Стебеньков Энн Александр : другие произведения.

Мертвецу все к лицу!!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Юморной роман - пришло в голову. + бонус

  МЕРТВЕЦУ ВСЕ К ЛИЦУ!
  
  1.
  Все началось с того, что я умер.
  Вернее был умерщвлен. Подло, исподтишка, да еще и в больнице. Хоть в наше время умереть в больнице можно гораздо быстрее, нежели в темной подворотне глубокой ночью, дела мои, с не-давних пор, действительно шли в гору! Я научился шевелить пальцами, а врачи говорили, что месяца через два мне не понадобятся даже костыли.
  Что ж, они были правы. Через каких-то десять-пятнадцать минут костыли мне и правда больше не понадобятся... Впрочем, я слишком тороплю события. Вы, вероятно, не совсем понимаете, что происходит, и для чего я вообще влез со своим рассказом на страницы этой книги.
  Начну по порядку. Зовут меня Степан Степанович, мне шестьдесят два года, из которых три последних я провел на больничной койке. Во всем виновата череда инфарктов, а до них - разгульная и чрезвычайно нервная жизнь. Не мудрено - я сорок лет горбатился на фабрике по производству оргтехники, причем десять в качестве директора, что накладывает неизгладимый отпечаток на всю жизнь в целом. За этот короткий промежуток времени я успел нажить себе столько врагов, что поставь их цепочкой в очередь, можно было бы опоясать Землю раза три, да еще несколько особо злейших врагов осталось бы. К числу последних относилась и моя дорогая (единственная!) племянница Евплатия. Именно она больше всех желала моей смерти, причем скорейшей и незамедлительной.
  Такой уж Евплатия человек. Когда меня свалил первый инфаркт, Евплатия заказала шампанского и устриц в самом дорогом ресторане города. Но я выкарабкался на удивление быстро. После второго инфаркта шампанское и устрицы услаждали ее вкус уже дома. А я опять выжил. По всем законам логики, третьего раза Евплатия допустить не могла.
  На сей раз, ей несказанно повезло. Меня парализовало, причем, со слов врачей, довольно прочно. Разве три года, проведенных на больничной койке вам ни о чем не говорят? А под закат жизни едва могу шевелить указательным пальцем на левой руке и моргать. Такой вот незатейливый финал.
  Я так думаю, именно опрометчивое движение указательным пальцем привело к столь трагическому концу. Заслышав от врачей, что я "кое-чем начал шевелить", Евплатия решила не тратиться на шампанское и устрицы в третий раз и попросту меня "заказала". Наверняка в ее голове вертелась мысль, что пора завязывать с моими чудесными выздоровлениями.
  Смерть, вопреки ожиданиям, явилась ко мне не в черном балахоне и с косой, а в белом халате и алой нарукавной повязкой с надписью: "Дежурный врач". Это была объемная женщина, неопределенного возраста, с легким пушком над верхней губой и решительным взглядом. Двигалась врач совершенно бесшумно и стремительно - что совершенно не вязалось с ее внешним видом. Профессионал - ничего не поделаешь.
  Возможно, я бы так и умер во сне, если бы не легкий зуд от иглы, которую врач выдернул не слишком профессионально.
  Я открыл глаза и увидел в полумраке лицо женщины. Тонкая полоска губ показалась мне грубым, неровным швом, нос - стальным крюком, которым она собиралась подцепить меня, а глаза темными провалами в никуда.
  На этом все и закончилось.
  Я успел только втянуть остатки воздуха через трубочку. Но может ли возмутиться выброшенная на берег рыбешка? Нет. И я, подобно рыбешке, дернулся в кротких конвульсиях. Воздух со свистом покидал мои легкие. Сердце колотилось с бешеной силой в висках и ушах. Перед глазами на миг потемнело...
  А затем я умер.
  Необычное ощущение, скажу я вам. Словно что-то внутри меня лопнуло, и вылившаяся из этого "что-то" странная жидкость окутала все тело, все сознание. На глаза накинули черную пелену. Черты дежурного врача, стоящего у койки с выражением некоторой заинтересованности на лице, исказились, и стали слегка размытыми, словно нечеткий рисунок, выполненный мокрым куском графита
  Однако все оставалось, как есть. Темный туннель перед глазами не появился. Никто не затрубил в фанфары, и светлый ангел в нимбе не спустился сквозь потолок, чтобы проводить меня в царствие небесное. В Валгаллу я, впрочем, тоже не торопился падать. Даже заметного потепления, что могло бы означать мое шествие в АД, не наблюдалось.
  Дежурный врач постояла немного, затем прощупала мне пульс. Его естественно не было. Как не осталось следов и на зеркальце, которое женщина услужливо поднесла к моему рту.
  Я был мертв, господа! Мертвее некуда!
  Дежурный врач с вежливой, несколько траурной, аккуратностью, прилепила все проводки, иголочки и трубочки на свои места. Затем включила ненужный уже, в принципе, аппарат для за-качки кислорода. Это было равносильно тому, что засовывать мертвой пчеле обратно в зад ее иглу. То есть пчелу бы вы не оживили, но заставили бы заглохнуть свою собственную совесть.
  Впрочем, я думаю, моя племянница заплатила ей столько, что совесть могла спокойно спать еще лет десять. Не мудрено - теперь все мое нажитое богатство достанется Евплатии. Вот уж она попрыгает нынешним утром от радости!
  Однако же. Впору было задаться резонным вопросом - что дальше?
  Двигать глазами я не мог, и по этому, как только женщина исчезла из моего поля зрения, я уткнулся взглядом в потолок.
  Где-то неподалеку скрипнула дверь - дежурный врач вернулся к исполнению своих служебных обязанностей. Затем дверь скрипнула еще раз - проверяла что ли? Ну, да, мне оставалось только встать и уйти.
  Прислушавшись немного к своим ощущениям, я попробовал что-нибудь сделать. Отделить душу от бренного тела, например. Поднатужившись, я понял, что единственное, на что способен, - это поднять голову (не телесную, естественно, а какую-то воздушную, чрезвычайно легкую) и посмотреть на свое собственно мертвое тело. Ничего хорошего осмотр не дал.
  Тогда я оглядел палату и кое-что заметил.
  За торшером сгустились странные, непонятные тени. Кажется, они шевелились, обретая замысловатые формы. Воздух вокруг дрожал и переливался сероватыми оттенками. Картина над дверью с изображением одинокого деревца в поле, утонула в стене, утянув за собой обои.
  А потом из стены вышел человек.
  Вернее, нет, не человек. Черт.
  Из черных кучеряшек волос торчали два аккуратненьких рога. За спиной волочился по полу длинный хвост. Не хватало только пятачка вместо носа, да и одет был черт подобающим образом - в черный костюм с алой розочкой в нагрудном кармашке.
  Несколько секунд черт возился с хвостом, не желавшим вылезать из стены, затем заплел его кольцами за спиной и повернулся ко мне.
  -Э-э-э. Приветствую очередную умершую душу в нашем...э-э-э...мире, - сказал он, отчего-то хлопая себя по карманам, - э-э-э...как вы знаете, после смерти существует иной мир, куда попадает каждый умерший...э-э-э...человек...
  Черт, наконец, нашел то, что искал. Из кармана брюк он извлек лист бумаги, долго мял его, разглаживая шерстистой ладонью, затем торжественно прочитал:
  -О, человек! В твоей жизни наступил новый - важный - период! Ты умер. Не каждое живое существо способно понять всю важность этого момента, и лишь единицы воспринимают его с радостью и пониманием! Тем не менее, какова бы не была Твоя скорбь по поводу безвременной кончины, позволь поздравить Тебя с успешным началом нового, постжизненного, существования!..
  -Значит, я действительно умер...
  -Именно. Именно умерли, дорогой мой человек! - воскликнул черт, запихивая бумажку в карман, - довольно этих штамповых речей! Позвольте представиться - Ваддал. Черт двенадцатого разряда. Смотритель этого района. В мои обязанности входит встреча и препровождение всех умерших душ в Питекантр.
  -Питекантр?
  -Город мертвых, - охотно отозвался черт, - необразованные, погрязшие в бытие существа еще называют его Аид, Валгалла, Геенна, иногда Огненная, иногда нет, но это в корне неверно. Впрочем, что я вам рассказываю? Прибудете на место, сами все увидите. Давайте, вставайте, а я займусь вашим телом.
  После тщетных попыток, я признался, что выудить душу никак не получается. Над телом по-прежнему витала одна только моя голова.
  -В чем проблема? - задался вопросом Ваддал, озабоченно скребя за рогом, - вы СПИДом не болели? Нет? А чумкой? В детстве, например. Ходят слухи, что чумным душам в Питекантр вход заказан. Что же тогда?
  Черт подумал немного, раскручивая хвост замысловатыми кольцами, и вдруг лицо его просияло:
  -Ну, конечно! Глаза! Чего это вы умерли, а глаз не закрыли?!
  Ваддал подошел к телу и легким движением лапы закрыл мне глаза.
  2.
  Свет не померк, а небеса не разверзлись.
  Стоило моим векам сомкнуться (я имею ввиду телесную оболочку) душа окрылилась неимоверной легкостью, выпорхнула из тела и едва не скрылась этажом выше.
  Я готов поклясться, что разглядел через потолок чью-то оголенную ногу с наманикюренными ноготочками, свисающую с кровати, а затем Ваддал ловко окольцевал хвостом мою поясницу и вернул душу на место.
  Оказалось, что одет я был в свой старый костюм, как раз в тот, в котором покидал свой кабинет три года назад на носилках. И хотя, благодаря килограммам таблеток и литрам всевозможных лекарств я успел порядком похудеть, костюм сидел на мне, как специально подшитый, в плечах не жал и на поясе не расходился.
  -Хор-рошая работа! - зацокал языком черт, оглядывая лежащее на койке тело, - самый расцвет сил! Какие морщины! Какая залысина! А гематома на бедре?! А?! Скажите, вы специально ушиблись или как?! Только не лгите, не лгите мне, уважаемый!
  Невольно и я втянулся в созерцание мертвого тела. Как-то не сразу сообразишь, что это я сам лежу, бездыханный, лицом в потолок, руки раскиданы в стороны, живот провалился... Постойте... Но что-то же должно быть дальше?
  -Э-э-э, Ваддал? - осторожно позвал я.
  Черт продолжал самозабвенно ощупывать тело, цокать языком и копытцами, вертеть штопором хвост.
  -Ваддал, какого черта! Объясни мне, наконец, что происходит!
  -Степан Степанович! Чего вы ругаетесь? - возмутился черт, впрочем, не столь сильно, - всему свое время! Вот сейчас вы умерли, а душа ваша выпорхнула и - фьюить - мы ее больше не увидим! Скроется в трущобах Питекантра навсегда. А ежели тело с дефектом? Ежели оно разлагаться не захочет или еще что?
  -И такое бывает? - ужаснулся я.
  -Были пре-це-де-нты, - отчеканил черт, - в конце концов, не думайте, что о вас забудут. В мои обязанности входит: проводить вас до города мертвых, проследить, чтобы вы прошли регистрацию и получили место жительства, денег вам дать на первые два-три века, я не говорю уже о льготах, которые предоставляются всем невинно убиенным. Вы ведь невинец, верно?
  -Наверное, - я пожал плечами, - если принять во внимание поступок моей племянницы ...
  Но черт уже потерял к моей персоне интерес. Его больше интересовал я мертвый, то есть я бездыханный. Как там у Гоголя? "Давайте поговорим о душах мертвых"...
  Действительно, давайте поговорим! Моя новая оболочка предоставляла массу новых, совершенно неожиданных ощущений. Прежде всего, я больше не чувствовал себя. Никак. Голый разум, висящий в воздухе. Только теперь я смог в полной мере осознать, насколько тесно телесная оболочка была связана с мозгом. Раньше, чтобы поднять руку, мне требовалось послать по нервным окончаниям электрический импульс с приказом. Он несся от головы, через шею, по плечу, в сустав, там успешно сгорал, выполняя условный приказ (ни дать, ни взять - марафонец, принесший благую весть). Теперь мне не требовалось ничего, кроме силы мысли. Смерть не просто упростила мои чувства, она сделала их до невероятности примитивными!! Я не хотел есть, не хотел спать, не моргал и избавил себя от дыхания! Голая воля, господа, и ничего больше!
  Я попробовал пройтись по палате, и, представьте себе, у меня получилось! Некоторую резкость при взмахе ног и инстинктивное стремление воспарить под потолок я поборол с легкостью. Правда, едва не провалился на этаж нижний. Легкой паники, возникшей было, когда ноги погрузились по колено в кафельные плитки, удалось избежать. Я вылез обратно.
  Ваддал тем временем, переместился к столу и выписывал что-то на листе бумаги огромным павлиньим пером. Под конец, он зычно дыхнул на размашистую подпись и протянул лист мне.
  -Подпишись. Легкие в третьей стадии туберкулеза, цирроз печени и сердечко так себе, третьей категории, требует капитального ремонта. Это чтобы с меня потом штраф не содрали, - добавил он, когда я углубился в чтение.
  Все верно. Сердечко действительно шалило в последние годы. Не будь под боком племянницы, я бы сам помер в скором времени. А так, спасибо тебе Евплатия, я теперь невинец, мне льготы полагаются...
  Я подписал, и черт забрал перо с листом.
  -А еще советую дышать. Возможно, тебе этого и не нужно, но разум приобщиться должен, понимаешь? Ну, идем?
  -Куда?
  -В Питекантр, - неопределенно махнул рукой черт, - вон, видишь, тени за торшером, на стыке стен? Следуй за мной.
  Ваддал зацокал копытами по кафелю и скрылся в темноте угла. Я последовал за ним.
  Чернота перед глазами дернулась, извилась ленточкой и бухнула по голове ощутимым ударом...
  3.
  И что вы думаете? Что появился передо мной темный туннель с округлой монеткой света впереди? Или забились у ног спокойные воды мертвой реки Стикс, а Харон услужливо предложил мне зайти в его лодку? Тени ушедших предков окутали меня со всех сторон и утянули за собой в бездну? Фигушки!
  Мелькнула темнота и исчезла, оставив за спиной черный, размашистый след, а я оказался вдруг в лесу, у начала дороги, выложенной камнем пепельного цвета, исчезавшей далеко впереди.
  Сразу стало зябко, потянул за шиворот колючий ветерок, а по ногам заструился змейками туман, подхалимски облизывая туфли. Но я же душа? Как я могу испытывать холод? Чем?
  Рядом фыркал Ваддал, стряхивая с шерсти голубые капельки:
  -Ненавижу! - сказал он четко. - Слякоть! Туман! Ветер! Бррр! И карета, как всегда, запаздывает. Дохляков на них нет!
  -Это что за место? - спросил я.
  -Лес Теней, - охотно объяснил черт, - отсюда начинается путь каждой умершей души к Питекантру.
  -А почему лес? Почему не туннель или дорога?
  -Это одному Создателю известно, - пожал плечами черт, - разве ж я интересовался когда? Где же эта чертова карета?! Посылал же человека, договаривался на полночь!!
  -Значит, Создатель все-таки существует?
  -А куда же ему деться? Или вы думаете, что все вокруг тебя просто так появилось? Вселенский взрыв, атомы, шматомы, молекулы и клетки? И душа в теле подобно косточке в ягоде какой? - черт потер переносицу, - эка я загнул. В общем, Степан Степанович, приедем в Питекантр, там задавайте свои вопросы кому умнее меня. Я же смотритель, мне много ума не надо.
  -Но если есть Создатель, значит есть и Рай и Ад, верно? А за какие заслуги я в Ад-то угодил?
  -Ад? - на лице черта отразилась некоторая озабоченность, - вы, наверное, имеете в виду АДминистрацию приема и распределения? Так мы туда и направляемся. Вас же зарегистрировать надо, чтобы в темники не попали, стало быть.
  -А где тогда Рай?
  -РАЙотдел за городом, я покажу. Только, зачем он вам? Паспорт можно будет получить столетий через пять, не раньше, а пока по временной визе жить будете.
  Я понял, что окончательно запутался в местной терминологии и замолчал.
  Странный был лес вокруг. Деревья тянулись из земли в диком танце, переплетались кривыми стволами и ветками, да так плотно, что, казалось, даже воздух цепляется за них, не в силах про-рваться. Вдобавок, что-то гулко заклокотало где-то недалеко, а следом раздался леденящий душу смех.
  Я вздрогнул всем своим бестелесным существом:
  -Что это?
  -Вампиры, - ответил черт, поглядывая на блестящий кругляш часов на длинной цепочке, исчезающей в кармане брюк, - поймали кого-то и кровь сосут, окаянные. Вечно от них покоя нет. Ангелы, конечно, устраивают зачистку раз в квартал, но разве ж это помогает?
  -А вампиры откуда? Разве это не Тот свет?
  -Любопытная душа - потемки, - печально вздохнул черт, - говорила мне мама, что от такой работы ничего хорошего не жди. Умерших, конечно, мало, но всяк любопытен не в меру... Зачем вам знать, откуда в Лесу вампиры? Охотиться вы на них, что ли будете?
  -Но все-таки?
  -Вампиры есть существа срединные, - отчеканил Ваддал, - по сути, они уже мертвы, но на практике оказывается, что еще очень даже живы. То есть в Питекантр им хода нет, а в Восьмимирье долго задерживаться не могут. Вот им и выделили Лес Теней, чтобы творили свои делишки...
  Зловещий хохот умчался вместе с ветром куда-то в сторону и вскоре стих совсем. И кого же понесло в Лес, к вампирам? Представить страшно.
  -Мертвый не живой - в лес не убежит, - таинственно сказал Ваддал и почесал за рогом.
  Далеко впереди показалось размытое движущееся пятно, которое вскоре обрело очертания небольшой крытой кареты, запряженной двойкой черных лошадей. Впереди сидел кучер, закутанный в плащ до самого носа, и пускал из глубин капюшона сизые кольца дыма.
  Карета остановилась, не доезжая метров десяти, и черт первым заспешил к ней, фыркая простуженным носом.
  -Карету вызывали? - мрачно осведомился кучер голосом, от которого ближайшие деревья вмиг покрылись колючими сосульками.
  -Опаздываете! - взвизгнул Ваддал, утопая копытцем в пыли, - на полночь договаривались, а сейчас?
  -Какова оплата, такова и доставка, - отбрехался кучер, стреляя ледяными словами не хуже снайпера-самоучки, - по третьему маршруту еду. Могу подбросить только до Гнилых Клиньев.
  -Какой третий маршрут?! Я карету вызывал, понимаете, КА-РЕ-ТУ, а не маршрутный дилижанс!
  -Работа такая, - из капюшона выпорхнули волнистые струйки дыма, - так едем или нет? Там души ждут.
  Черт полуобернулся в мою сторону, как бы говоря - видите, как тут все запущено, затем обречено махнул хвостом и полез в карету. Я последовал за ним. Кучер проводил меня плавным поворотом капюшона. Как мне показалось, взгляд ледяных глаз откуда-то из темноты был скорее плотоядным, нежели любопытствующим. Хотя, что во мне сейчас можно есть?
  -До Гнилых Клиньев, так до Гнилых Клиньев, - проворчал Ваддал, ерзая на мягком сиденье, - ишь, докатились! Карету вызвать толком нельзя! Куда Создатель смотрит?!
  Я сел на сиденье напротив, откинул темную занавеску и стал созерцать туманный пейзаж проносящегося мимо леса. Стоило отдать кучеру должное - летела карета, как на крыльях, ни тебе запаха выхлопных газов, ни рева мотора, ни цокота копыт, наконец. Тишина, да и только.
  -А почему город мертвых называется Питекантр?
  -Видишь ли, - выдохнул черт, бросив на меня испепеляющий взгляд, - название дал основатель города, первое разумное существо, появившееся на Земле, после Создателя, конечно. Им был питекантроп. С тех пор и пошло. Сначала так и назвали - Питекантроп. Потом, когда возникли другие миры, и в город стали прибывать не только люди, решено было сократить название до Питекантр, чтобы не ущемлять иноходящее население.
  -А они кто?
  -Те же вампиры, например, - пожал плечами Ваддал, - орки, гномы, эльфы, драконы, даже василиск есть. Один. Они редко издыхают, раз в вечность, но этот болел с рождения, вот и угодил к нам раньше времени. А вообще всех не перечесть. В цикличных мирах в один год до миллиона мрет, а если войны какие, или маг по неосторожности половину населения сгноит, тогда мы даже без обеда работаем, по усиленному распорядку.
  Ваддал склонился ко мне и заговорщески прошептал:
  -Мне, если честно, очень спокойный район достался. Ты, вот, за месяц всего третий. А у Калаборода район с тремя атомными электростанциями, да еще и Преднебесье окраиной цепляет, а там что ни день - свежий труп; чума уже шестой век буйствует. Впрочем, - добавил Ваддал, глядя на меня, - вы еще ничего не знаете. Глядите.
  В уютном полумраке кареты прямо передо мной, в воздухе возник странный рисунок. Восемь колец, соединенных в замкнутый круг таким образом, что два кольца неизменно перекрывали краями одно.
  -Это Восьмимирье, такое, каким его создал Создатель, простите за невольную тавтологию. Восемь миров, каждый из которых находиться в своем измерении. Круг, перечеркнутый крестом, это ваша Земля. С ней соприкасаются Преднебесье и Изподземелье. Обычный человек этого не увидит, как и жители иных миров, а мы видим, поскольку Питекантр - город для всех умерших, независимо от того, в каком мире ты нашел смерть.
  -Но почему так вышло? Кругом?
  -Сначала Создатель упражнялся с вашей Землей. Створил ее за недельку, посмотрел, и решил, что разнообразия жизни маловато. Его безудержная фантазия не могла уместить всего, что хотелось бы в одном только мире. Вот он и придумал еще семь, а скрепил их между собой для того, чтобы легче было наблюдать. Да и миры каждый по отдельности существовать, как оказалось, не могут. Это что-то вроде цепочки, каждое отдельное звено которой, в принципе, ничего не значит.
  -И кто живет в этом... Преднебесье?
  Ваддал небрежным жестом разогнал ставшее дымкой изображение по углам кареты и откинулся на сиденье:
  -Домовые, водяные, кикиморы болотные, прочая нечисть из разряда бытовых мифов.
  -Выходит, они проникали в наш мир...
  -Вот именно. Ненароком забредут, а потом люди раздувают из этого целые легенды. Но не думайте, что это все однобоко. Человеки тоже частенько попадают в сопредельные миры. Был один такой, забрел в Преднебесье, сам не понял, где находиться, и давай давить фей пальцем, словно комаров. Целое поселение с перепугу истребил, пока его леший не опутал и не объяснил что да как. Для лешего, между прочим, вы такая же экзотическая живность, как и он для вас.
  -А в Изподземелье?
  -Приедете, узнаете, - отрезал черт, почему-то вновь перейдя на "вы". Выудил из кармана за цепочку часики, - через две минуты подъедем на место. Ишь, до Гнилых Клиньев решил подбросить! А от них нам как добираться прикажете? Пешком?
  Лес за окном редел, отодвигался, становился заметно живее. Кое-где на деревьях мелькали мутновато-зеленые пучки листьев. Дорога тоже, вроде расширилась. Появились признаки жизни. То тут, то там мелькали маленькие домики, силуэтики людей или... или еще кого-то. Зеленого, огромного, лысого...
  -А Гнилые Клинья это что?
  -Один из районов Питекантра. Не самый лучший. Как приедем, держитесь меня. Найдем транспорт и сразу в Земные Юдоли, чтобы глаза не мозолить.
  Карета замедлила ход и остановилась у широкой, каменной платформы, уходящей одной стороной в туман. Сквозь туман виднелись дома, неподалеку угрюмо светил бардовый фонарь с осколками плафона, утыканными вокруг лампы.
  Мрачный кучер взял горсть монеток, протянутых чертом, пыхнул напоследок сизыми кольцами и умчался на карете прочь.
  Мы остались на платформе одни. Ветер попытался было отнести меня к фонарю, но я уже набил руку в левитации и удержался.
  Черт кусал губы и оглядывался.
  -Ни одного извозчика. Мертвецкая тишь, и глухомань. Вечно здесь так, - пробормотал он.
  -Чего ждем? - спросил я, - пойдемте в город. В Гнилые Клинья...
  -Клинья... - эхом отозвался черт, отчего-то тоскливо всматриваясь в туман. За макушками кривеньких деревьев виднелись остроконечные башенки, покатые крыши, выложенные красной черепицей, колокольня... Я даже расслышал далекие звуки разговоров и бойкий грохот деревянных колес по каменной мостовой.
  -Пойдемте, - сказал черт, - только меня держитесь. Гнилые Колья - это территория гоблинов. Меня-то они не тронут, а вот с вами могут и позабавиться малость.
  -А разве вы не мой проводник?
  -Проводник-то я проводник. Только гоблинам этого не объяснишь, - Ваддал вздохнул, поскреб макушку и, легко соскочив с платформы, углубился в лес.
  Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
  4.
  Лес расступился на удивление быстро. Мы вышли на небольшой холм, с которого открывался великолепный вид на город.
  Вернее, определение "великолепный" не очень подходит для того, что раскинулось перед нами. Зрелищный - да. Сияющий тысячами огней - тоже да. Но великолепный ли? При виде гигантских каменных строений, утопающий во мраке, угрюмых колоколен, исчезающих в серой небесной каше, мне стало не по себе. Это действительно был город мертвых. Он давил не хуже многотонного пресса. Живым сюда путь был заказан.
  Видимые подступы к городу опоясывала цепочка толстостволых деревьев, на которых, видно по устоявшейся в здешних краях традиции, не было ни одного листочка. Следом за деревьями виднелись первые хижины.
  Недалеко от нас высились строительные леса, состоящие из переплетений металлических прутьев. Под лесами стоял чан с цементом, из которого торчали две лопаты, а рядом металлический ящик. Он был распахнут настежь, вокруг в беспорядке валялись всевозможные инструменты. Я задрал голову и разглядел на верху лесов арматурину, к которой были привинчены гайками чудовищных размеров буквы.
  "ОСТАВЬ ОДЕЖДУ, ВСЯК" - гласила надпись, искрясь голубыми разрядами и поигрывая отблесками света. Рядышком, примостившись на пруте, два черта привинчивали гаечными ключами гигантскую же букву "С". Буква плевала в них искрами, да и прикручивалась, к слову сказать, кособоко. Черти тихо ругались сквозь зубы.
  -Моя бригада работает, - оживился Ваддал, - с двенадцатого сектора.
  -А для чего одежду-то оставлять? - спросил я, припоминая всю фразу целиком, - да и, кажется, там не про одежду вовсе было...
  -Вас это ни в коей мере не касается, - сказал Ваддал, - это для гоблинов, поскольку здесь начинается их район. С недавних пор душам умерших гоблинов надлежит обнажаться и заходить в город голяком.
  -Почему?
  -А потому, что души приходят в Питекантр в том одеянии, в каком ушли в мир иной. А каждый второй гоблин приходит в кожаных латах, да еще и при оружии. А оружие в городе строго запрещено. Души не должны терзать друг друга. Они должны жить в мире.
  Последняя фраза, судя по всему, была цитатой из какой-то местной пропагандистской речи.
  -А почему тогда я одет в костюм? Я-то умер в пижаме?
  -В свой последний путь ты ушел в костюме, - сказал черт, - вспомни кабинет, инфаркт, санитаров, которые тащили тебя к машине скорой помощи.
  Я припомнил. Действительно. Пиджак сняли с меня только через несколько часов. А после я ничего, кроме пижамы не одевал.
  Между тем, мы миновали леса (около бадьи с цементом лежали аккуратной стопкой искрящиеся буквы, верхней была буква "Ю") и вышли в город.
  Мы свернули в проулок между домиками и побрели по узкой каменистой тропинке. Домики по бокам были как на подбор - одинаково утопленные в землю, с уложенными соломой крышами и узкими оконцами, сквозь которые вряд ли когда проникал хоть лучик света.
  -Я не люблю гоблинов, - поделился черт, - мерзкие, тупые создания. Вы думаете, зря их Гнилые Клинья отделены от остального города древними деревьями баобаб?
  -А почему именно баобаб?
  -Выберемся из Клиньев - узнаете, - пообещал Ваддал, - факт в том, что благодаря баобабам лишь двое из десяти гоблинов могут пробраться в другие районы Питекантра. Правда, из-за своей чрезмерной агрессивности, живут они там недолго...
  -Постойте, - опешил я, - что значит - недолго? Мы же все здесь души умерших... существ, верно? Как можно умереть здесь?!
  -Ох уж эти ваши скверные вопросы! - Ваддал остановился в проулке, перевести дух. В воздухе витал резкий запах то ли отходов, то ли давно сгнивших фруктов, - умереть можно и в Питекантре. Причем не менее мучительным способом, чем в мире живых. Знаете, в городе бытует такая поговорка: "Что мертвому хорошо, то живому - большие проблемы со здоровьем". Но можно сказать и наоборот. Мир мертвых не так прост, как кажется с первого взгляда. Существует давно отлаженная система кругооборота мертвых душ. Если не вдаваться в подробности, то у умершего существа есть три дальнейших пути: остаться жить в Питекантре навечно (найти себе работу, дом подыскать двухэтажный и жениться, по возможности, счастливо), отработать на производстве век и встать в очередь по вселению в новое тело. Еще через пол века до вас дойдет очередь, и вы вселитесь в какого-нибудь новорожденного младенца, правда как индивидуальная личность существовать перестанете. Ну, и, наконец, есть третий вариант. Ваша повторная смерть, уже в качестве души. В этом случае вы попадаете в Ничто. В Реку Времени, как говорят у вас, в Земной Юдоли. И ваша душа будет плавать в мутных потоках времени вечность.
  -Настоящий АД, - сказал я, пораженно, - а вы говорили...
  -Между прочим, в Реке Времени есть свои плюсы, - сказал Ваддал, - плывешь себе и плывешь, ни о заработке заботиться не надо, ни о положении в обществе. Веков двадцать поплаваете, а там, глядишь, снизойдет на вас благословение Создателя, и обратно, в Питекантр вернетесь. Между прочим, были случаи...
  Отдохнувший Ваддал вновь засеменил в темноту проулков. Небо над головами урчало и выбрасывало время от времени нервные окончания молний. Когда мне стало казаться, что мы никогда не покинем гоблинских трущоб, оказалось вдруг, что впереди маячит свет.
  5.
  Таким образом, господа, я оказался на гоблинском рынке, судя по слухам - самом отвратительном месте во всем Питекантре. Можете мне поверить, даже не зная этого в момент, когда мы с Ваддалом окунулись в хитросплетение серых шатров, крытых лавок и деревянных прилавков, подобная мысль буравила мой разум, не переставая.
  В отличие от наших, земных рынков, рынок гоблинов был призван не привлечь покупателя, а полностью отторгнуть его от себя. Любое существо, пришедшее на гоблинский рынок с целью что-то выгодно приобрести и, по возможности, недорого, воспринималось как проникший в здоровый организм червь. Обычно такое существо удаляли, причем совсем не хирургическим путем. Будь я внимательней, я бы обратил внимание на тот факт, что раскиданные по прилавкам вещи имеют откровенно поношенный вид, а продукты питания явно не первой свежести. Все потому, что на рынке никто ничего никогда не покупал и НЕ ПРОДАВАЛ! Вещи выкладывались на обозрение окружающим вплоть до своей непосредственной кончины, то есть пока не приходили в полную негодность. Затем вещи выкидывали и навозили новые, которые ждала столь же печальная участь...
  Для чего, спрашивается? А для того, объяснял мне черт, что гоблинам совсем не нужно ничего подавать или покупать. Рынок они используют для обмена информацией. Для общей болтовни, проще говоря. В ином месте Гнилых Клиньев гоблин гоблину - враг. Попробуй с таким заговорить, и он ринется на тебя, брызжа слюной, потрясая мышцами и издавая характерный поросячий визг. Вне пределов рынка гоблины вообще не разговаривают, а только визжат. А на рынке - пожалуйста. Общайся сколько хочешь, ни один гоблин тебя тронуть не может, и каждый более-менее внятно изъясняется.
  -Если повезет, проскочим вдоль рынка до стоянки дилижансов и прямиком в вашу Юдоль, Степан Степанович, - говорил черт, пробиваясь сквозь плотное скопление гладкокожих тел цвета перезрелого яблока с оттенками гнили на боках, - здесь тронуть не должны, здесь безопасно.
  Мне бы и самому хотелось верить, что безопасно, но обращенные в мою сторону яростные, налитые кровью, взгляды говорили об обратном. Я был единственной человеческой душой в этом скоплении клыкастых уродов!
  Гоблины мне не понравились сразу. Перво-наперво потому, что все они были одинаковы с виду. Ни женщину от мужчины не отличишь, ни, тем более, одного мужчину от другого. Все лысы, одинаково озлобленные, одинаково клыкасты. Хозяйство (если вообще таковое имеется) прикрыто кожаной повязкой, на груди - накидка, тоже, по-моему, кожаная. И у каждого третьего в руках огромнейших размеров сучковатая дубина. Посмотришь на такую дубину и в миг представляешь вышеупомянутую Реку Времени, как плывешь ты по ней с проломленным черепом... А еще черт говорил, что всяк должен жить в мире... Во-вторых каждый гоблин так и норовил об меня споткнуться. Словно не замечали, сволочи!
  Черт впереди суетился, вертел хвост кольцами и шмыгал у душ умерших гоблинов между ног. А мне приходилось хуже.
  В добавление к вышесказанному: со всех сторон на меня обрушился нескончаемый поток гоблинских разговоров, которыми был переполнен их странный рынок:
  "Вчерась, значится, встречаю я у собственной хижины Гролля. Ну, значится, я дубину беру и как хрясну ему промеж ушей, без предупреждения. Он только хрюкнуть и успел, а я, значится, по второму разу замахиваюсь..."
  "...а Брыльск на прошлом рынке говорил, мол, слухи ходят, что на днях очередное Столпотворение буде, опять, значит, в небе чьи-то столпы творить приедут, вот задолбали..."
  "Табличку видел? А? Про Одежду, которую Всяк! Во как! Я уж читал, читал и так и сяк, а все одно в толк взять не могу, при чем там буква "С", которую черти весь день лепят? Ну не катит там буква "С", как ни крути!"
  Разговоры лились рекой, сливались в однообразное, монотонное похрюкивание, рычание и гыганье, ничего хорошего в моей душе не вызывающее. Поэтому, когда мы вышли к стоянкам дилижансов, я ринулся за ускользающим чертом, утратив всякую осторожность.
  И в это мгновение чья-то тяжелая когтистая лапа упала на мое плечо...
  6.
  -Слышь, братка! Это наша территория, разве не так? - резануло по ушам.
  Затем вторая когтистая лапа помогла первой слегка приподнять меня и развернуть к говорившему лицом.
  Сомнения излишни - это был гоблин! Напротив моих глаз слепилась мозаика из маленьких глазенок, приплюснутого носа и широкой нижней челюсти с оттопыренной губой. О ряде острых клыков, раскиданных над губой кривым частоколом и шипучей слюне, капающей на камни к моим ногам можно упомянуть лишь как само собой разумеющееся.
  -Плюньте мне в харю, если я скажу, что в Гнилых Клиньях не место двуногой белокожей хрени, и окажусь не прав! - прорычал гоблин, - ты что здесь делаешь, человек?
  -Э-э-э...мнэ-э-э... - трудно, господа, найти стойкий контраргумент, когда в сантиметре от твоего лица витает размытый кулак гоблина, величиной с дыню, - а разве на этом рынке не запрещено бить...э-э-э... лицо? - спросил я, опираясь на скудные капли информации, выжатые из Ваддала (и куда подевался хвостатый черт?!).
  -Запрещено, - согласился гоблин, подумав, - но мне казалось, что это относится только к гоблинам. Я всегда мылил морду любому человеку, независимо от того, где его встретил! Ты не будешь исключением! Тем более в Гнилых Клиньях! Это же надо иметь такую наглость и запереться в святая святых каждого честного гоблина! И еще прикрывается местными законами! Да я тебе!..
  Кулак взмыл вверх, я обмяк в крепком объятии гоблина, и тут раздался спасительный окрик Ваддала:
  -Не сметь, Создатель вас раздери! Что тут происходит?! А? Я вас спрашиваю?!
  Я открыл глаза и увидел черта, бесновато прыгающего вокруг гоблина. Гоблин, кулака не опустивший, ошалело вертел головой:
  -Еще чертей у нас не хватало, - проворчал он, - тебе чего?
  -Я проводник! - взвизгнул черт, - немедленно поставь человеческую душу на место (это он обо мне)! Я должен доставить его в Земные Юдоли и зарегистрировать! А до этого момента душа его неприкосновенна!
  На морде гоблина читалась тяжесть глубоких раздумий. Кулак дрожал. Наконец, он разлепил могучие челюсти и спросил:
  -И что мне мешает стукнуть белокожего?
  -Я! - гордо вскинулся черт, - я мешаю! Ударишь человеческую душу, и получишь лет двести каторги и отсрочку в переселении души!
  -Двести лет каторги? - гоблин вновь задумался. Судя по всему, думать на своем веку ему приходилось не часто. Затем опустил меня на землю и отступил на несколько шагов назад:
  -Ну, так бы сразу и сказал, а то кричишь, бегаешь, разве ж тебя поймешь?
  Черт смерил гоблина презрительным взглядом и крепко вцепился в мою руку:
  -Быстрее, Степан Степанович, на стоянке один дилижанс остался! За полночь, сами понимаете. Если успеем - он наш!
  Мы миновали последние прилавки, отделяющие нас от стоянки, и выскочили на широкую, выложенную неровным камнем, площадь. Гвалт рынка остался за спинами.
  Никакого дилижанса не было.
  -Но позвольте... - растерялся черт, - только что ведь... я же сам видел...
  -Кажется, мы опоздали, - сказал я, - кто-то другой решил воспользоваться услугами дилижанса.
  -Опоздали! - черт осунулся, опустил хвост на плечо, - твой любознательный гоблин спутал все планы! И что теперь делать прикажете? Где искать другой транспорт? Да у этих гоблинов одна стоянка на весь район!!
  Над головами глухо заворчали тучи. Площадь озарили вспышки молний. Кажется, вот-вот должен пойти дождь...
  К тому же из сгустков теней хижин напротив выплыли вдруг угловатые, широкие тени и поплыли в нашу сторону. Свет фонарей выхватил морды шествующих - все те же зеленые оттенки, острые клыки и выпирающие скулы. Всего гоблинов было четверо. В руках каждого была зажата внушительных размеров неотесанная дубина с выпирающими сучками.
  -Остановитесь! - призвал черт, опасливо воздевая руки к небу, - что вы тут забыли... господа?
  Четверка гоблинов остановилась на почтительном расстоянии. Самый здоровый из них, у которого кожаная накидка плохо сходилась в плечах, выдвинулся вперед:
  -Мы...мнэ-э-э... патруль мы местный... - проворчал он подобно глухому раскату грома, - поступило... мнэ-э-э... сообщение, что в Гнилые Клинья забрела человеческая душа!
  -Действительно патруль? - сощурился черт.
  Гоблин выставил вперед мускулистое плечо, перемотанное алой повязкой. На повязке большими буквами было написано: "ПАТРУЛЪ".
  -Охотно верю, - согласился черт, - вас-то мне и надо. Видите ли, в чем дело. Я - проводник вот этого уважаемого человека. Должен провести его из мира живых в Земные Юдоли Питекантра. Однако за нами приехала не карета, а дилижанс, который следовал по третьему маршруту. А маршрут этот, как вы знаете, проходит через Гнилые Клинья...
  Гоблин-вожак согласно кивал. Троица за его спиной излучала гнилые ухмылки и недружелюбно похлопывала дубинки о ладони. От чего-то мне вдруг усиленно начинало казаться, что эти гоблины совсем не патруль. Наверное, напомнил о себе опыт работы директором в фирме по продаже оргтехники. Мне частенько доводилось общаться с различными бандюгами, или, проще говоря, рэкетирами. Вели они себя ничуть не лучше встретившихся нам гоблинов.
  -...таким образом, нам нужно добраться до Земных Юдолей. Не подскажете, как?..
  Гоблин перевел взгляд с черта на меня. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. У меня вдруг возникло острое желание провалиться сквозь землю, что я и начал делать, плавно растворяясь в воздухе.
  -Незарегистрированный, говоришь? - осведомился вожак.
  -Ага. У него всего три дня, для того чтобы зарегистрироваться. А мы и так большой крюк сделали, - проговорил черт.
  Я ощутил, что проскальзываю сквозь камни в мостовой. Интересно, куда я провалюсь?.. Куда угодно, лишь бы подальше от этих гоблинов. Чует мое сердце... или что там у меня сейчас осталось...
  И действительно. Едва только гоблин увидел, что я пытаюсь провалиться сквозь площадь, от вежливого тупоумия на его морде не осталось и следа.
  -Держи его! - грозный рык порвал воздух, гоблины ринулись в мою сторону.
  Один вскинул дубину и ловко огрел Ваддала промеж рогов. Черт выпустил в воздух нечленораздельное ругательство и осел на камни.
  Я провалился почти по грудь, когда меня настигли широкие лапищи гоблина. Короткие пальцы-сардельки подхватили меня подмышки (нисколько в них не проваливаясь, видать душа душу может хватать, как ей заблагорассудиться) и рывком выудили из мостовой в этот мертвый мир.
  Подоспевшие гоблины обступили меня плотной горой здоровенных туш.
  -Бежать думал, двуногий?! - зарычал вожак, сдирая с плеча повязку, - не выйдет! Мы тут с ребятами вторую неделю человека ищем, пол Питекантра облазили, а тут ты, да еще незарегистрированный! ВОтэ то повезло!
  Трое гоблинов подхалимски загыгыкали. Один держал в руках обмякшее тельце черта.
  -Бить будете? - спросил я.
  -Зачем бить? Мышцы размять мы и на твоем рогатом друге сможем, - ответил гоблин-вожак, - ты нам для других целей нужен! Грыкх, накинь-ка на его белое личико мешок, а то, не дай бог, увидит кто... И поехали!!
  Тот, кого звали Грыкхом, выудил из складок накидки широкий холщовый мешок, в котором, при желании, я бы мог уместиться целиком, и водрузил его мне на голову.
  И вновь наступила темнота.
  7.
  Анализируя произошедшее в здравом уме и доброй памяти, я прихожу к мысли, что причиной всех моих дальнейших происшествий послужило несовершенство системы связи в городе мертвых.
  Посудите сами. В наш век высочайшего развития мобильных телефонов, Интернета, пейджеров и бог знает еще чего, в Питекантре по-прежнему пользуются никем иным, как посыльными. Или гонцами, проще говоря. Шляется такой гонец по рынку, ничего не делает, и тут появляется Ваддал, ловит его, всучает три золотых и говорит, мол, сообщи в ближайший участок заказных карет, что в полночь такого-то числа в такое-то место должна прибыть карета для доставки двух пассажиров в Земные Юдоли. И вы думаете, гонец выполнил все, как надо? Судя из того, что было описано выше - поймаю этого вшивого гонца, повешу на ближайшем суку без мыла за капроновую нить! Это же надо? Вляпаться в такую историю!..
  Повозка тряслась и подпрыгивала. Я трясся вместе с нею. Цепкая хватка когтистых лап, обвивающих мою грудь, не только не ослабла, но стала заметно сильнее. Это, наверное, для того, чтобы я не вздумал опять просочиться куда-нибудь, сквозь что-нибудь.
  Гоблины тихо переговаривались между собой, а я задавался вопросом на тему, что, собственно, происходит? На ум приходили самые невероятные теории. Сначала я убеждал себя, что это похищение. Кинут меня гоблины в темный подвал, подержат месяцок, а затем выпустят. Потом пришел вопрос - а кто меня выкупать-то будет? И вновь стало тоскливо.
  А вдруг меня продадут в рабство? Черт их знает, этих гоблинов! Или решат продавать мои органы в какой-нибудь другой район. Я припомнил целую кучу разнообразных монстров, которыми изобиловала любимая мной фантастическая литература. Вдруг, какие-нибудь орки считают деликатесом запеченную в собственном соку почку свежей мертвой человеческой души? Хотя, какие у меня сейчас почки? Разрежь меня и получится много полупрозрачных кусочков и ничего больше...
  Тогда что происходит?..
  Мешок сорвали с головы спустя довольно долгое время. Два гоблина подхватили меня подмышки и вытащили из повозки. Я жадно глотнул свежий воздух, скорее по инерции, чем по надобности... и зашелся в тяжелом кашле. Боже мой! Да это не воздух, а сплошные ядохимикаты! Создавалось впечатление, что в легкие попали куски обкуренного моллюска! Легкий ветерок принес откуда-то запахи гнили и разложения. Меня передернуло. Лучше совсем не дышать!
  -Что это за место? Похоже на свалку!
  Гоблины выскочили из повозки. Последний нес на плече плотно опутанного веревкам Ваддала. Черт вращал глазами и мычал сквозь толстую грязную тряпку, плотно заткнутую в рот.
  -Это и есть свалка! - захохотал гоблин, - лучшее место в Гнилых Клиньях! Трактир "Злобные клыкастые морды"! Добро пожаловать!
  Я проследил взглядом за его указующим перстом и действительно узрел трактир. Покатое деревянное строение ютилось между двумя домами и, казалось, доживает свои последние дни до полного разрушения. Над крыльцом в беспорядке раскиданы обломки досок. Дверь кособока. Окна - запотевшие изнутри, покрытые паутиной трещин, а кое-где просто выбиты. Из щелей в стенах валил густой сизый дым. Деревянная табличка над крыльцом зазывала веселыми красочными буковками: "Злобные клыкастые морды!". Чуть ниже было написано: "Хотите нажраться до смерти? Или уйти мертвецки пьяным? Тогда вы попали, куда нужно!", а еще ниже, мелким шрифтом: "Сквозь стены не входить". Мечта алкоголика, я думаю. Но поскольку я к алкоголикам не относился, соваться в подобное заведение мне не хотелось совсем.
  -А для чего нам туда идти?
  -Увидишь, двуногий, - рыкнул гоблин, - твое дело маленькое - делай, что велим тебе мы, если хочешь выбраться живым и невредимым в свои Юдоли!
  Ага, значит, шанс все-таки есть.
  Меня неприлично подняли над землей, уложили на могучем зеленокожем плече и потащили в сторону дверей, из-за которых доносилась звучная музыка и чьи-то пьяные напевы.
  Внутри трактира было еще хуже.
  Дым стоял плотной стеной. Деревянные столики выныривали из сизого полумрака и вновь исчезали в нем. А уж сколько здесь было злобных клыкастых морд!!
  Впрочем, мне не дали насладиться лицезрением выпивающих и жрущих мясо гоблинов. Меня протащили через весь трактир, подняли по лестнице на второй этаж и заволокли в какую-то маленькую, полутемную комнатку.
  Здесь меня отпустили. Ваддала аккуратно уложили рядышком. Он продолжал зыркать глазами и жевать тряпку, явно силясь что-то сказать. Гоблины встали за нашими спинами, загородив дверь.
  Окна были занавешены темными шторами, поэтому единственным источником света была малюсенькая свечка, мерцающая на столе. В темноте, кроме стола, я смог различить небольшую кроватку в углу и неровный овал камина, возле которого аккуратной стопкой лежали поленья.
  На кровати кто-то сидел. Не гоблин, судя по силуэту, но и на человека он не походил. Мне смутно показалось, что за спиной сидящего едва заметно подрагивают два широких, черных крыла, а на голове... уж не рога ли?..
  Существо, кем бы оно ни было, сидело неподвижно. Только голос вдруг, подобно волне разлился по комнатке, неожиданно наполнив ее мерцающим светом.
  -А чертика для чего взяли? Мне нужен был только человек!
  За моей спиной произошло некоторое движение.
  -Под руку попался, - прорычал один из гоблинов, - не убивать же...
  -А то вы ни разу не убивали!
  -В своем мире - да. В Питекантре нет.
  Существо на кровати оперлось о руку и встало.
  -Пшли прочь. Мне надо поговорить с человеческой душой.
  Гоблины исчезли бесшумно, едва скрипнув дверью. Я остался один на один с неизвестным. Да еще черт жался у стены, выпучив зеленые глаза с вертикальными разрезами зрачков.
  -Да вы не стойте, присаживайтесь. В ногах правды нет.
  -Куда присаживаться? - я огляделся, и увидел у стола небольшую табуретку, - сюда что ли? Ну и нравы у вас, мертвеца вам в глотку!
  -Не грубите, прошу вас, - сказало существо, - мертвые ругаются, только тешутся.
  -Как же не быть грубым, когда такое творится! Сначала я умер, а потом оказывается, что и на том свете покоя никакого нет! Ваши гоблины напялили мне на голову мешок, если хотите знать!
  -Я их накажу, - отозвалось существо, - обычный третьесортный бандитизм. Делают, что им велят, нисколько не задумываясь над последствиями. Позвольте принести вам свои извинения.
   Я пододвинул табуретку ногой и сел, излучая всем своим бестелесным существом злобу и гнев. Существо по-прежнему оставалось в тени, но крылья я все-таки углядел.
  -Позвольте представиться. Меня зовут Ксеин. Маг. - Существо слегка наклонило голову.
  -Здесь и маги водятся?
  -Случается иногда, - пожал плечами Ксеин, - маги тоже смертны, к сожалению. А теперь позвольте узнать ваше имя?
  -Степан... Степанович, - сказал я.
  -Странное имечко, - хмыкнул Ксеин, - знавал я людей и до вас, но столь интересного имени не слышал. Вы из Хельмовой Пади?
  -Из Москвы.
  -Нет. Не слышал, - покачал рогатой головой Ксеин, - хотя, я нахожусь в мире мертвых уже порядка двухсот веков. На Земле многое изменилось, верно?
  -И не говорите.
  -Мерконтул все еще жив?
  -Кто?
  Ксеин вдруг резко вынырнул из темноты, и тут я смог хорошенько разглядеть его лицо. Честное слово - лучше бы маг оставался в тени! Такой отвратительной морды я не видал ни разу в жизни! Уж гоблины на что уроды, но этот! Чудовищные рубцы со струпьями свернутой трубочками кожи усеивали все его лицо. Глаза скрывались под покатым лбом. Челюсти, как мне показалось, неоднократно ломали, и каждый раз они срастались по-новому. Уродство, в общем. Ничего общего с умудренными годами седыми старцами, какими обычно рисуют магов на обложках книг.
  От неожиданности я отстранился назад и едва не рухнул с табуретки. Пламя свечи задрожало, раскидывая отблески по комнате.
  -Вы хотите сказать, что не знаете, кто такой Мерконтул?! Этот вшивый уродец, вздумавший тягаться со мной?! Эта плешивая свинья! Горгул бесхвостый! - голос Ксеина оставался все таким же ровным и спокойным, но теперь от него разливалась леденящая душу мгла. Я вдруг ощутил, что голос его пронзает меня насквозь.
  -Я не знаю никакого Мерконтула, - прошептал я, не в силах оторвать взгляда от темноты его глаз, - может, он умер раньше...
  -Все может быть, - Ксеин отстранился обратно к кровати, - кто правит миром сейчас?
  -Каким миром?
  -Не ломайте передо мной комедию, Степан Степанович. Раз нет Мерконтула, значит, его место заняли другие маги. Назовите мне имя. Шустер? Паконтратик? Гастраниэль? Наркотик?
  -Э... возможно, что и наркотик, - пробормотал я, - не могу сказать точно...
  -Белокожий уродец! - взревел Ксеин, - вот уж от кого не ожидал! Смерть ходячая! Предатель! Циклоп безглазый!
  -Я не уверен...
  Ксеин навис надо мной, расправив огромные крылья. Стало совсем темно. Покрытое струпьями лицо приблизилось почти вплотную:
  -Ходит в белом плаще? Тощий такой, костлявый? Лицо похоже на череп? Шепелявит? Уши заостренные, как у эльфов, но лыс, как гоблин, верно?
  -Кто?
  -С вами невозможно работать! - всплеснул руками Ксеин, - я говорю о Наркотике! Верное описание?
  -Послушайте. Я понятия не имею, о ком вы говорите. Сдается мне, что мы с вами толкуем о разных мирах. Скажите лучше, для чего гоблины притащили меня сюда вместо того, чтобы доставить в эти... Юдоли.
  -Правильно. Извините меня, Степан Степанович. Я столько времени провел в Питекантре, что мысли о возмездии выели все мое сознание. Брагу будете?
  -Брагу?
  В камине ярко вспыхнуло пламя. Огонь принялся с хрустом обгладывать поленья. Тени расползлись по углам. Оказалось, что комната не такая убогая, как выглядела вначале. Стол был аккуратно застелен скатертью, у окна в огромном глиняном кувшине распустило пушистые ветки какое-то растение с шикарными алыми цветами. На полу ковер. Не рай, конечно, но жить можно.
  Ксеин сложил крылья за спиной (похоже, специально для крыльев халат его распахивался назад и имел две вертикальные прорези) и, удалившись к кровати, долго рылся в белье. Вернувшись, маг поставил на стол кувшин и две кружки.
  -Закусываете?
  Я заинтересованно окунул нос в кувшин. В ноздри проник резкий едкий запах. Не знаю, что так пахнет, но не водка - это точно.
  -И что это за напиток? Спиртное?
  -Настойка из ягод. Похожа на ваше, земное, вино, только с добавлением некоторых мертвых трав.
  -а откуда вы знаете о вине? Вы же двести веков... того.
  -Ходят слухи, - туманно ответил Ксеин, - думаете, я нисколько не интересуюсь жизнью? Просто порой мелочи занимают меня больше, чем объективные фаты. Например, я могу рассказать вам, как одевались эльфы сто лет назад, но совершенно не знаю, чем закончилась битва на реке Карогентал. В вашем веке еще есть эти... комт... комп... ютеры, кажется. Я угадал?
  -Есть и такое. А вы уверены, что это... похоже на вино?
  Вместо ответа Ксеин накренил кувшин, опрокинув на скатерть несколько мутноватых капель. Чиркнул пальцем - и по скатерти разлилось характерное зеленоватое пламя. Скатерти, впрочем, они ничуть не вредило.
  -Горит, - удовлетворенно сказал маг, - значит - брага.
  -Бензин тоже горит, - сказал я, недоверчиво, но по кружкам разлил.
  Что поделать - душа человека слаба. А душа, освобожденная от бренного тела - тем более.
  -Не чокаясь, - сказал Ксеин, обвивая кружку тонкими пальцами с длинными, апельсинового цвета, ногтями, - это древняя традиция моего рода. Считается, что с ударом кружек маг забирает себе часть души напарника. Но вы и так душа.
  -У нас тоже существует подобная традиция, - сказал я, - за встречу, что ли?
  Ксеин коротко кивнул и залпом опрокинул напиток в глотку. Уродливое лицо исказилось в жуткой гримасе:
  -Ну и бр-рага! Пейте, чего же вы ждете?
  И я тоже выпил.
  8.
  Знаете, а неплохое варево! Не водка, конечно, но что-то очень похожее! Мозги накрывает легкой дымкой радушия и веселости, причем, почти сразу.
  Мы не выпили и половину кувшина, как оказалось, что Ксеин не так уж страшен. Если сфокусировать взгляд, конечно. Да и в образном плане бояться было нечего. Гоблинов он нанял за золотые, приказал искать человеческую душу, все равно какую, и не его вина, что гоблинам подвернулся я. А вообще Ксеин был добродушным малым. Шалил иногда, пытался несколько раз завоевать мир, но каждый раз оказывался чуть слабее своих конкурентов магов. Кстати, именно маги древности закинули его в Питекантр - решили таким образом избавиться от еще одного назойливого конкурента. Но не тут-то было! Ксеин не только прилично зажил в городе мертвых, но и не оставлял надежду вернуться в свой мир и отомстить. Для этих целей ему почему-то понадобился человек.
  -Мне, в общем, все равно! - говорил Ксеин, оживленно жестикулируя, - восьмитраф настроен на человеческую кисть, понимаете? Эльф, скажем, или тот же гном его просто не смогут одеть. Даже я не могу, хотя прабабушка моя, по материнской линии была людских кровей. Прадедушка, правда, был волком, наверное, он и спутал все карты!..
  -И все-таки вы можете ошибаться на мой счет, - я пытался переубедить охмелевшего мага, который с задумчивым видом вычерчивал таинственные узоры ногтем на скатерти.
  -Вы не человек? А как похожи! Глаз не оторвать!
  -Я человек, но я ...мнэ-э-э... не искатель приключений. Я всего лишь продавал оргтехнику.
  -Оргам? Технику? Каков наглец! И что, покупали?
  -Да не оргам, а просто...
  Ксеин склонился над столом и попытался криво подмигнуть светящимся из-под бровей глазом:
  -Вы не так прост, как мне казалось вначале! Хотите откровенно? Нет, чесслово! Вы будете моей козырной картой в борьбе с Мерконтулом! Двадцать процентов от покоренного мира ваши! Заметьте, это не мало!
  -Какой Мерконтул? Какой завоеванный мир? О чем вы вообще говорите? Я только что умер, мне зарегистрироваться надо! Родственников повидать!
  Ксеин понимающие закивал и наполнил кружки по пятому или шестому разу (честно сказать, я уже давно сбился).
  -Вот именно на такую удачу я не рассчитывал! Вы же не зарегестрированный! Означает ли это, что вас никто не будет искать? Да! Мы с вами сможем совершить не одно путешествие, прежде чем в Земных Юдолях заметят ваше отсутствие. Мы сможем завоевать Восьмимирье и расквитаться со всеми моими врагами! Представляете, какие возможности открываются перед вами?
  В углу недовольно заворочался связанный черт. Ксеин бросил на Ваддала рассеянный взгляд:
  -Это ваше?
  -Ну, он, в общем, мой проводник. Должен был доставить меня в Юдоли...
  -А. - Маг чиркнул пальцем по столу. Ноготь на пальце засветился вишневым, - а хотите, мы его зажарим? С корочкой?
  -Господь с вами. За что? Он же черт. У него работа такая - мертвые человеческие души провожать в Земные Юдоли. Давайте-ка лучше развяжем его и предложим выпить. Чего он лежит в углу? - я всегда испытывал жалость к любому существу, покрытому шерстью, будь то собака на поводке, обезьянка в клетке, либо связанный по рогам и копытам черт.
  -Черты не пьют водку, только кипящую серу, - сказал маг, однако же произвел пальцами несколько замысловатых движений и вот уже Ваддал оказался сидящим на табурете около меня, ошарашено тараща глаза и выписывая финты куцым хвостом.
  -В темники угодить захотели? С магом пьете! - затрещал он страшным голосом, - это вам не прежняя жизнь! Это смерть! А к смерти всяк должен относиться с уважением!
  -Ему твои изречения, как мертвому припарка! - хихикнул Ксеин.
  -Скажите мне лучше, куда вся брага, которую я выпиваю, девается? - спросил я захмелевшим голосом (напиток, черт возьми, преотличного качества!).
  Ваддал захлебнулся в выражениях и уставился на меня:
  -Алкоголик! - безнадежно произнес он, - а сразу и не скажешь. Не везет, так не везет. А хороший, с виду, человек. Оргтехникой торговал...
  -Кто мне скажет, в конце-концов, что такое ТЕХНИКА, и как ее можно продать оргам? - встрял Ксеин, наполняя три (и откуда еще одна появилась?) кружки.
  -Не алкоголик я. Просто... посидеть с хорошим человеком никогда не жалко.
  -А давайте все дружно возьмем и перейдем на "ты"? - предложил маг, - вот ты, черт, говоришь, у тебя работа такая...
  -Ничего я не говорю...
  -...а ведь у меня тоже работа, - не обращая внимания на возражения Ваддала, самозабвенно продолжил Ксеин, - я, между прочим, не просто маг, из леса вышедший. У меня в кармане диплом об окончании... Хочешь, покажу?
  Ксеин полез в глубины своих обширных одеяний. Вернувшись из исследований карманов ни с чем, он залпом опустошил кружку и продолжил:
  -А маги чем зарабатывают на жизнь? А? Магическим искусством, вот чем. А где в Питекантре ты найдешь магическое искусство, скажи мне?
  -На любом крытом рынке... в цирке, наконец.
  -В цирке! - вкладывая в эту фразу всю свою нелюбовь к подобного рода развлечениям, процедил маг, - с дипломом и в цирке! Скажешь тоже. Нет, чертяка, меня такое не устраивает. Какой цирк? Мне нужен мир живых. Только живые способны понять мое искусство.
  Ваддал задумчиво водил по краям кружки волосатым пальцем:
  -Я не пойму, к чему ты ведешь? Зачем тебе понадобился Степан Степанович?
  Ксеин шумно втянул носом воздух и подвигал остатками обгорелых бровей:
  -Внимание. Сейчас я открою вам страшную тайну!.. Я знаю, как проникнуть в мир живых!
  -Врешь, - твердо сказал черт, - я существую с Питекантре не одну сотню веков и знаю, что в мир живых не возвращалась еще ни одна душа. Если не считать очередное вселение в младенца.
  -Ты мне не веришь? - тени отхлынули от углов стен и взмыли вокруг Ксеина грозовыми тучами. Его крылья раскинулись в стороны, глаза сверкнули гневом, - требуешь доказательств?!
  -А хотя бы и требую, - нагло отозвался недовольный черт, - по какому праву меня связали и заткнули рот тряпкой? По какому праву, я тебя спрашиваю, гоблины нарушили шестую статью пункта "В" подпункта 1.2 уголовного кодекса Питекантра, совершив предумышленное насилие над проводником?! Под суд вас всех, на вышку и в Реку Времени навечно!
  -О Реке Времени при мне слова! - вспыхнул маг, - эх, зря я послушался уважаемого Степана Степаныча и вытащил из твоего плюгавого рыла кляп. Лежал бы себе в углу, никого не трогал. Мы бы сами разобрались. Хочешь знать, отчего вас притащили сюда? Доказательств требуешь, да? Эй, гоблины! Приведите Голлума и восьмитраф. Будут вам доказательства!
  Тени вновь уползли по углам. Ксеин сложил крылья за спиной и сел за стол с торжественным видом:
  -Будут доказательства, - вновь пообещал он, и в это время дверь в комнатку распахнулась...
  9.
  -Утверждения сэра Толкиена на мой счет в корне неверны, - говорил Голлум, поминутно почесывая подбородок тонкими пальцами с длинными ногтями, - в своих хрониках Средиземья он пишет, что я, якобы, сам прыгнул к Фродо, дабы выхватить из его рук прелес-сть и упал в недра горы Ородруин. Но ведь это сущая ложь. Я умер по совершенно иной причине! Меня зарезали. Мне подло всадили нож под лопатки, когда я спал в лесу. Я до сих пор не знаю, кто это сделал, но подозреваю, что это корявый Фродовский дружок Сэм Скромби решил-таки свести со мной счеты и перетянуть одеяло славы на свою сторону. Что ж, они добрались до Ородруин, а я оказался здесь, в Питекантре, к своему сожалению, так и не подержавший в руках прелес-сть!
  Где-то я уже слышал о Голлуме, но, хоть убейте, никак не мог вспомнить, где именно. Это было небольшое, абсолютно нагое существо, пренебрегающее одеждой и прикрывающее бедра небольшой тряпицей. К тому же Голлум был совершенно лыс и неприятен на вид. Кожа его казалась скользкой, как у рыбы. Огромные въедливые глаза таращились, не мигая. Руки и ноги, похоже состояли, из одних только острых локотков и колен. И он совершенно не умел сидеть спокойно! Все время вертелся на стуле, то начинал скрести ногтями по скатерти, то шевелил пальцами ног, выстукивая об пол дробную мелодию, то вдруг принимался ожесточенно гладить ладонями свою обтекаемую, до зеркальности, лысину.
  -Я вам не надоедаю, господин? - осведомился Голлум голоском, который напоминал едкое шипение газа не выключенной конфорки.
  -Скажи, что надоедает, а то не отстанет, - посоветовал Ксеин, - это такой тип...
  Голлума привели все те же мордовороты-гоблины, которые не слишком культурно обошлись с нами (Ксеин, между прочим, клятвенно пообещал, что разберется с ними и не заплатит премию за сложность-напряженность). Скользкое существо принесло с собой складывающуюся табуреточку, на которой не преминуло усесться, близ стола. В свободной от табуреточки руке Голлум сжимал небольшой кожаный мешочек, туго перетянутый шнуром и скрепленный сургучной печатью. Я так понимаю, в мешке скрывался таинственный восьмитраф.
  Ксеин, между тем, занялся поглощением какого-то странного фиолетового фрукта, обрамленного желтыми прожилками. Голлум же, сообразивший, к кому надо обращаться, завел со мной разговор.
  -Я знаю, что я надоедлив и многословен, - несколько убаюкивающе шипел он, - такова моя участь. Не одно столетие провел я в темных пещерах, охраняя свою прелес-сть. Затем были казематы Мордора и долгое путешествие следом за Фродо. Поговорить, сами понимаете, было не с кем. Смерть послужила для меня избавлением от мук. Мысли о Кольце больше не терзают мою душу. Я спокоен и радуюсь тому краткому мгновению, когда могу насладиться общением с мертвым существом...
  -Врет ведь, - сообщил Ксеин, - не оставил он никаких мыслей. Чуть что - рвется в Пустоши и роется во всяком хламе, в поисках своей прелести.
  -Постойте... кажется я начинаю припоминать... это из какой-то книжки...
  -Вся моя жизнь - открытая книга, - вздохнул Голлум, поскребывая ноготками по скатерти, - читайте меня, терзайте меня расспросами, отберите восьмитраф и сгиньте в неизвестности!
  Ваддал, сидящий в непосредственной близости от существа, подозрительно изогнул хвост и поспешил отодвинуться на другой край стола.
  -Ну, точно! - воскликнул я, ослепленный догадкой, - "Властелин Колец"! Голлум, бывший хоббит! Кольцо Всевластия, так, кажется?!
  -Положим, не бывший, а самый настоящий хоббит, - гордо сказал Голлум, - пусть мертвый, но не утративший былых корней. Отец мой, если хотите знать, был правителем...
  -Но он же не гоблин. Что он делает в Гнилых Клиньях?
  -Ошибка Администрации. Они долго не знали, в какому виду существ его отнести, а хоббиты все, как один открещивались от подобного родственничка, - сообщил Ксеин, доедая плод, - суть не в этом. Главное, что в руках Голлума оказалась интереснейшая находка! Он притащил с собой в мир мертвых восьмитраф!
  -Что ты все заладил - восьмитраф, да восьмитраф! - взорвался черт, - держит нас в тесной душной комнате какого-то трактира и говорит все время одними намеками! Объясняй немедленно!
  -Вот я и подошел к самой сути, - нисколько не обидевшись, продолжал Ксеин, - восьмитраф. Что это такое, спросит каждый из вас...
  -Вот именно, - буркнул черт.
  -Возможно, вы задаетесь этой мыслью уже давно...
  -А ты думал...
  -Но я знаю, что вы даже не подозреваете, что это такое...
  -Звучит, как приглашение покурить травки. Возьми, дескать трав...
  Ксеин взмахнул рукой. Зашелестел воздух вокруг, черт охнул и ухватился руками за сросшиеся вмиг челюсти. Комнату запоздало озарило радужное сияние, разлившееся волнами в стороны и утонувшее в сгустках теней по углам.
  -Так-то лучше, - изрек Ксеин, - Голлум, достань восьмитраф и покажи находящимся здесь неверующим индивидуумам, что он из себя представляет.
  -Многие скажут, что я по-прежнему тешу себя мыслью вернуть свою прелес-сть из Пустошей, - сказал Голлум, сдирая сургуч и веревку, - однако, это не так. Всем известно, что попавшие в Пустоши умершие вещи, через некоторое время растворяются в пространстве безвозвратно. Кольцо - вещь маленькая. Оно давно ушло в никуда, и плывет сейчас в своей Реке Времен...
  -О каких Пустошах он все время болтает? - спросил я.
  -Пустошью называют район, куда попадают умершие вещи Восьмимирья, будь то сгоревший безвозвратно стол или поломанный надвое меч, - ответил Ксеин, - разве чертяка тебе не рассказывал?
  -Он подло молчал, - сказал я, кидая на Ваддала злорадный взгляд.
  Черт скосил глаза: "И ты туда же?.."
  Нет, что ни говори, начинающееся приключение меня занимало. Это вам не бесконечные разговоры с брокерами, дилерами, реализаторами и прочей разношерстной братией торгашей.Наибольшим приключением в мире живых для меня было путешествие во Францию, на съезд директоров торговых предприятий. Я два раза попадал в пробки, отведал сырых устриц, от чего схлопотал дизентерию в легкой форме, и чуть не угодил в авиакатастрофу на обратном пути. Вот, собственно, и все острые ощущения на моей памяти. Даже армии избежал, поступив в университет, так о каких еще приключениях можно говорить? Не о племяннице же, с чьей помощью я завершил свой жизненный путь?.. Гоблины, по сравнению с ней, милейшие существа! В общем, ожидание приключения приятно будоражило импульсы моего разума, если таковые там имелись.
  Голлум, наконец, завершил распрямление складок мешочка и положил на стол то, что, собственно, называлось восьмитрафом.
  На первый взгляд, восьмитраф ничего удивительного собой не представлял. Это была цепочка из восьми, соединенных между собой золотых колец. Или, может, позолоченных, кто их разберет? Получался эдакий браслет, который, при желании, можно было надеть на запястье. Да и каждое сияющее колечко как раз подходило на мой указательный палец. Засмотревшись на блики света, играющие на отшлифованных поверхностях колец, я не заметил, как невольно протянул к браслету руку. Громко взвизгнул Голлум, подался вперед и рывком подтащил браслет на край стола:
  -Не трогайте! Не трогайте... мою прелес-сть!!
  -Вот. А говорил, что даже в мыслях нет, - сказал Ксеин, - положи восьмитраф на место. Или ты думаешь, душа умершего человека находиться здесь просто так?
  -Значит, вы все-таки решились? Решились использовать... прелес-сть в своих корыстных целях? - зашипел Голлум, - мы отговаривали вас. Мы просили, чтобы вы не делали глупостей, но маг умный. Маг думает, что игры с временем и пространством приведут его к победе! Когда он поймет, что ошибся, будет уже поздно. Прелес-сть уничтожит его, как она уже уничтожила сотни ни в чем не повинных душ!
  От тихого, шипящего с присвистом вкрадчивого голоса Голлума мне стало не по себе. Если бы у меня были настоящие, живые волосы, они, наверное, зашевелились бы.
  -О чем он говорит? Ксеин, расскажи, наконец, что ты от меня хочешь?
  Маг продолжал буравить Голлума взглядом. Существо, бывшее некогда хоббитом, скрючилось за столом, разжало руки и нехотя, ломая остатки своей воли, положило восьмитраф обратно.
  -Я нахожусь в Питекантре потому, что несколько тысячелетий назад один маг по имени Мерконтул решил завоевать мир. Понятное дело, я не мог ему этого позволить, и вступил с ним в битву, которую, к сожалению, проиграл, - заговорил Ксеин, лениво разглядывая браслет, - Мерконтулу не удалось захватить мир, если ты, Степан Степанович, не врешь. Но он по-прежнему жив, поскольку в Питекантре его нет. Возможно, скрывается в одном из восьми миров.
  -Ты хочешь, чтобы я нашел его? - опередил я.
  -Точно. Догадливый малый. Я не ошибся, приказав гоблинам патрулировать северные границы Клиньев. Иногда в эти степи залетают редкие птички. Восьмитраф создавался в человеческом мире и настроен на человеческую кисть. Даже мои тонкие пальцы не смогут пролезть ни в одно колечко. Магия восьмитрафа не пропустит никого, кто не принадлежит к людскому роду. Именно поэтому мне нужен человек.
  -Допустим, - кивнул я, - расскажи конкретней, что требуется от меня лично?
  -Восьмитраф перенесет тебя в мир, где скрывается Мерконтул. Возможно туда, где он в данный момент находиться. Тебе нужно будет всего лишь убить его.
  -Убить. Его. Ага. - Я задумался, - убить мага, я правильно тебя понял?
  -Твоя религия не позволяет тебе убивать магов?
  -Моя религия не позволяет убивать вообще никого. Тем более магов. Я в жизни не держал оружия, мощнее кухонного ножа. Даже если обойти заповеди... боюсь, у меня просто ничего не выйдет...
  И тут в разговор встрял разлепивший челюсти черт. То ли он сам их разлепил, то ли заклятие закончилось, но Ваддал вдруг уселся за стул и деловым тоном осведомился:
  -Кажется, уважаемый Ксеин, в начале нашей встречи вы говорили что-то на счет завоевания мира?
  -Со смертью Мерконтула передо мной открываются прекрасные перспективы. С помощью восьмитрафа я смогу проникнуть во все восемь миров и установить там свою власть, - нехотя признался Ксеин.
  -И вы хотите поделиться частью завоеванных земель с нами? - вкрадчиво осведомился Ваддал.
  Вот что значит черт! Сыграла-таки его адская натура! Услыхал о богатстве и уже вовсю ведет сделку! Я оторопел от такой наглости проводника, не зная, что сказать.
  -Двадцать процентов, - буркнул сконфуженный Ксеин.
  -Каждому? Не забывайте, что от моего клиента, Степана Степановича, зависит судьба ваших миров. Шестьдесят процентов - это две трети территорий. Вам мало что ли? Итак. Мы договорились о сорока процентах? - произнес черт, извлекая из кармашка пиджака золотые часы на цепочке.
  -По какому праву? - возмутился маг, - двадцать пять!
  -Не будь мелочным! Тридцать!
  -Ты не черт! Ты дьявол!
  -До дьявола мне еще двенадцать веков пахать! - выпятил грудь Ваддал, - а затем еще шесть веков варить в котлах души и следить за кругами АДа, чтоб перед глазами все время стояли!
  -А говорил, что АДа нет, - возмутился я, - ты, оказывается, враль, каких мало! То, значит, с магами не пей, по сторонам не гляди, то сидит, понимаешь, за столом и торгуется!
  -АДа действительно нет, это всего лишь образное выражение, - отозвался Ваддал, - но в Питекантре есть такие районы, в которые не хочет соваться ни одна душа мертвых. Приходиться поселять их туда насильно. А что касается моих менеджментских способностей, тут, уважаемый, дела такие творятся, что о-го-го! Подумать страшно. Проводником, знаете, работать хорошо, но миром править еще лучше.
  -А не боишься, что Создатель тебя возьмет за хвост и подпалит зад-то?
  -Боюсь, - честно признался черт, - но поделать ничего не могу. Алчность моя вторая натура. А первая - жадность, во как!
  -Хорошо, Ваддал, договорились, тридцать, значит, тридцать. - Протянул руку Ксеин, - Я думаю, мы с тобой подружимся. В дальнейшем.
  Теперь две пары глаз уставились на меня. Ксеин возбужденно тер руки:
  -Значит так, Степан Степанович. Действие восьмитрафа просто до абсурдности. Каждое колечко - это портал в один из восьми миров живых. Каждый резец на внутренней стороне кольца - время, куда ты можешь угодить. Как видишь, отрезков времени на каждом кольце великое множество. Чтобы выбрать тот или иной временной промежуток, одеваешь кольцо нужным резком вверх. Все понятно? Впрочем, тебе это не нужно. Голлум умеет настраивать восьмитраф, он же и наденет нужное кольцо тебе на палец. Ты перенесешься в мир, где находится Мерконтул, убьешь его и вернешься обратно.
  -А если я вообще не захочу никуда лететь? - поинтересовался я, разглядывая колечки.
  -А вот это, дяденька, вы зря, - посуровел Ксеин.
  Крылья за его спиной задрожали, намереваясь распахнуться. Тени в углах зашевелились вновь, а воздух как-то потемнел что ли? К тому же в распахнутое окно ворвался прохладный ночной ветер, игриво вздернувший занавески и прогулявшийся по комнате характерным сквознячком.
  -Из этой комнаты не выйдет никто, - мрачно сказал Ксеин, и голос его расплылся по комнате разноцветным бензиновым сиянием - до того момента, пока я не стану властелином мира, ты, уважаемый, останешься здесь.
  -Кончай демонстрировать свои хреновенькие фокусы, - отмахнулся я, - я для примера сказал, а он сразу - никто не выйдет... Я, если хочешь знать, тут поупражнялся с твоими гоблинами, и могу запросто просочиться на первый этаж. Смерть, между прочим, открывает столько возможностей! Сдается мне, тут никто не собирается прислушиваться к пожилому директору фабрики, а я, как мне показалось, являюсь центровой фигурой в данной истории.
  -Новая метла да по-новому выметает, - сообразил Ксеин, - ты тоже хочешь продиктовать свои условия? Так бы сразу и говорил.
  Ветер как-то сразу прекратился, а тени расползлись в трещинки на стенах.
  Я покумекал немного, и решил выложить все, о чем думал. А чего мне терять было, господа? Я, в принципе, уже мертв. Прошлая жизнь за спиной, никакие влиятельные друзья теперь мне не подмога (возможно, найдется в Питекантре пара-тройка знакомых, но еще неизвестно, что они здесь из себя представляют). Буду жить, как сказал черт, на одну зарплату до того момента, как не подойдет моя очередь вселяться в новое тело, а после и вовсе исчезну, подавленный новым сознанием, одни только обрывки воспоминаний от меня и останутся, как там, у французов - "deja vu"... Так почему бы не рискнуть? Не появиться в мире живых еще разик? И повидать свою горячо любимую племянницу Евплатию? Ух, сколько она кровушки из меня высосала вместе со своими устрицами ресторанными! А сейчас, небось, стоит на похоронах над гробом и рыдает, на кого я ее, дескать, оставил, на кого, дескать, бросил-то сиротинушку... Я вдруг удивительно ярко представил оббитый бордовым бархатом гроб и кучу народа со скорбными лицами вокруг него и себя самого, зализанного и закрашенного с ручонками на пузе, а самое главное Евплатию представил. Как стоит она надо мной, а в глазах у нее, припорошенных искусственными слезами, только одно и читается - как я здорово тебя в новую однокомнатную квартирку перевела этажом ниже уровня земли. И я понял, господа, чего хочу и чего, собственно, желаю!
  -Эта штука в мой мир переносить может? - спросил я, кивая на восьмитраф.
  -Куда угодно и в какое угодно время.
  -А ежели за день до моей смерти, или, наоборот, через три дня, чтоб на похороны?
  -Ах, вот вы чего затеяли, Степан Степанович, - взвился черт, - месть задумали? Грешно, миленький, такими вещами в ваши-то годы заниматься!
  -Я нынче душа бессмертная, мне о годах вспоминать не скорбно, - высокопарно ответил я, - так возможно или нет? Мне только дайте с Евплатией моей повидаться, даже денег ваших и половины мира не надо.
  -По рукам! - живо согласился Ксеин и полез с протянутой дланью прямо через стол, - люблю деловых людей! Нет, чесслово люблю!
  -Как возвращаться-то?
  -Снимешь кольцо. Разве не понятно?
  -Хорошо. Тогда другой вопрос - как я смогу убить мага?
  -Тут я тебе ничем помочь не могу, - всплеснул руками Ксеин, - чтобы обучить тебя мало-мальски приемлемому заклинанию, у нас времени нет. Оружия в мир живых тоже ты взять не сможешь. В общем, Степан Степаныч, действуй по обстановке. Прибудешь на место, оглядись хорошенько, а там, глядишь, что-нибудь получится.
  Ваддал невозмутимо усмехался и вертел хвостом. Ксеин - сама благодетель - светился добротой и счастьем. Лишь Голлум оставался самим собой, цедил сквозь зубы: "Моя прелес-сть" и не сводил широко распахнутых зенок с восьмитрафа.
  -Ладно, как его одевать, чтоб не мешал?
  Маг с готовностью протянул восьмитраф мне и помог разместить на кисти. Оказалось, что кольца скреплены таким образом, что я мог приподнять каждое из них и одеть на указательный палец. Единственное неудобство заключалось в том, что я не мог как следует сжать кулак, да и выглядел с золотым браслетом между пальцев как-то странно. Впрочем, в этом мире и без меня есть чему удивляться.
  -Одевайте вот это колечко, господин. Видите, резец, который я вам показываю?.. - подлез ко мне Голлум.
  Честно говоря, я вообще не видел резцов, поскольку находились они во внутренней стороне. Но Голлуму виднее. Главное, чтобы не забросил меня к черту на куличики.
  Холодные пальцы Голлума скользили по моим пальцам, по кольцам, выбирая нужное. Наконец, он вытянул одно и сказал:
  -Одевайте. Мы просили Ксеина, чтобы он не делал этого, но маг думает, что он сильненький. Пусть это будет на его совести. И... берегите мою прелес-сть. Если вы потеряете ее случиться беда. Страшная беда, которую мы не переживем.
  -Как же, потеряешь ее, - буркнул я и уже хотел было одеть кольцо, но спохватился, - Ксеин, а как я узнаю Мерконтула?
  -Возможно, он будет там единственным живым существом, - сказал Ксеин, - к тому же у него точно такое же лицо, как и у меня. В струпьях.
  -Вы все маги такие...
  -Страшные? А что поделать? Каждое заклинание требует, прежде всего, снадобья, которые иногда взрываются. Больше половины магов слепые, если хочешь знать. Еще у половины нет какой-нибудь части тела. Так что я еще неплохо сохранился.
  -Мерконтул, судя по всему, тоже, - сказал я, - что ж, прощайте.
  -Возвращайся с победой. Мы в тебя верим, - отбарабанил черт, поигрывая кружкой. Он еще не сделал ни одного глотка, но так и норовил опрокинуть напиток на стол.
  Хотелось бы мне самому в себя верить.
  Я оттянул кольцо от остальной цепочки и надел его на палец.
  Вот и все, прощай мир мертвых, да здравствует мир живых! Я возвращался обратно!
  10.
  Смерть играет с нами в странные игры. Отчего бы ей не подсунуть Ксеину какого-нибудь выдающегося человека, гения, например? Чтобы, вернувшись обратно в мир, он принес человечеству добро и радость. Так нет же. Подвернулся я. Сеющий месть и разрушение. Вы не подумайте, что я корил сам себя. Просто я размышлял. Понимаете, после того, как я надел кольцо, мир вокруг исчез, и завис я в какой-то бесцветной каше то ли вверх головой, то ли вниз, боком ли или вообще в невероятной позе. Непонятно было, в общем, что происходит, и что мне в сложившейся ситуации делать. Выходило, что ничего, поскольку шевелиться я все равно не мог. Только думать. Хорошо еще, если подобное состояние продлиться недолго, а то я сам себе все мозги выем размышлениями о тщете всего сущего. Надо же было, блин, ввязаться в историю!
  А вот, послушайте, значит. Жил у меня по соседству один человек, который зарабатывал себе на жизнь съемками в фильмах, каскадером. Как-то раз он снимался в эпизоде, где надо было прыгнуть с крыши девятиэтажного дома. Ну, все сделали, как полагается, страховочные троса натянули, камеры включили, режиссер в рупор снизу орет "ДАВАЙ", мол, прыгай. Ну, сосед мой и сиганул, не раздумывая. Пролетел половину этажей а потом, говорят, исчез. До земли, в общем, один только трос и куртка, к которой тот был пристегнут, долетели. А соседа тю-тю. Шуму было, кстати, немного. Времена, сами понимаете, постсталинские, КГБ работало во всю силу. Съемки фильма загнули, режиссера и всех очевидцев мгновенно выселили из Москвы по районам, пленку, говорят, конфисковали и ее просматривал сам Никита Сергеевич. И что вы думаете? Инкриминировали соседу моему - бегство в США! Что-то он там натворил как раз перед съемками, взять его должны были со дня на день, даже ордер соответственный имелся. Да не успели. Убежал, падлюка!
  Но ведь дело-то было не в том, каждый понимал. А потом в девятиэтажке, с которой сосед прыгал, стал призрак его появляться, ходить по квартирам и спрашивать, не здесь ли он потерял куртку свою, с тросом? Но это уже из области слухов. Из слухов же опять выходило, что один житель, повстречав ночью призрака, вытащил из шкафа свою куртку, точно такую же и всучил ее со словами: "На подавись!", а призрак взял, повертел и говорит так жалобно: "А крюк-то верните. Как же я без крюка-то?". Но после того, его уже никто не видел. Видать, одел куртку и успокоился.
  А к чему я это все веду? Сам не знаю. Думаю, вернусь сейчас в мир живых, а мне там тоже всунут чего-нибудь в руки и скажут: "На, только отвяжись, не греми цепями и людей не пугай". Может быть такое, верно?
  11.
  Я открыл глаза и понял, что жив.
  Небо над головой грохотало покатыми каменными тучами, проскальзывали сквозь валуны яркие паутинки молний, выл ветер, теребил волосы, гнул деревья и траву вокруг.
  Куда я попал, интересно? Уж не на Землю ли?
  Поднялся, опираясь на разлапистую, волосатую руку, сел.
  Постойте. О какую руку?!
  Я поднес обе руки к глазам, и обнаружил, что это СОВСЕМ НЕ МОИ руки! Пальцы были маленькими и мясистыми, ладони покрыты грубыми черными волосиками, огромные водянистые мозоли на подушечках пальцев...
  Это от меча! - проскользнуло в голове, - от меча, который, вон, рядом валяется. Погубил он меня, приятель. Запутался в складках плаща и не отразил молнию мага, пущенную почти в упор!
  Какую молнию мага? Какой меч? О чем вы говорите?! Чье это тело?!
  Я ухватился руками за широкую волосатую голову и закрыл глаза. В темноте вдруг зеркальными отражениями вспыхнули разнообразные картинки. Замок, возвышающийся на холме, красивый изумрудный лес под ним. Молодая девушка, умоляюще сжимающая мои руки в своих, тонких белоснежных ручонках. Еще одна девушка, в остроконечной шляпе с луком на плече. Какой-то горбатый уродец в мешковатых одеяниях... Зеркало, в котором... я сам? Темные волосы спадали на плечи, выбивались волнами из-под остроконечного шлема. Пышные усы и борода закрывали половину лица, а над ними, над широким, приплюснутым, как у негра, носом, огромные зеленые глаза. Гроно, сын Малоина, гном девятнадцатого колена, принц Щьортский...
  А я тут при чем?!
  Постойте. Давайте разберемся, по существу. Ксеин сказал, что восьмитраф забросит меня в мир и время, где находиться Мерконтул. Но он не уточнил, каким именно образом. Логически выходило, что не могу же я убить мага, будучи призраком? Да я даже оружия удержать бы не смог.
  Итак. Давайте дальше. Я вселился в тело гнома, который, к тому же, совсем недавно умер, и его мысли теперь одолевают нового хозяина, то бишь меня. Хорошо хоть не в сгнивший труп вселился, а то веселенькая получилась бы сценка, как из фильма "Ночь живых мертвецов" или еще какого в том же духе "черных" фильмов ужасов восьмидесятых. В теле гнома, если разобраться, можно было существовать.
  Я огляделся по сторонам, и увиденное вновь обрушило мое настроение в тартарары. Судя по всему, было утро, но из-за туч вокруг сплошная темень и мрак. Где-то на самом горизонте разбухали бутонами яркие вспышки и доносились далекие отзвуки то ли лязга оружия, то ли воплей тысяч глоток... Наверное, все-таки, глоток. Потому что людей вокруг было не меньше. Мертвых людей. Куда ни глянь - земля была усеяна телами. Воины лежали друг на друге, под лошадьми, на камнях и выступах. Торчали одинокие мечи и алебарды, трепыхался треугольный стяг с изображением лика какого-то святого с рваной обожженной дырой вместо носа. И никого живого вокруг. Один я сижу и смотрю по сторонам.
  Собственно, не будь меня, и гном бы лежал среди мертвых тел, глядя безжизненными глазами в темные волны туч.
  Недалеко, метрах в пятистах, высились остатки какого-то замка. Осадные стены, зияющие дырами и проломами, были опутаны, словно паутиной, веревочными лестницами, кое-где на вершинах стен полыхали огни. Целой стояла только небольшая остроконечная башенка в самом центре, вокруг же нее высились груды камня и досок, вился черный дымок.
  Угасающее сознание Гроно услужливо подсказало, что это и была цель каждого воина, лежащего здесь. Замок мага. Наверное, Мерконтула. Судя по тянувшимся в сторону стен, да, наверное, и за ними, телами, цель была достигнута. Битва давно переместилась куда-то дальше, здесь же уже все было кончено.
  Над головой заклокотали грифы, вспугнутые моим внезапным оживлением. Видно, хотели вновь опуститься и продолжить трапезу.
  Я осмотрел землю и увидел под головой убитого воина рукоятку своего (вернее Гроно) меча. Ухватился за нее, уперся кожаным остроконечным сапогом в грудь воина и, перевернув его на спину, высоко поднял меч над головой.
  Несколько заусениц, да погнут малость на самом конце, - услужливо подсказал Гроно легким дуновением сознания, - но ничего лучше не найти. Мага можно заколоть и этим. Дай силы Мозолисторукий Камнегрыз!
  Что еще за Камнегрыз? Я отмахнулся от сознания гнома, как от назойливой мушки, и решил действовать самостоятельно. В конце-концов, Гроно уже мертв и давно направляется в Питекантр через Лес Теней, в их, гномий район. Интересно, как он у них называется? Шахта Љ 6?
  Что делать теперь? Что-то подсказывало мне, что следует исследовать остатки замка и заглянуть в ту остроконечную башенку. Глядишь, и обнаружу кого-нибудь живого.
  В голове шумело, наверное, от удара молнии мага, которая и сразила храброго воина. Характерная вмятина на кольчуге, как раз на уровне сердца, подсказывала, что гном умер от сильнейшего удара. Мелькали перед глазами прозрачные картинки какого-то боя, но я легко избавился от них старым древним способом скорого избавления от похмелья - надавал себе по щекам. Удары у меня, к слову сказать, вышли не хилыми, аж потемнело на время в глазах. Но зато все побочные эффекты выветрились из головы с небывалой быстротой.
  Идти по телам убитых, выискивая свободный клочок земли, оказалось не так-то просто. Тела были навалены столь плотно, что приходилось то и дело отодвигать кого-нибудь и, поскальзываясь в лужах застывающей крови, прыгать, цепляться за воздух, ругаться сквозь зубы. Одно хорошо - сознание Гроно напрочь лишило меня брезгливости. Мне даже не были ни капельки дурно при виде такого обилия мертвых людей и нелюдей. А могло бы быть. Я, все-таки, директор, а не воин. Кривые ноги гнома то и дело неловко заплетались, видать Гроно тоже не привык шастать среди такого обилия трупов.
  До стен замка я добрался без осложнений, а вот попасть внутрь мне помешала стая серых существ, похожих на волков. Похоже, я отвлек их от поедания трупа, потому что вначале "волки" бросились в рассыпную, стыдливо повизгивая, но потом сообразили, что я один и вернулись обратно. Залезть на остатки стены у меня времени не было, поэтому пришлось принять бой. "Волки" разумно сообразили, что живой гном лучше двух мертвых людей, и атаковали меня одновременно всей стаей, в которой насчитывалось без малого шесть особей.
  Честно сказать, я совершенно не представлял, что делать. Гроно оказался левшой, а именно на левой руке сидел восьмитраф. Я перехватил меч в правую руку и принялся ожесточенно махать, выписывая невидалые пируэты. Наверное, Гроно все же помог, потому что двух "волков" я прирезал почти сразу, еще одного оглушил ударом лезвия плашмя промеж глаз, а остальные, видя такой поворот дела, разбежались кто куда.
  Наконец, можно было перелезть через стену.
  За стеной тел было поменьше, но ровно настолько, чтобы мне не приходилось раскидывать их в стороны, дабы найти место, куда можно было бы поставить ногу.
  Вокруг башенки клубился черный дым с редкими всполохами пламени. Огонь вырывался наружу, лизал темные камни и исчезал вновь. Пришлось подковылять ближе, чтобы заметить металлическую винтовую лестницу, уходящую наверх. Около лестницы мертвых воинов не было вовсе. Зато на узеньких ступеньках сидел человек с крыльями и, подпирая могучую голову не менее могучим кулаком, задумчиво смотрел в мою сторону.
  Крылья были как у Ксеина, лицо, впрочем, тоже мало отличалось. Чуть острее подбородок, да обширная залысина, обнажающая приплюснутый лоб. Глаза под обгорелыми полосочками бровей светились изумрудным.
  Тощую фигуру Мерконтула (а это был он, никаких сомнений) обтягивал костюм из странной, пластинчатой ткани, плоский воротник закрывал шею, руки в перчатках. Похоже, он только что прирезал того зеленокожего уродца, что валялся у его ног, истекая кровью. Ноги уродца продолжали конвульсивно подрагивать, но сам Мерконтул, похоже, полностью переключился на мою скромную персону.
  Тело гнома, при виде мага, попыталось задрожать и броситься наутек, но я пресек позорные попытки на корню и приблизился к Мерконтулу. Меня обдало жаром огня, лоб покрыли бусинки пота.
  -И ты туда же? - устало спросил Мерконтул, и голос его, как и у Ксеина, разлился легким сизоватым туманом, - сколько можно? Устал совсем.
  -Вы... вы это о чем? - спросил я и поразился своему глухому, покатому голосу, вырывающемуся словно из недр глубокой шахты. Наверное, у всех гномов такие голоса.
  Мерконтул шелохнулся, и мне показалось, что с плеч его слетела какая-то прозрачная пелена. Поднялся. Ростом он оказался значительно выше Ксеина, но худее.
  -Ты же не гном, верно? - спросил он, подозрительно щурясь, - гномы мертвы, по крайней мере, те, которые пытались захватить мой замок. Значит, ты призрак!
  -Откуда вы знаете? - невольно вырвалось у меня. Ну, вот. Не успел примерить тело гнома-воина, как меня уже раскрыли. Плохой из меня шпион выйдет, я всегда об этом подозревал.
  Вместо ответа Мерконтул сделал странный жест рукой, словно хотел объять и разрушенный замок и раскинувшееся вокруг поле, усеянное мертвецами и горизонт, покрытый бутонами огней и грозовые тучи над нашими головами. Словно в ответ на его жест, где-то наверху протяжно прогрохотало, и закапал редкий дождик.
  -Ты, верно, хочешь убить меня? - спросил Мерконтул, - просто так призраки не возвращаются.
  -А если и хочу, - произнес я, - как это у меня получится?
  Мерконтул пожал плечами:
  -Вот и я думаю - как. Рыцари приходят, а я должен ломать голову, что мне делать, чтобы остаться в живых. Видно, обычного чародейства уже не достаточно. Неэффективно это, понимаешь? Стрелялки всякие, брызги огня из ладоней, смертельные вихри, фантомы, коловороты и прочее. Может, просто тебя зарубить? Мечом?
  Холодный отблеск стали блеснул в руке Мерконтула, обращаясь длинным двуручным мечом. Секунду спустя, маг встал в стойку и влепил одними губами, как пощечину:
  -Защищайся.
  Легко сказать - защищайся! Как?!
  Времени на раздумья критически не хватало. Мерконтул бросился в мою сторону, замахиваясь. Я обхватил меч обеими руками и парировал удар, скорее вслепую, нежели целенаправленно. Звонкий гул разнесся по руинам замка, вспугивая грифов и воронье. Холодные капли дождя зашипели по измятой кольчуге, падали за шиворот, обжигая спину. Мерконтул времени не терял, развернулся в прыжке и нанес новый удар, который я так же стремительно парировал. Кажется, тело гнома сейчас действовало совершенно самостоятельно от моего насмерть перепуганного разума. Я прыгнул в сторону, хотел ударить по ногам мага, но тот взлетел высоко в воздух и приземлился около винтовой лестницы. Теперь настал мой черед броситься в атаку. Что я и сделал! Зазвенели мечи. Я скользил по лужам крови, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, а маг, похоже, вовсе парил в воздухе, поскольку даже ногами не шевелил, полностью сконцентрировавшись на ударах.
  Вскоре, я почувствовал, что выдыхаюсь. Шлем на голове стал заметно тяжелее и все норовил сползти на глаза, кольчуга предательски сдавила грудь, а ноги то и дело пытались заплестись и опрокинуть меня в грязь.
  Наконец, Мерконтул совершил решающий выпад, и мой меч, сверкая отблесками огня, улетел куда-то в клубы дыма.
  -Если возвратишься еще раз, тебя постигнет та же участь! - предупредил Мерконтул, вздымая меч над головой.
  Я зажмурился, ожидая удара... но тут - как некстати - бразды правления взяло в свои руки тело Гроно. Я вновь открыл глаза, как раз за мгновение до того, как Мерконтул опустил свой меч, и увидел, что моя левая рука вздернута вперед. Гроно ведь был левшой! И он хотел задержать удар, перехватить руку мага! Но на гномьей кисти блестел восьмитраф!!
  Меч мага звонко прошелся по кольцам, отсекая кисть, задел грудь и глубоко вошел в шею. Хоть боли я не почувствовал, спасибо Ксеину! Но восьмитраф! Колечки, искрясь, разлетелись в воздухе, и, затухающим взором, я видел, как они медленно растворяются в воздухе одна за другой! Мой отрубленный палец с надетым кольцом тоже улетел куда-то в сторону и исчез среди мертвых тел.
  Из последних сил я совершил негномий рывок и, подхватив одно из колец, крепко сжал его в ладони.
  А затем меня накрыло темнотой...
  12
  Возвращение в город мертвых, в тесную комнатку на втором этаже трактира "Злобные клыкастые морды" заняло совсем немного времени. Если выразиться более точно - я совсем не заметил, как это произошло. Упала темнота, а потом - бац - и я уже сижу на стуле, а рядышком сидит Ваддал, с рукой в замахе, словно хотел звонко опрокинуть на стол зажатую в ладони стопку карт. Хотел, да не мог. Неподалеку замер Голлум, испуганно таращущийся куда-то в темноту. И только Ксеин, сидящий напротив, смотрит на меня с легкой, едва заметной улыбкой. На столе я углядел пламя свечи, которое отчего-то застыло, стало словно продолжением восковой палочки. И воздух вокруг не шевелиться... я прислушался и не услышал ни одного звука... А дышу ли я вообще?
  Я с опаской покосился на мага, ожидая увидеть все тот же легкий оскал. Но Ксеин уже не улыбался. Он хмурился и цеплял пальцы в замок:
  -Ты тоже это видишь? - спросил он шепотом.
  -Вижу что?
  -Время остановилось! - произнес маг таинственно, - рассказывай, что натворил!.. Хотя, я и сам вижу. Где восьмитраф?
  Я кратко пересказал все, как было, и добавил от себя:
  -А на счет переселения в мертвое тело можно было бы и предупредить.
  -Так я ж откуда знал? - воздел брови Ксеин, - я ни разу в вечность этим восьмитрафом не пользовался! А Голлум говорил, что никакой опасности. Вероятность возвращения сто процентов!
  -Вероятность-то, возможно, и сто процентов я не отрицаю, а если бы я в мертвого медведя, к примеру, попал, или в попугая какого?
  Ксеин с сомнением пожевал губами:
  -Нет. В медведя невозможно. Ты же человек.
  -Ладно, оставим. С Мерконтулом разобрались. Просто так его не одолеть. Сунулись без подготовки, без предупреждения, а он, оказывается, меня уже ждал. Я даже сообразить ничего не успел! Расскажи лучше, что тут у вас происходило, пока меня не было?
  -А ничего и не происходило, пока ты не появился, - сказал Ксеин, - в карты мы играли, разве не видно? Голлум, вон, на прикупе сидел, Ваддал как раз раздавать собирался, а тут появляешься на стуле ты, и все вокруг замирают.
  -А мы отчего не замерли?
  -Не знаю я, - отозвался Ксеин, потупив взор, - есть кое-какие догадки...
  -Ну?
  -Понимаешь. Я предполагал, что кое-что может пойти не так. Ну, и подлил в брагу кое-какие снадобья, на всякий случай. А эту брагу только мы с тобой и пили, вот и не попали во времяворот.
  -Во что, во что?! Изъясняться попроще можешь, перед тобой человек сидит, а не абы кто.
  -Как-то Голлум предупреждал меня, что если восьмитраф пострадает, то может произойти неизбежное. Времяворот, значит. Это, когда все восемь колец замыкаются между собой и останавливают время во всех мирах одновременно. Будущее теперь невозможно, одно только прошлое. И до тех пор, пока восьмитраф не будет восстановлен, время так и будет стоять на месте. Понятно?
  -Неужели только мы одни во всем мире и можем двигаться? - поразился я.
  -В мире мертвых - да, - сказал Ксеин безнадежным голосом, - может, еще пара тройка существ, Создатель, конечно, а так больше никого.
  -И есть какой-нибудь выход? Ты же сказал, что прошлое осталось таким, как есть. Может, мне вернуться обратно и все исправить? Не дать Мерконтулу разрубить восьмитраф?
  -Вопрос первый - как ты собрался возвращаться в прошлое? - произнес Ксеин, - и вопрос второй - даже если ты попадешь в прошлое, как ты сможешь отыскать то место и время, где встретил Мерконтула в теле гнома? Как пользоваться восьмитрафом знал только наш далекий предок хоббитов. А каждое колечко в отдельности перекидывает только в один мир.
  -Вот именно! - просиял я и показал Ксеину раскрытую ладонь, на которой покоилось одно из колец восьмитрафа. Холодный золотой блеск отразился в глазах мага.
  -Невероятно! - выдохнул он, - ты не так безнадежен, как я думал, Степан Степанович!
  -Мне уже приходилось это слышать, спасибо!
  -Тогда не все потеряно! Ты знаешь, что каждое кольцо настроено таким образом, чтобы переносить своего обладателя в то время и место, где находиться другое кольцо, а то кольцо к третьему кольцу переносит, и так по кругу, пока восьмитраф не соберется воедино?! Если ты соберешь все кольца и вернешься обратно к нам, времяворот рассосется сам собой и никто ничего не заметит!
  Ксеин торжественно хлопнул в ладоши, но звук утонул в безвоздушном пространстве.
  -Как у тебя просто выходит, - оскалился я, - а обо мне кто-нибудь подумал? Ты хочешь отправить меня в путешествие по семи мирам, о которых я понятия не имею, кроме Земли, конечно, и еще на что-то надеешься?
  -Ты умный малый, ты справишься, - наставительно сказал Ксеин, - к тому же, я в тебя верю.
  -Я безумно счастлив.
  -Вот видишь, ты еще и счастлив! - обрадовался маг, полностью проигнорировав мой сарказм, - полдела сделано! Теперь слушай меня. Благодаря тому, что у тебя есть кольцо, в какой-то один мир ты не попадешь...
  -Без кольца я бы вообще ни в один мир не попал, - заметил я.
  -...однако я расскажу тебе о всех восьми мирах, чтобы ты хотя бы умел определить куда попал. Каждый мир Создателя в чем-то своеобразен, а в чем-то схож...
  И Ксеин поведал мне все, что знал о Восьмимирье. Более подробной информации я бы, наверное, не выжал из молчаливого Ваддала никогда.
  Ксеин рассказывал о низком небе Преднебесья, поскольку живут там существа маленькие и к небу никогда не стремящиеся. Он поведал о подводном мире Фроггдола, что следует сразу после Оммошимукалоторра - мира мифических богов и сверженных языческих идолов. Он рассказал и о гномьем мире Щьорт, откуда, как я подозреваю, был родом Гроно, сын Малоина. Были еще Земля и Твердье - миры почти неразличимые между собой, правда, в одном существовали эти... как их... комптью... комютье... тьфу, а в другом, в общем, до сих пор в ходу была магия. И, наконец, Малдун, мир малдунов, никем не изученный и таинственный. Каждый, кто попадал туда, исчезал безвозвратно, а в Питекантре их район охранялся так строго, что попасть в него куда сложнее, чем вернуться в мир живых с помощью перочинного ножичка.
  Странное дело, но что бы Ксеин мне ни говорил, слова и понятия укладывались в моем сознании ровно, по полочкам, ничего не упуская. Я даже начал подозревать, что маг закладывает в меня знания при помощи какого-нибудь заклятия или гипноза. Между прочим, вполне могло быть. От магов всего можно ожидать.
  Когда Ксеин, наконец, закончил, я чувствовал себя самим истощением, однако мог свободно ориентироваться в копях Щьорта и знал по именам главных богинь Оммошимукалоторра, ибо именно богини правили этим миром, а не бородатый Зевс со своими молниями. О Зевсе там вообще почти никто не знал.
  -Хотелось бы, конечно, дать тебе в придачу пару-тройку заклинаний, да не могу, - всплеснул руками Ксеин, - будешь справляться своими силами.
  -Где-то я уже подобное слышал, - нахмурился я, - не ты ли говорил мне то же самое, когда отправлял на битву с Меркантулом?
  -Я, - без зазрения совести сознался Ксеин, - а что я еще могу сказать? Натворил дел, теперь расхлебывай.
  -Так это, значит, я натворил? - заорал я, вскакивая с места.
  Но невиданная сила, удерживающая пламя свечи без движения, сдавила плечи и бесцеремонно швырнула обратно на стул.
  -А кто же? - почуяв свою неприкосновенность, воскликнул маг, - подставил руку с восьмитрафом под удар! Не мог шею подставить, или еще что?
  Я грязно выругался на счет того что можно было бы еще подставить, чем вогнал незатейливого мага в краску.
  -Ну, зачем ты так. Проще надо быть, проще.
  -Ладно. Давай о деле. Получается, в каждом мире я буду вселяться в новое умершее тело?
  -Нет, наверное.
  -Я не слышу уверенности в твоем голосе.
  -Да потому что ее нет, - огрызнулся Ксеин, - я в этом не разбираюсь. Вон, Голлум сидит, черт бы его побрал, глаза вытаращил. Лучше бы браги хлебнул, и нам бы проще и вообще.
  -Да что брага, так, название одно, - я повертел тусклое сейчас колечко в пальцах, - в принципе, больше меня ничего не держит. С твоего позволения, я полечу.
  -И без восьмитрафа не возвращайся, - предупредил Ксеин, когда я осторожно надел колечко на указательный палец, и мне показалось, что в голос его проникли стальные, ранее не звучащие, нотки...
  12.
  Путешествие из города мертвых в мир живых снова прошло в абсолютной темноте и совершенном непонимании, где и как я нахожусь.
  На этот раз я не стал открывать глаза и перво-наперво пригляделся к мелькающим в темноте образам и прислушался к затухающему сознанию того, в чье тело я только что вселился.
  Ба! Да у нас тут ни много, ни мало - король Лепетии, одного из трех могущественных государств Твердья! Вот это, что называется, в яблочко! И как нас зовут? Фердинанд Шестой? Женушка называет нас Ферди, а слуги, за глаза, Фердюхлей. Милое дело. А что там у нас с женушкой?.. Мутные мелькающие образы не принесли ничего обнадеживающего. Женушка походила на сгусток темной энергии или грозовую тучу. Я подозреваю, что, следуя канонам истории любого монархического государства, меня умертвила именно она. В крайнем случае, кто-нибудь из ее приближенных кавалеров, которых, как подозревало угасающее сознание Фердинанда, насчитывался не один десяток.
  В общем, я попал. Просто так королям могущественных государств головы не отрубают. Значит, кое-кто решил захватить власть, и моя жизнь никак не совмещалась с его взглядами на новое правление. Что будет, когда неизвестные заговорщики увидят короля вновь живым и невредимым? Представить страшно!
  Все же я открыл глаза и сел...
  И тут произошло что-то неожиданное. Только что я смотрел в потолок, а затем вдруг картинка перевернулась, и я уставился на расписанные стены, причем вверх тормашками.
  Судя по всему, на стене была изображена сцена победы короля над драконом. Дракон распрямлял перепончатые крылья в последнем прыжке, но острая пика уже пронзала его сердце, и от раны в стороны брызгали алые капли крови. Та-ак. Кажется, я понял, что произошло... Руками я нащупал запрокинутую назад голову и приставил ее обратно к шее. Революционеры действовали наверняка. Нет, чтобы пырнуть в живот пару раз ножом или придушить, на худой конец, а они отрезали бедняге королю голову!
  Придерживая руками кладезь мышления, я осмотрел покои покойного короля (простите за невольную игру слов). Ничего спальня, просторная. У короля, похоже, было своеобразное представления об уюте. Окромя кровати, на которой я сидел, небольшого секретера с зеркалом в полный рост и обволакивающих окна кроваво-бархатных штор комната была пуста. Даже пол не застелен дорогими заморскими коврами, так, паркет.
  С улицы доносились крики, канонада выстрелов, звон стекла. За дверьми покоев тоже кто-то переговаривался. То и дело пробегали люди. Наверное, меня, мертвого, охраняли: свет, пробивающийся из-под двери, пересекали две неровные, дрожащие, переступающие с ноги на ногу тени.
  Около кровати обнаружились обычные мягкие шлепки. Я одел их и прошлепал к секретеру, придерживая голову рукой. Надо было что-то придумать, не ходить же так все время? В отсеках секретера обнаружилось великое множество разнообразного хламья, но ни одной приличной вещи. Король, оказывается, любил экстравагантно наряжаться! Даже для моего века мини-юбок и разноцветных причесок, некоторые вещи из гардероба Фердинанта приводили меня в состояние легкой паники. А наличие некоторых предметов чисто женского обихода вызвали тошноту. Уж не голубой ли я? Все возможно. Где-то я читал, что много королей древности были не совсем правильной ориентации... Постойте, но ведь есть жена! Пусть нелюбимая, но все же...
  Гольфик! Эластичный белый гольфик был отчего-то без пары, и я поспешил применить его не по назначению. А именно перемотал им отрубленную шею. Гольфик превосходно заменил медицинский бинт. Несколько оборотов вокруг шеи, хорошенький узелок, спрятавшийся под волосами на затылке - и вот он я, почти как новый!
  Теперь в зеркале на меня смотрел вполне живой король Лепетии. Легкие синяки под глазами, оттянутая нижняя губа (перетянул гольфик-то, наверное), в принципе, ужаса не вызывали. Ну, отбивался от нападавших, ну, получил несколько ранений. Но ведь живой!
  Не знаю, сколько бы я еще любовался своим аристократическим личиком, но тут за дверьми вдруг началось некое оживление. Разрезавших свет теней стало заметно больше. Кто-то заговорил громким шепотом:
  -Он все еще там? Я же говорила вынести тело и сжечь! Народ не должен волноваться по поводу старого правителя!
  Кто-то громким же шепотом оправдывался:
  -Охфелия, что мы можем сделать? По всему замку снуют гвардейцы, глубоко преданные его высочеству! Если они увидят моих людей с телом покойного, ты не представляешь, что начнется!
  -Я платила тебе своим телом! - неожиданно запричитала таинственная Охфелия, - а ты подводишь меня, верный раб? Как ты можешь?
  -Как... ну... вот так... - выбился из колеи "верный раб", - я не претендую на престол. Я всего лишь желаю жить лучше. Если хотите, приведите гвардейцев из своего окружения и пусть они вынесут тело из замка и сожгут где-нибудь в Бардовых Топях...
  -Я так и поступлю, Козалес, - зашептала Охфелия, - а ты!.. Ты получишь свою премию и уберешься из моих покоев к чертовой матери!
  -А как же на счет земель графства лорда Бижортского в вечные владения? - спросил обескуражено Козалес, - вот, и грамота же есть. Вашу роспись бы только...
  -Вынесите тело, будет вам роспись, уважаемый, - холодным голосом отчаявшейся женщины отчеканила Охфелия.
  -Это не честно, дорогая.
  -И не называйте меня дорогой! Я, между прочим, бывшая супруга покойного! Как вы вообще смеете заикаться о дорогой?! Я велю вас казнить, так и знайте.
  Ага. Так это, стало быть, моя нерадивая женушка, решившая править королевством безраздельно. Угасающее сознание Фердинанда Шестого вспыхнуло с новой силой гнева. Я даже на какое-то время потерял бразды правления, и Фердинад успел с силой шандарахнуть по зеркалу кулаком. Звон рассыпался по комнате вместе с тысячами осколков. Я вовремя успел отскочить в сторону и.... замер.
  И в спальных покоях и за ними наступила гробовая тишина. За окнами кто-то усиленно ругался нецензурщиной.
  -Вы слышали? - испуганным шепотом спросила Охфелия, - что это? Вы не убили его?!
  -Отрезали голову дор... государыня. Я лично разрезал. От уха до уха, изволите знать.
  -А там тогда что?
  -Ветер, - предположил Козалес, впрочем, не менее испуганным голосом.
  -Ветер?
  -Я не уверен...
  -Вы не уверены? Так идите и посмотрите, болван!
  Тяжелая, оббитая с обеих сторон железом, дверь распахнулась. Яркие лучи света рассекли темноту, заставив меня зажмуриться. А в комнату уже ворвались вооруженные люди.
  Наступила неловкая во всех отношения пауза.
  Первым стоял высокий человек в широкополой шляпе, сжимающий в руке меч. За ним два человека с факелами, а около них...
  -Милый! - заорало полное, желеобразное существо с тремя, а то и четырьмя подбородками, абсолютно лысое и молочно-бледное, протягивая в мою сторону тонкие ложноножки со скрюченными пальчиками, - милый! Я знала, что ты живой! Я никогда не верила, что тебя можно убить! Обними же меня, милый!!
  Позвольте мне перекреститься! Это была моя новая жена!
  13.
  Если бы в день страшного суда передо мной поставили крокодила и Охфелию и предложили бы выбрать, с кем я проведу оставшуюся вечность, я бы, не раздумывая, предпочел крокодила!
  И что, интересно, потянуло Фердинанда жениться на такой, не при детях будет сказано, шимпанзяке? Наверняка какие-нибудь политические взгляды и желание не развязывать войну с ближайшим государством. Иных причин я не находил, ибо от женушки исходила такая усиленная волна отвращения, что мне стало плохо еще до того, как Охфелия заключила меня в крепкие свои объятия!
  Тут я понял, что сейчас задохнусь. В тот момент скорейшая смерть и возвращение в застывший мир Питекантра выглядели просто чудесной перспективой. Однако этого не произошло хотя бы по той причине, что я был мертвым и не дышал. Скорее всего, образы и запахи додумывало мое чрезмерно разыгравшееся воображение.
  Еще через какое время стало казаться, что Охфелия не так уж плоха. Просто она, видать, впопыхах забыла одеть парик и весила на несколько центнеров больше нормы, а так...
  Странно, что Козалес не спешил рассекать меня мечом, а стоял у дверей и растерянно блымал глазами. Я охотно верю, что он распорол мне горло от уха и до уха, и, вероятно, в данный момент просто не мог прийти в себя от удивления. В общем, предоставленный ему шанс повторить злодеяние был упущен. Срази меня Козалес мечом прямо сейчас, а следом за мной и этих двух сторожил с факелами, никто бы ничего и не узнал, а так в коридоре уже слышался топот сапог, и в комнату ворвалась толпа хорошо вооруженных людей, одетых в обтягивающие костюмы цвета спелой смородины. Ничего не скажешь - одеваются здесь экстравагантно. Но, все же, сознание Фердинанда Шестого оказало услугу еще раз, радостно затрепыхав при виде этих "краснокожих" военных. Стало быть, их бояться не следовало.
  При виде подоспевшей подмоги, Козалес нехотя убрал меч в ножны и остановил охрану взмахом руки. Военные замерли за его спиной, заворожено наблюдая за сентиментальной встречей влюбленных после мнимой смерти одного и рухнувших надежд другой.
  -Милый! - возопила Охфелия, заламывая руки, и ее трещащий голос эхом разнесся по пустым спальным покоям. - Милый! Любимый! Дорогой! Я думала, что тебя убили! Думала, тебе перерезали горло! Я так отчаялась!
  Отчаялась она, как же. Я посмотрел на Козалеса, буравившего меня медвежьим взглядом. Пора начинать ломать комедию. Я все-таки король.
  -Э. Солнышко?..
  Вопли Охфелии оборвались на трагической ноте. Пухлые губы непонимающие поджались.
  -Э. Я хотел сказать - золотце. Давай оставим радостные вопли на потом. Выгони, пожалуйста, всех этих людей вон. Я хочу отдохнуть и все хорошенько обдумать.
  Я совершенно не представлял, как именно общался Фердинанд с супругой, да и с другими приближенными людьми тоже, к тому же сознание короля наверняка уже давно покинуло покои в сопровождении какого-нибудь черта, поэтому мне пришлось отчаянно импровизировать.
  Охфелия уставилась на меня со смешанными чувствами сочувствия к умалишенному и глубокой ненависти к оному же в глазах. Ей бы белый халат и шприц в руки - вылитая медсестра, лишившая в свое время меня жизни. "Ничего личного, - говорил взгляд супруги, - одной править сподручнее, сам понимаешь. А ты у нас, похоже, умом тронулся, так отчего бы тебе, милый, не отправиться на упокой?" Вместо этого она сказала:
  -В стране переворот! Как ты можешь отдыхать в такое время? И вообще, милый, отчего у тебя гольфик на шее?
  -Порезался, - произнес я, поглядывая на Козалеса. Левая бровь любовника королевы едва заметно дрогнула.
  -Там кровь! - охнула Охфелия, приглядываясь к гольфику, и решительно настроилась падать в обморок, причем непосредственно в мои объятия. Я думаю, это была очередная попытка свести счеты с моей жизнью, ибо свались королева на меня, я бы не протянул на этом свете и двух минут. Но я вовремя среагировал и отпрыгнул.
  Охфелия шумно рухнула на пол. Несколько сот килограммов жира, как в замедленной съемке, расплылись по паркетному полу, лицо королевы утонуло в подбородках, руки исчезли в складках одеяний и жировых складок... В общем, получилось впечатляющее зрелище. В предсмертном вопле затрещал паркет. Стоящие военные и люди с факелами одновременно выдохнули и вздрогнули, отчего по спальным покоям пронесся характерный гул, вздернувший занавески.
  В наступившей следом тишине пустым бочонком об пол гулко стукнулась голова Охфелии.
  Взгляды присутствующих устремились на недвижную королеву. Я сделал осторожный шаг в ее сторону и коснулся кончиком тапка то ли правого бока, то ли спины (в столь обширной груде жира сложно с первого раза разобраться где что).
  -Вы убили ее! - заорал Козалес, со свистом выуживая клинок, - переворот в королевстве, да?!
  -Положим, переворот начался, когда вы пытались прирезать меня в моей же собственной спальне, - заметил я, - а ваша дорогая любовница жива и даже, наверное, невредима. Посмотрите, как вздымается ее... в общем, дышит она, видите?
  Козалес, ошарашенный моими речами, да и всем происходящим вместе, был вынужден признать, что королева дышит. Высказаться в мой адрес более резко ему мешала моя личная охрана в красных одеяниях, выстроившаяся у входа. Интересно, что он никак не отреагировал на мое информирование о его связях с Охфелией. Может, это и не было страшной тайной в дворцовых кругах...
  -Вы, - я ткнул пальцем в представительного пышноусого дяденьку из "краснокожих", - будьте любезны, разберитесь с переворотом. Сообщите народу, что их король жив и все такое. Потом немедленно доложите мне, вам ясно?
  -Вашшство, - низко поклонился Козалес, - изволю заметить, что я, как ваш непосредственный советник, могу сам проконтролировать как обстоят дела в государстве.
  -А вы, уважаемый, займетесь тем, что приведете мою милую супругу в чувство и выведите ее прочь, - холодно сказал я, - и поживее. Я хочу передохнуть после бурной ночи и подумать о государственных делах!
  Я развернулся и прошествовал в сторону заляпанной кровью кровати. Отдохнуть на кровавых простынях определенно не получится:
  -И горничную мне! - заорал я, оборачиваясь.
  Первое, что я увидел, был холодный, как у удава, взгляд Козалеса, впившийся колючками в кольцо восьмитрафа у меня на пальце...
  14.
  Дела мои в качестве государя королевства Лепетия, вопреки вышеописанному, пошли не слишком удачно.
  Лес проблем настолько плотно вонзил древесные корни в престол, что даже мое вмешательство не спасло положения. Оказалось, что Охфелия давно и упорно правит королевством за моей спиной и отдавать бразды правления кое-кому с гольфиком на шее не собирается. Согласитесь, ни один теневой лидер не согласится добровольно перерезать веревочки, за которые много лет успешно дергал. Через Охфелию проходили все основные указы и постановления, она отдавала приказы казнить или помиловать, шпионить и развязать войну. В принципе, в руках моей ненаглядной жены сконцентрировались основные веточки власти. Так чего же еще желать-то? Только неуемная жажда править безраздельно и непосредственно с престола, заставляли совершать попытки моего убийства с упорностью суслика, решившего сожрать полный вагон гороха. Совсем как моя дорогая племянница. (Порой поражаешься, насколько все же похожи люди в разных мирах!)
  За мной же денно и нощно велась тайная слежка, так, что даже в тесном, оббитом бархатом, клозете я не чувствовал себя в полном одиночестве. Это накладывало своеобразный отпечаток на мою психику. Приходилось постоянно поддерживать роль короля Фердинанда, и через пару недель я стал замечать, что иногда думаю о нем в первой лице. Осанку я держал уже не задумываясь, вздергивал подбородок, цокал туфельками не хуже лошадки и морщил носик, если что не нравилось. Но это все пустяки, труднее оказалось бегать за милыми пажами, которых в замке развелось видимо-невидимо. Да-да, я все-таки оказался прав! Король Фердинанд был голубым, причем предпочитал молоденьких и преимущественно из благородных семей. Примечательно, что пажи в свое время отвечали ему взаимностью, поэтому сейчас мне приходилось туго. Я строил им глазки (насколько считал приличным, поймите, я человек старой закалки и мне приходилось весьма трудно), и даже иногда завязывал разговоры на темы, приближенные к интимным, но в самый последний момент ссылался на неотложные дела и скрывался в лабиринтах замка подобру-поздорову. Судя по всему, Фердинанд вел довольно беззаботный образ жизни, в дела государства старался не вникать, а приказы подписывал не читая. Я, как мог, старался следовать его принципам, но нет-нет, да влезал со своими правками очередного закона или отказывался отправить на виселицу пару-тройку преступников. Это приводило Охфелию в состояние тихой ярости, а меня почти вплотную сталкивало с Козалесом и его окружением.
  Отсюда вытекали проблемы.
  Гульфик на практике оказался совершенно не пригодным для длительного использования. Кровотечение он тоже останавливал паршиво. Пришлось заказывать в замок несколько десятков пар новых, после того, как мои все закончились. Примечательно, что иные обитатели замка старательно избегали разглядывать столь странный предмет туалета, а Охфелия, после памятного падения в обморок, целенаправленно не обращала на мою персону никакого внимания.
  Кстати, моя женушка была проблемой номер два. А еще Козалес, старший, блин, советник. Единственной пользой от них обоих было временное перемирие с государством Ноффег на севере Твердья. Охфелия приходилась какой-то дальней родственницей тамошнему государю, и он согласился не нападать на земли Лепетии без предварительного объявления. А в остальном, ни Охфелия, ни Козалес не были в восторге от моего воскрешения и, как я уже говорил выше, не оставляли попыток лишить меня жизни еще раз. Приходилось каждую ночь выставлять у дверей вооруженных "краснокожих", самому спать не в кровати, а где-нибудь около, и постоянно держать при себе кинжал, на всякий случай. Пару раз меня пытались прирезать откровенно наглым образом, и я чудом отбился, пригвоздив одного из убийц к полу, а второго вышвырнув из окна в ночь. Видно пробудились где-то глубине меня осколки сознания гнома Гроно, поскольку ни я, ни Фердинанд владеть мечом не умели. Покойный король даже со шпагой управлялся весьма плохо, и если кого и мог заколоть в бою, так это самого себя, по неосторожности. В остальном же, ночи проходили спокойно, прерываемые изредка очередным убийцей, которые, в основном, ограничивались стрельбой из лука, продырявливая набитую подушками кровать насквозь. От этого по замку вскоре поползли слухи о моей неуязвимости. Якобы, и горло мне перерезали и ядом травили и стрелами тыкали, а мне все нипочем. Кстати, о яде я тоже узнал совершенно случайно и не отравился только потому, что был уже давно мертв. (О том, как я умудрялся принимать пищу, будучи мертвым, можно было бы написать отдельную главу, но дабы не загружать читателя излишними подробностями, скажу, что после очередной трапезы приходилось бежать в клозет, отвязывать гольфик и опрокидываться над унитазом, дабы вся еда успешно покинула неработающий желудок и пищевод). Яд успешно сжег мой пищевой тракт, выжег к чертовой бабушке желудок, да так и канул в небытие где-то в области двенадцатиперстной кишки.
  И, наконец, перейдем непосредственно к третьей проблеме, ибо она напрямую связана с моим пребыванием в Твердье. Поиски кольца восьмитрафа затруднял еще один немаловажный фактор: стараниями Охфелии и ее любовника, мне не позволяли покидать замок!
  А ведь кольцо, практически, было у меня в руках!
  Сейчас все объясню. Дело в том, что кольцо, надетое на палец, каким-то образом было связано с кольцом, находящимся в Твердье, и, мало того, указывало мне, куда нужно идти.
  Блуждая как-то раз по коридорам западного крыла, я почувствовал вдруг, что колечко начинает стремительно наливаться весом. Мою кисть отчаянно потянуло к полу. Заинтересовавшись, я прошел по коридору в сторону лестниц, и заметил, что кольцо продолжает тянуть мою руку, однако не просто вниз, а именно к тому месту, где я находился в первый раз. Стоило мне отдалиться на пяток метров, как моя рука невольно приобретала вид оттянутой на сорок пять градусов по отношению к телу прямой. Тогда я возвращался на исходное место, и рука вновь прилипала к телу. В общем, я спустился этажом ниже и попытался найти то место, куда тянуло кольцо. На этот раз угол наклона слегка изменился, и мне пришлось спускаться еще ниже. На следующем этаже кольцо повело себя странно, начало рвать мою руку в сторону, словно требовало, чтобы я немедленно отправился вслед за ним. Что мне оставалось делать? Благо, что меня никто не заметил (плохо освещенные коридоры замка вообще пользуются дурной славой у прислуги, но мне ли, призраку, чего-то здесь боятся?). Ведомый кольцом на вытянутой руке, я долго петлял по темным извилинам, не забывая проклинать архитекторов и Охфелию, и вышел, наконец, к узкому окошку бойницы, оставляющему на полу бардовый прямоугольник света. Окошко было сделано таким образом, что лучи солнца попадали в него только на закате, когда последняя волна мягкого света накрывает землю. В остальное же время здесь царил прохладный полумрак. Мне повезло в первый же день. Я подошел к окну как раз в тот момент, когда уходящее солнце озарило горизонт, и я увидел цель своего поиска. Далеко-далеко, на огромном, утыканном изумрудными шапками деревьев холме стоял огненный замок. Огненным он был от лучей солнца, но все равно сиял так ярко, что казалось загадкой, как это я не заметил его раньше. Кольцо с легкостью подчинило себе мою руку и подняло ее параллельно полу, указывая аккурат на замок. И застыло, давая понять, что я не ошибся.
  Позже, я разузнал о замке много интересного. Люди называли его Замком Ожившего Чародейства. Жила в нем прекрасная принцесса, благословляющая отважных рыцарей, отправляющихся на войну. Поговаривали, что она фея или, того хуже, ведьма, поскольку многочисленные попытки завоевать замок, как со стороны Фердинанда, так и со стороны остальных государств Твердья, не увенчались успехом. Мой же замок был выстроен таким образом, что бы ни одно окно не открывало вид на замок феи. Видно, у архитекторов, были кое-какие разногласия с принцессой. Странное дело, но об окне, которое я обнаружил при помощи колечка, не знал ни кто из обитателей замка, которых я расспрашивал.
  Позже я еще несколько раз наведывался к этому окну, чтобы полюбоваться видом замка, но, хоть убейте, до сих пор не знал, как мне выбраться из своеобразной тюрьмы! Надо было что-нибудь предпринимать. Не сидеть же вечно в чужом мертвом теле и менять гольфики два раза в день?
  И однажды ночью меня посетила муза. Даже две. Но об этом ниже.
  15.
  Не скрывая гордости, я могу похвастаться, что в свои шестьдесят три (на момент смерти) я не впал в старческий маразм, не стал забывать имена и лица ближайших родственников и даже не ходил под себя, а требовал "утку". Я благосклонно относился к телевизорам и компьютерам, знал, что такое "проигрыватель МР-3" и неплохо ориентировался в сверхмодных боевиках с участием Киану Ривза и Арнольда Шварценеггера. Ярым любителем фантастики я стал после памятной встречи с братьями Стругацкими, заехавшими в наш маленький городок уйму лет назад. С тех пор я перечел множество книг, почерпнул из них гигантское количество, в принципе, никому не нужной информации, и давно переехал в Москву, но, тем не менее, твердо знал, что в любом уважающем себя замке должен быть придворный маг. Как же без него? А кто будет предсказывать очередной благосклонный к урожаям год и вычитывать на воске здравие государя?
  Вспомнил я о маге предрассветным утром, когда солнце еще не взошло, но его свет уже разливался сероватой дымкой по спальне. В ту ночь на меня покушались дважды, но оба раза безрезультатно. Наемный убийца попытался влезть в окно, долго возился с защелками и исчез только после того, как я, не глядя, запулил в окно тапочкой.
  Из-за этих покушений я толком не выспался, и сидел в кровати в тягостных раздумьях, из которых выходило, что выбраться из замка мне удастся, в лучшем случае, после смерти Охфелии. Грешным делом я даже думал о том, чтобы нанести ей контрудар и сослать куда-нибудь на север, объявив изменницей родине. Однако тогда началась бы война, а мне не хотелось становиться невольным соучастником гибели многих тысяч людей.
  И вот тогда я подумал о маге.
  За три неполных недели пребывания в замке, я ни разу не встречал придворного мага, но это не означало, что его нет вовсе. Обычно маги скрывались на чердаках замка или в самых неприметных уголках оного, куда прислуга и вельможи отваживались совать нос только в самых крайних случаях. Значит, надо искать!
  Я наспех перемотал шею новым гольфиком, облачился в самый пристойный костюм и выскочил в коридор.
  У дверей посапывал в усы страж. Алебарда была склонена набок, утонув лезвием в огне торчащего из стены факела, и уже порядком накалилась.
  -Встать! - тихо рявкнул я, чтобы, не дай бог, не разбудить спящую через две комнаты супругу.
  Страж выпрямился по стойке "смирно" и заморгал глазами.
  -Что у вас с лезвием, сержант? - осведомился я.
  Страж попытался скосить глаза таким образом, чтобы не наклонить головы, но посмотреть на раскаленное докрасна лезвие алебарды.
  -Накалилось, ваше величество! Красным, ваше величество!
  -Вижу, что не фиолетовым. Вам служить надоело, сержант? На эшафот захотелось, да?
  Дрожащий сержант шумно глотнул воздуха. Я сделал вид, что смягчился и похлопал его по плечу:
  -Ладно, не отчаивайся, сержант. Я подумаю, как с тобой быть на днях. А сейчас, слушай боевую задачу - стоишь здесь до рассвета и всем, кто подойдет, будешь говорить, что я из своей спальни не выходил и, скорее всего, сплю, понятно?!
  Для пущей доходчивости я ткнул под нос сержанта кулак. Сержант часто закивал и попытался вытянуться ее сильнее.
  -И еще, - я огляделся по сторонам и прильнул к уху сержанта, - ножик есть?
  -Что? - оробел сержант.
  -Ну, кинжал по-вашему. Мне нужен, для самообороны!
  Я не стал объяснять, что забыл свой собственный кинжал в обеденной зале минувшим вечером.
  Сержант некоторое время смотрел на меня с неподдельным чувством ужаса и повиновения. Мне даже показалось, что сейчас он бросит к чертовой бабушке алебарду и броситься прочь по коридору, исторгая испуганные вопли. Однако серое вещество его мозга еще не успело высохнуть окончательно. До его центральной нервной системы, наконец, дошел смысл вопроса, и он выудил из голенища сапога короткий кинжал с трехгранным лезвием.
  -Ваше величество... другого нет.
  -И этот сойдет, - я взял кинжал и примерил его в кулаке, - при встрече верну. Я тебя запомнил.
  Последняя фраза прозвучала для сержанта как явная угроза. Он бы не хотел, что бы государь его запоминал, поэтому сделался бледным, как полотно да так плотно сжал рукоять алебарды, что пальцы побелели.
  -Бывай, - бросил я через плечо, и первым делом свернул за ближайший угол.
  Так и есть. Мои наблюдения и догадки подтвердились. За углом стоял Охфелин шпик и тоже подремывал. В предрассветные часы мало кто выдерживает мертвую хватку Орфея.
  Тихо подкравшись к шпику (как и любой шпик любого государства, он был сер и неприметен, худощав и изворотлив), я приставил кинжал к его горлу и легонько толкнул под ребра локтем. Шпик распахнул глаза, зрачки сузились от яркого света факела.
  -Это твой государь, - обрадовал я шпика, - дернешься, буду резать.
  Наверное, прежний государь Фердинанд не отличался храбростью поступков и трезвостью ума. Иначе он бы не допустил государственного переворота, тем более, если у Охфелии в подчинении находились такие идиоты, как разбуженный шпик. Прежде всего, он попытался извернуться и завопить. Пришлось треснуть его как следует по голове и кольнуть лезвием в живот. После этого шпик затих и сделался мирным, как овечка.
  -Еще раз повторяю - дернешься, прирежу, - зашептал я, - вытягивай руки!
  -Ч...чего? - прошептал шпик, делая потуги к просачиванию сквозь стены, впрочем, безуспешные.
  -Руки! - рявкнул я ему в ухо от чего бедняга покрылся легкой испариной и вытянул кисти вперед.
  Я неспешно выудил из кармана припасенный гольфик и плотно перемотал кисти шпика хитроумным способом, который видел однажды в каком-то фильме про мафию. Узелок замотал на шее шпика, а кончики эластичного гольфика пришлись на его ухи. Теперь шпик не смог даже головой покрутить без ущерба для своего здоровья.
  Я вытащил из кармана еще одну пару гольфиков и, прислонив незатейливого шпиона к стене, таким же образом перемотал ноги, сцепив кончики со связанными руками. Шпик стал походить на пойманную в паутину муху (весьма тощую и нелицеприятную).
  -А что это вы тут делаете, а? - из-за угла высунул нос недавний страж.
  Увидев мое перекошенное от ярости лицо (приплюсуйте к этому сливовый цвет кожи и слегка оттянутые веки), сержант поспешил ретироваться на место. Так-то лучше. О моем походе к магу не должно знать много народа, а тем более Охфелия... Кстати, а как обстоят дела у нее? Я не был уверен, что моя дорогая женушка нежиться сейчас в кровати, а не вынашивает коварные планы моего очередного убийства.
  На цыпочках я приблизился к двери ее спальных покоев и прислушался. Так и есть! Из-за двери доносились приглушенные, но от этого не менее знакомые голоса.
  -Его одолел дьявол, дорогая! - говорил Козалес (а это был он!), - иначе как объяснить тот факт, что он все еще жив?!
  -Не оправдывайся. Не сумел хорошенько прирезать, так не сваливай на дьявола, понял? Надо было самой проконтролировать. А теперь что? Лазает по замку, сует нос не в свои дела. Вчера, знаешь, что учудил? Стал вносить поправки в закон о налогообложении вольноземельников. Снизил налог до тринадцати процентов! Ну, где это видано, что бы такой низкий налог платили? На нас соседи уже пальцем показывают. У вас, говорят, государь совсем с ума сошел! - это, без сомнения, распиналась Охфелия. Мои поправки ей, видите ли, не понравились!
  -Странный у нас Фердя стал, ничего не скажешь. Раньше из своих апартаментов носа не показывал, все, знай, пажей одного за другим звал. А теперь? Ходят слухи, что с того дня ни один приближенный паж так и не разделил ложа его высочества.
  -А, может, Козалес, ты ему что-то не то отрезал, а? В темноте-то не больно углядишь!
  -Создатель тебя раздери, дорогая, как ты можешь?..
  Далее последовали не слишком скрываемые дверьми характерные для любовной пары ахи, охи и возня. Я терпеливо ждал. Как правило, после бурного секса многие женщины становятся чрезвычайно разговорчивы. Глядишь, и услышу что-нибудь полезное.
  -В общем, через неделю начинаются Драконьи бега, - сказал Козалес, спустя несколько минут, - там-то мы его и... того. В лесу много народа не будет, а кто увидит, того следом. А если народ возмущаться начнет, скажем, что это драконьих рук дело. Дракону что? Он в пещеру обратно уползет, с него и спроса никакого, а нам с тобой, дорогая, светлая жизнь и чистые руки.
  -Ты гений, Козалес! - произнесла Охфелия голосом, от которого расцвела бы и колючка в пустыне. Правда, только для того, что бы покончить жизнь самоубийством.
  -Позвольте вашу ручку-с... - разговор вновь прервался, и я заспешил прочь по коридору.
  Пока любовная парочка кувыркается в постели, надо бы найти мага. Он должен если не помочь, то хотя бы разъяснить ситуацию... Драконьи бега... хм... у них тут и драконы, оказывается, водятся...
  16.
  На чердаке пахло ладаном, чесноком и розами. Это наводило на приятные мысли; просто так ладан жечь в столь заброшенной части замка не будут.
  А заброшено было, к слову сказать, давно и основательно. Начать с того, что лестница, ведущая в чердачные помещения, прогнила с полвека назад, и осыпалась гнилой трухой, личинками насекомых и беспокойными мотыльками от одного прикосновения. Ноги утопали в пыли по щиколотку, а свалявшаяся паутина, развешанная повсюду, цеплялась за волосы, лезла в нос и глаза. Жуткое зрелище, скажу я вам! Как правило, именно в таких местах можно запросто встретиться с опоясанными цепями призраками или слепыми архитекторами, заблудившимися в замке много лет назад. Я же всегда с содроганием относился к близкому соседству с различного вида насекомыми, а ощущение того, что в любой момент за шиворот может свалиться жирный паук, размером с яблоко, приводило меня в неописуемый ужас.
  Не спрашивайте, как мне удалось найти чердак в столь короткий промежуток времени (хотя сам я готов поклясться, что проплутал в темных коридорах не меньше суток). Ориентировался я, согласно старых добрых школьных занятий по ОГП, исключительно по сырым стенам (обычно они влажные от сквозняка), уменьшению количества факелов в нишах стен и запрелому воздуху.
  После долгих поисков в сумраке я нашарил какую-то металлическую арматурину, приставил ее вместо ушедшей в Пустоши лестницы к темному отверстию чердачного окна и залез наверх. С крышкой тоже пришлось повозиться, но когда она отъехала в сторону, я понял, что мои надежды оправдались!
  Во-первых, как я уже говорил, воздух пронизывали разнообразные, милые носу запахи. Во-вторых, здесь был свет. Пусть дрожащий, от одной-единственной свечи, но все же! И, наконец, в-третьих, стоило мне подтянуться на руках и оглядеться, я заметил спящую в углу чердака фигурку.
  Конечно, для столь огромного здания, как фамильный замок, представший передо мной чердак показался ничтожно малым, но уже потом, осмотревшись внимательней, я сообразил, что придворный маг специально оградил себя от остального чердака наложенными друг на друга досками. В целом, помещение походило на двухкомнатную "хрущевку", порядком запущенную и не подвергавшуюся ремонту с момента постройки.
  Первая комната, в которой вылез я, представляла собой склад колбочек, скляночек, мензурочек, дурнопахнующих горшочков и прочей магической атрибутики. Искрились изумрудным какие-то жидкости в стеклянных сосудах, под потолком витали струйки дыма. Неизменный атрибут любого мага - чугунный чан - стоял в углу, набитый до отказа каким-то драным тряпьем. Во второй комнатке соответственно, спал придворный маг. Конечно, если я не угодил в какое-то другое место, и спящий не окажется затерявшимся в замке лет двадцать назад лакеем или стражем.
  Я сделал несколько осторожных шагов вглубь чердака. Тишина застыла на одной ноте, встревоженная нежным шорохом сухой соломы под сапогами. Фигурка зашевелилась, заставив задрожать пламя свечи сильнее. Моя вытянутая тень упала на самодельную койку, похожая на явившегося призрака, протягивающего скрюченные руки в сторону попавшейся жертвы...
  -Кто там приперся в такую рань?
  Голосок-то женский!..
  -А разве не подобает придворному магу вставать и кланяться, когда к нему приходить государь Лепетии Фердинанд Шестой? - по недавно приобретенной привычке нагловато осведомился я, - встаньте, на худой конец, чтобы я мог видеть ваше лицо!
  Фигурка закопошилась, что-то выискивая на самодельной деревянной тумбочке. Чиркнула спичка, и комнату озарил дрожащий свет еще нескольких свечей.
  Девушка была молода, красива, статна. Длинные черные волосы спадали на плечи и грудь, острый подбородочек, в меру длинный носик... определенно, я где-то встречал эту девушку, или...
  -Пап, ты в своем уме? Пять часов утра на дворе, а ты бродишь, спать мешаешь, вообще, - проворчала девушка. Легкие, незаметные движения выровняли складки на ее платье, закинули волосы за плечи, зажгли еще несколько свечей, которые, казалось, были натыканы везде, где только имели возможность держаться.
  Я же тихо, почти незаметно, попытался разобраться с ситуацией.
  Что значит пап?!! Какой король будет держать свою дочь на чердаке собственного замка? Какой отец, я вас спрашиваю, засунет родное дитя в этот бардак, гнилье, едва ли не отхожее место?.. И вообще, у нынешнего государя нестандартная ориентация, какие тут могут быть дети, а? Та-ак. Дело пахнет керосином. И что прикажите делать? Я совершенно не представляю, как разговаривать с дочерью Фердинанда, а его сознание не откликалось уже довольно давно. Попытаться импровизировать и выяснить, где, в конце-концов, находиться придворный маг?..
  -Э-э-э, дочь, я тут проходил мимо и решил, вот, зайти, проведать, как ты тут...
  Дитя внимательно всмотрелось в мою гнилую сущность огромными карими глазами:
  -Верно говорят, что ты в последнее время какой-то пришибленный, - произнесла она, - места себе не находишь, дурью маешься. Тебя на днях никакое насекомое не укусило?
  -Нет, кажется.
  -Понятно. А почему у тебя гольфик на шее?
  Я проворчал что-то нечленораздельное. Впрочем, дочка не стала прислушиваться. Словно не замечая меня, она прошла по огороженному помещению и за ней, словно по волшебству, расцветали яркие огни свечей. Снова запахло ладаном. На столе я заметил небольшой стеклянный сосуд, наполненный жидкостью, в которой плавали бардовые лепестки роз. Под сосудом едва тлел легкий зеленоватый огонек.
  -Я вот по какому делу пришел, - сказал я, оглядываясь в поисках стула, - помнишь, недавнее покушение, когда мне хотели перерезать горло в моей же постели? Шуму тогда было!
  -Не-а, не помню, - отозвалась дочь, возившаяся с каким-то подобием жертвенника в углу, - на тебя так часто покушаются, что я перестала переживать года три назад.
  -Хорошо. Я не против. Только, дело вот в чем. Убийца не смог прирезать меня, но здорово оглушил такой большой вазой, знаешь, стоит в коридоре, около обеденного зала...
  -Ваза эпохи Эделля Криволапа, - кивнула дочь, - ты ее обожал больше всех. И что же, она разбилась и ты хочешь восстановить ее?
  -Вот именно, - я резко свернул с проложенного курса, дабы развить ее идею, - понимаешь, от удара, я слегка лишился памяти. Хочется вернуть вазу в прежнее состояние, но, хоть убей, не помню, где в нашем замке находиться... мнэ-э... придворный маг!
  По-моему, на чердаке стульев не было. Дитя уставилось на меня непонимающим взглядом. Я сник окончательно:
  -Память, понимаешь...
  -Ну, пап, не хило тебя огрели по голове-то! - высказалась дочь, залихватски мотая головой, - совсем не помнишь, что ли?
  -Совсем, - сокрушился я и, дабы укрепить свои позиции, подло сплагиатировал фразу из одного известного фильма, - вот тут помню, а тут не помню. Начисто.
  -А что еще не помнишь? - заинтересованно спросила дочь, - как меня звать, помнишь?
  Я помотал головой.
  -Ну, даешь! Сам так назвал, а теперь, оказывается, не помнит! И что мне прикажешь делать?
  -Что именно? Как я тебя назвал?
  -Парабел, - сообщила дочь, - в переводе с какого-то древнего языка могучих предков это означает "Готовься к во".
  -К чему?
  -А я не знаю к чему. Ты, папенька, сказал, что откроешь тайну моего имени в канун моего совершеннолетия. И как теперь быть? До конца жизни ходить с каким-то дурацким предлогом?
  -А разве ты не... совершеннолетняя?
  -Мне двадцать шесть, - сказала Парабел с непонятной гордостью.
  Я пожевал губами:
  -Мне бы мага, Парабел...
  -Мага ему! - взвилась Парабел, - а я тебе кто?! Дурочка с проулочка?! Сам запихнул сюда, назвал непонятно как, а теперь мага ищет!
  От всплеска ее рук вспыхнули прозрачные нити паутины вокруг, и, казалось, загорелся воздух. Я отскочил в сторону, прикрываясь руками, и заорал, ослепленный догадкой:
  -Так ты и есть маг, дочь?!
  -Еще какой! - она взвинтила левую руку, и под деревянным переплетением балок что-то оглушительно взорвалось. На меня дождем посыпались золотистые опилки и какая-то труха.
  -Успокойся, девочка! Грешно издеваться над больными людьми! Я же тут помню, а вот тут...
  -Совсем ты у меня приболел, - неожиданно нежно сказала Парабел, и все стихло, - ну, давай сюда свою вазу, ты ее хоть взять не забыл?
  -Дочь, доча, вот, веришь, нет, забыл! - искренне сознался я, - я вообще по другому делу. Проблема у меня.
  -Опять Охфелия?
  Я уставился на Парабел в неподдельном изумлении:
  -А ты откуда знаешь? Разве она тебе не мать?
  -Ты и этого не помнишь? - удивилась Парабел.
  -Ну, я подозревал. Я же все-таки голубой...
  -Да нет, бледненький только и подтеки у тебя под глазами странные...
  -Я, в смысле, с мужчинами... того...
  -А. - понимающе кивнула дочь, нисколько не смутившись чистосердечным признаниям отца, - и я с мужчинами тоже... того. Какие проблемы? Моя мать живет сейчас в деревушке, на западе Лепетии. Я навещаю ее время от времени, привожу подарки, приветы от тебя передаю. Ты же не против?
  -Я? Нет, конечно. Но, Парабел, как так вышло, что мать в деревне, я король, а ты на чердаке живешь?
  -Странный ты, - фыркнула Парабел, - ну, согрешил разок на Драконьих бегах, с кем не бывает. Говорят, ты в мою мать влюбился без памяти, но законы ваши, государевы, не позволяют жениться на безродной. Вот и не женился. А я как здесь очутилась? Проще простого. Я с рождения маг, а ты всегда трепетно относился к своему потомству, вот и взял меня к себе, придворным.
  -Как это - с рождения? А почему на чердаке? Почему не в покоях своих или какой-нибудь лаборатории?
  -Ну-у, как тебе сказать. Я маг... с дефектом. Меня опасно куда-нибудь в ларобато... вообще опасно в люди выводить. Уж это-то ты должен помнить. Во мне собрана вся мощь магов Лепетии!
  -Ну и что в этом плохого?
  -Да то, что я даже кувшин эля наколдовать не могу. Магия столь могущественная и необузданная, что вместо кувшина появиться весь эль, какой только существует на свете! - сказала Парабел, - и так с любым колдовством. Если я захочу, скажем, переместить вон ту свечку на стол, то свечка улетит на много сотен километров отсюда. Ищи ее потом. Но это происходит не из-за того, что я неумелый маг, - быстро сказала она, опережая мой вопрос, - в определенные дни, когда энергия солнца притупляется тенью Девы В Белом, я могу совершать легкую магию, а иногда отваживаюсь и на кое-что большее. Помнишь, когда вы воевали с Биорданией?
  -Помню, - соврал я, - здорово было.
  -Вот именно. Вспомнил, хоть что-то? А теперь рассказывай, что опять стряслось с твоей женушкой?
  -Мне нужно срочно покинуть замок, - сказал я, - а Охфелия не выпускает. Расставила у входов стражу, шпики повсюду, шагу ступить невозможно, чтобы ей об этом тот час не доложили. Думал, поможешь мне чем-нибудь.
  Парабел задумчиво посмотрела на тонкий лучик света, пробивающийся сквозь настил крыши:
  -Время не подходящее. Пришел бы ты на два дня раньше, я бы придумала что-нибудь, а так, следующая положительная фаза солнца только через две недели.
  -Поздно, - проворчал я. Не знаю почему, но я действительно думал, что через две недели будет слишком поздно.
  -А зачем тебе из замка-то выходить? Войн, вроде, никаких не намечается, восстаний тоже...
  -Мне нужно попасть в Замок Ожившего Чародейства, - сказал я.
  Глаза Парабел округлились:
  -За славой собрался?
  -Почему это сразу за славой?
  -Всем известно, - дернула плечиком дочь, - принцесса Замка Ожившего Чародейства благословит доблестных рыцарей, которые отправляются искать славу!
  -И как? Кто-нибудь нашел?
  -Все рыцари, после того, как посетили Замок, пропали бесследно, и ни о ком никто не слыхивал, ни в одном государстве Твердья.
  -Вот так, значит... Нет, мне слава не нужна, зачем? У меня и так все есть. Просто мне с их принцессой поговорить надо.
  -Странный ты какой-то, па, действительно! Сказано же тебе, принцесса ни с кем не разговаривает. Она только благословит в путь, и все. Аудиенции еще никто не удостаивался. Не ты первый, не ты последний. Вон, Шустер Восьмой из Одинарии пятнадцать раз пытался взять штурмом стены Замка Ожившего Чародейства. И ничего. Ни одной трещинки в стене, ни одной сгоревшей башенки. А ты - поговорить. Да кто тебя туда впустит?
  -Меня бы для начала выпустили, - напомнил я, - скажи прямо, дочь, помочь сможешь или нет?
  -Через две недели, не раньше.
  -Ладно. Хорошо. Великолепно, - я звонко хлопнул себя ладонями по коленкам, - значит, предлагаешь, вот так взять и умереть?
  -Кто ж тебя хоронит? - удивилась Парабел, - ты, па, у меня человек умный. Придумай что-нибудь.
  -Легко сказать. Где же столько мозгов взять-то?..
  Выходило все совсем не так, как я задумал. Но делать нечего.
  -Пойду я, а то Охфелия спохватиться, опять рыскать по всему замку начнет.
  -Ты заходи, если что, - посоветовала Парабел, - может, помогу чем.
  Я закивал, и совершенно расстроенный, спустился по арматурине с чердака. Теперь предстояло рыскать в потемках в поисках обратного хода. Я, как человек пожилой, совершенно не умел запомнить окружающую обстановку и не помнил даже из какого коридора вышел...
  Не заметив в темноте какие-то трухлявые ящики, я с размаху вписался в них и страшно выругался старыми добрыми нецензурными словами. От стены неподалеку испуганно шарахнулась какая-то расплывчатая тень. Заорав: "Стой, сволочь, убью!", я совершил гигантский прыжок и обхватил наблюдателя за пояс! Тут, понимаешь, и так в расстроенных чувствах, да еще шастают всякие в темноте...
  При ближайшем рассмотрении тихо пищащий и дрожащий от страха комочек оказался недавним шпиком, невесть как освободившимся от гольфиков. Впрочем, стоит признать, что узелки я никогда хорошо не завязывал.
  -Ты откуда здесь взялся?! - воскликнул я, поддерживая роль злобного государя (это производило совсем неожиданный эффект).
  -Ну... так... это... Охфелия... же... шкуру сказала... спустит... и все такое... - дрожал шпик, перед глазами которого, я готов был поклясться, мелькали живописные картинки долгой и мучительной смерти.
  Я тяжело вздохнул. В государственных делах всегда так. Шагу не дают ступить. Хочешь, не хочешь в зверя превратишься, пусть не в делах, так на устах.
  -А перевербовкой у вас тут занимаются?
  -Что? - осип от волнения все еще придавленный моим коленом к полу шпик.
  -Как бы это получше-то... если я буду тебе платить, встанешь на сторону своего государя?
  -Вы убивец младенцев и совратитель вьюношей! - весомо заметил шпик, - ваши руки по локоть в крови, вы совсем не умеете править государством, люди гибнут от голода, крестьяне мрут, как мухи...
  -Я много заплачу.
  Шпик извился угрем:
  -Сколько?
  -Вдвое больше, чем тебе платила Охфелия. Мне нужно, чтобы ты доставлял ей дезинформацию... то есть, говорил не то, что происходит на самом деле. Усек?
  -Вы сегодня с утра никуда не выходили, спали себе тихо, мирно, до завтрака, а потом вас разбудила прислуга, - шпик оказался сообразительным малым.
  -Умница, - я убрал колено с его груди и помог встать, - извини ,что я тебя так, работа такая, сам понимаешь... Сегодня вечерком заглядывай, обсудим твой новый заработок, идет?
  -После двенадцати могу, - сказал шпик, отряхиваясь, - когда Охфелия скроется с сэром Козалесом в своих спальных покоях.
  -Можно и после двенадцати, - согласился я, - а теперь, показывай, как нам отсюда добраться до моей спальни...
  17.
  Маленькая победа над Охфелией несколько улучшила мое настроение, тем более что в запасе имелся еще один план. Как я уже говорил выше, посетивших меня муз было две. Так вот, одна идея провалилась, зато воплотить в жизнь вторую мог я сам!
  Да-да, не удивляйтесь, пожалуйста. Я, поначалу, был шокирован такой дерзкой идеей, проникшей в мое сознание, но затем посмотрел на вещи трезво (в замке не было ни одного напитка крепче передержанного кваса на хлебе) и понял, что новый шанс смыться из замка вполне реален.
  Судите сами. Все знают, что государь нестандартной ориентации. Снующие всюду пажи тому подтверждение. Но этого мало. Сам Фердинанд, оказывается, был не прочь поиграть роль женщины, и тому подтверждение многочисленные одежды, упакованные в недрах секретера. А в рабочем кабинете государя вообще большую площадь занимал шикарный шкаф с зеркальными дверцами, и уж каких там только нарядов не было! Причем, большинство - чисто женские. А о всякой бижутерии, париках, веерах, перчаточках и сапожках на тонких каблуках я даже упоминать не буду. При желании, король мог бы одеть все население Москвы в женскую одежду, и еще осталось бы.
  Понятное дело, все это наводило на определенные раздумья.
  Охфелия, видя, что наемные убийцы беспокоят меня не больше залетевшего в комнату комара, несколько успокоилась, но наверняка вынашивала коварные планы. Причем, вместе со своим любовником Козалесом. Пренеприятнейшая личность! Мне довелось столкнуться с ним в коридорах замка, и я готов был поклясться, что он, не раздумывая, исполосовал бы меня мечом, но что-то сдерживало его невероятные порывы. Я же, кстати, наслаждался неожиданным оборотом дела, случившимся сразу после перевербовки серенького шпика, которого звали Бустобрех. Через пару дней, глубокой ночью, Бустобрех притащил ко мне в покои еще шестерых шпиков, которые жаловались на низкую зарплату, постоянные побои со стороны Козалеса и слезно умоляли взять их на работу. Основным противовесом в мою пользу служил увесистый мешочек с золотыми, который Бустобрех демонстрировал в тусклом свете свечей. Таким образом, я заимел сразу семерых лазутчиков в стан врага и обрел весомое преимущество. Трое из них неотступно следовали за мной серыми мышками, и если бы Козалес, при встрече, все же надумал, вытащить меч, не знаю, сколько бы мгновений он прожил на белом свете. Остальные четверо усиленно делали вид, что собирают обо мне компрометирующую информацию, а на самом деле подсовывали оную Охфелии. Не по-нимаю, отчего сам Фердинанд не додумался раньше перекупить шпиков? Видно, такая государственная структура, как шпионаж еще не дошла до этих краев...
  Но я отступил от темы. Замок Ожившего Чародейства и кольцо на пальце в особенности терзали мои мысли все время. Я стал реально ощущать себя эдаким графом Монте-Кристо, заточенным в замке, или, того хуже, призраком. Вроде бы, вокруг толпы людей, прислуги, заезжих послов, а на меня не обращают совсем никакого внимания. Центр замка - Охфелия. Я же, так, придаток. Слоняюсь по залам, комнатам, библиотекам, коридорам, пугаю стражников и заставляю прыскать в стороны озабоченных пажей.
  Надо было совершать побег. Дерзкий и быстрый. Шпики и женские платья Фердинанда должны были сыграть в моем плане решающую роль.
  Итак, спустя пять дней после моего посещения любимой дочери, я был готов "одеть лыжи" и - прости, прощай, Охфелия, но наши пути, на этот раз, расходятся навсегда.
  Был вечер четверга. Смена караула под окнами еще не наступила, но, утомленная жарой стража, сидела в тени замка, поигрывала оружием и бряцала доспехами. Впрочем, рассчитывать на окна не имело смысла. Даже по ночам площадь замка охранялась не хуже государственных тюрем, что говорить о входах и выходах, а также воротах, за которыми начинался город?! Все было гораздо проще. Конечно, шпики не дураки, и прекрасно понимали, что если я убегу из замка, то, скорее всего больше в нем не появлюсь, а, значит, терялся всякий смысл мне помогать. Поэтому я просто объяснил, что сгоняю на ночь в город к одному любовнику, имени которого раскрывать не стал. Дескать, любовник мой очень богатый и влиятельный человек с соседнего государства, и приехал в город всего на несколько дней. Ну, как не воспользоваться удобным случаем? Мое шаткое вранье, нанизанное на крючок, было с успехом проглочено. Шпики ревностно проследили за тем, чтобы, прибывающая в четверг карета со сменой белья в замке, запоздала на два с половиной часа, а главная горничная, отвечающая за смену, была одета в точно такое же платье, в которое собирался облачиться я, и носила, соответственно, точно такую же прическу.
  К шести часам вечера я был полностью готов. Опасной бритвой начисто убрал щетину с подбородка, кое-как налепил густой слой пудры, подкрасил губы, напялил пышный парик. Место груди заняли два моих неизменных помощника - скомканные гольфики. Получилось ничего, только несколько убого. С помощью карандашей я подвел глаза, а засунутая под губы вата несколько изменила лицо. Будь у меня под рукой косметичка Евплатии, вмещающая в себя весь парфюм и макияж Франции, я бы загримировался так, что родная мама не узнала бы, но и сейчас, наверное, даже Охфелия не обратила бы внимания на плоскогрудую блондинку, покидающую замок вкупе с множеством лакеев и тюков несвежего белья...
  В ворота замка как раз въехала нужная карета, остановилась на время, предоставляя стражам возможность порыться в ее недрах на предмет вооруженных людей. Чистая формальность - внутри замка головорезов было вдвое больше, чем во всей Лепетии.
  Когда карета тронулась во внутренний двор, двери спальных покоев отварились, и осторожно показал нос Бустобрех:
  -Все готово, государь... э... государыня, - быстро поправился он, - следуйте за мной.
  Я неловко встал на каблуки и засеменил следом за шпиком по коридорам.
  Расчет был прост. Пятница в Лепетии считалась днем поклонения Создателю, а любой религиозный человек вам скажет, что в такие дни работать просто грешно. Своеобразный рабочий день замка в четверг, как правило, сокращался на пару часов, поэтому к шести здесь оставались лишь стражи, несколько лакеев, отвечающих за ночное дежурство и кое-какая прислуга. Если бы карета не задержалась, людей было бы и того меньше. Мои же шпики рассчитали так, что в момент, когда мы будем пробираться в прачечную, старый караул уже сменился, а новый еще не заступил. Это, между прочим, довольно короткий промежуток времени, и смена караула в замке проходит без сучка и задоринки, но, еще раз повторяю, здесь все слишком расслабились и не ожидают опасности от вялого и безучастного государя. Даже недавняя попытка переворота власти быстро забылась, и тревога охраны сошла на "нет".
  У нас было чуть меньше трех минут. На всякий случай, двое шпиков незримой тенью шмыгали где-то впереди и устраняли всякого, кто попытался бы нам помешать.
  Мы спустились на первый этаж, пересекли обеденный зал, долго плутали по коридорам и вышли, наконец, к прачечной. Задние ворота были открыты, в них въехала карета, которую в данный момент ловко разгружали придворные. Кучерявая барышня, с которой мне предстояло поменяться местами, стояла у дверей (между прочим, не случайно) и руководила. Несколько стражей охраняли ворота, правда, пялились куда-то на улицу. Сам процесс смены грязного белья на свежее был невероятно скучен и однообразен. Шпик выждал момент, когда стражи отвлеклись на что-то, ловко обхватил барышню за талию и втащил в коридор. Барышня не сопротивлялась, наоборот, окинула меня презренным взглядом и потребовала свои деньги.
  -Мне тут теперь до утра сидеть, так что давайте, как договаривались.
  Похоже, женщине не сообщили, что за персона подменит ее. Видимо, считала, что один из прислуги решил прогулять свою смену втайне от женушки.
  Шпик услужливо подтолкнул меня на место барышни, а сам, уже за моей спиной, принялся тихо позвякивать золотыми.
  Теперь наступил мой черед действовать. Все было рассчитано так, что к моменту моего появления на сцене погрузка белья вступала в завершающую стадию. Я несколько раз тихо рыкнул на прислугу, чтобы поторапливались, и засеменил на каблучках в сторону кареты. Стражи, по-прежнему, не обращали на меня внимания. Ну и ладненько, ну и хорошо. А то я не учел, что раньше не доводилось мне участвовать в подобных аферах. Ноги стали ватными, лоб под париком обильно потел (а еще говорят, что мертвецы не потеют), руки дрожали, а перед глазами немило искрилось. Быстрей бы в карету и в город...
  -Эй, госпожа Сильвия, постойте!
  Я замер, боясь пошевелиться. Холодные колючки пронзили мою поясницу, к тому же я почувствовал, что левая "грудь" начинает медленно сползать в область живота. Затем с хрустом повернул затекшую в одночасье шею. В мою сторону бежал лысоватый коротышка в костюме, размахивая стопкой бумаг:
  -Сильвия, душа моя, вы хотели уехать и не расписаться? А как же оплата?
  Кажется, что-то внутри меня оборвалось и бесшумно упало в глубину души. Я натянуто улыбнулся.
  -Вот здесь, здесь и здесь, - коротышка протянул листы и перо, повременил малость и повернулся ко мне спиной. Я положил листы на спину и начал выводить какие-то каракули, имитируя роспись.
  -Приболели? - осведомился коротышка, - я смотрю, хромаете вы на одну ногу и вообще как-то неловко держитесь. Мой вам совет, Сильвия, горячего морса на ночь, а еще корешок вондербена мелко растереть и зажевать. Да, я знаю, что горько, но очень хорошо помогает!
  -Благодарю, - закашлялся я.
  -А от кашля - козлиное молоко, - сказал коротышка, принимая листы.
  Я кивнул и залез в карету. Благо, она была одноместной. Слуги рассиживались сзади, там же, где располагались тюки с бельем.
  Еще через несколько минут все формальности были улажены и карета тронулась. Без видимых проблем мы миновали стражу и ворота и выехали в город.
  Тут я позволил себе расслабиться и облегченно откинуться в мягких креслах.
  -Кучер, гони живее!!
  18.
  Эх, полна жизнь приключений! Вернее, смерть. При жизни-то как раз мне не приходилось совершать ни одного мало-мальски похожего на приключение поступка. А здесь? Каково, а?!
  За окном мелькали вечерние огни города, ветер шевелили занавески, я же вдыхал полной грудью воздух свободы и размышлял о том, что делать дальше. Сознаюсь честно, первейшей задачей было как раз выбраться из замка, а вот о последствиях я как-то не задумывался. Не имело смысла искать Замок Ожившего Чародейства, на ночь глядя. Следовало отыскать приличный бар или трактир, переночевать в нем и уже с утра отправиться на поиски. Стоит упомянуть, что я благоразумно прихватил с собой небольшой мешочек золотых, которых хватило бы на несколько месяцев безбедной жизни в какой-нибудь снимаемой комнатке. Под женскими одеяниями был натянут облегающий офицерский костюм, купленный одним из шпиков накануне, в голенище сапог я припрятал небольшой ножичек, а за пояс, с внутренней стороны костюма, заткнул, вдобавок, плоский меч с обоюдоострым лезвием. Мало ли что приключится в городе, верно?
  Я остановил карету где-то в центре города. Неподалеку светилась огнями большая площадь, по которой, как грибы на поляне, рассыпались приземистые каменные строения. Вывеска на одном приглашала на ночь, отведать жаренных ребрышек телятины, на другой обещали угостить деликатесами из Нофеггии, вывеска еще на одной загадочно сообщала, что "Вместе с нами вы проведете незабываемую ночь!". Интересно, с кем?
  -Мне надо кое-что купить, езжайте без меня, - сообщил я кучеру, пользуясь стремительно опускающейся темнотой, дабы не показывать ему свое лицо, - вот все бумаги, передадите, куда следует.
  Впрочем, кучер не отличался излишней любознательностью. Не успел я и двух шагов сделать, как карета унеслась прочь.
  Я пересек площадь, довольно людную, кстати, и укрылся между домиками в небольшом темном проулке, где смог спокойно и не привлекая внимания, превратиться из женщины обратно в мужчину. Гольфик на шее я прикрыл высоко поднятым воротником, поправил знаки различия (все же старший офицер королевской гвардии, чином, наверное, не младше нашего майора будет) и лихо загарцевал по площади в сторону трактиров. Военных вокруг было немного, в основном праздношатающийся люд и очень много торгашей с хитрыми мордами. Несколько раз мне пытались предложить свежий номер "Аппелийских слухов" и кружку прохладного унского серого, но я с пути не свернул и вскоре выбрал из цветастого разнообразия вывесок одну, наиболее приемлемую: "У нас вы плотно поедите, крепко выспитесь и вдоволь отдохнете!" Чего и вам желаю.
  Внутри трактира обстановка была та еще! Начать с того, что большая часть помещения была охвачена ожесточенной пьянкой. Бедные официанты сбились с ног, не успевая разносить за столики огромные стеклянные кружки, наполненные коричневой пенящейся массой (назвать это напитком язык не поворачивался). В одном углу пели песни, смысл которых разобрать было невозможно. В другом углу звенели мечи, кто-то доказывал кому-то свое превосходство в ближнем бою. Словом, лучше чем "Злобные клыкастые морды". Хотя бы потому, что здесь не было ни одного гоблина.
  Около трактирщика толпились люди и о чем-то ожесточенно спорили. Я подошел ближе и зацепил часть разговоров:
  -...в прошлом году я ставил на Белые Камни, и что из этого вышло?! - плевался слюной рыжий мужик с густой бородой, - дракон не обратил на этот район никакого внимания и сжег Околобазарную!! Знаете почему? Стратегия...
  -...да какая, к черту, стратегия?! - орал другой, - дракон, он и есть, дракон. Скотина не соображающая, понимаешь? Куда глаз упадет, туда он и полетит. Тут один шанс и ста, что ты верно угадаешь, какой район Аппела он сожжет в этом году!
  -Но ведь Кружопоп два года назад угадал! - веско заметил какой-то сухонький мужик, потягивающий коричневую массу через соломинку, - дом отгрохал, земель купил за городом, с лесом, между прочим, и крестьянами!
  -Ткнул пальцем в небо, - отозвался другой, - счастливчик!..
  Я осторожно пробрался сквозь галдящую толпу к прилавку и опустил на деревянную поверхность золотой. Блеск монетки мигом сотворил около меня трактирщика, услужливо протирающего кружку тряпкой и заглядывающего мне в рот.
  -Старина Шибздонут! - воскликнул трактирщик, - я уж забыл, когда ты заглядывал в нашу скромную таверну последний раз. Месяц назад, верно?
  Я остолбенел, тщетно пытаясь вернуть оттянувшуюся вниз челюсть на место. Вот и еще одно интересное открытие из жизни государя! Шибздонут - ну и имечко! Неужели призрак Фердинанда вернулся обратно и подсознательно указал мне именно на этот трактир? Или я бывал на этой площади не раз? Выходило, что так. Значит, вновь придется импровизировать. Никогда не думал, что моим призванием после смерти будет блестящая актерская игра, от которой будет зависеть дальнейшая судьба.
  -Привет, старина, - я скорчил кислую мину и крутанул монетку по столу, удерживая ее указательным пальцем, - а у вас тут, я вижу, ничего не изменилось. Все тот же кавардак.
  -Слышь, мужики, Шибздонут говорит, что у нас кавардак! - оскалился трактирщик, перекидывая тряпку через плечо. Спорившие дружно заржали, и каждый счел своим долгом опрокинуть свою ладонь мне на плечо в знак приветствия. Я же подумал, что провалюсь сквозь пол.
  -Ну, ты шутник, - передо мной глухо опустился бокал с пенной массой, трактирщик услужливо воткнул в нее соломинку, - тебе как обычно?
  -И, если можно, чего пожевать, - огрызнулся я, пододвигая бокал.
  Если это не серная кислота с измельченными тушками дохлых грызунов, то что же? Благо, что мой желудок не работал, иначе я бы показал окружающим его содержимое прямо сейчас. Милое дело! Вселившись в умершее тело Фердинанда, я оказался не в состоянии дышать, переваривать пищу, справлять, извините, нужду, однако весь букет чувств сохранил и даже больше - иногда мог чувствовать боль! Мне приходилось мелко пережевывать еду, потому что в неработающем желудке она задерживалась совсем малый промежуток времени, достаточный лишь для того, чтобы ощутить некое подобие сытости...
  Трактирщик куда-то ушел, а я с головой ушел в разгоравшийся с новой силой спор.
  -Двенадцать серебренников, как с куста! Я ставлю на Зеленый Квартал, и дракону придется лететь именно туда, если он не хочет потерять свой собственный хвост!! - сидящая около меня туша без труда могла бы соревноваться в японском виде спорта сумо. Одна только кудлатая голова закрывала пол трактира.
  -Как скажет король! - важно изрек сидящий напротив, - дракон подчиняется его указам. Скажет - лети в Зеленый Квартал, значит, полетит, а не скажет - фиг вам!
  -Да чего этот король? Чего король? Мешок с песком он, а не король. Государством должен управлять кулак! - и Кудлатая Голова показал, какой именно кулак подходит для управления государством. Внушительное зрелище, - спрашивается, почему Драконьи бега проходят только один раз в году? Потому что дракон так прямо и сказал государю, мол, чаще, чем раз в год работать не буду. Ну, а король лямочки поджал и согласился. А был бы у него КУЛАК, дал бы он этим кулаком дракону промеж глаз и сказал, что, мол, один раз в год людям маловато. Надо два, а то и три раза, чтоб всем хватило. И выигрыша больше и веселья, верно я говорю?
  Толпа дружно взметнула кружки вверх, согласившись, что, мол, верно. Появившийся трактирщик опустил передо мной тарелку с непонятным варевом.
  -Чего это ты в офицерскую форму вырядился? - спросил он, ковыряясь в зубах соломинкой, - по-моему, король запретил бродячим артистам играть офицеров.
  -Рисковое дело многого стоит, - отозвался я, орудуя вилкой.
  Варево оказалось неплохим на вкус. Признаться честно, в замке я порядком устал от запеченных в собственном соку кабанов и жирных куропаток на вертеле. Мне вообще жирную пищу есть вредно...
  -Эй, брат, прими серебренники, запиши, что Рыжий Ганс поставил на Зеленый Квартал, - кудлатый высыпал на прилавок горсть монет, - какой там у нас расклад?
  -Дык, мы это мигом посмотрим, - монетки исчезли, а вместо них появилась стопка исписанных листов, пузырек с чернилами и перо, - на Зеленый Квартал шестнадцать заявок общая сумма... мн-э... двести шесть золотых. Это третий по популярности квартал. Первый - Замок Ожившего Чародейства, на него... мн-э... триста двадцать четыре золотых.
  -Каждый год у него больше всех, - заворчал Рыжий Ганс, - и ни разу, заметьте, ни единого пятнышка!
  Я доел варево и даже решился отхлебнуть немного коричневой массы из стакана. Мне показалось, что я глотаю живого слизняка, желудок (уж на что мертвый) отозвался характерными спазмами.
  -А когда бега? Я тоже хочу поставить.
  Трактирщик смерил меня взглядом, полным презрения и скорби.
  -Ставки принимаются до полуночи. Драконьи бега завтра, Шибздонут. Уж тебе ли не знать. Каждый год кассу срываешь.
  Кассу? Впрочем, из услышанного выходило, что Драконьи бега это какая-то городская забава, в которой участвуют местные жители и, собственно, дракон. Король говорил дракону какой именно квартал нужно спалить в этом году и дракон палил. Ничего себе развлеченьице! Ну, хотя бы понятно, почему Шибздонут каждый год выигрывает. Он и Фердинанд, как-никак, одно лицо.
  -Тогда, вот два золотых на Замок Ожившего Чародейства, - сказал я, опуская монетки в протянутую морщинистую ладонь.
  Толпа вокруг торжествующе загудела и вновь принялась усердно мять мои плечи.
  -Боюсь, на этот раз удача отвернется от тебя, Шибздонут. Но дело твое, - пожал плечами трактирщик, - так и запишем, Замок плюс два золотых... Есть еще ставки?
  -Слушай, брат, номер свободный есть? - спросил я, склоняясь к прилавку.
  -Тебе как обычно? - понимающе заморгал трактирщик, - Богус и Великий с прошлого раза рассказывают о твоих подвигах с пеной у рта!
  Надо полагать о моих подвигах в постели! Нет уж.
  -У меня был сложный день, и я хочу хорошенько выспаться, прежде чем объявятся Богус и Великий. Знаешь что? Я сам их позову, как отдохну. Сам понимаешь, такие дела быстро не делаются.
  Трактирщик таинственно подмигнул, протянул мне ключ и еще один стакан массы с соломинкой вкупе. Я на ватных ногах пошел к лестнице на второй этаж. Благо, что на ключе были выбиты маленькие циферки "1" и "4". Отыскав среди одинаково серых дверей ту, что под номером четырнадцать, я зашел внутрь и, не раздеваясь, рухнул на застеленную кровать. Две горевшие свечи на столике радостно затрепыхали при моем появлении. Но я не обращал внимания на внешние раздражители (вплоть до глухого пьяного пения внизу, нечто вроде "Нам-то не знать, что такое арбуз!"). После всего пережитого сегодня - крепкий сон лучшая награда.
  И я стремительно провалился в небытие.
  19.
  Дверь распахнулась стремительно. Ворвался свежий ветер, пучки яркого света, а следом - темные, размытые силуэты.
  Действовали почти бесшумно, если не считать, что один из нападающих задел боком тумбочку, при этом громко чертыхнувшись. Но это обстоятельство сыграло совсем не в мою пользу. Спросонья я не сразу сообразил, где нахожусь и что, собственно, происходит, а когда понял, было уже поздно. На меня навалились, меня опрокинули на пол, звонко щелкнули по челюсти рукоятью меча и перемотали веревками до коликов в животе.
  -Пшли прочь! Убью, сволочи! Вы у меня еще узнаете Кузькину мать! - орал я, впрочем, не слишком впечатляюще. Тонкий голосок Фердинанда и так не внушал страха, а сейчас вовсе сходил на противное повизгивание, словно резали молодого поросенка.
  Краем глаза, не утонувшего, как все лицо, в постельном белье, я разглядел двоих длинноногих мужичков в рясах, расставляющих по всему периметру комнаты странные восковые свечи на широких подставках и обрамленные тонким переплетением металла. Еще один мужичок, длинный и бородатый, ползал в центре комнаты, что-то вычерчивая на дощатом полу и безжалостно затаптывая туфлями сморщенный в углу ковер. В общем, вокруг все были заняты делом.
  Меня подхватили под локотки и подняли, усадив на кровати в позе, очень напоминающей позу индийских йог, с той лишь разницей, что мои запястья были связаны за спиной, а ноги не переплетены "лотосом". К тому же по бокам встали два мужлана с пуленепробиваемыми лицами и мечами наперевес. Причем, мечи выглядели на порядок живее самих мужланов. Терминаторы, ей богу!!
  А вот и виновник торжества! Плотно прикрыв за собой дверь, в комнату вошел Козалес собственной персоной! Стоит ли говорить, что на его крысином лице блуждала садистская ухмылка?
  -Приветствую, - бросил он, остановившись на почтительном расстоянии.
  -Хрен тебе в рыло! - отозвался я почти так же жизнерадостно, - какое право имеет советник, пусть и главный, врываться в мое жилище и перевязывать мне ноги и руки? Это снова переворот власти?
  -Хуже, ваше величество, - оскалился Козалес желтыми зубами, - хотя, ваше величество для вас звучит слишком громко. Ходят слухи, что в теле короля уже давно не король.
  -А кто? - совершенно искренне удивился я.
  -Бес, - сказал Козалес, - это ты.
  Тут я пригляделся внимательней к процедуре, происходящей вокруг, и лоб прошибла холодная испарина (тут я опять преувеличиваю, поскольку никакой испариной не пахло, так, легкое потоотделение). Ползающий по полу дяденька продолжал рисовать какие-то непонятные знаки, линии и буковки. Двое длинноногих методично раскладывали на столе всевозможные инструменты. Лично я разглядел ряд ножей различной величины и толщины лезвий, что-то похожее на спицы с изогнутыми кончиками, несколько щипцов и мягкую подушечку, утыканную иглами. Обычно, такие предметы плотно связаны с понятиями: "инквизиция", "изгоняющий дьявола" и "посмотрим, какого цвета у тебя мозги". Еще один дяденька, ранее неприметный, стоял в тени. Держа перед собой книгу, он что-то бормотал себе под нос, то и дело возносил свободную руку к потолку, и совершал кистью сложные движения.
  -Меня будут пытать?
  -Изгонять, - уточнил Козалес.
  -Да какой же я бес? Посмотрите на меня? Я же король! Фердинанд Шестой, разве не видно? Вот, в профиль полюбуйтесь, в фас! У меня ориентация не стандартная! Я покушать люблю!
  -Все покушать любят! - заметил Козалес.
  -Есть всяк бес, отрицающий сущность свою! - авторитетно добавил неприметный мужичок из темноты.
  -Это же изуверство! - взвыл я, - вы нарушаете конвенцию о правах человека! Пункт два! И вообще, чего вы добьетесь, изгнав из меня беса?
  -Изгнав тебя, - поправил Козалес, поигрывая зажатым в руке мечом.
  -Пусть меня. Но все же? Изгоните, а потом вернется на прежнее место Фердинанд, и будет править дальше, как ни в чем не бывало!
  -Ты не понял, бес. Мы будем изгонять тебя, а о возвращении государя речи не было, - сказал Козалес, - мы хотим спасти его душу, только и всего. Если ты умрешь во время процедуры изгонения... изгоняния... когда изгонять будем, значит душа Фердинанда освободиться и попадет прямиком на звезду Девы В Белом...
  -А если не умру?
  -Как это не умрешь? Обязательно умрешь.
  Мужичок на полу закончил разукрашивать дощатый пол таинственными символами и поднялся с колен, отряхивая полы рясы. Те двое, у стола, закончили давно и теперь тихо спорили с какого инструмента начать в первую очередь. Предполагалось, что я сильный демон, раз вселился в самого правителя, а значит можно попытаться выбить меня одним ударом, то есть вырвать щипцами язык. На том и порешили.
  Меня такой поворот дела не устраивал. Язык королю мог еще пригодиться. Как и остальные части тела тоже. Однако что делать? Я повертел шеей, но кроме двух исполинов по бокам и их мечей ничего не увидел. Дверь подпирал Козалес, одно единственное окно было заколочено крест накрест досками изнутри. Оставалось надеяться, что сильной боли умершее тело уже не почувствует.
  -Как ты меня нашел? - спросил я, провожая глазами мужичка из темноты, величаво шествующего в сторону стола с рабочим инструментом.
  -Все очень просто. Исчезновение обнаружили сразу после ужина, а когда мои люди отыскали госпожу Сильвию, все стало ясно. К тому же все в замке прекрасно осведомлены, куда любил наведываться король в поисках молоденьких мальчиков. Мне оставалось приехать на Светлую Площадь и обойти все трактиры. Этот трактирщик опознал твой портрет почти сразу и указал, в каком номере ты находишься.
  -Предатель, - выдохнул я.
  -Умный человек. Он заботится, прежде всего, о самом себе и о толщине своего кошелька. Вы готовы?
  -Готовы, - сказал один из мужичков тоном, который предполагает небольшую увеселительную прогулку по самым живописным уголкам Твердья.
  -Под пытками открывается душа человека, всяк живущего на тверди, и боль распахивает двери, изгоняет Диавола и очищает, - ввернул мужичок с книгой умную цитатку.
  -Вот я до тебя доберусь, тогда узнаешь, что боль распахивает и насколько широко! - пообещал я.
  Двое мужичков подхватили щипцы разных размеров и направились ко мне. Времени для холодной испарины на лбу уже не было. Я поймал жадный взгляд Козалеса и заорал во всю мощь легких самым страшным голосом, на который был способен:
  -А ну стойте, ишачьи предки, раздери вас кабан! Как смеет вы, корявые сучки на древе жизни, распоряжаться бренной душой самого могущественного демона во вселенной?!! Положь щипцы, пиявка!
  Мужички приостановились, но лишь на секунду.
  -Стойте! - снова заорал я дурным голосом, - именем демона Степана, завладевшего сиим грешным телом заклинаю! Проси чего хочешь!
  -Владеть Твердьем вечно и безраздельно! - скороговоркой выпалил Козалес наверняка заготовленную фразу.
  -Не в моих силах, - подумав, признался я, - а еще чего не пожелаешь?
  На меньшее главный советник был не согласен.
  Я попытался было нагнать страху протяжными воплями, но один из мужичков ловко примял руками мои виски, а второй попытался разжать челюсти. Не тут-то было! Я сцепил зубы с такой силой, что скулы затрещали!
  И тут произошло неожиданное! Тот, который сжимал мою голову, попытался откинуть ее назад, чтобы второму было удобнее заниматься моими челюстями (вероятно, мне хотели попросту вышибить зубы), гольфик, перетягивающий шею, не выдержал и лопнул!!
  Козалесу выпала редкая возможность разглядеть плоды своих трудов в мельчайших подробностях!
  Голова не замедлила опрокинуться назад. Я разглядел потрескавшиеся от сырости стены, влажные подтеки и паутину.
  -Мать вашу! Ну, разве можно так! Вконец человека угробите! - заорал я, болтая головой из стороны в сторону, - а ну поставьте на место!!
  Понятное дело, слушаться меня никто не подумал. Что-то глухо опрокинулось на пол. Кто-то завизжал. Я увидел шарахнувшуюся в сторону монолитную фигуру стража.
  -Изыди, бес из тела бренного ибо заклинаю тя я! - дрожащим голосом заверещал тот, который с книгой.
  Как бы не так! Исходить я не собирался! Мало того! Я задрал руки к зубам и быстро распутал узелки. После чего поставил голову на место и вскочил с кровати.
  Картину, представшую пред моими изумленными очами, можно было бы назвать так: "Изгоняющие дьявола после встречи с дьяволом" или "Увидевшие живого мертвеца в маленькой комнатке". Зрелище было еще то! Мужички со щипцами валялись на полу в неестественных позах. Мужичок с книгой забился в тень, перебирал листы и что-то попискивал дрожащим голоском. Монолитные стражи, сохраняя мертвое молчание, ломились сквозь доски в окно. И только Козалес гремучей змеей проскользнул между всей этой неразберихой в мою сторону, поднимая над головой меч.
  -Расщеплю на атомы! - закричал я первое, что пришло в голову.
  Это подействовало. Последний миг Козалес успел свернуть в сторону, и меч тяжело, с хрустом, вошел в спинку кровати.
  -А еще телепортирую куда-нибудь, будешь знать, - добавил я, более спокойным тоном, - тебе обязательно меня убивать?
  Козалес предпринял несколько судорожных попыток извлечь меч, но тот крепко засел. Тогда первый советник опустился на краешек кровати, около меня, свесил руки между колен и опустил голову:
  -Чего хочешь, бес, говори прямо.
  -Тебе никто не говорил, что ты больной человек, Козалес? - спросил я, - страдаешь максимализмом и шизофренией в одном лице. Почему, если не убить, так подчиниться? Мы не может поговорить на равных, а?
  -Человеческая душа смертна, а ты нет, - сказал Козалес, - значит, я изначально слабее тебя.
  -Нехило загнул. А если так - бес, есть низменное существо, когда человек возвышен над всеми, живущими бездуховно?
  -Откровения от Азалии В Белом, - прошелестел страницами мужичок в тени, - почти дословно.
  -Стараюсь, - я потупил взор, - в общем, Козалес, давай договоримся. Мне вовсе не нужен престол, мне нужен Замок Ожившего Чародейства. Если ты поможешь мне проникнуть в него, я обещаю покинуть тело Фердинанда, и забрать его душу, а вам оставить только мертвое тело. Идет?
  -Это невозможно, - покачал головой Козалес, - Замок Ожившего Чародейства неприступен. Принцесса ни за что не впустит меня с солдатами, а уж тем более, правящего государя. У нее с правителями вечная размолвка.
  -Даже так, - хмыкнул я, - тогда, отпусти меня, и я пойду в Замок один. А вы с моей любимой женушкой выждите пару дней, и объявите о моей пропаже без вести...
  Кажется, я не учел всей хитрости главного советника. Он сидел слишком близко от меня, а его торчащий в спинке кровати меч вселил в меня уверенность. А зря. Козалес неожиданно прыгнул в мою сторону, сверкнув зажатым в кулаке ножом, и полоснул меня по незащищенному горлу. Голова моя откинулась назад (чего он, наверное, и добивался), и я утратил возможность видеть происходящее. Сильные руки вновь стянули мои запястья веревками, а потом, заодно, и ноги. Мягкая повязка легла на мои глаза, и мир вокруг потемнел вновь.
  20.
  -Я сразу понял, что ты не бес, - голос Козалеса доносился откуда-то с боку, - бесы обычно не разговаривают с людьми. Он их уничтожают при первом же удобном случае. Кто бы ты ни был, но твоих сил достаточно лишь для того, что бы оживить тело Фердинанда, который на самом деле мертв с той самой ночи, когда я перерезал ему горло...
  Хоть голову поставили на место, и на том спасибо. Правда, ни одной конечностью я теперь пошевелить не мог. Меня перемотали плотнее, чем мешок картошки.
  -Признаюсь честно, я хотел убить тебя прямо здесь, неважно каким способом, изгоняя тебя или просто, расчленив на кусочки, - распинался Козалес, - но потом я решил вернуться к первоначальному плану. Действительно, сказал я себе, ты же гениальный человек, Козалес! Люди Аппела чтят тебя, верят тебе и пойдут за тобой. Так зачем же пятнать свою репутацию убийством прежнего государя? Это может сделать и дракон!
  -Драконьи бега завтра, - вспомнил я недавно подслушанный разговор Козалеса с Охфелией, - ты хочешь скормить меня дракону!
  -Догадался! - захохотал Козалес, - обычно процедура Драконьих Бегов происходит следующим образом: король, в сопровождении роты охраны, первого советника и Драконьего Слуги, выдвигается за город, к Аппелийскому Своду, где скрывается дракон. Вся процессия доходит до леса, где на какой-нибудь поляне устраивает пикник. В это же время Драконий Слуга идет к Своду, где отдается в жертву дракону, дабы усладить его и заставить выйди в город.
  -А в городе он сожжет один из районов, - закончил я, - ничего нового ты мне не сказал. Придумай что-нибудь оригинальное.
  -Оригинальность заключается в том, что в роли Драконьего Слуги на этот раз выступишь ты, - сказал Козалес.
  -То есть я пойду к дракону?
  -Вот именно. И принесешь себя в жертву, дабы Драконьи Бега состоялись.
  -Погоди. А если я не захочу приносить себя в жертву?
  -Уважаемый бес, вы же умное существо, должны понимать, что вся эта церемония чистой воды показуха. Народ любит подобные шалости! На самом деле Драконьего Слугу не спрашивают. Пара охранников ведет его до Свода, заводят в пещеру и закрывают ее камнем. Слуге камень не откинуть, а дракону он не преграда. Внутри пещеры как раз дракон и находиться, который ест Слугу, а потом вылетает в город, чтобы отдать дань уважения за аппетитный завтрак.
  -Странный какой-то дракон, - удивился я, - а что ему мешает съесть всех людей разом, а не ждать круглый год ради одного единственного Слуги?
  -Колдовские чары. Я не разбираюсь в тонкостях чародейства, но у дракона с королями какой-то древний договор, по которому процедура Драконьих Бегов должна проходить именно так, а не иначе.
  -Очень умно, - сказал я и замолчал.
  Козалес больше не выражал желания поделиться своими сокровенными мечтами, что дало мне возможность хорошенько все обдумать.
  Выхода из сложившейся ситуации я не видел. Вернее, он был, поскольку, как говаривал барон Мюнхгаузен, безвыходных положений не бывает, но довольно мрачный и неприятный. Мне надлежало быть съеденным драконом. В этом случае, я бы возвратился в Питекантр, к Ксеину и застывшему миру, чтобы начать все вновь. Может, мне повезет, и я вселюсь не в тело короля, а в кого попроще? Впрочем, рано опускать руки (пусть и крепко связанные), не зря же я мучился почти месяц, чтобы выбраться из замка? Между прочим половина пути проделана. Осталось обвести Козалеса за нос и пробраться в Замок Ожившего Чародейства!!
  Колечко на пальце едва слышно зудело, призывая, чтобы я немедленно отправился в путь за его собратом по восьмитрафу. Интересно, а если я поверну кольцо другим ребрышком, оно ведь перенесет меня в другое время?! Постойте, но тогда я вовек не найду это время, где находиться второе кольцо...
  Думай, Степаныч, думай!!
  За размышлениями я встретил рассвет. Сквозь темную ткань на глазах едва-едва пробились рассеянные блики света, но это, без сомнения, было солнце, а не свечи.
  Приглушенные храпы сменились сопением и шлепаньем губами. Мои пленители просыпались один за другим и готовились к Драконьим Бегам. Я полагаю, что не спали одни монолитные стражи, потому что время от времени ощущал их горячее дыхание у себя на шее, и потные пальцы, поправляющие узелки веревок и повязок.
  -В общем так, уважаемый бес, - сказал Козалес, позевывая, - сейчас мы с тобой поедем на площадь, откуда начинается выдвижение к Аппелийскому Своду. Там я сниму повязку с твоих глаз и развяжу. Не совершай никаких резких движений и компрометирующий речей, тогда, быть может, ты избежишь смерти от драконьих зубов. Понятно?
  -Тогда меня заколют и разрубят на кусочки, а потом закопают где-нибудь в лесу? Что ж, перспектива лучше, жизнерадостнее, я бы даже сказал.
  -Не заставляй меня нервничать, - предупредил Козалес, склонившись к моему уху. Клянусь, я ощутил его слюнявую губу у себя на скуле, и меня едва не стошнило вчерашним ужином! Ну и гадость!
  Меня подхватили за руки и за ноги и потащили куда-то, непонятно куда. Затем была долгая тряска по ухабам и камням в карете, а потом Козалес действительно освободил меня от веревок и повязок.
  Оказалось, что мы выехали на большую площадь близ замка. Я видел ее из окон, но раньше она была совершенно пуста, а сейчас оказалась забита народом, как банка зеленым горошком. Люди висели на столбах, высовывались из окон ближайших домой, восседали на плечах сотоварищей, в общем, вели себя активно и жизнерадостно, ну, совсем как молодежь на рок-фестивалях. Не хватало только поднятых к небу зажигалок и, собственно, рок музыки. Вместо нее я легко расслышал каркающий голос милой жены.
  -...и в этот чудесный день мы собрались с вами для того, чтобы в очередной раз насладиться великолепнейшим зрелищем! - вещала с деревянной трибуны Охфелия, - Драконьи Бега - это наша национальная гордость, наша слава, наше достояние!..
  Выжигать каждый год целый район - ничего себе достояние. В гробу я видал такую славу!
  Меня вытолкнули из кареты прямо на бархатную ковровую дорожку. Следом выскочил Козалес, успевшим каким-то невероятным образом надеть парадный костюм, и крепко ухватил меня за локоть.
  -Идем к трибуне, - прошептал он, одновременно раскланиваясь визжащей от восторга толпе.
  Я зашагал вперед, попутно пожимая протянутые руки, изображал пальцами всевозможные "О,кей" и "Виктория".
  -Улыбайся! - цедил одними губами Козалес, но я показывал окружающим язык, корчил гримасы и вилял задом, как самый настоящий "голубой". В общем, впечатление производил отвратное.
  На трибуне жирной свинообразной тушкой ждала меня моя единственная возлюбленная, моя отрада и моя гордость!.. Язык сломаешь, тьфу. Охфелия протянула в мою сторону руки и заключила в крепкие объятия. Моя голова оказалась промеж ее обширных грудей, я почувствовал резкий запах пота и каких-то душистых трав. Наверное, женушка намазалась специально для меня. Чтоб я тут на месте и издох.
  -Ты не изгнал из него беса? - раздался над моей головой голос Охфелии.
  -Он не изгоняется, - свистящим шепотом ответил Козалес.
  -Не изгоняюсь я, - добавил я, освобождаясь от железобетонных объятий. С высоты трибуны народ казался разноцветными муравьями, дружно скандирующими "Виват король!" и "Даешь Бега!". Пользуясь случаем, я ожесточенно замахал обеими руками и выкрикнул ряд непристойных шуток в адрес королевы и главного советника. Народ, как и любой уважающий себя житель различных государств, принял шутки на "ура" и потребовал еще. Я уже было собрался откинуть несколько дерзких словечек, но руки Козалеса ловко оттащили меня от трибуны, а тушка Охфелии плотно закупорила пространство впереди.
  -В столь знаменательный день, мы рады, что в столице Лепетии столько людей жаждут насладиться незабываемым зрелищем, Драконьими бегами! - говорила Охфелия, - король Фердинанд Шестой выразил желание лично проконтролировать сегодняшнюю церемонию...
  -Вам не жалко сжигать каждый год такое количество людей? - осведомился я.
  -Это государю было не жалко, а мне лично жалко, - отозвался Козалес, - но таковы законы, что поделать.
  К Охфелии, оттеснив меня острым локотком, засеменил худой женоподобный дяденька с длинным носом и осанкой пингвина в период оплодотворения.
  -Госуда`ыня. Надобно зачитать! На`од п`осит, - пролепетал он, протягивая Охфелии свернутые в трубочку листы.
  -Что это? - поморщилась Охфелия, умудрившись при этом лучезарно улыбнуться народу.
  -Ода о д`аконе, как вы п`осили! Только что дописал! Совсем свежая!!
  Охфелия недоверчиво повертела в руках сверток, раскрыла его и зашевелила пухлыми губами:
  -"Ода о драконе, летящем в небесах, а также о государстве Лепетия, славящемся вовеки веков". Мудрено что-то.
  -Ста`ался, - потупил взор женоподобный дяденька.
  -Ладно. Будем читать. О! Народ Лепетии! Сегодняшней ночью, в преддверии столь знаменательной даты я не спала всю ночь! Я думала! Думала, чем порадовать любимый народ! И я написала несколько строк, восхваляющих нас и нашу достопримечательность!!
  Народ в восторге взвыл. Охфелия откашлялась и начала читать:
  
  Средь густых лесов зеленых
  Солнца луч скользит неслышно,
  Огибает океаны,
  Ускользая от рассвета.
  
  Белые пески пустыни,
  Впрочем, тоже огибает,
  Потому что ищет горы -
  Совершенство мирозданья.
  
  Горы, что вспоров гребенкой
  Бархатные земли Твердья,
  Прячут от людского глаза
  Снежные свои вершины...
  
  И дальше в том же духе. Я дослушал до того момента, как солнца луч заглянул в темные своды драконьей пещеры, потом огляделся и заметил, что на трибуне нет ни одного моего верноподданного гвардейца. Костюмы солдат были темно-синими с вертикальными белыми ленточками вдоль рук. Козалес вновь крепко ухватил меня за локоть и потащил вниз с трибуны.
  Там, расчистив пространство от людей, стояла карета. Кучер услужливо открыл двери, и мы с главным советником залезли внутрь.
  -И куда теперь? - как можно спокойнее спросил я, хотя, вы понимаете, какая буря бушевала сейчас внутри меня. Я по-прежнему не находил решения, а быть съеденным драконом отчего-то не хотелось.
  -Ясно куда, к Аппелийскому Своду. Там нас ждет церемонемейстер и несколько верных делу королевы слуг, которые и проведут тебя к драконьему логову. Не возражаешь?
  -Возражаю.
  -А тебя никто не спрашивает, - и довольный своей шуткой, Козалес громко захохотал.
  Захлопнулись двери, отрезая нас от шума толпы и пылких речей Охфелии: "...хочу выразить глубокое удовлетворение...", и карета мелко затряслась по дороге.
  -У меня есть право на последнее желание? - спросил я, отодвигая занавески. За окном проносились сияющие радостью и предвкушением праздника лица.
  -Никогда о таком не слышал.
  -Там, откуда я прибыл, человеку перед казнью позволяют изъявить свою последнюю волю и, по возможности, ее выполняют.
  -Существует большая разница между казнью и смертью от несчастного случая, - заметил Козалес, - не забывай, что тебя съедят. Народу так и будет сказано, между прочим. А твое имя высекут в зале Памяти, как невинноубиенного. Король ведь не успел сложить свои полномочия перед смертью.
  -Ты заметно поднял мое настроение, - буркнул я.
  Похоже, мы выехали за город. Домики стали редеть, а затем исчезли совсем. Потянулись обширные поля, вдалеке выросла зеленая гребенка леса.
  -Допустим, у тебя бы была возможность загадать желание, чтобы ты попросил? - спросил Козалес неожиданно.
  -Чтобы меня свозили в Замок Ожившего Чародейства.
  -Что ты все заладил? Принцесса тебе что-то должна? Или она твоя родственница? Я всегда подозревал, что она замешана с бесами. Да и замок ее этот... Зачем тебе в замок?
  -Ты же не отвезешь меня туда, верно? Тогда к чему разговоры?
  -И все же! - похоже, Козалес начинал вскипать. Мне приходилось встречать подобных людей. Они привыкли чувствовать свое превосходство во всем и терпеть не могут, когда знают, что хоть в какой-то мелочи их обводят вокруг пальца. Может, попытаться этим воспользоваться?
  -Какая разница? - как можно спокойнее отозвался я.
  -Нет, бес, я хочу знать! - Козалес резко подался в мою сторону, выхватывая клинок, и приставил тонкое лезвие к моему перебинтованному гольфиком горлу, - говори немедленно, или я прирежу тебя еще до того, как мы приедем к дракону.
  -Ты не сможешь, - прохрипел я.
  -Смогу. Дракон, конечно, расстроится, и, возможно, спалит большую часть королевства, но я готов пожертвовать ради правды.
  Я часто задышал, захрипел и уцепился скрюченными пальцами за рукав Козалеса:
  -Мне плохо. Меня и так укачивает... а тут ты со своим ножиком... скорее, убери его... или меня сейчас стошнит...
  Козалес в испуге отпрянул от меня, видимо, ожидая, что я сейчас действительно открою ему секреты своего желудка. Вместо этого я подался вперед, уткнув ноги в колени, и захрипел еще сильнее:
  -Воздуха! Скорее! Иначе я сейчас задохнусь...
  Можно было с легкостью отобрать у Козалеса нож и попытаться выпрыгнуть из кареты, но я решил не делать этого сейчас. Главный советник растерялся от моей неожиданной реакции и совершил поступок, какой обычно совершают люди в подобной ситуации.
  -Останови карету! - заорал он кучеру.
  Когда тот выполнил приказ, Козалес подхватил меня за руки и вытащил на свежий воздух. Я в изнеможении упал в зеленую траву у обочины и захрипел, пытаясь вызвать рвоту. Не получилось. Ну и так сойдет. Краем глаза я осмотрел местность и понял, что остановились мы весьма удачно. Метрах в трех от меня начиналась кромка леса. Если воспользоваться неосторожностью Козалеса, который считает что мне плохо...
  -Спасибо... уже лучше, - произнес я едва слышным шепотом.
  -Что-что?
  -Меня всегда укачивает в каретах, а тут еще ты со своим ножом, надавил мне на что-то в шее, вообще дурно стало, - зашептал я наислабейшим голоском без двух минут умирающего человека.
  Козалеса проняло. Он присел передо мной на корточки и заглянул в мои мутные от страданий глаза.
  -Встать сможешь?
  -Еще минутку, - прошептал я, - дай насладиться свежим воздухом перед смертью...
  -Тебе еще от Свода к логову почти полчаса пешком топать, - заметил Козалес.
  -А до Свода далеко?
  -С километр, - прикинул Козалес, - если хочешь, можем дойти пешком.
  -В ногах слабость, - пожаловался я, ложась на травку бочком и незаметно нащупывая в голенище сапога нож.
  Конечно, меня обыскали еще в трактире, и нашли меч за поясом. Сапоги, между прочим, тоже снимали, но не зря же вместе с внуками ходил в кинотеатры на американские боевики! До чего наивные в Твердье люди! Они даже не знают кто такой Сильвестр Сталлоне! В общем, ножик был спрятан в подкладке сапога, на подошве, и уже в карете я тихо вытащил его в бок. Теперь оставалось взять в руки...
  Когда Козалес наклонился ближе, я выхватил нож и что есть силы полоснул воздух, целясь в лицо главного советника. Но реакция Козалеса была отличной. Он отпрянул, кувыркнувшись через голову, и вскочил на ноги. Я же все еще стоял на корточках.
  -Мне следовало догадаться о твоей коварной игре! - заорал Козалес, багровея от ярости, - все же я прирежу тебя прямо тут!..
  И в этот момент грянули оглушительные выстрелы. Лицо Козалеса с небывалой стремительностью приобрело оттенки пропавшего месяц назад мяса. Меч упал в траву... Кажется, главный советник государства умер, не успев сообразить, что произошло. Секунда - и он рухнул на живот, раскинув руки.
  За его спиной, сдувая струящийся из ствола пистолета дымок, стояла Парабел и улыбалась.
  21.
  -Доча! Дочь! Как я счастлив! - искренне закричал я, делая попытки встать на дрожащих ногах. Свист пули до сих пор звучал в моих ушах, а ее горячее дыхание обожгло висок. Кажется, в первый раз Парабел промахнулась. Совсем чуть-чуть.
  -Как ты здесь оказалась?
  -Долгая история, садись... папаша, - Парабел вильнула стволом в сторону кареты, около которой стоял кучер, терзающий губами сорванную травинку.
  -Что еще за папаша? - поинтересовался я.
  -А что еще за доча? - Парабел скосила глаза, - думаешь, я ничего не знаю? Ты прокололся еще на чердаке. Фердинанд никогда бы не забыл имени моей матери, настолько сильно он ее любил. Даже если бы, как ты сказал, тут помнил, а тут нет.
  Понятно. Вся моя конспирация псу под хвост. Не получиться из тебя, Степаныч, контрразведчика, как ни старайся. Даже родную дочь обхитрить не мог. Хотя, наверное, дочь-то как раз труднее всего, она же сердцем должна чувствовать...
  -Хорошо, я не Фердинанд, - сдался я, - тогда для чего ты спасла меня от... бывшего первого советника?
  -Козалес был отменной сволочью, - смакуя слова, как спелую ягодку, сказала Парабел, - он хотел убить тебя ради достижения своей цели. А я пораскинула мозгами, и решила, что такую возможность упускать нельзя. Ты, как никак, демон, заключенный в телесной оболочке. Уж не знаю, для чего ты хочешь попасть в Замок Ожившего Чародейства, но мне кажется, затем, чтобы освободиться от сдерживающих тебя каких-нибудь чар.
  В самую точку! Догадливая девчушка, ничего не скажешь. Тем не менее, я очень надеялся, что внешне оставался непробиваем.
  -Так почему бы мне не использовать возможности демона на благо государства? - задалась вопросом Парабел и сама же на него и ответила, - в общем, демон, садись в карету, поедем к дракону.
  -Да не демон я... постой, к кому поедем? К дракону?!
  -И не вздумай применять свои штучки, огонь, там, из глаз и все такое, - предупредила Парабел, - я, если хочешь знать, первым выстрелом специально промахнулась, чтобы ты не дернулся от страха. К тому же я придворный маг. Ясно?
  Я сглотнул.
  -А к дракону-то зачем? Козалес тоже меня к дракону вел, а ты его взяла и пристрелила.
  -Козалес вел тебя на смерть, а я веду на подвиг! Ты убьешь дракона и избавишь население Аппела от многовековой кровавой забавы!
  -А! Дракон спалил твою семью или кого-то из близких родственников, и ты решила отомстить, - догадался я.
  -Нет. С чего ты взял? Просто мне обидно за город. Его районы восстанавливают целый год, а потом прилетает дракон и все рушит. Идиотская игра, в самом деле...
  -Хочу тебя огорчить... - начал было я, но ствол пистолета бескомпромиссно указал в сторону кареты.
  -Кучер, стало быть, твой человек?
  -Триста золотых кого угодно сделают моим человеком, - заметила Парабел.
  И откуда такие деньги у бедной молоденькой девушки? Мы уселись в карету, оставив мертвого Козалеса разглядывать морщинистое от облаков небо, и помчались к дракону. Путь пролегал не по дороге, в конце которой нас, само собой, ждали, а сквозь лес, по каким-то неведомо зачем проложенным дорогам. Лошади то и дело порывались сбиться с пути, но кучер профессионально направлял их в нужную сторону, и вскоре мы выехали из леса к подножию гор.
  -Пещера дракона с той стороны, - неопределенно махнула рукой Парабел, - церемонемейстер пока ни о чем не догадывается, поэтому у нас есть время обогнуть гору и убить дракона, пока туда не заявятся стражи Охфелии.
  -Убить дракона, - нервно захихикал я, - как? Голыми руками? Придушить его что ли?
  -У тебя должна быть особая демоническая сила, - заметила Парабел, - я в книгах читала!
  -Не демон я. Обычный человек, как и ты, разве что чуть-чуть мертвый.
  -Это чуть-чуть? - Парабел ткнула пальцем в бардовый разрез от уха до уха, выглядывающий из-под гольфика, - ты мертв, как моя прабабка, которой через пару дней стукнуло бы сто шестьдесят два года.
  -Вот именно. Я мертвый человек, вселившийся в тело короля Фердинанда, и мне нужно срочно попасть в Замок Ожившего Чародейства!
  -Да ну? В общем, так, мертвяк, пошли, я провожу тебя к пещере, а там будешь разбираться с драконом сам. Если хочешь, чтобы он тебя не съел, значит убьешь.
  Железная логика. Доводом служил пистолет и безжалостный взгляд. Что мне оставалось делать?
  -Ну, хоть меч какой-нибудь дай, - вяло попросил я, уже по дороге к пещере.
  Парабел протянула мне небольшой клинок, выуженный из-за пояса.
  -Если одолеешь дракона, так и быть отведу тебя к принцессе, - сказала она на прощание и скрылась за огромными валунами неподалеку.
  Погода стремительно портилась. Облака бежали над пиками гор, ветер гонял птиц, где-то над нашими головами заунывно подвывало и грохотало. Настроение у меня было подстать погоде. Тоже какое-то мрачноватое. Не каждый день попадаешь в лапы к сумасшедшему первому советнику, а затем к фанатичной совершательнице подвигов.
  Вокруг не было ни единой травинки, одни только камни. Вход же, наоборот, порядком зарос лопухами. Даже пыталось расти сквозь камешки какое-то кривое деревце с разлапистыми ветками.
  Я переминался с ноги на ногу, размышляя над своей дальнейшей судьбой. А не свалить ли мне сейчас, подобру-поздорову, куда-нибудь, а там в лес, и еще дальше? Я робко оглянулся. Из-за валунов показалась Парабел и молча пригрозила кулаком. Я в ответ отмахнулся, и сделал первые шаги к пещере.
  Ну, где этот пресловутый дракон? Спалил бы уже и дело с концом...
  Воздух вокруг стал заметно плотнее, даже темнее что ли?.. Я сделал еще один шаг и вдруг понял, что в прямом смысле завяз в воздухе, не в силах идти дальше. Или это у меня сердечный приступ неживого сердца?! А это что там впереди? О, господи!!
  Воздух вокруг неожиданно пришел в движение, замерцал, зашевелился, пошел волнами... я почувствовал, как что-то окутывает меня, потом отступает, и вдруг прямо перед пещерой вырос полупрозрачный силуэт... дракона!!
  Господи, да это действительно был дракон!! Не настоящий, не такой, каких я привык представлять, читая книжки фентези, а... слов нет... прежде всего, он был прозрачным. Сквозь дракона я видел черный овал пещеры, деревце и дрожащие от возбуждения листья лопухов. Но вместе с тем, он был плотным и даже имел какой-то свой призрачный цвет, похожий на рассеянные лучи солнца, проходящие сквозь толщу воды. Я видел каждую чешуйку у него на груди, каждый клык, выпирающий из пасти, каждый коготь на лапе...
  Дракон раскидал в стороны широкие перепончатые крылья, оттолкнув меня назад волнами обжи-гающе-горячего воздуха, склонился ко мне, распахнул пасть и... В какой-то миг я разглядел блики солнца в его мутном глазе и подумал, что, наверное, такого же цвета будет и пламя, вырывающееся из его пасти. Пламя, бардово-желтое, которое спалит меня к чертовой бабушке, и костей не оставит...
  -Вы пришли, да? - немного писклявый голос, как будто, исходил от дракона, только пастью он не шевелил. Просто смотрел на меня и шумно махал крыльями, - я писал письма, просил, умолял, чтобы вы оставили меня в покое, хотя бы в том году, а вы заявились снова! Когда же это кончиться, хотел бы я знать?!
  Я открыл и закрыл рот. Поморгал, размял затекшие в одно мгновение ноги.
  -Вы...э-э-э... вы дракон?
  -Нет слов, как я возмущен, - продолжал дракон. Теперь я разглядел едва видимые колебание его пасти. Наверное, разговаривать эдакой костедробилкой без губ довольно тяжело, но дракон явно долго упражнялся.
  -Возмущены...э-э-э... чем?
  -Вашей дурацкой игрой! - сказал дракон, - двести лет - подумать страшно, как долго - двести лет я нахожусь здесь, и каждый год я вынужден лететь в этот бедный городок и сжигать целый район! А еще надо смотреть, чтобы людей ненароком не спалить, а живности всякой сколько, а?.. Стойте здесь. Я сейчас.
  Вильнув хвостом, дракон исчез в недрах пещеры. Я оглянулся через плечо. Из-за камней выглядывала Парабел и вопросительно морщила прелестный носик. Повторная волна горячего воздуха известила меня о том, что дракон вернулся. В когтистой лапе он сжимал твердый свиток, перемотанный веревками, размером с карету, на которой мы прикатили сюда.
  -Вот. Это рапорт о моей отставке. Надоело, понимаете? Слушайте меня, король. Сегодня я отказываюсь лететь в город! И пусть чары разорвут меня на куски, и я никогда не попаду обратно в Питекантр, но жечь дома я больше не намерен!
  -Питекантр? Вы сказали Питекантр?! Город мертвых, верно?
  Драконья голова, занимающая почти все пространство передо мной, отодвинулась чуть назад, и я увидел удивленно вздыбленную бровь.
  -А ты откуда знаешь, король? Местные легенды, да?
  -Я не король! - захлебываясь от нахлынувшего восторга, заорал я, - я тоже из Питекантра, я мертвый человек, понимаете? В теле короля!
  -Как такое возможно, - с сомнением произнес дракон, - когда переселяешься в новое тело, старое сознание стирается навечно.
  -А я и не переселялся. Я незаконным путем вошел, дела у меня остались на земле.
  Дракон все еще сомневался.
  -Я из Земных Юдолей, - добавил я.
  -Ага. - Сказал дракон, - стало быть, почти призрак.
  -Вот именно! А вы, извините, тоже призрак?
  Дракон тяжко вздохнул, и вдруг рухнул передо мной, подняв облака пыли. Так обычно падают не вышедшие из штопора самолеты - стремительно и безжалостно. Прозрачный хвост, делая в воздухе витиеватые движения, замаячил где-то на горизонте. Крылья приклеились к бокам огромнейшего тела. Дракон положил морду на передние лапы.
  -Ну, присаживайся, что ли. За столько-то лет первый настоящий мертвец, а у меня ни жареного кабанчика, ни бочки-другой крепкого эля. Жрать вообще будешь что-нибудь?
  -Я не ем.
  -И я не ем. Я же призрак. Просто из гостеприимства спросил, положено так. Тебя как зовут?
  -Степан.
  -Вечно у вас Земных Юдолях имена какие-то заковыристые. Меня вот, к примеру, просто Акопычем звать. Типичное драконье имя.
  -Степан тоже типичное, людское, - оскорбился я за человечество, - а драконов вообще никак не звать. Их рыцари просто приходили и убивали. Я, между прочим, тебя тоже убивать шел. А ты, оказывается, призрак.
  -Да, не повезло, - посочувствовал дракон, - а какими судьбами к нам, в Аппел?
  -Ты не поверишь, - сказал я, - поддался на уговоры одного мертвого мага и влип в историю. Теперь пытаюсь найти выход и вернуться обратно в город мертвых.
  -Так в чем вопрос? Давай я тебя зажарю, ты обратно и улетишь, - оживился дракон, - делов-то на две минуты!
  -Было бы все так легко, - вздохнул я.
  -Понимаю. Любимая девушка, душа никак не успокоится. Спасаешь ее от злых корыстолюбивцев, да?
  -Корысто... кого? Нет, не в этом дело. Просто рано мне еще умирать. Надо сначала кое-что найти... А ты как здесь очутился? - в свою очередь спросил я, - про корабли-призраки я, вроде, слышал, а про драконов-призраков, что-то ни разу.
  -А никто и не слышал. Драконов-призраков в природе не существует. Не положено нам, по статусу, на землю в бесплотной оболочке появляться и людей пугать.
  -А ты тогда кто?
  -Ошибка в регистрации, - вздохнул дракон, разогнав пыль перед своим носом, - дело было так. Пятьсот лет назад истек мой срок пребывания на Тверди, и я улетел в горы Забвения, где и умер, как и все пожилые драконы. Попал в Питекантр, в наши Крылатые Чешуйчатые, там гнездышком уютным обзавелся, женой, детишками. Так и прожил триста лет, а потом пришла повестка, дескать, подошла моя очередь вселяться в новое драконье тело, согласно закона "Об уравновешивании жизни-смерти душ в Питекантре" статья двести двадцать вторая, пункт "А". Как сейчас помню. Полагалось мне прибыть на сборочный пункт такого числа, во столько-то. Ну, я с женой попрощался, поцеловал детишек, и был таков. На призывном пункте мне объяснили, куда я попаду, попросили заполнить завещание, поскольку сознание мое должно было исчезнуть в небытие, слившись с новорожденным сознанием живого дракона, и отправили меня по Реке Времени в Твердь, к новому телу. И вот тут произошел казус. В РАЙотдел набрали новых писцов, и один из них ошибся, вписав мое имя в какой-то бланк, где мне быть не положено. Как оказалось, в то время, куда меня отправили, драконов вообще уже не было, они все вымерли, а вселиться я, по бумагам, должен был в тело умершего накануне конюха. И что ты думаешь? Вселился! С трудом втиснулся, но все ж... Сознание, естественно, никто у меня не стирал, поскольку нового сознания тут и в по-мине не было. Зато переполох поднялся страшный! Представляешь - конюха хоронить несут, а он сел в гробу и смотрит на окружающих, понять ничего не может. Понятное дело, я пока сообразил, что к чему, меня суеверный люд перемотал веревками, к кресту деревянному привязал и пастора какого-то из ближайшей церкви вызвал. Демона, значит, изгонять.
  -Да уж, знакомо, - хмыкнул я.
  -Три дня они меня изгоняли! Чего только не делали. Мне беднягу конюха даже жалко стало. Он хоть и мертв, но зачем же так над трупом издеваться? Короче, пастор так ничего сделать и не смог. На четвертый день говорит, что раз демон уходить не хочет, значит надо его сжечь, а прах развеять по ветру, чтобы не возвращался потом.
  -Ну?
  -Ну и сожгли. Только я обратно в Питекантр вернуться не смог. Меня-то, как дракона, списали на триста лет вперед, потому что драконы меньше не живут, а убить их почти никто и не может. Вот и осталась моя призрачная душа на Твердье. Жду, когда срок подойдет, чтобы смыться отсюда обратно к жене и детишкам.
  -Грустная история. Мне действительно жаль, что так получилось. А что за история с заклятием и Драконьими Бегами? Тоже ошибка?
  -А вот тут я сам влип, - вздохнул Акопыч, - она была феей.
  -Кто?
  -Астелия Брудершафт. Маленькая лесная фейри. Сейчас их уже не встретишь, а в те времена фейри были настоящим бедствием для крестьян и виноделов.
  -А я думал, что феи это такие маленькие добрые существа с крылышками...
  -Многие так думали, - со знанием дела вздохнул дракон, - на первый взгляд они оставляют благоприятное впечатление, но зато потом... Фейри, если хочешь знать, теплолюбивые существа. С холодами они перебираются на юг, а в поисках пищи и вина способны опустошать целые деревни и города, вот как. Представляешь себе целый рой голодных фейри, с волшебными палочками и страдающими похмельем? Были годы, когда юг Твердья превращался в пустыню. Ведь фейри очень, очень прожорливые создания.
  -А как же добрые дела и все такое?
  -Подобную чушь придумали алкоголики и прокаженные. Фейри обычно похищали целые обозы с вином, но выпить их полностью были не в состоянии, габариты не позволяли, ну и раздавали от пьяной щедрости, направо и налево. А прокаженных лечили, поскольку терпеть не могли людей, у которых на лице всякие родимые пятна, ветрянка или оспа. Физиология у них такая. - Дракон помолчал, задумчиво поигрывая зажатым в когтях пергаменом, - когда я встретил Астелию Брудершафт, я был молод и мало что знал об истинных целях фейри. Они же животные. Им ничего не было нужно, кроме еды и вина. А я-то, когда сослепу уселся на Астелию и едва не превратил ее в буроватую кашицу, решил, что мне улыбнулась удача. Привел ее в свою пещеру, выхаживал, приносил поесть и выпить, даже палочку ее, волшебную, припрятал до поры до времени, чтобы кто-нибудь любопытный не похитил. А однажды, когда меня не было дома, Астелия Брудершафт нашла свою палочку, вылетела в Аппел и разгромила там целую площадь, в поисках вина. По разбитым бочкам разозленный народ быстро обнаружил возмутительницу спокойствия, и потребовал, чтобы я немедленно избавился от нее. Тут и я сообразил, кто такая Астелия, но было поздно. Она улетела. Но на последок оставила мне подарок в виде заклинания. Дескать, чтобы народ Аппела и дракон были вечно неразлучны. А чтобы люди время от времени вспоминали о фейри, я, подчиняясь чарам, должен был каждый год уничтожать один район города.
  -А если отказаться? - предположил я.
  Дракон пожал плечами.
  -Не знаю я. Не пробовал. Страшно, знаешь ли. А вдруг навечно в Реку Времени?
  -Но сегодня же решился.
  -Сил нет, - сознался дракон, - раз в тридцать-сорок лет приходиться договариваться с новым государем, чтобы они не высылали на меня войска и уводили людей из районов, которые я хочу спалить. Правда, в последнее столетие спокойнее стало. Людская извращенная логика все перевернула, и теперь для них мой полет - это праздник.
  -Не для всех, уверяю тебя.
  И в это время не выдержала моя любимая дочь. В смысле, дочь короля Фердинанда Парабел. Ну, вы поняли...
  -Сколько можно болтать? Убьешь ты его, наконец, или придется все сделать мне?! - из-за валунов показалась придворный маг собственной персоной. Держа на вытянутой руке пистолет, она подошла ближе и остановилась у морды дракона.
  Акопыч равнодушно перевел взгляд на нее, потом на меня:
  -Это что?
  -Одна из жительниц Аппела, - поперхнулся я, - вот она и недовольна твоим поведением.
  -Да я недовольна, - тряхнула головой Парабел, - сколько еще лет ты будешь терроризировать людей Аппела и уничтожать целые районы, нанося вред и разрушение нашему городу?
  Брови дракона удивленно вспорхнули вверх:
  -Эко. На, читай, женщина. Хватит. Насжигал уже за двести лет-то. Надоело. И пусть моя душа провалится хоть в тартарары, я больше с места не двинусь!!
  Огромная лапа швырнула в сторону Парабел пергамен. Девушка отпрыгнула в сторону и осторожно ткнула упавший сверток в бок носком сапога.
  -Это что такое?
  -Мой рапорт об отставке, - буркнул дракон, - читай. Чтоб потом не было разговоров, что я издох или, скажем, струсил и сбежал в соседнее государство. Это добровольное, хорошо обдуманное и запротоколированное заявление. Я НЕ-ХО-ЧУ!
  Пока Парабел распутывала веревки, раскатывала пергамен по камням и читала, дракон вновь повернулся ко мне.
  -Ты действительно надеялся убить меня при помощи своего гнилого клинка? Не смеши мертвого!
  -Честно? Ни капли не надеялся. Парабел решила, что я демон, а раз так, то вполне могу изгнать тебя из Твердья.
  -Парабел, это читака? Да я и сам уйду, не надо меня убивать. Решить бы теперь, что делать. Как-то страшновато сидеть тут, у пещеры, и ждать, когда на меня падет заклятие Астелии Брудершафт. Маленькая пакостница! Сама умерла двести лет назад, а другим теперь мучайся!
  -А знаешь что? Отвези как меня в Замок Ожившего Чародейства! И мне хорошо, и ты без дела сидеть не будешь.
  -Так вот ты зачем сюда пришел, - хмыкнул Акопыч, - я же говорил, что все дело в женщинах!
  -А что значит: "не гнушу кумящиеся"? - спросила Парабел, - тут еще что-то не по Лепетийски...
  -Мне очень надо в Замок, - зашептал я.
  Дракон понимающе закивал.
  -Была у меня одна любовь, еще до жены. Ее звали Шарметка. Динозавр как динозавр. Даже огнем не дышала. Но зато какие изгибы! Какая шейка! Какая поступь! Земля дрожала от ее поступи!.. Замерзла она. Когда метеорит упал, сразу и замерзла. Мы-то, драконы, теплокровные, а они нет...
  -Понимаю тебя, - вздохнул я, - женщины существа непредсказуемые. Одни замерзают, другие капельницы отключают...
  Акопыч непонимающе фыркнул.
  -Это из личного опыта, - поспешил объяснить я, - летим, а?
  -Только ради личной дружбы! - сказал дракон, шумно потягиваясь и распахивая крылья, - залезай на хребет, между гребнем. Смотри не провались!
  -А что такое "перпентум моби..." эй! Постойте! Куда это вы улетает? Я все понимаю, но как же те, кого ты уже спалил, подлый дракон?! - воинственная Парабел соскочила с пергамена и направилась к нам, решительно размахивая пистолетом, - а о тебе, демон, я вообще молчу! Демоны не могут быть добрыми изначально!
  Я даже немного оскорбился, хотя демон из меня действительно никакой.
  -Спалить ее? - одними губами спросил дракон, - левой ноздрей?
  -К чему? Она защищает свой народ. Полетели.
  Я почти забрался ему на спину, кое-как цепляясь за скользкие и податливые чешуйки, как произошло еще одно событие. Точнее, сразу несколько событий, но когда из-за валунов вдруг появилась королевская процессия во главе с Охфелией и церемонемейстером, я стоял к ним задом и все просмотрел. Зато когда забрался на хребет, разглядел присутствующих во всей красе.
  Церемония (человек двадцать, не считая вооруженных гвардейцев) остановилась на почтительном расстоянии. Церемонемейстер, маленький лысый коротыш с подслеповатым прищуром, грозил пальцем Парабел. Охфелия заламывала руки и кричала:
  -Дорогой! Что ты делаешь? На кого ты меня оставляешь? Зачем ты убил бедного Козалеса? Что он тебе сделал?
  От нескончаемого потока вопросов, я немного ошалел, и не сразу сообразил, что ответить.
  -Государь! Дорогуша! Идите к нам! Покутим! - медовым женским голоском позвал церемонемейстер и подслеповато подмигнул. Кажется, Фердинанд просто так времени не терял. Две трети его придворных нестандартной ориентации.
  Тут влез дракон Акопыч:
  -Спалить всех? - спросил он, - обеими ноздрями?
  Услышав, Охфелия крутанула необъятным задом и скрылась за толпой, визгливо выкрикивая:
  -Государь предал нас! Он предал государство! Он настроил дракона против своего народа, и дракон спалит Лепетию! Идите! Идите и убейте дракона и государя! И мага убейте, пока он не превратил вас в жаб!!
  Как ни странно, повизгивающие вопли произвели желаемый результат. И без того перепуганные видом дракона люди, озверели перед страхом смерти, и, обнажив клинки, бросились в нашу сторону.
  -Летим, Акопыч! Скорее! Взлетаем!
  -Разгон нужен, - забубнил дракон, - сейчас. Расчищу взлетную полосу...
  Он развернулся, распахнул пасть и изрыгнул струю пламени, которая расшвыряла нападающих в стороны, как кегли. Теперь путь действительно был свободен. Краем глаза я заметил, что огонь сбил с ног и Парабел, которая лежала без сознания у входа в пещеру. А к ней целенаправленно лез лысый церемонемейстер. Двуручный меч в его руках неоднозначно предсказывал финал разворачивающихся событий. Жалко девчушку. Хорошая она, только больно агрессивная. Дитя своего времени, что поделать...
  -Акопыч, подхвати-ка нашу барышню, нечего ей здесь делать, сможешь?
  -А чего же не смочь? Хоть крылышки разомну. Давно не выполнял подобные трюки!
  И действительно, дракон ловко подхватил Парабел и зажал ее между когтями. Отталкиваясь от земли тремя лапами, он разогнался и воспарил в небо. Взлетая, Акопыч пустил в сторону пещеры еще одну струю огня, склеивая вход оплавленными камнями.
  -Нечего им туда соваться, разглядывать образ жизни холостого дракона, - буркнул Акопыч, - а мне уже, наверное, вернуться не суждено...
  Под пузом дракона промелькнула Охфелия, ошалело бегущая в сторону фамильного замка. Будем наедятся, что бег пойдет на пользу ее тучной фигуре. Из чистых садистских побуждений, переданных мне в наследство отцом, который до самой смерти был действующих работником КГБ, я попытался плюнуть в сторону Охфелии, но мои плевки уносил в неизвестность ветер. Ну и пусть себе бежит. Совсем скоро Охфелия станет полноправным правителем Лепетии. А потом, может быть, найдется еще кто-нибудь, кто решит, что сможет править государством лучше этой жирноватой особы. Так всегда в королевствах, об этом не одна книжка написана.
  22.
  Когда горы остались далеко позади, промелькнул слева замок короля Фердинанда, а впереди показались остроконечные пики Замка Ожившего Чародейства, дракон сказал:
  -Степан, кажется, со мной что-то происходит.
  -Например?
  -Мне кажется, что я таю, - Акопыч покачнулся, огибая очередную воздушную яму, и набрал высоту. Мы скрылись в облаках, - может ли это быть на самом деле или нервы шалят, а?
  Я подумал, и сказал, что может. Дракон - призрак, тем более, нарушивший заклятие фейри. Кто знает, что с ним будет, когда он улетит дальше государства Лепетия?
  -В теле какая-то приятная гибкость образовалась, - говорил дракон, (для этого ему приходилось выгибать длинную шею) - чувствую, что легче становлюсь. Уже почти и крыльями махать не надо, так планирую.
  -А до Замка далеко еще?
  Конечно, Замок был виден невооруженным глазом. Но по земле нам бы до него шагать и шагать.
  -Протяну, сколько смогу. Как почувствую, что таю окончательно, совершу посадку.
  Хорошо бы. А то не очень хотелось падать с такой высоты без парашюта. Да и с парашютом, собственно, тоже.
  Парабел по-прежнему лежала в замке из когтей дракона без сознания.
  Еще через какое-то время я вдруг почувствовал, что постепенно проваливаюсь сквозь дракона. Мои ноги и, извиняюсь, задница, ушли в прозрачное чешуйчатое тело довольно глубоко. Руки погрузились в гребень, а сам дракон уже не казался упругим, скорее - слегка плотным, как если бы вы захотели смять в руке стремительно тающее мороженое.
  -Иду на экстренную посадку! - затрубил дракон во всю мощь своих несуществующих легких, - кажись, заклятие сработало, и я проваливаюсь в тартарары! Растворяюсь, проще говоря! Просьба уцепиться руками как можно крепче, не тошнить и не вопить! А то я жуть как не люблю вопящих людей!!
  Я уцепился руками в ускользающий гребень, и мы резко полетели вниз. Вернее, полетели, это в корне неверное высказывание! Дракон вошел в "штопор", сложив крылья и поджав лапы. Ветер пытался сорвать с меня скальп и наигрывал барабанными перепонками могильные мелодии. Вскоре и гул пропал, потому что уши заложило окончательно. Земля приближалась стремительно и неотвратимо. Я вдруг с особой яркостью ощутил себя кроликом, которого подхватывает орел и швыряет об землю, чтобы потом подобрать бездыханное тельце и съесть. Набрав полную грудь воздуха, я собрался испустить истошный вопль, как вдруг заорал сам дракон:
  -Сбрасываю девушку! Прррррииииииготоооооовиться!
  В каких-то сантиметрах от земли, дракон разжал лапу, выпуская Парабел, и вновь резко взмыл вверх. Теперь меня опрокинуло назад. Я даже не углядел, куда упала девушка, мне стало дурно. Никогда не буду впредь кататься на горках и каруселях! Хватит! На всю жизнь! Вернее, смерть!
  -Я растворяюсь окончательно! - повернув ко мне чешуйчатую морду, сообщил дракон, - ну, бывай. Если попаду в Питекантр, потом обязательно разыщу! Адресок-то хоть оставь.
  -Да я и сам толком не знаю...
  -Ладно, в Земных Юдолях расспрошу. А теперь отпускай руки и падай, пока я низко лечу.
  -Еще чего! - взвизгнул я, - ты в своем уме, Акопыч? Садись давай, на землю!
  -Не могу, скорость не позволяет. Я пока ее сброшу - растворюсь, так что тебе и так и так падать придется. До Замка считанные минуты лету, за час-два дойдешь, понял? Прыгай!
  -Я не хочу умирать еще раз! - заорал я, - садись!
  -Ну, как знаешь, - дракон хмыкнул и вдруг забрыкался, не хуже дикого скакуна. Меня вышвырнуло из прозрачного податливого тела вверх головой. Мир закувыркался и запищал (а, может, запищал я сам), земля приблизилась стремительно, и я грохнулся в траву и покатился.
  -Бывай, Степан, - раздалось над головой, что-то оглушительно хлопнуло и стихло.
  Я упал на спину, раскинул руки и лежал так довольно долгое время, не решаясь открыть глаза. Меня качало даже лежа. Перед глазами мелькал крутящийся мир - где небо, а где земля только бог разберет, - и, честно говоря, хотелось стошнить. Однако не получалось, и это был очень большой минус для мертвого человека. Если бы меня стошнило, то сразу полегчало бы, по опыту известно, поверьте мне... Затем возвратился слух. Тихо шелестела трава где-то недалеко... сверчок затянул свою заунывную трель. Потом сбоку раздались мягкие шаги, кто-то осторожно ткнул меня в бок и женский голос спросил:
  -Ты жив вообще?
  -Парабел... - прошептал я дрожащим голосом, - это ты, да? Как я рад! Не будет ли у тебя водички попить?
  -Чего нет, того нет. Сломал что-нибудь?
  -Кажется, не сломал. - Я открыл глаза. Сотканная из разноцветных клякс картинка перед глазами долго убегала и виляла из стороны в сторону, но потом я все же смог разглядеть взволнованное лицо придворного мага и дочери короля Фердинанда, - а ты как?
  -Неплохо. Если учесть, что я только что свалилась откуда-то с неба. Что произошло? - Парабел присела около меня, - как мы тут очутились? Дракон дыхнул огнем, я потеряла сознание, а потом очнулась в воздухе. Хорошо, хоть в траву упала, мягко. Голову задираю, а в небе дракон кружит, взмыл под облака и - хлоп - лопнул.
  -Как лопнул?
  -Как пузырь. И ничего от него не осталось. Все кусочки растворились, даже до земли не долетели. Ну, я поднялась, смотрю, а тут ты лежишь. Какой-то никудышный из тебя демон. Даже дракона толком убить не смог.
  -Не демон я, - заскрипел я, поднимаясь на локтях, - сколько можно повторять?
  -У тебя гольфик развязался. Голова того и гляди отвалиться.
  Что верно, то верно. Я поправил гольфик, затянул потуже и огляделся.
  -Куда нас занесло?
  -Это ты должен рассказать. Я подозреваю, что затея с полетом на драконе твоя.
  - Между прочим, если бы не я, тебя бы прирезал церемонемейстер. Ты валялась без сознания, когда люди Охфелии собрались меня прикончить. Мне оставалось только улететь на драконе. И тебя захватил заодно.
  -Жалко стало? Я думала, демоны не знают жалости.
  -Вкусная ты очень, - оскалился я, - сколько мяса! Какие ребрышки! А бедра? Вот прямо сейчас зажарю тебя и съем!
  -Врешь! Если бы ты людей ел, то Охфелию бы как раз и похитил! Ее бы на месяц хватило, не меньше! А еще у тебя спичек нет.
  -На полгода, - поправил я, - слушай, Парабел, давай договоримся. Я устал повторять, что я не демон, а ты, я вижу, устала лепить из себя доблестного рыцаря. В замок к Охфелии ты уже возвратиться не сможешь. Отведи меня к Замку Ожившего Чародейства и возвращайся к своей матери. Наверное, твоего заработка хватит на дальнейшую жизнь?
  -Я еще и практикующий маг, - не без гордости заметила Парабел, - правда с дефектом.
  -Все мы не без этого. Договорились?
  -Тебе что, одному идти страшно?
  -Не хочу, чтобы меня еще раз приняли за демона в чужом теле, - хмыкнул я, - к тому же, ты единственная, кому я могу доверять в вашем мире, и знаешь хотя бы что-то о Замке. Идешь со мной?
  -Договорились. - Парабел пожала протянутую руку и заодно помогла мне подняться, - тебя как звать-то?
  -Степан.
  -А тайну моего имени, похоже, теперь никогда не узнать.
  -Не важно, как тебя зовут. Важно, какие поступки в жизни ты совершаешь. Тогда люди сами будут знать, как тебя назвать.
  -Папу, между прочим, называли Фердинанд Игривый, - захихикала Парабел.
  -И я понимаю почему, - я огляделся.
  Мы оказались прямо в центре какой-то широкой поляны посреди леса. Многовековые стволы диковинных деревьев нависали отовсюду, закрывая солнце густыми зелеными шапками. А над шапками цепляла облака тонкая, как игла, серебристая макушка Замка Ожившего Чародейства!
  Кольцо на пальце вдруг потяжелело и слегка приподняло мою руку в направлении Замка. Значит, нам туда. А вы думаете, я приму какое-то другое решение?..
  23.
  Замок Ожившего Чародейства опоясывал широкий ров, наполненный почти до краев мутноватой серой жидкостью, отдаленно напоминающей тот самый напиток в трактире. За рвом высилась белокаменная стена, увенчанная сторожевыми башенками. Ну, точь-в-точь Кремль в Москве, только белого цвета, да и как-то солиднее выглядит. Смотришь на эти стены и понимаешь, что скрывается за ними настоящая сила. Может, не физическая, но магическая - точно.
  Мост был опущен, но за мостом вход преграждала деревянная дверь, которая сейчас была за-крыта. Из-за двери едва слышно доносились разнообразные звуки. Похоже, ездили на лошадях, ругались, разговаривали...
  -Раз закрыто, значит, никого не ждут, - сказала Парабел нерешительно.
  -Страшно? - спросил я, - и мне тоже страшно. Но делать нечего.
  Я затарабанил в закрытое смотровое окошко кулаком. Несколько секунд было тихо, затем послышались шаркающие шаги, и окошко отварилось.
  На нас посмотрело округлое, заросшее щетиной до самых глаз лицо. От левой брови, вдоль по переносице и кривой дугой по щеке до самого подбородка тянулся рваный, плохо сросшийся шрам. Нижняя губа была рассечена надвое.
  -Какого черта? - глухим басом осведомилось лицо.
  -Мне нужно встретиться с принцессой, - сказал я, а потом, подумав, добавил, - немедленно.
  -Прием рыцарей во вторник и четверг после полудня, - пробасило лицо, - а теперь убирайтесь, неча шляться тут!
  Окошко шумно захлопнулось.
  -Вот как, - сказала Парабел, - не очень здесь нам рады. Пойдем?
  -Нет уж, - вскипел я, - не на того напали! Я зря, что ли, на драконе сюда летел, из замка убегал, чтобы четверга ждать?
  -Сегодня суббота, - сказала Парабел, - можно до вторника подождать где-нибудь...
  Но я ее не слышал. Я снова тарабанил по двери, на этот раз ногой, чтобы громче.
  Смотровое окошечко вновь отворилось. Лицо со шрамом свирепо надуло щеки:
  -Сказано же было, приема нет! Или тебе популярно объяснить?!
  -Заткнись и слушай! - рявкнул я, да так, что лицо отшатнулось куда-то назад, - перед тобой стоит государь Лепетии король Фердинанд Шестой Игривый! Если ты немедленно не проведешь меня к принцессе, я велю распять тебя на ближайшем заборе и вырвать ноздри до самых ушей! Понял?!
  Лицо задумчиво пожевало губами:
  -А почему Игривый? Как вино, да? А, может, Бродливый? Лучше звучит, тебе не кажется?!
  -У меня дело первейшей важности! - я поднял руку и показал лицу палец, на котором светилось золотым колечко восьмитрафа, - передай принцессе, что я пришел за кольцом. Она должна знать, о чем речь.
  Ясное дело, принцесса ни о чем таком знать не должна была и, наверное, даже не догадывалась. Но на лицо моя фраза подействовала самым неожиданным образом.
  -За кольцом пришел? В самом деле? - спросило оно взволнованно.
  Окошечко захлопнулось, заклацали и заскрипели засовы, и дверь распахнулась.
  Я бросил в сторону Парабел гордый взгляд, и мы прошли внутрь. Мужчина оказался еще и горбуном, облаченным в черный широкие балахоны. Лицо со шрамом было не самым отвратительным в его отталкивающей внешности.
  Закрыв за нами двери, он шаркнул ножкой, поклонившись:
  -Меня зовут Драбадан Вдрызг. Я приближенный к Ауренции человек и могу сам принимать решение, кого впускать в наш замок, а кого нет. Я думаю, принцесса не будет возражать против встречи с вами.
  -Я тоже так думаю, - благородно кивнул я, - идем, Драбадан.
  -Вам придется оставить свое оружие здесь, - извинился Драбадан, виновато растирая шрам на щеке, - порядки такие...
  -У нас ничего нет, - развела руками Парабел, - если хотите, можете обыскать.
  Глаза Драбадана пробежали по стройной фигурке девушки. Он шумно сглотнул:
  -Да уж, я бы хотел обыскать... Вас как звать, милая государыня? Дайте угадаю... Шелест?
  -Хуже, - ухмыльнулась Парабел.
  -Очарованье Сердца?
  -Э. Поаккуратней, - влез я, - сия госпожа есть моя невеста, между прочим.
  Драбадан сник, проворчал что-то, махнул рукой:
  -Нам туда, - и зашаркал через площадь в сторону замка.
  По площади сновали люди. Недалеко раскинулся небольшой базар, а еще дальше я разглядел домики, окруженные оградками. Мимо нас проехала повозка, нагруженная какими-то оранжевыми плодами, похожими на земные дыни, только иной формы.
  -Скажи, Драбадан, а тебе откуда известно про кольцо? - спросил я.
  -О кольце известно всем, - таинственно ответил Драбадан, останавливаясь у больших дверей замка. Вдоль дверей стояли неподвижными истуканами два стража в шлемах и с алебардами.
  -Подождите здесь, я сообщу Ауренции.
  -Нет уж, мы пойдем с тобой, - сказала Парабел, - знаю я эти штучки. Сообщишь принцессе, а она нас в темном коридоре прирежет и кольцо отберет.
  -Господь с вами, - заухмылялся Драбадан, - такого никогда не было! Да и убивать ради какого-то золотого колечка...
  -Странно все это, - прошептал я тихо, обращаясь к Парабел, - и про кольцо и про принцессу... Может, нас приняли за кого-то другого?
  Мы вошли в прохладный широкий коридор, и направились вдоль дверей куда-то вглубь. Драбадан ловко петлял по коридору, подгоняя нас бодрыми возгласами.
  Наконец, мы вышли в хорошо освещенное помещение. Под ногами раскинулся зеркальный пол, надраенный до такого блеска, что я видел собственное отражение безо всякого искажения. Под потолком горели сотни свечей, чадящих, как сотня примусов в тесном общежитии. Вдоль стен выстроились столы, накрытые белоснежными скатертями, на столах вверх ножками покоились длинные лавочки. В конце помещения высился трон, на котором и восседала принцесса.
  Похоже, она была еще моложе, чем Парабел. Лет двадцать, больше я бы ей не дал. Длинные, опять же, белые волосы, были почти невидимыми на фоне белых стен. Принцесса сидела, закинув ногу на ногу, подобрав полы белого платья, и смотрела на вошедших.
  -Это кто, Драбадан? Неужели не знаешь правил? - звонкий, почти детский голосок разлился по помещению, - вот как прикажу подвергнуть тебя пыткам, чтоб растянули на веревках, покололи морду твою страшную иголками с краской, да щипцами еще и верхнюю губу порвали, враз поумнеешь, а то только за девками бегать умеешь, горбун несчастный!
  Вот это речь! Милая девица, ничего не скажешь. А какая добрая!
  -А вы чего рот раззявили? - полные холодных снежинок глаза уставились на меня, - я вас не звала, пошли прочь, пока не позвала стражу! Разве не видите - принцесса думает!
  -Ауренция... - пробасил Драбадан, дырявя глазами зеркальный пол, - это те самые люди... по поводу кольца, понимаешь...
  -Мне нужно кольцо, - сказал я, делая несколько шагов в сторону принцессы, - точно такое, как и это. Я знаю, что оно у вас. Отдайте его мне, и я уйду.
  -Почему у тебя гольфик на шее? - подозрительно сощурилась принцесса, - я знала одного наемного убийцу, так он в подобной повязке держал целый арсенал метательных ножей! Пришлось окунуть его в чан с кипятком вверх ногами, чтоб больше не держал.
  Я молча оттянул гольфик, показывая принцессе, что никакого оружия там нет. Принцесса побелела, открыла рот и откинулась на троне. Пылу у нее заметно поубавилось.
  -Ну и что решим? - спросил я.
  Принцесса взмахнула рукой, подзывая горбуна. Драбадан послушно зашаркал к ней.
  -Принеси кольцо, и живее, - дрогнувшим голосом сказала принцесса, - ты знаешь, где оно...
  Драбадан кивнул и скрылся за троном.
  -Ты что ли мертвый? - спросила Ауренция.
  -Мертвый.
  -Всамделишный?
  -Как видишь.
  -А это кто с тобой?
  -А это моя напарница. На всякий случай.
  -Ага. - принцесса замолчала, нагло и слегка плотоядно разглядывая меня с головы до ног.
  Я же, в свою очередь, осторожно разглядывал ее. Как-то слишком все просто выходило. Принцесса знала о кольце, и даже не слишком удивилась, видя перед собой зомби. Тем более странно, что она легко согласилась отдать кольцо мне. Может, что-то затевает? И горбун ее чересчур быстро убежал...
  На всякий случай, я отошел обратно к Парабел, и в это время из-за трона показался Драбадан.
  В руках он держал подушечку, на которой блестело золотое колечко. А за спиной Драбадана толпилась группа людей с оружием и в серебристых латах.
  -Взять их, - незамедлительно распорядилась принцесса, приходя в какое-то садистское возбуждение, - предать смерти через четвертование. Если не получится, разрешаю просто порубить в капусту!
  -Пора убегать, - сказала Парабел.
  Я не стал возражать. Из коридора, которым пришли мы, показалась еще одна группа солдат.
  -Отдай колечко по-хорошему, - попросила принцесса.
  -Зачем оно тебе?
  -Летать по мирам, - таинственно сообщила Ауренция, - а ты разве не летаешь?
  Я пораженно застыл. Откуда ей известно о восьмитрафе?! Кто она такая?!
  -Чего замер, бежим! - Парабел неделикатно дернула меня под локоть, и бросилась к столам, стоящим вдоль стен. Бегущие на нас с обеих сторон солдаты кинулись наперерез.
  -Люблю рубище! - завопила принцесса, колотя себя кулаками по коленкам, - вот это зрелище!!
  -Парабел! Сделай что-нибудь! - заорал я, - наколдуй чего!
  -Если я наколдую, тебе мало не покажется! - заорала в ответ Парабел, ловко прыгая с одного стола на другой и раскидывая в стороны лавочки.
  -Покажется! Еще как покажется! Лучше наколдуй, чем нас разрубят на куски!
  Я зацепил ногой лавочку и едва не упал. Подхватил другую лавочку поперек и огрел ею по голове первого подбежавшего солдафона. Он шумно загремел по полу. Я швырнул лавочку в толпу, и тут увидел блаженно хохочущего горбуна, стоящего у трона.
  Подушечку с кольцом он все еще держал в руках. Эх, если бы успеть подбежать, выхватить кольцо, да на палец... А в чем, собственно, проблема? Солдаты настолько увлечены погоней, что не подумали об охране принцессы и Драбадана. В этом мой шаткий шанс!!
  Я рванул в сторону Драбадана. Кто-то цепко ухватил меня за волосы. Затрещал в предсмертном вопле гольфик, и моя голова свободно заболталась на обрывках сосудов.
  -Парабел, колдуй чего-нибудь!! - закричал я.
  Драбадан, увидев, что в его сторону приближается нечто с оторванной головой, ошалел, завизжал и попытался скрыться за троном. Но не зря же я был королем!! Надо же иметь какие-то королевские достоинства! В общем, я успел лягнуть Драбадана носком сапога под зад. Тот взвыл и, кувыркаясь, покатился по полу. Подушечка вылетела из его рук и упала рядом. Колечко покатилось в сторону трона...
  Я кинулся к колечку! Принцесса, подобно хитрому зверьку скунсу, сиганула с трона на пол, намереваясь подхватить кольцо раньше меня! Ее нежные ручонки вцепились в мои плечи с такой силой, что затрещала одежда. Я рванулся изо всех сил, но принцесса уже оседла меня и попыталась перепрыгнуть, заодно отломив мою голову к едрене-фене.
  Не тут-то было! Как раз когда Ауренция попыталась прыгнуть, я резко поднялся на ноги и тряхнул ее что есть силы. Принцесса, потеряв равновесие, с воплями улетела куда-то назад, заодно раскидав и своих солдат, не решающихся до этого подойти ближе.
  Я подхватил крутящееся на месте кольцо, развернулся.
  Кто бы ни была эта принцесса, и что бы она ни знала, но мне здесь порядком надоело. Пора убираться в другой мир!!
  Жалко только Парабел. И зачем я ее за собой притащил?..
  Парабел стояла на столе, зажатая в угол, а на нее со всех сторон напирали солдаты. Она поймала мой взгляд и вдруг закричала:
  -Степан! Я за себя не отвечаю!
  -Колдуй!
  Принцесса уже была на ногах и бежала ко мне, возглавляя толпу солдат, как командир при наступлении. Не хватало только истошных воплей "За Родину" или еще чего в этом духе. В это же время Парабел замахала руками, закричала что-то на непонятном языке, и зал вдруг разорвала яркая вспышка...
  Пол вздулся и взорвался фонтаном зеркальных осколков у меня под ногами. Я едва успел надеть кольцо, увидел Драбадана и принцессу, проваливающихся куда-то вниз, а затем и сам полетел вверх тормашками в объятия темноты.
  24.
  И снова все началось с того, что я умер.
  Или не умер? Черт-де знает что твориться! Не успеешь привыкнуть к новому телу, как невиданная сила вновь выдергивает твое голое сознание и тащит его, тащит куда-то, непонятно куда...
  Впрочем, от тела Фердинанда Шестого я избавился с еще большей легкостью, чем раньше от тела гнома Гроно. Устал я, ничего не скажешь. Без тела гораздо удобнее. Свобода мысли, знаете ли. И передвижения. Куда хочу, туда и лечу. Хотя, куда лечу-то? В абсолютной темноте и пустоте не так-то просто определить где я и, главное когда.
  Когда прилечу, например. Или, когда все это закончиться, и я, наконец, попаду обратно в Питекантр...
  Тс-с-с... Какой-то шум, слышите? Я-то думал, что здесь долгожданная тишина. А оказывается, нет. Откуда-то из темноты нарастал непонятный шум. Похоже, кто-то падал. Или кого-то несло по течению в реке. Что-то подобное, в любом случае...
  Шум нарос внезапно, обогнул меня и пронесся мимо, оставив на прощание обрывки чьих-то пронзительных воплей и плеск. Кажется, действительно невидимая река... Затем вновь стало тихо. Но зато я различил впереди пятнышко света. Оно приближалось, становилось больше, и вскоре закрыло собой все пространство впереди. Я понял, что приближаюсь к свету, закрыл глаза и... аривидерчи! Интересно, в чье тело я попаду сейчас?!
  25.
  Что-то мешало мне пошевелиться. Какая-то штука в груди, там, где сердце...
  Кол.- подсказало ускользающее сознание вампира, - осиновый кол, который воткнули две минуты назад. Я еще покорячился в судорогах, а теперь бывай. Отправлюсь в Лес Теней, больше некуда.
  Вампир?! Только этого не хватало!
  Я открыл глаза и резко сел. Крестьяне, толпившиеся вокруг, испуганно шарахнулись в стороны. В темноте заиграли блики света от факелов в их руках, заблестели лезвия серпов и кос. Кое-кто даже держал топор.
  Я нашарил руками конец осинового кола, воткнутый в грудь, и попытался его вытащить. Не тут-то было! Кто бы ни лишил меня жизни, делал он это на совесть! Подозреваю, острый конец кола торчит из спины.
  -Жив, нехристь! - пробежал по толпе испуганный шепот.
  Крестьяне обступили меня плотным кольцом и смотрели, как я пытаюсь обрести свободу перемещения. Еще толком не угасшее сознание Гала (ну и имечко для вампира) время от времени брало бразды правления телом в свои руки, скалило пасть и изрыгало на людей истошные проклятия. Затем я подавил его - опыт имелся - и вытащил таки кол с отвратительным чавкающим звуком.
  Кому-то в толпе стало плохо, и он тихо осел на руки соратникам. Тот, что с топором, замахнулся и сделал в мою сторону решительный шаг.
  -Раз не убить тебя колом, пожиратель крови, вспорю тебе брюхо и отрублю голову! - заорал он дрожащим от страха голосом.
  -Только не голову! - взмолился я, вскакивая на ноги.
  И тут произошло что-то совсем неожиданное. Тело, в которое я вселился, попыталось само собой обратиться в летучую мышь. С нарастающим ужасом, я ощутил, как руки мои укорачиваются, пальцы удлиняются и обрастают кожаными перепонками, а ноги, наоборот, становятся крохотными и поджимаются к мохнатому пузику.
  Все произошло настолько быстро, что я не успел сообразить, как воспарил в воздухе, остервенело размахивая крыльями. Толпа крестьян пришла в замешательство, но быстро сообразила что делать.
  -Держи его! - заорали из толпы, - крылья ломай! Размажем тварь о землю!
  Они кинулись на меня, а я даже не знал, как взлететь вверх. И тут темное небо над нашими головами распорола молния. На удивленно поднятые лица посыпался дождь из зеркальных осколков (в свете факелов они казались огненными каплями), и следом, истошно вопя, на землю свалилась... Парабел! Собственной персоной! Вот уж кого не ожидал здесь увидеть!
  Воспользовавшись минутным замешательством, я совладел со скрытыми инстинктами вампирского тела и обратился в человеческий облик. Люди смотрели на Парабел и, видимо, решали, что делать дальше.
  Парабел пошевелилась. Люди волной отхлынули от нее во все стороны.
  Парабел попыталась сесть и тихо заохала, растирая висок.
  -Демон! - нашелся кто-то из толпы, и люди в панике бросились врассыпную, раскидывая серпы, грабли и косы. Топор улетел в темноту.
  Через пару минут вокруг нас образовалась звенящая пустота. Я огляделся.
  Полная луна озаряла широкое поле. Вдалеке виднелись огни то ли города, то ли деревни. С противоположной стороны не было видно вообще ничего. Мерцающие удаляющиеся огоньки освещали огороженное пастбище и приземистые сараи неподалеку.
  Около меня валялась бесформенная туша, отдаленно напоминающая коровью... Точно - корова. Что же это я за вампир такой? Коровами питаюсь?
  В общем, я не стал заниматься изучением останков коровы, а направился к Парабел. Девушка уже пришла в себя ровно настолько, чтобы стоять на ногах. Чуть пошатываясь. Держась за голову. Ее лицо напоминало натянутый кусок белоснежной простыни с темными кляксами глаз.
  -Ты кто? - прямо поинтересовалась она, - не подходи, а то врежу!
  -Не узнала, что ли? - спросил я гортанным басом. - Это же я, твой папочка! Фердинанд Шестой!
  -А. Так вот какое истинное обличье демона, - проскрипела Парабел убитым голосом, - а я представляла тебя совсем другим. Два метра ростом, без кожи и век, весь покрытый зелеными прожилками и синими венами. А на голове у тебя рога и все такое.
  -На самом деле, это опять не мое тело, - признался я, - по-настоящему мой рост всего метр семьдесят два, я седой, худощавый и носил очки.
  -Это что такое? Оружие?
  -Не совсем. Очки позволяют лучше видеть... Интересно, в какой мир мы угодили? И почему сюда принесло тебя? Кольцо действует только на того, кто его надевает.
  -Значит так, Степан. Рассказывай по существу, что происходит. Что еще за кольца, из-за которых принцесса с Драбаданом чуть не превратили нас в мясной фарш? Куда мы попали? Почему ты меняешь тела, как перчатки?
  -Постой. Не все так быстро. Оглядись вокруг. Мы с тобой в каком-то поле, недалеко от селения. Меня, судя по всему, только что убила толпа разъяренных крестьян, из-за того, что я сожрал их корову...
  -Корову? Вон эту? Твоя работа?!
  -Не моя. Того, в чье тело я вселился. Я вселяюсь в тела только что умерших.
  Я всегда надеялся, что умру от старости лет, эдак, через восемьсот, - прошелестело в голове, - как жаль!
  -К чему ты так усиленно прислушиваешься?
  -К сознанию вампира Гала. Я попал в его тело. Видишь, дыра в груди. Меня проткнули осиновым колом, а затем хотели размазать по земле. Если бы ты появилась чуть позже...
  -Если честно, я всего лишь хотела перенести нас с тобой подальше от Замка Ожившего Чародейства. Но мои заклятия снова переплеснулись через край. А еще, похоже, сработали одновременно с этим твоим кольцом.
  -Вампиры... - я напряг память, - что там говорил Ксеин... Кажется, мы с тобой попали в Изподземелье. Настоящие вампиры, до того как попадают в Лес Теней, водятся только в этом мире.
  -Зачем мы сюда перелетели? - насупилась Парабел, - коров есть?
  -Не все так просто. Первым делом нужно выбраться в какой-нибудь населенный пункт, а там уже решать, что делать дальше, - я посмотрел на руку с кольцами. Оба колечка светились желтоватым светом. Вдобавок, каждое едва уловимо тянуло меня в противоположную от огней города сторону. Туда, где ничего не было видно.
  -Нам туда, - махнул я рукой, - пошли, а по дороге я все расскажу.
  -Куда? В темноту? Да ты в своем уме, Степан? Город вон там, даже я вижу со своим никчемным зрением! А ты, верно, хочешь завести меня в какой-нибудь лес, надругаться и задушить? Так все демоны делают, я читала в древних пергаменах!
  -Уж больно ты начитанная. Я так не поступаю. Какой мне толк над тобой надругиваться? Я же нынче вампир!
  -Тогда... тогда кровь высосешь!
  -Судя по всему, я пью коровью кровь, - заметил я, - а ты не похожа на корову.
  -Все равно не пойду.
  -А у тебя есть иной выход? - вкрадчиво поинтересовался я, - крестьяне, что всадили в мою грудь кол, хорошо разглядели тебя, падающую с неба. Стоит тебе прийти в город, как тебя сожгут на ближайшем костре или повесят. Если местный люд убивает вампиров, то у них наверняка найдутся способы убить и демона.
  -Но я-то не демон.
  -Для местных жителей - демон. Ты попала в другой мир, и здесь свои законы.
  Парабел колебалась еще минуты три, затем махнула рукой:
  -Но предупреждаю. Начнешь сосать кровь, я за себя не ручаюсь!
  -Не начну, не на того напали, - буркнул я, бросив в сторону валяющейся неподалеку коровьей туши мимолетный взгляд. И при виде коровы какое-то странное чувство шевельнулось в моей продырявленной груди...
  26.
  Мы шли до рассвета. Поле тянулось и тянулось, потом появились мелкие деревья, потом вдалеке обрисовался туманный силуэт какого-то строения, то ли замка, то ли крепостных стен. В любом случае, я был уверен, что нам туда. Кольца, правда, угомонились и больше не тянули руку, но зато возникло какое-то другое чувство. Назовем его интуицией.
  Я рассказал Парабел обо всем, что со мной приключилось, но она, кажется, не поверила не единому слову, хоть и слушала, раззявив рот. Когда я замолчал, она сказала:
  -Странное дело. Мой мертвый папочка зарабатывал кучу золотых на Драконьих Бегах, потому заранее знал, какой район спалит дракон, и делал огромные ставки. Но зачем ему нужны были деньги? Он и так мог тратить сколько угодно.
  -А зачем ему нужно было притворяться голубым, если он всю жизнь любил твою мать? - добавил я, - тоже загадка. Между прочим, когда я находился в теле твоего отца, меня ни разу не потянуло на мужчин. А сейчас я в теле вампира всего несколько часов, а уже жалею, что не доел ту мертвую корову.
  На лице Парабел отразилось выражение, полного отвращения к существу, идущему рядом с ней.
  -Фигурально выражаясь, - я закашлялся, - я испытываю голод, а мертвое тело подсознательно просит свежей крови животного. А Фердинадское тело ничего на счет мужчин не просило.
  -Я думаю, Охфелия контролировала папины расходы, поэтому ему приходилось зарабатывать на играх, чтобы потом кутить в городе и отсылать моей маме на жизнь. Правда, и я получала неплохое жалование, так что в бедности мы никогда не жили.
  -Странный у тебя был папаша, - подвел я итог.
  -Смотри, впереди замок, - сказала Парабел, - странный какой-то, ты не находишь?
  Я находил. Назвать замок, к которому мы приближались странным, значит выразить наименьшее его сходство со всем странным, что мне довелось видеть в мирах Восьмимирья. Замок был ЧУДОВИЩНО странным. Совсем непохожим на те замки, что мне приходилось видеть раньше.
  Прежде всего, у него не было ни рва, ни стен, ни сторожевых башен. Замок походил на панельную многоэтажку, "хрущевку", как ее любят называть, с той лишь разницей, что не было ни одного вразумительно широкого окна, а крышу венчала остроконечная башенка. К гигантским дверям, оббитым железом, вело небольшое крылечко от земли, с устилающим ступеньки красным ковром. В общем, впечатление было такое, что перед нами не замок, а небольшой загородный домик, раскрашенный в мрачные тона. Словно хозяин сей обители внешним видом замка хотел отпугнуть нежеланных гостей, но вместе с тем создал лично для себя своеобразный домашний уют.
  -Смотри, кто это там кружит, вокруг башенки?
  Я задрал голову и разглядел несколько расплывчатых теней, летающих вокруг остроконечного купола.
  -Похоже на летучих мышей.
  -Уж не твой ли это дом? А что? Тело могло под-соз-на-тель-но привести нас к тебе домой, верно?
  -Верно. Только я что-то не ощущаю прилива радости от возвращения. Скорее некоторую скорбь. А вдруг мы вообще не туда шли?
  -Так давай проверим.
  Парабел решительно запрыгала по ступенькам крыльца и остановилась у дверей. Я поднялся следом. Дверь была усеяна ручками различных размеров. Многие из них висели на уровне моих ног, до многих я не мог дотянуться.
  -Ну и дела. И за какую из них браться?
  -Прежде всего, нужно постучать! - со знанием дела изрекла Парабел и ухватилась за ручку-кольцо.
  -Прежде всего, нужно спрашивать разрешения! - раздался писклявый голосок из ее ладони, и Парабел испуганно взвизгнула.
  -И отпустите меня, пока не укусила! - добавила ручка, едва заметно шевеля кольцом.
  Парабел отпустила говорящую ручку и на всякий случай встала за моей спиной.
  -Кто такие, зачем пришли, откуда будете? - спросила ручка деловым голосом, - мне для отчетности надо.
  -А что это за замок?
  -Много будешь знать, и все такое! - важно сказала ручка, - вопросы здесь буду задавать я. Итак. Фамилия?
  -Она разговаривает! - подала голос за моей спиной Парабел.
  -Понятное дело, разговариваю. Каркать я пока не научилась, а мяукать тем более. В здешних краях кошек не водится. Есть, правда, одна собака, но ее зовут Бульдок, а породы она бульдог, поэтому не особо-то и гавкает, кусает сразу и насмерть! Фамилия, я спрашиваю, как? А то входют тут всякие, без разрешения...
  Парабел за моей спиной тихо заикала от испуга. Мне бы и самому впору испугаться, но что-то подсказывало, что я уже видел эту дверь и разговаривал с ручкой ранее.
  -Вы все тут такие разговорчивые?
  -Нет. Только я, - ответила ручка, - специально сюда приставлена. С кольцом, между прочим. Все остальные без кольца! Бывает, знаете ли, подходит какой-нибудь Сепа Лосев из леса и хвать за другую ручку, а я ему и говорю, не ту, мол, хватил, меня надо. Ну, он и хватает, по глупости своей и незнанию. А я ему сразу каверзный прокурорский вопрос - профессия ваша, спрашиваю, какая? А ведь всем известно, что профессия Сепы Лосева - оборотень, только сам он об этом никому не рассказывает, потому что это тайна. Вот и стоит перед дверью, молчит, не знает, что ответить. Врать-то дверной ручке неудобно. А там уже и хозяева придут, а с графом Яркулой Сепа общаться не любит, поэтому обратно в свой лес убегает, до следующего раза. Вот.
  -Меня зовут Гал, - сказал я, - я вампир, и мне нужно увидеться с графом Яркулой.
  -И он тоже вампир, - сказала ручка, - сюда кроме вампиров никто и не ходит. Бывает, раз в полгода нагрянет толпа разъяренных крестьян, пожгут немного травы вокруг, поорут пару ночей, стекла повыбивают, и убираются восвояси. Они уже привыкли... А спутницу твою как зовут? Я вижу, что она не бледненькая, да и зубки не прорезаются, неужели живая?
  -Самая настоящая, - подала голос Парабел, - а вы откуда меня увидели, у вас же глаз нет?
  -Я же не крот, а дверная ручка, - не терпящим возражений голосом ответила ручка, - ты бы еще спросила, каким местом я в туалет хожу. Тут, конечно, свои заморочки, все время приходиться шурупы вытаскивать, а затем на место прибивать. Да еще и до туалета добраться надо. А Голова, он же вампир с прибабахом, хватает все, что движется, и пытается мигом кровь высосать. Ну, какая у меня кровь? Бедняга сломал уже шесть зубов, а все никак не угомонится. Как меня видит, так и прыгает!
  Ручка замолчала. У меня создалось впечатление, что она разглядывает нас.
  -Голова - это вампир, - пояснила ручка, после непродолжительной паузы, - а как зовут живую даму?
  -Парабел.
  -Это что?
  -На древнем языке это означает - "готовься к во".
  -А что это означает?
  -Пока не знаю, но скоро надеюсь выяснить, - гордо сказала Парабел.
  -Может быть - готовься, Кво? - предположила ручка, - раньше так называли девушек. Мужчины, значит, были - Экс Квайеры, а девушки - Кво.
  -Все может быть. А теперь впусти нас.
  -А тут не заперто, - сообщила дверная ручка, - ногой толкните и все.
  -А для чего же тогда ты болтала без умолку столько времени? - вскипел я, - тут дел невпроворот, а она, понимаешь...
  -Общения не хватает, - сказала дверная ручка, - тем более с хорошими людьми и вампирами. Живые вообще не частые гости в наших краях. Уж не знаю, как ко всему этому граф отнесется...
  Я толкнул дверь. Она распахнулась на удивление легко, предоставив нашему взору великолепный холл, с отполированными до зеркального блеска полами, уходящими вверх лестницами, горящей под потолком люстрой... Когда мы заходили внутрь, ручка сказала:
  -А я тебя узнала, Гал. Ты тот самый вампир, которого граф ищет уже третий день. Ух, и попадет тебе!
  27.
  Дверь захлопнулась за нашими спинами от резкого порыва ветра. Что-то гулко загрохотало в темном, уходящим вглубь замка коридоре. Я поежился, осматривая холл. Мрачноватое место. Смахивает на огромный склеп. Сознание мертвого вампира предательски молчало.
  -Смотри, - зашептала Парабел, тыкая пальцем в потолок.
  И действительно - в круглое окно над люстрой впорхнула маленькая летучая мышь и стала пла-нировать над нашими головами, заходя на посадку. В зубах мыши торчала длинная трубка, из которой вился сизый дымок, оставляя за собой размытые воздушные ленточки.
  Мышь спикировала на пол и обратилась в небольшого статного мужчину средних лет. Мужчина был одет в элегантный костюм, черные волосы зализаны назад и собраны на затылке в пучок, между тонкими губами торчал кончик трубки. Портила общее впечатление челюсть, которая была неимоверных размеров и выпирала вперед. А еще колючий взгляд, за которым скрывалась не одна погубленная душа...
  -Позволь узнать, где ты шлялся все это время? - звонким голосом спросил мужчина, выуживая изо рта трубку.
  -Э. - Я посмотрел на Парабел. - У меня были дела в городе... Задержался...
  Хотел бы я знать, что происходит. Впрочем, мужчина сам мигом разъяснил ситуацию.
  -Задержался? Три дня нарушения режима - это для тебя всего лишь задержался?! - мужчина нервно помусолил трубку, пуская дым носом, - я понимаю, твой отец заплатил за обучение сразу и целиком, но это ни в коей мере не значит, что я должен терпеть твои бесконечные выходки! То он, понимаешь, вампирш приводит на ночь, то задержался на три дня! Весь график Бульдоку под хвост!
  -Наверстаем, - ляпнул я, - в чем проблема-то?
  -Проблема в том, уважаемый, что ты сорвал занятия! - рявкнул вампир, ломая трубку тонкими пальцами, - за это будешь терпеть наказание! Две недели никаких походов в город!
  -О, нет, - вырвалось у меня.
  -Сидишь только в замке и целыми днями учишь программу!
  -Только не это!
  -А еще! - лицо вампира озарилось садистской ухмылкой, - будешь пить одну только дистиллированную кровь! Никакой человечины и коров! Понятно?!
  Я сделал вид, что мне стало дурно, правда, понятия не имел, что такое дистиллированная кровь. Парабел подхватила мое оседающее тело под локотки. Тут вампир обратил внимание на нее и нахмурился еще сильнее. Извлек из кармана пиджака новую трубку и принялся ожесточенно набивать ее указательным пальцем:
  -Это что за субъект? Вампирши, значит, больше не устраивают?
  -Не устраивают, - слабым голосом подыграл я.
  -На людей потянуло?
  -Потянуло...
  -Вот тебе, а не люди! - вампир скрутил перед моим носом кукиш. Потом запихнул трубку в рот, чиркнул пальцем и запыхтел, - значит так. Девушку я забираю себе. Мои запасы крови подходят к концу, надобно пополнить. Ты идешь в свою комнату и занимаешься составлением семисловий до обеда. На занятиях спрошу, имей ввиду.
  -Не пойдет, - я выпрямился, - папенька заплатил за мое обучение. Я имею право жить вместе с невестой!
  -Невестой? - поперхнулся вампир.
  -Невестой?! - тихо ахнула Парабел.
  -Невестой! - повторил я и показал вампиру два кольца на пальцах, - видите, мы обручены. Скоро свадьба!..
  -Обожаю свадьбы! - неприметная дверь недалеко от нас распахнулась, и в холл ворвался еще один вампир небольшого росточка, но тоже с мощной челюстью и неимоверно большой головой, - Гал обязательно пригласит нас! Ты же должен, Гал! Это вопрос чести!
  -НИ-КА-КИХ СВА-ДЕБ! - отрезал вампир с трубкой, жестом затыкая головастому рот, - в моем замке попрошу не выражаться! Это частное замковладение. Тот факт, что я решил помочь твоему отцу и воспитать из тебя настоящего высококвалифицированного вампира, Галл, не позволяет творить в Трансервисе все, что угодно. Еще одна подобная выходка и вылетишь к Цеденбалу на куличики вместе со своей невестой.
  -Значит, можно ее оставить? - оживился я.
  -Не далее того срока, когда у меня окончательно иссякнут запасы крови, - хмыкнул вампир с трубкой, зализывая выбившиеся из завязки волосы, - у меня все. Ступай в свою комнату и готовься. После обеда продолжим занятия. Я надеюсь, ты выполнишь домашние задания так же хорошо, как нашел себе живую невесту!
  -А разве у вампиров не может быть невест? - слабо опротестовал я, но уже в спину удаляющемуся на второй этаж вампиру.
  -Может. Только мертвые, - к нам подошел головастый и, шаркнув ножкой, протянул Парабел руку, - Гал не рассказывал обо мне? Тогда позвольте представиться. Меня зовут Голова. Это не прозвище, это имя, так что прошу не путать. А вас как звать, упитанная леди?
  -Парабел.
  -Странное имя.
  -На древнем языке могучего народа...
  -В общем, она и сама не знает, что это имя означает, - влез я, - отец у нее был эксцентричным типом, вот и назвал чадо непонятно как.
  -Это что. Я вот знал одного человека, так его звали Гогоренцвали, а фамилия была Хлипник, - сказал Голова, - все, кто пытался с ним общаться, ломали себе язык и больше никогда не могли разговаривать. Мне понадобилось двенадцать недель, чтобы научиться выговаривать его имя, и только потом я решил познакомиться.
  Голова перевел желтые глаза с мутновато-зелеными вертикальными зрачками на Парабел и вновь шаркнул ножкой.
  -Если комната Гала покажется тебе маленькой, моя спальня всегда в твоем распоряжении, - затем встал на цыпочки, чтобы достать до ее уха, и громким шепотом добавил, - спальня на первом этаже, вон в том коридоре, последняя дверь! Не перепутай со спальней повара! У него скрещенный нож и топор на двери висит, а у меня ничего.
  -Я учту, - деликатно улыбнулась Парабел, - Гал, пойдем, что ли. Я устала и хочу отдохнуть после долгой дороги.
  Голова преданно заглянул в мои глаза:
  -Не возражаете, если я пойду с вами?
  -Возражаем, - сказал я, - видишь ли, дружище, мы с Парабел, э-э-э... долго не были вместе...
  -Сексом будете заниматься! - догадался Голова, - тогда ладно. Тогда я загляну попозже. Извините. А что это у тебя а дырень в груди?
  -Веткой зацепился.
  Голова понимающе хмыкнул, вытащил из нагрудного кармашка пенсне и водрузил на нос.
  -Похоже, тебя пытались проткнуть осиновым колом. Почти небезуспешно. Рваные края раны говорят мне о том, что ты вытащил кол своими собственными руками, а капельки еще не засохшей толком крови говорят, что действо произошло не позже трех часов назад.
  -А вот мое собственное подсознание подсказывает мне, что кто-то сейчас получит по нагловатой морде, - медленно и внятно произнесла Парабел, - сказано же тебе, что мы долго не были вместе!
  Голова вопросительно пошевелил носом и поежился:
  -Ничего у тебя невеста. Кобылу на скаку, как говорится... Дело в том, что я увлекаюсь бабуктивным методом расследования преступлений, а практике в замке никакой, вот и приходиться практиковаться всеми приемлемыми методами. Извините, что задерживаю. Встретимся на обеде. Бывайте.
  И, шаркнув ножкой в третий раз, Голова спрятал пенсне в кармане и исчез за дверьми, из которых недавно появился. Тут только я заметил на двери неприметную надпись, коряво начертанную мелом: "Кухня. За двинадцать менут до преема писчи не беспакоить".
  -У меня вопрос, господин демон с дыркой в груди. Как ты собираешься искать свою комнату?
  -Шутим? А вампир, между прочим, когда сказал, чтобы я шел в свою комнату, указывал на второй этаж. Чтобы это значило?
  -Женишок! Я бы тебя расцеловала! Нет, в самом деле! - восхищенно запричитала Парабел.
  -Так что же мешает?
  -Крючковатый нос, мощная челюсть, общая худоба и синяки под глазами, - описала Парабел, - и еще сутулый. Найдем здесь зеркало, сам посмотришь. Между прочим, мне нравится именно такой тип мужчин!
  Девушка зашагала в сторону лестницы, гулко топая по натертому до блеска полу.
  -Что-то подсказывает мне, что зеркал мы здесь не увидим, - пробормотал я и последовал за ней.
  28.
  Мою комнату мы отыскали довольно легко. Дело в том, что на втором этаже было всего два номера.
  Оказалось, что по правую от нас сторону коридор был наглухо заколочен широкими досками вдоль и поперек и даже крест-накрест. За досками был виден деревянный пол и заросшие паутиной двери. Коридор же уходил в темноту и клубящийся серый туман.
  По левую сторону коридор был свободен. Тянулись перильца и ряд дверей. Но большинство из них тоже было заколочено.За одной дверью скрывался туалет, на еще одной кто-то изобразил череп с костями (она была закрыта на замок), и оставалось, как я уже говорил, всего две двери, в самом конце коридора. За ближайшей дверью обнаружилась небольшая комнатка, находящаяся в стадии затяжного ремонта. Окна сохранили следы белой краски, потолок наполовину заштукатурен неровными мазками, с одной из стен, кажется, пытались содрать обои, но безуспешно. В центре комнаты на грубо сколоченных табуретках сидели два могучих человека в синих комбинезонах, пили кефир из бутылки и закусывали бутербродами с дольками рыбы. На мгновение я опешил, но потом вспомнил, что мир Изподземелья соприкасается одним боком с Землей, а значит у нас много общего, как говорил Ксеин.
  -Чего надо? - ощерился один из мужчин, могучим глотком ополовинив бутылку, - я же сказал, что обои сдерем к четвергу, а только потом можно красить пол!
  -Ну, знаете ли, - вспыхнул я, припоминая дела давно минувших дней, когда делал ремонт в собственном кабинете, - согласно договора, вы должны закончить ремонт послезавтра! Не будет готово - высушу и съем!
  -Прав не имеете! - отозвался мужик, поедая бутерброд, - и вообще.
  Я захлопнул дверь и направился к следующей комнате. Будем надеяться, что это моя. Уютная, ничего не скажешь. Маленькая и неплохо обставленная. По крайней мере, здесь отсутствовали засушенные тушки животных, да и гроба-спальни я нигде не обнаружил. В углу примостилась небольшая кроватка.
  -А я думала, что вампиры вообще не спят, - заявила Парабел, заваливаясь на кровать.
  Я присел на стул.
  -Значит так. Прежде всего, меня интересует вот какой вопрос. Раз я перелетела с тобой в другой мир, значит, мое заклинание сработало, пусть и не совсем так, как я хотела. Выходит, мне теперь всюду за тобой летать?
  -Выходит, что так.
  -И я больше не увижу Твердье?
  -Не хочу тебя огорчать, конечно...
  -Уау! Шикарно! - Парабел радостно взвизгнула и задрыгала в воздухе ногами, - никакого королевства, никакого чердака, никакой работы! Одни только приключения!! В поисках колец! Отважные рыцари находят восьмитраф и спасают город мертвых от гибели!
  -А кто тебе сказал, что я возьму тебя с собой?
  Губы Парабел дрогнули. В мою сторону обратились полные слез глаза:
  -Ты должен помогать мне! По твоей вине я больше никогда не увижу свою драгоценную маму! Да и папу тоже!
  -Твой папа давно умер.
  -На счет отцовства ходят противоречивые слухи, - пожала плечами девушка, - может, я и не королевский кровей.
  -Вы с Фердинандом были очень похожи.
  -Это ничего не доказывает, - хихикнула Парабел, потом спохватилась и трагически заломила ручки, - если ты бросишь меня одну в этом жестоком незнакомом мире, я погибну! Разве тебе не жаль меня?
  -На провокационные вопросы я отвечать не намерен! Скажи лучше, я правильно понял графа Яркулу? Он не разрешает нам покидать замок в течение двух недель?
  -Все верно. Ты вновь оказался в заточении.
  -Что такое не везет, и как с этим бороться? - я воздел глаза к грубо побеленному потолку, - почему я не вселился в тело нормального человека? И зачем поперся в замок, а не в селение?
  -Наверное, потому что тебя бы неправильно поняли. Представь себе мертвого вампира, заваливающегося в город?
  Я представил, и видение меня не очень понравилось.
  -Хорошо. Вопрос номер два, который очень меня занимает. Откуда принцесса из Замка Ожившего Чародейства знала о кольце?
  -Возможно, это как-то связано с твоими путешествиями? Ну, я не знаю, всплеск физической материи от твоего появления в Твердье был настолько силен, что принцесса, обладающая самой передовой техникой слежки, засекла тебя и попыталась выследить. А ты взял, и сам к ней пришел.
  -У тебя что-то из области научной фантастики получается... Допустим, что принцесса нашла кольцо, которое попало к ней в момент распада восьмитрафа. Допустим также, что она засекла мое появление и ждала меня. Но откуда она знала, что делать с кольцом? Откуда она вообще узнала о восьмитрафе?
  -Что известно двоим, то известно всему миру - старая народная мудрость, - сказала Парабел, - наивно полагать, что о восьмитрафе знали только вы с Ксеином. Тот же самый... как его... Голлум, мог рассказать кому угодно, еще будучи живым.
  -И то верно. - я сник от огромного количества вопросов, которые точно муравьи копошились в голове, - что делать дальше? Мы в неизвестном мире и совершенно не знаем, где искать кольцо восьмитрафа.
  -Матушка учила меня, что из любой критической ситуации есть два выхода. Либо плохой, либо не очень. Я предлагаю пожить немного в замке вампиров и поиграть роль жениха с невестой. А потом, когда мы узнаем немного больше об Изподземелье, сбежим отсюда, и будем искать кольцо. Тем более что твои колечки помогут нам.
  -Я ощущал их действие, когда мы шли к замку, но потом притяжение исчезло.
  -Так может, кольцо здесь, в замке?
  -Не думаю. Вероятно, дальше, за замком. Нам надо было обогнуть его и идти дальше.
  -Это была твоя идея - заглянуть, - сказала Парабел, взбивая подушку, - а я всегда подозрительно отношусь к замкам. В них имеют обыкновение скрываться грубые и неотесанные болваны, которые только и умеют, что сосать из людей кровь, в прямом и переносном смысле...
  Парабел неожиданно замолчала и вдруг, прижав палец к губам, поднялась с кровати и бесшумной тенью мелькнула в сторону двери. Раздался глухой удар, кто-то судорожно взвизгнул, и в комнату влетел Голова, прижимающий к груди мундштук. Левое ухо вампира постепенно наливалось красным и распухало.
  -Подслушивал?! - Парабел нависла над Головой.
  -Вы же хотели сексом заниматься! - закричал Голова.
  -И это оправдание?!
  -Применяя свой бабуктивный метод...
  -Щас как дам промеж глаз, будет тебе и бабуктивный и дедуктивный! Отдай мундштук!
  -Не отдам, - пропищал Голова, покрываясь от волнения зелеными пятнышками, - это подарок.
  -Чтоб подслушивать было легче?
  -А еще я в него курю!
  -Гал. Скажи ей, чего она дерется?! - захныкал Голова, прижимающий мундштук к груди, словно родного ребенка, - мы же друзья! Когда я за тобой слежу, когда ты. Никто же никогда не обижался!
  -А я обижаюсь, - раздула ноздри Парабел, - еще раз увижу под дверью - покалечу!
  -Понял. Удаляюсь. - Растирая опухшее ухо, Голова засеменил к двери, - через полчаса обед. Попрошу не опаздывать.
  Дверь захлопнулась. Из коридора донеслось едва слышное: "Вот, что с лучшими друзьями делают женщины..."
  Парабел вновь рухнула на кровать.
  -Через полчаса! Даже поспать толком не дадут.
  -Не время спать. Действовать надо, - я стащил туфли и стал разминать порядком затекшие ноги. Долгая прогулка по полю - это вам не по магазинам пройтись.
  -Первым делом, нужно переодеться. Не ходить же с дыркой в груди у всех на виду?
  Одежда нашлась под кроватью, в небольшом чемоданчике. Пока я примерял один костюм за другим, Парабел деликатно смотрела в стену. Зеркал, как я и подозревал, поблизости не наблюдалось, а в графине с водой, куда я заглянул, отразилась часть потолка и больше ничего.
  За стеной гулко загрохотало - строители продолжили ремонт после перекура. Часы на стене пробили двенадцать.
  Мы вышли из комнаты и еще с полчаса искали гостиную, а когда нашли, оказалось, что обед уже в самом разгаре.
  Длинный стол был заставлен всевозможными блюдами с яствами, всевозможными закусками и бокалами. Во главе стола сидел вампир с трубкой, но сейчас он не курил, а занимался разделыванием чей-то хорошо поджаренной тушки. Рядом сидел Голова, чуть поодаль какой-то худощавый старичок. Макушку старичка обрамлял седой пучок волос, еще один пучок торчал из подбородка, означая, наверное, плохо отращенную бородку, за которой, к тому же, никто никогда не ухаживал. Все были поглощены потреблением пищи.
  Завидя нас, вампир коротко кивнул, но от разделывания туши не отказался. Мы присели около Головы.
  -Я же просил не опаздывать, - зашептал Голова, обсасывая тонкую косточку, - дела? - и он понимающе захихикал.
  Я кивнул и пробежал глазами по столу, выискивая хоть одно знакомое блюдо. Кажется, вон то, на блюде, запеченный поросенок...
  -Я бы посоветовал панцирь улиток в собственном соку, - шепнул Голова, - великолепное блюдо! Расподрилла сегодня в ударе.
  Расподрилла, надо полагать, повар.
  -Если хочешь, попробуй глаза пеликанов в глазури, - продолжал Голова, - а еще языки пиявок! Крысиные хвостики лучше не пробуй, подгорели. А вот нос сусликов...
  -Есть что-нибудь не из частей тела животных? - поинтересовался я.
  -Есть. Пунш и дистиллированная кровь. - Голова скорчил гримасу, - но пунш тоже не удался. Кузнечики перебродили.
  -Пожалуй, хлебну-ка я крови...
  -А вы не стесняйтесь, - подал голос вампир, обращаясь к Парабел, которая пыталась наложить себе в тарелку коричневатую массу, из которой торчали чьи-то судорожно дергающиеся лапки, - здесь все съедобно. Для, вампира, конечно. Но вам, думаю, не повредит. В Замке Тьмы, между прочим, едят только свеженину, потому что у них нет повара, который бы прилично готовил. А я предпочитаю хорошую прожарку.
  Вампир помахал в воздухе оторванным окороком и впился в него белоснежными клыками.
  -Одобряю ваш выбор, - склонился Голова к Парабел, - свежемаринованные термиты, мое любимое блюдо! Я когда смотрю телевизор, всегда беру их с собой. Немного солоноватые на вкус, но в целом удались!
  Парабел пошла вся зелеными пятнами и поспешила отставить тарелку на безопасное расстояние. Я же налил себе немного дистиллированной крови в бокал и медленно ее потягивал через трубочку, ожидая, когда прием пищи подойдет к концу. Кровь оказалась недурна на вкус, и я не понимал, почему вампир так злорадствовал, когда определял мне столь странное наказание.
  Парабел, глядя на меня, тоже наполнила бокал кровью, но пить не стала и мучительно ерзала на стуле до окончания обеда.
  Первым удалился безмолвный седой старичок, забрав с собой тарелку и бокал. Вампир откинулся на стуле, с наслаждением ковыряясь в зубах косточкой. Голова залпом опустошил графин с кровью, зычно отрыгнул и последовал примеру своего наставника.
  -Итак. Я полагаю, после столь сытной трапезы, не мешает немного позаниматься, - сказал вампир, буравя меня взглядом, - Гал, ты подготовил домашнее задание, как я предупреждал?
  -Домашнее задание? - я растерянно покосился на Голову, но тот задремал, тихо посапывая под нос, - э-э-э... позвольте узнать, а из чего оно состоит? Что делать-то надо было?
  -Вот! - Закатил глаза вампир, - вот до чего доводят золотые! Стоило папеньке заплатить за обу-чение, и его отпрыск творит в моем замке все, что хочет. Запомни, Гал, граф Яркула Беркович не бросает своих слов на ветер! Если я обещал сделать из тебя вампира, я его сделаю, чего бы мне это не стоило! - глаза графа Яркулы налились кровью, - хорошо. Я пропущу мимо ушей твою нагловатую речь и спрошу прямо, - ты сочинил вампирские семисловья?
  -Семи... чего? Извините, но я, кажется, не все усвоил из прошлого занятия. Не могли бы вы повто-рить, что такое вампирские семисловья?
  -Та-ак. Мы и этого не помним. Хорошо. А как на счет первых двух параграфов "Вампировведе-ния"?
  Я понуро склонил голову.
  -А глава из "Психологии начинающего вампира"?
  -Даже не открывал...
  -А наизусть третий абзац главы шестой "Вампир и общество"?
  На шквал вопросов я ответил все тем же скорбным молчанием.
  -Та-ак, - вновь протянул вампир, - ни хрена, ты, оказывается, не учишься! Только и умеешь, что водить вампирш и жениться на людях!.. Думаешь, за это я выгоню тебя из Трансервиса и верну деньги? Фигушки. Граф Яркула Беркович никогда не возвращает деньги! У меня теперь, Гал, два выхода. Или я сделаю из тебя вампира, или мертвого вампира. Третьего не дано. Усек?
  Я сухо сглотнул.
  -Итак. Даю тебе три минуты, чтобы ты сочинил мне вампирское семисловье. Голова, объясни-ка ему, что это такое.
  Голова вздрогнул, разлепил веки и с готовностью продекламировал:
  -Воспеваю могучего графа
   Что вампиром зовется
   Яркулой! - семь слов о вампирах. Проще простого!
  Я закусил губу, припоминая японские трехстишья, которыми увлекался в далекие годы юности...
  -Ага. Я кажется понял. Что-то подобное я уже слышал. Сейчас... - перевести стихи на вампирскую тему...
  -Молнии яркая вспышка
   Озарила замок Трансервис.
   Красиво!
  -Что значит - красиво? - нахмурился Яркула, - у нас не конкурс красоты, а серьезное занятие. Чего-нибудь мрачнее можешь выдумать?
  -Обратившись серою мышкой
   Промелькнул граф Яркула
   В ночь, - выдал я, после некоторых раздумий.
  -Тут восемь слов! - взвизгнул Голова.
  -Серою мышкой... хм, - смакуя слова, довольно произнес Яркула, - недурно, Гал. Ты делаешь успехи.
  -Стараюсь, - прошептал я, потупив взор в белую скатерть.
  Голова же, покрывшись от волнения крупными капельками пота, поднапрягся и выдал:
  Славься миром воспетый,
   Яркула! Озарятся твои
   Клыки! - вот как надо! Вот это я понимаю - семисловье, а у тебя что? Тьфу! Плюнуть и растереть! - и Голова действительно плюнул на скатерть и даже попытался растереть плевок локтем.
  -Это война? Тогда получай!
  Меня лучше не заводить! Об этом знала даже Евплатия! Войдя в раж, я быстро сочинил новое семисловье:
  Белоснежная новая челюсть
   Графу Яркуле просто
   К лицу!
  -И не в
   Склад у тебя
   Получается! - взвился Голова.
  -А ну заткнулись все,
   Мне нравиться... - рявкнул граф Яркула Беркович, в очередной раз переломив трубку пополам, потом подумал, подсчитал на пальцах количество слов и добавил - очень.
  От нахлынувшей радости, я незаметно пнул Голову под столом носком туфли.
  Голова взвизгнул повторно, побагровел до кончиков ушей и выскочил из-за стола вон.
  -Кажется, ты нажил себе врагов, - ухмыльнулась Парабел, - ночью он высосет из тебя кровь.
  -Поздно уже, - отмахнулся я, и повернулся к графу Яркуле, - будут еще вопросы?
  -Перейдем к психологии поведения жертвы, - сказал Яркула, доставая трубку и раскуривая ее. Под потолок потянулась тонкая струйка дыма, - на прошлом уроке я объяснял, что нужно делать, если жертва применяет способы самозащиты... Твоей...мнэ-э... девушке наверняка не понравиться то, о чем мы будем говорить дальше. Может, мы позволим ей уйти?
  -Я не из слабонервных, - сказала бледная Парабел, с вызовом заглядывая вампиру в глаза.
  -Ну что ж... Сегодня я хочу рассказать о некоторых факторах поведения жертвы в период между высасыванием крови и ее умерщвлением...
  29.
  В труде и учебе незаметно промелькнула целая неделя. Я полностью углубился в таинства вампирской жизни, и с поистине неиссякаемым упорством штудировал старые потертые учебники "Вампировведения", "Упырелогии", "Истории отечественного и зарубежного вампиризма" и прочее и прочее. Вскоре я неплохо ориентировался в основных понятиях, мог за две минуты обращаться в три вида животных (крыса получалась не очень хорошо, все время отваливался хвост), неплохо знал генеалогическую ветвь графа Яркулы на общем древе вампиризма, и даже немного разобрался в столь сложной науке, как "Вампирматика. Начало анализа". Не забывал я и свой истинной цели в Изподземелье, а именно - вынюхивал, выспрашивал и выпытывал всю интересующую меня информацию о кольце восьмитрафа. Парабел занималась тем же, но все наши добрые начинания сталкивались с одной неприступной преградой - в замке Трансервис расспрашивать кого бы то ни было оказалось весьма и весьма проблематично.
  Начну с Головы. Он на нас обиделся, и с тех пор старался не показываться на глаза. Наверняка затеял какую-нибудь гадость. Дважды Парабел ловила его, когда вампиреныш пытался намазать ступеньки скипидаром, еще один раз я едва не провалился сквозь подпиленные доски пола, и услышал вдалеке мерзкий хохот Головы, который подглядывал через неприметную дырочку в стене. Мы пытались его выловить и жестоко наказать, но подлый Голова каждый раз ускользал, и даже на приемы пищи приходил раньше нас и успевал уйти до нашего появления.
  Теперь о ремонтниках. Безумная мысль допросить ремонтников пришла Парабел, которая ни разу в жизни, да и по простоте душевной, не сталкивалась с людьми подобного типа. Я сталкивался, по-этому могу вам совершенно четко и понятно объяснить, что это за люди такие - ремонтники. Ясное дело, что вытянуть из них ничего не удалось. Ремонтники то обедали, а посему мало говорили и много ели, то работали, а значит больше ругались матом и разливали краску. В короткие же моменты передышки, когда Парабел удавалось вставлять свои каверзные вопросики, на лицах ремонтников вдруг появлялась напряженная работа мысли, лоб прорезали суровые морщины, и они пытались ответить односложными фразами, типа: "А на фига это нужно?" или "Ну и хрень ты несешь". Кстати, обедали ремонтники не в пример чаще, чем работали.
  Узнать о кольце от графа Яркулы я не решался. Он и так относился ко мне как к ходячему мешку денег и не уставал намекать, что заканчиваются перья для письма, и что не мешало бы подлатать обеденный стол, чтобы удобнее было проводить занятия ("А не сменить ли весь гарнитур, а?" - говорил граф и хлопал меня по плечу). Каждый раз я обещал поговорить со своим драгоценнейшим папенькой, да все никак руки не доходили. Тем более что я своего родственника в глаза не видел.
  В общем, единственным источником информации в Трансервисе, стал седобородый старикашка, которого мы встретили еще в самый первый день. Его звали Икар Икарович Икаров, и в прошлом он был хозяином крупнейшего в государстве магазина под странным названием "Бороды и сосиски". (Почему бороды, еще понятно, но почему сосиски??). Не подозревая о подвохе, Икар делился с нами новостями Изподземелья и беззаботно выбалтывал все, что только мог выболтать. От него мы узнали о государстве Апт, которым правил мудрый правитель Жен Тьмы. Он рассказал нам о Чарованном Лесе, где обитал оборотень Сепа Лосев, и о психиатрической больнице имени доктора Сихвухо. Больница тоже являлась отдельным государством и даже имела свой собственный бюджет. Но о кольце Икар не знал ничего. И это был самый большой минус в нашей с Парабел разведработе.
  К исходу недели я решил, что следует оставить замок Трансервис и пуститься на поиски самому. В конце-концов, Гал находил выход из замка, так отчего же мне не найти? Парабел со мной согласилась, и нам оставалось только выбраться на волю...
  30.
  -У меня есть безумная идея! - сказала Парабел, протягивая мне исписанный лист бумаги.
  Я склонился над свечкой и с трудом прочел неразборчивые строки: "Выбираемся на крышу. Ты превращаешься в мышь, берешь меня к себе на спину и спускаешь с замка"
  -Не пойдет. Вес не тот. Масса тела не должна превышать одной второй массы тела летучей мыши.
  Скомканный лист полетел в кучу таких же листов около камина. Мы опасались подслушивания со стороны Головы и уже третий день писали большинство своих мыслей на бумаге. К концу разговора, как правило, кучка таких посланий сжигалась.
  -Тогда вот что! - Парабел вновь заскрипела пером по новому листу.
  Я откинулся на спинке стула и выглянул в окно. Полная луна освещала пустынный двор и собаку Бульдока, которая была бульдогом, мирно храпящую в будке около ворот. Недалеко от замка высилась заброшенная колокольня, в которой, по слухам, обитал призрак горбуна Держиморды. После смерти, согласно давней поговорке, горб Держиморды исчез, и он решил вернуться в мир живых, чтобы насладиться работой звонаря в нормальном состоянии. Правда, с тех пор, как я был здесь, колокольня оставалась пустой и тихой... только вот сейчас, краем глаза я заметил, как наверху колокольни разрезал темноту тонкий лучик света. Затем дрожащее пятнышко проскользнуло мимо контура колокола и исчезло. Показалось? Я нечасто смотрел в окно по ночам. Кто знает, может, там правда кто-то живет?.. а еще с колокольни открывается прекрасный вид на замок, да и за нами можно неплохо наблюдать... я решительно задернул занавески. Парабел оторвала мутный, творческий взгляд от бумаги:
  -Что случилось?
  -Кажется, за нами следят с колокольни.
  -Ты какой-то подозрительный стал в последнее время. И пугливый. Ну, кому, интересно, за нами следить? Голове? Да он спит сейчас небось, где-нибудь в гробу, и в ус не дует, а мы тут прячемся, на бумажках рисуем... Даже не верится, что именно ты разговаривал с драконом, как с родным бра-том.
  -На то были причины. Тем более, мне до сих пор не дает покоя мысль о принцессе и этом ее помощнике...
  -Успокойся, - проворковала Парабел, - на, лучше, почитай.
  Новый план побега включал в себя похищение у ремонтников раздвижной лестницы и отвлекание Бульдока с моим непосредственным участием.
  -Не пойдет, - буркнул я и швырнул бумажный комочек наверх кучки, - у собак этой породы железная хватка. Потом челюсти даже плоскогубцами не разожмешь.
  -Раз такой умный, сам выдумывай! - насупилась Парабел, - двенадцатый час ночи на носу, а мы все не спим! Сам знаешь, что граф с утра разбудит...
  Это точно. Граф Яркула Беркович имел одну отвратительную привычку. Возвращаясь с рассветом в замок, он облетал все помещения и будил всех и вся, дабы рассказать о своих ночных похождениях. В основном, эти рассказы сводились к описанию очередной охоты на жертву и были однообразны и скучны. Но факт в том, что после словоизлияний графа (заявлявшегося в черном плаще, перекинутом через плечо, шляпе-цилиндре и в грязных башмаках) спать не хотелось совсем. Даже валяться в постели.
  -Я выдумывал вчера, и мы уже давно сожгли все мои планы, - сказал я, - сегодня твоя очередь. Нам надо выбраться отсюда раньше, чем истечет срок наказания.
  Взор Парабел вновь затуманился, что означало глубокую степень задумчивости, и она припала к листам.
  Ее творческие начинания неожиданно прервал протяжный, резкий вой, раздавшийся аккурат над нашими окнами. Парабел вздрогнула, и перо в ее руке ушло куда-то вбок, оставляя на листе корявую кляксу. Волосы у меня на груди зашевелились.
  -Что это было?
  -Вампиры охотятся? - предположила Парабел, отодвигаясь от окна подальше.
  -Вампиры не воют. Они скулят от удовольствия. (Глава вторая, пункт третий, правил поведения в период поедания жертвы, "Вампировведение").
  -Тогда кто?
  Над нами был чердак, это я знал точно. Сам вылезал несколько дней назад и, пользуясь способностями вампиров, прополз по стене на крышу, все досконально исследовав. Еще там было заколоченное окно без стекол. Может, вой доносился оттуда?
  Словно в подтверждение моих дрожащих мыслей, вой повторился с новой силой. Пламя свечи заколебалось, задвигались рваные тени на стенах.
  -Жутковато что-то, - произнесла Парабел и закуталась в одеяло по шею, - может, выйдешь, посмотришь?
  -Дел у меня больше нет?
  -А вдруг неизвестный заберется к нам в окно ночью и сожрет?
  -Можно подумать, в замке только и думают о том, чтобы сожрать друг друга. Я же вампир, какая из меня жертва?
  -А я?
  -Но ты моя невеста?
  -А это кого-нибудь волнует? - Парабел шумно засопела носом и попыталась смахнуть ладошкой незаметную слезу. Что ни говори, но она ловко научилась дергать за невидимые ниточки в моей душе. Знает ведь, что я терпеть не могу видеть плачущих девушек!
  -Ладно. Сейчас полезу. Чтоб вас всех разорвало!
  Я распахнул окно и, как был в одних штанах и майке, вылез на свежий воздух. Ползти по отвесной стене одно удовольствие! Я ощущал себя почти человеком-пауком из знаменитых комиксов. Правда, ветер был что-то чересчур холодноват, да и руки дрожали. Я обогнул наше окно и стал подниматься выше... Протяжный вой вновь пронзил тишину не хуже соседа, в пять утра играющего на тромбоне. Я вздрогнул и задрал голову, пытаясь рассмотреть возмутителя спокойствия. Если это не какой-нибудь монстр, порождение тьмы, то я оторву неизвестному голову. Снизу поддувало конкретно, у меня начали мерзнуть голые пятки и ощутимо клацать зубы.
  Так и есть! Доски, закрывающие чердачное окно, неизвестные отодрали, и из черного провала торчало что-то... отдаленно напоминающее нос.
  Я подполз снизу, стараясь двигаться как можно тише, и резко прыгнул в темноту, огласив чердак воинственными воплями.
  Неизвестный завопил еще сильнее, заколотил руками и ногами и попытался выпихнуть меня прочь, но я оказался сильнее, и вскоре враг был повержен и опрокинут в сухие опилки лицом вниз.
  -Ну-ка говори, кто такой и какого дьявола выл среди ночи, вампиров честных пугал?
  -Не бейте сироту! - захныкали из опилок знакомым голосом, - мы без маменьки, без папеньки! Одна только радость и осталась в жизни - на луну полную выть, жизнь прежнюю вспоминать!..
  -Икарыч, ты что ли?
  -Гал? Родимец? Какими судьбами? - слабо донеслось снизу.
  Я перевернул старика и - точно - передо мной сидел Икар собственной персоной, корявыми пальцами вынимающий из седой бороденки опилки.
  -Ты чего это выть надумал? - поинтересовался я, помогая Икару подняться.
  -Каждое полнолуние вою, - гордо поделился Икар, - после полуночи, до четырех. Мне лично граф Яркула разрешил!
  -Ну раз граф... И делать тебе больше нечего, Икарыч? Спал бы, что ли, и тебе хорошо и нам неплохо.
  -Не могу спать. Дела у меня, дорогуша, понимаешь? Только в полнолуние краса моя появляется, только меня одного и манит! Не могу без нее, душа зовет и просится!!
  -Куда зовет?
  -Пошли.
  Мы подошли к окну и уселись, свесив ноги вниз. Икар ткнул пальцем в рассеянную лунным светом темноту:
  -Смотри.
  -Ну? - я пригляделся, - ничего не вижу. Чернота одна, лес...
  -Лучше смотри. Не напрягай зрение-то... Расслабься...
  Я расслабился, оглядывая местность, и вдруг различил над лесом что-то непонятное... какой-то туман... он формировался, лепился комками в непонятный силуэт... замка!! Остроконечные башенки... серебристое свечение... не может быть!
  -Видишь! - оживился Икар, - это Замок Невыполненной Мечты! В нем живет прекрасная принцесса, которая появляется только в полнолуние и собирает под покровом замка доблестных рыцарей, чтобы отправить их на битву со злобным чудищем, трехглавым Мезантропом!..
  -Ага, я уже слышал подобное... - я не отводил глаз от верхушки замка, и силуэт становился все четче и четче, по мере того, как всплывали в голове воспоминания о точно таком же замке в Твердье.
  Подобное потрясение я испытывал всего один раз в жизни, когда мне показали малютку Евплатию, дерзающую ручонками скомканную простыню, и во всех подробностях объяснили, откуда, собственно, появляются дети. Интересно, что за чертовщина творится в восьми мирах? Откуда здесь такой же замок? И принцесса, которой нужны рыцари. Легенды похожи, как две капли воды! Неужели, это та же самая принцесса? Каким образом? Невероятно!
  -И ты видишь ее? - спросил я.
  -Нет. Видение принцессы неуловимо для обычных смертных. Я могу лишь чувствовать, когда она покидает замок и в эти моменты вою на луну от нестерпимой боли! - Икар неожиданно схватил меня за грудки и крепко прижал к себе, - скажи мне честно, дорогой мой вампир, смогу я стать настоящим рыцарем? Когда я избавлюсь от позорного клейма торговца бородами и сосисками и смогу совершать подвиги?
  -Почему от позорного... я в прошлой жизни тоже был продавцом!
  Я осторожно освободил майку из скрюченных старикашечьих пальцев. Икар понуро склонил голову:
  -Надо мной смеются все. Я надеваю рыцарские доспехи и выезжаю на большую дорогу верхом на верном Кипарисе, чтобы вершить справедливость и творить подвиги, а разбойники ржут и показывают на меня пальцем. Ни один прохожий не хочет, что бы его спасал именно я. Говорят, лучше пусть их ограбят, чем вмешается обычный продавец бород и сосисок.
  -Но что плохого в продавце бород и сосисок? У тебя сосиски были плохими? Или бороды плешивыми?
  -Да нет. Свежие сосиски, да и бороды пышные, каждый волосок отдельно вставлял.
  -Куда?
  -В сосиску, - пожал плечами Икар, - блюдо такое. Утыкаешь волосками сосиску, и получается бородатая сосиска, хот-бульдог, называется. Некоторое время даже пользовалось популярностью.
  -Ну, знаешь, - я задумчиво потер подбородок, - сделай себе шлем, чтобы твоего лица никто не видел, и совершай себе подвиги на здоровье. Тогда, глядишь, и принцесса обратит на тебя внимание... а мне пора. Уже за полночь, а завтра тяжелый день.
  -Верно, верно говоришь, Гал, дорогой! - прослезился Икар, тряся мою руку, - хорошо ты придумал, на счет шлема, прямо сейчас и займусь!
  -Только не вой, пожалуйста, - попросил я и вылез из окна.
  Икар помахал мне на прощание рукой и скрылся.
  Уже подползая к окну, я услышал внизу визгливый голос той самой дверной ручки:
  -И какая же, Сепа Лосев, у тебя профессия?..
  31.
  А с утра началась суматоха.
  Проснулся я от громких стуков в дверь. Стучали, возможно, ногами, причем, ни сколько не задумываясь о том, что солнце только взошло, и кое-кто в замке еще может спать. Также слышались гневные крики, свист и ржание лошадей.
  Я выглянул из окна и увидел довольно интересную картину. Под стенами замка собралась внушительная толпа людей, кто с факелами, кто на лошадях, кто с топорами и даже саблями. Несколько пытались снести дверь, еще несколько отвлекали собаку Бульдока, которая носилась за ними по полю с протяжным кашляющим лаем. Горстка людей чуть поодаль подбрасывала дрова в недавно разведенный костер, непонятно, правда, для чего предназначенный.
  -Что все это значит? - сонно поинтересовалась Парабел, - восстание?
  -Скорее осада, - произнес я, - кажется, некоторых из этих людей я уже видел. Вон тот дядька с дубиной проткнул мне грудь осиновым колом.
  Дырка под одеждой досадливо заныла.
  -А вон тот орал, чтобы меня растоптали, за то, что я съел корову...
  -Смотри, а вон и корова!
  Действительно, люди трясли мертвой тушкой коровы, похоже, той самой, на которую я покушался неделю назад. Выглядела мертвая тушка не ахти как, а запах, наверное, источала удушающий.
  -Пошли вниз, посмотрим! - оживилась Парабел.
  -А стоит ли? - запоздало спросил я у захлопывающейся двери.
  Однако вниз спуститься не получилось. Я дошел до лестницы у увидел замершую Парабел, которая наблюдала за тем, что происходило внизу, в холле.
  А там разворачивались интереснейшие события.
  -Граждане! Хулиганы зрения лишают! - кричала ручка, а затем ее гневные вопли сменились хру-стом и лязгом, и дверь слетела с петель. Толпа крестьян хлынула в холл, намереваясь, видимо, кру-шить все и вся, но в это время об пол шандарахнула яркая молния, расплылись клубы розового дыма, и в нем возник граф Яркула собственной персоной, гневно ломающий в руках очередную трубку.
  -По какому праву?! - заорал он, красноречивым жестом останавливая крестьян, - по какому праву, я вас спрашиваю, вы вломились в частное домовладение, сломали уникальную говорящую ручку и намереваетесь запачкать мой паркетный пол?!
  Крестьяне испуганно попятились, разглядывая пол, который в самом деле был уже безнадежно испорчен. Из дверей кухни выскочил молчаливый повар Расподрилла, размахивающий топором для резки мяса, и встал за спиной графа, мрачно двигая пышными усами.
  -Не честно, граф! - раздалось из толпы, - у нас с вами договор! Вы не бьете животных, а мы не бьем вампиров!
  -Помню. Было. - Согласился Яркула, - и что?
  -Договор нарушен! Внесите корову!
  И в холл на руках внесли мертвую корову. По лицу графа Яркулы, пробежала рябь отвращения. Это было даже мне. Он зажал нос двумя пальцами и гнусавым голосом поинтересовался:
  -И зачем вы принесли в мой замок эту дохлую тушу? Из нее даже котлет нормальных не получится!
  -Вот! Смотрите, граф! Ее покусали!
  Графу Яркуле показали следы укусов, а также привели несколько веских доказательств в пользу того, что корову действительно съел вампир. А именно подробно описали мою особу, тот факт, что меня проткнули колом, а я выжил, а также слепок отпечатка ноги, по зарисовке местного художника-реалиста.
  -После осинового кола выжить невозможно, - покачал головой Яркула, - будьте добры, освободить помещение и оставить нескольких человек, чтобы они отмыли пол от грязи и следов крови.
  -А также смолы, - добавил Расподрилла, двигая усами. Он питал особенно ревностные чувства к паркетным полам.
  -Но нам нужен виновник! - взвыли из толпы, - он скрывается у вас в замке! Мы не уйдем, пока не выясним, кто это!..
  Парабел возбужденно ткнула меня локтем под ребра:
  -Будут драться!
  -Первый, кто сделает шаг в мою сторону, будет съеден на месте, - сказал Яркула, попыхивая трубкой, и обнажил ряд острых белоснежных клыков.
  -Второй пойдет на фарш, - сказал Расподрилла, проверяя большим пальцем остроту мясницкого ножа.
  -Третьего съем я, - из глубины холла показался Голова, на ходу наматывающий на лысоватую макушку розовую бандану, - простым смертным вход в Трансервис строго запрещен!
  Обстановка накалилась до предела. Надо было либо тихо удирать, либо ждать, чем все это закончиться.
  И в это время из толпы раздался хрипловатый голос:
  -Господа! Призываю вас к справедливости!
  И, расталкивая людей, вперед вышла небольшая сгорбленная фигурка. Я с ужасом вглядывался в знакомое лицо и чувствовал, что у меня перехватило дыхание! От левой брови, вдоль по переносице и кривой дугой по щеке до самого подбородка тянулся рваный, плохо сросшийся шрам. Нижняя губа была рассечена надвое!.. И горб! Это был Драбадан Вдрызг!
  -А его-то как сюда занесло? - тихо удивилась Парабел.
  -Может, ты его тоже заклинанием своим... того?
  Парабел скривилась:
  -Много чести.
  -Многоуважаемый граф Яркула, - произнес Драбадан, раскланявшись, - поверьте, мы ни в коей мере не собирались нарушать ваш покой и убранство замка. Но таковы обстоятельства. Разгневанный народ государства не намерен терпеть боль и унижение, которые причиняет нам один из вампиров, обитающих здесь.
  -Я не ем коров, - сказал граф, - мой помощник Голова тоже.
  -Сейчас он произнесет твое имя, - возбужденно предсказала Парабел.
  -Мне известно, что у вас скрывается некто по имени Гал, сын Тетрагала! - сказал Драбадан, - отдайте его людям, и мы уйдем.
  -Вы и так уйдете, - сказал граф Яркула, - Тетрагал заплатил мне за обучение своего сына крупную сумму, которую я, к тому же, давно потратил. Вы предлагаете мне прервать обучение и возвратить деньги?
  -Нет. Отчего же... - смутился Драбадан.
  -Тогда - что?
  Драбадан неожиданно развернулся к крестьянам и замахал руками:
  -Все, господа, попрошу удалиться, и ждать меня около замка!
  -А как же вампир, мщение и все такое?! - удивился народ.
  -Я сам разберусь, - произнес горбун.
  -Сейчас тебя сдадут, - вновь предрекла Парабел, - слушай, может, попытаемся смыться подобру-поздорову, а?
  Хорошая мысль, только неосуществимая. Я-то мог выбраться любым путем, и по стене проползти, и мышкой улететь, но как быть с Парабел? Поэтому оставалось наблюдать за холлом и лихорадочно соображать.
  Крестьяне, тем временем, спешно покидали замок. Последний ходок от народа услужливо приставил дверь с гневно бубнящей ручкой на место. Драбадан развернулся в сторону графа, и в руке его чудесным образом оказался мешочек. Содержимое мешочка многозначно позвякивало.
  -Сколько заплатил вам Тетрагал?
  Граф помусолил кончик трубки:
  -Это подкуп?
  -Это деловое предложение. Я заплачу вдвое больше, если вы отдадите Гала народу. Люди озлоблены частыми набегами вампиров на их поселения. Они могут ненароком разрушить ваш замок и вас убить заодно.
  -Меня убить невозможно, я и так мертв уже девять веков, - сказал Яркула, правда, без видимого энтузиазма, - сколько в мешочке?
  Драбадан назвал цифру, от которой даже у меня волосы зашевелились на макушке. Голова за спиной графа упал в обморок. Повар поспешил умчаться на кухню.
  -Вы считаете меня эдаким скользким типом, который продает своих собратьев за эти жалкие гроши? - скривился Яркула, - род вампиров неискореним лишь по той причине, что они, в отличие от людей, не убивают друг друга! Мы держимся за каждую живую особь! Мы дорожим каждым клыкастым индивидуумом! Мы стоим друг за друга горой! - граф взял торжественную паузу, выудил из внутреннего кармана трубку и с хрустом переломил ее пополам, - два таких мешочка, и я согласен указать вам номер комнаты, где скрывается Гал с невестой.
  -Его невеста такая высокая, худенькая с длинными волосами?
  -Точно, - кивнул граф, - а еще она живая.
  Во второй руке Драбадана появился мешочек, по виду, гораздо более плотно набитый золотыми, чем первый. Граф расплылся в довольной ухмылке и принял мешочки, отшвырнув обломки трубки за спину.
  -Они на втором этаже, крайняя слева, не перепутайте с туалетом.
  -Благодарю. Позвольте-с... - на ходу вытаскивая из складок своих черных балахонов длинную изогнутую саблю, Драбадан кинулся к лестнице.
  Вот теперь надо было что-то делать.
  -Парабел... - я развернулся, но к своему ужасу Парабел за спиной не обнаружил.
  Драбадан решительно приближался, размахивая саблей.
  По лбу пробежала холодная испарина. Дрожащими пальцами я выудил из кармана замусоленный платок и, потупив взгляд в пол, принялся надраивать перила.
  Топот приблизился. Запыхавшийся Драбадан хрипло осведомился:
  -Где тут комната с вампирами?
  -Налево, крайняя, - буркнул я, не поднимая глаз.
  Мои надежды оправдались. Драбадан, ни разу не видевший Гала, бросился по коридору. Скрипнула дверь, следом раздался глухой удар чего-то деревянного по лысой голове и звук оседающего тела. Из коридора показалась Парабел, удовлетворенно играющая обломком табуретки:
  -Я же говорила, что все будет как надо! А это на случай, если твои вампирские друзья решат оказать нам сопротивление. Не осина, конечно, но тоже сойдет.
  -Я тебя обожаю! - искренне завопил я и бросился вниз по лестнице.
  Мы спикировали в холл как голодные коршуны на долгожданную добычу. Граф Яркула Беркович еще не успел рассовать золотые монеты из мешков по карманам, а Голова сидел на полу и потирал затылок под съехавшей банданой. Увидев нас, вампир ощерился и воскликнул:
  -Гал, к тебе тут гости приехали, вы еще не встречались?
  -Встречались, - огрызнулась Парабел, - а вас попрошу не приближаться, защитник собратьев, а то проткну как бабочку, сразу и сдохнешь.
  -Положим, не сдохну, - вздохнул Яркула, - а вот вам, молодая леди, я бы посоветовал впредь быть более культурными с вампирами, которые на много веков старше вас. Я знал, что Гала просто так не проведешь, и воспользовался случаем. Я не собираюсь вас задерживать, да и на крестьян мне, честно говоря, начхать. Гал, дружище, передай отцу, что я закончил читать лекции курса обучения юного вампира, и ты получил высшую оценку. Пусть присылает остальных сыновей, если хочет, чтобы они стали настоящими вампирами.
  -Обязательно передам, - раскланялся я, направляясь к двери.
  Мы выскочили на улицу и даже успели отбежать несколько метров от замка, прежде чем заметили толпу, которая поджидала нас неподалеку.
  Драбадан Вдрызг настолько занял мои мысли, что о другой опасности я попросту забыл.
  -Это они! Я узнал гнусную морду! - заорал один из крестьян, поднимаясь с земли.
  Другие долго ждать не заставили. В нашу сторону полетели камни, железяки и топоры.
  -Сворачиваем к лесу, - заорал я, на бегу делая крутой поворот.
  Парабел резво понеслась следом за мной. За нашими спинами нарастал чудовищный, полный гнева, рев. Нетрудно было догадаться, что сделает с нами толпа озлобленных людей, если мы попадемся им в руки.
  Мы с Парабел нырнули в лес и довольно долго ломились непонятно куда, сквозь деревья, валежник и кустарники, но крестьяне за спинами, прекрасно знавшие местность, не отставали ни на полшага.
  Парабел заметно выдохлась, хоть и держалась молодцом. Мне-то было все нипочем, поскольку я дышал только для профилактики, моим мертвым легким воздух не нужен был совсем. А вот Парабел еще через какое-то время стала отставать. Ноги ее заплетались, она раскраснелась и дышала частыми, хриплыми вздохами.
  -Беги один! Я демон, мне они ничего не сделают!
  -Еще чего! С демонами знаешь, как поступают?!
  Страх перед неизвестным подстегнул Парабел еще ненадолго, но потом она вновь стала сдавать. Мы выскочили на узенькую дорогу и побежали по ней. За спинами раздался хруст ломающихся кустов и рев крестьян. Мимо меня просвистел топор. Нет, они и не думали отставать!!
  И в это время сзади послышался топот копыт. Я обернулся и увидел, что заметно поредевшую толпу бегущих обогнала черная карета, запряженная тройкой лошадей. Если сидящий в карете заодно с людьми, то теперь нам точно крышка...
  Я замедлил бег, сравнявшись с Парабел, и крепко ухватил ее за плечо. Карета догнала нас. Кучер, облаченный в черные балахоны, откинул капюшон и заорал знакомым хриплым голосом:
  -А ну живо залезайте, или они порвут вас, как грелку!
  -Не добила! - констатировала Парабел, - нужно было контрольный удар, в пах...
  Я вновь оглянулся через плечо. Крестьяне исступленно выли, видя, что жертвы ускользают. Что ж, лучше протянуть период своего существования в Изподземелье, хоть и не надолго, нежели быть разорванным на куски прямо сейчас. Я подхватил Парабел и помог залезть в недра кареты, в услужливо распахнутые дверцы. Затем на ходу залез и сам. Дверцы захлопнулись. Мы погрузились в темноту. Женский голос сбоку от меня произнес:
  -Покажи кольца.
  32.
  Не скажу, что я удивился. Нетрудно было догадаться, что раз Драбадан управлял лошадьми, то в карете должен был сидеть кто-нибудь еще.
  Я поднял руку, хоть и не понимал, что можно было различить в сплошной темноте:
  -Ауренция?
  -Что? Нет. Бетиция. - сказал женский голос, - а вас, по непроверенным данным, зовут Фердинанд и Парабел, верно?
  -Не совсем, - сказал я, - Фердинандом меня звали в другом мире, здесь же я Гал. Попрошу называть меня так.
  -Вы попытаетесь отобрать у него кольца? - подала голос Парабел.
  -Возможно. Но не сейчас.
  В центре кареты загорелась небольшая свеча, установленная на горизонтальном деревянном столике, и озарила лицо Бетиции... или все-таки Ауренции? Это было одно и тоже лицо! Увидев мою растерянность, Бетиция звонко рассмеялась:
  -Я не понимаю твоей реакции, разве мой дорогой папаша не рассказал тебе о нас?
  -Какой папаша? - спросил я, - так вы с Ауренцией сестры-близнецы?
  -Пока ты находишься в моей карете, вопросы позволь задавать мне. Драбадан Вдрызг рассказал, что ты пришел в замок к моей сестре с твердым намерением забрать кольцо. Еще одно было у тебя на пальце. Я хочу знать, откуда оно у тебя?
  -Из города мертвых, - сказал я.
  На лице Бетиции промелькнуло недоумение.
  -Если вы не расскажите мне, что происходит, боюсь, я не смогу рассказать вам всего, - сказал я, - так вы сестры или нет?
  Бетиция вздохнула, потревожив пламя свечи:
  -Хорошо. Возможно, моя сестричка была чересчур импульсивна и поэтому не захотела разговаривать с тобой...
  -А так все и было...
  -Она всегда отличалась чрезмерно агрессивным характером, - продолжила Бетиция, - я не такая. Я расскажу тебе все, а уж ты потом сам решишь, что рассказать мне. Идет?
  Меня такой уговор устраивал. Я откинулся на мягких подушках и кивнул.
  -Вполне возможно, ты знаешь, что вселенная Создателя состоит из восьми миров, зацикленных в один общий круг и пересекающихся друг с другом. В каждом из миров свои законы, своя жизнь, своя флора и фауна.
  -Мне это известно. Также я знаю, что представляют из себя восемь колец, которые я ищу, можешь не утруждаться, рассказывая мне и об этом тоже. Переходи сразу к делу.
  -Отлично. Существует еще и девятый мир, о котором ты не знаешь, - сказала Бетиция, - мир, созданный великим магом Мерконтулом. Слыхал о таком?
  -Немного. Всего один раз приходилось встречаться с ним... вплотную...
  -Значит, ты побывал в девятом мире, - непонятно усмехнулась Бетиция, - тогда мне ясно, откуда появились кольца... Но, продолжу по порядку. В свое время великий маг Мерконтул решил, что он не найдет себе покоя и уединения ни в одном из восьми миров, и решил сконструировать свой мир, в котором было бы все, что он пожелает. Многие годы ушли у него, чтобы сотворить то, что у Соз-дателя получилось за неделю. Он создал девятый мир. Мир этот расположился в центре восьми миров и ни с одним из них не соприкасался, так что стало совершенно невозможно попасть в его мир. Если бы не восьмитраф. У Мерконтула было восемь дочерей. Восемь близняшек, от матери-мага, которая умерла много веков назад. Мерконтул понимал, что если он уйдет в свой мир, то больше никогда не сможет вернуться обратно, а значит и увидеть своих дочерей. Интересно, что о возможности взять их с собой он даже не задумывался. И тогда он создал восьмитраф, прибор, который позволял соединить все миры воедино.
  -Погоди. Но ведь восьмитраф не соединяет миры. Он переносит из одного мира в другой.
  -Ты уверен? - удивилась Бетиция, - ты одевал восьмитраф... когда он еще не был разрушен? И куда ты попал? Дай-ка догадаюсь - к Мерконтулу! К моему любимому папочке!
  -Верно.
  -Каждое кольцо в отдельности переносит его обладателя в мир, где находиться другое кольцо. А соединенные вместе, отправляют в девятый мир, к Мерконтулу. Наш отец раздал нам по кольцу, скрепив их заклинанием, которые позволили бы нам общаться с ним и прилетать к нему в гости... как давно это было... - губы Бетиции ностальгически поджались. Карета подпрыгнула, - но прошли годы, и любовь отца к дочерям стала охладевать, как и взаимная любовь тоже. Сестры взрослели и понимали, что их отец совершил грязный и отвратительный поступок. Спрятавшись в своем мире, он использовал дочерей, как средство для расправы со своими врагами. Враги не могли дотянуться до него, а он мог, направляя нас и управляя нами. И тогда мы решили избавиться от гнета отца, встретиться вместе в его мире и уничтожить восьмитраф навсегда. Не знаю, каким образом Мерконтулу удалось узнать о наших планах, но он нанес удар первым. Прежде всего, отец лишил наши кольца возможности переносить нас в его мир, а затем обманными путями похитил их у нас и надежно спрятал восьмитраф в укрытии. Затем, он наложил на каждую из дочерей заклятие. Мы не могли стареть и не могли умирать. Каждая из нас оказалась заточена в собственном замке, и покинуть его означало вечно скитаться по мирам, подобно призраку. Мы должны были вечно хранить память о своем отце во всех мирах, и имя его должно было вселять страх в сердца существ восьмимирья.
  -Ну и фигня, - заворожено произнесла Парабел, - мне такие штуки читали в детстве, на ночь, сказками называются.
  -И опять прошли годы, - улыбнулась Бетиция, - мы не отчаивались и искали пути к спасению. Сначала не удавалось ничего, но потом, шаг за шагом, мы стали продвигаться вперед. Сначала мы установили друг с другом связь. Наш верный помощник - Драбадан Вдрызг - живет одновременно во всех восьми мирах и служит всем восьми принцессам разом. То, что знает он, знают и все остальные.
  -Теперь я понимаю, откуда в этом мире стало так быстро известно о моем появлении.
  -Совершенно верно. Мои сестры и я искали умерщвленного, но ожившего вновь человека или другое существо, и обнаружили такового в замке Трансервис. С тобой появилась и Парабел, так что немудрено было догадаться, кто вы есть на самом деле. Несколько ночей Драбадан вел слежку за замком, и его догадки подтвердились.
  -Так вот кто был на колокольне...
  -В общем, Драбадан стал нашим связным. Но и это еще не все. Вскоре мы нашли связь и с миром Мерконтула. К сожалению, заклинания, наложенные на нас, не позволяли нам прийти к отцу и самим расправиться с ним, но зато мы смогли посылать в его мир других...
  -И тогда вы решили убить своего отца! - внезапная догадка врезалась в мою голову, как удар молнии, наверное, даже из глаз искры посыпались, - вы стали посылать, каждая из своего мира, отважных рыцарей, которые бы сразились с Мерконтулом и, возможно, уничтожили его! Господи! Ну, тогда понятно, почему в его мире столько трупов и идут нескончаемые сражения!! Вы превратили жизнь бедняги Мерконтула в не прекращаемую войну!
  -Ты очень догадлив, - закивала Бетиция, - нас расчет прост. Со смертью Мерконтула падут и его чары, а девятый мир останется без хозяина. Тогда, быть может, на его место придем мы. Отец сам себя загнал в ловушку. Он не может вернуться в Восьмимирье, а значит и что-то сделать с нами. Ему приходиться сражаться с рыцарями, которых мы посылаем, чтобы не умереть самому.
  -Как вы все хитро продумали, - подивился я, - и что дальше?
  -Самое интересное началось некоторое время назад. У каждой из нас, кроме Дендразарии, вдруг появилось одно из колец восьмитрафа, правда, без заклинания девятого мира, а со своими изначальными функциями, то есть, оно могло переносить нас в мир, где находиться другое кольцо. Вначале, все мы растерялись, и подумали, что это какой-то ответный шаг нашего папеньки, но ничего не происходило, и мы вернулись к первоначальному плану, а кольца спрятали. Лично я посчитала, что восьмитраф был разрушен, и кольца просто вернулись к своим хозяйкам, ведь они первоначально принадлежали нам. Оставался вопрос - почему нет кольца у Дендразарии, но тут в Твердье объявился мертвый король, знающий о восьмитрафе и охотящийся за кольцом!..
  Бетиция замолчала, и я не зразу понял, что она закончила свой рассказ. Парабел пораженно кусала губы, я вообще не знал, что сказать. Вот оно как, значит, закручено. Тогда что же мне Ксеин лапшу на уши вешал, на счет заклятого врага и иных миров? Или он не знал, что восьмитраф переносит непосредственно в девятый мир? Да откуда этот мир вообще взялся, черт возьми?
  -Теперь я хочу узнать твою историю, - сказала Бетиция, - всем сестрам чрезвычайно интересно, кто ты такой и откуда взялся?
  -Ты знаешь, Ксеина?
  -Папенькин заклятый враг. Все о нем знают. Ксеин и Мерконтул были самыми могущественными магами в восьмимирье до того, как Ксеина спалил заживо кентавр Муродар, а папенька отошел от дел и занялся конструированием своего мира.
  -Я как раз пришел от Ксеина, - сказал я, и углубился в рассказ о своих похождениях.
  Большую часть подробностей, особенно касающихся моей настоящей жизни, я упустил, постарался лишь изъяснить суть. Впрочем, Бетиция слушала внимательно и неплохо все усваивала.
  -Так ты значит мертвый, - мне показалось, или в ее голосе послышалось разочарование?
  -Самый настоящий мертвец. Я правильно тебя понял - ты со своими сестрами хотите собрать кольца, чтобы убить своего драгоценнейшего предка? На этом пути неожиданно возник я, и вы хотите каким-нибудь образом устранить препятствие?
  -Почти так. Я сказала "почти", потому что во многом наши с тобой взгляды расходятся. В отличии от перепугавшейся Ауренции, бедняга возомнила, что Мерконтул прислал за ней демона с преисподней, я смотрю на сложившуюся ситуацию более трезво. Зачем убивать тебя, когда можно предложить что-нибудь взамен колец?
  -Бартер! - догадалась Парабел, - я в школе учила.
  -Вот именно, бартер. Ты же не хотел умирать, да и не очень хочешь возвращаться в мир мертвых. По слухам знаю, ничего хорошего после смерти не увидишь. Куда лучше оставаться живым. Вечно.
  -Ты в силах предложить мне бессмертие? - я громко расхохотался, - погляди на меня! Да я же самый настоящий вампир, а вампиры знаешь сколько живут? Вам, наверное, и не снилось.
  -Уж мне-то как раз снилось, - отрезала Бетиция, - недавно мы с Драбаданом отметили пятисотлетие. Из всех восьми сестер я родилась на два часа позже Заздрапезии, которая вылезла первой, а после меня только Ауренция, между прочим.
  -Я польщен, что ты открываешь мне столь пикантные подробности своей прошлой жизни, - кивнул я, - но, понимаешь, я не думаю, что сестры в силах предложить что-то стоящее. По настоящему живым мне уже не стать, а то случиться еще какой катаклизм и все миры улетят в тартарары. Хватит с меня игр со временем и пространством. Я думаю собрать восьмитраф и вернуть его в Питекантр, а уж там думайте сами, как его достать. Я умываю руки.
  -Не посмеешь! - закричала Бетиция, наливаясь кровью. Горячая женщина, ничего не скажешь. Свечу со стола как ветром сдуло, и мы вновь окунулись в темноту. Что-то треснуло, дзенькнуло и тихо стукнулось лицом о стол.
  -Все в порядке, она без сознания, - подобно глотку свежего воздуха, прозвучал во мраке голос Парабел.
  -Слушай, тебе надо было стать воином, а не магом.
  -Тайные мудрости магического искусства обучают и самозащите, - мудро изрекла Парабел, - обычно маги постигают таинство заклятий уже в возрасте, а когда тебе за семьдесят, всяк норовит обидеть, подножку подставить, за бороду дернуть или еще что. Вот и приходиться обучаться самообороне, а также умению владеть мечом, саблей, секирой, арбалетом, луком, алебардой, топором двуручным, катапультой, паровым котлом, гарпуном, пищалью, самострелом и даже...
  -Кажется, я нащупал свечу. Посмотри у принцессы спички.
  Минуты через две огонек вновь озарил наши взволнованные лица. Бетиция лежала на боку с за-крытыми глазами. В одной руке она сжимала кинжал с лезвием такой толщины, что одним ударом меня можно было бы разрубить надвое, особо не напрягаясь.
  -Нехило. Я сразу понял, что просто так Бетиция нас из кареты не выпустит. Ей нужны кольца, любой ценой, а о бессмертии она заговорила, скорее всего, для отвода глаз. Интересно, а куда мы вообще мчимся?
  -Наверное, в ее замок, - предположила Парабел.
  Я откинул уголок темной занавески и высунул нос на улицу. Мимо мелькали домики, трактиры и площади, груженные повозки, улочки и перекрестки. Обычная картина. Мы ехали по какому-то городу Изподземелья.
  -Надо выбираться. Скоро Бетиция очнется и попробует отобрать кольца. К тому же я уверен, что за нами едет еще как минимум пара карет с ее поданными или телохранителями.
  -Ты хочешь выпрыгнуть на ходу? Это безумие, мы разобьемся!
  -А как на счет моих способностей вампира?
  -А как же я?
  -Я не собираюсь выпрыгивать. Я собираюсь обработать нашего горбатого дружка, чтобы он немного приостановил карету. Там, где я жил, в школе нас обучали одной штуке, называется - ориентирование на местности. Вот как выберемся из кареты, так и приступим.
  Я распахнул дверцу кареты, и долгое время смотрел на мелькающие под колесами каменные глыбы. Во рту пересохло. Вам когда-нибудь приходилось перебираться из салона машины на ее верх, причем, когда машина несется на полной скорости по ухабам и кочкам? Вот и мне нет. А условия перевозки здесь, между прочим, намного хуже.
  Собери волю в кулак! - сказал я сам себе, - разве ты не сражался с Мерконтулом и не разговаривал с драконом? Разве ты не прожил шестьдесят три года в одном доме с племянницей Евплатией, пусть и на разных этажах? Разве ты не стоял по двенадцать часов в очереди за стиральным порошком и не пробирался буквально по головам к кассе, чтобы купить билеты на единственный в России концерт Пола Маккартни?!
  Хорошая все-таки вещь - самовнушение. Действительно, что еще так успокаивает нервную систему человека? А когда сзади вдруг с силой пинают под зад, нервная система вообще отдыхает.
  Я вылетел из кареты наверх, не помня себя от страха и ужаса. Кажется, волосы на голове встали по стойке смирно, а кожа покрылась пупырышками. В ушах гудел ветер, вокруг проносились на чудовищной скорости дома, сливающиеся в одну неразборчивую серую кляксу. Я попытался взять себя в руки, но как-то не очень получилось. Тогда я сконцентрировал внимание на сгорбленной фигурке, сидящей впереди. Главное не смотреть по сторонам. Представим, что я ползу по широкой доске, а подо мной расстелены матрацы. Постойте? По какой доске? Откуда доска? Что это еще за бредовые фантазии?.. я подтянулся на руках и придвинулся к Драбадану ровно на миллиметр. Если так пойдет и дальше, то когда мы приедем, я все еще буду лежать на крыше кареты и царапать ногтями грубую ткань...
  Выручила меня невероятная случайность. Перед нашей каретой неожиданно выскочила другая повозка, преграждая путь, и Драбадан был вынужден резко затормозить, чтобы избежать столкновения. Благодаря силе инерции, которая и в этом мире сработала на "ура", я проехал пузом по крыше и зажал руками толстую шею горбуна.
  -Дернешься - укушу, - сказал я тихо, постаравшись, чтобы Драбадан ощутил на шее мое горячее дыхание.
  -Яркула Беркович? Откуда?.. Какими судьбами... Мы же с вами в расчете! - Прохрипел Драбадан.
  -Опомнись. Граф остался в своем замке, подсчитывать доходы.
  Драбадан напрягся.
  -Отпусти вожжи, или я за себя не отвечаю.
  -За нами едут люди Бетиции. Они увидят тебя, и все равно схватят. Какой смысл бегать?
  -Не по душе мне пришлись эти принцессы, - признался я, - а ты, вроде, парень ничего, только лысоват. Если не будешь суетиться, я и моя подруга просто уйдем. Идет?
  -Нет, не идет. - Драбадан попытался вскочить, одновременно приподняв меня над землей, и едва не вывернул мне руку. Я понял, что уже не успею вцепиться клыками ему в шею, даже если захочу, и совершил самый безумный поступок в жизни, после смерти - превратился в крысу. Как обычно, она получилась без хвоста, но зато с мощными передними зубами (уроки превращений не прошли даром, надо отдать графу Яркуле должное).
  Я соскользнул с одеяний горбуна, шлепнулся в пыль, больно ударившись хребтом, и поспешил превратиться обратно в вампира. Опомнившийся Драбадан собрался было сигануть на меня сверху, но передумал, и вместо этого уткнулся лицом в вожжи. Из-за его горба показалось довольное личико Парабел.
  -Можно, я его добью, а?
  -Парабел, ты спасаешь мне жизнь в Бог знает какой раз! Я с тобой в жизни не расплачусь!
  -После смерти и расплатишься, - пообещала Парабел, - а теперь давай удирать, раз уж натворили дел.
  Мы, не сговариваясь, бросились в сторону ближайшего переулка, и мчались по улицам города не меньше часа, то и дело меняя направление и путая следы, на случай, если нас будут искать. Наконец, смешались с людьми на базарной площади, и присели в тени деревьев отдышаться.
  Похоже, утро уже давно уступило местно полудню. Солнце стояло в зените, над крышами домов, и припекало. Белые облака пробегали по голубому небу, словно марафонцы, не задерживаясь над нашими головами ни на секунду. Меня же лично интересовал вопрос - почему, являясь вампиром, я до сих пор не сгорел от палящих лучей местного светила? Впрочем, я не сильно расстраивался, не находя ответа.
  -Очередной побег удался, - сказала Парабел, - теперь что будем делать, господин из преисподней?
  -Я от своего плана отступать не намерен. Нужно пробраться в Замок Невыполнимой Мечты и забрать кольцо.
  -Тебя, наверное, сильно Драбадан стукнул, да? Мозгов у вампира и так не было, а тут и последние вышибло. Как ты собираешься пробраться в замок, когда только тебя там и ждут, а?
  Я весомо подвигал бровями:
  -Настоящий продавец оргтехникой должен уметь делать три вещи - хорошо маскироваться, внезапно появляться, и быстро думать. Не выполняй я эти три правила при жизни, не заработал бы свой капитал.
  -И прожил бы гораздо дольше, если судить из твоих рассказов, - сказала Парабел, - выкладывай начистоту, не томи, чего задумал?
  -Принцесса никогда в жизни не будет ждать нас в своем замке прямо сейчас. Если мы заявимся к ней не сегодня-завтра, она не успеет ничего предпринять. Потом, он будет искать вампира и девушку, но ей в голову не придет искать кого-то еще, поэтому необходимо каким-нибудь образом изменить свою внешность. Ну и конечно, нужно придумать, что делать, когда мы попадем в замок, но это вопрос времени.
  -Мсье гениальность, я так рада, что вы соизволили развить мысль! - съязвила Парабел, - мы с тобой в незнакомом мире, в незнакомом городе, без денег и еды, а ты, к тому же, вампир, и на тебя все время оглядываются. Что теперь ответишь?
  -Тогда маскировка переходит на первое место. Но для начала нужно добыть денег.
  Я огляделся, в надежде, что гениальные мысли сами залетят ко мне в голову и, воистину сегодня мой день, не надо даже заглядывать в гороскоп, увидел упитанного продавца ковров, руководящего разгрузкой. То, что надо!
  Обсасывая чудесную идею, словно кусок рафинада, я поднялся и направился к продавцу, жестом давая понять Парабел, чтобы она не вмешивалась.
  Вокруг прилавка крутились грузчики, сваливающие ковры прямо в пыль. Сохранность ковров заботила их в последнюю очередь. Продавец заполнял кучу свитков широким росчерком пера, а тот, который прикатил ковры, стоял поодаль и наблюдал за всей процедурой без видимого внимания.
  Я зашел к упитанному продавцу сзади и осторожно заглянул через его плечо в раскрытый свиток. Так и есть, это были своеобразные прайс-листы, с учетом времени и места, конечно. Каждый свиток скреплялся сургучной печатью и подписями сторон, а также содержал в себе ряд указаний по факту приема-передачи.
  -За двадцать золотых я готов оказать помощь в покупке ковров и сделать сие мероприятие не столь убыточным, - сладко прошептал я на ухо упитанному продавцу.
  Он повернул в мою сторону красный нос. Маленькие глазки, сбившиеся на переносице, просверлили меня насквозь.
  -Не имею дел с вампирами, - заключил он и захотел повернуться обратно, но я ухватил его за локоть и сказал:
  -В свитке, который вы хотите подписать, содержится ряд математических ошибок и орфографических опечаток, исправив которые, мы с вами выручим не меньше ста золотых. Уверен, что в других свитках можно выявить точно такие же... хм... нарушения.
  Похоже, я заинтересовал продавца ковров. Да и как не заинтересовать? Я еще в жизни не встречал человека, который бы полностью доверял своим партнерам. А уж если партнеры эти пытаются нажить за чужой счет...
  -Дам двадцать пять золотых, если ты прочтешь все свитки, - рявкнул продавец, протягивая мне кипу листов.
  -Тридцать, и я к вашим услугам.
  Сговорились на двадцати семи. Стараясь не обращать внимания на багровеющее лицо того, который пытался ковры сплавить, я проштудировал свитки и выявил опечаток и недочетов на сумму в триста шестнадцать золотых. По местным меркам это, по-видимому, была солидная сумма, поскольку напарника тотчас скрутили и отвели в неизвестном направлении. Я же получил свою долю аплодисментов, золотые и вернулся к сияющей Парабел.
  -Как это у тебя получилось? Я ни черта не смыслю в арифметике. Цифры какие-то, сложение, вычитание...
  -Все очень просто, - я попытался объяснить, - как обычно бывает при заключении сделок с куплей-продажей движимого имущества, каждая из сторон пытается больше урвать, перетянуть кусок пирога на свою сторону. Просто быть не могло, чтобы тот, который пытался продать ковры, не дурил реализатора на рынке. Тем более что это был не непосредственный хозяин ковров, а один из его помощников. Так и оказалось. Продавец сыграл на незаметной, с виду, разнице в ценах, возникающей при покупке и продаже. Я сразу заметил, что каждая третья цифра после запятой в стоимости товара дописана немного другими чернилами. С виду, это совсем немного, не больше одной пятой золотого с каждого ковра, а покупатель совсем не обращает внимания на столь несущественную сумму. Однако за все ковры разом набегает неплохая сумма, которую присваивает себе продавец, не возвращая эти деньги хозяину. Плюс ко всему в некоторых участках текста мелким шрифтом указано, что стоимость товара в одном районе города может не совпадать с его же стоимостью в другом районе. Таким образом, подпись покупателя давала продавцу шанс увеличить цены еще на несколько пунктов, о чем покупатель, в данном случае, вообще не догады-вался.
  Я выдержал торжественную паузу. Парабел смотрела на меня с плохо скрываемым восхищением.
  -Ничего не понятно, но деньги ты заработал. Хвалю.
  Она полезла обниматься. Я скромно отнекивался, а затем предложил зайти в какую-нибудь забегаловку и поесть. Крошки со вчерашнего вечера во рту не было.
  Мы выбрались с базара, и Парабел приметила невдалеке кабак под скромным названием: "Поешьте у меня". Проглотив заманчивое предложение, мы направились туда.
  Кабак ничем не отличался от всех остальных кабаков, которые я успел повидать, летая по мирам, как загробным, так и настоящим. Следуя древней мудрости, что из кабака уходят либо без денег, либо на четвереньках, люди громыхали кружками, хрустели жареными окороками, горланили песни сомнительного содержания, в общем, веселились, кто как может. Пиво лилось рекой, закуской тоже не обделяли.
  За три золотых, мы приобрели жаренного поросенка и бочонок пива. После весьма экзотических блюд в Трансервисе, скромное жареное мясо показалось мне райской пищей. Мы нашли свободный столик и, усевшись, набросились на еду. В ближайшие полчаса ни я, ни Парабел не были способны вести вразумительные беседы, и единственное, что раздавалось за нашим столиком, было культурное почавкивание, обсасывание косточек и отхлебывание пивка. Недурное пивко, хочу вам сказать. Это совсем не рекламная акция, просто в кабаке действительно знали толк в хорошем тонизирующем напитке!
  Вскоре я почувствовал отвращение к недоеденному куску мяса, а при виде пива из носа начинали вылетать пузырьки газа. Я откинулся на стуле, сложив руки на пузе, и позволил себе немного подремать.
  Когда я проснулся, Парабел уже расправилась со свой порцией, и горела желанием завязать разговор:
  -Что будем делать дальше? Ты говорил что-то о маскировке?
  -Я думаю над этим, - сказал я, - все не так просто. Мы даже не знаем, где находится замок, а не мешало бы выяснить это до заката.
  -Думаю, люди Бетиции будут искать нас, - Парабел посмотрела по сторонам и зычно отрыгнула, - предлагаю снять номер под вымышленными именами и переночевать, а уже завтра думать о том, как найти замок.
  -Мне кажется, что в городе вряд ли найдется хотя бы еще один вампир, который будет снимать номер в кабаке.
  -Тогда я не вижу выхода, - развела руками Парабел, - что делать-то?
  Из-под полузакрытых век я оглядел зал. За столиками сидел обычный разношерстный люд, в большинстве своем, не задумывающийся над тем, что каждого из них ждет завтра. Некоторые уже спали. В углу вяло протекала потасовка. На самодельной деревянной сцене выступал ансамбль, исполняющий ненавязчивую балладу о любви к крепким напиткам. Тут мое внимание привлекла группа людей, сидящих особняком за двумя сдвинутыми столиками. Больше всего, люди напоминали японских ниндзя. Все они были одеты в обтягивающие черные костюмы. Их лица скрывались под черными же повязками, а на голову натянута черная шапочка. За спинами, на бедрах и груди поблескивали изогнутые мечи и металлические "звездочки". Люди пили из небольших рюмочек какой-то прозрачный напиток и тихо переговаривались друг с другом. Самое интересное, что окружающие никакого внимания на "ниндзя" не обращали. Стало быть, подобные воины здесь не в диковинку. Кто знает, может, таким образом одеваются поданные местного мо-нарха?
  -У тебя очередная идея? - осведомилась Парабел, проследив за моим взглядом, - я вижу свет безумства в твоих глазах.
  -Давай-ка пересядем поближе к тем воинам, - предложил я.
  -Ты снова хочешь выторговать у них денег?
  Я взял свою кружку и направился к кабатчику, чтобы вновь ее наполнить, а затем сел на соседний с воинами столик, потягивая пиво. Парабел, оставшаяся сидеть на старом месте, корчила мне рожи, показывая, что из моей затеи, какая бы она ни была, ничего путного не выйдет. Но знала ли она какой-нибудь другой путь?
  -...свет, озаряющий Обитель Пустоты падет завтра утром, и в тот же час мы должны будем пожертвовать своими грешными телами ради спасения человечества, - донесся до меня обрывок фразы.
  Я развалился на стуле, потягивая пиво, и зашевелил ушами, прислушиваясь. Хорошо быть вампиром! Слух у них обострен максимально, да еще и самонастраивающийся!
  -...я думаю, брат Мозес, обнажение клинков и некоторых частей тела, все еще дозволено?
  -...заверяю тебя, брат Пусезес, до времени, когда Дева В Белом перстом своим укажет нам путь к Замку Невыполнимой Мечты, каждый из Братства Пустоты может придерживаться прежних заповедей и устоев. Ты можешь обнажить участки тела и клинок, но не делай этого без необходимости.
  -...даже если Враги Пустоты окажут сопротивление?
  -...слушай, брат Пусезес, твои Глупые Вопросы нарушают целостность мышления Братства, и наводят на Неподобающие Мысли! - один из "ниндзя" повысил голос, - умоляю твои фибры заткнуться, иначе Гнев Из Пустоты обрушится на твою голову!
  Судя по всему, брат Пусезес внял угрозам и замолчал. Разговор перетек в какое-то иное, неинтересное русло. Я пил пиво и размышлял. Напротив заскрипел стул, передо мной опустились две полные кружки, а следом и Парабел:
  -Мыслишь? Кажется, я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Если мы стащим одежду этих воинов и выдадим их за себя, то сможем без труда пробраться в замок! Верно?
  -Именно так я и думал, - я осадил сверкнувшую улыбкой Парабел, - сначала. Но теперь хочу пересмотреть свои планы. Я тут кое-что услышал, - я склонился над столом и заговорил шепотом, - эти воины из какого-то братства, и они хотят отправиться в Замок Невыполнимой Мечты, чтобы отдать свои грешные тела. Думаю, они хотят отправиться к Мерконтулу.
  -Почему?
  -Мне так кажется. Если мы внедримся в их братство, то может проникнуть в Замок уже завтра.
  -Ты думаешь, во всякие там братства берут просто так, кого ни попадя? В Твердье тоже существовали тайные братства и общества. В одном из них, для присяги отрубали мизинец на ноге, в другом заставляли двенадцать ночей стоять коленями на горячих углях и читать молитвы. Причем, рядом стоял специальный человек, который то и дело подбрасывал свежие угольки... Постой, ты куда? Ты к ним собрался?!
  Но я уже не слушал болтовню Парабел - если принимать каждое ее слово близко к сердцу, то недолго и до инфаркта докатиться - а встал и направился к стойке кабатчика, где заказал шесть кружек пива - ровно столько членов братства сидело за столиком. С кружками и подошел к ним и не замедлил прервать их полный таинственности и перешептываний разговор.
  -Извините великодушно, мудрые братья, - смиренным голосом произнес я, - не хотите ли принять от меня скромный, но очень ценный подарок? Эти кружки с пивом.
  Братья подняли головы. В меня впилось шесть пар разноцветных глаз. Я стойко выдержал взгляд и опустил кружки на стол:
  -Уже много лет я скитаюсь по миру, разыскивая религию, которая помогла бы мне найти смысл жизни, - продолжил я, - и только в этом великолепном городе я нашел ее. Братство Пустоты - вот что мне нужно.
  -Он назвал Крекханат великолепным, - прыснул один из братьев.
  Самый рослый и широкоплечий из них взмахнул рукой, заставив всех заткнуться, и обратился ко мне:
  -Братство Пустоты не исповедует определенной религии. Ты заблуждаешься, но мне интересно знать, кто ты, Заблудшая Бледная Душа? Я вижу в твоих глазах и широких скулах Вампирскую Натуру.
  -Так и есть, о, брат...
  -Опалисез.
  -Какое совпадение, меня тоже зовут Опализес! - оживился я, - а мою верную спутницу и оруженосца зовут Мозес!
  -И у нас есть Мозес, - сказал Опалисез, - странные совпадения, вы не находите?
  -Само провидение послало вас в этот кабак! - воскликнул я, заламывая руки, - наши судьбы должны были пересечься в этом месте и в дальнейшем следовать вместе!
  Братья переглянулись.
  -Скажите, что нужно, чтобы войти в ваше Братство? Я сделаю все! Я выстою на коленях двенадцать дней! Я на голове простою неделю, если хотите!
  -Да ничего не нужно... - замялся Опализес, - За одного человека полагается членский взнос в размере трех золотых, плюс обязательное отречение от прежней веры и обладание хотя бы начальными навыками боевых искусств.
  -Отрекаюсь от прежней веры, - выпалил я, доставая золотые.
  Парабел взяла табуретку и мощным ударом переломила ее пополам. Среди братьев пронесся очарованный вздох.
  -Эта девушка тоже пойдет с нами? - запинаясь спросил Опализес.
  -Мозес? Конечно с нами. А куда вы направляетесь, если не секрет?
  Опализес принял деньги и спрятал их под облегающий костюм, после чего ответил:
  -Свет Обители Пустоты упадет завтра утром, и к этому времени все члены Братства должны будут принести себя в жертву Верховной Темноте. Мы решили, что будет много полезней, если мы не уйдем просто так, а совершим Поступок!
  -И в чем он заключается, этот ваш Поступок?
  -Слышал о Замке Невыполнимой Мечты?
  -Не приходилось.
  -В этом Замке обитает Мудрая Принцесса, которая ведет непримиримую борьбу с Силами Зла, а они хотят вырваться из сдерживающих их магических заклятий и поработить человечество. Но одна Мудрая Принцесса не справиться, и на помощь ей со всех концов света стекаются Могучие Рыцари, бросающие вызов Силам Зла.
  -И как успехи?
  -Ни один из Могучих Рыцарей пока не вернулся, - честно признался Опализес, - правда, на это мы и рассчитываем. Пусть мы не одолеем Силы Зла, но уйдем во славу Верховной Темноте!
  Последнее я пропустил мимо ушей. Думаю, до того момента меня в Братстве уже не будет (да простит меня Верховная Темнота).
  -И какие же ограничения ожидают меня и мою спутницу до завтрашнего утра?
  -Поскольку вы новички, пока можете делать все, что угодно, только не обнажайте клинки и некоторые части тела.
  -Какие же?
  Опалезес назвал. Парабел густо покраснела и поспешила сделать вид, что ничего не услышала.
  -Понятно. Ну, что ж. В таком случае позвольте откланяться. Мы пойдем готовиться к столь важному мероприятию. Сколько идти до Замка?
  -Мы пока не знаем, - пожал плечами Опалезес, - завтра с утра Дева В Белом укажет нам путь своим сияющим перстом.
  -Ага. Тогда до завтра. Встречаемся здесь же, верно?
  -Верно, - произнес Опалезес, - и не забудьте облачиться в темные одежды, скрывающие ваши лица и некоторые участки тел. Это обязательное условие нашего Братства.
  -Ну, что ж. Против условий, как говориться, не попрешь.
  Мы отошли от столика, оставив Братьев наедине со своими мыслями, и я поволок Парабел к стойке.
  -У вас есть свободный номер до утра? - спросил я у лениво протирающего кружку кабатчика.
  -Ну.
  -Двуспальный. Плачу наличными.
  Кабатчик пропустил мимо ушей мою странную фразу, взял деньги и выдал нам ключ.
  -А теперь спать, - я повернулся к Парабел, - завтра у нас очень трудный день.
  -Ты безумец, - сказала Парабел, - и, знаешь, мне это начинает нравиться!..
  33.
  От размышлений меня отвлекла Парабел.
  Пламя свечи задрожало от ее легкого прикосновения, и с шипением погасло. Комната погрузилась в темноту, и только полная луна оставляла на полу неровный квадрат света. Сквозняк шевелил занавески и играл распущенными волосами девушки.
  На какое-то мгновение мой взгляд задержался на ней, потом скользнул дальше, в темноту, и замер. Боже! И отчего я раньше не замечал ее красоту? Куда я вообще смотрел?!!
  -Слушай, Степан, а как ты думаешь, вампиры тоже люди? - спросила Парабел приглушенным голосом.
  -В общем... если постараться... а почему ты спрашиваешь?
  -Да так... - Парабел встала с кровати и присела на край моей. Я инстинктивно поджал ноги.
  -Холодно здесь, ты не находишь?
  -Затопить камин?..
  -Глупый. Я просто так спросила... - прохрипела она, откидывая одеяло...
  34.
  Оказывается, кое-какие участки тела мертвого вампира очень даже неплохо работают! Если постараться...
  35.
  -Может, зажжем свечу? - спросил я минут через двадцать.
  Парабел обвила мою грудь руками и отняла голову от моего плеча:
  -А смысл?
  -Точно, - согласился я и нырнул под одеяло...
  36.
  Утро начиналось просто великолепно!
  Мы с Парабел сходили на базар, где приобрели два черных костюма с капюшонами, накидки и повязки. На оставшиеся золотые были куплены два меча и короткий трезубец. Парабел заверила, что с ним она умеет неплохо обращаться.
  Вернувшись в кабак, мы застали Братьев сидящих за теми же сдвинутыми столиками и попивающими прозрачный напиток из рюмочек.
  -Позвольте присоединиться?
  -Вы до сих пор не переоделись, - заметил Опализес, которого я научился различать по широким плечам и слегка косившему левому глазу.
  -Минутное дело, - заверил я, - Мозес, подружка, сходи переоденься, а потом и я... Ну, никто не хочет выпить за новых членов вашего Братства? Я угощаю!
  -В день, Когда Падает Свет положено пить только кислое козлиное молоко и березовый сок, - сказал Опализес, - советую вам пить тоже самое. Очень скоро нам придется сразиться с Силами Зла, а я не хочу, чтобы кто-нибудь из Братьев вел себя неподобающим образом, был Пьян или ходил Нетвердой Походкой.
  -Понятно. Тогда пойду, принесу березового сока.
  Ну и сумасшедший дом. Фанатики-ниндзя решили воевать с могущественным магом. Мне заранее стало их жалко. Я принес сок и почти сразу удалился в номер, переодеваться. Костюм сидел как на мне сшитый. В зеркале, правда, отражался только он, я же, ввиду своего вампирского происхождения, оставался невидим, и, кстати, до сих пор гадал, что же привлекло в моей внешности Парабел.
  Когда я спустился в зал, то увидел, что Братья в спешке собирают немногие вещи, закрепляют оружие и расплачиваются.
  -Пора в путь?
  -Дева В Белом подала знак, - сказала Парабел, тоже облаченная в темный костюм. Я узнал ее по выпирающим Признакам, которые, собственно, и указывали на то, что перед вами женщина.
  -Петух прокукарекал шестнадцать с половиной раз! - сообщил Опализес, - мы должны выйти на улицу и ожидать следующего знака, который укажет нам путь!
  -Шестнадцать с половиной? Агх... мгм... и это веский довод?
  -Молодой человек, - склонился надо мной Опализес, который был на две головы выше, - не надо распускать язык только потому, что вы не уважаете Деву В Белом. Ваши шесть золотых позволили Братьям насладиться прелестями жизни, но это не значит, что Братья согласятся выслушивать вашу болтовню все время. В конце-концов, кто-нибудь может не выдержать.
  -Все понятно, брат Опализес. Просто как-то нелепо выглядит примета. Шестнадцать с половиной раз кукарекнул петух. Как это возможно?
  И в это время с улицы раздалось приглушенное петушиное кукареканье. Братья вытянулись по струнке и принялись вполголоса считать. После шестнадцатого кукарека голос петуха оборвался, не вытянув семнадцатый, словно его одернули. Глаза Опализеса победно сверкнули:
  -Дева В Белом снизошла до того, чтобы показать тебе, невежественный брат Опализес, на что она способна. Теперь ты веришь?
  -Верю, - согласился я, - идем на улицу, приметы искать.
  Мы вышли на оживленную площадь. Погода сегодня стояла чудесная. Легкая облачность, слабый ветерок, нежарко.
  -Ждем, - приказал Опализес.
  Братья разбрелись в поисках мест, где можно было бы присесть. Я толком не знал, чего именно ожидать, и по этому просто пялился по сторонам, разглядывая броские вывески магазинов и забегаловок.
  Неожиданно, из-за ближайших домов на полной скорости выскочила повозка. Запряженные в нее лошади, словно взбесившиеся, неслись в нашу сторону, зыркая глазами, пуская пену и разбивая камни копытами.
  -БЕРЕГИСЬ! - орал извозчик, безуспешно пытаясь совладать с вожжами, которые живыми змеями вились в его руках, то и дело вырываясь на свободу. Братья бросились врассыпную. Я нырнул обратно в кабак, успев заметить, что в самый последний момент, извозчик сумел таки повернуть повозку, и лошади помчали по улице. За повозкой тянулся груженный навозом прицеп. От резкого поворота, он накренился, и часть навоза, шмякаясь о булыжники мостовой, разлетелась по улице. Следом разлился и специфический запах, от которого жутко хотелось заткнуть нос. Благо, я дышал через черную повязку.
  -Смотрите, знак!! - закричал кто-то с улицы.
  Я выскочил из кабака и увидел сгрудившихся в кучу Братьев. Растолкав их, я увидел тот самый знак. Из распластавшейся по камням кучки навоза невероятным образом сложилась размытая стрелка, указывающая вдаль.
  -Вот это да! - констатировала Парабел.
  -Нам туда, - махнул рукой Опализес, - Братья, Дева В Белом благословит нам! С ней мы одолеем любое зло!
  Как бы я хотел ему верить...
  37.
  Дальше все пошло как по маслу.
  К какой бы религии не относилась Дева В Белом, но проводником она была отличным. Впрочем, и Братья проявили довольно неплохие способности следопытов. Приметы сыпались на нас, как дождь на голову поздней осенью. Опализес находил их, опознавал и указывал путь, то и дело вворачивая странные фразочки типа: "Дева В Белом, да осветятся твои Бряцающие Мощи" или "Путь Благоверных и Искренних выстелен Пурпурным Одеялом".
  Ближе к вечеру я перестал обращать внимание на эти его высокопарные изречения. Мы с Парабел брели замыкающими, что всех, в принципе, устраивало. Братья, кроме Опализеса, хранили молчание, время от времени подавая знак, если замечали очередную примету. Лично на моем счету было две приметы: каркающая странным образом ворона и указатель с надписью: "До Замка Невыполнимой Мечты 12 миль", прибитый к дереву неизвестным доброжелателем.
  Мы вышли из города, прошли через небольшой лесок и оказались посреди бесконечно длинного поля, наблюдая огненно-красный закат солнца на горизонте. Воистину, сельская жизнь имеет свои преимущества. Где в Москве можно увидеть такой красивый закат?
  Затем вышла полная луна, разогнавшая последние облака по небу, а мы все не думали останавливаться. Когда я собрался потребовать передышки, вдалеке показались многочисленные огоньки костров. Подойдя ближе, я понял, что мы набрели на какую-то оживленную стоянку.
  Вокруг полыхающих костров сновали люди. Кое-кто спал, кое-кто проверял голосовые связки, заунывно перевирая древние баллады. Несколько человек рубились на мечах, но, кажется, не по какой-то серьезной причине, а просто по пьяни. Невдалеке топтался караван из самых настоящих верблюдов. Раздавались крики погонщиков, сгружали тюки невероятных размеров. Мужчина в чалме возился у сложенной "пирамидкой" кучи дров, высекая кремнем искру.
  -Братья, стойте! - поднял руку Опализес, - мы с вами на месте. Дева В Белом указывает нам на Это место. Теперь мы можем принять свой последний отдых до полуночи, прежде чем отдадим свои тела во славу Пустоты.
  Шестеро Братьев облегченно повалились на землю. Я огляделся по сторонам, но никаких примет, указывающих на то, что где-то неподалеку расположился Замок Невыполнимой Мечты, не обнаружил. Зато в нашу сторону направлялась процессия из двух рыцарей и одного толстого коротышки с раскрытым свитком в руке.
  -Имею честь, - кивнул Опализес, принявший нелегкое бремя переговоров на себя.
  -Вы рыцари, которые желают отправиться на борьбу со злом? - напрямую поинтересовался толстячок. Рыцари в шлемах, латах и при мечах замерли железными изваяниями за его спиной, - я имею в виду аудиенцию к принцессе, верно?
  -Мы желаем отдать наши бренные тела...
  -В общем, вот. Будете двадцать первыми, после того седобородого старичка. Предупреждаю сразу - без очереди не лезть, если не решитесь зайти в Замок, обязательно сообщите об этом тем, за кем вы стоите, и кто будет стоять после вас. Понятно? - толстячок вывел на свитке "XXI" и протянул его немного ошарашенному Опализесу.
  -Я не знал, что совершить Поступок стремится такое огромное количество народа.
  -Сюда съезжаются со всего света, - откровенно поделился толстячек, - видите, вон, даже с далекого Иггипоп-и-пта приехали, на верблюдах. Навезли двенадцать мешков даров, чтобы их пропустили без очереди. Но мы же здесь не дураки. Некоторые с пяти вечера ждут, думаете, они согласятся принять жалкие подарки?
  -Ммм, рахат-лукум! - донеслось со стороны каравана, - держи свиток! С таким кушаньем я и потерпеть могу... Будешь пятым...
  По лицу толстячка пробежали грозовые тучи. Махнув рыцарям, он поспешил в сторону далеких и щедрых гостей. Рыцари с хрустом и лязганьем давно не смазанных суставов последовали за ним.
  -Все, Братья, отдыхаем, но не забывайте превозносить слова благодарности Деве В Белом, за то, что она показала нам Путь и не заставила долго шататься по степи в поисках Замка.
  -Благодарствую, благодарствую, - пробормотал я себе под нос, расстилая на влажной траве плащ. Парабел расположилась рядом.
  -Это же надо - двадцать первые. Интересно, а сместить очередь никак нельзя? Честно говоря, мне не терпится нанести сестричке Бетиции повторный визит. То-то она удивится!
  -Ты посмотри, Степан, сколько людей отправляются на смерть только ради того, чтобы сестры смогли отвоевать девятый мир у своего же собственного отца, - пораженно прошептала Парабел, прижимаясь к моему плечу, - это же чудовищно! Это же бессмысленные смерти!
  -Там их столько, трупов, что хватило бы на две, а то и три ядерные войны, - сказал я.
  -Что?
  -Неважно. Много умерших... существ. Приходиться ходить по телам в прямом смысле.
  -Чудовищно, - повторила Парабел, - и куда смотрит Создатель?..
  Что-то промелькнуло у меня в голове. Какая-то несформировавшаяся мысль. Создатель... Девятый мир...
  Ну. Ну? Ну!!!
  -Создатель никуда и не может смотреть, - пробормотал я, пораженный мыслью до кончиков пальцев на ногах, - Мерконтулу удалось перехитрить всех. Он создал мир, который не связан ни с одним миров Восьмимирья, а, значит, не связан и с городом мертвых, Питекантром.
  -А как же те, кто умер в его мире?
  -Не знаю... но думаю скоро узнать!
  Парабел приподнялась на локте и посмотрела на меня самым выразительным взглядом, на который только была способна:
  -Что ты опять затеял?
  -Зачем летать по мирам и отбирать кольца у сестер? Пока я нашел только одно кольцо, а их еще шесть, и каждое будет даваться мне все труднее и труднее. Сестры уже знают обо мне, и будут ждать меня каждая в своем мире. Гораздо легче отправиться к их отцу, Мерконтулу, и попросить его помочь собрать кольца.
  -И ты думаешь, он согласится? Кажется, Мерконтул озабочен тем, чтобы найти восьмитраф, и не отдавать его тебе, не меньше чем сестры.
  -Но я могу предложить ему что-нибудь взамен. Что-нибудь по-настоящему ценное!
  -Ох уж эти твои недоговорки! И причем тут мертвые рыцари?
  -У меня будет план, - сообщил я и перевернулся на другой бок, - и пока я не хочу его никому рассказывать. Когда яблочко созреет, тогда я его и сорву! Разбуди меня около полуночи, хорошо?
  -Я сама буду спать, - отозвалась Парабел хмуро.
  38.
  Ну, конечно!
  Я проснулся с созревшим до румяного бочка планом в голове. А секунду спустя получил ощутимый тычок в спину.
  Оказалось, Парабел уже проснулась:
  -Вставай. Скоро полночь, - сказала она ледяным тоном.
  Потирая ушибленную спину, я поднялся. На стоянке царило предвкушающее оживление. Люди собрались, запрягали лошадей, переговаривались между собой. Кое-кто заливал костры. Ветер доносил обрывки затихающих песен:
  Эй, эй, король Фландефрен!
  Знают все женщины, твой красный...
  Братья тоже проснулись. Я натянул повязку на глаза и подошел к ним:
  -Брат Опализес, что делать дальше? Ты уверен, что Дева В Белом указала именно на это место? Что-то я не вижу поблизости ни одного замка.
  -Ты сомневаешься в словах Девы В Белом? - поинтересовался Опализес.
  -Нет. Просто я думаю, что ты мог ошибиться в выборе мест. Наверное, мы отклонились немного на восток... или на запад...
  -Смотри, неверующий, - Опализес протянул вперед руку с вытянутым пальцем, - смотри, и уподобься огненному оку, которое реет над миром и греет людей!
  Я пропустил очередное изречение мимо ушей:
  -Куда смотреть-то?
  -У тебя глаз нет, что ли? - зашептала около уха Парабел, - вперед смотри, мыслитель!
  И тут я, наконец, увидел!
  В центре стоянки образовался широкий пустующий круг. Кляксы от костров портили величественное впечатление, но я старался не обращать внимания, а следить за великолепным действием, которое разворачивалось над нашими головами.
  Словно звездочки посыпались с неба, и стали закручиваться спиралями, оседая на землю, и на земле не гасли, а продолжали светиться, очерчивая круг. Те, кто находился поблизости от звездочек, в испуге отпрянули назад. Вслед за танцующими звездочками, темноту прорезал яркий луч света, упершийся в центр круга. Он становился все шире и шире, пока не достиг краев, очерченных звездочками, и вдруг взорвался белой вспышкой, на миг ослепив и оглушив. Я машинально закрыл глаза рукой, но даже сквозь пальцы свет казался ослепительно-ярким.
  Когда свет пропал, я отнял руку от лица и увидел каменные стены, источающие изумрудное свечение, смотровые оконца, из которых торчали древки с флагами, деревянные ворота, плавно опускающиеся вниз, остроконечные серебряные башенки... Этот замок был точной копией того, который находился в Твердье!
  Рядом удивленно присвистнула Парабел.
  Толпа рыцарей вокруг нас пришла в движение. Начали выяснять, кто заходит первым, и что делать остальным.
  В это время ворота опустились, и из замка в сторону желающих совершить Поступок засеменила знакомая горбатая фигурка.Я даже немного обрадовался, увидев горбуна, как радуются старому знакомому, неожиданно оказавшемуся там, где его совершенно никто не ждал .
  -Господа! Приветствую Вас у ворот Замка Невыполнимой Мечты! - хрипло закричал Драбадан Вдрызг, - многие из Вас приходят сюда не в первый раз, и очень надеются, что сегодня очередь дойдет и до них. Я тоже на это надеюсь, как и прекрасная принцесса, которая жаждет лично познакомиться с каждым!
  По толпе рыцарей прошел воодушевленный пылкой речью вздох.
  -Попрошу Вас быть аккуратными и вежливыми, не сорить, ничего не ломать и поворачиваться на входе внутрь замка ко мне лицом. Буду рад видеть Вас сегодня ночью здесь! - закончил Драбадан и скрылся внутри.
  -Слышал? Показывать лицо! - произнесла Парабел страшным голосом, - и что ты будешь делать теперь, мистер всезнайка?
  Я не обратил внимания на ее холодный сарказм (следствие, надо полагать, жгучего желания узнать о моем свежеиспеченном плане) и повернулся к Опализесу:
  -Скажи, брат, вера запрещает нам обнажать лицо?
  -Наступил Момент! - важно изрек Опализес, - теперь мы не имеем права обнажать лица и некоторые другие участки тела, но зато можем обнажить клинки! А для чего ты спрашиваешь?
  -Горбун из замка хочет, что бы все поворачивались к нему лицом, когда войдут.
  -Если он посмеет задержать кого-нибудь из Братьев, я лично отсеку ему голову! - пообещал Опализес, многозначно поглаживая рукоять своего меча, пристегнутого к поясу.
  Это меня немного успокоило.
  Судя по тому, как продвигалась очередь, ждать нам оставалось не меньше часа. Один только караван верблюдов шествовал в замок минут пятнадцать. Те же, кто занимал за нами, тихонько ворчали, что зря они вообще пришли, очередь сегодня, похоже, до них не дойдет.
  Каждый раз, как заходил очередной рыцарь, или группа единомышленников, Драбадан подходил к ним, заводил короткий разговор, после чего уводил вглубь, к центральной башне. Когда он возвращался, внутрь шествовала следующая партия рыцарей.
  Толпа постепенно редела. Спустя час с хвостиком, я стал оглядываться в поисках "двадцатого" номера. Кажется, речь шла о каком-то седобородом рыцаре... И вдруг разглядел неподалеку знакомое лицо!
  Я подошел ближе, и подсел к седобородому старцу, скрестившему ноги у небольшого костерка.
  -Здорово, приятель, не узнаешь?
  Икар Икарович Икаров собственной персоной! Он был одет в железные доспехи, и занимался чисткой небольшого, но изрядно помятого шлема. Внимательно меня осмотрев, он вернулся к прерванному занятию. Железная щетка заскрежетала по металлу.
  -Извините, случая не представлялось с вами знакомиться. И вообще, я не вожу дел с Братством Пустоты. Они все какие-то чокнутые.
  -Это же я! Гал! - я отстегнул повязку и представил Икару неопровержимые доказательства правоты своих слов.
  Лицо Икара озарилось изумрудным блеском:
  -Гал! Дружище, а ты что здесь делаешь, среди Братьев! Вампирам запрещено вступать в секты или менять религию!
  -Я решил покончить с устаревшими стереотипами. А ты как здесь очутился?
  Икар отложил шлем в сторону:
  -Между прочим, Гал, благодаря тебе! Я внял совету и полностью сменил одеяние рыцаря. Меня не узнали, когда я совершал подвиг, и даже сочинили оду в мою честь! Вот я и решил прийти сюда, в последний день полнолуния, чтобы встретиться с прекрасной принцессой и просить у нее дать мне шанс!
  Я немного покупался в лучах тщеславия, но потом решил вернуться на землю:
  -Зря ты это затеял, Икар. Принцесса посылает людей на смерть, а тебе зачем умирать?
  -Я хочу совершить подвиг! - сказал Икар твердо, - и никто не в силах остановить меня! Даже граф Яркула пытался, но я перерубил его обеденный стол пополам, и он согласился отпустить меня на все четыре стороны.
  -Стол? Пополам?
  -Ну, да. Я даже себе новее прозвище придумал - Рыжий Рыцарь!
  Я закашлялся:
  -Ты же не рыжий!
  -Ты думаешь - Седой Рыцарь лучше звучит?
  -Я думаю, незачем вообще придумывать себе пышные псевдонимы. Имя Икар, между прочим, на страницах учебника истории тоже неплохо смотрится.
  -Тогда придумаю что-нибудь еще, - вздохнул Икар, - а ты тоже решил совершить подвиг?
  -А я с компанией, - сказал я. - Слушай, ты двадцатый номер, да? А я двадцать первый. Давай обменяемся, чтобы у тебя было время подумать, а стоит ли вообще совершать бессмысленный поступок ради собственного удовлетворения. Силы зла, с которыми борется принцесса, никому ничего плохого пока не сделали, и вряд ли сделают. Твоя смерть не принесет никакой пользы, кроме еще одного трупика в неизвестном мире.
  Икар пораженно посмотрел на меня:
  -Откуда тебе все это известно?
  -Книжки читал, - сказал я, - договорились?
  -Знаешь... я так долго ждал подходящего случая...
  -Ты совершил всего один подвиг в Изподземелье. Потомки не запомнят его. Нужно совершить еще хотя бы... пять, чтобы знать по настоящему известным! Ты подумай над моими словами, а? Договорились или как?
  -Договорились... - махнул рукой Икар, - мне не к спеху, а если ты и твои новые друзья так торопятся...
  Я быстро сгонял к Опализесу, взял у него свиток с номером и обменялся с Икаром.
  Кажется, как раз подходила наша очередь...
  39.
  -Ваши лица, господа!.. - Драбадан Вдрызг стоял в тени, перед небольшим столиком, на котором лежал развернутый свиток. За спиной горбуна, сложив руки на груди, стояло человек шесть мускулистых и мрачных стражников. Несложно догадаться, кого они поджидали...
  -Ты ничего не знаешь о Братстве Пустоты? - ледяным голосом осведомился Опализес.
  -Ну. - Драбадан оставался само спокойствие, - таковы правила приема рыцарей. Если я не увижу ваших лиц, я не пропущу вас в замок.
  -А если я разрублю твою голову пополам, и она лопнет, как гнилой арбуз, ты вообще ничего больше не увидишь.
  Контраргумент Опализеса возымел слабое действие. По лицам охраны за спиной Драбадана можно было понять, что они жаждут крови. Видимо, сильно застоялись ребята.
  -В моем отряде восемь смелых Братьев, прошедших Очищение и Становление, свято верующих в силу Девы В Белом! - продолжил Опализес, - вы же не хотите устраивать здесь бойню? Думаю, это не прибавит репутации вам и прекрасной принцессе.
  Несколько секунд Драбадан дырявил глазами Опализеса. Затем склонился над свитком и заскрипел пером:
  -Восемь человек, говорите?
  -И ни человеком больше.
  -Дайте хоть в глаза загляну...
  Горбун положил перо, вышел из-за столика и заковылял в мою сторону.
  Меня прошиб холодный пот. Неужели узнал? Сейчас он даст приказ охране, и они бросятся на меня всем скопом, а Братья даже не придут на помощь! Хотя, нет. Я просто стоял замыкающим, а Драбадан решил начать с конца колонны...
  Лысую макушку Драбадана венчал лиловый вздувшийся шишак, левый глаз заплыл, в правом полыхали адские огоньки мщения. Неплохо Парабел поработала. Жаль, что не добила.
  Пристально всмотревшись в мои невинные глаза, Драбадан засопел носом и перешел к следующему Брату. От сердца отлегло. Я позволил себе расслабиться и даже заложить руки за спину...
  -Знакомые глаза... - проскрипел горбун, остановившись около Парабел, - мы не встречались раньше?
  -Не имели возможности, - хриплым басом сказала Парабел.
  -И все же... я узнал тебя, проклятая девчонка!! Держите ее!!
  Охранники ринулись к нам, со свистом извлекая из ножен мечи. А Парабел, не растерявшись, замахнулась и со всей силы врезала Драбадану по челюсти! Темную площадь озарили голубые разряды молний. Что-то оглушительно бабахнуло. По кулаку Парабел пробежали паутинки света и - фьюить - Драбадан Вдрызг, сложив руки по швам, скрылся в ночном небе, превратившись в едва различимую точку!!
  Охранники остановились, пораженно разглядывая небо над головой. Я сам едва не вывихнул шею, пытаясь разглядеть среди звезд горбатую фигурку.
  -Получилось! - взревела Парабел, потрясая кулаком, который опутывали разрядики молнии.
  -Что?
  -Заклинание сработало! Я-то думала просто так врезать, а оно в голову заскочило и сработало! Я теперь настоящий маг! Я могу контролировать свои желания!
  -Э-э-э, Парабел?
  -Чего тебе? - казалось, Парабел, кроме обретенных способностей, в этой жизни больше ничего не занимало.
  -Хочу напомнить тебе об охранниках...
  Охранники продолжали рассматривать небо, но совсем скоро в их прямых извилинах мозга должна сработать ассоциативная мысль, и они сообразят, кто виновник произошедшего.
  -Вы нарушили третью заповедь Братства, - сказал вдруг Опализес, - Не Стукни.
  -А я и не стукала. Я даже дотронуться не успела, все сделало заклинание. Они-то его и зашвырнуло к черту на куличики.
  -Прямо к черту? - поразился Опализес.
  -На куличики, - важно подтвердила Парабел, - и с охраной справимся, сложно, что ли?
  Кирпичные физиономии охранников опустились. Маленькие глазки впились в Парабел с той ненавистью, которая присуща быкам, когда они видят тореадора, размахивающего тряпкой.
  -Порвать! - сказал первый охранник, и они всей толпой ринулись на Парабел.
  -Парабел, ты уверена в своих силах? - спросил я, на всякий случай, становясь ей за спину и вынимая меч.
  -Абсолютно, - Парабел подула на кулак, вызывая очередной разряд, замахнулась и встретила первого охранника оглушительным ударом по лицу.
  Вновь раздался оглушительный треск, запахло паленным, и меня вдруг подхватило теплой волной воздуха, швырнуло куда-то назад, завертело, закружило... Я пролетел довольно много, проломил какую-то деревянную перегородку и приземлился плашмя, лицом вниз, на холодный каменный пол.
  Рядом, кувыркаясь, приземлилась Парабел. От ее кулака валил густой черный дым.
  -Вот те раз! Что-то не то...
  -Парабел, что произошло? - я поднялся на руках, оглядываясь. По всему моему телу бегали искорки, вызывая легкую щекотку.
  -Заклинание сработало в обратном порядке. Не я отшвырнула их, а они меня. Ну, а ты стоял неподалеку, вот и подхватило тоже!
  Парабел вынырнула из-под широкого стола, оббитого металлом. На столе лежала чья-то замороженная туша. Рядом торчал, воткнутый в доску, нож для резки мяса с широким лезвием.
  -Кажется, мы приземлились на кухне.
  Столы стояли в ряд, и на каждом лежали туши. Позади меня зияло широкое отверстие, когда-то бывшее окном, закрытым пленкой. Напротив - дверь.
  -Я думаю, нам надо бежать, пока не подоспела охрана.
  -Согласна, - кивнула Парабел.
  Я бросился к двери, ухватился за ручку... и дверь распахнулась навстречу мне!
  В дверном проеме стоял высокий худой мужчина в белом халате и с белым же колпаком на макушке. Его черные пышные усы были закручены на кончиках, куцая бороденка топорщилась строго параллельно полу.
  -Это есть мой Аппельский мясо! - заорал мужчина, судя по всему, повар, бледнея от гнева, - фы есть сметь трогать его сфоими грязными пальцами!
  -Мы не трогали, - сказал я, - мы только пришли, вон оттуда.
  Повар посмотрел на пролом вместо окна, побледнел еще больше и схватился за сердце:
  -О, мондер штуцер, хицер гатцер! Что за чертофщина!
  -Извините, нам нужно бежать, - я попробовал отодвинуть повара в сторону, но не тут-то было.
  Чудесным образом в его руке возник нож для рубки мяса:
  -Я не сметь никого подпускать к лучшему мясу ф Изподземелье! - трубным басом заорал повар и всадил нож в дверной косяк.
  Я пригнулся, и почувствовал, как волосы у меня на голове стремительно седеют.
  Тут подоспела Парабел. Пока повар возился с ножом, она вытащила из доски на столе другой и тоже с хрустом вонзила его в дверной косяк, в непосредственной близости от острого поварского носа:
  -Еще вопросы будут?
  -Я сказать еще много нехороших слоф! - мигом остыл повар, - но вы есть отличные ребята. Мясо с фашими отпечатками пальцеф пойдет на лучшие столы Изподземелья. Уферяю фас!
  -Никто и не сомневался, - сказал я, - живо заходи.
  Мы затолкали повара внутрь и закрыли за ним дверь на задвижку. Перед нами открылся широкий павильон кухни. Кипели котлы, под потолком клубился пар, на столах пестрела еще не готовая, но уже разделанная закуска... огромное количество поварят, застывших в самых разнообразных позах, смотрели в нашу сторону. Наличие у каждого из них разделочного ножа, топора или, на худой конец, вилки, не предвещали ничего хорошего.
  -Слава великому кулинару! - закричал я, поднимая руки, - шеф-повар решил лично разделать мясо, чтобы избавить вас от лишних хлопот. А вы пока занимайтесь каждый своими делами!
  Несколько секунд поварята смотрели на нас, потом разом опустили головы. Застучали ножи по доскам. Мы с Парабел серыми мышками прошмыгнули в дверь и выскочили в широкий коридор.
  -Куда теперь?
  -Куда-нибудь подальше от кухни!
  Мы побежали по коридору и вскоре достигли лестницы, быстро сменили направление, и петляли, наверное, с полчаса по длинным, извилистым коридорам.
  Когда я убедился окончательно, что мы заблудились, решено было немного отдохнуть. Мы перешли на шаг, и пошли по очередному коридору, мимо горящих факелов и плотно закрытых дверей.
  -Смотри, какие картины! - восхищенно воскликнула Парабел, указывая пальцем на стены. Там действительно красовались огромные гобелены, на которых в полный рост была изображена принцесса Бетиция. Вот она стоит у письменно стола, вот сидит в кресле, а у ног ее лежат два плоскомордых пса, вот... одета в костюм гонщика, а подмышкой зажат разукрашенный рекламой шлем!
  -Это не только Бетиция, - сказал я, - кажется, это все восемь сестер в своих мирах.
  -А вот это, наверное, папаша, - сказала Парабел, останавливаясь перед последней картиной.
  Могучий широкоплечий воин с пышной темной бородой смотрел на нас из-под густых бровей. В одной руке он сжимал рукоять меча, кончиком лезвия упираясь в землю, а во втором шлем с узкими прорезями для глаз и ушными выпуклостями. За спиной раскрылись в стороны два черных перепончатых крыла.
  -Симпатичный у них отец, - хмыкнула Парабел, - и ты с ним сражался?
  -Только он был старше на несколько веков и страшнее.
  -Ты говорил, что он маг, а тут, похоже, изображен рыцарь.
  -А я почем знаю, кто он есть на самом деле? Ты тоже, вроде, придворный маг.
  Парабел махнула рукой, и дальше мы пошли в полном молчании. Коридор резко вильнул в сторону, и мы неожиданно столкнулись нос к носу с двумя рослыми и бородатыми охранниками.
  -Это они! - взревел один, замахиваясь алебардой, - немедленно, это, опустите оружие и сдавайтесь! В ином случае, мы будем вынуждены, это, разрубить вас на куски!
  -Колдонуть? - деловито осведомилась Парабел, разминая пальцы.
  -Нет уж, так справимся.
  Работать мечом мне доводилось только будучи в теле гнома Гроно, и от его навыков в сознании не осталось ничего. Пришлось руководствоваться вампирскими инстинктами. Я поднатужился и обратился в средних размеров пантеру, черного окраса, огласив узкий коридор протяжным громким рыком. Только бы не запутаться в ставших лишними одеждами...
  Пыл охранников угас стремительно. Побросав алебарды, они бросились наутек, не переставая креститься и плевать через плечо. В два прыжка настигнув одного из них, я повалил его на землю и бросился за вторым, оставив лежащего на усмотрение Парабел. Второй грохнулся сам, от испуга у него заплелись ноги. Когда мои мягкие лапы легли на его спину, оказалось, что охранник попросту потерял сознание. Вот что значит быть нечистой силой. Это вам не только дистиллированную кровь из трехлитровых банок пить.
  Я вернул своему облику человеческое состояние и обернулся в сторону Парабел. Маг и воин в одном лице тащила безвольно размякшее тело за ногу в нашу сторону.
  -Ты убила его?!
  -Он сам отключился. После того, как я пригрозила, что пантера вернется и перегрызет ему гениталии на корню!
  -Да, от такого и мне дурно станет...
  -Что будем делать? Наденем их форму, и в личинах охранников проберемся в покои Бетиции?
  -Нет. Такой ход описан во многих книжках, которые я читал. Любой уважающих себя человек будет думать, что мы поступим именно так... - я задумчиво потеребил подбородок, - ты разбираешься в здешних знаках различия?
  -Откуда?
  -Мне кажется, в любом мире, чем больше звезд, тем лучше, верно? Давай нацепим их погоны, шевроны и знаки различия. Так мы произведем шоковый эффект на окружающих и сможем действовать стремительно.
  -Что-то я сомневаюсь, - проворчала Парабел, но все же склонилась над бесчувственным телом, которое притащила, и содрала петлички с воротника и погоны с плеч. Мы отбросили черные повязки, нацепили знаки различия, и стали похожи на ниндзя военных, хотя мне самому таких видеть в жизни не приходилось. В таком наряде мы побежали дальше.
  Вскоре коридор сузился, а потом и вовсе обозначился низенькой деревянной дверью. Недолго думая, я вышиб дверь ногой и стремительно ворвался внутрь, намереваясь ошарашить всех злобным видом и громким рычанием.
  Однако сопротивления не последовало. В ноздри ударил знакомый сладковатый запах. Я остановился, оглядываясь. В помещение было полутемно. Свет исходил от факела, прикрепленного к потолку. Вдоль стен стояли плотно закупоренные деревянные бочки. Поодаль столпились люди в странных одеждах, с ведрами, полными винограда у ног. Лишь один выделялся статностью, имел белую бороду и нагловатый вид.
  -Виноделы! - догадалась Парабел за моей спиной.
  -Молчать! - рявкнул я, вживаясь в роль, подошел к людям и, замахнувшись мечом, обвел их всех кончиком лезвия, - я вас запомнил, жалкие ничтожества. Не пытайтесь потом оправдываться.
  -Оправдываться в чем? - тихо пропищал статный старичок, роняя на пол кипу свитков.
  -В пособничестве особо опасным преступникам! Тайной канцелярии принцессы Битиции стало известно, что в вашем винном погребе скрываются два беглеца, которые заслуживают смерти за совершенные злодеяния против государства!
  -К-какой тайной канцелярии? К-акие преступники? - глаза старика округлились, он упал на колени и зашелся в всхлипывающей скороговорке, - не вели казнить, господин сержант, вели слово молвить! Мы здесь уже третий месяц находимся, никуда не выглядываем, света белого не видим! Ни о каких преступников слыхом не слыхивали, духом не чуяли!
  -Допускаю, - сжалился я, принюхиваясь. Тот факт, что я находился в вампирском теле, нисколько не смущал мой разум, который настоятельно требовал чего-нибудь крепче воды, - если вы угостите нас своим чудесным вином, я, возможно, закрою глаза на то, что вы едите виноград в рабочее вре-мя...
  -Но, г-господин... мы не едим виноград! - округлил глаза винодел, - мы производим лучшее вино Изподземелья!
  -Каким же образом? - полюбопытствовал я.
  -Всем известно, что вино получают из перебродившего ягодного сока, - с готовностью начал седобородый, - сок должен бродить в абсолютной темноте и при температуре, близкой к температуре тела. Наши виноделы как раз и занимаются этим. В первый период каждый винодел съедает ведро винограда и несколько дней не ест и не пьет, ожидая, когда виноградный сок в его желудке достаточно перебродит, чтобы его можно было сцедить и вновь поставить бродить на второй срок.
  -Опять же в желудке? - мне вдруг стало немного дурно.
  -А вы где думали? - удивился старичок, - видите, у ног каждого винодела лежит трубка, с помощью которого он сцеживает готовую брагу в ведро, чтобы потом опять выпить. А чтобы брага хорошенько усваивалась, мы ведем весьма подвижный образ жизни. Вот, к примеру, бегаем кругами, или играем в "Задави меня козел".
  -Как, как?
  -"Задави меня козел". Очень интересная и подвижная игра. Один из нас становиться лицом к бочкам и чуть-чуть наклоняется, второй разбегается и карабкается первому на плечи, потом разбегается третий... и так далее. А еще у нас есть множество наиинтереснейших игр...
  -Знаете, меня интересует конечный результат.
  -Через десять-двенадцать дней вино полностью готово к употреблению, и мы разливаем его по бочкам. С каждого винодела получается почти полбочки добротного, вкусного вина.
  -А сахарите как? - поинтересовалась Парабел, хотя можно было и не спрашивать. Только аппетит портить.
  -Таким же образом. Между прочим, наше вино пьют смелые рыцари, которых многоуважаемый господин Драбадан Вдрызг отправляет на борьбу со злом.
  -Драбадан отправляет?
  -А кто же еще? Он отвечает за отправление, он же и отправляет. Я своего сына месяц назад пристроил в рыцари, теперь ждет очереди, чтобы в замок попасть. Ну, думаю, эту партию вина сдам и попрошу у Драбадана, чтобы без очереди принял...
  А вот это становилось уже интересным...
  -Вы, я вижу, знатоки в виноделии, - продолжил седобородый, - хотите отведать новую порцию свежесцеженого вина?
  -Тоже из желудка? - я поморщился, - позвольте, уважаемый, а нельзя использовать для брожения какую-нибудь другую тару? Стеклянные сосуды, например?
  -Стеклянные сосуды?!
  -Ну, да. Большие бутыли с узким горлышком, или трехлитровые банки. Только полными не наливать, а то в период первого брожения жижа может перелиться.
  -Она и из горла переливается. А иногда и из носа. Пренеприятнейшее зрелище.
  -Представляю.
  -А сосуды - это мысль! - оживился седобородый, - означает ли это, что виноделы смогут есть, пить и, извиняюсь, справлять нужду, независимо от периода брожения?
  -Совершенно верно. И вас совсем не обязательно рассказывать о своем изобретении окружающим. Пусть думают, что вы пропадаете в винном погребе и мучаетесь животами. А на самом деле у вас появиться уйма свободного времени.
  Глаза винодела заблестели. Видимо, он с наибольшей яркостью представил себе, как именно будет использовать появившееся время.
  -Но это же невероятно! Я, наконец, смогу повидать свою жену Изольду, с которой не виделся три месяца! - воскликнул он, звонко хлопая в ладоши, - чем я могу отблагодарить вас, о, многоуважаемая тайная канцелярия!
  -Пустяки. Лучше покажите нам выход из вашего винного погреба. Нам нужно немедленно повидаться с, как вы сказали, многоуважаемым Драбаданом Вдрызгом?
  -Кажется, вам не надо будет его искать, - ответил седобородый, склонив голову, - я слышу его голос. Драбадан идет сюда.
  -Ты в этом уверен? - я схватил винодела за плечи и слегка встряхнул.
  -За годы, проведенные в различных погребах Изподземелья в качестве главного винодела, мой слух обострился на двести двадцать шесть процентов. И это еще не предел. Я слышу голоса птиц, проносящихся в небе... А голос господина Драбадана вообще сложно спутать с чьим-то еще. У него дьявольский голос. Нечеловеческий.
  Я затравлено осмотрелся по сторонам. Бежать обратно, по коридорам? Но я совершенно не запомнил дорогу к кухне, а по лабиринту можно было плутать не одну неделю.
  -Слушай, винодел, планы поменялись. Ты отблагодаришь нас, если спрячешь где-нибудь от всевидящего ока Драбадана.
  -Ага, понимаю. Тайная канцелярия ведет слежку за господином Вдрызгом, - хитро прищурился седобородый винодел, - вы собираете этот... копр... омпр...мат! Да?
  -Какой догадливый дяденька.
  Винодел таинственно подмигнул, поманил меня пальцем и зашептал на ухо:
  -Сказать честно, я сам недолюбливаю Драбадана Вдрызга. Люди, владеющие магическими свойствами - пренеприятнейшие личности! От них всегда можно ожидать всякой гадости. Вот один маг, например...
  -Нам бы спрятаться!
  Винодел осекся:
  -Ну, да. Вон, пожалуйте, за те бочки. С виду щель между ними невелика, но люди с таким телосложением, как у вас пройдут свободно.
  -Благодарю.
  Мы протиснулись между бочек. За ними оказалось достаточно пространства, чтобы встать спиной к стене друг за другом.
  -Что там клеветал этот старикашка на счет магов? - поинтересовалась Парабел.
  -Не бери в голову... дорогая.
  -Ты третий.
  -Что?
  -Третий человек в жизни, который называет меня дорогой.
  -Я думал, женщине приятно, когда ее называют дорогой.
  -Приятно. - Ответила Парабел.
  И в это время, до меня донесся звук открываемой двери. Тонкий голос быстро лепетал:
  -...ундер, шнундер! Они есть лапать мое мясо сфоими грязными ручонками! А женщина, мама миа, изуродофала дферной косяк! Безнадежно есть изуродофать!
  -Господин Драбадан Вдрызг! - запричитал винодел слащавым голоском, - какими судьбами в наш всеми забытый погребок?
  -Такими, - раздался хриплый голос, - почему открыта задняя дверь?
  -Сквозняк, господин. Дверьми хлопают, вот и сквозняк!
  -Тихо! - рявкнул Драбадан, И вдруг произнес что-то совсем непонятное, - всем молчать! Я сканирую местность на предмет водородосодержащих кислорододышащих.
  -Опять выжил, - зашептала Парабел, - уж я его запулила под самую твердь горизонта, а ему хоть бы что! Голову таким отрывать надо, тогда мрут.
  -Человеческим духом пахнет, - произнес Драбадан в полной тишине, - не нашим!
  -А чьим же, осмелюсь спросить? - подал голос винодел.
  -Это вы знать должны, а не я.
  -Они есть вскрыфать опасный преступник!
  -Не вскрывать, а скрывать. Ты точно уверен, что они пошли по черному коридору?
  -Уферен, мой милорд.
  -Хорошо. В любом случае, все входы и выходы перекрыты. Им никуда из замка не деться. А шавку эту, грудастую, я сам достану!
  -Шавку грудастую?! - задохнулась Парабел от праведного гнева, - да я те щаз покажу - шавку грудастую! Да у меня лучшая грудь в Твердье!!
  -Парабел, не на... - мои пальцы уцепились за воздух.
  Парабел с напряженным сопением выбиралась из укрытия, на ходу пытаясь извлечь меч. Что мне оставалось делать? Я ринулся следом.
  Драбадан Вдрызг и повар уже собирались уходить. По-крайней мере, они стояли у дверей, спиной к нам. Заслышав сопение, первым обернулся повар.
  -Ох, есть майн годт! - заверещал он.
  И в это время Парабел с треском опустила на его голову меч. Плашмя. Повар хрюкнул, закатил глаза и скатился по ступенькам к моим ногам. Драбадан же оказался не в пример проворнее, для кривоногого горбуна. От первых выпадов разъяренной Парабел он увернулся, потом совершил гигантский прыжок через весь погреб и опустился за нашими спинами, около распахнутой двери в черный коридор. В его руке появился длинный металлический жезл с нехилым набалдашником, венчавшим конец. Изуродованные шрамом губы искривились в усмешке.
  -Ну, кто первый?
  -Я отсеку тебе горб и скормлю его акулам! - заревела Парабел нечеловеческим голосом.
  Драбадан громко захохотал:
  -Ну, попробуй, коль есть желание!
  Парабел, находившаяся в состоянии яростной невменяемости, кинулась на горбуна, размахивая мечом! Но тут неожиданно в дело вмешался винодел. Зайдя Драбадану за спину, он поднял над головой увесистый бочонок и с треском разбил его о лысую голову горбуна. Бордовая жидкость хлынула на пол, окатив Драбадана до самых ног. Запах вина поглотил все остальные запахи в погребе. Парабел застыла, тараща глаза:
  -Ты... ты что наделал? Я сама хотела вспороть ему брюхо!
  -Видя ваш необузданный гнев, я решил, что вы наделаете глупостей, и немного облегчил вам работенку, - сказал винодел, - а Драбадан Вдрызг мне никогда не нравился. Вот, помню, один раз...
  -Смотри, - первал я, указывая на Драбадана, - что это с ним?
  А с горбуном происходило что-то странное. Он застыл в непонятной позе, выставив перед собой жезл на вытянутой руке. Глаза вытаращил, рот приоткрыл... От лысины поднимался в воздух голубоватый дым, а между бровями, я готов поклясться, пробегали разряды тока!
  Вдруг от его скул с шипением повалил пар. Нижняя челюсть, подрагивая и потрескивая, отъехала вниз и застыла, обнажая какие-то проводки, микросхемки и микрочипы.
  Винодел отшатнулся в сторону, перекрестился и тихо упал в обморок рядышком с поваром. Остальные виноделы испуганно вжались в бочки.
  -Опять демоны! - разочарованно сказала Парабел, засовывая меч за пояс, - ну почему нельзя иметь дело с обыкновенными людьми?
  -Похоже, на этот раз ты немного права, - сказал я, подходя ближе к застывшему Драбадана, - только самую малость. Перед нами... робот.
  -Кто?
  -Вернее - что. В моем мире еще не дошли до такого совершенства искусственного разума, но все предпосылки уже имеются.
  Я осторожно заглянул в открывшуюся нишу. В углу рта медленно крутился миниатюрный вентилятор. На плоском черном микрочипе, между пучками проводков и белыми шинами, поблескивала яркая наклейка: "Made in Maldoon".
  -Малдун, - пораженно прошептал я, - мир, о котором никто ничего не знает. Ваддал рассказывал, что даже в городе мертвых их район отцеплен несколькими рядами преград! Так вот до какой степени развилась их цивилизация!
  -Ты не тронулся умом, золотце? - осторожно поинтересовалась Парабел, - у нас тут целая куча людей в обмороке и один непонятно кто, а ты стоишь и бормочешь что-то себе под нос, словно сумасшедший.
  -Ну, конечно!
  -Правда?
  -Да. Одна из сестер должна находиться в мире Малдунов! Используя возможности развитого мира, она создала Драбадана Вдрызга, который находился во всех мирах сразу и мог переносить рыцарей в мир Мерконтула! А что, очень удобно! Робот во много раз быстрее собирает информацию, он никогда ничего не забывает, он не требует сна и еды! Оперативный работник! Теперь понятно, почему тебе так и не удалось его укокошить!
  -Потому что он железный? - Парабел постучала застывшего горбуна по макушке.
  Черепушка отозвалась звонким металлически гулом. Вновь что-то зашипело, и горб Драбадана начал медленно отползать назад, потянув за собой и его черный балахон.
  -Кажется, мы еще что-то открыли.
  Я заглянул за спину Драбадана. На месте горба обнаружилась ниша, наполненная разноцветными проводами, какими-то платами и микросхемами. В центре ниши красовалась плоская кнопка красного цвета.
  -Эдак мы его вообще по кусочкам разберем, - сказала Парабел, - а как собрать? Нам же нужно, чтобы Драбадан отправил нас в девятый мир, верно?
  -Я думаю, раз здесь есть кнопка, то нужно ее нажать, - сказал я, - как закон бутерброда, или закон ружья, которое висит в первом акте.
  -Кажется, ты действительно свихнулся, - обреченно вздохнула Парабел, - отойди от этой штуковины, а? От греха подальше.
  -Сейчас. Только нажму кнопочку-то...
  Я нажал и поспешил отскочить в сторону. По телу горбуна пробежала дрожь. Вибрируя, горб медленно встал на место. Чуть позже сомкнулись и челюсти. По погребу разнесся едва слышный гул. Где-то в глубине черных глаз Драбадана зажглись красные огоньки.
  -Живой! - воскликнула Парабел, - ну надо же! Да ты, Гал, оказывается, врачеватель!
  -Пустяки, - смутился я, - всего-то кнопочку нажал.
  Из ушей горбуна повалил черный дым. Драбадан задрожал, поднял голову и впился в нас немигающим взглядом. На всякий случай я нащупал рукоять своего меча.
  -Шшш, - сказал Драбадан, делая резкие движения челюстью, - шшш... законтачило... вот черт!
  -А будешь лезть, еще не так врежем, - огрызнулась Парабел.
  -Идет анализ системы... шшш... виртуальная память... контроль регулировки подачи переменного тока... шшш... - Драбадан дернулся, попытался сделать шаг вперед, и застыл с поднятой левой ногой и рукой в замахе, - сетевой контролер... шшш... связь с внешним оборзевателем нарушена... подкачка номер один... отсутствует... шшш...
  -Кажется, он потерял связь с сестрами, - шепнул я, - вот это удача!
  -Вижу субъект... шшш... цель - неизвестна... причины - неясны...
  -Цель - это мы, - догадался я, - вино закоротило робота, и теперь он никак не сообразит, что происходит. Нужно дать ему подсказку. Слышишь меня, Драбадан?!
  Голова робота резко повернулась в мою сторону. Брови с бегающими между ними разрядами тока, сдвинулись к переносице:
  -Голос... шшш... не опознан. Субъект недействителен... Пароль...
  -Еще и пароль тебе... - я задумался.
  -А он вообще в состоянии перенести нас в мир Мерконтула? - спросила Парабел.
  -Об этом я и думаю! Только Драбадан не опознает наш голос. Наверное, он запрограммирован на голоса сестер, и подчиняется только их приказам.
  Около ступенек зашевелился повар. Обхватив голову руками, он сел и застонал:
  -О, шутен мозхер, что происошло? Какой фы имеет прафо бить меня по голофе? Это есть нарушение праф челофека!
  -Не стони, а то еще получишь, - сказала Парабел.
  Драбадан резко повернул голову на девяносто градусов в сторону повара и заклацал зубами:
  -Опознан... шшш... субъект 012... голос узнаваем и легко считываем... зз... бтрф... шшш...
  Нижняя челюсть повара начала медленно съезжать вниз. Правда, никакого дыма от скул не повалило, к моему облегчению, и микрочипов с проводами не обнаружилось.
  -Эт... это есть что? Что фы сделать с господином Драбаданом Вдрызг?
  -Голос опознаваем! Он узнал голос повара! - не долго думая, я подскочил к повару, и резко поднял его за шиворот, - слушай, если хочешь, чтобы мы не причинили тебе вреда, скажи Драбадану Вдрызг, чтобы он немедленно переправил меня, ее и самого себя в, скажем, обитель зла.
  -Какой такой обитель зла? - прошептал повар.
  -Самый настоящий, - я лучезарно улыбнулся острыми вампирскими клыками, - тебе дать минуту на размышление?
  -Не надо, я сам, - повар побелел, как его поварской халат, и запинающимся голосом повторил слово в слово мою просьбу.
  Драбадан тихо жужжал, склонив голову неестественным образом, потом ответил:
  -Функции переноса восстанавливаются... обновление файловой системы... чистка реестров... подождите, это может занять несколько минут...
  -Фы есть гофорить, не кусать меня за шею, а отпустить! - проблеял повар, от страха становясь почти прозрачным.
  -Нужен больно, - ответил я, - только смотри, никому не слова, а то мы вернемся и о-го-го что с тобой сделаем!
  А Парабел добавила свою коронную фразу на счет отрезанных гениталий. Не знаю, что подействовало лучше, но повар тихо обмяк в моих руках. Пришлось положить его обратно, рядом с виноделом.
  А от ушей Драбадана, тем временем, вновь повалил густой черный дым. Запахло паленой кожей и еще чем-то еще, противным, но узнаваемым...
  -Загрузка файлов переноса продолжается... - прошипел Драбадан с металлическими нотками в голосе, - до полной загрузки осталось пятьдесят две секунды, пятьдесят секунд, сорок восемь...
  -Поехали? - устало предложил я, и мы все провалились в бесконечный меридиан света.
  40.
  Не стану зацикливаться на подробном описании своего очередного путешествия через миры и пространство. Скажу только, что все было совсем не так, как при помощи колец восьмитрафа. Драбадан Вдрызг обладал каким-то иным способом переноса, неизвестным мне ранее.
  А затем мы очутились в девятом мире.
  Стоит ли говорить о странных колючках, впившихся в мое небьющееся сердце, при виде низких грозовых туч, разрядов молний, разрезающих небо странными узорами, лежащих сваленных друг на друга мертвых тел? Я поймал себя на мысли, что ощупываю глазами пространство вокруг, выискивая под ногами тело... гнома Гроно. Принц Щьортский лежал где-то здесь. Наверняка. Потому что мы оказались совсем недалеко от той башенки, где я в прошлый раз сразился с Мерконтулом.
  Я ощупал себя, осмотрел, и понял, что все еще нахожусь в теле вампира. Ну да, я же не умер, а просто переместился, так что и тело менять надобности не было.
  -Боже, что здесь произошло? - перекрикивая свист ветра, воскликнула Парабел, - война?!
  -Можно и так сказать. Это всё рыцари, которых отправляли сестры на борьбу с Мерконтулом.
  -И он их поубивал?
  -Как видишь.
  -Обрыв связи с цикличными мирами... шшш... восемь дробь один... я мыслю, следовательно, я...
  Я посмотрел на Драбадана. Робот совсем сдал. Дым валил уже не только из ушей, но и изо рта, и вырывался тонкими струйками из глаз. Спиртные напитки, как видите, не приводят ни к чему хорошему, даже если вы робот. Я пожалел беднягу, подошел к нему и сильно шлепнул ладонью по лысине. Драбадан замолчал. С металлическим жужжанием отъехала нижняя челюсть.
  -Вот так-то лучше. Сказать честно, его постоянное шипение начало действовать мне на нервы. Парабел, ты в порядке?
  -Сколько трупов... - прошептала Парабел, - и ты еще хочешь разговаривать с этим... с этим тираном? Да дракон, сжигающий районы, просто ангел, по сравнению с Мерконтулом.
  -Положим, мага ты все равно одолеть не сможешь, - сказал я, - к тому же, у всех своя правда. Он создал свой мир, чтобы жить отдельно от Восьмимирья, а сестры решили присвоить его мир себе. Что ему оставалось делать?
  Парабел выбрала свободный от мертвых тел клочок рыхлой черной земли, и пристроилась на нем, оглядываясь.
  -Сколько их здесь?
  -Два миллиона, двести двенадцать тысяч, триста шестьдесят три, - произнес чей-то голос, и перед нами прямо из воздуха материализовался Мерконтул собственной персоной.
  Расправив крылья над головой, он скрестил руки на груди и молча рассматривал нас. Пораженная Парабел ухватилась было за рукоять меча, но передумала. Мне же доводилось видеть Мерконтула раньше, поэтому я не сильно удивился. Все-таки он могущественный маг, а не какой-нибудь фокусник-иллюзионист из Америки, которые только и умеют, что Статуи Свободы тырить.
  -Даю вам двенадцать секунд на размышление. Хотите присоединиться к остальным, или живо говорите, какого кляпа здесь делает этот кибернетический организм класса 2-Б?
  -Кибергенический... что? - вытаращилась Парабел.
  -Семь секунд, - сказал Мерконтул, небрежным жестом расправляя складки на костюме.
  -Постойте. Мы вовсе не собирались нападать на вас, - сказал я.
  -Вы говорите глупости, молодой человек. С недавних пор все хотят напасть на меня. Для других целей сюда просто не приходят.
  -Потому что иных способов не было, - нагло сказал я, - Мерконтул, я хочу сделать тебе деловое предложение...
  -Сначала скажите, для чего вы притащили сюда киборга. На молдуна вы не похожи, скорее на вампира недоростка, девушка ваша, кажется, вообще из Твердья. Хм. Складывается интересная компания.
  -С миру по нитке... - проворчал я, - выслушаешь меня или нет?
  -Ваше время истекло, - размял пальцы Мерконтул, - но я выделю вам еще немного. Во-первых это ваше нагловатое обращение на "ты" к магу, который лет на пятьсот двадцать старше, во-вторых, знаете, уже целых полтора часа не появляется ни один рыцарь. Я даже немного расстроился. За столько-то лет каждую секунду воевать - хочешь не хочешь, привыкнешь. Необузданная магия смерти так и бьет из каждой фаланги пальца!
  Словно в подтверждение своих слов, Мерконтул дернулся и выстрелил пальцами пучок блеклого апельсинового света. Он растворился в темноте далеко за башенкой.
  -Это наша работа, - сказал я, - рыцари больше не будут тебя беспокоить, по крайней мере, до тех пор, пока сестры не придумают новый способ наведываться в девятый мир.
  Мерконтул нахмурил брови. Крылья за его головой гневно затрепыхали. Где-то на горизонте расцвел ослепительно белый бутон взрыва. Следом загрохотало, и горячий ветер донес до моих ушей отдаленные звуки перестрелки.
  -Остатки дивизиона генерала Вронского, - пояснил маг, - перенеслись многотысячной армией, спасаясь от преследования большевиков, а тут напоролись на семнадцатую батарею маршала Видоплясова. Теперь бьют друг друга до полного истребления, а обо мне даже не вспоминают. Я им время от времени подбрасываю новые боекомплекты, автоматы, знаете ли, патроны. Люблю по вечерам наблюдать за канонадой, успокаивает, подремать даже немного удается... - маг сладостно вздохнул, но затем вновь расправил осевшие было крылья, - вы, я вижу, многое знаете, молодой человек. Откуда такая осведомленность?..
  -Мы с тобой уже встречались, - сказал я, - если помнишь призрака, вселившегося в тело гнома. Ты перерубил восьмитраф, который был у него на руке.
  -Гном? Гнома помню, он где-то тут лежит, одну минуточку... - маг суетливо затоптался на месте, рыская глазами среди тел, - или я его в другое место перенес... все-таки принц, да еще и призрак в нем был... почетное тело, знаете ли.
  -В общем, этим призраком был я.
  -Никогда не слышал, чтобы вампиры становились призраками. У вас же есть Лес Теней... - Мерконтул осекся, внимательно вглядываясь в мои глаза, - постой... да ты тоже призрак, вселившийся в тело бедного вампира! А еще говоришь, что не хочешь меня убить! Ну, знаете ли!..
  -Постой, я действительно хотел убить тебя, когда находился в теле гнома, но сейчас не хочу. Я вообще за помощью пришел.
  -Говори, - потребовал Мерконтул, - пока не появился ни один рыцарь, я бы хотел знать всю правду. При чем здесь мои дочери и киборг?
  Я собрался с духом, и в очередной раз поведал миру обо всех своих приключениях. По ходу разговора, перед нами появился стол, наполненный всевозможными яствами, возникли стулья и даже какое-то подобие костерка, отчего-то с пламенем, цвета перебродившего виноградного вина, на котором поджаривалась небольшая тушка то ли кролика, то ли поросенка. Мерконтул оказался гостеприимным хозяином.
  -Вот так все и было, - закончил я через какое-то время, - мое предложение заключается вот в чем - ты помогаешь мне вернуть кольца восьмитрафа, а я в свою очередь помогу тебе сделать так, чтобы сестры оставили тебя в покое.
  -Интересно, как это у тебя получится? - чрезвычайно заинтересованный моим рассказом, Мерконтул забыл снять поросенка (или кролика) с вертела, от чего тот слегка подгорел одним боком, - я допускаю, что ты соберешь восьмитраф и восстановишь равновесие в городе мертвых. Я даже допускаю, что моим дочерям понадобиться не одно столетие, чтобы наладить связь между собой и вернуться к своим коварным планам. Но я никогда не поверю, что у тебя есть способ преодолеть заклятия, которые были мною наложены много веков назад. Сестры бессмертны. Они не стареют и не умирают.
  -Но они находятся далеко от вас, - хитро сказал я, доедая последнюю гроздь сочного винограда, - а если сделать так, чтобы они находились еще дальше?
  -Им нельзя покидать свои земли.
  -В противном случае?
  -Нет никакого противного случая. Они просто не смогут. Появляется невидимая преграда, которая не дает им пройти дальше, вот и все.
  -Понятно. Значит, есть смысл закинуть их как можно дальше!
  -Ты что задумал? - нахмурился Мерконтул.
  -Мой план таков. Для начала мне нужно отобрать у каждой принцессы кольцо. Добровольно ни одна из них мне его не отдаст, значит надо взять при помощи силы. Я долго думал, что для этого нужно, и решил, что обычными заклинаниями делу не поможешь. Даже если ты, Мерконтул, дашь мне магических амулетов или еще каких-нибудь штук-дрюк, нет никаких гарантий, что они сработают. И тогда я подумал обо всех этих рыцарях, которые лежат в твоем мире ни живые, ни мертвые.
  -Почему это не мертвые? А какие же они?
  -В том-то и дело! Девятый мир никак не связан с городом мертвых, а в него попадают только из определенных миров, да еще и при определенных ситуациях. Например, люди отправляются в Питекантр в той одежде, в которой ходили последний раз. Умершие здесь люди, гномы, орки, или еще кто - они не в городе мертвых, они здесь! Нужно всего лишь призвать их, и наберется нехилое войско, как вы там говорили? Два миллиона...
  -Двести двенадцать тысяч, триста шестьдесят три, - машинально повторил Мерконтул, - но я не видел здесь ни одного призрака!
  -Я же и говорю - их надо призвать! Неужели у тебя недостаточно сил для такого простенького заклятия? Тем более что я не прошу вызвать их с того света! Души умерших и так скитаются по твоему миру, им просто некуда идти!
  -Хорошо. Допустим. Что дальше?
  -Каждый из умерших рыцарей наверняка пожелает вернуться обратно на родину. Мы пообещаем им, что это произойдет только в том случае, если они захватят замок принцессы и найдут кольцо. Как ты думаешь, многие согласятся?
  -Невероятно! - воскликнул Мерконтул, одним ударом разделывая тушку поросенка (или кролика) на множество мелких кусочков, - это же будет неуязвимое войско! Они смогут пройти сквозь стены, попасть куда угодно!
  -А мне останется только подождать, пока они принесут мне кольцо.
  -А как же я? - подала голос Парабел, которая до этого момента была занята поглощением черники из небольшой мисочки.
  -Тебе, радость моя, уготована важная роль в моем плане. Скажи, ты можешь повторить тот фокус, которая ты проделала с Драбаданом Вдрызгом в замке?
  -Запулить его к черту на куличики? А зачем, он же не работает.
  -Речь не о Драбадане. Речь о замке с принцессой. Ты сможешь закинуть ее так далеко, чтобы она превратилась в очень маленькую точку на небосклоне?
  -Тогда она столкнется с небесной твердью и расшибется в лепешку, - совершенно серьезно возразила Парабел.
  -Не расшибется. Насколько я понял из объяснений Ваддала, моего черта, каждый мир похож на Землю, планеты круглые, имеют атмосферу и, соответственно, есть открытый космос и вакуум. Принцессы все равно бессмертны, поэтому если запулить их в космос, то они не умрут, но и ничего коварного предпринять не смогут.
  -Но их же замки... знаете ли... я немного разбираюсь в астрономии. Их замки не выдержат давления и разлетятся в пыль!
  -Но сила магии останется. Каждая планета имеет свое притяжение. Пыль от замков, как и сама принцесса, найдут свои орбиты и будут плавать вокруг земного шарика хоть тыщу лет.
  -Попробовать, конечно, можно, - сказала Парабел, отставляя пустую миску и принимаясь за поросенка (или кролика), - вот только, жестокий ты вампир, Степан, хоть и человек!
  Довольный до корней волос собственной гениальностью, я позволил себе откинуться на спинке стула и попробовать странный плод картофельного цвета.
  Оказывается, его надо было чистить...
  41.
  Мерконтул закатил рукава, обнажая покрытую струпьями кожу.
  -Не знаю, получится ли. Раньше, знаете, как-то не приходилось взывать к призракам. Подобное заклинание, конечно, есть, но, признаться честно, мне ни разу не приходилось им пользоваться.
  -Мы в тебя верим, - поддержала Парабел, - я тоже раньше не умела контролировать свои заклинания, а теперь, вот, кое-какие успехи есть.
  -Тебе идет только первый век, впереди еще много времени, чтобы всему научиться, - сказал Мерконтул с легкой дрожью в голосе, - приступим?
  -А нам не надо залечь в окоп, или спрятаться в каком-нибудь укрытии? - на всякий случай спросил я, - мало ли что.
  -Я же не ядерную бомбу испытывать собираюсь, а всего-навсего призвать мертвые души. Успокойся, ничего страшного.
  Я успокоился. Легче довериться магу, чем думать о неприятных последствиях. Несмотря на мою внешнюю браваду, настроение пребывало где-то на минусовой отметке по шкале бодрого-отвратительного, причем быстрыми темпами падало еще ниже. Мое сознание терзали вопросы, на которое ответов пока не было и быть не могло. А что если призраки не захотят впутываться в авантюру? Может, им тут больше нравится? Может, у сестер есть еще один Драбадан Вдрызг, и они уже ждут меня в своих замках с распростертыми объятиями? Подобное настроение настигало меня всего два раза в жизни. В первый раз, когда я узнал, что мой компаньон отмывает деньги за моей спиной, и во второй, когда я не спал две ночи, размышляя, а правильно ли сделал, что попросил Санька Головастого разобраться с завравшимся компаньоном, и найдут ли теперь компаньона вообще?
  Кстати, на всякий случай мы с Мерконтулом повозились в горбу киборга, и вытащили из него несколько особо важных плат, чтобы наверняка лишить его возможности передавать информацию или перемещать кого бы то ни было в девятый мир. После этого, заметно похудевший изнутри Драбадан приобрел весьма жалкий вид, и мы оттащили его в башенку, с глаз долой, чтоб не мозолил.
  -А раньше это был прекрасный мир! - сказал Мерконтул мечтательно, оглядывая местность, - всюду росли деревья, порхали птички, и небо было голубое и без единого облачка! А теперь остались только волки-падальщики... Надеюсь, что когда вы избавитесь от моих чрезмерно алчных дочерей я смогу воскресить свой мир. Многие годы, прожитые в одиночестве, заставили меня переосмыслить некоторые вещи. Я принял решение, больше никогда не воевать и не приносить горя другому человеку...
  -Может, сначала вызовем призраков? - осторожно спросил я.
  -Итак! - грозно сказал Мерконтул, хотя еще ничего не происходило.
  Я поежился, скорее от страха, чем от ветра. Ужасно захотелось превратиться в кого-нибудь маленького и серенького. Реализовать, что ли, это скромное желание?..
  И в это время Мерконтул начал творить заклинание. Я заворожено наблюдал за его телодвижениями, слушал убаюкивающую речь на непонятном языке, утопал в сизом тумане, льющемся из его рта... Тело Мерконтула заволокло туманом, серые, расплывчатые спирали взвились в небо, переплетаясь, закручиваясь в эдакое подобие смерча. Я высоко задрал голову, и заметил, что конец "смерча" соприкоснулся с тучами и стал волнами растекаться по ним.
  -Двенадцатый параграф, глава шестая, - прошептала Парабел, - я учила это заклинание. Правда, совершенно не представляю, чтобы было, если бы я решилась им воспользоваться.
  -Наверное, подняла бы всех мертвецов во всех мирах.
  -А что, неплохая идея!
  -Только никогда не пытайся ею воспользоваться.
  Серый туман докатился до горизонта, покрыл небо над нашими головами, и вдруг пролился ярким дождем на землю. Чудным образом светящиеся капли огибали нас и Мерконтула, падали на мертвые тела и с шипением растворялись. На короткое мгновение повсюду разлилось шипение, а затем и оно стихло.
  Мерконтул произнес заключительную фразу, и обессилено опустил руки. Туман с неба иссяк, вновь стало по привычному темно и неуютно.
  -Ну, знаете ли. Я долго не тренировался, и выдохся в конец, - произнес Мерконтул, - не помешала бы еще одна жареная нутрия!
  -Дело не ждет, - сказал я, - где призраки?
  -Погоди секунду. Магическому заклинанию требуется время, чтобы впитаться в благородную почву и принести свои плоды, - Мерконтул сотворил для себя стул и уселся на него, раскатывая рукава костюма. Крылья за его спиной покорно сложились.
  И в это время я увидел прозрачный силуэт с голубоватым отливом, поднимающийся с земли. В прозрачных руках воин держал прозрачный же щит и меч, шлем на его голове зиял прозрачной дырой. Следом за первым призраком поднялось еще несколько, потом еще... вскоре все вокруг заполонили прозрачные тела, вырастающие не хуже грибов после дождя.
  -Я же говорил, что надо немного подождать, - сказал Мерконтул, и в голосе его прозвучали плохо скрываемые нотки самовлюбленности.
  Я удовлетворенно потер руки
  -А вот теперь есть смысл поговорить...
  42.
  Утро еще не наступило. Наверное, в Изподземелье прошло всего несколько минут. Мерконтул предупредил, что в его мире понятие времени относительно, поэтому при перемещении он может ошибиться на час-полтора.
  Мы еще издалека заметили светящиеся серебром контуры замка принцессы Бетиции, а вскоре вышли на широкую поляну, по которой зеленым горошком рассыпались ожидающие своей очереди рыцари.
  Отсюда был хорошо виден открытый мост, правда, на нем стояли стражи, скрестив пики, и никого не пропускали. Возмущенная толпа, похоже тех, чья очередь подошла, требовала немедленной встречи с принцессой или, на худой конец, вразумительных объяснений.
  Ну что им могли сказать стражи? Что ищут вампира и девушку, которые бегают по замку в поисках выхода?
  А они, оказывается, его уже нашли.
  Не задерживаясь на поляне, мы с Парабел направились прямо к замку.
  -У меня хорошие предчувствия, - сказала Парабел, - а я им доверяю.
  -Ты думаешь, Бетиция уже ждет нас?
  -С исчезновением Драбадана она впала в кому, и теперь валяется в своих покоях! Или сгорела от злости! Или...
  -Хорошее у тебя мнение о дочери великого мага.
  Парабел загадочно хмыкнула:
  -А Мерконтул, между прочим, неплохой мужчина, в самом расцвете сил! А волшебство как творит?! Заглядишься!
  -Э... мгм... ну...
  -Ты ревнуешь! - захохотала девушка, - а я и не ожидала! На самом деле, ревности никакой быть не должно. Я увидела Мерконтула, и поняла, что он и есть моя настоящая и первая любовь. А ты, дорогой, всего лишь мимолетное увлечение. Я отдаю себе отчет в том, что на самом деле тебе шестьдесят три и ты совсем не черноглазый вампир с прекрасными губами, поэтому глупо было надеяться на продолжение нашего романа.
  Скрепя сердце, я был вынужден признать, что так оно и есть. Чтобы хоть как-то оправдать свой мрачный вид, я проворчал:
  -Ну и местечко выбрала для таких разговоров...
  -Гал! Дружище! Ты не пошел в замок?!
  Я навострил уши, вглядываясь в лица, и точно! Распихивая локтями рыцарей, к нам направлялся старик Икар собственной персоной! Только его нам и не хватало!
  -Икар, а ты почему не в замке?
  -После того, как туда вошли твои дружки из Братства, появились стражники и никого больше не пускают. Ходят слухи, что Братья Пустоты хотели произвести акт самосожжения в покоях принцессы, чтобы и ее спалить заодно, и замок.
  -Ничего себе самосожжение.
  -Слушай, Гал, а ты почему не пошел?
  -Занят был, - я попытался незатейливо отпихнуть старикашку в сторону, но он пристал не хуже голодной пиявки.
  -Гал, а Гал, я подумал над твоими словами. Прозвище действительно вышло нелепым. Я решил, что назову себя - Джек Сумасшедший Король! А это будет мой Меч Без Имени! - Икар гордо вытащил плоский меч, с ржавым пятном точно посередине и продемонстрировал его окружающим в свете огней.
  -Почему Джек, почему сумасшедший, и почему король? - спросил я, - а про меч я даже не упоминаю.
  -Не нравится? - понурился Икар, - а, по-моему, звучит!
  -Мастак ты всякие заковыристые штуки придумывать, - сказал я, положив руку на плечо Икара, - вот что, Икарыч, мой тебе совет, уходи от замка как можно быстрее и как можно дальше, а заодно и новое прозвище себе придумаешь, какой-нибудь Гендальф Серый, или Стальная Крыса, в общем, ступай и подумай...
  -Стальная Крыса! - заворожено прошептал Икар, от волнения опустив меч мимо пояса, - Стальная Крыса!
  Я деликатно обошел его и направился к замку. Хмурые стражники преградили путь скрещенными пиками. Я остановился, заложив руки за спину, и осведомился, какого черта здесь происходит.
  -Не положено впускать, - сказал один из стражников, - приказ принцессы Бетиции. Аудиенции сегодня не будет, скажите всем, чтобы расходились по домам.
  -А теперь слушай меня. Немедленно дуй к своей принцессе и скажи ей, что пришел мертвый человек с кольцами и требует с ней встречи. В ином случае, он будет вынужден пройти к ней сам. Ты все понял?
  -Какой мертвый человек? Да ты в своем уме, дядька? Да я тя щаз!..
  Страж замахнулся пикой, намереваясь сделать во мне несколько дырок одновременно, но Парабел ловко перехватила оружие, сделала подсечку, и очумелый вояка свалился на землю. Второй проследил за его падением глазами и сказал:
  -А я сейчас подкрепление вызову.
  -Вот из-за таких, как вы, страдает целое население, - нравоучительно произнес я, - ну, что с вами делать? Придется действовать самостоятельно.
  Я картинно воздел руки к небу. Это был знак. Знак призракам, затаившимся в недрах земли и ожидающих своего часа.
  К слову сказать, ни один из призраков не пожелал остаться в мире Мерконтула, когда узнал, что их ждет в Питекантре. А ведь попасть в город мертвых они не могли, пока не вернуться в свой родной мир. Правда, тут я пошел на маленькую хитрость, внушив призракам, что их души успокоятся только после того, как мы разделаемся с принцессами и соберем кольца. В результате, мой план по обезвреживанию сестер был принял на "ура", призраки разлетелись по мирам, ожидая меня, а я с толпой призраков Изподземелья отправился на штурм замка Бетиции.
  Столь эффектное и масштабное появление призраков наверняка войдет в анналы истории этого мира. Думаю, до близлежащих городов и деревень эту новость донесут рыцари, в панике разбежавшиеся кто куда. В одну сторону полетели мечи с щитами, в другую латы и шлемы. Рыцари улепетывали так, словно перед ними разверзлась земля, и вылез сам дьявол, пообещавший забрать к себе в АД каждого второго (хотя, мы то с вами знаем, что АД, это всего лишь Администрация трупов, где идет учет каждой вновь прибывающей души). На самом деле, никаких демонов не было. Из земли вылезали обыкновенные призраки. Слегка прозрачные, чуть голубоватые, подернутые легким туманом. Их было несколько тысяч, хотя на самом деле достоверное количество знала только сама Бетиция, да, наверное, Драбадан Вдрызг.
  -Так что там на счет подкрепления? - спросил я у сгустка воздуха, оставшегося от стража. Топот сапог стражника раздался где-то довольно далеко. Второй, хоть и валялся без сознания, тоже попытался уползти, отбросив пику и шлем.
  Вылезшие призраки выстроились неровным строем перед воротами замка и затихли, ожидая приказов.
  -Слушайте меня, благородные рыцари Изподземелья, коварно отправленные на смерть, обманутые, униженные и оскорбленные! - начал я, сотрясая воздух гневным рычанием и повизгиванием, - настал час мести, время, когда каждая мертвая душа найдет свое место в мире мертвых! Я дам вам шанс искупить свою вину перед невинноубиенными! Согласны ли вы?!
  Ответом мне был восторженный рев тысяч глоток. Мост под моими ногами завибрировал.
  -Так идите же! - заорал я, - идите, и найдите принцессу Бетицию, которая терзала вашу плоть и капала ядом на ваш разум! Приведите ее мне, и постарайтесь, чтобы на ее пальце было вот такое кольцо! Идите, смелые воины, бороздители пространств!!
  Восторженно ревя, призраки хлынули сквозь нас и стены в замок. Интересное ощущение, скажу я вам, когда сквозь тело проходит призрак. Словно надышался кислорода до такой степени, что готов вот-вот взлететь, а потом вдруг резко выпустил весь воздух.
  -Что это за чепуху ты им там нес на счет невинноубиенных и яда? - сощурилась Парабел.
  -Я с детства подозревал, что во мне умер великий оратор, - гордо ответил я, - осталось немного подождать.
  Мы уселись на мосту, свесив ноги в ров, на дне которого тихо побулькивала какая-то бурая жидкость. Из замка доносились полные ужаса вопли, заунывный вой и грохот цепей. Призраки веселились вовсю.
  Я осмотрел пустую поляну, усеянную оружием и доспехами. Чернели кляксы затухающих костров. Со стороны леса в нашу сторону приближалась маленькая фигурка, размахивающая руками. Не дойдя метров двести, человечек остановился и закричал знакомым голосом:
  -Гал, дружище! Это же я, Икар! Я хотел сообщить, что уважаю тебя за твой талант и сообразительность!
  Я сложил руки рупором:
  -Весьма польщен!
  -Но предложенные тобой прозвища не подходят! Я придумал совершенно новой! Блестящее! Свирепый Ландграф!
  -Я рад за тебя! - прокричал я в ответ, - с таким прозвищем и на дракона можно с голыми руками!
  -Спасибо! - ответил Икар, развернулся и трусцой умчался в сторону леса.
  В это время нас окликнули уже с другой стороны. Из ворот выпорхнули два призрака, ведущих под локотки прекрасное создание с растрепанными волосами и гневно перекошенным лицом.
  -Рад вас снова видеть, - улыбнулся я, - жаль, что вы оказались не столь сообразительны и не отдали мне кольцо сразу.
  Бетиция побагровела настолько, что я испугался, как бы она не вспыхнула от гнева и не сожгла разом держащих ее призраков.
  -Это ты похитил Драбадана Вдрызга?!
  -Мне кажется, для киборга не приемлем глагол "похитил". Как можно похитить, скажем, утюг? Нет, я его просто украл. Молодцы, ребята, отпустите принцессу и передайте остальным, что миссия выполнена, и они могут смело покинуть этот мир.
  Бетиция держалась прямо, гордо выпятив острый подбородок, хотя было видно, что она сама перепугана насмерть.
  -Отдай кольцо, - я протянул руку, - тебе оно больше ни к чему.
  -А если не отдам? - хмыкнула Бетиция, - что тогда? Убьешь меня?
  -Нет, почему же, - я собрался с мыслями и - хлоп - превратился в небольшую серую мышь, последнего зверька, в которого я научился обращаться, будучи вампиром.
  Бетиция чисто по-женски взвизгнула, задрала подолы платья и попыталась заскочить на руки к Парабел. Воспользовавшись замешательством, я ловко юркнул ей под платье, забрался на руку и, выскочив из рукава, вцепился в золотое колечко на пальце. Кольцо не замедлило соскользнуть. Бетиция прыгнула за ним, я же, вернувшись в исходное состояние вампира, прыгнул следом, ну а Парабел, будучи сообразительной девушкой, ухватила принцессу за волосы.
  -Отдай! Мое! - заорала Бетиция, дернувшись с такой силой, что оставила в кулаке Парабел клок волос.
  Свободной рукой я скрутил перед носом принцессы дулю. Парабел сзади замахнулась мечом и проделала свой любимый трюк - опустив его принцессе на голову плашмя. Бетиция рухнула на мост.
  -Что теперь? Сбросить в эту жижу, чтоб задохнулась? Утонуть там, наверное, не получится...
  -Нет, давай затащим ее в замок, и приступим ко второй части плана!
  Парабел кровожадно хмыкнула. Иногда она меня совершенно пугала.
  Мы оттащили принцессу за ворота, а сами свернули с моста и встали около каменной стены.
  -Теперь твоя очередь. Запули-ка этот замок в небо, чтобы он летал там до конца света.
  -Честно сказать, я ничего не поняла из твоих объяснений там, у Мерконтула. Только то, что надо ударить посильнее. Верно?
  -Ты у меня умница, - подтвердил я, - действуй!
  Парабел замахнулась и что есть силы врезала по камням. Местность огласил протяжный, полный боли вопль.
  -Не получилось? - спросил я, наблюдая за скачущей Парабел, растирающей распухший от удара кулак.
  -Ты еще и издеваешься? - процедила Парабел сквозь зубы, и, подпрыгнул ко мне, замахнулась кулаком. По коже пробежали голубые разряды... Я резко пригнулся, над головой с треском просвистело. Земля задрожала, раздался чудовищной силы хруст, и меня повалило на землю мощной волной горячего воздуха.
  Я перевернулся на спину, и увидел, что за спиной ничего нет, кроме гигантской воронки. Из черной сырой земли торчали скрюченные корни, кое-где валялись выпавшие из стен валуны. В сером предрассветном небе исчезала маленькая светящаяся точка.
  Рядом стояла Парабел и растирала кулак.
  -Что-то я не поняла...
  -А, по-моему, все ясно! Однажды великий философ сказал, что истина - она в вине. А на самом деле, истина познается в гневе! В свое время ты разозлилась на Драбадана, и поэтому твое заклятие сработало, а сейчас ты разозлилась на меня, и получила тот же результат.
  -Ты хочешь сказать, что мне теперь придется каждый раз на тебя злиться, чтобы отправить замок в небо? Сколько их там еще осталось?
  -Пять, - сказал я, показывая Парабел кольцо, - всего лишь пять!
  -Хорошо, мистер умник, и как мы теперь выберемся с этого острова? Мост-то улетел вместе с замком?
  -Я удивляюсь с тебя, Парабел! А кольцо-то на что? - я покрутил пальцем у виска, - прощай, жестокий мир...
  Пора повидать и другие миры!
  43.
  Собственно, дальше все пошло в том же ключе.
  Я оказался в Щьорте, гномьем мире, на этот раз, правда, пришлось сменить тело на тело какого-то погибшего при обвале Мирконо, сына Фиокно.
  Парабел вновь оказалась рядом, да и встречало нас целое полчище призраков. Оказывается, они уже давно прочесали местность, и нашли некий Дворец Каменных Наслаждений (каждому миру свое, как говорится), а в нем принцессу, набирающую рыцарей для борьбы с Камнеедом Горнолазом, самым страшным мифическим злодеем гномов. С недавних пор, правда, набор желающих прекратился, и я догадывался почему.
  Мы без труда добрались до Дворца и так же, особо не напрягаясь, выкурили из его недр принцессу Велианию. Стоит ли говорить, что она была как две капли воды похожа на предыдущих, виданных мною сестер. В свое время Мерконтул неплохо поработал. Мало того, что заделал неизвестной матери восьмерых близняшек, так еще и красотой не обделил и умом. Только злости бы им чуточку поменьше, проблем бы у отца заметно поубавилось.
  Гномы, как и все остальные народы, ужасно боялись призраков, поэтому Дворец вскоре остался без страж и прислуги. Кстати, представьте себе гномьих призраков. Они и в реальной-то жизни не выглядят симпатягами, а когда становятся прозрачными, дрожь берет!
  Пришлось снова раззадоривать Парабел, пуская в ее адрес колкие шутки, чтобы она излила свой гнев на замок и запулила его в небо. Четвертое кольцо я нацепил на мизинец левой руки, намереваясь четыре оставшихся кольца одеть на пальцы правой.
  Дальше был Фроггдол, мир водяных. Я оказался в теле некоего монстра с ластами и плавниками, а когда разговаривал, из моего рта вылетали прозрачные пузырьки воздуха. В этом странном мире Парабел выжила только чудом. Мы оказались в местном месте для захоронений, а фроггдольцев принято выбрасывать на берег, чтобы они разложились и не воняли. В общем, пришлось оставить девушку-мага на берегу, а самому, с компанией местных обманутых рыцарей (к сожалению, мертвых), отправиться на поиски Раковины Неводного Блаженства... Это кольцо я нацепил на указательный палец, а Парабел привели к Раковине при помощи хитроумного устройства, отдаленно напоминающего современный водолазный костюм...
  Итак. Следом был Оммошимукалоторр и Олимп Светлого Счастья (сестра Елевия) и Преднебесье с Древом Всезнающего Дупла (сестра Жаусиния). Всего одно колечко осталось, и я догадывался, в какой мир я попаду. Сложно было не догадаться...
  44.
   В темноте мелькали угасающие образы покинувшего тела сознания.
  ...Осип Иванович Нидде, восемьдесят девять лет, член партии, ярый коммунист, депутат... хрен знает от чего умер, потому что всплывал целый букет различных болезней, о который думал сам умерший, а настоящий свой диагноз он не знал, потому что бухнулся в обморок по дороге из магазина домой, да так и умер, не приходя в сознание.
  На секунду мне показалось, как в темноте очертились желтыми линиями контуры двери, мелькнула чья-то рогатая морда, а следом за ней дрожащий сутулящийся силуэт.
  Потом я открыл глаза.
  Надо мной склонилась медсестра. В ее зрачках полыхали огоньки ярости, лицо искажено гневом! Руки тянуться к проводам, чтобы оборвать их!.. Наваждение рассеялось так же внезапно, как и появилось. Лицо безжалостной медсестры, которое я буду помнить, наверное, целую вечность, растаяло. Передо мной стояла Парабел.
  -Ты в порядке? Чего-то испугался?
  -Почти, - я приподнялся на локтях, оглядываясь.
  Невероятно! Похоже, я угодил в ту же самую больницу, где целую вечность назад сам отдал концы! Почти такая же палата, как и у меня. Те же мигающие мониторы, монотонное завывание приборов, гудение, шорох...
  Я встал на холодный кафельный пол голыми пятками и поежился. Из окна, справа от койки, заметно тянуло холодным ветерком.
  -Я слышала об этом мире, - от чего-то шепотом сказала Парабел, - здесь обитают самые настоящие демоны! Они превращают людей в камень и железо, а потом создают из них себе идолов. Вон, видишь, идол сидит в углу и подмаргивает!
  -Это мой мир, - сказал я.
  -А я всегда утверждала, что ты демон.
  -Посмотри на меня, разве я похож на демона?
  -Честно сказать? Да. У тебя ужасные мешки под глазами, лба не видно из-за морщин, сизый нос и обвисшие щеки. Мой мертвый папочка выглядел гораздо лучше, хоть и с отрубленной головой.
  -Твой мертвый папочка был королевских кровей, а этот старикашка, судя по всему, последние несколько месяцев питался голыми макаронами и черствым хлебом. Иногда я даже радуюсь, что не дожил до глубокой старости. Терпеть не могу писать в штаны.
  -И ты в свои шестьдесят с хвостиком выглядел лучше? - усомнилась Парабел.
  -Поверь мне. По-крайней мере, щеки не обвисали.
  -А что обвисало?
  И тут я сообразил, что стою перед девушкой совершенно обнаженный. Глупо, конечно, чего-то стесняться в девяносто лет, да еще и перед тем, с кем провел незабываемую ночь, но все-таки, то было совсем другое тело, а тут... Готов поспорить, что я залился краской до корней волос, пока искал в палате хоть какие-то признаки одежды. Нашел синие штаны и пижаму, напялил. Стал похож на всамделишного больного, с той лишь разницей, что совсем не дышал, да и сердечко больше не билось...
  Долой сентиментальности! Осталось последнее кольцо - и вперед, в Питекантр! Интересно, а как будет называться замок сестры на Земле? Мавзолей Затянувшихся Иллюзий?.. я решительно направился к двери, распахнул ее и выскочил в коридор!
  Зрелище, равносильное тому, как питон заглатывает целиком страусинное яйцо - я успел сделать всего два шага, прежде чем сообразил, что нахожусь на том же самом этаже, в том же самом коридоре и около той самой двери, за которой находилась МОЯ палата (думаю, за три года, проведенных в ней, не считая коротких прогулок и выездов на процедуры, я имею полное право называть ее своей). Выбитые в дереве красные цифры "39" с широкой белой трещинкой, рассекающей девятку, я мог бы узнать где угодно, даже если бы эту дверь отправили в Пустоши Питекантра.
  Я замер, пораженный, и в это время дверь открылась, и в лицо мне пахнуло гнилью. Спертый воздух донес до моих ноздрей запах мертвечины, свежей крови, уксуса и еще чего-то, кажется, медикаментов!.. В коридор вышла та самая медсестра, потирая те самые руки, которые так безжалостно лишили меня жизни. Повернувшись в мою сторону, она громким шепотом поинтересовалась:
  -Какого черта вы вылезли из своей палаты, Осип Иванович? Отбой был четыре часа назад.
  Если бы она знала, каким усилием воли я подавил в себе желание вцепиться в ее горло зубами (сказывалось слишком долгое пребывание в теле вампира), но к счастью, сегодняшняя ночь ей благословила.
  -Позвольте, уважаемая, - я зашел ей за спину и тихонько приоткрыл дверь палаты номер тридцать девять.
  Так и есть. Мониторы приветливо подмигнули прямой линией и тихим, протяжным писком. В уютном глаз полумраке я разглядел неподвижное тело, распластавшееся на кровати. Знакомые черты лица, знакомая фигурка, слегка располневшая от лежачего образа жизни, знакомая обстановочка. Я не успел всего на несколько минут...
  -Зачем вы его убили?
  -Вы с ума сошли? - округлила глаза медсестра, - я только что провела ночной осмотр. Со Степаном Степановичем все в полном порядке. Врачи говорят, что он даже скоро сможет двигаться. Чудеса современной науки воистину непредсказуемы.
  -Знаете что, - я решительно сжал кулаки, - передайте, пожалуйста, многоуважаемой Евплатии, что ее дядя Степан очень жаждет с ней увидиться...
  -Где это?
  -Ясное дело где, на том свете!
  Медсестра криво усмехнулась улыбкой прирожденного убийцы:
  -Вы не только больны физически, но и умственно. Марш в постель, пока я не позвала санитаров.
  -А вот это лишнее, - сказала Парабел, появляясь из палаты.
  Стоит сказать, что ее вид в выложенном кафелем и с покрашенными водоэмульсионной краской стенами коридоре, да еще и при свете ламп дневного освещения, был довольно странным. Правда, сколь далеко не ушла современная цивилизация от средневековья, меч в руках любого человека означал всегда одно и тоже.
  Медсестра попятилась назад:
  -Это еще что за шутки, Осип Иванович? Приводить в палаты родственников, да еще и после отбоя строго запрещено! Я буду жаловаться!
  Парабел красноречиво вогнала меч в пол, разворотив кафель. Медсестра оступилась и тихо осела на пол, стремительно теряя сознание. Что-то в последнее время многие теряют сознание при близком знакомстве с Парабел.
  -Хорошая работа, - похвалил я, и вновь заглянул в палату, где нашло свое предпоследнее пристанище мое бренное земное тело. Хотя, похороны, это всего лишь формальность, по крайней мере, для меня.
  -Это ты, - догадалась Парабел, заглядывая сзади, - действительно неплохо сохранился, для семидесяти лет.
  -Шестидесяти двух.
  -Неважно. Все равно старик.
  -А как же нежные объятия и признания в любви? - вскипел я, захлопывая дверь.
  -Ах, оставь. Ты был молодым вампиром, я наивной девушкой. Ладно, не кипятись, Степан. Я думаю, в твоем городе мертвых полным полно хорошеньких женщин.
  -Погоди, сама туда попадешь...
  -Я намерена жить вместе с Мерконтулом не одно столетие. А тем более, после смерти попаду в совершенно другой район, я ведь маг.
  На этот раз мне решительно захотелось вцепиться в горло ей, но я опять сдержался:
  -Пошли, где эти чертовы призраки, которые должны показать дорогу к принцессе?
  -Э-э-э... Степан, тут возникла одна проблемка.
  -Ну, что еще?
  Парабел красноречиво показала на меч:
  -Кажется, он застрял в этих зеркальных отражениях души, по которым мы имеем наглость ступать своими грешными стопами.
  -Ты имеешь в виду кафель? - я подошел ближе, - нет ничего легче, смотри.
  Я обхватил рукоять меча обеими руками, поднапрягся и, вытащив меч из кафельного плена, высоко поднял его над головой.
  -И зваться он будет - Эскалибур! - раздалось из-за стены, - и будет он служить тебе верой и правдой вовеки веков... - следом заиграла знакомая музыка из давно забытой рекламы макарон.
  -Нас увидели! - испуганно сказала Парабел, - здесь и у стен есть глаза! Воистину, пристанище демонов.
  -В моем мире не все так плохо, - успокоил я Парабел, протягивая меч ей, - где же призраки? Куда идти?..
  -А никуда не надо, - на этот раз голос прозвучал совсем не из-за стены.
  Я осторожно огляделся по сторонам:
  -Кто это?
  По белой стене пробежала рябь, очерчивая нечеткий силуэт. Водоэмульсионка вздулась пузырями, и вдруг прямо из стены в коридор вышел молодой человек с пистолетом. Одет он был как самый настоящий суперагент из боевиков - черный костюм, галстук-бабочка, на глазах черные же очки, блестящие, набриолиненые волосы зализаны назад, уши оттопырены, острый нос и узкие губы. Где-то я читал, что узкие губы, это, прежде всего, признак безжалостности и равнодушия.
  -Вы оба, руки за голову, - сказал человек, водя стволом пистолета из стороны в сторону, - никаких резких движений, и чтоб без фокусов!
  -Адский огонь из железных трубок зла! - ахнула Парабел, - это заклинание способны применять только могучие маги Твердья!
  -У нас этим проще. Почти такой же пистолет, каким ты убила Козалеса, только немного усовершенствован, - сказал я, медленно поднимая руки, - вы кто такой?
  -Отдел безопасности временного цикла Восьмимирья Гаддаг, - представился человек, показывая раскрытую корочку, - своими неправомерными действиями вы замкнули временное пространство города мертвых, что, в свою очередь, привело к зацикливанию времени на некоторых участках будущего восьми миров Создателя. Мы вынуждены будем арестовать вас, для допроса и выяснения объективных причин, побудивших Вас совершить столь дерзкое преступление.
  -Но ведь это было совсем не преступление!
  -Дерзкое Преступление, - повторил Гаддаг, - мне ни разу не приходилось видеть, чтобы мертвый человек останавливал время и убегал от Отдела по всем мирам. Агенты сбились с ног, разыскивая вас. А времени, между тем, остается все меньше.
  -А что будет, если времени не останется совсем?
  -Подумать страшно, - сухо ответил Гаддаг, - Восьмимирье падет в тартарары, и тут даже Создатель не поможет... руки за голову, я сказал.
  В это время за спиной агента бесшумно соткались бесформенные тени. Обретя очертания, они стали похожи на размытые водой рисунки, но я без труда догадался, кто это. Призраки! Приложив палец к губам, один из призраков подлетел к агенту сзади и резким движение выбил пистолет из его рук.
  -Какого чер... - только и успел ругнуться Гаддаг.
  Призраки обволокли его своими прозрачными телами и повалили на пол. Гаддаг задергался в бессильном гневе, не имея возможности даже тихо поскуливать от отчаяния.
  -Степан, быстро спускайся вниз, на улицу. Там тебя ждут, - обратился ко мне один из призраков, - долго удерживать его мы не сможем, силы уже на исходе. Так что действуй!
  -Благодарствую, - бочком-бочком, чтобы не задеть клубок прозрачных тел с дергающимся агентом в центре, мы с Парабел подобрались к лестнице и бегом полетели на первый этаж.
  В больнице было тихо и безлюдно. Старушка-дежурный около дверей тихо посапывала, уронив на грудь недовязанный свитер.
  Мы выскочили на улицу, и в свете фонарей я сразу разглядел прозрачную фигуру, размахивающую руками. Призрак стоял около черной "БМВ" и явно звал нас к машине.
  Когда мы подбежали, дверца распахнулась, и из салона вылезла... восьмая сестра (извините, но совершенно не знаю, как ее звать).
  Я в растерянности остановился. Призрак, откланявшись, поспешил раствориться в воздухе. Парабел вновь вытащила меч.
  -Доброй ночи, искатель колец, - поприветствовала сестра, поправляя воротник очень дорогой и очень шикарной шубы из чьих-то шкурок, - не ожидал?
  -Не ожидал, что вы придете сами, - сказал я.
  -Как видишь. Я не знаю, что ты сделал с моими сестрами, но решила, что бессмысленно пытаться отсидеться в своем замке, теша себя надеждой, что ты не сможешь отобрать кольцо. Мне удалось наладить связь с Дендразарией, но она тоже ничего не знает. Я вижу, что у тебя есть все семь колец, а мое кольцо уже ничего не решит. Отец оказался сильнее, что ж, ему и карты в руки.
  -Мерконтул не получит восьмитрафа, - сказал я, - Я думаю, и вам и ему надоела эта борьба за власть. Мерконтул многое бы отдал, чтобы вы перестали доставать его, а он, в свою очередь, я уверен, перестанет докучать вам, и избавит от наложенных заклятий. Тем более что вы и сестра из Малдуна единственные, кто остался на этом свете.
  Сестра удивленно склонила голову. Я вкратце объяснил ей суть ситуации.
  -Поверьте, мне бы не хотелось отправлять ваш замок на орбиту Земли. Если вы отдадите кольцо, мы с вами сможем договориться по-хорошему.
  Сестра кивнула и протянула руку. В ладони тускло блеснуло золотое кольцо.
  -Возьми, искатель колец, и передай отцу, что никто из сестер не жалеет о содеянном, и была бы возможность, мы бы вновь отправили к нему воинов. Но раз он одержал вверх, пусть оставит свои амбиции и перестанет использовать своих дочерей в качестве разведчиков и соглядатаев восьми ми-ров.
  -Обязательно передам, - я взял кольцо, и сестра, развернувшись, проворно забралась в автомобиль.
  "БМВ" бесшумно тронулся с места и вскоре скрылся в темноте.
  -А где у этой повозки лошади? - спросила Парабел, спустя несколько секунд, - и пахнет как-то странно, ты не находишь?
  Я молча повертел кольцо в руке. И что, интересно, теперь делать? Как соединить их все вместе? Просто надеть на палец? Собственно, попытка не пытка, ничего ведь не случится, да и кольцу больше некуда меня переносить, разве только в мир Малдунов, в котором я так и не побывал.
  Я в последний раз оглядел улицу, всмотрелся в темные окна домов. Тусклый свет фонарей выхватывал из темноты строго очерченные круги света. Прохладный ветерок залез за шиворот и приятно ерзал по спине.
  Будет ли мне не хватать мира Земли? Сейчас, наверное, нет. Я столько успел повидать в последнее время, что однозначность мира, в котором я живу, растворилась в многообразии жизни вокруг. Жаль только, что с Евплатией так и не успел повидаться.
  -Ничего, потом увидишься. Она же тоже умрет когда-нибудь, - успокоила Парабел.
  -Я что, в слух разговаривал?
  -Еще как.
  -А ты бы могла быть деликатнее и не встревать. Я прощался со своим родным миром, в котором провел целую жизнь...
  -А меня вообще из моего мира выдернул КОЕ-КТО, лишив возможности даже с близкими проститься!
  -Ты сама не жалела, что улетела с Твердья!
  -Так и ты не жалей! Это, по-твоему, идеальный мир? Племянница убивает беспомощного калеку! Какой-то дядька с черными глазами тычет под нос оружие, стреляющее магическим огнем, да еще и колесница без лошадей, воняет, хоть помирай тут прямо, на месте.
  -Ты права, нет идеальных миров. Но есть родные миры. И мне жаль, что я больше не вернусь сюда.
  -Вернешься, - заверила Парабел, - не сейчас, так потом, в другом теле, верно?
  -Ты как всегда полна оптимизма, моя дорогая, - я усмехнулся, - готова к последнему путешествию?
  -Надевай, давай.
  И я надел...
  45.
  Это был уже не мрачный, темный мир, в котором я оказывался первые два раза.
  Мерконтул успел разогнать темные тучи, да и порядком очистить землю от мертвых тел. Кое-где сквозь землю пробивались первые пучки свежей, зеленой травы.
  Великий маг встретил нас за работой. Ловко орудуя магическими заклинаниями, он отправлял мертвые тела в неизвестность, вспарывал землю комьями и пропахивал ее с ловкостью опытного пахаря. Одновременно с этим, за его спиной рос, опутанный искрящимися заклинаниями, замок. Камни сами собой укладывались в стены, гнутые рамы выпрямлялись, стекла срастались, ворота самоскалачивались. В общем, субботник в девятом мире был в полном разгаре.
  -Ага, явились, наконец, - пропыхтел маг, стряхивая капли пота с бороды, - а я тут решил небольшую генеральную уборочку затеять, знаете ли, вернуть своему миру первоначальный вид... а вот ты, гляжу, постарел малость, хе-хе.
  -По отношению к тебе, я еще совсем ребенок, - отмахнулся я.
  -Кстати, Парабел, у меня и для тебя хорошая новость. Я разгадал, что означает твое странное имя. Твой отец хотел, чтобы ты стала воином, а не магом, и назвал тебя по-латыни Parabellum, что означает - "Готовься к войне". Только не дожил до твоего совершеннолетия и не успел дать вторую половинку имени. Понимаешь?
  -А что, мне нравится! - оживилась новоявленная Парабеллум, - грозное имя, любого врага отпугнет! Э-эх! - она размашисто рассекла воздух мечом.
  -А я зато все колечки собрал, гляди., - сказал я, показывая Мерконтулу свои растопыренные пятерни, -
  -Вижу, молодец. И поздравляю. Теперь ты единственный и законный обладатель восьмитрафа третьего поколения.
  -Не понял?
  -Попробуй-ка снять кольца? - таинственно усмехнулся Мерконтул, с хрустом разминая пальцы, из которых вырвался в небо столп яркого огня.
  Я попробовал. Кольца не поддавались, сидели на фалангах плотно, даже не шевелились.
  -Это еще что за шутка? Мне не нужен ваш восьмитраф, я хочу обратно, в Питекантр!
  -Я забыл сказать, что восьмитраф, на самом деле не искусственное изобретение, а специально выращенное живое существо. Он, как земляной червь, обладает отдельной самостоятельной клеточной структурой в каждом кольце, и по этому, они по отдельности не менее эффективны, чем вместе. Когда я только вырастил восьмитраф для своих сестер, тот находился в первом поколении, то есть в личиночной стадии, и каждое кольцо развивалось самостоятельно. Второе поколение - окукливание, когда кольцо соединились вместе, в результате чего появился тот вид восьмитрафа, который достался тебе. Сейчас восьмитраф вышел из стадии окукливания и перешел к третьему, заключительному поколению - зрелой особи. А зрелая особь восьмитрафа может существовать только в едином симбиозе с биологическим существом. Поэтому-то восьмитраф и имеет форму колец, чтобы удобней было общаться с людьми. Поскольку, ты первый, кого он увидел при перерождении, то восьмитраф выбрал тебя, в качестве своего второй жизненной половины, - Мерконтул легонько дотронулся до одного из колец и почесал его желтоватым ногтем, - у-тю-тю, какой холодный...
   Мне показалось, что по всем кольцам разом разлилась приятная дрожь.
  -Постой, эта штука живая?
  -А о чем я тебе твердил минуту назад? - хмыкнул в бороду маг, - склероз, знаете ли, раньше все забывал тебе об этом сказать...
  -Это предательство! Я совершенно ничего не знал!
  -Возражения принимаются, - отозвался Мерконтул, - но, к сожалению, ничего изменить уже нельзя. Восьмитраф твой навечно.
  -Но я-то мертв!
  -Не беспокойся, он этого даже не заметит. Для восьмитрафа что живая особь, что... ммм... духовная - разницы никакой. Главное, чтобы было куда надеваться. Да не расстраивайся ты так. Твоя выгода, Степан, налицо. Ты сможешь летать по всем мирам, а восьмитраф жить себе спокойно. Разве он тебе мешает?
  -Ну, знаете ли... - проворчал я, совершая тщетные попытки содрать хотя бы одно из колец. С наибольшим успехом я бы мог содрать зубами обшивку с бронепоезда.
  Парабел нежно обняла меня за плечи:
  -Не расстраивайся, Степан. Подумай сам, теперь ты сможешь прилетать к нам в гости...
  Волшебный разряд из морщин на руках Мерконтула, вильнув, скрылся за горизонтом.
  -Кого это - нас? - высоко задрав густые брови, осведомился великий маг.
  -Меня и вас, - без тени смущения отозвалась Парабел, - я вызвалась стать вашей добровольной ученицей.
  -Что-то я не припомню, что расклеивал по мирам объявления о наборе группы.
  -Я доброволец, - заключила Парабел, - вы должны это ценить. Где вы еще найдете добровольного мага-женщину в наше нелегкое время? А готовить вам кто будет, ухаживать за вами, сажать цветы в вашем огороде и следить за вашими домашними питомцами?
  -Но у меня нет домашних питомцев!
  -Будут, - заверила Парабел, - без домашних питомцев ни один маг не обходиться, поверьте моему слову. Каждый уважающий себя маг должен держать хотя бы с десяток белых мышей, чтобы проводить опыты. А филин на плече?
  -Филин на плече?
  -Ну, да. Чтобы пугать нерадивых клиентов.
  -Каких клиентов?
  -Гха! - вмешался я, нервно растирая кольцом указательный палец, - а как же им пользоваться?
  Мерконтул заткнул Парабел рот сияющим шариком, на лице его блуждала гримаса, которую можно было бы расценить, как желание очутиться где-нибудь подальше отсюда и как можно скорее.
  -Пока поворачивай одно из колец ребрышком вверх, а потом, когда восьмитраф освоится, тебе будет достаточно пожелать время и место, и он сам перенесет тебя, куда нужно. Понятно?
   -Понятно. И еще один вопрос - чтобы попасть в Питекантр, мне нужно умереть. Как это сделать?
  -Нет проблем, - сказал Мерконтул, - на моей совести два миллиона убитых воинов, что мне еще один? Ничего личного, знаешь ли, ладно? Передайте вот это Ксеину и скажите ему следующее...
  Я принял от мага небольшой сверток и зажал его подмышкой. Мерконтул взмахнул рукой, одновременно разлепляя рот Парабел и рассекая мое тело надвое. Прежде, чем провалиться в темноту, я услышал обрывок фразы новоявленной ученицы мага:
  -...крокодилья шкура должна обязательно лежать перед крыльцом, и на ней должно быть написано: "вытирайте ноги", ясно?..
  Эпилог.
  Освободившаяся душа вынырнула из темноты на высоте птичьего полета. Или еще выше. В ушах весело завыл голодный ветер, затрепетали полы пиджака, по коже побежали неровным строем мурашки.
  Я посмотрел вниз и разглядел темные шапки деревьев, жавшиеся друг к другу, словно близкие друзья после долгой разлуки. Кое-где лес разрывали извилистые артерии дорог, чернели пятнышки дилижансов, везущих новых клиентов Питекантра в их последнюю обитель.
  Жизнь, а вернее смерть, шла своим чередом. Зацикливание миров, похоже, прекратилось. Я спас мир, черт возьми! Можно сказать, я герой, если бы моей вины не было в произошедшем. И надо было поддаться на уговоры Ксеина?! Наивный был, что поделать. Столько лет проработать на фабрике по производству оргтехники и ничему не научиться - ну надо же!
  А вдалеке уже маячили пограничные башни города мертвых. Подлетев ближе, я разглядел очередь обнаженных гоблинов, стыдливо прикрывающих свои многочисленные достоинства лапами. Их пропускали по одному, выдавали новую одежду и отправляли в Гнилые Клинья. Знакомые хвостатые чертенята, прикрыв головы строительными касками, раскрашивали надпись "ОСТАВЬ ОДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ" в стальной цвет. Вероятно, ночью она должна будет светиться. Внизу, под арматурой, работала сварка.
  Недалеко от этого места разворачивались интересные события. Два обнаженных гоблина стремительно неслись в сторону леса, а за ними, размахивая корявыми ветками, неотступно следовал ряд гигантских баобабов. Я сразу вспомнил, что говорил Ваддал на счет этих деревьев, и все сразу встало на свои места...
  Я парил над гоблиновским районом, сложив руки по швам, отдавшись во власть ветра, и ветер не подвел - доставил меня аккурат к месту. Проскользнув сквозь табличку "Злобные клыкастые морды", я миновал зал, пролетел на второй этаж, залетел в знакомую и уже порядком подзабытую комнату и рухнул на стул.
  Как раз в этот момент Ваддал с хрустом опустил колоду карт на стол и с шумом приложился к кувшину. Оторвавшись, он утер бородку и залихватски возопил:
  -Степан Степаныч! Уже?! Так быстро?! Ну, не ожидал! Чесслово, не ожидал!
  Хвостатый проводник полез было обниматься, но, приметив мой хмурый взгляд, остановился на полдороге, положив мохнатое брюхо на поверхность стола.
  -Ваш друг не в духе, - слащавым голосом сказал Голлум, выстукивая костлявыми пальцами по дереву какую-то знакомую мелодию, - и на его руках мои прелес-сти...
  -Как все прошло? - спросил Ксеин, наполняя кружку прозрачной брагой.
  -Великолепно, - я положил подарок Мерконтула перед магом, - это тебе от Мерконтула. Он велел передать, что просит забыть о старых обидах и не держать зла. А если ты хочешь выбраться из мира мертвых, он предлагает тебе перебраться в его, девятый мир. Для этого воспользуйся этим прибором.
  -Ты знаешь о девятом мире? - крылья Ксеина затрепетали.
  -Да уж пришлось узнать.
  -Мужики, что происходит? - осведомился Ваддал, - если все прошло великолепно, где же обещанная тобой власть над Восьмимирьем и мои проценты с этого? Давайте, раз договаривались!
  -Ксеин надул тебя, уважаемый черт, - сказал я, - он хотел всего лишь завоевать девятый мир, созданный Мерконтулом, и жить в нем. Правда, совсем некстати вмешались дочери Мерконтула, да и я оказался не так наивен, как вначале.
  -Я не буду разворачивать это, - сказал Ксеин дрожащим голосом, - там бомба! Как только я приподниму ткань, она разорвется и превратит меня в атомарную пыль! Мерконтул злобный маг! Он даже хуже Наркотика! Тот хоть убивает ядом, а этот взрывает и все!
  -А еще врал, что совсем не разбираешься в земных терминах! - сощурился Ваддал, - брагой поил! В карты играл! Предатель!
  -Никакая там не бомба. Мерконтул раздобыл этот прибор, когда жил в мире Малдунов. Знаешь, почему в Питекантре никто никогда не видел живого малдуна? Потому что, при помощи этого прибора, они после смерти возвращаются обратно в свой мир. Это их привилегия по отношению к другим мирам, уж не знаю, за какие успехи они заработали такое право. Мерконтул предлагает тебе прийти к нему в девятый мир и жить там вместе. Магов в Восьмимирье осталось немного, а таких могучих, всего двое. Так зачем истреблять друг друга, когда есть возможность помириться?
  -Это его слова? - Ксеин недоверчиво приподнял серую ткань, - ну, на счет могучих магов?
  -Слово в слово. Я ничего не приврал. Тем более, Мерконтул собирается набрать группу существ со всех миров, чтобы обучить их ремеслу магии, а ему без помощников не обойтись...
   -Твоя речь обнадежила меня, - Ксеин осторожно вынул таинственный серебристый прибор и поставил его на стол, потеснив кувшин, - куда тут нажимать? Сюда?
  Маг ткнул пальцем в светящуюся кнопочку, засветился сам и вдруг исчез с негромким хлопком.
  -Уже сколько вечности живу в Питекантре, но такого отродясь не видывал! - прошептал Ваддал, - как это у него получилось?
  -Если бы я знал.
  -А как же моя прелес-сть? - прошипел со своего места Голлум, - я бы хотел вернуть свою прелес-сть обратно. Мы не можем жить без нее, мы дали ее на время, попользоваться! Добрый Степан вернет нам нашу прелес-сть, да?
  -Я бы с радостью, - начал я, но тут в центре комнаты вновь разлилось синеватое свечение.
  Похоже, день чудес и превращений еще не закончился.
  Стулья с грохотом повалились на пол, Голлум, зажав голову тонкими руками, шлепнулся вниз, и не хуже застигнутой врасплох змеи, уполз к двери. Ваддал осторожно встал за мою спину.
  По стенам прошлась рябь, доски вспухли, высвобождая путь человеку в черном костюме с пистолетом в руке.
  -Не уйдешь! - проорал Гаддаг, поправляя половинку очков свободной рукой. Под открытым глазом разлился до самой переносицы чернильного цвета синяк. Левый рукав костюма был оторван наполовину, - согласно Закона о Цикличном Вращении Миров, Степан Степанович приговаривается к вечному заключению и помещению в Реку Времени, без права амнистии! Попрошу поднять руки и следовать моим указаниям!
  Не долго думая, я сиганул через стол, одновременно подхватывая кувшин с брагой, и ловко разбил его о голову незадачливого агента. По голове Гаддага разлилась прозрачная жидкость, а по воздуху - слегка сладковатый запах. На языке остро защипало спиртом.
  -Все равно не уйдешь, - заплетающимся языком повторил Гаддаг, совершая пистолетом витиеватые загибулины.
  Делать нечего - я сгреб со стола кружки и разбил их поочередно о макушку агента.
  Только после этого Гаддаг утихомирился и прилег под стол, выронив пистолет. Остатки очков со-скользнули с его носа.
  -Что это? Как это? - пораженно прошептал Ваддал, - как это у тебя получилось? Это же... это же агент безопасности! Профессионал! Мастер!
  -Ты думаешь, я в мирах пиво пил, да по бабам шлялся? - спросил я, туго перематывая агента какой-то веревкой, валяющейся неподалеку, - тут, понимаешь, сноровка нужна вампирская, хватка, как у гномов и бесстрашие королевское.
  Я затолкал бесчувственное тело под стол и шикнул на Голлума, тихо бормотавшего какие-то несущественные угрозы в мой адрес в углу комнаты:
  -Иди сюда, неудачная ветвь эволюции хоббитов. Будешь охранять тело, пока за ним не придут. А когда придут, скажешь, чтобы меня не искали, цикличных замыканий больше нет, а значит, и проблем нет. Понятно?
  -А прелес-сть? - нашел в себе силы спросить Голлум.
  -Прелесть? Ах, да, - я порылся в кармане пиджака и - точно - обнаружил на самом дне тоненькое колечко Парабел, которое взял у нее еще в трактире в Изподземелье, на память, - на, держи, да больше никому не отдавай, а то подлых существ много вокруг, не дай бог отберут.
  Голлум вцепился в кольцо и послушно зашлепал к столу, охранять тело.
  -Здорово это все, - сказал Ваддал, почесывая бородку, - а дальше что?
  -А дальше, уважаемый черт, вы отведете меня в Земные Юдоли, регистрироваться, - сказал я, преданно заглядывая в испуганные глаза моего рогатого проводника, - а то надоело незарегистрированным ходить. Словно и не умер еще...
  
   Июль-сентябрь 2003 г.
  
  Маленький бонус для тех, кто осилил 
  
  ТЫСЯЧА И ОДНА БОЛЬ
  
  Судальский остановил автомобиль около калитки, заглушил мотор и вышел, нарочито громко хлопнув дверцей.
  Впрочем, для кого?
  Вокруг ни души. Тишь, гладь, красота. Впрочем, красота ли? Домик из красного кирпича, обнесенный старым деревянным забором, с покосившейся крышей и косыми окнами был единственным едва ли не в самом центре большого соснового леса. Даже дорога от времени заросла лопухами, амброзией и чертополохом. Только тянулись две неровные тропинки, по которым и вел автомобиль Судальский, матерясь сквозь зубы и проклиная товарища Капустина на чем свет стоит.
  Угораздило, блин, забраться в эдакую глушь? И кто только им сведения поставляет, в Москву?
  В воздухе пахло свежестью, как после дождя, хотя на небе с самого утра - ни облачка.
  Судальский поправил шляпу, закутался плотнее в плащ и направился к калитке. Под ногами хлюпало. Опустив глаза, он заметил, что шагает по ягодам - тугим ярко-красным ягодкам с янтарные бусины размером. Они росли кругом сплошным ковром, и обойти их, не повредив хотя бы один кустик, было просто невозможно. Что это, интересно? Брусника? Остановившись на секун-ду, Судальский присел на корточки и сорвал горсть ягод. Похоже. Живя далеко на юге, Судальский никогда не видел северных лесных ягод, но пробовал варенье. Брат его жены был откуда-то с Мурманска, и часто передавал семисотграммовые баночки черники, но на вкус варенье, честно говоря, не очень. Персиковое, оно лучше будет...
  Попробовал ягоду на вкус, Судальский поднял голову и посмотрел на темные окна кирпичного домика, стараясь углядеть хоть какое-то, едва заметное движение.
  Вполне возможно, что тут уже и не живет никто. В ближайшем поселке, что в тридцати минутах езды отсюда, сказали, что в лес давно никто не заглядывал, а обитатель домика неделю как не появлялся. Хотелось бы надеяться, что он коньки откинул, зараза, но с другой стороны тогда никакой отдачи, а это, само собой, обидно будет. Катиться в такую даль, чтоб посмотреть на труп, как там его, Ануфрия Измайловича, чтоб его черти съели. Да и в Москве потом такой нагоняй устроят, что мало не покажется. Сам полковник Шурупин обещал по ушам надавать, в случае промашки. А он по ушам бьет, будь здоров! Как бы потом на Сахалине от его ударов не очутиться...
  Судальский поднялся, отгоняя невеселые мысли. Толкнул ногой калитку. Та поддалась с протяжным скрипом. Открылась немного и не замедлила упасть на один бок, соскочив с верхней петли.
  -Вот мать твою! - Судальский непроизвольно дернулся, придерживая калитку, но она упала еще дальше. Раздался хруст, нижняя петля вылетела из сухого дерева, и калитка упала в траву, подмяв собой кустики брусники.
  Судальский короткое время смотрел на упавшую калитку. Наверное, придется дать Ануфрию десятку, на ремонт. А, может, обойдется, старая морда. На какое-то мгновение Судальский размышлял о том, что было бы действительно лучше, если бы Ануфрий Измайлович обнаружился под собственной кроватью с почерневшим лицом, воняющим задом и белыми глазами. Потом отбросил неприемлемые для чекиста мысли и решительно направился к крыльцу.
  Под ногами хлюпало. Брусника росла везде, где только можно было. Краем глаза Судальский заметил вкопанные полукругом колеса КАМАза около западной части забора, такие обычно встречались на детских площадках, какие-то небольшие деревца с желтыми ягодами и развалившуюся собачью конуру около крыльца.
  Поднявшись по ступенькам, Судальский остановился около двери и постучал.
  Дверь в ответ поддалась и едва заметно распахнулась, образовав темную узкую щель.
  Так. Все вокруг открыто, все вокруг разваливается. Это наводит на некоторые неприятные мысли, хотя приятных в последнее время не было вовсе. Нащупав в кармане плаща пистолет, Судальский легонько толкнул дверь носком ботинка и отступил на шаг назад. Дверь открылась, впуская в коридор первые, наверное, за несколько дней, лучи солнца.
  Первое, что бросалось в глаза, была паутина. Она висела везде. Самая большая протянулась от потолка к стенам и полу, перекрывая вход причудливыми кольцеватыми узорами. Те, что поменьше, наседали одна на другую в понятном духе соперничества.
  Затем - пыль. Даже в полумраке уходящего вглубь дома узкого, что тепловая труба, коридора была хорошо заметна пыль, покрывающая пол густым плотным слоем, лохмотьями свисающая со стен и стелившаяся по потолку. От дуновения ветерка пыль около ног Судальского вздыбилась серым ковром и, подобно волнам, откатилась по коридору.
  -Занятно, - проворчал Судальский, а потом, на всякий случай, крикнул. - Ануфрий Измайлович, вы дома?
  Так вас, да раз так.
  Несколько томительных секунд Судальский прислушивался не только к звукам внутри дома, но и к звукам внутри самого себя. В груди занимался какой-то звон... раздражения что ли. Раздражения, что старикан, видать, копыта откинул, а теперь придется ни с чем за полторы тысячи километров обратно ехать. А до этого пройти в дом, отыскать тело, произвести опознание на месте и отчет написать, что, мол, помер свой смертью, никакого отношения не имею...
  -А где ж мне еще быть? - неожиданно раздалось изнутри.
  Голос, принадлежавший старику.
  Насквозь пожженный сигаретами, сухой, как звук той самой калитки, треснутый, жалкий.
  Судальский удивленно посмотрел в коридор, не веря своим ушам, не понимая, как из эдакого запустения могут исходить живые звуки, а потому на всякий случай спросил:
  -Ануфрий Измайлович?
  -Он самый, - раздалось откуда-то слева, где, вроде, виднелось черное отверстие дверной коробки, - а вы проходите, товарищ, проходите. Чего в дверях стоите?
  -А куда идти-то? - нащупав пистолет сквозь грубую кожу плаща, Судальский почувствовал ка-кое-то облегчение, и крепко сжал ствол рукой.
  -На кухню, дорогой. Сейчас прямо по коридору, потом сразу налево, в первую дверь.
  -Ага, - Судальский потоптался с секунду на месте, потом локтем разорвал паутину и пошел сквозь пыль и запустение, словно батискаф-исследователь, рвущий водоросли на глубине мирового океана.
  Потревоженная пыль под ногами мгновенно встала столбом, забилась в нос и в горло, лезла в глаза. Судальский ускорил шаг, но все равно путь до кухни показался ему вечностью. Нащупав шероховатую поверхность двери, Судальский толкнул ее и ввалился внутрь, огласив кухню громким чиханием. А когда прекратил чихать, утер нос и слезившиеся глаза, увидел Ануфрия Измайловича.
  Так вот ты какой, старичок с Кольского полуострова...
  Ануфрий сидел в деревянном кресле-качалке около небольшого белого стола. Ноги накрыты клетчатым пледом. Одет в бесформенный френч тридцатых-сороковых годов. На голове - кепка. Скрюченная, худая рука, покрытая толстыми морщинами, лежала на поверхности стола, вторая рука исчезала под пледом. Лицо Ануфрия Измайловича было длинным и худым, заросшим густой седой бородой. Глаза исчезали под покатым, выпирающим вперед лбом. Кажется, Ануфрий Измайлович улыбался.
  -Вы из поселка? - спросил старик, - извините, что чаю не предлагаю, потому как нету его. И кофе тоже нету, поскольку закончился, а съездить никак не могу. Ноги отнялись.
  Судальский некоторое время вглядывался в черты лица Ануфрия, пытаясь определить в них хоть что-то схожее с той фотокарточкой, которую дал ему полковник Шурупин. Вроде совпадало, особенно если бы бороду убрать.
  -Ноги отнялись, ага, - пробормотал Судальский, - Ануфрий Измайлович, верно?
  -Да говорил я уже тебе, говорил, - кивнул Ануфрий, - чего надо-то?
  -Вы же тот самый? - спросил Судальский в лоб, - тот самый старик, который, ну...
  Ануфрий Измайлович не ответил, только посмотрел на Судальского внимательно, маленькими своими глазками, и вытащил вторую руку из-под плаща. Положил ее на стол. Судальский заметил, что на столе стоит железный чайник, а больше там ничего нет. Кухня пустовала. В углу - пустой шкаф без стекол, на окне - пустая сушилка для посуды. Ах, да. На плите стоит кастрюля, тоже, на-верное, пустая. Как же он живет здесь, с отнявшимися-то ногами?
  -А вы не из поселка, дорогой, - сказал, наконец, Ануфрий тихим, приглушенным голосом, - оттуда? Из Москвы? Знал я, что когда-нибудь нагрянете. Не мог не знать. С моими-то делами, да не привлечь внимания... Говори, ирод, зачем пришел?
  И Судальский, словно выйдя из оцепенения, вдруг засуетился. В два широких шага подошел к старику, вытащил из кармана папку, выудил из папки две фотокарточки и положил на стол, около руки Ануфрия.
  -Вот, поглядите. Мне очень нужно знать, живы ли эти люди, или нет.
  Старик посмотрел на фотографии, но брать их не стал:
  -А откуда я знаю, живы они или нет, дорогой? Откуда?
  -Ну, вы же...
  -Что?
  Судальский перевел дух. Старик явно заставлял нервничать. От его взгляда становилось не по себе. Хотелось крепче взяться за пистолет.
  -Вы, Ануфрий Измайлович Крайслер, восемьдесят второго года рождения. В первую мировую получили тяжелейшее ранение в голову, после чего у вас обнаружили... некое отклонение от нормы. Психическое. Дар.
  -Дар? - фыркнул старик, - и это, молодой человек, вы называете даром? Давайте называть вещи своими именами. Я получил проклятие. Или вы считаете по-другому?
  -Я не вправе решать, - отчеканил Судальский, - меня известили о том, что вы обладаете даром видеть всех, кто умер или умрет в ближайшее время, так?
  -Допустим, - кивнул Ануфрий.
  -В свое время вы оказали неоценимую услугу товарищу... товарищу Сталину, и он оставил вас в покое, так?
  -Это допрос? - в свою очередь поинтересовался Ануфрий, - в таком случае, я отказываюсь отвечать на вопросы. Вы не доросли еще, молодой человек, чтобы играть со мной в следователя и подозреваемого. Я ни в чем не виновен перед государством. Я доживаю свой век в этом лесу, потому что у меня ни одного родственника нет, и никогда не было. Вам ясно? А что касается дара, то передайте товарищу Сталину, что я оказал ему услугу по старой дружбе, а не свободы ради. Лучше бы меня убили на той войне, ей богу, нежели переносить такие муки, которые я переношу сейчас.
  -Ваш дар должен служить человечеству, - упрямо повторил Судальский.
  -Это не дар, глупец. Это проклятие. Видеть смерть каждый день, каждую секунду, каждое мгно-вение, - старик вздохнул, - даже сейчас, когда я разговариваю с тобой, я вижу тех, кто умирает в своей постели, тех, кто прыгает с крыши или вскрывает себе вены, кого ставят к стенке и кто гибнет от вражеской пули.
  -Пули?
  -Их миллионы, - сказал Ануфрий Измайлович внезапно осипшим голосом, - я вижу смерть миллионов в ближайшем будущем. Через месяц, быть может, через два. В июне или в июле. Представляете? А вы суете мне фотографии двоих людей! Двоих! Когда погибнет треть земного шара!
  Судальский ошарашено посмотрел на Ануфрия. Старик выстукивал сухими пальцами по поверхности стола. На фотокарточки он не обращал никакого внимания.
  Опомнившись, Судальский полез в карман и извлек пистолет:
  -Извините, но придется вас допросить. У меня четкие инструкции, что делать в ситуации, если вы не согласитесь.
  -И ты хочешь выбить из меня информацию силой? - спокойно поинтересовался Ануфрий.
  -Не хочу, а придется. Вы же... сами молчите.
  -В таком случае, пожалуйста, - Ануфрий медленно поднял руки вверх, - бейте меня, молодой человек. Можно по лицу, если хотите чего-то узнать. Я разрешаю.
  И от этой последней фразы старика сознание Судальского наполнилось такой злобой, такой всепоглощающей ненавистью и к калитке его старой, и к невкусным ягодам, из которых потом получается невкусное варенье и к пыли на полу и к паутине, и к самому Ануфрию, как вас там, зараза такая... что он сделал шаг вперед, замахнулся и ударил, целясь прикладом пистолета Ануфрию в лицо.
  И откуда только силы взялись? У Ануфрия.
  Старик чудным образом увернулся, перехватил руку Садальского и вывернул ее так, что кости затрещали. Судальский закричал, выгнулся, чтобы не выпустить пистолет, и голова его оказалась на коленях у старца. Ноги подвернулись, и Судальский растянулся на полу, елозя ботинками в пыли.
  -Ты думаешь это дар? - спросил старик тихо, и изо рта его воняло так, что сделалось еще хуже, - я покажу тебе, каков у меня за дар. В свое время товарищ Сталин видел это. Видел, и отпустил меня куда подальше. Но, видно, забыл. Ну, дык я напомню...
  Крепкие, тонкие, острые, словно иглы, ногти впились к виски. Что-то громко хрустнуло в ушах, и голову наполнил чудовищный вакуумный гул, заполняющий сознание, выхлестывающий наружу через глаза, ноздри, широко открытый рот... А затем Судальский увидел их.
  Мальчика, потерявшегося в лесу, блуждающего среди деревьев уже четвертый день и сдирающего пальцами кору с деревьев.
  Дедушку, делающего последний вдох у себя в постели.
  Женщину, сорвавшуюся с моста.
  Мужчину. Девушку. Женщину. Старушку. Их.
  Миллионы. Тысячи. Сотни. Все они возникали перед глазами, словно вспыхнувший на мгновение негатив, и растворялись, оставляя после себя лишь бледную тень воспоминаний. Костры пожаров, осыпающиеся дома, вскрытые вены, пули в голове...
  -Ищи их, - прошептали в ухо, - ищи своих, ирод. Ищи тех, за кем пришел! Если сможешь.
  А затем Судальский увидел небо. Небо, которое стремительно чернело, наполнялось гулом, закрывало все пространство вокруг. Кажется, он видел самолеты. А затем...
  -ХВАТИТ! ХВАТИТ! ХВАТИТ!
  Ногти рвали ему кожу на висках. Ядовитое дыхание деда сводило с ума. А эта картинка перед глазами. Картинка... О, боги. Застывшая картинка...
  
  Судальский выскочил из дома, споткнулся о ступеньку и рухнул в траву, пролетев добрых два метра. Ягоды размазались по лицу красным соком. Виски кровоточили. Из уголка губ тоже тонкой струйкой текла кровь.
  Не в силах подняться, Судальский перевернулся на спину и посмотрел на небо. Ноги согнул в коленях, поднял вверх руки.
  В одной руке были зажаты две фотографии ненужных уже людей. Он узнал о них все, и даже больше. О них не стоило беспокоиться. Как и миллионах других, которые погибнут через два месяца. Погибнут, когда небо над их головами почернеет.
  -Товарищ Сталин, - прошептал Судальский, вперив немигающий взгляд в низкие облака, - задание выполнено, товарищ Сталин. Рад стараться. Выполнено задание. Разрешите идти?
  Во второй руке Судальский держал пистолет. Палец на курке побелел от напряжения. Из черного ствола все еще вился едва заметный дымок.
  
  
  ЗАВИСАНИЕ
  
  Компьютер завис на самом интересном месте.
  Два паукообразных монстра замерли в гигантском прыжке с развороченной "Волги", какой-то сгусток, вылезши наполовину из люка канализации, так в ней и остался, а зловещая музыка оборвалась, превратившись в какофонический набор затихающих звуков. С боку как раз выскакивал мой виртуальный напарник Юрка Сотников. Его компьютер, наверное, тоже завис.
  Я сорвал наушники и откинулся на стуле, заломив пальцы. Ну, что за невезуха! В кои-то веки дойдешь до двенадцатого тура, да еще и с "эрпэгашкой", с целым набором арсенала и защиты, а тут оказывается, что твой "трехсотый" не выдерживает!
  Я лихорадочно заскреб макушку, припоминая, когда же сохранялся в последний раз. Оказывалось, что не так уж давно. Нужно заново пройти метро (три минуты быстрого бега, плюс тайник под рельсами), свернуть к небоскребам и успеть спрятаться за машину, пока не начал палить снайпер.
  Мое настроение заметно улучшилось.
  "Живи железяка" - я похлопал системник по теплому боку и пошел на кухню, сообразить чего-нибудь пожевать.
  Летние каникулы, как известно, заметно подрывают здоровое питание ребенка. То видак посмотреть, то на компьютере порезаться, а то и укатить с друзьями на озеро до самого вечера. В таком плотном распорядке дня просто невозможно найти лазейку и хорошо покушать.
  С вечера у нас был борщ, но душа требовала чего-то иного. Порывшись в холодильнике я извлек недобитый кусок колбасы, майонез и пельмени. С кофе будет самое то.
  Воды не было. Благо, что с утра мама поставила полный чайник. Я отлил из него немного в кастрюльку и поставил и то и другое на плиту.
  В коридоре зазвонил телефон. Старенький аппарат издавал такие чудовищные звуки, что просыпались даже соседи этажом ниже. В результате того, что папа однажды решил его починить, телефон сделался неуправляемым и не желал убавляться свою громкость. Верещал, в общем, на всю мощь.
  Скачками я вылетел в коридор и поднял трубку.
   - Макс, ты? - раздалось оттуда.
  "Сейчас Юрка Сотников изложит мне теорию уничтожения зависающих компьютеров" - подумал я и замогильным голосом прогнусавил:
   - О, чужеземец! Знаешь ли ты, с кем дело имеешь? Своим звонком ты вызвал к жизни силы зла и хаоса!..
   - Макс? - испуганно спросил Юрка.
   - Не узнал что ли? - позабавился я, - совсем свихнулся на своих игрушках? Ну откуда у меня в квартире могут появиться силы зла?
   - А я откуда знаю, - в голосе Юрки промелькнуло откровенное облегчение, - у тебя комп завис?
   - Ага.
   - Вот и у меня тоже. Никак не пойму, что вокруг творится!
   - Это из-за оперативки, - сказал я, - все ломаю родителей, что бы купили, а они ни в какую. Хоть самому идти и воровать!
   - Да я не о компе говорю, - ответил Юрка, - ты на улицу выглядывал?
   - А что там?
   - Ты выгляни, - посоветовал Юрка, - тогда и про силы зла поймешь.
   - Только трубку не вешай. Я сейчас.
  Уверенный, что это Юркина месть за мой розыгрыш, да, наверное, за зависание компьютера, я снова перебрался на кухню и выглянул в окно. Сейчас увижу там самого Юрку, выглядывающего из телефонной будки и показывающего мне кукиш. Или вообще ничего такого не увижу. А потом мне Юрка скажет в трубку "Что, съел?"
  Съел не съел, но что-то необычное за окном происходило.
  Я оглядел небольшой дворик. На лавочке сидели две девчонки в коротких, не по-весеннему, юбках. Около песочницы припарковались два "Жигуленка". Детские качели и горка пустовали. По дороге, около подъездов, стояли люди.
  Один пожилой старичок, чуть склонившись вперед, закинув правую ногу назад, а левую руку с портфелем вперед. Две женщины стояли на одной ноге, а другие разом выставили вперед. Одна из женщин повернула голову и открыла рот, но так ничего и не успела сказать.
  Они все замерли.
  На какое-то мгновение мне показалось, что я смотрю на фотографию, что за окном все не живое, как картинка. Или изображение на мониторе зависшего компьютера.
  Я замер перед окном с открытым ртом и вдруг понял, что не слышу вокруг ни одного звука. Даже гул компьютера затих. Совсем недалеко от моей головы в воздухе висела жирная зеленая муха. Ее крылышки замерли в одном положении.
  Ого-го! Что же такое происходит? Дрожащим пальцем я легонько ткнул муху. Она не шевельнулась. Не сдвинулась ни на миллиметр. Я надавил сильнее и ощутил, что какая-то невидимая сила толкает муху в другом направлении, не давая ей двинуться с места.
  И вот тогда я по настоящему испугался.
  Плита, на которой стояли кастрюля и чайник, оставалась холодной, но это было меньшее из всех неприятностей. Ринувшись обратно в коридор, схватив трубку, я заорал:
   - Юрка, что вокруг творится?!
   - Если бы я знал! - рявкнул в ответ Юрка, - все замерли вокруг, представляешь? У меня из крана вода текла, так и остановилась, одни капли висят и не лопаются.
   - А у меня муха замерла, - сказал я, - а воды вообще нет.
   - Может это конец света? - зашептал Юрка.
   - Ты еще про нашествие марсиан вспомни, - сказал я как можно более уверенно, но у меня сорвался голос, - тут в чем-то другом дело, я чувствую.
  На самом деле ничего, кроме страха я не чувствовал, но надо же было что-то сказать.
   - Может, в наших компьютерах? - опередил мое предположение всего на секунду Юрка, - ты, может, Макс и не заметил, но у меня как комп завис, так и часы в ту же секунду остановились, при-чем во всей квартире разом. Я на улицу глядь, а там тоже все...это...висят.
   - У меня не сразу все замерло, - сказал я, припоминая, что успел еще поставить чайник на плиту, - да и мы почему тогда не зависли?
   - Не знаю. Слушай, Макс, давай вот что сделаем. Ты комп свой не трогай, а дуй ко мне. Вдвоем не так страшно.
  Я представил себе, как буду идти через дорогу и детскую площадку к Юркиному подъезду мимо всех этих замерших дяденек с портфелями и разговаривающих тетенек, и решительно замотал головой:
   - Не, Юрка, давай лучше ты ко мне.
  Юрка засопел в трубку.
   - На жребий, - сказал он потом, - в камень, ножницы, бумагу. Кто проиграет, тот и идет. Только, Макс, без обмана. Тут такие дела.
   - На раз, два, три, - сказал я, - и...
   - Камень, - сказал Юрка.
   - Бумага, - пробормотал я, чувствую, что заливаюсь от кончиков ушей и до самых пяток краской стыда, - тебе идти, Юрка.
   - Значит, судьба, - совсем по взрослому сказал Юрка, - если я через пять, нет, семь минут не приду, думай сам, что делать дальше.
   - Ты шутишь?
   - Нет, - сказал Юрка, - жди давай. И до компа даже не дотрагивайся.
  Он положил трубку.
  Я на мгновение ощутил, как порвалась между нами тонкая ниточка, освобождая путь страху.
  Один в квартире, где нет ничего живого. Один на всем белом свете. Неужели и мама сидит сейчас, склонившись над пишущей машинкой у себя в конторе, и не может ни выпрямиться, ни пальцем пошевелить? А отец на машине? Что если отец замер, а "Урал" нет? Пальцы, сжимающие трубку, побелели. Я кинул ее на телефон и только следом сообразил, что не слышал гудков, ни длинных, ни коротких. Неужели и телефон тоже?!
  Глупо, однако, было стоять в коридоре. Я ушел на кухню и прилип к окну. На улице ровным счетом ничегошеньки не изменилось. Только... в груди радостно запрыгало сердце! Дорогу быстры шагом пересекал Юрка. Этого долговязого, длинноволосого паренька я мог узнать где угодно. И, как обычно, то и дело поправляет свои чудовищные очки в пластмассовой оправе.
  Юрка перешел через дорогу (шарахнулся от "Жигулей" и чуть не упал) мельком задрал голову, высматривая мое окно, и скрылся в подъезде.
  Я посмотрел на муху. Мертвая или?.. Что - или? Остановилось время? Мир завис? А вдруг и правда инопланетное вторжение?
  В дверь заколошматили с такой силой, словно Юрка решил выбить ее к едрене-фене. Едва я справился с замком, Юрка влетел в коридор и замер, тяжело дыша. Его глаза, и без того обычно огромные из-за очков, сейчас казались одними большими зрачками на пол лица.
   - Они там все, как статуи! - выпалил он, - как будто кукол понаставили, а людей всех убрали! Листья с деревьев и те не падают. Просто в воздухе висят!
  Я схватил Юрку за плечи и хорошенько встряхнул. Он машинально поправил очки, но заметно успокоился:
   - Кошмар какой-то! Ничего не понимаю.
   - Пошли в комнату, - сказал я.
  Проходя мимо телефона, Юрка приподнял трубку и буркнул:
   - У тебя, значит, тоже...
  В комнате по прежнему "висел" компьютер. Все та же картинка двенадцатого уровня, застывшие монстры и мускулистый, бритоголовый Юрка. Наушники свисали со стула, вернее, просто висели, поскольку провод не успел коснуться спинки. Единственным, что подавало признаки жизни была красная лампочка на системнике. Она мигала.
   - Видишь? - Юрка застыл на пороге. Я осторожно выглянул из-за его плеча и сказал, что да, ви-жу.
   - А у меня не мигает, - с сожалением сказал Юрка.
   - Лучше бы и у меня не мигала, - сказал я, - а что если она сейчас возьмет и взорвется?
   - Так не бывает.
   - Мир тоже не очень часто застывает, - съязвил я, - что делать будем?
   - Может, нажмем?
   - Ты свихнулся?
   - Но ведь что-то же надо делать?
  Мы уставились друг на друга, прекрасно понимая, что ругаемся мы из-за ужасного страха, окутавшего нас с головы до ног.
   - Макс, ты не злись, - сказал Юрка, - мне, знаешь, как страшно? Я все о маме думаю. Она же сейчас в рейсе.
  Я вспомнил, что мама у Юрки стюардесса. Да, это тебе не за бумагами в конторе сидеть...
   - А вдруг самолеты вот так не зависают? Вдруг он уже упал куда-нибудь, а мама даже ничего сделать не может?
   - Если бы самолеты падали, мы бы уже заметили, - сказал я, - Юрка, ты действительно считаешь, что дело в наших компьютерах?
  Юрка пожал плечами.
   - Перезагрузим и проверим, - предложил он, - хуже все равно не будет.
   - Даже если мы не взорвемся, что-то же должно случиться? Что бывает, когда перезагружаешь компьютер? Ничего не бывает. Темно сначала, а потом все с самого начала. Но ведь иногда компьютеры просто не включаются. А если то, что с нами происходит тоже, как в компьютере, то ведь и мы можем исчезнуть... и не включиться!
   - Это все же лучше, чем не делать совсем ничего, - ответил Юрка, - а на улицу я не пойду, хоть убей.
  И Юрка действительно не пойдет. Я его знал. Если что вбил себе в голову, то не отступит ни за что.
   - Ладно, Юрка, твоя взяла. Жми, а там посмотрим, - махнул рукой я, но когда Юркин палец потянулся к кнопке под мигающей лампочкой, закричал, - подожди секунду!
   - Сдрейфил? - спросил Юрка, хотя сам, наверное, боялся не меньше моего.
   - Нет, не сдрейфил, просто.. это.. ну, вдруг мы действительно исчезнем и больше не появимся.. я тогда сказать бы хотел, что у меня.. у меня на самом деле ножницы были.
   - Что? - не понял Юрка.
   - Когда мы спорили, - напомнил я, - ты сказал, что у тебя был камень, а я сказал, что у меня бу-мага. Я соврал. Ножницы были.
   - А я, если честно, всегда пользую картой, когда играю в "Варлок-2000", поэтому и обыгрываю тебя, как ребенка, - сказал Юрка, - это не важно, Макс. Ну, я нажимаю?
  Я сильно зажмурил глаза и кивнул.
   - Нажал уже, - сказал Юрка.
  Компьютер пискнул.
   - И что? - спросил я, не открывая глаз.
   - А ничего, - сказал Юрка, - наушники как висели, так и висят. Сейчас на улицу выгляну.
   - Погоди, - я открыл глаза и пошел вслед за Юркой к окну.
  Улица по-прежнему походила на ловко пойманное кистью художника мгновение.
  Компьютер высветил эмблему "Windows" и завис. Мы подождали несколько минут и пришли к общему выводу, что он дальше ничего загружать не будет. Красная лапочка вызывающе замигала вновь.
   - Над нами кто-то издевается, - процедил сквозь зубы Юрка, - они думают, что это очень весело? Смеются, да? Ну, я им сейчас покажу смех! С разбитым монитором пускай посмеются!
  Юрка решительно двинулся в сторону компьютера, сжав кулаки. Мне пришлось вновь схватить его за плечи и кое-как развернуть лицом к двери. Юрка сопел, но не сопротивлялся.
   - Пойдем на кухню, а? - попросил я, - может там что-нибудь изменилось.
   - Я им кадык вырву, - сказал Юрка, цитирую выражение нашего одноклассника Гиви Черушви-ли.
   - Кому им? - мягко спросил я, вытаскивая Юрку в коридор.
   - Кто все это затеял, вот кому, - объяснил Юрка, - отпусти меня, Макс, у меня своих ног нет, что ли?
  Мы прошли в кухню, но и там ничего нового не появилось.
  Чайник с кастрюлей стояли на плитах (интересно, а если сейчас попробовать поднять их, то невидимая сила тоже не даст этого сделать?), спичечный коробок на столе, рядом нож и две вилки. Муха...
  Я чуть отодвинулся от Юрки, пытаясь найти то самое место, откуда смотрел на замершую муху в прошлый раз.
  Этого просто не может быть!
   - Слушай, Юрка, а муха-то сдвинулась, - зашептал я, не отрывая взгляда от зеленого насекомого, - ей-богу! В последний раз она была вот тут, а сейчас...
  Юрка подошел ближе, почти уткнувшись в муху очками.
   - Ты уверен?
   - Абсолютно. Я стоял на этом самом месте и муха была как раз на уровне моего носа, а сейчас где глаза!
   - Это мы натворили? - испуганно спросил Юрка и уставился на меня.
   - Как?
   - Комп перезагрузили?
   - А ну дуй туда и щелкни еще раз, - приказал я.
  Дважды Юрке повторять никогда не приходилось. Он все понял и мгновенно исчез из кухни. Следом донеслось:
   - На счет три я перезагружаю. Раз.. два.. три!!!
  Муха вдруг ожила. Тихое жужжание, взмах маленьких крылышек - и муха, сдвинувшись на несколько сантиметров, вновь замерла.
   - Невероятно!
   - Ну, что? - закричал из комнаты Юрка.
   - Она двигается, когда ты перезагружаешь компьютер, - в ответ заорал я, - а у тебя что?
   - Ничего. Компьютер опять виснет.
   - Ты лучше погляди, - догадка пронзила мой череп, - на наушники внимание обрати. Может, они пониже упали?
   - А как ты догадался? - наивно заорал Юрка, - а, я понял!
   - Мне кажется, во время перезагрузки все вокруг приходит в норму, но что-то не дает времени начать движение дальше. Щелкни еще раз и наблюдай за наушниками.
  Муха ожила, взмахнула крылышками и замерла на уровне моих бровей.
   - Работает, то есть, это, падает! - радостно закричал Юрка, - давай еще раз попробуем. Я нажму три раза подряд.
  Прежде, чем я успел что-либо сказать, муха, подергиваясь и временем замирая, сделала в воздухе пике. Стало понятно, что она хочет приземлиться на стол.
   - Наушники упали, - констатировал Юрка, появляясь на кухне.
  Я подошел к плите и поднес руку. Плита была чуть теплой.
  Юрка уже подскочил к окну и разглядывал улицу.
   - Две женщины сделали еще полшага, - сказал он, - и мужик с портфелем тоже.
   - Значит, время движется, когда работает компьютер, - я начал подводить итоги, - но потом компьютер виснет и все вокруг, соответственно, тоже. Что делать? Не можем же мы все время клацать перезагрузку?
  Я представил себя, сидящего перед компьютером и нажимающего без остановки на кнопку "reset". Под глазами у меня фиолетовые круги, а на кончиках пальцев огромные водяные мозоли...
   - Надо выяснить, почему твой компьютер не загружается, - сказал Юрка, отрываясь от окна.
   - Вот и выясни. Ты же у нас по "железу" мастер.
   - Я только учусь, - сказал Юрка, - но попробовать можно. Пшли.
  Мы снова вернулись в комнату. Наушники лежали на полу, а стул стоял в странной позе: верхними ножками кверху. До падения стул отделяли считанные мгновения.
   - Это я зацепил, - сказал Юрка, подходя к системнику и без видимых усилий снимая с него крышку.
   - Может, выключить сначала?
   - Верно.
  Юрка вырубил компьютер и залез в недра системника. Я безвольно ждал. Вскоре Юрка выпря-мился, сжимая в руках винчестер и с гордым видом сунул мне его под нос:
   - Вот из-за чего он у тебя виснет. Этот штыречек загнулся и не доходил до шины. Ножницы или маленькая отвертка есть?
   - Искать надо.
   - Ну и ладно, так справлюсь.
  Высунув язык, Юрка долго ковырялся в заду винчестера, потом засунул диск обратно и нажал кнопку включения.
  Компьютер пискнул.
  Стул с грохотом упал на пол. Я подпрыгнул от испуга.
  Эмблема "Windows" сменилась циферками на черном фоне, а потом зеленым фоном рабочего стола.
   - И как ты без штырька работал, убогий? - весело спросил Юрка, надо думать, у компьютера.
  Мы, не сговариваясь, кинулись к окну.
   - Ходят! - радостно воскликнул Юрка.
  На улице действительно все, вроде, встало на свои места. Разговаривающие женщины прошли вдоль улицы и скрылись за поворотом. Из подъезда Юркиного дома выскочила лохматая шавка, зашевелились "Жигули".
  И возникло множество звуков! в комнату влетела муха, возможно, та самая. Загудел компьютер.
  Мы сидели молча у окна и заворожено смотрели на жизнь, которая шла своим чередом, как ни в чем не бывало. С кухни засвистел закипающий чайник.
   - Мне пора, - сказал Юрка, соскакивая с табуретки. Я и сам видел, что его просто распирает быстрее смыться и узнать, как дела дома.
   - Я вечером позвоню, - сказал я.
  Юрка постоял еще немного, разглядывая свои ноги.
   - Странно все это было, правда?
   - Ага.
   - Наверное, лучше никому не рассказывать, не поверят.
   - Да.
   - А с компьютером что будешь делать?
  Я пожал плечами и, подойдя к тройнику, вынул все три вилки разом - монитора, системника и принтера.
  Все осталось как есть.
  Мелькнувший было в Юркиных глазах страх развеялся.
   - Я тоже так сделаю, - сказал он, поглядывая в окно, - навсегда.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"