Сорокина Виктория Юрьевна : другие произведения.

Дорога к Небу_Глава 8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава VIII
  
  Солнце выползло из-за туч только к закату, окрасив кровавым цветом лес на горизонте. Вороной жеребец выбрался на холм и помедлил секунду, переводя дыхание, незаметно пытаясь наклонить голову, чтобы выдернуть пучок травы у себя из-под копыт. Джеймс вздохнул и поднял ему голову поводьями, отчаянно сражаясь с упрямым животным.
  - Делает что и хочет и когда хочет... - раздраженно заметил он.
  Вен остановилась рядом и потянулась носом к своему хозяину.
  - Он весь в меня... - негромко заметила девушка.
  - Да, это я уже понял.
  Он обернулся и присмотрелся к Лин.
  - Как ты?
  - Хм... Как бы тебе так ответить, чтобы это не прозвучало слишком банально?.. Даже не знаю... Наверное, придется вновь сказать, что все НОРМАЛЬНО!
  На последнем слове она сделала особое ударение, чтобы, не смотря на тихий голос, Джеймс все-таки уяснил себе главное. Он даже плечом не повел, показывая, что не принял ее слова в серьез.
  - Ты совсем белая, ты это знаешь? Думаешь, мне будет очень приятно, если ты опять упадешь в обморок?
  - А я думала, что тебе понравилось возить меня на своем седле... Ведь это выглядит так благородно...
  Ее сарказм был безнадежно испорчен слабым бесцветным голосом, который говорил куда больше, чем слова, которыми она пыталась отвертеться от Джеймса.
  - Так как мы никогда не придем к соглашению по поводу моего самочувствия, я спрошу по существу: что будем делать?
  Джеймс пожал плечами и раздраженно шлепнул нахального жеребца по носу, когда тот потянулся к Вен.
  - Думаю, мы можем заночевать в этой роще, под холмом...
  - А может быть поедем дальше? В конце-концов, что толку останавливаться? Чем быстрее мы доберемся до Кебердина, тем лучше.
  - Я понимаю, но у меня припасено несколько аргументов по этому поводу.
  Лин вздохнула и кисло уставилась на Джеймса.
  - Только не говори, что ты сейчас будешь читать мне нравоучения!
  Он пожал плечами и улыбнулся.
  - Вообще-то нет... Я хотел сказать, что лошадям неплохо было бы дать роздых, а нам хорошо поесть. У меня желудок так сводит, что я готов проглотить что угодно.
  - Все мужики всегда в первую очередь думают о своем желудке! - проворчала Лин.
  "А самое главное - ты очень устала, и тебе просто необходимо отдохнуть, пока ты совсем не превратилась в привидение", - добавил Джеймс.
  Но, добавил про себя.
  Лин свела брови, секунду размышляла, а потом согласно кивнула.
  - Ладно уж... Остановимся на ночлег... Но нужно будет обязательно сторожить по очереди!
  - За кого ты меня принимаешь?! За несмышленого мальчишку?! - оскорбился Джеймс, заставляя жеребца двинуться с места.
  - Все мужики, как дети... Ты разве этого не знал?
  - Нет... Спасибо, что просветила меня, - кисло отозвался Джеймс.
  - О! Всегда пожалуйста! Я только рада буду!
  - Ну, еще бы...
  Вороной решил не тратить время зря и попросту соскочил с обрывистого склона прямо вниз, угодив грудью в кусты.
  - Эй!..
  Колючие ветки зацепились за плащ, царапая руки.
  - Рассадник паразитов!.. Что же ты творишь?!
  Лин захихикала.
  - Я же сказала, что только я могу справиться с ним...
  - Ага, как же! Скорее, просто переплюнуть его в упрямстве! - хмуро отозвался Джеймс, поворачивая жеребца под укрытие деревьев.
  Вороной нетерпеливо зафыркал и пошел резвой рысцой, не глядя под ноги.
  - Наверное, он почуял воду... - решил Джеймс, позволяя лошади выбрать направление.
  Вен тоже оживилась и теперь уже двигалась рядом с жеребцом, смирившись с его компанией и своей новой всадницей.
  - А почему тебе не нравится мое упрямство? По-моему, очень полезное качество... - продолжила девушка, стараясь отвлечь себя от головной боли, которая, как и предсказывал Джеймс, молотом отдавалась в висках с каждым шагом кобылы.
  - Потому что мне иногда начинает казаться, что это вовсе не ты настоящая...
  Лин насторожилась и неуверенно спросила.
  - Что ты хочешь этим сказать?
  Он придержал коня и обернулся, чтобы видеть ее лицо.
  - Иногда мне кажется, будто ты стала такой... Словно тебя заставили стать такой... Ты не любишь быть слабой и не выносишь, когда тебе напоминают, что девушки обычно такие и есть... Так?
  Она молча глядела на него, рассерженная из-за того, что он прав. Черные глаза смотрели так проницательно и честно, что она отвела взгляд и безразлично пожала плечами.
  - Это несправедливо... - шепнула она. - Мужчины всегда считают, что все знают лучше. Почему это? У меня столько же рук и ног, у меня тоже есть голова на плечах, которая годится не только для того, чтобы воспитывать детей и следить за порядком в доме! Почему я должна посвятить себя тому, что мне навязывали с самого детства?
  Он внимательно следил за выражением ее лица. Ее брови напряженно сошлись у переносицы, между ними образовалась забавная маленькая морщинка. Она закусила губу, потому что - он знал - ей больно говорить все это. Не понятно было из-за чего так больно, но он знал - теперь она старалась перебороть себя, пытаясь ответить ему. Синие глаза вновь встретились с его черными, и Джеймс прочитал скользившую в них обиду на несправедливость... Вот только проблемы с неравенством женского пола едва ли были причиной.
  - Я так не считаю, - серьезно отозвался он, мучительно пытаясь подавить в себе желание остановить жеребца, чтобы дотянутся и провести пальцем по этой смешной морщинке.
  "По-моему, дружище, ты окончательно и бесповоротно сходишь с ума! У-у-у, балбес!.."
  Синие глаза притягивали его взгляд, потому что из-за них ему становилось легче дышать. Они согревали, не смотря на то, что пропитались настороженностью и недоверчивостью, боясь выпустить самое сокровенное. Но тепло все равно пробивалось наружу.
  Солнечный свет сквозь толстый лед...
  Отвести взгляд было так мучительно сложно.
  - Почему тебе так больно?
  Это был неправильный вопрос. Он знал это, но все равно задал его. Он не мог не спросить.
  Лин вздрогнула, словно от удара.
  Синие глаза расширились. Лед стал еще толще. Еще темнее.
  Ему захотелось провести ладонью по ее щеке. Той, где темнел большой синяк...
  "...Обнять это тоненькое тело, чтобы из синих глаз исчезла боль..."
  Это желание накрыло его так внезапно, что сдержаться было сложно до ломоты в костях. Он судорожно сжал поводья в руках и, поспешно отведя глаза, добавил:
  - Прости... Я не хотел...
  Она опустила взгляд на свои руки, тяжело вздохнула, а потом прошептала в ответ:
  - Нет. Ты хотел спросить это... И мне нужно было, чтобы кто-то спросил меня.
  Он с трудом сглотнул, взглянул на нее и хриплым голосом добавил.
  - Это так неправильно.
  - Что?..
  - То, что тебе так больно...
  - Тебе тоже не сладко... Брось.
  - Но ведь я... Я могу... Меня учили выдерживать эту боль, а ты... Ты не должна была ее знать.
  - Почему?
  - Потому что в твоих глазах... Они до краев полны. И мне даже смотреть на тебя больно... Несправедливо это как-то, разве нет?
  Он глядел вперед, едва ли понимая, куда ступает жеребец. Он так боялся ее ответа. Слова просто вылетали из него, и он ничего не мог поделать с собой. Словно что-то толкало его вперед, не позволяя закрыть рот...
  Она засмеялась.
  Джеймс удивленно обернулся.
  Горький смех плескался в ее синих глазах.
  - Жизнь вообще несправедливая штука, ты разве не знал?
  - Не думал, что это всех касается.
  Улыбнуться ей в ответ было так легко.
  - К тому же... - продолжила она. - Не думай, что ты можешь скрывать свои чувства... Я ведь уже говорила тебе - мы с тобой оба сломанные и неправильные... Я тоже знаю, что тебе больно...
  Он вздохнул и кивнул.
  - Это так глупо.
  - Согласна, но здесь уже ничего не поделаешь - нам просто нужно жить дальше.
  - А это так просто?
  - Нет, а у тебя есть другие предложения?
  Он кисло хмыкнул, задумался на миг.
  - Наверное, других вариантов нет.
  - Значит, будем довольствоваться тем, что осталось.
  - О! В этом я просто мастер! Всю жизнь практиковался!
  Она улыбнулась.
  Вен пошла ближе к жеребцу.
  В следующий миг рука девушки протянулась и коснулась его плеча.
  - Иногда остается просто жить.
  Он с трудом сглотнул и встретился с ней взглядом. Синие глаза вдруг оказались так близко, что ему стало трудно дышать.
  - Знаешь, ведь это я должен тебя успокаивать...
  Девушка насмешливо фыркнула.
  - И почему у всех мужчин этот постоянный комплекс по поводу лидерства, а?
  Он засмеялся в ответ, и почувствовал странную пьянящую легкость...
  Ее волосы все так же пахли золотыми солнечными яблоками.
  
  - Я не знаю, что мне теперь делать...
  Он сидел на берегу, опустив ноги в прохладную воду, зарываясь пальцами в речной ил. Ветер приятно обдувал разгоряченное тело. От жары не спасала даже тень, которую щедро давала старая ива.
  Единорог фыркнул и толкнул его бархатным носом в спину. Прикосновение теплой сияющей шерсти к загорелой коже оказалось куда приятнее дуновений ветра. Мурашки разбежались по всему телу. Смеющийся часто так делал, но он так и не смог до конца привыкнуть к этому сумасшедшему ощущению полета от каждого прикосновения единорога. Казалось, будто кто-то проводит пальцем по его позвоночнику.
  "Почему ты расстраиваешься? Это не твоя вина... Почему тебе так больно?"
  Он закрыл глаза на миг.
  - Ты не понимаешь... Именно я в этом и виноват!
  Он мотнул головой, не в силах выразить свою горечь.
  - Они даже не подходят к тебе! Золотой сказал мне, что ты неправильный... Неправильный! Подумай только!.. И в этом моя вина!
  Единорог обошел его и, наклонив голову, заглянул ему в глаза.
  "Значит, в том, что я стою сейчас здесь живой, тоже виноват только ты... Думаешь, я жалею, что ты спас меня? Думаешь, было бы лучше, чтобы я умер тогда?"
  Он вздрогнул, словно от боли и поежился.
  Отвечать не хотелось.
  Но единорог продолжал смотреть на него, и пришлось выдавить:
  - Иногда мне кажется, что лучше было позволить тебе умереть... Иногда мне кажется, что тогда ты был бы счастливее... Наверное так было бы правильнее... Я боюсь, что причинил тебе только страдания. И они будут продолжаться, потому что единороги никогда не примут тебя!
  Смеющийся склонил голову еще ниже, а потом прижался лбом к его плечу. Дыхание единорога щекотало живот, длинная сияющая грива серебристым водопадом рассыпалась на коленях мальчишки.
  "Мне никто больше не нужен, кроме тебя... Я никогда не променял бы свою жизнь на какую-нибудь другую. Я люблю только тебя!"
  Он секунду медлил, а потом не выдержал и обхватил шею единорога руками, зарываясь лицом в сияющую шерсть.
  - Лаланд! Ты и представить себе не можешь, как это неправильно!
  Слова больше походили на стон.
  - Единороги не должны любить! Они не могут этого!.. Они могут привязываться, но не любить... Это человеческие чувства! Тебе они только повредят... Ведь ты бессмертен, а я нет...
  "Это неважно... Я просто всегда буду с тобой... Они не нужны мне"
  "Но они твоя семья!"
  "Вовсе нет! Они даже заговорить со мной боятся... Я не могу сказать им своего настоящего имени, потому что они не хотят его слушать... Только ты слушаешь меня"
  Он горько усмехнулся ему в гриву.
  - Скорее уж наоборот... Ты слушаешь меня... Ты меня принимаешь таким, какой я есть... Остальные просто терпят.
  Единорог поднял на него глаза.
  "Значит, будет лучше никогда не разлучаться"
  Бездонные глаза засмеялись. Он весело хмыкнул в ответ.
  - Было бы здорово, но тебе не кажется, что это несколько проблематично?
  "А я и не гонюсь за дешевкой!"
  - Дурачок!
  "Я весь в тебя, не забывай!"
  - Забудешь тут, как же!
  Единорог ступил в воду и разгреб копытом речной ил, закапывая его ступни. Потому вдруг выпрямился и встревожено посмотрел на мальчишку.
  "А если ты когда-нибудь полюбишь кого-то еще?"
  Он удивленно выпрямился и секунду ошарашено молчал. Потом фыркнул и весело бросил:
  - Издеваешься, что ли?!.. Да кому я нужен?! Бродяга без роду и нормального дома! Просто смешно!
  Единорог молча смотрел на него, потом ответил:
  "Ты не знаешь, какой ты на самом деле..."
  - Брось, Лаланд! Мне не в кого влюбляться!
  "Это пока..."
  - Прекрати, дурашка!.. Тебя я никогда не брошу!
  "Именно этого я и боюсь..."
  
  Именно этого я и боюсь... Этого...
  В голове все крутились отдельные слова, которые он никак не мог собрать вместе, хотя когда-то знал, что они значат. Теперь же он просто помнил, что это знание было очень важным... Но вспомнить было мучительно сложно...
  Он понимал - где-то по ту сторону есть нечто существенное. Бездонные смеющиеся глаза Лаланда следили за ним. Теплый взгляд не оставлял ни на миг, словно единорог касался его своим бархатным носом...
  А потом резкое знакомое ржание эхом разнеслось в темноте, отражаясь в воде медленного ручья.
  Джеймс вздрогнул и проснулся.
  Сон оставил после себя неприятное ощущение тяжести в груди. Темнота давила со всех сторон.
  Костер совсем затух...
  Это было самым первым, о чем он подумал, а потом голова вновь начала работать.
  "Что за?!,, Неужели я заснул?!"
  Последнее, что он помнил это то, как после очередной перепалки с Лин по поводу ее дежурства ночью, он твердо решил не засыпать.
  Взгляд упал на девушку, устроившуюся напротив него, прислонившись к пеньку. Она спала, съежившись от холода под своим плащом, не выпуская из левой руки свой меч.
  "Ну и какого черта ты заснул?!" - собственная совесть никогда не знала поблажек, он давно привык к этому, что, однако ничуть не облегчало вины.
  "Ты же знал, что она слишком устала, чтобы караулить, и слишком упряма, чтобы уступить!"
  Джеймс поспешно поднялся, привычным движением проверил наличие меча за спиной и бесшумно шагнул в сторону лошадей.
  Не смотря на кромешную темноту, он легко разыскал Вен. Кобыла нервничала, он почувствовал это еще до того, как коснулся ее светлого плеча. Теплый нос слегка ткнулся в протянутую ладонь, а потом лошадь вновь вскинула голову и тревожно насторожила уши.
  - Что случилось, девочка?..
  Уже выговаривая эти слова, Джеймс предусмотрительно потянулся за мечом, но в следующий момент кобыла вдруг шарахнулась вперед, сбив его с ног, едва не зацепив копытами. Он врезался челюстью в твердую холодную землю и подавился своим тихим ругательством.
  От удара волна резкой боли прошла от затылка до поясницы, но свист хорошо отточенной стали пронесшийся над самым ухом, он различил как нельзя четко.
  Джеймс поспешно перекатился в сторону, судорожно перебирая руками в темноте.
  "Вот черт!" - единственная мысль пронеслась в голове, на большее не осталось времени.
  Плавным движением оказавшись на ногах, Джеймс выхватил меч и ударил вслепую, ориентируясь только на слух... Это было очень рискованно и очень глупо, но он просто сделал это, не задумываясь о следующей секунде... Этим он жил - секундой до удара...
  Сталь как всегда нашла свою цель. Он провернул оружие в руках, разрубая чью-то грудную клетку.
  Внутреннее чутье никогда не подводило его... Он привык к этому. Трезвые мысли только мешали...
  Знакомый ледяной огонь разбежался по всему телу, выключая лишние чувства. Слух обострился до предела...
  Напавшего сзади громилу, Джеймс встретил ударом ноги в живот или куда-то ниже - разбираться не было нужды. Меч в руках жил своей жизнью, легко отражая атаки чьего-то оружия. Всего один стремительный шаг вперед и противник захрипел, захлебываясь собственной кровью...
  Чей-то тонкий яростный и такой знакомый голос очень некстати вернул ему разум...
  "Лин!"
  Эта единственная мысль прожгла его насквозь. Собственные чувства ошеломили, практически сбив с ног. Смесь ужаса, боли и собственной беспомощности...
  Руки показались вдруг такими слабыми и медленными. Он внезапно осознал, что практически ничего не различает в темноте.
  Но ужас был сильнее всего... Ее голос лишал его собранности, и он понял, что боится.
  "Лин! Маленькая заноза!.."
  Только поэтому он опоздал... Совсем не намного... Всего на долю секунды...
  Появившийся из ниоткуда мужчина направил свое оружие ему в грудь, но сталь встретилась со сталью и, взвизгнув, отлетела ниже, легко пронзая мягкий незащищенный бок.
  Джеймс задохнулся на миг, потому что мышцы сковало льдом. Словно издали он почувствовал, как сталь холодом обжигает его внутренности...
  Он откинулся назад, освобождаясь от меча, и каким-то извращенно медленным движением снес противнику голову.
  Меч показался неподъемной глыбой и едва не вывалился из рук...
  Горячая боль пришла вместе с хлынувшей кровью...
  Но он плохо сознавал происходящее... Оно, словно доносилось до него из другого мира.
  Важнее всего был ужас, сковывавший его. Он раз за разом прожигал его тело, и колени подкашивались. Ноги двигались невыносимо медленно, его тошнило от страха и собственной беспомощности.
  - Лин... Лин! - прохрипел он, пытаясь совладать с дрожащими коленями.
  Теперь в темноте он почти ничего не различал, она только давила на него, а страх и бешено несущаяся кровь молотом отдавались в ушах.
  "Где она?!.. Где?!.. Черт побери!.."
  Нога наткнулась на что-то большое и объемное. Джеймс не удержался и упал прямо на мертвое тело какого-то верзилы.
  В тот же миг чья-то ледяная рука ухватила его за волосы, оттягивая голову назад.
  - У меня кинжал, и я, не задумываясь перережу тебе глотку, если не прикажешь своим дружкам остановиться!..
  Холодная сталь многозначительно прижалась горлу.
  Голос сипел и срывался, но Джеймс все равно узнал бы ее. Теперь он узнал бы ее голос из тысячи других... Облегчение было подобно прохладной воде, пришедшей на смену пламени.
  - Лин... Это я... - прохрипел он, выпуская меч, уступая место нахлынувшей слабости.
  Он почувствовал, как она вздрогнула и поспешно убрала кинжал.
  - Джеймс?!.. Черт тебя раздери!.. Что же ты молчишь?!..
  - Я звал тебя... Я слышал, как ты кричала... Ты не отвечала мне... Я думал...
  Продолжить он не смог.
  - Один схватил меня сзади и попытался связать, но у меня есть кинжал в сапоге... Я опять вывернула это идиотское запястье! Болит, как в аду! Но дело того стоило!.. - она замолкла на миг, переводя дух. А потом совсем другим голосом добавила: - Я боялась, что если отвечу тебе, кто-нибудь услышит и...
  От ее слов ему становилось легче. Внутри дрожал какой-то непонятный смех. Но он не мог позволить себе выпустить его наружу, потому что кровь из раны полилась бы с новой силой.
  "Ну да! Добро пожаловать в мир психов! Какой же я оказывается идиот..."
  Дурацкий смешок все же вырвался из груди, и боль обожгла его огнем, заставив подавиться.
  - Послушай, Лин... Я не снимал с жеребца уздечку... Бери его и скачи вдоль ручья на юг... Ты выберешься на Тракт и уже больше не заблудишься...
  Эти слова протрезвили и его самого. Потому что кровь размеренными толчками покидало его тело. Джеймс почувствовал это в полной мере, осознавая, наконец, свое положение.
  - О чем ты говоришь? Джеймс! Что случилось?! - ее голос стал выше и громче от страха.
  - Тише... Может быть, здесь есть кто-то еще... - шепнул он и, опустив руку, зажал рану, пытаясь остановить кровотечение.
  - Я убила одного... Ты лежишь на нем... - поспешно зашептала девушка, ледяными руками касаясь лица Джеймса. - Скольких ты убил?
  - Троих... - он постарался справиться с голосом и не застонать, но получалось плохо - слова выговаривались с трудом, язык заплетался.
  - На постоялом дворе я насчитала четверых, - уверенно сказала девушка. - Это я точно помню - трактирщик дал им две двуместные комнаты... Больше здесь никого нет...
  - Ты этого не знаешь... - выдохнул он.
  Страх исчез без следа. Это казалось ему странным и нелогичным, потому что умом он понимал, в какую передрягу угодил. Была только слабость и неуместная радость из-за глупого никчемного сознания того, что Лин цепляется за него своими холодными руками.
  Девушка задумалась на миг, а потом отозвалась:
  - Тогда давай сматываться отсюда!..
  Он пошевелился, пытаясь подняться, и безуспешно попробовал заменить стон ругательством.
  - Что с тобой?! Говори сейчас же! - грозно набросилась на него Лин.
  - Поцарапали мечом... слегка.
  - Что?! И ты молчишь?! Идиот! Где?!
  - Лин... Вряд ли я заберусь на лошадь... Ты должна поехать одна... - он попытался вложить в слова как можно больше строгости.
  - Разогнался!.. Сильно тебя? Где именно?
  Он почувствовал, как она присела рядом, и ее руки стали лихорадочно шарить в темноте по его груди и плечам. На лицо повеяло теплом ее тела, и он ощутил, как медленно проваливается куда-то глубоко вниз, словно в бездонную тягучую трясину.
  Это оказалось очень приятно... Словно шагать по мягким облакам...
  "Хм... Надо же... Облака... Как перевернутое небо..."
  Когда рука Лин наткнулась на кровоточащую рану, Джеймс почти потерял сознание. Зато сильные пальцы мигом вернули его обратно, заставив зашипеть от резкой боли.
  - Какого черта?! Джеймс, да ты знаешь, что тебя проткнули мечом?! Тут крови на целое озеро!
  - Ерунда...
  - Никакая не ерунда!.. - она осеклась на миг, пытаясь справиться с собой. - Я... Я перевяжу тебя чем-нибудь, и мы поедем к Тракту... Должна же быть здесь какая-нибудь деревушка поблизости!
  - Эй... Успокойся... Ты просто должна уехать одна... - ему пришлось сделать усилие, чтобы вранье выглядело более правдоподобно. - Ты съездишь к Тракту... Сама разыщешь деревушку или людей, и вы вернетесь за мной.
  "Только не бойся... Все будет хорошо... Успокойся, девочка... Я не позволю тебе опять переживать... Только не из-за меня!"
  Он готов был сказать ей все это. Он знал, что она разозлится, что эти слова смутят ее. Он очень хорошо знал это, но все равно хотел сказать.
  Его мутило. Он чувствовал, как желудок сжимается внутри, не позволяя глубоко вдохнуть...
  И он боялся. Страх из-за того, что она не послушается его и не уедет. Страх из-за внезапной собственной беспомощности. Тогда он смог спасти Лаланда. Он помнил, что сделал все возможное и поэтому проваливаться в беспамятство, казавшееся концом было совсем не страшно... Но Лин не собиралась уходить...
  - Если ты думаешь, что я идиотка настолько, что поверю в эту чушь, то я тебе врежу!.. - от страха ее голос стал хриплым и резким. - Я порву свой плащ и перевяжу твою рану, а потом мы поедем вместе... Если я оставлю тебя, ты истечешь кровью!..
  Он досадливо хмыкнул из-за ее упрямства. Это пугало и смешило одновременно. Джеймс попытался понять, почему его поминутно начинает разбирать смех, и решил, что это ненормальная ответная реакция на постоянную боль.
  Он попробовал передвинуться и подняться, но кровь потекла с новой силой, пропитывая штаны и рубаху.
  - Помочь тебе встать? - спросила она, обрадованная его движением.
  Джеймс, зажмурившись, молчал секунду, дожидаясь, пока схлынет волна боли, потом горько засмеялся и решил сказать, как есть.
  - Слушай... Кровь не останавливается... Чем больше я двигаюсь, тем сильнее она течет... Не думаю, что во мне ее очень много осталось... Так что, поверь мне... Тебе лучше уехать одной...
  Лин замерла над ним. Он услышал, как она задержала дыхание. Ее холодные пальцы судорожно сжали ворот его рубахи. Весь ее ужас прошел сквозь него, но девушка молчала, пытаясь справиться с собой.
  - Ты не посмеешь умереть! - зло выкрикнула она. - Я сама тебя убью, если ты только заикнешься об этом!.. Из-за меня больше никто не умрет!..
  Ее страх не позволял ему провалиться в беспамятство.
  "Так больно и горячо... Мучительно слышать ее дрожащий голос".
  Она замолкла на миг, пытаясь выдохнуть, потом спросила:
  - Что нужно сделать, чтобы вытащить тебя из этой передряги?
  - Лин, это... бессмысленно...
  Резкая пощечина быстро вернула ему способность мыслить. Джеймс ошарашено уставился на нее, на секунду забыв даже о своей боли.
  - За что?!
  - За то, что ты сдался! Ты что, трус, чтобы сдаваться?!.. Прекрати мне это! Я поехала с тобой, потому что ты смелый. Ты не отступаешь перед трудностями!.. Так что просто скажи мне, что нужно сделать... Хотя бы теоретически.
  Он сглотнул и попытался заставить свою голову работать быстрее.
  - Нужно зашить рану... - выдавил он. - Осторожно сшить мышцы, а кровотечение можно унять, если попробовать прижечь чем-нибудь внутри раны... Это в теории...
  Лин выдохнула, кивнула и задала следующий вопрос:
  - Что я могу использовать, чтобы сделать это? Что у тебя есть подходящее?..
  Джеймс скривился на миг, не понимая, почему его душит смех - из-за собственной глупости или из-за ее упрямого желания сделать все, только бы спасти его никчемную жизнь.
  - Ну... На самом деле в одной из седельных сумок у меня есть иглы и нитки... и даже какие-то травы, которые уже подсохли, когда я уезжал... Я ведь лечил животных...
  Ее яростное ругательство он не понял. Она машинально перешла на свой родной язык, которого он не знал. В голове проплыла отвлеченная мысль:
  "Выучить наречие Морского народа..."
  К этому времени девушка нашла в себе силы заговорить на всеобщем.
  - У меня просто слов нет!.. Даже не знаю, как описать какой же ты дурак!.. Ты уверен, что тебе попали только в живот? Голову не задели?.. Почему ты сразу мне не сказал, что у тебя есть инструменты?! Где они лежат? Давай быстрее вспоминай!.. И не вздумай терять сознание!
  Джеймс сдавленно засмеялся, но тут же болезненно охнул и выдавил:
  - Седельные сумки... Я оставил их около костра... Заодно разожги огонь... Он понадобится...
  Девушка сперва занялась костром, потому что искать в темноте было по меньшей мере глупо. Он слышал ее шаги, слышал, как она спотыкалась раз за разом, едва не падала, пытаясь двигаться быстрее. А еще ее постоянное бормотание на морском наречии. Язык казался ему певучим и пружинистым, очень похожим на упругую бегущую воду...
  Это убаюкивало...
  
  Он легко шагал вперед прямо по мягкой траве, касаясь ладонью тонких стеблей, чувствуя их прикосновения голыми коленями... Закатное солнце прогрело рубаху и теперь она казалась очень теплой и такой же сияющей, как звезды над головой...
  Кто-то шел рядом с ним... Это присутствие было ему знакомо... Ради него он жил и дышал. Это было правильно... Тепло и сладковатый запах золотых яблок... Словно он вдруг нашел место, которое может назвать своим домом...
  
  - Джеймс!..
  
  Имя казалось смутно знакомым, словно он слышал его когда-то давно. В той, другой, жизни, где дышать было очень тяжело...
  
  - Джеймс!.. ДЖЕЙМС!!!..
  Удар в челюсть был настолько сильным, что у него перед глазами на миг замелькали разноцветные круги.
  Он заморгал, чувствуя, как возвращается из глубины теплого видения. Опять появилась боль, а еще странный холод. Он расползался от пальцев ног... Все выше и выше, заставляя его дрожать. Из-за лишнего движения кровь засочилась быстрее.
  - Холодно... - прошептал он, закрывая глаза.
  Еще один удар заставил его разозлиться и встрепенуться.
  - Лин! Какого черта ты меня постоянно бьешь?!.. Моя челюсть будет скрипеть в старости!..
  Этот возмущенный возглас стоил ему немалых усилий, но голова прояснилась, и Джеймс смог думать.
  - Давно бы так! - в голосе девушки послышалось удовлетворение. - Я нашла все, что ты говорил... Правда, я не знаю, как буду шить - я никогда этого не делала... К тому же мое запястье не слишком радуется предстоящей затее...
  Он ощутил полыхающее рядом с правым боком пламя. Это мало помогло, потому что дрожь уже колотила его с ног до головы...
  - Как ты перетащила меня сюда?..
  Она проигнорировала его вопрос.
  - А ты предпочитал лежать на том трупе? Не знаю, меня такая компания не слишком радовала... Но у каждого свои вкусы...
  В ее пустой болтовне он видел отчаянную попытку избавиться от страха. Ему захотелось сесть, обнять ее и освободить от всего этого кошмара... Проблема была только в одном - Лин никогда не позволяла кому-либо себя обнимать и утешать... Не хотела быть слабой. Это он мог понять.
  - Твое запястье...
  Пришлось повернуть голову и долго приглядываться прежде, чем глаза согласились сфокусироваться на правой руке девушки. Запястье выглядело ужасно. Опухшее и вновь красное, оно виднелось из-под сбившейся набок повязки, красноречиво говоря Джеймсу о той боли, которую Лин тщательно прятала под маской.
  - Давай, я поправлю...
  - Надо сперва подумать о тебе! Так что помолчи хоть раз!
  - Ты... Не сможешь помочь мне с таким запястьем... Надо поправить кости, пока все не стало совсем плохо...
  Она секунду мерила его подозрительным взглядом, потом молча протянула руку и добавила только одно слово:
  - Быстро...
  Для Джеймса это было немного проблематично. Его руки двигались так же медленно, как и мысли в голове. От собственной беспомощности подташнивало и перед глазами начинало двоиться.
  Руки Лин были холодны, как лед... Такие тонкие пальцы... Ладони, загрубевшие от поводьев и меча, все равно показались ему мягкими...
  Один рывок, отозвавшийся болью во всем его теле, поставил кости на место. Она вскрикнула и зашипела, отчаянно кусая губу, чтобы сдержать навернувшиеся слезы.
  - Я... Замотаю только здесь, чтобы ты смогла свободно шевелить пальцами... Это будет... болезненно... Справишься?
  - Не задавай глупых вопросов - не получишь глупых ответов! - отозвалась Лин, засовывая свой кинжал в огонь. - Меня куда больше беспокоит тот факт, что я совсем не умею шить...
  Шутка показалась ему неудачной. Лин обычно не допускала таких промахов...
  - Не смешно... - скривился он, пытаясь изобразить ухмылку.
  - Ну, это, наверное, потому, что я не шутила!
  Он моргнул, ошеломлено уставился на нее.
  - Как это?.. Ты... Ведь девушка!
  - Неужели?! И дальше что?!
  - Я... Я думал, что... - собственные слова показались ему невероятно дурацкими.
  "Это ведь Лин... Разве в ее отношении ты хотя бы раз не ошибался? Она вообще полная противоположность заурядности!"
  - Ладно... Я буду говорить тебе, что делать... Только ты должна во всем слушаться... Это немного не тот случай, где стоит выяснять отношения... Ладно?
  Она фыркнула в ответ.
  - Не волнуйся! Заштопаю тебя как-нибудь...
  - Это "как-нибудь" меня и беспокоит...
  Он откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь втягивать воздух маленькими порциями, чтобы не напрягать мышцы живота. Боль пульсировала в теле то приближаясь, то становясь дальше и противнее...
  - Джеймс!
  Встревоженный голос подсказал ему, что она все еще боится. Джеймс открыл глаза и посмотрел на нее.
  - Я здесь...
  Синие глаза были черными в неверном блеске костра.
  - Пожалуйста... Не бросай меня...
  Все у него внутри сжалось, и боль набросилась с новой силой, отзываясь на это непроизвольное движение...
  На языке вертелось столько слов, что ему было очень трудно выбрать правильные... Хотелось просто обнять ее и прижаться губами к темным волосам, чтобы их теплый запах снял боль...
  - Не брошу...
  Лин кивнула.
  - Я сниму с тебя лишнюю одежду...
  - Только осторожно...
  Его и так трясло, а когда кожи коснулся ледяной осенний ветер, он перестал ощущать свои руки.
  Лин протянула ему какую-то бутылку.
  - Что это?..
  Свистящий шепот едва ли походил на его голос, но он был рад уже тому, что вообще смог выдавить из себя пару слов.
  - Твое обезболивающее... Это единственное, что оказалось в седельных сумках моего жеребца, когда я его позаимствовала...
  Джеймс непонимающе нахмурился, глядя, как Лин откручивает пробку и принюхивается.
  - Судя по всему, это отличнейшая водка! - заметила она, сморщив нос.
  - Я... Не пью... - слабо запротестовал он.
  Девушка посмотрела на него и приподняла одну бровь.
  - Это на тебя похоже... Но тем лучше - эффект будет сильнее!.. Водка очень крепкая!
  - Тогда ты сможешь обработать ей иголки... - попытался еще раз Джеймс.
  - Не волнуйся, тут на все хватит! - сладко улыбнулась девушка. - Глотай, - она прижала к его губам бутылку с водкой.
  Джеймс послушно пропустил прозрачную жидкость в глотку и чуть не выплюнул её обратно прямо в девушку, но желудок свернулся в один ком боли, и он не рискнул что-либо предпринимать. Водка огненной дорожкой пробежала по пищеводу, и Джеймсу вдруг показалось, что по жилам разлилось тепло, а боль и рана куда-то отдалились, принеся непривычное минутное облегчение.
  Девушка не стала упускать момент. Она быстро выхватила раскаленный кинжал из костра и прижала его к кровоточащей ране.
  Его мир взорвался на миг. Он рванулся вбок, пытаясь перекатиться на живот, чтобы унять огонь, сжигавший его внутренности.
  - Джеймс! Джеймс! Слушай меня! Смотри на меня! Джеймс!
  Ее голос доносился откуда издали...
  
  Неужели никто не может просто взять и унять эту сумасшедшую боль?!..
  Это ведь так легко! Просто позволить мне умереть! Это ведь совсем не сложно!..
  
  Она звала его.
  Где-то там. Очень далеко. Отчаянно пытаясь перекричать его боль.
  Он ощутил ее удар, словно легкое прикосновение. Оно показалось ему таким ласковым и приятным!..
  - Лин...
  - Я здесь. Я с тобой. Джеймс! Пожалуйста!..
  Огонь внутри медленно утихал. Это было такое сладкое и неверное облегчение, что он боялся впустить его в свое тело.
  Глаза вдруг опять смогли видеть.
  Ее лицо, склонившееся над ним, показалось ему совсем белым. Таким хрупким и прозрачным, что стало страшно - вдруг оно разобьется.
  На ее щеках блестели слезы.
  И это оказалось куда больнее, чем прикосновение раскаленного металла...
  - Я... Прости меня... Я не ожидал... Лин...
  Она засмеялась, сердито вытирая глаза, часто втягивая воздух, будто секунду назад вообще не дышала.
  - Заткнись! Я должна тебя утешать!.. Прекрати... Дальше делать?
  - Да... Если ты сможешь... Если нет, то не надо...
  - Я тебе сказала замолчать! Глотай!
  Теперь он послушно сделал большой глоток прозрачной жидкости, с благодарностью ощущая, как она снимает само осознание постоянной боли.
  - Кровь перестала?.. - прошептал он.
  - Уже не течет, но здесь такое месиво, что я просто не понимаю, с чего начинать!..
  - Шей сверху... Сначала мышцы... Потом все остальное... Так, чтобы не оставалось дырок...
  - Тогда тебе придется контролировать меня...
  Это походило на медленную изощренную пытку. Он не мог позволить себе даже показать, насколько ему больно, потому что знал - ей от этого станет только хуже.
  ...что-то тонкое раз за разом протыкало плоть и тянуло ее за собой так осторожно и так медленно, что желудок сворачивался в тугой узел и бился внутри, пытаясь пробраться в пищевод...
  
  Просто прекратите это... Хотя бы на секунду, чтобы можно было свободно вдохнуть... Просто позвольте мне вдохнуть... Всего один вдох...
  Это ведь такая мелочь...
  
  Бутылка опустела очень быстро, а живительный эффект от выпивки исчез еще раньше...
  Но это случилось уже в другой реальности...
  Для него осталась только девушка, разбитая и разрушенная... Она коснулась его залитого холодным потом лица... Она сказала ему что-то, и он улыбнулся движению ее искусанных губ... Слова были неважны... Он бы все равно их не понял...
  Просто в ее темных глазах он больше не увидел страха...
  И тогда обжигающая болью реальность отпустила его.
  
  Он проснулся от холода. Казалось, это единственное, что он может ощущать.
  Собственная кровь была похожа на застывающий лед. Ноги от колена до паха крутило мучительной тупой болью, а ступни вообще были чем-то отдельным, не имеющим к нему никакого отношения...
  Голова раскололась надвое, как только он попытался передвинуться.
  В висках стучал молот. Глаза казались растоптанными...
  Он с трудом разлепил веки и ничего не увидел...
  Это испугало его куда больше того факта, что он не чувствовал собственных ног.
  Он не мог понять, где находиться и что с ним случилось.
  Словно глупая реальность вдруг застыла на месте, сделав внеплановую передышку, а его никто не предупредил...
  Мысли едва шевелились под сводом черепа...
  
  Странно, что мысли вообще есть...
  Зачем они, если брести по холодному, мягкому снегу так приятно...
   Сверху медленно падают снежинки... Это так успокаивает...
  
  Он закрыл глаза и провалился в беспамятство.
  
  Он бежал по глубокому снегу.
  Это всегда было очень весело, хоть он и не любил зиму и холод. Но когда мороз крепчал, и звезды становились похожими на ослепительное серебро горящих глаз, а снег искрился в свете луны, словно алмазный песок, они вдвоем выходили из-под прикрытия уснувших деревьев и бежали по заснеженному полю.
  И смеялись.
  Смех.
  Это было именно то, что всегда так хорошо удавалось Лаланду.
  Единорог скользил над белоснежным полем, затмевая сияние и снега под своими копытами, и звезд, мерцавших в вышине...
  Он бежал следом за ним, проваливаясь по пояс в сугробы, падая, загребая полой своей куртки холодный и мокрый снег...
  И они смеялись... всегда смеялись...
  
  Теперь под звездами он видел ее.
  Лин стояла по колено в снегу посреди бескрайней равнины и молча смотрела на него своими синими глазами.
  На ней была только одна совсем тонкая рубашка. Слишком большая, поэтому из широкого ворота выглядывало хрупкое почти прозрачное плечо.
  Она казалась настолько тонкой, маленькой и беспомощной посреди этой холодной равнины, что он не мог просто стоять и смотреть.
  Это всегда было выше его сил...
  - Лин!..
  Она вздрогнула, но не отвела взгляда.
  Он шагнул вперед, досадуя на глубокий снег, который не позволял двигаться так быстро, как ему хотелось.
  Лин не делала ни малейшей попытки пойти ему навстречу. В ее глазах был страх и обреченность...
  Безотчетный ужас пронзил его насквозь, словно она вдруг оказалась очень далеко. Так далеко, что он физически ощущал из-за этого боль... Непонятную боль, как будто кто-то стиснул ему ребра, не давая выпрямится и вздохнуть...
  - Лин!.. Лин...
  И тогда вдруг рядом с ней оказался Лаланд. Единорог остановился напротив девушки, склонил голову набок и больше не двигался, разглядывая ее.
  Облегчение переполнило все его тело - Лаланд защитит Лин. Единорог поможет ей, пока он не доберется через этот глубокий снег до нее, чтобы согреть ее своим теплом...
  А потом что-то произошло, и Лаланд ударил копытом, взметнув облачко снежной пыли.
  Золотой рог полыхнул ослепительным светом, который отразился в Лин, как в прозрачной воде.
  Девушка выпрямилась перед свирепой мощью единорога, одним резким движением головы откинула назад свои длинные волосы и приготовилась выстоять.
  Она была очень уверенной и упрямой...
  Но его бил ужас...
  - Лаланд! Нет! Смеющийся! Стой! Не надо!..
  Единорог не видел ни капли страха в глазах упрямой девчонки...
  Только он видел этот страх... Только он сумел заметить то отчаяние, которое скользнуло в синих глазах, когда она отводила взгляд.
  - Лин!
  
  Свинцовые ноги...
  Такие тяжелые и холодные, что едва передвигаются...
  По снегу всегда трудно бежать...
  Всегда трудно бежать, когда соревнуешься в скорости с реальностью...
  Она никогда не играет честно.
  Она несется вперед, словно смерть вдоль клинка.
  Реальность обжигает и ломает.
  Она так мучительна, что невозможно дышать.
  Она никогда не давала ему возможности нормально дышать, будто он не заслужил даже эту малость...
  
  - Лаланд! Стой!.. Это ведь Лин! Не надо!..
  Бездонные сияющие как звезды глаза пронзили его насквозь.
  "Этого я и боялся всегда..."
  - Лаланд!
  "Это то, чего ты никак не ожидал... Только в этом единственном ты всегда был таким глупеньким..."
  - Лаланд... Не надо...
  
  В реальности он ощущал чье-то осторожное прикосновение, но даже оно причиняло ему боль. Жить реальностью было так сложно, но там под звездами в заснеженном поле было еще труднее...
  
  - Лин!
  
  - Я здесь, Джеймс... Я здесь с тобой...
  Он знал этот тихий хриплый голос. Он знал этот приятный запах теплых золотых яблок...
  Ему очень хотелось выбросить из головы заснеженное поле...
  Очень хотелось опять ощутить ее легкие прикосновения, пусть даже они причиняли боль...
  Лучше такая боль, чем ужас, сжигающий внутренности собственной беспомощностью...
  
  Вырваться из объятий бреда было очень сложно. Он приложил немало усилий, прежде чем голова согласилась работать.
  Оказалось, что ноги онемели от холода по-настоящему. Он почти не мог пошевелить ими. Правой стороной своего тела Джеймс ощущал тепло пылавшего костра, но дрожь не унималась...
  Именно из-за нее боль не отпускала ни на секунду. Живот горел. Сквозь холод и лед собственных одеревеневших мышц он ощущал этот раздиравший его огонь.
  Спина затекла, но он не мог передвинуться или поменять положение своего тела, потому что боль разорвала бы его на части, вернув тот самый бред, от которого он так мучительно избавлялся.
  - Лин?..
  Из пересохшего горла вырвался едва слышный хрип, но ее лицо тут же возникло над ним. По усталым глазам он понял, что девушка не ожидает от него сознательных речей... Он не помнил, что кричал в бреду... Это встревожило.
  - Я здесь с тобой... Джеймс... Все хорошо... Я с тобой...
  Она так часто повторяла эти слова, что они утратили для нее смысл. Это было слышно по бесцветному, дрожащему голосу.
  Гораздо важнее для нее было прикосновение. Лин положила свою теплую руку ему на лоб, убирая отросшие черные волосы с лица.
  Это казалось райским наслаждением в самом сердце того ада, где он застрял.
  Ради этого стоило вытерпеть всю боль... Он готов был терпеть ее.
  - Спасибо... Лин...
  Девушка моргнула и секунду недоуменно смотрела на него. Потом вздрогнула, и синие глаза ожили.
  - Джеймс...
  Она еще мгновение неверяще вглядывалась в его глаза, а потом вдруг ее губы задрожали и она, расплакавшись, прижалась к нему, обхватив руками за шею, пряча лицо под его подбородком...
  Боль пронзила в тот самый момент, когда девушка оперлась на его грудь локтем... Но куда важнее оказалось то, что он смог вдохнуть... Это по прежнему было больно, но только физически больно.
  Мир стал целым. А какая-то забытая и всегда заброшенная часть его существа вдруг отозвалась, и показалось, что сердце разлетелось вдребезги...
  Потому что за одну секунду он вдруг увидел в этой девчонке кусочки себя самого. Части своего разлетевшегося сердца...
  Было больно... Так больно, как бывает только тогда, когда рушиться собственный устоявшийся мир...
  Но он не жалел...
  Потому что другой мир - большой и на самом деле важный вдруг стал целым для него...
  Какой смысл подбирать кусочки мертвого сердца? Какой смысл горевать о нем?..
  Разве можно было продолжать жить той же жизнью, когда он узнал, что значит на самом деле жить?..
  - Лин... Что случилось?..
  Голос был беспокойным. Это даже не удивило его.
  Она вдруг рассмеялась и резко выпрямилась, качая головой...
  - Ты! Полный! Законченный! Дурак!.. "Что случилось?"... Что случилось?!.. Ничего особенного... Просто я думала, что ты умираешь у меня на руках! А так все было в полном порядке!..
  Она смеялась и плакала одновременно. Ее голос дрожал от гнева, облегчения и пережитого страха.
  Он испугался не на шутку.
  - Лин... Успокойся... У тебя сейчас начнется истерика...
  Она засмеялась громче.
  - Лин!.. Ну, ударь меня!.. Может, тебе легче станет...
  Беспокойство дрожало у него внутри, мешая нормально соображать.
  Девушка насмешливо фыркнула, всхлипнула и, сжав кулак, размахнулась...
  Он не собирался закрывать глаза... Боль от ее удара не могла быть хуже той боли, которую ему приходилось терпеть.
  Синие глаза встретились с черными...
  Маленький кулак осторожно прижался к его щеке. Она расслабила руку, провела пальцем по уже колющемуся от щетины подбородку и, наконец, смогла улыбнуться по-настоящему...
  - Действительно ты...
  - Ага...
  - Я боялась, что ты больше не посмотришь на меня вот так...
  - Как?
  Она смущенно пожала плечами.
  - Так.
  От переполнившего грудь тепла, сдержать улыбку было просто невозможно.
  - Ты как всегда очень "последовательна"...
  - А ты как всегда очень надоедлив...
  Синие глаза засмеялись...
  А в следующее мгновение оба услышали странный шорох.
  Лин вскинула голову, и смех в глазах сменился ужасом...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"