Стрижкова Светлана Николаевна : другие произведения.

Перемена.начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любовно-фантастическая история с перемещениями во времени и пространстве.

  Пролог
  
  Она не смотрела по сторонам. Маршрут домой давно уже стал привычным. Она сошла с автобуса, прошла вперед, не оборачиваясь на сослуживцев, вышедших вместе с ней - они ей были не интересны. Ей давно уже никто и ничто не было интересным. Она даже и не помнила, когда в первый раз почувствовала эту пустоту внутри. Ей казалось, что пустота вместе с ней и родилась. Вместе с ней и умрет. Ей опостылела ее работа, но и вместе с тем, она не хотела идти домой. Что там могло её ждать? Она знала, что ничего дома не заполнит эту снедавшую ее пустоту. Ещё несколько лет назад она поднимала глаза, несколько лет назад ещё жила надежда, что, подняв их, она однажды встретит глазами его. Но эти надежды испарились, и она больше не смотрела по сторонам, не заглядывала в лица, идущие навстречу. Она потеряла и веру и надежду.
  Дойдя до нужного поворота, она повернулась и ступила на дорогу. Сделала несколько шагов. Сегодня у нее не было сил даже на то, чтобы соблюсти элементарные правила, вбитые еще в детстве - она не посмотрела ни влево, ни вправо. Её привел в себя даже не визг тормозов и не крики, раздававшиеся у неё за спиной. Она вдруг ощутила сильный удар, и именно он заставил её поднять глаза уже в тот момент, когда от силы удара её тело оторвало от земли и отбросило метров на 5 вперед. Последнее, что она увидела, были испуганные глаза за стеклом автомобиля. Последнее, о чем она подумала, прежде чем ее затылок ударился о камни мостовой, было: 'Ну, вот и все. Конец?'. Потом наступила тишина. И темнота.
  
   Глава 1.
  
  Светлана очнулась внезапно. Что-то беспокоило её, мешало сну. Ей казалось, что она спала, но она не была в этом уверена, потому что не видела снов, а это было невероятно - сколько она себя помнила - ей всегда снились сны, даже если она дремала всего пять минут. Сны были разными - мимолетными, навязчивыми, тяжелыми и легкими, страшными и эротичными. Света очень редко их вспоминала, но она всегда знала, что они ей снились. Сейчас же ей не снилось ничего и все же, она была уверена, что спала и, что её что-то разбудило. Ей не хотелось открывать глаза. Она слышала какие-то странные звуки, какие-то голоса и мысль о том, что сейчас снова придется встать и общаться, была невыносима.
  Её ноздри уловили какой-то странный аромат, и Светлана немного растерялась - как будто пахло цветами. 'Странно. Откуда этот запах? Неужели на улице что-то цветет так сильно?'.
  Рядом снова раздались какие-то голоса. Света нахмурилась - она не понимала эту тарабарщину. Ей необходимо все же открыть глаза и узнать, что, черт возьми, происходит.
  Глаза открываться не хотели. Она помнила это ощущение - иногда, во время дневных снов с ней случались такие казусы - ей снилось, что нужно проснуться и открыть глаза, но глаза болели и не желали открываться. Сейчас все было как во сне - глаза болели и не желали открываться. 'Сплю?'. Она приложила больше усилия и глаза поддались. Внезапно её ослепил яркий свет, и от боли она зажмурилась, потекли слезы, но Света снова решилась открыть глаза, хотя в этот раз и постепенно. Сначала маленькую щелочку, чтобы только чуть света проникло под её веки, потом шире и шире. Она чувствовала себя слепым котенком, но даже не попыталась поднять руку, чтобы прикрыть глаза. Перед её глазами мелькнула чья-то тень и наклонилась над ней. Глазам стало легче и Светлана, наконец-то, сумела их полностью открыть. И замереть. Потому что Он стоял над ней. Она закрыла глаза и тут же снова их открыла, но видение никуда не делось. Оно стояло над ней и что-то говорило, но она не понимала ни слова. Рядом раздался еще один голос, говоривший на все том же тарабарском языке, но она не реагировала на него. Света не могла поверить, как не могла и понять. Перед ее глазами был мужчина, каких она никогда в своей жизни еще не видела. Многочисленные рекламные постеры, журналы с самыми привлекательными мужчинами, актеры театра и кино - ничего не подготовило её к облику этого мужчины. Он был... невероятным. И он был мужчиной. Никаких сомнений не возникало - в нем не было ничего женственного. Он был золотой. Весь золотой - кожа, волосы, брови. И даже глаза. В нем собрались все оттенки золота - от почти белого золота, до червоного. Это казалось невероятным. И невероятно влекущим. Даже в его голосе, произносящем странные и непонятные слова, даже в нем чувствовалось это золото. Она не сводила с него глаз, и молчала. И в какой-то миг замолчал и он, нахмурившись и пристально уставившись ей в глаза. Глядя в его глаза, Светлана ощутила вкус меда на языке и в горле. Ей захотелось прокашляться или запить сладость водой, но она боялась попросить воды, боялась хотя бы на миг отвести глаза от этого лица и глаз. 'Это сон. Все это мне снится. Сон закончится, и я к утру его забуду. Может быть, если я буду все также неподвижно лежать, он продлится чуть-чуть подольше? Почему он хмурится? Хотя бы во сне может мужчина смотреть на меня, не хмурясь? Нужно ему сказать, что ... а что ему сказать?'
  Будто во сне, Света подняла непослушную руку и протянула её к его лицу, чтобы разгладить морщинку между бровей. Рука была тяжелой и чужой. Она упала, так и не коснувшись его лица. Но все же, от этого движения его лицо смягчилось, и он прошептал всего одно слово: 'Авилан'. Оно ей ничего не говорило, но это было неважно. Ей ничего не было важно - только этот сон и мужчина в нем. Она улыбнулась, на миг закрыла глаза и уснула.
  Когда она проснулась в следующий раз - в комнате стоял полумрак. Никакого разговора, не было слышно, но все также дразнил нос неведомый аромат. 'Сон, какой волшебный был сон,- подумала Света, все еще не открывая глаз,- неужели это моя фантазия могла создать такой вот образчик мужской красоты? Неужели это возможно? Раньше в снах я всегда видела людей, когда-либо виденных мною, сама не придумала ни одного персонажа. Неужели и этого я когда-то видела и забыла его? Но этого просто не может быть. У меня прекрасная память на лица. Тогда что?'. Мучить себя фантазиями и надеждами было бесполезно, Светлана это знала. Нужно было встать и попить воды - горло по-прежнему першило. Нужно глянуть который час - возможно уже пора вставать на работу. Валяние в кровати ни к чему не приведет - только расслабит, а вставать все равно придется, чтобы потом бежать к автобусу.
  Света открыла глаза. И снова закрыла, чтобы тут же их открыть. Она не узнавала этой комнаты. Она не узнавала ничего. Ни этих перламутровых стен, ни мягкого света, создающего в комнате полумрак сумрака, ни кровати со странным балдахином над головой, ни странных цветов, стоящих в диковенных вазах по обе стороны от кровати, и, издающих этот непонятный аромат. Она была не дома. Обведя комнату глазами, постоянно натыкаясь глазами на странные предметы, она поняла, что эта комната больше, чем вся ее квартира, и даже больше, чем все квартиры на ее этаже. Потому что в этой комнате нашлось место даже для бассейна.
  Светлана снова закрыла глаза и попыталась подумать. 'Снова сплю? Опять сон? Не слишком ли длинный? Что происходит?'. Она попыталась себя ущипнуть, руки были непослушными, но все же поддались - она почувствовала щипок. Все также, с закрытыми глазами, Светлана попыталась воспроизвести в памяти вчерашний день, чтобы понять - что происходит, и что могло ее сподвигнуть на такие странные сны, галлюцинации. Но вспомнить она ничего не смогла. Она снова напряглась - мучительно заболела голова, но она не могла вспомнить вчерашний день. Он терялся в каком- то тумане, и этот туман приливал и отливал вместе с головной болью и тошнотой. 'Неужели перебрала? А где? У кого? И почему тогда нет этого гадкого вкуса перегара на языке, нет этой смеси водки и сигарет, пропитавшей язык и небо?'.
  Светлана ничего не понимала. Но она понимала, что и не поймет, пока не встанет с кровати, поэтому, следующим ее шагом было именно это решение. Преодолевая головокружение, слабость, головную боль и тошноту, она стала подниматься. Простыня, укрывавшая её по самую шею, соскользнула вниз, и Светлана увидела легкую ночную сорочку на себе. Незнакомую ночную сорочку. Странная ткань легко и невесомо окутывала тело. Светлана коснулась ее одной рукой и замерла. Она не узнавала не только ткань ночной сорочки. Она не узнала свои руки. Она не узнала свое тело, четко очерченное мягкой тканью. Светлана почувствовала, как к горлу подкатил крик ужаса, и едва не захлебнулась им, но все же ей удалось не издать ни звука. Она чувствовала, как волосы становятся дыбом, но когда протянула руку к голове, чтобы пригладить их, шок стал еще сильней - вместо короткой стрижки, привычной за долгие годы, ее пальцы нащупали толстую и длинную косу. Она снова взглянула на пальцы, пытаясь понять - не обманывают ли они ее. Это были не ее пальцы. Это были не ее руки. Она помнила свои руки очень хорошо. Так же хорошо, как помнила свое лицо, тело. Как помнила свое имя.
  Она еще раз оглянулась по сторонам, растерянно глядя на окружавшую обстановку. Её глаза наткнулись на нечто знакомое. Зеркало.
  Светлана спустила ноги с кровати. Чтобы еще раз убедиться, что это не ее тело, потому что ноги тоже были не ее. Они были вялыми, непослушными, и задрожали, едва Светлана встала на них, но не потому она решила, что это чужие ноги - она не узнавала их. Ей казалось, что она сходит с ума, но чтобы окончательно в этом убедиться, нужно было добраться до зеркала и взглянуть на свое лицо. Преодолевая слабость, тошноту и головокружение, Светлана пошла в сторону зеркала. Оно стало внезапно ее главной целью. Именно поэтому, она не оглядывалась по сторонам, чтобы поближе оценить предметы, окружавшие ее со всех сторон. Света не сводила упрямого взгляда с зеркала и шаг за шагом приближалась к нему. Она опустила глаза только в тот момент, когда могла увидеть отражение в нем. Она не хотела спешить. Она хотела в полной мере оценить себя. Осознать до какой степени безумия она дошла. Еще несколько шагов и вот она стоит перед этим странным зеркалом. Странным, потому что даже оно было необычным, непохожим ни на что ею ранее виденное.
  Светлана поднимала глаза медленно. Очень медленно. Оглядывала все, начиная с пальчиков ног, выглядывавших из-под ночной сорочки, и с каждым миллиметром понимая, что когда она дойдет до лица - она не найдет в нем ничего из привычного и знакомого ей. Безумие это было или сон. Ей было все равно. Это было похоже на сон. Но уж слишком реалистичный был сон. Как будто сон во сне.
  Света машинально отмечала - какое стройное и худощавое у нее тело. И высокое. Та же золотистая кожа, что и у мужчины, который привиделся ей ранее. Тонкие и хрупкие руки. Изящные пальцы на руках и на ногах. Сквозь ткань просвечивалось молодое упругое тело, высокая грудь. На груди её взгляд остановился, помедлил, чтобы через мгновение голова, глаза вскинулись вверх и она, наконец-то, взглянула сама себе в лицо. В глаза. Взглянула и вздрогнула, потому что, хотя она уже была готова, что увидит чужое лицо, она не ожидала, что лицо будет ТАКИМ. Потому что, если раньше она смотрела в глаза самого красивого мужчины, которого она когда-либо видела, то теперь она смотрела в лицо самой прекрасной из виденных ею женщин. И эта женщина смотрела на нее из зеркала.
  Да, у нее была все та же золотистая кожа, что и у мужчины, но на этом их сходство заканчивалось. Нежные черты, принадлежащие женщине, были тонки и изящны. Упрямо сжатые чувственные губы, испуганные глаза странного цвета- смеси фиалки и персика, и волосы, густые волосы цвета сирени, заплетенные в толстую косу. Она была потрясающа. И молода. Светлане хотелось повертеться вокруг оси, чтобы осмотреть себя с разных сторон, но она понимала, что у нее вряд ли найдутся на это силы. Женщина в зеркале была, безусловно, прекрасной, но очень бледной и несколько чересчур худощавой, как будто перенесла какую то болезнь.
  - Ну, здравствуй, незнакомка,- прошептала Света и не узнала свой голос. Дело было даже не в том, что ее горло жаждало воды, и было пересохшим, поэтому и голос был хрипловатым. Он был чужим. Как и это лицо. Как все тело. Напряжение оказалось чрезмерным и, с тихим стоном, Светлана свалилась без чувств у зеркала.
  
  
  
   Глава 2.
  
  Принц Слемион нервно прохаживался по залу заседаний, и в который раз повторял своему помощнику и другу Эдейбину:
  - Ты не понимаешь, у нас больше нет времени на всю эту волокиту. Этот брак должен быть заключен. Он необходим не только нам, но и Хании. И именно тогда, когда, казалось бы, все уже решено и договорено, именно тогда, когда соглашение уже почти подписано, а Авилан вот-вот должна была произнести заветное 'да' - вдруг случается эта дурацкая и совершенно непонятная болезнь, которая выбивает принцессу Хании из колеи и оттягивает столь ожидаемый финал на неопределенное время. Вначале мне показалось, что этот ее обморок - всего лишь игра, трюк с ее стороны, чтобы оттянуть этот брак. Но нет, она месяц провалялась в коме и мои самые лучшие медики ничего не смогли мне внятно объяснить о ее болезни, лишь одно странное 'Воспаление мозга'. И что, по-твоему, это должно означать? Ты когда-нибудь слышал о такой болезни?
  - Но она действительно была больна, Слемион. Ты не можешь этого отрицать,- попытался вставить слово Эдейбин.
  - Я и не отрицаю этого. Я каждый день ее навещаю. Мне непонятна ни структура, ни причина этой болезни. Ни сколько она еще продлиться. Ни её последствия. Сегодня она наконец-то очнулась, открыла глаза. Но это и все. Ни слова, ни намека. Она смотрела на меня как на совершенно чужого человека. Как будто видела в первый раз...
  - Слем, не сходи с ума,- когда Эдейбион оставался один на один с принцем, он мог себе позволить сокращать его имя или обращаться к нему фамильярно, на правах старой дружбы, - что ты от нее хотел? Ты сам сказал, что она месяц пробыла в коме, при смерти. И что ты хотел, чтобы она тебе сказала, едва выйдя из комы?
  - Она могла бы, по крайней мере, узнать меня. Я её жених, мы почти женаты и были бы женаты, если бы она не заболела. А она смотрела на меня как... как...,- принц замялся.
  - Как она на тебя смотрела, Слем?
  - Как будто видела меня в первый раз. И как будто я был самым прекрасным существом из всех, кого она когда-либо видела,- тихо произнес Слемион, глядя в окно на прекрасные сады Эквинета. Это было странно. Снова вспоминать этот взгляд и пытаться понять, что он означает. Вот уже два года он знаком с Авилан и за эти 2 года он впервые удосужился подобного взгляда. Авилан была прекрасна и надменна. Она это знала. И она всегда давала ему понять, что только снисходит до него, что их брак не более, чем политическая и экономическая сделка и он останется только формальностью. Слемион был слишком горд, чтобы показывать ей - насколько он пленен её красотой и как желал бы, чтобы его брак стал настоящим. Два года он ухаживал за неприступной принцессой, два года она морочила ему голову, не желая смиряться, и только собрание глав торговых и политических гильдий Хании, которое воззвало к её благоразумию и дальновидности, сумело убедить её 2 месяца назад дать положительный ответ на его предложение руки и сердца. Месяц назад, стоя у ворот храма святой Эквиты, произнося положенные клятвы и обещания, он с тоской смотрел в её насмешливые глаза, и понимал всю тщетность своих желаний. И он смирился с этим. Готов был смириться. И вот сегодня этот взгляд. Что он должен бы означать? Возможно ли, чтобы за всеми её насмешками и надменностью скрывается живое и горячее сердце, которое, отнюдь, не является таким неприступным, как она хотела показать? Или ему все это показалось? Игра света и он принял непонятный взгляд только что вышедшей из комы девушки за симпатию?
  - Слем, я твой друг, и как друг я тебя прошу - не делай никаких поспешных выводов. Авилан только вышла из комы. Она вряд ли сама способна контролировать себя и свои взгляды. Я не думаю, что она переменилась, ты просто увидел в ее глазах то, что хотел увидеть - вот и все. Будет лучше, если ты не станешь придавать этому никакого значения. Завтра она должна проснуться, врач сказал, что ей станет лучше, и вы во всем с ней разберетесь. А сейчас, пойдем ужинать. Ты не забыл, что некоторые гости все еще живут у тебя во дворце и, дожидаясь свадьбы, надеются, что принц Эквинета будет их развлекать разговорами за обедами и ужинами.
  - Я не хочу ужинать. И я устал от этих ежедневных придворных разговоров.
  - Должен ли я напомнить тебе, что ты принц и эти придворные разговоры - часть твоих прямых обязанностей?
  - Нет, не должен. Но как мой друг и мой помощник, Эдейбин, ты можешь и должен меня заменять, если у меня вдруг объявятся более срочные дела.
  - Дела? Какие еще дела? Что ты задумал?
  - Ничего, просто я решил проведать нашу больную еще раз. Может быть, она не спит и нам удастся поговорить с ней? В конце то концов - это и в её и в моих интересах.
  - Слем....
  - Эд, я не собираюсь мучить бедняжку. Я просто схожу и проведаю её.
  - Как хочешь. Хотя я тебя не понимаю. Вместо того, чтобы идти и смотреть на отощавшую и полумертвую принцессу, которая, даже будучи здоровой, вертела от тебя нос, пообщался бы лучше с красивыми и живыми дамами, коих всегда полно на твоих обедах и ужинах, и которые всегда готовы встречать тебя улыбками, поцелуями и ласками.
  - Хм, утешься вместо меня, мой друг,- улыбнулся Слемиан и хлопнул Эдейбина по плечу,- только помни, что в женских альковах нередко зреют заговоры. Не пади жертвой одного из них.
  - Только не я. Ты же не думаешь, что я все еще тот наивный мальчик, с которым ты когда-то познакомился?
  - Я не думаю ничего, я просто не хотел бы потерять моего самого дорогого друга из-за какой-нибудь глупости. Сейчас вокруг очень неспокойно и надо быть настороже даже в постелях красивых женщин.
  - До сих пор именно эти красивые женщины всегда называли меня опасным в постели.
  - Ха-ха, мы же говорим о совершенно разных опасностях.
  - И, тем не менее, я считаю твою опеку в данном вопросе чрезмерной и ненужной. Слем, я не хуже тебя знаю, что твориться в королевстве и вокруг него.
  - В таком случае, желаю тебе повеселиться. Иди и займи мое место во время ужина, если случиться что-то - ты знаешь, где меня искать. Я буду или у нее или у себя.
  - Может тебе все же прислать ужин в комнату?
  - Нет, спасибо. Я не голоден.
  Эдейбин и Слемион одновременно вышли из зала заседаний, возле двери они хлопнули друг друга по плечу и разошлись каждый в свою сторону. Эдейбин ушел переодеваться к ужину, а Слемион направился к крылу, отведенному под свиту принцессы Хании - Авилан. Он снова задумался о ней и об её взгляде сегодня днем - что-то беспокоило его, и он не мог толком понять что.
  У дверей принцессы никого не было, и Слем снова нахмурился. Он точно помнил, что давал указание страже о постоянном дежурстве. Кроме стражника у двери, в комнате должен был находиться один из врачей и сиделка, приставленная, чтобы ухаживать за Авилан. Но, открыв дверь, он увидел, что и комната тоже пуста. И только в глубине комнаты, у зеркала он увидел какой-то странный комок, оказавшийся потерявшей сознание принцессой. Слемион бросился к ней и, на мгновение замер, прислушиваясь к её дыханию, и, боясь, что девушка мертва. Но ее грудь слегка вздымалась, и он понял, что принцесса в глубоком обмороке. Что стало причиной обморока, как девушка очутилась у зеркала и где люди, приставленные присматривать за ней, Слем не знал. Но собирался это выяснить и наказать виновных.
  
   Глава 3.
  
  
  Что-то брызнуло ей в лицо. Оно было мокрым, холодным и неприятным. Светлана подняла руку и утерлась. После чего снова открыла глаза. Её взгляд наткнулся на чей-то яркий, феерический камзол, и она поняла, что прижимается к мужской груди. Ощущение было приятным, грудь была сильной и теплой. Света втянула в себя аромат мужчины и снова закрыла глаза - запах был тонким и волнующим. Ей всегда нравились мужчины, умеющие выбирать хороший парфюм. Она захотела взглянуть в лицо мужчины, и потому, вновь открыла глаза и немного подняла голову. Чтобы снова замереть. Это был ОН. Он с беспокойством вглядывался в её лицо, в её глаза. Когда она подняла на него взгляд, он снова произнес это таинственное и непонятное слово 'Авилан'. В голосе сквозило беспокойство и растерянность.
  - Кто вы?- прошептала Светлана, и увидела, как он снова нахмурил брови. На Свету тут же нахлынули воспоминания об её странном виде, о странном месте, в котором она находилась, о чужом лице в зеркале. Она рискнула отвести глаза от мужчины-совершенства, и оглянулась по сторонам. Да, это все то же место. Вот и зеркало, рядом с которым она упала в обморок, она все также лежала на полу и лишь верхняя часть ее тела покоилась на руках у этого мужчины, который видимо и привел её в чувство, брызнув в лицо водой из рядом стоящей вазы со странными и незнакомыми цветами.- Что со мной? Где я? - она вновь перевела взгляд на мужчину - он смотрел на нее все также растерянно. Потом снова стал что-то говорить на своем тарабарском языке, в котором она научилась различать одно 'Авилан'.- Я не понимаю вас. Я вас не понимаю.
  Светлана попыталась отстраниться от этого человека, чтобы подняться, но все та же слабость и головокружение ей помешали. Как будто почувствовав её состояние, мужчина, легко поднявшись сам, поднял её на руки и, в два шага достигнув кровати, опустил её на ложе. После чего стал командным голосом отдавать какие-то указания людям, тоже находившимся в комнате. Светлана заметила их только сейчас. Две юные девушки в ярких туниках, с кожей цвета какао и зеленовато-синими волосами. Выслушав указания мужчины, они низко поклонились и, пятясь, спиной к выходу, выбежали из комнаты. Они были симпатичными и понравились Свете. Другое дело - немолодой мужчина, который тоже находился в этой комнате. Он был странным. Он был похож на альбиноса - снежно-белые волосы, брови, ресницы. Лицо и руки, выглядывающие из отворотов черного камзола, были бледно-голубого цвета. Лоб, испещренный глубокими морщинами, выдававшими его возраст, а под ним - глаза, огромные глаза с полупрозрачными зрачками. Обычный, ничем не примечательный нос и губы, тонкие, яркие губы, которые монотонно бубнили что-то в ответ на слова мужчины-совершенства. После нескольких реплик этот субъект подошел к ложу Светланы, сел рядом, и, опустил свою бледную и холодную руку на её лоб. Света вздрогнула - ей было неприятно это прикосновение, но она не отодвинулась и не попыталась отстраниться - все происходящее, по-прежнему, казалось ей странным и шокирующим сном. Вторую руку альбинос положил на её руку, и, нащупав пульс, уставился в глаза Светланы. Это было сродни гипнозу. Света не могла отвернуться - она растворялась в странных полупрозрачных глазах этого субъекта, а он, казалось бы, растворялся в ней - как будто проникал в нее. Сколько времени они провели вот так, глядя друг другу в глаза, она не знала, но внезапно он убрал свои руки и, задумавшись, посмотрел куда-то над её головой. Красавчик что-то сказал. Потом повторил свои слова снова, и только после этого альбинос перевел взгляд на него и что-то ему ответил. Между ними завязался спор, смысла которого Света не могла понять, и который стал ее утомлять, ей все также хотелось пить, и, в конце концов, не выдержав, она перебила их, потребовав воды:
  - Пить. Я хочу пить. Дайте мне попить.
  Оба мужчины замолчали и оглянулись на нее. Света снова повторила:
  - Я хочу пить.
  Мужчины снова заговорили друг с другом, но в этот раз они сказали друг другу всего несколько слов, после которых Он, склонившись, пробормотал что-то, глядя в глаза девушки. Она снова различила в его речи 'Авилан', но больше ничего понять не могла, а мужчина, произнеся еще несколько слов, торопливо ушел из комнаты. Оставив её один на один со странным человеком-альбиносом.
  Альбинос отошел в сторону, в альков, полуприкрытый нежной тканью, и через минуту вышел оттуда, держа в руках кубок с какой-то жидкостью. Светлана надеялась, что там вода. Но она ошиблась - это был какой-то отвар - терпкий, ароматный, освежающий и, утоляющий жажду.
  - Спасибо,- произнесла Света, когда полностью осушила кубок.
  Альбинос промолчал. Казалось, что он над чем-то мучительно размышляет, его белые брови едва не сошлись в одну полоску, а лоб стал еще более сморщенным. Его взгляд снова остановился на девушке, он будто бы что-то взвешивал, и, наконец-то решился. Он снова вышел в альков, а когда вернулся - в руках его что-то было, какой-то странный аппарат. Подойдя к Светлане, он снова сел на краешек кровати и стал прикреплять аппарат к её голове. Светлане эти манипуляции показались странными, она подняла руку, чтобы убрать чужую вещь со своей головы, но властная рука альбиноса её остановила. Он щелкнул перед ее глазами пальцами, и... Она уснула.
  Когда Светлана проснулась в следующий раз, было уже утро. Во всяком случае, в комнате разливался солнечный свет и за окном пели...птицы? Она не была в этом уверена, странный перелив очень мало напоминал птичье щебетанье. Свете поначалу показалось, что она опять в комнате одна, она попыталась встать и почувствовала, что ей гораздо лучше. Но прежде, чем она успела спустить ноги с кровати на пол, за ее спиной, из алькова раздался голос:
  - Хотите пить?
  Светлана оглянулась и увидела, выходящего из алькова вчерашнего альбиноса. Он все также поразил ее, но она и без того была в шоке и все ждала, когда же этот странный сон закончится? В ответ на его вопрос, она кивнула, и только после этого до нее дошло, что она поняла чужой язык. Это было странно, ведь единственным языком, которым она владела, был русский.
  - Выпейте, вам станет легче,- произнес снова альбинос, подавая Светлане кубок с отваром, и она опять его поняла, а когда рискнула поблагодарить его, с ее языка, как ни в чем не бывало, сорвалось 'спасибо' на этом странном языке, как будто мозг автоматически отдавал команды на ответ.
  -Кто вы? Где я? Что со мной?- теперь, когда она каким- то странным образом могла быть понятой этими странными людьми, ей хотелось узнать 'А что, собственно, происходит?'.
  - Я доктор Друиен, личный врач королевской семьи Эквинета. Вы находитесь в одном из дворцов принца Слемиона, куда приехали, чтобы выйти за него замуж. Во время свадебной церемонии вам стало плохо, вы потеряли сознание и с тех пор вы находитесь под моим присмотром.
  - Я? Замуж? За принца? Вы уверены, что я все еще не лежу без сознания в каком-то страшном бреду? Я не помню ничего из того, что вы мне сказали, а самое главное - я не помню вот этого,- и Светлана провела рукой от макушки до ног.- Почему на мне чужое тело?
  - Но это ваше тело, принцесса Авилан. То, на что вы так небрежно показали рукой, является главной фишкой в вопросах внешней политики Хании. Это имена та карта, которая повлияла на выбор принца Слемиона. Что касается вашей памяти, то все очень просто - когда вы упали в обморок, вы ударились головой о пол. К несчастью, принц не успел вас подхватить - отсюда и ваша амнезия.
  - Это абсурд. Я не принцесса. Как вы сказали? Авилан? Нет, я не Авилан, меня зовут Светлана. Я очень хорошо это помню.
  - Све-т-ла-на,- произнес доктор имя, будто смакуя, пробуя на вкус? - И придумали же. Я такого имени и не слышал никогда. Принцесса, вам нужно отдыхать и как можно больше, тогда память к вам вернется, впрочем, я не утверждаю, что это произойдет так уж скоро. Но в любом случае, вам нужно набираться сил, так как свадьба все же должна завершиться.
  - Какая свадьба? Вы что? Не слышали меня? Я не принцесса, я обычная женщина, которая вдруг очнулась непонятно где, в чужом теле и ей пытаются навязать какой-то странный брак, какую-то странную чужую жизнь?- Светлана волновалась все сильней, она пыталась пройтись, но все еще ощущала слабость в ногах, поэтому вынуждена была сесть снова на край кровати. - Скажите мне, я что - сошла с ума? Это бред? Или я просто умерла и переродилась вновь?
  - Нда. А вы упрямы. Впрочем, чего же стоило ожидать... Ну что ж, хорошо, раз вы так настаиваете. Я просто хотел подождать, пока вы не окрепнете и только после этого затевать серьезный разговор. Да, вы действительно Светлана. И вы действительно попали в чужое тело, а именно, в тело принцессы Авилан, владычицы Хании. Я даже могу предположить, как это произошло. Очевидно там, у себя на Земле, вы, вернее ваше тело, умерло. В это же время здесь из-за мозговой горячки, внезапно поразившей принцессу, умер ее мозг. Произошло какое-то замыкание во времени и пространстве, результатом которого и явился этот обмен. Возможно, боги не считали, что вам пора умирать, очевидно, от вас ждут еще каких-то шагов. С другой стороны, для Хании и для Эквинета сейчас была бы очень нежелательна смерть принцессы - она могла бы привести к катастрофе. Поэтому, вы ее и заменяете. Это всего лишь мое предположение, не более того. Я телепат, и могу проникать в мысли и сознание людей, но я не могу проникать в мысли богов и не могу разобраться в их желаниях и благоволениях.
  Светлана слушала его молча, не перебивая. Все происходящее казалось ей какой-то выдумкой, как - будто бы она очутилась на страницах книги, фантастического романа. Она вспомнила, что прочла достаточное количество книг о перемещении во времени и пространстве, одной из таких книг был роман Эдмонда Гамильтона 'Звездные короли'. Это было похоже на тот сюжет, за исключением того, что никто не умирал, и души, в конце концов, вернулись к своим телам. Если верить словам доктора Друиена, она стала героиней подобного романа, вот только возврата назад, в свое тело, ей не гарантируют. Она мысленно еще раз повторила этот абсурд и поняла, что он ни как не стал более удобоваримым и реалистичным. Это просто сон или бред, не более того. К тому же, если она умерла - она должна об этом помнить, ведь, говорят же, что перед смертью человек видит всю свою жизнь, а ничего такого ей как будто и не вспоминалось. И вообще, у нее был обычный день, она правда забыла чем он закончился... Стоп... А действительно, это же странно, что она ничего не помнит....
  Светлана напрягла память и попыталась воссоздать в ней последние воспоминания. Доктор Друиен не мешал ей, закончив свою речь, он отошел от Светы, чтобы не попадаться ей на глаза, и со стороны стал наблюдать, цепко впившись в нее глазами, за процессом восстановления памяти. Между тем, Света вспомнила утро последнего дня, чашку кофе без сахара, которую она, как всегда выпила одним глотком, опаздывая и торопясь на работу. Она вспомнила и саму работу, ежедневные сплетни и интриги, витавшие в коллективе, а в последнее время, и ужасное напряжение, владевшее всеми, и чувствуемое даже в воздухе, из-за чего происходили чаще, чем обычно конфликты и недопонимание. Её фирма трещала по швам, работы с каждым днем становилось все меньше и меньше, грозили массовые увольнения. Как следствие, ужесточились дисциплина и требования к работникам, самодур начальник все время бегал и орал на всех, перегибая палку, оскорбляя всех. Но народ молчал, терпеливо снося все оскорбления из страха оказаться на улице в числе первых. Светлана ненавидела свою работу, ненавидела она и начальника. За те годы, что она работала там, она устала и от его вечных приступов плохого настроения, от его хамства, грубости, и пошлых анекдотов, которыми он сыпал направо и налево в те дни, когда был благодушно настроен. Её раздражал его вид, его слишком волосатое жирное тело, которое он без малейшего стеснения или скромности выставлял на всеобщее обозрение. Одной из его привычек, которые она с трудом выносила, была его манера усаживаться задом к коллективу, якобы для работы за его рабочим столом в лаборатории, и выставлять на всеобщее обозрение свою толстую, голую, волосатую задницу, которая оголялась всякий раз, когда он присаживался на стул. Сидел бы он так в своем кабинете - его зад никто бы не видел и все были бы гораздо более счастливы. Но нет, с упорством осла он стремился всем доказать, что он может работать лучше любого работника лаборатории, он был в этом просто убежден, не желая прислушиваться к словам окружающих, снова и снова демонстрируя всем как сильно он похож на обезьяну.
  Нет, Светлана не любила его. Она его терпеть не могла, и в последнее время даже перестала с ним здороваться. Тем более, что он и так почти никогда не отвечал на приветствия коллег. Но и сам коллектив Света тоже не любила. Как и любой другой, этот коллектив был разбит на группировки, интригующие друг против друга, распускающие сплетни друг о друге, причем, не только в рамках предприятия, но и за пределами - по всему городу. Даже те, кого бы можно было считать друзьями, кто входил в её группу, с кем она делилась иногда своими идеями, настроением и мыслями, даже они не были ее настоящими друзьями. Как часто думала она о том, что если вдруг она исчезнет, умрет - её 'подруги' даже не заметят этого, обсуждая очередной модный фасон или приготовление вкусного блюда. Если только ее смерть не будет связана с чем-то скандальным, тогда возможно их память будет равняться интересу к фантазиям и сплетням, разгоревшимся на базе этой скандальной кончины. Нет, коллеги Светланы навевали на нее такую же смертную тоску, как начальство, как сама работа, как вся ее жизнь. Она в последнее время все чаще и чаще погружалась в депрессии, которые захватывали ее целиком. Все трудней и трудней было выбираться из них, и в такие минуты, часы, дни, все, чего хотелось Светлане, лечь, закрыть глаза, уснуть и никогда больше не просыпаться.
  Именно в таком настроении она возвращалась тогда домой. После очередного скандала в фирме, после очередной неприличной выходки коллег. Она вспомнила себя и свое настроение в тот день, вспомнила, как садилась и выходила из автобуса, а после того, как она вспомнила все это, память высветила еще воспоминания - визг тормозов, удар, испуганные глаза за стеклом автомобиля, боль во всем теле и в затылке и темнота. Она вспомнила и свою последнюю мысль, перед тем, как потерять сознание: 'Ну, вот и все. Конец?' Воспоминаний о том, что было дальше, не было, как не было и воспоминаний о пронесшейся перед глазами жизни, которые, якобы, всегда являются перед смертью. И вот теперь, по словам этого альбиноса-доктора, она находилась неизвестно где в теле неизвестной принцессы. Воспринимать это реальностью, сном или бредом? Что если все это - видения ее травмированного мозга. Что если в реальности она находиться в коме от удара головой, а эти люди вокруг - фантазии? Или все же стоит поверить им? И стать героиней одного из фантастических романов? Светлана не знала, что и думать, не знала что сказать.
  А Друиен ждал. От этой женщины зависела политика и мир двух таких огромных империй, она должна была быть сильной, чтобы справиться со всем испытаниями, которые ей предстояли, и он чувствовал в ней силу, ощущал, она должна была справиться со всем, что на нее падет. Сейчас же ей предстояло первое испытание - смириться с осознанием реальности нереального. Он ждал от нее первых слов, стараясь не читать ее мыслей, не вторгаться без необходимости в ее мозг, и предполагал, сам с собой спорил - каким он будет этот вопрос? О чем? Её первые слова все же были несколько неожиданными, потому что, она ухватилась за какую-то самую незначительную мысль, из всех, что мелькали у нее в голове.
  - Доктор, эээ...
  - Друиен,- терпеливо подсказал альбинос.
  - Да, доктор Друиен, скажите, пожалуйста, вчера, когда я очнулась, я не понимала ни слова из того, что говорили вы или этот ваш принц, сегодня же я не только понимаю, но и даже сама изъясняюсь на этом вашем языке без каких-либо усилий. Этому есть какие-то логические объяснения?
  - Логические или просто объяснения?- улыбнулся доктор, и эта улыбка, искренняя и теплая, впервые появившаяся на его лице, вдруг приятно преобразила его лицо, сделав его мягче, теплей, и человечней. В ответ Светлана лишь вопросительно подняла брови - сейчас ей было не до словесных поединков.
  - Если серьезно,- продолжал альбинос, - я позаботился о том, чтобы вы все понимали и могли общаться, но каким образом я этого достиг, я пока говорить не стану - ваш мозг и так утомлен свалившейся на него информацией, перегружать его сейчас было бы неразумным. Что я хотел бы добавить. О том, что вы не совсем та принцесса, выздоровления которой все так ожидают, знаю только я. И так и должно остаться. Если эта информация выйдет за пределы знаний двух человек, иными словами, если кроме вас и меня еще кто-либо проникнет в вашу тайну - может разразиться катастрофа, ваша жизнь, да и моя тоже, не будет стоить ничего. А в мире Хании и Эквинета, да и не только в них, наступит настоящий хаос.
  - Но они и так узнают. Я же совсем ничего не знаю ни о вашем мире, ни о самой принцессе, меня раскусят в первые же минуты.
  - Не совсем так. Какие-то знания я вам сумею дать, что-то вы узнаете в процессе, а все остальное мы скроем под маской амнезии. Наш мир избавился почти от всех болезней и уже давно, но кое-что осталось, хотя и встречается крайне редко. Одна из таких болезней - амнезия. Для начала, вы должны полностью осознать и принять все, что случилось с вами. Прекратите мысленно бороться с реальностью и искать сумасшествие там, где его нет - ваш ум ясен, несмотря ни на что. Нам, можно так сказать, удивительно повезло, что именно вы оказались в теле принцессы, значит и в самом деле ваше появление здесь обусловлено желанием и планами богов.
  - Почему вы в этом уверены? Ведь вы же меня совершенно не знаете?
  - Я ведь вам уже говорил, что я телепат. Если вы помните, вчера я ненадолго погружался в ваши мысли. Именно в тот момент я понял, что вы не принцесса.
  - А что будет, если и другие это поймут?
  - Не поймут. Мы с вами позаботимся об этом. Вы только слушайтесь меня во всем. Скоро здесь появится принц, нам нужно подготовиться к его приходу. Я дам вам несколько советов относительно того, как себя с ним вести, после чего сюда войдут служанки, чтобы помочь вам принять соответствующий вид к приходу принца.
  - Еще один вопрос. Вы хотите извлечь выгоду из этого секрета? Добиться власти через меня?
  - Выгоду? Власть? Светлана, я доктор, а не политикан. Меня интересует ваша и моя жизни, а также мир и покой вокруг. Сегодня ночью я долго размышлял над вашим перемещением. Но так и не смог разобраться в причинах происшедшего. Но одно я знаю точно - никто и ничего не должен знать, иначе воцариться хаос.
  
   Глава 4.
  
  
  Принцу не спалось. Это было странно, ведь обычно у него никогда не было проблем со сном. Но этой ночью он с трудом смог уснуть. И даже после этого сон его был недолгим и некрепким. Он проснулся задолго до рассвета. Слемион беспокойно ходил по покоям, но толком и сам не мог понять своего беспокойства. Оно появилось после вчерашнего посещения Авилан. Как странно было ощущать это столь сильное беспокойство сейчас, когда принцесса, наконец-то, пришла в себя после месяца безмолвного пребывания в коме. Как странно было видеть ее хрупкое и исхудавшее тело, лежащее в беспамятстве на полу, у зеркала, как сломанная кукла. Что она делала у зеркала? Неужели ее тщеславие столь велико, что, придя в себя, она первым делом побежала смотреться в зеркало, и, найдя себя немного подурневшей, бухнулась в обморок? Мало вероятно. Доктор Друиен сказал, что ее обморок был вызван упадком сил, что после столь длительного пребывания в коме, просто удивительно как она нашла в себе силы преодолеть расстояние до зеркала. Почему зеркало? Что она там хотела увидеть? В чем убедиться? Беспокоили Слемиона и эти странные взгляды, которыми Авилан его одаряла, и эти незнакомые слова, которые она произносила. Друиен говорил, что у нее амнезия. Он знал об этой болезни, вернее, слышал. Она была очень редкой, и до этих времен ему еще не приходилось встречать людей, когда-либо страдавших от амнезии. Вчера вечером доктор выпроводил его из комнаты принцессы, сказав, что его присутствие в данный момент может только усугубить ее и без того плачевное состояние, что он сам позаботиться о ней и постарается подготовить ее к встрече. Встреча должна состояться сегодня утром после завтрака, если принцесса будет готова и будет в состоянии его принять. До завтрака еще оставался час, а принц, не спавший почти всю ночь, нетерпеливо мерял шагами комнату и беспокойно поглядывал на дверь, ожидая сообщения от доктора.
  Он отослал Эдейбиона, неуемная жизнерадостность последнего сейчас его только раздражала, как и все его попытки развеселить принца. Слем попытался общаться с ним, но когда Эд начал рассказывать очередную басню о своих альковных приключениях, он все же выставил его за дверь. Ему сейчас не нужна была ничья компания. И, тем не менее, в дверь кто-то постучал, а затем, не дожидаясь ответа, дверь отворилась и в нее вошла мать Слемиона, царственная королева-мать, Силиан. После смерти его отца, короля Редериона, она пребывала в тиши и уединении на Тефионе втором, лишь изредка навещая сына и не вмешиваясь в его жизнь, но, как и многие другие, она приехала ко дню бракосочетания и после несчастия, постигшего принцессу Авилан, осталась, что бы дождаться разрешения этой ситуации. Но даже в этот месяц она старалась не слишком докучать сыну, ведь он был слишком взрослым, чтобы слушать материнских советов, он давно уже был не просто мужчиной, но и правителем Эквинета. Именно поэтому, ее появление в столь ранний час, да еще и то, что она вошла без стука в личные покои сына, говорило об ее крайней обеспокоенности. Слемион поклонился матери прежде, чем кто-то из них произнес хотя бы слово, отмечая про себя, что Силиан все также красива и утонченна, как и прежде, как и тогда, когда он был маленьким ребенком. Он был похож на нее - те же глаза, волосы. Именно от матери он унаследовал длинные ресницы и красиво очерченные брови. Даже медово-золотистым голосом он был обязан ей. От отца он унаследовал свой высокий рост - мать была маленькой, свое отличное телосложение, свои твердые скулы и свой прямой нос. Его рот мог быть жестким и твердым, как у отца, но когда его смягчала улыбка, он становился таким же мягким и нежным, как у матери.
  Силиан любила и гордилась своим сыном, и сейчас, глядя на его склоненную в поклоне голову, на его блестящие, слегка вьющиеся, как у нее, волосы, ей хотелось, как когда-то в детстве, протянуть руку и потрепать ласково эти непослушные кудри. Прижать голову сына, давно уже переросшего ее, к своей груди, чтобы на ней он нашел успокоение от всех своих забот и тревог. Но она не сделала этого. Времена детства прошли. Но, тем не менее, как и когда-то, ее сыну требовалась ее помощь и поддержка. Даже если он этого не хотел признавать, даже если ей придется оказать ему эту поддержку вопреки его желаниям.
  - Доброе утро, матушка.- Слемион подошел ближе к матери и запечатлел на ее руке почтительный поцелуй. Мать в ответ поцеловала его в лоб. - Что вас привело ко мне в столь ранний час?
  - Доброе утро, мой дорогой. Неправда ли, сегодня прекрасное утро. Не сопроводишь ли ты меня к завтраку, Слем, или, может быть, мы позавтракаем с тобой у тебя? Мы ведь так давно не завтракали с тобой, мой милый?
  - Что-нибудь случилось? Вы хотели бы что-то обсудить со мной?
  - А разве для того, чтобы матери побеседовать с сыном, должно что-то случиться?
  - Нет, матушка, но и тем не менее - вы уже больше месяца на Эквинете и только сегодня решили вдруг составить мне компанию.
  - Возможно, я ждала приглашения от тебя? Которого так и не последовало. А помнишь, как когда-то ты ни дня не проводил без совместных завтраков?
  -Мне тогда было лет 5, кажется?
  - Четыре. Ах, иногда я жалею, что невозможно повернуть время вспять и вернуться в те дни, когда ты был ребенком, я была молода, а твой отец был жив.
  - Вы и сейчас молоды, матушка...
  - Слем...
  - Нет, позвольте мне сказать. Я помню вас, помню такой, какой вы были, когда я был ребенком. И вот сейчас, когда я гляжу на вас, вы для меня все также молоды и также красивы, как и тогда.
  - Увы, увы. Если бы так было на самом деле. Я тоже смотрю на тебя, вижу взрослого мужчину, а в сердце моем ты все тот же мальчик, который прибегал ко мне залечивать ссадины на коленках и локтях, которому я читала сказки, и пела колыбельные.
  - Иногда мне хочется, чтобы вы снова мне пели их на ночь. Увы, это невозможно.
  -О, да, теперь тебе поют песни на ночь другие женщины, впрочем, поют ли они? Я наслышана о твоих альковных приключениях...
  - Которые излишне преувеличены мои добрым другом Эдом. Матушка, ну какие песни? Какие приключения? Это все выдумки нашего озорника Эдейбиона, и потом, сейчас, когда я почти женат, вспоминать о былых приключениях нелепо. И опасно. Политический брак или не политический, но все же всякое упоминание о моих былых 'подвигах' будет оскорблением для моей невесты.
  - Погоди, давай я прикажу подать завтрак в твою гостиную, после чего мы продолжим этот разговор о твоей невесте.
  - матушка...
  - Погоди, я голодна, даже если ты есть и не хочешь...
  Через 5 минут они уже сидели в гостиной принца и с наслаждением завтракали. Слем ничуть не удивился, что завтрак внесли сразу же, как только его мать распорядилась. Силиан не сомневалась, что все будет так, как она решила. Слемион не возражал. Теперь, когда разговор с матерью немного отвлек его от размышлений и беспокойства, он почувствовал, что и в самом деле голоден, ведь он пропустил накануне ужин.
  - Итак, на чем мы остановились,- начала снова разговор его мать, после того, как первый голод был утолен.
  - Мы говорили о вашей молодости, матушка.
  - Льстец. Льстец и лгун. Мы говорили о твоих былых победах, и о неприятностях, которые могут возникнуть, если разговоры, вернее, сплетни о твоих приключениях будут все также вертеться вокруг в тот миг, когда ты женишься.
  - Да нет, на самом то деле, ну какие неприятности меня могут ожидать за прошлые победы? Главное, чтобы не было россказней о моих новых победах.
  - Вот как? Ты еще не угомонился?
  - Угомонился? О чем вы?... А, я понял. Матушка, большинство из всех рассказов, которые ходят в замке - чистой воды выдумки, и меня беспокоит, чтобы эти выдумки не продолжали рождаться после моего брака... Это обидело бы и саму принцессу, оскорбило бы и весь народ Хании.
  - Кстати, что с принцессой? Как ее здоровье?
  - Вчера она пришла в себя, но она какая-то странная... Как будто она не в себе?
  - Не в себе?
  - Доктор Друиен сказал, что у Авилан амнезия, что она очень многое забыла. Она не узнала меня, - снова подумав об этом, Слемион потерял аппетит и прекратил завтрак.
  - Что говорит доктор по этому поводу?
  - Я не разговаривал с ним сегодня. Вчера он выставил меня из ее комнаты, чтобы оказать ей помощь - она очень бледна и исхудала. Но такая же красивая, как и раньше. - Мечтательно прошептал Слем, потом снова вернулся к разговору. - Я должен встретиться с ним и с Авилан после завтрака. Доктор пообещал, что ей станет лучше.
  - Т.е., что она восстановит память?
  - Может быть хоть частично. Полное восстановление памяти, как уверил доктор, быстро ждать не стоит.
  - Не отразиться ли ее потеря памяти на вашем брачном соглашении?
  - Брак будет заключен! - твердо, со сдержанной страстью проговорил принц, он не мог больше сидеть, поэтому встал и стал нетерпеливо ходить из угла в угол, деля комнату на части, одному ему ведомые, - назад пути нет. Как только принцесса оправиться настолько, чтобы стоять у алтаря - брак будет заключен, несмотря на наличие или отсутствие у нее памяти.
  - Согласиться ли на это Гильдия?
  - Я не собираюсь ставить их в известность. Но даже если бы они знали, это ничего бы не изменило. Они понимают, так же как и я, что этот брак должен быть заключен, и как можно быстрее.
  - Принцесса, потерявшая память... много ли от нее будет толку?
  - Толк будет уже в том, что она будет моей женой, а значит, будет на моей стороне.
  - Но ты сам, сын... Потеря памяти иногда сравнима с безумием. Нужна ли тебе супруга, которая...
  - Которая что? Матушка, чтобы там ни было, какие изменения не претерпела принцесса - безумия в ней нет. Я вчера смотрел в ее глаза - они чисты.
  - Если ее память как чистый лист бумаги... Ты понимаешь, что человек без памяти - это личность без индивидуальности?
  - В ней нет пустоты,- тихо прошептал принц.
  - Так ли ты в этом уверен?
  - Я вчера смотрел в ее глаза, - снова тихо повторил принц. Силиан ничего не ответила. Она просто пристально смотрела на сына, беспокойно ходившего по комнате. Нет, чтобы он там ни говорил, Силиан понимала, что и он испытывает волнения в связи с потерей памяти своей невесты. Она видела также и его привязанность, увлеченность девушкой, что не совсем вписывалось в рамки политического брака. В какой то степени, Силиан была рада этой его увлеченности, она желала бы, чтобы его брак был удачным, чтобы он любил свою избранницу. И чтобы та отвечала ему взаимностью, но она слышала много противоречивых рассказов о принцессе Авилан, и о том, как неохотно та пошла на брак с ее сыном. Поэтому королева-мать решила в ближайшее время навестить болеющую принцессу, чтобы самой разобраться в том, что девушка из себя представляет, и чего ей ожидать от брака сына.
  В дверь внезапно постучали, и принц встрепенулся.
  - Войдите.
  В комнату вошел один из охранников, которых принц оставил у комнаты Авилан. Поклонившись принцу и его матери, он застыл, не смея первым нарушить молчание.
  - Вас прислал доктор Друиен?
  - Да, ваше высочество. Доктор готов с вами побеседовать.
  - Передайте доктору, что я буду через 10 минут.
  - Будет исполнено, - охранник снова поклонился принцу и его матери и вышел из комнаты.
  - Матушка, мне нужно идти.
  - Иди, сынок. Я тебя не задерживаю. Я надеюсь еще с тобой встретиться и поговорить как-нибудь. И надеюсь, что принцесса Хании полностью оправится и будет тебе хорошей женой.
  - Спасибо, матушка, я тоже на это надеюсь. Вы можете не торопиться и закончить завтрак.
  - Да я уже закончила. Я пойду, а ты поменяй камзол - этот не подходит к твоим бриджам, что сразу же выдает твое волнение - ты всегда так безупречен в выборе одежды.- Силиан улыбнулась, на прощание поцеловала сына в щеку и ушла. Слемион оглядел себя и понял, что его мать была права. Наскоро переодевшись, приведя в порядок волосы, он вышел вслед за матерью.
  
   Глава 5.
  
  Светлана чувствовала невероятную усталость. Разговор с доктором был утомительным. После него пришли те же две служанки, которых она видела в прошлый раз (во всяком случае, ей показалось, что это были они - та же кожа цвета какао, те же зеленовато-синие волосы). Девушки были забавными, юными, улыбчивыми. Звали их - Ди и До. Доктор сказал, что они сёстры. Они были похожи, не близнецы, но все же в них было много общего - их маленький рост, маленький остренький носик и глазки, блестящие как бусинки нежного зеленоватого цвета и нежные, птичьи голоса. Их туники тоже были идентичны, впрочем, вполне возможно, что это была рабочая одежда? Как знать, Светлане понадобиться еще много времени, чтобы во всем здесь разобраться.... Она старалась не думать о том, что сейчас ей предстоит новая встреча с незнакомцем и первый с ним разговор. Но если не думать о нем - тогда в голову сразу же лезли мысли о ситуации, в которой она оказалась, а эти мысли были гораздо тяжелей. Она все еще не знала - не безумна ли она, не сон ли все это. Хотя уже и понимала, что все происходящее с ней - невероятная реальность. Попадет ли она когда-нибудь домой. И хочет ли она этого? Все же - там оставалась ее семья, которой она не хотела причинять боль и страдания. Никогда не хотела, поэтому, наплевав на собственное 'я' и 'хочу', она жила так, чтобы ОНИ были довольны. Это давалось Светлане не легко, в последнее время у нее уже не было сил угождать и считаться с их мнением, именно поэтому она старалась держаться от всех как можно дальше. Именно поэтому он была так одинока. Ей хотелось, чтобы хоть раз, ради разнообразия, кто-то посчитался бы с ней...
  Эти мысли опять расстроили её. Она и так волновалась из-за предстоящей встречи - лишние поводы для расстройства ей были не нужны. Светлана должна была сыграть роль принцессы Авилан - девушки, которая родилась с красотой, властью и положением. Девушки, которая с молоком матери впитала великосветские манеры. Девушки, которая никогда и ни в чем не знала отказа, чьи капризы всегда выполнялись. И, наконец, девушки, которая была моложе ее лет на 15. Это было немыслимо, невыполнимо, но именно этого требовал от нее доктор - альбинос.
   Странно, но Светлана так и не задала ему вопрос, который напрашивался в первую же очередь, а именно: ' Где я?'. Она посчитала его глупым, поэтому и не задала. Она не на Земле - это она знала, остальное было уже не столь существенно, во всяком случае, не сейчас. Почему она была уверена, что она не на Земле? Да все, что окружало ее, было не похоже на ранее виденное или слышанное ею, люди, которые ее окружали - тоже, отнюдь, не были обычными землянами - скорее актерами в гриме, снимающимися в каком-либо фантастическом боевике. И будто бы этого мало, Светлана вспомнила, что вчера, когда она предприняла этот поход к зеркалу, она увидела еще кое-что, чего никогда раньше не доводилось видеть. В тот самый миг, когда, уставившись на свое незнакомое лицо, она готова была рухнуть в обморок, она углядела в отражении зеркала два ночных светила, озаряющих мягким светом комнату через окна. Они были непохожи на Луну, т.к. были меньше, причем одно из светил, казалось, было спутником самого спутника. БОльшая луна была бледно-лилового цвета, меньшая - цвета капучино. Нет, она знала, что находится за пределами Земли. И знала, что глупо вычислять где она - у нее нет возможности пока что вернуться домой, да и сил тоже нет.
  Разговор с Друиеном, потом приведение ее в порядок - ванна, массаж, и еще какие-то косметические процедуры, названия которых она не знала, но которыми щедро ее ублажили Ди и До, после чего, надев на нее свежую ночную сорочку (если это роскошное одеяние можно было назвать ночной сорочкой), и уложили в свежезастеленную и пахнущую какими то причудливыми травами кровать - все это порядком утомило Светлану, выбило из сил. А ей еще предстоял разговор с принцем.
  Она волновалась до дрожи, но старалась не выдавать своих страхов. Единственное, что могло бы ее выдать - ледяные руки и ноги, которые она прятала под тонким одеялом. Ди и До, закончив приводить все в порядок, удалились из комнаты, снова появился доктор, чтобы вынести из алькова какой-то питательный отвар и напоить им Светлану. Она себя заставила его проглотить, т.к. аппетита не было совсем, но что-то нужно было есть для поддержания и восстановления сил. Доктор и сам действовал на нее временами успокаивающе. Наверное, именно поэтому, несмотря на волнение, которое она испытывала некоторое время назад, в момент, когда принц вошел в комнату, Светлана, прикрыв глаза, дремала. Какое-то время она не подозревала о его присутствии - он молчал, а доктор чем-то занимался в алькове, отведенном под его медицинские принадлежности. Слемион, стоя у двери, издали наблюдал за таким красивым и расслабленным лицом своей невесты. Даже когда он двинулся к ложу, она не сразу его услыхала - он двигался мягкой походкой хищника, находящегося на охоте, к тому же, подошвы его высоких, красиво облегающих его стройные ноги сапог, были тонкими и мягкими, что тоже не способствовало созданию шума. И все же, каким то шестым чувством, она поняла, что он уже рядом и стоит у изголовья кровати, потому что сразу же, открыв глаза, она безошибочно отыскала его взгляд. Глаза в глаза они на некоторое время застыли. Их молчание нарушил Друиен, который именно в этот момент вышел из алькова. Склонившись в низком поклоне, он поздоровался с принцем:
  - Доброе утро, ваше высочество. Надеюсь, вы в здравии и в хорошем расположении духа.
  - Спасибо, Друиен. Я чувствую себя просто превосходно. Как чувствует себя ваша пациентка?
  - Почему бы вам не спросить у нее самой, ваше высочество?
  - И она мне ответит? - Слем склонился к девушке.- Авилан, могу я надеяться, что сегодня вы чувствуете себя лучше?
  Светлана помедлила, прежде чем ответить ему. Она впитывала в себя его голос, его присутствие, она наслаждалась теплом и светом, которые он источал, поэтому не нашла в себе сразу силы, чтобы заговорить с ним. Молчание затягивалось, и только уловив краем глаза высоко приподнятые брови альбиноса, она, наконец-то, прокашлявшись, заговорила:
  - Спасибо, ваше высочество, сегодня мне и в самом деле лучше.
  - Вы напугали меня, Авилан, до смерти напугали. Прошу вас, больше так не поступайте.
  - Разве в случившемся есть моя вина? - Светлана обернулась к доктору.
  - Ну что вы, ваше высочество. Это просто оборот речи, разумеется, принц Слемион не имел в виду, что вы в чем-то виноваты.
  - Спасибо, Друиен, но я еще и сам могу за себя ответить. Авилан, вы виноваты не в том, что что-то совершили, а в том, что я оказался не готовым к возможности вашей потери. Прошу вас, выздоравливайте поскорей, ведь я все еще хочу назвать вас своей женой, а наше бракосочетание прервалось в такой неподходящий момент.
  - Правда? Я ничего не помню. Доктор сказал мне, что вы мой жених, но я этого не помню, как и не помню нашу свадьбу.
  - Память вернется к вам, я в это верю, и вы тоже должны в это верить и надеяться.
  - Даже если и не вернется, - прервал принца Друиен, сердито сверкая своими прозрачными глазами в сторону принца, - это не причина для паники, вы обретете новую память - ведь у вас еще вся жизнь впереди.
  - Да, и правда, - виновато проговорил принц. - У вас еще вся жизнь впереди и я надеюсь быть ее частью.
  - Спасибо, но... Не могли бы вы мне напомнить на чем оборвалось наше бракосочетание? Вы сказали, что оно оборвалось в самый неподходящий момент?
  - О, да, именно в тот момент, когда вы должны были произнести одно короткое, но такое важное слово...
  - Может быть, в этом есть что-то символичное? Может быть это знамение? Возможно, я не должна выходить за вас замуж?
  - Нет должны!!!- принц нахмурился, и вся мягкость в одно мгновение исчезла из его лица и фигуры. - И вы выйдете! Как только вы оправитесь настолько, чтобы свободно стоять и передвигаться, мы возобновим церемонию с того места, на котором она так неудачно оборвалась. И я не желаю больше слушать никаких отговорок. Авилан, прекратите играть судьбами Хании и Эквинета. Вам пора давно отложить ваши капризы и ради разнообразия подумать о своем мире, а не только о самой себе.
  Принц ожидал от Авилан очередной взрыв капризности, эти ее насмешливые выдумки и отговорки, рассчитанные на то, что бы вывести его из себя и выбить из колеи, но она молчала, лишь с любопытством разглядывая его. В ее глазах не было ни капли строптивости - лишь любопытство, недоумение и неподдельный интерес. Он вдруг вспомнил - она же потеряла память. Неужели вместе с памятью она потеряла и свой нрав? Человек, потерявший память, - это книга с чистыми страницами. Кто будет писать эту книгу? Кто поможет развиться индивидуальности этого человека? И если память однажды вернется - что станет с этим новым человеком?
  Он оглянулся на доктора и наткнулся на его неодобрительный взгляд. Он и сам понял, что слишком жестко разговаривал с человеком, едва выбравшемся из могилы.
  - Простите меня, Авилан. Я не должен быть таким грубым. Вы еще так слабы, а я набросился на вас... Это непростительно.
  - Значит ли это, что когда я поправлюсь, вы будете все также набрасываться на меня, но уже не испытывая угрызений совести?
  Заметив искорку веселья в глазах девушки, когда она шутливо отвечала на его слова, принц снова был ошеломлен - прежняя Авилан никогда не была такой с ним. Если она и веселилась, то без него, если и подшучивала, то, скорее, над ним и в его отсутствие. Его так огорошила эта новая сторона принцессы, что ему даже в голову не пришло ей что-то ответить. Он не сводил глаз с ее лица, с ее нежных и улыбающихся глаз.
  Светлана в свою очередь, не отводила от принца взгляда. Он все больше волновал ее. Далеко не мальчик, по возрасту, он больше подходил ей, чем пропавшей принцессе. Он был красивым и серьезным, в нем чувствовалась и сила и нежность, упрямая несгибаемость и некоторая податливость. Она все еще испытывала волнение, но оно уже было несколько иного рода. Ей хотелось запустить пальцы в эти густые золотистые локоны, уложенные в строгую прическу, чтобы растрепать их, взъерошить, притянуть голову принца к себе, чтобы разгладить морщинки на лбу, и заставить эти серьезные и чувственные губы улыбаться. Странное желание, не знакомое. И волнующее. И пугающие. В какой то момент Светлана поняла, что возможно именно сейчас происходит то, чего она когда-то так ждала, и на что она уже не надеялась - она влюблялась.
   Это её и остудило. Принц вдруг заметил, как тепло в ее глазах медленно улетучилось, взгляд стал задумчивым, далеким, отрешенным. Потом она и вовсе отвела его в сторону, уставившись в стену.
  - Я не буду торопиться,- сказала она. - Когда я буду чувствовать себя здоровой и готовой к браку, тогда и состоится эта церемония. И можете на меня не давить - все будет именно так, как я сказала, ваше высочество.
  - Авилан, Авилан! Вы не понимаете...
  - Не понимаю что?
  - Друиен, вы не могли бы оставить нас наедине с принцессой?
  - Хорошо, ваше высочество, но недолго. Ваш разговор и так затянулся. Принцесса очень устала и ей нужно отдохнуть. - С этими словами доктор вышел, бросив на последок девушке успокаивающий взгляд. Как только дверь за ним затворилась, Слемион подошел вплотную к девушке, сел на край кровати, сжав ее руку в своих ладонях.
  - Авилан, послушайте. Поймите меня, что промедление нам может только навредить. Это политика, а в политике страшны опоздания. Вы же, надеюсь, не боитесь, что я имею в виду что-то иное, кроме политического брака?
  - О чем вы, ваше высочество?..
  - Слемион. Прошу вас, зовите меня Слемион.
  - Боюсь, что не могу вас пока так называть. Так вот, я вижу, ваше высочество, что вы забыли, что я потеряла память и совсем не понимаю - о чем идет речь.
  - Простите меня, действительно, это как-то вылетело у меня из головы. Попытаюсь вам объяснить, Авилан. Я очарован вами. Вы так прекрасны, что лучшей жены я и не мог бы себе представить, но... Этот брак прежде всего - политический союз, а уж потом - брак мужчины и женщины.
  - Политический брак... Значит между нами совсем нет чувства?
  Принц едва не скрипнул зубами. Какое-то время он молча смотрел на свои руки, сжимающие ее хрупкую и тонкую ладонь. Сказать всю правду он ей не мог. Потому что надеялся. Потому что вдруг у него появилась надежда, что все может быть хорошо. Поэтому, он солгал. Солгал, глядя ей прямо в глаза.
  - Нет, есть. Мы любили друг друга, но ваша любовь была еще такой хрупкой, боязливой, что я пообещал не торопить вас. Мы заключаем этот брак, потому что этого требует политика, но еще и потому, что нас влечет друг к другу. Я вам пообещал еще тогда, что не буду вас торопить в том, что касается супружеских отношений - я дам вам время, дам время окрепнуть вашей любви. Я не вижу причин для того, чтобы отказываться от своего обещания. Все остается в силе. Но ради политического благополучия, официально все должно быть завершено как можно раньше. Вы понимаете меня?
  Понимала ли она? И да, и нет. У нее вдруг разболелась голова от всего, что произошло за это длинное утро, от всего, что внушал ей этот мужчина и от всего, чего он ей внушить не мог. Глядя в его глаза, слушая его слова, Светлана не могла понять - верит она его словам или нет. Если врет - то зачем? А если нет? Тогда об этом совсем не хотелось думать. Светлане нужен был отдых, поэтому, не ответив на его вопрос, она произнесла уставшим, еле слышным голосом, прикрыв от слабости глаза:
  - Я устала. Не могли бы вы оставить меня одну?
  - Вы мне не ответили, Авилан...
  - Я подумаю, а пока, прошу вас, оставьте меня. У меня просто раскалывается голова. Позовите доктора, пусть он мне что-нибудь даст.
  - Я зайду к вам вечером?
  - Не знаю. Если я еще буду жива, может быть и приму вас.
  - Авилан...
  - Уходите, прошу вас....
  - Хорошо. Не буду вам мешать.- Слем поднес ее руку к губам, и едва коснувшись губами пальцев, быстро удалился.
  Спустя 5 минут, выпив очередной чудодейственный отвар доктора, Светлана уже спала...
  
   Глава 6.
  
  Она проснулась от... возбуждения. Да, именно чувственное возбуждение разбудило ее. Еще толком не очнувшись от сна, она почувствовала рядом с собой чье-то тело, прижимающееся к ней, чьи-то руки, со знанием и опытом ласкающие ее тело. И ее тело привычно отвечало на эти ласки. Привычно..., да именно эта мысль засела у нее в голове в полусне. И чуть было не ушла, когда она услыхала голос того, кто лежал рядом. Потому что, сон тут же улетучился, и Светлана открыла глаза.
  Судя по всему, прошло совсем не много времени с тех пор, как она уснула. Тем не менее - голова уже не болела и она чувствовала, что отдохнула. Подняв глаза, Светлана увидала возвышающегося над ней мужчину, который, заметив, что она открыла глаза, перестал ласкать ее, а, улыбаясь, снова нежно и страстно прошептал: 'Ави'.
  Шоком было и само появление мужчины в ее койке, и то, как реагировало на него ее спящее тело, и сам вид мужчины.
  Увидев впервые принца Слемиона, Светлана решила, что он самый красивый из всех виденных ею мужчин, хотя это и было не в ее стиле - любоваться золотоволосым мужчиной, потому что она всегда предпочитала брюнетов. И вот теперь, возвышаясь над ней, улыбался ей самый потрясающий из всех виденных ею брюнетов. Он был до того хорош, что Светлана даже засомневалась - кто красивей - принц или этот незнакомец. Черные, с некоторой синевой волосы были едва заметно припорошены снегом у висков. Их густоту не скрывала даже лента, связывающая их в замысловатый хвост, поражающий своей длинной. Этот хвост она смогла оценить полностью - его концы рассыпались у нее по груди, смешиваясь с ее освобожденными волосами (странно, а ведь она помнила, что ее волосы были заплетены в косу перед тем, как она уснула). Огромные черные глазищи, полузакрытые веками, с пушистыми, необычайно длинными ресницами, блестели навстречу ей с призывной и манящей нежностью. Прямой, очень прямой нос гармонично смотрелся на сильном и волевом лице. Лицо цвета мокко находилось совсем рядом, так близко, что Светлане казалось, будто ее уста и его чувственные, немного более пухлые губы, чем обычно бывают у мужчин, вот-вот коснуться ее век, лба. Так и случилось, они коснулись век, лба прежде, чем прильнуть в нежном и страстном поцелуе к губам. Светлана была в растерянности - кто этот человек, о котором ее не предупредил Друиен? Может быть, именно поэтому она молчала, не пытаясь сопротивляться или возражать? Впрочем, на поцелуй она тоже не ответила. В отличие от своего приобретенного вдруг тела. В тот миг, когда чужие губы уговаривали ее ответить на поцелуй, Светлана отвлеклась на то, чтобы подумать - а почему ее тело так... привычно реагирует на мужчину и его ласки? Слово 'привычно' снова всплыло в ее голове, чтобы закрепиться и утвердиться в ее мыслях. 'Выходит, настоящая принцесса отлично знала этого субъекта, причем в библейском смысле этого слова, именно потому ее тело так реагирует на знакомые ему ласки. Забавно, а ведь говорят, что тело без головы ничто, мол, главная эрогенная зона - мозг. Что ж, мой мозг пока не успел послать никаких сигналов, а тело уже среагировало. Значит, либо теория не верна, либо я, как всегда, в исключениях из правил'. От этого вывода Светлана улыбнулась, и именно из-за ее улыбки мужчина прервал поцелуй, чтобы, приподнявшись, снова обратиться к девушке:
  - Ави, милая. Что с вами? Мы так давно не виделись, а вы не хотите меня поцеловать в ответ? Почему? Ведь вы же желаете меня, как и прежде, я чувствую.
  Голос... Голос мужчины был подстать его внешности, сильный, звучный, красивый. Глубокий и чувственный баритон. Он щекотал ее нервы. Но что ему ответить?
  - Что вы здесь делаете?
  - Я? Ави, разве вы не соскучились по мне? Мы не виделись больше месяца, с того дня, как вы так удачно сымитировали обморок во время брачной церемонии.
  - Сымитировала? Да?
  - Ну, разумеется.- С лица незнакомца вдруг пропала его нежная улыбка, он приподнялся и сел на кровати, забросив свой хвост за спину. Светлана смогла оценить еще немного его внешности - он был тонкокостным, с аристократической костной структурой, но в тоже время с хорошо развитыми плечами - под тонкой тканью его нежно-жемчужной рубашки отлично просматривались рельефные мышцы его груди. Когда он сжал своей ладонью ее руку, сжал довольно чувствительно, она обратила внимания на его руки - тонкие, но сильные кисти, длинные изящные пальцы музыканта - впрочем, она где-то читала, что такими же могли бы быть руки удачливого дуэлянта, отлично владеющего всеми видами оружия - от шпаги до кинжала, от арбалета до пистолета. - Ави, что, в конце концов, происходит? Все шло по плану, и вдруг - вас запирают, прячут неизвестно где. Только вчера я смог выяснить, где вас поместили, а сегодня, преодолев все препятствия, я наконец-то попал к вам, воспользовавшись тем, что вас оставили одну, и что я вижу? - вы не очень то мне и рады. Вы ведете себя так, будто и в самом деле болели, как распускал слух ваш благоверный женишок. Впрочем, вы выглядите бледной и исхудавшей. Так что же все-таки с вами произошло, после этого вашего 'удачного' обморока?
  Светлана пристально глядела в лицо этому человеку, стараясь подавить любое проявление эмоций на лице: 'Ну, вот и опять интриги, причем об этой меня доктор не предупреждал. Впрочем, знает ли он о ней сам? Нужно постараться выяснить как можно больше, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации. Ясно пока только одно - слова Слемиона о том, будто его и его невесту связывала любовь - ложь, иначе вряд ли она стала бы заводить под носом жениха любовника, при этом, отказывая жениху в его сексуальных притязаниях. Впрочем, не исключено, что стала бы - откуда мне знать нравы и мораль, господствующие в этом мире.
  - Обморок был настоящим.
  - Что? Каким образом? - незнакомец пристальней впился в лицо Светланы, невольно сильнее сжимая ее руку, но боль пока была терпимой, поэтому она не среагировала на нее. - Погодите, вы в самом деле выпили тот порошок, который дал вам Таарин?
  Светлана в ответ только дернула плечиком.
  - Боже мой, ну какая вы дурочка. Ави, я же просил вас не доверять этому Таарину - его речи о том, что, выпив эту гадость, вы, в самом деле, будете выглядеть больной, что никто из окружения Слемиона не сможет поставить под сомнение вашу болезнь, мне не внушили никакого доверия. Таарин химик неважнецкий, его зелье могло бы, с тем же успехом и убить вас. Я же просил вас, Ави. Неужели вы так мало доверяете мне, что не послушались и все же поступили так, как хотел он? Вы... вы в самом деле тогда потеряли сознание? Были больны? - в его взгляде чувства сменялись с быстротой молнии - недоверие, суровость, презрение, злость, беспокойство. Светлана с любопытством вглядывалась в его лицо, не пропуская ни одно из проявлений эмоций, как, не пропуская и его слова, буквально впитывая его голос. И делала выводы. Итак, что случилось с настоящей принцессой - стало ясно - неумело приготовленное зелье. Имел место быть заговор, и та самая принцесса была одной из его главных действующих лиц. Но кто же он?
  - Я была больна. Очень. Фактически, я только вчера пришла в себя - все это время я была в коме - между жизнью и смертью.
  - О, звезды, Ави!!! - незнакомец обхватил плечи Светланы руками и рывком прижал ее к себе, целуя ее волосы и шепча: - Ави, дурочка маленькая, я же мог потерять вас... Мы могли потерять вас. Все планы пошли бы насмарку!!!!
  'Ну что ж, - размышляла Светлана, - безусловно, этот брюнетик привязан к нашей милой Авилан, хотя, в тоже время он не забывает и о своих планах. Еще предстоит выяснить - что же для него дороже - принцесса или ее планы. Кто же он? И где Друиен? Почему рядом нет ни его, ни охраны, которая, как мне обещал Друиен, всегда должна находиться у входа в апартаменты, ни До или Ди, которые должны были бы заменять доктора в том случае, когда ему нужно покидать свое дежурство у моей койки? Они оставили без присмотра мое высочество,- Светлана мысленно усмехнулась, отметив иронию в своих рассуждениях, - и теперь, всякие шустрые брюнеты пользуются моим беззащитным положением. Ба, да еще как пользуются... Эй, малый, ты того, куда полез? Боже, какой шустрый, ну ты погляди. А я то, я то... Я же просто таю от его ласк...'
  Незнакомец и в самом деле уже перешел в контрнаступление - руки, которые совсем недавно с силой прижимали девушку к груди, уже во всю хозяйничали на, вновь опрокинутом на кровать теле. Губы, которые только что прижимались к волосам на затылке, уже впивались в нежные губы девушки. Тело, только что сохранявшее сидячее положение, уже прижимало всем своим весом к кровати хрупкое тело девушки. Светлана не сопротивлялась. Будто со стороны, она наблюдала за ним, но еще больше за собой, за своими реакциями на него. Её рот сдался под напором его губ, и наконец-то, ответил на поцелуй, да еще с таким жаром. Её руки, еще мгновение назад, безвольно лежащие на кровати вдоль тела, уже впивались в его спину, прижимая его к себе ближе, а после, бросились торопливо сдергивать с него рубашку. Светлана машинально отметила про себя, что, в отличие от нее самой, ее руки отлично знали, как управляться с незнакомой ей одеждой. В то время, как ее тело действовало само по себе, независимо от ее головы, она почему-то вспомнила, что нечто подобное, хотя и не совсем то же, было в 'Голове профессора Доуэля', хотя, там женщина получила всего лишь какой то орган - Светлана точно не помнила какой, но он влиял на ее поступки, память, привычки. 'Мое новое тело, - думала она, - живет своей собственной жизнью, независимо от меня. Я же могу наблюдать за ним и наслаждаться его действиями. Ах, как же он все-таки хорош!!! Кто он?'. Между тем, дело двигалось к своему логическому завершению - тела постепенно обнажались, чтобы плотней прижаться друг к другу. Светлана уже почти вся отдалась ощущениям, но все же часть ее мозга все еще была циничным наблюдателем, не вмешивающимся, но и не поддающимся соблазну. Именно в эту часть вдруг проникла мысль: 'Что если Слемион сейчас зайдет сюда? Как в этом мире поступают с неверными невестами?'.
  Слемион. Именно мысль о нем вдруг остудила Светлану. Остудила настолько, что в этот раз ей подчинилось даже тело - оно вдруг стало жестким, неподатливым, холодным. Изменение произошло столь быстро, что в первые минуты незнакомец по инерции еще продолжал ласкать ее, но, будучи опытным мужчиной, он все же уловил перемену, произошедшую с его партнершей. Остановившись, он снова заглянул в глаза принцессы:
  - Что случилось, Ави?
  Он тяжело дышал, на лбу его виднелась испарина, он желал. Но Светлана сразу поняла - как истинный мужчина, он отступит.
  - Кто вы?
  - Что?
  - Да, я спрашиваю - кто вы?
  - Ави, что за странные вопросы? Ты спрашиваешь меня? В этот момент? Кто я?
  - Послушайте. Вы ведь совсем ничего не знаете, впрочем, об этом почти никто не знает.
  - Ави, что происходит? Да что с вами? Вы сами не своя...
  - Вот в этом вы правы - сама не своя... У меня амнезия.
  - Что?
  - Я не думала, что вы страдаете проблемами слуха. Хотя, впрочем, я могу сказать, что в данный момент я вообще про вас ничего не знаю. Только то, что мы были любовниками - это подсказало мне мое тело. Вы понимаете? ТЕЛО!!! Мой мозг вас не опознал - он забыл вас, как и многие другие вещи. Как почти все, что я помнила.
  - ЧТО?!? Это шутка? - незнакомец был так растерян и сбит с толку, что все его желание прошло также быстро, как и у Светланы. Его глаза пытливо заглядывали в ее глаза, ища подтверждения ее словам или лжи, или глупой игры. Но она смотрела ему в глаза прямо и открыто, и он вынужден был поверить. В этот раз он не просто отстранился от нее, он встал и нервно заходил рядом с кроватью, не отводя от нее взгляда. Светлана машинально отметила - насколько же он высок, и как изящна, красива и сильна его фигура. Его оставшаяся одежда была в таком беспорядке, что не скрывала, а скорее, подчеркивала все совершенства тела. Хорош. Все же он был удивительно хорош!!!!
  Твои глаза мне душу растревожили
  Твои уста мне кровь воспламенили,
  Я в западне, как лошадь, что стреножили,
  Не узнаю себя - как будто подменили.
  Забавно, она вдруг вспомнила эти строки, написанные когда-то человеку, которого она надеялась повстречать - таинственному незнакомцу. Этот незнакомец был не менее таинственным, загадочным и волнующим и Светлана пока не понимала, почему же воспоминания о Слемионе остановили ее и не позволили ему довести дело до конца. Она пока не хотела разбираться в том, что же ее остановило - страх быть уличенными и наказанными, или что-то еще? Не мораль и не стыдливость. Ей не впервой было заниматься сексом с незнакомцами, вся разница была бы только в том, что на этот раз, по-видимому, ее тело ответило бы адекватно на страсть мужчины, так как было не ее телом и жило своей жизнью. Светлана вспоминала - сколько же раз она вот также лежала в объятиях незнакомцев, позволяя им наслаждаться ею, разыгрывая для них страсть, которую она не испытывала, и думала: 'А зачем все это? Что я делаю? До каких пор?'. Эти воспоминания были неприятны, она решила прекратить их и вернуться мысленно к незнакомцу как раз в тот момент, когда он прекратил свое метание и вновь сел на кровать, склонившись над ней.
  - Что вы помните? - грозно и несколько угрюмо спросил он. Светлана только собралась было ответить 'Ничего', как в дверь кто-то громко стукнул 2 раза. Это было похоже на условный сигнал, и видимо им и являлось, потому что незнакомец вдруг снова вскочил, быстро привел в порядок свою одежду, не отводя все же глаз от девушки, - мы не закончили. Я вернусь. Ночью. Тогда и поговорим. - с этими словами, быстро повернувшись, он заторопился к выходу, где и скрылся, аккуратно прикрыв за собой дверь.
  Еще через несколько минут в дверь входил Друиен. Светлана к тому времени успела разгладить немного свою рубашку и волосы, впрочем, не особо стараясь скрыть оставленный беспорядок - ей нужно было с кем-то обсудить данную ситуацию, а никого кроме доктора она не знала, доверять она могла пока что только ему.
  - Как вы себя чувствуете? Вы уже проснулись?
  - Не совсем, я бы, наверное, еще поспала, но...
  - Вам помешали, - скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал доктор.
  - Вы не удивлены.
  - Нет, не удивлен. К вам уже давно кто-то рвался, пытался проникнуть. Еще в те времена, когда вы только впали в кому, а мы с коллегами ломали голову над тем, что же с вами произошло...
  - А произошло, по-видимому, следующее- принцесса выпила некоторое средство, которое должно было погрузить ее на какое-то время в обморок, но, увы, химик, составляющий это средство, оказался профаном в этом деле, видимо что-то не то намешал.
  - Откуда вам это стало известно?
  - Я позже вам объясню, а пока - я бы хотела, чтобы вы продолжили свой рассказ.
  - Хорошо. Итак, я остановился на том, что знал о том, что к вам пытаются проникнуть еще в те времена, когда наша милая принцесса только-только впала в забытье.
  - Откуда вы знали?
  - Вы забыли, Авилан, что...
  - Светлана, - перебила его она, - давайте не забывать, что я Светлана, и хотя бы когда мы наедине, называйте меня так, а то я еще могу поверить, что я и в самом деле принцесса, а это было бы глупо.
  - Это не было бы глупо, скорее наоборот - разумно и целесообразно, чем быстрее вы привыкнете, что вы теперь принцесса - тем лучше. Но вы снова перебили меня. Так вот, вы забыли АВИЛАН,- он нарочно с нажимом назвал ее этим именем, что бы подчеркнуть, что его слово главней, - вы забыли, что я обладаю телепатическими и экстрасенсорными способностями, я вижу, слышу и чувствую гораздо больше, чем многие другие особи.
  Так вот, в тот момент, когда я впервые почувствовал, что вас преследует, и очень настойчиво, кто-то, о ком принц меня не предупреждал, я не стал обращать на это внимания. Я просто поставил укрывающую защиту и почти позабыл об этом, но недавно я снова почувствовал, что кто-то настойчиво пытается к вам проникнуть. Когда вы пришли в себя, я понял, что нужно дать возможность этому кому-то достичь своей цели, чтобы мы могли понять - в чем причина этой настойчивой потребности увидеться, кто этот человек или люди, и что ему или им нужно от вас.
  - Поэтому, вы оставили меня без охраны и преспокойно удалились?
  - Не совсем. Охрана все же была, но несколько иного свойства, нежели вы себе можете представить. Если бы вам угрожала серьезная опасность - вы даже не успели бы пикнуть - тут же все было бы оцеплено.
  - Вы уверены в этом? А если бы все же ваша охрана бы не успела?
  - Я уверен. Я улавливал флюиды вошедшего человека - в них не было угрозы. Вы были в безопасности. А теперь, милая принцесса, не расскажите ли вы мне - кто это был?
  - Откуда мне знать? - Светлана лишь пожала плечами с деланным безразличием. - Просто какой-то мужчина. Очень красивый мужчина. По-видимому, он был любовником нашей милой принцессы.
  - Ах, вот как. Любовником, значит. Любопытно. Поговаривали, что принцесса...
  - Принцесса что? Договаривайте, уж если начали.
  - Принцесса, хм, долго противилась браку с нашим принцем, ходили различные слухи, в том числе и тот, что, возможно, у нее кто-то есть. Как он выглядит?
  - Выглядит? О-о-о, потрясающе, просто бесподобно. Красив, как Бог.
  - Красивее принца?
  - Нет... Да... Не знаю. Мне раньше не доводилось встречать таких красивых мужчин. Каждый из них уникален по-своему - и золотоволосый и брюнет.
  - Значит, ваш гость брюнет?
  - Да, причем, жгучий.
  - Ммм, Светлана, вы позволите на минутку заглянуть в вашу память, чтобы самому его увидеть. Возможно, я опознаю его.
  - Заглянуть в память?
  - Обещаю. Ровно столько, чтобы увидеть его. Не больше. Обещаю больше ни во что не вторгаться.
  - Ну что ж, при условии, что вы поделитесь со мной информацией.
  - Разумеется, - с этими словами доктор прикоснулся ко лбу Светланы и снова погрузился в ее глаза.
  Гипнотический транс длился не больше минуты, но Светлане показалось, что он влез в ее душу весьма глубоко и основательно, вскрыл всю ее подноготную. Ощущение было не из приятных и, когда доктор отступил, она передернула плечами.
  -Что вы узнали?
  - Вашего незнакомца зовут Вайнеку. Герцог соединенного королевства Амтиния, являющего нашими союзниками. Странно, когда заговоры исходят от союзников, сразу же возникает то гадостное ощущение предательства. Герцог Ювелий Вайнеку всегда славился своей порядочностью и лояльностью, поэтому мне совсем не нравится то, что я сейчас увидел.
  Доктор хмуро уставился в стену. Светлане казалось, что она физически ощущает, как быстро работает его голова, как мысли быстро возникают, обдумываются, и исчезают, что бы дать место новым мыслям.
  - Авилан. Вам ни в коем случае не стоит говорить Вайнеку, что вы подозреваете его в предательстве, или что вы знаете кто он.
  - Незадолго до того, как он ушел, я как раз сказала ему о своей амнезии и спросила - кто он. Он все еще не ответил мне.
  - Что ж. Он вернется. Вернется и лучше всего начать разговор с того места, на котором вы его закончили. И попытайтесь выяснить - что все же происходит.
  - Вы хотите сделать из меня шпионку?
  - Вы же должны знать, что вокруг вас творится. Вы должны выжить в этом мире, а для этого лучше всего быстрее сориентироваться в событиях, происходящих вокруг вас.
  - А если я приму не ту сторону, в которую вы меня подталкиваете?
  - Я ведь пока никуда вас не подталкивал, верно? Я даю вам время, что бы все изучить и выбрать правильную дорогу. Я хотел бы быть вашим советчиком, потому что сейчас я ваш единственный друг. В данный момент вы очень уязвимы. Не зная тропинок, очень легко заблудиться в лесу.
  - Вы... Мне казалось, что вы преданы принцу. Я ошиблась?
  - Нет, вы не ошиблись, я действительно предан ему, но в этом вопросе нужно быть очень аккуратным, чтобы неумелыми заботами не причинить больше вреда, чем невмешательством или осторожным содействием его конкурентам. Но мы ведь даже не знаем, с чем имеем дело - и пока не узнаем, не будем строить никаких предположений. Лучше скажите мне вот что, готовы ли вы встать и немного пройтись со мной по садику во внутреннем дворике, прежде чем я накормлю вас обедом.
  - Опять этим вашим живительным отваром?
  - Ну, нет, я думаю, что в ваш рацион пора вводить уже более нормальную еду. Отвары уже сыграли свою роль. Разве вы чувствуете себя плохо?
  - Нет, мне гораздо лучше, и я с удовольствием бы немного прошлась бы. Да и поесть бы не мешало, хотя... Честно говоря, я боюсь пробовать местную пищу - я очень разборчива в еде, не люблю пробовать новые продукты.
  - Можете не волноваться. Во-первых, ваш организм нормально перенесет пищу, ведь она для него привычна. Вам нужно будет только преодолеть внутренние предубеждения, если они у вас возникнут. Во-вторых, я не думаю, что на кухне принца Слемиона вы увидите что-либо, отвращающее ваш эстетический вкус.
  - Вот как? Вы же понятия не имеете к чему я привыкла, откуда вы знаете, что пища не покажется мне отвратительной и несъедобной?
  - Доверьтесь мне, у меня чутье.
  
   Глава 7.
  
  Светлана и доктор прохаживались в саду. Сад, можно ли было назвать садом этот водопад красок и запахов? В который раз убеждалась Светлана в том, что имеет дело не с земной флорой и фауной. Да, фауной, ибо наряду с растениями, в саду обитали и всевозможные существа, незнакомые и диковенные. Светлана с удивлением узнала, что то, что ей казалось ранее птичьим пением, на самом деле было вызвано трением ножек какой-то разновидности здешнего кузнечика. Кузнечик бы раз в 10 больше земного, не зеленого, а синевато-сиреневого цвета, без крыльев, но зато когда он потирал задними длинными ногами, создавался причудливый звук, на который слеталась разнообразная мошкара, которую и потреблял в пищу этот вот кузнечик. Она никогда не была каким-то там специалистом в земной флоре - биология была не ее стихией, но все же, когда она любовалась цветами, украшающими сад, она понимала - таких растений на Земле нет. Именно поэтому, она начала свой разговор с того, что спросила:
  - Друиен, где я? Что это за место?
  - Это? Разве я не говорил раньше? Это Эквинет - третья планета звезды Темто.
  - Хм, мне это ни о чем не говорит. Далеко это от Земли?
  - И да, и нет.
  - Это как?
  - В какой то степени - это и есть Земля.
  - Т.е.? Я не могу сказать, что знаю ВСЕ на Земле, возможно, я что-то и упустила, но все же, в чем я совершенно уверена - у Земли всего одна Луна, и другого цвета. Так что это не может быть Землей.
  - Это не та Земля, в вашем понимании этого слова. Это в какой-то степени, копия вашей планеты, хотя и несколько видоизмененная.
  - Копия? Но копия - не есть оригинал. Кто ее скопировал? И как далеко от копии находится этот самый оригинал?
  - Оригинала нет уже несколько тысяч лет.
  - Что?!? - Пройдясь немного по саду, Друиен и Светлана уселись отдохнуть в живописном уголке, на неком ложе, или скамье, свитом из голубых корней какого-то крючковатого деревца. Корни были мягкими, удобными, но сейчас, услышав эту потрясающую и ужасающую новость, Светлана вскочила, не в силах осознать, что ее мира больше нет. - Что?!? - еще раз повторила она, - Как это нет?
  - Земля была разрушена, ее жители расселены по разным планетам, мирам.
  - И это один из них?
  - Да, это один из них. Эта планета очень похожа на ту самую Землю, хотя и имеет множество весьма больших различий, как например, две луны - Рэя и Маи. Кроме того, несмотря на то, что климат планеты похож на климат старой матушки-Земли, есть и существенные различия - отсутствие зимы, довольно редкие осадки, и гораздо меньший уровень мирового океана...
  - Погодите... А что все же случилось с Землей? Почему она разрушена? Кем?
  - Да, в общем-то, никем конкретно - задета кометой, сошла с орбиты, вырвана из пределов галактики черной дырой.
  - О, господи!!!! Много людей при этом погибло?
  - Погибшие были, упрямцы, которые не хотели покидать Землю. Остальные, как я уже говорил, были расселены.
  - Кем?
  - Самими землянами, плюс - нашими космическими друзьями. Их много. Впрочем, как и врагов.
  - У меня голова кругом...
  - Послушайте, Светлана, садитесь. Вы еще не выздоровели, это раз, во-вторых, почему бы нам не обсудить другую тему, а эту отложим до тех времен, когда вы сможете адекватно на нее реагировать?
  - Адекватно? Это как?
  - Это когда я смогу с вами разговаривать, не боясь, что вы чего-то не поймете или вас хватит удар от масштабов происходящего.
  - Хорошо, я согласна отложить этот разговор на потом. Пока что я, действительно с трудом могу это все осознать...
  - Мне бы хотелось узнать, что вы говорили о каком то неудачнике химике и о причинах, по которым принцесса впала в кому.
  - Ах, да. Помню. Так вот, во время разговора с...
  - Ювелием Вайнеку.
  - Да, именно. Во время разговора он у меня спросил, не была ли я достаточно неосторожна, чтобы выпить средство (или порошок), приготовленное неким Таарином. Ювелий мне сказал, что не доверяет этому парню, вернее его способностям химика, и он еще тогда меня предупреждал. Но видимо, принцесса оказалась упрямой и безрассудной и приняла порошок.
  - Что именно это был за порошок? Для чего?
  - Для того, чтобы потерять сознание и отложить брак.
  - Отложить брак? Зачем? Это вы узнали?
  - Пока нет. Не все так быстро. Единственное, что я выяснила - принц Слемион солгал мне, когда говорил, что между им и принцессой была любовь. Или это одна из тех разновидностей любви, которых я не понимаю. Хотя все же, если она готовила заговор, то о какой любви может идти речь.
  - Действительно. Но только с ее стороны. Принц - на самом деле влюблен в Авилан.
  - Вы уверены?
  - Да. Уверен. Послушайте, но ведь вы и сами это почувствовали, разве нет?
  - Думаете? Я пока еще не могу разобраться в своих чувствах и ощущениях, боюсь, что тут вступает в соперничество мой разум и мое тело.
  - Это пройдет. Это только поначалу
  - Вы в этом уверены? У вас есть с чем сравнивать? Такое уже случалось в вашей практике?
  - Нет, не случалось. И насколько я знаю, такого пока не случалось вообще, и все же - разработки в данной области велись, но были заброшены.
  - Почему?
  - Я точно не знаю, меня этот вопрос не слишком волновал. Но я уточню для вас. Но скажите мне, Авилан, что именно в ваших ощущениях вас смущает?
  - Авилан? Опять?
  - Опять и снова, пока вы не станете реагировать на это имя как настоящая принцесса. Но вы уходите от темы.
  - Я не ухожу. Я просто не знаю, что вам сказать. Все дело в моем ощущении этих двух мужчин. Согласитесь, довольно странно, когда тело отвечает в ответ на ласки мужчины, в тот момент, когда разум всего лишь холодно за ним наблюдает...
  - Это вы о Ювелии? Он вас ласкал?
  - Да, именно о нем. Я всегда считала, что в сексе все же главенствует голова, а не тело, но вынуждена была убедиться, что была не права. Мое тело узнало этого мужчину, и было ему радо.
  - А ваш разум? Отталкивал его? Сопротивлялся ему?
  - Нет, я же сказала - просто холодно наблюдал со стороны?
  - Может все же не достаточно холодно? Внешность Вайнеку вас отталкивает или привлекает? Он кажется вам симпатичным?
  - О, да!!! И не просто симпатичным, но сногсшибательным. Я это признаю. Но мое тело начало реагировать на него еще до того, как я его увидала - во сне. Оно УЗНАЛО его. И в тот миг, когда я уже проснулась, я все думала - а каково это будет сейчас отдаться ему? Что я буду при этом ощущать? Испытывать? Чувствовать? Вот эти мысли и им подобные и держали меня на расстоянии, в холодной отдаленности от моего тела.
  - Но ведь это с вами не впервые, - Друиен пристально смотрел на Светлану, это был не вопрос, скорее - утверждение, - Разве в своем собственном теле вас не посещали эти же мысли? Мысли, которые не позволяли вам как следует наслаждаться актом любви?
  - Вы опять рылись у меня в голове?
  - Зачем? Чтобы понять это, не нужно обладать телепатическими способностями - скорее, нужно иметь некоторый психологический опыт, а он у меня есть, уж можете мне поверить...
  - Я не сомневаюсь. Судя по всему, у вас было достаточно лет, чтобы набраться этого самого опыта.
  - Вы мягко намекаете на то, что я старый? - доктор рассмеялся. И смех снова преобразил его лицо, сделав его более молодым.
  - А сколько вам лет? Простите за любопытство, но я никогда не могла определить возраст по внешности человека.
  - Я не так стар, как вам могло бы показаться.
  - Я вижу это всякий раз, когда вы улыбаетесь... И все же? Сколько вам лет?
  - Мне много лет, много. Я стар, и все же не настолько, чтобы порой не посмеяться или не поухаживать за женщиной.
  'Поухаживать за женщиной?' - а вот в этой роли Светлана его представить совершенно не могла, он ей казался существом бесполым - и это было странно. Возможно, все дело было в этом его белом балахоне, подчеркивавшем его бледность и скрывавшем его фигуру.
  Казалось, что Друиен догадался - о чем думала Светлана, или снова копался в мозгах (поди пойми правду ли он говорил о том, что не станет этого делать), потому что он вдруг подмигнул ей и ухмыльнулся, и снова она спросила себя - а сколько же ему лет? Но, по-видимому, она не дождется ответа на свой вопрос, он все время уклоняется от него.
  - Доктор, я смогу когда-либо вернуться домой? Есть ли шанс переместиться во времени, в пространстве и занять свое тело?
  Вопрос был неожиданным - не только для Друиена, но и для нее самой. Ситуация, в которой она оказалась, обещала быть трудной, а Светлана всегда боялась трудностей. Все вокруг ей всегда говорили, что она сильна, но она никогда не видела в себе этой силы, только слабости, порой даже трусость. Трусость идти вперед, добиваться чего-либо, трусость быть слабой. Противоречия в душе и в сердце всегда разрывали ее, причиняя душевную боль. Боль, которую она пыталась скрыть частенько под глупой бравадой и упрямством. Из мира, где она избегала трудностей, ответственности, любого дела, требующего проявления силы и мужества, её вдруг кинули в мир, где всего этого она получит с лихвой. И она этого боялась. Боялась больше, чем чего бы там ни было.
  - Друиен, я прошу вас, вы должны узнать... Я побуду здесь, постараюсь выполнить миссию, которую неизвестно кто на меня возложил, переместив в это тело и время, но и вы, пообещайте мне, что постараетесь вернуть меня назад.
  - Назад? Туда, где, возможно, вы умерли?
  - А возможно и нет. Обещаете мне?
  - Я не могу вам обещать, что верну - я не даю обещаний, в которых я не уверен. Но я могу пообещать вам, что я постараюсь выяснить - почему вы здесь оказались, или, по крайней мере, есть ли возможность вернуться. Если такая возможность будет - мы ее используем.
  - Спасибо.
  - Пожалуйста. А сейчас, почему бы нам не пройти пообедать? К тому же, вы, вероятно, устали - слишком много на вас сегодня свалилось, а ваш организм еще не оклемался. К тому же, не сомневаюсь, что скоро к вам пожалует принц - нужно вам отдохнуть перед его посещением.
  - А если я не приму его?
  - Почему? Я не думаю, что сейчас вам стоит отказываться от встреч, которые могут принести вам информацию.
  - Я надеялась получить информацию от вас.
  - И я вам ее дам, но только ту, которая мне доступна. А это не так уж много. В конце концов, я доктор, а не политик.
  - Друиен, а какой у вас тут часовой пояс? Сколько длятся сутки, сколько дней в году?
  - Да, почти столько же, как и на Земле. Я же говорю - эта планета во многом копирует Землю. Год длится всего на 3 дня длинней.
  - До чего интересно. Почти как в сказке.
  - Почти?
  - Мне уже надоело себя щипать, чтобы увериться, что я не сплю.
  - Вы не спите. Хотя именно сейчас, вам не помешало бы немного вздремнуть. Предыдущая встреча вкупе с нашей прогулкой должно быть вымотала вас. На обед сил наверное еще хватит, но вот найдутся ли они, чтобы принять сегодня еще раз принца?
  - Вы считаете, мне стоит с ним сегодня еще раз встречаться?
  - А зачем откладывать на потом? Ведь мы же уже согласились с этим, почему же вы сомневаетесь?
  Светлана пожала плечами. Она и сама не знала - почему не хотела его видеть. Слишком много всего и сразу. Она не успевает ни обдумывать, ни хотя бы понять смысл происходящего. Хотя она понимала - чем больше информации - тем должно быть легче разобраться во всем, что вокруг происходит... Но только не сразу, не в один день.
  Они снова вернулись в комнату. Ей хотелось лечь, но она сдержалась, ожидая обещанный обед. Еда, против ожидания, была очень вкусной. Она старалась не думать, что именно она ест, когда речь шла о мясных блюдах, но в том, что касается фруктов и овощей (она надеялась, что правильно определила - где что), то все казалось странновато-фантастическим, но в то же время нежным и свежим на вкус. Светлана и в самом деле наслаждалась трапезой, после чего Друиен опять ее оставил одну, чтобы она поспала. Она уснула почти мгновенно и проснулась только тогда, когда доктор коснулся ее плеча:
  - Вставайте, Авилан. Иначе вы не сможете уснуть ночью.
  - Боюсь, если я в ночи ожидаю гостей, мне итак не придется спать.
  - Вот как? Какие же у вас планы на ночь?
  - Никаких. У меня. Но я не знаю - какие планы у нашего настойчивого и пылкого любовника.
  - Но вы же можете держать его на расстоянии, по крайней мере, до тех пор, пока не выведаете все его секреты...
  - Ха, вы предполагаете во мне больше шпионских навыков, чем я могу представить.
  - Я предполагаю в вас не шпиона, а женщину. Впрочем, что подчас одно и то же...
  Светлана внимательно взглянула на него. Друиен лукаво усмехался, но ей было не до смеха. Женщина. Она забыла, что значит быть женщиной. Она этого никогда и не знала. Сам того не предполагая, альбинос ударил ее по самому больному. Ей еще только предстоит узнать - что же это значит - быть женщиной. Может быть.
  - Света, если вы не хотите этой вечерней встречи, если считаете, что не справитесь - я поставлю заслон, охрана никого не пропусти.
  - Да нет, пусть. Если Ювелий захочет прийти - пусть идет. Надо же понять что происходит.
  - Что же вас тогда тревожит?
  - Ничего. Все обойдется. Сейчас меня больше тревожит и беспокоит встреча с принцем.
  - Чем именно беспокоит?
  - Тем, что я не знаю как себя с ним вести.
  - Естественно. Естественно и непринужденно.
  - Да уж... Вот сейчас бы надо подумать - что одеть, где принять - не в кровати же опять - это было бы ...нецелесообразно.
  - Я пришлю сейчас Ди и До - они позаботятся обо всем. А где принимать - почему бы вам не встретить принца у окна, вон на той скамейке - там вечерами такой потрясающий вид...
  Именно на скамейке она его и встретила, любуясь вечерним закатом. Закаты ей нравились всегда, но этот был гораздо красивей, чем все закаты, которые она встреча в прошлом - небо сияло и пылало радужными красками, отсвечивало разноцветными тенями. Заходящее солнце, освещало красными оттенками туманное небо, в то время, как восходящие луны, окрашивали небосвод в лиловые и бежевые оттенки. Она так увлеклась этим созерцанием, так углубилась в ароматы и запахи, которые поднимались из сада в окна дворца, и дурманили и пьянили, что почти не заметила, как принц вошел в комнату. Почти... И все же, каким то шестым чувством в один миг она поняла - он уже здесь. Как будто его аромат примешался к ароматам цветов и растений, доносящийся из сада. Как будто, наряду с легким ветерком, развевающим ее длинные, уложенные в простую прическу волосы, она улавливала и движение его дыхания. Как будто, наряду со своим, учащенно бьющимся сердцем, она ощущала и сильные ритмы его сердца.
  И все же, она не оглянулась назад. Сделав вид, что все также наслаждается панорамой за окном, она ждала - что же он предпримет.
  Слемион, который весь день с трудом мог сосредоточиться на делах, чьи мысли все время блуждали вокруг ее имени, остановился в нерешительности в двух шагах от Авилан. Было что-то новое в том, как она сидела у окна, в том, как машинально убрала выбившийся локон за ухо, в том, как она смотрела на него при предыдущей встрече. Он говорил себе, что не уверен, нравятся ли ему подобные перемены, но это было лукавством. Потому что впервые с момента, как он познакомился с Авилан, у него появилась надежда... на что? На ответное чувство? На счастливый брак? На то, что все закончится хорошо?
  Сейчас он стоял в отдалении и боялся подойти ближе или подать какой-то сигнал, что бы дать о себе знать. Он боялся ее спугнуть, а ему хотелось подойти к ней, погрузить сначала руки, а потом и лицо в ее роскошные волосы цвета сирени. В конце концов, он решил поддаться своему чувству, поэтому, неслышно подошел вплотную к девушке, опустил ладони на ее, плечи, почувствовав, как она вздрогнула. Его пальцы, легко коснулись спины, шеи, прежде чем зарыться в ее локоны. Слем склонился над ней, вдыхая аромат ее волос, потом еще ниже, чтобы, коснувшись их губами, замереть в этом почтительном поцелуе. Он чувствовал, как она, сначала напряженная, стала постепенно расслабляться, и вот уже ее спина доверчиво прижимается к его телу, как и откинутая назад голова, с закрытыми глазами, и улыбающимися нежной улыбкой губами.
  - Авилан, как же я мечтал об этой минуте, - тихо прошептал Слемион.
  - Правда? В самом деле?- Светлане впервые в жизни вдруг захотелось стать мурлычущей кошечкой, трущейся о руки или ноги своего хозяина. Мурлычущей, выгибающей спинку. Её влекло к этому мужчине.
  - В самом деле, - тихо отвечал Слемион, все также, прижимаясь губами к ее волосам. Потом к шее. Губам.
  Отвечая на его поцелуи, прижимаясь к его сильному телу, Светлана отгоняла от себя любые мысли, которые могли бы сейчас отвлечь ее от ощущений, вызываемых этим человеком. Она отдавалась во власть этого человека, во власть его губ и рук, но все же, когда, подхватив ее на руки, Слем понес ее к ложу, ее мыслями все же овладели сомнения, и она замерла в его руках. Оледенела. 'Я веду себя как легкодоступная женщина. Неужели снова я готова, не задумываясь, отдаться малознакомому мужчине только потому, что ему захотелось немного приласкать меня? Неужели ни одному мужчине никогда не придется меня завоевывать, и я никогда не узнаю, что значит - уважение мужчины?'.
  Желание схлынуло. Осталась только горечь и тоска. 'Ты слишком много думаешь, Светочка', - подумала она с издевкой, отстраняясь от принца.
  - Авилан, что? - спросил Слем, поднимая голову, но, не отрывая глаз от губ девушки. Он снова потянулся к этим губам, не дожидаясь ответа, но она не позволила ему это, упираясь рукой в его твердую, жесткую грудь. - Что случилось?
  - Не кажется ли вам, дорогой мой принц, что вы несколько торопитесь? - со всем холодом, на который она была способна, процедила принцесса. - Я всего лишь ваша невеста, а не жена! Не торопитесь ли вы преждевременно вступить в свои супружеские права? - 'Боже, что я несу?? Будто я героиня какого-нибудь средневекового романа. Я же понятия не имею, каким образом тут обстоят дела в этом мире - может у них тут свободная мораль, может, принц уже 100 раз занимался любовью с девушкой, во всяком случае - она явно не была девственницей, и этому то черноволосому красавчику явно была не только соратником по заговору...'
  А принц уже отстранился, почти отпрыгнул от неё, и, даже, сделал несколько шагов в сторону от кровати. Он заметно побледнел, и бледность эта чуть сгладила золотистость кожи. На его лице успело промелькнуть выражение растерянности, досады, даже гнева, прежде, чем оно приняло царственную невозмутимость. Он всматривался в лицо Авилан,
  едва различимое в полумраке алькова - 'Она опять это делает. Что бы там ни стало с её памятью - в этом она не изменилась, она снова пытается доказать мне, что я её не стою...'.
  - Дорогая моя, как вам такое в голову могло придти? Я и не собирался вступать в свои супружеские права, - наконец-то холодно заговорил Слем, - но вы же больны. Ваше место - в постели, из которой вы ни в коем случае не должны вылезать, чтобы скорее поправиться. Разве мы не к этому стремимся? Не к полному выздоровлению? Именно поэтому, я озаботился вернуть вас в... туда, откуда вы так неосторожно выбрались. - Слемион вдруг неприятно усмехнулся, - А на вашу честь и добродетель..., - Слем сделал паузу после этих слов, окидывая оценивающе-неприязненным взглядом её тело, - да..., добродетель..., - повторил он с явно преувеличенным вздохом сожаления, -я не претендую. Не сейчас, во всяком случае...
  'Боже, как они все одинаковы, - думала Светлана, которая и не подумала оскорбиться, а только забавлялась в душе, - мужчины!!! Его немного обидели, и - ра-а-аз - он уже выпалил уничижительную отповедь, не подумав даже о том, что его нынешние слова противоречат тому, что он говорил днем. У него сразу же вылетело из головы, что у меня, якобы, амнезия, и, что он пытается убедить меня в нашей взаимной любви. Интересно, если я скажу ему об этом, что он сделает? Как будет выкручиваться?
  - Я благодарю вас, ваше высочество. Вы правы, я еще слишком слаба, чтобы самостоятельно передвигаться по комнате. Боюсь, чтобы возместить сегодняшнюю выходку с хождением по комнате, завтра мне придется целый день пролежать в кровати, - смерено произнесла принцесса. - Я еще слишком слаба для каких-либо решительных шагов.
  После этих ее слов принц помрачнел еще больше - она же все поворачивала против него и его желаний. А между тем, Эд сказал, что альковы королевского дворца полны слухами о заговоре. А слухи никогда не рождаются на пустом месте. Что-то витает в воздухе. Что-то, требующее его внимания, что-то, что потеряло бы свою силу, если бы этот брак был уже заключен. Но эта девчонка продолжает свою, какую то ей понятную игру. Даже сейчас. Да, и вообще, а действительно ли она потеряла память? Или просто разыграла всех? Но ведь это невозможно!!! Уж, Друиена то обмануть ей никак не удалось бы.
  - Завтра вы можете не вставать. Но послезавтра - вы должны будете встать. Я назначаю церемонию на 10 утра. И, надеюсь, на этот раз вы будете благоразумной и доверитесь моему суждению. Во всяком случае, ваши родители мне доверяли, когда именно меня назначили вашим опекуном, и, когда завещали именно мне стать вашим мужем.
  -Вот как? Так мы женимся по велению моих родителей? Не по любви?- принцесса насмешливо улыбалась. - А где же сейчас мои родители, чтобы я могла уточнить, действительно ли они этого хотели, или же вы только что придумали это? Чем больше я узнаю вас, принц, тем более загадочным становится этот, так называемый, 'Брак по любви'...
  - Вы... в самом деле не помните? И это тоже?
  - Что это? Опять загадки? Я не помню почти ничего. Даже относительно своего имени я вынуждена доверять вам и вашему окружению. Даже в отношении того, что я - принцесса. Я говорю вам это не для того, чтобы разжалобить вас, а, исключительно, с целью дать понять - что из себя представляет моя память. Чтобы вы больше не задавали вопросов 'помню ли я хоть что-то'. - Светлане все больше нравилось входить в роль. Поистине - назови человека лошадью - он будет вести себя как лошадь, назови его свиньей - он будет вести себя как свинья, назови женщину принцессой - у нее появятся властные и надменные нотки в голосе. Как бы не волновал ее этот мужчина - ее всегдашнее отношение к мужскому полу давало себя знать, не позволяя ей таять перед ним.
  - Вот как?! - принц был серьезен и задумчив. - Все настолько плохо? Послушайте, Авилан. Я не лгу вам. Завтра утром, я пришлю к вам свою матушку. Она поговорит с вами. Вы можете ей верить. Она давно удалилась от дел, так что ей нет смысла лгать вам - она не преследует никаких целей. Да, она моя мать, но вы можете доверять её объективности.
  - Ваша мать? Не мои родители? Это и есть ваш ответ на мой вопрос? А вашему батюшке вы не доверяете? Или его у вас нет? Если нет, то почему же вы все еще принц, а не король? Вы видите, ваше высочество, я так многое забыла. У меня столько вопросов, а вы уходите, не отвечая на них. И все потому, что я не соизволила ответить на ваши ласки...
  - Вы ответили... поначалу. И вы правы - я шел к вам разговаривать, а не целоваться. Но, честно говоря, я не предполагал, что все настолько...м-м-м... неоднозначно. Есть вещи, которые я предпочел бы не объяснять. Именно поэтому, завтра с утра к вам и придет моя матушка. А я появлюсь позднее. Но я еще раз повторю, Авилан. Положение серьезное. Промедление с каждым днем только усугубляет проблемы. И нам нужно разрешить их, раз и навсегда поставив точки над i в том, что касается нашего брака.
  - Не надо меня вынуждать...
  - А я и не вынуждаю! Я всего лишь хочу, чтобы вы выполнили обязательства, которые взяли на себя! Я понимаю, что вы ничего не помните, но если вы считаете, что все, что я вам сказал - ложь, - я могу дать вам документальное подтверждение ваших обязательств. Вы согласились! Вы дали мне слово! И если слово ваших родителей для вас ничего не значит, то ваше то слово - надеюсь, от него то вы не откажитесь?!?
  - Почему же вы с самого начала не предъявили мне эти документы?
  - Я просто не думал, что вы способны настолько не доверять моим словам. Сомневаться в них. Думать, что я могу лгать.
  - А вы всегда говорите правду? И только правду?
  - Да! Иногда, если этого требует дипломатия, я могу смолчать, но лгать - я не лгу никогда!
  - А как же тогда воспринимать ваши слова о нашей взаимной любви? Их не назовешь 'дипломатическим молчанием'...
  Принц замялся. Если бы умел - наверняка бы покраснел. 'Как ей можно признаться в этом?'
  - Это не было ложью. Но это и не было правдой. - Слем не мог смотреть ей в лицо. Он стоял вполоборота к ней. Солнце, вернее, звезда Темто, уже удалилась на покой. Небо освещалось только лунами - Реей и Маи. Именно они и были источником света в комнате Авилан. И, именно они же, освещали сейчас, стоящего у кровати принца. Освещали и делали еще более прекрасным, чем когда-либо.- Это частичная правда. Фантазия, желание. Я влюблен в вас, Авилан. И вы прекрасно это знаете... знали. Но вы в меня не были влюблены. - Он вдруг обернулся и посмотрел прямо в глаза девушки. - А теперь можете смеяться. Как всегда. Именно так вы относитесь к моему чувству, не правда ли?
  - Именно так? - Светлане едва не стало стыдно. Но чего? Не она же насмехалась над его чувствами? Так почему же вдруг испытала смущение и стыд? Усилием воли она постаралась прогнать эти чувства. - Я не помню. Почему ВАМ так трудно запомнить, что я этого не помню? Что я ничего не помню. Я не знаю, как я относилась к вам до этой болезни. Не знаю - почему. Мне только предстоит это все выяснить или вспомнить. Пока что, я могу судить только о чувствах, владеющих мною сейчас. И в них нет насмешки.
  - Что же есть?
  - Я не знаю. Знаю только, что вы невыносимо прекрасны. И меня тянет к вам. Но поддаваться этому желанию было бы ошибкой.
  - Но почему?!!! Это же так - естественно!!!
  - Потому что я не знаю ни кто я, ни кто вы. И пока я это не выясню... Сейчас вам лучше уйти, Слемион. Я прошу вас.
  - Я постараюсь предоставить вам всю информацию, которая вам поможет, но... я бы предпочел, чтобы ваша память не восстановилась!
  - Так, где же ваше 'дипломатическое умалчивание', принц? Разве оно не должно было использоваться в данном случае?
  - Возможно. Но я хочу играть с вами в открытую, без забрала. И без недомолвок. А сейчас, вы правы - мне лучше уйти. Спокойной ночи, Авилан. Завтра утром, я пришлю к вам свою мать. - Он резко кивнул ей, сделал что-то вроде полупоклона, и удалился, не дав возможности ответить и пожелать и ему 'спокойной ночи'.
  Светлана тут же села. Ей надоела эта лежачая поза тяжело больной. Ей надоело
  прически, и, с раздражением думая, что ей придется привыкать к длинным волосам, чего она всегда терпеть не могла. Она потерла ладонями лицо, потом окунулась в них, с удивлением отмечая, что на них остался запах, присущий принцу. За те минуты, что она находилась в его объятиях, он как-то сумел впитаться в ее пальцы.
  - Дорогая, вы всегда принимаете принца в постели?..
  
   Глава 8.
  
  Голос, раздавшийся от двери, заставил ее вздрогнуть и поднять глаза. У двери стоял герцог Ювелий Вайнеку. Он был мрачен. Рядом с ним стоял какой-то престранный субъект, разглядеть которого Светлана сразу и не смогла - комната по-прежнему освещалась только светом лун, вливающимся в окна, а странный субъект частично прятался за спиной у герцога.
  'Вот так - так, - подумала Светлана, молча, разглядывая, стоявшего неподвижно герцога. - Из огня, да в полымя. Видно они мне не дадут ни подумать, ни хотя бы взвесить сваливающуюся на меня информацию. И где, извиняюсь, мой драгоценный доктор? Это и есть его, так называемая, защита?'
  - Добрый вечер, - наконец проговорила она. - Несколько поздновато для визита, вы не находите?
  Герцог потемнел еще сильней, но, наконец-то, сдвинулся с места, и твердой поступью направился к ней. Странное существо, все еще оставалось у двери, но как-то умудрялось скрываться в тени, оставаясь не более, чем темным силуэтом.
  - Поздновато для визита? Вы этими же словами отправили восвояси принца? Или он ушел сам, получив от вас все, что до этого принадлежало только мне? - герцог уже приблизился к ложу, схватил девушку за руку, крепко сжимая, причиняя ей боль, и, заставляя её подняться на ноги. - В какую игру вы играете, Авилан? Что происходит?
  Светлана с интересом поняла, что этот мрачный облик идет герцогу не меньше, чем его страстная вдохновленность. 'Красив. Как же он красив... Может быть, девчонка не поддалась на любовный призыв принца потому, что этого красавчика она встретила раньше? Может быть, если бы я встретила его первым, он тоже был бы для меня более привлекательным, нежели принц? И не является ли эта моя мысль кощунственной? Я ведь почти призналась, что... Глупости. Ни в чем я не признавалась'.
  - Игру? Я ни во что не играю, - отрезала она спокойно, не пытаясь, впрочем, освободить свою руку, потому что чувствовала - он не отпустит, а унижаться ей не хотелось. - И вообще, кто вы? Вы мне так и не ответили на этот вопрос, когда были здесь ранее. Именно на этом мы остановились, не так ли?
  - А-ви-лан, - протянул герцог угрожающе, - вы мне скажете, и сию же минуту, что происходило между вами и принцем только что! Почему он уходил от вас так поздно?! Почему вы принимаете его в постели?! - Вторую руку он внезапно запустил ей в волосы. Крепко сжал и потянул их, запрокидывая ей голову, заставляя её смотреть ему в глаза, причиняя ей боль. - И будет лучше, если вы скажете мне правду, - из-за разницы в росте - Светлана только сейчас отметила какова она, когда стояла рядом с ним - он склонился над ней, яростно сверкая своими черными, бездонными очами. - Иначе, я сломаю вашу хорошенькую шейку.
  Ей бы надобно было испугаться, ведь он не шутил, и она это видела. Однако, несмотря на бешеный стук сердца, на жар адреналина в крови, в её глазах отражалось только любопытство. И ещё... Несмотря на боль в сжатой руке, на боль в голове, с едва ли не вырываемыми волосами, Светлана с удивлением ощущала, что её самостоятельное тело пытается прильнуть к этому жесткому телу рядом. Это было невероятно!
  - Я принимаю ВСЕХ своих посетителей в постели, исключительно потому, что больна. Вернее, потому что все еще не оправилась от болезни. В том числе, и хозяина этого дворца, которым и является принц Слемион. К тому же, если меня правильно информировали, принц является моим женихом, поэтому, исключительно поэтому, время наших встреч не регламентировано. Мы можем позволить себе встречаться в любое время, свободное от других обязательств. А в том, что у принца есть и другие обязательства, надеюсь, сомнений у вас нет? И вот теперь, когда я, кажется, ответила на все ваши вопросы, вы, может быть, снизойдете до того, чтобы ответить на мои? И, по крайней мере, представитесь мне?
  - Значит, вы продолжаете утверждать, что не помните меня?
  - Я продолжаю утверждать, что не помню ничего. Вплоть, до своего имени.
  - И это вы тоже не помните, - герцог жестко и грубо впился в губы Авилан, сминая их, причиняя им боль. Его рука, сжимавшая до этого её кисть, обхватила девушку за талию и прижала к себе - он был на взводе. И тело девушки ответило на этот грубый призыв - не помните? - спросил он, отрываясь от её губ, открывшихся ему навстречу.
  - Я вам уже говорила, - прошептала взволнованно Светлана - все-таки, этот насильственный поцелуй взволновал не только ее тело, - Вас помнит мое тело. Оно вас узнает. Но не мой мозг. Для него вы - незнакомец. Как и все вокруг.
  - И вы ни у кого не спрашивали обо мне? Не говорили обо мне с принцем?
  - С принцем? А вот это - было бы любопытно. Как вы это себе представляете?- 'Ваше высочество, я понимаю, что мы еще не настолько близки, наша свадьба еще только состоится, но, может быть, вы все же знаете - кто такой этот мой любовник, который навещал меня сегодня, пока вы занимались делами, и, при этом, едва не наставил вам очередные рога...'. Именно так, по-вашему, я должна была обратиться к нему?
  - Я не узнаю вас, Авилан, - герцог чуть ослабил хватку, но все еще прижимал ее к себе. -
  Я сжимаю в руках такое знакомое тело, я гляжу в такое знакомое мне лицо, в знакомые глаза, целую знакомые губы, и в то же время - не узнаю вас. Ни выражения глаз, ни вкуса губ, ни манеры целоваться. И уж тем более, я не узнаю вас, когда вы разговариваете со мной. Как будто я разговариваю с совершенно незнакомым мне человеком, отличным от давно знакомой мне возлюбленной.
  - А я и есть - другой человек. Я - человек без памяти. Чистый лист. Я не помню - кто я и где родилась. Кто мои родители и сколько мне лет. И, тем не менее, я все же помню язык, слова... Было бы обидно превратиться вдруг в создание, не способное ни одеться самостоятельно, ни поговорить , или, хотя бы, осмысленно думать.
  Герцог продолжал всматриваться в лицо Авилан, но она спокойно отвечала на его взгляд, не пытаясь отвести глаз. И в этих глазах он не видел лжи, но и каких-либо понятных ему чувств - он тоже не видел. Он отпустил её и сделал шаг назад. Потом обернулся к двери и позвал:
  - Миркри, подойдите сюда.
  Светлана перевела глаза за спину герцога и вздрогнула, потому что странное существо, пришедшее вместе с Ювелием, вышло из тени двери и приблизилось. Оно было жутким, неприятным. Было похоже на человека, хотя был ли это человек? У него были две руки, две ноги, голова и, даже сложение его напоминало человечье, и в то же время... Бугристая зеленоватая кожа, четырехпалые руки, выглядывающие из рукавов его серого хитона, длинного, почти по колени этого странного существа. На нем не было штанов, поэтому из-под подола торчали такого же зеленоватого, болотистого цвета кривые ноги, обутые в туфли из какой-то мягкой, цветной ткани. Эти туфли более походили на тапочки - тапочки клоуна, потому что были утолщенными у пальцев. Светлана с любопытством, ужасом и гадливостью рассматривала эти ноги, не решаясь поднять голову и взглянуть в лицо этому субъекту. Потом внимательней присмотрелась к его рукам - четыре пальца - длинных и тонких - заканчивались круглыми утолщениями, и скорее напоминали пальцы жабы, нежели человеческие пальцы. Видимо, решила она, пальцы ног заканчиваются также, и поэтому, туфли такой странной формы.
  Потом она перевела взгляд на лицо. Как-то так сразу. Минуя тощую, впалую грудь, узкие плечи. Шеи практически не было - сразу же начинался узкий подбородок. Его голова была странной. Лишенная какого-то подобия человеческих волос, она не выглядела лысой все из-за той же самой бугристости кожи и некоторого подобия гребня, какие бывают у некоторых разновидностей ящериц. Эта бугристость покрывала почти всю кожу головы, меняя оттенки зеленого. За исключением лица. Оно было гладким, без единого бугорка или морщинки. И на этом лице были вполне человеческие глаза, хотя и лишенные ресниц и бровей, небольшой, но аккуратный человеческий нос и тонкогубый, несколько великоватый рот. Его глаза были... голубыми. Они смотрели на молодую женщину прямо, пристально, не мигая.
  Рассмотрев его так хорошо, как только позволяло освещение в полутемной комнате, Светлана еще раз содрогнулась и спросила у герцога:
  - Кто это?
  - Это? Миркри. И будет глупостью, если я снова спрошу, помните ли вы его, правда, Авилан?.. Нет, можете не отвечать. Вашу реакцию на него я увидел. Этого для ответа мне достаточно.
  - А я должна была его помнить? - мрачно спросила Авилан, не в силах отвести взгляда от лица странного объекта. - Я его тоже знала?
  - Знали. И очень хорошо...
  - Это начинает меня раздражать.
  - Что именно?
  - Всё! Всё!!!! Чёрт бы вас побрал, кто бы вы там ни были! Вы хотя бы понимаете, что чувствует человек, которого тычут носом во все новые и новые факты, которые он не помнит?!? Я не помню вас! Я не помню его! Я не помню принца! Я не помню себя!!!!!-
  Светлана почти уже кричала, в душе удивляясь сама себе: 'Боже, из меня вышла неплохая актриса. Мой руководитель драмкружка в колледже был бы мною доволен! Не зря я ходила у него в любимчиках! Ах, почему я не послушалась его, не бросилась после колледжа поступать в театральный?'.
  - Успокойтесь, ваше высочество, - угрюмо проговорил герцог. - Нам надо спокойно во всем разобраться.
  - Для начала, я бы хотела разобраться с вами! Кто вы такой? Какое отношение имеете ко мне? Что вам от меня нужно?! Зачем привели ко мне этого... этого...
  - Я еще раз повторяю - успокойтесь, Авилан. Я вам сейчас все объясню. Давайте пройдем к тем подушкам - там нам будет удобней, сядем и спокойно обо всем поговорим. К вам еще должен кто-то придти?
  - Откуда я знаю? Ко мне может прийти кто угодно и когда угодно, нагородить с три короба, а я всему должна верить, потому что ничего не помню.
  - Что ж, будем надеяться, что больше вас сегодня никто не побеспокоит. Во всяком случае, мои люди меня предупредят об этом заранее. Присаживайтесь, поговорим.
  'Те подушки', как назвал их герцог, оказались мягким удобным диваном, имеющим почти сферическую форму, с расположенным внутри него небольшим столиком. Именно за ним Светлана трапезничала сегодня с доктором Друиеном. Ювелий подвел к нему за руку Авилан, усадил её, потом нашел возле кровати лампу, принес ее. Стало светлее, но Светлана так и не поняла, каким образом лампа зажглась. Или что там она еще сделала. Она излучала свет, но видимого огня не было. Не было и ничего такого, чтобы напоминало электрический кабель. Что служило источником света, как это срабатывало - она не знала, но поняла, что должна узнать, и чем скорее, тем лучше, иначе она не выдержит проверку и провалится, изображая амнезию. Это знание должно было ей передаться на уровне рефлексов.
  Установив лампу на изящный, каменный ( во всяком случае, Светлане казалось, что это камень) столик, герцог сел рядом с ней, а 'зеленый человечек' стоял немного в стороне - так, чтобы не выпадать из поля зрения, но и не маячить перед глазами. Он так и не сказал ни слова, но все еще не спускал глаз с девушки.
  - Что вам рассказали о вас и о том - кто вы, Авилан? - начал герцог после небольшой паузы, во время которой, он задумчиво разглядывал сияние лун, виднеющихся в раскрытом окне.
  - Кто я? Принцесса Авилан, правящий дом Хании.
  - Что еще?
  - Послушайте, вы снова задаете вопросы, так и не ответив ни на один из моих. Так дело не пойдет. Вы немедленно рассказываете мне - кто вы, и с чем сюда явились, или...
  - Или?!! - высокомерно перебил её герцог. - Или что?
  - Или я позову охрану. В конце то концов, она должна быть здесь. Или вы её обезоружили? И еще, я не собираюсь вам вообще отвечать на ваши вопросы, типа 'Что вам рассказали другие'. Я хочу услышать несколько вариаций того, что мне следует знать или не знать и стоит ли вообще жить, и как именно жить.
  - Почему? Вы думаете, что вам станут лгать?
  - Я ничего не думаю. Я просто хочу знать. Хочу знать - кто я? И что вокруг меня происходит. Поэтому, будьте так любезны, начните уже ради звезд свой разговор! Или оставьте меня в покое!
  - Хорошо, хорошо, - герцог поднял руку, желая опустить её успокаивающим жестом на руку Авилан, но не решился.
  - Итак, я, пожалуй, начну с вас. Вы - принцесса Авилан, единственная наследница правящего дома Хании. Вы умны, красивы, упрямы, взбалмошны, капризны и очаровательны, как и все девушки вашего положения. И все же, вы отличаетесь от всех прочих. В вас есть огонь, не присущий девушкам вашей среды и воспитания. Вам двадцать один год. Хороший год - год совершеннолетия. Год, дающий вам в руки большие полномочия, и большие свободы. Вам исполнилось 21 две с половиной недели назад - во время этой вашей болезни. Да, - он угрюмо усмехнулся, - мы планировали не так отметить эту знаменательную дату... Впрочем, мы многое планировали не так, как это происходит... - Ювелий снова помолчал, уставившись на свет, падающий из лампы на маленький столик, отражающийся от него, преломляющийся под каким то невероятным углом, чтобы, в конце-концов, рассеяться над поверхностью самого стола в радиусе метров двух.
  Я - герцог Ювелий Вайнеку, старый друг ваших родителей, ваш сосед и союзник. Ваш друг, ваш любовник. До этой 'болезни', - Ювелий криво усмехнулся, - я был любимейшим мужчиной вашей жизни...
  - Погодите, погодите, - перебила его Светлана. - Любовник - это я понимаю, но - любимейший мужчина?!? И при этом, я - невеста другого?!
  - Боже мой, - раздраженно прошипел герцог, - вы снова доказали мне, что растеряли все свои мозги. Вместе с памятью ушло и воспитание и привычки. Прежняя Авилан никогда не стала бы задавать столь глупых вопросов не по существу. Брак!!! - он почти фыркнул. - Причем здесь это? У вас - политический брак, вынужденная необходимость заставляет вас объединиться с принцем Слемионом, слить воедино правящий дом Хании и правящий дом Эквинета. Любовь здесь не причем. Вас с 4 лет готовили к этому событию - именно тогда ваши родители, а также - родители принца Слемиона, свершили меж вами помолвку.
  - И что? Я так и не влюбилась в своего жениха за все годы, прошедшие со времени моей помолвки? Но ведь он так красив!.. - нарочито мечтательно произнесла Светлана.
  Ювелий снова кинул на нее мрачный взгляд и скрипнул от досады зубами.
  - Вас официально представили принцу два года назад. До тех пор вы не встречались. А ко времени знакомства вы уже почти 3 года были моей любовницей. Ваше сердце было занято мной, а значит, вы никоим образом не могли влюбиться в кого-то еще. Тем более, в принца.
  - Я ваша любовница уже 5 лет? Но, постойте, а, сколько же лет вам?
  - 44. А к чему этот вопрос?
  - Погодите. Значит, когда я стала вашей любовницей, мне было 16, а вам, следовательно, 39 лет? Все точно?
  - Разумеется. Только я все еще не пойму к чему эти вопросы?
  - А не староваты ли вы для меня, герцог? Друг моих родителей, говорите? Может, вам по возрасту было бы наставлять рога моему отцу, а не путаться с малолеткой?
  Герцог был в шоке. Он смотрел на принцессу широко раскрыв глаза, и, едва не открыв рот.
  - Староват? Я? Авилан, что с вами?!!! Что с вами, Авилан?!? Что вы несете? Я что, по-вашему, старик? Тогда кто же НЕ старик? Ваш принц? Принц?! Но он ведь моложе меня всего на 6 лет... О, святая Эквита, что она городит? Старик... Я - старик...
  'Так, - думала Светлана, - вот и еще одно отличие, еще одна сторона жизни этого мира. Такой возрастной мезальянс, а он возмущен, что его обозвали старым. Видимо, здесь в ходу, когда зрелые мужчины берут в жены или в любовницы молоденьких соплячек. Кажется, в 18-19 веках на нашей Земле тоже практиковались подобные вещи. Мужчины женились только после сорока, а в жены брали шестнадцатилетних барышень. Эти двое мужчин подошли бы мне - той мне - гораздо больше. Принц старше меня всего на 2 года. Герцог - на 8. Идеальная разница. Но нет, оба они без ума от молоденькой девчонки. А я, заняв ее место, ставлю их в тупик. Ох, доктор, доктор, где вы? Выведут эти люди мой обман на чистую воду... Как пить дать - выведут'...
  
   Глава 9.
  
  Размышления Светланы были внезапно прерваны. И не герцогом. Миркри. Последние минуты она как-то позабыла о нем, а он все также стоял невдалеке, молча слушал и не сводил с нее глаз. Она перестала обращать на него внимание, поэтому, вздрогнула, когда на плечо ей вдруг легла пупырчатая лягушачья лапа-рука. Вторая рука легла ей на затылок, как только Светлана испуганно задрала голову, чтобы посмотреть на него. Когда она увидела, что это странное, страшное лицо склоняется над ней... 'господи, что он собирается делать?!?'.
  Он собирался ее поцеловать. Вернее, не успела Светлана даже додумать свою мысль, а губы этого странного существа уже впились в ее губы, раздвигая их, а язык - отнюдь не раздвоенный, как у ящерицы, а вполне обычный, человеческий (по ощущению) - уже проник в её рот, делясь с ней своей слюной и еще чем-то неуловимым...
  Все произошло так внезапно, что девушка не успела ни закричать от ужаса, ни, даже, потерять сознание от шока, в котором она находилась. Светлана просто позволяла себя целовать. Впрочем, в этом состоянии она находилась недолго, всего с минуту, - после чего, яростно оттолкнула зеленого, вырвалась из его рук-лап и вскочила на ноги.
  - Что это значит!?! - в шоке проорала она, явно обращаясь к герцогу, хотя и не отводила испуганно-настороженных глаз с Миркри. На языке оставался привкус слюны этого субъекта, она попыталась избавиться от него, чуть повернув голову, потершись языком о плечо. Ей было наплевать на то, как это выглядит со стороны. Этот странный привкус вызывал у нее какие-то необъяснимые ассоциации, казалось бы, проник сквозь язык в кровь, и постепенно распространялся по всему телу. 'Господи, что это? Яд?', - с ужасом думала она. - Что это значит, герцог!?! Кто это?! Что ему от меня надо?!? По какому праву он меня поцеловал?!? Зачем?
  - Успокойтесь, Авилан, - спокойно проговорил герцог. Он все также мрачно смотрел на нее, без улыбки, и как-то особенно сосредоточенно. Миркри стоял на том самом месте, где был в тот момент, когда девушка вскочила с подушек. Его руки были опущены, дыхание равномерным, но глаза... Эти голубые озера продолжали неотрывно следить за ней, и они приобрели совершенно иное выражение - сверкали, призывали, влекли. - И перестаньте тереть свой язык о платье - это не поможет.
  - Не поможет чему? - быстро и испуганно спросила Авилан.
  - Слюна Миркри уже внутри вас, в вашей крови. Вы уже ничего не сможете с этим сделать. Если бы память вас не оставила, вы бы помнили, что от этого нет лекарств, нет противоядий.
  - Вы дали мне яд? - ужас девушки все нарастал.
  - Звезды, конечно же, нет! - проговорил принц с досадой. - Ещё никто не умирал от слюны амитеянца.
  - Кого, кого?
  - Сядьте, Авилан! - с нажимом произнес герцог, вставая. - Садитесь же, наконец! И давайте спокойно поговорим.
  Светлана выразительно глянула на зеленого. После чего Ювелий устало проговорил:
  - Миркри больше вас не тронет. Можете не беспокоиться.
  - А зачем вообще он меня трогал? К чему все это?
  - Мы всего лишь пытаемся разобраться в происходящем. Так же, как вы. Только в отличие от вас, мы знаем, с какой стороны все же следует начинать поиски...
  - Какие поиски? - не поняла Светлана.
  - Поиски вас! Вас самой, разумеется! Вашего потерянного 'Я'!
  - И в этом моем потерянном 'Я', я целовалась с...с... с подобными субъектами? - Светлана все же села, но на самом уголке дивана, подальше от зеленого существа. 'Господи, - думала она, - ну куда меня занесло? В какое тело? Кто эта девчонка, которая вытворяет все эти вещи в свой, едва исполнившийся, двадцать первый год? Что за новые и новые сюрпризы мне подкидывает каждая минута жизни здесь?'.
  - Давайте я начну сначала. Я расскажу вам об открытии планеты Амитей и о последствиях этого открытия, - продолжил герцог. Он тоже снова сел, не пытаясь приблизиться к Авилан, скорее - наоборот, сел в противоположном углу. Кивнул зеленому, и тот присоединился к нему. Сел рядом, все также, не отводя своих, едва не выплескивающихся за берега, озер. - Итак, планета Амитей была обнаружена порядка четырех столетий назад. Заброшенная и дикая планета находится на окраине вселенной, и долгое время была вдали от гуманоидных глаз. Но вот она была открыта. Планета ужасающая - сколько там ловушек, везде западни устроенные матушкой природой. Всевозможные животные, созданные чтобы убивать. И среди них они - разумные жители, и похожие и не похожие на гуманоидов. Непохожие настолько, что в начале их принимали за все тех же диких животных и убивали. Никто не искал на этой планете цивилизацию, поэтому, скромные жилища этого народа, располагавшиеся в местных джунглях (всего лишь шалаши среди деревьев), не попадались исследователям на глаза. Амитеянцы не знали что такое одежда, всегда были обнажены, сливаясь с кустарниками и деревьями. Они вызывали у исследователей сначала страх, потом - гадливость, а после - некоторое любопытство. Сейчас уже толком никто не знает кому принадлежала идея отловить одного из этих 'зверят', чтобы продать его в цирк. Но с тех пор жизнь амитенянцев, а также и всех остальных народов изменилась. - Герцог немного помолчал, а после спросил у девушки, - Что вы чувствуете, Авилан?
  - В каком смысле? О чем вы?
  - Ваши ощущения сейчас? Каковы они? Что происходит с вашим телом сейчас?
  Светлана не ответила. Потому что активно старалась не замечать ощущений, накатывающих на нее волна за волной. Ощущений чувственного желания. Жар в крови. Дрожь в пальцах. Возбужденные, затвердевшие, болезненные соски. Она не ответила, но герцогу и не нужен был её ответ - он и так его знал.
  - Слюна амитенянцев является сильным афродизиаком для людей. Сейчас уже никто не знает, кто первым это обнаружил. И как именно. Но именно с этих пор... - герцог замолчал.
  - Что с этих пор? - взволнованно спросила Светлана.
  - Именно с этих пор наша цивилизация, тысячелетия назад забывшая, что такое рабство, снова вспомнила его назначение.
  - Эти ам..., эти зеленые существа стали рабами?
  - Не только. Рабами стали люди. Рабами своих желаний, рабами этого мощного стимулятора, содержащегося в слюне амитенянца.
  - И ами-те-нянки? - тщательно выговаривая слово, спросила Светлана. Ей уже почти не удавалось скрывать дрожь, пробегавшую по телу. Её руки, сжатые в кулаки, давно были спрятаны под бедра, в тщетной попытке удержать себя в руках. 'Да, это покруче, чем курение травки в гостях у Кимушки. Гораздо круче. Это почти невыносимо!', думала она, даже не осмеливаясь переводить взгляд на 'Зеленого' (как она мысленно его переименовала). Она и на герцога старалась не смотреть, блуждая глазами по комнате, почти полностью утопавшей в полумраке, за исключением ровного освещенного круга, даваемого лампой. Но, когда он не ответил на её вопрос, она все же перевела на него взгляд. - Стимулятор содержится и в слюне самки или только у самца?
  - А нет никаких самок.
  - То есть?- не поняла Светлана. - Как нет? А как же они размножаются? Вегетативно? Почкованием? Делением? Или они двуполы - сами же себя и оплодотворяют?
  - А вот в этом и есть вторая особенность амитенянцев. Первые исследователи долго ломали свои головы, долго проводили тщательные поиски, пытаясь отыскать самок. Они думали, что те прячутся где-то в глубинах джунглей. Но все оказалось гораздо проще. Амитенянцам не нужны самки их вида для размножения. Для этого подойдут самки любого другого вида из числа, входящих в группу млекопитающих.
  - Что? - Светлана в ужасе взглянула на 'Зеленого', чтобы потом снова перевести взгляд на Ювелия.
  - То, что вы слышали.
  - Но... но разве это возможно? Межвидовые совокупления возможны, но, насколько я понимаю, они безопасны, не могут привести к оплодотворению. Впрочем, - перебила она сама себя, - Минотавр же как-то появился на свет.
  - Кто появился на свет?
  - Не важно. Так что - значит эти, как их там - амитенянцы? - Так значит, они являются единственным исключением из правила, способным оплодотворить любую самку, которая вскармливает детенышей молоком? Надеюсь, - Светлана вздрогнула, - оплодотворение происходит не через слюну?
  - Нет, разумеется. Для того, чтобы оплодотворить, амитенянец должен покрыть самку. И даже в этом случае все не так просто. Лишь два раза в году его семя 'вызревает', чтобы стать 'живительным'. Все остальное время - оно безвредно.
  Светлане казалось, что от сваливающейся ей на голову информации, она сейчас лопнет, разорвется. К тому же, ощущения, вызванные слюной 'Зеленого' неизменно нарастали.
  - Герцог, а зачем вы мне все это рассказываете? Зачем этот... как его, зачем он меня поцеловал? Зачем мне дали это средство? Для чего оно понадобилось? Чтобы затащить меня в постель?
  - Помилуйте, принцесса. Мне никогда не нужны были столь радикальные средства, чтобы уложить вас в постель. Поцелуй Миркри - это его личное дело. Скорее всего, он, таким образом, напомнил вам о себе, чтобы вы вспомнили его.
  -Вспомнила? Но почему? Кто он мне?
  - Кто он? Ваша личная игрушка. Ваш сексуальный раб. Ваш постоянный источник афродизиака, причем, особого, свойственного только ему, так как каждый амитенянец имеет в составе слюны свой набор возбуждающих составляющих. Химия их тела, просто уникальна.
  - Моя игрушка? О, космос! Что еще? Зачем мне сексуальная игрушка, если у меня есть вы (во всяком случае, были вы, как вы утверждаете), а так же (опять таки, по вашему утверждению), если нам с вами никогда не нужны были стимуляторы?
  - О, тут целая история. Вы мне ее рассказывали, т.к. случилось это до нашего с вами...хм, до нашей с вами связи. Вы нашли его, когда вам было лет 12. Нашли где-то в трущобах, избитого почти до полусмерти, голодного, голого. Нашли и забрали к себе домой. Выходили. И оставили у себя, пока выясняли, каким образом он оказался в таком состоянии на улице. Впрочем, так ничего и не выяснили. А Миркри, тем временем, привязался к вам. Ходил за вами хвостиком. Был вашей тенью. Пока однажды не дал попробовать своей слюны, не поцеловал вас. С тех пор вы стали нуждаться в нем больше, нежели он в вас.
  - Нуждаться в нем? Не смотря на то, что у меня были вы? И потом, как я, принцесса крови, оказалась в ... - как вы сказали? В трущобах? Разве это принято, в столь юном возрасте посещать трущобы? Или я относила милостыню каким-либо беднягам?
  - Принято? Ни в коем случае!!! Но разве вы когда-нибудь делали то, что принято? Вы всегда поступаете, ваше высочество, сообразно своим собственным желаниям, устремлениям и целям. Ни в грош не ставя мнения и желания других. В трущобы вы отправились потому, что вам 'так захотелось!'.
  - И мои родители мне позволили?
  - А вы у них не спрашивали. И потом вряд ли признались, скорее всего, солгали что-нибудь.
  - Вы рисуете все более нелицеприятный портрет меня, - угрюмо сказала Светлана, потирая пальцем виски, хотя они ее беспокоили все же меньше, нежели... - А этот, Мир-кри, он всегда так молчалив? Или они вообще не разговаривают? То, что он слушает, слышит и понимает о чем речь, я вижу и так. Но пока что он не сказал мне ни слова.
  - Я просто стараюсь не мешать вашему разговору с возлюбленным, - раздался вдруг совершенно невероятный голос, исходящий из того места, где находился Миркри. Голос был настолько колоритным, насыщенным, жарким, что Светлана дернулась, как от удара. Голос и в самом деле, казалось, полоснул, ударил её по итак чересчур взбудораженным нервам. Физическим ударом разлилась новая волна желания. 'Мне нужен Друиен, - мысленно простонала Света, - У меня больше нет сил. Ни физических, ни моральных. Ни каких'. Она понимала, что они только начали разговор, что выяснить еще предстоит слишком многое, но не сейчас, не сегодня. Поэтому, сжав посильней руки, стиснув покрепче колени, она попросила:
  - Герцог, я прошу вас уйти и забрать с собой... - она на мгновение замялась, прежде чем продолжить, - Миркри. Мои силы на исходе. Я еще не оправилась толком от болезни, а вы выдаете слишком много информации, которую я сейчас пока не могу переварить, осмыслить. Сейчас мне необходим сон. Может быть завтра, на свежую голову, я буду более...
  - Дурочка, - нежно перебил её герцог, не дав договорить. - Вы думаете, что сможете сейчас уснуть? Не выплеснув желания?
  - Смогу. Можете даже не сомневаться в этом. А если даже и нет, что ж, как-нибудь справлюсь.
  - Вы не сможете. Ни уснуть, ни справиться. Я вам нужен на эту ночь.
  - Нет! - твердо ответила Светлана, тем не менее, не ощущая этой твёрдости, только желание уступить. И чуть тише добавила. - Нет, герцог. Я увижу вас завтра. Приходите ко мне после обеда, с официальным визитом. Без всяких ухищрений.
  - Но...
  - Вы придете? - она была неумолима, и герцог, поняв, что ничего не добьется, встал с дивана.
  - Как будет угодно вашему высочеству. - Он хотел, было подойти к ней, что-то сказать, прикоснуться. Но не подошел, коротко поклонился, и, кивнув 'Зеленому', прошел к двери. Миркри не спешил. Он тоже сделал движение по направлению к девушке, но не подошел. Смотрел на нее все тем же жадным взглядом, пытаясь поймать глаза. Но не поймал. Она не смотрела на 'Зеленого'. Она вся была сосредоточена внутри себя, пытаясь как-то ослабить охватившие ее чувства. Она не желала замечать его, не желала тратить свое время еще на кого бы то ни было, кроме, Друиена. Он был ей нужен! И как можно быстрей. Поэтому, она скорее угадала, чем услышала или увидела, что осталась в комнате одна. Склонилась к ногам, упираясь лбом в колени. Руки, по-прежнему сжатые в кулаки, все также находились там, где она их определила, - под ягодицами.
  
   Глава 10.
  
  Ей было плохо. Друиен сразу это заметил, едва войдя в комнату. Даже еще раньше, его внутренний настрой на нее беспокоил его, он чувствовал, что с ней что-то не то. Но раньше он и ощущал, что она не готова к его появлению. И, вот теперь, он нашел её сидящей на краю дивана, с головой, опущенной на колени, и раскачивающейся вперед-назад. Он быстро прошел к Светлане, опустил руку ей на голову и спросил:
  - Что с вами, Авилан? Вам нехорошо? Вы плохо себя чувствуете?
  Она бросила на него лишь мимолетный взгляд, но этого ему было достаточно, чтобы увидеть лихорадочно блестящие глаза. При этом, когда он коснулся её головы, то не обнаружил жара. Значит, причина лихорадочного блеска была в другом.
  - Амми-тен-нянская слю-на, - с трудом, едва разведя губы, чтобы избежать зубовной чечетки, произнесла Светлана.
  - Понятно, значит, герцог был не один. Почему же вы позволили ему уйти, глупое дитя? -
  Друиен присел рядом с ней. Светлана помолчала, собираясь с силами - с каждой минутой ей становилось все хуже.
  - Я никогда не поступаю - пауза - в соответствии с чьими-то ожиданиями. - Снова пауза - А от меня... именно этого и ожидали.
  - Но, милое дитя мое, а что теперь? Как вы собираетесь с этим бороться?
  - Вы не отыщите, что-нибудь.., чем можно нейтрализовать... действие этого ... этого...
  - Есть только один способ погасить сжигающее вас пламя. Никакими лекарственными препаратами вам не избавиться от желания.
  - Что же мне делать?
  - Вам следует определить какого из мужчин, побывавших у вас сегодня, вы предпочитаете, и послать за ним. И сделать это как можно скорей.
  - Нет!
  - Но почему? Ведь они же нравятся вам! К тому же, один - ваш бывший любовник, а другой - будущий муж. Так почему бы не провести время с одним из них...
  - Нет! - снова перебила его твердо Светлана. - Ни один из них! В конце концов, - продолжила она, - если существует одно лекарство - секс, значит, придется прибегнуть к банальной мастурбации. В конце концов, она меня никогда не подводила, в отличие от мужчин.
  - Не поможет, - на этот раз безапелляционно заявил доктор. - Ни мастурбация, ни ласки женщины. Если бы могло помочь, я бы мигом организовал вам девчушку, но... - Друиен встал, заходил по комнате - Действие этого вещества таково, что избавить от желания, им вызванного, может только мужчина.
  - И где мы его возьмем?
  - Хороший вопрос. Вы уверены, что не хотите остановить свой выбор на одном из ... - доктор даже не договорил, так выразительно глянула на него принцесса. Он продолжил молча ходить рядом с диваном, потом, отошел к окну, в которое все также заглядывали луны. В конце концов, он вернулся к девушке.
  - У меня есть одна идея. Совершено ясно, что без мужчины вы не обойдетесь. Он вам нужен, и поскорей. Кроме того, это должен быть такой мужчина, который запросто может выдержать 'ночной марафон' в койке, потому что, ваш афродизиак будет действовать вплоть до утра. Это должен быть очень выносливый мужчина, иначе, придется не ограничиваться лишь одним. Кроме того, надо ли напоминать кто вы, и каково ваше положение здесь? Нет. А это значит, что мужчина не должен вас узнать, а вы, ни при каких обстоятельствах, не должны говорить ему, кто вы. Еще я думаю, что и вам не стоит знать, кто будет вас ублажать - это избавит вас в дальнейшем от смущения при встрече. - Доктор снова присел рядом, принцесса сумела не отводить от него горячечных глаз, внимательно слушая то, что он говорил. - У меня есть на примете один человек. И я надеюсь, что сегодня вечером он еще свободен, и у него нет никаких планов или договоренностей. Я отправлю к нему человека с запиской, а вы должна переместиться в другие покои. Вам не следует встречаться с мужчиной в этом крыле, чтобы ни в коем случае, не зародить у него каких-либо сомнений.
  - Вы думаете, я сумею сейчас куда-то дойти?
  - Сумеете. Сейчас придут Ди и До. Они снимут с вас немного напряжение, помогут вам привести себя в порядок и отведут туда, куда я им укажу. Выполняйте, прошу вас, все их указания. И еще, прежде, чем я уйду, пообещайте мне не пытаться узнать кто этот человек, и не говорить ему, кто вы.
  - Обещаю.
  Друиен ушел, а дальше...Дальше все, как в тумане. Ди и До знали свое дело, они уводили, увлекали, раздевали, смазывали, обтирали, ласкали, облегчали. Более или менее, Светлана пришла в себя, когда к ней, в темной тишине кровати, присоединилось мужское тело. Когда оно прижалось к ней, обволокло, овладело. Мыслями, чувствами.
  Что такое - её прошлый сексуальный опыт? Чреда неудач. Чреда неумелых любовников. Чреда мужчин, не вызывавших желания. Она отдавалась им, сама не понимая зачем? Для галочки? Чтобы было? Чтобы потом свысока смотреть на 'женщин одного мужчины'? Все её предыдущие связи шли от головы, а не от тела. Она решила, что засиделась в девственницах - отдалась первому же парню, в котором сумела вызвать интерес. Впрочем, вряд ли можно назвать это действие - отдалась. Именно она была инициатором, именно она торопила его, подталкивала: 'быстрей, быстрей', экономя на ласках, поцелуях. Требуя лишь окончательное действие - результат. Надо ли говорить о её разочаровании первым опытом любви? И был ли, именно этот опыт, причиной последующих неудач. Она считала себя 'специалистом' в данной области, ведь она столько читала 'об этом'. На поверку же, оказалось, что она, может быть даже, более невежественна в этих вопросах, нежели ее 'не начитанные' подруги. Она в течение нескольких лет не понимала, что глупо ожидать оргазма, если она даже не возбуждается от ласк мужчины. Если руки мужчины на ее теле ей даже более безразличны, нежели её собственные руки.
  Сколько раз за все эти годы она ощущала хотя бы малейший трепет души, плоти, который потом удавалось разжигать в небольшой, и быстро гаснувший огонек? Как-то, один ее знакомый, сказал ей: 'Ты слишком много думаешь. Отключи свой мозг хоть ненадолго. Расслабься. И просто бездумно получай удовольствие'. Она пробовала, но у нее ничего не получалось. Она даже испробовала на себе 'Виагру', но добилась только скачка давления и сильной головной боли. Тогда он и подсказал ей попробовать покурить травку. Она пробовала. Несколько раз. В сигаретах. В кальяне. Да, немного она расслаблялась, хотя, главным образом, её пробивало на 'хи-хи'. Но как по закону подлости, ни разу в это время ей не попался под руку мужчина, с которым можно было проверить, а как оно действует на её 'либидо'.
  Нет, в конечно итоге, она не считала себя фригидной. Она научилась удовлетворять себя более или менее сама, изредка ей попадались мужчины, которые все же как-то доставляли ей, пусть не большой, но кайф. В её жизни были даже свидания и сексуальные игрища с женщинами, доставлявшими ей тоже некую толику удовольствия. Но это удовольствие было таким невесомым, таким быстро гаснувшим, что она снова и снова задавала себе вопросы: 'Неужели, весь сыр-бор из-за этого? Неужели, именно это описывают в книгах, фильмах. Неужели и все остальные получают лишь такую малость, а звонят, что получили весь мир, да еще вселенную в придачу?'
  И вдруг, такое переживание. Такие чувства. Такие ощущения. Вспыхивающие звезды в темноте, сплетающиеся радуги. Боль, нега, удовольствие. 'Маленькая смерть' - так говорят французы? Сколько этих смертей она пережила за эту ночь? Сначала, не способная толком даже воспринимать их, покорно отдающаяся сильному телу, властным рукам. А потом, вдруг ожившая, оттаявшая, влекущая, таинственная, неповторимая. В какой-то момент, она вдруг услышала его шепот: 'О, святая Эквита! Да кто же ты, женщина?!', а после, ей показалось, что она услыхала и свой ответ - тихое 'Света. Зови меня, Мой Свет'.
  Под утро, она совершенно выбилась из сил. Действие слюны амитенянца пошло на убыль, и она уснула. Сразу же. Крепко. Без сновидений. Она не слышала, ни как уходил мужчина, ни как переносили её саму в отведенные ей апартаменты. Впервые в жизни она была по настоящему удовлетворена, обессилена, довольна и счастлива.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"