Сёмкин Александр Борисович : другие произведения.

Глаз Муджароки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Просто интересная книга для всех взрослых, которым еще близки мотивы волшебного детства

  Александр Сёмкин
  Тел. +421 948272840
  Mail daniela3@chello.sk
  Skype navigator642
  
  ГЛАЗ МУДЖАРОКИ
  
  Звездный Час Семена Рукова
  
  Валечка, секретарша гендиректора ЗАО "Контро", давно нетерпеливо ерзала в своем роскошном офисном кресле. Она больше всего на свете хотела узнать, что же сейчас происходит в кабинете директора. Даже призывно мигавшие на экране компьютера иконки ICQ, напоминавшие ей, что в очереди дожидаются сообщения, на которые нужно срочно ответить, не интересовали ее уже по крайней мере последних пятнадцать минут. Дело в том, что к гендиректору уже почти час назад зашел Семен Руков, руководитель отдела проектов, после чего генеральный распорядился ни с кем его не соединять, и никого к нему не пускать. Валечка привыкла, что в кабинете шефа никто из работников фирмы не задерживался больше, чем на полчаса. Павел Петрович, гендиректор, человек был энергичный, волевой и жесткий, так, по крайней мере, считало большинство сотрудников, терпеть не мог, когда кто-то начинал говорить что-то не по существу вопроса, поэтому сотрудники шли к нему на прием, заранее обдумав только ключевые фразы, стараясь передать суть вопроса как можно короче.
   И вот теперь маленькая стрелка настенных часов уже собралась на второй круг с момента, как за атлетической спиной Семена закрылась широкая, инкрустированная деревянными завитками дверь кабинета шефа. Рабочий день заканчивался, и Валечка все чаще думала , что теперь наверняка опоздает на свидание с Суриковым, программистом одного из телеканалов. Она познакомилась с ним совсем недавно, когда шеф обсуждал с телевизионщиками проект очередного рекламного ролика. Нельзя было сказать, что Суриков произвел на Валечку особое впечатление, лысый, невысокий, сутуловатый. Но он был холост, хорошо обеспечен, ездил на блестящем черном "Лексусе" и пригласил Валечку ну в уж очень роскошный ресторан. Валечка знала, что не просто нравится мужчинам, а сражает их наповал. Заставляет страдать, не спать ночами и тратить не нее последние деньги. При этом Валечка не строила из себя недотрогу, а просто тщательно отбирала из представителей сильного пола наиболее щедрых и интересных. Именно отбирала, потому что Валечка еще ни разу в своей жизни не влюблялась и вообще считала, что у нее все впереди. Конечно, Суриков подождет, но было очень неудобно опаздывать на первое же свидание. И было обидно, что шеф не предупредил заранее, тогда бы она смогла договориться на более позднее время. Хотя еще и сейчас не поздно было позвонить Сурикову на мобильный и перенести встречу, но Валечка уже настроилась и поэтому так ерзала в кресле, считая минуты, когда же шеф, наконец, освободится. Мысли о шефе иногда посещали ее против ее воли. Она была готова к тому, что директор начнет к ней клеиться сразу же, с первых дней ее работы. Она видела на собеседовании, как загорелись его глаза, хотя и пришла в строгом элегантном платье. Зарплата, которую ей предложили, была очень заманчивой. Конечно, Валечка редко хвасталась своими достижениями, но надо отдать должное, девушка она была образованная, деятельная и умная, хотя это очень редко сочетается с красивой внешностью, поэтому предложение на эту работу получила именно она. Тем не менее, Павел Петрович сразу дал понять, что между ними существует дистанция руководителя и подчиненного, всегда был с ней предельно корректен и доброжелателен. Работы было много, и Валечке иногда приходилось засиживаться допоздна или сопровождать шефа на инаугурации и банкеты, но ощущение усталости всегда компенсировалось добавками к зарплате и премиями. И только один раз Павел Петрович не сдержался. Пару месяцев назад он предложил ей сопровождать его в Вену на важные переговоры. Валечка удивилась, что они поехали только вдвоем с шефом. Обычно на столь важные мероприятия приглашались еще финансовый директор и руководитель проектами. На этот раз шеф решил поехать сам и пригласил секретаршу. В самолете он вел себя как-то неестественно, пытался рассказывать анекдоты, нервно смеялся своим собственным шуткам, зачем-то заказал шампанского. Валечка почувствовала, что происходит, и после очередного бокала спросила с легкой улыбкой:
  - Павел Петрович, я понимаю , что никакие серьезные переговоры нас в Вене не ждут. Скажите, вы это все организовали, чтобы со мной переспать?
  Глаза их встретились, шеф пару секунд напряженно смотрел, потом отвел взгляд и вытащил сигарету из пачки.
  - Извините, Валя. В общем-то, да. Но если вам это неприятно... если вам ...если я поступил неправильно...
  - Да нет, я согласна..
  От неожиданности директор уронил зажигалку, которую уже было поднес к сигарете.
  - Так значит, вы...Ты.... согласна??
  Боже мой, какая это была поездка! Три сумасшедших дня в Вене. Чего там только не было! Море цветов в номере люкс, шикарная как аэродром кровать, целые дни бесшабашных променадов по красавцу - городу, магазины, уютные кафе, танцы и море счастья. Шеф оказался великолепным любовником. Бывали моменты, когда Валечка спрашивала себя, а не влюбилась ли она по-настоящему. Но потом отгоняла эти мысли прочь. Павел Петрович был на восемнадцать лет ее старше, женат и воспитывал сына не намного моложе секретарши
  После возвращения из Вены отношения шефа и Валечки вернулись в обычное русло, как будто и не было ничего. Только иногда, как легкий ветерок, налетали воспоминания, и девушка вздыхала от мимолетного наплыва счастья от того восторга и безумия, которые они пережили в Вене.
  Неожиданно дверь в кабинет шефа распахнулась, и на пороге возник взъерошенный, но довольный Руков. Валечка встрепенулась:
  - Ну что? Все хорошо?
  Руков посмотрел на нее насмешливым взглядом и ответил:
  -Думаю, что лучше не бывает. Валечка, вы самая красивая девушка на свете. Будь я на пяток лет моложе...Эх!
  -Да и сейчас еще не поздно. - Валечка игриво изогнула бровь
  - Вы так думаете? - Руков замешкался, чем вызвал звонкий смех секретарши. - Ну тогда ловлю вас на слове.
  - Я согласна...
  Этот игривый диалог был прерван появлением в приемной шефа. Валечка и Руков посерьезнели и подобрались.
  Шеф, едва взглянув на Валечку, энергично подошел к Рукову и подхватил его под локоть.
  - Мы, Семен, сейчас с вами пойдем поужинаем, а вы Валя, можете быть свободны. До завтра.
  Валечка обиженно поджала губы, но в глубине души появилось облегчение - она успевала на свидание, и вечер обещал быть приятным.
   Семен вышел на улицу и с удовольствием вдохнул полные легкие летнего вечернего воздуха. Наверно, так должно пахнуть счастье. Руков очень долго шел к контракту, который вскоре мог перевернуть всю его жизнь. Он по крупицам собирал информацию долгими вечерами, сидя в одиночестве в большом, гулком, безлюдном офисе, ездил в командировки, проверял документацию, и сегодня смог преподнести шефу проект, от которого даже сдержанный и собранный Павел Петрович внезапно пришел в необыкновенное возбуждение. Один маленький, почти никому ненужный заводик, работники которого уже давно не видели зарплату. Заводик, который почти перестал производить продукцию, потому что то, что он производил, не было востребовано на рынке, а перестроиться на выпуск чего-то нового заводик не мог - не было средств, а вкладывать деньги в никому ненужное производство никто не хотел. Семен познакомился с директором этого заводика случайно на рыбалке, на берегу тихой заводи, недалеко от своей дачи. Место для рыбалки Семен присмотрел давно и был абсолютно уверен, что там еще не ступала нога рыболова. И вдруг, совсем неожиданно, Семен наткнулся на одиноко сидящего рыбака, как раз на том месте, которое Руков облюбовал давным давно. Недовольно сопя, он подсел к мужичку и попытался объяснить, что это место, как бы, уже занято. Мужичок неторопливо распрямился и посмотрел на Рукова умными и грустными глазами, потом молча вытащил чистый граненый стаканчик, наполнил его жидкостью из блестящей плоской фляги и положил рядом кусочек копченой рыбки
  - Ну твое место, так твое. Чего так нервничать? Вот выпей лучше.
  Так они и познакомились. Директора звали Иван Федосеевич.
  А потом, тоже почти случайно, Семен стал соучастником интересного спора во время одного саммита с бизнесменами. Одна очень крупная корпорация находилась в стадии подписания договора с серьезным европейским заказчиком. Руководители этой корпорации сошлись в споре о себестоимости изготовления продукции, которую и собирались продавать за границу. В спор был втянут и Семен. Когда все уже перезнакомились и решили продолжить спор в ресторане, Семен узнал, что одной из самой главной составляющей в конечной продукции корпорации и есть продукция того заводика, только немного в измененном виде. А закупала эту продукцию корпорация за границей втридорога. Вот тогда и засел Семен за проект. Загорелся. Почувствовал, что это шанс. Очень реальный шанс. И теперь проект был готов. Встреча с представителями корпорации должна была состояться завтра.
  Они шли вдвоем с директором по залитому огнями проспекту и оживленно беседовали, хотя говорил, в основном, директор, а Семен только поддакивал. Он еще никогда не видел Павла Петровича таким возбужденным. Причина была понятна - "Контро" уже давно нуждалась в средствах. Два предыдущих проекта оказались не столь успешными, как планировалось, а за третий "Контро" просто не получила денег, потому что заказчики в один прекрасный день исчезли.
  Павел Петрович, как-то подозрительно хмыкнув, неожиданно остановился и воззрился на Семена.
  - Кстати, Семен Иванович, вчера нашли мертвым в лесу хозяина "Интробанка", в газете сегодня написали. И что самое интересное, он был без головы...
  - Кто без головы? - Руков знал, что шеф иногда часто в разговоре перепрыгивает с пятого на десятое, но на этот раз даже не успел уследить за мыслью Павла Петровича.
  - Ну, убитый. Нашли только тело. Вся милиция на ушах.
  Руков быстро начал рыться в памяти, где он слышал название этого банка. Неприятно было упасть в глазах шефа. Наконец вспомнил....
  - Не может быть! Того самого банка, у которого мы брали кредит два года назад?
  - Именно. Кстати, с самим хозяином я так и не был знаком. Говорят, очень богатый человек. Был...
  - А почему без головы?
  - Какой головы? - на этот раз притормозил шеф.
  - Ну, труп без головы...
  - Знаете что, Семен, это вопрос не ко мне. Давайте не портить себе аппетит...
  
  "Ночной сюрприз"
  
   Мужчины так увлеклись разговором, что забыли о том, куда собирались, и когда Павел Петрович вспомнил о приглашении в ресторан, они стояли в каком-то незнакомом переулке, освещаемом одним, одиноко стоящим фонарем, да кое-где светящимися окнами приземистых стареньких двухэтажек. Темнота сгустилась, а звуки оживленной улицы раздавались откуда-то издалека, как будто из динамика старого громкоговорителя.
  - Где это мы? - внезапно спросил шеф.
  Руков осмотрелся и удивленно развел руками:
  - Сам не пойму. Мне казалось, что я в этом районе каждый переулок знаю, а здесь, по -моему, никогда не был.
  - Да ладно, не беда. Сейчас на каждом углу рестораны. Что-нибудь найдем...
  И они двинулись в глубь переулка. Одинокий фонарь уже остался далеко позади, но две уродливо вытянутые тени продолжали сопровождать наших героев. Во внезапно нависшей тишине гулко раздавались звуки их шагов. Воздух странно и неуловимо светился, будто вместо асфальта под ногами пружинил толстый слой матового стекла, едва пропускающий синеватое сияние, идущее из пугающей бездны. Переулок, казалось, уходил в темную перспективу, в которой не угадывалось ничего, похожего на выход . Стало страшно.
   Внезапно Павел Петрович остановился и показал рукой куда-то в темноту.
   - Чует мое сердце - идти надо туда!
  Семен пожал плечами, но последовал за шефом, который ,таки, оказался прав. За углом очередного мрачного домика открылся просторный дворик с ухоженной автостоянкой, на которой сонно стояла пара автомобилей. За стоянкой просматривалась живая изгородь, выше ее горела неоном надпись "Ночной Сюрприз" и более мелкими буквами: "ресторан, бар, сауна, бильярд".
  - Откуда это здесь? - пробурчал под нос Семен и поспешил вдогонку за почти бегущим к входной двери шефом.
  Они перешагнули порог и замерли в нерешительности. Со всех сторон их окружали настоящие джунгли. Перед самым носом раскачивались лианы, свисая с густо покрытых живыми листьями ветвей, а под ногами струился ручей с мелькающими в прозрачной воде разноцветными рыбами. Где-то под потолком раздавались крики диковинных птиц, но увидеть их не представлялось возможным из-за разлапистых пальмовых листьев, росших неизвестно откуда. В глубине необычного леса просматривались одиноко стоящие плетеные столики на толстых ножках, покрытые пестрыми скатертями. За некоторыми сидели люди, оживленно беседуя и орудуя столовыми приборами. Воздух был наполнен странной смесью душистых специй и дорогих духов. Между столиками, ловко перепрыгивая через толстые корни деревьев, сновали темнокожие официанты с подносами, полными яств. Откуда ни возьмись перед мужчинами возник невысокий негр, одетый в белоснежный балахон из толстой ворсистой ткани. Руки его были унизаны незамысловатыми браслетами из блестящих камней, уши были проткнуты палочками, а лицо сияло необыкновенным гостеприимством. На чисто русском языке он обратился к вновь пришедшим:
  - Уважаемые господа, спасибо, что решили нас посетить. Проходите, пожалуйста. Вот за этот столик, пожалуйста, здесь вам будет удобно.
  Семен и Павел Петрович, не переставая удивляться, присели за аккуратный столик под сенью густых ветвей неизвестного кустарника. Перед ними уже лежали меню в кожаных обложках, а посередине столика стояла пепельница цвета слоновой кости. Первым пришел в себя Руков:
  - Что это?- задрав голову, он во все глаза рассматривал интерьер ресторана.
  Павел Петрович, уже успевший углубиться в чтение меню, сделал вид, что привык ничему не удивляться, и пробурчал:
  - Ресторан как ресторан. Ничего удивительного, сейчас такая конкуренция. Кстати, цены вполне доступные....Гы, что бы это могло быть..? Э-э..Корупата матуа... Надо позвать официанта.
  Семен вздохнул и открыл меню. Оттуда как молния выпорхнула маленькая яркая птичка, отчего Руков уронил меню себе на колени и прикрыл голову руками.
  - Ничего себе. Вот это сюрпризики. Может, уйдем отсюда, пока не поздно?
  Павел Петрович хохотнул и вытащил из кармана пачку дорогих сигарет.
  - Нет, теперь уже точно не уйдем. Мне здесь начинает нравиться. - Шеф развернулся вполоборота и призывно махнул рукой официанту. Негр не заставил себя долго ждать. С прежней слащавой угодливой улыбочкой он склонился над столиком.
  - Итак, любезный,- Павел Петрович шумно вздохнул через сжатые зубы, -а дайте-ка нам салат из мапутийских корнеплодов, замоченный на молоке шимпанзе, потом обязательно вот этих грибочков.. Как это все произносится?.. Ка..Ру...
  - Карумтубари.- легко произнес трудное слово темнокожий официант.
  - Да, да. Вот это самое. Они не ядовитые?
  - Да что вы, помилуйте. Все самое свежее и вкусное.
  - Неужели прямо из Африки?
  - Обижаете...- официант надул губы. - Попробуйте, вам обязательно понравится, еще не раз к нам потом придете.
  - Так, так...А что бы вы посоветовали из супчиков?
  Официант закатил глаза от напускного восторга:
  .- Все супы просто прекрасны! Попробуйте вот этот, пожалуйста, Корупата Матуа. Это суп из молодых крокодилов. Замечательная вещь!
  - Нет, из крокодилов не буду...Что-нибудь более европейское..
  - Тогда возьмите угандийскую соляночку из свежего мяса антилопы.
  - Да , да, именно. Это мне подойдет. Семен, а вы?
  - А я, пожалуй, попробую суп из крокодилов...Как это вы там сказали? Корума....
  - Корупата Матуа..
  - Именно. И еще мне, пожалуйста, вот это блюдо... Мгана...
  - Мганабене
  - Да, да. Из чего оно сделано?
  - О-о, у вас великолепный вкус. Это мясо удава, зажаренное с плодами ядовитого кустарника Мгана. Надо обладать большим опытом, чтобы приготовить эти плоды. Наш повар очень опытный специалист, он один из немногих, кто аттестован на приготовление плодов Мгана...
  Павел Петрович поежился.
   - Семен, вы не боитесь?
  Семен задумчиво потер лоб указательным пальцем. Но тут вмешался официант:
  - Что вы, что вы! Это блюдо совершенно неопасно.
  - Хорошо, тогда я его заказываю.
  - А что будете пить?
  - Да водочки, пожалуй
  - Попробуйте настоечку из конголезского камыша.
  - Тоже ядовитую?
  - Ни в коем случае. Я вам принесу на пробу по пятьдесят грамм за счет заведения. Если не понравится, тогда принесу вам водочку.
  - Договорились.
  Официант мгновенно испарился. Будто и не было его.
   Внимание Семена привлекла парочка соблазнительных женщин, сидящих наискосок от них в окружении невысоких кустиков, похожих издалека на крыжовник. Обе женщины были натуральные блондинки со смуглыми лицами европеоидного типа, что говорило о пристрастии их обладательниц к солярию. Одна из них сидела к Семену спиной, изящные изгибы которой сразу привлекали внимание.
   На даме было одето светло коричневое платье, сшитое из тонкого облегающего материала. Семен немного сощурился, и ему показалось, что женщина совершенно обнажена.Но вдруг какая-то странная деталь заставила Семена непроизвольно вздрогнуть. В очертаниях стула, на котором сидела девушка, обозначились признаки инвалидной коляски. Видимо коляска была настолько модная, что позволяла себя замаскировать под какое- угодно сиденье. "Бедная красавица",- подумал Семен и перевел взгляд на другую женщину, которая сидела к нему лицом. Густая длинная челка закрывала верхнюю его часть , и Семен сумел рассмотреть только изящные, тонко очерченные губы, растянутые в легкой улыбке. Внезапно женщина красивым движением руки откинула со лба челку и пристально посмотрела на Рукова. Она смотрела одно мгновение, но Семена будто облили ледяной водой. Он увидел пустые глазницы без зрачков, полные безразличной беспощадной стужи, проникающей в самое сердце. Руков окаменел. Женщина неожиданно поднялась с той томной, тягучей пластикой, которая мометально у нормальных мужчин вызывает желание и, не спеша, подошла к Семену. Ее длинные пальцы держали тонкую дамскую, очень дорогую сигару.
  Руков все понял без слов. Он схватил со стола фирменные ресторанные спички и торопливо чиркнул по коробку. При этом он не мог отвести глаз от холодной красавицы. Она наклонилась, приблизившись к Рукову настолько, что он смог ощутить тонкий, необычайно приятный аромат ее волос. Подкурив, незнакомка задула горящую спичку, поблагодарив Рукова холодной улыбкой, и так же, не торопясь, вернулась за свой столик. Семен продолжал смотреть ей вслед, зажав пальцами обуглившуюся спичку. Из этого состояния его вывел официант, снова неожиданно появившийся с круглым подносом, на котором стояла небольшая деревянная бутылочка, две хрустальные рюмки, два блюда, закрытые блестящими металлическими крышками, нечто похожее на деревянную плошку и тарелка с круглыми белыми лепешками.
  - Ваш заказ, господа. Горячее принесу немного позже. - говоря все это, он ловко расставил блюда на стол и разлил по рюмкам настойку.- Рекомендую, господа, попробуйте, не пожалеете. Приятного аппетита! - И снова исчез.
  Павел Петрович поднял рюмку, наполненную розоватой ,абсолютно прозрачной жидкостью.
   - Ну, Семен, давайте за успех нашего предприятия.
  Они чокнулись и выпили ароматную, необычайно крепкую настойку. У Рукова перехватило дыхание. Он быстро придвинул к себе салат, открыл крышку и, нацепив на вилку несколько, ни на что непохожих кусков неизвестного растения, быстро отправил их в рот. Сначала он ничего не почувствовал, просто прохладу и влажность свежих овощей. Затем, подобно нахлынувшей волне, рот заполнился необыкновенным вкусом. В нем было все - и терпкий привкус сырой репы , и мягкая сладость картошки, и тягучая кисловатость помидора. Семен заметил, что шеф тоже в восторге от салата. Выпитая настойка удесятерила аппетит, и блюда, стоявшие на столе, были в буквальном смысле проглочены. Но не успели вилки и ножи опуститься на пустые тарелки, как в нос ударил душистый пар только что принесенных супов. Официант опять был тут как тут.
  - Ну, как вам наша настойка?
  Павел Петрович облизнул губы:
  - Пожалуй, принесите еще, грамм двести. Надо распробовать, одной рюмки, пожалуй, маловато. Знаете ли, любезный, наверно мы будем к вам ходить регулярно всей нашей фирмой "Контро".
  Семен одобрительно кивнул головой.
   - Тем более, что мы тут от вас недалеко. Кстати, как насчет скидки постоянным клиентам?
  Официант закатил глаза, разводя руками.
   - Конечно, господа, обязательно скидки. У нас даже есть карточки для постоянных клиентов. Все , все продумано.
  После супа и настойки Семен почувствовал блаженство. Все тело внезапно потеряло вес, разноцветие окружающего интерьера стало ярче и сочнее, тихие звуки музыки стали ближе и отчетливее, они медленно и ненавязчиво втягивали в себя как щупальца осьминога все глубже и глубже, пока, наконец, музыка полностью не окутала захмелевший мозг неосязаемым толстым одеялом. Семену захотелось вцепиться обеими руками в одну из лиан и начать раскачиваться, летая по ресторану. Он уже было приготовился это сделать, но в этот момент снова, как будто из-под земли, появился официант с огромным блюдом на подносе. Он поставил его на стол и Семен отупело уставился на нагромождение вкусно пахнущей еды. С первого взгляда ничего нельзя было разобрать, потом, присмотревшись, Руков различил белый кусок мяса с бледным, как бы истлевшим, орнаментом змеиной кожи. Кусок было умело замаскирован розовыми и желтыми лепестками, усыпанными блестящими и сочными ягодами. Официант услужливо улыбался и раскладывал перед Семеном невиданные ножички и пинцетики. Руков посмотрел на официанта и наполовину протрезвел . Еще совсем недавно черное, как ночь, лицо официанта претерпело странную метаморфозу, - оно начало белеть и приобретать черты европейца. Семен перевел взгляд на слегка осоловевшего Павла Петровича и отрезвел окончательно - на него захмелевшими глазами смотрел смуглый мулат с лицом, лишь отдаленно напоминающим знакомые черты шефа. Официант, похоже, заметил замешательство Рукова и тихонько засмеялся:
  - Я, кажется, понимаю, что с вами, - сказал он, и при звуке его голоса Семен напрягся - у официанта появился заметный африканский акцент, хотя, в чем Семен готов был поклясться, еще несколько минут назад тот говорил по-русски совершенно чисто. - Вы выпили немного больше настойки, чем следовало. Я рекомендую попробовать наш фирменный апельсиновый сок, и вы сразу почувствуете себя лучше.
  - Да...ик, да, вы совершенно правы, - сказал голосом Павла Петровича сидевший напротив Семена мулат, -принесите нам ... нам.. э..э...сок.
  И тут с Руковым случилось то, что в народе называют "вожжа под хвост попала", он нервно провел пятерней по своим аккуратно уложенным волосам и твердо сказал:
  - Секундочку, сделаем по-другому. Вот этому, смуглому, - он кивнул на шефа, - принесите сок, а мне еще сто грамм настойки. Я хочу, очень хочу во всем разобраться...Мне что-то не нравятся некоторые моменты...тут что-то не так. Откуда взялся на этой улице ресторан? Я знаю здесь каждый двор. Какая африканская кухня? Почему я ни разу не видел никакой рекламы вашего ресторана? Странно...Да, и эту змею заберите. Мне что- то не хочется...Я передумал. Впишите ее в счет, мы все оплатим.
  Потом хлопнул ладонью по пиджаку в том месте, где должен располагаться внутренний карман, желая подчеркнуть свою платежеспособность.
  Внезапно из кармана пиджака выпала связка круглых дисков, напоминающих старинные монеты с отверстием посередине. Они были нанизаны на тонкую бечевку. Семен вспомнил прочитанные книги. Вроде бы подобные монеты когда-то были в ходу в некоторых африканских странах. Связка шлепнулась прямо в тарелку и начала погружаться в соус. Семен двумя пальцами вытащил из тарелки монеты и с тупым выражением уставился на них. Лицо официанта вытянулось, глаза едва заметно хищно блеснули. Он почти неуловимо кивнул головой, как будто с чем-то соглашаясь, и через многвение снова, как ни в чем ни бывало, заулыбался:
  - Конечно, конечно, как скажете. Вы ведь клиенты. Жаль, что вы не хотите попробовать такое вкусное блюдо. Моментик, я сейчас принесу ваш заказ. - с этими словами официант скрылся за ближайшим деревом.
  Задремавший было Павел Петрович слегка приоткрыл один глаз и, зевая, спросил:
  - Что это у вас, Семен Иванович, такое, что вы скрываете от коллектива?... - и снова закрыл глаза.
  - Невероятно! Я могу поклясться, что в первый раз это вижу! Что это?
  - Семен, но вам ведь лучше знать, что вы носите в карманах....
  Семен, бросив быстрый взгляд на директора и убедившись, что тот снова задремал, осторожно вышел из-за стола и пошел в глубь зала, где по его соображениям должен был находиться туалет. Краем глаза Руков увидел темнокожего официанта, заспешившего к Павлу Петровичу, но не придал этому значения и продолжил поиски. В своей интуиции Семен не ошибся. Разведя руками густые ветви рододендрона, он увидел вожделенную дверь. Первым делом он бросился к зеркалу. С гулко бившимся сердцем он посмотрел на свое изображение и облегченно вздохнул - его лицо не поменяло цвет, более того, заметно помолодело. Поправив галстук, он уставился на связку старинных монет. Подумав, что это чья-то глупая шутка, он обмыл монеты под краном, вытер их насухо салфетками и решил их выкинуть при первой возможности. Оставлять их в урне ресторанного туалета Семен счел опрометчивым.
  На их с Павлом Петровичем столике уже стоял большой графин с густым напитком желтого цвета и небольшой фужер, наполненный настойкой. Шеф с наслаждением отхлебывал золотистую жидкость, время от времени прикладываясь к дымящейся сигарете. Лицо его приняло прежний цвет, и ничто не напоминало в нем темнокожего иностранца. Семен, как ни в чем не бывало, подошел к столику, плюхнулся на стул и поднял фужер. Павел Петрович оторвался от сока и посмотрел на своего визави:
  - Семен, не многовато за один раз? Меня что-то развезло, надо еще что-нибудь заказать. Я имею в виду из еды...
  - Да, можно. Вид змеи отбил аппетит, а теперь я чувствую, что еще что-нибудь съел бы.
  Как будто угадав их желание, из-за зарослей вынырнул официант. На этот раз он был не один. За ним шел высокий африканец в белоснежном халате и высоком поварском колпаке. Лицо его озаряла лучезарная улыбка:
  - Уважаемые господа,- слащаво запел официант, -позвольте вам представить нашего шеф-повара господина Уадонго Мбоно. Это один из лучших специалистов на своей родине. Нам стоило большого труда, чтобы заполучить его. У него дома, в Муганде, самая большая коллекция череп.... Простите, оригинальных приспособлений для приготовления самых изысканных блюд. К сожалению, он не говорит по-русски, но узнав, что вы остались недовольны одним из его блюд, он очень расстроился. По незыблемой традиции его народа он должен обязательно приготовить новое блюдо и предложить его гостю, отказавшемуся отведать его стряпню, иначе он будет навсегда опозорен как профессионал. Пожалуйста, не откажитесь отведать это.
  При этих словах официант сделал знак повару и он выкатил перед собой тележку, которую до этого незаметно тянул за спиной. На тележке стояла отполированная до зеркального блеска чаша, накрытая белоснежным бумажным колпаком. Ловким движением повар сдернул импровизированную крышку и поставил блюдо перед Семеном.
  - Что это? - откинулся на спинку стула Семен.
  - Это национальное блюдо Муганды, - официант на секунду замялся, - оно необыкновенно вкусное и очень дорогое....Но вы не должны беспокоиться, повар взял все расходы на себя, включая обязательное при этом суточное бдение перед духом золы... Простите, - официант понял, что сболтнул лишнее.
   - Вообщем, это такая традиция. Вам не нужно вникать в тонкости...Попробуйте...Не обижайте великого кулинарного мастера.
  Семен заглянул в чашу. Не скрывая любопытства, то же самое сделал и Павел Петрович. То, что они увидели, их озадачило. На самом донышке блюда возвышалась сероватая горка, напоминающая обычный паштет, украшенный сверху кусочками черных сухариков. Блюдо издавало настолько умопомрачительный аромат, что Павел Петрович, повернув голову в сторону повара, быстро спросил:
  - А можно и мне такое?
  Официант покачал головой.
  - К сожалению, мы запасли продуктов только на одну порцию. Это очень редкое блюдо...Более того, оно обладает некоторыми ...как бы это лучше выразиться... метафизическими свойствами...вот. Молодой господин, - официант указал глазами на Семена, - проявил заметное, как бы это сказать..любопытство по отношению к нашей кухне...даже продемонстрировал редкие колекционные монеты, - при этом официант многозначительно посмотрел на Семена, но тот не придал значения его взгляду, - Обычно мало кто обладает таким характером, вот мы и решили... На родине господина Мбоно это блюдо подают наиболее удачливым воинам, чтобы им передалась сила...даже характер того, из чего оно сделано ...
  - И из чего же оно сделано? - в один голос спросили Семен с Павлом Петровичем.
  - Пусть это останется секретом заведения.
  - Семен, вы дадите мне попробовать?
  - Не нужно,- вмешался официант. - Лучше господин потом вам расскажет свои впечатления.
  - Ну я тоже хочу еще что-нибудь съесть!
  - Мы об этом уже подумали. - официант снова сделал знак повару, и тот снял с тележки еще одно блюдо, внутри которого находился большой, пышущий ароматным паром кусок мяса, украшенный жареными овощами. -Это обязательно вам понравится. Приятного аппетита.
  Павел Петрович не стал дожидаться дальнейших разъяснений и нетерпеливо заработал ножом и вилкой. Семен аккуратно сковырнул сухарики, и в этот момент шеф-повар подошел к нему.
  - Что- то еще? - Семен вопросительно посмотрел на негра.
  Тот, не говоря ни слова, услужливо наклонился и положил перед Семеном небольшой кусочек картона. "Визитка", - догадался Семен, кивнул головой и потянулся за своим фужером с настойкой. Официант укоризненно, будто с обидой, посмотрел на Рукова, повернулся и быстрым шагом пошел прочь. Вслед за ним засеменил улыбающийся повар. Руков медленно выпил настойку. Она уже не казалась ему такой крепкой как в первый раз. "Может, уже разбавили чем-то",- подумал Семен и приступил к трапезе.
  Фирменный презент оказался горьковато-приторным, щедро сдобренным какой-то необычной приправой. Семену блюдо не понравилось, но не желая обижать повара, он быстро проглотил содержимое чаши и захрустел сухариком. Внезапно он почувствовал странное жжение в горле и головокружение, но это продолжалось всего лишь мгновение. Сразу за этим последовала необыкновенная легкость и ясность мысли. Все предметы будто приблизились, увеличились в размерах. Он посмотрел вокруг себя и не заметил ни деревьев, ни лиан, ни пальмовых листьев. Музыка стихла, где-то гулко капала вода и шипел пар. Неожиданно перед глазами возник господин Мбоно в белоснежном колпаке. Он стоял на пороге своей кухни и изо всех сил улыбался Семену. Только на этот раз на нем не было белого поварского халата. Вместо него талию африканца охватывала набедренная повязка, а голое тело сплошь было покрыто боевой раскраской. В правой руке повар держал огромный тесак, покрытый пятнами свежей крови, а левой рукой придерживал ручку открытой двери, будто приглашая зайти к нему на кухню.
  - Семен, Семен, что с вами ? - услышал Руков идущий издалека встревоженный голос Павла Петровича. - С вами все в порядке?
  Семен встряхнул головой, прогоняя внезапное наваждение, и все снова вернулось на свои места. Он снова сидел за столиком со своим шефом, вокруг раскачивались лианы, а из глубины ресторана доносилась музыка.
  - Семен , вам плохо. Нельзя сразу так много пить. Сейчас я быстро рассчитаюсь, и поедем по домам. Завтра очень ответственный день. Официант! Официант! Счет, пожалуйста.
  Павел Петрович вытащил бумажник, небрежно раскрыл его и застыл с выпученными глазами. Потом медленно начал извлекать его содержимое. Из бумажника посыпались незнакомые купюры, украшенные рисунками попугаев, носорогов и львов. Иногда попадались полустертые изображения африканских вождей. Деньги были старые, замусоленные и надорванные.
  - Это...это...Что это? - голос Павла Петровича сорвался на дисконт.
  Официант уже снова стоял возле столика и успокаивающе улыбался:
  - Не волнуйтесь, эти деньги мы принимаем. Хотя, конечно, рублями было бы лучше, но ничего страшного, давайте я помогу.
  Он осторожно поднял с пола рассыпавшиеся бумажки, отсчитал несколько, свернул пополам и засунул в карман своего необъятного балахона.
  - Но ведь я только сегодня взял из банка пачку совершенно новых рублей! - не унимался Павел Петрович.
  - Да успокойтесь, с кем не бывает. Найдутся ваши деньги. Может быть вам вызвать такси?
  - Да какой таксист меня повезет за эти тугрики? Меня же в тюрьму....
  - Может, у вашего друга найдется пара монет ?
  Павел Петрович уже взял себя в руки.
  - Семен, выручайте. У вас есть деньги на такси?
  Руков уверенно кивнул головой.
  - Ну слава Богу. Тогда вызывайте такси. Срочно!...Какой-то кошмар...
  Официант вежливо поклонился.
  -Не извольте беспокоиться. Такси уже ждет вас возле входа. Спасибо за то, что посетили наш ресторан. Обязательно, обязательно приходите еще.
  Этих слов ни Семен, ни Павел Петрович уже не слышали, они быстро перепрыгнули через ручей с живой рыбой и открыли входную дверь. Возле двери Руков задержался, желая по привычке поправить галстук перед затемненным толстым стеклом. Увидев свое отражение, он застыл как вкопанный. Его горло непроизвольно издало пронзительный хрип. Из импровизированного зеркала на него смотрел одетый в его костюм, рубашку и галстук темнокожий африканец.
  
  Кошмарные переговоры
  
  Настойчивая трель будильника заставила Семена открыть глаза. Голова болела невыносимо. Превозмогая боль, Руков с трудом принял сидячее положение. Он попытался вспомнить, что было вчера, и холодная липкая волна страха и стыда захлестнула его. Он вспомнил, как они вместе с Павлом Петровичем вылетели из ресторана на свежий воздух, причем шеф изо всех сил тянул за собой упирающегося Рукова, который, закрыв ладонями лицо, тихо хрипел:
  - Я негр...Как это случилось? Этого не может быть!! Так не бывает....
  Павел Петрович испуганно причитал:
  - Семен, голубчик, вы не в себе. Вас чем-то отравили, подсунули какую-то гадость. Я этого так не оставлю...Ой, а вот и такси. Как хорошо!
  Семен втиснулся на переднее сидение рядом с водителем, оторвал руки от лица и , превозмогая стыд, приблизил его к лицу водителя:
  - Дружище, скажите честно, у меня ведь черное лицо, правда? Как у негра, да?
  Водитель такси, простой малый с сонными глазами, от неожиданности выронил изо рта недокуренную сигарету. Потом покачал головой и пробурчал:
  - Это- ж надо было так нажраться... Куда едем?
  - На набережную, дорогой. Пожалуйста, - вмешался Павел Петрович.- Не обращайте на моего товарища внимания. У него был сегодня трудный день.
  Руков , ничего не понимая, посмотрел на себя в зеркало заднего вида. На него смотрел совершенно нормальный европеец Семен Руков, правда с покрасневшими глазами и немного перекошенным ртом. Чертовщина какая-то.
  - Извините, - пробормотал Семен.- Сегодня действительно не самый лучший вечер в моей жизни. Вы, Павел Петрович, наверно, правы. Я того... перебрал. Еще раз извините.
  Машина выехала на набережную и остановилась
  -С вас триста.- сказал таксист.
  Семен полез во внутренний карман пиджака, где у него всегда лежал бумажник. Бумажника в кармане не было. Зато лежала все та же злополучная связка монет, которые неизвестным образом оказались у него в кармане. Семен по инерции протянул монеты водителю. У того снова выпала изо рта недокуренная сигарета. Вообще создавалось впечатление, что у водителя было что-то не в порядке со ртом.
  - Вы что, негр? - обиженно спросил водитель. Видимо, он тоже что-то читал об африканских дензнаках.
  Семен машинально кивнул и, выпучив глаза, уставился на Павла Петровича, а тот в свою очередь с укоризной смотрел на Семена, будто пытаясь сказать: " ну хватит меня уже разыгрывать".
  -Так будем платить или мне давать сигнал сбора ?- водитель на всякий случай приоткрыл дверцу со своей стороны и начал шарить под сиденьем в поисках монтировки.- Через две секунды здесь будет , как минимум, с десяток таксистов....
  Первым пришел в себя Павел Петрович.
  - Голубчик, не надо этих ваших таксистов, мы сейчас все уладим. Господин Руков, вы же говорили, что у вас есть деньги..
  - Были, Павел Петрович, ей Богу были! Я ничего не понимаю.
  - Зато я понимаю, - со злостью в голосе ответил шеф. - Никогда, слышите, Семен, никогда я больше не позволю вам пить. По крайней мере, в моем присутствии. Что вот теперь делать, скажите на милость?..
  И тут Семен вспомнил , что утром по дороге на работу он купил утреннюю газету, причем сдачу машинально засунул в карман брюк. Он похлопал по карману и с облегчением понял, что деньги на месте. Семен вытащил из кармана горсть медяков с парой мелких купюр и начал лихорадочно их пересчитывать. На этот раз повезло. Монет хватило. Разозленный водитель, не считая, ссыпал их в бардачок и загнусавил:
  - Тоже мне, бизнесмены! На троллейбусе надо ездить... Бусы свои заберите.- и он протянул Семену связку африканских монет.
  - Оставьте себе на память .
  Семен со злостью захлопнул дверцу.
   Дальше вспоминать не хотелось. И так все было понятно. Взглянув на часы, Руков поморщился и , шаркая тапочками, поплелся в ванную. Проходя по коридору, он посмотрел на входную дверь, любовно инкрустированную красным деревом и вдруг поймал себя на мысли, что если бы он захотел открыть собственную квартиру, не имея ключей, то возился бы с замками от силы минуту. Не больше. Не придав значения промелькнувшей мысли, он закрылся в душевой кабинке и включил воду.
   В офисе ЗАО "Контро" было оживленно. Дверь в кабинет директора была открыта настежь и раскрасневшаяся Валечка могла видеть со своего рабочего места большой продолговатый стол в окружении мягких роскошных кресел, в которых с комфортом расположились солидные гости. Кабинет был полон. Кому не хватило места за столом, пристроились на стульях, стоявших вдоль белоснежных стен. Во главе стола восседал Павел Петрович и беспокойно поглядывал на часы. Руков опаздывал уже на три минуты, что для него было нехарактерно. Валечка сообщила, что звонила ему на мобильный, и он обещал быть с минуты на минуту. Павел Петрович вздохнул и поднялся со своего кресла. Настроение у него было немного подавленным. Утром, еще раз проверив бумажник, он увидел ,что в нем находятся нормальные русские рубли, но из той пачки, что он взял в банке, осталось едва ли более трети . "Хорошо посидели",- с досадой подумал Павел Петрович.
  - Уважаемые господа, позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы проявили искренний интерес к нашему проекту, что сделало возможным нам всем здесь сегодня собраться. Краткие распечатки планов и расчетов каждый из вас имеет перед собой на столе. Мы прямо сейчас можем приступить к подробному обсуждению принципиальных вопросов, единственное, что я вас прошу - это дать мне еще несколько минут. Мой главный проект-менеджер немного задерживается , а ведь именно он и является автором проекта. Поэтому...
  В этот момент в кабинет влетел запыхавшийся Руков и громко заговорил, размахивая руками:
  - Уважаемые господа, прошу прощения за опоздание. Очень плотные пробки везде, пришлось полдороги идти пешком.
  Павел Петрович облегченно вздохнул:
  - Позвольте вам представить моего проект - менеджера Семена Ивановича Рукова.
  Зал оживился, зашумел, все приветственно закивали головами. Руков подошел вплотную к шефу, спросил тихо
  - Все нормально? - При этом на шефа пахнуло свежим перегарчиком.
  Павел Петрович отшатнулся. - Вы что, пили??
  Руков запнулся и испуганно посмотрел на шефа
  - Совсем чуть-чуть. Извините. Просто было очень плохо.
  - Семен Иванович, я вас уволю, - почти простонал Павел Петрович.
  - Я исправлюсь. Зато я теперь чувствую себя хорошо и готов к бою
  - Хорошо, готовьтесь отвечать на вопросы. - Шеф бессильно обхватил голову руками.
  Руков отвечал великолепно. Он опережал вопросы потенциальных партнеров, говорил убедительно, кратко. Он любовался собой. Все цифры были выучены наизусть в течение тех ночей сидения за компьютером, когда рождался проект. Идея была безупречна. Вопросы были исчерпаны, в кабинете защелкали замки дорогих портфелей, зашуршали страницы предварительных договоров.
  Руков сел в кресло и облегченно вздохнул. Он только собрался налить себе стаканчик минеральной водички, как на него навалилась ватная пустота, которую он испытал в ресторане. Звуки окружающего мира перестали существовать, где-то снова гулко закапала вода, пространство наполнилось шорохами, неразборчивым шепотом. Семену неудержимо захотелось закурить. Он никогда в жизни не курил, даже не пробовал. Какая-то неведомая сила подняла его из кресла:
  - Братаны, - развязно произнес Семен и не узнал свой голос, вибрирующий где-то в затылочной кости. - Я это...хочу предложить побыстрее подписать всю эту лабуду и пойти где-нибудь зависнуть..
  Сказал и ужаснулся. Не от того, что сказал, а от того, что у него не было сил противиться странному внутреннему влиянию, которое заставляло его все это говорить. Как будто чужой сильный человек сидел внутри него и управлял им, как тряпичной куклой. То, что он сделал потом, привело его просто в неописуемый ужас. Он развязной походкой подошел к одному из представителей инвестора, вытащил у него из кармана початую пачку "Мальборо" и зажигалку, ловким щелчком выбил из пачки сигарету, подкурил и затянулся. Все окружающие с недоумением и изумлением следили за его действиями. Семен выпучил глаза и закашлялся. Непривычный к куреву организм отчаянно противостоял табачному насилию.
  - Семен, да вы с ума сошли!!! - завопил со своего места Павел Петрович. - Вон! Вон! Немедленно покиньте мой кабинет! Что все это означает?
  Шеф подскочил к Семену, вырвал из его рук сигарету и зажигалку и раздраженно зашептал ему на ухо.
  - Семен, идите проспитесь немедленно. Я не могу из-за вас потерять таких клиентов! Придёте завтра.
  Семен сам не понимал, что происходит. Он отчаянно пытался объяснить шефу, что он не виноват, все происходит не по его воле, но вместо этого прогнусавил противным дискантом.
  - Паша, да все нормалёк. Не обращай внимания. Пойдем лучше выпьем и в картишки перекинемся...
  Павел Петрович почти вышвырнул Рукова из кабинета и со страшным грохотом захлопнул дверь. Семен сделал по инерции несколько шагов и, чтобы не упасть, облокотился о край Валечкиного стола. Девушка , застыв за своим компьютером, во все глаза смотрела на Семена. Семен непонимающим взглядом обвел кабинет. Ему казалось, что все происходящее - сон, что он сейчас проснется, и этот кошмар закончится. Туман в голове потихоньку начал рассеиваться, и Семен начал приходить в себя. Он присел на стул возле Валечки и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
  - Вам плохо, Семен Иванович? - секретарша приложила рука ко лбу Семена и участливо склонилась над ним.
  - Нет, уже хорошо... Все в порядке.
  - Может, холодненькой минералочки?
  - Пожалуй...
  Семен выпил воды и окончательно пришел в себя.
  - Спасибо, Валечка, вы самая лучшая. Пойду я , наверно... На сегодня работа закончена
  Ссутулившись, Семен побрел к выходу.
  Валечка глубоко вздохнула вслед закрывающейся за Семеном дверью и позвонила Сурикову на мобильный
  - Бусечка, я сегодня не смогу прийти...Что? Да, нет, все нормально, просто сегодня что-то не здоровится.
  ***
  
   Семен шел по улице под палящими лучами летнего солнца и не замечал ничего вокруг. Сказать, что он был напуган, - значит не сказать ничего. Он был в ужасе! Он пытался вспомнить, говорили ли его родители о наличии сумасшедших среди его предков. А, может, в детстве он ударился головой, а ему никто об этом не сказал? Его сковывал липкий ужас от мысли, что его могут заключить в психиатрическую лечебницу. Тем не менее, Семен трезво отдавал себе отчет, что обратиться к психиатру все-таки придется. Чтобы спрятаться от солнца, он зашел в тенистый парк в центре города и увидел в глубине аллеи маленькое летнее кафе. В разгар рабочего дня людей на летней площадке было немного, и Семен , выбрав себе столик поукромнее, сел на деревянную скамейку, с облегчением вытянув ноги. В душе скребли кошки , и захотелось водки. Руков подозвал юркую официантку и заказал себе двести грамм холодной водки , селедочку и кока колу.
  После первой рюмки мысли начали приобретать признаки некоторой стройности. Семен потихоньку успокоился и решил заново вспомнить все, что могло бы пролить свет на столь странные выходки его психики. Итак, до вчерашнего вечера все было, вроде бы, нормально. Что же такое насторожило его вчера, что он решил, что именно до вчерашнего вечера все было нормально?
  От размышлений его отвлекла парочка молодых мужчин, смело подсевших за его столик
  - Привет, парень, скучаешь?
  Семен посмотрел на незнакомцев. Веселые, где-то совсем немного за тридцать. Хорошо, со вкусом одетые.
  - Да вообщем-то, не скучаю...Думаю
  - Потом подумаешь. Меня зовут Серега, у меня сегодня сын родился, отметить надо. Не тушуйся, это братан мой, Гоша. Знакомься.
  - Так вы бы и отмечали себе...
  - Так втроем оно ж интересней. Незнакомый человек, если выпьет за новорожденного, говорят, примета хорошая. Тебя как зовут?
  - Семен...Иванович.
  - Ну вот и отлично!! Гоша, а ну- ка быстро подсуети что-нибудь...
  Не успел Семен возразить, как Гоша уже быстренько что-то нашептывал официантке, а Серега ставил на стол бутылку греческого коньяка и банку красной икры. Через пару минут официантка принесла чистые приборы, рюмки, две тарелки салата из свежих овощей и мелко нарезанную сухую колбасу.
  Семен махнул рукой - будь что будет, и так день сегодня пропал, так чего ломаться.
  Через полчаса Рукову показалось, что он знал этих людей всю жизнь. Бутылка коньяка уже была выпита и заказана следующая. Серега, рубаха парень, служил в Афганистане, долго мотался по стране, пока не женился и не осел в родном городе. Его брат Гоша имел собственный магазин, любил женщин и старался ни в чем себе не отказывать. Семен почувствовал себя легко, тяжесть в душе отпустила, он осознал, что ему не хватало именно такой компании. А думать, что делать дальше, он будет завтра.
  Гоша вытащил из кармана колоду карт.
  - Во что сыграем? В покер?
  Семен замотал головой
  - Не, я в карты не очень. Может, только в пульку, играл когда-то студентом.
  - Да хоть и в пульку. До десяти, чтоб по - быстрому...
  - Ну давай, Гоша, сдавай.- сказал Серега.- Вист по пятерику для интереса.
  Руков исследовал свою наличку, понял, что с парой сотней рублей может расстаться без сожаления и кивнул головой.
  Поначалу Семен выигрывал. Компания продолжала пить потихоньку, все смеялись. Вист решили увеличить до десяти рублей. После игры возле Семена высилась уже приличная стопка.
  - А-а! Гулять так гулять.- сказал Гоша и вытащил из бумажника пару купюр.- Давай вист по двадцать!
  Семен беспечно махнул рукой и засмеялся. На этот раз он проиграл. Кучка заметно уменьшилась. Но Семена уже обуял пьяный азарт.
  - Сдавай еще.- сказал он Сереге.
  - Нет проблем. Деньги у тебя есть?
  - Да найдутся.
  Семен проиграл много. Он расстался с деньгами без сожаления, но заметил, как слегка напряглись лица его собутыльников. Видимо, они подсели к нему не просто так.
  Ну что, играем еще? - спросил Гоша, тасуя карты
  - Давай еще.- сказал Семен и долил себе водки.
  На этот раз лица стали серьезными. На распасах Семен уже явно заметил, что ребята подают друг другу сигналы. Шансов у Рукова не было.
  - Ну что? - пробурчал Серега, подсчитывая очередную роспись. - С тебя, Сеня, тысяча восемьсот рубликов...
  Семен полез в боковой карман пиджака, но там оказалось всего тысяча семьсот рублей. Потом начал выворачивать карманы брюк, шарить в рубашке. В конце концов, он наскреб еще рублей пятьдесят.
  Гоша и Серега недовольно поморщились
  - Ладно, братела, что же делать, если у тебя нет. Только следующий раз без денег не играй.
  Они собрались уходить. Но вдруг на Семена опять накатило странное ощущение глухоты, голова отяжелела, звуки исчезли, где-то снова гулко капала вода. Он расстегнул браслет часов.
  - Ну вот что, кореша, - чужой голос внутри Семена хозяйничал вовсю.- Эти котлы стоят пятьсот баксов. - Ставлю на кон. А вы все бабло, какое у вас есть. По рукам?
  Парни переглянулись. По их лицам пробежала тень замешательства. Но, видимо, жадность победила. Серега взял часы, внимательно их рассмотрел.
  - Хорошие часики. Можно и сыграть.
  - Только деньги выкладывайте прямо сейчас. Чтоб я видел...
  Парни пожали плечами и вывернули карманы. На глаз Семен определил, что денег маловато, чтобы играть на его "Лонжин", но спорить не стал. Его постепенно наполняла глухая злоба. Но при этом он сумел сохранить спокойствие, ум прояснился, от алкоголя не осталось и следа. Он посмотрел на рубашки карт и легко определил непрофессиональный крап. В голове моментально выстроился расклад. Семен вспотел. Он не мог понять, откуда он все это знает, из какого подкоркового далека к нему пришли эти знания. Когда Гоша объявил семь взяток, Семен сразу понял, что на своего туза седьмую взятку он у Гоши срежет - крап был прост. Но виду он не подал. Когда побледневший Гоша писал себе в горку, Руков заметил, как больно под столом Серега ударил своего друга. Теперь сдавал Руков. Он легко переполовинил колоду, запоминая крап и смещая нужные карты вниз. Потом положил колоду на стол.
  - Сними.- сказал он Гоше
  Гоша разделил колоду и, ничего не подозревая, отправил наверх отсеянные Руковым карты. Прикуп на сдаче Семен придержал ладонью. Никто ничего не заметил. Когда Гоша с Серегой посмотрели на свои карты, они все поняли. Лица их вытянулись, глаза злобно заблестели.
  - Тотус без прикупа.- медленно произнес Семен и бросил свои карты на стол. - Будем считать или так все ясно?
  - Я.. блядь.. - заблеял Гоша и вдруг набросился на Серегу.- Ты куда смотрел , сука?
  - А что я? Он себе насдавал все... Точно намахлевал, зараза
  Семен спокойно сгреб со стола деньги и сунул их в карман брюк. Потом медленно застегнул на своей руке браслет любимых часов.
  - Сеня, ты... погоди, Сеня..Давай еще разок!
  - Я больше не играю
  - Сеня, это западло. А ну давай играть! Что, офигенный катала? Чего молчишь, урод?
  - Сядь, фраер, не кипишуй, слей воду. Надо знать, с кем садиться в...
  Семен договорить не успел. Гоша двумя руками вцепился в воротник его рубашки.
  - А ну, гони бабки, придурок.. Удавлю на хрен.
  Семен среагировал моментально. Он вывернул Гошины запястья и с силой приложил того головой об стол. Одновременно с этим движеньем он резко ногой ударил Серегу в пах. Тот согнулся пополам и упал на землю. Из дверей кафе выбежал встревоженный бармен.
  - Все в порядке, кореш. Ребята просто много выпили.
  Семен отпустил Гошины руки. Мужики медленно попятились от Рукова, злобно сверкая глазами.
  - Ну ладно, сука, мы еще встретимся
  - На киче, петухи. А ну пошли отсюда!
  Семен проследил глазами удаляющихся парней, потом посмотрел на свои руки. Они мелко дрожали, но при этом Семен чувствовал себя спокойно и уверенно. Что с ним? Откуда он знает все эти приемы? Кто управляет им как роботом с дистанционного пульта? Семен уронил голову на руки и тихо застонал.
  К нему подбежала раскрасневшаяся официантка
  - Какой вы смелый! Как вы их...
  - Сгинь, кошелка...
  Официантка обиженно фыркнула и гордо ушла. По всей вероятности, она слышала подобные фразы в свой адрес достаточно регулярно.
  Семен поднялся из-за стола, надел пиджак и побрел по дорожке парка. Ему очень захотелось домой. Туман из головы потихоньку отступал, окружающий мир снова начал звучать и резвиться. Семену почему-то захотелось заплакать. Очень сильно захотелось, но он сдержался. Самое обидное было то, что ему некому было рассказать о своих странностях. У него не было близкого родного человека, которому бы он смог излить накопившиеся переживания. Никто из его нынешних друзей его не поймет. Мама далеко, в другом городе. Да и вряд ли она посочувствует ему, сочтя его переживания очередной блажью или пьяными фантазиями. Хотя, вряд ли. Мама всегда мама. Может, съездить к ней? Проведать? Уже год у нее не был. Семен увидел приближающуюся маршрутку и ускорил шаг. Потом вдруг остановился и грустно рассмеялся
  "Блин, полный карман денег, а я вот... по привычке.." - подумал он, глубоко вздохнув.
  - Такси! Сюда , бегом ! - замахал он рукой, увидев выезжающий из-за угла свободный таксомотор.
  Семен ввалился в квартиру и автоматически включил телевизор. Это уже стало привычкой. Руков мог не смотреть его, заниматься какими-то другими делами, но телевизор работал все время, пока Семен был дома. Семен снял с себя одежду и пошел в ванну. Голова гудела от выпитой водки и коньяка, страшно хотелось под холодный душ. Семен потянулся к крану с намерением открутить его на всю катушку и нырнуть под ледяную струю, но рука Семена замерла на полпути к крану. Он услышал , как телевизор начал вещать приятным мужским баритоном
  - Дорогие телезрители. Сегодня в нашем городе найден старинный африканский клад. Его нашел скромный водитель такси Владимир Пасько.
  Семен влетел в комнату. Широкое простодушное лицо вчерашнего шофера улыбалось во весь экран. Семен увеличил звук.
  - Господин Пасько нашел клад в подворотне, в стене дома под случайно вывалившимся кирпичом. Впрочем, давайте послушаем самого Владимира.
  Камера показала стол, за которым сидел герой находки, и у Семена перехватило дыхание. На столе лежали те самые африканские монеты, которые Руков вытащил из внутреннего кармана пиджака вместо бумажника. Только сейчас они имели более презентабельный вид. От грязной веревки не осталось и следа. Монеты были очищены в кислоте и матово поблескивали гранями в свете софитов.
  - Ну я это...- начал владелец находки надтреснутым голосом, - поставил машину в гараж и иду себе домой. Когда больно так ударяюсь о забор наш кирпичный. В темноте не видно. Мне показалось, что, может, ботинок себе попортил, наклоняюсь, значит... а тут это.. валяется, значит, скорее всего из этого самого забора и вывалилось. Дом то наш старый, дореволюционный еще... Я такой злой был, думал , как щас кину кому-нибудь в окно. Потом, значит, решил друзей спросить. И пошел к Ваньке Патлатому, все-таки тот когда-то на зоне чалился... Так я подумал, что во всех этих деньгах разбираться должен. Это я так подумал...
  Камера показала немного смущенное лицо ведущего передачи.
  - Владимир. Это, несомненно, интересные подробности, но наш эфир не резиновый. Мы с вами договорились, что вы расскажете все кратко и по существу.
  - А, ну да, вот.. По существу, значит. Оказалось, что монеты очень древние и редкие, анти.. антикуриат, вобщем, и мне Ванька сразу предложил штуку, а я засомневался....
  - Спасибо, Владимир,- диктор нервно заулыбался.- К сожалению, время нашей передачи подходит к концу. От себя я могу добавить, что Владимир обратился за советом в государственные учреждения и правильно сделал. Стоимость монет предварительно оценена в сорок тысяч долларов США. Само собой разумеется, что четверть этой суммы получит господин Пасько. На этом мы заканчиваем нашу....
  Семен убавил звук и сел на пол, обхватив голову руками. Он почувствовал, что он где-то близко к разгадке. Когда? Когда же появилось у него это ощущение раздвоенности, что он - это уже не он? Правильно!! Это все он почувствовал в том самом странном африканском ресторане, вчера вечером. Туда , туда надо идти! Надо найти этого необычного официанта, этого повара.
  У Семена сразу поднялось настроение. Он забыл о душе и принялся лихорадочно одеваться. Машинально вытащил из брюк выигранные деньги, убедился , что сумма более чем достаточная, по крайней мере, на срочные и неожиданные расходы. Он уже убегал из квартиры, когда вспомнил, что не выключил телевизор. Молнией он вернулся в комнату и замер , посмотрев на экран. С экрана на него самодовольно ухмылялось лицо Павла Петровича, освещаемое частыми вспышками фотоаппаратов. Со всех сторон к нему тянулись микрофоны с разноцветными надписями различных телеканалов
  - Я рад сказать сегодня присутствующим здесь представителям нашей уважаемой прессы, что компания "Контро" заключила очень перспективный контракт, в котором заинтересована не только она, а и весь наш город....
  Семен мстительно выключил телевизор и глубоко вздохнул. Ну Паша...Ладно, сочтемся.
  
  Африканские призраки
  
  На улице уже начало смеркаться, было душно, ветер, казалось, забыл о том, что можно было бы и подуть немножко, чтобы разбавить вечернюю липкую негу утомленного города. Семен пожалел о том, что машинально надел еще и пиджак. Можно было пойти в футболке. Он решил начать поиски от своего офиса, отследив весь путь, который они прошли с Павлом Петровичем. Такси не заставило себя долго ждать. Семену очень не хотелось, чтобы его увидел директор, хотя и так было понятно, что директора в офисе нет. Он сейчас пребывает на пресс конференции. Семен гадливо скривился. Но решил пока об этом не думать. Он вышел из такси недалеко от офиса, машинально посмотрел на знакомые окна и увидел, что одно окошко еще светилось, хотя уже давно рабочий день закончился. Это было окошко приемной, где работала Валечка. Внезапно Семена посетила шальная мысль. Она была настолько отчетливой и сильной, что Семен не смог ей сопротивляться. Быстрыми шагами он пересек улицу и толкнул знакомую до боли дверь. Охранник не задал ему ни одного вопроса - Семен был авторитетным работником. Еще несколько мгновений и Руков уже входил в приемную. Валечка склонилась над кипой бумаг, разложенных на столе, и что-то старательно черкала химическим карандашом, иногда задумчиво грызя деревянный кончик. Ее роскошные светло каштановые волосы на этот раз не были заплетены в замысловатый узелок, а свободно спадали на покатые красивые плечи. В глубоком вырезе делового пиджака выразительно призывно оттенялась ложбинка между грудей. Валечка вздрогнула, увидев Семена.
  - Вы? Фу, как вы меня напугали..
  - Уже так поздно, а вы еще на работе?
  - Так сегодня исторический день. Подписание такого контракта. - Валечка вздохнула и посмотрела на Рукова своими озорными карими глазами. - Семен Иванович, что же вы натворили ?
  - Я? Ах, да.- Семен медленно подошел к столу и сел на краешек стула. - Это, конечно, не был самый лучший день в моей жизни.
  - А сейчас, простите за нескромный вопрос, вы пришли извиняться перед шефом?
  - А что, он еще придет?
  - Конечно. Он сегодня собрался всю ночь работать. Сейчас ответит на вопросы журналистов и снова сюда.
  - Вообщем-то, я хотел увидеть вас...
  - Меня??
  - Да, Валя. Я не знаю, как это лучше рассказать...Мы с вами не так чтобы уж очень знакомы...Но у меня .. У меня как-то неожиданно поменялась жизнь..
  Валя тихо засмеялась.
  - Не выдумывайте, Семен Иванович.
  - Я не выдумываю.. Мне надо кому-то все рассказать. У меня нет никого, кому бы я мог рассказать..
  - Так уж и никого?
  - Раньше я тоже думал, что у меня много друзей.. Ну , близких друзей,- Семен вздохнул - А вот теперь мне кажется, что я совершенно один. Как перст.
  - Неужели я могу вам в этом помочь?
  - Не знаю... Честное слово не знаю.. Просто мне показалось..- И вдруг Семен почувствовал, что снова погружается в мрачную бездну своего второго я. Грудь наполнилась неестественной силой, глаза стали видеть отчетливей, странная теплота разлилась по всему телу. Он обогнул стол и подошел к Валечке вплотную. Она не отстранилась, продолжала смотреть на Семена вопросительно наивно, будто в ожидании, что же последует дальше. Руки Семена опустились на колени девушки и поползли под юбку. Семен задохнулся от обволакивающего его всего стыда за происходящее и за невозможность противостоять этой странной непобедимой силе, которая управляла его телом. Валечка подалась к Семену, она положила свои ладони на его локти и попыталась сопротивляться. Руков , удивляясь собственной силе, легко приподнял девушку и быстрым движением задрал юбку, оголяя великолепные стройные ноги и кружевные, почти прозрачные трусики. Валечка прерывисто вздохнула
  - Семен Иванович...Сеня, подождите...Не сейчас и не здесь. Я тоже к вам неравнодушна...Может быть...Я еще сама не знаю. Но к такому шагу я еще не готова.. Да подождите же вы!!
  За спиной Семена хлопнула дверь.
  - Господин Руков!! Какого черта!!- Павел Петрович схватил Семена за ворот пиджака и начал оттаскивать от Валечки. Руков споткнулся, не удержался на ногах и повалился на спину.
  - В моем кабинете!! Что удумали!! Семен Иванович, вы уволены.- Павел Петрович перевел дыхание, поправил галстук и более спокойным голосом произнес.- И вы, Валечка, тоже...
  Семен поднялся с пола, холодно исподлобья посмотрел на бывшего директора.
  - Ладно, Павел Петрович, разберемся.. Жизнь покажет.. - и быстрым шагом вышел в коридор.
  - Покажет, покажет...- пропыхтел под нос директор и пошел открывать дверь в свой кабинет.
  Валечка положила голову на руки и тихо заплакала.
  
  ***
  
  Семен быстро вышел на угол того самого переулка, в который они с шефом забрели днем раньше в поисках ресторана. Переулок уже не казался таким мрачным. Весело светили неизвестно откуда взявшиеся фонари, двухэтажные дома, оказывается, были построены по современным проектам, но самое удивительное, что Семён мгновенно узнал этот переулок. Когда-то здесь жила его школьная подруга, вот туда, чуть дальше по правой стороне. А еще он с ужасом вспомнил, что никогда в этом переулке не было никакого ресторана. Хотя, секунду подождать... Где-то в конце переулка в те времена была скромная небольшая закусочная. Может быть, она? Семен ускорил шаг. Он с надеждой вглядывался в стены приветливых домиков - вдруг за углом одного из них и объявится вчерашний двор? Ведь не во сне же он его вчера видел. Переулок уже почти закончился, когда вдруг Семен узнал почти забытый проход между домами и , повернув , оказался в знакомом ухоженном дворе со стоянкой, окруженном живой изгородью. За ней угадывалась серая в мутных потеках стена , на которой висела дряхлая потемневшая вывеска "Закусочная". Руков перевел дух. Он нашел то, что искал, вернее, нашел там, где хотел найти, но это был не "Ночной Сюрприз". Это был просто сюрприз. Ноги перестали слушаться, но Семен заставил себя пройти стоянку, дойти до давно немытой стеклянной входной двери и зайти внутрь. В нос ударил густой гнилостный запах застоявшегося перегара и дешевых сигарет. Помещение освещалось мутным светом пары висящих под потолком ламп, вдоль стен стояли деревянные столы, за которыми сидело человек пять изрядно выпивших мужиков, громко о чем-то спорящих. На вновь вошедшего никто не обратил никакого внимания. Семен постарался скрыть внезапно нахлынувшее отчаяние и подошел к стойке. За ней стояла неряшливо одетая женщина неопределенного возраста, занятая тем, что увлеченно разгадывала кроссворд. Семен поздоровался. Женщина подняла голову и посмотрела на посетителя. С первого взгляда было видно, что она уже хорошо навеселе. Светлые волосы, небрежно скрученные в пучок на затылке, слегка подкрашенные глаза в сеточке рано появившихся морщинок. Ей можно было дать лет сорок, хотя наверняка было меньше.
  - Что будем пить? - спросила она, кокетливо прищурив глаза.
  Семену выпить хотелось. Плюнув на воспитание, претившее ему пить в подобных местах, он как можно спокойнее сказал:
  - Сто грамм Абсолюта и стаканчик минеральной
  -О! Молодой человек предпочитает водочку подороже... Да нет у нас Абсолюта, не заказывает никто. Давай лучше я тебе Союз Виктана налью. Она у нас самая дорогая...
  - Ладно, пусть так.
  - А мне нальешь? - Барменша смотрела на Семена, уже не скрывая похотливого взгляда.- Мне такие парнишки как ты по вкусу...А то тут ходют одна пьянь, синяки вшивые....А типа тебя редко заходят...
  Семен заставил себя усмехнуться
  - Хорошо, наливай. Только я спросить хотел...
  Барменша разлила водку по бокалам, нарезала дольками лимон, потом аккуратно наполнила небольшой граненый стакан минеральной водой.
  - Это уже интересно. Мне обычно только заказывают, а вот чтоб спросить что-нибудь... Может и кафе закроем, а? Все равно время закрываться...
  - Как хочешь...
  Барменша вышла из-за стойки, и Семен заметил, что несмотря на некоторую полноту, ей еще удалось сохранить неплохую фигуру. Звонким нагловатым голосом она крикнула:
  - Все, мужики, закрываемся. Давайте, выходите быстренько, а то мне тут еще за вами прибраться надо.
  - Аллочка, еще пять минут...- раздались недовольные голоса,- тут еще водка осталась. Домой -то неохота...
  - А ну, допивайте быстро, я уже закрываюсь.
  Мужики, медленно поднимались, спешно допивая водку, ковыляли к выходу. Было заметно, что Аллу здесь слушались.
  - Как это у тебя получается?- поинтересовался Семен.
  - Что? Прогонять? - Алла лукаво усмехнулась.- Они знают, тута рядом наряд милиции дежурит, а там у меня родственник работает.
  - Муж небось?
  - А тебе какая разница? - Аллочка закрыла дверь за посетителями и вернулась за стойку. Потом подняла свой бокал - Давай выпьем, а то водка прокиснет. Да и не забудь, с тебя восемьдесят рублей.
  Семен улыбнулся и вытащил деньги:
  - Не волнуйся, заплачу.
  Аллочка сгребла деньги, медленно выпила водку и смачно закусила долькой лимона. Потом сдула со вспотевшего лба локон своих светлых волос.
  - Фу, жарко...- пробормотала она, незаметным движением раздвинув воротник своего фартучка. При этом обнажилась кружевная кромка черного лифчика.
  - Ну, спрашивай теперь...
  - Алла, я тут был вчера..
  - Да ну? А почему я тебя не видела? Вчера была тоже моя смена.
  - Не знаю.. Вчера здесь твоей закусочной не было. Ресторан тут был, шикарный, "Ночной Сюрприз" называется. Официанты все негры, в зале деревья растут африканские, рыбы разные плавают.
  Аллочка прищурила глаза
  - Парень, ты серьезно? Может, ты еще и наркоман? Что такое тебе привиделось?
  - Да не привиделось мне! Именно здесь все и было. Я отлично помню.- Семен говорил совершенно искренне, и это насторожило женщину.
  Она вышла из-за стойки и приблизилась к Семену. От нее пахнуло недорогими духами и потом. От всего ее тела шло тепло, лицо раскраснелось.
  - А ты мне нравишься, знаешь?- Аллочка почти прижалась к Рукову .- Я же тебе не противна, правда?
  - Не противна. Но меня сейчас интересует совсем другое. Очень, очень интересует!! Вчера же здесь был ресторан! Куда все подевалось?
  Алла прикусила губу, искорки в ее глазах потухли.
  - Да не было здесь никакого ресторана. Чего ты прицепился? Я уже пять лет здесь работаю. Может, ты улицей ошибся? Ведь много похожих улиц.
  И тут Семен вспомнил. Он сунул руку в карман и вытащил визитку. На кусочке белого картона было крупными русскими буквами написано "Уадонго Мбоно. Повар". Вверху более мелким шрифтом можно было прочитать " Ресторан "Ночной Сюрприз". В правом нижнем углу был изображен странный знак, похожий на стоящего на задних лапах льва. Знак был обрамлен двумя изогнутыми копьями.Руков сунул визитку под нос барменше.
  -Вот, полюбуйся. Сам повар мне вчера оставил. Может, сейчас что-то вспомнишь?
  Алла внимательно посмотрела на визитку, опустила голову и положила ее на грудь Семену.
  - Не грузи меня, лучше скажи, как тебя зовут.
  Семен невольно приобнял ее.
  - Семен...Можно Сеня
  - Интересное имя.. Сеня, мой муж не живет со мной уже два года. Каждый день ко мне пристают всякие синяки, пьянчужки, - Алла вздохнула со всхлипом.- Я не хочу их. Мне хочется таких приличных и интеллигентных, как ты. Я хочу такого , как ты...Тебя хочу...Это тебя ни к чему не обязывает.- Она подняла на Семена влажные глаза- Да, я , может не совсем трезвая, я бесстыжая, но я знаю, что ты сюда больше не придешь, поэтому так и говорю... Вообщем, переспи со мной, пожалуйста...
  - Алла, Алла, - Семен в сердцах отстранил от себя женщину.- Да у меня проблемы, большие проблемы, ты себе даже не можешь представить себе, какие у меня проблемы!! Мне сейчас не до любви. Я с ума схожу от того, что весь мир стал вести себя по-другому... Я не знаю как тебе объяснить.. Ну был же, был же здесь вчера ресторан!!!
  - Дался тебе этот ресторан!! Да не было здесь никакого ресторана!
  Алла плюхнулась на стул и обхватила голову руками.
  - Уходи, Сеня. Ты сумасшедший... Мне надо закрываться.
  Семен повернулся и пошел к входной двери.
  Алла подняла голову и внимательно посмотрела ему вслед, при этом глаза ее хищно блестнули. Закрыв за Семеном дверь, она прошла в заднюю комнату, где находилась раздевалка, душ и небольшая кушетка, неторопливо разделась и шагнула в душевую кабинку. Если бы Семен мог сейчас заглянуть туда, он бы увидел вместо блондинки Аллочки стоящую под горячими струями чернокожую африканскую женщину...
  ***
  Но Семен уже снова стоял на темной улице и сосредоточенно думал. Он почувствовал, что его болезнь снова к нему возвращается. Исчезли звуки, в голову лезли неясные тени незнакомых лиц. Захотелось курить. Руков подошел к стоящему на углу газетному киоску и уставился на выставленные в витрине сигареты. Какие выбрать? Пока он думал, его рука сама полезла в бумажник, вытащила две десятки и протянула их в открытое окошко
  - Слышь, тётя, дай мне пачку "Дуката" и зажигалку, чтоб только работала...
  Из окошка показались сигареты и пару медяков сдачи
  - Сдачу себе отставь.
  Семен затянулся и опять зашелся в диком кашле. Курить он не умел. Тогда откуда эта неодолимая тяга к сигаретам? Недокуренный бычок полетел на тротуар. Семен медленно побрел вдоль разноликих витрин, теряясь в вечерней шумной толпе прохожих. Где-то вдали послышался вой милицейских сирен. Руков непроизвольно напрягся, появилось дикое желание куда-то бежать. Он не смог противиться этому желанию и ускорил шаг, оглядываясь в ту сторону, откуда прозвучала сирена. Она завыла снова, только уже значительно ближе. Руков не выдержал и побежал. Прохожие шарахались от него в сторону. Раздались нелестные эпитеты об уровне его интеллекта. Семен свернул в первую же подворотню и нос к носу столкнулся со стройной, хорошо одетой девушкой, выходившей из дорогого, судя по внешнему оформлению, заведения с вывеской "Массажный салон".
  -Куда прешь, идиот?
  На Семена в упор смотрели холодные пустые глаза, почти скрытые густой тщательно расчесанной челкой. Семен застыл как вкопанный. Он узнал вчерашнюю посетительницу "Сюрприза". Звуки вернулись, и голова прояснилась.
  - Извините.. я..
  - Да пошел ты....- девушка независимо прошла мимо.
  - Извините. Мы, кажется, были вчера вместе в ресторане...Постойте, это очень важно.
  Девушка остановилась, оглянулась и еще раз надменно посмотрела на Семена.
  - В ресторане? Да ты , мужик, рехнулся. Мы даже незнакомы.
  - Я имел в виду, что мы были в одном помещении, за разными столиками.. Ресторан "Ночной Сюрприз", помните? Ну, вы же ведь помните?- голос Семена превратился почти в стон.
  - От вас пахнет водкой. Идите домой и проспитесь, не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам.
  - Я выпил, совсем немного... Но я трезвый..
  - Оно и видно, - девушка посмотрела по сторонам, ища глазами такси. - Я ни в каком ресторане вчера не была и отстаньте от меня.
  Она махнула рукой, и возле нее лихо притормозила машина с желтой шахматкой на крыше. Еще мгновение и Семен остался один в синеватом облачке выхлопных газов. Он оглянулся по сторонам и замахал рукой показавшейся в потоке машин свободной легковушке. Водитель притормозил. Семен запрыгнул на переднее сиденье.
  - Пожалуйста, скорее! Вон за тем такси!
  Водитель посмотрел на него со странным выражением лица
  - Вы что, из милиции?
  - Да нет. За женой хочу проследить,- сболтнул первое, что пришло в голову.- Поехали, поехали скорее, я хорошо заплачу
  - Ну если так,- водитель почесал подбородок.- Тогда давай, покатаемся.
  Кататься пришлось недолго. Такси остановилось возле шикарного двухэтажного дома с добротной деревянной крышей и с гирляндами разноцветных ламп вокруг большой тяжелой входной двери. Недавняя собеседница Семена неторопливо вышла из машины, сунула водителю деньги и грациозно пошла ко входу в дом. Там, видимо, ее уже ждали. Двери распахнулись, едва девушка протянула руку к массивной металлической ручке, и в проеме мелькнуло темнокожее лицо. Девушка зашла внутрь, и дверь за ней захлопнулась.
  Семен расплатился с водителем, который довольно хмыкнул, заполучив крупную хрустящую купюру, и медленно пошел в сторону незнакомого дома. Похоже, что это был частный особняк, хотя ничего, напоминающего ограду или забор, не было и в помине. Фасадом дом выходил на освещенную улицу, зато противоположная стена почти полностью скрывалась в густой тени окружающих дом деревьев. В ночное время суток рассмотреть , что находится за домом, было практически невозможно. Семен осторожно подошел к входной двери и прислушался. Внутри было тихо. Тогда он крадучись пошел вдоль стены и вскоре исчез в густом мраке подворья. Когда глаза привыкли к темноте, Семен осторожно заглянул за угол. В импровизированном дворе , который образовывали растущие по периметру высокие деревья, темнота не была столь непроницаемой. Во двор выходило два окна, в которых горел свет, и серебряные блики окон отражались на аккуратно подстриженном газоне. На просторной лужайке стояло два дорогих джипа. В кабинах никого не было. Гулкая тишина настораживала. Семен осторожно обогнул джипы и спрятался за стволом одного из деревьев. Отсюда ему было видно и входную дверь, и черный выход во двор, тогда как он сам оставался надежно прикрытый стволом дерева и мраком.
   Тягучее время будто нарочно остановило свой бег. Семен сам не знал, на что он надеялся. Просто решил, что от девушки не отстанет. Будет ждать, сколько понадобится.
   Внезапно открылась дверь черного входа. Семен инстинктивно прижался к шершавой коре спасительного дерева. В ярко освещенном проеме показалось несколько силуэтов. Один женский и три мужских. В женском силуэте Руков узнал свою недавнюю знакомую. Двое мужчин крепко держали ее за руки и подталкивали к джипам, третий шел сзади, в руках у него было нечто похожее на нож. Подойдя к одному из джипов, один из мужчин открыл дверцу и попытался затолкнуть девушку внутрь. Она начала отчаянно вырываться и закричала
  - Я не поеду в Могаводо. Они меня зажарят и сожрут.
  - А кто тебя спрашивает? Ты знала, что к Кляксе нельзя ходить дважды. - раздался сиплый мужской голос
  - Я не все сказала... Да, я пошла к ней. Но вы не знаете мое желание целиком. Так вот, при церемонии я загадала, что тот , кто снова отправит меня в Африку, навсегда останется в Круге.
  Мужчины остановились в замешательстве и ослабили хватку
  - Ты блефуешь...
  - Нет, она не блефует, - раздался другой мужской голос, тихий и испуганный. - Смотрите!
  Раздался шорох снимаемой одежды, видимо тот, кто сказал последнюю фразу, пытался что-то показать на своем теле. Повисла напряженная тишина.
  - Ах ты сучка!- послышалась какая-то возня и резкий женский вскрик.
  - Мы сейчас вернемся, а ты пока подожди нас здесь.
  Мужчины быстро влезли в джип, и тот с ревом сорвался с места. Одинокий женский силуэт постоял, покачиваясь несколько мгновений, а потом медленно повалился на землю. Семен осторожно вышел из своего укрытия и оглянулся. Вокруг было тихо. Он быстро подбежал к лежащей на земле фигуре. Девушка лежала скрючившись, зажав руками бок и тихо стонала
  - Ты жива? - Семен вспомнил, что на ремне у него болтается мобильный телефон. Лихорадочным движением он вытащил его из чехла. - Сейчас потерпи, я скорую вызову.
  Девушка перестала стонать и, повернув голову, пристально посмотрела на Семена.
  - Это ты? Откуда ты взялся, что ты здесь делаешь?- Она опять застонала, изо рта у нее потекла тоненькая струйка крови
  - Они тебя что, ножом? За что?- Семен тыкал в светящиеся кнопки телефона, пытаясь набрать 03.
  - Да не суетись, никакая скорая не поможет, нож у них отравленный....Лучше беги отсюда, они сейчас вернутся.
  - Блин! Я ничего не понимаю! Так ты знаешь что-нибудь про этот "Африканский сюрприз"?
  - Знаю.- Голос бедняжки становился все слабее,- просто меня жадность сгубила... Все рассказать я тебе не успею.- она зашлась в кашле, выплевывая кровь
  - Как тебе помочь??- Семен не знал, что предпринять, в беспомощности размахивая мобильным телефоном.
  - Никак. Найди Пашота. Если ты вчера нажрался этой гадости, которую они тебе подсунули, только он сможет тебе помочь..Это я подбросила тебе монеты вчера... И бумажник забрала... Он в моей сумочке...Вытащи
  - А что это было? Что все это значит? - Семен почувствовал, как холодный пот заливает спину. Стало по-настоящему страшно.
  - Пароль это был, знак повару..Они охотятся за людьми...За разными...- девушка перевела дух.- Они практикуют какое-то свое колдовство над всякими частями тела. Особенно любят блюда из мозга...Из человеческого мозга...Тому, кто это съест, передаются свойства характера и память бывшего хозяина...Со временем человек может полностью превратиться .. Не могу.. Нет сил. Найди Пашота. Скажи,что ты от Ольги...- Девушка уже еле-еле шевелила языком. Руков вынужден был изо всех сил напрягать слух.- Пашот знает, что я была дважды у Кляксы... Он должен тебе помочь. Прости меня, парень. Я очень хотела им отомстить. Ты первый, кто подвернулся под руку....Найди Пашота.Он живет на улице Горной, в девятиэтажке... он.. он. - Девушка затихла.
  - Что? Что еще?? Не умирай... Что еще ты хотела сказать???
  Раздался рев мощного мотора и двор осветился ярким светом фар. Семен лихорадочно раскрыл женскую сумочку и сразу увидел свой бумажник. Выхватив его, он метнулся в сторону под деревья и пополз, раздирая торчащими из земли сучками пиджак и рубашку. Он не помнил, сколько времени он полз, пока не уткнулся в низкую каменную ограду. Его никто не преследовал. Медленно он встал с земли и отряхнулся. Еще ничего не соображая, он побрел вдоль ограды и вскоре оказался на оживленной улице. Только тут он почувствовал себя в безопасности и ,оперевшись о телеграфный столб, заплакал.
  Семен не заметил, что когда совершал свой рейд через темный кустарник, нечаянно наступил на руку спящего на земле человека. Им оказался известный в местных наливайках алкоголик Жека, человек неопределенного возраста, нигде не работающий, промышляющий сбором пустых бутылок, копанием в мусорных баках и выпрашивающий выпивку у более приличных посетителей местных дешевых пивных. Несмотря на то, что вид Жека имел более чем непрезентабельный, некоторые местные старожилы еще помнили симпатичного парня, спешащего по утрам на работу в чистом аккуратном костюмчике, здоровающимся с каждым встречным. Тогда Жека еще не пил. Он работал инженером на асфальтовом заводе, только только получил новую однокомнатную квартиру и собирался жениться. Много воды утекло с тех пор. На заводе произошел несчастный случай, в котором обвинили Жеку, не имеющего к этому случаю никакого отношения. Пока шло следствие, жена сумела переписать квартиру на себя, продать ее и умчаться с каким-то своим любовником поближе к морю. Следствию удалось доказать непричастность молодого инженера к тому случаю, но обрушившегося несчастья хватило ,чтобы Жека постепенно превратился в горького пьяницу. На завод обратно взять его почему-то не захотели. Другую работу найти было трудно. Друзья сначала пытались ему помогать, пристроили в какое-то общежитие, даже нашли работу на мелькомбинате, но там Жека начал пить еще больше. Сил подняться у Жеки не было. Он превратился в обычного бомжа, от которого постепенно отказались и друзья и знакомые. Еще был отец, который жил далеко, в Санкт Петербурге. Он помогал сыну, пока тот парился в СИЗО, но потом и он нашел себе новую семью, и общение с сыном постепенно сошло на нет.
  Жека проснулся от внезапной боли в руке и сначала долго вспоминал, где он, и что с ним. Потом попытался подняться. Это ему удалось с большим трудом. Голова привычно болела от выпитого накануне самогона, которым его угостили случайные собутыльники. Очень хотелось опохмелиться. Жека отдышался, оперевшись о дерево. Внезапно на него упал отблеск автомобильных фар, и донеслись отзвуки голосов, звучавших на повышенных тонах. Томимый жаждой Жека медленно поплелся в сторону спорящих людей. Он очень хотел выпить хотя бы чего-нибудь, пива, водки, любой бодяги. Тем не менее он не стал себя обнаруживать , а решил незаметно разобраться в обстановке. Он выглянул из-за дерева и протер глаза, чтобы лучше рассмотреть происходящее. На лужайке, освещенной фарами двух больших джипов, лежала девушка. Вокруг нее сгрудились силуэты трех мужчин, один из которых всматривался во мрак деревьев, за которыми спрятался бомж.
  - Мужик какой-то! Точно туда побежал!
  - Ну беги, догоняй. Ты там видишь что-то? - другой силуэт подкурил сигарету и сплюнул.- Теперь хрен догонишь. Что с Олькой?
  - Сдохла...Не видишь?
  - Ганнибал, а ты что скажешь?
  Мужчина, которого назвали Ганнибалом, склонился над лежащим телом. Замер на секунду, потом выпрямился.
  - Не...Жива еще... Что думаешь, я не знаю, куда пырять что-ли?.. Правда, скоро сдохнет...
  - Она нужна в Могаводо. Давай, Ганнибал, покажи, чему тебя учили
  Ганнибал кашлянул в руку, оглянулся на джип
  - Толик, выруби фары и разведи костерок.
  Один из мужчин послушно залез в машину, фары погасли. Теперь Жеке было почти ничего не видно. Но это длилось недолго. Вскоре весело затрещал небольшой костер, снова осветивший лужайку мерцающим светом. Ганнибал склонился над костром, держа в руках удлиненный предмет, похожий на шпагу. Потом он поднял голову и тихо произнес
  - А на кого направить муджароки?
  - Во, блин, совсем забыли. - мужчины непроизвольно начали оглядываться по сторонам. - Не на себя же....
  Жеке снова не повезло. Пытаясь разглядеть побольше, он перенес всю тяжесть тела на руку, которой опирался о дерево. Внезапно рука сорвалась, и Жека хлопнулся на землю, от неожиданности произнеся краткое ругательство. Когда он понял свою ошибку, было поздно, его уже подхватили под руки и подняли на ноги.
  - Так это то, что нужно! - довольный Ганнибал внимательно рассматривал бомжа, - его ж никто не хватится...
  - Мужики,- попробовал оправдываться Жека,- да я ж здесь случайно, мужики. Я ж ничего такого...
  - Да не бойся, дядя, больно не будет. Стой тут.
  - Да я постою... Может, у вас что-нибудь выпить имеется? Трубы горят.
  Ганнибал подошел к костру и вытащил из огня шпагу
  - Может и имеется, подожди чуток.
  Жека зачарованно смотрел на раскаленную до красна шпагу. Вот огненный кончик дотронулся до лежащего на земле женского тела. Ганнибал что-то забормотал под нос. Стоящие рядом мужчины отвернулись и отошли немного в сторону. Из тела начал исходить голубой туман, постепенно превращающийся в человеческую фигуру. Туман становился плотнее. Казалось, что сама девушка, одетая в прозрачные облегающие одежды, медленно встает на ноги . Ганнибал стоял, покачиваясь, запрокинув голову. Внезапно он закричал противным низким голосом:
  - Муджароки!!!
  Затем поднял шпагу и как школьную указку направил ее на Жеку. Несчастный алкоголик мгновенно протрезвел и застыл от леденящего ужаса. Голубая фигура, проплыв в ночном воздухе, накрыла собой беспомощного бомжа. Последней мыслью, промелькнувшей в голове Жеки, было то, что опохмелиться он так и не успел. Когда он упал на землю, он был уже мертв.
  
  Продолжение сюрпризов
  
  Семён не помнил, как он добрался домой. Перед глазами стояла умирающая девушка, назвавшаяся Ольгой. А, может, это было не ее имя. Какая разница.... Жизнь за два дня приняла такой крутой оборот, что Руков почти на каждом шагу думал, что это все происходит не с ним, что вот сейчас он проснется, и все станет на свои места. Он снова будет заниматься своими проектами, ездить на дачу, знакомиться с симпатичными девушками, ходить с друзьями по вечерам в бильярдные клубы, ездить на пикники. Он всегда был уверен, что с ним не может никогда случиться ничего экстраординарного. Слишком много сил было затрачено, чтобы добиться определенной жизненной стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Семён метался в полузабытьи в собственной постели. Сон одолевал его молодой, уставший от дневной беготни организм, но возбужденный мозг снова и снова возвращал его в полудрему. Он бредил в полусонной забывчивости где-то на границе сна и яви, которая тоже казалась почти сном. Он ворочался под тонкой простыней в липком поту, узнавая в темноте бредового забытья всплывающие знакомые и незнакомые лица, обрывки фраз. Внезапно на фоне запутанного калейдоскопа мелькающих фигур из мозаики черных, серых и желтовато- розовых пятен возникло лицо мертвого человека. Совершенно незнакомого человека. Лицо, испещренное преждевременными морщинами, с мешками под глазами, запущенной щетиной и красным алкоголическим носом. Такие лица Семён видел у хронических алкоголиков и бомжей, постоянно слоняющихся по городским помойкам. Это лицо беззвучно говорило: "Я умер из-за тебя, я умер из-за..." Семён проснулся и вскочил. Сердце бешено стучало, простыня была мокрая от пота. Что это было?
   Комната была освещена мерцающими бликами работающего телевизора. Ну, конечно, Семён завалился спать, в очередной раз забыв выставить режим автовыключения.
   Шла ночная передача, посвященная деятельности работников уголовного розыска. Какой-то журналист дежурным голосом передавал самые свежие оперативные новости с места событий. На этот раз речь шла о том, что на окраинах центрального парка был обнаружен труп мужчины со следами насильственной смерти. Судя по всему, мужчина принадлежал к клану бродяг без определенного места жительства. Однако паспорт при нем был. Крупным планом на экране появилась фотография из паспорта.Милиция просила всех, кто что-нибудь знает о погибшем, позвонить дежурному. Семен вздрогнул. На него с экрана смотрело лицо, несколько мгновений назад привидившееся ему во сне. Семен застонал, это уже было слишком. Кошмары начинали принимать физические очертания.
   Семён выключил телевизор и прошёл на кухню. Хотелось спать, но ноющая, давящая тоска, засевшая где-то в животе, заставляла сердце бешено колотиться. Семён открыл сервант и вытащил початую бутылку водки. Отхлебнул изрядно. Водка долбанула в нос, заставив закашляться. Немного полегчало. Руков поплелся в комнату и рухнул в кровать. Надрывно зазвенел звонок входной двери.
  ***
   Валечка быстро взяла себя в руки. Она сама не понимала, что с ней случилось. Она забыла, когда она плакала в последний раз. И вот вдруг разреветься на ровном месте! Ни с того ни с сего. Подумаешь, Паша ее уволил... Ну и что? Она и сама чувствовала, что после той поездки в Австрию он стал каким-то другим. Его отношение к ней не поменялось, но в глазах светилась болезненно мучительная, неутомимая раздвоенность, как будто он сам пытался себя наказать за свою слабость. Такое случается с мужчинами, когда они, думая, что идут на простенький мимолетный флирт, на полном скаку влипают в бешеную, нежеланную, а от того наиболее болезненную и мучительную любовь. Сама виновата. Паша не был ей противен, с ним было так здорово там, в Австрии. Она надеялась, что это их сблизит, и не была против повторения приключения. Но только из-за того, что ей нравилась неугомонная деятельная энергия "Контро", она заряжалась от этого бесшабашного оптимизма, от ежедневной феерической круговерти планов и идей. И именно с ними она спала в Вене, она хотела это ощутить всем телом, впитать в себя заряд мужской самобытной силы. Но она не любила Пашу. Она подумала, что и он это отлично понял, более того, сам предложил такую расстановку фигур на доске. Но Паша в нее влюбился. Стремительно и прочно. Эта любовь не могла закончиться ни чем иным, как расставанием. Скорым и безвозвратным. Валя это знала, понимала свою ошибку и уже готовилась сама уходить из "Контро". Паша воспользовался первым подходящим предлогом. Но Валечка не была расстроена из-за увольнения. Она почувствовала совсем другое. Нечто, что совершенно не входило в ее планы. Она всегда считала, что обладает самой неприступной крепостью, которую она возвела вокруг своего сердца. Эту уверенность подкрепляли многочисленные знаки внимания со стороны мужчин, к которым Валечке удавалось оставаться равнодушной всегда. Она очень любила и уважала себя за это свойство характера, потому что не хотела попасться на удочку смазливому проходимцу, вкусить горький вкус женских ошибок, постоянно преследовавших ее подруг и знакомых. Она хотела абсолютной власти над мужчинами, убеждала себя, что любовь - это выдумка лентяев и фантазеров. А теперь? Теперь она почувствовала, что крепость пала. Не сразу. Постепенно. Вобщем-то, Валечка в глубине души осознавала, что крепость потихоньку сдает свои бастионы, но не препятствовала этому, считая, что в конце концов, это просто временная слабость. А потом внезапно осознала, что крепости больше нет. Крепость пала. Но не перед Пашей, а перед Семёном. Большим серьёзным мужчиной, который сразу на нее и не произвел особого впечатления. Подумаешь, мышцы под рубашкой и веселые ямочки на щеках. Приятный баритон и искорки в глазах по утрам, когда он заходит в кабинет к шефу. Подумаешь, треплется по-французски и по-английски и вечно занят своими расчетами. Подумаешь, внимания на нее, Валечку, ноль. А-а-а. Опять разревелась! Все, все, минутная слабость!
  Валечка вышла на улицу и тихо пошла по квадратикам тротуара, цокая каблучками. Даже легкость появилась. Она нисколько не переживала из-за потери работы. Буквально завтра у нее будет другая, даже лучше нынешней. Она остановилась и посмотрела на вечернее небо. Небо было томное, от него шло тепло и нежный ветер. На фоне звезд ей примерещились глаза Семёна. Ей стало грустно. Зазвонил мобильный. Валечка вытащила его из сумочки, приложила к уху
  - Алё...
  - Привет, Валька!- голос самой лучшей подруги Насти сразу поднял настроение. - Чем занимаешься?
  - Иду по улице и грущу, а ты где? Почему так долго не звонила?
  - А я в Париже была. Впечатлений море.
  - Да ты что? Класс!
  - Я сейчас в "Ночном Сюрпризе". Давай присоединяйся, только никакие отговорки не принимаются. Хочу познакомить тебя со своим женихом.
  Валечка почувствовала, что больше всего на свете хочет встретиться со своей подругой, развеяться от невеселых мыслей.
  - А где это, "Ночной Сюрприз"?
  - Не поверишь, это ресторан, которого никто не знает. Да он в двух шагах от твоей работы. Ты сейчас на какой улице?
  -Да вот, как раз только вышла с работы.
  - А идешь в сторону Театральной Площади?
  Валечка оглянулась. - Да.
  - А переулок впереди видишь?
  - Нет...
  - Там еще фонарь стоит, такой старый медный. Ретро
  - Нет, не вижу.
  - Так пройди немного вперед. Как увидишь фонарь, так мне перезвони.
  - А, может, такси лучше взять?
  - Да зачем такси? От твоей работы это пешком минут десять.
  - А я уже минут пять иду.
  - Ну так перезвони, как фонарь увидишь
  - Договорились.
  Валечка, приободрившись, прибавила ходу и вдруг увидела старый фонарь, одиноко светивший на углу темного переулка, который можно было заметить, только почти вплотную подойдя к перекрестку. Она даже немного испугалась. Набрала номер подруги.
  - Ну что, нашла фонарь?
  - Нашла, только переулок какой-то мрачный...
  - Не бойся, это недалеко. Иди по правой стороне, я тебя встречу. Уже лечу, подруга!!
  Валечка спрятала телефон в сумочку и вошла в переулок. Стало тихо. Девушка еще секунду назад слышала оживленный шум прилегающих улиц, но теперь вокруг звенела наэлектризованная тишина. Ветер прекратился. Каблучки туфлей перестали цокать. Валечка посмотрела под ноги. Тротуар по-прежнему был вымощен каменными аккуратными плитками, которые почему-то странно светились почти незаметным глубоким синим светом. Двухэтажные дома по обе стороны переулка настороженно смотрели своими темными окнами. "Что за хренотень?" - подумала Валечка. Ей стало страшно. Как-то похолодело внизу живота. Захотелось вернуться назад. Но желание встречи с любимой подругой победило страх. Зажмурившись, как в детстве при просмотре фильмов ужасов, Валечка уверенно пошла вперед. Плитки тротуара по- странному пружинили, воздух сгустился так, что, казалось, его можно потрогать руками. Валечка не помнила, сколько времени она шла
  - Валюха!! Привет!!
  Настя стояла, расставив руки для объятий. Она была одета в шикарное обтягивающее платье с огромным декольте, обнажающим широкие округлые сексуальные Настькины плечи. Валечка облегченно вздохнула и бросилась в объятия подруги. Весело болтая, девушки направились к призывно светящейся надписи "Ночной Сюрприз". Внезапно Валя остановилась и удивленно осмотрелась по сторонам
  - Послушай, Настька, здесь же никогда не было ресторана. Я этот закуток помню. Здесь живет один мой...ну не важно. Он меня пытался к себе домой затащить, я еле отделалась. Так здесь какая-то закусочная была. Это я точно помню... Мы еще с этим самым знакомым там кофе пили...
  - Ну ты скажешь, подруга.. Я же тебя предупредила, что этот ресторан знают немногие. Идем, идем, Витька заждался уже.
  Настя распахнула перед подругой входную дверь, пахнуло вкуснющими приправами и весельем. Валечка постаралась избавиться от неприятного ощущения тягучего страха, внезапно кольнувшего сердце. Она стояла перед затененной дверью и смотрела на свое отражение. Неожиданно отражение начало расплываться и на его месте возникла картина помещения, которое находилось за дверью. Это было помещение той самой забегаловки, о которой Валечка пыталась рассказать подруге. Но, о ужас! Там перед стойкой стоял Семён и беседовал о чем-то с фигуристой светловолосой барменшей, которая изо всех сил строила ему глазки и сально улыбалась. Валечка побледнела.
  - Это что? Ты куда меня привела? Там же Семён.... Что он там делает?
  - Ты что, сбрендила? Какой Семён?
  Настя озадаченно смотрела на Валечку, на ее побелевшее лицо, удивленно приоткрытые губы.
  - Может, тебе плохо? Что случилось?
  Дверь, перед которой находились девушки, внезапно распахнули изнутри. На пороге стоял высокий чернокожий парень портье и улыбался широкой белозубой улыбкой.
  - Милости просим!
  Валечка, еще не пришедшая в себя, недоуменно смотрела на портье. Настя, недовольно хмыкнув, тихонько подтолкнула подругу внутрь
  Спустя пару минут, они уже сидели за столиком в ресторане. Их компанию украшал высокий худощавый блондин, которого Настя представила как своего жениха Витеньку. Витенька был уже хорошо навеселе, травил анекдот за анекдотом и гладил под столом коленки своей невесты. Валечка не переставала удивляться. Вокруг нее висели настоящие живые лианы, под потолком кричали экзотические птицы, а между столиками сновали чернокожие официанты.
  - Ну, вообще, Настька, обалдеть! Как ты сюда попала?
  - Что, нравится? Места знать надо..- она весело рассмеялась
  - Узнала бы она без меня,- хорохористо проговорил Витенька. - Это мне мой дружок подсказал. Он уже здесь был один раз.
  - Валька, а мы ведь только из Парижа приехали!
  - Ну так расскажи!
  В этот момент к столику подошел невысокий официант со слащавой улыбочкой
  - Что будем заказывать?
  Витенька встрепенулся
  - Валечка, вы позволите, я сделаю заказ. Уверяю вас, вы не пожалеете. Мы уже успели тут кое-что попробовать, можем и вам порекомендовать.
  Валя не возражала. Витенька что-то начал нашептывать официанту, тот понимающе кивал. Настя вытащила из сумочки сигареты и перламутровую зажигалку, вальяжно развалясь на стуле, закурила и выпустила дым в потолок.
  - Представляешь, я первый раз приехала в Париж! Это Витенька мне устроил подарок. Как там классно! Поднимались на Эйфелеву башню. Обалдеть! Весь город как на ладони. А Витька еще прыгнуть хотел, когда сделал мне предложение, правда, Витенька? Говорит, что если откажусь за него выйти, то он прямо сейчас прыгнет...
  Витенька самодовольно заулыбался.
  - А что, и правду прыгнули бы?- Валечка заинтересованно смотрела на героя Настиного сердца.
  - А вы сомневаетесь? Настя для меня все.- Хмельные глаза парня непроизвольно увлажнились.
  - Вот так вот! Ни больше ни меньше. - Настя влюбленно смотрела на Витеньку.
  Со стороны входа в ресторан показался хорошо одетый мужчина средних лет. Он шел в сопровождении одного из официантов, который почтительно наклоня голову, указал вновь прибывшему посетителю на свободный столик, стоявший рядом со столиком наших друзей. Валечка, внимательно слушая свою подругу, пробежалась глазами по привлекательному, по всему виду хорошо обеспеченному мужчине, отметив про себя , что он не совсем в ее вкусе.
  - А потом мы поехали в Версаль. Ой, Валюсик, придешь к нам в гости, я тебе еще и на видике все покажу. Витя все записывал. Знаешь, какой он у меня профессиональный оператор? - При этих словах Виктор самовлюбленно зарделся.- Там в Версале такой дворец!
  - Настенька, не преувеличивай. У нас в России, в Санкт Петербурге дворцы покруче будут.
  - Витенька, но ведь это же Франция!!- Настя закатила глаза.
  Тем временем вновь пришедший мужчина удобно разместился за соседним столиком, закурил и подозвал жестом официанта. Валечка так сидела за столом, что могла смотреть на Настю, но и в то же время в поле ее зрения постоянно находился соседний столик. Она вся сосредоточилась на беседе с подругой, но какой-то чертик, сидевший внутри, нет- нет да и заставлял ее кидать мимолетные взгляды на соседа. Как раз в этот момент к нему подошел официант. Мужчина предложил тому поближе наклониться и глухим тихим голосом произнес.
  - Не ходите, дети, в Африку гулять..- С этими словами он вытянул из кармана какое-то ожерелье, издалека напоминающее связку монет, нанизанных на веревку. Потом откинулся на спинку стула, затянулся и выпустил дым в потолок.
  Лицо официанта вытянулось, глаза приняли собачье выражение. Пауза затянулась.
  - Ты что, не понял? - Так же тихо произнес мужчина. - Мне два раза надо повторить?
  Лицо официанта неожиданно перекосила гримаса страха, верхняя губа задергалась
  - Но... Но... Подождите, моментик, сейчас...Дайте мне, пожалуйста..- Он протянул руку за связкой монет
  - Ну вот еще...- мужчина спрятал монеты обратно в карман пиджака. - А ну бегом неси мне то, что было заказано!
  - Конечно, конечно...- проблеял официант и быстрым шагом направился в глубь ресторана.
  Мужчина хмуро посмотрел ему вслед и поджал губы в явном раздражении. - Моментик, блин. Щас у меня узнают моментик,- пробурчал он себе под нос.
  Валечка непроизвольно заинтересовалась происходящим за соседним столиком. Отчаянно делая вид, что ей нет никакого дела до того, что происходит вокруг, она постаралась напрячь весь свой слух и все свое умение наблюдать краем глаза.
  - Эй, Валентина! Ну тебе что, неинтересно?- вернула ее к действительности обиженная Настя. Валентина встрепенулась
  - Да нет, глупая. Просто попыталась себя представить на твоем месте. Это все так романтично!
  В этот момент принесли заказ. Валечка вспомнила, что уже кучу времени ничего не ела, а блюда, которые поставили перед ней, пахли так сногсшибательно. Только она собралась подцепить вилкой аппетитный дымящийся кусок мяса, как вмешался Витенька.
  - Э, нет. А за знакомство? - он уже успел налить в сверкающие хрустальные рюмки светло-розовую прозрачную жидкость.
  Валечке пить не хотелось, но и друзей обижать было нельзя. Она положила вилку.
  - Хорошо. За знакомство.
  В это время к соседнему столику быстрой походкой подошел давешний официант в сопровождении высокого худого африканца в поварском колпаке. Их лица были напряжены и озабочены.
  - Вот, господин,- дрожащим голосом проблеял официант. - Вот он тоже все видел... Я не обманываю
  - Что вы тут оба несете?!!- мужчина за соседним столиком уже не скрывал своего раздражения. - Вы можете объяснить все толком?
  Валечка забыла про тост. Витя и Настя, кажется, тоже. Они встревоженно посмотрели в сторону соседнего столика.
  - Господин, - опять заблеял официант. - Давайте, может, пойдемте в другое место? Все- таки здесь посетители... Мы им мешаем..
  - К черту посетителей, - рявкнул странный сосед, но голос все-таки понизил- Говорите быстрей, что случилось? Где труп Мышигина?
  Негры охнули и наклонились над гостем.
  - Не кричите. Умоляем вас, пойдемте в другое место.. Вот это повар... Он вам все объяснит.. - при этих словах повар согласно закивал своим колпаком.
  - Да не надо мне никакого вашего другого места. - Мужчина встал с кресла и уставился на повара.- Где блюдо?
  - Господин,- повар нервно вытер пот со лба. - Уже приходил человек... Вчера.. Он показал пароль, то есть точно же такие монеты как и у вас, совершенно одинаковые, нам достаточно было одного взгляда..
  - Что это значит? - громко прошипел гость.
  Витенька опасливо оглянулся. Ситуация ему явно не нравилась
  - По- моему, назревает скандал. Надо кого-то позвать.
  Настя нервно дернула головой.- Да сиди ты. Не надо никого звать. Они сами разберутся. Пересесть бы не мешало.
  - Да, пересесть.- обиженно пропищала Валечка. - Я только поесть собралась. Все такое вкусное.
  - Да ешь ты, ешь, не обращай внимания.- Настя уже справилась со своим испугом. - Мы-то здесь при чем? Давайте, мы же выпить хотели.
  Повар тем временем продолжал едва слышным хриплым голосом
  - Это значит, что ваше блюдо съел другой человек...
  - Какой другой? Кто? Как его зовут? Где его найти?
  - Да откуда же мы знаем???- громким шепотом заговорил повар.- Было же договорено, что придет человек средних лет, представительный... Как его зовут - не наше дело... Покажет связку, как условлено... И все..
  - Я тебе, сволочь, покажу, не ваше дело.- лицо посетителя налилось гневом, он уже не сдерживался. - Вам сколько бабок отвалили, обезьяны? А? Мышигин один. Один!!!! Только он был нужен. Вы куда спрятали труп, уроды, а? Вы кого накормили?? Это что, подстава?
  - Мы сделали так, как было сказано.- Повар, почувствовав неладное, начал пятиться. - Сами ищите и разбирайтесь.
  - Ах ты сука!- В руках у посетителя как по мановению волшебной палочки появился пистолет.
  Валечка побледнела и съехала под стол. Витенька выронил рюмку на колени и застыл с протянутой над столом рукой. Настя машинально вытащила из пачки сигарету и впопыхах сунула ее в рот обратной стороной. Выстрел жахнул так, что с деревьев послетали листья и оглохнувшие попугаи. Гость наверняка метил в повара, но на линии огня оказался официант. Пуля попала ему в грудь и отбросила назад. Высокий проворный повар воспользовался этим и что есть силы метнулся в сторону под прикрытие деревьев. Раздался истерический крик Кто-то опрокинул столик. Все, кто был в ресторане, повскакивали со своих мест. Мужчина с пистолетом бросился вдогонку за поваром, расталкивая людей и расшвыривая стулья, стоявшие у него на пути. Он потерял повара из виду, и это приводило его в неописуемое раздражение. Внезапно из-за одной из лиан со скоростью молнии вылетел блестящий предмет. Никто ничего не успел понять. Гость с пистолетом вздрогнул и повалился ничком на тележки с заказами. В затылке у него торчал короткий поварской тесак.
  Валечку с силой потянули за вставное плечико ее костюмного пиджака, и через секунду она уже стояла на улице, приглаживая волосы дрожащей рукой. Другая ее рука судорожно сжимала ресторанную вилку. Рядом, широко разинув рот, стоял, бледный как воск, Витечка и прижимал к себе висевшую у него на руке Настю. По-видимому, у нее был обморок.
  Все,- прохрипел Витя.- Надо сматываться. Скоро менты понаедут. Бежим скорее.
  - А как же Настя?
  - Попробую понести ее на руках. Надо отбежать подальше.
  Проклиная все на свете, Валечка поплелась за Виктором в густой ночной мрак переулка.
  ***
  Повар Мбоно отлично метал колющие и режущие предметы.Этому он научился еще в детстве, когда его, худого и высокого подростка, дразнили жердью, шпалой и глистом. Его семья жила бедно и постоянное недоедание было нормальным явлением. Сызмальства отец заставлял сына заниматься магией., но сам все заработанные колдовской работой средства переводил на виски. Через некоторое время авторитет колдуна был безвозвратно утрачен. Отец спился. Молодой негр Мбоно не мог смириться с постоянными унижениями сверстников и все свободное время посвящал тому, что монотонно вгонял в старый ствол сухого баобаба кинжалы, топоры, ножницы и отвертки, одновременно повторяя магические ритуалы и заучивая наизусть заклинания. И когда, спустя несколько лет, на уроке физкультуры в школе он сумел метров с тридцати воткнуть в лоб вертлявой обезьяне заточенную отвертку, в классе все притихли, и никто больше ни разу даже не намекнул ему на его безобразную худобу.
  Поэтому, когда разъяренный посетитель в ресторане выхватил пистолет и начал палить во все стороны, рука повара действовала механически. Он, не задумываясь, кинул в голову незнакомца первое, что подвернулось под руку. И пока любовно отточенный поварской топорик еще летел в воздухе, Мбоно понял, что нужно немедленно смываться. Повар принадлежал к клану Ордена Синей Горы, поэтому вопрос быстрого исчезновения решался очень просто. Между рестораном и Кляксой существовал внепространственный энергетический коридор, пользоваться которым могли только члены Ордена. В мгновение ока посвященный мог переместиться в Круг или вернуться обратно. Никто не знал об этом коридоре. Только те, кто организовал этот невероятный бизнес. Мбоно бросился в сторону служебного выхода, пробежал до конца и открыл ключом неприметную боковую дверь. Еще мгновение - и он спасен. Но внезапно повар застыл как вкопанный. Он не выполнил обещания! Очень важного обещания, которое, если он его не сдержит, будет преследовать его до конца дней. Перед внутренним взором снова всплыли огромные бледнозеленые и необыкновенно печальные глаза Марины. Мбоно полюбил эту девушку сразу, как только увидел. Он познакомился с ней на террасе роскошной виллы, которая принадлежала сестре Марины - Ольге, девушке тоже очень соблазнительной, но Марина была само совершенство. Если бы не инвалидная коляска. Опытным взглядом Мбоно отметил, что девушка была травмирована совсем недавно,- ноги, неподвижно покоившиеся на подпорках коляски, были развитые и сильные, как будто девушка ради шутки присела в это инвалидное устройство. Но кто же с этим шутит?
   Ольга была просто очередным клиентом. Мбоно договорился с ней, когда она сможет прийти за своим блюдом из мозга. Негр полностью руководствовался инструкциями Октавиана. Он никогда не знакомился близко с заказчиками, не интересовался вообще ничем. Но в этот раз, увидев Марину, он не сумел совладать с чувствами и подошел к ней. Они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Между ними происходил внутренний диалог. Мбоно понял, что девушке можно помочь. Но его колдовских знаний на это не хватит, зато хватит колдовских денег. И вот тогда Мбоно и дал обещание помочь Марине. Сам себе дал и почувствовал прилив необыкновенного счастья, который не испытывал никогда в жизни. В течение нескольких дней колдун выяснил диагноз, переговорил со специалистами в Европе и России. Он не жалел денег и не успевал отдохнуть между перелетами, проходя многочисленные таможни силой своих заклинаний. И он все выяснил. Марину можно спасти. В Израиле. В одной замечательной клинике, где работали специалисты-виртуозы с дипломами советских медицинских институтов. Сумма за операцию была нешуточная, но для Мбоно это была лишь половина тех средств, которых он и так не знал, куда потратить. И вот теперь Мбоно не мог исчезнуть из этого города навсегда. Он никого и ничего не боялся. Он был один, как перст, на целом свете. Родители давно умерли, братьев и сестер у него не было, крайне редкий случай для африканской семьи. Пересиливая себя, Мбоно снова закрыл дверь, осторожно ступая, дошел до подсобки и потянулся к потолку. Сдвинув фанерные панели, он открыл щель и проворно залез в открывшееся отверстие. С улицы уже доносился вой милицейских сирен...
  ***
  
  Витенька оказался не таким уж и слабым, как можно было о нем подумать с первого взгляда. Взвалив на руки роскошное тело упавшей в обморок Насти, свежеиспеченный жених достаточно активно начал удирать в темный переулок. Валечка, еще находящаяся в глубоком шоке, пыталась успевать за ним, потом, почувствовав необыкновенную слабость и тошноту, остановилась и кулем плюхнулась на землю под широкую разлапистую ветвь коряжистого дуба. Ее вырвало. Дорогой офисный костюм понемногу превращался в тряпку. Валечка попыталась собраться с мыслями. Но это ей не удалось, она упала в обморок. Не надолго. Холодный ночной ветер потихоньку привел ее в чувство. Она вскочила, удивляясь сама себе и своей минутной слабости. Оглянулась, чтобы убедиться, что никто ее не видел. Больше всего хотелось прополоскать горло и помыть руки, которые продолжали мелко дрожать. В левом кулаке замерла серебряным призом ресторанная вилка. Валечка, отплевываясь, недоуменно уставилась на нее. Девушка попыталась разжать кулак, но пальцы реагировали неохотно. Валечка почти не чувствовала рук. Живот предательски дергался в конвульсиях. Она попыталась вспомнить, как ее учили на курсах секретарей-охранников. Сначала расслабиться. Дышать через два интервала. За спиной завыла милицейская сирена. Не обращать внимания, хрен с ней с сиреной. Опа! Как это не обращать внимания? Валить нужно! Валечка широко раскрыла глаза, сделала глубокий вдох и поднялась на ноги. Небо безразлично холодно отсвечивало светло-фиолетовой ночной гуашью. Валя потихоньку поплелась по переулку. Внезапно пришла шальная мысль. К черту все условности! Девушка вспомнила, что накануне увольнения директор ей приказал, во что бы то ни стало заполучить подпись Рукова на товарной накладной приема каких-то шариковых ручек по заказу отдела проектов. Больше всего на свете ей хотелось увидеть Семена. Под любым предлогом, только бы его увидеть. Предательские слезы снова потекли по щекам. Она выскочила на проспект и махнула рукой первой же машине. Адрес она знала наизусть, ведь чему-то ее учили на курсах секретарш. Машиной оказалась разбитая четверка, за рулем сидел молодой паренек. Валечка открыла дверь, назвала адрес. Парень немного испуганно посмотрел на ночную пассажирку, потом, видимо, преодолев сомнение спросил:
  - Уважаемая, а вы знаете, что это в другом конце города?
  - Да говори сколько. Времени нет.
  - А вы, пожалуйста, из руки вон то выймите...
  Валя только сейчас заметила, что вилка по-прежнему украшала ее руку. Она замахнулась и кинула ее подальше в сторону ухоженных кустов сирени.
  - Что еще?
  - Грязная вы какая-то.... Деньги-то хоть есть?
  - Да сколько тебе нужно, Иудушка??
  Парень прошелся взглядом по Валечке и сглотнул слюну.
  - Женщина вы приличная, по всему видно. А как вы смотрите, если ......
  Валечка уже успокоилась, хотя коленки продолжали немного подрагивать. Она отряхнулась, оправила края юбки.
  - Да чего если? Быстрее. Нет, так я дальше буду машины ловить....
  - Да я подумал....Может, сексом с вами это самое..., - парень понес скороговоркой.- Вы ведь женщина немолодая, не целка стало быть, чего вам .... А я молодой сильный....К тому же и плату с вас не возьму...А удовольствие вам доставлю... Я много чего знаю, всякие позы...
  Валечка застыла, потеряв ход мыслей. Больней всего ударило "немолодая". Пацан за рулем был от силы года на три моложе. Первым желанием было дать по морде так, чтобы это существо завыло от боли, но.... Никому никогда не нужно ничего доказывать, для этого существуют соответствующие органы. Всегда нужно беречь нервную систему, что бы ни случилось. Так им преподавали на курсах.
   Валечка взяла себя в руки.
  - Давай не сейчас. Довези меня, пожалуйста, куда я тебя прошу, а потом мы еще встретимся.
  Водитель расплылся в самодовольной улыбке
  - Я тоже так подумал. А то я грязных женщин не люблю. Но вы мне и грязная понравились. И одеты вы недешево. Ладно, довезу, конечно. Только скажите, когда мы встретимся?
  Валечка юркнула в машину.
  - Да едь ты уже быстрее, Казанова. У меня мало времени. Дай телефон, позвоню
  Парень тронул с места. Включил магнитофон.
  - Вот это мой мобильный, только обязательно позвоните,- он протянул кусочек картона.
  Валечка машинально взяла и сунула в сумочку.
  - А по деньгам можем договориться, - парень уверенно вел машину в заданном направлении.- С вас пятьсот. А когда встретимся, я вам верну.
  Валечка задохнулась от возмущения.
  - Так, пацан, немедленно останови машину. Туда, куда я попросила тебя меня подвезти даже таксисты больше двухсот не берут.
  Парень прибавил газу.
  - Хорошо, согласен на триста.
  - Я сказала, останови. Какие еще вопросы?
  -Да что вы так нервничаете? - Парень кашлянул. - Где вы сейчас машину найдете? Триста - это же для вас неубийственно? Тем более я думаю, денег-то все равно у вас нету.
  Валечка сжала зубы и внутренне собралась, пытаясь успокоиться. Машина приближалась к дому Семёна.
  - Чего ты тянешь? Скажи, что хочешь?
  - Да поцелуйте хотя бы. Вы такая красивая. Только не говорите, что никогда этого не делали.
  -Хорошо, поцелую. Давай вези, куда тебе сказала.
  - Так бы и сразу. А то корчите из себя принцессу- недотрогу. - Парень усилил звук приемника. - А то ведь я готов с вами всю ночь кататься. Можем даже ко мне поехать.
  Валечка уже увидела дом Семёна.
  - Вот туда во двор.
  - Хорошо.
  Машина замерла перед парадным.
  Валечка вытащила триста рублей и протянула парню
  - Спасибо , позже позвоню
  Парень осклабился
  - Э, нет. Договор дороже денег. - и при этом заблокировал дверцы.
  - Какой договор?
  - А поцеловаться?
  Валечка устало вздохнула,- ладно, только давай выйдем, здесь неудобно.
  Парень пристально посмотрел на нее, прищурился.
  - Зачем выходить? Здесь места хватает. Сейчас и музычку погромче сделаем.
  - Лучше выйти. Здесь душно. Да и развернуться негде. Чего ты испугался? Я что, от тебя убегу ?
  - А вдруг?
  - А то ты меня не догонишь....Я ж немолодая уже....- Валечке хотелось, чтобы этот идиотизм поскорее закончился. После того, что она пережила в "Ночном Сюрпризе", ей было безразлично абсолютно все.
  - Хорошо, - парень, по-видимому, принял решение.
  Они вышли на свежий предутренний воздух. Водитель прижал Валю к дверце и начал расстегивать ширинку. Руки у него подрагивали. Больше всего он переживал, чтобы Валя никуда не убежала. Справившись с ширинкой, паренек стянул штаны вместе с трусами до колен и схватил Валечку за волосы.
  "Вот падла, озабоченная", - подумала про себя Валечка.
  - А теперь давай целоваться, красавица.
  Вале не понравилось, что ее держали за ее пышные густые, по-настоящему каштановые волосы, и она сказала
  - Руки убери !
  Парень испуганно убрал руки.
  - А теперь медленно вкушай наслаждение.
  Двумя руками, сосредоточившись на одной точке в районе солнечного сплетения, Валечка толкнула водителя, для уверенности оперевшись одной ногой о корпус автомобиля. Не ожидав такого подвоха, парень попятился и упал, запутавшись в приспущенных штанах. Валечка занесла каблук над его обнаженным хозяйством
  - Нет, не надо, - завопил водитель, пытаясь подняться.
  - Пошел вон, падаль! - Валечка с силой стукнула ногой об землю в сантиметре от оголенных мужских чресл.- Держи свой заработок. - И бросила начинающие тяготить деньги в испуганное побледневшее лицо водителя.
  Тот одной рукой схватил деньги, а другой свое хозяйство, счастливо спасенное милостивой дамой. Губы его дрожали.
  
  Неожиданный помощник
  
  Валечка решительно вошла в подъезд. Ее немного лихорадило от объяснения с водителем такси. Но к таким поворотам судьбы девушка была готова. Редко какой водитель такси вот так проигнорирует красивую, не симпатичную, нет, а именно красивую девушку.
  Бывшая секретарша "Контро" поднялась на нужный этаж и нажала кнопку звонка. И только потом ей стало страшно и стыдно. Как нашалившая школьница она попыталась, прижавшись к стенке, сползти по лестнице, но в этот момент открылась дверь, и в проеме появился Семен. Цепь взаимных желаний
  замкнулась.
  -Валя? - Семен был похож на мальчика-спальчика, увидевшего джинна.
  - Сенечка, извини.- Валя присела на корточки и уронила голову на руки. - Я сама не знаю, почему... Я не знаю... Просто ноги сами сюда привели.
  Семён, совершенно обалдевший от нахлынувшего счастья, присел рядом с Валечкой. Необыкновенно тяжелая ноша выстраданных испытаний внезапно покинула его. Ненадолго. Семён знал это. Ладно, пусть не знал, но чувствовал каждой клеточкой. Валя.... Валечка... Так долго Семён думал об этой девушке, особенно в последнее время
  - Давай заходи, не сидеть же на цементе... Если уж пришла.- Семен смотрел на Валю влюбленными глазами.
  Валя медленно вошла в открытую дверь. Остановилась на пороге, с любопытством разглядывая жилище одинокого бывшего начальника отдела проектов. Ей сразу стало спокойней, страх и стыд куда-то исчезли. Она почувствовала, что она здесь желанна.
  - Да, кстати, господин Руков, вы должны расписаться за получение ручек. Я зашла к вам, выполняя поручение шефа... ну, бывшего шефа.
  - Каких ручек? - Семен закрыл входную дверь, быстро прошел в комнату, стараясь незаметными движениями поправить что-то из интерьера, захлопнул дверцу шкафа с выглядывавшими нестиранными сорочками, задвинул под кровать комнатные тапочки непрезентабельного вида.
  - Да ладно, Семен Иванович... Получили ручки - распишитесь.- Валечка смотрела на Семена смеющимися глазами и протягивала ему смету.
  - Ну если только в этом дело, - Семён пожал плечами , взял со стола ручку и расписался. - А я думал...
  - Да правильно ты думал, Сеня.- Валечка быстрым движением сбросила с себя деловой пиджак и расстегнула верхние пуговицы на блузке. - Я к тебе шла не за этим.. Там в этом ресторане только что... Там.... Я так испугалась. Я почувствовала себя такой одинокой...
  - Что случилось, Валя? Какой ресторан?
  Семен уже орудовал на кухне, пытаясь сварить кофе, поэтому не прислушивался к тому, что говорила его поздняя гостья.
  Валя освободилась от бремени туфель на высоком каблуке и , облегченно вздохнув, отправилась босиком к Семену на кухню.
  - Сеня, ну ты меня совсем не слушаешь...
  - Да я кофе готовлю.. Ёлки, какой я дурак! Может, ты голодная?
  - Сеня, ты и вправду дурак. Какая голодная, если я тебе рассказываю, что только что из ресторана!!!! - Валя подошла к нему и поцеловала в щеку. Это все получилось настолько естественно, что Семен даже не успел сообразить.- Хотя ты прав, голодная я ужасно...
  Ему очень хотелось обнять Валю и прижать к себе, но нужно было следить за кофе, чтобы он не убежал. Семен порылся в холодильнике и извлек на свет салат оливье и пару отбивных, оставшихся от завтрака, который он так и не съел.
  - Представляешь,- продолжала Валя, улепетывая салат за обе щеки. - Настёна, моя подруга, пригласила меня в ресторан. "Ночной Сюрприз" называется.
  Семен похолодел.
  - Как?...
  - Что как?
  - Как ты сказала называется ресторан?
  - Что с тобой? Ну "Ночной Сюрприз".... А что?
  - А где он находится?
  - В Рыбачьем переулке, ну ты же должен знать, это в двух шагах .....
  Остальное Валечка не договорила. Семён с окаменевшим бледным лицом вплотную подошёл к ней и положил горящие как печка ладони на плечи, притянул ее к себе.
  - И ты там была сегодня? Именно в "Ночном Сюрпризе"? Это шутка или это правда?...
  - Да что с тобой , Сеня?
  Семен постарался справиться с собой и медленно убрал руки с Валечкиных плеч. Отвернулся и незаметно изо всех сил сжал пальцы в кулаки. Хрустнули кости.
  - Валя....- Семен пытался говорить спокойно, - Ты уверена,что была именно в этом ресторане?
  - Сенечка... Да в каком же еще? Посмотри на меня. Я же только оттуда. - при этом облизала ложку и посмотрела голодными глазами на пустую тарелку. Салат был уничтожен.
  - И этот ресторан находится именно в этом самом Рыбачьем, как его там... переулке? По-моему , раньше он назывался Пролетарским?
  - Ну да , правильно. Пролетарский. У меня еще там подруга жила. Сенечка, любимый., да что случилось?
  Семён обхватил голову руками и застонал
  - Да потому что, Валечка, этого не может быть.... Я там сам был буквально часа три назад. Там нет , понимаешь, нет там никакого ресторана!! Только забегаловка эта сраная, как там ее?
  Валечка отшатнулась от Семена и посмотрела ему в глаза. Какое-то неожиданное и едва уловимое воспоминание возникло в голове, и она изо всех сил пыталась удержать его.
  Руков плюхнулся в кресло и обхватил голову руками
  - Я же был там сегодня. На том месте была обычная забегаловка, закусочная. Я разговаривал с барменшей, которая там работает уже очень давно, и она мне сказала, что там нет и никогда не было никакого ресторана....
  Валечкины глаза округлились, из них выплеснулась волна неприкрытого страха.
  - Вот! Вот! Я теперь вспомнила... Я вспомнила!
  - Что ты вспомнила?- Семен с надеждой посмотрел на нее.
  - Когда я заходила в ресторан, я отчетливо увидела тебя . Вот прям как сейчас , и ты разговаривал с такой белокурой дамой, похожей на барменшу....
  - Точно так и было... Блондинка такая, начала ко мне приставать. И ты это видела?
  - Нет, я не видела, как она к тебе приставала. Я видела только, как ты с ней разговаривал...
  - Бред какой-то... Как ты могла меня видеть?
  - Вот и я не знаю. Как наваждение.- Валя вдруг прищурила глаза и пристально посмотрела на Семена.- А откуда ты знаешь про этот ресторан?
  - Какой? "Ночной Сюрприз"?
  - Ну да, да! Будь он не ладен. Настька мне говорила, что про этот ресторан никто еще не знает. Будто, открылся он совсем недавно...
  Семен вздохнул сквозь сжатые зубы.- Да с Пашей мы туда вчера забрели... Сам ничего не понимаю. Я этот квартал хорошо знаю. Никогда там не было никакого ресторана..Ну и поели мы там всяких блюд невиданных...
  Валя возбужденно заговорила:
  - Да я сама этот квартал знаю! И забегаловку эту чертову сто раз видела. А сегодня-то, сегодня ты там что делал?
  - А в котором часу это было? Ну... Когда ты меня там видела?
  - Где-то около десяти...
  - Точно! Именно тогда я там и был. Она еще хотела закрываться...
  - Да делал ты там что? - Валя раскраснелась от возбуждения, даже расстегнула еще одну пуговку блузки, открывая взору тоненький кружевной лифчик.
  Семен жадно посмотрел на Валину аккуратную ложбинку между грудей, сглотнул слюну. Почувствовал, как, невзирая на все неприятности, пошел приток крови к паху. Отвел глаза и немного покраснел, кожей ощутив, что Валя уловила его взгляд.
  - Долго объяснять.- голос Семена немного охрип, он кашлянул.- Проблемы у меня начались... Даже не знаю, как лучше тебе это все рассказать... Вобщем, после этого ресторана во мне поселился какой-то другой человек, какая-то неизвестная доселе сила... Я как будто раздвоился...
  Валя закрыла лицо руками. В памяти возник разговор между поваром и тем мужчиной, который домогался от повара:- " Вчера приходил человек... Показал такую же связку..Куда вы спрятали труп, уроды..."- слова раздавались в воспаленном мозгу болезненным звоном. Валя тихонько застонала. Внезапно Семён почувствовал приближение приступа. Звуки ушли. Где-то вдалеке завыло неведомым воем странное животное. С жутким скрипом хлопнула за спиной створка открытого окна. Семён вздрогнул и покрылся холодным потом
  - Валя, у меня мало времени. Я тебе должен успеть все объяснить. Сейчас я начну вести себя неадекватно. Ты ничему не должна удивляться . пожалуйста, ничему....
  Неведомая сила подняла Семена из кресла. Он подошел к Вале и обхватил ее за талию. Валя недоуменно посмотрела на Рукова.
  - Что, Валюнчик? Как ты смотришь на то , чтобы выпить по соточке и поцеловаться?
  Валя спокойно посмотрела в глаза Рукова и почувствовала, что ее обнимает не Семен, а совершенно другой человек, решительный, жестокий и холодный. Она испугалась, но попыталась овладеть собой. Она не знала, что происходит с Семеном, но ее женский инстинкт подсказал ей, что бояться не надо. Просто надо вести себя по обстановке
  - Конечно , Сеня.... Идем, выпьем и поцелуемся..
  - Какой я тебе Сеня?? Ты знаешь, кто я?
  - Семен Иванович Руков, кто же еще?
  Семен провел вверх рукой по спине девушки и ладонью накрыл застежку лифчика, выдающуюся под тонкой блузкой. Медленно притянул Валентину к себе. Теперь лицо девушки почти прикасалось к его небритой щеке. Семен вдохнул едва ощутимый запах французских духов и почувствовал прикосновение женской груди. Прижал Валю еще сильнее.
  - Я - Вечеслав Петрович Мышигин. Мышигин, вот кто я... Владелец "Интробанка" и сети заправок "Вотан". Слыхала про такого?
  Валя почувствовала, как похолодела спина, невзирая на большую горячую ладонь Семена. Перед глазами снова встала картина здорового мужика с пистолетом, громко шипящего на негра официанта: "Мышигин один! Один! Только он был нужен...". Ее так захватила эта мысль, что она не обратила внимание на то , что горячие ладони Семена забрались под блузку и жадно гладили ее нежную кожу.
  - О чем задумалась, детка?- Семен нагловато уже добрался до Валиной груди .
  Почувствовав грубое прикосновение, Валя оттолкнула Семена и отбежала к противоположной стене комнаты.
  - Что ты сказал про Мышигина? Семен, очнись!- Валя сосредоточенно смотрела на Рукова и пыталась свести все свои догадки воедино.- Что ты про него знаешь?
  - Что я сказал?- Семен рассмеялся.- Бельчонок, я и показать могу. - Руков начал расстегивать рубашку, уперев нагловато насмешливый взгляд на Валину грудь.
  - Сеня, перестань. Я же не против. Мы никуда не торопимся. Перестань дурачиться, и давай поговорим. Откуда ты знаешь Мышигина?
  - Я?!!- Семен замер на мгновение. - Да это я, я - Мышигин!!! Какой на хрен Сеня??? Я - Мышигин! Дважды женат, дважды разведен. Бывший прапорщик воздушно- десантных войск. Судим на пять лет за расхищение армейской собственности. Освободился досрочно три года назад. Основал свой банк. Детка, свой банк! Пока был на киче, нашел клад по старинной карте. Не буду тебе рассказывать, что мне стоило потом этот клад незаметно сбросить дружбанам в Хабаровск. По лезвию ножа ходил, все думал, сейчас кто-то или зарежет, или застрелит. Но все обошлось. Ни одно храпало не знает про клад. Дружбанов, правда, пришлось того...Хотя один еще остался...Пока остался.- Семен засмеялся хриплым придушенным смехом. - Да что это я перед тобой разоткровенничался? Красивая ты девка, иди ко мне, я тебя озолочу... Глупая...
  Валя озабоченно прикусила губу
  - Да нет, Мышигин. Видно, знают про клад...
  - Что? Что ты сказала?
  - А то и сказала. Убили тебя, придурка. Три дня назад убили.
  Руков рассмеялся. Постоял секунду. Потом подошел к серванту, вытащил бутылку водки и хрустальные фужеры. Открыл бутылку и наполнил фужеры до краев. Пустую бутылку бросил на пол.
  - Валя, мы хотели выпить. Может, это у тебя манера такая, всякие глупые вещи выдумывать. Как меня могли убить, если я перед тобой? Во! Во всей красе! - при этом Семен расстегнул рубашку до низу и выдернул ее из брюк.
  Валечка залюбовалась красивым торсом Рукова.
  - Дурак ты, Мышигин. Это же не твое тело, посмотри повнимательнее. Убили тебя. А вот что было потом, мне непонятно. И как ты оказался в теле моего любимого человека, мне тоже непонятно.
  Руков посмотрел на свой голый живот и замер. Потом медленно взял со стола фужер с водкой и залпом выпил. Вытер ладонью мокрый рот и снова посмотрел на свой живот.
  - Да ты, кошелка, что-то знаешь! - Семен стукнул по столу кулаком. -Это точно не я.. А ну говори, убью, кто я такой по-твоему?
  - Ну слава тебе, Господи,- Валя почувствовала, что она на правильном пути. - Ты что, ничего не помнишь?
  - А что я должен помнить?
  - Ну как тебя убивали, ты помнишь??
  - Что? Меня? Да ты охренела что ли?
  - Да тебя, тебя. Попробуй, ну, пожалуйста, попробуй вспомнить.....
  Руков медленно сел на диван и уставился в потолок. В голове потемнело, перед глазами замелькали противные тусклые молнии. Он застонал и замотал головой. Внезапно перед внутренним взором возникло черное изрезанное морщинами лицо. Лицо африканца. Он что-то говорил, зловеще сверкая белками огромных глаз в кровавых прожилках. Потом удар пули. Именно удар. Он не слышал звука выстрела, только сильный бесшумный удар. В спину. Мышигин не упал, только удивленно оглянулся назад и увидел дуло пистолета. Он не успел внимательно рассмотреть того, кто держал оружие, но успел рассмотреть руку, держащую пистолет. Вместо большого пальца рукоять сжимал обрубок. Передняя фаланга остутствовала. Дуло выбросило огненную струю и после этого все исчезло. Семену стало плохо, он бросился в туалет , и его вырвало.Валечка вздохнула и устало опустилась в кресло. Взяла со стола фужер и отхлебнула большой глоток. Руки дрожали. Она подумала, что потеряла Семена навсегда. Но что произошло? Какая болезнь поразила здорованя Рукова, что он вдруг стал прикидываться известным в области бизнесменом ? А вдруг он не прикидывается? Что он тогда сказал? "Валечка, не обращай внимание, если я буду вести себя неадекватно" Что бы это значило? Наверно то, что Руков как раз и оказался вместо этого уверенного мужчины сегодня в ресторане. Так и повар сказал.
  Семен вышел из коридора, держа в руках полотенце. Выглядел он неважно. Лицо побледнело, под глазами набрякли красноватые мешки.
  - Извини, Валя. Я хотел тебя предупредить... Не успел. Я очень болен. Я живу двумя жизнями. Это случилось всего лишь вчера, а кажется, что прошла целая вечность...Я, кажется, не договорил тебе про ресторан.
   Валя посмотрела внимательно на Семена, кивнула утвердительно.
  - Так вот. Одна, уже покойная на сегодняшний день девушка, успела мне сказать, что меня накормили какой-то гадостью в том самом "Ночном Сюрпризе" Если верить ее словам, я сожрал чей-то мозг.
  - Вот теперь мне все понятно.- Валя стремительно поднялась с дивана, зашагала по комнате. - Они там, в ресторане, говорили как раз об этом! Ты, дурила, сожрал этого самого Мышигина.
  - Да откуда ты все это знаешь? - теперь уже Руков стремительно заходил по комнате.
  - Да знаю! Потому что мужика, который должен был быть на твоем месте, убили у меня на глазах...
  - Что? Какого мужика? Что значит убили?
  - Он показал какой-то условленный пароль. Что-то вроде связки монет... А ему не дали съесть то, что он хотел. Бросился на этих негров с пистолетом, начал стрелять. Ну , ему в затылок и стукнули топориком. И это все, представляешь, все! На моих глазах!
  Руков заледенел. Он вспомнил, что из кармана у него вывылились какие-то монеты и ,самое главное, Ольга сказала, что сама сунула ему эту самую связку. Пароль... Какой пароль? Как там говорил повар в ресторане? "Обладает метафизическими свойствами.... Передается характер..."
  - Пашот!!- Руков встрепенулся и кинулся к входной двери
  - Что это значит, "Пашот"?- Валя остановилась посреди комнаты, лицо ее раскраснелось, узкая юбка выгодно обрисовывала силуэт ее соблазнительных бедер.
  - Это человек, который сможет мне помочь. Только он один!
  - Сеня, но ведь очень очень поздно... Куда ты собрался? Поспи хоть немного.....
  - У меня нет времени, Валя, как ты не понимаешь. Я постепенно становлюсь Мышигиным. Становлюсь упорно и безвозвратно. Я должен действовать. Подожди меня здесь. Можешь принять душ или ванну, все необходимое там есть. Полотенце здесь в шкафчике. Что еще? В холодильнике есть курица, совсем свежая. Если умеешь готовить, сваргань что-нибудь. Я думаю, что вернусь часика через три. Все, пока...
  - Но, Семен....
  Входная дверь глухо закрылась. Разговор был окончен.
  Семен нырнул в приветливую темную глубину такси
  - Улица Горная, пожалуйста....
  - Какой номер?
  - Девятиэтажка. Там сориентируемся.
  - Ага. Хорошо. Девятиэтажка там только одна.
  - Вот даже как...
  Семен вышел из такси на мрачной улице, без единого фонаря и магазина со светящейся вывеской. Вся улица была застроена двухэтажными коммунальными домами. Единственное, что скрашивало мрачный пейзаж, был наглый синий рассвет, успевший раскрасить в оптимистичные тона весь небосвод. Перед Семеном высилась девятиэтажка, действительно единственная на этой заброшенной улице и совершенно не вписывающаяся в неровные ряды захудалых домиков. Номера квартиры Руков не знал. И ни одного человека. Руков присел на гнилую черную скамейку перед подъездом и задумался. Очень хотелось спать. Веки предательски слипались, щебетанье утренних птиц убаюкивало. Семен уже почти заснул, когда хлопнула входная дверь. На верхней ступеньке лестницы возле входа в подъезд стоял невысокий худой человек с большими выразительными глазами и реденькой бороденкой, покрывавшей впалые щеки. Он неторопливо вытащил из кармана немного помятую пачку сигарет, вытряхнул одну и спокойно закурил, шумно выпустив в застоявшийся утренний воздух густую струю табачного дыма.
  Семен встрепенулся, поднялся со скамейки и повернулся к незнакомцу
  - Доброе утро..
  - Утро добрым не бывает.- глубокомысленно заметил мужчина и посмотрел, прищурившись, на синеющее небо
  - Извините, но вы, может быть , знаете. В вашем доме живет некий Пашот. Извините, фамилии и номера квартиры я не знаю.
  - Ну я- Пашот, Семен Иванович.- тихо произнес незнакомец и на этот раз пристально и с интересом посмотрел на Семена своими глубокими черными глазами.
  ***
  Валечке захотелось броситься вдогонку за Семеном, остановить его и обругать за невнимательность и совершенное равнодушие по отношению к ней. Но она сдержалась. В конце концов, никогда в жизни она еще не бегала ни за одним мужиком. И этому обломится. Она подошла к большому зеркалу в прихожей, включила свет. Из зеркала на нее смотрела красивая шатенка с уставшим лицом и покрасневшими от недостатка сна глазами. Деловой костюм был испорчен. Юбка пестрела мутными пятнами неизвестного происхождения. Валечка сбросила с себя одежду и пошла в ванную. Душ немного привел ее в себя. Она долго стояла под упругими струями, наслаждаясь очищающей влагой и успокаиваясь одновременно. Потом тщательно вытерла волосы и скрутила их в пучок, решив, что прической займется потом. Завернувшись в мягкое махровое полотенце и оставляя на полу большие водяные пятна, прошла в комнату и задумалась. С одной стороны ей очень хотелось спать, и аккуратно застеленная широкая кровать Семена так и манила шлепнуться в нее с разбегу и забыться. С другой стороны ей не терпелось разузнать, кто такой Мышигин. Она знала, к кому обратиться с этим вопросом и хотела сделать это прямо сейчас. А потом быстренько вернуться и приготовить Рукову вкусный завтрак как раз к его приходу. А дальше - будь что будет. Тряхнув мокрой головой, она решительно отправилась к небольшому платяному шкафу, стоящему в углу. Через минуту она ковырялась в разбросанных по кровати мужских тряпках, пытаясь выбрать себе хоть что-нибудь подходящее. В конце концов, она остановила свой выбор на светлых льняных брюках и белой американской футболке с большим цветным флагом Соединенных Штатов. Одев на себя все это, она побежала к зеркалу. Мешковато, конечно, но для молодой независимой раскрепощенной девушки сойдет. Подумав, не надеть ли лифчик, она махнула рукой и направилась к входной двери, не обращая внимания на вызывающе торчащие через хэбэшную ткань футболки аппетитные соски.
  Она уже вышла в коридор, когда услышала за спиной странный шорох. Скрипнула дверца серванта, что-то гулко шлепнулось на пол. Вслед за этим послышался приглушенный мужской голос: "Твою мать....". Валечка замерла от страха. В квартире кто-то есть! Как? Откуда?
  Валя сжала решительно кулачки и вошла в комнату. То, что она увидела, ввергло ее в длительный шок. Дверца серванта и дверца книжного шкафа были открыты, на полу были разбросаны вещи, перед этим тщательно уложенные на полках. В воздухе, посреди комнаты, висел личный альбом с фотографиями Семена, страницы которого перелистывались сами по себе.
  - А-а-а! - закричала Валя от страха, чувствуя, что ноги предательски подкашиваются.
  - Тихо, куколка, тихо. Я быстренько. - Голос раздался из внутрикомнатного пространства.
  - Кто вы? - заорала Валя и шлепнулась на колени. Дрожащими руками она пыталась вытянуть наружу из-под футболки нательный крестик. - А ну вон отсюда, демоны!
  - Да успокойся ты, дура. Я сейчас уйду. - Из застывшего в воздухе между полом и потолком альбома сама по себе вылетела какая-то фотография, зависла, дрожа некоторое время в висящем положении, потом неожиданно исчезла. Альбом грохнулся на пол, из поломанных кляйстеров посыпались фотографии. Сразу вслед за этим открылось балконное окно, кто-то крякнул от натуги, как будто перелазил через перила, и все стихло.
  Бледная от страха Валя распласталась на полу. Она глубоко дышала широко открытым ртом и царапала пальцами напольный ковер. Хотелось завыть по-бабьи от страха, но этому ее, к сожалению, никто не научил. Валя изо всех сил вспоминала, что такое могло произойти с ее психикой. Неужели она- шизофреничка? Но ведь разбросанные вещи на полу сами говорили за себя. Неужели, это она сама их разбросала, а потом все представила, как явление какого-то привидения? Неужели, все так плохо?
  В этот момент за входной дверью послышался какой-то шум, кто- то недовольно вскрикнул, но голос тут же затих, как будто кричащему зажали рот. Потом оглушающей, несердобольной, жуткой трелью залился входной звонок. Валечка насторожилась и заткнула пальцами уши. Снова всё стихло. Девушка дрожала от ужаса, она уже миллион раз пожалела, что не пошла вслед за Семёном, а осталась в квартире одна. Все подтверждается. Она страдает психическим заболеванием. Вот сейчас она откроет дверь, а там никого не будет. Она откроет дверь, а там будет висеть в воздухе история ее жизни, и кто-то будет, не спеша, ее перелистывать и спрашивать, спрашивать, спрашивать....
   Она постаралась собраться с силами, поднялась на ноги. Больше всего она боялась, что звонок в дверь - это подтверждение ее болезни. Валя подошла к CD плейеру и посмотрела на кнопку старта. Вот сейчас она нажмет кнопку старта, и плейер включится, в квартире раздастся голос Андрея Макаревича, потому что Семен не мог жить без песен этой группы, и все вернется на свои места. Валечка протянула дрожащий указательный палец к кнопке и нажала. Вздрогнули могучие колонки, стоящие по обе стороны от плейера, выплескивая из себя с мощностью сто ватт высокий тягучий голос Кутикова: "Мы себе давали слово...." Валечка засмеялась, нет, не сумасшедшая, нет, не чокнутая. Она вскочила на ноги и начала танцевать, подпевая Кутикову и Макаревичу: " Вот - новый поворот! И мотор ревет...."
  И в этот момент снова требовательно и продолжительно зазвенел звонок над входной дверью. Валя замерла и прислушалась. Нет, это не был бред воспаленного мозга. Кто-то действительно звонил. Валя выключила плейер, провела руками по футболке и брюкам, не зная, как предстать перед глазами неизвестного посетителя, потом потихоньку подошла к двери и посмотрела в глазок, но ничего не увидела. Она немного подождала, потом повернула ключ в замке с намерением открыть дверь. Но в этот момент дверь сама стремительно распахнулась от могучего удара. В прихожую ворвалось двое мужчин, один из них схватил Валю за руку и быстрым приемом вывернул кисть. Второй, подняв перед грудью обеими руками пистолет, бросился в комнату. Валечка завизжала от боли и страха. Мужчина, держащий ее за руку, незаметным движением ударил девушку по лицу. Валечка хлопнулась на пол, голова болела от удара и сильно кружилась. Она обхватила голову свободной рукой и закричала еще сильнее.
  - Кто вы такие-е-е? - крики девушки срывались на вой.
  Тяжелая мужская рука ударила ее в область уха. На этот раз она потеряла сознание, растянулась на полу в прихожей. По ногам заструилась предательская струйка.
  Раздался смех.
   - Ты гляди, обоссалась..
  - Кроме нее в квартире никого.- Молодой мужчина, который быстро осмотрел помещение, вышел из комнаты. - Исчез гаденыш...
  На лестничной клетке появилась еще пара фигур. Первым шел ,бледный как мел, Павел Петрович, за его спиной угадывался силуэт большого плотного мужчины, лицо которого было скрыто полумраком слабоосвещенной лестничной клетки. Видимо, он был здесь самым главным. Спокойным волевым голосом он произнес
  - Костя, иди сюда, сейчас наверняка соседи начнут интересоваться, что за крики. Объясни им спокойно. Мол, все в порядке, мелкая бытовуха.
  Парень, которого назвали Костей, по виду самый молодой, кивнул головой и вышел на лестничную клетку
  - Ну а мы продолжим наше общение в квартире,- тем же спокойным голосом сказал самый главный. Впихнул ошалевшего Павла Петровича в прихожую и затем зашел сам. Теперь его можно было рассмотреть. Одетый в легкий модный спортивный костюм, облегающий, хотя и покрытую жирком , но достаточно тренированную фигуру, на пороге стоял сам мэр города Юрий Сержевич Коренев.
  
  Все дороги ведут...
  Семён удивленно посмотрел на человека, представившегося Пашотом.
  - Вы меня знаете?
  - Да. Со вчерашнего дня.
  - И кто же вам обо мне рассказал?
  - Долго объяснять. Как -нибудь сами узнаете. Пойдемте ко мне.
  Они, не торопясь, поднялись на восьмой этаж и вошли в темную прихожую просторной квартиры. Пашот жил почти по-спартански. Квартира оказалась однокомнатной, хотя комната была достаточно просторной , даже большой. Семен подумал, что , наверно, комнат с самого начала было несколько, но хозяин решил их объединить в одну. Возле стены стояла аккуратно заправленная деревянная кровать. Посредине большой тяжелый круглый стол и пара кресел. К противоположной стене были приставлены небольшой скромный сервант и бельевой шкаф. Мебель была добротная, похоже, старинная. Ничего больше в комнате не было. Все было чисто, опрятно, и от этого казалось, что в комнате никто не живет. Как будто из нее уехали обитатели, случайно забыв забрать с собой несколько ненужных в хозяйстве элементов мебели.
  - Присаживайтесь, Семен Иванович, - тихо сказал Пашот и указал на одно из кресел. Потом подошел к широкому окну, отдернул занавеску, за которой обозначилась дверь на балкон. - Я думаю, разговор у нас будет долгий, поэтому не стесняйтесь
  Пашот исчез на кухне, видимо, решил сварить кофе. Семен подошел к широкому окну, рядом с которым была дверь на балкон. Окно выходило прямо на улицу, так что Пашот мог видеть подходящего к дому Семена. "И все-таки, откуда он меня может знать?"- подумал Семен, открыл дверь и вышел на балкон. С высоты восьмого этажа прекрасно просматривался весь квартал низеньких частных и коммунальных домишек. Прямая, как стрела, улица Горная уходила к горизонту и упиралась в широкие парадные ворота городского парка. И почему ее назвали Горной?
   Семен вернулся в комнату и захлопнул за собой балконную дверь, не запирая на замок. Дверь, скрипнув, чуть приоткрылась, впуская тоненькую струйку утреннего свежего воздуха. Пашот как раз вносил две чашки ароматного кофе.
  - О! А вы умеете делать кофе.- сказал Семен, садясь в низкое удобное кресло.- Запах просто божественный...
  - Это- правда.- Пашот тоже плюхнулся в кресло и вытащил из кармана пачку "Мальборо". - Делать кофе научила меня еще моя бабушка. Она была замужем за английским колонистом. Вы курите? Нет? Тогда я закурю с вашего позволения.
  Семен согласно качнул головой.
  Пашот хлебнул кофе и глубоко затянулся сигаретой.
  - У нас не так много времени для предполагаемого длинного разговора, Семен Иванович. С вашего позволения я начну.
  - Тогда можно я вас все-таки перебью? Мне не дает покоя вопрос, откуда вы меня знаете?
   Пашот загадочно ухмыльнулся.
  - Всему свое время. Слушайте внимательно. Если вы хотите все вернуть на свои места, вам нужно быть очень внимательным и решительным, иначе вы пропадете.
  Семен внутренне напрягся, посмотрел вопросительно на Пашота.- Что, все так серьезно?
   - К сожалению, я не шучу. Я попытаюсь вам рассказать все, не знаю, получится это у меня или нет, но... Записывать ничего нельзя. Только запоминайте. Запомнить все нужно тщательно. Если что-то забудете или перепутаете, это может стоить вам жизни.
  - Может, не нужно так мрачно, а, господин Пашот?- Семен уже забыл о кофе, чашка была отставлена в сторону, недовольно пыхтя свеженьким парком.
  - Не надо господина, просто - Пашот. А по поводу мрачности дискутировать поздно, вы уже почти в Круге. Конечно, если вы хотите вернуть себя самого обратно в самого себя. Если бы вы в ресторане были немного внимательней, осторожней что-ли.... Хотя, как говорится, чему бывать, того не миновать...
  - Что это за Круг такой? И Ольгу когда убивали, про какой-то Круг говорили....Внимательный, хм..., что значит, внимательный, отсторожный? Ведь люди в ресторан идут, чтобы отдохнуть!
  - Осторожный - в смысле всякие вещи из себя роняете, которые, заметьте, вам совсем не принадлежат.- Пашот улыбнулся уголками рта.- А Ольга жива.
  - Что? Это шутка? Пашот, она умерла у меня на руках! Или, может, мы говорим о разных Ольгах? Роняю...Ах да! Вы об этих злополучных монетах! Что они вообще делали в моем кармане? Что это за цирк? Пашот, если это все гениальный розыгрыш типа съемки скрытой камерой, то я точно не подхожу для этого. Скажите, где вы спрятали эту чертову камеру?
  Пашот встал и начал медленно ходить по комнате.
  Семен следил за ним взглядом, потом не выдержал
  - Пашот, дешевых приколов, которых я насмотрелся за последние два дня, мне хватит на всю жизнь. Вы можете мне что-то объяснить, или мы так и будем ходить вокруг да около?
  - Дешевых приколов...- тихо пробурчал Пашот себе под нос. - Семен Иванович, я попрошу вас больше меня не перебивать. И воспринимать все, что я скажу, как абсолютную правду. В противном случае, я вас не задерживаю. Вы можете уйти прямо сейчас.
  Семен заскрипел зубами от бессильного гнева. Но где-то внутри он осознавал, что Пашот прав, и что ему, Семену, нужно очень внимательно его выслушать и пойти на все условия, которые он предложит. Просто другого выхода не существовало.
  - Хорошо, Пашот, извините. Я вас внимательно слушаю.
   Пашот неторопливо отпил из чашки приличный глоток, закрыл глаза.
  - Семен Иванович, я хочу рассказать вам о том, куда вы оказались втянуты вопреки собственной воле. Это случай сыграл с вами злую шутку. И, хочу заметить, действительно злую шутку. Начнем по порядку. - Пашот вытянул очередную сигарету из пачки и неторопливо закурил. - На большом африканском континенте существует много загадочных и, можно сказать, недоступных мест. Они есть, наверное, на любом континенте, но в данном случае вы столкнулись именно с Африкой. На границе Кении и Сомали , в непроходимых джунглях, есть небольшая территория, имя которой Могаводо.
  Семен незаметно вздрогнул. Это было то самое место, куда так не хотела ехать Ольга. Тем временем Пашот неторопливо продолжал свой рассказ
  - На картах вы ее не найдете. Для обычного человека она не существует. Кто дал ей такое название, неизвестно. В джунглях очень много племен, которые говорят на разных языках. Мне говорили, что на местных диалектах Могаводо значит "страшный круг". Я просто никогда не задавался этим вопросом. Но это действительно круг. Идеальный круг порядка двадцати километров в диаметре. В центре этого круга находятся две большие скалы, так же не обозначенные ни на одной карте. Хотя об их существовании знают многие. Одна скала называется Клякса. Она и в самом деле очень похожа на обычную кляксу, если смотреть издалека. Бесформенная, изрезанная расщелинами и, что самое интересное, глубокого синего цвета. Как школьные чернила...
  Пашот снова заходил по комнате, дымя сигаретой. Казалось, что этот разговор ему дается нелегко и каждый раз требует все новой и новой концентрации сил. Может быть, все так и было на самом деле.
  - Где-то метрах в ста от Кляксы находится другая скала - Муджароки. Она изумительно чистого яркого белого цвета. Как свежий снег. Издалека она похожа на кусок сахара. "Муджароки" на местном диалекте значит "мертвая жизнь". Странное значение, не правда ли? Но название соответствует действительности . Я постараюсь рассказать вам все. Сотни миллионов лет назад, когда формировался нынешний внешний вид нашей планеты, происходили невиданные катаклизмы. Недра Земли бушевали фантастической энергией, сталкивая материки и раскаляя до кипения океаны. Огромные пространства суши в одночасье уходили под воду, а в других местах от сверхмощных сотрясений вставали горы. Нам не дано это представить. Ученые будущего еще придут к открытию новых изменений энергий, пространства, времени и всего, что с этим связано. Распространение импульсов земной энергии шло в различных направлениях, но в какой-то момент времени, неоднократно обогнув земной шар, силы встретились. Количества энергии уже не хватило для того, чтобы в точке столкновения произошла невиданная катастрофа. Все-таки миллионы лет образования планеты истощили бури разновекторных сил. Но энергии накопили внутреннюю мощь такого качества, что в месте столкновения встречных потоков пространство изогнулось тысячекратно и застыло, вылившись физически в две скалы, существующие вне времени и пространства.
  Пашот перевел дух и снова сел в кресло. Он как будто позволял Семену переварить полученную информацию. Семен поймал себя на том, что старался запомнить каждое слово, сказанное Пашотом, хотя понимал не все. Но та напористость и желание хоть что-то объяснить, вложенные в негромкие размеренные слова Пашота, мгновенно передались Семену, и он завороженно слушал, стараясь запомнить каждое слово.
  - Что значит, вне времени и пространства? - тихо спросил Семен.
  Пашот посмотрел на него насупленным взглядом, потом лоб его разгладился
  - Знаете что, Семен Иванович? Я наверно пойду еще сделаю кофе.
  - Хорошо, Пашот.
  Пока Пашот колдовал на кухне, Семен старался собраться с мыслями. Все его естество еще достаточно молодого человека противилось тому, что он попал в какую-то нехорошую переделку. Казалось, что все плохое может случаться только с посторонними людьми, но только не с ним, Семеном Руковым. Хотелось пожаловаться маме, но мама была далеко. Семен медленно открыл дверь на балкон и подошел к бетонным перилам. Внутренний страх и томление сидели внутри и не давали думать ни о чем хорошем. Хотелось выпить. Семен посмотрел вниз и увидел красивый черный джип, остановившийся у подъезда девятиэтажки. "Странно, такие обеспеченные люди, а тоже живут в таком муравейнике"- подумал Семен.
  Комната снова заполнилась приятным запахом кофе. Пашот устроился в кресле.
  - Ладно, итак, на чем это я остановился? Да... В Могаводо есть только один населенный пункт - Муганда....
  - Как? - Семен подскочил как ошпаренный. - Как называется, вы сказали?
  - Да перестаньте вы так реагировать, Семен Иванович! - Пашот снова нахмурил густые кустистые брови. - Знаю я эту историю с поваром, знаю... Мы еще к ней придем.
  - Да откуда же вы знаете-то все? Вы что, провидец?
  Пашот вздохнул. - Ну можно сказать и так. Я - Глаз Муджароки......
  
  ***
  
  Мэру города, Юрию Сержевичу Кореневу, снился прекрасный сон. Возможно, это был не сон, а какое- то чудесное превращение, перевоплощение в то, о чем Коренев мечтал последние несколько лет своей жизни. Не просто мечтал, а упорно шел к осуществлению своей цели. И небезуспешно. Но на все нужно время, деньги и желание. Желания было через край, денег и времени катастрофически не хватало. Ему снилось, что наконец-то его выбрали в Думу, и он перебрался в Москву. И вот теперь, уже депутатом, он приехал в родной город и вступил в права владения речным портом, к которому подбирался все последнее время. Подбирался, осторожно и неумолимо, как лис, жаждущий лакомства, но опасающийся собак и людей с ружьями. Мэр был человеком осторожным, холодным и расчетливым. Он очень дорожил своей репутацией и голосами избирателей. Он делал все, чтобы угодить вышестоящему начальству и в то же время быть достойным уважения своих земляков. Но и себя он не забывал, хотя и делал это очень продуманно и осторожно. Даже мысленно он не допускал ни малейшей возможности бросить тень на свою теперешнюю репутацию, тем более, когда на носу выборы в Госдуму.
  И вот он идет уверенным размашистым шагом по бетонным, местами заляпанным асфальтом и мазутом плитам, вымостившим въезд в порт, сияет солнце, шуршат ленивые речные волны, облизывая корпуса отшвартованных судов. Собравшиеся в отдалении рабочие и обслуживающий персонал порта с любопытством и почтением осматривают нового хозяина, а с десяток молодых грудастых девиц в русских кокошниках и коротких юбчонках протягивают ему каравай хлеба и ключ от порта. Внезапно где-то над головой что- то хлопнуло, послышался легкий свист, даже не свист, а едва слышимое шипение, постепенно перерастающее в оглушительный звон. Юрий Сержевич поднял голову и посмотрел вверх. Со стрелы портового крана, которая странным образом оказалась у него прямо над головой, со страшной скоростью прямо на мэра летел огромный рулон листовой стали, хлопая обрывком порвавшегося троса. Мэр открыл рот, чтобы закричать, и проснулся. Звонил мобильный телефон. "Ну и выбрал на свою голову мелодию",- подумал заспанный мэр и протянул руку к трубке...
  За окном была глубокая ночь. В доме никого, кроме Юрия Сержевича, не было. Только пара охранников подремывала в будке возле въездных ворот. Жена и дочка уже неделю зависали в Венеции, куда отправились на пару дней на выставку. Они звонили каждый день, и все время у них находилась причина еще на денек остаться. Видимо, ближайшую неделю не объявятся. Ну и ладно. Даже хорошо, что их нет. Теперь, когда оставались считанные часы до воплощения в жизнь изуверской затеи господина мэра, было даже лучше, чтобы никто не мешал. Даже сейчас Кореневу было немного муторно от того, что должно было произойти, но он никогда не жалел о принятых решениях, всегда предварительно скрупулезно и всесторонне их обдумав. Так было и на этот раз.
  Юрий Сержевич вспомнил холодные безразличные глаза Октавиана. Это был колдун. Очень богатый колдун, который жил в Москве. Он не афишировал себя, его знал небольшой круг лиц, которым Октавиан сумел помочь. Юрий Сержевич не был суеверным, но допускал существование метафизических явлений. Ему очень захотелось порасспросить колдуна о возможных результатах борьбы за депутатский мандат и вообще поговорить о жизни. Через подставных лиц Коренев договорился о встрече, и вот, наконец, месяц назад, в маленьком поселке на берегу живописной речушки произошла встреча. Там у Коренева был построен секретный домик, о существовании которого знали только очень доверительные друзья и пара женщин - любовниц, которых мэр иногда приглашал для того, чтобы скрасить свою напряженную, перегруженную работой жизнь. Октавиан оказался седым стройным мужчиной неопределенного возраста со смуглым обветренным лицом, холодными жесткими глазами и жилистыми, покрытыми едва заметными шрамами, руками. Он передвигался очень проворно и гибко, все его тело выдавало уверенность и скрытую силу. Тем не менее, он оказался интересным собеседником. Все то время, пока Коренев возился у потеющего над углями шашлыка, издававшего умопомрачительный запах, Октавиан рассказывал смешные истории, случившиеся с ним в Африке. Он говорил с едва заметным акцентом, выдававшим в нем иностранца, но все вопросы о своей государственной принадлежности он вежливо игнорировал. Коренев понял, что лучше его об этом не спрашивать. Единственно, в чем он признался, это то, что имя его настоящее. Его родители увлекались историей Рима и назвали его так в честь одного из императоров.
  Наконец шашлыки были готовы. Коренев любил готовить. Выпили по первой, закусили сладчайшим салатиком и приступили к шашлыкам. Юрий Сержевич медленно с наслаждением жевал сочное мясо и чувствовал, что собеседник ждет, когда же начнется настоящий разговор. Октавиан приехал без всяких предварительных соглашений и оплаты. Он не потребовал никаких денег, как будто знал, что то, ради чего его пригласил Коренев, стоит гораздо большего. И не ошибся.
  - Уважаемый Октавиан, - начал Юрий Сержевич спокойным и уверенным голосом, неспеша наполняя рюмки душистой домашней настойкой. - Вы действительно незаурядный человек. Я знаю о вас только то , что вы - колдун.
  При этих словах губы Октавиана дрогнули, изогнувшись в едва уловимую улыбку. Он кивнул головой.
  - Я хотел встретиться с вами, чтобы послушать ваше мнение. Просто послушать... Может быть, ваше мнение мне в чем-то поможет. А дело вот в чем...
  Октавиан внимательно слушал неторопливый рассказ мэра. Казалось, что он уже знал все, что ему собирался поведать Коренев. Тем не менее он выслушал все до конца. Повисло молчание. Коренев не торопил собеседника, налил еще по рюмочке.
  - Я думаю, что это не все,- медленно с расстановкой изрек Октавиан.
  - Что не все? - вскинул брови Коренев.
  - Вы не договариваете что-то очень важное
  Коренев помрачнел. Он действительно не хотел говорить о Мышигине, давнем сопернике, который , судя по информации, поступающей от доверительных осведомителей мэра, тоже хотел завладеть портом. Его "Интробанк" процветал, расширялась сеть заправок. Коренев вздохнул.
  - Вы почему-то ничего не сказали о Мышигине,- От этих слов мэр подскочил как от удара током
  - А вы откуда знаете?- Коренев ошалело смотрел на Октавиана.
  Октавиан загадочно усмехнулся. - Для этого не нужно много знать. Достаточно послушать вас и проанализировать, что и кто у вас в городе делает. Что и кто делает я уже знаю, а вот теперь вы внесли дополнительную информацию.
  - И что из того?
  - А то, что мешает вам Мышигин...
  Коренев взял себя в руки, откинулся на спинку кресла и начал ковырять в зубах зубочисткой.
  - Уважаемый Октавиан, я - очень ответственный человек и со всеми моими соперниками привык играть честно. Если вы намекаете на то, что для меня лучший выход - это избавиться от
  Мышигина, то вы заблуждаетесь. Это мне ровным счетом ничего не даст. Кроме головной боли и постоянного страха, что меня рано или поздно обвинят в том, что я пачкаю руки устранением конкурентов...И сделают из меня негодяя и преступника.
  - Я вас понимаю, Юрий Сержевич. Но ведь и я не киллер. Я колдун. И если я вам предлагаю избавиться от Мышигина, то это не просто устранение человека, хотя физически его конечно придется устранить....
  - Тогда что?
  - Я предлагаю вам полностью превратиться в самого Мышигина. То есть, знать все, что знает он вплоть до того, какой рукой он расстегивает ширинку, извините за грубость...
  - Не понял...Объясните..
  - Я предлагаю вам завладеть его мозгом. Полностью
  - Что значит завладеть мозгом?
  - Просто так, взять - и завладеть. И вы проснетесь Мышигиным. Вы будете знать счета, трансакции, пароли, схемы движения денег. Будете знать все. Правда, одновременно будете знать всех его любовниц, родственников, обладать его характером и повадками, полностью унаследуете человека.
  - Страсть какая! И это все возможно?
  - Для колдуна - да, - и Октавиан снова посмотрел на Коренева своими спокойными безжизненными глазами.
  - Но тогда я не смогу быть самим собой!
  - Сможете, только время от времени. Поэтому в таком случае я всегда советую найти очень преданного человека, который станет для вас переносным справочником, не более того. Этот человек вам расскажет все, а потом за ненадобностью вы можете от него избавиться...
  - Снова избавиться??
  - ...Или я его верну в его настоящее нутро, но это будет стоить дороже.
  Коренев зашелся в кашле, быстро налил себе водки, выпил и посмотрел жестким взглядом на Октавиана
  - Вы действительно колдун.. Даже не колдун, а демон какой-то. Если все, что вы мне тут рассказали не розыгрыш, то от вас нужно держаться подальше. А если вы меня разыграли, то я.. я..
  - Юрий Сержевич, успокойтесь. Ну нет - так нет. Мне очень было приятно провести с вами время. Я давно так не отдыхал. Мы можем уже не возвращаться к нашему разговору. Мне кажется, что в Думу вы, конечно, попадете. А вот порт...Думаю, что шансы ваши невелики. Если вы не против продолжить наше общение, то всегда можете найти меня по этому телефону, - с этими словами Октавиан протянул мэру маленький картонный прямоугольник. - Кстати, спасибо огромное за угощение и за этот чудесный воздух. Мне бы искренне хотелось еще разок так провести день. Ну а за сим разрешите откланяться. Дела...
  Целую неделю господин Коренев размышлял над этим разговором, обдумывал и взвешивал каждую фразу. Он все больше приходил к мнению, что розыгрышем это быть не могло, иначе этот колдун сразу бы упал в глазах людей того круга, которые его и порекомендовали. Но пойти на мокрое дело!!! Коренев не мог спокойно спать, не мог спокойно есть. Он с радостью поддержал идею жены уехать с дочкой в Венецию на выставку. Ему , как никогда, хотелось остаться один на один со своими мыслями.
  В конце недели Коренев проводил семью в Италию. По дороге из Москвы вместе со своим другом Петей Струйкиным, который к тому же был официально и его помощником, завернули в хороший ресторан в одном из подмосковных городов. По крайней мере, там их никто не мог узнать, и можно было расслабиться. Коренев позвал в ресторан и водителя, преданного Ивана Ивановича, который знал о мэре много чего, но всегда умел держать язык за зубами, за что мэр его особо ценил. Иван Иванович пристроился за одиноким столиком, а мэр с помощником заказали себе отдельный кабинет. Струйкин быстро опьянел и начал рассказывать последние сплетни
  - Кстати, о Мышигине,- Струйкин зачерпнул вилкой горсть моченой капусты, отправил в рот и смачно захрустел.
  Коренев напрягся.
  - Сержевич, ты знаешь, что я иногда и с криминалитетом общаюсь, - продолжал помощник. - Должность у меня такая - знать все обо всем и тебе докладывать. Так вот, узнал я от Сереги Водочника, ну ты знаешь, у него цех есть, консервы делает. А до этого две ходки у него были. Теперь за ум взялся, предприниматель. Так он мне рассказал, что слухи ходят между блатными, будто Мышигин, когда на зоне был, клад нашел. Как ему это удалось, никто не знает. Были там у него какие-то подельники, но исчезли куда-то. Вообщем, клад старинный какой-то, со времен татар. Что-то он там плел про Чертовы Ворота какие-то. Может, заколдованный этот клад у него, хрен его знает... Оттого и денег у него куры не клюют. И банк его, и заправки - все благодаря кладу. Так что, если это правда, тяжко нам будет с ним тягаться. Опять же слухи, что этого клада ему хватит на то, чтобы целый город купить, не то, что порт. Хотя, если слухи все это, то и бояться не следует.
  - Трепло! - Юрий Сержевич неожиданно вышел из себя. - Мелешь тут всякую ерунду. Да если бы клад у него был, его бы уже давно свои же братки на ответку поставили. Заставили бы со всеми делиться.
  Струйкин сыто отрыгнул, откинулся на спинку стула и вытер рот салфеткой.
  - Может быть и трепло. Моя задача - тебе информацию доносить. Только не за что браткам ему предъяву кидать. Никто ничего не видел и не знает. Домыслы все. Поэтому только слухи и ходят, а в открытую говорить боятся - за базар отвечать надо. Уважают Мышигина блатные, он им в греве никогда не отказывал, сам года четыре отмотал. Так что такая вот инфа, Сержевич.
  Коренев уже больше не сомневался. В голове у него созрел план. Он подозвал официанта, быстро расплатился, потом взял уже почти пьяного Струйкина за локоть и силком потащил на улицу
  - Да ты что, Сержевич, ты куда.. Да ведь... Да посидим еще...
  Мэр зашипел на помощника и поволок его к выходу. Иван Иванович, только-только приступивший к аппетитной утке, с досадой крякнул, вытер руки салфеткой, допил колу и поспешил за своим начальником. Дорогу ему перегородил рослый официант. Водитель на ходу вложил ему в руку крупную купюру и поспешил за своим хозяином. Официант, рассмотрев купюру, пожал плечами и незаметно засунул деньги в рукав....
  Ввалившись в машину, Коренев тихонько начал подробно рассказывать Струйкину свой замысел. По мере осознания того, что от него хочет его друг и непосредственный начальник, Петр Антонович начал трезветь.
  Иван Иванович, мастерски вырулив на трассу, незаметно включил маленький тумблер под панелью приборов. Подслушивающие устройство, вмонтированное в пассажирском салоне, заработало...
   На следующий день Октавиан получил заказ.
  ...Чертыхаясь, Коренев включил мобильный и приложил к уху
  - Да, Алексей Григорьевич, что там у тебя?
  - Привет, Сержевич, извини, что так поздно, но....
  - Лёха, говори, не тяни... Спать хочу
  - Вобщем, замочили Петю в этом кабаке, как его....
  Сержевич, еще не совсем проснувшись, соображал медленно.
  - Какого Петю? - И тут его будто кипятком окатило. - Как Петю? Когда? Кто?
  ***
  - Что значит Глаз Муджароки? - Семен слушал внимательно, но ему начинало казаться, что это какой-то розыгрыш для среднего школьного возраста.
  Пашот как будто прочитал его мысли, отхлебнул кофе и ненадолго задумался
  .- Вы уже имеете приблизительное представление о Круге. Вы должны привыкнуть к мысли, что вам туда нужно отправиться, как можно скорее.
  - Я должен туда отправиться?- Руков испуганно посмотрел на собеседника
  - Если, конечно, снова хотите стать Семеном Руковым...- Пашот едва заметно усмехнулся. - Ничего не бойтесь, иначе вам придется нелегко. Просто ничего не бойтесь и ничему не удивляйтесь. Это может показаться более чем странным, Семен Иванович, рассказал бы кто, сам бы не поверил. Но тем не менее, все это правда...В Круге происходят удивительные , почти невероятные события. Никто не знает, с каких времен человечеству известно существование Круга. Я не смогу сейчас вам рассказать все, я думаю, что вы еще многое узнаете по мере вашего продвижения к Кругу... Дело в том, что в Круге действуют совершенно иные физические законы, непохожие на те, которыми мы живем в привычной жизни. Пространство там искривлено до такой степени, что вы можете видеть предмет, но никогда не добраться до него, даже если будете ехать на автомобиле. Зато, если вы повернете в другом направлении, иногда даже совершенно противоположном, вы моментально окажетесь у цели. Время там тоже движется по своим законам, отличным от привычных для нас здесь, в нормальной жизни. Более того, там существуют лазейки в иные измерения, где можно ....Ладно, об этом вы узнаете сами. Многие отчаянные головы стремились попасть в Круг и добраться до Кляксы.
  - Это синяя гора?
  Пашот кивнул.- Дело в том, что она исполняет почти любое желание, иногда совершенно невероятное. Но исполняет его небезвозмездно...
  - То есть?...- Семен вопросительно посмотрел на Пашота. Чашка с горячим кофе застыла в его руке.
  - Клякса, будучи внешне минеральным образованием, куском почти обычного камня, обладает странными возможностями. Эти возможности еще никому не удалось изучить до конца. Она умеет разговаривать с людьми. Это похоже на то, как если бы вы надели на голову наушники и поставили уровень громкости на самое слабое звучание. Почти шепот. Ни тембра, ни интонации. Причем со всеми гора говорит на их родном языке. Как будто человек сам общается с собой, только в роли собеседника он видит своего двойника. Вернее не видит, а слышит. Это очень странное ощущение. Люди стремятся в Круг, чтобы одним махом удовлетворить свои самые сокровенные желания. Конечно, большинство хочет богатства, кто-то славы, кто-то любви. И не было случая, чтобы гора не удовлетворила их желания, но при этом она забирает у просящих что-то, о чем они и не догадываются и узнают, только вернувшись в нормальный мир. А выйти из Круга - задача не из легких. Только карта может помочь ориентироваться в Круге. Карта, когда-то составленная Глазом Муджароки.
  - То есть, вами?
  Пашот отрицательно покачал головой.
  - Я уже тысяча двести семьдесят четвертый Глаз Муджароки. Им можно стать только если предыдущий носитель, умирая, передал свое умение.Очень похоже на колдунов, которые не могут умереть, не передав кому-то заветное слово. Да, очень похоже. Только у Глаз нет заветных слов, они защищены горой пока они ей служат. Но защита Муджароки не является неуязвимой. Поэтому возникают ситуации, когда эту способность надо передать кому-то другому.
  - То есть её можно передать только в случае приближения смерти?
  - Не совсем,- Пашот улыбнулся.- Дело в том, что люди стремятся обладать даром Глаза. И один раз заполучив его, они очень неохотно расстаются с ним. Передать дар можно когда угодно и кому угодно, Муджароки сама решит, достоен ли новичок такого умения.
  - Умения?
  - Конечно. Только Глаз Муджароки безошибочно ориентируется в Круге, во всех хитросплетениях секретных пространственных ловушек и головоломок Круга. Глаз - это очень большие возможности даже в этом мире, и эти возможности привлекают очень многих.
  - Ну и какие, например?
  - Например, возможность видеть сквозь стены и время, иногда читать человеческие мысли, получать информацию о самых секретных сведениях и многое многое другое. Обладая этим умением, человек перестает нуждаться в роскоши, богатстве, других благах. Он чувствует себя уже обладающим всем, что хочет. А когда он это чувствует, он перестает остро в них нуждаться.
  - Забавное объяснение. Можно со многим не согласиться.
  - Не спорю. Я сам когда-то относился к этому скептически.
  - И как же вам удалось стать Глазом?
  - Это долгая история. Во время первой мировой войны я воевал в Африке...
  - Вы?!!!
  - Да. Это тоже один из даров Глаза. Долголетие. Мне уже очень много лет, Семен Иванович. И Пашот - это мое ненастоящее имя. Меня это вполне устраивает. Так вот в Африке я был очень серьезно ранен, почти убит. Меня оставили на поле боя в пылу отступления. Оставили умирать.- Пашот нахмурился, воспоминания эти похоже были для него неприятными. - Меня оживили хранители Муджароки. Дело в том, что если Клякса может выполнять любое желание, то Муджароки может воскрешать из мертвых. Именно поэтому эта гора и названа "Мертвая жизнь".
  Пашот снова подошел к окну и посмотрел вниз. Потом загадочно хмыкнул и вытащил следующую сигарету из пачки.
  - .- Если не хотите, то можете продолжать и дальше жить двойной жизнью. Правда, есть еще одно но....
  - Что за "но" и объясните мне, что значит, "двойной жизнью"?
  - Дело в том, что в Африке, как вы знаете, живет много племен. В каждом племени свои традиции, привычки, нормы жизни. И если я вам скажу, что там до сих пор живут каннибалы, вас ведь это не удивит?- Пашот снова потянулся за сигаретой, с прищуром глядя на Семена.
  - Каннибалы? Те, которые едят людей? Я читал об этом, но думал, что с каннибализмом в Африке покончено.
  - Не совсем так. Конечно, людей в Африке уже не едят. Но многие вековые обряды просто основаны на поедании человеческого мяса. С этим пытаются бороться, но иногда боятся препятствовать. Каннибализм тщательно маскируется. Африка до сих пор остается очень неисследованным материком. По многим причинам.- Пашот подкурил сигарету и выпустил в потолок синюю струю дыма.- Каннибализм- это многовековая традиция, образ жизни, можно сказать. Процесс приготовления человеческого мяса у многих племен был связан с метафизическими обрядами приношения жертв. До сих пор целые поколения колдунов черпают свои черные силы из процесса умертвления человека и поглощения с каждым съеденным куском незримой энергии, сокрытой в людском организме. Это не только африканская философия. Изучением энергии человеческого организма занимались многие цивилизации....
  Семен почувствовал, что он снова превращается в другого человека. Комната поплыла перед глазами, в уши противно гулко стучал отзвук капающей воды...
  - Пашот,- громко сказал Руков, - Пашот, я сейчас... Только...- И он уже потерял мысль, которую хотел сказать. Пашот ему уже не казался таким дружелюбным, и комната, в которой он находился, вызывала некоторое отвращение. - Пашот, я... Пашот, помогите!
  
  
  А счастье было так возможно
  
  Антон Васильевич Тюкин, генеральный директор "Интробанка", уже второй день сидел запершись в своем огромном кабинете, попросив Веронику Львовну, личную секретаршу , никого к нему не впускать и объявить трехдневный траур во всех филиалах банка и на всех заправках "Вотан". Хозяин умер. Его убили. В тот самый момент, когда бизнес начал идти в гору семимильными шагами, когда наконец-то сформировалась команда высококвалифицированных единомышленников, избавившись от лишних обременительных замов и завов, которые, будучи приятелями Мышигина, лезли во все щели, выискивая лазейки в финансовых потоках, где бы можно было поживиться и что-то украсть. Многие из таких замов были откровенные уголовники, какие-то кореша хозяина, которые помогли ему в его темном уголовном прошлом.
  Тюкин знал, куда идет на работу. Он не был молодым специалистом. Он закончил Мюнхенский университет по специальности финансы и банковское дело, защитил диссертацию, почти десять лет практиковался в нескольких банках Европы. Его познакомили с Мышигиным на финансовом форуме в Цюрихе, куда тот приехал поучиться уму разуму от ведущих банкиров мира. Тогда его банк только начинал свое трудное восхождение. При первой же встрече Мышигин признался, что не имеет никакого высшего образования и почти ничего не понимает в теоретической экономии. Но при этом он оказался опытным практиком с пытливым умом, и Тюкин был поражен его видением возможности зарабатывания денег в России. Даже тогда, когда Мышигин признался, что сидел в тюрьме, Тюкин нисколько не изменил к нему своего отношения. Поэтому, когда директор "Интробанка" пригласил его в гости в Россию, Антон Васильевич согласился.
  Тюкин приехал в Россию в разгар января, когда стояла жестокая стужа. Мышыгин, увидев, что его гость мерзнет в шерстяном пальтишке от Гуччи, тут же купил ему огромную песцовую шубу и повел его в настоящую русскую баню с вениками и пышнозадыми ядреными русскими девками.
  Тюкин, покинув Россию двадцать лет назад чахлым студентом университета и ,отказавшись вернуться в начале девяностых после получения образования, почувствовал, что здесь его дом, родина, земля, все что угодно. Состоялось возвращение беглого сына. За три дня Тюкин выпил столько водки, перепробовал столько русской икорочки с дичью, пирогами и рыбными деликатесами, что при жизни в прижимистой Европе даже он, получавший не самое последнее в Германии жалование, позволив бы себе нечто подобное, вынужден был бы некоторое время обходиться вермишелью и полуфабрикатами. Но рок подготовил господину Тюкину еще более серьезное испытание, к которому он был абсолютно не готов. Дарья. Даша. Дашенька. Высокая, по-русски красивая тридцатилетняя русая баба с сильным налитым телом и роскошной упругой попой. Огромные серые умные глаза, спрятанные за едва заметными тоненькими ободками очков. Нежный пухлый рот. Ямочки на щеках. Семнадцать лет занималась прыжками в воду, выиграла первенство Союза, Европы. Мастер спорта международного класса, незамужняя, с высшим экономическим образованием и знанием двух европейских языков. Два года она возглавляла кредитный отдел банка, служа своему хозяину верой и правдой. Мышигин пригласил ее на работу из Москвы, когда спорт для нее закончился, а диплом экономиста не имел никакого значения, потому что без реального стажа ни одна фирма не хотела брать ее на работу. Мышигин тогда откровенно купил ее. Он привез ее в свой город, подарил ей однокомнатную большую квартиру, машину, подписал с ней контракт. Она настолько яростно начала вгрызаться в работу, что сам Вячеслав Петрович пришел в смятение. Благодаря ей была организована безупречная работа бухгалтерии, определены приоритетные направления работы холдинга. Ненужные и ленивые люди безжалостно изгонялись. Она замахнулась даже на корешей, которые постоянно тусовались в офисе Мышигина. Но на это было наложено табу. Дарья испускала гром и молнии, когда Мышигин объяснял ей, во что она может вмешиваться, а что для нее является запретной зоной. Закусив свою красивую полную нижнюю губу, она согласилась
  Почти каждый день Мышигин приходил к ней в ее квартиру с цветами, вкусными пирожными, подарками. Он был очень изощренным любовником. Дарья задыхалась в его объятиях, ей хотелось еще и еще. Но Мышигин, чувствуя, что больше не может, даже не пытался изображать из себя полового гиганта, которому надо немного отдохнуть. Он спокойно шел в душ , не говоря ни слова, одевался и уходил. Сильный могучий загадочный мужчина, которого она никогда не любила. Да и он ее не любил. Он любил только деньги и власть . Дарья была немного шокирована, когда узнала, что причина мужского бессилия Мышигина по отношению к ней является то, что в течение дня тот вступает в разные мимолетные половые контакты со всем женским персоналом холдинга, и никто не может ему отказать, даже замужние женщины.Не потому, что его боятся. Потому что его хотят!! Таково было мужское очарование этого человека.
  И вот Мышигин привез из Европы знаменитого банкира. Дарья узнала об этом только тогда, когда ее шеф в компании иностранного специалиста уже несколько часов не вылезал из бани и паркового стрельбища, организованного в небольшом уютном сквере, примыкавшем к бане. Ей позвонил сам Мышигин и приказал явиться во всей готовности к занятиям любовью даже с незнакомым мужчиной. Молодая женщина отнеслась к этому совершенно спокойно. В конце концов, за те деньги, которые она получает в холдинге, можно пару раз пойти на сговор со своей совестью.
  Дарья вошла в баню и направилась в женскую раздевалку. Охранники Мышигина проводили ее жадными восхищенными взглядами. Только один, Ростик, скривил рот
  - Ребята, не пойму, что вы нашли в этой самке. Как по мне, то женщины должны быть худенькие беспомощные....
  - Рост, блин, тебе только одни кости подавай,- заметил молодой накачанный охранник Жук.- Иди, блин, на кладбище....
  Охранники громко засмеялись.
  Дарья, расположившись в кабинке для переодевания, услышала смех охранников и приняла на свой счет. Подумала, что обиду не простит, и эти охранники первые покинут списки регулярно оплачиваемых сотрудников холдинга. Она сняла шубку, аккуратно повесила ее на плечики, потом освободилась от юбки, колготок, расстегнула блузку и присела на скамейку.
  Все! Еще два месяца и она открывает свое дело. Денег уже достаточно, нужно выдержать еще немного, додавить Славичека на премию, хотя бы на десяток тысяч зеленых и все!!!!! Она будет производителем. Не махровым спекулянтом купи- продай. А производителем. Она уже давно присмотрела цех по производству кирпичей, уже почти обо всем договорилась. Дарья зажмурила глаза и улыбнулась.
   Она появилась в бане, когда Мышигин, Тюкин и заместитель Мышигина Роберт уже вовсю забавлялись с распаренными девочками. Воздух в аккуратной , срубленной из настоящих стволов деревьев, избе был наполнен ароматом свежих ромашек и березовым пахучим настоем. Гремела музыка. Мышигин сидел за большим дубовым столом, в плетеном ивовом кресле и курил.На столе стоял огромный бисквитный торт, вазочки с крыжовниковым вареньем и земляничным джемом, пару салатниц, доверху наполненные румяными пышками, горы шоколадных конфет, три бутылки хорошего шампанского и бутылок пять водки. Посреди стола возвышался внушительных размеров самовар, пышащий паром. На коленях Мышигина пристроилась смуглая стройная красавица, жадно поедая розовое мороженое из большого хрустального кубка.
  Шеф был распаренный, красный и усталый. Он постоянно окунал указательный палец в мороженое и размазывал по своему животу. Юркая девушка , сидевшая у него на коленях, понимая игру, томно слизывала мороженое. Она пыталась слизывать ниже, но Мышигин на это никак не реагировал. Ему уже было хорошо. Тем не менее, Дарья заметила, что шеф совсем не пьян. Его живые глаза излучали энергию и внимание.
  Пятидесятилетний Роберт плескался в бассейне в окружении двух нимф. Видимо, он уже хорошо выпил, поэтому бормотал что-то несвязное, а девчонки хохотали в голос, пытаясь оторвать его от стенки бассейна. Но Роберту не хотелось показывать свою беспомощную мужскую гордость, поэтому он отшучивался и прижимался животом к бортику.
  Тюкин сидел на изогнутых стальных перилах лесенки, ведущей в бассейн, и заливисто смеялся, балуясь с высокой блондинкой, которая, выпрыгивая из воды, пыталась ухватить своими зубами шоколадный петушок, зажатый указательным и большим пальцами финансиста.
  Дарья энергично направилась к столу и села на свободный ивовый стул.
  - Добрый день всем!
  - Ура! - Первым опомнился Мышигин. - Привет дорогая Дарьюшка, милости просим!
  Роберт, заметив Дарью, приветливо помахал ей рукой и послал воздушный поцелуй.
  Тюкин посмотрел на Дарью и перестал смеяться. Его взгляд , напряженный и восторженный, пожирал сильное, красивое женское тело. Он машинально откинул от себя шоколад, не отрывая глаз от Дарьи, резко поднялся и замер.- Здравствуйте
  - Здравствуйте,- Дарья впервые посмотрела на заграничного гостя, на его худосочное, но тренированное тело. Они встретились взглядом. Антон Васильевич не был красавцем. Широкий лоб, обширные залысины. Но под густыми черными бровями горели влекущей, едва скрываемой энергией, серые умные глаза. Вытянутое лицо было украшено вертикальными морщинами от глазных впадин вниз до подбородка, тонкие чувственные губы были бесцветны, покрытые холодными хлористыми каплями воды из бассейна.
  Потом Дарья посмотрела ниже. От того , что она увидела, всю ее женскую сущность накрыла волна безмерного желания. Она вскинула голову, пытаясь отвлечься.
  - Шеф, ну как вам тут?
  - Дарьюшка, иди сюда. Хочу тебе представить нашего ..
  Но Тюкин уже сам протягивал руку для приветствия. Он успел закутаться в полотенце и застенчиво прикрывал руками хулиганистое естество, которое навязчиво торчало, приподнимая махровую ткань полотенца.
  - Антон. А вас, вас как зовут? - казалось он почти сходил с ума от переполнявшего его желания.
  - Даша,- она пыталась быть спокойной, но почувствовала, как через влажную и крепкую ладонь Тюрина ее ударил разряд электричества невообразимой мощности. Становилось стыдно. Был только один выход - прыгнуть в бассейн. Но она собрала всю свою волю и заставила себя небрежно и абсолютно искренне улыбнуться.
  - Антон, а вы симпатичный. И что вы у нас собираетесь делать?
  Антон уже не сдерживал своего желания. Он сбросил полотенце и протягивал жадные руки
  - Даша, что за вопросы? Ну ты же знаешь, зачем ты здесь! Ну так иди сюда.
  Дарья метнулась к Мышигину, зашептала жарко ему на ухо
  - Слава, отдай мне его, всю жизнь буду руки целовать. Ко мне больше не лезь, только его отдай, умоляю....
  Мышигин улыбнулся, качнув головой, и шепнул в ответ.- Я согласен, Дашенька, больше пальцем тебя не трону, люблю тебя, стерву. Забирай его с потрохами. - Потом откинул голову и зашелся в громком и заливистом смехе.
  Дарья выпрямилась, смахнула неуместную предательскую слезинку и со всей силы влепила Тюкину пощечину. Тот от неожиданности , замахав руками, в раскарячку хлопнулся в бассейн. Раздались взрывы смеха. Дарья резко повернулась и пошла в раздевалку.
  Через два месяца Антон и Дарья поженились. Мышигин был посаженным отцом на свадьбе.
  ...Тюкин постарался выбросить из головы ненужные воспоминания. Он обожал Дарью. За те два года, что они вместе, они не расставались более чем на пару дней, когда ему или ей нужно было уехать в командировку. Дарья открыла свою фирму, о которой она мечтала столько лет и родила Антону непоседу дочь, которую тоже назвали Дарьей. Настолько Тюкин любил это имя. И вот теперь он остался один на один с большой проблемой.
  Мышигин не имел прямых наследников. Отец и мать умерли, братьев и сестер у него не было.Жениться и обзавестись семьей не успел, а, может, и не хотел. Но , тем не менее, завещание оставил, как будто чувствовал, что может случиться все , что угодно. И вот это случилось. Антон немедленно построил перед собой весь сонм последователей и приближенных к ним сатрапов. Было обещано большое вознаграждение за то, что кто-то хоть немного прольет свет на это чудовищное убийство. Но завещание! Ведь шеф никогда не был идиотом! Тогда почему?
  Антон, наверно, выучил завещание наизусть.Все коммерческие организации Мышигина принадлежали лишь ему одному, поэтому , в случае отсутствия завещания, началась бы война. Но завещание было.Часть шла на неякий счет, вобщем-то это было нормально. Это шло на грев. А вот остальное богатство, включая банк и сеть заправок, любимый Вячеслав Петрович завещал некоему Аривонде Пустикоросху, который спас его от туберкулеза в Мохнатове на пересылке. Причем условием передачи активов по завещанию стояло, чтобы этот самый Аривонда назвал имя девушки, которую всю жизнь любил Мышигин, и имя которой знал только Аривонда. Это имя было запаролировано на маленьком ноутбуке, копия которого хранилась в банке на тот случай, если что-то произойдет с первым ноутбуком, можно будет использовать второй.
  В комнату вошла Дарья. Она бесшумно расположилась в кресле напротив Антона и закурила тонкую женскую сигарету.
  - Я думаю, ты пойдешь на похороны?- Дарья выпустила в потолок струю голубого дыма.
  - Обязательно, это даже не обсуждается...
  - И что ты намерен делать с завещанием?
  - Ничего. Будем продолжать работать. По решению завещательного совета над деятельностью фирмы будет установлен жесткий контроль. Пока не будет найден настоящий наследник, нам придется работать со связанными руками.
  В приемной послышался какой-то шум, обрывки разговора, который шел на повышенных тонах. Антон с удивлением прислушался. Не было в привычках Вероники Львовны вообще когда-нибудь повышать голос. Тюкин встал из-за стола, подошел в входной двери и открыл ее. В приемной он увидел высокого худого человека в длинном легком плаще. Это был водитель мэра Иван Иванович. Он пытался что- то объяснить секретарше Тюкина, но та с железным самообладанием выталкивала его за дверь.
  - Да как вы не понимаете, уважаемая, я хочу поговорить с вашим шефом о смерти Мышигина...
  - Приходите через пару дней, лучше через неделю...
  - Вероника Львовна, впустите его.
  Иван Иванович и секретарша с удивлением уставились на Тюкина. В порыве перепалки никто из них не заметил стоящего в дверях директора. Вероника Львовна оправила юбку, прошла за свой компьютер. Не поднимая глаз, сказала, обращаясь к посетителю.
  - Проходите, пожалуйста. Директор согласен с вами встретиться.
  Иван Иванович суетливо бочком протиснулся в дверь и заметил сидящую в кресле Дарью. Он указал на нее глазами и вопросительно взглянул на Тюкина. Тот кивнул головой.
  - Считайте, что мы с ней единое целое. Можете говорите в ее присутствии все, что сочли бы нужным сказать только мне наедине.
  Иван Иванович расстегнул плащ и присел в свободное кресло.
  - Итак, может быть , представитесь для начала? - спросил Антон
  - Э-э, Иван Иванович Штейнглиц, личный водитель господина Коренева.
  Антон на несколько мгновений замер, потом поднял на посетителя глаза, полные живого любопытства.
  - Ах, вот даже как? И что же привело вас ко мне , господин Штейнглиц, уж не желание ли устроиться ко мне на работу?
  - Меня привело к вам желание сообщить информацию о том, кто убил вашего хозяина, господина Мышигина...
  ***
  Пашот, похоже, понял, что с Руковым. Он неторопливо поднялся из кресла и подошел к серванту.
  - Мужик, что ты за фигню только что говорил?- Семен недоуменно осматривался, переводя взгляд со стены на балконную дверь, потом на голый одинокий стол.- Что это за хата? Где я?
  Пашот со спокойной усмешкой извлек из серванта какой-то сверток, медленно его развернул и вытащил кожаный мешочек с какими-то таблетками.
  - Вячеслав Михайлович, вам сейчас нужно таблеточку принять.- С этими словами Пашот быстро вышел на кухню, погремел там посудой и вернулся со стаканом воды.- Вот, выпейте, пожалуйста
  - Какую таблеточку? Что ты мне здесь несешь?
  - Да как же, уже и не помните. А в Мохнатове на пересылке кто боялся туберкулез подхватить?
  - А ты откуда знаешь, фраер?
  - Да пейте быстрее, некогда мне тут с вами ...
  Семен взял таблетку, сунул ее в рот и запил водой.
  - Ну ты меня удивляешь,- Руков прищурился.- А ведь я тебя где-то видел... Ну точно видел! Постой, постой...Так ты ведь тот самый....
  В голове у Семена зашумело, потом внезапно стало спокойно и легко. Из сердца ушла тягучая дрожащая тоска, мысли прояснились. Он снова стал самим собой
  - Как вам это удалось, Пашот? Неужели есть лекарство?
  - Есть, Семен Иванович, но к сожалению, осталось у меня совсем мало.- Пашот протянул Рукову пластинку.- Вот, здесь две таблетки. Больше нет. Берегите их. Если станет совсем невмоготу, выпейте. Это лекарство помогает обрести как бы двойное сознание. Когда вашим разумом овладевает Мышигин, с помощью этой таблетки вы не полностью уподобляетесь ему, а сохраняете и осознание самого себя, то есть в вас живут одновременно два человека.
  - Пашот, а можно раздобыть еще немного? Для меня... Ну так, на всякий случай....
  - Для этого мне нужно пару дней.
  - Хорошо, я подожду
  Пашот медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Семена
  - Да нет, Семен Иванович. Нет у вас этой пары дней.
  - Все так серьезно? Ну тогда скажите мне, что со мной произошло? Зачем кому-то понадобилась такая злая шутка? И, кстати, что по поводу вашего "но"? Ну и про "Глаз Муджароки" уже тогда тоже поясните.
  Пашот ненадолго задумался, посмотрел в окно, прошелся по комнате.
  - Вот видите, Семен Иванович, я говорю уже очень долго, а так и не смог объяснить вам самого главного. Итак, хватит философских отступлений. Тогда в ресторане вы встретились с господином Уадонго Мбоно, поваром из Муганды.
  Семен утвердительно кивнул. Он уже не задавал вопросы. Он понял, что этот невысокий серьезный человек знает очень много, и ему, Семену, нужно полностью ему довериться.
  - Мбоно,- продолжал Пашот,- древняя колдовская династия. Таких специалистов в Африке немного и, как правило, все они Мбоно. Этот парень родился и вырос в племени каннибалов, которое географически находится почти в Круге. Изначально колдовские традиции призывали его лечить людей и продлевать им жизнь. Но совсем недавно в тех местах появились странные туристы откуда -то из- за границы. Они искали Круг. Но нашли нечто более важное. У кого из них первого появилась идея использовать Мбоно, сейчас уже не имеет никакого значения. Мбоно, как и любой колдун из местных племен, умел делать блюда из человечины. Но самым главным его коньком были блюда из человеческого мозга. Он унаследовал от своих предков умение вселять разум, память, психику одного человека другому человеку, используя древний колдовской обряд. Этот обряд многократно усилил свои свойства после того, как Мбоно познакомился с Кляксой. Он ничего от нее не просил, он учился. И Орден Синей Горы позволил ему это. И вот те самые странные туристы быстро нашли этому умению очень выгодное применение. Я не знаю, кто были эти люди, но очень наслышан об одном из них. Имя его Октавиан.
  - Странное имя.
  - Пожалуй. Ребенка так назвали в честь одного из римских императоров, но, я думаю, причина здесь в другом. Этот ребенок был отдан какому-то европейскому ордену алхимиков за долги собственного отца. История там темная. Так вот, этот самый Октавиан очень заинтересовался способностями Мбоно и убедил его пойти с ним. Я не знаю, каким образом это Октавиану удалось, но после того, как Мбоно дал согласие присоединиться к этим людям, он надолго исчез из Муганды. В Европе он стал очень богатым человеком. Но и преступником одновременно.
  Семен непроизвольно улыбнулся.
  - - А кто из богатых сейчас не преступник? Вы рассказываете давно известные именно вам истины, но я, чтобы хоть что-то понять, должен переспрашивать почти каждое ваше слово. Вы, кстати, так и не рассказали, что значит Глаз Муджароки?
  - Я предупредил, что разговор будет непростой, и теперь пытаюсь объяснить вам все подробно. Итак, две скалы являют полную противоположность друг другу. Клякса может убивать и наказывать за то, что исполняет людские прихоти, Муджароки может возвращать жизнь и указывать прошлое и будущее. Клякса умеет слышать, Муджароки умеет видеть. Клякса может выполнить самое каверзное, жадное и немыслимое желание, Муджароки может указать, что нужно сделать, чтобы выполнить желание, и что может последовать, если желание выполнит Клякса. Но проблема в том, что нельзя сначала обратиться к Кляксе, а потом спрашивать совета у Муджароки. Или, или. За многие столетия существования Круга паломники стремились только к Кляксе, обходя Муджароки стороной. Ведь гораздо проще, чтобы твое желание выполнил кто-то за тебя. Но когда приходилось расплачиваться, многие проклинали тот день, когда пришлось обратиться к Кляксе. Многие, но не все. Количество отчаянных джентльменов удачи растет с каждым годом. Все эти долгие годы Муджароки препятствовала тому, чтобы люди могли добраться до Кляксы, а та в свою очередь делала все возможное, чтобы никто не добрался до Муджароки. В результате этого проникнуть в Круг чрезвычайно трудно, но , тем не менее, скалы не могут обойтись друг без друга.
  Семен как-то неестественно взмахнул рукой
  - Пашот, вы говорите о каких-то камнях, как о живых людях....
  - Очень правильное замечание. Для меня они живые...Так вот... За долгие сотни лет образовались группы людей, которые предпочли навсегда остаться в Круге.
  - Как это?
  - Семен Иванович, ведь на свете существует множество монастырей, исповедующих различные религии. Тысячи людей идут в монастырь, чтобы остаться там навсегда. Они делают свой выбор, потому что считают, что призваны для этого. Вот и Круг, своего рода монастырь, только вера там совсем другая. Это нужно почувствовать, это невозможно передать словами.
  - Не понимаю. Вы хотите сказать, что Круг- это новая вера?
  - Нет, это не вера, это скорее состояние мятущейся души, не желающей остановиться на достигнутом. Это протест ограниченным возможностям человеческого организма. И это огромный риск просто умереть. Вот и все.
  - И вы хотите сказать, что есть такие люди?
  Пашот рассмеялся.
   - Один из них перед вами.
  - Вы что, монах?
  - Нет, я слуга Муджароки. Желающих стать ее слугой превеликое множество.
  - Видимо, есть из-за чего.
  - Есть. Но вернемся к нашим баранам. Итак, существуют слуги Муджароки и слуги Кляксы. Те, кто служит Кляксе, называют себя Орденом Синей Горы. Эта организация ведет свое летоисчисление с незапамятных времен, хотя ни в одних анналах вы не найдете даже намека на ее существование. Она очень закрыта и зашифрована. Лидер Ордена называется Черным Легатом.
  - А вы как называетесь?
  - Мы называемся Коллегией Причастных.
  - Странно как-то... И вы, конечно, тоже зашифрованы и ведете летоисчисление своего существования с незапамятных времен?
  Пашот промолчал.
  Семен, задумавшись, покачался на стуле, потом его осенила какая-то неожиданная мысль. Он пристально посмотрел на собеседника.
  - Пашот, а ведь вам , в принципе, до лампочки, в какую историю я вляпался. Одним больше, одним меньше. Это ваши внутренние разборки. Но ведь вы , как я вижу, совершенно искренне хотите мне помочь. Только не врите мне, что это абсолютно из чувства сострадания к ближнему, попавшему в беду. Вам нужно что-то взамен. Или я неправ?
  Пашот слегка усмехнулся и посмотрел на Семена.
  - Я вам скажу, Семен Иванович, причем совершенно откровенно и искренне, что вы, как человек, мне глубоко симпатичны, но...
  Семен наморщил лоб,- Ну и почему но?
  - Но доля правды в ваших словах есть.....
  ***
  
  ... Коренев почувствовал, что его ладонь, держащая трубку телефона вспотела. Голос на том конце провода что-то промямлил, потом слова полились нескончаемым потоком.
  - Я сам ничего не знаю, Сержевич, клянусь мамой, кабак еще такой, как его, "Ночной Сюрприз" называется, никто не знает, что он там делал. Мне дежурный позвонил, поставил в известность, так как кабак этот в моем районе. Петя ж - твой помощник, по документам сразу определили, милицию там нагнали со всего города...
  Коренев взял себя в руки. Действительно, откуда председателю райсовета знать, что в этом ресторане делал помощник мэра.
  - Алексей Григорьевич, ты где сейчас?
  - Да дома. Как только мне позвонили, сразу набрал тебя
  - А Ратников где?
  - Да спит он...
  Коренев взорвался.
  - Буди его немедленно! Чтобы через секунду был там, в этом ресторане собственной персоной. Зажрался свинья. Скажи ему, что если через десять минут там не будет, пусть засунет свои полковничьи погоны в жопу! Ты тоже подъезжай к этому ресторану, будешь мне нужен. И еще... Ратникову скажи, что пусть повара заберет оттуда, повара...
  - Какого повара?
  - Лёха! Да пусть всех поваров заберет и выведет на улицу. Я с ними говорить буду.
  - А повар-то здесь причем?
  - Лёха, не задавай глупых вопросов, всех поваров на улицу, так Ратникову и скажи, и сам бегом выезжай, встретимся у тещиного дома... Ну, ты в курсе.
  Быстро одевшись, Коренев выбежал на улицу, приказал охранникам вывести из гаража машину. Охранники, поняв по лицу шефа, что случилось что-то экстраординарное, моментально включили свет на территории и бросились выводить машину
  - Водителя вызывать? - крикнул дежурный, размахивая рацией.
  - Какой к черту водитель, сам поведу. Со мной поедет только Слава, остальным оставаться здесь.
  - Юрий Сержевич, не положено, чтоб только один...
  - Ты, скотина, мне еще расскажи, что мне положено, а что не положено. Машина где?
  Через пятнадцать минут мэр подъехал к небольшому коммунальному дому, стоящему в темном переулке в двух шагах от злополучного ресторана. Это и был тещин дом, как в шутку называл его Коренев, потому что еще лет пять назад здесь жила его теща. Сейчас Алла Валентиновна владела сетью парикмахерских в Подмосковье и Москве и уже года три как переселилась в частный дом под Химками. Конечно, не без помощи зятя.
  В аккуратном дворике под сенью разлапистых лип и каштанов уже дожидались пара джипов Лендкруизер и один Мерседес с открытыми дверями. За машинами угадывались фигуры охранников. Метрах в десяти стоял милицейский Жигуль с включенным проблесковым сигналом. Коренев вышел из машины и поморщился.
  - Скажи милиционерам, чтобы мигалку выключили,- сказал он подошедшему председателю райсовета.
  - Сейчас сделаем, Юрий Сержевич.- Алексей Григорьевич подозвал помощника и что-то тихо ему сказал.
  В этот момент во двор въехала неприметная Шкода и из нее тут же выскочил толстый человек, на ходу одевающий мундир полковника. На шее у него висела милицейская рация.
  - Ну вот и Ратников. Явился не запылился,- Коренев пожал полковнику руку.
  - Юрий Сержевич, начальник следственной группы сейчас подойдет, я уже распорядился,- тяжело дыша доложил Ратников,- кстати согласно вашего указания поваров тоже доставит.
  - Хорошо
  Шурша травой, к собравшимся подошел господин Резной, председатель исполкома, затянулся почти докуренной сигаретой, выпустил дым и выкинул окурок в темноту. Потом протянул руку для приветствия
  - Здравствуй, Юра.
  - А, Валентин, ты тоже здесь? - Коренев пожал протянутую руку
  - Ну а как же? Как только узнал, сразу приехал.
  Коренев перевел дух. За углом, в каких-то ста метрах от переулка, находился ресторан "Ночной Сюрприз", сейчас оцепленный милицией. Площадка перед рестораном была ярко освещена, там галдели набежавшие зеваки, возились милиционеры, крутились корреспонденты всех мастей, падкие на дешевые сенсации. Машина скорой помощи с телом Струйкина уже уехала.
  - Я думаю, понятно, почему мы собрались здесь? - тихо спросил Коренев. - Не хватало нам еще засветиться там прямо перед рестораном и давать интервью журналистам.
  Все понятливо закивали головами
  - Хотя мне, как я полагаю, ответ держать придется. Это все-таки мой помощник.
  Послышался шум приближающейся машины, и во двор въехал милицейский УАЗ. Из него вышел усталый майор, подошел к Ратникову, приложил руку к козырьку фуражки
  - Вольно, Петр, вольно. Вот перед тобой Юрий Сержевич Коренев, ему докладывай.
  Майор повернул голову и посмотрел на мэра, потом вытянулся по стойке смирно
  - Извините, господин Коренев. Темно. Не узнал.
  - Все в порядке, Петр э-э-э...
  - Петрович
  - Петр Петрович, да. Что случилось в ресторане? Уже есть какая-то информация?
  Милиционер вытащил из кармана блокнот, включил фонарик.
  - На данный момент свидетели еще до конца не опрошены, многие не хотят давать никаких показаний, мол, ничего не видели, ничего не слышали. Как только все произошло, некоторые начали убегать из ресторана, не желая быть впутанными в неприятную историю. Самые догадливые ломанулись к дверям, так и не заплатив за ужин. Их пытались задержать служащие ресторана, которые здорово нам помогли, но человек пять все- таки сбежало. Когда приехал наряд, успели задержать восемь человек посетителей. Не хотят люди ничего говорить. Плюс ко всему контингент в этот ресторан ходит не простой, обеспеченный, сразу звонят адвокатам. Многих пришлось отпустить почти сразу... Только пара человек согласились дать показания да еще и прислуга, конечно. Тем-то уж точно не отвертеться. Вобщем, картина вырисовывается следующая. Струйкин пришел в ресторан где-то в начале одиннадцатого...
  Коренев насторожился.- Так поздно?
  - Ничего удивительного. Это один из немногих в городе ресторан, который работает до последнего посетителя. Если надо, то и всю ночь.Тем более, открылся совсем недавно.А поздно пришел потому, что наверно, не хотел привлекать к себе особого внимания. Вобщем-то, к этому времени народ начинает потихоньку расходиться.
  Мэр напряженно вслушивался в каждое слово. Ведь именно он посоветовал своему помощнику прийти в ресторан попозже, чтобы не светиться.
  - Пришел и сразу начал ругаться с официантом.
  Коренев пристально посмотрел на майора.
  - Что вот так, ни с того ни с сего сразу начал ругаться?
  - Свидетели заявляют, что ни с того ни с сего. Посетители вообще не знают, с чего разгорелся сыр бор, никто ничего так толком и не услышал. Там рядом, за соседним столиком сидели какие-то люди, но им удалось быстро под шумок сбежать, даже за ужин не расплатились.
  - Ну дела...- протянул мэр. - Ну и что дальше?
  - Вообщем ругались громко, Струйкин даже назвал фамилию Мышигина, после этого выхватил пистолет.
  Коренев закрыл лицо рукой. "Идиот, дебил. И все это время был моим помощником!!"
  - Какой пистолет? У него никогда не было оружия!
  Стоящий невдалеке Ратников неуверенным срывающимся голосом произнес.
  - Тут это... Вобщем, мое упущение, Юрий Сержевич. Пристал он ко мне, чтобы разрешение ему выхлопотал, мол, помощник мэра, могут разные ситуации возникнуть. Ну я ему и оформил разрешение...
  Коренев опустил голову и внимательно слушал . Вместе с тем он сосредоточенно думал. - "Никто не знает о том, что на самом деле должно было произойти. Только я, Октавиан, повар и ныне уже покойный Петруха...Судя по показаниям свидетелей, никто ничего не видел и не слышал. Почему повар не сделал блюдо?" И тут до него снова донеслись слова старательно объясняющего ситуацию майора.
  -.. Слышали, что Струйкин хотел какое-то блюдо...
  Коренев встрепенулся, - Что? Какое блюдо?
  - Да непонятно, какое блюдо. Из свидетелей никто ничего толком рассказать не может. Официант застрелен Струйкиным. Прямо в сердце... Показания очевидцев очень сбивчивые. Кто-то даже слышал, что блюдо по ошибке съел кто-то другой...
  - Стоп! - Коренев напрягся. - Повара допрашивали?
  Майор глубоко вздохнул, вытащил из кармана носовой платок и вытер пот со лба
  - Нет...
  - Почему?
  - Сбежал повар. Я уже объявил план "перехват", приметы повара разосланы по всем вокзалам и аэропортам, по всем постам ГАИ. Я думаю, задержим, личность уж слишком приметная
  Коренев зло улыбнулся,- Вот из-за того, что приметная, черта с два вы его поймаете.
  - Это еще почему?
  - Вы думаете только вы такие догадливые? А он сам не понимает, что приметный? Да он давным давно все продумал и просчитал. И план, как ему смыться, тоже отработал до микрона. Может грим, может еще чего-нибудь такое... Или бабой переоденется...
  - Ничего, все равно поймаем.- С обидой в голосе пробурчал майор.
  - Удалось узнать, кто убил Струйкина?
  - Все говорят, что толком никто и не понял, откуда вылетел топор...
  - Вылетел?
  - Именно! Топор метнули с большого расстояния. По словам прислуги это мог быть только повар.
  - Опять этот повар. Конечно, теперь на него все свалить можно. Ладно, дайте мне сюда всех, кого сумели прихватить из прислуги.
  Майор махнул рукой в сторону УАЗика. Из машины вышли двое парней, одетых в комбинезоны. На груди у них висели короткоствольные автоматы. Оба подошли к задним дверям и начали выпускать по одному сидящих в машине людей. Из УАЗика вышло трое темнокожих. Один был одет в белый длинный поварской халат, двое в щегольские костюмы официантов. Лица были угрюмые и насупленные.
  - Эти были непосредственно на месте преступления,- объяснил начальник следственной группы.- Остальной персонал пока содержится в ресторане, их опрашивают.
  Коренев внимательно посмотрел на африканцев
  - По- русски все понимают?
  Троица согласно кивнула головами.
  - Мне нужен тот, кто непосредственно хоть что-нибудь слышал, остальные мне пока не нужны.
  Майор вывел вперед самого молодого из всех троих, невысокого худого официанта.
  - Вот этот вроде что-то знает...
  - Петр Петрович, мне надо с ним поговорить лично
  - Пожалуйста, мы их и так сейчас отпустим. Данные зафиксированы, подписку о невыезде мы от них взяли. Права свои они знают. Вызовем повесткой в случае необходимости.
  Ратников подошел к Кореневу, взял его за локоть и отвел в сторону
  - Юрий Сержевич, что ты с ним собираешься делать?
  - Да поговорить хочу. А что?
  - Да ничего. Можешь, конечно... Просто, скорее всего приедут из Москвы, случай неординарный. При таком раскладе дело все-равно придется в Москву передавать.
  - Ну и передавайте. Убийца известен. Его надо только поймать. А похороны Струйкина мэрия берет на себя. Да, еще... Жене и дочери надо сообщить..
  - Уже сообщили...
  - Страшное горе... Я завтра утром обязательно к ним заеду. Держи меня в курсе следствия
  - Хорошо...
  Коренев подошел к официанту
  - Я хотел бы прямо сейчас с вами поговорить. Но не здесь...
  Негр тихо произнес
  - Я уже все рассказал. Пусть вон тот милиционер покажет вам протокол. Мне уже нечего добавить...Хотя, может быть, я что-нибудь и вспомню... Если удастся договориться.
  - Ну вот это мы сейчас и выясним. Давай быстро в машину.
  Никто из присутствующих не заметил, как из-за ствола разлапистого дуба, прочно скрытого ночной темнотой, бесшумно выскользнул черный силуэт человека и быстро скрылся за углом ближайшего дома. Если бы господин Коренев увидел, кто это был, он бы сильно удивился, потому что это был ни кто иной как Иван Иванович, доверительное лицо и личный водитель мэра...
  
  Спасайся как можешь
  
  ***
  Пашот снова подошел к окну, задумчиво посмотрел на яркое утреннее небо. Руков боялся пошевелиться, чтобы не помешать невероятному повествованию.
  - Проникнуть в Круг просто,- не отходя от окна, продолжал Пашот,- вошел в лес и все. Делов-то...Кто с какой целью туда входит - вот в чем вопрос. Попадая в Круг, человек остается там навсегда.
  - А если он.. ну человек то есть,- кашлянув промямлил Семен.- Ну зашел туда просто так , по ошибке. Он что, тоже уже никогда оттуда не выйдет?
  Пашот улыбнулся и тряхнул головой.- Семен Иванович, в Круг нельзя зайти по ошибке. Вы в этом, я думаю, убедитесь сами.
  Семен в отчаянии опустил голову.- Неужели никак нельзя избежать?
  - В вашем случае нельзя. Мбоно вернулся в Муганду, а спасти вас может только он.
  - А вдруг он снова приедет сюда?
  - Может и приедет, только вас уже убьют к этому времени...
  - Что? Что вы сказали? Убьют? Меня? Но почему? За что?
  Пашот резко развернулся, подошел к столу и навис над Руковым
  - А потому,Семен Иванович, что основная идея использования Мбоно заключалась в том, чтобы направить его умение на добывание мозгов очень богатых и влиятельных людей для того, чтобы иметь доступ к их богатству. Помните прошлогодний переполох в Москве по поводу исчезновения Красникова, президента финансовой пирамиды "Красный Бульвар"? Тогда вся эта пирамида рухнула, люди потеряли вложенные деньги, а все газеты трубили, что сам Красников давно на Канарах. А?... А зимой, помните? Убили президента холдинга "Востокрыба"? А потом нашли тело без головы?
  - И вы считаете, что это все...
  Пашот выпрямился и снова потянулся за сигаретой.
  - Не считаю. Так оно и есть. Очень обеспеченного человека долго выслеживают, определяют все его привычки, слабости, образ жизни. Знают, что просто так подобраться нельзя. Кругом охрана. Средства массовой информации опять же... Им самое главное- не просто убить. А завладеть телом убитого, точнее, его головой, причем как можно скорее. Тогда-то и вступает в дело наш великий кудесник Мбоно. При помощи своего обряда он отсекает голову и извлекает мозг, а в это время организаторы активно подыскивают жертвенного бычка, который соглашается отведать изысканное африканское блюдо. После этого к этому бычку переходит вся память жертвы с номерами счетов, суммами контрактов, адресами поставщиков, схемами афер...
  - Телефонами девочек по вызову.- попытался пошутить Руков
  - А что? И телефонами... Девочек ли, мальчиков ли, - это уже неважно.
  - Ну а я то здесь причем?
  - А при том, что делается вся эта колдовская процедура только при соблюдении определенных условий. Подробно я сам не знаю. Поэтому и сотворили в этом Пролетарском переулке, чтоб не очень заметно, дорогой ресторан. Мбоно туда незаметно привозит трупы, а, может, просто головы, - не суть важно. Важно то, что любой из жертвенных бычков не знает, как его хотят использовать. Ему просто говорят, что придешь в такое-то время и укажешь официанту какой-то определенный символ. В вашем случае это была связка монет.
  - Но ведь их у меня не было никогда! Я не знаю, как они вообще попали ко мне в карман...
  - Их вам подсунула Ольга...
  ***
  Коренев сел в машину, завел двигатель. Очень захотелось курить. Мэр боролся с вредной привычкой много лет, но из-за постоянных нервных напряжений и волнений своей беспокойной работы так и не смог с собой справиться. Вот и сейчас он сунул руку в бардачок, где у него всегда была припасена пачка "Мальборо", причем настоящего, американского. Он вытащил сигарету и сунул в рот, услышал, что надежный сильный Слава запихнул официанта на заднее сиденье, сел рядом с ним и захлопнул дверь. Коренев подкурил сигарету и жадно затянулся, потом медленно тронул машину с места. В зеркале заднего вида он увидел напряженное лицо официанта, которому определенно не нравилось соседство с грозным охранником мэра.
  - Как тебя зовут? - спросил Коренев, не отрывая глаз от пустого шоссе, убегавшего под колеса.
  Официант прокашлялся и довольно спокойно, почти без акцента, ответил, - Вадим.
  Коренев усмехнулся. - Ну а на самом деле?
  - А зачем?
  - Ну не хочешь, - не говори.... Вадим, блин...
  Официант заерзал, но Слава легким движением руки хлопнул его по шее. Официант закашлялся.
  - Что вы делаете? Вы не имеете права...
  Коренев аж поперхнулся от неожиданности. - Ты что, обезь.....- Потом быстро овладел собой. - Ладно, проехали... Теперь расскажи мне, друг ситный, что же ты там увидел и услышал в этом ресторане?
  Официант покрутил головой, покосился с опаской на Вадима. - Я не знаю, правильно ли вы меня поймете.... Может быть, поговорим с глазу на глаз?
  - А мы и говорим с глазу на глаз. Считай, что кроме нас здесь никого нет.
  - А как же этот? - указал на водителя и тут же снова получил по шее.
  На этот раз он кашлял долго, мотая головой.
  - Ты начинаешь меня раздражать. - Коренев сбил пепел в открытое окно. - Я думал, ты умнее... Мне надоели твои вопросы, здесь только я задаю вопросы и хочу услышать твои ответы. За каждый вопрос, заданный тобой, тебе будут делать очень больно. Это понятно?
  Официант обреченно закивал головой.
  - Итак, что же ты знаешь?
  Официант облизал губы и уверенно проговорил.
  - За то, что я знаю, я хочу тысячу долларов.
  Коренев от неожиданности нажал на тормоз. Послушная машина встала как вкопанная.
  - Что!Что ты хочешь?
  - Тысячу долларов и ваше слово, что меня не убьют после того, как я все вам расскажу.
  Коренев открыл дверь, вышел наружу, постоял немного. Он в совершенстве научился владеть собой. Он очень гордился тем, что он интеллигентный образованный человек, стоящий на службе у государства. Ох , как часто ему хотелось поставить на место жадных и глупых людей обычным физическим воздействием, которое зачастую было единственным методом привести этих людей в чувство! Но он очередным усилием воли заставлял себя успокоиться и подумать над тем, как можно было бы решить вопрос цивилизованно.
  Он постоял, вдыхая в себя предрассветный густой воздух, залюбовался едва заметной розовой зарей. Приближался новый жаркий летний день. Потом снова сел за руль и захлопнул дверь.
  - Я дам тебе слово и деньги, но я должен знать, соответствует ли твоя информация тому, что ты попросил.
  - Я знаю, кому повар скормил какое-то блюдо по ошибке...
  Коренев изо всей силы сжал руль, чтобы сдержать себя от желания схватить этого официанта за шиворот.
  - Какое такое блюдо?
  - Не знаю, что это было, но тот господин, которого убили сегодня, очень громко говорил о том, что он хочет съесть то, что уже кому то приготовили.
  - Ну и почему ему не приготовили то же самое?
  - И это не знаю. Только могу сказать, что повар уже не имел ингридиентов, чтобы сделать точно такое же блюдо.
  -Хм. Ну, может быть, твоя информация окажется занимательной. Итак, кто же съел это блюдо?
  - Сначала тысяча долларов и ваше честное слово.
  Коренев снова посмотрел в зеркало заднего вида и увидел глаза Славы, который смотрел на маленького негра как удав на кролика, готовый в любой момент одним движением руки сломать этому наглецу какую-нибудь кость. Но мэр уже принял решение. Он остановил машину и вытащил бумажник. Отсчитав нужную сумму, он протянул ее чернокожему вымогателю. Тот жадно схватил деньги и засунул их в боковой карман.
  - Ну, говори.
  - Нет, сначала вы дайте честное слово
  Коренев скрипнул зубами. - Даю тебе честное мое слово, что я тебя не убью. Теперь говори.
  Официант воспрянул духом. - Два дня назад пришли к нам два мужчины, приличные, в костюмах. Один постарше, судя по всему, шеф и его подчиненный, этак лет на десять помоложе. Очень всему удивлялись. Но вобщем- то, в нашем ресторане было чему удивиться.
  - Пожалуйста покороче.
  - Тот , который постарше, сказал, что они из фирмы "Контро".
  - Ну и что? Мало ли в городе фирм?
  - А то, что из другого, который помоложе, выпали какие-то монеты на шнурке...
  Коренев уже не сдержался. Он резко обернулся
  - Ты сам видел?
  - Да!
  Коронев страшно помрачнел и потянулся за очередной сигаретой.
  Слава на заднем сиденье засуетился. - Юрий Сержевич, может колы хотите или спрайта? У меня тут есть в салоне...
  - Спасибо, Слава, спасибо. Пока не хочу. Ну и что дальше?
  - А то, что повар лично прибежал из кухни с супницей.
  - Ну и что?
  - Да никогда наш повар не выходит из кухни. Никогда! Это должно быть, не знаю что, чтобы он оттуда вышел. Да и еще и лично принес блюдо.
  - И кому он его принес?
  - Тому, другому, который помоложе.
  - И он его съел?
  - Да проглотил просто.- Повар вытащил из кармана визитку. - Вот визитка того, что постарше
  Мэр схватил визитку мертвой хваткой. - Ну а это у тебя откуда?
  - Мы народ подневольный, зарплаты небольшие. Иногда шельмуем, залазим в карман клиентам. Но много не берем. Так, по справедливости. Когда клиент пьяный, он потом все равно не вспомнит, где он пару тысяч рублей прохерил....
  - А где ж ты, блин, так по-русски научился?
  - Это в наш договор не входит. Так вот, подмухлевал я тогда с его бумажником, деньги ему подбросил африканские, меня заставили. Ну а взамен рубли взял, ну и визитку на всякий случай...
  - Ах ты какой предусмотрительный, мать твою.
  - Но ведь пригодилась же....
  - Ты небось и отксерил ее где-нибудь?
  - Нет. Меньше знаешь - дольше живешь. Вобщем, у меня все. Отвезите меня, пожалуйста, на Садовую. Там у нас гостинки.
  Коренев перевел дух, засунул визитку в карман куртки. - Ты, я смотрю, совсем охамел....
  - А меня ваше честное слово бережет.
  - А если я передумаю, а? Знаешь, как в России говорится? Я - слову хозяин. Хочу - дал, хочу - обратно взял. А что, если я уже передумал и возьму слово обратно?
  Африканец заметно забеспокоился. - Да нет, не сделаете так.
  - А вдруг сделаю, а, Слава?
  Слава усмехнулся и резким движением заломил официанту руку, при этом тот со стоном наклонил голову до самого пола. Телохранитель подошвой дорогого ботинка наступил жертве на загривок и с удовольствием придавил, чувствуя, что от малейшего энергичного движения позвонки треснут и сломаются, разрывая вены и артерии...
  - Нет!! - захрипел африканец. - Ваше слово черным проклятьем вам возздастся...
  - Отпусти его,- сказал Коренев охрипшим тихим голосом. - Пусть проваливает. Он прав. Слово должно быть словом.
  Слава с явным неудовольствием убрал руки, вытер их о накрахмаленный воротник официантской робы и открыл дверь.
  Белый, как подпорченный мел, африканец вышел из машины и , еще не понимая своего счастья, оглядываясь и спотыкаясь побежал в темноту.
  - Юрий Сержевич, - низким басом проговорил Слава. - Грохнуть его надо. Нельзя вам при вашей должности, чтобы эта обезьяна завтра всем напела, что мы тут с ним устроили. Да и про этого фраера опять же лишне будет, если он завтра ...
  - Знаю, знаю, Слава. Прав ты на все сто. Но я ведь слово дал...
  - Да забудьте вы про ваше слово!
  Коренев обернулся резко, яростно. Глаза его метали молнии
  - Послушай ты! Это ты можешь свое слово в говно окунуть и смотреть, куда оно поплывет. Из-за таких ,как ты, хорошие люди себе вены вскрывают.... Каждый мужик должен слово свое держать, как бы ему жизнь яйца не придавливала. Ты понял?
  - Извините, господин Коренев. Я как лучше хотел... - Слава уставился себе под ноги. Мэр его больно ужалил. Но по справедливости. Ведь знал Слава закон о том, что пока не спрашивают, со своим базаром не лезут. А тут вдруг сорвался. Тем не менее, коса нашла на камень. - Так что по поводу моего слова вы уж совсем далеко загнули. Я его никогда никому не даю. А чтобы в говно окунуть... Так рассчитайте меня прямо сейчас. Я больше вам служить не буду.
  Коренев улыбнулся.
   - Дурак ты, Слава. Ведь знаешь, что я прав, а самолюбие твое тобой правит. Да если бы я когда- нибудь самолюбию своему дурацкому потакал, так сидел бы сейчас каким-нибудь директором автоматического шлагбаума или пункта по выдаче бесплатных презервативов. Возьми себя в руки, герой! Ты мне еще послужишь. А будешь умнее, так я тебе еще полштуки зелени к зарплате прибавлю со следующего месяца
  Слава расстрогался, глаза его потеплели и увлажнились. Он понял, что действительно был неправ.
  - Извините, шеф... И спасибо.
  - Ну вот так-то лучше. - Коренев завел мотор и резко рванул с места. - Только этот официант действительно много знает. Тут ты прав. И делать с этим что-то надо.
  С этими словами Коренев набрал номер на дисплее мобильного телефона
  - Алло, Николаич?
  - Слушаю, Сержевич,
  - Слушай внимательно. Я сейчас еду по Курской. Буквально три минуты назад я высадил в Мартиновском парке одного негра, одетого как официант. Вобщем, он официант и есть
  - Это ты, наверно, об этом случае в кабаке?
  - Да, не перебивай. Вобщем так, этот официант следует пешком, хотя может взять и такси, но, думаю, не успеет. В городе сейчас нет ни одной машины. Все еще спят. Возьми этого темнокожего и направь по барсучьей тропе.
  - Вижу, дело серьезное...
  - Серьезней не бывает... Давай выручай
  - А если он пройдет?
  - Фигово, конечно. Но если пройдет, возьми его под контроль, под очень жесткий контроль. Ты понял?
  - Понял. А если...?
  - Нет! Ни в коем случае не убивай. Только контроль. Это все. Спасибо.- Выключил телефон, вздохнул, сказал, обращаясь к охраннику. - Все, едем быстро к этому фирмачу, который на карточке. Позвони Косте, захватим его по дороге.
  Слава обиженно посмотрел на мэра. - Юрий Сержевич, да я сам справлюсь.
  - Я не сомневаюсь. Только все равно Костя нам понадобится, за всем не проследишь, и не догонишь. - Мэр посмотрел на Славу и плотоядно усмехнулся. - Согласен?
  Слава нехотя начал нажимать кнопки на мобильном телефоне.
  
  ***
  Руков поскочил со стула. - Как Ольга? Когда?...- Потом, будто что-то вспомнив, обмяк и снова сел на стул
  - Теперь понял, когда. Она просила у меня дать ей подкурить....
  Пашот сочувственно посмотрел на Рукова.
  - Еще одно неудачное стечение обстоятельств. Ведь то, что подсунула вам Ольга и то, что должен был показать , совсем не одно и то же. Просто официант не разглядел, а ,может, просто не захотел...
  Семен внимательно посмотрел на Пашота. Потом хриплым голосом произнес:
  - Расскажите мне, пожалуйста, кто вообще такая, эта Ольга?
  Пашот потер задумчиво ладонью лоб. - Это долгая история. Я постараюсь быть кратким. Ольга - одна из немногих, которым все-таки удалось попасть в Круг. Не важно как, видимо, очень хотелось. Я думаю, что ей помог Мышигин...И карту ей дал... Больше некому.
  - И здесь Мышигин? - Семен схватился за голову.- Боже мой, как все переплетено, запутано....
  - Не волнуйтесь, Семен Иванович, сейчас мы до этого доберемся.Так вот, Ольга просила Кляксу только об одном - дать ей много денег. Самая банальная и самая распространенная просьба, с которой люди приходят к Кляксе.
  - И Клякса выполнила ее желание?
  - Сполна. Вернувшись домой, Ольга познакомилась с одним евреем-стоматологом, у которого в этом городе сломалалась машина. Ольга случайно оказалась в том месте в самое нужное время. У нее ,заметьте, опять же случайно были знакомые в автосервисе, которым она позвонила на мобильный, и они очень быстро и качественно машину починили. Следите за моей мыслью?
  - То есть, все было подстроено Кляксой?
  - Наверняка.Ту пару часов, пока машина стояла на станции техобслуживания, стоматолог не отходил от Ольги. Он влюбился сразу и навсегда. Он был на тридцать лет старше ее, но одиноким и богатым. Стоматолог был без ума от Ольги. Буквально через месяц они поженились и уехали в свадебное путешествие на круизном корабле. Там стоматолог подхватил какую-то странную инфекцию и умер еще до возвращения в родной порт. Ольга унаследовала все состояние. Но Клякса ничего не делает без того, чтобы что-то не взять взамен. У Ольги есть красавица сестра, которую она страшно любит. Ольга ей подарила машину, на которой она через пару недель попала в тяжелую аварию. На повороте у идущего впереди грузовика выпал из кузова груз и прямо под колеса марининой машины.
  - Сестру зовут Марина?
  - Да. Она была очень сильно покалечена. Но Ольга нашла самых хороших врачей. Сестру вытащили с того света, но она осталась прикована к инвалидному креслу. Тогда Ольга решилась еще раз отправиться в Могаводо.
  Семен снова вскочил со стула и подошел к окну. Потом обернулся и посмотрел на Пашота
  - Я слышал тогда в парке, что к Кляксе нельзя ходить дважды
  Пашот улыбнулся.- Ну вот видите, как много вы уже знаете. Нельзя, нельзя просить дважды, но Ольга каким-то образом узнала о существовании Октавиана.. Хотя я приблизительно догадываюсь как. Ольга, унаследовав обширную сеть стоматологических магазинов и кабинетов мужа, сумела укрепить и удержать бизнес. Ей приходилось часто бывать на разнообразных приемах и презентациях. А Октавиан как раз там все время и ошивается. Не важно. Суть в том, что Ольга тоже съела мозг и стала превращаться в другого человека. Вот тогда она и отправилась в Могаводо. Карту, то есть ту самую связку монет, она так и не вернула Мышигину. Клякса не смогла определить, что перед ней уже побывавшая один раз в Круге женщина и помогла ей еще раз.
  - Наверняка она просила, чтобы ее сестра снова начала ходить...
  Пашот покачал головой.- Я не знаю, что она просила конкретно, но Клякса не может вернуть здоровье, не может вернуть счастье.
  - Тогда что же?
  - Я предполагаю, что она просила вернуть ее в прошлое...
  ***
  
  Юрий Сержевич Коренев переступил порог квартиры Семена. Он остановился перед лежащей на полу Валей., внимательно ее рассматривая.
  - Красивая девушка, - Коренев наклонился , провел рукой по Валиной шее, откинул прядь волос с лица. -Даже можно сказать, очень...- Выпрямился и повернулся к Павлу Петровичу. - Ну-с, наш уважаемый предприниматель, можете сказать кто это? Или ваш руководитель проектов в одночасье превратился в русалку?
  Павел Петрович испуганно посмотрел на Валю.
  - Ну как же? Это моя секретарша Валентина... Не знаю, что она здесь делает. Вот это не знаю...
  - Ладно, ладно. Успокойтесь. Сейчас она придет в себя. Костик!
  Перед мэром в мгновение ока вырос один из парней, которые первые ворвались в квартиру.
  - Да, Юрий Сержевич.
  - Отнеси ее на какой-нибудь диван, постель...не знаю, вообщем, чтоб ей было удобно. Не звери же мы.
  Костик брезгливо посмотрел на девушку.
  - Так она ж, это...Юрий Сержевич, обоссалась...Как же? Я ж испачкаюсь.
  Коренев вплотную подошел к Костику, внимательно посмотрел ему в глаза.
  - Как ты думаешь, я плачу тебе достаточно, чтобы ты разок испачкался? Или я возьму на работу другого за ту же самую зарплату, который не будет таким брезгливым. Или ты думаешь, что для того, чтобы быть всю жизнь в шоколаде, иные люди в говне не плавают? В говне, Костик ! По уши, по макушку! А ну, сука, поднял ее и отнес немедленно!
  Побледневший Костик подхватил девушку на руки и легкой трусцой скрылся в комнате.
  Павел Петрович заискивающе обратился к Кореневу.
  - Юрий Сержевич, это... Я вам уже покзал квартиру. Больше я ничего не знаю. Допрашивайте Валентину, а я , может, домой поеду?
  Коренев повернулся к Павлу Петровичу, посмотрел на него, потом взял его за отвороты рубашки и притянул к себе.
  - Еще раз спрашиваю, ты видел, что твой друг, именно твой друг, съел то блюдо, которое принес повар?
  Павел Петрович перехватил своими руками запястья Коренева. - Осторожнее, господин Мэр. Вы так меня удушите. У вас силищи...
  Коренев, не обращая внимания на слабые потуги Павла Петровича высвободиться. - Так видел ?
  - Да сотый раз рассказываю, - на глазах директора "Контро" навернулись слезы. - Лично повар принес ему блюдо. Я хотел заказать точно такое, но тот ответил, что ингридиентов только на одно. И Руков его сожрал. Вы можете мне объяснить, с чем связан такой интерес мэра города в отношение каких-то блюд африканской кухни? Я ничего не понимаю. Зачем надо было меня будить посреди ночи? Зачем все это представление? Зачем надо было бить Валентину? Ведь вы мэр! Вы должны защищать интересы граждан, а не превращать Конституцию в фарс!
  Коренев сверкнул очами и отпустил воротник Павла Петровича. - Вы правы, господин Саловеев, мэр должен защищать права граждан. Но вы, к сожалению, оказались втянуты в не очень приятную историю.
  - Если это история неприятная, то почему ей не занимается милиция? И почему мне никто не может объяснить, в чем моя вина?
  - Вы ни в чем не виноваты. Абсолютно. Я прошу вас мне помочь.
  - В такой форме?
  Коренев сжал зубы до изнеможения. Только сдержаться, только сдержаться.
  - Павел Петрович, я уже объяснял вам, речь идет о сугубо конфиденциальной ситуации. Я хочу, чтобы вы мне помогли. Только прошу вас об этом , как частное лицо. Если хотите быть допрошенным, как лицо официальное, то , ради Бога, завтра будете все рассказывать следователю.
  - Да что рассказывать? Как мы с Руковым в ресторан ходили? - Саловеев уже почти плакал.
  - И это тоже. - Корнеев вытер носовым платком капли пота , выступившие на лице.- Так как? Хотите по- человечески, или хотите по закону?
  Павел Петрович заколебался, уставившись на свои дрожащие ладони.
  Костик уже положил девушку на застланную постель и пошел на кухню умыть руки. Валя умиротворенно лежала на покрывале. Лицо ее было бледно, веки нервно подрагивали. Коренев ввел Павла Петровича в комнату, указал на стул. Директор фирмы "Контро" присел. Потом Коренев нашел еще один свободный стул, пододвинул его к стулу Павла Петровича и присел сам.
  - Вот сам у нее и спросишь, где Руков.- размеренно сказал мэр. Потом крикнул в сторону кухни. - Ну что, принесет кто- нибудь воды?
  В это время в комнату вошел Володя.
  - Все нормально, Юрий Сержевич, с соседями поговорил, все объяснил.
  Мэр улыбнулся. - Хорошо.
  В комнату влетел Костик со стаканом воды. - Вот.
  Коренев посмотрел на Костика.- Ну что, вот? Давай набирай в рот и прыскай ей на лицо. Или у нас есть время ?
  Костик набрал воду в рот и изо всей мочи прыснул на лицо Валентины, потом начал махать перед ее лицом полотенцем. Валентина дернула рукой, будто пытаясь отогнать надоедливую муху, потом открыла глаза. Обвела взглядом всех присутствующих и остановилась на Павле Петровиче.
  - О, Господи, Павел Петрович, что случилось? Что это за люди здесь? Что со мной?
  Павел Петрович встрепенулся, его взгляд обрел осмысленное выражение. Он поднялся со стула и подошел к своей секретарше.
  - Валечка, - голос Павла Петровича дрогнул, - Валечка, меня подняли среди ночи в моей квартире, искали Семена. Вот мы и приехали к Семену. Вы- то что здесь делаете? Кто знал, что мы наткнемся на вас? Мы просто хотели навестить Семена Ивановича. Никто не знал, что увидим тут вас. Скажите нам, где сейчас Семен Иванович?
  Валентина поднялась с постели, потом, почувствовав неладное, ухватилась рукой за промежность. Ее лицо сначала побледнело, потом густо покраснело.
  - Ой, что это? Это я наверно... Сволочи все, сволочи. Павел Петрович, почему меня били?
  Валечка дотронулась ладонями до своего лица. - У меня все болит.
  Павел Петрович суетливо присел рядом с Валей, взял ее за руку.
  - Валя, где Семен?
  Валя посмотрела на всех ненавидящим взглядом, стряхнула руку Павла Петровича.
  - А нормально спросить об этом нельзя было? Надо было врываться в квартиру, бить меня? Это уголовное преступление! Опа! Что я вижу? Если не ошибаюсь, нас удостоил своим собственным визитом господин мэр города? Что успел совершить Семен, чтобы государственные люди могли себе позволить такие выходки? - и с вызовом посмотрела на Коренева.
   Юрий Сержевич, тяжело вобрав в себя воздух через нос, поднялся со стула и начал ходить по комнате из угла в угол.
  - Валентина Михайловна, я приношу вам свои личные искренние извинения. Вас ударили, чтобы лишить вас возможности что-то сообщить вне, передать какую-то информацию, предупредить кого-то , кто мог находиться в квартире...
  - Как? Каким образом? Какую информацию? Вы что здесь, все с ума посходили? Что вы здесь несете, господин мэр? - из глаз полились предательские слезы. Вся обида, вся злость за незаслуженные синяки вливались в эти маленькие соленые капли, которые текли и текли нескончаемым потоком.
  Коренев вытащил сигарету, закурил, проклиная себя за безрассудный поступок. Теперь надо было как-то разруливать ситуацию. Он подсел к Вале:
  - Валентина, я приношу извинения за столь неожиданный визит, но не буду расшаркиваться. У меня мало времени. Где Семен Руков?
  - Я не знаю, он ушел куда-то пару часов назад. Сказал, что вернется после обеда.
  Коренев внимательно посмотрел на девушку.
  - Ну что ж, Валентина , это ваше последнее слово?
  Валечка почувствовала холод и угрозу от слов Коренева. Она сжалась от страха.
  - Я не знаю, куда ушел Семен.
  Коренев подсел к Вале, взял ее за руку.
  - Валя, вы знаете. - сказал Коренев спокойным уверенным голосом. - Не мог Семен уйти из дома, ничего вам не сказав. Скажите, где он, пожалуйста, у нас действительно мало времени на разговоры. Тем более на объяснения. Пожалуйста....
  - Ничего я вам не скажу....
  Коренев подозвал Володю. Высокий, молодой, симпатичный, постоянно улыбающийся парень, который несколько минут назад убеждал соседей, чтобы не обращали внимание на шум и гам в соседней квартире, подошел к мэру. Коренев указал ему на девушку
  - Володя, не хочет говорить девочка. Знает, но не хочет.. Мы тут выйдем в соседнюю комнату покурить, а ты попробуй с ней найти общий язык.
  - Хорошо, Юрий Сержевич, разговорю. Люблю разговаривать с молодыми хорошенькими девочками. - и при этом широко приветливо улыбнулся.
  Валентина c ужасом смотрела на Володю.
  Коренев кивнул головой и начал выталкивать на кухню Саловеева.
  Секретарша Валя и симпатяга Володя остались одни. Валя постаралась взять себя в руки и успокоиться. Высокий сильный парень, стоящий перед ней, излучал всей своей внешностью такое миролюбие, такой шарм, что просто не представлялось возможным, что он способен на что-нибудь низкое, подлое, изуверское. Володя снял пиджак, не переставая улыбаться.
  - Ух ты , девчоночка, черные ночи....
  Валя засмеялась.
  - Ну хватит валять дурака, не будешь же ты меня бить? - при этом она сжалась от страха. Потом набралась смелости и предложила:
  - Может, я тебе лучше кофеечка сделаю, классного , утреннего,а? А потом посидим, поговорим. Ты мне расскажешь, что случилось, а я тебе дальше по теме... Если сочту нужным. Как? Договорились?
  Володя, не переставая улыбаться, подошел к Вале.
  - Конечно, договорились. С такой девушкой как не договориться?
  С этими словами Владимир схватил кисть руки Вали, вывернул ее наружу и зажал сгибом правой ноги. Валентина от боли открыла рот, перевернулась на спину и начала орать. В этот момент Владимир засунул ей в рот между зубов толстый деревянный карандаш. От страха Валентина начала верещать, размахивая свободной рукой. Владимир ребром ладони сильно ударил в место сгиба свободной руки, от чего та обвисла вдоль туловища, как плеть. При этом Владимир не переставал мило улыбаться. В его руках, как по мановению волшебной палочки, возникла черная фишка домино.
  - Моя ты милая девочка, - Владимир зажал рукой голову Валечки. - Вот этой фишечкой мы сейчас тебе быстренько выбьем зубки. Знаешь, как быстро выбиваются фишечкой?
  Валентина, раскрыв широко глаза, не переставая орать, разбрасывая слюну из открытого рта, начала интенсивно кивать головой, давая понять, что она хочет что-то сказать. При этом она пыталась что-то выкривать, шевеля языком в раскрытом рте.
  Не обращая внимания на ор, Владимир продолжал свои объяснения
  - Вот, моя дорогая, не бойся, будет немножко больно. Уже начнем. Выбьем тебе зубки, знаешь , как это больно? Самое главное, что потом будет очень много работы для дантистов...
  Визг Валентины достиг максимального уровня, она визжала от страха, вытаращив глаза. Но это совершенно не трогало Владимира и его улыбку, не покидающую его спокойного симпатичного лица. Владимир, не торопясь, пристроил фишку домино на зубе Валентины и занес руку. В этот момент дверь в комнату отворилась и вошел Коренев
  - Хорошо, Володя, молодец. Пока не бей. Давай послушаем, что скажет наша красавица.
  Володя пожал плечами и выпустил Валентину из своего захвата.
  Девушка скатилась на пол, выплюнула изо рта карандаш, ее трясло от шока. Она открыла рот, силясь что-то сказать, и вдруг заорала во все горло. - К Пашоту он пошел, к Пашоту. Больше я ничего не знаю, ничего.... - и зарыдала с надрывом, размазывая трясущейся рукой слезы по бледному лицу.
  Коренев подошел к лежащей Валентине.
  - Кто такой Пашот, Пушот? Кто это?
  - Да не знаю я!! - и снова зашлась в рыданьях. - Отпустите, пожалуйста, не убивайте.... Господин мэр, не убивайте, я, правда, ничего не знаю... Ну не знаю я...
  Нервное потрясение и страх переполняли ее, и она орала, распуская слюни и сопли, пытаясь вытереть их с лица правой рукой, левая была парализована ударом Владимира.
  Коренев вышел в прихожую, вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер.
  - Привет, Октавиан, не ждал?
  - Привет , представьтесь, пожалуйста.
  - Я, блин, сейчас тебе представлюсь, я по полной мере представлюсь, я ...
  - Ах, Юрий Сержевич, извините, пожалуйста, правда, по голосу вас не узнал, уже столько времени прошло.
  - Ну вот так-то лучше.
  - Слушаю вас, господин Коренев.
  - Да вот хотел спросить, денежки мои прибавили тебе счастья? Доволен ?
  - Не понимаю, Юрий Сержевич, что-то случилось?
  - Случилось, Октавиан, случилось. Другой человек сожрал блюдо.
  - Это абсолютно исключено...
  - Октавиан, еще раз повторяю, пароль не сработал. Вернее сработал, но у другого человека... Ну нету у меня мозга Мышигина, нету, ну как еще объяснить?
  - Вы сейчас где?
  - Да какая разница....
  - Юрий Сержевич, подъезжайте на Кукловицкую 5, я вас буду ждать через двадцать минут
  - Хорошо, Октавиан, едем.
  Коренев подошел к Валенине, дернул ее за волосы.
  - Вставай, сука, поедешь с нами.
  Валентина начала размазывать слезы.
   - Да что же вы ко мне прицепились? Вам Семен нужен, ну так его и ищите. Я вам все сказала.
  Владимир подошел к Вале. Она посмотрела на него, сразу вся сникла, и только пыталась свободной рукой вытирать слезы.
  - Шеф, - спросил один из охранников, - А с этим что? - И указал на Павла Петровича.
  Коренев потер виски.
  - Да пусть валит на все четыре стороны. Не до него сейчас... Если только пикнет, я его фирму прикрою за две секунды. Ты понял, бизнесмен?
  Павел Петрович механически утвердительно кивнул, размазывая ладонью пот по красному напряженному лицу.
   Только выйдя на свежий воздух, Павел Петрович осознал, что его действительно отпустили. Он похлопал руками по карманам - слава Богу мобильный оказался при нем. Дрожащими руками директор "Контро" набрал номер, потом почему-то передумал звонить, спрятал телефон и бросился бежать в сторону автобусной остановки.
  
  ***
  
  Темнокожий повар Вадим, которого Коренев живым и невредимым отпустил из своей машины, остановился, чтобы перевести дух. Он стоял в глубине мрачного парка, слегка освещаемого одинокими чахлыми фонарями, свет которых едва ли мог развеять густую летнюю темень. В такое позднее время парк был абсолютно безлюден. Тем не менее, Вадим, слегка придя в себя, начал потихоньку хихикать себе под нос, его хихиканье постепенно переросло в громкий захлебывающийся хохот, как бывает у людей, переживших большой нервный срыв. Вадим постарался успокоиться, присел на корточки и зажал голову руками. Через некоторое время приступы безудержного хохота отступили. Вадим выпрямился и прислушался. В стороне раздался едва различимый гул проехавшего одинокого автомобиля. Вадим пересек парк и вышел на довольно широкую улицу, освещаемую гораздо лучше, чем парковые аллеи. Света прибавляли то тут то там горящие неоновые вывески магазинчиков и реклам. Вадим поднял руку и стал с надеждой дожидаться какого-нибудь ночного грача, который мог бы его отвезти домой. Из-за угла вынырнул неприметный жигуль, притормозил было, потом прибавил газу и умчался, видимо, водитель испугался брать ночью пассажира с таким цветом кожи, да еще в непонятной одежде. Вадим продолжал ловить попутку. На этот раз ему повезло. Возле него тормознула Волга.
  - Куда ехать-то? - спросил прокуренным голосом водитель.
  - На Садовую, где гостинки...
  - Триста...
  - Ладно, договорились, - Вадим открыл заднюю дверцу и плюхнулся устало на сиденье. В тот же момент ему в лицо ударила струя из газового баллончика. Вадим выключился, даже не успев закрыть за собой дверцу.
  
  ***
  
  Повар Уадонго Мбоно медленно и осторожно выбрался из своего убежища. Тело от долгого лежания без движения занемело, мышцы затекли. Мбоно встал на ноги и застонал от моментального прилива крови и боли, охватившей затекшее тело. Постепенно боль отступила. Повар осмотрелся. Помещение ресторана было освещено красными лучами восходящего солнца. Было тихо. Повар осторожно прошел по коридору и вышел в ресторанный зал. В зале царил беспорядок, повсюду валялись опрокинутые стулья, на полу яркими белыми линиями были очерчены контуры двух тел. Кровь была тщательно вымыта. Мбоно подошел к выходу, увидел протянутую на улице красную ленту, огораживающую вход. Повар оглянулся и внимательно посмотрел на дверь, ведшую в подсобку. Вот он выход! Быстрее туда, и его никто никогда не найдет, Мбоно снова окажется в Круге. Но повар остался в городе совсем для другой цели. Мбоно повернулся и медленно, осторожно и бесшумно пошел по коридору. В конце коридора находилась комната отдыха персонала. Мбоно подошел к двери и прислушался. Все было тихо. Повар зашел в комнату и приблизился к большому кожаному дивану, стоящему прямо у окна. Немного попыхтев, он отодвинул диван от окна и нажал на какую-то кнопку в стене. Моментально открылся небольшой тайник. Из тайника повар извлек папку с документами и небольшую пачку денег. Потом тщательно закрыл тайник и придвинул диван к стене. Не спеша, вышел из комнаты и проследовал к заднему входу. Вход оказался заперт, но у повара были ключи. Он осторожно открыл дверь и выглянул наружу. На улице никого не было. В этот ранний час даже собаководы еще не вывели своих любимцев на прогулку. Повар закрыл дверь черного входа и незамеченным направился по дорожке к остановке автобуса.
  ***
  
  Антон с Дарьей переглянулись. Зависла тяжелая пауза. Антон не выдержал первым.
  - Ну и почему я должен вам верить?
  - Я предоставлю неопровержимые доказательства.
  - Предоставляейте.
  - Только деньги вперед.
  - Ах вот оно что! Так вы еще к тому же и вымогатель!
  - Ничего подобного. Я просто хочу заработать. Если вам неинтересно, я могу уйти.
  Антон подошел к Штейнглицу, остановился возле него. Иван Иванович невозмутимо продолжал сидеть.
  - Ну хорошо, покажите же, что там у вас? Ведь надо же товар лицом показать.
  Иван Иванович вытащил из внутреннего кармана небольшой диктофон и нажал на кнопку. Через двадцать секунд он выключил запись.
  - Остальное у меня в машине.
  Тюкин стоял ошеломленный. И двадцати секунд хватило, чтобы понять, что запись действительно имеет большую ценность.
  -И как вам это удалось?
  - У всех есть небольшие сектреты. Но можете не сомневаться, запись подлинная.
  - И сколько же вы хотите?
  - Десять тысяч долларов. Согласитесь, не такие уж и большие для вас деньги за данный материал.
  Тюкин глубоко вздохнул и посмотрел на Дарью. Женщина едва заметно кивнула головой. Антон подошел к шкафчику, висевшему на стене позади стола, открыл дверцы. Внутри оказался небольшой сейф. Тюкин открыл сейф и отсчитал деньги.
  -Вот, возьмите... Но если вся остальная запись окажется мурой, я вас из-под земли достану.
  Штейнглиц трясущимися руками схватил деньги и, не пересчитывая, засунул их во внутренний карман плаща.
  - Не сомневайтесь, косподин Тюкин, не сомневайтесь.
  Все трое вышли на улицу и подошли к скромному Жигули шестой модели, запаркованному в тени развесистого дуба. Иван Иванович вытащил из бардачка кассеты и протянул Тюкину.
  - А вот тут-то , господин Штейнглиц, я мог бы вас убить... Как вы смотрите на такую перспективу?
  Иван Иванович сжался от страха и отступил от Антона с широко открытыми от ужаса глазами.
  - Из-за такой маленькой суммы? - дрожащим голосом промямлил Иван Иванович.
  - Ладно, ладно, не бойтесь. Только своей смертью , мне кажется, вы не помрете...
  Тюкин и Дарья поднялись в офис и включили магнитофон. С каждым словом, прозвучавшим из динамика, лица их становились все мрачнее и мрачнее. На кассете был записан разговор Коренева со Струйкиным в машине после посещения ресторана, а потом его разговор в ресторане после убийства. Магнитофон выключился.
  Дарья обхватила голову руками.
  - Какая сволочь! Ну и что же нам теперь делать?
  - Во-первых, успокоиться. А во -вторых...
  - Ну и что во-вторых?
  - А во-вторых, надо попытаться найти этого Аривонду Пустикоросху. Из- под земли достать!
  Дарья почесала нос кончиком ухоженного налакированного ногтя. Потом подняла свои глубокие, сильные, прекрасные глаза на своего мужа.
  - Аривонду мы начинаем искать немедленно. Но у меня есть иной ход....
  ***
  
  Повара Вадима выбросили из машины посреди леса на какой-то проселочной дороге. Он с трудом поднялся на ноги, голова раскалывалась, страшно хотелось пить. Уже забрезжил рассвет, и Вадим решил осмотреться. Повсюду, насколько хватало глаз, простирался лес. Определить, в какой стороне город и как долго повар провел в машине, не представлялось возможным. Вадим принял единственно правильное решение - идти по дороге в сторону, куда уехала машина. Номера Вадим не разглядел. Ему даже показалось, что и не было на машине номеров. А, может , и машины не было. Через некоторое время Вадим дошел до небольшой речки и яростно припал губами к воде. Он пил долго и жадно. Потом он разделся и бросился в холодную освежающую воду. Искупавшись, повар выбрался на берег и сразу почувствовал себя намного лучше. Он, не спеша, оделся и продолжил путь по сухим, наезженным колесами и голыми от травы следам - все, что представляла из себя лесная дорога. Раз есть хоть какая-то дорога, значит есть и место, куда эта дорога ведет, скорее всего, какая-нибудь деревня. Вадим не ошибся. Пройдя пару километров, он увидел несколько заброшенных деревянных домов, возле которых дорога обрывалась. Вадим подошел к домам поближе. Это были срубленные из цельных бревен строения, с небольшими, проделанными прямо в стене, оконными проемами без стекол. Дома казались давно заброшенными. Не без опаски Вадим ступил на крыльцо ближайшего к нему дома, протянул руку к входной двери и отпрянул. Во всю ширину двери зияли отверстия от пуль, как будто дверь была прошита автоматной очередью. Вадим замер и прислушался, все было тихо, только птичий гомон нарушал тишину. Повар осторожно положил ладонь на шершавую поверхность двери и надавил. Дверь с тихим скрипом открылась, впуская посетителя в затхлый полумрак помещения. Вадим медленно, с опаской зашел внутрь и осмотрелся. Интерьер избы состоял всего из одной комнаты без малейших намеков на то, что здесь кто-то когда-нибудь жил. Как снаружи, так и изнутри стены представляли собой грубые необработанные бревна. Не было никакой мебели кроме одиноко стоящего в углу убогого стола. Не было даже ни одного стула. На , похоже, никогда не мытом полу валялись обрывки старых газет придавленные сухими комьями грязи от чьих-то, давно побывавших здесь сапог. По помещению гулял сквозняк. Вадим потоптался на пороге и решил выйти наружу, но неожиданно входная дверь за его спиной пришла в движение и с громким стуком захлопнулась. Вадим от страха всем телом бросился на дверь, но та оказалось крепкой, как будто сделанной из железа. От страха повар начал из всей силы барабанить по двери. Поняв, что это бесполезно, он постарался сосредоточиться и не поддаваться панике. Ведь выход все равно был. Даже целых два. Угрожающим дыханием сквозняка Вадима холодили мрачные насупленные оконные проемы...
  ***
  - Даже такое возможно? - Руков зачарованно смотрел на Пашота
  - В Круге нет почти ничего невозможного... Почти ничего. Поэтому многие так туда и стремятся. Это абсолютно другой мир, другое измерение. Там по-другому течет время. Оно может ускоряться или замедлятся. Может отматываться назад, может останавливаться...
  - Ну и что же? Она вернулась в прошлое?
  - Да она вернулась в прошлое. Но что там стряслось, я не знаю. Ее сестре это не помогло. Зато Ольгину хитрость раскрыли, и теперь она должна вернуться в Круг навсегда. Поэтому в этом городе и находятся люди из Ордена Синей Горы.
  - Ну а вы, Пашот, вы то что тут делаете? Чем вас так привлек наш город? И почему у вас нет никаких помощников? Где же ваша Коллегия Причастных? И потом, что значит ваша загадочная фраза о том, что есть доля правды в вашей заинтересованности во мне? Рассказывайте тогда уже все.
  Взгляд Пашота на мгновение стал жестким и колючим, он насторожился, как будто услышав какие-то посторонние звуки. Потом снова улыбнулся
  - Ах, Семен Иванович, Семен Иванович. Как много вопросов. И ни конца им и ни края...Знаете что? Коль уж мы так хорошо сидим, у меня по этому случаю есть в запасе бутылка очень хорошего коньяка. Как, не возражаете?
  Семен усмехнулся. - Я- то нет. А как на это посмотрит ваша гора?
  Пашот снова исчез на кухне и через мгновение появился, держа в руках небольшую пузатую бутылку с импортной этикеткой, пару рюмок и банку черных оливок.
  - Итак, что я делаю в этом городе, - начал Пашот, быстро и умело расставляя посуду и открывая оливки и коньяк.- Надо снова начинать издалека. Дело в том, что господин Мышигин тоже был в Круге и украл карту. Мою карту.
  - Опять Мышигин! - Семен схватился за голову.
  Тем временем Пашот аккуратно разлил коньяк и поднял рюмку.- Давайте, Семен Иванович, выпьем, сразу полегчает, как говорится у вас, у русских.
  Они выпили. Коньяк действительно оказался на редкость вкусным и ароматным. Семен даже некоторое время подержал напиток во рту, наслаждаясь букетом, потом медленно проглотил.
  - Господин Мышигин в молодые годы служил в десантных войсках, - тем временем продолжал Пашот, разжевывая сочные оливки. - Ваша советская армия принимала участие во множестве самых разнообразных конфликтов по всему миру. Только вам, обычным гражданам, это знать было не положено. Отдельный разведывательный батальон, в котором служил Мышигин, был заброшен в Африку, в места, расположенные совсем рядом с Кругом. В те времена местные племена подняли восстание против режима одного негодяя, который корчил из себя социалиста и сумел заручиться поддержкой Советского Союза. Восстание было подавлено. Мышигин даже получил орден за действительно мужественный поступок. Он сумел спасти жизнь двум офицерам регулярной армии. Кроме того, что они были офицеры, они были члены очень богатых и влиятельных кланов и были к тому же очень хорошо осведомлены о Круге. Мышигин к тому времени уже лет двадцать оттрубил в армии, но так и не имел ни своего угла, ни семьи, ни какого- нибудь приличного достатка. В Союзе полным ходом шла перестройка, все рушилось, люди обогащались и нищали. А потом вообще десантников отозвали из Африки, так как Советский Союз приказал долго жить. И Мышигин решился. Он проник в Круг. Его друзья отказались пойти с ним, потому что уже побывали в Круге и боялись остаться там навсегда. Но в Круге нужна карта, без нее находиться там очень опасно и проблематично. Конечно, были и такие, которые перемещались в Круге и без карты, но большинство из них до сих пор там бродят. Мышигину удалось найти меня, и он рассказал свои проблемы. Мы договорились, что я ему дам свою карту, и что он мне ее сразу же вернет, как только покинет пределы Круга. Он мне дал слово. Но не сдержал. Я знаю, что он нашел Кляксу, успешно вернулся в свою часть и улетел в уже несуществующий Союз....
  Пашот снова наполнил рюмки. Семен наморщил лоб
  - А что, эта карта такая редкость? Да в любой типографии их можно напечатать миллионы.
  - Так, да не так. - Пашот неторопливо вытащил из кармана связку монет и положил их на стол. - Узнаете?
  ***
  Коренев уже немного успокоился. В тот момент, когда он увидел Октавиана в проеме открываемой двери, ему захотелось вцепиться тому в горло и не отпускать, пока тот не скажет, что произошло недоразумение, все можно исправить, живой Струйкин, как всегда в легком подпитии, на секунду отлучился в туалет, а место нахождения клада уже давно нарисовано на куске ватмана и лежит у Струйкина в дипломате. Но Октавиан не развеял отчаянных сомнений Коренева. Более того, когда Коренев ему все рассказал, Октавиан помрачнел, молча раздал всем пузатые фужеры и плеснул туда коньяка. Потом внимательно рассмотрел присутствующих.
  - Я надеюсь, Юрий Сержевич, это ваши доверенные люди.
  - Абсолютно. - Коренев одним махом выпил налитый коньяк и перевел дух.
  - А вот эта? - Октавиан брезгливо кивнул головой в сторону заплаканной Вали.
  - А вот эта, - мэр намеренно сделал паузу, подставляя фужер Октавиану для еще одной порции. - Она только одна и знает, куда делся Руков.
  - Кто такой Руков? - Октавиан снова наполнил фужер Коренева и раздраженно посмотрел на мэра.
  - Руков - это тот самый.
  - Что значит, тот самый?
  - Тот самый, который и перешел нам дорогу, уважаемый Октавиан. Уж не знаю, с вашей ли подачи.
  Октавиан грозно посмотрел на Коренева.
  - Послушайте, Юрий Сержевич, мне надоели ваши оскорбления. Я очень уважаемый человек. Я не обманываю людей, которые заключают со мной сделку. Иначе я бы уже был на том свете.
  Коренев грохнул рукой по дорогому лакированному столу.
  - Так там будешь, потому что уже обманул!!!
  Октавиан отпрянул от мэра, сложил руки на груди.
  - Я никого не обманывал. Все было сделано чисто. Все инструкции, которые я раздаю своим людям, тщательно выполняются. Вы мне расскажете, что произошло, или так и будем угрозами разбрасываться?
  Коренев постарался взять себя в руки. Собрался с мыслями. Потом изложил все, что ему удалось узнать. В самом конце своего повествования мэр, низко наклонив голову, рассказал, как они проникли в квартиру Рукова, и как они нашли там Валентину.
  Валя подняла заплаканные глаза.
  - Я уже сказала, что ничего не знаю. Я же уже рассказала все. Ну отпустите меня...
  Октавиан медленно приблизился к заплаканной девушке.
  - Сейчас мы проверим, все ли ты рассказала... - Октавиан вытащил откуда-то из заднего кармана брюк яркий, красно-желтый платок, намереваясь высмаркаться.
  - Посмотри мне в глаза, - сказал Октавиан Вале, поднося платок к своему носу.
  Как только девушка подняла свой взгляд на Октавиана, тот неожиданно быстро махнул платком перед ее глазами. Девушка покачнулась и повалилась на спину.
  Коренев озабоченно вскочил. - Что ты сделал?
  Октавиан осторожно подхватил Валю под спину. - Не волнуйтесь. Это гипноз. Сейчас мы узнаем все, что знает она. Я думаю, будет лучше, если мы останемся без лишних свидетелей.
  Коренев утвердительно кивнул головой. Охранники послушно вышли из комнаты и прикрыли дверь.
  Октавиан аккуратно положил Валентину на диван, затем , обращаясь больше к Кореневу, хотя и не смотря на него, как- то зло произнес.
  - Ну вот теперь, девочка, и поговорим.
  Потом тихо забубнил ей почти в ухо.
  - Солнышко, что же тебе рассказал Семён Руков?
  - Он сказал... - голос секретарши был едва слышен. - Он сказал, что уже второй день чувствует, что живет двумя жизнями...
  Коренев тоже склонился над лицом Валентины и напряженно слушал.
  - Он превращается в Мышигина! - прохрипела девушка. - Это следствие какого-то безумного колдовства! Он говорит как Мышигин...
  Октавиан удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на мэра, будто спрашивая, ну что, убедились, что я не аферист?
  Тем временем Валя продолжала.
  - Он рассказывал, что он - Мышигин. Что он служил в армии, потом попал в тюрьму, потом нашел какой-то клад...
  При этих словах Коренев дернулся, как от удара током. Посмотрел на Октавиана, помотал головой, потом прошептал.
  - Не обращайте внимания на весь этот бред. Она там приплетет всякие свои женские байки...
  Октавиан понимающе закивал головой.
  Валя выговорилась, она пыталась еще что-то сказать, но то, что она говорила, было похоже на бессмылицу.
  Октавиан разогнул спину, потянулся.
  - Вы видите, господин мэр, что моя работа была проделана качественно. Кто и как перепутал пароли,- это мне еще предстоит разобраться. А сейчас я ей могу внушить все. Я имею в виду, все, что вам нужно.
  Коренев на секунду задумался. Потом взгляд его просветлел.
  - Тогда внушите ей следующее...Или лучше попробую я.
  Октавиан хмыкнул и отвернулся, прислушиваясь к тому, что собрался внушить ей мэр. А Коренев медленно и членораздельно громким шопотом начала говорить на ухо загипнотизированной девушке, что она должна будет сделать в ближайшее время. Октавиан снова хмыкнул, подумав, что мэр не дурак, ох, не дурак...
  ***
   Валя медленно открыла глаза. Сначала она увидела, как будто сквозь туман, большую комнату и склонившиеся над ней два лица. Девушка странно улыбнулась.
  - Ой, а вас я знаю. Вы господин Коренев, наш мэр.
  Октавиан хрипло спросил. - А меня, меня ты знаешь?
  - Нет. Ой, вот вас я не знаю. И вообще, что я здесь делаю?
  Коренев отстранил Октавиана, подхватил Валю под руки и приподнял ее, помогая принять сидячее положение.
  - Валентина Михайловна, вы помните, о чем мы только что с вами договорились?
  Валя потерла ладошкой лоб. - Да, конечно, господин Коренев, я прямо сейчас все сделаю, не волнуйтесь. Я уже иду.
  Валя встала на ноги, поправила прическу, потом одернула майку и пошла к выходу из комнаты.
  Коренев внимательно посмотрел на Октавиана. - Как ты думаешь, не подведет?
  Октавиан медленно покачал головой и с усмешкой посмотрел на мэра. - Теперь уже не подведет, Юрий Сержевич. Второго прокола не будет. Сейчас лучше, если Руков будет под присмотром милиции. Сохраннее. А мы уже что-нибудь придумаем.
  Из прихожей раздался шум, какой-то грохот падающих предметов и резкий голос Валентины
  - Да пустите меня, в конце концов!
  Коренев повернулся в сторону открытой двери. - Пропустите ее . Пусть уходит.
  Потом снова посмотрел на Октавиана. - Ну и что ты предлагаешь делать потом, когда у меня в руках окажется этот Руков?
  Октавиан поднялся со стула, распрямил немного затекшие ноги. Потом подошел к бутылке коньяка и наполнил два бокала. Поставил бутылку на стол. Протянул один бокал Юрию Сержевичу. Наконец, заговорил.
  - Из этой ситуации есть два выхода. Первый - вы заставите Рукова все рассказать, и он для вас сыграет роль портфеля с ценными бумагами. Ну а второй...
  Ну а что, второй?- задиристо спросил Коренев.
  - Ну а второй - это снова съесть мозг. Только на этот раз уже мозг самого Рукова....
  
  ***
  Семен удивленно поднял брови.
  .- Так они у вас? Как вам удалось? Ведь тот хмырь, таксист, их сдал государству.
  - Забрать их у государства оказалось значительно легче, чем заполучить их от Мышигина.
  Семен забрал со стола монеты и на этот раз очень внимательно начал их рассматривать. Монет было семь. На каждой из них был изображен круг, а в круге выгравирован рисунок, напоминающий детскую карту, причем на каждой из монет рисунок был иной. Семен поднял голову.
  - Ну и что? Ведь и такие монеты можно размножить.
  - Конечно. Многие из авантюристов так и делают. Размножают эти монеты в огромных количествах, а потом продают простакам как настоящую карту. Но вопрос не в изображении. Вопрос в следующем.
  Пашот поднял монеты и повернул одну из них к утреннему солнечному свету, льющемуся через окно.
  - Посмотрите сюда, Семен Иванович, и вы все поймете
  Семен с любопытством подошел к Пашоту и посмотрел на монету. Монета была направлена к свету так, что через отверстие было видно восходящее солнце. И вдруг Семен замер. Блики солнечного света заиграли на металлической поверхности, и тонкие лучики устремились от отверстия монеты в разные стороны как ручейки. Картинка в круге как бы ожила и наполнилась внутренним светом.
   Пашот положил связку в карман.
  - Теперь вам понятно, чего не хватает поддельным монетам?
  - Это что, какой-то особый металл?
  - Вообщем-то да. Поэтому настоящих карт немного, и я знаю подробно, где и у кого в настоящий момент находится каждая карта. Кстати, у Ордена Синей Горы она тоже есть....
  - И что, только тот, у кого есть карта, может добраться до Кляксы?
  - Нет, можно добраться и без карты. Существует много возможностей. Есть даже добровольные проводники. Но с картой - это всегда гарантия удачного исхода.
  Пашот снова поднялся с кресла, как-то нервно провел рукой по волосам, подошел к входной двери, прислушался. Потом вернулся в комнату.
  - Не обращайте внимания, Семен Иванович, просто ко мне тут должны прийти...
  Семен с тревогой посмотрел на собеседника, - нет, Пашот, теперь меня уже не волнует, кто к вам должен прийти. Я прошу вас уделить мне столько времени, сколько понадобится, чтобы все поставить на свои места.
  Пашот усмехнулся. - Да в том -то и дело, что гости это незванные, но тем не менее, очень хотят встречи.
  - Пашот, пожалуйста, не отвлекайтесь.
  -Да, итак мы говорили о Мышигине. Этот молодой человек вернулся в Союз и буквально в течение месяца разбогател на продаже военной техники. Бардак тогда был неописуемый. Союз разваливался. Кто-то из министерства обороны сам вышел на Мышигина и образовался преступный союз. Причем Клякса выполняла желание Мышигина как по маслу. Где был уготован сюрприз, никто не знал. Десантник во всех сделках был чистый как стеклышко, причем львиную часть денег получал именно он. Он уволился из армии и основал собственную фирму "Вотан", которая была зарегистрирована на какого-то чина из министерства. Началось воровство горючесмазочных материалов. И это им бы сошло с рук, если бы его напарник из министерства не попал под неожиданный аудит. Видимо, где-то он проболтался. С кем не бывает. И началось следствие. И здесь Мышигин был чистый, но ситуация требовала того, чтобы чистым оставить того министерского урода. И Мышигин взял всю ответсвенность на себя. Суд длился четыре месяца. Все это время Мышигин оставался на свободе под подпиской о невыезде и пытался сделать все, чтобы замести следы. И это ему удалось. К тому времени, когда огласили приговор, Мышигин был мультимиллионером, в долларах конечно, он обезопасил свою кормящую руку из министерства и добился через самого лучшего адвоката, что ему влепили всего шесть лет с конфискацией, но конфисковать у него уже было нечего.
  Семен поднялся со своего стула, снова вышел на балкон. Солнце уже поднялось достаточно высоко и начинало пригревать. Семен посмотрел вниз и снова увидел джип. Ему показалось, что в джипе кто-то есть, и он не ошибался...
  
  ***
  
  Тем временем Валечка , не торопясь, вышла из черной "Тойеты",. Она снова была перед домом Семена. На ней по-прежнему были светлые брюки и футболка с американским флагом. Как только захлопнулась дверца, "Тойета" с ревом сорвалась с места и исчезла за поворотом. Валечку никто не провожал. С задумчивым видом бывшая секретарша "Контро" прошла к входной двери, поднялась на нужный этаж и открыла дверь в квартиру Семена. Как и следовало ожидать, в квартире никого не было. Валечка прошла в ванную и стянула с сушильных веревок свой деловой костюм. Потом она так же спокойно прошла в комнату и начала рыться в выдвижных ящичках серванта. Ничего там не найдя, она переместилась к рабочему столу. Наконец,она удовлетворенно хмыкнула - в ее руках была пачка купюр, которую она извлекла из верхнего выдвижного ящика. Деньги были небрежно брошены на кровать. Немного постояв в замешательстве, Валечка открыла платяной шкаф. Оттуда она извлекла красивый кожаный деловой портфель и деревянную шкатулку. Портфель она так же бросила на кровать, а шкатулку попыталась открыть. Это ей не удалось, вещица была заперта. Недолго думая, Валя что есть силы хватила шкатулкой по тяжелой чугунной батарее центрального отопления. Такого варварства шкатулка не выдержала. Крышка лопнула, и из шкатулки высыпались какие-то монеты и рулон долларов, перетянутый резинкой. Валя сложила содержимое шкатулки в портфель, туда же кинула пачку рублей и впихнула не до конца высохший костюм. Потом неторопливо оглядела комнату, прошла в прихожую и подняла трубку телефона
  - Але, милиция! Да, хочу дать информацию по делу об убийстве Мышигина. Убийцу следует искать на улице Петрова, дом четыре, квартира 28. - и повесила трубку.
  Потом спокойно вышла на лестничную площадку, оставив входную дверь открытой. Еще раз внимательно осмотревшись по сторонам, Валечка быстренько побежала вниз по лестнице, стуча каблучками.
  ***
  
  Сонный дежурный районного отдела милиции снял трубку
  -Милиция, слушаю вас...
  Внезапно дежурного как будто подменили. Он вскочил со стула и, не отрывая от уха телефонной трубки, стал лихорадочно искать на столе шариковую ручку. Схватив ее, он начал что-то писать на большой разлинеенной странице общей тетради, но, видимо, не успев, крикнул в трубку сорвавшимся голосом
  - Еще раз, пожалуйста, какой адрес?
  Потом с досадой бросил трубку на стол и крикнул девушке, сидящей за стеклянной стенкой.
  - Зоя, быстро пробей номер!- потом написал что-то на листок бумажки и передал за спину помощнику. - Сева, а ну- ка, кто у нас по этому адресу проживает?
  Потом, потягиваясь, переплел пальцы рук и с силой сжал ладони так, что хрустнули суставы. Проделав все это, он поднял трубку второго телефона и набрал номер
  Время было раннее, трубку долго не поднимали. Наконец, на том конце провода кто-то ответил
  - Товарищ майор,- голос дежурного младшего лейтенанта сорвался на дисконт- Товарищ майор, есть данные по убийце Мышигина
  - Это кто? - С противоположного конца телефонной линии голос звучал тяжело, хрипло и неохотно
  - Дежурный по восьмому участку младший лейтенант Голубев
  - Так бы сразу и говорил,- Майор на том конце провода закашлялся. - Что у тебя, лейтенант?
  - Только что позвонила неизвестная и сообщила адрес, где находится убийца
  - Так так... Что значит неизвестная?
  - Она не представилась. Сообщила адрес и бросила трубку
  - Адрес успел записать, лейтенант?
  - Так точно, товарищ майор
  - Говори быстрее
  - Улица Петрова, дом 4, квартира 28.
  - Кто там прописан?
  - Я уже запросил, сейчас, секундочку,- Голубев повернулся к помощнику, и тот передал ему листок бумаги.- Та-ак, некто Руков Семен Иванович, холост, 36 лет...
  - А откуда звонил информатор, выяснили?
  - Так точно, - дежурный выразительно посмотрел на стеклянную перегородку. Сидевшая за ней девушка кивнула головой, положила трубку телефона, которую все время держала возле уха и подошла к Голубеву.
  - Та-ак, товарищ майор, звонок поступил с улицы Петрова, дом четыре, что, что, что?.... Так прямо из этой квартиры и позвонили, товарищ майор!
  - Так, Голубев, высылай машину с нарядом по этому адресу, я сейчас сам прямо туда подъеду. Пусть ребята осторожно проверят, кто есть в квартире, и задержат всех до моего приезда.
  - Может, подмогу попросить?
  - Не надо. У нас нет ни ордера, ни внятных причин к задержанию. Лучше сделаем так. Пусть подъедут туда и ждут меня. Я буду минут через двадцать
  - Выполняю, товарищ майор.
  
  ***
  Пашот прищурился и потер рукой подбородок,- Вы знаете, кто хотел воспользоваться мозгами Мышигина?
  Руков отрицательно качнул головой
  - Сам Петр Антонович Струйкин, помощник мэра. Именно его и убили сегодня ночью в ресторане. Именно он должен был откушать блюдо, которое по ошибке досталось вам. Вот и делайте после этого выводы.
  Теперь настала очередь Семена подняться из своего кресла и нервно заходить по комнате. Перед глазами возникали разные образы, как будто Руков только что проснулся , и из головы еще не выветрились картины последних предутренних снов. Он пытался не обращать внимание на эти навязчивые расплывчатые контуры, напоминающие лица людей, деревья, здания. Люди пытались что-то говорить, беззвучно открывали рты. И вся эта чехарда в голове очень мешала сосредоточиться. "Вот, что значит жить двойной жизнью"- подумал Семен.
  - Ну и где же сейчас хранители Муджароки, где Коллегия Причастных? Неужели вы здесь абсолютно один, без охраны?
  - Конечно же я не один. Ресторан "Ночной Сюрприз" - это пространственный коридор, которым могут пользоваться как слуги Кляксы, так и хранители Муджароки. Такой коридор можно создать где угодно. Самое интересное, что из-за наложения пространств могут возникать случаи, когда кто-нибудь, желая попасть в ресторан, оказывается в том месте, которое было там до открытия ресторана. Если я не ошибаюсь, там была какая-то забегаловка.
  Семён странно посмотрел на Пашота, открыл было рот, желая что-то сказать, но в последний момент передумал.
  - Сейчас, - продолжал Пашот,- этот коридор в вашем городе, потому что здесь находился Мышигин. Он был нужен мне, ну а я всегда нужен Ордену Синей Горы, потому что они хотят завладеть Глазом. Они преследуют меня везде и повсюду, это крест Глаза Муджароки. Но пока я их не боюсь. Любой член Коллегии может моментально появиться здесь по первому моему желанию. Так что, я не один.
  - Так, может быть и я смогу воспользоваться коридором, чтобы попасть в Круг?
  Пашот покачал головой.
  - К сожалению, это невозможно. Вы не принадлежите ни тем, ни другим... Поедете как все - самолетом и за свои собственные деньги.
  
  ***
  
   Люди в джипе были. За рулем сидел загорелый худощавый парень, одетый в потертые джинсы и черную футболку с обрезанными рукавами. Голова его была тщательно выбрита, но это не скрывало ранних залысин и пары застарелых шрамов. Парня звали Толик. Именно его мы видели, когда Ганнибал исполнял обряд Муджароки над беспомощным Жекой. Лицо его было подпорчено вмятинами рано перенесенной оспы, а глаза скрывали большие темные очки. Справа от него на сиденье развалился громила в черных обтягивающих брюках и черной футболке, едва сходящейся на его бицепсах и торсе. В отличие от своего напарника, сидящего за рулем, он обладал густой черной шевелюрой и гладким почти детским лицом, на котором не было ни малейшего оттенка интеллекта.
  - Ну вот и тот самый дом,- сказал Толик. - Теперь, Бица, слушай.
  Бица кивнул.
  Толик вытащил из бардачка две фотографии. И показал собеседнику.
  - Так, это вот , - в руках у него оказалась фотография Семена в деловом костюме и при галстуке.- Этот фраерок сейчас сидит там, это наш объект номер два. Хорошо его запомни. Его трогать нельзя, лучше всего подождать, когда он из той квартиры выйдет. Если базар затянется, надо его нейтрализовать, но убивать его нельзя ни в коем случае. Хорошо запомни это лицо, - с ним еще будет разговор.
  - Ладно, ладно. Без базара. Это тот, про которого говорила Ольга. Прикольно, как Ганнибалу удалось заполучить его фотографию?
  Толик внимательно посмотрел на Бицу. - Слушай, ты человек новый, поэтому ничему не удивляйся. Ганнибал может много чего. Теперь смотри сюда. Вот это, - Толик показал другую фотографию, где было запечатлено усталое лицо Пашота.- Этого спрашивать ни о чем не надо!- Голос Толика сорвался на дискант,- Его надо грохнуть! Но так, чтобы он умер у тебя на руках!
  - Как это?
  - Бица, ты отлично умеешь убивать.
  - Ну есть такое дело....
  - Я не могу тебе всего рассказать, Ганнибал мне голову оторвет, если этот парень не умрет в твоем присутствии. Только он и ты. И ты должен убедиться, что он умер.
  - Хорошо, хорошо, Толик, я ж все помню. Все сделаю, чего ты кипишуешь? Говоришь тут одними загадками. Но если не хочешь договаривать, так хотя бы намекнул бы, что ли...Я иду на дело, я рискую, и знать бы тоже хотел.
  - Сделаю, хотел, рискую....- Толик нервно вытащил сигарету из бардачка. - Ты думаешь, я все знаю? Сам ни хрена не могу понять. Догадываюсь только. Вобщем, этот мужичок умереть не может, если только тебе что-то там не шепнет...
  - Опа! Как колдун, что ли?
  - Да не знаю я. Ты его убей, а там видно будет. Так сказал Ганнибал. Ему виднее. Или ты уже зассал?
  - Да иди ты.... Сказал, сделаю, значит,- сделаю. Задолбали всякие нервные нарики...
  Толик от возмущения сдвинул очки на нос.
  - Что ты сказал?
  - Толян, - Бица развернулся лицом к напарнику и поиграл мускулатурой. - Если будешь вонь разводить, я из тебя ученическую тетрадку сплету, делавар хренов.
  Толик, почувствовав реальную угрозу, обиженно замолчал, уткнувшись в фотографии, теребя их в руках , явно не зная , что с ними делать, потом вытащил зажигалку.
  -Ганнибал сказал, чтоб никаких следов,- Толик поджег фотографии и выкинул их из машины. - Давай, умник, сам потом все Ганнибалу расскажешь.
  Бица спокойно вышел из машины и потянулся, разминая косточки. Потом медленно пошел в сторону подъезда. Толик поморщился, представляя то, что случится с Пашотом, а потом мстительно улыбнулся, подумав о том, какую участь безмозглому качку готовит Ганнибал, и включил первую скорость. Надо было спрятаться во дворе.
  
  ***
  
   Вадим медленно начал идти к ближайшему оконному проему. Все было тихо. Но поварская рубашка на спине почему-то взмокла от пота. А , может, это был не пот. Может, просто еще не высохла спина от недавнего купания в реке? Вадим сделал еще один осторожный шаг, доска пола под ногой внезапно предательски заскрипела. До проема оставалось каких-то метра два. Разбежаться да прыгнуть. И вот она - свобода. Повар уже было вознамерился поступить именно так. Но внезапно допотопный деревянный стол стронулся с места и, набирая скорость, помчался прямо на Вадима. В самый последний момент, дико закричав, Вадим подпрыгнул, и стол промчался под ним, глухо ударился о противоположную стену и замер. И в ту же секунду из стены выдвинулось бревно, как бы разворачиваясь вокруг собственной оси, как вертолетный пропеллер, одной половиной вылетая на улицу, другой половиной, как веслом разрубая пространство внутри избы. Вадим едва успел упасть на пол, бревно просвистело над головой. Из потолка вывалились два огромных тяжелых мешка на толстых тросах и начали раскачиваться в протовоположные стороны, преграждая дорогу к оконному проему, одновременно с этим верхняя кромка проема сдвинулась с места и начала приближаться к нижней, тем самым уменьшая отверстие. Вадим дико закричал и прыгнул в проем, получив по голове жестокий удар летящим мешком. Он успел вывалиться на землю, сильно ударившись плечом и коленом, но вскочил на ноги. И очень вовремя. Потому что земля под его ногами заходила ходуном и прямо под ним начал открываться глубокий колодец. Ноги Вадима разъезжались в стороны, голова кружилась от удара. Из последних сил он заставил себя отпрыгнуть в сторону и побежал прочь от сумасшедшего дома, вон из странной деревни. Но не тут- то было. Почти осевшие от старости деревенские плетни внезапно пришли в движение, сдвинулись друг с другом и превратились в высокий забор, из которого начали вылетать огненные шары. Вадим попытался бежать в другую сторону, но в том направлении прямо из земли появились ряды колючей проволоки. Вадим растерялся. И в этот момент в него угодил один огненный шар, потом еще один. Жуткая боль прожгла тело повара. Он уже не соображал, что делает. Он бросился на забор, перепрыгнул его и тут же очутился в какой-то болотной жиже, которая затягивала его все глубже и глубже.
  -Помогите! Помогите! - заорал Вадим, загребая руками, изо всех сил стараясь, чтобы голова была на поверхности. - Помогите-е-е.
  Веселое лесное эхо подхватило все оттенки дикого от отчаяния и безнадежности крика и начало перекидывать их от дерева к дереву...
  Всего в двух сотнях метров от тонущего Вадима находился толстый могучий дуб. Этот дуб уже давно не жил своей жизнью. К его стволу были прибиты деревянные ступеньки, которые вели на деревянный настил, скрытый его же, дуба, собственной кроной. На настиле стояло два человека, одетых в маскировочную зеленую форму без знаков различий. Просто один из них был молод и строен, а другой постарше, нарастивший неплохой выдающийся животик. Тот, который постарше, держал в руках электронный бинокль. Когда Вадим начал тонуть, старшой опустил бинокль, не спеша вытер носовым платком бисерный пот, выступивший на лбу.
  - Ну вот и все... Не жилец, видимо.
  Молодой выхватил из рук старшего бинокль, припал к видоискателям
  - Товарищ полковник, что-ж это ,блядь, пойдемте его вытаскивать. Захлебнется ведь....
  Полковник деловито забрал бинокль, вытащил сигарету. Не спеша подкурил.
  - Ты это, - полковник пожал плечами, как будто ему было холодно, шморгнул носом. - Вобщем, пыл свой оставь. У меня инструкции. Парень сам выкарабкается, он там, насколько я знаю, двое суток без дыхания сидеть может. Африканский спецназ, вобщем. Мы мешать ему не должны, только наблюдать. Понял?
  - Да ведь, товарищ полковник, утонет ведь....
  - Понял, блядь, спрашиваю?
  - Так точно, понял.
  - Ну вот и хорошо. А выкарабкается он или нет, - это уже не наша забота, лейтенант. -Усёк?
  - Так точно, усёк
  - Подохнет, ну так туда ему и дорога. Всё, пошли на базу. Уже жрать хочется..Завтрак стынет...
  ***
   Пару минут Пашот и Семён молчали. За окном пищали в переголоске птицы, налетал ленивый ветер, шевеливший единственную занавеску на окне. Первым молчание нарушил Пашот.
  - Теперь о главном, Семен Иванович.
  Руков встрепенулся, глаза его заблестели.
  - Что значит о главном? То есть, все, что вы мне сейчас рассказали, было прелюдией? Вступлением? Почти два часа разговора, это все что, развод белого тюленя? Я даже эту информацию не смог переварить.
  Пашот вздохнул и посмотрел на часы. Глаза его вспыхнули хищным огнем.
  - Семен Иванович, вы совершенно правы. Время идет незаметно, когда разговор касается вещей, одинаково жизненных, как для одного участника, так и для другого...
  Руков напрягся, нервно взъерошил волосы.
  - Так значит, и для вас в этом деле существуют шкурные вопросы?
  Пашот недоуменно и в то же время разачарованно посмотрел на Семена.
  - Хорошие слова - шкурные вопросы. Западные славяне сказали бы "кожные вопросы". Русские всегда во всем категоричны и циничны.
  - Русские всегда и везде были сами по себе. Никогда у них не было друзей, они всегда являлись глаными героями анекдотов у заграничных повес, но когда кому-то из иностранцев прижимало хвост, помощь все просили у русских. Странное устройство мира. Извините, Пашот, если я вас чем-то обидел. Я слушаю вас внимательно и обещаю, что постараюсь сделать все, что в моих силах.
  - Ну, вот это уже лучше. - Пашот щелкнул костяшками пальцев и налил себе и Рукову коньяку. - Семен Иванович, в очередной раз прошу меня не перебивать. Какими бы странными ни оказались слова, которые я собираюсь вам сказать.
  - Уважаемый Пашот, за время нашего общения я услышал столько невероятной информации, что обещаю, - перебивать вас не буду.
  - На скале Муджароки каждое утро появляется тонкая пленка росы. Когда поднимается солнце, оно моментально высушивает эту влагу. С незапамятных времен бытует мнение, что роса Муджароки может подарить людям бессмертие. Но при условии, что этой росы нужно будет набрать определенное количество. Одной капли недостаточно. Тысячи лет проводились попытки собирать и накапливать эту росу в сосудах. Но все эти попытки ни к чему не приводили - роса высыхала. В 11 веке у скалы преклонил свои колени монах Винетициан, один из рыцарей Ордена Святого Храма. Это был великий маг и чародей, знающий наследие магов Египта и Израиля. К тому времени, когда он достиг Муджароки, дни его уже были сочтены. Он был проклят монахами Ордена за нарушение одного из строжайших правил. Желая себя спасти, он изготовил чашу из обычного грубого железа, величиной с обыкновенный стакан. Внутренность чаши он покрыл тонким слоем неизвестного металла, который Винетициан выплавлял тридцать дней, создав печь прямо возле скалы. Пока он колдовал над металлом, ни одна живая тварь не осмелилась появиться в тех местах. Даже птицы покинули свои гнезда и в страхе разлетелись в разные стороны. Винетициан создал сосуд, способный собрать необходимое количество росы, но в тот момент, когда он уже было собрался припасть губами к живительной влаге, сердце его остановилось. Сбылось проклятие Ордена. Но чаша осталась. Она так и называлась чаша Муджароки. Но никто не успел воспользоваться ее свойствами. Она была похищена. Следы ведут в Константинополь, оттуда в Дербентское царство, где она попала в руки полчищам Чингиз хана. Потом она и вовсе исчезла. Считалось, что она утрачена навсегда. В своем преследовании Мышигина, а, как я уже вам говорил, я хотел вернуть свою карту, мне пришлось стать советским осужденным Аривондой Пустокоросхом, чтобы следовать по этапу с Мышигиным. Это был очень сильный человек. Он не боялся ничего. Заключенные его тихо ненавидели и хотели от него избавиться. За что, не знаю. Его специально заразили тяжелой формой туберкулеза. Я видел через стену зеквагона, как зачуханная медсестра ему вкалывала инъекцию этой заразы. Мышигин тогда валялся в медчасти с жестоким гриппом. Тогда-то я и появился. Используя все свои возможности, я незаметно проник к Мышигину и дал ему таблетки с концентрированной мвазури нгамба, страшным ядом, который может убить человека в течение трех секунд. Но посвященные африканские колдуны делают из этого яда необыкновенные лекарства, которые уничтожают микроорганизмы. Мышигин умирал, но был в сознании. Я запихивал в его, едва шевелящийся рот таблетки, а он смотрел на меня, улыбался, потом харкал кровью, а я снова запихивал в него таблетки. Потом он потерял сознание...
  - Зачем вы мне все это рассказываете, Пашот?
  Пашот встрепенулся, провел рукой по вспотевшему лбу, потер глаза. - Действительно, зачем? Дурацкие воспоминания. Так вот, все эти дни я не отходил от Мышигина. Тогда мы и стали близкими друзьями. Он не понимал, почему меня не выгоняют из его палаты, а я не мог ему объяснить, что я все подстроил так, что меня никто не видит. Мышигин меня вспомнил. Сначала долго благодарил за то, что спас ему жизнь, а потом долго извинялся, что не вернул карту. Вот тогда он и рассказал про клад. Сказал, что нашел древний татарский клад по старой карте.Сказал, что хочет бежать из-за этого клада, и что ему нужны помощники, иначе ему самому не справиться. Долгие часы, которые мы провели вместе, пошли на пользу. Он доверял мне во всем. Мышигин мне как-то признался, что всю жизнь любил только одну женщину- чукчанку. Необыкновенной красоты. Звали ее Вынтэнэ. Он познакомился с ней в одной из своих военных операций, когда проводились учения на Камчатке. И никак не может забыть. Мы обсудили все нюансы побега, но через день пришло решение суда, и Мышигина выпустили досрочно. Ну и я сразу вслед за Мышигиным исчез из лагеря. Я знал, я хорошо знал, куда поедет Мышигин. Я последовал за ним. Я не мог оставить у него карту Круга. Я нашел его в Чертовых Воротах, это километров двести от Иркутска, жуткая глухомань. Пока я его искал, он уже нашел клад. Мы встретились Мышигин был так рад, что невозможно передать словами. Наверное, и я был рад, потому что этот человек мне нравился, несмотря ни на что. Мы с ним много пили и ели. Тогда то он и рассказал мне про клад. Но не показал. Объяснил, что уже не может его просто так вытащить. Клад был тщательно замаскирован, и знал о нем только один человек, хранитель. Хранитель получил свою долю и даже под страхом смерти никогда никому не рассказал бы о кладе. Если бы он, хотя бы словом обмолвился о кладе, то по воровским понятиям это для него значило только одно - смерть. Тогда-то Мышигин и вспомнил о неякой чаше, которая портит свим присутствием все достоинства клада. Я живо заинтересовался.
  - Какая чаша, Славик?
  - Аривонда, ну оно тебе надо? Хочешь, я тебе денег дам столько, что тебе до конца дней твоих не истратить? Я ведь твой должник.
  - Не нужно мне денег, брат. Отдай сначала карту.
  Мышигин обхватил голову руками.- Опять эта карта. Я же сказал тебе, что она мне не нужна. Но она же ведь у меня дома. Давай завтра вместе поедем, и я тебе ее отдам.
  - Как поедем? Машиной?
  - Да самолет купим! Помнишь, как в Золотом Теленке? Я покупаю ваш самолет! Аривонда, дружище, у меня сейчас море денег. Я пожертвовал очень много на грев, и нужные люди все для меня сделали. И это только за две вещи, которые я вытащил из клада. А их там знаешь, сколько?!!! Аривонда, поедем со мной, банк откроем, совместный бизнес, а?
  - Славик, я бы с радостью, но у меня другие обязанности, другая работа. Только за картой я, конечно, с тобой поеду. Понимаешь, нужна она мне. И ты еще про чашу что-то сказал какую-то.
  - А , ну да. Понимаешь, в кладе этом чашка валяется медная. Как она туда попала, я понять не могу.
  Аривонда едва смог сдержать внутреннее волнение.- Ну расскажи хотя бы, как она выглядит.
  Мышигин закурил сигарету, выпустил дым в потолок. - Ну как она выглядит? Обыкновенный медный стакан. Древний, конечно, судя по всему. Стенки грубые, такие неровные. Надпись там еще....
  - Какая надпись? - Аривонда подскочил со стула, губы его дрожали от нетерпения.
  - Ой, как ты разволновался. - Мышигин захохотал. - Друг мой, я тебе этот стакан подарю, не нужен он мне, сам потом будешь разбираться, что там за надпись.
  Аривонда взял себя в руки, неспеша сел на стул, постарался овладеть своим нетерпением и любопытством.
  Мышигин продолжал. - Вобщем, что-то, как я понял, по латыни написано. Старинный стакан...
  Аривонда вытащил сигарету из пачки и закурил. Потом, вроде как ни в чем не бывало, спросил.
  - А внутри стакан белого цвета, угадал я?
  Мышигин застыл. Потом медленно загасил сигарету в пепельнице и повернулся к Аривонде.
  - А ты откуда знаешь?
  - Так я прав?
  - Видишь ли, я сам долго думал, чегои- то он белый внутри. Как будто кто жевачку размазал. Попробовал соскрести, но не получается. Металл там какой-то. А что за металл, ей Богу, не знаю.
  Аривонде стоило немало сил, чтобы овладеть внутренним возбуждением. Но лицо его выдало.
  - А чтой-то ты така разволновался? - Мышигин пристально посмотрел на Аривонду. - Никак знаешь чего? А ну рассказывай, что это за стакан?
  - Да особо много не знаю. И рассказывать нечего. Вобщем, если тебе этот стакан не нужен, то подари его мне. Я коллекционирую всякую заморскую рухлядь.
  Мышигин прищурился.
  - Вот хотел его выбросить. А теперь не выброшу. Что-то Аривонда ты знаешь, а сказать не хочешь. Ладно, так и быть, будет стакан твоим, но только после моей смерти. Все тебе завещу, спаситель ты мой. И стакан тоже твой будет.
  Аривонда поднял руку, желая что-то сказать, но Мышигин со всей дури ударил по столу, за которым они сидели, стол не выдержал, затрещал и развалился.
  - Я сказал, Аривонда, все твое будет. Слово свое не меняю. Не хочешь со мной остаться, Бог тебе судья. Завтра едем за картой. Отдам тебе ее, чтобы не мучился....
  Пашот перевел дух, походил по комнате.
  - На следующий день мы никуда не поехали. Нас всех убили.
  
  ***
  Повар Мбоно вышел из такси в районе городского вещевого рынка. Походив по рядам с полчаса, он купил себе дешевую непритязательную одежду и переоделся в одной из примерочных кабинок. Пакет со старой одеждой он выбросил в мусорный ящик в одном из дворов. Еще через полчаса он уже был перед домом Марии. Несмотря на ранний час, Мария уже была на прогулке в небольшом сквере, расположенным прямо за ее домом. Она с неподвижным мрачным лицом сидела в коляске, которую толкала перед собой небольшого роста смуглая домохозяйка. Глаза Марии были спрятаны за стеклами солнцезащитных очков, распущенные густые волосы трепал легкий утренний ветер. Мбоно подошел поближе и стал наблюдать за Марией. Он откровенно любовался красивой девушкой, не решаясь подойти сразу. Возможно, он стеснялся домохозяйки, возможно, его останавливал страх быть неузнанным и , тем самым, отвергнутым. Мария заметила его сама. Она сделала знак служанке остановиться и сняла очки. Потом приветливо махнула рукой.
  - Господин Мбоно, если не ошибаюсь? Добрый день. Какими судьбами?
  Ее звонкий голос наполнил сердце повара теплом и надеждой. Широко улыбаясь, он подошел к девушке и поцеловал ей руку.
  - Познакомьтесь, это наша домохозяйка Елена Харитоновна. Господин Мбоно, прошу любить и жаловать.
  Елена Харитоновна чопорно поклонилась и протянула руку для приветствия. Повар учитиво ее пожал. Потом обратился к Марии
  - Собственно, Мария Андреевна, я пришел поговорить с вами. Обсудить один очень важный вопрос...
  - Вот даже как? Слушаю вас...
  - Видите ли...- Повар неоднозначно показал глазами на служанку.
  Мария улыбнулась.- Ах, вот в чем дело. Елена Харитоновна, спасибо за вашу помощь, господин Мбоно обо мне позаботиться...
  Служанка надула губы. - Ну как же? Мария Андреевна. Я не могу вас доверить незнакомому человеку. Тем более, иностранцу. Я надеюсь, что не обижаю его этим.
  - Нисколько. - Мбоно улыбнулся.
  - Елена Харитоновна, я благодарю Вас за вашу заботу, но, все-таки, дайте нам , пожалуйста, поговорить
  - Ну, если вы настаиваете...- Служанка, недовольно скривив губы, указала Мбоно на ручки коляски, предлагая ему взяться за них, и , не спеша, направилась к дому, всем своим видом давая понять, что затея хозяйки не совпадает с ее личным представлением о том, как все должно происходить.
  Мбоно приблизился к Марине. Он почувствовал, что пьянеет от бездонных синих глаз, сверкающих, как драгоценные сапфиры, великолепных, бесподобных, способных осчастливить любого мужчину, если бы не было невообразимой боли и страдания, неестественно вплетенных в узор зрачков, пронизывающих насквозь, заставляющих отвести взляд и чувствовать виноватым за то, что произошло с обладательницей таких прекрасных глаз.
  Марина взяла его за руку.
  - Что с вами, господин Мбоно? Вы что-то хотели мне сказать?
  Мбоно уже овладел собой. Он , не спеша подкатил коляску к ближайшей скамейке, сел на теплые засаленные доски и развернул коляску к себе.
  - Марина, я давно хотел вам сказать..... Я хотел сказать...
  Девушка смотрела на негра внимательно и равнодушно.
  Мбоно понял, что он не первый игрок в душе красавицы. Он даже не понял это, он почувствовал это так, как африканский колдун привык чувствовать малейшее дуновение ветра, изменение в цвете грозовых облаков, в поведении птиц и животных. Он понял, что он проиграл. Он понял, что он привечаем, но нелюбим. Нет, нелюбим.
  Тем не менее, он спокойно извлек бумаги из портфеля, который забрал из ячейки банка час назад. Руки его дрожали, но голос был уверенным.
  - Марина, вот здесь договор с израильским военным госпиталем, а вот оплаченный счет.
  Лицо Марины посерьезнело, она взяла в руки бумаги, начала читать.
  - Если вам что-то будет непонятно, я объясню.
  - Нет, нет, - голос Марины звучал растерянно.- Я хорошо понимаю по-английски.
  - Вот ваши билеты на самолет в Тель Авив. Вы вылетаете завтра в 10.00. Все расходы оплачены. Копии выписок из истории болезни я уже давно передал.
  Мбоно перевел дыхание. - Вас вылечат, Марина...
  Марина медленно подняла заплаканное лицо.
  - Это какая-то шутка, господин Мбоно. Меня уже никто не может вылечить. Вы даже представить себе не можете, сколько людей занимались моим здоровьем. Сколько денег Ольга израсходовала не бесчисленные анализы и лекарства. Не издевайтесь надо мной. Просто скажите, что это шутка.
  Мбоно вытер лоб носовым платком, сложил его крестиком, потом снова развернул,сложил его квадратом, потом снова развернул.
  Марина, смахивая слёзы, пытаясь на коляске подъехать ближе к Мбоно.
  - Ну что же вы молчите, господин Мбоно? Это что, шутка? Желание поиздеваться над несчастной девушкой? И вы хотите, чтобы я вам поверила? Вы хотите,чтобы я все прямо сейчас бросила и отправилась в Израиль? Или это все сделано ради газетной шумихи?
  - Это правда, Марина. Вас вылечат. Никто не собирается шутить...
  Марина, не скрывая слез, разорвала воротник своей накрахмаленной рубашки
  - Вы хотите мне сказать, что все это лечение организовали вы? Ради чего??
  - Да, - Мбоно собрал все силы в кулак, -- Все сделал я . Ради одного. Ради надежды когда-нибудь снискать вашу взаимность.
  - Да вы врете, господин Мбоно, вы все врете... Какую взаимность вы хотите? Я не понимаю.
  - Я не вру , Мария, вас действительно вылечат. Вы будете ходить, бегать, прыгать... Я специально занимался этим вопросом.
  - Врете, Мбоно. Всё до копейки врете. Зачем вы заплатили так много денег? Зачем вам это?
  - Это сейчас уже не причина для разбирательств, вы едете?
  - Конечно...Да, конечно.... Я не знаю, что там могут выдумать израильские врачи. Но я готова использовать любую возможность, чтобы снова ходить. Любую, даже встречу с Дьяволом, если будет нужно. Елки! А с визой- то как?
  - Вы невнимательно смотрели в паспорт?
  Марина раскрыла паспорт.
  - Господин Мбоно, как вам это удалось? Без моего присутствия при подаче документов? А как вобще мой паспорт оказался у вас?
  - Простите, Марина, не все можно объяснить за одну встречу. Давайте встретимся, когда вы будете прыгать, как кузнечик. Тогда я все, все вам объясню...
  - Все равно врёте , Мбоно. Ладно, увидим, я все готова променять на то, что буду снова ходить.И деньги я вам верну прямо сейчас. Подвезите меня , пожалуйста, к дому.
  Мбоно осторожно подкатил коляску к дому.
  - Здесь меня можете оставить, - голос Марины был холоднее замороженного инея. - Теперь скажите, сколько я вам должна?
  - Если я... - Мбоно зарделся, как первоклассник перед учителем , - Если я вас поцелую, хотя бы в щеку?
  - Так я и думала, - стальным голосом произнесла девушка, - Вы так ничего и не поняли. Никаких поцелуев. Проводите меня, хотя бы, до аэропорта завтра. Я очень устала, но не улечу, если не верну вам все, что вы за меня заплатили. Прямо в аэропорту. Я все равно вам не верю, господин Мбоно. Я не верю, господин Мбоно. Если это очередной розыгрыш, которые любит устраивать надо мной моя сестра, я вас не прощу, дорогой негр, я вас уничтожу!!!!!!!
  Мбоно склонил голову, по темным щекам струились слезы.
  - Я провожу вас завтра в аэропорту. Конечно. А потом присоединюсь к вам в Израиле. Через пару дней. - Мбоно повернулся и начал идти в сторону калитки.
  - Повар, - Марина смотрела жестко, не скрывая своего раздражения. - По-моему, вы делаете огромную глупость...Вы мне безразличны, но ваш поступок заслуживает, как минимум, уважения и признательности. И большой благодарности. Не сердитесь на меня. Мне кажется, что в моем сердце лед, повар. Лед, понимаете вы? Любовь? Глупо. Я никого не люблю и любить не буду. Я научилась только ненавидеть! Всех! Даже, если буду ходить. Хотя.... - Марина громко в голос начала рыдать. Из дома выбежала прислуга....
  Мбоно тихонько ретировался. В голове звенело: "..Розыгрыш....Любит устраивать моя сестра...".
  Повар уже прошел с десяток шагов, когда его остановил звонкий голос Марины.
  - Подождите, Мбоно.
  Повар медленно обернулся. Лицо его было залито слезами.
  Марина выпрямилась в своем кресле, как будто порываясь встать на ноги. Лицо ее было бледно и сосредоточенно, только в глубине бездонных синих глаз спряталась необыкновенная тоска, которой не хватало места, и она безудержно хотела вырваться из границ наполненнего слезами колодца.
  - Подойдите, пожалуйста, ко мне. - Марина смахнула соленую влагу с ресниц кончиками пальцев.
  Повар подошел к Марине, низко наклонив голову.
  - Почему вы так низко держите голову ,Мбоно? Уверяю вас, у вас нет никакой причины чувствовать передо мной себя виноватым. Это я должна быть вам благодарна, Мбоно. - с этими словами Марина коснулась ладонями висков повара и слегка притянула его лицо к своему лицу. Едва уловимо поцеловала его в заплаканную щеку , тут же отстранила его голову и отвернулась.
  - До свиданья, Мбоно. Я буду ждать вас завтра в аэропорту. Спасибо вам за все...
  
  ***
  
  Семен удивленно посмотрел на Пашота
   .- Что значит, нас всех убили? Ну вы же живой!
  - Да, - Пашот закрыл глаза ладонью. - Это был страшный день. Четыре черных Мерседеса с бойцами. Как они вообще доехали в эту глухомань? И как узнали? Мышигину выстрелили в голову. Он упал, как подкошенный. Мне изрешитили грудь. Меня забрали вертолетом практически мертвого. Муджароки спасла меня в очередной раз. Когда мы прилетели в больницу, я уже пришел в себя, встал с носилок и пошел в окровавленной куртке. Врачи, которые меня везли и которые прибежали с носилками к вертолету, застыли в шоке. Такого они еще не видели. Пока они приходили в себя, мне уже удалось повернуть за угол, а потом я побежал, сбрасывая с себя одежду.
  - Ну а Мышигин?
  - Мышигину повезло. Пуля просто царапнула по черепу и ушла в сторону. Потом Мышигин уничтожил всех. По одному нашел и сам лично расстрелял....Как оказалось, это были люди Андрюхи Стриганого, который что-то узнал о кладе и решил ограбить Мышигина. Узнав об этом, сходняк приговорил Стриганого к смерти. Через неделю тот выпрыгнул с пятнадцатого этажа гостиницы в Барселоне. Решение криминальной полиции было однозначным - самоубийство. А люди получили на грев очередную порцию сумасшедших денег Мышигина.
  - Неужели клад такой дорогой? - Семен поежился.
  - Очень дорогой. Поверьте мне, Семен Иванович. - Пашот закрыл глаза.- Только карту тогда мне Мышигин так и не отдал.
  Неожиданно Пашот встрепенулся, - Да, Семен Иванович, так теперь вы тот самый богатый обладатель клада. Наследник Мышигина, все-таки.
  Семен нахмурился. - Я не хотел. Так получилось.
  - Ну получилось ли , не получилось. Просто, Семен Иванович, надо вам теперь в Африку ехать. Но есть одно но.
  Семен кивнул головой. - Я знаю это Но, Пашот. Мне нужно вернуть чашу.?
  - Да, Семен Иванович. Совершенно верно. Чаша должна быть возвращена Муджароки.
  - И весь наш разговор состоялся только потому, что вам нужна чаша.
  - Да, Семен Иванович. Теперь вы - Мышигин, и вы все знаете! Я даю вам карту при условии, что вы вернете чашу хозяину.
  - А если не верну? - Семен озорно посмотрел на собеседника.
  - Тогда не вернете и свое Я. - Пашот посмотрел на Семена ясными, смелыми глазами. - И поверьте, Семен Иванович, я сделаю так, что вы никогда не найдете Мбоно.
  Семен застыл. Слова Пашота неприятно, с ледяным привоем, резали слух. Семен встал со стула, потер пятерней лоб.
  - А почему, уважаемый Пашот , вы сами не можете забрать свою чашу и клад в догонку? Ведь вы все и обо всех знаете. И были к тому же на том месте.
  - Потому, уважаемый Семен Иванович, что теперь вы знаете гораздо больше, чем я. Практически, вы знаете все. Заметьте, я не претендую на клад. Он ваш. Но чашечку, будьте любезны, доставьте в Африку.
  - Так вот зачем я вам был нужен?
  - Да....- Лицо Пашота стало жестким, как будто ледяным ветром повеяло из глаз и из растрепанных редких волос. - Да, Семен Иванович. Именно за этим. Я знал, что за Мышигиным идет охота, но я не могу вмешиваться в судьбы. Мышигина убили. И убили только для того, чтобы завладеть его мозгом, его сутью. Я не знал, не знал, кто будет тот избранный. И поэтому я здесь.Итак, Семен Иванович или Вячеслав Михайлович, выбирайте сами, мне нужна чашка! И вы мне ее принесете. Я вам уже достаточно рассказал, чтобы вы не пропали в спелетеньи навалившихся неприятностей. А, может, и наоборот - удач. Кто знает? - С этими словами Пашот открыл входную дверь. - Ваш ход, господин гроссмейстер. Я постараюсь вам помочь, но надеяться нужно только на себя.
  Семен подошел к порогу и остановился. - А карта?
  - Карту вам передаст мой человек, когда вы с чашей прилетите в Найроби. До встречи в Африке, мой дорогой друг.
  ***
   Руков выбежал на улицу и оглянулся. Его мелко трясло. Он снова и снова восстанавливал в памяти все, что сказал ему Пашот. Он не мог поверить тому, что услышал от этого мрачноватого человека с проницательными задумчивыми глазами. Образ Пашота и сейчас стоял перед внутренним взором Рукова, пугая своим холодным беспощадным взглядом. Он сидел перед Руковым и неторопливо говорил, и то, что Семен услышал, казалось бредом сумасшедшего, фантазией изболевшегося мозга. Семен постарался избавиться от наваждения. Солнце нещадно жгло. Семен посмотрел на часы. Было десять часов утра, они проговорили с Пашотом более четырех часов. Семен перешел дорогу и завернул за угол. Там он увидел уютное кафе. Как никогда, он нуждался в том, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства. Руков заказал в кафе поллитра холодного пива и пару бутербродов. Потом постарался сосредоточиться. Семен жадно припал к холодному свежему пиву. Потом поставил бокал на стол. Он заметил, что официантка как-то странно на него посмотрела. "Только успокоиться", - скомандовал Руков самому себе. Официантка по-прежнему смотрела на Семена. Руков заставил себя не обращать на это внимание. Он сосредототочился на том, что должен делать прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. А делать он должен был только одно - забрать клад, вернее, чашу. Без этого он не сможет вернуть себе самого себя. Значит, нужно идти в банк, снять деньги и купить билеты. Какие билеты? Куда? Чертовы Ворота! Пашот рассказывал о каких-то Чертовых Воротах. Только где они? Где-то в Сибири. Но как же он узнает? И в этот момент Семен почувствовал, что он снова становится Мышигиным, стало тихо, где-то вдалеке занудливо капала вода, шумел сквозняк, хлопнула незакрытая форточка. Семен ясно увидел перед собой улицы незнакомой деревни, жителей, коров, собак. Елки-палки, да это же Чертовы Ворота, кто ж их не знает? Самолетом до Иркутска, а дальше.... Семен встал из-за стола, попросил официантку принести счет. Официантка тут же подбежала к нему с кусочком факсовой бумажки.
  - Вот, вот, пожалуйста, счет, - и заглянула Семену в глаза.-Ой, молодой человек, а , может, на дискотеку меня пригласите? Вы такой симпатичный.
  Семен-Мышигин не ожидал такого вопроса. Он молча собрал со стола сдачу, потом посмотрел тяжелым взглядом на официантку.
  - Солнышко,- сказал Семен и икнул. - Сейчас не самый выгодный момент, чтобы я тебе показал, где у меня что зимует. Отложим на потом. Кстати, ты ничего.- Семен подмигнул официантке и вышел на улицу.
  Девушка скорчила ему вслед рожу, высунув язык, потом вытащила из кармана мобильный телефон, нажала на кнопку.
  - Вобщем, здесь ваш мужик, у меня в кафе. Если хотите его поймать, то приезжайте прямо сейчас. Далеко он не уйдет. Машины у него нет.
  Семен снова посмотрел на часы. Он должен был успеть в банк, снять деньги и купить билеты до Иркутска. Ехать надо было в Москву, в его городе аэропорта не было. Банк открывался через полчаса. Семен выскочил на дорогу и лихорадочно замахал рукой . Первая же встречная машина остановилась перед ним.
  - На Садовую, пожалуйста, банк "Юго-Западный"...- выдохнул Семен, падая на переднее сиденье. Он не мог видеть, как давешняя официантка грохнула об пол тарелкой од досады .
  Семен едва дождался открытия банка. Он забыл, что уже вторые сутки небрит и в довесок еще и не спал всю ночь, поэтому поймал на себе немного неодобрительный взгляд знакомой операторши.
  - Что это с вами, Семен Иванович?
  - А что?
  - Да плохо выглядите. Ну да ладно. Чего изволите?
  - Танечка, хочу валюту снять со своего депозита.
  Танечка проворно нашла в компьютере файл Семена и спросила тихонько
  - Сколько?
  - Тысяч пять
  Девушка удивленно посмотрела на Рукова
  - Вы точно плохо выглядите, у вас на счету полторы тысячи. Давненько вы уже им не пользовались.
  Семен застыл в недоумении, потом, вспомнив чего-то, опустил голову
  - Ах да, точно. Я же тогда забирал деньги... Я забыл совсем. Хорошо, давайте, что там осталось...
  Настроение резко испортилось. Денег было мало. Что-то нужно было делать. Внезапно Семен вспомнил, что дома в старой маминой шкатулке с незапамятных времен лежали дарственные документы на дом в деревне и доллары, вырученные от продажи мотоцикла отца. Мотоцикл был старый трофейный, но работал великолепно, и мама его продала, чтобы помочь Семену с покупкой квартиры. Какой-то покупатель, коллекционирующий ретро, выложил за мотоцикл две тысячи зеленых. Тогда эти деньги Рукову не понадобились, ему хватило своих, заработанных, а о маминых деньгах он забыл. Семен вышел из банка и быстрым шагом пошел в сторону своей квартиры, благо та была недалеко,- всего пару кварталов по прямой через дворы. Утреннее солнце поднималось все выше и подметенные ранними дворниками тротуары весело подставлялись под утреннюю тень разлапистых каштанов.
  ***
  Бица неторопливо и осторожно обошел дом, внимательно осмотрел окна и балконы. Все было тихо, народ еще спал или только начинал просыпаться. Надо было дождаться, пока выйдет Семен. Очень было бы интересно узнать, что этот самый Пашот рассказывает сейчас Рукову, но Бицы это не касалось. Ганнибал и так все знает. Или узнает . Бица отошел к небольшой пешеходной аллее и сел на скамеечку под сенью густого каштана так, что со стороны дома его никто не мог заметить. Медленно вытащил из кармана газетку , извлек сигарету из пачки и сделал вид, что погрузился в текст, не спуская глаз с подъезда. Потихоньку округа оживала. Начали сновать ранние бегуны в спортивных костюмах, то там, то тут уже попадались озабоченного вида прохожие, явно спешащие на работу. Дверь подъезда открылась, и на улицу выскочил Семен. Бица напрягся. Семен некоторое время ошалело оглядывался, потом задумался на секунду и рванул в сторону шоссе. Вслед за ним из-за угла выехал большой черный джип и последовал за Семеном. Пора. Бица неторопливо свернул газетку, засунул ее во внутренний карман и вразвалочку направился к входной двери.
  ***
   Пашот закрыл дверь за Семеном и прислонился к стене. Он чувствовал себя, как будто сбросил с себя большой, тяжелый груз. Он не был уверен, что Руков дойдет до конца, но что-то нравилось ему в этом взрослом серьезном парне. Он не отступит, он будет бороться, а это как раз то, что нужно было Пашоту. Он знал, что Ольга не выдержала, она уже принадлежит Муджароки, но за вторую ее просьбу она должна Кляксе говорить все, что видит и знает, значит, люди Ганнибала и Мбосо уже в курсе. Только не расслабляться. Им нужен Глаз. Но они даже не в Круге. Что ж , предстоит серьезный бой. Может, даже последний. Поэтому он и сказал Рукову, что тот, в случае чего, сможет рассчитывать только на самого себя. Пашот перевел дух и прошел в комнату. Он уже знал, что человек Ганнибала сейчас будет скрестись в его дверь. Пашот его не боялся. Он спокойно вытащил откуда-то из-под кровати телефон, поднял трубку и набрал номер.
  - Иван, это Пашот, привет...Да, да, тебе тоже и по тому же месту... Что? Нет...Нормально все...Здесь есть один парень, который вляпался не по своей вине и поднял большую волну...Что что? Ты тоже знаешь? Ах, ну да, я забыл....Да ...Надо, чтоб ты ему помог. Ему нужен билет и карта...Ты все понял?... Он сейчас на пути к кладу, но я не уверен, что будет все спокойно..Давай, приезжай сюда, я тебе отдам карту. Вобщем, и так знаешь, где она лежит. Почему? Да ладно, я сам разберусь...Нет, мне помощи не надо. Просто, если что случится, помоги ему... Это хорошо, что ты знаешь. Так, на всякий случай. Все, Иван, хорошо, давай пока...- и положил трубку. Входная дверь за его спиной резко распахнулась.
  - Пашот, ты где? Поговорить надо...
  - Да здесь, я, парень. Как там тебя, Валера, что-ли?- Пашот повернулся в сторону двери и посмотрел на Бицу тяжелым взглядом из-под насупленных бровей.
  Бица на секунду растерялся. Но только на секунду. В его руках блеснул вороненой сталью черный пистолет с глушителем
  - А, так ты еще и имя мое знаешь? Ловко. Ну так прямо сейчас и забудешь
  Бандит хладнокровно нажал на курок. Пуля послушно врезалась в канал ствола и, набирая скорость от расширяющихся пороховых газов, вырвалась со страшной силой на волю, направленная в смуглый морщинистый лоб Пашота.
  То, что произошло в следующее мгновенье, заставило Бицу застыть от ужаса. Перед Пашотом возник синий мерцающий щит, в глубине которого вспыхивали багровые молнии, в ту же секунду бандит почувствовал сокрушительный удар по голове, и сознание его выключилось.
  Пашот, тяжело дыша, упал на колени перед распростертым телом бандита. Пуля все-таки сумела его задеть. Наверно, сказывалось долгое отсутствие тренировок. Сам виноват. Теперь надо отдышаться и уходить отсюда. Бица был просто нокаутирован. Скоро он придет в себя. Сзади раздались тихие шаги. Пашот обернулся. За его спиной стоял человек, одетый в черные брюки и длинную черную рубашку. В его руках была шпага, отливающая холодной сталью.
  Пашот все понял.
  - Ганнибал? Как я раньше не догадался?
  - Стареешь, Пашот. Готовься, умрешь в моих дружеских объятьях.- Ганнибал с усмешкой занес шпагу над головой Пашота.
  - Нет, Ганнибал, не созрел еще среди ваших синих ватаг парень, который меня может убить. - С этими словами Пашот быстро подбежал к стене и нажал на какую-то кнопку. Кусок стены отошел в сторону. В открывшейся нише тускло и грозно блеснула сталь длинного клинка, прикрепленного к ворсистым и толстым обоям. Пашот рванул на себя шпагу и размашистым движением рассек воздух перед лицом Ганнибала. Тот в страхе отпрянул.
  - Что, Ганнибал, в штаны наложил?
  Ганнибал взял себя в руки и принял стойку.
  - Нет, Пашот. Я свое пооткладывал. Теперь твоя очередь. Защищайся!
  Клинки схлестнулись, выбив искры. Пашот гораздо искуснее владел шпагой, чем Ганнибал. Он наносил страшные удары, используя разамах руки и плохую защиту соперника, Ганнибал в страхе отступал, потому что не мог противостоять Пашоту. Пашот рассек Ганнибалу ногу, пронзил шпагой руку и уверенно прижимал соперника к углу. Пашот игрался с Ганнибалом, нанося ему жестокие ранения одно за другим. Ганнибал не хотел сдаваться, но уже давно понял, что Пашот ему не по силам. Пашот, в свою очередь, с легкостью делал неожиданные выпады, которые Ганнибал с трудом парировал. Пашот теснил соперника к стене. У Ганнибала кровоточили рука и нога, пораженные меткими ударами Пашота. Слуга Кляксы защищался из последних сил. Но и они его оставили, Ганнибал упал на колени, тяжело дыша. Пашот опустил шпагу.
  - Дурак ты, Ганнибал,- Пашот тяжело хватал ртом воздух. - Меня учили фехтованию венгерские уланы. На мне живого места не было. Но я все равно вставал и лез в драку. Да что там. Тебе этого не понять Ты не воин, ты -мразь, Ганнибал. И не по заслугам называешься именем великого воина. А теперь, пошел вон, собака тухлая! Вон отсюда, кому сказал!
  Ганнибал встал на одну ногу, кровь лилась из ран, оставленных Пашотом на его теле, силы покидали Ганнибала. Неожиданно, резко развернувшись, исподтишка, Ганнибал нанес жестокий удар Пашоту, пронзив его грудь. Пашот выронил шпагу и схватился за рану обеими руками, кровь лилась через пальцы регулярными толчками. Пашот смотрел на противника широко открытыми от удивления глазами. - Ты.... Ты, сволочь, ты...Был мразью, мразью и остался. - только и смог сказать рыцарь Муджароки.
  Ганнибал, довольный, встал на дрожащие от нервного напряжения ноги. - Ну вот, так-то лучше, правда, Пашот? Ну иди ко мне, умри в моих братских объятиях.- И протянул руки к Пашоту.
  - Только не в твоих.- Пашот напряг все свои оставшиеся силы и рванулся к двери на балкон. Семен не закрыл дверь, и это сыграло на руку Пашоту. Он рванул дверь на себя и в последнем прыжке метнулся через перила балкона вниз, в последнее жуткое падение.
  Ганнибал страшно закричал, потом спрятал шпагу и молнией бросился в входной двери, выбегая на лестничную площадку
  - Нет, нет, старая дрянь! Ты так не умрешь! Все равно я успею.- рычал Ганнибал, мчась вниз, перепрыгивая через три ступеньки, оставляя за собой крупные кровавые капли, застывающие на воздухе, как холодец.
   Пашот со страшной силой ударился о землю. Некоторые случайные прохожие, видевшие вывалившееся с балкона тело, застыли от ужаса. Кто-то закричал. К упавшему никто не посмел приблизиться сразу. Это уже был не человек, а мешок с костями. Но Пашот не умер, он не мог умереть, не выполнив одного, самого важного условия. Боль терзала его тело с неимоверной силой. Он приподнял свою окровавленную голову, пытаясь что-то найти возле себя, и его поиски увенчались успехом. Буквально в нескольких сантиметрах он увидел смятую фотографию, обгоревшую по краям. Из последних сил он пошевелил искалеченной рукой и подтянул к себе этот кусочек картона. На него смотрел улыбающийся Семен Руков. Пашот накрыл фотографию изуродованными пальцами и с облегчением испустил дух.
   В этот момент из подъезда выбежал мужчина, одетый во все черное и, расталкивая зевак, бросился к распростертому телу. Было поздно. Пашот умер. Ганнибал утробно и страшно зарычал от досады. Потом поднял голову и закричал
  - Кто? Идиоты, кто из вас к нему подходил?
  Стоявшие поодаль люди с ужасом бросились врассыпную. За углом послышался вой милицейской сирены.
  Ганнибал отчаянно ударил кулаком о землю, потом разорвал на Пашоте рубаху, и сорвал у него с шеи забрызганный кровью амулет, резко поднялся и быстрым шагом пошел вдоль улицы, низко опустив голову.
  Никто не заметил, что на лице несчастного Пашота застыла облегченная и спокойная улыбка.
  ***
   Старший лейтенант милиции Василий Какуркин провел носовым платком под фуражкой, вытирая испарину. Ему было плохо с похмелья. Он уже готовился сдать дежурство, а тут такое дело- человек упал с балкона. И надо было ехать, не считаясь с последствиями водочных возлияний в "бобике" возле дежурки. И ведь повод был неубиенный - у напарника Василия Гоши как раз исполнился год, как он поженился с Нинкой. Василий своего напарника с Нинкой и познакомил. Думал так, для времяпрепровождения. А тут раз,- и свадьба.
  Василий краем глаза смотрел, как вокруг тела снуют врачи скорой помощи, а сам мечтал о маленькой холодной стопочке. А потом сразу и спать можно завалиться. Пару сержантов помощников уже опрашивали собравшихся вокруг людей в поисках свидетелей происшедшего, но Василий был уверен, что это обычное самоубийство ,и надо только все правильно оформить, а потом домой. Врачи поднесли носилки, завернули труп в мешок и понесли в машину. К Василию подошел врач.
  - Ну что там? - спросил Василий, дыхнув на врача крепким перегаром.
  Врач поморщился, но виду не подал и протянул Какуркину кусочек картона, похожий на фотографию.
  - Вот, посмотрите. Это у него в руке было зажато. Но самое интересное, конечно, это глубокая колотая рана в область сердца. Это даже не ножом, а шпагой, например.
  Василий встрепенулся, - Да вы с ума сошли! Какая ,на хрен, шпага?
  Врач обидчиво посмотрел на милиционера. - Я с ума не сошел. Результаты вскрытия получите в общепринятом порядке, если считаете себя таким мудрым. До свиданья.- Врач вытер лицо рукавом белого халата и пошел к машине, а Василий уставился на фотографию. С нее на старшего лейтенанта смотрел улыбающийся молодой мужчина, одетый в костюм и галстук. Фотография наполовину обгорела, как будто ее хотели сжечь, но лицо сохранилось очень хорошо. Оно старшему лейтенанту было незнакомо. Василий аккуратно положил фотографию в папочку и подошел к одному из сержантов, как раз выслушивающего очень разговорчивую полную средних лет женщину.
  - Как он упал, я не видела. Я как раз в магазине напротив картошку покупала. Ой, ну и дорогущая картошка ноныче, не то, что в прошлом годе. Тогда на целых пятьдесят копеек была дешевле. А ведь гнили сколько..
  - Вы, пожалуйста, по делу, по делу говорите,- вежливо заметил сержант
  - А, ну да.. По делу. Слышу я крики с улицы. Выбежала, а там уже люди собрались. Ну и мне ж тоже интересно. Я туда. Так ведь разве пробьешься через толпу-то. А тут как раз подбегает мужик с сумасшедшими глазами и весь в черном, кровища из него хлещет, а он давай всех по сторонам разбрасывать, чтобы к покойнику пробраться поближе, значит. Так я за его спиной пристроилась и тоже, значит, поближе.
  - А вы запомнили, как он выглядел?
  - Кто выглядел?
  - Ну мужик этот, который через толпу пробирался?
  - Ну конечно запомнила. Весь бледный такой, глаза так и горят, а кровь-то так и капает из него, так и капает....
  Василий вытащил из папочки фотографию
  - Не этот?
  Тетка посмотрела с прищуром, взяла фотографию в руки. Махнула досадно рукой
  - Да нет. Это не тот совсем. Тот и постарше был, и лицо у него такое, прям совсем дикое. И подбегает он, значит, к упавшему и ну его поворачивать. А у того то совсем лицо разбитое и видно, что мертвый уже. Так этот мужик, значица, как начал орать: "Кто к нему подходил?"...
  - Как , как он начал орать?- Сержант заинтересованно посмотрел на допрашиваемую
  - Ну вот, прям как в фильмах про ведьм разных. Кто к нему подходил? Ну, к покойнику, значить...
  - Ну так, и кто к нему подходил?
  - Да никто к нему не подходил. Он жил еще после падения, шевелился. Ой, а нога у него прямо вывернутая и:, как бы, на стороне. Просто кости поломанные, а не человек. А ведь жив был еще.
  - Я еще раз повторяю, кто к нему подходил???
  Женщина обернулась, посмотрела дикими глазами на милиционера. - Да не подходил к нему никто!!! - Жуткий крик прошелся по ушным перепонкам старшего лейтенанта и вырвался на задушенную жарою улицу.
  
  ***
  Семен уже почти подошел к дому, когда вдруг почувствовал странное и сильное жжение во всем теле. Он охнул и присел на корточки, боль была очень острая и непонятная, пронизывающая каждую мышцу. Такого с Семеном не случалось раньше никогда. Сердце стучало так, что Семен слышал каждый удар, после которого кровь приливала к голове и на глаза наваливалась кофейная пелена. Семен, скрючившись, повалился на землю, громко стоная от боли. Мимо безучастно проходили люди. Одна бабушка наклонилась над Руковым.
  - Это ж надо было так напиться! - прошепелявиля бабушка. - Эй, кто-нибудь, позвоните в скорую!
  Рядом остановилась молодая девушка, склонилась над Руковым, потом вытащила из сумочки мобильный.
  Руков медленно поднялся.
   - Девушка, не надо. У меня все в порядке. Это бывает. Последние два дня особенно. Все равно, спасибо.
  Девушка с интересом посмотрела на Семена, хмыкнула.
   - Ну как хотите. Не болейте, вобщем...
  Бабушка вцепилась в Семена мертвой хваткой.
  - Молодой человек, не надо так шутить с сердцем. Я вот вам расскажу, я сама сердечница. Вы даже не понимаете, насколько все у вас серьезно...
  Руков отстранил бабушку, оглянулся и быстрыми шагами пошел в сторону своего дома.
  Бабушка покачала головой, шамкая беззубым ртом.
   - Неблагодарный. Я тут ему жизнь спасаю, а он даже спасибо не сказал...
  Подходя к дому, Руков почувствовал странную тревогу, граничащую с беспричинным интуитивным страхом. Внезапно он осознал, что стены домов, мимо которых он проходил, стали как будто тоньше, кирпичная кладка расплывалась и вместо нее из стен выступила колеблющаяся туманная дымка, за которой угадывались силуэты мебели , ковров, картин, вообщем всего, что находилось в квартирах. Семен растерялся. Он остановился и посмотрел по сторонам. Ничего не изменилось. Деревья по-прежнему шумели листвой, мимо проезжали машины, солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом и начинало припекать. "Чудеса продолжаются",- подумал Семен. -"Ну и ладно... Будь, что будет". За последние двое суток он уже немного пообвыкся со своим нынешним положением и уже устал чего-то бояться или чему-то удивляться. Сработала защитная реакция организма. Семен был нацелен только на одно - вернуться в нормальную привычную жизнь. А чем за это придется заплатить, его уже мало беспокоило.
  ***
  Василий Какуркин медленно поднялся на восьмой этаж. Дверь в квартиру Пашота была открыта, на пороге стояли понятые, а в квартире работали оперативники. Бица успел убежать вместе с Ганнибалом, но беспорядок и кровавые пятна на стене и полу привели милиционеров в замешательство. По всему было видно, что в квартире происходила смертельная драка. На полу валялась окровавленная шпага, которую оперативники еще не успели приобщить к делу. Какуркин застыл на пороге, снял фуражку и вытер платком потный лоб.
  - Во дела! - только и смог он сказать.
  Неожиданно из-за его спины появился невысокий сутулый человек в застиранной футболке. Это был Иван Федосеевич, директора заводика, который нашел Руков. Он вежливо остранил Какуркина и прошел в квартиру. Василий подвинулся и снова начал наблюдать за работой оперативников. Самое интересное, что милиционер как будто и не видел вошедшего. Не видели его и оперативники, копашащиеся в квартире. Они смотрели как бы сквозь Ивана Федосеевича, который уверенно прошел к письменному столу, выдвинул ящик и вытащил оттуда связку монет и папку с бумагами. Не спеша Иван Федосеевич просмотрел бумаги, сложил их в небольшой кожаный портфель, потом поднял с пола шпагу, вложил ее в узкий черный футляр и деловито удалился. По его морщинистому лицу текли слезы.
  ***
  Семен уже почти подошел к подъезду своего дома, когда под сенью раскидистой липы в двух шагах от подъезда рассмотрел милицейский УАЗик. Руков замедлил шаг и непроизвольно посмотрел по сторонам. Все, вроде, было в порядке. Мамы прогуливались во дворе с колясками, пенсионеры забивали козла, потягивая пиво из зеленых стеклянных бутылок, людей во дворе было немного, время было рабочее. И все- таки, Семена насторожила милицейская машина. Он не мог знать о том, что вся милиция города, поднятая на ноги неуемным Кореневым, разыскивает гражданина Рукова в связи с убийством. Семен замедлил шаг, неуверенно остановился.
  В милицейском УАЗе сидели два сержанта с заспанными глазами. Они еще не сдали смену, когда их направили сюда следить за входом в подъезд. Ориентировка была на молодого тридцатилетнего мужчину, подробное описание которого со слов соседей находилось в папке под прозрачной пленкой, а папка, в свою очередь, покоилась на торпеде автомобиля. Один из сержантов, сидевший за рулем, невольно задремал, закинув голову на спинку сиденья. Второй сержант курил сигарету за сигаретой, стараясь не заснуть. Сменить их должны были с минуты на минуту. По рации уже сообщили, что наряд выехал. Внезапно второй сержант хлопнул по плечу дремлющего коллегу и указал пальцем на лобовое стекло.
  - Смотри, Колян. Вот он!
  Колян встрепенулся и схватил с торпеды папку.
  - Точно. Он.
  - Что-то он остановился. Почуял слежку, тварь. Ало, двадцать первый, это восьмой. Объект пришел. Попробуем его задержать, потому что кажется, что он учуял что-то...
   Семён заметил, как из бобика вышли два милиционера и направились в его сторону. Он отступил
   неуверенно назад, не зная, что ему делать.
   В этот момент кто- то схватил его за локоть. Семен обернулся и увидел Ивана Федосеевича. Удивлению Рукова не было предела.
  - Иван Федосеевич? Вы? Какими судьбами?
  Иван Федосеевич деловито развернул Семена, взял его под руку и быстрым шагом повел прочь. Милиционеры тоже ускорили шаг. Сомнений не оставалось. Иван Федосеевич дернул Рукова за рукав, показывая, что надо сматываться. Оба рванули в ближайшую подворотню. Милиционеры припустили следом, один из них начал вытаскивать на ходу пистолет.
  Иван Федосеевич затащил Семена под большое дерево и прижал к стволу, потом через воротник своей футболки извлек на свет какой-то странный амулет.
  - Семен Иванович, ничему не удивляйтесь, но делать вам дома сейчас нечего. Вы, к сожалению, в розыске.
  - Я? В розыске? Почему?
  - Я еще сам всего не знаю, но связано это, я думаю, с убийством Мышигина.
  - Опять Мышигин! Это уже становится бредовой идеей для многих людей.
  Тем временем милиционеры зашли за дерево. Семен напрягся, видя, что милиционеры смотрят прямо на них.
  - Почему мы не бежим? - хриплым голосом спросил Семен.
  - Тихо вы... Смотрите, что будет.
  Милиционеры в растерянности остановились, потом начали оглядываться
  - Ничего не понимаю, - наконец сказал тот, которого звали Колян. - Ведь только сейчас тут были. Как сквозь землю провалились.
  - Они нас не видят, - наконец сказал Иван Федосеевич.
  - Как это не видят? Почему не видят?
  - Семен Иванович, идемте куда-нибудь, присядем на рюмку чая. Я вам должен много рассказать.
  Семен схватился за голову. - Иван Федосеевич, мне сегодня уже с самого утра рассказывают, рассказывают. И я должен успеть сегодня еще очень много сделать. Теперь вы мне сообщаете, что я в розыске.
  - Идемте , идемте...
  Оба вышли из-под дерева и пошли к выходу из подворотни.
  Тем временем один из сержантов уже кричал в рацию. - Двадцать первый. Мы их преследуем. Они укрылись в жилом доме по адресу....
  Этого уже ни Семен, ни Иван Федосеевич уже не слышали. Они зашли в уютное кафе на набережной и расположились под тряпичным зонтиком за пластиковым столиком. Иван Федосеевич заказал два бокала холодного свежего пива.
  - Семен Иванович, Пашот меня попросил помочь вам...
  - Пашот? Вы знакомы с Пашотом? Невероятно.
  - Знаком и даже очень хорошо.
  - Так, может быть вы еще и...
  - Именно, я член коллегии.
  Семен широко раскрытыми глазами смотрел на своего собеседника. - Вы все меня разыгрываете. Это какой-то жуткий розыгрыш. Только я не могу понять, кому он нужен. И как вам всем удалось заставить меня поверить, что я превращаюсь в Мышигина? Это что, испытания какого-то нового лекарства? А теперь я еще и видеть сквозь стены научился, перед глазами постоянно стоят какие-то лица, старинные географические карты, какие-то письмена.... Я сейчас пойду к Пашоту и все ему скажу прямо в глаза, а потом прямым ходом в психиатрическую лечебницу...
  Иван Федосеевич хлебнул пива, облизнул губы. - Не пойдете вы сейчас к Пашоту. Пашот умер.
  Семен подскочил на стуле. - Да я с ним час назад разоваривал с живым и здоровым!
  - А теперь он умер. Вернее, его убили, и в его квартире сейчас копошатся следователи и милиция. Вы же видели только что, как за вами гнался наряд. Стоит вам только там показаться, вас тут же арестуют.
  - Ну и что мне теперь делать? - Семен смотрел обреченным усталым взглядом на оседающую пену в своем бокале.
  - Прежде всего перестать думать, что вас разыгрывают. К сожалению, вы влезли в серьезную игру...
  - Но ведь я это сделал не по своей воле!
  - Прекратите паниковать, Семен Иванович. Из каждого положения можно найти выход. Тем более сейчас, когда у вас на руках такие козыри.
  - Что еще за козыри?
  - Вы же сами только что сказали, что начали видеть через стены, читать загадочные письмена, видеть незнакомые лица...
  - И что это значит?
  - А вам Пашот не рассказывал, кто он такой? Был...
  - Сказал, что он Глаз Муджароки. И еще.. И еще... Постойте, постойте, вы сказали, что Пашот умер, но он не мог умереть, не передав...
  - Ну наконец-то. - Иван Федосеевич мощным глотком допил пиво, поставил бокал на стол. - Теперь, Семен Иванович, вы - Глаз Муджароки...
  ***
  Толик почти заснул за рулем, пристроив джип под тень близко стоящих каштанов, когда вдруг открылась дверь и на правое сиденье ввалился растрепанный и бледный Ганнибал. На заднее сиденье упал запыхавшийся Бица. Ганнибал истекал кровью, окровавленными руками он залез в бардачок и извлек оттуда маленький блокнот, затянутый в грубую старинную кожу. Глаза Толика расширились от ужаса. Бица хлопнул Толика по затылку.
  - Чего уставился, братан? Крови, что-ли, никогда не видел? Гони быстрее на базу, сейчас здесь ментов будет море, не прорвешься.
  - Я... я...
  - Что я? Головка, блин. Гони давай.
  Толик завел мотор, искусно вырулил на шоссе и вдавил педаль газа. Джип понесся со скоростью снаряда, обгоняя ленивые утренние машины. Ганнибал полистал блокнот, оставляя багровые пятна на страницах, потом, найдя то, что ему было нужно, придавил страницу пальцем. Кровь текла из него ручьем и не останавливалась. Он уже сам не знал, сколько потерял крови. Толя брезгливо отводил взгляд, стараясь следить за дорогой. Ганнибал знал, что болен царской болезнью - кровь его не сворачивалась. Но он этого не боялся. Важнее для него была энергия Синей Горы. Ганнибал чувствовал слабость, руки дрожали от напряжения, приближался обморок. Из последних сил он сорвал с шеи амулет и открыл маленькую крышечку, потом стал что-то шептать. Из блокнота начал медленно сочиться голубоватый, едва заметный туман. Он окутывал глубокие раны на ногах и руках Ганнибала, которые тут же затягивались и рубцевались. Через некоторое время Ганнибал почувствовал себя значительно лучше. Боль прошла.
  Джип сбавил скорость, въехал в незаметную арку и остановился в небольшом тихом дворе. Двор был абсолютно безлюден. Создавалось впечатление, что в прилегающих домах никто не живет. Трое мужчин вошли в дом и поднялись на лифте на третий этаж. На лестничной площадке, где они вышли из лифта, была только одна дверь, которую Ганнибал и открыл маленьким блестящим ключом. Квартира, в которую зашли слуги Кляксы, занимала весь этаж. Она состояла из пяти просторных комнат. Толик, войдя в квартиру, снял с себя ботинки, зашел в свою комнату и закрылся. Ганнибал и Бица не обратили на это внимания. Они вдвоем проследовали в глубь квартиры, в самую большую комнату, где не было никакой мебели. В центре стоял небольшой ритуальный столик со множеством свечей причудливой формы глубокого синего цвета. В тот момент, когда мужчины переступили порог комнаты, свечи сами по себе зажглись мрачным багровым пламенем, дверь в комнату закрылась с громким стуком. Ганнибал и Бица упали на колени перед ритуальным столиком и склонили головы. Наступила тишина. Грозная, тягучая тишина. Через плотные пластиковые окна комнаты не проникал внутрь ни один звук. Внезапно по комнате пронесся едва уловимый поток воздуха, похожий на легкий сквозняк. Потом послышался леденящий душу вздох. Невозможно было определить, откуда шел этот вздох, создавалось впечатление, что он прозвучал просто ниоткуда. Бица от страха зажмурил глаза, его лоб покрылся испариной. Ганнибал же оставался абсолютно бесстрашным и хладнокровным.
  Вздох повторился, потом раздался тихий, едва раличимый шепот, который тоже звучал ниоткуда. Просто звучал, вернее, шуршал, как старые пожухлые листья, брошенные в разгорающийся костер.
  - Ганнибал... Ганнибал...Я думаю... ты сейчас меня слышишшшшьььь....
  Ганнибал поднял голову, прислушиваясь к шепоту, в его глазах не было ни тени страха.
  - Да, о, великая, я слышу тебя.
  - Зачем ты убил Аривондуууу?
  - Он сам себя убил, о, великая...
  - Лжёшшшшььь. Ты его убиллллл. Зачемммм?
  - Я хотел соединить в себе силы....
  - Зачемммм?
  - Я думал, тогда у нас просто не будет соперников. Мы будем властвовать в Круге.
  - Лжёшшшььь... Не мы, а тыыы хотелллл властвовааааааа. Ты убиллл Аривонду подллоооо.
  Ганнибал улыбнулся. - О, великая, в кодексе чести слуг нет понятия подлости или честности, веры или предательства. Я действовал в соответствии с кодексом....
  - Лжёшшшььь..Твои действияяя должны были увенчаться успехххооммм, а ты подарил власть Глаза другомуууу.
  Ганнибал резко поднял голову, глаза его излучали неподдельное удивление. - Так значит, этот старый куль все-таки передал кому-то свою власть?
  - Ты меняяя удивляешшшьь, Ганнибаллл.... Ты же зналллл, что Аривондаааа не могххх умереть...
  - Но ведь там никого не было! Никто не подходил к нему после падения. Не в полете же он передал свою власть!!!
  - Он ее передаллл фотографффффиии....
  Ганнибал уже не мог сдерживаться и вскочил на ноги. Бица испуганно посмотрел на него.
  - Какой фотографии? - голос Ганнибала сорвался на крик.
  - Фотографииии, который твой шоффффеееер выбросилллл из машиныыы.
  - Ах, вот оно что! - Ганнибал обхватил голову руками и застонал. - Я же сам, дурень, дал этому козлу Толику фотографии, чтобы они ничего не перепутали...А-а-а, - тяжело завыл Ганнибал, раскачиваясь в разные стороны. - Какой я идиот!!! Так значит теперь этот самый парень, которого подставили, как жертвенную корову, теперь Глаз Муджароки!!!! И я же сам Аривонде его подсунул! - Ганнибал снова застонал в отчаянии, царапая ногтями свое лицо и медленно опустился на колени перед алтарём.
  - Теперь ты всёёёё знаешшшььь. Приготовьсяяя передать шпагуууу.
  У Ганнибала вытянулось и побледнело лицо. Он замер, опустив голову, как будто пытаясь понять, не ослышался ли он. На лбу его вздулись вены, а по щекам текли крупные капли пота. Пауза затянулась.
  - Ты хочешь сказать, что я должен умереть и передать шпагу? - наконец, дрожащим голосом проговорил Ганнибал.
  - Даааа. Именно это. Передашшшььь влассссть Плуутонууу....
  - Кто бы сомневался! Этому убийце? Мяснику?
  - Не тебееее судить, ктооо он.... Передашшшььь. А сам умрешшшььь
  - К гадалке не ходи. Этот меня зарежет как барана и не поморщится.... Хороший выбор, о, великая...
  - Я слышу в твоемммм голоссссеее неуважительныеее нотыыы... Ты не посмеешшшь противиться. Сделаешшшьь все так, как только чтоо услышаллл... Ты знаешшшьь , что я слышуууу все твои движенияяя и всегдаааа сумеююю тебя найтиии. Твоиии соратникиии должныыы последовать за тобой....
  Ганнибал снова вскочил на ноги и состроил из пальцев неприличный жест. Бица в испуге распластался на полу и тихо стонал, потом медленно повернул голову и посмотрел на Ганнибала снизу вверх.
  - Это...это...значит....- Бица почти плакал. - Это значит...
  - Да,- заорал Ганнибал жутким надорванным голосом.- Да-а-а! Бица, и ты тоже подохнешь вместе со мной.
  - Но почему? Ведь я хотел служить горе.
  Ганнибал встал на ноги и подошел к Бице, улыбнулся, смахивая пот с лица. - Валера, ведь ты не был в Круге и не присягал Кляксе.
  - Но я присягал тебе! Разве это не одно и то же?
  - К сожалению, нет. Тебе захотелось легких денег, легкой жизни с запахом авантюрной приключалки. Ты же ведь не разочаровался?
  - Нет, Ганнибал, не разочаровался. - Бица уже взял себя в руки. - Но подыхать вот так не хочу. В драке - согласен, но не как паршивая свинья, которую режут на мясо. А Толян этот, тоже , значит, под нож?
  Ганнибал начал громко смеяться, гулкое эхо от стен пустой незамеблированной комнаты усиливало его дикий смех.
  - Так спроси сам сейчас у горы. Может, тебя она пожалеет. Давай спрашивай!
  Бица подполз ближе к алтарю. - О, великая, я же служил тебе. За что ты хочешь меня убить?
  Снова легкий ветер пронесся по комнате. Потом все стихло. Тишина была необычайно тягучей и тяжелой, потом снова раздался тихий повелительный шопот.
  - Тыыы служжиллл легатууу, поэтомуууу должен разделить егоооо судьбууууу.
  - А Толик? Он что, чистенький?
  - Баторий, которогххоооо вы называетееее Толикоммм, приноссссил присссягууу мнееее, в Кругееее, поэтомууу оннн будетт и дальшшшшеее служжжжитть мнееее...
  Бица тоже встал на ноги, сжал кулаки. - Я не согласен. Баторий какой-то. Толик - он и в Африке Толик. Вобщем, я просто так не сдамся.
  - Выыы мнеее надоелииии. - шепот горы стал пронзительным. Внезапно раздался странный гул, как будто от приближающегося летящего самолета. Гул нарастал, пока не стал невыносимым, со страшным треском вылетели пластиковые окна и разбились о стены, пол под ногами заходил ходуном.
  Бица с побледневшим от ужаса лицом бросился к выходу из комнаты.
  - Стоять! - страшно закричал Ганнибал. - Стоять, дурак! Ты что, не можешь понять, что она меня не в силах убить, пока меня кто-то не проткнет моей же шпагой?
  Снова раздался жуткий шёпот.
  - Могуууу, могууу. Шпагааа дляяя меняяя не являетсяяяя препятствиемммм. Тыыы - мой рабббб. На колениии!!!
  - Как бы не так! - Ганнибал ухмылялся жуткой , неестественной ухмылкой. Его лицо было мокрое от пота, морщины еще резче обозначились, губы стали совершенно белые и дрожали. - Вот это, о, великая, ты предусмотреть не могла!
  С этими словами Ганнибал сунул руку во внутренний карман истерзанной куртки и извлек на свет амулет Пашота, - висящую на тонкой многоцветной нити маленькую плоскую средневековую чашу.
  - Аххх тыыы, аааахххх тыыыыыы!!!- шепот пронесся по всем углам комнаты, отражаясь от стен и потолка, как будто птица с поврежденным крылом пыталась выпрыгнуть из клетки, и затих, смешавшись с шумом улицы, теперь совершенно спокойно доносившимся через выбитые окна. Снова стало тихо. Свечи погасли. Через разбитые оконные проемы было слышно щебетание воробьев, шум ветра, запутавшегося в кронах деревьев.
  Ганнибал дрожащей рукой свернул драгоценный амулет и засунул его во внутренний карман куртки, потом посмотрел на оцепеневшего от страха Бицу.
  - Ну что, Толик? Обосрался?
  Бица поднял на Ганнибала белое от страха лицо.
   - Есть немного... Сначала не верил тебе, думал, ты просто искусный кидала, фокусник типа. Теперь верю. Что ты ей показал?
  - Это был защитный амулет Пашота. Если он у тебя есть, то Клякса с тобой ничего не может сделать. Ты ей не подвластен. Зато становишься уязвивым для Коллегии. Ладно, тебе это знать не надо.
  - Понятно, ты, значит, у нас весь под защитой. Только я один с голой задницей. Но убить я себя не дам, Ганнибал, - с этими словами Бица вытащил из-за пояса пистолет. - У меня здесь еще пять патронов и запасная обойма.
  Ганнибал нервно рассмеялся.
   - Ты в ком видишь врага? Во мне?
  Бица растерянно заморгал. Ганнибал продолжал, пытаясь успокоить дрожь в руках, вызванную последним разговором с Кляксой и большой потерей крови.
   - Ты же сам только что слышал, что я уже приготовлен на алтарь жертвы. Я уже труп, Валера!
  Бица отпрянул, спрятал пистолет.
   - Ну и что теперь делать будем? Рвать когти?
  - Куда, дурила? Клякса тебя везде найдет.
  - А тебя?
  - А вот меня, представь себе, нет!
  - Это почему же?
  - А ты видел, что я ей показал? И потом запомни, я все еще Легат! Черный Легат, Бица, пока у меня есть шпага Кляксы. Так ты со мной?
  Бица уже справился с дрожью во всем теле, страх потихоньку ушел.
  - С тобой, Ганнибал.
  - Тогда слушай. Наша задача номер один - вот тот парень на фотографии, Семен Руков. Теперь он - Глаз Муджароки.
  - Что? - Бица подскочил, как от удара током. Потом, будто что-то вспомнив, обмяк. - Хотя, я же сам слышал. Клякса сказала, что Глаз теперь- этот самый Руков... Пашот передал ему силу по фотографии.
  - К сожалению, мой друг, это правда. - Ганнибал выдохнул, надув щеки, потер ладонью морщинистый лоб. - Это правда. И я же, дурак, этой правде и поспособствовал.
  - И что теперь?
  - Теперь? - Ганнибал снова улыбнулся. - А вот теперь вообще все понятно, ясно и удивительно просто. Если я не смог убить Пашота, то Рукова я просто порву на куски. И не будем терять время.
  Бица удовлетворенно вздохнул.
  - Так пойдем, пожрем что- нибудь. Со вчерашнего дня ничего не ел.
  - Замечательная идея, - Ганнибал хохотнул, - Только что-то надо с Толиком делать.
  - А что тут делать? - Бица вытащил пистолет. - Сейчас мы ему подарим пропуск на тот свет и пусть остается лежать здесь.
  - Точно. Эта квартира нам уже не нужна. Когда завоняется, мы будем уже далеко.
  Ганнибал и Бица подошли к двери в комнату Толика. Бица взвел курок, а Ганнибал резко открыл дверь. Сильный сквозняк пахнул в разгоряченные лица двух мужчин. В комнате никого не было. Окно было открыто и через подоконник свешивался обрывок белого шелкового каната. С высоты третьего этажа по такой веревке мог бы уйти и тренированный второклассник.
  
  ***
  
  - Я-я-я? - Семен резко вскочил из-за стола, задев за его край. Легкому пластиковому столу этого было достаточно, чтобы опрокинуться. Недопитый бокал Семена полетел вместе со столом и оглушительно разбился, выплескивая на дощатый пол остатки вспенившегося пива. Иван Федосеевич свой бокал держал в руках, поэтому, с укором посмотрев на Семена, не преминул отхлебнуть большой глоток.
  -Семен Иванович, а ну сядьте! - Иван Федосеевич уже заметил маленькую юркую официантку, решительно направляющуюся в их сторону. - Возьмите себя в руки и перестаньте буянить.
  Семен спохватился, поставил на место стол, растерянно посмотрел по сторонам. Потом выпрямился.
  - Вы большой шутник, Иван Федосеевич, с меня хватит, я иду в психушку!
  Официантка, только что подошедшая к столику, набросилась на Семена.
  - Вот и правильно, иди в психушку, алкаш. Только за бокал заплати!
  Иван Федосеевич захохотал от всей души, одновременно вытягивая из заднего кармана брюк бумажник.
  - Ай, девка, ну даже стакан с друзьями разбить нельзя. А может, на счастье, а? На, вот сто рублей за стакан и принеси гостю еще такой-же, только с пивом.
  Официантка поджала губы, теребя пальцами сотенную бумажку.
  - Я-то принесу, только разбитый бокал стоит двести. Еще давайте платите, и за пиво тоже вперед. Нет вам веры.
  Иван Федосеевич вытащил из кармана купюру в пятьсот рублей, медленно протянул официантке.
  - На тебе, солнышко, только давай вытри все здесь и пива еще принеси.
  Официантка расплылась в улыбке, пряча купюру в передний кармашек фартука. Потом быстро начала орудовать тряпкой.
  Семен уже овладел собой.
  - Двум смертям не бывать, а одной не миновать. - проговорил Руков, едва слышно. - Теперь я еще и Глаз Муджароки. Не знаю, хорошо это или плохо.... Но я хочу все вернуть назад. Я хочу снова стать Семеном Руковым.
  - Тогда, послушайте меня, Семен Иванович.- Иван Федосеевич уверенно положил свои жилистые руки на пластиковый стол так, что тот недовольно прогнулся.
  В этот момент снова подбежала юркая официантка с бокалом свежего пива.
  - Эй, дяденька, осторожно. А то ведь и за столик платить придется. - с этими словами она поставила перед Семеном пиво.
  -Заплатим.- пошутил Иван Федосеевич, потом поднял глаза на Рукова.- Для начала сделаем вам новые документы.
  - Как документы? - встрепенулся Семен. - Какие документы? Зачем?
  - Ваши настоящие документы сейчас недоступны. В квартиру вам заходить нельзя. Возможно, в самое ближайшее время, после получения санкции, ваша квартира будет вскрыта. Вас ищут, Семен Иванович, это не шутка. Но вам нужно действовать. Я должен вам в этой ситуации оказывать максимально возможную помощь. Здесь нам оставаться уже нельзя. Идемте, сделаем вам документы, как будто вы совсем другой человек. Иван Федосеевич вытащил из кармана мобильный телефон, нажал на кнопку, потом снова засунул телефон в карман. Буквально через минуту возле кафе остановился просторный Мерседес с затемненными стеклами. Иван Федосеевич бросил на липкий от пролитого пива стол крупную купюру и жестом пригласил Семена в машину.
  Не успел развеяться в воздухе легкий дымок выхлопных газов от уехавшего Мерседеса, как к столику подбежала официантка.
  - Эй, а ну стоять! А деньги?- в этот момент она увидела на столе купюру. Глаза ее загорелись, она схватила деньги и попыталась спрятать опять же в кармашек фартука. Но в этот момент к ней подошел высокий бармен, одетый в белую рубашку и темные брюки.
  - Лизавета, прекрати шельмовать, дай сюда деньги. - с металлическими нотками в голосе сказал бармен.
  Девушка, смутившись, отдала купюру бармену.
  - Ой, ой. Так сразу и шельму нашел, подумаешь.
  - Ты, Лизавета, как я приметил, нечиста на руку. - бармен зашел за стойку, выбил чек, и вложил деньги в выдвинувшийся кассовый ящик. - Не забудь, что к нам ходят очень приличные клиенты.
  Девушка показала бармену язык и отошла в сторонку.
  - И так я свои деньги заработаю,- прошептала она, открывая кармашек своего фартука. Вслед за этим раздался ее громкий крик.
  - Что это? Что это? - кричала Лиза, размахивая сторублевой купюрой.
  К ней подошел бармен.
  - Что ты орешь? Деньги это. Сто рублей.
  - Так я сама видела, как он мне пятьсот одной бумажкой давал! - заверещала официантка и вдруг закрыла свой рот ладонью.
  - Что ты сказала? Пятьсот он тебе дал? За что?
  Лиза начала хныкать, притворяясь, что плачет.
  - Да пошутила я. Сто он мне дал.
  Бармен подошел к официантке вплотную.
  - За что он тебе дал деньги? Ведь за пиво он рассчитался и чаевые приложил немалые, там и твоя доля. Так за что он тебе дал сто рублей?
  Лиза всхлипнула.
  - Да за разбитый бокал...
  - Что? - бармен уже не сдерживал свое раздражение. - За какой разбитый бокал? Ты отлично знаешь, что наше заведение за разбитую посуду денег не берет. На том стоим. Крахоборка! Я иду звонить Веронике, можешь считать, что с сегодняшнего дня ты здесь уже не работаешь.
  Бывшая официантка принялась реветь , вытирая слезы несчастной сторублевой бумажкой...
  ***
  
  Коренев вышел из квартиры Октавиана, сел в свою машину и тут же врубил конциционер на полную катушку. День разгорался, становилось все жарче. Верный Слава, сидевший рядом, с благодарностью посмотрел на хозяина. Ему было еще хуже, - он был в костюме. Кореневу не давала покоя маленькая паскудная мыслишка. Она жгла его сознание, ему казалось, что он сделал большую непоправимую ошибку. Какую?
  Перед глазами мэра возникло бледное лицо спящей под гипнозом Валентины. Вот оно!!! "Мышигин сказал, что нашел клад... Нашел клад... Клад..." Октавиан слышал это. И если не дурак, то сделает выводы. Мэр уже пожалел, что сам решил сесть за руль. Он вытащил мобильный, набрал номер.
  - Иван Иванович, добрый день.
  - Добрый день, Юрий Сержевич. Слушаю вас.
  - Ты где сейчас?
  - Как где? Возле вашего дома. Приехал вас возить, а мне сказали, что вы сами сели за руль и уехали в неизвестном направлении.
  - Направление известно, давай , бери такси и быстро едь сюда, улица Новая, к овощному магазину, а то я уже устал сам рулить.
  - Хорошо, Юрий Сержевич, уже еду.
  Коренев выключил телефон, повернулся к охраннику. - Ну что, Вячеслав, тяжкая ночка получилась?
  Охранник посмотрел на мэра преданными глазами.
   - Наше дело вас охранять, Юрий Сержевич, ночью ли днем, какая разница? Если надо, то и еще ночку не посплю. Вы только скажите.
  - Хорошо, Слава. Молодец. Ты устал, давай, топай домой. Придешь на службу послезавтра, отдыхай.
  - Спасибо, Юрий Сержевич. Только я вас передать должен. - Слава с ухмылкой посмотрел на мэра.
  - Кому передать?
  - Сменщику... Вы не можете находиться без охраны.
  Коренев вытере запотевший лоб платком, улыбнулся.
  - Слава, меня в этом городе каждая собака знает. Иди, отдыхай. Ничего со мной не случится.
  Слава заколебался на секунду.
  - Ну, Слава, что еще?
  - Не могу, Юрий Сержевич. Должен вас передать сменщику.
  - Да что я, вещь какая-нибудь, чтобы меня передавать, перевручать? Сейчас приедет Иван, водитель, чего ты заволновался? Иди, я сказал, домой. Никто меня не тронет.
  Слава еще некоторое время потоптался, потом сказал
  - Хорошо, шеф, завтра с утра я, как штык, на работе.
  Коренев крикнул ему в догонку
   - Не только как штык, но и как огурчик!
  Слава довольно рассмеялся и широким шагом пошел в сторону остановки автобуса.
  Коренев проследил за ним глазами, самодовольно крякнул. Потом широко развел руки, сладко потягиваясь, нашаривая шальную мысль, которая петляла в закоулках его фантазии: "Мое! Все мое! Весь город мой! Ну кто, кто, кто на меня?" От этой мысли ему захотелось что-то сплясать, пока его никто не видел. Что-же такое отчебучить?
  В этот момент он почувствовал холод возле затылка и звонкий, хлесткий щелчок взводимого затвора. Дуло пистолета уперлось ему в голову.
  - Тихо, тварь, не оборачиваться. Быстро в машину на заднее сиденье.
  Коренев сжался, попытался оглянуться, но тут же получил скользящий удар в ухо.
  - Я же сказал, не оборачиваться. В машину быстро!
  Взяв себя в руки и успокоившись, мэр с достоинством залез на заднее сиденье. Рядом с ним разместился огромный парень в камуфляже с маской на лице. Большой мускулистой рукой он держал пистолет возле головы Коренева. На сиденье водителя скользнул гибкий женский силуэт, так же затянутый в невзрачный походный камуфляж. Взревев мотором, машина рванула с места.
  
  
  ***
  
  Семен сидел на заднем сидении Мерседеса и безразлично смотрел в окно на пролетавшие мимо дома. После всего, что с ним случилось за последние два дня, Семен еще не мог прийти в себя. Это уже слишком. Он вспоминал о своей безмятежной прошлой жизни, как будто это было с кем-то другим. Последние двое суток превратили Рукова совершенно в другого человека. Чувство опасности притупилось, оставалось только одно дикое желание - бороться до конца, постараться сделать все, чтобы вернуть то прошлое, которое было еще совсем недавно. Неожиданно он вспомнил о Валечке, спохватившись, вытащил мобильный телефон и увидел, что тот давно разрядился, а шнур остался дома. Теперь она, даже если захочет, не сможет позвонить Рукову. Надо было быстренько найти магазин по продаже мобильных телефонов и подзарядиться. Эта мысль Семена немного успокоила. Хотелось залезть под холодный душ и переодеться, да и побриться, в конце концов. Он совершенно не знал, что делать дальше. Единственная надежда, связанная с Пашотом угасла. Теперь Семен мог расчитывать только на самого себя. Зато появилась какая-то странная способность видеть сквозь стены, смотреть на себя как бы со стороны, а иногда представлять себя парящим в воздухе, при этом возникало совершенно реальное ощущение полета. Глаз Муджароки. Семен пытался ощутить то, что с ним произошло, но все время приходил к выводу, что, вобщем-то, особо ничего не произошло. Надо было отдохнуть, надо было найти место, куда можно было бы отправиться и спокойно отсидеться пару дней. И вдруг Семена пронзила странная мысль. Ведь он целую ночь не спал! Он должен быть усталым, ведь еще у Пашота он постоянно ловил себя на том, что до одурения хочет спать. А теперь он себя чувствует совершенно свежим и отдохнувшим, спать совсем не хотелось. Неужели это последствия того дара, который он, совсем того не желая, получил от Пашота? Странно.
  Мерседес теперь следовал по улицам так называемого "Богатого" квартала. Улицы были застроены дорогими частными домами, в которых проживала элита города. "Это ж надо, куда меня занесло.- подумал Семен. Мерседес остановился на перекрестке перед светофором. Руков посмотрел в окно и увидел впереди себя большой черный блестящий катафалк и многолюдную толпу людей с цветами. Они стояли возле ворот большого, красного кирпича коттеджа, из которых как раз выносили дорогой супермодный гроб. Рядом крутилось несколько телевизионщиков с камерами на плечах. Вдоль кромки шоссе вокруг дома выстроились припаркованные "мерседесы" и "лексусы". Гроб медленно поднесли к катафалку и водрузили на открытый просторный кузов, украшенный цветами и венками. Крышка гроба, матово блестевшая под лучами летнего солнца, была закрыта. Семен подсознательно почувствовал угрозу и сделал знак водителю остановиться. Тот умело вырулил на тротуар. Семен открыл дверцу и в этот момент его плеча коснулась ладонь Ивана Федосеевича.
  - Семен Иванович, пожалуйста, не выходите из машины.
  Голос Ивана Федосеевича отрезвил Семена. Он тряхнул головой, будто отгоняя от себя остатки неизвестно откуда пришедшего наваждения. Тем не менее, оставил дверцу открытой.
  Из дома вынесли большой портрет покойного, обрамленный траурной лентой. Руков присмотрелся к надписи на ленте одного из венков. Надпись гласила: "Вячеславу Петровичу Мышигину, другу и человеку".
  Семен застыл. Так это хоронят того самого Мышигина!!
  Внезапно голову Семена пронзила резкая боль, снова навалилось оглушительное безмолвие. Звуки пропали, зато противная вода зажурчала эхом вдалеке, как будто кто-то открыл кран на полную катушку. Семен с ужасом заметил, что крышка гроба начала медленно подниматься, играя матовыми бликами на полуденном солнце. Рукову захотелось заорать от страха, но горло сдавил противный спазм. Крышка поднималась бесшумно и равномерно, как будто петлями, скрепляющими крышку и сам гроб, управлял хорошо отлаженный механизм. Семен даже подумал, что в дорогих гробах так должно и быть, только почему никто из присутствующих участников траурной церемонии не замечает этого? Может быть, испортился механизм и его необходимо срочно исправить? Семен попытался поднять руку, указывая окружающим, что произошло самовключение дорогого механизма. Тем временем, крышка почти полностью открылась, подставляя под жаркое солнце белоснежную внутреннюю обивку, отороченную позолотой и умело украшенную живыми цветами. Уже можно было рассмотреть грузное тело покойного, обряженное в дорогой черный костюм. Воротник костюма охватывал белую накрахмаленную сорочку со стоячим воротничком. Воротничок покоился на пухлой подушке, украшенной цветами. Головы не было. Скрещенные на груди руки покойного медленно пришли в движение. Сначала расцепились пальцы,затем предплечья приподнялись над закругленными краями гроба, и белые с синеватым отливом кисти рук оперлись о полированные кромки. Обезглавленное тело ,как будто нехотя, начало принимать сидячее положение. Семен застыл от ужаса. Он не понимал, почему окружающие ничего этого не замечали. Шли последние приготовления к процессии. Уже оркестр выстроился впереди катафалка, телевизионщики поспешно складывали аппаратуру и торопились к своим автобусам, чтобы успеть на кладбище, люди спокойно расходились по автомобилям, родственники разместились на кузове вдоль гроба, закрывая лица носовыми платками.
  Тем временем покойник занял сидячее положение и направил указательный палец в сторону оцепеневшего от ужаса Семена.
  - Теперь ты - это я!- сказал покойник, явно обращаясь к Семену. Было непонятно, откуда исходит голос, ведь у тела не было головы!
  Семен почувствовал, что по спине потекли противные струйки пота, холодная судорога сковала мышцы.
  - Посмотрим, как ты себя будешь вести себя в моей шкуре!- прогрохотал баритоном покойник, потом, утробно захохотав, опрокинулся на спину и сложил на груди руки. И в тот же момент дорогая крышка с гулким противным стуком захлопнулась. Катафалк двинулся с места. Деревья зашумели под внезапным порывом ветра.
  Процессия уже скрылась за поворотом, а Семен все еще не мог прийти в себя. Он застыл, как от жуткого холода, только мелкие капли пота продолжали заливать лицо, искаженное гримасой страха, глубокого животного страха.
  - Семен Иванович, Семен Иванович, что с вами?
  Это был голос Ивана Федосеевича. Семен вздрогнул и опустил глаза. Потом глубоко с удовольствием вздохнул. Ему показалось, что все время, пока его Мерседес стоял возле похоронной процессии, он не дышал. Жизнь на пару минут остановилась, просто перестала существовать. И вот теперь можно было вздохнуть, так вздохнуть, как будто вышел из могилы, погребенный заживо, уже потеряв веру в то, что жизнь и дыхание когда-нибудь возвратятся.
  Иван Федосеевич озабоченно смотрел на лицо Семена.
  - Все в порядке, Семен Иванович?
  - Да, уже все в порядке. Уже все в порядке
  - Вы очень впечатлительный. Ну, подумаешь, покойник вам сказал пару фраз, что же теперь от этого, в штаны наложить, извиняюсь за выражение?
  Семен разко повернулся и посмотрел на своего собеседника сумасшедшим взглядом..
  - Так вы тоже это видели?
  - Ну видел, видел, ну и что? Бояться нужно живых, а не мертвых.
  - Тогда почему больше никто этого не видел?
  - Так ведь вы уже непростой человек, Семен Иванович, вы- Глаз Муджароки. Вы теперь обладаете некоторыми свойствами, как бы это сказать, - Иван Федосеевич кашлянул,- сверхчеловека.
  - И вы, стало быть, обладаете этими свойствами?
  - И я немножко. Я ведь член коллегии, а это непростое звание.
  - И что, я теперь всех покойников буду вынужден выслушивать?
  Иван Федосеевич усмехнулся.
  - Нет, только тех, кого захотите.
  Семен покачал низко опущенной головой.
  - И что же мне со всем этим делать? Давайте я вам все передам!
  - И при этом умрете....
  - Ах да, я забыл... Нет, пока еще не хочется...
  - Тогда выбросьте все из головы и выходите из машины. Мы уже приехали....
  ***
  Когда за Кореневым закрылась дверь, Октавиан постарался успокоиться. Снова он победил. Он сумел повернуть практически проигрышную ситуацию в свою пользу. В первый раз за всю свою колдовскую практику он столкнулся с тем, что давно отработанная, непробиваемая программа дала сбой. Совершенно непредвиденный сбой. Оглушающий и невероятный. Кто мог предупредить этого самого Рукова, что связка монет явится паролем ? Судя по словам Валентины, это все было чудовищным, непредсказуемым совпадением. А что, если нет? Но кто и с какой целью подсунул Рукову эти злосчастные монеты? Октавиан обхватил голову руками, медленно провел ладонью по волосам. Какая-то мысль промелькнула в его голове, какое-то воспоминание. И тут Октавиан вскочил со стула и зашагал по комнате. Ну точно, клад! Она ведь сказала о каком-то кладе, и при этом Коренев повел себя как-то странно. Ах ты, старая лиса. Так вот она где, плата за грех и подлость. Что же это за клад такой, что даже железный мэр не смог сдержаться от соблазна завладеть тайной?
  Октавин подошел к столу, плеснул себе в бокал коньяку из почти уже пустой бутылки. Залпом выпил, потом снова задумался. А как же его, Октавиана, принципы? Никогда и ни за что не соваться в интересы своих клиентов. Нужны Кореневу мозги Мышигина? На - получи. Осечка вышла, досадная и необъяснимая. Первый раз. Первый!!! Никогда Октавиану не приходило в голову влезть в дела заказчиков. Но неожиданно случился сбой. Теперь никто не мешает ему на равных правах с Кореневым воспользоваться подвернувшейся возможностью. А что? Где профессиональная этика, а? Молчит. Совесть? Тоже молчит. Что же это за клад такой, что даже мэру покоя не дает? И что он там плел на ухо Валенине про какие-то Чертовы Ворота? Ох, не простой это мэр, не простой...
  Октавиан решительно набрал номер телефона.
  - Бубо, привет, дорогой, как дела?
  - Здравствуй, Октавиан. Говори сразу, что случилось?
  - Ничего особенного, просто хочу, чтобы ты ко мне приехал.
  - Когда?
  - Прямо сейчас, немедленно.
  - Хорошо, уже выезжаю.
  Октавиан набрал еще один номер.
  - Привет, Томаш.
  - А, Октавиан! Привет, привет.
  - Как дела твои?
  - Как никогда прекрасно, что случилось, дело намыливается?
  - Да, приезжай срочно ко мне.
  - Да я тут...- голос на том конце провода зазвучал как-то неуверенно. - Это не может подождать до завтра?
  - Нет. - Октавиан заговорил жестко. - Через час жду тебя здесь.
  - Октавиан, пожалуйста...
  - Через час.- повторил колдун и выключил телефон. Некоторое время он сосредоточенно смотрел на какую-то точку посреди стены, потом лицо его просветлело. Он снова набрал какой-то номер. На этот раз на том конце провода никто не ответил. Октавиан раздраженно бросил телефон на диван.
  Спустя некоторое время в дверь позвонил Бубо. Это был худой жилистый негр, неопределенного возраста с серьгой в мочке правого уха и выкрашенными в седой цвет короткими кучерявыми волосами. Он вошел в квартиру широким шагом, сбросил в прихожей легкие китайские шлепанцы и протянул руку для приветствия.
  - Ну, еще раз здравствуй, Октавиан. Вот я и пришел. Давай, рассказывай.
  Октавиан пожал протянутую руку, жестом предложил своему собеседнику проследовать в комнату.
  - Проходи, Бубо. Разговор будет длинный. Кофе хочешь?
  Негр прошел в комнату, плюхнулся на диван.
  - Ну кофе, так кофе.
  В это время зазвенел дверной звонок.
  Бубо насторожился.
  - Ты еще кого-нибудь ждешь?
  - Да, это, наверно, Томаш.
  Бубо непроизвольно поежился.
  - Что, обязательно надо было приглашать этого садиста?
  Октавиан серьезно посмотрел на Бубо.
  - Мы работаем все вместе уже почти четыре года. Я не желаю выслушивать твои беспричинные хныканья.
  Октавиан открыл входную дверь, впуская в квартиру высокого белокурого мужчину, возрастом около тридцати или чуть больше. Томаш был одет в белый спортивный костюм и кроссовки Адидас, которые, в отличие от Бубо, в прихожей не снял, а сразу прошел в комнату. Увидев Бубо, Томаш на секунду заколебался, но потом решительно протянул ему руку для приветствия.
  - Ну вот и все в сборе.- удовлетворенно проговорил Октавиан, неся с кухни три глубокие чашки, наполненные ароматным кофе. - Не хватает только Уадонго, но до него я не могу дозвониться уже второй день.
  - Не мудрено, - усмехнулся Томаш. - Он, наверное, у своей девчонки, Марины этой, прохлаждается.
  - Что это за Марина такая? - заинтересованно спросил Октавиан, выщелкивая из пачки сигарету.
  - Да я сам толком не знаю, - растянуто произнес Томаш. - Калека она, на коляске ее возят. Зато богатая.
  - Ну, ну, - проговорил Октавиан. - Попадется он мне со своими загулами - мало не покажется.
  - А что, дело интересное наклевывается? - наконец-то пискнул Бубо.
  - Наклевывается. Сегодня у меня был сам Коренев.
  Томаш присвистнул
  - Не иначе как хотел поблагодарить за красивую и чистую работу!
  - Совсем наоборот. Хотел убить за то, что мозг достался абсолютно другому, совершенно непосвященному в операцию, человеку.
  - Да ну? - как ошпаренный подскочил Бубо.- Я Мбоно передал все, как договаривались. И, как всегда, вовремя. Стало быть, это Уадонго где-то напортачил.
  - Да ты-то здесь причем?
  - А кто? - на этот раз взвился Томаш. - Бубо непричем, Мбоно непричем. Тогда, Октавиан, расскажи, как это произошло?
  - Не знаю. В деталях не смогу. Я сделал связку монет по памяти, как тогда в Круге. У меня же была карта. Вот и сделал монеты, которые были похожи на ту карту. Особенно изощряться было не надо - негры и так отлично поняли бы, что то, что я изготовил, - это пароль. Да только точно такая же связка оказалась у Рукова.
  - У кого?
  - Да у мужика у этого, который мозг съел вместо Струйкина.
  - Как, как его зовут? - Бубо аж подскочил.
  - Вобщем, Коренев был здесь час назад. Я смог узнать, зачем ему был нужен мозг Мышигина.
  - Ну и зачем же? - нагловата спросил Томаш.
  - Клад ему нужен. Древний татарский клад, который нашел Мышигин. Вот я и подумал, что если другой, совершенно случайный человек, завладел тайной, так почему бы и нам не поучаствовать?
  - Логично, - уверенно заявил Томаш, - очень логично. Теперь мы , как бы, вне наших принципов. Вопрос, что это за клад? Если это пару сотен царских червонцев, то я в этом не участвую.
  - Нет, это на пара сотен червонцев. Это даже не пара миллионов червонцев,- Октавиан сжал кулаки.- Был такой великий хан, Субэду хан, который прошел насквозь всю Европу матушку. И жег, и грабил все, что под руку подвернется. Только его начальник, Бату хан, приказал делиться во всем. И засосала жаба монгола, не хотел он делиться с Батыем. Темная там история, но одно известно- много кладов осталось после этого хана. Много людей было убито из-за этого богатства.
  Томаш и Бубо сглотнули слюну. Первый пришел в себя Томаш:
  - То есть, Октавиан, ты хочешь сказать, что Мышигин нашел один из кладов этого самого Сибиду?
  Октавиан опустил голову, развел руки ладонями вверх, пытаясь расслабиться. Потом хриплым голосом спросил:
  - Еще раз спрашиваю, где Мбоно?- Октавиан, не меняя принятой позы, переводил острый взгляд с одного собеседника на другого. Оба развели руками.
  Октавиан тем же расслабленным голосом буркнул:
  - Ладно, сейчас нам нужен Семен Руков. Бубо, готовься.
  Негр послушно склонил голову и снял с себя рубашку. Все его тело было покрыто замысловатыми татуировками. Октавиан принес из кухни большой чугунный чан, наполненный водой, и поставил посреди комнаты прямо на дорогой паркет. Томаш, со странной ухмылкой, смотрел на все происходящее. Тем временем Октавиан выдвинул припольный ящик из дивана и вытащил наружу какие-то целофановые пакеты, наполненные травой, медленно извлек содержимое каждого пакета, подержал в руках, как будто желая ощутить энергию неведомых растений, потом поднес руку к грубому, необработанному краю железного чана. Из- под сосуда вырвалось красное сильное пламя, лизнув потолок, инкрустированный гипсовыми узорами. Томаш, застыв от ужаса, смотрел на эту фантасмагорию, ничего не понимая. Октавиан, не спеша, кинул в кипящий котел несколько щепоток трав, потом что-то начал шептать, черпая кипящую воду голой рукой и поливая исколотую рисунками спину Бубо. Рисунки пришли в движение, линии начали перемещаться и сворачиваться в некоторое подобие какой-то карты. Томаш этого уже не видел. От жуткого ужаса, охватившего все его естество, он упал в обморок....
  ***
  
  Коренев сидел в мягком, дорогом кожаном кресле, с удовольствием вытянув уставшие ноги. Бессонная ночь давала о себе знать, и ему очень хотелось спать. Но только мощный, жестокий инстинкт зверя, который борется за свою жизнь, заставлял его еще и еще раз задуматься над тем, кто мог таким наглым и неожиданным образом его выкрасть. Комната, в которой он сидел, представляла собой просторный офис, дорого и со вкусом обставленный. Белоснежные стены с картинами самобытных художников, дорогой кондиционер, наполнявший помещение прохладой, сдобренной каким-то приятным цветочным ароматом. Ноги мэра были туго и профессионально связаны толстым жгутом, руки прикреплены скотчем к подлокотникам. Поэтому, если он и мог вытянуть ноги, то руками пошевелить уже было проблематично. Судя по всему, Коренева оставили "созревать" одного, погруженного в догадки, кто и зачем это все организовал. Его похитители не ошиблись в свем психологическом подходе, - мэр действительно был выведен из себя и старательно думал, кому и зачем нужно его похищение. Мобильный телефон у него забрали еще в машине, там же прошлись по Кореневу волноискателем, выявляя наличие жучков и датчиков, высылающих сигналы местонахождения. Нельзя сказать, что Коренев был испуган. Он был озадачен и необыкновенно зол, напряженно стараясь найти возможность сообщить о себе своей охране, милиции, жене, наконец. В своем городе он не боялся никого. Разве только опасался. И опасался он только одного - Мышигина. Мышигина уже нет. О причастности мэра к убийству знали только Октавиан и Струйкин. Последний почил в Бозе по глупости своей, ну а Октавиану сдавать Коренева было совершенно ни к чему. Более того,- даже опасно, как для жизни самого Октавиана, так и для его репутации колдуна, которая была бы запятнана навсегда. Тогда кому понадобился Коренев, да еще и в такой форме?
  За спиной Коренева бесшумно открылась дверь, и кто-то вошел в помещение. Движения вошедшего были почти неслышны, но Коренев инстинктивно почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он повернул шею, насколько было возможно, назад, и глаза его расширились от удивления. За его спиной стоял Антон Васильевич Тюкин, собственной персоной.
  ***
  
  Майор Петр Петрович Петров уже полчаса сидел в кабинете Ратникова. Полковник сначала громко вычитывал майора, вытирая платком обильный пот, потом сел в кресло и закурил сигарету. Оба офицера чувствовали себя подавленно. Убийства сыпались на их голову одно за другим. Сначала Мышигин, потом помощник мэра Струйкин и официант, и вот теперь еще и неизвестный, выпавший с восьмого этажа. Четвертый покойник даже не был идентифицирован, при нем не оказалось никаких документов. Хотя проверка показала, что квартира принадлежала Пашоту Смекте, гражданину Сомали. И можно было бы списать четвертый труп на самоубийство, но так ведь упрямый судебный врач Георгий Хайндрава зафиксировал глубокое колотое ранение, нанесенное предположительно шпагой в область сердца. Ранение было нанесено сразу перед тем, как господин Смекта изволил вывалиться с балкона. В протоколе с места происшествия было черным по белому написано, что в квартире восьмого этажа, где проживал Смекта, непосредственно перед падением происходила смертельная схватка. На фотографиях, которые успели предоставить оперативники, были видны глубокие царапины в стенах квартиры, которые может оставить только длинное холодное оружие. В одной из стен нашли расплющенную пулю, предположительно выпущенную из пистолета Макарова. Пуля сейчас исследуется в лаборатории. Самой убийственной оказалась фотография окровавленной шпаги, валяющейся на полу. Шпага загадочным образом исчезла. Пока оперативники копошились со стенами и отпечатками, шпага исчезла. Кроме этого, исчезли все бумаги из письменного стола. Как это могло произойти, никто из оперативников объяснить не может. Из протоколов допросов свидетелей удалось выяснить, что приблизительно за час до происшедшего кто-то видел большой черный джип Чероки, некоторое время стоявший на улице, почти под балконом злосчастной квартиры, а потом уехавшим в неизвестном направлении. В материалах фигурировала фотография, которую нашли в руке погибшего Пашота. На ней был изображен мужчина среднего возраста, личность которого устанавливается. Фотографию пытались сжечь, но, видимо, в густой утренней росе огонь быстро погас, и фотография сохранилась. Покоя не давал и утренний звонок неизвестной женщины, заявившей, что она точно знает, что Мышигина убил некий Руков Семен Иванович. Удалось выяснить, что Руков сотрудник фирмы "Контро", директор и секретарь которой тоже исчезли. Тем не менее возле дома Рукова и его директора были выставлены посты наблюдения. Наряд возле дома Рукова сообщил, что видел человека, соответствующего описаниям соседей, который возвращался домой, потом к нему подошел какой-то пожилой мужчина, и они вдвоем начали убегать. Наряд проявил максимум усилий, чтобы схватить преступников, но , тем не менее, им удалось скрыться. Опять же загадочным образом.
  Ратников посмотрел на Петрова, как удав на кролика.
  - Ну и что ты, Петя, думаешь по поводу всех этих кроссвордов? Еще немного, и я сам начну верить, что мы с тобой тоже неразгаданные кроссворды, . А мы менты! И с нас за загадки и спросят.
  - Павел Дмитриевич, есть тут пара зацепок.
  - Ну и каких, например?
  - Ну, во-первых, труп Смекты. Хайндрава сейчас над ним работает. Я его уже предупредил, чтобы сразу звонил мне на мобильный, если удастся что-либо узнать. Во- вторых, исследование групп крови и пули, найденных на месте происшествия. В третьих, черный человек, который подбежал к упавшему Смекте, тоже выясняем, в- четвертых....
  - Да знаю я, знаю...Свяжись с посольством Сомали, информируй их о гибели Смекты. Если есть родственники, надо будет, чтобы кто-то приехал на опознание. С этим гражданином мы как-нибудь сами разберемся. За пропавшие вещдоки всех лишить премии! Не понимаю, не понимаю. Хрен с ним, с бумагами. А шпагу-то как вынести можно было? А? Еще и незамеченным? Полный фигвам скажу я тебе, Петя. Что делать с Мышигиным и Струйкиным? Один миллионер, другой помощник мэра. В Москве, я думаю, уже все знают. Мне нужно готовить рапорт. Давай, что нового по Мышигину?
  - Ну, новое, товарищ полковник, как вы уже знаете, только анонимный звонок, что убийца Руков. Информация по Рукову сейчас прорабатывается, но лично у меня это вызывает сомнения.
  - Какие еще сомнения? Квартиру Рукова обыскали?
  - Санкция нужна, Павел Дмитриевич. Но, судя по опросам соседей, человек этот- образованный, серьезный, по криминалке нигде и никогда не проходил. Подумаешь, баба какая-то на него позвонила. Ну и что с того? О том, что убийцу Мышигина разыскивают, весь город знает. И что теперь? Каждая свинья ради мелочной мести позвонить может и сообщить, что убийца Руков или Пестряков, или Васин.
  - Санкцию я тебе сегодня предоставлю.
  Зазвонил мобильный Петрова. Тот вопросительно посмотрел на полковника. Ратников кивнул головой, разрешая.
  - Да, слушаю,- спокойным голосом ответил Петров. - Да, что? Нашли? Одну секунду подождите.
  Майор нажал кнопку выключения доступа звука и обратился к Ратникову.
  - Павел Дмитриевич, директор "Контро" домой завалился, пьяный в дупель.
  - Сюда его немедленно, - подскочил в кресле полковник.
  Петров включил приемник и приложил телефон к уху.
  - Приказываю доставить этого клоуна сюда немедленно. - и выключил телефон.
  Через полчаса растрепанный и разящий перегаром Павел Петрович сидел перед милиционерами. Выглядел он, как затравленная собака. Рубашка была расстегнута наполовину, открывая заросшую редкими волосками грудь, руки мелко дрожали, при этом Павел Петрович постоянно смахивал со лба пот тыльной стороной предплечья.
  - Зачем вы меня сюда привезли?- заныл он, увидев перед собой двух офицеров милиции. - Я ни в чем не виноват . Я честный бизнесмен. И вообще,- тут директор "Контро", будто что-то вспомнив, осмелел и вскочил со стула.- Я буду жаловаться самому господину Кореневу. Я вам всем покажу кузькину мать!
  Петров и Ратников переглянулись. Ратников вытащил сигарету из пачки, встал со своего кресла и подошел к Павлу Петровичу.
  - Вы знакомы с самим господином Кореневым?
  - Да, и очень хорошо.
  - Ах вот оно как! Что же вы нам раньше не сказали? Мы приносим свои извинения за нашу бесцеремонность, сами понимаете, работа такая....
  - Работа, работа. У всех работа. Отпускайте меня немедленно! - осмелел Павел Петрович.
  - Только один вопрос. - Ратников извлек из папки фотографию Семена, доставленную с места падения Пашота. - Вот этот человек вам знаком?
  Павел Петрович посмотрел на фотографию и улыбнулся
  - И из-за этого надо было меня везти в каталажку? Я скоро ото всего этого сойду с ума.
  - Ну так знаком или нет?
  - Да знаком, знаком. Руков это, Семен Иванович. Я его уволил вчера.
  - Кто?? - в один голос воскликнули полковник и майор.
  ***
  
  Иван Федосеевич подвел Семена к большой деревянной двери, над которой была надпись "Продажа компютеров и офисной техники", открыл дверь и пригласил Рукова внутрь. Они оказались в просторном помещении, плотно заставленном столами со всевозможной офисной техникой - компьютерами, факсами, ксероксами. Между столами сновали трое или четверо парней, одетых в строгие костюмы , казалось, никто не обращал внимания на вошедших. В помещении работал кондиционер, и Семен с удовольствием перевел дух после удушливой уличной жары. В этот момент к ним подошла симпатичная девушка в строгом юбочном костюме и, улыбаясь, сказала.
  - Здравствуйте, мы рады вас приветствовать в нашей фирме. Вас что интересует: компьютеры, ксероксы, серверы, спутниковое телевидение? Не стесняйтесь, мы всегда к вашим услугам.
   Иван Федосеевич шепнул ей что-то на ушко.
  - Ой, извините. Сюда, пожалуйста.
  Девушка провела из в соседнюю комнату, где стоял низкий стеклянный стол с разбросанными по нему проспектами и длинный кожаный диван.
  - Располагайтесь, пожалуйста.
  Как только мужчины устроились на диване, Семен снова почувствовал, что превращается в Мышигина. Сознание начало раздваиваться, он потянулся, было, к таблеткам, которые дал ему Пашот, но потом пересилил себя, сжал кулаки.
  - Я что здесь делаю? - спросил Семен, уже не удивляясь тому, что его чувствами управляет кто-то другой. Только пытаясь изо всех сил противиться этому.
  Иван Федосеевич внимательно посмотрел на Рукова, потом улыбнулся.
  - Небольшая формальность, Вячеслав Михайлович.
  - Какая формальность и кто вы такой? - Семен уже не мог противиться воли Мышигина, он просто попытался закрыть глаза и вспоминать, как, сама не подозревая, учила его Валентина. Снова нахлынули видения в темном ночном лесу, перед глазами возникло дуло пистолета. Семен застонал.
  - Господин Мышигин, у вас должны быть таблетки, - как-то нервно произнес Иван Федосеевич, не зная, как себя вести в создавшейся ситуации.
  Семен почувствовал жуткую головную боль, как будто чья-то невидимая рука залезла внутрь черепной коробки, появилось странное раздвоение, он видел двух Иванов Федосеевичев, один из которых излучал приятное белое свечение, а другой просто сидел перед ним и озабоченно смотрел на его лицо. Боль в голове усилилась, сияющий Иван Федосеевич начал исчезать, гулко закапала в отдалении вода, к горлу подкотила тошнота. Из последних сил Семен сдавил руками ножки стола и начал силой воли возвращать видение светящегося Ивана Федосеевича. Перез глазами снова возник жуткий негр с отрубленной передней фалангой большого пальца...Тошнота стала невыносимой.
  - Где туалет? - заорал Семен.
  Иван Федосеевич, будто поняв, что происходит с Руковым, схватил того за отворот рубашки и потащил за собой.
  - Куда ты меня тащишь, чертина? - прохрипел Руков, подчиняясь невидимой силе, и вдруг ощутил, что может контролировать свои слова. - Извини, извини... те....
  Семен бормотал что-то невнятное на грани потери сознания, пока не увидел перед собой унитаз, потом расслабился, и его вывернуло. Сразу появилась ясность мысли. Он подошел к умывальнику, прополоскал рот, подставил голову под холодную струю. Иван Федосеевич оттащил его от крана, начал вытирать мокрые пятна на одежде большими кусками салфеточной бумаги.
  - Ну, Семен, я рад за вас. По-моему, у вас получается овладеть собой.
  Руков вернулся на диван, расстегнул рубашку. В голове роились разные видения, но он уже снова чувствовал себя Руковым.
  - Да, на этот раз как-то быстро я с собой справился. Надо еще потренироваться, и я научусь управлять своей двойственностью.
  - Я рад за вас, Семен. Оказывается, что все еще не так плохо.
  В этот момент в комнате появился невысокий негр, одетый в белый халат. Он подошел к Ивану Федосеевичу, взял в свои ладони его кисти рук в знак приветствия. Потом подошел к Семену и встал перед ним на одно колено, склонив голову.
  - Приветствую тебя, новый повелитель.
  Семен растерялся, потом неведомый голос зашептал ему на ухо: "Положи правую руку ему на плечо, подними его с колена и поклонись перед ним"
  Руков, подчиняясь голосу, положил свою ладонь на плечо незнакомого ему человека и жестом поднял его с колена. Потом склонил голову в качестве приветствия.
  Иван Федосеевич улыбнулся.
  - Ну вот видите, вы уже становитесь Глазом Муджароки, Семен Иванович, и вам уже ничего не нужно объяснять. Разрешите представить, магистр коллегии, господин Сергио Луций Сантойо, в обычной жизни Сергей Вокрович Сантойо, гражданин Российской Федерации, профессор, доктор математических наук. Преподает в нашем политехническом институте. Родился в Круге.
  Семен протянул руку для приветствия, Сантойо ее пожал и улыбнулся.
  - Прежде всего, помянем нашего бывшего повелителя Аривонду. - тихим голосом произнес негр.
  Все замолчали, склонив голову.
  Иван Федосеевич первый нарушил паузу.
  - Сегодня, до захода солнца, наши братья позаботятся о теле повелителя, я уже дал распоряжения. Тело будет отправлено в Круг и отдано Муджароки еще сегодня. Кстати, я должен закончить еще одно дело.
  Откуда-то из глубин своего портфеля Иван Федосеевич вытащил узкий длинный сверток. Развернул. Холодным матовым светом сверкнула сталь клинка.
  - Эта шпага принадлежала Аривонде, Семен Иванович. - сказал Иван Федосеевич, протягивая оружие Семену. -Если я не ошибаюсь, ей около трехсот лет. Теперь она ваша.
  Семен осторожно взял тяжелый клинок в руки.
  - Ну ведь я даже не умею с ней обращаться... И потом, и потом , куда я ее прицеплю? - спросил Семен, высматривая на своей одежде карманы, куда могла бы уместиться шпага.- Господи, на ней же кровь!
  Иван Федосеевич улыбнулся.
  - Носите ее просто так. Не знаю, куда ее прицепить. Делайте с ней, что хотите, свою обязанность я выполнил.
  Семен перекладывал шпагу из одной руки в другую, определенно не зная, что с ней делать.
  - Это очень хорошо. - сказал Сергей. -Все соответствует традиции. Есть только одно Но.
  - Что за Но? - насторожился Иван Федосеевич.
  - Амулет Муджароки. Он исчез. Кто-то его снял с мертвого Аривонды
  Иван Федосеевич схватился за голову.
  - И что теперь?
  - Теперь остается выяснить, кто это сделал. Если непосвященный из праздного любопытства, то Глаз Муджароки, - Сергей кивнул на Семена, - быстро его найдет. Если же это сделал Ганнибал, то добыть амулет будет труднее, но тогда Ганнибал становится гораздо уязвимее, и он об этом знает. Хорошо, у нас мало времени, я сделал все, о чем ты меня просил, Иван Федосеевич. Идемте со мной.
  Все трое последовали за профессором. Они спустились на два этажа вниз в подвальное помещение, где профессор быстро переоделся, сменив белый халат на потрепанную футболку и джинсы, потом прикоснулся к стене. Часть стены отодвинулась в сторону, освобождая проход в подземный гараж. В глубине гаража стояла неприметная Волга. Сантойо открыл дверцы.
  - Семен Иванович, вас разыскивают по всему городу. Мы можем вам предложить немедленно отправиться в Круг, но, насколько я осведомлен, у вас еще есть дела в России.
  Семен усмехнулся.
  - Вы очень хорошо осведомлены.
  - Уважаемый Семен Иванович, - с серьезным видом произнес профессор,- произошло событие чрезвычайной важности для всех членов Коллегии во всем мире...
  - Во всем мире?
  - Да, мы все проживаем в разных странах. Так вот, нам совершенно небезразлично, кто становится следующим Глазом Муджароки. Аривонда выбрал вас, что ж, это его выбор, и он не обсуждается. Мы же, члены коллегии, должны приложить максимум усилий для того, чтобы уберечь вас от опасностей.
  - Тогда почему вы не уберегли Пашота?
  В глазах Сантойо на мгновенье вспыхнула обида, с которой он очень быстро справился.
  - Уберечь вас можно от всех, кроме слуг Синей Горы. Они обладают такими же мощными возможностями, как и члены коллегии. Хотя Клякса не приветствует вражду между кланами, она , к сожалению, и не препятствует. Это очень давняя история, господин Руков, вам еще много предстоит узнать. Машина ваша. Там, в бардачке, вы найдете новые документы и деньги. С этого момента вы перестаете существовать как Семен Иванович Руков. Вы теперь Александр Вениаминович Снежкин. Документы подлинные, из паспортного стола. Прописка тоже подлинная. Права тоже подлинные. Нам это удалось сделать в течение нескольких часов. А теперь вам лучше уехать из города. Опасайтесь Ганнибала, он ни перед чем не остановится. Ни в коем случае ему не сдавайтесь. Если он станет Глазом, соотношение сил изменится, коллегия перестанет существовать. Именно поэтому Аривонда передал этот дар вам. У него просто не было выбора. Только в Круге Ганнибал бессилен, именно поэтому Аривонда редко покидал Круг, но одна его ошибка стоила ему всего, включая жизнь. Помните об этом. Если вас будет преследовать Ганнибал, возвращайтесь в Круг или передайте дар кому угодно, только не ему. Правда, есть еще один вариант
  - И какой же? - Семен заинтересованно смотрел на Сантойо.
  Тот немного подумал, опустив голову. Потом поднял свои черные с красными прожилками глаза на Семена.
  - Если вы убьете Ганнибала.....
  ***
   Судебный врач Хайндрава склонился над трупом Пашота. Врач как раз приступил к исследованию режащих и колотых ран, которыми было покрыто тело. Он не услышал, как за его спиной открылась дверь, и в операционную морга вошли две тени, закутанные в плащи с капюшонами. Врач почувствовал присутствие чужаков только тогда, когда его горла коснулась холодная отточенная сталь клинка. От страха врач выронил скальпель и застыл, не имея сил произнести хотя бы слово.
  - Тихо, доктор. Если не будешь делать глупостей, останешься жить. Все понял?
  Доктор закивал что есть мочи, широко раскрыв от страха глаза.
  Один из капюшонов приблизился к трупу Пашота и начал что-то шептать, приложив к мертвой голове широкий золотой кинжал. Шепот становился все громче, фигура в плаще начала раскачиваться в такт словам, потом резко подняла руки вверх. Тело Пашота оторвалось от операционной коляски и поднялось в воздух, потом , плавно проплыв над полом, приблизилось к доктору Хайндраве и начало вливаться в него. Врач страшно завыл, широко открыв рот и делая руками хватательные движения. Потом затих и повалился на пол. Тело Пашота полностью растворилось в теле врача. Один из незнакомцев склонился над Хайндравой и постучал его по щекам. Врач медленно открыл глаза.
  - Ну давай, доктор, вставай. Пойдем, у нас мало времени.
  Хайндрава, ни слова не говоря, неуверенно поднялся на ноги, раскачиваясь, как пьяный. Потом, шатаясь, медленно пошел к выходу из операционной.
  Персонал морга даже не обратил внимания, как судебный врач выходил из здания. Он это делал много раз в течение дня, поэтому его даже никто не окликнул. Хватились доктора только через час, когда кто-то зашел в операционную и не нашел там ни исследуемого трупа, ни самого хирурга. Обнаружили Хайндраву в садике, прилегающем к моргу. Он сидел на скамейке, пил водку из горлышка, неизвестно откуда взявшейся бутылки, и смотрел на всех безумными, широко открытыми глазами.
  ***
  
   Коренев похолодел, ноги противно задрожали, но он привык сдерживать себя. Сдержал cебя и на этот раз. Отвернулся от Тюкина и тихо произнес.
  - Так это, значит, ты ,Тюкин, все организовал. Мелкая шестерка своего босса... Мертвого босса.
  Антон Васильевич ничего не сказал. Он прошел в глубь кабинета прямо к столу, взялся за спинку рабочего кресла и развернул его на себя, потом подтянул кресло поближе к Кореневу, уселся в него, забросив ногу за ногу. Тюкин был одет в безупречный костюм-тройку, шею обхватывал белоснежный воротник накрахмаленной сорочки, украшенный ярким шелковым галстуком.
  - Во-первый, Юрий Сержевич, здравствуйте. Заметьте, я обращаюсь к вам на вы и хотел бы пожелать этого от вас. Мы с вами очень редко встречались раньше, и, я думаю, у вас нет пока ни малейшей причины мне тыкать.
  - Да? А это? - Коренев головой указал на связанные ноги и руки. - Это ты как прикажешь называть? Если ты такой джентльмен, то почему не пришел ко мне на прием и не объяснил по-человечески, в чем вопрос? Тогда бы я тебе не тыкал.
  Тюкин усмехнулся.
  - К этим мерам пришлось прибегнуть, дабы избежать ваших криков боли, когда вас начнут пытать.
  В первый раз за все время заточения лицо Коренева побледнело от страха. Но только на мгновенье.
  - Пытать? Ты что, урод, ты вообще хоть знаешь, с кем ты разговариваешь?
  Тюкин усмехнулся.
  - Сдают нервы, Юрий Сержевич. Ведь сдают, а? Ведь знает кошка, чье мясо съела? - на этот раз побледнел от гнева Тюкин и надвинулся на мэра.
  Коренев закрыл глаза. Глубоко вздохнул.
  - Послушай, Тюкин, я не знаю, что тебе приснилось, и что тебе съелось. Я тебе, как мэр, обещаю, что я тебе ничего не сделаю, если ты прямо сейчас меня отпустишь и нальешь мне хорошего коньяка. Я очень устал и хочу домой. Давай, развязывай.
  Тюкин одернул белоснежные манжеты, выступающие из рукавов, при этом щегольски провернул на запястье браслет тяжелых золотых часов. Потом поднялся из кресла и подошел к офисному столу, вытянул выдвижной столик с компьютерной клавиатурой, что-то нажал и снова сел в свое кресло.
  Внезапно из многочисленных динамиков, вмонтированных в стены и создающих стереоэффект, раздался четкий, очищенный от помех, голос Коренева.
  - ...Слушай, Петр, есть у меня возможность узнать, где клад Мышигина...Только мне твоя помощь нужна. Тебе надо будет съесть одно блюдо в ресторане, я скажу, в каком и когда.
  - Ну ты даешь, Сержевич, - так же чисто и громко раздался полупьяный голос Струйкина, - я любое блюдо съесть готов, только чтобы узнать, где этот клад. Только почему ты сам-то съесть не можешь?
  - Петя, просто некоторое время человек должен будет быть непохожим на самого себя. Я себе это позволить не могу - у меня дел по горло. Если я исчезну с работы хотя бы на два дня, у меня будут большие проблемы. А тебе я оформлю отпуск с хорошими отпускными.
  - Ты мне только одно скажи, я не умру? Только одно. Хотя я за тебя и жизнь готов положить, но пожить еще хочется.
  - Нет, не умрешь....
  - Сержевич, согласен. Только я не безмозглая и безответная корова, мне понять нужно, как и почему мы из какого-то блюда узнаем про клад?
  Раздался глубокий вздох, потом кто-то щелкнул зажигалкой, выдыхнул дым. Зависло молчание. Все это время в записи раздавались приглушенные звуки работающего автомобильного двигателя....
  Пока мертвенно бледный мэр прослушивал запись, Тюкин вразвалку подошел к стене, украшенной какими-то дипломами с выставок, в руке у него появилась бутылка дорогого коньяка. Другой рукой он извлек из той же стены два огромных фужера, медленно разлил коньяк небольшими порциями, поставил фужеры на стол. Затем, так же медленно, вытащил из выдвижного ящика стола канцелярский нож для разрезания бумаги и подошел к Кореневу. Тот сидел, низко опустив голову, внимательно слушал. Тюкин быстрым движением ножа освободил одну руку мэра от скотча и вложил в нее фужер. Запись кончилась. Коренев облегченно вздохнул и одним махом выпил налитый коньяк, даже не пытаясь насладиться ароматом, потом посмотрел на Антона, разминая затекшую руку.
  - Что это был за концерт?
  Этого вопроса не ожидал уже Тюкин. Он как-то резко развернулся и уставился на Коренева
  - Ведь это был ваш голос, уважаемый Юрий Сержевич
  - Но его можно было...
  - Нет! Я проверил все! Голос подлинный! - Антон бешеными глазами посмотрел на мэра. - В этом случае отпираются только сумасшедшие, господин мэр.
  - Тюкин, успокойся. Это розыгрыш. Нас двоих берут на понт. Какой ,нафик, клад? Какое блюдо?
  Антон Васильевич, будучи комнатным интеллигентом, растерялся. Человек, который сидел перед ним, связанный и уличенный, обладал завидной волей и самоконтролем. Тюкин смешался и не знал, что следует делать дальше.
  Неожиданно двери в помещение распахнулись. Высокая красивая женщина решительно подошла к креслу, на котором сидел Коренев. Это была Дарья
  Тюкин удивленно уставился на свою жену.
  - Ты что здесь делаешь?
  - Помогаю тебе, любимый, справиться с собственной нерешительностью. - с этими словами она вырвала фужер из рук мэра и бросила его на пол, потом сильными своими руками вцепилась в брюки мэра и сорвала их вместе с трусами до колен, раздирая ногтями кожу Юрия Сержевича, покрытую редкими волосами. Коренев абсолютно не был готов к таким наглым действиям, он хотел со всего размаха ударить Дарью свободной рукой по голове, но не успел. Женщина молниеносным движением заблокировала руку мэра, а следующим движением вогнала в промежность Коренева электрошокер. Дикий вопль разорвал тишину помещения.
  ***
  Возле ресторана "Ночной Сюрприз" был выставлен пост милиции. Помещение по-прежнему было опечатано, следственные мероприятия продолжались, хотя ленточку возле входа уже убрали. Хозяин ресторана пока так и не был найден, самое интересное, что ресторан вообще не был нигде зарегестрирован и официального владельца не имел. Удалось выяснить, что само помещение принадлежит ЧП " Рондо", у которых на месте ресторана должна была находиться столовая под названием "Закусочная", в народе такие учреждения назывались забегаловками или наливайками. Владелец ЧП "Рондо" лишился дара речи, когда увидел на месте своей закусочной шикарный ресторан. Он уверял милицию, что как раз накануне нанял на работу двух бойких официанток, а сам уехал в отпуск. Поэтому ничего о существовании ресторана он не знает. Потом дар речи к нему вернулся, и он заявил, что коль по документам помещение принадлежит ему, значит, и ресторан получается тоже. От такой наглости в милиции только поморщились. Бойких официанток попытались найти, но они как сквозь землю провалились. Следствие все больше заходило в тупик. Надежда оставалась только на скорую поимку Семена Рукова и повара, о котором , все как один, заявляли официанты и прислуга ресторана, задержанные прошлой ночью. Все твердили, что именно повар Уадонго Мбоно убил Струйкина. Где в данный момент мог находиться повар, не знал никто.
  Тяжелый для местной милиции день подходил к концу. Солнце спряталось за горизонт, подул легкий ветерок. Наряд из двух милиционеров изнывал от жары в кабине УАЗа. До сдачи дежурства оставался час. Сидящий за рулем старший сержант закурил сигарету, вытащил из кармана форменной рубашки мобильный телефон и набрал номер.
  - Алло, привет, кукла. Да? Уже не кукла? - милиционер заржал. - Ладно, договорились, ты - Люся. Что? Ты уже меня не любишь? А кого? Что?
  Второй милиционер, молоденький парень с погонами без соплей, недовольно посмотрел на напарника.
  - Колян, хорош трындеть. Щас дежурство сдадим, и болтай, сколько хочешь.
  Колян отстранил телефонную трубку от уха, раздраженно посмотрел на напарника.
  - Слышь ты, малыш, не подкалывай. Две секунды - и разговор с этой шваброй будет закончен.
  - Это кто швабра?? - голос из телефонной трубки был настолько громкий, что его было слышно в радиусе нескольких метров.
  Колян быстро приложил телефон к уху.
  - Люся, чего ты орешь, не разобравшись? Я с напарником решаю вопрос, кому завтра шваброй тереть гараж...
  В этот момент тяжелая входная стеклянная дверь ресторана сорвалась с петель и с громким скрежетом грохнулась на прилегающий ко входу асфальт. В проеме двери стоял темнокожий человек, одетый в белый льняной костюм. Голову его украшала замысловатая шляпа, напоминающая средневековые мушкетерки. Негр постоял некоторое время на пороге, как будто привыкая к окружающей среде, потом решительно пошел по аллейке в сторону автостоянки.
  Колян выронил мобилу и схватился за автомат, лежащий на коленях.
  - Давай, друган, приготовься. Сейчас мы этому коню покажем, кто в доме хозяин
  Младший напарник побледнел от страха, но постарался не подать виду. Он вытащил из-под сиденья свой автомат и на всякий случай передернул затвор
  Щелчок затвора услышал сержант и засмеялся.
  - Не бзди, малыш. Получишь первую лычку. Пошли.
  Оба милиционера вышли из машины. Колян свистнул.
  - Эй, гражданин хороший, куда так торопимся? Документы предъяви, пожалуйста.
  Негр остановился и посмотрел на милиционеров. Потом широко улыбнулся.
  - Извините, ребята, незадача вышла. Я там, в этом ресторане, заснул пьяный. Только что проснулся, а все закрыто. А у меня телефон украли, что мне было делать? Ну так я и высадил эту дверь.
  Милиционеры подошли к незнакомцу. Колян сделал знак напарнику, чтобы тот отошел чуть-чуть в сторону и держал автомат наготове.
  - Незадачка получается, гражданин хороший. Никого в ресторане не было, ни единой живой души, все обыскали. Это- раз. А второе - чтобы такую дверь вышибить, трактор нужен. Шутки закончились. Подымай руки и ложись на капот. Только без дерганий. Иначе, чтоб ты знал, я в воздух стрелять не буду, а первая же пуля твоя, понял?
  Негр заиграл желваками, поднял руки и подошел к капоту. В этот момент молодой напарник Коляна тихо ойкнул и начал заваливаться на спину, уронив автомат. Сержант, не понимая, что происходит, развернулся и закричал.
  - Андрюха, ты что? Что случилось, мать твою? - и почувствовал, что небо упало ему на голову. Он даже не успел вскрикнуть.
  Негр опустил руки, неодоуменно посмотрел на двух лежащих милиционеров, потом обернулся. Перед ним стоял жилистый высокий мужчина, одетый в джинсы и легкую футболку. Это был сбежавший от Ганнибала Толик. Он подошел к негру и поклонился.
  - Приветствую тебя, Плутон. Я - Баторий.
  Негр в ответ поклонился и протянул руку для приветствия.
  - Спасибо, Баторий. - потом улыбнулся. - Ты хоть их не убил?
  - Нет, Плутон, скоро очухаются, но нам надо быстро уходить отсюда.
  Мужчины торопливым шагом направились к автобусной остановке, еще долго слыша за спиной голос из рации, вмонтированной в УАЗик.
  - Второй, второй, вы куда пропали? Прием........
  ***
  Семен сел в машину, на соседнее сиденье плюхнулся Иван Федосеевич и захлопнул дверцу. Руков никак не мог пристроить шпагу, она ему постоянно мешала, он покрутил ее в руках и решил положить на заднее сиденье. Иван Федосеевич перехватил его руку, медленно произнес.
  - Нельзя, Семен Иванович. Шпага должна быть постоянно с вами.
  - Но куда же я ее дену?
  - Просто положите на колени и перестаньте о ней думать.
  Семен положил шпагу на колени. Тяжелый холодный металл приятно давил на ноги. Семен включил зажигание, мотор заработал тихо и ровно, как будто машина только сейчас сошла с конвейера. Иван Федосеевич сделал знак Рукову, чтобы тот выключил двигатель. Потом , насупив брови ,спокойно заговорил
  - Семен Иванович, мы попали в очень непростую ситуацию. Вас ищут. И не только милиция.
  Семен обреченно ухмыльнулся
  - Ищут пожарные, ищет милиция...
  - Почти что так...- Иван Федосеевич откинулся на спинку сиденья.- Все, что я могу для вас сделать, - это отвлечь внимание на себя.
  - Как это? - встрепенулся Руков.
  - Сейчас узнаете. Снимайте одежду. У меня тут есть кое-что, для вас припасенное.
  С этими словами Иван Федосеевич вышел из машины и открыл багажник. Не спеша извлек на свет спортивную сумку, положил ее на бетонный пол. Семен тоже вышел из машины и с интересом наблюдал, как Иван Федосеевич вытаскиевает из сумки длинные светлые полотняные брюки, достаточно модного покроя, и синюю застиранную футболку
  - Вот, Семен Иванович, переодевайтесь.
  - Зачем?
  - Переодевайтесь, я вам говорю. А вашу одежду дайте мне.
  Семен разделся, прыгая на одной ноге, пытался вытянуть штанину через ботинок.
  - Семен Иванович, туфли тоже снимайте.
  - Иван Федосеевич, да объясните же в конце концов, что происходит?
  Ни слова не говоря, директор завода начал передодеваться в одежду Семена, при этом он что-то сосредоточенно мычал под нос, повернувшись к Семену спиной. Наконец он закончил переодевание, ладонями пригладил волосы на голове и повернулся к Рукову лицом. Семен ахнул от удивления. На него смотрел его собственный двойник - точно такой же Семен Руков. Хотя, при пристальном рассмотрении бросались в глаза и многочисленные морщины, от которых Иван Федосеевич не смог избавиться, и более низкий рост и некоторое количество излишнего жира. Зато в остальном это был вылитый Семен.
  - Ну как? - Иван Федосеевич задорно псмотрел на Рукова.
  - Вот это да! Как вам это удалось?
  - Вы это тоже умеете делать, надо только потренироваться. Но не обольщайтесь, молодой человек, моих возможностей хватит только на один день. Завтра в это же время я снова превращусь в пожилого ханжу предпенсионного возраста. Так что у вас есть время только до завтра. Поэтому немедленно уезжайте. Через Москву не советую, все и так будут думать, что лететь в Сибирь вы будете через Москву. Рекомендую через Сотинск.
  - Так ведь это почти пятьсот километров!
  - А вы как думали, зачем вам машина? На таком коне максимум через восемь часов вы будете в Сотинске.
  - А вы?
  Иван Федосеевич посмотрел на Рукова с насмешливым прищуром.
  - А я буду защищать вас, повелитель. Не забывайте о том, кто вы сейчас, а я - ваш преданный слуга. Обо мне не думайте, думайте только о вашем предназначении, и, как только в ваших руках окажется чаша, немедленно отправляйтесь в Круг. Там вы будете в полной безопасности.
  - А как же я туда попаду?
  - Не разочаровывайте меня, Семен Иванович. У вас есть карта, у вас есть дар, и у вас есть знания. Уезжайте быстрее, теперь у нас действительно мало времени. Уже темно, я бы вам советовал ехать всю ночь, отдохнете в Сотинске, знания Глаза вам придадут силы.
  Семен застыл на мгновение, обдумывая слова Ивана Федосеевича, потом подошел к нему и обнял. Его недавний партнер тоже обхватил его своими ручищами, похлопывая по спине. Семен отстранился, молча сел за руль и закрыл дверцу. Пыхнув выхлопным газом, "Волга" умчалась из гаража. Иван Федосеевич долго смотрел ей вслед, размышляя о чем-то своем и покачивая головой.
  
  ***
  Октавиан жадно смотрел на спину Бубо, наколки перестали передвигаться, застыв в замысловатом узоре, который был понятен только колдуну. Красная от ожогов спина несчастного Бубо дымилась зловонным паром, распространяя запах паленой шерсти. Октавиан выхватил из медицинского чемоданчика, приготовленного заранее, ампулы обезболивающего и вколол пару кубиков теряющему от мук сознание бедному Бубо. Негр блаженно растянулся на полу. Октавиан выхватил из того же чемоданчика мазь и начал растирать обожженную спину, повторяя тихим шепотом какие-то заклинания. Очнулся от обморока Томаш, поднял голову
  - Что все это было?
  Октавиан, не отвлекаясь от растирания спины, бросил в сторону Томаша.
  - Человек твоей профессии не должен падать в обморок от одного вида шевелящейся кожи. Ну да ладно. Дело сделано. Я знаю, где Руков.
  Томаш недовольно почесал затылок, потом чихнул.
  - Хорошо, проехали. Ну и где этот супчик?
  Октавиан убедился, что хорошо растер обожженную спину. Кожа начала приобретать изначальный здоровый цвет. Потом сунул под нос Бубо нашатырь. Бубо дернулся, закрыл нос рукой, перевернулся на бок. Потом открыл глаза.
  - Ну что, Октавиан, получилось?
  Октавиан кивнул.
  - Более чем. Он раздвоился.
  - Кто раздвоился?
  - Руков раздвоился.
  - Непонятно. Растолкуй.
  - Нет времени. Видимо, это очередной фокус членов Коллегии. Надо быть готовым ко всему. Поэтому сейчас я и Томаш преследуем Рукова, который направляется в сторону железнодорожного вокзала, а ты, Бубо, бери машину и со скоростью бешеной кошки на трасу в сторону Сотинска.
  - Октавиан, перестань говорить загадками. Объясни, что случилось? Как, в конце концов, я его найду, если я его никогда в глаза не видел?
  - Руков раздвоился. Я не знаю, как это все произошло, но и задумываться над этим тоже нет времени. Мы должны найти настоящего или поймать их двоих. По моим расчетам, Бубо, ты, чтобы не привлекать посты ГАИ, настигнешь его часа через два в районе поселка Растное. Ничего не предпринимай, будь на связи. Не могу тебе сказать, на какой он машине, постарайся его найти сам. Я думаю, машина должна быть какая-нибудь совковая, так всегда меньше привлекаешь внимания. А внешность? Ну насколько я понял , мужик лет тридцати пяти- тридцати шести, спортивный, со светлыми волосами и интиллигентным лицом, вообщем, включай интуицию.
  - Хорошо, понял.
  - Все, разбегаемся. Мы с Томашом берем того Рукова, который на вокзале, потом рвем на трасу до Сотинска и там встречаемся с тобой, Бубо.
  - Понеслась..
  Октавиан наморщил лоб
  - Где же все- таки прячется этот примат Мбоно?
  ***
  Коренев дрожащими руками опрокинул в себя огромный бокал коньяка. Не справившись с дрожью, он выпустил бокал, и тот хряснулся об пол, разлетаясь на мелкие кусочки. Уже два часа он говорил в направленный на него объектив телекамеры правду и только правду. При малейшем признаке неправды эта здоровая тренированная сучка, жена Тюкина, безжалостно жгла его промежность током. Мэр уже раза два терял сознание, но его приводили в себя, и снова допрашивали. От боли Коренев перестал себя контролировать. Он рассказал все. Теперь он думал только о том, сохранят ли ему жизнь, и ему очень хотелось перед смертью увидеть дочь. В своих исповедях он старался как можно меньше говорить о кладе, и даже намеком ничего не рассказал о намерении приобрести порт. Но в организации убийства Мышигина пришлось признаться. Вернее, в заказе убийства. Пришлось рассказать об Октавиане, о Струйкине, о том, что Руков вместо Струйкина съел это злосчастное блюдо. Тюкин страшно взбесился, когда узнал об истории с поеданием мозга. Он подумал, что это розыгрыш. Но тут уже Коренев уперся рогами. Если думаешь, что тебя разыгрывают, засунь себе сам шокер между ног и попробуй шутить. В конце концов, Тюкин успокоился и принял слова Коренева на веру. Коренев тяжело дышал, слизывая мелкие капли пота, затекающие ему в рот. Кто же мог подумать, что эта старая свинья, Иван Иванович, который служил ему верой и правдой столько лет, окажется примитивной падлой, причем долго готовящейся нанести ему удар. Как никогда, ему хотелось остаться в живых и отомстить всем. Жестоко отомстить. И в первую очередь этой холеной самке, жене Тюкина.
  Коньяк ударил в голову, сразу полегчало, боль притупилась. Откуда ни возьмись, снова появилась Дарья, быстро и легко сделала ему укол. Боль ушла . Коренев глубоко вздохнул.
  К нему подсел Тюкин с какими-то бумагами.
  - Вообщем так, Юрий Сержевич. Рассказали вы немало. Но мы на вас зла не держим. Не был для нас Вячеслав Михайлович смыслом жизни. А после того, как нас ознакомили с содержанием завещания, мы, если честно, и уважать его перестали. Все хозяйство Мышигина дожидается нового наследника. Мы выполнили свои обязательства, разослав информацию во все газеты и радиостанции. Никто не знает, когда может объявиться наследник, тем не менее, мы продолжаем работать. И работать успешно.Я предлагаю вам объединить усилия и работать вместе.
  Коренев напрягся, пытаясь осмыслить ту информацию, которую преподнес ему Тюкин.
  - То есть, вы меня не убьете?
  Тюкин глубоко вздохнул.
  - Это сейчас не в наших интересах.
  - А если я вас захочу убить? - Коренев внимательно посмотрел в глаза финансового директора.
  - А потом пленочка и наш видеоматериал пойдет в ФСБ...
  - Да, вы правы. Железная логика. Тогда что вы от меня хотите? Что значит, работать вместе?
  - Вы на сегодняшний день мэр нашего города. Мы на сегодняшний день самая богатая коммерческая структура нашего города. Я являюсь единственным руководителем данной структуры. Мы бы уже давно могли работать вместе, если бы между нами не стоял авторитет Мышигина, очень непредсказуемого, взбалмошного человека. Теперь его нет. Я предлагаю, как можно скорее создать новую коммерческую структуру, которая сможет наследовать капитал Мышигина.
  - Это как?
  - Очень просто. Структура будет находиться под вашим кураторством, хотя будет оформлена на третьих лиц.
  - Это на кого?
  - На вашу дочь, например, и на мою жену, Дарью.
  - Хорошо, дальше что?
  - Мы находим Рукова...
  Мэр вздрогнул, повернулся к Тюкину.
  - А Руков нам зачем?
  - А как же? - Тюкин вытер пот со лба носовым платком. - Теперь клад должен принадлежать нам. Я постоянно слышу об этом кладе вот уже почти два года. Я готов предложить вам разделить его поровну.
  Дарья спустилась в просторный подземный гараж и подошла к черному Вольксвагену Пассату, села в кабину и, проехав пару десятков метров, поставила машину на яму. Потом вышла из машины и одела резиновые перчатки. Открыла заднюю дверцу и извлекла на свет небольшую тканую сумку, которую в народе называли горбачевкой. Осторожно подняв сумку перед собой обеими руками, Дарья опустилась в яму. Не торопясь, включила два сильные фонаря и закрепила их на раме Фольксвагена, потом очень отсторожно извлекла из сумки пластиковые пакеты. Чтобы руки не дрожали, по старой спортивной привычке, начала делать тренировочное дыхание. Тело приобрело уверенность. Дарья старательно закрепила пакеты на консолях рамы, поближе к бензобаку. Потом методично и аккуратно вставила детонаторы....
  Коренев смотрел на собеседника отрешенным взглядом. Казалось, слова Тюкина не достигают его разума, а совершенно самостоятельно улетают в вечерний воздух.Только бы выбраться отсюда, только бы выбраться. Мэр представлял распятую на раскаленных прутьях Дарью и предвкушал удовольствие от того, как будет подбрасывать хворост в горящее пламя. Потом он снова попытался сконцентрировать свое внимание на собеседнике.
  - Хорошо, Антон Васильевич, ваше предложение мне нравится. Я никогда не был стяжателем и всегда приветствовал достойных соперников. Пополам - так пополам.
  С этими словами мэр поставил свою размашистую подпись под всеми бумагами, которые ему подсунул Тюкин.
  - А теперь отпустите меня, пожалуйста, господин компаньон. Я очень устал.
  Тюкин внимательно пересмотрел бумаги, подписанные Кореневым.
  - Конечно, Юрий Сержевич. Теперь мы- сила. Я сейчас вызову шофера, он вас отвезет, куда вы скажете.
  - Уважаемый Антон Васильевич, мой мобильный, как я понимаю, еще у вас.
  - Ох, извините, - Тюкин протянул Кореневу его мобильный телефон, потом вытащил свой и набрал номер.
  - Паша, отвезешь господина Коренева, куда он скажет. Забирай черный Вольксваген из гаража.- Тюкин выключил телефон и помог мэру подняться.
  - Я думаю, что за эту ночь вам удастся отдохнуть и набраться сил. А завтра, я думаю, господин Руков уже расскажет нам, как и каким образом мы с вами приумножим наши капиталы.
  Коренев устало кивнул и прошел в сопровождении Тюкина в подземный гараж. Между ногами снова начало жечь невыносимо, несмотря на инъекцию обезболивающего. Он набрал номер своего личного врача.
  - Геннадий Константинович, извини, дорогой, за поздний звонок. Приедь, пожалуйста, минут через двадцать ко мне. Я тут случайно обжегся...
  Едва переставляя ноги, Коренев доплелся до черного Пассата и забрался на заднее сиденье. Тюкин услужливо закрыл дверцу.
  - Всего хорошего, Юрий Сержевич, извините за неудобства. Ничего серьезного у вас там нет, поболит немного. Я думаю, это не испортит наших отношений.
  Со стороны мэра опустилось стекло. Коренев попросил сигарету. Тюкин растерянно развел руками, но, к счастью, у водителя Паши сигарета нашлась. Мэр глубоко затянулся, жмурясь от удовольствия, выпустил дым через ноздри.
  - Господин Тюкин, мне было чрезвычайно приятно познакомиться с вами. Это правда. Все осложнения, вызванные моим неправильным поведением, я думаю, будут исправлены в самое ближайшее время.
  - Ну вот и хорошо. До встречи завтра. - Тюкин помахал рукой.
  Вольксваген зарычал мотором и выкатил из ворот.
  К Тюкину подбежала запыхавшаяся Дарья.
  - Антоша, я же тоже хотела попрощаться! Кто там за рулем?
  - Солнышко, извини, ты знаешь, какими проектами мы теперь ворочать будем?
  - Будем, будем, - Дарья выглядела усталой и чем-то озабоченной, - ты мне скажи, какого водителя ты с ним отправил?
  - Ну Пашку, а кого еще?
  Глаза Дарьи расширились от внезапно нахлынувшего отчаяния. Ресницы задрожали, на лбу проступили две ранние бороздки морщин.
  - Почему его?
  Тюкин внимательно посмотрел на жену.
  - А что случилось? Ведь ты знаешь, что Павел - наш лучший водитель. Или есть какая-то разница?
  Дарья изо всех сил заставила себя успокоиться, лицо ее приняло безразличное выражение.
  - Хорошо, хорошо, дорогой. Просто я подумала, что Павел устал сегодня, а господина Коренева надо доставить домой в целости и сохранности.
  Антон еще раз внимательно посмотрел на жену.
  - Я все-таки не понимаю, причем здесь Павел?
  Дарья заставила себя усмехнуться, обняла Антона за шею и чмокнула его в щеку.
  - Ну все, перестань. Я сегодня очень перенервничала и устала. Бывает. Пойдем уже спать.
  
  ***
  Иван Федосеевич со спокойной ухмылкой распахнул тяжелую входную дверь железнодорожного вокзала и вошел внутрь. Людей было немного, поэтому человек, внешне очень напоминающий Семена Рукова, беспрепятственно проследовал к ближайшей работающей кассе. Он очень быстро купил билет на Москву. До поезда оставалось пятнадцать минут, и Иван Федосеевич пошел в буфет. До сих пор он не встретил ни одного милиционера, хотя отлично знал, что вокзал находится под пристальным наблюдением. Отсутствие милиции уже начинало действовать на нервы. Член коллегии Муджароки обязательно должен был попасть в сферу внимания дорожной милиции, в противном случае вся поездка не имела смысла. Иван Федосеевич заказал себе сто граммов водки и котлету в тесте. Замызганная официантка принесла ему замотанную в салфетку котлету и рюмку водки. Иван Федосеевич водку выпил, а котлету незаметно выкинул в мусорный ящик, где его и застал наряд милиции.
  - Старший сержант Филатов,- представился невысокий крепыш. - Документы предъявите, пожалуйста.
  Иван Федосеевич протянул паспорт Семена Рукова.
  Сержант проверил документы, вернул их Ивану Федосеевичу и отдал честь.
  - Спасибо, извините за беспокойство, все в порядке, господин Руков.
  Иван Федосеевич даже присел от удивления. Ведь вся городская милиция его ищет !
  Тем не менее, он старался сохранить абсолютное спокойствие . Поезд уже был подан для посадки, и Иван Федосеевич, не торопясь, вошел в спальный вагон. Людей было немного, поэтому в купе наш герой оказался один.
  Старжий сержант Филатов, не спеша, проследовал в дежурку и набрал некое сочетание цифр на внушительном милицейском пульте. Пульт отозвался немедленно:
  - Ну что там у тебя, Филатов?
  - Докладываю. Гражданин Руков Семен Иванович сел в спальный вагон до Москвы. Номер рейса 7, Алма Аты - Москва. По внешнему виду соответствует представленному нам описанию. Наш наряд к задержанию не прибегнул, следуя вашим инструкциям.
  - Молодец, Филатов, - голос на другом конце провода сорвался на крик, - все правильно сделал! Бля буду, первый напишу рекомендацию на тебя в школу милиции. Какая следующая остановка поезда?
  - Крисаново, восьмидесятый километр. Стоянка одна минута. Поезд там будет через один час двенадцать минут.
  - Отлично. Проводник предупрежден?
  - Так точно, проводник, Костихина Любовь Михайловна, предупреждена мной лично устно.
  - Молодец, Филатов. Неси службу.
  Телефон выключился. Старший сержант Филатов со спокойным выражением лица поправил на голове фуражку и вышел на платформу.
  Поезд тронулся. Иван Федосеевич задернул шторку на окне и включил верхний свет. Согласно расписанию поезд должен был прибыть в Москву завтра в шесть утра. Внезапно дверь в купе распахнулась. На пороге стояла моложавая проводница, лет сорока, стройная с выкрашенными в густой черный цвет волосами, с немного усталым, но достаточно привлекательным лицом, несмотря на мелкие морщинки, наглым образом примостившиеся в уголках глаз и над верхней губой. Она держала в одной руке стакан горячего чая, а в другой - пачку печенья "Привет".
  - Ой, извините, - скороговоркой произнесла женщина, - чаек вам вот, пожалуйста, и печенье. Это все входит в стоимость билета.
  Иван Федосеевич поднялся с полки, позволяя проводнице пройти. Та аккуратно поставила чай на столик, рядом положила пачку печенья, потом посмотрела на пассажира.
  - Еще вот, забыла...У нас тут небольшая неприятность с воздухопроводом. До Москвы не дотянем. Надо быстренько отремонтировать на ходу. А люк находится в вашем купе. Через час будет остановочка. Чтобы тут не толкаться, вы бы вышли на перрон, а наш монтер тут быстро все починит.
  Иван Федосеевич усмехнулся.
  - Вы знаете, мне всегда нравился такой тип женщин.
  - Какой? - проводница недоумевающе смотрела на Ивана Федосеевича.
  - Ваш. Вы даже представить себе не можете, какая вы замечательная.
  - Ой, мужчина, - проводница раздраженно поджала губы, - я это слышу сто раз за день во время рейса.
  Иван Федосеевич покачал головой и взял в руки фирменный железнодорожный сахар, упакованный в маленький двухкусковый пакетик, с намерением извлечь рафинад и бросить его в чай. Разговор был окончен.
  Проводница растерянно топталась на пороге купе, не зная, то ли уйти, то ли .... В конце концов все превзошла женская логика.
  - Вобщем, если хотите продолжить, ну поговорить то есть... Вобщем, я в своем купе. Только не забудьте на первой остановке выйти на перрон! Вот. - проводница вышла в коридор и захлопнула за собой дверь.
  Иван Федосеевич все понял и усмехнулся. Потом закрыл дверь на замок, выключил свет и извлек из-под футболки тонкий широкий амулет в виде чаши.
  ***
  Ганнибал с Бицей сидели на откинутых креслах джипа Чероки. После обильного ужина в хорошем ресторане хотелось спать, но оба понимали, что расслабляться нельзя. Можно было спокойно отнестись к бегству Толика - понятно, еще бы! Если он слышал, о чем разговаривали Легат со своим слугой, то, спасая свою жизнь, можно было и так с третьего этажа спрыгнуть - не то что с использованием простыни. Ганнибал в очередной раз зевнул. Конечно, Толик им был не опасен. Самое главное - найти Рукова. Чтобы избежать излишней беготни, Ганнибал через свой телефон подключился к системе связи местной милиции.
  Бица раздраженно спросил:
  - Ну и где же твои сногсшибательные способности? Зачем тебе телефон? Ты же и так можешь найти этого забэцаного хмыренка.
  Ганнибал медленно открыл глаза, скосил взгляд на Бицу.
  - Валера, представь себе, могу. Даже знаю, где он. Но ведь мы с тобой не первые в очереди. Его еще и милиция ищет. Руков сейчас в поезде Алмааты - Москва, в спальном вагоне.
  - Ого! Если ты это знаешь, так почему мы туда не едем?
  Ганнбал насупился, уткнувшись ничего не выражающим взглядом в пол машины.
  - Просто есть еще один Руков. И вот он в настоящий момент находится на пути в Сотинск.
  - Что значит, еще один Руков?
  Ганибал снова посмотрел на Бицу, на этот раз с оттенком сарказма.
  - Валера, откуда я знаю, что значит еще один Руков?
  - Ну и что мы теперь будем делать?
  Ганнибал усмехнулся, ядовито опустив в усмешке вниз уголки своих тощих и жадных губ.
  - Мы будем ждать, мой дорогой. Легавых, идущих по следу этого молодца, слишком много. Мы вляпались в неприятную историю. Плюс ко всему, меня еще ждет встреча с Плутоном.
  - С кем?
  - Валера, у тебя что-то со слухом в последнее время. Или не ты был со мной в квартире и разговаривал с Кляксой? Преемник это мой! Преемник! Крови он моей хочет и шпаги.
  Бица в очередной раз вытащил пистолет, любовно провел пальцем по вороненой стали.
  - Хотеть не вредно.
  - Да спрячь ты свою пукалку. Разберемся.
  Внезапно Ганнибал напрягся. Включился мобильный телефон. Из него полились незнакомые голоса, время от времени прерываемые шумами и треском:
  -...Привет, мужики, семнадцатый на проводе.
  - Привет, семнадцатый.
  - Нужна ваша помощь, один усиленный вооруженный наряд на станцию Крисаново, к подходу поезда номер 7.
  - Понятно, сделаем. Кого задерживать будем?
  - На распечатки утренние посмотри.
  - Неужели Рукова?
  - Его, засранца, его...
  Ганнибал выключил мобильный. Бица вопросительно посмотрел на Легата.
  - Ты что-то понял?
  Ганнибал утвердительно кивнул головой и уставился на Бицу жестким колючим взглядом.
  - А теперь, Валера, гони.
  - Куда?
  - Железнодорожная станция Крисаново, восьмидесятый километр. Поезд, по моим расчетам, там будет через пятьдесят минут, мы должны уложиться в полчаса. - Ганнибал раскрыл перед Бицой экран GPS, быстро что-то набрал на клавиатуре.
  - Вот это мне нравится, - заржал Бица и включил зажигание. Джип, скрежеща колесами, начал набирать скорость. Одинокие прохожие, оглушенные звуком форсированного двигателя, только возмущенно качали головами, смотря вслед разогнавшейся до неположенной скорости машине. Можно было бы и закончить недовольные рассуждения одиноких прохожих ,как только вдали растаял резкий шум мотора джипа. Подумаешь, - очередной самоубийца, ну и фиг с ним, но в этот момент вечернюю тишину разорвал рев другого двигателя. Вслед за джипом со страшной скоростью пронесся небольшой черный Фольксваген. На качание голов уже не было сил, все остались стоять с открытыми от возмущения ртами.
  ***
  Октавиан и Томаш прогуливались по просторному вестибюлю вокзала. Они делали вид, что кого-то провожают. С этой целью даже купили букет дешевых цветов. Проблема была в том, что они Рукова никогда и в глаза не видели, но Октавиан помнил, что о нем говорила Валентина, поэтому у него в голове выстроилась какая-то размытая идея. Народу на вокзале было немного. Октавиан окинул взглядом вестибюль, стараясь остановить , хоть на мгновенье, свое внимание на каждом. Он не нашел никого, напоминающего по описаниям Рукова. В вестибюле была пара мужчин лет тридцати пяти, но они оба имели приличные животы, что никак не подходило под описание Семена. Октавиан логично решил, что Руков должен ехать в Москву, хотя, кто его знает, что он будет делать на вокзале. На перроне стоял только один поезд, одходящий на Рязань. Ближайший на Москву, следуя из АлмаАты, должен был прибыть через десять минут. Октавиан замер, закрыл глаза и начал шептать заклинания. Томаш с тревогой смотрел на него, но молчал, отчаянно жуя резинку. Колдун открыл глаза и зашептал:
  - Быстрее, где здесь вокзальный буфет?
  Томаш начал вертеть головой по сторонам. Потом ткнул указательным пальцем в сторону зала ожидания.
  - Там! Вон вывеска.
  Они успели войти в буфет как раз в тот момент, когда старший сержант Филатов возвращал документы Ивану Федосеевичу.
  - Спасибо, извините за беспокойство, все в порядке, господин Руков.
  Октавиан застыл, как борзая, зачуяв зайца.
  - Вот он!
  - Где? - пискнул от волнения Томаш.
  - Да вон, с милиционером.
  Томаш жадно пожирал глазами Ивана Федосеевича.
  - Так вот ты какой, северный олень!
  Октавиан оттащил Томаша за стойку.
  - Хорош зырить. Не хватало, чтобы еще и к нам мент придолбался.
  Колдун и его помощник подождали, когда Иван Федосеевич выйдет из буфета, и осторожно последовали за ним. В этот момент на перрон пришел поезд Алма Аты - Москва. Вальяжной походкой господин лже-Руков подошел к спальному вагону и протянул проводнице билеты.
  Октавиан с удовольствием потер руки.
  - Ну вот теперь он наш!
  Томаш удивленно посмотрел на своего компаньона.
  - Как это наш? Ты знаешь, на какой станции он выйдет?
  - Нет, но мы поедем вместе с ним.
  - Так у нас и билетов нет, купить уже не успеем, поезд сейчас будет отходить.
  - Ну и не надо. Иди за мной.
  Октавиан пошарил по карманам и извлек на свет два замузганных чека из супермаркета, неизвестно каким образом у него завалявшихся. Послюнявив пальцы, колдун попытался немного расправить смятые бумажки, потом махнул рукой.
  - И так сойдет.
  Октавиан и Томаш подошли к проводнице спального вагона. Октавиан улыбнулся:
  - Здравствуйте, надеюсь, мы вовремя. Это поезд на Москву?
  Симпатичная моложавая проводница улыбнулась в ответ.
  - На Москву, на Москву, билетики давайте быстрее, а то скоро отправляемся.
  Октавиан протянул проводнице смятые чеки. Она взяла их в руки, посмотрела внимательно, потом подошла поближе к станционному фонарю, чтобы было больше света. Замерла, задумавшись. Все эти мгновения Октавиан не сводил с женщины пронзительного холодного взгляда. Проводница еще раз внимательно посмотрела на чеки, потом подняла голову и улыбнулась.
  - Ваши места 15 и 17, билетики я вам верну в Москве. Проходите быстрее, а то уже отправляемся.
  Октавиан смахнул бисеринки пота с носа, улыбнулся в ответ.
  - А чаек будет?
  - Будет и чаек и лимончик. Давайте проходите, не задерживайте.
  ***
  Руков гнал Волгу по темному шоссе, старательно обгоняя немногочисленные фуры. Он врубил на полную катушку любимую радиостанцию, благо начинка в Волге была суперсовременная. Даже кондиционер ухитрились вмонтировать. Километров за пять до поста ГАИ какой-то внутренний голос подсказывал ему сбавить скорость, и он ее сбавлял, перестраиваясь в правую полосу движения. Внутренний голос его еще ни разу не подвел, всякий раз после его предупреждения Руков проезжал через милицейские посты на разрешенной скорости, замечая, сколько машин тормозят озлобленные ночным дежурством гаишники. А потом снова давил на газ. Усталости Семен не чувствовал. Это была его вторая бессонная ночь, тем не менее, время превратилось для него в нечто ощутимое, как будто кто-то, в ресторане " Ночной Сюрприз", прилепил ему на спину конец шелковой нити, которая разматывалась вслед за ним из толстого бесконечного мотка., и , кажется, обернись сейчас Семен, то можно эту нить и потрогать. Время материализовалось. Рукову было все равно. Он еще не знал, что будет делать в ближайшие часы, как он попадет в Чертовы Ворота. Но вдруг его снова охватила пугающая тишина. Наконец-то. Семен уже ждал наступления приступа, он знал, что живущий в нем Мышигин не враг ему самому. Семен на это время переставал быть Семеном, он становился Мышигиным, и эта игра начинала ему нравиться. Главное- не терять контроль. А ведь это и было самое трудное, но не невозможное.
  Семен ощутил прилив сил, руки потянулись к бардачку за сигаретами, но их там не оказалось.
  - Блин, опять сигареты забыл, - сказал Руков не своим голосом, подчиняясь перевоплотившемуся в него Мышигину. - И что за чертовщина с моим телом? Я что, сплю? И вообще, что я делаю на этой дороге? И шмотки на мне какие-то странные. Херня какая-то. Дней пять живу как во сне. Да куда я еду вообще??
  Руков нажал на тормоз и съехал на бровку. Он уже было оторвал руки от руля, чтобы открыть дверцу и выйти вон, но заставил себя снова вспомнить день убийства, сжал руки на руле до боли в суставах.
  - Что это со мной? - произнес Руков громким шепотом.- Черт, как хреново. Это же дорога в Сотинск. Ну да, в Сотинск. И я еду в Сотинск? А что мне там делать? Ни фига не помню. А машина?
  Руков начал громко хохотать вопреки своей воле. Смех его просто распирал.
  - Ой, не могу. Это же Волжана! Лет десять уже на ней не ездил. Что я вообще здесь в этой колымаге делаю? И что это за радио иностранное тут вякает? А ну-ка...
  С этими словами Руков переключился на Шансон.
  - Во, вот это музон. Надо позвонить Антону. По-моему, я свихнулся.
  Руков начал шарить по карманам в поисках телефона, он никак не мог заставить Мышигина искать в правильном направлении, так как телефон у него находился в коженом кармашке, закрепленном на брючном ремне. Наконец его рука нашарила телефон.
  - Что за чертовщина? С каких это пор я начал прятать телефон в этот презерватив? Ладно.Ух ты! И телефон не мой! Сименс какой-то... А где моя навороченная Нокия? Тоже ладно....
  Семен начал набирать номер, подчиняясь движениям Мышигина. Потом приложил трубку к уху.
  В телефоне раздались долгие гудки, на третьем гудке кто-то на другом конце проговорил тихим голосом.
  - Это кто? Вы хоть знаете, который сейчас час?
  - Антоха, дорогой, засунь себе эти часы, знаешь куда? Ну ты что, не узнал?
  И Семен зашелся в приступе хриплого глухого смеха.
  ***
  - Антон, я по- быстрому в душ, а ты можешь идти в спальню. Пора спать. - Дарья зашла в ванную и закрыла за собой дверь. Потом медленно вытащила из кармана мобильный телефон. Из глаз ее мощным потоком хлынули слезы. Паша, Паша... Ее любимый Паша. Именно его ребенка она носила сейчас под сердцем. Антон ни о чем не догадывался, он был уверен, что ребенок его. Уже пятый месяц. Дарья даже не задумывалась над тем, что она делает. Она влюбилась в Пашу сразу же, как только увидела его в первый день работы, когда Тюкин объявил ей, что принял на работу нового шофера, который будет ее, Дарьи, водитель и охранник одновременно. Высокий, сильный, красивый, молчаливый с голубыми глазами, всегда смотрящий как бы из-под лобья, недоверчиво. Дарья его околдовывала целый месяц. Паша не поддавался. Она знала, она чувствовала, что нравится ему, но он не подавал и виду. Всегда в строгом черном костюме и белоснежной рубашке с галстуком, он галантно протягивал ей руку при выходе из машины, и так же галантно открывал перед ней дверцу, когда ей надо было в машину сесть. Дарья изо всех сил пыталась соблазнить молодого парня, заставляла его возить ее по городу, в те места, в которые ей абсолютно не было нужно. Паша ни о чем не спрашивал. Он педантно выполнял любую ее прихоть в отношении передвижения, но не хотел идти ни на какое физическое сближение. Видимо, инструкции, которые он получил от Тюкина, были чрезвычайно строгими, да и зарплата, которую ему платили, не была нищенской. Но Дарья терпеливо ждала, и ее час пришел. Однажды, во время очень сильного затяжного дождя, Паша должен был ее забрать из налоговой инспекции. Припарковаться возле входа было очень трудно, машины стояли друг за дружкой непрерывной чередой, а в том месте, где можно было с горем пополам приблизиться к бровке, разлилась огромная широкая лужа. Дарья была в легких дорогих туфельках и стояла, переступая с ноги на ногу под проливным дождем, прячась под куцый модный зонтик. Паша принял решение мгновенно. Он изящно подрулил к бровке, открыл заднюю дверь, потом вышел из машины, поднял Дарью на руки и осторожно поместил внутрь салона. Он хотел тут же убрать руки, но Дарья ему не позволила. Обняв его за шею, она припала к его мокрым от дождя губам. На этот раз Павел не отстранился. Так и стоял под дождем, целуя безумную от счастья женщину. Так начался их роман. Паша не хотел ее делить с Тюкиным, но пока Дарья не могла официально подать на развод- слишком много дел и обязательств связывало ее с Антоном, да и дочь была еще совсем малютка. В один из вечеров, после бурной любви с Павлом мокрая от пота Дарья протянула своему любовнику кредитную карточку.
  - Это что? - спросил Павел, беря в руки блестящий золотистый кусок пластика.
  - Это твоя кредитка.
  - Зачем? Я же хорошо зарабатываю.
  - Ну ведь почти треть зарплаты платишь за наем квартиры.
  - Откуда ты знаешь?
  - Я много чего знаю, - Дарья тихонько засмеялась, - так вот, купишь себе нормальную трехкомнатную квартиру, поближе к центру, там,- Дарья кивнула на карточку, - там хватит. Это будет для нашей с тобой будущей жизни. Кстати, пинкод я тебе сбросила на мобильный.
  - Даш, но ведь это же сумасшедшие деньги! Я их никогда не отработаю.
  Дарья засмеялась громче.
  - Дурилкин, ведь это будет наше с тобой. А отработаешь ты очень просто. - Дарья приблизила свое лицо к лицу Павла, лизнула его аппетитные губы. - Прямо сейчас сделаешь мне ребенка. Нашего с тобой ребенка, понял?
  Павел было открыл рот, желая возразить, но Дарья ловко и умело запечатала его открытый рот своим пощелуем.
  - Выполнять приказание! - с насмешливой строгостью крикнула Дарья и бросилась на Павла, покрывая его грудь поцелуями.
  И вот теперь зареванная Дарья сидела в ванной и дрожащими руками сжимала мобильный телефон. Коренев должен быть уничтожен, это даже не ставится под сомнение. После всего, что ему удалось узнать, более того, после того, что от него удалось услышать, нормальное сосуществование было бы фарсом. Мосты сожжены. Глупый хороший Тюкин никак не может этого понять. Если мэр останется жить, он сделает все, чтобы уничтожить империю Мышигина, начнется большая война, и в этой войне ее, Дарьино счастье, может быть уничтожено, а если так, то и весь смысл жизни. Но ведь с ним погибнет и Павел. Решение нужно принимать немедленно, иначе машина подъедет близко к дому мэра, шумиха не будет иметь границ. А может позвонить Павлу, чтобы он остановился и выскочил из машины? Глупость. Вместе с ним выбежит и Коренев, это - старый опытный лис. И наверняка уже догадывается, что удавочка на шее затягивается все сильнее. Медлить нельзя. Потом уже Коренева не достать. А Паша? Дарья застонала, расцарапывая ногтями голые ноги. Потом упала на пол, выложенный дорогим кафелем и начала извиваться в приступе жестокого отчаяния, закусив ладонь, чтобы не закричать. Через несколько мгновений она перестала извиваться, успокоилась и поднялась с пола. Все, она приняла решение. Пусть Коренев живет, а вместе с ним останется живой и ее Пашка. Любимый Пашка. Черт с ней с империей! Пропадут они пропадом эти деньги, это гребаное благополучие! Переедут они с Пашкой в его, вернее, в их трехкомнатную квартиру, она будет преподавать физкультуру в школе, если не получит срок, Пашка шоферить, на выходные будут ходить в кино, а потом в пивную на пару холодного пивка. Одной рукой Дарья отбросила со лба надоедливую челку, а другой механически набрала на телефоне код и нажала зеленую клавишу. Потом удивленно посмотрела на себя в зеркало? Что она натворила? Ведь она не хотела! Что, что она натворила? Со всего размаха она шарахнула мобильный телефон о стену и завыла, как смертельно раненный зверь.
  ***
  Коренев сидел в салоне Пассата, развалившись на заднем сиденьи, и напряженно думал. Сказать, что он был унижен - значит ничего не сказать. Он был разъярен. К черту все подписанные документы. Теперь, когда Мышигина больше нет, этот финансовый выскочка и его прошмандовка-жена будут диктовать ему условия? Идиоты! На что они надеются? На их месте Коренев бы сразу уничтожил такое препятствие, которое являл сам. А Тюкин чуть ли не прослезился от возможных совместных перспектив. Взращенный в европейских вузах мудила. Неужели теперь Коренев, когда устранены препятствия, намерен с кем-то делиться? С Тюкиным? Ну и пусть этот идиот несет в прокуратуру кассеты и доморощенное видео. Дальше что? Месяцы на доказательства, что это именно его голос записан на пленке. А за признание на видео Тюкина по головке не погладят. Под физическим давлением кто угодно признается во всем, даже в заговоре против покойного товарища Сталина. У Тюкина на руках одна мелочевка, ни одного козыря. И этот идиот Коренева отпустил! Юрий Сержевич натянуто усмехнулся. Хотя, секунду стоять. Еще не отпустил. Ведь мэр едет в его машине! Сейчас водила пульнет ему в голову и отвезет на свалку, а? Почему нет? Коренев встрепенулся и начал оглядываться. Пассат проезжал окраинами города, строго держа курс на виллу мэра. Водитель спокойно и сосредоточенно следил за дорогой, скорость не превышал, вел машину хорошо, без излишней суетливости. Все равно, тут что-то не так. Коренев еще раз осмотрел салон. Ладно, Тюкин. Тот лох, каких мало. Но Дарья, женушка его, которая почти сделала из яиц мэра омлет. Эта просто так Коренева не выпустит из когтей. Давай, Сержевич, думай, давай, дорогой. Предчувствия жаркой волной окатили Коренева. Звериный инстинкт заставил его уставший мозг работать с повышенной отдачей. Пассат как раз вьезжал на просторный перекресток, управляемый сонным светофором. Машин почти не было, но светофор выдал красный круг прямо перед приближающимся Пассатом. Водитель плавно затормозил и остановился. Вот он момент! Коренев попробовал дверцу. Та легко открылась - замки не были заблокированы. Коренев толкнул дверцу от себя, выскочил из машины и что есть мочи помчался к обочине, а там дальше спрыгнул в кювет и , ничего не разбирая в темноте, понесся навстречу маленькой рощице, темневшей метрах в пятидесяти. Каждое мгновение он ожидал пулю в спину, пока не растворился в темноте рощи. Харкая слюной от перенагрузки, Коренев споткнулся о какую-то корягу и со всей дури хлопнулся на холодную росистую землю.
  Водитель Павел услышал щелчок открываемой дверцы и оглянулся. Пассажир, сидевший на заднем сиденьи, как бешеный выскочил из машины и помчался, куда глаза глядят. Удивленный Павел закричал:
  - Что случилось? С животом что-ли проблемы? Тут стоять нельзя....
  И в этот момент под днищем автомобиля что-то резко хлопнуло, пол раскололся надвое и через открытую щель выплеснулось раскаленное пламя. Земля содрогнулась. Павел с широко открытыми от ужаса глазами обхватил двумя руками голову. Это было последнее его движение. Мощный взрыв разнес его и машину на мелкие кусочки, отшвырнул несчастный светофор далеко в темное ночное небо, наполненное комарами и мотылями, расплавил асфальт и выплюнул красный смертельный огонь высоко в поднебесье.
  Коренев вскочил, оглушенный взрывом и ужасом. Там, где всего секунду назад стоял Пассат, из которого он так умело сбежал, бушевало пламя, где-то кто-то верещал от ужаса, гавкали собаки в дальних частных дворах. Какой-то металлический обломок автомобиля, как комета, перелетел поле и упал в метре от Коренева, разбрасывая шипящие искры.
  Мэр, словно пьяный, сел на траву, смотря расширенными от ужаса глазами на горящее шоссе. В его зрачках отражались смертоностные алые блики.
  ***
  Поезд несся сквозь ночь, наполняя ритмичным перестуком колес вагон, окна которого из-за летней духоты были открыты настежь. Окна открывались только в проходе. В купе, как и во всех бывших советских вагонах, окна были предусмотрительно завинчены намертво. Изнуренные жарой пассажиры толпились в проходе, открывали двери в свое купе, чтобы хоть как-нибудь проветрить место ночлега.
  Октавиан и Томаш подошли к проводнице.
  - Можно вопрос?
  Проводница недовольно посмотрела на мужчин.
  - Ну, спрашивайте.
  - Скажите, пожалуйста, в каком купе едет такой симпатичный мужчина, ну тот, который садился в поезд перед нами?
  - Ух ты, - проводница засмеялась мелким икающим смехом, - вот спросили. А я думала, вас девушки интересуют. У нас их в вагоне аж три.
  Октавиан поднял брови и поджал губы от раздражения.
  - Так вы нам не скажете? - едва сдерживая себя, чтобы не нахамить проводнице, снова спросил он.
  Проводница почувствовала, что ляпнула лишнее, посерьезнела.
  - Во втором ваш пассажир.
  Иван Федосеевич посмотрел на часы. До Крисаново оставалось минут двадцать пять- тридцать. Член коллегии вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. На него по-прежнему смотрел Семен Руков, но уже какой-то постаревший. Иван Федосеевич знал, что долго он не продержится. Еще пара часов, и уже никого нельзя будет обмануть. Но главное он сделал - почти все недруги пошли по ложному пути. Вопрос в том, сколько этих недругов? Из того, что сказала проводница, было понятно, что до Москвы ему не доехать. В Крисаново его повяжут. Если, конечно, он это позволит сделать. Однако действия стражей закона ему понравились. Арестовать его могли и в городе, но нет же - разрешили сесть в поезд. Значит, руководство местного МВД подозревало о возможных осложнениях, поэтому приняли решение перенести весь процесс в соседний район. Если что и случится, то отдуваться будут уже другие власть придержащие. А просто так сдаваться Иван Федосеевич не собирался.
  Внезапно в дверь купе постучали.
  - Войдите, можно.
  Дверь открылась, и в купе протиснулись двое мужчин, интеллигентной наружности. Один из них, который повыше, спросил прямо с порога:
  - Вы Семен Иванович Руков?
  - Да, это я. А по какому вопросу, позвольте вас спросить?
  Мужчины закрыли за собой дверь и присели на противоположную полку. Тот, который был повыше, тихим голосом произнес:
  - Вопрос у нас очень простой. Сейчас будет станция, мы все втроем выйдем из вагона, и вы поедете с нами.
  - Куда и на каком основании?
  - На основании того, что вы, уважаемый Семен Иванович, теперь наш пленник, - с этими словами высокий мужчина вытащил из рукава тонкий шприц, - и не вздумайте сопротивляться - это не больно.
  Второй мужчина спокойно извлек выкидной нож и подставил его прямо к горлу Ивана Федосеевича.
  Член коллегии нисколько не испугался. Он пожевал губами и произнес:
  - Неплохо подготовились. А если я не захочу?
  Октавиан, а это был он, плотоядно ухмыльнулся.
  - Тогда вы большой дурак, уважаемый, и умрете мучительной смертью. Ножичек отравленный.
  - Да, я заметил, - сказал Иван Федосеевич, - не мыли вы его года два.
  В этот момент дверь в купе с грохотом отворилась. На пороге стояла проводница. Ее раскрасневшееся рассерженное лицо не предвещало ничего хорошего. За ее спиной угадывались еще пара фигур в железнодорожной форме. Томаш едва успел спрятать нож. Октавиан накрыл шприц ладонью. Проводница решительно вошла в купе и уставилась на Октавиана.
  - Вот ты где, голубчик!
  - Что вы себе позволяете? На каком основании? - Октавиан играл неподдельное возмущение.
  - А я вам сейчас скажу, что, - проводница швырнула на столик два чека, которые ей всучил Октавиан.- Вот это как прикажете понимать? Вы что мне дали вместо билетов, а?
  Октавиан выпрямился.
  - Послушайте, я не знаю, что это за бумажки, но я вам дал настоящие билеты.
  - Ах, вы теперь так заговорили,- проводница выпятила вперед грудь, запыхтела от возмущения. - Да у меня каждый билетик на счету, я всех пассажиров в своем вагоне знаю. И вот эти писульки - это вот ваше. Не знаю, как вы меня убедили, гипноз, может быть, какой. Но у меня эти шуточки не проходят. А ну вышли быстро. Сейчас, через пятнадцать минут станция,- чтобы духу вашего не было!
  Октавиан попытался что-то возразить, но грозные фигуры за спиной проводницы зашевелились и надвинулись на колдуна. Ребята были серьезные, поэтому Октавиан и Томаш покорно вышли в проход. Дверь в купе захлопнулась. Иван Федосеевич выдохнул сквозь сжатые зубы.
  ***
  
  Ревя могучим мотором, джип Чероки въехал на площадь перед железнодорожным вокзалом поселка городского типа Крисаново и застыл, покрытый серым налетом дорожной пыли. Было душно. Ни ветерка. Воздух замер в ожидании какого-то природного явления, похожего на грозу. Ганнибал медленно открыл дверь и вышел из машины. Смахнув ладонью капельки пота со лба, улыбнулся.
  - Ну ты, Бица, точно гигант. Двадцать восемь минут. Круче не бывает.
  - Ганнибал, - польщенный Бица открыл дверь и тоже вышел из машины, - ты меня знаешь, автомобили - это моя жизнь. Для меня умереть в автомобиле - мечта.
  Ганнибал сразу напрягся, резко развернулся к напарнику.
  - Дурак, сам себе судьбу подманиваешь? Запомни, никогда не говори о том, что вот, мол, я хочу сдохнуть в машине или самолете, или звездопоезде.
  Бица усмехнулся:
   - Ганнибал, ты что-то стал очень заботливый о своих соратниках. Что, чуйка у тебя какая-то?
  Ганнибал изо всех сил постарался изобразить на своем лице беззаботное выражение.
  - Бица, мы должны всегда действовать, полагаясь на холодный расчет. Твое слово "чуйка" мне ничего не говорит. Это из области жизни ведьм или колдунов. Мы живем в реальном материальном мире, в котором есть немножко нематериального. Но все это нематериальное немножко принадлежит специально обученным и подготовленным людям. Если бы кто-то из тех, кто не принадлежит миру специально обученных и подготовленных людей, попробовал к этому приблизиться, тогда вступило бы в силу правило услышать, кто и как хочет умереть. Бица опустил голову, прислушиваясь к последним одголоскам звуков речи Ганнибала. Нахмурился. Шмыгнул носом.
  Черный Легат хорошо его понимал, но не мог сказать даже слово, чтобы его успокоить и прекратить впадать в депрессию. Оставалось совсем немного - и Руков будет принадлежать им. Вот тогда наступит конец депрессиям и разочарованиям, и начнется светлый день без ночи. А пока еще надо потерпеть.
  - Валера, прекрати, ведь я не красная девица, чтобы тебя утешать. Мы - мужики, возьми себя в руки. Нам нужен только Руков, потом, я клянусь тебе, мы сможем все!!!
  Бица поднял на Ганнибала глаза.
  - Все отлично, Ганнибал, это я, видимо, какой-то пыли здесь наглотался. Не обращай внимания.
  - Сходи на вокзал, выясни, когда прибывает поезд номер семь, сколько он здесь стоит, ну и вообще, разузнай обстановку.
  Бица послушно кивнул и вышел из джипа.
  В это время на площадь перед вокзалом въехал черный Вольксваген и остановился почти возле центрального входа, за пару сотен метров от джипа. Холодная мерзкая волна страха прокатилась по спине Ганнибала. Он медленно окрыл дверь и вышел из машины. В то же самое время открылись дверцы Вольксвагена, и две высокие мужские фигуры решительно ступили на обезображенный многочисленными выбоинами старый заезженный асфальт. Заметив Ганнибала, мужчины уверенным шагом направились к нему. Легат прошел пару шагов им навстречу и остановился. Первым к нему подошел высокий негр, замер на мгновение, потом преклонил колено. То же самое сделал и его спутник, небезызвестный Толик.
  - Приветствую тебя, Легат.
  Ганнибал положил правую руку на плечо негра, сделал знак, чтобы тот поднялся.
  - Плутон, вот так встреча! Ты не мог подождать пару дней, пока я не закончу свои дела? Неужели это так срочно?- Толика Ганнибал даже не удостоил своим вниманием.
  Плутон встал на ноги.
  - Это не срочно, Легат, но это неизбежно. Ты должен смириться с тем, что я теперь всегда буду возле тебя.
  Ганнибал рассмеялся.
  - Смириться? Да ты мне нужен сейчас, как никогда, Плутон. Сегодня назревает большая драка.
  Плутон остановился.
  - Назревает драка? С кем? Опять с Глазом Муджароки? Ганнибал, ты последних лет пять хоть о чем-нибудь другом думал?
  - Ах вот оно что....
  - Вобщем, я прибыл для того, чтобы немного помочь тебе вернуться к истинам.
  - И забрать шпагу. - Ганнибал посмотрел своими холодными бесстрастными глазами в черные, с красноватыми прожилками, глаза негра.
  В этот момент к ним подошел Бица. Он с неприязнью посмотрел на Толика, перевел в замешательстве взляд на незнакомого негра.
  - Знакомься, Валера, это - мой преемственник, господин Плутон, - резким голосом сказал Ганнибал, при этом он почти незаметно, чтобы это видел только Бица, подмигнул.
  Бица даже не удостоил негра вниманием. Он быстро проговорил на ухо Ганнибалу:
  - Поезд уже прибывает, у нас мало времени.
  В этот момент целая вереница милицейских машин с мигалками появилась в прилегающем к площади переулке.
  Решительным шагом Ганнибал направился на перрон. Плутон последовал за ним. Не успели они скрыться за входной дверью вокзала, как пустующую провинциальную вокзальную площадь запрудили милицейские машины. Из них посыпались вооруженные люди в серой форме. Милиционеры оцепили платформу, стараясь не очень бросаться в глаза путешествующему люду. Тем не менее, пассажиры, ожидающие свои отправления в зале вокзала, пришли в некоторое возбуждение. Многие взволнованно начали рыться во внутренних карманах в поисках документов. Такого количества милиции небольшой провинциальный поселок Крисаново не видел никогда. Никто не заметил небольшой жигуль с таксисткой шахматкой на крыше, подрулившей к выходам на перрон. Хлопнув дверцей, из такси вышел наш знакомый Мбоно, одетый в черные брюки и черную рубашку.
   Бица остановился. На хмурой, давно не знавшей чистящую мочалку стене, висели топорно сделанные указатели с женской и мужской фигурками.
  - Ганнибал, извини, что-то с животом.
  Легат повернулся, раздраженно сказал:
  - Валера, ты меня удивляешь, давай быстрее, поезд уже на перроне.
  Бица закивал головой:
  - Да пару минут только, наверно, траванулся чем-то. Ганнибал, не переживай, я быстро.
  Бица завернул за угол и вошел в мужской туалет. В помещении никого не было. Валера вытащил пистолет, проверил обойму. Потом умело привинтил глушитель, передернул затвор.
  - Ну, суки,- злобный шепот Бицы троекратно отразился эхом в высоком, грязном, неухоженном потолке провинциального туалета, - всем вам пиздец.....
  ***
  Коренев на негнущихся ногах вышел на автостраду и начал ловить попутку. Мобильный телефон отключился, потому что села батарейка. Водители от одного вида Коренева шарахались, даже не притормаживая. Наконец, возле него остановился маленький Фиат. За рулем сидела женщина неопределенного возраста с красивым, иссеченным тонкими морщинками лицом, и черными густыми волосами.
  - Ну что, допился до не могу, красавец? - женщина смотрела на Коренева смелым открытым взглядом. - Деньги- то хоть есть?
  Коренев уверенно открыл дверцу автомобиля, сел на правое кресло.
  - Есть. Поехали. Спасибо за то, что остановили.
  - Спасибом сыт не будешь, - женщина по- прежнему вызывающе смотрела на случайного пассажира, - Ты покажи, что у тебя деньги есть, вот тогда поедем.
  Коренев снова заставил себя собраться, повернулся к сидевшей за рулем незнакомке небритым изможденным лицом.
  - Я - мэр города. Коренев Юрий Сержевич. Пожалуйста, отвезите меня домой. Сейчас со мной денег нет, но дома есть. Я вам заплачу два счетчика.
  Женщина тихо засмеялась.
  - Какие счетчики, мэр ты, стиранный. Вали давай из моей машины, бомжара.
  Коренев незаметным движением руки прошелся по пиджаку, облегченно вздохнул. В кармане лежала визитка. Он протянул ее хозяйке машины.
  Женщина немного опешила, зашептала неуверенно:
  - Российская Федерация, город.... мэр...Коренев...
  - Пожалуйста, отвезите меня домой, я, правда, не шучу.
  Женщина посерьезнела, засунула визитку в карман, поджала решительно губы.
  - Хорошо, я тебя отвезу. Мэр ты, блин. Отвезу только потому, что ты мужик симпатичный. И бешеный какой-то. Не знаю там, что у тебя случилось.
  Фиат тронулся с места, набирая скорость. Коренев посмотрел на женщину.
  - А вы ничего...
  - Что значит, ничего?
  - Интересная! Скажите хоть, зовут-то как?
  Женщина , внимательно следя за дорогой, рассмеялась уголками губ.
  - Для вас все интересные, если приспичит. Да ладно, я не гордая, Вероника меня зовут.
  - А я - Юрий Сержевич.
  Вероника снова начала смеяться.
  Коренев недовольно спросил:
  - А что тут смешного?
  - Да вы, алкаши, как из себя строить начнете, так только диву даешься. Сидит тут, бомжара неумытый с украденной визиткой мэра и представляется, что, Юрий Сержевич, понимаешь, звать его. Да по фиг мне, какой ты мэр. Везу только потому, что самой скучно и мужик ты, вроде, ничего, хоть и бомж. Еще скажи, что на Гоголя 2 тебя везти надо...
  Коренев с обидой в голосе произнес:
  - Вот с этого и начинать надо было. А я уже тут столько оскорблений выслушал.....Именно! Гоголя 2. И побыстрее.
  Вероника нажала на тормоз и съехала на бровку. Когда машина остановилась, она внимательно посмотрела на Коренева.
  - Куда???
  - Я что, повторять должен? Ладно, для красивой женщины повторяю: Гоголя 2
  - Так там мэр живет! - Вероника непонимающе смотрела на Коренева, - Там же охрана. Ты что, мужик, вообще меня за дуру держишь?
  Коренев внимательно посмотрел на Веронику. Лет сорок от силы, стройные ноги, маленькая аккуратная грудь, красивая фигура и огромные синие глаза в обрамлении черных, как смоль, волос. Коренев ничего не понимал в женской красоте, но он ощутил какой-то прилив необыкновенной энергии и непреодолимого желания при виде этой женщины, что-то кольнуло в грудь. Мэр закусил губу, ему не хотелось прерывать тоненький психологический контакт, ему хотелось, чтобы эта женщина смотрела на него бесконечно.
  Не спеша, разжевывая каждое слово, испытывая при этом необыкновенное наслаждение, Коренев произнес:
  - Я с самого начала вам сказал, что я - мэр города. Мне еще раз вам повторить?
  Вероника обиженно отвернулась, включила передачу. Фиат легко выехал на трассу.
  Коренев бережно снял с ручки коробки передач кисть Вероники, приблизил к своему лицу и поцеловал. Вероника раздраженно убрала руку.
  - Вот еще. Если ты действительно мэр города, так лучше... так лучше....
  - Что, так лучше? - Коренев с какой-то детской улыбкой смотрел на прекрасную амазонку, неизвестно каким образом оказавшуюся у него на пути.
  - А ну тебя, - Вероника махнула рукой, - какое мне дело, кто ты на самом деле? Я тебя на Гоголя привезу, только высажу тебя метров за сто до дома. А что, если тебя менты повяжут и меня вместе с тобой?
  Коренев не мог отвести глаз от лица Вероники.
  - Вы замужем?
  - А тебе какое дело? Замужем, конечно. Машина мужа, но я езжу лучше, вот иногда и подрабатываю.
  - И дети есть?
  - Есть, сын, большой уже, мореходное заканчивает в Ленинграде. А тебе зачем? Отбить меня хочешь?
  Коренев посерьезнел.
  - А если хочу?
  - Ну и дурак, - Вероника повернула направо, искусно перешла на третью и нажала на газ, - я мужа люблю. А ты смотри на дорогу, бомжара, я хоть правильно еду?
  - А мне все равно, - Коренев слегка прикоснулся своей ладонью к ее плечу. - Я не хочу с тобой расставаться.
  Вероника повернула голову, посмотрела на Коренева. Ничего не сказала. Впереди замаячил дом мэра.
  - Вообщем, я тебя высаживаю здесь, а дальше - твои проблемы.
  Коренев обнял Веронику левой рукой и сказал своим настоящим повелительным голосом:
  - К парадному, я приказываю, и не бояться!
  Вероника промолчала и нажала на газ. Из будки выбежали охранники в милицейской форме с автоматами.
  - Стоять! Выйти из машины.
  Коренев вальяжно, смакуя удовольствие, вышел на свежий воздух, вздохнул всеми легкими.
  Лица охранников из беспредельно безжалостных изменились на бесконечно услужливые.
  - Юрий Сержевич, ну где же вы были? Вся милиция на ногах. Артемьев, быстрее звони в управление, мэр вернулся. Быстрее я сказал, салага!
  Тем временем неспешным уверенным ходом открывались входные ворота.
  Фиат взревел мотором и начал разворачиваться. Коренев бросился к машине.
  - Вероника, перестань. Я приказываю остановиться! - мэр подбежал к Фиату и открыл дверь со стороны водителя. Машина остановилась. Женщина уставилась на Коренева усталыми глазами.
  - Хорошо, ты доказал, что ты - мэр. Ой, что это я? Что вы - мэр. Дальше что?
  - А дальше, - Коренев присел на корточки и взял в охапку ладони Вероники, припал к ним губами. - Я же тебе должен заплатить два счетчика.
  На этот раз Вероника не убрала руки. С грустной, по-настоящему женской улыбкой она смотрела, как всемогущий мэр целует ее пальцы, бережно гладя жесткие мозолистые ладони. Потом Коренев встрепенулся, выпрямился и поправил прическу.
  - Охрана сюда!
  Немедленно возле мэра, как из- под земли, выросли два вооруженных охранника.
  - Где начальник смены?
  - Я начальник смены, господин мэр.
  - Вы что-то видели?
  - Ничего не видел, господин мэр.
  - Молодец. Получишь прибавку, и весь караул тоже. Не отпускать машину, пока я не вернусь.
  - Есть. - и охранники окружили Фиат.
  Вероника устало опустила голову на руль.
  Коренев влетел в дом, срывая с себя на ходу одежду. В свой кабинет он вошел уже в трусах. И застыл на пороге. В кресле дремал пожилой человек в дорогом модном костюме. Услышав шум, мужчина открыл глаза и зевнул. Потом уставился на Коренева.
  Тот хлопнул себя по лбу и протянул обе руки:
  - Господи, простите Геннадий Константинович, дорогой. Немного подзадержался.
  Доктор улыбнулся:
  - Да нам не привыкать, господин мэр. Так что же у вас стряслось?
  Коренев подошел к доктору, шепнул ему на ухо:
  - У меня производственная травма. Но только вы мне сейчас пообещаете, что...
  Пожилой доктор сморщился и засмеялся:
  - Господин мэр, перестаньте, пожалуйста с вашими ужимками. Ведь хорошо знаете, что никому и никогда. Давайте, показывайте....
  Мэр снял трусы...
  Покусывая губы от неприятного подергивания в промежности, являющегося следствием эффективного лечения Геннадия Константиновича, Коренев быстро оделся в светлый костюм, вытащил из сейфа пачку рублей и сунул их в задний брючный карман. На секунду задумался. Потом засунул руку поглубже в сейф и вытащил сверкающий именной Парабеллум в пахучей кожаной кобуре, который ему подарили немцы за то, что он посодействовал им в приобретении одного старого торгового центра. Разрешение на оружие у Коренева не было, тем не менее он надел кобуру, потом застегнул пиджак. Вслед за этим мэр быстро положил в карман дежурный мобильный телефон с тем же номером, что и тот, который разрядился, и выбежал на темную, пахнущую романтикой улицу.
  Он подошел к Фиату, заправски открыл дверь с правой стороны и плюхнулся на сиденье, заполняя салон запахом свежего, очень дорогого одеколона. Вероника подняла голову, посмотрела на Коренева, улыбнулась.
  - Ой, ой, ой. А пахнете-то как! Безумно вкусно.
  - Давай на ты, я для тебя просто Юра, хорошо?
  - Хорошо, просто Юра, отпусти уже меня, мне еще тысченку заработать надо за вечер, а тут твои цепные.
  Коренев сделал знак охранникам, и они исчезли за воротами. Юрий Сержевич бережно прикоснулся двумя руками к усталому лицу Вероники, притянул его к своему лицу, Вероника не противилась.
  - Тысченку? - прошептал Коренев ей в лицо.
  - Какое тебе дело, мэр? - женщина оттолкнула его руки, включила зажигание.
  - Ну хорошо, я тебе сколько должен?
  - Квартиру ты мне должен с балконом, - проворчала себе под нос, так чтобы не услышал мэр, Вероника и поехала на первой под горку, внимательно следя за дорогой.
  - Нет у тебя никакого мужа, - уверенным голосом сказал Коренев.
  Вероника в очередной раз остановила машину, посмотрела на Юрия Сержевича злыми, полными слез глазами,
  - Господин мэр, что вы делаете здесь, в моей машине? С вас четыреста рублей, заплатите прямо сейчас и уматывайтесь.
  Коренев обнял сильные красивые плечи, притянул женщину к себе, она пыталась было сопротивляться, но Юрий Сержевич, приподняв ей подбородок, жадно припал к ее губам. Вероника взмахнула руками, потом обессиленно сникла.
  Внезапно запиликал мобильный мэра. Коренев оторвался от Вероники, провел рукой по волосам, вытащил мобильный.
  - Да, слушаю, Коренев.
  - Ну слава Богу, Сержевич, ты объявился, - на том конце захлебываясь верещал Ратников.
  - Ну и что случилось? Неужели взяли Рукова?
  - Как в воду смотришь, ей Богу. Берем, через пять минут.
  Коренев обхватил телефон двумя руками:
  - Что?
  - Да берем мы его, - почти орал в трубку Ратников, - через пять минут в Крисаново, восьмидесятый километр.
  - Я еду. Возьмите и держите до моего приезда, количество людей, присутствующих при моей встрече, ограничить до минимума. Вообще, чтоб никого не было, когда приеду, понятно?
  - Так точно, Юрий Сержевич, мы его притеплим чуть- чуть. Подогреем к вашему приезду.
  Коренев повернулся к Веронике, вытащил из заднего кармана деньги. Вероника спокойно наблюдала за его манипуляциями. Юрий Сержевич отсчитал десять тысяч и кинул на аппетитные голые коленки женщины.
  - Вероника, пожалуйста, теперь на тебя вся надежда. Мне срочно надо в одно место, но на своей машине я туда ехать не хочу - ее многие знают.
  Женцина вздохнула, трогая губы указательным пальцем и смотря на себя в зеркало заднего вида.
  - Вот так с вами, мужиками, всегда. Никакой романтики.
  Потом пересчитала деньги, открыла бардачок, аккуратно положила их в немного затертую, неновую женскую сумочку.
  - Ну спасибо тебе, за такие деньги и покататься можно, Юра. Куда едем?
  - В Крисаново, восьмидесятый километр и побыстрее.
  Вероника уже не задавала вопросов, она умело развернула машину и вдавила газ так, что несчастная резина от нагрузки заверещала на всю округу.
  ***
  Юркая проводница, постучавшись, открыла дверь купе Ивана Федосеевича. Она по-прежнему совершенно искренне улыбалась, только в глазах прятался едва уловимый страх.
  -Ну как, понравился чай? - проводница посмотрела на стол, укоризненно покачала головой. - Ну вот, даже и не попробовали ничего. Я, конечно, понимаю все это с этими личностями. Перенервничали, наверно? Ну да ладно, вы сейчас на перрон выйдете, пока поезд стоять будет, а я вам еще один чаек горяченький, кстати, моей фирменной заварочки залью, идет?
  Иван Федосеевич приблизил свое лицо к лицу проводницы, шепнул ей на ухо:
  - Даже представить себе не можете, как пойдет!
  Проводница растерянно отстранилась, посмотрела на Ивана Федосеевича, потом нервно рассмеялась.
  - Ой, какой вы молодец. Все, иду готовить вам чай.
  В этот момент вагон дернулся и начал тормозить. Противно и вязко заскрипело где-то под полом. Поезд выезжал на небольшую провинциальную станцию, стоянка на которой была предусмотрена правилами эксплуатации железнодорожных составов для проверки тормозной системы. Следующая остановка была аж через три с половиной часа. Проводница выбежала в тамбур, открыла дверь, подняла щит верхней ступеньки и тщательно вытерла чистой тряпкой вагонные держаки для рук, или, как еще их можно было назвать, перила. Потом начали выходить пассажиры. Первыми соскочили на асфальтовый перрон Октавиан с Томашом. Их сопровождал крепкий парень из проводников. Все трое оказались в кольце милиционеров, неизвестно откуда взявшихся. Проводник оттолкнул от себя колдунов и залопотал:
  - Вообщем, вот вам нарушители, а мне обратно в вагон надо.
  Один из милиционеров с погонами сержанта нервно спросил:
  - Какие нарушители? Это вообще кто?
  Проводник решительно выдыхнул:
  - Безбилетники, вот кто. Что-то много вас для двух безбилетников. Вобщем, забирайте их, а я пошел.
  Милиционеры переглянулись, оттеснили Октавиана с напарником куда-то в сторону, чтобы не мешали.
  В этот момент на платформу спустился Иван Федосеевич. Размял ноги и глубоко вдохнул.
  Лицо сержанта расплылось в улыбке.
  - Не вы ли будете господин Руков?
  - Ну я, а что? - Иван Федосеевич с удовлетворением заметил с десяток милицейских машин, окруживших привокзальную площадь маленького городка. В тот же момент он , в доли секунды, засек недалеко от платформы Ганнибала с какими-то людьми и Мбоно, стоящего поодаль. Скосив глаза на состав, он заметил, как из вагона, находившегося где-то в середине состава, сошло еще три человека, которые, стараясь остаться незамеченными, быстро шмыгнули в тень деревьев.
  Сержант, напустив на себя гонору, ну никак не меньше генерала внутренних войск, хриплым наигранным голосом произнес:
  - Прошу вас проследовать за мной, Руков. Сопротивление бесполезно. - при этом положил правую руку на открытую кобуру.
  Иван Федосеевич с усмешкой посмотрел на ретивого хранителя порядка.
  - Две секунды - и я иду. Жарко там было в вагоне. Сейчас подышу чуток.
  В этот момент поезд тронулся и потихоньку, набирая скорость, начал удаляться в темноту ночи. Стоящая в дверях проводница сделала какой-то жест в сторону милиционеров, мол, пассажир отстает от поезда, потом что-то поняв, приложила испуганно ладошку ко рту и закрыла дверь в вагон.
  Тут же два милиционера, стоящие рядом с сержантом, набросились на Ивана Федосеевича и выверенными отработанными движениями закрутили ему руки за спину. Бедный директор завода охнул и упал на колени, не перставая следить за красными задними огнями уходящего поезда.
  Стоявший поодаль Октавиан решительно подошел к сержанту:
  - Эй, подождите, господа милиционеры, зачем ему руки крутите? Мы его знаем, это приличный человек, отдайте его нам под наше поручительство. Ничего такого он не сделал.
  Сержант поднял на Октавиана злое раздраженное лицо:
  - Ты кто такой? Ты откуда взялся? А ну вали отсюда бегом, нет, даже не бегом, а со скоростью бешеной обезьяны, а то и тебя сейчас повяжем, а потом разбираться будем. Защитник, блин, нашелся.
  Глаза Октавиана сверкнули ненавистью и обидой.
   Иван Федосеевич, заметив про себя, что поезд уже отошел достаточно далеко, что-то шепнул себе под нос. Амулет на его шее засветился едва заметным белым свечением, которое перешло на цепочку, затем на шею самого Ивана Федосеевича. Обескураженные милиционеры, как завороженные, смотрели на перевоплощение своего пленника. Свечение распространилось на голову, руки, затем на все тело лже-Рукова. В это время в тяжелом черном небе сверкнула молния, где-то вдалеке, как бы нехотя грохотнул гром, запахло грозой. Первым опомнился молодой жилистый милиционер, заламывающий правую руку Ивана Федосеевича. Как только свечение перешло на вывернутую милиционером руку задержанного, молодой служитель порядка отпрянул от Ивана Федосеевича и начал дуть на свои ладони. Лицо блюстителя закона было перекошено от страха.
  - Эй, мужик, ты чего? Копперфильд что ли?
  В этот момент вскрикнул и отпрянул в сторону и другой милиционер, зажимавший левую руку задержанного.
  - Вот, бля. Паша, стреляй ему по ногам!
  Сержант, не понимая что происходит, вытащил из кобуры питолет и передернул затвор.
  Из густой липкой ночной темноты вынырнули под свет вокзальных фонарей вооруженные люди в форме милиции. Их решительные движения не предвещали ничего хорошего.
  Но в этот момент Иван Федосеевич, уже всем телом излучая белое сияние, поднял вверх руки и закричал тяжелым надтреснутым голосом:
  - Не приведома еще кумала нбонго вспять! Муджароки, дай силу!
  Гром загрохотал прямо над головой, раскат был настолько тяжелый и оглушающий, что милиционеры на мгновение остановились и замерли, всех обуял ужас. Сияние, окружающее Ивана Федосеевича, становилось все интенсивнее, пока не превратилось в ослепительный свет, излучающий жар как от огня. Интенсивность света нарастала, осветив пространство на сотни метров, и вдруг светящийся шар вокруг Ивана Федосеевича вспыхнул невыносимо ярко, как взрыв атомной бомбы, распространяя радиально круги неведомой энергии, разбросав всех, кто стоял вокруг, на десятки метров. Октавиана и Томаша давление волны понесло по жесткой высокой траве, разрывая на них одежду. Томаш не успел ничего сообразить, когда, не имея сил противостоять жуткому ветру, он со всего маху налетел головой на железнодорожную стрелку. Голова мгновенно разбилась ,как перезрелый арбуз, на мелкие кусочки, а тело, вплетенное в безумный вихрь, еще продолжало лететь, похожее на огородное чучело, смешно размахивая в воздухе обессиленными мертвыми руками.
   Октавиану повезло больше. Давлением волны его отбросило на несколько десятков метров и прижало к плетню, окружавшему чей-то огород. Плетень самортизировал силу удара, сохранив Октавиану жизнь, но с жутким сухим треском разломился и упал. Вслед за ним на землю упал и Октавиан, еще ничего не соображающий, оглушенный взрывом. Кровь хлынула из носа, и колдун потерял сознание.
   Милиционеров, которые окружали Ивана Федосеевича, волна подняла в воздух и отбросила на полсотни метров в разные стороны. Сержант, так и не успевший выстрелить, налетел на дерево и хрястнулся на землю со сломанным позвоночником. Автомобили на стоянке, как пластмассовые игрушки, покатились по земле, подминая под себя все и всех, кто не успел убежать. Некоторые милицейские машины, наткнувшись на препятствия, загорелись. Деревья, росшие ближе всего к месту взрыва, повыворачивало с корнем, и они, влекомые энергией, ударялись в стены близстоящих домов, сбивали людей. Несколько деревьев угодило в горящие милицейские машины, и над стоянкой вспыхнул настоящий факел, освещающий пространство на сотни метров и излучающий жар, не позволявший приблизиться к раненным горящим милиционерам. Волна снесла крышу скромного пригородного вокзала и сломала чугунные фонари, которые в одно мгновенье упали на платформу, разбрызгивая искры электричества.
   Ганнибал, увидев огненный шар, все понял. Он прислонился к стене вокзала и выхватил шпагу, потом притянул к себе испуганного Бицу и вытянул шпагу перед собой. Шпага моментально раскалилась до красна, отражая от себя энергию Муджароки. Плутон обхватил Ганнибала руками и прижался к нему, Толик, быстро сообразив, что к чему, ухватился за локти Плутона и прильнул к могучей спине негра.Только Бица растерялся. Ганнибал на мгновение выпустил своего подопечного из рук, пытаясь справиться со шпагой, и в тот же момент Бица был сбит на пол мощным потоком энергии. Волна подбросила его и ударила о стену На головы Толика, Ганнибала и Плутона посыпалась штукатурка, стена за их спинами треснула и развалилась. Но слуги Кляксы остались стоять на ногах.
   Оставшиеся в живых милиционеры отбегали от горящих машин, катались по земле, сбивая с себя огонь. Многие орали и стонали. Горело все - машины, деревья, люди. Майор Петров, в окровавленной одежде, превозмогая боль, выполз из исковерканного УАЗика, который, пару раз перевернувшись, все-таки не загорелся. Майор из последних сил встал на негнущиеся ноги и ужаснулся. Такого он не видел никогда. Повсюду валялись, вперемежку с выкорчеванными деревьями, покореженные изувеченные машины, которые были на стоянке. Между машинами лежали неподвижно милиционеры в разорванной обожженной одежде. Везде был огонь. Казалось, горел воздух, отравленный запахом паленой резины. Несколько человек в форме отползали на четвереньках прочь со стоянки.
  Майор Петров, изо всей силы напрягая голосовые связки, хриплым голосом закричал:
  - Все ко мне! Все немедленно сюда!
  Потом сорвал с пояса радиостанцию, нажал на кнопку. Радиостанция злорадно шумела помехами. Связь отсутствовала. Майор вытащил из кармана мобильный, набрал номер. Безрезультатно. Мобильный не реагировал. К майору подошла горстка оставшихся в живых милиционеров. Глаза их были полны ужаса. Петров среагировал моментально:
  - Прекратить панику! Все ко мне!
  Какие-то люди подбежали к майору.
  - Мы местные! Что это ,нафик, вообще за это? Это вы так с преступниками боретесь?
  Петров посмотрел на них жестким взглядом:
  - А ну прекратить орать на милицию! Тащите бинты, лекарства, все, что есть и немедленно вызывайте скорую, мать вашу. У нас нет связи.
  В этот момент кто-то тронул Петрова за руку. Майор обернулся. Это была Татьяна Блоцких, старший сержант взвода дорожной инспекции соседнего района. Лицо ее было в царапинах, одежда разорвана. Но она твердо стояла на ногах, сжимая в руках табельный Макаров. Им она и указывала куда-то в сторону железнодорожной платформы. Майор посмотрел туда, куда указывала Татьяна, и замер от животного страха. На том месте, где несколько секунд назад произошла жуткая необъяснимая вспышка, стоял могучий рыцарь, закованный в средневековые латы, багрово отсвечивающие в бликах пожарища. Лицо его было скрыто под грозным черным шлемом, руки в тяжелых железных рукавицах, сложенные одна на одну, покоились на эфесе тонкого длинного меча, опертого острием о землю. Несомненно, это был Руков. Тот Руков, ради которого и прибыли на этот дикий заброшенный полустанок все эти наряды милиции. Рядом с рыцарем, немного отступив за его спину, высилась фигура еще одного воина, так же закованного в латы, а еще немного поодаль, темнели мрачными силуэтами две фигуры, облеченные в ризы католических монахов с опущенными на голову капюшонами, зловеще черневшими в бликах неутихающего огня.
  ***
  
  Антон Васильевич Тюкин, переодетый в пижаму, устало вошел в спальню, включил торшер, испускающий мягкий умиротворяющий розовый свет, присел на край широкой роскошной кровати. Потом протянул руку к прикроватному столику и извлек на свет большой граненый стакан, с незапамятных времен валявшийся в выдвижном ящике столика, будучи когда-то подаренным самим Мышигиным. Потом подошел к вмонтированному в стенку бару и снял с полки бутылку французского дорогого коньяка. Небрежно налил полный стакан и залпом выпил. Крепкий алкоголь запершил в горле, банкир закашлялся, глаза наполнились слезами. Следуя совету своего бывшего шефа, Тюкин уткнулся носом в мягкий ворсистый рукав и с силой вдохнул. Полегчало. Коньяк теплом разлился по телу, лоб покрылся испариной.
   Зазвонил мобильный. Тюкин недоуменно уставился на телефон, потом поднял взляд на циферблат настенных часов. Немного поколебавшись, он взял в руки телефон, посмотрел на экран. Высветившийся номер был ему незнаком. Тюкин приложил телефон к уху.
  - Это кто? Вы хоть знаете, который час?
  То, что он услышал, повергло его в мгновенный шок. Рот его широко раскрылся, глаза выкатились из орбит. Он едва сумел выдавить из себя:
  - Вы-ы-ы?
  - Да я, я. Ты что, заболел?
  - Так ведь вы.... Так ведь вас....
  - Да что меня? Договаривай, я сам ничего не понимаю.
  Тюкин попытался взять в себя в руки. Голос говорящего был очень похож на голос Мышигина, но все-таки был не совсем его. Тюкин осмелел.
  - Немедленно прекратите этот глупый розыгрыш! Вы знаете, что я с вами сделаю за эти шутки? Ваш телефон уже у меня записался.
  - Ну вот и хорошо, Антоша. Я же никуда не прячусь. Я даже наоборот - хочу как можно быстрее тебя увидеть.
  - Еще раз повторяю - прекратите розыгрыш и больше никогда сюда не звоните. Шутка очень неудачная, господин Мышигин мертв.
  - Я мертв? Ты бредишь Тюкин. Я тебе в две секунды докажу, что я жив.
  - Каким образом?
  - Очень простым. Векселя "Манхэттен казино" на сто пятьдесят штук лежат в твоем кабинете в подстольном сейфе справа. Код сейфа РЗ52410. Это знаем только ты и я. Еще хочешь доказательств?
  Тюкин почувствовал, как ноги его начали подкашиваться, пол зашатался. Банкир прислонился головой к стенке, придерживая плечом телефон, чтобы тот не выпал из ослабевших рук.
  - Вячеслав Михайлович, это невозможно. Я же лично был на ваших похоронах. Как вам удалось? И где вы сейчас?
  В трубке снова раздался смех.
  - Ты Тюкин, по-моему, пьян. У тебя видения на почве перепоя. Иди поспи. Завтра увидимся.
  Телефон на том конце выключился.
  Белый, как мел, Тюкин дрожащими руками схватил бутылку коньяка, по-прежнему стоящую на прикроватном столике, и отпил прямо из горлышка большой глоток. Вытер губы рукавом пижамы и , держа на вытянутых руках мобильный телефон, отправился искать жену.
   Заплаканная Дарья сидела на краю ванны, обхватив руками живот, смотрела бессмысленным взглядом в никуда. Под ногами валялись осколки разбитого мобильного телефона. Антон Васильевич подошел к жене, спросил встревоженно:
  - Что с тобой?
  Дарья подняла на него ничего не выражающие глаза, всхлипнула.
  - Ты?
  Потом медленно поднялась на ноги, по-прежнему держась за живот. Тюкин помог ей подняться.
  - Что случилось, дорогая? Тебе плохо? Да скажи же ты хоть что-нибудь!
  Дарья внимательно посмотрела на мужа, потом изобразила на лице нечто наподобие улыбки.
  - Я нас спасла. Можем теперь работать спокойно, бизнес все равно будет наш.
  Жуткая догадка пронзила Тюкина.
  - Что значит, спасла? Что ты наделала? А ну признавайся!
  Дарья скривилась от внезапного приступа боли в животе. Потом спокойно ответила мужу.
  - Коренева больше нет. Нет человека - нет проблемы. Вот так, Антоша...
  - Как тебе это удалось?
  - Потом как-нибудь тебе объясню. А вообщем, и сам завтра из газет узнаешь. Пойдем спать. Мне действительно не очень хорошо. Зато теперь мы можем ничего не бояться. Нет Мышигина, нет Коренева....
  - Мышигин жив. - голос банкира прозвучал хрипло и фальшиво.
  - Что ты сказал? Это что, у тебя появилась новая манера шутить?- Дарья смотрела на мужа ничего не видящими, красными от слез и от безумного страдания глазами.
  - Я не шучу.... Я только что разговаривал с ним по телефону. - и Тюкин протянул жене выключенный мобильный телефон, как будто предьявляя ей единственное неопровержимое доказательство.
  Дарья внезапно изогнулась всем телом и упала на колени. Потом закричала, еще крепче обхватив руками выпуклый живот.
  - Скорую... быстрее. - прохрипела она перед тем как потерять сознание.
  ***
  
  Руков перевел дыхание, спрятал телефон в карман. Семеном еще владел Мышигин.
  - Похоже, меня точно убили. - сипло проговорил Семен и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. - Ого, так я здорово помолодел! Кто это надо мной так пошутил? Хотя, даже, наверно, это и к лучшему. Пусть все думают, что я умер. А что у меня, интересно, здесь?
  Семен протянул руку к ширинке и ухватил себя за промежность. Эти фокусы Мышигина ему не понравились. Он снова изо всех сил постарался углубиться в свою память. Замелькали незнакомые лица, послышались голоса. Руков боролся с Мышигиными изо всех сил. Он уже начинал чувствовать, как неохотно покидает его решительный и сильный характер непрошенного двойника, но старался удержать в себе твердую уверенность перебороть Мышигина. Голова раскалывалась от усилия, появилось неудержимое желание проглотить таблетку, но Руков сдержался. К горлу подкатила тошнота, но Семен переборол и ее. Постепенно мир вернулся на свое место. Семен ликовал - ему все лучше удавалось справляться со своей двойственностью. Навалилась жуткая усталость, и в первый раз за два дня захотелось спать. Но Семен понимал, что у него не так уж много времени. Как только преследователи догадаются, что, принявший облик Рукова, Иван Федосеевич совсем не тот, за кого себя выдает, они с повышенной злостью и энергией начнут искать настоящего Рукова. Семен потрогал шпагу, по-прежнему лежавшую у него на коленях. Тяжесть ее совсем не чувствововалась, казалось, что ее вообще нет. Она ничуть не мешала Семену. Руков погладил эфес. Тот оказался почему-то теплым и приятным. Неожиданно к Семену снова вернулись силы. Усталость как рукой сняло.
   Какая-то небольшая иномарка проехала по шоссе в том же направлении, что и Руков, притормозила и свернула на обочину. Хлопнула дверца, из машины вышел водитель, неясно видимый в темноте. Семен включил дальний свет. Человек, стоявший возле машины, от неожиданности закрылся рукой и сделал движение Семену, чтобы тот выключил дальние фары. Семен переключился на ближний свет. Незнакомец, не спеша, подошел к машине Семена, наклонился , приблизив лицо к стеклу. Семен открыл дверцу, посмотрел вопросительно. Перед ним стоял стройный жилистый негр с серьгой в мочке правого уха и приветливо улыбался.
  - Извинить, пожалста, - с сильным акцентом произнес негр, - у мене не работает зажигалка в машина, а очен хотеть курить.
  С этими словами он вытащил из кармана легкой курточки пачку сигарет, вытащил одну и сунул в рот.
  Руков пожал плечами, включил зажигалку в Волге. Как только она щелкнула, он протянул ее негру. Тот затянулся, покрутил головой, как будто желая удостовериться, что никого вокруг нет, потом снова улыбнулся и вернул зажигалку Семену.
  - Спасибо, вы мене очень помогли.
  Что-то в лице негра показалось Рукову знакомым, он не мог избавиться от навязчивой мысли, что где-то он уже его видел. Семен мотнул головой, стряхивая наваждение.
  - Да не за что. Всего хорошего. - Руков закрыл дверцу, завел двигатель и выехал на шоссе.
  Проследив машину Рукова глазами, негр вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер.
  - Октавиан, привет!
  В трубке раздался какой-то хрип, потом тихий голос, едва выговаривая слова, произнес:
  - Бубо...Бубо, это ты?
  - Да, Октавиан, что случилось? У тебя неприятности?
  - Да.. Есть немного. Подскользнулся и ударился. Что там у тебя?
  - Да нашел я его. Рукова.
  - Хорошо, Бубо. Следи за ним... следи. Ничего не предпринимай. Только следи...
  И телефон выключился.
  Бубо помрачнел, выкинул окурок и пошел к машине.
  ***
  
   Бица с усилием открыл глаза. Затылок раскалывался от боли. Заскрипев зубами, Бица попытался встать на ноги. Это ему удалось. С его одежды посыпалась штукатурка и мелкие куски бетона. Оперевшись о остаток стены, Бица осмотрелся. Вокруг все выглядело так, как будто снимали фильм о войне. Горели поваленные деревья, распространяя едкий дым и копоть, зловеще освещая перевернутые искареженные автомобили. Прячась за останками машин, мелькали одинокие тени в милицейской форме, оттуда доносились нечленораздельные крики и матерщина. Бица посмотрел прямо перед собой и замер. Потом потер глаза тыльной стороной ладони. На месте, где только что стояли его соратники, высились три силуэта, облаченные в латы , за их плечами лениво развевались кожаные темно-синие плащи. На головах красовались чешуйчатые шлемы, украшенные разноцветными перьями. Руки их, спрятанные в металлические рукавицы, сжимали длинные, обоюдоострые клинки, в которых зловещим адским огнем отражалось догорающее пожарище.
  - Жуть какая. - прошептал Бица, облизывая сухие губы.
  Воины стояли спиной к Бице и напряженно всматривались в другую группу вооруженных рыцарей, стоящих чуть поодаль на платформе.
  - Прямо съемки фильма, - процедил сквозь зубы Бица.
  Будто услышав его слова, первый из трех стоящих к нему спиной воинов обернулся и приподнял забрало. Бица увидел мрачное и злое лицо Ганнибала.
  - Бица, стой здесь и ни во что не вмешивайся. Если будет страшно, убегай. Все понял?
  Помощник Ганнибала растерялся на мгновение, потом утвердительно кивнул головой. Внезапно за спиной Бицы раздались тяжелые шаги и хруст раздавливаемой бетонной крошки. Качок резко обернулся и застыл от испуга. Прямо на него шел еще один вооруженный воин. Но в отличие от железного облачения первых трех рыцарей тело воина не было заковано в латы. Наоборот - оно было обнажено. Из одежды присутствовала только набедренная повязка, сплетенная из жестких прутьев. В левой руке воин держал круглый щит, изготовленный тоже, по-видимому, из туго сплетенных прутьев. В правой руке он сжимал длинное деревянное копье с металлическим наконечником. Голову украшала огромная маска с ужасающим замысловатым рисунком, что так и испугало Бицу. Судя по цвету кожи, воин был африканец. Не обращая ни малейшего внимания на качка, воин присоединился к тройке Ганнибала. Легат промычал из-под закрытого забрала:
  - Приветствую тебя, Уадонго. Где же ты пропадал так долго и как здесь оказался?
  - Я пришел исполнить свой долг, легат. Я обязан защитить тебя.
  - Благородное решение. Тогда слушайте все! Мне нужен только Глаз Муджароки, остальное меня не интересует. Если Руков начнет меня побеждать, убивайте всех, но только не его. Его должен убить я.
  - И все-таки ты зря это затеял, легат.- глухо прогрохотал под шлемом голос Плутона.
  Ганнибал обернулся, посмотрел насупленно через отверстия забрала. Ничего не сказал и медленно направился в сторону группы рацарей Муджароки.
  Иван Федосеевич, заметив движение Ганнибала, сделал знак своим спутникам оставаться на месте и сделал пару шагов по направлению к легату.
  Подойдя ближе к члену коллегии, Ганнибал поднял меч и громко произнес:
  - Руков, давай ты и я. Не будем устраивать побоище.
  Иван Федосеевич медленно поднял свой меч двумя руками и направил клинком в сторону Ганнибала.
  - Ганнибал, я принимаю вызов, потому что знаю, что ты не одступишься. Но, тем не менее, я даю тебе еще время подумать.
  Не говоря ни слова, легат поднял меч и со страшной силой обрушил его на Ивана Федосеевича. Тот среагировал мгновенно, парировав смертоносный удар своим мечом. Клинки встретились, издавая звон и разбрасывая искры. В небе снова прогрохотал удар грома, и сверкающая молния в многократном замысловатом изгибе прожгла землю прямо между двумя сражающимися мужами. Но никто из них не обратил на это внимание. Иван Федосеевич изловчился и провел выпад, к которому Ганнибал не был готов. Безжалостная сталь пронзила панцырь легата и глубоко рассекла ему руку. Ганнибал даже не поморщился от боли. Отвечая на удар, он поднырнул под Ивана Федосеевича и рассек ему латы на голени. Член коллегии упал на одно колено.
   Толик подошел вплотную к Плутону и открыл забрало на своем шлеме.
  - Плутон, я думаю, сейчас самое время лишить Ганнибала шпаги.
  Плутон помолчал с мгновение, потом медленно произнес:
  - Я тоже над этим думал, Баторий. Только пусть он сначала получит силу Муджароки. А все вроде к этому идет...
  Бица хмуро посмотрел на двух тихо разговаривающих рыцарей и непроизвольно подошел поближе. Его никто из них не заметил.
  Толик поморщился:
  - Ну вот, Плутон, и ты туда же. Ты же знаешь, что Клякся это не приветствует.
  - Ну ведь и не перечит. А что не запрещено, то разрешено.- Плутон глухо хохотнул под шлемом. - Так ты со мной, Баторий, или?...
  - С тобой, Плутон...
   Бица услышал последние фразы и все понял. Он отошел в сторону и нащупал в кармане ребристую рукоять Макарова.
   Майор Петров, в отчаянии от невозможности наладить связь, подошел к стоящим поодаль зевакам, которых всегда много там, где кому-то плохо. Он подозвал к себе двоих.
   - Мужики, есть мобильный у кого-то?
  Один из мужчин кивнул, но тут же добавил:
  - Только не фурычит. Ни у кого не фурычит, как будто и сигнала нет вообще.
  В этот момент неуемная Блоцких вскинула пистолет и прицелилась в сражающихся на платформе рыцарей.
  - Товарищ майор, я открываю огонь на поражение. Не могу смотреть на весь этот маскарад.
  - Не сметь! - заорал Петров не своим голосом. - Ты что, не видела, что они устроили? Еще хочешь? Что там у них за оружие, никто не знает.
  Татьяна опустила пистолет и возмущенно уставилась на майора.
  - Татьяна, иди, прошу тебя, найди связь. Или лучше всего иди на трассу, слови машину, даже угрожая пистолетом, я разрешаю. И дуй в ближайшее отделение. Это в Сеньковке, километров пятнадцать, да ты знаешь. И подымай всех. Самое главное - нам нужна медицинская помощь.
  Татьяна кивнула, спрятала пистолет и растворилась в темноте.
   Тем временем Ганнибал, используя незавидное положение своего противника, пытался нанести Ивану Федосеевичу решающий удар, но член коллегии упорно и умело защищался, стараясь подняться на раненную ногу. Только силы уже были неравны. Выбрав момент, Ганнибал жестким блоком отвел в сторону меч Ивана Федосеевича и ударил его ногой по забралу шлема. Иван Федосеевич на секунду потерял равновесие и начал заваливаться на спину, тогда торжествующий Ганнибал изо всей силы проткнул противника мечом. Стоявшие за спиной Ивана Федосеевича рыцари сделали движение, чтобы ринуться в атаку, но член коллегии слабеющей рукой остановил их.
  - Стойте! Не надо больше крови. - Иван Федосеевич упал на спину, жизнь покидала его.- Я исполнил свой долг...Драка была честной.
  Ганнибал нетерпеливо приблизился к умирающему противнику:
  - Ну давай! Давай мне скорее свою власть!
  Из последних сил Иван Федосеевич открыл забрало. На Ганнибала смотрел умирающий старик, совсем не похожий на Рукова. Внезапно этот старик громко расхохотался, выпучив уже почти мертвые глаза прямо на Ганнибала. Легат отпрянул в суеверном ужасе и попятился. Потом отвернулся и медленно побрел восвояси.
   Члены коллегии окружили своего умирающего товарища. Постепенно их тела освобождались от рыцарских панцырей и шлемов, которые просто растворялись в воздухе. И вот уже через минуту на потрескавшейся железнодорожной платформе лежал Иван Федосеевич в своей обычной одежде, только бурой от пролитой крови, а над ним склонились Сергей Вокрович Сантойо и двое мужчин в темной одежде.
   Оглушенный от отчаяния Ганнибал медленно шел по платформе в сторону своих соратников. По мере того, как он шел, его латы начали растворяться в воздухе, стали прозрачными и, наконец, исчезли совсем. Рана на руке еще кровоточила, но Ганнибал не обращал на нее внимания. Он подошел к Плутону и Толику и остановился, мрачно, из-под лобья глядя на них. Зависло тяжелое молчание. Тем временем африканский воин, снова превратившись в повара Мбоно, одетого во все черное, незаметно спрыгнул с платформы на пути и пошел в сторону поселка. Его ичезновение никто не заметил.
   Плутон не выдержал первым:
  - Ну что, легат, тебя можно поздравить? Ты уже Глаз Муджароки?
  - Это был не Семен Руков.- выдавил из себя Ганнибал. - Им удалось провести нас. Но не надолго. Бица, поехали.
   Плутон придержал Ганнибала плечом.
  - Да нет, Ганнибал. Ты уже наделал много глупостей. Пора подчиниться приказу Кляксы. Отдай шпагу и умри легатом. Иначе мне придется убить тебя.
  Толик подошел ближе и зашел Ганнибалу за спину.
  - Вот, значит, как...- легат тяжело вздохнул, поднял голову и посмотрел в глубокую темноту неба. В его руке, будто из воздуха, возникла шпага.
  - Только без глупостей. - Плутон напрягся.
  В этот момент Ганнибал сделал едва заметный сигнал Бице, о котором все успели забыть. Бица быстро и решительно подошел к Плутону и выстрелил ему в голову. Толик поздно среагировал. Желая закрыться Ганнибалом, он рванулся к нему, чтобы схватить его сзади за горло, но со всего маху наткнулся на шпагу, острие которой Ганнибал выставил из-под руки. Проткнутый шпагой Толик недоуменно уставился на легата. Хлынула из горла кровь. Хватая ртом воздух, Толик покачнулся и повалился навзничь.
   Плутон стоял на четвереньках и раскачивался, низко опустив простреленную голову. Ганнибал брезгливо посмотрел на него, потом сказал, ни к кому не обращаясь.
  - От пули не умрет. Очухается. Надо шпагой. - и с этими словами вонзил клинок в темную могучую шею негра.
  Плутон попытался поднять голову в последнем предсмертном порыве, но Ганнибал пнул умирающее тело ногой. То, что еще несколько минут назад было Плутоном, свалилось безжизненным тюком с платформы на пути и затихло.
   Ганнибал вытер лезвие пучком травы, в изобилии росшей прямо на кромке железнодорожной платформы.
  - Молодец, Бица. Спас меня. Теперь нам надо торопиться. Настоящий Руков направляется в Сотинск.
  Ганнибал и Бица выскочили на темную, провонявшую гарью площадь и недоуменно остановились.
  - А джип- то тю тю. Сгорел нафик. - голос Бицы дрогнул.
  - Плохо, Бица, плохо.- Ганнибал закусил губу.
   В этот момент вдали, где-то на въезде в поселок, раздались пронзительные трели машин скорой помощи и душераздирающие завывания милицейских сирен.
  - Все, Бица, надо сматываться. Машину найдем по дороге. Самое главное, как можно быстрее исчезнуть отсюда.
  Снова раздались тяжелые громовые раскаты, и на покрытую гарью площадь упали первые крупные капли. Едва слуги Кляксы успели свернуть в первый попавшийся темный переулок, как вокзальную площадь заполонили кареты скорой помощи, освещая мигалками чудовищную картину. В этот момент небо разверзлось, и густые потоки летнего дождя хлынули на землю.
  Никто не заметил в одном из темных переулков одиноко стоящую машину. Юрий Сержевич Коренев, прижав к себе плачущую Веронику, мрачно наблюдал за происходящим. Темнота летней ночи скрывала смертельную бледность его лица.
  ***
  
  Ярко-красное утреннее солнце уже наполовину выползло из-за горизонта, подкрасив легкие перистые облака розовой каймой, когда Руков въехал на стоянку сотинского аэропорта и остановился. Усталость чувствовалась в каждом его движении. Он вошел в кассовый зал, полупустой в столь ранний час, нашел туалет и склонился над умывальником, обильно брызгая на лицо ледяной водой из-под крана. Тщательно вытер лицо салфеткой и почувствовал некоторое облегчение. Потом нашел небольшое кафе и с удовольствием выпил две чашки кофе, настолько крепкого, насколько только сумели для него сварить. Он уже выходил из кафе, когда обнаружил, что у него развязался шнурок на ботинке. Крякнув от усталости, Руков присел на корточки, аккуратно завязал узелок и внезапно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Первой мыслью было немедленно оглядеться, но вслед за первым импульсивным порывом нахлынуло какое-то спокойствие и хладнокровие. Семен понял, что он не чувствует страха. Более того, захотелось проверить собственную интуицию. Поэтому Руков продолжал наигранно возиться со шнурком, сделав вид, что он случайно завязал на узел, а теперь не знает, как развязать. Пол, еще совсем недавно свеже вымытый моечной машиной, был настолько чист, что Руков отчетливо увидел в отражении темный осторожный силуэт человека, остановившегося в паре метров от него. Семен резко выпрямился. Прямо перед ним, сверкая чернильно черными глазами, стоял давешний негр, попросивший у него огонька на пустынной ночной трассе. Негр вздрогнул и попятился.
  - Ну что, коминтерн, опять зажигалка нужна? - Руков уже не скрывал своего раздражения.
  - Sorry, I don"t understand Russian. - негр пугливо оглянулся и поспешно скрылся за первым газетным киоском.
   Руков потер пальцами усталые глаза и снова попытался вспомнить, где он мог видеть этого человека. Потом тряхнул головой, отгоняя от себя наваждение, и направился к кассе. Ему быстро удалось выяснить, что ближайший самолет в Хабаровск вылетает поздно вечером. Руков купил билет, предъявив с некоторым замешательством свой новый паспорт на имя Александра Вениаминовича Снежкина. Но все прошло хорошо, никто ничего не заподозрил. Симпатичная кассирша в летной форме, улыбаясь, вернула ему паспорт вместе с билетом.
   Семен быстро нашел аэропортовскую гостиницу, заплатил за одноместный номер, потом зашел в гостиничный буфет и с аппетитом позавтракал. После еды усталость усилилась. Семен добрел до своего номера, быстро разделся и упал на постель. Сознание выключилось как экран телевизора. Но не надолго.
   Внезапно Руков почувствовал, что его кто-то тормошит за плечо. Ему очень не хотелось просыпаться. Он мычал и сопротивлялся, пытаясь угнаться за остатками сна. С огромным усилием он поднял руку, чтобы отмахнуться от назойливого приставалы, но рука почему-то наткнулась на пустоту и вялой обессиленной конечностью упала на одеяло. Тем не менее, Рукова продолжали тормошить все более настойчиво. Семен, не видя возможности, как еще избавиться от надоедливого гостя, заставил себя открыть глаза и подняться на кровати.
   Перед ним на прикроватном стуле сидел Иван Федосеевич.
  ***
  
  Уадонго Мбоно неторопливо вышел из мрачной подворотни тесно стоявших ветхих домишек. Глубоко вдохнув свежий утренний воздух, смоченный брызгами поливочных машин, зажмурился от нежаркого еще в этот ранний час солнца. Потрогал черные, тщательно отутюженные брюки, поправил строгий серый галстук, оттеняющий безукоризненную белизну новой сорочки. Немного стеснял просторный белый летний пиджак, к которому Мбоно еще не успел привыкнуть - пиджаков он почти никогда не носил. Но в пиджаке были спрятаны бумажник, документы, а самое главное - амулет, с которым Уадонго не расставался ни на секунду. Амулет он снял с шеи, чтобы он не выпирал из-под сорочки. Эту ночь повар провел на квартире своего хорошего товарища, молодого студента, который унаследовал после смерти своего деда запущенную двухкомнатную квартирку в старом доме. Несмотря на ветхость жилища, студент с радостью съехал от своих родителей, потому что уже давно мечтал о своем собственном угле, пусть даже и нефешенебельном, но своем. За короткое время он привел квартиру в порядок, сделал ремонт, а потом был очарован искусством повара, который неизвестно как и откуда появился в их городе. Познакомился он с Мбоно пару недель назад в "Сюрпризе", когда пришел туда со своими друзьями отметить новоселье. Повар с удовольствием согласился учить молодого парня поварскому искусству, а вместо платы пару раз оставался у него ночевать, когда не хотелось возвращаться в ресторан. Снимать квартиру Мбоно боялся - занятие, которое приносило ему больше всего доходов, требовало, чтобы Мбоно знало как можно меньше людей.
   Повар провел рукой по гладко выбритому лицу, еще раз осторожно дотронулся до жестких черных волос, чтобы проверить качество прически. Оставшись довольным внешним видом, он прошел через небольшой парк к автобусному вокзалу, где в этот час только начинали продавать самые свежие и самые красивые цветы. Немного поторговавшись, Мбоно купил роскошный букет из девяти огромных сочных роз и отправился на стоянку такси.
   В небольшом провинциальном аэропорту было немноголюдно, поэтому Мбоно сразу увидел коляску с Мариной. Девушка была одета в красивый синий костюм, роскошные волосы эффектным пучком уложены на затылке. Возле коляски небрежно поставленные один на другой покоились два больших чемодана. Рядом суетилась неуемная Елена Харитоновна. Марина о чем-то оживленно беседовала с представительным пожилым мужчиной, одетым в строгий элегантный костюм, несмотря на летнюю жару.
   Мбоно решительно подошел к девушке.
  - Здравствуйте, Марина.
  Мбоно не заметил дежурного милиционера, пристально смотревшего на него. Внезапно милиционер что-то вспомнил и со всех ног бросился в дежурку.
  Девушка посмотрела на повара, глаза ее потеплели, губы расплылись в легкой улыбке.
  - Здравствуйте, Мбоно. Я ждала вас. Хорошо, что вы пришли, а то мне как-то страшновато. Кстати познакомьтесь, это мой папа, Леонид Васильевич.- с этими словами Марина взяла за руку мужчину, с которым она так оживленно беседовала до прихода повара.
  Мбоно протянул руку для приветствия. Леонид Васильевич посмотрел на повара внимательными интеллигентными глазами и мягко пожал протянутую ладонь.
  - Господин Мбоно, моя дочь много мне рассказывала о вас. Я очень благодарен вам за проявленное внимание и участие. Вы должны понять, что ради здоровья Марины мы готовы пожертвовать всем. Кстати, пожалуйста, возьмите деньги. Мы приблизительно подсчитали, сколько могут стоить ваши усилия. Пожалуйста... Не отказывайтесь.- Леонид Васильевич протянул повару увесистый конверт.
   Мбоно вежливо улыбнулся.
  - Позвольте мне сначала подарить вашей дочери цветы, - с этими словами повар протянул букет Марине.
   Марина бережно обеими руками взяла букет, полюбовалась красотой цветов, потом подняла на Мбоно свои удивительные глаза.
  - Так вы приедете ко мне?
  - А вы правда этого хотите? - повар так разволновался, что снял с себя пиджак и присел рядом с коляской.
  - Ну так что насчет денег? - как-то неуверенно спросил Леонид Васильевич, перекладывая конверт из руки в руку.
  Мбоно даже не услышал этих слов, он пожирал Марину глазами, в которых можно было угадать только безграничную любовь и вопрос: да или нет.
  - Да, Мбоно. Я хочу, чтобы вы приехали.
  Повар положил пиджак на подлокотник коляски, чтобы освободить руки, и в этот момент из внутреннего кармана выпал амулет.
  - А это что? - заинтригованно спросила девушка.
  - А...это...- Мбоно пришел в замешательство. - Вы только не подумайте ничего. Это мой талисман.
  - А можно посмотреть? - не дожидаясь разрешения, Марина взяла в руки амулет и внимательно начала его рассматривать. А рассматривать было что. Амулет представлял из себя медный, отполированный вручную медальон с замысловатой гравировкой. Он был нанизан на шнур, сплетенный из нескольких волокон буйволовой кожи. К шнуру через равные промежутки были привязаны акульи и крокодильи зубы, отшлифованные и покрытые лаком.
  - Вот это да! - восхищенно прошептала Марина, гладя подушечкой указательного пальца неровную от гравировки поверхность амулета. - Буквы какие-то... знаки. Может, вы подарите мне его на память, а, Мбоно?
   Повар окончательно смутился.
  - Понимаете, Марина... Вобщем, мне для вас ничего не жалко, даже жизни... Но этот амулет... Это не совсем моя собственность...
  Внезапно амулет засветился бледным темно синим светом. Через поверхность медной бляхи, как тень, промелькнул яркий фиолетовый огонь, который издалека можно было принять за обыденное отражение в зеркале фотографической вспышки. Это длилось всего мгновение.
  Марина резко отняла от поверхности палец, взволнованно посмотрела на Мбоно.
  - Что это было?
  Повар пришел еще в большее замешательство.
  - Знаете, Марина... Вобщем... Все, что угодно, но только не этот амулет. Только не сердитесь и не обижайтесь. Я потом все все вам объясню.
  Он осторожно поднял с ладони Марины свой талисман и положил его в карман пиджака.
  - Я подарю его вам. Только не сейчас, хорошо?
  Марина улыбнулась:
  - Хорошо, Мбоно. Ловлю вас на слове.
   В этот момент объявили посадку на Москву. Леонид Васильевич засуетился, не зная, куда засунуть конверт. Мбоно подошел к нему и тихо шепнул:
  - Давайте Марину проводим, а потом поговорим, хорошо?
  Леонид Васильевич вздохнул с облегчением, положил конверт в карман и улыбнулся.
  - Вы совершенно правы.
  - Вы позволите, чтобы я ее подвез к регистрации?
  - Конечно, конечно...
  Елена Харитоновна возмущенно посмотрела на отца Марины, потом махнула рукой и отошла в сторону.
  Мбоно, вне себя от счастья, бережно подкатил Марину к регистрации. Сзади, тяжело пыхтя, едва поспевал Леонид Васильевич с двумя огромными чемоданами.
   Все время, пока оформлялся багаж и билеты, повар не отходил от Марины. Он что-то ей говорил, она улыбалась в ответ, кокетливо отмахивалась руками. Наконец багаж был сдан, посадочные талоны получены. Мбоно отвез Марину в зал ожидания на посадку в самолет. Марина взяла повара за руку, притянула его к себе. Глаза ее увлажнились.
  - Я уже улетаю...Не надо говорить дежурных плаксивых фраз. Я не прощаюсь. Я жду вас в Израиле.
  Мбоно припал губами к мраморно бледной руке Марины.
  - Я ничего не буду говорить...
  - Вот и молчите. - Марина отняла руку и повернулась к отцу. - Папа, ну где же ты? Я уже улетаю.
  Леонид Васильевич склонился над дочерью и чмокнул ее в губы и лоб.
  - Храни тебя Господь, девочка моя.
  - Жаль, что ты не можешь полететь со мной.
  - Мне тоже. Но я сразу же приеду, как только закончится сессия.
   В этот момент, пахнув ледяной стужей, к коляске подошла Елена Харитоновна и решительно покатила ее к самолету, даже не удостоив Мбоно взглядом. Повар выпрямился, смахивая слезы с ресниц, и вдруг обнаружил, что пиджак остался на подлокотнике коляски.
  - Подождите, - закричал повар и побежал за Мариной.
  Елена Харитоновна остановила коляску и оглянулась. Мбоно подбежал к Марине, остановился возле нее, будто пытаясь что-то сказать. Но, так и не решившись, забрал пиджак и пошел обратно в здание аэропорта.
  Возле входных дверей его уже поджидал Леонид Васильевич.
  - Знаете что, господин Мбоно, а пойдемте-ка с вами в этот аэропортовский ресторанчик и выпьем за здоровье моей девочки.
  Повар, переваривая услышанное, постепенно приходил в себя. Он, не спеша, надел пиджак, потом глубоко вздохнул. Посмотрел на отца Марины посветлевшим взглядом.
  - Согласен, Леонид Васильевич. И тут вы правы.
  Оживленно разговаривая, мужчины направились на второй этаж в ресторан. Навстречу им торопливо прошел дежурный милиционер, что-то разглядывая на потолке и отчаянно крича в рацию:
  - Ну ты вообще что-ли осел, третий? Я же говорю, что потолок потек на втором этаже, в ресторане.
  Мбоно остановился, как вкопанный. Какая-то острая игла пронзила все его тело при этих словах служителя порядка. Лоб мгновенно покрылся мелкой изморосью пота.
  - Что с вами, господин Мбоно? Вам плохо? - Леонид Васильевич с искренней обеспокоенностью посмотрел на собеседника.
  Мбоно постарался взять себя в руки.
  - Да нет, все в порядке, - повар широко улыбнулся,- самое главное, чтобы у Марины было все хорошо.
  Милиционеров Мбоно увидел издалека. Они спокойно стояли возле входной двери ресторана, трое - офицер и два автоматчика.
  - Извините за беспокойство, - офицер отдал честь, обращаясь к Леониду Васильевичу, - документы предъявите, пожалуйста.
  Чертыхнувшись, отец Марины полез во внутренний карман за документами. Мбоно быстро оглянулся. Поздно. На выходе с лестницы стояла милиция. "Ладно, прорвемся", - подумал повар и незаметно потянулся в карман за амулетом. Карман был пуст. Мбоно лихорадочно обследовал все карманы пиджака - амулета нигде не было.
  - Что такое, мужчина? - голос дежурного офицера был очень пронзительным и писклявым. - Не можете найти документы?
  "Хана", - подумал Мбоно, протягивая милиционерам свой паспорт.-"Куда мог деться амулет?"
  Исследовав документы, офицер вернул паспорт Леониду Васильевичу.
  - Не смею вас задерживать.
  Леонид Васильевич воспрянул духом.
  - Тогда разрешите нам пройти и не портьте нам встречу!- громко и , как ему казалось, уверенно заявил он, пряча паспорт во внутренний карман.
  Офицер, грозно насупив брови, посмотрел на Леонида Васильевича.
  - Я, по-моему, сказал, что не смею вас задерживать. Уходите уже.
  - А как же ?....
  - А никак же.. Это не ваше дело. Вали давай отсюда!
  Паспорт Мбоно переместился в карман казенной милицейской куртки.
  - А вас, молодой человек, прошу последовать за мной.- офицер холодным отрешенным взглядом смотрел на повара.
  Мбоно постарался овладеть собой
  - А в чем собственно дело?
  - Небольшая формальность. Пожалуйста, пройдите с нами.
  Повар шел в окружении вооруженных милиционеров и размышлял над тем, куда делся амулет.
  "Неужели Марина? Ну зачем, зачем? Глупая неуместная шутка. Я ей спас здоровье, а она отправила меня в тюрьму. Странная штука - жизнь..." Перед ним распахнулась дверь служебного УАЗа.
  "Ну вот и все", - тоскливо подумал Мбоно, забрасывая свое тело в тесный вонючий обезьянник.
  ***
  
  Коренев нежно отстранил Веронику, обхватил голову руками и застонал.
  - Рукова больше нет. Его убили... Убили мою мечту...
  Вероника, методично всхлипывая и размазывая слезы, уставилась на мэра.
  - Какого Рукова? Ты о чем, Юра? Поехали быстрее от этого кошмара. У меня до сих пор все стоит перед глазами. И зачем я только согласилась мчаться с тобой в это Крисаново?
  Коренев продолжал качать головой и мычать от переполнявшего его отчаяния.
  - Ника, мне очень трудно будет тебе что-либо объяснить. Но тот человек, которого только что убили на платформе, был тем, ради кого все было задумано. А теперь что?
  Вероника завела мотор. Дрожащей рукой включила первую.
  - Я в твоих делах ничего не понимаю и ни о чем не спрашиваю. Ты как хочешь, а я уезжаю отсюда.
  Машина мягко тронулась с места, но вдруг Вероника резко нажала на тормоз. Коренева бросило головой на переднее стекло.
  - Что ты делаешь? - рявкнул Юрий Сержевич.
  - Послушай, - Вероника облизнула опухшие от плача губы, - тот человек, который убил.. ну твоего этого Рукова, пару минут назад прошел мимо нашей машины вон в тот переулок. Может, есть смысл проследить за ним? Вдруг он что-то знает?
  Коренев тряхнул головой, будто сбрасывая с себя минутную беспомощность.
  - Что? Что ты сказала?
  - Да ну тебя. - Вероника нажала на газ и направила автомобиль в тот переулок, где парой минут раньше скрылись Ганнибал и Бица. Послушный Фиат красиво вписался в узкую маленькую улочку, которая оказалась абсолютно безлюдной. Зато кое-где светились фонари, и улица не казалась мрачной и темной. Вероника выключила фары и продолжала осторожно красться по переулку на второй передаче. Внезапно она затормозила.
  - Вот они!
  Коренев еще ничего не соображал.
  - Кто они? Какие они?
  - Да Юра, приди уже в себя. Эти двое. Тот, который поменьше, он и замочил твоего этого рукастого
  - Рукова.
  - Ну да, я это и хотела сказать...
  - Послушай, а ты умница. Изменить уже ничего нельзя, но предпринять что-то можно. Хотя я не очень понимаю, что нам даст преследование убийцы. Разве что статьи в газетах, что мэр города помог поймать преступника.
  - Так хоть шерсти клок, - Вероника еще раз вслипнула и шмыгнула носом.- Может, они и знают чего...
  Суть да дело, а Ганнибал и Бица остановились перед приземистым строением, фасад которого был совсем недавно отремонтирован. Неоновая надпись гласила, что это - казино, причем самое что ни на есть американское. Белая, как снег, стена фасада была нещадно увешана разноцветными гирляндами, а сразу над широкой тяжелой входной дверью были вмурованы в стену огромные электронные часы, которые показазывали уже почти четыре часа утра. Перед казино, на аккуратной стоянке, отдыхало с десяток разношерстных автомобилей, достаточно дорогих марок. Надоедливый ливень прошел, превратившись в неприятные капли, падающие с неба. Подул ветер. Оба слуги Кляксы промокли до нитки, но не обращали на это внимание. От одежды Ганнибала шел легкий пар, Бица старался согреться от того,что постоянно кутался в свою, промокшую насквозь курточку.
  - Вот оно, - сказал Ганнибал, осторожно трогая пальцами глубокую кровоточащую рану на руке, - живут в городе, а играть приезжают сюда, чтобы не светиться. Очень логично! Ой, блин.
  Ганнибал сморщился от боли.
  - Здорово меня зацепил этот герой, твою мать, откуда он только взялся. Ладно, у Кляксы свои хитрости. Валера, быстрее, выбирай любую. Нам надо в Сотинск уже вчера.
  В этот момент перед Ганнибалом вырос, неизвестно откуда взявшийся охранник стоянки, одетый во все черное с заспанными глазами и свежим перегаром.
  - Что вы здесь делаете? - охранник недвусмысленно помахал черной рацией, которую держал в руке. - А ну марш отсюда, голодранцы!
  Ганнибал почувствовал прилив злости, растущим снежным комом наполняющий все его нутро, переходящий куда-то в затылок и отдающий тягучей противной болью. Он посмотрел на свою правую ладонь, непроизвольно сжавшуюся в кулак. Сила обиды от слов охранника настолько овладела легатом, что он, уже будучи не в состоянии сдержать себя, резко выбросил перед собой правую руку, из которой выплеснулась черно-кровавая энергия, ударившая охранника в солнечное сплетение.
  - На колени! - хрипло прошептал Ганнибал.
  Охранник перегнулся в поясе от боли, обхватив руками живот и хватая ртом воздух. Потом, не в силах сопротивляться энергии Ганнибала, он встал на колени, попытался что-то сказать, выплевывая изо рта густую пену, но только хрипел и широко открытыми от ужаса глазами смотрел на легата.
  Бица уже ничему не удивлялся. Он хладнокровно рассматривал машины на стоянке. Потом решительно подошел к новому БМВ.
  - Вот это то, что надо, легат.
  Ганнибал, уже немного успокоившись, подошел к шедевру немецких производителей, на зеркальной поверхности которого всеми цветами радуги переливались отсветы от шальных мигающих гирлянд. Осмотрел машину.
  - Валера, ты уверен, что это то, что нам нужно?
  - Да, Ганнибал. Это то, что нам нужно.
  Ганнибал начал бормотать какие-то заклинания, потом подошел к машине и открыл дверцу. Сигнализация даже не пискнула.
  - Давай за руль. Нам нужно быть в Сотинске максимум через пять часов. А если доедем раньше, я сумею тебя отблагодарить, Бица.
  БМВ, набирая скорость, растворилась в глубине темных домов.
  Коренев, криво усмехнувшись, покачал головой.
  - Конкретные ребята. Мне бы таких в администрацию.
  Вероника перекрестилась.
  - Юра, ведь они колдуны какие-то. Смотри, что творят. Да и догнать мы их не сможем, с такой-то тачкой как у них....
  Мэр протянул руку и нежно погладил Веронику по щеке.
  - Противостоять этому мы не в силах. Мы еще очень многого не знаем, Ника. Но и бояться их мы не хотим.
  С этими словами Коренев набрал номер Ратникова.
  - Здорово, Андрей Александрович, что не ожидал?
  - Я... Ой... Здравствуйте, Юрий Сержевич. - голос Ратникова был заспанный с прихрапыванием на вдохе, что говорило о том, что накануне полковник милиции хорошо принял на грудь и еще не окончательно протрезвел.
  - Извини, что бужу среди ночи, но ты мне очень и очень нужен.
  - В течение последних двух часов меня будят регулярно.Слушаю внимательно, господин мэр.
  - Ты уже знаешь, что случилось в Крисаново?
  - Да. Из-за этого и будят. Только до сих пор еще не получил подробную информацию, так как с опергруппами не было связи. Теперь уже связь наладилась. Но предварительно пока никакая картина не сложилась. Знаю только, что там было что-то ужасное. Одни говорят - испытание нового неизвестного оружия, другие - что шабаш ведьм там был.
  - Да, было жутковато.
  - А вы откуда знаете?
   - Прошу тебя не перебивай. Прямо сейчас дай команду по всем постам дорожно-патрульной службы отслеживать автомобиль БМВ, номер... Записывай давай.
  - Уже пишу, Юрий Сержевич.
  - Записал?
  - Да.
  - Ратников, вопрос очень серьезный, в машине находятся убийцы. Но задерживать сейчас их ни в коем случае нельзя. Только следить. Куда едут? С кем встретятся? Вобщем, все. Андрей Александрович, все, прошу тебя по этой машине передавай мне, понял?
  - Есть, господин Коренев.
  - Вот так вот, - пробурчал мэр, выключая телефон.
  Вероника грустными глазами посмотрела на усталого Коренева.
  - Ну и что теперь, Юр?
  - Поехали ко мне.
  - К тебе? И что мы там будем делать?
  - Спать, Ника.
  - Вместе?
  - Да.
  - Тогда я не согласна.
  - Почему?
  - Потому что спать мы не сможем, а мне завтра на работу.
  - Твои предложения.
  - Я отвожу тебя домой, а сама еду к себе.
  Коренев могуче задышал через ноздри.
  - Ты ничего не поняла. Я даже на секунду не хочу с тобой расставаться. Я хочу спать с тобой вместе, но только спать, ничего более. И никуда мы не поедем. Будем спать здесь, в Крисаново.
  - Да ты с ума сошел. Мне же завтра на работу. А сыну я что скажу? Послушай, Юра, это у тебя нервное. Завтра и забудешь обо мне.
  Коренев приблизил свое лицо к усталому лицу Вероники.
  - Боже, какая ты жадная. Я же тебе дал денег как минимум за три дня твоей работы.
  Вероника опустила голову, потерла виски.
  - Ну и что? Думаешь, что ты меня купил? Мне же все равно надо на работу!
  - Да никуда тебе не надо. Все, давай выруливай на центральную площадь, там должна быть неплохая гостиница.
  Вероника подрулила к темной и мрачной гостинице. Коренев вышел из машины и пошел в холл. Женщина, недоуменно пожав плечами, последовала за ним. Еще через двадцать минут мэр и Вероника уже наслаждались преимуществами гостиничного номера, выливая на себя потоки горячей воды в ванне и заказывая завтрак в номер. В такой ранний час кухня еще не работала, но Коренев так расщедрился, что ради них повара разогрели плиту. Потом сытые и усталые одновременно упали на широкую мягкую кровать. Мэр, сжав свои чувства в кулак, отвернулся к стене и попытался заснуть. Каждую минуту он надеялся, что Вероника сдастся первой и начнет к нему приставать. Наконец он не выдержал и повернулся к женщине. Разочарованию не было предела. Вероника, раскидавшись на кровати, уже давно сладко спала. Приевшейся мелодией зазвонил телефон. Коренев посмотрел на дисплей- звонил Ратников.
  - Докладываю, Юрий Сержевич. Ваша машинка, превышая все дозволенные правила дорожного движения, мчится по направлению в Сотинск. Я распорядился ее не задерживать
  - Хорошо, Андрей Александрович. Хм, дался им этот Сотинск... Слушай, попробуй переслать в Сотинск наводку на Рукова, так на всякий случай.
  - Да уже давно сделал. Видели там вашего Рукова. У меня все под контролем.
  - Что??? - Коренев соскочил с постели, еле сдерживая гулкое биение сердца. - Ты не ошибаешься, Ратников? Там действительно видели Рукова?
  - Да видели, видели, Юрий Сержевич...
  ***
  
  Уставившись на Ивана Федосеевича, Руков окончательно проснулся.
  -Вы? Как вам удалось так быстро? - Семен протянул руку для приветствия. - Рад вас видеть.
  Член коллегии посмотрел на Семена грустными глазами, но руки не подал. Руков пару секунд с недоумением рассматривал свою протянутую ладонь, пытаясь понять, почему Иван Федосеевич не ответил на приветствие, потом смущенно отвел руку за голову, делая вид, что ничего не случилось.
  Иван Федосеевич печально усмехнулся, потом медленно произнес, тщательно выговаривая слова:
  - С того света руку не подают - плохая примета.
  Семен похолодел.
  - Что значит, с того света? Что вы сказали?
  Вместо ответа Иван Федосеевич поднялся со стула и повернулся к большому гостиничному окну, задернутому длинной красивой шторой. В тот же момент окно, шторы и полстены растворились в воздухе, образуя собой широкий белый экран, как будто все происходило в кинотеатре. Экран в ту же секунду включился, ослепляя присутствующих горячей раскаленной вспышкой, которая выплеснулась в комнату гостиницы и накрыла Ивана Федосеевича и Рукова. Семен бросился в ванную, врубил на полную силу холодный душ и залез под него. Потом вылез из ванны, оставляя на полу мокрые следы, наполнил водой мусорное ведро и вбежал в комнату. Кровать и прикроватная тумбочка уже горели во всю. Со всего размаху Руков выплеснул воду на кровать и снова помчался в ванную. Наполовину сгоревшая кровать зашипела, под потолок взметнулся густой вонючий пар. Руков снова вбежал в комнату и выплеснул воду на тумбочку, потом бросился открывать окна , но их на месте не оказалось. Вместо них был огромный черный экран, в котором горели машины и деревья, освещая багровым сполохом площадь перед вокзалом в Крисаново. Не успев вовремя остановиться, Руков всей тяжестью своего тренированного тела вывалился в экран и шлепнулся на разогретый, устланный пеплом и гарью асфальт. При этом сильно ударился плечом и животом. Завыв, как раненное животное, Руков отжался на руках, перевернулся и сел на асфальте, схватившись за больное плечо. Вокруг него метались фигуры милиционеров в разорванной и полусгоревшей одежде, полыхал огонь из черных выгоревших каркасов автомобилей. Все кричали, стонали. Присутствия Рукова никто не замечал. И вдруг в этот момент Семен ощутил, что он не один. Это чувство трудно было передать словами, просто он осознал, что кто-то есть рядом, голова заболела невыносимо, как будто некто залез в черепную коробку и ковырялся в сером веществе, как в мясной лавке - вот этот кусок твой, а вот этот мой. Схватившись за голову, Руков начал кататься по земле. И снова ему показалось, что он уже не один, более того, тот, который катался вместе с ним, давно уже встал на ноги и с усмешкой смотрел на дергающегося на земле Семена. Руков замер и огляделся. Кроме бешеного пламени и обгорелых милиционеров вокруг никого не было.
  - Ну и долго ты еще тут будешь упражняться? - спросил Руков голосом Мышигина, обращаясь сам к самому себе. Сказал и сам не понял, как это случилось.
  - Я могу тебе сейчас что-то сказать? - Семен не узнал своего голоса.
  - Это я тебе сейчас что-то скажу.- голос Мышигина звучал громче и напористей.
  Стена огня, вырывающаяся из горящего бензобака Лэндкруизера, валявшегося на стоянке, расступилась и оттуда, прямо из пламени, к Семену вышел Иван Федосеевич. Держась за раненную грудь левой рукой, Иван Федосеевич подошел к Семену и опустился перед ним на одно колено.
  - Извините, повелитель. Я не хотел устроить такой кавардак.
  Руков потер свое плечо, потом жестом поднял Ивана Федосеевича с колен.
  - Я еще не знаю, что это, но приблизительно уже начинаю понимать. Зачем вы произнесли такое сильное заклинание? Вы хотели уничтожить и Ганнибала?
  Иван Федосеевич вызывающе посмотрел на Рукова:
  - Я хотел оставить себе маленькую возможность выжить.
  - Зачем вы вступили с ним в схватку?
  - Ганнибал стремится завладеть силой Муджароки уже много лет. Аривонда знал об этом и неоднократно обращался к Кляксе, чтобы нападки прекратились. Но Клякса не препятствовала подобным выходкам своего легата. В свою очередь Аривонда всеми силами хотел избежать конфликта. То, что произошло в Крисаново, говорит скорее о том, что и Муджароки устала от подобного отношения легата. То, что произошло не вызвано заклинанием, а является следствием демонстрации силы скалы. Скалы ведь не могут пойти в суд и обратиться к прессе. Они могут только то, что могут....А вступить в схватку я был обязан - ведь на тот момент для всех я был Семеном Руковым, Глазом Муджароки.
  Руков завороженно наблюдал за сражением Ивана Федосеевича и Ганнибала
   - Вижу вас на платформе. Да и не только вас.
  - Это была моя последняя драка, повелитель.- Иван Федосеевич с исказившимся от боли лицом смотрел на сражение. - Если бы я не избавился от опеки милиции, я бы уже никогда не принадлежал самому себе.
  Руков увидел, как Ганнибал наносит смертельный удар рыцарю Муджароки. Иван Федосеевич отвернулся.
  - Так значит...- Семен махнул рукой в сторону платформы, - так значит...
  - Да, повелитель, - Иван Федосеевич присел на обгорелый обломок дерева, который еще продолжал тлеть, - да, я мертв.
  Случись такое с Семеном еще пару дней назад, он подумал бы, что сошел с ума, но сейчас он воспринимал все спокойно и адекватно. Жизнь и смерть поднялись на одну и ту же ступеньку пьедестала. Пьедестала, где ступенька была всего одна. И он, Глаз Муджароки, а не Семен Руков, тоже стоял на этой ступеньке и уже ничего не боялся.
  - Некисло наломали дров, ничего не скажешь, - снова проговорил Семен голосом Мышигина и в этот момент почувствовал, что не принадлежит голосу, не принадлежит больше той силе, которая управляла им на протяжении двух дней. Он и Мышигин разделились. Чувствовать это было непривычно, странно, но и как-то по-новому любопытно.
  - Вячеслав Михайлович, не мешайте пока, дайте я договорю...
  - Ох ни фига себе, наконец-то. Так ты кто такой, салага? Я уже почти неделю не могу понять, куда я попал.
  - В меня вы попали, прапорщик. Только я этого не хотел. Потом поговорим, хорошо? У меня тут дело.
  - Да какое дело, борзота? Я тут самое главное дело! Я! А ну быстро мне объясняйте, что со мной случилось?
  Весь этот диалог произносился Руковым. Со стороны казалось, что человек сам с собой ругается и несомненно представляет из себя кандидата на тяжелобольного в психиатрическую больницу.
  Иван Федосеевич, вытирая платком изрядно вспотевший лоб, сказал низким голосом:
  - Мышигин, ты разговариваешь с Глазом Муджароки.
  - Что? - голос Мышигина стал тише, - Ты хочешь сказать, что я обитаю в Глазе?
  - Именно так.
  - А где же Аривонда?
  - Нет больше Аривонды, и меня больше нет. - Иван Федосеевич тяжело вздохнул.- А Глаз есть. И ты, Мышигин, в нем. Поэтому...
  - И я в одном теле с Глазом Муджароки и при этом он еще и русский?
  Зависла тишина. Никому не хотелось отвечать. Семену не хотелось, потому что он еще наслаждался победой над самим собой. Ивану Федосеевичу не хотелось, потому что он уже не принадлежал этому миру, в котором остались его амбиции, планы на будущее, осталось все. И он задавался вопросом, а была ли оправдана та жертва, которую он принес на алтарь ради какого-то Рукова. Но изменить уже ничего было нельзя...
  Семен повернулся к Ивану Федосеевичу.
  - Вы, по-моему, здорово перегнули палку в Крисаново.
  - Согласен. Но у меня не было выбора. Со всех сторон одна милиция, да еще этот колдун прицепился.
  - Что? Какой колдун?
  - Да Октавиан.
  - Октавиан? - Семен вспомнил свой разговор с Пашотом. - Тот, который зарабатывает на продаже мозга?
  - Он самый. Не знаю, что с ним случилось, но он , по-моему, решил нарушить свои принципы.
  - Какие принципы?
  - Принципы невмешательства в дела заказчиков. Он обеспечивал пересадку, или, если правильно выражаться, съедение мозга заказчиком. Получал за это деньги и все. На этом сфера его интересов заканчивалась. В вашем случае он заинтересовался еще чем-то.
  - Да кладом моим он заинтересовался, к гадалке не ходи.- Руков опять непроизвольно стал Мышигиным. Но только на секунду. Он уже научился управлять своей раздвоенностью.
  - Каким кладом? - как- то живо отреагировал мертвый Иван Федосеевич.
  Руков поднял с земли выгоревший сучок дерева, резко сломал его об колено, проговорил мысленно, стараясь не срываться на мат: "Вячеслав Михайлович, да помолчите вы..." В ответ раздалось невнятное мычание, потом Мышигин пробормотал: " Точно, фигню сморозил, лучше действительно помолчу"...
  - Ладно, Иван Федосеевич. С Крисаново я еще попробую что-то сделать. Не знаю, как вас отблагодарить за то, что отдали за меня жизнь. Просто не знаю. Ну и сказать вы что-то мне хотели? Или я ошибаюсь?
  Иван Федосеевич хлопнул себя по лбу.
  - Действительно хотел. Пошли назад.
  Руков и Иван Федосеевич нашли кромку экрана и ввалились обратно в комнату гостиницы. Стена в ту же секунду встала на свое место - снова было окно, через которое виднелась гостиничная стоянка с длинными тенями от встающего над горизонтом солнца, снова висели шторы, слегка колеблемые свежим ветром, проникающим в комнату через приоткрытую форточку.
  - Ну вот, теперь вы все знаете, Семен Иванович. - Иван Федосеевич постоянно морщился от боли, зажимая свою рану, но помочь ему Руков ничем не мог.
  - А сказать я хотел следующее, - Иван Федосеевич выпрямился и смотрел на Семена немигающим взлядом, - уходите в Круг. То, что хотел от вас Пашот, скорее всего неосуществимо. Вы преследуетесь милицией по обвинению в убийстве Мышигина...
  - Ай, ай, ай, какое свинство, - просипел Руков голосом Мышигина.
  - ...У вас на пятках Ганнибал, который жаждет получить силу Муджароки, Октавиан, который хочет, чтобы вы ему передали какую-то тайну.... Уходите в Круг...
  Семен уронил голову на руки, застонал:
  - И при чем здесь я? Я ведь ничего этого не хотел!
  Иван Федосеевич поднялся, еще раз посмотрел на Рукова, будто прощаясь, вышел через окно и пошел по воздуху, не оглядываясь, низко опустив голову.
  - А ну встань!!! - колокольным звоном прозвенело у Рукова в голове.
  Он неожиданно встрепенулся, не в силах понять, откуда исходит звук.
  - Встань, рыцарь!!! Не подобает тебе пребывать в унынии...
  - Это кто? - Семен испуганно смотрел по сторонам. - Кто это?
  - Муджароки, рыцарь. Восстань и докажи, что ты достоин быть моим Глазом!
  Метаясь в промокшей от пота простыне, с заплаканным лицом Руков сел на кровати. Он проснулся.
  
  ***
  
  Весь сон Семена продолжался часов пять, не больше. Тем не менее, он себя чувствовал полным сил и решимости. Он вышел из гостиницы и снова лоб в лоб столкнулся с негром, который просил у него подкурить на трассе. Это уже начинало действовать на нервы. Рукову уже захотелось съездить этой личности по физиономии. Самое интересное, что этот негр был уже не один. Рядом с ним стоял высокий импозантный мужчина, с европейскими чертами лица и смуглой кожей. В тот момент, когда они почувствовали, что Руков их заметил, они, как по команде, отвернулись и начали что-то оживленно обсуждать.
  -Вечер перестает быть томным, - подумал Семен, -А просьбу Пашота я все-равно выполню. Выбора-то нет. Как я попаду в Круг без чаши? Бедный Иван Федосеевич, он же не знал расклада.
  Руков шел по широкой, вымощенной бетонными плитами, площади в сторону аэропорта. Он еще не представлял, что он может предпринять, но уже несколько раз заметил на себе пристальные взгляды милицейских патрулей. Они, как осы на мед, кружили вокруг Рукова. А, может, ему это только казалось? Внезапно Семен остановился. Он опять почувствовал яростный натиск Мышигина, исчезли шумы окружающего мира, зато появились звуки , вызывающие тоску и страх. Кто-то вдали косил траву, мычала корова, гулко капала вода из недозакрытого ручного умывальника.
  - Эй, Глаз. - осторожно произнес Мышигин, - ты здесь?
  Руков вдруг вспомнил, что во сне мог нормально общаться со своим нежеланным двойником. Голова потяжелела, потемнело перед глазами, но Семен справился.
  - Привет, Вячеслав Михайлович, хреново мне, правда, от твоего присутствия, но от судьбы не уйдешь.- при этом Руков изо всех сил старался сохранить самообладание, чтобы снова не стать Мышигиным и не перестать контролировать свои поступки.
  - Ну ты хоть скажи, как тебя зовут?
  - Семен Иванович.
  - Ну вот и хорошо. Я же тоже не по своей воле к тебе попал. Теперь хоть какой-то контакт налажен.
  К горлу Семену опять подкатила тошнота, прошиб пот.
  - Вячеслав Михайлович, если бы ты знал, как это неприятно....
  - Что неприятно?
  - То, что ты во мне....
  - Не знаю, но а мне-то что теперь делать? В привидение превратиться? И вообще, скажи, куда мы хоть теперь направляемся?
  - К кладу твоему!
  Мышигин зарычал голосом Семена.
  - Все с копыт съехали из-за этого клада. Тебе что, клад нужен?
  - Ну, во-первых, не мне, а нам, коли уж мы в одном теле с тобой живем. А во-вторых, мне только чашка нужна, о чем вы с Аривондой долго и трудно беседовали.
  - Все никак не могу привыкнуть, что мы с тобой теперь единое целое. А то, что ты моложе меня лет на десять, так мне только нравится. Согласен, клад теперь принадлежит нам обоим. Только расскажи ты мне про эту чашку заговоренную.
  - Расскажу, Вячеслав Михайлович, подожди. Время у нас еще есть. Только чашка мне нужна уже вчера, а без тебя я ее не получу.
  - Роджер, Семен Иванович. Полностью согласен. Не будем вдаваться в подробности, летим за кладом. Из Сотинска как раз малые тушки до Хабаровска ходят.
  - Что значит, малые тушки?
  - Ну, Ту-134. Очень хороший самолет. Был когда-то...
  - Да и билет уже купил. Только не дадут нам с тобой туда прилететь.
  - Почему?
  - Да обложен я со всех сторон. И в твоей смерти меня обвиняют, и то, что твой мозг съел, меня обвиняют, и то...
  - Прекратить панику, салага. Дай подумать...
  В этот момент Семен увидел приземистого коренастого мужчину, входящего в зал аэропорта в сопровождении высокого накаченного громилы. Мужчина, как будто что-то почувствовав, остановился на ступеньках, медленно повернулся и посмотрел на Рукова. Они встретились взглядами. Сверкнула молния, невидимая для остальных людей. Глаз Муджароки встретился взглядом с легатом Синей Горы.
  Семен отвел глаза и пошел по аллейке в сторону города.
  Ганнибал застыл на ступеньках.
  Бица всполошился.
  - Что такое? Что ты увидел?
  Ганнибал расплылся в самодовольной улыбке.
  - Валера, я увидел Глаз Муджароки. На этот раз настоящий. Давай бегом за ним.
  Семен почувствовал, что его преследуют. Он схватился за шпагу. Внезапно его голову снова сжали тиски, но уже не так сильно, как первый раз.Снова появился голос Мышигина.
  - Ну вот, не успел я ожить, так ты снова убить меня хочешь?
  - Так они же не отстанут!
  - Это тебе так кажется, салага. А ну бегом, куда я скажу!
  Семен передал инициативу своему двойнику и вдруг побежал быстро и очень качественно. Через каждые два шага он делал короткий глубокий вдох, задерживал его на один шаг, потом в течение двух шагов выдыхал. Через полминуты Руков выбежал на стоянку такси, оставив далеко позади своих преследователей. Весь короткий путь Семену неудержимо хотелось проверить, на месте ли автомат, которого у него не было. Поддаваясь власти Мышигина, Семен подбежал к свободному таксомотору как раз тогда, когда с правой стороны от водителя сел пассажир. Семен открыл заднюю дверцу такси и бросился через весь салон к противоположной двери.
  - Куда, чудило? - заорал первый занявший такси пассажир. - я здесь первый.
  - Ну так и не тряси чубчиком, лысый, - Семен в мгновение ока открыл дверцу на противоположной стороне и вывалился на шоссе. - Извини, поприкалываться захотелось. Давай едь уже.
  Таксист только этого и ждал. Он вдавил на газ, задняя дверца захлопнулась сама по себе. Семен, ударяясь локтями и коленями об асфальт, скатился в придорожный кювет и сжался всем телом.
  Ганнибал и Бица увидели, как Руков запрыгнул в такси. Они выбежали на трассу и начали ловить попутную машину. Люди из очереди на такси осуждающе начали кивать головами и громко переговариваться. Свободный таксомотор подъехал на стоянку. Слуги Кляксы в два прыжка оказались возле открытых дверей машины, отшвырнули какого-то командировочного, который, честно отстояв в очереди, начал было договоравиться о цене, и сели на сиденья. Таксист испуганно посмотрел на пассажиров.
  - Дорогой и единственный, - Ганнибал извлек из кармана пачку сторублевок, - пожалуйста, вон за той Волгой. Не обидим.
  Не успела машина отъехать, как неуемный Мышигин поднял Рукова на ноги.
  - Быстрее. Катись вниз. И беги, пригнувшись. Вон там видишь коллекторный выход?
  Семен посмотрел по склону и увидел широкую трубу, выходящую из-под дорожного полотна.
  - В нее давай, в нее.
  Семен, огромными прыжками, пригибаясь, достиг трубы и влетел в черное беспросветное пространство, чихая от зловонного запаха.
  - А ты как думал, салага? - голос Мышигина бушевал во всю. - Учись родину любить. Бегом, вперед марш!
  Руков, сосредоточившись пробежал метров пятьдесят в абсолютной темноте, хлюпая своими модными ботинками по вонючей жиже, пока не увидел просвет над головой. Семен уже ничего не соображал, тем не менее мастерски залез вверх по ржавой чугунной лестнице и сбросил крышку вентиляционного люка.
  Он находился на летном поле, где-то метров в пятидесяти от взлетной полосы. Чуть дальше, в глубине авиастоянки, спокойно отдыхали после полетов пара тренировочных Яков. Руков отработанным экономным движением ног вылез из коллектора и, что есть мочи, понесся в сторону большого деревянного дома, перед фасадом которого было написано "Спортклуб". Из дверей спортклуба как раз выходила пара молодых летчиков, о чем-то оживленно беседуя и смеясь. Они были одеты в летные комбинезоны и направлялись к самолетам. Руков ворвался в помещение клуба и осмотрелся. Он находился в большом просторном помещении, заставленном учебными партами и досками, на которых мелом были нарисованы непонятные диаграммы. Внезапно открылась дверь, ведущая в боковое помещение, и на пороге появился стройный седовласый мужчина, лет пятидесяти, одетый в летный комбинезон. Он с удивлением посмотрел на Рукова.
  - Вы что-то хотели, молодой человек?
  Руков улыбнулся.
  - Извините, - Семеном уже снова полностью владел Мышигин,- мне бы парашют купить.
  - Я не совсем понял, - седовласый мужчина наморщил лоб. - Вы хотите прыгнуть с парашютом?
  Руков кивнул.
  - Да, очень хочу. Купить.
  - Тогда давайте ваш паспорт. Комиссия направо. Проходите обследование, возвращаетесь ко мне. Прыжки завтра с девяти утра. Утром еще одно обследование. Прыжок стоит двести долларов.
  Руков, преодолевая нетерпение, заставил себя выслушать монолог инструктора до конца. Потом покачал головой.
  - Нет, уважаемый, вы не поняли. Я не хочу прыгать. Во всяком случае сейчас. Я хочу купить парашют.
  - Что? Купить парашют?
  - Ну да. Я это,...коллекционер. Я хочу оборудовать себе отдельную комнату из одних только парашютов.
  - А вы, собственно, откуда?
  - Да я тут недалеко, да какая разница? - Руков вытащил из кармана оставшиеся деньги. Как ни странно, денег прибавилось, во всяком случае так показалось Семену, и теперь это была внушительная пачка.
  Инструктор сглотнул слюну.
  - Ну коли так... Странно как-то. Ну, вообщем, ну, можно подумать...
  - Вы извините, но у меня уже билеты на поезд куплены. Может, вы предложите что-нибудь?
  - А вы разбираетесь в парашютах?
  - Немного да.
  - Ну тогда пойдемте.
  Семен прошел за инструктором через две комнаты, уставленными какими-то аппаратами, и вошел в сухую небольшую коморку. На стенах коморки висели парашютные стропы для практического ознакомления, а на полках вдоль стен были уложены разнообразные ранцы.
  Семен нетерпеливо бросился перебирать парашютные сумки, бормоча себе под нос:
  - Так...Пошки,..душки, ...мальвинчики, опа, откуда они здесь? Ладно, проехали...
  Инструктор почесал в затылке.
  - Вижу, что и правда - разбираетесь...
  Семен не обратил на его слова ни малейшего внимания. Ни один из парашютов его не вдохновил. Он отправился в угол коморки и начал копошиться в сваленных в углу парашютных сумках. Наконец раздался его победный клич.
  - Ну вот! Такой парашют, а валяется среди хлама.
  Руков держал в руках плоский ранец, похожий на набор скромного постельного белья.
  Инструктор смутился
  - Ах это... Но, молодой человек, этот парашют требует серьезной подготовки. Это ...Это для экстрима.
  - Не набивайте цену, уважаемый. Я не собираюсь прыгать. Просто этой системы еще нет в моей коллекции. Тем более, насколько я понимаю, он у вас не пользуется большим спросом.
  Инструктор затравленно оглянулся.
  - Какой вы настойчивый...
  - Все. Этот парашют я покупаю. Пять тысяч хватит? Все равно он у вас гниет...
  Инструктор заволновался.
  - Да вы знаете... Попадет мне... Ведь они у нас на пересчет...
  - Сколько?
  - Хорошо. Шесть тысяч и вы меня не видели и не знаете.
  Семен отсчитал деньги, схватил парашют и выбежал из помещения спортклуба.
  Отбежав за пригорок в лесопосадку, Руков сел на землю, отдышался.
  - Ну вот и скажи мне теперь, Вячеслав Михайлович, нафига нам парашют?
  - Ах, Семен Иванович, Семен Иванович. Вопросы будут потом. А сейчас давай- ка уложим парашютик, как я тебе покажу.
  - Что значит, уложим?
  - Семен Иванович, - Мышигин перешел почти на командирский тон. - а ну открывай ранец. Будем все перекладывать...
  ***
  
  Ганнибал, усталый и злой, вошел в здание аэропорта за два часа до вылета. Вслед за ним семенил Бица. Не хотелось вспоминать, как они обделались с этой Волгой. Руков в очередной раз нарисовал им козу. Тем не менее, легат не сдавался. Началась регистрация на рейс до Хабаровска. Ганнибал выбрал себе свободное кресло и с удовольствием уселся, прикрыв глаза. Рядом, пахнув кислым потным телом, плюхнулся Бица. Ганнибал приоткрыл один глаз.
  - Валера, выкинь пистолет в мусорный ящик. Только так, чтобы тебя никто не видел. А перед этим вытри рукоятку какой-нибудь тряпкой.
  Бица поморщился. Ему очень не хотелось расставаться с такой игрушкой, но он отдавал себе отчет, что такое предполетный контроль.
  - Послушай, Ганнибал, может, ты поколдуешь чуток и я этот пистолет все-таки пронесу?
  Ганнибал подскочил на своем стуле и вцепился Бице в воротник, приблизив губы к его уху.
  - Дорогой Валера, - хрипло зашептал Ганнибал, - ты пойми, что это уже паленая пушка. Из нее человек был убит, и попытка убийства другого человека. Я, может, и пронесу для тебя этот пистолет, но думать надо о будущем. Мы тебе в сто раз лучшую игрушку купим...
   Бица тяжело вздохнул, встал и пошел в глубину зала. Потом вернулся к Ганнибалу и снова сел возле него в кресло. Лицо его было очень расстроенным.
  В этот момент через входную дверь вошел Руков. На нем была одета просторная длинная парусиновая куртка, доходившая ему почти до колен, в руках он держал легкий дорожный портфель. Семен проследовал прямо к стойке регистрации, вытягивая на ходу билет и паспорт. Ганнибал напрягся, поглаживая свежую рану на руке. Рана уже зарубцевалась, но болела ноющей саднящей болью, отвлекая легата от важных мыслей.
  - Ну вот и наш Руков, - Ганнибал уже было поднялся из кресла, когда заметил, что после появления Рукова очередь на регистрацию заметно увеличилась. Сразу за Руковым в очереди стояли странные личности - стройный симпатичный европеец с благообразным, но каким-то хищным и злым лицом. Следом за ними в очередь пристроилось еще три человека в одинаковых брюках и куртках, похожие на студентов строительных отрядов, которые уже давно не существовали. Издалека было видно, что за этими куртками скрыты чистые руки и холодные головы. Это Ганнибалу уже не понравилось. Но отказываться от своей затеи он не собирался. Он уже было собрался пристроиться в конце очереди, когда заметил энергично идущего по коридору Коренева, мэра города. Это Ганнибала уже окончательно сбило с толку. Мэр прошел через отдельную свободную стойку регистрации, сопровождаемый одним внушительного вида охранником. Пройдя в зал ожидания, Коренев исчез за дверью VIP комнаты.
  - Во дела! - только и сказал Ганнибал и пристроился в хвост очереди.
  Руков снял часы, вытащил ключи и металлические монеты. Потом прошел через детектор. Тот отчаянно запищал. Руков похолодел: "Блин, металлические ремни парашюта. Шпага!!! Попал" Контролер настороженно посмотрел на Семена:
  - Вы выложили все металлические предметы?
  Руков утвердительно кивнул головой.
  - Тогда пройдите еще раз, пожалуйста.
  Семен незаметно дотронулся до шпаги, которая как-то сама по себе висела вдоль его левой ноги, абсолютно незаметная для простого глаза. Эфес оказался теплым и пульсирующим, как будто Руков дотронулся до живой человеческой вены. Семен снова, как ни в чем ни бывало, пошел через створ детектора. На этот раз зеленый огонек электронного прибора даже не мигнул.
  - Следующий, - облегченно сказал контролер.
  Посадка на рейс, улетающий в Хабаровск уже была закончена, когда к стойке регистрации торопливо подошел высокий человек в легком зеленом плаще.
  - Извините, мне на Хабаровск.
  - Почему опаздываем, регистрация уже закончена!!
  - Простите, пожалуйста, - хрипло проговорил Иван Иванович, бывший водитель мэра, протягивая паспорт, - я немного опоздал....
  ***
  Самолет летел уже часов семь, ровно и убаюкивающе гудя моторами. За иллюминаторами висела черная непроглядная ночь. Семен чувствовал себя на удивление спокойно. Он дремал в своем кресле, умиротворенно вытянув ноги и сложив руки на животе. Он так и не мог понять, зачем он надел парашют? Что задумал живущий в нем Мышигин? Может, он собрался уничтожить самолет? Глупая и совсем неуместная затея. Семен никогда на это не пойдет. Тогда зачем? Уже перед взлетом Руков почувствовал на себе пристальное внимание чуть ли не половины пассажиров. Как будто он был не обычным нормальным человеком, одним из десятков миллионов, живущих в России, а звездой шоу-бизнеса. Только внимание это было какое-то недружелюбное и настороженное. Впереди и сзади сидело четверо гладко выбритых мускулистых мужчин, одетых, как спортсмены, в одни и те же спортивные куртки. Наискосок через проход разместился импозантный высокий господин с каким-то негром, судя по всему, помощником или слугой - неизвестно. Они постоянно шептались и скрытно поглядывали на Рукова. Сзади, через четыре ряда, сидели еще двое мужчин, которых Руков не знал, но кожей чувствовал исходящую от них угрозу. Возможно, это был тот самый Ганнибал, о котором говорили и Пашот, и Иван Федосеевич. Когда Руков рассмотрел и запомнил своих врагов, как он их мысленно окрестил, ему стало легко и спокойно. Он еще не знал, что предпримет при выходе из самолета после посадки, но был уверен, что никто руки ему крутить не будет. Скорее всего его будут преследовать, пока он не отыщет клад. Вот тогда все и начнется.
   Внезапно Руков почувствовал, что самолет начал снижение. Включился громкоговоритель, и приятный голос стюардессы объявил на весь салон, что самолет начал снижение, и что через сорок минут совершит посадку в аэропорту Хабаровск. За иллюминатором порозовело, начинался восход, знаменующий собой зарождение нового летнего дня. Семену заложило уши, вслед за этим начала болеть голова. Снова давал знать о себе Мышигин. Семен тряхнул головой, избавляясь от ночной дремы, сжал подлокотники кресла, стараясь не потерять над собой контроль.
  - Вячеслав Михайлович? Что-то сказать хотите?
  Голова Рукова зазвенела внутренним голосом Мышигина:
  - Да, Семен Иванович. Нам пора.
  - Куда нам пора?
  - Для начала в туалет, но только в конец салона.
  - Зачем?
  - Будем делать ноги. Я прекрасно знаю устройство Ту- 134. По мере снижения давление воздуха внутри салона уменьшается. Нам нужно выйти где-то на шестистах метрах.
  - Что значит выйти? - Руков пришел в замешательство.
  - Семен Иванович, перестаньте из себя ваньку корчить. Если вы выйдете в аэропорту из самолета, на этом ваш героический путь будет закончен. Вас просто порвут как тузик грелку. И шпага вам не поможет, потому что амулета у вас нет.
  - Откуда вы это знаете?
  - Знаю, потому что тоже живу в вашем теле. И знаю, что на шее у вас нет амулета, с которым Аривонда не расставался ни на секунду.
  - И что теперь?
  - Да вставайте уже и идите в туалет... Все вопросы потом. Только виду не подавайте, вроде как и не проснулись еще. Да, и вот что.... Портфель выставите в проход, вроде как вы выходите совсем ненадолго.
  Семен напустил на себя сонное выражение и медленно побрел в конец салона, почесывая затылок и зевая. Подойдя к туалету, он оглянулся. Вроде бы никто за ним не следил.
  - Дальше что? - Руков сделал вид, что никак не может открыть дверь.
  - А дальше пройдите вот туда за угол, там будет дверца в багажное отделение.
  Руков сделал так, как ему говорил Мышигин.
  - Ну а теперь?
  - А теперь, Семен Иванович, лучше, чтобы все сделал я, а вы пока отдыхайте.
  Головная боль стала невыносимой, снова затошнило. Семен перестал сопротивляться Мышигину. В тот же момент он выпрямился и еще раз осторожно оглянулся. Потом быстро извлек из куртки какой-то металлический штырек и совершенно бесшумно открыл дверь багажного отделения. Пахнуло холодом. Времени у Семена было в обрез. Самолет снижался очень быстро. Руков проворно пробрался между полок с багажом, сбросил с себя куртку и профессионально проверил замки парашюта. Потом умело открыл багажный люк. Самолет шел на снижение, до земли оставалось метров семьсот - шестьсот. Давление внутри кабины выровнялось с давлением за бортом, но из открытого люка ворвался в салон заряд ночного ядреного холода вместе с ревом двигателей. Из распахнутой двери багажного отделения показалось лицо перепуганной стюардессы:
  - Что здесь происходит? Как вы посмели? Закройте немедленно !!!!
  Руков улыбнулся:
  - Чао, бэби, - и шагнул за борт.
  Воздушный вихрь забил рот, мешая вдохнуть, завертел в воздушном потоке. Но Руков как-то уж очень профессионально остановил кручение, произнес хриплым, почти неслышным из-за шума воздушного потока, голосом:
  - Давненько я не брал в руки шашек, классно-то как! - и коротким точным движением вырвал из ранца парашют....
  ***
  Пиастры, пиастры, пиастры...
  
  Семен, шатаясь, прислонился к дереву. После такого падения дрожало все тело. Он прыгнул с парашютом впервые в жизни. Тем не менее, Мышигин даже минуты не дал ему на передышку. Семен подобрал парашют, умело свернул его, спрятал под корень толстого пахучего дуба и забросал травой.
  - Ну и что теперь? - Руков присел на холодный мшистый пригорок.
  - Теперь? А теперь наша дорожка в Чертовы Ворота. Это не близко. Форы у нас есть часа два, если не больше, пока они там в аэропорту отдуплятся. Дело в том, что уже светло, и если наш прекрасный полет кто-то видел из близлежащих деревень, то милиция может прийти по наши души гораздо раньше. Документы на месте?
  Руков проверил карманы.
  - Да, все на месте.
  - Тогда рвем когти.
  - Ну и куда?
  - Не дрейфить, Семен Иванович. Эти места я уже знаю очень хорошо. И приземлились мы неплохо. Если нас кто-то и видел, то это, может быть, человек пять, не больше. Их милиция особо внимательно слушать не будет. По моим расчетам мы находимся километрах в пяти-шести от зазимья Заячий Пух.
  - Это что? Так зазимье называется?
  - Да. И теперь полный вперед.
  Минут через пятьдесят интенсивного марша по проселочной дороге впереди показалась пара неказистых домов, срубленных из цельных бревен.
  - Ну вот и пришли, - запыхавшись бромормотал Руков голосом Мышигина.- Теперь найди Палыча, он живет вон там, в крайней избе. У него есть задрипанный бобик. Вобщем, денег не жалей, пусть везет в Чертовы Ворота. Скажи, чтобы остановил возле третьей метки от карьера. Он знает.
  Руков почувствовал, что снова стал самим собой. Подойдя к крайней избе, Руков осторожно обошел ее во всех сторон, вошел во двор. Со стороны дом казался безлюдным. Во дворе стоял приземистый сарайчик с высокими штабелями дров, плотно уложенных к стене. Немного поодаль под навесом одиноко куковал старенький УАЗик.
   Семен подошел к одному из окон, постучал.
  - Эй, есть кто живой?
  Тишина. Дом казался покинутым. Даже занавесок на окнах не было.
  Семен поднялся по скрипящим, рассыпавшимся от старости, ступенькам и протянул руку к входной двери. В этот момент дверь открылась, и на пороге возник бородатый мужичонка, лет пятидесяти, в телогрейке без рукавов.
  - Здравствуйте, - первым поздоровался Руков и улыбнулся.
  - Ну здоров, коль не шутишь, - хозяин извлек из кармана помятую пачку Примы, закурил. - Говори, что надоть?
  - Вы, наверно, Палыч будете?
  - Верно, Палыч. А ты откуда знаешь? На геолога не похож - никакой ручной клади при тебе нету, даже рюкзачка замызганного. На беглого тоже. Потому как ухоженный ты весь из себя. И охотник из тебя никакой, ружья нету. Так кто ты тогда? За грибами, что ль, ходил, да заблудился?
  - Нет, Палыч, я тут по другому делу. В Чертовы Ворота мне надо.
  - Ах вон оно что! Так что ж ты, милай, машинкой то не поехал? Они ж, эти Ворота, совсем в другой стороне будут.
  Семен лихорадочно думал, как выпутаться из неловкой ситуации.
  - Да грешок у меня есть. Сам я не местный, в командировке был в Хабаровске. Командировка оказалась долгой, так я соблазнил одну бабу, уж очень на женское потянуло, а она оказалась женой большого бугра с хорошей жизни. Теперь вот убежать хочу. Следы заметаю, потому как убить меня хотят. Так мне посоветовали, если следы заметать, то лучше через ваше зазимье, а там до Ворот. Ну а там мне уже помогут. Меня же по аэропортам да вокзалам ищут. Да на трассах гаишники в курсе, машины досматривают....
  - Ох ты как замутил, друг незваный! Неубедительно, даже очень неубедительно. Никто из-за бабы такой кипежок поднимать не будет. Даже большой начальник. Ну да ладно, меньше буду знать, больше проживу. Довезу я тебя до Ворот, но не за бесплатно. Сам понимаешь - денежка лишней не бывает.
  - Сколько, Палыч?
  - Ну на двух тыщах сойдемся.
  Семен полез в карман, вытащил деньги. Осталось ровно две тысячи. Не торгуясь, он протянул деньги бородатому отшельнику.
  - Только мне надо выйти возле третьей метки от карьера, знаете, где это?
  Палыч застыл как вкопанный, мрачно посмотрел на Семена.
  - И ты туда же.... - потом выбросил окурок - Ну возле метки, так возли метки... Иди садись в машину, я сейчас.
   УАЗик трясло по ухабам, громко ревел мотор, говорить было проблематично, да и не о чем. Старый автомобиль пробирался по неширокой тропе между торчащими там и тут скалами. После двух часов такой езды Семен почувствовал, что все тело ломит от тряски и от долгого сиденья на жестком кресле. Он сделал знак Палычу остановиться.
  - Потерпи еще, милок, уже скоро, - громко проговорил Палыч, не отрывая глаз от каменистой дороги, - Мне тут стоять неохота. Я тебя высажу, ну а дальше ты уж сам...
  Не прошло и десяти минут, как Палыч остановил машину и выключил мотор. После долгой шумной езды Семену показалось, что на на него навалилась абсолютная тишина. Автомобиль стоял на обочине проселочной каменистой дороги, окруженный скалами и холмами. Метрах в десяти доживало свой век небольшое кирпичное строение, напоминающее заброшенную автобусную остановку, а дальше, впереди, километрах в двух, скрытые ленивым утренним туманом, угадывались одноэтажные домишки.
  - Вон там - это Чертовы Ворота. Ну а здесь третья метка.- Палыч вытащил сигарету, задымил едким горьким табаком.
  - Ну бывай, друг ситный.
  УАЗик ловко развернулся и скрылся за выступом скалы.
  Семен присел на голый валун и успокоился. Без Мышигина здесь делать было нечего. Тот не заставил себя долго ждать.
  - Ну вот и хорошо, Семен Иванович. - забубнил Мышигин. Семен отметил, что на этот раз вселение двойника прошло почти безболезненно.- Отдыхать некогда. Идем прямо в сторону вон той высокой сосны, а там на горку...
  Руков, с удовольствием вдыхая утренний таежный воздух, пошел по тропе к высокой сосне. Усталости не было, он почувствовал, что скоро его мучениям наступит конец. Осталось совсем немного. Самое интересное, что все, что с ним происходило, начинало ему нравиться. Кто еще из таких рабочих лошадок как он, отдающих практически все свое время работе, может похвастаться таким набором удивительных приключений, которые ему пришлось испытать за неполные три дня? Даже самый незабываемый двухнедельный тур на экзотические острова дает возможность только немного отвлечься от реалий повседневной жизни, к которой все равно нужно возвращаться снова и снова, включаться в работу, с каждым днем замечая, как смывается загар, снова бледнеет и мрачнеет лицо от мыслей, как смочь от зарплаты выкроить денег на покупку хороших туфлей, неплохо бы было при этом подумать и о новом пальто - грядет зима, ну и отложить копейку на отпуск в будущем году. Семен улыбнулся своим мыслям. Эти три дня полностью изменили его жизнь. Он понял, что уже никогда не сможет вернуться к своей работе, уже не сможет быть винтиком в безликом, бездушном механизме.
   За своими мыслями Семен не заметил, как уже давно прошел мимо сосны и поднялся по крутому склону на верх невысокой сопки, густо заросшей лиственным лесом. За частоколом деревьев угадывались остатки старинной каменной стены с башенками, похожей на крепость.Подойдя ближе, Руков увидел, что древние стены своей конструкцией напоминают замок подобный тем, которые строили в Европе. Но откуда от здесь взялся? Семен подошел к остаткам стены, притронулся к древней кладке.
  - Вот тут мы этот клад и нашли...- прошептал Мышигин.- Это старый китайский замок, который потом разрушили и вновь отстроили монголо-татары. Здесь и спрятал свои сокровища Буду хан. Сотни лет здесь рыли и перерывали землю, но безуспешно. Только мне удалось найти настоящий ход.
  Руков подошел к маленькой, почти совсем развалившейся башенке, и зашел внутрь. Он чувствовал, что в нем снова живет Мышигин, но не сопротивлялся. Из заросшего густой травой пола торчала толстая ржавая жердь, видимо раньше поддерживающая какую-то конструкцию.
  - Как я все замаскировал? - довольно забормотал Мышигин. - Эту железяку я придумал, но никому и в голову не придет попробовать ее подергать. А если и придет, то никто ни о чем не догадается. Надо знать как.
  Руков подошел к железной ржавой балке и с силой надавил вниз, балка заскрипела и начала медленно уходить под землю. Погрузившись на пару сантиметров в землю, балка уперлась во что-то твердое и начала нагреваться. Руков, а вернее, Мышигин резко отвел балку вправо и потянул на себя. Что-то щелкнуло в глубине старой кладки за спиной Рукова. Семен отпустил ржавую железяку и подошел к стене. В этот момент ему в голову уткнулось холодное дуло автомата Калашникова.
  ***
  Полковник милиции, начальник районного управления МВД, Андрей Александрович Ратников поспать не успел. Получив оперативную информацию о том, что произошло в Крисаново, он немедленно выехал к себе в кабинет, благо, машина со служебным шофером всегда была под рукой. Придя в кабинет, он обнаружил свежую сводку о взрыве Вольксвагена Пассата, принадлежащего "Интробанку". Сидя у себя в кабинете посреди ночи, он уже успел накатить стакан водки. Потом сварил себе огромную чашку кофе и положил на стол початую пачку Кэмэл. Наротив него сидел Петр Петрович Петров в рваной, воняющей потом и гарью форме. Ратников бегло ознакомился с отчетом Петрова, показания свидетелей он пока оставил без внимания. Зазвонил телефон. Ратников нервно снял трубку:
  - Слушаю, Ратников.
  По мере того, как полковник слушал собеседника на другом конце линии, лицо его немного просветлело.
  - Да, спасибо, до свиданья.
  Ратников положил трубку на рычаг, посмотрел на своего визави и улыбнулся.
  - Из работников милиции никто не умер. С места происшествия доставлено только трое мертвых, причем неопознанных. Я думаю, они там оказались случайно в силу природного любопытства. Бомжи какие-то, причем один негр. При них не было найдено никаких документов. Пятеро из личного состава внутренних войск в реанимации, состояние их стабилизировано. Восемь человек со средней степенью тяжести в ожоговом отделении. Очень тяжелый только один - сержант Павел Шавелов, у него сломан позвоночник, но и он как-то быстро идет на поправку. Врачи гарантируют, что он будет ходить.Вот так.
  Петров привстал, изумленно глядя на Ратникова:
  - Это бред какой-то, товарищ полковник. Ведь я сам видел как минимум три трупа милиционеров.
  - Петр Петрович, вам хочется трупов?
  Майор замялся, вытер пот с чумазого лица.
  - Нет жертв среди милиционеров, - чеканя слова, произнес Ратников. - Только что разговаривал с нашей десяткой, куда всех привезли. Нет. А вы тут паникуете.
  Петров поерзал на своем месте, поколебавшись, спросил:
  - Ну а как же взрыв? Сгоревшие автомобили? Деревья, в конце концов.
  Ратников поднялся со своего кресла, вытащил сигарету из пачки.
  - Сгоревшие автомобили, вы говорите? Так они застрахованы, не бойтесь. Хозяева найдут способ вытащить из страховых компаний свои деньги.Деревья? А как вы думали, товарищ майор? Если наши соседи из района так неумело организовали захват особо опасного преступника, у которого, например, могла быть бомба? А вдруг этот самый Руков чеченский террорист? Почему захват не был организован со всеми правилами предосторожности? Ведь кто там руководил захватом? Капитан Артемьев, если мне память не изменяет?
  Петров кивнул.
  - Я подъехал уже слишком поздно, районный спецназ уже начал операцию захвата. Однако всегда существуют непредвиденные обстоятельства. Какое, к черту, оружие, если этот Руков вышел из вагона с пустыми руками?
  Ратников вернулся на свое кресло, миролюбиво улыбнулся.
  - Товарищ майор, прекратите разводить здесь слюни. Честно скажу, я предвидел осложнения, поэтому дал возможность Рукову доехать до Крисаново. Вы совершенно правы - сущесвтвуют непредвиденные обстоятельства. У меня в районе за последнюю неделю их уже вагон и маленькая тележка. Вы знаете, что пару часов назад на перекрестке Сокольничей и этой, как ее..? Вобщем, взорвали Вольксваген, принадлежащий "Интробанку".
  - Это Мышигина что-ли?
  Ратников поморщился как от зубной боли.
  - Ну да, его. Вернее, его банка. Боже, и за что мне такой крест? Столько убийств и все в моем городе.
   А по поводу Крисаново я скажу, что операция проведена грамотно, потерь среди личного состава нет. Мы что с вами, ради отчетов работаем что-ли? Мы охраняем закон! Приказываю составить список наиболее отличившихся к представлению к правительственным наградам. Вот.
  Петр Петрович мрачно усмехнулся, думая о чем-то своем. Потом сказал усталым голосом:
  - Кстати, Рукова убили там в Крисаново.
  - Да ты что? - с деланным удивлением спросил Ратников. - Неужели правда? А где же его тело?
  Петров замялся.
  - Дело в том, что там рядом с ним были какие-то его друзья. Вобщем, когда вся эта буча началась...
  В этот момент в дверь кабинета постучались.
  - Войдите. - звонко сказал Ратников.
  Вошел дежурный сержант и отдал честь.
  - Разрешите, товарищ полковник?
  - Да, что там у тебя?
  - Товарищ полковник, к вам просится на прием господин Тюкин, директор "Интробанка". Хочет переговорить с вами лично.
  - Впустите.
  В сопровождении дежурного сержанта в кабинет вошел Антон Васильевич. Тюкин был гладко выбрит, одет в дорогой синий костюм. В руках он держал большой кожаный портфель. Супермен, а не человек. Если бы не глаза. Глаза были красными и усталыми. И вобще весь вид Тюкина, несмотря на его внешний лоск, говорил о глубоко озадаченном и встревоженном человеке.
  Ратников подошел к Тюкину, протянул руку.
  - Здравствуйте, я - Ратников. Чем могу быть полезен?
  Тюкин вытащил из кармана носовой платок, вытер постоянно слезящиеся глаза, потом высморкался.
  - Извините. Я - Тюкин Антон Васильевич, директор "Интробанка", в недавнем прошлом первый заместитель господина Мышигина.
  Ратников предложил Антону Васильевичу присесть.
  - Слушаю вас, господин Тюкин.
  Антон Васильевич без слов открыл портфель, извлек на свет пару аудиокассет и одну видео.
  - Вот. Здесь доказательства причастности господина Коренева, мэра нашего города, к убийству Мышигина. Так что, ваш этот Руков невиноват.
  Ратников застыл от удивления и пару секунд не мог пошевелиться. Потом справился с собой, деловито подошел к Тюкину и забрал у него кассеты. Не в силах сдержаться от распирающего любопытства, он вставил кассету в видеомагнетофон и включил запись. С первых же кадров записи Ратников понял, что это шанс. Не обращая внимания на присутствующих, он зашел за сейф и хлебнул водки прямо из горлышка. Ратников прокрутил запись дважды. Майор Петров смотрел на экрана телевизора, как рыба, выкинутая на берег, широко открыв рот и выпучив глаза....
  Полковник выключил запись, задумался, с трудом пытаясь скрыть бьющий наружу восторг.
  - Так значит клад? - Ратников едва сдерживал нервное хихиканье от привалившей удачи. Он уже видел себя генералом.
  - Да, господин полковник, - Тюкин снова схватился за носовой платок.- Я думаю, теперь вы сможете оказать содействие нашей компании в некотором ослаблении контроля со стороны мэрии.
  - Безусловно, господин Тюкин, безусловно, - в голове полковника роились противоречивые мысли: "Клад! Чертов клад! Значит, он существует. Вот почему так неистово названивал Коренев, выясняя, где Руков! Значит, Руков знает, где клад! Сержевич, получается, обосрался и обосрался так, что туалетной бумаги не хватит, чтобы оттереться". Ратников постарался сделать лицо серьезным, с усилием сдерживая злорадную улыбку.
  - Господин Тюкин, я вам весьма и весьма благодарен за оказанное содействие. Только что с вами? На вас лица нет.
  Тюкин, не в силах сдерживаться, разрыдался.
  - Моя...моя жена в больнице... У нее преждевременные роды. И все.. И все из-за этого Коренева...
  Полковник быстро метнулся за сейф и плеснул в стакан водки, потом вышел, как ни в чем ни бывало, и протянул стакан Тюкину.
  - Вот успокойтесь, Антон...э..ээ
  - Васильевич.
  - Да, Антон Васильевич. Будем надеяться, что с вашей женой все будет в порядке...
  - Спасибо. - Тюкин проглотил содержимое стакана и закашлялся. - Так это....кхе, кхе...так это...
  - Водка, Антон Васильевич. Потерпите немного, зато полегчает.
  Тюкин отдышался.
  - Спасибо, господин полковник. Я рад, что смог принести пользу. Надеюсь, что теперь, когда господин Коренев уже...- и прикусил язык.
  Ратников среагировал моментально.
  - Что господин Коренев? Договаривайте...
  Тюкин мучительно искал выход из ситуации, наконец нашелся:
  - Ну что он изобличен. Изобличен да. Так вот я думаю, что нашим коммерческим структурам будет легче сосуществовать с нашей милицией.
  Ратников широко улыбнулся.
  - Антон Васильевич, давайте договоримся так. Вы идите домой, отдохните, а завтра я вам позвоню, и мы все это оформим под протокольчик.
  Тюкин замялся.
  - Протокол нежелателен. Я вам передал информацию при личной встрече. Не хочу ставить какие-то подписи. Но если понадобится мое участие в суде, можете на меня рассчитывать.
  Ратников нахмурился, но виду не подал.
  - Хорошо, Антон Васильевич. Идите, отдыхайте. А мы тут посидим подумаем. В любом случае, вы сделали нам неоценимую услугу.
  Тюкин в сопровождении дежурного сержанта вышел из кабинета. Ратников, в ту же секунду потерявший интерес к директору "Интробанка", подошел к телефону и набрал номер.
  - Але, отдел бронирования? Когда ближайший рейс на Хабаровск? Да, да, из Москвы. Когда? Хорошо... Пожалуйста забронируйте мне один билет. Срочно!
  Ратников положил трубку и облегченно выдохнул. Посмотрел на часы.
  Петров подал голос:
  - Товарищ полковник, так это, что с Крисаново делать-то будем?
  Ратников посмотрел на Петрова с неподдельным удивлением:
  - Майор, ты еще здесь?...
  ***
  Семен машинально поднял руки вверх и скосил взгляд. Автомат был в руках коренастого, невысокого роста мужчины, одетого в спортивный костюм. На вид ему было не больше сорока. Лицо его, изрезанное преждевременными морщинами, было угрюмо и спокойно.
  Неожиданно включился Мышигин. На этот раз Руков даже не успел среагировать.
  - Понтон, привет!
  Автомат прижался к голове Рукова еще плотнее.
  - Откуда ты меня знаешь?
  - Понтон, я тебе сейчас что-то скажу, а ты к этому отнесешься совершенно серьезно. Поэтому на всякий случай палец с курка убери.
  - Слушай, кентяра, я тебя сразу не пришиб только потому, что ты как-то очень умело железяку повернул. Хочется выяснить, откуда знаешь, чтобы другим неповадно было.
  Мышигин начал говорить очень медленно и тихо.
  - Понтон, я - Мышигин!
  Мужчина отреагировал очень спокойно.
  - Ну и что? Я тоже, может быть, Рональд Рейган. Дальше что?
  - Ты не понял, Витя, я - Мышигин Вячеслав Михайлович. Наши с тобой нары были направо от дежурного возле лампады. Мы это тогда так с тобой называли. Первое, что мы с тобой сделали на воле, это налили водки в деревянную бадью и плеснули свиньям в Шестаково, причем ты был против.
  Понтон замер, будто переваривая все, что сказал Семен. Потом опустил автомат.
  - Круто...И говоришь ты так, будто Вячеслав Михайлович... Ничего не понимаю.
  - Витя, теперь въезжай по-взрослому. Меня убили. Но не убили мой мозг. В России существует кодло тварей из Африки, которые, используя какие-то свои колдовские примочки, могут переселить с мозгом всего человека в того, кто съест этот мозг, приготовленный по их блядским колдовским рецептам. Этот парень, который сейчас тебе все это говорит, вообще левый. Он этот мозг сожрал по ошибке. Но это даже очень неплохо, потому что он подарил мне новую жизнь. И я этих тварей достану. Только ты должен понять, что я - это этот мужик, который перед тобой. Его зовут Семен Иванович.
  Понтон криво усмехнулся.
  - Хорошо, Мышигин, если ты хочешь от человека с тремя ходками, чтобы он поверил во всю эту чепуху, которую ты здесь городишь, скажи, чья кровь на железке,- и Понтон кивнул на ржавую жердь.
  - Я тебе скажу даже больше, Понтон. Ты помнишь, как я бросил тебе ствол, когда этот беззубый Жопстоп давил тебя ботинком? Ты помнишь, как мы, из-за моей жадности и подозрительности, пошли не в тот ход, который был нарисован на карте, а потом чуть было не перерезали друг друга от голода, пробиваясь к выходу? А когда на железке, о которой ты спрашиваешь, провалилась под землю Галка...
  - А-а-а! - заорал не своим голосом Понтон и зарыдал, - сука, ведь ее можно было спасти...
  - Витя, прийди в себя. Ты мне вспоминаешь Галку каждый раз, когда я здесь появляюсь. Ведь уже столько лет прошло...Ты же молодой мужик с горой денег. Найди себе...
  Понтон снова поднял автомат и поднес его к голове Рукова.
  - Слушай, Мышигин, или как там тебя теперь? Семен Семеныч?
  - Семен Иванович, - спокойно ответил Руков голосом Мышигина. - У нас мало времени. Давай займемся делом. И перестань баловаться оружием.
  Понтон опустил автомат, еще раз с подозрением посмотрел на Семена.
  - Верю, Вячеслав Михайлович, вернее... Семен Иванович. Давайте... Действуйте. Коль вы Мышигин, так вы и сами все знаете.
  Руков подошел к остаткам стены , взялся за кладку. Потом посмотрел на Понтона.
  - Вить, ну не делай из себя идиота. Подержи швабру.
  Понтон усмехнулся.
  - Точно - Мышигин. Больше никто не знает. - с этими словами он всем телом надавил на железную жердь.
  Семен, поднатужившись, сдвинул каменную кладку с места. При этом кусок стены развернулся, открывая вход в узкий, уходящий в глубину холма тоннель.
  Семен выпрямился, отряхнул с себя пыль.
  - Ну вот. Что и требовалось доказать.
  Потом деловито подошел к Понтону.
  - Автомат выкинь. Щас придут птицы-фенисты. Для них все и задумано.
  Понтон криво недовольно усмехнулся.
  - Кто бы сомневался... Вы, Вячеслав Михайлович, как что-то задумаете, так только успевай туалетную бумагу покупать. - с этими словами Понтон зашел за угловую башенку и засунул автомат в какую-то щель.
  - Покурить-то хоть время есть? - спросил Понтон, озираясь по сторонам.
  - Да кури, Витя. Только делай вид, что что-то тут ищешь.
  Семен сжал ладони, постарался вернуться в себя самого. Это ему удалось легко.
  - Вячеслав Михайлович, кто этот Понтон? - тихо, почти про себя, спросил Руков.
  - Это мой сторож. Мой оплот. Второй человек после Аривонды, который спас мне жизнь. Я ему доверился, потому что тогда не было выбора. И он меня не подвел. А ведь мог. Уж очень большие сокровища были здесь запрятаны....
  - Были? Я не ослышался? - Семен непонимающе осмотрелся и даже заглянул вглубь тоннеля.
  - Были, потому что я ведь что-то потратил. На что банк поднимал, заправки? Ну львиная доля осталась там... Даже не львиная, слоновья...
  - А кого вы птицами- фенистами назвали?
  - А вон посмотрите, первый уже тут. Прав был ваш Федосеевич - раз засветился, потом не отмахаешься...
  Руков выпрямился и оглянулся. Со стороны рощи к ним медленно приближался мужчина в длинном зеленом плаще. Увидев, что его заметили, он остановился метрах в десяти от Рукова и расстегнул плащ, показывая, что у него нет никакого оружия.
  - Семен Иванович, добрый день, - мужчина приветливо улыбнулся, тщательно скрывая искры страха в слезящихся глазах.
  - Вы кто, и откуда меня знаете? - Руков настороженно огляделся, чтобы убедиться в том, что кроме них никого рядом нет.
  - Меня зовут Иван Иванович, я водитель мэра города, господина Коренева.
  - Ага! Значит, и мэр где-то поблизости?
  - Нет, нет, вы меня не так поняли. Я сам по себе. Хочу вам объяснить. Дело в том, что на вас было заведено уголовное дело по обвинению в убийстве Мышигина, - Иван Иванович говорил, нервничая, срываясь на фальцет, что его страшно раздражало, но он ничего не мог с этим поделать.
  - Еще раз спрашиваю, откуда вы меня знаете и что вы здесь делаете? Почему мешаете мне поговорить со своим другом и отдохнуть на природе, в конце концов?
  - Господин Руков, прошу меня понять правильно. Я спас вас от подозрения в убийстве.
  - Каким образом?
  - Дело в том, что в течение долгого времени я записывал на магнитофон разговоры господина Коренева. Была у меня такая возможность. И у меня есть все записи, касающиеся вашей непричастности к убийству Мышигина. Более того, у меня есть неопровержимые доказательства, что убийство Мышигина организовал господин Коренев, наш мэр.
  - Ну что мне с вами делать, дорогой Иван Иванович?..-голос раздался настолько неожиданно, что никто сначала не понял, откуда он исходит. Бывший водитель мэра настолько привлек к себе внимание и Семена, и Понтона, что они совершенно перестали следить за окрестностями. Почувствовав себя в роли добропорядочных хозяев, Семен и Понтон одновременно оглянулись, жмурясь от яркого солнца, которое светило им в глаза. В ореоле солнечных бликов, в сногсшибательном кожаном пиджаке к ним приближался Юрий Сержевич, собственной персоной. Рядом с ним, немного поотстав, семенила ,одетая в спортивный костюм, соблазнительная женская фигурка. Яркое солнце, бьющее в глаза, не давало возможности рассмотреть, что за женщина сопровождает мэра. И только, когда оба подошли поближе, Семен узнал это симпатичное создание, от чего его сердце почти остановилось .
  - Ну, привет, кладоискатели, - звонко прожурчала своим голоском Валечка, секретарша фирмы "Контро"...
  
  ***
  Октавиан весь полет чувствовал себя очень неуютно в присутствии чересчур большого количества заинтересованных лиц. А когда, во время посадки, в бизнес класс прошел Коренев, Октавиану и вообще стало не по себе. Хорошо еще, что Коренев так быстро прошел , что даже не заметил Октавиана. Тем не менее, деваться было уже некуда, и Октавиан закрылся газетой, пока не принесли обед. К этому часу все уже дремали или спали, никто не бросал косые взгляды на Рукова, который мирно посапывал, засунув в уши маленькие радионаушники. Все лениво начали просыпаться перед посадкой, когда стюардесса объявила, что самолет идет на снижение. Всем захотелось в туалет, но Руков туда поплелся самый первый, потом как-то резко в салоне похолодало, как будто кто-то открыл несуществующую форточку. По проходу пробежала зареванная стюардесса и скрылась в кабине пилотов. Через секунду оттуда вышел бортинженер, с бледным озабоченным лицом, и почти бегом помчался в конец салона. В тот же момент перед пассажирами возникла светловолосая красивая бортпроводница с улыбкой до ушей.
  - Уважаемые пассажиры, не обращайте внимание. Маленькая неисправность, которая никоим образом не повлияет на успех нашей посадки. Пожалуйста, пристегните ремни, через десять минут приземляемся. Температура за бортом плюс пятнадцать, влажность воздуха....
  Октавиан посмотрел на место, где сидел Руков. Возле кресла, будто оставленный на минутку, покоился большой кожаный саквояж. Руков из туалета не вернулся.
  "Тут что-то не так", - подумал Октавиан.
  В этот момент один из "стройотрядников" решительно прошел в кабину пилотов. Пассажиры начали волноваться, вставать с кресел, оглядываться на дальний конец салона. Самолет немного тряхнуло, и он помчался по полосе...
  Дальше вспоминать Октавиану не хотелось. Руков просто в очередной раз всех надул. И надул очень профессионально. Сразу по прилету милиция арестовала экипаж, потом начались вопросы к пассажирам, кто что видел и так далее. Октавиан, постарался быстро избавиться от такого повышенного внимания и уже через полчаса стоял на ступеньках лестницы на выходе из аэропорта.
  - Ну и что теперь? - спросил он, обращаясь к Бубо.- Где мы будем теперь искать этого парашютиста?
  Бубо потупился.
  - Стоп!! - вскрикнул Октавиан. - Коренев...
  - Что Коренев?- Бубо вопросительно посмотрел на колдуна.
  - Он... Он, когда.... Ну гипнотизировал, он сказал что-то про Чертовы Ворота. И я тогда не придал этому значения.
  - Ну, может, и сказал. Так что с того?
  - Подожди, Бубо, сейчас сыграем в игру.
  Октавиан подошел к одному из таксистов, скучающих на площади.
  - Добрый день. Я приехал издалека, у меня здесь есть дальние родственники. Только я их никогда не видел. Они мне пишут в письмах и приглашают, только говорят постоянно о каких-то Чертовых Воротах. Это что, ворота здесь есть такие?
  Таксист поднял на Октавиана заинтересованный взгляд.
  - Да есть тут..Много родственников там живет. Вобщем, если действительно хотите до Ворот, то три штуки и через полтора часа вы там. А если хотите за кладом, то это надо на третьей метке от карьера, тогда это будет стоить четыре штуки.
  - И что, вот так все за этим кладом ходят, как в санаторий?
  - Каждый месяц отвожу туда два-три человека. Это уже стало местной достопримечательностью. Только пока никто ничего не нашел. Так что, если хотите...
  Октавиан потер лоб. Времени притворяться не было.
  - Хорошо, давайте до метки.
  Октавиану повезло. Когда они вылезли из такси на заброшенной кирпичной остановке, то сразу увидели далеко впереди одинокий силуэт, поднимающийся на сопку. Это был Руков.
  ***
  Семен не знал, куда деться от счастливого удивления.
  - Валентина, Валечка, ты что здесь делаешь?
  Валя, улыбаясь смотрела на Семена.
  - Просто работаю на Юрия Сержевича. Из "Контро" меня уволили, а господин мэр сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. - и преданными глазами посмотрела на Коренева.
  Мэр в свою очередь смотрел на своего бывшего шофера, безуспешно пытаясь скрыть беснующиеся в глазах искры гнева.
  - Так вот значит как, уважаемый Иван Иванович... Я вас поил, кормил, а вы...
  Иван Иванович как-то вдруг подобрался и дерзко подбоченился.
  - Да, уважаемый Юрий Сержевич, я не отказываюсь от своих слов. Мне терять нечего. Я.. я..
  - Не якай. Попал, как кур в ощуп. И мне наука. Ладно, с тобой я после разберусь, - Коренев напрягся, борясь сам с собой, потом неожиданно выкрикнул. - Сволочь! Ты хоть понимаешь, какая ты сволочь!
  Семен мрачно смотрел на Валю.
  - Когда же ты успела с ним познакомиться? Ведь ты оставалась в моей квартире. Потом за ней постоянно наблюдала милиция. Я не смог туда вернуться, и все это время думал о тебе.
  - Успела, успела. Когда узнала, что ты убил Мышигина...
  - Как ты узнала? Кто сказал тебе такую чепуху?
  - Ну кто же этого не знает? Ты все сделал из-за клада.
  Коренев раздраженно ударил Валю по лицу.
  - Да заткнись ты, швабра.
  Руков рванулся к Кореневу и наткнулся на сверкающий ствол Парабеллума, направленный ему в живот.
  - Не торопитесь, господин Руков-Мышигин. Шутки кончились, и я готов идти в этой затянувшейся игре до конца. А ну быстро ведите меня к кладу!
  Валя стояла на коленях и, закрыв голову ладонями, плакала.
  Руков поиграл желваками. Получить пулю ему не хотелось, а в глазах Коренева светилась отчаянная решимость.
  -Ладно, идем, коль вы такой решительный. Показывай дорогу, Витя.
  Семен повернулся к Кореневу спиной, но в этот момент за спиной послышался какой-то странный шорох и глухой удар. Семен резко обернулся.Коренев, потеряв равновесие, заваливался на спину. Над ним высилась фигура Октавиана, растиравшего кулак, видимо, Октавиан только что его и применил для приведение Коренева в бесчувственное состояние. Колдун ловко выхватил пистолет из слабеющей руки мэра и в свою очередь направил его на Рукова.
  - Вы кто такой? - удивленно спросил его Семен.
  - Много будешь знать- скоро состаришься. Наконец-то справедливость восторжествовала.
  Увидев Октавиана, Валя завизжала от страха и начала отползать в сторону деревьев.
  - Уберите этого человека! Я его боюсь! Я боюсь его!
  - Валя, что с тобой? Кто-нибудь может объяснить мне, кто это?
  - Руков, успокойся, я обыкновенный колдун. А эту девчонку, - Октавиан кивнул на Валентину, - я загипнотизировал, и теперь в твоих интересах помочь мне. Иначе не расколдую.
  - Да, да, я что-то о тебе слыхал, - Руков напряг память, - У тебя еще имя такое странное, Павиан, что-ли...
  - Ты сейчас дооскорбляешься, - Октавиан резко ударил Семена по лицу рукой с пистолетом.- Давай, шевелись. У нас мало времени.
  Семен вытер кровь со щеки, зло посмотрел на колдуна.
  - И этот туда же...
  В этот момент, как будто из под земли, возле Октавиана и Бубо выросли фигуры в милицейской форме с автоматами. Октавиан почувствовал, что ему в затылок уперслось что-то твердое и холодное.
  - Немедленно бросить оружие! Все арестованы!
  За спиной Октавиана, уперев ему в затылок ствол Макарова, стоял Ратников, собственной персоной.
  Колдун уронил пистолет под ноги и поднял руки. В это время Коренев начал подавать признаки жизни. Он медленно перевернулся на живот и попытался подняться на ноги. Ему удалось встать на четвереньки. Он потер рукой затылок и застонал:
  - Какая сволочь посмела?...
  Ратников усмехнулся:
  - Ну здравствуйте, Юрий Сержевич.
  Коренев, морщась от боли, поднял на полковника налитые злостью и страданием глаза. Застыл на мгновение, щурясь от солнечных лучей, постепенно приходя в себя. Потом взгляд его смягчился.
  - Андрей Александрович, дорогой. А ты-то что здесь делаешь?
  Потом перевел взгляд на Октавиана.
  - Так это он меня своим кулачищем?
  - Он, он...- ответил Ратников, не сводя ни на секунду взгляда с колдуна.
  Кряхтя, Коренев поднялся на ноги, еще раз потер рукой саднящий затылок.
  - Молодец, Ратников. Вовремя ты появился. Что значит профессиональное чутье.
  На лице полковника появилась ироничная кривая усмешка. Он крикнул кому-то за спину:
  - Юрий Иванович, подмени-ка меня, пожалуйста, только не своди с этих двух глаз, - и Ратников указал глазами на Октавиана и Бубо.
  Молодой капитан милиции подошел к Октавиану, наставив на него пистолет.
  - Товарищ полковник, надо бы на них наручники надеть.
  - Молодец, капитан. Выполняйте.
  Юрий Иванович деловито завел руки Октавиана за спину и защелкнул наручники. То же самое он проделал и с Бубо. Семен не сводил глаз с Бубо, пытаясь вспомнить, где же все-таки он его видел. Бубо стоял встревоженный, нервно смотря по сторонам, видимо, отчаянно ища возможность дать стрекача. Но когда на него надели наручники, он заскулил, как раненная собака. Руков снова почувствовал, что в нем появился Мышигин, который уже почти не вызывал неприятных ощущений, просто где-то в мозгу выплывал его голос, и по телу Семена пробегала судорога.
  "Семен Иванович, так этот негр меня и застрелил",- захрипел Мышигин, хрипя от злости, -"Я его морду никогда не забуду"...
  На Рукова снова навалилась тягучая пустота, и перед глазами поплыли образы. Снова всплыло ненавистное лицо убийцы и большой палец на рукоятке с отрубленной передней фалангой. Вот откуда он знает это лицо!
  Семен подошел к Ратникову.
  - Господин полковник, вот кто убил Мышигина! - и Руков указал пальцем на Бубо.
  Бубо перестал скулить и злобно посмотрел на Рукова.
  - Ты с ума сошел, Руков, я не знаю никакого Мышигина! - лицо Бубо скривилось от страха .
  Ратников подошел к Бубо, посмотрел на него с интересом.
  - А действительно, господин Руков, почему вы так думаете?
  - Я не думаю, я знаю. Посмотрите на его правую руку, там нет передней фаланги большого пальца.
  Ратников зашел за спину Бубо и резко задрал его запястья.
  - Опа! А таки действительно нет!
  Бубо не выдержал нервного напряжения. Он резко развернулся и врезал Ратникову ногой в промежность, потом со всей мочи начал удирать к ближайшим деревьям. Полковник не ожидал такого продолжения и , заревев как дикий кабан, схватился за низ живота.
  Юрий Иванович среагировал быстрее. Он громко заорал, направляя пистолет на убегающего Бубо:
  - Стой, стрелять буду!
  - Да стреляй уже, Юра, по ногам стреляй...- прохрипел Ратников, согнувшись пополам от боли.
  Капитан открыл стрельбу и со второго выстрела пуля пробила Бубо колено. Негр страшно застонал и упал в траву.
  - Подкопытов, быстро вызывай скорую и тащи его на бетонку, а то сюда скорая не заедет, - закричал капитан молодому высокому сержанту, опешившему от происходящего. Видимо, парень впервые участвовал в таком задержании.
   Октавиан, почувствовав, что на некоторое время милиция перестала обращать на него внимание, бочком попятился ближе к открытому входу в подземелье, потом, в два огромных прыжка преодолев необходимое расстояние, скрылся в темной дыре. Туда же с быстротой молнии метнулся зеленый плащ Ивана Ивановича.
   Понтон схватил Семена за рукав и с силой потянул за собой. Через мгновение и они оказались внутри тесного коридора и со всех ног помчались вниз, пока свет, проникавший с улицы, позволял видеть дорогу.
  - Сейчас...- прокричал на ходу Понтон, - сейчас будет расширение тоннеля, держись рядом со мной.
   Тоннель действительно расширился, Виктор затащил Семена куда-то в сторону, в закуток, и они остановились, чтобы отдышаться. Внезапно в тоннеле послышалось громкое пыхтение, и мимо них пробежал темный силуэт Коренева.
  - И этот туда же, - прошептал Понтон.
  Коренев бежал, пока было еще видно землю под ногами. Как только он оказался в кромешной тьме, он становился и отдышался. Потом вытащил из кармана зажигалку, щелкнул кремнием и осмотрелся. В этот момент где- то вверху раздались автоматные выстрелы и громкий мат. Затем помещение осветилось двумя мощными фонариками. По тоннелю спускались Ратников и два автоматчика. Коренев облегченно вздохнул.
  Понтон потянул Семена дальше в темный проход.
  - Пошли, Вячеслав Михайлович.
  - Куда? За кладом?
   - За кладом, за кладом. Представление скоро закончится. Нам сейчас ноги делать надо. Я знаю, куда идти. Пошли...
  - Ну сколько тебя ждать, Ратников? - мэр нетерпеливо посмотрел на полковника.
  - Куда они делись? - Ратников отчаянно оглядывался, освещая неровные каменные стены подземелья.
  - А я откуда знаю? Но далеко уйти не могли.
   Внезапно совсем рядом с ними послышался шорох, Ратников моментально направил фонарь в сторону звуков. Большая высокая тень метнулась в какую-то темную узкую арку, по-видимому, очередное ответвление от главного тоннеля.
  - Вот он! - Коренев аж подпрыгнул. - Быстрей туда!
   Ратников подбежал к арке и направил фонарь в глубь длинного сырого хода. Яркий сильный луч вырвал из темноты черную удаляющуюся тень.
  Один из милиционеров вскинул автомат. Ратников придержал ствол.
   - Не надо. Так возьмем.
   В этот момент в глубине раздался неясный шум и громкий звон металла, как будто с большой скоростью начала разматыватья якорная цепь. Бегущий вдали силуэт пошатнулся и провалился под землю, в тот же момент до преследователей донесся громкий душераздирающий крик, и все стихло.
  Ратников и Коренев быстрым шагом пошли вперед. Через несколько десятков метров под их ногами разверзлась огромная яма. Разогнавшись, они едва туда не свалились. Ратников осторожно наклонился над краем и посветил фонарем. На дне, утыканом острыми деревянными кольями, лежал мужчина в зеленом плаще, забрызганном кровью. Можно было с уверенностью сказать, что он был мертв, так как из его тела в нескольких местах торчали бурые от крови, острые, как отточенные карандаши, верхушки кольев...
  ***
   Понтон что-то осторожно,наощупь искал в стене.
  - Блин, я же помню, что это было здесь.
   - Что?
   - А вот, уже нашел...
  Вспыхнула спичка и осветила Понтона, держащего длинную толстую свечу.
  - Да у меня тут схранка была. Теперь быстро найдем дорогу.
   - Куда, к кладу?
   - Семен Иванович, потерпите, будет вам клад.
  Понтон осторожно пошел вперед.
  - Семен Иванович, постарайтесь следовать за мной след в след - здесь полно ловушек.
  Руков, щурясь от больно бьющего по глазам света свечи, старался держаться ближе к черному силуэту Понтона, уверенно идущему впереди.
  Коридор снова начал расширяться, на стенах появились странные знаки и рисунки.
  - Вы что-то понимаете в этих знаках? - с любопытством поинтересовался Руков.
  - Кое-что да. Уж очень долго пришлось заниматься поисками. Я только уразуметь не могу, почему вы спрашиваете? Ведь вы сами сказали, что вы - Мышигин.
  - Не всегда. Иногда я становлюсь Мышигиным, иногда самим собой.
  - Странно. Наверно, нелегко так жить?
  - Непросто... Ой! - Семен оступился и обеими руками оперся о стену, чтобы не упасть. В ту же секунду из потолка со страшным грохотом вывалились два камня.
  Понтон схватил Рукова за отвороты куртки и резко дернул на себя. В ту же секунду из того места, откуда вывалились камни, появилась решетка, сбитая из толстых заостренных кольев и с жутким скрежетом опустилась как раз на то место, где секунду назад стоял Руков.
  - Послушайте, как вас там, господин Мышигин ли или Семен Иванович, я же предупреждал, идти за мной почти след в след и ни до чего не дотрагиваться!
   Руков вытер со лба холодный пот, его всего мелко трясло.
  - Да, хорошенькое местечко. Вы только что спасли мне жизнь...
  - Все. Успокойтесь. Идемте за мной, нам уже недолго осталось.
  Коридор еще больше расширился. Наконец где-то вдали забрезжило едва различимое свечение, похожее на отблеск дневного света. Понтон обернулся:
  - Ну вот, Семен Иванович, похоже наше приключение закончилось.
  - Как уже? А где же клад?
  - Всему свое время. Идемте.
  По мере приближения к источнику света коридор становился все шире и шире, пока, наконец не превратился в огромный зал с высокими каменными сводами. Очень высоко, под самым потолком, в четырех углах были проделаны отверстия, правильной круглой формы. Это и являлось источником света. Само помещение напоминало какое-то капище. В стены были вмурованы ржавые чугунные плиты с остатками цепей, в центре пола, сложенного из больших необработанных камней, высился кусок скалы, отшлифованный до матового блеска, напоминающий по форме стоящего на задних лапах медведя.
  Семен почувствовал, что в нем снова объявился Мышигин. Объявился и затих, что-то выжидая.
  Потом пробурчал: "Пусти меня". Семен усмехнулся и превратился в Вячеслава Михайловича, который громко произнес:
  - Спасибо, Витя.
  Понтон обернулся, посмотрел на Рукова, потом все понял.
  - Стало быть, опять вы, Вячеслав Михайлович?
  - Да, это я. Ты все правильно сделал. Но у меня тут есть еще один штришок.
  - Какой штришок? Выходим - и концы в воду. Пусть минтугаи нас ищут.
  - Нет, Витя. Не пусть. Сейчас узнаешь, какой штришок.
  Руков подошел к скале в центре капища, погладил отполированный камень, потом, поднатужившись, сдвинул его с места. Под камнем открылась неглубокая ниша.
  - Ни фига себе! - пробурчал Понтон. - Прям как в компьютерной игре.
  Руков криво усмехнулся.
  - Если бы ты знал, Понтон, сколько мне это стоило создать всю эту, как ты называешь, компьютерную игру. - С этими словами Семен нащупал в нише большое чугунное кольцо, ухватился за него обеими руками.
  - А ну-ка, Витя, помоги давай!
  - А что это, Вячеслав Михайлович?
  - Потом объясню. Помогай.
  Вдвоем ухватившись за кольцо, Руков и Понтон изо всех сил потянули его на себя. Медленно, по сантиметру, кольцо начало поддаваться, вытягивая на поверхность звенья грубой чугунной цепи. В этот момент в проходах, ведущих из капища что-то захрохотало, земля под ногами вздрогнула.
  Семен бросил кольцо и резко выпрямился.
  - А вот теперь, Витя, и в самом деле надо делать такие ноги, что тебе и не снились...
  ***
  Коренев отпрянул от края ямы, сглотнул слюну.
  - Ну, Ратников, с тобой точно только преступников ловить.Тот внизу - жадный придурок, мой шофер. А куда делся этот здоровый колдун? И что теперь? Куда теперь?
  Полковник, не говоря ни слова, быстро пошел к выходу из коридора, по которому они только что пришли. Коренев, покачав головой, последовал за полковником. Вскоре они вышли из арки и снова оказались в темном просторном помещении, из которого они бросились в догонку за Иваном Ивановичем.
  - А эти два ханурика где? Они-то тоже как сквозь землю провалились. - задумчиво проговорил Ратников.- Они уж точно что-то знают.
  В это время к Ратникову подошел один из автоматчиков.
  - Товарищ полковник, там дверь есть.
  - Какая дверь?
  - Да нормальная дверь. Железом окованная.
  Ратников похлопал солдата по плечу.
  - А ну-ка, покажи, сынок.
  Парень, уверенно высвечивая фонарем нужное направление, пошел в глубь одного из коридоров. Буквально через пару шагов, по левой стороне стены выступила из темноты загадочная дверь из почерневшего от времени дерева, обитая чугунным обкладом грубой ковки. На двери висел большой вычурный замок, давно заржавевший и , как ни странно, с открытой дужкой. Ратников склонился над замком, потом попробовал его снять. С некоторым трудом ему это удалось. Как только замок полетел в черноту коридора, дверь сама по себе с жутким замогильным скрежетом отворилась. Все застыли от суеверного страха, никому не хотелось идти первым. Наконец, подтолкнув дверь ботинком, Ратников осторожно зашел внутрь и поднял над головой фонарь. Свет вырвал из темноты просторное помещение, в глубине которого стояли большие деревянные сундуки, напоминающие внешним видом оружейные ящики, закрытые внушительных размеров крышками, обитыми кованым железом.
  - Вот оно! - прошептал Ратников.
  Коренев решительно зашел внутрь, осмотрелся, засунув руки в карманы брюк, потом подошел к Ратникову.
  - Вобщем так, Андрей Александрович.Коль уж так сложилось, согласен делиться. Тут, по идее, на всех хватит. Давай пятьдесят на пятьдесят.
  Ратников плотоядно улыбнулся.
  - Ну уж нет, уважаемый Юрий Сержевич. Я здесь по долгу службы, а не как вы, из-за неуправляемой жажды богатства. Вы арестованы, господин мэр!
  - Ты свихнулся, Ратников. За что? Ты знаешь, что я с тобой сделаю?
  - Ничего вы со мной уже не сделаете. Вы арестованы за организацию убийства Мышигина, и мы располагаем неопровержимыми доказательствами, кстати, и свидетелями. Именно поэтому я здесь.
  Ратников кивнул одному из милиционеров:
  - Надеть на господина Коренева наручники.
  Коренев понял, что шутки кончились, и власть его здесь, в подземелье, тоже кончилась.
  - Андрей Александрович, прекрати пороть горячку. Перед нами горы богатства. Мы его разделим. Только я смогу его реализовать так, что комар носа не подточит. Я возьму тебя компаньоном во все свои задуманные проекты. Что ты делаешь, Ратников?
  Полковник с презрением посмотрел на Коренева.
  - Я отечеству служу, господин, а, вернее, гражданин Коренев. Я сам сдам этот клад государству и получу полагающиеся мне проценты, ну и, соответственно, правительственную награду за раскрытие особо тяжкого преступления, а вы...У вас будет время подумать о том, как обустроить Россию.
  Ратников подошел к одному из ящиков и , поднатужившись, поднял крышку. От того, что он там увидел, глаза его широко открылись от удивления. Он быстро подошел к другому ящику, открыл и его. Потом повернул к Кореневу красное от отчаяния и разочарования лицо.
  - А где? - заорал полковник, обращаясь к мэру. - Где сокровища?
  Понимая, что произошло, Коренев, опустив голову, горько улыбнулся.
  В этот момент в глубине подземных коридоров раздался странный гул, земля зашаталась под ногами, из кровли начали падать камни, с грохотом разбивая пустые бутафорские сундуки. Пол туннеля начал складываться как складываются фишки домино, поставленные вертикально одна возле другой.
  - Измена, суки! - завопил Ратников. - Бегом отсюда!
  Все бросились к выходу. Едва последний милиционер с криком ужаса успел выбежать из помещения, свод рухнул со страшным грохотом, выбрасывая в коридоры густую волну пыли и мелких обломков...
  
  ***
   На одной из центральных площадей Хабаровска, перед суперсовременным стеклянным кубиком "Интробанка", остановился большой черный Мерседес. Открылись задние дверцы, и из машины, не спеша, вышли двое мужчин, одетые в дорогие черные костюмы-тройки. Глаза их были скрыты под стеклами солнцезащитных очков, головы украшали мягкие фетровые шляпы, на руках красовались белоснежные лайковые перчатки. Один из мужчин, следуя моде начала прошлого века, опирался на тонкую, инкрустированную позолоченными соловьями, трость. Мужчины вошли в помещение банка и прошли через административный зал в глубину помещения. Один из них смело открыл дверь в офис администратора, снял шляпу и спокойно проговорил:
  - Добрый день. Нам нужен Владимир Константинович. - при этом мужчина положил на стол администратора маленький пластиковый квадратик с надписью "Понтон".Администратор - средних лет клерк, внешним видом напоминающий процветающего букмекера , кивнул в ответ и нажал кнопку внутренней связи. Буквально через полминуты в офис администратора вошла высокая, симпатичная, неопределенного возраста женщина. Едва взглянув на мужчину, предъявившего карточку с надписью, она произнесла:
  - Добрый день, господа, следуйте за мной.
  Все трое прошли через операторский зал, вышли в коридор, прошли еще с десяток метров и, открыв дверь аварийного выхода, оказались возле дверей лифта. В тот же момент дверь лифта распахнулась.
  Понтон, а это был он, снял солнцезащитные очки и перчатки и широко улыбнулся:
  - Привет, Лариса.
  - Привет, Витя, - женщина улыбнулась в ответ.
  Лифт понесся вниз в подземелье.
   Семен снова услышал в себе голос Мышигина:
  "А вы думали, Семен Иванович, что клад по-прежнему хранится в горе? Да его там и не было никогда! Я сам распространил слухи, что клад спрятан где-то под старой крепостью. На самом деле я провел много времени в подземелье вместе с Понтоном, разгадывая хитросплетения этих самых ходов. Я даже сам до конца не знаю, сколько там еще осталось ловушек. А вот систему уничтожения придумал я, и видите, как она пригодилась. Теперь все будут думать, что клад окончательно похоронен под землей..."
  "Ну а где же тогда он?"- тоже мысленно спросил Руков.
  " Да здесь же, в банке, в моем личном банке! Где же еще его прятать?"
  В этот момент лифт остановился, открылись двери, и все оказались перед большой тяжелой бронированной дверью с массивным блестящим металлическим колесом посередине, наподобие тех, которыми закрывают отсеки в подводных лодках. Лариса снова улыбнулась:
  - Ну что, Виктор, вашу руку!
  - И сердце. - пошутил Семен.
  Женщина рассмеялась.
  - Пока до этого еще не дошло.
  Понтон приложил ладонь левой руки к светящемуся экрану, расположенному рядом с дверью. Что-то щелкнуло. Загорелась зеленая лампочка. Понтон деловито начал раскручивать колесо. Потом толкнул дверь. Та, несмотря на свою тяжесть, довольно легко открылась. Все прошли через небольшой плохо освещенный коридор и остановились перед другой дверью, тоже достаточно массивной. Понтон быстро набрал комбинацию чисел, выключая сигнализацию. Женщина открыла дверь длинным ключом, потом сказала , обращаясь к Понтону:
  - Когда закончите, нажмите рычаг на стене.
  - Хорошо.
  Понтон и Семен остались в хранилище одни. Руков наконец-то рассмотрел, что жаждал увидеть вот уже три дня. На больших полках из полированного гранита были аккуратно разложены золотые изделия, украшенные драгоценными камнями, тщатетельно очищенные и реставрированные. Здесь были ожерелья, браслеты, нагрудники, пояса, диадемы и множество других предметов. Рядом с каждым находилась табличка с информацией о предмете и с приблизительной стоимостью. Отдельно в нишах лежали горы монет и различных мелких предметов. Семен прошелся вдоль полок, полюбовался. Внутри его хохотнул Мышигин: "Ну что? Нравится?"
  " А где чаша?" - спросил его мысленно Семен.
  " А, ты все об этом барахле... Да там она, зайди вон за тот шкаф с перстнями, там все свалено"
  Руков зашел за высокий, сделанный из красного дерева, шкаф и увидел сваленные возле стены металлические предметы, которые, как казалось Мышигину, не представляли особой ценности. Семен присел на корточки и начал рыться в древних металлических цепочках, кулонах наплечниках. Наконец он наткнулся на медную, темную от времени чашу, внутренние стенки которой, несмотря на возраст, сохранили идеальный белый, почти фарфоровый, цвет. Семен взял чашу в обе руки, выпрямился. Чаша была небольшой, с загадочными письменами на внешних стенках, аккуратная ручка была искусно изогнута и в нижнем своем конце напоминала голову змеи, хищно открывшей пасть.
  " Ты уверен, что это то, что тебе нужно?" - спросил его Мышигин.
  "Абсолютно!" - так же про себя ответил Семен.
  "Тогда забирай"
  - Послушай, Витя, вот эту штуку я возьму. - голосом Мышигина сказал Семен.
  Понтон пожал плечами.
  - Хорошо. Это все?
  - Да. Это все.
  Понтон нажал на рычаг.
  Последняя гастроль
  
  Расставание было недолгим. Посидели часа два в ресторане, потом Понтон передал Семену толстую пачку денег.
  - Тут, Вячеслав Михайлович, вам на ближайшее время. Мне пока приходится все перечислять Тюкину, хотя после того, как я узнал о вашей смерти, мне это не хочется делать...
  - Не бойся, Витя, скоро все снова будет мое.
   Они пожали друг другу руки. Солнце скрылось за горизонтом, приближались сумерки.
   Семен зашел в ювелирный магазин, купил толстую серебряную цепь и закрепил на ней чашу. Потом повесил ее себе на шею и спрятал под рубашкой. Он шел по людной улице, не замечая ничего вокруг. Он думал. Что теперь? Он в розыске. Его могут схватить в любой момент. Единственный выход - быстрее найти Круг, вернуть чашу горе, потом разыскать Мбоно и освободиться от Мышигина. В аэропорт ему нельзя. Он не пройдет дальше стойки регистрации. Хотя, можно попробовать, он ведь, все-таки, Глаз Муджароки. Только надо узнать, есть ли вообще из Хабаровска рейсы в Африку. А виза? Внезапно прямо перед ним возникло странное сияние, которое исходило из давно крашенной чугунной решетки ограды парка, вдоль которой он шел, даже не задумываясь, где он вообще находится. Семен вздрогнул от неожиданности, прикрывая глаза от ярких лучей. Сияние начало гаснуть, и вместо него постепенно проступала из света темная человеческая фигура, которая по мере остывания сияния светлела, пока не превратилась в Ивана Федосеевича.
  Семен облегченно вздохнул:
  - Здравствуйте, Иван Федосеевич. Вы меня почти напугали.
  - Добрый день, Семен Иванович.
  - Ну и какими судьбами на сей раз?
  - Так ведь до сих пор не могу успокоиться, пока вы до Круга не доберетесь. Все переживаю. Вот опять же, в розыске вы. А ведь чаша Муджароки теперь у вас, ведь у вас?
  Семен кивнул головой. Помрачнел.
  - Плохо, Семен Иванович. Отдайте ее мне. Я быстрее буду в Круге и оставлю ее у скалы.
  Семен усмехнулся с облегчением и начал расстегивать рубашку.
  - Да конечно, Иван Федосеевич, вы меня здорово выручите, потому что даже не знаю, как мне теперь попасть в Африку.
  Иван Федосеевич протянул руку, чтобы забрать чашу, и при этом заявил:
  - Да можете уже и не торопиться. Дело в том, что Уадонго Мбоно в тюрьме. Только здесь, в России в тюрьме, в вашем городе, а никак не в Африке. А вы, если я не ошибаюсь, хотели избавиться от Мышигина?
  Семен, готовый уже было снять цепочку с чашей, отнял руки от расстегнутой рубашки.
  - Как в тюрьме? Почему в тюрьме?
  Лицо Ивана Федосеевича скривилось в недовольную гримасу.
  - Ну откуда я знаю, почему? Давайте быстрее чашу, у меня мало времени, уже темнеет...
  Руков насторожился:
  - Ну и что, что темнеет? Не понимаю....- Руков насторожился. Что-то в поведении его бывшего соратника было не то...
  Иван Федосеевич прикусил язык, но было поздно. Надо было выкручиваться.
  - Ну, Семен Иванович, я здесь на очень короткую минутку. До темноты... Вобщем, давайте уже эту чашку.
  - Что-то вы какой-то сам не свой, Иван Федосеевич..
  Внезапно на Семена нахлынула волна необузданного гнева, на мгновение утратив контроль, он снова превратился в банкира.
  - Это кто здесь хочет избавиться от Мышигина? - Семен взревел громким хриплым голосом. Приблизившись неуловимым кошачьим движением, он красивым ударом по касательной залепил Ивану Федосеевичу в нос кулаком. Лицо бывшего члена коллегии от удара откинулось назад, как боксерская груша, висящая на резине, и начало быстро краснеть и раздуваться. Не давая возможности Ивану Федосеевичу опомниться, Семен врезал ему ногой в область правой ключицы. От этого удара Иван Федосеевич отлетел со скоростью футбольного мяча и влепился спиной в железное плетиво ограды. В тот момент, когда он ударился о кованый узор, он разлетелся на множество красных осколков, как будто он был из фарфора, и на его месте возник Ганнибал со шпагой на перевес. Нос Ганнибала кровоточил, глаза метали злые бешеные молнии. За спиной легата стоял Бица, внешний вид которого не предвещал ничего хорошего.
  - Хороший ход, Глаз Муджароки. Ты меня разгадал.Но у меня нет времени вести душещипательные беседы. Или защищайся, или умри, как подобает, если ты, конечно, не трус и не начнешь снова убегать от меня, как эта паршивая лиса Пашот.
  Семену стало страшно. Он дотронулся до левого бедра, и в ту же секунду в горячую сухую ладонь влег шершавый теплый эфес шпаги. Его шпаги. Он перекинул ее в правую руку, но растерялся, не зная, как вести бой. В этот момент Ганнибал сделал неожиданный выпад , и при всей своей спортивности Семен не сумел правильно его отразить. Клинок противника пронзил кожу с правой стороны груди. Хлынула кровь.
  Ганнибал захохотал.
  - Вот тебе и Глаз! Да ты и шпаги никогда в жизни не держал!
  "Вечер перестает быть томным, Семен Иванович" - зашевелился Мышигин, -"А ну, пустите меня, а то нас тут порвут как тузик грелку, и моя новая жизнь закончится, так и не начавшись".
  Семен выпрямился и принял стойку.
  - Эй ты, черт нерусский. Это я так разминаюсь. А теперь иди сюда, скотина.- загремел басом Мышигина Семен.
  Усмешка моментально сошла с лица Ганнибала.
  - Что ты сказал?
  Семен не стал дожидаться нового словоблудия противника и сделал выпад, который Ганнибал легко парировал. Но в тот момент, когда легат готов был нанести ответный удар, Семен сделал обманное движение, рванул руку Ганнибала в захват и бросил легата на землю. Тот взвыл от боли.
  - Ай, ай, как нам больно, - заблеял Семен насмешливым голосом Мышигина. - Какие мы нежные.
  Ганнибал поднялся, держась за плечо. В его глазах мелькнул страх.
  - Это нечестно. Ты должен драться шпагой.
  - Да мне по хер, как драться. Каждый воюет как умеет. Ну давай, сучонок, покажи еще нам школу махателя железными предметами, научи спецназ десантуры жизни.
   Ганнибал снова ринулся в атаку, но Семен умело уворачивался от клинка, который со свистом разрубал воздух. Наконец, сделав неудачное движение, Ганнибал снова попал в захват, и снова оказался на земле. Только на этот раз Семен его еще приложил ногой по позвоночнику. От боли легат начал кататься по пыльному тротуару. В этот момент в драку вмешался Бица. Он по-боксерски надвинулся на Семена и удары начали сыпаться со скоростью пулеметной очереди. Но Семен искусно блокировал все, хотя удары тяжелого Бицы были очень чувствительны. В какой-то момент, когда Бица выдохся, он получил неожиданный и сокрушительный удар ногой в пах, потом, не давая качку опомниться, Семен припечатал его лицом в железные прутья ограды. Брызнула кровь, посыпались зубы. Бица заорал не своим голосом. Несмотря на крики боли, Руков еще раз изо всех сил приложил Бицу к решетке. На этот раз качок кулем упал на землю. Семен перевел дыхание, и в этот самый момент в его спину вонзился клинок Ганнибала, тихонько подкравшегося сзади. От резкой боли Руков пошатнулся, ухватился за ствол молоденькой березки, росшей сразу возле ограды.
  Ганнибал ликовал.
  - Все, Глаз, теперь ты мой. Теперь ты точно мой.
   Ганнибал приготовил шпагу для финального удара, но в этот момент раскаленный до красна шнур молнией вырвался из кармана его куртки и впился ему в руку, держащую шпагу. Легат заорал от боли и выронил оружие. Семен, собрав последние силы, рубанул Ганнибала ногой по горлу. Слуга Кляксы упал, потеряв сознание. Руков, шатаясь, поднял шпагу Ганнибала, которая вспыхнула в его руке демоническим матовым сиянием.
  - Убей его этой шпагой! - кто-то проговорил над головой Семена низким и твердым голосом.
  Семен вздрогнул и осмотрелся. Парк был безлюден, вокруг никого не было.
  - Убей его!! - настойчиво повторил голос.
  Семен подошел к Ганнибалу и занес шпагу. Но понял, что не сможет убить человека И вдруг какая-то сила взяла его за локоть и направила шпагу прямо в сердце легата. Руков выпустил рукоять и оглянулся. Никого не было. Ганнибал лежал, пронзенный собственной шпагой. Лицо его моментально постарело, кожа втянулась, обтягивая кости черепа, волосы на голове мгновенно поседели.
  - Теперь забери у него амулет Аривонды. Он твой. И шпага твоя. Амулет Кляксы тоже твой. Теперь ты - легат....- голос гремел в голове Семена низким тембром, впечатывая в мозг каждое слово.
  - Легат!!! - зашумело в листве окружающих деревьев.
  - Легат!!! - зазвенел ржавчиной кованый забор.
  - Легат!!! - послышалось со всех сторон, и какие-то тени начали выступать из темноты. Они окружали Семена, их становилось все больше.
  Теряя силы, чувствуя как кровь стекает по спине и течет по ногам, Руков подошел к мертвому Ганнибалу и забрал у него амулет Аривонды. Это и был тот шнур, который помог Семену в бою. Предсказания Ивана Федосеевича сбылись. Потом Руков снял с шеи бывшего легата амулет Кляксы. Силы оставляли Семена.
  "Кажись умираем, Семен Иванович", - раздался в голове грустный голос Мышигина.- "Попробуй хоть скорую вызвать, где твой мобильный"?
  Окровавленными дрожащими руками Семен надел на шею оба амулета и упал на землю. Он умер.
  Странные тени, появляющиеся из густого вечернего мрака окружали лежащего Семена все плотнее и склонялись над ним, испуская из себя светящуюся синюю энергию. Теней становилось все больше, сияние становилось все ярче...
  Поздний одинокий трамвай, громко звеня металлическими колесами, выехал из-за поворота и загремел по раздолбанной одноколейке вдоль стены парка. Внезапно где-то за оградой выплеснулось в небо синее холодное зарево, и стало светло, как днем. Электрические провода под трамвайной штангой зашипели, разбрасывая искры, и трамвай остановился.
  - Мамочка родная, - завопила сидящая возле окна бабка, подпиравшая ногами здоровые тряпичные сумки,- никак война началася!
  - Ой, что же это делается-то? - завторила ей крашеная блондинка в вязаной кофточке.
  Немногочисленные пассажиры сбились от страха возле двери. Зарево продолжало набирать силу...
  
  Дорога в никуда
  
   Сергей Вокрович Сантойо вошел в свой кабинет и включил компьютер. Настроение было подавленным. После бойни, которую организовал Иван Федосеевич в Крисаново, милиция просто взбесилась. Везде искали темнокожих. Местная желтая пресса отвязывалась на Рукове и директоре "Контро". Несчастный Павел Петрович закрылся у себя в офисе и пил горькую. Мэр города куда-то исчез, хотя пресса и выдавала это за внеочередной отпуск. Но самое тревожное было то, что никто не знал, где Руков. Муджароки выключилась, будто отстранилась от участия в коллегии. А вдруг, все эти столетия существования коллегии причастных были просто выдуманным фарсом? В это было невозможно поверить. Орден перестанет существовать. Нет, гора затаилась на время, профессор это чувствовал. То, что должен был сделать Семен, стоило тех невероятных усилий, которые приложили все члены коллегии за долгие столетия существования Ордена. Все были готовы броситься ему на помощь. Но он исчез. Глаз Муджароки оказался вне досягаемости энергии горы. Видимо там, где он был, присутствовала такая же сила, затаившаяся с доисторических времен. Профессор много читал о загадках замка Карадагы, который почему-то считался выдумкой. А те развалины камней, которые своей формой напоминали остатки древней крепости, ученые воспринимали как недоразумение. А ведь как раз оттуда била невообразимой силой непонятная энергия, которую Муджароки превозмочь не могла. И именно где-то там и исчез Руков, после чего скала замолчала. Может быть, новый Глаз сумел установить контакт между Муджароки и Карадагы, абсолютно о том не подозревая?
   Сантойо не выходил из здания, благо он заранее позаботился о возможных неприятностях, которые можно было спрогнозировать, поэтому давно обставил и приготовил на черный день достаточно просторную подвальную комнату, где можно было перекантоваться в случае чего.
  Вошла секретарша, принесла свежие газеты. Сантойо поблагодарил ее, попросив сварить кофе, но она не уходила, топчась на пороге.
  Профессор поднял голову.
  - Катюш, что-то еще?
  - Да, Сергей Вокрович. Вас там дожидается Семен Руков. Просит аудиенции.
  Сантойо не сразу понял смысл сказанного, а когда понял, вскочил с кресла с горящими от гнева глазами.
  - Что??? Катя, почему вы это не сказали сразу? - профессор едва сдерживался от переполнявшего его возбуждения. - Немедленно пригласите его сюда!
  - Да, но он не один.
  - Что значит, не один?
  - Он с девушкой.
  - Да хоть с бабушкой! Немедленно зовите его сюда!
  Катя, недовольно фыркнув, вышла из кабинета.
  Профессор вскочил и задернул жалюзи на окнах. Потом пригладил свои жесткие черные волосы, заметно нервничая.
   Открылась дверь и вошел Семен. Он совсем не изменился за четыре дня, которые его не видел Сантойо. Но так только казалось. Лицо Рукова приобрело мраморно бледный оттенок, глаза его светились мудростью и решимостью. Он был одет в белый льняной костюм американского производства, не очень элегантный, зато очень дорогой. Когда он вошел, какой-то сквозняк ворвался вместе с ним, сметая со стола свежие газеты, аккуратно положенные Катей. Это не был сквозняк, Сантойо трезво давал себе отчет, это была энергия, которая исходила из этого человека. За спиной Рукова, опустив голову, стояла очень красивая девушка.
  - Здравствуйте, господин Сантойо.
  Профессор подошел к Рукову и преклонил колено.
  - Здравствуйте, мэтр.
  Семен положил руку на плечо профессора. Потом сделал знак подняться.
  Сантойо уже не мог сдерживаться.
  - Семен Иванович, где вы пропадали? Ну как же так?
  Руков улыбнулся своей обаятельной улыбкой и снова стал тем Семеном, с которым Сантойо познакомился четыре дня назад.
  - Это долгая история, Сергей Вокрович, но завещание Пашота я выполнил.
  - Вот как? Тогда покажите, пожалуйста. Ведь ради этого было затрачено столько сил и жизней!
  Руков снял с шеи чашу и протянул ее профессору. Тот бережно взял в руки старинную вещь, глаза его засветились восхищением. Он гладил пальцами замысловатые знаки, даже понюхал внутренность чаши. Потом протянул ее назад Семену.
  - Спасибо вам, Глаз. Теперь вы должны это сокровище доставить горе. С этого момента все члены коллегии будут вам помогать. Я думаю, они уже собираются в городе.
  - Не только Муджароки.
  Сантойо напрягся и посерьезнел.
  - Что вы сказали, Семен Иванович?
  Не говоря ни слова, Руков снял с шеи амулет Кляксы.
  Сантойо все понял. Он опустился на оба колена и преклонил голову, потом прошептал:
  - Это невероятно. Значит вам удалось и это...
  Семен подошел к профессору и мягко коснулся его плечей.
  - Встаньте, причастный. Нам предстоит еще много сделать. И я сразу пришел к вам с просьбой.
  Сантойо поднялся, смахивая невольную слезу.
  - Я слушаю, мой господин.
  Семен взял за руку девушку и подвел ее к профессору. Это была Валя. Лицо ее было измождено, под глазами спрятались синеватые тени, волосы были растрепаны.
  - Эта девушка очень мне дорога, Сергей Вокрович. Ее использовали против меня, применив сильный гипноз. Я еще очень неискушенный человек в этих вопросах, поэтому решил посоветоваться именно с вами.
  Профессор подошел поближе, взял Валю за руку. Девушка быстро убрала руку и подняла измученные глаза на профессора.
  - Почему вы разговариваете с этим убийцей? - Валя, смахнула с глаз челку и кивнула на Рукова.- Ведь он убил Мышигина. Ведь он....
  В этот момент она наступила на разбросанные по полу газеты. На одной из страниц была помещена фотография Рукова, рядом фотография неизвестного офицера милиции, ведущего какого-то человека за решетку. Во всю ширину полосы большими жирными буквами было напечатано: "Громкое преступление раскрыто. Заказчик и исполнитель за решеткой".
  Сантойо первый заметил газету и выдернул ее из-под ноги девушки. Потом забормотал, быстро пробегая глазами по строчкам:
  - Найден заказчик... Семен Руков невиновен....Мэр города Коренев под следствием... Улики...
  Семен терпеливо молчал, хотя с невероятной силой хотел вырвать эту газету из рук профессора.
  Семен почувствовал, как в нем снова проснулся Мышигин. "Вячеслав Михайлович, подождите секундочку. Я решу сейчас свои вопросы, а потом вы сможете мной воспользоваться"- мысленно произнес Руков. Мышигин что-то пробурчал, засопел недовольно, но затих.
  Сантойо поднял глаза на Семена.
  - Ну вот и все. - он улыбнулся, не в силах сдержать восторг. - Это победа, Семен Иванович.
  В этот момент вмешалась Валя.
  - Какая победа? Это все вранье! Все знают, что Мышигина убил Руков! Я всем расскажу, что Мышигина убил Руков!
  Сантойо вытянул открытую ладонь и положил ее на лицо девушки. Та моментально затихла и повалилась на пол. Семен едва успел ее подхватить.
  - Семен Иванович, - профессор подошел к Вале, поднял ее за ноги. Семен держал за руки,- давайте ее отнесем вот на тот диван.
  Вместе они аккуратно положили девушку на диван.
  - Я думаю, что смогу снять с нее гипноз, но мне нужна ваша помощь. - тихим голосом проговорил Сантойо.
  - Скажите, какая?
  - Прикоснитесь к амулету Муджароки и произнесите "Мту бату авитарао", а потом я все сделаю сам.
  Как только Руков произнес эти слова, тело Вали дернулось, глаза открылись, девушка села на диване, безумно вращая головой. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. В этот момент Сантойо занес над ней руки с открытыми вниз ладонями и громко сказал:
  - Мощь твоя сильная, колдун, причинивший порчу, но моя сильнее. Изыди! да не дано привести кумала нбонго вспять!
  Валя упала снова на диван и застыла с широко открытыми безумными глазами. Из тела девушки начал выделяться едва заметный синеватый туман, с каждой секундой сгущавшийся, пока не превратился в два расплывчатых силуэта, напоминающих человеческие фигуры. Туман продолжал сгущаться, и уже можно было различить, что фигуры мужские. Фантомы начали метаться над телом девушки, не в силах найти выход. Сантойо медленно вытянул правую руку вверх, указывая привидениям, куда они должны направиться. Все более сгущавшийся туман превратился в высокого мужчину с серьезным насупленным лицом.
  - Вот это да! - воскликнул Семен. - это, если я не ошибаюсь, сам великий маг Октавиан!
  Привидение Октавиана злобно показало Рукову язык и исчезло в потолке. Другая фигура, все более сгущаясь, уже не давала почву для сомнений. Это был господин Коренев. Он злобно покрутил головой, беззвучно открывая рот и размахивая руками, но и его втянул потолок.
   Валя обмякла на диване и задышала ровно и спокойно.
  Сантойо повернулся к Семену.
  - Я думаю, Семен Иванович, ей надо поспать. По-моему, мы справились...
  Семен пожал руку профессору и сказал:
  - Пусть поспит. У меня тут еще есть куча дел. Когда проснется, накормите, переоденьте, включите телевизор, все, что угодно, но ни в коем случае не отпускайте, пока я не прийду.
  ***
   Антон Васильевич Тюкин сосредоточенно просматривал отчеты за минувший месяц. Фирма, как всегда, была в плюсах. Причем, очень в приличных плюсах. Мышигин сумел настолько четко и красиво поставить работу, что даже в отсутствии хозяина ни одно звено не давало сбой. Тюкин снял очки и потер усталые от работы глаза. Еще немного - и он ,Тюкин, сможет завладеть всем хозяйством. Внезапно на его столе зазвонил телефон внутренней связи. Тюкин машинально поднял трубку:
  - Да.
  Звонила секретарша.
  - Антон Васильевич, с вами хочет встретиться Мышигин Вячеслав Михайлович.
  - Кто??? - голос Тюкина сорвался на фальцет, он неожиданности он чуть было не оторвал провод от телефонного аппарата.
  Секретарша испугалась, закашлялась.
  - Мыш.. Мышигин.. Что с вами, Антон Васильевич?
  - Я.. я .. это.. - Тюкин сорвал с носа очки, дрожащей рукой начал искать на столе носовой платок. - вообщем, пусть зайдет. Посмотрим, какой это Мышигин...
  Тюкин наконец нашел платок, старательно протер стекла очков, а затем вытер мелкие капли пота, непроизвольно выступившие на лбу.
   Дверь открылась, и на пороге возник Руков. Тюкин облегченно вздохнул, нервно засмеялся.
  - Молодой человек, почему вы представились моей секретарше, как Мышигин Вячеслав Михайлович? Это в высшей степени неприлично. Попрошу вас оставить мой кабинет.
  - Успокойся, дорогой Антоша, - прогремел Семен голосом Мышигина, - это я, твой хозяин. Просто так получилось, что я теперь живу в теле, которое перед тобой. Но при этом ничего не изменилось!
  По лицу Тюкина пробежала едва заметная судорога, рот скривился от страха, но , тем не менее, он старался не подать виду.
  - Бред какой-то.. Уважаемый, вы бы хоть представились перед тем, как нести здесь несусветную чушь.
  - Я тебе, дураку, еще раз представляюсь. Я - Мышигин Вячеслав Михайлович, твой хозяин и владелец всех этих стен, денег, заправок и так далее , и тому подобное...
  Тюкин нажал кнопку звонка. Но никакого сигнала не последовало. Система дала сбой. Руков схватил запястье Антона Васильевича и резко вывернул. В этот момент в помещение вошли двое мужчин в строгих дорогих костюмах с кожаными портфелями в руках. Вслед за ними вошли два милиционера в офицерской форме.
  Руков выпустил из захвата запястье Тюкина.
  - Все, Антоша, поигрались и хватит. Вытаскивай мое завещание и вызывай нотариусов. Владельцем компании отныне становится Руков Семен Иванович, а тебя чтоб и духу здесь не было...
  Тюкин дрожащими руками водрузил на носу очки. Потом вытащил мобильный телефон и резким писклявым голосом рявкнул в трубку:
  - Господин Ерохин, прошу вас немедленно к себе. Что? Нет! Очень важно. Объявился наследник.
  Бросил выключенные мобильный на стол, поправил волосы.
  - Неужели вы и вправду Вячеслав Михайлович?
  Семен присел в кресло.
  - Успокойся, Антоша. Это - правда.
  - А у меня жена в больнице...
  - Дарья? А что с ней?
  - Преждевременные роды. И что-то с психикой. Предстоит долгий курс лечения.
  - Хорошо, Антон, я тебя оставляю генеральным, зла не держу. Вытаскивай Дарью из больницы.
  В этот момент в помещение вошел нотариус, испуганно посмотрел на милиционеров.
  - Здравствуйте, Антон Васильевич, что случилось? Прямо обыск какой-то.
  - Здравствуйте, Константин Андреевич. Познакомтесь - это новый наследник господина Мышигина, Руков Семен Иванович.
  - Да неужели? Вчера подозреваемый, а сегодня наследник?
  - Слушай, уважаемый, - Мышигин едва сдерживался, - читай газеты - больше будешь знать, а сейчас давай компьютер, будем наследство оформлять.
  Нотариус побагровел от негодования.
  - Да как вы смеете мне тыкать?
  Руков медленно прикоснулся к амулету.
  - Извините, уважаемый. Но если вы еще раз что-то пискнете, я превращу вас в надутый презерватив. И это не пустые слова....
  Нотариус из красного превратился в белого, взглянул на Тюкина. Тот едва заметно кивнул.
  Ерохин вытащил компьютер, нашел сайт, зарегестрировал попытку. Потом повернулся к Рукову:
  - Ну если вы напишете неправильно, я вас по судам затаскаю.
  Руков усмехнулся и положил пальцы на клавиатуру.
  Тюкин не выдержал и подсел рядом.
  - Что ж это за имя, Вячеслав Михайлович, которое вы там зашифровали?
  Руков повернул экран к Тюкину. Тот по слогам сбивчиво прочитал:
  - Вы..нтэ..нэ Уквуп..вовна.
  Семен усмехнулся и нажал Энтер.
  Компьютер моментально подтвердил соответствие.
  
  ***
   Уадонго Мбоно метался по камере, как раненный зверь. Он бесился от своей беспомощности. Снова и снова вспоминал Марину. Она! Это она украла у него амулет. Без амулета он бессилен. Преступление его доказано . Слишком много свидетелей было тогда в ресторане. А за убийство Струйкина он получит лет пятнадцать, никак не меньше, если не пожизненное.
   Дверь в камеру открылась. Раздался жесткий голос вертухая:
  - Мбоно на выход.
  Уадонго привычно заложил руки за спину, прошел в коридор. На этот раз его привели в просторную комнату с мягкой постелью, телевизором и холодильником. Посреди комнаты стоял круглый стол, покрытый скатертью, а на нем свежий, пышаший паром, обед и бутылка водки. Дверь за его спиной закрылась, и он остался в комнате один. Изголодавшийся Мбонго накинулся на еду. Внезапно в противоположной стене открылась еще одна дверь, и перед поваром предстал Семен, с бледным жестким лицом и холодными глазами.
   Повар поперхнулся. Он увидел через рубашку Рукова мерцающий глубоким синим светом амулет Кляксы и упал на колено, склонив голову.
  - Я в вашей власти, повелитель...
  Семен прикоснулся рукой к плечу Мбоно, жестом указал, что тот может подняться.
  - Ешьте, Мбоно, ешьте. Ведь у вас уже целый день не было нормальной еды.
  Уадонго почувствовал, что пришло спасение, улыбнулся и снова принялся за обед. Семен, тем временем, продолжал:
  - Господин Мбоно, пять дней назад вы получили от Октавиана мозг Мышигина для приготовления вашего уникального средства.
  Отчаянно жуя, Мбоно кивнул головой.
  - Так вот. Вместо назначенного для съедения этого вашего блюда человека его по ошибке съел я.
  Мбоно выронил ложку и отстранил от себя тарелку. Вытер губы тыльной стороной ладони и уставился на Рукова.
  - Я этого не знал, я не отвечал за то, кому предназначено блюдо.
  - Я это знаю.- спокойно произнес Руков. - Меня интересует лишь один вопрос. Сможете ли вы меня избавить от того, который сейчас живет во мне?
  - Очень легко, мой господин, - Мбоно усмехнулся. - только если вы поможете мне выбраться из тюрьмы.
  Теперь настала очередь усмехнуться Рукову.
  - Тоже очень легко, господин Мбоно. Даже прямо сейчас. - и Руков прикоснулся к амулету Кляксы.
  " Стой!" - колокольным звоном зазвенел в голове Мышигин, -" Стой! Почему? Семен Иванович, почему? Ведь я же вам все время помогал! Ведь мы же одно целое! Не уничтожайте меня, это будет огромная несусветная глупость. Ведь я вам передал все, что имел, думая, что передаю это сам себе!"
  Семен обхватил голову руками, застонал.
  Мбоно заметил реакцию Рукова, улыбнулся, вытирая салфеткой жирные губы.
  - Скоро я освобожу вас от мучений, мой господин. Это будет совсем небольно.- и захохотал.
  Руков, прищурив глаза, посмотрел на негра. Потом спрятал амулет Кляксы под рубашку. Он давно думал над тем, стоит ли уже теперь уничтожать Мышигина? За эти четыре дня он привык к тому, что в нем живет этот буйный независимый характер, который уже дважды спас его от неминуемой смерти и сделал его баснословно богатым.
  " Извините, Вячеслав Михайлович. Просто я так хотел избавиться от вас и так был на это нацелен, что совершенно механически пришел сегодня к Мбоно. Вы правы - нам нужно быть вместе. Правда, при условии, что вы будете мне меньше мешать!" - сказал Руков Мышигину.
  "Правильное решение, Семен Иванович, от добра добра не ищут" - Семену показалось, что Мышигин шмыгнул носом от растроенности чувств.- "Что мы еще тут делаем? Хватит серости. Надо работать!"
  - Извини, Уадонго. Я передумал. - Руков встал и направился к двери.
  - Как? - неожиданно заорал негр. - Ведь это ваша обязанность освободить меня! Ведь я же член Ордена, вы не имеете права меня так тут оставить.
  Руков придержал дверь, оглянулся.
  - Теперь все будет по- другому. Теперь я - легат. А я не хочу иметь дело с людьми, у которых руки запачканы кровью. Извини, Уадонго, ты себе путь выбрал сам. Так дойди его до конца...
  И с этими словами закрыл за собой дверь.
  ***
  Валя прижималась к Семену заплаканным лицом, целуя его глаза:
  - Сеня, Сенечка, мне так хорошо с тобой. Любимый. Где ты был?
  Семен лежал в развороченной постели у себя в квартире, едва сдерживая возбужденную красавицу, которая за неполных два часа высосала из него все силы. Руков и Валя как бешеные ворвались в квартиру Семена, освобожденную наконец-то от всяких печатей со строгими штампами, и сразу бросились в постель, оставив возле порога фирменные кульки, набитые деликатесами и шампанским.
  Руков понял, что он любит Валю серьезно и безнадежно. Он целовал нежное девичье тело, натыкаясь губами на синяки и свежие ссадины, но девушка ничего не могла вспомнить. Три дня были стерты из ее памяти, как карандашный набросок чертежной резинкой. Она, рыдая, смогла ему рассказать только то, что кто-то ворвался в его квартиру, ударил ее по лицу. И все. На этом ее воспоминания обрывались.Зато она вновь и вновь набрасывалась на Рукова, заставляя его, немощную уже почти плоть восставать снова и снова.
  Семен выполз из постели, взял в руки кульки и пошел на кухню. Валя тихо плакала в спутанных простынях. Руков вытащил шампанское, открыл и разлил по бокалам. Принес в комнату и один из бокалов протянул Вале. Девушка стыдливо закрывалась подушкой, пряча зареванное лицо.
  - Валечка моя, ну и что с тобой? Почему ты постоянно плачешь?
  - Тебе этого не понять, - отмахнулась девушка. - Это от счастья... - и заревела с новой силой.
  Семен выпил шампанского и подошел к старой школьной карте мира, висевшей у него на стене. Прикоснулся пальцем к блестящей лощеной поверхности, нашел Африку. Прошелся по Кении и Сомали, задумался... Внезапно в нем проснулся Мышигин: " Семен Иванович, вы ж до конца засовывайте, а то кайф не тот. Да и шампанского можно было больше выпить.."
  Руков захохотал: "Вячеслав Михайлович, уже сто раз пожалел, что тогда у того негра от вас не избавился".
  Внезапно половина стены в комнате со страшным грохотом вылетела внутрь, разбрасывая и опрокидывая мебель,наполняя помещение мелкой бетонной пылью. Валя вздрогнула и закричала, закрываясь простынями. Через пролом, громыхая металлом, вошли два рыцаря, закованные в блестящие латы. Держа руки на рукоятках длинных обоюдоострых мечей, кончики которых они без стеснения вонзили в свежий лакированный паркет, рыцари склонились на одно колено.
  - Твое время пришло, Легат, - промолвил первый рыцарь.
  - Твое время пришло, Глаз Муджароки, - эхом откликнулся второй рыцарь.
  Семен, не отрываясь, смотрел на карту Африки.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"