулся в группу и продолжал себя вести, словно ничего не произошло.
   - Вот это "Санта-Барбара",- подумал Николай.
   Он смотрел на эту молодую красивую женщину и не мог понять, неужели это та юная девушка, с которой он мечтал прожить рука об руку всю жизнь. Без мыслей о которой он не проводил не то что ни дня, а даже ни минуты. Та, которая придавала его жизни какой-то смысл, была источником его счастья и вдохновения. О которой он грезил во сне и наяву. Ради счастья которой он был готов отдать все на свете, даже саму жизнь, казавшуюся ему такой пустой и ненужной, если в ней нет места для Милы.
   Неужели эта она, его прежняя Мила? Эта, в одно мгновение ставшая чужой, какая-то незнакомая ему женщина, с такой холодностью и равнодушием рассказывающая об их отношениях. Куда подевался блеск в этих безжизненных, погасших глазах? Исчезло все, что привлекало в ней Николая. Осталась пустая, бесчувственная женщина. Осознав все это, Николай испытал одно из самых глубоких разочарований в своей жизни.
   - Мила, ты хоть немножко меня любишь? - Николай, не отрываясь, смотрел на жену.
   Та осеклась. Замолчала. Глаза ее тревожно забегали, не выдержав его взывающего взгляда. Сразу почувствовалось напряжение, отразившееся на ее красивом, но мгновенно подурневшем лице.
   - Ну вот, ты даже не можешь не задумываясь ответить на этот вопрос. Спасибо за честность. Ты ведь никого не любишь, кроме себя, впрочем, и себя ты тоже не любишь.
   - Почему тебя это заинтересовало только сейчас?- Людмила собралась с мыслями и была готова к решительному отпору. - Ты разве не видел этого, когда делал мне предложение? Вспомни, сколько раз я отвечала тебе отказом. Где была твоя прозорливость? Уж ты-то точно любишь только себя. Захотел обладать любимой игрушкой, и ничто и никто не мог тебя отговорить. А наигравшись и потешив свое самолюбие, сразу поумнел и стал честным и проницательным. Я никогда не доставала тебя своими разговорами о любви, я не посвящала тебе стихи, не писала песни, не подкарауливала у подъезда с цветами. Вся моя вина лишь в том, что я позволила тебе меня любить. Не больше!
   А ведь она права, подумал Николай. Сам виноват! Сколько раз все его попытки наладить отношения разбивались о ее если не прямой, то молчаливый отказ. Разве он не замечал ее холодность и равнодушие к нему? Нет, конечно, он все это видел, но тогда ему, ослепленному любовью, казалась, что эта самая любовь сможет растопить лед и отогреть ее застывшее неприступное сердце. Верил же. Не смог. Значит, опять виноват сам. Переоценил свои силы и возможности. Или свою страсть, свои фантазии он принимал за любовь?
   А что такое любовь, если не плод твоей фантазии? Встречая впервые предмет своей будущей любви, ты все начинаешь с чистого листа. Едва тонкий фитилек страсти займется чахлым дымком, как твое воображение с лихорадочной скоростью начинает раскручивать клубок будущих отношений, выдавая желаемое за действительное. Тут же предмет желания обрастает массой положительных черт, качеств и поступков не просто не характерных для него, а о существовании которых он на самом деле не догадывается и не думает. И запылал большой костер. Увы, такова любовь. Недаром говорят - любовь слепа. Но в этом и есть ее прелесть. Парадокс в том, что чем более развито воображение у влюбленного, тем глубже и выше его любовь, тем прочнее фиксируется чувство в его памяти, мешая воедино явь и грезы. И ты уже не в силах вырваться из этого разрастающегося и затягивающего тебя омута, погружаясь все глубже и глубже. И ни советы, ни уговоры, ни здравый смысл не в силах помочь тебе. Даже понимая в глубине души всю тщетность и никчемность твоей страсти, ты не в силах вырваться из этого плена, из этой пучины, в которую сам себя и бросил.
   Не всем дано излечиться от этого недуга. Конечно, время - лучший лекарь. Но кому-то достаточно года, кому-то трех, а кому-то тридцати и трех. Но есть и такие чудаки, которые унесут это чувство с собой в могилу, пронеся его через всю свою жизнь. Но никто, даже они, не в силах сказать, что это? Награда или наказание. Для одних одно, для других - другое. Это - жизнь!
   - Мила, а ты ведь до сих пор встречаешься с Сергеем!- неожиданно для самого себя, словно извлекая это откуда-то изнутри, выпалил Николай.
   Людмила, которая уже успела оправиться от первого шока и, казалась, овладела инициативой, снова сникла и отвела глаза.
   - Я? Нет! Кто тебе сказал?- замямлила она. Затем собралась и продолжила прежним железным тоном. - Да, встречаюсь! Тебе-то что? Разве тебя это волнует? Тебя уже давно перестало волновать все, что происходит вокруг тебя. Ты живешь в своем, замкнутом на тебе, придуманном мире и спускаешься к нам на землю, когда тебе что-то надо от других, или просто от скуки.
   Николай, ожидавший такой ответ, воспринял все на удивление спокойно, без эмоций. Может быть, его любовь давно умерла, а он просто не замечал этого или не хотел заметить?
   - Но почему Сергей?- продолжил он.
   Людмила задумалась лишь на мгновение. Было видно, что этот разговор назревал уже давно, и теперь вместо боли доставляет ей долгожданное облегчение, даже удовольствие.
   - Сергей? Да потому, что с ним все просто и ясно. Не надо лгать друг другу. Он просто приходил и говорил: "Я тебя хочу!" Ни лжи, не обещаний, ни взаимных упреков и подозрений. Все просто и ясно. Наверное, я просто устала от твоей любви.
   - Значит, ты устала позволять мне любить тебя?
   - Может быть и так.
   ***
  
   Николай сидел в мягком кресле, снова и снова переосмысливая последние события. Давно у него не возникало чувство никчемности и бесполезности. Словно кто-то выдернул его из привычной, может быть, не такой разнообразной и успешной жизни и поместил в другую, бурную, яркую, но совершенно чуждую ему жизнь. И теперь он вынужден отвечать за чьи-то поступки, расплачиваться за чужие грехи, переживать чужие обиды. Как сделать так, чтобы все вернулось на свои места? Уйти из этой жизни и начать все сначала? Не поздно ли? Значит он не хозяин своей судьбы?
   В комнату тихо вошла Мила. Она удивленно посмотрела на Николая.
   - Почему ты сидишь? У тебя скоро концерт, ты же обещал ребятам.
   - Должен, обещал, я всегда кому-то что-то должен, что-то обещал. Хватит, больше никаких обещаний, никаких долгов. За всеми этими долгами и обещаниями я ничего не могу вспомнить из своей жизни, словно кто-то прожил ее за меня.
   Людмила пожала плечами. По ее глазам было видно, что она ничуть не удивлена.
   - Как знаешь, может быть это и к лучшему,- задумчиво произнесла она и вышла из комнаты.
   - Простите,- послышался чей-то знакомый голос,- я могу здесь убрать? Я сегодня попросила отпустить меня пораньше. Вы не возражаете?
   Николай обернулся. На пороге стояла Татьяна. Перед собой она катила уже знакомую ему маленькую тележку.
   - Конечно, не возражаю,- оживился Николай. - Я вам не помешаю?
   - Как вы можете мне помешать? Это же ваш дом.
   Татьяна приступила к выполнению своих обязанностей. Она делала все быстро, но уверенно и аккуратно, не халтурила.
   - Вы хотите уйти пораньше, у вас что-то случилось? Может быть, я смогу вам помочь?
   - Нет, спасибо, все в порядке. Просто, я с сыновьями иду вечером на ваш концерт,- улыбнулась Таня.
   - Не хочу вас огорчать, но концерта не будет,- грустно произнес Николай.
   - Жаль,- Татьяна отвлеклась от своей работы и смотрела на Николая. - Мои сыновья - ваши преданные фанаты. У них есть все ваши диски. Они будут очень огорчены.
   И снова Николай уловил какие-то знакомые нотки и интонации в ее голосе. От этого голоса и от самой Тани веяло чем-то знакомым, родным. Кажется, он давно знает эту женщину, этот плавный изгиб рук, округлость бедер, эту родинку над верхней губой.
   - Татьяна, не хотите выпить?- Николай вопросительно смотрел на Таню.
   - Что вы, я же на работе!
   - А какие напитки вы предпочитаете, когда отдыхаете, наверное, красное сухо вино?
   - Да,- удивилась Татьяна.
   - Ну, что же, не хотите выпить, угощу вас соком. Николай подошел к бару, немного покопался в нем и протянул Тане стакан с прохладным напитком.
   Та сделала глоток и улыбнулась.
   - Яблоко-виноград - мой любимый. Откуда вы знаете?
   - Мне кажется, я знаю о вас больше, чем вы думаете. Например, ваш любимый цвет - бирюзовый.
   - Точно!
   - А из сладкого вы больше всего любите зефир в шоколаде.
   - Правда! Кто вам сказал? Я этого никому не говорила.
   - Вы легче переносите мороз, чем жару, любите мистические триллеры и кошек. У вас, наверное, целая коллекция фигурок кошек? А какая композиция из моего творчества вам нравится больше всего?
   Татьяна уже давно прекратила свою работу и, раскрыв рот, глядела на Николая.
   - Не обижайтесь, но мне больше нравятся ваши ранние работы. Они более нежные, проникновенные и... честные. А моя самая любимая, конечно, это "Глаза любви". Но постойте, откуда вы знаете все обо мне? Неужели при приеме на работу вы так серьезно интересовались моей жизнью? Но многое из перечисленного знают только мои родные и друзья. Как вам это удалось?
   - Сказать честно, не знаю. Мне кажется, мы были знакомы, или в прошлой жизни, или, в какой-то другой, и ... . Впрочем, о чем я? Знаете что, Таня, заканчивайте эту свою работу, концерт состоится. Я буду сегодня выступать.
   ***
  
   Музыканты встретили Николая настороженно. Они сидели в гримерке и потягивали пиво. Настроение было явно не для концерта. Людмила успела им сообщить об отказе от выступления.
   - Явился,- протянул Сергей, откупоривая очередную бутылку пива.- Поиздеваться пришел или покаяться?
   - Николай, ты нездоров?- поинтересовался Юрий. - Нужна помощь?
   Николай посмотрел на ребят. Вот его настоящая семья. Он отвечает за каждого. Когда-то они, поддавшись на его уговоры, бросили все: работу, любимых, налаженный быт - и уехали в столицу в надежде на успех, новую творческую работу, новые впечатления, призрачную богемную жизнь. И вот сейчас, когда все идет как нельзя лучше, он своими необдуманными поступками выбивает у них из-под ног почву. Вправе ли он так поступать? Ведь это не просто его решение. От него зависит дальнейшая судьба каждого из них. Нет, такие решения надо принимать всем вместе, сообща.
   - Нет, мужики, все в порядке,- улыбнулся Николай. - Концерт состоится вовремя. Готовьтесь!
   - Всегда готовы! - загадочно произнес Сергей.
   ***
  
   Вот он, момент истины. Тот, кто не стоял на сцене, вряд ли поймет те чувства и ощущения, которые испытывает артист во время концерта. Это непередаваемо! Вся эта огромная толпа, как единый организм, состоящий из тысяч маленьких клеток, повинуется невидимому мозговому центру, готовая выполнять все его приказы. И этим центром являешься ты. Правда, для этого нужен полный контакт со зрителем. Люди должны быть готовы еще задолго до концерта. Еще приобретая билет, человек должен предвкушать ту радость, то удовольствие, которое он получит во время концерта.
   А артист? Если разобраться, кто получает большее удовольствие от выступления? Думаю, артист. Та подпитка, та энергетика, идущая от зала, заставляет творить невозможное. Вряд ли можно повторить подобное в студии. Только прямой контакт со зрителем дает подобный эффект. И тут задача артиста удержать эту энергию, направить ее в нужное русло. Не допустить агрессии и разрушения. Только в этом случае и артист, и зритель получат истинное удовольствие и удовлетворение от выступления.
   Не верьте тем "звездам", которые клянутся навсегда уйти со сцены, ссылаясь на усталость и опустошенность. Тот, кто почувствовал вкус сцены, не забудет этого никогда. И до тех пор, пока длится этот диалог артиста со зрителем, не наступит ни усталость, ни опустошение, ни пресыщение.
   Но если артист или зритель почувствует фальшь, надо немедленно сломя голову бежать со сцены, не дожидаясь пока тебя попросят это сделать другие.
   И вот сейчас Николай стоял в шаге от сцены, никак не решаясь перешагнуть эту невидимую грань, отделяющую его от зрителей.
   Занавес был поднят, но зал молчал, погруженный в полную темноту. Лишь рабочее место звукорежиссера подсвечивалось десятком тусклых миниатюрных лампочек.
   Ударник уже отстучал свою вступительную партию, протяжно затянул синтезатор, подбадриваемый рифами бас - гитары. Николай вышел на край сцены и взял первый аккорд. И тотчас же яркий луч прожектора осветил его одинокую фигуру. Он стоял, закрыв глаза, запрокинув голову назад, раскачиваясь в ритме музыки. Казалось, он находится в каком-то трансе, утратив связь с внешним миром. Но его гитара была звеном, связывающим его с окружающим. Его пальцы бегали по струнам, заставляя инструмент, то страдать и плакать, жалостливо завывая, то хохотать истеричным хохотом сумасшедшего.
   Зал замер. Николай, ускоряясь, закрутил очередной пассаж, и вдруг внезапно оборвал его на самом пике. Прижав рукой гитару, он сделал шаг назад, в глубь сцены. Музыканты, не ожидавшие такого финала, замолчали так же внезапно, как Николай. По замершему залу прошел шорох. Музыканты растеряно смотрели на своего лидера.
   Николай подошел к микрофону и поднял вверх руку. Воцарилась тишина. Он видел тысячи глаз, устремленных на него, глядящих на него с восхищением, чего-то ждущих и просящих. Разве мог он обмануть их надежды и ожидания?
   - Добрый вечер, друзья!- произнес он, и зал взорвался аплодисментами. Он снова поднял руку вверх, призывая к тишине. - Этот концерт был направлен на раскрутку нового альбома. Но буквально пред началом нашего шоу я решил изменить программу. Потому что одна женщина, чьим мнением я дорожу, сказала мне, что ранние вещи, написанные и исполненные нашей группой, более живые, более чувственны и более честные. Я полностью с ней согласен. Сейчас она присутствует здесь в зале. Этот концерт я хочу посвятить ей. И Николай заиграл "Глаза любви".
   Музыканты удивленно переглянулись, но приняли его игру. Все отыграли "на ура!" Когда отзвучал последний аккорд, Николай с нетерпением ожидал реакции зала. Зал молчал. Потом послышался отдельный хлопок, затем еще и еще. И вот уже весь зал, как одно целое, ревет и аплодирует, слышны восторженные крики и свист наиболее одержимых слушателей.
   Николай обернулся и посмотрел на друзей. Все музыканты улыбались и одобрительно кивали. Было видно, что все происходящее доставило им неподдельное удовольствие.
   И только Сергей не радовался вместе со всеми. Он стоял в глубине сцены возле нагромождения усилителей, акустических колонок со сходящихся к ним пучками спутанных проводов и производил какие-то манипуляции с оборудованием. На его лице не было и тени улыбки, наоборот, он был серьезен, решителен и спокоен.
   Николай подошел к микрофонной стойке, чтобы объявить следующую композицию. Протянул руку, пытаясь поправить микрофон и ... ощутил сильнейший удар электрическим током. Посыпались искры, пронзительный свист из колонок заставил весь зал прижать ладони к ушам и вжаться в кресла. Николай начал заваливаться на пол, увлекая за собой стойку с микрофоном. Перед тем, как закрылись его глаза, он увидел Сергея, внимательно, с любопытством смотревшего на него. Он, наконец, улыбался.
   ***
  
   Николай брел по темному коридору, скорее туннелю. Было трудно разобраться в окружающем, так как здесь полностью отсутствовали источники света. Мягкая обволакивающая чернота плавно окутывала все вокруг. Пол, потолок, стены - все было одинакового черного цвета, и только мерцающее свечение где-то вдали давало возможность ориентироваться в пространстве.
   Странно, но эта необычность и нереальность совсем не пугала и даже не настораживала его. Наоборот, его движения были уверенными и четкими. Казалось, он здесь не впервые. Хотя, в голове начисто отсутствовали какие-либо воспоминания. Исчезли все проблемы, заботы, желания. - Может быть, я умер?- подумал Николай. До чего далеким и ненужным представлялась ему его прошлая жизнь. И сейчас, с каждым шагом к далекому свету, он оставлял за собой частичку прошлой жизни. Словно кто-то невидимый стирал одну за другой маленькие ячейки его памяти.
   ***
  
   - Колян, ты живой? Очнись!
   Чьи-то руки трясли его за плечи, хлестали по щекам, пытаясь вернуть к жизни. Наконец, небольшая порция холодной воды, выплеснутая прямо в лицо, заставила Николая открыть глаза.
   Он непонимающе осмотрелся. Маленькая, давно не видавшая ремонта комната, стол, четыре кровати и грязное окно в полстены. На полу, на бренных останках некогда шикарного паркета, лежит он. Рядом, стоя на коленях, над ним склонился молодой парень. Черты лица показались Николаю удивительно знакомыми.
   - Колян! Ну, наконец-то, - произнес тот, увидев, что Николай подает признаки жизни.
   Валерка! Это же его институтский друг и одногруппник. Что со мной? Где я? Да это же знаменитая 501 комната в не менее знаменитой первой общаге. Выходит, что я студент! Как, я еще не закончил институт? До чего трудно соображает голова. Мысли, как сонные мухи, проносятся в мозгу, натыкаясь на стены и друг на друга.
   - Что, трудно соображать?- Валерка помог ему подняться.
   - Что случилось? Что я здесь делаю?- Николай непонимающе смотрел на друга.
   - Ну, ты даешь! Правду говорят, пьянство - зло. Ну, ничего, сейчас мы тебя поправим.
   Валерка схвати со стола давно не мытый стакан, плеснул туда из стоявшей рядом бутылки буроватой мутной жидкости и протянул Николаю.
   - На, прими! Может, полегчает.
   Внезапно обострившимся обонянием Николай почувствовал отвратительный, отталкивающий запах.
   - Что это? - спросил он, отворачивая голову от стакана.
   Валерка прыснул от смеха.
   - Лекарство! Это то, что тебе надо. Ты что, когда упал с кровати, память потерял? Ну, ты даешь,- снова прыснул он. - Вспоминай, вчера в клубе "Отдых" был "Вечер первокурсника". Мы хорошо посидели, потанцевали, оторвались по полной. Но ты видно не рассчитал с коктейлем "Тройка". Коварная штука! Тянешь через соломинку один, другой, третий, а потом раз, и нет тебя! Пришлось везти тебя сюда, в общагу. Хорошо еще удалось протащить тебя через вахту, а то пришлось бы ночевать на улице. А сейчас уже на май месяц.
   Стойкий "аромат" из протянутого стакана вызвал приступ тошноты. Николай оттолкнул друга и рванул в туалет.
   ***
   Вечером на электропоезде Николай возвращался домой в пригород, где он проживал с родителями.
   В вагоне было весело и шумно. Слышался смех. Где-то играла музыка.
   Николай с друзьями коротали время в дороге за картами. Компания была сыгранная и проверенная. Все студенты различных вузов, будущие представители различных специальностей. Но дорога, совместные ежедневные поездки сблизили и сплотили их.
   Поезд подходил к долгожданной станции. Все двинулись в тамбур покурить.
   Выйдя из вагона, Николай обернулся и замер. По ступенькам соседнего вагона спускалась роскошная длинноволосая девушка в зеленом пальто.
   Длинные волнистые волосы с рыжевато-золотистым отливом обрамляли красивое лицо с правильными, привлекательными, даже утонченными чертами. Прямой, чуть курносый нос, пухлые губы и глаза цвета небесной синевы с длинными темными ресницами.
   Таня! Это была Таня, его бывшая одноклассница. Но как она и изменилась и похорошела за несколько месяцев! Прямо не узнать. В школе она была худенькой какой-то нескладной, проигрывавшей перед своими подругами, манящими своими ранними округлыми формами. И вот за какие-то пару-тройку месяцев из гадкого утенка Таня превратилась в прекрасного лебедя, оставив далеко позади своих красавиц-подруг. Николай невольно залюбовался ей.
   - Привет, Татьяна!
   - Привет,- девушка величественно проследовала мимо.
   - Кто это? Ты ее знаешь?- друзья не сводили с Тани восхищенных глаз.
   - Знаю, знаю,- нехотя процедил Николай и ринулся вдогонку за Татьяной.
   Дом Николая находился как раз на полпути между вокзалом и домом Тани. Это давало ему право прогуляться рядом с девушкой, беспечно болтая о разной чепухе.
   Николай осознавал, что ему приятно идти рядом с этой красивой, стройной девушкой, ловить завистливые взгляды встречных парней. Так незаметно, за разговорами, они оказались возле дома Татьяны.
   ***
  
   Николай понял, что влюбился. Он никак не мог понять, как раньше он не замечал этой красоты. Поездки в институт и обратно приобрели для него новый смысл. Ему нравилось находиться рядом с Таней. Слушать ее чуть низкий голос. Ему нравился ее тонкий юмор, неторопливая манера разговора. Мысли об обладании этой девушкой бросали его то в жар, то в холод.
   Как он был слеп! Быть рядом с этим идеалом красоты и смотреть на других. Сейчас он просто не мог в это поверить.
   Теперь Николаю стало не до карт. Утром он спешил к поезду, садился в полюбившийся ему пятый вагон. И почти час наслаждался пребыванием рядом с предметом своего обожания. Они подолгу беседовали, вспоминали пролетевшие школьные годы, друзей-одноклассников.
   Вечером, даже если занятия заканчивались пораньше, Николай не спешил домой, а дожидался электричку, на которой должна была возвращаться Татьяна. А дальше он провожал ее до калитки и, радостный от полученного общения, спешил домой. Иногда получалось так, что они ездили разными поездами. В такие дни грусть и сожаление сдавливали его сердце, вызывая чувство горечи и утраты.
   Эти странные отношения продлились несколько месяцев. Никто из них не пытался форсировать события или наоборот прекратить начатое.
   Николай даже не знал, нравится ли он Татьяне. Страх быть отверженным сдерживал его желания. Казалось, что впереди целая жизнь.
   Но жизнь готовила им сюрприз. Заканчивался очередной учебный курс. Приближалась сессия. А Татьяну ждала практика. Так как она была студенткой педагогического училища, то и практику она должна была проходить в детском саду.
   И надо же было такому случиться, что Таня была направлена в сад, часть территории которого просматривалось из окон Николая.
   Во время подготовки к экзаменам Николай находился дома и часто, увидев в окно детей, вышедших на прогулку из садика, бросал книги и конспекты и спешил навстречу молоденькой воспитательнице. Все благоволило влюбленному. Даже строгая заведующая, которую боялись все работники детсада, относилась к нему с пониманием и ни разу не прогнала его со своей территории.
   Но как это всегда бывает, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Подходила к концу и практика.
   Однажды вечером Николай, как обычно, пришел на территорию садика к Татьяне. Таня показалась ему тогда особенно красивой, в тончайшем синем платье, так подчеркивающем манящие округлости ее фигуры и гармонирующем с синевой ее глаз. Рыжеватые длинные волосы играли на солнце золотистыми блестками. Она вся словно лучилась или излучала свет и тепло. Николай невольно залюбовался девушкой.
   После нескольких минут обычной, ни к чему не обязывающей болтовни, Николай, наконец, решился.
   - Таня,- начал он издалека,- сейчас в кинотеатре демонстрируется очень интересный фильм...
   Татьяна слушала с едва заметной улыбкой.
   - И у меня как раз есть два билета. Может быть, сходим сегодня вечером?- Николай с надеждой посмотрел на девушку.
   - Давай сходим,- снова улыбнувшись, согласилась Таня.
   Николай был сам не свой от счастья. Наконец-то! Слава Богу! Она согласна! Он сам не верил своему счастью.
   - Тогда встречаемся в 21.00 возле кинотеатра.
   ***
  
   Ровно в 20.30 Николай в отглаженных брюках и свежей рубашке стоял на ступеньках кинотеатра. Он стоял одинокий и напряженный и нервно оглядывался по сторонам. Минут через пятнадцать появилась Таня.
   Поверх уже знакомого синего платья девушка накинула яркий оранжевый плащ.
   Николай снова ощутил восхищенные, завистливые взгляды стоящих поблизости парней. Но сейчас он был горд и счастлив. Эта девушка спешила только к нему. И пусть все те, кто стоит вокруг отдыхают. Сегодня его удостоила такой чести королева. И он готов биться за право быть рядом с ней.
   Правда, иногда возникало чувство легкой тревоги и неуверенности. А сможет ли он удержать такую роскошную женщину? Достоин ли он? Он смотрел на этот идеал красоты, у которого отсутствовали не просто какие-то изъяны, но даже намеки на них, и в душе росли сомнения. Ему казалось, что он выглядит очень бледно рядом с этой яркой богиней, привлекающей взгляды. Ему стало стыдно за свою не новую и не слишком модную одежду, свою манеру держаться, свою робость и какую-то серость.
   Но положение обязывало, и он вежливо пригласил Таню в зал.
   Содержание фильма совершенно не волновало Николая, он почти неотрывно смотрел на свою спутницу. Тане льстило такое внимание, она кокетливо улыбалась и демонстративно отворачивала голову.
   - Смотри кино!- иногда шептала она.
   Но разве здесь до кино?!
   Николай, наконец, насмелился и взял Татьяну за руку. Он ощутил тепло и бархатистость ее нежной кожи, почувствовал тоненькую ниточку пульса. Николай слегка сжал ее кисть, Таня ответила легким пожатием. Тогда он не удержался, наклонился и обнял девушку. Таня сидела спокойно. Она не ответила на это объятие, но и не отстранилась, оставаясь в прежней позе.
   Николай ощутил настоящее блаженство. Ему захотелось уткнуться лицом в ее густые волосы, ощутить тонкий аромат ее духов. Но он сдержался, боясь неосторожным действием разрушить то, что установилось между ними.
   Закончился фильм. Зрители зашевелились и начали покидать кинозал. Уходить не хотелось.
   Николай и Татьяна медленно брели по вечерним улицам. Делились впечатлениями о фильме. Снова болтали о разной ерунде.
   Теплый летний вечер способствовал прогулке. Солнце уже давно закатилось за горизонт, но ночная темнота еще не успела поглотить пустеющий город, оставляя его во власти серых сумерек. На небе появились первые, еще не яркие, звезды. Дневная духота прошла, и бодрящий свежей ветерок играл зеленой листвой.
   Молодые люди не спеша брели по узким тротуарам. Так они и шли в руке рука навстречу ночи.
   Но всякая дорога когда-нибудь и где-нибудь заканчивается. Возле Танинного дома закончилась и эта.
   И вот эти двое стояли возле калитки, не решаясь расстаться, боясь разорвать ту тонкую, невидимую нить, связывающую их, боясь разрушить зачатки этих хрупких нежных отношений, способных перерасти в большую настоящую любовь. Но человек предполагает, а Бог располагает.
   ***
  
   - Здравствуйте, молодежь,- послышался знакомый голос.
   Николай и Татьяна резко обернулись и обмерли. Они были так увлечены друг другом, что не заметили, как к ним приблизилась их одноклассница и школьная подруга Тани Людмила. Люда жила здесь же поблизости на одной улице с Татьяной. Они вместе ходили в школу и обратно, вместе играли в свои детские игры, часто ходили друг к другу в гости.
   Но все это было не важно. Вся интрига состояла в том, что Николай безуспешно пытался ухаживать за Людмилой в старших классах. И все его попытки происходили на глазах Татьяны. Да и у Людмилы не было тайн от близкой подруги, она часто рассказывала Тане о всех похождениях и стараниях Николая, читала его письма и стихотворения, порой весьма интимные.
   Людмила была удивлена. Нет, она была поражена, даже ошарашена. Как мог этот ее раб, клявшийся в вечной любви, готовый сносить не только ее многочисленные прихоти и капризы, но и прощать ее не менее многочисленные увлечения, иметь что-то с Татьяной? С ее худой угловатой соседкой Танькой! У которой и груди то до самого выпускного класса не было. Другое дело она! Небольшого роста, ладная, с торчащей грудью, округлыми бедрами и хорошей попкой, он сразу вызывала интерес парней, затмевая нескладную подругу. Лишь одно нравилось Людмиле в Татьяне, вызывая чувство легкой зависти, - ее пронзительные синие глаза. Эта синева, не сравнимая ни с синевой неба, ни с синью моря, была похожа на синеву драгоценных камней, излучающих мерцающий свет.
   И вот теперь Людмила стояла перед ними, уже не прежняя, властная и самоуверенная, а потерянная, притихшая. Она, не отрываясь, смотрела в глаза Николая. Ему показалось, он увидел в них грусть, сожаление и, возможно, раскаяние. Жалость к Миле нахлынула на Николая, как воск, топя его сердце, и возвращая прежние чувства. Забурлила молодая кровь. Снова ожила былая, все сжигающая и все поглощающая страсть.
   Он смотрел в эти родные, зовущие, оказывающие над ним какое-то гипнотическое действие глаза, и понимал, что не в силах бороться с возникшим искушением.
   А что Людмила? Она уже успела собраться и взять себя в руки. Не обмолвившись ни словом об увиденном, поболтав о какой-то чепухе, она простилась и поспешила в прежнем направлении.
   Николай по-прежнему неотрывно смотрел ей вслед.
   Таня открыла калитку. Она все поняла по его глазам.
   - Что стоишь? Беги, догоняй!- без грусти и без сожаления сказала она.
   Николай что-то промямлил в ответ, пытаясь сохранить лицо, но, как только калитка захлопнулась, рванул вслед за Людмилой.
   - Зачем мне это?- думал он, ускоряя шаг. - Это же никогда не кончиться, снова все вернется на круги своя. Уже сейчас я бегу за ней, а она от меня. И ведь ни слова, ни намека! Неужели я так слаб и безволен? Неудобно как-то получилось с Таней, по сути, я предал ее. Что же это за чувство такое, подминающее все под себя и толкающее и на подвиг и на подлость? Имя ему - любовь. Не даром говорят - любовь слепа. Эх, если б только это! Она еще и жестока, безрассудна. Любовь может вознести ввысь, а может и бросить в бездну. Может заставить человека раскрыться, проявить все его таланты и способности, а может и опустить, замкнуть на самом себе, оставив на всю жизнь незаживающую рану. А вот и Мила!
   Услышав за спиной шаги, девушка обернулась.
   - А это ты,- каким-то будничным бесстрастным голосом произнесла она. - А где Таня? Вы что, встречаетесь?
   Пред ним была прежняя холодная, недоступная Людмила. Казалось, она стеснялась той слабины, которую он увидел в ее глазах несколько мгновений назад. И теперь, более равнодушная, более жестокая, за проявленную слабость пыталась отыграться на Николае.
   Она остановилась и, одаривая его ледяным взглядом, с какой-то неожиданной прямотой, даже злобой, произнесла:
   - Куда ты летишь? Не ходи за мной! Я тебе всегда говорила - у нас ничего не получится! А сейчас я спешу на свидание. Прощай!- и поспешила вперед.
   А Николай так и остался стоять застывшим посреди улицы, ошарашенный всем услышанным.
   За что мне все это, Господи? Что я делаю не так? А ведь день начинался так хорошо! Слабак! Я просто не вынес испытания. Искус оказался сильнее меня. А может быть еще не все потеряно? Вернуться к Тане, упасть на колени, молить о прощении. Может быть, простит? Нет, я бы не простил. Как я мог разрушить все в один момент? Вот и причина всех моих неудач! Возможно, и Мила, и Таня чувствуют мою слабость, и это заставляет их держать меня на расстоянии?
   Яркий, слепящий свет заставил Николая отвлечься от тревожных мыслей. Он инстинктивно отстранился, прикрывая глаза руками. Послышался пронзительный визг тормозов, и многотонный грузовик, так и не успев сбросить скорость, пронесся по узкой неосвещенной улочке.
   Было очень странно и необычно наблюдать, как что-то большое, темное, подброшенное высоко вверх, как при замедленной съемке, кувыркаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, плавно пролетело над улицей и с каким-то чавкающим звуком опустилось на асфальт.
   - Господи, это же я,- мелькнула мысль.
   ***
  
   Темнота, тишина и холод - именно так можно было охарактеризовать состояние Николая. Он снова брел по какому-то бесконечному коридору, окутанному липкой чернотой. Ноги утопали в чем-то вязком и мягком, как вата.
   - Наверное, я умер, - пронеслось в голове. Эта догадка не пробудила в нем никаких эмоций. Ну, умер, так умер, словно все это происходило не с ним, а с кем-то далеким, незнакомым.
   Внезапно до него стал доходить какой-то неясный, монотонный гул.
   - Значит, я все-таки слышу,- снова бесстрастно констатировал Николай, продолжая движение в направлении звука.
   Звук то затихал, то усиливался, нарушая свою монотонность и внося новые, какие-то знакомые нотки.
   - Куда я иду? Зачем мне это? Не лучше ли остаться в этой прохладной липкой черной тишине навеки?
   Но почему-то разум оставил эти вопросы без ответов, заставляя двигаться на звук.
   - Николай, Коля!- послышалось ему.
   Что это за странные слуховые галлюцинации? Кто может звать его в этой безлюдной темной пустоте.
   - Коля, вернись! Не бросай меня, Николай!
   Нет, это не галлюцинации! Ему знаком это голос, зовущий его по имени.
   Собрав последние усилия, Николай попытался вырваться из обволакивающей тягучей ваты и вдруг увидел вдали мерцающий бледный лучик света.
   Теперь идти было легче. Он уже не брел по этой топи, а парил над нею, отталкиваясь от поверхности, совершая нереально протяженные, гигантские прыжки.
   А далекий голос продолжал звать его, пробуждая силы и желания.
   Луч света расширился, заполняя собой весь конец коридора. Холодное голубое свечение сменилось на желто-красное. Так бывает, когда смотришь сквозь закрытые веки на яркое солнце.
   Как он любил когда-то лежать на раскаленном песке пляжа, раскинув руки и ноги, подставляя молодое тело жаркому солнцу! И думать в такие минуты хотелось только о хорошем.
   - Николай, вернись,- послышался знакомый голос. - Я тебя никогда не брошу!
   ***
  
   Николай открыл глаза и снова зажмурился. Так ярок и непривычен показался ему это свет, заполнявший собой все вокруг.
   Он приоткрыл глаза, и, постепенно фокусируясь, предметы вокруг него приобрели реальные очертания. Николай вдруг увидел, что лежит на кровати в ярко освещенной белой комнате. От него к каким-то незнакомым приборам тянулись многочисленные провода и трубки. Но главное было не это, главное, что над ним склонилась Таня. Одной рукой она держала Николая за руку, другой гладила его по голове, распутывая слипшиеся, слежавшиеся волосы.
   - Доктор, доктор, он вернулся,- радостно закричала она, увидев, что Николай открыл глаза.
   Появился мужчина в униформе цвета морской волны. Он пощупал пульс, посветил в глаза маленьким фонариком и удивленно произнес.
   - Удивительно! В таких случаях, если реанимационные мероприятия производятся не сразу, пострадавшего почти невозможно вывести из комы. Вам повезло. Можно сказать, случилось чудо.
   - Доктор, это не чудо. Просто он никогда не оставит меня. Я верила, что все закончится хорошо.
   Николай непонимающе смотрел то на Таню, то на доктора.
   - Что случилось?- наконец произнес он.
   - Поразительно,- произнес доктор, рассматривая показания приборов. - Все показания в норме, речь внятная и членораздельная. Это решительно чудо.
   Но Таня уже не слушала доктора. Все ее внимание было сосредоточено на Николае.
   - Неужели ты ничего не помнишь?- удивилась она. - Тебя привезли прямо с работы. Поражение электрическим током и падение с большой высоты. Говорят, ты сам виноват, надо было пользоваться лестницей повыше. Тогда бы все обошлось. Но ты, как всегда, спешил.
   Никто не верил, что ты выйдешь из комы. Но я так просила доктора продолжить реанимацию, что он не смог отказать, спасибо ему!
   - И давно я здесь?
   - Вторую неделю.
   - И ты все это время была со мною?
   - Конечно! Ты что, сомневаешься? Я же все это время держала тебя за руку, разговаривала с тобой.
   - Таня, я вспомнил. Сначала я не хотел возвращаться, мне было абсолютно все равно. Но потом я услышал твой голос и пошел на него. Точнее, сначала я не различал, что ты говоришь, только знакомые интонации. Но потом я услышал, как ты зовешь меня. И собрав в кулак все свои силы, всю волю, я направился к тебе. Только благодаря тебе я здесь.
   - В этом я с вами полностью согласен,- вмешался в разговор доктор, именно своей удивительной супруге вы обязаны жизнью. Медицина сделала, все, что могла, оставалось только молиться, ждать, и надеяться на чудо. И она совершила это чудо. Анализируя все произошедшее, я могу сказать, что она смогла установить контакт с потусторонним миром, а именно там вы уже находились.
   Это очень редкий случай, хотя, честно говоря, не единственный. Обычно попадая в такие ситуации, люди ломаются, падают духом, теряют веру. И только очень сильные люди способны выдержать все это. Только настоящие чувства, вера, любовь способны на чудеса. Я склоняю голову перед вашей супругой. А сейчас я вас ненадолго оставлю, меня ждут другие пациенты.
   - Таня, прости, я действительно многого не помню,- начал Николай, когда доктор вышел. - Давно мы женаты?
   - Уже более десяти лет.
   - И дети есть?
   - Конечно! Сын и дочь, как мы когда-то мечтали. Ты сегодня сможешь их увидеть.
   ***
   Память очень быстро возвращалась к Николаю. Через пару дней он уже вспомнил все, что происходило с ним до несчастного случая. Но произошедшее очень сильно повлияло на его характер. Николай стал более сдержан, спокоен, уравновешен. Окружающая его суета уже не трогала его, как прежде. Но вместе с этим он действительно полюбил жизнь, был готов радоваться тому, что имеет, наслаждаться каждым моментом, каждым глотком жизни.
   - Таня, когда я был там, мне показалось, что я успел прожить несколько жизней, или, как бы получше выразиться, побывал в каких-то параллельных мирах, где наша жизнь развивается совсем по-другому, не так как здесь.
   Говорят, что каждый раз, принимая какое-то важное решение, мы как бы топчем для себя отдельную жизненную тропу. А в это время, где-то в параллельном мире, наш двойник принимает другое решение, и следует дальше по другой тропе. И постепенно количество этих ответвлений растет, воспроизводя все возможные жизненные комбинации. Ведь параллельных миров бесчисленное множество, в каждом из них обитает наш абсолютный двойник. У кого-то жизнь складывается удачно, у кого-то не очень, но у каждого своя. Часто люди ропщут: если б я знал, что все так выйдет, я бы никогда так не поступил. Жалуются на свою жизнь, хотя во всем виноваты только сами. Это был их осознанный выбор.
   Мне трудно объяснить, что это было. Или моя душа летала в других мирах, в чужих телах, или мой воспаленный мозг сумел сам смоделировать и воссоздать все эти жизненные ситуации. Но ощущения были настолько реальны, что я до сих пор не могу прийти в себя.
   Но что интересно, Таня, я везде искал тебя. Где-то был уже близок, где-то находил и снова терял. Поэтому, когда я пришел на твой голос, открыл глаза и увидел тебя, сначала я подумал, что умер. Просто я не мог в это поверить. Я где-то далеко метался, гнался за тобой, страдал, переживал, а оказалось, все это время ты была рядом и держала меня за руку. Я не мог поверить своему счастью.
   Да, теперь я знаю, это действительно счастье. Счастье быть с тобою рядом, смотреть в твои глаза, слышать твой голос, счастье знать, что нужен тебе.
   И если бы Господь предложил мне полностью изменить прожитые годы, начать все сначала, поставив меня на ту, первую в моей жизни развилку, я бы не раздумывал.
   - Спасибо тебе, Господи!- сказал бы я ему. - Ты очень добр ко мне. Но, Господи, ты мне уже дал все, что мне нужно. У меня уже есть любовь всей моей жизни, есть прекрасная семья, есть любимая работа, на которой меня ценят, есть друзья. А что еще человеку надо? Нет, Господи, оставь свой подарок для кого-нибудь другого, а меня к тебе будет лишь одна просьба.
   Если это возможно, сделай так, чтоб все это продолжалось как можно дольше, я не хочу сказать вечно, но подольше, Господи!
   Ибо только побывав там, начинаешь ценить то, что имеешь. А все остальное - это суета, на которую не стоит растрачивать жизненные силы, которая не достойна даже частицы нашего внимания. Я нисколько не лукавлю, все так и есть!
   Таня стояла у открытого окна и неотрывно смотрела куда-то вдаль. Николаю даже показалось, что она занята каким-то своим делом и не слушает его откровения.
   Он подошел к ней со спины, обнял за плечи и повернул к себе, вглядываясь в ее лицо. О Боже, она плакала! Блестящие, крупные слезинки выкатывались из глаз, стекали по щекам, оставляя мокрый след, подобно небольшим ручейкам. Только сейчас он ощутил, как вздрагивает ее тело.
   Нет, Николай не хотел, чтобы Татьяна плакала, он не мог видеть ее слез. Пусть это были даже слезы радости. Он покрепче обнял ее, словно пытаясь защитить, оградить от всех будущих невзгод и испытаний. Он знал, что, пока держит ее в своих объятьях, у них двоих все будет хорошо.
   ***
  
   А за окном, возле которого стояли эти двое, слившиеся в одно целое, начинался новый день. И утреннее солнце уже всходило на востоке, оставляя во вчера темноту прошлого, открывая дорогу новому светлому сегодня.
  
   Июнь 2011г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"