Бронтман Лазарь Константинович : другие произведения.

Экспедиция Папанина на Северный полюс. Часть 6. 1937 г

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Прилет на Рудольф. Головин и Крузе летят на выручку Алексеева. Все в сборе на о. Рудольфа. Совещание командиров. Митинг при получении известий из Москвы о деле Тухачевского. Вылет с Рудольфа. Посадка, встреча на ледоколе "Садко". Рукопись Ритсланда.

  Тетрадь Љ12 06.06.37-27.06.37
  
  о. Рудольф.
  
  
  6 июня.
  Выйдя из самолета увидели подбегающих зимовщиков. Поздравили друг друга.
  -Эх, жаль Алексеев не пошел, - сказал Водопьянов.
  -Он бы дошел, у нас ушло 2400, - ответил Молоков.
  Все всё время шли на высотном газе, аж моторы едва не захлебнулись.
  Шмидт сразу, как мальчик, бегом побежал в домик позвонить- нет ли связи с Алексеевым. Вернулся.
  -Нет пока.
  Подошел Головин. Это он летал на "У-2".
  -Моя машина полностью заправлена, - сказал он Шмидту. - Могу лететь.
  -Сколько бензина вы сможете им уделить- спросил Шмидт.
  -1000 кг.
  -Очень хорошо. Готовьтесь! Штурманом пойдет Ритсланд. Согласны?
  Алеша сжался.
  -Понимаю, вам неудобно. А мне, как начальнику управления - удобно. Я вам приказываю лететь. Все в порядке?
  Подошел Либин.
  -Поздравляю вас!
  -Спасибо. Взаимно. Не будь вас- не было бы и этого дела.
  -Пойдем в самолет, - позвал меня Молоков.- Разольем на радостях бутылочку коньячку.
  Через несколько минут уже ехали на вездеходе. Всё вокруг мы встречали радостными возгласами. Как родным вещам обрадовались камням, собачнику, зимовке.
  Вход зимовки украшен флажками, на мачте- флаги. Шмидт сразу побежал в рубку. Связь с самолетом Алексеева была уже установлена, с Крузе уже потеряна.
  Шевелев сообщал, что очень долго искали льдину, нашли, сели отлично мастерски. Поздравляет нас и просит не беспокоиться. Шмидт горячо поздравил его.
  -Сейчас ложимся спать- сказал Шевелев.
  -Спокойных сновидений!
  Пошли с столу. Либин поднял тост за успех дела. Затем наш стол - за оставшуюся четверку.
  И спать. Проснувшись, узнали, что готова баня. Вымылись с редким удовольствием.
  Погода держала Головина на привязи. Не мог вылететь.
  Ночью зашел к Мазуруку. Сидят, пьют спирт. Выпил. Днем же Шмидт угостил коньяком и московскими трюфелями.
  
  7 июня.
  Каждые 2--3 часа идет регулярная связь с Н-172. Погода у них переменная, у нас- плохая. Сейчас идет дождь.
  Днем Отто Юльевич предложил мне сыграть в шахматы. Я проиграл слона, затем и партию. Вечером слушали концерт из Москвы для нас.
  Ночью разговаривали с Шевелевым. Настроение у них отличное, бодрое. Шевелев- за кока ("в предыдущий строк не мог подойти- борщ выкипал").
  -Вы всегда вылазите с опозданием, - говорит Жуков, - Давайте сверим часы: так и есть, Ваши на 35 секунд сзади.
  -Сейчас просим подойти Дагмарова по срочному делу.
  Тот спал, прибежал в кальсонах, как угорелый.
  -Мы восхищены концертом, горячо благодарим. Со своей стороны хотим принять в нем посильное участие- слушайте.
  И из репродуктора понеслись пискливые хоровые звуки "песни 27 дивизии". Гомерический хохот! Дагмаров был совершенно обескуражен.
  Свой адрес они дают точно и исчерпывающе: Северное полярное море, льдина Љ 3, дом 172. Они правы- эта третья по счету льдина, на которой они сидят. Правда Шмидт изменил адрес: Северный Ледовитый океан. Поправку они приняли.
  Придравшись к случаю, мы подсчитывали, сколько же было всего льдин.
  -Самолеты экспедиции сидели на 8 льдинах, - резюмировал Шмидт. - У-2, Р-6, два раза Р-5, Мазурук, Алексеев две и наша -лагерная. Посадок же на лед было 12.
  -И оказалось- не страшно.
  -Да.
  -Отто Юльевич, - вмешался Либин, - разрешите предложить идею брать станции (мерить глубины, брать пробы) с самолета? Ведь он легко достигнет и 85о, или в ином месте- иных мест.
  -Что же, можно.
  
  На всякий случай к полету готовится и наша машина. Все механики всех машин- на аэродроме, смотрят моторы. Головинский экипаж и ночует там.
  Шмидт запросил информацию о возможности посадки в Амдерме и Нарьян-Маре. Ответили, что в Амдерме возможна на озерах, в Нарьян-Маре -нет. Запросили еще Варнек.
  Координаты Н-172 на 17:00 83o47' и 61o20'E.
  -Отто Юльевич, есть ли земли Санникова и Андреева?
  -Андреева уверен, что нет, Санникова- возможно, но мало вероятно. Возможно также, что есть земля между Зфи и Северной.
  -Через три месяца будем снимать Папанина?
  -Не думаю. Вероятно, дрейф уменьшится. Хотя общая циркуляция вод Северного Ледовитого океана нам еще не ясна.
  
  Любопытно, что по наблюдениям Федорова вращения льдины почти не заметно.
  С разрешения Шмидта запустили самолетную рацию. я передал очерк о митинге и обратный путь (550 слов), совещании командиров в палатке (130), текущую радиограмму (103), очерк "Вода океана"(380) и очерк "Над полюсом" (625).
  
  8 июня.
  Днем погода начала улучшаться, на льдине было плохо. Сейчас, в 18 часов у нас - просветы, купол открывается, Головин греется. У них на 17 часов -облачность- высота 600м, видимость- 20 км, температура = -2о. Их дрейф- 9 миль в сутки к N, координаты 83o54' и 61oE
  В 15 часов, наконец, установили связь с Крузе. Он сидит на прямой, идущей от нас через Алексеева. Очнь удобно. Когда Головин вылетит и мы дадим ему зону- Крузе сразу сможет по ней лететь. Связь с ним была нарушена, т.к. отказал "бристоль". Их дрейф- 10 миль в сутки к N.
  Когда мы говорили с Жуковым, то предложили ему передать Крузе, что в 18 часов вызовем.
  -Хорошо, - ответил Жуков и мы в репродуктор услышали: "Алло, алло, вызываю самолет Крузе. Настраивайтесь..."
  -Ну и Арктика, - засмеялся Дзердзеевский.
  
  Днем сыграл со Шмидтом в шахматы. Он начал гамбитом Эванса. Я отказался принять и потом напер изо всех сил. Разгром! И вдруг, тронув ладью, обнаружил, что ходить ей нельзя- мат в один ход.
  -Проиграл. Правила жесткие. Но хочу отыграться.
  -Согласен.
  Я партию выиграл Таким образом- ничья.
  
  Чувствую сильную усталость от недосыпа.
  В 18 часов Крузе сообщил:
  -Сейчас запускаем мотор. Дайте зону.
  Дали зону "Д". Каждые полчаса слушаем. Начинаем готовиться к приему.
  19:20. Над зимовкой прогудел самолет Головина- все-таки взлетел! Он лег на курс. Как же он взлетел: купол в тумане, низкая облачность. Но на курсе горизонт светел.
  19:35 Говорит Н-172:
  -Алло, Рудольф. Пять минут назад над нами прошел Крузе. Встречайте его через 45 минут. Как с Головиным?
  -Головин вылетел к вам. Ждите. Связывайтесь.
  -Алло, алло, самолет Головина, отвечайте. С вами говорит самолет Алексеева..
  -Ух, здорово! - восхитился Водопьянов.
  В рубке тесно. Симка следит за Головиным, Богданов- за Крузе.
  -Крузе летит! - вдруг закричал Водопьянов.
  Все выскочили. Он подходит высоко, осторожно и далеко от нас садится.
  Подруливает. Выходят Крузе, Рубинштейн и Чернышев. Последний немедленно бросается чехлить Шмидт обнимает Крузе, здоровается с остальными. Они рассказывают:
  -Вылетели 5 июня вечером. Сели. Жили в палатке. Видели медведя- самого северного. Стреляли- ну ушел.
  -Обиделся и побледнел. Весь такой белый-белый стал. - поясняет Рубинштейн (Крузе зовет его борт-Швейком).
   Связь прервалась из-за порчи "бристоля". Починили, наладили. Нас все время слушали (по шестому закону Маркони- кто слушает, тот услышит). Питались папанинским харчем.. Вылетели к вам в 18:35. Летели 2 ч. 15 минут. Дорогой встретили Головина, а затем сильнейший заряд.
  
  Когда мы стояли еще на аэродроме, Жуков сообщил по телефону, что видят Головина. В 20:40 он закружил над ними, а в 20:44 сел. Молодец Алеша!
  В 10 ч. вечера Шевелев передал мне короткую радиограмму: оба экипажа качают бензин, наливают в бидоны, солдат-мотором как лебедкой подымают на плоскость и переливают в баки. В 11 ч. вечера он информировал Шмидта, что работа закончена и Головин готов к вылету. На ТБ-3 греют моторы.
  -Ждем, - ответил Шмидт.
  В 12 ночи Шевелев сказал: в 23:34 Головин вылетел. У них моторы прогреты, сейчас расчехлят, соберут вещи и полетят.
  Замечательно!
  
  Симка лежит на кровати спит Хозяйство наружу.
  -Убери свои вещи, - посоветовал ему Дагмаров, разбудив.
  Симка внимательно осмотрел беспорядок.
  -Это не вещь, а консервы! - сонно пробормотал он и повернулся на другой бок.
  
  В 12:40 мы в рубке услышали:
  -Иду на посадку.
  Выскочили. Р-6 над головой. Сел в 12:48. Вылезли.
  -Вылетят следом. Льдина отличная, там все в порядке. Мы хотели их подождать- нет, говорят, летите.
  Ждем. Маяк все время дает зону. Непрерывно. В рубке оживленно и весело. Во всю идут разговоры об обратном пути. День действительно замечательный. Умный подхалим замелил:
  -Отто Юльевич играет в шахматы и всю операцию проделал, как на доске.
  Наконец, слышим:
  -Подходим, видим остров. Пишите радиограмму в "Правду" (идет текст). Готовьте баню, ужин.
  В 2:10 сели на куполе. Шмидт с сотоварищи поехали туда. Я сел писать. Сейчас уже 6 утра- буду писать до вечера. Ох!
  
  
  9 июня 3:30 утра.
  Совещание командиров.
  
  Шмидт: Надо обсудить дальнейший план. Мы пока еще не знаем, надо ли и сколько оставить здесь машин для Папанина. Это будет зависеть от многих обстоятельств. Я запросил . Завтра будет ясно. Пока же нужно готовить все машины.
  Основные грузы готовить к погружению на "Садко" утром 9-го. Готовность "Садко" - 10-го. Товарищи работают хорошо.
  Какие виды отлета? В Амдерме сесть на лыжах можно, на Нарьян-Маре -нельзя, в Варнеке, видимо, можно (оглашает телеграммы, из которых следует, что лучше всего сесть в Амдерме). Что скажет Дзердзеевский?
  Дзердзеевский: Сегодня- завтра в Амдерме будет потепление до +5. Дальше циклон и после него некоторое похолодание. Это будет через двое-трое суток. Проскочить до него нельзя. После- более или менее. Но будет ли тогда аэродром- я, конечно, не знаю.
  Алексеев: Какие именно места они предлагают в Амдерме?
  Шмидт: Озеро Тояндо, а также Лагуну.
  Алексеев: А что делается на Мат. Шаре? Может быть он является нам более удачным пунктом? Лед там может держаться.
  Шмидт: Или его может вынести. Кроме того, добраться до Мат. Шара ледоколу труднее, чем до Амдермы.
  Дзердзеевский: Матшар сообщает, что лед без перемен. Выходной дает лед в проливе 4-5 баллов. Кромка несколько отодвинулась в пролив.
  Водопьянов: Запросить и считать запасным. На Амдерму, я думаю, можно рассчитывать еще дней 10. Ну прогнется лед в лагуне- не важно.
  Шевелев: Матшар иметь в виду на случай, если погода закроет Амдерму. Тогда пересидим в Матшаре и полетим дальше. Мне кажется- надо дать задание Фарину разведать для "Садко" лед в Юшаре.
  Шмидт: Итак: при первой погоде вылетаем в Амдерму. Нам больше нравится лагуна. Так?
  Следующее: Нам нужно переждать погоду и все кончить за два дня.
  Бабушкин: Сколько горючего брать?
  Водопьянов: По 6 тонн. Вполне хватит и то с большим запасом. Больше не нужно, да и нельзя оставлять здешний аэродром без горючего.
  (Выясняется, сколько всего бензина на Рудольфе)
  Шмидт: Выясняем точно. Заправлять все машины сразу. Заливать ориентировочно по 6 тонн. Поручить руководство Водопьянову, помощником ему- Крузе. Все пока. Значит- так.
  Головин: Р 6 тоже заправлять?
  Шмидт: Учесть. Пока не заправлять.
  
  9 июня.
  Уснуть удалось лишь в 11:30 утра. Писал всю ночь. Написал очерк о вчерашнем дне "Большой день" (850 слов), статью Козлова "Аэродром Северного полюса" (480 слов), статью Головина о вчерашнем полете "Нормальный полет" (300 слов).
  Весь народ на аэродроме: качают бензин, смотрят моторы.
  Спал 4 часа- потом разбудили. Ходил вялый. Молоков рассказывает, что у Сергея половое бессилие: двумя руками не может от живота отжать.
  Вечером сел с Шевелевым писать его статью. Получается неплохо. Заодно написал статью Бабушкина "Часы и дни" (530 слов).
  Вчера снимал прилет и встречу Крузе и Головина.
  
  10 июня.
  Утром в кают-компании зашел разговор о трансарктической линии.
  -Что ж, это дело вполне реальное! - заявил Отто Юльевич. - Его можно себе представить довольно быстро осуществимым.
  -А ночью?
  -Что же, что ночь? Мы уже сейчас кое-где летаем в полярную ночь. Я представляю себе так: мы проводим ночные полеты на линии- скажем- на каком-нибудь участке Енисея. На этом деле готовим кадры, оборудование, машины. И затем, набрав необходимый опыт, приступаем к решению основной задачи. Через 3 года круглогодичная работа линии через полюс будет решена.
  -Так долго? - заинтересовался Головин.
  -Это немного. Вспомните, как осваивалась Арктика! Тут нельзя прыгать. В 1929 г. мы начали планомерное изучение севера. Через 3 года- в 1932 году- прошел "Сибиряков". Понадобилось 3 года предварительной работы. В 1937 году мы завоевали полюс. Опять ряд лет. Так и тут. Мне представляется, что оборудовать линию будет сравнительно несложно. Маяк на Рудольфе есть, надо будет поставить маяк на американской стороне, обучить пилотов слепому вождению и посадке. Пеленговать можно с Желания и, скажем, с Гренландии. Интерес к такой линии, бесспорно, будет громадный. Ведь до сих пор решена проблема полетов только из Америки в Европу, а из Европы в Америку сколько ни пытались наладить- не могут. И если нам удастся решить эту задачу, притом кратчайшим путем- через полюс- то сделаем очень крупное дело.
  
  Сегодня экипажи закончили заливку всех машин и всю подготовку. Вечером Отто Юльевич получил ответ правительства на свой вопрос- оставлять ли здесь машины или чесать всем сразу.
  Одну машину предложено оставить здесь, остальным идти любым путем по усмотрению Шмидта.
  Вечером Шмидт собрал совещание командиров. Решили оставить самолет Мазурука (Р-5 и У-2). Илья явно недоволен.
  -Я солдат, прикажут- выполню.
  Затем совсем было собрались лететь, но Дзердзеевский в очень решительных тонах заявил, что лететь нельзя: на трассе сплошная облачность, земли нигде не видать, сворачивать некуда, сильный встречный ветер и, в довершение всего, Амдерма тоже закрыта.
  -При возвращении нужно соблюдать максимальную осторожность- сказал Шмидт. - Иначе, можем испортить все неплохо выполненное дело. Рисковать без нужды- нет смысла.
  Постановили отменить. "За" полет был только Водопьянов. Не терпится! Дабы не задерживать операцию, "Садко" предложили выйти в море и ждать указаний на маршруте у о. Колчуева.
  
  Затем остались на совещание у Шмидта Шевелев, Водопьянов, Дагмаров. Обсуждали состав остающихся. Решили оставить еще одного пилота. Вызвали Орлова. Тот отказался- жена рожает. Вызвали Козлова- тот вынужден был согласиться. Ходил потом потерянный.
  В 2 ч. ночи нас несколько человек спешно отправили на аэродром крепить машины. Ожидался сильный штормовой ветер. Крепили бочками с бензином. Мельников приладил к бочкам трос с крюками и трактор, как репку, выдергивал бочку из слежавшегося снега и втаскивал на сани. Вернулись в 6 утра.
  
  11 июня.
  Сразу к наушникам. Узнали страшную весть о предательстве Тухачевского и других. Сидели сначала, как оглушенные, потом отошли. Сегодня- суд. Приговор ясен- восемью врагами будет меньше на земле.
  Вечером написал подвал "На полюсе (отрывки из дневника)". 1700 слов. Шевелев говорил с Амдермой по прямому проводу.
  
  12 июня.
  Почти весь день спал. Устал вообще очень. Днем было солнце, сейчас- пурга.
  Митинг.
  Открывает Дагмаров.
  Шмидт:
  Весть, которая не может не поразить. Лица, которые всем известны, оказались шпионами, продают нашу родину те, кто должен быть защитником родины. На первый взгляд поражает.
  Мы еще не знаем подробностей, как и чем купили их фашисты. Но несомненно общая почва- люди не верили в победу строительства социализма. Да и не очень эти подробности интересны. Важны политические выводы из этого дела. Исключительно прав т. Сталин, когда говорит, что противодействие врагов по мере наших успехов будет усиливаться. И учил нас максимальной бдительности.
  Враг именно ввиду нашей силы не останавливается ни перед чем. Враги идут на любые средства, чтобы купить, как-то подпортить. И первый наш вывод- абсолютная правота т. Сталина. Второй вывод: это не удалось. Вся эта тонкая игра раскрывается. Таким образом, т. Ежов и его работники раскрыли ряд очень тонких преступлений. Следовательно, не только наша армия самая сильная, но по-видимому, у нас и самая сильная организация разведки. Т.е. маскировались они по последнему слову фашистской шпионской техники и мы все же оказались сильнее. Технически сильнее, не говоря уже о политической близости, кровности ее с нами. У нас это делают не продажные люди, а высокоидейные, лучшие товарищи.
  Несомненно у всех при этом известии защемило на душе. Как это- в нашей Красной Армии, которую мы так любим? Неужели эти люди в случае войны могли привести нас к поражению? И да и нет! т. Сталин на последнем пленуме предупреждал о недооценке вреда врагов. Вред от Тухачевского мог быть очень большим. Но, с другой стороны- они ведь раскрыты. Они были чужеродными на теле Красной Армии, нетипичными для нее.
  Вспоминая их, видишь сейчас, что никогда они не были достойными членами партии. вывод на чистую воду именно этих людей не случаен. Здесь дело не только в технике разведки, но в огромном росте всей Кр.Армии, в ее необычайно здоровом механизме, в исключительной политической сознательности бойцов армии.
  Могли ли они привести к поражению нашу страну? Нет. Победа дается не личными качествами Тухачевского, а всей мощью страны, всей ее политической и материальной силой, не надо думать, что вся наша судьба зависела от них. Они могли предать очень много жизней, но изменить хода истории не могли.
  Сейчас, освободившись от них, наша армия станет еще мощнее и монолитнее. Везде в стране настроение злобы и презрения к этим людям, уверенности в своей Кр. Армии, преданности родине, правительству, партии.
  Измена родине, измена государству трудящихся, продать родину- это значит продать всех ее людей. Омерзение и ненависть!
  Никакого уныния быть не может. Жизнь у нас растет, смахивается не массы, а отдельные людишки. Кому же верить? Верить можно, но не слепо, а с открытыми глазами.
  Единственное средство спасти себя от этой чесотки- еще теснее ряды вокруг партии, сталинского знамени, которое ярче и ярче развевается надо всем миром.
  Мы- один из маленьких отрядов нашей страны, посланных на далекий север- присоединяем свой голос к голосу страны.
  Гинкин:
  Фашизм протянул щупальца во все страны и- особенно- к нам, где они видят свою могилу. Гитлер и Троцкий руководят этими щупальцами. Они- в Ленинграде, в промышленности, в командных верхах. Пролетарский суд лишил их званий. Для них одно звание- хамелеонов, паразитов, предателей, изменников. А в замен- расстрел. Мы поддерживаем решение суда.
  Спирин:
  Первое впечатление- ошеломляющее. Сначала просто поразило. Несомненно- с большим ростом страны враг будет пытаться как можно глубже подрезать корни.
  Приняты все меры, пущены в ход все средства, чтобы сразить страну. Это свидетельствует о мощи СССР, враг понял, что нас голыми руками не возьмешь. Такую армию, которая может противопоставить себя не только любой армии мира, но и блоку армий. Она надолго заставила умолкнуть врага на Дальнем Востоке, ярко демонстрировала свою мощь и боевую подготовку на маневрах, наша авиация доказывает свое превосходство, и враг, обеспокоенный ее ростом, пустил в ход заговор.
  Боеспособность, мощь нашей армии от предательства не пострадает. Наоборот, она еще больше окрепнет, повысит свою огнеупорность. Это заставляет еще больше учиться, повышать боевую подготовку. Пожелаем успехов наркомвнудельцам.
  Либин:
  Мы недоумеваем, что еще этим людям было надо:
  Голос экспедиции будет очень громким. Он противопоставит все лучшее, все хорошее кучки этих людей. Не могут они изменить ход истории.
  От имени всего коллектива зимовщиков острова Руд, мы обещаем еще более сплоченно работать.
  Молоков.
  Заговор продажных шкур, которые хотели залить кровью наиболее преданных сынов родины- но не удалось! Посмотрите , какую тонкую сеть они плели! И насколько тоньше оказалась работа Ежова!
  Чтобы быть начеку- мы должны повысить свой уровень, чтобы могли разобраться всегда и везде. Приветствуем приговор и наше большое спасибо т. Ежову.
  Дагмаров:
  Все выступления показали, что со всеми предателями у нас один разговор- расправа. Политический смысл нашего митинга- где бы ни находился граждане страны советов, они сплочены вокруг знамени родины, Сталина. Это мы постараемся выразить в своей резолюции.
  Резолюция. Голосование.
  
  13 июня.
  Шмидт продолжает ставшие уже традиционными занятия по разбору отдельных операций.
  На очереди разбор полета 169 машины. Она пришла со всеми, дошла до полюса, экипаж стойко преодолел трудности и соединился с остальными. Недостатки- потерял связь с флагманом, сел дальше, чем остальные, сводок не было, трудности были. Пойдем по этапам.
  Первый этап. Взлет-кромка.
  Мазурук:
  Очень рад разбору. Перед взлетом на совещании командиров кораблей был разработан детальный план полета к полюсу. Я должен был взлететь вторым. Наш самолет стоял ниже всех, подниматься в гору. Некоторое замедление вышло у нас с прогревом моторов. Затем трактор взял на буксир. Троса были из кусков- рвались. Непродуманность буксировки сказалась на четкости вылета. Закипел один мотор.
  Таким образом, пока выбрались наверх- за это время уже взлетели 171 и 172. Через 35 минут взлетели и мы. Легли на курс, вышли в равносигнальную зону и я на повышенной скорости пошел вперед, читая, что остальные впереди. Аккуратов несколько раз пытался установить связь с кораблями- но безрезультатно. Рудольф сказал нам, что на флагмане не работает луч. У меня и в мыслях не было, что они крутятся, ожидая меня.
  Козлов:
  Я совершенно не знал, как и все остальные вторые пилоты, как будет развиваться операция. Я интересовался, каков будет порядок взлета. Мазурук не знал. Шевелев мне сказал, что около кромки будем ожидать.
  -Обязательно?
  -Обязательно!
  Взлетев, я пялил глаза, как мог- но никого не увидел. Решили идти по курсу, все время озираясь.
  Аккуратов:
  После взлета и установления правильного направления пытался связаться. Условия о месте встречи я не знал. Диксон мне сказал, что они должны быть впереди, но подтверждения не получил. Попросил через Диксон, чтобы флагман вышел на связь.
  Шмидт: Можно считать совершенно установленным, что 169 машина шла впереди остальных?
  Аккуратов: Да, мы прошли полюс в 4:59.
  Ритсланд: Мы- в 5:48.
  Жуков: Мы- в 5:53.
  Шевелев: Значит, Козлов не довел до сведения Мазурука об условии ждать у кромки.
  Шмидт: А был ли вообще обусловлен сход всех машин?
  Шевелев: На Диксоне сидели радисты, слушая каждый самолет. и немедленно сообщали все Рудольфу, а тот давал маякам. Крузе, вернувшись, сообщил, что под облаками болтает. Тогда Молоков, опасаясь за поломку на перегруженной машине, обошел все самолеты и предупредил, что круга делать не будет и будет ждать у облачности.
  Шмидт: Как вышло, что 172 вылетела раньше?
  Алексеев: Тракторов было всего два. Я считал, что смогу взлететь сам. Я попросил у Молокова разрешения взлететь первым тому, кто первый будет готов. Он разрешил. Когда я уходил, то у 169 еще один мотор стоял, и если бы я ждал, что затянул бы всю операцию на час.
  Крузе: Разведка выяснила, что облачность кончается за 84о. Вернувшись, я посоветовал не ходить в трепатне, а встретиться у кромки, и предупредил всех командиров.
  Спирин: Вы вышли в зону до конца облачности?
  Мазурук: После.
  Все: Ну тогда все ясно, вы вышли много правее.
  Шмидт: Обстановка вылета ясна. Мало было организации. В будущих экспедициях техникой выпуска должен заниматься кто-то на земле. Нам нужен крепкий комендант обязательно.
  Спирин: (рисует кто где кого ждал)
  Мазурук и Козлов: (смотрят на рисунок, считают, что так и было)
  Шевелев: Было сказано всем совершенно ясно: будем ждать у кромки. Через 15 минут после кружения мы дали радиограмму, что ждем у кромки облачности, через 5 минут маяк это уже передавал в эфир.
  Шмидт: Другой раз мы больше самолеты выпускать без специального радиста не будем.
  II этап. Путь до полюса.
  Мазурук: Все старание было направлено, чтобы идти туда, куда нам надлежит. Шли по СУКу. Наскребли 2000 метров. До самого полюса все трое были в наушниках и слушали маяк. В 4:57 были над полюсом. Линия Соммера легла параллельно курсу.
  Шмидт: Что вам докладывал Рудольф о связи с флагманом? И сообщали ли вы что-нибудь флагману?
  Мазурук: 1. Ничего. 2. Ничего. Бывало часто, что Аккуратов был занят, тогда передача пропадала.
  Шмидт: Говорили потом об этом Аккуратову?
  Мазурук: Нет.
  Козлов: Один раз была связь с РМ через Диксон. Мы жали за ним и просили уменьшить скорость. РМ ответил, что уменьшает. А оказывается, мы были впереди.
  Шмидт: Сколько вы передали и получили радиограмм?
  Аккуратов: Передавал 4-5 раз, принимал 2-3 раза, об остальных кораблях ни слова.
  Шевелев: Все услышали вам 2 раза. Однажды вызывали вас в условленный вами срок сразу в 3 передатчика: Рудольф, Диксон и мы. (Шевелев зачитывает выдержки из радиожурнала- все сообщения, безрезультатные обращения в РК и прочее).
  Шмидт: Так передавали или не передавали? Почему вас не слышали? Ни с вашей стороны, ни со стороны командира не было проявлено необходимой энергии для связи с флагманом. Вы даже квитанций не дожидались.
  Мазурук: Мне непонятно, почему Аккуратов стесняется здесь признаться, что сплоховал, почему упирается и не хочет признаться в своей слабой квалификации.
  III этап. Полюс-поворот.
  Мазурук: Аккуратов сообщил: под нами полюс. Я решил - лучше пройти полюс для верности еще на 10 минут и там повернуть. Там строго повернули на 90о, шел так 10 минут. Искал вас до выработки половины горючего, затем сел. Сели за полюсом.
  Козлов: Искали льдину. Примерно 20 минут.
  Аккуратов: Зная свою скорость, я заранее предупредил Мазурука, что через полчаса будет полюс. Дошли. Я был в этом твердо убежден. Пытались сделать коробочку, включили РСПК- не реагировал.
  Дагмаров: Ни у кого не было уверенности, что мы точно на полюсе. Аккуратов сказал мне- через 1 ч.40мин. будем над полюсом. Через полчаса подошел и сказал- через 28 минут будем на полюсе. Не ладится.
  Козлов: Это смущает и нас.
  Мазурук: Поэтому и решили садиться.
  Шмидт: Абсолютно правильно, хотя вы оказались и довольно точно над полюсом.
  Мазурук: Нет, мы были далеко за полюсом и потом вернулись к нему.
  Шмидт: И на обратном пути ваши цифры тоже расходились почти на градус со Спириным. Т.е. правильно, что сели и что искали нас.
  Водопьянов: Мазурук не прав, считая, что надо было себя перестраховать. Зачем? Услышав слова штурмана "полюс" и не зная его так, как знал его Дагмаров (реплика из зала "Дагмаров и то не узнал"- смех)- садился бы сразу.
  Шевелев: Самое остроумное было бы дойти до полюса и, зная, что радионавигация не работает - сесть. Такое распоряжение было дано- но не принято. Ведь и Молокову я тоже говорил. Так, как Ритсланд вывел в точно в лоб- бывает один раз в жизни!
  Шмидт: И то в жизни Ритсланда (смех).
  
  Шмидт: Будем ли мы подробно разбирать, что они там делали? Я думаю, поговорим только о связи.
  Аккуратов: Сели, вытащили аварийный агрегат, запустили. Стали передавать свои координаты, все здоровы, самолет цел. Никто не принял. И только 28 ответил Диксон, что он нас слышит.
  Шмидт: Ваша оценка?
  Аккуратов: Связь была отвратительная. Почему? Из-за моей слабой квалификации.
  Шмидт: Заявляли вы об этом раньше?
  Аккуратов: Да, Шевелеву.
  Шевелев: Вы говорили, что подогнали.
  Водопьянов: Мне еще в Нарьян-Маре говорил, что учишься и знаешь хорошо.
  Жуков: Все время мы получали сообщения, что у вас все живы, а координат не было.
  Шмидт: И при том не в сроки.
  Дагмаров: Хорошо, что давали часто, что все живы, бодры. Это всех интересовало.
  Шмидт: Да, один раз.
  Дагмаров: Долго готовились к пуску и поэтому давали не в сроки.
  Шмидт: Следовательно надо было еще подождать, иначе неэффективная трата сил, изнашивание аппаратуры. Ваши заряды пропали даром.
  Дагмаров: Я хочу отметить, что Аккуратов достоин всякой похвалы за свою старательность и добросовестность.
  Шмидт: Это вы рано резюмируете.
  Алексеев: Знание радио- это в 1 очередь знание техники, а во вторую лишь- знание азбуки Морзе.
  Шевелев: По сравнению с другими кораблями, 169 был обеспечен много лучше- 3 самостоятельных рации с самостоятельным питанием. При нормальном употреблении связь должна была быть обязательно. Здесь были на лицо и слабое знание техники и опупение.
  Ритсланд: В установлении связи большой ошибкой было, что мало использовали передвижку.
  Козлов: Сколько рук открутили!
  Алексеев: В сроки крутить надо!
  Шмидт: Подведем итоги. Коллектив оказался в положении самой жесткой пробы из всех. И хотя были у них трудности, но они эти испытания выдерживали. И на этой льдине вели себя по-советски, не сдали, задание выполнили, общая оценка положительная.
  Ошибки: Основная- недооценка роли радио. Это ошибка руководства. В таких экспедиционных условиях надо иметь выделенного радиста.. Второе- для штурмана радио- совершенно обязательно. Тут нам надо еще очень много поработать. Хорошо бы , если и весь экипаж знал бы радио. Современный командир самолета должен очень многое знать. Как правило, они знают хорошо моторы, но надо знать и радио. Корабль товарищи в общем вели правильно. Ничего плохого нет, что они нас поискали немного. Всех случаев в Арктике не предвидишь- но стараться надо (смех).
  
  14 июня.
  Днем механики уехали на аэродром. Был великолепный день, но ничего из этого не вышло. По трассе- херово.
  Темин прислал радиограмму. На "Садко" корме него еще 12 корреспондентов, в т. ч. Экслер и Розенфельд. Шмидта страшно возмутила бессмысленная трата государственных средств.
  Весь день не работал, читал, спал и почувствовал себя на 7-м небе (безоблачном и преотличной видимости). Несколько раз разговаривали с Амдермой. Аэродромчик там неважный, но никому не хочется сидеть на Рудольфе.
  
  15 июня.
  Встали в 4 утра. В 5 выехали на аэродром. Тепло прощались с зимовщиками. Заказал статью Либину, Богданову (радиообслуживание экспедиции) и Стромилову. Приехали- все моторы уже вертелись. Низкая облачность, туман.
  В домике Шмидт и Шевелев инструктируют командиров, Спирин- штурманов.
  9 часов утра. Выходим. Шмидт очень тепло попрощается с Либиным, горячо благодарит его.
  Водопьянов идет на взлет и со 2-го раза взлетает.
  Чешем мы. Бежим, кажется- чуть ли не неделю. Добежали до моря (как тогда, на полюс) и больше 60 не даем. Зарулили обратно, закипели два мотора. Алексеев погнал, набрал скорость, а мы и Павел на дороге...Пришлось тоже остаться.
   Вызвали трактора. Тем временем флагман ходил, ходил над облаками, не зная, что делать. Лететь без нас почел неудобным и через 1 час 40 мин. пробил облачность и сел нагруженный.
  Мы тем временем вырулили с помощью двух тракторов, стронувших нас с места обратно в гору. Туда же тащили и Головина.
  Купол затянуло туманом. На флагмане у Шмидта совещание. Решили все равно лететь. Первым выпустить Головина, затем нас, Алексеева, Водопьянова.
  У нас чинили мотор, у Водопьянова тоже. Так дело подошло к 16:00. Мазурук слетал на У-2 : облачность тонкая, к югу погоды навалом.
  Стали трогаться- никак. Подошел Водопьянов.
  -Знаешь, Вася, я думаю в такую погоду нельзя взлетать. Самому ничего, а как на других посмотрел- страшно.
  Молоков, улыбаясь, соглашается с ним:
  -Я тоже так думаю.
  Страшно усталые, мы задремали кто где. Лешка лег поперек штурманской рубки, Молоков и Орлов уснули в пилотских креслах сидя, я залез под бензобак. Спали часа два.
  Маленько прояснилось. Но туман здоровый, видимость не больше пары км. Головин еще не был готов, но Молоков пошел на взлет.
  19:55 - Зарулили на взлет.
  19:59 - Уже в воздухе, идем в облаках. Муть внизу и вверху.
  20:05 - Уже над облаками. Высота 500, кружим над морем. Сквозь дырку в мутную пелену просвечивает море и битый лед.
  20:13 - Показался Водопьянов и флагман вызывает нас.
  20:17 - Еще один.
  20:30 -Выше нас еще тонкий слой облаков, но не сплошной. Кружим долго. Легли курсом на юг.
  21:00 - Из тумана выезжают островами белые вершины островов, одни- как блины, другие- сахарные головы, третьи- не поймешь что. Высота 1250м, скорость воздуха 165 км/ч
  21:05 - Слева под нами красивые зубчатые уступы острова Грилля. Вздымается зубчатыми коронами. хребта. Снял его несколько раз. Кусками пирога бархатные кружева тумана на стенах и черная тень от солнца.
  21:20 - Мимо над облаками - один остров за другим. То плоские, то гористые, то вдруг высовываются вершины гор. Мы идем справа от флагмана, Алексеев - слева. Облака плотные, белые, ровные, как сливки. Потом пористые, пенистые.
  21:25 - Чуть слева конусообразный высоченный остров Бергауза, низ гофрированный оголен, верх- снежный, срезан ножом. Над ним дымок тумана, как вулкан. Снимаю лыжу, а затем его. Здесь небосклон без облаков, внизу- ровный покров не то льда, не то острова. Затем опять облака. Снова без них- темнеет вода пролива -и дальше видны опять облака.
  21:30 - Справа зубчатые башни того самого острова Галля, который видел на пути к Рудольфу. В воду пролива впаяны куски пиленого сахара- айсберги. Высота 1500, скорость 160 км/ч.
  21:40 -Прём над морем. Только что прошел последний остров. Под нами Баренцево море. Кружевной, вдребезги битый лед, мелкий-мелкий, изредка в нем блины овальных небольших льдин. Через минуту все закрыло туманом, как надерганной ватой. Сквозь нее то видится, то угадывается море.
  22:00 - Вошел В.С. Молоков
  -Какая путевая?
  -201 (Лешка)
  В.С. доволен- чертит мне пальцем.
  Сплошные чуть неровные облака. Лешка пеленгует мыс Желания
  22:20- 172-я машина запрашивает у флагмана погоду Матшара. Флагман отвечает. Затем спрашивает нас, как дела. Отвечаю - все в порядке. Маленькое окошко. Где-то далеко внизу- полынья, вокруг лед.
  Слева- Головин, справа -Алексеев, он нас немного обгоняет.
  Молоков просит узнать погоду впереди.
  22:25 - Прошу погоду впереди. Говорит флагман: "В Матшаре все ясно. У меня все в порядке. У вас, надеюсь, тоже."
  Снял 172-ую в воздухе над нами. Облака по-прежнему несплошные.
  22:40 - 172: -Почему не работает маяк на Рудольфе.
  я: -Сейчас выясню. Подождите 2 минуты.
  171: - 172-ая, сообщите погоду Матшара.
  172: - Ясно. Не мешайте мне работать с флагманом.
  171: -Спасибо, умолкаю.
  170: -Маяк работает.
  172: -Спасибо.
  23:00 - Прошу у флагмана погоду впереди. Вызывал его 3 раза- не отвечает. Леша показывает на белую полосу впереди- бережок! Через 45 минут должна быть Новая Земля.
  23:10 - 172-я просит сообщить погоду в Амдерме. 170-ая сообщает. Страшно громко. Ни хрена понять не могу. Высота 1700м., скорость воздуха 160 км/ч.
  На корабле -сон. Спят в плоскостях Фрутецкий, Брезин, Фадеев. Лукич шамает.
  Над нами слой перистых облаков- полоса быстро проходила. Внизу, как и раньше, все закрыто. Соседние самолеты на фоне облаков кажутся недвижно парящими. Облачность стала неровной, бугристой, валами- гигантскими скалами.
  23:25 - В дырявом сите облаков темнеет чистая вода. Льда не видно. Скорость воздуха 160, высота 1800. Гористый берег виден ясно, залит солнцем. Увидев землю, Головин рванулся вперед.
  23:40 - Прошу погоды Амдермы. Только я кончил- то же попросил Алексеев. Молчат.
  -Самолет Молокова. Говорит самолет Алексеева. Попробуйте вы.
  Пробую. Наконец, зовем оба. Ничего.
  23:45 - Берег и горы Новой Земли встают и начинаются прямо из облаков. Они закрывают весь низ земли. Ледник открыт, по бокам- бугры.
  23:50 - Пересекаем линию видимого берега. Туман и облака набежали на него, как волны прибоя. Пришли точно в расчетное время. Высота 1950, скорость воздуха 160.
  23:55 - Флагман вылез в эфир, но как только мы его позвали- пропал.
  00:00- Идем на Новой Землей. Облаков нету. Все изрыто горами. Высота 1900. Сверху горы кажутся холмами, расставленными в самом диком беспорядке: острые, тупые, отдельные вершины и гребни, пики и созвездья. Фантасмагория. Все заснежены, лишь изредка чернеют обветренные склоны (сделал 5-6 снимков).
  Под нами спина ледника, гладкая, ровная.
  -Вот, где хорошо садиться, - говорит Молоков и показывает рукой, как хорошо.
  00:10. - Высота 2 тысячи м., Скорость воздуха -160.
  172-ой вызвал флагмана мощным передатчиком и запросил погоду впереди. Тот ответил.
  -Амдерма : облачность 800м., ветер 9 баллов, видимость 10 км. Вайгач- облачность 300м., видимость 5 км.
  Я поблагодарил 172-й за бесплатное подслушивание мной погоды.
  00:20- Подходим к восточному берегу Новой Земли. Он лежит перед нами исполинскими морщинистыми складками, почти бесснежными.
  Сделал 5 снимков черной земли. Моторы на левом плане, вдали пролив. Экспозиция с фильтром 9/100 и 9/60.
  Земля лежит наспех сложенными обгорелыми караваями черного хлеба, лишь кое-где в складках осталась мука. Часты узенькие вытянутые заливчики, покрытые льдом. По сути дела, это- ущелья. Море- открыто, оно бледно-землистого шелкового цвета.
  Лешка ведет машину. Я прошу его "вести для промера". Хохот, слышный даже сквозь шум моторов.
  00:40 -Высота 1800, скорость воздуха 175 км/ч. Снял 9/60 (с фильтром) Крашенинникова на фоне чистой воды с одним мотором сбоку.
  Алексеев безуспешно вызывает флагмана, потом спрашивает меня- пеленгует ли Ритсланд на радиокомпас Амдерму. Я отвечаю- нет. Жуков говорит: "Посоветуйте".
  00:45 -Лешка уже возится помаленьку, подворачиваем направо, идем вдоль берега над морем. Он весь изрезан бухтами. Гористый, бугристый. Там и сям в море островки- скалы, скинутые могучей рукой природы с первозданного берега. Море тихое.
  01:00- Высота 1350, почему-то быстро снизились. Скорость воздуха 190.
  -Юра, почему снизились?
  -Там сильный встречный ветер, здесь- слабее.
  01:10- Флагман дает погоду: Матшар- ясно, высота облаков 600, видимость 50 км., ветер NNO 3-4 балла. В Амдерме погоды сейчас нет.
  01:40- Берег стал ровнее, положе. Алексеев ведет над ним. Высота 1300, Скорость возд.- 170 км/ч.
  Флагман дает погоду: Амдерма- кучевая облачность 600 м., заряды, температура -2.
  01:50- Справа тянется ровный пологий низкий берег. Даже странно. Море по-прежнему чисто, облаков нет, внизу налево по курсу -гряда.
  02:05- Снижаемся. Высота 900. Мимо проносятся жиденькие редкие, вроде легкого тумана, облака. Они идут секциями, слоями.
  02:10- Вид на облака- как папиросный дым. Высота 750. Побалтывает.
  02:15- Флагман дает погоду. Озерная- облачность 9 баллов..., дальше не слышу: луч- говно.
  02:20- Идем под облаками. Болтает. Солнце чуть просвечивает. Море спокойное, недвижимое. Просвечивающее солнце кладет на воду дорожку. Все страшно напоминает большое озеро.
  02:30- Высота 800.
  -Леша, сколько путевая?
  -Хорошая, 102 мили /час. (т.е. 189 км/ч, не так давно два определения дали по 205 км/ч)
  Болтанка постепенно уменьшилась.
  -Через 16 минут конец Новой Земли.
  02:40- Показались широченные Карские ворота, сквозь которые можно просунуть порядочное европейское государство. Пролив открыт- льда совсем нет. Возле бухты Озерной чернеет "Сибиряков", кругом него чистая вода. Вдали столбится белый Вайгач.
  02:50- Идем посреди пролива. Ну и широк!!! Болтает. А скучно лететь над водой... Скорость возд.- 190 км/ч.
  03:02- Под нами берег Вайгача. Высота 320, скорость 175. Впереди низко нависшая облачность, грозная на вид.
  03:07- Высота 200, скорость возд. 180.
  03:09- Заходим под облаками, солнца нет, высота 130.
  03:18- Флагман передал данные об аэродроме и погоду. Подходим к Юшару. Высота 70 метров, идем в тумане. Ведет Молоков.
  
  17 июня.
  
  Банкет на "Садко". Выступали все.
  Молоков, Водопьянов, Чухнов, Алексеев говорят об успехе, о беззаветном мужестве...
  Шмидт: Яркое радостное и творческое событие в действительности в том, что мы веление партии выполнили. Сейчас, когда мы видим, что только Советская страна могла осуществить и выполнить такую экспедицию.
  
  20 июня.
  Водопьянов:
  Ну вот возвратились. Закончили экспедицию. Готовились к ней 2 года- а выполнили за 3 месяца. Главное- хорошая погода, все смогли предусмотреть. Мы старались предусмотреть всё на все случаи. Мы совершенно спокойно летали, покрывая просторы тысячи км. над местами, где посадка невозможна. Но мы были уверены в нашей материальной части. Мы знали, что она нас не подведет. И она не подвела, моторы работали исключительно хорошо.
  Теперь мы отдохнем, поднаберемся сил и опять за дело, за полеты, опять в любимую Арктику. Удержать нас на месте не так-то легко. Мы чувствуем огромный долг перед страной и, поднятые по ее заданию, будем работать еще больше и больше. Я уверен, что в недалеком будущем при наличие техники и особенно растущей технологии и растущего человека, не будет существовать никаких трудностей, все будет делаться по плану, по расписанию. Все, что сейчас называется трудностями- потом мы будем просто смеяться на этими трудностями так же, как смеемся сейчас над полетами на высоте 2 метра.
  С какими мыслями я возвращался в Москву? Я много думал, куда бы полететь- да ничего не могу пока придумать. Все, что сделали мы, Чкалов и другие- в ближайшем будущем не перекроешь. А просто войдет это в колею, в обыкновенную работу. У нас и замечательно то, что еще вчера было рекордом, сегодня- осуществляется широко и становится будничным явлением.
  Рекордом были Сахалинские походы, полеты по Енисею, в прошлом году я пролетел на Зфи, а сейчас- 5 самолетов прошли спокойно и уверенно.
  Мы возвращались счастливые, радостные, взволнованные предстоящей встречей. За внимательную заботу в дни экспедиции мы чувствовали себя в неоплатном долгу перед страной.
  Выводы. Мы знаем, мы воочию увидели все недостатки и качество оборудования наших машин, снаряжения, которые будут немедленно устранены. Мы приобрели еще больший опыт полетов на север и имеем полное представление о том районе, о котором до сих пор не знал мир. Только нам, нашей технике оказалось под силу осуществить мечту человечества. У нас страна, когда решает чего-либо сделать, бросает на это все, не жалея сил, средств, своей могучей техники, своих сынов, преданных до конца делу партии, готовых сделать все для блага Родины.
  На будущее. Надо посадить для окончательного освоения Центрального Полярного Бассейна несколько научных станций- измерять глубины, направления течений, чтобы иметь полное представление. Высадить в разных местах не сложно. Люди будут работать спокойнее и хладнокровнее.
  Работа отрядами целиком себя оправдала. Мы и сами многому научились и получили большой опыт. Чтобы сделал 1 солдат? А тут - такая сила! И как мы себя гордо чувствовали, зная, что страна -в случае неудачи -может послать для решения задачи не 4 тяжелых корабля, а десятки - куда угодно- и они выполнят поставленную задачу.
  
  Ритсланд (рукопись, написанная им самим на полюсе).
  Наш полет на Северный Полюс.
  Долго выжидали хорошую погоду для вылета на полюс. Сделать это сейчас было уже легче, т.к. кроме предполагаемой погоды из синоптических карт, мы имели настоящую погоду на Северном полюсе, которую получали от самолета Водопьянова. Имея только благополучный прогноз погоды и хорошую погоду на полюсе, мы приступили к подготовке самолетов к вылету, несмотря на плохую погоду на о. Рудольф, выслав одновременно самолет П-5 для разведки погоды к полюсу до широты 84о. Вернувшийся из разведки погоды летчик Крузе сообщил, что облачность 400-500 метров высотой и отдельные заряды снегопадов мы будем иметь в начале полета, после чего встретим хорошую погоду. Таким образом, погода позволяла вылететь на полюс, а все остальное у нас было готово уже давно, и мы вылетели в 23:05. Не делая круга, легли на курс по зоне радиомаяка и через 21 минуту вышли уже из-под облачности высотой 500-600 м. на хорошую погоду. После возвращения Крузе хорошая погода значительно придвинулась к о. Рудольфа, и ее мы встретили значительно раньше предполагаемого срока. Прождав на границе хорошей погоды, самолеты Алексеева и Мазурука до 00:34 легли курсом на Север, находясь в зоне радио маяка. Весь полет до посадки у самолета Водопьянова прошел в исключительно благоприятной погоде. Ясное небо, отличная видимость, сравнительно небольшие изменения ветра способствовали точности выбранного и намеченного пути. Исключительно точно выдерживали режим полета все пилоты. Основным прибором, по которому держали намеченный курс был солнечный указатель курса (СУК) или солнечный компас, который, благодаря солнечной погоде, был использован полностью. И в этом полете, так же, как и во всех остальных, СУК показал высокие качества и полную надежность. Неплохо работали и магнитные компаса, правда несколько вяло, но все же рассчитывать на точность их показаний трудно вследствие неизвестного в районе полета магнитного склонения. Не замечено разницы в работе гирополукомпаса, который, казалось, работал так же хорошо, как и в предыдущих полетах. Несколько особо стоят гиромагнитные компасы, занимающие до некоторой степени среднее положение между магнитным компасом и гирополукомпасом. На курсе стоят довольно устойчиво, но как быстро и точно устанавливаются в плоскости магнитного меридиана- сказать после одного-двух полетов очень трудно. Основным методом навигации был выбран метод счисления, и главной задачей являлось постоянное знание ветра и его учет. Что бы экономить время полета, ветер определялся по углу сноса и путевой скорости, измеряемых с помощью оптического аэронавигационного визира. В течение всего полета ветер определялся десять раз, через каждые полчаса и все замеченные изменения в режиме полета учитывались немедленно. Правильность выдерживания заданного курса контролировалась радио маяком, работающим зоной и на пеленг по расписанию, который и благодаря хорошему прохождению волн в данном районе и, в значительной степени благодаря высокому качеству приемной аппаратуры, был слышен до полюса и мог являться вполне надежным средством, контроля боковых уклонений. По секрету слыхал от радиотехника, что он дает несколько форсированную мощность радио маяку, когда самолеты начинают приближаться к полюсу. Не менее действенным средством, нашедшем полное применение в данном полете явилась астро-ориентировка. С помощью таблиц, очень простых и достаточно точных, сделанных для нас инженером астрономом Сергеевым, с которым мы проходили всю тренировку по этой части, в течение пяти (минут куда входили измерения и вычисления высоты солнца) мы получали линию сомнера, уже проложенную на полетной карте. В начале эти линии сомнера ложились, пересекая наш путь и давали возможность судить о нашей путевой скорости, а дальше- они ложились вдоль пути, являясь контролем боковых уклонений. Конечно, желательно было бы иметь линии сомнера, пересекающие путь к моменту подхода к полюсу, чтобы проконтролировать время и подхода и нахождения на полюсе, но для этого нужно было вылетать в другое время, так, чтобы над полюсом быть около 00:00 или 12:00. В нашем случае нужно было бы задержаться с вылетом около 6 часов, чего мы не сделали и совершенно правильно, так как изменение погоды на полюсе в сторону ухудшения наступило уже после нашей посадки у самолета Водопьянова, через 4 часа мы имели там уже сплошную низкую облачность с плохой видимостью Время прохода над полюсом было определено по счислению. В 5 часов 30 минут по данным ветра за время от 5 до 5:30 было определено предрасчетное время прохода над полюсом. В 5:48 было доложено командиру самолета Молокову и объявлено всем участникам полета о нахождении над полюсом- этим крайне труднодоступным, малоизвестным и интересным во многих отношениях местом. Из центра нашей Родины- Москвы, через весь наш север, через недоступные ледовые просторы на самый северный полюс прилетели мощные воздушные корабли Советского Союза, что бы высадить группу своих людей для ведения научной работы на дрейфующей льдине.
  Пройдя две минуты за полюс, время необходимое для полной подготовки к изменению направления, легли на курс к севшему самолету Водопьянова и новой советской полярной станции на дрейфующей льдине. Через некоторое время появилось какое-то оживление и среди пилотов и среди других участников полета. Люди задвигались живее, куда-то показывали руками и направляли бинокли. Подходит Шевелев и, показывая вперед и немного слева, просит посмотреть на какую-то точку, напоминающую самолет. Долго не могу поймать ее в бинокль, наконец, нахожу. Даже при рассматривании в бинокль еще трудно сказать с полной уверенностью, что это- самолет. Но вот получаем радиограмму от Кренкеля: "Мы вас видим. Видите ли вы нас?". Дальше сомневаться трудно. Наш самолет, довернув немного влево, пошел прямо к ним. В 06:10 были над самолетом Водопьянова и в 06:24 26 мая после тщательного изучения новой посадочной площадки, примерившись по-Молоковски, благополучно сели. Теперь нам предстоит вернуться обратно на о. Рудольф. Задача уже менее трудная, т.к. будет решаться уже с меньшим числом неизвестных величин. К решению этой задачи сейчас мы и готовимся с полной уверенностью, что выполним до конца задание нашей страны.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"