Соловьев Евгений Михайлович : другие произведения.

Попутчик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ о трех днях жизни подростка в оздоровительном лагере "Дружба", где все было прекрасно и замечательно, пока не появился новый начальник лагеря...


Евгений Соловьёв

ПОПУТЧИК

Рассказ

  
   Белая "Газель", надрывно воя мотором, медленно взбиралась в гору по узкой разбитой дороге. Вообще-то, на всём протяжении пути дорога была очень даже неплохой. Встречались, конечно, и казусы в виде довольно глубоких ям, но это было скорее исключением, чем правилом. Однако вот этот участок дороги был тем самым исключением, причём, исключением с большой буквы.
   До этого самого момента дорога была удивительно ровной, и водитель даже успел прилично разогнать свою, видавшую виды машину, как вдруг резко затормозил.
   - Ах, чтоб тебя, - выругался он, пытаясь вывернуть руль, чтобы тряхнуло не так сильно, - когда хоть успели...
   Он не закончил фразу. Машина вдруг резко "клюнула" носом и сильно наклонилась влево. Находящиеся в ней пассажиры едва успели схватиться за что-нибудь, чтобы удержаться на своих сиденьях и негромко стали высказывать своё неодобрение по поводу мастерства водителя и дорог в России в целом.
   Водитель в разговор не вмешивался. Может, признавал свою ошибку в случившемся, ведь он должен был заранее увидеть опасный участок дороги и остановить машину, а может и по каким-то другим соображениям, ему одному ведомым. Ничего страшного, к счастью, не случилось. Машина выбралась из раскопанной дорожными строителями ямы и медленно поползла дальше. Люди успокоились, разговоры стихли, и воцарилась уже привычная тишина. Безусловно, абсолютной тишины не было. Работал двигатель машины, шуршали шины колес, да и сама машина издавала порой странные звуки громыхающего на ухабах железа. Но сейчас всё это было тишиной. Пассажиры снова были предоставлены самим себе, а поскольку никакого другого занятия, кроме как смотреть в окно, не было, то этим все и занялись.
   Пейзаж за окном машины был однообразным, но не скучным. Маршрут пролегал по Тюменской области из города Новый Уренгой дальше на север, где среди бескрайних простор тундры затерялся небольшой посёлок Тазовский, который находился уже за границей Северного Полярного круга. Но до посёлка было ещё далеко, а пока путь пролегал среди невысоких и тонких деревьев, огромного количества озёр с бурой водой и болот. Светло-серая асфальтированная полоса дороги была единственным творением рук человеческих на многие километры вокруг. Конечно, иногда всё же встречались разнообразные творения рук человеческих, такие как небольшие домики, буровые вышки, корпуса старых машин и ещё куча самого разнообразного железа, чьё бывшее предназначение теперь уже трудно было установить. Но всё же где-то внутри не покидало чувство, что вот где-то там никогда не ступала нога человека. Может быть, действительно так оно и было. Стоило лишь отойти от дороги немного в сторону, как под ногой начинала хлюпать болотная жижа, и пропадало малейшее желание идти дальше. Да и куда было идти, в тундру? А зачем? Другое дело, если ты был, скажем, охотником. Тогда оно понятно. А городскому жителю, который привык с детства уверенно топать по твёрдому асфальту в любую погоду, зачем это нужно? То-то и оно, что надобности в этом нет.
   Командировка на Ямал была неожиданной. Ну, не то чтобы совсем неожиданной, её планировали заранее, но гораздо позже и ехать туда должен был не я, а другой сотрудник нашего отдела. Но руководство пересмотрело планы и назначило другие сроки. А в связи с тем, что больше в отделе в этот момент никого не было, всё-таки летний сезон - это сезон сплошных командировок и отпусков, ехать пришлось мне. Ругнувшись про себя, но, почему-то не особо расстроившись, я оформил командировку и ближайшим рейсом вылетел в Новый Уренгой.
   Работа предстояла не сложная. Нужно было с борта вертолёта обследовать небольшой участок газопровода на предмет дефектов. Этот участок регулярно, один раз в год, подвергался диагностике сотрудниками нашего отдела, в число которых несколько раз попадал и я. А потому всё было привычным и знакомым, и, следовательно, не предвещало никаких трудностей. Однако я глубоко ошибался, трудности начались сразу же, как только я прилетел в Новый Уренгой.
   Сама трасса газопровода проходила в районе Тазовской губы и её начало находилось примерно в ста километрах севернее самого посёлка. Раньше в аэропорту города Новый Уренгой мы пересаживались в вертолёт, устанавливали оборудование и летели до посёлка Тазовский. Там делали дозаправку, далее выполняли поставленные задачи и снова возвращались в аэропорт. Быстро в самолет и обратно, домой. Вся работа от дома до дома занимала не более суток. Так было всегда, но только не в этот раз.
   Всё началось с того, что вертолёт в Новый Уренгой заказчики не предоставили. То ли денег стало жалко, то ли в план полётов забыли поставить или, может быть, ещё какая причина, только теперь весь путь от славного, хотя и нового города до не менее славного посёлка предстояло преодолевать самостоятельно. А это более трехсот километров на машине. Вот так! Не ждали, не гадали, нечаянно попали.
   Найти машину оказалось не сложно. Прямо перед зданием аэровокзала стояла белая "Газель", на капоте которой крупными буквами было написано "ТАЗОВСКИЙ". Я подошёл к водителю и быстро договорился о доставке груза в посёлок. Забрав со склада ящики с оборудованием, я залез в машину и стал ждать отправления. Двигатель был заведён и я уже стал подсчитывать время прибытия в посёлок, но тут меня ждала ещё одна маленькая неприятность.
   Примерно через полчаса водитель заглушил мотор, так и не двинувшись с места парковки.
   - А почему мы не едем? - Не выдержал я.
   - Да, скоро поедем, - отозвался водитель, - женщину ждём.
   - "Шерше ля фам", - прозвучало у меня в голове, но я промолчал.
   Наконец, ещё минут через десять томительного ожидания, долгожданная мадам появилась. Это была невысокая, но весьма представительная женщина лет пятидесяти в строгом деловом костюме. Светло каштановые волосы были аккуратно уложены в элегантную причёску.
   - Простите меня, пожалуйста, - сказала она, усаживаясь в мягкое кресло, - рейс немного задержали.
   Её голос был удивительно мягкий и совсем не подходил её деловому костюму. Я отвернулся к окну и стал смотреть на старенький "жигулёнок" с большими ржавыми пятнами, стоящий рядом. Злости на столь длительную задержку отправления у меня почему-то не было. Ведь, правда, женщина ни в чём не виновата.
   Машина уже стала трогаться со стоянки, как вдруг кто-то сильно заколотил в дверь снаружи. Я обернулся. В этот момент машина дёрнулась и остановилась, а я стукнулся головой о пластмассовый подголовник своего же кресла. Рядом с машиной стоял мужчина в светлой куртке и пытался открыть дверцу.
   - Подождите, - сказал он, - вы ведь до Тазовского?
   - Да, да, - подтвердил водитель, - садитесь где-нибудь здесь.
   Он окинул взглядом салон, большую часть которого занимали ящики с оборудованием. Мужчина залез в салон и захлопнул дверь.
   - Ой, подождите! - Воскликнул он, - я, кажется, забыл свою сумку в здании. Я быстро... подождите...
   С этими словами он снова распахнул дверь и выскочил наружу, на ходу вытирая лоб платком.
   - Я быстро, - повторил он и почти бегом направился к зданию аэровокзала.
   Когда он снова появился в салоне "газели" и был тщательным образом уложен его багаж, я взглянул на часы. За час с небольшим мы могли бы уже проехать, по крайней мере, четверть всего пути.
   Мотор заурчал, и здание аэровокзала стало стремительно удаляться. Водитель как будто стремился нагнать упущенное время. Я откинул голову назад и закрыл глаза. Путь предстоял долгий, а бессонная ночь, проведённая в самолёте, давала о себе знать. И я даже стал проваливаться в долгожданный сон, как машина вдруг сделала крутой поворот, от которого я проснулся. Машина свернула с трассы и направлялась в город.
   - "Неужели ещё кого-нибудь забирать?" - подумал я.
   Хотя, если честно, мне было уже всё равно. Оборудование было в машине, я - тоже. Сегодня нужно было добраться до посёлка, а работа предстояла только на следующий день, потому торопиться было некуда.
   Выполнив несколько поворотов по узким улочкам и проездам внутри дворов, машина остановилась около одного из подъездов высокого панельного дома. Водитель вышел из машины и стал кому-то звонить, медленно набирая номер телефона толстыми пальцами.
   - Я уже подъехал, - сказал он, - у подъезда.
   Он покурил и сел за руль.
   - Что, кого-нибудь забираем? - Спросил сидевший впереди меня мужчина.
   - Да, женщина звонила, просила забрать...
   - "Ещё женщина", - подумал я и снова закрыл глаза.
   - "Надо же, как с вертолётом то нас подвели...", - мысли крутились вокруг нарисовавшейся проблемы как лопасти того самого вертолёта, - "Теперь только одна дорога займёт целых два дня".
   Потом откуда-то возник начальник отдела и требовал от меня, чтобы я непременно уложился в один день, а я стоял рядом с его столом и доказывал ему, что в этот раз работу выполнить за сутки невозможно и что мне надо как минимум три дня. И скоро незаметно для самого себя снова провалился в сон, а может, это уже и был сон.
   Громкий звук хлопнувшей в подъезде двери разбудил меня. Я открыл глаза и увидел идущую к машине толпу людей.
   - "Интересно, куда они все поместятся? Или, может быть, поедет только женщина?"
   Среди идущих к машине была одна женщина, а двое мужчин и подросток шли рядом. Однако женщина и один из мужчин прошли мимо машины.
   - "Значит, поедут эти двое", - мелькнула мысль.
   Но и на этот раз я ошибался. Мужчина просто помогал подростку нести тяжёлую сумку. Большая дорожная сумка казалась очень тяжёлой для этого худого юного создания, скорее всего - девочки. Почему "скорее всего"? Да потому, что определить пол человека, стоящего рядом с машиной было попросту невозможно. Длинные прямые волосы, свисавшие плетьми до самых плеч, круглое лицо, пухлые губы и большие глаза с длинными густыми ресницами, плюс к этому блестящая серьга в ухе, очень похожая на небольшой болт (так и хотелось посмотреть, есть ли гайка с другой стороны), говорили о том, что передо мной девочка-подросток. Но тёмная куртка с какой-то зарубежной надписью через всю спину и грудь, синие джинсы и белые кроссовки были явно для мальчика, девочка бы в этой одежде ходить не стала. Хотя, кто её поймёт, современную молодёжь, одеваются, во что хотят. Так или иначе, но установить мальчик это или девочка мне на вскидку не удалось. Дверь открылась, и юное создание стало протискиваться между ящиков с оборудованием на единственное свободное место рядом со мной.
   Я отвернулся к окну. За невысоким железным забором располагался детский сад - невзрачная двухэтажная постройка из красного кирпича, который сейчас казался бардовым. Здание выглядело довольно старым и, видимо, уже давно требовало ремонта. Облупившиеся от краски деревянные окна добавляли в мрачную картину особый мрачный колорит. И если бы не большая вывеска над железными дверями "Детский сад СОЛНЫШКО", то можно было бы предположить, что это заведение совсем другого типа. В этот момент железная дверь открылась и из неё с шумом и криками высыпала стайка ребятишек.
   - "Действительно, детский сад", - подумал я и закрыл глаза.
  
   Проснулся я также быстро, как и заснул. На очередном ухабе машину сильно тряхнуло, и я понял, что уже не сплю. Открыв глаза, я посмотрел на часы. Мы ехали уже около часа, и город Новый Уренгой остался далеко позади.
   В машине было тихо. Женщина и мужчина сидели с закрытыми глазами, а вот юное создание сейчас смотрело на меня. Я это не увидел, а скорее почувствовал, но как только я повернул голову, её или его глаза сразу же скользнули в пол. Я про себя усмехнулся и стал думать, чем бы заняться. Спать уже не хотелось, а впереди ещё четыре часа езды.
   Пейзаж за окном не радовал разнообразием. Невысокие деревья на белом песке смотрелись красиво. Привычный серый фон центральной части России резко контрастировал с тем, что видел я сейчас. Русла рек с тёмно-бурой водой и белыми берегами, петлявшие широкими лентами, которые, в свою очередь, образовывали причудливые узоры, также были по-своему красивы. В этом я убедился окончательно чуть позже, когда пролетал на вертолёте над тундрой и увидел всё это великолепие с высоты птичьего полёта. Но как бы красиво не было, если оно однообразно, то всё равно быстро надоедает. Так вот и мне пейзаж за окном надоел очень быстро, и я решил посмотреть какой-нибудь фильм. А чего? Батарейка в ноутбуке заряжена полностью, на один фильм точно хватит. Я придвинул сумку поближе и достал компьютер и наушники. Не хотелось мешать спать соседям, да и шум движущейся машины не позволил бы услышать звуковое сопровождение фильма.
   Включив ноутбук, я наугад выбрал фильм, и по экрану поползла заставка "Коламбия Пикчерс". Боковым зрением я увидел, что юное создание с интересом наблюдает за моими действиями и за тем, что происходит на экране, однако, когда я повернул голову, оно тут же сделало вид, что не интересуется происходящим.
   - "Стесняется", - подумал я и, молча, протянул одно "ухо" наушников.
   Голова, также молча, закивала отрицательно, но предстоящая дальняя дорога и отсутствие любой деятельности видимо слегка приглушили чувство стеснения, и почти сразу лёгкая улыбка скользнула на лице юного создания, а протянутая рука взяла "ухо". Надо заметить, что все эти действия происходили молча. И так же молча, мы посмотрели фильм, который оказался довольно неплохой американской комедией на военную тематику.
   Когда фильм закончился, юное создание сказало "спасибо" и, наконец, я понял, кто сидит рядом со мной. Ещё не окрепший, но уже довольно приятный баритон без сомнения мог принадлежать только молодому человеку.
   - Да, не за что, - ответил я, - зато время убили.
   - Да, это точно.
   Я выключил ноутбук и убрал его в сумку.
   - А ты, стало быть, в гости едешь?
   - Нет, не в гости. Я домой еду.
   - А-а, - протянул я, - значит, из гостей возвращаешься?
   Он неопределённо пожал плечами и отвернулся. По всему было видно, что данная тема ему почему-то не приятна. Я не стал настаивать.
   - Слушай, а ты не знаешь, где в Тазовском можно перекусить?
   Парень снова оживился.
   - Есть хорошая столовая прямо на въезде в посёлок, там очень вкусно кормят. А ещё в центре есть пиццерия, но там дорого... Я покажу столовую, когда будем подъезжать...
   - Спасибо.
   Он замолчал, я тоже не знал о чём говорить, а потому стал снова смотреть в окно.
   - А вы надолго в Тазовский?
   - Нет, на пару дней. Вот закончу работу и снова обратно.
   - А вы откуда?
   - Из Москвы.
   - А-а, я там был... однажды... с папой. Давно только, я почти ничего не помню. А что у вас за работа?
   - Я обследую газопроводы с вертолёта, ищу дефекты.
   - Да, на вертолёте здорово, только шумно очень.
   - А ты летал?
   - Да, несколько раз.
   - Не страшно?
   - А чего страшно-то? Все же летают?
   - Ну, некоторые боятся летать, других укачивает...
   - Не-е, я нормально.
   Парень улыбнулся и тут же отвернулся, достал из кармана джинсов телефон и стал нажимать кнопки. Я тоже достал свой телефон. Мой московский "Мегафон" и здесь был в зоне уверенного приёма. Искренне порадовавшись за своего оператора, я спрятал его обратно в карман.
   Помню, несколько лет назад, мы обследовали газопроводы в Саратовской области. Работа была тяжёлой. Во-первых, был большой объём, а во-вторых, газопроводы были разбросаны по всей области. И приходилось летать из Саратова в другие населённые пункты и оставаться там на ночь. И вот однажды занесла нас нелёгкая в небольшой посёлок под названием Башмаково. Посёлок, как посёлок, ничего особенного. Обычные одноэтажные деревянные строения, хотя изредка встречались и каменные дома, только их было немного. И вот в этом посёлке мой тогдашний "МТС" отказался работать. Работали все операторы и "Билайн" и "Мегафон" и ещё какой-то местный, все, кроме "МТСа".
   - Скоро понтонная переправа будет, - сказал, не отрываясь от телефона парень, перебив мои мысли.
   - Будем стоять в очередь?
   - Как повезёт. Если переправа открыта, то не будем, а если идёт какая-нибудь баржа, то тут уж никуда не денешься, придётся ждать.
   - Интересная игрушка? - Спросил я, заглядывая в экран его телефона.
   - Ну, так... Всё равно делать нечего.
   Довольно скоро впереди показалась стоящая на обочине колонна из грузовиков, однако водитель, не останавливаясь, проехал вперёд до самого шлагбаума и, заглушив двигатель, выскочил из кабины.
   - Куда это он? Договариваться, чтобы пропустили? - Спросил я.
   - Нет, чего договариваться-то, деньги отдаст, и дальше поедем.
   - Дорого стоит на другой берег перебраться?
   - Я не знаю, сколько он платит, а так вообще, не очень. Там чуть дальше есть вторая переправа, коммерческая. Вот там дорого.
  
   Я стал смотреть, как по переправе с другого берега друг за другом медленно движутся машины, соблюдая довольно большую дистанцию. Река в этом месте была широкой. Скрепленные стальным тросом понтоны коричневой полосой уходили на другой берег, который сейчас казался очень далёким. Тем временем водитель вернулся в машину и завёл мотор. Когда поток встречных машин закончился и открылся шлагбаум, мы медленно, как и другие машины стали двигаться по шаткой металлической дороге. Когда мы въехали на последний понтон, он просел, и вода большим потоком захлестнула переправу. Водитель, видимо, привык к таким вещам, а потому, не останавливаясь, продолжил движение и вскоре мы оказались на другом берегу реки Пур.
   - А ты часто ездишь по этой дороге? - Спросил я.
   - Ну, в общем да. Я здесь с мамой живу, а отец - в Новом Уренгой, они развелись...
   - Понятно, - ответил я, - бывает и такое. А постоянно, стало быть, ты живёшь в Тазовском?
   - Ага. Здесь хорошо, особенно летом, здесь у меня друзья.
   - А что в городе друзей нет?
   - Ну-у... есть, конечно, но в посёлке лучше.
   Я согласно кивнул. В посёлке я ни разу не был, но если местный житель говорил, что там лучше, значит, так оно и есть.
   - А купаться здесь можно или всегда холодно?
   - Нет, почему. Мы купаемся, в августе. Вода, правда, прохладная, но искупаться можно.
   - А чем вообще в посёлке занимается молодёжь?
   - По-разному. Те, кто постарше, собираются компаниями и сидят у кого-нибудь дома, что-нибудь отмечают. А мы на озеро ездим, рыбу ловим, или просто во дворах чем-нибудь занимаемся.
   - Не скучно?
   - Да нет, я привык.
   - А летом никуда отдыхать не ездишь?
   - Почему не езжу. В прошлом году мы в Анапу ездили с родителями и в этом, наверно, тоже на море поеду. А сейчас вот из лагеря только вернулся.
   - А лагерь далеко?
   - Около Тобольска, "Дружба" называется.
   - Понравилось в лагере?
   Он ответил не сразу. Его лицо сразу сделалось серьёзным, а руки перестали перебирать клавиши на телефоне.
   - Сначала нормально, а потом... Я сбежал из лагеря.
   - А почему? - Вопрос невольно вырвался у меня, я даже пожалел, что задал его, но он ответил.
   - Не понравилось, вот и сбежал, - огрызнулся он.
   Видя, что данная тема для него неприятна, я не стал больше задавать вопросов и отвернулся к окну. Машина сейчас двигалась в гору, и отсюда открывался замечательный вид реки. Широкая, с пологими берегами, покрытыми белым песком, она выглядела величественно. Конечно, с Волгой её не сравнишь, но всё равно река была очень красивой.
   - Сначала всё было нормально, - мой попутчик неожиданно для меня решил продолжить столь неприятный для него разговор, - и ребята попались в палате хорошие, мы быстро подружились. Первые два дня было очень хорошо, ну, как обычно бывает в лагере, а потом всё началось...
  
   Летний оздоровительный лагерь "Дружба" располагался на левом берегу реки Тобол в двадцати километрах вверх по течению от города Тобольска, стоящего на правом берегу, только уже другой реки - Иртыш. Как раз в районе старого Тобольска сливались две великие реки Тобол и Иртыш в одну. Рядом населённых пунктов никаких не было, если не считать маленькой деревушки в нескольких километрах от лагеря. Место было выбрано удачно. Правда до Тобола было около полутора километров, но зато совсем рядом протекала другая речка, которая называлась очень весело - Суклёмка. Эта река была, конечно, не такая большая, как Тобол и являлась его притоком. В том месте, где располагался лагерь, её ширина не превышала ста метров. Но и такой речки было вполне достаточно, чтобы вдоволь накупаться в жаркие летние дни.
   В этом лагере Виктор отдыхал впервые. Конечно, он и раньше бывал в разных летних оздоровительных лагерях, а потому было с чем сравнивать. И надо сказать, что лагерь ему понравился. Не только тем, что он располагался на берегу реки, но и людьми, его населяющими. Вожатыми нашего третьего отряда были Саша и Лена - выпускники педагогического института. Они первый год работали в лагере и, соответственно, никакого опыта у них не было. Однако, они не сильно вмешивались в нашу беззаботную лагерную жизнь и мы, в свою очередь, старались не подводить их. На речку ходили купаться самостоятельно, без сопровождения взрослых. Да и что нас было сопровождать, самому младшему из нас было тринадцать, а старшим ребятам и вовсе пятнадцать лет. Единственным строгим правилом, которое всеми соблюдалось неукоснительно, была необходимость всегда предупреждать вожатых, когда уходишь с территории лагеря. Ну, это не сложно. Вожатые всегда разрешали, если, конечно, не было никаких срочных общественных дел.
   В палате, где Виктор поселился вместе с тремя другими ребятами, было просторно и светло. Окно выходило на реку, и в первое же утро лучи восходящего солнца разбудили его задолго до общего подъёма. Он встал и выглянул в окно, и почти сразу же зажмурился от яркого света. Не смотря на раннее утро, солнце уже было ярким и тёплым. И ему захотелось сбегать на речку и искупаться, но всё же нарушать дисциплину в самые первые дни не хотелось, и он с сожалением забрался обратно в кровать и, как не странно, быстро заснул.
   А после завтрака начался настоящий летний отдых. И если первый день в лагере прошёл как-то скомкано и совсем не интересно (разбирали вещи, заселялись в палаты, знакомились с распорядком дня и территорией лагеря), то второй день был настоящим лагерным днём со всеми его достоинствами и недостатками. Впрочем, достоинств было больше, а недостаток только один - необходимость находится в кровати во время тихого часа. Эта обязанность не распространялась только на ребят первого отряда. Им разрешалось не ложиться, а просто находиться в палате и вести себя тихо.
   Сразу после завтрака Виктор отпросились у вожатого и отправились на речку. Он очень хотел искупаться, а Николай, парень из его палаты, с удовольствием согласился составить ему компанию. Двое других не захотели идти на речку и куда-то исчезли сразу после приёма пищи.
   Река появилась внезапно, до последнего момента скрываясь за невысоким, но крутым оврагом. Тихое течение было едва заметным и вполне могло показаться, что это не река, а небольшое озеро со стоячей водой.
   Коля подошёл к самой воде и потрогал её рукой.
   - Ну, как? - Спросил Виктор.
   - Я бы не сказал, что она очень уж тёплая. В такой долго не покупаешься.
   Витя также опустил руку в воду и зачерпнул горсть песка в воде, тут же разжал руку и вымыл её в воде.
   - Я всё равно искупаюсь, недолго, - сказал он, - туда и обратно. А ты будешь купаться?
   - Ты хочешь переплыть речку? - Почему то без удивления спросил Коля.
   - Нет, ты что? Я хотел сказать, что забегу в воду и сразу же вылезу обратно. А речку переплыть я не смогу, слишком далеко. А ты сможешь?
   - Думаю, да. Хотя, не знаю, вода всё-таки прохладная. А ты знаешь, какой здесь берег?
   - Серёжка говорил, что этот берег очень пологий и глубина возникает не сразу, а постепенно.
   - Какой Серёжка?
   - Как, какой? Из нашей палаты.
   - А который из них?
   - Ты что, до сих пор не знаешь, как их зовут? - Удивился Виктор.
   - Я помню, только не знаю, кто из них кто.
   - Ну, ты даёшь, - Витя отошёл немного от берега и стал снимать футболку, - Серёжка - это тот, что пониже ростом. Он ведь самый низкий среди нас четверых, а второго зовут Степан, кстати, ему уже пятнадцать лет, а тебе сколько?
   - Мне? Четырнадцать, а тебе?
   - Мне тоже четырнадцать, как и Серёжке. Мы все ровесники.
   Виктор разделся и медленно погрузил ступни в прохладную воду.
   - Ну как? - Спросил Коля, - холодная?
   - Да, прохладно. Но я уже решил, что обязательно искупаюсь. Только я так не смогу войти в воду.
   - А как сможешь?
   - А вот так...
   Виктор отошёл подальше от берега и бегом, со всего размаха, плюхнулся в воду. Брызги золотистыми искрами рассыпались во все стороны и часть из них попали на Кольку, обдав его прохладной водой. К счастью, он уже успел снять футболку и сейчас она лежала рядом с Витькиной.
   - Ты что? - У Николая от неожиданности перехватило дыхание.
   - Давай сюда, - крикнул Витька, - вода совсем не холодная.
   - Иду.
   Колька снял одежду и также с разбега нырнул в воду. Нырял он хорошо, брызг почти совсем не было. А спустя некоторое время его голова показалась метрах в десяти от того места, где он нырнул. Выходит, он и плавает тоже хорошо. Пожалуй, даже лучше, чем Виктор.
   - Ну, ты даёшь! - Воскликнул Витя, - ты где так плавать научился?
   Сделав несколько больших и сильных гребков, Коля оказался рядом с ним.
   - Я несколько лет занимался плаванием и даже получил первый юношеский разряд, а в следующем году попробую сдать на кандидата.
   - Здорово. А я не очень плаваю. У нас в посёлке бассейна нет, а в реке можно купаться только пару недель в августе, когда наступает самая жара, а потом снова холодно.
   - А ты где живёшь?
   - Далеко, за Полярным кругом, от Нового Уренгоя ещё триста километров на север.
   - Вот это да! - Удивился Коля, - а я думал, что твой дом где-то здесь, недалеко, а ты вон откуда.
   - Научишь меня плавать? - Попросил Витя, - я умею, но не очень хорошо...
   - Конечно, о чём разговор, только бы с погодой повезло.
   Через несколько минут ребята вылезли на берег. И сразу вдруг стало по-настоящему холодно. Откуда-то появившийся лёгкий ветерок сейчас казался сильным и холодным северным ветром. Всё-таки было ещё утро, и солнце пока грело не так сильно. Быстро накинув одежду, ребята побежали в лагерь и едва успели на утреннее построение.
   А после линейки у самого корпуса ребят окликнул их вожатый Саша.
   - Очень хорошо, что вы никуда не ушли, - сказал он, останавливая ребят, - срочно нужна ваша помощь.
   - А что случилось? - Спросил Николай.
   - Да вы понимаете, в шестом отряде вожатой работает моя хорошая знакомая, учились вместе, её помощник заболел и прибудет в лагерь только через несколько дней, а она одна не может справиться с малышами.
   - А мы-то здесь причём? - Спросил Виктор, - чем мы можем помочь, мы ведь не вожатые?
   - Вы, конечно, не вожатые, но у меня безвыходное положение, вернее у неё, я бы и сам помог, но меня вызывает начальник лагеря, срочно, а остальные ребята все разбежались по разным делам, остались только вы. Мужики, выручайте, а?
   - Мы бы тоже разбежались, если бы ты нас не остановил, - сказал Николай, посмотрев на Виктора.
   - Может быть, поможем? - Спросил Виктор, - всё равно ведь делать пока нечего.
   - Вообще-то я с малышами никогда не работал, но если нужна помощь...
   - Вот и хорошо, ребята, спасибо вам большое. Она будет вас ждать во втором корпусе, скажите, что от меня. Кстати, её зовут Наташа.
   - Поможем, если надо, - сказал Виктор, - только мы на минутку в корпус заскочим.
   - Конечно, о чём разговор. Спасибо вам, - Саша отвернулся и быстро побежал по узкой тропинке в сторону домика начальника лагеря.
   - А зачем нам в корпус? - Спросил Коля.
   - Как зачем? Ты что весь день собираешься ходить в мокрых плавках?
   - А-а, ну да, я как-то не сообразил.
  
   Второй корпус, также как и все остальные, располагался в деревянном доме, внутри которого несколько фанерных перегородок разбивали его на палаты. Подходя к корпусу, ребята услышали шум и крики. Вышедшая из под контроля малышня развлекалась, что называется, от души.
   - Сейчас они на нас набросятся, - сказал Николай, - и съедят живьём.
   - Ничего, справимся, - уверенно ответил Виктор и первым вошёл внутрь корпуса.
   В небольшом холле и узких длинный коридорах по обе стороны от него, было мрачно. Две тускло горевшие лампочки можно было спокойно выключить совсем и ничего бы не изменилось.
   - Да-а, мрачновато, - сказал Виктор, - и где нам найти Наташу?
   - Я здесь, - из ближайшей комнаты вышла молодая девушка, на вид чуть старше самих ребят, они даже сначала растерялись, - вы что-то хотели?
   - Да, - ответил Виктор, - нас Саша прислал помочь вам.
   - Ой, ребята, спасибо вам большое, - она искренне обрадовалась, - я прямо не знаю, что мне делать. Они меня совершенно не слушаются. Я даже боюсь заходить к ним в палату.
   - Сейчас разберёмся, - Виктор уверенно шагнул в сторону полуоткрытой двери, из-за которой раздавались крики и возня.
   Втроём они вошли внутрь палаты. Пятеро мальчишек лет девяти-десяти лупили друг друга подушками. При этом они издавали такие крики, что пожарная сирена по сравнению с ними была просто велосипедным звонком. Одна подушка была уже с пробоиной и из неё в разные стороны сыпались перья.
   - Ой, мамочки, - воскликнула Наташа и обхватила руками голову.
   - Значит, так, - Виктор сделал шаг вперёд и, схватив пролетавшую мимо подушку, положил её на стул, - сейчас вы прекращаете это безобразие и приводите в порядок комнату. У вас есть пять минут, после чего вы выходите в коридор для дальнейшего разговора.
   - А мы не хотим, - один из мальчишек снова запустил подушкой.
   - Дело ваше, - спокойно сказал Виктор, - без обеда вы уже остались, это распоряжение начальника лагеря. Если вы будете продолжать в том же духе, то на ужин вы получите стакан холодной воды и кусок чёрного хлеба. Кроме того, с этой минуты до особого распоряжения вы находитесь под домашним арестом.
   - Это как, под арестом? - Спросил второй мальчишка, стоящий на кровати в одних трусах и майке.
   - Это значит, что вы никуда не сможете выйти из своей палаты. И, кроме того, своим поведением вы подводите не только свою вожатую, но и остальных ребят вашего отряда. Благодаря вам, ваш отряд сегодня вечером не пойдёт смотреть фильм в клубе.
   - Как не пойдёт?
   - И мы тоже не пойдём?
   Двое ребят подошли ближе к Виктору и жалобно смотрели на него снизу вверх.
   - Вы-то точно не пойдёте, а вот почему из-за вас должны страдать другие? Они ведь ни в чём не виноваты.
   Стоящие перед ним мальчишки опустили глаза. К ним подошёл третий, тот, который стоял на кровати.
   - А что, обеда правда не будет? - Спросил он.
   - Если не веришь, то можешь сам спросить об этом начальника лагеря, если конечно он сюда придёт, поскольку сам ты к нему пойти не можешь.
   - Почему?
   - Сколько раз говорить, потому что вы находитесь под домашним арестом. А мы здесь для того, чтобы распоряжение начальника лагеря было выполнено неукоснительно.
   Двое оставшихся мальчишек также подошли к двери.
   - Ты не шутишь?
   - Какие могут быть шутки? Вы чуть до слёз не довели вашу вожатую. Итак, у вас есть пять минут, чтобы привести в порядок палату, после чего, вы выходите в коридор.
   Виктор повернулся, и они втроём вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
   - А что, начальник лагеря, правда, запретил им идти на обед? - Спросила Наташа, когда они отошли от двери, - значит, он всё уже знает. Теперь меня попрут из лагеря.
   - Да успокойся, ты, - Виктор говорил полушёпотом, - никто ничего не знает. Ну, нужно же их как-то было успокоить.
   - Спасибо вам, ребята. Чтобы я без вас делала? И второй вожатый только через несколько дней приедет. Вчера было всё нормально, а сегодня после завтрака просто взбесились.
   - Ничего, сейчас мы их быстро воспитаем, - пообещал Коля, - они ещё и пол в коридоре вымоют.
   - Ой, а может не надо? - Наташа выглядела растерянной.
   - Точно, им это пойдёт на пользу, - подтвердил Виктор, - вёдра и тряпки есть?
   - Конечно, есть, сейчас принесу, - Наташа убежала в дальний конец коридора.
   Дверь "шумной" палаты приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулись две головы.
   - Ну, что, всё убрали? - Грозным голосом спросил Виктор, демонстративно взглянув на часы.
   - Да, всё. Мы постели заправили. А пух... мы подметаем, а он всё равно летает, - наперебой заверещали две головы.
   - А где остальные?
   Дверь открылась полностью и в светлом проёме теперь стояли пятеро мальчишек. Пух за их спинами медленно оседал на пол.
   - Ну и устроили вы погром, - сказал Николай, - сейчас Наташа принесёт тряпки и вёдра, вымоете пол у себя в палате и в коридоре.
   - Так много! - Возмутился один из пятерых.
   - А на обед вы хотите пойти? - Спросил Виктор.
   Ребята дружно закивали.
   - Значит, не много. А если пол вымоете, то может быть, начальник лагеря простит вас и разрешит вам смотреть кино. Так что работайте.
   Тем временем Наташа принесла вёдра и тряпки, и ребята, подхватив их, быстро умчались за водой.
   - Как вам это удалось? - Наташа была счастлива, - давайте я вас чаем напою, с конфетами? Хотите?
   - Да нет, спасибо, - Виктор посмотрел на Колю, - мы пойдём. Вы с ними построже будьте, если что, зовите нас.
   - Спасибо вам, заходите в любое время, я буду рада, - она улыбнулась, - я пойду, ребята, а то они ещё и потоп устроят, от них всего можно ожидать.
   Она помахала рукой и убежала к своим нарушителям дисциплины.
  
   После тихого сна и полдника ребята всей палатой отправились по различным кружкам и секциям. Многие, правда, ещё не работали, но всё равно можно было выбрать что-нибудь по душе. Очень интересной секцией оказалась столярная мастерская. В ней пожилой Алексей Степанович из дерева мастерил макеты автомобилей. И делал он это так искусно, что сделанная модель была точной копией настоящей машины, только, конечно, двери не открывались и колёса не крутились. Хотя, он говорил, что и это можно сделать, нужно только особую породу дерева подобрать.
   Виктор любил технику. В прошедший день рождения отец подарил ему новенький скутер. И теперь он с большим удовольствием катался по Новому Уренгою. Конечно, было бы здорово перегнать скутер в Тазовский, но для этого нужна машина, поскольку своим ходом гнать технику за триста километров было очень тяжело. Так или иначе, но для Виктора этот кружок был самым подходящим из всех, что были сейчас открыты.
   Николай оказался не только хорошим пловцом, но и шахматистом, а потому, как только узнал, что есть шахматная секция, сразу же устремился туда, и всё остальное его не интересовало. Серёжка и Стёпка стали заниматься футболом.
   Не смотря на то, что все разошлись по разным секциям, хватало времени и на то, чтобы собраться всем вместе. Ведь не весь же день играть в шахматы, работать напильником и гонять мяч?
   После ужина в небольшом клубе собралось много народа. На широком самодельном экране, сделанном из плотной материи, показывали фильм "Три мушкетёра". Конечно, все его смотрели по многу раз и знали его наизусть, но всё равно было интересно.
   - Вот сколько раз смотрю этот фильм, и всегда с удовольствием, - сказал Коля, когда они вчетвером выходили из клуба.
   - А что же тут удивительного, хорошие актёры, хорошее произведение, - ответил Степан, - потому и интересно смотреть.
   - Вообще, таких фильмов не много, - Виктор наклонился, завязывая шнурок на кроссовке.
   - Каких, таких? - Не понял Коля.
   - Ну, таких, которые никогда не надоедают, и можно смотреть много-много раз, и всё равно будет интересно.
   - Я согласен с Витькой, - молчавший до этого Сергей поддержал разговор, - таких фильмов, действительно, не много. Вот взять, например, фильмы режиссёра Гайдая. Их все можно смотреть хоть сто раз и будет интересно, а другие и одного раза достаточно.
   - А что это за фильмы Гайдая? - Спросил Стёпка.
   - А ты разве не знаешь? - Удивился Виктор, - "Приключения Шурика", "Пёс-барбос", "Самогонщики" - это всё его фильмы.
   - А-а, эти я смотрел, хорошие фильмы. Я просто не знал, что режиссёром является Гайдай.
   Так за разговорами ребята вошли в свою палату. До отбоя оставалось ещё полчаса, и они с удовольствием потратили это время на обсуждение прошедших за день событий.
   - А что, может, сходим завтра утром на рыбалку, - предложил Виктор, - мне кажется, здесь рыбы должно быть много, только встать нужно пораньше, до подъёма.
   - Встать пораньше - это не проблема, - ответил Сергей, снимая рубашку, - только где взять удочки?
   - Удочки вырежем в лесу, а снасти у меня с собой, - Виктор достал из сумки железную коробочку.
   - Можно и на рыбалку, - Колька лёг на кровать и потянулся, - только нужно вожатого предупредить, чтобы не искал нас.
   - А ты что скажешь, Стёп?
   - Ну, я вообще-то не рыбак, но за компанию могу с вами пойти.
   - Значит, решено, - Витя поставил железную коробочку на тумбочку, - я пойду Сашу предупрежу.
   Он открыл дверь и быстро выскользнул из палаты. Не знали тогда ребята, что порыбачить им на следующий день так и не удастся.
  
   Утро следующего дня выдалось пасмурным. Виктор проснулся за несколько минут до звонка будильника на его японских наручных часах - подарок отца, и выглянул в окно. Хмурое серое небо с быстро проносящимися облаками навевали сон. Хотелось снова лечь в уютную постель и поспать ещё пару часов до подъёма. На соседней кровати заворочался Коля. Он открыл глаза и посмотрел на Виктора.
   - Что, уже пора?
   - Да, - шёпотом ответил Виктор, - надо ребят будить.
   Коля свесил ноги с кровати и его босые ступни коснулись холодного деревянного пола. Он тут же втянул их обратно и обхватил колени руками. Витя подошёл к противоположным кроватям и одновременно потряс за плечи Серёжку и Стёпку.
   - Вставайте, пора уже...
   Ребята заворочались, но просыпаться не спешили.
   - Давай завтра, а? - Сказал Серёжка, поворачиваясь на другой бок.
   - А чем завтра будет отличаться от сегодня? - Буркнул Виктор, - не хочешь идти, так и скажи. Стёп, а ты идёшь или тоже спать будешь?
   Стёпка не ответил. Или действительно спал, или просто притворялся.
   - Ну, как хотите. А ты идёшь? - Спросил он, подходя к Коле.
   - Иду. Я же уже встал.
   Виктор и Николай оделись и посмотрели на спящих ребят.
   - Тоже мне, рыбаки, - снова буркнул Виктор.
   Ребята вышли в коридор и, миновав уборную, подошли к входной двери. Николай толкнул дверь, но она не открылась.
   - Закрыто, - сказал он.
   - Как закрыто? - Удивился Виктор, - я ведь просил вчера Сашу не закрывать дверь, так как утром мы идём на рыбалку.
   Он толкнул дверь сильнее, но она не поддалась.
   Внутри небольшого деревянного домика находилось четыре палаты с общим коридором, туалетом и душем. На ночь входная дверь обычно запиралась на большой висячий замок из соображений безопасности.
   - Забыл он, что ли. И что теперь делать? - Виктор почесал за ухом.
   - Можно через окно в палате, - предложил Коля, - оно-то ведь не заперто.
   - Верно, его можно открыть и спрыгнуть вниз. Пошли.
   Ребята вернулись в палату и открыли окно.
   - Давай, ты первый, - сказал Виктор, придерживая шторку.
   Коля вылез в окно и спрыгнул на траву, следом тут же приземлился Витя, прижимая к груди металлическую коробку с рыболовными принадлежностями, которая тут же зазвенела.
   - Давай пройдём через лес, вырежем удочки, я ножик взял.
   - Давай. Только прохладно как-то, надо было ветровку накинуть.
   - Скоро согреешься.
   Лес находился совсем в другой стороне от речки, и чтобы туда добраться, нужно было сделать приличный крюк. Прикрыв окно, ребята по небольшой тропинке, ведущей к их корпусу, вышли на центральную аллею, от которой до главных ворот было совсем чуть-чуть. Уже подходя к небольшой будке сторожа, они увидели стоящий перед открытыми воротами "жигулёнок" и тут же в будке раздались голоса. Вернее, говорил только один человек, чей голос ребятам был не знаком.
   - "И больше никакой самодеятельности. Вход и выход только с моего письменного разрешения, вам понятно? Только с моего и ничьего больше. Всякие записки от вожатых не принимаются, они сами как дети. За ними глаз да глаз нужен. Надеюсь, вы в точности выполните мои указания, в противном случае, нам придётся найти другого сторожа".
   Голос замолк и в ту же минуту на единственной невысокой ступеньке деревянного крыльца возник его обладатель. Это был невысокий мужчина лет сорока пяти в широких чёрных брюках и светлой рубашке на выпуск, едва сходившейся на большом животе.
   - О-па! - Воскликнул он, потирая ладони рук, - а вот и первые нарушители. Вы кто такие?
   - Как кто? - Не понял Виктор, - мы здесь отдыхаем. А вы кто?
   - А я - ваш новый начальник лагеря. Ну и куда мы собрались так рано?
   - Мы - на рыбалку, нам вожатый разрешил, - ответил Николай.
   - Ну, что я говорил, - сказал мужчина, когда рядом с ним на пороге возник сторож Петрович, - вот, пожалуйста. Дети болтаются неизвестно где, а вожатые преспокойно спят. Просто бардак какой-то.
   - Никакой не бардак, - стал злиться Витя, - мы к подъёму вернёмся. Мы никогда не опаздывали.
   - Ты слышал, Петрович, смена только началась, а они уже не первый раз самовольно покидают территорию лагеря. Ну, ничего, теперь всё будет по-другому.
   - Почему, самовольно? - Виктор не стал сдерживать свою злость, - мы с разрешения, и никогда самовольно не уходили.
   - А позвольте полюбопытствовать, молодой человек, кто вам позволил в таком тоне разговаривать со взрослым человеком, да ещё и начальником лагеря?
   - А я не знаю, действительно вы начальник лагеря или только так говорите, - уже не мог остановиться Виктор, - у нас другой начальник лагеря, Сергей Николаевич.
   - Вы, молодой человек, определённо напрашиваетесь на неприятности, - мужчина спустился со ступеньки и подошёл к ребятам вплотную, - позвольте узнать ваше имя и фамилию, а также номер отряда.
   - Виктор меня зовут, а фамилия Ступин, - Витя начал соображать, что всё может закончиться очень нехорошо, если он будет продолжать в том же духе.
   - Прекрасно, а отряд?
   - Третий, - Виктор опустил голову.
   - Прекрасно, - снова повторил мужчина, - Значит, так, Виктор Ступин из третьего отряда, сейчас ты направляешься под замок за попытку самовольного покидания территории лагеря и дерзкий разговор со старшими, а потом я подумаю, что с тобой делать.
   - Как под замок? - Виктор был ошеломлён, - я не могу под замок.
   Но мужчина его уже не слушал, он сейчас разговаривал с Колей.
   - А как ваше имя, если не секрет, конечно?
   - Николай.
   - А фамилия?
   - Шутов.
   - Ну, дальше. Что из тебя каждое слово нужно вытягивать. Какой отряд?
   - Третий.
   - Очень хорошо. Значит, ты отправляешься к себе в плату и продолжаешь в ней находиться до подъёма. Всё понятно? Я после придумаю, как тебя наказать.
   Коля кивнул.
   - Выполняй, - он посмотрел на Колю и тут же перевёл взгляд на Виктора, - а ты пойдёшь со мной.
   - Я не могу, - снова попытался сопротивляться Виктор, но сразу понял, что это бесполезно.
   Спорить и доказывать свою правоту он не стал, чтобы не осложнять своё, и без того сложное, положение. Он опустил голову и молча пошёл за новым начальником лагеря, прижимая к себе двумя руками металлическую коробку.
   Чуть в стороне от основных жилых корпусов располагалось небольшое, покосившееся на бок строение. Когда-то в этом кирпичном домике была котельная, подающая горячую воду в жилые корпуса и столовую. К ней примыкало другое строение, деревянное, в котором располагалась баня. Но это было давно. Сейчас котельная не работала, столовая грела воду в больших котлах, а баню переоборудовали в большой сарай. Мылись все под душем, который был в каждом корпусе. Большая бочка с водой, выкрашенная в чёрный цвет стояла на крыше дома, и за день вода нагревалась так, что можно было мыться.
   Всё это Виктор узнал в первый же день своего пребывания в лагере. И лагерь за это короткое время даже успел ему понравился, но сейчас начинался третий день, и начинался он не очень удачно.
   - А что у тебя в коробке? - Спросил начальник лагеря.
   - Крючки, леска, поплавки.
   - Можно? - Мужчина протянул руку и, взяв коробку, открыл её, - она побудет пока у меня. Всё равно в сарае тебе она не понадобится. Я думаю, что в ближайшее время она тебе вообще не понадобится.
   Он усмехнулся. А у Виктора всё сжалось внутри.
   - "Значит, теперь рыбалка отменяется, на всю смену? - Мысль была очень острой, как лезвие ножа, - этого не может быть, так не должно быть".
   Они подошли к сараю. Мужчина открыл дверь.
   - Заходи, - сказал он и подтолкнул мальчика, - можешь, заодно, помыться. Только никуда не уходи.
   Он захлопнул дверь, и Виктор услышал его противный смешок.
   В сарае царил полумрак. Рядом с дверью располагалась раздевалка, в которой сейчас стояли мётла, лопаты, старые носилки и грабли. Тут же валялось колесо от машины и большая ржавая кастрюля. В единственное маленькое окно пробивался тонкий луч света. Виктор открыл вторую дверь и оказался внутри самой бани. Небольшие окна, расположенные высоко под потолком, освещали помещение гораздо лучше, чем раздевалку, но всё равно света не хватало. Вокруг стен стояли широкие деревянные лавки. В некоторых местах доски прогнили и провалились, а некоторые лавки кем-то были попросту сломаны. В углу друг на друге стояли ржавые железные тазики, а прямо посередине комнаты лежали старые гнилые доски. Пахло сыростью.
   Виктор подошёл к стене и, проверив на прочность доски, сел.
   - "Вот так попал", - мысли медленно ворочались в голове, он до сих пор не мог поверить в происходящее, и всё казалось страшным сном, - "И откуда, только он появился? Ведь так хорошо было, пока его не было, а теперь ещё и Саше влетит, за то, что отпускал нас".
   Привалившись спиной к стене, он закрыл глаза.
  
   Тем временем Антон Вениаминович, так звали нового начальника лагеря, продолжил обход вверенной ему территории со всеми её обитателями на ближайшие два месяца. Он не горел особым желанием занять эту должность, и с большим бы удовольствием провёл один из летних месяцев в отпуске, где-нибудь на берегу моря или озера, но выхода у него не было. Его начальник поставил вопрос ребром - либо ты едешь в лагерь, либо пишешь заявление об уходе. Вот так. А что делать? Оставаться без работы в это трудное время экономического кризиса было, по меньшей мере, глупо. И хотя заработная плата была небольшая, а работы, в основном - бумажной, хватало с избытком, но уходить Антон Вениаминович пока не собирался.
   Надо сказать, что это не первый детский лагерь, где он был начальником. Раньше ему часто приходилось мотаться по всей области в качестве какого-нибудь руководящего звена в детских оздоровительных лагерях, и вот дорос. Последние три года он ездил в качестве начальника. Хотя эта работа ему не нравилась, приходилось подчиняться. Детей он не любил, считал, что эту часть населения земного шара, или, по крайней мере, страны, нужно изолировать от общества и воспитывать где-нибудь отдельно до достижения ими совершеннолетнего возраста, а потом уже выпускать в общество.
   Единственным методом воспитания он признавал "метод кнута". Не метод "кнута и пряника", а именно "кнута". "Пряники", как он любил повторять, дети и сами найдут, причём в большом количестве, а вот "кнута" им как раз и не хватает для полного счастья и "правильного" воспитания. Бывало, что "кнут" им использовался не в переносном, а в буквальном смысле, для наставления на путь истинный особо непослушных, с его точки зрения, детей. Однако "палку" он никогда не перегибал, и все его воспитательные меры оставались внутри лагеря, не становясь достоянием гласности.
   Вот такой вот начальник лагеря приехал в ДОЛ "Дружба" взамен прежнего, у которого неожиданно прихватило сердце, и теперь он лежал в больнице.
   Антон Вениаминович прошёл к теперь уже "своему" домику, где располагался кабинет начальника лагеря и вставил ключ в замочную скважину. Дверь скрипнула старыми ржавыми петлями и открылась. В нос сразу ударил запах валерьянки. Антон Вениаминович поморщился и оставил дверь открытой, а пройдя внутрь, распахнул окно. Прохладный утренний ветер сразу взметнул со стола какие-то бумажки и разбросал их по всей комнате. Он отодвинул стул и сел, взглянул на часы. До общего подъёма оставалось ещё около часа. И совсем было уже расслабился, как вдруг вспомнил, что за воротами в машине его ждёт старый приятель, который любезно согласился подбросить его до лагеря.
   - Ах, как нехорошо получилось, - вслух подумал он, - уже столько времени прошло.
   Он поднялся со стула и, не закрывая дверь, вышел на улицу.
   - Петрович, а мой товарищ не проходил в лагерь? - Крикнул он, подходя к воротам.
   Петрович сидел на ступеньке и курил.
   - А я бы его всё равно не пустил, - усмехнулся он.
   - Это почему?
   - Так вы же запретили, а письменного распоряжения не оставили.
   - А-а, ну да, конечно. А где он?
   - Уехал. Ждал вас, ждал, не дождался и уехал.
   - Ах, какая жалость, я с ним не успел попрощаться. Ну, да ладно, ещё увидимся. А больше никто не проходил?
   - А кто же тут в такую рань проходить будет? Спят ещё все.
   - Ну, так... мало ли? - Он постоял некоторое время рядом с теперь уже закрытыми воротами, задумчиво почёсывая подбородок, и пошёл вглубь лагеря.
  
   Виктор проснулся сразу, как только капля воды упала ему на нос. Он открыл глаза и посмотрел наверх. И снова получил каплей, теперь уже по лбу. Пересев на другое место, он прислушался. На улице шёл дождь, а старая прогнившая крыша уже давно не могла служить надёжным укрытием. В бане по-прежнему царил полумрак, казалось даже, что стало ещё темнее. Виктор посмотрел на часы и удивился. Было уже начало одиннадцатого. Значит, он проспал подъём и завтрак и никто за ним не пришёл. Он быстро вскочил и выбежал в раздевалку, толкнул плечом дверь. Закрыто.
   - Хоть бы поесть принесли, - крикнул Виктор и его слова ушли в пустоту, лишь шум колотившего по крыше дождя, нарушал тишину.
   Он взял деревянную палку от старой метлы и стал долбить ею в дверь. Однако чуда не случилось, к двери никто так и не подошёл, и он снова вернулся на своё место.
   - Что они там умерли все что ли? - Пробурчал он и, поставив локти на колени, обхватил голову руками.
   Так он просидел ещё полчаса. Дождь пошёл сильнее, громко барабаня по железной крыше бани. Теперь даже если он и будет кричать, его вряд ли кто услышит. Баня находилась в стороне от жилых корпусов и в такую погоду, конечно, никто гулять по улице не будет, а тем более в такой глуши.
   - "А может, попробовать убежать отсюда?" - Такая мысль впервые мелькнула в голове Виктора, - "А что? Дотянусь до окна, разобью стекло и... может быть, пролезу в это узкое отверстие".
   Он осторожно встал на лавку и, немного подтянувшись, выглянул в окно. Но ничего интересного не увидел, кроме плотной зелёной листвы, загораживающей обзор. И ещё он понял, что побег таким способом не удастся, окно было слишком узким для того, чтобы в него смог пролезть четырнадцатилетний парень. Он снова сел на лавку и, опустив голову, стал ждать. И почти в тот же момент он услышал в раздевалке какой-то шум.
   - Наконец-то вспомнили, - Виктор поднялся и шагнул в сторону двери, но тут же остановился.
   На пороге возник начальник лагеря, в руках он держал что-то длинное, завёрнутое в газету.
   - Ну, что? Подумал ты над своим поведением? - Спросил он, подходя ближе.
   Виктор попятился назад.
   - Над каким поведением? - Спросил он, - мы ведь только хотели пойти на рыбалку, причём с разрешения вожатого. Что в этом плохого?
   - Ну, с вожатым я уже поговорил. И, кстати, он сказал, что никуда вас не отпускал.
   - Как не отпускал? Ведь я же сам ему об этом сказал вчера вечером.
   - Вот именно, сказал, то есть просто поставил в известность. И не получив разрешения вожатого самовольно отправился на рыбалку.
   - Но я думал, что это и есть разрешение... - Виктор невольно сел на мокрую от протекающей крыши лавку, но не заметил этого.
   - Вот так и получается, молодой человек, что вы кругом виноваты, да ещё пререкаетесь и грубите старшим. Нехорошо.
   - Я не грублю, - хотел сказать Виктор как можно спокойнее, но получилось грубо.
   - Вот. Я же говорю, что вы весьма невоспитанный молодой человек. И вместо того, чтобы извиниться, вы начинаете грубить.
   Виктор молчал. Ему было что сказать, но сейчас этого делать не следовало. Нужно было поскорее выйти отсюда и что-нибудь поесть. И как только он вспомнил о еде, в животе забулькало.
   - Ну так что, будем извиняться или нет? Или, может быть, ты ещё хочешь здесь посидеть?
   Виктору очень хотелось выйти отсюда, но извиняться перед этим толстым жирным дядькой он не хотел. К тому же никакой вины за собой не ощущал.
   - Если бы я был действительно виноват, я бы извинился, а так нет, - Виктор посмотрел ему прямо в глаза, и только сейчас обратил внимания, что они довольно маленькие и хитрые как у лисы. Он невольно улыбнулся.
   - Тебе, значит, смешно? Ну, что же, придётся тебя наказать по-другому, - он стал подходить ближе, на ходу разворачивая газету.
   Внутри оказалась небольшая резиновая палка. У Виктора всё похолодело внутри, он прижался к стене и большими от страха глазами смотрел на палку.
   - Вы... вы не имеете права, - сказал он, стараясь как можно сильнее вжаться в стену, - вы не можете...
   - Могу, - он подходил всё ближе и ближе. Медленно, как кошка крадётся к маленькому мышонку, зная, что деваться ему некуда, - я - начальник лагеря и могу делать всё, что считаю нужным.
   Наконец, нервы не выдержали, и Виктор быстро метнулся к другой стене, перескакивая через лежащие на полу доски. Он схватил за ручку старый железный таз и рванул на себя. В ту же секунду стоящие друг на друге тазы с грохотом повалились на пол.
   - Не подходи! - Крикнул он, защищаясь железным тазом.
   - Ох, какие мы грозные, - он подходил ближе, перешагивая через тазы, - ничего, сейчас я тебя научу, как уважать старших и не грубить им.
   Виктор понял, что стоящий перед ним человек не шутил. Он действительно был готов пустить своё оружие в ход. Виктор хотел закричать, но понял также, что его крик никто не услышит, кричи не кричи. Он посмотрел на дверь. Но начальник лагеря как будто прочитал его мысли и передвинулся чуть в сторону, закрывая последний путь к отступлению.
   Он был уже совсем близко, когда Виктор решился на ответные действия. Отпустив одну ручку таза, он изо всех сил ударил им по руке, держащей резиновую палку. Попал. Мужчина крикнул и, выронив палку, схватился за руку.
   - Ты что же это делаешь, мерзавец, - он отступил к двери, придерживая раненную руку, - ну ты у меня ещё попляшешь, ты это мне надолго запомнишь.
   Он повернулся и быстро вышел. Через мгновение Виктор услышал, как щёлкнул замок. Вот и всё, всё закончилось. Он опустил таз и без сил упал на лавку. Стало почему-то очень холодно. Всё тело сотрясал озноб. Виктор поджал колени к себе и с силой обхватил их руками. Было холодно. Почему-то минуту назад было жарко, а теперь холодно, очень холодно. Даже было слышно, как стучат друг о друга зубы.
   Сколько времени прошло, Виктор не знал, только вдруг понял, что уже не дрожит и расслабил руки. Но очень скоро появилось новое неприятное чувство - страх. Противный, липкий как смола, он обхватил всё тело, заставляя его сжаться в комок.
   - "Что теперь будет? Ведь он не оставит меня в покое, он придёт снова, чтобы отомстить".
   Виктор снова сжал руки так, что побелели костяшки. И тут же услышал звуки около двери.
   - "А вот и он", - мысль быстро пронеслась у него в голове, и также быстро он схватил таз, - "ну, ничего, я тебе так просто не дамся".
   - Витька-а! - Голос принадлежал явно не начальнику лагеря, - ты здесь?
   - Колька! - Виктор с радостью отбросил в сторону таз и бросился к двери.
   - Вить, ты здесь?
   - Да, Коль, он меня запер, а только что хотел избить. Мне нужно выйти отсюда.
   - Он что, правда, хотел тебя избить?
   - Да, резиновой палкой. Он её выронил, когда я его по руке ударил тазом. Но он вернётся. Коль, помоги мне отсюда убежать.
   - Но как? Чем замок-то открыть? Может быть через окно?
   - Я уже пробовал... там слишком узко, не пролезть.
   - Тогда что же делать?
   - Не знаю! - Виктор от злости ударил рукой себе по ноге и тут же вскрикнул.
   - Ты чего? - Спросил Николай.
   - Дурак, какой же я дурак, - Виктор полез к себе в карман.
   - Ты чего? - Снова спросил Коля.
   - Я совсем забыл, у меня в кармане ножик перочинный остался, а я совсем забыл про него. Вот он.
   Виктор достал из кармана маленький "складышок" и откинул лезвие.
   - Слушай, Коль, посмотри, может быть удастся открутить петли ножом?
   - Давай попробую, просунь его в щель.
   Виктор сложил нож и просунул его между неплотно прилегающей дверью и косяком.
   - Ну, как? - Спросил он через некоторое время.
   - Нормально. Один шуруп я уже выкрутил.
   - Быстрее, Коль, он может вернуться в любую минуту.
   - Я стараюсь.
   Наконец все петли были откручены и дверь, оставшись без опоры, с шумом ввалилась внутрь раздевалки.
   - Бежим! - Крикнул Виктор и рванул к своему корпусу.
   К счастью, по дороге они никого не встретили, и, миновав несколько корпусов, вскоре забежали в свою палату.
   - О-па, Витька! Ты где был? Мы тебя искали? - Серёжка и Стёпка наперебой стали задавать вопросы, - и вожатый тебя спрашивал. Куда тебя повёл начальник лагеря?
   Виктор хотел огрызнуться, но не стал, ребята здесь ни при чём. Он достал свою сумку и стал торопливо собирать вещи.
   - Ты куда? - Спросил Николай.
   - На станцию, а там - на поезд и домой. Здесь я больше не останусь.
   Николай вздохнул.
   - Я понимаю. Только как ты доберёшься? До города ведь много километров, да и деньги на билет нужны.
   - Доберусь, - уверенно ответил Виктор, - мы с отцом раньше часто в пешие походы ходили, так что мне не привыкать, а деньги у меня есть, на билет хватит.
   Он открыл свою тумбочку и достал зубную щётку и пасту, повертел её и положил в боковой карман сумки. Ребята притихли и сидели на соседней койке.
   - Ну, вот и всё, - сказал Виктор, застёгивая молнию сумки, - давайте прощаться.
   Он подошёл к ребятам и пожал им руки.
   - Жаль, что ты уезжаешь, - сказал Коля.
   - Мне тоже жаль, но другого выхода нет, сам знаешь. Он меня теперь в покое не оставит, - Виктор на мгновение замолчал, а потом добавил, - Вы только не говорите про меня никому, по крайней мере, сегодня, ладно.
   - Конечно, о чём разговор, - ребята обступили Виктора.
   - Потом вожатому расскажешь, что произошло, если ему будет интересно. И смотрите, не попадайтесь к этому...
   Виктор не нашёл подходящих слов для нового начальника лагеря, а потому промолчал.
   - Ну, давай, - Серёжка хлопнул его по плечу, - ни пуха, ни пера.
   - К черту, - Виктор кивнул и вышел в коридор.
   Уже подходя к входной двери, он услышал шум позади себя и обернулся. Это был Коля.
   - Подожди, - он подбежал к Виктору, - на, возьми.
   Он протянул три маленьких пирожка.
   - Ты ведь не завтракал, вот мы и решили для тебя спрятать. Ты не представляешь, что здесь было...
   - Спасибо, - Виктор переложил пирожки в сумку, - вы настоящие друзья. Передай ребятам "спасибо".
   - Хорошо, передам. И вот ещё, возьми, - он протянул сложенный на четыре части тетрадный листок.
   - Что это?
   - Мой адрес и телефон. Если будет время, напиши, как добрался.
   - Ладно, напишу, обязательно напишу. Ну, всё, мне нужно идти, - Виктор повернулся и открыл дверь корпуса.
   Дождь кончился, лишь отдельные капли срывались с крыш и мелкими прозрачными брызгами разлетались в разные стороны. На улице никого не было, но чтобы не привлекать лишнее внимание, Виктор решил до ворот пройти стороной, за жилыми корпусами. Расстояние существенно увеличивалось, зато вероятность встретить кого-нибудь из руководства лагеря была не так уж и велика.
   Подходя к воротам, Виктор занервничал. Раньше калитка главных ворот была всегда открыта, а теперь там висел замок. Навстречу вышел сторож.
   - Это ты? - Почему-то удивился он, - вообще-то выпускать никого не велено...
   - Вы же знаете, почему, - Виктор опустил сумку на дорожку, - если я не пройду здесь, то просто перелезу через забор. В лагере я всё равно не останусь.
   - Да, я понимаю, - Петрович сунул руку в карман штанов и вытащил ключ, - как идти знаешь?
   - Я найду, - уверенно ответил Виктор, - спасибо.
   Он вышел за территорию лагеря и повесил сумку на плечо. Оглянулся. Сторож, запирая калитку, смотрел на него. Виктор кивнул ему головой и уверенно зашагал в направлении тракта. Сейчас самое сложное было добраться до города. Дорога проходила по открытой местности, и если будет погоня, то спрятаться будет трудно.
  
   Виктор замолчал и стал смотреть в окно газели. Сейчас растительности по обеим сторонам дороги практически не было. Лишь отдельные невысокие кусты травы были разбросаны вдоль дороги, а всё остальное - многочисленные болота, реки и ручейки. Что тут скажешь? Тундра. Машина уже давно пересекла границу Северного Полярного круга.
   - И как, до станции добрался, без приключений? - Спросил я.
   - Да, мне повезло. Как только я вышел на тракт, первая же машина подобрала меня. Оказался очень хороший дядька, бесплатно довёз меня прямо до вокзала. Я купил билет на ближайший поезд и скоро был в Новом Уренгое.
   - А отец как?
   - Отец у меня хороший. Он сразу всё понял и принял меры. Этот начальник лагеря уже больше никогда не будет начальником лагеря.
   - Ого! - Я был искренне удивлён, - а кем работает твой отец, если не секрет, конечно?
   Виктор улыбнулся.
   - Нет, не секрет. У него своё охранное агентство, а раньше он работал на Контору.
   Я, понимающе кивнул.
   - Скоро уже приедем, - сказал Виктор, - ещё минут пятнадцать осталось.
   - А ты откуда знаешь? - В наш разговор вдруг вклинился водитель, - или не первый раз в Тазовском?
   - Не первый, - ответил Виктор, - вообще-то я здесь живу.
   Водитель кивнул и больше не сказал ни слова.
   Скоро, действительно, показались небольшие строения, и почти сразу же с правой стороны дороги мелькнул указатель "ТАЗОВСКИЙ".
   - Вон там, смотрите, - Виктор махнул рукой в сторону однотипных строений, - вон дом с зелёной крышей, это рабочая столовая. Там хорошо кормят и не дорого.
   Я посмотрел в сторону, куда он указывал и увидел несколько домов с зелёными крышами.
   - Тут их несколько...
   - Да. Ну, спросите, вам любой подскажет, где столовая.
   - Спасибо, - ответил я, - а до гостиницы отсюда далеко?
   - До какой?
   - Вроде, Тазовчанка называется.
   - До Тазовчанки? Ну, да, не близко, но если напрямки, то можно быстро дойти.
   Я снова кивнул. Сделав несколько поворотов, машина остановилась на обочине. Женщина в деловом костюме открыла дверцу и вышла, следом за ней вышел мужчина.
   - А вам куда, - водитель повернулся к нам, единственным оставшимся пассажирам.
   - Мне в Тазовчанку, - ответил я.
   - А меня около здания администрации высадите, - Виктор посмотрел на меня, - там недалеко переходы, знаете?
   - Ну.
   - Вот туда мне надо.
   - Тогда сначала тебя отвезём, а потом уж вас.
   Я кивнул, мне было абсолютно всё равно.
   Ещё минут через пять езды по сваренным бетонным плитам, которыми были вымощены все дороги в посёлке, машина снова остановилась у красивого двухэтажного здания местной администрации. На широкой, по местным меркам, площади перед ним стоял монумент из чёрного мрамора и горел "Вечный огонь".
   - Ну, вот я и приехал, - Виктор улыбнулся и протянул руку.
   Я пожал её.
   - Удачи тебе, Виктор. Постарайся больше не попадать в такие истории.
   - Спасибо, постараюсь, - он снова улыбнулся, - и вам тоже удачи.
   - Спасибо.
   Дверь маршрутки закрылась, и машина плавно стала набирать ход, поскрипывая кузовом. Я обернулся, но его уже не увидел.
   - "Наверно, скрылся за домами", - подумал я и закрыл глаза.
   А машина, урча мотором на неровной дороге, увозила меня всё дальше и дальше от случайного попутчика и его столь неприятной истории, которая, к счастью, закончилась благополучно.
  
  

Москва,

июль 2009г.


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"