Сорокоумовский Иван : другие произведения.

Август Зандер — между непристойностью и документалистикой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В истории правовых учений для непристойности не определения. Оскорбительное и унижающее до сих пор остается «ощутимым и видимым, но формально не определяемым» («я чувствую непристойность, содрогаюсь, но не могу понять, что это такое») . В анамнезе непристойности присутствует часто травма. А поскольку природа неявного «стресса искусства» похожа на шок от непристойности, то до сих пор «визуально неразвитый» обыватель физически остро ощущает «аморальную» сущность фотографий М. Цовнира, Д. Лиона или даже Шелби Ли Адамса. Очевидно что недопустимо путать эстетику Цовнира с сознательно эротическим творчеством Ирвинга Клоу (первопроходец американской бдсм-фотографии) или фут-фетишисткими работами Элмера Баттерса. Однако если вы рискнете повторить мой эксперимент, зарегистрируетесь в «цивильных» чатах, на форумах и оформите анкету в стилистических традициях Дианы Арбус или Дэнни Лиона, скорее всего вам запретят впредь посещать «благопристойное общество». Действительно, есть страны и нации, где публика особенно чувствительна к непристойности: прежде всего это протестантско-католическая Америка (из недавнего прошлого показательна судьба немецкого ученого Вильгельма Райха, умершего в американской тюрьме «за непристойность», печальная история Гинзберга или совсем недавний скандал с выставкой работ Мэпплторпа); но также не отстают от США Англия, Германия, Франция, Япония и Россия. Впрочем, социалистическое право и его атавизмы заставляют взглянуть на русскую историю непристойности «по-особенному».

  Однако не будем углубляться в детали: «культурной криминологии» посвящены многие работы, статьи Феррелла, основателя упомянутой правовой школы, доступны в Интернет, а связь между «моральной паникой» и непристойностью заметна любому вдумчивому зрителю.
  Но существует ли «объективная непристойность» как беспристрастная документалистика? Кажется, лента Микеланджело Антониони «Чжун Го» показывает нам, что любой режиссер всегда склонен к субъективной и даже классовой точке зрения. Вполне справедливо китайская критика подвергла Антониони остракизму: дескать, режиссер сознательно «воровал» изображения, подстерегал с киноаппаратом случайных школьников-прогульщиков или выбирал «неправильный ракурс». Чувствительный к мнению зрителя Антониони, выходец из мелкобуржуазной семьи, заработал первый «творческий» инсульт. И в дальнейшем Антониони успешно снял ленту «Профессия: репортёр» как почти приключенческий фильм.
  По-своему творческая судьба Августа Сандера намного трагичнее: из-за обвинений фотограф почти потерял возможность работать в жанре документального портрета (уже в сороковых-пятидесятых годах подобные работы уверенно относили к жанру «этнографической съемки»), вынужденно обратился к неудачным экспериментам пейзажной фотографии.
  Сьюзен Зонтаг резонно замечает, что фотографы тяготеют к контрастному видению общества: картины нищеты и богатства — популярный фотографический сюжет. Но когда нация или государство представлены лишь яркими образами бродяг и нищих, актеров и представителей богемы, то вырисовывается общая удручающая картина. Это обидно, оскорбительно и «непристойно». И многие помнят, что японскую эротику и порнографию, в том числе хентай и «пинку эйга», часто обвиняли в «непристойном искажении национальной культуры».
  Сегодня фотографии Августа Зандера не кажутся нам «оскорбляющими национальные чувства германской нации», скорее мы с каким-то легким трепетом, иногда испугом и состраданием смотрим на портреты рабочих, фермеров или чахоточного телосложения детей.
  Вполне возможно, сама идея этнографического альбома с участием «низших слоев общества» представлялась немецким чиновникам «низводящей великую нацию до уровня остальных государств».
  В девятнадцатом веке и позднее этнографическая съемка пользовалась заслуженной популярностью, думаю, многие любители фотографии видели работы Н. Аласина, И. Бранденбурга и Б. Барро, пеструю и облагороженную русскую «великую картину народов».
  Но в фотографиях Зандера, несмотря на принципиальный отказ от композиции, сюжета и поиска «рисунка светотенью» есть нечто свое, отличное от «антропометрического измерения». Вполне уместно современное сравнение работ Августа Зандера и Дианы Арбус: эти фотографы бесконечно увлечены разнообразием людей, не пытаются создать «милосердный образ» искалеченных и нищих (американская «этнографическая фотография» начала прошлого века, замечает Зонтаг, должна была вызывать жалость и желание участвовать в благотворительных акциях).
  Странники, «калеки» и «убогие» Арбус и Зандера полны собственного достоинства. Действительно, какая непристойность!
  Фотографии см здесь http://vk.com/album17020639_212454453
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"