Чехин Сергей Николаевич : другие произведения.

Пламенные сердца, глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Душитель из Четырех Трактиров


Кто дал нам право судить?

Глава 3. Душитель из Четырех Трактиров

   Поздним вечером трактир "Гордость моря" трещал и скрипел от наплыва посетителей. Рабочий люд спешил пропустить пару кружек свежего пива перед сном, заняв все до единой лавки. Конюхи, плотники, мелкие торговцы и даже лекари расселись как воробьи на плетне и столь же шумно гомонили. Не смолкало журчание хмельного напитка, то и дело раздавались веселые крики и смешки.
   Но тут скрипнула дверь, и в заведение вошел стражник с косматой русой бородой. Такой высокий, что едва не царапал плоским шлемом потолок, и широкий как бочка. Сущий бык со здоровенными руками, пудовыми кулаками и злобными налитыми кровью глазами. Он носил толстую кольчугу до колен и палаш, который иной воин смог бы удержать лишь двумя руками, да и то недолго.
   Звали его Тарас, но среди народа он заслужил кличку Жаба, и скоро вы поймете, почему. Засунув большие пальцы за широченный кожаный ремень, великан вальяжно потопал к стойке трактирщика. Разговоры вмиг смолкли, даже звон посуды стих, какое там веселье.
   Тарас смерил лысого старичка в фартуке презрительным взглядом и гаркнул:
   - Пива!
   Хозяин дрожащими руками налил самую большую кружку своего лучшего напитка. Но верзила лишь усмехнулся и легким щелчком отправил посуду на пол. В воцарившейся тишине грохот черепков показался раскатом грома.
   - Я что, похож на ребенка? - недовольно пробасил Жаба. - Еще бы в наперстке подал!
   - Простите, господин.
   Старик до краев наполнил пузатую крынку, какой хватило бы на троих, и стражник выдул ее до дна в один присест. Крякнул, смахнул мутные капли с сальной бороды и щербато улыбнулся.
   - Вот, другое дело. Давай-ка вторую.
   Второй дело не ограничилось, третьей и четвертой тоже. Брюхо Тараса раздулось так, что кольчуга натянулась до середины бедра, а он и не думал заканчивать и в одно рыло приговорил целый бочонок. Смачно рыгнув, стражник ослабил пояс и, пошатываясь, поковылял к выходу. Платить, разумеется, не собирался. Но ни старик, ни кто-либо из посетителей и думать не смели напомнить о деньгах.
   Тарас не только дух вышибает одним плевком, но и служит десятником в остроге, а с этими ребятами лучше вообще не связываться - дороже выйдет. Только голову поднимешь, и у тебя тут же найдут недоплату налогов, контрабанду, связь с черными колдунами или что похуже. И пойди докажи потом... Тебя в яму, имущество поделят и поминай как звали.
   Поэтому от былого веселья не осталось и следа, даже когда мздоимец убрался прочь. Люд тихо переговаривался, бросая сочувствующие взгляды на трактирщика, а тот лишь хмурился и покачивал головой. Не первый раз - и точно не последний.
   А Жаба тем временем брел по опустевшей полночной улочке, озаряемой светом молодой луны. Пока добирался до дома - пометил все окрестные заборы и плетни, наорал на захлебывающихся лаем дворовых псов и перебудил уйму народа, оставив за собой длинный след из плачущих детей и сквозь зубы ругающихся взрослых.
   Кое-как доковылявши до своей избы у западных ворот, Тарас нос к носу столкнулся с подозрительной фигурой, появившейся словно из ниоткуда. Она была высокая, очень тощая и облаченная в кожаный плащ турского фасона - короткополый и с рукавами. Тело и лицо полностью закрывали широкие полосы черной ткани, отчего разглядеть незнакомца не представлялось возможным.
   - Ты еще кто? - заплетающимся языком пробормотал стражник.
   Вместо ответа фигура разжала костлявые пальцы, и из рукава словно змея выскользнула тонкая ржавая цепь.
   - Ах ты!
   Тарас выхватил палаш и кинулся на странное существо, но оно с легкостью ушло из-под атаки. Жабе показалось, будто тощая фигура на миг исчезла, а после появилась в двух шагах левее, но хмель и страх напрочь отбили у и без того не очень умного верзилы способность ясно мыслить.
   Он взревел медведем и занес меч над головой, но существо метнуло в него цепь, ее конец обмотался вокруг могучего запястья и сдавил как тиски. Великан заткнулся, с ужасом смотря на неестественно изогнутую руку. Клинок выпал из ослабших пальцев, и в следующую секунду фигура рванула цепь на себя. Несмотря на внешнюю тщедушность, она без малейших усилий повалила гору мышц и жира на землю. И пока Тарас кашлял и мел пыль бородой, нечто в плаще запрыгнуло ему на спину и стянуло ржавые звенья на бычьей шее. Жаба захрипел, засучил ногами, но сверху словно уселся слон, не давая никакой возможности высвободиться. Вскоре все было кончено. Фигура растворилась в ночи, а поутру стражника нашли посреди дороги с вытаращенными глазами и вывалившимся языком.
  
   - В Ладине есть два тракта - и оба главные, - сказал Андрей, неспешно бредя по пыльной дороге. - Они пересекают княжество крест-накрест. Первый ведет от восточного побережья, где и стоит стольный град, на запад, до Инрока. Второй, вот этот самый, по которому мы идем, протянулся с севера на юг, от суровых скал Ярланда до жаркой степи Тура. А встречаются тракты в самом сердце нашей земли, в славном местечке под названием Четыре Трактира. Слышала когда-нибудь о нем?
   Вера взглянула на спутника и качнула головой. Мужчина продолжил:
   - Торговые караваны издревле ходили по Ладину во всех направлениях. Так уж получилось, что княжество находится почти в самом центре острова, и хочешь не хочешь - всяк путь ведет через него. И очень часто караваны встречались на перекрестке двух трактов, где останавливались на отдых. Места тогда были дикие, опасные, а вместе поспокойнее, да и от зверья и разбойников обороняться сподручнее. Сперва купцы просто разбивали палатки, потом подсуетились и построили те самые четыре трактира - каждый на своей стороне. Ладинцы срубили огромную двухэтажную избу, ярландцы возвели могучий каменный дом - настоящую крепость. Жители Инрока сложили добротную мазанку из глиняного кирпича, а туры - просторный шатер из верблюжьих шкур. И каждый странник мог даже на чужбине ощутить частичку родной земли, а спать на ней в сто раз лучше, чем на княжеской перине. С тех пор небольшая стоянка разрослась до города с частоколом, острогом, храмом, школой и лекарней. Ну а называют его как и прежде - Четыре Трактира. Такая вот история. Поверь, тебе там понравится. Хорошее место, красивое. Погоди-ка, а это еще что такое.
   Аскет отпустил руку девочки и подошел к придорожному столбу с развевающимся листком пергамента с красной печатью. Надпись гласила: "Городской голова Четырех Трактиров уведомляет всех умелых и опытных о награде в тысячу золотых за поганого Душителя, живого или мертвого, на счету коего пять невинно убиенных, местных и проезжих. Всем остальным велю проявлять особую бдительность и сообщать в острог о подозрительных лицах. Помните, Душитель вооружен и крайне опасен, не выходите без надобности из домов по ночам.
   Пользуясь случаем, достопочтимый Алу, хозяин Южного трактира, просит сообщить о скидке в пять процентов на все сорта пива".
   Андрей хмурился, раз за разом перечитывая послание.
   - Странно, - наконец сказал он. - Город на перекрестке всегда отличался порядком, несмотря на четыре трактира из четырех разных княжеств, частенько воюющих меж собой. Там пьяная драка - событие, которое потом неделю обсуждают. Надо разобраться.
   Версту спустя спутники вышли на просторный луг, окруженный со всех сторон густой дубравой. Тракты делили его на равные части, а вокруг перекрестка лежал обнесенный частоколом город. С пригорка отлично виднелось многообразие домов с соломенными, черепичными, дощатыми и покрытыми шкурами крышами. Каждый вид построек теснился у своего трактира, а выглядели заведения действительно впечатляюще. Никогда прежде Вера не видела столь огромных зданий, вокруг которых бродили толпы необычно разодетого и странно говорящего народа, а у коновязей паслись диковинные животные.
   Сам перекресток давно превратился в истоптанный пятак земли, где разместился огромный рынок. Чтобы не тащиться многие версты до княжеств, купцы торговались прямо тут: продавали свой товар, закупали чужой и возвращались на родину. И чего только не было в крытых телегах и возах: вяленая рыба, ткани, зерно, вино, золотая руда и драгоценные каменья, клинки умелых северных кузнецов, порошки и мази загадочных южных алхимиков, мед и сладости западных пасечников, древесина и резная мебель восточных плотников... Да все, чего душа пожелает можно сыскать на рынке Четырех Трактиров!
   - Держись поближе и не зевай, - напутствовал Андрей на подходе к воротам. - Потеряться тут проще простого.
   - Господин аскет! - рявкнули стражники, стукнули древками копий по земле и опустили головы.
   - Храни вас Свет, - мужчина приветствовал воинов раскрытой пятерней.
   Частокол будто сдерживал все звуки, но стоило миновать его, как по ушам ударил гул, словно рядом потревожили улей пчел размером с корову. Ревели неведомые звери, разноголосо кричали купцы, сбивая цены или зазывая покупателей, в храме пел хор, по улицам бродили глашатаи и выкрикивали во все глотки приказ головы.
   Глаза заслезились от мельтешения пестрых одежд, стало трудно дышать от душного вихря незнакомых запахов. Вера опрометчиво зажмурилась и тут же налетела на что-то теплое, мохнатое и скверно пахнущее. Страшное рогатое чудище, сплошь покрытое черным мехом, обнюхало девочку и облизнуло лицо.
   Сирота с трудом удержалась от крика и прижалась к Андрею. Тот усмехнулся и погладил ее по голове.
   - Это як. Не бойся, он смирный. На нем ездят ярландцы, ведь он очень смелый, сильный и не боится мороза. А вон тот горбатый красавец с изогнутой шеей - турский верблюд. Его лучше не злить, а то плюнет. Как думаешь, где бы нам остановиться?
   Вера, недолго думая, указала пальцем на каменный трактир. Согласно кованой вывеске, он назывался "Гордость моря", но все величали его не иначе как Северный. Ибо стоял северней других и принадлежал северянам.
   - Согласен, - аскет кивнул. - Тут мы будем как в крепости. А коль в городе бушует душегуб, надежные стены не помешают.
   Андрей толкнул дверь из толстых дубовых брусьев и вошел в длинную мрачную залу, озаряемую лишь тусклым светом из узких окон, больше похожих на бойницы. Посреди помещения чернела глубокая канава, доверху заваленная золой - такие ямы использовали жители Ярланда вместо печей. Над ней висели пустые котлы и вертела, рядом стояли длиннющие столы и лавки.
   Трактир пустовал, за исключением трех стражников и хозяина за стойкой. Двое рослых верзил в кольчугах стояли молча, а третий - низкорослый крепыш с черной бородой до пояса, мясистым носом и густыми бровями, допрашивал старика. При появлении странника он обернулся и гневно сверкнул ярко-голубыми глазами, но тут же расплылся в довольной улыбке.
   - Господин аскет! - воскликнул детина, сняв кожаную перчатку и протянув круглую ладонь с короткими, но сильными пальцами. - Мои мольбы наконец-то услышаны! Вас нам сам Свет послал!
   - Ну..., - мужчина скупо улыбнулся в ответ. - Скорее объявление на столбе.
   Стражник хохотнул и похлопал себя по животу.
   - Вот за что вас люблю - никогда не унываете! Я - Бондарь, тутошний сотник. Острогом, значится, руковожу, за порядком слежу.
   - Андрей, - представился аскет.
   - Тварь у нас завелась какая-то, господин Андрей! Вчера Тараса нашего задушила, а до него еще четверых. Вот свидетеля опрашиваю, так сказать. Хотите - присоединяйтесь.
   - Нам бы комнаты снять. Трактир-то работает?
   - Работает, работает! - махнул рукой крепыш. - Для вас что угодно, правда?
   Старик, выглядящий так, будто не спал неделю, затравленно кивнул.
   - А это ваша дочурка? - невзначай спросил сотник. - Ути красавица какая, повезло вам с женкой-то!
   - Не дочурка, - устало ответил Андрей.
   - О-о-о! - загадочно протянул стражник и закивал. - Ученицу взяли?
   - Вроде того. Сколько за две комнаты?
   Трактирщик замотал головой:
   - Нисколько.
   - Вы меня обижаете, - добродушно произнес мужчина. - Я всегда плачу по счетам, а дармоедство - грех. Так что не скромничайте.
   - Серебро в сутки, - сдался хозяин.
   Аскет положил на стойку две монеты и забрал тяжелые бронзовые ключи.
   - Пока до утра, а там видно будет. И покушать девочке соберите: мяса, похлебки, пирожок какой. Посытнее, в общем.
   - Сию минуту.
   - И заодно расскажите, что вчера стряслось.
   Старик достал из шкафа два толстых куска жареной говядины и положил на деревянную тарелку. Было видно, ему страсть как не хочется отвечать на этот вопрос. То ли Бондарь его уже замучил совсем, то ли по какой-то иной причине.
   - Тарас явился где-то за час до полуночи, - тихо произнес трактирщик. - Попросил пива. Выпил много, целый бочонок, и ушел. Вот и все.
   - Это я уже слышал! - раздраженно бросил сотник.
   И тут аскет кое о чем догадался. Судя по спрятанному взгляду, дрожащим рукам и неровному голосу, старик явно не договаривал всей правды, ибо боялся быть заподозренным. Но что могло бросить на него тень?
   - Погибший ругался с кем-нибудь?
   - Нет, что вы, - торопливо бросил хозяин, и в этих словах не было ни капли лжи.
   - А он заплатил?
   Трактирщик тяжело вздохнул и в бессилье опустился на табурет.
   - Послушай, как тебя зовут? - спокойно и учтиво спросил Андрей.
   - Семен.
   - Семен, тебе нечего бояться. Просто скажи, как все было. Без утаек и недомолвок.
   - Не заплатил он. Тарас никогда не платил ни гроша, а пил и ел в три горла.
   - Это на что ты намекаешь? - с вызовом бросил Бондарь.
   - Говорю как есть. Простите.
   - Так может это ты его завалил?! - разошелся пуще прежнего стражник. - Или нанял кого?! Сейчас мы тебя в яму-то кинем, там быстро сознаешься!
   - Хватит! - повысил голос аскет. - Вам лишь бы в яму кидать всех подряд. Тело где?
   - Чье?
   - Погибшего.
   - А..., - сотник утихомирился и почесал затылок. - Ну, с утра было в лекарне. Господин Илья всегда трупы осматривает перед погребением. А сейчас, наверное, уже на кладбище.
   - Ведите.
   - Куда?
   Андрей глубоко вздохнул и улыбнулся:
   - Сначала в лекарню. Потом на кладбище. А ты сиди тут и никуда не уходи, поняла?
   Вера кивнула.
  
   Городская больница располагалась неподалеку от рынка, и представляла собой приземистое одноэтажное здание с ровными белыми стенами и широкими сквозными окнами. Храм, похожий формой на огонек свечи, возвели совсем рядом из тех же камней и, видимо, в то же время - священники почти всегда работали вместе с целителями: укрепляли дух больных молитвами и бдениями, отгоняли порождений тьмы и отпевали усопших.
   Хоронили их, правда, за частоколом, и чем дальше, тем лучше. Поэтому Андрей надеялся найти мертвого стражника в лекарне, а не шастать по окрестному лесу в поисках кладбища.
   Внутри больница не делилась на комнаты, лавки страдальцев стояли очень тесно, однако большая часть пустовала. Здесь остро пахло травами и свечным воском. Аскет заметил двух стариков, готовых в любой момент отдать Свету души, и бледного непрерывно кашляющего парнишку лет пятнадцати. Судя по тому, что в изголовье его кровати сидел не целитель, а священник, бедняге тоже осталось недолго.
   - Ильи тут нет, - негромко произнес Бондарь. - Наверное, в подвале.
   В противоположном конце залы виднелся двустворчатый люк в полу. Сотник рывком открыл его и шепнул в темноту:
   - Ау, есть тут кто? Господин Илья, к вам пришли.
   - Входите, - раздался мягкий спокойный голос.
   - Идите сами, - крепыш указал на дощатую лестницу. - Мне там делать нечего.
   Странник кивнул и спустился в подвал. Запах под землей стоял совершенно иной - сырой, тяжелый, с легкой примесью разложения. Несмотря на июньскую жару, тут царил ощутимый холод, но склонившийся над телом человек, казалось, не обращал на него никакого внимания. Дело привычки, что тут скажешь.
   Заведующий лекарней, несмотря на столь важную и ответственную должность, вряд ли успел разменять третий десяток. Он выглядел более чем молодо: по-мальчишечьи узкое лицо, высокие скулы, покатый лоб, острая челюсть и короткие рыжеватые волосы. Невысокое, но сильное тело тесно облегала белая мантия с вышитыми листьями подорожника на спине и рукавах - знаком всех добрых знахарей, травников и врачевателей.
   Наверное, мужчина обладал великим даром, раз отвечал за здоровье далеко не самого маленького города.
   - Господин аскет, - он обернулся и низко поклонился, сложив руки по швам. - Меня зовут Илья.
   - Андрей, приятно познакомиться. Это тот самый стражник?
   - Да. Взгляните.
   Странник подошел поближе и осмотрел до пояса накрытый саваном труп. Хотя, ему больше подошло бы слово "туша". Никогда прежде аскет не встречал таких здоровяков - сущий великан из сказок. Но, судя по глубокой багровой борозде, его задушили, и тот, кто это сделал, обладает еще большей силой. Так сжать бычью шею - это надо постараться.
   - Иные травмы есть?
   - Перелом правого запястья. Кости буквально раздроблены в труху.
   - Да уж, - аскет взглянул на изуродованную руку и повел плечами. - Кто бы на него не напал, это точно не человек.
   - Уверены? Он хорошенько выпил и мог свалиться под крыльцо. А убийца, или убийцы легко его задушили.
   - А руку зачем ломать? Судя по ржавчине в ранах и отпечаткам, это сделали одной и той же цепью. Невооруженным глазом же видно. Думаю, он попытался отбиться и был искалечен. Посмотрите на мозоли - покойный точно держал меч правой рукой.
   - И все же, я не полностью с вами согласен. Причин убить его именно так множество.
   Аскет пожал плечами:
   - Тогда пусть стражники ищут преступника во плоти, а я займусь отработкой твари с Той Стороны. Тем и закончим.
   Он направился к лестнице, Илья сунулся было следом, но остановился, услышав шепот из полумрака:
   - Провожать не надо.
  
   После плотного обеда Вера поднялась в комнату, намереваясь немного вздремнуть - долгие пешие переходы сильно утомляли ее. Но страшно непривычный шум со всех сторон не позволял даже спокойно полежать в постели, какой там сон. Девочке казалось, будто за окном лютует буря - так сильно шумел большой город, в котором сироте еще ни разу не доводилось бывать.
   Она привыкла к дневному спокойствию крохотной деревушки и полной тишине после захода солнца. Здесь же было просто невыносимо, а вскоре вопли стали еще громче. Народ словно сбесился и принялся хором орать чье-то странное имя.
   - Виктор Виверна! - ревела толпа. - Виктор Виверна!
   Кто же он такой? Почему его столь яро приветствуют? Может, князь или могучий волхв? Девочка никогда не видела ни первых, ни вторых, но среди селян ходили слухи, что князья - самые красивые и сильные на свете, а волхвы видят будущее и обращают людей в пепел одним взглядом. Деревенские девки от мала до велика мечтали встретиться с кем-нибудь из них, желательно с князем, потому что все волхвы старые и бородатые. Тогда между ними вспыхнет любовь - обязательно с первого взгляда, они поженятся, уедут в далекий терем и будут жить долго, богато и счастливо, а умрут в один день.
   Веру никогда подобные байки не волновали: она прекрасно понимала, благородный владыка точно не полюбит простую крестьянку, да еще и сироту. Некоторых девок с огромным трудом за таких же крестьян выдавали, годами горбатясь ради приданного, какие там князья. Но поглядеть хоть одним глазком не отказалась бы, потому подбежала к окну, но увидела лишь пестрый поток, спешно утекающий в сторону рынка. А его, как назло, из комнаты не видать.
   Людской поток орал все громче, любопытство распалялось с каждым выкриком. Решив, что ничего страшного за пару минут не случиться, девочка стрелой вылетела из трактира и растворилась в толпе. Старик не успел и рта открыть, а когда доковылял до крыльца, шустрой беглянки и след простыл.
   Разноцветная гомонящая волна вынесла сироту на самый перекресток. Будучи худощавой и юркой, она легко протискивалась меж людей, а поскольку никому не заслоняла обзор, то никто и не гнал ее прочь. Наконец Вера оказалась в первом ряду, где собрались местные дети, в основном мальчишки.
   Прямо перед ними на черном как ночь скакуне восседал могучий воин, упираясь волосатым кулаком в бок и белозубо скалясь. Пришелец сразу же не понравился девочке, кем бы он ни был по роду и положению. Лысый, скуластый, немного раскосый и загорелый, с короткой бородкой вокруг рта, он вызывал скорее страх, чем симпатию.
   Облачение выдавало в нем воина: кольчуга без рукавов, толстый кожаный панцирь, блестящие наплечники и наручи. Но воина не простого, ведь обычные стражники носили только доспехи и мечи, у дружинников имелись еще копья и щиты, а этот таскал на себе целую оружейную палату. Два кривых кинжала на бедрах, изогнутый узкий меч на широком ремне, еще один - подлиннее, выглядывал из-за спины. Там же болтался полный колчан и короткий лук, каким обычно пользовались всадники.
   Неизвестно, зачем ему столько острой стали, но выглядело... устрашающе.
   - Виктор Виверна! - не утихал люд. - Виктор Виверна!
   Вдоволь наслушавшись собственного имени, воин поднял ладонь, и толпа разом замолчала.
   - Да, это я! - зычно крикнул он. - Великий наемник Ярланда, убийца Мясника из Вальста, победитель Гнилого Гладиатора, истребитель степных ведьм! Готовьте денежки, ибо очень скоро в моем мешке окажется голова Душителя из Четырех Трактиров!
   Вера оглохла от радостных криков и отчаянных хлопков. Народ рукоплескал так рьяно, будто хотел разбить ладони в кровь.
   - Возвращайтесь к делам и ничего не бойтесь, - Виктор опустил руку. - Город может спать спокойно!
   Толпа стала потихоньку расходиться, и только мальчишки с громким улюлюканьем неслись вслед за кумиром. Так уж вышло, что наемник решил остановиться в "Гордости моря", и Вере волей-неволей пришлось идти вместе с ребятней. Им это не очень понравилось, и вскоре все внимание переключилось на сироту.
   - Ты кто такая? - спросил один, заступив ей дорогу.
   - Я тебя тут раньше не видел, - подхватил дружок.
   - А давайте побьем пришлую! - без лишних обиняков предложил самый маленький из ватаги, похожий на чумазого кудлатого чертенка.
   Мысль пришлась шпане по вкусу. На знатного воина насмотрелись, почему бы не поиздеваться над девчонкой? Тоже развлечение. Ее оттеснили в узкий заваленный мусором проулок и окружили со всех сторон.
   - Язык проглотила? - продолжил допрос рослый паренек, у которого совсем недавно начал ломаться голос. - Отвечай, когда спрашивают!
   Вера молчала, неотрывно глядя обидчику прямо в глаза.
   - Чего уставилась, выдра? По морде захотела?
   - Да бейте ее! - не унимался малец.
   - Не пялься на меня! Кому сказал?!
   Но сирота продолжала сверлить недруга холодным взглядом, вновь надев фарфоровую маску. Терпение у задиры быстро иссякло, он попытался толкнуть девочку, но так получил палкой по руке, что завыл и запрыгал на месте, прижимая ушибленную конечность к животу.
   Вере понадобились считанные секунды, чтобы развязать узелок на поясе, схватить подаренную аскетом палку и выставить перед собой подобно мечу. Шпана явно не ожидала такого поворота и попятилась - правда, всего на пару шагов.
   А потом началась драка - жестокая и беспощадная. Сирота отбивалась изо всех сил и раздала немало шишек и ссадин, но врагов было чересчур много. В честном бою она, быть может, продержалась бы подольше, но честь неведома уличным босякам. Быстро поняв, что к бешеной девке лучше не приближаться, негодяи принялись бросать в нее подобранный с земли мусор. Куски засохшей грязи больно били по тощему тельцу, но Вера не сходила с места и не сводила с главаря уничтожающего взгляда.
   Горлопаны не услышали от нее ни стона, ни всхлипа даже когда хлам лупил по животу, груди, лицу. Сирота не произнесла ни звука и моргнула лишь раз из-за попавшей в глаз крови. Собственное бессилие и непоколебимость противницы взбесило шпану, и задор вмиг сменился яростью. Они-то считали себя непобедимой бандой, грозой подворотен, а на деле не могли справиться с тощей как скелет девчонкой. И неизвестно, кому досталась бы победа, если бы под руку верзиле не попался обломок коромысла с ржавым железным крюком. Он весил слишком много, и одного меткого попадания в голову хватило, чтобы сбить Веру с ног.
   Она раскинула руки и плашмя грохнулась в грязь. Падение выбило весь воздух из легких и едва не лишило сознания. Девочка пошевелилась, попыталась подняться, но тщетно, и тут-то ребятня решила отыграться по полной. Скорее всего, путешествие сироты закончилось бы в вонючем проулке Четырех Трактиров, однако босяки по ведомой лишь им причине разлетелись кто куда, как стая воробьев при виде матерого кота. Нечто заставило бежать их без оглядки, сверкая грязными пятками, и теперь оно приближалось, тяжело шагая и чем-то звеня.
   Нечто большое и темное склонилось над девочкой, звон и бряцанье усилились. Она приоткрыла запорошенные грязью глаза и увидела загорелое лицо Виктора Виверны.
   - Какого дьявола, девка? - фыркнул он, нахмурив косматые брови. - Ты живая? Я думал, на тебя Душитель напал.
   Вера вздрогнула, перепачканная кровью голова безвольно откинулась на бок.
  
   - Ну как, господин аскет, учуяли нечисть? - спросил Бондарь на выходе из лекарни.
   - Мы чуем ее не лучше вашего.
   - Хм... А я думал, вы след брать умеете... ну, как охотничий пес.
   - Благодарю за лестное сравнение, - Андрей улыбнулся, - но никаких особых чуек на порождений Тьмы у нас нет. Лучше расскажите о предыдущих жертвах. Я должен понять, есть ли между ними связь.
   - Так..., - сотник почесал сальный затылок. - В подробностях и не вспомню, надо в остроге бумаги глянуть.
   - Идемте.
   Острог Четырех Трактиров не был единым зданием вроде крепости, а представлял собой сложное построение из окружающего город частокола и четырех надвратных башен - широких срубов с бойницами, высотой в два этажа. В каждой башне стоял гарнизон и отвечал за свой район - южный за южный, восточный за восточный и так далее. В подвалах находились пресловутые ямы, куда сбрасывали тех лиходеев, кому из-за незначительности проступков удалось избежать плахи. Впрочем, уже очень скоро они горько жалели о том, что разминулись с топором палача, ибо годы в мрачной дыре, по щиколотку в зловонной жиже и питание объедками - то еще удовольствие.
   Палата сотника находилась под крышей северной - самой большой башни. Спутники миновали первый этаж, где отдыхали и ели вернувшиеся с ночной смены стражники и оказались в просторной ярко освещенной комнате с каменной печкой в углу. У окна стояли дощатый стол и накрытое медвежьей шкурой кресло, на стене позади красовались скрещенные копья и похожий на каплю щит.
   Рядом высился двустворчатый шкаф - черный как уголь, явно турской работы. Стену напротив рабочего места полностью закрывал огромный ковер с вытканным рисунком битвы могучего воинства и крылатого дракона. Судя по узору и расцветке, его тоже создали на юге - степняки знатные умельцы ткать подобные ковры.
   Остальные стены сплошь увешивало разномастное оружие - как ритуальное, выкованное из золота, серебра и усеянное драгоценными каменьями, так и вполне себе боевое - например, палаши и секиры северных кузнецов. Вообще, в палате встречалось снаряжение со всех сторон света, изо всех княжеств. Несложно догадаться, откуда у Бондаря столько клинков, луков, копий и шипастых булав. Раз уж все это добро висит на гвоздиках, а не продано в ближайшей лавке, значит, к дорогим подаркам прилагаются увесистые мешочки монет. Хорошо держать власть в торговом городе, правда? Стрижешь купцов как овец и в ус не дуешь. Неудивительно, что Андрей до сих пор даже краем глаза не видел здешнего голову. Четыре Трактира давно подмял под себя бородатый крепыш и ни с кем делиться не собирался.
   Сотник достал из шкафа кипу листов и початую бутылку с темно-красной, похожей на кровь жидкостью. Вынул зубами пробку и, пока шел к столу, сделал большой глоток.
   - Будете, господин аскет?
   - Спасибо, не пью, - странник встал у окна и свел руки за спиной.
   - И зря. В нашей работе без вина никуда. Свихнуться можно.
   - Хм... Я вот, как видите, до сих пор в добром душеном здравии. Хотя охочусь на существ, пострашнее воров и пьяниц.
   Бондарь замолчал и принялся громко шуршать пергаментом, то и дело прикладываясь к горлышку. Найдя нужные записи, он отложил ненужную кипу на край стола и начал читать:
   - Так... Удушенных, значится, три мужа и одна женщина. Первый - Варфоломей, сорок два года, семьи нет. Промышлял охотой, убит в собственном доме. По словам соседей, отличался буйным нравом и пристрастием к выпивке, часто задирал всех по поводу и без. Второй - Николай, семнадцать лет. Старший сын конюха из восточного трактира. При жизни долгое время якшался с шайкой босяков и, по слухам, незадолго до гибели успел стать главарем. Удушен в сарае при коновязи. Третья - Оксана, двадцать восемь лет. Днем торговала украшениями на рынке, а ночью - собой. Тело найдено в подворотне недалеко от южной башни. Четвертый - Ибрагим, пятьдесят пять лет. Нигде не работал, единственный сын три года назад погиб в море. После этого жил с малолетней внучкой, с которой, по слухам, имел поганую связь. Удушен в собственном туалете. Что думаете, господин аскет?
   Андрей долго молчал, хмуро разглядывая забитую народом улицу. Потом сказал:
   - Думаю, кто-то взял на себя ваши обязанности.
   - Это как понимать? - всплеснул руками Бондарь.
   - В городе завелся дух мщения. Какой именно - не знаю. Но он карает тех, кого считает преступниками, несправедливо избежавшими наказания. Не хочу сгущать краски, но будьте осторожнее после заката. - Аскет провел ладонью по тяжелому клинку из чистого золота. - Однажды он придет и за вами.
   И прежде чем сотник смог произнести хоть слово, странник покинул палату.
   Вернувшись в трактир, он увидел лысого наемника, жадно вгрызающегося в копченую свиную ногу и запивающего крепким пивом. При виде аскета, Виктор скривился так, будто мясо во рту оказалось протухшим, а в кружке плескалось совсем не пиво, а кое-что похуже.
   - Явился! - рявкнул Виверна. - Светлячок ты наш. Ни шиша тут не получишь, понял? Деньги - мои!
   - Стоило ли тащиться за тридевять земель ради жалкой тысячи? - хмыкнул Андрей, задержавшись на лестнице.
   - Стоило. В этот раз я тебя обставлю, не сомневайся. И эта победа станет отличной прибавкой к награде.
   - Да поможет тебе Свет, - с улыбкой ответил аскет и потопал на второй этаж.
   - Козел! - рявкнул Виверна, с размаху обрушив кружку на стол.
   Не прошло и минуты, как странник быстрым шагом спустился в залу.
   - А где Вера? - спросил он.
   Старик-трактирщик вздрогнул и чуть не уронил глиняную тарелку.
   - Убежала, господин, - тихо произнес хозяин. - Я пытался ее остановить, да разве ж мне за ней угнаться?
   - Когда она ушла?
   - Да прямо по приезду господина Виктора. Наверное, на него хотела посмотреть.
   - Виверна..., - сжав кулаки, процедил аскет.
   - Что сразу Виверна? Понятия не имею, о ком ты говоришь.
   - Девочка лет двенадцати, очень худая, в белом сарафане, длинные светлые волосы. Видел такую?
   Охотник нахмурился, уголок рта едва заметно дрогнул.
   - Глаза голубые?
   Андрей медленно кивнул.
   - Кто она тебе?
   - А какая разница?
   - Ну... Если никто - то расслабься. Если кто-то - лучше присядь.
   Андрей одним взмахом руки опрокинул длинный стол, сколоченный из тяжеленных дубовых досок. К счастью, на нем не оказалось посуды, и единственной разбитой тарелкой стала та, которая все же выпала из узловатых пальцев трактирщика. Старик охнул и плюхнулся на табурет, схватившись за грудь. Виктор тоже был на грани приступа, невзирая на напускное бесстрашие, ибо аскет горел как соломенное чучело на Празднике урожая. Меч, плащ, сутану, седые волосы - все объяло пламя, больше похожее на расплавленное золото, но ужаснее всего выглядели глаза - они словно обратились в крохотные солнца, и разили ослепительно яркими лучами.
   Однако весь этот кошмар продолжался меньше мига и оставил после себя лишь разноцветные круги и затуманенный взор. Сперва Виверне пришла мысль, что все увиденное - морок, случайное головокружение, не более. Воспоминания об увиденном стали быстро растворяться, как ночной кошмар поутру. Но наемник как никто иной знал, на что способно объятое гневом Пламенное Сердце.
   - Она в лекарне, - выпалил Виктор, дабы не испытать на себе все прелести общения с разъяренным странником. - Подралась со шпаной. Ей крепко досталось, но я...
   Договорить он не успел. Андрей стрелой вылетел на улицу и бросился в сторону больницы. Проследить за ним было довольно легко - толпа спешно убиралась с дороги, шарахаясь во все стороны как от огня.
  
   Девочка лежала почти у самого входа, подальше от единственного оставшегося в лекарне старика. Его сосед и кашляющий парнишка отсутствовали, и вряд ли они выздоровели и разошлись по домам.
   Голову бедняге полностью забинтовали, лиловый синяк под левым глазом и многочисленные ссадины и царапины смазали целебной мазью. Илья сидел рядом с ее постелью и о чем-то говорил с парой пожилых врачевателей. При появлении аскета, все трое встали, а заведующий шагнул навстречу.
   - Как она? - спросил Андрей.
   - Мы сделали, что смогли, - произнес молодой врачеватель, и слова звучали как приговор. - Дальше дело за ней... и за вами.
   Аскет кивнул и встал на колени в изголовье, сложив ладони в виде пламени свечи.
   - Чертова шпана, - прошептал Илья. - Никакой управы на них нет. Вожака удушили недавно - и дня не прошло, как появился новый. А Бондарю дел до босяков нет, ему лишь бы купцов трясти.
   - Они сироты? - тихо спросил аскет, не размыкая глаз.
   - Нет, просто беспризорники. Родители с утра до ночи на работах, заниматься детьми некому. Вот и шастают по подворотням, пропащие души. Взрослые им не по зубам, а малышей задирают страшно. Но ничего, подрастут, заматереют и всех достанут. Ладно, что воздух попусту трясти. Если понадоблюсь - ищите в подвале.
   Андрей до вечера как истукан простоял у кровати, моля Свет о здоровье девочки. За все это время девочка даже не пошевелилась, ее грудь очень медленно вздымалась и опадала, а издалека казалось, будто бедняга уже за чертой.
   Близилось ночное бдение, а перед ним следовало закончить все дела, дабы ничто не отвлекало до самого утра. Мужчина покинул больницу, миновал небольшую, но ухоженную лужайку и вошел в храм. Посреди круглой комнаты на возвышении стояла восковая свеча размером с доброе полено. Огонек величиной с яблоко плясал на кончике фитиля, желтые капли катились на постамент. Больше ничего в обители Света не было - ни картин, ни драгоценностей, ни даже мраморных плит - только голый камень.
   Свечу сменили совсем недавно, священник в черной сутане с глубоким капюшоном скребком счищал остатки воска с пола. При появлении соратника он поднялся и низко поклонился.
   - Здравствуй, брат, - сказал Андрей. - Я пришел исповедаться.
   Мужчины встали на колени друг напротив друга, разделенные ярким пламенем. Поздним вечером храм пустовал, и никто не мог помешать таинству.
   - Сегодня мной овладел гнев, далекий от праведного, - сказал странник, неотрывно смотря прямо в огонь.
   - Кто или что вызвал его? - раздался шелестящий голос с той стороны постамента.
   - Близкому мне человеку причинили сильную боль.
   - Это сделали смертные?
   - Да, иначе я бы разрубил их на мелкие кусочки.
   - Успокойся, брат. Твое сердце гремит как набат. Давай повторим строки Пресветлого Писания, где упоминается гнев.
   Мужчины сложили ладони перед собой и вместе забормотали:
   - Гнев - дверь на Ту Сторону. Гнев - маяк для Тьмы. Гнев, направленный на смертные души, несет только зло, а рядом со злом неотрывно шествует Тьма. Гнев придает каплю сил, а отнимает сторицей. Гнев ослабляет дух, и сквозь него, как через решето, устремляется Тьма.
   В храме воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечи. Вскоре священник продолжил:
   - Но нельзя отринуть одно чувство, даже самое темное, не заменив иным, светлым. Чем нужно замещать гнев, брат?
   - Милостью.
   - Что дарует нам милость?
   - Спокойствие.
   - Зачем нам нужно спокойствие?
   - Для постижения беспристрастия.
   - Ради чего мы стремимся к нему?
   - Чтобы в гневе не покарать невинных.
   - Молись, брат, пока свежая капля воска не прольется на пол. Успокой душу, и это убережет от необдуманных поступков. Да озарит Свет тебя и твоих близких.
  
   Бондарь вернулся домой засветло в сопровождении отряда опытных стражников. Жил он в роскошном двухэтажном срубе неподалеку от северных ворот. В отличии от большинства домов, вплотную липших друг к дружке, жилье сотника окружал просторный двор с клумбами полевых цветов, а толстенному забору позавидовал бы и острог.
   У мощных бревенчатых ворот дежурила пара крепких парней в кольчугах и остроконечных шлемах. Когда хозяин отослал охрану и миновал калитку, к нему бросилась свора кудлатых волкодавов - целых пять голов, настоящее клыкастое войско, способное за считанные секунды расправиться с шайкой ворья.
   Услышав заливистый лай, на крыльцо выглянула красавица жена - полнотелая молодуха с румяными щеками и тугой русой косой. Она носила не сарафан, как местные девушки, а расшитое золотом красное платье с глубокими разрезами на бедрах - подарок знатного турского купца, везшего на север кое-что запрещенное, и потому вынужденный дать солидную взятку.
   - Пожрать готово? - вместо приветствия раздраженно бросил бородач.
   Жена кивнула и скрылась за дверью. Бондарь велел псам сторожить двор и вошел в светлицу с ворсистым ковром на полу, дорогими картинами на побеленных стенах и мебелью из черного дерева. Стол тут был не длинный, как в любой другой ладинской избе, а круглый, и стоял подле окна, а не рядом с теплым печным боком.
   Вместо лавок кругом стола стояли крепкие кресла с подлокотниками, мягкими сиденьями и высокими спинками - настоящие троны. Вместо привычной глиняной посуды жена выставила тонкие, почти прозрачные фарфоровые чашки и миски. В них исходили паром сочные ломти тушеной свинины без единой прожилки сала, от обилия соусов и приправ голова шла кругом, а о фруктах в серебряных вазах большая часть населения княжества и слыхом не слыхивала.
   - Нравится? - спросил сотник.
   Виверна запихнул в рот кусок банана и удовлетворенно кивнул. До этого наемник в один присест умял две тарелки мяса со свежими овощами, и теперь сыто отдувался, развалившись в кресле.
   - Выпить бы, - икнув, сказал он.
   - Выпьешь, когда изловишь Душителя. А пока только чай или кофий.
   - Гадость твой кофий. Горький, аж скулы сводит.
   - Ни черта ты не понимаешь в изысканных напитках! Наташка, ну-ка свининки еще притащи, да побыстрей. А я сейчас вернусь.
   Бондарь ушел на кухню и остановился у люка в полу, по крепости вполне сопоставимым с входной дверью. Брусья из молодых дубков сковала толстенная сталь, засов с трудом удержали бы на весу два человека, а хитроумный замок не взломал бы ни один ладинский вор, ибо никто в Ладине таких устройств отродясь не видывал.
   Хозяин достал из-за пазухи связку ключей, больше похожих на причудливые ювелирные украшения - столь необычны были изгибы бороздок, и отпер замок. Тяжеленные створки поднялись сами как по волшебству, открыв путь в выложенный камнями подвал. Здесь хранились вовсе не склянки с соленьями или пивные бочки, а огромный стальной сундук с еще более хитрым замком, созданным таинственными южными кузнецами.
   Под невообразимо тяжелой крышкой, поднимаемой все теми же неведомыми штуковинами, которые турские алхимики с придыханием называли механизмами, хранилась личная казна сотника. Тысячи, а быть может и десятки тысяч золотых монет до краев наполняли емкость, куда с легкостью бы поместились два таких великана, как Тарас.
   В тот вечер к неправедно нажитому богатству добавилось содержимое небольшого кожаного мешочка - плата за провоз контрабанды от одного торговца из Инрока. С любовью погладив звенящее злато, алчный мздоимец тщательно все запер и вернулся в светлицу. Усевшись напротив Виктора, он принялся жадно поглощать мясо, беря куски голыми руками и похрюкивая как свинья. После первой тарелки всю его бороду сплошь покрывали капли жира и кусочки овощей, но Бондарь не обращал на грязь никакого внимания.
   - Ох, хорошо, - сотник похлопал себя по животу и рыгнул. - Женка, иди доедай!
   Стоявшая в углу красавица вздрогнула и подошла к столу. Муж позволял ей есть лишь после того, как насыщался сам.
   - Ну что, Виверна... в кости, может, поиграем? Нечасто мне удается сразиться с достойным соперником, а эта дура все правила никак запомнить не удосужится.
   Наташа покраснела и опустила взгляд.
   - А ты, говорят, страстно удачливый игрок. А, Виверна, сразимся?
   - Отчего же, - наемник откинулся на спинку и скрестил руки на груди. - Давай сыграем. Только на деньги.
   - Ну, а на кой черт просто так играть? Никакого ж интересу!
   - И на деньги хорошие, Бондарь. На серебро иди с босяками играй.
   - Да ладно тебе, - бородач расплылся в сальной улыбке. - Разве могу я обидеть дорогого гостя? На золото - так на золото. Эй, ты чего вытаращился, словно призрака увидел?
   На крыше дома напротив торчал флюгер на высокой - в рост человека - жерди, привязанной к печной трубе. Секунду назад деревянный петушок с разноцветным хвостом покачивался из стороны в сторону, а теперь замер, как при полном безветрии. На самой верхушке флюгера из ниоткуда возникла тощая фигура в кожаном плаще. Из-за черных бинтов, обмотанных вокруг всего тела, издали казалось, что традиционное турское одеяние висит в воздухе безо всякой опоры.
   Виверна мог поклясться, что услышал звон цепи даже с такого расстояния. Ржавые звенья выскользнули из рукава, тускло сверкнув в свете луны. Какое-то время ничего не происходило, а затем псы просто сошли с ума.
   - Прячься, - шепнул наемник, выхватив саблю с клинком из чистого серебра.
   Пришлось повторить дважды - сотник сидел ни жив ни мертв, бледный как фарфор, с остекленевшим взглядом и отпавшей челюстью. Лишь услышав громкий окрик, он со всех ног рванул на кухню, сметя бородой со стола все чашки и опрокинув кресло.
   Виктор осторожно приблизился к окну и выглянул на улицу. Задремавшие на посту стражники суетливо оглядывались, не понимая, из-за чего беснуются волкодавы. А когда поняли - стало уже слишком поздно. Темное колдовство или иная сила вмиг переместила фигуру с крыши к воротам. Два удара цепью - и опытные бойцы распластались на земле.
   Существо, чем бы или кем оно ни было, не стало их душить, и в один прыжок перемахнуло через забор. Матерые кобели, не боящиеся ни волков, ни медведей, ни степных львов, тут же с диким визгом умчались прочь, поджав лохматые хвосты.
   Теперь от чудовища наемника отделяли десяток шагов и крепкая дверь, однако на нее надежд было мало: Кожаный плащ просто прошел сквозь брусья и сталь. Виверна отступил на шаг, выхватил свободной рукой заговоренный кинжал и метнул в голову врага. Чародейское железо пролетело как через туман, не оставив ни царапины, ни иного следа.
   Удар саблей наотмашь тоже не привел ни к чему. Серебро и магия порождение Тьмы не брали, и надеяться на пропитанные ядом пустынного скорпиона стрелы было не очень-то разумно. Но охотник страстно желал в кой-то веки уделать аскета и сорвать куш, да и обещанная Бондарем сотня золотых за охрану не помешала бы.
   Поэтому Виктор не собирался так просто отступать. Он метнул второй кинжал (с тем же результатом), отбросил саблю и выхватил из-за спины гордость своего снаряжения - рунический меч из небесного железа, подаренный знаменитым истребителем нечисти с далекого, Светом забытого материка.
   Видимо, это оружие могло ранить тварь, и она перестала с упорством барана лезть под удары. Теперь черное существо исчезало в одном месте и в мгновение ока появлялось в другом, словно предугадывая действия соперника. Как Виктор не старался подловить гада, какие обманки и финты не использовал, тварь всегда была на шаг впереди. Наемнику пришлось отступить ко входу на кухню, иначе порождение Тьмы могло просто очутиться у него за спиной или сразу проникнуть в погреб.
   Замерев в стойке, Виверна услышал тихие всхлипывания за спиной. Повернув немного меч, в отражении блестящего как зеркало клинка он увидел Наташу - она забилась в угол и с ужасом наблюдала за схваткой, дрожа всем телом и беззвучно рыдая.
   - Какого черта сотник тебя не спрятал? - рявкнул Виктор.
   Девушка ничего не ответила - лишь заплакала пуще прежнего.
   Отвлекся он зря - Плащ немедленно воспользовался невнимательностью наемника, обхватил меч цепью и одним рывком выбросил в окно. Оставшись безоружным, Виверна выругался и потянулся за луком, но в следующую секунду уже врезался в стену со скоростью, с какой обычные люди не передвигаются при всем желании.
   Наташа вытаращенными глазами наблюдала, как могучий воин развалился под стеной словно мешок картошки. А после услышала звук, от которого сердце едва не остановилось - скрежет железа по дощатому полу, медленный, тихий, но неумолимо приближающийся.
   Подняв взгляд, хозяйка увидела нависшую над ней черную фигуру и упала без чувств. Существо чуть склонило голову, будто хотело лучше разглядеть девушку, и продолжило путь в направлении подвала. Встав посреди несокрушимого люка, оно провалилось в него как в воду, наплевав на молодые дубки, пудовый засов, стальные заклепки, механизмы и хитроумный замок.
   Ржавые звенья упали на холодный каменный пол, и от жуткого звона Бондарь чуть не оглох. Он вскочил с сундука, дрожа всем телом, и открыл крышку. Злато заиграло в тусклом свете свечного фонаря.
   - Подожди! - заикаясь и проглатывая слоги, крикнул мздоимец. - Посмотри, сколько монет! В телегу не влезут! Забирай все, только оставь меня в покое! Сколько бы тебе не заплатили, здесь в сотни, в тысячи раз больше!
   Тварь вновь наклонила голову набок, как ничего не понимающая собака. И шагнула к цели.
   - Да стой ты! У меня есть еще! Золотые мечи, серебряные булавы, драгоценности, платье женки... Знаешь, сколько оно стоит? Бери все!
   Еще один шаг, еще один оглушительный скрежет.
   Сотник упал на колени, его бледное лицо сделалось красным и сморщилось, будто он жевал лимон. Бондарь был смел лишь в окружении верной стражи, а сейчас мямлил сквозь слезы и сопли:
   - Забирай дом! Все забирай! Пощади, пощади!
   Завывания и причитания сменились надсадным хрипом. Истинный владыка Четырех Трактиров окаменел и выпучил глаза, чувствуя, как звенья все глубже впиваются в шею. Лопнула кожа, затрещал позвоночник, а существо все тянуло и тянуло цепь, пока бородатая голова не шлепнулась в кучу монет. По желтому металлу потекли алые ручейки, но на лице Бондаря застыла дьявольская ухмылка - ведь после смерти блестящая прелесть окружала его со всех сторон, чем он определенно остался доволен.
  
   Едва первые утренние лучи упали на бледное лицо Веры, она рывком села на кровати и схватилась за голову.
   - Тише, тише, - ласково произнес Андрей, уложив подопечную на место и укрыв одеялом. - Все хорошо, ты в безопасности.
   Не успел аскет порадоваться возвращению девочки в мир смертных, как двери лекарни с грохотом отворились, а помещение наполнил звон кольчуг и топот тяжелых сапог. Не меньше двух десятков стражников устремились прямиком ко входу в подвал, четверо из них волокли носилки, накрытые пропитанной кровью простыней.
   Отряд сопровождал незнакомый пожилой мужчина с гладко выбритым сухощавым лицом, крючковатым носом и длинными волосами, которые каким-то чудом все еще не тронула седина. Старик носил добротный красный кафтан и при ходьбе опирался на крепкий посох, отчего сильно смахивал на волхва или колдуна.
   Подойдя к страннику (тот отметил, как сильно хромал незнакомец), он поклонился и с тревогой произнес:
   - Господин аскет, разрешите вас отвлечь. Приключилась страшная беда.
   - Отдыхай, - Андрей провел тыльной стороной ладони по щеке сироты и вышел на крыльцо.
   - Меня зовут Никанор, - откашлявшись и постучав себя по груди, сказал старик. - Я - городской голова. По крайней мере, на бумаге.
   - Что стряслось?
   - Сперва ответьте, знаком ли вам наемник по имени Виктор Виверна?
   - Да. Наши пути пересекались несколько раз... Но не скажу, что я был сильно этому рад. Он опять натворил какую-то пакость?
   - Ох, - Никанор оперся на посох и сокрушенно покачал головой. - Если бы пакость. Сотника нашего порешил!
   Аскет удивленно вскинул брови, хотя делал это ой как нечасто. Услышанное его буквально ошеломило, он не мог поверить собственным ушам.
   - Вы уверены? Виктора, конечно, добряком не назовешь, но он определенно на стороне Света. Он же охотник на нечисть.
   - Ступить на темную дорожку никогда не поздно - так сказано в Писании.
   Андрей кивнул.
   - Ночной дозор видел, как Виверна вышел из дома сотника, оставив за собой двух избитых до полусмерти охранников. Стражники не стали задерживать его на месте преступления, ведь прекрасно знали, на что способен этот душегуб. Зато осмотрели хоромы Бондаря и обнаружили следы знатной драки, но не его самого. Наташка, хозяйская женка, валялась без чувств в углу, а когда ее растормошили и спросили о муже, молча указала на погреб. Вскрыть замок не удалось, пришлось разбирать пол... Для такого дела вызвали меня, чтобы все как положено, с документами и печатями... В общем, нашли мы в подвале сотника... без головы.
   Градоначальник достал из кармана платок и утер покрытое холодным потом лицо.
   - Думаю, Наташка положила глаз на Виктора и подговорила порешить муженька. Охотник-то молодой, сильный, а муж, Свет прости, для такой кобылки староват... был. Я вас, господин аскет, прошу выступить свидетелем в суде. Скажете, что Виверна - подлец, страстолюбец и алчен до злата, ну а потом его... как и бедного Бондаря, - Никанор провел большим пальцем по горлу.
   - Здесь какая-то ошибка, - нахмурился Андрей. - Если погибшего нашли в запертом подвале, то причем тут вообще охотник?
   - Никакой ошибки, господин хороший. Все просто до безобразия. Стащил у бедолаги ключи, отпер замок, спрятал обезглавленное тело, закрыл замок - и, мол, я не я. Еще что-то про призрака орал, подонок. Меч у него видали какой? Таким только головы рубить. Сейчас Илья тело осмотрит и заключение вынесет, чем нашего защитника порешили.
   Вскоре из подвала вышел врачеватель и приблизился к мужчинам.
   - Ну? - с нетерпением спросил голова.
   - Шея рассечена тонким острым предметом с одного удара, края раны очень ровные. Уверен, сотника убили тяжелым двуручным мечом.
   - Вот! - старик всплеснул свободной рукой. - О чем и речь. Жду вас завтра утром в управе на честном суде.
   - Непременно буду, - молвил лекарь. - За сим прошу откланяться, у меня много дел.
   - Где сейчас Виверна? - спросил Андрей, глядя Илье в спину.
   - В яме, где же еще. Вместе с Наташкой. Пришлось послать целое войско, чтобы схватить злодея, да и то чуть не удрал. Эй, вы куда?
   Аскет быстрым шагом добрался до северной башни и спустился в подземелье. Стражники не смели заступать ему дорогу, даже не спрашивали, куда это он собрался. Остановившись на краю глубокого котлована, странник разглядел в полумраке пленников. Они стояли по щиколотки в нечистотах, и Наташа на самом деле жалась к Виктору, но лишь потому, что вокруг копошились лиходеи, больше похожие на оживших мертвецов.
   Из ямы несло головокружительным зловонием, Андрей, часто бывавший в катакомбах и не раз зачищавший логова нежити, и то невольно сморщил нос.
   Наемник заметил появление давнего знакомца и поднял голову. Выглядел он крайне паршиво - на лице живого места не осталось от синяков и ссадин, голый торс покрывала засохшая грязь. И тем не менее Виверна улыбался - ему еще повезло, что зубы уцелели.
   - Рад, небось, - хрипло крикнул охотник. - Давно об этом мечтал?
   - Умолкни, - сердито ответил аскет. - Лучше расскажи, что произошло в доме сотника.
   - Так умолкнуть или рассказывать?
   Андрей вздохнул и покачал головой:
   - Я рад крепости твоего духа. Надеюсь, на плахе она не ослабнет.
   - А чего зазря трепать языком? Тут, знаешь, особо не поговоришь. Только рот откроешь - туда будто навоза насыпают. И разве ты не веришь страже?
   - Порой я не верю даже себе. Ответь, или выпутывайся сам.
   Виктор вздохнул:
   - Какая-то тварь напала на нас. Никогда не встречал такой прежде. Она вмиг вырубила охранников и проникла в дом. Я продержался подольше, но тоже не смог ни черта сделать.
   - Что ты вообще забыл у Бондаря?
   - Он нанял меня. Принесся в трактир, бледный как полотно, пообещал сотню золотых за охрану. Когда я спросил, почему он так боится, бородач что-то пробубнил про предупреждение аскета. Это ты его, что ли, так напугал?
   - Лишь предупредил. Опиши существо во всех подробностях.
   - С виду вроде человек - две руки, две ноги, одна голова. Хвоста, рогов и крыльев точно нет. Высокий, тощий, весь замотанный в черные бинты. Из одежды только кожаный турский плащ. Носит ржавую цепь в рукаве - ею всех и кончает. Умеет перемещаться с места на место - вот и все.
   - Точно? Ничего не упустил.
   Охотник пожал плечами и мотнул головой.
   - Наташа, ничего не хочешь добавить?
   Девушка дрожала и выпученными глазами незряче смотрела перед собой. Убийство мужа и последующие события так напугали ее, что попытки добиться внятного ответа не имели никакого смысла.
   - Ах да, чуть не забыл - оно еще сквозь стены проходить умеет.
   - Ничего пока неясно, но попробую вам помочь. Надеюсь успеть до утра - а то вряд ли суд затянется.
   - Умеешь поддержать, - фыркнул Виверна.
   - Поддержите себя молитвой. Это единственное, что вам осталось.
   Бредя по забитой торговым людом улочке, аскет пытался собрать полученные сведенья в единое целое, дабы наконец понять, с чем имеет дело. С одной стороны, тварь проявляла все признаки неупокоенного духа - мгновенные скачки с места на место, прохождение сквозь стены, появления то там, то тут... С другой, призраки никого не душат цепями и уж тем более не отрезают головы. Они никак не могут взаимодействовать с веществом и двигать предметы, а только пугают, являются во снах и бередят слабые души.
   Нечто в плаще скорее напоминало демона - коренного обитателя Той Стороны, каким-то образом прорвавшегося в мир смертных. Однако на кой ляд порождению Тьмы строить из себя народного мстителя? С каких это пор потусторонние твари ведомы пусть и совершенно извращенным, но все же чувством справедливости?
   Подобное возможно лишь в том случае, когда демона кто-то призвал и целенаправленно раздает указы карать всех, кого считает виновными. Но кто он? Могущественный колдун? Искать чародея в оживленном городе на перекрестке можно годами, но все же аскет решил поспрашивать по трактирам, не остановился ли у них какой иноземный кудесник.
   Как и ожидалось, в первых трех заведениях таковые постояльцы были, но давно съехали. А вот хозяин южного "Оазиса", тот самый Алу, обещавший скидку на все сорта пива, поведал весьма занимательную историю.
   Стоило Андрею войти в просторный шатер из шкур, и он словно перенесся в самое сердце турской степи. Весь пол устилали бархатные подушки и мягкие тюфяки, на них полулежали закутанные в плащи и халаты смуглые купцы. Курили длинные трубки, постукивали костями и нардами, негромко переговаривались и не обращали на пришельца никакого внимания.
   Зато две курчавые девушки в полупрозрачных шароварах и коротких жилетках тут же подскочили к гостю и наперебой защебетали на родном языке. Аскет неплохо знал турский, но попросту не успел пообщаться с южными красотками - из-за ширмы вышел усатый толстяк в расшитом золотом халате и велел разносчицам вернуться к работе.
   Подойдя к посетителю, он поклонился на турский лад - изящно взмахнув правой рукой как лебединым крылом, и вежливо произнес с едва заметным акцентом:
   - Добро пожаловать, служитель Света. Подозреваю, вы явились сюда не за табаком, степным чаем или игрой в нарды.
   - Ваша прозорливость достойна уважения, - Андрей склонил голову в ответ. - Хочу задать вам всего один вопрос: часто ли в этом чудном шатре останавливаются колдуны?
   - Когда как. Зимой и весной чаще, летом и осенью реже. Долго обычно не задерживаются - на день-два, а потом продолжают ведомый им одним путь. И не только колдуны тут бывают, но и прорицатели, алхимики, даже механики. Вы кого-то определенного ищите?
   - Увы, нет. А что-нибудь необычное случалось в последнее время?
   Алу горько вздохнул и кивнул:
   - Две недели назад нас постигла страшная утрата. Степной отшельник, почитаемый моим народом как святой, сильно захворал сердцем. Я немедля послал за лекарем и снарядил гонцов в Тур, дабы позвать самых умелых врачевателей княжества. Но бедный старик, да растворится душа его в вечном Свете, не дождался подмоги и помер в местной больнице.
   - Что стало с телом?
   - Со всеми почестями отвезено на родину. Ахан был очень стар и загодя позаботился о собственной усыпальнице.
   - Большое спасибо за помощь.
   Андрей уже откинул полу шатра, когда услышал за спиной вкрадчивый голос хозяина:
   - Вы ведь не знаете, чем занимался Ахан в молодости?
   Аскет качнул головой.
   - Боролся с чудовищами подобно вам. Но ваша сила в пылающих мечах, а у него имелось оружие пострашней. Никто и никогда не видел его, но ни одна тварь не ушла от карающей длани Ахана. Будьте осторожны, друг мой. Крайне осторожны.
   - Буду, не сомневайтесь. Но вы неправы в одном - наша сила далеко не в мечах. Всего хорошего.
   Покинув "Оазис", Андрей направился прямиком в лекарню. Разрозненные кусочки начали потихоньку складываться в замысловатую мозаику, но белых пятен было еще предостаточно, в отличии от времени.
   Странник толкнул дверь и осторожно вошел в прохладное, остро пахнущее травами помещение. Илья как раз снял бинты с головы Веры и смазывал на удивление быстро рассосавшуюся шишку целебной мазью. Мужчина поднял голову и молча кивнул, после чего вернулся к работе. Издали страннику показалось, будто сирота слабо улыбнулась при его появлении, но усталые немолодые глаза могли и подвести.
   - У меня к вам несколько вопросов, - сказал Андрей, присев на край свободной койки.
   - Задавайте, - спокойно ответил врачеватель.
   - Пару недель назад в этих стенах скончался старик по имени Ахан. Помните такого?
   - Разумеется. И вряд ли забуду до конца дней своих. Южане буквально осадили лекарню, тщательно наблюдая за каждым моим действием. Грешно так говорить, но я рад, что степняк умер от старости, иначе не сносить мне головы.
   - К головам вернемся чуть позже. Скажите, у покойного были с собой необычные вещи? Амулеты, старинные лампы, заговоренное оружие?
   - Нет, ничего такого. Я вообще сперва принял его за нищего. Пыльная одежда, потрепанные сандалии, кусок черствого хлеба и горсть монет - вот и все имущество.
   - Что же, - аскет уставился в пол и вздохнул, - позвольте тогда осмотреть тело сотника.
   - Зачем? - раздраженно бросил Илья.
   - Уверен, его обезглавили не мечом.
   - Сомневаетесь в моем опыте?
   - Все порой ошибаются. Разве нет?
   Лекарь дрогнувшей рукой отодвинул плошку с мазью и сурово взглянул на собеседника.
   - Андрей, я руковожу больницей не из-за влиятельного отца. Не из-за связей матери. Не из-за собственного умения влезать в нужные общества. Я здесь, потому что пятнадцать лет безукоризненно служу на благо народа. Я спас столько жизней, сколько вы сосчитать не сможете. И уж поверьте - я прекрасно отличаю резаные раны от каких-либо других.
   - Простите, если обидел, - смиренно ответил аскет. - Но я настаиваю на личном осмотре. Разве это сложно? С Тарасом сложностей не возникло.
   Лекарь втянул полную грудь воздуха, будто собираясь выдать еще более длинную и гневную речь, но внезапно утихомирился и даже улыбнулся.
   - Хорошо. Как вам будет угодно. Все равно не отвяжетесь. Идемте.
   Они спустились в затхлый сырой подвал, и лекарь указал рукой на тело Бондаря. Как только аскет склонился над ним, Илья достал из кармана квадратную железную табличку, исписанную языком народа, давно сгинувшего в водовороте эпох. И дважды провел большим пальцем по невообразимо древнему, но до сих пор нетронутому ржавчиной амулету.
   - Илья, не хочу ни в чем вас обвинять, - произнес странник из дальнего угла, - но даже невооруженным глазом видно, что голову сняли далеко не мечом. Края рваные, кости раздробленные... шею словно перетерли. Илья?
   Андрей обернулся и увидел перед собой черную фигуру в кожаном плаще. Врачеватель, привалившись спиной к стене рядом с лестницей, лениво подбрасывал пластинку на ладони.
   - Займись уже делом, - наконец сказал он.
   И в тот же миг в аскета полетела цепь. Но мужчина, к немалому удивлению хозяина призрака, успел выхватить оружие и рубануть по звеньям. Вспыхнувший клинок с первого удара отсек от цепи кусок в предплечье длиной, но существо лишь тряхнуло рукой, и цепь с дьявольским скрежетом полезла из рукава. Секунда, и она полностью восстановилась.
   - Илья, одумайся! - аскет отскочил назад, изо всех сил отбиваясь от жалящей как змея цепи. - Ты не ведаешь, что творишь!
   - Почему же? - усмехнулся лекарь. - Этот город погряз в беззаконии и разврате. Амулет старого колдуна пришелся как нельзя кстати. А раз уж он ему без надобности, то почему бы не пустить его на благие цели?
   - Благие?! - рявкнул странник, прыгая из угла в угол и как проклятый размахивая клинком. Каждый отрубленный кусок давал небольшую передышку, но еще десять минут подобной скачки - и Андрей сам бы упал замертво. - Кто дал тебе право судить?!
   - А кто запретил?
   - Закон, например!
   - Закон? - лекарь задрал голову и расхохотался. - Где он, твой закон? Может быть сотник, захвативший власть и обирающий купцов - закон? Или тряпка-голова, неспособный даже написать донос в Ладин? Кто спас твою девку? Закон? Нет, Виктор Виверна. А где он сейчас? В яме! И завтра утром твой закон отрубит ему башку.
   - Ты, что ли, лучше? Ты всеведущ, свят как сам Свет и совершенно справедлив? Пятеро пало от твоей руки, и неужели все заслуживали смерти?
   - Меньше болтай, - фыркнул Илья. - Не трать силы. Попытки вразумить меня бессмысленны.
   Аскет перемахнул через стол за секунду до того, как цепь разбила крепкие доски, словно труху. Тварь не ведала усталости и боли, ее удары не становились слабей. Ржавые звенья с легкостью крошили камень и раскалывали дерево, лишь пылающий клинок мог сдержать натиск. Но чем дольше длился бой с тенью, тем слабее становился огонь. Если сперва меч напоминал облитый маслом факел, то теперь выглядел вынутым из кузнечного горна. Очень скоро раскаленная добела сталь покраснеет и погаснет, но Андрея это волновать уже не будет. Вместе с клинком остынет и его Пламенное Сердце.
   - Сейчас ты думаешь, что караешь по заслугам, - выдохнул аскет. - Но много ли времени пройдет до того, как начнешь убивать за косой взгляд? За оскорбление? За слухи? За отказ? Просто потому, что рожа крива? Ты понятия не имеешь, с кем связался. Эта тварь - йинн, опаснейший и мстительный демон. Ахан мог совладать с ним, но никогда не применял против смертных, и потому дожил до глубокой старости. Чувствуешь, как кипит в душе жажда убивать? Еще немного - и ты сам станешь таким же!
   - Вот же болтун, - лекарь покачал головой. - Как закончишь с ним - вырви язык. Засолю на память.
   Андрей непростительно поздно понял, как глубоко проникла Тьма в душу врачевателя. Он уже не вернется, не постигнет искупления. Это не он управляет демоном, а демон - им, внедряя извращенные представления о справедливости и заставляя убивать снова и снова.
   - Меч почти погас, - хмыкнул Илья. - Поболтаешь, пока еще есть возможность? Может, помолишься?
   - Только за твою душу!
   Увесистая глиняная плошка с мазью с размаху врезалась лиходею в висок. Он зашатался, попытался сделать шаг, но колени предательски подкосились, и незадачливый каратель грохнулся лицом вниз. Волшебная пластинка зазвенела по камням, и прежде чем йинн обернулся, Вера схватила ее и прижала к груди.
   Последний приказ утратил для демона всякую силу. Он оставил падающего от усталости Андрея и медленно двинулся к лекарю, волоча цепь за собой. Илью ждала незавидная участь - вырвавшийся из-под власти демон был крайне зол и стремился уничтожить бывшего хозяина, пусть тот и частично действовал в его интересах.
   Но девочка без колебаний встала между копошащимся в пыли мужчиной и порождением Тьмы. Йинн не мог причинить ей вреда, и потому безропотно ждал дальнейших распоряжений. Сирота долго смотрела на черные бинты твари - туда, где некогда были глаза, а затем указала пальцем себе под ноги. Демон едва заметно кивнул и растворился в воздухе.
   - Не зря распинался, - прохрипел аскет, вдоль стеночки топая к выходу. - Ты поступила очень правильно, не дав твари свершить месть.
   Вера подбежала к спутнику и подставила плечо. Андрей, вновь постаревший лет на двадцать, с благодарностью кивнул и продолжил:
   - Илья, безусловно, заслуживает наказания. Но каким оно будет решит суд - таков закон. Да, порой он несправедлив и ой как зряч, но лучше так, чем подобные ребята на каждом шагу.
   Странник нашел в себе силы легонько пнуть негодяя под ребра. Тот ойкнул, а Андрей пробормотал:
   - Свет прости.
  
   - И снова ты меня обставил! - незлобно пробурчал Виверна, опрокинув третью кружку пива. - В этот раз прощаю, так уж и быть. Как-никак от смерти спас. Но потом - держись!
   Аскет улыбнулся и кинул в рот соленый сухарик. Они сидели в комнате на втором этаже "Гордости моря", все четверо: Андрей, Виктор, Наташа и Вера. В общей зале им лучше было не появляться - после избавления от демона всякий встречный поперечный истово желал выпить с победителем, ну или хотя бы посидеть рядом, похлопать по плечу, сказать пару ободряющих слов или просто поблагодарить. А странник всю эту славную кутерьму жуть как не любил, в отличии от лысого наемника.
   - Знаешь, - сказал он, - а я бы амулетик оставил. Ну так, на всякий случай. Мало ли как жизнь сложится.
   Аскет покачал головой:
   - Вот именно поэтому я его и уничтожил. Умирая, Ахан просил об этом Илью, но сболтнул лишнего, и лекарь обо всем догадался. Подобные вещи... не принадлежат миру смертных. Их тут быть никак не должно.
   - Ладно. А с золотом-то как поступишь?
   - А вот это, дружок, уже не твое дело.
   - А, - Виктор махнул рукой. - И почему ты такой бедный, если столько зарабатываешь? Вот я бы тысячу монет потратил на действительно достойные дела! Купил бы пару бочек отличного вина и снял бордель на неделю. Какой смысл пахать как вол, рисковать шкурой, но ничего не тратить?
   - Вот получишь свою награду - и распоряжайся как знаешь.
   - Ты все такой же. Никак не меняешься.
   - И слава Свету.
  
   Утром следующего дня Андрей и Вера вышли из управы с увесистым мешочком. Перед получением денег аскет взял с Никанора клятву следить за порядком в городе и не допускать произвола всяких бондарей. Через полгода обещал вернуться и все проверить, но старик искренне и охотно поклялся, что потратит наворованные сотником деньги на развитие Четырех Трактиров, укрепление законности и борьбу с беспризорностью.
   Суд, как сообщил голова, отнесся к деяниям Ильи с понимаем и вместо плахи сослал на пожизненную каторгу - лес валить. Так он хотя бы немного искупит вину за учиненные злодеяния.
   - Ну, вот и все, - странник вынул из мешка монетку и положил себе в карман. - Это нам на дорогу.
   Потом достал вторую и протянул Вере:
   - А это тебе - на одежду и добрую еду. Заслужила, не скромничай. Без тебя я бы уже в могиле лежал.
   Девочка вопросительно уставилась на полный мешок. Андрей подмигнул и расплылся в довольной улыбке.
  
   После суда новым заведующим лекарни управа назначила пожилого и опытного врачевателя по имени Александр. Лысый старик с длинной белой бородой заканчивал обход больных, когда на пороге показались аскет со спутницей.
   - Чем могу помочь? - вежливо спросил лекарь.
   - Мы хотели бы сделать пожертвование, - сказал Андрей и протянул тугой кошель.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"