Иванов Арсений Ильич : другие произведения.

В свету теней

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


В свету теней.

Пролог.

   На полях сражения рыскал отряд нежити. Культисты выискивали наименее повреждённые трупы, дабы вновь вернуть их к жизни. Неважно, бились ли они на стороне Объединённых королевств или под стягом Немёртвых. После смерти все восстанут на стороне нежити и обратят свои клинки против бывших соратников. Почитатели смерти выискивали именно наименее покалеченные трупы, зачастую людей, а не гномов, эльфов и прочих гуманоидов, дух людей был слабее всего. Их было легче всего подчинить.
   Несмотря на основную задачу, культисты всё же подбирали не только наименее потрёпанных, ведь войску нежити нужно было мясо, которое можно бросить в первые ряды. Кто-то воскреснет в облике бездумной низшей нежити, безвольной и бездумной. Кому-то повезёт больше, но не намного, и ещё десяток тел создадут голема из плоти. Это огромные, высотой около пяти метров, толстые, гниющие махины. Источники чумы и скверны.
   -- Зулкас-с-с, с-с-смотри. -- Прошипел один из культистов -- Здес-с-сь живой. Он без-з-з с-с-сознания.
   -- Грузи его на телегу, быстрее! Королева будет рада такому подарку.
   Культисты заторопились. Очень редко происходило так, что после боя оставался кто-то живой. Если войска Объединённых Королевств не забирали с собой раненых, то до прихода культистов низшая нежить сжирала всех оставшихся. Низшие не имели разума, а лишь остатки инстинктов, потерянных после воскрешения - утоление голода и жажда крови.
   Тем временем почитатели тьмы погрузили выжившего воина в труповозку, а медлительный, но сильный голем из плоти потащил её в недавно захваченный замок. Именно в нём сейчас восседала Королева-банши. Когда-то она была эльфийкой из знатного рода, но ее душу осквернили, а тело было изуродовано пытками. В течении нескольких месяцев какие-то полоумные учёные терзали тело Лары, убивали и воскрешали её, калечили тело. В конце концов постоянная боль и смерть с бесконечной чередой перерождений сделали из неё ту, кем она является сейчас -- Королевой Мёртвых. И однажды, неизвестный сильный маг даровал ей магическую силу, и Лара Осквернённая воскресла не как замученная нежить, а как могущественная банши. Все учёные были найдены мёртвыми, Лара не пощадила никого и выпила из них всю жизнь до последней секунды жизни. С тех самых пор она испытывает ненависть ко всему живому и хочет уничтожить любое проявление жизни.
   Советник королевы мёртвых тихо подошёл к трону, на котором восседала банши.
   -- Ваше превосходительство... -- тихо, вжимая голову, проговорил он.
   -- Что?! -- Лара очень не любила, когда её отрывают от раздумий.
   -- Двое культистов рыскали по полю недавнего боя и нашли... -- советник ещё сильнее втянул голову, боясь резкой реакции королевы.
   -- Не мямли, Кель, ты знаешь, я не люблю этого ещё больше. -- Уже более спокойно ответила банши.
   -- Они нашли живого воина Объединённых королевств... Человека.
   -- Где он?! Веди к нему. Быстро. -- Коротко бросила Лара.
   Хоть она и ненавидела всё сущее, но прекрасно понимала, что из живого материала, а особенно из человека, может получиться отличный воин или даже вестник смерти.

Часть первая. Он.

  

Глава первая.

Твои глаза...

   Сознание медленно, с натугой, возвращалось ко мне. Боль постепенно разливалась по всему телу. Или я вновь начал чувствовать онемевшие после долгого забытья конечности? Это было не особо важно. Я хотел было пошевелиться, но руки и ноги не слушались. Только сейчас ко мне пришло осознание, что я не лежу на больничной койке, а прикован к стене цепями.
   "Какого беса?" -- Именно эта мысль посетила меня.
   Но не успел я ещё её додумать, как дверь в мою темницу... Да, темницу, распахнулась. В камере не было факелов, поэтому тусклый свет показался ослепительно ярким. Мои глаза заслезились, но вскоре я проморгался и поднял голову. В нескольких сантиметрах от моего лица была Она. Королева мёртвых. Королева-банши. Лара Осквернённая. Её было сложно не узнать. Святящиеся красные глаза ярко контрастировали с бледно-фиолетовым лицом и блекло-светлыми длинными волосами. Она смотрела мне прямо в глаза, а затем я услышал вопль банши, тот который сводит с ума и подчиняет волю и разум каждого, услышавшего его. Наверное, мои мысли должны были быть похожи на это: "Неужели я так умру?". Но, единственное, что я успел подумать и сказать: 
   -- Твои глаза, они такие прекрасные... 
   Внезапно крик прервался, но я продолжил смотреть в её глаза, сейчас они выражали изумление и становились от этого ещё прекраснее. 
   -- Что... Что ты сказал? -- Запинаясь, произнесла Королева-банши. 
   -- Твои глаза... Они очень красивы. -- Сам не веря в свои слова, повторил я. 
   Она, словно ветер, исчезла из камеры, захлопнув за собой дверь. От неё остались лишь воспоминания и этот чудесный запах леса. Я глубоко вдохнул его и на выдохе мои губы беззвучно прошептали: 
   -- Лара... Лара Лесная.
   Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как меня сюда притащили, но мне казалось, что целая вечность. Что-то в глубине стены щёлкнуло и цепи, удерживающие меня, разомкнулись. Я рухнул на колени и упёрся руками в пол. После боя тело жутко болело, да ещё и сказалось долгое пребывание в подвешенном состоянии. Я одновременно чувствовал, что каждая частичка моего тела болит, и одновременно я вовсе не чувствовал конечности. Руки и ноги занемели, так что я даже толком не мог их согнуть и пошевелить ими.
   Всё же с трудом я встал, опираясь о стену, я сделал несколько кругов по периметру камеры, разминая затёкшие ноги, которые от онемения казались ватными. Вскоре одеревенелость прошла, и боль пронзила меня в полной мере.
   -- Мда, хотел как лучше, а получилось как всегда. -- сказал я сам себе.
   Пол в камере был каменный, а моё мужское достоинство мне ещё пригодится... Наверное. Я не знал, как скоро подвернётся шанс сбежать, но отсюда ещё никто не выходил живым. С другой стороны, никто сюда живым не попадал, и возможно, я первый, кто оказался здесь в свой воле . 
   "Возможно, живым я не уйду, но обзаводиться дополнительными болячками ой как не хочется" 
   По этой причине я насобирал из углов и щелей комнаты солому, оставшуюся, видимо, от прошлых хозяев замка. Вряд ли нежить любит комфорт и заботится об удобствах для пленников. Усевшись на собранную солому, я с кряхтением вытянул ноги и облокотился на стену. Сидеть в ожидании было самой последней и глупой идеей, поэтому, решив воспользоваться единственным и возможно, последним моментом на отдых, я закрыл глаза. Уставшее тело почти моментально провалилось в сон.
  

***

  
   Меня разбудила скрипучая дверь, которую открывал полуразложившийся зомби. Вид разлагающейся плоти заставил бы любого человека напрочь опустошить содержимое своего желудка. На войне против Немёртвых я видел и не такое, так что мой желудок и его содержимое остались со мной.
   -- Жри! -- Прохрипел зомби с презрением.
   Вот те на, зомби выражает презрение, что дальше? Эльфы леса вырубать начнут, а гномы на деревьях поселятся?
   -- Что-то ты чересчур нервный для зомби. - Этот диалог я начал скорее от скуки, нежели от желания пообщаться с мертвяком.
   -- Госпожа приказала тебя не трога-а-а-ать. Я бы с радостью откусил от тебя кусо-о-очек. Люди так аппетитно крича-а-ат, когда от них откус-с-с-сываешь вкусное мясцо-о-о-о.
   Зомби явно витал в облаках, а меня проняло. Нет, я не испугался этих угроз, скорее они меня разозлили, сказывались выработавшиеся за годы войны рефлексы. Мой ответ не заставил себя долго ждать.
   -- А ты такая послушная шавка! Ну! Давай! Попробуй откусить хоть кусочек и я сломаю тебе каждый позвонок!
   Это спровоцировало зомби. Всё же либо нам что-то недоговаривали командиры, либо этот зомби был особенным. Я буквально видел, как его глаза застлала ярость. Хоть всё тело болело, но отточенные за многие годы приёмы и адреналин сделали своё. Ловким вольтом я ушёл в сторону и придав зомби дополнительное ускорение в виде пинка под зад, впечатал его в стену. К слову, своё обещание я выполнил, поэтому на протяжении ещё минут десяти из-за приоткрытой двери моей камеры доносились противные чавкающе-хрустящие звуки.
   Закончив, я опёрся о стенку камеры, устало съехал вниз, даже не запирая дверь и не пытаясь выйти. Бежать всё равно бесполезно. Замок начинён самой опасной нежитью, а я ранен, устал и не имею оружия. Взяв тарелку, я начал уплетать уготовленную мне порцию.
   "Не помирать же на пустой желудок"
   Съев кусок мяса явно уже не первой свежести, я понял, что недавний всплеск адреналина не даст уснуть и я принялся кидать мелкие камушки в глазницу зомби -- хоть какое-то развлечение.
   Приблизительно через два часа, а может больше, приоткрытая дверь в темницу распахнулась, в неё вошёл лич.
   "За семь лет войны я вдоволь их навидался, пусть и издалека, но все они носили одинаковые балахоны. Хотя... Постойте-ка, этот чем-то отличался, но чем? Точно! Обычный серый балахон личей был обшит красной полоской, а у этого она была фиолетовая"
   От моих же рассуждений меня бросило в пот. Обычные личи были серьёзными врагами, почти непобедимыми, спасало лишь то, что их было мало, очень мало. Если даже один ОБЫЧНЫЙ лич представлял из себя большую опасность, то какой мощью обладает архилич? В том, что это был архилич, я уже не сомневался, невидимые щупы "силы" пронизывали всё тело. Я был в бою против обычных личей и тогда подобный эффект был в десятки, а то и в сотни раз слабей.
   -- Чем дальше в лес... -- Неслышно прошептал я себе.
   -- Кель`Тас. Высший лич и первый советник её величества Лары.
   В моей голове вспыхнула лишь одна мысль: "Ни-хре-на себе". Но вслух я произнёс совсем другое.
   -- Гринвальд. -- Судя по выражению лица лича, он либо умеет читать мысли, либо мои мысли просто "нарисованы" на моём лице. -- Чем обязан столь высокой честью?
   -- Тебя хочет видеть Госпожа. -- Он остановился, смотря, слушаю ли я его, а после продолжил. -- Идём, не заставляй её ждать.
   Я начал медленно подниматься с пола. Когда моё тело смогло принять относительно вертикальное положение, Кель`Таса в комнате уже не было, поэтому я вышел следом. В узком и тёмном коридоре стоял сам архилич и двое бугаев, судя по клыкам, бывших орков. Один из них держал факел. То, что факел был зажжён специально для меня, я не сомневался. Нежить прекрасно видит в темноте, кстати, по этой же причине и все бои, навязанные Немёртвыми, проходили ночью, так как у них было больше преимущества. Скорее всего, сейчас они зажгли факел, чтобы просто ускорить путь, ведь впереди лестница, а если мою постоянно падающую тушку возвращать обратно, то вряд ли мы быстро дойдём.
   Как только лестничные пролёты были преодолены, мы оказались на втором этаже. В основу обучения знатных домов входило и зубрение указа "О Единых Величинах", заняться всё равно было больше не чем, так как из экстерьера мена окружал лишь камни и сами конвоиры. После объединения королевств, большинство величин привели к "общему" значению: дверные проёмы, окна, высота комнат и чердаков, ширина улиц и размеры сидений возницы; в этот список также входила и высота ступенек, поэтому посчитав их количество можно было с лёгкостью сосчитать и высоту на которую ты поднялся. Если же конечно уметь умножать.
   Это всё было довольно странно. Куда и зачем меня вели? Почему именно первый советник? Мои конвоиры остановились перед массивной дверью из морёного дуба, дверь была окована металлическими полосами, казалось, что она может выдержать целый штурм.
   "Куда же может вести эта дверь?"
   Додумать мне не дали. Дверь медленно, но без скрипа распахнулась. Это был чёрный выход из тронного зала, теперь ясно, почему дверь такая массивная. Если захватчики ворвались в тронный зал, то скорее всего штурм бы на этом закончился, поэтому дверь была максимально укреплена. Стоп. А почему лестница в тюремное помещение и лестница, ведущая к чёрному выходу из тронного зала одна та же? За всё время подъёма я не видел ни одного выхода. Или я ошибаюсь, и меня держали не в темнице?
   "С каждым мгновением всё страннее и страннее".
   За своими размышлениями я не заметил, что тройка охраны сменилась. Если раньше это были обычные зомби-воины, то сейчас меня конвоировали гвардейцы. Мы обошли трон и двинулись к противоположному концу зала, там находился выход на широчайший балкон. По пути я внимательно рассматривал и сам тронный зал. До этого прежде мне не приходилось бывать в таких местах.
   Некогда отполированный мраморный пол был покрыт сетью глубоких трещин, где-то были конкретные вмятины и ямы. Запёкшаяся кровь смотрелась на мраморе, как алая роза на платье невесты, так же кричаще и необычно, но от того ещё прекраснее. Композицию завершала ковровая дорожка в гербовых цветах местного герцога: фиолетовый с нитями золотого. Это цвета герцога Гевера. Меньше года назад его сын умер на поля боя, как и отец, сын был настоящим героем. В разгаре боя его сотня оказалась в ловушке, тогда он без раздумий вскочил на своего коня, и, приказав своему войску отступать, увёл полчища нежити по своему следу. Я был в экспедиции, которая после была отправлена Гевером старшим на поиски тела. Именно я тогда нашёл молодого герцога. Он умер, как и полагалось воину, с оружием в руках. Я словно погрузился в это воспоминание и вновь пережил его.
   Тело молодого Гевера было растерзано, внутренности выедены, а в руке мёртвой хваткой был зажат фамильный клинок. Я припал перед ним на колени, снял латную перчатку и закрыл смотрящие в пустоту глаза. Я разбил алхимическую колбу с красным дымом, подавая остальному отряду сигнал, что цель операции была найдена. Я так и не встал с земли, неотрывно глядя в лицо герцога. Ему всего-то девятнадцать лет, а он уже заслужил почестей больше, чем целая центурия.
   -- Отряд! Честь героя! Честь герцогу Геверу! -- Хоть я и не являлся лидером отряда, но вопросов ни у кого не возникло.
   -- Честь герцогу! -- Прогремел десяток глоток.
   После этого почти синхронно раздался звон от удара по нагрудной броне. Домой молодого герцога возвращали, как настоящего героя. Его тело было водружено на гербовые щиты рыцарей, которые его нашли, в том числе и на мой щит. Для воина, павшего в бою, нет большей чести, чем вернуться подобным образом. Обычно, когда искали тело погибшего графа или кого-то, кто имел право на ношение герба, поисковому отряду выдавали гербовые щиты того, кого искали, что бы знатный человек мог с достоинством вернуться, пусть уже и неживым. В этот раз щиты были разномастные, каждый рыцарь из поискового отряда желал отдать честь и дань уважения погибшему Герою.
   Из воспоминаний меня выдернул яркий свет, мы прошли тот участок, который был сокрыт от солнечного света, и сейчас меня слепили заходящие лучи солнца. На этом балконе стояла Лара. Не оборачиваясь, она произнесла.
   -- Оставьте нас. Кель, ты тоже.
   -- Но... -- Начал было советник.
   -- Никаких но! Ступай! -- жёстко пресекла Королева-банши.
   Нас оставили, быстрей всего дошло до советника, он развернулся и обратившись к зомби-гвардейцам произнёс, почти прокричал:
   -- Чего встали, не слышали приказа её величества? А ну марш отсюда!
   Я подошёл ближе к парапету. Лара по-прежнему не смотрела на меня, да и я на неё тоже, мы оба стояли и смотрели в закат. Она первой решила нарушить тишину.
   -- Кто ты? -- оборачиваясь, спросила она.
   -- Маркиз Гринвальд из Сконе. Командир Серых рыцарей. Второй конный полк.
   -- Что ж, Маркиз Гринвальд из Сконе, если я дам тебе право свободно перемещаться по замку, ты обещаешь не предпринимать попыток сбежать?
   -- Нет. -- Тут же ответил я. Видимо, мой ответ ввёл её в прострацию, поэтому я поспешил объяснить. -- Я всегда держу свои обещания. Этого обещания я не могу вам дать, поскольку знаю, что при первой же возможности нарушу его. И можно просто Гринвальд.
   -- Тогда почему ты не сбежал, когда... Убил одного из стражей? -- Было видно, что эти слова ей дались с трудом.
   -- А был смысл в тот момент бежать? У меня не было оружия, я даже не знал, в какой стороне выход. Да и как выяснилось, единственный выход из места моего заточения напрямую ведёт сюда.
   Последние слова я произносил уже на ходу, всё давало понять, что диалог был закончен. На выходе с балкона меня уже ждал советник Лары и та же тройка конвоиров. Мы сделали первые шаги, как я услышал окрик.
   -- Гринвальд!
   За этим последовал свист рассекаемого клинком воздуха. В войнах я провёл уже десять лет подряд и ни разу не менял оружие. Десятки сотен раз мне доводилось слышать свист моего меча, он уже стал родным, именно поэтому я тут же опознал его и в моей голове пронеслось.
   "Неужели это моя Драконья Кровь?"
   В отличие от большей части рыцарей и прочих воинов Объединённых королевств, я предпочитал полуторные клинки. В один день, когда я ещё служил на территории эльфов, мне приглянулся один полуторный меч эльфийской работы. Это было удивительно, эльфы предпочитали тонкие клинки, которыми можно быстро махать, так что увидеть полноценный одноручный меч уже было изумительным. Однако несмотря на невостребованность подобного оружия, оно стоило непростительно дорого. Продавец клятвенно заверял, что внутри этого меча находится настоящая драконья кровь. У меча был плавающий центр тяжести. Не знаю, какие умельцы к такому пришли, это казалось мне почти нереальным. И именно из-за плавающего центра тяжести мой меч был хорош как в нападении, так и в защите.
   Не отдавая себе отчёта о происходящем, в несколько ловких шагов я выбился из кольца окружения. Ловким и привычным движением поймал летящий меч и чтобы не вывихнуть плечевой сустав, ходя финтом, погасил инерцию.
   Особенностью моего меча было то, что у самой гарды находилось сантиметров десять незатаренного лезвия, перемотанного верёвкой, метровая длина лезвия прощала такое отступление. Именно этот участок я и использовал для переноса меча в походном положении. Часто при марш-броске или при поездке на коне я пристёгивал за эту же верёвку крючок, который и выполнял роль ножен. Именно за этот кусок, обмотанный верёвкой, держался я, дабы показать, что ПРЯМО СЕЙЧАС не намерен его применять, однако человек незнающий подумал бы иначе. На самом деле в таком способе носки есть один большой плюс. Не нужно тратить время на то, чтобы вытащить клинок из ножен.
   Первым в себя пришёл советник, видимо, он тоже был шокирован тем действием королевы. Он с круглыми глазами отскочил за спины гвардейцев, пришедших в себя долей секунды позже, они выставили на меня алебарды. Я же сделал шаг назад и в любой момент готов был отразить удар. Всё это прервал голос королевы-банши:
   -- Гринвальд, ты даёшь мне слово, что пока являешься нашим пленником, не применишь своего меча против меня и моих слуг? -- В этой напряжённой тишине её голос был особенно звенящим.
   -- Даю слово воина, пока я твой пленник, я не трону ни тебя, ни твоих слуг. -- После секундной задержки ответил я.
   -- Опустить оружие! -- Уже более жёстко приказала она гвардейцам.
   По лицу советника было видно, что он хотел возразить, но всё же не решился. Весь обратный путь я почти не заметил, так как витал в своих размышлениях. "Что вообще происходит?!" -- это было главным вопросом. С каждой секундой становилось всё непонятней. Зомби, да и прочая нежить, выражает эмоции, Королева-банши доверяет мне ни с того ни с сего, сильнее, чем своему советнику. Конечно же, я не собирался нарушать данное слово, как и оставлять попытки побега. На балконе всё, что я говорил Ларе, было правдой.
   В этот раз меня не завели в ту, как я поначалу подумал, темницу. Моей темницей служила кладовая большой герцогской библиотеки, в этот раз меня не бросили обратно в эту кладовую, а просто заперли дверь на винтовую лестницу, как я понимаю, единственный вход и выход отсюда, но тут уже горели факелы. Теперь я мог рассмотреть всю библиотеку, а посмотреть было на что. Огромные стеллажи с различными писаниями, многие на старых или уже даже "мёртвых", исчезнувших языках.
   По долгу службы, лет десять назад пришлось выучить помимо общего и языка людей -- имперского, я выучил илирити -- язык эльфов. Что за долг службы, спросите вы? А очень просто. Хоть все шесть государств объединены в одно, но были и те, кто был не согласен с таким делением и радикально выступал за старые порядки. На собрании шести (собрании шести правителей каждой расы) было принято решение назначить людей во главе службы, которая бы занималась устранением радикальных ячеек. В каждом королевстве создавалось бюро, где сидели всякие писари и иже с ними, а каждому бюро подчинялись по семь-восемь отрядов. Каждый отряд в свою очередь занимался одной ячейкой, а то и сразу двумя. Меня распределили в королевство эльфов. Поначалу я был просто разведчиком, выслеживал месторасположение базы, потом возвращался с докладом и командир группы, в зависимости от размеров базы, или вызывал подкрепление или приказывал идти на штурм. Вскоре, за успехи в работе, мне дали ещё пять таких же разведчиков, только чуть похуже, чем я. Моей задачей было их натаскать до моего уровня. С этой задачей я вполне быстро справился и в конечном итоге повстанцы на территориях эльфов кончились быстрее.
   Проходя мимо стеллажей с книгами, я смутно узнавал надписи на эльфийском. Некоторые названия мне так и не удалось распознать, даже определить, что это за язык. Долго мои брожения не продлились, время шло к ночи, хоть я и урвал пару часов сна, но навалившиеся события клонили ко сну. Спать я решил в той кладовой. Нравятся мне маленькие помещения, уютней как-то, если так можно сказать о месте во вражеском замке. Но вновь пришлось бродить между стеллажами в поисках чего-то мягкого "под бочок". Я умел спать даже на голой земле, под проливным дождём, но умел не значит любил, а если так, то почему бы не попытаться улучшить условия своего прибывания здесь, если есть такая возможность.
   Спустя ещё четверть часа я нашёл старенький, заляпанный чем-то перьевой матрас. Сейчас было не до гигиены (мягкий и сойдёт).
   Мне казалось, что моё тело ещё не полностью легло на матрас, как я уже провалился в сон.
  

***

  
   Как только моё сознание вернулось ко мне, я оглядел комнату. На первый взгляд в ней не было ничего нового, кроме тарелки с едой у двери. Почему на первый? Потому что библиотека была действительно большой. Вчера, или всё же сегодня, я успел увидеть больше двадцати книжных стеллажей, которые доставали до потолка. К слову, потолки здесь высокие...
   Чёрт, а я ведь и правда не знаю, сколько я проспал. Даже не знаю, какое сейчас время суток. Окон здесь не было, а единственным источником света были факелы, висящие на стенах и большая жаровня, стоящая в самом центре комнаты.
   "Как-то небезопасно это всё. Здесь же столько книг, не загорятся ли?"
   Съев порцию выданного пайка, я поставил тарелку обратно под дверь и отправился изучать помещение. Спустя некоторое время я убедился, что стеллажи не прилегают к стене, образуя тем самым свободный кольцевой проход. Так же у меня появилось убеждение, что эта библиотека пролегает под всей площадью замка, уж очень большим было помещение.
   Осмотр книг так и ничего не дал. Вроде бы вижу буквы. Эльфийские. Понимаю, что буквы значат по отдельности, но вместе они в слова не складываются, а если и складываются, то выходит какой-то бред. Захлопнув очередную книгу, я произнёс:
   -- Да, чёрт возьми. -- Чтобы не сглазить, постучал три раза костяшками пальцев по стеллажу. -- Тут должна быть книга учёта, гроссбух или что-нибудь!
   Судя по всем признакам, библиотекарь здесь был. Любой уважающий себя библиотекарь, не новичок, конечно же, знает, где и что у него хранится, но в случае этой библиотеки я был явно уверен, что он должен был записывать, что тут хранится. Запомнить СТОЛЬКО -- нереально.
   И я оказался прав. В начале, за одним из стеллажей, я нашёл письменный стол, по всей видимости библиотекарский. Порывшись немного в ящичках (к слову, один оказался запертым на ключ), я нашёл ту самую книгу учёта. Слава всем богам, она была на всеобщем.
   Проведя с десяток минут на изучение, я выяснил, что книги в этой библиотеке были собраны ещё до объединения королевств. Почти все книги были на древних языках. Вообще-то они не такие уж и древние, но просто принято их так называть, так как эти языки ушли навсегда. К слову, языки изменили на следующий месяц после объединения, разве только всеобщий не сильно тронули. Изменения произошли с той целью, чтобы другим расам было проще учить остальные языки.
   Судя по книге ведомости, помимо книг на старых языках, имелись переводчики со старого на новый язык, так что хоть что-то прочесть я смогу.
  
  

***

  
  
   На второй неделе я потерял счёт времени, но мне казалось, что я провёл здесь уже более месяца. Дни проходили монотонно, окон здесь не было, поэтому даже положение дня и ночи я не мог отслеживать. Просто спал, когда хотелось. Физические тренировки и чтение стало единственным развлечением. Не то, что я не любил читать, даже наоборот. Дома у меня была приличная библиотека с разнообразными книгами. Я собирал их так тщательно, что мог с закрытыми глазами указать на ту или иную книгу. Местные книги же были написаны преимущественно на эльфийском, что было, кстати, странно, так же как и то, что эльфийский был ДОРЕВОЛЮЦИОННЫМ. Причём не до того, как произошло объединение королевств, ещё раньше в королевстве эльфов произошла революция и правивший в то время дом свергли. Язык всё же отличался от современного эльфийского. Нынешние эльфы сильно разбавили свой язык словами других рас, но язык всё же оставался эльфийским, просто очень резали глаза непривычные обороты речи и некоторые слова. В целом, довольно читабельно, но, как говорится: "на безрыбье и рак щука".
   Основное время всё же проходило за размышлениями. Подумать было над чем. В связи с войной времени всегда было в обрез. Порой по несколько дней приходилось проводить в седле, меняя в день по три-четыре лошади. Своего любимого коня Морглена я побоялся брать, боялся загнать животинку. Он хоть у меня и выносливый, даже повыносливее многих других, но всё же не двужильный. Так вот о размышлениях. Несмотря на моё бедственное положение, мысли о прошедших событиях воли не покидали меня. Странно, но меня не оставляло ощущение, что со мной будет всё хорошо. При этих мыслях я напряг левую руку и с внутренней стороны предплечья слегка выпятился пузырёк с особым плетением магии. Оно несёт в себе только одну функцию -- убить носителя. Само "хранилище" запечатано в моём теле с помощью той же магии и защищено от случайной активации. Как всё это работает, мне объясняли ещё в день назначения на должность сотника, но речь придворного мага вылетала из моей головы под тяжестью выпитого в тот день (а пили мы много, хех). Вернёмся к мыслям. Мысли были о мирской жизни. Война началась не так давно, всю мою сотню (и меня естественно) словно одним рывком отправили на фронт. Вот я с друзьями-соратниками и пью вино, и травлю байки о былом, а тут раз-и мы уже несёмся, загоняя лошадей, в гущу битв. Я скучал (да и сейчас скучаю) по моему Морглену, вороной конь с нравом подростка, выросшего в подворотне самого опасного района. Не слушает никого кроме того, кто стоит над ним (не короля, естественно и прочую власть). Даже вычесать и накормить себя никому не даст. Разве что мне и моему лучшему другу и помощнику во всех делах -- Васе. Мы вместе с Васой растили этого жеребца, ох и мороки с ним было, но оно того стоило, Морглен стал настоящим боевым конём, способным равнодушно ступать по лужам крови. Конём, который, когда его попытаются ткнуть копьём, не испугается, а только разозлится и постарается ударить первым. Такой конь готов был даже пойти на ощетинившийся пиками строй закованных в железо двуногих.
   "Эх, а хорошо сейчас Васе -- мелькнула в моей голове мысль"
   За день до того, как нас сорвали с места и бросили в полымя, он сломал руку. А какой всадник ударной кавалерии, если он может управлять только одной рукой? Вот так и рассудил поручик, прибывший в моё имение с депешей. К слову говоря, имение было по документам моё, но со своей сотней я был дружен. Из нас всех дворянским титулом обладали только я (Маркиз) и Васа (Виконт). И то, должность Васы была получена с моей подачи, мол, если уж присваивать мне столь веское звание (до становления Маркизом я был Графом), то ему (то есть мне) подобает и наместника назначить, чтобы занимался он делами мирскими в моём поместье. Возвращаюсь к имению. Сначала вся моя братия пыталась убедить меня в том, что я должен жить в отдельной усадьбе, но я их перебудил. Раз уж вместе идём на смерть, (а каждое наше ударное наступление -- может быть последним) то вместе и делить радости и горе жизни. При мысли о поместье в памяти всплыла картина большого деревянного двухэтажного дома. Комнаты были в нём настолько просторны, что некоторые жили с семьями (у кого они были). Внутри дома был небольшого размера дворик, что делало из него чуть ли не маленький замок. И над этим всем великолепием развивался мой гербовый флаг. На чёрном фоне был изображён меч, объятый пламенем. А снизу красовалась надпись, которая и являлась девизом моего дома. Igni et ferro, что значило "огнём и мечом". Фраза на языке великих предков.
   Но события минувших дней сменились размышлениями о случившемся недавно. А точнее, о моих словах, сказанных Ларе при нашей первой встрече.
   "И почему я назвал её Лара Лесная?"
   На этот вопрос, впрочем, как и на комплемент её, несомненно, прекрасным глазам ответ я дать не мог. Но это была чистейшая правда. Её глаза... Это невозможно передать. Словно взяли детскую радость, смешали её с опытом живущего давно, разбавили страданиями и щепоткой надежды. Такого взгляда просто не может быть, одновременно холодного, как сталь верного клинка, но при этом ласкающего, как мать после долгой разлуки.
   При воспоминаниях об этом на моём лице непроизвольно появилась улыбка. Ещё чуть-чуть и начну пускать слюни, как мальчишка, увидевший грудастую девицу. Я потряс головой, отгоняя эти, несомненно приятные, мысли. Бежать? А есть ли возможность? За прошедшее время я очень подробно изучил всё помещение. Здесь только один вход, это массивная дверь из морёного дуба, толщиной в три пальца, ко всему прочему она была окована металлическими полосами. Даже если мне удастся как-то пробраться через эту махину (всё же назвать это дверью у меня язык не поворачивается), то выход ведёт в тронный зал. Тронные залы самая укреплённая часть почти всех замков. Даже стены порой менее надёжные, чем этот "последний оплот". Может, собственно говоря, потому что это и вправду последний оплот. Место куда отступающим защитникам родных стен можно отойти и держаться либо до голодной смерти, либо до прихода подкрепления.
   Что тогда остаётся? Как любил говорить мой отец: "за неимением занятий -- развивайся", -- я и развивался. За долгое время всё же нашёл в себе желание (ага, конечно) заняться дыхательной техникой. Выглядело это так: я усаживался в позу лотоса (и кто только придумал её так называть?! Ни разу же не похоже на этот красивый цветок) и сначала вдыхал через нос, а после с шумом резко выдыхал ртом. Знающие люди говорят, что это упражнение помогает развивать магическую ауру, полезно оно не только для магов. Чем сильнее аура человека, тем дольше он живёт, тем сложнее на него воздействовать боевой магией и тем лучше физическая форма. Сильнейшие маги жили по несколько тысяч (!) лет. Так же удалось подучить древний эльфийский, не уверен, что заговорю на нём как гуру, но понимать смогу точно, да и писать. Тренировать умение говорить на языке помогает только лишь частое общение на нём, а не чтение полуразложившихся (преувеличиваю) книг.
   Мысль вновь перескочила на события не столь далёкого прошлого. А точнее на последний бой, по результатам которого я оказался здесь. Ведь что-то в этом бою произошло, что терзало моё сознание весь месяц пребывания здесь.
  

***

  
   -- Шевелись, черти! -- Раздался мой зычный рык. -- Отряды нежити сами себя на наши пики не насадят! Где мой конь!
   -- Здесь, Господин. -- Сказал паренёк из местных оруженосцев, подводя под уздцы закованного в железо коня.
   Он был совсем юн, лет четырнадцать. Для оруженосца это самый тот возраст, но не тот что бы оказаться на фронте. Даже если вернётся живым и целым, то явная седина начнёт пробиваться через его шевелюру. Я совершенно мягко улыбнулся и потрепал его по волосам, принимая поводья.
   Я оттолкнулся от земли и буквально вскочил в седло, от такого трюка конь подо мной заржал и потоптался на месте. Мне подали специальную пику для конного боя, почти у самого её лезвия висел маленький флажок с изображением моего герба. Я поднял коня на дыбы и в воздухе описал им восьмёрку. К этому моменту почти вся моя сотня была готова. Почему почти? Некоторое из нас пока что остались дома, по тем или иным причинам. Как Васа, кто-то получил травму и ещё не оправился, кто-то был в кабаке и проспал наше отбытие, а отбыли мы крайне скоро. Конечно, все они вскоре прибудут сюда, но этот бой мы проведём без них.
   Протяжный вой боевого рога прервал мои размышления. Я довольно улыбнулся, любил я этот вой, как любил и звон стали, как любил бой боевых барабанов, который замещал стук сердца.
   -- Не буду говорить лишних слов, братья. Наша задача: поддержка основных пехотных войск, по возможности, опрокинуть врага, создавая преимущество на нашей стороне. -- Я замолчал, обводя взглядом всех стоящих передо мной. -- Всё! В бой! Бааарраааа!
   Рык и стон глоток был мне ответом, и мы сорвались с места, по крутой дуге обходя поле основной битвы. Я делаю глубокий вдох, звуки словно исчезли, лишь удары неспокойного сердца. Или это стучат копыта моего коня? Для меня это уже не имело значения, есть только две вещи. Мы и враг. Именно мы, весь отряд словно один человек. Мне не нужно было смотреть по сторонам, чтобы увидеть, где и как движется мой отряд. Разве нужно человеку смотреть, где и как движется его рука или нога?
   Далеко впереди начали раздаваться звуки битвы. Лязги железа стали прививаться сквозь пелену отрешения.
   -- Полуклин! -- Отдал я приказ.
   -- Полуклин! Перестроиться! -- Начали раздаваться приказы моих десятников.
   Меньше, чем за минуту, мы на полном ходу из бесформенной кучи превратились в полуклин. Мы зайдём с фланга самой схватки и пройдёмся по вражеским рядам. Обрезанная часть клина пройдётся по линии схватки впритирку с нашими бойцами, оставляя им небольшую горстку врагов. Остальная сторона превратится в совок, который сметёт с поля битвы врагов, как пыль. Конечно, рано или поздно такой клин увязнет и потеряет скорость, пики поломаются. Это даст большее преимущество, помимо прямых потерь, понесённых противником, у бойцов первой линии появится хоть немного времени передохнуть. Нужно ли говорить, что есть пусть даже секунда для перестроения во время ожесточённого боя?
   Двести метров до противника. Сто метров. Пятьдесят. Десять.
   -- СТОЛКНОВЕНИЕ! -- Орёт над моим ухом один из моих замов.
   Взглядом я отыскиваю вестника смерти. Эти твари у них что-то типа десятников, их всегда легко отличить. Они выглядят как живые и на них всегда больше брони. Ударяю ему в грудину с упором в стремена. Пика изгибается и с сухим треском ломается, краем глаза вижу, оставшийся конец пики который торчит из его груди. В руку перекочёвывает мой клинок -- "Драконье пламя". Каждый его взмах приносит смерть. Фьють, падает один, фьють, падают трое, фьють, клинок застревает в костях очередной поганой нежити. Я издаю низкий рык, но не успеваю ничего сделать, скачущий за мной соратник сбивает нечисть сохранившимся копьём. Новый взмах и я падаю с коня. До линии наших войск не так далеко. Замечаю взгляд замыкающего десятника.
   -- УВОДИ ЗА ПЕРИМЕТР! -- Перекрикивая шум битвы, отдаю я приказ уходящим вперёд кавалеристам.
   -- Ну что, потанцуем, твари. -- - Неслышно обращаюсь я ко вновь наступающим врагам.
   Просто побежать в сторону нашего фронта никак нельзя, если не прирежут в спину по пути, то в суматохе битвы могу схлопотать от своих же. Ну да, логично. С боков и передо мною свояки, а передо мною значитца ворог, его и рубить. Тьфу, сплюнул я, передёрнув плечам. Вот новая волна немёртвых уже накатывает. Я встал в стойку. Меч остался на коне, привязанный к тому надёжной верёвкой, так что мне предстояло встретить их голой грудью. Расчёт был на то, что у первого напавшего сумею выхватить оружие из рук. О ногу что-то звякнуло, мой взгляд опустился вниз. Это было лезвие Хогспьёта, копьё с металлической трубкой вместо древка и большим (по меркам копья) рубящим лезвием. Подбрасываю его ногой в воздухе, хватаю рукой. Чтож, опыта с копьями у меня не особо много, тем более с хогспьётами, но это явно лучше, чем голыми руками.
   Произошедшее далее я помню смутно, так всегда случалось, когда после самой битвы пытаешься в деталях вспомнить всё, что было. Всплеск адреналина и всё прочее, к тому же, мозгу практически некогда думать. Все действия тело совершает на рефлексах, пусть даже и с малотренированным оружием. Но вот одна странность всё же вспомнилась. К моменту, когда солдаты королевств должны были расправиться со своими противниками и, заметив меня, понять, что тут что-то неладное, двинуться чуть вперёд, прикрывая меня, но вместо этого затылок обожгло, я не успел полностью развернуться, чтобы увидеть происходящее, но помню яркий, слепящий свет. Потом тьма, я потерял сознание, а очнулся уже в этом замке.
  

Глава 2. Когда враг становится ближе, чем прочие.

   Я уже было думал, что про меня забыли.... Дни тянулись своей чередой. Я не знал, сколько провёл здесь, от скудного пайка я потерял, судя по ощущениям, пару-тройку килограмм, на рёбрах сквозь кожу начали проступать кости, но мышечная масса была по- прежнему на месте, тренировки и чтение были единственным моим развлечением. Я подтянул полузабытые навыки эльфийского, жаль, что только теоретическую часть, разговаривать тут было не с кем. Но "скучные времена" закончились. Дубовую дверь, охранявшую меня, словно вышибло.
   "Ого, а она-то не такая-то и лёгкая, с учётом толщины и всех металлических наклёпок."
   В помещение бывшей библиотеки, а ныне моей тюрьмы, ворвалась небольшая крупа нежити во главе с одним знакомым мне архиличом.
  -- ВСТАТЬ, КУСОК МЯСА! -- Чуть ли не визжа, завопил лич.
  -- А ещё чего-нибудь тебе не сделать? -- С вызовом проговорил я.
   Да, это было опрометчиво глупо, я пленный, хоть и с оружием, но их две дюжины и архилич, но кровь словно вскипела во мне. Вспомнились те, баранчики и прочая мелкая знать, да и не мелкая тоже. Дай Всевышнее Солнце, что хотя бы одна десятая из них достойные люди. Вся эта золотая молодёжь и их родители из "великих" домов, все они презирали не только простой люд, но и друг друга, выверяя в чьей крови, пусть на каплю, но больше благородства. Я всегда был вспыльчив на подобных им, ведь свой титул получил не от папеньки с маменькой, а в пылу сражений, раз за разом ведя свою сотню в бой и вырываю победу у смерти в прямом и переносном смысле. ЛЮБОЙ из моих людей был благородней ЭТИХ, ведь они служили королевству, по-настоящему служили, проливая кровь свою и своих врагов.
   Я впился взглядом в лича. Он напоминал мне одного из них. Тварь! Ненавижу! Во мне бурлила кровь. Отойти от удивления он ещё не успел, конечно же, а как бы вы посмотрели на свой ужин, который посылает вас куда подальше.
  -- Взять! Взять его! -- Пустив петуха, завизжал лич.
   Стоявшие до этого момента недвижимой статуей, скелеты-гвардейцы начали обходить меня по широкой дуге и медленно сближаться. Я покрепче стиснул рукоять Драконьей Крови и тут в моей голове всплыли воспоминания не так давно случившегося диалога с Проклятой Королевой. Я же обещал, что не буду использовать оружие против её подданных. Сплюнув на пол от досады, я взял меч обратным хватом. Что ж, данное слово я сдержу, но и просто так не сдамся. У гвардейцев было древковое оружие: алебарды, гвизармы, режущие копья. Мне нужно лишь сократить расстояние до одного из них, тогда будут шансы, по крайней мере, это лучше, чем оставаться на месте.
   Глубокий вдох. Они всё ближе и ближе. Выдох. Совсем рядом.
  -- Сейчас. -- Беззвучно произношу я, делая рывок.
   Нужно как можно быстрее сцепиться с одним из скелетов, тогда обходившие со спины не достанут меня какое-то время, а те, кто рядом, могут запросто попасть по- своему. Наклон влево, ухожу из-под удара. Вот он. Вот он мой шанс. Скелет напротив меня начал замахиваться для удара сверху, ударить со стороны мешали его же союзники.
   Ещё один короткий рывок и вцепляюсь руками в древко алебарды, полуоборот. Теперь он спиной к сжимающемуся кольцу. Я начинаю дёргать оружие скелета из стороны в сторону, в надежде, что мои руки будут крепче рук скелета. Тем временем противники начали перестраиваться так, что в результате я снова окажусь в кругу, и даже если смогу побороть скелета, то меня просто утыкают хладной сталью до состояния дикобраза. Чёрт! Его хватка всё не ослабевает, тогда придётся импровизировать. Налегая всем телом, я начинаю проталкивать нас вперёд, ноги гвардейца неумолимо начинают проскальзывать по полу в латных сапогах. Судьба вновь улыбнулась мне, результатом такой борьбы стала пробитая насквозь грудь моего оппонента, видимо один из его союзников просто на просто не успел убрать оружие с нашей траектории. Дёргаю на себя алебарду, она с лёгкостью отрывается вместе с руками скелета. Плевать. Сейчас не до этого. Хватаюсь за нижнюю часть древка и очерчиваю вокруг себя круг, слегка отгоняя противников и давая себе пространство для манёвров. Нужно отходить к стене, из окружения мне не вырваться по любому, а вот уменьшить возможные стороны
   атаки -- запросто.
   Мой мозг отчётливо понимал всю безвыходность этой ситуации. Даже если бы я пользовался своим мечом, большого преимущества мне бы это не дало, их слишком много, все они вооружены древковым оружием. Используй я полуторник, то единственное, что мне бы осталось, это отбиваться от их атак, пока не выбьюсь из сил. Но, несмотря на всё это понимание, закалённый характер воина, прошедшего множество битв, не давал сдаться и отчаянно продолжал сражаться.
   Мне удалось отойти к стене, теперь меня могли атаковать лишь с трёх сторон, хотя пространство для манёвра уменьшилось, перехватив алебарду поудобнее, я сквозь зубы прошипел:
  -- Ну что, твари, подходи по одному, покрошу на мелкие кусочки.
   Твари не заставили себя ждать. Спасало лишь одно: отсутствие организации в их рядах. Напади они одновременно, я бы просто не смог отбить столько ударов и большая часть из них просто-напросто проткнули бы меня. Но не всё коту масленица, на очередном ударе алебарда зацепилась за край доспеха одного из скелетов и напрочь отказывалась доставаться. Руки сами отпустили оружие и бессильно повисли вдоль туловища. Это всё...
   "Наивный глупец, полагавший, что сможет невозможное. Юнец, пытающийся доказать что-то самому себе, что всё время шёл на острие атаки. Дурак." -- поносил я себя.
   Они начали приближаться ко мне, но мне было уже всё равно. Я поднял голову к потолку своей темницы и мои губы беззвучно прошептали:
  -- Мама, я иду к тебе, прими же вновь меня в свои объятья.
  
***
  
  
   Глаза с трудом разомкнулись. Передо мной была знакомая картина пыточной, именно в этом месте я очнулся первый раз после попадания в плен. Не уверен, что так выглядит моё место на небесах. Очень сомневаюсь в э... Не успела моя мысль завершиться, как голову пронзила острая боль.
  -- Чёрт! -- Выругался я, жмурясь, как будто мне это поможет.
   Нет, я точно не в "лучшем мире", а во вполне реальном. Моральным усилием, стараясь перебороть боль, я попытался оглядеть себя. Из одежды на мне оставили только портки.
   "Ну хоть за это спасибо"
   Торс был перемотан куском некогда белой ткани. Видать, всё же, во время моего отчаянного, а никак по-другому не назвать, сопротивления, меня всё же задели. А это плохо. Даже очень. Если они позаботились о том, чтобы я не истёк кровью, значит, будут пытать. Самое время активировать капсулу "последнего решения". Я потянул руку к зубам, чтобы прокусить её, но почему-то рука не слушалась меня и только в этот момент я сообразил, что прикован к стене и вишу в добрых десяти сантиметрах над землёй.
   Видать, всё же крепко меня приложило по голове. Но сейчас это уже не так заботило. Самое страшное впереди, главное - сохранить ясность сознания как можно дольше, покуда я мыслю ясно, я смогу претерпевать любую боль. Я попытался дёрнуться в своих кандалах, но ничего не вышло. Жаль, а можно было бы насадиться на нож и что бы сразу насмерть.
   Мои палачи не заставили себя долго ждать, наверно услышали шум, издаваемый моей трепыхающейся тушки. Голова ещё продолжала раскалываться, да и ко всему прочему появилась боль в груди и занемевшие руки, но это так, лирическое отступление. Должен признаться, увиденное меня удивило (извиняйте за каламбур). В компании набившего оскомину лича, вышагивал, будто пританцовывая, тёмный альв. Их территории располагались к востоку от людских земель, через горные хребты гномов. Но даже в силу столь близкого расположения доводилось видеть их очень редко. Во время последней континентальной войны, после которой как раз и произошло объединение, тёмные альвы предпочли отстраниться от конфликта и ушли под землю, закупорив все входы. Сколько поколений они там прожили, одним лишь им известно, однако это не прошло для них бесследно. Из-за того, что многие века их тела не видели солнечного цвета, кожа альвов стала блёклой, даже ближе к серому. Они не переносят солнце, даже от короткого контакта с солнцем у них появляются ожоги, как я бы медленно пронёс руку через огонь.
  -- Ух ты! Крайне неожиданно. -- Вырвалось у меня, а это плохо. Если пленник проявляет интерес, то он более чем живой.
  -- Занятный кусок мяса. -- С улыбкой проговорил серокожий.
   Судя по тому, как держались эти двое, стало ясно, что это не лич при альве, а наоборот. И если это так, то это действительно интересно. Не произнося более ничего, альв сразу бросил в жаровню тупой нож. Пока железо калилось, я медленно и глубоко дышал, пытаясь вызвать состояние лёгкого транса, чтобы было проще перенести боль, и это потихоньку получалось. Я прикрыл глаза, а когда вновь их отворил, альв уже стоял ко мне вплотную и заглядывал мне в глаза.
  -- Я знаю, что вы, дознаватели, не боитесь ни боли, ни смерти. Но не волнуйся, я не убью тебя. Не-е-е-т, что ты, это было бы слишком просто и скучно. -- Он облизнулся. Ублюдок!
  -- Я превращу тебя в кусок гниющего мяса и выкину в лесу вдали от даже самой задристанной деревеньки. Ты будешь бесконечно бродить в чащобе, пока не сгниёшь или не умрёшь от голода.
   "Какая же ты тварь!"
   Подобная участь действительно пугала. Если бы рядом был друид, то меня смогли бы восстановить, пусть это было небыстро, но я смог бы вернуть прежнюю форму, но при подобных условиях -- это гарантированная мучительная смерть.
  -- ... Я отрежу тебе твоё же достоинство, запихаю в распоротое брюхо, обвив твоими же кишками, и... -- Он вообще угомонится? -- ... А глаза... Глаза... Я тебе их...
  -- Если ты решил меня запытать своей болтовнёй, то у тебя это почти вышло. -- Уже не выдержал я.
   Его реакция не заставила себя ждать. Раскалённый докрасна нож с шипением погрузился в моё плечо. Наверное, мой зубной скрежет было слышно за лигу вокруг, но мне удалось не закричать, лишь покривиться.
   Тем временем, явно удовлетворённый реакцией альв, лыбился и примерялся, где бы ещё на моём теле оставить его фирменную роспись в виде ожога. Может, мне попытаться его спровоцировать, чтобы он забыл о своих планах и просто смертельно ткнул меня своей железкой. Звучит как план. Как только спазм отпустил мои лицевые мышцы, я набрал в грудь воздуха и плюнул своему палачу в лицо. Да, глупо, согласен. А что я ещё мог сделать прикованный к стене? Я видел, как его скулы напряглись. Вот он, этот момент, сейчас ударит меня куда-то в печень или сердце и боль кончится. Но не вышло... Альв словно прочёл мои мысли и с усилием остановил руку.
  -- Так просто ты не отделаешься, маифарт. -- И медленно прошёлся ножом через весь торс. -- А теперь мы посмотрим, насколько у тебя крепкие зубки.
   Серокожий удалился обратно к жаровне, накаливать кузнечные клещи. Поначалу меня захватила лёгкая паника, но после... Это сложно описать, словно весь мир замерцал, очертания предметов стали какие-то нечёткие, словно смотришь через мутное стекло. Боль, как и паника, просто-напросто исчезли. Перестали ныть занемевшие руки, запах палёной плоти больше не лез в нос, вызывая рвотные позывы. Было так... Так легко и весело. Вот уже и это смешное существо с серой кожей недоуменно смотрит на меня. Какой же он смешной, настолько, что я не выдерживаю и начинаю смеяться, так, словно малое дитя. В следующий миг лицо альва изменилось на гримасу удивления, такое выражение лица вызвало во мне новый приступ смеха.
   За своим смехом я не заметил, что дверь в пыточный зал распахнулась так, будто её выбили тяжёлым тараном, какая смешная дверь. В помещении появилась Королева. Её волосы были взъерошены, а судя по одежде, она только что из спальни, ночнушка из батиста не скрывала её прелестных форм.
  -- Ноланд, духи леса тебя побери! Что тут происходит? -- Словно взорвалась Лара.
  -- Не твоего ума дело, мёртвая королева! -- Не остался в долгу альв. -- Иди отсюда, а то будет плохо!
   "Не понял. Это он Ларе что ли угрожает? И почему вокруг него появилось какое-то противное свечение? Нет, так просто я это не оставлю!"
   Хоть я был и надёжно прикован, но словно эта неведомая сила, что избавила меня от боли и принесла в мою душу радость, даровала мне силу. Я начал трепыхаться в своих оковах, выгибаясь и расшатывая их. Забавные оковы, неужели они надеются удержать меня ЭТИМ? Новый приступ смеха накрыл меня.
   Серокожий позволил себе непростительную ошибку, он отвлёкся на меня, и в этот же момент гвозди, удерживающие крепления в стене, не выдержали и с натужным лязгом я высвободился. Нужно отдать должное создателю самих креплений, они остались целы. Так, а зачем я это собственно сделал? Крепко задумавшись, я уставился в пустоту перед собой.
  -- К-к-как?! -- Удивлённо воскликнул альв, уже перевёдший весь фокус своего внимания на меня.
  -- Ахаха, точно, я вспомнил. -- Развеселился я. -- Мне нужен ты!
   Рывок вперёд, какой же он медленный, этот серокожий, я словно луч света, а можно или его опередить? У альва вышло, частично. С его рук сорвались ледяные сосульки и наделали во мне ещё отверстий. Кого это волнует? Как вообще можно волноваться о боли, ранах, когда мир так весел и красочен. Красочен и серокожий, теперь свечение вокруг него не вызывает опасение, потому что я знаю: он боится, боится меня и того, что я с ним сейчас сделаю. Правильно боится, смешной альв. С его рук продолжают срываться какие-то заклинания, но большая часть из них даже не успевает достать меня, они такие медлительные, лишь я быстрее всего, быстрее ветра над лугами, быстрее морских волн, быстрее магии!
   Между нами осталось не больше двух шагов, и я вновь бросаю своё тело вперёд, сбивая и валя альва на землю. Теперь он подо мной, и теперь он уязвим и находится в моей власти, а не я.
  -- Мне нужен ты! -- Почти прорычал я.
   Одно колено я упёр в его грудь, а другой ногой прижал его руку. Что с ним сделать такого?
  -- Знаешь, а мне понравилась твоя идея, серенький. -- С ухмылкой проговорил я.
  -- Жалко, у меня нет твоего горячего ножика, но глазки выдавить это не помешает.
   Теперь на его лице появился настоящий ужас, это было довольно забавно и мне вновь захотелось смеяться. И я не сдерживал свой смех. Я положил большой палец на его глазницу и начал медленно вдавливать. Альв закричал от боли.
  -- Что такое? Тебе не нравится? Ты же так хотел вырезать мне глаза. -- Произнёс я с ухмылкой. -- Неужели тебе жалко для меня своих глазок?
   Он ничего не мог ответить, страх сжал его горло и не давал даже вопить. Но этот страх не помешал ему свободной рукой выпустить в меня небольшой огненный шар, который очень плотно прошёлся по моему лицу.
  -- Ах ты шавка!
   Веселье вмиг исчезло, остался лишь чистый, как вода подземного озера, гнев. Мои ноздри раздувались, как у породистого быка, а кулаки сжимались так, что костяшки побелели.
  -- Я! Я! Я! Я размажу тебе голову!
   И я начал бить. Ломая его череп и вбивая мозг в трещины пола. Я бил, бил и бил.
   Вновь и вновь. Он уже давно был мёртв, но мне было плевать, ярость плескалась из меня наружу, а желания сдерживать её не было абсолютно никакого.
   В конечном итоге я выдохся, ярость, как и былое веселье, словно выветрилась из меня, и моё тело захлестнула волна адской боли. Казалось, что болело абсолютно ВСЁ тело. Не было ни единого участка тела, которое не отзывалось бы разным типом боли. Дыхание с натужным хрипом вырывалось из моего рта, а в глазах потихоньку темнело. Сознание покидало меня, глаза заливала уже не только кровавая пелена. Сил даже что бы сопротивляться этому, у меня не осталось. Я просто сидел на трупе альва и тупо пялился на то, что раньше называлось головой.
   "Неужели это сделал я?"
  -- Гринвальд? -- Отвлёк меня откуда-то сбоку обеспокоенный голос. -- Гривальд, ты... Окончание фразы я уже не услышал. Тяжесть в веках победила, а как только глаза
   закрылись, отключился и я сам.
  
***
  
  
  -- Папа... Папа. Они убьют нас? -- Тоненьким дрожащим голосом спросила маленькая эльфийка.
  -- Нет, моя милая. Ни в коем случае. Я им не позволю сделать с тобой что-то плохое.
  -- Старый король обнял свою дочь и успокаивающе погладил её по роскошным белокурым волосам. И уставшим голосом добавил -- Мы справимся.... Мы справимся...
   Дверь королевского зала распахнулась, в неё буквально влетела та небольшая часть стражи, что до последнего оставалась верна короне. Остальные либо пали под натиском мятежников, либо перешли на их сторону.
  -- Ваше величество! -- Выпалил он, не успев даже перевести дыхание. -- Армия бунтующих уже ворвалась во дворец. Вам с дочерью нужно спасаться!
   Сквозь пальцы стража, принёсшего дурную весть, струилась быстрой струйкой кровь.
   Ранение пустяковое, но даже пустяковое ранение может выбить бойца из строя из-за потери крови. Это знал и король, он был правителем по праву крови, но не всегда жил во дворце, пока его народ умирал в войнах. Были времена, когда король Гравет лично вёл свои войска в бой, подавая пример и вдохновляя бойцов. Тогда эльфы шли в бой с его именем на устах. А сейчас он заперт в собственном тронном зале и эльфы убивают друг друга в пламени гражданской войны. Всё это терзало сердце короля. Лесное королевство было самым немногочисленным из всех шести, что проживали на континенте, такова была расплата за долгую жизнь. Жители лесов жили десятками веков, но дети у них рождались крайне редко. И теперь эти "крайне редкие жизни" воюют сами с собой. Не этого хотел Лесной Король... Не этого.
   Звуки бойни, доносившееся из соседнего зала, вывели Гравета из задумчивости:
  -- Нессель, подойди к друиду, пусть посмотрит твою рану. И не смей даже возражать!
  -- Пресёк Король, как только увидел, что капитан его гвардии хочет что-то сказать по этому поводу.
   Гравет вновь перевёл своё внимание на дочку, он присел перед ней на колено и заглянул в её слезливые глаза.
  -- Моя милая, спрячься, пожалуйста, в комнате за троном. -- Проговорил он мягко, не отрывая от неё глаз.
  -- Папочка, не уходи! Не уходи, умоляю тебя! Не оставляй меня одну! -- Сквозь слёзы продолжала говорить юная принцесса. -- Мне страшно!
   Сердце Гравета обливалось кровью, ему было так же тяжело, но у него не было другого выбора. Столица пылает в огне мятежа, дворец окружён и здесь его эльфы и его народ, который он клялся защищать и вести к процветанию. Рано поседевший Король встал, вновь погладил дочурку по волосам и с улыбкой проговорил.
  -- Не бойся, моя родная, всё обязательно будет хорошо. Как только мы закончим, я обещаю, что мы вновь вместе пойдём в священную рощу и ты покатаешься на единороге. Хорошо, милая?
  -- Хорошо, папочка. -- Утирая слёзы, проговорила принцесса.
   Эльфийка медленно направилась в потайную комнату за троном, а Лесной Король подозвал к себе одного из своих советников и по совместительству своего лучшего друга к себе.
  -- Да, Ваше величество. -- Произнёс тот, слегка поклонившись, чем вызвал тень лёгкой улыбки на лице короля.
  -- Перестань, Улах, я раньше от тебя не требовал коленопреклонения и сейчас не буду. У меня для тебя просьба. -- Король на секунду замолчал, пытаясь подавить эмоции.
   Эмоции в битве лишь навредят. -- В комнате за тронным залом моя дочь, я хочу, чтобы ты тоже отправился туда. Я хочу... Чтобы ты защитил её ценой всего. Я не приказываю тебе как советнику, я прошу тебя, как моего друга. Она - всё что у меня осталось.
  -- Хорошо. -- Проговорил архидруид и уже на ходу проговорил. -- Эй, Гравет, не смей умирать раньше меня!
   В этот раз Лесной король и в правду улыбнулся и произнёс неслышимо:
  -- Постараюсь, мой друг... Постараюсь.
   Звуки битвы всё нарастали и приближались, а значит, настал решающий момент. Мятежников много, даже слишком, особенно для тех малых сил, что остались верны короне и сейчас отчаянно сражались во дворце. Король вытащил свою саблю и принял щит от Несселя.
  -- Я должен вас благодарить. Всех без исключения, что в столь тяжёлое время ваши
   души остались чисты и верны мне и моей дочери. Многие из вас были со мной в мои первые битвы, многие сражались рядом со мной в строю и сейчас мы вновь порадуем наших предков танцем мечей. Неважно, погибнем мы или нет, мы оставим память о нас на долгие века и когда наши души отойдут к Мировому древу, мы будем тешить наших отцов и дедов историей, как в этот замечательный день плясали для них! -- Гравет вскинул к потолку своё оружие. -- Так в бой, мои братья!
  -- За Короля!
  -- За Лесное царство!
  -- За память предков!
   Массивные двери отворились и последняя гвардия короля двинулась в бой...
  
***
  
  
   Ну и дурной же сон мне приснился. Я обтёр вспотевший лоб. Рука почему-то тоже была мокрой. Я приоткрыл глаза, так как боль в голове неумолимо давила на виски. Я опять, что ли, после пира заснул в ванной? Похоже на то, с каждым годом не молодею, нужно меньше пить, а то скоро в седле буду отрубаться.
   -- Ты наконец-то очнулся. -- Донёсся до меня мелодичный женский голос.
   Этот голос был мне мало знаком. Это не одна из моих служанок или жён моих людей. Пировали в малой компании, никого из посторонних не было, так что это вряд ли какая-то из приглашённых девиц, которую я увлёк с собой под конец застолья. Вялость в теле мигом улетучилась, а глаза сами распахнулись. Я действительно лежал в ванной, но ванна была какая-то странная, она была из стекла, да и окружение мало смахивало на моё поместье. Я попытался приподняться, но тело слушалось очень плохо.
  -- Не пытайся встать, ты был серьёзно ранен. -- Произнёс тот же голос.
  -- Кто ты? И где я? -- Старательно скрывая беспокойство, в голосе произнёс я.
  -- Ты меня знаешь. -- И, опережая мою новую реплику, из тени вышла Она.
   Королева-банши. Дело скверное. Как я вообще здесь оказался? Да и где вообще
   "здесь"?! Паника начала потихоньку захватывать меня. Последнее, что я помню... Я вроде бы попал в плен. Видимо, мои переживания отразились на моём лице:
  -- Неудивительно, что ты забыл последнюю пару месяцев.
   "Что?! Пару месяцев?!"
  -- Ты был серьёзно ранен. Вся твоя правая сторона сильно обгорела, с десяток сквозных ранений по всему телу и ещё непонятная магия в твоей руке, что разъедала твоё тело изнутри.
   Вместо ответа я перевёл взгляд на своё тело, которое до сих пор лежало в этой прозрачной ванне. О каких ранениях она говорит? На мне даже новых шрамов нет, да и невозможно даже за полгода оправиться от таких ранений.
  -- Вы уверены? -- Не без удивления спросил я.
  -- Абсолютно уверена, я была там, когда ты получил их. -- Он приставила стул рядом с ванной и сама уселась на него. -- И можно перейти на "ты", ты в каком-то роде мне жизнь спас.
   "Что?!"
  -- Простите... Прости, я не помню этого. -- Всё ещё удивлённо проговорил я.
   Неплохо я провёл последние месяцы жизни... Облажался при атаке, попал в плен, а сейчас мне говорят, что я спас Осквернённую королеву. Что же будет дальше? Начну движением рук поднимать флотилию со дна? Или пойду по миру проповедовать? Ладно,
   отставить панику, буду разбираться со всем по мере поступления.
  -- Не могла ли бы ты... Рассказать о том, что произошло? -- С небольшим смущением произнёс я, всё же рядом красивая, пусть и немного неживая, дама, а я лежу в ванной абсолютно голый. -- А то, боюсь, я просто разорвусь, от терзаний своей памяти в поисках ответов.
  -- Только ли от любопытства? -- С улыбкой проговорила Лара.
   "Она что, со мной заигрывает? Срочно несите мне бочонок зимнего пива. На трезвую голову всё это невозможно воспринимать".
  -- Три с лишним недели ты пробыл у меня в плену. Я отдала приказ своим подчинённым до моего распоряжения тебя не трогать, но один из моих главных некромагов решил ослушаться. Он где-то нашёл Корону повелителя мёртвых, что давало ему возможность управлять не только поднятой им самостоятельно нежитью, но и любой другой.
  -- Эту корону? -- Я указал взглядом на костяную корону, инкрустированную чёрным ониксом.
  -- Да. И не перебивай меня, я этого не люблю. -- Рассерженным голосом проговорила Лара.
  -- Прости.
  -- Этот надменный альв решил, что теперь он здесь повелитель, и забрав контроль над одним из моих архиличей, решил разделаться для начала с тобой. Я почувствовала, что магический фон крепости сильно изменился и это меня сильно насторожило. Даже при крупном сражении магов магический фон не подскакивает так сильно, как тогда. Я спустилась в пыточную, которая и была сосредоточением этого фона. А там были вы. То есть, ты, висящий в колодках на стене и альв с разогретыми докрасна клещами. -- Она остановилась, а я терпел, помня, что лучше не перебивать. -- Я не знаю, что произошло дальше, ты начал неестественно смеяться и вырвав крепления, удерживающие тебя, рванулся на некромага. Он несколькими зарядами ледяных игол достал тебя, они пробили твоё тело насквозь. Лёгкие, печень, почки, кишечник. Он продырявил тебя насквозь почти всего, но это ничуть не сказалось на твоей скорости, и уж тем более, ты не свалился на землю умирать и биться в предсмертных конвульсиях. Даже наоборот, ты словно ещё сильнее ускорился и продолжал смеяться. Тебе даже удалось повалить его и придавить, но альв умудрился запустить в тебя остаток магических сил, огненный шар, и он вновь попал. Твою руку спалило по локоть и покорёжило лицо. Как там у вас, людей, говорится? "Краше в гроб кладут", вот это действительно было про тебя. Но ты всё равно умудрился размазать его голову по полам моей пыточной, слуги до сих пор пытаются выскрести всё из щелей. И даже после этого ты, прежде чем упасть, просидел с минуту. Не хочешь рассказать, что это такое было и почему ты не умер ещё после игол?
   Я лишь помотал головой. Соврал. Не хотелось объяснять это, потому что какая-то часть меня продолжала верить в то, что это неправда. Мать часто молилась, чтобы эта сила не пробудилась во мне, видимо, Всевышнее солнце не вняло её молитвам...
  -- Ладно, не хочешь -- не говори. -- Загадочно произнесла Лара. -- У меня к тебе есть предложение, Маркиз Гринвальд, не хочешь стать моим белаторе?
   Это было ещё более неожиданно, чем всё, что я услышал до этого.
  -- У меня есть время подумать над этим? -- С надеждой спросил я.
  -- Да, минут десять, а потом я жду от тебя положительного ответа.
  

Глава 3. Клятва верности

.

   Лара встала со стула и направилась к выходу, чтобы дать мне возможность в одиночестве всё обдумать. Уже у самой двери я ее окликнул.
   Ваше величество, а что с моей одеждой? Как-то неуютно представать перед вами в одном исподнем.
   Она лишь легонько усмехнулась, кивнула в тёмный угол, и, покачивая бёдрами, удалилась. Если мне кто-нибудь когда-либо скажет, что он понимает женщин, я плюну этому человеку в лицо. Ладно, времени у меня немного, а решение крайне важное.
   Мне вновь приходится принимать решения смены стороны, судьба что ли такая? Я не без труда вылез из ванной, тело всё ещё плохо слушалось. Несмотря на то, что Лара явно не врала и даже не приукрашивала насчёт моих ранений, до сих пор слабо верится, что это всё действительно было. На теле не осталось даже шрамов, да и ещё она говорила, что моя рука была полностью сожжена по локоть. Я посмотрел на неё и пошевелил, проверяя, не кажется ли мне. Она пошевелилась, но отзывалась крайне вяло, а это плохо. Я воин и не только конный, так что ловкость рук для меня важна не меньше чем для вора-щипача, что срезает кошельки во время ярмарок. Так! Что-то мои мысли ушли не в ту сторону, может быть, сказывается недавнее ранение. Кстати, а как давно меня ранили? Я же даже не помню последнего месяца. Вот опять. Чёрт! Надо сконцентрироваться, иначе остаток времени потрачу на мысли о ворах и прочем бесполезном.
   Пройдя до указанного угла, я заметил там небольшой шкафчик. В нём оказалась одежда. Штаны ленные, крашеные, что немаловажно, подтверждают, что меня здесь держат не как раба. Только не понять, какой цвет, то ли тёмно-синий, то ли чёрный, темнота кромешная, хотя факелы повесили, а не только огромной люстрой обходились. Рубаха-косоворотка белая и простая, но с достаточно хорошим поясом. Но самое главное -- сапоги, мои родные сапожки, в своё время я потратил на них достаточно большую сумму для сапог, но эти деньги себя оправдывали с лихвой, помимо крайней
   степени удобства, они были ещё и износостойкими благодаря магическому укреплению, к слову говоря, почти всю сумму от заказа и составило это укрепление.
   Наконец-то облачив себя в простую, но не бедную одежду я вернулся к стулу, который так и стоял рядом с ванной. От стула до сих пор пахло лесом и ягодами. Я глубоко вдохнул, и не хотелось выдыхать, настолько приятен был запах, но выдохнуть пришлось. Сев на этот стул, я принялся за серьёзные размышления. Принялся взвешивать за и против. Наверное одно уже то, что я решил подумать над этим, является
   "за", что бы перейти на сторону Лары, но этого мало.
   Начнём с того, что меня удерживает от этого выбора. Моё поместье? Очень навряд ли, это не родовое поместье, а дарованное, скорее всего, его уже кто-то прибрал к рукам, так как меня считают мёртвым. Не было ещё случаев, что бы кто-то возвращался из плена в своём сознании. Титул? Да я бы от него трижды отказался! От всех этих баллов лицемеров, от всех этих дворцовых интриг, от этих толстых морд, что вопят о новых войнах, но сами даже не знают, как держать меч. Деньги? Пожалуй, нет, деньги никогда не являлись для меня чем-то веским в жизни, не больше чем инструмент, которым можно воспользоваться, когда другого не остаётся. Власть? Даже смешно, над кем власть? Над моей сотней-то? Эти парни и так бросятся на мечи ради меня, им даже приказывать не надо. Пожалуй, единственное, что держит меня в Объединении - это моя сотня. Каждый из них был отобран лично мной и присоединялся по собственной воле.
   Теперь что же меня побуждает принять этот выбор? Довод тут один, но пожалуй он
   крайне весомый - Лара. Это нелогично и глупо, но мне плевать. Мне хватило одного взгляда в её прекрасные глаза, чтобы понять, что я люблю эти глаза. Чёрт возьми! Я люблю самую грозную напасть человечества за последние бес знает сколько лет! Даже сейчас я сижу и глубоко вдыхаю её запах, который кружит мою голову.
   "Так! Спокойно Гринвальд, спокойно. Вдох... Ах, чёрт!"
   Я вскочил со стула и начал энергично расхаживать по всей комнате, пытаясь успокоить эмоции. Одеревенелость тела постепенно проходила, но не бушующие эмоции.
   Ладно, нужно перестать себя обманывать. Я к ней питаю чувства, любовь самое нелогичное, что есть в нашем мире, именно из-за любви представители всех разумных рас совершают самые глупые поступки. Предаю ли я родину? Выходит, что да, но что для меня родина? Королевский дворец? Поместье? Пашни? Это ли для меня родина?
   Возможно.
   Дверь вновь открылась и в неё вошла Лара. Повисло гробовое молчание, она была величественна. Настоящая королева, она шла ко мне, хотя нет, не шла. Она... словно плыла по воздуху, настолько плавны были её движения:
   Вы приняли решения, Маркиз?
   Больше не маркиз. -- Поправил я её. -- Какой же может быть маркиз, если у него нет земель и вассалов? Мой ответ: да.
   Она загадочно улыбнулась, словно знала ответ заранее. Нет, ну что за женщина то?
   Хорошо, тогда следуйте за мной, Князь. -- сказала она, оборачиваясь и направляясь к выходу.
   Князь? Мне не послышалось? Хотелось задать ей этот вопрос, но что-то внутри меня подсказало, что сейчас этого лучше не делать. Не знаю, почему, но во мне появилась уверенность, что лучше сейчас вообще ничего не спрашивать. Странно это как-то всё.
   Абсолютно всё, от попадания в плен, до священной ярости Всевышнего Солнца и заканчивая предложением, пожалуй, самого злейшего врага всех рас за последние несколько веков, королевы-банши, стать её телохранителем. Что я вообще здесь делаю? Чёрт меня дёрнул отправиться на фронт. Приказ есть приказ, но я со своей сотней столько навоевал, тем более служба в тайной организации по подавлению сопротивления. У меня хватает заслуг и достижений, чтобы отказаться от этого приказа. Но вместо того, чтобы пить со своей дружиной пиво и тискать девок из борделя, я нахожусь в замке за линией фронта и готов всерьёз стать телохранителем Лары.
   Я проследовал за ней. Впервые я шёл по этому замку не как заключённый, а как свободный человек. В какой-то степени это даже давало сил. Всё же мало нужно человеку, что бы чувствовать себя хорошо: знать, что он свободный, вкусно кушать и мягко спать. Однако не все стремятся обрести эту призрачную свободу. Взять, хотя бы, к примеру, одного из моих рабов. Я освободил из плена Нолонда и предложил ему свободу, но тот отказался, с гордостью заявив, что он профессиональный раб и не видит себя свободным человеком. Тогда я был достаточно сильно удивлён. Как это? Не хочет быть свободным, но позже с возрастом я начал в какой-то мере понимать его позицию. Я не стал выгонять его и тем более бросать в лесу. Я поставил ему одно условие, при котором он будет прибывать в отряде (мы тогда на боевой вылазке были, зачищали многочисленные лагеря разбойников): не артачиться, если он задействован на общественных работах - первый конфликт -- его выгоняют. Куст, так его звали, заверил, что конфликтов не будет, а работать он привык. А к моменту, когда мы вернулись в поместье, весь отряд к нему привык. Хороший раб. Я и решил его оставить, теперь он
   что-то вроде старшего раба над прочими. К слову говоря, он поведал, что я самый добрый из хозяев, у которых ему удалось побывать. Я, собственно, это знал, мои парни часто мне
   говорили, что с рабами я довольно мягок, но моих запретов они ослушиваться не решались. А запреты были довольно просты: ради развлечения рабов не лупцевать, да девок против их желания на койку не тащить. Рабыни-то не очень и сопротивлялись подкатам и прочему, но всё же. Не знаю, откуда во мне это, может быть от матери досталось, она всегда была добра... Даже очень. С ней это сыграло злую шутку. Не всё в нашем мире возвращается к нам, лишь плохое. О добре люди почему-то быстро забывают, но вот даже косой взгляд помнят чуть ли не пожизненно.
   О чём задумался? -- Вывел меня из раздумий голос Лары.
   Простите, Ваше величество, вспомнил прошлое.
   Её лицо слегка дёрнулось, будто её этот ответ разозлил, но уже через секунду она вновь стала нормальной. Пожалуй, если бы не эти кровавые глаза и нечеловечески бледная кожа, то она была бы очень даже симпатичная. Так, что-то не о том я сейчас думаю.
   Впереди арсенал, там стоит твой меч. -- пояснила Королева. -- И ещё, подбери себе броню, если найдёшь по размерам. Броня, в которой ты сюда попал, пришла в негодность. Профессионального кузнеца у меня нет, да и непрофессионального тоже.
   Неужели у неё настолько всё плохо с мастерами? Хотя глупый вопрос. Из зомби и скелетов такие себе ремесленники, даже если знаний, которые вложил некромант, достаточно, чтобы знать какие-то основы ремесленного дела, то с мышечной памятью вообще беда. Конечно, можно заставить нежить вырезать фигурно по дереву, но работа выйдет настолько коряво, что любой десятилетний пацанёнок выстругает лучше.
   Ассортимент был и вправду не блистателен. Было много образцов полного пластинчатого доспеха, даже примерно такой же, как был у меня до того, как я попал сюда, однако такие доспехи хорошо использовать во время конного боя, чтобы придать себе и коню массы для более эффективного натиска. В пешем же строю такой доспех скорее имеет больше минусов. Скованность движений и тяжесть. Но полностью забывать о них не стоит, всё же нужно будет отобрать один комплект, если понадобится вновь лезть в седло не ради прогулки.
   Но, к сожалению, желания и действительность не всегда совпадают. Пластинчатого доспеха мне по размеру я так и не нашёл. Пожалуй, единственное, что я сам мог бы подогнать себе по размерам, это доспех из вываренной кожи с нашитыми полосками железа. Но разве это доспех? Одно лишь название в нём от доспехов. Такая броня подойдёт разве что усмирять кметов, поскольку против настоящего боевого железа такая куртка не выдержит ни единого удара. Зато движения она сковывает достаточно сильно, в общем и целом -- помеха.
   Выбор был невелик, да и то, что было, всё не подошло. Я направился к выходу, где у стойки с оружием стояла Драконья Кровь. Я потянул за рукоять, чтобы снять её со стойки, но клинок не поддавался, словно зацепился за что-то. Я сдвинул в сторону ящик, приставленный почти в упор к оружейной стойке. Мой меч действительно зацепился за кольчужное полотно, которое словно обвилось вокруг лезвия.
   "Это же как нужно было поставить оружие, чтобы кольчужное полотно так намоталось? -- искренне удивился я."
   Не решившись портить такой хороший материл, я повесил меч обратно и полностью отодвинул ящик. При ближайшем осмотре оказалось, что это не полотно, а настоящая качественная кольчуга двойного плетения. Довольно длинная: мне чуть ниже колена.
   "Интересно, на кого её шили?"
   А почему бы и нет?
   Я надел на себя эту кольчугу, благо, в отличии от пластинчатого доспеха, который
  
   без пары помощников быстро не наденешь, кольчуга надевалась вполне самостоятельно и легко. Она тоже оказалась великоватой, да и длинной, но это не так страшно. Кольчугу я смогу подогнать под размеры, а если ещё с приспешником, то вообще много работы не понадобится. Взяв кольчугу и меч, я вышел обратно в коридор, где меня уже ждала Лара. Она удивлённо окинула меня взглядом, не рассчитывая, что я возьму только одну кольчугу.
   Пластинчатые доспехи оказались велики, а кожаные доспехами не назовешь, они не выдержат даже удар кинжала. -- пояснил я. -- И ещё, королева, мне нужен будет набор кузнечных инструментов. Кольчуга тоже великовата, но я смогу её подогнать.
   Будут. -- Кивнула она. -- Будут, но позже, сейчас ты мне кое-в-чём нужен.
   Позвольте спросить, в чём именно?
   Я же сказала, переходим на "ты".
   Простите... Прости. -- слегка смутился я. -- Просто очень непривычно.
   Привыкай. -- С напором проговорила она. -- Ты из всех нынешних обитателей замка лучше всех знаешь, как действуют войска империи, мне нужно, чтобы ты оглядел замок и его фортификационные способности.
   Готовится штурм? -- Задал я очевидный вопрос.
   Скорее всего, к замку обращено много внимания. Бой, в котором ты был оглушён, моё войско выиграло, так что ответный удар не заставит себя ждать.
   Я кивнул. Конечно, я не так хорошо разбираюсь в фортификации, как-то не доводилось оборонять и защищать крепости, однако какие-то знания у меня всё же есть. К тому же королева действительно права, я знаю, как действует империя. Поскольку я являюсь сотником, то на всех военных советах я обязан был присутствовать, что бы в один прекрасный момент не остаться в сердце схватки одному, поскольку не знал и не услышал условный сигнал к перегруппировке.
   Мы шли по замку к крепостной стене. Как же сильно меняет восприятие осознание того, что ты свободный человек. Теперь я уже смотрю по-другому на эти стены. Не в поисках уязвимости для побега, а даже в какой-то мере любуюсь окружением. Прошло достаточно много времени, с тех пор как войско Немёртвых захватило крепость Геверов, стены в замке были частично отремонтированы. Хотя прежнюю красоту они не обрели, но выдержать пару-тройку попаданий из метателя они смогут.
   Поднявшись на стену, мне стало ясно, что дела плохи. Вокруг самой стены был вырыт обширный ров, метра четыре шириной. Такой ров знатно задержит каких-нибудь разбойников или диких животных, но не Имперскую армию. Вода -- всего лишь готовые боеприпасы для магов воды, им даже не придётся конденсировать её из воздуха или же вытягивать из растений. Кстати о растениях. С восточной стороны крепости был обширный лес, которые подходил почти вплотную к самой стене. За такими густыми зарослями можно спокойно подойти к замку. Метатель, конечно, не протащишь, но десяток боевых магов с такой дистанции могут доставить гораздо больше.
   Но даже не это было самым большим минусом в обороноспособности. Под южной стеной замка проходил небольшой, но достаточно бойкий ключ, в стене была сделана решётка, но даже то, что она поставлена в три слоя, существенно понижает целостность этого участка стены.
   Что скажешь? -- С интересом спросила Лара
   Дела плохи. -- озадаченно проговорил я. -- Лес нужно вырубить, под его прикрытием силы империи могут подойти достаточно близко. Ров осушить, столько воды это, считай, табличка "Добро пожаловать" для магов воды, коих в достаточном количестве имеется в армии. Лучше вообще выжечь даже почву на пару-тройку вёрст вокруг замка. Израстений маги тоже могут достать влагу в изрядном количестве. Да и друиды не смогут так быстро и эффективно создавать "живые щиты" из корней.
   Повисла пауза, я обдумывал свои следующие слова, и видимо, Лара чувствовала это, поэтому не нарушала тишину.
   Королева, имеются ли в замке ещё живые помимо меня?
   Зачем тебе это? -- С неподдельной насторожённостью спросила она.
   Нужно снять решётку, через которую течёт ручеёк внутрь замка. Это слабое место. Решётка-то выдержит, тем более, что её там три слоя, но вот сам участок стены... Она просто обвалится нам на головы и откроет проход тяжёлой пехоте, а тогда у нас мало шансов. -- Пояснил я. -- Помимо прочего, мне нужно знать, на сколько времени запасти припасы. Может случиться так, что осада будет длительной. Стены замка достаточно крепкие. К тому же, у меня есть несколько идей, как избавиться от метателей. Но для этого мне нужна карта окрестности замка, желательно с достаточно большой точностью заполнения.
   Вновь в воздухе повисло молчание. Я ждал, а Лара, видимо, обдумывала, раскрыть ли какие-то тайны. Судя по тому, что она молчит, в замке всё же есть ещё живые, но сколько, и в каком они статусе, это ещё непонятно. Наконец-то Лара сделала решение:
   Тридцать. Тридцать живых существ в замке. Семь... А, нет, шесть альвов, одного ты убил. Четыре гнома. Чёртова дюжина орков. Семеро эльфов и ты.
   Тринадцать орков. -- Повторил я. -- Плохо, придётся запасти много мяса. Альвы вообще неприхотливы в еде, а эльфы могут вообще без неё долгое время обходиться, ментальные свойства организма. Они черпают питательные вещества из своей же ауры, однако это опасно, могут разрушиться или же, проще говоря, "пересохнуть" магические каналы тела.
   Я хотел было схватиться за рот, потому что понял, что сказал лишнего, но с трудом удержался от этого жеста.
   От... -- прокашлявшись, сказала Королева. -- Откуда ты это знаешь?!
   В библиотеке, что была моей тюрьмой, было достаточно много книжек о твоём народе.
   Но они же на Изначальном! -- Воскликнула она.
   Всё же она красива, моя Королева, особенно красива, когда происходит такая смена эмоций. От потрясения к удивлению. Её лицо меняется, словно живое. Плюнуть в лицо тому учёному, который сказал, что нежить не может испытывать эмоции. Лара живая, даже более живая, чем большая часть этих высокородных дам, мыслящих, что количество драгоценных камней делает их более желанными не только для воров.
   Там был переводчик, а мне было довольно скучно... -- Оправдался я.
   Да-а-а-а. -- Протянула Королева Мёртвых. -- Должна признаться, ты меня удивляешь всё больше и больше, Гринвальд.
   Да оно как-то само получается. -- Чуть смущённо сказал я.
   "Да чтоб всё это бесы побрали! Что со мной происходит? Я никогда так не смущался.
   Что же со мной такое происходит?"
   А знаешь. -- сказала Лара, смотря с крепостной стены в горизонт. -- Если сможешь меня ещё раз удивить так же сильно, как и сейчас, обещаю, что сделаю тебе подарок.
   Не стои...
   Стоит. -- прервала она меня. -- Я здесь Королева и я решаю, что стоит, а что нет!
   Ещё какое-то время мы просто стояли молча, смотря вдаль и думая каждый о своём.
   Не знаю, о чём думала она, но я искренне пытался понять, что именно я испытываю к Ларе. Любовь ли это, та самая, глупая и слепая? Возможно. Но я хотя бы могу быть уверенным в одном: я хочу быть здесь. Не в этом старом и слегка разрушенном замке, арядом с Ларой. Когда я рядом с ней, мне всё меньше кажется, что я просто проматываю года своей жизни. Рядом с ней я почему-то смотрю иным взглядом на мир вокруг меня. Теперь для меня лес недалеко от замка это не просто место, где есть много материала для постройки и дичи, а нечто красивое. Нечто, где хочется побывать, обойти все его полянки и найти ту самую, что будет завораживать не хуже чем отвар из дурман-травы. Хочется лечь на траву и сквозь окружения деревьев, словно из колодца, наблюдать за медленно ползущими облаками и угадывать в них образы дивных зверей и строить из них картины.
   Успеешь до заката солнца привести в порядок свою кольчугу? -- Задала она вопрос, так и не оторвавшись от линии горизонта, словно я был прямо перед ней, а не сбоку.
   Я вскинул голову, определяя местоположение солнца. Оно едва покинуло зенит, так что до заката около пяти-шести часов. Думаю, если звенья окажутся не слишком прочными, то управлюсь за тройку часов.
   Вполне. -- Коротко ответил я.
   Хорошо, тогда возвращайся в свою комнату. Кузнечный набор, как и кольчуга с приспешником, ожидают тебя там.
   Мою комнату? -- Удивился я. -- Но где она? Кроме библиотеки я был лишь в тронном зале.
   Ошибаешься. Комната напротив той, где ты сегодня пришёл в сознание. -- она начала уходить, но обернулась и с лёгкой улыбкой произнесла -- Должен же белаторе быть всё время подле своего монарха.
   Она вновь ушла от меня. Вновь оставила после себя лишь запах леса, который не давал нормально дышать, забивая нос.
   Мне точно далеко до момента, когда я смогу с уверенностью сказать, что хоть что-то понимаю. -- Еле слышимо произнёс я, смотря ей вслед.
  
  

***

  
  
   Комната моя была идентична той, в которой я очнулся, однако часть её экстерьера всё же отличалась. Главные отличия заключались в большем наличии света и большой трёхместной кровати с балдахином. Окна здесь не были завешены шторами и свободно пропускали сквозь себя солнечный свет. А после заката помещение вполне хорошо могло бы освещаться факелами, большой люстрой и камином.
   Подгонка кольчуги заняла чуть больше времени, чем я изначально планировал, всё же звенья у неё достаточно крепкие. В конечном итоге я всё же успел к назначенному времени, закатное солнце багрянцем обаяло мою комнату, она выглядела, словно чешуя мифического золотого дракона.
   Примерно за полчаса-час до назначенного времени раздался стук в мою дверь. Я поспешил её открыть и увидеть на пороге Лару, но моим ожиданиям не стоило сбыться. За дверью стояла служанка. Довольно симпатичная эльфийка, возраст её было трудно определить из-за специфики эльфийского строения тела, примерно в возрасте восьмидесяти годов (человеческих лет двадцати-двадцати двух) у них прекращались физиологические изменения. Так что на взгляд отличить эльфа, который уже находился на пороге естественной смерти от того, кто только переступил рубеж изменения невозможно.
   На вытянутых руках служанка держала какой-то отрывок шёлкового материала.
   Госпожа просила передать вам это. Она вручила мне этот кусок материи и так же, не поднимая головы, удалилась прочь, оставив меня в лёгком недоумении. Впрочем, это состояние долго не продлилось, видимо, события прошедших дней немного закалили меня.
   Я вернулся обратно в комнату, закрыв за собой дверь. При подробном осмотре стало ясно, что отрывок шёлковой ткани бледно-фиолетового цвета -- гербовая накидка Лары. На груди была изображена рука скелета, что была обвита терновником и сжимала в руках золотую корону. Довольно странный, но по своей сути символичный гербовой знак.
   Скорее всего, Королева хочет, чтобы к закату я был одет по-парадному. Сначала вопросы насчёт того, успею ли я закончить кольчугу, а теперь ещё и эта накидка...
   До заката было ещё около часа, так что у меня было ещё немного времени. Я оттащил одно из кресел к окну, сквозь которое проникали лучи закатного солнца, и, сев в кресло, прикрыл глаза, наслаждаясь теплом. В замке не было холодно, до первых холодов ещё месяца четыре, но ещё с детства мне нравилось солнце. Оно умело греть не только тело, но и душу. Под его лучами всегда становилось так тихо и спокойно, так что я никогда не упускал возможности погреться на солнышке.
  
  

***

  
  
   Видать, вымотался я, пока подгонял тугие звенья кольчуги, потому что даже не заметил, как задремал в этом самом кресле. Разбудил меня тихий скрип отворяемой двери. Я потянулся за "Драконьей Кровью", но, почуяв запах лесных ягод, убрал руку от оружия.
   Ты уже готов? -- Раздалось за моей спиной.
   Я не ответил, лишь встал с кресла, обернулся лицом к Королеве, поправил немного сбившуюся накидку и слегка поклонился ей, выражая уважение, но не более того.
   Она внимательно оглядела меня, как сидит кольчуга и накидка. По её лицу трудно было сказать, понравилось ли ей, но буквально через секунду она загадочно улыбнулась и произнесла:
   Пойдём за мной.
   Мы вышли в коридор и отправились вглубь замка. К слову о замке, он был почти восстановлен, ну, насколько это было возможно. Глубокие трещины в монолитных мраморных плитах пола было трудно за столь короткий промежуток времени заменить, да и кровь не отовсюду оттиралась. Всё это смотрелось достаточно... Странно.
   Однажды я слышал необычное выражение: "пир на костях". Пожалуй, именно этими словами я бы мог описать всё, что окружало меня. Замок жил. По его залам и коридорам из комнаты в комнату сновала прислуга, явно занятая какими-то хозяйственными делами. За редкими оконцами был слышен стук плотнических и кузнечных молотов. Но, несмотря на всю эту "жизнь" повсюду витал запах смерти, который вряд ли уже когда-либо выветрится из этих стен.
   Один из моих десятников как-то рассказывал, что это никакой вовсе и не запах, а напряжённость магического фона, вызванная смертью. Мол, что сильнее всего человек на грани гибели, как бы это парадоксально не звучало. "Надежда живёт в человеке и прочих разумных -- всегда, до самой смерти. Даже смотря на то, как из него активными потоками вытекает кровь, разумный будет надеяться на чудесное спасение, на заступничество любых богов, да и неважно, на что, но надежда в нем угаснет лишь в тот момент, когда угаснет и его жизнь", -- говорил он.
   Подожди здесь, пока тебя не позовут. -- Произнесла Лара и скрылась за дверьми
  
  
   тронного зала.
   Я в очередной раз поправил накидку, не то, чтобы она была не в порядке и требовала поправления, скорее просто от нервов. Ожидание начало понемногу затягиваться, прошло уже с десяток минут, а я так и стоял перед дверьми тронного зала, как дворовый кот.
   Князь Гринвальд из Сконе! -- Раздалось за дверьми мощным басом.
   Двери тронного зала распахнулись, при их размерах и массе можно было сказать с большой уверенностью, что без магов воздуха здесь не обошлось. Моё сердце замерло на несколько секунд. От входа до самого трона была протянута красная ковровая дорожка, её края были обшиты золотыми нитями, а по её сторонам стояли гвардейцы- зомби. На вытянутых руках они вздымали вверх под углом пики с флагами и стягами Лары. Почти у самого трона вместо гвардейцев были те самые орки, про которых говорила сегодня Лара.
   Глубоко вздохнув, я двинулся вперёд. Неторопливо, но и не настолько медленно, чтобы это могло показаться неуважением. По мере моего приближения сердце начинало биться всё чаще и чаще. Я не мог оторвать от Лары взгляда. Платье цвета бархатной розы с длинным тёмным шлейфом. Тёмный корсет, обхвативший талию Лары, тем самым подчёркивая грудь и её стать. Полупрозрачный красный вверх, не скрывающий прекрасной шеи и малой части груди. Края корсета были охвачены блистающими маленькими драгоценными камнями, их было так много, что можно сказать, будто платье весит, как моя кольчуга.
   Оторвать от неё взгляд было выше моих сил. Я приблизился к ней, так что нас разделяли всего два шага и ступени, ведущие на небольшое возвышение, на котором стоял её трон. Мне казалось, что краски вокруг меркли, и лишь она одна выделялась из всего окружения наличием цвета. Я опустился перед ней на одно колено, чего раньше не делал даже в присутствии Короля, потому что ни к одному из королей Объединения я не испытывал ничего подобного. Шок и трепет. По её слегка заметной улыбке можно было сделать вывод, что она довольна моей реакцией.
   Гринвальд из Сконе. -- С властью в голосе огласила Лара. -- Клянёшься ли ты быть верным мне каждой частичкой своего тела и служить мне, защищая от моих врагов даже собственной жизнью?
   Сказать простое "клянусь" было бы верхом идиотизма. Просто потому, что я сам бы себе этого не простил. Перед моими очами находится самая прекрасная женщина, что я, когда-либо встречал. Отделаться лишь одним сухими звуком было бы преступлением против меня самого же. Я молчал, в панике пытаясь подобрать нужные слова, и тут мне вспомнилась одна очень красивая клятва верности, что хранилась в исторических хрониках на пыльных полках подвальной библиотеки этого замка. Она использовалась и в королевстве эльфов, откуда была и сама Лара, до революции. Я встал с колена, на долю секунду прикрыл глаза, вызывая в памяти текст этой клятвы и смотря ей прямо в глаза, начал:
   Я, Гринвальд из Сконе, гражданин земель Ио`Вана, вступая в ряды Войска Великой Лары Лесной, принимаю Клятву Верности и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все приказы командиров и Королевы.
   Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество, и до последнего дыхания быть преданным Правящей Династии. Я всегда готов по приказу Королевы выступить на защиту Её земель и, как воин Королевского войска, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя
  
   своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу мою торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара Всевышнего солнца и духа предков, всеобщая ненависть и презрение народа.
   Мне казалось, будто из зала исчезли все звуки, а я продолжал смотреть в глаза Лары, в те глаза, которые когда-то очаровали меня. Моё сердце билось как бешеное, но дух был наполнен решимостью. Наконец-то я ответил на свой главный вопрос: "Готов ли я умереть за неё?". Да, каждой частичкой своего тела и души я готов умереть ради Лары.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"