Всё верно Шамиль сказал. Сутки! Но... было ещё одно... "но". В книге было написано, что как раз к этому времени тело раба, что человека, что нелюдя остывало до определённой температуры. И термины, и расчёты, и т.д и т.п. А если?.. Надо было внимательнее всё прочитать, просчитать, подготовиться, аппарат собрать, провести эксперимент...
- Надо поговори-ить! - влетел в комнату наг, проскользнул по гладкому полу, застыл перед сидевшей по-турецки девушкой.
- Я слуш-шаю... - вообще-то она не дразнилась, просто, так получилось.
- Ты не можеш-шь здесь ш-шить!
- Обос-снуй! - захлопнула белянка книгу.
Навалилось всё! Он упустил её из вида... И этаж не приспособлен для проживания леди, и ремонт требуется, и вообще... Неприлично... Он виноват. Наверное.
- На данный момент, это единственное безопасное место для меня, - пожала Лиска плечами. - В общежитие я подвергну в опасность посторонних людей, у тебя... тоже не вариант. Кстати, помнишь тех двоих, что с лордом Фён приезжали? - Наг попытался вспомнить... - Наёмники, прислуга с ним?.. - Дала подсказку белянка. На что получила недовольное шипение. Правильно! Что ему помнить всех людей. - Они уже недели две в городе околачиваются.
По недовольному лицу полузмея было видно, что пройди те наёмники рядом с ним, он их не вспомнит. А хотелось бы, хотелось... давно на охоту не ходил... Клыки прямо чесались...
Лесь вошёл, получил от Лиски презент в виде новеньких штанов. Вторые она предложила отнести в коморку деда сторожа, мало ли что?
- Шамиль, а ты можешь мне ещё один такой ошейник принести? - обратилась белянка с просьбой, направляясь в столовую. Наг опять недовольно по шикал себе под нос, но видя терпеливый взгляд девчонки, положительно кивнул. - Тогда пойдёмте завтракать! Заодно обсудим планы на день. Я, между прочим, на подготовительные уроки хочу попасть. Лесь, думаю, хотел бы сбегать, кое-кого навестить.
- Вечером отпущу, а пока, думаю, надо что-то с твоей комнатой решить...
- Не пущу никого на этаж... - насупилась девушка, недовольно сверкнув розовыми глазами.
- Леся пустишь? - прищурился наг.
- Леся?.. - задумалась девушка. - Смотря зачем. Давай, для начала хорошо подумаем, а надо оно мне? Я не собираюсь там жить. Ни хочу! И не вижу смысла обустраиваться. Хотя... если настаиваешь?.. обсудим.
Двое наёмников проводили девушку с нелюдями до столовой и остались снаружи, чтобы не смущать. Народу там было ещё мало, так... несколько преподавателей. Марина сидела за одним из столов, и когда работодатели появились, она подскочила, чтобы попросить подавальщицу принести завтрак.
Лиска благодарно кивнула ей, села на стул, притянув оборотня, чтобы сел рядом. Нечего стоять в сторонке, нос отворачивать.
Подавальщица, полноватая женщина, сильная и уверенная, как бригантина, появилась в столовой, неся в руках поднос с четырьмя пиалами, но увидев нага, решительный настрой её поубавился, и она даже запнулась. Опа! Не от вида же хвостатого её так передёрнуло? Сбледнуло. Не первый же раз он в столовой перекусывает? Или...
Шамиль, почувствовав негатив от женщины, непроизвольно попробовал воздух раздвоенным языком.
А деваться некуда, подошла женщина и поставила чашки. Она что? Она просто прислуга - человек подневольный.
Бурда? Баланда? Помои! Отличить несвежие продукты в своих тарелках способны и простые люди, а они все маги, а у оборотня нюх, а у нага - всё! И это не всё... слюни...
- Ой, дураки, - взялась Лиска за голову. - Самоубийцы... Что ты там про прекрасное обустройство здесь говорил? Прислуга? Так... - почувствовала девушка, что ещё немного и сорвётся её магия. - Лесь, возьми Марину, зайди на кухню и возьми что-нибудь для перекуса. Себе и ей. И уведи её к себе, и сам там посиди с полчасика. Поешь тоже у неё. И быстрее...
В столовой начали кружиться ветреные смерчи, разлетаться мебель. На что их столу сделали замечание. Наг шикнул, и люди разбежались, оставив их вдвоём. Наёмники заглянули, и один куда-то убежал. Понятно! Подмогу звать.
Смерчи? Из кухни, как тараканы, начали разбегаться работники, кто на склад, кто помои выносить, кто ещё за чем-то... Подавальщица первая и сбежала, закрылась в самом надёжном месте, в туалете. От греха подальше.
- Ночь, словно черная вода, затопила города. Мы несёмся без оглядки, по дороги, в некуда, эти люди не живы, их сердца уже не бьются, если это только сон, как проснуться?.. Нарушив равенство весов, мы разбудили злых богов. Нам больше нечего терять, возвращаясь с того света, нам бы продержаться ночь, до рассвета. Но ты не спрашивай зачем? (Сатисфакция "между добром и злом"). - Не хуже нага пошипела девушка, перебирая коготками по столешнице. - Пап, если я сейчас туда пойду, я их, придурков, прибью. Так что рассчитай их. Всех! Сегодня же! А я... Значит, судьба!
Прежде чем встать из-за стола, Лиска протянула крёстному отцу одну из своих раций. Если что?! Руки у неё дрожали от накопившейся в ней магической энергии, почему-то подскакивающую при раздражение. Тряхнула она руками, отбросив, словно, накопившиеся в пальцах грязь, на стену здания, обрушив её всю. Ну не виновата!.. Сама она обветшала!
Наг ничего не сказал, он внимательно наблюдал за белянкой, закружившейся в танце. Как она ловит хлынувшие в помещение потоки воздуха вместе с магической энергией, как подчиняет их своей воли, словно присваивает. А потом... волна?
Девушка стремительно оказалась в кольце своей стихии...
Бросаться в погоню за ней через развалины обвалившейся стены не было никакого желания. Он уже убедился, что если что, она за себя постоит. Одного обернувшегося оборотня хватит, что тенью метнулся следом. А тут... повернулся наг в сторону кухни, словно хищник, заметивший добычу. Только кончик хвоста предательски выдавал его возбуждённое состояние.
Лиска отдалась захватившей её стихии. Доверилась она ласкающему её ветру, скользившему по её тело. Зачатую, она просто закрывала глаза. Не нужно ей зрение, когда есть чувства... Она чувствовала окружающее её пространство. И ещё... Дороги? Нити? Связи? Её тянуло, и она знала, куда и к кому?
Рассеяла белянка свою магию, опустилась за землю не так далеко от города, от бедняцкой её части. И уже спокойно пошла босиком по пыльным грязноватым улочкам. Ну не успела она обуться. Да и бегать по голому тёплому полу имения так было удобно, мало ли что не прилично? А на пару с оборотнем её босоногость не смотрелось такой уж дикостью.
Немного пыльная, немного растрёпанная, с причёской конский хвост на мужской манер, да и с походкой шального хулигана, руки в карманы, спинку ссутулив, прошла она по утренним подворотням, никем не остановленная. Один раз крикнул кто-то: кто? На что Лиска прохрипела, что свои. А так, как она уже не раз проходила этим маршрутом. За своего пацана сошла.
- Аааа...
Так и дошла она до домика пожилой пары, которым сбагрила сироток-сестрёнок. Дедушка с бабушкой уже возились у дома, что-то поправляя, что-то убирая. Хворост они с вечера принесли, хотели, видимо, разнести заказчикам. Дедушка лет семидесяти, улыбаясь ворчливой жене, сидел на лавочке и ласково поглядывал на супругу. Девчонки выскочили из домика, поправляя простенькие платья.
Вот! Сбагрила она их, а всё же присматривала. И корзинки с едой отправляла, и ткани. Инкогнито, конечно. Но..., как говорится, мы в ответе за тех, кого спасли...
В своё время, ещё крепкая на вид бабулька, работала в корчме. А муж - моряком был. Что-то вроде этого. Ловил рыбку. А потом травма, руку он потерял. И, конечно, такой работник нигде не нужен стал. Тем более на промысле в море. Вот и получилось, то там, то сям... подрабатывал, пока здоровье было. Дети, дочь с сыном выросли, обзавелись семьями, устроились в прибрежном городе, тоже в морском деле. И вроде, неплохо устроились. И внуки, конечно, выросли. Да родители не поехали с детьми, побоялись, что будут обузой.
- Доброе утро, хозяева! - подошла Лиска к низенькому забору из переплетённого хвороста. Девчонки, увидев её, ахнули, одна даже за рот схватилась, прикрыв его ладонью. - Можно к вам?
- Коли с добром, заходи, парниша, - прохрипел дед.
- Да какой это парниш? - буркнула баба, ткнув в неё пальцем. - Девка это! Что, ослеп, что ли?
Девка зашла, естественно, осмотренная бабушкой, поохавшей на босоногость. А девчонки не выдержали, вообще-то Лиска думала, что они её испугались, того, с чем она у них ассоциировалась, но нет. Бросились они к ней на шею, обливаясь слезами.
Давно её никто не обнимал, да так... Что-то в сердце у Лиски щёлкнуло. Слёзы сами скатились по её щекам. Девка она, как сказала эта бабушка. Всего лишь - девка!