Сорока Света : другие произведения.

7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Мария
  
  Я долго сидела смотрела на закрывшуюся за спиной Игоря дверь. Где правда? В его словах или в моей голове, в сюжетах фильмов, заезженных как старая пластинка? Как узнать? Поговорить с Ниночкой? Она в восторге от Игоря и не поверит в то, что он подлый и мерзкий, словно таракан. А если я не права и люди меняются, от детской жестокости не осталось следа и сейчас это поломанный жизнью человек, которого я обидела, возможно оборвала в его сердце какие-то ещё важные струны? Я опустила голову на руки. Как понять? Как разобраться? Так страшно верить и ошибиться. Наверное, мне было бы удобнее быть уверенной в том, что он такой, каким был в школе - глумливым и бессердечным, таким и остался, чем воспринять его как обиженного жизнью, пусть где-то и по своей вине, человека.
  
  Где правда? Как узнать? Куда бежать? Я смотрела на сцепленные в замок руки. Почему всё так сложно? Почему никогда не ясно можно верить человеку или нет? И почему так хочется хоть кому-то верить? Жила бы себе одна одинёшенька и горя б не знала, так нет же, хочется, нужно и как всегда самую неудачную кандидатуру выбрала. Сегодня уже ничего не поймёшь и не узнаешь, я устало уставилась на бумаги, со всеми потрохами окунаясь в проект.
  
  Через несколько часов, гору правок и годящую голову я выходила из кабинета. Хотелось посмотреть ещё раз в глаза Игоря, может я всё же вижу там не то, что есть на самом деле? А мерещится мне боль и непонимание жестокой обиды. Но его не было в холе, а на вопрос у напарника, тот посетовал, что коллега отпросился, сказавшись больным:
  
  - вот, если Вы меня спросите, - словоохотливо начал он, видимо страстно желая посплетничать, и не раздумывая кому сообщает свои домыслы и как боком они могут выйти коллеге, - я Вам скажу, что парень не сдержался и сорвался. Да! - он кивнул своим мыслям и надкусил бутерброд с варёной колбасой.
  
  - сорвался? - нахмурилась я.
  
  - Да запойный он, уж поверьте мне, у меня и батя и брат такие. Когда не пьют - нормальные люди, но как крышу начинает сносить, так бегут в магазин за бутылкой, будто им в зад выстрелили. Да, - и он высказавшись равнодушно уставился в телевизор где шел какой-то сериал. Я удивленно приподняла бровь, хорошенькое дело - так нагло пялится в телек, а не бдить, что происходит или он не понял с кем говорит? Надо позвонить Санычу и сказать, что этого 'внимательного' надо убирать. Я не любила сотрудников халатно относящихся к делу. Я всё понимаю, и невозможно двадцать четыре часа в сутки смотреть в монитор, куда поступает видео с камер наблюдения, но это его работа, за которую ему деньги платят.
  
  Устроившись в машине, набрала зама по безопасности и поинтересовавшись, что это за уникум у меня на посту охраны восседает следящий не за происходящим вокруг, а за жизнью экранных героев.
  
  - Михал Саныч я всё понимаю, но обнесут нас ещё раз, головы тебе не сносить! - шуточно погрозила я ему. И неожиданно для себя поинтересовалась, - а скажи ка мне адрес Ершова, - зам замялся, видимо размышляя на кой директору фирмы адрес охранника, но за что я любила своего зама, так это за то, что лишних вопрос он не задавал. Просто вздохнув обозначил ареал обитания Игоря, извинился за сидящего на посту и попрощался.
  
  Мария что ты делаешь? В который раз спрашивала я себя назвав Серёге адрес Игоря. Зачем я туда еду? Продолжить ссору? Не дать напиться? Последнее было точно глупостью, уж мне ли было не знать, что если алкоголик захочет выпить, он выпьет и слушать никого не станет, но я ехала, молясь, где-то в уголке души, чтоб он уже не был мертвецки пьян.
  
  Подъезд Игоря встретил меня не закрытой дверью со сломанным домофоном, кислым запахом испорченных продуктов, обоссаных углов и отсутствием половины лампочек, а те что были мерцали в предсмертных судорогах. Как это напоминала тот подъезд где я выросла! Меня аж озноб пробил, от неожиданного экскурса в детство.
  
  Стараясь ничего не касаться, я поднялась на нужный мне этаж и нажала кнопку звонка, который ответственно разразился хриплой трелью, за дверью завозились, но открывать не спешили. Я позвонила ещё раз:
  
  - кого там чёрт принёс? - раздался из-за портуна знакомый голос. Опоздала. Я слышала это по немного нечеткой речи, по шуму за дверью, хозяин квартиры идя открывать обо что-то несколько раз споткнулся и матюгнулся. Я уже хотела ретироваться, когда на пороге возник Игорь, - О! Марь Степановна пожаловала! - его тёмные глаза горели пьяным, опасным блеском, я знала этот взгляд, он не обещал ничего хорошего, так смотрел отец, когда спьяну собирался поколотить меня. Я, сжавшись, попыталась отступить, - ну куда ж ты? Заходи, раз пришла, - он больно схватил меня за запястье и втащил в квартиру, - смотри как живёт нынче бомонд! - выплюнул он.
  
  Тёмный коридор оканчивался слабо освещённым дверным проёмом комнаты. В единственном жилом помещении стоял старый, продавленный диван, перед ним был стол, на котором, вперемешку, лежали какие-то бумаги, закуска, стояла полупустая бутылка водки и гранённый стакан. Напротив примостилась горка, времён нашего детства, с чёрно-белым телевизором типа юность. Да уж беднее обстановки я давненько не видела.
  
  - Что Маняша, похож я на человека который ради развлечения на что-то разводит богатеньких дамочек? - он грубо толкнул меня, от чего я плюхнулась на диван, - разве что на деньги, да денег ты мне что-то не даёшь, даже в том дорогущем ресторане не предложила пополам заплатить.
  
  Я сидела, сжавшись и боясь пошевелится, я знала, что вступать в полемику с пьяным, агрессивным мужчиной - это быть себе врагом. Что он сейчас сделает? Зачем я вообще сюда пришла? Почему хотела остановить его? Потому ли, что мне казалось, что ещё не всё потеряно, что он ещё может бросить пить... не может...я вижу, что не может, раз заливает любую мелочь водкой...
  
  - что же ты молчишь душенька? Или ты решила мне ещё раз предложить свое тело, чтобы откупится? Сейчас я, пожалуй, не откажусь, всё же баб у меня давненько не было, - он рухнул рядом и больно схватил меня за бедро, завтра там будут синяки от его пятерни. Я сжалась, ожидая следующей грубости, только годами тренируемая выдержка не дала закрыть лицо руками, я не покажу, как сильно его боюсь. Я выдержу, а потом, потом сделаю с ним то, что надо делать с такими...
  
  Игорь
  
  Как же внутри всё жгло после разговора с Машкой, и это жжение не проходило, усиливалось и гнало меня вперёд, в магазин, а потом домой. Всё. Не надо больше пыжится, стараться лезть куда-то, за что-то биться. Нет на планете Земля ни единого существа, которое в меня верит, которому нужны мои успехи. Тогда зачем? Хотелось не просто напиться, хотелось наконец-то утонуть в водке, но, не смотря на это, закусь я купил, помирать на голодный желудок это не совсем то.
  
  Придя домой я бросил еду на стол, открыл бутылку и, усевшись на колченогой табуретке, стал размышлять, почему так получилось? Почему жизнь у меня вышла такая никчёмная? За что? Так не заметно ушло пол бутылки. Сильно ли я захмелел? Ну, попробуйте влить четыреста грамм водки в восьмидесяти пяти килограммового мужика. Да, захмелел, но ещё не опьянел. Я даже не собирался притормаживать, если б не звонок в дверь. Видеть сейчас никого не хотелось, да и кто мог ко мне прийти? Только левые люди. Намерено делая вид, что чертовски пьян я проорал через дверь:
  
  - кого там чёрт принёс? - надеясь, что только это уже отпугнёт нежданного посетителя.
  
  А когда распахнул дверь, вся та горечь, обида, что начали слегка притупляться под действием алкоголя вновь прилили к голове, потому что в вонючем, тёмном коридоре стояла Машка. Та самая Машка, что совсем недавно лишила меня желания жить и так мне захотелось сделать ей хоть немного так же больно, как и мне, чтобы ни один я корчился в конвульсиях, чтобы она заплатила за свою чёрствость, уверенность в каких-то несуразных моих грехах, что заставили её от меня отвернуться. Я сильно схватил её за запястье, утягивая в квартиру, нет моя хорошая, просто так ты не уйдёшь! Ты мне заплатишь за ту боль, что разъедает меня, заставляет снова и снова спрашивать себя: 'Зачем я родился? Кому это было нужно?'
  
  Я что-то говорил, едко, зло, лишь бы обидеть, унизить, причинить боль. Затащил в комнату, толкнул на диван, а сам не знал, как же всё поменять, как всё вернуть. Вернуть хотелось. Хотелось, чтобы было тепло от прикосновения её губ и жарко от прикосновения рук, чтобы внутри всё трепетало о мысли об этой женщине, чтобы она так же жаждала встречи со мной, как и я, всего пару часов назад. Но всё пропало, исчезло, истлело в шквальном огне злобы. Я толкнул её на диван и рухнул рядом, от накала эмоций ноги мелко подрагивали, не желая меня держать.
  
   И только оказавшись рядом с ней на диване, схватив за ляжку я наконец осознанно встретился с ней взглядом. Сколько затравленного страха было в её глазах, я даже поначалу не сообразил, кого она боится. А когда до меня дошло, что боится она меня, что ждёт от меня только боли и жестокости, стало муторно:
  
  - я за свою, может и не правильную жизнь, не позволил себе физически обидеть ни одну женщину и ни одну ни к чему не принудил, - я отпустил её ногу, отвернулся к шкафу и уткнувшись носом в сложенные ладони, уставился невидящим взглядом в стену, - каким же поддонком ты меня считаешь...Уходи. Уходи и никогда не возвращайся. Я завтра же уволюсь. Не хочу тебя видеть. Ты хуже всех этих кукол в дорогущих платьях, они не врут, что я для них что-то значу как человек. Они сразу вытирают ноги. А ты заставляешь поверить в некую эфемерную веру в меня, а потом бьёшь, бьёшь наотмашь показывая, что мало того, что мне не веришь, так ещё и считаешь, что я могу тебя чем-то обидеть, - как же мне было плохо от её того взгляда, хотелось что-то разбить, сломать, а потом выпустив всю обиду и злобу свернуться калачиком и тихо сдохнуть.
  
  - Игорь...
  
  - Не надо со мной играть. Ты не веришь не одному движению, ни одному слову тогда зачем ты ко мне лезешь. Наверное, вечером ты повеселишься, как ты смогла меня поднять в высь и сбросить оттуда. Я же даже попытался чего-то добиться, - я обвёл рукой стол, на котором лежали договора, материалы к выигранному делу и к следующему суду, назначенному через день, - всё пусто, это никому не нужно, наверное, даже мне. Уходи. Прошу.
  
  - Игорь, - её руки обвили мою талию, а шею обожгло горячее дыхание, - мы с тобой оба дураки. Замолчи. Я первостатейная дура, что подумала, что ты хотел со мной развлечься, ты дурак что из-за того ерунды как ссора хватаешься за бутылку и хочешь опять сбросить свою жизнь в тартары.
  
  Я шумно дышал, как хотелось верить тому, что она говорит. Как хотелось ни о чём не задумываться, только чувствовать её руки, горячее дыхание, коснуться её губ и забыть обо всём, но можно ли? Нужно ли? Может действительно мы два раненных зверя, которые кусаем друг друга, стремясь сделать побольнее, там, где надо зализывать раны? Я зажмурился, в голове творилась не каша, там творился атомный взрыв.
  
  Мы так сидели, казалось, вечность. Из оцепенения вывел её робкий поцелуй в шею. Он сорвал крышу, унёс все возможные мысли, я повернулся обнял её за талию и впившись ей в губы как будто ныряя в омут, увлёк за собой, ложась на диван. Нас нежданно начало пожирать совершенно другое пламя - пламя страсти, а не гнева. Я со страхом приоткрыл глаза и увидел, что, Маша так же, как и я сгорает и будто птица феникс воскресает вновь. Её руки шарили по моей форменной рубашке, которую я не потрудился снять придя домой, мои пальцы с трудом, теребя, расстёгивали пуговички на её блузки и взору открывался упоительный вид, её нежная, упругая розовая грудь в пене белого кружева.
  
  Дальше было полное сумасшествие из красного зарева, наших частей тела, мелькавших перед глазами, порождая всё большую страсть. Её стройные руки, бешено вздымающаяся грудь с соблазнительными вишенками сосков, плоский живот с бархатной кожей, длинные ноги, обвивающие меня, шаловливые пальчики, ласкающие меня кажется во всех местах сразу. Я сходил с ума потеряв не только счёт времен, но и ориентацию в пространстве, я упивался ею, наслаждался, но мне всё было мало. Я проводил своими немного шершавыми пальцами по внутренней стороне её бедра, и она начинала тихо то ли постанывать, то ли поскуливать, заставляя ещё больше терять рассудок, я касался её нежной кожи на груди и не мог оторвать взор от тёмных сосков, которые хотелось аккуратно втянуть в рот и сжать губами, что я тут же и делал, я проводил языком в ложбинке на шее и её дыхание сбивалась, а пальчики сводило судорогой удовольствия заставляя царапать мою спину, словно дикая кошечка. Меня всё больше окутывал туман возбуждения, удовольствия и счастья. Только в единственный момент, призвав всю силу воли, я смог остановится, желая получить её согласие на продолжение банкета, но меня перебили, вжимая в себя, не давая опомнится, обволакивая горячим лоном и лишая последних мыслей. Я словно с цепи сорвался. Боже как же было хорошо! Так хорошо мне никогда не было, даже потом, вспоминая, перебирая всех женщин, которых я мог вспомнить, я с уверенностью утверждал сам себе, что так мне не было никогда. Сладко, до болезненности томно, хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, хотелось остановить, хотя бы на миг запечатлеть удовольствие этого момента. Это была моя женщина, во всех физических аспектах сразу, мы подошли с ней друг другу как ключик к замочку. И видя, как она извивается подо мной, как стонет, как в порыве страсти царапает мне спину, как вгибается я понимал, что это совершенно обоюдно.
  
  Как же я был благодарен алкоголю, который немного притупил мои ощущения, даже с этим эффектом, это было феерично, но я смог успеть доставить Машеньке удовольствие прежде чем потерял себя в тумане оргазма. Она в последний раз выгнулась, вскрикнула и обмякла в моих объятиях, негласно разрешая мне нырнуть в пучину, подталкивая к краю, затмевая мою голову этим своим движением, сводя с ума.
  
  Мы лежали крепко обнявшись, на моём несчастном, продавленном диване, который, наверное, за всю свою жизнь не видел такой страсти и приходили в себя:
  
  - ты не пожалеешь? - тихо спросил я. Голос был словно незнакомый, хриплый, всё ещё пропитанный уходящей страстью.
  
  - сделай так чтобы я не пожалела, - уткнулась она мне носом в шею. От этого простого жеста меня затопило невероятной нежностью. Моя девочка. Я разобьюсь в лепёшку, но сделаю так, чтобы ты вспоминала этот вечер с радостью.
  
  - ты не торопишься? - мне хотелось валятся с ней, прижимая её разгоряченное тело к своему, чувствуя, как она упирается мне в бок своими сосочками, ощущать её ногу, закинутую на меня.
  
  - не сильно, - она сладко потянулась, - Серёжу я отпустила, Ниночке я сказала, что буду поздно, но домой я должна вернуться, - она смущенно улыбнулась и её щёчки зарделись румянцем.
  
  - Это просто отлично, что у нас есть немного времени, - я устроился на спине подтягивая Машку и укладывая на себя, - какая же ты красивая, - мои руки скользили по плавным изгибам её тела, - совершенно умопомрачительная! Ты знаешь, будь моя воля я бы тебя никуда не отпустил и всю ночь не давал спать, но меня останавливает то, что у тебя с утра завтра деловая встреча, да и не уверен я в своих силах, возраст знаешь ли, - усмехнулся и подмигнул, - так, что всё что ни делается, всё к лучшему, это не позволит мне, как мужчине, упасть в твоих глазах, - я говорил и смотрел Маше в глаза, забавляясь тем как её смущали мои прямолинейные речи. Как взрослая женщина, имеющая пятилетнюю дочь, может смущаться?
  
  - Игорь, - позвала она, поднимая глаза и заглядывая в мои, - пообещай мне кое-что?
  
  - всё что угодно, - шутливо сказал я.
  
  - я серьёзно! Пообещай, что не будешь больше пить! Никогда! Как бы тебя жизнь не кидала! Пообещай.
  
  - Я попытаюсь, - шутливость как рукой смело. Я действительно буду стараться изо всех сил. Всё же трезвый с целью жизни я себя лучше ощущаю, - но и ты уж пообещай не придумывать всякие глупости. Я с тобой потому, что меня к тебе тянет, потому что только рядом с тобой мне хочется за что-то бороться и к чему-то стремится. Пусть это звучит эгоистично, но мне с тобой хорошо, так как не было ни с одной женщиной.
  
  - я постараюсь, - она уткнулась носом в мою грудь и робко на меня искоса поглядывала, - но это будет сложно. Я с трудом верю, что ты не тот Игорь, который был в школе. Тому парню надо было лишь бы поглумится, над сирыми и убогими, ярким представителем которых я была.
  
  - не поверишь с моей стороны это смотрелось совсем по-другому. А уж серьёзно обижать я точно никого не хотел. Дети жестоки в своём самоутверждении, - я погладил её по мягким светлым волосам, поражаясь их шелковистости, да уж за такую причёску она не мало отдала, уж я в этом разбирался, потому как был период, когда на подобные мероприятия с меня сбривали приличную сумму денег.
  
  Как это будет оказаться не в положении всемогущего мужика? Каково будет моей гордости признавать, что я не могу дать своей женщине деньги на её капризы? Каково это быть рядом с той которая и не подумает на них просить? Которая будет делать то что считает нужным? Я не грезил что она со мной будет советоваться и моё мнение будет решающим - она глава не маленькой фирмы, мать-одиночка, вряд ли она не привыкла принимать решения. Единственное, в чём она не сильна, это, наверное, отношения, но это и моё слабое место. Сейчас я отлично понимал, что часть моих женщин велась на смазливую мордашку, а часть я просто покупал, не осознавая этого. Я не умею просто любить, я не умею, чтобы любили меня.
  
  - тяжело нам придётся, - вздохнул я.
  
  - думаешь? - она опять подняла свою мордашку и пытливо уставилась на меня.
  
  - уверен, - но от её движения на мне, серьёзные разговоры вести перехотелось, а захотелось совершенно другого. Я подтянул её так, чтобы наши губы были на одном уровне и скользнул по ним языком, маня, заигрывая, лаская, вот в эти своих умениях я не сомневался.
  
  Мария
  
  Ушла я от Игоря уже под утро, взлохмаченная с размазавшейся косметикой и совершенно счастливой улыбкой, как малолетка, сорвавшая поцелуй у главного красавчика школы. Так почти и было, только я уже была не малолетка, глупо хихикнула, удобнее устраиваясь на заднем сидении такси, вызванном Игорем. Это был невероятный вечер. Думала ли я о чём-то подобном, когда ехала к нему? Точно нет! Я ожидала, что мы с ним поговорим, я его на что-то уговорю... Уговорила, я опять хихикнула, ох как уговорила...
  
  Мне вспомнились его ладони, обжигающие своим касанием, как он ласкал меня, под его прикосновениями я чувствовала себя самой красивой женщиной во вселенной. Я вспоминала его губы, скользящие по моей коже, сжимающие мой сосок, так сладко, что низ живота сводило спазмом, его руки, скользящие по внутренней стороне бедра и шаловливые пальцы проникающие в мои складки, истекающие соком. Только от одной мыслей о проведённой ночи стало жарко. Про всё остальное лучше было не думать, иначе я разверну такси, вернусь в тёплую кровать, на старый продавленный диван и забуду напрочь, что я мама и начальник А что будет на работе, когда я его увижу? Спорить готова, что стоит мне с Игорем встретится взглядом, как на ум будут приходить воспоминания.
  
  Поспав пару часов, я опять поехала в офис, усталость призывала прикрыть глаза, хоть на пару минутку, когда я сидела за рабочим столом, но я не поддавалась, знаем мы эту историю, прикроешь на секунду, а потом не найдёшь сил открыть. День закрутился в бешеном темпе: встречи, переговоры, совещания, всё вроде, как и запланировано, но в кои-то веки я размышляла о том, на кой чёрт - это всё мне надо? Может в разы правильнее, сидеть дома, воспитывать детей и ждать мужа? Может правы были наши предки, не разрешающие женщинам работать? Нет, устои арабских стран, где женщина - это почти скот, мне были далеки, но впервые идея быть домохозяйкой, показалась заманчивой.
  
  Вечером глаза почти откровенно слипались, поэтому наплевав на всё, работа она не волк, я направилась к выходу из офиса. Я почти села в машину, когда взгляд упал на противоположную сторону дороги. Там, у дореволюционного, отреставрированного здания стоял Игорь, его светлая куртка-дубленка была не застёгнута, на голове дурацкая чёрная шапочка, а в рука одна багряная роза, он выглядел немного несуразно, но от его вида стало так тепло и щемяще нежно на душе. Мне сразу стало трудно дышать, я вынырнула из теплого салона и посмотрела на него поверх крыши машины. Хотелось кинутся через проезжую часть, но останавливало понимание, что захлебнусь в сплетнях на завтра же. Я уже представляла, как засыпаю в его тёплых объятьях, превращаясь из нормальной матери, в юную девчонку которая не в состоянии думать ни о чём, кроме как о своей влюблённости.
  
  Игорь улыбнулся мне и кивнул на машину, намекая отпустить водителя, да, наверное, так будет лучше:
  
  - Серёж, ты свободен, я, пожалуй, прогуляюсь, - заглянула я в салон. Когда выпрямилась мужчина на той стороне дороги подмигнул мне и скрылся во дворе. Каких сил мне стоило не кинутся за ним бегом.
  
  Я чинно, под удивленный взгляд водителя, в кои-то веки в моём чётком, рациональном графике появилось совершенно не рациональное дело, перекинула через руку сумочку и прогулочным шагом направилась в противоположную от бульвара сторону. Манила меня арка, в конце дома, следующая за той, куда нырнул Игорь.
  
  Не успела я заскочить во двор, как меня обняли сильные рука, а властные губы накрыли мой рот. Это было какое-то неизведанное удовольствие, быть подчиненной, зависеть от воли другого и быть уверенной что ничего плохого тебе не сделают. То, что поцелуй, был вкуснее любого лакомства, даже говорить не приходится, я чувствовала себя гурманом, вкушающим запретный плод.
  
  - Игорь нас могут увидеть, - задыхаясь сказала я, когда мы смогли друг от друга оторваться.
  
  - я знаю, - у него дыхание тоже сбилось, а голос немного охрип, - но ничего не могу с собой поделать, ты заставляешь меня терять голову.
  
  - врун, - хихикнула я, зарываясь носом в лацкан его куртки.
  
  Как же было хорошо чувствовать себя беззаботной девочкой, а не директором компании, не мамой, да даже не просто 'серьёзным человеком'. Хотелось чудить, валять дурака, сходить с ума, что я и сделала, как только подвернулась возможность. Почувствовав как объятия немного ослабились я поднырнул под руку мужчины и со смехом побежала по улочке:
  
  - Не догонишь.
  
  - это мы посмотрим, - весело откликнулся Игорь.
  
  Как же было сладко, когда его руки снова обвили меня, а губы еле ощутимо коснулись сначала носа, потом щеки и он начал покрывать лёгкими поцелуями моё лицо. Как же хорошо было подставлять всё новые и новые участки тела для того, чтобы их облобызали. Как же упоительно было ощущать эту смесь страсти и проникновенной нежности исходящей от моего мужчины...От моего мужчины, раз за разом звучала в голове эта мысль, и она становилась всё увереннее и увереннее.
    Потом был совершенно сумасшедший вечер, заставляющий забыть обо всём: было мороженой в рожках из макдонольдса, были прогулки до боли в ступнях, были горячие объятья замёрзших тел, когда мы оказались наконец у него на квартире и был самый сладкий сон, когда я решила, что один раз можно махнуть н всё рукой и ещё в самом начале своего свидания позвонила Ниночке. Как бы меня ни мучал совесть, но так хотелось хоть раз в жизни  забыть обо всём.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"