Сухонов Сергей Сергеевич : другие произведения.

Титов ручей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вы сделали такую ужасную вещь, что все преступления, совершённые вами с тех пор, как я вас знаю, ангельская музыка по сравнению с этим. Если бы вы только знали, что вы натворили, Швейк... Но вы этого никогда не узнаете! Ярослав Гашек. Похождения, бравого солдата Швейка. Глава 1. Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок.... 250609 Варрава Модестович Сидоренко ехал на почти новеньком "Хёндай Туссан" по М8 и вкушал сюиту Мориса Равеля "Гробница Куперена". Музыка разливалось по салону и вызывало у слушателя гармонию сладостного умиротворения. Ещё бы. Месяц назад куплен прекрасный автомобиль. Правда, не в лучшей комплектации, переднеприводной, слегка стукнутый, но почти новый. Варрава продал часть немногочисленного имущества, влез в долги, но давнюю мечту осуществил. Сейчас обретённый автомобиль мчал по влажному асфальту и тешил владельца перспективой скорой охоты на пернатую дичь. Сзади на сидении в нетерпеливом ожидании расположился браунинг "Phoenix" двенадцатого калибра, купленный в магазине "Барс", всего три недели назад. Сидоренко решил, что долг за машину недостаточно велик, одолжил денег ещё и стал обладателем дорогостоящего оружия, тайного вожделения многих российских охотников. О приобретении транспортного средства и импортного красавца было сообщено друзьям в старинный Русский город Мстиславск, куда профессор медицины из Москвы направлял свои мысли и тело. Главный врач Мстиславской городской больницы Константин Михайлович Живорезов и заведующий отделением реанимации Шпекин Алексей Петрович, были его старинные приятели. К прочим недостаткам всей троицы можно отнести страсть к охоте, рыбалке и прочим незамысловатым мужским слабостям. Пламенные охотники пригласили избалованного московской цивилизацией профессора в лоно качественной провинциальной охоты со всеми компонентами, исключительно мужского занятия. Встреча назначена в Макаринском охотхозяйстве к тридцати километрах от Мстиславска. Вдалеке обозначился долгожданный поворот, и Варрава не задумываясь, свернул навстречу судьбе. Проехал четыре километра. Остановился. Вот и условленное место. Опушка леса. Две разрушенных избы. Громадный валун в излучине реки, плавни. Однако приятелей не было. Сидоренко и сам опоздал более чем на сорок минут, но он ехал из Москвы. - А эти живут рядом.... И куда запропастились? От скуки вышел из машины. Отлил для порядка. Открыл бутылку текилы и, сделав два уверенных глотка, принялся бродить вдоль опушки в поисках незабываемых впечатлений. И они возникли. На засохшей осине расположилась и подавала голос жирная и омерзительная ворона. Судя по издаваемым звукам, пернатое исчадье, страдало ларингитом. Сидоренко пытался шугануть тварь. Тщетно. Взял камень и запустил в направлении животного. Ворона с ощущением оскорблённого самолюбия взлетела, сделала разворот над Сидоренко и в перигее полётной траектории с эмоцией немыслимого удовольствия напакостила на лысину московскому профессору. - Ах ты, гадина! кипятился Сидоренко - это мне на голову.... Ну бестия конец настал! Театрально произнесённая фраза действие на животное не возымело. Напротив, ворона, словно умелый пилот после бомбометания, вернулась на взлётно-посадочную полосу, приглянувшейся ей осины. И здесь раздался выстрел! Ворона в недоумении повернулась к Сидоренко, покачала головой и бездыханной тушкой свалилась на землю. - Вот так будет с каждым! - с нетрезвым пафосом воскликнул великий стрелок. Действительно браунинг не подвёл. - Хорош мерзавец, - похвалил ружьё и сделал очередной глоток текилы. В то самое мгновение, когда текила пробежала холодной струйкой по пищеводу, из кустов образовался егерь. Был он велик телом и шибко зол мозгом. - Это кто здесь производит выстрелы? Охотничий сезон наступает только завтра! Где ваша путёвка? Сидоренко принялся сбивчиво отвечать, что путёвка у приятелей, что он приехал только сегодня из Москвы, что стрелял по вороне. Однако всё тщетно. Полное непонимание. Но более всего егеря разозлил труп вороны. - Это как вы посмели убить животное! Всё конфискую ружьё и автотранспортное средство, как орудие браконьерства. Затем он поместил труп вороны целлофановый пакет, опечатал вещественное доказательство и принялся отбирать ружьё. Назревала потасовка и она случилась. Несмотря разные весовые категории вырвать дорогостоящую игрушку из рук профессора было делом не лёгким. Тогда служитель лесного закона достал рацию и прокричал, - не получается. Иди помогай. Не прошло и минуты, как в эпицентре конфликта возникла фигура милиционера. Был он с жезлом и навеселе. - Гаишник, - мелькнуло в голове Сидоренко. Служитель дорожного закона достал табельное оружие и стал выцеливать профессора. Такого оборота дел московский браконьер не ожидал. Предвосхищая меткий выстрел из ствола рассерженного милиционера, он был вынужден подчиниться силе и отдать браунинг. - Предупреждаю, что буду жаловаться. Вы поступаете вопреки существующему законодательству и применяете меры не адекватные тяжести гражданского правонарушения. Предупреждаю, что оружие очень дорогое. В ответ егерь что-то пробурчал, бросил гневный взгляд и с браунингом

  Вы сделали такую ужасную вещь, что все
  преступления, совершённые вами с тех пор, как я вас знаю,
  ангельская музыка по сравнению с этим. Если бы вы только знали,
  что вы натворили, Швейк... Но вы этого никогда не узнаете!
  
  Ярослав Гашек. Похождения, бравого солдата Швейка.
  
  
  Глава 1. Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок....
  250609
  Варрава Модестович Сидоренко ехал на почти новеньком 'Хёндай Туссан' по М8 и вкушал сюиту Мориса Равеля 'Гробница Куперена'. Музыка разливалось по салону и вызывало у слушателя гармонию сладостного умиротворения.
  Ещё бы. Месяц назад куплен прекрасный автомобиль. Правда, не в лучшей комплектации, переднеприводной, слегка стукнутый, но почти новый. Варрава продал часть немногочисленного имущества, влез в долги, но давнюю мечту осуществил. Сейчас обретённый автомобиль мчал по влажному асфальту и тешил владельца перспективой скорой охоты на пернатую дичь. Сзади на сидении в нетерпеливом ожидании расположился браунинг 'Phoenix' двенадцатого калибра, купленный в магазине 'Барс', всего три недели назад. Сидоренко решил, что долг за машину недостаточно велик, одолжил денег ещё и стал обладателем дорогостоящего оружия, тайного вожделения многих российских охотников. О приобретении транспортного средства и импортного красавца было сообщено друзьям в старинный Русский город Мстиславск, куда профессор медицины из Москвы направлял свои мысли и тело.
   Главный врач Мстиславской городской больницы Константин Михайлович Живорезов и заведующий отделением реанимации Шпекин Алексей Петрович, были его старинные приятели. К прочим недостаткам всей троицы можно отнести страсть к охоте, рыбалке и прочим незамысловатым мужским слабостям. Пламенные охотники пригласили избалованного московской цивилизацией профессора в лоно качественной провинциальной охоты со всеми компонентами, исключительно мужского занятия. Встреча назначена в Макаринском охотхозяйстве к тридцати километрах от Мстиславска. Вдалеке обозначился долгожданный поворот, и Варрава не задумываясь, свернул навстречу судьбе.
   Проехал четыре километра. Остановился. Вот и условленное место. Опушка леса. Две разрушенных избы. Громадный валун в излучине реки, плавни. Однако приятелей не было. Сидоренко и сам опоздал более чем на сорок минут, но он ехал из Москвы.
  - А эти живут рядом.... И куда запропастились?
  От скуки вышел из машины. Отлил для порядка. Открыл бутылку текилы и, сделав два уверенных глотка, принялся бродить вдоль опушки в поисках незабываемых впечатлений. И они возникли. На засохшей осине расположилась и подавала голос жирная и омерзительная ворона. Судя по издаваемым звукам, пернатое исчадье, страдало ларингитом. Сидоренко пытался шугануть тварь. Тщетно. Взял камень и запустил в направлении животного. Ворона с ощущением оскорблённого самолюбия взлетела, сделала разворот над Сидоренко и в перигее полётной траектории с эмоцией немыслимого удовольствия напакостила на лысину московскому профессору.
  - Ах ты, гадина! кипятился Сидоренко - это мне на голову.... Ну бестия конец настал!
  Театрально произнесённая фраза действие на животное не возымело. Напротив, ворона, словно умелый пилот после бомбометания, вернулась на взлётно-посадочную полосу, приглянувшейся ей осины.
  И здесь раздался выстрел!
  Ворона в недоумении повернулась к Сидоренко, покачала головой и бездыханной тушкой свалилась на землю.
  - Вот так будет с каждым! - с нетрезвым пафосом воскликнул великий стрелок.
  Действительно браунинг не подвёл.
  - Хорош мерзавец, - похвалил ружьё и сделал очередной глоток текилы.
  В то самое мгновение, когда текила пробежала холодной струйкой по пищеводу, из кустов образовался егерь. Был он велик телом и шибко зол мозгом.
  - Это кто здесь производит выстрелы? Охотничий сезон наступает только завтра! Где ваша путёвка?
  Сидоренко принялся сбивчиво отвечать, что путёвка у приятелей, что он приехал только сегодня из Москвы, что стрелял по вороне. Однако всё тщетно. Полное непонимание. Но более всего егеря разозлил труп вороны.
  - Это как вы посмели убить животное! Всё конфискую ружьё и автотранспортное средство, как орудие браконьерства.
  Затем он поместил труп вороны целлофановый пакет, опечатал вещественное доказательство и принялся отбирать ружьё. Назревала потасовка и она случилась. Несмотря разные весовые категории вырвать дорогостоящую игрушку из рук профессора было делом не лёгким. Тогда служитель лесного закона достал рацию и прокричал, - не получается. Иди помогай.
  Не прошло и минуты, как в эпицентре конфликта возникла фигура милиционера. Был он с жезлом и навеселе.
  - Гаишник, - мелькнуло в голове Сидоренко. Служитель дорожного закона достал табельное оружие и стал выцеливать профессора. Такого оборота дел московский браконьер не ожидал. Предвосхищая меткий выстрел из ствола рассерженного милиционера, он был вынужден подчиниться силе и отдать браунинг.
  - Предупреждаю, что буду жаловаться. Вы поступаете вопреки существующему законодательству и применяете меры не адекватные тяжести гражданского правонарушения. Предупреждаю, что оружие очень дорогое.
  В ответ егерь что-то пробурчал, бросил гневный взгляд и с браунингом направился к валуну. Что произошло далее, Сидоренко видел, словно в тумане.
  Егерь положил ружьё рядом с камнем. Что-то поискал. В руках у него оказалась кувалда, которой он размахнулся и с надрывом в голосе саданул по стволу браунинга.
  У Сидоренко подкосились ноги.
  Дебил в охотничьем камуфляже наносил удары в экстазе бесовского альтруизма. Наконец остановился. Полюбовался на деяние рук своих, одобрил и забросил труп дорогостоящего ружья в густые заросли придорожной бузины.
  - Вот те нааа.... Съездил, поохотился, - подумалось московскому 'светилу' реаниматологии.
  Однако этим дело не закончилось. Солировать в красочном фейерверке идиотизма начал милиционер.
  - Это вы как? Как это вы тут? - витийствовал речистый пролетарий чёрно-белого жезла. - Что не знаете, что нельзя! Да вы пьяны! Отдавайте ключи от зажигания.
  И тогда Варрава не выдержал и скорее с досады толкнул в грудь говорливого милиционера, почти кулаком. Так двинул, вроде, как для поддержания репутации и внутреннего успокоения. Но успешно. Речь прекратилась, а тело с криком, - ой, ой, ой, ой, - рухнуло на жухлую траву и стало вращаться против часовой стрелки.
  И тогда все забегали! Забегал егерь! Забегали милиционеры из откуда-то появившегося автомобиля. Стали выкручивать руки. Щёлкнули наручники, и профессорское тело оказалось в весьма нечистом помещении милицейской 'Газели'.
  Дорога до Мстиславска показалась длинной. Вспомнились годы, проведённые в старинном городе, старые друзья и незабываемые приключения. Вспомнилась первая любовь и смешные разочарования, сопровождавшие данный физиологический процесс. Наконец освежили память события недавние, всего лишь семилетней давности .
  Из ностальгических раздумий заключённого вывел скрип тормозов. Машина остановилась. Отворилась дверь, и скрипучий голос сержанта призвал задержанного на выход.
  Круг первый отворился. Все РОВД пахнут одинаково. Всем понемногу. Здесь сапожная вакса и тонкий запах портупеи, аромат туалетной хлорки, и несвежих носков. Дополняет картину - дух немытых тел и прочих пряностей сопровождающих процедуру лишения свободы. Завяжи глаза, приведи в КПЗ человека не знакомого с элементами пенитенциарной системы, и тот воскликнет, - да я же в тюрьме!
  Историческая память тюремного запаха у русского человека в генотипе. Слишком много с этим связано. Демагогия обвинителей и бездарные адвокаты. Слёзы жён и родителей. Очередь в окошко для передачи и десять лет без права переписки.
  Профессору Сидоренко даже не следовало принюхиваться, чтобы понять, где он очутился. Длинный коридор. В конце обезьянник. По коридору неслись стройные пушкинские рифмы.
  
  Деревня, где скучал Евгений,
  Была прелестный уголок;
  Там друг невинных наслаждений
  Благословить бы небо мог.
  Господский дом уединенный,
  Горой от ветров огражденный,
  Стоял над речкою. Вдали
  Пред ним пестрели и цвели
  Луга и нивы золотые.
  
  За стальными прутьями расположилась громадная человекоподобная фигура, декламирующая 'Евгения Онегина'. Литературовед гримасничал и пытался волосатыми конечностями раздвинуть металл, охраняющий жителей земного шара от беспокойного узника. Пока тщетно.
  Возле клетки с опаской прохаживался молоденький сержант и капитан. Поэзия их не трогала. Из разговора стало понятно, что задержанное существо в изрядном подпитии заключило пари с коллегами по бутылке, на предмет единоборства пьяного организма с ротвейлером. Поединок состоялся. Последствия зрителей ошеломили. Правоохранителям с трудом удалось оттащить распоясавшегося хулигана от ошалелого кобеля. Собака оказалась изрядно покусанной. Возникла необходимость ветеринарной помощи. Однако пёс дожидаться Айболита не стал. Он устремился по улице Чехова в направлении железнодорожного вокзала Мстиславск-Главный. Очевидцы сообщили, что животное беспрестанно оглядывалось и подвывало. Когда осиротевший хозяин подоспел на железнодорожный вокзал в поисках питомца, свидетели заверили владельца пса по факту посадки окровавленного ротвейлера в поезд Москва-Сыктывкар.
  - Врут, наверное. Кто собаке билет продаст? И денег у псины нет, и паспорта, - заключил историю сержант милиции.
  После компетентного осмысления событий, капитан заключил, - очень печальная история. Надо дочке рассказать.
  Между тем, Варраву Модестовича поместили в соседнюю клетку, где обретались два не очень свежих господина. Отобрали ремень, шнурки нож, документы и прочие на взгляд закона не очень нужные и опасные вещи.
  Небритый сокамерник в измятом двубортном пиджаке с целью знакомства спросил, - ты откуда?
  - Из Москвы, - ответил Варрава, усаживаясь на лавку.
  Абориген задумался, в его голове возник новый вопрос, - А что в Москве своей милиции нету?
  - Ну, как вам сказать, есть, конечно, но здесь лучше.
  В клетке узника продержали минут сорок. Варрава изнывал от тоски и безделья. Всё это время попеременно требовал сотовый телефон, адвоката, Костю Живорезова, бутылку текилы, ключи от машины, ружьё для уничтожения егеря и начальника милиции. Ни одно требование выполнено не было.
  Наконец, подошедший сержант выкрикнул, - задержанный Сидоренко на суд.
  Суд представлял собой элементарную бюрократическую формальность. Заспанный и помятый капитан зачитал протокол, перечислил статьи, которые нарушил задержанный и вынес решение - пятнадцать суток общественных работ по очистке от мусора города Мстиславска. Конфискованный автомобиль марки 'Хёндай Туссан' в течение пятнадцати дней будет использоваться для оперативной работы сотрудников РОВД, поскольку штатные автомобили разбиты в результате дорожно-транспортных происшествий.
  - Это не суд, это насмешка над правосудием, - выкрикнул Сидоренко. На что капитан бесстрастным голосом добавил, - за оскорбление суда осуждённый Сидоренко приговаривается дополнительно к пятнадцати суткам общественных работ. Итого тридцать.
  - Накрылся отпуск, но лучше молчать, не то дадут пожизненно, - решил столичный профессор.
  А ещё через минуту вошёл сержант и выдал полосатую одежду, весьма смахивающую на больничную пижаму. Несмотря на протестующие высказывания, осуждённого переодели, и в таком пенитенциарном виде, профессор устремился далее.
  Шествуя по коридору, Сидоренко ловил на себе любопытные и насмешливые взгляды.
  - Допрыгался до тюрьмы, - констатировал Варрава, - Зачем гаишнику кулаком заехал...?
  Через минуту процессия достигла двери, надпись на которой гласила - помещение ? 2. Сержант загремел связкой ключей. Дверь отворилась, и осуждённый оказался в полной темноте. Сидоренко на ощупь стал пробираться. За спиной щёлкнул замок.
  - Эй, там! Свет включите! Свет говорю включите!
  - И так хорошо, - пробурчал удаляющийся голос.
  В нос устремился навязчивый запах апельсинов и селёдки.
  - К чему бы это?
  Ситуация встревожила осуждённого. Дальнейшее продвижение совершалось в глубоком безмолвии. Неожиданно тишину прорезал мегафонно-замогильный голос.
  - Подойди грешник! Час настал. Судить буду!
  - Это я где? - заметался Варрава.
  - Где? Ещё спрашиваешь. В чистилище. Тебя расстреляли! Так-то вот Варрава. Наступил конец. Кайся. Твоё время прошло.
  Холодный пот пробил мёртвого владельца бельгийского браунинга. Перед глазами возник светящийся туннель, о котором много говорят в средствах массовой информации. Ноги подкосились. Наверняка бы Варрава упал. Когда бы ни брызнул ослепительный свет. Взыграла музыка, затянул нестройный хор, - к нам приехал! К нам приехал! Сидоренко дорогой!!!
  - С приездом Варрава! Добро пожаловать! В лучах прожекторов обозначил яства банкетный стол. Из напитков доминировал алкоголь стран дальнего и ближнего зарубежья.
  Во главе стола восседал Костя Живорезов. Рядом с физиономией торжествующего кретина - Лёша Шпекин. Далее многие знакомые и незнакомые персоны. В руках Варравы появился стакан с прозрачной жидкостью. Костя встал и в образовавшейся тишине произнёс, - Варрава мы тебя сделали!!!
  Сидоренко изрядно отпил. Выдохнул и поставил порожнюю ёмкость на поднос, с лежащими там ключами от 'Хёндай Туссан'. Здесь же находился бельгийский браунинг. Поодаль на вешалке конфискованная охотничья одежда. Только сейчас профессор вспомнил о больничной пижам, не отвечающей по своей форме требованиям момента.
  - Таким образом, - начал речь Костя Живорезов, - московское светило разума померкло. В результате затмения, господин профессор, низверг своё интеллектуальное величие до разума заключённого провинциального РОВД. И это не предел. Продолжу низвержение. Когда поступило сообщение, что Варрава подстрелил ворону, то факт попадания ружейного заряда в небесного зверя был подвергнут сомнению. В результате визуального обследования следов крови на трупе пернатого не выявлено. При рентгенографическом исследовании, проведённой в больнице номер два, дроби и тем более пули в теле несчастной не обнаружено.
   Живорезов продемонстрировал рентгенограмму, напоминающую останки цыплёнка тапака после неистового приёма пищи.
  - Какова же причина смерти? - продолжил главный врач, - для наиболее любознательных слушателей доложу: умер воздушный странник от причины весьма прозаической. Трансмуральный инфаркт миокарда передне-перегородочной области. О чём свидетельствует заключение больничного патологоанатома. Так-то вот! Господа присутствующие. Смерть наступила в результате тяжёлого атеросклероза и ярко выраженной коронарной недостаточности. Вам Варрава Модестович после выстрела не следовало изображать танец удачливого охотника, напротив выполнить искусственное дыхание рот в клюв.
  Публика с осуждением неблаговидного поступка возмущённо загудела. - Кроме того, - продолжил монолог Живорезов, - уголовный кодекс трактует ваше деяние, как оставление пострадавшего в опасности. Но поскольку к разряду зоопацифистов профессор не относится, то вынуждена мы его простить. За что господа и выпьем.
  Затем выпили ещё раз, затем ещё. Веселье изливалось ещё несколько раз до тех пор, пока дверь не отворилась, и смущенный лейтенант доложил, - Александр Иванович, задержали американского гражданина по имени..., - он заглянул в бумажку и произнёс, - Бенджамин Спок! На мой взгляд, он не в себе.
  - Простите, кто, кто? - выговорил хмельной Варрава Модестович
  - Бенджамин Спок.
  - Тогда он в себе, - заявил профессор медицины, - ну, так скажем, с большой долей вероятности.
  В праздник ввели ободранного, растерянного с подбитым глазом американца. Его печальное чело излучало скорбь и недоумение.
  Ещё бы. Саднило израненное плечо. Заплыл левый глаз и безобразным образом ломил голеностопный сустав.
  - Беня, что стряслось? - воскликнул Сидоренко, пристально изучая травмированную физиономию незадачливого американца.
  Сидоренко, Шпекин и профессор с трогательной заботой окружили страдальца, приобняли и повели за стол.
  
  Глава 2. О том, как не следует уезжать из Москвы
  
  Бенджамин прибыл на Белорусский вокзал столицы из Варшавы. В Польшу он прилетел на международную конференцию по психологии инвалидов с изящным докладом. Доклад был прочитан. Банкет съеден. Алкоголь выпит. В двенадцать ночи, не без физического труда, приятели загрузили американца в прицепной вагон к поезду Берлин - Москва и, предупредив об опасности поездки по территории России, оставили в покое. Состав тронулся. На следующий день около девяти вечера Бенджамин вышел подышать свежим воздухом на вокзальный перрон города Орша, где незамедлительно получил удар в левый глаз. При этом пропало семьдесят пять долларов и ручка 'Паркер'. В полицию обращаться не стал. Однако наученный горьким опытом на очередной остановке в городе Смоленск на перрон выходить не стал.
  Вообще-то Бенджамин уже был в России и даже провёл год в Мстиславске, где по программе обмена специалистов стажировался в интернате для детей с девиантным поведением. Здесь он собрал материал на диссертацию и удачно защитил её в Штатах. Впрочем, попросили его разузнать и про завод по изготовлению затворов к танковым пушка. Но это уже другая история, прочие деньги и задача для интересанта плаща и кинжала.
  Всё последующее время его подспудно тянуло в Россию. От этой тяги болела душа, примерно так, как сейчас левый глаз.
  Москва забрала американца без видимого удовольствия. Шумный и тесный столичный мегаполис с демонстративной ненавистью затолкала Бенджамина в метро. В подземном столпотворении многонационального хаоса было неуютно, зябко и плохо. Воздух отдавал мочой, сигаретами и иными ароматами весьма навязчивого парфюма.
  
  Глава 3. Доктор кладбищенских наук
  
  Погода была не плохая, а отвратительная. Моросящий дождь и резкие порывы ветра вселяли в общество немногочисленных прохожих чувство тревожного ожидания и неизбежной беды. Наличествующие климатические условия поместили нормальных людей в жилища, населёнными жирными котами, округлыми жёнами и кричащими детьми. В ту атмосферу, которая пропитана духом жареных котлет, квашеной капусты и стирального порошка. А ненормальных, выдворили на улицу и заставили идти к кладбищу, кутаясь в промокшие ветровки, кляня сырую погоду и неуёмную жажду меркантильных приключений.
  Два сомнительных типа малопонятной наружности в лучах блеклых городских фонарей поравнялись с проходом на католическое кладбище. Остановились. Переговорили и скрылись в тени развесистой акации. В свете неожиданно возникшей, бледноликой луны показались очертания городского костёла, торжественной формы и значимой католической архитектуры. Сейчас культовое сооружение не действовало, но до войны в нём размещался один из лучших европейских органов, который немцы увезли в Германию, а потому медный горлопан до сего дня ласкает уши кассельских бюргеров.
  Между тем, в бестолковых зарослях городского погоста высветились огни. Это кладбищенская сторожка обозначила окна убогого приюта.
  В помещении трое. Высокий широкоплечий и пьяный по кличке Флотский, пузатый коротконогий по прозвищу Маклай и человек в костюме.
  Флотский, он же - Серов Гавриил Константинович - из бывших студентов медицинского училища. Служил на дальнем востоке. Любил рассказывать, как ходил по морям на сторожевике 'Стремительный'. При этом врал что, - прыгал в пролив Лаперуза и мелкими саженками доплывал до Японии. Покупал шмотки и тем же путём обратно.
   А ещё, до попытки стать зубным врачом и периода флотской службы осилил два курса исторического факультета Московского областного педагогического университета. Там, где сейчас на врача учат по специальности лечебное дело. Что в Мытищах находится. Оттуда за драку его и выперли.
  Он весьма гордился боевым прошлым, за что и получил соответствующую кличку. Однако к наукам склонность не проявил. Пропитанная морскими брызгами душа старшего матроса-срочника была своевременно отчислена из гражданского учебного заведения. В результате, несостоявшийся зубной врач, пребывающий не у медицинских дел, стал хранителем католического кладбища.
  Подрабатывал он там и раннее, в студенчестве, но сейчас городской погост стал его постоянным местом работы, а коммунальный отдел мэрии - работодателем.
  Его давний приятель Маклай усердие к наукам проявил схожее, а потому покинул естественно-географический факультет педагогического института со второго курса. За несостоявшееся призвание заимел кличку в честь единомышленника по профессии Миклухо-Маклая.
  Прозвище соответствовало действительности. Маклай по жизни бродяга. А потому сошёлся с Флотским, таким же легкомысленным авантюристом, искателем лёгких заработков и незамысловатых желаний.
  Третьим в помещении обретался мужчина средних лет, похоже интеллигент, трезвый. Одет не по интерьеру - в костюм и галстук.
  Однако продолжу, - вещал в костюме, - похоронен действительный стацкий советник Воронец на городском кладбище ещё 1705 году. А вот его дед пребывал участником тех событий.
   В мае 1606 году поляки прибыли Москву на свадьбу Лжедмитрия с Мариной Мнишек, чуть позднее из Кракова вышел обоз с десяти пудами чистого золота для поддержания Московского престола. И пока заграничные гости вкушали столичные разносолы, назревал бунт.
  На 11 день от начала свадьбы жениха убили и вскоре выстрелили из пушки в западном направлении .
  Маринка Мнишек чудом избежала ножа. Полячку облачили в городское платье, и коллаборационисты-бояре отвезли девицу к отцу, который квартировал вблизи Москвы.
  А куда делся обоз?
  - Ну и куда? - оживился Маклай.
  - Груз в Москву не прибыл и в Краков не вернулся. Мало того, золото было не польским. Воевода Краковский - Зебжидовский весьма не ладил с королём Речи Посполитой Сигизмундом III. Тот его за Рокош к смертной казни приговорил. Да как-то казнь не случилась. Побоялся мести от сторонников воеводских. Да и где Сигизмунд столько металла достанет? Поляки всегда в рваных штанах ходили, но спеси больше, чем у верблюда в брачный период.
  Так вот, золото было из Папской Области, от понтифика - Павла V. Хотя задумка шла, ещё от Климента VIII. Тот хотел веру католическую в Москве основать. Вот денежек и дали. И не мало. Павел V - хитрованом слыл. Московских прелатов не нашёл, а вот псов дворовых от Сигизмунда хоть отбавляй, все - злые, жадные и голодные. Да и выдумка - оживить покойника Дмитрия, его - Камилло Боргезе дело. Так всегда было, и далее станет - задумка европейская, а смута русская.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"