Змрочны Юрек : другие произведения.

Леший и другие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Берегите природу, мать вашу" (надпись на плакате)
    История о том, как маленькая компания выполняла задачу "сходить туда - примерно, сюда; найти то - неведомо, что".

   В большом кабинете совещались четверо.
   Столы, составленные буквой Т, были накрыты топографическими листами и разъехавшейся пачкой больших фотографий.
   С одной стороны длинного ряда сидели двое. Мужчина, лет тридцати - чёрный, как цыган; сухой, как щепка; безмятежный, как Будда. И маленькая, по-спортивному плотная молодая женщина - живая иллюстрация известной песни о чарующей силе карих очей под чёрными бровями; искрящийся взгляд и лёгкая улыбка выдавали её принадлежность к числу тех счастливцев, которые не теряют присутствия духа по пустякам.
   Напротив - боком, прямо на карту - уселся, болтая ногой, ещё один молодой человек; судя по загару - только прибывший из-под южного солнца. Чуть склонив набок голову он слушал стоявшего у перекладины буквы "Т" хозяина кабинета, в свои седые шестьдесят не утратившего ни безукоризненной выправки, ни цепкости взгляда.
   - Этнографы там работали; что накопали - всё ваше. Но больше у меня ничего нет, - говоривший развёл руками, и обвёл взглядом компанию. - Потому вас и посылаем. Задача-минимум, она же - максимум: найти захоронение, дать координаты. Всё.
   Молодой человек не слезая со стола наклонился над картой, присмотрелся к очерченному красным прямоугольнику; пересмотрел фотографии - отобрал несколько штук; ещё раз перебрал - и пожал плечами:
   - Я вам что, Google?
   Хозяин кабинета беззвучно удивился в ответ.
   - Я - не поисковая машина. Это же не курган в степи искать. Это - лес. Количество жизни и смерти на кубический метр в единицу времени... Да помножьте на века. И я ваших этнографов почитал. Этот шаман - он место последнего покоя не создавал; он естественную силовую точку использовал, зуб даю. И на что я ориентироваться стану? Сколько нас туда идёт?
   Собеседник указал рукой по кругу:
   - Ты, врач, спецназ. Как обычно.
   - То есть? Одна группа?
   Ответное молчание было прервано негромким женским смехом: "Гугл", который сидел на столе разведя руки, подняв плечи к самым ушам и вытаращив глаза, больше всего напоминал сейчас донельзя изумлённую сову.
  
  * * *
  
   Вечнозелёный, и в полдень тёмный, лес прятал краски и сгущал сумерки - готовился к ночи.
   Но солнце, заходя по привычному пути, оказалось между верхушками одних елей, над вершинами других - и вернуло день на почти овальную поляну, казалось, тянувшуюся за тёплыми лучами.
   Вдоль длинной стороны поляны лежала вывороченная когда-то с корнями сосна. Вся её бывшая крона теперь превратилась в холм, уходивший под еловые лапы и сплошь покрытый мхом, лишайником и ползучими травами. Нижняя же часть ствола, чаще согреваемая солнцем, была относительно сухой и чистой.
   На ней сидел лохматый, заросший многодневной щетиной человек - в армейских ботинках и поношенном пустынном камуфляже, напрочь демаскирующем посреди северного леса.
   И рукой, настолько тёмной, что издали смахивала на обезьянью лапу, время от времени возвращал на место упорно сползавший с колен раскрытый белый ноутбук.
   Солнце продолжало опускаться: по поляне поползли тени, лучи упёрлись в большую пятнисто-зелёную палатку, поставленную недалеко от вздыбленного комля упавшей сосны.
   Возле палатки молодая женщина заканчивала возиться с нехитрым ужином.
   Обернулась, окинула поляну взглядом - и легко, искренне рассмеялась:
   - Шаня. Ты посмотри.
   Вынырнувший из-за ближайших деревьев Шандор уставился на неё вопросительно:
   - Ната?
   Наталка развеселилась ещё больше:
   - Да не сюда! Вперёд гляди.
   Шандор послушно повернул голову, рассмотрел сгорбившегося на замшелой колоде сидельца и сухо констатировал:
   - Бомж.
   - Ну, какой ты...
   "Бомж" оторвался от ноутбука, распрямился, огляделся и перевёл взгляд на огорчившуюся Нату:
   - Это ты ему мной, что ли, любоваться предлагаешь? Так он не той ориентации.
   Ната снова рассмеялась и махнула рукой:
   - Да ну вас совсем. Ты бы себя со стороны видел.
   - Нашла, на что смотреть. Сидит посреди бора слепоглухой идиот. Без связи и хоть одной полезной мысли. Мы какой день бродим - пятый? Шестой? И впустую. Это - мёртвая зона. Я вообще уже не понимаю, ни где мы есть, ни куда идти, ни как искать. Всё - аут.
   Он захлопнул ноутбук.
   Ната подошла, присела напротив:
   - Иржик. Ты нарочно не бреешься, да? Ты думаешь, меня этим можно обмануть? Так я сейчас обижусь - на такое мнение о моей квалификации. Ты болен.
   Иржи пятернёй смахнул со лба светлую прядь и обречённо подумал, что спорить с врачами - себе дороже:
   - Я глуп. У меня акклиматизация. А по хвойным лесам я и в полной силе - не ходок. Вот по лиственным, сколько угодно. Что, сильно на зомби смахиваю?
   - Угу.
   Мутные глаза в почти чёрных тенях; смуглая физиономия стала землистой, щёки впали; камуфляж - как с чужого плеча.
   И чувствовал себя он скверно: температура поднялась, давление упало. А хуже всего - практически перестал контролировать собственную сенситивность: последние пару дней ему светились каждый листок и каждая травинка, а лес казался окутанным паутиной линий. В общем, уровень восприятия пересёк все границы, и Иржи прекрасно понимал, что долго так не протянет:
   - Ну, дурак - что ж теперь поделаешь. Шандор, если ты нас отсюда не вытянешь - вы меня здесь и похороните, учти. А найду ли я шамана там... Тоже большой вопрос.
   Шандор, серьёзный, как мормонский проповедник, покачал головой:
   - Я тебя не упокою. Так что пойдешь к цивилизации в любом виде. Сам.
   - Какой ты добрый.
   Ната усмехнулась:
   - По мне от ваших разговоров ёжики бегать начинают. Так что давайте, идите ешьте. А то остынет всё.
   Ужин не затянулся, спать легли рано.
   Шандор молчал, но неодобрение демонстрировал: группа была постоянной, и Шандор из опыта знал, что возможности напарника не безграничны, но "одна группа" означала, что шансы остальных рассчитывались близкими к нулю. И провалить задание, безнадёжно, с единственным обоснованием: "Я - дурак"... Это выходило за пределы понимания Шандора.
   Ната всё взвесила и приготовилась прекратить экспедицию завтра же. Своей властью. При всей традиционной неустойчивости сенситивов "акклиматизация" в их маленькой группе была событием столь же обычным, как ливень в пустыне Наска. К тому же, что бы ни было причиной нездоровья, работать в таком состоянии Иржи явно не мог.
   Сам виновник всеобщего неудовольствия понимал происходящее не больше, чем остальные. Если не меньше. Да, климатический пояс сменил резко; да - в хвойные леса всегда вписывался с трудом. Но не до такой же степени, чтобы прямо вразнос идти.
   Нет, хорошо им там, в кабинетах, задания раздавать.
   Пойди туда - не знаю, куда, найди то...
   Нет, как раз, что - известно. Жил где-то здесь - или не здесь, непонятно же, в квадрате они ещё или из обозначенной зоны поисков вышли - шаман. По обрывкам сказаний - так величайший: по мирам ходил, как у себя дома, разговаривал со стихиями, живым и неживым, заглядывал по времени что вперёд, что назад, и помогал всем, кто сподобился его найти и зачем искал - внятно объяснить.
   Ну, допустим, на вопросы им полномочий не выдавали. Только если того шамана при жизни было отыскать - не пальцами щёлкнуть, так после смерти и подавно. Наверное же позаботился, чтобы не беспокоили зря.
   Побеспокоишь тут...
   Мысль остановилась, извернулась и посмотрела бесстрастным змеиными взглядом в упор: так ты хочешь захоронение найти - или доказать, что его найти невозможно?
   Иржи уставился ответно - и похолодел. Вот тебе и разгадка. Конечно, если одна его половина могилу ищет, а другая ей мешает, так его и впрямь тут похоронят через пару дней. Нет. Да чихать на кабинеты и в баню всех, кто в них сидит. Самому же интересно.
   И в сон Иржи ушёл с твёрдым намерением перестать дурить, немедленно привести себя в порядок и шамана обязательно найти - не может быть, чтобы не за что было зацепиться.
  
  * * *
  
   Проснулся он от кошмара. Причём напрочь не помнил, в чём там дело было; но жуть, по ощущениям, была убийственной. И главное, никуда с пробуждением не делась. Взяла и осталась. Везде.
   Иржи попытался списать всё на самочувствие, но тренированные мозги возмущённо заявили, что самочувствие, по их данным, очень даже ничего. А кошмар совсем не внутри, а совершенно с другой стороны.
   Ната, не открывая глаз, уточнила:
   - Тебе плохо?
   - Не мне. Снаружи что-то. Шандор, у нас проблема.
   - Я слышу, - сна в голосе Шандора не было и на копейку. - Не угроза.
   На несколько секунд наступила тишина, в которой Шандор глубоко вдохнул, выдохнул и произнёс:
   - Пойду, посмотрю.
   Вылез - и почти сразу позвал остальных.
   Дальше Иржи пожалел, что уже проснулся. Или что это - не горячечный бред.
   Потому что на его любимой колоде сидела йети - он это сразу понял, никем другим это существо быть не могло - и, прикрыв собой, держала на руках ребёнка. Иржи приблизился - глаза женщины были закрыты. Опустился на землю - малыш лежал без сознания, мех на его плече потемнел и слипся.
   Осторожно раздвинул:
   - Ната? Как у тебя с военно-полевой хирургией?
   Врач, бегло осмотрев, покачала головой:
   - Сквозное огнестрельное, что с костью - надо уточнять. Интересные у нас соседи.
   Иржи коснулся поддерживавшей малыша ладони:
   - Нам нужно его взять.
   Мать медленно открыла глаза. И человек в них заглянул.
   Кошмар она принесла с собой. Он был пережит где-то, но оставить его там она не смогла - последним проблеском сознания Иржи даже удивился, что она при памяти до сих пор.
   В себя он пришёл лёжа на земле, уткнувшись лбом в колени и обхватив голову руками. Сверху донёсся голос Шандора:
   - Ты живой?
   - Я - да, - он со стоном развернулся. - А она - почти нет. И чтобы я ещё открылся... не дождётесь. Кого спасаем первым?
   Возраст маленького Ната определила в "немногим больше года", и ему повезло - пуля не задела ни кость, ни крупные сосуды. Как выяснилось, он был в сознании - просто очень глубоко спал.
   Состояние матери внушало больше опасений: у неё оказались два слепых ранения в спину - одна из пуль ударила в уцелевшую лопатку - и довольно большая кровопотеря. То, что она в таком состоянии ухитрилась спасти себя и ребёнка, люди посчитали подвигом и постановили сделать для обоих всё, что возможно.
   Инструменты прокипятили и прокалили;почти без дела лежавшие бритвенные станки экспроприировали; индивидуальные аптечки были у всех. Шандор, который умел, похоже, всё, стал отличным ассистентом хирурга. Иржи вынужденно взял назад "не дождётесь" и поработал анестезией - хирургом Ната была отменным, но справедливо не захотела рисковать, пересчитывая дозы на вес, стресс и общее состояние. Тем более, что без риска можно было обойтись вовсе.
   Тем более, для ребёнка.
   Иржи раздвинул мягкий детский мех, устроил руки на маленькой голове, и, в очередной раз закрывая глаза, вдруг произнёс в пространство:
   - У меня младший - чуть постарше.
   Чуть помолчал и выдохнул:
   - С-суки.
  
  * * *
  
   Когда солнце поднялось к полудню, все были живы - с утешительным прогнозом; мать накормили хлебом и сладким чаем - ей понравилось; ребёнка она покормила сама - к удивлению Наты, прогнозировавшей, что молоко пропадёт - и тот немедленно полез всё трогать и всем играться. Это не устраивало ни его маму, ни людей, поэтому Иржи пришлось поработать ещё сомнологом - ради чего распечатали комплект сигнальных флажков. У малыша сначала разбежались глаза, но потом он уверенно схватил красный и потерял интерес ко всему остальному, в том числе пристроившемуся рядом Иржи. И заснул, быстро и спокойно.
   Пока Ната и Шандор устраивали гостей на вытащенных из палатки спальных мешках, Иржи уселся всё под той же колодой и скрючился, сцепив пальцы на затылке.
   Худо ему было - хуже не бывает: восстановиться полностью за ночь он не успел, а работа потребовала сил и концентрации. Он вымотался, и, расслабившись теперь, стал безнадёжно тонуть в кисельном океане леса, среди кустов-актиний и губок-деревьев. Голова кружилась, дышать - и то было тяжело.
   Он медленно выпрямился, на пробу. Даль оказалась сложена из размытых пятен разнообразных цветов и форм, а периферийное зрение показало что-то уж совсем ни с чем не сообразное.
   Медленно повернул голову, посмотрел на странность прямо - обычное пятно. Вернулся в исходное положение, пару раз скосил глаза - голова кружилась до тошноты - и задумался.
   Думать оказалось полезно: занятая делом голова отвлеклась от страданий и сложила интересную картину. Иржи хмыкнул; с трудом, но поднялся - и побрёл на "кухню". Отрезал ломоть хлеба, намазал маслом, насыпал на бумажку соли, положил мёду на кусок сухой коры, вытащил из вакуум-контейнера пару блинов - свернул рулетом и устроил всё на стоявшем с краю поляны старом пне:
   - Угощайся. А то пялишься на меня, вроде я гриб-боровик.
   Сухое деревце неподалёку плавно трансформировалось в старичка гномьего роста - в лаптях, длинной белой рубахе и сером кафтане. С длинными серыми зеленоватого отлива волосами и без малейших следов какой бы то ни было растительности на лице - ни бороды, ни бровей, ни ресниц.
   Шандор, занятый осмотром наличного оружия под деревом напротив, молча повёл бровью.
   А Иржи оставил лешего трапезничать, понял, что не может больше ничего, и свернулся на земле комом. Ната села рядом:
   - Что с тобой делать, горе ты?
   Но отозвался Шандор:
   - Что делать с теми уродами, которые здесь с автоматами, - он показал пакетик с извлечёнными пулями, - шастают? А они недалеко шастают - вряд ли она, даже в шоке, марафон бежала. Кто такие, сколько, чего надо, как попали? Как убрать?
   Обедавший лесной хозяин хмыкнул:
   - Вопросов у тебя. - Говорил он негромко, но для уха на редкость неприятно. - Попали вертушкой, пятеро, поохотиться. Кто и чего - не знаю. Как убрать - это тебе видней.
   Иржи языком ворочать не хотелось, но и не ворочать же нельзя:
   - Лексикон у тебя, дедушко... интересный. А что, если там, где она была, ещё раненые остались?
   - Раненых нет - молодая совсем, растерялась. Убитых тоже, - леший хлопнул Иржи по плечу. - И ты вставай давай - пошли.
   - Куда? Далеко? А то я тупо не дойду.
   - Рядом. Лечить тебя стану.
   На ноги Иржи смог подняться только с помощью Шандора. И Ната, оценив состояние всех пациентов, решительно заявила, что сам он никуда не пойдёт.
   Так и вышло: Иржи плёлся за лешим вися на Шандоре, причём с закрытыми глазами - иначе тошнило неимоверно. Открыл глаза, потому что свет вдруг переменился. И чуть не ахнул: они остановились на краю большущей, залитой солнцем поляны, почти посредине которой росла огромная сибирская сосна.
   Ну, прямо храм нерукотворный.
   Леший махнул рукой:
   - Иди.
   Иржи прислонился к сосне весь - телом, головой, обхватил руками. Дерево сначала замерло, оценивая эту странную пиявку, а потом бережно включило в своё окружение.
   Иржи даже пожалел, когда всё-таки отлепился от коры и перестал ощущать себя дриадой мужского пола. Зато стал чувствовать практически здоровым человеком.
   Назвать пережитое было как-то сложно. Восторг. Наслаждение. Память исправно подсказала: экстаз. Но это обычно "любовный", "героический". "Мистический" - на худой конец.
   Здесь всё было не так. Громадный биоценоз - во времена, когда люди значительно больше пользовались умом по прямому назначению, это был священный лес. И мощнейшее дерево - как дверка. В сеть связей и зависимостей, энергии и информации.
   Люди часто любят самоутверждаться, топча других. Это колоссальное средоточие жизни не имело такой потребности. Оно рассматривало каждого входящего только с одной стороны - какое ему найти наилучшее место. Наиболее полезное для сохранения и поддержания общей жизни.
   Это становилось предназначением каждого здесь живущего. Исполнение предназначения было благом, не исполнение - злом.
   Принципиально другой уровень отношений. Первобытный. Естественный. Дикий, для человека компьютерной эпохи.
   Последняя мысли Иржи не понравилась: "Цыц! Вернёшься к своим железкам-графикам - будешь командовать". И человек компьютерной эпохи - заткнулся.
   Ната тут же уточнила:
   - А лохматиков можно сюда привести?
   - Отчего нет? - удивился леший. - Веди. Здоровее будут.
   Шандор, понятно, ушёл тоже, и у Иржи появилось совершенно незанятое время. И он задумался.
   Если хорошенько всё вспомнить, так леший следит за ними не первый день. И раненная йети вряд ли к их палатке просто так попала. Вот из всего бескрайнего леса она случайно выбрала именно это направление. И именно на этой поляне у неё силы закончились. Как же.
   Иржи в лешего верит. Поэтому леший может привести йети к ним, а их - к сосне, полечиться.
   Охотники с автоматами в лешего, понятное дело, не верят. И это значит, что леший с ними мало что может сделать. Ну, может зверьё натравить, но сколько того зверья поляжет, зачем оно лешему.
   И вообще, насколько Иржи помнил, лесная сила даже в старые времена непосредственно в человеческую жизнь не особенно вмешивалась. Не по чину. Это если уж совсем непотребство какое-то человеком в лесу творится и никакого другого человека, чтобы остановить, поблизости нет.
   А они, втроём - есть. И не имеет никакого значения, поверят в них охотники, или нет.
   Кроме того, в Иржи проснулось вполне человеческое желание мести: утренняя работа, ставшая из-за нездоровья особенно тяжёлой; чужая боль - на грани выносимого; что-то непроглядно страшное, маячившее за спинами гостей. У всего этого были конкретные виновники. И они должны быть наказаны. К тому же, люди, которые высаживаются в дикой глухомани ради удовольствия пострелять из автомата во всё, что движется, являются безусловно опасными дикарями.
   Иржи перевёл взгляд на явно не собиравшуюся никуда пропадать лесную силу и задумчиво протянул:
   - Дедушко... А ты нас в другое место можешь ещё сводить?
   - Какое? - насторожился леший.
   - Ну, ты же наверняка знаешь, где сейчас пять уродов с автоматами. А?
   Глаза лешего разгорелись зелёными угольками:
   - Свожу.
   Шандор, вернувшись, предложение выслушал - и согласился. Хотя его мотивы были куда более прагматичны. Леший о вооружённой пятёрке ничего более конкретного сказать не мог. А в дикой глухомани с автоматами "охотиться" мог и какой-нибудь другой спецназ: тогда нужно было уходить - очень быстро и очень тихо. А могли и обычные бандиты - к которым Шандор равно относил и уголовников, и чиновников, и нуворишей - которых в самом деле следовало устранить. Поскольку ожидать от них добрых намерений не приходилось, а выставлять караулы у маленькой поисковой группы возможности не было.
   Собрались быстро. Взяли пару пистолетов - остальное оставили Нате. Леший путь показал, но идти пришлось долго - в бору не наблюдалось не только автострад, но и просек, да и Шандор ближе к вечеру заосторожничал. А во всём, что касалось безопасности, а также опасностей, предупреждения и защиты от них Шандор был безусловным профессионалом, и Иржи в эту область нос совать даже не пытался.
   Они ещё задержались - перелезая через очередной бурелом Иржи опёрся о стоявшее дерево и попал ладонью на бурое пятно.
   Метнувшийся Шандор успел подхватить сползавшее к корням тело.
  
  * * *
  
   Вокруг была ночь. И стояла отвратительная вонь.
   Она раньше ничего подобного не вдыхала, и её мутило.
   Она никогда раньше не встречала этих зверей, которые сейчас на неё охотились. Как волки на оленя.
   На неё никто никогда не охотился - так же, как она ни на кого. Она не понимала, почему они охотятся - они ведь были похожи на неё.
   Они шумели. Орали, как-то странно громко трещали - после этого вонь становилась резче и совсем чужой.
   Она ничего не могла с ними сделать - их было много, и они хотели убивать. Они хотели этого так сильно, что она не могла с ними говорить - они её не слышали. Они и себя не слышали, не понимали, не знали, зачем - они шли убивать. А она не понимала, как.
   Она пыталась спрятаться - это был её дом; но её каждый раз находили - а она не понимала, как. Она снова убегала. Её малыш устал и плакал, а она не могла остановиться.
   Сзади снова раздался треск - её ребёнок пронзительно закричал, и она услышала знакомый запах - запах крови.
   Больше она не пряталась. Ребёнок был жив, и она должна была унести его как можно дальше от стаи позади. Стае это не понравилось - треск стал чаще, и она уже знала, что он опасен, но не понимала, как от него спастись.
   Треск... в спину ударило страшной болью - она упала, но сумела удержать малыша. С трудом поднялась. Прислонилась к дереву - её шатало. Но она знала, что теперь должна сделать.
   Боль, страх, стая - это всё не важно. Их нет. Есть только она, её ребёнок - и лес. Их большой дом.
   Она собралась с силами. И ушла.
  
  * * *
  
   Иржи лежал под деревом. Его трясло, зубы стучали. Шандор укрыл его своей курткой и сидел рядом:
   - Что видел?
   Иржи облизал губы:
   - Как пятеро невменяемо пьяных мужиков устроили тир с мишенью из девчонки с младенцем. Ей лет пятнадцать.
   - Откуда знаешь?
   - М-м-м... А - вон. Кровь. Опиралась. Ты не представляешь, как она это слышала. Железо, порох, перегар, пот и злость. Её чуть не вырвало. Хорошо, что у меня нет такого нюха.
   Шандор кивнул:
   - Хорошо, что я не могу, как вот ты. Идти сможешь?
   - Сейчас. Отдышусь - пойду. Мне её ушами судить сложно, но по-моему, только из "калашей" стреляли. Охотнички. Она, кстати, спаслась, потому что как-то так по лесу ходить умеет: вот была - и пропала.
   - А что ж раньше не сбежала?
   - Ну, как сказать. Они здесь живут. Женщина. С ребёнком. Дома. Пыталась тут спрятаться. - Он полежал ещё немного. - Всё. Пошли.
   Идти пришлось недолго - Шандор едва ли не сразу остановился:
   - Стоянка впереди.
   Они осмотрелись и осторожно обошли её вокруг.
   Лагерь стоял. Не охранялся. Не имел ни намёка на порядок. Охотничкам удалось подстрелить оленя, они его зажарили и были хорошо навеселе.
   Шандору результаты осмотра не понравились:
   - Там пять человек, а оружия на роту. Не удивлюсь, если у них и ящик гранат где-нибудь прикопан.
   - Зачем?
   - А остальное им зачем?
   Иржи вдруг передёрнуло:
   - У них тепловизоры есть.
   - Откуда знаешь?
   - Сейчас понял. Понимаешь, та мохнатая здесь живёт. Она этот участок знает лучше, чем свои пять пальцев. Эти за нею, считай, ночью гонялись - я только не понимаю, как ноги не поломали. Она пряталась - везде, где могла, а они её находили. А света она не видела. Ни прожектора, ни фонарей, ничего. А она не белая и не светится. Как они могли её видеть в сплошном ельнике в этой темноте?
   - Нда, - Шандор задумался. - Знаешь, что. Давай возвращаться. Заберём девочку, свернёмся и уйдём. Дадим нашим координаты, пусть разбираются. Чтобы лишних дров не наломать.
   Иржи, ввиду стоянки всё время к чему-то беспокойно прислушивавшийся, решительно помотал головой:
   - Нет. Подожди. Там ещё что-то есть. Давай, я ещё погляжу?
   - Вместе. А то окажется, что у них тут минное поле. Буду тебя потом с деревьев частями снимать.
   Зашли со стороны болота - это был тыл лагеря и вероятность, что их заметят, стремилась к нулю.
   Иржи подобрался как можно ближе, повернулся к лагерю спиной, зарылся в густую ель и замер. Не слишком надолго, по ощущениям Шандора. А потом еловые лапы разошлись снова:
   - Мы никуда отсюда не идём. Здесь та самая могила, которую мы ищем. Эти кретины аккурат на захоронении стали.
   - Зачем вам могила? - взгляд в очередной раз возникшего из ниоткуда лешего ничего хорошего не сулил.
   Иржи присел рядом:
   - Ты понимаешь. Вот ты нас к сосне водил. А представь - жил человек, который для других людей был, как та сосна для этого леса. Сейчас таких нет. А если и есть, так не подберёшься. У каждого своя заумь. А мы без таких людей на мир смотрим... Как на деревья смотрим - а леса в них не видим. Понимания не хватает. Знаний. И знаний, где знания взять. А здесь такой человек лежит. Давно. Мы на его силу не заримся. Но то, что он тогда знал, оно и сейчас пригодится. Поговорить бы.
   Глаза лешего перестали гореть зелёными углями:
   - Ну, пробуй. Если сможешь. Только не с ним. С нею.
   Леший пропал, а Иржи со вздохом поднялся:
   - Приплыли, - и замолчал. - Ну, кто бы там ни лежал, этих отсюда надо убирать. Представь, ты - восстал, и оказалось, что на твою могилу все гадили, как только могли. Очень она тогда разговаривать захочет?
   - Как убирать?
   - Да перестрелять, и дело с концом, - Шандор молча покрутил пальцем у виска. - Нет, правильно. Не здесь. Массовая насильственная смерть... на негативном эмоциональном фоне... Не нужно. Выманим куда-нибудь. Хотя бы с километр. А там камень бросить - сами друг друга перестреляют.
   Шандор постучал себя пальцем по лбу:
   - Все? Сразу? Насмерть? Или добивать пойдёшь? Они сюда на чём-то прилетели. И чем-то должны улететь. А их в оговорённое время в оговорённом месте не будет. А найдут пять огнестрелов. И начнётся тарарам.
   Глаза Иржи разгорелись, не хуже, чем у лешего:
   - Я никуда отсюда не уйду. И этих здесь не оставлю. Я не затем сюда шёл.
   Шандор молча пожал плечами.
   Охотники в лагере над чем-то захохотали; Иржи зло покосился на звук и закрыл глаза:
   - Слушай. Леший сказал, шаман - женщина. Он её, наверное, при жизни знал. Так вот. Здесь - женщина. А там у нас - мадонна с младенцем; и все в крови. Неужели одна за другую не заступится?
   - C ума сошёл?
   - Нет. Приобрёл. Здесь правила другие. Понимаешь... Та девочка и её сын - они не звери. Может, не такие люди, как мы, но не звери. Хотя это не важно - они просто здесь хозяева. Это даже медведи везде признают. А эти, - Иржи кивнул в сторону лагеря. - Может, там, где вертолёты летают, они - что-то. А здесь - и не люди, и не звери, а так - дерьмо на земле. И если закопать его нельзя, то убрать всё равно нужно. Чтобы другие не вступили. И шаман это всё точно знает. А как убрать - по её могиле топчутся, пусть она и решит.
   - А если у тебя не выйдет?
   - Хм. Если не выйдет достучаться - делаем, как ты сказал. Сворачиваемся и уходим. Я так понимаю, как выйдем из квадрата, так и связь появится. А если не выйдет договориться. Ну-у... Возможны варианты. Поэтому я буду здесь. А ты меня подождёшь - там, где она тебя сразу не достанет. Сейчас нащупаем, где. Но если я до неё достучусь - договоримся.
   Отходить пришлось не слишком далеко: примерно к тому месту, откуда Шандор в первый раз почуял стоянку. Иржи поводил головой, как локатор антенной, и удовлетворённо кивнул:
   - Годится. Шандор, не смотри на меня так, я тоже хочу остаться в живых. Меня дома ждут. Поэтому: верь в меня - и я вернусь.
   Он подмигнул - и ушёл.
   Шандор вздохнул - и остался. Опыт утверждал, что открыто переть на рожон напарник не будет. Но тот же опыт говорил, что приводить рациональные аргументы "оседлавшему волну" сенситиву совершенно бессмысленно. Оставалось верить и ждать.
   Ждать пришлось долго. Почти совсем стемнело. Наконец, Иржи тихо вынырнул из-за ели, злорадно ухмыльнулся и показал Шандору поднятый вверх большой палец:
   - Повеселимся.
   Дальше охотники в лагере целенаправленно напивались, а охотники вне лагеря - готовились к ночи.
   По периметру лагеря требовались костры, но справиться с такой задачей одному было невозможно. Поэтому костёр устроили единственный: на ближайшей поляне, над которой не нависали ветки, скатали слой дёрна в двухметровом квадрате, ещё метр вокруг очистили от хвои, сухой травы и хвороста, и будущий огонь сложили в яме - устраивать пожар и ссориться с лешим в их планы никоим образом не входило.
   А потом Иржи объявил привал. Пристроился на корнях сосны, закрыл глаза и затих.
   И до придремавшего Шандора донеслось полусонное:
   - Я только одного не понял. Она же не кошка. Они приматы. Где у её сына отец?
  
  * * *
  
   Побудку объявила взошедшая луна. Иржи снова нарушил периметр "закрытой зоны" - теперь уже со стороны будущего костра, встал, подышал - и стал медленно вспоминать всё, что было связано у него с этими людьми. Сохранённое лесом воспоминание об охоте. Собственное утреннее ощущение кошмара. Годовалый малыш, измученный страхом и болью. Его, прорвавшаяся сквозь ужас и смерть, юная мать.
   Позади разгорелся костёр - он поднял голову:
  
  тело - прах
  дух - в веках
  круг закрыт
  огонь горит
  вернись на ночь
  силы дочь
  
   Шандор усмехнулся. Эти упражнения он слышал не впервые, но заговоры, которые Иржи составлял для других, были вполне приличными текстами.
   А для себя он строил исключительно заклинания: произносил опорные слова в удобной ему последовательности, оставляя плетение ассоциативных сетей подсознанию. В результате человек посторонний слышал дикий набор бессмысленностей и закономерно крутил у виска.
   Шандор посторонним не был, поэтому подложил в костёр пару свежих веток и встал позади. Сквозь дым стало видно, как на противоположном конце периметра появилась очень пожилая женщина с большим бубном в руке. Её одежда состояла из тканей и шкур - ткани были расшиты узорами, шкуры украшены костью, голова покрыта чем-то, что подробно рассмотреть не удавалось, но явно с рогами и хвостами.
   Другая её рука опустилась на натянутую кожу, по лагерю поползло шуршание, над болотом зависло белесое марево.
   Иржи отозвался:
  
  пусть туман стоит стеною
  страхи стелет пеленою
  леший с водяным судачат
  нелюдь по болотам скачет
  жаба - белкой по деревьям
  и с хвоста роняет перья
  прям в стакан гостям незваным
  змий зелёный друг желанный
  пропоёт болотной выпью
  я здесь морока рассыплю
  да безумия добавлю
  всё, что видишь - станет явью!
  
   Ритм бубна всё учащался, пока не слился в волны рокота - то тише, то громче, с меняющимся тембром.
   Лагерь услышал - и зашевелился. Его обитатели первым делом начали материться - и совершенно напрасно: Иржи в таких случаях мгновенно зверел.
   Звук бубна стал труднопереносимым - Иржи вытянулся в струну, вскинул голову, развернул ладони к лагерю - и с них стекла тень. Поколебалась - и разделилась.
   Больше всех Шандору понравилась меховая жаба канареечной расцветки, с длинным птичьим хвостом, которая носилась по веткам с хохотом гиены и время от времени выпускала мелкодисперсное облачко, судя по реакции лагерных сидельцев обладавшее непередаваемым ароматом.
   Хотя первым к компании присоединился классический чёрт. И даже с вилами, хотя модернизированными: с изолированным черенком и раскалёнными докрасна зубьями. Чёрт был невероятно мобильным - не хуже жабы, и деваться от него было решительно некуда. Задачей чёрта, с которой он безусловно справился, было не подпустить желающих к арсеналу.
   Змий тоже явился, как было обещано - огромный, зелёный, покрытый перьями крупного попугая и с такой мордой, что Шандор вспомнил не только образ Кецалькоатля, но и характер Уицилопочтли сразу. Невероятно длинный, змий разлёгся вдоль всего периметра и развлекался тем, что сжирал каждого подвернувшегося. Но, будучи всё-таки нематериальным, ограничивался тем, что прогонял пожратого по виртуальному телу и извергал на противоположном конце, охаживая хвостом внутрь ограждённой зоны и не забывая разнообразить звуковой фон воплями самца большой выпи по весне.
   Это продолжалось довольно долго - охотники оказались людьми сильными и, несмотря на количество выпитого, попадали не скоро. Причём очевидно живыми - к неудовольствию Шандора, который надеялся, что будущее вскрытие обитателей лагеря ограничится диагнозом "инфаркт".
   Но тут декорации сменились: чёрт с хохотом провалился в болото, подняв раскалёнными вилами облако пара; жаба завершила вокальные упражнения и ускакала по елям куда-то к луне; змий поднял голову, давая возможность войти в периметр женщине-шаману. Иржи шагнул через змия назад к костру, обернулся - и подмигнул.
   Шандор глубоко вдохнул, выдохнул - и остался стоять под прикрытием огня.
   С болота поднялась белесая дымка, перетекла на захоронение и начала медленно расползаться. Добралась до змиевой границы - и стала подниматься, уплотняясь почти незаметно. Как ни странно, шамана сквозь этот туман Шандор видел вполне отчётливо.
   И охотников, впервые, пожалел.
   Убить противника, который хочет убить тебя - это одно. Скормить живых людей чему-то - не злобному, нет, но беспощадному и неудержимому, как лавина или сель - тому, что сейчас неуклонно восстанавливало власть над захоронением...
   Туман окончательно утратил прозрачность - и застыл мавзолеем. От лагеря донёсся приглушенный вой. И всё затихло. Только ветки потрескивали в огне, подсвечивая спину Иржи, замершего между очерченной змием границей - и костром.
  
  * * *
  
   В рассвете туман начал таять и пропал вместе с темнотой.
   Лагерь стоял.
   Люди, судя по положению тел, пытались частью из него бежать, частью - самостоятельно захорониться, но ни то ни другое им не удалось.
   Змий, всё ещё обозначавший собой границу, уложил голову на хвост и печально смотрел издалека.
   А потом легко, едва касаясь, потёрся о руку по-прежнему стоявшей рядом с ним шамана.
   Иржи пошевелился, вздохнул - и вошёл в периметр. И медленно, с почтением поклонился; не отрывая взгляда от фигуры, стоявшей напротив.
   Женщина качнула бубном, словно отгоняя что-то. По воздуху пробежала волна. Шандор сморгнул, но этого мгновения шаману оказалось достаточно, чтобы, вместе со змием, исчезнуть.
   Иржи устало опустился на землю. Шандор подошёл и похлопал напарника по плечу:
   - Доволен?
   - Угу, - Иржи сидел, закрыв глаза, но кивнул удовлетворённо. - Но нам здесь ещё убирать.
   - Ты собираешься их хоронить?
   Иржи поднял взгляд, посмотрел на Шандора с явным усилием понять, и помотал головой:
   - Я, конечно, не святой. Но живьём людей не закапываю.
   - Они живы?
   - Угу, - он кивнул. - Она тоже, это... - человеколюбивая. - Шандор хмыкнул. - Высказалась в том духе, что от их смерти толку не будет, а от существования - может быть. Ладно, всё равно им никто не поверит. Скажут - до белочки допились. Но убрать надо. Интересно, у них перчатки есть?
   Костёр, наконец, догорел. Его залили водой, закрыли квадрат дёрном - и отправились наводить порядок.
   Перчатки нашли. Лагерь собрали и разбили заново, подальше от болота. Вынесли туда бессознательную пятёрку. Шандор ревизовал арсенал и рассортировал боеприпасы:
   - Это нам пригодится, остальное утопим. Стволы пусть стоят.
   Отыскал все средства связи, вынул отовсюду батарейки и аккумуляторы - Иржи дёрнулся:
   - Это нельзя в болото.
   Шандор повёл плечом:
   - Не глупи. С собой заберём.
   Они ссыпали всё лишнее в мешок и не спеша пошли к болоту.
   Иржи буквально спал на ходу и проснулся, только когда Шандор отбросил его с тропинки - одним тычком. За что Иржи потом благодарил сто раз про себя и вслух: вряд ли, столкнувшись с живым, пусть и мохнатым, танком на скорости километров семьдесят в час, кто-нибудь имел шанс остаться в живых. Танк, понятно, затормозить не успел и пролетел дальше. А когда развернулся назад, его уже встретили четыре вскинутые руки:
   - Стой!
   Шандор тихо хмыкнул:
   - Ну, вот тебе и отец.
   Иржи разговаривать было некогда: он, как мог, формировал образ - юная мать с ребёнком на поляне у палатки; и обещание, что если нападающий придержит конечности, его туда отведут.
   На стороне йети была сила - на стороне людей был опыт. Кроме того, они не собирались причинять вред - они желали остаться невредимыми сами. Пока танк раздумывал, Шандор пробрался подальше к болоту и утопил содержимое мешка - россыпью.
   Танк происходящим был очень недоволен, но выбор ему предоставили небольшой - Иржи крайне не хотел встречи теперь уже беспомощных охотников с йети, полным ярости и сил. Последствия представлялись очевидными и совершенно не нужными.
   Домой возвращались медленно - к большому йетиному неудовольствию. Но вернулись.
   Мохнатый малыш довольно уверенно мерил поляну шагами, держась здоровой рукой за Натин палец. Его мама отдыхала у вывороченной сосны и что-то негромко ворковала.
   Иржи буквально шарахнулся от неожиданности - их лохматый попутчик издал не то стон, не то всхлип и бросился к, надо полагать, жене. Шандор только рявкнул:
   - Она ранена! Идиот.
   Но "идиот" оказался не только трепетно нежным, но и вполне сообразительным. Что ранена, он и сам понял, а что повязка поэтому необходима, до него донесли коллективно. Он согласился.
   Больше делать было нечего: Иржи ещё раз накрыл пень лешему - и полез в палатку спать.
   А к вечеру, когда проснулся, у него была только одна мечта - и она полностью совпадала с первой четвертью мечты мультяшного крокодила Гены: "прилетит вдруг волшебник...".
   К сожалению, способностью самоосуществляться мечты не обладают.
   Снаружи оказалось, что отдохнувший Шандор давно и вовсю общается с шерстистым семейством. Мохнатый папа принёс мохнатой маме привычную ей еду, выборочно угостился человеческой и остался вполне доволен. Ната оценила обычное меню постояльцев и пришла к выводу, то на безрыбье и рак - рыба, но от гусениц отказалась категорически. То, что йети не охотятся, её более чем удивило:
   - Это они на корешках с червяками такие вырастают? Это ж сколько червяков надо съесть?
   На что Шандор резонно заметил, что гориллы и червяков не едят, а по триста килограммов весят.
   Иржи взял ноутбук - день был солнечный и батарея полностью зарядилась, собрал все средства связи и попробовал в очередной раз использовать их по назначению. Правда, безуспешно.
   Рядом материализовался леший:
   - Бери свои машинки - пойдём.
   - Куда?
   - Будешь много вопросов задавать - не поведу.
   Они шли какими-то очень окольными путями "три раза налево, два раза направо" и вышли на очередную поляну. Леший махнул рукой:
   - Пробуй.
   В течение следующего часа Иржи всем отчитался и всё запросил - по голубой вертолёт включительно. На другом конце помолчали и осторожно уточнили:
   - А чёрный тебя - не устроит?
   Он завершил переговоры, выключил ноутбук, оглянулся, нашёл лешего, встал на колени и ткнулся лбом в землю:
   - Что бы я без тебя делал.
   Леший провёл его обратно и в очередной раз растворился. А Иржи устроился всё под той же колодой и предался блаженному ничегонеделанию. Как это было хорошо - просто сидеть посреди леса. И даже без сосны можно обойтись.
   Ната, закончив перевязки, села рядом:
   - Слушай, а зачем было так сложно?
   Иржи подумал, что, вообще-то, весь их нынешний поход - сплошное "не легко":
   - Ты что имеешь в виду?
   - Ну, там - на болоте. Шандор рассказал.
   Иржи улыбнулся. Оказывается, всё остальное - это не сложно. И йети посреди лесов оперировать сразу в институте учат, и с лешим это так - перекинулись парой слов по-соседски, каждый же день видимся. Мелочи какие. В этом была вся Ната - неутомимый, неунывающий источник.
   - "Берегите природу, мать вашу". Не косись, лозунг такой был. Взаправду. И это был самый простой вариант.
   Ната посмотрела на него с выражением умудрённой опытом учительницы над первоклашкой:
   - Самый простой - это надеть наручники и вызвать вертолёт. А не поднимать всю мировую мифологию, с того света, за три тысячи лет. И Шандор - туда же. На пять минут нельзя оставить. Кстати, о вертолётах - у нас связи так и нет?
   - Связь? Есть. Транспорт в течении трёх дней обещали.
   - Хорошо. Успеет.
   - Кто? Куда?
   - Шандор. У него билет на Берлинский симфонический. И там ещё какой-то конкурс для любителей. Ему домой нужно за скрипкой успеть.
   Иржи молча поднял глаза к верхушкам сосен.
  
  * * *
  
   Первый вертолёт пришёл через сутки - забрал Шандора и высадил рабочую команду. Которая полностью восстановила здоровье мохнатых пациентов, фактически арестовала слегка повредившуюся в уме охотничью пятёрку и договорилась с лешим о дальнейшем доступе к захоронению.
   Иржи с прилетевшими коллегами общался долго и о разном - всё-таки, с шаманом он уже побеседовал. После чего старший команды - такой же, как Шандор, специалист по безопасности - подвёл итог:
   - Много я вас видел, и все вы одинаковые - не то пристрелить, не то посадить, не то наградить. Ладно, разберёмся.
   Йети вернулись домой. На следующий день улетели арестанты, Иржи и Ната.
   Конфискованные батареи и патроны оставили смене - на всякий случай.
  
  * * *
  
   Самолёт приземлился в международном аэропорту. Тщательно выбритый молодой человек в безукоризненном костюме и начищенных до блеска туфлях - такой же, как половина пассажиров аэробуса, сошёл по трапу. Его багаж ограничивался не очень большой сумкой. И большой очень мохнатой игрушечной собакой, не уместившейся в пакет целиком: снимки конфисковали, но голову пока оставили; а как-то же нужно будет показывать детям, какие йети на ощупь.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"