Сотников Михаил Юрьевич : другие произведения.

Ревность не порок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Однажды, коротая время за картами в институтском общежитии, в комнате Максима Горевича, Виталик Чалей неожиданно услышал от приятеля:
  
  — А Иринка твоя, еще та штучка!
  
  Хорошо что в помещении не было посторонних.
  
  — Ты думай, что плетешь! — грубо ответил Виталий, злобно хлопнув по столу картой.
  
  — Мне-то что!.. Но... — Макс нарочно испытывал нервы товарища. — С таким, извини, сдобным телом... Тут каждый до чужих припасов охочий.
  
  — Говори! — вдруг свирепо рявкнул Чалей и напряженно уставился на Горевича.
  
  В этот миг тот пожалел, что затронул столь болезненную тему.
  
  — Ничего особенного... так, — лепетал Максим, тасуя карты. Руки его подрагивали.
  
  — Не тяни!
  
  — Словом, ты б к ней присмотрелся... Повнимательней. Может, не с тобой одним по “общагам” скитается?..
  
  — Что?!! — Чалей зверем бросился на приятеля, завалил на койку, одной рукой выкручивая воротник, другой сдавливая худой кадык, прошипел: — Задушу, сволочь! Кто?!. Имя, фамилия!
  
  Ошарашенный и отчаянно перепуганный Горевич лишь тяжело дышал и беззвучно шевелил губами.
  
  — Кто?!. — Чалей налег коленом на плоские груди Максима. — Ну!
  
  — А подходи завтра... к нам... да понаблюдай... с какого укрытия. А сейчас не скажу ничего больше. Сперва остынь! — решительно закончил Горевич и попытался освободить ворот от твердой руки Виталия Чалея.
  
  — В какой “общаге” это было, в вашей? — Виталик не отпускал беднягу.
  
  — В нашей, но это просто слухи, не переживай... — дал идиотский совет Горевич.
  
  — Где он живет, какой номер?.. — хрипел Виталий, нависая над придушенным приятелем.
  
  — Не знаю! — не сдавался тот.
  
  — Ну, спасибо за гостеприимство! Удружил, порадовал ты меня! — Чалей соскочил с Макса, схватил с крюка вешалки куртку и шапку, выскочил на коридор.
  
  Первым порывом неутоленной злобы у него было — забегать во все комнаты подряд, разыскивая своих обидчиков. Он было даже вознес кулак, чтобы колотить в соседнюю с Горевичем комнату, но все-таки одумался, сунул руки в карманы брюк и торопливо пошел к лестничному проему...
  
  С трудом дождался Виталий следующего утра.
  
  В тот день, как назло, в группе Чалея с восьми до двенадцати проходила “лабораторная”. Парень отсидел на ней два учебных часа, с третьего ж втихую смотался. При этом попросил товарищей по бригаде прикрыть его отсутствие. Виталик предполагал вернуться под конец занятий — на зачет.
  
  К Ирининой группе пришлось бежать чуть ли не через весь институтский городок. Было начало апреля. Уже сошел снег. Земля оживала. От нее исходил дивный целебный запах. С поднебесья на Чалея лились живительные лучи уже высокого солнца... Ошалевший от ревности детина не замечал природной красы.
  
  ...Минут десять укрощал себя Чалей, наблюдая из-за коридорного изгиба, как один долговязый хлюст увивается около Ирины Воронец: они стояли поодаль входа в лекционный зал, отдельно от остальных студентов. Их взаимная благосклонность неумолимо резала Виталику глаза. Он сразу же вспомнил этого вихлястого красавца. “Мерзавка! — мысленно обругал парень свою любовницу. — Да со мною шутить не советую!” Он глянул на часы: до окончания большого перерыва оставалось около двух минут. Затем решительно выдвинулся из своего укрытия и стремительно пошел к упомянутой паре.
  
  Приблизившись, Виталий с нарочитым нахальством втиснулся между собеседниками, обвил Иру за талию и чмокнул в розовую щеку. С полным неуважением к своему сопернику.
  
  — Привет, — непринужденно поздоровался Чалей, стоя спиной к долговязому.
  
  — Привет... — Воронец неловко посматривала то на него, то через его плечи — на нового поклонника.
  
  — Пошли, отойдем на минутку, — не выпуская стан возлюбленной, Виталий хотел было направиться с нею в ближайший затишек. Но оправившийся после мгновенной растерянности Иринин кавалер дернул его сзади за плечо.
  
  — Эй, ты охамел, паря!
  
  Чалей только того и ждал. Он выпустил талию Воронец и резко повернулся лицом к долговязому красавчику. С гадливостью в голосе спросил:
  
  — А ты кто — ее хахаль?
  
  Соперник засопел от злости и попытался схватить Чалея за отворот распахнутой куртки. Но тот ловко уклонился и хлестко ударил ребром ладони по слишком длинной и белой кисти нахала. Тот пошатнулся и едва сохранил равновесие.
  
  — Гад! — лишь просипел он побледневшими губами.
  
  — Виталик! — взвизгнула Ирина, заметив, как свирепо изменилось лицо ее любовника: Чалей, вероятно, готовился к прыжку на своего обидчика.
  
  Девушка заслонила собой долговязого, который отчаянно хрипел и также порывался колошматить противника.
  
  — Довольно вам! Уймитесь! — она выглядела прелестно в эту секунду.
  
  Чалей искусственно обуздал желание немедленно расквитаться с долговязым и как можно спокойным голосом предложил:
  
  — Ладно, приятель, давай отойдем к тому окну, — он указал рукой место, — на пару слов. Только слов — и не более.
  
  — Вася, не ходи! — заголосила Ирина. В этот миг грянул звонок на занятия. — Пойдем в зал!
  
  Но детина не мог спасовать на глазах столь прекрасной женщины перед не слишком грозным с виду Чалеем, который уже отдалился и, прислонившись к подоконнику, с пренебрежением посматривал в его сторону.
  
  Новоиспеченный ухажер, по-видимому, все же уговорил Воронец остаться на месте и двинулся к Виталию.
  
  — Ну, что ты возникал? — приблизившись, бросил он с показным высокомерием. Но голос был вибрирующий, несмелый.
  
  Чалей ненавидел такой тип людей: красавчики, баловни судьбы. Подумалось: “Небось, и в армии не служил — ручки слишком нежные. Разве что в полковой хлеборезке отлеживался”.
  
  — Слушай сюда, молодчик, — суровым полушепотом (чтобы не услышала Воронец) сказал Виталий. — Шлепай на лекцию, а через десять минут попросись выйти. Я буду ждать в курилке туалета. Если ты мужчина, конечно...
  
  После этих слов он оставил огорошенного таким предложением соперника и, не прощаясь с Ирой, направился будто бы к лестнице. Переждал на пролете несколько минут и выглянул в коридор: Воронец и ее новоявленный кавалер, видать, были уже в аудитории. Тогда Виталик скоренько вернулся назад и спрятался в уборной.
  
  ...Долговязый пришел аккурат, как договаривались. На его лице были написаны ненависть и намерение как следует отдубасить соперника. Но внутренне он все-таки побаивался. За армейские годы Виталий достаточно насмотрелся подобных личностей среди молодых солдат: гнилые, бесстержневые — пустышки.
  
  Пропуская мимо ушей оскорбительные слова по своему адресу, Чалей приблизился к неприятелю и внезапным броском головы вперед сбил того с ног: удар чугунного лба пришелся как раз в подбородок... Засим недолго, но со знанием дела, молотил красавца на грязном кафельным полу. Бил неострыми местами ботинок в мягкие части тела — дабы не осталось следов. Как в армии, по первому году службы, гвоздили самого Чалея... Детина скорчился в клубок и, прикрывая голову обеими руками, жалостливо охал и екал.
  
  Согнав самую острую ярость, запыхавшийся от драки Виталий бросил сокрушенному противнику сверху вниз:
  
  — Рук жалко о тебя марать... И смотри, чтоб к Воронец в радиусе ста метров не приближался... Понял?!
  
  Несчастный, все еще закрывая от Виталика лицо и голову, пробормотал нечто нечленораздельное...
  
  — Не слышу! Громче говори! — угрожающе наклонился к нему Чалей, встряхнул за воротник модной, но сейчас затасканной по грязному туалетному полу джинсовки. — Ну!
  
  — Понял! — по-школярски четко ответил наказанный физически парень.
  
  — Молодчина! И упаси тебя Бог еще когда меня рассердить... — многозначительно погрозив напоследок, Чалей покинул вонючую курилку институтского туалета.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"