Запах - отпад (в смысле, вдохнёшь и вырубишься, причём надолго). Но так как я уже пребывала в отключке, и вырубаться дальше мне было уже некуда, я решила придти в себя.
Сердце вертелось и прыгало: неужели я снова в Эххленде? Именно такой была моя первая мысль, как только я вынырнула из душного беспамятства. Но этот чёртов запах - не очень-то он походил на цветочный аромат полянки в Роще Порталов. Пахло медициной, и не пахло даже, а воняло! Это меня насторожило - что-то тут не так, - и поэтому я не спешила открывать глаза, а сначала принюхалась и прислушалась.
Пахло лекарствами (кто хоть раз был в любой нашей больнице или поликлинике, тот поймёт, что это за изысканный букет). И ещё что-то звякало, и доносились негромкие голоса - кто-то кому-то что-то говорил, хотя слов было не разобрать. Я лежала на чём-то мягком, но явно не на траве, и под головой у меня была, похоже, самая обыкновенная подушка, от которой тоже несло чем-то очень медицинским.
Я открыла глаза.
Нет, это не Эххленд - это гораздо хуже.
Вместо голубого неба я увидела белый потолок, а вместо живой зелени деревьев - стены унылого бледно-салатного цвета. Больница это, а никакой не параллельный мир...
Я чуть повернула голову. Возле стеклянного шкафа, набитого банками-склянками, толстая тётка в белом халате что-то втолковывала стоявшему рядом с ней мужику в таком же прикиде; её малочленораздельное бормотание напоминало жужжание крупной мухи. Я снова закрыла глаза, отчаянно надеясь, что наваждение рассеется, и я всё-таки увижу Эххленд, но мои надежды не оправдались - облом называется.
- Ну что, пришли в себя? - услышала я.
Мужик в халате заметил, что я шевельнулась, и прервал свою беседу с мухой.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он профессионально-равнодушно.
- Как в раю, - угрюмо буркнула я. - Как я сюда попала?
Всё оказалось не просто, а очень просто. Свидетелем моего выпадения в бессозначку оказалась бабулька, наблюдавшая из окна своей квартиры на первом этаже за кошками, бродячими собаками, прохожими и прочими явлениями живой природы. Установив, что подниматься с мокрой травы я вроде не собираюсь, бабуля тут же позвонила в "скорую". По стечению обстоятельств, дежурная больница находилась неподалёку, и белый "фордик" с проблесковым маячком на крыше оперативно прибыл на место происшествия. Короче, не успела я придти в себя, как уже оказалась на больничной койке.
- Ничего страшного, - успокоил меня врач, изложив всю эту предысторию, - простой обморок. Обычное дело в вашем положении, девушка.
- В каком таком положении? - насторожилась я.
- Как это в каком? - удивился наёмник Гиппократа. - Беременны вы, милочка, - на третьем месяце. Для вас это новость?
Если бы я не лежала, то точно бы упала. Новость... Это уже не новость, это удар по башке: тяжёлым тупым предметом вроде крышки того люка, через который я провалилась в другое измерение. Вот это номер...
- Так мне можно идти? - Я села на койке, собрала мысли в кучу и вытащила из этой кучи ключевые слова "ничего страшного".
- Можно. Но лучше бы за вами приехали. Есть у вас муж-приятель? - доктор хитро прищурился.
- Найдётся, - отрезала я, пресекая на корню его ненужное любопытство.
Однако любознательный эскулап прав - надо позвонить маме или дяде Лёше, а то от таких сногсшибательных новостей я по новой грохнусь в обморок, не доходя до дома.
Мама лишних вопросов не задавала, приехала быстро, и мы с ней незамедлительно покинули гостеприимные больничные стены. По дороге я отмалчивалась, решив отложить сенсацию на потом (а то ещё неизвестно, кого придётся везти обратно в больницу - меня или мою маман). Кроме того, мне надо было разобраться в ситуации и понять, как это я так лихо залетела.
Надо сказать, что в сексе я всегда неукоснительно придерживаюсь принципа "safety first", что по-английски значит "безопасность превыше всего". Рассудительность не мешает чувственности, а мозг - это очень важный половой орган. И бог (тот самый, который с луком и с крылышками, Эрос его фамилия) миловал - я ещё не разу (в отличие, скажем, от той же моей сильно невезучей Кристинки) не попадала в "интересное положение". И вот на тебе, попала. Но самое главное - после моего возвращения из Эххленда я ни разу ни с кем не того. Да и по времени - доктор сказал "на третьем месяце". Но тогда... Тогда это значит... Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда!
А почему, собственно говоря, "не может быть"? Ещё как может! Я вспомнила свои ощущения, испытанные в объятьях Шумву-шаха (а ещё раньше - в объятьях дракона Кост-а-Лома), и поняла: может, да ещё как - на меня так накатило, что я беспокойно заёрзала на сидении "маршрутки".
- Тебе нехорошо, доченька? - тут же участливо спросила мама.
- Мам, всё путём, - я поспешила её успокоить и вернулась к своим размышлизмам.
Итак, следуя законам логики, мы имеем двух претендентов на титул "виновник торжества", он же счастливый папаша: крылатого разбойника Костю и эльфийского короля. И вероятнее всего, мой ребёнок - это дело рук (то есть не рук, а... ну, вы понимаете) Шумка: я была королевой Алавой почти полгода, и если бы моя предыдущая гаремная жизнь не прошла бесследно, то результат за это время проявился бы, стопудово. Правда, есть и ещё один вариант: я попала в Эххленд уже в беременном состоянии (я лихорадочно перебрала в памяти свои интрижки до того как - тут вполне мог быть замешан Славка). С одной стороны, логично: я ведь вернулась домой почти в то же время, в которое провалилась в люк. Но с другой стороны - нет, не сходится. Я жила в Эххленде нормальной жизнью: ела, спала и всё остальное-прочее - вся физиология (в том числе и женская) работала у меня как положено. А это значит, что я всё-таки унесла с собой эххийский подарок (да ещё какой!). Как там сказал мне на прощанье его эльфийское величество - "Что бы ты хотела оставить себе на память об Эххленде?". Ну-ну, знал бы этот белобрысый тип, что я себе оставила на память...
По приезде домой я сначала основательно перекусила, и только потом, на сытый желудок, приступила к делу. Я ожидала от мамани потоков слёз и заламывания рук, но она восприняла моё сенсационное сообщение более чем адекватно - я даже удивилась.
- Вот и хорошо, - очень спокойно сказала она. - Стану из потенциальной бабушки бабушкой реальной.
- Мам, ты чего? - возмутилась я. - Совсем с крышей поссорилась? Какая бабушка? Это же вся жизнь наперекосяк! Нянчиться со спиногрызом, играть в нищую мать-одиночку - вот только этого мне и не хватало для полноты счастья! Счаз, разбежалась! Сделаю аборт - и точка!
- Какой аборт, Алиночка? На таком сроке? Ты что, хочешь себя изуродовать на всю оставшуюся жизнь? Локти потом кусать будешь: захочешь родить, да не тут-то было, поезд уже ушёл.
- Да в гробу я видела эти твои поезда! - я еле сдерживалась, чтобы не перейти на энергичный матерный - маманя его терпеть не может. - Я вообще рожать не собираюсь - ни-ког-да!
- Дурочка, - мягко сказала мама и погладила меня по голове. - Какие твои годы? Не зарекайся, жизнь - она длинная.
Я только сердито сопела. "Всё равно сделаю по-своему...".
- А кто отец? - осторожно поинтересовалась маман, подождав, пока моё сопение не сделалось более мирным. - Тот мальчик, которого Лёша...
- Нет, - коротко буркнула я.
- Я его знаю?
- Нет.
- Он живёт здесь, в Петербурге? - не отставала потенциально-реальная бабушка.
- Нет, - я криво усмехнулась. - Он живёт далеко - очень далеко. Так далеко, что...
- Но хоть алименты с него получить можно?
Вот тут, несмотря на своё мрачное настроение, я чуть не расхохоталась. Хотела бы я знать, каким это макаром можно стребовать алименты с короля неведомого параллельного мира, находящегося хрен знает где? И чем он будет их платить? Разве что маной - денег-то у эххов не водится! Хотя если бы его эльфийское величество соизволил сотворить для меня (и, между прочим, для своего отпрыска тоже) миллиончик "убитых енотов", я бы от них не отказалась. Но это уже типа фантастика, причём ненаучная.
В общем, мы ещё долго препирались, и когда пришёл Петрович, он застал нас обеих основательно зареванными. Узнав, в чём причина слезоразлития, он подвёл итог решительно и веско.
- Не дури, Алина. Рожай. Выкормим. "Мерседес" твоему детёнышу я не обещаю, но с голоду он не пропадёт, и человеком станет. Я видел, как умирают люди, - пусть лучше они рождаются.
Я не стала с ним спорить, но и принятого решения не изменила. То есть от аборта-то я отказалась (маманя всё-таки меня убедила), но есть ведь и другие способы - например, не забирать ребёнка из роддома, а отказаться от него прямо там, не отходя от кассы.
Вопрос "Кто отец?" остался открытым. Посудите сами, не могла же я рассказать маме и Алексею о своих фэнтезийных приключениях (я об это вообще никому не рассказывала). В результате такого откровения я оказалась бы в психушке, однозначно, причём они упекли бы меня туда исключительно из гуманных соображений - как бы моей же пользы для. Тяжело с этими стариками - уж больно мозги у них замшелые.
Но Кристина меня таки расколола, точнее, я раскололась сама (честно говоря, давно хотелось).
Узнав, что я залетела, она сначала ахала и охала, потом принялась делиться своим богатым опытом выхода из подобных ситуаций, а когда я сказала, что поздно пить боржоми, призадумалась. Вот тут наш разговор и свернул на мою невероятную историю - я выложила Кристе всё, как на духу.
Реакция моей задушевной подруженьки была своеобразной.
- И где ты такую траву берешь? - протянула она участливо и в то же время с оттенком зависти. - Вот это глюки...
- Чёрные глюки, - фыркнула я. - Ты что, типа мне не веришь? Не догоняешь? Я же тебе правду рассказала! Думаешь, почему я свой роман так быстро написала? Да потому что это дневник, в натуре. А ты думала что, я великая писательница земли русской, сюжеты сами в голову прыгают? Ага, счаз...
Кристина смотрела на меня ошалело, и я так и не поняла, поверила она мне или нет. Ну и ладно, не очень-то и хотелось...
Зато директор нашей конторы по безотходному производству денег на пустом месте, когда я в конце лета сообщила ему о том, что намерена в скором будущем уйти в декретный отпуск, поверил. Вопрос своей возможной причастности к факту моей беременности шефа не волновал (за всё время работы в фирме мне как-то удалось избежать его пылкой страсти, да он не сильно и настаивал - в избытке хватало куда более покладистых), но и платить мне он явно не собирался.
Подумав и прикинув в уме дебет-кредит, он посмотрел на меня змеиным взглядом и предложил уволиться по собственному желанию.
- Нет, - решительно заявила я. - Я честно работала на вас три с лишним года, и хочу получить то, что мне причитается. По закону, между прочим.
- Закон, что дышло, - гаденько ухмыльнулся босс. - Не гони волну, девочка.
Меня окатило жаром. Стены кабинета растаяли, и на их месте проступил лес - дикий и незнакомый. А посередине этого леса, наполненного звуками и запахами, стояла я (или не совсем я?). В моей руке (или не моей? рука была крепкой и мускулистой) был зажат грубо обработанный острый камень, у ног лежала подбитая крупная птица (и я знала, что это я её сбила), а прямо передо мной присел на задние лапы серый зверь - то ли волк, то ли шакал, то ли дикая собака. Зверь глухо ворчал и скалил зубы. Он явно претендовал на мою добычу, но я не собиралась её уступать, потому что (я это тоже знала) меня ждал мой детёныш, который хотел есть. И я тоже оскалила зубы и зарычала, крепко сжимая своё примитивное оружие. И зверь не прыгнул - он взрыкнул, клацнул зубами, развернулся и исчез в густых зарослях. Я перевела дух, и окружавший меня первобытный лес начал таять, пока не исчез совсем. Я снова сидела в директорском кабинете.
И тогда я посмотрела директору прямо в глаза и раздельно и чётко произнесла:
- Я хочу получить деньги, которые мне причитаются, и я их получу. Я давно работаю в вашей фирме, и многое знаю. И я хочу, чтобы мой ребёнок был сыт. Не будем ссориться - вам же дороже выйдет.
Момент был опасный - в глазах босса заплясали зловещие огоньки. Но эта сволочь умела считать и поняла, что если он попытается заткнуть мне рот, это действительно может обойтись ему куда дороже. А самое главное - его сбила с толку моя решительность: совсем как того первобытного зверя, десятки тысяч лет назад покушавшегося на пищу, которую я добыла для своего детёныша. Реинкарнационная память, блин горелый...
Дорабатывая оставшееся до отпуска время, я держалась настороже - запросто могут подставить напоследок. Однако всё обошлось, и деньги я получила. Правда, на моё место тут же взяли другую девчонку, но это меня огорчило не сильно - я всё равно не собиралась сюда возвращаться.