Стырта Ирина : другие произведения.

Олена Телига. Избранное: Эта радость - жить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    К восьмидесятилетию со дня смерти Олены и Михайла Телиги - 21 февраля 1942 года.

ПЕРЕВОДЫ ДРУГИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ОЛЕНЫ ТЕЛИГИ:
THE FLAMING DAY (Trilingual version: English, Russian, Ukrainian)

ПРОИЗВЕДЕНИЯ ОБ ОЛЕНЕ ТЕЛИГЕ:
Романтика нации - завет Олены Телиги
Portrait

Олена Телига (1906-1942)

ИЗБРАННОЕ: ЭТА РАДОСТЬ ЖИТЬ.
К восьмидесятилетию со дня смерти Олены и Михайла Телиги.

От переводчика: 9 февраля 1942 г. в помещении Союза украинских писателей в Киеве вместе с другими были арестованы гестаповцами Олена и Михайло Телиги. 21 февраля того же года они оба были расстреляны в Бабьем Яру. В этой подборке представлены переводы 23 стихотворений Олены Телиги, составляющие больше половины её дошедшего до нас поэтического наследия. Все переводы сделаны по первым (часто единственным) прижизненным публикациям, поэтому читатель не увидит здесь уже ставших привычными посвящений, которые были добавлены после смерти поэтессы со множеством таких же сомнительных изменений, затемняющих, а порой и искажающих, смысл ее поэзии. Даты под стихами - первая публикация.

Перевела с украинского Ирина Стырта

СОДЕРЖАНИЕ

1. РАДОСТЬ

2. ЖИЗНЬ

3. СОННЫЙ ДЕНЬ

4. ПЛАМЕННЫЙ ДЕНЬ

5. ВОЗРАЩЕНИЕ

6. ТАНГО

7. КОЗАЧОК

8. ПУТНИК

9. ЛЕТО

10. ВЕРНОСТЬ

11-13. ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ В ДЕКАБРЬСКОМ НОМЕРЕ "ВIСТНИКА" ЗА 1933 ГОД:
I. "Ночь была тревожна и глубока..."
II. "Моя душа и в чарах тёмных..."

III. "Не любовь, не прихоть..."

14. МУЖУ

15. "Сегодня каждый шаг хотел..."

16. НА ПЯТОМ ЭТАЖЕ

17. "Махнуть рукою и разлить вино..."

18. ОТВЕТ

19. ПЯТНАДЦАТАЯ ОСЕНЬ

20. ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ

21. ЧЕРНАЯ ПЛОЩАДЬ

22. ПИСЬМО

23. 1933-1939

1. РАДОСТЬ 

Не пойму проблемы этой вечной: 
Перейти хочу с оглядкой улицу, 
А ко мне льнёт радость и балуется,
Как мальчишка-ветрогон беспечный.

Мы к автодвиженью не привыкли        
И мальчишка рвётся как метелица,
Будто поле перед нами стелется,
Что ему авто и мотоциклы!

Я сама не удержусь порою -
Пролетаю меж людьми степенными,
Вот станцую козачка под стенами - 
Ведь мальчишка не даёт покоя!
1/1929


2. ЖИЗНЬ
                                             Василю К.

Зловещий дребезг дней, разбитых на осколки,
И плач, застывший в ужасе ночи,
Ты, жизнь любивший и утративший враз столько,  
Почувствуй глубоко, но всё прости.

Когда-то падал снег? Несутся песни чьи-то?
Цвели цветы? Сегодня иль давно?
Как безразлично стало всё душе разбитой,   
Когда, бескрылая, она летит на дно.

А ты её лови! Держи! И снова кверху! 
Греби скорее и плыви, плыви!
Поверь: незнаное всему изменит мерку,
Тебя встречая радостным: "Живи!"


И заискрится снег, заговорит дуброва,   
Цветы устелют новый путь весны, 
И - жизнью преданный - ты жить захочешь снова,  
Её узнав до дна, до глубины!
2/1932


3. СОННЫЙ ДЕНЬ

Беззаботность, покой глубокий.      
Сонный день мысли все придушил.
Тишина в деревах высоких,
Шаг растаял на тёплом мохе...  
Кроме нас - ни души.

Память смолкла, мечты сгорели...
Жить легко без желаний теперь.
Нежно ранят нас солнца стрелы,
И взлетают весны качели
В филигранную тень.


Но вот там, где берёзка-пани 
Шаль свою в дар раскинула нам,
Колыхнулись все мысли пьяно
И порывом по вертикали    
Понеслись к облакам!

Голос твой задрожал, как птица,
Под потоками слов огневых
О степи козацкой станицах
И о всём том, что только снится 
Нам в краях не родных.

Сказка в зелени трав пропала, 
Откатилась в мерцаньи минут, 
Но горенье тех слов упало  
На души покой сонно-вялый, 
Будто вёсла на пруд.


Сна уж нет! Полетим же в горы, 
В высоту, где лучи посмелей,
Где томящий недуг измора
Утолится, зальётся морем,
Чёрным морем, как хмель!
6/1932


4. ПЛАМЕННЫЙ ДЕНЬ

День прозрачный светится, как пламя,
И душе моей сегодня тесно.
Жить хочу - пусть даже жизнь обманет -
В высь летя, а может, прямо в бездну.

Хоть людей повсюду много вижу,
Но никто из них рукой не двинет,
Если бросить в рой толпы подвижной
Звук острейший слова Украина.

Потому растёт, растёт проклятье!
Все порывы молодого ветра
Равнодушья не сметут понятья
На земле холодной, бесприветной.

Хочется кричать - и даль проснётся!
Хочется на помощь звать кого-то,
Ведь душа моя сегодня рвётся
Встать на путь большого поворота.

Пусть мой клич, как флаг, взлетит высоко
И, как гром, тревожно зарокочет,
Пусть кружит, как неустанный сокол,
Поднимая близких и охочих.

Всё я жду дыхание свободы,
Гений человеческий иль случай,
Чтоб стоячие покорно воды
Ринулись, как водопад могучий.

И когда закрутит непогода
И песчинкой я помчусь с теченьем,
Пусть несут меня в стремнине воды
От порыва к подвигу свершенья!
6/1932


5. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Все будет так: в прозрачный день осенний
Мы под своих небес вернемся своды, 
Нам души вспашут тяжести борений,
Чтобы победы колосились всходы.
 
И то, что было лишь мечтой годами,
Все перельётся в данность и возможность.
Нам будет солнцем каждый куст и камень
В минуты этой радости тревожной. 

Подумать только: наши села, люди!
А завтра город ждет -  родной, любимый!
Изголодавшуюся грудь разбудит 
Искристый воздух - свой, неповторимый!

В момент разлуки,  у конца дороги,
Над нами грусть прошелестит чуть слышно... 
Нам врозь спешить на старые пороги,
Мы разлетимся под родные крыши.        

Попутный ветер радостью повеет -
Лишь миг один и у себя мы дома!
Но явь всегда мечту преодолеет -
То, что нас встретит, будет незнакомо:


Нам злую стужу встречный ветер вышлет
И бросит в сердце ледяную сечу.       
Все новое... И к нашей старой вишне
Не выйдет мама радостно навстречу.

Душа на стражу станет враз с разбега,
Чтоб чутко души наблюдать другие -
Враждебные иль свитые из снега
И все межи меж ними вековые.

Как часто сердце запылает болью
И что-то в памяти уж не воскреснет,
Когда над нашим - тем же самым - полем
Взовьётся незнакомая нам песня.

Нас ожидает все: отчаянье, обиды,
Чужбиной родина окажется на деле...
Но не грусти! Сойдёмся вновь едины,
Чтобы идти к неугасимой цели.

Песком глубокие межи покроем, 
В брод перейдем бушующие воды,
Чтоб возвратить навек что нам родное
И снова слиться со своим народом.
3/1933


6. ТАНГО

И вновь смешались в твоем обмане,
О чудо-танго, огни и мысли.
Плыву без цели в твоём тумане,
Весло сгубила, спалила пристань!

И бьётся сердце, и гнётся тело;
В твоей пучине забытой меры
Мне солнце синее ночь горело, 
Что станет чёрным, а может, серым!

Маячит пропасть на каждом склоне,
Но грусть и страсти манят так пьяно
И дальше плыть не противясь в море  
Твоих предательств, твоих туманов.

Но завтра рано с лучом рассвета
Не страсть туманная заколодит -
В чаду усталом сверкнёт приветом,
О нежность светлая, твой колодец.
5/1933


7. КОЗАЧОК

Каждый шаг - слепящая зарница,
А душа - полевой буйный ветер,
Разгораются губы и лица
Неспокойным, пурпуровым цветом.

Не поймаешь: я - огонь, я - вихорь!
А они не сходны с тёплым бризом!
Но внезапно улыбнусь я тихо -
И в глазах моих увидишь вызов.

А душа, свободою манима,
Грусти золотого выпьет яда.
О поймай, поймай меня, любимый,
Так хочу я быть с тобою рядом!

Видишь, стены, словно дым, пропали,
Стелется трава под каблуками,
Перед нами - розовеют дали,
А над нами - небо с облаками!

А поймаешь - радостно ликуя,
Закружу тебя в порыве звуков,
Из оркестра брызнет поцелуев 
Нам весны лихая завирюха!
5/1933


8. ПУТНИК

"Ты - только случайный путник
На душистом, цветущем пути."
(Л. Могилянськая)

I
Отдохнёшь - и уходишь снова.
Так зайди ж в мой дом по дороге,
Чтоб в вине моем рубино́вом
Своих странствий забыть тревоги.
Счастье острое жгучей искрой  
В мою душу на дно упало:
Не чужой ты, а свой и близкий,
Это я тебя ожидала!
День обычный вспыхнет беспечно, 
Как сирень зимой поседелой, -
И захочется мне, чтоб в вечность
Вдохновенно любовь летела.
          --
Ты уходишь уж? Что ж, не плачу.
Не грусти и ты, путник, тоже.
Кто-то путь нам такой назначил -
И сменить его мы не можем.
Боль сломаю и слезы вытру.
В ночь зимой на твои дороги
Только смех мой весенним вихрем
За тобой помчит быстроногий.

II
Пепелится чудо-счастье, догорает... 
День печалится, задумчивый и мглистый,
А мечты мои крылатой яркой стаей      
Убегают прочь в лавине жёлтых  листьев.
Вот ушёл себе обыкновенный путник.
Больше ничего.  И плакать я не смею.
Лишь в беспомощную душу на распутьи  
Грусть летит непобедимым, чёрным змеем.
Встречу я и не чужих, и не случайных, 
Буду снова жить, смеяться, как и прежде,
Хоть впервые осень холодом прощальным  
Тронула весенний цвет моей надежды.

III
Ох, чего ж так сердце бьётся молотом,
А уста мои -  гроздь ягод красная, 
И с чего ж так пламенем и золотом
Комната моя сияет празднуя? 
Возвратился, хоть тебя не кликала,
За тобой весна моя, аукая,
И сгорают с радостью великою 
Все законы, бывшие разлукою.
Вновь грома весенние заахали,
Осень убегает прочь, трусливая;
Первый раз сегодня я заплакала,
Не смеюсь - такая я счастливая!
Оставайся.  Счастье пью неистово, 
Всё равно - своё или подменное!
Будет путь твой без меня - скалистее,
Будет жизнь мне без тебя - изменою.
7-8/1933


9. ЛЕТО

Топчут ноги, радостно танцуя, 
Травы сонной узенькой межи.
В день такой - отдаться поцелуям,
В день такой - для вдохновенья жить!

Пьяным солнцем тело налилося,  
Тает, гнётся в зное, как свеча,
И дрожат взволнованно колосья,
Наклонясь у моего плеча.

В сотах мозга золотистым сбором 
Мыслей мёд расплавленных лежит,
И душа поклоны шлёт просторам
И земле за эту радость - жить 

И за то, что столько уст палило
И влекло меня дразня в искус,
И за то, что заменить нет силы -
Ни на что - твоих единых уст.

9/1933 


10. ВЕРНОСТЬ

От солнца и дождей попеременных, 
Чтоб истины не изменили цвета, 
Весь жемчуг, что даёт моё мне лето,
Ложу в твою сокровищницу верно.

Сокровища те бросил без печали.
Я их запрятала в покой глубокий,
Где никогда других страстей потоки
Их не умчат, бурля, в реке прощальной.
        
Приходят люди - золото стремлений  
Несут за клад тот, что хозяин кинул,
Но я и мысль ничтожную отрину 
Отдать хоть часть им призрака владений.

Так кто-то иногда в безумной вере,
Какую не убить годам и горю,
С пустыми комнатами вечно спорит
И одиночество шагами мерит...

А тополя шумят, шумят тревожно,  
Закат в кровавых догорает бликах, 
И на столе всегда раскрыта книга,
Того, кто ввек не возвратится, может.

10/1933


11-13. ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ В ДЕКАБРЬСКОМ НОМЕРЕ "ВIСТНИКА" ЗА 1933 ГОД:

Эти три стиха объединены здесь под одним названием для того, чтобы  показать их как цикл (отчаянье, вера, выход),
в противоположность установившейся традиции давать их как разные стихи.
Они были напечатаны в таком порядке на одной странице в момент их первой публикации (см. приложения)
и связаны между собою, если не одним общим названием, то развитием одной общей идеи.
I *** Ночь была тревожна и глубока, Ветер пел и волновались травы, До утра пила я одиноко Тёмного отчаянья отраву. А под утро, на пределах силы, Развернув испепелённый морок, Я нашла непоправимый вывих На земле, и в небе, и в просторах... И в душе - как день негожий, серый - Утешенье встало бледнолице, Чтоб её в своей уверить вере: Ничему на свете не молиться. II *** Моя душа и в чарах тёмных Не хочет знать чужих отрад И снова радостно и стройно Бежит под ветер и под град, Чтоб сунув опытную зрелость В шкатулку без ключей и дна, Опять встречать рассвета серость Огнём отравы иль вина... Чтоб собственной упрямой вере И день и ночь лампаду жечь, Идти сквозь декабри метелей - Сквозь боль разлук - в апрели встреч. А странствующим по дорогам Без счёта раздавать дары, И новые искать у Бога, Когда все розданы они. III *** Не любовь, не прихоть и не случай - Называться не всему дано! Не всегда под током вод зыбучих Неподвижное отыщешь дно! И когда, воскресшая из тлена, Вновь душа твоя мчит в светлый путь - Не ищи, чьи вёсла вдохновенно Тёмный берег смели оттолкнуть. Не любовь, не нежность, не зов страсти... Только сердце - поднятый орёл! Пей же брызги свежести искрящей Безымянных счастья родников! 12/33 14. МУЖУ Не цветут на окне герани, Символ счастья средь райских кущей. Мы всё время стоим на грани Неизвестных дорог грядущих. Оттого, что ни вещи, ни стены В наш с тобой не входят сценарий, Ни на день душе не изменит Молодая жажда деяний. Что нам истина трафаретов В неизменных объятьях дома! Может, нас позовёт с рассветом Канонада грозного грома! И так взгляд напряжённый хочет Отыскать в темноте глубокой Фанатичной молнии очи, А не глаз луны с поволокой.
 2/1934 15. *** Сегодня каждый шаг хотел продлиться вальсом, Не студит ветер губ - согрелся возле них; И радостно моим подвижным тонким пальцам Букет весенний взять, касаясь рук других. Тебя же нет и нет... А в сердце смех искрится, Вот стрельнет он в толпу, как золотой шампан! В чужих глазах огонь и дружелюбны лица И каждый мой порыв тут управляет сам. Но лишь тебе любовь... Её обломки это, Вино, что через край, весенний ледоход - Всё это счастие, что ищет выход к свету Из замкнутой души и все пределы рвёт, Чтоб жемчугами разбросать свою ненужность: Кому-то жар руки, кому-то смех и вздох. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вот так приходит миг - и связка бус жемчужных, Рассыпавшись, летит лечь у случайных ног. 
6/1934 16. НА ПЯТОМ ЭТАЖЕ А завтра утром будет та же песня, Бездомной жизни вечный марафон, И не развеется, и не исчезнет Дневных забот тягучий полусон. Но лишь стемнеет - завтра, послезавтра - И буду я бежать, а не идти, Забыв усталость, обгоняя авто, В дом, где на пятом этаже ждёшь ты. И неизменно, как теченье судеб, Тот же вопрос, тот же ответ: "На днях..." И то же утешенье: "Как-то будет..." И снова мозг как будто сжат в ремнях. Но вечер светел. Ты руки коснулся, Яснеет взгляд, поплыло время вспять, И я спешу беспечно улыбнуться И шляпку чёрную небрежно снять. А отдых наш - предвечный сердца трепет, И верю в то, что в сказках суждено, Ведь в тучах месяц, словно в пене лебедь, Плывёт, высокий, сквозь моё окно. Ты тоже весел, поступью широкой Обходишь комнату, юн и упрям. "Буэнос-Айрес, Африка, Марокко!" - Так звонко произносится устам. ...Дождь и ветер, солнца блик, И в песках замолкает мотор, Среди ночи зловещий крик Залетает к нам в наш шатёр. "Отплываем!" - беру весло, "Трудно!" - не опущу я рук, Делим мы и добро и зло, Все пути нам с тобой для двух! ... А завтра утром снова та же песня, И чёрной шляпки тот же в бок наклон, И вновь до самой ночи не исчезнет Дневных забот замучивший нас сон... 12/1934 17. *** Махнуть рукою и разлить вино! Пусть кто-то крикнет! Пусть хоть наважденье! О, как хочу я отыскать окно В стене однообразного движенья. И в том окне возникнет чей-то лик, Отваги полный, непоколебимый, Чтоб снова жизнь надолго иль на миг Расколыхалась на волнах прилива. Чтоб светлая река без берегов Текла навстречу из чьего-то взгляда, Куда б глаза других, глаза врагов, Не подмешали сора или яда. И в душной зале будет вновь расти Мечта наивной сказочной лилеей: Что кто-то сможет за меня идти Сквозь все обиды - так, как я умею. 2/1935 18. ОТВЕТ О да, я знаю, нам ведь не к лицу С мечом в руках и с взрывом гнева Маршировать геройски, как бойцу, Не чувствуя ни пламени, ни снега. Мы ж ваша пристань: тут вода ясна, А лодки - ваши крылья, что устали. Не Лев, а Дева - наш извечный знак, Любовь и нежность только нам пристали. Но если из ослабших ваших рук Меч выскользнет перед врагом, без веры, Проснётся легендарный ворон вдруг - Жестокий демон битвы и победы. И рвутся пальцы, длинны и тонки, Привычки рвать, как старые котяры, Чтоб взять у вас оружье из руки И там ударить, где пора ударить. Но только меч, спокойны и тверды, Вы снова в руки сильные возьмёте, Нам жизнь откроет прежние листы: Любовь и страсть... И нежность, и заботы... 3/1935 19. ПЯТНАДЦАТАЯ ОСЕНЬ То ль этой ночи матовая синь, Далёкий дым, мерцанье папиросы, То ль башмаки, сырые от росы - Но что-то в память принесло ту осень. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Лес сумрачный в сентябрьском полусне Вздыхает тяжко. И над ним кружится Рой шалых звёзд, как в навесном огне, А он ветвями хочет откреститься. Трещит костёр. Уж едкий дым совсем Затмил глаза. Как будто кто-то кличет? Не вижу. Вдруг... Но где я? Перед кем? Чьё это в искрах и огне обличье? И кто же, кто в себе собрал сполна Всю силу мира? И не преступленье ль Послать мощь тайную, хмельней вина, Мне на уста и очи дуновеньем? Мне слышалось: мои ребячьи дни Несутся прочь, как малые ягнята, Слетают в дол и прячутся в дали, Но не хочу бежать и догонять я. И словно в солнечном окне цветок, Что выгнулся нежданно в одночасье, Свою я ощутила стройность ног И гибкость рук, что дать умеют счастье. Неведомые радость и печаль, Не расплеснув, качнули наводненье... Ещё не буря - а далёкий вал, И не любовь - её предвосхищенье. Там за лесами неспокойно спит Мой раненый в боях трагичный Киев, А тут не только синь в ночи царит - Сиянье вдруг ресницы мне расклинит. Казалось мне: костёр, лесная глушь И я - всё в зареве одном слилося... Был у тебя сосновый, дымный вкус, Прекрасная пятнадцатая осень! 11/1935 20. ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ За окнами - день холодный, А в окнах зажёгся свет... Замкни у меня в ладонях Всю ненависть гневных лет. 
 Сложи на мои колени Каменья жестоких дней, И горечь-полынь измены Забудь на груди моей. Чтоб вольное сердце билось В рассветной мгле горячей, Чтоб ты, самый сильный, силу Нашёл на моём плече. А я поцелуя лаской Нежнейшей, как детства миг, Смирю пламя муки адской В глазах и в мыслях твоих. А завтра, когда просторы Прорежет, как крик, сурма - В задымленный чёрный морок Тебя соберу я сама. Ты плач не возьмёшь с собою - Заплачу, когда уйдёшь! Тебе дам оружье к бою: Мой поцелуй - острый нож. Чтоб в битве, в железном свисте, Твои остались уста Решительны будто выстрел, Тверды будто сталь меча. 12/1935 21. ЧËРНАЯ ПЛОЩАДЬ I То привиделось в ночь. Утомлённая память Дум безумных уже от огня не хоронит, И они закипают, искрятся снопами, Чтоб потом на висках застывать сединою. Утром лишь, когда ветер росою полощет У деревьев поникшие руки и лица, Оставляю зажатую чёрную площадь И на путь выхожу, где синь неба струится. II Окружили толпой без звука, Не глаза, а тёмная муть. Тот нагнулся - взять каменюку, Тот сорвался - меня толкнуть. А один скользнул по асфальту И в лицо моё засвистал; Он вчера целовал мне пальцы, А хотел целовать уста. Женский смех так злорадно треснул И сдавил в моём горле клич. Как же душно и как же тесно В оловянных клещах их лиц! Подгибаются, вязнут ноги... Пьют глаза бездонную тьму... Миг один - и бессилья стоны Расколышут серую мглу. III Твёрдо пальцы коснулись рук, Сердце гневно забилось рядом. Снова тело - упругий лук, А стрелою - мужество взляда. Отшатнулась на миг толпа Покатилось по ней потоком: Вы не трогайте лишь раба, А такому вот - цельте в око! На челе твоём тёмный знак, Кровь алеет на свежей ране. Я теперь за двоих сильна - За двоих поднимаю камень. Не погибнешь! За стенкой день Брызжет с неба вином горячим. Жизнь не дремлет, идёт быстрей С острым смехом и острым плачем. Оловянный оскал толпы Сгинет в солнце, умрёт в зарницах. Только ветер нас будет бить По кровавым, счастливым лицам!
 2/1936 22. ПИСЬМО Ты б удивился: дождь и ночь стеной, Мои же окна - настеж и в сияньи. И в мыслях, и в душе опять огонь, И острая тоска вся в нарастаньи. 
 Твоя же жизнь - холодный светлый пруд, Без тёмных ям и звончатых прибоев, И как письмо тебе писать мне тут И в нём остаться подлинной собою? Твоя далека огненная цель, Твой мрачный берег прячется в тумане, А нынче ж - одиночества метель И серых дней расчерченные грани. А дни мои бунтуют и кричат, И рвутся к близкой мне сегодня цели, И в сердце жгут калённую печать, И метят все в цвет красный, а не серый. Бывают дни, что юною толпой Вбегут, о радостном своём трезвоня, Чтоб целый мир, пьянящий и родной, Мне притащить откуда-то в ладони. Росинки чистые собрал цветок - Вино зари на золотистом лезе! И в сердце льётся самый пьяный сок - Далёкий шум несозданных поэзий. Бывают дни: всё сердце взвихрено, Дрожит души разорванная тесность, Как будто кто-то дальний шлёт письмо Без подписи и кличет в неизвестность. Жизнь кружится вдоль узенькой межи Порывов непонятных, тайных кличей, Становятся ненужны и чужи Давно знакомые места и лица. И в лучезарный миг, когда день льёт, Уже почти без сил, луч солнца тонкий, Как рыжий конь, летит за небосвод Моя душа в червонной амазонке. Тогда и я сама не разберу: Разбужен ли закат моею болью Иль солнце замыкает вечный круг... Тебе ж закат - всегда закат и только! А ночи то черны, то светлы вновь - Не от огней иль от темнот бездонных, А лишь от блеска памяти и снов - Ударов всех и всех даров Господних. И в паутине перекрестных чар Я страстно грежу до светанья, Чтоб Бог послал мне наибольший дар: Смерть яркую - не холод умиранья. Ведь среди пенья неспокойных дней, Минуя все заманчивые двери, Иду на зов дымящихся огней - На наш прекрасный мрачный берег. Когда ж взойду я на вершины лёд, Пройдя межи в огне и рек провалы, Пусть жизнь моя, качнувшись, отплывёт Как каравелла в зареве пожара. 11/1936 23. 1933-1939 Приближается памяти ливень... (В. Сюсюра) Не ясны нам начало и конец, Не понимаем спрятанную меру, Когда сплетает жизнь в тугой венец Причудливо безверие и веру. На светлый день сползает мрачно тень Зловещих туч, словно осадок мутный, А ночь, ослепшую от фонарей, Берёт в объятья пламенное утро. Стальную силу, что не знает меж, Дыханье Бога в слабость перелепит И растревожит огненный мятеж Из малых искр, зарытых в серый пепел. Шаги, что нами связаны навек У Божих меж навеки разминулись. Без тёплых слов и без дрожанья век Мы попрощались на развилке улиц!.. Но так бывает: сквозь рубеж дымов Дни прошлые приходят - словно память. Мы завтра будем не чужие вновь, Сей светлый дар от Бога принимая. 2/1939

Copyright (перевод с украинского) Стырта, Ирина
10 февраля 2022 г.



Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"