Рахметов Андрей Васильевич : другие произведения.

Дети

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Кирюша проснулся рано утром. Рядом лежала мать-1. Она вся была холодная и твердая; внизу тоже. По коже ее ползали мухи, толстые и важные; из носа сочилась слизь. Кирюша зевнул и локтем отпихнул мать-1. Затем встал, надел мягкие тапочки и направился на кухню. Там - спиной к окну - сидела мать-2; на ней был мокрый узорчатый халат. Мать-2 курила "Dunhill Red" и читала купленный накануне журнал - "Огни Владивостока". Приемник, поставленный набок, играл "Breaking The Law"; звук - очень тихий, вдобавок некачественный. Кирюша кивнул матери-2 (она улыбнулась в ответ) и подошел к раковине. Почистив зубы и оглядев лицо в зеркале - нет ли прыщей - Кирюша сел за стол; мать-2, не отрываясь от чтения, придвинула к себе пепельницу.
  - Тебе чай налить? - спросила она.
  - Да я сам, - поднялся Кирюша.
  Он взял с подоконника большой чайник, налил кипятка в кружку; бросил туда пакетик "Липтона" и два кусочка сахара. Размешивать не стал. Чай был готов; придерживая теплую кружку, Кирюша вернулся за стол.
  Первый глоток - самый опасный; тут главное не обжечь губы. Кирюша осторожно отхлебнул. Чай горячий, очень; нужно подождать.
  - Мам, - позвал Кирюша.
  - Да? - мать-2 раздавила сигарету в пепельнице и посмотрела на сына; взгляд рассеянный.
  - Мам, - начал Кирюша и тут же запнулся. - Мам, можно, я сегодня к бабушке схожу?
  На днях бабушку выписали из больницы. Она перенесла операцию по ампутации пальцев на левой ноге, и Кирюша беспокоился за нее.
  - Иди, - сказала мать-2 и слабо улыбнулась. - Молодец.
  Кирюша смутился и решил разговор перевести на другую тему:
  - Мам, я вот еще...
  Тут вошел их сосед по коммуналке, дядя Витя. Он шаркал, как и всегда; колючая щетина покрывала жирные щеки. Кирюша дядю Витю не любил - и потому тут же смолк.
  - Кирюш? - спросила мать.
  - Да нет, ничего, - он помотал головой, вставая. - Пойду пока прогуляюсь.
  
  
  - У тебя мама родилась? - спросил Валек.
  Был Валек Кудряшов рыжий и сероглазый, носил кепку "Reebok" и волосы зачесывал за уши. С Кирюшей они учились в одном классе; Валек часто говорил, что они никакие не друзья, а просто приятели.
  "Настоящий друг, Кирюш, проверяется в беде. А мы в беду еще ни разу не попадали", - объяснял Валек. Кирюша соглашался - хотя и считал Валька своим другом.
  Они сидели на улице, под теплым солнцем, и Валек спрашивал:
  - У тебя мама родилась?
  Кирюша важно кивнул.
  - Завидую, - сказал Валек. И вернулся к своему занятию; он возводил пирамидку из асфальтовой гальки.
  Прошла минута.
  - И ты что, ничего больше не спросишь? - не выдержал Кирюша.
  - Нет, - подумав, сказал Валек. - Не вижу в этом смысла. Что толку говорить о новорожденной матери? Вот когда она умрет, тогда я и помогу - вместе закапывать будем. Согласен?
  Кирюша был вынужден согласиться. Спорить с Вальком, с его гладкими, тяжелыми формулировками было абсолютно невозможно.
  "К тому же, - подумал Кирюша, почесывая затылок, - мать отцу принадлежит, а не мне".
  
  
  Кирюша шел по городу.
  Ноги его приминали сухую, выгоревшую траву: полынь, ковыль, верблюжья колючка. Разбитая дорога, что состояла только из щебня; асфальт давно уже растекся и впитался в землю. Бьется, раздавленный колесами, кузнечик. Воздух сухой, ветер дует с севера. Кирюша вдохнул полной грудью и рассмеялся.
  Он достиг здания городской больницы: здесь белые стены исписаны были надписями - и мирное "ЛюБлЮ ЭтОт МиР" соседствовало с безумным "МУЖСКОЙ ПОЛОВОЙ ОРГАН!" Кирюша заметил цыган, торгующих разной мелочевкой. У них он купил шарик-попрыгунчик. Такой шарик приятно катать в ладонях и подкидывать. Кирюша вспомнил, как в детстве часто донимал маму: бросал в нее скомканные клочки бумаги, ручки, карандаши - и однажды кинул такой вот попрыгунчик. Удар оказался весьма чувствительным. Мать расплакалась. Кирюша растерялся: что делать с плачущими девчонками, он решительно не знал. Мать пожаловалась на него отцу. Тем же вечером состоялся долгий, обстоятельный разговор - и восьмилетний Кирюша клятвенно пообещал отцу, что подобного не повторится. "Потому что я мальчик, а мальчики не должны обижать девочек", - сказал Кирюша, и отец кивнул.
  Улицы в их городе короткие. Единственное исключение - неизменная улица Ленина; она пронзает тело города красной стрелой. Кирюша пересек ее и очутился на одноименной площади - квадратной и плоской. Здесь бежевое здание мэрии и дворец губернатора соседствовали с гостиницей "Фройляйн" и городским университетом. За дворцом простирался парк - там продавали попкорн, сладкий, соленый и сырный, воздушные шарики и сахарную вату. Шумели тополя; их пыльные листья выглядели серыми. По сверкающей автотрассе мчались роллеры. Кирюша остановился, осмотрелся по сторонам.
  И быстрым шагом пошел по парку.
  Было чуть сыро и прохладно, и не только из-за тени; парк разбили в удобном районе - в самом низком месте города. Говорят, во дворце губернатора подвалы зеленые, с мшистыми стенами и влажными полами. То же самое и в университете. Ректор появляется на людях лишь с вязаным шарфом на шее; болеет, наверное.
  До этого Кирюша шел только вниз и вниз, дорога сама катилась ему под ноги. Теперь пришла пора для подъема. Кирюша шел, не обращая внимания на легкую усталость, и внимательно разглядывал городские пейзажи. Вот здание ФСС, здание Пенсионного фонда, городской банк; деловой район располагался, как и дворец, в низине. Должно быть, все чиновники страдают от артрита и прочих болезней.
  - Кирюш!
  Перед ним остановилась машина с сильно тонированными стеклами. Оттуда выглянул встрепанный мужчина с зелеными глазами.
  - Здорово, Кирюш, - сказал он.
  Отец; в детстве они с Кирюшей были не разлей вода - лучшие друзья. Сейчас, конечно, все по-другому.
  Кирюша пожал отцовскую руку.
  - Ты чего, куда? - спросил отец.
  - К бабушке, - начал было Кирюша, когда отец перебил его:
  - Поехали ко мне? Я плазму купил. Посмотришь там, фильмы разные... Поехали!
  Кирюша не смог отказаться.
  
  
  
  - Шесть раз, - сказал отец. - Шесть раз за ночь.
  Счастливый, сидел он в кресле-качалке и курил сигариллу (сто рублей за пять штук); отец считал, что быть экстравагантным просто необходимо.
  "Шесть раз, - подумал Кирюша. - Тете Марте такое не понравится".
  Он представил себе тетю Марту, нынешнюю жену отца: чуть желтоватая, нездоровая кожа, отечное лицо, измученный вид - тетя Марта до сих не оправилась после родов; порой казалось, что ребенок (не особо желанный, по словам отца) выпил, вытянул из нее всю былую красоту - и даже жизненную силу; тетя Марта походила на пустую оболочку. Кирюша подумал: это сложно - быть женой отца.
  - Ты бы так не смог, - произнес отец. Сигарилла дымила, стиснутая меж его пальцев; сильно, одурительно пахло вишней.
  - Не смог бы, пап, - согласился Кирюша.
  Он сидел перед плазмой и пытался сосредоточиться на фильме. Показывали какой-то восточный боевик.
  - Россия не туда идет, - сказал отец.
  - Да, пап, - сказал Кирюша.
  - Такое впечатление, что все тут безмозглые. Даже так: безголовые. У них не только мозг отсутствует - нет, они и глаз лишены, и ушей, и носа. Они. То есть мы. Вдобавок еще и на конях бешеных едем, а куда - непонятно. Приедем... черт знает, куда мы приедем таким макаром.
  - Да, пап.
  Затем они обсудили проблемы измены; весьма сложные, весьма актуальные - отец изменял тете Марте с мамой Кирюши.
  Настя (2 года и 3 месяца) спала; затем проснулась и стала звать тетю Марту, свою мать - горестно, жалобно. Отец бросил на Кирюшу виноватый взгляд - и взял дочь на руки; она же никак не успокаивалась.
  - Лапочка моя, лапушка, - тихо, нараспев произнес отец. И, не меняя тона, добавил. - Ну, когда же ты заткнешься, мерзкий звереныш?
  Кирюша замер.
  Отец подмигнул ему.
  - Они все равно ничего не понимают, ну, детишки, - сказал он. - Почти как животные. Для них главное - интонации. Я так развлекаюсь: учу ее всяким матерным словам. Как попугайчика, - и отец рассмеялся.
  - Спи же, милая моя...
  Отец баюкал младшего своего ребенка; через некоторое время она утихомирилась.
  Кирюша не отрывался от экрана.
  
  
  Под вечер Кирюша пришел к бабушке. Они долго сидели и молчали; Кирюша положил голову ей на плечо. Бабушка была теплой и доброй. Она рассеянно гладила внука по волосам. По телевизору показывали "Вперед!" Людей на экране били током за неправильные ответы; отвечали они, как правило, неправильно. Затем бабушка переключила канал. Возникло некое ток-шоу: гости и зрители обсуждали знаменитого режиссера - тот ради сценической достоверности сбросил с колокольни беременную женщину. Кирюша задумался: зачем такое вообще нужно?
  "Режиссер - творец, - объяснила бабушка. - Есть люди, которым все позволено. Он из их числа".
  "А, понятно", - сказал Кирюша.
  И сам не заметил, как заснул.
  Бабушка, прихрамывая, отнесла его на кровать и укрыла теплым одеялом.
  Кирюша спал, обнимая подушку. Ему снился кошмар: мать-1 пожирает отца.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"