Соколова Марьяна Евгеньевна : другие произведения.

Железные крылья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действия разворачиваются в период Второй мировой войны. Военный переводчик Никита Андреев попадает на фронт в самую гущу событий, выбраться из которых ему помогает совершенно неожиданный союзник...


   Июль 1942 года
   Война. Это слово пропитано смертью. Воздух тяжёлый, словно напичкан свинцом. Тяжело дышать...
   Никита непроизвольно вздохнул. Он выглянул в окно, за которым простиралась серая безысходность. Солнце тщетно старалось пробиться сквозь пелену дыма, становившимся всё гуще от бесконечных взрывов, доносившимися глухими хлопками с линии фронта. Это музыка смерти. Но только победители услышат последний аккорд.
   Никита вздрогнул, когда дверь за его спиной с грохотом распахнулась.
   - Эй, малой, - в комнату ворвался крепкий светловолосый парень в солдатской форме. Он остановился посреди комнаты, широко расставив ноги. Во рту он держал незажжённую папиросу, которую перекатывал из одного уголка в другой.
   - Привет, Миш, - ответил Никита, махнув рукой громиле. Тот сплюнул прямо на пол и прошествовал к столу Никиты. Парень нахмурился.
   - Ты можешь соблюдать хоть какие-то приличия?
   Миша усмехнулся и усадил свой мощный зад прямо на стол, заставив Никиту отклониться. Он еле успел спасти документы, над которыми работал последние два часа.
   - Удалось что-нибудь разузнать? - кивнул Миша на документы.
   - Не много, - нехотя ответил Никита. - У этого Зигеля отвратительный почерк, кроме того, в некоторых местах чернила потекли, так что текст трудно читаем.
   - Угу, - Миша безразлично кивнул, после чего взъерошил своей огромной пятерней волосы Никиты. - Но ты ведь справишься, да?
   Никита раздражённо отмахнулся от его руки, на что Миша только рассмеялся. Он вдруг вскочил на ноги и поводил плечами, расслабляя мышцы.
   - Я чего пришёл, - он снова повернулся к Никите и сложил руки на груди. - Заканчивай с этими фашистскими ребусами и пошли со мной. Командир зовёт.
   Брови Никиты залезли почти на лоб.
   - Меня?
   - Нет, меня. А я к тебе так, похвастаться зашёл. Тебя, конечно! Пошли.
   Миша нетерпеливо помахал рукой и направился к выходу. Никита выдохнул, отложил в сторону документы и пошёл вслед за ним.
   Проходя по коридору мимо одного из кабинетов, Никита услышал звуки ударов, сопровождающиеся ругательствами и криками, потом что-то тяжёлое упало на пол с глухим стуком. Миша вдруг остановился, лениво потянулся к ручке двери и, приоткрыв её, заглянул внутрь.
   - Развлекаетесь, парни? - звучно сказал он и толкнул дверь, войдя в помещение. Никита боязливо вытянул шею, чтобы увидеть, что происходит. В комнате находились трое: один из них смолил папиросу, смотря на Мишу прищурившись, другой сложил руки на груди и ухмыльнулся, когда Миша зашёл, а третий, скорчившись, лежал на полу. Никита увидел капли крови на линолеуме, и, судя по разбитому носу лежавшего, кровь принадлежала ему. Никита почувствовал себя неуютно.
   Один из парней, здоровенный бугай, не переставая ухмыляться, прогремел:
   - Здорово, Миха.
   - Здоровей видали, - безразлично ответил Миша и смерил взглядом лежащего на полу мужчину. - Разве вы входите в группу по допросу пленных, Артём? - он, держа руки в карманах, чуть склонил голову на бок. - Как это прошло мимо меня?
   Ухмылка Артёма сползла с его лица, и он как-то растерянно посмотрел сначала на своего смолящего товарища, потом снова на Мишу.
   - Да нет, - промямлил он. Потом на его лице снова заиграла ухмылка. - Просто решили оказать фрицу тёплый приём, - он пихнул ногой лежащего на полу немца. - Ну, как тебе русское гостеприимство, ублюдок?
   Он сплюнул на пол, буквально в паре сантиметров от лица немца, потом поставил свой ботинок на плечо пленного и покачал ступнёй вперёд-назад.
   - Фашистская мразь, - он снова посмотрел на Мишу, самодовольно ухмыляясь.
   Миша в ответ закивал и тоже расплылся в улыбке, после чего молниеносно одним ударом в челюсть отправил Артёма в другой конец комнаты. Тот отлетел к стене рухнул на пол, но тут же вскочил на ноги, держась за челюсть.
   - Какого хрена ты делаешь?! - истерично взревел здоровяк, выпучив глаза на Мишу с такой силой, что, казалось, они сейчас лопнут.
   Миша смерил его хмурым взглядом.
   - Показываю куску дерьма, где его место.
   Он переступил через пленного и направился к Артёму. Здоровяк отпрянул, но сзади была только стена, так что он практически вжался в неё.
   - Не подходи ко мне, слышишь!
   Но Миша не послушался. Он почти вплотную подошёл к Артёму и прорычал:
   - Если я ещё раз увижу, что ты хотя бы посмотрел в сторону пленных, я не успокоюсь пока не выбью из тебя всё дерьмо. А так как ты полностью состоишь из дерьма, будь уверен, что после такой нашей встречи ты больше не сможешь ходить.
   Миша развернулся и направился к Никите, который стоял на пороге белый как мел. Проходя мимо второго парня, который всё это время стоял не шевелясь, Миша бросил ему:
   - Уведи пленного.
   Тот кивнул и тут же засуетился вокруг немца. Артём, видимо придя немного в себя, крикнул Мише в спину:
   - Какого хрена ты делаешь, Миха? Он же фашист! Эти твари убивают твоих друзей!
   Миша остановился, медленно обернулся и посмотрел на Артёма:
   - Может, они и твари. Но мы-то нет.
   И они с Никитой покинули кабинет.
   В коридоре Никита спросил:
   - Почему ты решил навалять этому здоровяку?
   Миша удивлённо посмотрел на Никиту:
   - А что? Ты думаешь, я не должен был?
   - Совсем нет! - тут же запротестовал Никита. - Я просто...удивлён, наверное.
   Миша ухмыльнулся и потрепал Никиту по голове.
   - Запомни, малой, даже на войне мы должны оставаться людьми. Одно дело убить врага на фронте, а другое - избивать беззащитного, пускай он и законченный негодяй. У зла нет национальности, парень, поэтому важно всегда оставаться человеком.
   Никита, как завороженный, смотрел на суровое лицо друга, потом его губы растянулись в улыбке, и он кивнул.
   Когда они прибыли в кабинет главнокомандующего, тот сидел за своим столом, уставившись в какие-то бумаги.
   - Разрешите обратиться, товарищ майор! - отчеканил Миша.
   - Разрешаю, - Геннадий Петрович Кузнецов, командующий танковым батальоном в Сталинграде, оторвался от бумаг и посмотрел на вошедших.
   - Рядовой Андреев прибыл, как вы приказали, - Миша отступил в сторону, открыв взору майора стоявшего за ним Никиту. Парень тут же приложил правую ладонь к виску.
   - Товарищ майор, здравия желаю!
   - Вольно, солдат, - Геннадий Петрович встал из-за стола и подошёл к окну. - Как обстоит дело с переводом переписки, которую мы получили от Зигеля?
   - В процессе, товарищ майор. Многие слова размыты, так что я столкнулся с некоторыми трудностями.
   - Ясно, - майор кивнул. - Время ещё есть. Я не думаю, что это военная переписка, но всё же постарайся не затягивать, парень.
   Геннадий Петрович по-отечески посмотрел на Никиту.
   - Так точно! - отчеканил Никита.
   Майор кивнул.
   - Теперь к делу. Сегодня мы захватили ещё одного фрица и, судя по нашивкам, не простого рядового. Мне нужно, чтобы ты присутствовал на допросе через два часа.
   - Понял, - ответил Никита. Майор снова кивнул.
   Внезапно в кабинет майора влетел связист, Женя.
   - Товарищ, майор! - начал он сходу. - Информация с фронта. Немцы прорываются! Наши стоят, но натиск сильный. У них дефицит медикаментов, много раненых.
   - Доложить подробно ситуацию на фронте, - нахмурившись, сказал Геннадий Петрович.
   Женя в деталях передал информацию, полученную с фронта. Майор, выслушав связиста, громко выругался.
   - Старший сержант Коваленко, - обратился он к Мише. - Отправляем боевое подкрепление: два Т-34 и три КВ-1. Дополнительно, в обход, один Т-26 с медикаментами и провизией. Двадцать шестой вернуть на базу сразу же после передачи помощи. На нём в бой без необходимости не вступать!
   - Так точно, товарищ майор!
   - Иди! - рявкнул Геннадий Петрович, и Миша молниеносно исчез за дверью.
   На время в кабинете майора воцарилась тишина. Спустя несколько минут за дверью послышались шаги, и в кабинет снова ворвался Миша.
   - Танки будут готовы к отправке с минуты на минуту, однако у нас не хватает людей. Экипажи двух танков будут минимально укомплектованы, - доложил Миша.
   - Не хватает людей, - повторил майор.
   - Я могу поехать, - вырвалось у Никиты.
   Все присутствующие с удивлением посмотрели на него.
   - Переводчик? - Геннадий Петрович не сводил глаз с парня.
   Никита покраснел и отвёл глаза.
   - Майор, почему нет? - вступился Миша за Никиту. - Он поедет в двадцать шестом, остальные танки его прикроют. Таким образом, мы получим ещё одну боевую единицу, а Никитка внесёт вклад в защиту Родины.
   Майор смерил Никиту хмурым взглядом.
   - Экипаж двадцать шестого состоит из двух человек, - он перевёл взгляд на Мишу. - Таким образом, если Никита поедет с Колей, танк останется без наводчика и не сможет обороняться, если их атакуют.
   - Мы прикроем ребят, не переживайте, майор, - Миша положил руку на плечо Никите. - Если немцы ударят, их огонь придётся на нас. Мы дадим двадцать шестому отступить без единой царапины.
   - Хорошо, - майор снова посмотрел на Никиту, его взгляд был суров, как никогда. - Только без геройства, парень. Твоя цель - передать медикаменты и провизию и сразу же вернуться на базу. Всё понятно?
   - Так точно, товарищ майор! - выкрикнул Никита.
   - Идите, - отмахнулся Геннадий Петрович.
   Молодые люди, включая связиста, покинули кабинет. Майор какое-то время стоял на месте, после чего подошёл к окну и выглянул наружу. Возле танков суетились солдаты, перекрикиваясь друг с другом и махая руками.
   - С Богом, парни, - тихо произнёс он.
   "Надеюсь Бог услышит нас..."
  
   Перед отправлением Миша подошёл к Никите.
   - Ты теперь настоящий солдат, малой, - он дружественно ударил Никиту в предплечье своим гигантским кулаком.
   - Типа того, - ответил Никита, потирая ушибленное место. - Но миссия-то не боевая. Это разве считается?
   Миша перестал улыбаться и серьёзно посмотрел на Никиту.
   - Парень, ты едешь на фронт. В самое чёртово пекло. И неважно, пробудешь ты там минуту или несколько дней, отпечаток останется навсегда.
   Он схватил Никиту за затылок и прижал его лоб к своему.
   - Главное, вернись, - после этих слов он отпустил парня.
   - Ты тоже, - ответил Никита.
   Миша подмигнул ему и, отсалютовав двумя пальцами, побежал к огромному Т-34, который выглядел как настоящая машина смерти, такой же неотвратимый и смертоносный. От мыслей его отвлёк Николай, водитель-механик танка Т-26, на котором предстояло ехать Никите. По сравнению с остальными боевыми машинами их танк выглядел игрушечным, даже короткая пушка казалась ненастоящей.
   - Добро пожаловать на борт! - весело сказал Николай и указал большим пальцем на люк. Никита кивнул и забрался внутрь танка, Коля полез следом за ним. Внутри было тесло, и места едва хватало для двоих. Коля протиснулся вперёд и занял место у штурвала.
   - В первый раз на фронт? - спросил Николай, усаживаясь поудобнее на сидении.
   - Да, - хмуро ответил Никита.
   - С посвящением, - сказал Коля и нажал на красную кнопку на панели управления слева от него. Танк затарахтел и завибрировал. Никита пошатнулся и схватился за стенку.
   - Ну что, вперёд! - и Коля задёргал рычагами, заставляя танк сорваться с места.
   Т-26 оказался весьма резвым. Он достаточно быстро разгонялся и ловко входил в повороты. Казалось, Коля управлял махиной без труда, как игрушечной.
   - А вот и ребята, - проговорил Коля.
   Никита наклонился к нему, и сквозь смотровое окно увидел, что остальные танки начали окружать их, беря в кольцо. Его охватило чувство трепета, когда он увидел мощь тяжёлых танков товарищей. Казалось, одними лишь своими мощными гусеницами они могут сравнять с землёй целый город. Это были поистине машины смерти... Никита замотал головой. Нет, не смерти! Они ведь созданы защищать его, Никитину, Родину! И если и прольют чью-то кровь, то кровь врага. Никита снова уставился вперёд. На мгновение ему показалось, что он видит кровавый след, который гусеницы оставляют за собой. Он заморгал, пытаясь отогнать видение, и когда снова посмотрел вперёд, вместо крови увидел лишь свежие следы, оставленные гусеницами на сырой земле.
   Голос Коли прервал его мысли:
   - Скоро приедем.
   Он снова ожесточённо задёргал рычагами, и танк завилял на месте. Коля выругался.
   - Чёртова грязь, - он бросил короткий взгляд на Никиту. - Главное, не высовывайся, парень. Когда прибудем, твоя задача - сидеть здесь и быть начеку. Я пойду передавать припасы, - он снова пустил танк в лёгкий дрифт, заставив Никиту прижаться к стенке для удержания равновесия. - Ребята закроют меня, но всё же будь на стрёме. Если увидишь что-то или кого-то, ори во всю глотку, понял?
   - Понял.
   Коля кивнул и сосредоточился на дороге.
   Спустя примерно десять минут они прибыли на место. Никиту окатила волна ужаса. Даже сквозь броню танка он чувствовал тяжёлое давление смерти здесь. Вокруг то и дело слышались выстрелы. Где-то прозвучал взрыв. Никита инстинктивно отшатнулся, прижавшись к металлическому корпусу. Сейчас он больше всего на свете хотел слиться с танком. Коля повёл танк чуть дальше, внимательно оглядывая местность, потом остановился. Он надел массивные наушники и, повернувшись к радиостанции, стоявшей прямо за его спиной, схватил микрофон. Удостоверившись, что всё чисто, он отложил микрофон, стянул наушники и посмотрел на Никиту.
   - Так, я пошёл.
   Тут же буквально в паре метров от них прогремел взрыв. Коля выругался и схватился за рычаги. Т-26, сделав крутой разворот, направился прочь от места взрыва. У Коли на лбу выступили капельки пота. Он снова остановил танк.
   - Твою мать, слишком далеко, - он лихорадочно схватил микрофон радиостанции и, наспех напялив наушники на голову, затараторил: - Клён, это Иволга, приём. Не могу подъехать к точке высадки из-за взрывов, приём, - он замолчал, слушая ответ на том конце. Его лицо посерело. - Какое расстояние до точки? Приём, - снова молчание. Он сжал зубы. - Чёрт, это слишком далеко, - он вздохнул и отчеканил в микрофон. - Принял. Отбой.
   Коля сорвал наушники с головы и повернулся к Никите.
   - Ты случаем не умеешь водить танк?
   Никита отрицательно покачал головой. Коля нервно усмехнулся.
   - Я так и думал, - он посмотрел вперёд. - Первоначальная точка, где должна была осуществиться передача, была в семидесяти метрах от того места, где прогремел взрыв. Сейчас туда не пробраться.
   Коля вздохнул и схватился за рычаг.
   - Эту миссию мы провалили. Нам придётся вернуться.
   - Стой! - Никита округлил глаза. - Мы не можем подъехать хоть чуточку ближе?
   - Нет, это самое безопасное расстояние.
   - Сколько отсюда до нашей цели?
   Коля смерил Никиту раздражённым взглядом.
   - Около трёхсот метров. Слишком опасно, чтобы сейчас пробираться туда, - он снова посмотрел вперёд. - Если бы ты умел водить танк, ты бы мог прикрыть меня, пока я пробираюсь туда. Но сейчас у нас нет шанса. Без прикрытия - слишком опасно, как и то, что наш малыш не может дать огневой отпор.
   Никита вдруг выпрямился и уверенно сказал:
   - Давай я пойду.
   Коля обернулся и смерил его таким взглядом, будто Никита вдруг превратился в инопланетянина.
   - Ты что, сдурел? Это тебе не во дворе в песочнице играть. Не обсуждается!
   Никита нахмурился и упрямо сказал:
   - Нам нужно передать лекарство и провизию. Не это ли наша миссия?
   Коля смерил Никиту тяжёлым взглядом.
   - Наша миссия провалилась, когда точка передачи попала под огонь. У нас нет возможности доставить припасы, наш танк не может стрелять. Как только мы приблизимся к точке, нас атакуют, и нам всё равно придётся отступить, однако танк пострадает. Что ещё непонятного? - замолчал, а потом стальным тоном продолжил. - Возвращаемся.
   - Но ты можешь прикрыть меня первые сто - сто пятьдесят метров, а дальше я проберусь. Там недалеко, а один человек будет не так заметен, как целый танк.
   Коля выругался:
   - Тебе жить надоело?!
   - Нет, - твёрдо ответил Никита. - Я хочу выполнить миссию.
   Коля снова выругался и отвернулся. Он какое-то время молчал, затем схватил рычаги и сквозь зубы сказал:
   - Я буду прикрывать тебя столько, сколько смогу. Дальше пробирайся ползком. Земля сырая, измажься в грязи. Так тебя не будет видно издалека.
   Никита кивнул и схватил рюкзак с припасами. Коля развернул Т-26 и направил танк обратно к точке передачи. Его лицо было суровым и непроницаемым. Какое-то время танк полз по вязкой грязи, но через несколько минут Коля резко затормозил. Никита чудом устоял на ногах. Слева послышался взрыв.
   - Чёрт, - прошипел Коля. - Слишком близко. Дальше танк не пройдёт.
   Он повернулся к Никите.
   - Парень...
   - Я пойду, - Никита схватился за люк. Коля стиснул зубы.
   - Отсюда прямо, не сворачивая, находятся оборонительные окопы. Они идут сплошь по периметру, так что не ошибёшься. Передай припасы первому, кого встретишь, - голос Коли был ровным. - Если в окопах никого не будет или все будут мертвы, оставь рюкзак в окопе и убирайся. Не ищи выживших или кого-то, чтобы передать припасы. Они сами найдут их. Оставляй рюкзак там и возвращайся без промедлений. Понял?
   Никита кивнул. Перед тем, как открыть люк и вылезти наружу, он услышал слова Коли:
   - Возвращайся как можно скорее. Не смей там умирать, слышишь!
   - Я вернусь, - кивнул Никита и открыл люк.
   - Я буду поблизости, - крикнул ему напоследок Коля, и Никита исчез в проёме люка.
   Он спрыгнул на землю и присел сбоку танка, затем аккуратно, на корточках, подошёл к краю гусеницы и выглянул оттуда. Первое, что он увидел был дым. Много чёрного дыма. Его клубы обволакивали мощные тела тяжёлых бронированных машин союзников, которые грозными исполинами стояли на линии огня, образуя живой щит и, в то же время, боевую мощь Советской армии. Огромный Т-34, находившийся ближе всего к крохотному, по сравнению с ним, Т-26, за которым прятался Никита, мощным запалом послал снаряд в сторону вражеской баррикады. Никита невольно закрыл уши и поморщился от оглушительного взрыва. Земля под его ногами затряслась. Он почувствовал, как его сердце и все внутренности сжались в комок, а в голове яростно забилась лишь одна мысль: бежать! Он вскочил, но тут же замер. Что он делает? Его рука сжала лямку рюкзака, висевшего на его спине. Парни тут умирают один за другим, а он, будучи переводчиком, отсиживается в защищённом со всех сторон штабе. Ему выпал шанс помочь героям страны, в которой он родился и живёт, и защитить Родину.
   Никита сжал зубы и решительно сделал шаг из укрытия, однако, вспомнив слова Коли о маскировке, остановился, огляделся и присел на корточки. Он измазал одежду и лицо грязью, после чего, оглядев себя, приготовился бежать. Последний раз выглянув из укрытия и оценив ситуацию, он, пригнувшись, побежал в сторону точки передачи. В его голове вертелась лишь одна мысль: только бы связной на точке дождался его. Никита добежал до небольшого земляного выступа, присел на корточки и выглянул из укрытия. Чисто. Он продолжил бежать. Даже если там никого не будет, продолжал думать он, он оставить припасы там, замаскировав их. Это на худой конец.
   Никита бежал к точке, по пути прячась за возможными укрытиями. Вскоре он увидел место передачи. До него было метров сто. Однако, территория была открытая, и взрывы гремели тут и там. Никита тяжело вздохнул. Он лёг на землю и пополз к точке. Сквозь одежду он своим телом чувствовал, как дрожит земля под взрывами. Ему даже казалось, что он чувствует вибрацию гусениц, которая волнами отходит от танков. Своих или противников? Ему казалось, что земля вскоре не выдержит таких разрушительных ударов и провалиться в преисподнюю вместе с ним, его товарищами и врагами. Никита полз, а дрожь земли пульсировала в его висках.
   Наконец он достиг точки. Никита свалился в окоп и огляделся: вокруг никого не было. Он испытал облегчение от того, что здесь не было мёртвых. Вдруг, вспомнив слова Коли, он начал лихорадочно снимать рюкзак. Сначала он положил его на землю, прислонив к земляной стене окопа, но потом, подумав, стал забрасывать его землёй, создавая хоть какую-то маскировку. Посмотрев на результат своей работы, он остался удовлетворён. Пора возвращаться. Никита высунул голову из окопа. Его глаза расширились, когда он увидел, как в клубах дыма стал формироваться чёрный силуэт, и вскоре из него, как корабль, выплыла массивная чёрная махина. Никита в ужасе присел и прижался спиной к земляной стенке окопа. Это был немецкий танк. Пот струился по лицу Никиты. Он чувствовал дрожь от гусениц проплывавшего над его головой чёрного гиганта. Урчание двигателей звучало как рычание самого дьявола. Никита закрыл глаза и впервые за всю свою жизнь стал молиться. Танк начал удаляться. Никита открыл глаза и сидел так, не шевелясь. Прошло какое-то время, он не мог точно сказать минуты или часы, прежде чем он смог снова двигаться. Дрожа от страха, парень заставил себя подняться. Вдруг совсем рядом прогремел взрыв, и взрывная волна, как молот, обрушилась на него, припечатав к сырой земле. Никита захрипел. Ему казалось, что его рёбра, в миг превратившиеся в ножи, проткнули все его внутренние органы. Он закашлялся и неловко попытался встать, но боль в груди заставила его лежать на месте. Никита застонал. Он чувствовал, что по его лицу что-то течёт: то ли кровь, то ли пот. Он не знал. Перед глазами всё плыло. Мир вдруг превратился в кромешный ад, куда Никита свалился в один миг. Он сжал кулак и почувствовал, как сырая земля царапает его ладонь. Вдруг он услышал голоса. Никита прислушался и узнал немецкую речь. Его сковал страх, и он замер, молясь, чтобы немцы прошли мимо, приняв его за мёртвого.
   Никита услышал, как сзади него кто-то спрыгнул в траншею. Быстрые шаги приблизились. Никита закрыл глаза и задержал дыхание. Внутри него всё переворачивалось от страха, и больше всего на свете он хотел сейчас вскочить и бежать, бежать, бежать что есть мочи от этого проклятого места. Но он не шевелился, стараясь не подавать признаков жизни.
   Человек сел перед Никитой на корточки и, взяв за подбородок, повернул его лицо к себе. Никита непроизвольно зажмурился. Он услышал вздох, и пальцы отпустили его подбородок.
   - Du lebst noch, - прошептал немец.
   Никита не удержался и открыл глаза. Перед ним на корточках сидел молодой парень. Его серые глаза, не отрываясь, смотрели на Никиту. Парень осторожно протянул руку и коснулся лица Никиты, потом посмотрел на свои пальцы, на которых была кровь.
   - Ты ранен? - спросил парень по-немецки.
   - Да, наверное - ответил Никита тоже на немецком, и его лицо исказилось от боли, вдруг вспыхнувшей огнём в груди.
   Парень какое-то время смотрел на Никиту, затем поднялся и сделал шаг в сторону. Никита старался не терять парня из поля зрения, но любое, даже малейшее движение, доставляло непереносимую боль. Он снова застонал и замер.
   - Ты скоро умрёшь, - услышал Никита голос парня.
   - Ты убьёшь меня? - прохрипел Никита.
   Какое-то время немец молчал.
   - Нет, - наконец спокойно ответил он. Его голос был как сталь. - Нет смысла марать руки. Ты уже покойник.
   Никита медленно выдохнул. Сейчас он даже не знал, что лучше: медленная смерть в сыром окопе или быстрая смерть от пули, выпущенной из пистолета немецкого солдата. Обе перспективы были не особо радужными. Вдруг на Никиту сверху посыпались комья земли, и он услышал голоса других немцев:
   - Рихард, что там?
   Сероглазый парень сделал пару шагов в сторону от Никиты и крикнул:
   - Здесь чисто!
   - А тот?
   - Он мёртв.
   - Понял, - ответил голос. - Вылезай, мы собираемся зарыть траншею.
   - Зачем? - как-то глупо спросил сероглазый, а Никита почувствовал, как на его лбу выступил пот.
   - Что значит зачем! Здесь уже всё зачищено, двигаемся дальше. Нужно завалить траншею, чтобы остальные танки могли проехать. Вылезай!
   - Так точно, - хрипло ответил сероглазый, и Никита услышал, как тот, с кем он разговаривал, отошёл от края окопа.
   Рихард подбежал к Никите и снова сел перед ним. Никита открыл глаза, и немец раздражённо выругался.
   - Ты ещё жив! - он выдохнул через ноздри и огляделся, затем, вскочив, подбежал к краю траншеи, выглянул из неё и затем вернулся к Никите.
   - Там только один "Тигр", остальные уже уехали, - Рихард взял Никиту за руку и перекинул её себе через шею. Другой рукой он обхватил Никиту за талию и затем аккуратно поднял на ноги.
   - Идти можешь? - спросил Рихард.
   - Да, я думаю, - ответил Никита и схватился за грудь.
   - Зачем я это делаю, - проворчал Рихард и сильнее обхватил Никиту. - Ладно, держись, я вытащу тебя отсюда.
   Они подошли к краю траншеи противоположной той, где стоял немецкий тяжёлый танк "Тигр", и Рихард снова выглянул наружу. Затем, тихо ругаясь по-немецки, он полез наверх, таща Никиту за собой. Высунувшись наполовину из траншеи, Рихард одним мощным рывком подтянул Никиту наверх, после чего выкарабкался из окопа и помог Никите выбраться из ямы уже полностью. Затем Рихард уложил Никиту на землю и, тяжело дыша, сказал:
   - Я сделал всё, что смог. Дальнейшее твоё выживание зависит от тебя.
   Он встал и посмотрел на другую сторону траншеи, где в клубах дыма виднелся силуэт немецкого танка. Затем он снова посмотрел на Никиту.
   - Ты умрёшь, - сказал Рихард, но в этот раз его слова звучали по-другому. Никите показалось, что он услышал в них нотки сожаления. Рихард вздохнул и быстрым шагом направился куда-то, после чего он вернулся, держа в руках одежду.
   - Переодевайся.
   Рихард помог Никите снять окровавленную форменную куртку, затем также помог надеть другую. Никита не сразу понял, что делает Рихард, но посмотрев на форму, в которой он был сейчас, он почти воскликнул:
   - Это немецкая форма!
   - Да, - Рихард с силой, но в тоже время аккуратно уложил Никиту на землю. - Лежи здесь. Я скажу обер-лейтенанту, что нашёл раненого и сопровожу тебя в полевой госпиталь, - он, не мигая, смотрел на Никиту своими светло-серыми глазами. - Тебе придётся на время стать немцем. Это единственный шанс для тебя, чтобы выжить. Или соглашайся, или я ухожу.
   Никита закашлялся. Он почувствовал вкус крови во рту и поморщился.
   - Почему ты делаешь это? - прошептал он.
   Рихард пожал плечами.
   - Я сам не знаю, - ответил он. - Просто делаю то, что говорит мне моё сердце.
   Сероглазый встал и посмотрел на Никиту сверху вниз.
   - Я - Рихард.
   - Никита.
   Рихард кивнул и стремительно побежал к траншее, на другой стороне которой его ждал устрашающий "Тигр". Никита закрыл глаза и, поддавшись усталости, провалился в пустоту.
  
   Рихард наконец-то достиг "Тигра". Рядом с мощной махиной, облокотившись на металлический корпус, стоял Дирк, его непосредственный начальник. Он лениво перекатил сигарету из одного уголка рта в другой и, прищурившись, протянут сквозь зубы:
   - Где тебя носит?
   - Дирк, - запыхавшись, сказал Рихард. - Я нашёл нашего на другой стороне окопа. Он ранен, но ещё жив. Разреши мне отвезти его в госпиталь.
   Дирк чуть склонил голову в бок и спросил:
   - Каковы шансы, что он выживет?
   - Если он получит помощь, шансы высоки.
   - Понял.
   Дирк постучал кулаком по корпусу танка, и тут же из люка показалась голова танкиста.
   - Обер-лейтенант?
   - Свяжись с мотоциклистами. Нам нужен один R71, чтобы доставить раненого в госпиталь.
   - Будет сделано!
   - И поживее! - рявкнул Дирк напоследок, и голова танкиста исчезла в люке.
   Буквально через несколько минут к "Тигру" подъехал мотоцикл с коляской. Парень, сидевший за рулём, ловко поставил железного коня на подножку и спрыгнул на землю. Дирк посмотрел на Рихарда.
   - Бери мотоцикл и езжай за парнем. Только осторожно, не заройся в грязи, - Дирк провёл рукой по рулю мотоцикла. - Я бы тебе отдал один из R75, но на них уже установлены пулемёты.
   Рихард кивнул и вскочил на мотоцикл.
   - Аккуратней, понял? - хмуро повторил Дирк.
   - Так точно, - Рихард чуть крутанул ручку газа, отчего мотоцикл под ним заревел. - Ты тоже будь осторожен, Дирк.
   Дирк ухмыльнулся и потрепал Рихарда по волосам, после чего, лихо свистнув, крутанул рукой в воздухе и отдал отряду команду отправляться. Рихард
   последний раз посмотрел на брата, после чего крепко сжал руль. Через мгновение, мотоцикл, слегка пробуксовав, сорвался с места, и Рихард скрылся в тумане. Дирк посмотрел ему вслед, и его серые глаза, как будто окутанные смогом, потемнели. Он поднял голову и посмотрел на тусклое солнце, пробивавшееся сквозь клубы пыли и дыма. Пора отправляться.
  
   Никиту разбудил приближающийся шум мотора. Он повернул голову и увидел, как что-то приближается к нему сквозь туман. Вскоре силуэт принял более отчётливое очертание, и Никита понял, что к нему приближается человек на мотоцикле. На мгновение страх сковал парня, но тут же в его голове промелькнула мысль: может, это Рихард?
   Наконец мотоцикл вырвался из туманного плена и, описав широкую дугу, остановился в нескольких шагах от Никиты. Это были два незнакомых Никите немца: один - за рулём, второй сидел сзади, обхватив первого за талию. Немцы о чём-то громко переговаривались, оглядываясь по сторонам. Никита решил претвориться мёртвым. Он не был уверен, что эти двое действительно поверят, что он немец. Лучше не испытывать судьбу. Но внезапно острая вспышка боли заставила его сжать зубы и застонать. Один из немцев, тот, кто сидел сзади, тут же замолк и указал на Никиту, затем он слез с мотоцикла и твёрдой походкой подошёл к нему.
   - Ты живой, парень? - спросил немец, присев на корточки перед Никитой.
   Глаза Никиты заливал холодный пот. Сейчас решится его судьба. Если они узнают, что он русский, они скорее всего пристрелят его. Надеяться на то, что армия Гитлера целиком состоит из таких сердобольных парней как Рихард, глупо. Что же делать? Вдруг послышался приближающийся звук мотора, и вскоре из тумана почти вылетел очередной мотоцикл. Его переднее колесо в какой-то момент завиляло по грязи, потеряв сцепление, но мотоциклист удержал управление и остановился практически между Никитой и другим немцем, который от неожиданности отшатнулся. За рулём мотоцикла сидел Рихард.
   - Ты что, пацан? - залаял на него незнакомый немец.
   - Прошу прощения, но я должен срочно увезти этого рядового в полевой госпиталь. У меня приказ от обер-лейтенанта Майера.
   Незнакомый немец встал и безразлично помахал рукой в воздухе, после чего направился обратно к своему напарнику. Немедля ни секунды, немцы удалились. Рихард спрыгнул с мотоцикла и сел перед Никитой.
   - Ещё жив?
   - Как видишь, - прошелестел в ответ Никита.
   - Хорошо.
   Рихард как можно аккуратнее поднял Никиту и усадил его в коляску. Перед тем как отправиться он сказал:
   - Запомни, ты - немецкий солдат, рядовой. Старайся как можно меньше говорить, притворись, что потерял память и веди себя как контуженный. Твой акцент почти не заметен, в этом ты хорош. Сейчас главное - подлатать тебя, а дальше будем действовать по ситуации.
   - Рихард, - тихо проговорил Никита. - Это всё очень странно.
   - Если хочешь жить, - грозно посмотрел на него Рихард, - делай как я говорю.
   И мотоцикл, взревев, сорвался с места, увозя Никиту в немецкий полевой госпиталь.
  
   Как ни странно, в госпитале не задавали лишних вопросов, а просто позволили Рихарду провести раненого солдата к одной из коек. Медик тут же принёс какое-то лекарство и, закатав рукав Никитиной куртки, спросил, как тот себя чувствует. Рихард тут же ответил за Никиту:
   - Он не помнит ничего. Наверное, контузия.
   В ответ Никита издал стон и закачал головой. Медик кивнул и вколол Никите лекарство. Никита непроизвольно схватился за ребра, и медик тут же отреагировал. Он осторожно ощупал зоны груди и живота Никиты, наблюдая за его реакцией, и затем сказал:
   - Держись, парень.
   Он сказал Рихарду, что скоро вернётся, после чего оставил молодых людей одних. Рихард горячо зашептал, наклонившись к Никите.
   - Это Анкэль, он быстро поставит тебя на ноги. Он один из лучших медиков.
   Никита кивнул. Он вдруг почувствовал непреодолимую усталость, которая волной накатила на него. Он чувствовал себя так, как будто не спал целую вечность. Его веки налились свинцом, и ему становилось всё трудней сдерживаться, чтобы не закрыть глаза. Мысль о том, что он находится в фашистском лагере, крутилась нон-стоп в его голове подобно грампластинке, однако усталость всё больше и больше притупляла чувство опасности.
   Рихард осторожно прикоснулся к плечу Никиты.
   - Ты поспи, - тихо сказал он. - Здесь тебе ничего не угрожает.
   Никита в ответ промычал что-то нечленораздельное, и через минуту он уже глубоко спал.
  
   Никита брёл во тьме. Он не знал, куда он идёт и где находится. Вокруг то и дело раздавались звуки взрывов и крики. Никита попытался разглядеть хоть что-то в беспроглядной мгле, но все его попытки были тщетны. Он был один в темноте. Продолжая брести, он вдруг запнулся обо что-то. Никита посмотрел вниз и похолодел: это была чья-то рука. Сначала ему показалось, что она оторвана, но, приглядевшись, он увидел, что предплечье уходит во тьму, растворяясь в ней. Никита наклонился и, схватив кисть, потянул. Он приготовился к тому, что тело будет тяжёлым, но, на удивление, труп оказался как будто сделан из пуха, и Никита пошатнулся, чудом избежав падения. Он посмотрел на лицо трупа: оно было безликим. Он поднёс ладонь к лицу и прикоснулся к коже. Холодная, как застывший воск. Форма, в которую было облачено тело, была военная, но Никита не мог сказать каким войскам или даже стране она принадлежит: на одежде не было ни знаков отличий, не специальных нашивок. Просто военная форма. Никита выпрямился и, перешагнув через тело, направился в сторону, откуда этот труп был извлечён.
   Какое-то время Никита снова шёл по той же тьме, но вскоре впереди показалась узкая тропа. Никита направился по ней. По дороге он то и дело видел руки или ноги, торчащие из тьмы. Какие-то тела он также вытащил, и все они были без лиц, как то, первое, и одеты в одинаковую военную форму. Вскоре Никита перестал обращать на них внимания, и просто шёл дальше. Чем дальше он шёл, тем тела стали появляться всё чаще, но теперь они были сложены друг на друга в аккуратные кучи. Никита подошёл к одной такой куче, в которой друг на друге лежали пять трупов. Странно, но они были не скиданы, а именно аккуратно сложены, как будто тот, кто сделал это, не хотел причинять им вреда. Никита задумчиво окинул взглядом такие же небольшие горы трупов, видневшиеся тут и там, после чего вернулся на тропинку.
   Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем тропинка закончилось, и он вышел на поляну. Сначала Никита подумал, что он стоит в озере крови, но потом он понял, что это трава была красной. Он присел и прикоснулся к траве. Ничего необычного, кроме цвета. Вдруг его внимание привлек силуэт во тьме. Он поднялся и медленно направился туда. Вскоре впереди сформировался силуэт креста. Никита удивлённо поднял брови и продолжил идти. Подойдя ближе, он увидел, что рядом с крестом формируется ещё один силуэт. Никита ускорил шаг, и вскоре он чётко увидел человека. Он остановился в нерешительности, но вскоре решил продолжить шествие. Спустя какое-то время он оказался на вершине горы, ландшафт которой простирался вокруг, уходя в пустоту. Ветер трепал волосы Никиты, и ему казалось, будто прохладные пальцы прикасаются к его лицу, но он не обращал внимания на эти прикосновения. Всё его внимание было приковано к огромному деревянному кресту, стоящему на самом обрыве, и человеку, стоящему рядом. Человек стоял к Никите спиной: он был облачён в чёрную мантию, которую развевал ветер, а за спиной его виднелись два массивных железных крыла; левая рука покоилась на одной из балок креста, тогда как сам человек, не отрываясь, смотрел на горизонт. Никита увидел, что здесь, в этом месте, тоже присутствуют кучи с трупами: он насчитал три кучи с правой стороны и три с левой.
   Вдруг человек чуть повернул голову, как бы прислушиваясь к чему-то, а потом медленно развернулся к Никите всем телом. Никита ахнул от изумления: человеком в мантии оказался Рихард.
   Рихард посмотрел на Никиту невидящем взглядом, после чего перевёл взгляд на сложенные друг на друга трупы.
   - Я работал весь день, чтобы похоронить их, - глухим голосом сказал Рихард. Он подошёл к одной из куч и осторожно, как Никите показалось, даже с любовью, провёл бледными пальцами по безликому лицу трупа, лежащего сверху. - Но они были слишком тяжёлыми. Я мог унести только одного за раз. Тогда мне пришло в голову облегчить их.
   Он взял тело одной рукой и вдруг прижал его к себе, как дорогого человека. На глазах его выступили слёзы.
   - Они теперь такие лёгкие. Столько же весят их души, - Рихард улыбнулся и посмотрел на Никиту. Потом он также аккуратно вернул тело на прежнее место. Никита услышал, как крылья Рихарда лязгнули, соприкоснувшись друг с другом.
   - Что это за место? - спросил Никита.
   Рихард снова посмотрел на Никиту и пожал плечами.
   - Никто не знает. Возможно, тебе всё это сниться, а может быть ты умер, - он снова посмотрел на трупы. - Как они.
   Никита почувствовал, как сердце в его груди забилось сильнее. "Моё сердце бьётся! Значит, я жив!" - промелькнула в его голове мысль.
   - Да, ты действительно жив, - сказал Рихард. - Ты не принадлежишь этому месту.
   - А кто все эти люди? Почему у них нет лиц? И что это за форма? - Никита выпалил все вопросы разом. - И, Рихард, что ты здесь делаешь?
   Рихард задумчиво бросил взгляд на горизонт.
   - Тела, которые ты видишь здесь, принадлежали тем, кто умер на войне. Земля пропитана кровью и не в силах вобрать в себя больше.
   Рихард опустился на одно колено и прижал ладонь к земле. Тут же, под давлением, на поверхность выступила красная густая жидкость. Рихард поднял руку и задумчиво посмотрел на окровавленную ладонь. Его крылья издали жалобный лязг.
   - Она больше не принимает тела, - сказал он и поднялся.
   Никита посмотрел себе под ноги. Он поднял ступню и увидел, как на том месте, где он только что стоял, выступила такая же красная жидкость. Кровь.
   - Тела безлики, потому что смерть забирает душу, - Рихард указал на тела. - Душа - вот, что определяет человека. Тело - лишь безликий сосуд. У души нет национальности, и она не поклоняется каким-либо богам или идеалам. Но оставлять её без одежды тоже как-то неприлично, правда?
   Рихард улыбнулся уголком губ.
   - Я не понимаю, о чём ты говоришь, - замотал головой Никита. - Это сон, так?
   Рихард пожал плечами и вдруг принялся поднимать тела одно за другим, стараясь уместить их, сколько возможно, в руках.
   - Что ты делаешь? - удивился Никита.
   Рихард также удивлённо посмотрел на него.
   - Очищаю местность. Мне нужно унести сосуды и схоронить их где-нибудь, пока земля не будет готова снова их принимать, - он улыбнулся Никите. - Теперь я могу унести их пять за раз.
   - Почему ты делаешь это? И что это за крылья у тебя за спиной? Они что, из железа?
   Рихард обернулся, посмотрел на крылья, задумчиво хмыкнул и снова повернулся к Никите.
   - Это - крылья войны. Они тяжёлые и уродливые, как сама война. Они уносят жизни, - он рассмеялся и с видимым усилием взмахнул массивным железом за спиной. Крылья, открывшись, издали скрипучий стон и захлопнулись со звонким лязгом. - Ты понял шутку, да? Уносят жизни?
   Рихард, как сумасшедший, затряс телами, которые он всё ещё держал в руках, не переставая истерично смеяться. От этого смеха Никита похолодел. Рихард перестал смеяться также внезапно, как начал.
   - Извини, я должен работать, - глухо сказал он и раскрыл крылья. Железо заскрипело с новой силой, поднимая Рихарда в небо всё выше с каждым тяжёлым взмахом. Никита видел, что лицо Рихарда морщится каждый раз, когда тяжёлые крылья делают взмах, как будто каждое движение причиняло ему боль. Никита бросился к нему, но тот был уже слишком высоко. Никита лишь мог смотреть на него, задрав голову.
   - Рихард! - закричал он. - Зачем ты делаешь это!
   Рихард обернулся, посмотрев на Никиту поверх движущегося железа.
   - Потому что мне не всё равно, - ответил он и в одно мгновенье взмыл вверх, исчезнув из поля зрения Никиты.
   Какое-то время Никита всматривался в багровое небо, стремясь увидеть Рихарда, но тщетно. Он вздохнул и опустил голову, как вдруг его внимание привлёк крест, одиноко стоящий на самом обрыве. Никита, как заворожённый, медленно подошёл к нему. Крест был сделан из дерева, но очень грубо, как будто склочен наспех. Никита осторожно тронул пересечение балок, самый центр, и провёл пальцами по шероховатой поверхности. Вдруг он заметил свёрток, лежащий у подножья креста. Он наклонился и поднял находку. Развернув грязную ткань, он обнаружил внутри сложенный вдвое лист бумаги. Никита развернул записку и прочитал: die FlЭgel kЖnnen dich nach unten ziehen.
   - Крылья могут потянуть тебя вниз, - тихо проговорил Никита.
   Внезапный порыв ветра вырвал записку из его руки, и Никита резко обернулся. Его глаза расширились, когда он увидел человека, камнем падающего с небес головой вниз. Крылья за его спиной были широко открыты, концы железных перьев тянулись к земле, ускоряя падение. Никита бросился к обрыву и во весь голос завопил:
   - Рихард!..
  
   Никита сел на кровати, жадно глотая воздух. По его лицу ручьями лился пот, руки дрожали, а горло горело огнём. Внезапная боль в груди заставила его скрючиться и прижать ладонь к солнечному сплетению. Он услышал, как открылась дверь, и в помещение быстрым шагом вошёл Рихард. Он подошёл к Никите и сел на стул, стоящий рядом с кроватью.
   - Ты как? - спросил он.
   - Не очень, - ответил Никита и с удивлением огляделся. Только сейчас он понял, что находится не в лазарете, а в каком-то другом месте. В помещении не было окон, а бетонные стены источали холодную враждебность. Других больных здесь тоже не было. Кроме Рихарда, Никита был один.
   - Где я? - обеспокоенно спросил он.
   Рихард отвёл глаза и поджал губы, после чего снова посмотрел на Никиту.
   - Ты в подвале лазарета. Главное, не бойся. Тебе сейчас нельзя волноваться. Анкэль...он..., - Рихард тяжело вздохнул, - когда он перевязывал тебя, то увидел твой военный жетон. Так он понял, что ты - русский солдат.
   Никита было подскочил, но Рихард твёрдо удержал его на месте.
   - Всё в порядке. Он не выдал твою тайну.
   - Меня не убьют?
   Рихард отрицательно покачал головой.
   - Нет. Анкэль спросил меня, знал ли я, что ты русский, когда привёл тебя, и я рассказал ему правду. Он согласился вылечить тебя, но не разрешил остаться в лазарете вместе с нашими солдатами. Поэтому мы перенесли тебя сюда, пока ты спал. Кроме нас двоих, никто больше не знает, что ты здесь.
   Их разговор прервал звук открывшейся двери. Никита похолодел, когда увидел молодого мужчину в белом одеянии и медицинской маске, вошедшего в комнату. Он молча подошёл к прикроватному столику и положил на него кусок белоснежной марли, в центре которой лежал шприц, наполненной прозрачной жидкостью. Он посмотрел на Рихарда, и тот, не сказав ни единого слова, отошёл от Никиты, встав у стены. Анкэль перевёл взгляд на Никиту:
   - Рихард сказал, что ты говоришь по-немецки.
   Никита кивнул.
   - Хорошо. Мне нужно осмотреть тебя. Ложись и не двигайся.
   Никита сделал, как ему велели. Анкэль аккуратно ощупал его грудь, рёбра и живот, проверил бинты, после чего потянулся к шприцу.
   - Что это? - Никиту бросило в жар, при виде шприца. Анкэль посмотрел на Никиту поверх медицинской маски. Его глаза не выражали ничего.
   - Это облегчит твою боль и поможет уснуть, - сказал он глухим голосом и стал закатывать рукав рубашки Никиты. Парень было отдёрнул руку, но тут услышал голос Рихарда, донёсшийся из полумрака:
   - Никита, всё в порядке.
   Никита медленно выдохнул и оставил дальнейшие попытки сопротивляться. Анкэль быстро и почти безболезненно сделал укол, после чего встал, подобрал марлю со столика, завернул в неё использованный шприц и направился к выходу. Никита повернул голову и неуверенно сказал:
   - Спасибо.
   В ответ Анкэль бросил на Никиту безразличный взгляд и ушёл. Рихард подошёл и снова сел на стул рядом с кроватью. Лицо его было печально, но на губах играла слабая улыбка.
   - Рихард?
   - М?
   - Что будет дальше?
   - Что именно?
   Никита вздохнул и продолжил высказывать свои мысли.
   - Когда я поправлюсь, что дальше?
   Рихард пожал плечами и посмотрел куда-то мимо Никиты.
   - Ты уйдёшь к своим.
   - Уйду ли? - тихо сказал Никита.
   Рихард нахмурился. Его серые глаза пронзали Никиту насквозь.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Это так просто, покинуть фашист...немецкий лагерь?
   Рихард хмыкнул, сделав вид, что не заметил оговорки. Он ответил:
   - Я проведу тебя. Но больше не возвращайся.
   Никита еле заметно кивнул. Какое-то время они молчали, потом Никита сказал:
   - Если мы встретимся на поле боя, я не смогу убить тебя.
   Рихард вспыхнул и отвернулся. Его голос прозвучал глухо, отразившись от бетонных стен:
   - А я смогу.
   Никита вдруг прыснул со смеха, но тут же схватился за рёбра, которые острой болью отзывались на каждый новый приступ истерического хохота, который Никита старался отчаянно подавить. Рихард удивлённо посмотрел на него, и его выражение лица вызвало новый прилив смеха у Никиты.
   - С ума сошёл? - изогнул бровь Рихард.
   - Нет, - Никита выдохнул, чувствуя, что успокаивается, но на его губах всё ещё играла улыбка. - Я просто подумал кое о чём. Знаешь, ведь я знаю немцев как практичных и логичных людей, не любящих делать бессмысленных вещей. Но не кажется ли тебе, что ты поступаешь нелогично, говоря, что убьёшь меня, после того, как приложил столько усилий, чтобы я выжил?
   Рихард закатил глаза.
   - Глупые стереотипы, - он с издёвкой посмотрел на раскрасневшегося Никиту. - А ведь я тоже раньше думал, что русские - серьёзные ребята, этакие мускулистые мужики в ушанках. Но что я вижу перед собой? - он легонько ударил Никиту по руке. - Слабака и нытика. Ты хоть водку пьёшь?
   Никита отрицательно покачал головой и снова сдавленно рассмеялся, но тут же тяжело задышал, хватаясь за рёбра. Рихард покачал головой:
   - Жалкое зрелище.
   И он рассмеялся раскатистым смехом.
   Отсмеявшись и, наконец, успокоившись, Никита спросил:
   - Ты уверен, что Анкэль не выдаст меня?
   На губах Рихарда заиграла еле заметная улыбка.
   - Знаешь, - начал он вместо ответа, - однажды к нам в лагерь привели пленного русского солдата. Он был сильно избит нашими ребятам, и на нём буквально не было живого места. Война ожесточает людей, и наши парни оторвались на бедолаге на славу. Как раз в тот день Анкэль и я проходили мимо них и увидели, как наш солдат избивает этого русского, а остальные стоят и смеются. Анкэль тогда подошёл к ним и спросил: "Вы собираетесь его убить?", на что солдаты ответили: "Не сейчас. Пока подержим его в плену". Тогда Анкэль уверенно встал перед немецким офицером, закрыв собой русского и сказал: "Тогда я забираю пленного. У него серьёзные раны, и, если не заняться им, он умрёт". Он дал распоряжение двум из присутствующих там солдат доставить пленного в лазарет, и, когда мы уже уходили, один из них спросил, почему Анкэль помогает врагу, на что тот ответил: "Ваше дело - сражаться за Германию, проливая кровь врагов, а моё - спасать жизни. Когда вы решите убить этого солдата во благо страны, приходите, и я отдам вам его, а пока нет такой нужды, я займусь своим делом".
   Рихард посмотрел на Никиту и продолжил:
   - Анкэль всегда говорит, что тот, кто попадает к нему на больничную койку - человек, нуждающийся в помощи, независимо от национальности и цвета кожи. Он спасает жизни, а не забирает их. Именно поэтому, я уверен, что он не выдаст тебя, пока ты здесь.
   Перед глазами Никиты всплыло воспоминание, в котором Миша прописывает в челюсть Артёму из-за того, что тот без причины издевался над пленным немецким солдатом.
   - Ты знаешь, Рихард, мы ведь не такие уж и разные, - сказал он и улыбнулся. Рихард в ответ закивал и отвёл взгляд. В комнате воцарилось молчание, потом Рихард встал со стула.
   - Мне нужно идти, а ты спи, - сказал он и направился к выходу.
   - Рихард, - окликнул его Никита.
   Рихард обернулся и вопросительно посмотрел на Никиту.
   - И всё же, почему ты спас меня?
   Рихард какое-то время молчал, прежде чем ответить.
   - Я увидел надежду. Надежду на то, что моя душа жива. Надежду, что война не отравила меня. И надежду для Германии на светлое будущее, построенное на справедливости и чести, а не на крови. Я не знаю, кто прав, а кто виноват. Каждый сражается за свои идеалы и убеждения, но каждый волен выбрать спасение вместо забвения. Тогда, в окопе, я больше помогал себе, чем тебе. Все эти смерти... Я не хочу быть частью этого, - он замолчал, потом вдруг сказал: - Я всегда мечтал стать художником. Писать картины, может даже открыть собственную галерею. Но я никогда не хотел идти на войну.
   - Почему же ты пошёл?
   - Из-за Дирка, моего старшего брата, - он грустно усмехнулся. - Я подумал, если я буду с ним, он не погибнет. Нет, нет! Это же не может произойти со мной и моими близкими. С кем угодно, но не с нами.
   - Он...погиб?
   - Нет. Он в составе группы, ведущей наступление на Сталинград.
   Никита сжал зубы, а Рихард вздохнул:
   - Извини.
   Никита откинулся на подушку и закрыл глаза. Иногда жизнь показывает себя с довольно причудливой стороны, как сейчас. Никита услышал, как дверь тихо закрылась, когда Рихард покинул комнату. Через минуту он уже спал.
  
   Никита проснулся от еле осязаемым прикосновений ветра, который гладил его по волосам. Он открыл глаза и тут же с удивлением вскочил, сев прямо. Оглядевшись, он обнаружил себя на лугу, усыпанному розовыми и белыми цветами, лепестки которых время от времени подхватывались ветром и уносились ввысь, кружась в причудливом танце. Никита протянул ладонь, и на неё упали два лепестка: розовый и белый. Он посмотрел наверх и увидел, как лепестки, как снежные хлопья, падают с небес, в воздухе перемешиваясь с теми, которые отрывались от цветов на лугу.
   Никита поднялся и побрёл по лугу. Вдруг перед ним закружился вихрь из лепестков, который вскоре сформировался в фигуру человека, после чего лепестки, как рой пчёл, улетели в сторону, и Никита увидел перед собой Рихарда. Он стоял спиной, и Никита мог видеть только сложенные железные крылья, которые жалобно скрипели в порывах ветра. Никита улыбнулся и сделал шаг вперёд:
   - Рихард...
   Рихард обернулся. Его вид заставил Никиту замереть на месте: Рихард был одет в чёрную форму войск СС, голову его украшала чёрная фуражка с кокардой в виде черепа и орлом с распростёртыми крыльями над ней. На левой руке Никита увидел красную повязку, изображавшую чёрную свастику на белом фоне. Он посмотрел на Никиту так, как будто видел его впервые. Его серые глаза какое-то время изучали Никиту, потом он отвёл взгляд и посмотрел наверх. Никита тоже вскинул голову и увидел тяжёлые свинцовые тучи, клубившиеся на недавно чистом небе. Послышался стон железа, Никита снова посмотрел на Рихарда и увидел, что тот стоял, опустившись на одно колено. Его ладони были сложены в молитвенном жесте, а голова склонена так, что козырёк фуражки закрывал глаза, но губы его безмолвно двигались. Он молился. Спустя какое-то время Рихард снова поднялся и посмотрел на Никиту. В его глазах читалась бесконечная усталость, он стоял сгорбившись, как будто придавленный тяжёлым грузом.
   - Рихард, ты... в порядке?
   Рихард смотрел на Никиту, не моргая. Его голос был хриплым, когда он ответил:
   - Мне так тяжело.
   Никита вдруг увидел, что крылья Рихарда стали в два раза больше и буквально придавливали его к земле. Его сапоги уже погрузились на несколько сантиметров под землю, подчиняясь прессу. Он вдруг задрожал и рухнул на колени.
   - Рихард! - Никита подбежал к нему и неуверенно тронул его плечо. - Я могу как-нибудь помочь?
   - Уже слишком поздно. Ты разве не видишь?
   Никита посмотрел вниз и увидел, что они по пояс сидят в кровавой реке, которая течёт мимо них, журча и плескаясь. Раздался оглушительный гром. Никита вздрогнул и посмотрел наверх: свинцовые тучи теперь стали абсолютно чёрными. Они клубились как титаны на небе, издавая громыхающие звуки, когда наталкивались друг на друга.
   - Кровь, - Рихард поднёс к лицу окровавленную ладонь. - Она везде. Слишком много крови.
   Его крылья угрожающе раскрылись, оглушительно заскрежетав, что заставило Никиту прижать ладони к ушам. Рихард как-то странно наклонился в одну сторону, и Никите показалось, что он сейчас упадёт на бок, но он застыл так, опёршись на одно крыло, в то время как второе, казалось, произвольно болталось в воздухе, как на расшатавшемся шарнире, издавая стонущие звуки.
   Никита схватил Рихарда за руку:
   - Рихард, вставай! Нам нужно уходить отсюда.
   Но Рихард был как будто приклеен к земле. Его потухший взгляд был устремлён в одну точку, а по щекам стекали капельки крови, которые брызгами попадали ему на лицо, когда поток реки разбивался о препятствие в виде Никиты, сидящего перед ним. Снова раздался гром, и с небес на землю начали падать первые капли дождя. Никита снова вцепился в плечо Рихарда.
   - Если мы не покинем это место, ты сойдёшь с ума. Шевелись, чёртов немец!
   Рихард в ответ накрыл руку Никиты своей и поднял на него глаза:
   - Для чего? Это бессмысленно.
   Он поднял голову вверх и его взгляд устремился к небу.
   - Всё, ради чего я жил. Всё, что я любил. Всё, что хоть когда-то имело смысл. Теперь это всё - пыль.
   Он медленно, с трудом, встал. Уродливые куски железа, болтавшееся за его спиной, заметно тянули его вниз. Никита тоже поднялся и посмотрел ему в глаза.
   - Всё имеет смысл. И ты найдёшь его. Мы вместе найдём!
   Он протянул руку, и Рихард как-то механически сдвинул взгляд, посмотрев на неё. Потом его глаза метнулись вверх, встретившись с глазами Никиты:
   - Смерть забрала его.
   Его руки погрузились в багровую воду и вытащили на поверхность уже знакомый Никите безликий труп, только на этот раз тело было одето в ту же форму, что и у Рихарда. Рихард прижал труп к себе с такой силой, что из него, как из тряпичной куклы, стала сочиться кровь, которой он напитался, находясь в реке.
   Прогремел гром, и дождь зашёлся с новой силой. По лицу Рихарда стекали капли дождя, перемешиваясь с его собственными слезами. Он закрыл глаза и бережно положил труп на поверхность реки, течение которой тут же подхватило его, унося прочь. Рихард, не открывая глаз, положил ладонь на область сердца и вдруг...запел.
   - На земле всего превыше лишь Германия одна, что к защите и победам кровным братством скреплена...
   Он открыл глаза, губы его задрожали, рука бессильно упала, и он разрыдался. После чего, в один мощный взмах крыльев, Рихард сорвался с места и исчез в чёрном небе. Тут же послышался раскатистый гром, сопровождающейся нечеловеческим криком боли, исходившим из самых глубин его души...
  
   Никита открыл глаза. В его голове всё ещё колыхались отголоски кошмара. И крик Рихарда... Никита вдруг почувствовал присутствие кого-то ещё в помещении и повернул голову. У дальней стены, в тени, кто-то стоял.
   - Кто здесь? - спросил Никита хриплым голосом.
   Силуэт отделился от стены и приблизился к кровати. Тусклая лампочка осветила бледное осунувшееся лицо Рихарда. Никита с облегчением выдохнул.
   - Это ты, Рихард.
   Рихард молча сел на стул рядом с Никитой. Его взгляд был такой же потухший, как в том страшном сне. Никита встревоженно спросил:
   - Что-то случилось?
   Рихард какое-то время смотрел в пустоту, потом тихо проговорил:
   - Дирк...погиб.
   Никита отвёл взгляд. Потом снова посмотрел на Рихарда:
   - Мне очень жаль.
   Рихард уронил голову на руки и какое-то время сидел так. Никита решил не нарушать тишину.
   - Подорвался под Сталинградом, надо же, - глухо произнёс Рихард. Он поднял голову и посмотрел на Никиту. В его глазах не было ни ненависти, не упрёка, только бесконечное горе человека, потерявшего близкого. Никита чувствовал его боль, как свою. В данный момент перед ним сидел не немецкий солдат, а его друг, который потерял брата на войне. Никита протянул руку и прикоснулся к плечу Рихарда, после чего обнял его и прижал к себе. Сперва Рихард никак не отреагировал, но потом его руки поднялись и сжали рубашку Никиты. Никита почувствовал, как тело Рихарда содрогается от спазмов, вызванных слезами. Какое-то время они сидели так, после чего, успокоившись, Рихард отстранился.
   - Я уезжаю, - глухо сказал он, не смотря на Никиту.
   - Куда? - удивился Никита.
   - В Берлин. У меня там друг. Точнее, подруга. Невеста Дирка, - он смотрел куда-то перед собой. - Со мной ещё трое. Мы поедем вместе.
   - Но почему в Берлин? Разве не опасно возвращаться в Германию? Вас же признают дезертирами.
   - Мы должны вернуться, чтобы закончить кое-какие дела, - его глаза увлажнились, а голос дрогнул. - И увидеть близких.
   Он раздражённо смахнул навернувшиеся слёзы и твёрдо посмотрел на Никиту.
   - Но ты правильно заметил. Как дезертиров нас расстреляют, если мы попадёмся, так что шанс добраться до Берлина не так-то уж и велик. Но мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы достигнуть цели. Мы все.
   Никита какое-то время молча смотрел на Рихарда, потом тихо спросил:
   - Можно тебя о чём-то спросить? Ты можешь не отвечать, если не хочешь.
   - Спрашивай.
   - Почему ты бежишь?
   Рихард скривил губы и отвёл взгляд. Затем снова посмотрел на Никиту:
   - Я уже говорил тебе, что пошёл на войну из-за Дирка. Но я не солдат. Война пугает меня. Смерть везде, взрывы, кровь, покалеченные товарищи. Мне страшно. Можешь называть меня трусом и презирать, но я признаю, что боюсь. Сейчас единственное, чего я хочу - это забиться в самый дальний угол и сидеть там, веря в победу своей страны, полагаясь на наших храбрых ребят, у которых хватило мужества бросить себя в самое пекло.
   Он отвёл взгляд. Никита поджал губы и ответил:
   - Я не презираю тебя. Наоборот, нужно иметь мужество, чтобы признать свою слабость. Я ведь тоже боюсь.
   Рихард грустно улыбнулся:
   - Но ты ведь не дезертируешь?
   - Знаешь, я пошёл на войну как переводчик. Мои обязанности состояли в том, чтобы присутствовать на допросах, переводя немецкую речь, а также немецкие документы, которые попадали в руки нашим солдатам. Я пошёл, потому что мне обещали спокойную офисную работу без участия в военных операциях. Но в тот день, видимо от скуки, я попросился поучаствовать в операции по передаче припасов нашим солдатам. Я даже почти не боялся. Я ведь поеду на танке, и со мной будут сильные ребята. Всё продумано, что может случится? Но, лишь увидев лёгкий Т-26, а потом стоящие чуть впереди тяжёлые танки, я испугался. Я хотел отказаться и бежать назад в свой кабинет, спрятаться под столом и сидеть там тихо, как мышь. Но я не мог. Операция уже началась, так что я заставил себя залезть в танк и положиться на товарищей. В тот день мы и встретились.
   Рихард кивнул, а Никита наклонился к нему и тронул его плечо:
   - Я лишь хочу сказать, что бояться - нормально. И ты классный парень, Рихард. Даже несмотря на то, что мы сражаемся на разных сторонах, я не ненавижу тебя и правда думаю, что ты мог бы стать моим другом.
   Рихард посмотрел на Никиту долгим взглядом, после чего встал со стула.
   - Спасибо, - спустя некоторое время сказал он и, не оглядываясь, покинул комнату.
  
   На следующее утро Рихард пришёл очень рано. Он рассказал, что всё готово к отправлению, и он со своими ребятами покинут лагерь этой ночью.
   - Ты поедешь с нами, - закончил Рихард описывать свой план.
   - В Берлин? - удивился Никита.
   - Нет, - Рихард усмехнулся. - Мы доставим тебя назад, к твоим. Есть одно место, через которое ты безопасно сможешь вернуться в Сталинград. Дальнейшее я тебе расскажу на месте.
   - Рихард, - удивлённо поднял брови Никита. - Откуда ты знаешь про это место?
   - Какая разница? - нахмурился Рихард. - У меня есть свои источники, раскрывать которые я не намерен.
   - Но раз ты знаешь, как подойти к Сталинграду незамеченным, значит ли это, что и остальные...
   - Это ничего не значит, - в его серых глазах сверкали льдинки. - Ты сам сказал вчера, что мог бы считать меня своим другом. Так доверься мне. Сегодня ночью ты всё узнаешь. Я обещаю.
   Никита кивнул и серьёзно посмотрел на Рихарда:
   - Хорошо. Я верю тебе.
   Рихард кивнул в ответ и ушёл, оставив Никиту в тревожных размышлениях ожидать ночи.
   Около двух часов ночи в дверь Никиты тихонько постучались, и тут же дверь медленно открылась. В комнату беззвучно прошмыгнула тень, направившись прямиком к кровати, на которой сидел Никита. Как и ожидалось, это был Рихард. Он был одет во всё чёрное, включая чёрную бандану, повязанную на голову.
   - Готов? - спросил он.
   - Да.
   - Хорошо.
   Рихард протянул ему мешок, в котором Никита обнаружил такую же чёрную одежду, как на Рихарде. Быстро переодевшись, Никита подошёл к двери, рядом с которой его ждал Рихард. Он окинул взглядом Никиту, кивнул, и они покинули комнату.
   Они прошли пешком несколько метров, прежде чем подошли к группе редких деревьев, растущих поодаль от лагеря. Там, укрывшись за кустарниками, их ждали трое парней, лица которых наполовину были скрыты чёрными масками. Двое держали автоматы в руках. Незнакомцы без особого интереса посмотрели на Никиту, потом один из них обратился к Рихарду:
   - Едем?
   Рихард кивнул и запрыгнул на мотоцикл. Остальные последовали его примеру. Рихард скосил глаза на коляску рядом с ним, в которую, не теряя времени, и забрался Никита. Мотоциклы рванули с места, унося беглецов вдаль от немецкого лагеря.
   Никита не знал, сколько времени прошло, полчаса или час, но вскоре мотоцикл, прокладывающий дорогу, замедлился. Остальные тоже начали тормозить и поравнялись с ним. Парень в маске посмотрел на Рихарда и вытянул руку влево.
   - Там, - указал он вглубь леса.
   Рихард кивнул и спрыгнул с мотоцикла. Никита вылез из коляски и встал рядом с ним.
   - Ждите здесь, - сказал Рихард парням, и они с Никитой устремились к лесу. Там Рихард мрачно посмотрел на Никиту:
   - Сейчас иди прямо, никуда не сворачивая. Примерно через пять метров увидишь скрюченную берёзу, корни которой будут выступать из земли. На одном из корней будет повязан кусок голубой ткани, - Рихард расстегнул куртку и вытащил из-за пазухи рацию. - Частота уже настроена. Человек, с которым ты свяжешься, встретит тебя и проведёт к твоим. Рацию отдай ему и делай всё, как он говорит.
   - Кто этот человек?
   Рихард тяжело вздохнул.
   - Информатор, - Рихард протянул рацию Никите. - Что с ним делать потом решай сам. Мне плевать.
   - Он предатель? Русский?
   - Он тот, кто верит в победу Германии. В случае захвата Сталинграда, ему обещаны убежище на территории Германии и кое-какие привилегии. Он передаёт сведения уже какое-то время, так что..., - Рихард смотрел, не отрываясь, в глаза Никите, - Сталинград обречён.
   Никита сжал рацию в руке. Его руки дрожали то ли от холода, то ли от тревоги, вызванной словами Рихарда.
   - Мы ещё посмотрим, - сказал, наконец, он.
   Рихард усмехнулся, но потом его лицо вновь приняло серьёзное выражение.
   - Тем не менее. С информатором можешь поступить как знаешь. Германия не даст ему убежище, это всё ложь. Но ты, Никита, - Рихард редко обращался к нему по имени, и сейчас Никита чувствовал всю серьёзность слов, произнесённых сероглазым немцем, - уезжай из Сталинграда как можно скорее.
   Он грустно улыбнулся и со свистом втянул прохладный воздух через приоткрытый рот.
   - Ведь ты был прав. Как немец, я всегда поступаю согласно логике и терпеть не могу делать бесполезных вещей. Так что, раз уж я тебя спас, сделай мне, пожалуйста, одолжение: останься в живых.
   Никита непроизвольно прыснул со смеху. Напряжение, которое сковало его минуту назад, немного отступило. Он улыбнулся уголком рта и ответил:
   - Не вопрос. Я же русский мужик, забыл? Мы неубиваемые!
   - Точно, - улыбнулся Рихард и протянул руку. - Был рад встретить тебя.
   Никита в ответ пожал руку Рихарда.
   - Взаимно.
   Вдруг Рихард притянул к себе Никиту и на мгновение прижал его к себе, потом так же быстро отступил на шаг и, улыбаясь, сказал:
   - Удачи.
   Никита не успел ответить. Рихард резко развернулся и, не оглядываясь, побежал назад, к тому месту, где его ждали его товарищи.
   - Удачи, Рихард, - проговорил Никита и, сжав в руке рацию, устремился в лес.
  
  
   Декабрь 2002 года
  
   Никита Михайлович вдруг замолчал, уставившись куда-то перед собой.
   - Деда? - вскинула брови Василиса, белокурая девочка восьми лет, и потянула старика за штанину. Он тут же опомнился и улыбнулся внучке.
   - В битве за Сталинград мне участвовать не довелось. Я был отослан на Волгу, куда после вторжения немцев осуществлялась эвакуация населения города. Дальше я продолжил свою службу в качестве военного переводчика в рядах Красной армии.
   - А что случилось с предателем? Ты рассказал о нём? - спросил внук Никиты Михайловича, десятилетний Алёшка.
   - Да. Как и сказал Рихард, парень встретил меня в намеченном месте и вывел в штаб, где я служил. Не буду рассказывать, как удивились мои товарищи, увидев меня в целости и сохранности, - Никита Михайлович усмехнулся в седые усы. - Но в тот же вечер я рассказал майору Кузнецову о предателе. После короткого допроса его застрелили.
   - Фи, - поморщилась Василиса, но туту же её глазки засверкали. - Деда, и ты больше никогда не видел Рихарда?
   - Нет, - вздохнул дедушка и глаза его погрустнели.
   Алёшка надулся и упрямо заявил:
   - Я уверен, что он смог выжить.
   - Я тоже! - воскликнула Василиса и широко улыбнулась.
   Никита Михайлович ответил внукам улыбкой и проговорил:
   - Раз вы так говорите, значит, так оно и есть.
   В комнату вдруг просунулась голова молодой женщины. Она улыбнулась и сказала:
   - Папа, ты снова рассказываешь детям историю о том немецком мальчишке, который спас тебя на войне? Как его звали...
   - Рихард! - в один голос заголосили малыши.
   - Точно, Рихард, - женщина снова улыбнулась. - Ты уже рассказывал эту историю раз сто не меньше.
   - А мне нравиться слушать эту историю, - воскликнул Алёшка.
   - И мне! - в тон ему зазвенела Василиса.
   - Хорошо, хорошо, - засмеялась женщина и посмотрела на старика. - Папа, ты собрал вещи? Завтра выезжаем в аэропорт рано утром.
   - У меня всё собрано, Наташа, не волнуйся.
   - Хорошо, - кивнула Наташа. - Надя с Бенедиктом встретят тебя в аэропорту?
   - Да, они будут ждать меня.
   - Хорошо, - снова сказала Наташа и оставила дедушку с внуками наедине.
   - Ты завтра летишь в Берлин, деда? К тёте Наде? - спросила Василиса.
   - Да, проведать дочку и отпраздновать Рождество вместе.
   - Может, всё же встретишь Рихарда там, - широко улыбнулся Алёшка.
   Никита Михайлович хрипло рассмеялся и откинулся в кресле-качалке.
  
   В аэропорту Берлина его встретили Надежда, его младшая дочь, с её мужем Бенедиктом. Надежда крепко обняла отца и вручила ему букет жёлтых цветов, а Бенедикт, улыбнувшись, сказал по-русски с кошмарным акцентом:
   - Добро пожаловать, Никита Михайлович.
   Надежда гордо посмотрела на мужа и обвила его руку своей, а Никита Михайлович проговорил на немецком:
   - Не ожидал. Твой русский становится лучше, Бенедикт. Так держать.
   Бенедикт расплылся в улыбке, и они направились к выходу из аэропорта.
  
   Следующий день начался с осмотра достопримечательностей Берлина, после чего, посетив лишь малую часть, они решили пообедать в уютном кафе под названием "Hans und die Gans", что в переводе с немецкого означало "Ганс и Гусыня". Потом Надежда предложила посетить картинную галерею на противоположной стороне улицы. Все согласились, и группа направилась прямиком туда.
   В то время как Надежда и Бенедикт действительно восхищались шедеврами искусства, Никита Михайлович лишь поверхностно скользил взглядом по картинам, задерживаясь лишь на тех, которые были, по его дилетантскому мнению, по-настоящему красивы. Он задержался на картине, изображавшей девушку с кувшином, сидящую на камнях, как вдруг его внимание отвлекла шумиха, происходящая прямо за ним. Он обернулся и увидел худощавую женщину лет сорока в дорогом костюме, которая руководила двумя молодцами, вешавшими увесистую картину на стену. Когда наконец предмет искусства занял своё место, и женщина в сопровождении молодых людей удалилась, Никита Михайлович посмотрел на картину. Его сердце подпрыгнуло в груди и тут же на мгновение замерло. На картине была изображена поляна, усыпанная белыми и розовыми цветами, лепестки которых, сорванные ветром, подобно снегу кружились в воздухе. Посреди поляны сидел человек, а сзади него стоял ангел. Никита Михайлович, как в трансе, подошёл к картине и посмотрел на неё повнимательнее. В изображении молодого человека не было ничего особенного, а вот ангел вызвал у мужчины живой интерес. Точнее его крылья. Они состояли не из перьев, а из тех самых лепестков, которые кружили вокруг: белоснежные у основания и нежно розовые на концах. Никита Михайлович вгляделся в лицо ангела, смотревшего куда-то вдаль. Туда же смотрел и молодой человек, сидящий перед ним. Вдруг взгляд мужчины привлекла еле заметная надпись в правом нижнем углу картины. Никита Михайлович наклонился, поправил очки и напряг зрение, чтобы лучше разглядеть буквы. Это была подпись художника. В размашистом почерке, старик смог прочитать: Р. Майер.
   Никита Михайлович почувствовал, как его сердце заколотилось с бешенной скоростью. Он выпрямился и осмотрелся по сторонам. Увидев у противоположной стены ту самую худощавую женщину, он насколько мог быстро зашагал к ней.
   - Добрый день, фрау..., - он скосил взгляд на её бейдж, - Курц. Могу я узнать, кто автор той картины.
   Госпожа Курц посмотрела туда, куда он указывал, и улыбнулась профессиональной улыбкой.
   - О, это один из наших самых талантливых художников. Он предоставляет нам свои картины редко, но все они великолепны. Вы заинтересованы в том, чтобы купить её?
   - Как зовут автора?
   - Эта картина создана герром Майером. Рихардом Майером, если быть точнее.
   Никиту Михайловича бросило в жар. Заикаясь, он спросил:
   - Могу я с ним встретиться?
   Женщина изогнула тонкие бровки.
   - Вы хотите встретиться с художником этой картины? Не знаю, возможно ли это.
   - Прошу вас, это очень важно, - Никита Михайлович достал из кармана клочок бумаги и ручку и кривым почерком написал свой номер телефона и имя, после чего протянул клочок женщине. - Передайте ему, пожалуйста, как только увидите.
   Госпожа Курц скосила глаза на клочок бумаги в своей руке, после чего вздохнула.
   - Вообще-то он, может быть, ещё здесь, - она покосилась в сторону двери, надпись на которой гласила "Amtsraum". - Я уточню.
   - Спасибо, фрау Курц.
   Женщина кивнула и удалилась. Никита Михайлович напряжённо уставился на дверь, за которой она только что скрылась. Прошло несколько напряжённых минут, которые показались Никите Михайловичу часами, как вдруг дверь начала открываться. Сначала из-за двери вышла сама госпожа Курц, а следом за ней - высоких худощавый пожилой мужчина. Он поднял взгляд, и тут же его серые глаза нашли Никиту Михайловича среди немногочисленных посетителей галереи. Это несомненно был он, Рихард.
   Рихард Майер, что-то с улыбкой сказав госпоже Курц, уверенной походкой направился к Никите Михайловичу, но остановился примерно в метре от него. Какое-то время они стояли молча, лишь смотря друг на друга. Потом господин Майер улыбнулся такой знакомой Никите Михайловичу полуулыбкой.
   - Ты выжил, - сказал он.
   - Ты тоже, - ответил ему Никита Михайлович. Он протянул руку, и господин Майер крепко пожал её. Потом Никита Михайлович окинул взглядом галерею и сказал: - Ты всё-таки стал художником.
   - Да, - протянул господин Майер, - как видишь. А как твоя жизнь сложилась?
   - Хорошо. У меня прекрасная жена, две дочери и внуки подрастают. Надежда, младшая дочь, вышла замуж за немца, и они живут в Берлине. Хороший он парень, Бенедикт зовут. Я приехал их повидать на Рождество.
   Господин Майер кивнул и вдруг хлопнул Никиту Михайловича ладонью по животу:
   - Но ты, конечно, совсем расслабился, а?
   Никита Михайлович посмотрел на свой внушительный живот и звучно рассмеялся. Господин Майер присоединился к нему. Его смех был хриплым и раскатистым.
   Отсмеявшись, Никита Михайлович повернулся к картине, нарисованной господином Майером.
   - Эта картина, - он посмотрел на друга. - Как тебе пришла в голову идея, нарисовать что-то подобное.
   - Я видел это во сне. Примерно через год, как я оставил лагерь. Однако, решился нарисовать только недавно.
   - Она прекрасна.
   Мужчины повернулись к картине и молча смотрели на неё, погружённые каждый в свои мысли. Бело-розовый вихрь взвивался вверх, подхваченный тёплым ветром, невидимые пальцы которого играли с лепестками крыльев ангела и волосами улыбающегося молодого человека, сидящего среди цветов...
  
   ...Никита вдохнул аромат летнего луга и вдруг почувствовал, как на его плечо легла рука. Он поднял голову и увидел Рихарда, который смотрел куда-то вперёд. Он улыбался.
   - Рихард, - улыбнулся Никита и тоже посмотрел туда, куда смотрел его друг. - Они все здесь, видишь?
  
   Рихард кивнул, и в его глазах заблестели слёзы. Но он улыбался. Это были слёзы радости и очищения. Ветер игриво тронул лепестки его крыльев и подхватил один из них, унося его ввысь и вовлекая в неудержимый бело-розовый танец точно таких же лепестков.
   - Да, они все здесь, - сказал Рихард тихим голосом.
   Никита кивнул и неспеша поднялся.
   - Пошли. Они зовут нас, - сказал он и взял Рихарда за руку.
   Друзья зашагали по лугу, вскоре перейдя на бег. Их смех, подхваченный ветром, разносился далеко за пределы этого прекрасного места, отражаясь в кронах деревьев, и, казалось, деревья тоже смеются вместе с ними.
   Наконец, он добежали до цели и остановились. Впереди них стояли люди, одетые в белые одежды. Много людей. Мужчины, женщины и дети. Все улыбались, кто-то махал им, дети бегали и визжали, играя друг с другом. Вдруг вперёд вышел молодой мужчина. Его серые глаза, такие же как у Рихарда, смотрели с теплотой на приближающихся молодых людей.
   Он протянул руку и сказал:
   - Мы вас заждались.
   Рихард улыбнулся и пожал руку мужчине.
   - Я тоже скучал, Дирк.
   Никита деликатно прошёл мимо братьев и направился к людям, души которых после долгих лет страданий наконец успокоились. Земля приняла их, подарив блаженный покой и радость. Никита встал в их ряды и обернулся. Он помахал Рихарду, и тот, схватив Дирка за руку, с мальчишеским задором побежал к остальным...
  
   "...Мать-Земля откроет объятия для павших, ибо все они дети её. И обретут они мир и покой в её чреве, и станут едиными, как быть оно должно..."
   "Ты ещё жив" (нем.)
   "Служебное помещение" (нем.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"