Шелобаев Владислав Сереевич : другие произведения.

Стабул

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   СТАМБУЛ
  
   Локоны знойно-черного парика ниспадали по обе сторо­ны измученного лица посла. Под тоскливо смотрящими глаза­ми нависли синие до черноты мешки. Посол поджимал губы, скрывая, что постоянно облизывал их от великой сухости, и ча­сто мигал. Хоть и в комнате, не на солнце, а все едино смотреть было больно.
   Напротив него, через стол, сидел молодой загорелый па­рень. Он беспрестанно перебирал от волнения подол рубахи, но продолжал дерзко смотреть прямо в глаза послу.
   Тот молчал недолго. Приказал спокойно, будто для того и позвал:
   -- Прикрой окошко, глазам больно.
   Парень, поколеблясь, подошел к окну, запахнул ставни. Между делом попрекнул посла:
   -- Спортишь глаза, барин Петр Андреевич.
   Толстой, не дожидаясь, пока парень сядет, спросил не­громко:
   -- Сведал я, будто ты, Тимоха, надумал податься в веру
бусурманскую. Верно ли то?
   Парень вновь сел и ответил твердо:
   -- Да.
   На каменном лице посла дрогнул уголок губ. Толстой снял руки со стола, пошарил в ящике и вытащил на стол бумагу.
   -- Вот, написал государю грамоту, ты послушай и поду­май. -- Пробежав глазами начало, он торжественно зачитал:
-- "Притом нахо
жусь в большом страхе от дворовых людей:
жив здесь три года, они познакомились с турками, выучили и
язык турецкий, и так как теперь находятся в большом утесне­-
нии, то боюсь, не терпя заключения, поколеблются в вере,
если явится какой-нибудь Иуда, великие наделает пакости, по-
тому что люди мои присмотрелись -- кто из здешних великому государю служит, и, если хоть один сделается ренегатом,
то не только наши приятели пострадают, но и всем христианам
будет беда...".
   Прочтя, вдруг поднялся, прихлопнул грамоту распяленной ладонью.
   -- Ну, что удумал? Что мне писать государю Петру Алексеевичу Тимофей, на выдержав ставшего страшным взгляда нависшего над ним Толстого, отвернулся. Однако ответил, хоть и глухо, но твердо:
   -- Пиши, как есть.
   Посол спрятал грамоту назад, защелкнул замок и позвал слуг:
   -- Ефимка, Колька, сведите энтого... -- Толстой затруднил­ся в выборе слова и нетерпеливо дернул головой. -- Пускай посидит у меня в опочивальне. Скажу, когда отпустить.
   Уже вслед выходящим крикнул:
   -- Да стерегите покрепче.
   Когда слуги с Тимофеем ушли достаточно далеко, Толстой сорвал с головы парик и с нервной силой швырнул его в угол. Выругавшись сквозь зубы, налил сильно трясущимися руками стопку, но пить не стал, а стал собираться к визирю.
   От визиря он вернулся еще мрачнее, наорал на сына, уда­рил за малую провинность конюха и пошел наверх, к Тимохе.
   Тимофей даже не оглянулся на вошедшего, как стоял у окна, так и остался стоять. Удивившийся Толстой громыхнул табуретом, Тимоха спросил, повернувшись:
   -- Что, у визиря был?
Озлившийся посол сорвался на крик: -- Дерзок стал! Силу почуял?!! Рано, рано почуял. --
Остыв немного, вновь спросил уклончиво: -- Как государю
отписать?
   Тимоха пожал плечами.
   -- Чего уж там. Ты вон ковы супротив него строил, за царевну Софью, а я всего-то в другую державу подался.
   Толстой отер пыльным париком потное лицо. На щеках остались темные полосы, да не до них. Он не стал парня уго­варивать. Он не стал и грозить. Нет, он молча достал бутылку и стопку, протер пальцем пыль внутри стопки, дунул туда и на­лил Тимохе вина.
   -- Выпей и образумься.
   -Не отравишь?
   -Отравлю.
   Толстой налип и себе, больше мимо, чем в рюмку. Тимо­ха попытался поймать его взгляд, однако тот упорно смотрел в угол. Тимоха шагнул туда, куда смотрел Толстой, но он вновь отвернулся. Тогда парень усмехнулся.
   - Не отравишь, ты же трус, Петр Андреевич.
   И выпил чару. Постоял, чего-то ожидая, потом рассмеял­ся и сказал:
   -- Закусить бы.
   Враз обмякший, посол указал головой -- там возьми. Ру­кой бессильно повалил рюмку. Тимофей пошел было, куда ука­зано, но споткнулся и, хрипя, забился на полу. Толстой обо­ждал, пока тот скончается, прикрыл трупу глаза. Напряженно пошарил в шкафчике, не отводя глаз от парня. Бутылка упала, но мягко, не разбившись.
   -- Доброе стекло, -- молвил Петр Андреевич, налил вина в подрагивающую рюмку и вдруг... отпрыгнул от рюмки будто от змеи.
   -- Чегой-то я...
   Бутылка была та же, из которой он поил Тимофея. Толстой рухнул на колени, пополз в красный угол, к иконам. Жаркий шепот завис е углу. Отмолившись, посол побрел вниз писать письмо в Москву.
   "Молодой подьячий Тимофей, познакомившись с турками, вздумал обусурманиться, Бог мне помог сведать о том, я при­звал его и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обусурманиться, я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер, так Бог его сохра­нил от такой беды".
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"