Слесарев Сергей : другие произведения.

Возвращение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

   Подземные храмовые залы днем обычно всегда ярко освещались огромными факелами и пылающими масляными лампами, но с наступлением ночи, большую часть их гасили, оставляя лишь слабые скупые островки света, вырывающие из тьмы обрывки массивных колон, теряющихся во мраке и желто-песочных гладких стен, разрисованных различными сценами из Священных Текстов. В такие часы редко кто осмеливался спускаться в них, лишь на несколько минут в полночь открывались массивные ворота, и под глухие своды врывалось возвышенное пение ночной службы, но потом снова все стихало, и залы погружались в зловещую тишину. Только один человек осмеливался регулярно наведываться в гипостили - старец Итем. После полночного богослужения, он брал факел и уходил в дальние залы, где среди толстых массивных колон сидел и размышлял о мире и боге. С ранней молодости его покорила особая тишина и величественность этих помещений, здесь думалось легко и приятно, и в слабом потрескивании факелов чувствовалась особая милость Всевышнего, именно здесь ему приходили самые лучшие мысли, которыми потом он делился с другим людям, и которые и сделали его известным мудрецом.
   В эту ночь Итем пришел несколько позже обычного. Старец проскользнул в огромный проем массивных ворот и, дождавшись, когда их за ним затворят, неторопливо пошел мимо колон в свое любимое место у одной из фресок, вслушиваясь в затихающие эхо от хлопнувших ворот, и слабое шуршание пола под ногами. Рядом спали тысячи метров молчаливого холодного камня, потрескивали факелы, где-то капала вода, то затихая, то вновь звонко ударяя по массивным плитам и, казалось, что вот-вот появится нечто таинственное и загадочное, материализуется прямо из клубящегося под ногами, скрадывающего колоны, которые, казалось, обрывались прямо над головой, чернильного мрака, отскакивающего от света факела в руке и падающего с глухим шорохом за спиной, растекаясь по узорчатым плиткам пола.
   Служители храма боялись подземелий, рассказывали множество легенд о странных явлениях и звуках, призраках и вспышках света, но старец знал, что все это только россказни. Нет, действительно после долгого сидения начинают казаться таинственные вздохи, глухие тихие шаги, мелькающие тени, но все это Итем приписывал только утомлению. Поэтому старец всегда оставался спокойным, и когда расстилал тоненькую циновку для сидения, и когда долго молился и еще дольше размышлял, полностью погружаясь в свой мысленный мир. Вот и сейчас, проделав весь нужный выработанный годами ритуал, Итем стал размышлять о мире, но как назло что-то мешало, и мысли упорно убегали в сторону, так что как он ни старался, никак не мог отделаться от всякой мирской ерунде, лезущей в голову, да еще этой ночью звук падающих капель был каким-то особенно звонким и сильным, так что наконец Итем бросил все попытки сосредоточится и стал просто молится, вознося хвалу Светлым Духам и прося их о помощи.
   Но как только первые слова сорвались с его губ, мимо промелькнул странный белый силуэт в развивающихся одеждах. В глубокой тьме было трудно понять кто это, да и шагов не было слышно, лишь слабый шелест одежды обозначал скрывшегося во тьме незнакомца.
   - Кто здесь? - громко спросил Итем и встал с циновки.
   В ответ где-то за спиной тихо вздохнули.
   - Наверное, показалось, - прошептал старец и хотел было уже продолжить молитву, но внезапно воздух перед ним зарябил, мощный порыв ветра ударил в грудь и засвистел над головой.
   Старик соскочил с циновки и, дрожа от страха, лихорадочно искал спрятанный на груди амулет.
   - Итем, не бойся, - раздался слабый шепот, и перед ним проявилось туманное едва различимое видение, - Это я, Отимий.
   - Отимий?! - удивленно воскликнул Итем и недоверчиво покосился на призрак, - Каким образом? Как ты смог? Что это?
   - У меня мало времени, мне тяжело говорить. Мне дали всего лишь несколько минут, чтобы поговорить с тобой и предупредить об опасности.
   - Кто дал?
   - Атолы убили меня день назад, думаю, теперь ты понимаешь кто.
   Итем хотел что-то сказать, но призрак жестом попросил его замолчать и продолжил:
   - Исиана вернулась, Итем. Она уже здесь. Долго наш Орден ничего не слышал о ней, и когда я уходил отсюда, чтобы стать вольным адептом, не думал, что придется столкнуться с ней, но пришлось.
   - Исиана?!! - старец от неожиданности присел и с ужасом взирал на Отимия, - Этого не может быть?
   - Может, Итем, может. Она сильна, с ней надо бороться. В мире духов с ужасом говорят о ее мощи. Думаю нам не справиться без помощи Предстоящего.
   - Предстоящего? - Итем все еще не мог поверить в слова призрака, - Это невозможно, нет, это не возможно. Действительно ли это так?
   Вместо ответа Отимий застонал, видение дернулось и стало стремительно бледнеть, пока не превратилось в сизые клубы тумана, и тогда рассеялось по залам, оставив Итема в полном одиночестве.
   - О, Силы Света! - застонал старец и поспешно бросился к выходу.
  
   Настоятель храма, верховный жрец Ноар, обычно ограничивался несколькими часами сна перед полночным богослужением, после чего уединялся в большом просторном кабинете и проводил время за разбором бумаг. Это обычные жрецы могли себе позволить заниматься только духовной работой, ему же приходилось обращаться к мирским делам куда чаще, чем хотелось бы, но на то он и настоятель, чтобы заботится о благе и процветании обители, тем более, что помимо жрецов и паломников сотни нищих и обездоленных каждый день приходили в храм за едой и одеждой и всегда это получали. Кроме этого, приходилось еще поддерживать все конструкции здания в полном порядке, ремонтировать, расширять подземные хранилища, заниматься прочей мелкой работой, но Ноар был прирожденным настоятелем и со всем справлялся довольно-таки быстро. В это время, когда он занимался счетами, никто не смел беспокоить его, но сегодня, только Ноар открыл амбарную книгу и вытащил из ящика стопку чистого папируса, в дверь настойчиво постучались.
   - Кто там? - недовольно спросил настоятель.
   - Итем! - послышался глухой старческий голос.
   - Итем? - Ноар удивленно и встревожено посмотрел на дверь, - Входи.
   Дверь бесшумно распахнулась и под полутемные своды, слабо освещенные одинокими свечами и лунным светом, льющимся в окно, вошел старец.
   - Прости, великий паар, что отрываю тебя от дел, но это не ждет
   - Говори, Итем, не томи! - встревожился настоятель.
   - Сегодня я как обычно был в подземных залах, и ко мне пришел наш брат Отимий. Он предупредил, что Исиана в нашем мире!
   - Кто?! Исиана?! - Ноар резко встал с кресла и обперся обеими руками о дубовую крышку стола.
   - Да, она решила посетить нас. Мир духов обеспокоен ее визитом.
   - Я так и думал, что мы когда-нибудь навлечем на себя эту беду. Нельзя быть такими боязливыми и суеверными, как наши люди, - настоятель сокрушенно вздохнул, - Он что-нибудь еще говорил.
   - Духи говорят о ее необычной мощи, Отимий думает, что нам не справиться с ней без помощи Предстоящего.
   - А ты что скажешь?
   - Думаю, он прав. Отимий мертв, а, следовательно, более нас осведомлен о том, что твориться. Он всегда отличался хорошим умом и прозорливостью и ему можно верить. Придется звать Предстояшего.
   Верховный жрец промолчал, вышел из-за стола и подошел к окну. Храм находился в теплых краях и ни стекол, ни ставен на окнах не было, свежий ночной воздух, теплый и приятный, свободно проникал в помещение и ласкал седые волосы Ноара, вдалеке у горизонта светился огнями город. С каждым годом он неумолимо приближался к Храму все ближе и ближе, а ведь когда-то его совсем не было видно. Теперь его блеск стремился загасить сияние звезд. Временами оттуда доносились отзвуки музыки и смеха - люди веселились накануне празднования дня рождения Коара и не подозревали о тех несчастьях, которые нависли над Орденом и ними.
   - Так что же нам делать, паар? - голос Итема дрожал от напряжения.
   - Не знаю, Итем, не знаю. Я впервые за столько лет не знаю что делать. Мы никогда не звали Предстоящего. Пусть это решит Совет, я не решаюсь взять на себя такую ответственность.
   - Но, это слишком долго.
   - Думаю, у нас есть еще время, а Совет соберется раньше, чем ты думаешь. Я позабочусь об этом. Иди, Итем, скажи смотрителю заседаний о срочном созыве.
   Итем поклонился и поспешно вышел, оставив настоятеля наедине со своими мыслями. Внешне Ноар оставался спокойным, но внутри, в его душе, разгоралась тревога и сомнения в силе ордена. Приход Исианы никак не ожидался, много веков назад она исчезла непонятно куда и, даже, духи не знали, где находится это ужасное создание. В те дни орден вздохнул спокойно, как и все те, кто страдал от ее проделок. Поначалу Совет опасался ее прихода, потом страхи поулеглись. И вот она вновь заявила о себе. Орден уже далеко не тот, умерли старые знающие адепты, новые всего лишь их жалкое подобие и вряд ли справятся с Исианой.
   Итем вернулся, тихо подошел к настоятелю.
   - Я отправил приглашения, паар!
   - Будем ждать, Итем! Будем ждать!
   И настоятель снова отвернулся в окно, вслушиваясь в звуки веселящегося города.
  
   Династия Тианар славилась своими великими правителями, создавшими процветающее государство. Десятки умных коаров восходили на трон, неслись на колесницах впереди войска и выслушивали доклады мудрых министров. Всем наделил их Бог и умом. и удачей, и силой, и ловкостью, но еще никто не правил так долго как коар Варнат, возглавляющий страну уже сорок лет. Именно поэтому своей день рождения и одновременно годовщину воцарения Правитель решил отпраздновать особенно пышно, пригласив в город Атинар, свою столицу и резиденцию, тысячи музыкантов, актеров, певцов и танцовщиц, фокусников, глотателей мечей и огня, заклинателей змей, именно поэтому до этого целый год улицы города застилали дорогой плиткой, разбивали огромные сады и украшали площади новыми статуями и фонтанами.
   И вот наступил последний день перед началом празднеств. После работы, люди поспешили в цирки и театры, на ипподромы и представления уличных фокусников, толпы подвыпивших гуляк шатались по улицам, выкрикивая хриплыми голосами песни, с крыш и садов домов слышались веселый смех, музыка и пение, а дворец коара в эту ночь был ослепителен от тысяч факелов и костров, и важный сановники на колесницах и носилках подъезжали к широким дворцовым воротам, чтобы, спешившись, попасть внутрь на великий пир, которого еще не знал Атинар.
   И всюду разливалось благоухание цветов и благовоний, запах шипящего на сковородках мяса, покрикивания поваров, и звон мисок. Прямо на улицах все желающие получали отменное жаркое с похлебкой и ароматный свежевыпеченный хлеб, сотни горожан стремились после общественных бань в парки и сады, с окраинных деревень на скрипучих повозках съезжались крестьяне поглазеть на предстоящие торжества, и цирки с ипподромами ревели от восторга или досады, наблюдая за кулачными и конными состязаниями, а площади с замиранием сердца следили за канатоходцами и глотателями ножей. Все были так поглощены зрелищами и весельем, что разом забыли о своих проблемах и бедах, и уже не замечали ни уличную стражу, ни многочисленных в дорожных пыльных одеждах путников, бродящих в поисках гостиниц и ночлега. Поэтому тем более никто не обратил внимания на невысокого человека в темном плаще с широким капюшоном и потрескавшимся от времени посохом, бродящим от дома к дому, останавливаясь и по долгу смотря на ярко освещенные плоские крыши, наполненные гуляющими.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Хозяину гостиницы "Шесть крыльев" было далеко не до праздника. Он и вся его семья с двумя работниками и несколькими служанками сбивались с ног, прислуживая пирующим на широкой крыше и во дворе постояльцам, требующим постоянно себе вина и еды. Их было так много, и они оказались столь прожорливыми, что жена хозяина едва успевала готовить, а сын нырять в погреб за новыми кувшинами вина и пива, дочки и служанки уже с трудом волочили ноги, и даже самому хозяину пришлось им помогать, одновременно присматривая за гостями, беспокоясь за порядок и тишину. Не дай Бог возникнет драка, и здесь все перебьют, как это было на празднование Великого Сошествия в прошлом году. Но, несмотря на подобные хлопоты, все были необычайно довольны таким наплывом гостей, обещавшим немалые доходы и сытую спокойную жизнь на много недель вперед, да еще и в ворота постоянно стучались и просили пустить хотя бы в уголок или в стойло для лошадей, слишком много народу прибывало на праздник, и им всем надо было где-то разместится. И тучный хозяин Чидр пускал почти всех, кто ему нравился, ни сколько из-за сострадания, сколько из жажды прибыли, срывая приличные барыши с бедолаг. За охапку соломы в стойле он брал несколько медных монет, и это только за одну ночь, не считая еды и питья, а прибывающие были голодны как волки. Вскоре их набралось столько, что были забиты все комнаты, стойло и сенной сарай, даже в комнатке над погребом разместились несколько старух. Больше мест не было, и как ни ломал голову себе Чидр, пришлось приказать привратнику никого не пускать, а к особо настойчивым не стеснятся применять дубинку, ну и уж тем более не беспокоить хозяина, даже если просящий предъявит бумагу от самого градоначальника.
   Отдав подобные распоряжения, Чидр преспокойно бросился с головой в остальные дела, то грозно увещая слишком разгорячившихся гуляк на крыше, то любезно лопоча с богатой дамой, разместившейся на террасе со своими крепкими вооруженными слугами, то помогая разносить служанкам вино, и вскоре уже совсем забыл и о воротах и о привратнике, но тот напомнил о себе, появившись неожиданно перед самым носом хозяина.
   - Что тебе? Давай быстрее, видишь сколько дел! - недовольно проворчал Чидр.
   - Там за воротами, один господин... - начал мужчина.
   - Что?! Какой господин?! Гони его в шею, осел! Что я тебе приказал, тупоголовый баран, вышвырну вон, как собаку!
   - Я его не могу выгнать, похоже он очень важный господин. Требует вас к себе!
   - О, Боже! - Чидр воздел руки к небу и, помотав головой, опустил их, - и какой хорт припер этого болвана! Все приходится делать самому! Пошли!
   Хозяин решительно направился к воротам и выглянул в небольшое окошко.
   - Что надо? У меня нет... - начал было он, но, встретившись взглядом с глазами незнакомца, тут же замолчал.
   Перед ним полускрытый тьмой стоял мужчина. Его распахнутый плащ и простые одежды не отличались богатством и скорее принадлежали бедному ремесленнику, но от него исходило такое величие и спокойствие, какое подобает не просто вельможе, а очень важному сановнику.
   - Мне нужна комната, - глухо произнес незнакомец повелительным голосом.
   - Очень жаль, но у нас нет свободных комнат, у нас нет даже свободного угла, - ответил Чидр и недовольно поморщился. Подумаешь, напустил на себя величия как коар, знаем мы таких, размышлял Чидр, пусть идет своей дорогой.
   - Ты не понял, я не прошу комнаты, я приказываю тебе! - и мужчина ударил посохом о землю.
   - Кто ты такой, чтобы мне приказы... - но хозяин запнулся, снова встретившись с вспыхнувшими гневным блеском глазами незнакомца. - Хорошо, я найду тебе место, но только комнат нет.
   Чидр сделал знак и привратник распахнул калитку в воротах, пропустив путника во двор.
   - Освободи мне комнату! - сказал тот и последовал впереди.
   - Ишь какой! - протянул привратник, покачивая головой, хозяин ничего не ответил и, загораясь злобой, последовал за незнакомцем.
   - Послушай, ты! - нагнав его, закричал он, - Что ты себе позволяешь?!
   Гость не ответил, молча присматриваясь к пирующим, потом через несколько минут обернулся к гневающемуся Чидру и, показав пальцами на группу молодых парней, сказал:
   - Вот их выгонишь из комнаты, а меня туда поселишь!
   - Что?! Пошел отсюда, вон! - Чидр схватил незнакомца за шиворот, но тот непонятным образом повернулся и растерянный хозяин оказался на земле.
   - На первый раз прошу, потом пеняй на себя! - прорычал гость, и его лицо обезобразилось такой злобой, что Чидр поспешил извинится и бросился мигом к тем парням, на которых указал новоприбывший.
   Хозяин, конечно, предвидел, что как только он скажет им о выселении, они просто-напросто изобьют его до полусмерти и переколотят тут все, что только бьется, это было нежелательно. Но вот если их попросить расправится с этим нахалом, они, наверняка, с удовольствием разомнут свои кулаки. Все это Чидр передумал в то короткое мгновение, которое хватило ему добежать до кучки подвыпивших гуляк и склонится над ними.
   - Чего тебе, любезный хозяин? Хочешь предложить нам одну из своих очаровательных служанок? - забасил один из них, и остальные тут же громко захохотали.
   - Угощу бесплатным вином и жареным гусем, если вон того негодяя вышвырните вон!
   Парни зашумели и обернулись туда, куда указывал Чидр. Незнакомец спокойно стоял и смотрел на крышу.
   - Да запросто! - закричал один из них, и все потянулись к новоприбывшему.
   - Эй, ты, а ну убирайся отсюда! - крикнули они, подойдя поближе.
   Гость обернулся и спокойным взглядом окинул собравшихся, потом зашевелил губами и достал из-под плаща длинную саблю.
   - Пошли вон или я перерублю вас как свиней! - зашипел он.
   Несколько задир тут же отступили, остальные же разгоряченные спиртным накинулись на него, но он ловким движением всех их раскидал и, повалив одного на пол, придавил его грудь ногой, а к горлу приставил острие сабли.
   - Благодарите Бога, что Госпожа сегодня добрая или вам пришлось бы туго! - проворчал он, и поспешно скрылся в жилом здании гостиницы.
   Чидр последовал за ним.
   - Ты болван, хозяин этой помойки! - сказал ему незнакомец, - Если бы я захотел, убил бы и их и тебя вместе с твоей семьей, и никто бы тебе не помог. Так что будь со мной впредь повежливее, если жизнь дорога!
   И гость глухо расхохотался, завидев как побледнел хозяин.
   Чидр промолчал и, проводя его в комнату проигравших парней, вытащил их узлы в коридор, после чего вернулся.
   - Что прикажите подать?! - любезно осведомился он, - И как вас называть, почтеннейший?
   - Зови меня господин Фати, и принеси вина и жареного гуся с овощами. Да побыстрее, я голоден!
   - Слушаюсь! - Чидр низко поклонился и бегом бросился на кухню.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   Со времени своего основания орден Белого камня был призван бороться с порожденными людьми злыми духами, и во многом у него это получалось (по крайней мере, по мнению его адептов), пока не появилась на свете Исиана. Поначалу слабое аморфное порождение, она не привлекла внимания братьев, и они проглядели ее, но потом, быстро набрав силу, дух заявила о себе весьма громко, и началась великая борьба, в самом разгаре которой Исиана внезапно исчезла непонятно куда, вызвав бурю радости в ордене. Несколько десятилетий адепты ожидали ее возвращения, стремились всегда быть начеку и постоянно совершенствоваться, но потом, когда пришла уверенность в том, что враг исчез навсегда, все как-то сразу расслабились, облегченно вздохнув, хотя в мире оставалось еще немало опасных порождений. Орден стал слабеть, и постепенно утратил былую силу и мощь.
   Теперь когда Исиана вновь вернулась, братство не могло противопоставить ей даже десятка сильных адептов. Но единственное, что по-прежнему сохранилось это четкая организация работы братства. Поэтому не успела луна пройти и половину своего пути, а город погрузится в пьяный угар веселья, к Храму ордена потянулись адепты-члены Совета, кто пешком, кто на лошадях или ослах, из города и пустыни, с гор и лесов, оповещенные о случившейся опасности. Они спешили изо всех сил, пока, наконец, к тому моменту как восток только начал алеть, не прибыли в Храм и не собрались в Главном зале не совещание. Старец Итем не являлся членом Совета, но был допущен на это заседание с целью поведать о случившемся в подземных гипостилях.
   - А вдруг это все обман, подстроенный одним из духов. Можешь ли ты, Итем, подтвердить, что перед тобой был именно Отимий? - спросил один из старших адептов, когда старец закончил свой рассказ, - Все прекрасно знают, что немало наших врагов готово ввести Орден в заблуждение.
   - Я ручаюсь за истинность видения, - ответил Итем, - За правдивость слов покойного Отимия, а также как и за то, что нам придется звать Предстоящего. Это неизбежно, стоит поверить в опасения духов.
   В зале поднялся шум и напряженный шепот, потом все смолкло на несколько минут, и, наконец, встал старый адепт, пользующейся большим почетом и уважением среди братьев.
   - У нас, конечно, много врагов, но есть и друзья, и если они приходят предупредить, то надо прислушиваться к их словам. Мы, конечно, можем вступить в борьбу сами, но я думаю у нас слишком мало сил. Все знают, что у Ордена вряд ли наберется десяток сильных воинов. Надо звать Предстоящего.
   Совет одобрительно загудел, и на том порешили. Но тут снова разгорелись жаркие споры, никто не знал, где находится Предстоящий сейчас и стоит ли посылать рассыльных или провести обряд вызова, применяемый только в исключительных случаях.
   - Искать Предстоящего можно годами, он постоянно находится в пути, надо звать через обряд, - вмешался Итем.
   - Я с ним полностью согласен, - ответил Настоятель, и адепты вышли из зала, чтобы все приготовить к вызову.
   Бог был благосклонен к ним: как раз на востоке стало подыматься солнце - самый благоприятный момент вызова. Упустить его значит отсрочить ритуал на целые сутки, а кто знает, что предпримет Исиана за это время. Поэтому все действовали так быстро и слажено, что не прошло и получаса, как члены Совета и еще несколько высших адептов, включая старца Итема, собрались в гипостилях в нужном порядке и приступили к обряду.
   Вызов производил сам настоятель. Облачившись в простую одежду из грубоватой ткани, босой на холодных плитах, он громко читал сформулированный древними адептами текст, воскуривая на жаровне особое сочетание благовоний, остальные в нужные моменты громко восклицали "Взываем! Приди!" и звенели маленькими серебряными колокольчиками.
   Время тянулось медленно и напряженно, обряд уже подходил к концу, но ничего, вопреки описаниям древних книг, не происходило. Наконец, Ноар произнес последние слова, и адепты склонили головы в ожидании, но залы молчали. Проходила минута, другая, и только вода капала где-то в отдаленном уголке, разносясь глухим эхом меж колонн.
   - Не получилось! - в отчаяние прошептал один из братьев и остальные грустно покачали головой.
   - Что ж, надо проверить все ли мы сделали как надо, и провести вызов следующим утром! - сокрушенно вздохнул настоятель, и все молча двинулись к выходу.
   И тут... Итем обернулся, ему показалось, что-то за спиной послышался шорох. Старец обшарил скрытое мраком пространство, пытаясь хоть что-нибудь уловить своими уставшими глазами, но факел выхватывал только изрисованные колонны.
   - Что случилось, Итем? - голос Ноара прокатился по всему подземелью, - Пойдем, скоро начнется богослужение.
   - Сейчас, сейчас! - откликнулся старец и поспешил нагнать остальных.
  
   Веселье, что ни говори, тоже труд и сколько не веселись, все равно рано или поздно устанешь, поэтому ближе к утру Атинар постепенно успокоился, и его многочисленные улицы погрузились в сон. Лишь кое-где в богатых домах, кабаках и прочих злачных местах еще продолжалось пьяное гуляние.
   Гостиница "Шесть крыльев" заснула в числе первых. Еще задолго до того как начал светлеть восточный свод неба, ее постояльцы разбрелись по номерам или повалились спать прямо на крыше и во дворе, издавая мелодичное сопение, прерываемое иногда громким храпом. Чидр и вся его семья вместе со слугами облегченно вздохнули и рухнули как мертвые на свои кровати, не успев даже помолится перед сном Светлым Духам. Только привратник еще некоторое время бодровствовал как и полагалось ему по должности, но и его через некоторое время сморил глубокий сон, и он погрузился в сладостный мир сновидений прямо у ворот, свернувшись калачиком на грязных плитах двора. Только один человек - господин Фати - по-прежнему оставался вне власти сладкого божества и сидел в своем номере, неторопливо лакомясь принесенным ему гусем. С минуты на минуту он ждал визита очень важной для него персоны, и хотя внешне оставался спокойным, все же нет-нет, но бросал взгляды то на дверь, то на окно.
   Нужный ему гость явился совершенно неожиданно, словно вырос из под земли, под самым носом у Фати. Это был низинький корявый человек неопределенного пола, закутанный с ног до головы в черные просторные одежды, полностью скрывающие от посторонних глаз его фигуру.
   - Приветсвую тебя! - голос незнакомца был до неприятности хриплым и дрожащим.
   - Что скажешь мне, Апонар? - рассеянно оглядывая явившегося спросил Фати.
   - Все готово, господин. Остается только дождаться нужного момента.
   - Хорошо, очень хорошо, - Фати немного помолчал о чем-то раздумывая, потом спросил, - А как Орден?
   - Трудно понять, господин, но орден не представляет для нас опасности. Они растеряли свою силу.
   - Иногда лучше переоценить противника, чем недооценить его.
   - Но не в этом случае, господин. В мире духов говорят, что они не смогли даже вызвать Предстоящего.
   - Что?! Предстоящего?! - Фати едва сдержался чтобы не вскочить с места. - Так значит они знают о приходе Госпожи?
   - По-видимому, да.
   - Что это за ответ, по-видимому?!! Как ты мог прогледеть и не сообщить мне сразу?!. Кто им рассказал?! Не ты ли уверял вчера меня, что у ордена не осталось ни одного адепта, который бы мог общатся с духами!
   Апонар задрожал и, сжавшись, казалось перестал вовсе существовать.
   - Я не виноват, великий! Я не виноват! Это все Отимий, он предупредил их!
   - О! - зарычал Фати, - Этот жрец мешается у меня под ногами, даже после смерти! Чтобы его хорты сожрали!
   Гость сжался еще сильнее и почти пропал, но Фати быстро успокоился, и гнев в его глазах сменился полным равнодушием.
   - Иди и оповести всех, чтобы готовились! Скоро начнем!
   - Слушаюсь, господин! - Апонар низко поклонился и стремительно исчез.
  
   Никого, пожалуй, провал обряда вызова Предстоящего не поверг в такое расстройство, как настоятеля ордена Ноара. И дело не в том, что именно он проводил его (хотя это тоже угнетало), а в том, что по какой-то причине Предстоящей не захотел придти к ним.
   Все утреннее богослужение, которое он провел при большом стечении паломников, в присутствии важных сановников и брата коара, его не покидал тяжелый груз печали и обиды, а самое главное страх перед Исианой. Будь он уверен в силах ордена, Ноар бы не стал особо переживать, но теперь приходится принимать нелегкое решение. Что же делать? Как быть? Оставалось только уповать на Всевышнего, Светлых Духов и собственные силы Ордена. После службы и недолгой беседы с несколькими посетителями, Ноар собрал членов Совета в своих покоях и долго советовался с ними о дальнейших действиях.
   Старец Итем в это время просматривал древние свитки в Хранилище в поисках ошибок, которые были допущены в обряде, а они были, в этом просто не возникало сомнений. И теперь старшие адепты лелеяли надежду, что когда найдется правильное описание обряда, тогда все наладится, надо только подождать. Каков же оказался удар, когда Итем разыскал старую книгу Мудрости Ордена, ту которую считали утраченной, и в ней прочитал, что сам обряд скорее символичен, и что важна не четкость и правильность выполнения ритуала, а сама просьба, ее искренность. Но разве не искренне просил Ноар? Разве не жаждали прихода Предстоящего остальные члены Совета? Конечно желали, конечно были искренни в своих просьбах. О том, кто такая Исиана все слышали, и встречаться с ней не очень-то хотелось!
   - Выходит, что Предстоящий не захотел придти к нам на помощь? - задумался один из адептов.
   - Возможно, и это, - ответил Ноар, - Но возможно, он умер и его давно уже не существует. Кто из нас видел его?
   Все молчали.
   - Вот именно, что мы только слышали, что он есть! Но правда ли это? Да и толком-то мы не знаем кто это такой. В свитках говориться только одно: увидев его, узнаете сразу, а захотев найти - найдете.
   Никто не решился ответить, адепты только растерянно смотрели на настоятеля, обдумывая сказанные им слова.
   - Не стоит отчаиваться, - ответил Итем, - Я конечно, не член Совета и не могу вмешиваться в ваши решения, но позвольте мне сказать, что я думаю.
   - Говори, брат. - Ноар слегка наклонился вперед.
   - Еще целые сутки до следующего утра, когда можно будет провести повторно обряд. Но мы не можем сидеть, сложа руки, надо действовать. Мне почему-то кажется, что Исиана да поглотит ее вечность не будет действовать быстро и решительно. У нас еще есть время, и стоит воспользоваться им.
   - Постой, Итем, почему ты считаешь, что Исиана не решится воспользоваться нашей слабостью?!
   - Я не могу это объяснить, просто сердце подсказывает. А я привык доверять ему. Если бы она хотела что-то сделать с нами, она бы уже это сделала. Чую, что не первый день она бродит в нашем мире.
   - Так что же ты предлагаешь? Вступить с ней в борьбу?
   - Нет, это не в коем случае невозможно! Мы с трудом справляемся с мелкими порождениями. Что же будет, если сцепимся с Исианой?! Надо искать Предстоящего. Я предлагаю выслать на поиски адептов. И готов сам пойти.
   - Не обижайся, Итем, но ты слишком стар и слаб для этого, - Ноар встал и подошел к окну, вглядываясь в просыпающийся город. - Твое предложение не лишено смысла, но как мы найдем Предстоящего?
   - Было бы желание, а Всевышний и его Духи помогут. Ты же сам, великий паар, сказал, что в свитках говорится: "захотев найти - найдете"! Опускать руки нельзя, действие всегда лучше паники!
   - Он прав, - Ноар окинул взглядом Совет, и все согласно закивали головами, - Надо отобрать подходящих для поиска братьев и отправить их как можно скорее.
  
   Есть ли более суровое место в мире, чем пустыня? Может и есть, такое же страшное и губительное для человека, как эти раскаленные пески. Круглый год здесь царит невыносимый зной днем и суровый холод ночью, и страшная изнуряющая жажда бродит среди сыпучих барханов, оставляя черепа и кости вместо отпечатков своих ног. Редко кто осмелится ступить в изжелтобелые бескрайние просторы пустыни, и если решается, то идет осторожно, запасаясь водой и провизией, спеша побыстрее добраться до ближайшего оазиса, потом еще до одного, затем до другого, пока не достигнет своей цели. При этом путник будет осмотрительно ступать, стараясь не сбиться с тропы караванов, иначе гибель настигнет его так быстро, как только его горла коснется жажда, а в бурдюке не останется и капли живительной влаги.
   И все же находятся смельчаки, которые набираются храбрости и удаляются в пустыни, чтобы жить во благо своего духовного развития. Зачем они это делают трудно объяснить? Может потому что в одиночестве легче думается. Может для того, чтобы избежать соблазнов этого мира. Так появляются отшельники-пустынники, в поисках которых и бродят многочисленные паломники, в надежде, что мудрые старцы решат разом все их проблемы и жизнь потечет гладко и ровно.
   Был ли таким отшельником один из молодых парней, поселившейся в пустыне совсем недавно, никто не ведал. Среди старцев-пустынников мало кто знал о нем хоть что-нибудь, да и редко кто его и видел, хотя все они друг друга знали очень, даже очень хорошо, пусть и жили подчас разделенные десятками километров. Он пришел несколько месяцев назад, поселился в самом что ни на есть пустынном месте и с тех пор ни разу не покидал его, стараясь не показываться никому на глаза. Лишь изредка кому-нибудь из отшельников удавалось увидеть его загорелую фигуру издалека, но тот по странному чутью скрывался от людского взгляда. Поговаривали, что незнакомец был сыном очень богатого сановника, а может даже и побочным отпрыском самого коара. Много нагрешил и решил смыть свое зло в одиночестве от людей, страдая от зноя и жажды. Другие наоборот, сказывали, что это, скорее всего, бедный жрец, решивший таким образом очистить свою душу от скверны. Третьи так вообще говорили такое, что и совсем непонятно становилось, кто он и что он. Ясно было только одно, парень не хотел общаться с пустынниками, а значит презирал их и считал недостойным входить в их общество, а посему и стал ненавидим всеми этими благочестивыми старцами, которые непременно говорили всем приходящим к ним, чтобы не в коем случае они не искали встречи с этим страшным молодым человеком, порожденным злыми духами. И все этому верили, распространяя эти слова все дальше и дальше, пока парня не окрестили Черным Духом пустыни. С тех пор любые несчастья с караванами или путниками-одиночками, а также песчаные бури приписывали его злому гению. Так простой, а может и не совсем простой человек, превратился в исчадие ада.
   Впрочем, его это мало волновало (может он об этом и не знал, а может и знал, но не обращал внимания), парень продолжал жить в пустыне и заниматься тем, чем занимался. Каждое утро его можно было увидеть сидящем на разогревающемся песке и смотрящим на восходящие солнце. Его поза всегда была непринужденной, несколько вразвалочку, и подозревать, что он тем самым погружался в общение с природой, как это делали (вернее представляли, что делают) другие отшельники, никак нельзя.
   В то утро, когда Орден производил вызов Предстоящего, он также сел на песок и, чуть прищурив глаза, смотрел на розовый диск восходящего светила, наслаждаясь утренней столь кратковременной для пустыни свежестью. И вот как только солнце вынырнуло из-под земли наполовину своего диска, за его спиной зашебуршало, и тела коснулся горячий ветер. Рядом заструились змейки песка, закружились, и потянулись вперед на восток, вздымаясь все выше и выше. Ветер усиливался, песок стремился закрыть небо, разгоралась песчаная буря. Но парень даже не пошевелился, он по-прежнему оставался сидеть в той же позе, наблюдая как над головой смыкается песок, скрывая светлеющие небо от его глаз. Ветер завывал, ударял в спину, обжигал лицо, и на какое-то мгновение сквозь него послышались слабые звуки человеческого говора. Кто-то читал заклинание, кто-то звенел колокольчиками, кто-то кричал "Приди!", потом все смолкло и буря утихла. Лишь несколько змеек песка все еще неторопливо кружились вокруг него.
  
   А между тем, Совет Ордена, придя к соответствующему решению, поспешно отбирал подходящих для поиска адептов.
   Одним из братьев, которым Ноар поручил разыскать Предстоящего, был молодой и еще совсем неопытный, но подающий надежды, послушник Тико. Во время службы он носил кадильницу с благовониями, в остальное время занимался в библиотеке, колол дрова для кухни и тужа же носил воду из источника во дворе, прочищал бассейн, и подметал подземные залы. Однако, несмотря на свою столь маленькую роль в ордене, отличался быстротой и сообразительностью, именно поэтому настоятель обратил на него свой взор и, вызвав к себе, четко объяснил, что от него требуется, не вдаваясь в особые подробности, но достаточно для того, чтобы Тико постарался.
   - Помни, Тико, от того, как ты отнесешься к этому заданию, зависит не только судьба нашего ордена, но и твоя жизнь, жизнь твоих близких, Атинара и всего государства в целом. Иди и выполни свой долг! - напутствовал его Ноар, провожая до самых ворот, распахнутых в сторону столицы.
   - Я постараюсь, великий паар! - послушник низко склонился и, поцеловав руку настоятеля, поспешил к Атинару, подымая за собой столбы пыли.
   Навстречу парню брели нищие и калеки, проехал на осле бритый наголо старик с пушистой седой бородой, на паланкине спешила поклонится святыням какая-та важная матрона, несколько воинов на лошадях остановились у придорожного колодца напиться воды. Но никто из них не обратил внимания на молодого скромно одетого в темные неопределенного цвета одежды послушника Тико, так что он благополучно добрался до Атинара.
   Столица обычно пробуждалась рано, и уже к восходу солнца на улицы выходили дворники, выметать сор и поливать каменные плиты водой, на рынок спешили торговцы, за ними слуги и бедные женщины, мужья которых не могли позволить себе содержать хотя бы одну служанку.
   Но сегодня Атинар пробуждался вяло, лишь кое-где Тико встретил несколько сонных стариков, лениво метущих улицы, да двух-трех скромно одетых девушек, обогнавших послушника, пока он раздумывал на очередном перекрестке куда ему свернуть. Прежде всего Тико хотелось переодеться, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Не успел он зайти в Атинар, как уже несколько пар любопытных глаз поспешили хорошенько рассмотреть, зачем это парень из ордена пришел в их город. Такое внимание будет только мешать и отвлекать Тико, поэтому надо переодеться. Правда денег, которых дал настоятель, было очень мало. Но что ж, не пропадать же, подумал Тико, и осведомился у дворника где бы ему найти рынок или купеческую лавку.
   - А зачем тебе? - добродушно спросил старик.
   - Да вот хочу переодеться, жарко мне в моей одежде, - немного соврав, ответил Тико.
   - Э, парень, опоздал. Сегодня же день рождения нашего милостивейшего коара, да продлятся его дни в этом мире! Все лавки и рынки закрыты, народ гуляет.
   Сказав это, старик захотел было уже отвернутся и дальше мести улицу, но по-видимому лицо Тико приобрело такой расстроенный вид, что дворник, немного помолчав и окинув парня с ног до головы внимательным взглядом, добавил:
   - Хорошо, я помогу тебе. У меня есть сын. Рост у него примерно такой, как и у тебя. Пойдем, приодену тебя.
   - Правда?! - Тико искренне обрадовался, - Только у меня денег совсем немного.
   - Какие деньги? Ты что, парень? Или я совсем негодяй? - старик сердито махнул рукой и повел послушника к себе домой.
   Он жил в небольшом домике почти посередине корявой улицы. Тико сразу понравился его маленький уютный дворик, обнесенный высоким глиняным забором, незатейливо разукрашенный местным рисовальщиком. Сразу у двери стоял колодец, небольшая скамейка, столик и росло несколько финиковых пальм.
   - Жена, подбери этому молодцу что-нибудь накинуть на себя, - крикнул старик в дом, потом повернулся к Тико, - Сейчас Ритака оденет тебя, а я пойду, милый, работать.
   - Спасибо вам большое, век буду благодарен. - Тико почтительно склонился.
   - Мне твоя благодарность не нужна, - грубовато ответил хозяин, - Я всегда рад помочь людям.
   Старик уже было хотел выйти на улицу, но остановился и, окинув взглядом еще раз парня, добавил:
   - Если понадобится помощь, приходи, всегда рад, - и скрылся.
   Ритаку не пришлось долго ждать, вскоре ее полноватая фигура появилась на пороге и она поманила парня своей морщинистой рукой в дом. Жена дворника показалась Тико еще более старой, чем муж. Казалось, что она совсем еле ходит, но выяснилось, что первое впечатление как всегда обмануло. Женщина ловко и быстро подобрала Тико новую одежду, и вдобавок на дорогу дала несколько лепешек и сушеной рыбы, отказавшись при этом брать предложенные парнем деньги.
   - Иди с Богом, милый, иди! - сказала она напоследок, и прикрыла за Тико ворота.
   Теперь Тико был похож на обычного городского парня, шатающегося в поисках развлечений. Поблагодарив старика-дворника еще раз, послушник отправился бродить по улицам в надежде услышать хоть что-нибудь, чтобы могло пригодится для поисков Предстоящего, о котором он так много читал в древних свитках. Ведь иногда малейшее слово может натолкнуть на такое!..
   Но удача, похоже, отвернулась от него, до самого полудня он переходил с улицы на улицу, прислушивался к уличным разговорам, но все говорили о чем угодно, только не о том, что могло бы заинтересовать Тико, кто радовался наступающему празднику, кто жаловался на тяжелую жизнь и бедность, кто просто перемывал косточки своим знакомым, и никто не сказал хотя бы слова, которое натолкнуло бы на нужный путь. Ноги уже горели от усталости, и Тико присел в тенек, развернул тряпку с лепешками и принялся обедать, раздобыв немного воды у водоноса. И тут он услышал зычный голос зазывалы, приглашающего на работу в свою гостиницу.
   - Эй, подожди, - окликнул его Тико, - Я пойду к тебе.
   Мужчина остановился, оглядел Тико и сурово спросил:
   - А ты справишься?
   - А что справляться?! - засмеялся послушник, и наниматель согласно кивнул головой, приглашая следовать за ним.
  
   И все же, как ни поздно лег Атинар спать, с наступлением утра люди поспешили проснутся и стали разбредаться по улицам кто куда. Мужчины и женщины, дети и старики заполняли ипподромы и цирки, амфитеатры, где давались кулачные бои, и площади, на которых выступали бродячие артисты. На центральных улицах раздавали всем желающем бесплатную еду, всюду выступали глотатели огня и ножей, музыканты, певцы, танцовщики, заклинатели змей и акробаты. И снова Атинар наполнялся гомоном веселья. Гости столицы спешили в этот сладостный день такого великого праздника развлечься как можно лучше, чтобы было о чем рассказать по приезду в свои родные провинциальные городки и деревни.
   Постояльцы гостиницы "Шесть крыльев" не были исключением, и поэтому, как только солнце чуть-чуть пригрело двор, даже не позавтракав (к великому огорчению хозяина. Только богатая матрона со своими слугами отъехала в цирк после плотного завтрака) разбрелись в поисках веселья. Лишь господин Фати оставался в своей комнате почти до самого полудня, но как только солнце достигло своего зенита, он потребовал себе чашку воды с кусочком лепешки и после такого незатейливого завтрака неторопливо вышел за ворота гостиницы.
   - Слава Богу, - тут же воскликнул Чидр, полный злобы на своего нового постояльца, - Чтоб тебя там хорты сожрали! Чтоб тебе камень на голову свалился, и ты больше не приходил в мою гостиницу!
   Но как не проклинал Фати хозяин, его все же разбирало помимо ненависти и любопытство к этому странному человеку, который может позволить так себя вести. Поэтому, чтобы узнать, куда же направляется этот нахал и к кому он прибыл, Чидр приказал привратнику последить за ним, обещав за это заплатить целый золотой.
   Привратнику Вакиту очень хотелось заполучить такую награду, поэтому он, не задавая лишних вопросов, поспешил за постояльцем и нагнал его у самого угла улицы, но, опасаясь, что Фати заметит его, сбавил шаг и затерялся за спинами прогуливающихся горожан, при этом не упуская из вида мужчину. Привратник, конечно, в отличие от хозяина не злился на нового постояльца, даже наоборот был в какой-то степени доволен тем, что тот так проучил этого болвана Чидра, и поэтому проникся к нему даже еще большим, непомерным любопытством, чем хозяин. В его глазах он стал необычной загадочной личностью, от которой следовало ожидать чего-нибудь этакого странного и до умопомрачения захватывающего. Вакиту очень хотелось, чтобы гость зашел в дом к градоначальнику или, даже, во дворец коара, а вышел оттуда в роскошных одеждах в сопровождении сверкающих панцирями воинов. Но то ли Фати был обычным ремесленником или крестьянином, то ли чувствовал за собой слежку, он, вопреки ожиданиям привратника, бродил с улицы на улицу, временами останавливался и подолгу смотрел на заклинателей змей, громко им аплодируя и кидая медные монеты, или, чуть прищурив глаза, наслаждался затейливыми движениями танцовщиц, но никуда и не думал заходить, чтобы преобразится. Так что Вакит, в конце концов, очень сильно разочаровался в своем задании и перестал бдительно следить за Фати, сам заглядываясь на стройных девушек, выплясывающих древние как мир танцы, лишь изредка приглядывал за гостем. И вот в очередной раз, когда привратник несколько минут заворожено провожал острый блестящий клинок ножа в горло тощего загорелого глотателя, Фати куда-то исчез. Вакит бросил взгляд туда, где до этого был постоялец, но его там не оказалось. В панике и в страхе потерять золотой, он стал метаться по улице, но Фати нигде не было. Вакит перебегал с улицы на улицу, старался заглядывать во все темные уголки и таверны, однако поиски были безуспешными.
   - О, милосердный Творец, потерял! - в отчаянии прошептал привратник, и зажмурил глаза, представив, что с ним сделает хозяин, когда узнает, что Вакит упустил незнакомца.
   Но судьба была милосердна сегодня к нему, и как только Вакит открыл глаза, то увидел темный плащ Фати на перекрестке. Тот сворачивал на небольшую улочку и, по-видимому, очень спешил.
   - Не уйдешь, - прорычал обрадованный Вакит и почти бегом бросился за ним.
   Улочка, кривая и неубранная, была почти пустой. Лишь несколько старух опираясь на клюки ковыляли навстречу бегущему, да Фати мелькал впереди, едва не скрываясь с глаз. Но теперь Вакит твердо пообещал себе не упустить его и цепко следил за ним, не давая тому уйти далеко. Честно говоря, гость и не думал отрываться от преследования и продолжал идти, переходя во все более и более глухие уголки Атинара, о существовании которых и не подозревал прожившей в столице всю жизнь Вакит.
   Наконец, Фати остановился у какого-то маленького неказистого здания и, немного постояв, постучал несколько раз в калитку, которая тут же распахнулась и пропустила его внутрь. На улицу высунулась женская голова и посмотрела по сторонам. Заметив Вакита, она поддалась вперед и со двора вышла скромно одетая девушка, приветливо помахавшая привратнику.
   - Вакит, иди сюда! - закричала она, и тот к своему удивлению узнал в ней невесту младшего брата.
   - Охарна?! - удивленно спросил он, - Охарна? Как ты здесь?
   Но она не ответила и только весело рассмеялась, приглашая жестами пройти вслед за ней в дом. Ни минуты не колеблясь, Вакит преодолел небольшое расстояние отделяющие их и вошел во двор, думая, как же объяснить Фати, что и он оказался здесь, в этом доме. Не говорить же ему, что он следил за ним.
   Впрочем, объяснять ничего не пришлось, Фати сидел сразу во дворе у крыльца и лакомился вареной рыбой. На вошедшего он не обратил ни малейшего внимания, и привратник облегченно вздохнул, подумав, что постоялец его не узнал. Охарна провела Вакита в дом и усадила его за стол в одной из комнаток с узким оконцем и тоненькой дощатой дверкой.
   - Садись, любезный брат, сейчас я тебе покормлю. Ты, наверное, очень голоден. - защебетала она, - И как ты догадался зайти ко мне? Ты так давно не проведывал свою бедную сестру, и мой милый жених куда-то исчез? (Она вздохнула и смахнула с глаза слезу).
   - Послушай, Охарна, - набравшись мужества, спросил девушку Вакит, когда она вернулась с парящим блюдом рыбы, - Кто этот мужчина во дворе?
   Охарна удивленно посмотрела на него, потом сделала круглые испуганные глаза и поспешно зашептала.
   - Как разве ты не знаешь? Это великий мудрец! - потом тихонько рассмеялась, и ушла, зачем-то закрыв за собой дверь.
   Как-то все странно сегодня складывается, подумал Вакит, уплетая за обе щеки оказавшуюся сказочно вкусной рыбу, и этот дом и Охарна и этот Фати. Вроде бы девушка жила в совершенно другом конце города. А ладно, что ломать голову, главное и поел и золотой получу, наконец, решил привратник, и, насытившись, решил выйти посмотреть дворик. Но к его удивлению дверь оказалась заперта.
   - Эй, Охарна! - закричал он, - Открой! Зачем ты меня закрыла?
   - Я тебя не закрывала, любезный брат! - крикнула она откуда-то из другой комнаты.
   - Как же не закрывала, когда закрыла, - проворчал Вакит, дергая дверь, но та не хотела открываться.
   Привратник надавил на нее посильнее, она казалась такой хрупкой и так раскачивалась и трещала, что вот-вот готова была вылететь с петель, и все же держалась, не выпуская мужчину из комнаты. Он даже со злости разбежался и налег на нее всем своим весом - бесполезно.
   - О, Охарна, собака, открой! - зарычал он, - Если эта глупая шутка, то я тебя прибью!
   Охарна молчала, и как Вакит не прислушивался, в доме царила тишина.
   - Ну, что будешь делать?! Сдался мне этот золотой, так и надо болвану! - с досады привратник ударил кулаком в стену и повернулся к столу, в надежде успокоить свою досаду несколькими кусочками рыбы. Вакит всегда ел, когда сильно нервничал или злился. Но когда, он подошел к столу и протянул руку к блюду, его чуть не вывернуло наружу, и он вырвал все, что ел до этого. Перед ним в широкой чаше в крови плавало червивое человеческое мясо с кусочками кожи, пальцами и даже поблескивающий белком глаз. И все это под видом рыбы Вакит ел всего лишь несколько минут назад, а теперь... Теперь, привратник был не просто в шоке, казалось, что для него наступил долгожданный конец света и вот-вот земля под ногами разверзнется, и он провалится в пышущей жаром котлов ад. Мужчина в бессилии и ужасе отринул к двери и, прижавшись к ней спиной, громко затарабанил кулаками по доскам. В ответ за спиной послышались шаги, приглушенное покашливание и певучий голос Охарны, непонятно что щебечущей.
   Дверь распахнулась с такой силой, что Вакит отлетел к столу и больно шлепнулся о холодный земляной пол.
   - Что ты орешь, как бешеный? - голос девушки стал заметно грубеть.
   "Ну, вот сейчас тебе Вакит выдается шанс, подумал привратник, надо только быстро встать, оттолкнуть эту стерву и бежать". Вакит как можно быстрее встал и рванул к девушке, которая к его удивлению моментально превратилась в здорового огромного мужика и с сокрушительной силой ударила мощным кулаком прямо ему в лоб. Привратник снова отлетел к столу и медленно осел на пол, лишившись чувств. А Охарна, вновь приняв обычный женственный вид, кому-то подмигнула и, весело напевая песенку, вышла из комнаты, затворив за собой дверь.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАЯ

   Тико решил наняться работником в гостиницу в надежде, что там, при таком стечении народа с разных концов страны, наверняка, можно услышать что-нибудь весьма интересное и натолкнутся, таким образом, на то, что привело бы его к Предстоящему. Поэтому он согласился на все, что ему предложили. Гостиница называлась "Радость путника" и была хоть и одной из самых бедных в Атинаре отличалась особым уютом, и самое главное хозяином этого скромного заведения оказался весьма добрый старик Куриат.
   Куриат весьма радушно встретил Тико и подробно объяснил, что от него требуется. Оказалось, всего лишь навсего рубить дрова и таскать их на кухню, вообщем работа совсем знакомая и привычная, да и оплату хозяин предложил весьма недурную. Словом, лучше представить себе Тико и не мог, поэтому с радостью приступил к своим обязанностям и за несколько часов столько наколол и натаскал дров, что кухарка разозлилась на него и прогнала парня во двор.
   - Иди, иди, завалил тут все своими дровами! Пройти нельзя, - ворчала толстая повариха, впрочем, при этом она налила ему до краев большую чашку мясной похлебки и отломила здоровый ломоть свежевыпеченного хлеба.
   Поблагодарив, Тико вышел во двор и, усевшись на небольшой дубовый чурбан, с аппетитом принялся уплетать еду, мечтая при этом, как он найдет Предстоящего и в благодарность за это будет введен в Совет Ордена. Будь в гостинице постояльцы, он бы обязательно подсел сейчас к кому-нибудь из них и завел разговор, но все как назло гуляли по городу.
   А может быть я зря нанялся в эту гостиницу, может мне стоило еще побродить по городу и послушать, подумал парень, относя пустую чашку назад, на кухню.
   - Еще, Тико? - кухарка повернула к нему свое круглое румяное лицо и улыбнулась.
   - Нет, спасибо! - парень улыбнулся в ответ и добавил, - Очень вкусно!
   Женщина довольно кивнула и опять принялась хлопотать над воркующими котлами. Как все-таки хорошо здесь, подумал Тико, я правильно поступил, что пришел сюда.
   И словно в подтверждение его слов, во двор гостиницы зашел невысокий щуплый старичок в потрепанной одежде. Он приехал в Атинар еще неделю назад и остановился в своей любимой гостинице "Радость путника", хозяин которой был его давний друг.
   - А-а-а! - воскликнул он, завидев выходящего из хозяйственных пристроек Тико, - новый работник. Ишь, какой худой! Где-то я тебя уже видел.
   - Вы вряд ли могли меня видеть, - смиренно возразил парень.
   - Нет-нет, у меня очень хорошая память. Я запоминаю всех, кого видел и кто привлек мое внимание. - затараторил старик, - Подожди-подожди, в прошлом году я был на Празднике Великого Сошествия в Храме Ордена Белого Камня и видел тебя там. Точно! Ты послушник!
   И он при этом радостно, чуть присев, хлопнул себя по коленкам.
   - Вы просто обознались! - сдерживая испуг, отрезал Тико, ему очень уж не хотелось, чтобы все узнали кто он на самом деле. Это может вызвать кривотолки.
   - Я никогда не ошибаюсь! - возмутился постоялец, - Да ты парень не бойся, я не выдам тебя, понимаю, что привело тебя сюда важное дело!
   И старик почему-то заговоршески понизил голос и забегал глазками по двору, проверяя, нет ли кого поблизости.
   - Ты ведь что-то ищешь? - добавил он шепотом, - Вернее кого-то, да?
   Тико молчал, старик ему не очень понравился.
   - Вижу, что да! И я знаю кого! Ты не смотри, что перед тобой нищий оборванный старик! - голос его повысился, - Я видел его издалека!
   - Кого его? Предстоящего? - в волнении вырвалось у Тико.
   Старик закашлялся, его глаза заблестели.
   - Что ты так орешь, парень?! - зашептал он, - Ты в своем уме? Хочешь, чтобы нас все услышали?
   - Так вы знаете, где он? Скажите?
   - Знаю, знаю! - очередной приступ кашля прервал его слова, - Когда я шел из Метехии сюда, то...
   И тут старик замолчал, потому что во дворе появился Куриат. Завидев старика, хозяин расплылся в улыбке, и пригласил того на террасу отобедать запеченным гусем с яблоками.
   - Хорошо, с большим удовольствием! - защебетал старик и, подмигнув Тико, удалился с Куриатом.
  
   Господин Фати не был глупцом, поэтому предвидел, что Чидр обязательно пошлет одного из слуг проследить за насолившим ему гостем, чтобы потом в случаи обнаружения чего-нибудь этакого заявить на постояльца в участок городской стражи. Уж наверняка, хозяин "Шести крыльев" был бы рад, окажись Фати в темнице. Но Фати далеко не простачек, чтобы просто так позволять за собой следить. Поэтому, как только он вышел на улицу, мужчина спешно дошел до угла, где его ждал присланный Апонаром слуга, по росту точь-в-точь походящий на Фати и одетый в такие же простые темные одежды ремесленника.
   - Смотри, не подведи! - сказал Фати и пошел дальше, а подставной вышел на улицу и направился бродить по городу.
   За ним и следил, ничего не подозревая Вакит, в то время как Фати благополучно добрался до одного из неприметных домов на соседней улочке и скрылся под его крышей. Здесь в одной из комнат его ждал Апонар.
   - Что нового? - Фати развязал тесемку и скинул на пол плащ.
   - Все идет, как следует, господин, - ответил слуга, разодетый теперь по последней аристократической моде с завитыми напудренными волосами и нарумяненным лицом.
   - Что это ты так вырядился? - недовольно поморщился хозяин, и презрительно окинул Апонара с ног до головы, - Ты бы еще жреческие одеяния на себя напялил.
   - Не положено, я не посвящен в духовный сан. А так я похожу на этих нафуфыренных болванов, когда проезжаю по улицам в дорогом паланкине, - довольно ответил Апонар.
   - Ты поосторожнее разъезжай, все-таки Орден не дремлет.
   - Орден? - слуга заулыбался, и его лицо приобрело вороватый кошачий вид, - Орден - самая большая пустышка на свете. Нам нечего их опасаться.
   - Нечего?! А я слышал, что они разыскивают Предстоящего! - глаза Фати сверкнули гневными огоньками.
   - О, тут все спокойно, Он вряд ли пожелает с ними общаться.
   - Это точно известно?
   - Точно! У нас много сочувствующих в мире духов, так вот они сообщают, что Предстоящий по-прежнему на месте.
   - Что он тебе вещь, чтобы быть на месте?! Каковы шансы у Ордена разыскать его?
   - Шансы есть, но я уже предпринял все нужные шаги, чтобы этого не случилось. Поверьте мне, скоро Орден прекратит свое существование. У меня с ним свои личные счеты.
   - Смотри, подведешь, покараю сурово. Госпожа ждет от нас верной службы. Слава ей!
   - Слава!
   - И смотри, Апонар, Орденом занимайся, но и о приготовлениях помни!
   Фати встал со стула, плащ с пола поднялся и накинулся ему на плечи, тесемка снова сама завязалась, и мужчина неторопливо удалился из комнаты.
  
   Тико был довольно сдержанным человеком, но теперь сорвался и ругал Куриата самыми последними словами, какие только мог припомнить. Конечно, ругал про себя, вслух это было бы непростительной ошибкой, а так можно вволю выместить злобу на этого не вовремя подвернувшегося со своим гусем хозяина. Вот-вот бы и старик сказал, обязательно бы сказал, где искать Предстоящего, и Тико уже был бы в пути, но вот...
   - Эх, - вздохнул парень и пошел снова рубить дрова, чтобы потом вечером было побольше свободного времени поговорить с этим стариком, если он, конечно, еще захочет продолжить разговор.
   Так до самого вечера он и провел время на заднем дворе, то работая, то отдыхая на пеньке. Потом пошел искупнулся в небольшом бассейне для слуг, и, переодевшись в подаренную ему доброй кухаркой одежду, принялся разыскивать старика.
   Двор гостиницы постепенно наполнялся возвращающимися постояльцами (хотя многие решили провести ночь на улицах веселящейся столицы), которые рассаживались на террасе за столики, ужиная принесенными хорошенькими служанками яствами, но старика среди них не было.
   Подожду, решил Тико и подсел к одному грузному усатому мужчине. Мужчина, казалось, только этого и ждал, по-видимому, это был большой любитель почесать языком, так что послушнику не пришлось даже особо его расспрашивать и оставалось только, развесив уши, слушать. Усатый говорил о том и о сем, о ценах на рынке, об опасности торговли, о разбойниках в пустыне, об песчаных бурях, и прочей житейской мелочи. И все это было так нудно и длинно, что Тико уже не раз пожалел, что по глупости присел за этот стол.
   И тут появился тот самый старик. Парень что-то пробормотал и сорвался с места.
   Старик сразу же заметил странное поведение Тико и удивленно уставился на подбежавшего к нему молодого парня.
   - Вы так и не до рассказали мне, где вы видели его. - Тико невольно схватил старика за руку.
   - О чем это ты, парень? Отпусти меня! Сдурел что ли! Я тебя в первый раз вижу! - дед сердито вырвался из рук Тико и сдвинул брови.
   - Как же так? Утром вы сами подошли ко мне, сказали, что видели меня в прошлом году на празднике Великого Сошествия, и сказали знаете, кого я ищу!
   - Ты и впрямь сумасшедший! Пошел от меня!
   Послушник было хотел и дальше возражать, но на террасу зашел хозяин гостиницы, и парень поспешил удалится на задний двор, где в расстройстве сел на большой дубовый чурбан.
   - Старый пень! - выругался он, - Чтоб тебя...
   - Что? - над ухом заскрипел голос, и Тико, обернувшись, увидел старика.
   - Что ты на меня смотришь? Иль не узнал? Ну, что ты в самом деле, не мог же я тебе о столь важном деле орать при всех! - шутливо подмигнул старик.
   - Так, я... - начал было парень, но дед прервал его властным движением руки.
   - Молчи, и слушай меня!
   Старик нагнулся к уху парня и что-то несколько минут ему шептал, потом оторвался.
   - Смотри, поторопись. Время не ждет! - сказал он и посмешил скрыться.
   Тико еще немного посидел, потом немедленно отправился в путь. Проходя мимо террасы, он мельком оглядел пирующих гостей. Старик сидел среди них и о чем-то весело болтал с хозяином.
  
   Праздник - это всегда хорошо, особенно если он долгий и веселый. А что может быть веселее дня рождения коара, когда столько развлечений и бесплатной еды, когда все забывают о своих проблемах и тяготах, и когда сборщики налогов бросают свою работу и веселятся на площадях и в амфитеатрах вместе со злостными неплательщиками, которых они еще вчера грозились бросить в темницу. Каждая улица, каждый закоулок к вечеру превратились в большую пиршественную залу, где раздавались хохот и пьяные гортанные голоса. Всюду веселились и наслаждались выдавшейся от повседневных тягот и забот передышкой. Но любой, кто проходил бы в эти часы по улице Лунного затмения был бы не мало удивлен странному собранию у гостиницы "Шесть крыльев", из-за высокого забора которой слышались всхлипы и горестные причитания, а в распахнутые ворота стремились пролезть любопытные зеваки. И если бы этому удивленному путнику, удалось бы протиснутся сквозь толпу, то он конечно бы огорчился, увидев распростертого на земле у сенного сарая мертвого хозяина гостиницы, его плачущую рвущую на себе волосы жену и не менее заплаканных служанок и кухарок, и охающих-ахающих соседей. Рядом с трупом стоял недовольный толстый сотник городской стражи, как раз отвечающий за этот район Атинара. Пьяный и еще веселящийся каких-то полчаса назад, теперь он был вынужден стоять у мертвого Чидра и расспрашивать очевидцев, как все произошло.
   - О, чтоб его на том свете на жаркое изжарили, - злился про себя сотник, при этом обдумывая как бы побыстрее отвязаться от вдовы, требующей какого-то расследования.
   - Да подожди ты, - он недовольно отмахнулся от нее, и посмотрел на одну из девушек-служанок, которая видела все что произошло с Чидром от начала и до конца.
   - Так ты говоришь, ему на голову упал камень?
   - Кирпич. Я как раз несла поднос с вином на террасу, когда увидела хозяина, идущим мимо сенного сарая, и тут вдруг с крыши оторвался кирпич и упал ему на голову. - и девушка разрыдалась.
   - Терпеть не могу женские слезы, - проворчал сотник и посмотрел на пробитую голову Чидра. - Ну, что тут скажешь, надо смотреть за сараями, чтобы не валились. Мало ли кирпичей падают людям на головы, что же теперь эти кирпичи в темницы бросать?
   И он, видимо довольный своей шуткой, рассмеялся. Двое стражников рядом с ним дружно заржали.
   - Пойдемте, ребята, веселится дальше. Нам здесь нечего делать! - и сотник повернулся и пошел на толпу, немедленно расступившуюся, освобождая ему проход на улицу.
   - Как же так! Его же убили! Чидр всегда следил за всем! Сарай недавно ремонтировали! Кто-то сбросил на него кирпич! - обезумившая от горя вдова кинулась за ним и схватила его за шелковые шаровары, выпачкав их в пыли.
   - Ты посмотри, что наделала глупая женщина! - мужчина оттолкнул ее, и она упала спиной в пыль, - Мне еще идти к тысяцкому на пир, а ты выпачкала мне штаны! Не видела твоя служанка никого, кто бы бросал кирпич.
   - Говорю, тебе, милый сотник, его убили! Скинули кирпич!
   - Ага, скинули! Хорты! Заскучали, наверное, там без твоего муженька! - и сотник вышел на улицу, столкнувшись у ворот с мрачным, но все же довольным господином Фати.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

   Сказать что Тико был рад такому быстрому результату своих поисков, значит ничего не сказать. Он был в восторге, прибывал в непередаваемой эйфории. Надо же в первый же день и натолкнутся на старика, который знает где Предстоящий. Ну, кому так еще везет?! Нет все-таки зря ворчал старый ключник Ордена, что из Тико ничего путного не выйдет. Настоятель был прав, что отправил его на поиски. Он и только он приведет Предстоящего и спасет Орден и весь мир впридачу. И какой награды достоин Тико? Самой-самой щедрой, несомненно, его введут в Совет, поставят возглавлять какую-нибудь службу и он заживет спокойно и счастливо. Когда парень отправлялся на поиски, то, честно говоря, думал о долгом-предолгом пути по пустыням и лесам, по горам и долинам, через деревни и города и большую частью совершенно впустую, но где-то в глубине души послушник надеялся на скорый результат и вот он не заставил себя ждать. Предстоящий найден и он в городе, в Атинаре, до него идти совсем ничего. Старик все так хорошо и доступно объяснил, что Тико ориентировался в столице, словно сроду только и занимался тем, что бродил по ее улицам, изучая каждый камешек, который был хоть когда-то заложен в Атинаре.
   По дороге к нему несколько раз приставали пьяные гуляки, предлагали выпить с ними и повеселится, но парень неизменно отклонял их предложение и только прибавлял шаг, чтобы поскорее добраться до указанного места. Наконец, преодолев несколько улиц, наполненных праздношатающимся людом, Тико попал в узкий переулочек, как ни странно совсем пустой и темный, но на это послушник не обратил никакого внимания. Мало ли что, не поворачивать же назад из-за этого, тем более, что Предстоящий наверняка выбрал местечко для себя потише, чтобы можно было предаваться духовному совершенствованию вдали от всей этой праздничной суеты. И Тико преисполнился еще большей гордости за такого парня как он. Через сотню метров, как старик и говорил, пошли небольшие дворики с высокими каменными заборами, послушник нашел указанный ему в качестве ориентира колодец и отсчитал от него пятнадцать метров, наткнувшись в еще пока слабом свете восходящей луны на калитку. Преодолевая, волнение, Тико постучал указанное количество раз, и она тут же распахнулась, словно о его приходе были осведомлены и давно ждали. Тико прошмыгнул во двор, едва не столкнувшись с маленьким закутанным с головой в плащ существом неопределенного пола.
   - Мне нужен Предстоящий, я с Ордена Белого камня, - тихо прошептал послушник.
   - Тсс, - существо приложило к едва различимым губам палец, - Иди за мной, он ждет тебя.
   Тико послушно последовал за ним в дом, прошел несколько пустых комнат и, наконец, провожатый открыл какую-то массивную дверь и остановился.
   - Он ждет тебя, иди - тихо произнес он.
   Послушник возликовал, вот наконец-то поиск увенчался успехом, сейчас, прямо сейчас он увидит Предстояшего, и тогда Орден узнает на что способен Тико. Парень подошел к двери и к своему удивлению ничего не увидел за ней, кроме густого мрака.
   - Иди, иди, он ждет тебя и как раз думает о судьбе Ордена, - голос провожатого стал настойчивей и тот слегка подтолкнул Тико в спину, отчего парень едва не упал.
   - Не надо толкаться, - сдерживая гнев, процедил Тико и нерешительно переступил порог, нащупав сначала одну ступеньку, потом другую, и вдруг обо что-то споткнулся и кубарем полетел вниз по длинной каменной лестнице, больно ударяясь и пытаясь защитить руками голову.
   Наверху злорадно засмеялись, и дверь с грохотом захлопнулась, отрезав и без того жиденький столб света.
   Скатившись вниз, Тико упал на холодный каменный пол и поспешил как можно скорее встать на ноги и осмотреться, но ничего не было видно.
   - Здесь есть кто-нибудь? - спросил он, но не получив никого ответа, понял, что просто-напросто попал в коварную ловушку, кем-то подстроенную.
   Осознав это, Тико вбежал по лестнице и громко затарабанил в дверь, но безуспешно. Он долбил ее ногами, толкал плечом, она словно вмерзла в косяк и не поддавалась нажиму парня, так что пришлось вновь спуститься и ощупать помещение. Глаза к этому времени слегка привыкли к темноте, и оказалось, что наверху в очень узенькое окошко стал проливаться свет подымавшейся все выше луны, так что вскоре Тико смог чуть-чуть разглядеть маленькое помещение с наваленной в углу соломой. Парень пощупал ее, ощутив свежий запах, по-видимому постелили солому совсем недавно, возможно специально для него.
   Э-э, дурак, - зло прошептал Тико и рухнул на охапку, зарывшись поглубже. И как он мог поверить этому подлому старику?! Может быть этот хрыч торговец рабами, напустит на себя таинственности, и завлекает таких болванов, как я, думал Тико. Да и потом не он же первый назвал слово "Предстоящий", это Тико выпалил его по глупости.
   - О, Светлые Духи помогите! - прокричал парень и постарался заснуть.
  
   Ноар ни как не мог уснуть и, ворочаясь с боку на бок на жесткой кровати, думал о столь внезапном появлении Исианы. Правда, было ли оно внезапным? Может орден просто проглядел признаки ее грядущего пришествия?
   Настоятель всегда отличался крепкими нервами, но сейчас пришло время, когда даже они не помогали, и волнение одолевало его все сильнее. Исиана - главный враг Ордена, и при том очень сильный и опасный. Она не остановится ни перед чем, лишь бы уничтожить его, и когда дух нанесет удар никто не может знать, а знать надо. Надо! Чтобы выстроить тактику защиты, чтобы приготовиться отразить удар. И как тут не хватает Предстоящего!
   Настоятель вздохнул и встал, смысла продолжать лежать в постели в надежде заснуть уже не было, потому что песочные часы все меньше и меньше оставляли времени до полночной службы, провести которую надо ему. Конечно, старшие адепты успокаивали настоятеля, уверяли, что все будет хорошо, что Предстоящий придет на помощь, что либо отправленные на поиски люди смогут разыскать его, либо очередной обряд вызова наконец-то подействует и тогда, тогда Орден спасен. Но Ноару во все это верилось с большим трудом, он разделял мнение старца Итема о необходимости готовится ко всему вплоть до битвы с Исианой.
   - Бороться! - громко прошептал Ноар и подошел к окну посмотреть на веселящийся Атинар, откуда доносились отголоски музыки и смеха. - Легко сказать бороться, а где взять силы?!
   И настоятель посмотрел на круглый диск луны словно ожидал от нее ответа, но ночное светило молчало. Да и что оно могло сказать ему, верховному жрецу, что нового. Он и так прекрасно знал, что силы Исианы многократно возросли за прошедшие столетия и могущество ее сейчас поистине велико. Только Предстоящий... снова Предстоящий. Только существует ли он вообще? И если да, то почему не приходит на помощь, разве он не знает о случившемся? Конечно знает, если Предстоящий именно такой, каким его описывают.
   - Хоть бы он был, - шевелились губы Ноара, сейчас ему очень хотелось верить, что его люди найдут Предстоящего, и он верил и надеялся.
   Если бы настоятель знал истину, если бы он мог видеть сквозь толщу пространства, была ли его вера столь сильной, какой вспыхнула она сейчас?
   В дверь постучались, настойчиво, требовательно и, едва дождавшись разрешения, в комнату вошел один из старших адептов.
   - Паар, там у ворот Предстоящий! - его голос радостно дрожал.
   - Предстоящий?! Как?! Здесь?! - воскликнул Ноар и кинулся бегом во двор к массивным воротам Храма, еще не веря в услышанное. Но когда он увидел человека у ворот, то невольно возликовал. Вот оно спасение! Держись Исиана!
   Перед ним стоял невысокий нормального телосложения молодой человек, одетый, как простой крестьянин. Но от него исходила какая-то таинственная сила, это чувствовалась даже на расстоянии.
   - Приветствую Орден! - тихо сказал он и от его голоса все замерло в груди у Ноара, - Я пришел, чтобы помочь вам!
   - Приветствую тебя, Великий! - настоятель чуть склонил голову и жестом пригласил гостя пройти во двор. - Мы очень рады тебе!
   Последующие минуты прошли как во сне для всех адептов, которые знали и понимали, что происходит. Никто из них и не мог представить: они видят Предстоящего, обладающего колоссальной мощью, и он на их стороне!
   Ночное богослужение прошло быстро и торжественно, Ноар и остальные жрецы были настолько обрадованы, что отслужили службу так хорошо, как никогда, после чего провели Предстоящего в большой зал, где собрался Совет.
   Старшие адепты в нетерпении расселись по своим креслам и внимательно следили за вошедшим вместе с Ноаром Предстоящим. Гость медленно подошел к отведенному ему месту, сел и, оглядев, присутствующих, тихим твердым голосом произнес:
   - Приступим, братья!
   - Приступим! - хором ответили остальные и слегка наклонились вперед, чтобы приготовиться выслушать Предстоящего.
  
   Атинар не был весь обнесен стеной, но с северной стороны, от пустыни его все же отделяли высокие достраивающиеся крепостные стены. Они вряд ли пока еще могли защитить столицу от набегов, но государство коаров было настолько могущественно, что могло позволить себе не торопиться в деле возведения укреплений. Мощь армии коаров пугала всех соседей, заставляя их дрожать только от одного имени правителя Семи земель! Что могло при этом грозить жителям страны? И все же караванный путь упирался в массивные оббитые железом ворота, которые закрывались на ночь. Для чего? Совершенно непонятно, когда можно было отойти или отъехать на несколько тысяч метров в сторону и пробраться через свободный от стены участок в город. Но правило было правилом и ворота закрывали, выставляя крепкую стражу. В день рождения коара, разумеется, были сделаны исключения. Стражников хорошо накормили и напоили вином, начальники были совсем мягки и не обращали никакого внимания на веселые песни воинов и на их повальное отлынивание от несения службы, потому что сами активно участвовали в этом. Ворота не стали закрывать, зная, что их великий господин будет рад любому гостю, который только пожелает приехать в их славный празднующий Атинар.
   И гости действительно шли, поодиночке и группками, бедные пешком, побогаче на ослах и лошадях, ну а совсем богатые пышными кортежами с верблюдами, лошадями, паланкинами, и даже слонами. Поэтому никто и не удивился небольшой богато украшенной колеснице, запряженной двумя черными красавцами конями. Колесница была без сопровождения и управляла ей высокая красивая девушка в легких роскошных одеждах, подчеркивающих ее изящную фигуру. Она неслась на всех парах и перешла на легкий прогулочный шаг только когда въехала через ворота в пределы города. Здесь гостья обворожительно улыбнулась стражникам и подбросила вверх сверкнувшие в огнях факелов и костров несколько пригоршен золотых монет со звоном падающих рядом с воинами, ошалело смотрящими на загадочную красавицу.
   - Это все ваше! Наслаждайтесь! - крикнула девушка певучим голосом и, послав воздушный поцелуй красивому сотнику, понеслась по улицам, разбрасывая золотые звенящие об плиты улиц монеты.
  
   Тико очнулся быстро, протер глаза и снова огляделся, но в комнате или подвале (парень не знал как правильно назвать это злосчастное помещение) ничего не было видно. Окошко оказалось слишком узким, чтобы пропустить достаточно света и скорее служило больше для проникновения воздуха, чтобы пленник не задохнулся, хотя тут так веяло по полу, что опасаться этого уж никак было нельзя. Как только послушник открыл глаза, дверь распахнулась, на мгновение яркий свет факела ослепил его, и вниз по ступенькам что-то полетело.
   - Твой ужин, - прохрипел гортанный голос, и дверь снова захлопнулась с такой силой, что со стены что-то отлетело и упало, постукиваясь о холодные камни кладки.
   - Эй ты, выпусти меня! Иначе пожалеешь! Орден могуч, он вызволит меня! - закричал послушник как можно громче.
   Где-то далеко глухо засмеялись, и этот смех так больно резанул слух, что парень поспешил зажать уши.
   Он просидел несколько минут, пока, наконец, не решился посмотреть что же ему бросили на "ужин". В темноте он нащупал круглую булку хлеба, еще теплого, приятно пахнущего. Тико поднес ее к лицу и втянул густой аромат, чувствуя как рот наполняется слюной и нетерпеливо сосет в желудке. Удивительно как все-таки он был голоден.
   - Ладно, не подыхать же с голоду, - сказал сам себе Тико, и приготовился отломить кусочек побольше, как внезапно булка резко округлилась и превратилась в нечто овальное и горячие, лунный свет в окно полил сразу же густым столпом и осветил в руках парня окровавленную человеческую голову! Его голову!
   - А-а-а! - закричал послушник и отшвырнул ее подальше, и свет как в насмешку передвинулся вслед за ней к лестнице.
   Голова, бледная, с кровоподтеками, вдруг открыла глаза и внимательно посмотрела на Тико туманным, но сосредоточенным взглядом, бледные губы зашевелились и маленькая струйка крови стекла с их уголка на подбородок.
   - Она уже здесь! - тихо прошептала голова, - Готовься к концу!
   И смолкла, искривив губы и чуть прикрыв глаза, теперь она была окончательно мертвой и медленно превращалась обратно в булку хлеба.
   Но теперь Тико расхотелось есть, и единственным страстным желанием стала потребность поскорее выбраться отсюда. Все что происходило никак не похоже на обычные козни работорговцев, здесь замешано нечто большее. Но вот что, парень не мог понять, он не мог вообще размышлять, настолько напугало его столь явственное видение собственной окровавленной головы.
   - Не-ет! - Тико закричал, сам не понимая как и зачем, вскочил и едва не спотыкаясь вбежал по лестнице наверх и замер у двери, его рука уже была поднялась, пальцы сжались в кулак и он сделал попытку постучать, но за дверьми зашебуршало, зашипело и что-то мощное вихрем налетело на него, сбив с ног.
  
   На улице Белой колонны почти у самого поворота к дворцу коара стоял огромный роскошный особняк, окруженный пышным ухоженным садом и высоким каменным забором, разрисованным сценками из жизни какого-то влиятельного сановника. Правда этот дом привлекал внимание прохожих не своим видом, (многие его соседи могли поспорить с ним роскошью своей отделки и изяществом архитектуры), но тем, что никто не знал истинного хозяина этого маленького дворца. В разное время разные люди проходили в его ворота и на время особняк оживал, наполнялся музыкой, песнями и смехом, потом все умолкало и небольшими группками гости разъезжались и расходились, а дом погружался в темноту покоя. Даже влиятельные вельможи, живущие на улице, не могли ответить на вопрос, кто же тот таинственный богач, отстроивший рядом с ними такие хоромы. Посылаемые ими слуги неизменно возвращались ни с чем, да и им самим просто-напросто не открывали ворота. Даже сам градоначальник потерпел полное фиаско и пообещал непременно разобраться с наглым владельцем, но свои угрозы так и не привел в действие, разбившись через несколько дней на колеснице во время загородной прогулки. Это было расценено как знак, и больше никто не осмеливался подступать к воротам дома и тем более расточать в адрес его владельца проклятия и угрозы. А особняк продолжал жить своей необычной жизнью. Каждую неделю туда стекались разномастно одетые люди и веселились до глубокой ночи, чтобы ближе к утру бесшумно раствориться в городской тьме до следующего раза.
   В день рождения великого и славного коара, когда Атинар славил Всевышнего и его Светлых Духов за благодатные минуты отдыха, особняк вновь ожил. Весь день из-за забора доносились стуки и гортанные голоса, смолкшие с приездом важного разукрашенного господина, водрузившего свое тучное маленькое тело в роскошный паланкин. Вслед за ним по одиночке и небольшими группками в течение нескольких часов приходили одетые в белые и черные плащи люди, с последним из которых массивные ворота бесшумно затворились, и тяжелый бронзовый затвор щелкнул, спугнув с забора пару сонных нахохлившихся ворон. И тут же из ярко освещенных окон полилась плавная музыка флейт и тонкострунных арф вместе с дивными девичьими голосами, подстегивая еще больше любопытство пирующих соседей, невольно вытягивающих шеи, словно надеясь тем самым проникнуть взглядом сквозь стены и наконец-то увидеть чем же занимаются все эти люди, собравшиеся в особняке на улице Белой колонны.
   Но никто из них разумеется не мог видеть огромный ярко освещенный зал с колонными из черного мрамора с золотой отделкой и высокими статуями, скрытыми от людских глаз плотными белыми и красными покрывалами. Среди них на коленях стояли мужчины и женщины, празднично одетые с просветленными лицами, молча внимающими пению скрытого от глаза хора. У одной из боковых стен возвышалось огромное изваяние стройной женщины в простом белом одеянии крестьянки и черной вуали, мешающей разглядеть черты ее лица, именно к ней были обращены взоры молящихся, и именно перед ней остановился жрец в бело-черных одеждах, совершив обход зала с кадильницей, и воскурил благовония, шепча слова потайной молитвы.
   - Слава! - наконец закричал он, и собравшиеся радостно закричали, вторя ему: Слава! Слава! Слава!
   - Припадаем к тебе, Великая Госпожа и воспеваем тебе: Слава! - голос жреца стал еще громче.
   - Слава! Слава! Слава!
   В зале поднялся шум, топот, женщины пустились в пляс позвякивая ножными и ручными браслетами, мужчины им дружно хлопали и резали себе руки ритуальными ножами, окропляя черный пол алой кровью, и со всех статуй худенькие полуголые мальчишки срывали покрывала, обнажая их безобразные лики, только вуаль на изваянии Госпожи по-прежнему скрывала ее лик.
   - Она рядом! Она уже здесь! - внезапно завопил жрец и рухнул перед статуей, забившись в конвульсиях, выкрикивая бессвязные слова и фразы на непонятном языке, и молящиеся при виде этого пришли еще в более бурный восторг, завыли и заскрежетали зубами, истово полосуя свои тела окровавленными ножами.
   - Падите ниц, о, люди! - прогрохотало над головами и вуаль на статуи разорвалось надвое, рассеченная от воссиявшего невыносимо ослепительного света, исходящего от лика Госпожи. Мгновение удивленные этим люди молча взирали, как черная ткань медленно падает на пол, потом распростерлись на полу и замолчали.
   А тем временем Тико очнулся от одуряющего оцепенения и, открыв глаза, огляделся. Теперь он находился в каком-то просторном помещении с узеньким зарешеченным оконцем, деревянными стенами и земляным полом, местами усыпанным то ли опилками, то ли сенной трухой, трудно было различить в тускловатом лунном свете, наполовину залившим комнату.
   - О, очнулся! - радостно воскликнул мужской голос, и послушник с удивлением узнал в нем грубоватый бас своего хорошего приятеля младшего адепта Корко.
   - И вправду, очнулся! - рассмеялся второй, еще более знакомый.
   И вскоре из темной половины к нему вышли трое мужчин.
   - Корко?! Тог?! Пирот?! - удивленный Тико протер глаза и посмотрел на приближающихся к нему адептов Ордена Белого камня, его братьев по религии, его друзей!
   - Вот не ожидал свидеться! - смеялся Корко, хватая Тико за руку, Тог и Пирот хлопали его по плечам, улыбались, смеялись, радовались, словно увидели самого дорогого человека на свете.
   - Что вы здесь делаете? Где я? - Тико недоуменно переводил взгляд с одного на другого, пока наконец не остановился на Корко.
   - Тоже что и ты, мы пленники, - радостным голосом ответил Тог и снова рассмеялся.
   - Это я уже понял, - грустно покачал головой Тико, - А как вы здесь оказались?
   - Все по-разному, - неопределенно пожал плечами Корко.
   - К вам тоже подходил старик? - послушник вцепился в руку друга и внимательно посмотрел в его глаза.
   - Нет, - тот покачал отрицательно головой и кисло улыбнулся.
   - Вас тоже послали на поиски Предстоящего? Ведь так?!
   - Угу, - отозвался Пирот.
   - Но что тогда произошло, почему и вы здесь? Кто же тогда на свободе? Кто найдет Предстоящего?!
   Адепты молча склонили головы.
   - Всевышний поможет! - прервал молчание Тог, - Нам остается только ждать!
   - Ждать?! - Тико соскочил с деревянных нар и вытаращенными глазами посмотрел на Тога, - Ждать?!!
   - А что мы можем сделать?! Что?! Здесь явно не обошлось без рук Исианы или что там у нее!
   - Исианы? - Тико подозрительно посмотрел на Тога.
   - Только не говори, что ты ничего не знаешь! Весь Орден только и гудит об этом!
   - Ну, не весь Тог, не преувеличивай, сказали только нам и еще нескольким адептам, и конечно же об этом знает Совет. - вмешался Корко, - Что ты так смотришь на меня Тико? А ты зачем думаешь нам нужен Предстоящей? С любым другим врагом мы бы справились сами.
   - Я читал о ней в древних свитках, - упавшим голосом произнес Тико и отвернулся к окну.
   - Теперь она здесь! Но мы ничего не можем поделать, чтобы найти Предстоящего!
   - Есть обряд вызова, я читал и о нем, - возразил послушник, - я вообще не понимаю зачем нас отправили на поиски Предстоящего.
   - Обряд? Ты знаешь и об обряде? Не слишком ли много для тебя! Все-таки Орден делает большую ошибку пуская послушников в главный зал Хранилища! - недовольно проворчал Пирот.
   - Давай, Тико, расскажи нам лучше как ты попался, - сменил тему разговора Корко, увидев как надулся от обиды парень.
   - Да, что особенно рассказывать, - поморщился Тико, но все же рассказал и о гостинице, и о старике и обо всем что произошло с ним за последнее время, сначала нехотя скупыми обрывистыми фразами, но потом все более и более охотно и красочно.
   - Ну, теперь ваша очередь, - закончил рассказ Тико.
   - Что ж, все равно делать нечего, - вздохнул Корко и приступил.
   Корко возвращался из Хранилища, где просматривал свитки о лекарственных травах. Медицина в последнее время стала привлекать его все больше, и хотя учиться на врача было уже поздновато для его тридцатилетнего возраста, все же он решил выучить хотя бы целебные свойства трав. Как раз адепт отыскал очень интересный пергамент и намеривался прочитать его в своей келье, но в коридоре у жилого корпуса его поймал сам настоятель Ноар, который почему-то всегда появлялся внезапно и бесшумно, как из-под земли.
   - Корко, Орден возлагает на тебя большие надежды, - сказал он и коротко изложил, что требуется от парня.
   Разумеется, Корко пообещал сделать все зависящие и не зависящее от него и смело отправился на поиски Предстоящего. Ноар сказал ему об Исиане, и хотя адепт не очень хорошо знал ее историю, но в рамках своего посвящения все же смог представить ту опасность, которая исходила от нее для Ордена. Именно поэтому он клятвенно пообещал самому себе, что отыщет Предстоящего любой ценой.
   Корко был весьма сообразительным парнем, поэтому решил не бродить по Атинару в поисках Предстоящего, а отправиться прямо в пустыню. Ну, где еще можно жить в уединении и спокойствии, как не среди мертвых раскаленных песков? Ни лес, ни горы не дадут такого, как пустыня, там и только там надо искать Предстоящего. И Корко, дойдя до перекрестка, перед самым Атинаром свернул в пустыню на тропу бедняков, как прозвали узкую утоптанную ленту, извивающуюся среди раскиданных повсюду серых валунов и колючих кустарников, ветки которых нищие собирали и продавали потом на рынке за пару медных монет, которых едва хватало чтобы прокормиться. Миновав полузасохшие заросли, в которых даже сейчас в день столь великого праздника мелькало несколько полуголых исцарапанных тел, адепт вышел на дорогу, пересекающую пустыню. По ней легко можно было добраться до мест, где селились отшельники. Здесь, чуть в стороне стояло небольшое строение водокачки, и возле большой каменной чаши, в которую тонкой струей лилась прозрачная прохладная вода, Корко увидел смуглую девушку с тонкой талией, иссиня-черными волосами и пронзительными красивыми глазами, влажными как у лани. Она приветливо посмотрела на симпатичного парня и едва заметно подмигнула ему, отчего в горле адепта внезапно пересохло и он спешно сошел с дороги, чтобы, как он себе говорил, утолить жажду, но на самом-то деле (и Корко это понимал) больше всего на свете ему сейчас хотелось познакомиться с этой очаровательной незнакомкой.
   - Добрый день! - охрипшим от волнения голосом поприветствовал девушку Корко, и она улыбнулась в ответ, кокетливо поправив непослушную прядь волос со лба. - Меня зовут Корко, а тебя?
   - Какое странное имя? Ты, наверное, чужестранец? - спросила она, и ее голос показался ему необыкновенно певучим и обворожительным, - Никогда такого не слышала.
   И девушка зачерпнула небольшой деревянной чащей воду и принялась пить, поглядывая на парня, а тот, не отрываясь смотрел, как ее нежные тонкие ручки держат чашу, как вздрагивают поблескивающие от воды соблазнительно красные губы, и как блестят бездонными озерами глаза.
   - Ты хочешь пить? - прошептала девушка, утолив жажду, и, не дожидаясь ответа, протянула ему чашу, - Пей.
   Корко осторожно взял ее рукой, специально коснувшись ее бархатистой загорелой кожи, и почувствовал, как мелкая дрожь побежала по его спине, и сердце бешено заколотилось.
   Незнакомка улыбнулась, и смущенно потупила глаза, а адепт жадно выпил остатки воды и опустил чашу на специально отведенное для нее возвышение.
   - Так как тебя, зовут? - снова спросил он и попытался сделать шаг ей навстречу, но вдруг перед глазами все поплыло, и Корко упал на песок.
   - Апонар, дружок! Апонар! - грубо расхохоталась девушка, и ее тонкая ножка наступила на распростертого парня, после чего оба растворились в подрагивающем от зноя воздухе.
   - Я почувствовал резкий звон в ушах, и вокруг стало все темно, очнулся я здесь, - вздохнул Корко и уставился в пол.
   - Да-а, никогда не пейте из рук незнакомок! - рассмеялся Тог.
   - Сам-то, сам! - обиженно прошипел Корко, - Если такой умный, то что оказался здесь?!
   - Да, ладно тебе, я же не со зла! Сам тоже хорош!
   И Тог в свою очередь поведал, что произошло с ним.
   Тог не думал о пустыне или о каком-либо еще месте, он находился в полной растерянности, где и как искать Предстоящего. Он не встречал по дороге ни красивых женщин, ни коварных стариков, а просто брел сначала к Атинару, потом прогуливался по его улицам, пока не набрел на небольшую лавочку, к его удивлению работающею в этот день. Молодой парнишка громко зазывал покупателей наведаться в лавку и приобрести себе дивные товары из далеких стран. Любопытный Тог не сдержался и зашел, хотя он не мог позволить себе купить хоть что-нибудь из всего великолепия представленных у купца товаров. Чего здесь только не было и дорогие ковры, и изящно украшенные серебренные и золотые сосуды для воды и молока, и кубки с тарелками и блюдами, и жемчужные ожерелья и золотые цепи, но больше всего адепту понравилась небольшая статуэтка черной желтоглазой кошки. Он взял ее с резного красного дерева столика и принялся разглядывать, почти не слушая, как мальчишка-торговец расхваливает этот древний талисман, приносящий удачу и оберегающий от всех несчастий.
   - Бери, ясноглазый господин, бери, не пожалеешь, эта кошка приносит небывалую удачу, - тараторил у самого уха парень.
   Но Тог его не слышал, настолько поразило его то, как искусно мастер вырезал каждый волосок на ее шубке, как удивительно точно передал загадочное выражение кошачьих глаз. Казалось, что зверь вот-вот оживет, и замурлычет свои заклинательные песни, и тут, словно в оправдание его ожиданий, статуэтка изогнулась в руках человека, и кошка громко зашипела, обнажив свою красную пасть с острыми клыками. Тог в испуге выронил ее на пол и отступил назад, наткнувшись на столик с украшениями, который пошатнулся, упал, и серебреные браслеты со звоном рассыпались по каменному полу.
   - Мяу, - закричала кошка, и, распушив хвост, стала медленно надвигаться на адепта. При этом зверь необычно быстро увеличивался в размерах, пока не стал похож на огромную пантеру, подкрадывающуюся к добыче.
   С выпученными от ужаса глазами, Тог, спотыкаясь об как назло попадающиеся под ноги табуретки и столики (словно они специально пытались его остановить) выскочил на улицу и поспешил затеряться в толпе, но кошка изящным прыжком вынырнула из полумрака лавки и мягко опустилась на вымощенную серым камнем мостовую. Удивительно, но никто не закричал, ни бросился бежать, не позвал городскую стражу, словно и вовсе не было никакой необычно огромной кошки, словно все это привиделось ему в страшном сне. В панике адепт бросился бежать, натыкаясь на людей, и чувствовал, как спокойно размеренно дышит кошка, лениво преследующая жертву. У перекрестка парень сбил с ног какую-то старуху, и она разразилась громкими проклятиями. Тог досадливо поморщился и остановился, чтобы помочь ей подняться, рассыпаясь в извинениях. На мгновение он обернулся и едва сдержал крик радости, зверя нигде не было. Чуть в стороне шипели на сковородке большие плоские рыбины и весело переругивались два толстых повара, один из которых наливал дымящуюся ароматную похлебку в подставленную стариком деревянную чащу, и еще несколько десятков человек напирали, чтобы успеть получить свою порцию из огромного закопченного котла. Еще дальше выступал глотатель огня и жонглер, мимо проехала повозка с каким-то важным купцом вместе с толстой женой и дочкой, и всюду сновали туда-сюда разношерстные люди в поисках развлечений, но среди них большой кошки не было!
   - Слава тебе, Господи! - облегченно прошептал Тог.
   - Не думай, что если помог подняться, то отделался от моих проклятий! - злобно прошамкала беззубым ртом старуха, и ее черные глазки гневно блеснули.
   - Что? - удивленно переспросил Тог.
   Старуха поправила свои жидкие грязные седые космы и грубо толкнула адепта в сторону.
   - Иди, иди своей дорогой, болван! - закричала она, и парень равнодушно, посмотрев на нее, свернул на соседнюю улицу. Теперь он мог позволить себе не спешить, повнимательнее разглядывая прохожих.
   Но видимо проклятья старой карги уже успели подействовать - через какое-то время Тог почувствовал на спине пристальный взгляд, обернулся и увидел знакомую кошку. Зверь смотрела своими раскосыми глазами прямо на него, потом прошлась алым язычком по мордочке и удовлетворенно заворчала.
   - Пантера! Люди, пантера! На помощь! - закричал Тог, показывая пальцем на кошку (И почему я раньше не позвал на помощь, подумал он)
   Люди заозирались и удивленно смотрели на адепта. Кто-то покачал головой и отошел в сторону, другие собрались поближе и потихоньку захихикали.
   - Ну что вы стоите?! Вон же она! Вон! - Тог смотрел то на одного, то на другого. Наконец, из толпы он выбрал высокого мужчину с окладистой седой бородой, подскочил к нему, схватил за рукав.
   - Неужели вы ее не видите? Она вон там, - и парень снова указал, на зверя, который спокойно сидел на мостовой, обернувшись хвостом, и парню показалось, что кошка довольно улыбается.
   - Ты в своем уме, парень? - сердито отдернул руку мужчина, - Здесь нет никакой пантеры! Иди, проспись! От тебя разит вином как из бочки!
   Толпа засмеялась, и постепенно разошлась, а кошка поднялась и потянула спину, поточив когти о камни. Заслышав скрежет когтей, Тог снова бросился бежать, и кошка с удовольствием кинулась вдогонку. Весь ее вид выражал необычное блаженство, словно она несколько недель, годов, или вообще веков, сидела в неподвижности и вот, наконец-то, нашелся великолепный повод размяться в игре с этим слабым человеком. Тог бежал, а зверь не отставал. Адепт устал, ноги налились свинцом, грудь горела огнем, а за спиной, у самых пяток слышалось спокойное дыхание кошки. Иногда она отставала, и тогда, оглядываясь, Тог не мог разглядеть ее в толпе, которая шарахалась от бегущего Тога и удивленно смотрела ему вслед. Наконец он свернул на какую-то узкую улочку и бросился бежать по ней, но киска внезапно прыгнула откуда-то сверху, с крыш и преградила ему дорогу. Адепт остановился. Пару минут зверь и человек смотрели друг другу в глаза, кошка недовольно стегала свои бока хвостом и шипела, прижимая уши.
   - Уйди, тварь! Уйди! - шептал Тог, впиваясь взглядом в ее широкие черные зрачки, но кошка словно вросла в землю.
   Не выдержав этого поединка, человек, наконец, повернул назад и побежал, кошка победно зарычала и огромными скачками нагнала его. Теперь она побежала рядом, сбоку, временами отставая. Кошка заставляла его сворачивать или бежать прямо, она шипела и рычала, а он стремился уйти от нее, но ничего не получалось. И тут вдруг луч надежды мелькнул перед ним, он увидел, как в ворота какого-то особняка въехала телега, и их вот-вот закроют. Я могу спрятаться тут, подумал Тог и, прибавив скорости, влетел в едва не захлопнувшиеся перед носом ворота. Измученный адепт упал прямо на каменные плиты двора и тяжело задышал, судорожно хватая ртом сухой воздух. Створки ворот за спиной глухо затворились, и привратник, почему-то не обратив ни малейшего внимания на незваного гостя, повернулся и ушел.
   Чуть отдышавшись, Тог огляделся и с облегчением увидел, что кошки рядом нет, только за воротами ему казался свист ее дыхания, и слышалось, как она скребет их створки.
   Славу Богу, ей сюда не пролезть, подумал Тог, окинув взглядом высокий забор, и в блаженстве закрыл глаза, снова откинувшись спиной на землю. Рядом шелестел ветерок, из соседнего дома доносилась мелодичная музыка, за забором шумела улица, и адепту стало так хорошо, что он невольно рассмеялся, и никак не мог остановиться. Он смеялся и плакал одновременно, благодаря Бога, что избавился от опасности. Но тут вдруг над ухом глухо заворчало, и его лизнул шершавый горячий язык. Тог в ужасе открыл глаза, снова ожидая увидеть гигантскую настырную кошку, но это была всего лишь небольшая радостно виляющая хвостом белая с черными пятнами собачка. Зверь казалось был очень рад познакомиться с новым в его жизни человеком.
   - Хороший, - улыбнулся Тог, и потрепал его за загривок. Собака взвизгнула и радостно заскулила, бросилась облизывать его лицо, но вдруг взмыла в воздух и отлетела, перед самым носом промелькнула толстая черная лапа, и Тог почувствовал зловонное дыхание опасного хищника. Кошка не собиралась сдаваться и вернулась! А может этот трюк был элементом коварной игры? Человек сейчас был совсем беззащитен, он лежал на земле, а реакция зверя столь молниеносна, что не успеет он подняться, как он перекусит ему сонные артерии, придушит, свернет шею и насладиться вкусом еще парного человеческого мяса. Но зверь медлил. Тог слышал, как она дышала прямо над ухом, слышал, как бьется его собственное сердце. Тук-тук, тук-тук, трепетно бешено, больно ударяясь о ребра и сжимаясь в страхе. Тук-тук,тук-тук, воздух напряженно свистел, преодолевая нос и горло, и казалось, весь мир сейчас сузился до тесного пространства в несколько метров, в котором существовали только оба - человек и огромная кошка. Ну, что она медлит, быстрее бы уже, подумал адепт и сжался, почувствовав, как ее тяжелая лапа осторожно тронула его за грудь, потом подтолкнула в бок. Она словно понукала его встать, предлагая продолжить игру. Ага, зверюга хочет сомкнуть свои челюсти на убегающей жертве, промелькнуло в его голове, не дождется. И адепт твердо решил лежать неподвижно. Тук-тук, тук-тук. Кошка глухо зарычала, послышались ее шаги, она намеренно шумела, показывая ему, что удаляется. Тог вслушивался, как зашуршала трава под ее тяжелыми лапами. Пора, застучало в голове, беги! Удивительно откуда появились силы, адепт рванул и бросился бежать, кошка радостно заурчала и кинулась за ним, стараясь не нагонять. Игра продолжалась! Парень лихорадочно искал, куда бы спрятаться, было ясно, что он забежал на задний двор, вокруг возвышались хозяйственные постройки, но на всех дверях весили замки. Ну же, где же, мучился Тог, и вдруг увидел распахнутую дверь в длинный приземистый сарай. Он кинулся туда, вбежал, остановился у порога и оглянулся. Кошка сидела в нескольких шагах и сладко зевала.
   - Не достанешь! - закричал Тог и захлопнул за собой дверь.
   - А потом я ничего не помню, - закончил он свой рассказ и внимательно посмотрел на пораженного услышанным Тико.
   - Невероятно! Выходит, что эта зверина была как погонщик скота, она просто-напросто загнала тебя сюда. Ты сам пришел в свою темницу! - ударив себя по лбу, воскликнул Тико, - Невероятно!
   - А ведь и вправду, как погонщик! - рассмеялся Тог.
   - Ну, а ты, Пирот? - послушник повернулся к самому старшему из них.
   - Что я? У меня не было ни кошек, ни стариков, ни знойных красавиц. Все очень и очень обыденно. Шел по улице, вдруг почувствовал удар по голове. Очнулся уже здесь.
   - И все? - разочарованно протянул Корко.
   - И все! - зло огрызнулся Пирот, - А ты что хотел занимательную историю?! Развлечься захотелось?! Здесь тебе не театр!
   - Да ладно, что ты, в самом деле, раскипятился, - добродушно похлопал его по плечу Корко, но Пирот оттолкнул его и ушел в облюбованный им темный угол. Он врал, намеренно врал, потому что ему было стыдно от того, что он попался, позволил себя провести в то время как считал подобное недопустимым для адепта Ордена Белого Камня. Стыд и вина сжигали его изнутри, и делиться этим ему не хотелось даже с братьями-адептами. Пусть лучше думают, что все было так банально, как он рассказал, так будет спокойнее для него.
   Поведение Пирота несколько обескуражило остальных, и на пару минут установилось гнетущие молчание, прерываемое лишь редкими вздохами Пирота, укладывающегося на свои грубо сколоченные нары.
   - Что будем делать? - наконец спросил Тико и внимательным взглядом обвел Корко и Тога.
   - Что мы можем? Остается только ждать! - вздохнул Тог.
   - Есть кое-что, - возразил Тико, - Я читал об этом в свитках Ордена.
   И послушник наклонился поближе к адептам и тихим шепотом поведал свой план.
   - Все-таки не зря послушников допускают в Хранилище, - обрадовался Корко.
   - Ой, только не говори, что вам, младшим адептам, об этом не рассказывали! Быть этого не может!
   - Почему не рассказывали? Рассказывали, только я честно не помню об этом. - ответил Тог.
   - И я! Хотя должен был знать! Должен! - Корко ударил себя по лбу, потом встревожено посмотрел на Тико, - А ты почему раньше не провел его и не смылся из плена?
   - Для обряда нужно хотя бы двое адептов, а я один и всего лишь послушник!
   - А это пройдет у нас здесь?
   - Пройдет, если все делать четко и слаженно, - уверенно заявил Тико и встал с нар, - Пирот, ты с нами?
   Пирот промолчал, то ли заснул, то ли не посчитал нужным связываться с их безумной идеей, о которой, правда, он и не мог слышать в своем углу.
   - А ладно, и без него обойдемся, троих достаточно, - махнул рукой послушник, и парни, взявшись за руки, встали в круг.
   Пару месяцев назад в одном из древних свитков Тико вычитал об обряде, применяемым адептами Ордена, когда они попадали в беду. Специально разработанное заклинание призывало на помощь силу, скопленную братством, и помогало преодолеть любые трудности. Правда, за многие десятилетия, насколько знал послушник, обряд не применялся, так как в нем просто не было необходимости. И вот теперь настал такой момент, надо вырваться из этого плена и предупредить Орден об опасности. Тико обвел взглядом адептов и закрыл глаза, в голове всплывали ровные строки, выведенные черными чернилами на пожелтевшем пергаменте. Он всегда отличался отменной памятью и запоминал все, что когда-то читал, и теперь как по мановению волшебной палочки слова проявлялись и складывались в связанные фразы. Одну за другой повторял их в слух Тико, и Корко с Тогом отзывались эхом в ночной тишине, строка за строкой, страница за страницей. По рукам побежала легкая дрожь, в голове загудело, и с каждым произнесенным словом, Тико чувствовал, как сгущается воздух, как рябит все сильнее перед глазами, как усиливается пронзительный звон в ушах и слышится чей-то шепот, сливающейся с голосами адептов, творящих заклинание. Вот голоса становятся громче, парни слышат отдельные слова, фразы, мужские и женские голоса о чем-то говорят и все ярче и ярче лунный свет, бьющий в окно, собирающейся в длинный толстый пучок, окутывающий кругом адептов, пульсирующей, все более и более осязаемый.
   Последняя фраза, закрепляющая, с ее произнесением обряд будет завершен, а они спасены, сила перенесет их в безопасное место, их и Пирота, бесшумно скрывающегося в своем углу. Тико выдержал небольшую паузу и приступил, каждый звук, словно налился свинцом, с такой тяжестью выдавливал из себя их послушник, никогда он не мог подумать, что можно так медленно и так тяжело выговаривать слова, фраза сопротивлялась, воздух заискрился, свист в ушах стал невыносимым и лунный круг вспыхнул разноцветными огнями. Еще слово, еще, вот скоро и конец фразы, вот спасение.
   Жрец перед статуей внезапно насторожился и вслушался. В зале грохотала музыка, исступленно выли прихожане, пораженные проявленным Госпожой чудом, но он слышал иное. Словно сквозь толщу воды доносились звуки мужского голоса, он старательно произносил какие-то слова, и жрец долго не мог понять какие, но потом... Заклинание! Это какое-то заклинание! И произносят его пленные адепты, закрытые в одном из помещений их храма! Ага, хотят сбежать, подумал он, в порыве ярости рывком встал с пола и посмотрел на сияющий лик Госпожи. Его губы зашевелились, из горла вылетел слабый шепот, больше похожий на шипение змеи, и тонкий луч света протянулся от статуи к его ладоням, а от них ударил в потолок.
   - Улема! - закричал жрец и сильно стиснул кулаки. Пол дрогнул и затих.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

   Предстоящий говорил не так уж и много, но столько поведал Совету, что высшие адепты были поражены мудростью этого весьма молодого по виду человека. Он все правильно говорил и о силах зла, и силах добра, об Ордене и тех законах, по которым стоит жить. Но больше всего Совет сейчас волновал вопрос об Исиане, и ответ на то, как спастись от ее присутствия, как ее уничтожить, чтобы больше никогда не слышать ее имя, как сделать то, что не смогли их братья много веков назад. И Предстоящий ответил на их вопрос.
   - Знаю, братья, что вас больше всего волнует - Исиана! Она сильная, могущественна, ее сила растет с каждым днем и все благодаря человечеству! Орден борется с ней давно и пока безрезультатно, но настал день, когда надо дать ей окончательный бой!
   - Правильно! Задушим эту гадину! - закричали адепты.
   Предстоящий слегка улыбнулся и кивнул головой.
   - Но как мы это сделаем? Силы Ордена сейчас не велики, мощных по энергетике адептов у нас нет! - возразил Ноар.
   - Вы так думаете, уважаемый Настоятель? - брови Предстоящего удивленно взлетели вверх, - Да, конечно, Орден не совсем тот, что прежде. Но вы ошибаетесь насчет его слабости! Очень ошибаетесь! Силы ваших адептов, конечно, не совсем достаточно, чтобы уничтожить Исиану, впрочем, как и моей.
   Теперь удивился Ноар, он недоуменно посмотрел на Предстоящего, но тот остался совершенно невозмутим.
   - Да, не удивляйтесь, и моей силы недостаточно. Мы можем объединить свои силы для борьбы, но и их будет недостаточно.
   - Так что же делать?! Выходит, что эта Исиана непобедима?! - зашумел Совет.
   - Почему непобедима! Как раз-таки очень победима! И мы ее победим!
   - Постойте, уважаемый Предстоящий, но вы, похоже, противоречите сами себе, - возмутился один из старших адептов, - Только что вы сказали, что ни ваших ни наших сил, даже объединенных не хватит, чтобы сразить этот злобный дух, и тут же говорите, что мы ее победим! Как это понимать?!
   - Очень просто! Нашей силы недостаточно, но есть еще общая сила Ордена, если мы присоединим и ее, тогда все решится в нашу пользу!
   В зале поднялся шепот, все более переходящий в громкий гул. Предстоящий говорил о древнем камне-защитнике, созданным много веков назад мудрыми адептами Ордена. В этом камне скапливалась мощная энергетика, посылаемая к нему каждый день во время медитаций всеми адептами на протяжении сотен лет. Он обладал огромной силой, благодаря которой и действовали все обряды защиты и помощи, благодаря которой Орден борется со своими врагами и побеждает, благодаря которой он существует.
   - Если мы используем силу камня, если мы исчерпаем ее до конца, то тогда многочисленные враги нападут на нас и растопчат Орден! - воскликнул старец Итем.
   - У вас нет выбора! Либо вас растопчет Исиана, и здесь нет никаких шансов, либо вам предстоит ее уничтожить, а потом сразиться с остальными, а с последними у вас огромные шансы победить. К тому же весть о гибели столь могущественного духа сильно повысит авторитет Ордена в мире духов, и тогда посмеют ли они напасть на вас?! - возразил Предстоящий.
   - Этот вопрос слишком важный! Надо подумать! - ответил Настоятель.
   - Пока вы будете думать, наступит момент, когда станет поздно что-либо предпринимать! Исиана уже в Атинаре!
   - В Атинаре?! - Ноар соскочил с кресла и внимательно посмотрел в окно с видом на город.
   В зале поднялся шум, адепты испуганно перешептывались и смотрели в сторону столицы.
   - Что тут думать?! Предстоящий прав! Надо действовать немедленно! - закричали несколько адептов и остальные согласно закивали головами.
   Стало ясно, что Совет полностью поддерживает решение Предстоящего, и проводит древний предписываемый ритуал голосования не стоит.
   - Что ж, будь по-вашему! - согласился Ноар и знаком приказал всем следовать за ним.
   Вместе с Предстоящим старшие адепты спустились в подземные гипостили, где в самом центре под десятиметровой толщей плит в узенькой комнате-хранилище и покоился на специальной подставке гигантский камень-хранитель мощной силы, накопленной Орденом.
   - Я сам проведу обряд, - тихо произнес Предстоящий, когда массивные двери распахнулись и в свете факелов заиграли грани самоцвета.
   - Что ж не возражаю, - кивнул Настоятель, и двери медленно закрылись, оставив Предстоящего наедине. Теперь он проведет обряд слияния своей силы с силой камня, чтобы потом совместно с Орденом вступить в битву с Исианой. А старшие адепты пока подождут его в гипостилях.
   Предстоящий, не спеша, подошел к камню и остановился перед ним, в его глазах горел огонь восторга и торжества, руки сами невольно протянулись и ладони с растопыренными пальцами коснулись кристалла, но тут же были отброшены мощной энергией, окружающей камень.
   - Хорош! Ой, как хорош! - воскликнул молодой человек и поспешно затушил факел, вставленный Ноаром в стену, чтобы в полной темноте полюбоваться матовым нежным светом, исходящим от камня, переливающимся от голубого до светло-розового.
   - Вот она - Сила Ордена!
   Предстоящий воздел руки к небу и стал неторопливо читать слова заклинания, и с каждым словом все больше и больше ниточек тянулось от камня к нему, все слабее и слабее светился камень, пока с последней фразой, огромный мощный шар не вышел из него и не переместился к груди Предстоящего.
   - Вот она, прими ее, моя Госпожа! - прокричал Предстоящий, - Прими!
   В ту же секунду пол содрогнулся от мощного удара, все помещение затряслось, со стен посыпались камни и пыль, самоцвет треснул и рассыпался мелкими брызгами. По подземным гипостилям пронесся ветер, земля под ногами заходила ходуном, и несколько старших адептов, не удержавшись, упали на каменные плиты, а огромный пульсирующий шар медленно растворился в воздухе и перенесся с молниеносной скоростью к Атинару, влетел в грудь ослепительной красавице, несущейся на колеснице по улицам. Та вздрогнула, побледнела, на какое-то мгновение показалось, что она вот-вот истончится и растает, но потом румянец снова загорелся по ее щекам, и радостная улыбка заиграла на нежных губах.
   - Свершилось! - закричала она и, подстегнув коней, понеслась с еще большей скоростью по веселящемуся городу.
  
   Язык словно окаменел, с таким усилием приходилось выговаривать последнее слово в заклинании. По лицу Тико струился пот, глаза лихорадочно блестели, в горле все пересохло и всем своим телом он чувствовал, как сопротивляется каждая буква в этом заключительном слове-ключе. Но надо было спасаться, дорога была каждая секунда, если сейчас он спасует, то второй раз на чтение заклинания уже не решиться, настолько обряд оказался тяжелым. Его губы едва шевелились, но послушник смог закончить заклинание, и почувствовал, как заструился сквозь его тело мощный поток энергии, как растворяется в нем каждая клеточка, как отрываются от земли ноги, и прочищается от тумана голова. Тико слышал, как напряженно бьются сердца его товарищей, смутно видел, как подбегает к ним Пирот, как змеится воздух и перед глазами все плывет и рассыпается мелкими крошками. И вдруг... Он не смог понять, что произошло, кружащийся поток энергии словно споткнулся о невидимое препятствие. Вокруг все заурчало, завыло, снопы разноцветных искр едва не обожгли лицо, потом все выровнялось, и Тико на мгновение погрузился во тьму, а потом очнулся в каком-то непонятном месте без неба и земли, окруженный грязно-серым плескающимся воздухом, матовым почти не проницаемым.
   Что это, подумал парень и огляделся. Всюду плескалось серость и глубокая тишина, настолько глубокая, что Тико отчетливо слышал, как свистит воздух в его горле и бьется сердце в груди.
   - Корко, Тог, Пирот?! - закричал он, и голос свободно покатился по пространству, многократно отражаясь гулким эхом и усиливаясь так, что Тико вскоре вынужден был зажать уши ладонями.
   В ответ раздался глухой пронзительный рев, и под ногами мелко завибрировало. Сюда кто-то шел.
   Встречаться с непонятно кем в этом таинственном мире не очень хотелось, поэтому Тико решил не испытывать благосклонность фортуны и побыстрее скрыться с этого места. Правда, как ни энергично двигались ноги, понять перемещается ли он в этом монотонно серым пространстве было почти невозможно. Рык за спиной оставался столь же громким и явственным, а вибрации даже усилились. Уж не стою ли я на месте, подумал Тико, но тут же обрадовано вскрикнул, впереди появилось черное размазанное пятно, медленно приблизилось и проплыло мимо. Значит он все-таки перемещается! Вскоре появились и другие пятна и полосы, белые и черные, темно-серые и серебристые, их становилось все больше и больше и чем быстрее шел человек, тем быстрее передвигались они. Теперь Тико был уверен, что сможет убежать от того, кто упорно преследует его и чей рык становиться все сильнее. Удивительно, но послушник не почувствовал ни капельки страха, когда вдруг очнулся в этом сером матовом мире, и сейчас шел, совершенно не волнуясь и не переживая о том, что же ждет его впереди и что все-таки происходит. Он просто шел, вслушиваясь в отдаленный рык и ровное монотонное биение своего сердца.
   Вскоре, совершенно неожиданно, прямо под носом вырисовывалось огромное раскидистое дерево, сухое, с корявыми ветками без единого листочка, но как только Тико приблизился к нему, под ногами стал стремительно разворачиваться луговой ковер с самыми диковинными цветами, одна из сторон дерева покрылась мхом, и над головой защелкали распускающиеся почки. Но даже это не произвело никакого впечатление на Тико, словно он выпил напиток горных народов из гриба Чуку, после которого человек становится равнодушным, чтобы не происходило вокруг. Он молча смотрел, как прямо из ничего проявляются красавицы-бабочки, жучки, пчелы, шмели, без малейшего трепета вслушивался в пересвист какой-то птицы над головой, и наблюдал, как все больше и больше листьев опутывают крону дерева. И даже не обратил внимание, что под ногами чувствуется настоящая твердая почва, как и всегда, такая, которую в последние несколько десятков минут (если в этом мире вообще есть время) он не чувствовал, также, как и не видел вдруг развернувшиеся пятно чистого голубого небосвода с белыми редкими облаками, что так сильно вступало в противоречие с раскинувшимся вокруг этого таинственно возникшего островка жизни серым пространством. Парень словно попал в оазис посреди бесконечной серой пустыни.
   И все же не мешало бы понять где я, подумал послушник и обошел дерево вокруг, потом прижался к его стволу и почувствовал живительную прохладу древесины и густой запах смолы.
   - Странно, пахнет сосной, хотя больше похоже на дуб, - прошептал Тико, и снова сжался от громкого эха прокатившегося в пространстве. Слегка утихший рык тут же усилился, впереди затопало, и вскоре появился огромный непонятный монстр на четырех лапах с двумя огромными когтистыми руками и совершенно безобразной мордой с длинными саблевидными клыками. Чудище бежало прямо к дереву, и Тико, сев на корточки, прижался к стволу поплотнее, в надежде, что зверюга просто-напросто не заметит его, хотя глазища у него казались уродливо огромными. Приблизившись, монстр замер, и послушник теперь смог разглядеть, как напряженно шевелятся ноздри гиганта, принюхиваясь к запахам оазиса. Оно искало человека. Неужели в этом мире есть хищники? Хотя почему бы и нет, если летают бабочки и пчелы, растут цветы и деревья. Парень сжался сильнее, стараясь стать как можно более незаметным. Впрочем, если у этого урода отличный слух и обоняние, человеку осталось жить считанные минуты. Но то ли природа обделила этим монстра, то ли снова фортуна улыбнулась Тико, зверюга растерянно топталась с ноги на ногу и вертела своей удивленной мордой по сторонам, при этом свободно поворачивая ей вокруг собственной оси.
   Хоть бы не нашла, хоть бы не нашла, стучало в голове, и Тико едва сдержал крик радости, когда чудище нерешительно двинулось в противоположную сторону и стало медленно удаляться.
   - Слава Всевышенему и его Духам, - прошептал послушник, и монстр это наверняка услышал, он резко развернулся и сделал пару шагов к дереву, потом снова принюхался, повертел головой и внимательно вгляделся в дерево.
   Что ему надо? Когда оно отсюда уйдет? Чтоб тебя хорты сожрали, выругался про себя Тико, стараясь не смотреть на чудище, он слышал от кого-то, что звери могут чувствовать взгляд, а это уж ну ни как не подходит Тико. Монстр, наконец, решил удалиться туда, откуда пришел, медленно развернув свое массивное мускулистое тело. Послушник едва сдерживался, чтобы не разглядеть его повнимательнее, только мельком бросал быстрые взгляды на страшные розовато-бежевые ноги с перекатывающимися буграми мышц, и невольно легкий страх охватывал его тело.
   - Урррр! - вдруг победно зарычало чудище, и резко кинулось к дереву, его огромные глаза стали еще больше, и с пасти потекла слюна.
   В панике Тико бросился бежать, за спиной затрещало сломленное монстром дерево, земля под ногами тяжело затряслась, чудище стремительно набирало скорость. Парень всем телом чувствовал его приближение, но никак не мог прибавить скорости в своем беге, и только молился о собственном спасении, но его, по-видимому, никто не слышал. Может в этом мире вообще не было Высших Сил. Нет, такое невозможно. Урод нагонял, его зловонное дыхание уже мешало глубоко дышать, легкие горели огнем, и сил больше не оставалось, но Тико бежал, бежал пока вдруг не споткнулся от бросившуюся под ноги сухую потрескавшуюся корягу и не упал. Только сейчас, когда все его тело рухнуло, он понял, что снова передвигается в однообразном океане серости. Монстр сбавил шаги и теперь приближался неспеша, видимо он был непоколебимо уверен, что жертва никуда больше не денется. Он чувствовал, что Тико обессилил, и человек действительно едва смог сесть и повернуться лицом к чудищу, чья омерзительная рожа маячила все ближе и ближе.
   - Ну, уж нет, если выбрался из рук нечисти, выберусь и из твоих лап! - крикнул Тико и снова едва не оглох от эха.
   Чудище глухо зарычало.
   Непонятно откуда взявшаяся решимость заставила Тико встать и, выпрямившись, посмотреть прямо в глаза монстру, страх постепенно отступил, и теперь его место занимало только желание выжить.
   - Стой! - громко приказал послушник, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости.
   Зверь неожиданно остановился и недовольно заворчал, его лапа вытянулась и нависла над человеком, поблескивая огромными загнутыми когтями.
   - Уходи! Пошел отсюда! - закричал Тико, не отводя взгляда от глаз монстра.
   Чудище зарычало еще громче и сделало маленький шаг вперед, его корявые пальцы чуть сдвинулись, и послушник ощутил легкий болезненный укол в спину. Коготь едва касался тела, но даже так чувствовалось насколько он был острым. Видимо, хищник не собирался подчиняться человеку, просто был несколько обескуражен поведением своей жертвы и на пару минут растерялся. Надо было срочно что-то предпринимать, иначе будет слишком поздно. Но что? Бежать? Это бессмысленно, не успеет Тико пошевелиться, как коготь за спиной проткнет тело насквозь. Но тогда... Да, точно! Надо снова обратиться к знаниям Ордена. Ох, еще раз Тико был благодарен настоятелю за то, что он разрешил послушникам читать книги в Хранилище братства. И хотя другие не особо пользовались этой милостью, Тико проводил за свитками дни и ночи напролет, и, по-видимому, совсем ни зря. Теперь это все пригодилось. Оставалось только припомнить, какое заклинание использовать. Тико стараясь не отводить взгляд, на мгновение задумался. Он не знал, где он и кто перед ним, но что если воспользоваться заклинанием воина-духа. Послушник вычитал его в боевой книге Ордена, которая применялась в битвах мира духов. Оно состояло всего из четырех коротких слов.
   Тико прокричал их, сделал руками жест, который видел на рисунке рядом с заклинанием, и представил, как мощный луч света выходит из его сердца и ударяет в монстра, растворяя его, как вода растворяет соль.
   Монстр неожиданно побледнел, глухо зарычал и пошатнулся, потом развернулся и бросился бежать, споткнулся, рухнул и забился в агонии, постепенно истончаясь, и вскоре совсем исчез.
   - Я победил, - тихо прошептал Тико и медленно осел, чувствуя невыносимую слабость в каждой клеточке.
  
   Никто из молящихся не заметил, что проделал жрец и тем более не услышал его выкрика, в зале по-прежнему царил молитвенный экстаз, и мужчины, рыча от восторга, полосовали себя ножами, щедро поливая кровью мраморный пол.
   Тем временем хор допел гимн, и жрец произнес последние слова благодарственной молитвы, служба подошла к концу, теперь наступало время личной просьбы. Каждый мог обратиться к Богине со своей бедой и с верой ожидать ее помощи, а уж Великая Госпожа всегда милостива к тем, кто верно служит ей и почитает ее силу. Многие утверждали, что были исцелены от прикосновения к изваянию Ис-ны, или получили долгожданное наследство через несколько дней после искренней горячей молитвы. Ис-на оказалась милостивым покровителем.
   И люди, заслышав удар гонга, с непоколебимой верой приступили с безмолвными просьбами к Богине. Жрец же строго осмотрел их и прошел через небольшую дверку в стене в соседнее едва освещенное несколькими свечами помещение. Здесь его ждала старая сгорбленная женщина.
   - Они все-таки сбежали? - голос жреца не выражал ни малейшей эмоции, словно он и не был человеком.
   - Я сделала все, что смогла! - огрызнулась старуха, - Но было слишком поздно!
   - Госпожа будет недовольна! Ты ответишь перед ней за это!
   - Это ты виноват! - взвизгнула женщина, - Ты прослушал их! Ты упустил!
   Жрец презрительно посмотрел на нее, и сел на высокий деревянный стул. С минуту он молчал, постукивая сухими пальцами о крышку стола.
   - Где эти, олухи?! - вдруг закричал он, и тут же появилось два маленьких уродца.
   - Мы тут, господин! - подобострастно запищали они.
   - Вам было поручено охранять их!
   - Да, наш господин.
   - И вы не выполнили такого элементарного задания! Не справились с мальчишками!
   - Смею сказать, мой господин, они люди. А люди могущественные существа! - пропищал тот, что стоял слева.
   - Могущественные?! - закричал жрец, и его зрачки сузились в щелочки, рука сжалась в кулак, отчего уродцы съежились, уменьшившись в несколько раз, - Но только не эти!
   - Мы делали, что могли!
   - Госпоже будет стыдно за вас перед Владыкой Мира!
   - Смеем заметить...
   - Что?! - прервал карликов жрец, - Ты мне будешь дерзить! Ваш приговор будет суров! За то, что вы упустили членов Ордена, вы приговариваетесь к уничтожению!
   - Нет, прости нас, господин! - уродцы упали на колени и подползли к жрецу, цепляясь за полы его жреческой одежды, - Мы исправимся!
   - Тот, кто один раз оступился, оступиться и в другой! Орден не дремлет, и тот, кто опускает врага, тот вонзает кинжал в спину своих товарищей!
   Жрец строго посмотрел на уродцев и те, отброшенные силой его взгляда, ударились о каменную стену и пронзительно закричали, кожа на их лице лопнула и стала сползать лоскутами, обнажая окровавленное мясо. Вскоре яркое синие пламя охватило их тела, карлики задергались в судорогах и через несколько минут от них осталась только струйка сизоватого дымка, медленно просачивающаяся в оконную решетку.
   - Ты жесток, Фати! - проскрипела старуха.
   - Иначе нельзя, Улема, - равнодушно ответил он, - Если бы я был слишком милостив, то мы бы не достигли того, что имеем сейчас!
   - И все же ты поторопился. Надо было дождаться госпожи.
   Фати недовольно посмотрел на нее, ох как ему хотелось проделать с Улемой то же самое, что до этого он проделал с карликами. Но она была не в его власти, она почти равна ему, и только госпожа вольна решать, что с ней делать.
   - Тебя ждет еще суд Госпожи! - произнес он.
   - Нет! - Улема подошла поближе и впилась в него своим мрачным тяжелым взглядом, - Я не сказала самого главного, Фати! Я не знаю, где эти мальчишки сейчас, но точно могу сказать они не в этом мире, и ничего не в силах сделать нам!
   - Также как и Орден! - послышался голос, и, обернувшись Фати и Улема, увидели красивую стройную девушку.
   - Госпожа!!! - закричали они и пали ниц.
   - Орден потерял свою силу, теперь любой котенок сильнее, чем все братство вместе взятое.
   - Но как, госпожа? - удивленный Фати посмел без разрешения Исианы приподнять голову и посмотреть на ее ослепительное лицо, рискуя навлечь на себя гнев владычицы. Но она пребывала в очень хорошем расположении духа и не обратила внимания на такую вольность.
   - Об этом потом, Фати! Встаньте! - в голосе Исианы звучала неприкрытая радость.
   Жрец и старуха поднялись с пола, но остались стоять, в то время как госпожа села в роскошное кресло, предназначенное только для высших иерархов церкви, созданной ее почитателями.
   - Все ли готово для обряда, Фати? - она посмотрела на жреца, и тот склонил голову, не в силах выдержать ее взгляд. О да, что-то грандиозное произошло, он чувствовал огромную мощь, исходящую от госпожи. Раньше она было очень сильна, теперь необычно могущественна!
   - Мы еще не совсем готовы, госпожа!
   - Сколько?
   Фати удивленно посмотрел на Исиану, он ожидал, что владычица будет недовольна их нерасторопностью, но она оставалась совершенно спокойна.
   - Ну, что ты молчишь, как истукан? Сколько? - играя хлыстом, спросила Исиана.
   - Неделю, великая!
   - Мы можем позволить себе это. Теперь можем!
  
   Предстоящий вышел через несколько минут, пол еще продолжал подрагивать, и самые старые адепты-члены Совета придерживались за колонны.
   - Ну, что? - спросил Ноар, и в его голосе почувствовалось нетерпение.
   - Я вобрал силу камня в себя, мы можем приступать к обряду! - улыбнувшись, ответил Предстоящий, и пошел к выходу из подземелий.
   - Что-то тут не то, Ноар! - тихо прошептал Итем.
   - Почему? - настоятель удивленно посмотрел на старца.
   Старик ничего не ответил, только пожал плечами, и всю оставшуюся дорогу молчал.
   Настоятель его спросил "Почему?", да действительно "Почему?", но Итем понимал, что не может ответить на этот вопрос даже самому себе. Конечно, он чувствовал, как сжалось его сердце, когда посыпалась каменная крошка с барельефов, когда подул этот пронзительный сильный ветер и зашатался пол под ногами, но не только из-за испуга. Его-то как раз-таки и не было, а вот странное волнение охватило старца. Что-то тут было неладно. Может я просто преувеличиваю, подумал Итем, подымаясь по ступенькам в зал Совета, конечно Предстоящий вобрал в себя охранную силу Ордена, но он же на нашей стороне. И все-таки эти мысли не могли успокоить старика. Он смотрел на то, как спокойны старшие адепты, как невозмутим Ноар и поражался: неужели их не заботит то, что камня силы больше нет, что Орден как-то сразу, что ли осиротел, лишился мощной поддержки, защиты. И даже если все это перешло к их союзнику... К союзнику ли? Итем еще раз посмотрел на Предстоящего. Широкие плечи, осанка, пожалуй, немного горделивая, небольшие уши, коротко постриженные волосы, в принципе ничего необычного, ничего! да и все поступки гостя до последнего момента не вызывают нареканий. И слова его кажутся совершенно искренними. О, Боже, что же мне делать, взмолился Итем, ему очень хотелось унять непонятное чувство тревоги. Нет, дело тут не в Предстоящем, он на нашей стороне, он настоящий, снова подумал старец, усаживаясь в отведенное ему кресло, просто на меня произвело слишком сильное впечатление произошедшее.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

   Дворец коара располагался в самом центре Атинара. Он был столь же стар, как и сам город, и также как некогда город был всего лишь навсего одной из провинциальных резиденций царственной фамилии. Некогда выстроенный братом одного из коаров он стал жилищем для самых бедных отпрысков семьи, которым не находилось места при дворе своего солнцеподобного родственника. И такое заурядное положение его владельцев отложило свой отпечаток на его архитектуру, немного мрачноватую и скучную. Но судьба оказалась милостива к стареющему зданию, и вскоре один из коаров подарил этот дворец своей младшей дочери, пользующейся необычным по силе влиянием на отца. Будучи столь могущественной и влиятельной особой она, конечно же, не могла смириться с серостью нового подарка и рьяно принялась всячески украшать и перестраивать дворец. А вместе с ним хорошел и город, куда стали стекаться ремесленники со всех концов страны. Дочь владыки прекрасная Амина окружила свою резиденцию пышным парком с фонтанами, гранитными аллеями и статуями, пристроила несколько новых изысканно украшенных корпусов к главному зданию и, конечно, внутреннюю отделку поручила самым лучшим мастерам страны. Это во многом и сыграло свою особую роль в дальнейшем принятии решения о переносе столицы в Атинар и преобразовании провинциальной заштатной резиденции в главное местообитание главы государства. С тех пор прошло почти два века, и дворец изменился до не узнаваемости, лишь подземные помещения все еще напоминали некогда скучную провинциальную жизнь, которую вели бедные родственники могущественных коаров.
   Теперь резиденция блистала, поражая своей роскошью иноземных гостей. А ко дню рождения коара дворец был украшен настолько богато, что теперь поражались и привыкшие к ее залам государственные сановники, приглашенные на пиршество в честь такого великого праздника.
   Гости во дворец съехались уже к полудню, и поначалу пировали под открытым небом, окруженные прохладой парка, овеваемые огромными опахалами, услаждаемые танцами очаровательных придворных танцовщиц. Ближе к вечеру все перешли в левое крыло дворца, где снова возлегли за ломящиеся от яств столы, умело рассаженные хитрыми слугами так, чтобы каждый сразу почувствовал, насколько велика милость повелителя к нему. И теперь каждый из них спешил вручить подарок, приготовленный для своего владыки. Полуголые слуги вносили один за другим и изысканно отделанные кресла, и небольшие лодочки для речных прогулок, и огромные золотые колесницы, и шкатулки с диковинными жемчужинами и изумрудами, вводили под уздцы горячих породистых скакунов, и вкатывали позолоченные клетки с леопардами и львами для сада коара, и много еще чего, на что повелитель лишь бросал беглый взгляд и слегка кивал в знак того, что принимает дар, но даже этот небрежный кивок возносил дарителей на самое небо, и они, падая на пол, на брюхе отползали в сторону, чтобы еще раз засвидетельствовать свое почтение солнцеподобному и уступить место другому вельможе. И тот не замедлял являться с очередным даром.
   Казалось, что процессии дарителей не будет конца, коар уже притомился выслушивать льстивые витиеватые речи, дарители постепенно сливались в его глазах в туманные пятна, что-то бормочущие, кланяющиеся, отползающие. Коар машинально улыбался, кивал головой и думал только о минутах, когда, наконец, все это закончиться, и он уединиться в своих покоях на прохладных шелковых простынях. Его уже больше не интересовали ни эти львы, ни шкатулки, ни резные кресла, ни горячо любимые им породистые скакуны, и он перестал смотреть на то, что преподносят ему подданные. В какую-то минуту он почувствовал легкое головокружение, и уже было хотел прервать речь очередного сановника, чтобы, наконец, прекратить эту изнурительную церемонию, но не стал. Нет не потому, что испугался обиды не допущенных предстать перед ним, но его вдруг заинтересовал дар этого совсем незнакомого худого мужчины, одетого весьма скромно для пира во дворце коара. Рядом с ним стояла девушка с накинутым на голову плотным покрывалом, скрывающим ее фигуру от посторонних глаз. Видимо ему решили подарить новую наложницу, поступок весьма дерзок, потому что в этом вопросе угодить повелителю было очень сложно, а навлечь гнев... пожалуй, более простого способа просто не было. Именно поэтому все, кто знал характер коара и не смели даже думать о таком подарке, а этот... Да, смельчак, подумал коар и сосредоточил свое внимание на говорящем. Ему сразу стал очень интересен столь бесстрашный человек.
   Мужчина закончил свою речь и, не отворачиваясь от повелителя, ловким движением сорвал покрывало с девушки. По залу разнесся возглас удивления. Она была почти обнажена, лишь легкая газовая ткань прикрывала ее удивительно стройную фигуру. Коар невольно наклонился ближе, потом встал с трона и подошел. Его черные как смоль глаза заблестели, когда он вблизи увидел смуглую загорелую кожу новой наложницы, ее прекрасное личико, соблазнительные губы, загадочные глаза. От девушки шло такое очарование, что повелитель долго не мог отвести от нее глаз, а она не чуть не смущаясь, вдруг улыбнулась ему, обнажив белые зубы, и коар почувствовал, как забилось его сердце от поднявшегося жара.
   - Как зовут тебя? - спросил он своим неизменно властным голосом.
   - Теат, мой повелитель. - проворковала она и снова улыбнулась.
   Рядом стоящий смотритель церемоний недовольно сморщился, дерзкая девчонка не склонила головы, как полагается и не пала ниц после ответа. Она заслуживает самого сурового наказания. Ее надо отдать на растерзание львам или крокодилам. Но повелитель видимо был слишком ей очарован, чтобы заметить такую дерзость.
   - Ты мне сегодня очень угодил, - солнцеподобный повернулся к дарителю, - Проси что хочешь!
   Сановник пал на колени и склонил голову.
   - О, великий, разве смею я, твой презренный раб, желать чего-нибудь кроме твоего благоденствия?! Самым моим страстным желанием было увидеть твой ослепительный лик, и Творец смилостивился надо мной. Я стою пред тобой и счастлив как ребенок.
   После чего мужчина пал ниц и поцеловал пол между руками.
   Губы коара слегка скривились в улыбке, он снял с себя тяжелую золотую цепь, украшенную драгоценными камнями и кинул перед ним. Это была неслыханная честь, возводившая его чуть ли не до заоблачной высоты, и вызвавшая такую волну зависти, что большинство присутствующих поспешили склонить головы, чтобы повелитель не заметил их скривившихся лиц.
   - Приготовьте ее, - тихо сказал коар и снова сел на трон.
   Девушку увели. И запнувшийся было ход церемонии дарения вновь потек по расписанному ритуалу.
  
   Горд вышел на крыльцо и сел прямо на ступеньки, вглядываясь в спокойное ночное небо. Сегодня был праздник, день рождения коара, но племя атолов его не справляло из-за траура по безвременно ушедшим Отимии и Певере. Их уже похоронили, жреца позавчера днем, старейшину вчера утром. И хотя племя, как и положено, по обычаю пело и плясало на похоронах (все-таки умершие перешли в лучший мир), лица людей нельзя было назвать очень уж веселыми, скорее наоборот необычно скорбными. Племя простилось с двумя отцами, с двумя столпами, на которых держалась их жизнь. Дудень? Дудень хороший человек, но до Певера ему далеко. Со смертью последнего кончалось время великих Старейшин, наступал закат племени. Об этом никто не говорил, да и осознавали, наверное, единицы, такие как Горд, но все сразу почувствовали, что-то в племени стало по-другому.
   Горд вздохнул и прищурил глаза, любуясь мерцающими звездами. Все-таки как хорошо вот так вот сидеть и любоваться звездным небом, чувствовать ночною прохладу. И все равно, что было еще несколько минут назад и что будет завтра, и настоящий момент достаточно прекрасен, чтобы наслаждаться им. И старик наслаждался, хотя совсем забыться не получалось. После того дня, как он покинул дом Певера на грани помешательства, его разум полностью восстановился, и Страж теперь не боялся за свое душевное здоровье. Но то, что ему довелось увидеть за эти дни, навсегда оставило глубокий незаживающий след в его сознании. Он никогда не забудет своей встречи с нечистыми.
   Ветер нагнал небольшое облачко на толстеющий месяц, и страж почему-то припомнил день, когда он пришел попрощаться с покойным Отимием. В доме никого не было, если не считать двух старушек, возившихся на кухне. У гроба горело несколько свечек, на столике лежала раскрытая книга Смерти, и небольшая пушистая кошка сидела и смотрела в окно, словно охраняя сон уснувшего хозяина. Горд потихоньку, стараясь не скрипеть, половицами подошел к гробу и вгляделся в спокойное отрешенное лицо жреца. Он по-прежнему чему-то улыбался, бросая вызов глупому темному племени, и от этой вот мертвой улыбки становилось не по себе.
   - Отимий, Отимий простишь ли ты когда-нибудь нас, - прошептал Горд и поцеловал покойного в лоб. Ему сейчас стало очень горько расставаться со жрецом, принесшим в их племя столько нового. Судьба иногда совершенно не считается с мелкими людьми, действуя на свое усмотрение. Хотя, Отимий как-то обмолвился, что человек сам выбирает время своей смерти. Может он и прав, и если жрец пожелал уйти из этого мира, значит стоит смериться с его волей.
   За окном пронзительно каркнула ворона, кошка бесшумно спрыгнула на пол и, стелясь по полу, куда-то удалилась, а Горд все никак не мог заставить себя уйти от гроба, вглядываясь в лицо покойного. И вдруг... Нет, ему, наверное, показалось, этого не может быть! Но покойник стал улыбаться шире и добрее, потом внезапно открыл глаза и внимательно посмотрел на Горда. Страж невольно отшатнулся, ноги словно вросли в пол, он ничего не мог с ними поделать. Рука покойного дернулась, чуть поднялась с груди и показала морщинистым пальцем на стену, губы Отимия зашевелились. Он пытался что-то сказать, но видимо никак не мог.
   - О, Свелые Духи! - прошептал Горд.
   Труп еще минуту смотрел на Стража, его рука колебалась в воздухе, потом снова рухнула на грудь, глаза закрылись, а губы расплылись в усмешке. Горд выпученными глазами смотрел на Отимия, тот лежал, словно ничего и не было. Неужто показалось, подумал старик и, прошептав охранное заклинание, поспешил выйти во двор, где тут же столкнулся со слегка подвыпившим Ретей.
   - Добрый вечер, Ретя! - улыбнулся ему Горд, он был сейчас рад видеть живого человека, пусть и такого как Ретор.
   - Доб-брый вечер! - как-то сконфузился Ретя и потупил глаза.
   - А ты что ж здесь делаешь? Пришел с Отимием попрощаться?
   Ретя испуганно поглядел на Горда, потом скованно кивнул и проскользнул в дом покойного.
   Тогда Стражу под впечатлением случившегося показалось все совершенно нормальным, но теперь, когда он мог более или менее трезво размышлять, поведение Ретора предстало в совершенно ином свете. Что тут было неладно, уж больно смутился парень, когда столкнулся с Гордом, так смущаются люди, которых застали за чем-то постыдном или тем, что бы они хотели скрыть от других. Да, именно так. Ретя наверняка неспроста пришел к Отимию в дом.
   - Нет, Горд, что-то ты стал слишком подозрительным, - прошептал старик.
   А может и не слишком? Горд напряг память и вдруг совершенно ясно припомнил, что Ретор шел не со стороны калитки, а со стороны заднего двора. Но там никакого входа не было, сараи глухо облегали забор, и пробраться во двор оттуда было невозможно. Значит, Ретор прошел через ворота и сразу пошел к сараям. Но зачем? Что ему там надо было? Конечно, он пил, а от пьянства до воровства один маленький шажок, но Ретя не воровал, это в племени знали все. Он конечно далеко не был тихоней, но чтобы красть. Нет! И все же он, скорее всего, был у сараев жреца.
   - Что-то тут не так, не так, - говорил сам с собой Страж, - вид его был растерянным не только от столкновения со мной, но и почему-то еще.
   И тут вдруг старика осенило, Ретя что-то искал, что-то, что принадлежало жрецу и было очень нужно либо парню, либо кому-то еще. Может и не зря покойный пытался заговорить с Гордом?!
   Старик соскочил с крыльца и поспешил к дому Отимия. Почему-то ему казалось, что он непременно там застанет Ретю, поэтому он почти бежал по пустынным ночным улицам к дому жреца. И чутье его не обмануло, как только он вынырнул на площадь перед домом жреца, странная тень метнулась вдалеке, и в свете луны Отимий разглядел Ретора. Тот испуганно озирался, но страж предусмотрительно спрятался за дерево, так чтобы парень не смог его увидеть, и между тем старик мог спокойно наблюдать за ним.
   Ретя подошел к воротам дома Отимия, еще раз осмотрелся и, повозившись минуту-другую с щеколдой, проник во двор.
   Интересно, что ему там надо, подумал Горд и потихоньку проследовал во двор покойного. Здесь было довольно светло, но Рети нигде не было видно. Старик, осторожно ступая, пробрался к сараям, осмотрел закрытые двери и, притаившись в темном уголке, прислушался. Где-то шебурщало, грохнула упавшая доска, - Ретя лазил в одном из сараев. (Наверное, проник через окошко). Страж уже было хотел нагрянуть туда и разоблачить преступника, но тут Ретор шмыгнул на освещенный луной двор и поспешил выйти на улицу. В руках у него ничего не было, что очень удивило Горда и еще сильнее подстегнуло любопытство. Значит, он ищет что-то конкретное. Выждав минуту-другую, старик тихонько открыл запертые Ретором ворота и выглянул на улицу.
   Ретю было хорошо видно, он направлялся к Храму, к боковой двери, ведущей в какое-то хозяйственное помещение у алтаря. По крайней мере, так думали селяне, туда никто кроме Отимия не заходил. Ретор подошел к низенькой двери и достал из кармана ключ. Откуда он у него? Неужели его и искал парень в сараях? Дверка бесшумно распахнулась, и вор скрылся внутри.
   Идти или нет, размышлял Горд, с одной стороны ему очень хотелось выяснить, что же ищет Ретя, с другой он немного опасался. Кто знает, что сделает вор, когда его застанут. Не зря же говорят в тихом омуте хорты водятся. Время бежало, а старик никак не мог решить, что же делать. Но потом решился и, преодолев небольшое пространство, отделявшие Храм от дома, подошел к дверке. Ретя не запер ее изнутри, и зря. Страж спокойно проскользнул в Храм и едва не упал, сразу же за порогом круто вниз шла лестница. Осторожно ступая и придерживаясь рукой за деревянные стены, Горд спустился и оказался в узком с низеньким потолком коридоре, в конце которого в щелку очередной двери бил свет. Ага, значит там Ретя. Почти бегом Горд подскочил к ней и резко распахнул. Ретор испуганно обернулся, вскрикнул и из его рук выпала небольшая шкатулка.
   - Что ты здесь делаешь? - грозно спросил Страж.
   - Я... я... - парень задрожал от страха и виновато потупился.
   - Воровать вздумал, собака! Сейчас отдам тебя страже, пусть тебя повесят на дереве! - намеренно зло кричал Горд.
   - Нет, не надо! Не надо! - Ретя вдруг расплакался и упал на колени, - Не надо! Я не сам! Меня заставили!
   - Кто?
   - Я не знаю, - Ретя разрыдался еще сильнее и уткнулся лицом в деревянный пол.
   Страж терпеть не мог слез, тем более мужских. Он только пожал плечами и подошел поближе, наклонился и взял шкатулку. Она оказалась необычно тяжелой, словно была из цельного железа. Сверху ее деревянную поверхность покрывала какая-то особая смесь, придающая ей гладкость и блеск. Прямо на крыше был нарисован непонятный символ.
   - Что это? - спросил Горд Ретю и обернулся, но парня уже не было.
   - Сбежал, собака! - прошептал старик и удивился, как это он не услышал, как Ретор убежал. - А, ладно! Бог с ним!
   Горд попытался открыть шкатулку, но она не поддавалась. Что ж, наверное, там хранились какие-то храмовые ценности или реликвии. Страж снова поставил шкатулку на небольшой столик посередине комнаты, развернулся и пошел к двери. И тут на полу что-то блеснуло. Ключ. Ретя выронил в панике ключ. Вот так удача! Горд наклонился, подобрал его и вышел. Но у самой лестницы, вдруг остановился и задумался. А что если Ретя вернется за шкатулкой? Выломать дверь легко, для этого и не нужен ключ. Прихватит с собой кого-нибудь (мало ли жадных до легкой добычи) и вперед. Надо забрать шкатулку и перепрятать ее. Подумав так, старик вернулся назад, закутал шкатулку в плащ, потушил свечу и вышел на улицу.
   Площадь по-прежнему оставалась пустынной, Ретора и след простыл, а ночные стражники наверняка подремывают у костра. Все складывалось как нельзя лучше. Все-таки не стоит сейчас лишним глазам видеть Горда с его ношей и тем более у Храма. Поспешно заперев дверь, Горд добежал до соседней улицы и здесь уже пошел шагом. Время от времени ему хотелось оглянуться, но он себя сдерживал. Если вдруг его увидят, такое поведение старика насторожит и возбудит излишние внимание, а так мало ли откуда он идет.
   А между тем, Ретя, выбежав из Храма, бросился бежать к пустырю на окраине селения. Здесь его уже поджидал тот самый таинственный знакомец, который и просил достать Ретю шкатулку.
   - Ну, Ретя ты сделал это? - спросил он, и как-то странно посмотрел на парня.
   - Нет, у меня не получилось, - заикаясь, ответил Ретя, - Пришел Горд и все испортил. Шкатулка у него.
   - Как он тебя выследил, болван?! - зарычал Маар.
   - Я не знаю, ей-богу не знаю, - парень упал на колени и заплакал.
   - Идиот! - лицо Маара исказила злоба, и он вдруг ударил Ретю по голове.
   Тот закричал, задергался в конвульсиях и через минуту затих.
   - До встречи в Стране Мертвых, мой друг! - прошептал дух, расхохотался и, развернувшись, стремительно скрылся за деревьями соседнего сада.
  
   Сражение с монстром отняло у Тико слишком много сил, чтобы продолжать путь в поисках выхода из этого мира или того, кто бы подсказал ему как это сделать. Поэтому парень посчитал, что лучшим выбором все же будет сон, крепкий хороший сон, который восстановит его силы. Поначалу он долго не мог заснуть: возбуждение от схватки было сильным, да и всякие дурные мысли лезли в голову, но потом как-то незаметно для самого себя погрузился в черную пелену без сновидений.
   Проснулся он через несколько часов (во всяком случае ему так показалось) от странного шума, открыл глаза и тут же соскочил. Он лежал на раскаленных камнях прямо посередине пыльной улицы, наполненной говором разношерстного народа, снующего по ней туда-сюда. Удивительно как это до сих пор никто не наступил на него, пока он спал? И вообще как такое возможно, когда совсем недавно тут ничего кроме однотонного серого пространства не было? Очередной оазис, такой же на который он наткнулся до схватки? Но тогда послушник набрел на него, а сейчас мирно спал! Неужели этот мир сам переместил его? Потрясенный Тико долго не мог понять, что происходит и что же, наконец, делать. Он стоял, вслушиваясь в человеческий говор, крики разносчиков воды и купцов, зазывающих в свои лавки, ржание лошадей и рев ослов, женский смех и цокот копыт. Тико очнулся, только когда какой-то дед налетел на него и громко заорал.
   - Что стоишь, как столб? Не видишь люди ходят. Отойди в сторону и стой, сколько влезет, - и с раздражением толкнул парня в бок.
   - Извините меня, - послушник схватил уходящего старика за рукав и, увидев гнев в его глазах, запинаясь, спросил: - Скажите, пожалуйста, где я нахожусь? В каком городе?
   - Ты что парень, с неба упал? У тебя с головой все в порядке?! - дед казалось готов был взорваться от распиравшего его гнева, но растерянный и жалобный вид Тико внезапно смягчил его, - Это Атинар, парень.
   - Атинар?! - послушник не мог сдержать своего удивления, - Но как?
   - А ты где думал находишься? На луне? - старик внимательно посмотрел на парня, - Ты болен что ли? Бледный как мел, глаза блестят нездорово.
   - Я просто устал, произошло столько всего. Я не знаю где я и что со мной.
   - И часто с тобой такое бывает?
   - Первый раз.
   - Странно, не знаю кто ты, но ты мне понравился. Пошли я отведу тебя к одной очень мудрой женщине, она колдунья и сможет помочь тебе.
   - Колдунья? Но... - начал было Тико, однако старик прервал его.
   - Не хочешь не надо, оставайся здесь и стой как стоял, пока тебя не заберет городская стража. Наш коар не любит бродяг, у которых с памятью не все в порядке.
   И старик, резко развернувшись, пошел.
   Тико стоял и смотрел, как он удаляется, и не мог никак решиться последовать за ним. Один раз он уже доверился одному старику, результат оказался плачевным, не приведет ли и этот незнакомец его в очередную беду. С другой же стороны, Тико в этом мире ничего не знал и лишним знакомство не будет, вдруг он сейчас упускает шанс выбраться отсюда?
   Пока Тико думал, старик внезапно вернулся, дернул парня за рукав и сказал:
   - Если надумаешь придти, то я живу на улице Семи Столбов, спросишь Ревана, меня там все знают - и тут же скрылся в толпе.
   Тико бросился за ним вдогонку, но тот как сквозь землю провалился, старика нигде не было. Да, с каждой минутой непонятного становилось все больше. Остается два варианта либо идти на эту улицу Семи Столбов, либо попытаться разузнать что-нибудь полезное здесь. Настоятель Ордена всегда говорил, что когда наступает момент выбора, надо слушать свое сердце, оно всегда подскажет правильный выход, и бывали моменты, когда Тико действительно это выручало, но сейчас сердце, по-видимому, само колебалось и не знало что делать. Немного поразмыслив, парень выбрал наиболее приятного по виду лавочника и подошел к нему с распросами. Он снова спросил, как называется город и какой сейчас год, день и месяц, кто коар и есть ли здесь Орден Белого Камня. Лавочник отвечал на все вопросы охотно и даже с какой-то жалостью в голосе, словно чувствовал, что перед ним не простой сумасшедший бродяга, но как только Тико задал последний вопрос, его тон тут же изменился и, нахмурившись, мужчина подвинулся поближе:
   - А тебе зачем нужен Орден Белого Камня?
   - Я послушник Ордена, - выпалил Тико и тут же спохватился: не совершил ли он опрометчивого поступка?
   - Послушник? Ордена? - переспросил лавочник, словно не доверял своим ушам.
   Парень кивнул.
   - Белого Камня? - мужчина никак не мог поверить стоящему перед ним парню и смотрел на него очень уж подозрительно, отчего Тико стало как-то не по себе.
   - А что разве это преступление? - наконец вымолвил послушник.
   - Преступление? Нет, почему. Просто... - лавочник вдруг запнулся и поспешно огляделся, будто проверял, не подслушивал ли их кто, - потом снова посмотрел на Тико и сказал, - Ну, вот что парень, я вижу ты не местный, издалека, ничего тут не знаешь. Но я могу тебе помочь, пошли за мной. У меня есть свободная комната, тебя покормят, отдохнешь.
   Тико очень хотелось есть, настолько сильно, что голод заглушил голос осторожности, и он согласно кивнул. Лавочник улыбнулся и повел парня за собой в дом за лавкой. Здесь они поднялись по небольшой лестнице и оказались в полутемной бедно обставленной комнате.
   - Побудь в это комнате, я сейчас приду, - сказал мужчина и вышел, затворив за собой дверь.
   Это встревожило Тико, он испугался, что лавочник запер его здесь и, проверив, тут же убедился в правоте своего опасения. Дверь была закрыта снаружи.
   - О, хорты! - выругался Тико и ударил себя по лбу несколько раз, - Болван! Тупица! Идиот! Так тебе и надо, снова как мальчишку...
   И он вдруг не сдержался и запустил небольшую табуретку в дверь, она с грохотом ударилась и разлетелась на куски. А парень, сгорая от досады и злости, сел на деревянный стул и едва сдерживался, чтобы не заплакать от бессилия. И тут вдруг что-то привлекло его внимание в окне, он повернулся к нему и подскочил от радости. На окне не было решеток, а его проем был достаточно широк, чтобы пролезть через него и выбраться на свободу. Тико подбежал к нему и выглянул на улицу, до земли было порядочно, но ему сейчас очень важна свобода. Кто знает к кому он попал?! Снова несдержанный язык поставил его в опасность.
   Тико пролез в окно и, повиснув на руках, спрыгнул на землю. Падение, если не считать пары ссадин, оказалось удачным, и парень уже через несколько минут выбрался со двора лавочника, затерялся в уличной толпе и, пройдя несколько улиц, наконец спросил у одного мальчишки как пройти на улицу Семи Столбов.
   - А, это недалеко, иди прямо потом поверни налево. Это и будет твоя улица, - ответил тот и убежал.
   - Спасибо, - крикнул вдогонку Тико и, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, дошел до улицы Семи Столбов.
   Улица оказалось на удивление пустынной, Тико долго ждал прежде, чем со дворов вышла какая-то женщина, с ног до головы закутанная в черное.
   - Простите, не подскажите, где живет Реван? - спросил ее послушник.
   Женщина удивленно посмотрела на него, потом внимательно окинула взглядом с ног до головы и только после этого заговорила:
   - А тебе он зачем? Кто ты такой?
   - Он сам мне сказал придти.
   - Реван мой брат, следуй за мной.
   Женщина провела его во двор и указала рукой в сад.
   - Он там, иди.
   Тико поблагодарил ее и проскользнул под сень деревьев. Реван сидел на большой суре и пил какой-то ароматный напиток.
   - А, это ты! - протянул он, - Пришел все-таки, то-то мой милый, - и он чему-то рассмеялся, - Садись, дорогой, выпей со мной кураки.
   И Реван достал откуда-то еще одну чашку, наполнил ее и протянул гостю.
   - Спасибо, - Тико взял из рук старика чашку с напитком и отпил немного. Напиток был горьким и очень не понравился послушнику.
   - Не нравиться?
   - Да нет, вкусно.
   - Перестань врать! - гневно крикнул старик, - Вижу же по лицу, что не по душе мое угощение.
   Тико не нашелся, что ответить и промолчал.
   - Да ты не бойся, я человек добрый. Кураки напиток горький, но очень полезный. Он бодрит и укрепляет тело. Будешь его пить, доживешь до двух сот лет. Вот мне думаешь сколько? В следующем месяце будет сто пятьдесят пять, вот так-то! - и старик поднял указательный палец к верху.
   - Простите меня, уважаемый, но вы говорили про колдунью. Могу я ее увидеть?
   - Аруту? - Реван усмехнулся, - Конечно, можешь раз тебе так не терпится. Погостил бы у меня, переночевал, потом сходили бы к ней. - старик внимательно посмотрел на Тико, - Хотя я тебя понимаю. Лишиться ума в таком большом городе...
   Он не договорил и вздохнул, потом поднялся, накинул на себя тонкий плащ и слез на землю.
   - Пошли, парень.
   Старик провел Тико дворами к небольшому домику.
   - Заходи, - и, отойдя к небольшому дереву, растущему во дворе, расстилал прямо на землю плащ и сел, - Ну, что ты стоишь? Иди!
   Тико зашел в дом и осмотрелся. Он никогда не был у колдунов и представлял себе их берлоги мрачным местом со множеством таинственных предметов. Но дом Аруту ничем не отличался от домов обычных бедняков, разве что на полу было больше циновок, а на стенах ковров.
   Колдунья выросла чуть ли не из-под земли. Во всяком случае так показалось. Невысокая худая женщина еще весьма молодая, но с глазами отливающими грузом прожитых годов и морщинистыми старческими руками.
   - Я знала, что ты придешь. Мне сказал об этом ветер. - сказала она и поманила Тико пальцем в соседнюю комнату.
   Здесь стоял небольшой стол и несколько стульев.
   - Садись сюда, - приказала Аруту и села напротив.
   Ни хрустальных шаров, ни свечей, ни карт, ни магических книг. Только пустой стол, стены, увешанные коврами, да Тико наедине с женщиной неопределенного возраста.
   - Мне не так уж и много, как ты можешь подумать, - она смотрела ему в глаза и, казалось, читала каждую его мысль, - Всего лишь девяносто пять, но я еще многое могу!
   - Я пришел к вам, - начал было объясняться Тико, но Аруту прервала его движением руки.
   - Тихо, не надо много слов, я все вижу. Ты ведь не из нашего миром, не так ли? - колдунья чуть подалась вперед и словно вонзилась взглядом в парня, отчего он почувствовал легкий болезненный укол.
   - Откуда вы знаете мое имя? - удивился послушник.
   - Ты ведь всегда считал колдунов грязными людьми, - и женщина захохотала, откинув голову.
   - Я... я... - попытался оправдаться Тико, но потом подумал, что не к чему отчитываться перед какой-то ведьмой и замолчал.
   - Правильно, мальчик, правильно. Никогда не отчитывайся перед другими за свои мысли и поступки, каждый проживает свою жизнь сам и делает это как может. Совать нос в чужую значит упускать свой шанс.
   - Так вы мне поможете вернуться обратно в мой мир?
   - Я конечно сильная колдунья, и могу многое. Ты у меня первый такой. Хотя я сталкивалась с подобным случаем, одна девушка попала сюда из другого мира, но ей так понравилось, что она осталась и сейчас любимая наложница нашего коара. Она очень могущественна.
   - Но я не та девушка, меня ждут в моем мире.
   - Да кому ты там нужен? - усмехнулась Аруту, - И без тебя управятся!
   - И все же, если можете, отправьте меня назад!
   - Хорошо. У тебя есть, чем заплатить?
   - Нет.
   - Ладно помогу задаром.
   И Аруту снова засмеялась, потом закрыла глаза и замерла на несколько мгновений, согласно кивая головой, словно слушала кого-то. Затем стала раскачиваться из стороны в сторону и монотонно напевать заклинание. Тико сидел и смотрел на нее с такой надеждой, как на самого Бога, и даже не заметил, как комнату стал заволакивать плотный дым, пол дрогнул, и по стенам побежали трещины.
   - О, Владычица миров, молю Тебя ниспошли свою помощь, - закричала колдунья и, оторвавшись от пола повисла в воздухе, открыла глаза и невидящим взглядом посмотрела на Тико.
   Где-то далеко загрохотало, раздался шум, гвалт и в комнату влетело несколько парней. В одном из них послушник узнал того самого лавочника, тот бросился на колдунью и сильным ударом сбросил ее на землю.
   - Кто вы такие, псы?! - завизжала женщина, - Как вы смеете, ослы? Да знаете ли вы кто я такая?!
   - Заткни свою пасть, паршивая гадина! - рыкнул на нее лавочник и сунул под нос какую-то блестящую пластинку.
   - А, вас еще не придушили! Но недолго вам радоваться жизни! - Аруту соскочила с пола и едва не набросилась на мужчину, но двое других парней схватили ее за руки и куда-то поволокли.
   - Зачем ты ушел? - лавочник посмотрел на Тико, - Из-за тебя пришлось действовать так грубо, Аруту сильная колдунья и сориться с ней опасно. Хотя с ней уже все покончено.
   - Что значит покончено? Она хотела вернуть меня в мой мир, а тут вмешались вы и все испортили! - не сдержался Тико.
   - Арута - добрая помощница? - мужчина расхохотался, потом замолк и строго посмотрел на парня, - Если бы не мы, ты давно бы уже был мертв. Она звала Владычицу миров, знаешь кто это?
   - Нет.
   - Так зовут кровожадного духа-богиню, она помогает черным колдуньям в убийствах таких дураков как ты. Ты послушник Ордена, а значит враг Владычицы и Аруту. Эта карга далеко не добрая бабушка, лечащая травами больных.
   - Я не знал.
   - Зато я знал! Считай, что тебе очень повезло. В этом мире Орден не очень жалуют. Когда много веков назад он был создан, тогда все его любили, но сейчас он не в почете. И знаешь почему?
   - Почему?
   - Потому что мы в свое время сделали роковую ошибку, когда, празднуя многочисленные победы, расслабились. Теперь-то я понимаю, что эти победы были сомнительны. Аруту узнала что ты послушник Ордена и решила тебя уничтожить, а еще раньше подослала к тебе Ревана. Ладно хватить болтать, пошли. Кстати, меня зовут Лаху.
   Тико вышел во двор вслед за лавочником и едва не вырвал от увиденного. Аруту и Ревана приколотили прямо к дереву, вырвав им сердце и выколов глаза.
   - Зачем вы это сделали? - спросил Тико.
   - Так надо, - ответил Лаху и потянул парня за рукав.
   Через несколько минут они скрылись в мраке стремительно наступившей ночи.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

   Свет лился отовсюду и из каменных плит пола, и со сводов потолка и из потемневших от времени стен. И хотя он был весьма тусклым туннель освещал достаточно хорошо, чтобы не пользоваться факелами. Но самое удивительное было не в этом, а в том, что любой звук здесь отлетал не дальше чем на расстояние вытянутой руки и тут же затихал, словно налетал на непреодолимую преграду, пожирающую его. Так что полагаться на слух все равно что совершать самоубийство, впрочем и глазам доверять надо еще меньше: зрение в этом мире всегда обманывало. Оставался только один способ быть во все оружии - чувствовать окружающее тебя пространство. Если ты это умеешь, значит ты всегда будешь готов встретить опасность, и она не станет для тебя неожиданной. Вообще, воин давно убедился, что на войне нет неожиданностей, есть только то, что ты не смог увидеть, предугадать и предотвратить. Умей мыслить, видеть и чувствовать как противник, только тогда ты сможешь победить, иначе смерть. Другого выбора здесь нет. И воин всегда выбирал первое, потому что умел чувствовать, потому что был лучшим. Только минуту назад он вышел победителем из страшной схватки, исход которой не смог бы предсказать даже самый прозорливый провидец, но он вступил в бой с непоколебимой уверенностью в своей силе и одолел противника. А потом долго смотрел в погасшие глаза поверженного врага и наслаждался тем, как тот медленно растворяется, возвращаясь обратно в ничто. О, как много бы отдал он, чтобы вновь насладиться этим зрелищем. Но воин не стал продолжать поиски, потому что силы уже были на исходе, слишком много ушло их на этот бой. Встреча с другим противником теперь могла просто убить его, а ему этого не хотелось, и он решил вернуться обратно. Сегодня и так есть чем гордиться, впервые он сразился со столь сильным противником и победил, давно уже адепты Ордена не вступали в противоборства со столь могущественными духами, это считалось неразумным, а он вступил и выиграл. Совет будет гордиться им! Хотя для воина это было не главное, он не жаждал славы среди братьев, ему хотелось только одного - снова ринуться в бой. На занятиях им говорили, что жизнь воина безобразна и скорее это тяжелая обязанность, чем почетное занятие, но они ошибались. Война затягивала и становилась единственным смыслом в этой жизни, потому что все остальное виделось через ее призму. День и ночь, вода и огонь, жертва и хищник все, находилось в вечной схватке, и каждый день побеждал кто-то один. И он тоже побеждал и побеждает вместе с ними!
   Туннель резко разветвился на множество более узких и темных ходов, новичок тут непременно заблудиться и будет плутать до тех пор, пока последние силы не покинут его или пока беднягу не прикончит какой-нибудь слабый дух сам еще желторотый, но уже жадный до схваток. Но воин был опытным, прошли те времена, когда его называли юнцом, прошли. Теперь он вполне уверенно свернул направо и, пройдя несколько сотен метров, вышел на огромную открытую небу площадку, окруженную мрачными галереями с множеством зияющих как раскрытые пасти выходов из лабиринта. Здесь в центре этой площади и заканчивался его путь. Каждый раз в этот мир он приходил отсюда, и каждый раз возвращался обратно в главный Храм Ордена в Атинаре.
   Над головой простиралось бездонное небо всегда предрассветное, как ему нравилось, всегда тревожно выжидающее наступление нового дня, и воин чувствовал как родственны он и это небо в сладостном предвкушении грядущей новизны. И ему всегда хотелось слиться с ним в одно целое, чтобы вместе разить врагов, но это было невозможно и неизменно каждый раз воин лишь печально вздыхал, подымая голову к небосводу, и только тогда уходил в центр, где был нарисован круг, чтобы вернуться в свой мир.
   И в этот раз он не изменил себе, поднял голову, вздохнул, втянул ноздрями раскаленный воздух и почувствовал, что небо отвечает ему взаимным притяжением. Оно тоже верило в него. Но надо было возвращаться, и он неторопливо зашагал к кругу, тяжело ступая по каменным плитам. Шаг, другой. Гулкое эхо разносило его поступь по галереям и умирало в стонущем реве где-то за спиной. Когда-то он вздрагивал как трусливый мальчишка от этого, теперь же наслаждался. В этом была его мощь. И он шел, вслушиваясь в раздающиеся эхо, как в чудную музыку, но вдруг ему показалось что в нем что-то не так, словно одна из струн вдруг стала фальшивить. Другой бы может и не заметил, но он как виртуозный музыкант безошибочно определил эту родившуюся и тут же умершую нотку в общем потоке симфонии. Адепт остановился и вслушался, эхо, повинуясь ему, тут же смолкло, и повисла гнетущая тишина. Воин медленно оборачивался, оглядывая пространство. Зрение говорило "все чисто", но он-то знал как коварно обманчиво видимое и больше доверял своему чутью, а оно чувствовало врага, и он совсем рядом. Воин замешкался, до круга оставалось всего пару шагов, дойти, встать, прочитать короткое заклинание и ты в относительной безопасности. Вступать в схватку, когда силы на исходе безумие. Но с другой стороны, кто знает ни знак ли это свыше? Может стоит остаться и вступить в бой? Да его сил не хватит, но есть еще и сила Ордена. Воины редко ее пользуются, хотя она постоянно рядом и оберегает их в самые тяжелые и опасные моменты. Стоит только позвать ее, и ты спасен. Правда, не всегда успеваешь сделать это, когда удар противника оказывается слишком силен.
   Так что? Адепт колебался.
   И тут вмешалась сама судьба, враг вышел. Он был едва различим, колебался змеящимся воздухом, и понять его образ оказалось невозможным. Новичок. Воин почувствовал это сразу. Новичок! Недавно созданный дух, еще не оформившийся, но уже рвущийся в бой. С этим ему хватит и собственных сил расправиться. Воин сконцентрировался и вцепился в духа, стараясь слиться с ним и растворить своей мощью. Он чувствовал противника как самого себя, он видел его глазами собственное тело и чувствовал как сила рвет дух на куски. Но враг не собирался сдаваться, неожиданно для адепта, он извернулся, и человек отлетел на несколько метров, ударившись спиной в одну из колон, подпирающих галерею. Адепт удивленно посмотрел на него: неужели он ошибся? Новички не знают этот прием, или же этот успел немного обучиться? Что ж, будем действовать по-другому, подумал воин, и ринулся в бой. Противники сцепились мертвой хваткой, пол задрожал, загудели колоны, вокруг круга заструился воздух, и посыпались искры. Еще, еще чуть-чуть и дух будет повержен, он конечно силен, но еще неопытен. Куда ему до адепта, куда ему до того духа, которого только что уничтожил воин! И тут человек вскрикнул и побледнел, напряжение схватки оказалось столь мощным, что сил почти не осталось. Надо призывать Силу Ордена, и адепт призвал, но она не шла, он выкрикнул заклинание снова, но ее не было. Где? Где? Воин знает, что она существует, почему же не спешит на помощь?! Враг ликующе закричал, его хватка стала сильнее, теперь он побеждал и теснил силу человека, сливаясь с его телом, преодолевая отчаянное сопротивление адепта.
   Громкий крик прорезал тишину Зала Битвы, смотритель испуганно вздрогнул и оторвался от свитка. Он сидел за низким столом и при свете масляной лампы читал, временами посматривая на воинов-адептов, отправившихся на борьбу с нечистыми духами. Крик повторился снова.
   - О Силы Света, что это? - зашептал смотритель и, отшвырнув резким движением стул, бросился к Кругу Входа.
   На самой его середине лежало три адепта, и все они молчали. Неужто показалось, подумал старик, переводя взгляд с одного на другого и внимательно вглядываясь в лица. Крика больше не повторилось, тела были неподвижны. Но он снова и снова обводил их взглядом и вдруг побледнел. Нет! Этого не может быть! Нет!
   - О, Всемогущий! - старик кинулся в круг и схватил одного из воинов за плечи. Его надо срочно вернуть назад иначе он погибнет. Смотритель с силой стал трясти тело, выкрикивая заклинание Силы. Сила Ордена должна была вырвать адепта из того мира и вернуть сюда. Но ничего не происходило! Воин бледнел, и с каждой секундой жизни в его теле становилось все меньше.
   - О, Творец! На помощь! Помогите! - закричал старик как можно громче и в бессилии заплакал.
   Дух надавил посильнее, перед глазами воина все поплыло, он чувствовал, как уходят последние капли силы, и вдруг его потянуло вверх, потом в сторону, и противника уже не было рядом, но он слышал победный рев и ликование врага. Сила Ордена сегодня подвела своего брата. Воин впервые проиграл, и смерть не замедлила явиться.
   Она принесла освобождение.
   Губы воина скривились:
   - Спасибо, - прохрипел он, и изо рта хлынула кровавая пена, адепт дернулся и замер, его тело обмякло в руках смотрителя, и тот медленно опустил его на теплую плиту. Потом протянул руку, оттер пену и закрыл рот. Сегодня он впервые потерял своего воина.
  
   Жестокость, с которой товарищи Лаху расправились с Аруту и Реваном, поразила Тико. Если эти ребята как-то связаны с Орденом, то явно действуют вразрез с его учением. Адепты убивали только темных духов, но не людей. Это было запрещено. Впрочем сам Лаху не принимал в этом участие, и вполне вероятно, что те парни были посторонними наемниками. Хотя это никак не снимает вины и ответственности с самого лавочника. Будь на его месте Тико, он бы постарался воздержаться от таких жестоких мер. Но вдруг в этом мире все по-другому, другие обычаи, другие обстоятельства, нечисть другая? Тико очень хотелось об этом поговорить с Лаху, но он побоялся. Несдержанность языка может привести к плачевным результатам, к тому же он до сих пор не мог разобраться кто же ему лавочник друг или враг, а в этом случае следует быть поосторожнее. Тут еще эти парни как сквозь землю провалились, Тико и Лаху шли вдвоем, и последний словно забыл, что пришел вовсе не один. Это добавляло тревоги.
   Внезапно Лаху обернулся и заговорил:
   - Понимаю, то, как мы поступили с Аруту и Реваном - жестоко, но иначе было нельзя.
   - Я уже слышал это, - процедил Тико, - Хотелось бы знать поподробнее.
   - Аруту сильная колдунья, Реван тоже не простачек хоть и послабее.
   - Ну и что? Зачем было их убивать?
   Лавочник остановился, и даже в темноте было видно, как вытянулась от удивления его лицо.
   - Ты что и вправду не понимаешь?
   - Нет.
   - Да если бы она осталась жива, мы бы с тобой вот так бы не шли, а летели бы в Страну Мертвых!
   И Лаху, резко развернувшись, прибавил ходу. Оставшуюся половину пути они молчали.
   Лавочник привел Тико в свой дом. Здесь их уже ждал накрытый стол и худая молоденькая девушка-служанка с черными как смоль глазами. При виде Тико она странно улыбнулась, и парню показалось что-то недоброе мелькнуло в ее глазах.
   - Это Вусана я подобрал ее на улице несколько лет назад, с тех пор и работает у меня служанкой, - пояснил Лаху и подмигнул ей.
   Тико промолчал, уплетая за обе щеки удивительно вкусное жаркое. Он был так голоден, что даже произошедшие не могло перебить аппетита, и все же как не увлечен он был едой, все же смог отметить, что Вусана вряд ли была только служанкой.
   - Тико, а как ты оказался в нашем мире? - внезапно спросил Лаху.
   - Трудно сказать, - пожал плечами послушник, - Сам не пойму.
   - А может ты обманываешь меня? Вдруг ты вовсе не из другого мира? - ухмыльнулся лавочник.
   - А откуда мне знать, что ты действительно имеешь отношение к Ордену Белого Камня и спас меня от рук злой колдуньи? Может все было наоборот? - отрезал Тико и резко отодвинул тарелку с едой в сторону.
   - Да ты расслабься, Тико, расслабься. - улыбнулся Лаху.
   - Пожалуй, я уже сыт. Спасибо, - ответил Тико и встал из-за стола, - Очень хочется спать.
   - Жаль, а то посидели бы еще, поговорили, - лавочник откинулся на спинку своего стула и пристально посмотрел на гостя.
   - Я, пожалуй, пойду, поищу в городе гостиницу, - Тико направился к двери, но Лаху стремительно соскочил и перегородил ему дорогу.
   - Ты что, Тико, обиделся на меня? Ну, ладно, извини, я же не со зла. Просто когда находишься в постоянном напряжении иногда такие глупости вырываются. Ну, что ты?! У меня и комната для тебя приготовлена.
   Тико замялся и кивнул. Уйти ночью в неизвестный город было рискованно, а тут как-никак... Уловив это, лавочник расплылся в улыбке, и подозвал служанку.
   - Отведи нашего гостя в его комнату! Спокойной ночи, Тико!
   - Спокойной, - ответил послушник и последовал за Вусаной.
   Девушка привела его в небольшую комнату, довольно-таки богато обставленную с широкой кроватью под балдахином и, улыбнувшись на прощание, удалилась. Лучше бы она не улыбалась! Она либо не умела притворяться, либо специально выказывала свою неприязнь к нему. В ее улыбке чувствовалось такая смесь презрения с ненавистью, что Тико поразился чем мог так не понравиться этой милой девушке, ведь они едва знакомы. Если так и дальше пойдут дела, и каждый встречный тут же будет записываться в его враги, долго прожить ему не удастся.
   - Что поделаешь, - прошептал Тико, укладываясь в постель. В конце концов, до настоящего момента ему удавалось выходить сухим из воды. Выйдет и на этот.
   Думая об этом, Тико не заметил, как заснул, но тут же проснулся.
   Он поднялся с кровати и с удивлением понял, что находиться в доме родителей, в своей спальне. Его отец был влиятельным богатым аристократом в одной из провинций, и комната любимого младшего сына была обставлена с изысканной роскошью. Тико настолько поразился этому чудесному переносу, что долго сидел прежде чем спустился с высокой кровати на застланный пушистым ковром мраморный пол. Он медленно обошел свою спальню, останавливаясь у каждой безделушки. Родители после его ухода в Орден оставили все как было, они наверняка хотели сохранить его в своей памяти. Когда молодой человек такого ранга как он вдруг решался уходить в адепты Ордена, семья переставала для него существовать, а он для семьи. Уже лет пять как Тико не видел своих старых родителей, но никогда не мог подумать, что будет так приятно оказаться в своем доме вновь.
   За спиной скрипнула дверь и, обернувшись, Тико увидел свою мать.
   - Мама! - обрадовался он и кинулся к ней, крепко обнял, но она вдруг оттолкнула его, схватила за плечи и стала сильно трясти.
   - Проснись, сынок! Проснись! - кричала женщина, и тут Тико проснулся по-настоящему и открыл глаза.
   Дальше все происходило как в тумане, в лунном свете парень увидел как блестнул клинок кинжала и медленно пополз к нему. Испуганный, Тико перевернулся и упал с кровати, как раз в тот момент, когда металлическое острие коснулась постели. Он поспешно вскочил на ноги и разглядел в темноте Вусану с кинжалом в руке.
   - А-а-а, - закричала она, - Не уйдешь! Все равно убью!
   И взобравшись на кровать, на коленях поползла к нему. Тико смотрел на ее бледное искаженное злобой лицо, на сверкающие в темноте белки глаз и не мог вымолвить ни слова. Вылитая ведьма! Наконец, когда девушка была уже совсем близко, он опомнился и, схватив массивный подсвечник с рядом стоящей тумбочки, замахнулся и с силой ударил убийцу по голове. Тико думал, что от удара она лишиться чувств и он сможет ускользнуть, но эффект был совершенно противоположный. Получив по голове, Вусана схватилась за разбитый висок, взревела и, выгнувшись в прыжке, упала на грудь парня. Металлический клинок прошелся по его руке, оставив после себя неглубокий кровавый след. Послушник попытался сбросить девушку с себя, но она так вцепилась в него, что ничего не получалось.
   - Стерва! - крикнул Тико и внезапно для себя, изловчившись, сильно сжал запястья ее рук. Вусана вскрикнула, и послышался звук упавшего кинжала.
   - Убью! Убью, гад! - он разжал руки, она слетела с него, и потянулась к кинжалу. Секунду-другую Тико смотрел как ее рука тянется к окровавленному оружию, потом наступил служанке на пальцы и, заслышав противный хруст, отпрянул.
   - А-а-а-а! - заплакала Вусана и затрясла рукой, - Подлец!
   Теперь ее глаза помутились еще сильнее от боли и безудержной жажды мести, она готова была голыми руками разодрать стоящего перед ней парня, и Тико понимал, что промедление с его стороны опасно. Нагнувшись, он схватил кинжал и стал медленно отступать к двери. Убивать девушку ему не хотелось, сейчас надо было выбраться из комнаты и убежать из этого дома. Ничего себе гостеприимство! Послушник даже не сомневался, что и Лаху тут замешан.
   Вусана неподвижно стояла и смотрела как Тико отодвигается к двери, она словно заснула, но потом сорвалась с места и ринулась на него. Парень понял, что добежать до двери не успеет и решил обороняться, он выкинул руку и попытался остановить девушку. Однако в ней пробудилась такая сила, что она раскидала бы сейчас десяток крепких воинов. От столкновения они стали падать, и неловким движением Тико случайно воткнул кинжал ей под ребра.
   - Ш-ш-ш, - захрипела Вусана и медленно, пошатываясь отступила назад.
   Тико смотрел то на ее искаженное болью лицо, то на рукоятку кинжала и ни как не мог поверить, что убил человека. Собственными руками! Убил! Впервые в жизни! Казалось, что его сейчас стошнит и он едва сдерживался от этого. Девушка упала на пол, протянула руку и выдернула кинжал из раны, потом захрипела и умолкла, в бессилии откинув голову на ковер.
   - О, Творец! - закричал Тико, он был в полной растерянности и не знал что делать кинуться ли к покойнице или же убежать. Какой-то ступор напал на него, ноги словно вросли в землю и единственное что он сейчас мог так это смотреть на неподвижный истекающий кровью труп.
   И тут Вусана подняла голову и посмотрела на него невидящими глазами.
   - Ты все равно умрешь! - прохрипела она, попыталась подняться, снова упала и затихла. Теперь кажется навсегда. Жаль, может быть она смогла бы ему поведать почему все хотят его смерти.
   Казалось Тико должен был радоваться своему очередному спасению, но он не мог. И не потому что убил человека, а потому что уже больше не в силах было терпеть все это, все происходящие с ним. С минуту он молча взирал на мертвую Вусану, потом сорвался с места и выбежал из комнаты, спустился бегом с лестницы и у входной двери замер. В доме по-прежнему было тихо, Лаху либо крепко спал либо сейчас готовился напасть на Тико. Парень отодвинул засов, осторожно открыл дверь и тихонько ступая, вышел на улицу. Здесь он снова бросился бежать наугад сворачивая и стараясь как можно дальше уйти от злополучного места. Он бежал, не различая домов и ночных запоздавших путников, лишь когда совсем обессилел, Тико заметил что стоит прямо напротив распахнутых ворот огромного Храма, едва вырываемого светом луны из ночного мрака. Парень нерешительно зашел внутрь, прошел мимо колонн и упал на колени перед алтарем.
   - За что, Господи?! За что ты мне это посылаешь?! За что?! - закричал он и поднял голову вверх, - Неужели мало я пострадал?! Спаси меня! Спаси!
   И Тико зарыдал, не в силах больше сдерживать накопившееся в его душе напряжение.
  
   Итем стоял на плоской крыше главного здания Храма и смотрел на ночное небо, усыпанное мерцающими звездами. Заседание Совета закончилось два часа тому назад, и все разошлись по кельям, только ему не спалось, да, пожалуй, настоятелю (проходя мимо его кабинета старец заметил полоску света, бьющею в щель между полом и дверью), но причина бессонницы последнего понятна: он глава Ордена и нависшие над братством проблемы душат его, тут не до сна (хотя если Ноар не будет спать толку от него не жди, все-таки мы иногда забываем, что не проблемы властны над нами, а мы их властелины). Но Итему, Итему-то что не спать? На нем не висит такая ответственность, ни ему решать важнейшие вопросы, он даже не член Совета, всего лишь один из адептов, пусть и несколько более мудрый и посвященный, чем некоторые! И все же ему не спалось, и старик пришел сюда, чтобы понять почему. Прежние тревоги по поводу Предстоящего как-то поутихли - уверенность, царившая среди членов Совета могла убедить кого угодно, но что-то мешало окончательно успокоиться, что-то глодало изнутри, как глубоко засевшая заноза нарывает и приковывает твое внимание к себе.
   Поначалу он хотел спуститься в подземелье и посидеть там в полном молчании, но когда подошел к воротам, ведущим в гипостили вдруг понял, что это совершенно бесполезно и, пожалуй, только сильнее разбередит душу. Почему, Итем не знал, просто почувствовал, как сжалось сердце и его потянуло назад в келью, а еще лучше вот сюда на эту плоскую крышу.
   И теперь он стоял и молча слушал, как озорной ветерок что-то нашептывает ему на ухо, играя с седыми волосами, и невольно возвращался мыслями к минувшим событиям. Он вспомнил явление Отимия, свой страх и панику, ужас в глазах Ноара, когда тот узнал об Исиане, заседание Совета, приход Предстоящего, его слова, обряд на... Стоп! Вот оно! Старик даже встрепенулся от неожиданно осенившей его мысли. Как же он раньше не догадался! Вот что беспокоило его: Орден лишился Силы, и старик подсознательно чувствовал теперь себя неуверенно, опасался нападения со всех сторон и в любую минуту. Что ж, подумал Итем, ведь так оно и есть, Сила ушла к Предстоящему и теперь не защищает адептов Ордена, значит я, как и другие можем рассчитывать только на свои слабые силы.
   И ему вдруг захотелось помолиться, попросить помощи у Всевышнего и Его Духов, чтобы они защитили его, немощного старика, от нечистых орд. Итем развернулся, чтобы пойти в малый молельный зад и обмер.
   Перед ним стоял невысокого роста седой старик в белой рубахе, темных полотняных штанах с корявым посохом в руке. Старец вгляделся в его морщинистое лицо и обомлел.
   - Сурей?! - воскликнул Итем и невольно подался назад.
   Сурей был изгнан из Ордена десять лет назад за неспособность идти путем воина, путем адепта Ордена, вернее он ушел сам, а Совет потом издал эдикт о его отлучении от братства. С тех пор никто о нем ничего не слышал. Изредка среди братьев проходил слушок, что якобы кто-то из паломников видел его в каком-то городе на окраине государства, но об этом забывали уже на следующий день. И вот он пришел сам. Как только осмелился, нечестивец?!
   - Да, это я Итем, - ответил гость и пристально посмотрел в глаза Итема.
   - Зачем ты явился?! Разве ты не знаешь о своем отлучении?! Кто тебя пропустил?! - воскликнул Итем как можно более грозно, хотя чувствовал что вместо негодования испытывает невольную симпатию к это невысокому уютному старику.
   - Они даже не поняли, кто я, - тихо произнес Сурей, - Ты единственный кто меня узнал, и это говорит о том, что я не ошибся в тебе.
   Итем удивленно двинул бровями и еще раз окинул взглядом лицо гостя. А ведь и вправду сильно изменился, можно и не узнать, но что-то было неуловимо знакомое. Глаза! Да, глаза, хотя нет, может нос или губы, нет, нечто другое.
   - Не пытайся понять что, Итем, на это нет времени, - почти шепотом сказал Сурей и подошел к краю крыши.
   Несколько мгновений он рассматривал открывающейся с нее вид на Храм и строящуюся молельню, заложенную по приказу племянницы коара. Она был религиозной девочкой, даже чересчур религиозной.
   - Так что же привело тебя к нам? Ты слышал об Исиане?
   - Исиане? - удивленно переспросил гость и тут же словно вспомнив, поспешно ответил, - Нет, она тут не совсем к месту.
   - Что значит не совсем к месту? - возмутился Итем.
   - Это значит, что я не намерен говорит о ней! - Сурей резко обернулся, - В конце концов Орден сам виноват в том, что происходит!
   - Так зачем ты сюда пришел?! Чтобы сказать об этом?! Что мы не смогли ее победить?! - глаза старца гневно блеснули.
   Сурей отрицательно покачал головой:
   - Нет, зло нельзя победить, им можно только не следовать!
   - О чем это ты?
   Гость словно пропустил его вопрос мимо ушей и, помолчав, с минуту, заговорил:
   - Когда я пришел в Атинар и бродил неподалеку от Храма, то увидел двух адептов, идущих по тропинке. Они громко разговаривали и я смог разобрать слово Предстоящий, так я понял, что, во-первых, Орден в беде, во-вторых, что Предстоящий здесь у вас. Я так обрадовался, что он рядом с братством, что возблагодарил за это Творца. Все-таки мне не безразлична ваша судьба, пусть вы и прокляли меня. И я решил проникнуть в Храм и повидаться с ним, ведь мечта любого адепта увидеть его. И вот я прошел через раскрытые ворота некем не узнанный и остановился у стены, разглядывая здания. Вдруг что-то словно ударило меня по голове, я пошел в хранилище и стал усилено искать. Ты спросишь что? Я тогда сам не знал, но я нашел. Вот, смотри.
   И Сурей протянул Итему маленький желтый, наполовину истлевший свиток.
   - Зачем мне он? - недовольно проворчал старец и отстранился от руки Сурея.
   - Ты возьми, прочитай и все поймешь. А теперь прощай!
   И гость, опустив свиток на пол, медленно пошел к выходу с крыши.
   Несколько минут Итем смотрел ему вслед, потом наклонился и взял пожелтевший папирус, поднес к глазам и, вопреки ожиданиям, в свете луны смог различить неровные написанные черными чернилами строки. Прочитал, оторвался, снова прочитал и только сейчас до него дошел смысл написанного. О, Боже! Ужас! Кошмар!
   Итем бросился бежать, поспешно спустился в центральную галерею и, едва не задыхаясь, добежал до кабинета Ноара. Свет по-прежнему бил из-под двери. Старик постучал, никто не ответил, он распахнул дверь, и увидел молоденького адепта, метущего пол. Паренек удивленно уставился на Итема.
   - Где великий паар?! - переведя дыхание, спросил старец.
   - Да он только что ушел в малый молельный зал, сказал, что хочет отслужить молебен вместе с дежурными жрецами.
   Итем кивнул и поспешил в малый молельный зал. Он находился неподалеку, и в нем круглосуточно служились специальные молебны, жрецы сменяли друг друга по очереди каждые полтора часа и по двое пели гимны и молитвы. В зале находилась особое божественное изваяние и перед ним молились все кто нуждался в поддержке. Ничего удивительного, что Ноар решил отслужить там молебен.
   Думая о прочитанном и сгорая от нетерпения поскорее поведать об этом Ноару, старик дошел до молельного зала и распахнул большие ворота. Гулкое эхо пролетело под скрытыми тьмой сводами и замерло. Итем ожидал, что сейчас услышит монотонное пение гимнов, но к его удивлению вокруг царила глубокая тишина, лишь его шаги громким эхом беспокоили священный воздух.
   У алтаря горела толстая восковая свеча, едва выхватывая из ночи гигантское изваяние, молитвенная книга был открыта на молебне третьего часа. Значит здесь кто был совсем недавно.
   - Эй, здесь кто-нибудь есть? - крикнул Итем и прислушался, ответа не последовало.
   Он обошел весь зал, заглянул за алтарную занавеску и в нерешительности замер у молитвенного столика.
   И вдруг ему показалось, что кто-то идет. Он обернулся, но никого не увидел, снова посмотрел на алтарь и в ужасе отступил. Двое молодых жрецов были пригвождены толстыми длинными копьями прямо к стене по бокам от изваяния! И как только он не заметил этого раньше?!
   - О милосердный Бог и Светлые Духи, спасите и сохраните меня! - чувствуя, как плывет пол под ногами, Итем схватился за деревянный столик, свиток упал на пол, но он не обратил на это внимания.
   Не успел старец закончить фразу, как копья со свистом вырвались из тел и, пролетев, над его головой, вонзились в одну из колон, трупы с грохотом упали на пол.
   - Итем, Итем, - тихо позвали его.
   - Кто здесь? - испуганно закричал старик, озираясь по сторонам.
   - Итем! - шепот раздался где-то под сводами.
   Старик посмотрел туда и прищурил глаза, силясь разглядеть хоть что-нибудь во тьме.
   - Итем! - позвали из-за колон слева, адепт дернулся и повернулся.
   - Итем, Итем, - теперь шептали со всех сторон, и вдруг все свечи и факелы зала ярко вспыхнули, по покрывалам свешенного изваяния и колоннам заструилась кровь, растекаясь по полу, тяжкий стон пронесся по залу и замер.
   - О Милосердный Творец! - Итем в ужасе упал на колени.
   Свет в зале потух, потом снова вспыхнул, кровь уже доходила до щиколоток, теплая, ярко алая. Из-за колонн раздалось мирное пение, и вскоре хор жрецов с факелами в руках вышел на середину зала.
   - С миром, с миром иди в чертоги! - вытягивали они. - С миром и любовью!
   Трупы внезапно перенеслись на появившиеся из воздуха ритуальные столики и несколько жрецов в белых одеждах принялись их бальзамировать, напевая слова священного гимна.
   - Прими меня о, Владыка! С миром и любовью иду к Тебе, о, Владыка!
   - Припадаю к ногам Твоим и молю, прими меня о, Владыка! - подпевал хор.
   Старец с ужасом наблюдал, как из трупов достают внутренности и раскладывают их по урнам, как хор обходит зал по кругу, и при это кровь все выше и выше подымается, теперь она стекает по стенам, обволакивает факелы, струится по ножкам молитвенного столика и, даже, чернила на страницах книги стали кровавыми.
   - Изыди! Изыди! - зашептал старик и стал читать заклинание на изгнание нечистой силы.
   Тут же его оторвало от пола и стало швырять по залу, перед глазами завертелись колонны, свечи, факелы, воздух свистел в ушах, но он, не переставая, выкрикивал заклинание. Подул ветер, пронесся стон, где-то надрывно заплакала женщина, и хор внезапно смолк. С каждым словом Итема крутили все быстрее, прямо из воздуха стали выползать полуразложившиеся мертвецы. Они стонали и ползли к нему, пытаясь достать его своими руками. Все ближе и ближе, старик задыхался от тяжелого запаха гниющей плоти, едва не теряя сознание. Вот один покойник дополз до него и коснулся рукой. Старик уже произнес последнюю фразу заклинания, но ничего не происходило.
   - Быть ты проклята, Исиана! - завопил Итем, и тут все смолкло. Он рухнул на пол и огляделся.
   Свечи и факелы по-прежнему горели, но кровь с пола исчезла, также как с колонн и с изваяния. Ни трупов, ни ритуальных столиков, ни хора жрецов, вообще ничего, чтобы свидетельствовало о происшедшем, даже свет внезапно потух, и осталась гореть только та самая толстая восковая свеча.
   - Слава Богу! - облегченно вздохнул Итем и, не в силах подняться, прислонился к колоне.
   Сердце бешено колотилось, в ушах звенело, руки и ноги дрожали, но он был несказанно рад, что смог избавиться от нечисти.
   Но, по-видимому, не все так было гладко, как хотелось. За спиной что-то зашебурщало, по залу кто-то пробежал, и в углу тихо застонало.
   - Итем, Итем!
   Из темноты вынырнул полупрозрачный призрак девушки, потом еще один, еще, гулкое эхо нашептывало какое-то заклинание, из-под ног с силой рванул ветер, завыл, застонал, забился в истерике, смолк, шепот становился все громче, призраки надвигались со всех сторон.
   - Итем, Итем!
   Старик соскочил с пола и побежал, девушки бросились за ним, но никак не могло догнать, а старец бежал со всех ног, вот-вот, ворота, спасение. Он уже совсем близко и тут они с грохотом захлопываются, кто-то пронзительно смеется, его хватают чьи-то руки, перед глазами все плывет и он падает, погружаясь в тьму...
   Через мгновение все смолкло, тишину темного зала нарушало лишь мерное потрескивание свечи у молитвенного столика, в ее свете внезапно промелькнула чья-то рука, она подняла свиток, оброненный Итемом и поднесла к огню.
  
   Тико уже давно не плакал и не молился, просто сидел и как завороженный, не отрываясь, смотрел на грубо вырезанную священную статую в украшенной белыми цветами каменной нише. Толстая восковая свеча, чуть в стороне, слабо потрескивая, отбрасывала на серое изваяние нереальные пляшущие тени, за спиной через раскрытые ворота доносились ночные шорохи, и изредка под скрытые ночной тьмой храмовые своды врывались порывы теплого ветра.
   Слезы принесли желанное облегчение, душевная боль иссякла вместе с ними, но страх остался. Тико сидел и не мог заставить себя встать и куда-то пойти, потому что он отчаялся, потому что он не верил, что ему больше ничего не угрожает. С тех пор как он покинул Храм Ордена с ним приключаются одни неприятности. То это пленение, то провал в непонятный мир, все эти покушения. Почему здесь жаждут его смерти? Почему?! Неужели он столь плох или столь опасен, что даже такая хрупкая невинная с виду девушка, как Васира и то взяла кинжал! Невинная. Тико ухмыльнулся, она больше похожа на ведьму, чем Аруту. Обычно такие миленькие с виду и есть истинные колдуньи, от которых жди непременно кинжала в спину. Но а Лаху, он казался другом, а на самом деле... А может он тут не причем? Хотелось в это верить. Правда проверить истинность этого ничего не стоит, достаточно только вернуться в дом лавочника. И тут послушник даже на мгновение заколебался, вроде как решился, немного приподнялся и снова сел на холодные плиты пола. Нет, уж лучше посидеть здесь, тут безопаснее. Возвращаться туда, где его хотели только что убить не очень то хотелось, а потом стоит ли искушать судьбу и рисковать. Лаху вполне может сделать невинные глаза, рассыпаться морем слов о своей непричастности и в подходящий момент докончить то, что не смогла сделать служанка или кто там она на самом деле. Да и потом, честно говоря, парень и дорогу-то не помнил. Когда бежал вообще ничего перед собой не видел, только случайность привела его в этот храм. Хотя, как говорят, случайностей не бывает, в мире все закономерно, идет одно за другим, как звенья в цепи. Если что-то происходит, значит на это есть причина говорил старец Итем, и все всегда заканчивается к лучшему для человека, хотя не всегда он это может осознать. Что ж может старец и прав.
   Тико вздохнул и поднялся с пола. Ноги затекли, и сидеть больше не было сил, к тому же постепенно его пробрал холод, да и по ногам гулял сквозняк. Он оперся об молитвенный столик, на котором лежала закрытая служебная книга, и стал осматривать храм. За время, пока взгляд будет блуждать по стенам, решил послушник, надо решиться: либо остаться здесь и ждать непонятно чего, либо уйти и бродить в ожидании очередного события. Как тут, так и там, за воротами храма, его ждет только неизвестность, и это хуже всего, когда не знаешь, что будет за очередным поворотом, и не упадет ли тебе на голову случайно сброшенный камень. Думая об этом, Тико перевел взгляд в один из дальних углов и вздрогнул, там, полускрытое мраком что-то белело, какой-то силуэт. Неужто и сюда уже добрались, испугался Тико, и несколько минут неотрывно смотрел на туманную фигуру, та не шевелилась и вообще не подавала никаких признаков жизни, но видимое обманчиво (об этом тоже говорили в Ордене). Значит надо принять меры: развернуться и поспешно уйти, или подойти ближе и будь что будет. Сознание ратовало за первое, но сердце говорило о втором. Наконец, Тико прервал колебания и решительным шагом направился в сторону призрака, с каждым шагом тревога росла, в висках натужно стучало, и в какое-то мгновение он был готов развернуться и побежать, но сдержался и был вознагражден. Не дойдя и десятка метров, парень облегченно вздохнул. Это была всего лишь статуя, накрытая белым покрывалом. Чтобы убедиться в этом окончательно он подошел вплотную и, протянув руку, сорвал его. Ткань с легким шелестом упала к его ногам, обнажив изваяние женщины со сложенными на груди крест-накрест руками и печальным лицом.
   - Хм, - ухмыльнулся Тико и едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Какой же он трус! Действительно говорят, что у страха глаза велики. А если бы он удрал? Сейчас бы бежал по улицам, дрожал от ужаса и бросался бы по сторонам от каждого прохожего и малейшего шороха.
   Тико еще раз посмотрел на статую и вдруг заметил, как по ее серым щекам пробегает влажная кривая дорожка, он потрогал руками ее глаза и отшатнулся. Статуя плакала! О, Боже!
   - Не пугайся, она беспрестанно плачет вот уже более пяти лет! - раздался за спиной тихий голос, и послушник резко отскочил в сторону, обернулся и приготовился ко всему плохому.
   Перед ним стоял высокий старик с белой как снег окладистой бородой, рассыпающейся по его груди и таким же седыми волосами ниже плеч. Жреческие одежды выдавали в нем верховного предстоятеля храма, лицо казалось необычно молодым, а глаза светились добротой и мудростью прожитых лет. И все же один раз я уже попался, доверился одному старику, думал Тико, второго раза не будет.
   - Второго раза не будет, - повторил словно эхо за ним старик, и улыбнулся, - Никогда не теряй доверия к людям, Тико. В мире очень много хороших, порядочных людей. А вообще я тебе скажу: нет ни плохих ни хороших, есть просто люди. Если кто-то из них обманул тебя, как ты считаешь, значит ты сам ему это позволил. Ничто в мире не происходит просто так, человек не невинная овечка, которую тащат помимо ее воли на заклание, все (старик повысил голос) все происходит только с его воли и по его желанию.
   - Что, по-вашему, выходит я пожелал, чтобы меня убили?! Сначала тот старик заманил обманом в какую-то конуру, потом тот монстр, потом Аруту, Лаху, Васира! И все это по моей воле!!! - закипел Тико.
   - За все, что происходит с нами несем ответственность только мы, Тико. Просто человек не всегда замечает связь между настоящим и прошлым. Запомни, все зло и добро в этом мире исходит от человека. Ты очень хотел найти Предстоящего и попался на удочку тому старику, а здесь в мире ты проглядел множество предостерегающих тебя от беды знаков. Но, в конце концов, все закончилось хорошо, если бы не цепочка всех этих событий встретились бы мы сейчас с тобой или нет?
   Тико молчал и настороженно смотрел исподлобья на жреца.
   - Кстати, Лаху действительно не желал тебе ничего плохого, - продолжил старик, - Он сам не знал кто такая Васира, вернее не хотел этого видеть, хотя мог. И наверняка видел, но из-за любви к ней отбрасывал слабый шепот сердца.
   - Что с ним? Она его убила?
   - Нет, для этого он слишком хотел жить. У нее были наверняка насчет него иные планы, возможно она их воплотит сейчас.
   - Я убил ее, - ухмыльнулся Тико и поймал себя на мысли, что злорадствует: старик вроде как читает мысли, почему же тогда не знает такой элементарной вещи.
   - Ты убил только тело, но не убил ее душу и дух. Поверь мне, она живет по-прежнему и сейчас ни чуть не менее опасна, а, пожалуй, даже еще больше, чем при жизни. - ответил жрец, - Она жаждала смерти, потому что знала это. Но убить себя сама не могла, это преступление против Творца.
   - Выходит я ей помог, - сконфузился Тико.
   Жрец кивнул головой и подошел к статуи поближе, дотронулся пальцем до ее слез и поднес его ближе к глазам.
   - Люди думают, что она плачет от жалости к ним. Но жалость только разрушает, жалость ударяет по другому человеку и губит его. На самом деле, она плачет от того, что люди слепы. Они все играют на две стороны - на добро и зло. Знаешь ли ты, Тико, что изначально в мире была только любовь, которая и есть добро. Зла не было. Оно появилось только, когда Творец создал людей. Человек - вот кто создатель зла, его хозяин, владыка темных сил!
   Тико удивленно смотрел на старика и не мог ничего возразить, а жрец продолжал:
   - Во всей Вселенной нет более злого существа, чем мы. Наш Отец дал нам великую силу, и это силу мы используем на разрушение. Мы все открещиваемся от зла и вроде как боремся с ним, а на самом деле плодим все больше и больше. Бороться со злом бесполезно, потому что, борясь с ним, ты делаешь его сильнее, ты даешь ему свои силы, потому что уподобляешься ему.
   - Выходит, что... - Тико не договорил, потому что старик закивал головой и ответил вместо него:
   - Да, Тико, Орден играет на стороне темных сил, даже сам того не осознавая. Воины-адепты, убивая одного духа, порождают сотню, ваши заклинания только усиливают темные силы.
   - Но если так, то почему Исиана хочет уничтожить нас, мы ведь ей на руку?! Разве она может не знать это?!
   - О, нет! Исиана знает. Я не видел еще более коварного духа! Действительно истинно человеческое порождение, не зря она любит расхаживать в нашем облике. Орден борется и усиливает не только ее, с момента своего создания он боролся с Зитеаром, большая часть его энергии уходит к нему. А Орден это миллионы адептов по всем мирам! Да, да Тико не удивляйся миров очень много, и Орден существует уже сто пятьдесят веков! В вашем мире он появился позже всех. Изначально Зитеар был объявлен главным врагом братства и большинство ритуалов направленно против него, а получается, что все ему идет на пользу.
   - И выходит, она хочет... Вот это да! - воскликнул, догадавшись Тико.
   - Да, да, Тико, ты молодец. Исиана в последнее время не поладила с Зитеаром и решила ему отомстить, а что лучше любой мести, чем уничтожить одного из главных кормильцев - Орден. Конечно, она понимает, что с окончанием братства, подпитка будет идти, но немного меньше. За последние пять веков, она смогла создать сразу в ста мирах целую религию, считающую ее богиней судьбы и подземного мира. Ее зовут Ис-на и ей поклоняются миллиарды людей, подпитывая своей силой.
   - Выходит она хочет сбросить Зитеара с его трона?
   - С какого трона? У нечистых нет единого владыки, да они держаться вместе, друг другу могут помочь, но могут и грызться хуже собак. Просто среди духов тоже есть и умные, и поглупее, более сильные и более слабые, хитрые, коварные, мудрые, вообщем, им не чужды человеческие качества. Единственного, что нет у них, это силы человека. Более изворотливые, хитрые и мудрые духи постепенно возвышаются, и вокруг них складывается свита, так образуется очередной центр нечисти. Исиана просто хочет досадить Зитеару, и выжать из Ордена немного его силы. И ей это удалось!
   - Что удалось?!
   - В каждом отделении Ордена был Камень Силы, в котором накапливается особая энергия. Она может использоваться при определенных обстоятельствах, например, при проведении очень сложных обрядов, когда энергии жрецов не достаточно. В момент создания Ордена в вашем мире, Совет старших адептов всего Ордена решил создать единый камень и перенести туда всю силу Ордена, что и было сделано. В последние века энергия в Камень Силы вашего мира стекалась от миллионов адептов! Исиана это знала, но подобраться никак не могла, силу могут отдать только добровольно при этом нужно согласие совета того отделения Ордена, которое хранит Камень. Она это согласие получила.
   - Что?! Не может этого быть?!
   - Конечно, она добилась этого обманом, Совет не знал, кому дает разрешение. Он дал его Предстоящему.
   - Предстоящему?!! Выходит Предстоящий предатель?! - Тико едва не подскочил до потолка от услышанного.
   - В мире нет предателей! А потом виноваты адепты вашего мира, они забыли кто они и вместо того, чтобы заниматься просвещением самих себя, били баклуши, и подвели весь Орден! - голос старика слегка дрогнул.
   - Выходит Исиана теперь стала сильнее?
   - Не то слово, ее могущество возросло тысячекратно, но есть одно маленькое "но"...
   - Какое?
   - Она не может воспользоваться силой до конца, для этого требуется один простенький, но обязательный обряд! Если в течение ближайшего месяца она не проведет его, четыре пятых силы рассеются, они уже сейчас медленно отторгаются от нее.
   - И что это за обряд?
   Старик не ответил, вместо этого он к чему-то прислушался и закивал головой.
   - Пора, надо действовать, а то будет поздно. - и жрец направился к алтарю, потом на ходу обернулся и поманил Тико за собой, - Иди за мной.
   Тико повиновался, теперь почему-то он доверял этому старику.
   - Кстати, вы так и не сказали кто вы и почему вы знаете меня?
   Старик тихо рассмеялся, остановился у алтаря и посмотрел на Тико.
   - Меня зовут Тиамит. На этом пока все. Нам пора действовать.
   И жрец провел Тико в темное помещение за алтарной преградой.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

   Небо на востоке чуть побледнело, предвещая скорый рассвет, когда Маар подошел к дому Горда. Как только Ретор сказал, что шкатулка Отимия оказалась в руках Стража, дух готов был немедленно кинуться и растерзать старика, разорвать его на мелкие куски и раскидать их по всему селению. Он кипел от злости и негодования, проклинал тот день, когда родился этот олух Ретя и этот премерзкий старикашка Горд. И видит Бог Маар бы поддался порыву и выместил бы свою злобу, но его остановило одно - гнев Госпожи. Если Исиана узнает о том, что произошло, ему не жить! Значит стоит успокоиться, набраться терпения и что-нибудь предпринять. Шкатулку должен передать ему в руки только человек, сам он взять ее не сможет, следовательно необходимо придумать способ, с помощью которого дух заставит Горда отдать совершенно добровольно ему эту дурацкую деревяшку, иначе... Что будет иначе, Маар предпочел не представлять. Он долго думал, перебирал десятки вариантов и вдруг его осенило! Как только он мог раньше не догадаться! И как хорошо что он додумался до этого именно сейчас!
   Маар тихо рассмеялся, вошел в избу и огляделся. Все складывалось как нельзя лучше: Тера, как всегда бывает перед рассветом, спала крепким глубоким сном, а Горда еще не было. Значит дух оказался прав, когда решил, что Страж обязательно сначала постарается припрятать шкатулку и только после этого успокоиться и отправиться спать. Но вот только где он может быть? Куда можно спрятать шкатулку на первое время? Маар постоял несколько секунд в нерешительности: погреб - нет туда слишком часто ходят, в подполье - придется отдирать доски перебудит весь дом, чердак - сомнительно. Остается только одно... Вот оно! Точно, дух едва не закричал от радости и стремительно бросился туда.
   Луна уже скрылась, предоставив ночи право безраздельно властвовать, было так темно, что Горду пришлось нащупывать дорогу, пробираясь мимо высоких массивных сараев к сеновалу. Именно там он и намеривался припрятать эту странную шкатулку, пока временно, до наступления удачного момента, когда ее можно будет убрать в другое более надежное место. Пока же более идеального придумать невозможно. Новое сено начнут завозить только через несколько дней, а старое, оставшиеся с прошлого года, никому не нужно. Оно так и останется валяться в углу. Зимой пойдет на корм в последнюю очередь, только если не хватит свежего. Так что у Горда будет немного времени, а там подумает, что делать. Либо перепрячет, либо отдаст старейшинам и все расскажет что видел. Правда, Ретю тогда накажут за воровство, и жестоко накажут. Жалко парня, поддался соблазну. Но ведь с другой стороны он знал на что шел и ведь кто-то его навел на эту шкатулку. Знать бы что там? Драгоценные камни, золото, может редкие благовония, особо священная реликвия? Что? Горд присел на кучку сена и в очередной раз попытался открыть ее, но упрямая крышка была непреклонна.
   - О, чтоб тебя... - вскрикнул старик и вздрогнул, за стеной зашуршало и в дверной проем прошмыгнула темная фигура.
   Старик поспешно сунул шкатулку под сено и приподнялся.
   - Кто здесь?
   - Это я, Горд, Тера, - прошептал голос жены и фигура приблизилась.
   Действительно Тера.
   - Что не спишь, милая?
   - Это у тебя надо спрашивать, где ты по ночам шляешься? - обиженным тоном ответила старуха.
   - Да, я вот тут...
   - Знаю, что ты вот тут, - прервала его старуха, - Видела что прятал что-то. Только вот неудачное место придумал.
   - Почему? Очень даже удачное, - возмутился Страж.
   - Васир собирается с утра пораньше все это сено выкинуть. Найдет твою находку да мало ли что ему в голову придет, еще отдаст с дуру кому-нибудь не тому. Ты же знаешь какой он у нас, сначала сделает и только потом подумает. Дай лучше мне, я припрячу ее в более надежное место.
   Своей жене Горд доверял как самому себе, и хотя было немного странновато, что она вот так вот вдруг пришла сюда, он особо не задумался и, вытащив шкатулку, протянул ей. Тера немного заколебалась, замешкалась и только спустя некоторое мгновение стала протягивать руки, и тут неожиданно раздался треск, вой, и кто-то выхватил шкатулку из рук Стража.
   - Кто это?! - испуганно закричал Горд,
   Тера необычно зашипела и отскочила в сторону.
   Внезапно зажегся факел и ярко осветит сеновал. Страж к своему немалому удивлению и ужасу увидел совершенно незнакомых ему старика и молодого парня, а вот Тера похоже их узнала, ее лицо исказила гримаса злости и досады.
   - Вы?! - рычала она, - Да чтоб земля разверзлась и поглотила ваши нечестивые тела!
   И старуха стремительно превратилась в высокого, укутанного в дорожный плащ мужика.
   - Тера? - от неожиданности Горд сел на кучку сена и не отрываясь смотрел на Маара.
   - Это не Тера, - заговорил неизвестный старик, - Твоя жена сейчас мирно спит в доме, а это Маар, нечистый дух!
   - Маар? - еще более удивленный и напуганный Страж перевел взгляд на гостей.
   - Тебе нечего боятся нас! Я Тиамит, а это Тико, послушник Ордена Белого Камня.
   - Зачем вы пришли?! Как вы узнали?! - Маар готов был наброситься на них и растерзать на части, вот-вот, еще мгновение назад, шкатулка едва не перекочевала к нему в руки. Этот болван Горд купился и сам лично передавал ее ему в руки. О, чтобы тогда было! Как бы была довольна Госпожа, как выросло бы положение Маара в ее свите! А теперь! Неужели шкатулка уйдет в руки этих нечестивцев?! Нет, я не буду Мааром, подумал дух, если отдам ее им.
   - Отдай мне ее, Тико, - закричал дух и посмотрел парню прямо в глаза, стараясь надавать на него всей своей силой. Парень сильно побледнел, пошатнулся, но шкатулку крепко держал у груди, - Зачем она тебе, отдай? Не слушай этого Тиамита, ему самому нужна шкатулка и он твоими руками сейчас загребает жар. Отдай мне ее и я уничтожу эту деревяшку у тебя на глазах.
   Тико отрицательно закачал головой, Тиамит радостно улыбнулся.
   - Нам пора, Маар, счастливо тебе оставаться! Надеюсь Исиана будет довольна тобой! - рассмеялся жрец и стал поспешно нашептывать заклинание.
   - Рано... рано... - завопил Маар, - Рано радуетесь!
   Дух превратился в большой огненный столб и кинулся на послушника и жреца. Пламя затрещало, охватило сенную труху на полу, зализало деревянные стены, загудело под крышей.
   Тико с ужасом смотрел на взбесившийся огонь и мысленно готовился к смерти, но тут Тиамит махнул рукой и они провалились обратно в тот мир, откуда пришли, а Маар с силой врезался в стену и рассыпался снопом искр.
  
   Ноар проснулся от мерных монотонных ударов храмового колокола, призывающего братьев и паломников, оставшихся переночевать в гостиных кельях, к заутрени. С трудом открыв глаза, он несколько секунд неподвижно лежал, прислушиваясь к гулкому разливающемуся в предрассветном воздухе звону, а потом соскочил как ошпаренный и кинулся к умывальнику. Боже! Он же проспал! Впервые за столько лет проспал! Сегодня шел второй день праздника и, наверняка, на утренней службе будет много влиятельных особ, он должен был предвидеть это и встать заранее. О, Боже помоги мне, прошептал Ноар, вытираясь полотенцем и подрагивая от пронявшей его утренней прохлады. Надо еще успеть облачиться в тяжелое служебное одеяние, осмотреть как приготовили молельный зал, и на все это всего лишь двадцать пять минут. Только бы не было придворных сановников, только бы не было, молил про себя Ноар, пробегая по главной галереи в большой молельный зал. Мимо проходили полусонные адепты в праздничных бело-красных одеждах с накинутыми на головы капюшонами, пару раз пробежали послушники с метлами, но не было ни одного из паломников, наверное, еще тянутся, никак не могут проснуться. А и ладно, чем меньше народу, тем меньше хлопот. Всю жизнь настоятель пытался избавиться от одной очень дурной по его мнению черты: он был слишком мнительным и всегда на службах с прихожанами думал не о самой службе, а о том какой эффект она производит на паломников. Сколько раз Ноар давал себе обещание исправиться, сколько раз пытался выбросить из головы столь мирские мысли, но никак не мог. Впрочем, в его оправдание стоит сказать, что паломники, если им нравилась служба, всегда оставляли щедрые пожертвования, а на пожертвования Орден в последнее время только и жил. Собственного хозяйства ему уже давно не хватало, так что каждый прихожанин здесь ценился на вес золота. А еще надо кормить многочисленную ораву нищих и попрошаек, и все это ложилось грузом на хрупкие плечи настоятеля. О, Творец, лучше бы я был простым крестьянином, думал иногда Ноар, тяжело вздыхал и принимался за свои повседневные дела. И ко всему этому еще прибавилась эта Исиана.
   - Чтоб ее хорты пожрали, - выругался настоятель, свернул в ризницу и уже было открыл дверь, как его кто-то окликнул.
   - Ну, что там еще? - недовольно прошептал Ноар и обернулся.
   - Великий паар, великий паар, - закричал спешащий к нему молоденький адепт с медной бляхой на груди - символом будущего воина.
   - Что случилось? Давай побыстрее, служба скоро начнется, - крикнул Ноар и вошел в ризницу, где его ждали несколько жрецов.
   Они склонили головы в знак почтения и, повинуясь, жесту настоятеля принялись помогать ему облачаться в тяжелые одеяния, вышитые золотом и украшенные драгоценными камнями.
   Через несколько секунд вбежал и тот самый адепт.
   - Так что случилось? - не оборачиваясь к нему, спросил настоятель.
   - Сегодня ночью погиб один из воинов, великий паар.
   - Что ж, пусть душа его будет вечно у престола Творца, - Ноар сделал подобающий случаю ритуальный жест ладонью, повернулся к вошедшему и окинул его взглядом.
   Молодой адепт по-видимому совершенно не ожидал такой спокойной реакции настоятеля и удивленно смотрел на него.
   - Что ты так смотришь? - недовольно буркнул Ноар, - Тебя поражает мое спокойствие. Наш брат ушел в лучший мир, ему теперь там хорошо и спокойно, а потом он был воином и то, что его убили совершенно обычно.
   - Да, великий паар, - сглотнув, с трудом выдавил парень.
   - Что ты стоишь? Что-нибудь еще?
   - Да, великий паар.
   - Ну, так говори! Что мне из тебя все клещами вытягивать?
   - Адепт Итем при смерти.
   - Что?! - Ноар едва не подскочил от неожиданности и в его глазах отразилось недоумение, - Как при смерти? Он же вот недавно... О, Светлые Духи!
   Из рук настоятеля выскользнула золотая цепочка с амулетами и со звоном ударилась об пол.
   - Говори, не молчи!
   - Его нашли утром в малом молельном зале, он хрипит, ничего не может сказать, постоянно теряет сознание, великий.
   - Ладно, иди... Иди, иди...
   Парень скрылся, а настоятель, постояв минуту-другую, вышел в молельный зал. Сейчас ему очень хотелось повидаться и проститься с Итемом, он понимал, что старик, скорее всего, вот-вот отойдет к Творцу, но бросить службу Ноар не мог. Это мог позволить себе простой жрец, но только не настоятель. И проходя к алтарю, к молельному столику, он смог подметить как полон зал и, особенно, к его удивлению "знатные" места, отведенные для высших сановников. Похоже, что даже сама дочь коара сегодня навестила Храм. Не будь бы их здесь... Эх, Ноар вздохнул и приступил к службе, запев утренний хвалебный гимн, хор тут же ответил ему звонкими певучими голосами, какой-то жрец сунул ему в руки кадильницу и следовал за ним по всему залу.
   Как Ноар отслужил заутреню, знал, наверное, только Господь Бог. Настоятель едва осознавал, что он говорит и что делает, все было как в тумане, и пение гимнов и молитв, и каждение, и короткая приветственная речь к прихожанам. Из головы не выходили мысли об умирающем Итеме. Только бы успеть, только бы успеть, думал Ноар и молил Бога дать Итему еще хотя бы час жизни. Наконец, служба закончилась и он кинулся к выходу, но его остановил рослый воин, сказал что его хочет видеть дочь коара несравненная Муаина и отвел к ее месту за одной из колонн. Муаина, высокая властная красавица, долго разговаривала с Ноаром, задавая, на его взгляд, совершенно глупые вопросы. Но ничего не оставалось, как отвечать на них и терпеливо ждать, когда она отстанет.
   - Я вижу ты куда-то торопишься? - неожиданно спросила Муаина, и в ее голосе промелькнула обида. Может показалось? Упаси Творец, если нет, жди немилостей, коар любил своих детей и мстил тем, кто их обижал.
   - О, великая, разве можно торопиться, когда ты здесь. Просто я немного нервничаю, один из наших старейших адептов Итем умирает, и мне надо успеть проститься с ним. - боясь навлечь гнев, выдавил из себя настоятель.
   - Итем? Это тот самый Итем, о котором так много говорят? - удивилась девушка, - Что ж ты молчал, великий паар, надо спешить к нему. Я тоже хочу проститься со столь мудрым человеком.
   - Я... я... - попытался оправдаться Ноар, но Муаина уже пошла к выходу, потом обернулась.
   - Ну, идем же - повелительным тоном добавила она.
   Когда Ноар и Муаина со свитой пришли в келью Итема, старик едва дышал. Его бледное лицо как-то стремительно осунулось и черты стали резкими и тонкими, белые как снег руки иногда вздрагивали, и тогда он стонал.
   - Итем, Итем, это я, Ноар, - взяв его за руку, сказал настоятель и слегка наклонился к умирающему.
   Старец приоткрыл глаза и посмотрел на Ноара.
   - Прости не мог придти сразу, надо было отслужить заутреню. Ты не отчаивайся, выкарабкаешься, будешь еще бегать как молодой. - Ноар старался придать своему голосу твердости, но он как назло предательски дрожал.
   - Нет, Ноар, уже пора, она уже стоит рядом и ждет.
   - Кто она?
   - Смерть.
   - Это не смерть, это дочь нашего славного коара, да будет он жив, здрав, невредим!, несравненная Муаина. Она пришла навестить тебя.
   Муаина, услышав свое имя, подошла поближе и склонилась над старцем. Девушка ничего не сказала, то ли растерялась, то ли не посчитала нужным говорить в такой момент.
   - Она рядом, со мной, я не вижу ее, но она рядом. Мне пора, Ноар, Исиана смогла одолеть меня, я проиграл.
   Итем закрыл глаза, Ноар придвинулся поближе и прислушался, но старик вновь заговорил:
   - Свиток, свиток, Ноар, найди его, он был со мной, найди и прочитай, обман... обман... Он не на... - Итем внезапно замолк, и его ладонь в руке настоятеля ослабла.
   - Да будет его душа вечно в Стране Радости,- тихо прошептал настоятель, потом повел глазами, увидел того самого молодого адепта и поманил его пальцем.
   - Иди и созови Старших адептов на Совет, пора действовать! - сказал он, встал, поклонился Муаине и, попросив ее простить его, вышел из кельи.
  
   Ветер был суровым и сильным, протяжно завывал над головой, падал обрывками к ногам, взметая пыль, но Тико доставляло удовольствие стоять под его струями и наслаждаться необычным чувством восторга, восторга от одержанной ими победы, победы над Исианой, самым коварным и опасным духом. Нет, он не был наивен и понимал, что забрав шкатулку, они всего лишь навсего делают невозможным проведение одного-единственного обряда, но какого обряда! Теперь дух не сможет удержать большую часть нечестно добытой силы! Хотя, у нее останется пятая часть, и это все равно делает ее неизмеримо сильнее прежнего. И как только Орден мог допустить такое? Тиамит, что-то говорил о Предстоящем, он как-то замешан в этом. Неужели и он оказался предателем, неужели эта надежда братства, надежда Тико, перешел на сторону темных сил? Неужели?! Парень вздохнул и подошел поближе к невысокому бордюру, оббегающему плоскую храмовую крышу, на которой он стоял.
   Внизу у подножья холма, на котором расположился Храм Молчания, как назвал его Тиамит, раскинулась бледно-зеленая с серыми каменными проплешинами долина, прорезаемая тонкой стрелой бурной реки и извилистой дорогой, ползущей к массивным воротам святой обители. Они прибыли сюда пару часов назад, и с тех пор Тико стоит на этой крыше, в то время как Тиамит о чем-то разговаривает в келье с несколькими суровыми жрецами, больше похожими на молчаливых призраков, чем на людей. Эх, и за что мне все это, подумал Тико, и тут же почувствовал чей-то пристальный взгляд на своей спине. Он обернулся, но никого не увидел.
   - Чудится, - вздохнул парень и рассеянным взглядом оббежал пыльную, подметаемую ветром крышу.
   А тем временем, в Храме Ордена поднялся большой переполох. Всем адептам было приказано собраться в большом молельном зале и ожидать начала какой-то особой службы, о которой никто ничего не знал, только старшие адепты заговорщески перешептывались и чему-то довольно улыбались. Наконец, после получаса томительного ожидания, малые ворота зала медленно растворились, и под его своды вышла небольшая процессия жрецов, облаченных в просторные черные одежды, с факелами в руках. За ней шел Ноар в простом грубом одеянии и тот самый легендарный Предстоящий, о котором так много бродило слухов среди братьев. Вопреки ожиданиям это оказался необычно бледный худой парень с острыми чертами лица и каким-то блуждающим взглядом. Процессия молча обошла весь зал и остановилась напротив выхода.
   - О, Владыка, взываем к Тебе, - начал нараспев вытягивать слова гимна настоятель, и тут в зал ворвался какой-то паломник с всклокоченными черными волосами и полубезумным взглядом.
   - Не-е-ет! Не-е-ет! - заорал он и, растолкав пытавшихся остановить его жрецов, кинулся к Ноару, - Не делайте этого! Не делайте! Слышите, не делайте!
   Мужчина схватил предстоятеля за одежды и заплакал.
   - Уведите этого безумца! Он мешает! - закричал Ноар и попытался оттолкнуть паломника, но тот лишь умоляюще посмотрел на жреца и перестал заливаться слезами.
   - Сегодня ночью я видел сон! Я видел сон! - зашептал он, и его глаза загорелись нездоровым блеском, мужчина соскочил на ноги и обвел зал вытянутой рукой, - Все! Все в огоне! Все! Слышите, все, если вы сделаете это!
   Его подхватили под руки двое сильных адептов и потащили к выходу, паломник пытался вырваться, брыкался, кричал.
   - Вы пожалеете! Не делайте этого! Не делайте! - вопил он, и его визгливый истерический голос был слышен еще долго, даже когда двери зала захлопнулись за ним.
   Ноар был похоже обескуражен подобным происшествием и на мгновение заколебался, но тут его в бок толкнул один из старший адептов.
   - Пора, - прошептал он, и настоятель, набрав воздуха в легкие, громко запел.
   Ветер ослаб, словно поразился смелости человека, посмевшего так дерзко смотреть ему в лицо, он пару раз с силой ударил в грудь парня, жалобно завыл и слегка поутих. Но Тико этого не заметил, он по-прежнему раздумывал об Ордене. Когда он пришел в Орден и вступил в братство в качестве послушника, разве мог он предположить, что будет затянут в такое. А если бы мог пошел бы? подумал Тико.
   - Пошел бы, - тихо ответил за него Тиамит.
   Тико вздрогнул, обернулся и увидел жреца.
   - Я не слышал, как ты подошел, - тихо произнес парень и попытался разглядеть в каком настроении старик, но лицо Тиамита было непроницаемо.
   - Ты знал обо всем этом, когда вступал в Орден. Конечно, не так подробно, но чувствовал, что будет нечто такое, что очень поможет тебе в твоем развитии.
   - Как это? - удивился парень.
   - Мы всегда знаем, чувствуем, что ожидает нас, иногда избегаем этого, иногда идем навстречу, в любом случае наш выбор всегда правильный.
   Послушник промолчал и тоскливо глянул на долину.
   - Ты зря думаешь о нем как о предателе.
   - О ком?
   - О Предстоящем.
   - Но ведь ты сам говорил, что братство отдало свою силу...
   - Нет, - перебил его старик, - Оно отдало силу по своему невежеству. В древних свитках сказано, что никто не может увидеть Предстоящего. Он никогда никому не являлся. Только тот кто сможет познать мир таким, какой он есть, увидит его. Предстоящий не приходил в храм Ордена.
   - Так кто же там тогда?
   - Апонар, один из приспешников Исианы, очень сильный дух.
   - Так что же мы... - заволновался Тико, - Их надо предупредить.
   - Поздно, уже поздно, Тико, - покачал головой Тиамит.
   - Что значит поздно? Поздно никогда не бывает.
   - Бывает, к сожалению, бывает, чувствует мое сердце, что слишком поздно. Мы предупреждали братьев о том, что Сила в ненадежных руках, они нас не послушали.
   - Кто мы?
   - Мы - жрецы Храма Молчания, оракулы нашего мира.
   - Так что же делать? - Тико схватил старика за рукав и с надеждой посмотрел ему в глаза.
   Старик хотел было ответить, но внезапно пошатнулся и к чему-то прислушался.
   Ноар закончил петь гимны и всем адептам было велено встать в круг, в центре которого расположился Предстоящий и двое старших жрецов - Ноар и еще один глубокий старик с белой как снег бородой. Они долго стояли молча, впадая в транс, в то время как мелкая дробь барабанов отсчитывала томительные минуты, потом внезапно загудел колокол, настоятель поднял руку, вот-вот начнется великая битва с Исианой. Сейчас Предстоящий и все Старшие адепты соберут силу в кулак и нанесут удар по духу. Остались считанные секунды, все ближе и ближе, вот пятый удар колокола, двадцатый, скоро последний.
   - Что случилось? - Тико испуганно посмотрел на Тиамита, но тот ничего не отвечал, потом внезапно схватился за голову и упал на колени.
   - О, Творец, - простонал он.
   Колокол ударил в последний раз, в зале воцарилась гробовая тишина. Ноар слышал как тяжело вылетает воздух из груди Предстоящего, сейчас... Вдруг что-то мелькнуло перед глазами, настоятель встревожено посмотрел на Предстоящего и тут же почувствовал сильное жжение в груди. Мощное пламя заплясало под ногами, в зале испуганно закричали, кто-то попытался открыть двери, но они не поддавались, огонь разгорался все сильнее, хватал адептов за руки, плясал по длинным алтарным занавесям.
   - Что происходит? Что? - закричал Ноар, схватил Предстоящего за одежду, но тот превратился в низенького толстого человечка с горящими красным огнем глазами.
   - Вы проиграли! Вот что происходит! Вы отдали свою силу Исиане, и сейчас через этот обряд, сгорает каждый, кто был посвящен в степень адепта Ордена, во всех мирах! - прокричал дух и исчез.
   Последнее что увидел Ноар, это падающие массивные плиты обрушившейся крыши...
   - Орден! Орден! - застонал Тиамит, - Они провели обряд против Исианы.
   - И что? - Тико от нетерпения едва не вцепился в жреца.
   - Сила, их сила ушла к ней, этого нельзя было делать. Книга Битв гласит если Сила Ордена в руках врага, то обряд великой битвы обратиться против адептов братства во всех мирах. Они все погибли, Тико! Все! Сейчас горят и рушатся все храмы Ордена! О, Боже!
   И жрец поднял лицо к небу, по его щекам бежали скупые слезы.
   - Но я-то жив?!
   - Ты послушник, ты еще не член Ордена! Ты останешься жить, но помни... - старик прервался и поспешно соскочил.
   Его глаза испуганно забегали. Тико удивленно смотрел на него, и тут сам заметил медленно приближающуюся к ним девушку в роскошных белых одеяниях. Он никогда не видел Исианы, но что-то внутри говорило - это она!
   - Что тебе надо? - крикнул Тиамит.
   - У вас есть то, что принадлежит мне по праву, - ответила Исиана, остановившись в нескольких метрах от них, - Отдайте мне шкатулку, и вам ничего не будет.
   - Нет! - жрец отрицательно покачал головой.
   - Отдай! - дух повысила голос, и свирепый ветер с силой ударил в спину жреца, тот упал на живот и застонал. - Отдай, хуже будет!
   Тико не мог пошевелиться от ужаса и только круглыми от страха глазами смотрел на удивительно красивое лицо Исианы.
   - Нет! - прокричал Тиамит, перевернувшись на спину и отползая к бордюру.
   - Что ж, не хочешь по-хорошему...
   Старика приподняло в воздух и с силой швырнуло об крышу, он захрипел и алая кровь хлынула у него изо рта.
   - Тико, Тико, - слабый голос вывел Тико из ступора, и парень поспешно нагнулся над стариком.
   - Вот возьми, - рука Тиамита скользнула в большой карман своего плаща и вытащила шкатулку, - Храм Молчания отказался ее хранить, я хотел ее спрятать... - Тиамит захрипел, - Береги ее, держи крепко, умри, но не отдавай, иначе... - снова хрип, - Ты должен жить.
   - Все будет хорошо, все будет хорошо, - закричал Тико.
   - Нет, поздно Тико, поздно, О, Творец, иду к тебе, - прохрипел Тиамит и закрыл глаза.
   Мгновение Тико смотрел на его заострившиеся лицо, чувствуя как слезы подкатывают плотным комом к горлу. Он успел привязаться к старику.
   - Как трогательно, - усмехнулась Исиана, - Хватит, отдавай шкатулку или тебя постигнет та же участь!
   Послушник крепко прижал шкатулку к груди и смело посмотрел Исиане в глаза.
   - Ты ее не получишь!
   - Тогда, - дух взмахнула рукой, Тико сжался в комок плотнее к каменному бордюру, ожидая удара, но ничего не произошло.
   Он с удивлением посмотрел на Исиану и заметил как она испугана. Дух смотрела куда-то поверх его головы, и только тут Тико почувствовал какое-то изменение вокруг, едва заметное, но все же ощутимое. Он вскочил на ноги и оглянулся, прямо в воздухе стояла фигура какого-то человека, но различить в подробностях ее Тико не смог.
   - Предстоящий... - выдавила из себя Исиана и отступила на несколько шагов назад, - Что тебе надо, уйди! Это мое!
   - Отдай ей шкатулку, Тико, - раздался голос.
   - Нет, я не могу, в ней... - залепетал Тико.
   - Отдай, так надо, - настаивало ведение.
   Тико заколебался, потом вдруг швырнул шкатулку в Исиану, и та с победным видом схватила ее на лету. Ее пальцы задрожали, на лице отразилось напряжение, когда она открывала шкатулку, а послушник с ужасом ожидал что будет дальше.
   Наконец, дух открыла верхнюю створку и вместо возгласа радости с бешенством ударила ее об пол, деревянные осколки полетели по крыше, и ветер подхватил пепел сгоревшей бумаги.
   - Ты обыграла сама себя, Исиана, - заговорил Предстоящий, - Ты не учла одного, в тот момент когда вы сожгли свиток, отобранный у Итема, сгорела и эта бумага.
   - О нет! - зарычала дух, - Будь ты проклят, Предстоящий! Будь ты проклят!
   Ураганный порыв взметнулся из-под ее ног, с соседней храмовой башни с треском слетела крыша, и Исиана исчезла.
   Тико почувствовал, как закружилась голова, и хотел было присесть, но чья-то невидимая рука поддержала его.
   - Тебе нельзя больше здесь оставаться, иди! Все окончено! - голос Предстоящего долетал до Тико словно издалека.
   - Что мне делать там, когда Орден погиб? - спросил Тико и обернулся к видению.
   - Ты все узнаешь в свое время, пора!
   Белая серебристая дорожка побежала от ног Тико и уперлась во что-то невидимое посередине крыши, Тико слегка подтолкнули в спину и он пошел. Он знал, что он возвращается... возвращается в свой, но уже новый мир!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"