Романенко Руслан Андреевич : другие произведения.

Ржавые Войны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ржавые войны ... АНТИУТОПИЯ в общем

  
  
  Просторное темное помещение отдавало сыростью, стены этого гаражного бокса, казалось уже больше века не видели струящегося потока фотонов. Однако, несколько ярких летних лучиков, нашедших брешь в толстом слое железобетона, вырисовывали во мгле элементы загадочной картины. Таинственность огромного темного силуэта, ждавшего встречи с сознательным целую вечность, была грубо уничтожена искусственным светом двух мощных ламп. Он был великолепен в своем масштабном варианте, покрытый ровным слоем вековой мудрости. Как скелет живого существа, с которым могли разговаривать люди прошлого. Чувство того, что он тоже мог заговорить с нами заставляло молча созерцать еще одного сына ушедшей цивилизации.
  Мерный голос надзирателя вернул нас на землю:
  - Охрененная, так просто не утянешь. "Хавки", вашу мать, давайте за работу, нужно выяснить сможет ли он двигаться и чем он питается. Шевелитесь, я не собираюсь здесь долго торчать!
  "Хавки" это мы, я и немногие, кто может питаться три раза в день, носить теплую одежду, спать в теплом помещении и мыться каждый день, оставаясь при этом рабом Аканга. Умные рабы нужны хозяину не больше чем остальная чернь. Хавки тоже умирают от побоев Псов Аканга, подстегнуть творческую мысль вполне можно кожанным хлыстом, а наказать смертью. За месяцы работы Хавкой, я достаточно изучил нрав своих хозяев, чтобы по тону голоса понимать насколько важна речь оратора.
  Мы приступили к осмотру железного монстра. На вид все тот же механопаук, коих я уже не раз видел в этом новом для меня мире, за исключением гигантских размеров и кабины для пилота. "Брюхо" никогда не обременяет себя подробными объяснениями, поэтому до последнего момента я и понятия не имел, что именно мы здесь увидим. Шесть длинных лап механического животного застыли в незавершенном движении, его "тело" безжизненно распласталось на земле. Я первым взобрался на шестилапого, пробираясь к кабине пилота. За мной последовал Пат, его темный силуэт давно слился с моей тенью, но я не мог позволить себе не замечать его присутствие. Дверь из толстого стекла легко отодвинулась в сторону, и я оказался внутри чудовища.
  Зачем им нужна эта груда железа, мне оставалось непонятным. Чтобы сдвинуть ее с места понадобится немало электробатарей. Мощных, намного мощнее тех, что приврозят из Крита. Если он работает на жидком топливе, то аппетит у него должен быть потрясающий. Бензин жуткий дефицит, но единственный вид топлива, которое может себе позволить хозяин. Техника, выпущенная до ядерной войны, почти вся работала на атомных батареях, которые в свою очередь изобиловали в Крите. Обмен энергоносителями между городами выявил явного лидера в виде нефтетоплива, техника, работающая на нем, была долговечнее в суровых условиях новых реалий. В лаборатории Юнты мы уже разбирали одного паучка, уменьшенную версию этого гиганта, в нем была сплошная электроника, электроусилители и прочие сложности выдуманные теперь уже древними жителями этой планеты. В эту дикую пору лучше было обнаружить машину с бензиновым или лучше "всеядным" двигателем и полным отсутствием электроники. Но увы это была экзотическая редкость.
  Из кабины, сквозь пыль на лобовом стекле, открылся вид на наше сопровождение, созерцание охранников затронуло во мне потайные струнки смелых замыслов. Крепкие парни с клонической схожестью телосложения, лиц и даже одежды. Сине-голубой камуфляж с черной надписью "ОМОН" на спине был отличительной униформой людей Аканга. На языке рабов, они назывались коротко и просто - "Псы". Брюхо собственой персоной редко удалялся из Юнты, это был уникальный случай, удача. Удача, наконец-то, улыбнувшаяся и мне. В очередной раз я задержал взгляд на зеркале, как в тот первый день, когда увидел свое новое отражение. Что-то хищное угадывалось, в новом для меня взгляде тридцатилетнего мужчины с серыми глазами, строгими чертами лица и русыми волосами до плеч. Получив в подарок новый мир, в нагрузку я получил и тело.
  Удобное кожаное кресло располагало к неторопливому изучению приборной панели. Ручки, рычажки, лампочки, монитор. Рычаги намекали на более древнее происхождение гиганта, рождалась надежда на его механическую начинку. Если это так, то мой хозяин будет доволен, будет, даже если его Псы больше не вернутся в Юнты. Пока мои пальцы изучали систему управления, я осторожно взглянул на Псов, те рассчитывались с собирателями. Синий камуфляж смешался с зеленым, решая свои коммерческие вопросы. Этим парням повезло, они продали экзотическую находку за триста сертификатов, надолго обеспечили себя всем необходимым, чтобы выжить в суровых условиях Сибири. Еда и тепло, все к чему стремится каждый НОВЫЙ человек в постъядерном мире. Это предел его мечтаний, только для сытых становится интересным изучение хитрых устройств, уснувших навсегда технологий. Эти устройства нескончаемым потоком доставляются в Юнты собирательскими группировками, для моего хозяина. Он отбирает лучшие, остальное продает Криту в обмен на рабов и атомные батарейки, без которых этот хлам всего лишь груда мертвой электроники. Люди ничего не научились делать САМИ. Они все необходимое собирают на помойке канувшей в бездну цивилизации. Кто не может, побирается у сильных, становится их рабом, если конечно не обзаводится собственным оружием.
  Основное производство в Юнты - это добыча угля в карьере. Уголь слегка подтолкнул ремесло, в мизерных порциях, конечно, так как изготовление вещей все еще стоило дороже их собирательства на руинах древних поселений. Из ремесел в новом мире, насколько мне известно, было изготовление глиняной посуды и плавление цветных металлов. Металлы здесь встречались часто, из них даже делали посуду и ножи. Центром Юнты и основной достопримечательностью был угольный карьер. Огромная территория, огороженная натянутой между столбами сеткой, угрюмые бараки и горы мусора, породы, угольная пыль, пронизывающая воздух и оседающая в наших легких. Угольный лагерь надолго оставил яркие впечатления в моих воспоминаниях о рабском времяпровождении.
  Ключи. Обычное дело для любой движущейся техники - это наличие ключей, чтобы его завести. В случае с шестилапым они отсутствовали. Хавкам приходится часто разбираться с автомобилями, джипы Аканга периодически нуждаются в ремонте. Транспорт очень ценная техника в этом мире, порой некоторые вещи удваивают в своей стоимости, если их просто отвезти в другое поселение. Однако топливо для них было роскошью, чтобы обычный собиратель смог ими воспользоваться. Доставка угля вообще превращалась в абсурдный по своим затратам бизнес. Попытка заработать - вообще опасная затея, многие довольствовались простым выживанием. Местные жители "вручную" или с помощью скота таскают из карьера черный камень - залог выживаемости в холодное время года. Этот паук слишком медленный для полноценного транспорта, скорее всего он нужен хозяину как оружие - еще одна очень необходимая здесь вещь.
  Откручивая заржавевшие болты панели управления, я обдумывал свои шансы. Паук не должен "завестись", в нем нет и намека на "оживление", нас оставят здесь на день или два. Брюхо уедет и оставит Псов следить за нами, трех-четырех человек, не больше, ну и собаки, мохнатые свирепые чудовища неестественно желтого цвета. Право, не естественным он для меня перестал быть вот уже как три месяца. В роли угольного раба, на карьере, я ощущал их хищные взгляды на себе. Тогда я был обычным рабом, и мне приходилось видеть, как пойманных беглецов отдавали на растерзание этим зверям, именуемым в моем прошлом мире "друг человека". Я нащупал острие железного штыря, умело спрятанного в рукаве куртки. Три стальных, остро заточенных штыря были единственным моим оружием. Долгие вечера и ночи я посвятил тренировке с ними, отрабатывая удары и метая их в бревенчатую стену моей скромной комнаты. "Зачем тебе убегать от нас",- сказал как-то мой друг, Ганг:"Ты живешь лучше, чем свободные люди. Поверь, многие просто дохнут от холода и голода. Они бы мечтали занять твое место". Я знал, что условия существования Хавок были куда более комфортабельными, чем даже некоторых собирателей. Раб-Хавка гарантировано мог получать пищу и жить в тепле. Аканг, владея империей рабов, угольным карьером и запасами жидкого топлива мог заниматься строительством домов, вести успешный бизнес и быть лучшим скотоводом в этих краях. Фактически все, что было самым необходимым - еда, тепло и оружие у него были в достатке.
  Наконец машина дернулась, гидравлическое усилие заставило ожить массивные конечности искусственного животного. Кабина накренилась из за оставшихся без движения двух лап паука. Не выключая зажигание, я вылез из кабины, чтобы услышать голос Брюха. Тот, только спросил:
  - Ретро, ты сможешь до завтра, без дополнительной помощи разобраться в поломке?
  Ретро, только Брюхо называл меня по имени, роняя показушную капельку своего псевдоуважения. Никто из Псов Аканга не мог себе позволить такую слабость. Ретро, меня прозвали так, за то что я много рассказывал о своей прошлой жизни, сказочно другой для окружающих меня теперь людей.
  Однако все шло по моему плану, внутренние барабаны начали отбивать победный марш.
  - Да, господин Анури, я сделаю все, что в моих силах.
  Брюхо даже не знал о своем прозвище, более того о нем знал только я. А вот обращение "господин" было не обязательным, но именно оно ласкало слух главного надсмотрщика. Все эти месяцы пребывания в "казенном доме" я прикидывался слабовольным, заискивающим рабом, чтобы отвлечь внимание от своей персоны и ослабить бдительность Псов.
  Брюхо наставительным тоном изрек, обращаясь к охране:
  - Мы будем здесь завтра. Смотрите за ними.
  Брюхо с двумя "омоновцами" поплелся к джипу, его грузное тело было не в восторге от утомительных путешествий. Черные кудри переходящие в баки придавали ему важный вид. Оставшиеся три парня и две Хавки вполне вписывались в мои планы. Собаки, еще были собаки, но им тоже нашлось там место.
  Когда-то я жил в другом мире, пользовался всеми благами цивилизации, жил и работал, как все вокруг. Но кажется это было в другой жизни. Не думал оказаться в таких жестких условиях. Хотя месяцы самого настоящего рабства, непостижимого для цивилизованного человека, изменили мировосприятие и подвели черту под былой реальностью. Что толку вспоминать о том кем я был в другой жизни? Моим домом стал новый мир и моё новое тело, закаленное в кузнице собственной реальности. Теперь волчий оскал в зеркале, сменивший былую улыбку стал моим новым спутником. Я стремился стать таким же, как это отражение в зеркале - это был мой шанс на выживание. Это был мой новый путь. Куда? Не все ли равно?
  Спустя несколько минут, мы уже дружно откручивали гидронасос, нужно было отвести глаза надзирателям видом активной деятельности. Лужа вытекшего масла говорила о пришедших в негодность сальниках, только этого было достаточно, чтобы надолго "зависнуть" в этом лесу, ремонтируя сей агрегат. Три раба - интеллектуала не смогут вернуть паука к жизни, здесь требовалась помощь целой бригады. Именно для выявления причин нас здесь оставил Брюхо.
  Часа через два мы уже сидели на траве, возле входа в гаражный бокс и ели копченое мясо. Лучшей трапезы нельзя было и пожелать, но я уже успел соскучился по обычному хлебу и картошке. В этом разрушенном мире не было места для сельского хозяйства, самым питательным и доступным была плоть многочисленных животных, численность которых, похоже, ни охота, ни радиация не могли существенно сократить. Я точно знал, что Юнты выменивали у другого города умело заготовленную растительную еду, смешанную со специями, поставлялось это все в деревянных бочонках и напоминало зимние соленья. Но то были далеко не культурные растения, а обычные грибы, ягоды, орехи...
  Лето всегда оживляет природу, питая все энергией солнца и избытком кислорода. Отсутствие загрязнения в воздухе и изобилие лесов всех мастей сделали свой зеленый вклад в активы третьей планеты. Чистое небо жарило инфракрасным излучением, запекая наши одежды. В такую погоду не возникает желания есть. Обед по расписанию, только для "галочки" доберманов.
  Краем глаза я ловил каждое их движение, выпытывал каждую эмоцию с их лиц. Гитлер был частым наблюдателем моих вечерних прогулок. Его лицо я помнил, часто представлял в своих планах расправы. Он тоже не знал о своем прозвище, как собственно и не знал о своем внешнем сходстве с известным только мне диктатором. Еще двое были обычными Псами, без отличительных черт от остальной псовой масти. Такие же, как многие из Псов Аканга, стриженные наголо, с небритыми лицами, печально констатирующими отсутствие интеллекта. Зачастую агрессивные, вследствие качественного обкуривания. Последнее каралось серьезными штрафами, но Псы никогда не "сдавали" друг друга - курили все, погловно.
  Птицы различных видов, не умолкая перекрикивали друг друга, заливаясь в лучах щедрой желтой звезды. Движения становились ленивыми от нарастающей жары, внимание притуплялось, пуская все окружающие события на самотек. Кость улетела в сторону собаки, я щедро оставил мясо не тронутым. Человеко-псы не обратили на это никакого внимания. Гитлер раскуривался с охранником, еще один бритый Пес отошел чуть дальше от места нашего пиршества. Два раба, конечно, ничего не могли подозревать о моих замыслах. Пат неумело следил за мной, ему крайне тяжело было скрывать это. Однако он так не считал. Глупо делиться с такими же рабами своими опасными мыслями, когда все произойдет им останется злиться, не понимая ЗАЧЕМ вообще мне это нужно. К слову сказать, это главный мой козырь, никто и предположить не мог, что я готовлю побег.
  Я встал во весь рост и потянулся. Вторая собака была слишком далеко от меня для того, чтобы получить свою порцию цианида. Опустившись на колени, я собирал гайки и болты, после векового тления они нуждались в смазке. Пока мои товарищи по рабству едят, я займусь этими тяжелыми спутниками слесаря, укладывая их плотным массивом в кожаный мешочек. Эта деталь также была оставлена без внимания засыпающей бдительностью нежившихся на солнце садистов Аканга и занятого поглощением белковой массы Пата. Каждая деталь этого лучистого дня была спланирована расчетливым "программерским" мозгом, остальное за ним, за прожженным опасной жизнью телом.
  Обеденный перерыв тянул напряжение в моих нервах, но я был без сомнения спокоен и уверен в себе. Ровным шагом, чтобы мое "трудолюбие" обязательно заметили четыре пары надменных глаз, я двинулся к диковинной машине. Остальные Хавки были вынуждены приступить к работе. Затягивать судьбоносный исход не хотелось.
  - Болт, у меня небольшие сложности с этим узлом.
  Всегда говори "узел", чтобы ни в коем случае не ставить себя выше этих зубоскалов. По обыкновению глаза изучали пол, эта тактика заставляла приблизить общение с собеседником, ведь я не вижу его. Ленивая физиономия Гитлера нарисовалась спустя минуту, он неспешно приближался к своей смерти, и только сейчас я ощутил сильное волнение. Но мой голос прозвучал также ровно:
  - Болт, пожалуйста, помоги приподнять этот узел, так я смогу его закрутить.
  Гитлер вяло пожевывая скривил свое лицо:
  - Бляя, я похож на грузчика, урод? Заткни свою пасть и не скули.
  - Болт,...масло сочится..., надо быстрее, прошу ...
  Я сам ухватился за массивный агрегат, не преминуя продемонстрировать немощность раба легким кряхтением. Гитлер подошел ближе и ухватился, приподымая "узел" над землей. Здоровенные все же они мужики, эти Псы, еще бы немного смекалки - цены бы им не было... на рынке рабов. Но это не о тебе мой друг, знакомый до боли в спине, я так долго ждал этого сладостного момента мести. Нахлынуло понимание того, что именно сейчас начинается моя свобода, когда я смог выпрямиться во весь, теперь уже свой, атлетический рост и свободно взглянуть в глаза доберману Аканга. Недели тренировок со штыковым оружием моментально включили наработанную программу, оставляя мозговую деятельность где-то секундой до уже начавшихся действий. Взрывной волной от мозжечка все тело пронзило напряжением, и руки взметнулись в микроскопически короткое время, выполняя первое отточенное до безумия движение. Он даже не увидел этого движения, он не мог его видеть. Острый как игла штырь пронзил его затылок, затем впился меж ребер, затем еще и еще ... Мой мозг бунтовал, пробудившийся страх работал уже сверх программы. Секунда - не позволительная роскошь в моем плане. Руки подхватили безжизненное тело, прошитое моим безжалостным орудием как минимум четыре раза. "Гитлер капут", мой фюрер. Теперь это тело не могло содержать в себе жизненно важные органы в пригодном виде для дальнейшего никчемного бытия. Руки слегка дрожали, но в целом все прошло гладко, никто не видел, никто не слышал противного хрипения Гитлера. Стук молотка по гаечному ключу успешно прикрыл мое отступление в темноту. Находу я сбросил окровавленый фартук, как хорошо что он оказался на мне. Я и предположить не мог, что будет столько крови. В одной руке я сжимал рукоять пистолета, опасная игрушка нашла более удачливого хозяина. Но пользоваться "макарычем" я вовсе не собирался, лишь снять его с предохранителя и положить в карман куртки. Я медленно вышел навстречу своим помощникам и подозвал Пата. Стукач вприпрыжку побежал на мой зов, оправдывая свое собачье нутро. Деловито, вразвалочку, я отвел его в сторону и неожиданно нанес сильный удар мешочком с гайками по голове. Одного удара было достаточно, чтобы "вырубить" его на время. Оставшиеся у входа в гараж надзиратели не заподозрили ничего странного. Они весело общались друг с другом, покуривая траву. Даже мертвая собака не привлекла их внимания. Еще несколько секунд забега вдоль массивной стены темного помещения и я у выхода. Теперь мое присутствие в гараже было невидимым, предполагаемый Я секунд двадцать уже как закручиваю болты в глубине гаражного бокса. Шумное дыхание могло выдать моё присутствие для еще одной собаки. На секунду я расслабился, прильнул горячим виском к стене, ласковый бетон успокаивал ледяным прикосновением. Пулеметное сердцебиение затихало. Отравленная псина лежала бездвижно всего в десятке метров от меня. Из за угла я увидел их силуэты, один спиной ко мне. Оставшиеся двое были вооружены автоматами Калашникова, эта деталь не позволяла мне сделать ошибку.
  Они, конечно, не виноваты в том, что мне нужна свобода. Они даже не могут родить мысль в своей тупой тыкве, что она мне нужна. Я живу хорошо, в их глазах я ботаник, не способный выживать вне антикварного рабства. Но мне она нужна, свобода - это ласковое слово заставило меня долгое время мучиться, унижаться перед Юнтовским быдлом. Надеется, бороться со страхом, ломать себя. Свобода нужна любому мыслящему существу, оно будет стремиться за любые ограждения, даже если за ними смерть. Мне, рожденному свободным, в цивилизованном до мельчайших деталей мире, кроме свободы нужна была и правда, раскрытая тайна моего пребывания здесь.
  В который раз я рисовал себе картинку из моих смутных воспоминаний. Странные знаки и цветные линии на экране монитора моего домашнего компьютера. Что они означали и почему веки тяжелели, а сознание само "отрывалось" от настоящей реальности "читая" одну за другой магические картинки со случайного сайта в Интернете. Я тонул в чужих снах, оставляя свое тело далеко в прошлом ...
  - Эй, ты что там тащишь?
  Это было не удивление, всего лишь праздное любопытство, однако я могу не отвечать, а продолжать тянуть железку, приближаясь к своим жертвам спиной. Вид беззащитного человека, да еще занятого работой усыплял и без того "мертвую" бдительность Псов.
  - Хавка, бляя, че то с ушами?
  Слегка повышенный тон мог "разбудить" нездоровый интерес у бритоголовых. Я обернулся к ним полубоком, виновато оправдываясь:
  - Этот узел надо разобрать на свету, в гараже ничего не видно.
  Краем взора я отметил безучастную лень собеседника, автомат болтался за спиной, у второго он был в руках. Еще немного приблизиться...
  - Где Болт застрял?
  - Там, помогает Пату...
  Еще пару шагов, всего несколько метров отделяют меня от Псов. Их внимание зацепилось за меня, Псы тупо наблюдали за моими действиями. Желтая собака зарычала на меня когда я оказался на границе яркого летнего солнца. Ганг наверняка уже обнаружил оглушенного Пата, но даже если он увидит окровавленное тело Гитлера, все равно будет молчать и ждать развязки. Я остановился и вытер со лба пот, повернулся к ним лицом.
  - Позови быстрее Болта, придурок.
  - Сейчас, одна просьба...
  Шаг на встречу, собака вдруг сорвалась на меня, второй лысоголовый потянул ее за веревку на себя. Мои слова утонули в лае собаки и дальше я просто шевелил губами. Секундная суматоха дала мне достаточную свободу действий, чтобы сократить дистанцию и вогнать длинный штырь под ребра стоявшему ближе ко мне, аккурат в бок, там где нет "броника". Упругое, остро заточенное железо легко вошло в тело до победной встречи моей руки с бугорками ребер под курткой. Следующее мгновение и глазное дно "макарова" смотрело в тыкву последнего недоумка в этой программе на сегодня.
  - Автомат на землю! Собаку держи!
  Мой голос звучал неестественно убедительно, даже для меня. Однако парень "тормозил". Резкая перемена ролей слегка "перегрела" левое полушарие громилы. Выстрел в собаку вернул его в реальность и под скуление пса он расстался со своим оружием. Следом я заставил его выбросить пистолет, хотя для этого пришлось прострелить "омоновцу" ногу.
  Шум от двух "макаронных" выстрела в этой глуши мог привлечь внимание разве только охотников. Финал не утомил своим ожиданием, теперь не теряя времени нужно совершить "переход". Отлов беглых рабов возбуждал спортивный азарт у вечно скучающих Псов, отчаявшиеся жертвы обычно не успевали вовремя покинуть владения Аканга. Завтра объявят охоту на меня и только местные боги знают что именно со мной сделают извращенные садюги в сине-голубых костюмах, если им удастся...
  Я по крупицам собирал информацию о Крите, городе наемников, скоплении местных банд, чтобы знать с чем мне придется столкнуться, идя по собственному следу.
  Ганг, мужик лет сорока, низенький, щуплый, но рассудительный. Он был обречен работать Хавкой до заката жизни, если бы не моя затея. Наверное, он меня ненавидит теперь, но выбирать не приходилось. Он старательно перевязывал руки и ноги своему товарищу, Пат не приходил в сознание после столкновения с моим слесарным мешочком. Раненый "омоновец" крысой смотрел в мою сторону, ожидая участи, в его глазах вырисовывалась злость и уверенность в скорой кончине.
  - Новенький? Как зовут-то?
  Молчит, потирая ногу, затем с шипением произносит:
  - Ссука!
  - Наверное тяжело с женским именем... Я лучше тебя буду звать пидор, это немного ближе к мужчине.
  Опять шипит, капая пеной себе на штаны.
  - Я тебя не буду убивать, просто покажи пальцем где находится Юнты.
  Не сводя с меня взгляда, он вытянул руку в сторону. Соврал, я даже не сомневался в этом. Все в этом мире до тошноты предсказуемо. Как будто следуешь черному этикету - просто выслушиваешь враньё и убиваешь не смотря на собственное обещание... Пата нужно было тоже убить, но почему-то я оставил его в живых. Ему бы только дожить до прихода Псов... и пережить шакалов.
  Форма надсмотрщиков Аканга была не лучшим решением, но издалека мы вполне могли сойти за Псов. Автоматы, синий камуфляж, уверенная походка, подводил только низкий рост моего спутника. Найденные у Гитлера пластиковые карточки помогут на первое время, за каждый пластиковый сертификат в карьере вам без лишних вопросов отсыпят двенадцать ведер угля, это был гарант Аканговских денег в Юнты. Оставалась еще одна маленькая, но очень важная деталь в нашей внешности...
  Критовская банда "Черных" продала десяток новых рабов для Аканга, сильные тела обреченных на тяжкий труд поступили на баланс Юнтовского карьера. Среди них был и я, цена за мою тушку была ниже остальных, оказывается я тоже был работорговцем. Работорговцев не "покупали", это негласное правило в живой торговле. За работорговца может отомстить банда, да и сам новоиспеченный раб будет неукротим и опасен. Однако покупка состоялась, видимо мою участь решил ценник. Черным же, меня, скорее всего, просто подарили, сквозь наркотический бред я видел человека в "железном", или же это действительно был бред? Большая металлическая броня неизвестного мне "рыцаря" четко отпечаталась в моей памяти. Как я оказался в Крите и где я был до этого, моя память, как я ее не мучил, отказывалась давать внятные ответы. Только еще одно имя...
  Быстрым шагом мы с Гангом шли по тропе, которая вскоре рассосалась в обилии летней растительности. Теплый, сухой день был несомненно удачей для моих планов. Непредсказуемая погода и непроходимые места всегда были визитной карточкой Сибири, и особенно сейчас - в глухом постъядерным лесу. Разнообразие природы поражало своим размахом, тайга переходила в лесостепь разрываемую зеленой болотной жижей, трудные подъемы и завораживающие спуски, одинокие холмы и безнадежные овраги. Пройти по такой местности далеко не тоже, что проехать по ровному шоссе на автомобиле. Но главной задачей путника было не потеряться на огромной сибирской "пересеченке". Передвижение "по тропам" древний и незатейливый способ найти дорогу, кроме того можно ориентироваться по солнцу. Псы часто пользовались рисованными картами и компасом, к сожалению Брюхо не оставил навигационного инвентаря незадачливой охране.
  - Ретро, куда мы направляемся?
  - Тебе не все равно?
  Оставаться ему нет резона, Ганг уже гарантировано заработал себе жестокое наказание за содействие в побеге.
  - Нет, мне нужно знать... У тебя есть план? Ты пойми, на нас повесят убийство двух Псов. Если поймают, то точно сожгут в топках бань. Куда мы идем?
  Бани на территории карьера всегда радовали своим теплом, для Хавок они были ежедневным удовольствием. Особенно ценными эти бревенчатые комнаты, наполненные тугим паром с запахом кедра, были в холодные месяцы. Но согреваться в топке, конечно, совсем другое удовольствие.
  - Ты же видишь, мы идем в Юнты.
  - Как в Юнты? Зачем в Юнты? Надо бежать прочь от него, пока есть время, Ретро!
  - Слушай, я тебя не держу вроде, иди куда хочешь...
  - Нет, ты просто объясни...
  - Только там есть люди, которые проведут нас в Крит.
  Гримаса недовольства скорчилась на лице моего спутника.
  - Это безумство, в Крите мы опять станем рабами. А в Юнты любой узнает раба по клейму на щеке...
  Да, эта та деталь, которая существенно отличала нас от остальных, еще свободных людей. Буква "А" на левой щеке классифицировала нас в категорию потерянных вещей, собственником которых является всем известный хозяин Юнты - Аканг. Чуть было не забыл об этой мелочи. Мы остановились и я достал из мешка с инструментами смазку типа солидола, теперь он стал кремом для лица, напоминающим боевую раскраску туземцев. Этот трюк я испытывал на себе раньше, когда обдумывал как с себя убрать этот штамп, чтобы покинуть Юнты незамеченным. Смазка легла на лицо скрывая постыдную суть под левой щекой. Такими мы будем меньше привлекать внимания, хотя "грубый грим", несомненно, не гарантирует нашей безопасности.
  Ганг усмехнулся, глядя на меня:
  - Думаешь "отмазаться"? Зачем тебе в Крит? Я знаю хорошее местечко недалеко к востоку. Это убежище моих предков, по крайней мере мы отсидимся там пока все уляжется.
  Я внимательно посмотрел ему в глаза. Мужичок интеллектуал, тем более в годах, которому конечно не нужны опасные приключения. Много информации о новом мире я получил именно из общения с ним. Его предки говорили о ядерной войне, которая якобы произошла почти сотню лет назад. Со слов Ганга находимся мы на территории бывшей России, а шагаю я сейчас по тропам сибирских лесов. После необъяснимого перемещения в другой мир, очнувшись в теле другого человека, меня уже не удивляет то, что по словам Ганга - я еще и в другом времени. Ганга тоже продали Критовцы, основные поставщики живого товара на всем востоке. Бизнес работорговцев оставил неисполненной мечту этого человечка, он хотел дойти до города, который был по его меркам куда цивилизованней Юнты. Ганг много раз упоминал в своих рассказах убежище, в котором жил он и его семья. В искусственной колыбели для спасения от разбушевавшегося атома, на "мертвой" глубине, под землей, до сих пор обитали люди. Спустя сотню лет правнуки "доядерных" потомков влачили весьма скромное существование. Убежище теперь уже могло только спасти от холода в суровую сибирскую зиму. По словам Ганга некоторый инвентарь на складах использовался до сих пор: медикаменты, инструмент, осветительные приборы, атомные батарейки. Но весь этот перечень в мизерных количествах существовал скорее для передачи другим поколениям, как артефактов прошлого, чем для полноценного пользования. Потомки цивилизованных людей стали подземными, почти пещерными людьми. Однако они сохранили часть наследуемой культуры, умели читать и писать, что было крайней редкостью на обитаемых островках Сибири.
  - Ганг, ты хороший мужик. Я ценю твой ум, но я уже все решил для себя. Ты можешь идти в убежище, я не буду возражать, но мне нужно в КРИТ.
  Он тяжело вздохнул и обреченно бросил:
  - Пошли, один я, все равно, не доберусь.
  Впереди замаячило первое железобетонное строение, мы приближались к городу. Полуразрушенные, но вопреки этому высокие трубы забытых промышленных заводов тоскливо подпирали небо. Чаще на нашем пути встречались горы мусора, останки ржавых динозавров-машин и прочая индустриальная блевотина... Именно в таких помойках старался гнездится современный человек, в подтверждение этому я заметил движение в далеке, нас восприняли с должным спокойствием и даже некоторым интересом, это были дети. Современные дети похожи на зверьков, они хищно посматривают на наше обмундирование, не скрывая своего желания заиметь эти вещи. Когда мы поравнялись с детворой, то конечно услышали в свой адрес много "скользких" комментариев, "зверьки" прощупывали нашу реакцию. Первый "хлебный" навык, приобретаемый детьми в Юнты - воровство. Второй, был логичным продолжением, уже необходимость - быстро бегать и прятаться. Рядом с детской игорной площадкой, выдержанной в техногенном стиле вырисовывалась хижина, основанная на полуразрушенном одноэтажном здании. Крыша была заменена накиданным оцинкованным в дремучем году железом. Помещение можно было считать обитаемым, судя по развешанному белью и вяленному мясу на натянутых веревках возле него. Хозяин встретил нас с ружьем в руках, это было еще одной нормой этикета в здешних местах. Мужчина выглядел спокойным, гладкоствольное ружье смотрело в землю.
  - Челноков где найти?
  Мужчина был спокоен, это вселяло уверенность. Он показал нам направление, поясняя грубым басом:
  - Иди по тропе, будет несколько хат, кликнешь Шэла.
  Юнты торговал с несколькими городами, точное название я знал только одного, наиболее интересного мне - Крита. Критовские банды торговали оружием, это был их стратегический товар. По слухам, оружия и боеприпасов там было много. Рабы тоже их сфера бизнеса, но уже второстепенная по своему размаху. Юнты снабжался боеприпасами именно оттуда, взамен Псы Аканга могли предложить горючку, не менее ценный товар и тоже стратегический. Аканг неохотно расставался с ним, видимо запасы бензина не были столь велики. Другой город, что находился чуть дальше поставлял продукты в их консервированном виде и ягодную брагу, вкус которой в сочетании с дешевизной пользуется здесь особым спросом. Помимо основного, стратегического обмена в торговле участвовали и второстепенные товары, именно этот товарооборот и поддерживали челноки. В основном, челноки перемещали свой товар на животных, за редким исключением использовалась бензиновая техника. Двигаясь неспешным караваном, по собственным тропам, челнок за несколько суток достигал другого города.
  Пока мы шли по пыльной улице, я инструктировал товарища:
  - Ганг, нам надо разделиться. Говорить с ними будешь ты, я прикрою.
  - Чё-то, страшновато, Ретро.
  - Да ты не думай, просто разговаривай с ними. Я, если что подстрелю лишних участников переговоров.
  Ганг подошел к хижине, у рослого парня он спросил про Шела, парень тут же скрылся в лачуге.
  Шэл вышел безоружный, за его спиной шел парень, уже с ружьем. Эти двое неспеша подходили к моему товарищу, явной агрессии с их стороны не было. Шэл невысокого роста, крепенький мужчина с быстро бегающими глазками на беспокойном, пухлом лице.
  - Че надо?
  Он нагло всматривался в лицо Ганга, уткнувшись взглядом в обмазанную темной смазкой щеку. Скрывать своё истинное лицо теперь не имело смысла, он все равно догадается, если уже не "вычислил".
  - Нам надо проводника...
  "Ты раб, я просёк. Хули светишь тут? Мне твоя жопа здесь не нужна, вали, вали, бля.",-Шел махнул руко в сторону свалки.
  - Давай, раб, шевели жопой быстрее, пока не подстрелил.
  - Шэл, (Ганг повысил голос, стараясь говорить при этом медленнее, по его глазам я тут-же прочитал возросшее напряжение) меня будут искать только завтра, у меня есть чем заплатить...
  - Завтра каждый на этой улице покажет на мою хату Псам, ты уже наследил тут сука. У меня УЖЕ будут терки с Псами, только потому что ты сюда приперся!
  Я услышал тяжелый вздох Ганга. Никто не любит проблем, особенно их не любят те, у кого сытно желудку и тепло заднице. Но для меня, беглого раба, готовящегося к побегу долгих три месяца, убившего несколько часов назад двух Псов Аканга и теперь автоматически приговоренного к мучительной смерти, слово "проблема" уже не вызывало никаких особо неуютных чувств. Просто разницу наших восприятий необходимо было довести до мозгов Шэла, а словами это сделать нереально.
  Ганг уже подал знак, о том, что ситуация осложнилась, хотя мне и так было это очевидно. Я, незаметно, вышел из за кустов, прицел автомата был направлен на Парня с оружием. Ганг немного осмелел:
  - Напряги извилины, Шэл. Я просто прошу тебя сделать правильный выбор, правильный, понимаешь? Неужели ты хочешь рискнуть и отказать мне в сотрудничестве? Подумай, ради чего тебе такой риск, ты же торговец, знаешь цену риска...
  Напряжение возросло до предельной отметки, Шэл тоже повысил голос:
  - Кончай базарить, раб, смерти ишешь? Завалю - же, мне просто.
  Одиночный выстрел моего автомата свалил с ног напарника Шела, сам же торговец вздрогнул и резко повернулся в мою сторону, я громко заорал, бегом приближаясь к челноку:
  - На землю, ссука! Быстро, тварь, леежать!
  Сейчас я был благодарен двум годам срочной службы в обычной Российской армии, которые оставили в мозгу навык стрельбы из "калаша". Теперь Шэл мог внимать мою речь без возражений, впитывая каждое слово. Челнок сидел на земле и ждал своей участи.
  - Ты что-то сказал, торговец?
  Он отрицательно замотал головой.
  - Бля, а чо? Ну это ... не стреляй.
  - Шэл, ты что-то сказал. И кажется это было : "Да мой господин, я все сделаю бесплатно".
  На лице челнока, наконец-то, глазки засияли пониманием, он кивнул.
  - Теперь у тебя есть отмазка перед Псами, мы просто заставили тебя... завалили твоего кореша, секешь, Шел?
  - Секу, чо делать-то?
  - Нам надо в Крит, давай веди нас, шевели жопой.
  Получив пинка, Шэл "ожил" и встал с земли.
  - А деньги?.
  Карточки перешли к новому хозяину, деньги Аканга не ценятся в других городах, я расстался с ними без сожаления.
  - Я вам дам опытного проводника...
  - Нихера, идем вместе, Шэл.
  - Хмм, тогда двигаем в Тремини, туда я редко хожу, наврядли будут искать на этом пути.
  - Хорошо, давай в Тремини.
  Еще один шаг моего плана порадовал своей реализованностью. Небольшая неточность в пункте назначения меня не смущала, Тремини, по словам Ганга был дружелюбный город, там можно переждать, а уже после навестить "Черных" в Крите. Если прошлое моего тела уходило корнями в работорговлю, то в Крите должны быть люди знающие меня, может моя банда. Встречаться с бандой работорговцев, пусть даже "родной" бандой, мне не хотелось. Очень скоро коллеги по работе поймут, что я не тот за кого себя выдаю. Но вот узнать бы о них не помешало, эта информация поможет мне припугнуть "Черных" разборками по поводу незаконной реализации работорговца. На самом деле мне нужна информация о "рыцаре", если его существование не мой "глюк".
  Переход должен был длиться четыре дня, Шел уверенным быстрым шагом вел нас через лесные дебри. Впечатляющие размеры лесного массива сдавливали пространство, рождая ощущение потерянности. Высокие кедры, со сказочно толстыми телами закрывали небо зелеными пластами хвойных ветвей. Богатый воздух переполнял грудь "смолистым" кислородом. Три фигуры быстро уходили вглубь леса, исчезая прочь от унылого города.
  Мы сделали плановую остановку у ручья, чтобы набрать воды, умыться и отдохнуть от ритмичного темпа. Облокотившись о кочку я закрыл глаза, расслабляясь как только мог, переход обещал быть долгим и непривычно трудным.
  Воспоминания вновь пронеслись по остановкам отпечатанных картинок сознания. Мое тело мучили медикаменты, рождающие наркотические галлюцинации, сквозь которые мой мозг улавливал вопросы. Меня пытали, я что-то должен был знать, или они предполагали, что мог знать? Был ли положительный результат моих пыток, я не знал. Меня выбросили, как только я стал не нужен. Мое сознание зацепилось только за имя, имя Браун. Если я найду этого человека, то возможно мне удастся узнать правду о происходящем. Где-то на горизонте маячила надежда на возвращение в свой мир, назад, в свое тело, в свое время... Где жизнь не была такая жесткая и можно было заниматься любимым делом. Но до этого дня необходимо дожить, именно "дожить" здесь представляет естественную повседневную сложность.
  
  ТРЕМИНИ
  
  Темный коридор, замкнутый в ловушке стен, уходящий бесконечным колодцем в пугающий мрак. Свет, его не могло быть здесь никогда, но я видел каждую трещину на шершавом рельефе бетона. Под ногами шелестела мертвая осенняя листва, каждый мой шаг отражался гулким эхом. Ветер, он неожиданно встретил холодным потоком, с шелестом увлекая листья в ритуальный танец вокруг меня. Шаг становился вязким, потоки воздуха охватывали тело, препятствуя шествию. Листья замелькали перед глазами, мешая увидеть то, что возникло в конце коридора...
  Я проснулся, с шумом вдыхая ночной воздух леса. Сон, всего лишь сон, когда я увидел его в первый раз, то не придал этому значения, теперь, уже привык к обязательным просмотрам бредового сюжета. Это случается не так часто, в конце концов перемещение сознания сквозь время и пространство должно давать свои побочные эффекты.
  Ганг бодрствовал, скоро подойдет и моя очередь охранять наш ночлег, и, конечно, следить за Шелом. Спать уже не хотелось, видимо, я привык просыпаться ночью в одно и то же время. Следующий день должен быть последним в нашем походе. Ганг заметил, что я проснулся:
  - Не спишь, Ретро?
  - Да вот проснулся от кошмаров, давай уже тебя сменю.
  Ганг подошел ближе:
  - Что за кошмары-то?
  - Интересно? Да так, уже давно один и тот же сон. Не знаешь к чему коридор снится?
  - Я только коридоры и видел в своих снах, когда в убежище жил. (он усмехнулся). Один и тот же сон, говоришь, значит ты что-то должен сделать, парень. Хотя, не верю я в сны, чушь все это.
  Ганг укладывался возле тлеющего костра. Спать ему предстоит не больше четырех часов, затем рассвет и снова дорога, точнее ее отсутствие. Куда мы идем ведомо только Шелу, надеюсь, только ему. Я подкинул сухих веток в костер, сидеть в одиночестве предстояло еще долго, оглянувшись заметил, что Ганг уже спал. Лунный свет слегка рассеивал лесной мрак вплоть до границы нашей поляны с хвойным массивом. Легкий ветерок разгонял дым от костра приливами лесного воздуха.
  Планируя свой побег, я торопился успеть до появления Угря. Загадочный мужик лет пятидесяти, темноволосый, худощавый, с правильными чертами лица и хищным взглядом закаленного жестокостью человека. Его внешность подчеркивали еще некоторые загадочные особенности - механическая кисть и большой шов через весь лоб. Один, без охраны, только с водителем бронетранспортера. Его "Броник" был увешан пулеметами и диковинным энергетическим оружием. Его заказы былы не менее загадочны, чем он сам и его машина. Сделка с Акангом сводилась к выторговыванию слитков цветных металлов и пластмасс. Случайная встреча с этим странным человеком, заставила меня глубоко призадуматься над своим положением. Увидевший меня на погрузочных работах, он внимательно просверлил взглядом и сказал ровно, без выражения, без интонации: "Я приду за тобой...". Интуитивно я почувствовал, что этот человек меня знает, но вот друг или враг он мне, было не ясно... Тогда я выяснил, что Угрь иногда покупает рабов, но менять своё рабство на другое было не в моих планах. За месяцы пребывания мои шансы на побег становились реальнее.
  Из леса донесся глухой рык, этот звук буквально вырвал меня из собственных мыслей. Я внимательно всматривался в темноту, в надежде увидеть хищника. Но тщетно, только лекгий шелест травы. Кто-то ходил во мраке леса. Я направил автомат в сторону шума и замер. Рычание диких зверей не было редкостью этих лесов, в нашем походе каждую ночь слышна ночная жизнь хищников. Обычно волки, но это был совсем другой рык. Можно пальнуть в кусты, но терять драгоценные патроны расточительно. Зверь может и передумать, к тому же огонь их всегда пугает. Вспомнив о костре, я подкинул еще несколько веток в него. Огонь жадно охватил ветки ярким пламенем, озаряя поляну. За стеной деревьев явно кто-то перемещался, и достаточно шумно, не скрывая своего присутствия. "Может, стоит разбудить Ганга с Шелом?",- возникла у меня мысль. Хотя, видимой угрозы пока не было. Зачем, зверю привлекать к себе внимание? Ведь он явно знает о том, что мы рядом, что я стою посреди поляны и смотрю за ним... Сердце сжалось от догадки, я быстро повернулся, наступая при этом на руку спящему Гангу. Вовремя, еще бы несколько секунд и я боюсь представить, ибо любая фантазия меркнет перед тем, что я увидел. В метрах пятнадцати от меня, на нашей поляне стояло огромное обезьяноподобное существо. Бурый мех с редкими белыми полосками полностью покрывал его гигантское тело. Горилла замерла в тот же момент, как я увидел ее. Необычно осмысленый взгляд, чуть приоткрытая пасть, широкие челюсти были увенчены внушительными клыками. Мощное, согнутое в крадучей паходке тело уверенно держалось на двух ногах, в руке эта тварь сжимала большую дубину. Ганг уже спешно вставал. Секунду горила смотрела на меня, затем сильный удар в спину опрокинул мое тело на землю. Существо, покинув нашу поляну, быстро скрылось за деревьями. Ганг сделал выстрел, но в другую сторону.
  - Черт, они кидаются камнями, Ретро. Что это за твари? (Ганг постоянно оглядывался по сторонам, не имея представления откуда ждать опасности)
  Я поднялся, в спину действительно прилетел массивный камень. Удивительно, что кости остались целы. Выстрел Ганга слегка спугнул монстров.
  Шел паниковал:
  - Эээто Тираны! Я знал, что они существуют, Тираны, хранители леса... Мы умрем, вот сучье отродье!
  Крик торговца прервал мой пинок:
  - Заткнись, придурок. Никто не умрет. Дождемся утра и двинемся в путь. Яясно, Шел?
  - Угу, только Тираны ждать тоже будут и до утра и завтра идти по пятам будут, тираны хитрые...
  - Зааткнись. (я заговорил медленно). То что они хитрые, я и без тебя понял. Некоторые из нас тоже имеют мозг... и автоматы. Они боятся человека, иначе бы тупо напали. Пусть караулят, пусть следят, нам один день до Тремини остался.
  - Можно и быстрее дойти...
  - Да уж, теперь точно быстрее дойдем. (Уже с улыбкой, глядя на Шела) Теперь-то нам легче!
  - Че это легче-то?
  - Ну, почитай обосрались на неделю вперед...
  Ганг засмеялся со мной в один голос, Шел что-то недовольно шептал себе под нос. Эту ночь никто не ложился спать, все ждали рассвета.
  С первыми лучами солнца мы продолжили путь в Тремини, выбирая для безопасности открытую местность. Тиранов не было видно, возможно, они потеряли к нам интерес. Сильно болела ушибленная спина, это немного мешало быстрой ходьбе. Шел торопил нас, не давая отдохнуть. Солнце стояло уже высоко, когда было решено сделать короткий привал и поесть. Мы расположились не далеко от обрыва. Внизу крутого берега, с величественным спокойствием текла река. Она притягивала к себе в этот жаркий день, но спуск к воде занял бы не мало времени, которого у нас не было.
  Уминая остатки вяленого мяса, я посмотрел на своих спутников. Ганг выглядел измотанным, он совсем не спал ночью, выслушивая сказки Шела. Торговец успел нам поведать легенды о Тиранах. По его словам эти обезьяны охотно преследуют людей в лесу, если те слабо вооружены. По легенде Тираны - хранители леса, они умны и скрытны. Иногда нападают на караваны и на одинокие хижины отшельников. Именно такие отшельники, которым посчастливилось остаться в живых, и распространяли слухи о мохнатых чудовищах. Я решил выяснить у Шела, как мы далеко от Тремини:
  - Шел, нам долго еще до Тремини топать?
  - Нет, к закату прибудем, теперь вдоль реки...
  - А по реке?
  - Течение в другую сторону. Если повезет, встретим ОТэшников, они могут быть в этой стороне.
  - С Тиранами уже повезло...
  - ОТэшники со стволами, если Тираны еще идут за нами...
  - Да не нужен ты этим обезьянам, можно уже не боятся. А кто такие ОТэшники?
  - Охрана Тремини, они охраняют местность от разбойников и работорговцев. Ну и охраняют рабочих... Меня они знают, я же давно хожу сюда своим караваном.
  - Рабочих охраняют? Это интересно, у них рабства нет?
  - Нет они против рабства, тут другое... упахают любого туземца.
  Я посмотрел на Шела, мужичок хорошо знал эти места, без него мы бы точно не выжили в этой тайге. Я даже представления не имею где мы находимся. А если он ведет нас совсем не туда? Не должен, ему это совсем не выгодно. Дойти бы до Тремини без приключений.
  Мы вновь пошли по лесу, держась не далеко от крутого берега, легкий ветерок доносил до нас речную влагу. Хотелось пить, последний родник с которого мы пополнили свои запасы был день назад и вода уже кончилась, осталось лишь несколько глотков. Наш путь уже не пролегал через густой лес, редкие березки и полянки разбавили хвойные заросли. К тому же спустя несколько часов мы вышли на спуск, сперва пологий, а затем крутой. Такой спуск, однако, не облегчил усилия, а, скорее, усложнил наше продвижение. Приходилось осторожничать, чтобы не оступиться, последнее привело бы к очень быстрому и травматичному спуску. Вскоре движение вниз закончилось и мы уже шли по ровной местности, теперь нас сопровождал пейзаж из редких деревьев и болото.
  День подходил к концу, когда мы вышли на хижину лесорубов. Неказистый домик, стены которого были сплетены из толстых веток, а крыша завалена соломой. На полянке, возле домика, лежали обрубленые стволы хвойных гигантов. Всюду валялся мусор в виде обрубленных веток и стоял насыщенный древесный запах. Работа кипела и сейчас, не смотря на позднее время суток. Стук топоров и прочий шум инструментов заполнял поляну. За хижиной были видны люди, увлеченные работой. Они не сразу нас заметили. Высокий молодой парень с детскими широко открытыми голубыми глазами и ровным вытянутым лицом шел к нам на встречу. Плетеная шляпа придавала ему ковбойский вид, на нем были кожаные штаны и рубаха из неизвестного материала, вся одежда была явно кустарного производства. В Юнты было много сохранившейся старой одежды, хотя и кустарного производства тоже встречалась, но реже, в основном зимняя одежда из шкур животных. За поясом у ковбоя дефилировала рукоять пистолета. Парень остановился шагах в десяти от нас:
  - Из Юнты?
  В голосе я уловил легкую неуверенность. Для него мы, как минимум, небольшой военный отрядик. Так как смотрел он на меня, то я и ответил.
  - Мы из Юнты, идем в Тремини. Вода есть?
  - Даа, зайдем в хижину.
  Ничего не сказал про Тремини, значит все нормально, идем правильно. Мы зашли в хижину, внутри она была больше похожа на стайку, лежанки в виде небольших куч сена. На стенах сушились травы, ягода и грибы. В дальнем углу висели тушки зверьков. На плетеном столе, возле оконного отверстия в стене, стоял глиняный горшок с водой. Мы по очереди напились воды, я упал на лежанку. В хижину вошли еще два человека, в темноте их лица сложно было разглядеть. Завязался короткий разговор.
  - Что ищете, мужики?
  - Мы идем в Тремини, правильно идем-то?
  Отвечал Ганг, я просто пытался оценить ситуацию, мы были на короткой дистанции с тремя мужиками, у одного пистолет. Что-то я расслабился, надо было попросить вынести воду. Звериный бас отозвался на вопрос:
  - А то, прям за нашей рощицей... Вы вроде без каравана?
  - Даа, вобщем-то.
  Ганг глянул на меня, пришлось ответить:
  - Без каравана, мы не торговцы.
  - А кто?
  Да уж, не праздный интерес, это меня напрягло. С чего я должен отчитываться перед лесорубами? Что это их так интересует откуда и кто мы? Прямо пограничники какие-то, а не лесорубы. И сколько интересно их здесь, что они такие смелые? Черт, надо же было так забыться, там снаружи могут уже пушки наготове держать... Тремини против рабовладельцев вроде...
  - Мы бежавшие рабы из Юнты, хотим в Тремини найти работу.
  - Угу, ну удачи.
  Мужики, один за другим вышли наружу. Я облегченно вздохнул, но возможно расправа ждет нас снаружи. Надо было выходить вместе с ними, видимо, от усталости мозги туго соображали. Хотя, "валить" нас они не должны. Я осторожно приподнялся и взглянул в окно, мужики спокойно общались на улице, даже не поглядывая на дверь. Я подал знак Гангу, чтобы он с Шелом оставались на месте, их как раз было видно в окно. Проскользнув незаметно к дверному проему, я резко вышел на улицу, сразу уходя в сторону, с предполагаемой линии огня. Но, завернув за угол дома буквально уперся виском в холодящее мозги дуло пистолета, чья-то рука с силой потянула приклад калаша на себя, одновременно ствол пистолета давил на висок. Увидеть противника я не мог, голова была повернута в сторону. Вкрадчивый спокойный голос негромко констатировал: "Стоять, башку прострелю. Автомат отдай". Пришлось выполнить указания, меня отвели в сторонку, где я лишился и пистолета, после тщательно досмотра еще одного человека в камуфляжной форме и автоматом. Он взял меня на прицел, и только тогда пистолет оторвался от моего виска. Я повернулся, чтобы посмотреть на моего провожатого.
  Мужчина среднего роста и плотного телосложения. Сразу, что бросилось в глаза - чисто выбритая голова. Это мне напомнило Псов, но у этого во взгляде читался интеллект. Взгляд уверенный и спокойный, как впрочем и голос. Он слегка ухмыльнулся, когда наши взгляды встретились. На бритоголовом была одета камуфляжная форма, вследствие своей потрепанности ее части были заменены на кожаные заплатки, в частности рукава по локоть и штаны от колен и ниже. Эдакая смесь ковбоя и спецназовца. Изучая меня взглядом, он коротко бросил:
  - Скажи своим выйти... без оружия.
  - А че надо то?
  - Не буксуй, а то всех нахуй завалим... (Ствол пистолета вновь смотрел в мою голову) . Всех наружу зови...
  Еще один лысый хрен свалился на мою голову. Все лысые в этом мире, похоже, уверенные в себе как во вчерашнем дне и любят командовать. В этом экземпляре все же виделось что-то большее, но что именно я уловить не мог. Этот вроде еще умеет говорить (и действительно, какая эрудиция), будь попроще, не напрягался бы так, а просто перерезал мне горло. Да, именно это отличало его от Псов, он не следовал дикой логике варваров, рационально убивающих только намек на опасность. Данный мне шанс жить, я оценил. Жизнь, пожалуй единственное что меня сейчас интересует в этом мире, именно она, моя жизнь важнее всего. Если немного покопаться в себе, то можно обнаружить, что эта ценность выше жизни того же Ганга, да и еще кого бы то ни было. Умирали на моих глазах часто, вскоре мой мозг перестал ужасаться этому, только возникало желание отползти подальше от опасных мест и все, и пустота, как будто так и надо, привычка сохранять себе жизнь. Убивая Псов, я чувствовал только страх, страх за себя, так как понимал что встал на грань жизни, просто страх... Этот побег, каждой секундой, насыщенного происходящим, уже прописался в моей памяти самым ярким воспоминанием, дарующим не затухающие переживания как бездонный ностальгический коктейль эйфории.
  Спустя короткое время Ганг был уже возле меня. Нас не связали, даже не избили для расстановки акцентов, это настораживало. Лысый узнал торговца и между ними произошел разговор, немного проясняющий для меня обстановку.
   - Шел, привет. Смотрю без каравана к нам пожаловал. На постоянное жительство?
   - Скат, рад видеть, короче, эти двое беглых убили Драга и под стволом заставили привести их сюда. Из за них я не знаю теперь как мне возвращаться в Юнты, Псы просто порвут меня на части... Есть идея, вы можете их обратным караваном, вместе со мной, отправить в Юнты. Псы заплатят кругленькую сумму за этих уродов. Они, похоже, убили охрану...зверьё...
  Скат ухмыльнулся, и продемонстрировал свое безразличие к эмоциям тоговца:
  - Я их отведу капитану, пусть разбирается.
  Шел недовольно проговорил:
  - Их проще расстрелять, псовые терки за них будут.
  Скат ухмыльнувшись, прищурил один глаз и вкрадчиво спросил Шела:
  - Ты че бля, гражданин Тремини?
  - (Шел, раздраженно) Нет.
  - Тогда не пизди. Я тут решаю кого стрелять, кого нахуй посылать.
  Скат повернулся и бросил солдатам: "Киря, веди всех этих к капитану, я на базе буду попозже... мне еще охотников проведать надо."
  Мы уже пошли, как за спиной я услышал нравоучения Ската, обращенные, видимо к Отэшникам:
  - Вашу мать! Почему дозорные не на месте, совсем расслабились? Опять хотите глину месить? Где дисциплина? Я бляя вам зимние стрельбища в трусах устрою, будете снег яйцами греть в дозоре, круглосуточно!
  Эти парни, похоже, отличаются от сборища дебилов Псов в Юнты. Тут уже что-то на армию похоже, мне как-то стало спокойнее на душе от этого. ОТэшник Киря, молодой загорелый парень, без особых трудностей довел нас до Тремини.
  Стоящий на равнине с редкими рощами, Город нарисовался на фоне заката. Очертания правильных геометрических форм, возвышающихся над бревенчатыми стенами говорили о существовании привычных глазу производственных зданий в основе города. Пространство за стенами города было сплошь занято небольшими лачугами, всюду кипела работа. Тут и там что-нибудь резали, варили, парили. Возле самой стены возводилось большое бревенчатое здание. Рабочие и сейчас поднимали массивное бревно на веревках. Недалеко от нас на столбах висели ободранные туши животных, тут же горел большой костер, на котором жарили мясо. Дым от вечерних костров, к которым стягивались рабочие, колонной белых столбов устремлялся в небо... Гул от людской возни создавал ощущение города, здесь жизнь кипела от разнообразной работы, не обремененной оковами рабства.
  Приблизившись к воротам мы увидели две пулеметных вышки, редкие факелы освещали подступы к стенам. За воротами открылся вид на внутренний город. Здесь было гораздо чище, улицы освещали редкие электрические фонари. Большинство зданий имели вековую историю, как и в Юнты, слегка восстановленные кирпичные гиганты и мелкие бревенчатые дома. Возле ворот стоял грузовик, загруженный каменными валунами, который активно разгружали рабочие. Прямо за бревенчатой стеной возводилась каменная. Рабочих поторапливал мужчина лет сорока в брезентовом плаще, он раздавал указания для всех, кто находился у ворот. Мы, со своим конвоем прошли мимо него, под шум падающих камней.
  Уже стемнело, множество ярких звездочек замерцали на чистом небе, легкая прохлада снимала усталость с горячего тела своим прикосновением. Мы мерно шагали по широкой пыльной улице, измеряя темноту между тусклых фонарей. В конце улицы мы вошли в небольшое здание, здесь была тюрьма Тремини. Конвоир сдал нас двум надсмотрщикам и удалился, а нас поместили в общую камеру для заключенных.
  Помещение было просторным, высокие потолки, бетонный пол и стены. В камере было несколько человек их присутствие мы скорее почувствовали, увидеть здесь что-либо не представлялось возможным. Хотелось спать, и я, не долго раздумывая, отправился искать себе угол для ночлега. Можно было бы спать по очереди, но мне казалось, что в этом нет необходимости. Остальные заключенные не проявляли к нам интереса.
  Утро порадовало, это был первый день, когда я почувствовал себя выспавшимся. Через дыру в потолке пробивалось яркое солнце, согревая охладившийся за ночь воздух. Ганг еще спал, я окинул взглядом наш ночлег. Бетонные плиты, кирпич и ни одного окна, кроме дыры в потолке. Однако вылезть через нее не получится, слишком высоко, а по голым стенам до потолка не добраться. Но и желание куда-то бежать не было, ведь мы на месте, там где хотели быть - в Тремини. Здесь нет рабства, значит я должен быть свободен, разберутся и отпустят.
  Некоторые из сокамерников тоже проснулись. Мое внимание привлекли двое парней, они живо разговаривали друг с другом. По их манере общения я быстро смекнул, что парни "под мухой", или не отошли от вчерашнего, или их привели ночью. Один был худой, не высокого роста, его русые длинные волосы были собраны в "хвост". Собеседник был покрупнее, брюнет, тоже длинные волнистые волосы. Брюнет был одет в редкий прикид : кожаная куртка явно фабричного производства и джинсы. Этот модник громко и быстро говорил своему собутыльнику:
  - Димон, епт, я тебе говорю - не надо морочиться, я сам разберусь. Ты вали по тихому, меня накажут и только, а ты работу можешь потерять. Мне то нечего терять, хе-хе-хе. Братан, а хорош мы ему... Я специально ботинок мыть не буду, чтобы все видели на нем кровь этого урода!
  Говорящий, захлебываясь в своих эмоциях, замахал руками и засмеялся. Хвостик ему ответил:
  - Сержант, за драку в городе на исправительные отправят, жопой чую. Но нее, не должны, да оторвались, братан , конечно, давно я ему по харе проехаться хотел.
  От собеседников разило перегаром, их веселье прервал надсмотрщик, заглянувший в камеру.
  - Димон, на выход!
  "Хвостик" поднялся и пошел к выходу, дверь за ним захлопнулась, но спустя несколько секунд открылась снова:
  - Юнтовкие, да вы, на выход!
  Я затормошил Ганга и Шела и мы вышли из камеры. Надсмотрщик проводил нас в отдельную комнату. Здесь стояли два стола, за одним сидел очкарик в камуфляжной форме и что-то писал на листке бумаги, возле окна стоял здоровенный мужик в таком-же рыже-зеленом костюме, на плечах капитанские погоны. Напротив писаки уже сидел Хвостик, похоже его звали Димон. Надсмотрщик притормозил нас у входа в комнату. Капитан, ковыряясь указательным пальцем в ухе, проговорил хриплым голосом:
  - Димон, ты же понимаешь что не доведет тебя до добра пьянка, про Сержанта вообще забудь, а то ждет тебя вечные исправительные работы, ученый бля. За драку тебе вхуячим отработку ... три дня. Все, уведите в нарядку. Хотя.. сначала это... - у ворот калым не фурычит, починить надо бы.
  Димон встал и поплелся мимо нас, к выходу, в сопровождении конвоирующего солдата. Капитан посмотрел на нас, почесал щетину на квадратном подбородке и устало промолвил:
  - Ну заходите, че третесь у входа.
  Все трое, мы вошли в комнату и сели на лавку возле стены. Капитан беучастно, в пустоту добавил:
  - Нихера не выспался с этими нариками, бля и чего им не спится? Совсем охуели, наркоту уже в город тащат... надо бы за это дело наказание ужесточить.
  Он взглянул на меня, со скукой в голосе спросил:
  - Рабы?
  - Бывшие.
  - Не зарекайся. (с улыбкой). С таким клеймом - раб на всю жизнь. Шел, чо случилось? Нахуй ты их сюда приволок? У нас своего зверья завались.
  Шел торопливо начал объяснять:
  - Под автоматом заставили, суки! Беглые, псов завалили похоже, Драга убили... Ну вот и привел их, как хотели. Теперь их можно с караваном обратно отправить, это выгодно. Псы хорошо платят за беглых. У нас там такое зрелище собирается, когда зверьё карают. Да и сам понимаешь, клеймо ж на них, Аканговские жесткие до сего. Терки могут начаться, никому не нужные. Псы поди догнали, что беглецы со мной, только не знают где. Вернусь в Юнты, мало не покажется... полюбому ждут.
  Капитан подошел к столу и взял кувшин с жидкостью, жадно отпив из сосуда, продолжил:
  - Что вы сейчас в Тремини, никто не знает?
  - Нет, я же в Крит в основном хожу, да и тропами я сюда, Псы же поймают, всех под одно заберут.
  Капитан задумался. По его лицу было понятно, что вопрос для него встал серьезный. Он нервно почесал свой подбородок и вновь обратился к Шелу:
  - Шел, я думаю, что торговля рабами или беглецами нам какбы не с руки, понимаешь? Если мы сейчас начнем ими торговать, от нас все разбегутся, а эти мужики уже привлекли к себе внимание здешних. Лучше, если бы они сопротивление оказали, Скат бы их завалил и нет проблем. Охрана в почете, Псы без претензий и ты без тени над головой. Хотя и тебя могла косая прибрать под общий шум. Но, так уж сложилось, что эти два никчемных куска мяса, из за которых вони больше чем их весенняя цена на рынке рабов, перешли границу Тремини. Блять, слишком удачно перешли. Засветили свои задницы на всех рабочих улицах. Не можем мы их вернуть теперь. Так что, Шел, теперь не проболтайся Псам, придумай чего-нибудь, скажи что наши завалили беглых, Скат подтвердит.
  - Мутишь, Капитан, хотя мне все равно, скажу что завалили их. Вы меня обратно-то снарядите? Я же без припасов, без денег...
  - Да, жрачку получишь.
  Хитрая ухмылка появилась на лице Шела:
  - Без денег... Капитан, секешь? Я же, не хрен из леса, за так шагу не ступлю, да и прок вам всегда от моей торговли. Не наглейте, дайте денег за рабов...
  Капитан нахмурился:
  - Не скули, Шел, мы, торговлю-то рабами не признаем, знаешь-ли. Скажи спасибо, что жив остался. Могли и эти и наши завалить, ан нет - жив, живехонек. Еще и в наваре хочешь быть, так ты и так в наваре, на целых две жизни. Ха-ха, Драгу-то сразу не повезло...
  Шел недовольно буркнул:
  - Когда вам надо, все признаёте... Ладно, хотябы жрачки не пожалейте.
  (Обращаясь ко мне) "А ты, сука, не попадайся мне на дороге",- Шэл сплюнул на грязный пол и отвернулся.
  Он вышел в коридор, шаркая по мраморному полу истертыми сапогами. Капитан обратился ко мне:
  - На карьере глиняном, без гражданских прав, мужики. Можете не благодарить, не для вас старался.
  Ганг робко спросил:
  - Без гражданских прав, это как?
  - Ха-ха, ничего нового, раб. Ничего нового, для тебя. Жить в казарме, работать на закрытом карьере, ни шагу в город, никакого общения с горожанами. жрачка будет, выходной раз в пять дней. Усёк?
  - Да уж.
  Рабство поменяли на рабство... похоже, в Юнты и правда было проще хавкой. Придется и ОТэшников в свой киллерский список внести, для следующего побега. Я сам удивился легкости возникновения таких мыслей в моей голове. Видимо месяцы, проведенные в новом мире отразились на моей психике. Аморальное стало обыденным, а отвратительные когда-то мысли - естественными. Разговор с капитаном подошел к концу, но необходимо узнать больше информации.
  - Чё, совсем без прав? Мы то, вроде не простые рабы были, жили как в сказке, работали с железками, не в карьере...
  - А чё свалили тогда? Сами себе приговор подписали. А у Аканга техниками были чтоли?
  - Ну да, типа того, хавками кликали.
  - Слышал... хавки, значит.
  Капитан опять призадумался...
  - Ну тогда, может, нач. Ямы и применит ваш талант, хе-хе. Не мое дело, сами скажете ему об этом...
  - Еще один вопрос, Капитан, мы сможем когда-нибудь стать свободными?
  Вопрос прозвучал как-то не так, как я его собирался задать, слишком литературно что-ли, с неестевственной риторикой. Вояка даже немного удивился, он окинул меня взглядом с головы до ног и бросил:
  - Косая заберет, станешь... (немного подумав, добавил) Из карьера преступников переводят в нарядку, но это значит выходить в окресности Тремини, а вам этого нельзя. Клеймо же на вас. Заклеймили твою свободу, раб, тут уже ничего не сделаешь.
  - И что, прямо никаких шансов?
  - Могут выкупить или обменять, только при условии, что в Тремини больше не появляться, иначе опять на карьер. Ладно надоел ты мне, ноешь хуже зуба больного. А дел у меня еще полная тюряга сидит. Все, уведите к Ямнику и Сержанта волоките сюда.
  
  ГЛИНЯНЫЙ КАРЬЕР
  Очередной удар кувалдой и крупный булыжник отскочил в сторону. Я вытер пот со лба. Спину жгло от палящего солнца, рубашка прилипла к телу, обильно пропитавшись потом, смешанного с пылью, грязью и каменной крошкой. Новеньких ставят на добычу камня, самый тяжелый труд в ЯМЕ. Многочисленные царапины на руках горели яркими красными полосами. Это только мой первый день здесь, а непривычная усталость уже валила с ног. Глиняный карьер представлял собой большую яму в глинистой почве. В этой яме жили все осужденные законом Тремини. Здесь находилось два барака, в которых можно было поспать и провести свой выходной день, до которого мне еще нужно дожить. В карьере, или как его здесь называют - ЯМЕ, добывали не только глину. Точнее сейчас ее почти не добывали, только лишь использовали в производственных нуждах, в качестве скользящей дорожки, по которой тянули камни и корыта с песком.
  За пол дня, моя рубашка превратилась в лохмотья. Эту рубашку я получил в обмен на аканговскую куртку у местных "старичков". Спорить с настойчивой просьбой "поменять прикид" было бы большой ошибкой, на бандитских мордах ясно было видно желание отколошматить меня "по полной программе", а быть искалеченным из за такого пустяка мне не хотелось, это бы нарушило все мои планы. Я не стал буксовать, а быстро распрощался с качественным шмотьём, в обмен на откровенные тряпки.
  Обед представлял собой какую-то кашу и небольшой кусок жаренного мяса, который кто-то спер из моей тарелки, если кусок бересты можно так назвать. Сидя на бревне я жадно уплетал постное месиво, искоса посматривая по сторонам. Казалось, еда исчезла моментально, я сполз на землю и расслабился, глядя на с темные тучи, обещающие сменить к вечеру невыносимую жару. Передо мной нарисовался Ганг, его вечно угрюмое лицо сквасилось от жары и хренового настроения. Действительно, хорошего в нашей жизни не прибавилось. Он молча жевал кусок мяса, откусывая его мелкими порциями, "Растягивает удовольствие",- подумалось мне.
  - Хреново, Ретро. Здесь мы от работы сдохнем... В Юнты, на угольном не так хреново было...
  - Просто ты отвык, а ведь по началу и в угольном новичков на тудняк ставят. Главное пережить первый месяц, а там еще новичков добавится, переведут вон, хотябы на песок.
  Ганг посмотрел в сторону бараков.
  - Ага, вон старики вообще крышу чинят и кашу варят...
  - Чего хотел, так везде...
  - Нахера я с тобой пошел? И вообще, нахера свалил... Хавкой то было куда лучше, у Аканга за пазухой. Лучше даже, чем стариком в ЯМЕ. Техники у них тут совсем нет, если грузовика не считать... А на трудняке я сдохну через месяц.
  - Крепись, Ганг, все к лучшему... Это еще не конец пути.
  Ганг вдруг перестал жевать и вопросительно посмотрел на меня.
  - Побег уже задумал? Про меня не забудь, только не торопись, поговори с Ямным, может как-то договоримся на работу полегче...
  - Думал про это. Вечером попробую пообщаться с этим Ямным, если получится.
  - Я уже спрашивал у одного, сказал что через местного пахана надо, Мором кличут, всегда в бараке сидит. Кстати, это его люди тебя раздели, хорошо, что не грубил с ними, жесткие ребята, говорят.
  Я закрыл глаза, в голове была какая-то пустота, неопределенность. Про побег, я подумал первым делом, это естевственно, но пока я должен быть спокоен, просто жить в этой ЯМЕ, набираясь знаний об этом месте. Нужно было стать серой мышью для надсмотрщиков и узнать как можно больше об охране, о Ямном, об ОТэшниках... больше я не хочу на карьер, из Тремини сразу в Крит... Только вооружиться, хотя автомат в моих руках не дает никаких гарантий, мне нужно больше, несколько стволов, нужна сила с которой бы считались. Небольшая команда, банда... может, примкнуть к какой-нибудь? Летом банды активно промышляют на караванах, одних долбят, других сопровождают. Если прилипнуть к такой, можно и с голоду не подохнуть, и проще оказаться в Крите. Как ни крути, а надо налаживать контакт с криминалом. И начнем с этого Мора. Страхи и подавленность, а также физическая усталость сдерживали мои возможности. Надо было на время выключить свои мозги и слиться с тем говном, в которое меня окунули... иначе здесь не выжить.
  Вечером пошел дождь, но работа не прекращалась до самого темна. Вечерний ужин не отличился своей изысканностью, в этот раз я, уже на выдаче, сразу спрятал мясо запазуху. Уже в сумерках, заключенные, серой, угрюмой массой вяло стянулись к баракам, бредя как зомби сквозь нити усиливающегося водяного потока. Я так устал, что совершенно не хотел двигаться, только дождь, ударивший с новой силой, заставил меня приволочь свое тело под навес у входа одного из бараков. В темноте я поскользнулся на размокшей глине и упал в жидккую массу грязи. Я наверняка выглядел отвратным чучелом на входе в барак. Моя попытка войти внутрь не увенчалась успехом, кто-то из темноты сильно пнул меня в грудь, снова отбросив в грязь. Дождь щедро залил мое лицо, я услышал хриплый гогот и едкие коментарии на мой счет. Вставать не хотелось, тело расслабилось... Еще одна попытка и я снова на ногах, несколько последних на этот день шагов обозначили мою ночную стоянку под навесом у входа в барак. Дверной проем барака играл живым светом огня, маня к своему теплу, но сегодня не мой день, просто еще не пришел мой день. Я услышал усталое шарканье на крыльце, по походке и очертаниям, я его узнал этого человека.
  - Меня тоже не пустили. Новички спят на крыльце, местные обычаи.
  Шум дождя заполнил паузу, я молча устраивался возле бревенчатой стены, укладываясь на сухую шапку скошеной травы.
  - Это ведь точно хуже... Да, Ретро? Это хуже, чем Юнты. Я то думал, здесь нет рабства...
  Мне стало смешно, я так устал, что даже говорить с Гангом не хотелось, только легкий смех вырвался из моей груди в ночной сумрак. У этого человека остались силы на философию, он не исправим. Ганг как стальная заноза, нудит, но не гнется, не приспасабливаетя. И как только ему выжить удалось? Сегодня ты кидаешь говно лопатой, завтра режешь глотку своему надсмотрщику, жизнь относительна... Главное, все делать с улыбкой. Не нравиться быть рабом, Ганг? Не прожить хмурый день нельзя, надо прожить это блядство хотябы ради того, что бы увидеть как оно закончится. Первый день всегда трудный, надо просто его пережить.
  - Ретро, ты че, спишь уже? Не хочешь говорить? Понимаю, я тебе про Тремини рассказывал, что мол рабства нет, что чуть ли не рай на земле, а тут вон как вышло... Сразу на карьер, суки.
  - Слушай, Ганг, не скули ты мне под ухо, мне выспаться надо. Завтра день тяжелый...
  - Тут каждый день такой.
  - Не каждый, Ганг, не каждый... (зевая) Сегодня просто не наш день...
  Ганг тоже стал укладываться.
  - Значит дни делятся на наши и не наши? Ретро, прошу тебя, ты только сообщи когда наш будет, я себе хоть добавки потребую.
  - Какая ты все таки язва, Ганг.
  Глубокой ночью, когда все имбицилы уже спали, я все-же проник в барак. У тлеющего костра, я разделся и разложил на полу мокрые шмотки. Немного обсохнув, я аккуратно улегся на пол. Здесь было намного теплее, теперь я не боялся заболеть в первый же день своего заключения в Яме. Засыпая, я подумал, что не плохо было бы свалить с утра пораньше, чтобы не начались разборки с местными хозяевами священного огня, но где-то в глубине сознания была твердая уверенность, что избежать этого никак не удастся. А где-то на поверхности этого самого сознания, где-то на эмоционально-быдлячем уровне, мне было откровенно похую, что произойдет завтра, главное моя жопа в тепле, значит я завтра не начну загибаться от простуды.
  Утро началось активно, меня даже не будили, когда выкидывали в дверной проем. Одако, выкатившись из барака, я уже не спал, а вполне адекватно оценил ситуацию, вовремя отскочив в сторону, в меня кинули увесистым поленом. Я отошел от барака и занял выжидательную позицию, но никого не последовало на улицу. Это очень хорошо, видимо не было необходимости серьезно меня наказывать.
  В Юнты почти не было разборок между рабами, жесткая дисциплина держала всех в страхе перед Псами. Именно там, в Юнты, чувствовалось настоящее рабство. К рабу относились как к скоту, следили за сохранностью, вовремя кормили, мыли, забивали если нужно. Псы заботливо следили за сохраненностью дорогого товара. Ретивых, конечно, могли убить. Но все таки это была собственность их хозяина, и за сокращение рабского поголовья они отвечали своей башкой. Раб не имеет никакой свободы, кроме свободы мысли. Моё теперешнее положение было на ступеньку выше, здесь уже была свобода внутренних отношений, своя иерархия, а значит и ослабленный контроль надсмотрщиков.
  Наконец, на пороге барака показался худощавый мужичок, он быстро нашел меня наглым взглядом и выкрикнул:
  - Ну ты, епт, быстро дров сделал.
  Ничего другого не оставалось, своей ночлежкой я заработал себе утреннюю разминку. Ломая ветки высыхающего дерева, которое специально для дров скинули в Яму, я думал о правильности своего поведения. Моя каста на уровне грязи для местных имбицилов. В процессе моей жизни здесь определится и предназначение. Главное было не утонуть, не дать вдавить себя в грязь. Но понимание того, что любой конфликт может привести к печальному финалу, не давало мне шанса на ошибку. Главное не сломаться...
  Еще две рабочих недели на самой тяжелой работе, которую мне только приходилось делать на постСибирском пространстве, сильно измотали меня. Но я уже начал чувствовать, что привыкаю. Еще несколько дней и мои силы восстановятся, тогда будет легче, уверенность вновь вернется ко мне. Разговор с Мором откладывался именно из за плохого самочувствия. Барак, возле которого мы с Гангом ночевали был как раз для обычных заключенных. Второй же считался жильем криминальной элиты, немногочисленных, но крепко утвердившихся в ЯМЕ. Среди работников карьера преобладали бывшие бандиты. Некоторых осудили одновременно, такие быстро образовывали свой круг, занимая почетное место в иерархии. Элита не работала, а лишь следила за выполнением плана. Всего несколько парней Мора контролировали все происходящее на карьере, внушая страх каждому заключенному, вне зависимости от его круга. Строгая иерархия здесь, была основой непоколебимого порядка.
  Каждая жалкая душенка в этом карьере желала протянуть свое существование от весны и до весны. Новичков отправляли на тяжелую и травматичную работу, самые выносливые доживали до осени. По словам одного из старичков, зимой в карьер приходила халява. Потребность в дешевых строительных материалах падает в снежное время года. Заключенные работают в эти холодные месяцы очень мало, как впрочем и все жители Тремини.
  Вообще основная задача всех жителей изменившийся планеты - пережить очередную зиму. В Юнты и в Тремини, торговцы и рабочие, рабы и надсмотрщики, заключенные и ОТэшники, все замирают на время зимы, но все равно дохнут быстрее, чем летом. Болезни и наркомания, пянство и драки, все это нездоровой сыпью покрывает крупные города и поселки. Голодные бандиты, отчаянно нападают на укрепленные поселения, разорившиеся поселенцы замерзают, ибо даже в рабстве зимой они никому не нужны. Торговля почти полностью умирает на это время, рабы в Юнты работают втрое меньше, так как уголь зимой почти не продается. Искатели, не уходят в разрушенные города на долго. В глиняном карьере лишние люди, слабые здоровьем или не успевшие занять место потеплее, быстро умирают, снижая численность преступивших закон, вычищая карьер для следующей партии оступившихся грядущим летом.
  Вечерний воздух еще удерживал тепло ушедшего дня, усталые вздохи соседей и боль в руках были вечными спутниками каждого вечера в яме. До заката мне нужно было успеть к хозяину, разговор с ним должен был прояснить некоторые скрытые для моего понимания вещи. Немного умывшись мутной водой из общей лужи, я напрвился в барак хозяина.
  На входе недовольная рожа увесистого бычкообразного парня рявкнула на меня:
  - Куда прёшся, трутень? Чеши бля отсюда.
  - Базар к Мору есть.
  - Чмо ты еще, для базаров...
  - Может, для хозяина интерес будет, ты спроси.
  - Борзеешь, сука. Ладно, интереса у хозяина не будет, проучу тебя, чтоб знал как борзеть.
  Вразвалочку, эта скотина исчезла в дверном проеме, через минуту вновь выкатившись на улицу, он кивнул:
  - Валяй.
  В сухом помещении, пахло травой, запах которой я сразу узнал. Этот аромат был неотъемлемой частью моих воспоминаний о Псах, однако в этом дыме я уловил и доселе не известный мне сладковатый привкус. "Надо-же, даже здесь курят эту дрянь", - успел я подумать, прежде чем увидел курящего. Это был уже пожилой человек для сдешних мест, к этому времени если не убьют, загнешься от опыта активной жизни. Беспорядочная копна волос с проседью, короткая борода и ехидные глазки. Мор был невысокого роста но крепкий в плечах, в его колком взгляде я почувствовал укоренившуюся злость и пренебрежение. Складывалось впечатление, что даже его движения были какими-то ритуальными, выражающими его огромное самомнение.
  Я попытался расслабиться, но обстановка не способствовала этому, однако, голосом я постарался не выдать себя.
  - Я, Ретро, новичок здесь. (пауза) Хотел узнать у тебя, нужны ли здесь работники по машинам? Мы с другом, были спецами по этой части.
  Мор, потягивал самокрутку, растягивая паузу. Я уже почувствовал, что ничего хорошего эта самодовольная сука мне не скажет.
  - Не.. здесь не нужны такие белоручки, красавица, здесь надо вкалывать от зари и до зари. И блядь, меня заебали такие как ты прошенцы, ты сука сдохнешь в этой помойке. И если ты не врубился, тебе подскажут мои ребята, где твое место, дармоед.
  - Мое дело спросить.
  - Твое дело закупорить свое ебало, и работать. Постой-ка, ты вроде Критовец? Ну-ка, покажись, бля...
  Я обнажил татуированую грудь и плечо. Один из парней Мора подошел ближе с факелом в руке. Мор привстал и всмотрелся в мои татуировки.
  - Неа, не критовец, че у тебя за портак такой? Блядство какое. "Слушай сюда, мудило", - Мор выплевывал каждое слово - Мне похую откуда ты и кто ты. Я на хую видал и Крит и Омск. Всосал? Ты че? Думал, подмазаться? Я не признаю никого, ты понял? На хую видал, любого критовца или омское быдло. Мор сам по себе. Я таких как ты резал целыми бандами ...
  - А чего здесь забыл?
  Мор слегка опешил...
  - Ни хуууя... (глубоко затянулся). Ты че, вякнул, бля?
  - Я спросил. Какого хуя ты здесь трешься? Здесь вроде не кайф...
  - Мне-то? Хе-хе. (Он посмотрел на парня с факелом и тот тоже усмехнулся) Мору везде в кайф.
  - Лучше чем на воле?
  - Ты чо, сбежать что-ли решил? Ха-ха. Так давай я тебя так прирежу, зачем ОТэшникам пули на такое говно тратить.
  - Об ОТэшниках беспокоишься? С чего такая дружба, не они тебя в эту яму засунули?
  - Ебало закрой. (Мор посерьезнел) Тебя это ебет? Похоже вы не объяснили где его место, парни.
  - Знаю, что здесь не задержусь, думал помочь чем смогу на воле? Иль совсем интереса нет?
  - Хочешь бежать, валяй. Только если тебя обратно в яму кинут, пиздец тебе, это я обещаю. Всосал? А сейчас вали нахуй отсюда.
  Этим разговором я остался доволен. За грубыми ответами Мора проглядывалось сомнение, этот закоренелый преступник не может не желать покинуть это мрачное место. Даже если ему здесь лучше всех остальных заключенных, наверняка, ему есть чем заняться на воле. Однако после общения с паханом мне немного досталось от его свиты "для порядка", но синяки на ребрах были скромной ценой за мою наглость.
  Дни тянулись в нудном темпе ЯМНОЙ серости, были только два наслаждения в этом аду - сон и еда, того и другого всегда недоставало. Ганг совсем поник, он все реже разговаривал со мной, больше старался отдыхать, свой выходной он поводил как и многие новички - отсыпался. Разговор с Мором дал и положительные результаты меня стали всерьез воспринимать некоторые старички. Не то чтобы особо в серьез, просто меня не презирали и не относили уже к новичкам. Возможно еще и потому, что новеньких заключенных вновь прибавилось в Яме.
  Охранников было мало, я не насчитал и десятка караульных. При мне попыток к побегу не было, но по словам стариков такое случается довольно часто и обычно с новичками. "Как только новичков закинут, глядишь, через денька три, парочку пристрелят ОТэшники при попытке к бегству",- пояснял один из давних обитателей Ямы, сидя у вечернего костра. Из разговоров я выяснил, что Отэшники в основном полагаются на систему ловушек вокруг Ямы и на своевременный "стук" от Моровской шайки. Некоторых из беглецов для устрашения расстреливют, что покрепче сбрасывают обратно в яму и после качественного окучивания Моровкими, заключенный приобретает менее оптимистичное мировоззрение.
  С одним из новеньких у меня произошел небольшой конфликт, сослуживший хорошую службу моей репутации в яме. Крупный парень с лицом и телосложением одного из видов человека на начальном этапе эволюции упорно не хотел становиться гомосапиенсом по известному методу. К труду приучать его пришлось, прибегнув к другой, уже методике рефлексов... Прилив новичков добавлял напряженности в яме. Многие сразу старались ставить себя выше остальных и меньше работать, толкая на трудняк слабых. Если вовремя не пресечь такое положение, можно было не выйти из порочного круга, оставляя на работе все силы, которые были необходимы для побега. Сама система постоянно толкала на выбор своей касты. Ничего не предпринимая, тоже делаешь выбор... из того, что осталось. Эту систему я уловил скорее интуитивно, когда понял, что кто-то решил перешагнуть через меня. Когда питекантроп начал валять дурака, забив на работу, я просто рявкнул на него, но в ответ услышал лишь утробное рычание. Немного погодя я выждал удобный момент и подошел к нему ближе. Выдающаяся вперед нижняя челюсть и покатый лоб напомнили мне рисунки из учебников древней истории. Питекантроп быстро среагировал на приближение и развернулся в мою сторону, изучая диким взглядом. Поглядывая на него искоса я медленно снял рубашку и вытер потное лицо. Затем развернувшись к нему начал спокойно говорить:
  - Слушай ты - обезьяна, здесь работать надо, ручками своими корявыми работать. Придут Моровские - все равно заставят.
  - Работаю, как могу. (ухмыльнулся)
  - Хуево работаешь, так обезьяной и останешься...
  - Чегооо?
  Рубашка резко взметнулась в воздух и спустя мгновение оказалась на морде у Питекантропа. Парень вскочил, но было поздно, удар ногой сшиб его с ног и обезьяноподобный кувырком покатился по камням. Я догнал его на расчищенном от камней месте, питекантроп еще не был готов отразить мою атаку. Пока еще он не поднялся я нанес несколько ударов ногами, стараясь попасть по голове. Удары достигли своей цели, но противник схватил меня за ногу и повалил на землю. Вокруг нас уже собирались заключенные, чтобы позабавить себя зрелищем. Борьба не была моим лучшим умением, я рассчитывал в основном на ударную технику, и оказавшись на земле сильно сократил свои шансы на успех. Противник старался опрокинуть меня на спину, уватив за ноги, но я упорно сопротивлялся балансируя своим весом и меняя точку опоры. Заключенные живо комментировали нашу схватку, явно радуясь затянувшейся развязке. Хватка у парня была сильная, он практически уже был сверху. Наконец я смог вставить руку между своей грудью и его головой и надавить логтем на его челюсть. Как только голова оказалась на достаточном расстоянии от меня, я стал наносить методичные удары кулаком, целясь то в висок, то в затылок. Хватка усилилась. Почувствовав, что противник хочет меня перевернуть или даже поднять, я начал мешать ногами, продолжая разбивать ему голову. Дышать становилось труднее, каждый удар казалось отнимал все силы. Висок питекантропа уже кровил, но ощутимого результата это не дало. Хватка резко ослабла и противник обрушил на меня шквал ударов. Закрывшись руками, я переждал самые сильные удары и схватил питекантопа под колено. Скинув с себя противника, я вновь накинулся на него. Борьба сильно вымотала меня и теперь уже нужно было действовать наверняка. Одно обманное движение и удар ногой с прыжком вперед. Удар пришелся точно в живот, противник сложился пополам и получил удар коленом в лицо. Заключенные ликовали, радуясь кровавому спектаклю. Я взял противника в шейный захват и повалил на землю. Пройдясь качественно по почкам и печени я обозначил свою победу. Через полчаса все, как ни в чем не бывало, вернулись к своей работе.
  Своему непостоянству погода была обязана заканчивающимся летом. Все чаще поливали дожди между теплыми или даже жаркими пока еще летними деньками. Рабочие пятидневки медленно падали на дно песочных часов Ямы. Время текло, незаметно вытягивая силу и оптимизм. Казалось, я уже привык к тяжелым будням в заточении, и вроде бы уже было не так страшно и утомительно. Прибывающие новички сместили меня и многих, кто попал в яму одновременно со мной, на более легкую работу - песок и глину. Ганг немного повеселел, но в его глазах потухла надежда на свободу. Интуиция подсказывала мне, что скорее всего наши дороги разойдутся здесь, в яме. Сбежать отсюда сложно, а усложнять побег только ради дружбы я не мог. Для побега понадобились бы испытанное оружие, зашитое в рукавах омоновской куртки. Но снять ее с Моровского парня по кличке Кривой почти невозможно, разве только с мертвого... Но четкой картинки побега у меня так и не сформировалось. Однако план мне оказался и ни к чему, все решилось само собой спустя еще несколько рабочих пятидневок.
  "Дааа...", - протянул злой старикан, выдыхая густым зеленоватым дымом. Его хитрые глазки в очередной раз быстро ощупывали меня. "Бляя... ну ты шустрик...", - в свете костра можно было видеть расширенные зрачки Мора, старикан был под кайфом. Интересно, откуда он берет наркоту? Или Отешники снабжают или есть сообщники на свободе. И как же я раньше не догадался, что Мор наркоман? Все прожженые бандиты, в особенности Критовцы, безнадежные наркоманы, этот сладковатый дым, насколько я слышал, коворит о более тяжелом составе курительной смеси, чем обычная дурь. Сидя на наркоте, Мор был в полной власти своих поставщиков, и если это Отэшники, то делиться своими планами насчет побега с бандюгой-наркоманом было явной глупостью. С другой стороны, чтобы прощупать Мора, нужна была подобная провокация. Интересно, зачем я сейчас ему понадобился? Неужели он поверил, что я смогу сбежать и хочет заключить со мной сделку?
  После очередной затяжки, старикан блаженно улыбнулся.
  - Ну... что молчишь, ... Ретро? Думал, я ничего не прошарю? Здесь, все через меня делается... я тут главный.
  Он еще раз улыбнулся, наркотическая нирвана заволакивала его мозг. Он ждал чего-то от меня или разговаривал сам с собой?
  - Сразу бы сказал, что у тебя есть покровители. Надеюсь, тебя друзья выкупают... или враги? Хи-хи, ладно, понятно что ты сразу был в теме. У меня к тебе есть предложение. Садись, бля, чё стоять-то.
  Ма уселись возле огня, друг на против друга. Мор выглядел довольным, наверное, на него так действовала зеленая наркота. Значит, до старикана дошел слух, что меня кто-то хочет выкупить. Всех своих друзей и врагов я знать попросту не могу, и самое печальное, что приходит на ум - меня нашли Псы. Шэл мог все рассказать им и теперь меня выкупают для того, чтобы наказать смертью за побег и убийство надсмотрщиков. Сейчас хотелось верить, что я нужен еще кому-нибудь, кроме Псов Аканга.
  - Какое предложение, Мор?
  Сейчас я играл роль, которую мне с дуру приписал Мор, но вот что реально меня ждет, когда я вылезу из ямы не знает никто. Одна лишь тупая мысль, опережающая рассудительность - "Бежать, срочно бежать".
  Мор тупо улыбался, совсем не похожий на себя. Вот развезло, пахана...
  - Ретро, давай так, парень. Я могу помочь тебе и твоим друзьям обогатиться. Я схоронил товар прежде чем попасть сюда... Он лежит дожидается своего хозяина, только прийти и взять. А товар знатненький - я его бы и не купил никогда... так просто спёр у ... у одних дельцов. В общем половина твоя, коли выкупишь и меня тоже.
  - Я сразу не могу ответить, сам шаришь... надо перетереть с ... корешами.
  - Хе, понятно. Ты просто внимай, че базарю... Товар есть, ширялова много, секешь?
  - Секу. Сколько?
  - Говорю-же мноого... Да тебе и мешка хватило бы. Драга чуть, в основном чистый КАНК! Секешь, брат, чиистый... За него столько местных фантиков отсыплют, что можно чисто торговлей всю жизнь заниматься.
  Кажется, Мор говорит о припрятанных наркотиках, такая информация лишней не будет, это уже предмет для торга. Мор продолжал:
  - С таким товаром опасно крутиться около Тремини, хотя и продать здесь его дороже можно... раза в три. На чистом канке можно много заработать, бадяжь его с драгом и продавай местным. Они сами приходить будут круглый год. Кончится драг, мешай с соломой, хе-хе ...
  - Хорошая тема, брат.
  "Хороошая..",- передразнил Мор, потом смачно сплюнул, и добавил:
  Да это просто охуенно! Ты никогда наркотой не торговал? Да я и так вижу, что не торговал, иначе не был бы здесь, а жил в своем поселке "Зеленой Долины". И звали бы тебя господин Адыбай, гы... Да и по рисункам твоим вижу, что рабов только гонял... И как только сам залетел в рабство то? Хе, хе, свои наверное, сдали. Такое бывает, ууу суки, знаю я этот критовский круг, законы для себя придумали и в наемники записались. Какие они после этого бандиты... чмошники, бля.
  - Если получится, то вырву тебя отсюда...
  - Ты уж постарайся, станешь богатым человеком. Там КАНКА на всех хватит. Теперь еще слушай, времени мало, скоро за тобой придут. Запоминай что скажу... Выкупить меня будет не просто, тут надо денег предлагать сразу Квадрату или Риско, да не скупитесь. Если твой кореш тебя выкупить смог, то может, и меня продадут, тут от репутции кореша зависит.
  - Риско и Квадрат это кто?
  - Ну бля, ващее не рубишь! Риско - глава Тремини, Квадрат - капитан ихний.
  - А, понятно.
  - Еще слушай, если не удасться выкупить, всегда можно побег организовать... У меня есть свой человек среди ОТэшников, но имени я тебе сейчас не скажу, если будет нужно, он сам тебя найдет в Тремини. Тусуйся вечерами в забегаловке у Гекона, запомнил? Там он тебя и встретит если что. И это... больше никому ни слова.
  - А в Крите у тебя нет знакомых?
  Мор захохотал: "Знаакомых? Да я там каждого знаю, и меня тоже. Ты что в Крит собрался?"
  - Может быть мне сначала туда придется свалить.
  - Да забудь ты про Крит, ты мне помоги, тогда остальное легко получишь. Но на всякий случай, сильно в Крите не базарь обо мне, самому хуже будет. Можешь только найти наемника одного... Если сам не возьмешься за мой побег, то найди Креста, он там один такой. В центре найдешь, ему можешь довериться. Только тогда и с ним делится придется.
  - Все, понял, Мор. Чем смогу, в общем... Пока ничего конкретного не обещаю, сам не знаю как события развиваться будут. У меня к тебе тоже просьба есть: Ганг, тот что со мной попал сюда... Ты сделай так, чтобы он не сдох... я вернусь за ним.
  - Хорошо, значит вернешься... хе,хе.
  - Ну да, и еще, Мор, пусть Кривой куртку псовскую вернет.
  Вечернее солнце подкрашивало карьер красноватым светом, как-бы пытаясь скрыть истинную грязь этого места. Влажный воздух легко заполнял мои легкие, мысли незаметно вытеснили физическую усталость. Сейчас я был в ожидании свободы, теперь уже новой, еще одной свободы... Мое сердце уже не билось так часто от этой мысли, как в первый раз, при побеге из аканговского рабства. И я спокоен, слишком спокоен для того, кого я знал в другой жизни. Свобода, вещь очень относительная, сейчас я был просто рад тому, что вот-вот покину это зловонное место. Возможно, я стану всего лишь обладателем еще одного шанса на настоящую свободу. Грубый окрик Отэшника вывел меня из задумчивого состояния:
  - Ну че, бля, стоишь. Давай поднимайся!
  Я взобрался по песочной насыпи на поверхность и кинув прощальный взгляд на яму, поплелся в сопровождении конвоира. Один ОТэшник и пустынное место сразу подкинули несколько интересных идей. Но интуиция была против какой-либо садеятельности. Поразмыслив, я пришел к выводу, что побег именно сейчас не самая удачная мысль. Я не уверен на столько в собственных силах и не уверен, что именно Псы выкупили меня. А даже если Псы...
  - Слыш, брат. Не знаешь, кто выкупил меня? Жуть как интересно.
  - Щас все узнаешь, топай давай.
  - Не Аканговские?
  - Тебе прикладом ебнуть, или так заткнешься?
  Мы подошли к уже знакомой тюрьме и меня вновь поместили в комнату без окон, где уже скопилось несколько людей. В тусклом свете я огляделся и сразу заметил знакомый силуэт, приглядевшись я его узнал. Этого мужика я уже видел здесь, когда в первые сюда попал. Тогда он был вместе с парнем по имени Димон, которого определили на исправительные работы. Длинноволосый мужик в кожанной куртке с кем-то пытался общаться. Хотя, правильнее было бы это назвать монологом.
  - Да ты чё, бля. Я же могу любую русовскую хрень достать. У меня дома навалом этого хлама...
  Я влез в разговор:
  - Аллё, мужик.
  Длинноволосый обернулся и недоверчиво окинул меня взглядом, от него разило перегаром. Почесав щетину на квадратном подбородке, он демонстративно плюнул мне под ноги:
  - Чё такое?
  - Я тебя видел раньше здесь, ты вроде с Димоном был.
  - А, ну был... Ааа.. вспомнил по твоему прикиду, еще тогда подумал, че здесь Псы делают... Ты где так вырядился? (Он потрогал меня за рукав куртки)
  - Да раб я бывший (Я ткнул себе в лоб, указывая на отметину)
  - Ух ты, клеймо что-ли? Псовские караваны приходят частенько. Видал я такую отетину. Тебя продали что-ли, нихера не пойму?
  - Сбежал...
  - Ух, ты. Куртка - трофей, значит? Как зовут тебя?
  - Ретро.
  - Меня Сержантом.
  Мы пожали друг другу руки.
  - Отэшник что-ли?
  Сержант сплюнул мне под ноги еще раз и нервно добавил:
  - Какой нахрен ОТэшник... Просто погоняло такое.
  - Чем промышляешь?
  - Торгую русовкими вещичками.
  - Хм, Русовскими?
  - Да, в зону хожу, таскаю всякие вещи, которые можно продать.
  - Ясненько. А сюда-то чего залетаешь?
  - Да бля, за всякую хуйню. (усмехается) Пьянка, драки. Все что этим ебанным Отэшникам не нравиться, уроды...
  - Ладно, я вообще в яме месяц.
  - Пидоры, говорят, что от рабства освобождают, а на деле кидают в яму. Так то же рабство получается. Я тут тоже двух рабынь держал одно время... Хе-хе, ну сам понимаешь, хозяйство вести не хуем трясти. Короче помогали они мне, а я их кормил, поил, ну и еб конечно... Ха-ха...для чего они еще нужны... Так ОТэшники меня за это на две недели на исправительные опредилили... Пидоры, одним словом. Я за них денег отвалил не мало, понимаешь? Красивых туземок выбирал, специально в Крит ездил.... А эти их бля забрали за просто так! Теперь, чё думаешь? Они в городе тусуются, и ни хуя они не свободны, бани Отэшников обслуживают, ну типа работа у них такая...
  Сержант сделал не двусмысленное движение руками на уровне таза.
  Дверь в комнату открылась и звонкий хриплый голос крикнул:
  - Ретро, на выход.
  Темный коридор привел меня в уже знакомую комнату допросов. Здесь восседал все тот-же Капитан, писаря не было видно. Зато у окна стоял незнакомый мужчина невысокого роста, черные густые волосы переходили в такую-же бороду. Бородач был среднего телосложения, поверх кустарной одежды из кожи был накинут тканевый плащ. Увидев меня он широко улыбнулся и обнял меня, громко воскликнв: "Привет, я рад тебя видеть. Долго же мы с тобой не виделись!". Но на ухо шепнул : "Все нормально, Роман, мы друзья".
  Роман? Как этот человек мог знать моё настоящее имя? Думаю, этого достаточно, чтобы ему доверять.
  - Да, я тоже рад. Наконец-то я освобожден.
  Капитан прервал наш спектакль.
  - Ладно, потом порадуетесь. Ретро, чтобы раньше следующего лета твоя жопа здесь не маячила, всёк?
  - Да, Капитан.
  Квадрат ухмыльнулся и махнул рукой на дверь:
  - Ну тогда все, валите отсюда... И это..., Борода, не светитесь в Тремини. И вообще, через недельку Юнтовский караван придет, чтобы не было его тут!
  - Как договорились, Квадрат.
  Борода попрощался с Капитаном и мы вышли на улицу. В сумерках, мы быстрым шагом дошли до ворот и, пройдя через пропускной пункт Отэшников оказались в пригороде. Оказавшись за воротами города, я облегченно вздохнул. Теперь, свобода стала еще ближе.
  К нам подошли два незнакомых человека азиатской, возможно даже монгольской, внешности. Борода громко сказал им что-то на не понятном мне языке. Один монгол быстрым движением вынул из походного мешка брезентовую накидку и кинул мне. Борода пояснил:
  - Накинь, надо прикрыть твой маскарад.
  Затем, он еще что-то сказал своим азиатским друзьям и мы все двинулись по грязной дороге быстрым шагом, обгоняя редких прохожих. Вскоре мы оказались возле небольшого серого здания. Рядом горели костры и были слышны громкие голоса собеседников. Пройдя внутрь здания, мы остановились. ОТэшник посветил лампой, чтобы разглядеть нас, но как только увидел Бороду, просто кивнул и пропустил всех в темный корридор. Мы прошли в небольшую комнату. При свете одной лампы, отбрасывающей длинные тени на стены, можно было разглядеть двух мужчин, сидящих за столом. Одного из них можно было описать как "квадратный", он был не высокого роста с широченными плечами. Второй худощавый, со смешно оттопыренными ушами. При нашем появлении "Квадратный" встал и освободил стул для Бороды. Я хотел было подойти ближе к столу, но почувствовал твердую руку на своем предплечье. Монгол повлек меня в сторону и жестом указал на лавку возле входа. Второй азиат вышел в корридор. Мужчина, осободивший для Бороды место в полголоса спросил:
  - Все нормально?
  Борода кивнул.
  - Да, все нормально, карту доставай.
  Ушастый достал большой кусок кожи, завернутый трубкой и раскатал его на столе. Борода немного задержал взгляд на нем, пытаясь соорентироваться в изображении. Затем ткнул пальцем в нужное место:
  - Здесь.
  Ушастый пробормотал:
  - Хмм, Алтан. Тут два дня ходу будет. Парнишка-то, целый?
  Он бросил взгляд в мою сторону. Квадратный тоже повернулся, чтобы посмотреть на меня. Борода ответил:
  - Да вроде целый, вообще выносливый должен быть. Ну что, когда выдвигаетесь?
  Ушастый почесал затылок.
  - Да хер знает, пешком неохота. Может на баге?
  - Куда торопишься, Шило? Вот спешка здесь как раз ни к чему. Завтра караван с утра в Алтан выдвигается, вот с ним и идите, так безопаснее.
  - А кого нам бояться-то?
  - Вам, блядь, собственной тени бояться надо. Ты че как в первой? Я бы и сам доставил, времени просто нет. Если не хотите ...
  Ушастый приподнял руку вверх, выставив ладонь, как бы заставляя Бороду замолчать.
  - Нет, все нормально, Борода. Доставим, не парься. Расплатишься сейчас?
  - Половину, Шило, как обычно.
  - Ну ладно, работенка не пыльная, вроде.
  Дверь открылась и на пороге показался азиат с подносом. На железном подносе было две тарелки с вечерним ужином. Запах от жаренного мяса зажег небольшую революцию в моем желудке. Азиат поставил одну тарелку возле Бороды и отошел в сторону. Борода скинул плащ на стул и стал медленно, с аппетитом поглощать содержимое тарелки, не забывая говорить:
  - Самое главное, Шило, чтобы его никто не видел. Оденьте его в что-нибудь незаметное и на голову чего-нибудь типа плетенки нацепите. Бойтесь Юнтовских, он бежал от туда. И священников тоже стороной обходите.
  - Понятно, Борода. Не сомневайся доведем. Кто встретит?
  - Угрь, с ним вроде знакомы уже?
  - Хм, железный вояка. Знакомы.
  Борода на резком азиатском языке что-то приказал одному из монголов и пояснил своим гостям:
  - Все, Шило. Иди за ним, он тебе выдаст, как договаривались. Позже приведут этого, парню объяснить надо, чтоб суеты меньше было...
  - Ага. Завтра двинем с караваном.
  Шило собрал свою карту и вышел за дверь вслед за монголом, за ними последовал квадратный, задержав любопытный взгляд на мне.
  Как только гости вышли Борода жестом показал монголу на вторую тарелку. Тот выставил ее на стол, возле освободившегося места. Борода пригласил меня за стол:
  - Давай, беглец. Садись, поешь немного.
  Я подсел за стол и приятный аромат всецело завладел мной. Привыкший в яме жрать кашу сомнительного состава, я жадно накинулся на жаркОе. Свежежаренное мясо даровало мне, схожее с наркотическим, удовольствие. Собеседник ел, спокойно пережевывая пищу.
  - Завтра ты идешь с этими двумя курьерами.
  Я отвлекся от еды:
  - Ты откуда меня знаешь?
  Этот вопрос был главным для меня сейчас и ответ на него мог избавить от необходимости задавать еще. Так и произошло.
  - Не знаю. Я посредник, мне предложили выгодную сделку.
  - Выкупить меня?
  - Да.
  - Угрь?
  - Да.
  Борода был не многословен. Он изучал меня каменным взглядом.
  - Я его почти не знаю... Зачем я ему?
  Я задал этот вопрос от безисходности, уже по взгляду Бороды, было понятно, что информацией он делиться не расположен.
  - Не мое дело, парень. Но это лучше, чем попасть к Псам в руки, не находишь?
  - Лучше.
  - Псы знают, что ты в яме. Следущим караваном выкупили бы тебя.
  Значит Шэл проговорился Псам, не удивительно... Теперь Псы не найдут меня в Яме, но могут забрать Ганга. Мужику придется не сладко.
  - В Яме остался мой друг. Ты его можешь выкупить? Не хотелось бы, чтоьы на нем оторвались Псы.
  - Тебе нечем заплатить, парень.
  - Но я достану деньги.
  Борода взял со стола кувшин и налил себе в стакан красноватой жидкости, от которой пахнуло бражкой. Спокойно, не торопясь он отпил бражки и вернул свой каменный взгляд на меня.
  - Ты без малого трупак, парень, а еще убалтываешь меня на авантюру. Не понимаю, как людям вроде тебя достается столько удачи. Нет у тебя ни денег, ни чего-то еще ценного. Да за деньги я и не помогаю.
  - Ну Угрь. У него есть, то что тебе нужно?
  Борода ухмыльнулся, но тутже вернул каменную маску.
  - Угрь сказал что ты "его парень". Что это значит, мне не ясно.
  - Для меня важен этот человек, что в яме сидит. Возможно, и для Угря он важен. Я выкуплю его у тебя, не пройдет и недели.
  - Ладно, я выкуплю его завтра. Придется таскать его за собой... это дополнительные расходы. Стоимость твоего друга встанет тебе не меньше, чем твоя. Угрь тебе объяснит, сколько это. Торговаться я не буду, парень. Мне нужно оружие...
  Борода расстегнул куртку и вытащил, спрятанный под ней, пистолет. Оружие было громоздким, для обычного пистолета, однако Борода легко крутил его в руке. На белом металле отсутсвовали следы коррозии. Ствол пистолета сопровождался рельефной металлической пластиной со светящейся синей полоской.
  - Энергитическое... (медленно проговорил Борода) Еще один экземпляр и запас батарей к нему.
  - С тобой можно расплатиться только таким оружием?
  - Ну ты же человек Угря, значит только таким.
  - А если Канк?
  - Возможно... Скажем, кувшин чистого канка.
  - Хорошо, как найти тебя?
  - Угрь знает, да и в любом баре, любого города можешь выйти на моих агентов.
  Борода налил еще бражки в свой стакан и предложил мне:
  - Дурки будешь?
  Я махнул рукой:
  - А давай, выпьем за сделку.
  Замахнув стакан, я почувствовал, как сладковатая жидкость обжигает мой пищевод, даруя алкогольный дурман.
  Борода слегка отпил из своего стакана.
  - Что тебя связывает с Угрем?
  - Не знаю.
  - Зачем убежал из Юнты?
  - Надоело быть рабом, вот и сбежал.
  - Повезло, что не поймали. Шел из за тебя имущества лишился и брата его ты убил. Теперь в Юнты лучше не показываться. Совет тебе бесплатный. Ладно, привет железному вояке передай.
  Сытый и слегка одурманеный дуркой я шел по ночному Тремини в след за азиатом Бороды. Вокруг редких костров весело общасись подпитые работяги, где-то раздовалась пьяная брань. Сейчас, казалось, я был счастлив. Я посмотрел вверх, на яркие звезды в черной пустоте, и отрешенное чувство некой глобальности мира и незначительности происходящего на земле в данный момент заполнили мой мозг, вытеснив от туда все страхи переживания. Казалось, что мне действительно все равно, что будет происходить со мной дальше. Последняя мысль, прежде чем выйти из этой нирваны была о том, что алкоголь это действительно замечательный антидепресант.
  Ночь я провел в ветхой лачуге. Когда я засыпал, мои новые провожатые Шило и Квадратный сидели у костра и пили ту же дурку, что и мы с бородой, весело обсуждая тупые пошлости. Засыпая, я подумал, о том, что это первый мой спокойный вечер на свободе, со дня как я очнулся в этом мире.
  
  
  
  
  
  
  
  Злой старичок
  Мрачный коридор мистическим магнитом манил в глубь своей бесконечности
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"