Сержан Александр Тадеушевич : другие произведения.

Отпуск

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    ... Думаете, что есть огнедышащий гуляш с перцем и атомной паприковой пастой, вприкуску, когда температура воздуха близка к плавлению олова, это безумие? Ничуть ни бывало. Это сродни тому, как бушующий пожар тушат направленным взрывом. Именно так ощущалась первая корочка хлеба смазанная ядрено-ядерной пастой. Бабахнуло как полагается. Из ушей повалил дым, со лба испарился пот и я начисто забыл об окружающей парилке. Первое правило, которое должно знать прибыв впервые в Венгрию - никогда не пытайтесь судорожно запить пивом эту адскую смесь. Во-первых - этим вы нарушите этикет и покажите насколько дурно воспитаны, во-вторых - таким малодушием вы опозорите отчизну, лучшие люди которой воспитывались на русском термоядерном хрене, а в-третьих сделаете себе только хуже, потому что как вы знаете, при высокой температуре, в воде начинает выгорать водород в присутствующем кислороде. Единственно верным поступком будет сдержать рвущийся наружу вопль и заставить себя укусить намазанный хлеб еще раз, а затем, не спеша и не дуя на ложку отправить туда же щедрый глоток пламенеющегося на закате и от этого потрясающе вкусного супа. И вот когда эта восхитительная комбинация провалится в желудок, и вам станет казаться, что вкусовыми рецепторами стали все клеточки вашего тела... Описывать это не возможно. Теория не пройдет. Только беспощадная практика с выездом на место и соблюдением простейших правил безопасности. Проделывать это надо степенно, со знанием дела и без лихорадочных телодвижений, буквально сотрясающих вас под пристальным взглядом метрдотеля. В то же время, не стоит намазывать пасту, как масло - куском, идя на рекорд. Добьетесь только ракового эффекта - это когда ваши глаза вылезают из орбит норовя повиснуть на стебельках, да еще у официанта сведет его мадьярские скулы. Только правильно потребляя этот великолепный продукт вы не получите душевных травм несовместимых с кухней Венгрии. И только тогда, повторяю, сможете по настоящему насладиться ее неповторимым вкусом. Я вам так скажу. Паприковая паста по длительности ощущений превосходит все, что я когда-либо переживал в сфере кулинарии и в этом, есть немалая толика тяги к традиционно-венгерскому растяжению удовольствий. Она - приправа - буквально взрывается на входе и на выходе. Причем отголоски долгоиграющего прощания заставляют вас понять душевные переживания ишака Ходжи Нассредина, незабвенного Леонида Соловьева, перед тем, как багдатский вор лишил его хозяина нового халата.

  
  
  Отпуск. Сперва кусок стали раскаляется в печи до ярко красного цвета, затем погружается в холодную воду. Так происходит закалка металла. При этом он становиться твердым и хрупким. Вся его внутренняя структура насыщается напряжениями, способными разорвать сталь изнутри. Что бы избежать фатального исхода, слитку устраивают отпуск. То есть медленно поджаривают в жарком климате строго определенное время. Эта операция позволяет снять накопленные напряжения. И в работу вернется прекрасный образчик - твердый, помнящий уроки закалки, но без внутренних противоречий. Если передержать клиента в развращающей теплоте тропиков, больше положенного времени, то это будет уже отжиг. После хорошего отжига, так трудно приниматься за работу. Мозги стухают, тело размякает, а память отказывает. В итоге приходится начинать все сначала. Доводить до белого каления и выливать холодную воду ушатами. А затем еще раз предоставить отпуск. На 28 календарных дней. Есть еще операция старения. Объект помещают куда то за шкаф на неопределенное время. На год. Два. Десять. В результате кристаллическая решетка уподобляется аморфному состоянию. Линии притупляются, внутренний звон исчезает. Состарить можно и человека и металл. Естественно или искусственно. Об удивительных процессах человеческой металлургии можно написать две, или даже три книги, но я ограничусь только своими заметками к той части главы, которая посвящена отпуску.
  
  
  После Кракова мы повернули на Остраву. Третий по величине город Чехии, согласно нашему навигатору, ожидал нас за кучей дорог, дорожек и просто покрытых асфальтом тропинок. Назвать эти кракодябры шоссе, язык не повернется хотя бы из боязни прикусить на калодобине. Сла Саса по сосе и сосала суску... Скажу только, что откровенных Ям и выбоин на залитом гудроном море нет. Море волнуется раз, море волнуется два... Миля за милей. Однако, Машина не подвела. Загруженная по самое "не могу и не хочу", маська уверенно щеголяла новеньким, только что замененным по гарантии левым амортизатором, на отрез отказываясь отклоняться от заданного курса даже на малость. Бедные караванеры... Что будет с вами, вашими родными кастрюлями и близкими унитазами, если судьба переменит свой взгляд на ваш, безусловно лицензированный Гармин, и забросит вас с вашими шестиметровым прицепом в эти говны... Или может быть, опять таки вас, но уже с автодомом последней модели, изготовленным из трехосного грузовика... Как чинно, степенно и быстро, исчезали вы в ливневых струях за кормой нашего торпедного катера. Ливень. Скотина. Он отлучался только на самые короткие перекуры с тех пор, как нам проштемпелевали паспорта суровые латвийские пограничники... Складывалось впечатление, что питерская погода приревновав нас к заморскому климату, преследовала земляков, как хороший и преданный пес, вечно оказывающийся в самых откровенных местах и значимых моментах с холодным и мокрым носом наготове. И всякий раз, когда расслабившись, мы начинали ощущать себя наконец то в отпуске, он нахально тыкался в им в ноги, напоминая об оставленном родном городе. В этот раз псина расчувствовалась до того, что мы скоро стали ощущать себя не меньше, как экипажем заправского корабля в штормовую погоду. Подпрыгивающего на волнах, с водопадом брызг заливающих из под форштевня палубу, со стонущим рангоутом и парящим над стихией буревестником. И пусть волны, это всего лишь кривой и мокрый гудрон, роль форштевня выполняет поддон защиты двигателя, перила палубы - релинги крыши, а вместо мачт скрипит деревянный столик-трансформер, но птичка-то самая, что ни на есть настоящая! Надраенная щеткой автоматической мойки в Вильнюсе, сверкая на манер корабельной бляшки, она гордо сияла над бушующим морем вплоть до самой Чехии.
  Пожалуй, пора представить наш экипаж. Начнем, разумеется с корабля. Безусловно, это Мазда5. Фантастический пепелац, созданный японским гением для скоростных полетов, и доработанный его капитаном для приземления в цивилизованных кемпингах. Описывать доработку нет никакого смысла, скажу лишь, что идея оправдывает себя уже третий сезон, превращая по нашему желанию салон машины в кухню, столовую и спальню. Скомно умолчу о том, что еще в 2009 году, разместил соостветствующий ролик в интернете: http://www.youtube.com/watch?v=ujcqquG63-k&feature=autoplay&list=PL98877128EFB4168A&lf=plpp&playnext=1.
  Третьим участником похода, после самого корабля и его бессменного на этот момент пилота, выступил штурман-стюард и, по совместительству, моя жена Марина. Четвертый соратник - наша дочь Кристина, взяла на себя обязанность быть нашим бессменным переводчиком, поскольку свободно говорит по-английски, чешски и французски, кроме родного, великого и могучего русского. К сожалению, свой дар она могла предоставить в наше распоряжение только после встречи в Остраве, куда мы собственно и держали курс. Не скажу, что языкоНЕзнание, которое в моем случае пребывает, ни один десяток лет в прекрасной форме, послужило хоть какой нибудь преградой для путешествия. Практически везде можно было объясниться по-английски. Ужасающее знание которого, успешно подкреплялось жестами с обоих сторон. Вообще, доложу я вам, жесты это прекрасный язык. Тихий и общедоступный. Развивающий к тому же воображение и ловкость рук. И в конечном итоге позволяющий выразить мысль действием. Пример? Извольте. В Краковском кемпинге, наш бивак был атакован слизняками-мутантами, в переговорах с которыми по-английски, спасовал бы сам великий Спилберг. Поэтому, с моей стороны они велись исключительно жестами. Широкими, по крутой траектории, забрасывающими залезших на тент диверсантов в соседние кусты. Если бы в половине шестого утра, выпитое вечером пиво выдернуло бы меня из теплой кровати позже жены, то вид пожирающих нейлон особей, в ладонь длинной каждая, украсил бы начало того дня женским визгом. Настоящим. Душераздирающим. Способным прекратить всякую потенцию в кемпинге сразу и на неделю. Так что со всей ответственностью заявляю, что язык жестов больше подходит на роль международного, чем признанный эсперанто. По крайней мере, не все создания понимают какой нибудь другой язык.
  Итак, что мы забыли в Кракове? Какие достопримечательности посещали? Только не применяйте ко мне Гугль. И вообще, если хотите получить максимум удовольствия от путешествия, не применяйте его вообще. Ни в отдельности, ни на пару с Википедией, в частности. Поверьте, для планирования маршрутов, вам совершенно не потребуются препарированные знания о достопримечательностях или о проторенных тропах. Все, что вам действительно будет необходимо, это координаты кемпинга, в подходящем для обозрения городе. Технология такого путешествия проста и бесплатна, по сравнению с экскурсионными турами от пятизвездочных отелей. Вы приезжаете в кемпинг, оставляете внутри машину, на лучшем, кстати, из имеющихся мест, поскольку конкуренты с караванами не одолели еще и половины пути и отправляетесь на поиски какой нибудь лихой достопримечательности. То есть просто, по наитию и без помощи GPS, ищете свои и только свои артефакты древности и современности. Которыми в последствии, вы будете заслуженно гордиться перед Гугловедами и Википоклонниками. Ибо то, что откроется Вам, обладай вы любым даром познания, будет Вашим на всю жизнь. Кроме того, только так можно пробудить в себе дух первооткрывателя и возродить интуицию, забытую под кипами Еэрпишных номеров. Такое удовольствие на троих, с машиноместом, электричеством, безлимитным вайфаем и стерильными гигиеническими помещениями, обходится дешевле суточной оплаты парковки на соседней улице. Одним словом, в моих заметках вы не найдете готовых маршрутов. Поместив их здесь я бы нарушил всю чистоту идеи, выраженную в том, что каждый должен торить собственную колею :-)
   Однако в Краков мы завернули с другой целью. Здесь, на Сальваторском кладбище похоронен Станислав Лем, искренним почитателем таланта которого, являюсь и я. Если бы не помощь мужа цветочницы, мы бы никогда не нашли место упокоения великого фантаста. Простая гранитная плита, совершенно терялась среди богатых надгробий. Никаких изваяний в бронзе. Никаких кованых заборов с кладбищенскими огородами. Никаких других украшений. Для человека, оставившего после себя такое наследие, ничего этого не нужно. Он создал не один десяток миров, настоящих, прекрасных и реально осязаемых, так что в сравнении с этим чудом, все остальные почести после. Но мы все равно поставили на шершавый камень горшок с живыми цветами.
  
  А затем двинулись в Чехию.
  
  
  Страна Богемского стекла и не потерявшего репутацию пива. Некоторые утверждают, что все Богемское стекло уже давно варится если уж не в Китае, то не иначе, как в Гусь Хрустальном... Некоторые же, наоборот - доказывают, что в Чехии не варют пиво. А если и разливают, то не Балтику... Злые языки, доложу я вам. Плесните в яснозвонный бокал пенного солнца и очнитесь наконец от кошмара...
  А врочем, о вкусах не спорят.
  Итак, мы прибыли в Остраву. Абсолютно не загаженный туристами и таким же сервисом город. Никаких японцев со сверхскоростными камерами... Никаких зазывал в Памуккале или на трамвайчик по Влтаве. И в этом его сила. На всю Остраву единственная площадь, претендующая на звание "Старо место". Кстати до одури похожая на известную площадь в немецком Бремене. Только бронзового Ослика, с отполированной мордой не хватает. Кроме упомянутой площади и обзорной башни, куда за несколько крон вас закинет скоростной Отис, Острава может похвастаться отличным зоопарком. Это конечно не Пражский зоосад, но после Московского - впечатлений получите массу. Зависнуть можно на целый день, а детей вообще не ремнем, не пряником не выгонишь. Работает он и ночью, так как содержит в вольерах животных, ведущих исключительно ночной образ жизни. Однако я слегка отвлекся. Ведь целью путешествия, в числе прочих, было вознаградить себя за двухлетнее существование без чешского пива. Которое, по моему глубокому убеждению, следует пить только там. Не знаю как в других местах, но в Питере или Москве нарваться вместо Крушовице на Очаково - легко и непринужденно. Вот бывают города для пешеходов, бывают для велосипедистов, а бывают и для начинающих любителей пива. Если вы совершенно равнодушны к этому древнему напитку, но пытаетесь выяснить, чего это все так носятся с чешским пивом, то отведайте местного Остравара. Он бывает и светлый и темный, и модный - резанный. Но главное - без вкуса, послевкусия и последствий. Как для пищеваренья, так и для психики. Не стоит сразу возлагать на непроверенный организм весь крупнокалиберный арсенал великолепного пива. Начните с чего нибудь менее выразительного. Однако и местный Остравар не лишен приятности. Им чрезвычайно вкусно дополнять ресторанную стряпню в жаркую, холодную и мокрую погоду. Ничто так не оттеняет вкус основного блюда, как глоток холодного до нейтральности Остравара. Он играет за столом ту же роль, что и ледяная вода подающаяся к крепкому кофе. Понятное дело варится Остравар в Остраве в любое время года и в не зависимости от метеоусловий. Которые повторюсь, совершенно не располагали к развертыванию лагеря. Все-таки знание языка - великое дело. Три минуты непередаваемых звуков и словосочетаний между нашим ребенком-полиглотом и тетенькой-дежурной в местной общаге, и мы уже таскаем вещи в выделенную нам комнату.
  В ту ночь основательно выспаться не удалось. Вся местная молодежь с гиканьем отмечала вхождение в бакалавриат, а именно - окончание третьего курса тутошнего универа. Но, тем не менее, ночь удалась. Кафе, где отмечалась встреча, и окончание первого этапа учебы дочки являло собой такое место, зайдя в которое сразу же выходишь обратно. Мрачное, навсегда прокуренное заведение с въевшимся в стены пивным выхлопом. И только старожилы, а Кристинка явно входила в их число, знали о существовании за кафе крытой террасы, где можно очень недурно посидеть. На старочешскую кухню рассчитывать не приходится, но, тем не менее "утопленника", а другими словами - маринованную в уксусе сардельку с луком, слопать удастся. Только не вздумайте в домашних условиях заливать наши сосиски каким-нибудь-процентным уксусом. Получите пищевое отравление и ненависть к Чехии на всю жизнь. Лично для меня эта популярная закуска больше всего сочетается с лимонным Хугарденом. И хотя сорт этот целиком бельгийский, но варят его и в Чехии, а подают непременно с лимонной долькой в широченных не "по нашему" бокалах, больше похожих на средних размеров салатницы. Эх... Жить, как говорится Хорошо...
  Наутро, под непрекращающийся дождь, было устроено испытание, насколько Хорошо, в Чехии готовят водителей. Посадив дочь за руль, и мысленно поседев от поездки, я все-таки был вынужден был признать, что готовят их здесь очень неплохо. В Остраве, как и в большинстве городов и городков Европы, очень скупо с шириной дорожного полотна. Про шоссе я не говорю, там с этим все в порядке, а вот в самом городе... В Питере это было были бы улицы с односторонним движением. Параллельная парковка на Мазде 5, с забитым, честно под потолок, багажником, проходила на крутом уклоне. В такую гору удобно подниматься накачавшись сливовицей, как бы бесконечно падая вперед...
   Серьезно, когда мне после, удалось расцепить сведенные судорогой на стояночном тормозе пальцы, я понял, почему в Европе Так мало автомобильных аварий. Потому что Так учат ездить...
  Сборы в соседнюю Австрию были не долги.
  Затарившись пивом, ветчиной, сыром и прочими согревающими душу продуктами, и такими же духовитыми, наш экипаж двинул в сторону Вены. Описывать дороги Европы, нет никакого смысла. Узкие, ровные, с проутюженными стыками, внятной разметкой и знаками целевого назначения. А так же с "полубесплатными" туалетами. Иногда они целиком платные, иногда дармовые, а иногда на столике просто стоит тарелочка, куда сердобольные облегчившиеся кидают сколько кому не жалко. Чисто, стерильно, и кафельно, как и должно быть в уважающем и себя и вас, общественном заведение. Родных, любимых кустиков, где так привольно расслабиться вдоль дорог нет. Только выбритый наголо травяной покров, за которым пролетают разноцветные поля. Фермеры дорожат каждым клочком своих угодий, и если на одном из них и располагается какой-нибудь сарай со старым Фордзоном-путиловцем, то остальные, безусловно чем-нибудь да засеяны. Это наблюдалось вдоль всех дорог, через которые мы проезжали. Может быть здесь и существует, какая-нибудь показуха, но по-видимому она распространяется просто везде, куда может добраться человеческий глаз или обыкновенный капитализм. Который в душе, я как истинный уроженец СССР, целиком и полностью и тайно презираю. Хотите присоединиться - почитайте К.Маркса и флаг нам всем в руки.
  Граница с Австрией выражается лишь в необходимости приобрести еще одну виньетку, на этот раз десятидневную. Меньше не продают. И только Кэш. Никаких электронных платежей. И в Словении и в Хорватии - одно и то же. По-видимому, только Чехия оборудована устройствами, позволяющими оплатить дорожный налог Визой... Посмотрим, что ожидает нас в Венгрии и Словакии. А пока - следующий пункт - кемпинг Sub. Расположен он непосредственно в самой Вене. На въезде в столицу мы попали в запланированную пробищу. Но нам ли быть в печали после наших Питерско-Московских столпотворений. Не сильно наглея, и почти не нарушая ПДД, благополучными маневрами мы выбираемся из грустно стоящих рядов, и прируливаем к цели нашего путешествия. Расположен кемпинг очень удачно. Рядом находится маркет Маркус и строительный Баухаус. В последний нам пришлось завернуть, что бы купить переходник с кемперной розетки на обычный евроразъем. Мы наивно предполагали, что такие переходники обязаны быть на всех рецепциях всех автокемпингов мира. По крайней мере, в Дрездене и Хельсинки, такой переходник нам был вручен, а в других местах, в коробках на площадках, помимо трех штырькового разъема для кемперов и караванов, были еще и нормальные евророзетки. Хорошо, еще что заблуждение не имело последствий, так как в Баухаусе, мы хоть и не нашли переходника, но зато обзавелись трехштырьковой вилкой. Присобачив его к нашему удлинителю, мы смогли с гордостью зачислить наш пепелац в когорту настоящих кемперов. С какой небрежной гордостью, я втыкал его впоследствии в хорватском кемпинге, так же лишенном евророзеток. Но об этом позже.
  
  Итак, SUB. Судя по количеству свободных мест - Мекка кемпероводов. Отличная планировка, прекрасное оснащение... А вот ВайВай нас расстроил. Мало того, что его зона не распространена на всю территорию кемпинга, так налицо и его периодическое отключение. При регистрации на рецепции выдали бумажку, кою следовало подложить под стекло, на видное место и подробную карту города. Оставив машину пастись на лужайке с зеленой травкой, мы отправились в парк культуры и отдыха, для нагуливания аппетита. Доехать туда можно, как на автобусе 62А с последующей пересадкой на метро, с последующей пересадкой на другую линию, так и на автобусе 260 честно и безо всяких пересадок. Для этого были приобретены суточные билеты, за 5 с хвостиком евро на человека, дающие право проезда на всех видах городского транспорта. После долгих поисков остановки беспересадочного средства передвижения, и использования всей мощи русско-англо-немецко-чешского диалекта, нам все таки удалось найти искомую автобусную остановку. Как и положено, привинченное к столбику расписание, очень неплохо соблюдается. Хотя конечно это далеко не пражские автобусы, с маниакально-педантичными водителями, следующими указаниям маршрутных компьютеров с точностью до секунды. Мощный Мановский дизель стремительно разгонял тяжелую махину, пока его вожатый пробивал специальным компостером наши билеты. Операция для подобного вида тикетов обязательна, а выполняется только один раз в начале использования транспорта. Не успел тряский автобус еще толком разогнаться, как заунывный звук гидравлической трансмиссии возвестил о следующей остановке. Череда резкий ускорений и торможений, когда буквально каждой клеточкой мозга ощущаешь себя Рудольфом Дизелем, закончилась транспортным узлом. Метро, наземная электричка, трамваи и автобусы. Все в одном флаконе напротив парка. Парк неплох. Нагуливать аппетит в таком - одно удовольствие. Но в этот раз удовольствие было таким мощным, что очень скоро закончилось. Разыгравшийся аппетит погнал нас из парка на поиски бесподобных венских шницелей. В первый и последний раз, я был в Вене в 2006 году, на выставке посвященной медицинской технике, где наша компания, в число прочих своих экспонатов, включила и тот аппарат, механическая часть которого, вышла из-под моего пера. С тех пор, ночная Вена представлялась мне местом, где остаться при деньгах и голодным совершенно невозможно. Но этим вечером, это была, по-видимому, какая то другая Вена. Где старые, уютные кабачки, где Вайля и Гинесса добрые венские старушки угощали венскими же шницелями? Те кафе, в которые мы заходили, представляли собой третьеразрядные распивочные, с ленивыми официантками, сидящими где-то в глубине зала. Только дринки и больше ничего. В нашем случае, не будь мы воинственно настроены отведать местной кухни, связать себя духовно с Веной можно было только через кухню итальянскую. "Связь через Пиццерию". (х.ф). К концу первого часа поисков, слово "Пицца" из нарицательного стало походить на нервную ругань. Нигде, ничего, кроме запаха Пиццы! Какое то время этот въедливый и долгоиграющий запах, гнал нас в сторону Стефансплаца, но вскоре мы осознали, что туда живыми нам не добраться. Поэтому мы прибегли к старому, простому и проверенному способу, решив найти успокоение желудку возле вокзала. Как правило, возле всех вокзалов мира, хотя бы частично между бесконечными пиццехатами и хондонглами, представлена и традиционная кухня. Найденное гнездышко было роскошным... Белоскатертный ресторан, с официантом разговаривающим, кроме немецкого еще на ряде языков, с потолком, чуть было не сказал: "расписанным лиловыми лошадьми", а на деле носящим следы свежей реставрации, с включенными в счет всеми крендельками и трогательными пакетиками майонеза и кетчупа, подававшихся к шницелю, камбале и недурному пиву... Да, именно этот ресторан заслужил оценку в твердые полторы звезды. Пусть не "мишленовские", но, тем не менее, это была честная наивысшая оценка, которую способен был дать заморенный червячок. Скажу только одно. Не знаю, как камбала, с тресковым запахом и нотками хека, но это Не Венский шницель. Такие изделия продавали раньше в совдеповских кулинариях, и это было нормально для той эпохи и места произрастания, но здесь? На, прости Господи, Родине воспитавшей в человечестве вкус к нежной телятине? Я вам так скажу. Поначалу пицца и китайская лапша забавляют экзотикой. А потом дивное счастье заканчивается очень плохо для местной стряпни, попавшей под влияние фастфуда. Слишком много кулинаров пришло к мысли быстрого обогащения, скажу я вам. И нетолерантность здесь совсем не причем.
  
  А ночью нас догнал польско-прибалтийский дождь. Ливень барабанил по тенту всю ночь, не причинив, однако больших хлопот на утро. Оксфордская ткань днища непромокаема по определению, а сам тент ладно скроен и крепко сшит. Кроме ураганного ливня, первая ночь в Вене наградила нас и такой же силы ветром... Правило, которое должно помнить назубок - не бери с собой палатку без молотка. Вы знаете, какая чудная почва на кемпинговых стоянках? Очень хорошая, стриженая травка на дерне толщиной в два пальца, а дальше грунт, утрамбованный до состояния железобетона. Костыль с завидной скоростью протыкает дерновое покрытие, а потом дает от ворот поворот. Никакие каблуки не приведут ни к чему кроме загиба колышка. Поэтому только молоток. Хороший и проверенный. Забивающий гвоздь сотку со вкусом и от души. А ведь смотрел, смотрел ему в глаза, перед тем как забыть взять с собой. Выручила сосновая доска, которую я подкладываю под колеса, для выравнивания машины на выделенной площадке. Поскольку шатер был, таким образом, заранее укреплен, его не снесло от ночного шквала, чего нельзя сказать о тенте закрывающим салон машины. Патентованные резиновые жгуты, поотрывало с корнем. Пришлось ночью вставать и прилаживать их под дождем по-новой и по-другому. А потом искать сочувствия у теплого бока жены с выслушиванием эпитетов шепотом...
  Утреннее пробуждение начинается у нас звуком, который издает кофемолка, перетирая взятые в дорогу кофейные зерна. От этого визга разбегаются залезшие под тент муравьи, и вообще, это очень приятный и освежающий вой, помогающий окончательно взяться руками за ноги и отправиться на утренние дела. В Sub-е очень хорошие душевые. Никаких специальных махинаций, что бы заставить воду литься непрерывно на темечко. Конечно, там присутствуют надписи, призывающие экономить воду, но до извращений в виде десятисекундных струй, для возобновления которых надо еще что-то там нажать, здесь не доходят. И вообще, я заметил, что действующие на совесть надписи, гораздо эффективнее экономят воду, чем действующие на психику механические таймеры. На которые народ, одуревший от бесконечно быстро заканчивающихся порций воды, жмет бесконечное число раз.
   Зоны размещения в кемпинге разделены на: "с электричеством", "с водой и электричеством" и "просто так". Последние, как понимаете, предназначены для, чуть было не сказал "братьев наших меньших", но вовремя спохватился, для туристов путешествующих "за недорого". Одна палатка, одна-две девушки и пара вещмешков - вот и все что вам нужно для счастливой и полноценной жизни. Когда выйду на пенсию, обязательно попробую автостоп, правда, уже не с девушкой, а надеюсь к тому времени - бабушкой, но полноте восприятия, как вы знаете - все возрасты покорны. Честно - очень, очень завидую молодежи. И дело не в годах, а в том, что так поздно открыл для себя путешествия, как таковым. Какое дикое количество жизни выкинуто на пресловутые дачи. Сколько сорняков выдрано и на тех и на этих шести сотках, ради вечнозеленых томатов. Не лучше ли было не слушать маму с папой, а окунувшись во все тяжкие препоны жизненного водоворота, почувствовать судьбу на вкус? Однако и теперь, как я понимаю, вкусовые пупырышки души еще не полностью атрофировались. Как улитки, забытые на полгода в кладовке у Питера Мейла, почувствовав вылитую на них воду, они ожили, выползли наконец-то из своих раковин и дружно сказали:"Вау!" оглядевшись по сторонам. Значит, поживем еще!
  Итак - наутро у нас была Вена.
   Я уже отмечал, что бывают города для разных прослоек населения, разделенного, в том числе, теми или иными способам передвижения. Вена - исключительно велосипедный город. Это не Прага, не Ватикан, и даже не Бремен, которые надо смаковать, как недурной ликер - крохотными глоточками. Здесь не надо оттопыривать при этом мизинец. Вену надо пить как хорошую водку, проглоченную под вожделение залпом. Смачно. С Выдохом. Здесь Русский дух. Россеей пахнет. Простор. Широта. Панорама, которую не возьмет ни один фотограф за раз. Помпезность. Триумф. И, черт побери, здесь впору выставить большой палец. Именно так и надо поглощать это диво. Куда там пешеходу, с его мелокошаговой поступью. Только велосипед. Желательно мощная "Украина" или "Сура". Никаких передач, дисковых тормозов и попугайных велошлемов. Ничто не должно отвлекать душу от созерцания этого великолепия. И тем более, не зазорно быть при этом с непокрытой, и свежей головой. 10 минут катания и вам уже совершенно не важно, кто, при каких условиях и в каком году от рождества Христова, создал тот или иной шедевр - опьянение гарантировано сразу и на всю жизнь. Но только опьянение, не более. В этот город не возможно влюбиться, как в Венецию или в Прагу. Какое то внутреннее чутье, говорит вам, что эта леди не вашего круга. И не зазнавайтесь - "не вашего" то же. Вполне самостоятельная и зрелая женщина. Смотреть можно, но трогать - ша! Позволено лишь трепетно созерцать - любая попытка проникновения будет безжалостно раздавлена исполинскими размерами. Одним словом - гулливеры внутри Великана. Жить с совершенством и внутри него невозможно для искушенного разума. Архитекторы и градоначальники сделали все, что бы любой гуманоид, попавший внутрь, чувствовал себя всего лишь гуманоидом и ничем более. Наверное, поэтому, на окраинах города так много заведений, где можно только дринкнуть. Возьмем, к примеру, меня. Родился я в Петрозаводске, а приехал в Петроград, когда мне было полтора года. И с тех пор я то же гуманоид. И мне то же есть где дринкнуть, когда практически родной город навалится и раздавит своей панорамой. Но то - родня, сами понимаете...
  Его сиятельство время чрезвычайно скупо одарило нас своим присутствием в этом великолепном городе, а Его Величество габаритные размеры, не позволили втиснуть в салон Мазды еще пару-тройку "Украин". Нет, конечно, можно было бы установить велосипеды и с наружи, но это противоречило бы самой концепции путешествия на очень, очень красивом автомобиле. Отвлекаясь на секунду от темы - не открою тайны, сказав, что считаю Мазду Пять, просто таки обалденно красивым авто, не нуждающемся в украшательствах будь то обтекаемый бокс, или велосипедный кронштейн. Правда цивилизация снабдила Вену прокатными велобайками, стоянки которых расположены на большинстве туристических троп, но повторюсь - ничто не должно отвлекать вас от поглощения города. Тем более думы - где, куда и как вам ехать, что бы поставить этого мастадонта на узаконенную стоянку и уберечь баланс кредитной карточки в случае его кражи. Так что лучше сразу выкиньте эти мысли из головы. Смиритесь с неизбежностью, что, учитывая приведенные факторы, вы просто пешеход, которому не дано познать Вену с истинной стороны, прикатив сюда без детища Харьковского велозавода.
  Вы представляете себе, какого это, будучи абсолютно невелосипедным, совершать однодневный обряд созерцания Вены? Правильно, и я себе этого не представляю. Это не этично, и где-то даже не гуманно. Однако не забывайте, что Вена ко всему еще и город туристов. Которые по определению, в большинстве своем, лишены, как времени так и велосипедов. И которым она щедро выдает индульгенции на этот случай. Это выглядит так, как если вгрызться в кусок роскошного торта с завязанными глазами. При этом ощущается только вкус - без услаждения взора кремовыми башнями и завитушками. Проделывать это в Вене разрешается только под скрепленное кровью обещание непременно вернуться сюда вновь с правильной экипировкой и на правильное количество дней.
  Итак, ранним утром, почистив перышки и взявшись за руки, мы сошли на станции метро и нырнули в пучину города. Заниматься туристическим дайвингом в Вене можно практически везде - там нет мест оставляющих его участников равнодушными. Главное - постараться не пресытиться, и не забыть о своей клятве, объевшись вкусностями. Допустим - Розовый сад. Если вы тонкий ценитель роз, то, скорее всего, придете в восторг, переходя от одного растения к другому и подолгу изучая надписи на бирках, прикрученных суровой ниткой к каждому стволику. Не ошибусь, если скажу, что это весьма почтенные растения - из некоторых стволов если не доски тесать, то рейки строгать впору. Содержаться розовые деревца, не поднимается рука описать их кустиками, исключительно заботливо. И хотя многие экспонаты уже отцвели, но и запоздавшие экземпляры, все же позволили усладить взор пышностью форм. "Перед грозой, так пахнут розы..." Помните? Словно оправдывая прогноз погоды, обещавший круглогодичный ливень с громом и молниями, среди фонтанов сада разносился тонкий, ни с чем не сравнимый аромат. Запах пьянил, уговаривал проникнуться красотой дивных созданий и остаться. И честное слово - они были так хороши, что еще не много, и мы бы остались. Если бы, конечно, садовник взял нас в подручные... Но туго налитые влагой, грозовые облака, тяжелые и свинцово-серые, не по-детски пугали перспективой порваться, наколовшись на шпиль собора, со всеми вытекающими последствиями. Обычно, взяв с собой неудобный и громоздкий зонт, можно часами гулять при такой погоде, не испытывая потребности им воспользоваться. Зонтов у нас не было. Опытные туристы, мы хорошо представляем себе, какого это протискиваться сквозь строй раскрытых зонтиков с собственным зонтиком, тремя сумками и фотоаппаратом. Поэтому только полиэтиленовые дождевики. Компактные в сложенном виде, легкие и одноразовые, они при всем старании не могли сойти, за жертвоприношение богу дождя, каким повсеместно является неудобство ношения громоздкого зонта. Ориентируясь на это обстоятельство, было принято нелегкое решение и кинут жребий. "Опять, Опять я... И за что вы меня так не любите" - как бы про себя произнесла жена, напяливая ослепительно желтый плащ. Он выглядел еще более ослепительным на фоне сотен тысяч босоножек, футболок и горячо любимых туристами шортов. "Должны будете" - бросила жертва погодного благосостояния, хмурясь на уровне иссиня-сизой тучки, накрывшей Стефансплац. А он, не видя надвигающегося катаклизма - жил своей, особой жизнью гостеприимного бульвара. Его местные жители занимались повседневными делами с замирающей сосредоточенностью. То есть большинство из них, застыв на манер фигур знаменитой мадам Тюссо - копировали покрытых золотой пудрой всевековых знаменитостей, среди которых доминировали личности Моцарта и Сальери. Умиротворенное выражение их лиц удачно разбавлялось затеями фотосектантов. Членами тайного, а равно и явного обществ, исповедывающих маниакальную страсть бесконечно фотографироваться в обществе артефактов ветхой истории и современности. Для таких маньяков нет более удачного фона, чем застывший в духоте парика и покрытый злато-серебряной перхотью Моцарт. Зададимся перечнем вопросов, на этот счет.
  1) Испытывают ли гвардейцы стражи дворца Ее Величества, Королевы Британии, какие либо чувства к людям, стремящихся, во что бы то ни стало забраться к ним под мышку ради лучшего кадра?
  2) Какие думы роятся под мохнатыми папахами застывших под мрамор парней, отдавших в дань столетних традиций лучшие годы своей жизни...
  3) Достаточно ли они получают брому перед выходом в караул?
  4) Комплектуются ли их карабины настоящими патронами? А если да, то разрешено ли им, в конце концов, выйти из себя и расходовать боезапас в автоматическом режиме?
  Все эти рассуждения можно смело оставлять там, в Британии, вместе со всеми тамошними традициями. Здесь, в центре Вены существует только одна традиция - кинуть монетку в картонку перед живым изваянием. Тем более что оно с удовольствием подыграет и вам не придется насильно протискиваться между сукном камзола и кружевами обшлага. Кидать монетки не зазорно и в другие картонки, баночки, коробочки и пенальчики, аккуратно расставленные возле исполнителей других ролей. Приевшись выкрашенным в серебро Сальери, можно с удовольствием отдохнуть, наблюдая за совершенно потрясающим эквилибристом. Нет, не тем, с Мариенплатц Владимира Кунина, а здешним, современным и модным, выделывающим невероятные штуки с четырьмя стеклянными шарами. Серьезно, садится за карты с таким виртуозом - суть дело пропащее. Шары порхали, и парами, и целыми пирамидами по-четыре, но всегда отдельно. Да, совершенно отдельно от артиста. По крайней мере, лично я не заметил никакой связи между движением его тонких пальцев и жизнью стеклянных изделий. Их бесстрашные фигуры высшего пилотажа в двух метрах от каменной мостовой, просто завораживали зрителей. Плененная зрелищем невероятного искусства, толпа швыряла звонкие евроценты чуть ли не горстями, прибегая к бурным овациям и аплодисментам, после каждой выполненной миниатюры. Невдалеке, другая, не меньшая по населению толпа предавалась созерцанию миниатюр уже другого, но отнюдь не менее искусного вида. Мастер граффити, уложив на покрытую полиэтиленом брусчатку лист белого картона, при помощи только набора баллончиков аэрозольной краски и стопки писчей бумаги, отточенными движениями создавал невиданные на Земле пейзажи далеких и сказочных миров. Каждому произведению отдавалось не более пяти минут. За это время артист успевал положить очередной лист картона, ловкими, практическими неуловимыми движениями распылителя и скомканной бумаги нанести очередную сказку, подписать творение отточенным стилусом и, сняв с лица респиратор, улыбнуться ликующим зрителям. Папка сделанных за утро произведений была толста и солидна. За двадцать евро - можно было взять одну из картин себе на память, но мы не стали искушать судьбу. Вдруг наша, облаченная в желтый дождевичок жертва не будет принята, и купленный картон превратится в кашу смешавшись с хлынувшей сверху водой? Тем более приближается время обеда, а пятна соуса на таком совершенстве будут явно лишними. Невдалеке, рядом со зданием парламента открыты летние кухни всех народов мира.
  Каким образом смог умереть ишак - среди двух кормушек с овсом? Сделать выбор между двумя котелками гораздо легче, чем среди двухсот двадцати двумя. А Пиво? в час дня? Лоток с разливным пивом тянется метров на пятнадцать и, не снижая темпа, сворачивает за угол. Пожилой японец - со следами невыносимого страдания на лице пытается выбрать себе пенный нектар уже минут пять - и все это время веселая девушка, с другой стороны прилавка охотно устраивает ему экскурсию сквозь строй вскинутых в боевой готовности кранов. Справа слышится сердитое шипение - азиатской наружности повар яростно мешает в здоровенном воке очередную порцию лапши, с другой стороны доносится аромат паэльи и свежий запах жаренных анчоусов. Думаю, что ишак, попав в такой гастрономический рай все же несколько раз воскрес бы, перед тем как снова отдать небесам душу в борьбе с выбором. Только тут в царстве Бахуса - мы поняли, до какой степени голодны. Главное - не переборщить с подходом к делу. Вообще, никогда не перебарщивайте. По уверению таких знатаков дела, как Радий Погодин, слово 'переборщить' может означать только одно: перебор в щах. Так что не растопыривайте пальцы, выговаривая труднопроизносимые названия заманчивых блюд, а просто тыкайте ими в пронумерованные кастрюли и горшки, на манер игры "Морской бой". И будет вам щастье заместо щей.
   Итак, приступим:
  "А3" - и в тарелку насыпается щедрая порция мелкой жареной рыбешки,
  "И7" - на второй тарелке появляется роскошный салат,
  "К9" - не пугайтесь, это не корейская кухня из чау-чау, а нормальный такой стейк, который жарят при вас же до степени медиум-р, и подают на тарелочке с голубой каемочкой под разварными королевскими креветками и жареной картошкой Вуаля! С пивом та же процедура. Выкуси - товарищ выбор. Никакого колебания - прицел указательного перста верен и безошибочен - к такой компании только лимонное! Мдас... Стоит дойти до этого места в воспоминаниях и ноги сами тащат тебя на ночь глядя к пузатому холодильнику... Слаб, слаб, говорю я вам, род человеческий...
  Так, вот, прожевывая кусок докторской колбасы, говорю я, еще раз, вам, теперь, когда гурман в вас слегка убит, можно идти к Дунаю. К комплексу "Дунай центр" не ходите - там есть ресторан вечной еды, в который вас пустят за пятнадцать евро, и в котором вы будете сидеть вечно среди проплывающих по двухъярусному конвейеру блюд японско-китайской кухни. Прочь, прочь от обжорства, прямо вот по этой прекрасной дорожке бегущей под ногами бегунов вдоль набережной. Смысл этой дорожки в том, что уйти с нее не получится в течение нескольких километров. С одной стороны - цвета кофе с молоком воды Дуная, с другой - окруженная непреступной стеной автострада. Редкие выходы предназначены для того, что бы решившие избавиться от лишних калорий люди, все таки не умерли от обезвоживания и голода. В конце пути, если идти вверх по течению, можно увидеть верхушку самого высокого в обитаемой части Европы, колеса обозрения. И мы ее увидели. Вот! Вот где наши усталые ноги найдут себе, если не теплые шлепанцы, то уж точно кусок поверхности, по которой им не нужно будет еще куда-нибудь идти. Прогулка пошла нам на пользу, позволив полностью усвоить съеденное. Прибегни мы к услугам метро, по нашим всетранспортным билетам, то один вид на эти карусели и позора было бы не избежать. Где, куда умчались резные деревянные кони, резво катавшие нас в детстве на расписных каруселях? Резво? Венский парк аттракционов - это квинтэссенция достижений человеческого разума призванная вытрясти из вас душу вместе с остальным содержимым. Аттракционы настолько разнообразны, что на некоторых стоит заострить внимание. Вот извольте. Очень симпатичное, если не сказать инновационное сооружение. Представьте, что вы сидите в кресле. И это кресло может свободно вращаться вокруг горизонтальной оси. Подумайте, как здорово было бы так крутиться. Практически на одном месте. Как будто возвращаешься в школьный спортзал, и строгий учитель велит выполнить кувырок через голову. Представили? Теперь представьте себе, что ось, вокруг которой вращается стул, закреплена на конце двадцатиметровой мачты, которая то же может вращаться вокруг горизонтальной оси. Суть этой части механизма поднимать орущего и зовущего мамочку пациента и ронять его вниз головой с означенной высоты. Не мутит? Теперь, напрягите все воображение в этом волнующий момент, и представьте себе, что и эта ось закреплена, в свою очередь, таким же макаром на конце пятнадцатиметровой мачте, которая то же может вращаться, опять таки вокруг горизонтальной оси? Эх, зря, поддавшись искушению, я перекусил "докторской"... Да, о чем это я... Вас приковывают к стулу, и оператор, зверски улыбаясь, рвет рычаг. Моторы отзываются звериным же воем и раскручивают каждый свою ось... и каждый в свою сторону... Гул отжигающих "на полную" двигателей, тут же заглушается восторженным ором шестнадцати глоток сидящих рядом с вами на таких же стульях... Вот здесь мы и осадим коня своего воображения. Видно все-таки возраст дает о себе знать. Я уже давно не могу ходить на руках, а от одной мысли оседлать такое кресло могут начаться неконтролируемые процессы, которые даже мне не понравятся. Впрочем я не исключение. Тембр орущих благим матом катающихся, вызывает воспоминание о воплях первоклассников в рекреации на перемене. И точно, когда экзекуция закончилась - и тела отцепили от пыточного приспособления, предназначенного, для получения удовольствия, оказалось, что все отчаянные добровольцы - молодцы и молодицы не старше двадцати лет. Кристинка сказала, что в прошлом году, в Вене - она уже испытала эту штуку, но просила не расспрашивать ее об ощущениях. Дорога среди взрывающихся, сталкивающихся и дерзко нарушающих вас вистюбилярный аппарат автоматов, привела нас к удивительно спокойному сооружению.
  - Прекрасно! Вот пример для активного отдыха - сказали мы, дружно садясь в беседку колеса обозрения. Наивные. Это было другое колесо, совсем не похожее на степенное колесо обозрения в парке имени Бабушкина. Выход и вход, в которое, осуществлялся на ходу, до того плавно поворачивался его грандиозный диск. Сидя на его вершине можно было ощутить лишь легкий трепет оттого, что шарниры беседки уже порядком проржавели, а на ажурной ее конструкции видны не закрашенные следы электросварочных работ. В общем, весь экстрим начинался и заканчивался этим. Но здесь. В современной Вене... Оказывается, можно и очеловечить мыслью и такое, почтенно-возрастное колесо. Для этого сначало надо усадить всех доверчивых посетителей по кабинкам. Когда же экипаж колеса занял уготованные ему места, и оператор обворожительно улыбнувшись, снял ногу с педали тормоза... Примерно по такому же принципу, в былые времена закидывали лазутчиков через стены осажденного города. Катапульта, древнейшее орудие рода человеческого, возродилось спустя тысячелетие в образе обозрительного колеса. Сначала сиденье, забрасывает вас наверх, и на мгновение, перед вами открывается великолепие черепичных крыш старинного города, а затем пытается оторваться от вашего зада и утащить вниз к обломкам самолета, раскиданным внизу за примыкающим к месту гаражом. Процедура взлетов и падений продолжается три раза, и за эти разы, мне удалось рассмотреть, что его остов принадлежит к породе легкомоторников и, что раньше он был монопланом и что, по всей видимости, его разобрали и оставили здесь в назидание пролетающим. С высоты птичьего полета, кроме печальных останков, было так же замечено множество других устройств раскинутых на необъятной территории парка развлечений. Одно из них находилось настолько близко, что, рассмотрев принцип его действия, а так же всхрабрившись тем, что колесо обозрения было удачно покорено... Одним словом было принято решение, что этот компактный, выкрашенный в желтую краску, снаряд, не причинит нам ничего смертельно опасного. Процесс приготовления - предельно прост. Вы поднимаетесь в своего рода кабинку, закрепленную с такими же четырьмя в ряд на тележке, катающейся по верхнему рельсу. Для безопасности с вас снимают все очки, телефоны, украшения с брильянтами и прочей шелухой, способной разлететься от порыва ветра, и призывают прислониться к вертикальному ложу пузом. Затем сзади раздается коварный щелчок, и вы понимаете, что обратный выход перекрыт. Вы полулежите в расслабленной позе, ухватившись все же за рукоятки, а ваша голова уютно покоится между двух подушек, мягкостью напоминающих боксерскую грушу. И вот оно - опаньки! Сначала неторопливо, четверка лежаков принимает уже полностью горизонтальное положение, заставляя ваши уши окончательно застрять между грушами, а затем, повинуясь неспешной цепной передаче, четверо смелых, в нашем случае - трое, лениво поднимаются на определенную высоту. С течением времени, вы замечаете, что не рассмотрели подробно с какой высоты дается старт и, поняв это, вы начинаете жалеть себя на все лады. Это все что вы успеваете сделать, потому что уже поздно и изменить в своей жизни вам больше ничего не удастся. С нечеловеческим скрежетом, проклятая тележка, преодолевает последний стык у вас над головой и вот вы уже летите в свободном полете всеми своими тремя мордасами вертикально вниз, на манер пикирующего змея-Горыныча. От последнего вы отличаетесь только тем, что Горыныч при этом не зовет мамочку. Вы ощущаете, как позвоночник, продавливая диафрагму, практически достает до горячего лежака. Ваши булькающие при этом звуки - нельзя даже назвать полновесным матом, а ваше состояние сродни тому, которое испытывает стальная заготовка, попавшая в галтовочный барабан. Ваши уши пухнут от бесконечных ударов и справа и слева, и вы чувствуете, что ваши пломбы в зубах держаться на последнем, еще не сказанном обо всем этом слове. Не будь чудовищной тряски, возможно, нам и понравилась бы череда стремительных падений, взлетов с переворотом, мертвых петель... Верите ли, до сих пор, вспоминаю, синея тот ужас с ноткой обожания - ах, если бы Венские стрелочники лучше следили бы за состоянием этих путей! Потеряли они в моем лице клиента. Навсегда потеряли. Из потерь была отмечена так же поломка двух пар солнечных очков, и почти полная потеря шапки, сбитой на землю апперкотом слева. Шапка, правда, быстро нашлась. Наш душераздирающий полет был так короток, что она лишь не многим быстрее нас упала на землю и ее не успели зачислить в трофеи. Даже не подсчитав, как следует синяки, на подгибающихся ногах, экипаж побрел к выходу, где ему был нанесен последний подлый удар. При нашем приближении к выходу, закрепленная там, на этот случай, плазменная панель - во всей красе показала миру перекошенные, с вытаращенными глазами, болтающимися на стебельках... Говорят Глаза - зеркало души... Не ужели в час смертельной опасности у меня будет такая же отвратительная и гнусная рожа... Неужели такие морды бывают у всех, у кого в такие моменты проплывают перед внутренним взором их непутевые жизни?...
  Первым желанием, было найти поблизости, вросший в землю пенек, устойчиво примостить на нем свои телеса и как следует затянуться беломориной. Это было бы возможным, если бы я курил, а последний здешний пень не был выкорчеван пятьдесят лет назад. Пришлось ограничиться легкой прогулкой. Не скажу, что прогулка по кафейной аллее слишком нас радовала. То и дело мы натыкались на громадные фритюрницы, в чаду которых беззастенчиво зрели колбасно-тестяные изделия. Булькающие в масле, они были так велики, что с них смело можно было писать картины 'дед Хычин отдыхает'. Подобные сцены, гарантированно приводили к судорогам перекрученных внутренностей. Вскоре нам это надоело и мы пошли другой аллеей... Но и она не доставила нам облегчения. Иногда, кто-то из нас непроизвольно вздрагивал, заставляя остальных поворачивать в его сторону вывихнутые шейные позвонки. Ну конечно... Еще один костотряс. Жуткое паукообразное насекомое, опутанное шлангами и гидроцилиндрами, лихо вращает веселую молодежь. Подвешенные вверх ногами, молодые пары выписывают сложные пируэты на предельной для воображения скорости... Все это здорово напоминало убыстренный в десятки раз конвейер с упитанными бройлерами на птицефабрике, в их последние минуты. Зрелище было жутко и бесчеловечно. И даже когда мы отошли от страшного зрелища на порядочное расстояние, воображение все еще рисовало формулы расчета гидравлических систем с маленьким, протягивающим к тебе ручки человечком, таким беззащитным перед ужасающей мощью физических законов... Бросаемся в сторону и вновь ужас сковывает наши члены. Тихая до чрезвычайности очередь, в пятидесяти метрах заканчивается возле ста пятидесяти метровой колоннады. Раньше, близоруко щурясь, я принимал ее за безобидную башню с часами, но теперь, рассмотрев во всех подробностях происходящее... Прямо по столбу, из за облаков, на нас спускалось огромное вращающееся колесо. С болтающимися на тонких цепях сиденьями, в которых находились совершенно неподвижные фигуры, оно до мелочей напоминало процедуру возвращение похищенных инопланетянами на заре пятидесятых годов. Сошедшие с небес белоглазые зомби механически отстегивались от кресел и тихо брели прочь. Пустые сиденья тот час же наполнялись очередной партией готовых к любым препарированиям людей, и вся конструкция незамедлительно и беззвучно возносилась в небо, не забывая величаво вращаться... Сумеем ли мы заснуть этой ночью?
  Срок действия суточных билетов - подходил к концу, и мы заторопились к ближайшей станции метро. Выданная в кемпинге карта городского транспорта вела нас сквозь путаницу красных, синих и зеленых его разновидностей. Согласно предписанию, нам предстояло проехать по двум линиям метрополитена, пересесть на наземную электричку, а затем, используя автобус добраться до места. Колоссальность города, прослеживается и в организации пересадочных пунктов, затмевающих своими бесконечными переходами сам Московский метрополитен. Два эскалатора и один лифт, километр - другой кафельной плитки под ногами и вот вы уже на другой линии транспортного сообщения. Любопытства ради заглядываем в непроницаемо черный тоннель. И о чудо - совсем невдалеке его тьму разрезает свет соседней станции со стоящим поездом. Эта особенность здешнего метро, неприлично шокирует всех новичков. Вы тащитесь по всем этим лестницам и переходам всю свою жизнь, что бы добраться до поезда, который через двести метров выкинет вас на нужной вам станции. Поезд попался новенький. Совсем беззвучно, не "по Мытищенски" подкатил к платформе и гостеприимно замигал кнопкой открывания дверей. Как всегда - в специальных кармашках лежат нарочно забытые пассажирами газеты и журналы. Под строгую немецкую речь, широченные двери схлопываются, и пейзаж оставленной станции мгновенно сменяется пейзажем другой. Пора выходить. Опять череда переходов и лифтов. Заблудиться в Вене не возможно. Особенно на транспортном узле. Для прокладки маршрута совсем не обязательно изучать схемотехнику долгими и тоскливыми вечерами. Предельно ясные объяснения, адекватные указатели, полновесные информационные табло. Подкатил поезд класса Интерсити. Слон, как принято его здесь называть. Пузатый, двухэтажный и шестивагонный, украшенный двумя могучими локомотивами, а так же дублирующими надписями говорящими, что это не ваш поезд. Посипел важно и скрылся в тоннеле. А вот и наша электричка. Подразумеваю, если бы тот, наш последний аттракцион мог похвастаться такой же плавностью хода - без сомнения, спустил бы всю выданную мне наличность, снова и снова испытывая счастье невообразимого полета. И не ошибусь, если скажу, что был бы в нашей компании не одинок. Мягко, без всяких намеков на толчки, электричка рванула на Венский простор. Сквозь звукоизоляцию вагона не проникало ни малейших шумов извне. Громадные панорамные стекла показывали пролетающий город, как в телевизоре с выключенным звуком. Приятная поездка, на замечательном кресле едва заняла три минуты. Короткий перрон - и посадка в автобус. Снова Рудольфо-Дизелевские ощущения, и вот он - кемпинг. Сейчас мы сходим в супермаркет, накупим вкусностей и устроим себе роскошный ужин. Так хочется горяченького и домашнего... Ноги исправно гудят на манер высоковольтных трансформаторов. А в голову лезут нехорошие предчувствия - что сегодня, кажется, суббота, а маркеты здесь в выходные закрываются в... Ну конечно - тетенька уже сторожит входную дверь. 'Всех выпускать, никого не впускать. В случае сопротивления открывайте огонь', Мдас. Без блинов, как говорится. Возвращаться на остров райского гастрономического наслаждения нет не сил не билетного времени. Чуть живыми добираемся до машины. А вот здесь, судя по лужам, лило не по-детски. 'Должны будете' - напоминает все еще облаченная в желтый балахон Маринка. А ведь и верно - приняли видно боги нашу жертву - ни капли дождя не проронили в радиусе километра. Что же - должны, значит должны. С нас с ребенком - ужин. Как у опытных туристов, на случай дурацких расписаний работы магазинов за пределами Родины, наш холодильник забит всякими припасами. Аэрогриль с шумом выдает порцию жаренных с луком котлет, а салатница уже полна свеженаструганными с перцем и чесноком помидорами. Чуточку оливкового масла, щепоть четверговой соли, и вот она сказка. Ужинаем под тентом, с открытыми полотнищами, на свежем воздухе. Красота. Но когда же все-таки прекратится дождливая пора? В отпуске мы или где? Попытка, предложить надеть на пижаму желтый дождевик, даже за завтрак, даже напомнив о том, как непросто будет собирать утром мокрый тент, была отклонена в зародыше. О Вена, Вена. Укатали нас твои необъятные просторы и формы. Сил едва хватает на холодную бутылку чешского пива. Глаза наливаются свинцовой тяжестью, а коснувшаяся подушки голова, уже не слышит ни собственного храпа, ни грохота ливня обманутых богов.
  Утро началось у нас в шесть. Ведь до Хорватии еще пятьсот с хвостиком верст. С отчаянным хрустом, вспоминая бессмертные строки Мастера и Маргариты - 'Чума Аннушка вставала чрезвычайно рано...', три тела выбираются наружу. А вот и продолжение кошмара. Пропитка ли тента подкачала, вода ли нашла свою дырочку, боги ли осерчали всерьез, но маленькая лужица в углу все-таки натекла. Неприятно, но без ущерба. К заглушенному подушками вою кофемолки, присоединился комариный писк вакуумной помпы, сдувающей матрацы. Не по-людски будить в такую рань половину лагеря. С этим у нас строго. Тихо и слаженно экипаж разбирает мобильный дом на составляющие. Не проходит и получаса, как вместо восьмиметрового сооружения, на полянке остается голая пятерка, послужившая нам и спальней и кухней и летней верандой. Рецепция еще дрыхнет. Аккуратно, открываем засов ворот и выехав, вновь затворяем створки. Курс на Раб. Машин не много, воскресенье. Несколько минут и голос тетеньки Айгоу сообщает - 'Через триста метров готовьтесь въехать на автомагистраль'. Это конечно не Германия, но "законные" 130 в час то же не плохо. Впереди таинственная Словения. Очередь в платный туалет на условной границе, еще одна виньетка для проезда по платным словенским дорогам, три порции мороженного на восстановление сил экипажа, встреча с, практически земляком из Вены, бывшим питерцем. Ездит он в Хорватию уже шестнадцать лет, и лишь два года назад изменив единственному кемпингу, стал наведываться в один и тот же апартамент, который он и его многочисленные родственники бронируют сразу на десять недель. 'Тесть с катером - уже там'... Прощание и в путь. Остатки былой государственной принадлежности - навесы КПП. На еще Австрийской стороне - девушка в будке еще раз предупреждает о необходимости словенской наклейки. На Словенской стороне - бдительный дядька с морским биноклем проверяет правильно ли мы поняли девушку. В Словению мы в этот раз уже не вернемся. Как и в Австрию. Пропадут даром наши десять оплаченных дней. Но нас это не печалит. Судя по графику расхода денежных средств - нам еще далеко до его контрольных точек. Что можно сказать о Словении. Небольшая страна, полностью соответствующая названию. Словения. СЛОВно И НЕбыло тебЯ. Возможно в другой раз, мы обстоятельно посетим и оценим твои пейзажи. А сейчас - забортный термометр все еще показывает 15 градусов выше нуля, до острова Раб еще триста километров и нас терзают смутные сомнения, а на Адриатику ли мы вообще едем? Вот она первая граница. Шенген-Хорватия. Плюс шестнадцать. Безвизовый режим для россиян. Никто не выходит из машины. Да, нас трое. Да - вот ваучер. И вам всего наилучшего.
  Ничто в Хорватии не напоминает о военных конфликтах. Дороги - зеркало. И магистральные и второстепенные. Никаких следов бомбежек. Никаких любимых дорожными службами России памятников Великой Отечественной Войне в виде колеи и воронок на асфальте годовалой давности. Кати не хочу на все 130. От пункта сбора дорожного налога, к пункту сбора дорожного налога. Всего их на нашем пути три. Охотно принимают оплату визой и евро, не гнушаются кунами. Туалеты на заправках - бесплатные и такие же стерильные как и в остальной Европе. Бензин - не слишком дорогой по меркам Чехии и Австрии. Но все таки, единственный вариант залить без расстройства нервной системы полный бак, это не глядеть на скачущие на табло циферки, платить визой, не изучать выданный чек и присланную Сбербанком СМСку. Мы в отпуске или где?
  Температура за бортом радовала все больше и больше, приближаясь к 20 градусам. Мы почти окончательно воспряли духом, представляя себе, как ранним туманным утром, выйдем на берег моря, и вволю надышавшись солоноватым, свежим, пробирающим до костей ветром, побежим обратно в палатку греться. И может быть даже, к концу нашего пребывания на острове мы осмелеем настолько, что рискнем пару раз окунуться в волнах прибоя. Неожиданно, наши оптимистические настроения скрылись за крутым, на полных 180 градусов, поворотом, который был пройден практически на двух возмутительно визжащих колесах. А беглый взгляд на экран навигатора, поверг в пучину окончательного пессимизма. Нам предстоял многокилометровый спуск, по траектории способной дать фору линиям схемы макраме... С какой трогательной нежностью, под завывание мотора, всеми своими горшками пытающегося удержать мчащийся на первой скорости автомобиль, наша семья вспоминала тот Венский аттракцион. Как бы реалистично на нем не был организован спуск с чередующимися оплеухами по ушам, где-то, в глубине души, мы прекрасно понимали, что никакая сила не в состоянии оторвать нашу тележку от принадлежащего ей рельса. Но здесь. В жизни... Когда четко понимаешь, как тонок тросик педали сцепления, как беззащитен шланг тормозной системы и как вся твоя жизнь зависит от мастерства программиста написавшего алгоритм работы системы антизаноса и юного тестера признавшего эту программу работоспособной... Когда видишь, что едущий перед тобой автомобиль, не рассчитав траектории пытается перепрыгнуть за ограждение в пропасть... То это уже совсем другой коленкор, он же - адреналин. Чистый и высокооктановый. Шпарящий по венам и артериям. Наполняющий тебя жизнью от поворота к повороту... Исключительно жизнью...
  Трагедия произошла, когда завитки серпантина была успешно пройдены. Не доехав 5 километров до парома, мы встали в чудовищную пробку. Это была абсолютно мертвая пробища. С абсолютно свободной встречной полосой. Видя, что остальные участники движения покидают свои машины, мы последовали их примеру, открыв двери. И на нас дыхнуло, как из доменной печи. Капот машины, мог прожарить хороший стейк до степени медиум-Р за пару минут. Конечно, это нам так показалось. Ведь утром было еще каких то 11 градусов - а здесь уже хорошо за 30. Судя, по только что проехавшей по встречке машин скорой помощи и эвакуатора, стоять нам здесь часа три не меньше. Роли распределились сами собой. Марина отправилась на разведку, узнать чего там случилось, я остался караулить автомобиль, а ребенок присев на холодный камень в тени открыла книгу с Витрувианским человеком на обложке. Жена вернулась через полчаса, доложив, что до конца пробки дойти по такой жаре не представляется возможным. По окончании доклада, она вынула из-за пазухи запотевшую бутылку пива, добавив, что сходила, все же не зря и тут же предложила снять пробу. Мдас. Не Чехия, но в такое пекло - сойдет. Благо донельзя слабоалкогольное. Цитрусовое...
  Честно отстояв ровно три часа, колонна наконец тронулась. Через три километра, мы увидели это место. Исковерканный мотоцикл. Сидящие на асфальте люди в черной коже с неживыми, отсутствующими взглядами... Автомобиль скорой помощи, машина коронера, полиция, и накрытое простыней тело... Куда он ехал... На отдых ли, домой ли... Кого увезла вторая машина медиков? Выжил ли он? Глядя на эту, извивающуюся в скальной породе, дорогу, трудно оценить тот риск, которому подвержены в этих краях мотоциклисты. Но может быть именно этот риск и гонит толпы лихих наездников на побережье Адриатики? Если у меня, одолевшего этот перевал, адреналина столько же, как после прыжка с парашютом, то что же твориться у них в крови? Впоследствии, слыша ночные завывания проносящихся пятисот и тысячекубовок, с выкрученным за упор газом, я невольно возвращался к той печальной картине. Группа людей в черном, опустошенные взоры, брошенные второпях мотоциклы, куски пластика и искореженного металла и закрытое белой простыней тело на тающем от жары асфальте...
  Невесело, совсем не весело встретила нас Хорватия. Совершенно подавленные пережитым, отдаемся во власть навигатора. Городок Jablanac, притулившийся на берегу охватывают две дороги. Обе с односторонним движением - на паром и с парома. Потоки машин никак не застопоривают движение. Оплата здесь же в кассе. Перевозка на троих с машиной - ровно 20 евро. Автопакет, разумеется не предусмотрен. Въезд на палубу одноуровнего паромного судна, организован настолько хорошо, что стометровая очередь длится не более пяти минут. Въезд осуществляется без задержек, группа встречающих регулировщиков расставляют автомобили впритирку. Вот бы и передние двери были бы сдвижными, как бы я порадовался за нас с ребенком. А так радоваться пришлось только за Маринку, сидящую на втором ряде сидений. Прогулка на пароме получилась совсем коротенькой. Едва мы успели залезть на вторую палубу и начать любоваться приближающимся островом, попутно соображая, как на таком основательном камне могут вырасти обещанные сайтом кемпинга сосны, нарисовался низенький причал с гравийной дорожкой. Куда нас занесло? Кой черт надо было переться за столько километров? Чего тут делать то, среди этой пустыни? В любом случае, все что мы могли сделать, это последовать примеру попутчиков и залезть в жаркие объятья родной машины. Не смотря, на то, что 20 евро выгорели за пятнадцать минут морской прогулки, салон машины еще только начинал дымиться. Несколько грамотных жестов, не допускающих затора в узком створе откинутой аппарели, и кавалькада машин счастливо срывается с места, что бы сразу исчезнуть в глубине острова. За первым же поворотом нас ожидал первый же признак цивилизации - асфальтовое шоссе. Не сказать, что это слишком развеяло нашу печаль, но по крайней мере вдохнуло какую-никакую надежду. Покрытие дорожного полотна, его ширина и разметка, никак не отличалась от оставленной на материке. Переход с гравия на асфальт был молниеносен и бесшумен. Шуршание камней под колесами сменил глухой удар тишины. Складывалось впечатление, что для воспитания в туристах интереса к их каменистому отростку, хитрые полуостровитяне, лунной ночью подорвали таки связывающую их с большой землей перемычку, и стали островитянами с двадцатиевровой паромной переправой. Мысль не успела еще толком развиться, как за следующим поворотом, глухое безмолвие разорвало автоматной очередью цикады, притаившейся на вполне сносной елке. Рядом с ней стояла еще одна елочка, за ней другая, третья и заканчивалось это дело уже сосенками. Только мы дружно подумали: 'И на камнях растут деревья' (еще один Х.Ф), как следом дружно пошли расти стены вилл и крыши апартаментов. Реально, говорю вам - рвануть кусок шоссе гораздо проще чем высаживать на этих камнях саженцы с цикадами. А больше привлечь турнарод нечем. Того и гляди, развернуться, глядя на пустошь и покатят в Истру, не догадываясь, какая впереди их красота ждет. А ведь действительно - пейзаж очарователен. Мохнатые средиземноморские сосны, вывернувшие свои перекрученные стволы прямо из узких каменных щелей - смотрелись обалденно. И пахли так же. Прочно и смолисто. Так постепенно приходя в себя, мы уже довольно бойко катили по все еще кривляющемуся шоссе, вплоть до надписи гласившей, что только тут, в Ресторане Падова 3, мы сможем отведать жареную на гриле рыбу, печеных крабов и расстегаи с осьминогами. Памятуя, что забронированный кемпинг находится снаружи этого заведения, мы не медля свернули налево. И тут же горько начали жалеть о своем поступке. Передние колеса машины стали неудержимо опускаться в бездну, задирая корму на манер Титаника. Чуть раньше, чем в салоне наступила предательская невесомость, а задние колеса оторвались от грешной земли, передний бампер чиркнул о более горизонтальную поверхность и мы облегченно обрадовались этому, в общем то мерзкому звуку. Немыслимо крутой уклон остался уже далеко позади, а мы все еще осторожно ползли изо всех сил прижавшись брюхом к гудрону, насколько это нам позволял клиренс. Налево, направо, направо, налево, вниз, направо, направо, налево, вниз, стоп. Яркие буквы 'Автокемпинг Падова 3'. Мы не ошиблись, поведясь на рекламу местной кухни. Немного практики в английской речи, подкрепленной помахиванием распечатки брони перед носом рецепционистов и вот - нам уже вручают подробную карту расположения достопримечательностей кемпинга, номерок для тента и забирают все паспорта. Такое тут правило - извещать полицию по делам иностранцев об иностранцах. Два из них вернут через три часа, а самый главный, то есть мой - по факту оплаты пребывания в гостях. Кемпинг раскинулся на террасах, предлагающих почти идеально горизонтальные площадки для размещения мобильный туристических средств. А их здесь - не мало. Всех форм, содержания и вероисповедывания. На любой вкус, кошелек и ориентацию. От палаток поставленных на лишенные колес и в прямом смысле, опустившиеся на вилки велосипедные рули, до шестиколесных супермегалинкоров с нагло выдающимися в том самом смысле, альковами и зенитными комплексами спутниковых антенн, которыми они время от времени поводили из стороны в сторону готовясь взять на прицел полюбившийся спутник. Наш двести двадцать второй участок, находился, конечно не под блатными соснами, но тем не менее в тени здоровенной оливы. Ценность дерева, кроме тени и чисто практического использования ее веток в качестве опор для бельевых веревок, определяется еще и отсутствием вредной животины, будь то мошкара, слизняки, пауки или бич этого острова - цикады. Издаваемые ими звуки пленят доверчивый туристический слух только первые полчаса, а потом у его обладателя кончается снотворное, тапочки и нервы. Прицельно попасть тапочкой в вошедшую в раж цикаду так же невозможно, как попытаться ее увидеть. Последнее, как раз и выводит из себя больше всего. Вы практически тактильно ощущаете ее присутствие у себя над головой, но даже до дыр стерев о кору дерева глаза, не в состоянии увидеть хотя бы одну тварь. К счастью, как выяснилось, они совершенно не переносят, когда их тарахтение перебивается ревом настоящих мотоциклетных моторов, проносящихся время от времени вдоль кемпинговой ограды. Поскольку забронированный участок находился в зоне Б, в непосредственной близости от ночного мотодрома, наша олива счастливо избежала нашествия парочки цикад. Это обстоятельство надежно предохраняло нас бюджет от расходов на любые виды медикаментозных и безмедикаментозных снотворных препаратов. Будь то в блистере или стопочках. Трех или четырех.
  Итак мы распакованы. Восьмиметровая громада, покрытая стального цвета тентом, еще больше усилила эффект видимости вытащенного в сухой док торпедного катера. Правая стена дока - караван из Германии. Слева - поскромнее. Из Италии. Экипаж собран в кубрике. На товарищеском собрании - единственный вопрос, когда и где будем кушать. До купания или после. Здесь или пойдем в город. Решили. Купаться будем завтра - еще сегодня утром было плюс одиннадцать и организм может не сдюжить столько впечатлений зараз. А питаться будем здесь. Благо кофеен и ресторанов тут аж четыре штуки. Мысленно представив запах варящихся с вином омаров, мы направили свои стопы к предполагаемым воротам расхваленного общепита. От ворот ресторана Падова 3, мы сделали крутой разворот. Похоже закрыт навсегда. Столики на улице сдвинуты, зонтики закрыты, запахов из кухни - нет. Только что досок крест накрест на дверях нет, а так полный набор. Во второй кофейне - только дринки. В третьей - нет омаров. Но на лицо - кальмары. И еще неведомая рыба ослик. И дальше еще что-то не понятное со славянскими корнями на латинице. К счастью, практически одомашненный за время поездки, полиглот - уверенно говорит на четырех языках и сбить ее непонятными словами со смысла нет никакой возможности. Уверяю. Еще не родился такой официант, которому это бы удалось. Меню отданы, заказ сделан и пиво уже несут. Поглядывая на залитый вечерним солнцем пляж, и наслаждаясь ледяной свежестью принесенных напитков, мы всецело отдались мечтаниям, как замечательно мы проведем здесь отведенные нам семь дней. Правда углубиться в мечты должным образом нам не пришлось. Скоро принесенный поджаренный ослик, радовал обоняние чудным запахом свежайшей рыбы никогда не знавшей морозильника. Все-таки, правильно говорят, что только рыбаки могут создавать шедевры из своего улова. Я деликатно умолчу о уже набившем оскомину буайбесе - короле всех супов, не считая русских щей. Полностью согласен с Гинессом и Вайлем, что своему триумфу буайбес обязан простому народу живущему рыбным промыслом. Не покривлю душой, если заявлю и о том, что сверхпопулярная здесь рыба-ослик также может претендовать на звание шедевра мирового значения. По крайней мере в том исполнении, в котором она была подана к столу. Восхитительной консистенции мясо казалось не требовало никаких приправ и кулинарных вывертов, настолько хорош был его вкус. Мудрые хорваты острова Раб, приготавливая это блюдо неплохо экономят деньги на перцах, травах и соли. Да и время свое тратят очень разумно, бесхитростно обжаривая рыбку целиком с минимальными вмешательствами в ее внутреннее строение. Полагаю, если бы за дело взялся бы профессиональный повар, то он бы просто загубил весь вкус своим мастерством. Впоследствии, знакомясь с местным образом жизни, мы однозначно убедились, что данная порода рыб была специально создана свыше для этих мест. В этом легко убедится если пожить здесь хотя бы пару дней. Медленно тая на бронзовом от загара солнце, вы постепенно начинаете ценить любое отсутствие каких то бы ни было движений возле раскаленной до бела плиты. А их для приготовления этого вкуснейшего продукта требуется совсем минимум. Подготовьте рыбу, удалите минимум же внутренностей и вымойте. Сбрызните оливковым маслом и отправьте в аэрогриль на 15 минут, за которые вы прекрасно восстановите силы от предыдущих операций. Кушайте и восхищайтесь своими талантами, которых теперь у вас прибавилось.
  Однако и в этой бочке меда оказались свои пара ложек дегтя. Первой стало отсутствие велосипедов. Для того чтобы сохранить всю свежесть купленной на рынке города Раб рыбы, приходилось мчаться сломя голову в кемпинг. Второй стали пляжные шлепанцы, мешающие развить при этом нужную скорость. Барабанным грохотом, в семь часов утра, они на протяжении двух километров возвещали округе о наступление нового дня. По молчаливому согласию все купленные на год вперед колбасы были засунуты в самый темный угол который мог предложить наш, в общем то белый, холодильник. Семья с остервенением взялась за правильное и легкое питание. Эйфория продолжалась до первого же ливня распугавшего всю местную рыбу. Мокрый нос погодно-питерской псины достал нас и здесь. По словам старожилов, "такого" они не помнили уже лет десять. Правду сказать и я не припоминаю чтобы был свидетелем такого зрелища. Событие развивалось по донельзя скучному сценарию. Двойки надо ставить за такие сценарии, честное слово. Подкатила тучка. Прицелилась поточнее на наш тент. Открылись краны и на землю хлынула вода. Простояв всю ночь над кемпингом, туча казалась бездонной никак не желая экономить так ценимую в его душевых пресную воду. Поток, даже на малость, не менял своей интенсивности в течение всего представления, делая катаклизм еще более скучным. Понятное дело, что не было никакого смысла идти в город Раб на рынок за рыбой в такую погоду. Тучка отчалила, когда рынок, если ему и было чем торговать, закрылся. Но это совсем не значило что туда совсем не было смысла идти. Впервые умытая за десять лет природа, должна была предстать перед нами во всем своем великолепии. Флора - одарить пьянящим ароматом нагревающейся смолы и распускающихся, навстречу солнцу, бутонами цветов, море - солоноватым привкусом легкого ветерка с которого ливень смыл лишнюю соль, а деяния рук человеческих - превосходной перспективой древней архитектуры. Главная и всем известная башня города видна прямо с кемпингового пляжа. И пляж и башня составляют своеобразную визитную карточку острова. Ее шпиль прославился своими ракурсами в многочисленных иллюстрированных изданиях посвященных туризму в Хорватии и в этих же изданиях отдельно упомянут наш пляж, как самый песчаный пляж острова. Последнее - чистая правда, так как остальные места купания заросли галькой. А к первому стоит добавить, что наиболее выгодное обозрение архитектурной достопримечательности открывается именно с этого пляжа. Еще вчера, глядя на ее восхитительные очертания, в лучах падающего на ночь глядя солнца, мы честно пытались себе объяснить почему никогда не пробовали дойти до нее по побережью. Какой бес гнал нас по огнедышащему асфальту в обход, когда можно было превратить пытку в приятнейшую прогулку по Адриатическому побережью в щедрой тени средиземноморских сосен. Тем более судя по открывавшемуся и близкому виду, имевшая место пытка тянулась на пару километров дольше. Итак в это прекрасное и посвежевшее утро, мы тронулись в путь заранее жалея, что нега продлится так недолго. Идти по основательному бетонному берегу было одно удовольствие. До блеска отдраенная ливнем набережная сама ложилась под каучуковые подошвы сандалий. Слева простиралась до ближайшего острова Адриатика, справа вверх возносилась каменная гряда. Росшие по ее склону мохнатые сосны образовывали своими кронами арку склоняющуюся к морю. Юркие ящерицы стремительно порхали по нагретым скальным породам, застывая вдруг неподвижными, вросшими в камень изваяниями. Дорога завернула вглубь острова. Громадная бухта своими причудливыми очертаниями буквально заглатывала в себя и морскую набережную и редких прохожих. В другое время это вызвало бы легкое огорчение, но в то утро мы только порадовались перспективе продлить приятную прогулку. Чуточку вилл и отелей примостившихся в устье, вносили своеобразное оживление в пейзаж. Несколько кафе с обширными, требующими значительных исследований меню, компактно раскинули свои навесы и столики. С побережьем турецкого Мармариса - никакого сравнения. Там каждый погонный метр занят коммерцией в окружении привезенных в кадках пальм. Предаваясь такому сравнительному анализу и не забывая в восторге глазеть по сторонам, мы в каких-нибудь пятнадцать минут были отпущены бухтой к морю. Опять в непосредственной близости, в такт шагам замаячили узнаваемые очертания архитектурной достопримечательности.
  Ее шпиль надвигался на нас со всей хорватской суровость еще метров триста, когда на пути нарисовалась еще одна, готовая поглотить нас бухта. Чуть большая по размерам, чем предыдущая, она имела идентичное предшественнице оснащение. В ее недрах мы барахтались минут двадцать, предположив, что дорога по шоссе все же, в некоторых случаях, выгодно отличается от изрезанной бухтами набережной. И пренебрегать ею, когда в одной руке у тебя пакет с осликом, а в другом - связка дорадо, вовсе не обязательно. Однако и эта преграда, не вызвала ни малейшего раздражения. Солнышко вовсю набирало силу, прижаривая приросших к скалам ящериц, а бетонная дорожка все еще нежилась в густой сосновой тени. Настроение было сказочное. Мысли лениво текли в сторону простейших мироощущений и ни какой прихотливый изгиб бухты, не мог изменить их направление. Когда на пути выросла третья и последняя бухта, размерами превосходящая все предыдущие, мы даже не вздрогнули. Во всю ее широту и долготу располагались бесчисленные причалы яхт и катеров. Сквозь густой лес мачт и такелажа, с трудом просматривался противоположный берег со столь близкой, если добираться вплавь, башней. Еще пара-тройка шагов и на нас обрушился местный Мармарис. Бесконечно тянущиеся кафе, отели и магазины всецело изгнали флору и фауну. Место безобидных пресмыкающихся заняли наглые и столь же ленивые кошаки, кроны сосен оборвались раскрытыми зонтиками и навесами, а скальная порода уступила свои высоты камню зданий. Недавний дождь, не смог повлиять на вечный климат столицы острова. Казалось испокон веков здесь господствовали жара и полное отсутствие ветра. Чудилось, что именно штиль пригнал сюда все эти полчища шхун, бригов и каравелл. Лишенным возможности передвигаться по воле ветра, суденышкам оставалось лишь покачиваться на волнах поднятыми моторами чудовищно быстроходных катеров. За все время пребывания в Хорватии мы ни разу не встретили живого, с распущенным дакроном парусника. Зато, как же быстротечен в этих водах бензин! Громадные моторные суда, расшвыривали дорогое топливо не считая гекалитров. Суда по меньше, которые по конструктивным соображениям не сумели обзавестись стационарным, пятисот сильным Меркурием V12, щеголяли им в подвесном виде и, как правило не в единственном экземпляре. И даже крохотные маломерки по энерговооруженности вполне могли тягаться с нашей машиной в литраже моторов. С той лишь разницей, что мы расходовали шесть и пять десятых литра на сотню километров шоссе, а они - то же количество на шесть с половиной минут пути с гашеткой в упоре. Подойдя к краю набережной мы готовились увидеть на два пальца покрытую мазутом поверхность воды, но с удивлением отметили, что вода здесь такая же чистая, как и на нашем пляже. И как это им удается - ничего не пачкать? Ни малейшей бензиновой пленки. Прозрачная толща проглядывалась до самого дна метра на три. Тучные косяки рыбы, ничуть не смущаясь адского грохота над головой, степенно кормились возле кафе останками своих же зажаренных собратьев. С удивлением, мы обнаружили, что с тех пор, как покинули кемпинг, прошло уже более полутора часов. Свысока бабахнуло солнце и мои барышни спешно принялись наводить макияж солнцезащитным кремом. Меня мазать было уже бесполезно, поскольку увернуться от солнечных, бьющих в цель со скоростью света, лучей вовремя не получилось. Кожа северянина вспыхнула нездоровым багрянцем, никак не походившем на приличный загар. Когда я так сгораю, не помогают не кефир, не сметана, не пиво. Даже оно не способно утолить то жжение, которое я зарабатываю себе каждое лето на протяжении сознательной жизни. Элементарная культура принятия солнечных ванн, в нашем дождливом Питере распространяется только на тех, кто проводит все свое свободное время на пляже Петропавловской крепости. Увы, к числу этих счастливых людей я не могу себя отнести. Отсюда - неправильное воспитание организма безо всякой техники безопасности. В детстве, как все нормальные пацаны, я был подвержен пиромании. Рожденный под огненным знаком Льва, я поджигал все что могло гореть. Последний опыт, судя по ожогам на правой руке, был с изолентой приклеившейся к пальцам. С годами увлечение не прошло. Всю жизнь меня тянуло в литейные цеха, кузницы и сварочные мастерские. В доменные печи, горны, и под электрическую дугу. Считаю, что к зрелому возрасту, я отрастил в себе нормальную тягу к самосожжению. И ни обугленные пальцы в детстве, ни слезающая лоскутами шкура на плечах не становятся этому преградой до сих пор. Увы. Я не излечим. Именно это я услышал от женской и подавляющей части экипажа, покончившей с защитно-привентивными мерами против ультрафиолетовых излучений. Удивительное дело, как меняются женщины, стоит им почувствовать хоть какое-нибудь превосходство над вверенными им мужчинами. Хозяйской рукой я был лишен фотоаппарата и всех связанных с ним регалий. Попутно я был награжден советом взяться за ум и намазаться таки кремом. А поскольку я проявил задумчивость над рационализмом подобного действия, то был натерт им насильно и одновременно с обеих сторон. Ощущения были настолько приятными, что ситуация тут же была принята на заметку. Подготовленный должным образом к принятию солнечных ванн, экипаж взял курс на шопинг. Под шопингом, если это не магазин сети 'Лидл', подразумевается спортивное ориентирование в поиске наиболее дешевого магнита на холодильник, пачки открыток из той же ценовой категории, пары безделушек местного изготовления и пейзажа маслом, написанного талантливым аборигеном. Эта увлекательная игра способствует всестороннему развитию интуиции, чувству прекрасного за недорого, а так же является хорошим аперитивом перед ланчем. Зарубежные продавцы, имеющие точки на туристических тропах, с удовольствием включаются в процесс и ничуть не огорчаются если перебрав десятка три картин, вы ничего не покупаете. Они даже не поджимают губы, расставляя шедевры обратно на витрину. Но они согласны торговаться за каждый пфенниг или юань, словно от этого зависит их жизнь. Вашей же задачей является не дать слабину, показав торговцу, что именно ваша жизнь без этого натюрморта утратит всякий смысл. Взаимные препирательства осуществляются на английском, арабском и русских языках. При их не знании вполне годится и туристический жестовый от Лукьяненко. Главное дать понять, что вы владеете им в должной мере. Итак, магниты отобраны, открытки сложены в пачку, картина помещена в прочный пакет. Дело осталось за малым - отыскать необходимую безделушку. А вот с этим получился облом. Полный и неожиданный. Дело в том, что хорваты не умеют делать две вещи. Одна из которых - понять, что может чувствовать фигурка слоника, когда ее заднюю часть комплектуют глубоко установленным гвоздиком, на котором вращается пропеллер сделанный из перьев морских птиц. Грозди связок безобидных животин, с пытающимися вращаться в обездвиженном воздухе перьями, торчащими из зада, смотрятся настолько унизительно, что купить их нет никакой возможности. Препарациям с присобачиванием перьев на задний план, подвергаются не только слоны. Но и носороги, крокодилы, аисты. У дельфинов для этой цели отрезается хвост. У черепах... Коротко говоря, программу минимум, выполнить не удалось, по причине брезгливого отношения к миссии. Охотно признаем, что подобные поделки изготовляются миллиардами штук где-то за пределами Хорватии не ведающими ни страха ни совести китайцами. Окончательно нагуливали аппетит, бродя по старым улочкам города. Городок настолько крохотный, насколько можно его признать таковым для четырехсот пятидесяти человек местного населения. И за полчаса мы обошли более или менее значимые его места соседствующие с бухтой. Миниатюрная прогулка оставила приятное впечатление. Чистый и аккуратный, без лишних украшательств город, где кроме туристов живут еще и приходящие с промысла рыбаки. Их суда занимают самое почетное место у причала, как раз напротив той самой выдающейся башни. Хорошие, проверенные и временем и волнами, с многочисленными прожекторами для ночного лова, со стройными рядами ящиков и уложенными снастями, содержащиеся в безукоризненном состоянии... Источающие терпкий запах промыслового судна, из сложного букета рыбной вони, дизельного топлива и человеческого пота, они не на секунду не оставляют сомнений, что перед вами настоящие рыбацкие баркасы. Те самые, которые доставляют на здешний стол богатые дары моря. Из которых затем и готовят прекрасные кушанья. К сожалению, вторая вещь, которую не умеют делать хорваты, - это варить супы. А именно без этой составляющей мы не признаем обедов. Первое, второе и компот, просто таки обязаны быть на столе в означенное время. Представить себе жизнь без роскошных щей можно, если вам подают борщ. С забелкой из сметаны и сливок. С присыпкой из мелко накрошенной ветчины с укропом и зеленым лучком. Со щедрым куском мяса, в конце концов. Увы. Хорваты в отношении супов проявляют ту самую слабохарактерность, которая проявляется и в нас самих, когда в дело идут бульонные кубики. Ленивое течение жизни островитян проявилось в худшем своем образе, когда дело коснулось СУПа. И никакое пюрирование томатов не в состоянии его спасти. Суп-пюре, который за неимением большего был отведан, заработал минусовую оценку. Мы его даже не доели. Хотя и налегли на второе. Благо, рыбу делают здесь прекрасно, и она еще только начала нам надоедать. Что бы не обрасти, в итоге, чешуей, после обеда, мы наведались в мясной ряд. Изящно порубленная котлетная часть, была, в дальнейшем превращена в превосходный ужин, до которого, по молчаливому согласию мы добирались уже по асфальту.
  
  
  
  .
  
  
  
  
   Вот чем жизнь у водоема хороша, так это тем, что это не только прекрасный вид, рыбалка и купание, а еще и очень комфортный климат. Не смотря на жару, наше море действовало, как настоящий климат-контроль - смягчая солнце в полдень и отдавая накопленные градусы в туман ночи. Здесь никогда не бывает слишком жарко, чересчур душно или до мозга костей холодно. Тут всегда наготове запотевший бокал пива или чашка горячего глинтвейна. Местная рыба богата протеином, а витамина Е полно в здешнем оливковом масле. При таких условиях жизни и сознании того что здесь совсем, абсолютно нечем себя занять, ваш организм медленно но неуклонно превращается в очень довольный овощ. Расслабленный мозг счастливо тащится от распорядка дня, для соблюдения которого требуется минимум усилий с его стороны. Люди заявляющие, что для них лучший отдых это смена работы, никогда не поймут такого положения вещей. Возможно они по-своему и правы. Действительно, работая попеременно то правым, то левым полушарием, и используя мозжечок в исключительных случаях, можно создать условия при которых смена деятельности принесет ощутимую пользу. Однако попав на этот благословенный остров, даже самые прожженные трудоголики становятся кроткими, как овечки. Забросив рубанки и топоры, зачехлив пишущие машинки и закатав рукава, первые два дня они еще пытаются держать марку. Особо упорные в заблуждениях и на третий день развлекаются игрой в пинг-понг или греблей на каноэ, но в обстановке массового мозгового разврата, такие подвиги обречены на провал в самом зародыше. К вечеру третьего дня, затухающая активность сменяется полной апатией. Плохо артисту без зрителей, теннисисту без болельщиков, а гребцу без восхищения рулевого. Рулевые, болельщики и зрители уже давно на берегу предаются целительному действию матушки лени. И тогда происходит неизбежное. Герой бросает свое весло и глуповато улыбаясь занимает место в их рядах под навесом. Его бывшие соратники испускают облегченный вздох. Достигшие просветления разума чуть раньше, они могут наконец, расслабиться полностью. Трудодеятельная ломка уже прошла и некому больше взывать к их совести. Однако существует еще одна многочисленная группа людей, которым закон не писан и на четвертый день. Так называемые археопаты. Прикатив в лагерь и побросав в кучу свои стасорокапятискоростные велосипеды они начинают безотлагательную трескотню на многочисленных языках, на все лады расхваливая увиденную фреску. Но проснувшись утром пятого дня, вы замечаете, что и их жизнь пришла в норму. Стадо велосипедов так же мирно посапывает на полянке, слегка пощелкивая во сне передачами, а их хозяева дрыхнут рядом, время от времени пытаясь педалировать в глубинах спальных мешков. Еще три часа назад они должны были чистить зубы и седлать своих коней во имя Индианы Джонса, а сегодняшним вечером проводить лекцию по краеведению... В принципе, если бы не их особенность растягивать удовольствие до бесконечности, с артефактами острова Раб они могли бы ознакомить аудиторию еще в первой половине первого же дня. Ан нет! Воспаленный разум, одержимый лекторским бесом археопатии, по инерции ведет разъяснительную работу среди населения еще пару вечеров. Не помогает ничто. Ни тонкие намеки, про срочную стирку носков, ни краткие и выразительные тосты в стиле генерала Булдакова: " Ну, за.....". Одна только целительная сила острова, на котором действительно нечего делать, кроме как дать заслуженный отдых мозгу за год безупречной службы, может поставить точку в таком деле. Нет, серьезно. Зачем вам нужен этот пин-понг? На кой сдалась гребля на лоне пылающего заката ? Что экстренно нового, вам могут открыть здешние музеи? Музеи! На Рабе? Вы серьезно? Кого вы обманываете? Ваши головы и так завалены мусором за тот год, что прошел с предыдущего отпуска. Как старый, видавший виды и забывший дату последнего форматирования винчестер наш мозг по самое 'не хочу' перегружен мириадами обрывков информации. Каждый божий день, независимо от нас, он всеми силами пытается устроить себе дефрагментацию и собрать во едино этот рассыпанный пазл. А что же делает в это время его носитель? Правильно - добавляет в общую кучу очередную толику мусора.
  Редко - ценного, чаше - не очень ценного, но почти всегда - гору откровенного спама. Иногда, в исключительных случаях, индивид устраивает себе, так называемое быстрое форматирование. То есть с помощью алкогольного выхлопа стирает первые три буквы названий тех фрагментов информации которые мозг сумел восстановить пока клиента не было дома. Та каша, произносимая голосовыми связками на общих собраниях по понедельникам, и есть тот самый бред, который получается в результате таких действий. "Кто на ком стоял? " Но и это еще не все. Когда звезды Саад Аль Забих покидают наконец созвездие Скорпиона, а Телец проникает таки в Деву, и Сама Судьба увлекает вас в бухты остров Раб, вы, как неблагодарная скотина, вместо того чтобы отключить на это счастливое время голову, наоборот поглубже втыкаете в мозжечок разъем USB порта. Однако, по небесным светилам и созвездиям, совсем не трудно вычислить, что трудоголический запой на этом острове протекает только первые два три дня, а затем на человека опускается благодать и релаксация. Остров счастливых овощей - вот, что такое Раб. Неисправимые, а есть и такие, сбегают сразу, не считаясь с паромной податью в 40евро. И вот, подсчитав, что настолько денег мы здесь еще не отдохнули, наш экипаж сразу сдался в плен на милость победителю. Одноименный джин-трудоголик был запечатан в сосуд бухты песчаного пляжа, став Рабом Матушки лени острова Раб. Согласно Женевской конвенции, жестокое обращение с пленными не допустимо. Их надо беречь, что бы было потом на кого менять новые партии этапа отдыхающих. И для начала их следует вылечить от упомянутой ломки трудоголизма. Наиболее безболезненный метод лечения, включает в себя легкую рыбацкую экскурсию. Предприняв в начале отдыха этот недорогой сеанс лечебно-оздоровительной процедуры, вы гарантировано будете застрахованы от любого пинпонга с каноэ.
  
  
  Старый рыбацкий баркас терпеливо ожидал последних пассажиров. Шаркая всеми своими сандалетами, пассажир взбирается по шаткому трапу на борт. Обратите внимание, как удивленно раздуваются у него ноздри. Все вокруг, считая взятые в кафе на прокат пластиковые стулья, которые будучи поставленными вдоль бортов и представляли собой все экскурсионное оборудование, пропитано стойким рыбным духом. Кормовая часть палубы, покрыта резиновой дорожкой с несмытыми следами последствия рыбной ловли. Несколько кресел для зрителей, два газовых гриля и мощная лебедка с намотанной сетью составляют убранство этой части корабля. Носовая часть не представляет собой ничего примечательного для опоздавших, поскольку все места там уже заняты. Судя по багажу представителей бельэтажа, это опытные рыболовы-экскурсанты. Их многочисленные термобоксы набиты холодными жестянками с пивом, а все снасти оставлены под присмотром замполита-бабушки вместе с детьми в апартаментах. Рыбалка дело серьезное. И удочки здесь не уместны. Правда на всех детей бабушек не нашлось, и часть сорванцов просочилось на борт продолжать свои развлечения. Сердится на их неуместные, перед таким важным делом, как рыбный промысел, игрища, не было ни сил, ни желания. К тому же, легкий ветерок от их беготни, был единственным освежающим средством для менее опытных рыболовов. То есть для тех, кто вместо холодильника с пивом, приперся на рыбалку с удочками и ластами.
  Час "Ч" пробил когда на листочке у девушки-контролера, не осталось не зачеркнутых строчек с фамилиями клиентов. Следующее, что она сделала, после того, как засунула использованный карандаш за ухо, было действие по отвязыванию причального конца и передача его девушке на борту. Как оказалось, входившей в экипаж вместе с двумя загорелыми до черноты хорватами. Кухарка - подумали мы и тут де взяли мысль обратно. "Кухарка" прошла в рубку и уверенным пальцем нажала кнопку экстренного запуска двигателей. Да, дорогие братья и сестры. Здесь, на Рабе, не опускаются до жалких предрассудков о несчастьях с женщинами на бортах. И здесь не верят в то, что они способны своей красотой или косметикой распугать рыбу. Здесь в этом благословенном месте, девушки встают плечом к плечу с мужчинами к штурвалам на равных. Ну, по крайней мере, им дают нажать кнопку. Идиллия образа женщины капитана, растаяла в дизельной дымке под перестук мотора. Плечистый, пиратского вида парень, в лихо заломленных на затылок темных очках, аккуратно оттеснил даму от органов управления и перебросил рукоять хода на "полный-вперед". Старый, видавший виды, наспех переделанный в морской трамвайчик, баркас на миг возмущенно поперхнулась сизым выхлопом, а затем размашисто вспоров зеркальную гладь, устремилась на встречу нашему рыбацкому счастью.
   Крутобокая волна всколыхнула обитателей причала, и те замахали нам на прощанье лишеными парусов мачтами. С набережной снялась стая чаек и унеслась вперед указывая путь. И не успели мы налюбоваться на исчезающий за кормой город, как нам была предложена "юличка". Старший матрос разносил среди гостей эту дивную, запашистую самогонку, в простонародье называемую шнапсом - первейшее средство от морской болезни. Дамы понятное дело, отказались от пятидесятиградусного угощения, а мы с братом-чехом, оказавшимся соседом по партеру, с удовольствием опрокинули свои стаканчики. Недурно, кивнули мы с ним, и освободив женщин от их порций, повторили процедуру дважды. Удивительное дело, как легко пьется "юличка" в такую жару. Под набирающим сорокоградусную мощь утренним солнцем Адриатики, с нотками "тройного" одеколона, эта штука делает поразительные вещи. Во-первых, клиент перестает поминутно бегать в рубку с детскими вопросами типа - "Мы уже приехали?" и "А когда мы будем ловить рыбу?", а во-вторых позволяет обойтись без любимых на турецком берегу, аниматоров. Действительно, зачем тратиться на мультиязычного массовика-затейника с сомнительного качества забавами, когда глоток, другой древнейшего противоядия от скуки, решает все проблемы с развлечением гостей. Вспомните, хотя бы, "Джентльменов удачи" со столь близкой сердцу фразой - "Скучно без водки". А что стало альтернативой? Игра в города, а что мог еще придумать заведующий детским садом? "А теперь, ты - на "А"!". Вы бы хотели развлекаться подобным образом, на бороздящем морские просторы настоящем рыбацком судне? В нашем, с братом чехом понимании, после трех стопок, мы уже ощущали себя, как минимум корсарами, в отличие от воздержавшейся половины. С унылыми лицами, лишенные привычного сервиса, они безнадежно пытались найти утешение в чтение, поминутно смакуя прочитанное минеральной водой. Ибо на коварное пиво уже не было сил. Вообще говоря, превращенная в партер корма, намного удобнее титулованного бельэтажа. Она гораздо устойчивее задранного носа - не маловажная деталь, учитывая наше с чехом состояние, с нее рукой подать до морской прохлады, и кроме того, отсюда открывается прекрасный вид на обустройство рулевой рубки. Стоит один раз взглянуть на ее сверхсовременное оборудование, что бы понять, куда пошли сэкономленные на аниматорах куны, и что у рыбы нет ни единого шанса перед таким вооружением. Давно прошли те времена, когда рыбаки определяли места, где будет заброшен их невод, по вкусу, цвету и запаху морской воды, добавляя в такой анализ передаваемые из поколения в поколения приметы и знания. Современный рыбак, а тем более занятый в таком бизнесе, как организация рыбалки для широких слоев населения, не верит никаким приметам, кроме тех, что выдает ему десятидюймовый экран эхолота. Ему не нужно полоскать морской горечью глотку, в надежде, простите за каламбур, набрести на косяк иваси. Он не вынет из футляра сектант и не станет колдовать над таблицами, вычисляя свое местоположение. Его новейший GPS сам приведет суденышко в прикормленное загодя место с точностью до сантиметра, а уж там то и начнется долгожданное представление. И оно началось.
  Перво-наперво - нас лишили стульев. То есть пришел старший матрос, и вместо того, что бы плеснуть в пустой пластик еще порцию старого губителя печени, выдернул из-под наших задов пластиковую глубину кресел. Конечно не грубо, а вежливо, на туристическом-жестовом, попросил сначала встать и отойти в сторону. Охваченный не до конца выветрившимся одеколоном мозг, тут же отметил, что лучшего для освобождения пространства, чем пластмассовый стул, еще не придумано. Две пирамиды, вставленных друг в друга седалищ, почетным караулом встали по обе стороны вокруг лебедки. Они стояли вместе с нами, слегка покачиваясь на шаткой палубе, на которой, тем временем, развертывались военные приготовления. Как и подобает таким действиям, они проходили слаженно и дисциплинированно. Походя, чья то рука, словно занавес, откинула створ в тенте, что бы зрители бельэтажа вместе с нами смогли оценить весь театр военных действий. Пока мы таращились на такое откровение - кто бы мог догадаться, что на лицо будет такое сходство с театром, покрывавший сцену резиновый ковер был скручен в рулон. В палубе открылся люк, и старший матрос, словно заправский суфлер нырнул в пахнущую соляркой его глубину. Несколько утвердительных и вопросительных междометий и к урчанию ходового дизеля, добавился частый выхлоп привода лебедки. На сцене, рискнув доверить управление девушке, появился сам капитан. Судя по тому 'как' капитан занял место возле рычагов барабана, он единственный на судне имел корочки оператора грузоподъемных механизмов. И вот, старший, и полагаю - единственный матрос, выбирается из суфлерской, захлопывается люк и сцена вновь застилается резиной. Минута молчания. Капитан, произносит что-то вроде 'поехали', и отжимает рычаги вниз. А среди зрителей начинается что-то вроде паники. В партер спускаются несколько представителей элитного бельэтажа, но все блатные места здесь уже заняты. Десятки фотообъективов нацеливаются на сцену под всевозможными ракурсами. Глядя, на разматывающийся, густо смазанный машинным маслом барабан, все же оттаскиваю своих женщин с линии огня. И это все что успеваю сделать. Скорость вращения увеличивается и во все стороны разлетается смазка. Несколько зрителей оказываются забрызганными, но похоже - это часть представления. Длиннющая сеть постепенно скрывается за кормой. К ней цепями крепят салазки, и спускают за борт. Стальной трос кажется бесконечным. Звучат слова капитана - 'тралить будем два часа'. Антракт. Сцена постепенно пустеет и все возвращаются к прерванным занятиям. Ребенок, все так же читает 'Код Да Винчи', Марина раскладывает пасьянс на карманном компьютере, а я просматриваю свои записи. Экипаж неспешно готовится к кухонной части нашего кордебалета, надраивая закопченную сталь грилей, а их девушка уверенной рукой держит курс изредка бросая взгляд на дисплей эхолота. Остальные члены туристической группы "по полной" предаются заслуженному антракту. Два часа на свежем морском воздухе, когда совершенно ничем не нужно заниматься - это ли не подарок в наше сумасшедшее время? Но и от отдыха следует вовремя отдыхать. Снова расчищается партер и снова вращается барабан вытягивая километровую сеть. Народ все так же виснет на перилах пытаясь наиболее полно запечатлеть все нюансы промыслового лова. Последнее усилие надрывно воющей лебедки и под восторженные вопли зрителей, на палубу обрушивается кошель. Не так что бы центнеры, но уж точно - десятки килограммов шевелящегося серебра вываливается на сцену.
  Как истинные артисты, команда вышла на своеобразный поклон, в результате которого было дано исчерпывающее интервью о породах выловленной рыбы. Хотя, на мой взгляд, рыба ослик явно доминировала количеством над шевелящимися усатыми креветками. Из числа несметных сокровищ, морское дно поделилось с нами обломком глиняной амфоры, которая со временем наверняка займет достойное место в краеведческом музее, на радость новым поколениям археопатов.
  Следующим действием было кормление чаек. Как и другие действия, процедура была досконально отрепетирована ее участниками. Весь актерский состав прибыл вовремя и, хотя большая его часть никогда не пользовалась часами, эффект собаки Павлова еще никто не отменял. Только что над нами безмятежно синело небо и вдруг нагрянул момент истины Хичкока с его "птицами". Подобно другим, военным баталиям, когда-либо развертывающимся на театральных подмостках, массовке отводилась главная роль.
  И это давало тот положительный эффект, которого невозможно добиться никаким другим способом при разделке рыбы - взгляды всех присутствующих были полностью отвлечены от столь неаппетитного зрелища. Многочисленная армада птиц, величаво парила рядом с судном. Своей синхронной с ним скоростью чайки напоминали самолеты выполняющие дозаправку в воздухе. Некоторые, наиболее наглые пернатые хулиганы, летели так близко, что при желании можно было погладить их ярко-желтые клювы. Единственное, что отличало их от истребителей в дальнем походе возле танкера, так это то, что те не сталкивались в воздухе, с матерными криками выхватывая друг у друга заправочный шланг. Горластые и голодные, они с убийственной точностью пикировали на бросаемые им ошметки, затевая в образовавшейся давке яростную борьбу. Зрелище было страшно и завораживающе. Птиц было так много, что казалось, им ничего не стоит прорвать нашу оборону, короткой атакой утащить весь улов и напоследок перевернуть баркас. Очень может быть, старина Хичкок, был свидетелем подобной процедуры кормления, и знаменитые "Птицы" родились под пережитыми впечатлениями. Но вот сцена опустела. Улов спрятан в корзинки, резиновый пол вымыт, а на поддоны грилей засыпан слой крупной, каменной соли. В качестве аперитива нам было отведено время для купания. Судно стояло на якорях в симпатичной бухте, с удивительной чистоты водой. Первое же погружение дало понять, как обманчиво близко располагалось дно. По крайней мере, что бы его достичь пришлось прибегнуть к продувке. Население дна не слишком радовало обитателями. Морские огурцы, ежи, маленькие крабы, густые водоросли, вот собственно и вся флора и фауна. Мдас. Это вам не Красное море и даже не Эгейское, где после погружений, радужные сны снятся не один месяц. С другой стороны, мы ведь разгружаем спекшиеся мозги! Зачем нам, в таком случае, все эти сказочные переживания? Да и без погружения в сказку, Адриатическое море дарит незабываемые ощущения. Теплая, как парное молоко, вода нежнейшим туманом обволакивает тело. Шелковистые, невесомые волны, чуть покачивают достигший полного расслабления организм, над головой медленно колыхается чистейшая синева неба, а извилины наконец то распрямляют усталые линии. Не чудо ли? Вылезали на борт голодные, как семеро волков в обнимку с хорошим и здоровым аппетитом. Как оказалось, пошатывающиеся фигуры появились на судне чуточку раньше, чем следовало. На грилях дожаривались последние порции рыбы и от этого запаха можно было бы сойти с ума, или грохнуться в заслуженный обморок. Но угощение, не заставило себя долго ждать. Перво-наперво перед нами поставили громадное блюдо с зажаренной до хруста мелкой рыбешкой обложенной дольками лимона. Предусмотрительные хозяева не снабдили нас вилками, иначе травм было бы не избежать. Подобно недавним чайкам мы с голодным клекотом бросились на пескаря. Блюдо тотчас же исчезло под крыльями растопыренных пальцев. Это была не степенная трапеза, когда кушанье благородно смакуется под неторопливую беседу. Это была самая настоящая и наинекультурнейшая обжираловка. Со всех концов стола неслось чавканье. По-русски, по-чешски, по-немецки, французски... Какая то первобытная дикость охватило членов собрания рыболовов-экскурсантов. Под звуки работающих на всю катушку челюстей, постанывая и поскуливая, мы безостановочно ПОЖИРАЛИ все до чего могли дотянуться. Трижды менялось блюдо, и трижды никто не делал паузы хотя бы на глоток пива. Голод возникающий на морской прогулке в паре с первозданной свежестью продукта, творил чудеса даже среди подрастающего поколения. Детские молочные зубы по взрослому рвали на части золотистые бока, безо всяких там "Попить". И только когда была подана главная перемена блюд, то есть тот же ослик сотоварищи, но уже в более кондиционном виде, сотрапезники счастливо отдуваясь и вытирая пот с благородных лбов, стали посылать персонал за пивом. Да друзья мои. Это была Жратва. Настоящее, всамделишнее, с уготованными адскими муками (совести по диете) - его величество чревоугодие. Смею со всей серьезностью заверить, что согрешивших против его канонов, а именно воздержавшихся от вкуснейшей и обильнейшей пищи, на борту не было. А жаль. Можно было бы использовать в сюжете. И еще как использовать. Но набитое до отказа брюхо - плохой советчик для фантазий и выдумок. Тем более, что огромных блюд с крупной, но от этого не менее восхитительной рыбы, было аж 4 штуки. Обессилено стенная на русском, чешском, немецком и французском, мы умяли это все. Какой еще сюжет вам нужен? О том, что после чудовищного обеда, мы пошли в горы? А что еще нам оставалось, если баркас причалил возле какого то курортно-островного городка с центральной улицей тянущейся в поднебесье.
  Ничто так не изгоняет беса чревоугодия, чем несколько-километровая прогулка по вертикальному шоссе. Моравско-силезская возвышенность на которой раскинула свои холмы чешская Острава, так жалко и по-детски выглядела бы здесь, случись ей помериться крутизной уклонов.
  Складывалось впечатление, что без специальных лебедок, поднять на такую кручу автомашину невозможно никаким дизелем. Иными словами, совершенно непонятно кто, как и для кого проторил эту дорогу, покрыл ее гудроном и даже выполнил разметку. Чуть не вываливаясь из ремешков сандалий, честным словом, а вовсе не каучуком цепляющихся за покрытие, методом лыжников, то лесенкой, то елочкой, мы начали свое первое в этом сезоне восхождение. Почему-то нам до смерти захотелось узнать, что находится там на верху, на самом что ни на есть горизонте. Мимо проплывали низенькие заборы. Как и все здесь, построенные из камня, без всякого намека на известку. Вероятнее всего, в старые добрые времена владельцам земель, просто было лень утаскивать добытые при расчистке территории валуны дальше, чем граница их владений. Со временем, эти кучи и стали выполнять роль оград. Дешево, разумно и инновационно. Хотя такого слова во времена этих заборов еще не было. Образовавшуюся в скальной породе выемку, владельцы побогаче, засыпали дорогой здесь почвой, а те, что победнее - засевали оливой. Без лишних комментариев. Только бессмертные строки. "Хочешь жить - умей вертеться" и "Жить захочешь, еще не так раскорячишься". Их искривленная древесина вполне годилась для сценария фильмов "И на камнях растут оливы" и "Особенности Хорватского земледелия". Ни один человек не в состоянии так обкорнать свой бонсай, как увечит это, воспетое в поэмах дерево, здешняя природа. И никакое другое дерево не в состоянии плодоносить питаясь гранитом и редким кварцем всухомятку. Заброшенные участки, где на выбеленных временем и солнцем камнях, кроме зеленой оливы не растет ни какой другой, включая крапиву, овощ, смотрелись нелепо, дико и торжественно. Вообще, причудливая форма всех без исключения, местных древесных созданий объясняет нехватку профессиональных плотников и каменщиков. Первым здесь нечего делать, потому что "не из чего делать" - из такой кривулины и детский лук не согнешь, а вторым здесь нечего делать, потому что, по той же причине, каждый второй хорват - сам себе каменщик с рождения. И по сему, все творения складываются, как для себя. То есть, дешево, сердито и на века. И со славянской же хитростью. Взять, хотя бы ограды. Не то что цементом, гвоздем не единым не пахнет. Но зато, сколько возможности для апгрейда! Сдружился, скажем, с соседом справа и чтобы через забор не сигать, разобрал кладочку и ходи на "юличку" хоть каждый вечер в не штопаных штанах. Поссорился - заложил обратно. Прикупил козу и тут же оградку вокруг нее соорудил. Прирезал животное, на свадьбу сына, а в приданное кусок сада соседского оторвал - разобрал загончик съеденной козы и использовал его булыжник для ограды привалившего счастья. И ведь, как построено! Просто неотесанный камень. Но сложен так, что в щель и заначку не пропихнуть. Я уже не говорю о том, что и смотрится все это шикарнее и не в пример устойчивее популярного у нас профлиста. Искусство, одним словом, если приглядеться и вдуматься.
  Богатая протеином рыба, позволила нам одолеть немыслимо крутое шоссе, достигнув таки горизонта. К нашему огорчению, небольшое плато, образовавшее своим началом его линию, переходило в такой же заунывный подъем, заканчивающийся где-то настолько высоко, что тамошний горизонт был уже не различим. Наверное за ним располагалось еще одно плато, а за ним еще и еще... Стоило ли переться туда переваривать остатки обеда, в окружении, пусть даже таких предметов искусства? Сзади раздался гудок, и нас обогнал старенький Пежо 4. Машинка с ревом перевалило на плато, наддала ходу, по его ровной поверхности, и унеслась вертикально вверх, оставив нас в размышлениях о соблюдении хорватами элементарных законов физики. Однако подошло время вернуться на пароход. Вот вопрос - как женщины умудряются ходить на двадцати сантиметровых каблуках? Нет никакого разумного объяснения тяги лучшей половины человечества к спортивной ходьбе на цыпочках. На всем спуске вниз, стирая протектор подошвы и щелкая суставами на манер ABS, я ощущал себя балериной в сандалиях. Забравшись на борт и избавившись, наконец от обуви, пахнувшей горелой резиной, мы почувствовали себя гораздо лучше, особенно получив законные тридцать грамм. Когда баркас, пришвартовался в бухте города Раб, и ребенок получила на память от экипажа засушенный хвост ската, мы сходили по трапу в твердой уверенности что: Не смотря на всю простоту, незатейливость и сервис состоящий из наполненных тройным одеколоном стаканчиков, такая экскурсия - лучшее начало отдыха для разума стремящегося к полноценному просветлению. Хотя и соглашусь что ничего не делание сначала пугает, как камера психушки и смирительная рубашка. Но не надолго.
  Семь дней прошли как месяц. Посвежевшие головы с дефрагментированной памятью и пропатченные морскими и солнечными ваннами организмы, вот что мы увозили с собой. Такое больше ни где, и ни за какие деньги не купишь. Лето вступало в свои права, снижая мощность морского климат-контроля. Впереди за перевалом нас ждал Балатон и прохлада. А сюда, мы еще вернемся. И не раз. Вот только отстоим эту двух километровую очередь на обратный паром.
  
   До знаменитого на всю Европу озера, оставалось 400 верст с гаком. А также с Чуком и Геком, ползшими перед нами весь дикий отрезок перевала с такой скоростью, что достаточно было снять ногу с педали газа, что бы тут же укатиться назад. И честно говоря, было не по себе от мысли что Чук, с прицепленным сзади семиметровым Геком, действительно могут это сделать на манер одноименных и популярных в советское время детских саней. Индикатор мгновенного расхода топлива, ради сохранения только что восстановленных нервов, был предусмотрительно скрыт часами. В рот мне попеременно запихивали кусочки свежего инжира, персиков и винограда, звучала местная спокойная мелодия, и было совершенно все равно, в котором часу послезавтра мы, может быть, объявимся на Балатоне. Такое завораживающее умиротворение было в этом замедленном до предела движении, что только один из местных ушел на обгон всей курившей за санями кавалькадой. Благополучно миновав по-встречке два слепых поворота, он скрылся из виду. Ну всякое бывает в жизни. Может его некому кормить из рук вымытыми и нарезанными на маленькие кусочки фруктами, вот он и распсиховался. Прошло не мало времени, прежде чем отражение ЧУдоКоватого Гека исчезло из боковых зеркал. Направляемая тетенькой из АйГоу, Маська вынеслась на простор шоссе к первому контрольному пункту. Билетик, отмечающий въезд на платную магистраль, чуть ли не сам впорхнул в открытое окно из которого была нажата его кнопка. Секунды две ушло на эти формальности и снова на спидометре 140. Все-таки лучше доехать до места сегодня. Несколько десятков километров превосходного асфальта, и начинают мелькать таблички близости пункта приема оплаты. Причем шоссе разделяется на потоки по разным ее видам. Мы выбираем, конечно то ответвление, которое ведет к оплате Визой. Полностью автоматизированный пункт. Сканер считывает код билетика, а автомат отдает назад карту с вычтенной из баланса суммой. Ну максимум секунд двадцать... Прекрасно, сказали мы себе. Чисто, красиво, цивилизованно... Судя по километровой очереди в ветке, предназначенной для любителя "нала", здесь то же считают, что живые деньги, это анахронизм, но по старинке не верят в кибернетику. Граница с Венгрией, взялась из ниоткуда, сама по себе. Только, что были в Хорватии и вот уже в стране чардаша. Разумеется, между этими двумя явлениями была еще и собственно сама граница с паспортным контролем. Хорватская сторона выпустила нас с таким безразличием, что мы засомневались, а был ли контроль вообще. Пограничник, взмахом руки становил нашу машину, взял протянутую ему стопку паспортов, ни открывая ни один из них перевернул целиком пачку, убедился, что на обратной стороне не написано "сделано в России" или "made is China", затем вернул их обратно и махнул рукой, мол, чего уставились, проезжайте и не задерживайте очередь. Жест распространялся метра на два, еще его территории, за которой начинались мадьярские угодья. Девушка-венгерка забрала наши документы навсегда. Уже покинули соседние кабинки все те, кого мы обогнали за последние полчаса, уже забрезжил в зеркалах призрак Чука и Гека, а представитель власти все еще изучала наши документы. К счастью, из машины никого не выгоняли, и нам не пришлось испытывать взгляды водителей из образовавшейся колонны. Вот ведь люди. Встали. Стоят. Сверлят ваши затылки рассерженным взором, но перестроиться в соседние ряды - не догадываются. Культура у них здесь такая. Совсем даже не русская. В конечном итоге, граница отпустила нас с миром. Весь путь, до ближайшей автозаправки, мы гадали, и что в нас такого особенного?
  
  Больших скряг, чем венгры, доселе мы не встречали. Виньетка? Шиш с маслом! Дороги здесь тоже платные, но право проезда по ним печатается на обыкновенном чеке, в обыкновенной автозаправке. Никакой самоклейки с предохраняющей от подделки голограммой. Очередь в кассу была столь же внушительна, как и обещанный штраф за бесплатный проезд. Спасало положение то, что часть водителей были примерными и не помнили номера своих машин для заполнения чека. А другая часть, применяла арендованные авто, и то же не помнили их номера. Обе команды, получив сигнал от судьи-кассира, быстренько покидали очередь и устремлялись наперегонки на улицу, для освежения памяти. Таким образом очередь двигалась чрезвычайно быстро, и опасения заночевать прямо здесь, на полу, не сбылись. Дороги Венгрии, до ужаса ровные и гладкие, позволяют не нарываться на штрафы, вплоть до 130 км/ч. Перед их зачищенными шкуркой-нулевкой стыками, бледнеют даже те автобаны Германии, через которые нам довелось ехать два года назад. На такой дороге хочется продавить тапкой газ так, чтобы достать подошвой до ее зеркальной поверхности. И не смотря на стоимость такого развлечения, выраженную в астрономических порядках форинтовой масти, без воздержавшихся не обходилось. Довольно скоро мы поняли, что не в только в тактильности дело. Просто на сумасшедшей скорости удобнее всего знакомиться с окружающей обстановкой. Вся здешняя природа наделена, необыкновенной протяженностью. Как длящийся без перерыва чардаш, как бесконечная жгучесть паприки, как непрекращающийся поток падежей мадьярского наречия или как сочлененный "Икарус". Как удачно взятый звук скрипки, они все длятся и длятся и никак не желают смениться гитарой. Но когда приходит ее пора, гармония дребезжания единственного аккорда, может вывести вас из равновесия своей продолжительностью. Возьмите, хотя бы озеро Балатон - даже оно в стремлении продлиться вдоль автострады, вытянулось на 80 с лишним километров в длину. Оно, безусловно, бесконечно красиво, но все-таки, ключевым является слово - "бесконечно". Слегка устав от вечных ценностей и следуя показаниям навигатора, обнаружившего подходящий кемпинг, мы покинули бесконечное шоссе посредством бесконечного же поворота. То есть реально совершили почти полный оборот, двигаясь по траектории напоминающей распрямляющуюся спираль. Бесконечно распрямляясь, спираль превратилась в прямую линию, которая привела нас, в конце концов на берег озера. Нашим взорам, предстал заросший крапивой по пояс участок, огороженный ржавой сеткой и без опознавательных знаков. Выяснилось, что кемпинг был закрыт еще в прошлом тысячелетии, но похоже, в базе IGO, сделанного в Венгрии, он будет жить вечно. То есть, неопределенно бесконечное время. Кругом громоздились забронированные еще в прошлом месяце апартаменты, и в эту жаркую пору, рассчитывать на снисхождение и получить субботний ночлег было решительно невозможно. К счастью, венгры склонны проявлять чудеса сострадания. Особенно, когда за помощью к ним обращается "вай" какая девушка, да? Комсомолка, спортсменка, и наконец, просто красавица, взяла в оборот двух сердобольных пареньков, спустивших, Бог знает какой трафик в поиске ближайшего работающего кемпинга. Модные айфоны, на перегонки светились всеми фибрами Google мапсов, но, как будто у их хозяев был какой-нибудь выбор. Одарив каждого советчика лучезарнейшей из комплекта своих улыбок, наш переводчик залезла в прохладный маздовский салон и объяснила, что в шести километров к Будапешту будет большой и работающий кемпинг, где можно дать отдых умаявшимся на жаре коням. Шесть километров вытянулись вдвое, по отношению к эталонам, но зато там найден был приют. Рецепция работала до 8, и на ночь глядя мы были благополучно пропущены охраной, под честное слово - оплатить ночлег завтра. "Balaton-tour" представляет собой раскинувшийся на легендарном берегу, знаменитый притон выходного дня. Похоже сюда на каждый уикенд съезжается весь Будапешт. Пьяные, но дружелюбные мадьяры глядя на наши номера, кричали "Россия - форевер " из последних сил. Никогда прежде мы не разбивали лагерь в такой куче-мале. Люди ночевали в утыкавших все свободное пространство палатках вповалку, а тем кому не хватало места - прямо на голой земле, в раздувающихся от их храпа спальниках. Маневрируя в пределах этой громадной, но забитой до крайности спальне, я вспоминал бессмертную надпись в отеле позапрошлого века из "Одноэтажной Америки " Ильфа и Петрова - "Запрещено ложиться в одну постель более чем шести постояльцам ".
  Утром следующего дня Балатон шарахнул в утробу тента все свои бесчеловечные 36,6 градусов и мы выскочили наружу, как ошпаренные, даже без помощи кофемолки. В поисках прохлады мы вышли на берег озера. Ведь всем известно, что в жару на берегах водоемах гораздо свежее. Однако там к жаре примешивался до боли знакомый запах. И чего ради мы сбежали из хорватского рая в это пахнущее серой пекло? Подойдя к краю берега, мы поняли, почему природный кондей здесь не работает. Вся прибрежная полоса кишмя кишела и вскипала от бесконечного табуна мелкой икрометной рыбешки. Зрелище было кошмарное. Войти в эти совокупляющиеся волны можно было только после дважды проделанной лоботомии. Однако "така любов" не обескураживала купающихся. "Настоящему мадьяру завсегда везде ништяк ", решили мы и поплелись обратно. И чего все так носятся с эти Балатоном? Наша невская водица, на пляже Петропавловки, где купаться запрещено органами санъинспекции, не в пример чище здешней мутной бурды. Я уже не говорю, что еще вчера мы купались в слезной чистоты волнах Адриатики.
  Кое-как экипаж добрался до бивака и обессилено рухнул наземь. Процесс акклиматизации начался, с того, что мы установили вентилятор который использовали для обдува после душа, куда ходили мочить свои раскаленные организмы каждые полчаса до наступления вечера. Когда стало чуть прохладнее, мы выехали из-под тента, и оставив бивак дожидаться нашего возвращения, отправились на поиски корма. За ним мы прибыли в понравившийся ранее коттеджный поселок. Доехав я обнаружил, что по ошибке оставил все свои документы в сейфе рецепции кемпинга. Однако Кристинка, на счастье, никогда не расставалась со своими аусвайсами. Решительным жестом она забрала у меня ключи, по взрослому заявив, что я это сделал специально, что бы расслабиться в компании с токайскими винами. Сказано это было без недовольства, но с контекстом об эксплуатации подрастающего поколения в угоду алкогольной зависимости.
  Прогулка-аперитив была краткой. Первое же кафе, предлагало меню на русском языке и этого было достаточно, поскольку сил на качественный перевод в такой сауне не было ни у кого. Воспетый миллионами гурманов, венгерский гуляш должен был восполнить ушедшую на битву с жарой энергию. Усатый официант, что бы облегчить выбор, принес на пробу два бокала явно не дегустаторской породы. Пузатенькие и запотевшие, они наполовину были заполнены прекрасным токаем. Как вскоре выяснилось, вино здесь заказывают не бокалами, а кувшинчиками. В крайнем случае, трезвенников потчуют графинчиками граммов на пятьсот. А порции меньше здесь не положены. Это же касается и гуляша. По сути, в ресторанной кухне, венгерский гуляш, должен являть собой дежурное блюдо. И, как назначено дежурным блюдам, его постоянно подогревают на маленьком огне в огромных кастрюлях. Могу поспорить, что это не единственное кушанье, на вкус которого благоприятно влияет такое томление. Возьмем, хотя бы польский бигос... Впрочем до наступления бигоса не меньше тысячи верст пути, да и не до него сейчас, когда в глиняной миске дымится и благоухает гуляш. К нему подали плошку паприковой приправы... Думаете, что есть огнедышащий гуляш с перцем и атомной паприковой пастой, вприкуску, когда температура воздуха близка к плавлению олова, это безумие? Ничуть ни бывало. Это сродни тому, как бушующий пожар тушат направленным взрывом. Именно так ощущалась первая корочка хлеба смазанная ядрено-ядерной пастой. Бабахнуло как полагается. Из ушей повалил дым, со лба испарился пот и я начисто забыл об окружающей парилке. Первое правило, которое должно знать прибыв впервые в Венгрию - никогда не пытайтесь судорожно запить пивом эту адскую смесь. Во-первых - этим вы нарушите этикет и покажите насколько дурно воспитаны, во-вторых - таким малодушием вы опозорите отчизну, лучшие люди которой воспитывались на русском термоядерном хрене, а в-третьих сделаете себе только хуже, потому что как вы знаете, при высокой температуре, в воде начинает выгорать водород в присутствующем кислороде. Единственно верным поступком будет сдержать рвущийся наружу вопль и заставить себя укусить намазанный хлеб еще раз, а затем, не спеша и не дуя на ложку отправить туда же щедрый глоток пламенеющегося на закате и от этого потрясающе вкусного супа. И вот когда эта восхитительная комбинация провалится в желудок, и вам станет казаться, что вкусовыми рецепторами стали все клеточки вашего тела... Описывать это не возможно. Теория не пройдет. Только беспощадная практика с выездом на место и соблюдением простейших правил безопасности. Проделывать это надо степенно, со знанием дела и без лихорадочных телодвижений, буквально сотрясающих вас под пристальным взглядом метрдотеля. В то же время, не стоит намазывать пасту, как масло - куском, идя на рекорд. Добьетесь только ракового эффекта - это когда ваши глаза вылезают из орбит норовя повиснуть на стебельках, да еще у официанта сведет его мадьярские скулы. Только правильно потребляя этот великолепный продукт вы не получите душевных травм несовместимых с кухней Венгрии. И только тогда, повторяю, сможете по настоящему насладиться ее неповторимым вкусом. Я вам так скажу. Паприковая паста по длительности ощущений превосходит все, что я когда-либо переживал в сфере кулинарии и в этом, есть немалая толика тяги к традиционно-венгерскому растяжению удовольствий. Она - приправа - буквально взрывается на входе и на выходе. Причем отголоски долгоиграющего прощания заставляют вас навсегда усвоить, что значит быть "смазанным скипидаром". По крайней мере, вам понятнее будут душевные переживания ишака Ходжи Нассредина, незабвенного Леонида Соловьева, перед тем, как багдатский вор лишил его хозяина нового халата.
  Ко времени, когда я разделался наконец с гуляшом и половиной плошки приправы, был прикончен полулитровый графинчик и ребенок приступила к десерту, на горизонте замаячило какое то немыслимое жаркое. Заказали мы его по всей видимости или от врожденной жадности или по не знанию размера порции предназначенной здесь для двух персон. На мой взгляд, таким количеством мяса можно было накормить хороший батальон с, в меру голодным комсоставом. Когда это исполинское блюдо было подано, в ресторане сразу прекратились все звуки. В глазах присутствующих присутствовал благоговейный ужас. В свободной от чавканья и перезвона бокалов тишине, почудилось, как жалобно скрипнули ножки нашего стола... На этот раз официант добился таки выражения безнадежного отчаяния на наших лицах. Запустив удовлетворительную ухмылку в сивые усы и невинно улыбнувшись, он пожелал нам приятного аппетита и попробовал улизнуть оставив нас наедине с этой прорвой свинины. Но не тут то было. Отдуваясь от только что съеденного гуляша, мы немедленно запросили счет и "это" с собой. Забегая вперед отмечу, что вопреки всем законам и правилам, "это" дикое количество мяса было вывезено в замороженном виде за пределы Евросоюза и по-венгерски, то есть минимум две недели, радовало нас своим невозможным количеством.
  
  Следующей остановкой, разумеется, стал Будапешт. Зеркало шоссе, способное соперничать с поверхностью высохших соленых озер, уступило место колдобинам. Подобно "антилопе-гну " пропадающей в российской глубинке, наш японский "лоррен-дитрих" жалобно задребезжал своими алюминиевыми кишочками на просторах венгерской столицы. Звучали они не в пример глуше, чем медные, описанные в "Золотом теленке", но все же наводили на мысль, о скорой кончине второго амортизатора. Кемпинг, где мы остановились, был точно таким же, как и его многочисленные сетевые описания. С прекрасным, если не сказать душевным персоналом, и такими же душевыми кабинами. То есть просто замечательными. Не особо стесняясь, мы загнали нашего пожирателя миль и километров под самый настоящий баобаб. Клянусь, никогда в жизни, мы не встречали такого клена. Под его, опять таки по-венгерски, длиннющими ветвями, нашли себе приют еще пять экипажей. Температура воздуха палящим ураганом заставляло искать убежище в любом месте, способном дать тень. Некоторые деревья, также служившие пристанищем для многочисленных палаток и транспортных средств, награждали поселившихся не только защитой от солнца, но и сочными ударами спелых яблок. Канонада не прекращалась ни днем ни ночью и мы искренне радовались, что до нашего векового клена не добрался великий Мичурин. Падение антоновки с такой высоты, гарантированно прострелило бы крышу, а в случае промаха, превратило бы прилегающую территорию во фруктовое пюре.
  В кемпинге был встречен и наш земляк, если не сказать - двойник. Судите сами. Во-первых - однокашник, так как прибыл на "Форде-фокусе", который имеет общую с "Пятеркой" платформу. Во-вторых - из Питера. В-третьих - из Невского района, в пределах которого обитаем и мы. В-четвертых с той же классификацией экипажа: с женой и дочерью. В-пятых - сюда приехал тем же маршрутом, что и мы, то есть Прибалтика, Польша, Чехия, Австрия, Словения, Хорватия, Балатон...
  Причем в Польше, Австрии и Венгрии, мы останавливались в одних и тех же кемпингах. В-шестых имеет прямое отношение к медицинской технике, поскольку - врач, а я, как вы знаете, имею к медтехнике отношение, как конструктор. В-седьмых, бивак свой разбил под соседней яблоней, которое, как и наш клен то же дерево. Ну и в-восьмых, его то же зовут Александр. Вот и я раньше в такие совпадения не верил, поскольку статистика наука точная...
  Однако пора идти на разграбление визуальных ценностей города. Он просто невероятен. Квинтэссенция награмождения, чудовищного в своей необъятности. Как будто кто-то там, наверху, перемешал в бездонном стаканчике все эти здания и профессиональным взмахом опытного игрока в кости, расплескал содержимое на Дунайские берега. Совершенно очумев от хаоса, мы направились к фуникулеру. Поднявшись наверх мы поняли все. Вам приходилось рассматривать "Демонов " Врубеля, касаясь полотна носом? Правда похоже, как будто здесь порезвился молодой, вымазанный в краске поросенок? Но стоит отойти на порядочное расстояние и под проснувшиеся мурашки на коже, вам откроется шедевр. Кстати, не прибегая к помощи Гугля, ответьте себе, как художник смог это выполнить? Как можно размашисто набрасывая мастерком краску передать состояние души? Безумие ли? Гениальность?
  Немея от восторга, мы пожирали невыносимо прекрасную панораму оставленного далеко внизу Пешта. Истину говорю я вам. Будапешт это город для аэронавтов. Пытаться постигнуть город на велосипеде или автомобиле - сумасшествие. А пешком - настоящее безумие. Безумие? А почему бы и нет, коль оно граничит с гениальностью? Тем более, что выбора, как такового нет? Решено. БУДА-ПЕШТ мы БУДем постигать ПЕШком! То есть идя по берегу Дуная станем лицезреть величественного БУДУ со стороны ПЕШТА.
  Решиться на это было не в пример легче чем выполнить. "А они все шли и шли и шли..." Казалось, что мы отправились в кругосветку вокруг нескончаемого Балатона. Скажу сразу - несколько десятков мозолей, по одной на километр, стоили нашей прогулки. Вечерело. Подсвеченные террасы утеса, на который забрался БУДА дарили восхитительные ощущения. И ничего, что для этого нужно было держать равнение на право, вывернутыми до отказа шеями. Один мост, второй, четвертый... Немели затекшие шеи, на землю опустилась глухая ночь, а БУДА все еще не выпускал нас из своего фантастического пространства. Вот неправильно говорят - "Увидеть Париж и умереть". Правильнее будет сказать - "Пройтись по Пешту глядя на Буду - и не загнуться от счастья и усталости". Дорога почему-то загнулась вниз и утащила нас за собой.
  Очнулись мы на какой то подземной станции. Вокруг ни души. Призрак "Метро 2300". На часах ровно 23:00. Из оцепенения нас вывел ворвавшийся на перрон трамвай, испугавший своим грохотом и нереальностью. Когда выяснилось, что до кемпинга нам еще 2300 метров, суеверный ужас погнал нас прочь...
  Еле живые мы добрались до стоянки. Без сил отправили меня за пивом в расположенное на территории кемпинга кафе. Три пол-литровых стакана обошлись в пять евро. Не смотря на то, что наш бивак находился в пяти шагах, это были самые длинные пять шагов в моей жизни.
  
  Утро. Прощание с кемпингом. В последний раз сворачиваем нашу юрту и заботливо приторачиваем скатку внутри сложенной этажерки. Нас ждет дорога домой. По какой то прихоти, она всегда кажется короче и скучнее путешествия 'туда'. Организм уже не в состоянии отдаваться переживаниям, будь то интересные или сказочно красивые места. Где то внутри нас располагается спусковой крючок, срабатывающий всякий раз, когда мы преполняемся впечатлениями. И это Всегда происходит на дороге Обратно. Так стоит ли, поддавшись такому состоянию, описывать великолепие перевалов Словакии, суп из фляков в Польше, или симбиоз древности и современности крепости Тракая? Как вообще можно описывать то, что не взрывает тебя своим прикосновением? Не лучше ли отложить перо до того самого момента, когда скука повседневности заставит вынурнуть наружу переживания, припасенные разумом впрок? Наступающие холода - лучший тому помошник. Я точно знаю, что говорю.
  Продолжение следует...
   Сержан.А.Т.
  
  Перепечатка и любое использование, без согласования с автором - запрещена.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"