Фо Сергей : другие произведения.

Договорняк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман о футболе, дружбе, верности, любви и чести.

  Договорняк. Пролог
  Сергей Фо
   Даже в самом кошмарном сне не могло присниться, что любимая мелодия может принести столько боли... Она невинно зазвучала в моем мозгу, привычно очаровывая своими проигрышами. Вот только нарастающая с каждой секундой громкость порождала тревогу. Одновременно росло и раздражение. Я не сразу сообразил, что это происходит не в моём эротическом сне, а наяву. Потребовалось немало усилий для того чтобы оторваться от любовных фантазий и разлепить глаза.
   В комнате было темно, меня вырвали из сна в самой сладостной части ночи. Прелесть отдыха нарушил мой собственный сотовый телефон.
   - Какого чёрта!
   Привычки разговаривать в одиночестве у меня не было, но в этот раз я не смог сдержаться и выплеснул свои эмоции. Возникло желание грохнуть об пол и невольный будильник. К красивой мелодии добавилась вибрация, дальше игнорировать сигнал стало невозможно. Кто-то далёкий и, возможно, незнакомый заставил меня потянуться к журнальному столику и взять в руку этот светящийся источник тревоги.
   Макушка ночи. Искушение отключить телефон и продолжить спать было велико. Не менее сильным было и желание прибить, не уважающую чужой сон, настойчивую сволочь. Однако до неё не дотянуться. Протерев глаза, я обнаружил, что абонент хорошо мне знаком. Этот факт заставил меня встряхнуться. Ещё никогда он не лишал меня сна без крайней необходимости, слишком хорошо знал ему цену. "И всё равно тебя извинит только смерть! Что же потребовалось от меня в такое время суток этому стражу порядка?" Для получения ответа на этот вопрос я нажал на кнопку вызова.
   - Да...
   - Извини, уверен, что разбудил тебя, но не смог дотерпеть до утра.
   Я нисколько не сомневался, что причина достаточно весома. Остатки сна окончательно меня покинули, и вместе с ним ушла и злость. Я заранее простил своего приятеля.
   - Говори, не томи.
   - Слишком горячая новость. Твой новый друг разбился.
   Слова были выговорены с предельной четкостью, однако мой мозг отказывался воспринимать их смысл. Для него это была пища, которую он был не в силах переварить. В абсолютной тиши летней ночи мой крик был нелеп.
   - Как разбился? Он никуда не собирался лететь!
   Спокойный и усталый голос обдал меня холодом.
   - Улетел. Только это был не самолёт. Это был автомобиль. И улетел он в кювет... Поехал к родителям и вылетел в кювет. Пять минут назад я узнал эту информацию в дежурной части. Сам понимаешь, болельщиков и у нас в управлении хватает. Все в шоке.
   - Как в кювет? Он же опытный водитель!
   - Не знаю. Я удивлён не меньше тебя. Не хочешь вспомнить прошлое? Следователь, скорее всего, начнёт работать только на рассвете.
   Нетрудно было догадаться, почему мой приятель позвонил мне. Во время нашей последней встречи я не скрывал своей радости от того, что мои отношения с погибшим стали по-настоящему тёплыми. И я искренне надеялся, что мы станем взаправдашними друзьями. Но теперь выходит, мы уже не станем ими никогда.
   Ощущение горя стремительно разрасталось во мне. Я с удивлением отметил, что для того чтобы бесповоротно вытеснить сон хватило нескольких слов и пары секунд. Его заменила картина вызывающей симпатию жены погибшего и его маленьких детей. Противно защемило сердце. Глаза мои увлажнились. Совладать с собой я не смог. И кто только придумал, что мужчины не плачут? Я смахнул слезы и стал одеваться.
   Мне было нехорошо, не хватало кислорода. Ощущение, что я задыхаюсь, было для меня удивительным. Но было обстоятельство, которое беспокоило меня гораздо сильнее. Мой мир, с таким трудом налаживающийся, дал трещину. У каждого из нас немного людей, которые нас понимают, принимают нас такими, какие мы есть и помогают нам становиться лучше. Утрата была настолько неожиданна и чудовищно велика. Так плохо мне было только тогда, когда я потерял родителей.
   На автопилоте я побрился, почистил зубы, выпил стакан сока и спустился к машине. Тронувшись, грустно усмехнулся про себя, что мой приятель неплохо знал меня. Я бы сильно обиделся на него, если бы он лишил меня возможности увидеть собственными глазами эту нелепую аварию...
  
  
  Глава 1
  
   Я хотел играть в футбол. В большой футбол, но у меня не складывались отношения с главным тренером. Точнее их просто не было. Он не верил в меня и по этой причине просто не замечал. Было обидно, но я не мог его в этом винить. Я прекрасно понимал, что на свете нет такого тренера, который бы обрадовался тому факту, что в команду взяли игрока, не посоветовавшись с ним. Хотя в последнее время ситуация изменилась и многие наставники смирились с тем, что тот, кто оплачивает музыку, тот её и заказывает. Только стремясь попасть в команду, я не знал, что у Серебровского на этот счёт был договор с владельцем команды, и я стал его первым нарушением. И не просто нарушением договора, а вопиющим. Ведь мне было 34 года, и в профессиональном футболе я абсолютный новичок. Установить это не составляло никакого труда. Вот все игроки моей команды, да и тренеры тоже, молча, задавали себе вопрос, что я делаю на скамейке запасных футбольной команды, дебютирующей в этом году в первой лиге. Себе я его тоже задавал. Наверное, уже тысячу раз. И каждый раз приходил к старому, но в новой интерпретации, ответу. А поскольку первые три игры сезона я просидел, от начала до конца, на скамейке запасных, то мой последний вариант ответа был максимально прост - я хочу выйти на футбольное поле.
   Ответ прост, а понять меня, я это прекрасно понимал, было нелегко. В тридцать четыре года нормальные люди не выбрасывали в мусорную корзину результаты нескольких лет жизни. Во всяком случае, во времена серьёзного дефицита стабильно оплачиваемой работы.
   Но я бросил работу, где всё было понятно, просто и надежно. Несмотря на все имевшиеся перспективы. Правда такие маленькие, что и перспективами их назвать было сложно. Когда женщины узнавали о размере моей заработной платы, самые симпатичные из них утрачивали интерес ко мне. Такой щелчок по носу был малоприятен.
   Вместе с тем я понимал тех моих бывших коллег, которых работа устраивала. Сидишь себе, как курочка Ряба, и высиживаешь золотое яичко. Потом, правда, всегда оказывалось, что результат самый что ни на есть заурядный. Потому как полученная денежная сумма обрекала на выплаты за квартиру в течение всей лучшей части жизни. Даже простенькая, без всяких наворотов, автомашина была не по карману. Так можно ли это назвать перспективами?
   Я бросил свою работу. И после рождённого в муках судьбоносного решения испытывал облегчение. И меня не беспокоило, что ни старые, ни новые коллеги меня не понимали. Про себя я ещё и усмехался над ними. Что бы они сказали, если бы узнали, что ни годовой, ни привычной ежемесячной заработной платы у меня не было? Имелся лишь любопытный контракт. И я был рад, что детали его содержания мало кто знал. Это были приятные особенности, что я обнаружил в моей новой профессии.
   В момент составления контракта я делал естественные попытки отстоять свои интересы, но никак не предполагал, что их следствием будут столь неожиданные результаты. Так в отличие от всех остальных игроков команды, за три поражения команды мне выплатили премии. И всё же это было слабым утешением. Потому что я просидел все игры безвылазно на скамейке запасных. А я пришёл в команду не для этого. Мне 34 года и моё футбольное время съёживалось как шагреневая кожа.
   На прежней работе меня не устраивала не только зарплата. А ещё и отсутствие удовлетворения от выполненной работы. Я хотел испытывать от работы радость. Поэтому рискнул начать новую жизнь, хотя она была наполнена до самых краёв необходимостью борьбы. Выбирая подобный путь, я был не одинок. Так поступали многие и до меня.
   Я полировал скамейку запасных уже четвёртую игру подряд и понимал, что для того, чтобы выйти на футбольное поле одной моей сумасшедшей самоотдачи на тренировках недостаточно. Поэтому решился ультимативно напомнить о себе тренеру. Я отдавал себе отчёт, что это однозначно ему не понравится. Но сколько ещё можно было ждать "у моря погоды"? Давно настала пора мне попробовать сыграть, и если не получится, раз и навсегда похоронить свои навязчивые идеи.
   У моих одноклубников в очередной раз не шла игра, самое время попытаться помочь им. Ещё недавно я хотел реализоваться, заработать деньги, но в тот момент, когда я стоял перед Серебровским, все остальные желания отошли на задний план. Я хотел только выйти на футбольное поле и всего лишь попробовать забить гол. На своих тренировках я это успешно делал, наверное, уже миллион раз, и во мне крепко засела мысль, что я могу это сделать и в официальной игре. Я, правда, помнил, что на моих тренировках в воротах не было вратаря. И это было маленьким облачком на голубом небе моей уверенности в собственных возможностях. Гораздо более большим и темным облаком было то, что кроме меня в мои возможности не верил никто.
   На футбольном поле ситуация складывалась для меня весьма благоприятно. А всё потому, что жизнь полна парадоксов. Отсутствие конструктивной игры и положительного результата значительно упрощали мою задачу. Команда проигрывала 0:1. Ответная кубковая игра, и, кажется, вновь поражение. Дома мы проиграли тоже 0:1. В новом сезоне, ещё недавно полном радужных для команды надежд, это была четвертая игра. И... четвертое поражение... Самое время предоставить мне шанс... Прочти кто в голове мои мысли, и сразу бы родилась буря негативных эмоций. Уж точно не выпустили бы никогда на поле, за отсутствие патриотизма. Радости я не испытывал, но очередное поражение с каждой минутой будило во мне всё большую надежду.
   Чемпионат для нас начался с домашней игры. Прекрасная возможность получить на продолжительное время заряд положительных эмоций. Победа над бывшей командой высшей лиги придала бы уверенности в собственных силах, убеждён, не на одну игру. Встреча вызвала у болельщиков сумасшедший интерес. Дерзкий новичок против бывшей команды высшей лиги. Стадион, подзабывший, что такое аншлаг, был заполнен до отказа. Матч вызвал интерес не только у преданных болельщиков команды, но и у тех жителей региона, что симпатизировали ей ранее лишь у экранов телевизоров. И абсолютно все, неравнодушные к футболу, гадали, как команда покажет себя в первой лиге. Комбинационная игра в прошлом сезоне и наличие талантливых молодых игроков давали определенные надежды на успешный старт. Капитаны команд обменялись клубными вымпелами. Тренеры и запасные игроки расселись по местам на скамейке запасных. Сверху из VIP-ложи, словно древнегреческий бог со своего Олимпа, наблюдал за происходящим владелец команды, нефтяной магнат, Максимович. Рядом с ним ещё один бог - губернатор региона. Когда диктор сделал объявление о его присутствии, болельщики бурно выразили своё одобрение. В этот славный миг лидер должен быть вместе со своим народом. Фанаты команды, едва дождавшись выхода команд на поле, вывесили огромный баннер, призывающий выйти в высшую лигу, кто-то запалил файер. Яркий и цветной огонь, густой дым... Всё это было так непривычно. Чем не матч в премьер-лиге?. И все ждали победы. Вот только соперник думал иначе. Команда, вылетевшая из высшей лиги и жаждавшая сразу же вернуться в неё, сохранила полностью свой состав, включая и большинство легионеров, и не собиралась разбрасываться очками.
   И всё же начало матча получилось многообещающим. Тренеру удалось зарядить всех ребят на неистовую борьбу с максимальной затратой энергии. Команда бросилась прессинговать соперника вплоть до чужой штрафной площади. Гостям такое внезапное давление было явно не по душе. Но мастера, а это были именно мастера, довольно уверенно оборонялись, предоставляя хозяевам возможность продемонстрировать и имеющееся мастерство, и домашние заготовки. Крайние нападающие, Снегирь и Бояринов пытались за счёт индивидуальной техники с флангов ворваться в штрафную площадь, но это у них плоховато получалось. Тогда они перешли к забросам мяча во владения вратаря гостей в надежде на расторопность центрального нападающего Быкова и помогавшего ему капитана команды Медведева. Но вратарю гостей хорошо помогали защитники, да и сам голкипер чувствовал себя уверенно. Оба тренера стояли у бровки, нервно озирая поле боя, где кипела борьба на каждом его метре. Стоило кому-нибудь замешкаться на долю секунды, как соперник успевал лишать мяча. Эта молниеносность создавала напряжение. Серебровский не давал команде возможности расслабиться. Мои одноклубники совершили целую серию потенциально опасных набегов, но гости сохраняли хладнокровие. Медленно, но верно первоначальный запал сошёл на нет. Подкралась усталость, а отсутствие положительного результата притушило энтузиазм. Игра успокоилась, соперники стали больше времени проводить в вязкой борьбе за мяч в центре поля. Ошибки были взаимны. Нам по-прежнему удавалось достаточно быстро отбирать мяч у соперника, только энергии на это мы затрачивали гораздо больше. Наш противник приноровился к манере игры моей команды и постепенно стал читать игру на один-два хода вперед. Практически все передачи начали перехватываться, игроки гостей буквально прилипли ко всем трём нашим нападающим и выключили их из игры полностью. И центр нападения Быков, и его коллеги Бояринов и Снегирь, не были зелеными юнцами и имели футбольный опыт, но они не успевали принять правильное решение. Понятное дело, во второй лиге соперник давал время спокойно обработать мяч, оглядеться, поискать свободных партнёров. В этой игре ничего подобного не было. К концу тайма гости основательно установили контроль над мячом и завладели и инициативой, и территорией. Серебровский это понял и стал призывать ребят двигаться быстрее, но призывы плохо доходили до адресатов. В мою голову пришла мысль, что команда "сдохла". Быков Роман, прошлогодний лидер атаки, так вообще, еле таскал ноги. Последние минуты первого тайма команда примитивно прижалась к своим воротам и просто отбивалась из последних сил. Гости нанесли несколько опасных ударов по воротам издалека, но наш голкипер уверенно отразил их. Он единственный, кто без лишних эмоций, безупречно делал своё дело. Если мячи летели по замысловатой траектории, то Дубинин даже не пытался намертво поймать их. Он просто отбивал такие мячи кулаками в аут. И, на мой взгляд, правильно делал.
   "В футболе разбираются все". Так иронично говорят футбольные специалисты, давая остальным понять, что кроме них в нём не разбирается никто. Но потом выясняется, со слов тренеров, что и сами футболисты не слишком достойны о нём судить. "Играешь и играй!", а решения всегда принимал, и будет принимать тренер. Он всегда был прав. Пока выигрывал. Как только начиналась полоса неудач, о тренере тоже начинали говорить, что он плохо разбирается в футболе. Мне эта ситуация напоминала политику. В ней тоже разбираются только сами политики. Но они пошли дальше, признали, что политика дело грязное. Скорее всего, они сделали это для того, чтобы, во-первых, отпугнуть любопытных, а во-вторых, чтобы оправдаться в наших глазах, почему они так сильно испачкались.
   Нередко бывало, что специалист какого-либо дела безапелляционно заявлял, что только он и его коллеги имеют право судить о его занятии. Только они в нём разбираются. Но когда этим специалистам поручали осуществить реформы в их собственном ведомстве, всё заканчивалось мыльными пузырями. Примеров таких ситуаций в нашей жизни всегда хватало. Как и примеров того, что самые большие открытия в жизни совершали так называемые дилетанты, точнее "любители", или "люди со стороны", у которых "незамыленный взгляд" на проблему, непредвзятое отношение к людям. И вывод из всего этого, на мой взгляд, следовал только один - истина чаще всего посередине. И, следовательно, право высказаться не могло быть узурпировано одной стороной. Как и то, что только дураки не прислушивались к доводам оппонента.
   Пусть в профессиональном футболе я недавно, но я смотрел на игроков команды и видел, что все они "нехорошо" подустали, а ведь впереди ещё сорок пять минут игры. И я был полностью согласен с Серебровским, который выпустил свежих нападающих, заменив Снегиря и Быкова. На его месте я бы тоже заменил именно их, потому что они не только устали, но и смирились, перестали по-настоящему бороться. Если мы хотели переломить ситуацию, значит, настала пора влить "свежую кровь". Со стороны тренера это был рискованный ход, потому что на поле вышли два восемнадцатилетних парня, Соколов и Борзов. Но и с этим решением я был согласен. Оба нравились мне своей работоспособностью, самоотдачей на тренировках. Они заслужили своё право выйти на поле. Скорости в игре вновь возросли, и гости ничего лучше не придумали, как играть грубо. Похоже, это была установка тренера соперников. Очевидно, он заранее предполагал, что могут быть выпущены молодые игроки, вот против них и была избрана тактика запугивания. Спасти ситуацию мог судья, но он никак не реагировал. Английская манера судейства. Несколько очень жестких стыков в самом начале тайма ясно дали всем понять, что и во втором тайме гости никого не подпустят к своим воротам. И хотя и Соколов, и Борзов упорно лезли в штрафную площадь соперника, но ничего у них не получалось. К ним на помощь эпизодически приходил капитан команды Медведев, но было видно, что с его скоростью от опекунов не оторвёшься. Во втором тайме усталость пришла раньше, контролировать передвижения всех игроков гостей не получалось. У соперника же, как будто открылось второе дыхание. В нашу штрафную площадь всё чаще влетали мячи. Центральным защитникам не удавалось вынести их первым касанием. Высокому Немову не хватало техники и опыта, а опытному Болотову скорости. И от этой возни с мячом в нашей штрафной площади замирало сердце. Удары гостей с каждой минутой становились всё точнее и точнее. Шла настоящая пристрелка. Взятие ворот было делом времени. В одном из эпизодов центрфорвард гостей воспользовался очередной подачей с края поля и послал мяч в самый угол ворот. Сделал он это красиво, в падении, ножницами. Зрители, давно уже притихшие, замерли и, молча, наблюдали за прыжком вратаря. Как ему удалось коснуться мяча и перевести его на угловой, непонятно. Одновременный вздох всего стадиона лучше всего доказывал, что абсолютно все осознали, насколько это был фантастический "сейв". Казалось бы, зрители должны были взорваться от восторга от великолепной игры голкипера, но на стадионе стояла напряженная тишина. Все понимали, что эпизод ещё не закончен. Это только короткий перерыв в атакующих действиях гостей. Гости разыграли угловой удар и вывели своего центрального защитника на удар. Несомненно, эта комбинация была отработана на тренировках. Мощный защитник не отказал себе в удовольствии приложиться от души к мячу. Я сидел на скамейке запасных, а испытал чувство, весьма похожее на страх. Уж очень удар был силён. Но Дубинин, наша последняя надежда, сумел отбить кулаками летевшую в его ворота футбольную комету. Отбил как смог, и мяч заметался в нашей штрафной площади. Болотов пытался выбить мяч подальше в поле и попал в своего игрока, Медведев в прыжке головой вновь постарался вынести мяч из штрафной, но также попал в одноклубника. Со стороны это было похоже на панику. И, естественно, закончилось плохо. В конце концов, мяч оказался в районе одиннадцатиметровой отметки у центрфорварда гостей, и тот хладнокровно, как бильярдист, хорошо поставленным ударом сквозь частокол ног вогнал его в самый угол ворот. Сделал он это мгновенно, словно ждал, когда мяч окажется у него. Однозначно гости заслужили гол, они прижали нас к самым воротам. Но и пропустить мяч после нескольких рикошетов от собственных игроков было обидно. Столько сил затрачено, и такой дурацкий гол. Хотя я не мог не признать, что найти щель в этом скоплении игроков и есть мастерство.
   Наши гости посчитали дело сделанным и сбавили обороты. Реальных угроз их воротам наша команда не создала. Но Серебровский меньше всего собирался сдаваться. Он выскочил к бровке и стал энергично встряхивать игроков. Ему удалось достучаться до ребят, ведь терять было уже нечего. В результате активные действия Борзова и Соколова привели к штрафному удару в 22 метрах от ворот. Это был неплохой шанс сравнять счёт. Взялись реализовывать его самые опытные. Медведев откатил под удар Болотову и тот продемонстрировал, что в нашей команде тоже есть настоящие специалисты. Мяч впритирку со штангой юркнул в ворота. Такого поворота событий гости не ожидали. Они не смогли скрыть своего разочарования. Но нашим соперникам было не занимать опыта. Трёх минут им хватило, чтобы придти в себя и вновь начать оказывать на нас прежнее давление. Вот только забитый гол вдохнул в игроков нашей команды дополнительные силы и добавил уверенности. Команда с удвоенной энергией боролась, и атаки соперника стали застревать на подходах к штрафной площади. Гости стали нервничать, нарушения посыпались одно за другим, но судья по-прежнему никак на это не реагировал. Попытки соперников ворваться в штрафную площадь за счёт паса на ход, из раза в раз, натыкались на офсайдную ловушку. Домашние заготовки тоже давали результат. И тут произошло то, что я меньше всего ожидал. Судьи дружно не заметили, что целых три игрока гостей оказались в положении вне игры. Втроём "раскатать" одного вратаря большого труда не составило. Игроки нашей команды возмущались, зрители свистели и топали ногами, но судья невозмутимо показал на центр. Одно дело наблюдать такое безобразие по телевизору и другое дело видеть его собственными глазами со скамейки запасных. Я был просто ошеломлён. Судья же загасил недовольство моих одноклубников двумя желтыми карточками, на оскорбления зрителей он не обращал внимания. Или делал вид, что не замечает их. Команда была подавлена, и хуже всего было то, что гости воспользовались этим и забили ещё два гола. В последние десять минут второго тайма у нас совсем не стало собственной игры. Гости душили наши атаки очень грамотно, ещё на грани их зарождения, осуществляя жесткий прессинг. Именно тот, с которого мы начали. Угнетающая концовка игры. Никакие объяснения, что это была игра с фаворитом лиги, и что нас убил рефери, не могли оправдать в собственных глазах такое бесславное поражение. Но и упрекать было некого. Никто в команде не уклонялся от борьбы, все бились до финального свистка. Все помнили часто цитируемое Серебровским высказывание: "Если ты бьешься, у тебя ещё есть шанс. Если ты опустил руки, то ты точно проиграл!"
   И всё же один из болельщиков упрекнул Болотова в поражении. Было обидно услышать такое. Но Георгий только развёл руки и спокойно ответил: "Сделал всё, что мог. Кто мог ожидать, что судья поломает нам игру".
   Хорошо это или плохо, но следующая встреча была вновь с командой высшей лиги. Домашняя кубковая игра. И хотя это была уже другая команда, но, в каком-то смысле, судьба подарила нам шанс взять реванш за предыдущее поражение. Серебровский выставил прежний стартовый состав. Он сумел вернуть игрокам уверенность в собственных силах, настрой был вновь запредельный. Но не все зрители в нас поверили, на эту игру их пришло в два раза меньше. Не верили в нас и гости. На поле вышли, практически, одни дублеры, так называемый молодежный состав. Правда играли гости осторожно и очень строго придерживались игровой дисциплины. С первых минут матча в обороне принимала участие абсолютно вся команда, в редких попытках контратаковать принимало участие не более 2-3 игроков. Соперник не скрывал, что его удовлетворит и ничейный результат. Он глубоко встречал моих одноклубников, отдавая нам территорию и мяч. Так глубоко, что порой казалось, что оттуда и в контратаку-то не убежишь. Долгое время игроки противника даже не добегали толком до нашей штрафной площади. Но и моя команда больше перекатывала мяч, чем реально угрожала воротам соперника. В середине тайма Болотов неожиданно пальнул издали и даже попал под самую перекладину, но вратарь гостей показал всю длину своих рук, намертво взяв мяч. Ребята стали раскидывать мячи пошире, пытаясь растянуть защиту. У противника в два ряда стояла стена. Энергию обе команды тратили не скупясь. Однако до самого перерыва обе ничем не порадовали своих болельщиков - толкотня и бесконечный перепас. В перерыве Серебровский потребовал большей активности от игроков. Очевидно, то же самое сделал и его оппонент. Гости перестали прижиматься к своим воротам. Они стали больше двигаться и попробовали катать мячик в стиле "классных" команд. Но моим одноклубникам удалось быстро заставить их отказаться от этой затеи. Уже в самом начале тайма Медведев нашёл лазейку в плотных редутах соперника и пробил сквозь неё очень остро. Жаль мяч просвистел лишь рядом со стойкой ворот. Вратарь гостей в красивом прыжке перестраховался, закрывая угол ворот.
   Я сидел на скамейке запасных и не мог представить, как моя команда может забить гол. И действительно, время шло, а результата всё не было. Тихой сапой подкрадывалась усталость. Как её результат возрос процент ошибок в передачах. Всё чаще контроль мяча моими одноклубниками прерывался ответами гостей. Им удалось сохранить больше сил. Контратаки соперника проходили на более высокой скорости. И каждая последующая была всё острее и острее. Было немного передач, но практически всегда соперник завершал свои вылазки ударом по воротам. Наш вратарь ликвидировал эти провалы в обороне. Серебровский, словно предчувствуя недоброе, каждый раз выскакивал к бровке поля и пытался встряхнуть игроков. Однако беда пришла из другого места. При розыгрыше одного из редких угловых ударов один из немногих опытных игроков гостей на ближней штанге опередил защитников и подрезал мяч в ближний верхний угол. Гол забили в ворота моей команды, но я не мог не признать, что он красив. Игрок на хорошей скорости набежал на мяч. Это была не столько ошибка обороны, сколько заслуга атакующего.
   В нападении у нас и так мало что получалось, а тут словно колесо спустило. И через этот прокол весь запал вышел. Все, старались, но мне было видно, что большинство моих одноклубников доигрывают матч, не верят в то, что им удастся переломить эту игру в свою пользу. Бесконечные передачи поперёк поля и потеря мяча при первых же попытках приблизиться к воротам. Энергозатратные попытки завладеть мячом и очередные его потери при малейших попытках обострить ситуацию. Гости уверенно контролировали ход игры. Присутствовавшие на игре хозяин клуба и губернатор также не поверили в возможность маленького чуда и покинули VIP-ложу досрочно. 0:1. Как громко сказал один из зрителей "всяк сверчок знай свой шесток"...
   Очередная игра в рамках чемпионата была с середнячком лиги. В этой встрече шансы на победу у нас были реальными. Серебровский вновь потратил немало времени на индивидуальные беседы с игроками команды. Поскольку аудиенции проводились не со всеми, автоматически определился стартовый состав на игру. Как только она началась, стало предельно ясно, что уж этот-то соперник нам действительно по зубам. В обороне у него было, правда, 9 полевых игроков. Оборона Сталинграда, а не защита. Но игра у нашей команды в этот раз была. Не было только завершающего точного удара. Мяч никак не шёл в ворота. Обстучали перекладину и обе штанги, а гола нет. Не зря говорят, не забиваешь сам - забьют тебе. Но об этом в команде тогда никто не думал. Было хорошее движение, атаки получались очень острыми. И всё большее количество игроков принимало в них участие. Окрики Серебровского не исправляли положение. Уж очень хотелось всем дожать соперника и забить гол. Мои одноклубники на мгновение забыли про оборону и в итоге - вместо гола противнику получили мяч в собственные ворота. Длинная передача на ход единственному нападающему и он оторвался от защитников, а затем обыграл и нашего вратаря. После чего улитка вновь спряталась в свою раковину. И хотя мои одноклубники энергично атаковали до самого финального свистка, но ничего не смогли сделать с соперником. Утешением послужил лишь тот факт, что свидетелей позора, в этот раз, было ещё меньше, да и хозяина с губернатором не было.
   Три игры - три поражения. Они были совершенно разными, но утешением этот факт служил слабым. Всего один единственный забитый гол со штрафного. Психологическое состояние - хуже некуда. И вот ответная кубковая игра. На волне прошлогодних успехов команда достаточно далеко прошла в кубковой сетке. От неё никто не ждал успеха в этом розыгрыше. Несмотря на поражение в первой игре, характер кубковых встреч давал шанс и в сложившейся ситуации выйти в следующий круг соревнований. Но, увы, вновь 0:1. Прощание с иллюзиями.
   Лишь для меня это была исключительно благоприятная ситуация. Даже мне могли предоставить шанс попробовать проявить себя. В футбольном мире я - никто. Старик, непонятно как оказавшийся в футбольной команде первой лиги. Но именно сейчас мне и могли предоставить шанс.
   У меня был контракт и устная договоренность с президентом клуба. Мой призрачный шанс. Самое время попробовать его реализовать. Я подошел к тренеру и напомнил ему об этом. Не нужно было быть телепатом, чтобы понять, что это вызвало у него недовольство. В растрёпанных чувствах он не сразу вспомнил, кто я такой. Ведь на предсезонных сборах меня не было, я появился в команде в самый последний момент. Наконец, его умственная деятельность увенчалась успехом, и он припомнил, что президент клуба кое-что говорил обо мне. Он посмотрел на табло стадиона, еще раз подумал, и дал команду своему помощнику выпустить меня на поле вместо нападающего. От уставшего центрфорварда Быкова было немного пользы. Никакого риска. Игра проиграна. Из кубка мы вылетели, гарантия на 100%. И до конца игры минут пять или шесть, точно знает только судья. 0:1 или 0:2 в гостях - какая разница?
   Когда я вышел на замену и еще раз посмотрел на табло, в моем распоряжении оставалось всего 4 минуты. Не густо. Только бы команда не пропустила 2-й гол. Тогда он будет ассоциироваться с моим выходом на замену. А мне бы этого очень не хотелось!
   Мое появление на поле было встречено болельщиками тихо. Точнее сказать, оно никак не было встречено. Стадион был забит под завязку, но никому не было до меня дела. Меня просто никто не заметил, хотя диктор по стадиону сделал объявление. Местные болельщики ждали от своих игроков голов, голов и ещё раз голов. Они жаждали разгрома. Аутсайдер первой лиги самая подходящая для этого кандидатура. Я их не интересовал. Зрители были увлечены своим ожиданием гола.
   Чуть ли не все игроки сгрудились в районе нашей штрафной площади. Даже вратарь "хозяев" далеко вышел из своих ворот. Игра давно сделана. И только больной на всю голову мог предположить в этой ситуации какие-то неприятности. Это был мой шанс! Но у меня пока не было мяча. Наш вратарь, талантливый парень, по футбольным меркам ещё молодой, трудился изо всех сил. Его футболка давно была мокрой от пота. В пропущенном голе не было ни капли его вины. Если бы не его, на мой взгляд, талантливая и самоотверженная игра, счёт уже давно был бы крупным. Я испытывал к нему симпатию, но вряд ли это чувство было взаимным. Когда меня представляли команде, у Володи, нашего вратаря ничего кроме недоумения на лице не появилось. В команде уже была пара возрастных игроков, поигравших в высшей лиге и вызывавших к себе уважение. Я же был никто. В футбольном мире, я был никто. Я не играл ни в одной команде региона и даже в молодости нигде не засветился. Я только начинал свою карьеру. Дедушка в окружении молодых и перспективных ребят.
   И вот я громко окликнул его по имени и помахал рукой. Захочет ли он мне хоть чуть-чуть помочь? Проблем у него хватало. На его ворота был настоящий навал! Каждые 20-30 секунд мяч подавался в штрафную площадь нашей команды. Хозяевам поля в домашней игре хотелось более ощутимой победы. На мой взгляд, они не учинили разгром отчасти потому, что после забитого гола начали жадничать. Игра с малоопытной командой первой лиги усыпляла бдительность. Казалось, всё в ней получалось, и каждый хотел забить гол сам! В итоге их действия стали легко предсказуемыми. А с головой у нашего голкипера было всё в порядке. Никаких ошибок в выборе позиции. Это раздражало хозяев, наш вратарь стал для них личным врагом. И игра в последние минуты приобрела просто грубый характер. Игроки хозяев позволяли себе регулярно нападать на вратаря, и поймать мяч в руки у него не было никакой возможности. Я еще раз помахал Володе рукой. Только бы он отбил мяч в мою сторону! И он сделал это. Специально или случайно это у него получилось, я не знаю, но мяч был у меня! Ко мне уже бежали трое футболистов соперника. Скорость у них была крейсерская. Сейчас от меня мокрого места не останется!
   Мяч был у меня. Передо мной - два защитника и вратарь. И 65 метров футбольного поля! 65 метров футбольного поля и вратарь.... который далеко вышел из ворот! Это было его ошибкой. Я подработал мяч и изо всей силы ударил по нему! Мяч летел в сторону ворот, а я молил бога, чтобы он помог мне попасть в ворота! Когда ещё выпадет такой шанс выйти на поле. Мяч не пролетел еще и половины своего пути, а вратарь хозяев уже почуял неладное. Сначала он стал пятиться к воротам, затем не выдержал - развернулся и побежал. Но он слишком далеко вышел из ворот, и никакая скорость не могла уже его спасти. Мои ежедневные и многочасовые тренировки дали результат! Мяч летел в ворота! Боковым зрением я отметил это. Боковым, потому что мне нужно было спасать себя. "Курьерские поезда", по инерции, еще двигались в мою сторону, и если бы я не сгруппировался, то лежал бы на довольно редкой весенней траве футбольного поля.
   Даже не все игроки моей команды приветствовали мою удачу... мой гол ничего не менял, из кубка мы всё равно вылетали. Что уж говорить о болельщиках хозяев. Трибуны обновленного стадиона были полны. Болельщики надеялись, что в этом году их команда сможет взять новую для себя высоту и выиграть хотя бы кубок. Ещё минуту тому назад они шумно обсуждали эту перспективу. Команда значительно укрепила состав, на это были потрачены немалые деньги. Но сейчас на стадионе стояла тишина! Судья показал на центр поля.
   Я забил. Команде высшей лиги. И пусть в этот момент не все игроки в команде соперников были игроками основного состава, но .... я забил! Моя радость ударилась как волна о каменный берег холодного удивления окружающих меня игроков и медленно пошла на убыль. Игрок, вышедший на замену, забил гол. Случайно. Повезло.
   Такое иногда случается. Только крупная победа хозяев превратилась в несбывшуюся мечту. Даже заурядная победа сказала им "прощай". Осталась только ничья. Это понимали все. И болельщики, и тренер, и игроки.... Разочарованию хозяев не было границ. Они не могли поверить в случившееся. Курьёзный гол, и премиальные помахали ручкой. В игре с новичком первой лиги!
   До конца игры оставалась пара минут... Тренеру хозяев даже не надо было подгонять игроков, команда сама пошла вперед. И тренер, и капитан команды требовали от своих игроков агрессивной игры. Половина этих требований была высказана в нецензурной форме. По-человечески их можно было понять. Так опростоволоситься. Я ещё раз окликнул нашего вратаря и помахал ему рукой. После забитого гола я всерьёз надеялся, что он даст мне пас. Правда, сейчас вратарь соперников был на своем месте. Там, где ему положено быть. Игра же приобрела ещё более грубый характер. Казалось, куда уж дальше? Хозяева, не стесняясь, били наших игроков и локтями, и ногами. Судья словно ослеп. Но ребята, несмотря ни на что, стелились в подкатах, бросались под каждый удар. Сыграть на выезде результативную ничью с командой высшей лиги - это дорогого стоит. На трибунах наших болельщиков не было. Мало кто будет знать, как досталась эта ничья. Первая за четыре игры...
   Номинально я числился опорным полузащитником разрушительного плана, но помочь команде мало чем мог. Обыграть меня большого труда не составляло. Однако я, как Моська, из раза в раз, бросался на слона. Мяч просто не доходил до штрафной площади, да и пробить издалека по нашим воротам тоже не было возможности. Нервы у соперников стали окончательно сдавать. И в этой ситуации, я, как сумасшедший, махал нашему вратарю руками, прося мяч. Я оказался у бровки поля на нашей половине, рядом со мной не было игроков, ни своих, ни чужих. Передо мной была половина команды соперников, вратарь тоже был на своем месте. Это была уже другая ситуация... но когда Володя в очередной раз сумел ликвидировать угрозу воротам и намертво поймать мяч, он всё же бросил его в мою сторону. Его бросок был похож на "отвяжись". И на том спасибо. Один из соперников рванул ко мне, собираясь атаковать. Вся его фигура была полна агрессии. Я подождал, когда он ко мне приблизится, и изо всех сил ударил мячом в этого игрока. Это был коварный удар! Нет, это был удар не в лицо, не в солнечное сплетение и, конечно, не ниже пояса! Но мяч задел его ногу и уходил по высокой траектории на угловой удар. С нашей половины поля! Мяч ещё не вылетел за пределы поля, а я уже бежал к угловому флажку. Никто не обратил на это своего внимания. Один я, в свои тридцать четыре года, как спринтер бежал к углу поля. Бежал изо всех сил! У меня появился второй шанс! До конца игры оставалось совсем мало времени, практически секунды. Эту "мою контрольную дистанцию" я пробежал так, что меня даже подташнивало. Я сильно пожалел, что совсем не размялся перед выходом на поле. Мальчик небрежно бросил мяч в мою сторону. Я его тщательно установил возле углового флажка и посмотрел на поле. Нападающие моей команды были на полпути к штрафной площади хозяев. Защитники и вратарь соперника лениво ждали, когда соберется необходимый кворум. На это-то я и рассчитывал! Стараясь успокоить свое дыхание, я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, разбежался и изо всех сил ударил по мячу внешней стороной стопы. Мяч по крутой дуге полетел в сторону ворот, ударился о дальнюю штангу и отскочил.... в ворота.
   Не "сухой лист", но гол! Гол!!! Судья даже не успел добежать до той точки футбольного поля, которую он для себя наметил, как смысла бежать дальше не стало. Он недоуменно посмотрел на ворота, на меня и .... Первым пришел в себя наш тренер. Серебровский диким от радости голосом кричал арбитру о необходимости зафиксировать взятие ворот. Тому явно не хотелось этого делать. Однако футбольные правила были неумолимы. Заполучить скандал с последующей дисквалификацией судье тоже не хотелось. В итоге ничего не оставалось, как показать на центр поля. Сумасшедшая игра! И какая удача! Это был мой Джек-пот! Мой Джек-пот!
   С трибун послышались протестующие крики и свистки. Но всё было в пределах правил. Лишь ситуация была абсурдная. Игра дома с новичком первой лиги. И вылет из кубка?
   Криков становилось все больше и больше. Я, не торопясь, вернулся на свою половину поля. У ребят моей команды в глазах одновременно светились шальная радость и недоумение. Никто не стал меня поздравлять. Мне, в общем-то, понятны были их чувства. Победа на выезде! Нужный нам счет. За счёт большего числа забитых голов на чужом поле выход в следующий круг розыгрыша кубка. Я для них был чужак, но именно мне они сейчас были обязаны этим успехом.
   Половина команды соперников спорила с судьей, но своего решения он отменять не стал. Тренер хозяев заменил сразу трех молодых игроков на игроков основного состава. Наш тренер решил потянуть время и попросил также осуществить замену. Это отняло тридцать секунд. Меняли, конечно, меня, но сейчас это было уже не важно. Ещё он кричал всем игрокам, чтобы мяч совсем не пускали в штрафную площадь. Боялся пенальти. Особых задержек игры во втором тайме не было, но рефери добавил четыре минуты. Понятный реверанс в сторону хозяев. Он давал им время вырвать необходимую ничью. Тренерский состав хозяев, все до единого, выскочили к бровке поля и стали гнать игроков на штурм наших ворот. Все полевые игроки и сами, сразу после свистка, перешли на нашу половину поля. Перейти-то перешли, только сейчас они не знали что делать. Несколько минут назад все было хорошо, игра была в кармане, скромная победа дома была даже не занозой в пальце. Так лёгкая царапина самолюбия.
   И вот всё круто изменилось. Перед ними была уже другая команда! Соперник теперь готов был стоять насмерть за эту свалившуюся с неба победу. Ребята бились за каждый метр футбольного поля, бились в каждом эпизоде, игра стала носить характер гладиаторской битвы. Ведь для нас это был шанс полностью реабилитироваться в глазах болельщиков и в ... своих собственных. Время тянулось ужасно медленно. Абсолютно все на стадионе досматривали игру стоя. Это было неординарное зрелище. Вместо четырех минут мы отыграли все шесть. Неоднократные просьбы нашего тренера посмотреть на часы, подхваченные частью зрителей на стадионе, все-таки заставили судью дать свисток об окончании игры. Победа!
   В раздевалке ребята не знали, как себя со мной вести. Радость била через край, она выливалась из них, как шампанское, и только мое присутствие мешало им проявить свои чувства в полной мере. Я быстренько переоделся и выскочил из раздевалки.
   Я должен был отпраздновать свой успех! Я забил гол! Я забил их два! Я помог команде выиграть. Я - никому неизвестный футболист в кругу болельщиков.
   Это было грубейшим нарушением спортивного режима, но я был должен сделать это. Меня переполняло свалившееся на меня счастье, и я считал необходимым отметить свой успех. В близлежащем от стадиона баре никто не обратил на меня внимания. Одет я был, как все. И мои сто пятьдесят грамм коньяка, в ситуации, когда местная команда проиграла, да ещё при таких обстоятельствах!!! были нормой. Болельщики, потрясенные увиденным, заливали свое горе. Смысл их высказываний сводился к тому, что команде не повезло. Черный день! Фантастическое невезение! Это же надо? Дважды и так не повезло! Я не стал спорить. Даже в душе. Зажевав шоколадкой, я двинулся к своему автобусу, тихо проскользнул в его конец и сделал вид, что задумался. Моим мыслям, как и эмоциям, действительно было тесно. На футбольном поле ничего подобного я не испытывал, но прошло время и на меня накатили неизведанные мною ранее эмоции. Мне хотелось скакать и прыгать, хотелось обнимать и целовать всех подряд, хотелось разделить с окружающими свою радость. Меня охватило чувство, что я схожу с ума... Сбылась моя невероятная мечта... А началась эта история просто... с обычного желания принимать участие в футбольной игре... и с необычного пари.
  
  
  Глава 2
  
   Наша жизнь как домино, одно событие тянет за собой другое. Не будь в моей жизни скоропалительного брака, многих событий бы просто не было. Как и большинство мужчин меня погубили гормоны. Сейчас-то я понимаю, что природа просто вынуждена защищать человечество, чтобы мы "не вымерли как мамонты".
   Я был допущен до желанного женского тела. А когда втянулся в сладкий процесс и основательно увяз в нём как в болоте, согласие на предложение об узаконивании наших отношений показалось мне заурядным одолжением. Задумываться о случившемся я начал только тогда, когда мне всё чаще и чаще стали отказывать в десерте. Мне искренне казалось, что это удовольствие одинаково приятно, но меня регулярно пытались вывести из этого заблуждения. Мы тянули воз семейных забот в одной упряжке, но усталость вперемешку с головной болью посещали почему-то только мою половину. В один прекрасный день я обнаружил, что интенсивность моей сексуальной жизни откатилась в добрачный период. И тогда я задумался, а что ещё нас связывает в браке?
   Эта мысль посещала мою голову всё чаще по мере роста неприятностей на работе. Некоторые из моих умудренных жизнью коллег пользовались моей доверчивостью и неопытностью. Не то, чтобы я был глуп, просто нас всех учили доверять. Мои первые учителя были мне глубоко симпатичны, и я принял излагаемые ими истины на веру. Но настал день, когда реальная жизнь внесла основательные поправки в мои взгляды. В конце концов, даже самый большой ортодокс начнёт перетряхивать их, когда его подставят по-крупному. В этот не очень прекрасный день моя жизнь окрасилась во все оттенки чёрной краски, и я явственно ощутил запах тюремной камеры. Мой мир рушился и снаружи, и внутри. Я боролся, стараясь не оказаться под его обломками, наивно надеясь на моральную поддержку моей второй половины. Но она не захотела "загружаться чужими проблемами", по её словам ей хватало своих. Я никогда не плакался в её жилетку, не собирался это делать и в этот раз. Мне было важно почувствовать локоть близкого человека, а мне сказали "будь мужчиной". Не секрет, что чужие проблемы нередко разрешаются лучше, чем собственные. Помогает отстранённость и иная точка зрения. Но оказалось, что моя спутница по жизни на многое думала иначе. Психологи в своих книгах рекомендовали секс, как хорошее средство от стрессов, но я в ответ лишь услышал "не будь ребёнком".
   Последние иллюзии исчезли, когда меня выперли со службы "ногами вперёд". Дома меня встретили лишь фразой: "ты же не будешь сидеть на моей шее". Сказана она была равнодушным, отдающим холодом, тоном. Детей у нас не было. Это всегда меня огорчало, но тут я несказанно обрадовался. Я собрал свои вещи и исчез из её жизни насовсем. Я не стал забирать обручальное кольцо, а мне не вернули половину стоимости нашей общей квартиры. Но на это я особенно и не надеялся.
   Три года из моей жизни можно было вычеркнуть. Так я сначала и сделал. Но при зрелом размышлении, я включил этот срок в период моего обучения. Ведь учиться нужно не только профессии, но и жизни.
   С новой работой возникла проблема. В своё время я выбрал специализацию "уголовное право". С ней и приобретённым мной опытом самое место было работать в адвокатуре. Однако моя карьера на этой стезе очень скоро закончилась в статусе законного представителя. Проиграв два "верных" дела, я понял, что с судьями мы учили одни и те же предметы, но на "разных планетах". А искать "общий язык" мне, почему-то, не хотелось.
   Так я оказался в охранном агентстве. После потери работы, квартиры и жены одновременно, оно показалось мне спасительным островом в океане житейских проблем. Полгода жизни на частной квартире привели меня к мысли, что лучше я буду отдавать свои деньги банку. Агентство помогло мне "оформить" необходимые документы и я получил кредит. Денег хватило на приобретение однокомнатной квартиры в экологически чистом районе города. И хотя сумма ежемесячных платежей заставляла меня хвататься за любую подработку, я был несказанно рад своей "однушке".
   Быт налаживался, а вот душа болела. Обстоятельства утраты прежней работы, рассыпавшегося брака и неудавшейся карьеры адвоката ничего, кроме отрицательных эмоций вызвать не могли. В одном из журналов мне попалось на глаза высказывание древних "В здоровом теле - здоровый дух!". Сентенция и не более того, но я уцепился за неё. И серьёзно взялся за своё тело. Для начала стал регулярно бегать по утрам. Довёл время пробежки до 45 минут. Затем стал постепенно наращивать скорость. Это встряхнуло меня. Конечно, хандра не забывала эпизодически посещать меня. Совсем перекрыть кислород ей мне не удавалось. Я прогонял одну дурную мысль, а взамен приходила другая. Какое-то время я даже бегал с плейером в ухе. Слушать хорошую музыку было приятно, но от нежеланных "гостей" она меня не избавляла. Самой назойливой была мысль "а не плюнуть ли мне на всё это и не повернуть ли в сторону дома?" Вспоминались высказывания некоторых врачей о вреде для здоровья бега трусцой, особенно по утрам. Они утверждали, что пробуждение должно быть медленным. Когда мне не хотелось расставаться с тёплой постелью, я был склонен верить им. Моя вера им достигала самого пика, когда погода была неблагоприятной для моих пробежек. Но я понимал, что это было бы моей личной капитуляцией. Поэтому я старался прогнать эту приставшую, как репей, мысль. Не обходилось и без поражений. По мере накопления усталости, и физической и психической, я вспоминал о необходимости выходного дня. Это признавали все. И я в том числе. Но проблема состояла в том, что мой выходной день превращался в два, а нередко и в три дня. Однажды я отдыхал целую неделю. И каждый раз моё внутреннее "я" грызло меня. Осознавать, что ты "слабак" малоприятно. С чувством внутренней вины я начинал вновь бегать. В такие периоды даже моросящий дождь не был мне помехой. Ведь я знал, что, добежав до дома, сниму намокшую спортивную форму и приму горячий душ. Мысль об этом согревала меня и мою душу. И это помогало мне вылезать из теплой постели и сражаться с собственной ленью.
   Увидев в очередной раз на школьном поле играющих в футбол ровесников, я вдруг подумал, а почему бы и мне не добавить адреналина в мою жизнь. В детстве у меня неплохо получалось в защите. Соотношение объёма дополнительных физических нагрузок и положительных эмоций свидетельствовало в пользу игры. Так к моим пробежкам добавился футбол. Огорчало меня лишь отсутствие постоянного места в основе.
   Футбол по выходным, обязательные пробежки по утрам. Я был убеждён, что другой альтернативы для обычного городского мужчины нет. Каждому человеку нужны разумные нагрузки. Женщины черпали их в фитнес-клубах. Богатые мужчины находили их в "качковых" залах. "Продвинутые" посещали секции карате или кун-фу. Я не был ни богатым, ни продвинутым. Но мой организм тоже нуждался в них. Нерабочий орган атрофируется. Так говаривала моя бабка, имея в виду мой организм в целом, но при этом хитро добавляя вопрос: "Когда женишься? Отрицательный опыт не повод для жизни в одиночестве...". С ней невозможно было не согласиться - человек только тогда полноценно живет, когда все органы в его организме полновесно функционируют.
   "Рубить дрова" или "звонить в колокола" мне было негде, вот я и бегал. Перепрыгивал через лужи, обегал грязь. А разные мысли лезли в мою голову. Не всегда они были негативными, были и "забавные". Пожалуй, это мягко сказано. Нередко их иначе и не назвать было, как "безумные". А как ещё их окрестить, если при их реализации можно разориться, потерять здоровье, или просто оказаться в смешном положении. Подавляющее большинство людей в таких случаях подобные мысли сразу прогоняли. Так проще и легче жить. Но находились и такие, которые сделать это не могли. Мысль сидела в их голове как короед "и точила, и точила"... В конце концов, она превращалась в навязчивую идею. Не все выдерживали подобный прессинг. И тогда они пытались реализовать свои идеи. Я попал именно в эту категорию людей. Втемяшилось в мою голову, что у меня, как у всех звёздных игроков должен быть "фирменный конёк". С большой долей вероятности это гарантировало бы мне место в команде. "Работал с мячом" я всегда не очень хорошо и поэтому играл чаще всего в защите. Там главное правильно было выбрать позицию, предугадать развитие атаки и вовремя отбить мяч. Мне это было по силам. Хотя "в ближнем бою" я поддавался на уловки нападающих не реже других. В общем, ничего особенного. Осознавать себя заурядным игроком мне не хотелось, поэтому мне как воздух нужна была "изюминка". Хоть что-то я должен был делать на футбольном поле лучше остальных.
   Будучи в добром настроении, некоторые из моих партнёров, желая сказать комплимент, говорили мне о моём сильном ударе. От этого я и решил оттолкнуться. Мне было необходимо научиться пробивать штрафные и пенальти так, чтобы все признали, что у меня это получается лучше всех. Я понимал, что задача не из лёгких. Но коль решил, так решил. С настойчивостью фанатика я стал над этим работать. Мне удалось довести процент реализации штрафных ударов до тридцати трёх. Я забивал как минимум 8 пенальти из 10. Это неплохо. Ведь теперь я регулярно забивал голы. Пожалуй, это было даже очень неплохо. И с этим согласились все, иначе бы меня не стали приглашать в свои команды.
   Чтобы не потерять форму мне приходилось изо дня в день оттачивать свой удар. Я рисовал ворота на тыльной стороне 3-х этажного склада и бил по ним грязным мячом. Грязным, чтобы было хорошо видно, куда я попал. Как только точку попадания становилось сложно различить, я рисовал очередные ворота. Склад был очень большой и на мой век его хватит. Другое дело, что приходилось время от времени покупать мячи. Никакой инвентарь не выдержит, если по нему регулярно лупить ногами, и большей частью изо всей силы. Ничего не поделаешь. Мне хотелось участвовать в игре. Человеческое самолюбие и не на такие поступки иногда толкало людей.
   В один из обычных, ничем непримечательных дней, выполнив и перевыполнив свою норму по пробитию штрафных ударов, я возвращался домой и, услышав крики, из любопытства заглянул на "наше" футбольное поле. Когда-то это был простенький стадион со скамейками в пять рядов. Принадлежал он крупному заводу. Когда настали нелегкие времена, предприятие отказалось от его содержания. Но трава на футбольном поле продолжала расти, а футбольные энтузиасты, время от времени, постригали её и осуществляли разметку.
   Играли солидные люди. У каждой команды была своя форма, изготовленная явно на заказ. На груди у игроков были вышиты эмблемы. На стоянке вытянулся длинный ряд иномарок, преимущественно внедорожников. Больше половины автомашин были с водителями. Они издалека осмотрели меня. Похоже, часть из них была по совместительству ещё и телохранителями. С виду я был безобиден. День был теплый, на мне были легкие трикотажные брюки с карманами, футболка тоже с карманами, на плече висели бутсы, а в руках я держал футбольный мяч. Один из них, самый ответственный, направился ко мне.
   - Добрый день. Футбольный фанат? - начал он миролюбиво.
   - Нет. Только поклонник.
   Уточнение соответствовало моему мироощущению. Я любил футбол, но никогда не испытывал желания оскорбить игроков или болельщиков другой команды и уж тем более причинить им физические страдания.
   - Настоящий! Не подделка! - и он взял в руки мой мяч. - Почти новый. А говорите, не фанат? Фирменные бутсы! Я-то знаю, сколько они стоят. - Он с интересом осматривал мою футбольную обувь.
   - Это подарок.
   Мне действительно подарили их на день рождения, сам бы такие я себе не позволил.
   - Ну, пойдёмте. Вы можете присесть на трибуне.
   Он вежливо попытался увести меня с беговой дорожки. Меня же заинтересовала форма игроков. У одних на груди была вышита пума, а у других гепард. Игроки были с претензиями. Вот только эти быстрые и стройные животные подчёркивали наличие у многих из участников игры изрядного лишнего веса. Это явное несоответствие вызвало у меня полуулыбку. Но никому из обладателей брюшка оно не мешало получать удовольствие от игры. Было видно, что играть они умеют, и позицию выбирали правильно, и мяч укрощали большей частью хорошо. Очевидно, в прошлом играли на достаточно серьезном уровне. Эмоции же в игре били через край. Лица у игроков были красными, а футболки мокрыми от пота. Играли они самоотверженно, потому как у некоторых спортивная форма была ещё и грязной. Стелиться в подкатах, имея животик - это ли не показатель степени азарта?
   Зрителей не было, только водители. Что заставило меня остановиться и наблюдать за их игрой, я не знаю. Наверное, высокая эмоциональность игры. Скорее всего, они играли "на какой-то интерес", уж больно часто апеллировали к судьям. Да и стыки порой были нешуточными. Когда один из игроков получил травму, они долго обсуждали, что делать. Запасного не было, а лишний игрок в команде в ситуации, когда все уже подустали - это серьезная фора. Кто-то предложил позвать одного из водителей, но ни у кого из них не было спортивной экипировки, да и желания играть тоже. И тогда капитан одной из команд предложил ослабленной команде взять меня. Я всё ещё стоял у кромки поля, и на плече у меня висели настоящие бутсы. Странно, но это почему-то не вызвало ни у кого возражений. Даже у меня. Почему бы и нет? Я привычно встал в защиту.
   Ничем особенным я себя не проявил, но и команду не подвел. Игра закончилась вничью. Но она была "на интерес". Все устали и поэтому от идеи дополнительного времени отказались. Решили бить пенальти. Так уж получилось, что очередь пробивать пенальти дошла и до меня. Передо мной бил капитан команды соперников и вратарю удалось отбить его удар. Расстроен этим обстоятельством он был очень сильно. За тот остаток игры, в котором я принял участие, ко мне уже привыкли, и игроки моей команды даже подбадривали меня "давай, мол, сделай игру". Пенальти. Забить гол в игре, пусть даже с точки, было приятно, и я не собирался отказывать себе в этом удовольствии. Я красиво положил мяч в правую от вратаря "девятку", чем вызвал бурные одобрительные возгласы. Шансов у вратаря взять такой удар никаких. "Промазавший" капитан стал багровым. Он подвел команду, а интерес был, очевидно, серьезным. На него было жалко смотреть. Он был капитаном не по игре, а по своей должности. Давно уже разучился проигрывать. И он решил сорвать на мне свое раздражение, в сердцах произнеся:
   - Повезло. Ему никогда не повторить свой удар.
   Они были для меня случайными партнерами по игре в футбол. Я никого из них не знал, они были для меня никто. Но эта фраза и интонация, с которой она была сказана, задела меня сильнее, чем должна была бы в данной ситуации. Что-то завело меня, и я в тон ответил:
   - Я забью этому вратарю столько, сколько захочу!
   Это, естественно, только подлило масла в огонь.
   - Забьёшь ещё раз?
   - Почему бы и нет.
   - Отвечаешь за свои слова?
   - Да.
   В детстве мальчики часто похожи на павлинов. Пытаясь защитить своё "я", распускают хвост. Вот только сохранить лицо обоим участникам редко удаётся. Нередко один из соперников, как в моём случае, достаёт из рукава "козырную карту".
   - Пари на двести долларов?...
   Мы соперничали на футбольном поле и были равны, но только до последней произнесённой фразы. Он предлагал мне пари. Пари на смешную сумму для них, но не для меня. На лице лежала усмешка, а в его голосе явственно просматривалось ожидание отказа. Ведь тогда он бы мог много чего сказать в моё отсутствие. Мой отказ давал ему право на это.
   Двести долларов за удар. Это были все деньги, что у меня имелись при себе. И для меня это были серьезные деньги.
   Двести долларов за один удар. Я понимал, что это для меня много, но отступать было уже поздно...
   - Да.
   С вратарем была проведена беседа. Это был разговор начальника и подчиненного.
   Вратарь был спокоен. Пока.
   Водитель принёс капитану пухлый бумажник, и на ладонь капитана моей команды, нашего третейского судьи, легли две новенькие стодолларовые купюры.
   Я достал из кармана футболки деньги и положил поверх двухсот долларов их эквивалент, достаточно пухлый, в рублях. После чего получил свое право на удар.
   Был обычный выходной день. Я и предположить не мог, что могут возникнуть какие-то сложности. У меня были планы на вечер, но если я не забью гол, мне придется в них внести коррективы. Ведь у меня не станет двухсот долларов. Я очень сильно пожалею об этом, но обратной дороги у меня не было.
   Я стоял в штрафной площади футбольного поля и делал безуспешные попытки успокоиться. Голубое небо, белые облака, ласковое солнце, воздух, богатый кислородом. Ещё несколько мгновений тому назад я наслаждался всем этим. И вот всё ушло на задний план.
   Вратарь стоял посередине ворот, чуть-чуть сдвинулся влево. Обычная история. Я посмотрел на футбольные ворота, как на стену моего склада и ударил. На прыжок вратаря я не смотрел, я провожал мяч в правую от него "девятку".
   Было тихо. Когда я подошел за деньгами к нашему судье, поверх моих денег уже лежали еще четыре банкноты по 100 долларов.
   Ставка удвоилась. Делать было нечего, это же я сгоряча брякнул фразу "сколько захочу". Я горько пожалел о своём длинном языке, но сейчас нужно было мобилизовывать все оставшиеся физические и эмоциональные силы. Реализовать три пенальти подряд непростая задача.
   Я не буду жалеть об этих восьмистах долларах, я пожалею только о своих двух сотнях. Потерять шальные деньги не так обидно. Это меня немного утешило. Я вновь подошел к мячу, аккуратно поставил его на "точку" и вновь заставил себя представить, что передо мной стена моего склада.
   Даже если бы я и не смотрел на ворота, гул за моей спиной подсказал бы мне, что я опять попал в девятку. На ладонь третейского судьи легли ещё 800 долларов, и я вновь был обязан нанести по воротам удар.
   Очевидно, вратарь заметил, что я предпочитаю бить в правый от него угол и немного сдвинулся в эту сторону. Мое сердце билось уже гораздо более учащенно. И я ничего не мог с этим поделать. Публика за моей спиной тоже завелась. Мои голы складывались в серию, и всем стало интересно, на каком ударе она прервётся. Я стоял минуты две, прежде чем мне удалось кое-как успокоить себя. Кто-то за моей спиной даже стал выражать свое недовольство. Но я перетерпел это и вновь проводил мяч в правую от вратаря "девятку". В этот раз вратарю удалось дотянуться до мяча, но лёгкое касание мяча не изменило результат.
   Я повернулся к игрокам и увидел, как капитан положил на ладонь судьи ещё 1600 долларов. Ситуация приобретала для меня нереальный "голливудский" оттенок. Я стоял на "точке" и мне в очередной раз подали мяч. К усиленному сердцебиению добавилась неприятная пульсация в голове. Я успокаивал себя и мяч одновременно. Он пытался скатиться с "точки". Вратарь ещё больше сдвинулся вправо. Он очень хотел достать мяч из моей "девятки". Тогда я не стал напрягаться и катнул мяч в другой угол.
   Это был несильный удар. Но это был удар на точность. И он достиг своей цели. Вратарь слишком ждал моего удара в противоположный угол ворот и заранее прыгнул в привычную сторону. Полёт его был красив и весьма вероятно он сумел бы в этот раз отразить удар. Но мяч был в противоположном углу ворот.
   Я не ставил перед собой такой задачи, но удар получился издевательским и то, что он достиг своей цели, вызвало у зрителей невольный смех. Капитан подошел к вратарю и сказал несколько сочных фраз. Это переместило вратаря на середину ворот.
   К пачке денег, что были в руке у нашего судьи, добавились очередные 3200 долларов. На кону лежали фантастические для одной ставки деньги. Фантастическая для очень многих сумма. Боковым зрением я отметил, с каким замиранием сердца водители следили за моими действиями. Последняя поставленная на кон сумма намного превышала их месячную заработную плату. А я чувствовал, как утрачиваю всякий контроль над своим волнением, оно переполняло меня. Это были уже слишком большие деньги для меня. Я не мог успокоиться, сердце билось как сумасшедшее. А мне непременно нужно было как-то взять себя в руки. И я решил потянуть время. Это не понравилось моему оппоненту, и он раздраженно скомандовал "давай бей!" Вероятно, его командный голос вызвал во мне всплеск несогласия, потому что в ответ я со всем ехидством, на какое только был способен, спросил:
   - На каком ударе мы остановимся?
   Вопрос содержал в себе провокацию. Я просто не смог перебороть в себе мальчишество. Да и правильнее было бы спросить, на какой сумме мы остановимся, но стоявшие на стоянке дорогие автомобили подсказывали мне, что деньги для их обладателей не проблема.
   - Тебе жалко 200 долларов или ты сомневаешься в своих способностях?
   Да, на кону стояли мои двести долларов. Он очень вовремя напомнил мне об этом. Я вновь стал думать о них, а не о той пачке денег, что уже лежала поверх них, и это как-то остудило меня. Никто из игроков не уходил. На это я очень сильно надеялся. Иначе мне могли не отдать не только мой выигрыш, но даже и мои собственные деньги. Возможно. Я плохо представлял, с кем имею дело.
   Выигрыш? О чём я думаю? Его ещё надо было выиграть!
   Вратарь стоял, как ему и положено. Я долго представлял стену моего склада, и когда мне показалось, что это удалось - ударил. Мои нервы были так напряжены, что я отказывался верить собственным глазам. Однако противоречивый, но громкий гул убедил меня, что у меня получилось в очередной раз "положить" мяч куда надо.
   Можно было не возвращаться. На кону, я был уверен, уже лежит в очередной раз удвоенная сумма.
   Общая сумма достигла уже 12800 долларов! Предполагаю, даже для моего оппонента это были немаленькие деньги. Не думаю, что он допускал, что наше случайное пари дойдёт до таких сумм. Но, в прошлом, уверен, он играл в казино, и прекрасно понимал, что для его выигрыша достаточно одного моего промаха. И всё! Всё будет кончено...
   Я тоже знал свои возможности. 8 из 10! В лучшем случае. С каждым ударом вероятность моего промаха резко возрастала. Но обратной дороги нет!
   Состояние, в котором я находился, мягко говоря, было мне непривычно. Оценивая его объективно, мне было нехорошо. И всё же мне хватало сил отметить, что есть человек, которому ещё хуже, чем мне. На вратаря было жалко смотреть. Все его лицо покрылось пятнами. Рядовая игра обернулась для него жутким кошмаром. Все пропущенные до пари мячи были ничто! Его репутация таяла на глазах. Сейчас. Именно сейчас! Кто я такой? Случайный прохожий. И кто он?!
   Но я не знал, кто он. И в этот момент мне было безразлично, кто он. В данной ситуации жалость могла только помешать мне забить гол, и я, изо всех сил, старался не смотреть на него. У меня перед глазами была стена моего склада, и я бил в "девятку" "моих ворот".
   Удар... И восхищенные крики давали мне право ещё на один удар.
   Никогда ранее я не бывал в похожих ситуациях и как я не пытался успокоиться, сердце билось как сумасшедшее, сосуды головы не справлялись с приливом крови, спина была мокрой от выступившего пота. Даже во время напряженной игры ничего похожего не было. Но во время игры не было и пухлой, лежащей на кону, пачки долларов! Общая сумма, подсознательно переведенная в рубли, поднимала давление во всём моём организме. Я никогда в своей жизни не держал таких денег в руках. Пульсация в голове готова была пробить стенки моего черепа. Ноги стали ватными. Это были уже не мои ноги. Присутствие вратаря в воротах было не обязательным. Я мог ошибиться и без него. Я смотрел на траву стадиона. На белое пятно в штрафной площади, на которое, в очередной раз, надо было установить мяч.
   О чем я думаю? Ведь на кону только двести долларов, принадлежащих мне. Только двести. Только двести! Буду экономнее жить месяц и сэкономлю эту сумму. Всего один месяц и все. Как бы я ни пробил, думаю, я уже завоевал симпатии многих стоящих за моей спиной людей. И это согревало мою душу. Но мне было нехорошо, не хватало воздуха, что-то жало на виски. Сильно хотелось, чтобы всё это скорее закончилось. Не столь важно как, только бы закончилось. Так-то оно так. Только "лажаться" на самом финише мне никак не хотелось, промах меня никак не мог устроить. Всё-таки необходимо попасть хотя бы в рамку ворот. Приняв решение, я разбежался и изо всех сил ударил по центру ворот.
   Еще до удара вратарь, в очередной раз, сдвинулся чуть-чуть вправо. Но главное, он вновь поставил перед собой задачу вынуть мяч из "девятки". Мяч, которого там опять не было.
   Вратарь упал на траву в мертвой тишине. "Установка в его компьютере" послала его тело вправо, но глаза просигнализировали об ошибке. Он попытался исправить ситуацию, но поскольку летать не мог, то просто упал на траву, не в силах отразить мяч, пролетевший над ним. Он не спешил вставать. Думаю, в этот момент он люто ненавидел и меня, и своего капитана, и наше пари...
   Не было уже привычных криков. Тишина. Не промахнулся ли я? Нет, мяч лежал в сетке ворот.
   Я стоял около "точки" и ждал, когда мне подадут мяч.
   - Достаточно....
   Этот раздраженный голос вернул меня к жизни. Волнение медленно отпускало меня. Ко мне подошел наш третейский судья и протянул мне толстую пачку "зеленых". Игроки сели в машины и уехали, а я всё ещё стоял в штрафной площади. В руке у меня была пачка денег. Пачка денег, в таком количестве, которое я ни разу в прошлом не держал.
   Я стоял и медленно пьянел. Пьянел без спиртного. Пьянел от охватившего меня неизвестного ранее чувства. Вот уж не думал, что такое бывает...
  
  
  Глава 3
  
   Разве я мог предположить, что моё праздное любопытство может круто изменить мою жизнь. Моё согласие заменить травмированного игрока в заурядном футбольном матче тоже не было порождением предчувствия больших перемен. Я лишь пытался спасти собственное самолюбие, и у меня и мысли не мелькнуло, что наше пари с капитаном свяжет нас незримой нитью. Ведь мы жили в параллельных мирах, и пересечься никак не могли. Ни о какой новой встрече не могло быть и речи. Но... человек предполагает, а бог располагает. Когда я увидел своего "спонсора" в одной из передач местного телевидения, я стал думать о предопределенности нашей встречи. Быть может, это был тот знак, которого мы иногда так ждём? Конечно, я мог отмахнуться от своего ощущения, что настало время больших перемен, и тогда моя жизнь продолжала бы течь своим чередом. Только с недавних пор я стал считать, что потому мы и становимся аутсайдерами в жизни, что игнорируем внутренние сигналы.
   Новостной канал транслировал открытие новой базы местного футбольного клуба. Неумеренная восторженность комплиментов журналиста владельцу базы и её строителям привлекла моё внимание к передаче. Не каждый день оценивают провинциальный объект, как отвечающий требованиям самой Премьер-лиги. Утверждение звучало несколько неожиданно. Мне стало интересно, на чем же основана такая уверенность. Пока корреспондент совершал экскурсию по тренировочному комплексу в сопровождении владельца клуба, в моей голове, одна за другой, родилось сразу несколько мыслей. Как иногда говорят, целый пакет. Мне стало в результате этого не по себе, потому как мысли были одна "безумнее" другой.
   Мой капитан оказался, "по совместительству", президентом местного футбольного клуба. Фамилия его была Максимович. И "баксов" у него было больше, чем волос на моей голове. Местный нефтяной магнат.
   Я редко смотрел передачи местного телевидения. Очень редко. Иначе бы давно знал, что это именно его команда вышла в первую лигу. Конечно, я слышал, что наши футболисты, как про них говорили "вчерашние юниоры", вышли в первую лигу. Все мои знакомые приписывали этот успех молодому тренеру, бывшему игроку большого футбола. Он нашел и собрал со всего региона талантливых ребят. И главное - многим из них сразу доверил место на поле. А ведь ни у кого из них за плечами не было громких побед. Для них это был шанс, который никто раньше им не предоставлял. Большинство тренеров команд второй лиги доверяют закатившимся звездам первой и второй величины. Звездам, которым часто ничего уже не надо. Звездам, которые могут блеснуть в домашней игре и "слить" игру на выезде. Но с ними проще, они предсказуемы, управляемы и могут гарантированно собраться в нужный момент. Работа с молодежью - это большой риск. Как бы то ни было, в команде должна быть пара-тройка "дядек", которые придадут основательности команде, да и судью поставят на место при случае. Новый тренер нашёл таких дядек, бывших игроков Премьер-лиги, согласившихся играть в никому неизвестном доселе коллективе. Во второй лиге молодая команда добилась успеха. Только сдюжат ли они в первой лиге? Деньги в ней крутятся покруче и отношения пожестче. Примеров бесславного возвращения было достаточно даже из истории нашего региона. Команды из соседних областей, блеснув яркой игрой во второй лиге, в следующем сезоне болтались на дне турнирной таблицы, и всё возвращалось на круги своя. Лишь игроков раскупали, в зависимости от их таланта, команды высшей или первой лиг.
   Я краем уха слышал об этом талантливом тренере и его талантливых игроках. Только вот я редко смотрел местные передачи, иначе бы давно знал, что это команда "моего капитана"... Во "всемирной паутине" оказалось не очень много информации о команде. Этого следовало ожидать, это всего лишь бывший клуб второй лиги. Но для меня главным было то, что местный олигарх предоставил шанс и молодому тренеру, и молодым игрокам. Это было весьма неглупо. Я нисколько не сомневался, что со всеми перспективными игроками предварительно были заключены многолетние контракты. И уже сейчас владелец клуба может с прибылью распродать их. Если команда добьется сколь-нибудь серьёзного успеха в первой лиге - цена на них вырастет многократно. И хотя футбольная команда даже во второй лиге - это серьезные расходы, но успех клуба придавал нового блеска его обладателю.
   Он дал шанс вчерашним юниорам, и они отработали потом и кровью этот шанс на поле. Их не сразу восприняли всерьез. Поначалу это было похоже на стечение обстоятельств и везение. Они у многих вызывали симпатию своим талантом и трудолюбием на поле. Судьи их "не убивали". Никому и в голову не приходило тратить на это деньги. Сами "спекутся". Когда умиление прошло, соперники обнаружили, что "поезд уже ушёл и его не догнать". Так команда "накатом и наехала" на первое место... Максимович дал шанс, хоть и знаменитому в прошлом игроку, но всё же ещё неопытному тренеру. А в результате, большинство из приглашенных молодых ребят продемонстрировали наличие хорошего потенциала. А ведь этого могло и не быть. Кое-что я знал о команде и раньше. Но я не знал, что это именно его команда...
  
   * * *
   И вот я стоял у входа в основной корпус базы и любовался этим прекрасным сооружением из металла, стекла и бетона, ожидая Максимовича. База располагалась на окраине города, от старого тренировочного комплекса почти ничего не осталось. Всё было в кратчайшие сроки построено заново. Площадь тренировочного комплекса составляла около 8 гектаров. Максимович молодец, купил землю, когда она стоила ещё гроши. Пару-тройку гектаров составляла сосновая роща. В жилом корпусе располагалось 50 номеров. На базе имелся ресторан для взрослых футболистов и столовая для учащихся. На первом этаже размещалась автостоянка на 50 автомашин. Двигаясь пешком, я разглядел четыре натуральных футбольных поля и одно искусственное, два теннисных корта, электростанцию, газовую котельную, водозаборный узел и собственную систему очистных сооружений. Со слов журналиста, два поля были оснащены системой подогрева. Они были с электрическим освещением. Мелькнула мысль: осенью пожалел свежеуложенный газон на своих полях. Дружба дружбой, а ... Хотя, не пожалей он эти поля, не было бы в моей жизни ни матча, ни пари, и не стоял бы я сейчас перед этой действительно отличной новой спортивной базой. Из телепередачи я знал, что этот комплекс обслуживал персонал из более 100 человек. От всего этого великолепия я испытал давно забытое чувство восторга.
   На базе проживали в двухместных номерах футболисты команды и в трехместных номерах учащиеся двух футбольных классов интерната. В каждой комнате был современный телевизор и компьютер с доступом в Интернет. Кроме того, для учащихся были оборудованы классы для школьных занятий. Была предусмотрена возможность для размещения молодежной команды. База была построена на перспективу. Я никогда не любил олигархов, ни больших, ни маленьких, а тут во мне стало расти чувство уважения к малознакомому мне человеку. Как ни крути, а он сделал доброе дело для земляков. Это вам не за границей сорить деньгами!
   Больше всего рекламировался манеж. Он давал возможность футболистам тренироваться не только на полях, но и в специально оборудованном зале. Хотя заниматься там могли представители и других видов спорта. Специально положенный в нём паркет позволял заниматься мини-футболом, волейболом, баскетболом, гандболом и большим теннисом. Ещё по одной волейбольной и баскетбольной площадке имелись на открытом воздухе.
   Рядом с манежем и раздевалками находился полноценный 25-метровый бассейн, джакузи с двумя водными каскадами, сауна, турецкая баня и тренажерный зал.
   Позаботились на базе и о восстановлении футболистов, медицинский центр занимал почти целое крыло. На оборудование были затрачены сотни тысяч долларов. В этом же крыле находилась библиотека и совмещенный с ней каминный зал. Рядом с библиотекой в отдельной комнате располагались четыре бильярдных стола и три теннисных стола.
   Разрекламирован был и конференц-зал с тренерским столом на постаменте. Он легко превращался и в мини-кинотеатр, и в комнату для теоретических занятий.
   От увиденной собственными глазами даже части комплекса захватывало дух. Хотя я прекрасно понимал, что всеми этими достижениями цивилизации будут пользоваться и сотрудники компании-спонсора. Ведь рядом с комплексом располагалось не менее прекрасное административное здание нефтегазового комплекса. Возле него я и остановился. Хотя с момента пари прошло почти полгода, опознание обидчика произошло мгновенно.
   - Ко мне?
   - Да...
   - Пять минут. Пройдемте в мой кабинет.
   Апартаменты подавляли своей роскошью. Смесь старинной мебели и современного оборудования.
   - Так какой у вас ко мне вопрос?
   Нейтральный тон ободрил меня. После случившегося можно было ожидать худшего. Я уже собрался ответить, как в кабинет, постучав, вошла девушка.
   - Минутку...
   В этой жизни я уже ждал очень много минут, одной минутой меньше, одной больше... Я не хотел быть невежливым и поначалу даже не пытался прислушиваться к их разговору. Девушка четко демонстрировала свое уважение к Максимовичу, но разговор шёл на равных. В его тоне было много больше теплоты, нежели при общении начальника и сотрудницы. Черты лица похожи. Очевидно, дочь. Это пробудило моё любопытство. Краем глаза я стал изучать её и слегка напряг свой слух. Разговор шёл на языке бухгалтерии, вовсе незнакомом мне, но слова "перерасход" и "маржа" понятны многим. Работает на отца. В бухгалтерии... при его деньгах. А почему бы и нет. Мне доводилось несколько раз сталкиваться с "золотой молодежью". И стиль этой девушки, скромно, но со вкусом одеваться, и её манера не вызывающе, но с достоинством держаться вызывали во мне уважение. Работа, пусть даже в финансовой империи отца, неплохо её характеризовала. Она стояла лицом ко мне и несколько взглядов, брошенных в мою сторону, не остались мною незамеченными. В них не было особого интереса, но на какой-то срок она меня запомнит, это уж точно. Хотя дольше помнить, думаю, буду я. Это мягко сказано помнить. Мне хватило 8 секунд, чтобы понять, что она мне очень понравилась. Среднего роста, стройная, темноволосая, с голубыми глазами. И лицом, которое не давило на вас своей красотой, а вызывало теплые и очень приятные чувства. В вас? ... или только во мне? Разговор закончился также неожиданно, как и начался.
   - Так что вы хотели от меня?
   Мне потребовалось время, чтобы спуститься с небес на землю. Хорошо, что Максимович терпеливо ждал моего ответа. Думаю, он уже привык к тому, что нас слишком много, что-то желавших от него.
   - Мне симпатична ваша футбольная команда ... вы дали шанс молодым, и я хочу, чтобы вы дали шанс и мне... старику.
   Мой собеседник не смог скрыть своего удивления, этого он никак не ожидал. Но его реакция отразилась только в глазах, мышцы лица остались неподвижными.
   - Между вами слишком большая разница...
   - Надеюсь, не только в возрасте.
   - Вы ведь не псих?...
   Ох, не знаю... Запрыгнуть разом через столько ступеней - "с улицы" в первую лигу... Чудес не бывает. Только где-то в глубине меня сидела маленькая надежда - если этого не было раньше, то это вовсе не значит, что этого не будет никогда.
   Он мог сказать многое, очень многое. Но ничего из этого многого он не сказал. И только в его глазах вновь промелькнула, то ли жажда мести, то ли желание взять реванш. Мне это не сулило ничего хорошего. И прозвучавшая следом короткая фраза подтвердила мою догадку:
   - 10 из 10.
   Он мог сказать много чего и ещё недавно я бы со всем согласился. Из ста человек, опрошенных на улице, думаю, все сто ответили бы, что моё желание безумно. Но к этой лаконичной фразе я был менее всего готов. Это был почти приговор. Я, наверное, молчал долго, слишком долго. Но что я мог на это ответить? Отказываться было поздно.
   - Слово? Контракт на этот сезон?
   К моему ответу, однако, он тоже был не готов. Отказываться также было поздно.
   - Хорошо. И сделаем это прямо сейчас. Не стоит откладывать дело в долгий ящик.
   Он жаждал реванша...
   Максимович что-то тихо сказал по телефону, и мы прошли на футбольное поле. Там нас уже ждал вратарь. Как позднее я узнал, это был ещё один молодой тренер. Но тогда, для меня это был просто вратарь. Вратарь, опытный и очень прыгучий. Его разминочные прыжки привели меня к мысли, что бить нужно только по верхним углам ворот. Только.
   Я и предположить не мог такое развитие событий, и спортивной формы при мне не было, но мне её принесли. На выбор. Всё по-честному. Максимовичу был нужен полновесный реванш. Я нашёл подходящий размер спортивной обуви и тоже стал разминаться.
   Слава богу, мяч был привычным для меня. Я стоял перед воротами и видел в них профессионала. Откуда-то пришел и тот, кого я так удачно "расстрелял" в прошлом. Он, конечно, тоже был из клуба и тоже жаждал реванша. "Круто ты попал на..."
   Если это была безумная идея, то вылечить меня должны были быстро и радикально. Только мне почему-то не хотелось излечиваться. Стоило ли отказываться от предоставленного мне шанса? Я и не отказывался...
   Каждый удар готовил тщательно. Меня никто не торопил. Удар наносил только тогда, когда меня покидало волнение. Это было похоже на стрельбу из боевого оружия, грех не воспользоваться наработанными навыками. Я "удалял из картинки" вратаря, поскольку боялся, что его опытные движения подавят меня. И только потом бил. Все мои усилия были направлены только на воспроизводство привычных движений, без каких либо эмоций.
   Я бил строго по углам. То в левый, то в правый, но обязательно в верхний. Чтобы исключить малейшую вероятность того, что вратарь вытащит мяч, внимательно следил, на какую ногу он переносил свой центр тяжести. Я был абсолютно уверен, что другого такого шанса мне никто и никогда не даст. Трудно сказать, кто из нас сильнее вспотел - я или вратарь. Первые удары сопровождались комментариями, некоторые из них даже носили шутливый оттенок. Вторая половина ударов проходила в абсолютной тишине. Казалось, был слышен стук наших сердец, моего и вратаря...
   Оформление и подписание контракта было быстрым и немногословным. Обсуждение самих условий контракта также не заняло много времени. Для начала я должен был пройти стандартный для футболистов медицинский осмотр. Мне были готовы платить большие деньги. Очень большие. Только эти деньги нужно было заработать. Поскольку мне была определена плата только за голы. Премиальные мне не полагались. В ходе матчей мне несколько раз должна была предоставлена возможность пробить по воротам, и если в результате я не забивал гол, то платил адекватный штраф. От штрафа меня могло освободить только прямое участие в голевой комбинации. Предполагалось выпускать меня не более как на один тайм, чаще на замену. Мне в лоб было заявлено, что больше 45 минут я не выдержу, и я с этим внутренне согласился. За отказ выпустить меня на поле - выплата половины причитающейся мне за забитый гол суммы. Я мог разорвать контракт в любой момент. Три нерезультативные игры подряд и со мной также могли разорвать контракт. Условия были очень жесткие. Даже у футбольных звёзд бывают "засухи". Максимович запланировал очень быстро вернуть свои деньги. Я хотел контракт, и я его получил. Нянчиться со мной никто не собирался. Хотя на некоторые оговорки хозяин клуба согласился, даже не задумываясь. Меня порадовало наличие в контракте медицинской страховки. Это был жест доброй воли...
  
   * * *
   Богатство, свалившееся на меня за кубковую победу в гостях, вызвало жуткий зуд приобретения. Но я прекрасно понимал, что в моей жизни могут наступить времена и похуже, всегда необходимо иметь деньги на "черный день". Кроме того, долг банку висел надо мной дамокловым мечом и не давал мне дышать полной грудью. Я ненавижу долги, и свои, и чужие. Из этих соображений все деньги за пари я вбухал в уплату за кредит. Но теперь-то настала пора побаловать и себя немного. В конце концов, я это заслужил.
   Покупка нового добротного костюма не отняла много времени. В торговом центре я попросил подыскать мне темный костюм-тройку из шерстяной ткани с небольшим добавлением синтетики. Цена костюма приподняла мои брови, но мне удалось справиться с этим внезапно возникшим чувством. Слишком давно я приобретал предыдущий, отстал от жизни. Но я понимал, что костюм будет долго радовать мой глаз, и греть душу. А за это стоило отдать даже большие деньги.
   Приобретение автомобиля было более хлопотным делом. Сам я не был специалистом в такого рода делах, а купить автомобиль - это не костюм приобрести. Возвращаясь из торгового центра с парой объёмных пакетов в свою однокомнатную квартиру, я обратил внимание на один из автомобилей, стоящих во дворе. Люксовый автомобиль черного цвета стоял возле моего подъезда. В моём дворе периодически появлялись дорогие автомобили различных фирм, в этом не было ничего удивительного. Благосостояние народа росло. Но эта марка мне была незнакома. В моей голове промелькнула какая-то мысль, но я не успел ухватить её за хвост. Каково же было моё удивление, когда из автомобиля вышел знакомый мне молодой человек. На ловца и зверь бежит! Вот кто мне мог помочь. Решение моей проблемы жило рядом, в соседней квартире. Мой сосед работал на станции технического обслуживания автомобилей и нередко, с разрешения владельцев, использовал машины своих клиентов. Как он говорил "Должен же я проверить качество выполненной работы!"
   - Привет, Андрей. Какой шикарный у тебя автомобиль! Я такой видел только в журналах. - Я с восхищением бросил ещё один взгляд на это чудо техники. - Как он называется?
   - Добрый вечер, не завидуйте, всего лишь довожу до совершенства чужие обновки. Майбах-57, сам от него в восторге. Но это не про нас. Только слюни пускать. Машина хоть и не новенькая, но далеко не дешевая.
   - Майбах. Слышать-то слышал, а вот живьём вижу впервые. А почему 57?
   - Потому что есть ещё Майбах-62. Ещё круче.
   - Повезло тебе! Хоть разок прокатишься.
   - Мне - да, а вот тому, кто расцеловался с этой "красоткой" - нет.
   - За него не переживай. Ты же знаешь, у нас гоняют только те, у кого есть деньги на штрафы. Найдут и на ремонт.
   Он рассмеялся. В его смехе я услышал оттенки горечи.
   - Я бы без них без работы остался.
   Ещё раз улыбнулся и продолжил смущённо:
   - С некоторых пор хочу задать вам один вопрос...
   Мне казалось, что времена, когда он смущался давно прошли. Но сейчас он явно не знал, как его задать.
   - Да, ладно, спрашивай. Не тормози.
   - Я тут в газете увидел фотографию человека, очень похожего на вас...
   - И ты хочешь спросить, не родственник ли это? Нет, не родственник.- Я уже понял, о чём он говорит, несколько местных газет опубликовали мою фотографию. - Это я.
   Приятно было осознавать, что я тоже способен удивлять своих знакомых. Я добродушно рассмеялся.
   - Удивлён? Знаешь, я тоже.
   - Тогда, что же вы пешком ходите с такими огромными пакетами? Вам нужен добротный автомобиль. Не такой, конечно, - он кивнул в сторону Майбаха. - Но что-нибудь приличное, как у нас говорят - что-нибудь из продукции отечественного автопрома. На первое время самое то. Пока не станете опытным водителем.
   - Золотые слова. Ты давно проводил предпродажную обработку у себя в автосервисе?
   Каждый владелец перед продажей своего автомобиля желал скрыть от покупателя свои автогрехи. Андрей с успехом им в этом помогал. Его работа окупалась вдвойне, втройне.
   - Хотите, чтобы я вам нашёл машину без "подводных камней"? Завтра же позвоню своим клиентам.
   - Я тебе буду очень благодарен.
   Придя в квартиру, я вспомнил то слово, что промелькнуло "в первые восемь секунд", когда я оценивал автомашину. Породистая. Такая машина в моём представлении должна быть только консервативного черного цвета. Я признался самому себе, что она меня заинтриговала. Поэтому дома, первым делом, я открыл Интернет и сделал запрос. Что-то похожее я и ожидал увидеть, но всё равно ответ меня удивил:
   Maybach - немецкая автомобильная марка в концерне Daimler-Chrysler. Выпускает роскошные представительские эксклюзивные автомобили.
   Компания MAYBACH была основана Вильгельмом Майбахом, который в конце XIX века в паре с Готлибом Даймлером разработал двигатель внутреннего сгорания.
   История этой марки начинается в 1921 году, когда конструктор Вильгельм Майбах (Wilhelm Maybach) создал автомобиль Maybach W3.
   После смерти в 1929 году Вильгельма Майбаха дело продолжил его сын Карл Майбах. В 1930 году он создал самый роскошный автомобиль того времени. Одинаковых автомобилей этой модели не было, так как при создании учитывались пожелания заказчика.
   В 1961 году права на марку Maybach приобрел концерн Daimler Benz. На долгие годы торговая марка MAYBACH была фактически забыта. Но в конце 90-х годов прошлого века менеджеры Daimler Benz решили, что пришла пора возродить автомобили под легендарной маркой MAYBACH.
   Первый концепт нового автомобиля автолюбители увидели в 1997 году, а уже в 2002 году в серийное производство пущены новые творения, уже компании Daimler-Chrysler. Это стандартный Maybach 57 длиной 5,72 м и удлинённый до 6,16 м Maybach 62. В конструкции автомобиля использованы многие достижения научно-технического прогресса, он оборудован всеми мыслимыми устройствами безопасности и предоставляет водителю и пассажирам несравненный комфорт при поездках на любые расстояния.
   Свидетельством уникальных технических характеристик и надежности является 4-х летняя гарантия на машину.
   Стоимость Maybach в базовой комплектации: почти полмиллиона евро за Maybach 57 и в полтора раза больше за Maybach 62.
   Что тут можно было сказать? Только и пришло в голову любимое слово из словаря многих моих одноклубников - "круто!". Но последняя фраза рекламного описания меня просто добила: "Майбах - роскошь для широкой русской души". Фраза показалась мне сомнительным комплиментом. Это уже стало модой "доить широкую русскую душу". Впрочем, можно порадоваться за своих земляков, если такие машины появились в провинции.
   Уже на следующий день Андрей свел меня с человеком, желающим избавиться от своего прежнего автомобиля. Несколько раз он проводил сервисное обслуживание данной автомашины, и поэтому гарантировал, что никакие неприятные неожиданности меня не ждут. Это не "кот в мешке", а хорошо сохранившийся автомобиль. За помощь в решении моей проблемы я подарил соседу абонемент на футбольные матчи этого сезона. После кубковой победы в гостях спрос на них, по местным меркам, влетел до небес. Вдобавок мы обмыли мою покупку в ресторане. В итоге все остались довольны заключенной сделкой. Бывшая в употреблении "Калина" не вызывала чувства зависти. В команде у многих были и покруче автомобили. Но только у тренера и наших маститых игроков были новые иномарки. Вот уж кто вызывал чувство зависти. У меня лично - белой.
  
   * * *
   Два гола в одном матче - это немного, но и немало. Особенно в кубковом матче с командой высшей лиги. На этот факт многие обратили своё внимание, а некоторые не поленились и даже навели справки. Наш матч не транслировался местным телевидением, даже сюжета в местных спортивных новостях не было, и мои шедевры остались только в памяти очевидцев. Но интерес к собственной персоне я заработал. Боюсь, не только у болельщиков. Я не привык к повышенному вниманию к себе. Когда в спортивных изданиях появились только упоминания о том, что Иванов забил два гола, наказав вратаря за ошибки, я обрадовался тому, что Ивановых в России не меряно, в том числе и футболистов. Даже в нашей команде нас оказалось двое. Но потом я одёрнул себя: парень, "не тупи", ты стал публичным человеком! После двух голов команде высшей лиги с инкогнито покончено, раз и навсегда.
   В моих отношениях с игроками особых перемен не было. Кто я такой? Человек с улицы. Желания общаться со мной никто не демонстрировал. Первоначально многие удивились моему появлению в команде в самый последний момент. От прямого вопроса, что я здесь делаю, кого-то удержало моё крепкое телосложение, а кого-то мой возраст. Конкурента во мне никто не увидел и, как бы в подтверждение этого факта, с первой же игры я обосновался на скамейке запасных. Я не навязывался и ко мне никто не лез. Уже через неделю на меня махнули рукой. Все были уверены, что пройдёт время, и туман сам рассеется. Дело сдвинулось с мёртвой точки после кубковой игры. Вялых рукопожатий стало намного меньше и интерес к собственной персоне я буквально чувствовал своим затылком. Как ни крути, но именно я сделал подарок в виде премии всей команде. Исподтишка, но наблюдали теперь за мной все. Многие из них порасспросили обо мне, кто где смог, и убедились, что к футболу я не имел никакого отношения. В прошлом. Когда я стремился попасть в команду, я отдавал себе отчёт, что умею, по большому счету, только пробивать пенальти и штрафные удары. Я предполагал, что тренер будет выпускать меня на поле на 15-20 минут, максимум. Скорее всего, в конце тех матчей, когда судьба встречи уже решена и вероятность негативных перемен очень мала. Либо мы безнадёжно проигрываем, либо уверенно выигрываем. Это общепринятая практика в случаях с молодыми и малоопытными игроками. Чаще всего, это был последний шанс или жест отчаяния, кому как больше нравится. Не было у меня уверенности и в том, что мне удастся доиграть до конца сезона. Дело было в том, что согласно футбольной статистике, игрок забивает восемь-девять голов и удача берёт тайм-аут на неопределенное время. В моём случае, это прекрасный повод сказать мне "до свидания". Поэтому я не позволял себе надеяться стать полноправным членом футбольной команды. Я очень хотел попробовать, но к безудержным оптимистам никогда не относился.
   "Полирование" скамейки запасных было малоприятным занятием, но и у него был один плюс. Оно давало мне прекрасную возможность наблюдать за игроками команды в играх. Со скамейки запасных, когда я видел не только саму игру, но и слышал реплики тренеров и игроков, сама игра воспринималась несколько иначе. Под другим углом, что ли. В итоге о многих из моих новых коллег у меня сформировалось более основательное мнение. У меня даже возникло желание записать свои впечатления в записную книжку. Это был способ быстрее запомнить своих соратников. Все-таки футбольный клуб - это большой коллектив. К тому же мне было интересно, насколько окажутся верны эти мои первые впечатления. В книжном магазине я приобрёл блокнот с буквенной нумерацией и удобную маленькую авторучку.
   Я удивился слову, что подсказала мне память. Соратники. А потом подумал, что моя память-то, пожалуй, права. Футбольный матч, действительно, чем-то похож на сражение. Есть поле битвы, есть основная армия, есть резервы, есть "генералы" и есть "солдаты", есть стратегия и есть тактика на каждый матч. И как часто повторял Серебровский, выигрывает тот, кто хорошо делает общее дело и хорошо делает своё. И тут важно быть именно соратниками. Невозможно представить, чтобы спартанские воины царя Леонида подвели друг друга или бросили своего предводителя. Во всяком случае, я подобного представить не мог. Только такие коллективы и попадали в историю. Нельзя было равнодушно относиться к установкам тех времён: "живи свободным, умри достойно!", "со щитом или на щите!". И в какой момент в нашу жизнь пришли другие поговорки? "Своя рубашка ближе к телу", "дружба дружбой, а табачок врозь". На футбольном поле с такими мыслями победы не видать. И первые игры это убедительно доказывали. Прошлогодние успехи породили во многих игроках иллюзию достижения успеха "малой кровью". Как ни убеждал тренер, что первая лига потребует дополнительного напряжения, но пока сам не попробуешь, сложно понять. Я верил Серебровскому, когда он уверял ребят в том, что каждый снизил к себе требования всего на чуть-чуть, а в итоге - одни поражения. Но кубковый матч показал, что не всё так плохо. Вольно или невольно, но поддержали же они меня! Неизвестно как долго я пробуду в команде, но в любом случае мне нужно было попытаться наладить отношения с игроками.
   Было очевидно, что Медведев, Болотов и Дубинин - стержень команды. Они бились и вели остальных за собой. Что-то иное было сложно ожидать, они были самыми старшими и самыми опытными. Мне это показалось важным, и в моей записной книжке появилась первая запись о команде.
   Но составлять портреты я начал с Борзова Игоря. Он был мне наиболее симпатичен, этот крайний нападающий. Ему было всего 18 лет. Он отрабатывал на 100% как в официальных играх, так и на тренировках. Я и сам "пахал", но за моими-то плечами был жизненный опыт. Он был азартен, не умел на поле скрывать свои чувства. Ни на кого не обижался, когда ему делали замечания. У него была отличная скорость, и не очень хорошая техника. Но если он ошибался, то не выключался из игры, а старался тут же исправить свою ошибку. На поле это был настоящий боец, играющий до финального свистка. За пределами поля Игорь больше молчал, со старшими был предельно уважителен. Чувствовалось, что он из хорошей семьи. Моему появлению в команде он был сильно удивлён, но старался изо всех сил это скрыть. Правда, неумело.
   Понравился мне и его ровесник, Соколов Виктор, центральный нападающий. В первых матчах он выходил на поле во втором тайме, на замену, вместо другого центрального нападающего Быкова Романа. В футбол, по его словам, начал играть в детском саду. И мать, и отец - медики. Уму непостижимо, как они отпустили сына в профессиональный футбол? Очевидно, очень хорошо относились к сыну и не стали ему мешать жить собственной жизнью. Правда, с его слов, они поставили условие, что он одновременно будет учиться в ВУЗе. Большинство спортсменов поступали на факультет физического воспитания, так проще. В нашей команде почти все там обучались. Многие педагоги - футбольные болельщики, поэтому практически всегда входили в положение. Виктор же выбрал юриспруденцию. Думаю, он не мог не понимать, что на юридическом факультете ему снисхождения не будет. Его выбор вызвал у меня уважение. И ещё было одно, что было мне просто по сердцу, он был равнодушен к деньгам. Наверное, это шло из семьи. Как и Игорь, он был добродушен, но более общительный, "легкий на подъём". Первым поздравил меня с успехом в кубковом матче. Даже не пытался скрыть, что мои голы произвели на него большое впечатление. "О подобных шедеврах много слышал, но лично увидел впервые" - именно так он и выразился. Сложно было не обратить внимания на его грамотный язык. Сразу вспоминалось, что он из интеллигентной семьи. Виктор был высокого роста и при этом, удивительно, техничный и с хорошей скоростью. Напрашивалась мысль, что это первый кандидат на "вылет" из команды, точнее на "взлёт".
   Вторым поздравил меня Дубинин Владимир, наш вратарь. Поздравление было искренним, но суховатым. Он был старше, но для вратаря 24 года - это совсем немного. В футболе они задерживались дольше всех. На первый взгляд я дал Владимиру на пять лет больше. От него исходила какая-то глубокая основательность. В горячке матчей или тренировок его иногда на поле окликали "дубом". Но только на футбольном поле. Вне его, за то же самое, можно было получить и в лоб. Он был высокого роста и очень крепкого телосложения. Воспитанник клуба. Хорош в рамке ворот. Его слабым местом была игра на выходах. Если он чувствовал свою правоту, то отстаивал свою позицию и на поле, и за его пределами, невзирая на лица. Некоторые в команде много говорили о его трудолюбии, невольно намекая на нехватку таланта. Возможно, этот слух пустили футбольные скауты. В межсезонье отказался перейти в команду выше рангом. Я ему был очень благодарен за то, что он выполнил мои просьбы в мой первый выход на футбольное поле. О чём сказал ему при первой же возможности. В ответ он пошутил, что готов всегда идти мне навстречу, если это будет приводить к таким результатам. При этом он махнул в сторону стенда с турнирными таблицами и похлопал по карману, где звякнула мелочь.
   Центральный защитник Болотов Георгий. Ударение на первое "о". Неправильное ударение воспринимал как прямое оскорбление. Имел право. 31 год. Один из двух "дядек". "Цементировал" оборону, "гонял" защитников, без него они бы намного меньше двигались и гораздо чаще ошибались. Несколько сезонов провёл в высшей лиге. Высокий, прыгучий, хорош в отборе, не испытывал больших проблем и в созидании, обладал прекрасным ударом с правой ноги. Был самолюбив, при случае сильно критиковал молодых игроков, но по делу. Имел автомобиль БМВ черного цвета, предмет зависти многих ребят в команде. После моего успешного дебюта на футбольном поле равнодушие сменилось интересом. Но иногда мне казалось, что в его глазах мелькает настороженность. Похоже, я перешёл ему дорогу. Согласно футбольной программке для болельщиков, именно он в прошлом сезоне был штатным пенальтистом. Ничего не поделаешь, в создавшейся ситуации рассчитывать на его симпатию, было бы безумием.
   Быков Роман вызвал у меня противоречивые впечатления. Высокий, крепкого телосложения, обладающий неплохой скоростью, приличной техникой, хорошим видением поля. Одним словом, гренадёр. 23 года, самое время для расцвета. Однако энтузиазма ему хватало только на один тайм. И я был согласен с тренером, когда он выпускал вместо него Соколова. У того тоже не хватало сил на весь матч, но по молодости, а у Быкова... Неведомо почему. Но я предполагал, что виной тут лень. Возможно, я ошибался, но таким было первое впечатление. Замены каждый раз вызывали у него всплеск отрицательных эмоций, но не желания больше работать на поле в матчах или на тренировках. Все ждали, когда он вновь начнёт забивать и всё наладится. Что ж, "поживём - увидим".
   Об остальных членах команды у меня сложились только фрагменты мозаики, и я решил отложить составление их портрета на будущее.
  
   * * *
   Деньги за два гола и три отказа - это большая сумма. Согласно нашей договоренности, зарплата перечислялась на мою карточку, но в бухгалтерии явно произошла утечка информации. Увидев меня в очередной раз, тренер не смог скрыть своей растерянности. На его лице было одновременно удивленное и задумчивое выражение. На его месте у меня было бы такое же, если бы я узнал о выплаченных мне деньгах. "Блажь президента". Игрок из ниоткуда. Может, ещё что-то подобное. Но забить десять из десяти дорогого стоит. Информацию о фиаско его тренера вратарей, подобно шилу в мешке, не утаишь.
   - Думаю, настало время нам поближе познакомиться. До начала тренировки есть время, пройдёмте ко мне.
   Его апартаменты находились на самом верхнем этаже жилого корпуса базы. На лифте мы поднялись за считанные секунды. Здесь же была и моя комната, где я проживал пока один. Но если моя комната была в самом конце коридора, то номера тренеров команды находились в его начале. Тренерский номер состоял из двух комнат. В той комнате, где мы расположились, была стандартная обстановка. Отличие от остальных номеров заключалось только в большом рабочем столе, наличии трёх кожаных кресел и большом экране монитора к компьютеру. Серебровский предпочёл стульям кресла, из чего я сделал вывод, что предполагается неформальное общение. Пока я устраивался поудобнее, услышал скрип паркета за дверью. Хорошее дополнение к видеокамере, расположенной под потолком коридора.
   - Президент ознакомил меня с вашим особым статусом..., - мой собеседник сделал упор на слово "особый".
   А я, наоборот, подумал, что кто-то как раз забыл ознакомить его с моим особым статусом. Иначе не было бы этих трех отказов выпустить на поле.
   - У вас хорошо поставленный удар. Он просил подумать, как можно наилучшим образом использовать... ваш талант. У вас есть какие-то соображения на этот счёт?
   Думаю, ему стоило значительных усилий не спросить у меня в лоб, какие отношения у меня с президентом. За одну кубковую игру я получил двухмесячную зарплату наших звезд. Было очевидно, что это его очень интересует, но он справился со своим любопытством. Невысказанные вопросы - невысказанные ответы. Его терпение вызывало уважение.
   - Мне было бы проще, если бы вы обращались ко мне, так же как и ко всем остальным игрокам, на ты. Вы создали хорошую команду, но она молода. И в ней есть игроки, которые, по разным причинам, не бьются на поле от начала и до конца игры. В мои планы не входит ломать отлаженный механизм. Но когда кто-то "подустал", мне кажется, я смогу внести в игру свежую струю пытаясь реализовать свои скромные таланты.
   - Кого из игроков вы, - Серебровский запнулся, но тут же продолжил, - ты имел в виду?
   Я мог бы назвать фамилии, но зачем? Серебровский и сам знал их.
   - Только тех, кто перестаёт активно двигаться в конце игры, начинает допускать ошибки под воздействием усталости.
   К сожалению, в команде были игроки, не только устававшие раньше времени, но и проявлявшие недостаток волевых усилий. Но не мне высказывать в их адрес упрёки. Я отыграл на футбольном поле всего лишь несколько минут.
   - Тогда, договоримся так, если ты чувствуешь в себе силы принести пользу команде, то говоришь мне об этом. Начнём с десяти-пятнадцати минут, а там посмотрим. И ещё... я знаю, что у тебя есть квартира. Спасибо, что не стал отказываться от комнаты на базе. Я, считаю, что у нас прекрасная база и есть возможность всем игрокам проводить часть времени на базе. Уверен, это сплотит коллектив и облегчит нашу футбольную жизнь. По возможности, я прошу всех проводить на базе ночь перед игрой.
   Это требование не показалось мне чрезмерным. Старшие в команде и сами смогли бы соблюсти режим, а вот молодежь вряд ли. Требования тренера были одинаковы ко всем. Я уже слышал, что при необходимости Серебровский отпускал с базы абсолютно всех.
   В его команде уже были игроки с хорошо поставленным ударом. Не думаю, чтобы он понимал, зачем команде нужен ещё один. Старше обоих тренеров... Но я спас игру и принёс команде выход в следующий этап кубка. А главное я вернул молодым ребятам надежду на светлое будущее. Вселил надежду и в сердца болельщиков. Это факт, который он тоже не мог отрицать. Пока я буду забивать, он будет меня терпеть.
  
   * * *
   Игра чемпионата. Третий тур. Ноль очков. Последнее место в турнирной таблице. Вновь в гостях. Игра с ещё одним из кандидатов на выход в высшую лигу. Подтверждала это желание хозяев и парочка прикупленных техничных бразильцев. И им даже в кошмарном сне не снилась потеря очков. В нашей команде многие считали, что нереально у такой опытной команды, с хорошо поставленной игрой, отнять очки. И некоторые даже рассуждали об этом вслух. Но игра есть игра, а в игре всегда есть шансы, пусть и маленькие. Почему бы нам не зацепить хотя бы очко?
   Серебровский же по этому поводу твердил: "Мы бьёмся изо всех сил, и пусть нас рассудит игра!" Он выставил на поле самых опытных игроков за одним лишь исключением. Впереди поставил Борзова с его потрясающей скоростью. Достаточно будет парочки его фирменных голов, из тех, что он забивал на тренировках, чтобы вокруг парня закружились скауты. Такие перспективные игроки надолго не задерживаются в командах типа нашей.
   Установка тренера - активный прессинг на своей половине поля с жесткой опекой бразильцев и при малейшей возможности пас на ход Борзову. Первые двадцать минут он простоял в центре поля, охраняемый двумя защитниками. Плюс голкипер в рамке. Неплохой размен. Огорчало лишь отсутствие даже намека на точный пас. Все остальные игроки были возле наших ворот. Гол назревал. Одна команда ждала этого с надеждой, другая со страхом. И тут нашему вратарю удалось намертво поймать мяч и выбить его в сторону Борзова. Попытка обработать мяч была не слишком удачна. Слишком далеко отпустил от себя мяч и защитники легко им завладели. Ещё 10 минут его тоскливого ожидания в центре поля, и тревожного на скамейке запасных. Поначалу, активный прессинг не позволял сопернику создать что-то серьёзное в атаке, но было заметно, как усталость наваливается на игроков нашей команды. Только слепой не видел, что гол в наши ворота - дело времени. А оно не резиновое. Конечно, вся команда работала как проклятая, но ведь всегда необходима и толика везения. Очередной "сейв" Володи и мяч вновь выбит вратарем в сторону Борзова. В этот раз он поступил хитрее, первым же касанием пробросил его себе на ход и рванул к воротам противника. Сторожившие его защитники были просто шокированы его наглым маневром. Ведь он оторвался от них, как ракета от земли. Осталось только одно препятствие - вратарь. Серебровский хорошо проинструктировал Борзова. Тот не стал излишне близко сближаться с голкипером, вовремя пустив мяч чуть в сторону. Вратарь попытался в прыжке сбить Борзова, но не смог дотянуться. Игорю только и осталось, как закатить мяч в пустые ворота. Это был ушат холодной воды. Противник остаток тайма пытался отыграться, но ему не хватило сил дожать нас. На эмоциях от успеха у команды словно выросли крылья.
   В перерыве наш соперник получил от тренера заряд энергии. Эта энергия даже выливалась через край. При одном взгляде на противника, в голову закрадывалась предательская мысль "не выдержим". К Борзову был приставлен свежий персональный опекун. В скорости он уступал прежнему, но в опыте, очевидно, намного превосходил. Пару раз он исподтишка неслабо ударил Борзова по ногам. И Игорь захромал. Серебровский выскочил к бровке и обратил внимание арбитра на этот факт, но в ответ услышал только угрозу получения красной карточки. Нас вновь прижали к воротам. Медведев и Болотов прикрывали самых опасных игроков, но они не могли "держать" всех. В конце концов, высокие защитники противника дважды забили гол после розыгрыша угловых. Конец. На штурм у команды сил уже не осталось. Какой штурм? Ребят, пожалуй, и из окопов не поднять. В глазах одно желание тихо дотянуть до конца игры. Но и противник устал. Легкой прогулки не получилось. Поэтому давление на наши ворота ослабло. Противник по инерции атаковал, мы по инерции защищались. До конца игры осталось 10 минут. Я подошел к тренеру и попросил выпустить меня на поле, только оставить Борзова и попросить его сделать пару рывков. Очевидно, у тренера свои идеи закончились, так как он легко согласился со мной. К тому же, эту игру уже нельзя было записать в минус. Отсутствие серьёзной контригры, но зато достойная игра в обороне. Пропустили со стандартов, но от мастеров.
   Заменил я Павла Воронежского, универсального игрока, в этой игре игравшего в полузащите. С самых первых игр мне бросилось в глаза, что он совсем не умеет достойно проигрывать. Сразу после пропущенных голов Павел начинал высказывать претензии партнерам, провоцировал на конфликт соперников и играл излишне авантюрно и неоправданно жестко. При этом он выказывал своё недовольство и судьям. Удивительно, как в этой игре он не получил желтой карточки. Мне казалось, что в его 25 лет пора уже научиться держать в узде свои эмоции. Поэтому замена Воронежского не просто напрашивалась, она была крайне необходима. У Павла была хорошая, и стартовая, и дистанционная скорость, но он перестал двигаться, а значит, перестал приносить какую-либо реальную помощь команде. Заменой он был, как всегда, не доволен и поэтому нарушил традицию - не пожелал мне успеха в игре. Я был просто обязан помочь команде, иначе дам ему обоснованный повод критиковать и меня, и решение тренера.
   Просьба тренера "сделать несколько рывков" как можно ближе к воротам соперников ничего кроме грусти у Игоря не вызвала. Замысел тренера был понятен, но болезнен и чреват возможной травмой. Это давало Игорю право подойти к просьбе философски - как получится. Свой норматив ударов по ногам он давно превысил. Его опекун был бессердечен. Молодость подшефного не вызывала в нём ни капли жалости. Но команда проигрывала, и Игорь стал искать выход. Получив в свое распоряжение мяч, он попытался запутать игроков соперника и убежать. И планово, как это ни грустно, получил сзади по ногам. Желтая карточка опекуну, который ничего не имел против решения судьи. До конца матча осталось совсем немного времени. Когда я подошёл к месту нарушения, там уже стоял один из "дядек", наш капитан. Я передал ему указание тренера уступить мне право нанести удар и увидел злость в его глазах. Мы проигрывали, у нас появился шанс сравнять счёт, а он был вынужден выполнить просьбу тренера. Я разбежался и сильно пробил в обвод стенки. Мяч пролетел впритирку со штангой. Короткая, но непечатная фраза в мой адрес. Моя мама была ни при чём, но я не стал возражать. Удар-то был хорош... но мимо. Я подошел к Игорю и повторил свою просьбу. Я не мог смотреть ему в глаза, зная - его далеко не пустят. Его срубили ещё раньше, чем в предыдущий раз. Встать он не смог, с поля его унесли на носилках. Невысказанный горький упрек висел в воздухе. Опекун также покинул поле, получив сначала вторую желтую, а затем и красную карточку. И вновь никаких возражений с его стороны. Он прекрасно знал, что делал. Во мне вскипела кровь. Это могло мне помешать, и поэтому я старался успокоиться и думать только об ударе. Скорее всего, это был последний штрафной удар. До ворот чуть меньше 30 метров. Но капитан не дал мне возможности установить мяч. Я получил порцию ненависти и толчок в грудь. Затем он отошел от мяча достаточно далеко, чтобы сильно разбежаться. Я же стоял в двух метрах от мяча. Того, что я задумал Медведев мне не простит, но и другого шанса у меня не будет. Как только капитан начал свое движение, я сильно ударил по мячу. Я вновь пробил в обвод стенки, в ту же сторону, но только в этот раз я закрутил сильнее. Полет мяча я не успел досмотреть, так как лежал лицом на газоне. Капитан, которого, иногда, звали "медведем" за его добродушный нрав и фамилию Медведев, не простил мне моего самовольства. Но я услышал шум на стадионе, и он мне подсказал, что в ворота я попал. Толчок был силен, часть спины онемела. Но в этот момент я был готов простить ему всё. Ведь я забил гол! Розыгрыш в середине поля, и почти тотчас же свисток. Игроки хозяев пытались что-то доказать судье, но он только молча продемонстрировал свой секундомер. Своим поведением в конце игры он приятно меня удивил. Возможно, в нём проснулась совесть. Зрители же были разочарованы. Упущенная победа. Я подошел к Игорю и поблагодарил его за мужественный поступок. Он протянул мне руку и поздравил с классным ударом. Капитан был раздражен, брошенный на Борзова взгляд был полон неодобрения. Неужели он почувствовал во мне угрозу своему положению в команде? Больше никто из игроков не поздравил меня. Ссориться с капитаном никто не захотел. Рановато начались осложнения. Хотя этого можно было ожидать. У нас слишком разный статус.
   Я старался войти в жизнь команды естественно, было бы идеально, чтобы это произошло незаметно. Но я понимал, что это практически невозможно. Своим появлением на футбольном поле я кого-то выдавливал с него. А поскольку у остальных игроков заработная плата сильно зависела от проведенного в игре времени, то выходило, что я ещё и сильно ударял кого-то по карману.
   Толчок в спину я, пожалуй, заслужил. Я понимал, что своим поступком посягнул на авторитет капитана. Но лежание на футбольном газоне вредно для моего здоровья и ... авторитета. В раздевалке, когда игроки покидали её, я собирался попросить капитана остаться на пару слов. Но он и сам никуда не спешил. Тем лучше!
   Я ждал, когда игроки покинут помещение и обдумывал с чего начать разговор. Оказалось, что всё это лишнее. Когда я подошёл к нему, то не успел даже раскрыть рта.
   - Ты мне скажи, кто ты такой?
   Свой вопрос он сопроводил тычком двумя руками в грудь. Мне захотелось ответить ему тем же, но мысль, что тогда мы станем похожи на двух петухов, остановила меня.
   - Человек.
   Я сказал это максимально спокойно, но капитана это не успокоило.
   - Если ты забил пару голов, то теперь мы молиться на тебя должны?
   - Я вообще-то об этом никого не просил. А голы, я думаю, забил кстати. Они и уверенности добавят, и премия как-никак.
   - Думаешь, купил этим нас?
   - Премию не я плачу, а победа команде была нужна. Она придаст ей уверенности.
   - Грамотно стелешь. Самый умный что ли?
   - Думаю, не дурак.
   - Это уж точно! Ребята будут по ногам получать, а он сливки снимать! Знаешь, с этим мы и без тебя справимся.
   - Может быть, и справитесь, а может быть, и нет. Это Максимовичу и тренеру решать. У меня, как и у вас, контракт. И до тех пор, пока я приношу пользу клубу, я буду выходить на поле.
   Это был не самый достойный приём, прятаться за чужие спины. Я это понимал, но в данной ситуации мне ничего лучшего в голову не пришло. Завоевать авторитет у игроков команды времени у меня не было. Для этого нужно съесть пуд соли.
   По своей натуре он соответствовал фамилии Медведев и был добродушен, но в этот момент, его взгляд не обещал мне ничего хорошего. К черту дипломатию!
   - Ты капитан, и хочешь добра команде. Я тоже хочу добра команде, и пока я приношу ей пользу, тебе придется меня потерпеть. Я не посягаю на твоё положение в команде, но и ты, в будущем, думай о последствиях своих поступков...
   - Это угроза?
   - Нет, это дружеское предупреждение. У меня нет футбольного опыта, но есть другой, не менее ценный в этой жизни.
   - Это какой же?
   Я выдержал его повторный толчок, но его скептическое выражение лица взорвало меня. И я сделал то, что потом долго вызывало во мне и улыбку, и стыд одновременно. Немного отойдя в сторону, я сделал шпагат вперед и в сторону, легко вскочил и продемонстрировал пару приёмов из восточных единоборств. Он не шевельнулся, когда я остановил свою правую ногу в нескольких миллиметрах от его лица. Это было по-детски, но впечатление произвело. А может это просто поток воздуха стёр все сомнения с его лица...
  
  
  Глава 4
  
   Ничья с одним из фаворитов лиги. Два гола в гостях. Это почти победа. Во всяком случае, в глазах болельщиков. Мы почти вернули им веру в команду. Почти, потому что мои голы журналисты занесли в разряд не совсем логичных. Они считали, что и мне, и команде просто повезло. Кроме меня никто не знал, как обильно они политы потом. Но я знал и то, что мне действительно повезло. Впрочем, в футболе везение - это часть игры.
   Кубковая игра дома. С командой Премьер-лиги. Других команд просто не осталось. Четвертьфинал. Маленький подвиг для дебютанта первой лиги. И я к нему имел прямое отношение. Наш очередной соперник занял в прошлом чемпионате седьмое место и неплохо стартовал в этом. Не мудрено, что все болельщики предрекали нам вылет из турнира. Но в домашней игре надеялись на маленькое чудо и уж точно ждали от нас борьбы и старательности на протяжении всего матча.
   А мы ещё как следует не отошли от последней игры чемпионата. Однако никому не было до этого дела. Коль сами склонили на свою сторону чашу весов на предыдущей стадии турнира, то теперь нас ждала очередная кубковая игра. В отличие от предыдущего соперника, гости к нам отнеслись максимально серьёзно, никаких дублеров. На трибунах собралось болельщиков больше, чем я ожидал. В нашем городе игры на стадии четвертьфинала ещё не проводились. Этим я объяснял повышенный интерес.
   То, что у нас мало шансов против команды высшей лиги, да ещё и из верхней части турнирной таблицы, понимали и зрители, и мои одноклубники. Разговор об этом зашёл в команде накануне после окончания тренировки. Мне было интересно, что же скажет тренер? Серебровский как всегда был честен:
   - Ребята, не буду лукавить, шансов у нас очень мало.
   - Тогда зачем нам ломаться? Только травмы получим и всё равно вылетим из кубка. Не сейчас, так в полуфинале. Так может быть имеет смысл сэкономить силы и бросить их на турнир нашей лиги? За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь!
   В словах Быкова была какая-то сермяжная правда, но отклика в моей душе она не нашла.
   - Ну, во-первых, если мы в этом сезоне не поставили перед собой задачу выхода в высшую лигу и выигрыша кубка, то это не значит, что мы можем играть спустя рукава. Мы играем всё-таки для наших болельщиков. Честное имя для нас не пустой звук. Мы будем биться за уважение окружающих нас людей.
   Во-вторых, мы боремся, значит, мы живём, а не проживаем. Почувствуйте разницу!
   В-третьих, только в таких матчах закаляется характер и рождается вера в собственные силы.
   В-четвертых, шансов обыграть такого серьёзного соперника у нас мало, но они есть! Для нас это хорошая проверка наших сил и возможностей. Я не устану вам повторять: нас рассудит только игра!
   В-пятых, Роман навёл меня на мысль. Шансов победить в кубке у нас действительно мало. И я решил дать возможность сыграть тем игрокам, кто сидит у нас в запасе. Одним словом, пусть играют те, кто реально очень хочет бороться за победу. И не дай бог, если кто-то поленится... А поможет нам высокая скорость, игра в пас, внимательность в обороне, взаимная подстраховка, активный прессинг.
   Очевидно, и гости услышали последнюю фразу. У меня даже возникла такая мысль, что играет одна команда, поделенная на две половины. Только на нашей стороне играли запасные игроки, а вот на стороне противника основной состав. У мастеров получалось всё. Мы лишь уравнивали шансы тем, что значительно больше двигались. И блистал наш голкипер. Володя грамотно читал игру и был максимально самоотвержен. Пантера в воротах, а не вратарь. Гостям никак не удавалось забить, но их тренер был спокоен. Я даже услышал, как он просил своих игроков "подсушить игру". Очевидно, запланировал обыграть нас дома. Бережет игроков. Футбольное поле на нашем стадионе было не очень хорошего качества. Весна.
   Соперник всё больше времени владел мячом, но извлечь пользу из этого по-прежнему не мог. Наша "скамейка" запасных игроков во главе с Болотовым и Медведевым умирала на футбольном поле. Но одной самоотверженностью гол не забьёшь. Волны атак через центр не доходили даже до штрафной площади. Фланговые прорывы заканчивались навесами в район вратарской, но там господствовали маститые игроки обороны гостей. За счёт опыта и роста они легко выносили мяч из штрафной, при этом ещё и сохраняя его у своей команды. Попытки прорваться поближе к воротам пресекались в очень жесткой форме. Время шло, ничего не менялось. Игра была тяжелой и нудной, но гостей явно устраивало такое развитие событий.
   Перерыв ничего не изменил, характер игры не поменялся. За 15 минут до конца игры Серебровский выпустил меня на поле, ничего не сказав, а только внимательно посмотрев мне в глаза. Я не знал, что говорили мои, а в глазах тренера я прочитал надежду. И в голове мелькнуло - это проверка. Не сбился ли у меня прицел. Или все мои голы случайны?
   Мастера играли аккуратно, и прошло 10 минут, прежде чем я получил свой первый и, возможно, последний шанс пробить. До ворот было далеко. Был солнечный день и солнце светило в глаза вратарю соперников. Я передал капитану, что пробью на силу, пусть игроки атаки попробуют сыграть на добивание. И хотя моя просьба была рабочей, дружелюбия в глазах Медведева в этот момент я не заметил. Но на последней тренировке от меня не укрылось, что наш тренер что-то долго и настойчиво объяснял капитану. Разговор был эмоциональным, а поскольку оба бросали взгляды в мою сторону, то разумно было предположить, что он шёл обо мне. Когда ребята заняли свои места в штрафной площади, я изо всех сил ударил. Не самый точный удар, но, без ложной скромности, очень сильный. Такие мячи намертво не берутся. Вратарь не ожидал от меня такой прыти и по привычке стал его ловить. К ошибке его подтолкнула ещё и высота полета мяча, его удобно было ловить. Но солнце ослепило вратаря, да и скорость полета мяча была непривычной. Мяч выскочил из его рук. Тут наш Соколов и добил его в ворота. Зрители взревели от восторга. Один из них даже призвал нас в оставшееся время забить ещё один гол, но как иногда говорят "мечтать не вредно". Мастера на то они и мастера, что знают, как играть в таких случаях. Они не бросились отыгрываться, рискуя заполучить второй гол, а просто технично убили оставшееся время. Самолюбие пострадало, но даже такой результат, очевидно, их устраивал.
   Гол я не забил, но за свои труды получил благодарность от Серебровского в виде дружеского похлопывания по плечу по окончании игры. Это дорогого стоило.
  
   * * *
   Четвертый тур. Одно очко. Мы идём по не нами проторенной тропе. Как и положено дебютанту, по-прежнему, последнее место. Нас ждёт игра, оценивая объективно, с заурядным середнячком. Середнячком, испытывающим, согласно статьям в спортивной прессе, серьезные финансовые трудности. Свалившиеся на команду проблемы лишили её каких-либо амбиций. Лишили настолько, что наш соперник удовлетворился бы даже ничьей у себя дома. Дело обстояло, очевидно, реально плохо, потому как все букмекеры давали нам равные шансы. Вся местная пресса только и писала что о сохранении места в первой лиге. Грустно. У нас и у самих таких статей было достаточно. У игроков они энтузиазм не вызывали. Но если местную команду хоронили раньше времени, то это были их проблемы. Нам бы разобраться со своими. Финансовых проблем у нас, слава богу, не было. Все денежные выплаты осуществлялись своевременно. Так почему мы были должны довольствоваться только одним очком? Почему не тремя? Можно было предположить, что, поскольку своей игры у команды нет, то, скорее всего, хозяева уйдут в глухую оборону, и будут ждать наших ошибок. Не факт, что нашей молодежи удастся преодолеть массированную оборону. Все в команде понимали, что в этой игре можно существенно пополнить очковый запас. Но как? Наша молодежь ещё не умела брать крепости. Нам как воздух была нужна битва в чистом поле. А для этого необходимо было заставить соперника раскрыться. И коню понятно, был нужен быстрый гол.
   Мой успех в последних играх пьянил меня. Я осознавал, что в профессиональном футболе я дилетант, но привычка иметь и иногда высказывать своё мнение ещё не умерла во мне. Раз уж я старше обоих тренеров, и "являюсь протеже президента клуба", то я и подумал, что самое время озвучить его.
   - В предстоящей игре, я думаю, меня нужно выпустить в самом начале игры.
   Молчаливый знак вопроса на лице Серебровского предложил мне продолжить излагать свою мысль.
   - С большой долей вероятности, соперник даже дома будет играть от обороны. В нашей команде много молодых и азартных ребят, которые преодолевая выстроенные редуты, могут прозевать укол. А играть самим от обороны означает согласие разделить очки. При нашем дефиците очков ничейный результат в игре с терпящим бедствие соперником принесёт только разочарование. Вот я и предлагаю попробовать за счёт дальних ударов в самом начале игры сделать пробоину в стене и вынудить соперника забыть об игре от обороны. И тогда наши ребята заиграют в свою привычную игру. Дайте задание игрокам атаки с первых минут играть провокационно и заработать штрафной. Соколову это вполне по силам...
   Излагая свой план, я предложил выпустить Виктора с первых минут игры. Молодой нападающий был, безусловно, талантлив. Он обладал хорошей скоростью, ловко работал с мячом, причем обеими ногами. Мог любого обвести на крохотном пятачке. Наш "Роналдиньо". Болельщики звали его "Сокол", но когда хотели подчеркнуть его техничность, упоминали фамилию бразильской звезды. За его игрой было приятно наблюдать. Мне казалось, что в нём есть одна, роднившая его с Борзовым, черта. Они оба получали от игры настоящее удовольствие. Такого рода предложение и последовавшее согласие тренера были слабо завуалированным признанием его таланта.
   - Да, пожалуй, Виктору ничего не стоит спровоцировать нарушение.
   Игра не вызвала у болельщиков интерес. Небольшой стадион не был заполнен даже на четверть. Собравшиеся понимали, что их команде не до решения высоких задач. Они хотели сохранения команды в лиге и молили бога, чтобы он дал команде победу, хотя бы с минимальным преимуществом. Все мечтали о победе, но с лёгким сердцем согласились бы и на ничью.
   Как тут не понять, что выигрыш у приболевшего старожила лиги в этот конкретный момент был очень даже реален. Даже в гостях. Но единственность приемлемого для нас результата придавливала не хуже железобетонной плиты. Попробуйте в стрелковом тире попасть в десятку на заказ. То, что вы делали это много раз в прошлом, не гарантирует этого в будущем. От возможности до её воплощения дистанция огромного размера.
   Пока шло приветствие команд, у меня было время осмотреть внимательнее и стадион, и зрителей. И я заметил, что в ВИП-зоне сидит Максимович. Выезд с командой говорил о неподдельном интересе к своему детищу. Рядом с ним сидели симпатичная женщина и крепкого вида мужчина, очевидно, телохранитель. Женщина была мне незнакома. Высокая, яркая блондинка. Я аккуратно толкнул стоявшего рядом со мной однофамильца с забавной кличкой "птица-говорун" и, кивнув головой в сторону ВИП-ложи, спросил:
   - Кто это там, рядом с Максимовичем?
   - Где? А... Это его жена!
   Для матери той девушки, что я видел в кабинете Максимовича, она была явно молода. Они выглядели почти ровесницами.
   - Такая молодая?
   - Просто хорошо сохранилась.
   - Так хорошо?
   Мой сосед не сразу понял моего вопроса, и его лицо достаточно долго сохраняло задумчивый вид, прежде чем улыбка прояснила его.
   - Так это же вторая...
   - Красивая...
   - Мне такую даром не надо!
   - А какую тебе надо? Уродину что ли?
   - Да нет, просто один раз столкнулся с ней, когда она в клуб пришла, мужа искала. От неё веет холодом, как от Снежной королевы. Разговаривала со мной до жути высокомерно, не считает даже нужным скрывать, что считает всех футболистов дебилами. А у меня такое же высшее образование, как и у неё.
   - Ну, положим, не такое же. У тебя-то, наверное, факультет физического воспитания?
   - Ну и что? У нас, Соколов на юридическом учится, а Медведев знает два иностранных языка. Даже книги читает в оригинале, и не только художественные. В команде разные ребята. У тебя, я слышал, тоже, высшее образование...
   Придя в команду, я долго удивлялся странной кличке, но вскоре был вынужден признать, что она заслуженна. Во-первых, Иванов Евгений много говорил, во-вторых, почти всегда был в приподнятом настроении, а в-третьих, он всё знал. Или почти всё. И всегда был рад поделиться секретами. За его любимую фразу у него была ещё одна кличка "жизнь налаживается". Играл он в защите. Ему было 24 года, но на футбольном поле он был какой-то бесцветный. В отличие от жизни за его пределами. На тренировках он был незаметен, а в играх выделялся разве что большим, чем у остальных, количеством ошибок. По многим футбольным вопросам его мнение совпадало с мнением большинства. На мой взгляд, его желание быть на футбольном поле как все, вело его в тупик. Ведь есть же и у него потенциально сильные стороны, которые можно развить. Самому ему это, похоже, не приходило в голову. Поскольку он был самым слабым звеном в команде, то я не удивлюсь, если меня будут выпускать на поле на его позицию. Кто-то про нас уже запустил фразу "Два сапога - пара". Но мне быть ему парой не хотелось.
   Судья призвал к честной игре, при этом пошутил, что карточки он не забыл. А вот мы о нём даже не подумали, хотя в нашем плане он был далеко не последним действующим лицом. Но началась игра и всё пошло по плану. Соколов с первых минут стал возить за собой по два-три игрока. На 8-й минуте игры у одного из них не выдержали нервы, и мы заработали первый штрафной. Я подошел к мячу. В этот раз никто не толкал меня в грудь, и в спину тоже. В команде были игроки, которые умели пробивать штрафные и во избежание конфликтных ситуаций, на предматчевой установке, Серебровский громко, как он выразился - для глухих, объявил, что пока я на поле - я бью все штрафные и пенальти. Раньше их чаще всего била одна из наших звезд. Затылком я чувствовал, как Георгий Болотов сверлит в нём дырку. Но слово тренера - закон для футболистов. Ослушавшись, можно оказаться в глубоком запасе. Серебровский ценил своих звёзд, но ещё больше он ценил дисциплину.
   Легкий шум трибун порождал волнение. Мне это было всё ещё внове. Ведь несколько тысяч глаз смотрят на тебя и ждут, будет ли гол. Это вызывало противную дрожь во всем теле. Я давно уже не юноша, но справиться с этим волнением мне никак не удавалось. И, наверное, поэтому я попал в крестовину ворот. На стадионе раздался вздох облегчения, когда мяч отскочил в поле. Но удар был неплох. В моей команде все это признали. "Не повезло". Болельщики же стали требовать держать меня плотнее и не давать мне бить. Но с игры я и не пытался это сделать. При такой плотной обороне мне бы не дали даже попробовать. В команде же все поняли, что нужно заработать ещё один штрафной. Провоцировали соперника на нарушение все, кто только мог. Лучше всех это получилось вновь у Соколова. Ещё через 5 минут он красиво упал. В другое время Виктор бы выкарабкался, устоял бы на ногах, но сегодня он красиво подчеркнул наличие фола. Почти на том же месте. Чуть больше 20 метров до ворот. Вратарь поставил пять человек в стенку. Судья показал мне свисток и стал отодвигать игроков на положенное расстояние. Я взял в руки мяч и сжал его. С ним было всё в порядке, дело за мной. Трибуны затихли, не было даже оскорбительных выкриков, и эта тишина успокоила меня. Всё как на моей тренировке. Если забыть об этой паре тысяч зрителей, которые молча, с замиранием сердца, ждали удара. Моего. Я посмотрел, как вратарь поставил стенку. Закрыл ближний от себя угол. Вольному - воля. Я всё равно буду бить именно в этот угол. Я послал мяч над стенкой. Он пошел высоко, но в последний момент как бы нырнул вниз и поднял на ноги абсолютно всех зрителей. Расставание с надеждами. Потому что мне удалось попасть в ворота. И шансы на победу в домашней игре у хозяев испарились. Через несколько минут, когда я столкнулся с нападающим соперника, то сделал вид, что получил травму и попросил замену. Я был больше не нужен. В дальнейшем противник будет атаковать, а только это нам и было надо. И действительно, соперник раскрылся, и ещё в первом тайме игра была сделана. Соколов, которого уже боялись сбивать, забил еще два красивых гола. В перерыве Серебровский попросил игроков сыграть построже в защите. Противнику уже нечего было терять, а играть они все-таки умели. Дальнейший ход событий подтвердил слова тренера. На замену у хозяев вышли ещё двое нападающих, и противник стал прижимать нашу команду к воротам. Впереди остался только Соколов. Когда нашему вратарю удалось поймать мяч, он броском мяча с руки отправил форварда в контратаку. Это был прекрасный шанс, но Соколов подустал, и защитники смогли его догнать. Он очень грамотно, когда только научился так красиво это делать, закрывал мяч корпусом, и защитникам ничего не оставалось, как завалить его за метр до штрафной площади. Была выстроена солидная стенка, но наши "дядьки" показали класс. Капитан сделал вид, что будет обводить стенку, а сам выкатил мяч под удар Болотову, и тот пушечным выстрелом послал его в ворота. Это был настоящий разгром. Все это понимали, и команду охватила эйфория. Чуть ли не всем захотелось забить гол. Криков тренера, чтобы своевременно возвращались в оборону, никто не слышал. Команда дружно атаковала. Красиво атаковала. И давала атаковать сопернику. Начались кавалерийские наскоки то на одни ворота, то на другие. Но гол был забит в наши. Соперник красиво поймал на контратаке и использовал предоставленный ему шанс. Реализовать выход трех игроков атаки против одного защитника задача посильная даже аутсайдеру. Это отрезвило команду. Вдобавок Серебровский выпустил ещё одного защитника, и нам, несмотря на организованный соперником настоящий штурм наших ворот, всё же удалось сохранить приятный счёт. Маленькая ложка дегтя не смогла омрачить радости. На трибунах нашлись ценители игры, которые хлопали нашей молодежи. Заслуженная командная победа была ох как приятна. Будь я чуть моложе, у меня закружилась бы голова. Но тот факт, что я даже не заметил, как мы добрались до дома, говорил мне о том, что головокружение всё же имело место.
  
   * * *
   Следующий день был днём отдыха. Я как следует, отоспался. Экономия денежных средств на переездах создавала дополнительные трудности. Мне казалось, что команда могла бы чаще прибегать к услугам авиакомпаний. Но со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Да и грех было жаловаться. Нам предоставили целый день отдыха, и у меня хватило времени для выполнения абсолютно всех накопившихся домашних дел.
   Очередное плановое занятие было посвящено разбору прошедшей игры. Оно проходило в кабинете теоретических занятий. По моему, наскоро заключенному, контракту я не обязан был посещать тренировки, и мог приходить на них когда хотел. Я понимал, что подобное в принципе невозможно ни в одной команде, но объяснял это тем, что никто в клубе и не предполагал, что я надолго задержусь. Две-три игры и до свидания. А я после первой же тренировки понял, что они мне настолько интересны, что я лучше основательно перекрою свою внефутбольную жизнь, нежели пропущу хоть одну из них. К примеру, для меня было удивительно, что футболисты занимаются аэробикой и занятия ведёт девушка. Мои прежние занятия восточными единоборствами давно убедили меня, насколько важна для спортсмена координация. Для её достижения необходима слаженная работа всех групп мышц. Точное поступление сигнала от головы к различным частям тела отрабатывалось игроками на тренировках по аэробике. Увидев моё недоумённое лицо, Серебровский пояснил, что в первое время ребята в команде отнеслись к ней тоже скептически, но количество травм снизилось и это изменило отношение. Да и наличие сексапильной девушки не позволяло молодым ребятам выглядеть неловкими и смешными. Позориться никому не хотелось. Со временем сами ребята признались, что только при Серебровском они поняли, что значит как следует размяться перед играми и тренировками. Многие подчеркивали, что ранее делали это, кто во что горазд. Было ли это правдой или нет, я не знаю, но в команде ходил слух, что якобы Серебровский предупредил красавицу-инструкторшу, что уволит её, если она отдаст предпочтение одному из футболистов. Я склонялся к мысли, что это действительно так. Первым инструктором в команде был парень, который, несмотря на то, что был мастером своего дела, не смог завести ребят. А вот девушке это удалось.
   На тренировках я работал вместе со всеми. Когда наступало время индивидуальной работы, то большей частью отрабатывал точность дальних ударов по воротам и удары на силу. Когда официально тренировка заканчивалась, я был среди тех, кто оставался. Я шлифовал средние и длинные передачи. У своего склада, в прошлом, отрабатывать их не было возможности, да и, по большому счёту, необходимости. Сейчас ситуация изменилась. Я постепенно увеличивал и увеличивал расстояние, добиваясь на каждой дистанции хорошего результата. Многие ребята в команде смотрели на меня с непониманием. "Из раза в раз, из раза в раз - одуреть можно!" От монотонной работы я тоже не получал большого удовольствия, но считал, что это принесёт мне, да и команде, пользу. И помогал мне в этом мой природный педантизм. Со временем количество улыбок и скрытых усмешек становилось меньше - к этому привыкли, да и моя "пахота" приносила нескорый, но результат. Всё чаще ребята надеялись на хороший пас от меня и смело делали рывки на 40, а то и 60 метров.
   Я сильно уставал, но это обстоятельство не отменяло привычную работу по вечерам у "моего" склада, где я по-прежнему отрабатывал технику пробития пенальти и штрафных ударов. Я, конечно, мог бы это делать и на базе клуба, но боялся спугнуть свою удачу. По стойкой привычке я, втайне от всех, бил и бил по своим привычным "воротам". Я твёрдо верил в мышечную память. Моя работа просто не могла не принести пользу.
   Я не мог не понимать, что мне надо вживаться в команду, налаживать отношения, а без совместных занятий этого не добиться. Многие игроки отзывались о теоретических занятиях Серебровского одобрительно, и мне интересно было составить и о них своё мнение. В кабинете было уютно. Строгая, но удобная мебель. Толстые стены и стеклопакет не пропускали шум с улицы. К потолку был прикреплен проектор, на потолке же, перед тренерским столом, висел большой раздвижной экран. Кресла были мягки, удобны, но ко сну не располагали. Победа в предыдущей игре была красивой и заслуженной, и тренер отметил это. Однако Серебровский составил подборку из ошибок наших футболистов. На экране хорошо были видны ошибки принципиального характера, повторяющиеся из раза в раз. Он разобрал опасные моменты, созданные противником, показал, где и как зарождались атаки соперника. Тон выступления тренера был спокойный, доброжелательный. Его критика была справедливой. Он привёл статистику технико-тактических действий каждого игрока команды в матче, отметил процент брака. И выставил итоговую оценку за игру. Команда активно участвовала в обсуждении, но никто не возражал. Я не знаю, что больше, то ли видеозапись, то ли цифры более убедительно подтверждали слова тренера. В конце занятия Серебровский каждому футболисту поставил конкретную задачу. Я впервые присутствовал на теоретическом занятии, и был от него в восторге. Прозвучавший вопрос Медведева был подобен грому среди ясного неба:
   - Почему штрафные бьёт Иванов? У нас же есть игроки, которые делают это не хуже.
   Фраза "не хуже" прозвучала так, что все поняли её как "лучше". В прошедшей игре Болотов забил очень красивый гол. Мои кубковые голы выглядели, как чистое везение. Я и сам не отрицал, что мне повезло. В прошлом году штрафные пробивали Медведев и Болотов. За сезон они отличились немалое количество раз. Не было видимых причин что-то менять. И к тому же за забитые мячи, практически у всех в команде, в контрактах, были прописаны премии. Своим появлением на футбольном поле я наступил на мозоль нашим звёздам.
   Серебровский немного помолчал и, улыбнувшись, обратился ко мне:
   - Иванов, примешь ещё одно пари?
   А потом, обращаясь уже ко всем, добавил:
   - Как только кто-то обыграет Иванова, то сразу начнёт бить штрафные и пенальти.
   Он не стал говорить о моём контракте. Не стал говорить о том, кто содержит нашу команду. Не стал говорить об обещании, данном мне хозяином команды. В кабинете сидели взрослые люди и все прекрасно поняли бы весомость этих аргументов. Он же упомянул о пари. А в команде уже все знали о 10 мячах, забитых мною тренеру вратарей. Серебровский подчеркнул спортивный принцип - обыграй в честном поединке и его благосклонность будет на твоей стороне.
  
   * * *
   Пятый тур мы пропускали. Была возможность полноценно отдохнуть, а кому-то и подлечиться. Мне нужно было "развязаться" со старой работой, документально оформить увольнение. Из-за моего ухода в авральном порядке в агентстве возникла небольшая проблема с кадрами. Там до последнего момента не верили, что я, в мои-то годы, перейду в футбольную команду. Меня попросили отдежурить несколько дежурств, и я пошёл им навстречу. Но настало время официально проститься. Заместитель по кадрам моего агентства знал про мои успехи на футбольном поле и, по-дружески похлопав меня по плечу, сказал:
   - Думаю, не только я, но и все остальные в нашей конторе не ждали таких подвигов от тебя. И всё же я склоняюсь к тому, что очень скоро ты вернешься к нам...
   Зарекаться я не стал. Наш заместитель часто был прав. Но работа в охранном агентстве уже давно не приносила мне удовлетворения. Я искренне был благодарен руководству, что в трудную минуту оно протянуло мне руку помощи, поверило и мне, и в меня. Но незаметно агентство стало мне своеобразной "тюрьмой". Поначалу работать приходилось много, и я был даже рад этому обстоятельству. Увольнение из правоохранительных органов, развод с женой привнесли в мою жизнь много черной краски, а работа помогла мне её смыть. И когда, казалось, я постепенно вернул в свою жизнь все цвета радуги, оказалось, что от меня ушла радость от работы в этом агентстве. Несмотря на все мыслимые перспективы, время от времени, меня охватывала хандра. Я пытался в работе найти от неё спасение, но приступы становились всё более и более продолжительными. И вдруг жизнь подбросила мне шанс. Точнее жизнь подбросила мне ситуацию, а я увидел в ней шанс. Здравый смысл подсказывал мне, что это непродолжительное занятие, временное решение проблем, что я пускаюсь в авантюру и что самый разумный путь для меня - остаться на своём месте и делать карьеру. Но я, видимо, не дружил со здравым смыслом.
  
   * * *
   Борзов на три недели выбыл из игры. Я считал себя обязанным сходить к нему в гости. Ведь именно мою просьбу он выполнил и получил травму. Идти с пустыми руками было неловко, но я не мог придумать что-то дельное. Не нести же парню цветы! В итоге я купил невесть откуда привезённую черешню, как-никак витамины. На весы я не смотрел, просто попросил продавщицу положить столько, чтобы это выглядело как много. Очень много. Свой контракт Игорь заключил, когда команда была во второй лиге. Профессиональную карьеру он только-только начинал, и я был уверен, что условия его контракта грошовые. Но цветы я всё же купил. Белоснежные хризантемы. В доме была женщина, которую я не знал, но которая уже вызывала во мне симпатию.
   Когда я нашёл его дом, он оказался панельной пятиэтажкой, которую давным-давно пора было сносить. Двухкомнатная радость времён моего далекого детства. Дверь мне открыла мать Игоря, на которую он был очень похож лицом. Я представился и вручил ей цветы. Она смутилась так, что следом за ней смутился и я. Меня спасла мелькнувшая в её глазах радость. Правы оказались те, кто утверждал, что цветов для женщин много не бывает.
   Меня провели в большую комнату. Судя по вещам, лежавшим то тут, то там, в ней жили Игорь и его младшая сестра. Вся семья, очевидно, смотрела какую-то телепередачу. Но ради меня они отказались от просмотра и выключили телевизор. Я поздоровался за руку с отцом Игоря и с ним самим. У обоих были крепкие рукопожатия. Абсолютно все были смущены моим визитом. Подумалось, что я первый из нашего клуба, кто появился в этой квартире. Отец был явно удивлен моим возрастом. Очевидно, он считал, что в моем возрасте в футбол играть заканчивают. Сам он был стройным и очень подтянутым. Мы с ним выглядели ровесниками, хотя я всегда считал, что выгляжу молодо. Мать испытывала стеснение из-за беспорядка в квартире. Беспорядка по её мнению. В квартире было тесновато, но чисто и уютно. Хозяева ещё больше смутились, когда я протянул Игорю большущий пакет с черешней. Несомненно, они её тоже покупали, только далеко не в таком количестве. По тому, как взлетели брови у родителей, они хорошо знали её цену. Мать предложила выпить чаю с вареньем и, когда я согласился, с облегчением отправилась на кухню, прихватив с собой мужа и дочь. Сестра не смогла скрыть своей радости, когда Игорь протянул ей пакет с черешней и попросил помыть её. Сам он не знал, как ко мне обращаться. По имени или по имени-отчеству. В итоге отложил выбор до лучших времён. Передо мной такой выбор не стоял.
   - Как твоя нога?
   - Сильный ушиб и микроразрывы связок. На три недели я выпал из игры.
   Последнее предложение он сказал с явным сожалением. Не заметить маленький, но красивый кубок за стеклянными дверцами книжного шкафа было очень сложно.
   - Твой?
   - Да.
   В его "да" прозвучали и смущение, и гордость, и легкая грусть... Последний оттенок заставил меня приблизиться к шкафу, чтобы получить возможность прочесть гравировку "Лучшему бомбардиру областных соревнований "Кожаный мяч".
   - Недурно...
   - Давно это было.
   Сказано это было таким тоном, словно с момента этого значимого события прошло сто лет. Я решил его подбодрить.
   - Нога заживёт. И приступишь к завоеванию нового кубка, побольше. Как отнеслись твои родители к тому, что ты стал играть в футбол?
   - Нормально. Это отец привёл меня в футбольную секцию. А до этого всегда играл в мяч со мной. Он до сих пор играет в футбол. И, наверное, отец не пропустил ещё ни одной моей домашней игры.
   - Он у тебя в прекрасной форме. Выглядит моим ровесником.
   - Не пьёт, не курит, регулярно делает зарядку.
   - Похоже, очень рано женился?
   - Да. Сразу после армии. Они с мамой писали письма друг другу каждый день два года. Я бы хотел таких отношений с девушкой.
   - С будущей? Пока её нет?
   Я задал этот вопрос необдуманно, автоматически. И только когда Игорь начал отвечать на него, я осознал, что залез на чужую территорию.
   - Нет. И потом, моей девушке должен нравиться футбол.
   Пример родителей выработал в нём серьёзное отношение к любви. Любую девушку он будет сравнивать с матерью.
   - Пока ты травмирован, есть возможность наблюдать за матчами с трибун и знакомиться с болельщицами.
   Мой совет не вызвал никакой негативной реакции, Игорь поддержал мою игру.
   - Так сразу подходить и знакомиться.
   - Не хочешь сам подходить, продолжай забивать голы, и тогда они будут подходить к тебе. Останется только выбирать.
   - Не вовремя я травму получил. Только начали выигрывать. Теперь все девушки Соколову достанутся.
   Это было удачей. У меня появилась возможность порасспросить о членах нашей команды.
   - Ты давно в дружеских отношениях с Соколовым?
   - В приятельских. В детстве дружили, а потом его родители переехали в другой район города. Мы с ним вместе играли в мини-футбол. В нашем дворе он "звездил", никто так не умел обводить двух, трех, а то и четырех человек на маленьком пятачке. Я очень расстраивался, тренировался "до посинения", но у меня так, всё равно, не получалось. Утешало только то, что не я один завидовал Виктору. А потом мой отец отвёл меня и Виктора в футбольную секцию. Нас обоих приняли - его за технику, меня за скорость. На большом поле мне легко было отрываться от сверстников. Успел заполучить один кубок, пока меня не "раскусили". - Он махнул в сторону шкафа. - Все остальные кубки в шкафу у Соколова. Он высокий, но техничный. Талант от бога. Забивает и головой, и обеими ногами. - Немного задумавшись, он грустно продолжил: - И трудяга. Думаю, больше у меня кубков не будет. - Потом он хитро взглянул на меня и ехидно добавил: - Да и у Соколова, пожалуй, тоже больше не будет.
   - Ну, если ты имеешь в виду меня, то я - старый конь и в этом забеге вам не конкурент.
   В глазах Игоря я увидел немой вопрос и решил ответить на него.
   - Я и сам понимаю, что пришёл в профессиональный футбол чересчур поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Мне судьба предоставила шанс, и я решил не отказываться. Мне 34 года и говорить о какой-то карьере просто глупо. А вот моя мечта частично уже сбылась.
   Брови моего собеседника вопросительно приподнялись.
   - Я забил два гола в кубке страны, а это всё равно как в Премьер-лиге. Эти голы вошли в историю. Значит, мне уже удалось что-то сделать в футболе.
   Игорь не выдержал и восторженно воскликнул:
   - Да они, наверное, и в книгу Гиннеса вошли! Такой дебют! А дальше что?
   - Теперь я мечтаю отыграть весь сезон и забить как можно больше голов. Шанс для того и даётся, чтобы его реализовать.
   - В моей жизни самое первое решение за меня приняли родители, а затем каждое последующее плавно вытекало из предыдущего. Я ничем другим кроме футбола не занимался. Всё произошло само собой, я и решения-то не принимал... А вы как оказались в футболе?
   - Иногда я думаю, что это случайность. А иногда думаю, что в этом есть своя закономерность. Я тоже всю жизнь играл в футбол, конечно, на совершенно другом уровне. Талант из меня не брызгал, а играть хотелось. Однажды услышал про одну теннисистку, что она на каждой тренировке до одурения отрабатывает свои удары. По словам журналиста именно это и помогло ей добиться успеха. Не сразу, но этот пример навёл меня на мысль и я тоже стал отрабатывать удары.
   - Выходит, помогло?
   - Много раз от отчаяния хотелось бросить. Очень долго не было прогресса. Даже не знаю, что толкало меня вновь и вновь возвращаться.
   Я помолчал, а затем решил немного разузнать о членах нашей команды.
   - Больше у меня в нашей команде конкурентов на кубок нет?
   Игорь загорелся.
   - Как же нет! В прошлом году Медведев и Болотов много забивали. Только Медведев не жадный, ему кубки не нужны. Он всегда пас даст, если кто-то находится в более выгодной позиции. А у Болотова нервишки шалят. Иногда такие красивые и нужные голы забивает, а иногда "верняки запарывает". Бояринов хороший игрок, в прошлом году много голов забил. Но он, мне кажется, немного ленивый и вам не конкурент. Быков хорошо провёл прошлый сезон, а сейчас его Соколов подпирает. Или подвыпирает.
   Последнюю фразу он сказал с грустью. Понимает болезненность борьбы за место в основном составе. Не нужно быть психологом, чтобы понять насколько Борзов был со мной искренен. На его лице легко читалась благодарность за мой визит. Мне показалось, наступил момент, когда мой совет будет кстати, и будет правильно воспринят.
   - У меня было достаточно времени понаблюдать за всеми вами. Только ленивый не знает, что в профессиональном футболе я новичок и поэтому к моим словам можно отнестись скептически. Но я тебе добра желаю и потому прошу тебя вдуматься в смысл моих слов. Я обратил внимание на то, что ты пробегаешь на отличной скорости две трети поля, а потом делаешь передачу, чаще всего, в никуда.
   Я смотрел за ним краем глаза и, увидев нормальную реакцию на мою критику, продолжил, не делая попыток как-то смягчить удар.
   - Нет, бывает, удача улыбается тебе, и мяч достаётся нашему игроку, но этот процент удачи мал. Во второй лиге такая игра, наверное, приносила плоды, но в первой лиге всё-таки класс игроков выше. В клубе ведь записывают наши матчи, возьми материалы и просмотри их. Тебе нужно поработать над пасом. И не просто поработать, а поставить перед собой задачу и добиться её решения. Начни с короткого паса, и постепенно увеличивай расстояние. Контролируй свои эмоции, в момент удара ты должен быть хладнокровен. Нет контроля над собой, нет и смысла делать пас. Сосредотачивай всё внимание на самом процессе производства техничного удара. Начнёшь раздавать точные пасы, и цена на тебя взлетит до небес. Я уверен в этом.
   После первой же официальной игры, через день, в раздевалке на базе я обнаружил список игроков команды с оценками. Ничего необычного в этом я не увидел. Но позже я заметил, что после каждой игры сами игроки анонимно выставляют друг другу оценки. Делать то же самое мне никто не предложил. Несколько раз я был свидетелем, когда ребята выясняли друг у друга, какие они поставили оценки. И разговор при этом был на повышенных тонах. Настал момент, когда я мог получить разъяснения по этому поводу.
   - Игорь, мне понятна идея выставления оценок. Каждый игрок должен знать, что о его игре думают остальные. Но не хватать же из-за этого друг друга за грудки?
   - В прошлом году ничего подобного не было. Это из-за последних неудач начали сдавать нервы. Тут всё не так просто. Это не просто оценка игры партнёров. В случае победы игра оценивается по пятибалльной системе, в случае ничьей - по четырехбалльной, а в случае поражения - по трехбалльной. Мы сами ставим оценки всем игрокам, принимавшим участие в игре. Тренер наравне со всеми тоже выставляет оценку. Компьютерная программа подсчитывает средний балл. Затем эта оценка округляется и доводится до всех членов клуба. Как ты, я уверен, обратил внимание, рядом с оценкой стоит в скобках ещё одна оценка. Это оценка тренера. Она доводится до нас, чтобы мы не теряли объективность. В наших контрактах оговорена базовая цифра стоимости одной игры, эта цифра удваивается, если твоя игра оценена на четыре, и утраивается, если оценена на пять.
   - А если игра оценена на три?
   - Остаётся без изменений.
   - А что происходит с этой базовой суммой, если выставлена двойка?
   - Она вдвое уменьшается.
   - А единицы вы ставите?
   - Пока такого не было, но в контрактах прописано, что в этом случае оплата не предусмотрена.
   - Сложно. Считать замучаешься.
   - Для этого есть компьютер. От нас только требуется после каждой игры занести оценки её участникам в компьютер. А дальше он всё сам подсчитает. Запасные и травмированные получают как "троечники", только базовую сумму.
   - А как вы получаете "отпускные"?
   - Компьютер считает для каждого из нас среднемесячную сумму.
   - Всё-таки это сложно. И для чего нужен весь этот геморрой?
   - Материальное стимулирование. Есть ещё премия по итогам сезона. Если ты получил двадцать четвёрок и пятерок, то премия в размере 50%, а если собрал тридцать хороших и отличных оценок, то получаешь все 100%. В прошлом сезоне я набрал 20 успешных игр.
   - Эта твоя "13-я зарплата" была велика?
   - Треть полученной за сезон суммы.
   - Мама дорогая! Круто! Это просто шоколадная система.
   - Ошибаешься, она достаточно жесткая. Есть и кнут, и пряник. Как сказал Серебровский, для тех, кто играет хорошо и побеждает - это золотой дождь, а если же кто-то не хочет биться на поле, то он не нужен команде. Сам Серебровский ставит двойку только в том случае, если игрок пассивен на поле, не хочет биться.
   - А если игрок подвёл команду, и в итоге, пропущен гол?
   - Он всегда внимательно разбирается в ситуации, прощает ошибки и наказывает за злой умысел. Если узнает, что кто-то "сплавил игру", то выгонит из команды.
   - Выходит, в контракте очень важна базовая сумма?
   - Да. Кроме того, как и во многих остальных командах лиги, мы получаем премии за успешные игры, независимо от оценки. Успех команды в целом приносит дивиденды каждому. Даже запасным и травмированным.
   - За ничьи полагается премия?
   - За ничью на выезде и только в том случае, если команда расположена в этот момент выше нас в турнирной таблице.
   - Что-то в этом, конечно, есть... а что вы получаете за победу?
   - Премию в три раза большую, чем за ничью.
   - У меня не хватает слов... есть за что биться! Максимович - голова!
   - Нет. Точнее да, - поправился мой собеседник. - Но эту систему придумал не он, а Серебровский.
   Я переваривал полученную информацию.
   - Чем больше я думаю о системе, тем больше прихожу к выводу, что она неплоха.
   - Не знаю. Когда Серебровский пригласил меня в команду, я был никто и был согласен на любые условия. Во второй лиге у нас всё получалось, и моя зарплата всегда была больше зарплаты матери, а иногда и больше зарплаты отца. Это было счастье заниматься любимым делом и получать за это хорошие деньги.
   - А что изменилось сейчас?
   - Лига.
   Я недоуменно взглянул на него и молча ждал пояснений.
   - В первой лиге появилась проблема с победами. Да и с ничьими тоже.
   Действительно... Прилетел бумеранг. Вышли в 1-ю лигу и теперь, чтобы получить прежние деньги, нужно приложить гораздо больше усилий... Я молча размышлял и не нашёл ничего лучшего, чем сказать:
   - Но не возвращаться же во 2-ю лигу. Получится, что футбол всего лишь способ заработать деньги.
   - Я не хочу признаваться в этом. Уверен, это не так. По контракту, при переходе в первую лигу базовая сумма увеличилась на четверть, но пока, из-за неудачного старта, я, как и почти все в команде, здорово проиграл в деньгах. Всё бы ничего, но родители уже начали рассчитывать на мои деньги. Я ведь учусь на платной основе в университете.
   - На кого?
   - На преподавателя физической культуры. Мне интересно возиться с малышами. Они на футбольном поле никогда не сачкуют.
   - Тогда ты должен понимать, что эта система... ох, как неплоха. Заставляет игроков выкладываться.
   - Когда я смотрю на ситуацию как бы со стороны, то согласен с ней, а вот будучи игроком, сидящим на мели... она мне нравится меньше. Не вижу выхода.
   - Выход есть и он прост. Надо вновь начать выигрывать.
   - Работать в два раза больше за те же деньги?
   - Ну, во-первых, ты сам говоришь, что пришёл в футбол не за деньгами, а во-вторых, при хорошей игре, кто тебе мешает улучшить условия твоего контракта?
   - У меня пятилетний контракт. Я, как джин, раб лампы.
   - От кого ты слышал эту фразу? Ты же сам недавно признал, что Максимович голова. Если тебя пригласят в другой клуб, то он будет вынужден либо продать тебя, либо повысить тебе зарплату.
   - Но я не собираюсь, пока, никуда уезжать из дома. И ещё, ты слышал, наверное, что не во всех командах выплаты денег своевременны. А у нас с этим строго.
   - Так и не уезжай! Только никому не говори об этом. И потом, что мы всё о деньгах? Прибавлять в мастерстве-то всё равно надо. Я уверен, Серебровский сам заговорит об улучшении условий контракта, если заметит, что ты реально прибавил в игре.
   Игорь немного помолчал, а затем смущенно спросил меня:
   - Говорят нельзя заглядывать в чужой карман, но я слышал, у вас совсем другие условия контракта? Не такие, как у нас...
   К этому вопросу я был готов. Когда-нибудь кто-нибудь задал бы мне его.
   - Не такие, это точно. Серебровский, возможно, придумал бы более интересные условия, а Максимович не стал сильно заморачиваться. Я получаю деньги только за забитые голы.
   - А премия за победы?
   - В моём контракте об этом нет ни слова.
   - Но сейчас вы забиваете такие важные голы, приносите очки, победы. Можно попросить уточнить контракт.
   - Договор есть договор. Мы его совсем недавно заключили. Пока срок контракта не истёк, обе стороны должны выполнять его условия. Максимович ведь не пытается уменьшить мои премиальные. И он, и я добровольно подписались под его условиями. Когда меня пригласят в другую команду, - при этом я улыбнулся, - или наступит время перезаключать контракт, тогда и можно будет обговорить новые условия. А сейчас... ведь не зря говорят: "Договор дороже денег!"
   Борзов помолчал и признал:
   - Это правильно. Но у вас даже более жесткий контракт, чем у нас.
   - Несомненно. Но в нём есть один существенный плюс, всё-таки сумма, полагающаяся мне за забитый гол, очень велика.
   - Никто не верил, что вы можете забить?
   - Я и сам в это до конца не верил. Но очень хотел...
   Рассказать о системе штрафов за нереализованные голевые ситуации я не успел. В комнату вернулись остальные члены семьи, и мы начали пить чай с домашним вареньем и домашним печеньем. А затем вдоволь полакомились черешней. Членам своей семьи Игорь что-то обо мне явно рассказывал, кроме смущения на лице у родителей было написано и уважение. А у младшей сестренки ещё и восхищение. Но когда дверь за мной закрылась, мне показалось, я услышал вздох облегчения.
  
   * * *
   Ответная кубковая игра. После проигрыша в гостях хозяевам нужна только победа. Соперник не из грандов, команда-дебютант 1-й лиги. На трибунах много болельщиков, все в предвкушении красивой результативной игры. В глубине души, я, как и многие в нашей команде, сомневался в возможности выхода в следующий круг, слишком велика разница в классе. Конечно, я никому не говорил об этом, но маленькая надежда, что мы сумеем зацепиться за представившийся нам призрачный шанс, во мне жила. Да, объективно мы слабее. Но все знают, что в футболе чего только не бывает и очень многое зависит от нас. А вдруг нам ещё и повезёт? Эта мысль читалась у многих игроков в глазах. Ведь нас устраивала и ничья, и даже результативное поражение с перевесом только в один мяч. Я с волнением ждал, что же скажет перед этой игрой Серебровский.
   - Ребята, шансов пробиться в следующий круг кубка мало, но они есть. И их стало даже больше, чем перед первой игрой. Многое, очень многое зависит от нас. Нам нужно биться от первой и до последней секунды. Играем внимательно в обороне, взаимная подстраховка, плюс активный прессинг на протяжении всего матча. Нельзя давать мастерам свободно разыгрывать комбинации. Все вы знаете, что нам достаточно ничьи, но она просто так нам не достанется. Только через "не могу". Таких сложных игр у нас ещё не было. Считайте, что это проверка нашего коллектива, сдюжим или нет.
   Сопернику была нужна победа с перевесом в два мяча, и рисковать он не стал, выставив на игру свой сильнейший состав. И хотя Серебровский настраивал игроков на максимальную концентрацию при игре в любой точке поля, нас переигрывали. Наши соперники мыслили и играли быстрее. Максимум два касания и пас. У любого игрока, владеющего мячом, как минимум, два продолжения. В итоге мяч у соперников передвигался по полю гораздо быстрее, нежели у нас. Наша команда в первом тайме ещё сохраняла свежесть, но всё равно не успевала за противником. Это был мастер-класс. Нас выручал Володя, талантливый он все-таки парень. Несколько раз спас от неминуемых голов. В первом тайме мы смогли сохранить равновесие в счете. В перерыве Серебровский просил добавить в самоотдаче, так как противник явно прибавит. Им некуда деваться, только атаковать. У соперника это был последний реальный шанс зацепиться за Лигу Европы в этом году. Слишком большие деньги были потрачены на покупку игроков.
   - Отбивайте мяч на нападающих, Соколова и Бояринова. Соперник вынужден будет атаковать большими силами. Должны возникнуть и у нас моменты.
   Соперник действительно прибавил. Вышли два свежих фланговых игрока. Им раз за разом удавалось отрываться от наших опекунов. Результатом этого были опаснейшие прострелы. Я сидел на скамейке запасных и видел, думаю, как и все остальные сидящие на стадионе, что голы в наши ворота - дело времени. Везение, когда-нибудь, да кончится. Команда физически постепенно сдавала, игроки стали чаще ошибаться. Наши нападающие, Бояринов и Соколов всё меньше и меньше прессинговали. Обыгранные игроки не спешили догонять обидчиков и отнимать мяч. Постепенно сошла на нет и подстраховка друг друга. Наш соперник получил возможность более тщательно готовить атаки. И у него стали возникать хорошие голевые моменты. В конце концов, одному из нападающих соперника удался удар с 22 метров. Ему никто не мешал, он хорошо подработал мяч и изо всех сил ударил по нему. Наш голкипер, наша палочка-выручалочка, ничего, в принципе, не смог сделать. Мяч от крестовины ворот отскочил в сетку. Шедевр, а не гол. Бить, правда, так свободно нельзя было давать. С учётом первой встречи общий счёт сравнялся. 1:1. Шансы ещё не потеряны, нужно продолжать биться. Об этом Серебровский кричал со скамейки игрокам. Все это понимали и, как могли, продолжали биться. В одной из редких контратак Медведев, на зубах, прошел на скорости по краю три четверти поля и навесил мяч в штрафную площадь. Его поддержали три наших игрока. Но лучше всех прочувствовал ситуацию Соколов. Он, словно гвоздь в дерево тяжелым молотком, вбил мяч головой в угол ворот. Результативная ничья на чужом поле! Об этом можно было только мечтать! Все сидящие на скамейке запасных вскочили на ноги и стали обнимать друг друга. Но тут боковой арбитр показал, что был офсайд. Даже сидящим на скамейке запасных игрокам было очевидно, что этого просто не могло быть. Как минимум один метр запаса! О каком положении вне игры могла идти речь, если Виктор ворвался в гущу игроков противника и опередил их. Он набежал на мяч, а не стоял за спинами защитников. Практически все игроки команды бросились к главному арбитру, пытаясь объяснить, что его помощник ошибся. Однако три желтые карточки быстро охладили их пыл. Принятое арбитром решение было ударом ниже пояса всей команде. Неудивительно, что через пару минут нам вновь забили. Минутный всплеск раздражения привёл к потере концентрации внимания, за что нас показательно наказали. После второго пропущенного гола команда "встала". Игроки всего лишь трусили за соперником, как ординарцы. Даже в сложившейся ситуации для общей победы нам достаточно было забить всего лишь один гол, но команда потеряла веру в себя и в общий успех. В наказание, один за другим, в наши ворота влетело ещё два мяча. Последний гол стал результатом того, что в одной из немногочисленных наших атак Бояринов неточно сделал передачу, и соперник завладел мячом. Быстрый перевод мяча на нашу половину поля, и добрая половина команды оказалась не у дел. Классический обрез. Нападающие противника активно открывались и своевременно передавали друг другу мяч. Перевес в атаке был реализован, как по учебнику. Последний удар был нанесен игроком самым мягким местом с полутора метров. Гол издевательский. Я, как и многие другие, был так раздосадован, что не заметил, кто был зачинщиком конфликта, но крики болельщиков привлекли внимание судьи к группе футболистов. В её центре двое игроков трясли друг друга за грудки. А потом судья удалил с поля Бояринова и Воронежского. Злой смех болельщиков сопровождал их. Вот тебе и развязка матча! Хорошо, что до окончания матча осталось всего несколько минут. Соперник попытался реализовать численное преимущество, но делал это не слишком напрягаясь, и матч закончился со счетом 0:4.
   В раздевалку я ушёл одним из первых. Ещё не успев открыть дверь, я услышал разговор на басах.
   - Он, козёл, подставил меня, - голос принадлежал Бояринову. - У меня не было времени обработать мяч, и пас получился неточным. Он-то имел массу других вариантов для продолжения атаки!
   - Ты пытаешься свалить свою вину на кого-то! Это чисто твоя ошибка.
   Мне со скамейки запасных тоже так показалось. Соколов, а разговор шёл о нём, выбрал то решение, которое напрашивалось в соответствии с логикой атаки. И у Бояринова было достаточно времени и для обработки мяча, и для принятия любого другого решения.
   В раздевалку стали заходить игроки и вместе с ними ворвалась и фраза:
   - Вы не поняли, что ли? Нам не дали бы выйти в следующий этап розыгрыша по любому! Не засчитать такой верный гол. Это же дисквалификация бригады судей, как минимум, на один матч. И всё равно они сделали это.
   С этим утверждением Болотова я был готов согласиться. Судья, не раздумывая, отменил взятие ворот, значит, он внутренне уже был готов так поступить. И никакая дисквалификация не пугала его. У нашей команды была другая "весовая категория".
   - Так подставлять меня Бояринов не имел права! За такой гол я готов размазать его по стенке! - смысл слов нашего вратаря был наполнен эмоциональным содержанием. В голове мелькнула мысль, что надо срочно подойти к ребятам. Я направился к ним, но предотвратить рукоприкладство не успел.
   - Да меня самого подставил вот этот козёл! - свою фразу Бояринов закончил сильным одновременным ударом двух рук в грудь Соколову. Виктор отлетел к стенке, но не упал. Для некоторых это стало неожиданностью. И если бы я не встал перед Бояриновым, то он ударил бы Виктора во второй раз. Он и попытался повторно ударить, сделав шаг в сторону, но я сблокировал удар и, нанеся короткий, но резкий удар кулаком в живот, сложил Бояринова пополам. Зашедший в раздевалку Серебровский обнаружил нападающего лежащим на полу и хватающим, как выброшенная на берег рыба, воздух.
   - Кто мне объяснит, что с ним?
   - Похоже, у него приступ язвы желудка... - Медведев пытался спасти ситуацию. - А может приступ астмы... - И он опять закончил фразу с сомнением в голосе.
   Тренер посмотрел на Воронежского и в его взгляде промелькнул молчаливый вопрос. Ведь именно эта пара игроков была удалена с поля за драку. Выражение на лице Серебровского даже ребенок прочел бы как "я жду". А тот не знал, что сказать. Медведеву удалось найти приемлемый ответ:
   - Леонид Сергеевич! Я клянусь вам, к его лежанию на полу он не имеет никакого отношения.
   Это прозвучало очень искренне. Не верить капитану не было никаких оснований. Серебровский обвёл лица игроков, но ни на одном, он похоже, ничего интересного не прочёл, и поскольку Бояринов поднимался с пола, решил, что инцидент на этом исчерпан. По выражению лица Леонида Сергеевича я понял, что он просто на какое-то время отложил разбирательство.
   Всю обратную дорогу в автобусе стояла гробовая тишина. Никому не хотелось говорить. Все были поглощены своими мыслями. Насилие редко когда сближает людей. Очень грустно, что оно случилось.
   Это был парадокс, но в команде был игрок, который выиграл от этого обидного поражения. И это был я. Из-за обидных голов, а затем и драки на поле, тренер, в очередной раз, забыл выпустить меня на поле на дежурные десять-пятнадцать минут, и по контракту мне опять полагалась премия. Если бы об этом знали остальные игроки команды...
  
  
  
  Глава 5
  
   Шестой тур. Игра дома. В турнирной таблице мы были уже не последние, и у нас 4 очка. Мелочь, а приятно. Находясь в подвале турнирной таблицы, я, как и все в команде, испытывал внутренний дискомфорт. Хотелось, ох как хотелось поскорее "взлететь". Крупный выигрыш у аутсайдера подарил надежду, что будут и более значимые победы в чемпионате.
   Серебровский заставил нас всех в абсолютной тишине внимательно просмотреть видеозапись кубковой игры. Он на корню рубил любые проявления эмоций. Мы все убедились, что судья грубо ошибся. Ничего другого лично я и не ожидал. Добрая половина игроков не выдержала и вслух высказалась, что это было сделано намеренно. Леонид Сергеевич никого не разубеждал в этом. Он лишь многозначительно сказал, что они уже взрослые люди и должны понимать, что в футболе, как и в жизни, всякое бывает. Дело игроков всё равно продолжать играть. И играть изо всех сил от первой до последней минуты матча. Меня удивило молчание Паши Воронежского. Очевидно, осознание того, что его удаление было не на пользу команде, сдерживало его.
   В раздевалке Болотов вновь вскипел:
   - Судья, козёл! Загубил такой матч и ничего ему за это не будет.
   С ним нельзя было не согласиться. Ведь действительно, по большому счёту, ничего не будет. Отстранят на игру, другую от судейства и всё. От такой несправедливости кровь в моём организме закипала. Неожиданно для меня в Медведеве проснулся романтик:
   - Вы только представьте себе, мы могли выйти в полуфинал. В футбольной истории были даже случаи, когда команды из низших лиг завоёвывали кубок.
   Только его никто не поддержал. Воронежский высказал, как мне показалось, разумную мысль:
   - Мы могли бы подать жалобу. Пусть этого судью дисквалифицируют.
   - Его вину надо ещё доказать. Я уверен, что козлом отпущения и так будет боковой судья, - и под этой фразой Медведева я тоже мог бы подписаться.
   - А главный останется в стороне? - возмущение Володи Дубинина было искренним. - Почему у нас правоохранительные органы не занимаются судьями? В фильмах часто показывают, как осуществляется слежка, прослушка. Я уверен, он получил взятку. Иначе, зачем ему отменять стопроцентный гол?
   - А ты уверен, что он не поделился с кем-нибудь наверху? И теперь им расследование просто экономически не выгодно? - в словах Болотова была уже явно крамольная мысль. - Представь, ты сидишь в уютном кабинете, и тебе приносят конверты с деньгами только за то, чтобы ты ничего не делал!
   - Этого не может быть! Я не могу в это поверить!
   Умудренная опытом звезда опять нашла, что ответить нашему голкиперу:
   - Не можешь или не хочешь? Разве ты мало знаешь "странных" матчей? И чем ближе к финишу турнир, тем их становится больше, но никто ничего не делает. Значит это кому-то нужно! Иногда это нужно клубам. Забыл, как в конце прошлого сезона наши конкуренты пытались нас "достать"? Чего только не придумывали... У судей наступала "куриная" слепота, а наши соперники выдавали лучший матч в сезоне. Казалось бы, какие во второй лиге деньги? А наш региональный представитель в судейском корпусе "насудил" себе на "Ауди" последней модели.
   - Но сейчас-то мы в первой! - я слушал Болотова и мой предыдущий опыт подсказывал мне, что, возможно, он тысячу раз прав. Даже членов ФИФА и УЕФА подкупают, газеты полны различных историй. В качестве взятки ведь могут выступать не только деньги, но и голоса при решениях важных вопросов, очки текущих и будущих турниров, земельные участки, квартиры, женские шубы и даже сами женщины.
   - Один раз вляпаешься в эту грязь, до самой смерти не отмоешься! Я принимал участие в таких играх, но больше не хочу! - откровение нашего капитана было неожиданным, а негодование искренним.
   - Ты что, брал деньги за сдачу матча? - удивление Соколова, молча слушавшего весь разговор, было сильным и искренним.
   - Нет. Несколько игроков обеспечивали заказанный результат, а я не ведал ни сном, ни духом. А потом было уже поздно. И попробуй теперь докажи, что я не имею к этому никакого отношения! Пришлось поменять команду. Но я больше не хочу оказаться в таком дерьме! - и он гневно обвёл взглядом всех игроков, находившихся в раздевалке.
   Взгляд был страшен. Я невольно поёжился. В раздевалке буквально запахло физической расправой. И тут в моей памяти что-то щелкнуло. Я где-то читал о драке в раздевалке после матча, только фамилии в статье не указывались.
   - Так это про тебя писали, что ты устроил в команде массовую драку?
   - Журналисты, как всегда, несколько преувеличили, никакой массовой драки не было. Просто дал по физиономии нескольким игрокам.
   - И после этого долго был без работы?
   - Пока Серебровский меня не откопал. Пришлось пойти в лигу пониже, но я ни в чём не раскаиваюсь.
   Я никогда не любил рукоприкладство. В его поступке начисто отсутствовало благоразумие. Но я чувствовал прилив уважения к Медведеву. К тому же он смог вернуться на прежний уровень игры с новой командой.
   В течение трёх дней Серебровский проводил индивидуальные беседы с игроками. Поскольку со мной такой беседы не было, я мог только предполагать о содержании этих бесед. Но из тренерской комнаты многие игроки выходили с опущенной головой. А вот на тренировках работали с удвоенной энергией. Обсуждать действия судей в команде перестали.
   Я не сразу заметил, что несколько игроков начали целенаправленно отрабатывать пенальти. В этом не было ничего необычного, все в команде, время от времени били пенальти. В любой команде должен быть штатный пенальтист. Но в игре всякое может случиться, и всегда должны быть игроки, которые могли бы его подменить. Я бы не обратил своего внимания на это, если бы мои одноклубники не били сериями по 10 ударов. Похоже, не сегодня - завтра мне "бросят перчатку". Я был к этому готов. Не было дня, чтобы я не колотил в стену "моего" склада.
   Из возможных "дуэлянтов" лучше всего получалось у Медведева и Болотова. Они стабильно забивали по 8-9 голов. Иного и ожидать не следовало - "мастерство не пропьёшь!" Но забить 10 голов подряд даже у них не получалось. Оба наших вратаря не собирались прослыть "дырой" и прилагали максимум усилий, чтобы отразить пенальти. Если Медведев после каждой "неудачной серии" лишь добродушно качал головой, то Болотов злился основательно. Он топал ногами, матерился и посылал мяч куда придётся. Один чёрт знал куда. Лишь ребята из интерната, что помогали нам, расстраивались больше него. Никакой критики - ни комментариев, ни ехидных улыбок, ни вздохов, но про себя они, похоже, страшно плевались. Скрыть своё недовольство им не удавалось, всё-таки ещё дети. Удар у Георгия был очень сильный, и за мячом приходилось бежать далеко. Тем удивительнее было то, что после одной из тренировок он подошёл ко мне и пожал руку, добавив:
   - А ты, молодец! "Умыл" нас всех!
  
   * * *
   Болельщики нашей команды проигрыш в кубковой встрече простили нам легко. Соперником была, как-никак, команда высшей лиги. К тому же набирал ход скандал с отмененным голом. Виталий, видеооператор команды, выложил этот эпизод игры в Интернет. Да ещё и придумал задиристое название сюжету "Куда смотрит РФС?". Количество просмотров видеоролика било все рекорды. Комментарии были один гневнее другого. Симпатии болельщиков были на нашей стороне. Словно деликатес, они смаковали нашу победу с крупным счетом в гостях в розыгрыше основного турнира. И ждали от нас в домашнем матче очередную победу. Несколько успешных игр вдохнули в болельщиков надежду, что в дальнейшем команда начнёт феерить как в прошлом году.
   В ВИП-зоне я вновь обнаружил Максимовича и его красивую жену. Президент старался своим присутствием поддержать своё не совсем зрелое дитя. Рядом с ними привычно сидел телохранитель. Слегка кивнув в сторону трибуны, я попытался поддеть своего однофамильца:
   - Ты её ругаешь, а она опять вместе с мужем пришла. Кто мне говорил, что она не любит футбол?
   - Не любит. Но ради мужа ходит. Боится Максимовича потерять. Детей-то у них нет.
   - А что так?
   - Спроси что-нибудь полегче...
   Тренеру команды гостей опыта было не занимать. Долгое время он был вторым тренером в одной из команд высшей лиги, затем с переменным успехом тренировал несколько команд 1-й лиги. Как он отвечал представителям прессы, только недостаточное финансирование не позволяет его команде выйти в высшую лигу. И думать нечего, этот умудрённый опытом наставник познакомился со всеми статьями, посвященными нашим успехам. В них, буквально по косточкам, была разобрана игра нашей команды в последних двух турах. Достаточно точно была отмечена и моя роль в игре команды. 2 гола в кубковых играх и 2 - в чемпионате. Как это ни странно, но я был лучшим бомбардиром в команде. Да и голы, забитые мной, были значимыми, переломными. Уверен, что такой опытный тренер сделал необходимые выводы...
   С первых минут завязалась борьба за центр поля. Наш противник неукоснительно соблюдал игровую дисциплину. Игроки старательно сохраняли мяч и почти совсем не фолили. Вблизи своей штрафной площади уж точно. Не меня одного радовало то обстоятельство, что наказания в розыгрыше кубка не шли в зачет в чемпионате. И Бояринов, и Воронежский могли в этой игре играть. Но не играли. Вместо них на поле вышли Нечаев Дмитрий и Быков Роман. Так решил Серебровский. И все в команде знали почему. "Насилию не место в коллективе".
   Шёл дождь. К сожалению, не первый день. Футбольное поле напоминало болото. На таком поле наша молодежь быстро выдохлась. Отбирать мяч у соперника в таких условиях стоило неимоверных усилий. А работать с мячом тем более. Я честно сказал тренеру, что на таком поле ещё не играл. Не было необходимости. А поскольку навыка работы с мокрым мячом у меня не было, я и сидел на скамейке запасных рядом с наказанными. Стадион, несмотря на дождь, был полон. Зрители активно поддерживали команду. Но уже к середине первого тайма на трибунах стало тихо. Абсолютно все поняли, что этого соперника можно и не одолеть. Игра была равная, но соперник выглядел помощнее. Игроки были опытнее, "мужиковатее" и лучше держали мяч. К концу тайма ребята совсем стали сдавать. Игрокам был нужен допинг. Понимал это и наш наставник. Надо было рисковать. Если и не забью, так одним "мужиком" на поле больше будет. Эта мысль возникла в наших головах, очевидно, одновременно. Пока происходила замена, Серебровский попросил Виктора "поработать с мячом". Тон был похож на приказ генерала. Выдохшийся Соколов другого тона бы и не воспринял. Он достаточно быстро решил поставленную перед ним задачу. То же мокрое поле помогло ему. Мяч влево, мяч вправо, снова влево. Защитник не хотел, но поскользнулся и сбил его с ног. До ворот 22-23 метра. Расстояние убойное. Мяч был мокрым и тяжелым. Удар получился хороший, сильный, но закрутить мяч я не смог и он пошёл прямо вратарю в руки. Голкипер имел опыт работы с мокрым мячом, сначала он аккуратно погасил силу удара и затем вторым касанием взял мяч намертво в руки. Всем было очевидно, что далось это вратарю нелегко. На трибунах прозвучал тяжелый вздох разочарования. Умирала последняя надежда.
   Я подошел к Виктору и, извинившись, попросил ещё раз заработать штрафной.
   Он сердито мне ответил:
   - Думаешь, это так легко?
   Я прекрасно знал, что нелегко, и поэтому решил, что нужно поддержать парня.
   - Кроме тебя, никто не сможет сейчас это сделать.
   За минуту до перерыва Соколов вновь соорудил для меня штрафной удар. Было видно, что его болезненно ударили по ногам. Никто бы не осмелился сказать, что он притворяется. Мою просьбу он выполнил. Но перед этим меня и самого ударили по ногам. Ситуация абсолютно не требовала этого. Нападающий ударил меня по правой рабочей ноге. Сделал вид, что промахнулся по мячу. Только я почему-то ему не поверил. До мяча в этот момент было ох как далеко.
   И вот когда мне нужно было пробивать штрафной удар, у меня жутко болела нога. Чёрт бы побрал этого нападающего. Но сколько не проклинай паршивца, ничего не изменится. Мне нужно было пробить хорошо. И не просто пробить хорошо, а пробить результативно. Иначе я не смог бы смотреть в глаза нашему "соколу". Он не пожалел свои ноги. До ворот было чуть дальше, чем в предыдущем случае, около 25 метров. В такую дождливую погоду вратарю сложно взять мокрый мяч. Сколько их, коварно скользнув по траве, залетело в ворота. Плохо только то, что в такую погоду я никогда ранее не играл. И не тренировался. Бить под дождем по воротам просто не приходило мне в голову. А сейчас нужно было обязательно забить. Я боялся, что не смогу как следует закрутить в обвод стенки. Нет навыка работы с мокрым мячом. И тогда я решил просто перекинуть мяч через стенку в дальний от вратаря угол. Удар получился слабый. Настоящий парашют. Но вратарь ждал от меня другого удара. Прямого удара. На силу. Он тоже считал, что мне не закрутить мяч. И контакты в его голове "залипли". Пытаясь добежать до дальней штанги, куда летел мяч, он поскользнулся и упал. Мой "парашют" тихо опустился в верхний угол ворот. Удар получился издевательский. Я и не думал об этом. Зато подумали зрители. Рев стоял неимоверный. Мяч давно стоял в центре поля, а шум все не стихал. В адрес вратаря, время от времени, бросались обидные фразы. Мне его было жаль. В добавленное судьёй время ничего интересного не произошло. Противник был выбит из седла. В перерыве Серебровский предупредил ребят, что соперник сейчас встряхнётся. Все в этот момент подумали "сейчас его встряхнут". Поскольку, по словам Леонида Сергеевича, на таком поле технику не продемонстрируешь, то во втором тайме начнётся обыкновенная "рубка". В этом от меня будет больше пользы, чем от молодежи. И Серебровский решил оставить меня на поле. Моя травмированная нога порождала мечты о замене, но отказать тренеру я не мог.
   После перерыва гости сумели основательно завладеть инициативой. Для такой погоды движение было просто сумасшедшее, словно противнику поменяли батарейки, однако сама игра у них не клеилась. Наша команда своей старательностью не позволяла надежде вспыхнуть в головах соперника. Медленно, но верно там разрасталась обреченность. Предсказуемость принимаемых гостями решений и отсутствие точности в передачах сводили на нет все усилия. Вратарь, очевидно, не смог стряхнуть с себя комплекс вины, потому что во второй половине тайма пропустил ещё один неожиданный гол. Удар у Болотова был несложный. Нужно было просто отбить мяч в поле. Однако вратарь стал его ловить, получилось у него это коряво, и от его рук мокрый мяч скользнул в ворота. Такого "подарка" ни одна из команд не ждала. Не удивительно, что после этого вся команда соперников "встала". Мне это состояние было уже знакомо, и я понимал, что никакие крики тренера не заставят игроков перестать бесцельно перекатывать мяч по полю...
   После свистка об окончании игры нас провожали аплодисментами. Команда еле волочила ноги, но на лицах была написана неподдельная радость. 7 очков после 5 игр, и мы уже практически в середине турнирной таблицы. Мы! Дебютанты...
  
   * * *
   Отъезжая от стадиона, я заметил на остановке общественного транспорта знакомую фигурку. Её офис был в другом конце города, что же она тут делает? Девушка безуспешно пыталась спрятаться от дождя под навесом, имевшим многочисленные пробоины. Не спасал её и зонт. Я остановился и приоткрыл дверцу автомобиля. Никакой реакции. Пришлось посигналить. Она приблизилась к автомашине и, чуть наклонившись, попыталась вежливо отказаться:
   - Благодарю вас, но с незнакомцами я не езжу.
   - Но... хоть мы и не знакомы, вы меня знаете.
   Она вгляделась в моё лицо, и в её глазах можно было прочесть узнавание.
   - Но мы не представлены.
   - Хорошо, я довезу вас молча, только скажите куда.
   В эту дождливую погоду её приглушенный смешок был вроде луча солнца. Ехали мы, действительно, молча, она лишь сообщила мне адрес, куда ее подвезти. Мы разглядывали друг друга, не слишком успешно пытаясь скрыть этот факт. Я был в значительно более невыгодном положении. Зато оказалось, что подруга, к которой я её привез, еще не добралась до дома, подъезд дома не обещал особого уюта, и я предложил подождать в машине и послушать музыку. Было бы невежливо отказываться от этого предложения, и моя пассажирка это понимала.
   После "мимолётного видения" в кабинете Максимовича в мою голову часто приходили мысли об этой девушке. Но я прогонял их аргументами "кто я и кто она": существенная разница в возрасте, временность моего положения, разница в социальном статусе. И когда мне казалось, что удалось их прогнать окончательно, мысли о девушке вновь возвращались...
   И вот случай. Мы сидели и, молча, слушали мой сборник иностранных песен о любви. Я им втайне гордился. На компьютере такой может сделать каждый, только нужно потратить на это немало времени. Различные музыкальные ассоциации время от времени составляли списки лучших музыкальных композиций за последние двадцать, пятьдесят, сто лет. За основу я и взял эти списки. Но выбрал из них, конечно, те, что больше всего понравились мне. Зато в итоге получилось, что в моём сборнике бездна вкуса. Он всегда настраивал меня на романтический лад. Не поддаться его настроению было невозможно. Когда показалась подруга, я набрался храбрости и, назвав себя, спросил у пассажирки, не будет ли она возражать, если я приглашу её посидеть как-нибудь в кафе. В ответ я получил полуулыбку и скромную визитку:
   - Вот мои контактные телефоны, но вам еще нужно будет уговорить меня, потому что я, вообще-то, домоседка. Отличный сборник.
   - Спасибо тогда за предоставленный шанс...
   Я взглянул на визитку.
   - Мирослава.
   Мы выиграли трудный матч, но не поэтому в этот промозглый вечер я летел домой как на крыльях. И даже моя маленькая квартирка, казалось, выросла в размерах.
  
   * * *
   Нога у меня опухла, несмотря на все процедуры. Клубный врач поработал с ней и в перерыве матча, и после него, я выполнил все его рекомендации, но ничто не помогло. Мне приходилось передвигаться, превозмогая боль. Скрыть этот факт мне не удавалось. Я опасался, что кое-кто в команде может подумать, что я "нарываюсь" на сочувствие, но ничего с собой не мог поделать.
   На теоретическом занятии Серебровский продемонстрировал нам забавную кассету. Маститые итальянские игроки обучали молодых коллег, как подставляться под соперника и, как кривляться, чтобы судья поверил в правонарушение и дал желтую карточку сопернику. Посмеялись все от души. Но куда катится футбол, если игроков уже и таким вещам обучают? Серебровский же просил нас быть готовыми и к такому развитию событий. Предупрежден, значит вооружен.
   Следующую домашнюю игру я смотрел с трибуны стадиона. Игра получилась трудная. Поле ещё не просохло после дождей. Старожил лиги. Без финансовых проблем. Все игроки с опытом, хорошо читали игру. Наши атаки глохли в зародыше. Ни одной ошибки в обороне. Мелкий фол в середине поля и аккуратная игра у своих ворот. Никаких надежд на победу. От этой безнадёги в сердце заползала тоска. Выручить нас могло только что-то неожиданное, вроде чуда. Немного радовало только то, что команда соперников представляла собой россыпь сильных игроков, а не единый коллектив. Им явно не хватало сплоченности. Иначе они бы вынесли нас ногами вперёд.
   Выручил команду Соколов. В этой монотонной игре, которая, похоже, усыпила всех, он неожиданно взорвался. Взял игру на себя и на скорости "рванул на амбразуру". Ему удалось обвести четверых, в том числе и вратаря, потому что никто из соперников не ожидал такой откровенной наглости, и каждый понадеялся на коллегу. Игра безликая, серая, но случившаяся вспышка подняла на ноги всех зрителей. Этот гол был шедевром. Я это сразу понял. Только вот проворонил половину эпизода. Сидел с открытыми глазами, но моё сознание не сразу включилось. Спас меня большой экран, имевшийся на стадионе. По нему раз двадцать подряд показали фантастический футбольный слалом.
   А потом его всю неделю показывали в новостях. Попал он и в футбольную передачу по центральному телевидению. Тренер первым почуял беду. Но вряд ли его беседа с Соколовым могла что-то изменить. Сам же Виктор и рассказал всем, что с ним встретились два агента из столичных клубов. Сумма предлагаемой заработной платы превышала его нынешнюю в 10 раз. Президент клуба заявил в интервью местной газете, что планов продавать Соколова у клуба нет. Но он был бизнесменом, и многие в команде, да и болельщики тоже, посчитали это делом времени. Вопрос был только в трансферной сумме. А она медленно, но верно поднималась с каждым днем. Как-никак, а четыре гола на старте чемпионата - это немало для любого игрока. А тут ещё и телевизионные трансляции с демонстрацией его техники на всех спортивных каналах.
   Серебровский не поленился повторно поговорить с Виктором. Соколов был молод, неопытен, и не стал скрывать от ребят суть беседы. До трансферного окна в чемпионате его не продадут. А чтобы сумма личного контракта была больше, тренер посоветовал Виктору забивать побольше. Разумно. Команда от этого тоже будет в плюсе.
   Я "носился" со своей ногой, как с писаной торбой. А что ещё мне оставалось делать? Мой рабочий инструмент. Процедуры медленно, но верно давали нужный результат. Я начал тренироваться по индивидуальному графику. Впрочем, он был у меня всегда. Но сейчас у меня был напарник. Игорь Борзов. Ему было сложнее. Его главным достоинством была скорость. А для этого он должен был выздороветь полностью. Тренер ежедневно индивидуально занимался с ним. Я его понимал. Очень скоро Игорь останется единственным нападающим с серьезным потенциалом. Всё, что тренер показывал Игорю, я пытался также повторять. Во взгляде Серебровского я читал хорошо скрываемую иронию. Осваивать такое в 34 года. Но он молчал. И я его опять же понимал. "Чем бы дитя не тешилось, лишь бы голы в нужный момент забивало". В глазах же Игоря я читал благодарность. Иногда он не в состоянии был скрыть боль, но если я терплю, значит, и он сможет вытерпеть тоже. Работа через не могу.
   Общая "пахота" сближала нас. И как-то само собой вновь возник вопрос, затронутый мною у Игоря в гостях. Задачу, для начала, мы с ним определили скромную. Он должен был на максимальной скорости пробежать 50 метров и, не останавливаясь, пробить в хоккейные ворота, поставленные сбоку или спереди. А до них было всего 3 метра. "Не смешите людей, поставьте подальше!" Эта фраза прозвучала не один раз. Мы и поставили их подальше, но только после того, как Игорь научился попадать десять раз из десяти. А это было не так уж и просто, ведь я просил его бежать с мячом на максимальной скорости. Затем мы стали отодвигать и отодвигать ворота. Очень скоро советы перестали поступать. И расстояние уже было не маленьким, да многие и сами попробовали, что это значит пробежаться с мячом максимально быстро, а затем попасть в хоккейные ворота. Мы осваивали этот приём после окончания официальной тренировки, поэтому свидетелей нашего фанатизма было немного. Мы повторяли и повторяли одно и то же из раза в раз. В конце концов, в своё личное время каждый волен заниматься, чем хочет.
  
   * * *
   Говорят, "нет худа без добра". В период прохождения курса лечения в распорядке моей жизни появилось немного свободного времени, и я решил "ковать железо, пока оно горячо". Позвонил Мирославе. Благо номера её телефонов у меня были. Конечно, определенные сомнения меня терзали. Кто я, и кто Мирослава? Но я решил: не попробуешь - не узнаешь ответ. А отрицательный результат - тоже результат.
   - Добрый день, это Александр.
   В трубке слышно было только дыхание, и я решил добавить:
   - Поклонник дождливой погоды...
   К звукам дыхания добавились ещё какие-то звуки. Несмотря на немалое расстояние между нами, мне показалось, что это был приглушенный смех, и мне сразу вспомнилась её сдержанная улыбка.
   - Добрый день, я ещё не успела забыть вас.
   - Только на это я и надеюсь, хочу вас пригласить на ужин сегодня.
   - Не могу... к сожалению... срочная работа...
   Кажется, меня вежливо отшили.
   - Может быть, завтра?
   Нет же, нет! Мне словно протянули руку, и я тут же ухватился за неё.
   - Где мы встретимся? Заехать за вами? Во сколько?
   - В семь вечера, ко мне на работу. До встречи.
   - До свидания.
   Обычная фраза. И только через какое-то время я обратил внимание на смысл мною сказанного. У меня будет свидание. Свидание. А именно этого-то я и хотел.
   Ожидание встречи было тягостным. Я готов был крутить колёсики часов, лишь бы ускорить их ход. Только где они эти часы? Но, действительно, нет худа без добра. В моем распоряжении было достаточно времени и помыть машину, и привести в порядок себя. Я даже сделал то, что никогда в жизни не делал ранее. Обычно я обрабатывал свои ногти сам, а тут посетил салон красоты.
   На следующий день, сияющий снаружи и изнутри, в 18-55 я стоял у входа в офис. В 19-01 она вышла из здания, и мы поехали в кафе, где я уже был пару раз. Некоторые считали его маленьким, но мне оно показалось уютным, да и кухня понравилась. В узком зале все столики были заняты. Кафе было довольно популярным. Мирослава удивленно приподняла брови и, молча, посмотрела на меня. Я назвал себя администратору, и он проводил нас в одну из немногочисленных полузакрытых кабинок.
   - Пришлось вчера продемонстрировать всё своё обаяние.
   О своём согласии на двойной тариф за позднее бронирование я, конечно, умолчал. Хочешь быть на коне, найди общий язык и с ним тоже.
   - Вы делаете успехи не только на поле...
   - Вы знаете о моих успехах?
   - Только то, что вы уже дважды превратили моего отца в нефтяную скважину, из которой откачиваете деньги. Во втором случае, правда, он был приятно удивлен этому обстоятельству.
   - А я думал, что приношу ему доход.
   - Как бухгалтер, могу квалифицированно сказать, что разница в вашу пользу. О двух ваших фантастических голах знает весь город, даже наша бухгалтерия, а что было в первый раз?
   - Пари. Мне просто повезло. Опять же фантастически.
   Она рассмеялась, и я ещё раз за время нашего знакомства услышал "звон серебряного колокольчика". И ещё я услышал в нём искренность и чистоту. Мне казалось, что умудрённые опытом женщины смеются иначе. Впрочем, я мог и ошибаться. У меня был небогатый опыт общения с противоположным полом, да к тому же ещё и неудачный. В области кулинарии мои познания также были весьма скромны, и я положился на вкус Мирославы. В результате непродолжительного, но конструктивного обмена мнениями, мы решили пополнить наши знания и заказали три блюда: два салата и мясо по-французски, но договорились поделить каждое блюдо пополам. Вино взяли на усмотрение официанта. Кухня оправдала мои надежды, всё было очень вкусно. Приятно удивили меня и огромные порции. Слава богу, торопиться нам было некуда. Во время поглощения поданных нам яств мы обменивались незначительными замечаниями относительно блюд, обстановки в кафе, звучавшей музыки, демонстрируемых видеоклипов. Было очевидно, что мы оба получали удовольствие от всего этого. Мирослава не выдержала первая.
   - Пора обменяться вопросами.
   - Хотите сказать, нам пора узнать друг о друге побольше?
   - По очереди...
   - Уступаю вам первой это право.
   - Вы не слишком поздно начали играть в футбол?
   - Лучше поздно, чем никогда. Зато теперь у меня одной несбывшейся мечтой стало меньше.
   - После ваших чудо-голов это решение не выглядит таким уж сумасбродным. Но когда я увидела ваш контракт, я испытала шок. В кабинете отца вы произвели на меня впечатление благоразумного человека...
   - На сумасшедшего не был похож?
   - Нет.
   - Разве вы не знаете, что психи нередко тоже обладают обаянием?
   Она опасливо покосилась на меня.
   - Но ведь психически больным не дают водительские права...
   - Вы правы. Не дают. Мне хочется думать, что моё решение - это всего лишь здоровый авантюризм.
   Мирослава, очевидно, решила вернуть мне должок и спросила не без ехидства:
   - Здоровый?
   - Не я первый совершаю непонятные для окружающих поступки. Кто-то плыл в неизвестность открывать новые земли, кто-то добровольцем шёл на войну. Смена профессии в моём возрасте это пустячок... мелочь... да я и не первый, кто это сделал. Когда я устраивался в охранное агентство, я нуждался в тихой заводи, где мог бы отсидеться и зализать раны.
   Мирослава в очередной раз взглянула меня удивлённо.
   - Охранное агентство похоже на тихую заводь?
   - В моём случае, да. От меня требовалось только добросовестное исполнение своих обязанностей. Любая ситуация предусмотрена служебной инструкцией. В случае её соблюдения не возникали ни конфликты, ни проблема выбора. У этой работы был редкий плюс - все проблемы заканчивались одновременно с завершением смены. Режим работы и отдыха расписан на год вперёд.
   - Но было же что-то, что вас не устраивало?
   - Это появилось позже. Чувство неудовлетворения.
   - Зализали раны, набрались сил ... и?
   - Отправился в новое плавание.
   - Заключив такой невыгодный контракт?
   Мирослава работала в бухгалтерии и, по её словам, успела познакомиться со многими нюансами моего контракта. Пожалуй, стоит рассказать ей обстоятельства его рождения.
   - Видите ли, контракт был написан на эмоциях и поэтому несколько противоречив. Ваш отец проиграл мне пари и хотел как можно быстрее вернуть свои деньги. У меня было время подумать, и сейчас я могу объяснить откуда взялись некоторые цифры. Борис Романович просто хотел вернуть проигранную сумму, да ещё и с процентами, за пару недель. Дольше он ждать не хотел. Но чемпионат начался неудачно, и до меня никому не было дела, в том числе и ему. А потом всё пошло, как пошло. Никто не предполагал такого развития событий. Даже я. Даже в самых смелых мечтах.
   - А как образовались расценки за виды голов.
   - Эмоции. Опять эмоции. Я планировал забивать голы со стандартов. Борис Романович посчитал, что пенальти забивать во много раз проще и они для меня стали в четыре раза дешевле, чем голы после штрафных ударов. Аргументом послужил и тот факт, что в команде уже имелись свои "пенальтисты". Тогда я, в пику, задал вопрос, как мне будет оплачен гол с игры, ведь я не штатный нападающий. И мы сошлись на полуторном размере стоимости такого гола. Следом в мою голову пришла идея оценить голы после угловых ударов по двойному тарифу. Возможно, мне никто и не доверил бы их пробивать, но в тот момент из желания подсластить столь жесткие условия, я и сделал это предложение. А поскольку они очень редко забиваются, то ваш отец легко согласился.
   - Вы обговаривали премии за все виды голов, и отец легко соглашался, потому что не это было самым главным в контракте?
   - В общем-то, да. Главным в нём было то, что если мне, в ходе матча, предоставят возможности, а я ими не воспользуюсь, то плачу штраф в размере премии за один гол.
   - И вы пошли на это?
   - Я сам пришёл к Борису Романовичу, и давать задний ход было поздно. К тому же полученные деньги за пари просто шептали мне "рискни, рискни". Шальные деньги всегда норовят покинуть хозяина.
   - Вы считаете деньги за пари лёгкими?
   - Не-е-ет! Это был ещё тот стресс. Однако прошло полгода, ощущения притупились, и я готов был ими рискнуть.
   - Но ведь для того, чтобы забить гол некоторым не хватает и целого матча?
   - Поэтому когда ваш отец предложил предоставлять мне пятнадцать-двадцать минут игрового времени, я отказался. Я настоял, чтобы мне была предоставлена возможность пробить несколько штрафных ударов. Да и расстояние чтобы было не более тридцати метров до ворот.
   - Он посчитал это разумным?
   - Мы немного поспорили.
   - Некоторые весь матч бьют и безуспешно.
   - У меня нет такой роскоши. Мне удалось убедить Бориса Романовича в справедливости моего условия, ссылаясь на то, что даже мировые звёзды не забивают гол после каждого пробитого штрафного удара.
   - Они и после каждого второго не забивают.
   - Вот-вот. Мы и остановились на трёх. В ходе матча мне должны быть предоставлены как минимум три попытки, и если я не забиваю, то плачу штраф.
   - Но в первых играх вас не выпускали на поле.
   - И клуб заплатил мне штраф в размере половины стоимости базового гола.
   - Базового?
   - За основу наших расчётов был взят гол со штрафного удара.
   - Это фантастический контракт. В нашем чемпионате большинство звёзд забивает меньше десяти голов. При таких условиях к концу турнира они были бы нищими.
   - Мне эта мысль тоже вовремя пришла в голову. И я воткнул в контракт условие, что после того как я забью десять голов, я перестаю платить штрафы.
   - Может быть, это и хорошая оговорка, но до неё можно и не дожить.
   - Борис Романович тоже так подумал.
   - Похоже, вы оба сумасшедшие.
   - Есть немного. Настала моя очередь задать вам горячий вопрос. Вы первая из детей богатых людей, с кем мне довелось лично познакомиться. И вы совершенно не похожи на тот образ золотой молодёжи, что рисует "жёлтая" пресса. Это обстоятельства или принципы заставляют вас жить именно так?
   - Ожидали увидеть эдакую стерву? - взмах рук и огонёк в глазах подсказали мне, что этот вопрос задал не я первый. - Мои родители давно развелись, и моя мать категорически отказалась от помощи отца. Только после окончания мною института, когда возникла проблема с моим трудоустройством, она согласилась принять помощь. Мама взяла с меня слово, что я не буду принимать дорогих подарков. Их не было в детстве, стоит ли начинать сейчас?
   В этот момент она внимательно смотрела мне в глаза и, увидев отсутствие разочарования, облегченно вздохнула. Деньги её отца мне были не нужны. В определенном смысле.
   - Ваши отношения с отцом начались с нуля?
   - Так же, как и ваша карьера.
   - Кто ваша мать по профессии?
   - Это имеет значение?
   - Она отказалась от помощи, а ведь, наверное, испытывала серьезные трудности.
   - Да. Закончила свое обучение и выучила меня. Она преподает в университете. А у вас какое образование?
   - Могу не пройти фейс-контроль, дресс-код и что-то там ещё?
   - Просто мама считает, и на мой взгляд справедливо, что образ жизни человека накладывает отпечаток и на его мысли, и на палитру чувств.
   - Высшее юридическое, но в настоящее время я ... футболист.
   - Представляю, какое количество вопросов это может вызвать у моей мамы.
   - Это у всех вызывает много вопросов, но так сложились обстоятельства в моей жизни. Только и этот период в моей жизни не слишком затянется.
   - Какой же тогда будет следующий?
   - Я не могу ответить на этот вопрос. Потому что сам не знаю ответа.
   - "Будет день и будет пища"?
   - Где-то так.
   - Были женаты?
   От жены остался только штамп в паспорте, да кошка. Мы только начинали совместную жизнь, когда ей предложили котёнка. Маленькое чудо природы. Хозяйка уезжала в длительную командировку и брала с собой кошку. Сама кошка-мать была в этой ситуации большой проблемой, а уж котята тем более. И поэтому владелица котят раздавала последних в спешке и совсем бесплатно. Так в нашем доме появился десятидневный котенок персидской породы абрикосового цвета. По иронии судьбы жена и сама вскоре уехала в командировку на две недели. И с этим маленьким существом вынужден был возиться я. Котенок оказался женского пола, ему дали непривычное для слуха имя Джулия. В тот момент моя супруга была в восторге от культового блокбастера с участием знаменитой американской актрисы. Джулия не могла ещё самостоятельно кушать, и я кормил её при помощи пипетки. Она мёрзла и поэтому спала у меня на ключице либо на шее. Удивительно, но котёнок выжил, только к моменту возвращения жены он её уже не воспринимал. Джулия отдала своё сердце мне. Для жены это стало неприятной неожиданностью. И ещё большей неожиданностью стало то, что никакие попытки втереться в наши отношения не принесли результата. Джулия хранила и продолжает хранить мне верность до сих пор. И хотя она была всего лишь кошкой, это её чувство пленило меня. Джулия обдирала обшивку моего дивана, каталась на шторах, царапала обои, но, несмотря на требования жены избавиться от неё, я не сделал этого. Я прощал ей всё. Ведь она неизменно встречала меня у порога, в какое бы время суток я не приходил домой, ежедневно лежала перед сном на моей груди и мурлыкала мне свои песни. Она дарила мне своё тепло именно в тот момент, когда мне его особенно не хватало. Когда мы разошлись, моей жене, конечно, не нужна была эта предательница.
   - Да.
   - Что же случилось?
   А ничего особенного не случилось. Просто жизнь стала выбивать кирпичик за кирпичиком из фундамента наших отношений. Моя профессия потеряла в обществе героический ореол. Нас стали чаще поливать грязью, нежели вспоминать о необходимости нашей работы. Да и спутником жизни я был не самым лучшим. Отсутствовал дома не только в будние, но зачастую и в выходные дни. Планировать совместный отдых в наши отпуска тоже не удавалось. Массу проблем моей половине приходилось решать самой. И все минусы ничем не компенсировались, ни деньгами, ни жильём. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало возбуждение в отношении меня уголовного дела. Она не стала ждать его результатов. У многих моих коллег были похожие проблемы. Процент разводов был выше среднестатистического. Со временем я пришёл к выводу, что мы просто оказались случайно в одной лодке. Не было любви, только козни Эроса. И хорошо, что не было детей.
   - Я не оправдал её надежд.
   Я не оправдал надежд многих близких мне людей, но остальные не бросили меня.
   Больше мы не задавали друг другу серьезных вопросов. Я отвез Мирославу к её дому. Следом за нами во двор въехала иномарка с грязными номерами. Я обратил на неё своё внимание, потому что сама машина буквально сверкала, а номера были грязными. И это показалось мне странным. Пока мы прощались, желая продлить этот приятный вечер, пассажиры автомашины выскочили из неё и направились к подъезду Мирославы. Боковым зрением я отметил, что они остановились у входа и осмотрелись. Я тоже осмотрелся. Во дворе было безлюдно. В моей душе заскребли кошки: "не по нашу ли душу?". Испортят такой прекрасный вечер. Я повёл Мирославу к подъезду, мои предположения могли быть ошибочными. Но трое крепких мужчин встали таким образом, что фактически преградили нам дорогу. Свет от фонаря падал им в спину. Один из них, улыбаясь, задал мне странный вопрос:
   - Это что, ты типа охранник что ли? - и не дожидаясь ответа, добавил, - круто.
   Второй тоже улыбнулся, как-то криво, и добавил:
   - Объект сдал - объект принял.
   - Ребята, вы нас с кем-то перепутали, - я совсем не понимал суть происходящего, но внутренне расслабился. Сейчас мы развеем это недоразумение.
   - Да ничего мы не перепутали, ты свободен, отработал, а она поедет с нами.
   Мирослава испуганно взглянула на меня. Я ободрил её взглядом.
   - Она со мной и пойдёт к себе домой.
   - Это ты пойдёшь домой, а ей ещё работать.
   - Вы не за ту её приняли, извинитесь и пропустите нас.
   - Так ты чё, её парень что ли? - вновь вмешался второй молодой человек, по-прежнему криво улыбаясь, - тогда скажи своей сучке, чтобы вернула нам наши бабки, да ещё добавила компенсацию. А то мы и время, и бензин потратили.
   Я много раз слышал одну фразу и не заметил, как произнёс её сам:
   - Фильтруй свой базар.
   - О! Да это наш человек. Так делайте то, что вам говорят, пока вежливо просим и это сохранит вам обоим здоровье.
   В подобных ситуациях благоразумнее всего было выполнить требования... но не в этот раз. И требование было абсурдным, и обращение "сучка" поставило меня в безвыходное положение. Мне показалось, незнакомцы знали, что делали и специально высказали требования, которые и по форме, и по существу не могли быть удовлетворены. Шестое чувство подсказывало мне, что я буду бит, но мне очень не хотелось, чтобы пострадала Мирослава.
   - Разрешите нам пройти, и я сделаю вид, что кое-что не слышал.
   - Похоже, наш петушок начинает распускать хвост. Сейчас мы ему перья-то выщиплем.
   С этими словами провокатор сделал шаг ко мне. Меня откровенно провоцировали на конфликт на явно невыгодных для меня условиях. Алкоголь в крови, затеял драку. А свои действия они оправдают - "искали знакомую, ошиблись адресом, хотели уточнить, нарвались на хама". Я никогда не любил драться, хотя некоторое время этому учился. Такой значительный численный перевес было невозможно игнорировать. Телосложение этих парней, их манера двигаться выдавали их тесные отношения со спортом. Самым благоразумным в таких ситуациях было ретироваться, но я был лишен этой возможности. Уже несколько секунд тому назад я должен был заткнуть говорившему рот. Только я бессознательно отметил, что он напрягся прежде, чем открыл его. Он ждал нападения и был к нему готов. Я чуть подтолкнул назад Мирославу, а сам шагнул вперед. Мне необходимо было пространство для маневра. Ничего не оставалось, как играть простачка.
   - Ребята, не ставьте меня в неловкое положение. Давайте я провожу девушку, а потом мы поговорим. Вполне возможно, я смогу вам чем-то помочь...
   Изображая обычного парня, я чересчур увлекся и поэтому не успел по-настоящему отклонить голову и отбить руку напавшего. Нос-то уцелел, а вот перстень на его пальце разрезал мне щеку. Но внутренне я был готов к такому развитию событий, и моя нога автоматически пошла в сторону его паха. Мой противник, очевидно, не смог заставить себя полностью сконцентрироваться. Он не ждал от меня такой дерзости при столь очевидном перевесе сил и в наказание не очень красиво сложился пополам. В его устах маленькая собачка стала крупнее размером и старше, а у меня из щеки пошла кровь. И пока остальные двое оценивали урон, нанесенный мною их приятелю, я с досады ударил еще раз их лидера, на этот раз ногой в голову. "Контрольный". "Хулиганов" это вынудило вспомнить про осторожность, и они стали заходить на меня с двух сторон. Пришлось отступать. Так я уперся в бок собственной автомашины. Лишь бы не упасть. Это меня с детства воспитывали "лежачих не бьют!" Но времена, когда все жили по этому принципу, давным-давно прошли. Сейчас не только бьют, но и добивают, и чаще всего ногами. После того как я отправил в нокаут их главаря, меня могут забить до смерти. Мои противники извлекли урок из случившегося и не стали форсировать события. Методично, одновременно нападая на меня, они наносили мне удары ногами. Я отмахивался, как мог, но каждый третий удар проходил. И каждый пропущенный мною удар увеличивал время моей реакции на все последующие. Я терял ясность мысли и готовность мышц выполнять поступающие команды. Ещё немного и я упаду. Тогда мне конец.
   Уже после первого удара Мирослава стала громко кричать, только никто не торопился придти к нам на помощь. Я обратил внимание, что меня больше не пытаются ударить в голову. Удары наносились по любой части тела, но всё больше по ногам. В какой-то момент вновь появился третий. Он плохо владел своим телом. Очевидно, у него было сотрясение головного мозга, но он непременно хотел ударить меня и мешал остальным. Когда в очередной раз он промахнулся и подставил мне свою ногу, я не стал его жалеть. Я знал, что делаю, но выбора у меня не было. Я ударил подъёмом ступни сбоку в коленную чашечку и, мне показалось, услышал жуткий хруст. Его бранные слова были достойны энциклопедии нецензурных выражений. Раньше мне никогда не приходилось делать что-либо подобное, мне было не по себе, но этот удар спас мне здоровье, а возможно, и жизнь. Спутники пострадавшего подхватили его и, посадив в машину, быстро покинули двор. Вместе с ними меня покинули и силы.
   Я успел уже прийти в себя, когда во двор въехала патрульная машина. Её пассажиры поинтересовались, что произошло, записали данные иномарки, но, узнав, что писать заявление я не буду, прекратили опрос и покинули поле боя. Попытки моей спутницы инициировать розыск нападавших не дали результата. Машина цела, да и я без признаков серьёзных травм. Лишь царапина на лице. Во время драки я отметил про себя, что хотя Мирослава безуспешно взывала о помощи, она не бросила меня. К счастью её не тронули. Оказалось, это именно она вызвала наряд полиции. Кроме того, ей удалось вызвать ещё и скорую помощь. В салоне "03" мне обработали лицо и предложили проехать с ними сделать рентген грудной клетки. Я проводил Мирославу до дверей её квартиры, пообещал позвонить, а затем поехал следом за бригадой скорой помощи на собственной автомашине. Это оказалось излишним, поскольку ребра были целы. Но зато я знал реальное положение дел.
   Думаю, что мне жутко повезло. Распустил, как павлин, хвост перед девушкой и остался цел. Конечно, в её глазах мои акции взлетели до небес. Но как позднее выяснилось, плата оказалась высока. В горячке я просто не cмог объективно оценить весь урон, нанесённый моему здоровью. Принятый освежающий душ вообще ввёл меня в заблуждение. Но утро следующего дня представило реальные итоги. Мне жалко было смотреть на себя в зеркало. На лице порез, всё тело в синяках и ссадинах. Вновь сильно заболела нога, к ней добавилась грудная клетка, мне было трудно дышать. Пришлось обратиться к знакомому врачу за рецептом на сильнодействующие лекарства. Иначе двигаться было бы практически невозможно. Во дворе мне казалось, что я неплохо ставлю блоки и ухожу от ударов, сейчас у меня было об этом прямо противоположное мнение. Ощущение было, что я побывал под гусеничным трактором. Эти "спортсмены" со знанием дела отделали меня. Только за что? С грустью вспомнилась шутка: "Было бы за что, вообще бы убили!"
  
   * * *
   8 тур. Третья игра подряд дома. У гостей было время подумать, как с нами играть. "Прыткий новичок". "Палец в рот не клади". Так стали писать о нас в газетах. Про соперника же писали, что хоть команда и не ставит в этом году перед собой серьезных задач, но дебютантов лиги обыгрывать обязана. Серебровский довёл до нас информацию, что в составе гостей есть игроки, которые поиграли в свое время в юношеских и молодежных сборных страны, правда до конца раскрыться не смогли. Почему так случилось: стечение обстоятельств или недостаток трудолюбия - одному богу известно.
   По выражениям лиц, с которыми выходили на футбольное поле гости, можно было предположить, что настроены на игру они основательным образом. Первые же минуты подтвердили это. Мы применяли одни и те же приёмы: прессинг по всему полю, борьба за каждый мяч, до последней возможности. Они много двигались, хорошо открывались - у игрока, владеющего мячом, всегда было несколько вариантов для продолжения. Очень строгая игра на своей половине поля. Взаимная подстраховка. Игра исключительно в пас, никаких попыток обвести. И никакого стеснения - как только игроки испытывали трудности, они тут же выбивали мяч за пределы поля. Так дисциплинированно с нами ещё никто не играл. Многочисленные бесплодные попытки отнять мяч изматывали моих одноклубников. Физически. Эмоционально. Очень скоро от этой игры запахло безнадежностью. И чем дальше, тем больше. До поры, до времени с этим можно было мириться, так как в атаке гости тоже не могли ничем похвастаться. Разве что скоростной игрой на флангах и навесами в штрафную площадь. Но постепенно это их "ничто" стало "напрягать". Потому что рывки на флангах и навесы повторялись с угрожающей регулярностью. Наш вратарь справлялся с ними, но периодичность атак наводила на мысль, что это может плохо для нас закончиться. Либо Володя ошибётся, либо гостям повезёт. С каждым разом у соперников это получалось всё опаснее и опаснее. На флангах они явно нас переигрывали. И за счет техники, и за счет скорости. Серебровского такое развитие событий никак не могло устроить, и он срывал голос, пытаясь встряхнуть Денисова и Иванова. Но фланговые игроки соперника неизменно отрывались от своих оппонентов. Накачка в перерыве ничего не изменила. В конце концов, по принципу подлости, что могло случиться, то и случилось. Иванов позволил сопернику сделать хорошую передачу, а Немов не удержал своего игрока. Нападающий соперника, нырнув словно рыбка, сильно пробил головой. Нас могло спасти только то обстоятельство, что форвард попадёт во вратаря. Но он в него не попал. Гол был красив. Часть зрителей нашла в себе силы оценить красоту гола, и громко выразила свой восторг. Я смотрел на происходящее со скамейки запасных, меня захлёстывали коллективные эмоции, но мне тоже хватило сил признать великолепие забитого гола. Красота она всегда красота.
   Это случилось за 25 минут до конца игры. Времени вполне достаточно для того, чтобы успеть отыграться. Только я не видел даже лазейки в оборонительных редутах соперника. Уж больно гости строго, выполняя установку тренера, играли. За всё время игры ни одного нарушения на подступах к штрафной. В середине поля их было сколько угодно, да и то мелкий фол, ни одной желтой карточки. Игроки нашей команды тоже попробовали несколько раз подать мяч в штрафную площадь, но высокорослые защитники грамотно прикрывали её и легко выносили мяч подальше. У нас не было опытных нападающих таранного типа, способных продавить многочисленного соперника. Так нам не забить. Оставались удары издалека. Вариант. Капитан, с его сильным и поставленным ударом, регулярно бил по воротам. Но половина его ударов пришлась мимо ворот, а вторая половина стала лёгкой добычей опытного вратаря. Перед игрой я вынужден был сказать тренеру, что моё самочувствие оставляет желать лучшего. Мой внешний вид подтверждал мои слова. Состояние немного напоминало похмельное, но поскольку никакого запаха от меня не исходило, Серебровский ничего не сказал. Но на поле я всё же был выпущен за 10 минут до конца основного времени. Не столько согласно контракту, сколько от отчаяния. Мне, впервые за всё время моей непродолжительной футбольной жизни, не хотелось выходить на поле. Всё тело болело, и эта боль не давала мне возможности сконцентрироваться на игре. Я не успел, как следует, отойти от игровой травмы, а тут ещё это нападение. В команде о нём я никому не рассказал. Синяков на лице у меня не было, а от следа в виде царапины я легко отбрехался. Бытовая неосторожность. Говоря это, я не знал смеяться мне или плакать. Ведь я был готов скулить от боли и жевал болеутоляющие таблетки, как драже. Но как бы мне не было плохо, отказаться выйти на поле я не мог. Всем своим организмом я чувствовал, что ребята ждут от меня чуда. И подвести сейчас было всё равно, что перечеркнуть все ранее приложенные мною усилия. Сделать это я просто не мог. Однажды мне делали операцию под общим наркозом, и я знал, что такое наркотическое опьянение. Вот и сейчас всё происходило словно во сне. А тут ещё один из нападающих соперника подбежал ко мне и стал опекать меня по всему полю. Это был забавный размен - опытного нападающего на свежеиспеченного полузащитника-разрушителя. Исподтишка он несколько раз в момент моего рывка пытался ударить меня по грудной клетке. После происшествия во дворе дома Мирославы это было очень некстати. Я ответил ему тем же, тоже не привлекая внимания. Стало очевидно, что свободно принять мяч он мне не даст. Не стоит и надеяться. А фолов поблизости от штрафной площади всё не было. Педантичная подстраховка друг друга, выдавливание соперника подальше от штрафной площади. Время шло, ситуация не улучшалась. И тогда я решил спровоцировать своего опекуна. Пошел вперед и в какой-то момент крикнул: "Пас!" У меня была неудобная позиция. Я не сумел бы пробить, как следует. Но мой призыв ещё не стих, как я уже сильно получил сзади по ногам. Зрители взорвались от негодования. Меня просто снесли с ног. До ворот около 23 метров. Бить можно... Но... не мне. Мой опекун получил красную карточку, а я не мог встать - так мне было больно. Ещё никогда меня не били так сильно по ногам. Я лежал на газоне и думал лишь о том, сломана ли моя нога. Судья вызвал медиков на поле. После оказанной мне врачом помощи стало полегче, но всё равно я еле стоял на ногах. Самостоятельно передвигаться я не мог, и меня на носилках унесли с поля. Я сидел на краю поля и смотрел, как пробивает наш капитан. Он ударил хорошо. Сильно. Точно. Но вратарь мяч вытянул, самыми кончиками пальцев отбив его на угловой удар. Вся команда пошла в штрафную площадь. Ничего другого нам не оставалось. Последний шанс. Меня даже забыли заменить. Навес. Вратарь соперника своевременно вышел на мяч и отбил его за боковую линию. Вот и всё.
   В раздевалке стояла тишина. Говорить не хотелось. И не мне одному. Вывод напрашивался простой: хотя выражение "классная команда" больше подходило нашему сопернику, но в этой игре именно "порядок" нас побил. Я бы сказал, нам, в очередной раз, преподали урок. Количество нередко перерастает в качество. Мы позволили сопернику пристреливаться, он и пристрелялся.
   Пришел врач, ещё раз обработал мне ногу. Успокоил меня, что перелома нет. Для полной уверенности посоветовал мне сделать снимок. Но на вопрос когда я смогу выйти на поле в следующий раз отвечать отказался. Только развёл руки. Когда я выполз из раздевалки, оказалось, что меня ждёт водитель Максимовича.
  
  
  
  Глава 6
  
   Хозяин имел желание обсудить со мной один вопрос. Так сказал водитель. Моё физическое состояние не располагало к излишним передвижениям, но ведь не каждый день с вами хочет пообщаться владелец клуба. Я был сильно заинтригован. Мне хотелось знать тему нашей предстоящей беседы, но водитель ничего добавить не мог. С момента нашей последней личной встречи произошло немало событий и все они каким-то образом связывали нас. Начать можно было с того, что команда опять дома проиграла. Но этот вопрос больше к тренеру. У меня и своих "грехов" хватало. Вместо возврата денег я вновь тряхнул его кошелёк, проявил нешуточный интерес к его дочери и был избит в её присутствии. И тут я похолодел от неожиданно пришедшей в мою голову мысли. Максимовичу ведь ничего не стоило нанять мордоворотов, чтобы отбить у меня всякое желание приударять за его дочерью. Предположение было диким, но ничего невозможного в нём не было. Я ведь совсем плохо знал Бориса Романовича. А жизнь мне подсказывала, что успешные в бизнесе пушистыми не бывают. Только мои зарождающиеся отношения с Мирославой были чисты и невинны. Нормальный человек не мог так поступить. Мне не хотелось верить, что к моему избиению причастен Максимович. Если уж и отбивать у меня желание ухаживать за его дочерью, то не в её присутствии. Его поступки доказывали, что он не утратил ещё адекватность. И я отказался от гадания на пустом месте.
   Дорога от стадиона до клубной базы заняла пятнадцать минут. Максимович был предельно вежлив со мной, крепко пожал мне руку, предложил сесть в мягкое кресло и попросил свою секретаршу принести нам свежего чая. Его голос был тёпел, а взгляд чист. Невольно я устыдился своих подозрений. Я осмотрелся, в уже знакомом мне кабинете ничего не изменилось.
   - Как ваше здоровье?
   Меня непроизвольно перекосило. Это дань вежливости или наличие информации? О какой травме ему известно? Полученной мною сегодня или о полученных ранее?
   Я немного растерялся и лихорадочно соображал как ответить. Максимович не стал ждать моего ответа.
   - Мне стало известно, что недавно вы были практически избиты.
   От кого он узнал? От Мирославы? Вряд ли. Я просил её никому не рассказывать об этом инциденте. Тогда от кого? Но если он уже знает, глупо отрицать.
   - Да.
   - Предполагаете, кто это сделал?
   - Нет.
   Вошла секретарша с подносом, и Максимович прервал беседу. Он ждал, когда его помощница расставит чашечки с чаем и откроет коробку с конфетами, а я думал о том, что её уже, наверное, давно ждут дома. После того, как дверь за нею закрылась, хозяин кабинета сделал мне приглашающий жест к чаепитию, а сам задал следующий вопрос:
   - Это были профессионалы?
   - Да.
   - Я чувствую, вы так и будете отвечать мне односложно, пока я не раскрою секрет, откуда мне стало известно об этом. Вы стали уже достаточно популярны в нашем городе, а с врачом "скорой помощи" я давно знаком. Не всегда же я был олигархом. В прошлом мы не раз пересекались. Жизнь не предсказуема.
   Это многое объясняло.
   - Это были спортсмены. Скорее всего, бывшие, но свою спортивную форму, к моему несчастью, они поддерживали.
   - Это было нападение на вас или Мирославу?
   Я уже думал над этим и пришёл к выводу, что это было нападение на меня.
   - Мне показалось, что это было нападение на меня.
   - Что дало основание так думать?
   - Они провоцировали меня на конфликт. У них была реальная возможность причинить вред Мирославе, но они ею не воспользовались.
   - Хорошо, если это так.
   Понятное дело Максимович заботился о своей дочери, но он вовремя осознал двусмысленность сказанной им фразы.
   - Извините, это нехорошо, что вы пострадали, - мой собеседник вежливо поправился, - но если получается, что напали на вас, я надеюсь, вы разыщете этих людей.
   Намёк на моё прошлое был очевиден. Только мои размышления привели меня к выводу, что мне это не нужно. Кажется, Максимович думал иначе.
   - Это не входит в мои планы, - вежливо ответил я.
   - Но почему? - он искренне недоумевал. - Вас обработали, как боксёрскую грушу и, боюсь, вы нескоро забудете об этом инциденте.
   Я вздохнул и всех телом почувствовал правоту последней фразы Максимовича. Но у этой "медали" была и вторая сторона.
   - Видите ли, - осторожно начал я, - я уверен, практически на сто процентов, что я сломал одному из них ногу. И поскольку пострадала коленная чашечка, передвигаться он начнёт, в лучшем случае, через три месяца.
   Немного подумав, я продолжил:
   - С одной стороны я удовлетворён, а с другой - у меня могут возникнуть проблемы.
   Я не знал, стоит ли посвящать в детали моего собеседника. Но он в любой момент мог проконсультироваться со своими юристами. Уж лучше мне сделать это самому, с глазу на глаз.
   - Я, конечно, буду утверждать, что находился в состоянии необходимой обороны, и у меня есть хороший свидетель, но ... меня могут обвинить в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Ведь по факту у меня лишь побои, а у моего противника сломана нога в коленной чашечке. В нашей стране неблагоприятная судебная практика. При всей очевидности ситуации меня легко обвинить в превышении необходимой обороны и затаскать по судам.
   Я взглянул прямо в глаза Максимовичу и, встретив в них понимание, добавил:
   - Я предполагаю, что пока нападавшие анонимны, они сами не будут выдвигать против меня никаких обвинений.
   Мой собеседник задумался. Было очевидно, что он согласился с моими доводами, но что-то его не устраивало.
   - Но ведь они могут пожелать отомстить вам. Как минимум, один из них.
   Эта мысль приходила мне в голову, но я отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Высказанная вслух, угроза приобрела более реальные очертания. Я почувствовал, как подсознательно напряглись мышцы моего лица.
   - Я вижу, вы способны оценить и мой контраргумент. По-моему мнению необходимо обязательно узнать причину их агрессии. Поэтому я предлагаю вам, частным образом, мне известно, что у вас есть определенный опыт, найти их. Когда мы будем обладать достаточной информацией, тогда и решим их судьбу. Но в любом случае врага надо знать в лицо.
   Справедливость последнего утверждения я познал давно, очень давно.
   - Не беспокойтесь, возможные расходы я оплачу. Только сделайте это, не привлекая к себе внимания.
   Расценив моё молчание, как знак согласия, Максимович встал, и я понял, что наша беседа закончилась. Мой чай остался недопитым.
  
   * * *
   Я вновь тренировался индивидуально. В предсезонный период, включавший три учебно-тренировочных сбора игроки команды методично и комплексно, под руководством Серебровского, повышали уровень функциональной подготовки: наматывали километраж, тягали штанги, укрепляли и наращивали необходимые мышцы, работали над общей и специальной выносливостью. Как-никак, предсезонная подготовка закладывала фундамент не на несколько первых матчей чемпионата, и даже не на первый его круг, а на весь соревновательный период. Межсезонье для футболистов - горячая пора, оно "кормило" весь оставшийся год. Ничего этого я не делал. Мне это не требовалось. Я просто бегал по утрам, считая необходимым повысить собственную выносливость. И моя работа не пропала даром. Когда команда сдавала тест Купера - бег в течение 12 минут, я показал хороший для своего возраста результат. Но я понимал, что в отличие от всех остальных футболистов, заложивших крепкий фундамент на весь сезон, мой футбольный тонус плохо предсказуем. Да и вероятность получения травмы или повреждений, связанных с растяжениями и надрывами мышц, связок была у меня существенно выше.
   В команде использовались различные разработки для точного определения уровня готовности, в том числе и новые при аэробной и анаэробной нагрузке. Ещё недавно об их наличии я даже не подозревал. Сейчас же знал, что аэробная нагрузка - это та, что идёт при нормальном дыхании, а анаэробная - та, что требует дополнительного кислородного обеспечения. Игрокам замеряли уровень молочной кислоты, которая при различных, но интенсивных физических нагрузках образуется в мышцах и тормозит их сокращательную способность, вызывая утомление. Определялся и максимум нагрузки, который мог позволить себе организм. В последующем тренировки проводились с учётом полученных результатов диагностики. В итоге каждый игрок знал, в каком направлении ему необходимо работать. Я же находился в свободном плавании и не знал, как отреагирует мой организм на выпавшие на его долю нагрузки.
   Для Серебровского было аксиомой, и он неоднократно говорил об этом, что игра любой команды должна строиться от обороны. На теоретических занятиях он доводил до игроков свои разработки оборонительных действий при персональной опеке и при зонной обороне, а также при сочетании этих методов. Команда делилась на две части, и каждому игроку Серебровским ставилась конкретная задача. Сначала ребята решали поставленные задачи на игровом столе, а затем и на футбольном поле в ходе тренировок и игр. Серебровский считал, что поскольку команда молодая, то нам сам бог велел активно использовать прессинг соперника на его половине поля. Мы не должны были давать возможность сопернику спокойно организовать атаку и старались как можно скорее отобрать мяч с целью организовать свою. С учётом имевшейся статистики Серебровский отдавал предпочтение зонному методу обороны. Цифры свидетельствовали, что те команды, которые применяли в защите этот метод обороны, пропускали примерно на 50% меньше голов, чем те, кто использовал персональную опеку. Но зонный прессинг требовал активного и мощного давления игроков команды на противника на различных участках поля. Абсолютно все игроки должны были больше двигаться в течение всего матча, а чтобы работа не проходила вхолостую, "каждый должен был знать свой маневр".
   Наша команда наигрывала различные комбинации выхода из обороны с участием разного количества игроков. Было чуточку грустно, но мне пришлось признать, что на палочку-выручалочку я не потянул. Команде необходимо было продолжить ставить игру в атаке против серьезных защитных редутов. Поэтому игроки разбивались на группы и из раза в раз отрабатывали игру в короткий пас, стеночки, забегания, синхронное движение. Необходимость этой работы понимали абсолютно все. В первой лиге соперник двигался быстрее, соображал быстрее и передачи его были на порядок точнее. После нескольких преподанных нам уроков все это понимали и на тренировках пахали до седьмого пота. Никто не роптал, а мой однофамилец, Иванов Евгений, так тот даже шутил: "жизнь налаживается, всё у нас будет хорошо". Моя травма не позволяла переносить такие нагрузки, но я должен был знать и понимать замыслы тренера. Поэтому на групповых занятиях я старался тоже присутствовать.
   Время шло, и я стал понимать, что моя любовь к футболу проходит сильнейшее испытание. Одно дело играть в него, когда возникает желание. И другое дело заниматься им с полной самоотдачей практически ежедневно. И тогда, когда есть настроение, и тогда, когда от него уже тошнит. И тогда, когда ты здоров, и тогда, когда что-то болит. Легко любить футбол, когда он приносит радость. Но ведь его необходимо любить и тогда, когда он приносит огорчения.
   Я всё чаще стал ловить себя на мысли, что наши оценки (моя и тренера) совпадали. Я обратил своё внимание на этот факт в тот момент, когда Серебровский в очередной раз назначил пирамиду. Кое-кто не смог скрыть недовольство, я же признал правоту наставника. Он прибегал к ней тогда, когда видел, что команда не доработала на тренировке. Изюминка задания заключалась в том, что игроки случайным образом делились на две половины и сражались в двусторонней игре до двух голов. Если была ничья, то пробивались пенальти. Можно было сказать: "Эка невидаль"! Но юмор заключался в том, что команда-победитель уходила в раздевалку, а проигравшие делились вновь на две команды и вновь играли в двустороннюю игру. Играли, правда, уже на вдвое меньшем участке футбольного поля, но также до двух голов. Если случался ничейный результат, то вновь пробивались пенальти. И так до конца. Пытаться сачкануть было себе дороже. Я пришёл к заключению, что таким образом Серебровский пытался сплотить команду и нарабатывал умение играть на морально-волевых усилиях. К тому же он учил, таким образом, не жадничать в игре, а работать на общий конечный результат.
  
   * * *
   Всё своё свободное время я посвятил поиску моих обидчиков. Для начала я попробовал составить фотороботы нападавших. Но тут меня ждало первое разочарование. Результат оказался ниже всякой критики. А ведь с одним из них я стоял лицом к лицу. Но неспроста они встали так, чтобы свет от уличного фонаря падал им в спину. Ох, неспроста. Самый лёгкий путь оказался самым тупиковым.
   Следующий путь показался мне более перспективным. Я переговорил с Мирославой, и мы пришли к выводу, что наши обидчики передвигались на серой "Тойоте". Совместными усилиями мы составили возможные варианты государственных регистрационных номеров автомашины. После чего я приобрёл хороший коньяк, колбасу, овощи, майонез, сыр, фрукты. Купил всё, на что в продуктовом магазине упал мой глаз. И пошёл к концу рабочего дня к своему давнему знакомому из госавтоинспекции. Для многих это был Михаил Алексеевич, а для меня просто Миша. Как-никак прожили в одной комнате общежития целых три года. Мы учились на одном курсе юридического факультета, и одновременно, но каждый самостоятельно, решили пойти в правоохранительные органы бороться за справедливость. Жизнь разбросала нас, но мы регулярно встречались, очевидно, стараясь сохранить в душе идеалы молодости. А уж помогать друг другу, по мере возможности, нам сам бог велел. Мы закрылись в его кабинете и стали планомерно уничтожать спиртное и продукты, в перерывах давая задание компьютеру. Обработка имевшейся базы данных автомобилей, состоявших на учете, завершилась раньше, чем закончились мои припасы. Основная часть вариантов регистрационных номеров из моего списка не подошла, потому что они были выданы владельцам отечественных автомашин. Из иномарок оказалось только две "Тойоты", да и то не того цвета.
   - Это были поддельные номера. Смелые ребята. Ведь их могли остановить и проверить в любой момент.
   - Смелые. Очевидно, они не собирались нарушать правила дорожного движения. Да и коллекция портретов американских президентов в бумажнике, думаю, была солидная. "Тойота" - не дешевое удовольствие, а она у них была в хорошем состоянии. Ты лучше скажи, что дальше-то делать.
   Михаил только развёл руками:
   - Я тебе больше ничем помочь не могу.
   Но за чашкой кофе мой помощник озвучил идею, стоявшую в моём списке под номером три.
   - Ты говорил, что повредил злодею ногу, так и поищи его в больницах.
   Мы собрали остатки нашей трапезы в большой черный пакет, в котором я и принёс продукты. Договорились созвониться и как-нибудь посидеть вместе. Всегда приятно вспомнить время, когда мы были молоды. И тут я поймал себя на странной мысли. Подсознательно я признал, что не молод, хотя сам собрался играть в футбол и доказать всем, что ещё далеко не стар. Налицо было раздвоение личности. Вспомнилась присказка "тихо шифером шурша, крыша едет не спеша".
   Я пообещал Михаилу достать пару пригласительных билетов в центральную ложу на очередную домашнюю игру, коль у него появилось желание увидеть хоть один из моих разрекламированных спортивной прессой шедевров. Лишь бы только моё здоровье не подкачало, да удача была благосклонна. Пока он протирал чистой тканью полированную поверхность своего стола, я вызвал такси. Ни я, ни мой бывший сокурсник по юридическому факультету не имели желания общаться на дороге с работниками того учреждения, которое мы покидали. Я подвёз его до дома и затем поехал к себе. Отрицательный результат - тоже результат.
   Свободное время следующего дня я посвятил проверке травматологических пунктов и больниц. Их в городе было немало. Для ускорения процесса поиска я приготовил денежные купюры различного достоинства и приобрёл несколько коробок хороших конфет. В процессе общения каждый раз мне предстояло решать задачу, что же предложить потенциальному обладателю необходимой мне информации. Для начала я демонстрировал своё удостоверение работника детективно-охранного агентства и начинал жаловаться:
   - Пропал один из участников конференции, что проходит в нашем городе. Свидетели утверждают, что он был сбит автомашиной и отправлен в медучреждение. Он даже не успел зарегистрироваться. Мне известно только, что пострадала его коленная чашечка.
   Я понимал, что несу сущую галиматью, но она позволяла начать диалог. Мне жаловались на нехватку времени, чрезмерную занятость. Кое-кто враждебно заявлял, что не обязан мне помогать, кто-то рекомендовал обращаться в полицию. Как это ни было грустно, но в большинстве случаев моё личное обаяние не помогало достичь нужного результата. И тогда я был вынужден переходить к следующему этапу нашего общения:
   - Я понимаю, что отнимаю ваше драгоценное время и готов компенсировать его...
   От компенсации никто не отказывался. Только в одном случае я ошибся, и милая, симпатичная девушка отодвинула коробку конфет со словами:
   - Конфеты можете подарить своей девушке, а мне моё время дорого.
   И поскольку на её лице играла улыбка, а глаза при этом были холодны, я вынужден был оценить её по высшему тарифу. В этот раз она ничего не отодвигала в мою сторону, а только неуловимым движением пальцев руки зацепила предложенную мною купюру и положила её в карман. Анекдот состоял в том, что она ничем мне не смогла помочь, но и купюру не вернула.
   Второй день моих поисков обошёлся мне значительно дороже, но результат был прежним.
   На очереди была идея номер четыре - модернизированная номер три. Поскольку ребята были ушлые, то пострадавший мог обратиться к какому-либо частнопрактикующему врачу. Но в любом случае, для постановки диагноза любому специалисту потребовались бы результаты рентгеновского обследования. Третий день ушёл на проверку рентгенкабинетов. Поскольку в них редко работали молодые девушки, я решил конфет не покупать. Прежняя легенда уже не подходила, пришлось придумать новую:
   - Клиент адвоката, который обратился в наше агентство, утверждает, что он сумел нанести напавшему на него преступнику травму ноги. Чтобы спасти невинного человека, нам необходимо проверить предоставленную информацию. Возможно, нам удастся, с вашей помощью, найти истинного виновника инцидента.
   В этой легенде было слабое звено - все знали, что адвокат получит денежное вознаграждение от своего клиента, наше агентство получит какую-то долю этих денег. Все это понимали и хотели тоже "откусить от пирога". Увы, но ничего лучше я придумать не смог. Или неосознанно поленился в надежде на спонсорскую помощь от Максимовича. Зато процесс заключения нашего молчаливого соглашения значительно ускорился. В конце своей тирады я аккуратно клал на стол денежную купюру, и она быстро, а иногда просто мгновенно, исчезала. В этот день проколов в виде отказов в помощи не было. Но и положительного результата тоже не было. И это при том, что третий день поисков обошелся мне дороже двух предыдущих, вместе взятых. С такими темпами утечки денег возникла угроза вылететь в трубу. Осталась одна надежда на верность слову Максимовича.
   Больше у меня реальных идей не было. Да и фантастических тоже. Я упёрся в тупик. Мне явно не хватало информации. Напряженные раздумья лишь привели меня к осознанию того, что я перебрал все самые простые пути, желая примитивно снять сливки. Я проверил все варианты, что лежали на самой поверхности. Но как копнуть глубже я не знал.
   * * *
   Я круто поменял свою жизнь. Можно сказать, съехал с автобана. Окружающий меня пейзаж стал намного интереснее, только поворотов и колдобин стало значительно больше. Но это был мой выбор и, пока, новая жизнь мне нравилась. Нравилась и девушка, которую я встретил в этой жизни. В течение дня я неоднократно ловил себя на мысли, что думаю о Мирославе. Эти мысли в моей голове в итоге разродились идеей поужинать вместе. Откладывать дело в долгий ящик я не стал. Тут же позвонил в понравившееся нам обоим кафе и, назвав себя, спросил, могу ли я рассчитывать на одну из кабинок вечером. Меня не успели ещё забыть, точнее мою щедрость, и пообещали гарантированный положительный результат. Мы договорились, что я перезвоню им через несколько минут. Теперь мне нужно было узнать о планах на вечер Мирославы. Моё сердце учащённо билось.
   - Добрый день, это Александр.
   - Гроза вратарей. Добрый день.
   Неплохое начало. Маленький камешек скатился с моей души, и я уже гораздо смелее продолжил:
   - В нашем кафе сегодня день итальянской кухни. Диетологи утверждают, что она наиболее близка жителям нашего региона. Проверим вместе справедливость этого предположения?
   - Кафе мне понравилось. Я согласна.
   - В семь вечера у офиса?
   - Да.
   В её голосе слышалась усталость, и я понял, что моё предложение поступило весьма вовремя.
   - Тогда до вечера.
   Я перезвонил в кафе и подтвердил свой заказ. Моя клятва, что я не подведу их, освободила меня от предоплаты. Жизнь продолжала течь своим чередом, только у меня появилось ощущение, что за спиной выросли крылья. "Э, старичок, пожалуй, ты влюбился". Я ещё раз подумал об этом, когда повторно брился. "Коль мужчина чаще бреется, значит, он на что-то надеется". И ещё раз я подумал об этом, когда в автосалоне заказал генеральную уборку своей автомашины. "В этом деле не бывает мелочей".
   В 19-00 она вышла из здания, с легкой иронией оглядела меня:
   - Как денди лондонский одет... мы в неравных условиях. У меня не было возможности переодеться.
   - Мы можем заехать к тебе домой.
   - Не стоит. Тогда ужин будет слишком поздним. В следующий раз я что-нибудь придумаю.
   От её "следующего раза" кровь в моих жилах побежала быстрее. Я усадил её в автомашину, и мы без приключений добрались до кафе. В этот раз администратор и официант были ещё более предупредительны. То ли моя слава доползла до кафе, то ли имело место желание сделать нас постоянными посетителями. Почему бы и нет? С итальянской кухней, как выяснилось, мы оба были знакомы поверхностно. Я смог вспомнить только пиццу и пасту. Поэтому мы решили положиться на вкус официанта. И не ошиблись. Уже с салатом и вином он попал в самое яблочко. Приятно было осознавать, что мы не ошиблись, доверившись ему.
   - Как твоё здоровье?
   После совместно перенесённого испытания, мы не договариваясь, само собой, перешли на ты.
   - Издержки профессии. Реабилитационный период.
   Я рассказал Мирославе, что, несмотря на изрядный объём поисковых работ, найти напавших на нас пока не смог.
   - В тот момент, когда их машина отъезжала, я думал, что при желании легко их найду. Если захочу. А когда оно появилось, - я не стал говорить, что меня попросил об этом её отец, - оказалось, что ниточки, одна за другой, обрываются.
   Она улыбнулась.
   - И в тебе проснулся азарт охотника?
   - Да. Чем больше я узнаю о тщательности и продуманности их подготовки к нападению, тем больше хочу их найти. Только сейчас я упёрся в тупик.
   И я рассказал ей о проделанной работе и об отсутствии свежих версий. Мирослава внимательно слушала меня, ей явно хотелось помочь мне.
   - Ты уже решил, что будешь делать с ними, когда найдёшь.
   - Нет. Сейчас мне хочется просто найти их. Хочется узнать, какую цель они преследовали. А наказать их... один из них уже понёс серьёзное наказание.
   - Мне кажется, если этот случай нападения на тебя не предать огласке, то у них появится искушение повторить нападение. Может быть, уже на кого-то другого.
   Мирослава, так же как и я, считала, что нападение было на меня.
   - Я согласен с тобой, только мои варианты поиска иссякли.
   - Может быть, ты просто не там искал?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты считал, что они из нашего города, а ведь возможно, это не так.
   Для меня это предположение было неожиданным. Я давно ни с кем серьёзно не ссорился. А уж в чужом-то городе у меня тем более не могло быть врагов.
   - Но кому я мог помешать в другом городе?
   - Что изменилось в твоей жизни в последнее время? Может это как-то связано с футболом?
   Я не знал, что ответить. Я только-только начал играть в клубе 1-й лиги и уже кому-то успел помешать? Это казалось невероятным. Но над этим стоило подумать.
   Как и в предыдущий раз, мы заказали несколько блюд, но все в одном экземпляре. Решили продолжить пополнять наш багаж знаний о вкусной и здоровой пище. Ещё в прошлый раз Мирослава задала мне вопрос, стоит ли садиться за руль в нетрезвом состоянии? Тогда дело ограничилось простым уменьшением дозы спиртного до минимума. В этот раз я решил, что просто оставлю машину у кафе и вызову такси. Вино показалось мне отменным.
  
   * * *
   Игра 9-го тура была в гостях. Наполовину по совету, наполовину по требованию врача, на игру я не выезжал. Ребятам удались две результативные контратаки. Жаль только, что в конце игры Соколов получил травму. Я мрачно предположил, что, наверное, это просто цена, которую платит техничный футболист. Виктора я встретил в кабинете врача.
   - После вашего появления на поле, в какой-то момент, мне показалось, что стали меньше бить по ногам. Я даже намеревался выразить вам свою благодарность. Не успел...
   - А теперь уже, выходит, и не за что?
   - Да нет. Думаю, что всё-таки меньше. Многие понимают, что нарушать правила в играх с нами себе дороже. Вы с большой долей вероятности можете их наказать.
   - И всё же, коль мы с тобой здесь встретились, выходит, показалось... Наличие в команде игрока, способного наказать за грубость - это, конечно, сдерживающий фактор, но необходимо выполнение ещё одного условия.
   - Он должен быть на футбольном поле?
   - К слову, да. Но необходимо выполнение гораздо более важного условия.
   - Какого?
   - Этот игрок бесполезен в случае отсутствия ещё одного человека.
   - Вы меня заинтриговали. Кого?
   Виктор искренне удивился. А мне казалось, что ответ лежит на поверхности.
   - Честного судьи.
   Он добродушно рассмеялся.
   - Я наивно полагал, что это условие выполняется автоматически. Были же времена, когда команды сами выбирали, кого они хотели бы видеть в качестве арбитра.
   - Да, был такой период, когда команда могла дать отвод одному из предлагавшихся судей. Сейчас присяжных так в судах выбирают.
   - А что? Пусть судят те, кому доверяют.
   - Или те, кого можно купить.
   - И где тогда выход?
   - Профилактика. Реально отправленный в места не столь отдалённые судья и дисквалифицированная команда остановят многих.
   - Но не всех. В некоторых странах это не особенно-то помогает.
   - Что я могу на это ответить? Если ты хочешь иметь здоровые зубы, то и чистить их нужно тщательно. Но и от регулярных походов к дантисту отказываться не стоит.
   После осмотра мы отправились в тренажёрный зал. Часть мышц можно и нужно было нагрузить. Виктор выбыл из игры на неопределенный срок. Сам он рвался в бой, но врач в категоричной форме пресёк все его попытки. По словам эскулапа, Серебровский потребовал нас беречь. Вот мы и работали под присмотром врача, по разработанной им программе. Требование поберечь было приятным, но наша форма в конце тренировки была мокрой от пота. В конце занятия Соколов задал мне неожиданный вопрос:
   - Знаете, на вашем лице недовольство. Мы же хорошо поработали. Что не так?
   - Во-первых, мне приятно, что ты обращаешься ко мне на вы, но будет лучше, если всё же перейдешь на ты. Мне так проще.
   Виктор кивнул в знак согласия.
   - Хорошо, только сразу не получится. А что не так?
   - А во-вторых, - я продолжил, - я вчера ужинал в кафе. Мы выпили бутылку очень хорошего вина на двоих. Я никак не ожидал, что мне это аукнется.
   - Внешне это совсем незаметно.
   - Внешне... а внутри... я почувствовал это при хороших нагрузках.
   - И что? Совсем не пить? Даже вино? Даже очень хорошее? Врачи же советуют пить стакан хорошего вина.
   Не думаю, чтобы он когда-либо страдал от похмелья. Его вопросы были искренни.
   - Советуют. Только кому? Обычным людям. Ругаю себя всю тренировку. Надо было ограничиться одним бокалом.
   В глазах моего собеседника сверкнул огонёк.
   - Может, кампания была хорошая?
   Э, да этому парню в рот не клади! И я решил тоже пошутить. Нахмурив брови и набычившись, я стал надвигаться на Виктора:
   - Это ты на что намекаешь?
   Не дав ему времени по-настоящему испугаться, я рассмеялся и уже добродушно повторил:
   - Это ты на что намекаешь?
   По лицу Соколова было видно, что он пережил неприятные мгновения, но фраза, им произнесённая, говорила о том, что с юмором у него всё в порядке.
   - Вы в театральном кружке никогда не занимались? Я ведь поверил вам.
   - Да был у меня в прошлом опыт, правда, не театрального кружка.
   В команде все уже знали историю моей жизни. На лице Виктора промелькнуло понимание того, о чём я говорю.
   - Наш массажист сказал, что вы были полицейским, причем порядочным.
   - Полицейским... действительно был. А порядочным... надеюсь, остался.
   - Он сказал, что вы спасли его от тюрьмы.
   - Это которого? Молодого? Его лицо мне показалось знакомым, но я не смог его вспомнить.
   - Выходит, это правда?
   - Может быть и правда, но я не помню. Разные были ситуации.
   На третий день совместных занятий Соколов задал мне вопрос, как оказалось, мучавший и его тоже.
   - Как же так случилось, что вы пришли в серьезный футбол так поздно?
   Я уже дважды отвечал на этот вопрос. С каждым разом мне всё легче было находить нужные слова, и всё же я подбирал их очень тщательно. Интересно почему?
   - Знаешь, вот сейчас я думаю, как это здорово, что я вообще пришёл. Счастливое стечение обстоятельств. В жизни много таких ситуаций, когда надо выбирать. Иногда ты даже не догадываешься, что упустил в своей жизни что-то важное. Просто потом через какое-то время тебя начинает жечь горечь: "Почему ты не выбрал решение, которое было достаточно очевидным?".
   Виктор молчал. Он понял, что последует продолжение.
   - Мы с тобой в чём-то похожи. Я тоже из интеллигентной семьи. Поэтому учёба давалась мне без всяких усилий. Моим родителям про меня окружающие говорили "чудо-ребёнок". Прошло какое-то время, и все стали говорить "талантливый мальчик". Я всё это слышал, и меня что-то распирало изнутри. Но прошло ещё какое-то время, и я стал слышать уже только "одаренный юноша". Я до поры до времени не обращал внимания на эту перемену. И вместо того, чтобы изо всех сил работать руками и ногами, я плыл по течению. Очень скоро заметил, что я всего лишь один из тех, кто не обижен богом какими-то способностями. "Чудо-ребёнок", "талантливый мальчик"... и вот ты уже серое пятно, на которое никто и внимания-то не обращает. И в этом никто, никто кроме тебя, не виноват. Никто. Кроме разве что тех, кто слишком часто и слишком громко говорил в твоём присутствии "чудо-ребёнок" и "талантливый мальчик". Но ведь это была твоя, а не их жизнь.
   Я замолчал, прошлое накатило на меня. Я ведь и вправду не заметил, как скатился в своё серое вчера. И сегодня я не собирался повторять эту ошибку ещё раз.
   - Вот вам судьба, в лице Серебровского, тоже предоставила отличный шанс, но не все в команде торопятся им воспользоваться.
   - Вы думаете, что мы с Борзовым можем повторить вашу ошибку?
   - Эту ошибку совершает большинство людей со способностями. Это ведь происходит не сразу, а настолько медленно и незаметно, что ты обнаруживаешь произошедшую метаморфозу, только тогда, когда время уже упущено.
   Я молчал долго, очень долго. Для меня он был, в общем-то, чужим человеком. Но я, действительно, боялся, что он повторит мою ошибку.
   - Оглянись вокруг. Как мало успешных людей. А все остальные не смогли воспользоваться выпавшим шансом наилучшим образом. Ведь никогда не знаешь наверняка, что это твой шанс. И не всегда знаешь, как им нужно правильно воспользоваться. Жизнь, возможно, предоставит тебе ещё один шанс, а может быть и не один, но этот-то шанс ты уже упустил.
   Я говорил не только про них, но и про себя, и выделение некоторых слов произошло автоматически. Размышляя о своей прошлой жизни, я вспомнил ироничное выражение в свой огород.
   - У североамериканских индейцев есть поговорка "Только бледнолицый может наступить на одни и те же грабли дважды". Сейчас, когда у меня появился шанс, я не хочу повторить ошибку.
   * * *
   Мы пропустили два тура. Две ничьи. Но если ничья в гостях это был плюс, то дома это минус. Команда старалась, очень старалась. Больше всех старался Быков. Именно его Виктор выдавил из основы команды. И сейчас сама судьба предоставила ему возможность вернуть то, что в прошлом сезоне безоговорочно принадлежало ему. Но получилось, как получилось. И у команды, и у Быкова. И с этим уже ничего не поделаешь.
   12 тур. Вторая из сдвоенных игр дома. Я сидел на скамейке запасных и видел, что мои зерна упали на благодатную почву. Соколов перестал без нужды финтить. Я объяснил ему, что иногда это только шанс за здорово живёшь получить по ногам. Если у тебя есть хорошее предложение, то почему бы не сделать передачу? В итоге Соколов и Борзов забили по голу. Результат был сделан. Гости с досады стали играть более грубо, и Серебровский решил их поберечь, заменив обоих. О моём избиении он ничего не знал и считал меня готовым к игре. Так я оказался на поле. И весьма вовремя, так как нашего капитана сбили с ног во время подачи углового. Медведев хотел пробить сам, но публика скандировала мою фамилию, причем дружно и громко. Я видел, как не хочется Михаилу уступать этот удар, ведь он честно, в борьбе, его заработал, но дома обижать болельщиков было нельзя. Он поставил мяч на точку и жестом пригласил меня. Мне необходимо было оправдать доверие болельщиков. Одним из них был Михаил, мой знакомый из госавтоинспекции. Он пришёл на матч и терпеливо ждал моего "шедевра". Наверное, поэтому в голову пришла очень авантюрная идея. Но если я "лажанусь", меня раскатают асфальтным катком. И всё же я решил рискнуть. В газетах уже пару раз писали, что я предпочитаю бить по "девяткам" и задавали вопрос, кто "её вытащит". Думаю, вратарь тоже ждал мою "девятку", вот я и вспомнил об этом вошедшем в моду ударе. Я отошел и встал так, как если бы собирался бить на технику в свой любимый правый от вратаря угол. Потом показал вратарю, что я поменял своё решение и бью в левый угол. А в итоге, мой удар был так слаб, что и дилетант смог бы поймать мяч. И от этого моё сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Мяч очень медленно летел прямо по центру ворот эдаким парашютом под перекладину. Летел над вратарем, дезориентированным моими маневрами и лежащим посередине ворот. Мяч, наверное, ещё не коснулся сетки ворот, а стадион уже ревел от восторга. Такого они ещё не видели. Разве, что только по телевизору.
   В раздевалке ко мне подошел Соколов.
   - Ничего прекраснее этого пенальти я живьём ещё не видел. Только, мне кажется, ты нажил себе врагов. Забить такой гол! С какой злостью на тебя смотрели гости. Ты совсем недавно учил меня благоразумию!
   - Гости остынут, а у меня есть только один сезон. И память болельщиков в моем случае важнее.
   Человек - удивительное существо, подверженное различным слабостям. Это было действительно неблагоразумно. Но сюжет попал в "Футбольное обозрение" и вся страна увидела этот "издевательский удар". Прозвучавшие комментарии журналистов навели меня на мысль, что за своё тщеславие мне придется заплатить. Число моих завистников существенно пополнилось, понять это было нетрудно. Поддержка пришла с неожиданной стороны. Оказалось, что Максимович тоже был не лишен тщеславия и за этот удар я получил премию по двойному тарифу.
   Футбольный сезон был в самом разгаре, и случившееся последующее событие было прямым следствием моего удара - все абонементы были выкуплены, как и пара пустовавших ВИП-лож. Мы уезжали на выездные игры, а на следующую после них домашнюю игру все билеты уже были распроданы. Все до единого!
   Команда меня приняла. Я знал, был уверен на 100%, что этому поспособствовали Игорь и Виктор. Очевидно, они рассказали команде, насколько серьезно я отношусь к самостоятельным тренировкам. И что мой удар сильно пахнет потом и кровью. Конечно, я продолжал чувствовать спиной неприязнь со стороны некоторых игроков, но их было немного. Это можно было пережить. Это нужно было пережить.
  
   * * *
   Даже полученные мной травмы не могли испортить прелестей новой жизни. Пусть она требовала от меня гораздо больше физических усилий, нередко к концу дня я был похож на выжатый лимон, но я получил то, что хотел. И потому был чрезвычайно доволен этой жизнью. Только я и предположить не мог, что отравлю её сам. Точнее это сделали мои собственные мысли. Мысли о нападении. Чем бы я ни был занят: чистил ли зубы, принимал ли пищу, читал ли газеты, бегал ли кроссы или отрабатывал свои удары, они сидели где-то в закоулках моей головы. Они порождали не страх, они порождали недоумение. Чем больше я думал о случившемся происшествии, тем больше находил его странным. Я не мог понять цель избиения. Как я ни напрягал свой мозг, всё равно не мог понять, чего же напавшая на меня троица желала достичь. И это очень сильно раздражало меня. Меня избили, а я не знал за что. Я видел нападавших, но не мог даже предположить, кто их нанял. Моё полное непонимание было самым неприятным обстоятельством моёго избиения.
   Если целью нападения было ограбление одного из нас, то уж больно странным был его сценарий. Его можно было совершить и искуснее, и проще. Для этого не требовались ни опыт, ни знания. Мирославу можно было ограбить в полумраке подъезда, после того как мы расстанемся. Да и на меня можно было напасть в тот момент, когда я останусь один. Такие крепкие ребята могли сделать со мной всё, что угодно. Для этого нужно было только напасть на меня внезапно. И в этом случае никакого сопротивления я бы, конечно, оказать не смог, да и опознать их тоже. По моему мнению, даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что никаких особых ценностей при нас не было. Ни золота, ни дорогих камней. Да простит меня Мирослава, одна дешевая бижутерия. Я полюбопытствовал у Мирославы, какой наличностью она располагала. Как я и ожидал, сумма была незначительна. Её хватило бы только на оплату ужина и такси. При мне была сумма вдвое большая. Ничего иного от нас и не стоило ожидать, и нападавшие должны были это прекрасно понимать. Сейчас мало кто носил при себе серьёзную наличность. Век пластиковых карточек. Я не мог согласиться с тем, что они втроём приехали на хорошей иностранной автомашине только ради того, чтобы завладеть грошовой для ограбления суммой.
   Если это нападение не было ограблением, а всего лишь жалкой инсценировкой, то какое же преступление она должна была прикрыть? Убийство одного из нас в пылу конфликта? Но ни один из трёх преступников не делал попыток приблизиться к Мирославе, да и в отношении меня насилие носило своеобразный характер. Меня не били в жизненно важные органы. Чем дольше я вспоминал наш поединок, тем больше склонялся к этому выводу. В конце концов, никто не мешал им сначала убить меня, а затем ограбить.
   В таком случае, что же это было? Мои раздумья привели меня к заключению, что имела место демонстрация силы. Хотели напугать? Но прозвучавшие угрозы были заурядными, и никаких особых требований высказано не было. Мирославу быстро оставили в покое, следовательно, им нужен был я. Но зачем? Кому потребовалось меня запугивать? Я ничего собой не представлял, стоило ли тратить на меня время и энергию? В конце концов, они ведь и деньги на это потратили. Следовательно, планировали их в будущем вернуть. Но каким образом?
   Я стал оценивать ситуацию по факту. В результате нападения я был основательно избит. Если это было целью преступников, то они её достигли. Только зачем тогда им был нужен свидетель в лице Мирославы? Ведь это был мой свидетель и очень надёжный. Они сами для себя создали угрозу отправки в места не столь отдалённые. Я вспоминал детали конфликта, и у меня родилась неожиданная догадка. Ведь если бы Мирославы не было, я бы покинул поле боя, или проще сказать, сбежал. Может быть, она и нужна была для того, чтобы не пришлось бегать за мной?
   Это объяснение, на мой взгляд, было весьма правдоподобным. Но я мог и ошибаться. И всё же я решил оттолкнуться от него. Ведь осталось понять, почему меня избили. Местью это никак не могло быть. С чужими женами я не спал. Ничей бизнес не разрушал. На своей прежней работе у меня уже давным-давно никаких конфликтов не было. Я был уверен на сто процентов, что оттуда ноги инцидента не росли. Мои отношения с Мирославой могли не понравиться её отцу. Но тогда он не стал бы инициировать моё расследование.
   Мыслям опять не за что было зацепиться. И они вновь вернулись к Мирославе. Она была дочерью олигарха. Правда, от первой жены. Той, с которой он не поддерживал отношений с момента развода. У Максимовича давно была новая семья. Дочь от первого брака недвусмысленно отказалась от всяких претензий на богатство отца. Второй жене нечего было опасаться. Она ещё вполне могла подарить мужу, как часто говорят, "продолжателя дела". Избивать поклонника падчерицы ей было абсолютно не к чему. Тупик.
   Кому же всё-таки я помешал? Помешал настолько, что человек пошёл на преступление. Причина, толкнувшая на это, должна быть веской. Если раньше меня не трогали, то получается, раньше я никому не мешал? Что же изменилось в моей жизни в последнее время? Ответ был прост. Появились Мирослава и футбол.
   Мои раздумья пошли на очередной круг. Но в этот раз я понял, что совершенно упустил один вариант - моё избиение мог заказать её прежний поклонник. Подобные ситуации в нашей жизни не редкость. Когда я рассказал о своём предположении девушке, она долго смеялась. Как оказалось, со своим последним поклонником она рассталась достаточно давно. К тому же среди её ухажеров людей с психическими отклонениями не было.
   Остался только футбол. Избиение из-за футбола казалось мне невероятным, но я заставил себя поразмышлять над этим. До инцидента я провёл очень мало игр. Из основного состава выдавить никого не успел. Во всех играх выходил только на замену. Мой возраст давал всем понять, что так будет всегда. И вдобавок ко всему, было понятно, что продолжаться это будет недолго. Так за что меня бить? Гипотетически меня могли заказать те, у кого я отнял кусок пирога. Жестоко, но это было возможно. Я стал пробивать штрафные, а значит, лишил кого-то премиальных. И этот кто-то либо Медведев, либо Болотов. Но в то, что они могли заказать меня, мне не верилось. И мне даже стало как-то не по себе от этих мыслей. У обоих были очень хорошие контракты. Да, я лишил их премий за забитые голы, но голы надо было ещё забить. К тому же мы начали выигрывать, и именно я приложил к этому руку, точнее ногу. Благодаря мне они, как и все остальные члены команды, получили премии. Совсем не похоже было и на то, что у кого-то из них настолько болезненное самолюбие, что оно могло толкнуть его обладателя на преступление. Да и времени прошло слишком мало, чтобы они дозрели до подобного варианта. Нет, не они. А тогда кто? Ведь от меня не было смысла избавляться, очень скоро я исчезну сам. Опять же, ни у кого в команде, кроме Медведева и Болотова, не было необходимых денег для найма профессионалов. Получалось, что заказчик был не из нашей команды.
   Опять тупик. Я словно крутил в руках клубок, но не мог найти конец нити. Это здорово выводило меня из себя. Если я кому-то помешал, то удивительна быстрота реакции. Я начал играть в профессиональный футбол совсем недавно. Я не мог понять, как я мог успеть помешать кому-то?
   Случившееся с нами событие было мне непонятно и поэтому не выходило из головы. Чем больше я об этом думал, тем больше основательно обосновавшиеся в моей голове мысли отравляли мне радости новой жизни. Я начал злиться на Максимовича за то, что он разворошил "мой улей". И мысли стали роиться в моей голове против моей воли.
   Масса деталей доказывала, что наша встреча была не случайна. Нападавшие отважились изготовить поддельные государственные регистрационные номера на автомашину. Не поленились их испачкать, чтобы они не бросались в глаза своей новизной. В этом они, правда, перестарались, так как грязные номера на чистой машине наоборот привлекли моё внимание. У меня родилось предположение, что эти номера были установлены в соседнем дворе и там же сняты. Но во всех городских дворах стояло немало автомашин, и я был уверен, что никто на них не обращал своего внимания. Помощи ждать не от кого. Как же я ошибался, когда смотрел преступникам вслед и думал, что мне ничего не стоит найти их. И тут я вспомнил предположение Мирославы о том, что я потому не нашёл нападавших, что они были жителями не нашего города. Эта версия тоже имела право на жизнь, только она ни на миллиметр не приближала меня к разгадке. Жителям другого города я уж точно ничем не мог помешать. Получалось, что эти спортивные ребята были просто слепой наёмной силой. В пользу этого предположения говорил тот факт, что меня недооценили. Зная, что я бывший работник детективно-охранного агентства и бывший полицейский, они не позволили бы себе расслабиться на начальном этапе конфликта. Одно дело футболист, и другое дело человек с навыками рукопашного боя. Понесённые потери при таком численном перевесе говорили о явном проколе. Но что давал мне тот факт, что на меня напали бывшие спортсмены из другого города? С точки зрения преступников это было весьма разумно. Шансы разыскать их значительно уменьшались. Как и шансы найти земляка, нанявшего этих варягов?
   В конечном итоге всё упёрлось в проблему, зачем кому-то понадобилось меня избивать? Думать об этом я уже устал. Поэтому решил, хотя бы на время, не думать об инциденте. Я просто приказал себе взять тайм-аут.
  
  
  
  Глава 7
  
   13 тур. Я, как и многие люди, был суеверен. Не так чтобы очень, но если передо мной дорогу перебегала черная кошка - я ждал, когда кто-то пересечет эту условную линию невезения до меня. И ко всему тринадцатому относился тоже с предубеждением. Всегда напряженно ждал, что же принесет 13-е число. В этот раз это была игра в гостях. Уже сама по себе проблема.
   С некоторых пор, после официального завершения тренировок, я отрабатывал с Игорем Борзовым маленькую комбинацию. Я считал, что надо с большей пользой для команды использовать его высокую скорость. Так думать мне позволяли два обстоятельства. Первое - это то, что я уже научился стабильно хорошо делать средние передачи и неплохо - длинные. А второе - Игорь тот человек, что простит мне все мои промахи и как должное воспримет свои неоднократные рывки на длинные расстояния. Он был готов терпеть ради дела. Во всяком случае, у меня были основания так думать.
   Я продемонстрировал Игорю свою задумку на доске с фишками, как это должно произойти в идеале. В ней не было ничего нового. Многие команды имеют в своём арсенале подобные варианты атаки. И даже в нашей команде нечто подобное наигрывалось на тренировках. Новацией в этом замысле были только её исполнители. Согласно моему плану я посылал в определенную точку футбольного поля мяч, а Игорь должен был прибегать туда с максимально возможной скоростью. Комбинация была незатейливая, но она требовала от меня большой точности, а от Игоря высокой скорости и ... точного удара сходу. Без обработки мяча. Наш успех зависел от скорости реализации нашей задумки. Вздумай он обрабатывать мяч его, как пить дать, успеют накрыть. Для реализации моей нехитрой идеи нам обоим предстояло основательно попотеть, но мой молодой партнёр согласился не раздумывая. И мы начали после каждой тренировки оставаться и отрабатывать комбинацию до тех пор, пока мой напарник не садился на траву и не говорил:
   - Всё, больше не могу!
   Теоретически всё было красиво и достаточно просто. Но на практике всё оказалось гораздо сложнее. Если сначала время нашего дополнительного занятия составляло около двадцати минут, то постепенно оно выросло до часа. Оптимальное расстояние между нами было определено методом проб и ошибок. Ляпы мы совершали поочерёдно: то я делал неточный пас, то Игорь не попадал по мячу. Моему партнёру приходилось значительно тяжелее, каждая его попытка стоила ему рывка на 25-30 метров. Были моменты, особенно в самом начале, когда его охватывало отчаяние, но он не хотел признаться в этом. Я замечал его приступы, но тоже молчал, продолжая работать над своими передачами. Как пела знаменитая поп-дива в прошлом: "Если долго мучиться - что-нибудь получится!". Так и у нас, медленно, но верно стало что-то получаться. Мы достигли уровня, когда Игорь стал стабильно пробивать по воротам. Пусть нередко коряво, но удар наносил. Конечно, он был недоволен собой, но мы ведь не роботы. А польза от наших тренировок была реальна, прогресс был налицо. Дело осталось за малым - начать стабильно попадать в нужный угол рамки ворот.
   - Через какое время ты стал уверенно пробивать пенальти и штрафные?
   - Лучше я промолчу, иначе ты бросишь заниматься.
   - Почему?
   - Потому что, во-первых, это отняло у меня не меньше года. А во-вторых, я и сейчас каждый раз испытываю напряжение. И оно не намного меньше, чем тогда, в самом начале. Расслабиться не получается. Как только я снижаю нагрузки, чуть-чуть начинаю меньше тренироваться, я теряю чувство уверенности.
   - И что?
   - Нужно постоянно поддерживать своё состояние тонуса. Я, наверное, уже слишком стар для футбола, но если плохо сплю ночью, то на следующее утро мне сложно достичь необходимого уровня концентрации. Может быть, это незаметно со стороны, но я-то это чувствую.
   - А со стороны ты похож на кусок холодной стали, лишенный каких-либо нервов.
   - Комплименты... пусть даже и заслуженные, но для нас это чистый яд. Надо всегда помнить об этом. Ты слышал выражение "пройти огонь, воду и медные трубы"?
   - Ты имеешь в виду знаменитое испытание?
   - Так вот я думаю, что самое сложное, это выдержать медные трубы. Я не знаю никого, кто бы от звуков фанфар стал бы работать лучше. Похвала полезна, когда ты движешься к цели и вредна, когда ты её достиг. Ведь по-настоящему важен не сам успех, а движение к нему. Рядом всегда есть вершины выше той, что ты покорил.
   - Да ты философ!
   - Ты думаешь, я тебе это говорю? Да я больше самому себе это говорю!
   Наша кропотливая работа не могла не принести свои плоды. Пусть не так быстро, как нам бы хотелось, но дело сдвинулось с мёртвой точки. Наконец мы достигли такого уровня, когда нашу задумку можно было проверить в деле. Оставалось только дождаться удобного момента.
   Я сидел на скамейке запасных, внимательно следя за всеми перипетиями игры, и с каждой минутой всё больше понимал, что этот момент настал. Хозяева играли очень аккуратно. Вблизи своей штрафной площади эта аккуратность трансформировалась даже в крайнюю осторожность. Ни одного серьёзного фола в радиусе 30 метров от своих ворот. На их мелкие толчки или легкие прихватывания судья закрывал глаза. Для многих судей такие действия хозяев поля были привычной нормой. Бросалась в глаза железная игровая дисциплина в стане соперника. Но и мы платили им той же монетой! На установке Серебровский четко обозначил, что для нас любой результат приемлемый, если мы честно отработаем с первой до последней минуты матча. Для нас было важно реализовать то, что мы наработали на тренировках. И ... была важна борьба каждого игрока на любом участке поля. Каждый член команды должен был показать максимум того, на что он способен на нынешний день. А уж кого мы вместе поймаем, журавля или синицу, было не столь важно.
   Многие тренеры в своих интервью "признавались", что команда настраивалась на победу, только на победу. Но не получилось... Перед этой игрой Серебровский настраивал нас на борьбу. Со щитом или на щите! Он очень уважительно отозвался о тренере хозяев, охарактеризовав его как одного из лучших в лиге. И я был согласен с ним. Каждый год, по частям, собирать команду, и в итоге иметь крепкий коллектив, причем играющий коллектив, способен только талантливый тренер. Нам противостоял соперник в чём-то похожий на нас. Поэтому только жесткая игровая дисциплина могла позволить нам заполучить в этой игре какие-то очки. Одно, а может быть и три, если мы воспользуемся своими, весьма вероятно немногочисленными шансами. И кто знает, возможно, шанс окажется единственным.
   В душе я согласился с тренером, нужно биться, а там как повезёт. Я просто трезво оценивал наши силы. Команда была молода и не очень опытна. Порядок в обороне - наша синица в руках. Цементировал оборону команды Болотов. Он руководил действиями своих коллег, делая им своевременные подсказки. Никаких ошибок, ни со стороны Немова, ни со стороны Денисова, ни со стороны моего однофамильца не было. Они и сами страховали друг друга, и к ним на помощь приходили Гусев и Воронежский.
   Последних присылал Медведев. Он прекрасно читал игру сам и помогал это делать всем, у кого с этим возникали проблемы. А ещё он своевременно пресекал малейшие попытки отдельных игроков взять тайм-аут. Одним словом настоящий капитан. Вдвоём с Серебровским им удавалось сохранять боевой дух. Общими усилиями команде удавалось удерживать синицу в руках. За журавлем были отправлены Соколов и Борзов. Только у них ничего не получалось. Соперник тоже играл дружно, игроки подстраховывали друг друга.
   Со стороны игра казалось скучной. Многие зрители были избалованы телевизионными шоу, которые напичканы интересными и яркими событиями от начала и до самого конца. На нашем матче им тоже хотелось насладиться многочисленными голами, а их не было. Время шло, а голов по-прежнему не было. И тогда зрители стали всё больше и больше освистывать обе команды. По отношению к моим одноклубникам это было крайне несправедливо. Наша команда не была коллективом бурлаков, тянущих ненавистную лямку. Лично я видел сражающийся "римский легион", готовый выгрызать и сотые доли шансов. И не его вина, что он столкнулась с таким же дисциплинированным и старательным войском. Слава богу, что немногочисленные наши болельщики понимали это и держали своё недовольство результатом при себе. Команду не в чем было упрекнуть, она "пахала в поте лица". Сам я считал, что в этой конкретной ситуации ничья - справедливый результат. Обе команды не спешили раскрыться, а искусно провоцировали соперника на ошибку, ожидая своего часа.
   За 10 минут до конца игры тренер выпустил меня на поле. Около меня тут же появился личный опекун. Это было уже похоже на систему. Я с трудом подавлял нарастающее раздражение. Я ведь не был звездой и по сути своей сам был больше разрушителем. Пять минут и ни одного шанса спокойно принять и обработать мяч. Помня о последней травме, я не торопился кого-либо провоцировать на грубость. За пять минут до окончания основного времени мы, благодаря усилиям Соколова, получили право на штрафной удар. В 40 метрах от ворот. Кто мог усмотреть в нём какую-то угрозу? Никто. Я подошел к мячу и подал знак Борзову. Затем отошел на значительное расстояние от мяча и посмотрел, занял ли Игорь нужную позицию. Мы с ним начали движение одновременно. Я старательно ударил по мячу, и он полетел практически от боковой линии к дальней штанге. Со стороны это показалось авантюрным ударом по воротам, сильным, но неточным. Мне тоже показалось, что у меня получилось не совсем точно. Никакой реакции от полевых игроков противника. Никакой реакции от вратаря. Явно мимо ворот. Мимо, если бы не Игорь. Он сумел догнать уходящий от него мяч и с шести метров вколотил его в ворота.
   В тот факт, что это не случайный удар, а заранее подготовленная комбинация никто не поверил. Все приняли это за фантастическое везение молодого игрока. Никто даже защитников не стал винить в пропущенном голе. Дело случая, повезло, так повезло. Ни я, ни Игорь и не собирались спорить, действительно повезло. Только не стоило упускать из виду, что мой партнёр совершил рывок далеко не на пять метров.
   Как бы там ни было, после 85 минут тяжкого монотонного труда хозяева пропустили. Вспыхнувшие эмоции жаждали выхода. Команды разделились: в стане соперников вспыхнул конфликт, моя же команда устроила кучу малу. В эпицентре взрыва наших страстей был Игорь. Я тоже прибежал к нему и так радовался успеху молодого коллеги, что с небес на землю меня спустил главный судья своей желтой карточкой. Первой в сезоне. Было забавно. 13 число. Я с облегчением вздохнул. Это была скромная и поэтому приемлемая цена.
   Нашему сопернику больше незачем было осторожничать. Либо пан, либо пропал. Он попытался спасти хотя бы очко. Быстрый розыгрыш в центре поля, откат мяча, покинувшему свою штрафную площадь, голкиперу. Тот дал небольшую фору во времени своим партнерам, а затем послал круглого прямиком в нашу штрафную площадь. Вместе с мячом туда влетела практически вся команда соперников. Один из игроков столкнулся с нашим защитником и картинно упал. Это было похоже на провокацию. Болотов чуть ли не за грудки схватил соперника, сопровождая свою речь нецензурной бранью. Он яростно тряханул игрока, затем бросился к судье, требуя наказать соперника желтой карточкой за симуляцию, но лишь получил её сам. Арбитр не стал ни с кем обсуждать эпизод, с каменным лицом он направился к одиннадцатиметровой отметке и подождал, когда ему подадут мяч. Наш капитан пытался что-то объяснить судье, но по тому, как тот тщательно установил мяч на точку, было ясно, что своего решения он не отменит. Один из нападающих противника подошёл к мячу, долго поправлял его, неизвестно зачем. Очевидно, таким образом, пытался совладать со своим волнением. Затем медленно отступил на пять шагов. Раздался свисток судьи, но игрок не торопился начать движение к мячу. Это была игра на нервах нашего вратаря. И когда у всех, и у игроков, и у зрителей, родился крик "ну давай бей", он обманным движением послал Володю в один угол, а сам несильно, но точно пробил в другой угол ворот. Я, как штатный пенальтист, про себя отметил, что всё было сделано и профессионально, и красиво. 1:1.
   Мы даже не успели в полной мере насладиться чувством радости от забитого нами гола. Как на смену одному чувству приходило уже другое, прямо противоположное. До конца игры оставалась минута, может быть, две, и все в команде подумали об упущенной победе в гостях. Только на тренировках мы много раз слышали от тренера всем известную истину, что пока свисток об окончании игры не прозвучал, надо биться. Лично я не хотел опускать руки. Поэтому попросил проходившего мимо меня Соколова не возвращаться к своим воротам, а остаться в центральном круге и пообещал ему дать точный пас. После забитого Борзовым гола в это можно было поверить. Виктор ничем особенным не проявил себя в этом матче и представлялся игрокам обороны достаточно безобидным. Караулить персонально его никто не стал.
   Воодушевленные успехом, зрители погнали свою команду на последний штурм. Легкость, с которой соперникам удалось сравнять счёт, порождала эйфорию. И хотя по игре это был приемлемый для хозяев результат, он не устраивал болельщиков. Они жаждали дома только победу. Хозяева не смогли проигнорировать громогласный призыв болельщиков вновь пойти на штурм. И забыли про осторожность. Все считали, что "фокус" можно повторить. И только тренер сохранил холодную голову, было хорошо слышно, как он пытался вернуть защитника присматривать за Соколовым. Я же нашёл свободный от игроков пятачок футбольного поля и помахал рукой нашему голкиперу. Мягкий приём мяча по-прежнему был для меня проблемой, поэтому я нуждался в этом пространстве. Володя постарался максимально точно отбить мяч в мою сторону. В ситуации, когда тебя атакует сразу несколько игроков противника, это было достаточно рискованно, но удача благоволила нам обоим. Мне хватило предоставленного соперником времени для укрощения мяча, и я послал его в сторону Соколова. Пас получился неплохим. Виктору надо было только рвануть к воротам соперника и технично скинуть его себе на ход. Он, на скорости, постоянно меняя направление движения, сумел дотащить мяч до штрафной площади. Защитник, помня наставления тренера, не решился завалить Соколова, но боролся за мяч отчаянно. Нанести прицельный удар по воротам у Виктора практически не было возможности. Однозначного ответа на вопрос, что в этой ситуации делать вратарю тоже не было. И он решил помочь своему игроку и бросился Соколову в ноги. Если бы он бросился вперёд руками, то реально мог бы получить травму. Но и шансов сохранить ворота в неприкосновенности было бы намного больше. Прыгнуть же ногами вперёд было значительно безопаснее. Это он и сделал. Очевидно, Виктор ждал именно такого приёма, потому что успел откинуть мяч в сторону и перепрыгнуть через вратаря. Он догнал уходящий от него мяч и, подняв голову, оценил ситуацию. Защитник столкнулся с голкипером, но устоял на ногах. Он бежал к воротам, собираясь занять место вратаря в рамке. Времени на принятие решения было в обрез. Ворота были пусты, правда, попасть в них с этой точки было очень сложно. Уж очень острый был угол. Но поскольку никто не спешил на помощь Соколову, он ударил в сторону ворот, чуть подкрутив мяч. Кто везёт, тому и везёт. "Наша виктория" сумела попасть в створ ворот. Мы вновь вышли вперёд!
   Это был успех, обильно политый потом всех игроков команды, но каждый в ней хотел поблагодарить Виктора. Однако судья не дал нам возможности по-настоящему отпраздновать этот успех, пригрозив показать карточку. Это позволило хозяевам организовать ещё один отчаянный штурм наших ворот. Но команда просто не могла позволить себе дважды совершить одну и ту же ошибку. Особенно после того, как Медведев, со страшным лицом, привёл в чувство абсолютно всех игроков. Найдено было примитивное, но эффективное решение. Мы до тех пор оправляли мяч на трибуны, пока судья не дал свисток об окончании игры.
   Направляясь к автобусу, я боковым зрением отметил, что какой-то крепкий мужчина держал Болотова за пуговицу рубашки и выговаривал ему:
   - Ты обязан был отработать деньги. Это не дело! Если не можешь, так уходи с поля!
   Болотов стоял, опустив голову, и пытался что-то сказать в своё оправдание:
   - Это случайность, досадная случайность.
   На что мужчина весомо подытожил:
   - Ты совершаешь большую ошибку, ты не оправдываешь наших надежд.
   Я невольно замедлил шаг, мне стало интересно, что же ответит Болотов. Но тут меня нагнал Соколов и стал рассыпаться передо мной в комплиментах:
   - Это был пас, так пас! Только и осталось, что катнуть мяч в пустые ворота.
   - Когда ты научился так льстить? Пробежать половину поля с защитником на плечах и попасть с нулевого угла в ворота - это называется катнуть мяч в пустые ворота?
   Он добродушно рассмеялся:
   - Согласись, Александр. Не было бы твоей точной передачи, не было бы и моего фантастического гола.
   Ну не хитрец ли?
   - Постой-постой! Я разве что-то говорил про фантастический гол?
   Мы стояли возле автобуса и от души смеялись, хлопали друг друга по плечам, когда к нам подошел Болотов и аккуратно взял Соколова за локоть. Это было неожиданно. Соколов удивлённо обернулся. Голова Георгия была опущена. И ребенку было ясно, как тяжело ему было выговорить произнесенные слова:
   - Спасибо, что выручили меня. Это была чистая провокация. Он бежал передо мной и неожиданно притормозил. И потом упал, будто я сделал подножку. А судья словно этого только и ждал.
   Было непонятно, то ли Болотов благодарит нас обоих, то ли обращается к Соколову на вы. Немного помолчав, он добавил:
   - Видели, да? Уже и фанаты начали воспитывать!
   Виктор ответил серьёзно, используя слова, однажды услышанные мной из уст самого Георгия:
   - Вдвойне будешь должен.
   И добавил уже от себя, но тем же тоном:
   - Когда я ошибусь, ты подстрахуешь меня.
   Это было потрясающее копирование манеры говорить Болотова. Сказано всё было максимально серьёзно, низким голосом, чуть нараспев. Действительно стал должен. Изумительное копирование. Чтобы не рассмеяться, я подтолкнул Виктора внутрь салона и заскочил сам. И ежу было понятно, что Болотов почувствовал попытку молодого игрока взять реванш за все прошлые нравоучения.
   Гроссмейстерская победа. Волшебная замена. Снайперские передачи. Так об этом написали в СМИ, назвав меня самым полезным игроком матча. Голова невольно закружилась. Но я оперся на своё прошлое и устоял на ногах. Самое смешное, что Максимовичу мой успех не стоил ни копейки.
  
   * * *
   14 тур. Вторая игра в гостях. С этим коллективом команда встречалась в подготовительный период. Я не видел игры, но знал, что был крупный, а потому обидный проигрыш. Впору было говорить о необходимости реванша, но в гостях... Кроме того, всё-таки они были значительно опытнее нас. Поэтому ни у кого язык не повернулся даже заикнуться о реванше. А вот мысли такие, похоже, у кое-кого были, у нашего капитана во всяком случае. Когда Серебровский излагал план на игру, что-то озорное промелькнуло в глазах Медведева. Требования тренера были прежние: мы отдаем игре все силы, показываем всё что умеем, пытаемся реализовать всё то, что наработано на тренировках. Мы трезво оцениваем свои возможности, поэтому играем строго от обороны.
   Город мне показался большим и богатым. Красивые здания, много новых огромных супермаркетов, кругом реклама. Частые пробки от избытка личного транспорта. Поэтому был сильно разочарован, когда стадион оказался старым. Да и само футбольное поле было средненького качества. Зато зрителей в таком количестве я давно не видел. Подогретые различными спиртными напитками, они активно поддерживали свою команду. Нас особо не задирали. Сюжет игры сильно напоминал нашу предыдущую. Но было заметно, что соперник не просто просмотрел её, но и сделал необходимые выводы. Противник по-хозяйски атаковал, но достаточно осторожно. Шашек наголо не было и в помине. Мы защищались и при случае посылали мяч на Соколова или Борзова. Однако тех цепко держали защитники. Цепко - подразумевались "нежные" объятия и придерживание за футболку или трусы. Но очень осторожно. В этом деле главное вовремя придержать и вовремя отпустить. У соперника это хорошо получалось. Мы были вынуждены играть гораздо осторожнее, за те же действия нас, как гостей, давно наказали бы штрафным ударом, а то и желтой карточкой.
   Всё шло хорошо до 50-й минуты. На этой злосчастной минуте произошла обидная срезка, и мяч от защитника Демидова влетел в наши ворота. Так красиво Олег не бил даже на тренировках. Он стоял в штрафной площади с круглыми глазами, не понимая, как такое могло произойти. Володю, нашего вратаря тоже не в чем было упрекнуть. Это игра. Такие срезки были и у звёзд. Сейчас это случилось с нами. И нам ничего не оставалось, как поменяться с хозяевами ролями. Мы, с долей осторожности атаковали, а они строго оборонялись. Один из нападающих хозяев "пасся" в центральном круге. Время шло, у нас ничего не получалось. В самый последний момент мячи перехватывались. Проблема последнего паса. Когда тебе никто не мешал, когда ты был свеж и спокоен, многое тебе удавалось. Но расшалившиеся нервы и подкравшаяся усталость сводили на нет все наши усилия. И как нередко бывает в таких ситуациях, везение покинуло нас. Мячи, посланные издалека, летели по предсказуемой траектории и никаких проблем для вратаря не создавали. Да и сам он неплохо читал игру и поэтому правильно выбирал позицию. Время таяло, ребята стали спешить, начали раздраженно покрикивать друг на друга. Пасы от этого становились всё менее и менее точными. Проигрыш из-за дурацкой срезки, при такой изначально строгой игре в обороне, был чудовищно обиден. Серебровский выпустил двух свежих игроков постарше. Крика на поле стало меньше, ошибок тоже, но забить гол, по-прежнему, не получалось. Откуда-то из прошлого мне в голову пришла ассоциация с "линией Мажино", хотя я её в глаза не видел и плохо представлял, что это такое. Только и помнил, что это непреодолимая система обороны.
   Наш противник играл по счёту. Минимальное преимущество его вполне устраивало. Однако когда Немов был вынужден выбить мяч за линию ворот, три четверти команды пришли в нашу штрафную площадь. Стандартные положения соперника таили в себе реальную угрозу, поэтому все наши игроки собрались в районе штрафной площади. Это позволило противнику разыграть угловой, и вывести на прямой удар центрального защитника. Мяч был послан несильно, но точно в самую девятку. Спас команду Болотов. В отчаянном прыжке он выбил мяч головой из ворот. С трибун до нас донесся единый вздох разочарования. Второй гол подвёл бы в матче досрочную черту.
   Когда до конца игры осталось пять минут, меня выпустили на поле вместо Соколова. Виктор отдал все силы игре, абсолютно все, и не его вина, что в этот раз не получилось. Серебровский кричал игрокам: "Нужен штрафной!". Команда и сама это понимала. Но соперник практически не фолил, а все спорные эпизоды судья трактовал в пользу хозяев. Разрешил проблему капитан, он хладнокровно и очень тонко, не заподозришь в преднамеренности, попал мячом игроку соперника в его вытянутую руку. Со стороны это очень было похоже на умышленную игру рукой. И судья на крики игроков нашей команды был вынужден остановить игру. До ворот было 28 метров, и этот штрафной был не более опасен, чем все предыдущие. Игроки соперника, по команде вратаря, поставили внушительную стенку. Моя нога более-менее зажила, можно было попробовать пробить на силу. Я попросил нашего капитана откатить мне мяч чуть в сторону, образуя щель в защитных построениях противника. На тренировках мы отрабатывали эту простенькую комбинацию превеликое множество раз. Лишь бы мяч не скакнул на кочке. Он не скакнул, и поэтому полетел прямо как комета. А затем, ударившись о перекладину, влетел в ворота. Удар был очень сильным и вратарь, хотя и видел момент удара, был бессилен помочь команде. Переместиться в воротах он просто не успел. Долг платежом красен, нам тоже немного повезло. Удивительное дело - гол не принёс особой радости, даже мне, но было облегчение. Ничья, справедливость восторжествовала. Трибуны молчали. В конце игры упустить победу обидно, но все понимали, что удар был редкостный. Такие удары, даже игроков соперника, порождали сопричастность к футбольному спектаклю. Ты это лично видел! Отчасти ради этого люди и приходили на стадион.
   В автобусе привычно шутил мой однофамилец.
   - Жизнь налаживается. Неслабые премиальные мы получим за этот выезд. Так мы скоро нашего Максимовича разорим.
   Большинство одноклубников с ним, молча, согласилось, они неосознанно потирали руки и думали о размере премии. Паша Воронежский, не скрывая зависти, неожиданно выдал протяжно:
   - Везёт же тебе, Александр. Такой гол забил...
   Я растерялся и не сразу нашёлся что ответить:
   - Знаешь, Паша, мне понравилась фраза одного гольфиста "Удивительное дело, чем больше тренируюсь - тем больше везёт!"
   Команда взорвалась добродушным смехом. Когда всё стихло, Медведев задумчиво спросил меня:
   - Александр, а с какой скоростью летит мяч, пробитый тобой от души?... Не хотел бы я попасть под него.
   - И не рекомендую. А с какой скоростью летит мяч, не знаю. Но уж очень обидно было сегодня проигрывать!
   Вместо меня определил скорость мой однофамилец. Его слова звучали озорно:
   - Лично я уверен, что под двести. Готов хоть на что спорить, что в первой лиге это самый сильный удар. Хорошо, что мы с ним играем в одной команде. Попасть под такой мяч - это гарантированный отдых в больнице!
  
   * * *
   Возникший в нашем городе футбольный ажиотаж привёл к тому, что администрация города, являющаяся владельцем центрального стадиона, решила сделать нам подарок. И пока мы были на выезде, отремонтировала на стадионе раздевалки. Все, абсолютно все в команде, были в шоке от увиденного. Перед игрой с лидером нам был сделан царский подарок. Лично мне было сложно вспомнить, как выглядели старые раздевалки. Они были настолько унылыми, что глаз отказывался что-либо запоминать.
   У входа в раздевалку пожилой охранник с улыбкой разглядывал игроков. Ещё недавно он раздумывал, впускать ли меня в неё, а сейчас я удостоился его дружеского похлопывания по плечу. Внутри нас встретили наш администратор и два массажиста. Они не скрывали удовольствия от обновлённого помещения. В кратчайшие сроки была сделана перепланировка. Теперь нас ждали три смежных комнаты и душевая. Стены были окрашены в светло-зеленый цвет, всё-таки в помещении предполагался отдых в перерыве матча и после него. А глазам он тоже нужен. Приятные сероватые стенды с крючками для вешалок вызывали положительные эмоции. Создавалось впечатление легкого и светлого помещения. Вдоль боковых стен стояли крепкие современные кресла. Прощай скамьи из школьного прошлого! Нас ждал и новый комплект формы. Футболки висели на вешалках, на креслах лежали, по порядку одевания, подтрусники, носки, гетры, поддевка, шорты. Футболки висели так, чтобы хорошо была видна фамилия игрока. Поэтому мне не трудно было найти своё новое место. Оно было в центре раздевалки, рядом с местом капитана. Кто, интересно, так решил? На стене, у двери был повешен макет поля размером, примерно, двести на сто сантиметров. Невозможно было не заметить, что наставнику команды вместо заурядного деревянного стула было приобретено новое удобное кожаное кресло.
   Для проведения установок в духе времени в комнате появился огромный плоский телевизор. Я уже познакомился с традицией, что в раздевалке происходил "разбор полётов" после побед. После поражений аналогичная процедура проходила на базе команды.
   Часть игроков начала переодеваться, двое сразу же направились на массаж. Некоторые из игроков переодевались, слушая музыку при помощи наушников. Я решил осмотреть все помещения и обнаружил в соседней комнате стол с фруктами, крекером, шоколадом, водой и энергетическими напитками. Из фруктов яблоки, бананы. Всё, что хорошо усваивалось и быстро переваривалось. Администратор команды предупредил меня, что я могу поесть перед игрой, в зависимости от того, как поел в полдник, но могу перекусить и в перерыве матча. Он улыбнулся и добавил:
   - Начало новой традиции. Что останется, доедим после победы. Не испортите только аппетит поражением.
   После чего он сосредоточенно продолжил размешивать раствор в большой трёхлитровой бутылке. Это мне уже было тоже знакомо, один пакетик регидрона на литр воды. Получается обыкновенная солёная вода. Особо вкусным такой коктейль не назовёшь, но пить надо. Раствор помогает воде задерживаться в организме. Если из тела выходит слишком много жидкости, то происходит обезвоживание. Такой раствор особо был необходим при игре в жару. Заметив мой недоумённый взгляд при виде бумбокса, он пояснил:
   - В прошлом сезоне после побед всегда слушали любимые мелодии. А в этом году из-за неудачного старта чуть было не отказались вовсе от хорошей традиции. На случай победы я приготовил шикарные новинки.
   Я постучал пальцами по деревянному столу:
   - А вдруг поражение, всё-таки встреча с лидером?
   Он тоже постучал по дереву и могильным голосом ответил:
   - Тогда будете слушать тренера.
   В следующей комнате имелись небольшие ванны для мытья бутс после игры. С этим всё понятно. Далее располагался просторный душ и массажный кабинет с двумя рабочими столами. Я уже привык, что на массаж попадал одним из последних. С первого дня в команде я буквально кожей чувствовал внимание к своей персоне молодого массажиста команды. Оно не напрягало меня, просто у меня было ощущение, что он мне знаком. Теперь я уже знал, почему мне его лицо знакомо. Я действительно пересекался с ним в прошлой жизни.
   - Лицо мне знакомо, а вот вспомнить обстоятельства, хоть убей, не смог.
   - Столько времени прошло... Да и я вас в футбольной команде никак не ожидал встретить. Полицейский... в вашем возрасте... в футбольной команде... чем не глюк?... Мне тогда с вами здорово повезло. Сейчас я понимаю, что вы сделали очень доброе дело для меня. А тогда я был просто зол на вас и не понимал, почему моя мать была так благодарна вам.
   Его слова "встряхнули" мою память и помогли мне вспомнить, при каких же обстоятельствах мы "познакомились". Кто из нас, будучи подростком, не совершал глупостей? Особенно за компанию с ровесниками. Действовавший в то время закон позволял трактовать его действия и как уголовно наказуемое хулиганство, и как административно наказуемое. Я не стал давать делу ход, ограничившись административным штрафом и возмещением ущерба.
   Формально его возраст позволял мне сделать из него ещё одну "палочку" в своём послужном списке и его мать прекрасно понимала это. Я осознавал, что совершаю служебный проступок, немного корректируя показания всех участников инцидента при составлении процессуальных документов, но тогда считал и продолжаю считать сейчас, что именно так и надо было поступить.
   - Забудь! Странная штука жизнь. Не пересекаться столько лет и встретиться при таких обстоятельствах...
   - Я вас тоже никак не ожидал встретить в клубе. Наверное, даже больше, чем вы меня. Очень рад, что вы вписались в коллектив... Я ваш должник.
   - О чём ты? Если ты чей-то должник, то только своей матери.
   Эта встреча взволновала меня. Всё-таки удивительная штука - наша жизнь. Когда-то брошенные семена дали добрые всходы. Из него получился хороший специалист. Такие мастера на вес золота. Их работа - это скорее не массаж, а растирания - передняя и задняя поверхности ног плюс спина занимают около семи минут. И очень важно успеть разогреть всех.
   Выходя на футбольное поле для разминки, я был полон тёплых чувств. Раздевалка была уютной, меня основательно размяли, приятно чувствовать заботу о футболистах. Хотелось порвать соперника в клочья.
   Но к нам приехал лидер. Отрыв от команды-преследователя 5 очков. Не много, но и не мало. Особенно, если учесть, что лидер проиграл только одну игру. Обычно, одного гола им хватало для победы. Опытный тренер, опытные игроки, поставленная игра, что еще нужно для выхода в высшую лигу? Разве что, молодые талантливые игроки. Я случайно узнал, что лидер ещё два тура назад проявил интерес к нашему Борзову. Поскольку Игорь ничего мне не говорил, то я считал, что до его уровня переговоры ещё не дошли.
   Я не умел читать чужие мысли. Но сегодня, при взгляде на Борзова, в голову пришла мысль, что он хочет мне что-то сказать, но не может решиться. Его колебания длились достаточно долго, и я решил положить им конец. Я отвёл его в сторону:
   - Если хочешь сохранить что-то в секрете, то не говори никому. Если это не секрет, то я готов тебя выслушать.
   Он ещё какое-то время молчал, а затем его лицо словно просветлело...
   - В самом деле, думаю это не государственная тайна... Я действительно хочу кое-чем с тобой поделиться.
   Я молчал, только сделал приглашающий жест.
   - Ты, ведь, знаешь, что Соколова сватают в высшую лигу. Оказывается, руководству клуба поступило предложение и относительно меня.
   Немного помолчав, он продолжил:
   - Я узнал об этом, но не от нашего босса, с которым заключил действующий контракт.
   Он набрал в лёгкие побольше воздуха и высказал мне то, от чего у любого футболиста нашей команды пропал бы сон.
   - Когда я вчера общественным транспортом возвращался домой, ко мне подсел какой-то совершенно невзрачный человек. Я не смогу его вспомнить, даже если захочу. И он мне сообщил, что руководство клуба-лидера сделало руководству нашего клуба предложение относительно меня. При этом он меня предупредил, что оно вступит в силу только в том случае, если ни я, ни Соколов не забьем сегодня гол. По его словам, условия контракта таковы, что мои родители смогут купить новую квартиру. Но контракт будет подписан, только если я завалю игру. Что же мне делать?
   - Для начала мы не будем никому рассказывать об этом предложении.
   Я напряженно размышлял. Я читал в футбольных изданиях, что на западе практикуются такого рода сделки. Но у нас... что-то не верится, что они сдержат слово...
   - Ты веришь, что человек, который с тобой разговаривал, имеет какое-то отношение к руководству клуба?
   - Но откуда-то он узнал о назревающей сделке? И потом, я столько думал об этом и пришел к выводу - странный способ заключать контракт. Я первым делом хотел рассказать руководству клуба об этом разговоре. А потом подумал, кто мне поверит, если я даже толком не могу описать этого человека. Мне его не найти. И я ничего не смогу доказать.
   - Вот именно поэтому мы и не будем никому рассказывать об этом разговоре.
   - А мне-то что делать?
   - Ты ведь не собираешься сдавать игру?
   По тому, как он гневно взглянул на меня, я понял - нет, не собирался. Но вид у него был, как у побитой собаки. И я понял, что вариант новой квартиры для своей семьи крепко засел в его голове. В этой адской топке сгорела не одна душа.
   - Игорь, надеюсь, ты понимаешь, что это пока только соглашение о намерениях. Нет никаких гарантий, что контракт будет заключен. А вот твоя репутация может быть похоронена, раз и навсегда. Они ведь, эти жулики, не давали клятвы, что будут молчать.
   - Так ведь они могут оклеветать меня и в случае моего отказа.
   - И им поверят, если мы не выиграем. Или в том случае, если ты не сыграешь, хотя бы, в свою силу. Придется нам биться, как никогда... А у тебя ещё будут хорошие предложения, если будет приличная игра.
   А про себя я подумал: "А если травма?" И пытаясь прогнать прочь эту поганую мысль, скрестил пальцы на руке.
  
   * * *
   Нет слов - одни мысли. Много. 15-го тур ещё не начался, а мы уже получили удар ниже пояса. В другое время я бы радовался тому, что трибуны стадиона были заполнены на три четверти уже за час до игры. В другое время, но не сегодня. Игра с лидером. Болельщики читали программки, изучали состав на игру, лакомились мороженым, сладостями, фруктами. Я бы тоже это делал, если бы сидел на трибуне. Я же сидел на скамейке запасных и видел, что Игорь перегорел. Уже на разминке было видно, что он не выспался, и у него всё "валится из рук". Возник вопрос, спал ли он вообще? Он внимательно слушал меня, а я понимал, что слова не доходят до его сознания. Осталось только надеяться, что игра его захватит.
   Установка была простой: играем очень строго, дорожим мячом, никаких авантюр. На тренировках вариант игры с лидером отрабатывался не один раз. Если мы выдержим свою линию, то заставим соперника раскрыться, и судьба обязательно подарит нам шанс. Останется только им воспользоваться. На острие атаки отрядили нашего капитана. В молодости он играл в нападении, и неплохо. Он был крепок, и взгляд его был тверд. Такого не запугаешь и не собьешь без последствий. При одном взгляде на него, было видно - в долгу не останется. Серебровский решил, что будет лучше, если в первом тайме именно он поиграет впереди. С самого начала игры и Соколова, и Борзова взяли под опеку опытные игроки. Грубо не фолили, но и играть не давали. Соколов сумел пару раз продемонстрировать свою технику, а вот Борзову ни разу не удалось даже просто оторваться от своего опекуна. Было видно, как он старается. Футболка у его опекуна уже через 15 минут была мокрой от пота, но он тоже не сдавался. Большую часть тайма они бегали, словно "связанные одной цепью". Только ничего у Игоря не получалось. Пару раз он ударил со средней дистанции по воротам, но удары были настолько неточны, что только вызвали свист на трибунах.
   В перерыве я его утешал, как мог.
   - Все видят, как ты стараешься.
   - Да, все видели, как я дважды смазал по воротам. До ворот было прилично, но ведь в газетах напишут, что промахнулся из выгодного положения.
   Я молча с ним согласился. Именно так и напишут.
   - Всё впереди. Ещё целый тайм. На терпеливой яблоне золотые яблоки растут. Терпи и играй.
   Он терпел и играл. Но у него поменялся опекун. Вышел свежий игрок.
   У соперника в атаке тоже не клеилась игра. Наши оборонцы играли очень старательно. Защита вообще не ходила в атаку. Такой установки не было, но они не ходили. В какие-то моменты игровые связи рвались, Серебровский психовал, кричал на игроков. Но ничего не менялось. В головах у игроков защиты сидела мысль - "пусть лучше нападение не забьёт, чем мы ошибёмся".
   Как бы там ни было, но Серебровский рискнул и за 15 минут до окончания игры поменял меня на Соколова. Наш "Сокол" совсем сник после того, как его пару раз "подковали". Все это видели, кроме судьи. Но лидер на то и лидер, чтобы давить на судью своим авторитетом. Вот только одним ли авторитетом? Команда собралась в Премьер-лигу и играла с дебютантом первой лиги. Болельщики долго недовольно свистели, когда Соколов лежал на газоне, корчась от боли, но судья с большим артистизмом сделал из него симулянта. Хорошо ещё, что желтую карточку не показал. То ли побоялся скандала, то ли проснулись остатки совести.
   Игорь подбежал ко мне и выдохнул:
   - Мой опекун сообщил мне, что с контрактом могут и передумать, если я не перестану напрягать оборону.
   - Самое время спасать репутацию. Попробуем повторить фокус прошлой игры?
   - Два раза в одну точку снаряд не падает...
   - А мы попробуем! Давай...
   Легко сказать... ко мне прилип опекун Соколова. С соперником на плечах мне не привычно было играть. Но как только у меня появилась возможность, я аккуратненько спровоцировал его на фол. И он "купился". Я даже сумел подставить нерабочую ногу. Но всё равно было жутко больно.
   До ворот не меньше 30 метров. Но, очевидно, прослышав про мой супергол в предыдущей игре, вратарь выставил солидную стенку. Мы вдвоем с капитаном отошли на положенное расстояние. Игроки в стенке внимательно следили, кто же будет бить. Но нами розыгрыш не планировался. Между тем, когда капитан пробежал мимо, стенка рассыпалась, мешая вратарю определить направление моего удара. В этот раз мой удар получился ещё менее точным. Мяч только уходил от меня, а я уже понял, что Игорь к нему не успеет. Он бы и не успел, если бы попытался дотянуться ногой. Как потом Игорь рассказал, он вовремя понял, что просто так ему не дотянуться. И он решил пробить в падении головой. Удар получился как потрясающе красивым, так и неотразимым. Мяч прошел под левой рукой вратаря, а он даже не успел шевельнуть ею. Публика рыдала от восторга.
   До конца игры осталось совсем немного времени. Игорь лежал на газоне и не поднимался. На него попадали ребята - куча мала. Когда я подбежал к ним, все уже встали, а Игорь всё лежал. Я прошептал ему на ухо:
   - Что случилось? Ты можешь встать?
   Лицо у Игоря было бледным как у мертвеца. Я обнял его и помог подняться. Он прошептал мне:
   - Одна сволочь пнула мне ногой по позвоночнику. Думаю, ты и сам догадаешься кто...
   Я поискал глазами его опекуна и встретил его кривую ухмылку. Это был не игрок... это была заурядная сволочь со способностями...
   Снимок выявил проблему с позвонками. Врач отказался давать какие-либо прогнозы. Утешило только одно, гол показали по Центральному телевидению. Это здорово подняло акции Игоря. Но ещё сильнее это подняло его настроение. А вот настроение нашего врача команды это не подняло.
   Я просмотрел этот эпизод видеозаписи матча несколько раз. Было хорошо видно, как опекун тщетно преследует Игоря и потом натыкается на него. Обычный игровой эпизод. Никто и не подумал связать эти события: преследование опекуном Игоря и его травму. Но я-то видел его кривую ухмылку, и мне ещё долго было не по себе...
  
  
  
  Глава 8
  
   Никаких иллюзий относительно перемен в моей жизни у меня не было. Очки с розовыми стеклами остались в далёком прошлом. Я прекрасно понимал, что моё хобби превратилось в работу, а это палка о двух концах. Убедиться в этом мне пришлось довольно быстро. Это было неприятное открытие, давшее мне немало пищи для размышлений. А заключалось оно в том, что в моём окружении обнаружились люди, которые уже устали от футбола. Этого я никак не ждал. Но моего жизненного опыта хватило, чтобы не судить их. Ведь я не знал, надолго ли хватит меня.
   Пока моя жизнь нравилась мне. Она разделилась две на части: игры на выезде и игры дома. В первом случае это: перелёт или переезд, обустройство в гостинице, тренировка, ночь в гостинице, первая игра, перелёт или переезд, тренировка, ночь в гостинице, вторая из спаренных игр, дорога домой и приз в виде выходного дня. Большинство моих одноклубников сосредоточили своё внимание на играх, а все остальные события проходили для них обычным фоном. Через день-два многие из них не могли вспомнить ни сами эти события, ни их последствия. Я их за это не осуждал, даже в глубине своей души. Хотя понимал, что в результате этот фон приобретает серый оттенок. Но каждый имел право жить, как хотел. Каждый наполнял свою жизнь, чем хотел. Я и сам не любил, когда кто-то лез в мою жизнь.
   В своей прежней жизни я путешествовал мало и поэтому искренне обрадовался возможности увидеть мир. Хотя бы в пределах собственной огромной страны. Как ребёнок, я впитывал особенности окружающей природы и колорит незнакомых мне городов, привычки и обычаи живущих в них людей. И хотя свободного времени было совсем мало, я старался найти возможность расширить свой кругозор. Туристическими наши поездки никак назвать было нельзя, но мне они нравились. Даже возникающие время от времени бытовые неурядицы не могли омрачить мне радости познания. Нередко переполненный свежими яркими впечатлениями, будучи не в состоянии смолчать, я с наслаждением в красках делился своими открытиями. Очевидно, это получалось у меня неплохо, потому как, время от времени, ко мне присоединялся кто-то из команды. Чаще всего компанию мне составляли Борзов и Соколов. Футбольные старожилы скептически относились к нашим вылазкам, считая, что очень скоро они сойдут на нет. Они с предвкушением ждали, когда на первый план выйдут мои требования к комфорту. Я же считал себя аскетом и не мог в последнее поверить. Рассудить нас могло только время.
   Все в команде признавали, что в первой лиге играть гораздо сложнее, но и гораздо приятнее. "Новые" города, стадионы, гостиницы, рестораны, аэропорты, транспорт производили солидное впечатление. Само собой разумеется, и сервис в этих более крупных городах был на порядок выше. И всё же практически все в команде предпочитали игры дома. Хотя выходной день в этом случае предоставлялся только в случае победы, но считалось, что дома и стены помогают. Чашу весов склоняла возможность пообщаться с друзьями и подругами, заняться своими личными делами. У тех, кто не жил постоянно на базе клуба, их было предостаточно.
   В моей жизни всё так складывалось, что решение одних проблем часто порождало новые. Так произошло и в этот раз. Я с детства мечтал иметь личный автомобиль, и когда моё желание исполнилось, первое время я не мог налюбоваться на него. Очень скоро в голове родилась мысль, что для моей "ласточки" необходимо "гнёздышко". Никакой определенности в моём финансовом положении не было и это заставляло меня придерживаться достаточно жесткой экономии. Но я прекрасно отдавал себе отчёт, что гараж мне объективно нужен. Поэтому деньги на него я выделил без раздумий. И был сильно удивлён тому обстоятельству, какую уйму времени я потратил на его поиски и покупку. Да и цену за него язык не поворачивался назвать разумной. И смех, и грех, но гараж мне обошёлся в два раза дороже автомобиля. А поскольку ранее он использовался как склад, мне пришлось ещё и ремонт сделать. Однако когда я в сердцах выплеснул избыток горечи в команде, меня быстро успокоили - "выгодное вложение капитала". Но меня долго мучил вопрос, приобрёл бы я автомобиль, если б заранее знал стоимость гаража? И каждый раз, когда он возникал, я утешал себя тем обстоятельством, что в таких по-настоящему шикарных апартаментах моей "ласточке" никакие катаклизмы природы были не страшны.
  
   * * *
   Очередная домашняя игра. 16 тур. Как быстро даже далёкие от футбола люди привыкли к нашим успехам. Буквально все вокруг ждали от нас только победы. Она на воде вилами написана, но никто не хотел об этом думать. Это настроение распространялось словно эпидемия. Мои одноклубники тоже начали думать, что она придёт к нам. Автоматически. Как день или ночь. И только Серебровский так не думал:
   - "Не делите шкуру неубитого медведя". Соперники воспринимают нас уже вполне серьезно. Мы давно вылезли из подвала турнирной таблицы. Одержали несколько запоминающихся побед. Мы хотели уважения к себе - мы его добились! Настала пора подтверждения серьёзности наших притязаний. Время подарков для нас безвозвратно прошло.
   Накануне, перед тренировкой Серебровский представил команде мальчишку из глубокого запаса. Он поселился в интернате на базе клуба. Слухи приползли в команду уже через день после его появления там. Мы сидели в раздевалке, когда мой однофамилец поделился "информацией, достойной доверия":
   - Ребята, у нас в команде будет играть самородок из деревни. Семнадцать лет. Вынослив как ездовая собака, нестандартный дриблинг, "заводится с пол-оборота".
   - Хоть один раз узнал новость раньше тебя, - мы удивленно повернули головы в сторону Дубинина, а он продолжил. - Прекрасно координирован, хорошая скорость. Будет играть в нападении.
   - До трансферного окна ещё далеко, - бросил тень сомнения Соколов.
   - А он уже почти полгода, как в списках команды, - продолжал интриговать нас Володя.
   - Откуда вы всё знаете раньше меня? - взорвался Медведев. - Капитан я или кто?
   - Не знаю, где раскопал новости Иванов, а у меня ларчик открывается просто. Это я привёл парня в команду, точнее показал его Серебровскому. Он из деревни моих родителей. - Дубинин дал нам время переварить информацию и продолжил. - Родители Зайцева считали, что сын должен закончить обучение в нормальной школе и Серебровский согласился с ними. После завершения занятий в школе Андрей сдал часть экзаменов. Ему предстоит ещё сдать остальные. Серебровский пообещал родителям лично возить их сына на экзамены. Сам Андрей ещё год назад был готов перейти в клубный интернат, так как учиться в школе совсем не хотел, но Леонид Сергеевич пошёл навстречу родителям. Он регулярно просматривал игры Зайцева, давал ему индивидуальные задания. А чтобы он не наделал глупостей, с ним сразу же был заключен пятилетний контракт. По нему его родителям выплачивались незначительные деньги, но взамен они обязывали Андрея строго выполнять задания Серебровского. Он должен был появиться в команде позже, но травма Борзова спутала все карты. Однако Леонид Сергеевич предупредил парня, что он будет продолжать следить за ним, как тот готовится с преподавателями к экзаменам. А он-то своё слово сдержит! Я знаю все эти подробности, потому что родители Зайцева приходили ко мне советоваться.
   - И ты молчал? - вновь, уже скорее в шутку, взорвался капитан.
   - Молчал. Потому что дал слово.
   Такая забота тренера о мальчишке разожгла наше любопытство. Все гадали: "Что это за алмаз, требующий столько внимания?" Я же размышлял о педагогическом даре нашего тренера. Ради талантливых ребят шёл на многое. Вот так буквально по кирпичикам продолжал строить хорошую команду. Не возникало никаких сомнений, что наш наставник регулярно осуществлял контроль Зайцева. В своё свободное время. А у него его было не так много. У самого двое детей. Не мудрено, что новость приподняла моё уважение к тренерскому таланту Серебровского на несколько пунктов.
   На тренировке все с интересом разглядывали будущую звезду. На первый взгляд ничего особенного. Невысокого роста, сухого телосложения. Разве что, во взгляде сквозь любопытство просвечивало упрямство. Звёзды пушистыми не бывают? Стоя вместе с Зайцевым перед строем игроков команды, Серебровский положил по-отечески правую руку на плечо Андрея и сказал с нажимом в конце фразы:
   - Представляю вам нового члена команды, Зайцев Андрей - мой протеже.
   Не секрет, что в некоторых футбольных командах процветала дедовщина. В нашей команде это не бросалось в глаза, но наш тренер, яснее ясного, дал понять, что если кто-то обидит парня, то будет иметь дело с ним.
  
   * * *
   Перед игрой, в раздевалке, Серебровский попытался встряхнуть нас:
   - Вам всем повезло и в особенности Зайцеву, нашему дебютанту. Жизнь предоставила вам всем превосходный шанс и только от вас зависит, воспользуетесь ли вы им или нет... В этом году у нас сохранился состав, сохранилась игра. Сами видите, она стала лучше. Мы выросли, но этого мало. Если мы остановимся в развитии, то пропадёт и этот год, и этот прекрасный шанс. Это настоящий подарок судьбы, что мы сумели сохранить свой состав. В следующем году всё будет по-другому, да-да, всё будет по-другому. Возможно, кто-то из вас перейдет в другую команду, кто-то перестанет попадать в основной состав, никто из вас не застрахован от травм... - при этих словах Серебровский, не поленившись, встал и, подойдя к входной двери, постучал по дереву, а затем ещё и сплюнул трижды "тьфу, тьфу, тьфу" через левое плечо. Полгода назад я бы рассмеялся или, как минимум, улыбнулся. Но сейчас это ни у меня, ни у остальных улыбки не вызвало, - так вот, сейчас у нас есть шанс прыгнуть выше головы. Но прыгнуть мы можем только все вместе. У нас командный вид спорта и помните, что вы команда.
   Что это? Я недолго в команде и передо мной Серебровский ещё не держал патриотических речей. Он что-то заметил или почувствовал? Или получил какую-то информацию, которую не все знают?
   Та энергетика, с которой он выступал, передалась игрокам. Команда отыгрывала каждый эпизод до конца. Зайцев, так вообще, летал по полю. И в прямом, и в переносном смысле. Он слишком мало тренировался с командой, взаимопонимание ещё надо было налаживать. Но в этой игре ему была поставлена задача прессинговать и попробовать забить гол за счёт индивидуального мастерства. Играл он по-мальчишески азартно, а вот встречали его по-мужски расчетливо. Удары исподтишка локтями, промахи по мячу, но не по ногам. В конце концов, наш капитан не выдержал и в жестком стыке тоже дал одному из самых больших любителей грубой игры по ногам. Вспыхнула драка, судья решил затушить конфликт основательно, показав две красные карточки. На поле стало посвободнее. Только для нас это был крайне невыгодный размен. Медведев, все-таки, был серьезным мастером. Лидером команды. Мне со скамейки было видно, что, уходя с поля, он что-то сказал Зайцеву. Что именно, стало ясно очень скоро. "Зайчик" стал бегать ещё энергичнее. И в одном из эпизодов он выцарапал мяч у полузащитника на его половине поля, а затем смело пошел в обводку сразу на двоих оборонцев. Было слышно, как вратарь в панике закричал "Вали! Вали!". Но Зайцеву за счет самобытной техники и скорости удалось уйти от жесткого столкновения с защитниками и пустить мяч между ног растерявшемуся вратарю.
   Это был звездный миг Зайцева. Вся команда была благодарна ему, он подарил нам мгновение счастья. А уж как был благодарен стадион! Серебровский сорвал голос, пытаясь встряхнуть состояние эйфории. Сделать это ему не удалось, но нам повезло. Соперник был просто в шоке от футбольной наглости мальчишки и пять минут также приходил в себя. Кто мы? И кто он? Это чувство было знакомо многим из нас, но немногие шли дальше слов. А слова ведь имели вес только тогда, когда они были подкреплены делами.
   Проблему "зайчика" соперник решил до обидного примитивно. Два стыка, одна желтая карточка и наша восходящая звезда была "подкована" на обе ноги. Когда во второй раз он поднимался с земли, его глаза были полны слез, и от боли, и от обиды. Он то играл очень аккуратно, обводил всех как в хоккее с мячом, без малейшего контакта. В перерыве стало очевидно, что его надо менять. И тренер неожиданно для всех выпустил меня. Только однажды, в дождливую погоду, я провёл на поле целый тайм.
   Я вошёл в игру злым, как никогда. Меня буквально трясло от эмоций. Я знал, что злость плохой помощник, но ничего не мог сделать с собой. Мне было обидно за молодого парня. Когда через десять минут мне представилась возможность пробить штрафной с 35 метров, моё ожесточение ещё не прошло. Вратарь установил стенку из двух игроков, занял место в воротах посередине. Он считал, что расстояние до ворот позволит ему среагировать в любую сторону. Я не возражал. Мои одноклубники заняли позиции в штрафной, они ждали навеса. А я же решил поступить иначе. И мне впервые было безразлично, попаду я в ворота или нет. В голове сидела только одна мысль - ударить изо всех сил. Хорошо, что никто не мог прочесть мои мысли, иначе не доверили бы исполнение удара. Я же, как всегда, тщательно установил мяч, неспешно отошел от него. Как смог сконцентрировался и, хорошенько разбежавшись, изо всех сил ударил по мячу, стараясь закрутить его в правый от вратаря угол. Мне хватило мгновения, чтобы понять, что удар удался. Очень сильный. Такой мяч намертво вратарю не взять. А тут мне ещё и повезло, я попал в рамку ворот. Отчаянный прыжок вратаря был красив, но бесполезен. Мяч потряс крестовину и срезался в ворота. Все зрители вскочили в едином порыве. Наверное, половина города услышала этот восторг. На этом стадионе таких голов уже давно не забивали.
   Соперник был в психологическом нокауте, однако играть грубо не перестал. Они буквально потеряли над собой контроль. Вскоре гости вновь нарушили правила. На этот раз это произошло немного ближе к воротам, метрах в двадцати восьми. Расстояние немаленькое, но вратарь отрядил в стенку пять игроков. Прошло уже немало времени, а моя злость и не думала проходить. Грубиянов надо воспитывать! Меня подогревало то обстоятельство, что наш врач до сих пор возился с Зайцевым. Про себя я думал: "Я не злопамятный, просто память у меня хорошая".
   Все игроки соперника имели возможность оценить силу моего удара. И мне пришла в голову иезуитская мысль проверить их на вшивость. Я понимал, что это очень жестоко, но решил пробить прямо в стенку. "Не буди лихо, пока тихо". Я разбежался и нанес чудовищной силы удар по мячу. Наверное, это был мой день. Сделать что-то подобное прежде мне не удавалось. Словно пушечное ядро он угрожающе полетел прямо в игроков, стоящих в стенке. И они дрогнули, не выдержав испытания. В команде соперника желающих при счете 0:2 очутиться в лазарете не оказалось. Мяч от перекладины влетел в ворота. Сама перекладина ещё долго вибрировала. Голкипер гостей даже не стал ругаться с игроками своей команды, он просто махнул рукой в их сторону. Я же мгновенно остыл и почувствовал облегчение, потому как мяч пролетел чуть ниже пояса игроков стенки.
   Болельщики неистовствовали до самого конца игры. Скандировали мою фамилию и название нашей команды, просили забить ещё один гол. Эйфория от них передалась и нашим игрокам. Команда бросилась атаковать. На стадионе, похоже, одному Серебровскому удалось сохранить хладнокровие. Он охрип, но заставил вернуться в оборону нужных игроков. Доиграли мы матч без осложнений. В этом нам помог и соперник, опустившийся до примитивной игры на отбой.
   Когда зрители подарили мне огромный букет цветов, я испытал смесь благодарности и растерянности. Я чувствовал себя с ним как-то неуютно и быстро избавился от него, передав его Зайцеву. Всё-таки победу нам принёс забитый им мяч. В этот вечер меня поздравила вся команда, все до одного. Большинство от всей души, не скрывая своего восторга. Будь я моложе, наверное, не заметил бы, что в глазах у некоторых игроков команды светилась плохо скрытая зависть. Но абсолютно все понимали, что мы взяли важные три очка и продвинулись вверх по турнирной таблице. И как всегда, я уже привык к этому, развеселил всех нас мой однофамилец.
   - Говоришь, чем больше тренируешься, тем больше везёт? Но знаешь... мне и пяти лет не хватит, чтобы научиться так бить! Твои мячи летят словно силы сопротивления воздуха нет вовсе!
   - Откуда ты знаешь, ты ведь ещё не пробовал.
   - Думаешь, не поздно?
   - Поздно будет тогда, когда бутсы повесишь на гвоздь. Тебе сколько?
   - 24.
   - Так у тебя двойная фора!
   Я заметил, что Леонид Сергеевич слышал наш разговор, но ничего не сказал. На его лице была только едва заметная мягкая улыбка.
   Впервые мне пришлось задержаться на выходе со стадиона. Полчаса я раздавал автографы и фотографировался с болельщиками. Вот она слава! Мне это было неловко делать, но я понимал, что нам никак нельзя отталкивать от себя болельщиков.
  
   * * *
   Июнь. Наступил самый жаркий период чемпионата. Конечно, в смысле погоды. Турнирная горячка, если она нас коснётся, была ещё впереди. Горячий воздух раздирал легкие. Понятное дело, "умирать" на тренировке никому не хотелось. А мне вспомнились последние десять лет своей жизни. Поначалу работа в охранной фирме меня не угнетала. Никаких средств к существованию у меня не было и надо было как-то зарабатывать себе на жизнь. Когда меня попросили с прежней работы, и от меня ушла жена, многие ожидали, что я начну пить. Слишком специфическое образование, чтобы после скандала найти работу по специальности. Поэтому подсознательно, я убедил себя, что юриспруденция мне неинтересна. Работать мне приходилось много, две трети денежных поступлений я вынужден был перечислять в счет уплаты кредита за однокомнатную квартиру. Но я не роптал. Собственная квартира - это здорово. Сам себе хозяин и не нужно было снимать квартиру, когда возникало желание поближе пообщаться с понравившейся девушкой. Зарплата потихоньку росла, я медленно, но неуклонно продвигался по служебной лестнице. И ... всё больше понимал, что это не моё. Но ничего лучшего на горизонте не видел. А креативных мыслей, как некоторым, в мою голову не приходило. Да и тяги "замутить свой бизнес" у меня не было. Всё чаще и чаще мне приходилось заставлять себя идти на службу. Очевидно, температура в котле моего терпения достигла критической отметки, поэтому я так горячо ухватился за тот шанс, что приготовила мне судьба.
   А сейчас я видел ребят, которые если и не были талантливы, то явно не были обижены способностями. И вместо того, чтобы работать, они занимались имитацией. А это хорошо знакомое мне заурядное убивание времени. В любой момент жизнь могла наглядно продемонстрировать невысокую цену этой имитации. Воспоминания, промелькнувшие в моей голове, подвигли меня на маленькую речь:
   - Не самые лучшие условия для тренировки, не правда ли?
   Моя фраза привлекла всеобщее внимание ко мне в момент маленького перерыва.
   - Но ведь и во время игры может быть такая же погода. Что тогда будете делать?
   - Тогда и будем "умирать"!
   Ответ прозвучал почти что хором.
   - Вопрос, сможете ли? Это ведь дело привычки. Плохой или хорошей...
   - Ты что-то предлагаешь конкретно или уже решил перейти в тренеры?
   Вопрос нашего капитана облегчил мне задачу.
   - Предлагаю ... пари. Условия просты. Бежим по очереди сотню. Каждому показавшему время лучшее, чем у меня - покупаю бутылку французского шампанского. Все, кого опережу я - покупают мне.
   - Настоящего французского? Заманчиво, - высказанная вслух моим однофамильцем мысль, родилась, думаю, в голове у абсолютного большинства. - Ты, по-моему, в списке чемпионов не значился?
   - Халява...
   Когда-то, не год и не два тому назад, я пробегал сотню за вполне приличное время. В конце концов, ещё, не будучи в команде, я совершал пробежки для здоровья. И всё же моё предложение было спонтанным и авантюрным. Я это понял тотчас же, как только произнёс его вслух. Вид сачкующих одноклубников спровоцировал меня. Но не зря говорят: "слово не воробей, вылетит - не поймаешь". В моём подсознании жила надежда, что большинство из них не сможет серьёзно настроиться.
   С помощью сотового телефона мы стали засекать время каждого. Я должен был бежать последним. Они пробежали, как хотели. Я, как смог. И опередил три четверти из них. Это был настоящий шок. Ведь все знали, сколько мне лет. После простеньких расчетов, оказалось, что ребята мне стали должны почти ящик шампанского.
   Серебровский подошел к нам, когда мы уже заканчивали наше мини-соревнование. Он промолчал, никак не комментируя его результаты, но глаза его откровенно смеялись.
   И тут "грянул гром":
   - Предлагаю пари на ящик шампанского, бежим только мы вдвоём. Слабо?
   Это был Паша Воронежский, я давно заметил, что он не любит проигрывать. Предложение было сделано таким образом, что отказаться было никак нельзя.
   - Я согласен, но как принимающая вызов сторона, ставлю несколько условий.
   - Ну вот, начинается...
   - Ничего существенного: во-первых, бежим через неделю, во-вторых, бежим, как и сегодня, по очереди, и, в-третьих, поскольку вызов бросил ты, то и бежишь первым ты.
   Воронежский уже было открыл рот, собираясь возразить, но тут раздался голос тренера, который отмёл их все разом.
   - По-моему, справедливо. Я буду судьёй в вашем пари.
   Паше пришлось молча согласиться, хотя было видно, что он крайне недоволен. А я был благодарен Серебровскому за поддержку. Мне даже показалось, что он прочитал мои мысли.
   По окончании этой тренировки в раздевалке от запаха пота можно было задохнуться.
   * * *
   17 тур. Игра в гостях. Никто не составил мне компанию, и я знакомился с достопримечательностями города в одиночестве. В этом были свои плюсы - я ориентировался на свои предпочтения и передвигался по городу значительно быстрее. Перед игрой мне иногда было даже полезно побыть в одиночестве.
   В раздевалку я вошёл вовремя, но ощущение было, что опоздал. Все игроки команды были на месте, но в помещении стояла гнетущая тишина. Никто не давал указаний, не делился мыслями. Это перед гостевой-то игрой. Удивительно. Ничего подобного в команде раньше не было. Никто не спешил объяснить мне, что случилось. Надеюсь, никто не умер? В этой пугающей тишине я не сразу обратил внимание на то, что трое из основного состава команды сидели в своей обычной одежде и не торопились переодеться. А ведь это были стержневые игроки - Дубинин, Болотов и Соколов. Я толкнул локтем в бок Зайцева и молча кивнул в сторону ребят, после чего он прошептал мне на ухо:
   - Отстранены на три игры...
   Почему прошептал? Однако свой новый вопрос я тоже задал шепотом.
   - За что?
   И получил коротко и тихо в ответ:
   - За нарушение спортивного режима.
   Произошло чрезвычайное происшествие, а я совершенно ничего о нём не знал. Когда ребята стали выходить на футбольное поле, я оттер Соколова в самый угол раздевалки и задал ему простой вопрос:
   - Что произошло?
   - Меня и Дубинина поймали на нарушении спортивного режима.
   Было странно слышать из его уст эту стандартную казенную фразу. Он, фанат футбола, живущий и дышащий этим футболом, и нарушение спортивного режима. Вещи, казалось бы, не совместимые. Я смотрел на Виктора и ничего не мог понять. Что же он сделал такое? Я ничего не мог предположить и прочитать в его глазах тоже не мог. Он избегал смотреть мне в глаза.
   - И что вы сделали?
   Мне пришлось, словно клещами, вытаскивать из него информацию. Я никогда раньше не замечал, чтобы он был в дружеских отношениях с нашим основным вратарем. Разница в возрасте была небольшая, но существенная в этот период жизни. К тому же разный статус в команде. У них были ровные отношения, но дружбы не было. Что же они смогли натворить вдвоём?
   - Мы провели ночь с девушками.
   Я едва сумел сдержать нервный смех.
   - Групповой секс?
   В данной ситуации это предположение было нелепым, но фраза слетела с моих уст прежде, чем я успел подумать.
   - Нет. Мы были вместе на одной даче.
   Похоже, наступила пора остановиться, а то брякну ещё какую-нибудь глупость. Начало было положено, подробности позже.
   В силу разных причин команда лишилась пяти игроков, сложившейся в последнее время, основы. Это здорово перекроило состав. Впервые в сезоне на поле вышел центральный защитник Лебедев. Ему было двадцать, на тренировках он ничем не выделялся. У меня сложилось мнение, что он уже привык сидеть на скамейке запасных. Потому что за два сезона Болотов пропускал первую игру. Нежданно-негаданно свой шанс отстоять в воротах получил Иван Лобан, ровесник Зайцева, всего 17 лет. Он был вратарём с прекрасными задатками и полным отсутствием игрового опыта. Одно дело стоять в воротах на тренировке, а другое в официальной игре. Было очевидно, что наш опытный соперник знал эту разницу. С самого начала матча игроки противника стали подавать мяч в нашу штрафную площадь, где на него выходили высокорослые игроки соперника. При этом, то ли ради шутки, то ли пытаясь запугать, они кричали "поберегись, зашибу". На провокации Иван не поддавался, но они не прекращались. Время от времени Лобан ошибался, поскольку его сильной стороной была игра на линии, а не игра на выходах. Но к счастью, раз за разом защитникам удавалось его выручать. Они прекрасно понимали, что парня нужно поддержать. В нападении игра тоже не клеилась. Зайцеву играть не давали, и он довольно быстро сломался. Нет, он продолжал бороться, раз за разом, предпринимая попытки обвести своих визави, но чем дальше, тем хуже это у него получалось. В его возрасте такое случается.
   Виктор, этот жизнерадостный парень, далеко не молчун, сидел на скамейке запасных рядом со мной и молчал. А я не торопился задавать ему рвущиеся из меня вопросы. То, что я уже услышал, было настолько странным, что мне требовалось время, чтобы это как-то переварить.
   - Виктор, вы же знали, что сегодня непростая для нас игра. Невозможно не почувствовать её сложность, это же игра в гостях!
   - Я не знаю, просто не знаю, как так получилось. Я не собирался ничего подобного делать. Это произошло неожиданно для меня.
   У меня то был опыт общения с девушками, и я знал, что иногда это бывает как удар молнии. Когда тебя тянет к девушке настолько, что ты забываешь обо всём на свете. Но эта молния ударила сразу двоих?
   Я по-прежнему смотрел ему в лицо, а он по-прежнему избегал встречаться со мной глазами.
   - Вчера, после тренировки, мы выходили со стадиона, и Болотов обратил внимание на трех симпатичных девушек, которые сидели в летнем кафе и ели мороженое. Они были очень красивые. Особенно одна. Я и подошел к ним. Потом ко мне подошли Дубинин и Болотов и стали меня подначивать, чтобы я не приставал к девушкам. Болотов угостил девушек шампанским, а они нас соком, потому что сами мы шампанское не стали пить.
   Соколов замолчал, и мне вновь пришлось "подтолкнуть его в спину".
   - А дальше что?
   - Погуляли по городу, поели пиццу, затем пошли их провожать. У Болотова с девушкой "не сложилось", и они куда-то пропали. Меня и Володю пригласили зайти выпить кофе, мы и не отказались.
   - И провели всю ночь у них?
   - Да.
   - Ты же не мог забыть, что сегодня игра?
   - Я совсем не думал об этом. Всё произошло само собой. Я думал, всё будет нормально.
   - Ты готов выйти сейчас на поле?
   - Нет.
   Свой отрицательный ответ он выдал не задумываясь, и я понял, что он "прокувыркался" всю ночь.
   - Кто же вас поймал?
   - Серебровский ждал нас в коридоре гостиницы.
   В конце первого тайма ошибка нашего голкипера привела к голу. Он отбил мяч прямо по центру, но первыми подобрали мяч игроки соперника. Удар полузащитника был несильный, но точный. В обороне нам явно не хватало Болотова. Лебедев старался, но одного старания было мало. Атмосфера на поле и так была не очень, а после пропущенного гола стала хуже некуда. Команда "без дядек" разваливалась. Игроки нехотя возвращались на свою половину после потери мяча, попыток догнать обыгравшего их игрока тоже не было. После каждого неудачного паса на поле высказывались взаимные претензии, случалось даже с использованием ненормативной лексики. Было очевидно, что больше всего нам не хватало нашего капитана, дисквалифицированного на три игры. Цена красной карточки за драку в предыдущем туре. Один к одному. "Пришла беда - отворяй ворота".
   Я смотрел на футбольное поле и думал о случившемся. Вот это залёт. В команде сложилась дружеская, теплая атмосфера. Леониду Сергеевичу удалось создать отличный коллектив. Я был уверен на 100%, что ничего похожего в прошлом не было. Да и само произошедшее событие казалось мне чем-то нереальным. Но присутствие Соколова рядом со мной на скамейке запасных, упрямо свидетельствовало, что это не фантазия, а свершившийся факт. И ещё я был вынужден с сожалением признать, что Быков, вышедший вместо Соколова, ничем себя на поле не сумел проявить. Даже старанием.
   С большим трудом удалось сохранить до перерыва минимальный счёт. Отбросив патриотизм, я признал, что он уже вполне мог быть разгромным. В нескольких эпизодах нам просто повезло. В перерыве Серебровский метал гром и молнии, обещая отчислить из команды каждого, кто не будет бороться за каждый мяч до последней возможности. Внушение принесло свои плоды, и второй тайм команда начала более позитивно. Каждый эпизод ребята стали отрабатывать на сто процентов. Только вместо Зайцева вышел я. Однако шанс хорошенько приложиться к мячу у меня появился лишь в середине тайма. Быков всё-таки встряхнулся и вынудил соперника нарушить против него правила. Хозяева поставили солидную стенку, которую пробить с 23 метров было непросто. Решили, что Нечаев, наш полузащитник, заменивший капитана и исполнявший в этой игре обязанности плеймейкера, откатит мне мяч, а я пробью на силу. Удар получился хороший, но вратарь, молодец, отбил мяч на угловой. Конечно, мне хотелось забить гол, но если соперник сыграл здорово, я не мог не отметить это про себя.
   Во втором тайме нам удалось, хоть и эпизодически, прижимать соперника к его воротам. После тренерского внушения ребята перестали пенять друг на друга, стали по-хорошему злее биться. Но у нас по-прежнему мало что получалось. Чего-то не хватало, самую малость. За 5 минут до конца игры мне представился ещё один реальный шанс сравнять счёт. Паша Воронежский, от отчаяния, попёр в лоб на защитников соперника и у тех не выдержали нервы. Расстояние до ворот было около 20 метров. В стенку вратарь выставил пятерых. Я вновь подозвал Нечаева и переговорил с ним. Мы решили попробовать схитрить. Дмитрий вместе с Сергеем Гусевым, ещё одним из наших полузащитников, втиснулись в стенку, нервируя игроков. В самый последний перед моим ударом момент они выскочили из стенки в разные стороны. Я послал мяч в сторону Нечаева. Вратарь это видел и приготовился ловить мяч. Но его ждал неприятный сюрприз. Мы договорились, что я пробью на уровне головы, но получилось чуть ниже. Мяч был неудобный, но Дмитрию все же удалось грудью поменять направление полета мяча. Мяч несильно, но полетел в противоположную от вратаря сторону, и он ничего не смог сделать. Показалось, что весь стадион в этот момент грустно вздохнул. И хотя получилось коряво, только мяч всё же влетел в ворота хозяев. А это главное. 1:1. Большего ни мы, ни хозяева сделать не смогли.
   После окончания игры, в раздевалке, все ждали разноса тренера. Мы заслуживали его. Вместо этого Серебровский задумчиво бросил в сторону проштрафившихся игроков:
   - Ребята, дешево вы отделались, а если бы вас обвинили в изнасиловании? И сидели бы вы сейчас в кутузке, давали показания.
   - Что, такое уже было?
   - Моя "чуйка" подсказывает мне, что это была провокация. В жизни всякое бывало, даже звёзды за подобное отбывали срок.
   И лишь потом, немного помолчав, Леонид Сергеевич добавил с горечью:
   - Сегодня мы потеряли важные два очка, а могли и все три. Спасибо Диме Нечаеву, такой сложный мяч забил! Да, ребята подвели команду, но где были все остальные? Зачем вы выходите на поле? Играть. Так и играйте! На поле каждому надо гореть самому и зажигать остальных. Поймите, это только кажется, что жизнь длинная. Играйте так, словно каждая игра последняя в вашей жизни. Никто не знает, что будет завтра.
   Его слова доходили до самой глубины моей души. Хотелось бы надеяться, что не только моей. Многие в команде сидели с опущенными головами.
  
   * * *
   После игры выяснились подробности сексуальных похождений. Оказалось, что Георгий Болотов невольно инициировал разбирательство. Он вернулся в гостиницу поздно и хотел тихо проскользнуть в свою комнату, но ему не повезло. К тренеру приехали старые друзья. Они засиделись у него в номере, дверь из-за жары была открыта. Промелькнувшая тень навела Серебровского на мысль проверить, все ли игроки на месте. В ходе осмотра выяснилось, что отсутствуют Соколов и Дубинин. "ЧП". Звездный нападающий и наша надежда в воротах. Предъявленный тренером сгоряча ультиматум Болотову, что если он сейчас же не признается во всём, то его исключат из команды, быстро развязал язык Георгию. Серебровский умел держать слово. Выяснилось, что они втроём встретили возле стадиона интересных девушек. Соколову очень понравилась одна из них. Он и Дубинин подошли к Виктору, чтобы подшутить над ним. Слово за слово, познакомились. Девушки оказались интересными и от предложения выпить шампанского не отказались. Посидели в кафе, затем все вместе пошли провожать девушек. Болотову повезло или не повезло, кто знает, но его девушке нужно было выйти на работу в ночную смену. Поэтому он вернулся в гостиницу раньше остальных. А Соколов и Дубинин зашли к девушкам выпить кофе. Жили они на окраине города, в районе целого городка из коттеджей под названием "Липки". Сотовые телефоны оказались отключенными. Тогда тренер взял Болотова и поехал искать ребят, но идея с треском провалилась. Болотов смог показать только, где этот городок начинался. Ребята вернулись уже под утро. Серебровский быстро понял, что играть они вряд ли смогут, как бы не хорохорились. Бурная ночь любви. У Леонида Сергеевича такая ночь в прошлом, очевидно, была, и он не понаслышке знал, что это такое. Выпускать игроков на футбольное поле после бессонной ночи было самоубийством. Он снял с игры всех троих. Почему снял с игры Болотова, было не совсем понятно. Но это было решение тренера. Так команда лишилась трех игроков основного состава, в том числе опытного вратаря. Как ни просил Болотов простить его и выпустить на поле, Серебровский был непреклонен. Очевидно, другим в назидание. Но многие в команде считали, что в случившемся его вины нет.
   До вылета в наш родной город была пара свободных часов, поэтому я решил проверить высказанное Серебровским предположение. Я подошёл к тренеру и прямо, без подготовки, рубанул его:
   - Леонид Сергеевич, мне тоже кажется странной эта история с девушками.
   - И вам тоже? Вы не так наивны, как Соколов. Всё-таки за плечами определённый жизненный опыт. Но что вы хотите этим сказать?
   - Я считаю, что всё это могло быть подстроено. И тогда вина Соколова, да и Дубинина, только в их молодости. Мне кажется, необходимо проверить это предположение, а для этого попробовать найти этих девушек. Я прошу вас дать мне возможность это сделать - отпустите со мной Соколова и Дубинина. К моменту регистрации на самолёт мы будем в аэропорту.
   - Решили вспомнить прежние навыки? Хорошо. Мне найти девушек не удалось. У вас маловато времени, не опоздайте на самолёт.
   Через пять минут я вместе с Соколовым и Дубининым сидел в такси. Найти микрорайон города с уютным названием "Липки" не составило труда. Полчаса мы крутились по улочкам, разглядывая коттеджи. Они все были типовыми, а потому одинаковыми. Когда начали прочёсывать микрорайон по второму кругу, водитель выразил своё недовольство. Но обещание заплатить по двойному тарифу вернуло ему энтузиазм. В конце концов, ребята попросили остановиться перед одним из коттеджей.
   - Кажется, этот.
   - Никаких кажется. Будем считать, что этот. И держитесь увереннее. Как звали девушек?
   - Лера и Наташа.
   На звонок нам открыла женщина пенсионного возраста.
   - Добрый день. Мы хотели бы переговорить с Лерой и Наташей.
   - Здесь такие не живут, вы ошиблись.
   Она собралась закрыть перед нами дверь, но я выставил свою ногу, давая понять, что разговор ещё не закончен.
   - Рано утром мы уехали по срочному делу, но оставили свои вещи на хранение девушкам.
   - Но они уже уехали. Никаких вещей не оставляли.
   Её растерянность говорила о том, что действительно, вещи ей никто не оставлял. Это было и не удивительно, потому что эти вещи являлись плодом моей фантазии. Но её "они" подтвердило, что девушки всё-таки были. Я продолжил играть спектакль:
   - Как уехали? Куда? Мы договаривались, что они нас подождут.
   - Что значит подождут? Оплачено было только за одну ночь.
   Значительно "теплее", добавим обеспокоенности:
   - Как же теперь их найти?
   - Я ничего не знаю. Я только убираю здесь, да ещё стираю бельё.
   Она опять попыталась закрыть дверь, но я вновь не дал ей такую возможность.
   - Хозяйка, вы что? Хотите завладеть нашими вещами?
   - Я позвоню хозяину!
   - А мы сейчас полицию вызовем!
   Женщину охватила сильная растерянность. "Куй железо пока горячо!"
   - Давайте мы осмотрим комнаты, возможно вещи ещё там.
   С этими словами я открыл дверь и подтолкнул Дубинина и Соколова вперёд. Хозяйка предложила нам компромиссное решение:
   - Хорошо-хорошо, посмотрите, но я уже произвела уборку и ничего не обнаружила. - И взмолилась. - Обувь хоть снимите!
   Мы пошли ей на встречу, выполнив эту естественную просьбу в устах рабочего человека. Это её немного успокоило. Коттедж сильно напоминал гостиницу, обе комнаты имели стерильный вид и были обставлены одинаковой мебелью и оборудованы одинаковой бытовой техникой.
   Когда мы ничего не обнаружили, хозяйка воспрянула духом:
   - Я же говорила вам, никаких вещей нет, разбирайтесь со своими девушками.
   Последние два слова она сказала с плохо скрытым ехидством, из чего я сделал вывод, что она знала, что из себя представляли "наши девочки". Пожалуй, нам пора на самолёт. В аэропорту таксист с видимым удовольствием пересчитал деньги, переданные мной. Результатом нашей поездки стал лишь адрес коттеджа, нашедший своё место в моей записной книжке. Так, на всякий случай. Серебровский с облегчением встретил нас.
   - Есть успехи?
   - Комнаты были сняты на сутки девушками или ещё кем-то. Не удивлюсь, если наши девушки подсыпали ребятам в питьё что-нибудь.
   - Что? - Серебровский искренне удивился.
   - Виагру или ещё что-нибудь похожее из афродизиаков.
   - Есть основания так думать?
   - Можно взять анализы. Просто хоть ребята и молоды, но не до такой же степени легкомысленны. Предполагаю, что это не первые девушки в их жизни. Хотя об этом я у них не спрашивал. Но они разные, а повели себя одинаково.
  
  
  Глава 9.
  
   Я давно взял себе за правило не обещать того, что не могу выполнить. Чем старше я становился, тем осмотрительнее брал на себя какие-либо обязательства. Когда я обещал Максимовичу разыскать ребят из серой "Тойоты", то и предположить не мог, что у меня возникнут серьёзные проблемы. Однако напавшие на меня оказались ушлыми ребятами. Они выбрали правильную позицию для нападения. В результате я не смог хорошо разглядеть их. Я запомнил марку их автомашины и даже, частично, регистрационный номер, но он оказался поддельным. Я сломал одному из них ногу, но и в этом случае они не стали спешить обращаться к эскулапам. Однако и наёмники не могли предположить, что их предусмотрительность только породила во мне неуёмное желание докопаться до истины. Во мне проснулся настоящий охотничий азарт. В результате в моём "многоядерном компьютере" шла непрерывная работа. И когда с Соколовым и Дубининым случилась курьезно-грустная неприятность, в моей голове что-то щелкнуло. Злодеи не побоялись "засветить" свои лица и свою дорогую иномарку в нашем далеко не миллионном городе просто потому, что они были из другого города и появляться у нас вновь не собирались. Осталось только вычислить из какого именно города. Во мне зародилась и с каждой минутой размышлений стала крепнуть уверенность, что люди, осуществившие хитроумную провокацию против Дубинина и Соколова и мои обидчики одного поля ягода. В обоих случаях они имели какое-то отношение к футболу. И я стал думать, кто же мог быть непосредственно в этом заинтересован? На связь со мной никто не выходил, никаких требований не выдвигал. Выходит, им достаточно было просто меня избить. Просто избить... но на заурядных садистов они были не похожи. Какую же цель они преследовали? И первое, что пришло в мою голову в свете последних событий - кто-то очень хотел, чтобы меня не было на футбольном поле. Кто же так высоко оценил мои скромные способности? До инцидента я ни разу дольше четверти матча не провёл на поле. Но меня всё равно решили избить, со мной даже не попытались договориться. Не захотели договариваться... или знали, что это невозможно? На эти темы я никогда не высказывался. Тем не менее, это кому-то было прекрасно известно.
   Но кому я мог помешать? Я не был звездой, ни тогда, ни сейчас! До избиения я всего один раз успел принести команде победу, если не считать кубковый матч. А "кубок" - это отдельная история. Чем дальше в прошлое отдалялся мой дебют, тем больше я склонялся к тому, что мои голы были результатом моего потрясающего везения и ляпов вратаря. Это был чудесный подарок фортуны, я это понял и повторения не ждал. Но моя мысль цеплялась за это событие и раз за разом возвращалась к нему. Когда это произошло в очередной раз, я взглянул на него с обратной стороны. Это для нас кубковый матч был очередной возможностью выхода из кризиса, а для нашего соперника он был важен именно с точки зрения конечного результата. А в результате моего фантастического везения команда высшей лиги вылетела из кубкового розыгрыша. Наш противник очень многое потерял: возможность выиграть престижное соревнование, уважение болельщиков, немалые деньги, в конце концов. Но думать, что меня заказал маньяк, мне не хотелось. Я говорил себе "стоп", это дорога в тупик. Мстить после поражения на футбольном поле не слишком умно. Отвергать эту версию совсем я не стал, но поставил её в самый конец списка.
   В очередной раз анализируя обстоятельства моего избиения, я обратил своё внимание на то, что нападавшие били меня главным образом по ногам. Это навело меня на мысль, что я столкнулся с человеком прагматичным. Заказчику было важно, чтобы в предстоящем матче я просто не принял участия. Тогда я стал вспоминать, с кем мы играли на следующий день. И тут случилось второе замыкание. Я отчетливо вспомнил своё удивление в игре восьмого тура, когда меня, футбольного "деда-разрушителя", стал опекать форвард. Тогда я не придал никакого значения его ударам по моей грудной клетке. А выходит, эта сволочь знала, что накануне я выступал в роли боксёрской груши. Доказать связь между этими двумя событиями было затруднительно, но не это было главным для меня. Ко мне пришла почти стопроцентная уверенность, что мои злодеи из города команды гостей. Теперь я знал, где их стоило поискать.
  
   * * *
   На носу вторая выездная игра. 18 тур. Серебровский много раз советовал нам по диагонали читать спортивную прессу. "Берите пример с Бояринова, читайте детективы!" Как считал Леонид Сергеевич, от статей, хвалебных или разгромных, в голове "могут завестись тараканы". Все понимали, о каких тараканах вёл речь тренер и даже молча соглашались с ним, однако мало кто следовал этому совету. После домашних игр мы взлетели на 4-е место в турнирной таблице. И тут же появились статьи, в которых авторы утверждали, что нам вполне по силам замахнуться и на выход в высшую лигу. Теоретически, почему бы и нет? А практически... я читал эти статьи и понимал, что это чистейший яд. Но ... не читать не мог.
   В аэропорту четверть команды "разжилась" свежей прессой и в самолете читала статьи о футболе. И ещё столько же ребят заглядывало к своим соседям. Последняя наша ничья в комментарий тура не попала. Все газеты ограничились простым добавлением скромного очка к ранее набранным. Очевидно, журналисты не спешили отказываться от возможности посмаковать наш возможный выход в высшую лигу. Всем было понятно, что делая такие шаги, в высшую лигу не выйдешь. Поэтому они взяли тайм-аут в деле восхваления нашей команды. И за то им спасибо.
   Я обратил внимание, что сразу после загубленной игры очень многие игроки подходили к Болотову и обменивались с ним короткими фразами. В этом не было ничего необычного. В отсутствие Медведева он должен был исполнять обязанности капитана. Похоже, команда вспомнила об этом. Энергичный обмен мнениями, ни улыбок, ни шуток. Я знал только один серьёзный вопрос, достойный обсуждения. Поэтому нисколько не удивился, когда в раздевалке, перед выходом на тренировку Георгий подошёл к Серебровскому и изложил естественную для хорошего коллектива просьбу:
   - Леонид Сергеевич, команда просит снять наказание с провинившихся игроков и выпустить нас на поле в очередной игре. Мы и осознали, и прочувствовали, что подвели коллектив. Перед ребятами мы повинились, и они нас простили. Поэтому просим вас тоже простить нас. К этой просьбе присоединяется вся команда.
   - Вся?
   Гул одобрения подтвердил, что это общее желание.
   - Вы все знаете наше правило, за 36 часов до игры вы становитесь "рабами режима" и принадлежите команде. Не мне, а команде. У вас всегда есть время для решения своих проблем. Личных, семейных, каких угодно. Но полторы суток перед игрой - это время, когда вы принадлежите команде на 100%. Питание, нагрузки, отдых - всё определяю я, и врач. И только травмы, да смерть ваших близких, не дай бог, могут что-то изменить.
   - Леонид Сергеевич, это справедливые требования, они записаны у всех нас в контракте. Очень жаль, что с нами нет нашего капитана. Но сейчас КОМАНДА просит вас сделать шаг навстречу и простить нас. Мы отработаем на поле. Даём слово.
   Мне пришла в голову мысль, что принимая любое решение, Серебровский рискует своим авторитетом. Простит ребят, возникнет угроза сложившимся дисциплинарным традициям. Но если не простит, возникнет угроза потерять команду. Коллектив вышел с инициативой и нуждался в поддержке. Психологическое здоровье команды нуждалось в спасении.
   - Хорошо. Я иду навстречу просьбе команды. Но это означает, что команда теперь отвечает за вас.
   И глядя в лицо провинившимся игрокам, добавил:
   - Не подведите коллектив.
   Слава богу, что такой разговор состоялся! Ребята были нужны на поле. Да и чувство вины, мне казалось, заставит их играть с большей самоотдачей. Поэтому я считал, что в следующей игре мы не будем мальчиками для битья.
   Мои мысли, словно кузнечики, прыгали с одной темы на другую. И как я ни хотел, возвращались в последнее время к высшей лиге. Увы, но это совсем "не про меня"! Я ещё не был в профессиональном футболе, но уже знал из СМИ, что как только команда выходила в Премьер-лигу, то первое, что она делала, так это на добрую треть меняла свой состав. Такие, как я - первые кандидаты при зачистках. Мне стремиться в высшую лигу, всё равно как бабочке лететь на огонь. А вот в первой лиге у меня был хоть какой-то шанс в команде задержаться. Я гнал прочь из головы подобные мысли, но они приходили вновь и вновь. Незаметно для себя я уже стал допускать возможность провести пару сезонов в команде. Вот только оставят ли меня в команде, если она выйдет в Премьер-лигу? Скорее нет, чем да. С другой стороны выход в высшую лигу был бы и моей значимой победой.
   Я гнал из головы одни мысли, взамен приходили другие, не лучше. Это аксиома, что любой плод должен был созреть, прежде чем попасть в желудок. Иначе последний имел привычку его отвергать. Формы непринятия были разные, а результат один. В нашей лиге имелись более опытные команды. Я не считал, что подошла их очередь. Нет. Просто они были готовы к Премьер-лиге лучше, чем мы. Но журналисты умели красиво подать свои фантазии, находили "веские" аргументы, и как им после этого не поверить? Обо всем этом я думал, и сидя в кресле самолета, и потом в кресле автобуса, а затем и на скамейке запасных. От таких мыслей было сложнее избавиться, чем от непрошенных гостей.
  
   * * *
   А на футбольном поле нам противостоял опытный турнирный боец, совсем недавно пытавшийся прописаться в высшей лиге. У соперника была крепкая финансовая база со всеми вытекающими последствиями. "Длинная скамейка", качественный состав игроков, наличие лидеров во всех линиях и хорошая мотивация. Серебровский решил противостоять этой сильной команде за счёт насыщенной средней линии, состоящей из пяти человек. Однако на поле его план дал сбой - противник безоговорочно захватил инициативу практически с первой минуты игры. Техничные хозяева, действовавшие по схеме 4+3+3, доминировали на всех участках поля, без особых проблем создавая всем своим трем форвардам возможность отличиться. Простой численный перевес в центре поля не дал результата. Схемы лишь тогда были хороши, когда их реализовывали хорошие исполнители. У хозяев они были немного техничнее, и значительно опытнее. В середине поля нам опять не хватало нашего капитана. И я недобрым словом помянул и спровоцировавшего его соперника, и судью, и дисквалификацию!
   Очень старался Соколов, но защита хозяев не давала зацепиться за мяч ни ему, ни Зайцеву. Но хуже всего дело обстояло на флангах, там мы вчистую проигрывали борьбу. Фланг моего тёзки, Иванова Евгения, был похож на проходной двор. Ему не хватало ни скорости, ни предвидения развития событий. И не только ему. Большую часть времени мяч находился на половине нашей команды. Соперник не позволял нам не только организовывать атаки, но и вообще вести какое-либо подобие осмысленной игры. И дураку было ясно, что долго мы так не выдержим. Но команда из последних сил старалась избежать гола в раздевалку. Жила слабая надежда после отдыха поменять рисунок игры. Вот только за счёт чего?
   Один резерв видел даже я, он лежал на поверхности. С того момента, как все поняли, что игра не пошла, игроки команды стали предъявлять друг другу претензии. Вместо того, чтобы исправлять ошибки и бороться с соперником, ребята дергали друг друга. Команда показывала не свойственный нам грубый футбол. Я был убеждён, что в перерыве Серебровский сумеет встряхнуть ребят.
   Однако нашим скромным надеждам не суждено было сбыться. Всё закончилось весьма прозаически. Незадолго до окончания первого тайма Болотов завалил одного из нападающих соперника в своей штрафной площадке. Игрок выскакивал один на один с вратарем, и Георгию ничего не оставалось делать, как только аккуратно уронить игрока. Оставалась какая-то вероятность, что судья не заметит нарушения. Такое в прошлом случалось и могло произойти вновь, но только не в нашем случае. "Зелёным" не прощались и грешки поменьше. У судей давно выработалось обыкновение зарабатывать авторитет педантичных и неподкупных на подобных нам. Сам же пострадавший и вышел пробивать пенальти. Надежда умирает последней. Ведь был ещё шанс, что наш вратарь выручит команду. Но от одного вида хладнокровного исполнителя пенальти с лицом палача повеяло полной безнадежностью. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, скрывал ли он хорошо своё волнение или действительно был настолько уверен в собственных возможностях. Володя попробовал отгадать направление удара, но в этой лотерее ему не повезло.
   Думаю, не я один признал, что это закономерный результат первого тайма. И жирной чертой подчёркивали этот факт шесть желтых карточек, показанных команде за один тайм. Столько мы ещё не получали и за весь матч. Вероятность, что кто-то из наказанных игроков получит вторую желтую, а затем и красную карточку была велика как никогда. Разборки между игроками продолжились и в раздевалке. Больше всех возмущался Паша Воронежский. В его словах было много справедливого. Но его упрёки вызывали только неприятие, невольное желание защитить себя и обвинить другого. Грозный окрик тренера прервал ругань. Серебровский решил убрать с поля самых деструктивных игроков. Необходимо было попытаться наладить свою игру. Делать три замены разом рискованно, но это была и попытка избежать возможной красной карточки. Зайцев и Соколов получили задание от тренера максимально активно играть впереди и терроризировать защиту. Я должен был заменить Воронежского. Его взгляд, в этот момент, мог воспламенить даже негорючие материалы. Он вынуждал меня играть на 200% своих возможностей. Мне совсем не хотелось давать основания Паше склонять меня.
   Перед самым выходом из раздевалки Леонид Сергеевич неожиданно озвучил роившиеся в каких-то закоулках моей головы мысли:
   - Ребята, вы попросили меня простить провинившихся, мол, они отработают. Они и отрабатывали. А все остальные что? Решили, что теперь за вас всё сделают прощенные? Вы, значит, облагодетельствовали их. И пусть они теперь отрабатывают и за себя, и за вас? Это в корне неверно. Мы же команда! Один за всех и все за одного! И напоминаю всем, что если я ещё услышу от кого-нибудь из вас брань, то оштрафую по максимуму. Сквернословие не допинг, пользы не приносит, да и зрители пришли не слушать нас, а смотреть игру. Поверьте, если мы соберёмся, то один гол нам по силам отыграть. Все устали. Не только вы, но и соперник. Журналисты писали о нашем преимуществе в возрасте, но разница скажется только тогда, когда мы заставим играть соперника с максимальной нагрузкой! Только от вас зависит, сможете ли вы воспользоваться этим потенциальным преимуществом или нет. Вспомните про шампанское, проигранное Иванову. Возрастные игроки способны в нужный момент собраться, у них больше опыта борьбы на пределе морально-волевых усилий. Но играть, скрипя зубами, может любой, кто захочет!
   Команда услышала слова тренера. После перерыва темп игры значительно вырос, буквально все прибавили в движении. Командный прессинг дал осязаемый результат, мы гораздо чаще стали отбирать мяч. Движение позволяло сохранять его у себя, появились хорошие возможности пробить по воротам. Это было довольно странно для такой опытной команды, но наш соперник перешел на примитивную схему игры. Они оставили одного игрока впереди и постоянно посылали ему мяч. Но Болотов и Немов достаточно легко, помогая друг другу, раз за разом завладевали мячом. И мы вновь бежали в атаку. В какой-то момент возникло ощущение, что мы очень скоро сравняем счёт. Нам только чуть-чуть не хватало обыкновенного везения. На переднем крае происходило что-то удивительное, мяч дважды попал в перекладину. И дважды отлетел в поле. После каждого раза в голову приходила одна и та же мысль "неужели не наш день?". Однако Серебровский у бровки поля утверждал обратное. А он был человеком, повидавшим в футболе многое. И команда ему верила.
   Я был полон сил и старался отрабатывать на поле за двоих, принимал участие и в оборонительных, и в наступательных действиях. Моё появление на переднем крае оттягивало на меня двух игроков противника. Соперник явно опасался моих ударов. Только ради этого мне стоило прибегать к воротам хозяев.
   И когда казалось, что всё налаживается, и мы вот-вот дожмём соперника, случилось несчастье. Мы подавали угловой и почти все игроки, имеющие навыки игры головой, собрались в штрафной площади хозяев. В этой толчее голкипер сумел пробиться к мячу и отбить его. Мяч не успел покинуть штрафную площадь, а во мне уже родились самые мрачные предчувствия. Ведь он полетел к нападающему соперника, только что вышедшему на замену. А я оказался одним из двух игроков обороны, от кого он успешно оторвался. Подобного развития событий никто не ожидал, в том числе и я. Тактические фолы никогда мне не нравились, они лишали футбол присущей ему красоты. Самым грустным в возникшей ситуации было то, что если бы даже я захотел завалить нападающего, у меня не было такой возможности. Несмотря на все мои усилия, расстояние между нами не сокращалось. Я бежал ему вслед, прилагая максимум усилий, опасаясь, что мои мышцы сведёт судорогой от напряжения. События развивались, как в кошмарном сне. Володя покинул ворота и, рискуя получить травму, бросился форварду в ноги, но тот успел своевременно пробросить мяч чуть вправо и уйти от столкновения с нашим вратарем. Несильный удар по мячу и 0:2.
   Крах всех надежд! И это в тот момент, когда команда только-только поверила в свои силы. Горечь была такая, что, казалось, будто я выплевываю изо рта чистую желчь. Не смог, не сумел, подвёл коллектив. Впервые за всё время выступления в команде я испытал столь ужасающий упадок сил. В голове было только одно желание - чтобы это поскорее всё закончилось. Однако увидев понурые лица одноклубников, мне стало стыдно. Я был старше любого из них и кому, как не мне, показывать им пример. Решимость перебороть отчаяние стала наполнять меня. А больше всех помогал перезаряжать мои батарейки "энерджайзер" Воронежский, громко возмущавшийся на скамейке запасных. Не хватало ещё, чтобы этот рупор недовольных "склонял" меня!
   Команда была в трауре, а наш соперник "приступил к негласному празднованию победы". Они мысленно потирали руки от удовольствия и стали заметно меньше двигаться. Это и не мудрено, трудно заставить себя работать в изнуряющем режиме, имея серьёзную фору. Силы человеческие не беспредельны. Нас они тоже покидали. Усталость была одна на всех. Но Серебровский по-прежнему не терял веры в нас:
   - Ребята, пошла игра! Нам по силам забить гол престижа! У нас пошла игра.
   При счёте 0:2 в последнее утверждение было уже сложнее поверить. Но не я один носился, как угорелый. Зайцев оказался очень самолюбивым и очень азартным. Во втором тайме у него многое стало лучше получаться, не хватало только забитого гола. Раз за разом он лез и лез в штрафную площадь противника. Защитники всё чаще пятились назад, не желая вступать с ним в прямой контакт. Так они дали ему возможность без помех пробить метров с пятнадцати, но мяч в очередной раз попал в перекладину. Как тут не начать думать, что сегодня ворота хозяев поля заговоренные, и ничего с ними не случится. Развеял этот миф всё тот же Зайцев. Он нашёл в себе силы еще раз ворваться с фланга в штрафную площадь и "влепить" мяч, что было сил, в дальнюю девятку. Получилось фантастически красиво. Радость Андрея была так велика, что он тут же в штрафной площади начал выдавать российский вариант бразильского танца. При других обстоятельствах его движения не вызвали бы у меня ничего кроме смеха, а сейчас хотелось прижать этого парня к груди и расцеловать. Только моя природная сдержанность остановила меня. Я ограничился похлопыванием по спине. Этот гол подтвердил правоту нашего тренера. Мы смогли забить гол. А значит, в наших силах сделать это ещё раз.
   Табло на стадионе показывало, что в нашем распоряжении ещё десять минут. Шумный стадион притих. Всем хорошо были слышны призывы тренера хозяев не пускать Зайцева и Соколова в штрафную площадь. И их стали жестко встречать на первом же рубеже защиты. В конце концов, защитники сделали Соколову "коробочку", и он упал. Красиво. А затем лежал на траве. Долго. И заставил судью вызвать врача на поле для оказания медицинской помощи. Покидать поле на своих двоих он не стал. И дождался, когда его унесли на носилках за пределы поля. Это заняло уйму времени. Судье ничего не осталось делать, как назначить штрафной удар. Меня этот спектакль взволновал до глубины души. Ну почему нельзя просто получить компенсацию за явное нарушение правил? И вот финальный акт спектакля. Двадцать пять-двадцать шесть метров до ворот. Пришла моя очередь оправдать надежды моих одноклубников. Мне очень хотелось это сделать, но не удалось. Мой удар пришёлся в штангу. Стадион вздохнул с облегчением, команда с досадой. Удаче давно было пора смилостивиться над нами, а она упорно не хотела этого делать. Я представил лицо Паши Воронежского и бросился прессинговать противника. Не хотел я услышать его слова о том, что тренер зря заменил его мною. Нужно было срочно заставить соперника ошибиться. Мои усилия активно поддержал вернувшийся на поле Соколов. Но было заметно, что сил осталось у него мало. Он "свистел", как дырявый аккордеон. Вечный двигатель ещё не изобрели. И всё же он продолжал бороться! И при этом подгонял Зайцева, не давая тому остановиться. Наш отчаянный прессинг породил у некоторых игроков хозяев страх ошибиться, они начали суетно избавляться от мяча. Гнусное желание переложить ответственность на плечи партнёра. Это приводило к неожиданным потерям мяча. Не мудрено, что у меня появилась очередная возможность для удара по воротам. Это произошло в движении, возможности приноровиться к катящемуся мячу не было. В очередной раз я попал в штангу, причём в ту же. И мяч, конечно же, опять отлетел в поле! Похоже, фортуна решила повернуться ко мне тылом. Время игры неумолимо таяло, абсолютно все, и тренеры, и игроки, и зрители бросали взгляды на табло стадиона. Соперник не стал долго испытывать судьбу и внял призывам своего тренера. Зайцева и Соколова наглухо прикрыли. Хозяева поля буквально передавали их друг другу, как эстафетную палочку. И всё же фол случился. За тридцать пять метров до ворот. Ближе Соколова защитники хозяев просто не подпустили. Это была уже точно моя последняя возможность в этой игре забить. Я прекрасно понимал, что это меня хозяева так далеко "отодвинули" от ворот. Как ни крути, расстояние солидное. Никто из одноклубников ничего мне не сказал. Все прекрасно понимали, как сложно забить с такого расстояния. Я пытался взять себя в руки, но в мою душу заползало отчаяние. С более близкого расстояния дважды попал в штангу, а тут тридцать пять метров. В моей практике уже были успешные взятия ворот с такого расстояния, но как попасть в ворота, когда так не везёт? Вспомнилась популярная в моём бывшем агентстве присказка: "попытка - не пытка". Я ничего не потеряю. А вдруг приобрету? В последнее время, когда у меня возникали проблемы с техникой удара, я всё чаще стал рассчитывать на его силу. Вот и в этот раз я решил просто пробить изо всех сил. Будь, что будет. Соколова и Зайцева я отправил караулить ошибку вратаря. А потом попытался сделать то, что должен был сделать. Я ударил по мячу изо всех сил, и он полетел в сторону ворот, породив во мне надежду. Но мои нервы ждало серьёзнейшее испытание. Мяч вновь попал в штангу! Только в этот раз он срикошетил от одной штанги, никого не задев, коснулся второй, и лишь затем скользнул в ворота. Всё это произошло достаточно быстро, но я воспринимал происходящее как замедленную съёмку. Пока мяч путешествовал от одной штанги до другой, я успел крепко выругаться. Не знаю, я заставил удачу повернуться ко мне лицом, или она просто решила смилостивиться надо мной. Неважно. Спасибо ей! От охватившей меня радости я, как сумасшедший, бегал по полю. Из меня выплескивались все эмоции, что накопились за время игры. Остановил мой фонтан судья, который показал седьмую желтую карточку за размахивание снятой футболкой.
   Когда арбитр добавил пять минут, это ни у кого не вызвало возражений. Спектакль Виктора занял немало времени. Вместе с тем все понимали, что рефери дал возможность хозяевам вырвать победу. "Мавр сделал своё дело". Тем забавнее было видеть удивление судьи, поскольку наш соперник провёл всё компенсированное время в обороне. Моих одноклубников охватила такая эйфория, что мы прессинговали соперника всё это время и не дали мячу возможность покинуть чужую половину поля. И это в гостях! Откуда только у ребят силы взялись! Нам удалось создать реальный голевой момент, но капитан хозяев вынес мяч грудью из собственных ворот. Красиво. Здорово. На то он и капитан. Лидер.
   Сумасшедший тайм. Сумасшедшая игра. Когда мы, еле волоча ноги, покидали футбольное поле, часть зрителей провожала нас аплодисментами. Вдвойне приятно было слышать, как некоторые из местных болельщиков громко вопрошали, а почему их команда не играла так самоотверженно.
   В раздевалке царила бурная радость, словно мы стали чемпионами мира. Наверное, именно такое проявление радости и сближает игроков команды, роднит их. В глазах ребят плясали бесенята. Мы в подробностях обсуждали перипетии второго тайма и досадовали на себя за упущенные возможности, и на фортуну за её зловредный характер.
  
   * * *
   Дорога в аэропорт была приятна как никогда. В конце концов, радость жизни нам дарят не турнирные очки. Мы не сломались, и этот факт наполнял меня гордостью за свой коллектив. Команда попала в сложную ситуацию, но всё же смогла достойно выйти из неё. Кто-то скажет всего два очка. Но для нас это были очень важные два очка. Это для таблицы они были всего двумя очками. А для команды они означали победу над неблагоприятными обстоятельствами, когда практически каждый игрок "прыгнул выше головы".
   За окном автобуса мелькали остановки общественного транспорта, унылые "хрущёвки" и радующие глаз новостройки, подстриженные деревья и кустарники. Нас обгоняли, мы обгоняли. Жизнь прекрасна! И даже привычный мусор на обочине не вызывал раздражения. Радость за команду и, конечно, за себя переполняла меня. Тем удивительнее было то, что постепенно мои мысли вернулись к чрезвычайному происшествию. Всё-таки, Дубинин - надежный вратарь. Пусть не звезда, но он спасал команду регулярно и чаще всего за счет своего хладнокровия. Как же могло так случиться, что оно подвело его в той ситуации? Мы не были друзьями, но он был мне глубоко симпатичен. Невозможно забыть, что именно Володя первым пошел со мной на контакт. Это он предоставил мне шанс проявить себя. И если верить моему однофамильцу, а сомневаться не было оснований, Дубинин всегда был предельно корректен по отношению ко мне. Сказано это было многословно и путано, но в бурном потоке слов мне удалось вычленить именно этот смысл. Даже мои высокие премии не вызвали у него ни капли зависти. Он считал их заслуженными. И мне было чрезвычайно досадно, что именно он попал вместе с Соколовым в эту дурацкую историю.
   Вокруг команды всегда крутилось достаточно много девушек. Наибольшей популярностью пользовались те ребята, у которых имелись автомашины. К этому все давно привыкли. Очевидно, уж очень хороша была девушка, если Соколов проявил интерес и настойчивость. Возраст Виктора предполагал гиперсексуальность, но что случилось с Дубининым? Неужели им действительно подсыпали что-то? Такой сильный интерес к команде? С чьей стороны?
   Когда я спросил об афродизиаках у Соколова, он растерялся:
   - Я не знаю, как они действуют на организм. Я ничего такого не пробовал.
   Неудивительно, в его-то возрасте!
   - И ты не почувствовал ничего необычного? - всё же настаивал я.
   - Нет, - по его лицу было видно, что он говорит мне правду. - Ведь это я подошел к той девушке, а не она ко мне! - воскликнул он. - Она что, сидела и ждала, когда я подойду к ней? И потом, нас не ограбили и не избили, и даже не обокрали.
   - Ну, во-первых, думаю, им это и не надо было. Во-вторых, ждала не она одна, их было трое! - возразил я. - Вероятность того, что на одну из них ты бы обязательно запал, велика. А в-третьих, кто из вас обратил на них внимание первый?
   - Я подошел к ним первым.
   С этим ничего не поделаешь...
  
   * * *
   Секретарь Максимовича подняла голову и округлила глаза, когда я положил на её стол три черно-красные розы. Зарождающееся недовольство мгновенно растворилось в широкой улыбке:
   - Какая прелесть! Не заметила, как вы подкрались. Что-то вы зачастили к Борису Романовичу. Где вы только смогли найти такие божественные цветы?
   Разве это сейчас проблема? Вот где найти деньги на такие цветы? Это проблема. Пожалуй, Мирославе они тоже понравились бы.
   - У такой красавицы, как вы, только такие цветы и должны стоять на столе.
   - Ой-ой-ой, знаю я, кто у нас для вас красавица, - и она лукаво погрозила мне пальчиком, - хотите ввести в заблуждение доверчивую женщину? Сейчас попробую организовать для вас аудиенцию.
   С этими словами она исчезла за дверью из неизвестного мне дерева. Ждать пришлось недолго.
   Хозяин кабинета предложил мне расположиться в мягком кресле и попросил секретаршу принести нам по чашечке чая. Эта просьба вызвала улыбку на моём лице. Максимович догадался о причине, её породившей и тоже улыбнулся.
   - Сегодня я смогу уделить вам гораздо больше времени, и мы однозначно успеем допить свой чай. У вас есть успехи в поиске людей, напавших на вас?
   - И да, и нет. Я предпринял определенные шаги, но они не принесли успеха. Поэтому я пришёл к твёрдому выводу, что эти люди не из нашего города. Кроме этого, я пришёл ещё к одному выводу - они из мира футбола.
   - Мы уже кому-то так сильно стали мешать?
   - Не настолько сильно. Думаю, кто-то решал, таким образом, свои маленькие проблемы. Очевидно, этот кто-то решил, что если на футбольном поле можно умышленно нанести игроку травму, то почему это нельзя сделать за его пределами?
   - Это, я понимаю, то, что относится к "нет". А как же у нас обстоит дело с "да"?
   - Я знаю, из какого города были нападавшие, и пришёл предложить вам отправить туда в командировку толкового сотрудника из вашей службы безопасности.
   Максимович стал обдумывать моё предложение. Какая-то часть из его мыслей отразилась на его лице, и я понял, что моё предложение ему не понравилось. Пока он размышлял, я получил возможность насладиться прекрасно заваренным зеленым чаем. Он был мне не очень привычен, но однозначно хорош. Наконец, мышцы лица моего собеседника вновь напряглись, что означало, решение принято.
   - К сожалению, я вынужден отвергнуть ваше предложение. Мне хотелось бы сохранить наше маленькое расследование в секрете. Как это ни огорчительно для меня, но если я отправлю в командировку моего сотрудника, то появится, как минимум, ещё одно осведомленное лицо. Я предлагаю вам отправиться в хорошее детективное агентство и, не раскрывая обстоятельств дела, поставить перед детективом задачу. Вам не приходила мысль обратиться за помощью к вашим бывшим коллегам?
   - Приходила, но тогда произойдёт утечка информации с моей стороны. К сожалению, слишком много людей знает, что я был избит, - я усмехнулся,- я же теперь местная знаменитость.
   - Тогда поступим так: вы обдумаете, в какое агентство обратиться и как изложить суть дела таким образом, чтобы никому в голову не пришло увязывать наши розыски с вашим избиением. Платить будете наличными.
   Одновременно с последней фразой он вынул из кармана бумажник, достал из него и положил передо мной шесть купюр в валюте. Больше денег в бумажнике не оказалось, одни только карточки и визитки. Меня это не удивило, другой уровень жизни. Максимович мог легко обойтись и без наличных. Это мне без них было сложно жить.
   - Коль мы знаем, где нужно искать, этой суммы должно хватить. Не скрою, я испытываю определенное нетерпение, поэтому задачу поставьте предельно жестко. На всю сумму они могут рассчитывать только при оперативном решении проблемы.
   Он встал и я понял, что наша беседа закончилась. Проходя мимо секретарши, я поблагодарил её за прекрасный чай. Она старалась сохранить невозмутимое выражение лица, но всё же мышцы предательски дрогнули. "Доброе слово и кошке приятно".
   * * *
   Немного поразмыслив, я принял решение отправиться в расположенный неподалеку небольшой город и там обратиться к детективу. Мне показалось, что в этом случае поиски обойдутся дешевле, да и вероятность сохранить всё в тайне, согласно пожеланию Максимовича, была намного выше. Вот только дорога заняла гораздо больше времени, чем я предполагал. Бич нашего времени - пробки на дорогах. Разыскиваемое мною детективное агентство располагалось на первом этаже трехэтажного пристроя к жилому дому. Особым достатком в нём не пахло, но вся мебель была добротной, и во всех помещениях было чисто. На мне был мой лучший костюм, однотонная рубашка и строгий галстук, туфли из настоящей кожи. Чем не бизнесмен? Детектив, мужчина, лет сорока пяти, похожий на сотрудника правоохранительных органов в отставке, скорее всего, так меня и воспринял. Сам он был одет в недорогие, но добротные светлые рубашку и брюки. Туфли на нём были тоже из натуральной кожи. Очевидно, добротность была фирменным стилем агентства. Мне это подходило. Конечно, всегда важен конечный результат, но было приятно начинать сотрудничество с возникшего чувства доверия. Я достаточно подробно изложил ему, кого я ищу, в деталях изложил, как можно облегчить себе задачу. Детектив внимательно меня выслушал, в его глазах я прочёл полное понимание стоящей перед ним задачи. В какой-то момент он хотел о чем-то спросить меня, но передумал. Наконец, я заключил:
   - Вот сумма, достаточная и для оплаты вашей работы, и для возможных расходов.
   Я положил перед детективом три купюры. Надо было дать прочувствовать ситуацию. Сумма позволяла решить не только мои проблемы, но и часть проблем агентства. После некоторой паузы я добавил:
   - Но вы получите ещё столько же, если сделаете работу быстро и не допустите никакой утечки информации. Должна быть соблюдена полная конфиденциальность.
   Детектив опять хотел о чем-то меня спросить и опять промолчал. Это был чрезвычайно выгодный контракт. Он осознал в полной мере этот факт и тоном, вызвавшим у меня новый прилив доверия, подтвердил:
   - Оба ваши условия будут выполнены. Я вам позвоню сразу по выполнении работы. Считайте, что я уже к ней приступил.
   Мы вместе покинули агентство.
  
   * * *
   До следующей игры было целых семь дней. Жаркие дни июля. Шла планомерная подготовка. Паша Воронежский напомнил о пари сразу же по возвращении домой. Серебровский с улыбкой спросил меня:
   - Александр, ты ведь у нас не женат?
   - Да, а что?
   - Ну, тогда тебе это шампанское пригодится.
   Это было произнесено, как само собой разумеющееся, и вызвало взрыв смеха у игроков. Серебровский был умным человеком, из чего следовало, что он специально разжёг самолюбие Павла. Только так можно было заставить его отдать все силы борьбе со временем. Тренер желал мне проигрыша? Или хотел и меня заставить выложиться на 200%? Ради нашего пари по окончании тренировки на беговой дорожке на старте установили легкоатлетические колодки с автоматическим запуском секундомера, а на финише - устройство для его остановки. Таким образом, была обеспечена стопроцентная непредвзятость. По условиям пари Паша бежал первым. Он был на много лет моложе меня, точнее это я был староват. Но самое первое пари было предложено мной и, выходит, именно я выпустил этого джина из бутылки. Воронежский отнесся к пари максимально серьёзно, выложился на беговой дорожке весь без остатка и показал очень хорошее время. Оно было значительно лучше его результата недельной давности, и, конечно, было лучше моего. Для спринтерской дистанции разница была очень серьёзна. Это было понятно даже дилетантам в лёгкой атлетике, и некоторые из ребят немедля поздравили Пашу с успехом.
   - Паша, какой ты молодец! Сумел так существенно улучшить результат.
   - Паша, ты же не собираешься сейчас жениться, зачем тебе шампанское? Отдай его команде, отметим успешное окончание первого круга. Нам ведь многие предрекали дно турнирной таблицы. Но где дно, и где мы?
   Игорь подошёл ко мне и грустно спросил:
   - Побежите? Есть ли смысл? Мне показалось, в прошлый раз вы выложились по максимуму.
   - Игорь, я согласен проиграть, но только в борьбе. Зачем отказываться от имеющегося шанса?
   - Тогда не спешите бежать, сначала настройтесь. Стартуйте, когда будете полностью готовы.
   Это я и собирался сделать. Мне не надо было ждать выстрела стартового пистолета. Я мог сам выбрать момент начала движения. Не так давно я проиграл один забег и дал основание Паше пошуметь в мой адрес. Во второй раз мне очень не хотелось это делать. Я ушёл в себя и когда почувствовал, что ничто не отвлекает меня, побежал. К моменту окончания тренировки жара немного спала. Это облегчало мою задачу, и я старался энергично работать руками и ногами. За двадцать метров до финиша я почувствовал, что у меня от напряжения подкашиваются ноги, но не сбавлял темпа. В висках, словно молот по наковальне, бил пульс. Так и помереть недолго. За финишной чертой ноги у меня отказали, и я упал бы, если бы Игорь не подхватил меня. Когда я посмотрел в сторону ребят, то меня смутила висящая тишина. И только самый молодой наш игрок, Зайцев, не выдержал паузы и, незаметно для себя перейдя на "ты", выдохнул:
   - Ну, ты даёшь!
   Кто-то из игроков, не найдя, очевидно, слов, присвистнул.
   - Можно жениться...
   Серебровский не смог стереть с лица удивленное выражение:
   - Век живи - век дивись, - немного помолчав, добавил, - две сотых секунды и девять лет форы...где ты раньше был?
   Мой хрип был мало похож на смех:
   - На диване лежал, дозревал.
   Добивать Пашу я не стал. Ребята и без меня это сделают.
  
   * * *
   Две тренировки в день позволяли заниматься и своими делами. Меня всё больше и больше тянуло к Мирославе. Она практически не выходила у меня из головы. Мы встречались почти каждый вечер, обошли практически все городские достопримечательности. Прежде я никогда не обращал внимания на то, что наш город утопает в зелёни. И только во время прогулок я понял, насколько он красив. Обнаружилось, что в нём есть масса мест, где я просто никогда не был, не говоря уже о том, что там можно приятно провести время. Как два мотылька мы беззаботно "порхали с одного цветка" на другой", но кое-какие выводы из инцидента я всё же сделал. Поэтому старался быть более осмотрительным и избегал безлюдных мест. Летом это было нетрудно сделать. Необходимость оглядываться раздражала меня, но что оставалось делать. Я не знал, сохранилась ли опасность. Максимович был сто раз прав, надо как можно скорее найти нападавших и узнать, кто меня "заказал".
   В одну из таких вылазок произошла любопытная встреча. Мы сидели на берегу реки в одном из уютных летних кафе. Неспешно ели мороженное и слушали живое пение. Жизнь была в этот момент прекрасна. Ни как подъехал автомобиль, ни как из него высадились Максимович и молодая девушка, мы не заметили. А когда встретились взглядами, было уже поздно кому-либо ретироваться. Возникла забавная ситуация. Нас было четверо и мы все, не сговариваясь, сделали вид, что не заметили друг друга. Однако на лице моей спутницы отразилась гамма чувств настолько широкая, что я не удержался и задал вопрос:
   - Возможен неприятный разговор?
   Мирослава, не задумываясь, ответила:
   - Нет. - Немного подумав, добавила. - Думаю, нет. Мы по молчаливой договоренности не вмешиваемся в личную жизнь друг друга. А ты, конечно, первым делом обратил своё внимание на то, что спутницей моего отца оказалась не его жена?
   - Да. - Это действительно было так. Вот что значит публичная личность. Скоро и меня могут начать так воспринимать. Во мне тут же родилась фраза стихийного бунта. - Это может быть и просто деловая встреча. Хотя бы отчасти. Откуда нам знать?
   Я пытался развеять неприятный осадок от неожиданной встречи. В наших действиях не было ничего плохого. Так откуда такое сильное желание, чтобы этой встречи не было вовсе? И чего ради во мне проснулась мужская солидарность?
   В её взгляде промелькнула укоризна.
   - С чего это ты вздумал защищать моего отца? Он - публичная личность, а наш город маловат для подобных встреч. В моей бухгалтерии уже две недели шепотом обсуждаются перспективы его развода.
   - Предполагаю, что твой отец изначально предусмотрел возможность подобного развития событий.
   - Мы общаемся как хорошие друзья, но я не готова обсуждать с ним подобные проблемы. Пожалуйста уточни, что ты имел в виду?
   - Только наличие брачного контракта. Твои коллеги не торопят события?
   - Не знаю, только Татьяне Александровне в последнее время плохо удаётся сдерживать своё раздражение. Мы по необходимости общались несколько раз, но каждый раз оставался какой-то неприятный осадок. Между нами возникла стойкая взаимная антипатия. Я не вижу своей вины в том, что когда-то мой отец любил мою мать. Лично её я никогда не рассматривала в качестве разлучницы. А вот она, похоже, увидела во мне какую-то угрозу. Предполагаю своему материальному благополучию.
   - Ты не слишком категорична и скора в выводах?
   - Я не посчитала возможным принять автомобиль в качестве подарка на свой день рождения. И тогда же заявила, что отказываюсь от всякой материальной помощи. Я искренне считаю, что до богатства надо дорасти. Это ведь не просто материальные блага, но и ответственность. И перед тем, кто их заработал, и перед людьми.
   - Какими людьми? - Не слишком ли высокопарно сказано? Однако последовавший ответ меня полностью удовлетворил.
   - В компании отца работает много людей, и любой промах может разорить не только владельца, но и их. Я не готова отвечать за них.
   Это позиция. Я решил немного изменить тему нашего разговора:
   - А сама ты как считаешь, развод возможен?
   - Я наивно полагаю, что брак надо заключать по любви. Татьяна Александровна излишне негативно восприняла моё появление в жизни Леонида Сергеевича. Это не поступок любящего человека. Мне её жаль. Она наступила на грабли, которые сама же и бросила.
  
  
  Глава 10.
  
   Но на этом неожиданные встречи не закончились. Очередная случилась, когда мы с Мирославой гуляли по городу, осматривая новостройки. Строители, освоив современные технологии, возводили в центре города настоящие шедевры архитектуры. Я с удивлением их обнаруживал в тех местах, где не был каких-то полгода. Когда я поделился своим открытием с Мирославой, она предложила мне осмотреть их вместе с пристрастием. И вот мы с неподдельным интересом изучали, насколько удачно новые дома вписались в прежний архитектурный ансамбль. Общество моей спутницы наполняло меня удивительным теплом, любое занятие становилось приятным и интересным. Наверное, поэтому мне совершенно не было дела до суеты вокруг. Присутствие рядом желанной девушки отбивало всякую охоту распыляться.
   Я не был романтиком. Во всяком случае, не считал себя таковым. Но просыпаясь утром, получал огромное удовольствие от одной мысли, что меня ждёт встреча с Мирославой. Чувство к девушке разрасталось во мне буйным цветом. Много лет отсутствовавшие эмоции переполняли меня. Тем удивительнее было то, что я не смог проигнорировать один негативный момент. В команде никто, кроме меня, не знал нюансы взаимоотношений отца и дочери, а посвящать в них кого-либо я не считал необходимым. Но чем дольше мы встречались, тем чаще я стал слышать произносимое шепотом слово "наследница". Мне было всё равно, как истолкуют моё ухаживание за дочерью олигарха. Мне было достаточно того, что Мирослава знала, что я не преследую никаких корыстных целей. В развитие её отношений с отцом я никоим образом не вмешивался. И моё уважение к девушке лишь росло, когда я видел, что она не стала ломать себя ради денег. Однако для многих в городе Мирослава превратилась в очень выгодную невесту. Я понимал, что на меня неизбежно повесят ярлык чрезвычайно ловкого охотника за приданым. Как понимал и то, что никакие мои попытки обелиться не исправят положения. Если кто-то был склонен так думать, мне его не переубедить. И всё же "всё понимающие взгляды" рождали во мне приступы желания внести какую-то ясность, но Мирослава удерживала меня от таких попыток. Она считала, что это даст обратный эффект и успокаивала меня, что со временем всё само разъяснится.
   Ни сильная увлеченность обсуждением новостроек, ни параллельно проскакивающие в голове мысли о Мирославе не смогли помешать моему подсознанию уловить какое-то нервное движение поблизости, и это насторожило меня. Причиной обеспокоенности оказались странные манёвры молодого парня. Выйдя из расположенного у дороги заведения и оживленно беседуя со спутником, он резко развернулся и буквально затащил своего собеседника обратно в помещение. Это было похоже на желание избежать неприятной встречи, но на их пути никого, кроме меня и Мирославы не было. Логично было предположить, что именно мы или один из нас невольно спровоцировал такое поведение. Стопроцентной уверенности у меня не было, но этот молодой человек был очень похож на моего одноклубника Бояринова. И если я не обознался, то его попытка избежать встречи со мной была более чем странной. Спонтанно вспыхнуло естественное желание убедиться в этом. С большим трудом, но мне удалось отказаться от намерения взглянуть на парня поближе. Мне не стоило вовлекать девушку в наши нескладывающиеся отношения. В конце концов, родившуюся гипотезу можно было проверить и позже. Поэтому я даже обрадовался тому обстоятельству, что Мирослава плохо знала игроков команды в лицо и не придала никакого значения чьим-то резким поворотам. Про себя я лишь отметил в памяти заведение, в котором он скрылся, и продолжил двигаться дальше. В моей голове родилось приемлемое объяснение, и я сказал себе "это может потерпеть".
   День выдался богатым на события, но перед отходом ко сну память почему-то подбросила мне именно эпизод с Бояриновым. Вполне возможно произошедшее не стоило и выеденного яйца, но подсознание почему-то зацепилось за него. Была вероятность, что я обознался, но мозг категорично отвергал этот вариант. Моё любопытство желало знать, почему мой одноклубник хотел избежать встречи со мной? Проявил деликатность по отношению ко мне или не хотел, чтобы я увидел его спутника? Да, мы не были дружны, но и вражды между нами не было. Однажды, правда, я ударил его, но в том ударе не было ничего личного. Это была заурядная попытка предотвратить развитие конфликта. К тому же после того инцидента уже столько воды утекло. В команде мы поддерживали ровные отношения. Поэтому его поведение казалось мне странным. Прежде в излишней деликатности он замечен не был. Поэтому я склонялся к тому, что он не захотел "светить" своего приятеля. Тогда кто он, этот приятель? Вполне могло статься, что я слишком большое значение придал малозначительному событию. Возможно, он просто забыл что-то сделать или забыл свои вещи и вовремя об этом вспомнил. Но моё периферийное зрение зафиксировало тот факт, что меня заметили. И первой мыслью была именно та, что со мной хотели избежать встречи. Вот только почему же я придал этому значение? Быть может, напрягло меня само помещение, из которого они вышли, ведь это была букмекерская контора?
   Нахлынувшие события следующего дня не смогли затереть в памяти нашу несостоявшуюся встречу. Для получения ответов на все вопросы достаточно было просто подойти к Павлу и переговорить с ним. Вот только о чём? Были ли основания для волнений? Чтобы не попасть в глупое положение я решил придерживаться первоначально возникшего плана и прежде проверить свою догадку. После первой тренировки я заехал на своей "ласточке" в букмекерскую контору. Мне не хотелось привлекать внимание к своей персоне расспросами, и я раздумывал, как бы мне заполучить нужную информацию. На моё счастье двое игроков существенно облегчили эту нелегкую задачу. Они нерешительно подошли ко мне и вежливо попросили автограф. В букмекерской конторе я этого никак не ожидал. Самого меня никогда не тянуло собирать что-то подобное, но у каждого свои слабости. У меня ведь они тоже есть. Поэтому я расписался столько раз, сколько раз меня попросили. Мне это ничего не стоило, а им было приятно. Зато легкого намёка хватило, чтобы они мне сообщили, что в этой букмекерской конторе часто бывает мой одноклубник Бояринов. Понизив голос, по секрету, они сообщили, что он играет по-крупному. Только какой же это был секрет, если об этом знали все завсегдатаи конторы. Я пожелал им удачи, и мы расстались.
   Тотализатор - не наркотики. Но для некоторых он стал не менее пагубной страстью. А виновата во всём иллюзия лёгкого и быстрого обогащения. Но если быть совсем точным, виноваты всё-таки люди, верящие в эту иллюзию. У каждого из нас, хотя бы разок, возникало желание проверить свою способность предугадать развитие событий. Некоторые даже с пеной у рта, то ли отстаивали, то ли навязывали свой вариант. При этом добрая половина была готова заключить пари. Почему бы не пощекотать себе нервы, коль уверен в себе? Именно для такой категории людей и придумали букмекерские конторы. Во всём мире люди делают ставки на спортивные события. Никто их за это не осуждает. Порицаются лишь те, кто не умеет оставаться в границах благоразумия. Почему же Бояринов хотел скрыть своё увлечение от меня? Потому что оно вышло из-под контроля? Или дело было не в самой игре, а в ставках? Как бывший юрист я, хоть и мельком, но прочёл весь свой контракт от начала до конца. И память мне услужливо подсказала, что в нём был один пункт, касающийся игры в тотализатор. Я не имел права делать ставки против своей команды. Прямо или косвенно. Лично или опосредованно. Не здесь ли собака была зарыта?
   В каждом туре были игры, в которых можно было предсказать победу одной из команд с большой долей вероятности. Для этого вовсе не обязательно было быть членом этой команды. Вот только практически всегда за ожидаемый результат устанавливался слишком маленький коэффициент. Большие деньги выплачивались только за неожиданный результат. А его не мог предсказать даже член команды. Если он только сам не имел отношение к нему.
   После тренировки я подгадал момент, когда рядом с Павлом никого не было, и задал ему крепко засевший в моей голове вопрос:
   - Делаешь ставки в тотализаторе?
   По его реакции я сразу понял, что именно встречи со мной он и хотел избежать накануне. Растерянность, досада, раздражение... Бедный Бояринов, уроков владения собой он явно не брал.
   - Да... нет.
   - Так да или нет?
   - Мой друг сделал ставку.
   - Вместо тебя?
   - Нет, он просто пообещал мне неплохие проценты с выигрыша, если я дам ему хороший совет.
   - Ты внимательно читал свой контракт?
   - Да... нет. А что?
   - А то, что в нём есть пункт, запрещающий тебе прямо или косвенно играть в тотализаторе против своей команды.
   - Я против команды никогда не играл.
   - Если Максимович узнает, он тебя выгонит из команды.
   Взгляд в упор и очевидный вопрос:
   - Ты же не заложишь меня?
   - Я нет, но шила в мешке не утаишь. Перестань играть с огнём, пока не поздно.
   - Я только дал совет.
   Мне следовало в это поверить. Только по выражению лица моего собеседника и ребенок бы понял, что он всего лишь пытался успокоить меня. Было очевидно, что эти двое заключили договор. Но когда это было гарантией сохранения тайны?
   Я был хорошо знаком с тотализатором. Слишком хорошо. За все свои знания и опыт я заплатил приличную цену. Зато знаком был с ним не понаслышке.
   - Ты хочешь, чтобы я поверил тебе? Что ты регулярно давал советы, но сам не играл...
   У меня был немалый негативный опыт. Я бы мог им поделиться. Только кого спас чужой опыт, всем обязательно нужно наступить на грабли лично.
   - Да я, по большому счёту, и не играл. Так, делал, время от времени, ставки на победу родной команды. Да и то, не сам, а на пару с приятелем. И к слову я не один в команде так делал. Но только это между нами.
   При этом он наклонился ко мне и сделал жест рукой, показывающий, что он оказал мне доверие. Тогда и я ответил ему похожим жестом.
   - Я и не собирался никому рассказывать об этом, но кого ты имел в виду?
   - Я же не сам до этого допёр. Однажды Болотов подвозил меня на своей автомашине и попросил сделать ставку. Дал мне бумажку с результатом матча и деньги. Когда я спросил, почему он не ставит сам, он ответил мне, что его в городе многие знают, а меня нет. Болотов пожаловался, что у него нет знакомых в нашем городе, которых он мог бы попросить о такой услуге. Я поставил его деньги, и мы поехали дальше. На мой вопрос, зачем ему при его зарплате это нужно, он ответил, что лишних денег не бывает. "Почему бы не срубить бабок, если знаешь "верняк"?". "Шальные деньги на шальные траты". В прошлом году мы выигрывали часто. От нас никто этого не ждал, и коэффициент долгое время был хороший. Я и подумал, почему бы и мне не положить кусочек шоколадного масла на свой кусок хлеба. Так и втянулся.
   - Побеждали, действительно, часто.
   В прошлом году это был практически "верняк". Только коэффициенты плавно упали. В этом бизнесе дураков не было. К команде стали относиться более серьёзно. Я не сказал об этом вслух, но я-то прекрасно знал, что ставить можно не только на победу.
   - На что же ты ставил в этом году?
   Я внимательно смотрел в его глаза, но он отвёл свой взгляд. А я проигнорировал его ответ.
   - Конечно, на победу, только гораздо реже.
   С первого взгляда Павел показался мне неглупым. Думаю, он уже давно дорос до того, чтобы делать ставки через Интернет. И счёт открыл на имя приятеля, вот только выигрыш не может получить лично. Выигрыш...я вспомнил свою эпопею. Это у букмекерской конторы выигрыш, а у игроков так, эпизоды.
   Это был не самый светлый период в моей жизни. И вспоминать о нём было не очень приятно. С деньгами у меня было "туго", и спортивного канала дома, конечно, не было. В кубке Испании встречались извечные соперники, "Реал" и "Барселона". Матч обещал быть интересным, и моё желание его посмотреть было велико. Так мои ноги и привели меня в букмекерскую контору, что располагалась неподалёку от моего дома. Там можно было посмотреть любое значимое соревнование. Я мнил себя знатоком футбола, поскольку регулярно читал различные материалы и помнил футбольную статистику за несколько лет. Естественно не удержался от соблазна и сделал маленькую ставку. Наблюдать за ходом встречи стало намного интереснее. В игре никаких неожиданностей не произошло, и я отгадал результат. Выигранная сумма была невелика, но настроение приподняла. Не зря говорят "новичкам везёт". До поры, до времени... Во всяком случае, первое время я "был в плюсе" - общий выигрыш превышал проигрыш. Потому что я, как и все мои предшественники, играл осторожно и хотел больше отгадать результат, а не выиграть деньги. В этом маленьком нюансе заключался большой смысл.
   Я провёл в конторе много времени и для себя твердо понял одно - очень мало кто из игроков был способен обуздать свою жадность, независимо от того, большая она у них или маленькая. Ведь на стороне жадности всегда стоял азарт. Одному здравому смыслу редко когда удавалось справиться с ними двумя. Часть игроков составляла комбинации из нескольких событий, повышая общий коэффициент до полусотни, а то и выше. Но при этом они даже не задумывались о том, что вероятности наступления событий тоже перемножались и приближались к нулю. Мне было смешно, когда они искренне досадовали, что какая-то команда или игрок подвели их и лишили крупного выигрыша. Переубедить кого-либо в букмекерской конторе было невозможно. Игроки, не лишенные житейского разума, достаточно часто выигрывали. Но вместо того, чтобы уйти и остыть от охватившего их азарта, они повышали ставки и начинали играть по-крупному. Какое-то время их выигрыш позволял им это делать. Они забывали про осторожность и позволяли жадности и азарту принимать авантюрные решения. Как бы долго они не играли успешно против научно разработанной системы, в конце концов, она брала вверх. Всё чаще я смотрел на них и начинал понимать, что мы все одного поля ягода.
   Я ничего не имел против букмекерских контор. Это бизнес, своеобразный, но бизнес. Умный и хладнокровный человек мог бы достаточно долго успешно делать ставки, но только при выполнении одного условия. Оно было простым и заключалось в отсутствие странных игр. Одна часть игроков называла их купленными, другая договорными. Суть не в их названии, а в том, что они не охватывались ни статистикой, ни психологией, ни логикой, ни здравым смыслом. Это были матчи, которые никакого отношения к спорту не имели. Очень часто эти игры разоряли рядовых игроков. Ничего не подозревающие игроки ставили на них, как на "верняк" и кусали потом локти. А ведь именно рядовые игроки и оплачивали содержание всей системы ставок на события. В выигрыше оставались только те, кто организовывал такие события. Что может быть проще - выиграть, заранее зная итоговый результат. Список потенциальных организаторов таких игр довольно велик, у большинства из них материальная заинтересованность. Время от времени вспыхивали скандалы, но дальше выплеска эмоций дело не шло.
   Я играл эпизодически, время от времени. Поднимался с нуля до неплохих цифр и вновь падал в ноль. С упорством, достойным лучшего применения, я придумывал выигрышные системы, проверял их на практике и создавал новые. Игорное болото засасывало меня всё больше и больше. Когда я стал регулярно проигрывать, то понял, что мне, как минимум, не хватает хладнокровия. Я стал учиться, если предположить, что этому можно научиться в азартной игре, сдерживать себя, не идти на поводу у эмоций. В этом плане не всё обстояло так плохо, у меня были определённые успехи. Я избавился от мании делать ставки, что называется "вдогонку". Это когда предполагаемое мною событие уже произошло, со ставкой я опоздал и вероятность того, что оно повторится, очень мала. В самом начале своей эпопеи я часто ставил именно так и, конечно, проигрывал. Я отучился отыгрываться. Это было нелегко в стремлении вернуть проигранные деньги перестать ставить на маловероятные события с одновременным увеличением размера ставок. Но я научился останавливаться, даже если у меня имелись деньги. Я понял и то, что некоторым людям везло чаще, чем остальным. По какому принципу нас разделили на "везунчиков" и "невезунчиков" никому не ведомо. Но у некоторых интуиция развита более сильно. Исподволь я осознал, что слово везунчик ко мне не имело никакого отношения. Выигрыши "дуром" у меня не случались вовсе.
   Я играл достаточно долго. Нелегко было признать, что в основе проигрышей лежат и мои личные качества. Мне не хватало специфической игровой остроты ума, мгновенной реакции на изменяющуюся во время игры обстановку. Я был лишен способности поменять свой прогноз о возможном результате, исходя из незначительных намеков. Вдобавок ко всему, я не умел оперативно "страховаться". Мне не хватало чутья, что это нужно сделать срочно. Я либо опаздывал, либо не успевал это сделать вовсе. Раз за разом я вспоминал присказку "умная мысля приходит опосля". Что поделать, я обычный человек, не гений. Позднее осознание этого факта сподвигнуло меня на кропотливый и упорный труд. А собственную упёртость я решил использовать в собственных интересах. Область применения я нашёл достаточно быстро.
   В букмекерских конторах я имел прекрасную возможность наблюдать, как выигрывались крупные суммы и как ещё более значительные проигрывались. И ко мне пришло осознание, что в букмекерской конторе разбогатеть может только её хозяин. Поэтому для себя я сделал вывод - хочется дополнительного адреналина при просмотре игры, можешь сделать ставку и смотреть. Но стабильно играть в тотализатор и надеяться выиграть было чистейшей глупостью. За эту науку я заплатил неплохие деньги. От размера суммы общего проигрыша моё настроение очень продолжительное время портилось надолго. Однако жизнь научила меня и тому, что знания и опыт тоже стоят дорого. И я утешился.
  
   * * *
   Заключительные две игры первого круга мы проводили дома. Они подводили промежуточный итог. Во главе таблицы с минимальным отрывом друг от друга расположились две бывшие команды высшей лиги. Лидер отличался более сбалансированным составом, да и амбиций у него было на порядок больше. Команда подобралась, действительно, интересная, а пара нападающих едва ли не самая эффективная в лиге. Во второй команде большую часть первого круга лямку на себе тянула старая гвардия. Разговоры о том, что команда слишком стара и хватит ли сил и запала у ветеранов, набили всем оскомину. Но почти все ждали, когда "деды" "сдохнут".
   С этими мастодонтами журналисты и предлагали нам посоревноваться. Но наша дружина была им прямым антиподом - ветеранов мало, половину команды составляла зелёная молодежь. Правда, талантливая. Очень многие озвучивали витающую в воздухе мысль, что если наша молодежь сейчас не выстрелит, то не выстрелит уже никогда. Я отчасти был согласен с этим, потому что считал, что команду после этого розыгрыша раздергают на части. Причем возможен вариант, что раздергают уже после первого круга, в период дозаявок в высшем дивизионе. От таких мыслей мне становилось немного грустно. Как хорошо было бы, если бы мои предположения так и остались предположениями, и команда бы сохранилась. Но я был реалистом.
   Накануне предстоящего матча наша команда подверглась прессой обидной критике. И дело было даже не в двух ничьих. Журналисты писали, что мы потеряли свою игру. Они считали крупной удачей эти два очка, что мы привезли. Везение не может длиться вечно. С последним утверждением никто и не спорил.
   В профессиональном футболе я был новичок, и моё мнение было мало кому интересно. Но мне казалось, что мы с каждым матчем прибавляли и нащупывали эту как раз свою игру. Просто время легкомысленного отношения к нам со стороны соперников прошло. Канули в лета времена, когда про нас говорили "новичок" или "поставщик очков".
   Наших гостей футбольные эксперты, напротив, хвалили. У команды была своя игра, она уверенно брала очки и дома, и в гостях. В домашних играх соперник прижимал оппонентов к своим воротам и дожимал их, в гостевых играл от обороны, неизменно ловя противника на контратаках. Очевидных слабых мест никто не видел. Журналисты отмечали, что соперник тратит ровно столько сил, сколько необходимо для победы. Вот и получалось, что в 19-м туре нам предстояла очень тяжелая игра. Это была игра с командой, решающей задачу выхода в высшую лигу.
   Было очевидно, что будущий соперник индивидуально сильнее и опытнее нас. Леонид Сергеевич всю неделю проводил с командой теоретические занятия и целенаправленные тренировки. Он считал, что команде надо добавить солидности в игре за счёт трёх компонентов: повышения организации игры, реализации стандартов и выигрыша единоборств. На тренировках команда старательно отрабатывала быстрый переход из обороны в атаку, создание искусственного положения вне игры и прессинг. Прессинг должен был осуществляться силами большого количества игроков, и он должен был быть синхронным. Иначе эта работа была бессмысленна. Нас могло выручить давление на соперника по всему полю. Наш противник вряд ли психологически был готов к этому, он не сталкивался с этим в предыдущих играх. Серебровским ставилась задача отбирать мяч в любой зоне, не уступать в единоборствах. Все в команде понимали, что для решения этих задач нужна максимальная физическая готовность. И хотя на тренировках, по сравнению с началом сезона, Серебровский плавно снижал физические нагрузки, но для меня они всё равно были запредельными. Вместе с тем, мне очень хотелось поддержать тренера, и я не давал себе послаблений.
   Стадион был полон. Команды из лидирующей группы всегда привлекали к себе внимание болельщиков. Отрыв был невелик, и они надеялись, что, взяв в этой игре три очка, мы ещё больше приблизимся к лидерам. На матч многие пришли целыми семьями. Для нас это была очередная игра, а для жителей региона она была настоящим праздником. Было приятно, что команду так поддерживают. Но такая поддержка одновременно и придавливала. Все ведь ждут только победу, а её ещё нужно добиться.
   - Ребята, мы играем с серьёзным коллективом. Это умудренные опытом бойцы. Сегодня они бьются на чужой территории, но в их планы не входит делиться с нами очками. Они будут играть только на победу. Игра с таким соперником это проверка команды и каждого из вас, можете ли вы играть дисциплинированно весь матч, с первой секунды и до финального свистка. Я повторяю, до финального свистка. Если кто-то из вас почувствует, что воля ослабла, а силы покинули, скажите об этом мне. Я сразу же произведу замену, и вы не подведёте команду. На тренировках мы отработали все элементы, осталось только воплотить их в жизнь.
   Была опасность, что нам не хватит сил активно двигаться весь матч в такую жаркую погоду, но Серебровский решил рискнуть. Игра началась без привычной разведки. Для одного из лидеров мы остались всё-таки всего лишь дерзким новичком. Уже к пятой минуте мы обменялись угловыми и опасными стандартами. В нашей команде был чрезвычайно активен Бояринов. Я оказался случайным свидетелем того, как Серебровский выразил своё недовольство ему. И недовольство именно отсутствием жажды борьбы. Вот он и прессинговал соперника, постоянно открывался, бил по воротам при малейшей возможности. Ему никак не удавалось попасть в рамку ворот, но все надеялись, что за свою активность он будет вознаграждён. В конце концов, Бояринову удалось обвести трёх игроков обороны и выскочить один на один с вратарём. Можно было постараться обвести вратаря, можно было попытаться перекинуть мяч над вратарём, можно было попробовать пробить. Павел предпочёл последнее. Удар его был страшен, голкипер не успел даже пошевелиться, как мяч миновал его. Было очень грустно, но круглый попал в штангу и улетел за линию ворот. Бояринов схватился обеими руками за голову. Такого момента у него давно не было! Разочарование на трибунах было слышно и на поле. Как и крики тренера гостей. Они возымели своё действие, и игроки его команды значительно прибавили в движении. Уже через пять минут им удалось разыграть свою комбинацию и вывести своего нападающего на рандеву с нашим вратарем. Володя выручил, в прыжке переправив мяч за лицевую линию. Не успели зрители пережить этот момент, как гости вновь, после подачи углового удара, создали не менее опасный момент. Пришедшему на помощь защитнику удалось пробить головой. Мяч полетел в верхний угол ворот, но Медведев в прыжке отбил его головой за боковую линию. Гостям удалось перехватить инициативу, и остаток тайма они не выпускали её из своих рук, и в дальнейшем действуя агрессивно и остро. Но успех не торопился к ним в гости. И виной тому были грамотные и дисциплинированные действия игроков обороны нашей команды. К тому же им здорово помогали и наши нападающие, пытаясь разрушить атаки уже на первых рубежах. Самих же атакующих действий, к сожалению, у нас не стало. Первая половина игры подходила к концу. Устали игроки обеих команд. Все ждали свистка судьи. Или почти все. Крайний нападающий гостей нашёл в себе силы на последний рывок по бровке. Он на скорости обошёл Воронежского, затем Денисова и стал смещаться в центр. Крики нашего капитана заставили Болотова и Немова пораньше встретить соперника и вынудить его сместиться на край. Целая группа игроков гостей поддержала своего нападающего, за что была вознаграждена острым пасом. Бояринов, прибежавший вместе с ними, желая перехватить мяч, срезал его в собственные ворота. Он стоял в штрафной площади и молчал, его никто не упрекал. Всякое бывает. Это ему сказал и наш капитан.
   Арбитр позволил нашим нападающим коснуться мяча и тут же дал свисток. Автогол в раздевалку. Что может быть хуже? В перерыве Серебровский утешал ребят:
   - Ничего-ничего. Вы, молодцы! Если также активно будете играть и во втором тайме, мы возьмём своё. Нам немного не везло, это невезение надо перетерпеть. Главное не опускать руки, иначе все усилия пойдут прахом. Добавим свежей крови, и всё будет в порядке.
   Перед самым выходом на поле Леонид Сергеевич попытался вновь вдохнуть в нас энергию:
   - За счёт своевременных передач удерживайте мяч максимально долго и заставьте противника больше передвигаться без мяча. Это психологически изнуряет. Никаких попыток обыграть на своей половине поля. Идти в обыгрыш только на чужой половине поля, да и то только в том случае, когда некому сделать хорошую передачу.
   Последняя фраза была сродни его тезке, греческому царю:
   - Лучше умереть от усталости, чем от позора. Посмотрите сколько зрителей на стадионе.
   Вместо Бояринова вышел Зайцев, Воронежского заменил я. Зрители встретили команду тепло. Они без устали скандировали "Победа будет за нами!" Такая вера при счёте 0:1 вдохновляла. Зайцев своей активной игрой впереди должен был зарабатывать штрафные. Он это и делал. Нестандартными финтами Андрей провоцировал соперника на нарушения. Как бы корректно ни старались играть гости, но на восьмой минуте второго тайма я получил право на первый свой удар. До ворот было далеко, около 35 метров, но солнце светило голкиперу в лицо и я решил просто пробить на силу. Я предупредил об этом ребят, чтобы они были готовы к добиванию мяча. Забить самому с такого расстояния было всё-таки непросто. Во мне теплилась малюсенькая надежда на помощь солнца. Поэтому я старался попасть всего лишь в рамку ворот, но бил изо всех сил. Удар мне удался. Несмотря на изрядное расстояние, вратарь не смог удержать мяч в руках и Зайцев с 3-х метров не промахнулся. Как приятна была мне радость нашего молодого нападающего, который прибежал ко мне и бросился обниматься. Ведь в его успехе была и моя заслуга.
   После пропущенного мяча гости не бросились безоглядно вперёд большими силами. У соперников в атаке играли опытные игроки. Им удалось создать пару острейших моментов при розыгрыше штрафных ударов. Наши защитники из кожи вон лезли, стараясь играть без нарушений, но одного старания было мало. К нашему счастью мяч дважды угодил в перекладину. Говорят, везёт тем, кто везёт. В этот раз повезло нам. Но штанги или перекладины одних огорчают, а других раззадоривают. У опытных гостей заполыхал азарт. И к ним пришло второе дыхание. Гол буквально назревал. Вот только увлёкшись, они совершенно забыли про Зайцева. Не забыл про него лишь наш вратарь и своевременно сделал передачу. Она получилась весьма точной. Сил убежать от защитников у Зайцева не хватило, но он тактически грамотно укрывал мяч и, в конце концов, нервы у защитников не выдержали и они завалили нашего нападающего уже в своей штрафной площадке. Точнее Андрей упорно не падал до тех пор, пока не добежал до штрафной площадки. Согласно договоренности пробивать пенальти надлежало мне. Всю процедуру я растянул максимально, рискуя нарваться на желтую карточку. Но поставленной цели я в итоге добился, вратарь не выдержал напряжения и бросился в один из углов ворот задолго до удара. Мне осталось только попасть мячом в противоположный угол. Мой удар был несильным, но точным. Так на 80 минуте матча счёт стал 2:1.
   - Дорожить мячом! Дорожить мячом! Больше движения!
   Указания Серебровского были просты, но в этот момент только они были верны. Нам надо было лишить соперника мяча. Но пришлось признать, что для этого нам не хватало техники. Да и усталость брала своё. Противник прессинговал. И мы стали регулярно терять мяч. Победа повисла буквально на волоске. Зрители это понимали, и на стадионе установилась напряженная тишина. В полном молчании все ждали развязки. И когда показалось, что мы вот-вот упустим победу, блеснул наш "сокол". Он продемонстрировал и свою скорость, и свою технику. Я попытался послать мяч между двумя защитниками. Удалось мне это не совсем хорошо, но Виктор сумел ворваться в штрафную площадь, мягко принять мяч и не давая ему опуститься на газон, отправить его в незащищенный вратарём угол ворот. Сделать такое на высокой скорости! Стадион захлебнулся от восторга. На 3:1 после проигранного первого тайма вряд ли кто из болельщиков рассчитывал. А уж на такой шедевр и подавно. Нам скандировали "молодцы" до самого финального свистка. После судейской трели об окончании игры команда в полном составе благодарила болельщиков за оказанную поддержку и долго не уходила с поля.
   Перед входом в раздевалку стоял наш тренер и каждому игроку искренне, по-мужски, пожимал руку. План Серебровского на игру, в целом, удался, за исключением того выхода один на один. Но Володя сумел спасти команду, и он был одним из героев этого матча. Отличился и наш капитан, но к этому все уже давно привыкли. Медведев в очередной раз сделал то, что делал уже не один раз, и не первый сезон. Победа была заработана большим потом, но было чувство приятной усталости, как бывает после выполненной на совесть работы.
   Я, как и все, был рад победе. Но ещё больше тому, что при этом обошлось без травм. Потому что во втором тайме гости стали играть очень жестко, как потом отметили журналисты в газетах. Будь моя воля, я бы отбросил всякую дипломатию и написал бы проще и точнее, соперники стали играть откровенно грубо, а судья временно ослеп.
   В очередной раз я про себя отметил, что такие игры, независимо от результата, способствовали сплочению коллектива. Ребята отработали на поле на 100%, и никто не остался в стороне. Появилась вера, что наша команда может добиться чего-то серьёзного, если и дальше будет играть также дружно. В раздевалке Серебровский только об этом и говорил. И каждый убеждался в том, что он прав, сто раз прав.
  
   * * *
   Следующий день был законным выходным, но Серебровский обязал всех прибыть на базу к 7-00. Требование было неожиданным, нарушающим привычный порядок жизни, но никто не решился возразить. На базе нас ждал автобус и целая бригада, пять человек, как выяснилось позднее, психологов. Мы погрузили несколько ящиков с продуктами и отправились на озеро. Психологи поделили наш коллектив на три части по возрастному принципу, рассадили нас по созданным командам и стали проводить с нами интеллектуальные игры. Для всех это было внове, большая часть игроков стала пассивно наблюдать за происходящим. Но психологи активно, в шутливой форме, комментировали ход соревнований между командами, задевая наше самолюбие, и сторонних наблюдателей становилось всё меньше и меньше. После проигрыша моей командой первого конкурса я активно включился в процесс. Нетрудно было понять, что психологи приглашены в команду для сплочения коллектива. В этом я отказать Серебровскому не мог.
   Прибыв на озеро, все три команды получили программу соревнований и длинный перечень заданий, которые необходимо было выполнить. Для начала поставить палатки, разжечь костёр при помощи минимального количества спичек, получить продукты и начать готовить обед. При каждой команде был помощник-наблюдатель из числа психологов, оставшиеся двое снимали всё происходящее на видеокамеру. Я, естественно, был в команде самых возрастных участников, у нас был опыт за плечами и первые задания не представляли для нас сложности. Были лишь проблемы распределения обязанностей, но Медведев, привычно взял на себя решение этой проблемы. Большинство начальных заданий мы выполнили первыми и наиболее качественно.
   Совместное преодоление возникающих трудностей сплачивало все команды. Уже после первых заданий и я, и Медведев начисто забыли о тех трениях, что были когда-то между нами. Мы оба работали во имя общей пользы. Когда начался блок спортивных соревнований и начались нелегкие времена, мы уже были единомышленниками. Переноска псевдораненых на руках и носилках, преодоление водных преград, лазанье по деревьям и тому подобное. Зачёт, естественно, брался по последнему участнику команды. И постоянно психологи выводили из команды то одного, то другого члена команды, отправляя его кашеварить. На смену откровенно физическим соревнованиям пришли умственно-физические. Задание поместить на одну газету как можно больше человек сначала вызвало только смешок. Но когда газету сложили пополам, это уже стало проблемой. А газету продолжали складывать... Одним словом, было весело. Было забавно наблюдать, как во взрослых мужчинах просыпались дети. Лично мне пригодился опыт двадцатилетней давности. Последний раз я распутывал живой узел из членов команды, не отпуская сплетенных рук, в летнем лагере.
   Мы едва успевали выполнить одно задание, как начиналось новое. Это рождало и смех, и раздражение, и споры, и конфликты. Слава богу, "мужчины не плачут". Были моменты, когда хотелось. Но гораздо чаще хотелось материться, однако все знали, что Серебровский не сторонник сквернословия, да и среди психологов были две представительницы прекрасного пола. Так что мат застревал в горле. А если и рождался, то ничего кроме смеха у ребят и недоумения у женщин не вызывал. Даже Паша Воронежский, с его эмоциональностью, вынужден был терпеть. Больше всего мы, конечно, смеялись. И над коллегами, и над собой. Так незаметно и подошло время обеда. В соревновании по чревоугодию "старички" победили с большим отрывом. Да и не только в нём. Сказался опыт и хладнокровие. У молодежи практически всё оказалось либо сырым, либо горелым. Пришлось их общими усилиями подкормить. Время после обеда было объявлено временем отдыха. Большинство отдыхало в палатках. День был солнечным, можно было обгореть. Шутки шутками, но не я один испытывал усталость. Психологам удалось расшевелить нас. Было смешно вспоминать, как мы с детским азартом и непосредственностью стремились к победе в каждом конкурсе.
   Многие из ребят оказались в озере, не дождавшись, когда спадёт жара. Вода в озере была настолько прозрачной, что создавалась иллюзия, что можно в любой момент коснуться дна. Приятно было осознавать, что ещё остались на земле красивые места, не загубленные человеком. Никто не возражал, когда Леонид Сергеевич организовал уборку территории. Целый час мы уничтожали следы своего пребывания. Сказать, что поездка удалась - ничего не сказать. Возвращались в город мы в таком прекрасном настроении, что даже психологи стали родными.
  
   * * *
   Серебровский проконтролировал, чтобы мы ещё утром отключили сотовые телефоны. В этом он пошёл навстречу психологам, а они хотели владеть нашим вниманием полностью и безраздельно. Только вернувшись в город, я вспомнил, что пора вернуться к мирской суете. На экране сотового телефона светились непринятый вызов и сообщение. Звонил детектив. Наконец-то! Уже через день с момента нашей встречи я стал ждать его звонка. Умом я понимал, что всякая работа требует времени и даже при помощи больших денег не всегда можно достигнуть положительного результата, тем более в короткие сроки. В своей практике у меня были ситуации, когда я упирался в тупик. Сидя в кабинете у Максимовича, я был уверен на 100%, что нападавшие были из предполагаемого мною города. Но спустя какое-то время в мою голову закралось сомнение. Конечно, произошедшие события давали мне основания надеяться на то, что я прав, но вероятность ошибки всё-таки была. Сообщение было, как я и предполагал, тоже от детектива: "Работа выполнена, результат положительный". Я так ждал и этого момента, и этого ответа, что не удержался от искушения сразу же позвонить.
   - Добрый день. Был вне пределов досягаемости. Мы можем встретиться?
   - Добрый вечер. Это возможно. Я буду ждать вас в своём офисе.
   Своим тактичным уточнением, что уже вечер он намекнул, что нужно поторопиться. Справедливое пожелание. Я забрал вторую половину гонорара и поспешил к детективу. Сумма была немалая, и я понимал, почему сыщик готов меня подождать. Наше нетерпение было взаимным. С момента нашего расставания в офисе детективного агентства ничего не изменилось. Разве что мой детектив светился от чувства удовлетворения успешно выполненной работой. При более тщательном рассмотрении я заметил и следы утомления на его лице. Мы пожали друг другу руки, и он протянул мне толстый конверт. В нём оказалось много фотографий моего обидчика. Одна из них доставила мне моральное удовлетворение. Не я один страдал после нашего тесного "общения". Нога моего оппонента до сих пор была в гипсе. Больной оказался не слишком интересной фигурой. Бывший спортсмен, рано сошедший с дистанции. Работал охранником в спортивном клубе и не гнушался случайными заработками сомнительного характера. Одним словом, принципами был не избалован. Я протянул хозяину кабинета конверт гораздо меньшего размера. Он мельком заглянул в него и удовлетворённо кивнул.
   - Вы всегда можете рассчитывать на мои услуги. И на моё молчание.
   Весьма важное дополнение. Мы ещё раз пожали друг другу руки и расстались. Максимовичу я решил пока ничего не говорить. Возникло сильное желание лично навестить больного в его санатории и пообщаться с ним. Детектив своё дело сделал, а с докладом можно немного и повременить.
  
   * * *
   Следующая игра, как обычно, через три дня. Спаренные игры. 20 тур. Соперник из числа аутсайдеров. Беспокоило, что в высказываниях молодых ребят проскальзывало - раздавим как клопа. Умудрённые опытом ветераны наоборот считали, что для нас этот соперник даже более опасный, чем предыдущий. Эти гости изначально не ставили перед собой задачу выиграть. В этой встрече их вполне удовлетворяла ничья и ради неё они были готовы землю грызть. А вот для нас существовала реальная угроза недооценки соперника. После красивой победы над сильным противником мне и самому было трудно настроиться на объективно более слабого соперника. Людям всегда было свойственно переоценивать свои силы после серьёзного успеха. Поэтому Серебровский не скрывал, что рад окончанию дисквалификации Медведева. Последние события ещё раз подчеркнули значимость капитана и на футбольном поле, и за его пределами.
   Установка на игру была играть как можно шире, используя оба фланга, играть как можно быстрее, не злоупотреблять индивидуальной игрой, и бить по воротам как можно чаще. Не слишком оригинально, но Серебровский надеялся, что скоростная реализация наработанных комбинаций принесёт нам удачу. Первая часть его прогноза сбылась на сто процентов. Соперник с первых минут ушёл в глухую оборону и пытался разделить с нами очки. За счёт быстрой общекомандной игры кое-какие моменты у нас возникали, но, во-первых, нам фатально не везло, а во-вторых, у соперника, надо честно признать, оказался неплохой вратарь. Те моменты, что перепадали нам с барского стола фортуны, он хоронил, хорошо читая игру и грамотно выбирая позицию. Ещё до перерыва мы обстучали и перекладину, и обе штанги. Мяч упорно не хотел идти в ворота. Однажды, он, коснувшись по очереди обеих стоек ворот, всё равно отлетел в поле. Куда уж более весомый признак невезения. В таких случаях Серебровский часто говорил, если не везёт, значит, не хватает мастерства. А я сразу вспомнил свой гол и подумал, что с фортуной мы в расчёте.
   Зрители от игры были в восторге. Происходившие на футбольном поле события рождали море эмоций, и абсолютно все верили, что мы забьём. Многочисленные зрители впервые на нашем стадионе устроили "волну" и как один скандировали заранее сочиненные "кричалки". Нас пытались заставить поверить, что нам по силам бороться за выход в высшую лигу. И хотя в команде никто об этом вслух не говорил, но каждый про себя с этим согласился. Но если мы собрались бороться за вторую путёвку, то для этого надо было обязательно побеждать в этой игре. Моментов было создано много, одних только штрафных ударов с удобных позиций непосредственно по центру было четыре. Но ни один из них не принёс успеха. Медведев и Болотов пробили на силу, а Соколов дважды хитро, на технику, но вратарь сумел отбить всё. В слабых командах нередко рождаются сильные вратари.
   Во втором тайме Серебровский выпустил меня с первых же минут. Заменил я Павла Воронежского. На трибунах загудели "палочка-выручалочка". Однако соперник знал про штрафные удары в моём исполнении, и нарушений правил на его половине поля не было. Попытки сделать передачу на партнёра пресекались дружным движением вперёд. Раз за разом нападающие оказывались в положении "вне игры". Стрелки часов неумолимо сжирали игровое время. И тогда мне пришла в голову мысль забить с игры. Я сообщил об этом Соколову и попросил его отвлечь на себя внимание игроков и сделать для меня пробоину в оборонительных редутах соперника. Всё-таки, техника работы с мячом у меня далеко не бразильская. Получив от него пас, я прошёл с мячом несколько метров и всем своим видом показал, что сделаю пас Соколову, рванувшемуся в сторону. Игроки противника сделали несколько шагов вперёд, желая создать офсайдную ловушку. Это им удалось, Виктор именно в ней и оказался. Но я, как можно мягче, забросил мяч в штрафную площадь и рванул туда сам. Думаю, никто на стадионе этого не ожидал: ни игроки, ни зрители, ни тем более тренеры. Все знали мой возраст и мои возможности. Никогда ранее я так не поступал. И вот, передо мной, все словно расступились, и было удивительным оказаться в штрафной площади один на один с вратарём. Я не стал искушать судьбу и пытаться обвести вратаря, поэтому с привычной для меня дистанции в одиннадцать метров послал мяч в угол ворот. Голкипер так опешил от всех моих манёвров, что даже не попытался выйти из ворот, и тем самым сократить угол обстрела. Мяч без приключений коснулся сетки ворот. Зрители, уже уставшие от невезения и начавшие потихоньку наполняться сомнениями относительно успеха в этом матче, от радости повскакали со своих мест. Было приятно слышать, как болельщики скандировали мою фамилию. Я знал, что громче всех кричали те, что испытали наиболее сильные сомнения. Я много чего знал, и тем не менее от "звука медных труб" у меня начала кружиться голова. И только крепкие мужские похлопывания по спине моих одноклубников привели меня в чувство. Через десять минут я, как под копирку, забил свой второй гол в этом матче. В этот раз я сыграл за счёт Соколова и Медведева. Они рванули перед штрафной площадью в разные стороны и оттянули на себя основные силы обороны. Все ждали от меня передачи Соколову. У него была более перспективная позиция. И я отдал мяч Соколову, но он хитренько тут же вернул его мне пяточкой. Я и ворвался во второй раз в тот небольшой коридор, что они для меня соорудили. Защитники в этот раз отреагировали более оперативно, бросившись ко мне, поэтому я пробил по воротам пораньше. Пятнадцать метров для меня тоже не были проблемой. Удар получился сильным и точным. Зрителей это привело в неистовство. Вратарь соперника только развёл руками. А говорят, "снаряд не падает дважды в одну и ту же воронку". Но только не в футболе. Последние минуты обе команды откровенно доигрывали матч. Серебровский сердился, пытался встряхнуть игроков, но у него мало что получалось. Размашистая игра отняла слишком много сил.
   Два гола в одном матче - дубль. Для любого игрока - это большой успех, исполнение маленькой, но мечты. Мне удалось это сделать уже дважды, но и в этот раз я испытывал не менее приятные чувства. Тем более что два гола с игры - это что-то новенькое в моей футбольной жизни. Радость бурлила во мне, как молодое вино. Было вдвойне приятно ещё и оттого, что в очередной раз и тренер, и вся команда после свистка об окончании матча поздравила меня с успехом. Мои отношения в команде однозначно наладились.
   В раздевалке рядом со мной оказался Паша Воронежский. Закончившуюся игру он никак не мог записать себе в плюс. Он был этим раздосадован, и это его состояние было весьма заметно. Любви и даже приязни между нами не наблюдалось. Из того, что он стоит рядом, я сделал вывод, что он хочет что-то мне сказать. И я подозревал, что его всё больше и больше раздражает, что я всё чаще и чаще занимаю его место на поле.
   - Ты опять сделал дубль...
   - Уже в третий раз! - сдержать свою радость я не смог.
   - Да... тебе здорово везёт.
   - Не больше, чем остальным. Надеюсь, ты заметил, что я "отпахал" весь тайм, вот фортуна меня и отблагодарила. Я вот лично не понял, почему ты так быстро сдался и уже в первом тайме стал ходить пешком. Тебе не пришла в голову мысль, что поступая таким образом, ты утратил интерес скаутов к собственной персоне? Ты разочаровал их, это уж точно.
   Пашина реплика была немного обидна, она принижала мой успех. Это можно было списать на молодость моего визави и долгое отсутствие личных успехов. Я решил перехватить инициативу.
   - Павел, уж не обиделся ли ты на меня за то, что я "выбиваю" тебя из основы? Ты же знаешь Серебровского. Всё, что Леонид Сергеевич сделал, было сделано ради пользы команды. Мы с тобой в равных условиях. Если не считать твою фору в возрасте. Никто не мешает тебе тренироваться и вернуть себе место в основе. Только для этого тебе придётся попотеть!
   - Этот сезон ты отыграешь, а что потом?
   - Потом и буду решать. Ты пойми, всегда приятно вспоминать те периоды своей жизни, когда было тяжело, но ты не сломался, справился с трудностями. Как говорится "с честью вышел из затруднительной ситуации". После этого сам себя начинаешь больше уважать. Если я смог подняться, то тебе-то кто мешает?
   - Поздно уже.
   Этого я совсем не ожидал услышать. Последнюю фразу я говорил ему уже в спину:
   - Поздно? Если мне не поздно, то тебе и подавно.
   Победа подняла всем настроение, и никто не придал значения пассажу Воронежского. В раздевалке, неожиданно для меня, одноклубники стали обсуждать тот факт, что я стал лучшим бомбардиром в команде. Это обстоятельство можно было назвать и любопытным, и забавным, и странным... Но факт оставался фактом. Ребята стали подначивать меня, а почему бы мне не замахнуться на роль лучшего бомбардира в лиге.
   В принципе, при благоприятном стечении обстоятельств, любой игрок мог стать лучшим бомбардиром. Даже вратарь. В футболе были примеры, когда вратарь за свою карьеру забил не один десяток голов. Но это только в принципе, уж очень хитро должны были сложиться обстоятельства. И, тем не менее, жизнь - интересная штука, она богата на сюрпризы. Так, после этой игры ситуация сложилась таким образом, что четыре команды разделили 3-6 места. Благодаря неплохой разнице забитых и пропущенных мячей, мы оказались на 4-м месте. Новичок первой лиги! Газеты назвали этот факт сенсацией. Я назвал это ситуацией. Серебровский просил отнестись к этому спокойно. По его словам, это был результат нашей работы на тренировках и воплощения заготовленного в матчах.
   - Нам немного повезло. Но к тем, кто неутомимо работает на тренировках, кто бьётся в матчах, результат обязательно придёт. И к команде, и к игроку в отдельности. А очки посчитаем осенью.
   Со словами тренера трудно было не согласиться. Все понимали, что первый круг для нас сложился очень удачно. От одних только воспоминаний о самом начале турнира дрожь пробивала. Все отдавали себе отчёт, что во втором круге будет гораздо сложнее. Некоторые команды недооценили нас и поплатились за это. Надеяться на то, что они повторят эту ошибку во второй раз, было глупо. Поэтому было решено просто бороться за каждое очко. Мы прошли только половину пути. Глупо делить шкуру неубитого медведя. Но и отказываться от появившегося у команды шанса выйти в высшую лигу никто не собирался.
  
  
  Глава 11.
  
   Середина ночи. Сна как не бывало. Где-то там, в полусотне километров от города, случилась автомобильная авария, в которой погибли мои надежды и мечты. Телефонный звонок поделил мою жизнь на две части, до и после. И не только мою. Там погибли надежды и мечты целого футбольного клуба. Где-то там, в кювете, оборвалась жизнь мужа молодой женщины и отца двоих малолетних детей. Там померкли и их надежды и мечты. Катастрофа погасила звезду, что дарила свет и тепло многим.
   Противно защемило сердце. Я довольно рано потерял своего отца, но мне было почти в два раза больше лет, чем мальчишкам Серебровского. И от этого мне вдвойне сильнее было их жаль. Я не мог не верить своему приятелю из госавтоинспекции. И не мог примириться с его известием. Поэтому ехал на место аварии, чтобы понять, как такое могло произойти.
   Было жаль осиротевшую команду. В середине сезона найти равнозначного тренера практически невозможно. Особенно если этот тренер был настоящим отцом своему детищу. Было безумно грустно и за себя, оставшегося без человека, который мог бы стать мне наставником. Мне уже исполнилось тридцать четыре и не факт, что новый тренер станет искать мне разумное применение. Проболтаюсь в команде до конца сезона и "Finita la comedia". Ну почему жизнь так несправедлива? Мечты только-только начали сбываться... А потом мне стало стыдно. Двое детей остались без отца. Молодая вдова с двумя детьми. А я о своём футболе...
   Между двумя половинами футбольного первенства был предусмотрен двухнедельный перерыв. Серебровский дал нам всем три дня отдыха. Хорошо же он начался, этот отдых! Место аварии было недалеко от города, и это обстоятельство подтолкнуло меня к тому, чтобы воспользоваться советом друга. Я никак не мог поверить в случившееся, но в 47 километрах от города меня ждало ещё не остывшее тело тренера. Мне просто необходимо было съездить туда и убедиться лично, что это не ошибка. По мере приближения к месту аварии во мне росло чувство утраты. Ощущение было таким, будто я вновь потерял отца. Мне довелось пару раз оказаться пассажиром у Серебровского, и я с пеной у рта был готов всем доказывать, что он отличный водитель. Был. Иногда он превышал скоростной режим, но только тогда, когда ситуация на дороге позволяла это. И никогда он не провоцировал осложнение дорожной ситуации.
   На месте аварии находились только сотрудники дорожно-патрульной службы. Они охраняли место происшествия и ждали прибытие следственно-оперативной группы. Дорога в этом месте делала небольшой поворот. Двух секунд мне хватило, чтобы понять, что Серебровский не вписался в поворот и на всей скорости врезался в столб. Он не сделал даже попытки затормозить, из чего напрашивался вывод, что водитель заснул за рулём. Достаточно распространённая ситуация на дороге. Но Серебровский... был опытным водителем, с большим практическим стажем. Начинал ещё с "копейки", самой первой модели Жигулей, и дошёл до престижной иномарки. Только причём здесь было это? Засыпали за рулем и опытные водители, и новички. Но Серебровский... был спортсменом, привыкшим к различным нагрузкам. Авария произошла поздно вечером, да и игра отняла немало сил. Могла сказаться накопившаяся за первый круг усталость. Он никогда не жаловался на своё здоровье, а сейчас нам об этом может рассказать только патологоанатом. Когда мы расставались, он выглядел в полном порядке. Мозг просто отказывался принимать факты, а они были заурядны. Серебровский задремал за рулём.
   Я остановил свою машину в стороне и, в попытке найти опровержение назойливой примитивной версии дорожно-транспортного происшествия, направился к месту аварии. Приблизиться к тому месту, где машина слетела с трассы я не смог, дорогу мне преградил один из сотрудников госавтоинспекции. Он сообщил мне, что своё любопытство я смогу удовлетворить только после окончания работы следователя. Я попробовал наладить с ним контакт и сообщил ему, что разбившийся водитель - мой друг и тренер. Он пригляделся ко мне и по тому, как мышцы его лица расслабились, стало понятно, что он меня узнал. Полезная сторона славы. Он выразил мне свои соболезнования. Я должным образом принял их и высказал своё удивление фактом такого рода аварии.
   - Серебровский был опытным водителем. Пустынная трасса. Как он мог слететь в кювет?
   Инспектор посветил фонарём на обочину дороги:
   - Видите, он немного "сошёл" с асфальта и зацепил правым колесом обочину, его и затянуло в сторону. А тут столб. Не повезло...
   Голос инспектора был грустен. Авария произошла ещё вчера поздним вечером, но работать в темноте следователь посчитал бессмысленным, и инспектора ДПС вынуждены были остаток ночи охранять место происшествия. Накопленный опыт подсказывал им, что с Серебровским злую шутку сыграла усталость и потеря концентрации внимания. Вылети погибший с трассы в другом месте, разбил бы только машину. Здесь же лобовое столкновение с бетонным столбом. Шансов выжить практически никаких. Не повезло. Даже сработавшая подушка безопасности вряд ли смогла бы спасти водителя. А в машине Леонида Сергеевича её не было. Как ни крути - не повезло.
   Я попросил пропустить меня к автомашине.
   - Нельзя, не положено. - Немного погодя, он передумал. Не так много людей, что приедут на место аварии посреди ночи. - Пойдёмте, провожу, только недолго, пока из начальства никто не приехал.
   Лобовой удар сделал своё дело, кузов машины был сильно деформирован. Для того, чтобы извлечь тело погибшего, придётся повозиться. По счастливой случайности машина не вспыхнула. Удивительным было и то, что столб устоял, хотя весь был в трещинах. Стояла сухая погода, членам следственно-оперативной группы повезло. Никакие обстоятельства, вроде пожара или дождя не осложнили им расследование. Картина дорожно-транспортного происшествия была достаточно ясна.
   Смерти было безразлично, где подкарауливать свои жертвы. Её не интересовали ни пол, ни возраст, ни семейное положение. На дороге она собирала немалый урожай. А вот во мне нарастал протест. Как же так? Почему? Человек был в самом расцвете жизни... и погиб. Это было чудовищно несправедливо! Казалось, я был обманут жизнью в своих ожиданиях. Только не знал, кому предъявить свои претензии. Мне ведь тоже не повезло - встретил стоящего человека, потянулся по-человечески к нему, и тут же потерял. Я чувствовал себя обделённым. Я совершенно не видел в этой жизни справедливости.
   Мы осмотрели машину со всех сторон, искорёженное достижение техники. Но когда луч фонаря коснулся задней дверцы машины Серебровского, я не сразу смог понять, что зацепило моё внимание. Что-то отличало эту дверцу от остальных.
   - Посвети, пожалуйста, на заднюю дверцу. Тебе не кажется, что с нею что-то не так?
   Мы стали изучать её, насколько это возможно в свете фонаря.
   - Пожалуй, имеет место легкое касание. Я бы сказал, легчайшее. В нескольких местах совсем чуть-чуть повреждено лаковое покрытие. Да, лёгкое касание.
   - Это имеет отношение к аварии?
   - Трудно сказать. Это могут решить только эксперты. Если смогут.
   - Не верите в их возможности?
   - Касание могло произойти и в другом месте, и в другое время.
   Но я на всякий случай сделал несколько снимков. Сейчас в хороших сотовых телефонах имеются не просто многопиксельные камеры, сравнимые с прежними фотоаппаратами, некоторые из них снабжены ещё и хорошей вспышкой. Покупая свой телефон, я искал просто аппарат с большим экраном, а он оказался продвинутым. И вот это обстоятельство оказалось очень кстати. Кстати? Мой почти забытый опыт оперативной работы подсказывал мне - собирай как можно больше фрагментов мозаики. Возможно, они и не пригодятся. Кто знает? Но картина, в любом случае, будет точнее.
   Мы уже собрались вернуться на шоссе, как в тиши ночи неожиданно зазвучала красивая мелодия. Когда начался повтор мелодии, я догадался, что это вызов сотового телефона. Но не моего, и не инспектора. Это мог быть только телефон Серебровского. Мигающая подсветка помогла его обнаружить, он лежал на полу автомашины. Удивительно, как он не разбился? Разбитые стёкла автомобиля давали возможность до него дотянуться, но инспектор не стал этого делать. Его остановила светящаяся на панели телефона фотография "любимой".
   - Никто не сообщил его жене о случившемся?
   - Решили подождать до утра.
   - Может быть, ответишь, всё равно не спит.
   - Оперативный дежурный сам сообщит, когда сочтёт необходимым.
   Мне сразу вспомнилась любимая фраза моего первого наставника про чемодан, который каждый должен нести сам. Хотя, скорее всего, сотрудник был просто молод и не знал слов, что могли бы смягчить боль утраты. А есть ли, вообще, такие слова? Мелодия, зазвучавшая повторно, заставила меня мыслями вернуться к сотовому телефону. Он лежал на полу. Не в кармане Серебровского. Неужели его хозяин разговаривал с кем-то по телефону и поэтому зацепил обочину? Но он не любил отвлекаться за рулём. Не любил, но телефон из кармана достал. Неосознанно я озвучил свою догадку:
   - Не забудь обратить внимание следователя на то, что телефон лежит на полу, причем в рабочем состоянии.
   Инспектор удивлённо взглянул на меня, но какую-то запись в своей служебной книжке всё же сделал. Мне не хотелось подводить этого сотрудника, и я не стал дожидаться прибытия следственно-оперативной группы. Я увидел то, что хотел. Но успокоения моей душе это не принесло. Нелепость смерти легла на сердце тяжким грузом. В результате глупой аварии дети стали сиротами, а жена вдовой с двумя детьми. Это казалось нереальным, всего несколько часов назад он, успешный молодой тренер, руководил своим детищем. Но возле дороги находилась автомашина, и в ней ещё находилось тело Серебровского.
  
   * * *
   Закончился первый круг. Последние две игры не внесли кардинальных изменений в таблицу. Первые две строки по-прежнему занимали обе бывшие команды высшей лиги. Однако мы к ним подтянулись, всего одно очко отделяло нас от второго места. Мы не успели, как следует, даже порадоваться этому обстоятельству. Гибель Серебровского отодвинула наши турнирные успехи на задний план. В голову постоянно приходили мысли о суетности мира. Любая мелочь, пустяк, стечение обстоятельств меняли нашу жизнь, а иногда и обрывали. У Серебровского были далеко идущие планы, а теперь нет, не только его планов, но и его самого.
   Максимович взял все хлопоты по организации похорон на себя. В душе я был благодарен ему за это. Мне было не по себе от мысли, что весь объём хлопот мог лечь на раздавленную горем женщину, с её маленькими детьми. Максимовича в команде, иногда, обвиняли, одни в бездушии, другие в стремлении к экономии. В оказанной им помощи я не увидел ни того, ни другого. Не увидел я и показухи или желания напомнить о себе. Боль утраты и уважение к погибшему. Только эти чувства я и испытывал во время похоронной церемонии. Возможно, у меня "поехала крыша", но я бы хотел, чтобы у меня были именно такие похороны. Вот только чтобы они были очень и очень нескоро.
   Мне не приходилось ранее бывать в гостях у Серебровского. Опоздать на начало церемонии я не хотел. Поэтому, боясь застрять в одной из многочисленных пробок, выехал из дома заблаговременно. В итоге у меня появилась возможность изучить его место обитания. Я был очень удивлён тому обстоятельству, что он жил в малогабаритной двухкомнатной квартире, расположенной в старом четырехэтажном панельном доме. Но ещё больше меня поразила скромность внутренней обстановки. Она, безусловно, была приобретена ещё во времена его футбольной молодости. Игроки, которых он пригласил в команду, имели гораздо более комфортные апартаменты. О них он позаботился. В его же квартире новыми были только телевизор с огромным экраном и пишущий DVD. Всё остальное: мебель, музыкальную аппаратуру, видеомагнитофон можно было назвать антиквариатом.
   Супруга Серебровского, ещё недавно полная надежд женщина, смотрела на меня потухшими воспалёнными глазами. Было очевидно, что ей с трудом удавалось сдержать поток слёз. Черный платок подчёркивал, что прежняя жизнь для неё закончилась. Я подумал, не посетила ли её голову мысль, что и сама жизнь для неё закончилась. Ведь нищета расправила над ней свои крылья. Школьный учитель. Всем известна заработная плата педагогов в регионах. Переезды за мужем из города в город, не способствовали ни её карьере, ни её профессиональному росту. Немало её сил и времени отняли и дети, два мальчика. Похоже, погодки, которые молча жались к матери. Они прижимались к ней всякий раз, как на её лицо выбегала очередная слеза. Младший из них держал в руках огромного персидского кота, с белой, как снег, длиннющей шерстью. Обои в коридоре, спинки дивана хранили следы его больших когтей. Но сейчас он не был похож на родственника царя джунглей. Глаза этого красавца были полны страха от присутствия большого количества посторонних людей. Кот был явно тяжел для мальчика, но он крепко прижимал его к груди. Я пробыл в квартире Серебровских достаточно долго, и всё это время из головы не выходила мысль "Кот слишком тяжел для мальчика. Почему он не отпускает его?" Их объятия напомнили мне моё детство, и меня осенило - это же подарок отца. Частичка живого отца. Наверное, общий любимец. Как всё-таки непредсказуемы перемены в нашей жизни. Как тонка та грань, что разделяет саму жизнь и смерть. Выходя, я выразил свои соболезнования вдове и вложил в её плохо слушающиеся руки конверт. В нём лежал гонорар за последний забитый мною гол. Я не смог отблагодарить Серебровского при жизни, но не мог не сделать этого после его смерти. Мне хотелось, чтобы хотя бы его семья ощутила мою признательность. И ещё я сказал себе, что буду последней сволочью, если не приду к вдове ещё раз.
   Тяжкий груз сдавил мою грудь, мне не хватало кислорода, это состояние мне было незнакомо. Я присел во дворе на скамейку и стал смотреть на маленьких детей, что играли в песочнице. Они строили дома, гаражи, дороги и были так увлечены, что не замечали никого вокруг. Это в моей жизни не стало близкого мне по духу человека, а их жизнь была по-прежнему полна красок. Это напомнило мне о том, что и моя жизнь ещё не закончилась. Я сидел и предавался размышлениям о том, что наша жизнь скоротечна, поэтому жить нужно ярко и не забывать о тех, кто ушёл. За этим занятием меня и застал Володя, наш вратарь. Он присел рядом и долго молчал. А когда заговорил, стало очевидно, что о наболевшем.
   - Это был хороший человек и отличный тренер. Нелегко в этом признаться, но я обычный человек. Талант не спешил извергаться из меня, а он настойчиво занимался со мной. Возился, по-доброму, как с ребёнком, несмотря на все совершенные мною в жизни и на поле ошибки. А их, к сожалению, было немало. Это был большой человеколюб. Мы часто огорчали его, а он продолжал с нами работать, как ни в чем не бывало. И упорно строил команду, способную решать большие задачи.
   Мы сидели во дворе и ждали выноса тела. Желающих проститься с Серебровским было много, поэтому прощание затягивалось. Володя помолчал ещё несколько минут, и стал рассказывать мне, каких трудов Серебровскому это стоило.
   - Серебровский, возглавивший команду, и в тот момент весь клуб, получил "в наследство" серьёзные долги по предыдущему году и массу других проблем, "благодаря" которым команда долго находилась на грани расформирования. В тот период я был в команде вторым вратарем. Приглашений в другие клубы у меня не было. Специальных теоретических занятий с вратарями прежний тренер не проводил, и мы оба играли интуитивно. Лично я просто копировал манеру игры основного вратаря. На тренировках делал те же упражнения, что и он.
   Приход нового тренера финансовую ситуацию в команде не изменил. Мы тренировались, тренировались и ещё раз тренировались. Подъём по турнирной таблице проходил без стимулирующих факторов, на голом энтузиазме - всё "за спасибо". Практически за идею. Серебровский каждому из нас разъяснял, что только командой мы можем чего-то добиться. В той команде никто из игроков не блистал и скауты к нам не заглядывали. С растущим комом долгов по зарплате команда упорно лезла на вершину турнирной таблицы. Уступая по финансированию почти всем клубам своего дивизиона и ориентируясь только на свои кадры, команда выиграла зональный турнир "ввиду явного преимущества". Никто из администрации региона не нацеливал клуб на эту победу, и никому (кроме болельщиков и самой команды) она оказалась на тот момент не нужна. У ребят сложилось впечатление, что золото дивизиона стало для многих высоких должностных лиц в регионе костью в горле. Туров за пять до финиша турнира команда на собрании даже задавала вопрос Серебровскому: а нужна ли, кроме нас самих, кому-то ещё эта победа? На что он ответил: а кому из вас интересна жизнь в полсилы?
   Ничего удивительного, что одновременно с победой в зоне и участием в Кубке футбольной лиги в клубе стал дымиться запал бомбы, способной окончательно взорвать всю ситуацию... Многие видели, что ситуация потихоньку вышла из-под контроля: Серебровский с трудом наскреб денег на участие в турнире, по отзывам (да и по внутреннему ощущению), команда прилично смотрелась, обыграла пару клубов первой лиги и даже позволила себе обкатать самых молодых футболистов. Мы решали на Кубке свои локальные задачи и на этом фоне вполне достойно завершили сезон.
   У Серебровского по графику была учеба тренеров в столице. Пока его не было в городе, в команде произошел "взрыв": борьба за выплату долгов зашла к тому времени в тупик. Игроки, вконец отчаявшись, перед самым Новым годом пошли на крайние меры, подав сразу 16 заявлений в Палату по разрешению споров.
   Когда Серебровский вернулся в город, половины команды уже не было. Не было и одного из наших лучших нападающих, отправившегося на просмотр в команду высшей лиги. Клуб со дня на день ждал объявления о банкротстве, казалось, он уже приказал долго жить.
   У Серебровского должны были опуститься руки. И они опустились. Этого следовало ожидать. Последние из игроков его команды искали для себя новые команды. И тут появился Максимович. За бесценок, да оно действительно и не стоило больших денег, скупил имущество развалившегося клуба: стадион, загородную базу, акции клуба... В своём желании избавиться от балласта, местное руководство не оставило себе ни одной акции.
   Максимович пообещал карт-бланш Серебровскому при условии возвращения в первую лигу за два сезона. Леонид Сергеевич согласился, но поставил всего одно условие - право на вето на переходы игроков в другие команды до истечения срока контракта. А затем стал беседовать со всеми оставшимися игроками команды с глазу на глаз. Эти беседы длились, иногда, более двух часов. Оставил в команде Серебровский четверых. Троих, бывших юниоров и меня вратаря. Затем предложил пригласить несколько маститых игроков. Это влетело Максимовичу в копеечку, но он дал своё согласие. Ограничились тремя, но деньги были потрачены очень серьёзные. Всем приглашённым "звездам" были куплены квартиры в экологически чистом районе города. Недостающих игроков Серебровский искал в провинциальных городах. В футбольных столицах даже молодые игроки стоили слишком дорого. И как сказал Серебровский, очень многие из них уже ставили деньги, а не футбол на первое место. Даже ничего собой ещё не представляя. Леонид Сергеевич пересмотрел в нашем регионе, наверное, всю молодежь, начиная с 15 лет. Минимальный срок контракта с большинством игроков составлял три года, с теми же, кто очень понравился Серебровскому - пять. И команда за два сезона вновь вышла в первую лигу.
   Всего этого я не знал. Сумел дважды по крупицам собрать команду. И вот его команда опять стояла на пороге краха. Это вызывало внутренний протест.
   - Из уважения к памяти погибшего нужно помочь Максимовичу сохранить команду, - слова сами слетели с моих уст.
   - Вы меня поняли. А мне казалось я не смог найти нужных слов.
   - Теперь нас уже двое, но нам нужны единомышленники.
   - Не сомневаюсь, нас гораздо больше. Медведев уж точно с нами!
   - Ты говорил про три звезды, а я вижу в команде только две...
   - С одной звездой вы познакомились раньше всех. Он получил травму и стал тренером вратарей.
   Я грустно улыбнулся.
   - Для меня это было нелегкое знакомство, а вот для него...
   - Катастрофа. Именно так он и сказал. Я был под впечатлением от фантастического дубля в вашем дебютном матче и хотел об этом с кем-нибудь поделиться. В конце тренировки, когда Семен Семенович начал делиться своими воспоминаниями, я решил, что настал подходящий момент. Я сказал ему, что был готов пожалеть вратаря соперников уже после первого каверзного гола, а он заполучил таких целых два. Не хотел бы я оказаться на его месте! Тогда он, в ответ, признался мне, что вы забили ему десять. Я спросил его, не шутит ли он? На что он мне ответил, какие шутки, если он подвёл Максимовича и поэтому до сих пор ждёт увольнения из клуба. Он сказал, что готов был убить вас, а я слышал в его словах только уважение.
   - Сейчас об этом уже можно забыть. Точнее нужно забыть. Легче будет жить. И ещё мне будет легче жить, если ты будешь обращаться ко мне на "ты". Внутренне я ещё не дорос до "вы".
   - Я попробую, но не обещаю, что у меня это сразу получится.
  
   * * *
   Гибель Серебровского сидела, как заноза, в моей голове. Я не хотел, но мысли невольно цеплялись за неё, принося мне боль. Двухнедельный перерыв между кругами уже казался мне неоправданно растянутым. Я "залип" на произошедшей трагедии. Было жаль самого Леонида Сергеевича, жаль его жену, и безумно жаль его детей. Погибнуть в расцвете сил, в тот момент, когда стал очевиден положительный результат трудов. Не старость, не болезнь, а какая-то глупая авария унесла жизнь настоящего человека. Чтобы как-то отвлечься от гнетущих меня мыслей я затеял ремонт в своей квартире. Подтолкнула к этому решению меня Мирослава, точнее её посещение. Не знаю, из каких соображений, но Мирослава, ещё до гибели Серебровского, вежливо напросилась на чашку кофе. И я испытал массу неприятных эмоций, когда она своим цепким женским взглядом останавливалась на беспорядке в моей берлоге. Порадовала её только моя ванная комната.
   После развода с женой у меня долгое время было подавленное настроение. Я желал освобождения от этих цепей Гименея, но когда это произошло, был опустошен. В этих совместно прожитых годах было не только плохое, но и хорошее. И это хорошее совсем не страдало деликатностью, время от времени всплывая в моей голове. И тогда мне приходилось вырывать эти воспоминания из своей памяти. Иногда, "с мясом". Мне желательно было чем-то занять свою голову, вот я и начал ремонт квартиры со своей ванной комнаты. В строительных работах я был полным дилетантом, и мне приходилось регулярно консультироваться со специалистами. Я не один раз ходил на стройку брать уроки как клеить плитку. Работал я очень медленно, но я знал одно: "если хочешь сделать что-то очень хорошо - сделай это сам!" Да и спешить мне было некуда. Заводить новые отношения с представительницами пусть даже лучшей половины человечества не входило в мои планы, поэтому каждый вечер был в моём распоряжении. Зато, каков был результат! Пребывание в ванной комнате неизменно повышало моё настроение. Серо-голубая плитка с рисунком синего цвета была положена с образованием более сложного рисунка. Швы были ровными, и как бы ни пытался глаз, он не мог найти ни одного места с браком. Хромированные трубы, краны, смеситель радовали глаз своим блеском. Когда я лежал в своей большой ванне, то мог разглядывать себя в зеркальном потолке. И подмигивали мне в этот момент разноцветные лампочки. В результате моё настроение неизменно улучшалось, каким бы плохим ни было.
   Эта ванная комната отняла все мои деньги и всё моё свободное время. Я закончил свои работы одновременно с завершением периода хандры. Энтузиазм моей строительной активности иссяк, и я потерял к ремонту всякий интерес. Интерес к строительным работам, но не к процессу принятия ванны. Он только вырос. Говорят, мудрецам и политикам в Древней Греции во время принятия ванны приходили умные мысли в голову. Кто не помнит из школьного курса закон Архимеда! Мне ничего гениального в голову не приходило, я просто получал от процесса принятия ванны удовольствие. Изучая журнал с программой телепередач, я случайно наткнулся на интересную статью и узнал, что не стоит принимать ванну с водой выше 37 градусов по Цельсию. Слишком горячая вода неблагоприятно воздействует на сердце и сушит кожу. Это натолкнуло меня на мысль "залезть в интернет" и основательно изучить этот вопрос. Мой прежний опыт говорил лишь о том, что не стоит лежать в ванне более 15 минут. Слишком долгое купание вызывало у меня слабость. Этому должно было быть разумное объяснение. Я нашёл ответ на этот вопрос и на многие другие. Японцы придумали, и правильно сделали, чайную церемонию. Я открыл для себя церемонию принятия ванны. Сначала неспешно мылся под душем, затем наполнял ванну и добавлял в воду морскую соль, эфирное масло или травяной сбор. И моя чистая кожа впитывала полезные вещества. После купания обязательно отдыхал хотя бы в течение получаса. На гели для душа я денег не жалел. Мыло слишком сильно сушило мою кожу. Кроме того, в гелях для душа имелись специальные смягчающие добавки, например лимонная кислота. Увлажняющие же добавки и эфирные масла позволяли избежать сухости кожи после мытья. Из того же интернета узнал, что ванны с морской солью питают кожу, препятствуют возникновению целлюлита, укрепляют сердце, борются с заболеваниями опорно-двигательного аппарата, успокаивают нервную систему. Мне очень понравились ванны с эфирными маслами. Они приятны, да вдобавок еще и способны устранить легкое недомогание. Отличное профилактическое средство. Достаточно было капнуть в воду 5-6 капель масла и слегка перемешать воду. Ванна с мятой помогала мне снимать усталость и стресс, тонизировала и освежала кожу, благотворно влияла на состояние ногтей и волос. В древности люди даже считали, что мята повышает умственные способности. Не думаю, что кому-то удалось существенно поумнеть, подышав мятными парами, но мою работоспособность и настроение они точно повышали. Ванна с шалфеем помогала моему организму противостоять инфекциям. Время от времени, у меня были приступы мигрени. И я спасался от них, вдыхая пары розового масла. Попутно выяснилось, что розовое масло ещё и омолаживает кожу, повышает её эластичность и упругость. И если верить женщинам улучшало цвет лица. Увы, эфирные масла дороги, поэтому, гораздо чаще я принимал ванны с различными отварами трав. Если хотел успокоиться, то использовал ромашку. Когда в жаркие дни я начинал сильно потеть, то использовал дубовую кору. В периоды эпидемий гриппа вместо таблеток принимал лимонные ванны.
   Узнай кто-либо все эти подробности про меня, сделал бы вывод, что у меня есть проблемы с головой. Самые деликатные сказали бы, что у меня "пунктик". Не стану с ними спорить. Только кому стало плохо от этого? А такое мудреное принятие ванн в сложный период моей жизни помогло мне справиться с душевными болячками. От появившихся у меня привычек вреда никакого нет, а польза есть. Я и сам не ожидал, что это целая наука правильно принимать ванны. Точнее один из разделов науки, как получать удовольствие! А если при этом у вас была ещё и возможность слушать умиротворяющую спокойную музыку! Сожалею, что у меня не хватило денег на ванну с джакузи. Это была моя маленькая мечта. Сейчас у меня появились денежные средства для осуществления этой мечты, но порушить плоды своего такого продолжительного труда я ещё был не готов. Я надеялся, что придёт время и мне удастся придумать, как установить джакузи с минимальными потерями.
   Имея такую отдушину, меня очень долго всё устраивало в моей берлоге. Пока в ней не побывала Мирослава. Взглянув на квартиру глазами любимой девушки, я понял, что мне нужно срочно завершить незаконченный ремонт. Только не всегда наши желания соответствуют нашим возможностям. Гараж для "ласточки" хорошо тряханул мой кошелёк. Поэтому здравый смысл настаивал на соблюдении режима жесткой экономии, но меня уже заклинило. Я знал, что значительно переплачиваю, но согласился с аппетитом выбранной мной из длинного списка в газете, строительный фирмы, выдвинув им только два встречных условия - качество и скорость. Сотрудники приятно удивили меня, выполнив свои рекламные обязательства. Они оперативно и качественно перестелили паркет, заменили окна и двери, переклеили обои и поменяли трубы, кафель и сантехнику в туалете. Старый телевизор отправился в утиль. Вместо него был приобретён современный плоский с диагональю 107 сантиметров. Теперь можно было смело принимать гостей. Я позвонил Мирославе и договорился о встрече. Поводом послужило моё желание проконсультироваться относительно обстановки в моей квартире. Я так и заявил, что мне хочется, чтобы она женским глазом определила, чего же ещё в ней не хватает. Последний раз мы виделись на похоронах Серебровского, но это было не то место, где уместно было говорить о своих нежных чувствах к девушке. Подавленность трагической гибелью тренера буквально передавалась от одного к другому подобно эпидемии.
   Кофе с молоком в обновленной кухне рождал совсем другие чувства. Мы обсуждали, что в моей квартире ещё необходимо срочно сделать, а с чем можно и подождать. Вспомнив, что у нас должны начаться тренировки, я спросил Мирославу, определился ли её отец с кандидатурой нового тренера. Оказалось, что да. Им стал второй тренер одной из команд первой лиги, наш земляк, желающий вернуться на родину.
   - Ты его видел на похоронах. Только не делай скоропалительных выводов. Большинство окружающих Максимовича людей оправдывают его навязчивость сильным желанием вернуться на родину.
   Тогда на лицах всех присутствующих на похоронах была скорбь. И поэтому не совсем уместная активность одного из мужчин, буквально преследовавшего Максимовича, неприятно бросалась в глаза.
   - Для тренера он выглядит молодо.
   - А он ровесник Серебровского. Также, из-за травмы, рано закончил свою карьеру игрока. Но его считают достаточно опытным тренером, поскольку он долгое время работал вторым тренером в одной из команд с серьезным бюджетом и даже претендовавшей на выход в высшую лигу. Он попросил дать ему шанс и президент клуба его ему предоставил.
   - Контракт уже заключен?
   - Срок контракта до конца года, с возможностью его продления. Знаешь, его фамилия Золотов и она породила уже массу шуток. Самая популярная - "серебряный век закончился, начался золотой".
   - В этой шутке велика доля истины?
   - Как игрок, по словам людей его знавших, он был перспективный. Когда работал вторым тренером, очень хотел стать первым. И пусть в другой команде, но он им стал.
   Мне показалось, что в её словах прозвучали нотки иронии, и я решил задать дополнительный вопрос.
   - А лично у тебя какие он вызвал чувства? Ты рассказываешь о нём с некоторой антипатией.
   Мой нехитрый вопрос заставил надолго задуматься Мирославу.
   - Странные. Я и прошу тебя не торопиться с выводами, потому что я, как женщина, похоже пошла на поводу у своих эмоций. Просто, когда он аргументировал желание стать тренером команды, то очень давил на свои патриотические чувства. Ему, автоматически, был предложен контракт Серебровского, но не тут-то было. Таких детальных контрактов, как у него, ещё ни с кем не заключали. Бился за каждую мелочь. Это как-то не вяжется с озвученным им ранее патриотизмом.
   - Какие же это эмоции? Это скорее факты.
   - В моих глазах его оправдывает только то, что он пришел из очень основательного клуба.
   - Хочешь сказать, успел набраться всестороннего опыта?
   Вместо ответа Мирослава только усмехнулась и продолжила:
   - Но не только это меня насторожило. Я редко сталкивалась с Серебровским, но могу сказать, что он всегда держался с большим достоинством.
   Она произнесла слово "большим" с акцентированным ударением на первом слоге.
   - Мой отец привык подминать под себя людей. Но ведь не все же прогнулись.
   При этом её глаза озорно сверкнули, и я понял, что меня приняли в этот закрытый клуб.
   Наверное, мне пора вернуть ей должок.
   - Ты рассуждаешь об этом, как большой специалист в области психологии.
   - Твой выигрыш пари был сродни хорошему анекдоту, но он всё же забылся. Однако ты оккупировал все средства массовой информации. Ты буквально заставил и друзей, и недругов Максимовича вновь вспомнить ту историю. Нужно быть глухим и слепым человеком, чтобы не замечать того, что ты творишь.
   И она вновь произнесла слово с акцентированием.
   - Мне как-то не по себе, ты словно возносишь меня на Олимп. С новым тренером ситуация может измениться.
   - Курицу, несущую золотые яйца, не режут.
   - Футбольная жизнь показывает, что ещё никогда смена тренера не прошла безболезненно. Это как в жизни, очень сложно отчиму заменить хорошего отца.
   - Ты рассуждаешь так, словно у тебя за плечами уже десяток команд.
   - Для появления пессимизма достаточно читать футбольную прессу.
   - И что, по-твоему, должно последовать?
   - Перестройка команды. Изгнание неугодных детей.
   - Ты рисуешь мрачную картину. Я понимаю, что ты успел привязаться к Леониду Сергеевичу, но приход нового тренера - объективная необходимость.
   - Я всё понимаю, но как не вовремя это случилось, команда только-только заиграла!
   Когда конфет в коробке стало заметно меньше, Мирослава встала и, отметив, что хорошо провела время в моём обществе, направилась к выходу. А я пожалел, что не купил коробку больше размером. "Умная мысля приходит опосля!" Я понимал, что наша новая встреча не за горами, но мне жутко не хотелось расставаться с гостьей. И тем не менее предложить остаться у меня я не рискнул. Отвезти её домой на своей машине мне было совсем не сложно. К моему великому сожалению это заняло совсем немного времени, поскольку мы жили относительно недалеко друг от друга. На обратном пути я так явственно ощутил на своих губах сладость её помады и горечь неправильно принятого решения - "зачем отпустил"? Утешило меня только то, что и в моих проводах была своя прелесть жизни, и этим подарком я уже насладился. Если коробку с конфетами открыли, разве это означало, что её обязательно необходимо съесть за один раз?
  
   * * *
   Кандидатура нового тренера утверждена, и это обстоятельство напомнило мне об одном деле, требующем завершения. Смерть Серебровского отсрочила исполнение моих планов. Она как вспышка высветила истинные ценности окружающей меня жизни, и я, не отдавая себе отчета, наслаждался общением с близкими мне людьми. Но я отчётливо понимал, что до начала второго круга мне необходимо успеть съездить в санаторий и навестить моего больного. Не век же ему находиться в гипсе, я должен был срочно познакомиться с ним поближе. Я просто предвкушал удовольствие от той пантомимы, что случится, когда он увидит меня. Во мне жила абсолютная уверенность, что уж челюсть-то у него точно отвиснет.
   Залив на заправке бензобак автомобиля до самых краёв, я стал "пожирать" километры. Желание поскорее встретиться с лидером нападавших подталкивало меня в спину, и мне было неимоверно трудно не поддаться искушению превысить скоростной режим. Про себя я твердил народную мудрость "Тише едешь - дальше будешь". Одноимённая детская игра, в своё время, заставила крепко запомнить эту азбучную истину. Сталкиваться с инспекторами безопасности дорожного движения, и тем более попадать в дорожно-транспортные происшествия совсем не входило в мои планы. Я аккуратно проезжал один населенный пункт за другим, приближаясь к цели своего путешествия. Стрелка спидометра плясала под красной полоской из скотча, приклеенной мной на стекло прибора. Это было по-детски, но я сделал это, решив не изображать из себя Шумахера, пока не проеду двадцать тысяч километров. И хотя потолок я определил для себя в девяносто километров в час, бег моего автомобиля казался мне черепашьим шагом.
   Как бы то ни было, в запланированное мною время я добрался до города, вновь по самое горлышко заправил автомашину и оставил её на стоянке. Маленькая предусмотрительность. Мысль доехать до санатория на такси показалась мне разумной. На стоянке свободных автомашин было достаточно много, и я выбрал наиболее неброскую. Проезд до санатория не отнял много времени. Я засветил пачку денег водителю, но передал ему только четверть от обговоренной суммы. Мне показалось, что это неглупый способ заставить меня подождать.
   Найти моего подшефного оказалось несложно, информация детектива была верна. Мне осталось только дождаться, когда мой источник информации останется в одиночестве. Эскулапы не пожалели на его ногу гипса и во мне проснулась жалость. Это ведь по моей вине он находился здесь. И прыгать на костылях ему придётся ещё долго. Но тут я себя "тормознул". По моей вине! Воспоминания нахлынули на меня. Это не я, а они приехали в мой город и затеяли драку. Втроём избивали меня одного! Да ещё и унижали в присутствии любимой девушки... На меня буквально накатило то состояние, в котором я находился утром следующего дня, и моя жалость мгновенно испарилась. Передо мной была сволочь, сильнее всех жаждавшая причинить мне вред. Сострадание как пришло, так и ушло. Когда я подсел к нему на скамейку, он никак на это не отреагировал. Очевидно, что меня он ждал меньше всего. Тогда я решил привлечь к себе его внимание.
   - "Береги ногу, Сеня".
   Шутку мою он не понял и с удивлением смотрел на то, как я нежно похлопываю его по коленной чашечке.
   - Ты... вы... кто вы такой?
   Было забавно наблюдать, как он медленно, но узнаёт меня... и как в него тихо заползает страх. Ещё несколько минут тому назад он чувствовал себя в этом санатории в полной безопасности. Сколько воды уже утекло. Страх расплаты за содеянное давно покинул его. И вот он вернулся.
   - Что тебе... вам нужно?
   Было смешно смотреть, как у взрослого мужчины, такого смелого в прошлом, дрожал голос.
   - Правильно. Мне кое-что от вас нужно. Если мы будем взаимно вежливы, то очень скоро распрощаемся. Сами понимаете, мне ещё домой добираться.
   - Так что вам от меня надо?
   Голос мой был спокоен. Я постарался добавить в него могильного холода.
   - Только немного информации и всё. Кто вас нанял?
   Ответ был мгновенен:
   - Мне не нужны неприятности.
   Боится. Но меня он тоже испугался.
   - Правильно. Изложу ситуацию: в моём городе вас и ваших друзей ждёт уголовное дело по факту попытки грабежа с применением насилия. А поскольку одной из потерпевших оказалась дочь местного олигарха, то препятствий с доведением этого уголовного дела до суда не предвидится. Да и срок будет реальный... лет пять, шесть... Не надо было вовлекать её в это дело...
   Никакого уголовного дела не было, да и олигарх не был сторонником именно такого развития событий. Но я не собирался ему об этом говорить. Я надеялся, что ничего этого мой собеседник не знает и не узнает никогда.
   - А никто её и не вовлекал. Кто же знал, что она дочь олигарха. Мы и справок о ней не наводили. Мы её использовали лишь для того, чтоб за вами не бегать... Она просто сама подвернулась.
   Выходит целью был я. А Мирослава оказалась "не в то время и не в том месте".
   - Ну, это вы олигарху будете объяснять... если слово дадут.
   - Я не знаю заказчика.
   Возможно, это было правдой, но кое-что он всё-таки знает.
   - У меня мало времени, чтобы вас уговаривать поделиться информацией. Я лишь попробую убедить вас, что в данной ситуации у вас остаётся только один вариант довериться мне. Если я нашёл вас, значит, я мог бы организовать и ваше задержание. - Я сделал паузу и продолжил. - А через некоторое время и задержание ваших подельников. Готов поспорить, что они бы на вас обиделись. Следователь задал бы вам тот же вопрос, кто вас нанял. И не только вам, но и очень большому числу людей из вашего окружения. Кто-нибудь бы, да и проболтался. Если сейчас ваши наниматели сочувствуют вам, то после запуска всего этого механизма их отношение изменится на прямо противоположное. Я этого не сделал и не сделаю в том случае, если вы немного поможете мне. О нашем разговоре никто не узнает, если только вы сами не захотите предать его огласке.
   На его лице были видны все сомнения, что он испытывал, решая давать или не давать мне ответ. Пришлось бросить на чашу весов последний аргумент.
   - Не люблю насилия, но не слишком ли долго вы раздумываете? Считаете, что вторая ваша коленная чашечка крепче? Моё терпение начинает мне изменять. Думаю, гипс поможет вам сделать правильный выбор.
   Я встал, примерился к его здоровой ноге и усмехнулся:
   - Вы ведь даже в полицию не сможете обратиться. Да и что вы им предъявите? Кто вам поверит? Я вернусь в родной город, там у меня уже подготовлено алиби. К тому же за моей спиной отсутствие судимости, отличная характеристика и коллеги по работе, готовые поручиться за меня. А что у вас? Прекращенное уголовное дело за неудачное вымогательство в прошлом. Так кому из нас поверят? Минута вам на размышление, дольше ждать я не намерен. Те два ребра, что вы мне сломали, взывают об отмщении. Я нашёл вас, и, собственно говоря, в своей мести могу ограничиться и исполнителем.
   Я стоял и ждал. На лице была маска бездушной жестокости.
   - Погодите, погодите. Что вас конкретно интересует?
   - Кто вас нанял и почему?
   - Я не знаю, кто нас нанял. Но лично со мной разговаривал второй тренер местной футбольной команды. С вашим тренером ему договориться не удалось. Им позарез была нужна победа. Может быть, у тренерского штаба горела земля под ногами, не знаю. Может быть, они просто спали и видели себя в Премьер-лиге. Я не знаю. Пару раз я видел его в обществе людей, занимающихся футбольным тотализатором. У них большие деньги. В наших газетах писали, что ты... вы самый опасный игрок в вашей команде. "Человек-гол". Убивать вас перед нами задачу никто не ставил. Нас просто попросили аккуратно привести вас в нерабочее состояние. Мы и привели вас в такое состояние. Но вы попали в заявку, чем сильно всполошили руководство клуба. Позднее вы появились на футбольном поле, ваш опекун получил красную карточку. Вы продемонстрировали своё мужество, а нам в результате не заплатили ни копейки. "Не завершенная работа". Сплошные убытки. Хорошо счёт не предъявили, учли старые заслуги и мою травму.
   Интуитивно, я решил "взять его на пушку", проверив внезапно промелькнувшую мысль.
   - И всё? Больше никаких контрактов?
   - Вы о чём?
   - О второй поездке в мой город.
   - Я не понимаю, о чём вы говорите... больше не было никаких поездок.
   Я выразительно посмотрел на его ногу и добавил:
   - У вас да. А у ваших помощников?
   - О чем вы? Это была первая и последняя поездка в ваш город.
   Его тон и мимика подсказали мне, что он говорил правду. К аварии Серебровского он не имел никакого отношения.
   - Что ж, если вы сами не будете болтать о нашей встрече, то никто ничего не узнает об этом разговоре.
   И в тот момент, когда я уже собирался признать, что результаты поездки посредственны, мой собеседник вдруг сделал мне подарочек.
   - Я не враг самому себе. Но к нам в город больше не приезжайте.
   - Это угроза?
   Очевидно, на моём лице что-то промелькнуло из моей прошлой жизни, потому как он быстро поправился:
   - Это не я. В определённых кругах имеют зуб на вас.
   - А с чего им любить меня?
   - Они не просто не любят вас, но имеют и желание отомстить вам.
   - За что? За футбол?
   - За то, что вы мешаете им заниматься их бизнесом. Некоторые из них на болельщиков плохо похожи. Никаких подробностей я не знаю, но мой заказчик исчез.
   - Не хотите ли вы сказать... ведь ваша команда выиграла...
   - Нет, ничего не хочу сказать. Только то, что тренер исчез.
   - Спасибо, что предупредили, только не знаю, смогу ли воспользоваться вашим советом. Я не могу бросить свою команду. А вот если у вас появится конкретика природы нелюбви ко мне, то я обещаю вам, что помогу найти деньги на курс вашей дальнейшей реабилитации.
   Я собрался уходить, но в последний момент всё же решил подкрепить наш договор.
   - К слову сказать, меня очень заботит и моё здоровье. На этом диктофоне записан наш разговор. Если со мной что-то случится, все материалы достанут из моего сейфа в одном из банков. Я дорожу своим словом, но и здоровьем тоже.
   Положив диктофон в карман, я быстрым шагом направился к выходу с территории санатория. Эмоции вполне могли подтолкнуть моего собеседника к неверным действиям. Рыбалка закончилась, и мне нужно было срочно сматывать удочки. Я понимал, что оценивать улов лучше всего у себя дома, в безопасности.
   Мой таксист ждал свои деньги. Мы рванули в город. Там я высадился в двухстах метрах от своей машины. К чему таксисту лишняя информация? Я же воспользовался плодами цивилизации, запустив двигатель своего автомобиля простым нажатием кнопки на пульте дистанционного управления. Хорошая вещь электроника. Осторожность подсказывала мне, что не стоит доверять моему собеседнику. Я недостаточно хорошо его знал, чтобы быть уверенным, что эмоции не возьмут вверх над его здравым смыслом. Дорогу домой я выбрал не самую короткую. Никаких неожиданностей не произошло, но дома я подумал, что кое-какие копии будут совсем не лишними. И пора было отчитаться перед Максимовичем.
  
  
  Глава 12.
  
   В приёмной меня встретили как старого знакомого. К тому же, нежные белые розы в моих руках превращали меня ещё и в доброго знакомого. Максимовича не оказалось на месте. Сразу пришло в голову: ждать - не догонять. И ещё подумалось, хоть разок, не спеша, попью хорошо заваренного чаю. Мои ожидания оправдались, секретарь предложила мне чай с вареньем или конфетами, на мой выбор. Пока я ожидал шефа и пил чай, у меня было время подумать.
   Я уже до поездки пришёл к выводу, что Мирослава оказалась случайно вовлеченной в ту историю. Им надо было спровоцировать конфликт, а девушка для этого самое лучшее средство. При других обстоятельствах я бы повёл себя по-другому. В мою голову хорошо вбили аксиому, что драться одновременно с тремя противниками самое крайнее средство. А тем более с тремя спортсменами. Только герои в кино на такое способны, да и то, совершенно "обезбашенные". Мой тренер учил меня, что бегство в некоторых ситуациях не самое худшее средство решения проблемы. Очевидно, не только мой тренер так считал. Вот они и использовали Мирославу, чтобы у меня не возникло искушение избежать прямого контакта. За подобное иезуитство на меня накатывало временами сильное желание отомстить обидчикам. Но после поездки, когда я лично увидел плоды своего труда, я успокоился. Этот боец, по-моему, уже отвоевался. Во всяком случае, прыгать он нескоро сможет. Сам виноват. Сидя в приёмной, я почувствовал, что не испытываю к нему никаких чувств, совсем никаких. Его наниматель исчез. Это было странно. Мне не хотелось думать, что он простился с жизнью из-за неудавшегося избиения. Быть может, просто ударился в бега? Я совсем не знал его хозяев. Они могли быть и ярыми приверженцами исполнительской дисциплины. У них могли быть всякие пунктики, но это не моя проблема. Искать его я не собирался. В любом случае, он своё уже получил. Дело закрыто.
   Я сидел и мысленно подводил итоги своей деятельности, когда в приёмную вошла женщина. Моя собеседница излишне стремительно поднялась, и я, даже толком не разглядев ее, понял, что это хозяйка фирмы. Так близко я видел её впервые. Одета она была в строгий серый костюм, белую блузку, туфли на каблуках среднего размера. Определить её возраст оказалось для меня затруднительным, слишком велика была вероятность ошибки. С одной стороны стройная фигура, отсутствие морщин на правильных чертах лица, а с другой стороны холодные голубые глаза и белые, тщательно прокрашенные волосы, без всякого намека на истинный цвет. Я встал и поздоровался с ней, но она не удостоила меня вниманием. Меня это задело, как, наверное, задело бы и любого другого человека. Конечно, мой костюм не был шит на заказ в престижном ателье города, но сидел он на мне хорошо. Обувь была, опять же, старомодная, но я всегда отдавал предпочтение удобству. Мне было неведомо, что ещё за какие-то мгновения успела во мне разглядеть супруга Максимовича, но антипатия была взаимной.
   - Добрый день, Татьяна Александровна. Борис Романович должен быть с минуты на минуту.
   И голос, и сама поза секретаря выражали само подобострастие. Мне это было крайне неприятно. Но осуждать её, даже про себя, я не стал. Мне ли не знать, как сложно найти хорошо оплачиваемую работу. Её педагогическое образование - плохой помощник. Самым неприятным было то, что вытягиваться в струнку ей приходилось не перед шефом, а перед его второй половиной. Но как это могло нравиться гостье?
   - Приготовь мне зелёного чая.
   Когда дверь кабинета закрылась за Максимович, я испытал облегчение. С чего бы это? Мне ведь с ней не жить. Когда я опустился в кресло, в мою голову пришло осознание того, что не только со мной, но и с секретарём не поздоровались. А ведь родилась она не женой олигарха. Как быстро произошло перерождение. В этой ситуации меня порадовало лишь то, что я успел получить удовольствие от процедуры чаепития.
   Через пару минут появился хозяин кабинета, коротко поздоровался со мной, подав мне руку и попросил меня немного подождать. Общение с супругой заняло не более десяти минут. Ни один из Максимовичей не сумел скрыть того факта, что разговор был неприятен. Но на мне это никак не отразилось. Пока я устраивался поудобнее в уже привычном кресле, Борис Романович сумел подавить в себе негативные чувства.
   - Какова цель сегодняшнего визита?
   - Хочу доложить о результатах работы детектива. И моих.
   - Не будем терять времени, весь полон внимания.
   - Если коротко, нападение было совершено на меня, Мирославу использовали исключительно, как запал, для разжигания конфликта. Целью являлось выведение меня из спортивной формы. Исполнитель в больнице со сложным переломом ноги, заказчик пропал.
   - Что значит пропал?
   - Это второй тренер футбольной команды. Возможно, прячется. Но не от нас, а от своих компаньонов. А возможно, не успел спрятаться. Он каким-то образом был связан с владельцами тотализатора.
   - Разве за это убивают? Впрочем, это не наше дело.
   - Не факт, но если они перегрызлись между собой, то это действительно не наша проблема.
   - История будет иметь продолжение?
   - Думаю, что нет.
   Я и вправду так думал.
  
   * * *
   Началась работа с новым тренером. Неделя интенсивных тренировок два раза в день. Часть упражнений были новыми. Мне было интересно. Удивляло только то, что теоретических занятий стало меньше. Золотов не задавал, как Серебровский, контрольных вопросов и почти не интересовался насколько поняли футболисты его идеи. Очевидно, считал этот этап развития давно пройденным с прежним тренером.
   В команде все встряхнулись. Особенно те, кто сидел при Серебровском в запасе. Их можно было понять. В них ожила надежда. Появился реальный шанс попасть в основу. И они ухватились за этот шанс. Мне даже пришла в голову мысль, что некоторые из игроков при Леониде Сергеевиче "не пахали" с таким усердием.
   У Зайцева завершился период адаптации, ему удалось гармонично вписаться в коллектив. На тренировках он "накручивал" всех в команде. И чем дальше, тем больше. Я чуть ли не с умилением смотрел, как он это делает. Немного завидовал, самую малость. Но не всем это нравилось. В наших двусторонних играх никто не хотел играть против местного "бразильца". Быть многократно обведенным - это удар по самолюбию. Быть обведенным на глазах нового тренера - это угроза лишиться места в основе. Больше всех психовал Паша Воронежский. Сначала он вежливо посоветовал приберечь силы для соперников. Затем стал увещевать Андрея не позорить "пацанов". Болотову это надоело, и он переговорил с Пашей с глазу на глаз. Однако эффект оказался прямо противоположным. Воронежский стал играть против Зайцева грубо. Это было чревато травмой. Кому-то пора было вмешаться.
   - Паша, тебе не кажется, что ты так можешь поломать молодого парня?
   - Я же не специально.
   - А мне вот кажется, что ты играешь грубо намеренно.
   - Он всех нас опускает тоже намеренно!
   Паша чуть ли не выкрикнул последнюю фразу и этим окончательно выдал себя. В его голосе было много плохо скрытых злости и отчаяния.
   - Но если он не будет на тренировках оттачивать своё мастерство, то как будет обыгрывать реальных соперников?
   - Он своё отточит, а меня засадят на скамейку запасных.
   - Если не хочешь там сидеть, работай. Он же бесплатно тренирует нас всех. Ты думаешь, у соперников нет техничных игроков?
   Паша ничего не ответил, но лицо его оставалось хмурым. И тогда я бросил на чашу весов последний аргумент. Я громко повторил фразу Серебровского.
   - Зайцев Андрей - мой протеже.
   Я вложил в неё столько металла сколько смог. Воронежский искоса посмотрел на меня, и его лицо стало совсем мрачным. После проигрыша пари проверять меня он больше не хотел.
   За три дня до первой игры второго круга в команде появились два возрастных игрока. Ещё не все документы были оформлены, но они пока, как пояснил Золотов, будут просто тренироваться с командой. Безусловно, смысл укрепить команду опытными игроками был. Мы имели реальный шанс выйти в высшую лигу. В команде абсолютно все понимали, что во втором круге к нам будут относиться серьезнее, никакой недооценки уже не будет. Поэтому к новичкам отнеслись с пониманием, тренер укреплял позиции. Но "дядьки" откровенно "филонили" на тренировках и своим присутствием приносили поначалу только вред. Капитан об этом откровенно сказал новому тренеру. От услышанного у Золотова приподнялись брови. Было очевидно, что новому наставнику это не понравилось. Он пообещал поговорить с игроками.
   Нам предстояла игра в гостях с командой, с которой мы стартовали в этом чемпионате. Прошло достаточно много времени, но игра первого круга ещё не покрылась паутиной. Крупный проигрыш дома, без малейших надежд. Такой щелчок по носу очень сложно было забыть. Прямой рейс к соперникам отсутствовал, и нам пришлось добираться с пересадкой. Ожидание в аэропортах не несло в себе никаких физических нагрузок, однако реально утомило. Я это почувствовал, добравшись, наконец, до своего номера в гостинице. И только прохладный душ вернул мне приятную бодрость. На вечерней тренировке Золотов довёл до нас свой план на игру. Было ли это "обыкновенной уткой" неизвестно, но газеты написали, что после двух подряд не совсем удачных игр основной вратарь хозяев попал в опалу. Наш новый тренер решил сыграть на этом. Он поставил задачу как можно чаще бить по воротам и делать навесы в штрафную площадь. Идея простая и очевидная, расчёт на ошибки вратаря. А чтобы они родились, требовалось заставить основательно понервничать голкипера.
   Даже оступившись, фаворит не утратил обоснованности своих притязаний на призовое место. Достаточно было вспомнить как методично нас "утюжили" в домашней игре, чтобы понять, что игра предстояла нелегкая. Со своей поставленной игрой хозяева могли себе даже позволить заменить основного вратаря. Тем более что второй голкипер не был зеленым юнцом. Обязанность заставить его ошибиться легла на игроков с сильным ударом. Всплывшие в памяти воспоминания породили в душе неприятный осадок и настроение испортилось. Уж очень гнетущее впечатление та игра, в своё время, произвела. Это был настоящий кошмар. Никто в команде не сказал об этом вслух, но все втайне жаждали реванша. Даже в гостях.
   Однако уже начало матча вернуло нас на грешную землю. С первых же минут игры соперник стал активно прессинговать, в его атаках принимало участие большое количество игроков. Они активно двигались, и время от времени возникало ощущение, что соперников гораздо больше, чем нас. В эти моменты мне казалось, что наши защитные порядки просто сомнут. Несколько минут ребята просто отбивались, как могли. Нас спасло лишь то, что хозяева поставили перед собой задачу буквально закатить мяч в наши ворота. Но игры первого круга добавили игрокам команды опыта и хладнокровия. Ребята взяли себя в руки раньше, чем нам смогли забить гол. Я отметил про себя, что даже мой однофамилец смотрелся намного достойнее, что уж говорить об остальных? К тому же нежелание в первой же игре "облажаться" перед новым тренером порождало у всех небывалую старательность. Мои одноклубники в этой игре гораздо организованнее встречали соперника, дисциплинированнее держали свои зоны и более усердно страховали друг друга. Совсем неслышно было на поле обычно шумного Воронежского. Зато бросалось в глаза, как настойчиво Пашу пытаются спровоцировать на конфликт. Но он терпел. А это говорило о многом в общем настрое команды. Предъявленных нами аргументов хватило для сохранения ворот в первом тайме в неприкосновенности.
   Наш соперник много времени проводил в атаках и невольно оголял свои тылы. Хорошая подвижность игроков позволяла моим одноклубникам использовать образующееся свободное пространство для нанесения ударов по воротам противника. Они били, не раздумывая, при первой же возможности. К сожалению, не у всех хорошо получалось и болельщики, "под завязку" заполнившие трибуны стадиона, обидными фразами пытались заставить нас отказаться от избранной тактики. Каждый неудачный удар по воротам сопровождался свистом и оскорбительными комментариями. Но команда гнула свою линию. В конце концов, вратарь номер два действительно ошибся и после плотного удара полузащитника Гусева выпустил мяч из рук. Зайцев ждал этого, поэтому мгновенно среагировал и добил его в ворота. Ни зрители, ни соперники, ни тренеры хозяев не ждали такого развития событий. На трибунах засвистели, один из ветеранов команды не стал сдерживаться и покрыл голкипера трёхэтажным матом. Не думаю, что это добавило тому уверенности. Я же про себя отметил, что крепким защитникам не удалось своевременно среагировать на движение нашего юркого нападающего. Мал золотник, да дорог. Перед самым перерывом вратарь сделал нам ещё один подарок. Вместо того, чтобы просто отбить мяч, он стал ловить его после сильного удара Медведева и вновь не удержал его. И Зайцев ещё раз добил мяч в ворота. Ему хватило буквально одного мгновения. Я не мог не отметить про себя, что у нашего молодого форварда потрясающее голевое чутьё. Дважды сумел очутиться в нужное время в нужном месте. Болельщики начали громко унижать голкипера, а я видел вину его одноклубников, которые в очередной раз не выручили вратаря.
   Начало второго тайма было повторением первого, только соперник своей активностью гораздо сильнее прижал нас к воротам, да и ударов по нашим воротам стало намного больше. Число же наших контратак стало неприлично маленьким. Крики тренера и скандирование многочисленных зрителей заставляли соперника выкладываться на двести процентов. Мы работали не меньше, но соперник был ещё и мастеровитее, от этого никуда не деться. Он умело располагался позиционно, почти все подборы были за противником. Случись это один-два раза, я бы сказал "повезло". Но это происходило из раза в раз, и я был вынужден признать, что хозяева и позиционно располагались по ситуациям лучше, и игру читали лучше. Нам оставалось только надеяться на наше старание и везение. Мячи большей частью летели мимо ворот, а те, что летели в створ ворот, пока становились лёгкой добычей нашего вратаря. Мы сохраняли фору в два мяча, всё было не так плохо. И было удивительно, что во мне родилось глупое предчувствие, что мы скоро пропустим. Я не мог понять, что послужило этому толчком, ругал себя за "карканье", но оно категорически отказывалось покидать мою голову. Хуже всего было то, что оно сбылось. Наш соперник сменил тактику, и это оказалось неожиданным. Мяч "черпачком", но очень точно, словно руками, был заброшен в штрафную площадку. Нападающий соперника ворвался в неё и, не дав мячу опуститься на газон, сильнейшим ударом послал его в ворота. Болотов и Немов остались простыми статистами. Зрители обрадовались забитому мячу, как малые дети подаренной игрушке и требовали повторить. Скандирование не прекращалось ни на секунду. В этом рёве не были слышны крики нашего нового тренера, призывавшего активнее прессинговать. Требование было правильным, только как игрокам заставить себя активно двигаться, если силы на исходе. Мне казалось, требовались замены, но Золотов не стал рисковать. Новые игроки могли не вписаться в игру. Так я, как и остальные игроки запаса, остался сидеть на скамейке. Мне хотелось выйти на поле, я чувствовал, что могу принести пользу, но за результат отвечал тренер. А значит ему и только ему принимать решение выпускать или не выпускать того или иного игрока. У меня мелькнула злорадная мысль, знает ли Золотов, что своим отказом он делает мне серьёзный денежный подарок. В любом случае, бухгалтерия его рано или поздно просветит.
   На футбольном поле события продолжали разворачиваться не в нашу пользу. Хозяева испытывали эмоциональный подъём и прибавили в движении. Очень скоро наша оборона затрещала по швам. В итоге Немов не уследил за манёврами соперника и чтобы спасти ситуацию, на какую-то секунду прихватил нападающего за футболку, но этого хватило. Игрок мгновенно картинно упал. Пенальти. Пока соперник решал, кому его пробивать, на поле выскочил один из болельщиков и ударил по мячу. Володя не шелохнулся, а мяч залетел прямо в девятку. Не к добру. Трибуны же ревели в экстазе. Служащие стадиона, не торопясь, уводили болельщика, который снял с себя клубную футболку и размахивал ею. Его звездный миг. Минута славы. Нападающий соперника пробил тоже хорошо. И мяч оказался в той же самой девятке.
   Ничья, а до окончания игры целых пять минут. Напрашивалось предположение, что судья добавит не меньше. Ребята отбивались из последних сил, Золотов на бровке срывал свой голос. Соперник всё оставшееся игровое время без зазрения совести падал в штрафной площади. Но без контакта это было не более как смешно, и судья пенальти больше не дал. А удары из-за пределов штрафной площади у соперника не получались. Они были либо не точны, либо не достаточно сильны. Мячи Володя ловил намертво. И футбольный бог рассудил, что самый справедливый результат - это ничья. Разделить очки в гостях с бывшей командой высшей лиги - хороший дебют для тренера. Но... результат был, а удовлетворения от игры нет. И это было настроение всей команды. Мы откатились в своей тактике к прежнему периоду. Во втором тайме стали только ждать чужие ошибки. Ещё недавно мы заставляли противника совершать ошибки. Казалось бы, какая разница? Только самостоятельно ошибки совершала лишь не очень квалифицированная команда, а вот заставить ошибиться можно любую, даже классную. Максимович наблюдал за игрой от начала до конца. Это была первая игра вновь назначенного им тренера. Осталось только дождаться, будет ли какая-либо реакция.
  
   * * *
   Следующая игра была с середняком турнирной таблицы. Первую игру мы проиграли, и достаточно обидно. Весь матч атаковали и пропустили гол в контратаке. По логике вещей мы реально были обязаны взять реванш, несмотря на то, что игра в гостях. В этой встрече наша команда была фаворитом и если мы взлелеяли в себе мечту о высшей лиге, то нам непременно надо было брать "свои очки". Только это ведь отечественный футбол - мяч круглый, а поле неровное.
   Стояла жаркая погода. Не самое лучшее время для интенсивных физических нагрузок. Я никому не стал говорить об этом, даже Борзову, с которым у меня складывались дружеские отношения, но моё сердце в такую жару стучало с перебоями. Заикнись я об этом врачам, и они, с их новейшим оборудованием, мигом обнаружили бы какое-нибудь отклонение. Это было глупо, но я решил временно не копаться в своём здоровье. Этот сезон мне очень хотелось доиграть.
   Золотов предложил поймать соперника на контратаке, то есть фактически скопировать игру соперника в гостях. Вроде бы всё правильно, только наш противник не собирался атаковать. Девять игроков не покидали свою половину поля, и только пара нападающих в центральном круге караулила свою удачу. Из самых техничных и резвых. Именно на такую удочку мы и попались в домашней игре. Делать это повторно никто в нашей команде не хотел. Матч превращался в очень скучное зрелище, зрители на трибунах недовольно свистели. Но команда хозяев упорно гнула свою линию и соблюдала игровую дисциплину. Они прекрасно понимали, что нам победа нужнее и, придёт время, мы вынуждены будем перейти к более активным действиям. План тренера уже принёс однажды в игре с нами три очка. А от добра добра не ищут.
   Золотов решил в деле попробовать тех футболистов, что вытянули команду, годом ранее, в первую лигу. В последнее время не все из них попадали в состав основы. Он их выпустил и обнадежил, сказав, что сильно на них надеется. Для нового тренера это было естественное решение, надо же их проверить в серьёзном деле. В центре нападения бился Быков, а по краям Старков и Бояринов. В полузащите Медведеву помогали Гусев и Воронежский.
   Быков уступал Соколову в техничности, но превосходил в мощи. Однако это не помогало, слишком много игроков было в обороне у противника. Ребята гоняли мяч с одного края на другой, пытались пройти с ним через центр, но заканчивались все попытки одинаково - они теряли его. Постепенно всё большее количество игроков нашей команды втягивалось в атакующие действия, но результат оставался прежним.
   Со скамейки запасных мне это немного напоминало штурм крепости. Бойцы пытались взять нахрапом то одну стену, то другую. Только обороняющиеся действовали самоотверженно и неизменно отбрасывали их. И стены, и ворота крепки, не пробить. Противник демонстрировал неплохую выучку и использовал весь наличный арсенал.
   В конце тайма стало бросаться в глаза, что мои одноклубники, в отличие от соперников, стали нервничать. Это можно было понять. Сизифов труд не укреплял нервную систему. И, как следствие, ребята стали гораздо чаще ошибаться в передачах. Стали высказываться взаимные претензии. И настал момент, когда каждый стал тянуть одеяло на себя. Только бороться в одиночку против дисциплинированной обороны было ещё сложнее. Мяч терялся, и замаячила перспектива получить мяч в собственные ворота.
   Стала реальна угроза повторения ситуации первого круга. Но об этом мало кто в команде думал, ничейный результат никого не устраивал. Объяснение было простым - ни очков, ни премии. Команде пора было сменить тактику, бесплодные атаки только изматывали. Ещё немного и нас могли поймать на контратаке. Болельщики на трибунах затихли. С одной стороны они смирились с тем, что и в этой игре фаворитами были не они, а с другой стороны поняли, что у них появился шанс вновь наказать увлекшегося соперника.
   В перерыве капитан попросил тренера выпустить меня на поле. Кто-то, возможно, объяснил Золотову отдельные пункты моего контракта, и он не стал возражать. Медведев собрал игроков атаки возле себя и попросил их сыграть в заключительной стадии штурма с упором на провокацию противника на фолы. Капитан даже конкретно назвал игроков соперника, кого реально можно спровоцировать на фол. Все поняли, что для меня нужно заработать стандартные положения. Так игра и пошла. Групповые рывки в штрафную площадь. Часто из последних сил, но на максимальной скорости. Движение с мячом вдоль штрафной линии и бесконечные замахи на удар по воротам. Как только соперник переставал верить в возможность удара, он сразу и наносился. Такая игра здорово выматывала игроков обеих команд. Через пятнадцать минут я получил свой первый шанс забить. 25 метров до ворот, почти по центру. Сфолили на Болотове, он очень вовремя подключился. Подпускать ближе к воротам его побоялись. Георгий и сам мог результативно решить эпизод. На последних тренировках у меня хорошо получались сильные удары, я раз за разом попадал в рамку. Вот я и включил программу из своего подсознания. Удар получился пушечным, в стиле а-ля Куман. Не гол, а чудо! Правда, в стенке кто-то убрал свою голову, но мне было уже всё равно. На стадионе стояла тишина, никто не благодарил меня за доставленное удовольствие.
   Назвать такую тактику изыском было нельзя, но положительный результат она принесла. Теперь сопернику терять было уже нечего, и он бросился отыгрываться. Откуда только всё взялось? И скорость, и комбинационная игра. Десять минут игра шла только на нашей половине поля. Теперь уже нам приходилось демонстрировать всю нашу выучку игры в обороне. И тем приятнее был подарок фортуны. Но главное он был своевременен.
   Голкипер соперника выбил мяч далеко на нашу половину футбольного поля, но его партнеры не смогли им завладеть. Медведев перехватил мяч и, заметив, что вратарь не торопился вернуться на своё место, мгновенно отпасовал его мне. Замысел капитана был прост, поэтому я, недолго думая, аккуратно над вратарём отправил мяч в оставленные им ворота. В результате мне удалось укрепить веру в не случайность самого первого моего гола.
   Оба нерядовых гола были забиты при полной тишине на стадионе. Но меня это ничуть не огорчило. Такие голы за их редкость часто становились украшением трансляций на спортивных каналах и деликатесом новостных выпусков основных каналов. Мы с вратарём попали в историю, только в разном качестве. Мне было жаль вратаря, но это футбол. После второго забитого мяча скорости на футбольном поле упали, энтузиазм хозяев испарился. Игра была сделана и абсолютно все на стадионе это понимали.
  
   * * *
   В своём дворе я столкнулся с Андреем, моим соседом. С некоторых пор я заметил, что он стал заядлым болельщиком и посещал практически все наши домашние матчи.
   - Как ваша "ласточка"?
   - Летает. Спасибо тебе за неё. Никаких вопросов.
   - Сумеете выйти в высшую лигу?
   - И ты туда же? Журналисты уже плешь проели.
   - Да я понимаю, что об этом рано мечтать, но как подумаешь - у нас в городе играют Спартак, ЦСКА, Динамо, Зенит, Рубин...
   - Ты еще скажи Реал, Барселона, Интер, Бавария.
   - А что? Смог же Рубин сделать такой подарок жителям Казани. Да что Казани, всему региону! Чем мы хуже?
   - Вы - нет, а вот мы хуже. Нам ещё нужно расти и расти. Вот только я боюсь, в конце сезона, растащат наших игроков скауты Спартака, ЦСКА, Динамо, Зенита и Рубина, и спикируем мы обратно во вторую лигу.
   - Неужели Максимович не удержит?
   - За некоторых игроков могут предложить такие деньги, что и у Максимовича "башню снесёт".
   - Вы имеете в виду Соколова и Борзова?
   - Им уже предложили перейти, просто скромная цена ещё не внесла смятения в умы. Да если б только их. Могут переманить Зайцева, Дубинина. Думаю, найдутся клубы, которые захотят видеть в своих рядах даже ветеранов Медведева и Болотова. Был бы жив Серебровский, может быть, и удержал бы их всех.
   - Знаете, а у меня появилась любопытная информация относительно вашей команды.
   - Похоже, мы стали в городе новостью номер один.
   - Это точно. Успехи команды и её перспективы обсуждают даже те, кто никогда мяча не касался. В нашем коллективе эта тема точно номер один. А тема номер два - это ваши голы и ваше загадочное появление.
   - Надеюсь, ты развеял все эти сказки и домыслы обо мне?
   - Нет. Сначала мне было смешно их слушать. Это меня здорово развлекало. Было забавно наблюдать, как рождаются из воздуха все эти мифы. Но после того, как они столько нафантазировали, а я столько выслушал, уже просто невозможно было признаться, что вы мой сосед.
   Я представил как опустятся нижние челюсти и округлятся глаза, когда коллеги Андрея узнают, что мы давно знакомы. А потом подумал, что кое-кто даже рассвирепеет.
   - Да... прокараулил ты момент, когда надо было остановить фантазёров.
   - Глупо получилось. Теперь я не вижу выхода из этого тупика. Думал, перестанут сочинять и всё забудется, а вместо этого всё новые и новые подробности.
   - Не переживай, жизнь подскажет решение. Только удобный момент не прокарауль.
   - Переживу, только за вас немного обидно. Иногда такое выдумывают!
   Мы с ним рассмеялись.
   - Я тоже переживу.
   - Но я не об этом хотел вам рассказать. Помните Майбах?
   - Ну, ещё бы не помнить! Я даже в Интернете насчёт него справки наводил.
   - Во время одного из наших разговоров мой босс проболтался, что машину разбил один из ваших футболистов. А ведь ремонт обошёлся тогда в круглую копеечку. На эти деньги можно было купить четырехкомнатную квартиру в хорошем районе города.
   Андрей жил с родителями и мне понятна была его мечта о собственной квартире.
   - И кто это был?
   - Не знаю. Этого шеф не сказал. Мне показалось, он связан словом.
   Мы расстались, а в голове моей начала обрабатываться информация о четырехкомнатной квартире. Когда я перевёл квартиру в денежный эквивалент, то её вытеснил вопрос кто? Немного остыв, я понял, что оперирую своими устаревшими категориями. Это не слишком большие деньги. К слову сказать, через мои руки не так давно прошли тоже немалые деньги. Но мне-то фантастически повезло, у меня появилась легальная возможность "грабить" Максимовича. Он явно не рассчитывал на подобное развитие событий. Но не всем же в команде так повезло! И если уж быть совсем точным, моих денег не хватило бы на четырехкомнатную квартиру. Можно было предположить, что такие деньги были у Медведева и Болотова. И, наверное, всё. Тогда кто из них? И тут я сказал себе "стоп"! Этот человек разбил и свою машину. А у Медведева с Болотовым никаких аварий и в помине не было. Хотя современные технологии позволяли так подобрать на компьютере краску, что и не отличишь после покраски от родной. Вот только пользовались они оба автомашинами ежедневно. И тут я вновь поправил себя. За исключением тех дней, когда мы проводили игры на выезде. Получалось, что их нельзя полностью исключить. Тогда кто из них? Я приказывал себе: "Думай! Думай!" Человек, потерявший такую уйму денег, должен был быть сильно расстроен. Мягко сказано. Он должен был быть близок к состоянию депрессии. Но, ни у Медведева, ни у Болотова ничего похожего не наблюдалось. Совсем ничего. Вот только опять они оба были уже не молоды и давно научились скрывать свои чувства. По большому счёту оба были мне симпатичны, и подозревать их мне было неприятно. И тут мне в голову пришла свежая мысль. Слишком примитивно я подошёл к задаче определения этого игрока. Ведь он мог и залезть в долги. В этом случае, я ему не завидовал. Кредиторы были хуже пираний, пощады ждать не приходилось. Мой одноклубник попал в большую беду. Но кто он? Прошло три месяца, а он никак не проявил себя. Может быть, я был просто слеп? Скорее этот человек просто умел владеть собой. Но в этой ситуации это было далеко не просто. И вновь я признался самому себе, что никого из одноклубников не рассматривал под лупой. Лишь одно я мог сказать точно, у этого футболиста три месяца назад уже был автомобиль.
   Моя память напомнила мне о моём друге из Госавтоинспекции.
   - Привет, Михаил.
   - Здравствуй. Что-то случилось?
   Вопрос больно кольнул меня прямо в сердце. Действительно, о друзьях мы вспоминаем только тогда, когда нам что-то от них нужно. Но ведь на то, они и друзья!
   - Извини, что редко звоню.
   - В этом тоже есть немало хорошего. Значит всё у тебя в порядке.
   - Ты ничего не слышал о дорожно-транспортном происшествии, в котором принимал участие Майбах?
   - Это ведь давно было?
   - Да, месяца три назад.
   - Точно. Я слышал только то, что обе машины покинули место ДТП до прибытия инспекторов ДПС.
   - Они не стали ждать представителей страховой компании?
   - Да.
   - Но я слышал, ущерб был весьма значителен.
   - Значит, виновник не хотел лишаться водительских прав, его страховка не покрывала размер ущерба или он вообще хотел остаться неизвестным. Но в любом случае решение было принято быстро.
   Телефонный звонок картины не прояснил, хотя полученная информация была интересна. Решение было принято быстро. Быстро. Я поставил себя на место виновника ДТП. Когда бы я принял решение быстро? Во-первых, когда я очень не хотел огласки, а значит и официального разбирательства. Во-вторых, когда у меня в кармане, или на карточке, лежала необходимая сумма денег. В худшем случае, у меня был такой человек, который мог одолжить требуемую сумму. Но... даже имея такую сумму денег, не каждый ссудил бы её.
  
   * * *
   Сидя на кухне и завтракая, я наблюдал за тем, как моя кошка нехотя ест сухой корм. Избалована, однако. Из-за моих суточных дежурств я был вынужден оставлять моей Джулии корм в избыточных количествах. И теперь она лениво ела даже очень дорогой корм. Мне вспомнился её родственник, персидский кот в руках сына Серебровского. Недолго думая, я пришёл к выводу, что это очень даже хороший повод для посещения вдовы. Я отсыпал корм из большого мешка в пакет. Джулии этого было достаточно на первое время. Пожалуй, моей привереде пора поменять корм.
   Пятнадцать минут за рулем моей "ласточки", и я стоял перед дверью квартиры Серебровских. Как я и ожидал, открыла мне вдова. Удивление сменило на её лице улыбку. Но глаза в обоих случаях были одинаково грустны. Из комнаты доносился детский смех.
   - Добрый день.
   - Добрый день...
   Она узнала меня и подалась назад, широко распахивая дверь, молча приглашая меня пройти внутрь. Я вошел и занес свой мешок кошачьего корма. В этот раз коридорчик своей крохотностью поразил меня ещё сильнее. Из комнаты к нам пришёл большущий кот и стал тереться о мои ноги. Это выглядело странно, но я-то знал, в чём дело, от меня пахло кошкой. А вот хозяйку поведение кота здорово удивило. Она смотрела на него, как на предателя.
   - Я из футбольной команды вашего мужа.
   - Я помню.
   Тут в коридор выскочили сыновья.
   - Мама, мы продолжим игру?
   - Чуть позже, к нам пришли по делу...
   - Дело не стоит выеденного яйца...
   Мальчики продолжали стоять в коридоре, и младший стал что-то шептать старшему на ухо. Поскольку он при этом не сводил глаз с меня, я сделал вывод, что речь шла обо мне.
   - Извините, что держу вас в коридоре, проходите в комнату.
   Я протянул руку мальчикам:
   - Давайте знакомиться. Меня зовут Александр. А вас как?
   Первым протянул руку старший:
   - Женя. Мы вас знаем, у вас хорошо поставленный удар.
   Погодок тоже протянул мне руку и выдал:
   - Саша. Мы вас знаем, папа называл вас моё недоразумение.
   Такая откровенность смутила молодую женщину:
   - Извините. Это было сказано в шутку. Чай или кофе?
   Последняя фраза была похожа на попытку загладить неловкость за сына.
   - Он считал вас очень талантливым и очень удивлялся, почему вы пришли в футбол так поздно. Вы, кажется, старше моего мужа?
   Похоже, Серебровский не успел раскусить меня. Талантом меня уже давно никто не называл.
   - Не волнуйтесь. Я и сам считаю себя, иногда, недоразумением. Начать футбольную карьеру тогда, когда другие заканчивают. Трудно найти другое слово.
   Кот не переставал тереться об мои ноги. Я прошел в большую комнату вместе с мешком на 15 килограмм, присел на край дивана и поставил его перед собой. Хозяйка удивилась этому обстоятельству, но ничего не сказала. На мешке крупными буквами было написано "Про План" - корм полнорационный сухой для взрослых кошек, с курицей и рисом. Поэтому я решил сразу взять быка за рога:
   - Во время своего прошлого посещения, - у меня хватило ума, сам себе удивился, не упоминать слово похороны, - я увидел в руках вашего младшего сына шикарного персидского кота. Вот этого. - И я почесал его за ухом.
   - Это ведь ваш любимец?
   - Да, Умка. А что?
   - Дело в том, что у меня есть кошка, тоже персидской породы. Каюсь, я не смог её правильно воспитать. А в результате она отказывается кушать вот этот сухой корм. - И я кивнул головой на мешок. - Но не выбрасывать же его! Я и вспомнил о вашем красавце.
   - Вы чересчур добры к нам.
   Я не понял, что она имела в виду, то ли мой конверт с деньгами, то ли мешок с кормом. Хотя, какая разница?
   - У меня с вашим котом любовь с первого взгляда.
   Иногда мне удавалось говорить абсолютно искренне и правдиво. Моя кошка действительно была избалована. Сам виноват. Мою голову часто посещала мысль попробовать другой корм. А Умка, пожалуй, уже неприлично долго (можно так сказать про кота?), забыв о своих хозяевах, терся о мои ноги.
   - Им нельзя кормить постоянно, можно испортить желудок. Но подкармливать... для разнообразия...
   Произнося последнюю фразу, я думал про себя, а как бы я отреагировал на такое предложение? Но я не знал ответа на свой же вопрос. И чтобы склонить чашу весов в свою сторону решил прибегнуть к помощи кота.
   - Давайте попробуем? А то может и откажется вовсе.
   Мы прошли на кухню, и я насыпал немного корма в Умкину чашку. Коту, как я и предполагал, корм понравился. Пришлось дать добавки. Завершив трапезу, Умка лёг у моих ног и начал процедуру умывания. Со стороны это выглядело полным доверием мне.
   - А вы добрый, Умка не ко всем подходит.
   Я не стал возражать. Сам я тоже считал себя добрым. Столько лет Джулия злоупотребляла моей добротой.
   - Так чай или кофе? Попробуете свежее варенье?
   Отказываться я не стал. Кошачий корм принят, миссия удалась. Ребята вернулись в свою комнату и продолжили игру, а мне заварили свежий чай и предложили земляничное варенье. Живя в одиночестве, варенье я ел только будучи в гостях. Когда я полакомился подобно коту и расслабился, был задан уже привычный для меня вопрос:
   - Вы действительно старше моего мужа и только в этом сезоне начали футбольную карьеру?
   - Мне тридцать четыре и я впервые в этом году вышел на футбольное поле в составе профессиональной команды. Впрочем, я и за любителей не играл. Подвернулся случай, грех было отказываться. Конечно, это ненадолго. Всё-таки возраст. Но это всё потом, а сейчас я футболист.
   - Бомбардир команды... - в этой фразе был и вопрос, и утверждение одновременно.
   - Улыбка фортуны. Я не обольщаюсь на её счёт.
   - А вы, как Жар-птицу, крепче её держите за хвост. Леонид часто говорил "дурак на удачу надеется, а умный футбольное поле своим потом поливает". Хотя, о чем это я? Вы и сами знаете секрет успеха.
   - Мне кажется, я вас достаточно часто видел на трибунах вместе с детьми. Будущие футболисты?
   - Я не загадываю. Если захотят ими стать, я отговаривать не буду. А на матчи меня муж попросил приходить. Он боялся быть не объективным. Хотел, чтобы я, непредвзято, оценила ситуацию. Ему казалось, что некоторые игры были странными.
   - Странными? Что вы имеете в виду?
   - Лёне казалось, что кто-то в команде "сплавляет игры".
   - И к какому выводу вы пришли?
   - Ни к какому. Каждый раз ошибались разные игроки. И проигрыши не были похожи друг на друга. Вы взрослый человек и, думаю, поймёте меня. Я не хотела бы, чтобы об этих подозрениях кто-то ещё узнал. Леонида Сергеевича уже нет, но прознай кто-то про его подозрения, и в клубе могут начаться разборки. Тогда я просто верила ему и считала, что они появились не на пустом месте, но если их не подкрепить доказательствами, это будет выглядеть, по меньшей мере, отклонением в психике.
   - Я вам обещаю, это останется между нами. Даю слово.
   Вот это да! Пообещать-то пообещал, а у самого эта информация взорвала мозг. Серебровский был умным человеком и не обращался бы к супруге с такой просьбой без веских оснований.
   - И давно у него возникли подозрения?
   - В конце прошлого сезона. Но мы тогда вышли в первую лигу. Да и в этом году после полосы неудач команда медленно, но продвигалась вперёд. Сейчас я начинаю думать, может быть, Лёня ошибся? В конце концов, это уже не важно. Пришёл новый тренер. Тряханёт команду.
   Глаза стали грустны, мимика исчезла, голос стал бесцветен, как тут понять, хорошо это или плохо, что "тряханёт". Я поблагодарил её за чай с вареньем и откланялся. Пора и честь знать. Губить репутацию хозяйки никак не входило в мои планы.
  
  
  Глава 13.
  
   На дворе август. Считалось, что классные команды в это время показывали свою лучшую игру. Отличные поля, наигранный состав, идеальная спортивная форма. Нам предстояла игра дома ещё с одним из претендентов на выход в высшую лигу. В гостях удалось сыграть с ними вничью. И один из двух голов забил я. Случайным его назвать было никак нельзя. Жаль только полёт мяча мне до конца не удалось досмотреть. Я уткнулся в газон, когда мяч коснулся сетки ворот. Но всё равно мне было приятно вспоминать об этом, ведь это бы мой первый гол в турнире первой лиги.
   Команда очень плохо стартовала в розыгрыше и нас тогда явно недооценили. Но сейчас была совершенно иная ситуация. И мы в группе лидеров, и претендент на ходу, набрал приличное количество очков, которое позволяло ему сделать прыжок наверх. Однако желающих подставить ножку хватало, мы были в их числе. Будучи болельщиком никогда не задумывался о влиянии на футбол различных подводных течений. Об одном из них мне рассказал наш капитан. За командой гостей стоял почти миллионный город, жители которого уже давно желали видеть большой футбол не только по телевизору. Администрациям и региона, и города предстояли выборы, а значит, не учесть пожелания местных болельщиков футбола они никак не могли. Именно с учётом последнего обстоятельства срочно был отремонтирован городской стадион, вместимость которого возросла до тридцати тысяч зрителей. В трансферный период в команде гостей к двум недешёвым легионерам добавился еще и "дорогой" россиянин. После таких финансовых вложений в клуб соперникам было просто некуда отступать. Провал поставленной задачи означал "вынос руководства клуба ногами вперёд". И если только его...
   Сразу вспомнилась фраза "Всё настолько серьёзно, что дальше некуда". Это действительно было так. В наш город ещё не прибывала столь многочисленная и агрессивная группа поддержки. В наших средствах массовой информации это было главной новостью из мира спорта. Сложно было ожидать что-то иное, когда по городу разгуливали большие группы подвыпивших болельщиков в футбольной экипировке команды гостей. Футбольные и околофутбольные новости текли бурной рекой из газет, радио и телевидения. От всего этого информационного урагана сносило крышу. Журналисты называли наших соперников претендентом номер один на выход в высшую лигу. Отличная материальная база, сбалансированный состав, тренер, неоднократно решавший подобные задачи ранее.
   Нас же пресса называла "командой молодых звезд". Зайцева сравнивали с Месси, Соколова с Роналду, а Борзова с Уолкоттом. Журналисты более старшего поколения использовали фамилии Марадоны, Сократеса, Блохина. Комплименты на любой вкус и цвет. Пишущая братия старалась перещеголять друг друга. Каждый зарабатывал свой кусок хлеба, некоторым удавалось написать так красиво, что хватало ещё и на масло. У меня статьи вызывали двойственное чувство. Не мог не признать, что и яд бывает приятным на вкус. Самого меня сравнили с Мендьетой. Увы, память меня подвела, без интернета я не смог вспомнить, кто это такой. Оказалось, что про этого футболиста существовала легенда, согласно которой этот испанец реализовал абсолютно все пенальти, которые ему довелось исполнить. Не все болельщики и специалисты в эту легенду, правда, верили. Но забивал Гаиска с пенальти, как написали, действительно стабильно. Впрочем, испанец также являлся мастером в исполнении штрафных и угловых ударов. Я не знал, как реагировать на то, что меня называли его наследником. Для наследника я был чересчур староват, но не размякнуть было тоже невозможно. Купил же я все выпуски газет с моими фотографиями и фамилией загадочного игрока. Крупный и жирный шрифт под фотографиями не только привлекал внимание, но и льстил моему тщеславию.
   После обеда ко мне подошёл капитан. В руках он держал те же номера газет. Не без ехидства спросил:
   - Конечно, прочёл? И в интернет залезал? И ощущения, наверное, как после кокаина?
   - Не знаю, наркотики не пробовал. По мне так, как после шампанского Абрау-Дюрсо. На мой взгляд фамилии Зидана или Джеррарда произвели бы на болельщиков большее впечатление. Боюсь, не все знают кто такой Мендьета, а в интернет залезть большинство поленится.
   - Всё впереди, только забей ещё несколько красивых голов. Уверен, ты скоро протрезвеешь, а вот что делать с молодежью не знаю. Отрава настолько качественная, что тот, кто будет приводить их мозги в нормальное состояние, рискует стать им врагом.
   - Это можно назвать манией, но в мою голову закралась мысль, что эти статьи опубликованы, в первую очередь, для нашей молодежи. И только потом для того, чтобы подогреть интерес болельщиков. Но приоритеты именно в этой очерёдности. На западе давно известен психологический приём обрушивания на молодых игроков медных труб. Пройти через них чаще труднее, нежели через огонь и воду. Предполагаю, что кто-то проспонсировал журналистов. Иначе с чего бы ненаблюдаемая ранее креативность? Красиво, образно, напористо. Невозможно не поверить. Даже из газет, далёких от спорта, стали доноситься голоса, утверждавшие, что с нашей звёздной молодежью нам любые вершины по силам.
   - Это удивительно, но, похоже, кто-то разглядел в нас серьёзных соперников и не пожалел денег на психологический залп. Я склонен согласиться с тобой. Звездную болезнь ещё никто не отменял! Купленный судья может обеспечить победу в одном матче, а проплаченные хвалебные статьи могут развалить соперника до конца чемпионата.
   - Самым удивительным было то, что мысль о возможности покорения нашей молодежью многих вершин пришла в мою голову и без посторонней помощи.
   - Только ты бы предпочёл скрестить пальцы и ни гу-гу. А то ещё сглазят?
   - Да. Только дураки не понимают, какие проблемы может породить самоуверенность.
   - Возможно, кто-то преследовал ещё одну цель.
   - Какую же?
   - Наши "звезды" могут захотеть найти себе статусную команду.
   - Могут. И что мы будем делать с ребятами?
   - Мне кажется, пока ещё не совсем поздно, с ними нужно хотя бы поговорить.
   Мы прошли в номер Соколова и пригласили туда и Зайцева. Борзов уже был там. На журнальном столике лежали всё те же газеты. Медведев признал, что ребята они талантливые, но отметил, что только от них зависит, смогут ли они до конца раскрыть свой талант. И главное подчеркнул, что им ещё нужно трудиться и трудиться на поле. Сколько ещё раз по "семь потов".... В глазах Соколова промелькнуло некоторое недоверие, а в глазах Зайцева ещё и упрямство. "Говори, говори". Во мне это породило бурю негативных эмоций и только усилием воли удалось сдержаться.
   - Обо мне тоже немало написали. Пришлось залезть в интернет "просветиться". Меня сравнили с испанской звездой. Гаиска Мендьета, представляете, в составе сборной Испании был участником чемпионатов Европы и мира. Финалист Лиги чемпионов, финалист Кубка УЕФА, обладатель Кубка Испании, обладатель Суперкубка Испании, обладатель Кубка английский лиги, лучший полузащитник европейского сезона. От такого комплимента я, признаться, был готов без крыльев оторваться от земли. Советуете мне поверить журналистам? Вот только кто он? И кто я? Предполагаю, что кому-то очень захотелось, чтобы у меня "крыша поехала". И не только у меня... Пока мы в эйфорическом настроении будем пребывать, нас конкуренты обойдут. Да... я тоже считаю, что все вы талантливы. Но вы, ведь, не первые такие. Слава богу, у нас талантливый народ в стране. Много, очень много было таких, что блеснули и пропали неизвестно куда. А мы бы хотели, чтобы вы помнили, что футбол - командная игра. И ни одна звезда, какая бы она ни была яркая, не в состоянии обыграть целую команду. Возьмите сборные Аргентины или Бразилии. Сколько в них всегда звёзд собирается. А чемпионства они добиваются только тогда, когда команда становится не собранием звёзд, а ансамблем. Помните, как говаривал Серебровский: "От звёзд мало толку, если некому рояль таскать!"
   - Никто из нас ещё не утверждал, что он звезда.
   Я посмотрел внимательно в глаза Зайцеву:
   - Достаточно будет того, что вы начнёте так думать.
   Я был в два раза старше каждого из них и относился к ним, если не как к сыновьям, то, как к младшим братьям. В свои слова я попытался вложить всё тепло, что я к ним испытывал. Глядя в глаза то одному, то другому, я чётко произнёс:
   - Мы ведь не враги вам, и не конкуренты. В нашем-то возрасте! Нам до безумия будет приятно, если рядом с нами засверкает настоящая футбольная звезда. И поэтому мы будем стараться изо всех сил вам помочь. Но сейчас вы должны понять, что любая похвала - это всего лишь аванс. А похвала в СМИ - очень большой аванс.
   И я кивнул в сторону газет.
   - Можно привести примеры из чемпионатов всех стран мира, когда сначала рождались футбольные звёздочки, а затем исчезали в небытие. Часть из них сгубили травмы, но подавляющее большинство звёздная болезнь. Много таких футболистов было и в нашей стране. Их фамилии вы можете назвать сами. Только не думайте, что они просто слабаки, а у вас всё под контролем. Есть болезни, которых проще избежать, чем от них излечиться.
   - Если следовать вашей логике, то и звёзд-то в нашем чемпионате не окажется.
   Фраза Соколова говорила о том, что заноза уже сидит. В ней явно просквозило сомнение в правдивости моего утверждения. Нужно было срочно эту занозу вытащить.
   - А разве не так? Давайте вместе разберёмся. Разве звёзды играют в первой лиге?
   - А если пригласят в Высшую лигу?
   Яд уже начал своё действие. Эх, журналисты...
   - Что ж, давайте разбираться. Я понимаю, общие фразы не дают нужного эффекта. Перейдём к конкретным примерам: вспомните крайнего полузащитника, успешно игравшего в чемпионате Германии. Довольно зрелая и яркая игра вызвала симпатии не только немецких специалистов, но и на родине на него стали обращать больше внимания. Он был вызван в сборную. Но, по словам его клубного тренера, после приглашения в главную команду страны этот перспективный футболист стал меньше уделять внимания тренировкам, играть с меньшей самоотдачей. В итоге, полузащитник потерял место в основном составе команды, которое, казалось, было за ним зарезервировано. Вернулся на родину. Не сказать, что он показывал какой-то феерический футбол, но ему удалось завоевать место в основе одной из столичных команд. Травма крестообразных связок привела к отлучению от футбола на девять месяцев. Он смог вернуться на футбольное поле, но не в игру. Клуб выставил игрока на трансфер, и когда-то талантливый и подающий большие надежды футболист оказался никому не нужным. Ходят слухи, что причиной такого решения со стороны клуба стало злоупотребление алкоголем, которое допустил игрок во время сборов. Теперь он тратит, по его словам, свои честно заработанные деньги.
   Вспомните нападающего также столичной команды. В двадцать лет он уже играл в составе своей команды в Лиге чемпионов, где неплохо себя проявил, за что был включен в заявку сборной на "мундиаль". Провел две встречи, но ничем особенным не запомнился. Стал проигрывать конкуренцию в своей команде, и клуб начал отправлять его по арендам. Дважды пробовал свои силы в иностранных чемпионатах. Между этими вояжами поиграл за отечественный клуб, но тоже неудачно. Доказательством служит отсутствие забитых мячей. Частые травмы, а также постоянный лишний вес игрока вынудили последний его клуб расстаться с нападающим. Игрок предлагал свои услуги клубам абсолютно бесплатно, однако даже так никто не решился его приобрести. И похоже его спортивной карьере пришел конец.
   - Не только в футболе, но и в жизни не все долго живут.
   - Не возражаю, только давай проанализируем причины столь короткой футбольной жизни. Приведу пример ещё одного нападающего. Этого молодого парнишку считали едва ли не главной надеждой не только столичного клуба, но и российского футбола. Именно он забил гол в Лиге чемпионов, когда клуб проиграл все матчи. До поры до времени руководители души не чаяли в юном форварде, однако затем его карьера резко пошла на спад. Сменял команды одну за другой, но нигде так толком и не закрепился. Да и результативность нападающего была крайне низкой. Скатился в первую лигу, но и в ней не "звездит". Причиной такого падения карьеры игрока многие считают большие деньги, которые еще в юном возрасте получал нападающий, выступая за столичный клуб. Деньги убили любовь к самому футболу. Довольно типичная история для нашего футбола.
   - Откуда ты всё это знаешь?
   - Чем выше ты поднимаешься, тем более публичным человеком становишься. Ничего не скроешь. Спортивная пресса, интернет. Вы можете проверить приведенные мной факты. Все до единого. Этого крайнего полузащитника вы хорошо знаете. Считался одним из главных талантов нашего футбола. Уже в семнадцать лет он стал чемпионом страны, а также дебютировал в Лиге чемпионов. Через год решил попробовать свои силы в немецком чемпионате, однако в основной состав нового клуба он пробиться не смог и вернулся на родину. Сразу стал основным игроком столичного клуба, а затем он своей яркой игрой заслужил вызов в сборную страны. Правда, за нее провел только одну встречу. И тут карьера футболиста резко пошла на спад. Всему виной эпидемия травм, обрушившихся на молодого игрока, а также, по слухам, его пристрастие к алкоголю. В итоге клуб отказался от услуг игрока. Он пару лет вообще не играл в футбол, а позже объявился в соседнем чемпионате, где провел несколько игр. И покинул расположение своего клуба по никому не известным причинам.
   - От травм никто не застрахован.
   - Никто. Но если ты не тренируешься, как следует, то вероятность получить травму возрастает в несколько раз. Факт, хорошо известный даже вам. Думаю, я вас уже утомил. Приведу последний пример. Где сейчас молодые игроки нашей сборной, выигравшей чемпионат Европы несколько лет назад? Из той команды по пальцам одной руки можно пересчитать тех, кто более-менее на виду. Вот и получается, что одни рано "сдуваются" из-за больших денег, другие из-за "звездной болезни", а некоторые по причинам, во многом не связанным со спортом. Очень жаль, но все они не смогли до конца раскрыть свой потенциал.
   В этот раз никто не возражал. Я очень надеялся, что приведённые мной примеры заставят их задуматься.
   Капитан решил подвести черту:
   - Поймите, звезда должна сиять на футбольном поле, а не на скамейке запасных! И уж тем более не в барах и ресторанах!
   Он помолчал минуту и добавил:
   - Я вам скажу больше, я поиграл не один сезон в Премьер-лиге, но назвать себя звездой не могу. Даже на уровне нашей лиги. У звезды должны быть реальные значимые достижения. Увы, но лучшим футболистом страны, ни в одной номинации, мне так и не удалось стать.
   Тень, мимолетно упавшая на лицо нашего капитана, сказала мне о том, что это больная мозоль, но он справился. Грусть, прозвучавшая в последней фразе Михаила, наводила на предположение, что он озвучил свою несбывшуюся мечту.
   - Сейчас, к сожалению, очень многое измеряется в деньгах. Думаю, вы согласитесь со мной, что звезда должна получать не один миллион евро. Заграничные примеры об этом нам говорят. Иначе, какая же это звезда?
   Я понимал, что последние фразы могут только отложить развитие звёздной болезни на какой-то срок. Но названная сумма давала надежду, что этот срок не будет короток. А там, как в восточной притче, либо сдохнет ишак, либо умрёт падишах.
   - Вы подняли планку очень высоко. До неё большинство наших звезд не дотягивают.
   - Значит, это не настоящие звёзды.
   - А они у нас были?
   - Таких гонораров не было, а звёзды были. Забыли о Яшине? Да и не только он.
   Я решил вернуться к основной теме разговора.
   - Нам очень хочется, чтобы вы поняли, что журналистам нужны провокационные заголовки и яркие герои. Иначе никто не будет читать их статьи. Но мы то с вами должны помнить, что любому игроку, даже звезде, нужна его команда. Команда, в которой раскрылся бы его талант. У нас сложился хороший коллектив. Все к вам хорошо относятся. Не факт, что так будет и в другой команде.
   Борзов первым не выдержал моего взгляда и отвёл глаза.
   - Но я ещё не собираюсь никуда уходить.
   - Очень скоро вас всех могут позвать в другую команду. И, конечно, посулят златые горы. Только хорошенько подумайте, сумеете ли вы в этой новой команде реализовать свой талант. Ведь неизвестно, будут ли вам там помогать или, наоборот, вставлять палки в колёса. Вы перейдете не только в другую команду, но и, весьма вероятно, кому-то дорогу.
   В подсознании мелькнула мысль - говори за себя, в нашей команде тоже могут оказаться люди, которые помогать не будут. Я слишком мало времени пробыл в команде. Я недостаточно хорошо знал своих одноклубников. Но уже сейчас я видел тех, что спали и видели, когда ребята "оступятся", или "свалят" в другую команду. Хорошо, что они не ждали получения ребятами травмы. Но и это тоже не факт. На детекторе лжи я их не проверял.
   Я - "старик" и поэтому адекватно воспринимал свою скамейку запасных. К тому же в моём контракте был пункт, который меня грел и поддерживал, о предоставлении мне определенного игрового времени. И не просто был, в нём была ещё и прописана серьёзная компенсация, если меня всё же не выпустят на поле. Ничего подобного у них в контрактах не было. Что ждали они и на что надеялись? Об их молодых конкурентах написано уже достаточно много, и отрицать наличие таланта или больших способностей глупо. Это понимали все, даже они сами. Как же тогда им самим попасть на поле? Это я понимал - ещё больше тренироваться и искать в себе ростки своего таланта. Но это был труд, терпеливый труд, и, по большому счёту, без всяких гарантий. А молодёжь никогда не умела ждать и "пахать". Ей всегда был нужен быстрый результат, иначе вера скоро утрачивалась. Я и сам был ещё недавно таким. Похоже, надо было срочно переговорить ещё и со Снегиревым, Старковым и Бояриновым, которых ребята усадили на лавку запасных. Не забыть бы.
   Мы ещё долго говорили о том, что у нас сложился хороший коллектив и даже смерть Серебровского, которому мы все многим были обязаны, не помешает нам достигнуть многого. И я, и Медведев настаивали, чтобы до конца сезона ребята отыграли в команде, чтобы настроились именно на этот вариант. Мне показалось, что все поняли простую вещь - чем выше мы прыгнем вместе, тем выше будет цена у каждого из нас в отдельности. С этим согласились все.
  
   * * *
   Золотов считал, что претендент лишён права терять очки и потому обречен атаковать. Он решил укрепить оборону и оставил в нападении одного Зайцева в надежде на его неплохую скорость и самобытную технику. Зайцеву была поставлена задача играть максимально активно и на грани провокации. Соколова отодвинули в полузащиту, а Медведев должен был помогать обороне. Я вышел с первых минут. Золотов планировал похоронить энтузиазм гостей в зародыше. Неплохая идея.
   То, что гости настроились на игру с нами, также входящими в группу лидеров, по-боевому, не вызывало никаких сомнений. Уже на 3-й минуте полузащитник гостей нанес мощный удар, после которого мяч просвистел рядом со стойкой ворот. Длинные передачи вперед, в расчете на активность двух опытных нападающих гостей, заставляли периодически вступать в игру нашего вратаря. Несколько раз Володя буквально с головы у нападающих "снимал" мячи. После каждого раза он требовал от Болотова не давать им свободно пробивать, но лишить их такой возможности никак не удавалось. Они были подвижны и находили лазейки в нашей обороне. Ближе к середине первого тайма мощный удар капитана команды гостей в очередной раз напомнил о том, что нам надо играть энергичнее, иначе случится несчастье. Мяч коснулся штанги, слава богу, с наружной стороны. У нас таких моментов не было. Медведев по выработавшейся уже при Серебровском привычке не стал материться, но изыскивал такие слова и выражения, что заставляли ребят больше двигаться, открываться, да и передачи поперёк поля делать пореже, а стараться с продвижением к воротам соперника. Я не мог упрекнуть ребят, что они мало перемещались. Но требования нашего лидера подстегнули игроков прибавить в самоотверженности. Вспышка нашей активности тут же принесла какие-никакие плоды. Сначала Зайцев заработал угловой удар. Затем капитану удалось запустить мяч по сложной траектории в штрафную площадь. Как бы получив эстафетную палочку, Соколов активно поборолся за этот мяч, но в последний момент хитро пропустил его набегавшему Зайцеву. И тот с убойного расстояния сильно пробил. Досадно, что чуть-чуть выше ворот. Но в итоге мы достойно огрызнулись...
   Однако дальнейшие события вынудили с горечью вспомнить об упущенном моменте. Арбитр назначил в наши ворота пенальти. Нелегко признавать, но мы его заслужили. Один из нападающих гостей, очень техничный легионер, так лихо дёрнулся в нашей штрафной площади, что Болотов не успел отпустить его футболку, за которую держался. К нашему несчастью футболка порвалась пополам, и вся команда гостей стала указывать арбитру на этот факт. Рефери отправил нападающего в раздевалку за новой футболкой. Георгий получил желтую карточку, а команда - пенальти. Настроение команды пошло круто вниз. Ведь в таких поединках, для победы часто хватает одного гола. Сам пострадавший, на удивление быстро облачившись в новую футболку, вызвался пробивать пенальти. Очевидно, он посчитал, что самое главное им уже сделано. А вот тут его ждала пренеприятнейшая неожиданность. Потому что наш вратарь думал иначе и сумел парировать его удар. И сделал это Володя просто прекрасно! Ни один судья не смог бы придраться к его действиям. Он стоял на линии ворот, как вкопанный, до самого последнего момента. Несомненно, его хладнокровие и сбило с толку соперника. Голеадор "раскачивал" вратаря и ждал прыжка, а его не было. В итоге, нападающий послал мяч в угол ворот, но не достаточно сильно. И Володя его достал. Причём взял намертво. Стрелка нашего настроения качнулась в обратную сторону. Это был реальный дополнительный заряд энергии, полученный всеми игроками команды. За спиной словно выросли крылья, хотелось летать по полю. Это общее желание родило несколько острых атак. Вдвойне было жаль, что опять не удалось забить.
   Справедливость назначения пенальти в наши ворота ни у кого не вызвала сомнений. Спасибо судье, что не удалил Болотова. Не я один, в душе, поблагодарил его за это. Однако вскоре арбитр, почему-то, "постеснялся" назначить пенальти в ворота гостей, когда защитник рукой прервал передачу. После углового удара Соколов не стал пробивать головой по воротам, а сбросил мяч Зайцеву под удар, но до того снаряд не дошёл. Наши болельщики мгновенно отреагировали на явное нарушение правил и принялись требовать пенальти. Только рефери проигнорировал этот эпизод, и тогда стадион по старинке попробовал отправить его на мыло. Имея определенный горький опыт, никто из игроков не стал сильно возмущаться. Какой смысл?
   Постепенно команде удалось нащупать нить своей игры, мы стали действовать и дружнее, и хладнокровнее. В этом коллективу помог и дождь, остудивший наиболее разгоряченные головы. И неожиданно пришло чувство, что сегодня уже никто не сможет помешать нам победить. Перед перерывом зрители увидели именно ту команду, что по праву находилась в лидирующей группе. Постоянное движение всей команды, креативные действия Соколова и Зайцева. Соперник стал всё чаще ошибаться, откровеннее фолить. Когда Андрея грубо сбили с ног, судья не посмел оставить это нарушение без внимания. Весь стадион буквально взорвался от возмущения. Штрафной удар. Ждали ли на стадионе гола? Безусловно, все были полны надежд. И я в их числе. Проблема состояла лишь в том, что это я должен был материализовать общие чаяния. Волновался ли я? Ещё как, но бесчисленное количество успешных попыток на тренировках придавали мне уверенности в собственных силах. Я представил себе, что должен выполнить очередной норма-тивный удар. Средним по силе ударом, "на автопилоте", мне удалось отправить мяч в сетку. Подкрутить в самую девятку. Без ложной скромности, ювелирная работа, шансов у вратаря не было. Бил я как робот, а испытал облегчение после забитого гола как реальный человек. Но на этом несчастья гостей не закончились. В добавленное время они оказались в нокдауне. Зайцев накрутил троих игроков гостей, выманил на себя вратаря, а потом откатил мяч Соколову, которому только и осталось, как просто попасть в пустые ворота. Тренер гостей, не стесняясь, высказал всё, что думал об игроках обороны. Даже уговоры бокового судьи не смогли прервать его поток слов раздражения.
   Я никому не открывал своих мыслей, но мне показалось, что соперник должен если не развалиться после такого окончания первого тайма, то хотя бы смириться с поражением. Я молча слушал Медведева, весь перерыв убеждавшего игроков, что вся борьба ещё впереди, но надеялся на то, что он ошибается. Когда я увидел, как гости выходили после перерыва на футбольное поле, то быстро понял, что ошибся-то я. Они вновь были боеспособным коллективом. Никакого намека на то, что именно эта команда пропустила два гола. Тренеру удалось настроить игроков на продолжение борьбы. Было ощущение, что мы вновь начали первый тайм. Вернулись и высокая скорость, и дисциплина. И индивидуальная, и общекомандная. Никаких невынужденных ошибок, своевременные передачи. И что уж совсем бросалось в глаза, так это агрессия. Игроки бросались в подкаты ногами вперёд в ситуациях, никак не требующих этого, угрожающе размахивали локтями в борьбе за верхние мячи. В воздухе запахло возможными травмами. Это поняли даже зрители, свистя и требуя от судьи желтых карточек за тот или иной неоправданно жесткий игровой эпизод. В конце концов, один из полузащитников гостей получил желтую карточку за грубость, но это никоим образом не изменило ситуацию на поле. Агрессивный прессинг продолжался. И он дал косвенный результат. Гости заставили нас отказаться от комбинационной игры. Игра разбилась на короткие эпизоды. Подуставшего Зайцева сменил Борзов. Исподволь наша игра приобрела примитивный характер, все передачи пошли на Игоря в расчёте на его скоростные качества. Радовало, что в обороне мы продолжали демонстрировать взаимовыручку и боевой дух. Никто не избегал стыков. Казалось, грубость соперника не достигла своей цели. Ход встречи не предвещал серьёзных осложнений, и тем неожиданней был пропущенный нами гол. Лидер нападения гостей повторил свой мощный удар, и в этот раз ему повезло больше. Пролетев 35 метров, мяч от перекладины скользнул в ворота. Вина Володи в пропущенном голе, наверное, была, расстояние позволяло успеть среагировать должным образом. Но после его нескольких "сейвов" этот эпизод остался без комментариев. Гости же попытались пойти на штурм. В ответ Золотов выпустил свежих и опытных полузащитников Жилова и Егорова. Он справедливо посчитал, что у меня и молодого Козлова недостаточно опыта. Да и подустали мы оба, всё-таки темп игры был высокий. Противнику удалось прижать игроков нашей команды к воротам, но очередной очень резвый забег Борзова заставил двух игроков соперника на максимальной скорости возвращаться в оборонительные порядки. Поддержавший его Соколов бежал медленнее Борзова, но потащил к своим воротам не меньшее количество игроков. В нелегкой ситуации Игорю удалось сделать точный пас на Виктора. Удар Соколова, красиво замкнувшего прострел, пришёлся во вратаря. После этого забега все шестеро были расстроены. Игорь с Виктором загубленным моментом, а игроки противника тем, что уступили в скорости нападающим. Этот набег не пропал даром, он заставил соперника играть более осторожно. Часть игроков гостей ещё долго держалась гораздо ближе к своей штрафной площади, нежели к нашей.
   Трагедия случилась на четвертой добавленной минуте. Сопернику уже нечего было терять, и он пошёл на финальный штурм наших ворот. Их логика была понятна. Разница между проигрышами 1:2 и 1:3 невелика и они пошли ва-банк. Капитану гостей удалось завести своих подуставших одноклубников. Вдобавок ко всему он смог хорошо подать угловой, и мяч заметался в нашей вратарской площадке. Егоров, в борьбе с нападающим гостей, желая выбить мяч на угловой, срезал его в собственные ворота. Володя никак не мог ожидать такого казуса. А кто бы мог? Ничья. Обидно до слёз, столько отдано сил... сами виноваты, надо было забивать "свои" мячи. Скользкий счёт обернулся боком. Знакомые 2:2. И хотя это была игра с одним из фаворитов чемпионата, было ощущение, что это именно мы потеряли столь важные два очка. Все игроки команды понуро покидали поле, а Золотов оправдывался перед кем-то из своих знакомых: "сделали всё, что могли".
  
   * * *
   На самых последних секундах игры команда ещё не упускала победу. В раздевалке стояло тягостное молчание. Золотов отложил разбор полётов на следующий день и все быстро покинули помещение. Каждый, по-своему, отправился зализывать раны. Когда главный тренер сел напротив меня, я понял, что он хочет что-то сказать мне. Дав всем уйти, он спросил, что для меня важнее, мои личные достижения или общекомандный результат. Я искренне считал, что не тяну одеяло на себя и играю на команду, о чём и сообщил тренеру. Он похлопал меня по плечу "всем бы так!" и отпустил меня. А я испытал странные чувства. Вроде бы похвалил, но разве я давал ему повод сомневаться в преданности интересам команды?
   Всю ночь мне снился футбол и этот злосчастный мяч на последних секундах игры. Утром я чувствовал себя препаршиво. Голова была тяжелой, как после большой попойки, ломило всё тело. Такого со мной давно не было. Настроение соответствовало самочувствию. Но ещё перед упущенной победой в моей голове родилась одна мысль, и самое время было её реализовать, пока мой запал не пропал. Победу мы упустили, и наш выходной накрылся медным тазом. Поэтому после утренней тренировки я попросил Медведева следовать за мной, "очень нужно". Он выразил недовольство. Его физическое состояние и настроение было не лучше моего. Я настаивал, и он уступил мне. Когда же понял, куда я его притащил, был немало удивлен. Мы сидели вдвоём в приёмной Максимовича. Увидев меня, хозяин ничуть не удивился. Спокойным, даже несколько будничным голосом, он пригласил нас к себе в кабинет, и, не спросив о наших пристрастиях, дал команду секретарше угостить нас зелёным чаем.
   - Чем могу помочь?
   - Нужно перезаключить контракты с Соколовым и Борзовым. Да и с Зайцевым переоформить отношения.
   Ни моё, ни Медведева положение не давали права поднимать такого рода вопросы. У нас частный клуб и это прерогатива владельца. Да и просьба такого рода была уместней из уст тренера. На это обстоятельство Максимович и обратил первым делом наше внимание.
   - Золотов знает о вашем визите?
   - Нет. И нам бы хотелось, чтобы он остался в неведении. Ему потребуется ещё немало времени, чтобы понять настоящую ценность этих игроков. Да и с подобными просьбами он вряд ли будет спешить.
   Я не сразу уразумел, что в моей последней фразе прозвучал невольный намёк на выторговывание Золотовым выгодных условий лично для себя. Возможно, я и не осознал бы этого вовсе, если бы Максимович не стал разглядывать меня словно под микроскопом. Не знаю, удалось ли мне сохранить прежним цвет и выражение лица, но Максимович продолжил. Тон его голоса не изменился.
   - Вы предлагаете мне потратиться. Купить то, что уже принадлежит мне.
   - Но Вы должны отдавать себе отчёт в том, что Вам принадлежит специфический товар. Он может потерять своё качество. А мы пришли к Вам подсказать, как же сделать так, чтобы качество товара стало ещё выше.
   Борис Романович заразительно рассмеялся.
   - Благодетели, значит.
   И тут же мы услышали нотки хозяина:
   - По-моему, в день наступления их совершеннолетия с ними заключены многолетние контракты, это было совсем недавно. Мы всегда успеем их продать.
   - Дело не в продаже. Они заслужили повышение зарплаты своей игрой и их просто необходимо вовремя поощрить. Поддержать материально.
   - Они ведь молоды. Вы не боитесь их испортить?
   - Мы не призываем Вас поднимать планку зарплаты до звёздного уровня. Просто надо дать понять ребятам, что Вы следите за их успехами. К тому же у нас есть шанс выйти в высшую лигу. Перезаключение контрактов увеличит их энтузиазм.
   Я жестом призвал на помощь Медведева, и он поддержал меня:
   - У команды действительно есть шансы выйти в высшую лигу. Если именно сейчас Вы поощрите ребят, они будут "землю рыть".
   - Разве они не будут "её рыть" и без повышения? У них есть альтернатива?
   - В принципе, могут и не рыть. Альтернатива всегда есть. Думаю, уже сейчас к Вам направляются "покупатели" этих игроков. Вам они будут говорить, что товар "сыроват", а ребятам, что они недооценены в команде. Удивительно, как до сих пор возле них не появились агенты, "поющие" то же самое. Вы же понимаете, какая это отрава. Не только футболисты после этого зачастую перестают работать. Через какое-то время Вы придёте к выводу, что их лучше продать.
   - Тогда какой мне смысл поднимать им зарплату?
   - Их нужно оставить до конца сезона в команде. И не просто оставить, но и заставить отработать по максимуму. Если именно сейчас их поощрить и приподнять им зарплату, они будут, если хотите, летать на поле. Займи мы любое достойное место по итогам чемпионата, их трансферная стоимость очень сильно вырастет.
   Такие аргументы Максимович понимал лучше. Он раздумывал минут пять, а затем обратился к Медведеву:
   - Найдите каждого из них и пусть сегодня же они подойдут ко мне. А Зайцев пусть подойдёт с отцом. Этот разговор должен остаться между нами.
   Разговор был окончен. Дело сделано.
   Когда мы покинули офис президента клуба, Медведев не удержался от искушения выдохнуть: "Ну, ты даёшь! Во что меня втравил". Я прокрутил в голове эту фразу несколько раз, но так и не понял, похвала это или укор. Произнесена она была таким образом, что трактовать услышанное можно было по-разному. Каких-то дополнений не последовало, а уточнять я не стал.
   Мы расстались, и я поймал себя на мысли о том, что уже начал ждать звонка от Борзова. Информация о контрактах - это конфиденциальная информация. 99% футболистов не скажет всей правды о нём. Я был уверен, что Максимович не забудет хорошенько напомнить ребятам о том, чтобы они держали язык за зубами. И тем не менее, я ждал ответа на вопрос, поделится со мной этой информацией Игорь или нет. Но не слишком ли я многого хотел от молодого парня?
  
   * * *
   Звонка не последовало. Не подошёл он ко мне и после второй тренировки. Удивительно, но разбора вчерашнего матча Золотов проводить не стал. Тренировка была интенсивной, усталость от которой не сняла даже сауна. Спортивную базу каждый покидал самостоятельно. Я очень надеялся, что Игорь подойдёт ко мне. Мне казалось, что между нами пробежала искра доверия. Но... он не подошёл. Не подошёл, так не подошёл. Наверное, я всё-таки слишком многого ждал от него.
   Я постарался перестать думать об этом. И, как оказалось, правильно сделал. Поздно вечером в моей квартире раздался сигнал домофона. Это был Игорь. На кухне, куда я пригласил его пить чай, он смущенно признался, что его вызывал для беседы владелец команды.
   - Максимович отметил моё рвение и предложил мне новый контракт сроком на пять лет. Моя месячная зарплата выросла в два раза. И если мы войдём в тройку я получу полугодовую зарплату в виде премии.
   Из него выплескивалась радость, и он не пытался этого скрыть.
   Я автоматически пошутил:
   - В твоих глазах я вижу одни баксы.
   Шутка достаточно плоская, но я никак не ожидал, что это старое выражение так сильно обидит его.
   - Ну, зачем ты так? Я подумал, что в конце года мы могли бы осуществить квартирный обмен с доплатой. Очень хочется, чтобы мои родители успели пожить в нормальных человеческих условиях.
   - Извини. Ты не слышал эту старую шутку? Извини. Я очень рад за тебя... и, наверное, действительно, в конце сезона было бы здорово отпраздновать новоселье. Но для этого надо войти в призовую тройку.
   - Но ведь это реально! Мы пока четвёртые.
   - Вот сейчас в твоих глазах одна квартира! Не пускай в свою голову мысли о квартире. Они могут помешать тебе играть. Давай бороться за победу в каждой игре, в конце сезона посчитаем очки, а потом будем решать личные проблемы.
   - Тут ты прав. Я уже целый вечер мечтаю о новой квартире. Это наваждение какое-то!
   - Когда ты думаешь и думаешь о квартире - это фантазии. А мечта - это достижимая цель, и ты каждый день должен что-то делать для того, чтобы приблизиться к ней. Каждый день!
   - Но ведь от нас требуется только играть. Мы и будем играть!
   - Все играют. А призовых мест только три! Мало играть, надо каждый день делать это, хоть чуть-чуть, но лучше, чем вчера.
   - Но мы же не роботы.
   - То-то и оно. Роботы просто выполняют свою работу, а ты можешь подумать, за счёт чего можешь прибавить. Ты же "homo sapiens". Я тебе хочу открыть маленький секрет. Правда, я не знаю, принесло ли это мне какую-то пользу или нет.
   - И что это за секрет?
   - Помнишь, я выиграл пари у Паши?
   - Как можно это забыть!
   - Я ведь дважды советовался с тренерами по легкой атлетике. Пришлось заплатить им за консультации. Бесплатно в наше время никто не работает.
   - И что они сделали?
   - Они посмотрели, как я бегаю, как дышу... сделали подсказ.
   - Помогло?
   - Вот не знаю. Но хуже точно не стало.
   Он задумался. Очевидно, о том, за счёт чего он может прибавить в игре. Потому что молчал целых пять минут. Это так сильно заняло его, что он перестал обращать внимание на мои перемещения, и очнулся только тогда, когда я включил горячую воду и всполоснул чашки.
   - Слушай, ты вроде умный. Как говорят англичане, почему тогда бедный?
   В его тоне не было ни капли ехидства. Он, действительно, недоумевал.
   - Во-первых, я не такой уж бедный, свою квартиру я уже выкупил. Во-вторых, мало одного ума, или таланта. Нужен ещё и характер. И, в-третьих, над озвученной тобой проблемой я сейчас и работаю. Вместе с тобой, надеюсь.
   Во второй раз его раздумья длились намного меньше времени. Но и откровения не последовало. Он просто стал собираться домой. Я уже собирался пережить разочарование от того, что он о чем-то умолчал, но перед тем как открыть дверь, Игорь всё же поделился со мной результатами своих раздумий:
   - Знаешь, а ведь я видел около офиса хозяина ещё и Соколова. Тогда я не придал этому значения, а сейчас мне пришла в голову мысль, что ему, наверное, тоже приподняли зарплату.
   - Так это же здорово! Лишь бы и он сделал правильные выводы.
   - Что это всего лишь аванс?
   Я взъерошил его волосы.
   - Разве это последний ваш контракт?
   В его глазах читалась надежда, что нет. Но она казалась ему слишком хрупкой, чтобы озвучивать её.
   - Я решил, пока, ничего не говорить родителям. Получу новую зарплату и сделаю им подарки.
   Мне нравился этот парень. Уроки не пропадают зря.
  
   * * *
   Через пару дней похожий разговор у меня состоялся и с Соколовым. Доверие никогда не было для меня пустым звуком, но такой ошеломляющей радости я от него всё-таки не ожидал. Я не стал скрывать её от Виктора, не уточняя, правда, что именно мне её принесло. И продолжал делиться с ним собственным опытом. Хоть и говорят, что учатся только на своих ошибках, но пусть у ребят, хотя бы, кругозор будет шире.
   Мне было крайне приятно, что мне доверились. Они уже прекрасно знали, что контракты футболистов - тайна за семью печатями для окружающих. Длинный язык может очень серьёзно осложнить и саму жизнь, и отношения в коллективе. Но они доверили мне свою тайну, они считали, что я сохраню её в целости и сохранности. Это дорогого стоило. Мне было очень сложно разыгрывать своё неведение. Я не мог отплатить им той же монетой искренности, и это тяготило меня. Но мой жизненный опыт подсказывал мне, пусть они ничего не знают о том, что я приложил к этому руку. У нас складывались хорошие дружеские отношения, и ни к чему в них появляться чувству неравенства... Как ни спешил в тот день Медведев, но я не отпускал его локоть до тех пор, пока он не поклялся мне, что о разговоре с Максимовичем никому не расскажет. Совсем никому.
  
   * * *
   Следующим нашим соперником был аутсайдер. Последнее место в таблице. Долги по зарплате. Бегущие из команды игроки. Тренер, после первого круга, подавший в отставку. Не команда, а скопище проблем. Вероятность, что команда сможет собраться и оказать достойное сопротивление, минимальна. Золотов дал интервью, что команда обязуется реабилитироваться за упущенную победу и максимально собранно подойти к предстоящей игре.
   В раздевалке он напомнил, что мы уже теряли в этом сезоне очки из-за недооценки соперника и повторять одни и те же ошибки - это и глупость, и непозволительная роскошь. Меня выпустили с самого начала игры. Задача перед нападающими была простая - обеспечить мне фронт работ. Игру мы начали, имея впереди целых трёх нападающих. Поскольку тренер пообещал яркое и результативное зрелище, на стадионе негде было яблоку упасть. Соперник изо всех сил пытался не пустить наших форвардов в свою штрафную площадь. Это привело к тому, что уже на седьмой минуте я получил возможность пробить штрафной удар с двадцати трёх метров. Стенка закрывала от меня ближний угол, но мне удалось аккуратно перекинуть мяч через неё и попасть точнехонько в самую девятку. Защитник в отчаянии пытался выбить головой мяч, но ему это не удалось. Не хватило роста. Зрителям гол понравился и когда, через несколько минут, мне вновь представилась возможность, примерно с той же точки, пробить, весь стадион начал скандировать: "Повторить! Повторить!" Я и сам был не против это сделать. Но как? Вратарь поставил стенку в точности, как в первый раз. И сам встал в точности, как в первый раз. Очевидно, он слышал о том, что снаряд не падает в одну и ту же точку два раза подряд. Но я не пушка и мяч не снаряд. Мои многочасовые тренировки позволили, почти также, положить мяч в девятку. Зрители на стадионе ревели от восторга. Я же вспомнил Желудкова из "Зенита" и тут же осёк себя. "Ну, паря, ты бы себя ещё с Роналду сравнил! Налицо все признаки звёздной болезни". На моё несчастье прямо на футбольном поле нашёлся психотерапевт. Один из раздосадованных защитников не побоялся получить желтую карточку и в столкновении со мной достаточно откровенно ударил меня по ноге. От сильной боли я подумал, что он мне её сломал. За такое и красной карточки было мало, но судья ограничился только предупреждением. И когда этот игрок вновь приблизился ко мне, я не стал ждать, когда он завершит начатое дело. Недолго думая я решил опередить его и сделал ему "накладку", за что тоже получил желтую карточку. Наш наставник не стал ждать осложнений, и тут же выпустил вместо меня моего однофамильца. Дело-то практически было сделано.
   Со скамейки запасных мне было прекрасно видно, как наш соперник медленно разваливается. И когда Борзов откликнулся на дальнюю передачу Болотова и со своей половины поля стартовал, как профессиональный спринтер, за ним никто не побежал. Игорь аккуратно перебросил мяч через вышедшего из ворот вратаря и получил свою долю аплодисментов. В конце тайма Соколову удался красивый обводящий вратаря удар и мяч, в очередной раз, затрепыхался в сетке. 4:0 уже после первого тайма. Зрители могли быть довольны.
   В перерыве Золотов попросил дожать противника, но без фанатизма. Травмы нам ни к чему. Игра приняла более академичный характер, темп игры спал, и гостям стало проще отбиваться. И только неуёмное желание Зайцева забить свой мяч оживляло игру. Защитники стали играть заметно более грубо, пропускать ещё голы они не хотели. Как не хотели и догонять нашего "Марадону", когда он на скорости их обводил. В итоге Зайцев получил несколько раз по ногам, но забил ещё три гола-красавца. После каждого гола стадион долго скандировал фамилию Зайцева и просил забить ещё. Вроде бы нехорошо бить лежачего, но гости сами виноваты. Могли бы, и вспомнить о самолюбии.
   После такой крупной победы часть болельщиков-автомобилистов отъезжала от стадиона, непрерывно нажимая на клаксон. А инспектора ГИБДД снисходительно закрывали на это глаза. Они понимали, жива команда, которая поднимает всему городу настроение. Команда, игра которой доставляет удовольствие. Как приятно было ощущать себя частичкой этой команды.
   На выходе из раздевалки меня ждала вдова Серебровского с детьми.
   - Добрый вечер. Прекрасная игра!
   - Добрый вечер. Спасибо, но вам ли не знать, что сегодня у нас был просто слабый соперник.
   - Мне показалось, что этого соперника слишком быстро отправили в нокдаун и тут же в нокаут.
   Она с легкой грустью улыбнулась и добавила:
   - Зайцев забил потрясающе красивые голы, и мои мальчики захотели сфотографироваться вместе с ним. Это возможно?
   - Почему бы и нет?
   Для этих сирот я был готов организовать фотосессию не только с Андреем, но и со всеми игроками команды. Я вернулся в раздевалку и в двух словах изложил Зайцеву его задачу. То ли тень Серебровского, то ли мой авторитет и энтузиазм сыграли свою роль, но Зайцев нафотографировался на целый альбом. Было забавно смотреть, как два маленьких мальчика искренне благодарили мальчика постарше. Серебровская же поблагодарила меня и уговорила детей сфотографироваться и со мной тоже. В целом, весь процесс занял не более пятнадцати минут, но удовольствия от сделанного я получил не меньше, чем от самой игры.
   Красивая победа. Крупная победа. Сухая победа. Хет-трик и дубль в одной игре. Удалось избежать травм. Чего ещё желать? Но встреча с вдовой напомнила мне о нашей беседе. Услышанное невозможно было просто забыть. Мозг жаждал определённости. Неужели кто-то в команде сплавлял игры? После такой победы в это нелегко было поверить. В это невозможно было поверить. Как невозможно было и не поверить Серебровскому, сумевшему разглядеть в стольких мальчишках зёрна таланта. Я решил заполучить записи игр прошлого сезона и неспешно, в комфортных домашних условиях пересмотреть их. Оказалось, заполучить их несложно. Они имелись в компьютере нашего оператора. Моя просьба Виталия не удивила. Он был фанатом футбола и ценил преданность футболу в других. От меня потребовалась только флешка с большим объёмом памяти. Приобрести её я не догадался, и Виталий одолжил мне свою.
   Наш оператор готовил отдельные DVD для всех амплуа игроков с нарезками матчей предстоящих соперников: для нападающих - систему игры в обороне, сильные и слабые стороны, как всей обороны, так и отдельных её игроков; для защитников и вратаря - манеру игры нападающих, излюбленные приёмы, сильные и слабые стороны. Это была титаническая работа, работа патриота клуба. Диски Виталий раздавал всем игрокам. Это была информация, которая могла с большой долей вероятности пригодиться в игре. И только для меня он ничего не готовил.
   - Серебровский относительно вас никаких указаний не давал. И Золотов тоже.
   - Вот я и подумал, раз гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Я полгода в команде и мне давно пора получше разобраться, хотя бы, в игре собственной команды.
   - По-моему, вы органично влились в состав команды. А уж ваши голы, просто шедевры. Они - мой золотой обменный фонд!
   - Это как?
   - Я же не в состоянии записать игры всех команд, вот и обмениваюсь информацией со своими коллегами из других команд. Думаю, догадываетесь, что больше всего пользуется спросом.
   - Так ты мои секреты значит выдаешь?
   Моя шутка смутила оператора.
   - Ну, в общем-то, да, но вы же понимаете, что шила в мешке не утаишь... Они и сами вас снимают...
   - Тогда скажем по-другому, ты, значит, делаешь мне хорошую рекламу. Но заплатить тебе за неё я не могу.
   - Вы меня дважды смутили. Просто не знаю, когда вы серьёзно говорите, а когда шутите.
   Но было видно, что у него отлегло от сердца.
   - Сделай мне нарезку об игре вратарей, и я тебе всё прощу!
   Я вновь закончил фразу с повышением тона, но второй раз оператор "не купился". Он рассмеялся и пообещал выполнить мою просьбу как можно быстрее.
  
   * * *
   Вдова Серебровского невольно напомнила мне о его подозрениях. Я пришёл к себе домой и на листочке своей записной книжки написал весь состав команды. А затем стал неспешно размышлять.
   Вратари - Дубинин и Лобов. Володя не мог быть предателем, его игра говорила об этом. У него были ошибки, но то, как он бился на футбольном поле, защищая свои ворота, не давало никаких оснований в нём сомневаться. Он был последним в команде, кого я заподозрил бы в двойной игре. Иван также не мог быть предателем. Здесь всё обстояло гораздо проще. Он очень мало играл за основу и просто был не в состоянии влиять на результат.
   Защитники - Болотов, Немов, мой однофамилец Евгений, Денисов, Глухов, Грачёв, Демидов, Лебедев, Пятанов. Глухов и Грачёв в команде недавно, пришли чуть раньше меня. В прошлом сезоне их просто не было в команде. Пятанов пришёл позже всех, вместе с Золотовым. К старым грехам он тоже не имел никакого отношения. Остались Демидов и Лебедев, но они не были игроками основы, больше выходили на замену. Шансов "слить" нужную игру у них было мало. Поэтому я склонялся к тому, что предатель должен быть из игроков именно основы. Болотов был стержнем обороны. Успехи команды строились на том фундаменте, что построил Серебровский с помощью именно Георгия. В клубе он получал одну из самых больших зарплат. Какой ему был смысл рисковать своим положением? После Володи, он второй в команде, кто стал делать передачи мне, включать меня в игру. Я не всегда мог обработать его мячи, но это уже была моя проблема. Он-то хотел как лучше. Немов - высокий, крепкий защитник, медленно, но верно прибавлявший в мастерстве под руководством Болотова. Я неплохо к нему относился и пусть Егор простит меня, но его умственное развитие не позволило бы ему "так чисто сливать игры". Для этого требовались не его мозги. По этой же причине я отмёл и Иванова. Мой однофамилец ошибался очень часто, но его ошибки были прогнозируемы. Они все были результатом недостатка мастерства, теоретических знаний и скудости таланта. Я предполагал, что недалёк тот день, когда Евгений достигнет своего потолка и основательно засядет на лавку. Как скоро это произойдёт, зависело только от трудолюбия более молодых футболистов. Денисов ошибался часто, но неуклонно рос в мастерстве. И его потенциал мне был неизвестен. К тому он вызывал во мне симпатию. Но я понимал, что это не аргумент, по большому счёту, мне симпатична вся команда.
   Полузащитники - Медведев, Воронежский, Гусев, Нечаев, Козлов, Поляков, Жилов. В капитане я был уверен как в самом себе. Без него просто ни команды, ни коллектива в ней не было бы. Воронежский был эмоционально неустойчив. Будь он предателем, давно бы выдал себя. У Паши не хватило бы характера так тонко и продолжительно вести игру. Жилов пришёл в клуб одновременно с Золотовым, и его кандидатуру можно было отбросить. Про остальных четверых я мало что мог сказать. Играли старательно, звёзд с неба не хватали. Но я пробыл в команде уже половину сезона и никаких подозрений в их адрес у меня не возникло. И тогда я понял, что так я предателя не найду. Мне необходимо было напрочь отбросить все свои симпатии и рассмотреть их всех "под микроскопом".
   Нападающие - Борзов, Соколов, Зайцев, Быков, Бояринов, Снегирёв. Первых троих можно смело отбросить, в основе они только-только заиграли, да и были молоды и неопытны. А вот последние трое имели мотив для предательства. Им в спину дышала более талантливая молодежь, и чувствовали они себя в команде неуверенно. Но они были игроками атаки. Они могли сыграть нерезультативно, но этого было мало для поражения. К тому же в прошлом сезоне безголевых игр было считанное количество. С моей стороны наивно было надеяться, что простой анализ игроков принесет положительные плоды. Не успев разгореться, во мне потухла слабая надежда, что анализ игроков поможет если не выявить самого предателя, то, хотя бы, определиться с подозреваемым. Перебрав всех игроков команды, я пришёл к выводу, что сделать это будет совсем непросто. Если тренер почувствовал фальшь, но не смог распознать предателя, значит, не так он прост, этот иуда.
   Охватившее меня желание узнать, кто же в команде "справлял" игры и желанием-то назвать было нельзя. Это был какой-то сильнейший зуд. Можно было заниматься разными делами, но забыть о нём невозможно. Предатель был рядом, но ни умом, ни сердцем я не мог его определить! Этот свербёж привёл к тому, что я отказался от мысли готовить ужин самому. В супермаркете набрал уже готовых блюд на сутки и полуфабрикатов на неделю. Не забыл про фрукты и сладости. У меня не было склонности к полноте, и я мог позволить себе кушать всё на свете. Я был крайне благодарен своим родителям за этот подарок. Разложив блюда на компьютерном столе и поудобнее устроившись в кресле, я запустил свой ноутбук. Покупая его в своё время, я благоразумно пришёл к выводу, что буду иметь возможность передвигаться по квартире, брать с собой в поездки. Очень часто меня радовала возможность пользоваться им и в лежачем положении. Как-никак, мне предстояло проанализировать целый футбольный сезон моей команды. Очевидно, что просматривать победные матчи не было смысла. Таких игр было в прошлом сезоне больше всего и это здорово облегчило мою задачу. Просмотреть все поражения не составило большого труда. Их было немного. И тем не менее, закончил эту работу я глубокой ночью. Результат был нулевой. Никаких признаков "сплава" я не обнаружил. Первая часть моей поисковой работы закончился полным фиаско. Таких ляпов, как в городе на Волге, когда защитник бежал в противоположную сторону от мяча, не было. Конечно, ошибки игроков были, но вот умысла я не увидел. Ошибались разные игроки. Команда недавно собрана, большинство игроков молодо, а потому малоопытно и излишне эмоционально. Тактические, да и технические ошибки были просто неизбежны. Почему же у Серебровского родились подозрения? Долго размышлять над этим вопросом я не смог, так как усталость сморила меня.
   На следующий день, это был заслуженный день отдыха, я буквально заставил себя умыться, побриться и позавтракать. Так велико было желание сразу же после пробуждения продолжить свою поисковую работу. Настала очередь игр с ничейным результатом. Возможно, кого-то из заказчиков устраивали и ничьи. У букмекеров за них, нередко самые большие выплаты. А возможно, что-то просто пошло не так, и довести дело до поражения не получилось. Просидев три часа в напряжении, я решил прерваться и пробежал трусцой давным-давно установленную норму. Это встряхнуло меня, вернуло моему зрению свежести. Я принял душ, перекусил и вновь вернулся к работе. Весь день ушёл на просмотр матчей, но я вновь ничего не обнаружил. Опять были ошибки игроков, но вновь я не увидел в них злого умысла. От продолжительного сидения, лежания перед экраном ноутбука у меня заболела спина, покраснели глаза, а толку никакого. У Серебровского не было уверенности, только подозрения. Может быть, он ошибся?
   И в тот момент, когда я был готов отказаться от дальнейших поисков чёрной кошки в тёмной комнате, тем более что её там могло и не быть, я услышал мелодию звонка от Мирославы.
   - Привет. Ты не заболел?
   Я не виделся с девушкой двое суток и столько же не звонил. "Договорное болото" засосало. Нехорошо получилось, поэтому я решил сразу открыть ей всю правду.
   - Привет. Заболел... подозрительностью. Уже двое суток пытаюсь излечиться.
   - Есть успехи?
   - Да. Практически здоров.
   - А почему я слышу сомнения?
   Действительно почему? Это ведь я добавил слово "практически", оставив себе путь к отступлению. Может быть, мне нужен помощник с непредвзятым взглядом?
   - Знаешь, ты могла бы мне здорово помочь и разрешить мои сомнения.
   - И когда я должна спасать тебя от посещения психиатра?
   - Составишь мне компанию завтра?
   - А в чем будет заключаться моя помощь?
   - Ты будешь всего лишь смотреть футбол. Возможно, до тошноты.
   - И какая передо мной будет поставлена задача?
   - Искать игроков, участвовавших в сдаче игр.
   - Да... Ты это серьёзно? Такие игры были?
   - У Серебровского были сильные подозрения. Только я пообещал, что никто не узнает об этом.
   - Тогда действительно стоит проверить его подозрения. А что мне за это будет?
   Разговор был максимально серьёзен и тем неожиданен был для меня переход. Всё-таки я, наверное, уже староват для этой молодой девушки. Я растерялся. И хотя мог бы предложить очень широкий спектр услуг, но ограничился минимумом.
   - Я обеспечу тебе ужин и напитки по твоему усмотрению. И бесплатную доставку домой.
   Продолжительное молчание дало мне понять, что я не оправдал её надежд. Ни искромётностью юмора, ни богатством меню. Но спасательный круг мне всё же был брошен.
   - Согласна. Жареная картошка, копченая колбаска и слабоалкогольное пиво.
   - Это мне по силам. Я заеду за тобой.
   Мысли о предстоящей встрече с Мирославой вернули мне веру в свои силы. Вдвоём мы могли свернуть горы, не то, что подтвердить или опровергнуть предположение Серебровского. Другое дело, что мысли о девушке стали вытеснять из головы саму проблему. В конце концов, если в команде имелись предатели, а только так о них и можно говорить, они рано или поздно проявят себя. Всем известно, сколько верёвочке не виться, а конец будет.
  
  
  Глава 14.
  
   После первой столь крупной победы настроение у всех было превосходным. Нам покорялись неведомые ранее вершины, жизнь была прекрасна. Все понимали, что нам сопутствовала удача, и что соперник был деморализован житейскими обстоятельствами, но что с того? Крупный выигрыш от этого не был менее приятен. Где бы мы ни встречались, всякий раз мы улыбались друг другу. Было приятно осознавать, что мы смогли, всем болельщикам, друг другу сделать отличный подарок. Это был тот случай, когда улыбка, словно футбольный мяч, передавалась от одного игрока к другому. И только у меня одного за пазухой лежал камень.
   В моей недолгой карьере это были первые тренировки, когда я с нетерпением ждал их окончания. Мимолётно я отметил, что Золотов привнёс в них немало нового. Кое-что было даже очень интересным, но мысль о том, что Мирослава поможет мне разрешить стоящую передо мной сложную задачу, отвлекала меня. Просмотр матчей привёл меня в странное состояние. С одной стороны я ничего не обнаружил, а с другой стороны было какое-то неясное ощущение, что я что-то упустил. Меня терзала мысль, а возникло бы оно, это ощущение, если бы я ничего не знал о подозрениях Серебровского? Раз за разом я заставлял себя сосредоточиться на предлагаемых упражнениях и раз за разом ловил себя на том, что делаю всё "на автопилоте" и потому пользы от занятия будет мало.
   В перерыве между тренировками я съездил в супермаркет и купил слабоалкогольное пиво, свежую колбасу, молодую картошку, овощи и фрукты. У меня хватило времени и на то, чтобы заблаговременно помыть эту картошку, почистить и порезать. Удовлетворить скромные запросы моей гостьи не составило большого труда.
   Ждать Мирославу на автостоянке долго не пришлось. Её взгляд обласкал меня, и моё сердце забилось в груди, словно птица в силке. А ведь давно не мальчик... Но, как утверждают известные американские супруги-психологи, авторы многих бестселлеров, так мужчины ведут себя всегда. Пока они ещё мужчины. Я поместил кисти рук девушки в свои ладони, нежно пожал их, чмокнул её в щечку, и усадил в машину.
   - Извини за то, что предлагаю тебе программу, весьма далёкую от развлечений, но без твоей помощи мне не удаётся разрешить эту проблему.
   - Откуда такая уверенность, что я смогу помочь тебе.
   - Увидеть это не удалось, возможно, это удастся почувствовать.
   - Но как ты узнал, что Серебровский подозревал кого-то из игроков в сдаче матчей? Не думаю, что он сказал тебе об этом сам.
   - Конечно, нет. Он всегда был достаточно деликатен, голыми обвинениями не разбрасывался. Я не прошу дать какое-либо обещание, полагаю, ты сама не захочешь подводить этого человека. Мне сообщила о его подозрениях вдова Леонида Сергеевича. Она предупредила меня, что очень сильно боится внести разлад в команду. Считает, что если в команде есть крот, то вычислить его необходимо тихо.
   Мы расположились на кухне, благо ноутбук позволял это сделать. Мне необходимо было пожарить картошку и приготовить салат. От помощи Мирославы я категорически отказался. И дело было не в том, что она моя гость. Мне было очень важно, чтобы ничто не мешало почувствовать ей нерв игр. Кроме того я счёл, что с моей стороны будет не очень умно просто смотреть повторно матчи. Присутствие Мирославы обеспечило мне "незамыленный" взгляд, поэтому для себя я начертил таблицу и стал методично её заполнять. Я пересматривал игры и анализировал, кто из игроков результативно ошибался. В первый вечер совместного просмотра мы успели обработать только поражения. Я заранее предупредил Мирославу, что не хочу на неё никоим образом давить. Для чистоты эксперимента мы, практически молча, просмотрели все матчи. Маленький перерыв сделали только, когда я накрывал на стол. Поскольку мы были ограничены во времени, то даже на ужин специально прерываться не стали. По окончании просмотра Мирослава спросила, может ли она высказать своё мнение. Я попросил её отложить это до следующего вечера, так как её ждали ещё матчи с ничейными результатами.
   Мы оба так устали, что молчание как-то само собой продолжилось и в автомашине. Я внимательно смотрел на дорогу, движение летом даже ночью было интенсивным. А Мирослава слушала музыку. Я прекрасно отдавал себе отчёт, что смотреть в таком объёме футбол нелегко. Со стороны девушки это было маленьким, но подвигом.
   Просмотровый марафон и для меня оказался утомителен. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же заснул. Однако утреннее пробуждение не принесло свежести. Сам-то я спал, а вот клетки моего головного мозга, очевидно, продолжали работать. На обеих тренировках ситуация повторилась один в один, я вновь с нетерпением ждал их окончания. Но мне не хотелось подавать дурной пример молодежи. И я старался добросовестно выполнять всё, что от меня требовалось. Только мои мысли упрямо витали где-то очень далеко от футбольного поля. Я питал очень большие надежды, что наша совместная работа даст ощутимый результат. Вот только я не знал, чего хочу больше - обнаружения предателя или признания ошибки тренера.
   Сидя в машине, я ждал Мирославу и тщательно взвешивал, какое решение мне более предпочтительно. Выявление паршивой овцы влекло за собой целый воз и маленькую тележку проблем, которые придётся решать. Отсутствие предателя означало отсутствие проблем. Казалось бы наилучший вариант. Но мне почему-то он не нравился. Пожалуй в этом "почему-то" скрывалось чистой воды лукавство. Дело в том, что пусть смутно, не совсем отчетливо, но я знал причину. Этот вариант бросал тень на человеческие и профессиональные качества Серебровского. Сложившийся в моей голове образ Леонида Сергеевича был мне очень дорог, и я не хотел, чтобы он разрушился. Но и команда была мне дорога. Выбора не было.
   Появление Мирославы в сарафане цвета чистого неба с притягивающим глаз вырезом напомнило мне, что у меня не просто деловая встреча, а ещё и свидание с молодой и красивой девушкой. Меня охватила досада, что я не догадался приобрести цветы. Комплименты комплиментами, но нелишни были бы и материальные доказательства и моей благодарности за помощь, и моего восхищения её красотой. Хорошо, что этот мой промах было легко исправить. По пути следования ко мне домой я сделал небольшой крюк и остановился у цветочного магазина. Крупные красно-черные розы вполне соответствовали моему отношению к Мирославе.
   - Мне кажется, между вами много общего.
   Не слишком оригинален, но уж таков, каков есть.
   - Как они хороши! Ты очень добр ко мне.
   Ответ был сопровождён таким взглядом, что я был готов вернуться в магазин и скупить все красно-черные розы, что там были. Я пытался вложить тайный смысл в слова, и получил адекватный ответ. Теперь мне осталось только гадать, за что именно она благодарила меня, за розы или за комплимент.
   Очередной совместный ужин вновь был скромным. Салат из овощей, макароны по-флотски, сухое вино и фрукты. Мирослава опять молча смотрела один матч за другим, а я также молча заполнял свою таблицу. В конце нашей работы, мне показалось, что замаячил свет в конце туннеля. Ошибались многие, но некоторые чаще остальных. Эпизоды с их участием мы, по моей инициативе, просмотрели ещё раз. И мне показалось, что я наконец-то понял Серебровского. Доказать что-то очень сложно, а вот пищи для серьёзных размышлений стало предостаточно. Но не это было главным. Хоть и в переносном смысле слова, но меня сбила с ног фраза Мирославы, когда я предоставил ей возможность высказаться:
   - Мне кажется, некоторых игроков спровоцировали на ошибку.
  
   * * *
   Жизнь как полосатый матрас. Утром обнаружилось, что у меня появились какие-то проблемы со спиной. Это было крайне неприятно, я не сталкивался с этим прежде. Да и выпадать из обоймы не хотелось. Но нет худа без добра - жизнь в лице врача предоставила мне компенсацию, освободив от нескольких тренировок. Я успел только подумать, что коль у меня появилось дополнительное свободное время, посвящу его своей девушке. И тут меня ждало новое разочарование - у Мирославы на работе был аврал. Как назло! Моё огорчение было настолько велико, что проигнорировать его не хватило сил.
   Наши встречи привнесли в мою жизнь тепло человеческих отношений. Только одного общения по телефону или в интернете мне уже было мало. Мне хотелось видеть и слышать Мирославу двадцать четыре часа в сутки. Нужно было срочно чем-то занять себя, поэтому я решил произвести в квартире генеральную уборку. Деньги у меня имелись, и я вполне мог пригласить какую-нибудь женщину. Но эта мысль пришла и ушла, не задержавшись в моей голове. Во-первых, я не был уверен, что приходящий работник это сделает лучше меня. Во-вторых, мне не хотелось впускать кого-то постороннего в свою жизнь. А в-третьих, совершенно ни к чему было потакать собственной лени. И я механически пылесосил, мыл пол, протирал пыль, а в голову лезли беспорядочные и не до конца дозревшие мысли. После совместного просмотра матчей они рождались одна за другой. Моё сознание безуспешно пыталось разобраться в родном подсознании. Нам предстояли, пусть и с перерывом в один тур, три игры в гостях, две из них с крепкими командами. Прекрасная возможность проверить наши уже общие подозрения на практике.
   "Выездной модели", как таковой у команды не было. Во всяком случае, Серебровский её не наигрывал. Он просто требовал от игроков играть попроще в обороне и страховать друг друга. И, чаще всего, переходил на игру в одного чистого нападающего. Формально, нападающих могло быть на поле и три, но два из них были оттянутыми, больше возвращались назад, активно участвовали в оборонительных действиях. Впереди из троих играл тот, у кого в каждый конкретный момент времени было больше сил. Если у кого-то не было желания бороться, то он набирался его на скамейке запасных. Как говорил Леонид Сергеевич, наконечник копья должен постоянно колоть и разить, искать трещины в обороне и проникать в них. Все знали поговорку "Под лежачий камень, вода не течёт", но не у всех хватало сил и воли быть в постоянном поиске. У гостевых игр при Серебровском была одна существенная особенность - в них нападающим предоставлялось больше свободы на импровизацию и индивидуальную игру. Но только до того времени, пока атакующие действия осуществлялись малыми силами. Как только подключались полузащитники и, тем более защитники, в силу вступали другие правила. Никакой возни с мячом, контратака должна была быть максимально скоростной.
   В связи с этим мне вспомнились мои битвы в шахматы. В студенческом общежитии в одной комнате я целый год прожил вместе с настоящим, в прямом и переносном смысле, мастером спорта по шахматам. Очень быстро он продемонстрировал нам, что он подлинный специалист, а мы все типичные дилетанты в этой интеллектуальной игре. И количество желающих играть с ним в шахматы сократилось до ноля. Никому не хотелось осознавать своё полное бессилие. И только меня он, время от времени, соблазнял "сразиться", предоставляя солидную фору. В ином случае я тоже отказывался с ним играть. Проигрывать, пусть и мастеру, удовольствие ниже среднего. Но даже солидная фора не приносила мне успеха. Я попросту не успевал реализовать свой численный перевес. В самом начале моей шахматной эпопеи предпринятый мною мозговой штурм породил лишь одну светлую идею о необходимости скорейших разменов. Я быстро подметил, что чем меньше фигур на доске, тем достойнее мне удавалось противостоять. Но результат по-прежнему был плачевный. Пока я разменивал фигуры, мой противник готовил атаку. В конечном итоге я по-прежнему опаздывал. Тогда я отказался от условия равноценности разменов, фора позволяла это делать, и стал "съедать" самые опасные фигуры. Это немного облегчило мне жизнь, но успеха не принесло. И так происходило до тех пор, пока я худо-бедно не научился "читать планы" своего противника. Этот факт, в свою очередь, не ускользнул от внимания моего "учителя", и он стал готовить атаки, используя отвлекающие маневры. Наши партии всё больше и больше стали носить характер затяжных битв. Количество ходов в партиях неуклонно росло. И всё было бы хорошо, если бы только не одно обстоятельство - я по-прежнему неизменно проигрывал. В конце концов, моё самолюбие заставило меня пойти в библиотеку и посвятить немало времени шахматному анализу знаменитых партий. Делал это я тайно, никого не посвящая в свои планы. Изучение теоретических основ принесло свои плоды. Настал такой день, когда был зафиксирован ничейный результат. Я обрадовался как ребёнок. Для меня это было равнозначно победе. С этого момента мой соперник перестал иронично улыбаться и стал гораздо реже подшучивать надо мной. Мои продолжающиеся теоретические занятия медленно, но верно уменьшали размер форы. Постепенно ничейные результаты стали обычной нормой. Мой противник никак не проявлял открыто своих чувств, но я стал отмечать, что игра со мной всё меньше доставляла ему удовольствие, и всё больше вызывала озабоченность. Настал мой черёд чаще испытывать положительные эмоции. К сожалению, жизнь нас развела раньше, чем мне удалось выиграть у мастера. Однако он успел преподать мне хороший урок - скорость зачастую важнее и количества, и качества. В футболе, как и в шахматах, очень существенна скорость. Предугадывание замыслов противника позволяло принимать контрмеры. Вот Серебровский и требовал от нас скорости. Скорости мышления и скорости передвижения.
   На тренировках мы отрабатывали маневр каждого участника контратаки. По замыслу тренера подключение игроков не должно было быть холостым. Если игрок сделал хорошее предложение, то он получал право на вознаграждение мячом. Конечно, футбол игра командная и не всегда открывающиеся игроки получали мяч. Но в этом случае они оттягивали на себя максимально возможное количество игроков соперника и тем самым помогали коллеге. Это была работа на команду. Серебровский требовал от игроков завершения атаки обязательной попыткой взятия ворот. Иначе, какой смысл затрачивать столько сил? Если в комбинации принимало участие большое количество игроков, то необходимо было свести риск до минимума. Условие Леонида Сергеевича состояло в том, чтобы не было ненужной возни с мячом и явных передач в борьбу. Он часто повторял - интенсивное движение порождает массу возможностей. При потерях мяча им планировался мгновенный прессинг. Перед нами ставилась задача лишить соперника возможности свободно обработать мяч и сделать точную передачу.
   Во многих играх активный прессинг нас неплохо выручал. Это был, несомненно, энергозатратный способ ведения борьбы, но единственно эффективный в играх с более классными командами. Практика показала, что выиграть в таких матчах может лишь тот, кто будет терпеть и продолжать "пахать" на футбольном поле несмотря на усталость, только тот, кто будет биться за победу "до последнего патрона". Так чаще всего настраивал нас на игру Серебровский. Это давало результат и ни у кого в команде не возникало сомнений в правоте тренера.
   Моя память подбросила ещё одну аналоги, далёкую от футбола. В школе, на занятиях по физической культуре, мы часто соревновались в перетягивании каната. С каждой стороны одинаковое количество участников. В обеих командах были и сильные, и слабые. Но побеждали всегда более упёртые и более командные. В начале соревнования силы практически были равны. В ходе борьбы свежесть уходила и на её место приходила усталость. Но она приходила к обеим командам. Какое-то время все участники прилагали максимальные усилия, не достигая результата. И, в конце концов, в одной из команд находился кто-то, кто терял веру в себя или в партнёров. Он, либо начинал паниковать, либо сбивался с командного ритма. В самом худшем варианте этот кто-то опускал руки или пытался спрятаться за чужой спиной, только имитируя борьбу.
   Мне очень редко случалось видеть, когда команда из десяти футболистов, я уж не говорю про девять, побеждала коллектив из одиннадцати. Очень редко. Нет, я, конечно, мог привести примеры из истории футбола, когда такое происходило. Но это были скорее исключения, которые только подтверждали правило. В командных соревнованиях побеждали более стойкие, те, у кого крепче коллектив. Герои из древних легенд могли в одиночку успешно выдержать любое испытание. А людям земным помогало плечо товарища. Когда ты чувствовал, как он терпит из последних сил, не желая подвести тебя, команду, ты делал то же самое. Только так менее опытная команда могла противостоять более квалифицированной. Это было моё глубокое убеждение. Конечно, класс нередко сказывался, но вероятность проигрыша значительно возрастала, если кто-то выпадал из обоймы.
   Золотов показался мне весьма неглупым. Ему хватило ума ничего не ломать в команде. Хотя бы первое время. Он использовал багаж Серебровского и пытался привнести что-то своё. Это вызывало во мне уважение.
  
   * * *
   Из состояния погружённости в воспоминания и размышления меня вывел звонок Медведева. Зайцеву в победном матче здорово досталось по ногам, и врач предоставил ему два дополнительных дня отдыха. За свой хет-трик он заплатил синяками и ушибами. Но отдых закончился, а Андрей на тренировку не явился. Отменять тренировку из-за отсутствия одного игрока, пусть даже и восходящей звезды, никто не стал. Но поскольку он был слишком молод, то в голову капитана сразу закрались нехорошие предчувствия.
   Я всё бросил и отправился на поиски пропавшего юнца. Он ведь нас с Медведевым подвёл, как пить дать подвёл. Во мне закипал гнев. Но злился я не на Зайцева, а на себя. Ведь первоначально я планировал хлопотать только за Соколова и Борзова. Сделал доброе дело на свою голову! А потом мне стало стыдно. Кабы знал, где упасть, так соломки бы подостлал? Зайцев заслужил свой контракт на футбольном поле, а если проштрафился, не маленький - ответит. С такими мыслями я подъехал к базе клуба. Мои ожидания оправдались - в комнате гостиницы Андрея не оказалось. Но его розыск всё равно следовало начать отсюда. Выяснилось, что он уже три ночи не ночевал в своём номере. Мои неоднократные звонки на сотовый телефон не принесли никакого результата. Я позвонил домой, но только обеспокоил родителей. Дома юноша тоже не ночевал. Я попросил родителей помочь мне с информацией по бывшим одноклассникам сына. Неявка на тренировку неумолимо превращалась в чрезвычайное происшествие.
   С каждым часом росло и напряжение в команде. Медведев периодически мне звонил, но я ничем не мог его порадовать. Андрей был молод, искренне любил футбол, и большинство в команде ему симпатизировало. Многие в команде знали немало примеров глупостей, творимых неопытными игроками после успешных игр. А тут хет-трик. Даже игрок постарше мог сорваться. Я терпеливо проверял полученную от родителей Зайцева информацию. Это был не слишком оригинальный способ знакомиться с бывшими одноклассниками Андрея. По крупицам объём информации рос, и я был убеждён, что обнаружение загулявшего одноклубника дело времени. Меня лишь беспокоило то обстоятельство, что информация о пропаже молодого игрока могла дойти до Максимовича раньше, чем я его найду. Я влез сам и втянул капитана в такую ситуацию, когда мы поручились за него, а он нас тут же подвёл. Как я себя ни стыдил, но в голову упорно лезло избитое выражение: "Вот и делай после этого людям добро!"
   Мои поиски Зайцева увенчались успехом только к вечеру. Всё оказалось прозаическим и достаточно предсказуемым. Пиво - слабоалкогольный напиток, но разве вред здоровью от этого меньше? После нескольких дней его употребления с "прилипалами" из прежней школы Андрей был "никакой" и до утра провалялся в бессознательном состоянии на кровати в своём номере, куда я его привёз. Когда он всё-таки утром появился на тренировке, первой мыслью была "сколько времени займёт восстановление прежней спортивной формы?" И не у одного меня. Я на 100% был уверен, что абсолютно все в клубе, от тренера до массажиста, высказали Зайцеву своё мнение о его поступке. На первой же тренировке он и сам понял, какой страшный вред нанёс своей спортивной форме. К чести Андрея, он пытался усердно работать. Золотов решил ограничиться индивидуальной беседой и крупным штрафом. Тем более что уже на второй тренировке Зайцев появился со свежим синяком под левым глазом. Это обстоятельство сильно удивило меня. Атмосфера в команде была полна молчаливого укора, но агрессии я не почувствовал. Ещё Серебровский просил Борзова и Соколова по-дружески присмотреть за Андреем. К просьбе тренера они отнеслись формально и поэтому чувствовали угрызения совести. Как выяснилось позже, их переполняли и другие чувства. Понять их было можно, и всё же я считал, что рукоприкладство не лучший метод воспитания. Но что сделано, то сделано.
   Каково же было моё удивление, когда на следующий день синяк был уже и под правым глазом. Предположений, кто это сделал в этот раз, у меня не было. По окончании тренировки я сидел в тени дерева и отдыхал. Сложно соперничать с молодыми, полными здоровья и сил, одноклубниками, когда тебе тридцать четыре. Пропуск нескольких тренировок на пользу тоже не пошёл. Только тонус утратил. Но я не хотел, чтобы хоть кто-то в команде мог сказать, что я сачкую на занятиях. Назвался груздем - полезай в короб. Я сидел и делал вид, что наслаждаюсь прелестями природы, а на самом деле у меня просто не было сил идти в раздевалку. Впрочем, именно моя усталость заставила другими глазами взглянуть на окружавшую меня красоту. Безоблачное небо нежного голубого цвета, яркое солнце, лёгкий ветерок, деревья, шуршащие листвой, отличный зеленый газон на футбольном поле и самозабвенное пение птиц. Они умели радоваться жизни. Я так расчувствовался, что мне стало немножко неприятно, когда я заметил, что моё уединение собирается нарушить Зайцев. Он двигался в мою сторону. Очевидно, что-то промелькнуло на моём лице, потому что он подошёл и несколько минут стоял молча.
   - Александр, извините меня за то, что я вас подвёл.
   Сказано это было негромко, но прочувствованно. Не поверить было невозможно. Он действительно испытывал чувство вины. Не знаю, насколько оно было глубоким, но оно было.
   - Боюсь, ты подвёл всю команду. Почему же ты извиняешься передо мной?
   - Больше всех я подвёл Вас. - Он сделал упор на последнее слово. - Больше подобное не повторится. Даю слово.
   - Больше всех ты подвёл не меня, а Серебровского, который обещал твоим родителям присматривать за тобой. Они, наверное, до сих пор обеспокоены.
   - Да. Больше это не повторится. Я же не пьяница, просто не рассчитал свои силы.
   Последняя фраза Андрея мне не понравилась. Ничего он не уразумел, точнее не понял главного. И сделал неправильные выводы. Грустно, но многим из нас без собственных ссадин и шишек не набраться мудрости. Но вспашка мозгов ему всё равно была нужна.
   - Ты же футболист, спортсмен и должен понимать, что каждое нарушение режима отбрасывает тебя назад. Можно ли назвать тех с кем ты пил друзьями? Можно ли про них сказать, что они хорошо относятся к тебе? Ведь они лишили тебя хорошей спортивной формы.
   - Они не со зла это сделали.
   - Но ведь сделали. Твои родители что-нибудь сделали во вред тебе?
   - Конечно, нет!
   - Потому что они желают тебе добра. В жизни ты встретишь ещё много людей, которые будут хвалить тебя, а по сути пользоваться тобой. Учись различать, с какими людьми общение приближает тебя к твоей цели, а с какими наоборот отдаляет. Я тебе хочу напомнить, что футбол - это командная игра. Теряя свою спортивную форму, ты причиняешь вред не только себе, но и команде.
   - Но ведь в команде есть игроки, которые могут заменить меня!
   Я отдавал себе отчёт, что "читаю парню мораль", а этого никто не любит, но считал, что мне подвернулся удобный момент.
   - Могут. Только так получилось, что природа дала тебе больше, чем им. Поэтому ты мог бы принести пользы команде больше, чем они. Если бы не потерял форму и не утратил желание... Ты можешь подумать "вот опять мне читают мораль". Наверное, так и есть. Но ведь ты сам подошел ко мне. И у тебя есть выбор - прислушаться к моим словам или проигнорировать. Выбор всегда за тобой! А я.... искренне огорчусь, если ты сделаешь неправильный выбор. Ты ведь хочешь стать футбольной звездой. И я этого хочу. Плох тот футболист, который не прилагает усилий, чтобы им стать.
   - Вы думаете, у меня получится?
   - Природа не обидела тебя талантом, почему бы и нет? Только футбольные звёзды, как и звёзды на небе, бывают разные. Одни большие, другие маленькие.
   - На небе да. А в футболе ... звезда, она и есть звезда.
   - Да нет... я признаю, что сравнивать игроков сложно. Разные времена, разные страны, разные команды, разные партнёры. Но ты, надеюсь, понимаешь, что звезда в первой лиге - это не звезда, а скорее первый парень на деревне. Журналистам для их репортажей просто нужны герои.
   - Хотите сказать, что я первый парень на деревне?
   - А разве нет? Чего ты в футболе достиг? Только-только начинаешь играть в первой лиге... Да, ты - талантливый игрок, подающий большие надежды. Но только подающий надежды... а таких во все времена было много.
   - И что с ними стало?
   - Одни сгорели как комета. Другие горели чуть дольше...
   - Почему?
   - Потому что снизили к себе требования. Всё ведь относительно. Всегда находятся конкуренты, которые "не спят", и чтобы обходить их вновь и вновь, надо не снижать, а наоборот наращивать усилия. А таких талантливых игроков, кто сумел это сделать, можно пересчитать по пальцам. Звезда должна играть ярче остальных. Если остальные прибавляют, то и звезда должна добавить яркости.
   - Я постараюсь.
   - Ты ведь молодой, не успел ещё забыть игру "Царь горы"?
   - Нет.
   - Тогда я уверен, что ты согласишься - взойти на вершину легче, чем удержать её.
   - Конечно.
   - Так не забывай, что желающих столкнуть тебя с вершины много, - мы помолчали, и затем я вернулся к началу нашего разговора, - так почему же ты подвёл меня больше всех?
   - Вы хлопотали за меня перед Максимовичем, а я подвёл вас.
   Большого ума не требовалось, чтобы понять, что Медведев своего слова не сдержал. Разглядывая сочный синяк на лице Зайцева, я понял и то, что терпел он до последнего. Но вытерпеть не смог.
   * * *
   У футбольных середняков часто только очковый багаж был одинаковым. Одни команды тихо сползали вниз по турнирной лестнице. Команда как таковая доживала свой век, остро нуждаясь в свежей крови. Но если серьёзных денег в кассе клуба не было, то решение откладывалось на год. Если через год деньги не появлялись, то команда шла на дно. Но и в таких командах не переводились игроки, которые из самолюбия не хотели быть мальчиками для битья, находились игроки, которые мечтали продолжить свою карьеру в хорошем клубе. И те и другие на поле демонстрировали всё, что умели. Только так можно было сохранить лицо или обратить на себя внимание селекционеров. И не надо забывать, что, в конце концов, во всех клубах выплачивались премиальные суммы за набранные очки. За победу они всегда были значительно выше, чем за ничью. Да и проигрывать дома никто не любил. После каждого поражения болельщики допекали кто советами, а кто и упрёками. И не только на стадионе.
   Некоторые середняки, наоборот, налаживали командную игру, планируя "выстрелить" в следующем сезоне. Таких клубов было значительно меньше. Для них был не столь существенен итоговый результат конкретной игры, сколько становление самой "игры", рождение командного духа, укрепление бойцовских качеств игроков.
   Предстоящие игры обещали быть очень нелегкими. Необходимо было настроить себя на почти двухчасовую "пахоту". До окончания сезона было ещё далеко, а я эпизодически уже ощущал психологическую усталость. В моей голове, время от времени, мелькали мысли о победах "малой кровью". Предполагаю, что они посещали не только мою голову. Обо всём этом я думал, когда мы летели в самолёте. Думал и слегка недоумевал, почему Золотов, наш новый тренер, не затрагивал подобные темы в общении с нами. Ведь искушение одержать победу, не особо напрягаясь, было велико. И кто-то со стороны должен был тряхнуть игрока за плечо - "очнись", это наивная иллюзия. А он лишь сообщил нам, что игры в гостях с середняками и будем играть от обороны. Нетрудно было понять, что он планировал поймать удачу в контратаках. Испытанная ранее тактика игры с одним энергичным нападающим должна была нас выручить. Я тоже так думал и на это надеялся. Вроде бы всё правильно, но вот команду, во всяком случае, меня точно, наш наставник эмоционально не зажёг.
   Первая из игр предстояла с более сильной командой. Тренировал её авторитетный тренер. Он не скрывал, что наигрывает команду для рывка в следующем сезоне. Но дух победителя хотел родить уже в этом. Если нашим соперникам улыбнётся фортуна, и они получат шанс выйти в Премьер-лигу уже в этом году, вряд ли владельцы команды от него откажутся. Команда, как стали писать после первого круга спортивные журналисты, по игре готова к решению самых высоких задач, необходимы только дополнительные финансовые вливания. Я хорошо запомнил нашу игру в первом круге. Игра была тяжелой, в дождливую погоду, а один из нападающих противника умышленно ударил меня по моей "рабочей" ноге. От одних воспоминаний я явственно ощутил ту боль, что испытывал длительное время после игры. Больше так травмировать себя я никому не собирался позволять. "Грязная игра". Я с удовлетворением вспомнил, что это им не помогло, и мы у них всё-таки выиграли. Полагаю, они нас тогда немного недооценили, и вот сейчас жаждут реванша. Наш коллектив лишь на очко обошёл их в турнирной таблице. Про такие игры часто говорят "борьба за шесть очков".
   Перед самым выходом на поле Золотов напомнил всем о внимательной игре в обороне, уточнил, что впереди попеременно будут играть наши "технари", Зайцев и Соколов. Он надеялся, что ко второму тайму игроки обороны соперника подустанут, и придёт черёд Борзову совершать свои рывки. Его спринтерские качества могли и должны были принести успех. Я опять согласился с замыслом тренера, только мне вновь показалось, что команда не дополучила "зарядки". Пока мы всё-таки играем больше на эмоциях, чем на классе.
   Хозяева попытались с первых же минут прижать нас к воротам, но несколько прорывов наших нападающих, особенно Зайцева, быстро остудили их пыл. Гол мы забить не смогли, но давление на наши ворота заметно ослабло. Соперник стал играть более осторожно. На первый план выдвинулась задача сохранить собственные ворота в неприкосновенности. Мне даже показалось, что соперник смирился с возможной ничьей. Очко лучше, чем ничего. Жаль только Зайцев "сдулся" к концу тайма. "Форвардов губит пиво, также как и "вода"!" Алкоголь, он и есть алкоголь, в любом виде. В раздевалке Зайцев признался, что больше принести пользу команде он не может. Нет сил. Вместо него вышел Егоров. В атаке остался один Соколов, но, время от времени, его должен был подменять Борзов. Соперник выпустил двух свежих игроков. Очевидно, запланировал поддерживать высокую скорость на протяжении всего матча. Игра дома обязывала.
   План Золотова отчасти сработал. Сохранивший силы Борзов, раз за разом, демонстрировал свои скоростные качества. Однако защитники были опытны, страховали друг друга и не гнушались придержать нашего форварда за футболку. Нервничать их Игорь заставлял очень сильно, но со своими обязанностями они всё-таки справлялись. Отчасти же заключалось в том, что свежим игрокам соперника удалось наладить взаимодействие в атакующих действиях. Темп игры возрос и в нашей обороне, раз за разом, стали происходить провалы. Нас пока спасал вратарь, но надолго ли его хватит? Володя ведь не бог, может и ошибиться. Соколов, умевший неплохо играть головой, без чьей либо подсказки, отошёл назад и стал помогать игрокам обороны. Это принесло пользу, но наших атак совсем не стало. Когда мой однофамилец устал и стал ошибаться чаще остальных, я попросил Золотова выпустить меня на поле. Не нужно было быть хорошим психологом, чтобы заметить негативную реакцию со стороны тренера. Чему удивляться, я вторгался на его территорию. Но поскольку до конца игры осталось всего двадцать минут, а мне надо было, согласно контракту, предоставить шанс проявить себя, он согласился.
   - А вот и палочка-выручалочка появилась. Теперь можно и перекурить.
   - Не передохнуть, а собраться и добавить в движении, иначе наша работа в течение семидесяти минут может пойти псу под хвост!
   Я не ожидал, что Болотову так легко удастся вывести меня из себя. К его игре у меня не было никаких претензий, он "пахал" за троих. Но говорить такое ребятам в самый трудный момент игры!
   - Ты что, шуток совсем не понимаешь?
   - Нашел время для таких шуток. Лучшая шутка сейчас - это мяч в воротах соперника.
   - Так забей! Кто тебе мешает?
   Действительно, кто мешает? Но... нужна помощь. Я показал нашему вратарю в сторону Борзова. Игорь - молодец! Всё своё игровое время активно двигался и не давал сопернику на его фланге разыгрывать какие-либо комбинации. Всем бы так биться. Больше всего у меня было претензий к Егорову. Двигался он ничуть не лучше выдохшегося Зайцева. Хорошо хоть явных ошибок не совершал. Наша оборона увы не блистала, позволяя расстреливать ворота с убойных дистанций. Авантюрные выбрасывания на игрока, владеющего мячом, слишком часто позволяли соперникам обыгрывать подшефных Болотова и без помех пробивать по воротам. В начале своей футбольной карьеры в клубе, я тоже очень часто совершал подобные ошибки. Но я-то был "зелёным" игроком, да и отучился от этого достаточно быстро.
   Хозяева играли неприлично жестко, были и удары по ногам, и тычки в грудь, и удары в лицо в ходе борьбы за верховые мячи. Это не выглядело нарочитым, но и честной игры тоже не напоминало. Я ввязался в эту "рубку" и исподтишка использовал все свои навыки восточных единоборств, пытаясь защитить себя. Жесткие блоки быстро убавили число желающих нанести мне, вольно или невольно, травму. Но и расплата тоже наступила быстро, я увидел перед собой желтую карточку. В сложившейся ситуации меня радовало лишь то, что мне осталось продержаться на поле всего десять минут.
   Володе, наконец-то, удался неплохой заброс Борзову, и Игорь сумел добежать с мячом до линии штрафной площади. За метр до штрафной площади защитник схватил его сзади за футболку и аккуратно положил Игоря на газон. Вот и настал мой выход. Можно было перебросить через стенку. Можно было разыграть мяч и пробить на силу. Поскольку судья не стал настаивать на том, чтобы соперник отошёл на положенные девять метров, от второго варианта я отказался. Выбегут из стенки раньше времени и вполне смогут заблокировать мой удар, а рефери закроет на это глаза. Поэтому решил пробить. Вратарь закрыл стенкой правую от себя сторону ворот. Понятное дело, прыгать в правую сторону ему было значительно сподручнее. Усмехнувшись про себя, я решил пойти ему навстречу. Остался только маленький пустячок - послать мяч точно в девятку. И тогда он бы меня сильно удивил, если бы сумел достать из неё мяч. Как я хотел попасть в самый угол ворот! Стадион свистел, но я заставил себя сосредоточиться и лишь когда перестал слышать зрителей, разбежался и пробил по мячу. Удар я планировал выполнить несильный, все мои усилия были сосредоточены на точности удара. Удача оказалась на моей стороне. Мало успешно пробивать на тренировке, важно, чтобы получилось в игре. Отчаянный прыжок вратаря не спас ситуации. Мой маленький шедевр был встречен тишиной, словно мы были на похоронах. В этом молчании было некомфортно бурно выражать свою радость, и я не обиделся на ребят, когда они просто похлопали меня по плечу. Мелькнула мысль о победе. Это случилось против моей воли. Умом то я понимал, что еще биться почти десять минут, если не значительно больше. От судьи можно было ожидать всего. Пока что нам просто удалось забить гол. Соперник был опытен и не рассыпался, внутренне он был готов и к такому варианту развития событий. Психологически они ничуть не сломались. Лимит времени не заставил их перейти на примитивный навал. Они продолжали удерживать нить комбинационной игры, пойманной во втором тайме. И это несмотря на то, что на всех нас, находившихся на футбольном поле, тихой сапой наваливалась усталость. Движения стало значительно меньше. И как результат, наша команда начала прижиматься к воротам, всё чаще предоставляя сопернику возможность бить по воротам со средних дистанций. Чем соперник не отказался воспользоваться. Володя играл внимательно и отбивал эти сильные удары, ловить намертво он не рисковал.
   В такой ситуации всё могло случиться. Оно и случилось. Одному из игроков, вышедших на замену, удался сильный и точный удар. Мяч от перекладины влетел в ворота. Шикарный удар и красивый гол. Кидать камень во вратаря, думаю ни у кого, не поднялась бы рука. Это футбол. А соперник у нас был достойный. Времени до конца игры осталось совсем мало, и противник бросился всей командой на штурм. Решили пойти ва-банк. Нередко такая тактика приносила командам успех. Только это известная палка о двух концах. Вот Борзову и удался побег. Он оторвался от своих опекунов, и вратарю ничего не оставалось делать, как схватить в отчаянном прыжке обыгравшего его Игоря за ноги. Всё это произошло явно в пределах штрафной площади. Красная карточка голкиперу, пенальти. Судья дал пару минут размяться вышедшему на замену вратарю. Пробивать доверили, конечно, мне. Я не стал хитрить, так можно обмануть и самого себя. Можно было бы уронить вратаря в один из углов ворот и затем пробить, а если у него стальные нервы? Я не успел бы перестроиться. Поэтому я не стал скрывать ни от кого, что собираюсь пробить в дальнюю от вратаря девятку. Девятка не получилась, мяч пошёл пониже. Но поскольку, удар был сильным, вратарь не смог его отбить. К чести голкипера, он коснулся мяча кончиками пальцев, но это не изменило кардинально полета мяча. Он всё равно коснулся сетки ворот. Вся процедура замены вратаря и пробития пенальти заняла около пяти минут. Полевые игроки получили время для отдыха, все успокоились, успокоилась и сама игра. Казалось, нам удалось завести игру в тихую заводь.
   Но не зря Серебровский твердил, что играть в футбол надо до финального свистка. Расплата наступила на четвёртой добавленной минуте. Хозяева, хоть и в меньшинстве, но по инерции пытались до конца штурмовать наши ворота. Их капитан, опытный игрок, даже в условиях лимита времени сохранил хладнокровие и смог по неудобной для вратаря траектории подать угловой. Егоров, желая выбить мяч, срезал его в собственные ворота. Удар получился отменно точным и сильным. Володя этого не ожидал, на всём стадионе никто этого не ожидал. Автогол. Было ужасно обидно... Дважды вышли вперёд и дважды упустили Жар-птицу из рук. Даже золотое перо в виде ничейного результата и очка в гостях не смогло скрасить разочарования. Мы еле плелись в раздевалку, а Золотов оправдывался перед кем-то из своих знакомых "Сделали всё, что могли".
  
   * * *
   Следующий тур мы пропускали, было время зализать рану. Обидно упускать, в очередной раз, победу на самых последних секундах игры.
   У меня было незаконченное дело, которое должно было быть доведено до логического конца. Это не моё личное дело, которое я мог закончить, а мог и бросить его на полпути. Ради команды необходимо было завершить начатую работу. Предатель должен быть вычислен. На уровне подсознания я уже согласился с Серебровским. Казалось ещё немного и мои мысли обретут зрелые очертания. Но список игроков команды, ошибавшихся в матчах, был слишком велик. Не могло быть и речи, чтобы такое большое количество игроков сдавало игры. Серебровский просто не допустил бы подобное в команде. Необходимо было отделить зёрна от плевел. И я задал себе вопрос: "Что могло заставить кого-то сдавать матчи?" Чрезвычайные жизненные обстоятельства, желание жить лучше, чем мог себе позволить в данный момент, старые или новые долги, заурядная жадность, зависть, в конце концов?
   Ни о каких чрезвычайных жизненных обстоятельствах у членов команды я не слышал. Спасать жизнь путём производства дорогой операции никому из игроков или их родственников не надо было. Что же тогда? Или, может быть, я просто об этих обстоятельствах не знал?
   Для мужчин было свойственно желание пустить пыль в глаза и это нередко приводило к жизни не по средствам. Причиной, чаще всего, являлась женщина. Любимые женщины были у многих игроков команды. Но болезненной страсти я ни у кого не заметил.
   Большие долги могли подтолкнуть к пропасти, разделяющей честного человека от бесчестного. Жизнь демонстрировала это не один раз. И тут мне пришла в голову история с Майбахом. Ведь влетел кто-то в команде на большие деньги. И где он сумел их взять? Да ещё так быстро? Пожалуй, стоило начать именно с поисков этого должника. Проблема возврата таких денег реально могла подтолкнуть игрока сдать игру. Не попросил же он помощи у команды. А ведь мы могли бы и скинуться. Но он хотел скрыть от всех этот факт. И это ему удалось.
   Майбах - машина редкая и вычислить его владельца не потребовало больших усилий. Помог, как всегда, мой друг из госавтоинспекции. Но... владелец чуда автомобильной техники, управляющий небольшой сети автозаправочных станций отказался со мной разговаривать. Удостоверение детективного агентства не произвело на него никакого эффекта.
   - Мне проблемы не нужны!
   Уверен, у него имелся хороший адвокат. И знакомые в силовых структурах. Пока он не начал никому звонить, у меня был шанс что-то узнать. Пришлось придумать для него страшную историю.
   - Своим молчанием вы покрываете лицо, подозреваемое в совершении ДТП со смертельным исходом. У вас есть выбор, либо неофициально побеседовать со мной, либо официально со следователем.
   Меня тщательно осмотрели с головы до ног. Мы были ровесниками, и это было единственное, что нас объединяло. Джинсовый костюм за сто пятьдесят долларов "веса" мне не добавил. Но предпочли, всё же, меня. Только, увы, его рассказ оказался коротким.
   - Его занесло. Своей вины он не отрицал. Пока я ждал сотрудников ДПС, к неудачливому водителю приехал то ли его друг, то ли адвокат. Держался он очень уверенно. После непродолжительного разговора с виновником аварии он подошёл ко мне и протянул свой сотовый телефон. На связи оказался наш общий знакомый, владелец крупного автосервисного центра, который предложил мне вполне приемлемое решение проблемы под его честное слово. Не верить ему у меня не было никаких оснований, и мы разъехались. Машину отремонтировали, компенсацию, с учётом всех аспектов, выплатили. На время ремонта мне был предоставлен другой достойный автомобиль. Какие у меня могли быть претензии? Никаких! Вот так и получилось, что я не знаю, да и не хочу знать, кто разбил мою машину. Меньше знаешь - крепче спишь.
   - И никого из этих двоих вы не знаете?
   - Нет. Может быть, это был сын олигарха, может быть, сын политика или мафиози, какая мне разница? Я знаю человека, который сделал ремонт моей автомашины и выплатил мне компенсацию!
   - Какая у виновного была автомашина?
   - Отечественная. А вот его приятель приехал на хорошей иномарке.
   - Регистрационные номера, или что-то ещё вы можете вспомнить?
   - Нет. Согласитесь, авария - это стресс, а после разговора по телефону я успокоился. Проблема разрешилась, а детали мне были неважны. Помню только, что в машине сидели девушки, одетые как проститутки. Но из машины они не выходили.
   - Почему же вы тогда решили, что это проститутки?
   - Размалёваны и одеты были вызывающе. Такое декольте обычная женщина себе позволит, да и ехали они со стороны ночного клуба "Лолита". В это время там как раз развлекательная программа заканчивается.
   Не густо, но в его рассказе одну зацепку я всё же услышал. В ночных клубах была постоянная клиентура. И тут мою голову посетила мысль, не имеющая прямого отношения к расследованию, но заставившая меня внутренне похолодеть. Разъехались они своим ходом, без помощи эвакуатора, а каков ущерб? Я невольно поёжился, и на мгновенье у меня пропало желание садиться за руль.
  
   * * *
   Не моё желание, а объективные обстоятельства настойчиво требовали, чтобы и я побывал в этом клубе. Я почему-то был уверен, что мне удастся найти этих девушек. Входной билет в клуб оказался дорогим, я бы сказал, очень дорогим. Но и заведение выглядело тоже весьма солидно. Мрамор, дерево, зеркала и металл. Картины, висевшие на стенах, мне не понравились, но это, скорее, моя проблема. В восемь часов вечера было ещё немноголюдно. Я подошёл к бару, где сидело несколько представительниц древнейшей профессии, и заказал себе сок, засветив при этом несколько крупных купюр. Одна из девушек села ко мне поближе, выкатила грудь и заглянула преданно мне в глаза. Тогда я решил просто предложить ей подзаработать:
   - Сколько стоит общение с тобой?
   - Может, для начала выпьем?
   - Хорошо, давай выпьем.
   Я заказал для неё коктейль. Когда её стакан опустел, я продолжил.
   - Я дам тебе сто евро, если ты найдешь мне, хотя бы, одну из двух девушек сидевших в том автомобиле, что столкнулся с Майбахом.
   - Я плохо понимаю, о чём речь. И мне вовсе не нужны проблемы.
   - А их и не будет. Я просто хочу поговорить с ней и всё! Хорошо, я дам тебе двести евро.
   Я предложил ей в три раза больше, чем она стоила. У нас не столица! Поэтому я надеялся, что это подтолкнёт мою собеседницу пообщаться с товарками. И действительно, в глазах девушки пробудился неподдельный интерес.
   - Майбах - это очень дорогая машина?
   Законный вопрос. Я ведь и сам совсем недавно узнал об этом.
   - Да, очень дорогой автомобиль. А ехали эти девушки в отечественной автомашине с одним из футболистов моей команды. Вот мой телефон. Деньги получишь только в том случае, если твой звонок будет первым. И постарайся не афишировать мой интерес. Мне тоже не нужны проблемы.
   Громкая музыка и мигание лампочек раздражали меня. Далее пребывать здесь не было никакого смысла. Я допил свой сок и покинул клуб. Ждать мне пришлось недолго. Через три часа мой сотовый телефон исполнил привычную мелодию.
   - Вам ещё нужна информация о девушке, что попала в ДТП с Майбахом.
   - Да.
   - Тогда приготовьте деньги.
   - Они при мне. Где ты?
   - Там, где и была.
   - Тогда через двадцать минут выйди из клуба и подойди к остановке общественного транспорта.
   В этот час на улицах было уже не так многолюдно, и я сразу опознал своего информатора. Она была одна. Я подъехал к остановке и пригласил её в салон автомашины. Когда она села, я проехал одну остановку. Подводить её мне не хотелось.
   - Я слушаю тебя.
   - Сначала деньги.
   Разумно. Я протянул ей две купюры. Она взглянула на них и спрятала в свою сумочку. Взамен протянула мне клочок бумаги. На нём красивым почерком были выведены фамилия, имя и сотовый телефон. Затем девушка высветила мне её фотографию на сотовом телефоне.
   - Запомните?
   Это было даже больше того, на что я рассчитывал. Отлично. Крашеную блондинку с длинными волосами было труднее забыть, чем запомнить.
   - Яркая девушка. Такую не сразу забудешь. Повторяю свою просьбу - не в твоих интересах распускать язык.
   - Надеюсь, у неё не будет никаких проблем? В любом случае, я вас не знаю и ничего вам не передавала.
   - Успокойся. У неё будет, как и у тебя, только шанс заработать немного денег. Но это уже наши дела.
   Я сделал ударение на слове "наши", подчеркнув, что её это уже не касается.
   - Не подбросите меня до дома?
   Я был в хорошем настроении. Почему бы и нет? Она не стала просить меня заезжать во двор, и это было мило. Расстались мы, как она и хотела, как в море корабли.
   Куй железо, пока горячо. Время было "детское", и я тут же сделал звонок:
   - Света?
   - Да. А кто это?
   - Ваш спонсор. У меня есть к вам деловое предложение. Вы располагаете нужной мне информацией, за которую я готов хорошо заплатить. Вам это ничем не грозит. Меня зовут Александр, я футболист из местной команды. Возможно, вы даже видели меня по телевизору. Давайте встретимся завтра в сквере Пушкина. Я буду ждать вас на ближайшей к памятнику скамье.
   - Только не очень рано.
   - Хорошо, давайте встретимся вечером, в 19 часов.
   - Что вы хотите узнать?
   - Я хорошо заплачу за доставленные вам хлопоты.
   - А всё же, что вы хотите узнать?
   - Подробности аварии, в которую вы попали.
   - Сколько вы готовы заплатить?
   - Сто евро.
   - Двести.
   Не удивлюсь, если девушки были знакомы друг с другом. Но для меня это не имело никакого значения. Деньги помогли мне сократить время на поиски. Я испытывал такой зуд поскорее узнать, кто же в команде сдаёт матчи, что готов был заплатить и вдвое большую сумму.
   - Хорошо.
   Ночь я спал плохо, мною овладело нетерпение. Я корил себя, зачем надо было откладывать на завтра то, что можно было сделать сразу?
   До сквера я, как и планировал, добрался раньше Светы. Не привлекая внимания, я настроил сотовый телефон на запись и присел на скамью. Девушка не заставила себя долго ждать. Крашеная блондинка. Правда, в жизни она была миловиднее. Молодая и стройная, в глазах горел огонёк.
   - Александр? Я и вправду видела вас по телевидению. Вы - местная футбольная звезда.
   - Вы мне льстите. Расскажите мне лучше об аварии.
   - Я вам верю, но извините, деньги вперёд.
   Я протянул ей деньги. Она положила их в сумочку и присела рядом со мной.
   - Мы ехали к Паше на квартиру, много смеялись. В клубе выпили пару коктейлей. Поэтому, когда какая-то дорогая иномарка обогнала нас, самолюбие у Паши взыграло. Он так рванул, что нас всех вдавило в спинки сидений. Только стал обходить, как на грех, у светофора вспыхнул красный свет. Паша хотел проскочить, откуда ночью взяться транспорту? Только к нашему несчастью сразу несколько машин выскакивали на перекрёсток. И пришлось резко затормозить. Я очень испугалась, хорошо, что была пристёгнута ремнями безопасности. Машину, понесло вправо, и мы поцарапали бок иномарки. Я ударилась о стекло. От резкого торможения мне стало плохо, но выйти из машины я не могла. Нашу дверь заклинило, одно стекло разбилось. Паша вышел, а мы остались в салоне. Он так рявкнул на нас, когда мы захотели выйти через другую дверь. Из-за резкого торможения последний коктейль просился наружу, но пришлось терпеть. А Паша всё бегал вокруг машин и кому-то звонил.
   - Кому же?
   - Я не знаю. Но очень скоро приехал Пашин друг, договорился о ремонте поцарапанной машины и мы уехали.
   - Насколько серьёзна авария?
   - Отделались легким испугом. Мы. Но не автомобиль. Весь бок был разодран. Паша сначала чуть не заплакал, а потом начал кричать на нас. Словно это мы виноваты в аварии. Мы все ему говорили, чтобы он не гнал. Но он же звезда. Не мог пережить, что его кто-то обогнал.
   - А что со вторым автомобилем?
   - Иностранный, я таких раньше никогда не видела. Красивый. И парень, что в нём сидел, мне понравился. Такой спокойный. Только кому-то позвонил и всё. Я бы хотела иметь такого мужчину. Потрясающая выдержка. Паша ведь здорово поцарапал бок его дорогого автомобиля.
   - Как звали друга Паши?
   - Георгий. Он тоже футболист. Его я тоже видела по телевидению.
   - Фамилия Паши?
   - Бояринов.
   - После аварии ты виделась с ним?
   - Нет. Он так расстроился, что довёз нас до остановки, дал нам денег на такси и уехал.
   - Лишние проблемы нам ни к чему?
   - Да... ни к чему.
   - Тогда не говори никому о нашей беседе и их у тебя не будет. Ни-ко-му!
   Бояринов Павел. Подозреваемый номер один. Только в моём списке его фамилии не было.
  
  
  Глава 15.
  
   Нас ждала игра на другом конце страны. Практика была такова: перелёт либо за день до матча, либо в день игры. В первом случае команда получала возможность отдохнуть после длительного полёта, во втором избегала проблем, связанных с акклиматизацией. Трудности, связанные с дальним перелетом и сменой часовых поясов, не единожды обсуждались тренерами, футболистами и журналистами. Принимали активное участие в поисках наилучшего решения и медицинские специалисты. Но во всех предлагаемых вариантах были свои изъяны. В итоге самым последним и самым веским аргументом нередко оказывался финансовый резон. Поэтому, как правило, хозяева и гости пребывали в неравных условиях. И не смотря на это, вопрос о победителе решал всё-таки уровень мастерства и профессионализма самих футболистов.
   Поле битвы оставляло желать лучшего. Если издали оно показалось, чуть ли не идеальным, то при ближайшем рассмотрении выяснилось, что трава на нём росла пучками и чередовалась с земляными проплешинами. Это обстоятельство не могло не удивлять. Очевидно, хозяева арены испытывали серьёзные материальные трудности, что так запустили футбольный газон. К такому непривычному для нас полю надо было адаптироваться. Тренировка именно на этом поле была просто жизненно необходима.
   Все в команде работали как обычно. Однако что-то вызывало у меня неясное чувство неудовлетворенности, только я не мог понять что именно. Очень скоро футболки у большинства ребят стали мокрыми от пота. Казалось бы, какие претензии? И тем не менее что-то было не так. Не было привычной радости от качественно выполненной коллективной работы. И тут меня торкнуло - градус коллективных эмоций был ниже обычного. Мой "термометр" сигнализировал, что немалая часть моих одноклубников старательно отбывала номер. Не думаю, что кто-то из посторонних это заметил бы. Своё зыбкое ощущение я не знал, как назвать, в голову приходила только фраза "шестое чувство". Сказать о нём я никому не мог, меня бы просто не поняли. А Паша Воронежский начал бы сразу смеяться. При этом добрая половина команды бы обиделась. Уж как минимум, сделали бы заключение, что я стал болезненно мнительным. Удержало от какого-либо озвучивания этого предположения ещё и то обстоятельство, что я и сам чувствовал непривычную вялость. Всё-таки длительный перелёт дал о себе знать. Поэтому о своём шепоте интуиции я никому говорить не стал. Смягчила ситуацию молодежь, просто таки бальзам на моё сердце пролила. Она продемонстрировала явное стремление вкалывать в соответствии с новой зарплатой, с обоих вратарей семь потов сошло.
   Однако уже начало игры укрепило мои неясные подозрения. Наша команда "и не бежала, и не думала". В первом тайме хозяева полностью доминировали на поле, и только неточная игра в завершающей стадии не позволила им забить. Отчасти они пострадали от собственного футбольного поля. Медведев своим примером пытался вывести ребят из аморфного состояния, но у него мало что получалось. Если бы не молодежь, картина была бы удручающей. Постоянные рывки Зайцева и Соколова, их дриблинг и взаимодействие в паре заслоняли пассивность остальных. Вся скамейка запасных с надеждой следила за их действиями. На исходе тайма Зайцев был близок к тому, чтобы забить супергол. Совсем немного не повезло, мяч пролетел рядом со штангой. Но его удар "ножницами" с лета в падении через себя не оставил никого равнодушным. Затеплилась надежда, что он всё-таки забьёт. У невезения тоже есть пределы. И в высшей степени было справедливо, что эти старания, да ещё такие неординарные, получили заслуженное вознаграждение. Прострел Соколова с правого фланга нашел Зайцева в районе 11-метровой отметки. Он не дал мячу коснуться газона, последовал удар с ходу. Вратарь и глазом не успел моргнуть, а мяч уже трепыхался в сетке в верхнем углу его ворот. От радости Зайцев долго не мог успокоиться, он носился по полю, совершая немыслимые прыжки и повороты то вправо, то влево. При этом он ещё и размахивал снятой футболкой. Как ни странно, судья не стал наказывать его. Наверное, потому, что это был ошалевший от счастья мальчишка. У судьи, очевидно, были дети.
   Второй тайм вновь начался с атак хозяев, в составе которых к имеющимся на поле форвардам добавился ещё один, возрастной. Его, как и меня, очевидно, не хватало на весь матч. Очень скоро активность хозяев достигла своего пика, и ждать неприятностей нам долго не пришлось. Вышедший на замену игрок забил практически первым своим касанием. Правильный выбор позиции, голевое чутьё и хладнокровие. Защитник хозяев мощно пробил с угла штрафной. Володя как смог отбил мяч, получилось перед собой, и нападающий расчётливо отправил его мимо нашего голкипера. Помешать ему никто не успел.
   Игра немного успокоилась, обе команды стали осторожничать. Хотя моменты продолжали возникать регулярно и у тех, и у других ворот. Медленно, но уже привычно, наша команда всё больше и больше стала прижиматься к своим воротам. Это становилось системой. В душе разрасталась тревога. Мои одноклубники перестали успевать за соперником, слишком часто неоправданно теряли мяч. Запахло жареным. Его вкус я буквально ощущал. И тут случился не совсем логичный гол. Очередную вспышку активности Борзова поддержал капитан. Точно обмениваясь передачами, они упорно приближались к воротам. Градус напряжения стремительно рос, и всё внимание игроков обороны переключилось на них. И тут как черт из табакерки выскочил один на один с вратарём подзабытый всеми Соколов. Неожиданная передача Медведева подарила Виктору шанс, и он его не упустил.
   Это случилось за несколько минут до окончания основного времени матча. Финиш был близок, и хозяевам ничего другого не оставалось, как пойти ва-банк. Подгоняемые зрителями, они всей командой навалились на нас. У нашей команды было одно желание удержать горевший на табло счёт. На что-то иное у ребят не хватало сил. И воли. На 90 минуте нам пришлось убедиться, что футбольные заповеди ещё работают. Справедливости ради стоило заметить, что пенальти на возрастном форварде не было и близко. А был откровенный нырок игрока противника, которого арбитру следовало бы наказать за симуляцию. Но... был назначен пенальти. Слабые протесты и невозмутимая реализация. Ничья. Мы сами позволили сопернику войти с мячом в нашу штрафную площадь, а у судьи, теперь это было уже очевидно, были дети. Во втором тайме цена на его услуги, очевидно, выросла.
   Бог с ним, с этим судьёй. После всего пережитого ребята были довольны и ничьей. А как не радоваться этому, если большую часть времени команда провела в обороне. Я провёл весь матч на скамейке запасных и видел, что команда этот матч, по сути, проиграла, а ничейный результат нам принесла своей активностью молодежь. Только этому и можно было по-настоящему порадоваться. Команда же, за исключением капитана, молодежь не поддержала. Слишком прижалась к своим воротам. Дала возможность противнику спокойно укрощать непослушный мяч. Я ничего не стал об этом говорить Зайцеву и Соколову, когда они подошли ко мне. Я лишь по достоинству оценил их игру и пожал им руки. Всё-таки ничья в гостях.
   По дороге в аэропорт я сел в автобусе рядом с Медведевым.
   - Ты не прольёшь мне на сердце бальзам? У меня почему-то нет удовлетворения от последней игры.
   - А откуда ему взяться? Может быть, по игре мы и не заслуживали победы, но по факту дважды выходили вперёд, и дважды не удержали преимущество. - В тоне Михаила сквозило явное раздражение. - Мы начали сползать вниз в турнирной таблице.
   Оказалось, не я один отслеживал наше турнирное положение.
   - Это естественное следствие нашей невразумительной игры.
   - Меня тоже жутко бесят наши американские горки: то есть игра, то её нет. Я не могу понять, почему так получается.
   Оценки снаружи и изнутри были одинаковы. Значит, мне ничего не показалось.
   - Я думаю, что и болельщики это заметили.
   - Не все. Лишь те, кого интересуют не только очки.
   - Надо что-то делать.
   - Но что?
   Остаток дороги мы провели молча. В голову приходили разные решения нашей проблемы, но не все они подходили для нашей команды.
   Я обдумывал предстоящую игру, но ничего стоящего не мог придумать. Оставалось только попытаться воззвать к самолюбию игроков. Уже расстегнув ремень безопасности и покидая самолёт, я поделился своей обеспокоенностью с капитаном.
   - Следующая игра будет опять с командой из середины турнирной таблицы. Но они обыграли нас на нашем стадионе. Мне помнится, в той игре здорово саданули по моей рабочей ноге. Дело чести вернуть все "должки".
   - Двумя руками "за", надо вернуть. Только мне ещё помнится, именно об этой игре ты сказал: "мастер-класс". Пожалуй, сделать это будет нелегко.
   - А у нас есть альтернатива?
  
   * * *
   Именно в этот город мне рекомендовали не приезжать. И именно в этом городе нам нужна только победа. Если, конечно, мы ещё хотим выйти в высшую лигу. Как-то незаметно мысль о Премьер-лиге обосновалась в моей голове. Не шла из головы и другая мысль. Насколько серьёзно можно воспринимать угрозу, которую ты даже не слышал лично? Угрозу за то, что ты даже ничего и не успел сделать. Прошло три с половиной месяца. Как часто сгоряча, в сердцах, мы грозились убить человека. И практически никогда не осуществляли обещания такого рода. Я понимал, что поделись я с одноклубниками об этой заочной угрозе, и в команде начнёт гулять слух о паранойе Иванова. На их месте я бы тоже сказал, что "человек свихнулся на почве звездной болезни". Поэтому говорить о маловероятной опасности я никому не стал, а для себя решил всё же держаться поближе к ребятам. Вот уж действительно, "мне нельзя было отрываться от коллектива".
   В гостинице, примерно через час, как мы расположились в номерах, раздался звонок. Я предположил, что он из службы обслуживания номеров, но ещё не забытый мною голос вернул мне подутраченную бдительность:
   - Будь осторожен с едой. Тебя попытаются отравить.
   - Ты стал моим добрым ангелом?
   - У меня проблемы с бизнесом, думаю, твоё здоровье стоит денег.
   - Думаю, стоит. Встретимся сразу после игры в баре моей гостиницы.
   Короткие гудки в трубке телефона сообщили мне, что я оправдал его надежды. Вот тебе и паранойя. Последовавшие глубокие раздумья в гостиничном номере склонили меня к мысли, что, скорее всего, это "бизнес". "Ничего личного, только бизнес". Моему недоброжелателю опять нужен определённый результат. Я позвонил на "ресепшн" и попросил принести мне все местные газеты. Глаза Борзова, с которым я делил этот номер, в этот момент округлились. Ничего подобного прежде я не делал. А когда я заплатил за газеты работнику гостиницы немалую сумму и был вынужден дать ещё и на чай, они стали вылезать из орбит. Статей на тему предстоящего футбольного матча было предостаточно. Все склонялись к тому, что нам нужна только победа, слишком много потеряли очков в последних матчах. Журналисты в один голос твердили, что хозяевам придётся нелегко. Не забыли "писаки" упомянуть и о том, что мы захотим взять реванш за поражение в домашнем матче. Наша команда уже далеко не та, что была в первой встрече, она приобрела необходимый опыт. Команда "на ходу", поймала кураж. Команда-фаворит.
   Всё правильно, точнее почти всё. Кроме двух последних фраз. Потому как кураж мы успели подрастерять. Да и фаворитами в гостевой игре мы тоже не были. Я внимательно прочёл все статьи, и их тональность меня сильно удивила. Разве так должны были писать в местной прессе? В своей непредвзятости авторы явно перегнули палку. Напрочь отсутствовал привычный местный патриотизм. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль. Я позвонил в букмекерскую контору и поинтересовался ставками. Выслушав ответ, я сильно удивился. Мы действительно были фаворитами с достаточно выгодным коэффициентом. А за ничейный результат давали просто фантастический коэффициент.
   Теперь мне стало всё понятно. Схема "развода" была проста. Наша команда была в группе лидеров, хозяева в так называемом турнирном болоте. Потеря нескольких важных очков вызвала у нашей команды насущную потребность в победе. Так всё реально и было. Журналисты донесли эту ситуацию до всех футбольных болельщиков... и не болельщиков тоже. Мы свою репутацию ничем не запятнали и вызывали всеобщее доверие. Немаленький коэффициент как жирный червяк на крючке. Не мудрено, что любители ставок понесли свои деньги в букмекерскую контору. Вот только как эти комбинаторы запланировали обеспечить наш проигрыш? Ведь моему недоброжелателю было намного проще организовать проигрыш "своей" команды. Но тогда у него была бы большая проблема, как убедить игроков в тотализатор поставить на победу хозяев. В это игровое событие никто не желал верить. В этом я был солидарен с ними. Мы уже давно не проигрывали и не давали никому повода перестать верить в нас.
   Тайный организатор моего избиения решил поставить на наш проигрыш. Перед ним стояла задача обеспечения победы нужной команды. Мне было не по себе от мысли, что мы, по его замыслу, должны были гарантированно проиграть. Я допускал, что им удастся вывести меня из игры. Но я не был ни Марадоной, ни Зиданом. Да и за моей спиной стояла команда. Коллектив одерживал победы и без меня. А его не хотели принимать в расчёт. Как никогда, мне захотелось принять участие в игре и победить. Это была бы такая сладкая месть комбинатору.
   Все газеты мною были прочтены. Был сделан любопытный звонок в букмекерскую контору. Моё продолжительное молчание навело Игоря на мысль, что настал его черёд.
   - На нашем проигрыше можно сорвать куш?
   - Да. И очень странно, что вся местная пресса отдаёт победу нам.
   - Что же в этом странного? Нам не по силам выиграть у хозяев?
   - Странное в этом то, что букмекеры разорятся, если мы выиграем. Пресса подаёт нас как "верняк". Предполагаю, что с таким немалым коэффициентом все игроки ставят на нас.
   - Всё равно не понимаю. В матчах всегда есть фаворит, но букмекеры при этом не разоряются.
   - Да, не разоряются, потому что выигрышный коэффициент в этих случаях очень мал. А за нашу победу предлагается очень выгодный коэффициент. Они как бы заманивают игроков в тотализатор. В нашем матче букмекеры выступают безудержными патриотами местной команды, а я в это не верю. И тем не менее, они установили почти равные выигрышные коэффициенты за победу и поражение. На что поставят игроки, если пресса в один голос твердит о поражении местной команды как о наиболее вероятном исходе?
   - На поражение.
   - И букмекеры разорятся! Ты в это веришь?
   - Действительно странно. И что из этого следует?
   - Только то, что мы должны проиграть.
   - Но как букмекеры рассчитывают обеспечить победу своей команде?
   - Не знаю, но я всё время об этом думаю. Мне позвонил один старый знакомый и сообщил, что меня собираются отравить. Я предполагаю, что добавят что-нибудь в еду. Это вызовет расстройство желудка, и я не смогу играть.
   - Ты в серьёз допускаешь, что тебя могут отравить?
   - Есть одно обстоятельство, склоняющее меня к тому, что моему информатору можно верить.
   - А почему ты предполагаешь расстройство желудка?
   - Потому что расстройство желудка может случиться у любого человека. Это можно объяснить личной недисциплинированностью игрока. И подобное уже бывало в спорте, и в футболе, в частности.
   - Но тогда могут отравить и всю команду.
   - Это будет слишком заметно и вызовет расследование. Матч может быть перенесён либо любители ставок получат право через суд опротестовать результат игрового события.
   - Мне всё равно непонятно, как же букмекеры собираются обеспечить необходимый результат? Ты любишь повторять "Платон мне друг, но истина дороже". Извини, но ты ведь не Лионель Месси! У нас команда!
   - Вот и я о том же! Как?
   - У тебя есть предположения?
   - Есть. Только выслушай их и подумай прежде, чем отвергнуть.
   Я решил поделиться своими сомнениями с Игорем.
   - Тебе понравилась предыдущая игра?
   - Ты имеешь в виду результат или игру нашей команды?
   - Ты правильно понял меня. Именно нашу игру.
   - Нет, не понравилась. Мы были как варёные и не были командой. Словно привычные связи отсутствовали. Я бы сказал, что нам просто повезло.
   - Да, с такой игрой нам повезло. Точнее, это ты, Соколов и Зайцев во главе с нашим капитаном спасли игру. И ты правильно заметил, отсутствовали игровые связи. Но почему?
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что кто-то специально рвал их?
   - Я просидел всю игру на скамейке запасных, и мне не приходила эта мысль в голову. Но сейчас, сидя в этом гостиничном номере, я начинаю думать, не было ли это действительно так. Ведь если это так, становится понятно, откуда такая уверенность у местных букмекеров!
   - Ты на самом деле думаешь, что в нашей команде есть предатель?
   Ответить положительно на этот вопрос было очень нелегко. Мне не хотелось подрывать веру молодого парня в мужскую дружбу, в преданность клубу. Но я был намного старше его и с предательством был знаком не понаслышке.
   - Без предателя в нашем коллективе невозможно обеспечить нужный результат.
   - Но если мы расскажем сейчас команде о наших предположениях, они просто взорвут команду! Мы наверняка порвём все игровые связи. Обвинить, что кто-то сдаёт игру!
   - Поэтому мы никому ничего не будем говорить. А будем внимательно следить за игрой и попробуем собрать необходимые факты.
   - Мы же собираем видеозаписи игр.
   - Да, но те, кто сдаёт игры, тоже не лыком шиты. Нередко просто невозможно определить, случайно игрок ошибся или специально. Особенно в выборе позиции. Об ударах по воротам я уж и не говорю. Поэтому давай посмотрим предстоящий матч с позиции нашего предположения, а затем подумаем ещё раз.
   - Просто посмотрим? Но мы же потеряем три очка!
   - Во-первых, мы попробуем побороться за них, а во-вторых, коллектив стоит трех очков.
   - А что ты собираешься делать со своим отравлением?
   - Практически, ничего. Просто буду питаться вместе со всеми.
   - Ты думаешь, нас всех побоятся отравить?
   - Надеюсь, да.
   Всё время до игры я держался вместе с командой, питался вместе с командой, пил только то, что пили и остальные игроки команды. Иногда мне казалось это смешным, но что ещё я мог сделать. Только то, что я делал. И всё же когда мне захотелось пить, я поленился и не стал подниматься в номер, а купил в супермаркете минеральную воду. Никто не мог предположить, что я могу так поступить. И со мной было всё в порядке. Со мной. Потому что когда я поднялся в номер, то обнаружил в туалете Игоря, пугающего унитаз. В перерыве между приступами он сообщил мне, что имеет место и диарея. Того, что испытывал Игорь врагу не пожелаешь. Чем я мог ему помочь? Разве что вызвать врача, что я и сделал. А затем сообщил об отравлении тренеру и капитану. Гамма чувств, отразившаяся на их лицах, была очень сложной, а времени разбираться во всех нюансах не было. Мы отправились на стадион. Ребята искренне огорчились, Игорь вызывал симпатию своей простотой в общении и трудолюбием. И все надеялись, что он сможет помочь команде в этой игре. Во всяком случае, я так раньше думал. Теперь я не был в этом столь уверен. Смогли же как-то его отравить!
   На разминке витал дух сожаления о потере хорошего игрока. Только Медведев, как всегда, шутками и просто убеждением пытался приподнять боевой дух команды.
   - Происки противника! Но мы не сдадимся так просто и отомстим за товарища!
   Если бы он знал, как близок к истине! Мне было нелегко смолчать, но я сумел сдержать свой порыв. У нас с Игорем был уговор, и нужно было его придерживаться. Золотов тоже оставил прежнюю схему игры. В атаке один неуёмный Зайцев, ему активно помогает Соколов. Остальные помогают по ситуации, но основные усилия и внимание - обороне. Мы надеялись поймать соперника на контратаке.
   Как и подобает хозяевам, они начали встречу со стремительных атак. Отравление Борзова подтверждало мои опасения о предателе. Противник обязан был играть на победу. В первом случае опасно бил головой по воротам центральный нападающий хозяев, во втором выходил практически один на один с вратарем неожиданно подключившийся к атаке опытный защитник. В обоих эпизодах уверенно сыграл наш вратарь, что на первых порах внушило определенный оптимизм за наш последний рубеж.
   Отбив стартовый напор хозяев, и справившись с собственным волнением, наша команда за счёт контроля мяча попыталась прибрать инициативу к своим рукам и начать диктовать свои условия сопернику. Хозяева вынуждены были затрачивать много сил на то, чтобы отнять у нас мяч. Это их выматывало.
   Первый по-настоящему опасный момент у ворот противника возник на двадцатой минуте. Хороший заброс мяча из-за боковой линии Болотовым привёл к тому, что Соколов с левого края штрафной прицельно пробил в ближнюю "девятку". Голкипер хозяев с трудом ликвидировал опасность. Спустя восемь минут он сделал ещё один "сейв". Это Медведев искусно обвёл внушительную "стенку". Вратарь гостей прыгнул и кончиками пальцев перевёл мяч на угловой удар. Фантастика, да и только.
   Игра давалась, но не забиваешь ты - забивают тебе! Гол хозяев возник, что называется, на пустом месте. Крайний нападающий на левом фланге догнал мяч у самой лицевой линии, откатил его полузащитнику, а тот навесил его в штрафную площадь. Комбинацию соперника никак нельзя было назвать стремительной, что не помешало нашим защитникам проморгать лидера атак хозяев, подрезавшего мяч головой в дальний угол. Не на высоте оказался в этом эпизоде и наш вратарь, для которого удар нападающего стал настоящим откровением....
   В концовке тайма хозяева сумели поразить ворота Володи во второй раз - и вновь не обошлось без "своих" ошибок. Сначала в центре поля заигрался Жилов, который не пожелал вовремя избавиться от мяча и в итоге потерял его. Затем отличившийся ранее игрок хозяев, окруженный тремя нашими игроками, умудрился прокинуть мяч себе на ход и метров с двадцати пяти беспрепятственно пробить по воротам. Долю вины за пропущенный гол вновь разделил Володя, который "проспал" момент удара нападающего. В перерыве, в раздевалке, он выговаривал игрокам, которые втроём дали возможность самому опасному игроку противника прицельно нанести удар. Я с ним был полностью согласен, он всё же имел право надеяться на их помощь.
   После перерыва характер игры несколько изменился. Соперники стали "сушить" игру, действовали в невысоком темпе. Мои партнёры пытались действовать на хорошей скорости, но стали заметно чаще ошибаться в передачах. Это было вдвойне обидно, так как Зайцев отлично открывался. Он реально отрабатывал и за себя, и за Борзова.
   Медведев призывал игроков играть точнее, но в завершающей стадии атаки ничего не получалось. И всё же ребятам удалось нащупать слабину на левом фланге обороны хозяев, который прикрывал возрастной игрок. Зайцев, за счёт скорости, раз за разом переигрывал подуставшего оппонента. Игроки нашей команды, абсолютно правильно, планомерно загружали нашу "надежду" передачами. Но из-за того, что передачи были неточными, Андрею нередко приходилось уходить в углы поля или бить по воротам из неудобных положений. И всё же пару раз ему удалось остро прострелить, но ни Соколов, ни Медведев не сумели воспользоваться предоставленными им моментами. Патовую ситуацию спасло недоразумение. Очередной прорыв Зайцева привел к настоящему курьезу - мяч после его прострела попал в мягкое место защитника и отскочил в сетку. Зрители посмеялись и умолкли. Счёт стал скользким. А у нас замаячила слабая надежда на ничью. Но требовались свежие силы. Играть оставалось десять минут и, даже неспециалистам было видно, что Зайцев выдохся, выложившись на все сто. Капитан просил замен. Золотов выпустил на поле меня. Однако противник внял призывам тренера и играл вблизи штрафной очень аккуратно, а мелкие фолы судья не замечал. Его логику можно было понять. За буквально какие-то минуты до конца игры это делало бы большинство судей. Хозяева могли обвинить арбитра в подсуживании. Уж лучше пусть обвинят в "английской" манере судейства. И тогда мне пришла в голову неожиданная мысль. Попросив прикрыть меня, я пошел вперед, сместился на левый фланг обороны хозяев и, получив мяч, повторил рывок Зайцева. Это у меня относительно неплохо получилось. Я продвигался вдоль боковой линии, и фолить на мне игроки противника не считали нужным. Резко остановившись и подработав мяч, я сделал неплохой навес в центр штрафной площади на Соколова. У парня был настоящий талант читать игру! Он своевременно поддержал мой маневр и оказался в удобной позиции. Положив корпус, Виктор нанёс смертельный боковой удар "ножницами". Гол нашего форварда получился просто на загляденье. Наша молодежь неофициально начала соревноваться между собой, кто забьёт более красивый гол. Чем бы дети не тешились, лишь бы забивали! Ничья. В конце концов, в гостях это был не самый плохой результат. До конца игры оставалось совсем мало времени, и любая ошибка в этой ситуации была равносильна поражению. В силу уже сложившейся привычки наша команда без указания или подсказки стала прижиматься к своим воротам. Энергичные крики тренера хозяев придали игре соперника дополнительный импульс. Но и нам не хотелось отдавать заслуженное очко. Обе команды отчаянно бились, и игра катилась к справедливому финалу. Для всех было неожиданностью, когда во время заброса мяча в нашу штрафную площадь Пятанов, в борьбе с нападающим, высоко выпрыгнул и рукой коснулся мяча. Это было противно всякому здравому смыслу. Он сразу же подбежал к судье и стал доказывать, что его подтолкнули, но тот был неумолим. Пенальти. Некоторые говорят, что это лотерея, пятьдесят на пятьдесят. Но я прекрасно знал, что это не так. По тому, с каким спокойствием, пошел к одиннадцатиметровой отметке штатный пенальтист соперника я понял, это гол. И действительно, он сначала уложил Володю в правый угол ворот и только потом технично пробил. Никаких шансов. Железные нервы. Во всяком случае, сегодня.
   Основное время игры подошло к концу. Поскольку задержек в игре было достаточно много, судья добавил две минуты. Терять нам было уже нечего, и Медведев организовал последний штурм, задействовав в нём практически всю команду. Но хозяева сумели отбиться, выбив мяч за линию ворот. Угловой удар. Все понимали, что это уже точно самый последний шанс сравнять счёт в этом матче. Даже наш вратарь пришёл на помощь в штрафную площадь соперника. Соколову удалось хорошо закрутить мяч, но защитник хозяев сумел "вынести" головой его из вратарской площади. Мяч летел в мою сторону, и за моей спиной никого из команды не было. Обычно в таких случаях последние игроки бьют по нему изо всех сил. Нельзя давать сопернику шанса завладеть мячом, можно получить гол в свои ворота. Я видел, как арбитр лениво подносит свисток ко рту, собираясь возвестить об окончании матча, но по инерции ударил изо всех сил по мячу, не дав ему даже опуститься на газон. Конечно, я по привычке старался попасть в рамку ворот, но технически удар был непростым. Надежд на успех было мало. Мяч немного срезался и пошёл чуть в сторону, однако в итоге, коснувшись крестовины, залетел в ворота. Стадион ахнул и разочарованно добавил "вот парню повезло". Каждый вложил в эту фразу свой смысл, но я со всеми согласился. Я был уверен на все сто процентов, что этот удар не повторится никогда. Несмотря на то, что уже давно мною отрабатывались именно такие удары, я молча признал, что мне действительно фантастически повезло!
   Радость была одна на всех. Мы обнимали друг друга, а потом команда стала качать меня. Конец этому бурному проявлению радости положил судья, догадавшийся, наконец, обозначить трелью своего свистка необходимость зафиксировать в центре поля взятие ворот и конец игры. Нам опять подфартило. Но как любил говорить Серебровский: "Везёт тому, кто везёт". У входа в раздевалку меня остановил Игорь Борзов. Его лицо было "зелёным", но он нашёл в себе силы громко поздравить меня с прекрасным ударом и шепнул: "Есть разговор".
  
   * * *
   Но поговорить нам представилась возможность только в самолёте. После игры я забежал в бар гостиницы перекинуться парой слов со своим "спасителем". Пришло же в голову именно это слово. Издержки воспитания - к человеку со сломанной ногой испытываю жалость, упуская из виду, что именно он планировал нанести мне телесные повреждения. И не какие-нибудь, а существенные. Такие, что не позволили бы мне выйти на футбольное поле. Забыть об этом я не мог, но это отошло на задний план, как дурной сон. Во мне жила слабая надежда получить дополнительную информацию. Он сидел в одиночестве у стойки бара и потягивал пиво. Гипс с его ноги сняли, но к стойке была прислонена ортопедическая палочка. Замедленная реакция на моё появление подсказала мне, что эта кружка была далеко не первой. Наливался пивом он по своей инициативе, время моего появления было легко просчитать. Я остановился у стойки и стал разглядывать стоящие на полках бутылки. У меня не было никаких сомнений, что Игорь испил мою чашу. Только я никак не мог понять, как эти люди смогли отравить его. К сожалению, и мой информатор этого не знал. Однако он сделал своё дело и не его вина, что я не смог в полной мере воспользоваться его предупреждением. Но чтобы мой собеседник лучше оценил мою щедрость, я попенял ему на то, что информация носила общий характер, и в результате пострадал мой друг. Затем завернул денежные купюры в салфетку и положил их в карман рубашки моего благодетеля. Что-то подсказывало мне, что не нужно скаредничать, он может пригодиться. Союзником он мне не стал, но во мне теплилась надежда, что одним врагом стало меньше. Контакты со мной его работодатели не простят. Чтобы как-то оправдать своё посещение бара, я решил приобрести бутылку хорошего коньяка. Повод был веский, такой сумасшедший мяч забил. Пока я расплачивался за спиртное, мой информатор оценил размер моей благодарности, удовлетворённо покачал головой и легким кивком головы попросил меня приблизиться к нему.
   - За вашу щедрость вам полагается бонус. Я случайно узнал, что в первый раз вас заказал один из игроков вашей команды, в качестве платы за его услуги.
   Мне не хотелось, чтобы нас увидели вместе. Но последняя фраза оглушила меня. Одной фразой он взорвал мой мозг. Я не хотел воспринимать её смысл, но она уже была произнесена, и мне не оставалось ничего другого.
   - Не ждите подробностей... я больше ничего не знаю.
   Поскольку он дал мне понять, что это всё, что он мог мне сказать, я нашел в себе силы направиться в свой номер. Эту встречу можно было по-разному трактовать, и поэтому нам обоим не было смысла её афишировать.
   Суета гостиничных сборов. В коридоре меня остановил наш капитан.
   - Ты что такой смурной? Такой сумасшедший гол забил. Я хочу срочно с тобой переговорить.
   На 99% я был уверен, что мне известна тема предстоящего разговора. Об этом стоило поговорить. Но я был должен придти в себя, да к тому же, я не хотел, чтобы она раньше времени получила огласку. А коридор не самое лучшее места для обсуждения деликатных проблем. Кроме того, хотя я уважительно относился к Медведеву, мы всё больше сближались, но разговор с Борзовым уже стоял в очереди. А меня одолевала вина - не живи он со мной в одном номере, не пострадал бы. Поэтому я предложил отложить ненадолго наше общение.
   - Я догадываюсь, о чём пойдёт речь. Предлагаю немного остыть. Пока свежи в памяти события, давай прокрутим в голове их ещё раз. А когда оба - я сделал акцент на этом, - успокоимся, тогда и поговорим. Не будем пороть горячку.
   Медведеву нелегко было согласиться со мной, эмоции переполняли его. Ему очень хотелось излиться, было очевидно, что у него чешутся ещё и кулаки, но он сделал над собой усилие. Что называется, взял себя в руки. Не зря он у нас капитан. Серебровский знал, кого поставить.
  
   * * *
   Мы с Игорем устроились в самом хвосте самолёта. Рядом с нами сидели две очень непосредственные девушки. Общаясь друг с другом, они совершенно не сдерживали своих эмоций, и вряд ли кто в производимом ими шуме мог подслушать наш разговор.
   - Ты не очень-то хорошо выглядишь.
   - Обещанное тебе расстройство желудка, кажется, досталось мне.
   - Кто бы в этом сомневался!
   - Конечно, это не самое лучшее время для раздумий, когда тебя выворачивает наизнанку, но уж очень мне было интересно, в какой момент я отравился. И если бы не одно обстоятельство, то я бы ни за что не догадался. Мне вдруг бросилось в глаза, что из нашего номера исчезла открытая мною бутылка минеральной воды. Та, из которой я пил. Я даже спросил о ней у горничной, но она всё отрицала. Она даже указала мне на стоящие в холодильнике бутылки: "вот же ваша минеральная вода!" Но они обе были целые, а с головой у меня пока, слава богу, всё в порядке. Должен же был я из одной из этих бутылок отпить отраву. Исчезла одна из бутылок и именно та, из которой я пил. Я прекрасно помню, как поставил её на стол в нашем номере.
   - Можешь быть спокоен, крыша у тебя не поехала. Эту бутылку похитили, точнее, повторно подменили. Я уверен, что вернули обе наши бутылки, чтобы не оставлять следов.
   - Вот и я пришёл к выводу, что именно так они и поступили.
   - Не сомневайся. Были отравлены обе бутылки, они же не знали, какой из них мы воспользуемся. А потом они вернули нам гостиничную минеральную воду. Они совершили только одну ошибку, а может быть, просто испытывали дефицит времени, чтобы открыть одну из бутылок и слить часть минералки.
   - Тогда получается, горничная ни при чем, и я зря на неё держу зло.
   - Скорее всего. Твоё отравление всё это время не выходило из моей головы, я всё думал и думал о нём. Пытался вспомнить, что же ты съел такого, чего не ел я. И сейчас вспомнил. Я поленился подниматься в номер, когда меня стала мучить жажда, и решил приобрести воду в супермаркете. Мне тогда ещё показалась эта мысль разумной, поскольку никто не мог предусмотреть этот вариант. Дело нескольких секунд капнуть что-либо в распечатанную бутылку минеральной воды, но сейчас я склоняюсь к тому, что они воспользовались шприцем. Бутылки ведь были пластиковые, а крышки ты, конечно, не осматривал?
   - Разумеется, нет. Мысль об отравлении минеральной воды мне и в голову не могла придти.
   - Для этого был нужен только ключ от нашего номера. Или отмычка.
   - Или определенная сумма денег для горничной, чтобы она, на секунду, открыла дверь запасным ключом. Если им так приспичило отравить нас, то могли и придумать какой-нибудь повод ненадолго попасть в наш номер.
   - Отвергать этот вариант совсем я бы не стал, но он маловероятен. Им не нужен лишний свидетель.
   - Может всё же, нам надо было поднять шум?
   - А чего бы мы добились? Гостиничные бутылки возвращены и доказать факт умышленного отравления нам нечем.
   - А анализы крови и содержимого моего желудка?
   - Всегда можно обвинить тебя самого в нарушении режима питания. Мне очень жаль, что ты пострадал вместо меня.
   Мне действительно было очень жаль Игоря. Цвет его лица был весьма далёк от здорового.
   - Не ты же меня отравил. Не грузи себя. Жизнь круглая, как футбольный мяч. Мы не знаем с тобой конкретного заказчика, но сегодня ты сделал мне такой прекрасный подарок.
   - Какой?
   Я мог многое сделать для Игоря, но что я уже сделал, я не знал.
   - Ты забил гол в самом конце игры.
   - И что?
   - Я сделал у букмекеров ставку после первого тайма на наш "непроигрыш".
   - Ты с ума сошёл! При счёте 2:0! И много?
   - Всю свою копилку... тысячу долларов.
   - Это безумие. Ты стоял в шаге от проигрыша. Тотализатор - это настоящее болото, в котором проще простого утонуть. К тому же в твоём контракте есть пункт, запрещающий тебе играть.
   - Это в первый и в последний раз. Мне очень хотелось отомстить тем, кто меня отравил. И я это сделал! С твоей помощью...
   На меня накатили воспоминания. Это болото готово вновь меня засосать в свою трясину. Я похолодел и энергично тряханул головой. Игорь недоуменно посмотрел на меня. Но я улыбнулся и он расслабился.
   - Договорились. Ты дал мне слово. - А потом я улыбнулся ещё раз и задал зудящий меня вопрос. - Какой был коэффициент?
   Он медленно достал из кармана целую пачку денег и как ребёнок помахал ею передо мной.
   - VIP-клиент. Шесть с половиной...
   - Да... ты неплохо отомстил. Но если кто-нибудь тебя заметил, у тебя будут большие проблемы.
   - Относительно VIP-клиента это была шутка. Светиться не входило в мои планы, поэтому я разбил свою тысячу на несколько ставок. Выгляжу я неважно, вряд ли кто меня опознал.
   - Ты дал мне слово! Они всё равно заслужили гораздо большего, ведь они посягнули на твоё здоровье.
   - Если быть точным, они посягнули на наше здоровье. Да и не собирался я делать ставки. Когда увидел такой коэффициент, какой-то дух противоречия во мне проснулся. И я рад, что они получили по заслугам. Их план ведь не сработал.
   - Игорь ты дал мне слово. Ты ведь понимаешь, что мне с этим последним голом фантастически повезло. Да и мстить нам лучше на футбольном поле.
   - Понимаю... я отлично понимаю, что без твоего везения не было бы и моего. Давай так: кто старое помянет - тому глаз вон.
   - А кто забудет - тому оба вон! И чтобы память твоя была крепче, я скажу тебе, что одного твоего одноклубника игра в тотализатор, мне кажется, уже довела до беды.
   - Кого?
   - Есть маленькая надежда, что я ошибаюсь. Поэтому я подожду называть его.
   - Хорошо. Только я ведь не только об этом хотел с тобой переговорить.
   - А о чем же ещё?!
   - Говорят, нет худа без добра. Я не смог выбраться из номера до конца первого тайма, но часть второго я наблюдал с трибуны. И пришёл к выводу, что пенальти - это самое что ни на есть настоящее предательство. Пятанова никто не толкал, он сам пошёл на столкновение с игроком противника и сознательно коснулся мяча рукой.
   Я понимал, что Игорь внимательно следил за игрой, но он видел динамичный момент и только один раз.
   - Возможно, ты ошибаешься. Всё-таки, большое расстояние до места событий могло сыграть с тобой злую шутку.
   Я пытался опровергнуть его предположение. Плохо было только то, что я и сам подозревал, что именно так всё и произошло.
   - Нам нужно найти хорошую запись того момента. Иначе всё это будет голословно.
   - Есть запись матча, которую сделал для тренера наш видеооператор. Мы можем сделать копию.
   - Для начала нужно хотя бы просмотреть её.
  
   * * *
   Когда мы прилетели домой, Медведев сделал вторую попытку поговорить со мной. В этот раз он был более спокоен, но не менее решителен.
   - Я хочу, чтобы ты пошёл со мной.
   - Куда?
   - К Максимовичу. Есть тема для разговора.
   Он взял меня за локоть и собирался тащить силой.
   - Уже поздно. Посмотри на часы.
   - Тогда давай договоримся, пока у меня не пропал запал, что завтра утром встретимся в приемной босса.
   - Давай я попробую отгадать, о чём ты хочешь поговорить с боссом. О предательстве?
   - Да. Как ты догадался?
   Отгадать тему предстоящей беседы с Максимовичем оказалось несложно. Возможно, к ней следовало тщательно подготовиться, но однажды он пошёл мне навстречу в похожей ситуации и я не мог отказать капитану сейчас.
   - У меня была подсказка. Не одному тебе пришла в голову эта мысль. Хорошо, встретимся в приёмной босса завтра утром.
   Спал я плохо. Нервы. В последних событиях нет ни капли моей вины, но я испытывал что-то похожее именно на неё. Предательство легло тяжким грузом на всех, и на того, кто предал, и на того, кого предали.
   Догадаться, что Медведев спал не лучше меня, было несложно, достаточно было одного взгляда на его лицо. Мы рассматривали друг друга и без слов понимали, что нам предстоит тяжелый разговор.
   - Вы не слишком зачастили с визитами ко мне?
   Максимович был подтянут, подвижен. И в отличие от нас сохранил чувство юмора.
   - Три кружки чая, - секретарше и, - прошу, - нам.
   Мы уселись в мягкие кресла, что стояли у рабочего стола. Я провалился в своём, и стал смотреть на Максимовича снизу вверх, и в прямом, и в переносном смысле слова.
   - У меня плохо со временем. Давайте сразу к сути дела.
   Капитан посмотрел на меня и, поскольку я молчал, заговорил первым.
   - Наш тренер сдал две игры.
   Он выдохнул эту фразу и замолчал. Не её я ждал.
   - Ни больше, ни меньше?
   Голос Максимовича был нерешителен. Для меня произнесенная фраза не была неожиданной, но от этого она не стала менее неприятной.
   - Уж точно не меньше.
   - Доказательства.
   Я решил, что мне пора помочь капитану:
   - Пригласите нашего видеооператора с записями последних игр и попросите найти Пятанова. Думаю, он ещё в гостинице.
   Секретарша, занесшая чай в кабинет, тут же получила указание своего начальника и поспешила продемонстрировать свою готовность немедленно исполнить его.
   Максимович смотрел мне прямо в глаза, ожидая продолжения. Но, ничего не услышав, спросил:
   - Что я должен увидеть на записи?
   - Эта мысль пришла сразу нескольким игрокам команды. Пятанов умышленно заработал пенальти, а это игрок, пришедший с Золотовым.
   - Может быть, он и заработал умышленно пенальти, но где связь с тренером? Ведь тренеры обычно не так сливают игры.
   Со времен моей игры в тотализатор я знал, как тренеры сплавляли игры. Достаточно было выставить вместо стержневых игроков неопытных, и команда заваливалась. Игроков основы тренер всегда мог обвинить в утрате спортивной формы и мотивации. Я понимал, что сами по себе ничьи не доказывают вины тренера. Не он терял мяч, не он промахивался из выгодных положений, и не он фолил в штрафной площади.
   - Доказательственная база слаба, поэтому-то мы и пришли к вам. Команда теряет свои очки и с этим нужно срочно что-то делать.
   Медведев решил помочь мне:
   - Пока мы ещё команда, но если срочно ничего не предпринять, то она развалится. И мы упустим предоставленный нам судьбой отличный шанс...
   Горечь последней фразы отдалась эхом в наших головах.
   Пришёл видеооператор с записями обоих матчей. Он удивился, обнаружив меня и Медведева в кабинете генерального директора клуба. Максимович забрал диски и попросил его подождать в приёмной. "Не хочет допустить утечки информации".
   Хозяин кабинета с нашей помощью нашёл эпизод игры, предшествующий нарушению в штрафной площади и мы втроём стали просматривать этот фрагмент матча. И хотя Максимович предупредил нас, что у него плохо со временем, но мы вновь и вновь просматривали этот эпизод. Не менее десяти раз. Расстояние было достаточно большим, а эпизод динамичным и всё вкупе не позволяло с уверенностью утверждать, что Пятанов совершил фол намеренно. Однако подозрение упорно возникало. Мы ещё и ещё раз просматривали игровой эпизод, но не могли прийти к окончательному выводу. За этим занятием нас и застала секретарша, когда сообщила Борису Романовичу о появлении в приёмной вызванного игрока. Максимович остановил клавишей "пауза" работу компьютера и на экране монитора остался момент касания Пятановым мяча. Соперник не касался его тела руками.
   Максимович попросил пригласить в кабинет футболиста. При виде Пятанова он резко вскочил, сделал два шага в его сторону. Желание стереть в порошок предателя легко читалось на лице президента клуба. На лице Пятанова промелькнул страх, и это остановило Максимовича. Он взял себя в руки, но присесть новому гостю не предложил.
   - Кто попросил вас нарушить правила в штрафной площади во время второго выездного матча?
   Такая постановка вопроса была неожиданной для меня с Медведевым, и тем более для Пятакова. Ему хорошо был виден экран монитора, и он понимал, что мы просмотрели запись матча. Он затравленно смотрел на монитор и молчал, не зная на что решиться. Помощь пришла с неожиданной стороны.
   - Я выплачиваю всю сумму по вашему контракту, он у вас до конца этого сезона. Вы сообщаете мне о том, кто попросил вас нарушить правила в присутствии этих свидетелей, - он кивнул в нашу сторону, - и уезжаете домой. Никуда: ни в РФС, ни в правоохранительные органы я сообщать не буду, вы просто уезжаете к себе домой.
   Сделав паузу, Максимович добавил:
   - Даю слово.
   Последняя фраза склонила чашу весов. Пятанов решился. Очевидно, он посчитал, что видеозапись убедительно доказывала его вину. И если уходить из команды, то хоть не с пустыми руками.
   - Наш тренер, Золотов.
   Было видно, как потемнел лицом Максимович, но ничего не сказал. Он сел в своё кресло и долго раздумывал. Его поза напоминала знаменитую скульптуру Родена. "Держать ли данное слово?" На его месте для меня это тоже было бы проблемой. Но у меня был ещё один вопрос, на который я хотел бы получить ответ.
   - Пятанов, ты же неплохой футболист, не бесталанный. Зачем тебе были нужны эти тридцать сребрянников?
   - Я пахал на тренировках как проклятый, а во время игр сидел на скамейке запасных. По мнению тренера, всегда находился более достойный. Время шло, а ни славы, ни денег. Я уже отчаялся, думал бросить футбол, когда поступило вежливое предложение тренера. Я сначала отказался, но он дал мне время подумать. И вежливо объяснил, что рассказывать о нашем разговоре никому не надо, доказать я ничего не смогу. Кто он, и кто я? Позже он объяснил, что обеспечивать нужный результат я буду не один, чтобы это выглядело общей ошибкой обороны.
   - Но ты ведь мог отказаться?
   - И продолжить сидеть без денег?
   - Мог уйти из команды, в конце концов.
   - Куда? Кому нужен игрок со скамейки запасных? Да и тренеры часто обмениваются между собой информацией.
   - И что потом?
   - А потом оказалось, что, не напрягаясь, имеешь в три раза больше.
   Деньги. Но и тренер - сволочь. Не повезло парню. Хотя свой выбор он сделал сам! Ещё целых пять минут мы втроём терпеливо ждали решения президента. Надо ли говорить, как волновался Пятанов. На его лице выступили пятна пота. Наконец Максимович поднял трубку и попросил соединить его с бухгалтерией:
   - Сейчас к вам подойдёт Пятанов, выплатите ему всю сумму по контракту. Всю сумму, - повторил он и указал игроку на дверь.
   Затем он помолчал ещё пару минут и обратился уже к нам.
   - Как бы мне не было неприятно и тяжело, я искренне благодарен вам, что вы пришли ко мне с этой проблемой. А сейчас вы свободны, с Золотовым я переговорю чуть позже.
   Подобным развитием событий я не был удивлен, всё-таки мне уже тридцать четыре, но предугадать его не мог. Стопроцентной уверенности в предательстве Пятанова у меня не было, и прямое обвинение было рискованным шагом. Он мог с пеной у рта защищаться. И небезуспешно. Что сыграло главную роль, стоп-кадр эпизода, выплата контрактных денег или наше, моё и Медведева, присутствие, трудно сказать. Скорее всего, всё в комплексе. Но, похоже, мы опять остались без тренера.
  
   * * *
   В последнее время наш клуб не был лишен внимания средств массовой информации. Это было и понятно: команда в группе лидеров, в команде имели место неординарные события - гибель молодого главного тренера и очередная ставка в сложный период на молодого тренера. Всем желающим было о чем высказаться. Но то, что началось после увольнения Золотова, было похоже на взрыв информационной бомбы.
   Запалом послужила короткая заметка в Интернете с провокационным заголовком "Ему наплевать на большие деньги.!? - какой оставить знак препинания?" Автор процитировал официальную формулировку причины отставки тренера: "по собственному желанию". И задал риторический вопрос: а было ли оно, собственное желание? Или тренеру дали "пинка под зад" "за упущения в работе"? Итоги работы тренера в клубе неоднозначны: две победы и пять ничьих. С одной стороны, ни одного поражения, а с другой стороны пять ничейных результатов у команды, которую начали сватать в Премьер-лигу.
   У меня мгновенно возник вопрос, каким образом автор смог заполучить информацию о контрактах тренера. Но приведённые им цифры подкрепляли его сомнения о наличии собственного желания. Заплата Золотова в нашем клубе выросла в три раза. При отсутствии провальных результатов сами собой напрашивались сомнения в добровольности ухода из клуба.
   В клуб хлынули, как вешние воды с гор, журналисты. Все жаждали жареных фактов. Однако их ждало большое разочарование. Максимович был сух, удерживать специалиста, не способного обеспечить необходимый результат, не в его правилах. Золотова и ещё двух футболистов, с которыми был разорван контракт, они не нашли. Я и Медведев молчали, а остальные игроки команды искренне не понимали, чем вызван такой повышенный интерес к команде. Ни тренер, ни уволенные игроки не успели вызвать к себе большую симпатию и сожаления их уход ни у кого не вызвал. Истинной причины их ухода никто не знал. Уверен в клубе были такие, кто имел достоверные догадки, но это были неглупые люди, понимавшие, что иногда свои мысли лучше оставить при себе.
   И тогда на президента клуба обрушился шквал гневных статей в прессе. На телевидении люди, имевшие отношение к футболу, делились своими домыслами со зрителями. Те же домыслы дублировались и на радио. В Интернете пикировались футбольные болельщики.
   Никто не знал, почему вдруг иссяк кредит доверия к тренеру, который не проиграл ни одного матча. Отсутствие ответа всех раздражало.
   Один из членов Объединения отечественных тренеров призвал руководство футбольного клуба объяснить, почему был уволен главный тренер команды Золотов. Формально тренер ушёл из клуба по "собственному желанию", но в ситуации, по его мнению, было много загадочного. Такая формулировка попросту не соответствовала действительности. Золотов неоднократно заявлял о своём желании стать главным тренером, вернуться на родину, работать в амбициозном клубе. И вот, когда все его желания разом сбылись, команда набирала очки, находилась в группе лидеров, тренер без объяснения причин ушёл в середине сезона по "собственному желанию". Умудренный опытом экс-тренер задавал вопросы: "Почему отпустили? Не говорит ли это о некомпетентности руководства клуба?" Он ехидно всем напомнил, что президент клуба Борис Максимович, ещё недавно, после крупной победы в восторженных тонах высказывался по поводу Золотова и игры его команды. "Надо сказать в открытую, за что попросили человека из команды, не надо темнить". Утешило меня лишь то, что член Объединения отечественных тренеров дал понять, что их организация не может принимать какие-либо действия для защиты прав Золотова, так как тот не являлся её членом.
   Главный тренер прежней футбольной команды Золотова выступил с защитой своего коллеги, но получилось это у него путано: "История с увольнением Золотова говорит о непрофессионализме руководства клуба. Увольнение "по собственному желанию" - это от лукавого. Тренер мечтал работать именно в этом клубе, он даже приобрёл квартиру в родном городе. При нём команда ни разу не проиграла. Пусть у аутсайдера, но выиграла матч с самым крупным счётом в лиге в этом сезоне. И он покинул команду в середине сезона по "собственному желанию"? Говорят, нет дыма без огня. Вместе с тренером ушли из команды и его игроки. Я лично не вижу ничего особенного. Но если в истории с ничьими есть какая-то тёмная подоплека, давайте разбираться. Давайте объявим войну негативным проявлениям в нашем футболе. Лично я не понимаю, разве дебютант не может сыграть вничью с опытными коллективами первой лиги?"
   Один из иностранных журналистов, специализирующийся на российском футболе высказал предположение, что причины увольнения тренера не разглашаются не просто так: "Нельзя исключать, что на самом деле ничего противозаконного он не совершил, а всё произошедшее - просто ширма для чего-то ещё. Может быть, дело в каком-то личном конфликте Золотова и Максимовича, недопонимании на профессиональной основе или что-то ещё. Возможно это заурядная зачистка места для нового тренера".
   Сотрудник РФС полагал, что у главы клуба Максимовича были основания уволить Золотова с поста главного тренера команды. "Я не знаю причины увольнения главного тренера. Как бы то ни было, это потеря для клуба. Золотов - перспективный тренер. Клуб же остался в середине сезона вновь без тренера. С другой стороны, я знаю Максимовича. Это жесткий человек, но он не враг себе, он не будет рубить сплеча, не имея веских оснований. Он создал отличный клуб и не будет его разваливать в угоду своим эмоциям. Это прекрасный бизнесмен, он всё просчитал".
   Масштабное обсуждение увольнения главного тренера Золотова породило большой интерес к матчам, сыгранным при Золотове. Один из телеканалов изъявил желание за большие деньги приобрести записи матчей, но смог получить только четыре, по трём получил отказ, причём у обеих сторон. Максимович объяснил своё решение некачественной записью.
   Трансляция матча, в котором мы забили семь голов, смотрелась всей страной как последний шедевр Голливуда, но не дала ответа ни на один вопрос. Это только подлило масла в огонь. Все начали задавать вопрос, что же было в этих трёх ничейных матчах. Постоянные нападки на Максимовича, что он хочет скрыть истину вынудило его предоставить и записи ничейных матчей. Сразу же обнаружилось, что часть эпизодов игр отсутствует, но по какой причине никто не знал. Это могли быть просто неудачные записи матчей, а могли быть, как утверждали некоторые, и отредактированные варианты игр. Но Максимович предоставил хоть какие-то записи, а противники нет. И частично волна покатилась в их сторону.
   Телеканал же подготовил передачу с участием непосредственных зрителей этих футбольных матчей. Участники передачи были подобраны тенденциозно и все в один голос твердили, что наша команда отдала очки. В качестве доказательства были продемонстрированы любительские записи двух голов в наши ворота. Качество записи, к нашему счастью, не позволяло сделать вывод насколько это утверждение обоснованно, но подозрения остались.
   Многие посетители Интернета были убеждены в том, что ни один человек "изнутри" не повёл бы себя в этой ситуации так, как Максимович. "Профессионал" выждал бы какое-то время и, дождавшись благообразного повода, "тихо" уволил бы тренера. Или подвесил бы его на крюк: скомпрометированный человек обычно хорошо поддается управлению, а для многих управляемость куда важнее эффективности. Впрочем, все считали, что решительный поступок смазан тем, что человеку предоставили возможность уйти по "собственному желанию". Но все понимали, что если признать последний матч договорным, то покарать надо не только главного тренера, но и весь клуб. Сам себя наказывать Максимович был не готов, а у федерации для этого формальных оснований тоже нет.
   Я прекрасно знал, что имел место факт подкупа тренера нашей команды. "Золотовские" игроки признали проданным только последний матч, а Максимович не стал настаивать. Но я подозревал, что таких игр было больше. Никогда бы не подумал, что буду испытывать радость от поддержки "покупателей этих игр". Ведь если кто-то матч сдал, значит, должен был быть и тот, кто матч принял. Клубы, сыгравшие с нами вничью, тут же открестились от этого варианта. В доказательство приводился аргумент, что в нашем чемпионате достигнут только футбольный экватор, и какой сумасшедший будет в этот период покупать ничью. Действительно кто? Только я понимал, что покупались три очка, просто Золотов "сделал всё, что мог". Это команда виновата, что он так мало смог. Я был ярым поборником честной игры, жаждал наказания сторонников "договорных игр". Но обладая необходимой информацией, страстно желал затухания скандала. Потому что вместе с виновными могли быть наказаны и невинные. Максимович, Серебровский, команда, работники клуба приложили столько усилий для становления команды и могли пострадать из-за нескольких предателей. Тем более пришедших в клуб со стороны. Это было бы в высшей мере несправедливо. И я жаждал затухания скандала.
   Несколько дней подряд я тратил всё своё свободное время на изучение информации о разгоревшемся скандале. К сожалению, материалов было в избытке. Многие считали, что футбольная общественность имеет право знать причину увольнения Золотова. Добрая половина жалела тренера, считая, что ему не дали поработать с командой. Формально получалось, при Золотове команда не проигрывала, а сами по себе ничьи - это не повод для увольнения. Некоторые мягко намекали, что такого рода поступки ни больше, ни меньше, как самодурство. Золотов, в прошлом, работал всего лишь вторым тренером и, мне не совсем было понятно, почему некоторые считали его очень хорошим тренером. Нашлись, правда, и такие, которые считали, что это право президента нанимать тренера и увольнять его. Они высказывали очевидную мысль, что играя ничьи, не попадешь в Премьер-лигу, куда многие нас отправляли. Кое-кто пытался копнуть глубже, считая что от ничьих дурно пахнет. Они считали необходимым не только тренера уволить, но и наказать клуб. Да-да, были такие горячие головы, что предлагали снять с нас очки.
   В блогосфере хватало различных предположений, в том числе и таких, что ничьи - это "возврат долгов" Золотова за прошлогодний сезон. Авторы ссылались на ошибки игроков Золотова. Ни для кого не секрет, что система подобных футбольных "откатов" существовала в нашем чемпионате в прошлом. Но умерла ли она? А я не понимал, при чём тут наша команда? В прежней команде Золотов был всего лишь вторым тренером. А у Серебровского и его коллектива была репутация команды, не принимающей участия в закулисных играх. Сам покойный не раз клеймил позором участников "договорных" матчей. На вопрос, почему он не называет имён их участников, Леонид Сергеевич отвечал, что всякий выступивший с обличениями будет наказан, потому что не сможет ничего доказать. Нашлись и такие, что утверждали, что ничьи - это результат несогласованности игроков в команде. Одни сдавали игру, а другие бились за победу.
   И практически все призывали футбольный союз обратить самое пристальное внимание на эту ситуацию.
  
  
  Глава 16.
  
   До аксакала мне было далеко, но и ребенком я уже не был давно. Мне казалось, что моего жизненного опыта хватит, чтобы дистанцироваться от этой шумихи в прессе. У нас на носу были две игры дома. И контрактные обязательства, которые надо было выполнять. Мы уговаривали друг друга не обращать внимания на эмоциональное буйство вокруг нас и сосредоточиться на тренировках, только информационная волна, раз за разом, накрывала нас. Закрывать глаза и уши не получалось. Мы сами приносили новости в коллектив. Обменивались ими в узком кругу, но иногда достаточно было одного слова, чтобы вспыхивали и дискуссии. Мы остались без тренера, и было сложно игнорировать предсказания нашего пикирования на дно турнирной таблицы. Нам сулили, что после скандального увольнения Золотова ни один нормальный тренер к нам работать не пойдёт. Заглатывая всё это, невозможно было оставаться безучастным.
   Ещё после гибели Серебровского Максимович озвучил свои пожелания к личности тренера. Это должен был быть достаточно молодой и энергичный специалист, имеющий свою, причём интересную, точку зрения на футбол и способный её отстоять и воплотить в жизнь. Одним словом, требовалась креативная личность. А такой штучный товар на дороге не валялся. Шансов найти тренера, отвечающего этим требованиям, и раньше было мало, а после поднятой шумихи они свелись к нулю.
   Медведев, варясь в котле переполнявших его эмоций, сморозил глупость, во всеуслышание высказав свою точку зрения. Суть её сводилась к тому, что лучше никакого тренера, чем такого. И весь журналистский корпус захотел узнать, что он подразумевал под словом "такого". Легкомысленный сброс эмоций вынудил его долгое время прятаться от мастеров пера. Подробно объяснять, какого тренера и что именно он имел в виду конкретно, было сродни самоубийству.
   За короткий промежуток времени команда дважды потеряла тренера. Причины были разными, но оба раза оказались чересчур болезненными. Все в клубе знали, что решение этой проблемы прерогатива владельца клуба. Но не думать совсем о личности тренера оказалось невозможно. Образ Серебровского упорно не шёл из головы. Росло осознание, насколько он был отличным тренером и прекрасным человеком. Личность Золотова оказалась неоднозначной. И хотя он после случившегося тоже не был мне симпатичен, я не мог согласиться с точкой зрения нашего капитана. Занятия Золотова большей частью были интересны, при нём команда сделала шаг вперёд, и я признал это. И всё же мне было сложно разделить в тренере человека и специалиста. А поскольку игроки - это живые люди, мне хотелось тренера - порядочного человека. Хотелось, чтобы пришёл тренер и продолжил дело Серебровского. Свободных специалистов в стране было немало, осталось только выбрать из их числа подходящего нам человека. Пока же с командой работал второй тренер. Ему явно не хватало харизмы, чтобы вести за собой коллектив. Он это прекрасно осознавал и на вакантную должность не претендовал. Я тоже понимал, что эту проблему решать не мне и поэтому не заморачивался.
   С будущими соперниками в первом круге мы сыграли на выезде успешно. Само собой выходило, что дома мы должны их обыграть. Должны. Я стал ненавидеть это слово. Футбол - это игра. А слово "должны" отвергало игру. Весь город считал "должны" и весь регион считал "должны". И мы тоже считали "должны". А ведь футбол - это игра. И играют в неё не два, а целых двадцать два игрока. В конце концов, есть просто случай. Команда жила, как на вулкане, а мы - "должны".
   Золотов в команде больше не появился. Исчез он и из города. Вместе с ним навсегда пропали и те игроки, которых он привёл. Пятанов в своих грехах признался сам, а Жилова, очевидно, выдал тренер. Мирослава рассказала мне по секрету, что Золотов и Жилов были уволены по собственному желанию, но никаких отступных, в отличие от Пятанова, они не получили. Правда, и подъёмные с них тоже не взыскали. "Полюбовное соглашение?" Она же со мной поделилась, что отец обмолвился "как хорошо, что они не успели причинить много вреда". С ним можно было согласиться, пять ничьих мы как-нибудь переживём. К тому же часть из них были вполне справедливы.
   Накануне первой игры я вновь сидел в кресле в кабинете Максимовича. А напротив меня сидел Медведев. Этому обстоятельству я был очень удивлён, мы действительно стали часто бывать у президента. Как пошутила секретарь: "Похоже, вы приходите сюда всякий раз, когда вам хочется выпить хорошего чая". На эту фразу мы вынуждены были только добродушно рассмеяться. Но в этот раз инициатива исходила не от нас.
   Максимович не стал растекаться мыслью по древу, а сразу взял быка за рога.
   - Я постараюсь, как можно быстрее, решить вопрос с тренером, но пока я рассчитываю на вас. Я надеюсь, вы сможете повести за собой команду. Будете одновременно играющими тренерами. До конца сезона, контракты мы перезаключим. Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь?
   - У нас же есть второй тренер? Тренер вратарей?
   - Есть. И тренер неплохой, и человек хороший. Но не лидер по натуре. А мне нужны паровозы, что потянут за собой всю команду.
   Я плохо представлял, как буду исполнять роль паровоза, но отказываться не стал. Такое предложение родилось не от хорошей жизни. В тот же день, Максимович пришёл на тренировку команды и объявил о принятом решении всей команде. Он подчеркнул, что это вынужденная мера. Мы стали играющими тренерами и его представителями, как президента и владельца клуба.
  
   * * *
   Всю тренировку ребята подшучивали над нами, но слушались беспрекословно. Почти все и почти всегда. Ни Медведев, ни тем более я, опыта тренерской работы не имели, поэтому работа проводилась по плану, разработанному ещё Серебровским.
   В раздевалке ребята принялись обсуждать перспективы двух предстоящих игр дома. Надо было брать "свои" очки, а игры предстояли нелегкие.
   - Им ничего не надо, в Премьер-лигу они не спешат, и мы должны их сделать.
   Вот уже и вслух все начали произносить, что мы должны взять очки по максимуму.
   - Да, но и отдавать очки они просто так не будут.
   - Вот именно, просто так. Если Максимович хочет, чтобы мы вышли в высшую лигу, то мог бы проспонсировать их, чтобы они сильно не напрягались в гостях. Сходили бы к нему, да намекнули, раз уж теперь вы тренеры.
   Голос принадлежал Глухову, нашему защитнику. Он пришёл в команду в конце первого круга. Был неплох. Представляя его команде, Серебровский подчеркнул, что его будущее в его собственных руках.
   - Такая практика не нами же придумана.
   Это его поддержал ещё один наш защитник, Грачёв. Он пришёл в команду одновременно с Глуховым и тоже неплохо играл. Серебровский всё-таки держал в своей голове выход в высшую лигу. Пусть не в этом сезоне, но команду он однозначно укреплял. Вот только при нём они не высказывали таких крамольных мыслей. Все знали, что Леонид Сергеевич этого никогда не делал, и не сделал бы ни при каких обстоятельствах. Но времена изменились. Части игроков, это было видно по их лицам, понравилось это предложение. Легкие победы заманчивы. Но я видел и глаза молодых ребят. Они были удивлены. Команда строилась на других принципах. Отказ и крутой разворот? Все, с возрастающим напряжением, ждали, что же мы, я и Медведев, ответим. Можно было взорваться, наорать на игроков, но это не решило бы проблемы. Скорее всего, откровенность была бы "закопана", и все остались бы каждый при своём мнении.
   - Даже отбросив моральную сторону вопроса, это предложение дико. Мы оказались под микроскопом, а вы предлагаете спонсировать соперников? С ума сошли?
   - Как раз нет. Все сейчас ждут от нас победы, и никто ей не удивится. А вот если мы проиграем, разговоры о том, что мы "сливаем" игры продолжатся.
   В словах Грачёва была какая-то сермяжная правда.
   - Самое смешное, что это, пожалуй, действительно так. Именно сейчас от нас "договорной игры" меньше всего ждут. Вот только у будущих соперников не хватит смелости, - ироничный тон Болотова отвергал высказанное предложение.
   - Ребята, вы чё? Да мы сделаем обе команды одной левой. Я от своих премиальных отказываться не собираюсь, - в голосе Воронежского была уверенность в собственных силах.
   В отличие от Болотова, предложение не показалось мне смешным. Оно было удивительным. Поразительная штука, из команды только что выгнали тех, что продали игры, как проявились другие, которые предлагали купить игры, и они были готовы пожертвовать своими премиальными. Правда, незаработанными. Это ли не удивительно? Зато в копилку команды шесть очков. Очки любой ценой? "Это же не наш метод". Кое-кого из моих одноклубников надо было срочно переубеждать.
   - Вы, конечно, умные и отчаянные ребята. Но что потом? Выйдем мы в высшую лигу, опозоримся там и вернёмся обратно?
   - Почему опозоримся?
   - Потому что там другой уровень игры, а у нас не окажется навыков борьбы, из последних сил, через не могу. Да и не хочу я такого приза, за который меня могут попрекнуть, что он нечестно получен. Как не пытайся утопить дерьмо, оно всё равно всплывёт. Зачем нам такие проблемы? Один раз испачкаемся, вовек не отмоемся. Чем отдавать свои призовые, может, просто по-настоящему поборемся, да и получим их сами? Слава богу, Максимович нас не обижает.
   - Мы же боремся, идём в лидерах. Из-за пары игр ничего не случится, а у нас будут верные шесть очков. Другого такого шанса выйти в высшую лигу у нас может и не быть. Чёрт с ними, с этими премиальными.
   По молчанию в раздевалке я понял, что все ошарашены смелостью и новизной подхода в пополнении командного очкового запаса. Наша молодежь молчала, но думаю, только по привычке. Выражение их лиц говорило, что они так не думали.
   - Это что, получается, брать взятки постыдно, а давать нет?
   Поддержка Дубинина была как никогда кстати. Ответа не последовало.
   - Сегодня мы покупаем игру, а завтра, если ситуация изменится, продаём? Леонид Сергеевич в гробу, наверное, перевернулся, слушая нас. Он в нас верил и ничему такому не учил. Пока что, мы его команда и не будем пачкать его имени. Что мы не можем обыграть пару середняков у себя дома? Тогда зачем нам выходить в высшую лигу?
   Вовремя Володя вспомнил про Серебровского. Совсем недавно я общался с его женой и обещал ей довести до конца поиски предателя. "Единожды солгав" - как говорил Леонид Сергеевич иногда, можно далеко зайти.
   - Если кто-то будет не готов биться изо всех сил, просто подойдите к нам и заранее предупредите нас. Любой из вас может приболеть или травмы обострятся.
   Последняя моя оговорка давала шанс красиво выйти из положения. Не думаю, что кто-то воспользуется им, но на всякий случай.
  
   * * *
   На пресс-конференции тренер команды гостей заверил всех, что его футболисты находятся в прекрасной спортивной форме и готовы дать бой хозяевам. Надо думать, он знал, что говорил. В отличие от нас они были старожилами лиги. В прошлом у этой команды были славные дни. Однажды она даже провела сезон в Премьер-лиге. Затем, правда, вернулась в первую лигу не солоно хлебавши, но зато она никогда не боролась за выживание в первой. Что и говорить, неплохая характеристика. Первую игру в гостях мы у них выиграли, 2:0. Игроки гостей были опытны и техничны, и мы тогда справедливо заработали веер из желтых карточек. Всю игру команда провела в обороне и только пара удачных контратак принесла победу. Реализация голевых моментов была стопроцентная. Жесткий прессинг не позволил соперникам забить даже гол престижа. Возрастные игроки не смогли взвинтить темп игры, а при среднем темпе им всё же не хватило индивидуальной техники. Серебровский призывал тогда всех признать, что игра была равной, и нам просто больше повезло. Сейчас всё было наоборот. Контратаки были в их распоряжении. А у нас были зрители, желавшие насладиться красивым зрелищем и удовлетвориться победным результатом. Можно было предположить, что гости не будут рвать жилы, но надеяться на это было самоубийством.
   Наступил сентябрь, жара давно спала, большинство игроков вышло на пик своей формы. Такова была ситуация, характерная для всей нашей страны. Но у нас единственных отсутствовал тренер, и некому было предложить единственно верную тактику на этот матч. Таких прецедентов, когда команда в середине сезона оставалась без тренера, было сколько угодно. Но я не мог вспомнить случая, когда принималось решение подобное тому, что выбрал Максимович. Он обещал, что это ненадолго, и я на него надеялся. В одной из газет про нас уже напечатали, что если срочно не будет найден опытный тренер, то возможно и возвращение во вторую лигу. Я сильно удивился этому обстоятельству, ни журналист, ни редактор газеты, пророчившие нам погибель, не удосужились проанализировать турнирную таблицу. Набранных нами очков уже вполне хватало для сохранения места в первой лиге. Их прогнозы были адресованы наивным и недалёким болельщикам. Другое дело, что опытный тренер был нам действительно нужен. С этим никто не спорил, но сейчас нам необходимо было решать конкретную проблему. Ту, что стояла перед нами.
   Перед игрой я и Медведев долго обсуждали, что мы можем предложить гостям, но ничего умнее не придумали, как предложить ребятам высокий темп игры с первых минут и активный прессинг. Всё-таки нам противостояла возрастная команда. Мы были оба уверены, что они выдохнутся, если мы будем активно использовать всю ширину поля. Это не было пренебрежением к противнику, просто Серебровский уже приучил нас интенсивно двигаться на протяжении всего матча. Поэтому жила надежда, что соперник "встанет" раньше нас. Мы решили, что я войду в игру во втором тайме, когда соперник утомится и станет чаще ошибаться. Перед выходом на поле все игроки команды дали клятву друг другу, что будут по максимуму выкладываться на поле. "Один за всех и все за одного!"
   Первый тайм прошёл в равной игре. Высокой активностью мы всего лишь уравняли шансы. Как шутили ребята, отдыхая в перерыве, "мастерство не пропьёшь". Соперник вызывал уважение. Было прекрасно видно, что игра даётся гостям нелегко, но они жаждали увезти три очка. Сил с обеих сторон было затрачено немало, а впереди нас ждали ещё сорок пять минут основного времени.
   - Ребята, сильно устали?
   Сразу несколько недоуменных лиц повернулось в мою сторону.
   - Не видно, что ли?
   - Вы же не хотите, чтобы это всё пошло прахом?
   - Ты чё?
   Сквозь усталость проглядывалась злость. Да, они действительно не хотели, чтобы затраченные усилия обернулись прахом.
   - Тогда надо ещё прибавить во втором.
   На меня смотрели злые молчаливые лица, в которых был один вопрос "куда прибавить"?
   - Пока они нам не уступают. И если мы не прибавим, через не могу, всё может вылететь в трубу, превратиться в дым. А этого, я вижу, никто не хочет. Надо перетащить фортуну на свою сторону. "Везет тем, кто везёт"!
   - Легко говорить "надо прибавить", сидя на скамейке запасных.
   - Ну, надо так надо!
   Эти слова вырвались из легких нашего капитана вместе с хрипом и свистом. Он-то не сидел на скамейке запасных, а отрабатывал и в атаке, и в обороне.
   - Меняем трёх игроков сразу. Кто не может прибавить, поднимите руки.
   Поднял руку только Гусев. Тайм он доигрывал с травмой и все видели это. У нас была команда!
   Тем не менее, решено было заменить Борзова, основательно "повозившего" защиту, и Воронежского, который излишне "завёлся" в первом тайме и мог получить вторую желтую карточку. Вместо него вышел я, а вместо Игоря - Снегирёв. Гусева заменил Козлов. По игровым амплуа ничего не изменилось, просто вышли более свежие игроки. Менять сразу трёх игроков не принято, но мы решили рискнуть. Все знали, чем это чревато и поэтому пообещали друг другу изо всех сил беречь вратаря.
   Энергии на поддержание высокого темпа хватило на пятнадцать минут. А потом навалилась усталость, и начались ошибки. Слава богу, главным образом, не у нас. Финты Соколова и, особенно, Зайцева стали выводить игроков соперника из себя. Всё чаще, видя перед собой спину соперника, игрокам гостей ничего не оставалось, как фолить. На меня легла ответственность оправдать доверие команды. Я ни разу не промахнулся, но первым трём ударам не хватило силы, и вратарь успел дотянуться до мяча. Во взглядах моих одноклубников появилось выражение "ну что же ты?" Я же себя уговаривал сохранить хладнокровие. В четвёртый раз у меня получилось лучше. Я, что называется, пристрелялся. Удар был и точнее, и сильнее. Красивая "девятка" подняла на ноги, практически, весь стадион. Сыграно было всего немногим более половины тайма. У соперника было ещё достаточно времени, чтобы отыграться. И он попытался это сделать. Тренер стоял у бровки и "заводил" игроков. Подупавший темп игры вновь вырос. Мы хотели подержать мяч и засушить игру, но сделать это не удавалось. На десять минут инициатива полностью перешла к гостям. За это время мы не смогли организовать ни одной контратаки. Специалисты назвали бы это примитивной отбойной игрой. Была, правда, одна приятная глазу мелочь. Команда играла очень дружно, ребята страховали друг друга. Думаю, все игроки нашей команды втайне ждали, когда соперник вновь выдохнется. Но этот момент никак не наступал. Выручили Соколов и Зайцев. После неплохого паса нашего вратаря, Соколов сумел выиграть верховой мяч и точно скинуть на Зайцева. Перепасовывая друг другу мяч, они на хорошей скорости вошли в штрафную площадь соперника, и Соколов сильно и точно пробил под рукой вратаря. Вот тут-то противник и встал. Буквально все игроки. Но и у нас не было ни сил, ни желания дожимать соперника. Со стороны могло показаться, что остаток игры прошёл во взаимных атаках, только вот наскоки с обеих сторон были малоперспективными. Им не хватало скорости. Обе команды успевали перекрывать возможные направления развития атаки.
   Хорошо то, что хорошо кончается. В раздевалке мы сидели раздавленные усталостью, но на лицах у всех была написана радость. Мы сумели переплавить "должны" в "смогли". Перешагнуть через не хочу и не могу. А это наполняло сердца гордостью за себя и за команду.
  
   * * *
   Кричала женщина. Звала на помощь. Слова, которые она использовала, выдавали в ней женщину легкого поведения. Да и что могла делать порядочная женщина на улице одна в двенадцать ночи? Это я решил проветрить свои мозги после того как они усвоили три бокала хорошего вина. Грешен. Я нарушил привычный режим, и не только я один. Повод был уважительный. Не каждый день у капитана команды день рождения. Атмосфера в кафе, где мы праздновали это событие, была потрясающе теплой. Команда любила своего капитана. Добавляла положительных эмоций и одержанная накануне победа. Жизнь была хороша. Вот и дёрнул меня чёрт добираться до дома пешком.
   Вполне возможно, что она заслуживала наказания. Весьма вероятно, это были внутренние разборки, но женщину били ногами, она реально нуждалась в помощи. Освещение было слабым, и я даже не мог, как следует, рассмотреть их. Мужчин было трое. Ввязываться в чужие дела было самоубийством, но и пройти мимо, притворившись слепым и глухим, тоже было паршиво. В моей трезвеющей голове крутилось - "наваляют", мало не покажется. Быть избитым за проститутку мне совсем не хотелось. Но что делать? Защищать только любимую девушку и оставаться равнодушным к мольбам о помощи всех остальных? И я шёл к этой группе, понимая всю нелепость ситуации, только эта женщина тоже была, как и я, человеком. И я не мог от этого факта взять и отмахнуться.
   - Отпустите женщину.
   - Тебе чего? Давно не били?
   - Иди отсюда, пока нам от тебя ничего не надо!
   - И мне, и вам не повезло. Не могу уйти, отпустите женщину.
   - Ты что оглох и ослеп? Где видел женщину? Это наша шлюха. Иди отсюда, а то тебе точно не повезёт.
   - Может она и шлюха, но она не хочет иметь дело с вами. Отпустите её.
   - Ты откуда такой непонятливый! Или хочешь вместо неё отработать?
   - Если она вам должна, я готов вам дать деньги, только отпустите её.
   - Вы посмотрите на него, он готов нам за неё отдать деньги.
   - Дать деньги? Говоришь богатенький? Да мы сейчас их сами заберём.
   Когда они бросили женщину и двинулись в мою сторону, мне можно было и начать ретироваться. Это были мужчины примерно моего возраста. Драться с тремя было не совсем благоразумно, и я стал отступать.
   - Земляк, ты куда? А как же деньги, что ты нам обещал?
   Я пытался сохранить безопасную дистанцию.
   - Земляки, но это же форменный грабёж! Зачем вам статья?
   - Нет, вы посмотрите на него! Сначала деньги пообещал, а сейчас хочет смыться.
   Женщина встала и, шатаясь из стороны в сторону, направилась во двор дома. Для меня это послужило сигналом, и я побежал. А за мной побежали трое крепких мужчин. Но поскольку я тренировался два раза в день, то не очень беспокоился за себя. Чтобы они не вернулись к женщине, я не торопился от них отрываться. Они дружно бежали за мной, и было совсем незаметно, что их спортивная форма в чём-то сильно уступала моей. Я не знал, то ли я их разозлил, то ли перспектива поживиться их так сильно привлекла, но они не отставали. Даже тогда, когда я стал прибавлять. Их настойчивость шептала мне, что, пожалуй, они серьёзно разинули рот на мои деньги. Наконец, один из них начал отставать. Двое остальных оказались более упёртыми. Дождавшись, когда разрыв между нами стал достаточным солидным, я остановился и сделал вид, что выдохся. Мне хватило нескольких секунд просчитать возможные варианты. Своей естественной в данной ситуации уловкой я спровоцировал самого выносливого противника на авантюрные действия. Он решил сходу свалить меня, только я резко ушел с линии удара, заставил его раскрыться, сделав ложный замах левой рукой, и врезал правой что есть сил в солнечное сплетение. Моё бегство, очевидно, ввело моих противников в заблуждение. Во всяком случае, самый быстрый из них не ожидал от меня такой прыти и ничего противопоставить мне не смог. Поскольку удар получился сильным, я рассчитывал, что он не скоро вернётся к активным передвижениям. Это было очень кстати, потому, что подоспел второй преследователь. У него было время оценить новый расклад сил, и он решил прибегнуть к помощи оружия. В его правой руке мелькнул нож-бабочка. Неприятная штука. Продавалась она, где попало, а убить ею можно было запросто. И за что мне такие проблемы? Я мельком осмотрел всё поблизости, только ничего, что можно было бы использовать для обороны, не увидел.
   - Ты готов убить ни за что первого попавшегося прохожего?
   - Ты сам напросился! А после того, что ты сделал с моим другом, это уже дело чести.
   Довольно странное понятие о чести. Однако было не дискуссий. Мой противник профессионально размахивал ножом, и мне пришлось вспомнить все свои навыки, что остаться в живых. Пару раз ему удалось подрезать меня и это привело меня в ярость. Я вспомнил свой предыдущий неравный "бой" и когда мой соперник собрался сделать очередной выпад в мою сторону, я швырнул ему в лицо всю имевшуюся в кармане мелочь. Этой маленькой хитрости хватило для того, чтобы я успел ударить ногой в его опорную ногу. Насколько успешен оказался мой манёвр оценивать было некогда, но какой-то результат всё же был. Мой противник лежал на земле и скулил от боли. Своё оружие он выронил. Я не стал терять времени и, достав из кармана носовой платок, завладел ножом. Мой первый соперник приходил в себя и изрыгал в мой адрес угрозы. Ждать, когда он приступит к их исполнению, я не стал и ударил ногой в голову. По футбольному мячу я обычно ударяю сильнее. В данном случае я рассчитывал на легкое сотрясения мозга. Поскольку мужчина замолчал, я понял, что цели достиг. Второй нападавший держался обеими руками за ногу и не делал попыток встать. Притворялся он или нет, я не стал проверять. Оставался третий. Искать я его не стал, а просто рванул домой. Хватит с меня подвигов. С третьим пусть разбираются его приятели.
   Раздевшись дома, я с горечью признал, что победа оказалось Пирровой. Два кровоточащих пореза в области груди и пришедшие в полную негодность пиджак и рубашка. Я долго не мог оторвать взгляда от пиджака моего лучшего костюма. Я успел надеть его считанное количество раз. Мне было жутко жалко его, он так нравился мне. Дороговато мне обошлась проститутка. И тут на меня напал приступ смеха. Самое время было плакать, а я не мог остановиться. И ведь отмотай я время вспять, пожалуй, вновь не смог бы поступить иначе. Кретинизм чистой воды. Но одно я знал твёрдо - душевные муки сильнее физических. Об одном лишь я жалел, что у обладателя ножа не проверил крепость его рёбер. Пожалел эту сволочь. А теперь не знал, что делать со своими порезами. Долго думать было некогда, и я позвонил врачу команды.
   Мой звонок застал Александра Ивановича, нашего врача, уже в постели. Для мужа и отца двоих детей это было естественным. Кафе он покинул раньше меня. Да и приключений в ночном городе вряд ли искал. Я честно ему выложил, какого рода помощь мне срочно потребовалась. Через полчаса он уже сидел напротив меня, радовал и огорчал попеременно. Раны оказались неглубокими и недлинными. Могло быть и хуже. Для предотвращения и устранения возможной инфекции он обработал их антисептиком. Наложил чистую марлевую салфетку, ватный тампон, а поверх них сделал марлевую повязку. На всякий случай, ввёл противостолбнячную сыворотку. Объяснил мне, что раны необходимо максимально щадить и оберегать, чтобы снова не открылось кровотечение. Кроме того меня ждали ежедневные перевязки. И контроль в течении, как минимум, семи дней. Перспектива. А ведь мог бы убежать. Александр Иванович знал о моём новом статусе в команде, и поэтому ничуть не удивился, когда я попросил его никому о моих ранах не рассказывать.
  
   * * *
   В окно не хотелось смотреть. Любой обыватель мог мне ответить: "не хочешь - не смотри!" А я себе этого позволить не мог. Второй день моросил дождь, а у меня наступил 30-й тур. В голове сидела затасканная фраза, что наш матч состоится при любой погоде. Футбол не единственный вид спорта, что игнорировал погодные хляби. Да и меня никто за уши не тянул. Сидел бы в своём тёплом кабинете на прежней работе и умирал от тоски. Игра в непогоду - это была обычная плата за адреналин. Осталось только радоваться, что дождь не такой холодный. Хотя мне с моим слабым горлом обычно хватало и такого. С детства страдал от предрасположенности ко всем ларингитам, фарингитам, трахеитам. Только погоду это мало волновало. И футбольных чиновников тоже. У всякой проблемы существовало своё решение. После матча команду ждала очень уютная сауна. Только мне с моими порезами она была противопоказана. Как, в принципе и сам футбол.
   Внимание прессы к нашей команде по-прежнему не ослабевало. Многие журналисты отметили, что команда вырвала победу в последней игре на характере. Нашлись и шутники - команде не нужен тренер, никогда в прошлом команда не билась так дружно и дисциплинированно. Максимовичу предлагали сэкономить на зарплате тренера. Их можно было понять. Чем парадоксальней было утверждение журналистов, тем больше статья привлекала к себе внимание читателей. Упоминание о Леониде Сергеевиче вызвало во мне волну тёплых воспоминаний. Мне не хватало Серебровского. От него исходила положительная энергия. С ним хотелось штурмовать вершины.
   Команда-середняк оправдала наши худшие ожидания. В гостях мы сыграли с ними вничью, 0:0. Медведев, как и я, считал, что соперник уйдёт в глухую оборону в ожидании своего шанса. Так и случилось. Мы запланировали играть широко, с активным использованием обоих флангов с последующими откатами в центр под удар. На одном фланге оборону терзал Борзов, а на другом Зайцев. Борзову отдали тот фланг, где защитник был менее скоростной. Для Игоря это был не его фланг, опыта игры на этой позиции у него было мало, но для пользы дела решили всё-таки попробовать реализовать его скоростные возможности. Работники стадиона сделали всё, что могли, но они не были волшебниками. Поле осталось вязким. И всё же наши замыслы, пусть не так как хотелось бы, но срабатывали. Сначала Борзов пару раз прорвался по краю и адресовал мяч в сторону Быкова. Оба раза защита брала в коробочку Романа и устраняла опасность. Но мы этого и добивались. Роман должен был повязывать двоих-троих защитников. Последующие отрывы от своих оппонентов Игорь, из раза в раз, завершал откатами в центр под удар. Я должен был выйти на поле в стартовом составе. Только наш план был хорош для сухой погоды. Хотя прошло уже больше половины сезона, но мои навыки игры в дождливую погоду, по-прежнему, оставляли желать лучшего. Каким бы фанатом футбола я ни был в прошлом, но в дождливую погоду сидел дома. И теперь, в моём возрасте, мне было сложно наверстывать упущенное. Но не это было главным. О своих ранах я никому не сказал и Александр Иванович слово держал. Признаваться в собственной глупости мне не хотелось. Я прекрасно понимал, что меня остановило моё самолюбие. Захотел отомстить преследователям за то, что меня заставили от них убегать... Зайцеву целую лекцию прочёл, а сам поступил так же безответственно. В результате сидел на скамейке запасных и не мог никому ничего объяснить. Вместо меня на удар выходили Медведев или Болотов. Меня радовало, что у "дедов" неплохо получалось. Только вратарь у соперников был хорош, вовсе не спешил ошибаться. И позицию правильно выбирал, и с мокрым мячом работал уверенно.
   Но и Медведев не планировал форсировать события, поэтому команда атаковала с оглядкой на собственные ворота. Получи мы мяч в свои ворота по такой погоде и наши шансы на победу упадут до ноля. Весь тайм прошёл в рывках на флангах и ударах по воротам со средних и дальних дистанций. На перерыв обе команды ушли одинаково удовлетворёнными. Гости тем, что не пропустили. Мы тем, что прилично погоняли соперника. В перерыве решили провести одну замену. Быков здорово потолкался в штрафной площади гостей, получил желтую карточку, и было принято решение выпустить вместо него Соколова. Втайне я порадовался, что Быков никакого недовольства не проявил. Нескольких теплых слов от одноклубников хватило для того, чтобы он зачёл этот матч себе в плюс.
   Начало второго тайма ничем не отличалось от первого. Несколько передач на Соколова для профилактики и последующие выкаты в центр под удар. Правда и результат был всё тот же. Дождь, тяжелое поле, ударам не хватало силы, вратарь отбивал и ловил всё подряд. Гости стали всё меньше и меньше опасаться дальних ударов по воротам. Настал момент, когда они стали допускать и удары со средних дистанций. Время таяло, результата не было. Во мне родилось сильное желание выйти на поле и попробовать помочь команде. Это мне могло аукнуться, но в тот момент я не думал об этом. Команда словно упёрлась в тупик и даже Воронежский это понял. Он, молча, без негатива уступил мне место на поле. Я прекрасно осознавал, что с моей стороны это очередная глупость. Но другого варианта забить гол при плотной обороне гостей я не видел. Первые мои четыре удара были ничем не лучше ударов моих одноклубников. Если не считать того, что скорость полёта мяча была чуть больше. Но вратарь справился, и никто из гостей на это обстоятельство внимания не обратил. Каждый мой удар по мячу причинял мне жуткую боль, и я корил себя, что не попросил сделать в перерыве матча болеутоляющий укол. Я отдавал себе отчёт, что долго не выдержу и в пятый удар вложил всю оставшуюся силу. Ни вратарь, ни каркас ворот не смогли спасти от гола гостей. Это произошло на исходе второй трети тайма. Ребята радовались за меня, а я сидел в луже, не в силах самостоятельно встать. Никому ничего не объясняя, я попросил меня заменить. Поляков не ожидал этого, и ему пришлось выйти на поле без разминки.
   Гол встряхнул гостей, нехитрый анализ нашей тактики привёл к тому, что у Борзова появился ещё один оппонент, и два-три игрока стали выбрасываться на Медведева и Болотова, пытаясь заблокировать их удар. Делали они это с угрозой нанести игроку травму. Но самое главное, удар они начали перекрывать. Однако опыт есть опыт. В очередной раз, когда на Болотова выбросились три игрока, он максимально мягко отпасовал мяч Зайцеву. Ход оказался для противника неожиданным. Андрей ворвался в штрафную площадь и обведя вратаря, закатил мяч в пустые ворота. Зрителям на стадионе это доставило большое удовольствие. Хлопали ребятам как на концерте. После такого обидного для гостей гола, они не придумали ничего лучше, как играть очень жестко, и даже грубо. Досталось всем, но больше всего нашей молодежи. Медведев дал команду сушить игру. Двух голов должно было хватить. Их хватило, но нервы нам потрепали не слабо. За пять минут до конца игры сопернику удалось отквитать один гол. Володя, не без помощи соперника, поскользнулся на мокром поле и не смог добраться до мяча во время углового удара. В итоге последние минуты матча прошли, как в кошмарном сне. Соперник не хотел скатываться в нижнюю половину турнирной таблицы. Терять ему уже было нечего. Нас прижали к воротам, мокрое поле лишило сил наших молодых игроков, никакой контригры не было. Но ребята бились, доигрывали до конца каждый эпизод. Компенсированное время матча назвать зрелищным было никак нельзя. Да и поле к концу игры в некоторых местах напоминало заурядное болото. Но на нём сражались двадцать два футболиста.
   Тем удивительнее было то, что боль в груди неожиданно напомнила мне, что кто-то из моих одноклубников "заказал" меня. Прошло много времени, в это было трудно поверить, но это было так. Не верить информатору у меня не было никаких причин. Мои одноклубники сплочённо бились за победу, но одному из них я помешал настолько, что он меня "заказал". Только-только начал играть в команде и уже разрушил чьи-то планы. Я понимал, что убивать меня никто не планировал, также как и "делать" из меня инвалида. Но от мысли, что этот заказчик почти полгода находится рядом со мной, спит, ест и даже улыбается мне, мне стало не по себе.
   Мы удержали победу. Был элемент везения, но больше было самоотверженного труда. В плюс эту игру не отнесёшь, но три очка в командную копилку положены. В раздевалке долго вспоминались эпизоды, когда нам чудом удалось избежать гола. Мысль, как бы нам в будущем избежать такой нервотрепки была озвучена многократно. Седые волосы на голове раньше времени никого не прельщали. Пришли к общему выводу, что нужно отодвинуть игру от своих ворот.
   Победители остывали от игры, а я сидел в кабинете врача и слушал его нравоучения. Александр Иванович был сто раз прав. Я сознательно причинил вред своему здоровью. Он сменил мне повязку, а я всё время процедуры был во власти дум, что неожиданно посетили меня. Мой личный враг и враг команды - это одно лицо или их двое? Я одного-то не могу разглядеть, а если их двое, то выходит я полный слепец. Думать так о себе не хотелось. Этот Иуда просто испугался моего присутствия в команде и захотел от меня избавиться. У меня был весьма скромный опыт, и, тем не менее, он посчитал, что я представляю для него угрозу. Но пока получалось, что он переоценил мои силы.
  
   * * *
   Решить-то решили, а вот как избежать такой нервотрёпки в будущем? Да и возможно ли это в принципе в футболе? Мне лично казалось, что нам нужно добавить основательности в игре. В голову сразу приходила сборная Германии... проиграть может, но за неё никогда не будет стыдно. Она борется с первой до последней секунды. А тут ещё представители прессы, все как один, стали упрекать нас в излишнем рационализме. Большинство писало, что ради очков мы отказались от своей игры. Многие утверждали, что добром это не кончится. Было над чем призадуматься - на носу две игры на выезде. Чемпионат вышел на финишную прямую, осталось сделать всего десять шагов. Только шаги надо сделать пошире, иначе нас могут обойти. Но то, что не было даже мечтой в начале турнира, стало для нас реальной возможностью. Команда на третьем месте, до второго места рукой подать. Мы у ворот Премьер-лиги. И тут я поймал себя на мысли: если в моей голове парадные марши, то, что творится у молодежи? Легкомысленно заранее примерять лавровый венок, не единожды предвкушение возможного успеха приводило к потере концентрации и расслабленности. Если покопаться в памяти любой может припомнить, хотя бы, пару примеров подобного рода.
   Лично в моей занозой сидели эпизоды загубленных моментов времён молодости: как мы играли в мини-футбол и я, не ленившийся бегать, отрывался от соперников и выходил на дальнюю штангу. Партнёры выманивали на себя вратаря и делали мне передачу. О чем ещё можно было мечтать - передо мной пустые ворота. Казалось, мячу было некуда деться, и я уже видел его в воротах, а себя в роли триумфатора. Только либо передача была слишком сильна или не идеально точна, либо мяч подпрыгивал на кочке, а я к этому был не готов. Только в результате моего очередного корявого удара мяч летел куда угодно, только не в ворота.
   Я недоумевал как такое возможно, когда такие ляпы совершали партнёры, и не мог понять, что случилось, когда это происходило со мной. А ответ был прост - я слишком рано видел мяч в воротах, ещё до того как он туда попал. "Не делите шкуру неубитого медведя". Мы вспоминаем народные поговорки, только сидя у разбитого корыта.
   Потеря концентрации и преждевременный отказ от целенаправленной "пахоты" могли сыграть с нами злую шутку. Любой эпизод требовал к себе максимальной собранности. Все эти десять матчей необходимо было провести с полной концентрацией внимания и сил. Только мне неожиданно пришла на ум аккумуляторная батарейка. Команда была чем-то похожа на неё. В начале сезона заряд сил и эмоций был максимален, но со временем, объективная реальность, начались проблемы. Частая эмоциональная подзарядка приводила к "преждевременному износу", при большом же перерыве в самый нужный момент могло не хватить "остаточного ресурса".
  
   * * *
   Александр Иванович запретил мне тренировки. Я попытался найти какой-либо компромиссный вариант, но он пригрозил мне, что расскажет всем о моём ножевом ранении. Это был шантаж, с которым пришлось смириться. В другое время я бы обрадовался появившемуся свободному времени. Мирослава так и сделала. Для разрастающегося в её сердце чувства оно было весьма кстати. Её как магнитом притягивало ко мне. Я прекрасно понимал её, потому что, то же самое происходило и со мной. Мне тоже хотелось чаще быть вместе с нею, но я не хотел её огорчать. От одного вида моего пиджака она пришла бы в ужас. Хорошо, что мне в голову пришла разумная мысль избавиться от него. Только как объяснить Мирославе его отсутствие, костюм ей очень нравился. Как она говорила, у меня в нём вид джентльмена. Идея, пришедшая в мою голову, показалась мне неплохой. Я прихватил пиджак и отправился туда, где я его приобрёл. Отдельно пиджаки не продавались, но я, как ребёнок, обрадовался тому, что на складе оказался мой размер. Немного подождав, я получил новый костюм, один в один с прежним. Одна проблема была решена. Я понимал, что полностью скрыть моё состояние здоровья не удастся, но хотел, чтобы Мирослава узнала об этом как можно позже. Врач команды упрекал меня в легкомыслии, в результате которого на моём теле останутся хорошо заметные шрамы. Но я делал то, что считал нужным сделать.
   Первые два свободных вечера мне удалось придумать поводы, чтобы отправить её спать домой. Но решая одну проблему, часто невольно создаешь новую. Мне пришлось пообещать Мирославе, что мы посетим одно из самых популярных мест в городе - "Шашлычный рай". Все из нашего окружения уже побывали там и очень хвалили его. Он, по их словам, оправдывал своё название. Гости располагались в деревянных домиках на 2, 4, 6, 8, 12 человек. Это было очень удобно для всех посетителей. И для тех, кто поедал мясо в шумной компании, и для тех, кто желал это сделать в интимной обстановке. Все помещения были стилизованы под старинные охотничьи домики. На стенах висели атрибуты старинной охоты и трофеи. В нашем домике на двоих был электрокамин, а вот из труб больших домиков вился настоящий дым. Я от всего этого был в восторге. Качество приготовленного мяса отвечало самым высоким требованиям. Я не пожалел, что привёл в это место Мирославу. У меня только вызывали лёгкую тревогу гости из аналогичного домика напротив. Мне показалось, что его гостьей была Максимович. Столкнуться с ней нос к носу мне, почему то, не хотелось. Достаточно того, что я её увидел. Она, как вампир, поглощала положительные эмоции. Поэтому, я не только старался растянуть собственное удовольствие, но и пытался дать возможность Татьяне Александровне покинуть это место раньше нас. Краем глаза я поглядывал в окно и старался своей болтовнёй привлечь к себе полностью внимание моей спутницы. Я остановился только на мгновение, когда увидел, с кем была Максимович. Это был молодой парень, симпатичный, спортивного телосложения. Бояринов Павел. Когда они покидали свой домик, он придерживал её, только рука его была опущена значительно ниже талии. И это не вызывало у дамы каких-либо возражений.
   Мы отдали должное прекрасно приготовленному мясу, а Мирослава и поданному к нему вину. Оно вызвало неожиданные для меня последствия. Моя спутница категорически отказалась ехать домой, и моя тайна была раскрыта. Наш клубный эскулап слегка перестарался, перебинтовывая меня, поэтому мой вид вызвал у Мирославы шок.
   - Это что такое? Почему ты скрываешь это от меня? И давно это?
   Я не знал что ответить. Говорить правду не хотелось, обманывать тоже.
   - Я неудачно поцарапался...
   Она, конечно, мне не поверила.
   - И поэтому тебя забинтовали как после ножевого ранения?
   Пальцем в небо, а попала в точку.
   - Скажешь тоже. Помоги лучше снять часть бинтов.
   На середине процесса мне был поставлен ультиматум.
   - Или ты рассказываешь мне всю правду, или я снимаю все бинты. Так, я думаю, доберусь до правды.
   Не хотелось бы. Так она действительно может добраться до правды.
   - Видишь ли, мне не повезло. Ко мне пристали хулиганы и потребовали отдать им деньги.
   - А убежать ты не мог? Отступление - это же не капитуляция.
   - Я побежал, но это было после празднования дня рождения капитана. Я тогда выпил три бокала вина.
   Я удивился сам себе. Ни слова неправды. Только как это воспримет Мирослава?
   - Пить - здоровье губить?
   Она улыбалась, а глаза были грустными. Я не нашёлся, что ей ответить, боясь, что мой ответ спровоцирует новые вопросы. Спать я мог только на спине, из чего Мирослава заключила, что моя травма нешуточная. С этим можно было поспорить, но тогда надо было рассказать обстоятельства её получения. А в этом случае она испугалась бы ещё сильнее.
   Но прежде чем я уснул, мне был задан ещё один, не доставивший мне удовольствия, вопрос.
   - Солнышко, а тебе не показалось, что в домике напротив наслаждалась мясом моя мачеха?
   Но и он оказался не последним. Немного помолчав, она добавила:
   - А компанию ей составлял один из наших футболистов?
  
  
  Глава 17.
  
   31-й тур. Игра на выезде. Очередной соперник из середины таблицы. После двух "трудовых" побед над "середняками" к нам пришла уверенность. Мы способны методично "потрошить такую рыбу". Всё в наших руках. Футбольные эксперты могли сказать, что мы просто перебегали противника. Отчасти они были бы правы. Команда Серебровского всегда проповедовала динамичный футбол. Каждому своё. Мы использовали те карты, что у нас на руках. Меня беспокоило только наличие у части одноклубников надежды, что наш противник не будет проявлять повышенную заряженность на борьбу. Очевидно, ничто в этой жизни не вытравит из русского человека желание, не сильно напрягаясь, поймать золотую рыбку. Формально их аргументы имели право на жизнь. Борьба - это сжигание энергии, выплеск эмоций. Но ради чего им биться, если нет достойной цели?
   В этой ситуации многие команды действительно плыли по течению. Играли, как получится. "Умирать" на футбольном поле каждую игру тяжело. Не имея идеи, практически невозможно. Вот только к нашему несчастью обе предыдущие выездные игры соперник сыграл крайне неудачно. В домашней игре ему позарез необходимо было срочно реабилитироваться в глазах собственных болельщиков. Вот почему я считал, что хозяева нас ждут, мечтая восстановить репутацию, заполучить три очка и заработать премиальные. Они такие же люди и некоторые наши слабости им тоже были свойственны. В каком-то закоулке их подсознания давно застряла мысль, что дома им по силам нас одолеть. Мы сами дали им основание так думать, поскольку у себя дома поделили очки. В первой лиге они не первый год и повидали разных соперников: и аутсайдеров Премьер-лиги, и победителей второй. Статей о нашей команде за тридцать туров было напечатано немало, и некоторые из них они прочли. Вольно или невольно, но хотя бы часть пагубных мыслей из этих опусов усвоили. Когда ты сам не переламывался ни на тренировках, ни в официальных играх сложно поверить в то, что кто-то это делал. Гораздо проще было всё списать на фарт. А в результате выходило, что мы для них везунчики и выскочки из 2-й лиги. На таких командах, как мы, можно и нужно поддерживать свой авторитет. Будь я игроком команды хозяев, именно так бы и рассуждал. Но я был в команде соперников и мне, почему-то, не хотелось разделять с хозяевами их точку зрения.
   В домашней игре и я, и Соколов не играли из-за травм. Судя по первой игре, наш соперник был из тех, кто любит играть жестко, нередко заурядной грубостью запугивая противника. Медведев предложил всем игрокам при случае красиво падать. Он конкретно подчёркнул, не симулировать, а акцентировать нарушения. Без лишних слов было понятно - надеялся на меня. Лишь бы арбитр не похоронил эти надежды. Поскольку наша команда находилась в неплохой спортивной форме, то ещё накануне было предложено всем настраиваться на активный прессинг. Мы планировали играть максимально широко, с передвижениями крайних нападающих на максимальной скорости. Для этой цели на первый тайм были заявлены Снегирёв и Зайцев. Они сразу же были предупреждены, что во втором тайме их заменят Борзов и Бояринов. Перед всей четвёркой была поставлена задача отпахать свой тайм с максимальной отдачей. Точнее отлетать. На тренировках мы отрепетировали достаточное количество вариантов атак с использованием флангов. Были среди них и вариации с подключением крайних защитников. Самое время проверить все наработки на практике.
   В раздевалке мы посмотрели в глаза друг другу и пообещали бороться в каждом эпизоде с предельной самоотдачей. Я вышел на поле с первых минут и наравне со всеми держал оборону. Стыки были один за другим - никто не хотел уступать. Только на пятнадцатой минуте судья впервые соизволил обратить своё внимание на грубую игру хозяев. Это Паша Воронежский на всё поле посоветовал арбитру пожалеть юношескую сборную, иначе хозяева лишат её основного форварда. Зайцев ещё не был членом этой команды, но судья этого не знал. Статей в газетах, что по его вине сборная страны лишилась игрока он не хотел и поэтому, на всякий случай, остановил игру и сделал внушение грубияну. Хотя за такой грязный приём надо было бы ещё и желтую карточку показать. Удар сзади по ногам. Что может быть хуже? Через пару минут ситуация повторилась как под копирку, это была явно установка тренера на игру. Но в этот раз нарушение уже было поближе к воротам. С этой дистанции уже можно было бить по воротам. Все эти нарушения правил замедляли игру и сводили на нет наличие в нашей команде техничных игроков. Попустительство арбитра меня сильно раздражало, но я изо всех сил пытался скрыть своё состояние от ребят. В моей памяти не было примеров, когда апелляции к судьям дали положительный результат. Партнёры надеялись на мой поставленный удар, не хотелось лишать их этой надежды. С 24 метров мне удалось неплохо обвести стенку, но мяч прошел впритирку со штангой. Всего лишь пощекотал нервы вратарю. Было приятно наблюдать, как он выражает своё недовольство одноклубникам. Не уверен в себе... Игроки в стенке стояли до последнего и ничем больше голкиперу помочь не могли.
   И вновь стыки, блокировки, зацепы, прихватывания. Чем не регби? Возможность пробить еще раз представилась через очередные пятнадцать минут. Арбитр совсем не торопился фиксировать нарушения. Отмерил на своих весах объём допустимой грубости? Я старательно пробил, но картина повторилась. Мяч пролетел в сантиметрах от штанги. И хотя стенка не дрогнула, вратарь вновь нервно выплёскивал свои эмоции. Я же почуял неладное. Мне не хватало всего чуть-чуть, мяч упрямо шёл мимо ворот. А ведь я всё делал как на тренировках. К концу тайма мои подозрения стали перерастать в уверенность, что фортуна меня покинула. В очередной раз я пробил, и мяч вновь красиво миновал стенку, но вновь не попал в ворота. На поле были игроки, кто мог хорошо пробить. И сильно, и точно. Не пора ли было передать им право бить по воротам? Конечно, после каждого моего удара многим зрителям впору было пить корвалол, только мне и самому не помешали бы успокоительные капли. Но если стадион вздыхал с облегчением, то я с горечью. На тренировках много-много раз всё получалось, и вот заело. Я отлично видел, что все штрафные достались моим одноклубникам нелегко. Давно настало время наказать хозяев за такую грубую игру. Если сначала судья реагировал только на каждый третий фол, затем только на четвертый, то наступил момент, когда без подсказки нашего капитана и замечать перестал. Но ведь это чревато. Медведев запросто мог получить желтую карточку. Судья вполне мог забыть и про капитанскую повязку, и про авторитет футбольного ветерана. Поэтому, когда мне представилась, наверное, последняя в первом тайме возможность пробить, я решил перевернуть пластинку и попробовать пробить на силу. Зайцева и Соколова я отправил в штрафную площадь караулить мяч, если вратарь его выпустит из рук. А на это я очень сильно надеялся. Тоном, не вызывающим никаких сомнений, я сообщил ребятам, что вратарь не сможет намертво взять мяч. На силу, так на силу! Я попросил Медведева аккуратно откатить мне мяч и, когда он безупречно выполнил мою просьбу, ударил по нему из всех сил. Удар был практически идеален, у меня не всегда так хорошо получается. Он был и хлестким, и мощным, мне вспомнился удар кнутом в деревне у дедушки. Скорость полёта мяча, думаю, была больше 150 километров в час. Даже приблизительных цифр я не знал, до сих пор никто не удосужился произвести замеры. Я лишь с удовлетворением провожал мяч и неожиданно поймал себя на мысли - парень, о чём думаешь? Похоже, гордыня обуяла.
   Слава богу, вратарь оправдал мои тайные надежды. Можно сказать, выручил меня, приняв неверное решение. Стояла сухая погода, и поэтому он решил, что ничто не помешает ему поймать мяч намертво. Но получилось для него хуже некуда. Он выпустил мяч из рук и выложил его как на блюдечке Зайцеву. С трех метров игроки редко промахиваются. Я с видимым облегчением вздохнул. "Хоть так!". До перерыва осталось совсем немного времени. Гол в раздевалку - это здорово! Всем ребятам очень хотелось сохранить преимущество. А тут ещё и Медведев нас подгонял, и мы, из последних сил, прессинговали. Зрители недовольно свистели и гнали своих игроков в атаку. Ни сил, ни техники им не хватало, но хозяева компенсировали всё агрессией. Когда Зайцеву в очередной раз дали сзади по ногам, он сначала зло отправил мяч на трибуны, и только потом повалился от боли. Моё внимание было приковано к Андрею, в состоянии ли он встать, но боковым зрением я заметил, что мяч попал в одного из местных болельщиков. К несчастью им оказался мужчина преклонного возраста. Он не сумел увернуться и пребывал в нокдауне. На трибунах недовольно загудели. Андрей смог встать и продолжить игру, реакцию зрителей он проигнорировал. Вполне возможно, он не заметил в кого попал мячом. Это был рядовой футбольный эпизод, в игре бывало всякое. Но сложившаяся ситуация мне не понравилась. В перерыве я первым делом подошёл к Зайцеву и поделился с ним своими мыслями.
   - Когда в конце тайма ты выбивал мяч в аут, то попал им в одного из местных болельщиков.
   - И что?
   - Им оказался старик. Похоже, он получил легкое сотрясение мозга. Мне кажется, что тебе нужно сходить к нему и извиниться.
   - С чего ради? Я же не специально...
   - Но все зрители видели, что ты ударил по мячу изо всех сил.
   - Ну, так я ж на эмоциях... они все должны были видеть, как меня сзади ударили по ногам.
   - Вот так и скажи этому старику. Он же не наш враг, это простой болельщик, любитель футбола.
   - Ну, хорошо, хорошо...
   - А ещё лучше подари ему ещё и свою футболку.
   - У меня их мало и с какой стати я должен такие дорогие подарки делать?
   - Не тупи! После таких извинений часть болельщиков перестанет против нас болеть. Тебя за это уважать будут.
   Меня поддержал Болотов.
   - Действительно, не глупи. Отдашь футболку, а получишь такую рекламу.
   Георгию удалось в душе Зайцева зацепить нужную струну. Андрей мечтал об известности.
   К нам подошёл Медведев.
   - А ведь тебе дело говорят. Сделай приятное старику, а чтобы тебя жадность не заела, я тебе свою футболку подарю. Идёт?
   Медведев задал вопрос, а прозвучал он как закрытие темы. Собственно говоря, так оно действительно и было. На лице Андрея было написано, что он несказанно обрадовался неожиданному подарку. За футболку капитана он был готов отдать ещё пару своих.
   Между тем выяснилось, что почти всем нашим игрокам хозяева неплохо обстучали ноги. Медицинские процедуры дали только частичный эффект. Но не заменять же всех! Ужасающе грубая игра. Наш капитан считал, что надо продолжать придерживаться выбранного курса. Активный прессинг на своей половине поля и резкие контратаки. Как и планировалось, во втором тайме вышли свежие крайние нападающие. "Хотите поберечь ноги - бегите изо всех сил!" Что ещё я мог им посоветовать? Хозяева знали про скоростные качества Борзова и к нему приставили индивидуального опекуна, который нагло держался за майку Игоря. В атаке они тоже приготовили нам новинку, выпустив игрока ростом под два метра и весом свыше ста килограмм. Нашли же где-то хозяева этого колосса в дозаявочный период. Все верховые передачи пошли на этого гиганта. Помешать ему в нашей команде было некому. Кто ни пытался, все отлетали от него, как горох от стенки. Напряжение на поле росло, и в этот момент произошло неожиданное событие. На одной из трибун раздались театральные аплодисменты. Это было так удивительно, что футболисты на поле даже остановились в недоумении. Оказалось, что это Зайцев добрался до ветерана-болельщика и вручил ему свою футболку с извинениями. На такую реакцию никто из нас не рассчитывал.
   А на футбольном поле мы не могли найти противоядие от футбольного колосса. Одно радовало, что головой он играл посредственно. Иначе быть бы ему давно в высшей лиге. Только количество нередко имело свойство переходить в качество. В тот момент, когда наши защитники перестали видеть в нём реальную угрозу, один бог знает после какой попытки, гиганту, всё же, удался хороший удар. И Володя, наш вратарь, ничего не смог сделать. Случилось это за десять минут до конца игры. Ничья, перспективы которой не обрадовали ни одну из сторон. У нас она уменьшала шансы на выход в Премьер-лигу. У хозяев ещё не прошёл предигровой очковый аппетит. Зрителям на стадионе тоже казалось, что их команде вполне по силам ещё чуть-чуть добавить и забить победный гол. Я тоже видел эту надвигающуюся угрозу, но я видел и всё более и более оголявшиеся тылы соперника. Защитники всё чаще и чаще просто заигрывались, поддерживая усилия игроков атаки. Нас плющили, но не я один в команде понимал, что именно сейчас появился реальный шанс поймать противника на контратаке. И делать это надо как можно быстрее, пока нас самих действительно не дожали. Зароки зароками, а мы опять начали скатываться к примитивной отбойной игре. Хорошо хоть данное друг другу обещание ребята неуклонно выполняли, они не пускали соперника с мячом в штрафную площадь. Все понимали, что упади в ней игрок хозяев и судья нас точно не пощадит.
   Мы активно прессинговали, стараясь заставить соперника избавляться от мяча без долгих раздумий. Но силы не беспредельны и игроки обеих команд всё с большим трудом совершали рывки. На этом фоне приятно было смотреть, как Борзов своими постоянными рейдами изматывал защитников. Не только физически, но и психологически. Тяжело было заставить себя бегать за игроком, у которого нет мяча. Один рывок, второй, третий, а мяча всё нет. Стали возникать моменты, когда Игорь оставался неприкрытым. Один раз, второй. Тренер соперника обратил внимание своих игроков на это обстоятельство. И его вновь взяли под опеку. Но через какое-то время вновь оставили неприкрытым. Это всё напоминало игру в кошки-мышки. Настала пора хозяев наказывать. Хорошо подработать мяч не было никакой возможности, нас тоже прессинговали. В результате по-настоящему стоящий пас Игорю не удавался. В том числе и мне. Тогда Володя руками показал мне, куда он бросит мяч и после паузы, действительно, туда его мягко закинул. Мягко, потому что он знал, что я ещё не научился, как следует, обрабатывать сильно летящий мяч. За счёт того, что я рванулся в зону, куда летел мяч, раньше игрока хозяев, у меня образовалась небольшая фора. Я успел подработать мяч и спокойно послать его на ход Борзову. Рывок Игоря был достоин чемпионата мира по лёгкой атлетике, и в руках у защитника осталась только часть порвавшейся футболки. Он ошалело смотрел на неё, не сделав даже попытки догнать нападающего. Второй защитник попытался спасти ситуацию, но ему не хватало скорости. Он бежал в двух метрах от Игоря. Со стороны это было похоже на эскорт телохранителя. Вратарь вовремя заметил угрозу, но не знал какое принять решение. В итоге он всё же рванулся к Игорю, намереваясь броситься ему в ноги. Нужно было перебрасывать мяч через вратаря. Но в этом был риск. После такого спурта можно было и промахнуться. Очевидно, Игорю в голову пришла та же мысль, потому что он отбросил мяч в сторону. Этот маневр оставил вратаря не у дел, но дал возможность защитнику срезать и сократить отставание. Игроки нашей команды видели, что ещё секунда и защитник накроет Игоря, поэтому все как по команде закричали "бей". Он успел произвести удар, а потом получил по ногам. Мяч аккуратненько закатился в ворота, а мы все бежали узнать, что случилось с Игорем. Он лежал на газоне, не в силах встать. Защитник получил красную карточку за удар по ногам сзади, а Борзова на носилках отнесли к машине "скорой помощи". Зрители чувствовали себя не в своей тарелке, игрок их команды сыграл грубо. Настолько грубо, что никому не пришло в голову попытаться оправдать его действия. Всё-таки это спортивное соревнование. По большому счету, никто уже не желал победы хозяевам. Они её слишком явно не заслуживали. Чересчур заурядную игру они показывали, да к тому же ещё и грубую, и симпатии болельщиков во втором тайме уже были на нашей стороне. И совсем невозможно было проигнорировать откровенность и жестокость этого последнего удара сзади. Всех интересовал вопрос "цела ли у нападающего нога?" Врач пять минут возился с Игорем, а затем принял решение везти в больницу. Боковым зрением я отметил, что многие из зрителей, присутствовавших на матче, провожали глазами отъезд машины "скорой помощи". На стадионах всегда отыскивались зрители, которым нужен красивый футбол, а не только три очка. Основное время игры закончилось, судья дал возможность хозяевам спасти игру, добавив пять минут. Это немаленький отрезок времени, в футбольной истории было достаточно случаев, когда командам за это время удавалось забить даже два гола. Возражать судье в нашей команде никто не стал, у соперника были замены, да и оказание первой медицинской помощи Игорю заняло немало времени. В реальности же мы отыграли не меньше семи минут. Ребята с таким остервенением, после случившегося, встречали соперника, что я боялся возможных удалений. Но арбитр ограничился желтыми карточками. И в компенсированное время сопернику ничего не удалось создать.
   Я не помню, когда в последний раз мы так быстро собирались. Раздевалка опустела через десять минут, никто по-настоящему даже не стал принимать душ. Все сидели в автобусе и поторапливали задержавшихся членов клуба. Ничего не было сказано, немой вопрос висел в воздухе. Водитель, молча, направил автобус в сторону больницы. Дальше холла нас не пустили, и мы все слонялись по нему, молча, в ожидании новостей. Столь желанная победа отошла на задний план.
   Когда открылся лифт и оттуда, хромая на правую ногу, вышел Игорь, раздался дружный вздох облегчения. Рентгеновский снимок подарил надежду, что всё обойдётся. И вот тут-то словно открылись шлюзы. Все хвалили Игоря, отдавая дань его мужеству, и выражали надежду, что всё обойдётся. Каждый считал своим долгом похлопать его по плечу и сказать слова одобрения. Только сейчас все начали радоваться победе, но говорить никто о ней не хотел. Слишком высока была цена этой победы.
  
   * * *
   Я искал одного предателя, а нашёл троих. Троих, да не тех. Это были новые люди в команде и к прежним грехам они не имели никакого отношения. Изгнание Золотова и события, что за этим последовавшие, взбудоражили всю команду. В середине сезона такие скандалы губительны вдвойне. Меня утешало, что команда выдержала это испытание. Но когда шумиха улеглась, ко мне пришло осознание того, что задача обнаружения предателя осталась нерешенной. После победы в гостях, ставшей результатом самоотверженной игры всего коллектива, не хотелось думать о его существовании, и уж тем более в это верить. Но я понимал - человек просто затаился. И задача стала сложнее, но это не означает, что нужно отказаться от её решения. Вода камень точит. Я надеялся, что если буду продолжать анализировать события, искать факты, то, в конце концов, ко мне придёт озарение. Нужно было просто достичь критической массы.
   Золотов меня удивил. Я не мог его понять. Зачем ему это было надо? Он выторговал себе прекрасные условия. Живи и радуйся! Команда на подъёме. Прежний тренер погиб. Если совесть позволяла, то была возможность приписать себе чужие заслуги! Коллектив молодой, отличные перспективы. Разве этого мало? Так нет же, влез в самое дерьмо. Но чем больше над этим я размышлял, тем больше приходил к мысли, что в дерьмо-то он, скорее всего, влез давно, а сейчас ему просто пришлось примитивно возвращать старые долги. Оправдывался же он каждый раз после игры. Команду он поменял, но окружение осталось прежним. "Вход - рубль, выход - пять?" Ещё грустнее было от того, что не только сам влез в дерьмо, но ещё и двоих игроков втянул. Хотя, это было их самостоятельное решение. Не маленькие дети, понимали, чем это пахнет.
   Последняя игра далась очень тяжело. Радовало, что в этой рубке наш коллектив выглядел монолитом. Ещё больше радовало, как все искренне переживали за Игоря. Я вновь и вновь начинал думать, может быть, Серебровский всё же ошибся? А я поддался давлению его авторитета? Ну, неужели в команде есть ещё предатель? А как иначе можно было назвать человека, который подводит такой коллектив.
   Возможно, мне стоило обратиться за помощью к старожилам команды. Но нелегко было вновь бросить тень подозрения на игроков? Команда только что пережила подобный кризис и всё заново? Начни я копаться, кто бы меня понял? И уж точно никто не поддержал. Но ведь подозревал же кого-то Серебровский. Из команды практически никто не ушёл. Выходило, что этот кто-то до сих пор находился среди нас.
   Поиски предателя необходимо было продолжить. От истории с Майбахом тянуло душком. Это давало мне основания думать, что виновник ДТП мог быть замешан в грязных играх. Такой крупный размер долга вполне мог подтолкнуть к предательству. Меня охватило нетерпение поскорее узнать правду, я был готов не постоять за ценой. В финансовом смысле слова. Мне казалось, что результат стоит того. Мысли о возможном предателе в нашем коллективе отравляли прелести жизни. Я надеялся, что любой результат упростит ситуацию. Правда, я плохо представлял, что буду делать, когда узнаю имя предателя.
   Скверно было то, что постоянные мысли о наличии в команде предателя изматывали меня. Я занимался разными делами, но прогнать мысль о змее подколодной не мог. И в какой-то момент я задумался, а почему я анализировал только прошлогодние матчи, а матчи этого сезона нет? Лишь потому, что я их видел со скамейки запасных и никаких подозрений до "золотовских сдач" не было? Но я ведь мог и ошибаться. Я слишком предвзято смотрел игры, это была моя команда, я её уже полюбил. Пожалуй, мне стоило изменить точку зрения и просмотреть их повторно. Это было лучше, чем изнурять себя бесплодными размышлениями. У этого направления деятельности был и побочный положительный эффект. Появился отличный повод вновь пригласить в гости Мирославу. Наш видеооператор, я предполагал, не удивится моей просьбе предоставить видеозаписи матчей этого сезона. Как-никак теперь я теперь находился в шкуре играющего тренера.
  
   * * *
   32-й тур. Вторая выездная игра. Она сложнее, чем первая хотя бы потому, что от долгих переездов в автобусе наваливалась усталость, не только моральная, но и физическая. Да и питание в ресторанах и кафе только поначалу радовало. Даже ресторан и тот уступал нашей базе, где питание осуществлялось строго на научной основе. На старте сезона я с лёгкостью переносил проживание в гостиницах, а сейчас от некоторых из них меня уже тошнило. В некоторых местах нашей необъятной родины возникало ощущение, что жизнь остановилась двадцать лет назад. Забытые богом места. Но и там жили люди.
   Казалось бы, уже был виден финиш, но чем он ближе, тем становилось тяжелее. И такие чувства испытывал я, не избалованный домашним уютом. Нетрудно было представить, как нелегко Медведеву и Болотову. Столько лет кочевой жизни. Изнанка профессионального футбола.
   Нас ждала игра с одним из аутсайдеров. Шансы спастись ещё не потеряны, поэтому хозяева собирались биться изо всех сил. В каком-то смысле, игра ожидалась даже более сложной, чем с лидерами. Ведь у соперников только один аргумент - самоотверженная силовая борьба с первой до последней минуты. Первую игру мы у соперника выиграли с крупным счётом, и в этом заключалась их дополнительная мотивация. Настраивать игроков тренеру хозяев долго не надо было. Мы же упорно держались в группе лидеров. Отставали от них в турнирной таблице буквально на полшага. И проигрыш существенно отбросил бы нас от них. Можно сказать, похоронил бы наши надежды. Втихаря я педантично отслеживал наше турнирное положение. В отличие от меня, Медведев был бойцом с большим стажем. Он призывал всех забыть о турнирной таблице. Нас ждала конкретная игра и ждал конкретный соперник, который собирался биться за победу. Именно биться. И тут я вспомнил, что именно этой команде забил занозистый пенальти. Сейчас мне тот поступок казался мальчишеством, но жизнь не стояла на месте, и уже ничего не переделаешь. Точнее, не переиграешь. Велика была вероятность, что найдутся желающие припомнить мне этот факт. Во всяком случае, внимание игроков соперника ко мне лично было гарантировано. К тому же был травмирован Борзов. А скоростной игрок в матчах на выезде особенно ценен!
   С первых минут стало очевидно, что тренер соперников и его помощники поработали на славу, разобрав нашу игру по косточкам. Практически против каждого нашего игрока применялась тактика с учётом сильных и слабых сторон. Соперник с первых минут буквально начал душить нас. Хозяева применяли очень "высокий прессинг", они начинали отбирать мяч уже у нашей штрафной площади, а Соколов и вовсе попал в настоящие тиски. Пробиться через мощный заслон ни Медведев, ни тем более он не могли. Игроки нашей атаки скапливались перед штрафной соперника и начинали "топтаться". Кончалось это тем, что раз за разом мы теряли мяч. Это приводило к резким контратакам, две из которых могли закончиться голами. Хорошо выручил вратарь. Сначала Володя вытащил фантастический мяч, когда нападающий противника изящно обыграл Болотова и послал мяч в "девятку". За минуту до этого эпизода Болотов провокационно в подкате "въехал" н нападающего, но тот сделал вид, что ничего не заметил и попытался отомстить очень эффектно. Вскоре ситуация повторилась, но завершилась уже фиксацией фола и очень опасным штрафным. Медведев в сердцах высказал всё, что он думает об игре ветерана, а потом поставил его рядом с собой в стенке. Полузащитник хозяев не скрывал, что будет пробивать штрафной удар "на силу". Немов не выдержал напряжения и неуклюже увернулся от могучего удара, чем сбил с толку нашего вратаря. Стоит ли говорить, как распсиховался наш "Дуб". Ему стоило неимоверных усилий переправить мяч на угловой. В моей голове сидела только одна мысль, не может же противник отыграть так весь матч. Они были людьми из плоти и крови и усталость действительно пришла. После получаса интенсивного прессинга хозяева выдохлись, и нам удалось ненадолго перехватить инициативу. Прорваться сквозь мощные редуты соперника мы по-прежнему не могли, но один пусть незатейливый контраргумент всё же нашли. Раз за разом мы стали бросать на флангах в отрыв то Снегирёва, то Зайцева. Те выманивали на себя как можно большее число игроков и откатывали мяч в центр под удар. И эта наша тактика однажды сработала. Соколову удался сильный и точный удар. У кого поднимется бросить камень во вратаря, когда мяч от крестовины влетает в ворота?
   В боксе этот своевременный гол назвали бы ударом в солнечное сплетение. Столько времени атаковать и получить в свои ворота фантастический по красоте гол. Оставалось несколько минут до перерыва, и нам надо было бы воспользоваться ситуацией и добить соперника. Но усталость была так велика, что не было сил этого сделать. У противника тоже не было ни сил, ни идей как спасать положение. И двадцать два игрока на футбольном поле ждали свистка судьи. А в этой жизни очень многое изменялось очень быстро. Достаточно только было немного расслабиться. Футбол был отражением нашей жизни, маленькой копией большой жизни. Мы вели в счёте. И в нас сидело одно желание убить время первого тайма. Соперник ничего не мог с нами поделать. Ему оставалось либо смириться с проигрышем, либо пойти ва-банк. В последнем случае был риск заполучить ещё один мяч в свои ворота. А может быть и не один. Но это всё во втором тайме. Вот соперник и доигрывал матч, не в состоянии определиться, к какому варианту склониться. Когда защитник ударил в сторону наших ворот с расстояния в 75 метров, все решили, что пас не удался - мяч свалился. Володя пошел навстречу мячу, но когда увидел, что мяч летит мимо ворот, остановился. И игроки, и зрители равнодушно наблюдали за полётом мяча. И вот тут произошло что-то из области "нарочно не придумаешь". Мяч ударился о какую-то кочку в штрафной площади и круто поменял направление своего полета. Володя пытался в высоком прыжке отбить мяч, но он пролетел над руками нашего вратаря. Когда все увидели мяч в сетке ворот, первым чувством было недоумение. Но затем присутствующие на стадионе люди разделились. Одни тихо радовалась удаче, другие громко смеялись, третьи стали скандировать фамилию удачливого защитника. Тот от охватившей его радости вытанцовывал цыганочку. Где только научился? В нашей команде игроки тоже поделились на группы. Одни успокаивали Володю, другие проклинали кочковатое футбольное поле. Но были и такие, что сквозь зубы обзывали вратаря растяпой. Сам Володя стоял и смотрел в ворота, в которых лежал мяч. Стоял и смотрел. С каждой секундой он нагружал себя всё больше и больше. Он подвёл команду. Перечеркнул труд остальных десяти игроков. Пропустил глупейший гол. Понимание того, что этот ляпсус не вычеркнуть из жизни, жгло мозг. Ничего уже нельзя было сделать, с этим осталось только жить. Случившийся конфуз, как бирка повис на всю оставшуюся жизнь. На его лице серыми красками было написано: "Ну почему это произошло со мной?" Медведев подошел к нему и молча обнял, попытался встряхнуть. Надо же было как-то выводить его из состояния прострации. В конце концов, Володе удалось взять себя в руки, и мы доиграли остаток тайма без происшествий.
   В раздевалке я сказал Володе только одну фразу:
   - Не грузись, твоей вины нет. Нам всем не повезло.
   - А мне больше всех.
   - Нам всем не повезло, но мы же не перестанем бороться? - это я уже говорил всей команде.
   Второй тайм команды начали как бы с нулевой отметки. Выпавшая на долю хозяев поля удача словно вернула им силы. Темп игры во втором тайме вновь вырос, и соперник вернулся к прессингу. Но в этот раз их хватило только на пятнадцать минут. А затем атаки противника утратили свою стройность, но зато стали более жесткими. Это было удивительно, но атакующая команда в два раза чаще нарушала правила. В такой игре Зайцев потерялся на поле. Молодой. Глупо предъявлять ему претензии, и я предложил Медведеву заменить его. С этим он не задумываясь согласился. А потом настал и мой черёд. Один из соперников так ударил меня сзади по ногам, что я не смог устоять на ногах. Преодолевая боль, я подошёл к нему и спросил его, не может ли он повторить свой удар, глядя мне в глаза. Он опешил и только зло смотрел на меня. Тогда я предупредил его, что если он ударит ещё кого-нибудь так же подло, то получит аналогичный удар. Я не мог видеть выражения своего лица, но желтые карточки мы получили почему-то оба. На трибунах нашлись болельщики, что сочувствовали нашей команде. Они освистали судью, раздались оскорбительные выкрики в его адрес. Это заставило арбитра судить более справедливо. Какое-то время.
   Теперь на флангах пытались убежать Снегирёв и Соколов, а мяч они откатывали мне. Расстояние до ворот было значительным и я просто изо всех сил бил по воротам. Раз за разом я старался попасть в рамку ворот и большей частью мне это удавалось. Мои многочасовые тренировки обеспечивали мне этот нехитрый результат. Но мастерство голкипера спасало соперника. Вратарь каждый раз высказывал претензии игрокам, дающим возможность наносить прямой удар. В результате, игроки обороны стали выбрасываться на меня. Когда в очередной раз мы перешли в контратаку, я крикнул Медведеву, чтобы он поддержал нас. И в этот раз, получив пас от Снегирёва, я не стал бить по воротам, а подождав, когда защитники выбросятся на меня, отдал мягкий пас на ход Медведеву. С двенадцати метров наш капитан не промахнулся.
   Соперник был раздосадован, но не разбит. Последовали замены, хозяева перестроились. Понимая, что физические силы игроков небезграничны, а перебегать нас они не готовы, тренер построил игру на забросах мяча в штрафную площадь, стараясь использовать небольшое преимущество своих форвардов в росте. Это не сразу, но сработало, хотя забили не нападающие, а защитник. Володя несколько раз отбивал удары головой нападающих, но повторный удар поддержавшего атаку защитника застал его лежащим на траве. Противник по-прежнему играл чересчур жестко. Это привело к тому, что Медведев сцепился с одним из самых грубых игроков в стане хозяев. Ещё две желтые карточки. Вновь свист и крики на трибунах. И вновь короткий период справедливости на футбольном поле. Следующую желтую карточку получил Дубинин, наш вратарь, когда сцепился с нападающим соперника. Оба боролись за верховой мяч. Только полевой игрок явно опаздывал, да и не имел он права играть руками. И когда его локоть разбил бровь вратарю, то он заслуженно получил в ответ тычок в грудь. Никто не удивился, когда судья вновь показал две желтые карточки.
   Матч подходил к концу. Казалось, игре были уже отданы все силы, и всё же нужно было продолжать бороться. Бороться с соперником, который был чуть-чуть свежее. Дорога отняла часть наших сил, но винить в этом было некого. Всегда были хозяева, и были гости. Сегодня был наш выездной матч. И никому не было дела до того, как мы провели время перед матчем. Мне впервые пришлось выйти на поле в таком полуразбитом состоянии. Молодежь выглядела получше. Пахнуло старостью? Очевидно, да. Володя раз за разом посылал мяч как можно дальше в поле, где только один Соколов и пытался им завладеть. Вот и в очередной раз наш вратарь изо всех сил выбил мяч в поле. Это у него хорошо получилось. Мяч долетел прямо до штрафной площади соперника. Вратарь предоставил право своему защитнику, крепкому гренадеру, отбить мяч. А тот решил, что с него будет достаточно, если он просто отделит от мяча Соколова. Так они и столкнулись в воздухе, не коснувшись мяча. А мяч, ударившись о траву, изменил траекторию своего движения, полетев прямо в верхний угол ворот. Отчаянный прыжок голкипера был уже бессмыслен. Если только для очистки совести. Стадион ахнул. Соколов вскочил с газона, на который его уронил оппонент, рванул к воротам и с удовольствием ещё раз послал мяч в сетку ворот.
   А я с большим интересом наблюдал за нашим вратарём, который вытворял в своей штрафной площади что-то невообразимое. Что-то из детства? Он бегал, высоко поднимая колени, двигал руками, согнутыми в локтях, вверх-вниз. Володя громко смеялся и истерически кричал "гол!" одновременно. В конце своего незапланированного выступления он разбежался и сделал сальто. Наконец обессилев, упал на спину. Тут на него и попадали остальные члены команды.
   Остаток матча соперник, не стесняясь, провоцировал всех наших игроков на ответную грубость. Мне показалось, что немало зрителей на стадионе всерьёз ждали, что судья назначит в наши ворота пенальти. И каково было их разочарование, когда он этого не сделал.
   Удовлетворения от самой игры не было. Грубость отравила всю прелесть игры. К сожалению, не в первый раз. Почему чиновники из федерации не хотели замечать этого простого факта?
   Матч давно закончился, а Дубинин всё обнимал Соколова и благодарил его за то, что тот не побоялся и поборолся с защитником, этим Кинг-Конгом. Счастливее Володи в этот миг не было человека на земле.
   Тяжелая обратная дорога была полна всеобщего пьянящего смеха. Когда Медведев торжественно подарил невзрачную флешку Дубинину, никто ничего не понял. У Соколова срочно был реквизирован ноутбук, и оказалось, что Володя способен смеяться и над самим собой. Наш капитан подсуетился и успел переписать у хозяев фрагменты матча, к которым был причастен наш вратарь.
   - Знаешь, ты теперь попал в историю.
   В голосе Паши Воронежского слышалось ехидство. Зачем обижать Володю? И я решил смягчить грубость.
   - Не попал, а вошёл в историю. Думаю, в книге Гиннеса ещё не было вратарей, которые в одном матче и пропускали, и забивали голы с такого расстояния.
   - Просто повезло.
   Это уже заурядная зависть.
   - Ты же знаешь, "везёт тем, кто везёт". Под лежачий камень вода не течёт.
   - И что теперь, всем лупить по воротам при первой же возможности?
   Все добродушно рассмеялись. Уж очень хотелось парню и самому отличиться.
   - Боже упаси! Вот как раз не при первой же возможности, а только в нужный момент.
   - И когда он будет, этот нужный момент?
   - А зачем тебе голова дана? Думать надо! Ты же на рыбалке не дёргаешь постоянно удочку, а ждёшь, когда клюнет.
   Интересно, как нашему капитану удалось уговорить дать возможность скопировать запись? Сам он отказался рассказать. Я достал из своей сумки всё ещё валявшуюся в ней бутылку французского коньяка. Кто мог знать, что она пригодится? И мы выпили по очереди из крышки по "пять капель" за то, чтобы на поле было меньше кочек, а в жизни всегда были друзья, которые поддержат тебя в трудный момент. Все были полны радости, как коньяк солнца. А я думал про себя, что в этой жизни каждому воздастся по заслугам.
  
   * * *
   Меня встречала Мирослава, я уже давно отдал ей дубликат ключей от своей машины. Водительские права себе она сделала ещё во время учёбы в институте и теперь набиралась практического опыта в моё отсутствие. К этому вопросу она отнеслась со всей серьёзностью, даже взяла несколько уроков у опытного наставника. Я за неё был спокоен, а за свою "ласточку" тем более.
   Она была не одна, многих из команды встречали. Когда я взял Мирославу на руки и стал кружить, а затем долго целовал в губы, лицо и шею, то ничего кроме немого вопроса в её глазах не увидел. Нет, она, конечно, была рада, безумно рада моему такому сумасшествию, но ещё больше удивлена. Время было позднее, и её удивление ещё более возросло, когда я проехал мимо её квартиры, затем мимо своей квартиры и привёз её в самый дорогой ресторан. Это был чистой воды экспромт, нас могли туда не пустить. Всё-таки это был солидный ресторан, со своими требованиями к посетителям. Слава богу, Серебровский приучил всех игроков команды на публике носить клубные костюмы. Они были сшиты отличным специалистом своего дела. Стильный фасон, дорогая ткань и только эмблема клуба на левой стороне пиджака говорила о его специфике. Мне он очень нравился, но подходил ли он для посещения лучшего в городе ресторана, я не знал. Оказалось, что годился, пришлось только взять напрокат в раздевалке галстук. Галстуки я принципиально не носил, недолюбливал их ещё со времени работы в охранно-детективном агентстве. Но раз надо, так надо. Однако когда администратор стал придирчиво осматривать ещё и наряд Мирославы, я не выдержал и положил в его нагрудный карман денежную купюру и повёл свою спутницу в зал. Никто не стал нас останавливать. Когда я заказал всё самое дорогое, включая коллекционное вино, вопросов стало ещё больше, только и они все остались без ответа. Я только загадочно и, наверное, глуповато, улыбался от переполнявшего меня счастья и игнорировал все попытки Мирославы расспросить меня. Я только продолжил удивлять её, заказав несколько медленных, самых любимых наших композиций, и вытаскивая всякий раз Мирославу в самый центр танцпола. Её слабые протесты я игнорировал, и мы танцевали под удивлённые взгляды присутствующих. Наше поведение явно нарушало установленный порядок, но мне было всё равно. Мне было хорошо в обществе моей спутницы, меня переполняли эмоции и я сыпал вперемешку комплименты и шутки. Они лились из меня легко и естественно, ещё больше удивляя Мирославу. На её немой вопрос я не мог дать ответа, я и сам не мог понять, что со мной происходит. Это настроение родилось на футбольном поле и не покидало меня. Мне хотелось также искренне смеяться и танцевать от переполнявшего меня счастья, как это делал наш голкипер. Хотелось наслаждаться ощущением близости любимой девушки, хотелось просто наслаждаться каждым моментом жизни. Нам неведомо, сколько времени нам отпущено. Пример Серебровского подсказывал мне, что ничего нельзя откладывать на потом. Я прочувствовал, что дарить любовь, если она есть, нужно здесь и сейчас. Я любил эту женщину. Блеск в её глазах говорил мне, что моё чувство взаимно. После спонтанного ужина мы бросили мою машину на стоянке и на такси поехали ко мне. А потом я на руках донёс Мирославу до квартиры. Она застеснялась и пыталась выскользнуть из моих рук. Но ей это не удалось сделать, и в итоге она сдалась на милость победителя. А потом мы, как сумасшедшие торопливо раздевали друг друга, разбрасывая вещи по всей квартире...
   Способность здраво рассуждать вернулась ко мне только утром. Я проснулся от того, что кто-то смотрел на меня, ни на миг не отрывая взгляда. Это была, конечно, Мирослава.
   - Что это было?
   Что это было? Если бы я сам знал, что это было. Накатило. Накопилось и накатило. Захотелось вдруг жить и дышать полной грудью, не сдерживая себя. Я вдруг осознал, что жизнь одна и второй не будет. И если я не подарю всё тепло, что во мне накопилось любимому человеку, то она так никогда может и не узнать об этом тепле. Ведь проблемы были, есть и будут всегда, а вот наша жизнь одна и никто не знает, что будет завтра. Ничего этого я не сказал Мирославе. Я только нежно обнял её и прошептал на ухо:
   - Я люблю тебя и очень соскучился...
   - Теперь каждая выездная игра будет заканчиваться этим?
   Я не смог сдержаться и рассмеялся. Умеет же Мирослава поддержать меня в нужный момент.
   - Если ты не против, то да.
   - Я не против, только давай в следующий раз поедем на ужин в более уютное место. Хорошо?
   - Тебе не понравился ресторан?
   - Мне не понравилось, как некоторые пялились на нас, а кое-кто ещё и фотографировал на сотовый. Не удивлюсь, если сегодня ты обнаружишь наши фотографии с комментариями в интернете.
   - Тебя это волнует?
   - По большому счёту, нет. Только немного неприятно такое внимание. Словно мы делали что-то нехорошее...
   - Что поделать, оборотная сторона славы... Но ведь не перестать же нам жить из-за этого.
   - И всё же пусть это будет более тихое место...
   - Пусть...
  
  
  Глава 18.
  
   Привезти домой шесть очков после игр на выезде - это хороший результат даже для лидера. И потрясающий результат для новичка первой лиги. Так написали о нас в газетах. А в результате дома нас встречало гораздо большее, чем обычно количество людей. И не обратить на это внимание было невозможно. Было непривычно шумно, мне даже показалось, что были журналисты. Но меня встречала Мирослава, и всему остальному я не придал большого значения. Зато, как оказалось, на меня обратили внимание представители желтой прессы. Фотография с Мирославой на моих руках красовалась на первых полосах парочки газет. Я нисколько не сожалел о содеянном, но журналиста был готов прибить. Уж фотоаппарат бы точно расцеловался с асфальтом. От сопроводительного текста "сердечный друг наследницы миллионов" я темнел снаружи и закипал изнутри. Да, друг сердечный, но причём тут миллионы? Казалось бы, нейтральная фраза, только для многих читателей этих газет "водоём моих чистых чувств" уже не ассоциировался с родником. Когда я изучал приобретённые в киоске газеты, мне решительно не хотелось быть публичным человеком. Ещё недавно мы с Мирославой были обычными людьми, жили нормальной жизнью. И ведь это я спровоцировал фотографа. Не надо было мне брать на руки Мирославу! Но тут я усовестился. Из-за какого-то козла сдерживать свои тёплые чувства к любимой девушке? Да пошли они все к чёрту!
   Спортивные журналисты тоже не радовали. Ими, то ли в шутку, то ли всерьёз, вовсю озвучивалась мысль, что "нам теперь и высшая лига по плечу". В голову приходила сентенция "Не говори гоп, пока не перепрыгнешь". Думаю, не одному мне. Навязываемая нам идея о высшей лиге была хороша, но только в том случае если ставить перед собой задачу дорасти до её уровня. И она была вредна, если посчитать себя уже готовым к ней. Один шаг до звездной болезни. Не нужно думать, что ты сделал всё правильно только потому, что выиграл. Победа нередко вводила в заблуждение. В реальности, может быть, тебе просто повезло в этот раз. То, что получилось в этот раз, не означает, что в следующий раз всё получится автоматически. А если получилось не случайно, то это означало только то, что соперники очень скоро озаботятся возникшей у них проблемой.
   Дома нас ждали две игры с середняками, которые будут играть от обороны и которых в гостях прекрасно устроит и ничья. А нас теперь ничья дома уже никак не могла удовлетворить. Я удивлялся самому себе. Ведь ещё совсем недавно мы были рады любому очку. Но раз мысли о победах заползли в мою голову, следовательно, очень велика вероятность, что и в чьей-то другой голове завелись аналогичные "тараканы". Самое время сыпануть здравого смысла в эти мозговые закоулки. Я сидел в задумчивости в раздевалке и не услышал обращения ко мне. Меня вывели из этого состояния аккуратным толчком в плечо.
   - О чём так сильно задумался? - в голосе капитана сквозила лёгкая озабоченность.
   - Никогда не думал, что возненавижу журналистов.
   - А есть за что?
   Я вынул из сумки приобретенную мной газетную продукцию и протянул её Михаилу. Он внимательно изучил все заголовки и спокойным голосом спросил меня:
   - Это тебя ведь не остановит?
   Ответ был мгновенным.
   - Нет.
   - Тогда наплюй. Хотя погоди. Я вот подумал, фотографии-то "классные", скопируй их из интернета, уверен они там есть, для семейного альбома. Реально, "классные".
   Я посмотрел на них и вынужден был согласиться. Фотограф - профессионал. Сумел поймать несколько стоящих моментов. В фотостудии мне бы пришлось заплатить немалые деньги за такие качественные фотографии, а тут бесплатно.
   - Знаешь, а мне ведь не приходило в голову взглянуть на них с этой точки зрения. Я даже на мгновение испытал тёплые чувства к фотографу.
   - Нет худа без добра. Важно найти правильную точку зрения.
   - Тут я согласен. А вот с этими статьями что делать?
   И я обратил его внимание на спортивные газеты. Нам в них было уделено немало места. Он сел за тренерский стол и стал изучать более внимательно. По завершении он обратился к игрокам, собравшимся на тренировку.
   - Александр однажды сказал, что нам всем повезло. Эта мысль засела в моей голове. И сейчас я думаю, что нам всем действительно очень здорово повезло. Бог дал нам хорошие способности, а кому-то, возможно, даже талант. И главное всё это лежит на поверхности. Иногда я, оглядываясь вокруг, вижу, как много людей не знают своего призвания. Они ищут, мучаются, пытаясь определиться в этой жизни. А у нас нет таких проблем. Нам нужно только сосредоточиться на своём главном призвании, работать и работать, шлифовать и шлифовать своё мастерство. Кроме того, на наше счастье, настали такие времена, когда решая задачу максимально реализовать себя, мы в состоянии решить и свои материальные проблемы. Обратите внимание, как люди зависимы от массы обстоятельств, зависимы от других людей. А мы вольны решать свои проблемы сами, всё в наших руках! Главным образом, только от вас, от вашего желания, настойчивости, трудолюбия зависит, насколько успешно вы воспользуетесь этим шансом.
   Он обращался ко всем, но, главным образом думаю, к нашей молодежи. Надеюсь, они услышали его. Мне показалось, что ему очень хотелось, чтобы ребята достигли ощутимо большего, чем он.
   Мне захотелось поддержать его. Настал удачный момент.
   - "Орлы! Вам деньги нужны?"
   - "Я их пропил?"
   Этот бородатый анекдот знали все, и когда Козлов подыграл мне, раздался дружный смех. Я также смеялся от всей души, как и все остальные.
   - Я просто знаю место, где они под ногами валяются. Я и спрашиваю, кто поможет мне их собрать?
   - Где?
   Дружный хор голосов подтвердил, что мне удалось "вернуть сдачу", и не только Козлову.
   - На футбольном поле.
   И вот опять мы все дружно и добродушно смеялись. Но моя шутка была шуткой только наполовину.
   - Именно там. По пути на тренировку я встретил Максимовича, и он сообщил мне, что решил повысить премиальные на 25%. Но только за победу.
   Эта информация смеха не вызвала. Наступила минута молчания, очевидно, все считали, сколько теперь стоит победа. Мне показалось, что я даже услышал как заскрипели винтики в мозгах у одноклубников. Сумма и раньше была неплохая, теперь она на четверть стала больше.
   - Посчитали? Думаю, за такие деньги можно упереться! Я, во всяком случае, хочу их получить. Составите мне компанию?
   Почти хором мне ответили вопросом на вопрос.
   - У нас сменилась задача?
   - А вы не знали? В газетах про нас только об этом и пишут.
   Мой тезка, Иванов, продемонстрировал, что в качестве источников информации он не гнушался и средствами массовой информации.
   - В газетах много чего пишут, у них работа такая. Стоит ли нам загадывать так далеко? Может, для начала подумаем, как победить очередного соперника. Команда из середины турнирной таблицы, но дарить нам очки она не будет. Вспомните, как они играли осторожно дома. Только волшебная нога Соколова нас тогда спасла.
   Наш капитан в облаках не витал. Большую задачу дробил на маленькие. Мы с ним уже обсуждали эту проблему. У нас имелись в наличии неплохие козыри: техничный оттянутый центральный нападающий, очень быстрый крайний нападающий, техничный крайний нападающий. Настоящее богатство. Были и игроки с хорошо поставленным ударом. Тренировки показывали, что сохранилась хорошая физическая форма всей команды. Весьма неплохие аргументы. Осталось только нужным образом суметь их использовать. Напрашивался вариант активной игры с хорошим движением, использованием прессинга. Всё это предполагало интенсивную работу, "пахоту" на поле. Я ждал, что ребята сами предложат выложиться на поле на 100%. Заставить их это сделать можно было только теоретически.
   Паша Воронежский не смог отказать себе в удовольствии "написать картину маслом":
   - У нас большое поле, если использовать фланги и вынудить их хорошенько побегать, они выдохнутся за полтора тайма.
   - А мы?
   В ответ раздался добродушный смех. Но у нас с капитаном была "карта в рукаве". Максимович пригласил специалистов, которые записали с нескольких точек две предыдущие домашние игры и обработали их на компьютере. Всё было тщательно проанализировано и задокументировано. И вывешено на всеобщее обозрение. Теперь абсолютно все знали, кто сколько пробежал на поле, с какой скоростью и насколько эффективно. Это должно было здорово подстегнуть игроков. Нужно быть последним идиотом, чтобы не понять, что, не выкладываясь на поле, можно оказаться на скамейке запасных. А то и быть выставленным на трансфер по итогам сезона. Показатели игроков просто просились для сравнения. Вывод напрашивался сам собой: давно пора начать потеть и на тренировках, и во время игры. Самые разумные не стали ждать повторной распечатки результатов и уже внесли корректировки в свою игру. Многие в команде признались, что никогда ещё они не работали так интенсивно, как последние две игры на выезде. Но никогда и команда не была так близко к какому-то значимому результату. Только вот к какому?
  
   * * *
   Игра 33 тура. Мы начали сверхактивно. Сначала Борзов несколько раз промчался по своему краю и прострелил в штрафную площадь. Зайцев, Соколов, Медведев и Воронежский каждый раз врывались в неё и вызывали самую настоящую панику. Но нам не везло. Не повезло и во время последующих атак. Промахи, либо удачная игра вратаря сводили на нет все усилия. Однако Медведев без устали заводил игроков на поле, а я подбадривал ребят со скамейки запасных. Несколько раз я не выдержал и выбежал к бровке. Зрители, заполнившие весь стадион, требовали гол. На наше счастье, он, в конце концов, состоялся. Очередной прострел Борзова. Небольшой, легкий, как бабочка, Зайцев рванулся навстречу мячу и головой в падении срезал в дальний от вратаря угол ворот. Только так он мог опередить защитника. Был риск получить травму, но в этом и заключалось футбольное мужество. Прекрасно понимая это, Андрей всё-таки пошёл на риск. Три минуты стадион неистовствовал. Получилось действительно очень красиво. Соперника этот гол завёл. За Борзовым стали присматривать целых два игрока. Это решение просто напрашивалось - а что ещё остаётся делать, коль один не справляется? Мы продолжали продавливать соперника своей активностью, но долго так продолжаться не могло. Медленно, но верно подкрадывалась усталость. Игроки, участвовавшие в атакующих действиях, стали медленнее возвращаться на свою половину поля. Нагрузка на игроков обороны увеличилась. Всё чаще Болотов и Немов становились героями эпизодов. И всё же наказание, согласно закону футбола, наступило. Когда Борзов в очередной раз убежал от опекунов и отдал пас Зайцеву, сразу несколько игроков нашей команды хорошо открылись, но Андрей пожадничал и, завозившись с мячом, потерял его. Соперник моментально организовал быструю контратаку. А вот Зайцев, спровоцировавший её, не стал возвращаться назад. Не успели сделать это и ещё несколько игроков. В итоге, двое нападающих гостей, вывалились на одного Болотова. Аккуратно передавая друг другу мяч, на скорости они ворвались в штрафную площадь и сравняли счёт. Зрители на стадионе опешили. Никто не кричал, не свистел, стояла мертвая тишина. Я же был вынужден признать, что гол нам забили, как по футбольному учебнику, красиво. Игроки гостей прекрасно знали свой манёвр и продемонстрировали неплохую технику. Несомненно, это не раз было отрепетировано на тренировках.
   В перерыве, в раздевалке я не сдержался и на повышенных тонах высказал Зайцеву то, что считал нужным.
   - Андрей, какой красивый и нужный гол ты забил. В прыжке, на опережение, не побоявшись получить травму... А через некоторое время, ты пожадничал и оставил не у дел половину команды - раз, не захотел вернуться назад и помочь защите - два. В итоге счёт соперник сравнял и где теперь твой шедевр? В далёком прошлом! Теперь опять нужно начинать всё заново. Мы все - одна команда! Не надо было тянуть одеяло на себя. У тебя достаточно возможностей сыграть индивидуально. Но не делай это тогда, когда тебя поддержала целая группа игроков. Мы должны стоять друг за друга горой. Никто не должен оставаться в стороне! Иначе всё пойдёт прахом!
   Он был молод, ему не хватало опыта. Я обрадовался тому, что многие прекрасно понимали это, и никто ничего не стал добавлять к сказанному. Но воцарившаяся тишина лучше слов опустила голову Зайцева, собиравшегося что-то сказать в свою защиту. Вот уж воистину "молчание - знак согласья".
   - Наш план остаётся прежним. Продолжаем гнуть свою линию.
   В глубине моей души сидела досада, что мы не смогли сохранить плоды большого труда в первом тайме. Столько затрачено сил попусту. Одно лишь меня утешило, что никто стал гнобить Зайцева. Упрек был высказан в молчаливой форме. Значит, в настоящее время в команде здоровый климат. Разве это не может не радовать? На лицах игроков, выходящих на футбольное поле, была написана решимость биться. И не просто биться, но и добиться победы.
   Мы продолжили активно прессинговать с первых же секунд второго тайма. Противник вызов принял, и игра пошла в высоком темпе. Зайцев, чувствуя свою вину перед ребятами, играл очень старательно. В итоге соперник часто не успевал за его манёврами и вынужден был фолить. Через десять минут после возобновления игры я вышел на поле и начал пробивать все штрафные и свободные удары. Но когда очень-очень чего-то хочешь, желание нередко мешает это сделать хорошо. И мяч, после моих ударов летел в считанных сантиметрах от стоек, слева или справа, либо выше перекладины, но в ворота упорно не хотел попасть. Мне было неудобно перед ребятами, но ничего не получалось. После пятого удара я был готов впасть в отчаяние. Чего мне больше не хватало - удачи, хладнокровия или мастерства?
   Когда мне предстояло ударить в очередной раз, ко мне подошёл Медведев и предложил попробовать, как раньше, пробить на силу.
   - Вратарь, мне кажется, уже начал верить, что сегодня тебе не судьба забить гол. Пробей попроще, но зато изо всех сил. Я попрошу ребят быть готовыми сыграть на добивание.
   Необходимо было пробить изо всех сил. И при этом попасть в рамку. Задача была хоть и привычна мне, но волновался я сильно. И очень обрадовался, когда удар получился. Всё-таки я вложил в него всю силу, что осталась и всю злость, что накопилась. Вратарь оказался не готов именно к такому удару и не смог перестроиться. Его внутренняя установка была поймать круглого, и он стал его ловить. Однако удар был слишком силен, чтобы можно было поймать мяч намертво и ему, конечно же, это не удалось сделать. Сфера предательски выскользнула из рук вратаря и, набегавшему на ворота Игорю, оставалось только не промахнуться с близкого расстояния. Гол случился весьма кстати. И время подходило к концу, и я впадал в полное отчаяние. Соперник явно опешил, но нашёл в себе силы придти в себя. Характер у него был! При счете 1:2 терять им было уже нечего, и они стали спасать игру. Всей командой бросились в атаку. Гостям удалось прижать нас к воротам. Однако второй раз упускать победу в нашей команде тоже никто не хотел. Ребята из последних сил закрывали всех свободных игроков, прессинговали, не давая сопернику сделать точный пас. Игрока, владеющего мячом, постоянно кто-то атаковал. Не было никакой возможности для прицельного удара по воротам. А забросы наудачу во вратарскую площадь жестко пресекались нашим вратарём. Володя с такой решительностью бросался на мяч, немного выставляя колено, что противник, боясь травм, не рисковал вступать с ним в прямой контакт. Мы сумели продержаться и всё основное время, и четыре минуты компенсированного. Продержались, но после свистка судьи у меня только и осталось сил, что опуститься на газон. Зрители благодарно хлопали нам. Только слепой не увидел, как активно мы двигались от первой до последней минуты игры. Мы честно заработали и эту победу, и эти аплодисменты.
  
   * * *
   Я сидел в раздевалке и поражался самому себе. Не было сил встать и ехать домой. Чуть больше получаса нахождения на футбольном поле хватило мне для того, чтобы оставить на нём все свои силы и эмоции. А что бы я делал, если бы возникла необходимость отработать весь матч? Вокруг меня шутили, делились впечатлениями, подначивали друг друга, а я ничего не слышал. Постепенно раздевалка пустела, а я всё сидел. Ко мне подошёл Игорь и сел напротив.
   - Нет сил? Говорят, бывают люди-вампиры, которые забирают энергию. А ты наоборот. Смотрю на тебя, как ты в каждом матче бегаешь за безнадёжными мячами, и диву даюсь. Ты крепкий, но даже не пытаешься решить эпизод за счёт силы. Иногда тебя по пять-шесть раз обводят, а ты бегаешь и бегаешь за ними и всё равно заставляешь ошибиться. Когда я сидел на трибуне и смотрел на тебя, мне ужасно хотелось выйти на футбольное поле и биться рядом, плечом к плечу.
   - Это же здорово! Значит, ты такой же, как и я. В детстве я часто опаздывал на игры и меня всегда отправляли в более слабую команду. И мне нравилось доказывать, что за счёт сплоченности и самоотдачи можно побеждать. Признание соперников, что меня зря отправили в другую команду приносило мне особенное удовольствие.
   - Такой же... вот только Болотов шутит, что ты псих или большой ребёнок.
   - Знаешь, он ведь во многом прав. Я действительно отдаюсь игре как ребёнок и действительно сумасшедший, коль пришёл в тридцать четыре года в футбол.
   - И всё же я с ним не согласен. Недавно из школьного курса по химии мне вспомнилось одно определение. "Вещества, изменяющие скорость химической реакции или вызывающие ее, но не входящие в состав продуктов". Вот ты и есть катализатор.
   - Скажешь тоже! Я просто знаю одно, зачем играть, если не отдаваться игре полностью, не получать от неё удовольствия.
   - Теперь мне понятно, почему кто-то хотел отравить именно тебя. Ты в нашей команде самый неугомонный. Носишься сам и заряжаешь энергией других. Хотя правильнее сказать не энергией, а какой-то сумасшедшей жаждой борьбы. Тебя отравить, всё равно как кислород перекрыть. Раньше нас Серебровский заводил, а теперь ты...
   - Ты я смотрю, тоже времени даром не теряешь. Такие мудрёные комплименты научился говорить. Только больше никому обо мне так не говори. Не хватало, чтобы ещё и газеты подобное напечатали.
   - Не хочешь, чтобы все узнали о твоей роли в команде?
   - Ну, во-первых, это твоё субъективное мнение, а, во-вторых, оказалось, что мне неприятна шумиха вокруг меня. Кому-то это доставляет удовольствие, а мне нет.
   - Хорошо, я буду молчать, но чтобы придти к подобному выводу, достаточно внимательно следить за нашей игрой.
   - Я не так много времени провожу на поле, да и угроза от меня исходит лишь тогда, когда соперник слишком часто начинает нарушать футбольные правила.
   - Поэтому, когда я размышлял о твоём отравлении, то пришёл к неожиданному выводу, что тебя заказал кто-то из нашей команды.
   - Ты с ума сошёл!
   - Ну откуда этот кто-то знает, что в нашей команде ты самый опасный для них!
   - Ты сам говоришь, что для этого достаточно внимательно просмотреть наши игры. Давай-ка я тебя подвезу до дома.
  
   * * *
   Игра 34 тура. Мы забрались на 2-е место в турнирной таблице. Это был промежуточный результат, ещё всё много раз поменяется, но мы в лидерах первого дивизиона. И это давало основание журналистам ещё с большим энтузиазмом смаковать эту тему. Обсуждение наших шансов на выход в Премьер-лигу было одной из самых популярных спортивных тем в средствах массовой информации. Абсолютно все считали, что если это произойдёт, то это будет самой большой сенсацией за последние годы. Многое в наши дни мерялось деньгами. Даже успех. Букмекеры в нас не верили, давали против нас просто фантастический коэффициент. Меня это так разозлило, что я сделал ставку на целую тысячу евро и подарил её Мирославе. Но поскольку у меня уже был горький опыт в прошлом, то я подстраховался и поставил не на выход в высший дивизион, а просто на призовое место. Коэффициент был тоже приличный. Она, изучив документ, только рассмеялась "хочешь разорить пессимистов?" Как это ни было обидно, но в наш выход в высшую лигу не верил никто и из серьёзных специалистов. Все пророчили, что вот-вот мы покатимся вниз. Доводы приводились разные: отсутствие на финише опытного тренера, недостаток в команде футболистов-"мужиков", природная нестабильность молодых игроков, невозможность продолжения куража вечно. В некоторых интервью проскальзывал даже такой аргумент - неумение решать "организационные вопросы".
   Вот и выходило, что смакование предназначалось больше для зрителей, делалась попытка придать турниру видимость борьбы, острой конкуренции за место в высшей лиге. Когда я "выключал эмоции" и "включал мозги" я тоже считал, что реальных претендентов осталось всего три. Две команды, вылетевшие в прошлом году из Премьер-лиги и желающие сразу же в неё вернуться, а так же команда 1-й лиги, действительно переросшая уровень остальных команд и нашедшая спонсоров, желающих удовлетворить собственное тщеславие. Однако всё это было очевидным только здравомыслящим специалистам и болельщикам. Тем же, у кого чувства и эмоции заслоняли здравый смысл, а также тем, у кого не хватало опыта, всё представлялось в более розовых тонах. Легко во что-то поверить, если об этом пишут каждый день во всех местных газетах, а нередко и в центральных. Мы с Медведевым старались держать такую линию - у нас, действительно, есть шанс, но он невелик. А посему, мы не заглядываем так далеко в будущее, мы просто стараемся в каждом матче набирать очки, и чем больше, тем лучше. "Большого слона кушают маленькими кусочками". Нам предстоял матч дома, и было необходимо заполучить как можно больше очков. Ничья разочарует и нас, и болельщиков.
   Я уже направлялся на стадион, когда мне позвонил Медведев и попросил не опаздывать.
   - Есть тема для разговора.
   Не опаздывать, так не опаздывать. Как играющие тренеры мы и так приходили как минимум на полчаса раньше. Но в этот раз все пришли пораньше. У входа в раздевалку меня ждал Соколов.
   - Александр, тебе известна повестка дня?
   - Нет. Сам заинтригован.
   - Что придумал капитан?
   Оказалось, что ничего он не придумал. Придумали другие.
   - Ребята, с этим соперником у нас возникла большая проблема.
   - Капитан о чём ты говоришь? Какая проблема? У нас отличный шанс заработать очередные премиальные. Предыдущую игру этот наш соперник не сильно напрягался. Говорят, им давно не выплачивали зарплату.
   Мой тёзка, Иванов, опять всё знал.
   - Вот-вот. И хотя шанс получить премиальные у нас есть в любой игре, всё зависит от нас самих, но в этой конкретной игре нам придётся сильно попотеть, чтобы их получить. - На лице Медведева была грустная улыбка.
   - Что такое? Ты что-то знаешь? Делись.
   Добродушие на лицах членов команды сменилось на озабоченность.
   - Я и делюсь. Ко мне обратился старый знакомый, одно время мы играли с ним в одной команде, и предложил сделку. Они не будут напрягаться, а мы отдадим им свои премиальные за победу. У них действительно трёхмесячная задержка в выплате зарплаты, и, похоже, ребята перешли на "подножный корм".
   - Что прямо вот так предложил купить игру? - выражение лица Борзова выражало сложную гамму чувств: и удивление, и гнев, и шок.
   - Практически, да. Разве что, в самом начале сказал, что нам у себя дома победа будет очень кстати. Порадовать зрителей красивой победой - святое дело.
   - И что ... ты? - От волнения Игорь даже перешёл на ты.
   - А что я? Предварительно отказался, но итоговое решение должен сообщить после общения с вами.
   Я незаметно наблюдал за Борзовым и мне был приятен его искренний вздох облегчения. Но оставались ещё не до конца выясненные нюансы.
   - И что теперь?
   - Если мы откажемся, с нами будут биться изо всех сил. От таких предложений не принято отказываться. Нас захотят лишить премиальных. Из принципа.
   - Нам предложили "договорняк"? Но ведь за это оба клуба могут исключить из лиги?
   Соколов был сильно удивлён.
   - Ну, во-первых, мы не сможем это доказать. Он откажется от своих слов. А во-вторых, само руководство может не иметь к этому никакого отношения. Весьма вероятно, что это инициатива нескольких игроков.
   На всём протяжении этого разговора я молчал. Медведев прожил в футболе немаленькую жизнь, и я уже знал, с похожими ситуациями ему приходилось сталкиваться. Когда он продолжил, его голос был вновь ровен и спокоен:
   - Решать вам, вместо вас на поле биться я не могу. Скажу лишь своё мнение - я против. Как ни крути - это грязь, испачкаешься - не отмоешься!
   - А что решать? Ты уже всё решил.
   Для Борзова всё было ясно. Ничего другого я от него и не ждал.
   - До игры ещё есть время, можно всё поменять. Только я хочу, чтобы это было решение, принятое всеми на 100%. Игра обещает быть тяжелой. Либо мы бьёмся за свои премиальные, либо мы их отдаём. Третьего не дано!
   Где-то в глубине души, было жалко игроков гостей, попавших в тяжелое финансовое положение. Мне хорошо знакома ситуация, когда совсем нет денег. Я был не прочь подумать о варианте помощи, но не таким же способом. В нём было что-то грязное и не хотелось мараться. Мы не предлагали "купить игру", это нам предлагали в обмен на материальную помощь победу-"верняк". Внешне это выглядело, как совершенно разные ситуации. Но я всё равно чувствовал, как отдавало "душком".
   Вот тебе и команда из середины турнирной таблицы. Мы планировали попотеть на поле, но взять свои три очка, а нам грозят Бородинским сражением. Несмотря на черные тучи, зрителей на стадионе собралось много. Весь город жаждал увидеть очередную домашнюю победу. Скандирование зрителей было приятно. Воздух был наэлектрилизован до предела. С первых минут мы попробовали взять гостей в жесткие клещи. Даже на половине поля соперника мы не давали возможности свободно разыгрывать мяч. В итоге, в атаке у соперника ничего не получалось. 70% игрового времени мы владели мячом, но и у нас также были проблемы в атаке. Взламывание обороны ворот из одиннадцати игроков представляло собой для нас серьёзную проблему. Приходилось наносить удары по воротам с дальних дистанций или прорываться на скорости на флангах и простреливать в штрафную площадь. После таких прострелов, мяч метался в штрафной, но гостям каждый раз удавалось выносить его. Паники в штрафной площади у наших гостей не было. И всё же мы верили в то, что так долго продолжаться не может. Неизбежно придёт усталость, и начнутся ошибки. И действительно, каждый следующий момент был всё острее и острее. Зайцеву и Борзову удавалось с каждым разом приближаться всё ближе и ближе к воротам. Откаты под удар становились всё более острыми, а удары по воротам всё более прицельными. На последних минутах первого тайма, после хорошего паса Борзова Медведеву удалось, словно руками, положить мяч в самый угол ворот. Удар был несильным, но очень точным. Такие мячи вратарями не берутся.
   В раздевалке все молча отдыхали, но в глазах читалось "мы дожали, мы дожали". Перед выходом я напомнил всем известную истину, что 1:0 это слишком скользкий счёт, и мы уже наступали на эти грабли. Нужно дожать по-настоящему. О свежести не было и речи, но команда продолжала играть активно. Через десять минут ещё один откат Борзова под удар завершился точным ударом Соколова. Весь стадион, включая и наших игроков, вздохнул с облегчением. Это уже была победа. Команда устала, но прессинг продолжался. Висевшие над стадионом чёрные тучи разразились ливнем. Очень скоро поле стало похоже на большое болото. Падающая сверху вода отнимала тепло у разгоряченных тел, но играть легче не стало. На ногах словно повисли пудовые гири. Я вышел на поле, заменив уставшего Игоря. Было видно, что он выложился в игре на 200%. Еще на скамейке запасных я обратил своё внимание на одного из игроков гостей. Весь матч он играл с настроением, счёт не давил на него. Он был вынослив и у него был характер. В его действиях сквозила уверенность, что результат придёт. Он сам продолжал бороться и призывал к этому игроков своей команды. Это вызывало уважение и зависть. Нам бы всем так. Желанная для многих игроков десятка на спине только подчеркивала, что это действительно один из лидеров команды соперника. Он нёс в себе угрозу для нашей команды. Во время осуществления последней замены гостями, я показал Медведеву взглядом на этого игрока:
   - Это твой знакомый?
   - Да. А что?
   - Похоже, он немного моложе тебя.
   - Да, на пару лет.
   - Может пригласить его в нашу команду на следующий сезон?
   - Неожиданная для меня мысль.
   - Он раньше сдавал игры?
   - Нет. Я думаю, что его выбрали делегатом, потому что он хорошо знаком со мной. Я не знаю, что у них произошло в клубе. Очевидно, совсем дело плохо. Уверен, по окончании сезона он уйдёт из команды.
   - Так может к нам?
   Наш стадион оказался не готов к такому объёму падающей с неба воды. Лужи росли как грибы. Игра в воде отнимала дополнительные силы, скорость передвижения футболистов падала. Некоторые из наших игроков начали имитировать прессинг, только сопровождая соперника, но не вступая с ним в борьбу. На этом фоне "десятка" соперника выглядела всё более и более угрожающе. Он отрывался от своих опекунов, и приходилось вдвоём, втроём ликвидировать угрозу. Нас спасало от неприятностей только то, что часть игроков команды-соперника смирилась с поражением. Я призывал ребят плотнее держать "десятку", не давать ему свободно принимать мяч, но усталость игроков сводила на нет все мои призывы. За пять минут до конца игры произошёл несчастный случай, иначе это и нельзя было назвать. Крайний нападающий гостей без всяких надежд на успех навесил мяч в нашу вратарскую и "десятка" сделала попытку побороться за этот мяч. Володя вышел на перехват и завладел мячом, но по инерции пролетел ещё дальше и столкнулся с Болотовым. В результате контакта оба упали, при этом Володя выпустил мокрый мяч. Мяч, как на блюдечке, лёг перед полузащитником. Не воспользоваться таким подарком он просто не мог. Помешать ему никто не успел. По большому счёту наш вратарь ошибся, в такой ситуации нужно было просто отбить мяч в поле, а ещё лучше за боковую линию. Но Дубинин предпочёл другое решение, и он поймал мяч. Не будь столкновения с защитником, взятие ворот не состоялось бы. Досадное стечение обстоятельств, нам просто не повезло. Мяч был обидным, и он вывел многих игроков команды из равновесия. Мы уже начали игру в центре поля, а замечания в адрес друг друга всё ещё продолжались. Это было большой ошибкой устраивать кухонные разборки на футбольном поле. На пользу это не пошло, и мы слишком быстро потеряли мяч. Злополучная "десятка" вновь приближалась к нашим воротам. Игроки пятились, боясь, что будут обыграны. В итоге полузащитник решился на удар по воротам с 28 метров, и никто ему, по большому счёту, не мешал. Мяч был мокрым, тяжелым, но удар получился сильным и, к нашему несчастью, очень точным. Мяч ударился о крестовину и скользнул в ворота. В этом пропущенном мяче вины вратаря не было вовсе, но многие на стадионе и в команде думали иначе. В воздухе, словно эхо, только и звучало слово о развратной женщине. Тут у меня отказали тормоза, и я от души рявкнул: "Молчим!"
   Когда в раздевалке кто-то попытался что-то сказать, я вновь не дал сказать и двух слов, повторно рявкнув:
   - Не сейчас!
   И всё же Немов не смог сдержаться:
   - Может, надо было пойти навстречу гостям? А так, ни очков, ни денег...
   Этого я никак не ожидал. Что у умного на уме, то у Немова на языке? С одной стороны, констатация факта, а с другой - чистая взятка. Деньги отдали, три очка получили, кто будет разбираться, из каких соображений ты это сделал? Закон не папа с мамой, по головке гладить не будет. Да и влезь мы в это дело, кто потом поверит, что это было один-единственный раз?
   - По-моему, мы приняли решение до игры, зачем возвращаться? - Медведев не стал скрывать своё раздражение. - Надо было на поле выкладываться до конца! А то решение приняли, а не отработали на 100%. Знали ведь, что будет тяжело. Вот и спросите все сначала каждый себя, как отыграли!
   Немов замолчал, но по выражению лиц нескольких игроков, мне показалось, что и их терзали подобные сомнения. Я опять сидел и в этот раз специально ждал, пока все разойдутся. Раздевалку я покинул последним и поставленной цели добился. Серьёзный разговор был отложен до следующей тренировки. Эту ситуацию надо было каждому пропустить через себя. Обмениваться мнениями будем позже. А сейчас, в нарушение режима, хотелось просто выпить.
  
   * * *
   Но дома меня ждала Мирослава. Во время нашей последней встречи она изъявила желание приготовить ответный ужин, и я передал ей второй экземпляр ключей и от квартиры тоже. Уже несколько дней мы один за другим просматривали матчи нашей команды этого сезона. Учтя накопленный опыт, я начертил ещё одну таблицу и педантично заполнял её. Мы вновь договорились до окончания просмотра не обмениваться мнениями. "Для чистоты эксперимента". Когда я вошел в квартиру, я услышал пение Мирославы, запах её духов и ... чудный аромат еды. Мои полуфабрикаты так не пахли. Мгновенно проснулся аппетит. Одни считают, что женщины лучше готовят, другие, наоборот утверждали, что только мужчины могут достичь вершин кулинарного искусства. Последние приводили аргумент, что большинство знаменитых шеф-поваров мужского пола. Я же считал, что готовят лучше те, кто регулярно готовит. К кому вы ложитесь с большим доверием под нож - к практикующему врачу или к тому, кто это делал раз в полгода, по праздникам? То-то же. И с приготовлением пищи то же самое. В любом деле требовалось постоянное поддержание "спортивной" формы.
   Прежде чем подойти к Мирославе я взглянул в зеркало и увидел подтверждение моих подозрений. Как я ни старался, огорчение от упущенной победы было написано на моём лице. Я сделал последнюю попытку придать ему более жизнерадостный вид, но всё равно услышал:
   - Неужели упустили победу?
   Плохой из меня актёр.
   - Именно упустили, на последней минуте. Когда покидал раздевалку, было такое сильное желание напиться.
   - Напиваться мы не будем, а вот хорошего вина я, так и быть, тебе налью.
   - И себе тоже. Иначе я не согласен.
   - Хорошо, составлю тебе компанию.
   - Знаешь, матч был таким тяжелым, а результат оказался таким обидным... Давай сразу договоримся. Я, конечно, могу тебя проводить, но именно сегодня мне не хочется оставаться в одиночестве... может, останешься?
   - Я могу остаться... только тебе вдвойне не повезло, у меня женские выходные дни. Ты обещаешь не дразнить меня?
   - Буду иметь в виду. Мы можем даже лечь спать в разных комнатах... если хочешь...
   - У тебя же однокомнатная квартира?
   - Зато большая кухня, где стоит далеко не кухонный диван.
   - И ты даёшь слово...
   - Не травить тебя.
   Мы выпили за то, чтобы на последних минутах забивали только мы. Воздали по достоинству кулинарным изыскам моей гостьи. Затем ещё раз выпили, потому как после вина я заметно повеселел. Мирослава была этому обстоятельству очень рада. А я вспомнил умозаключение наркологов, что спиртное не улучшает настроение, оно только усиливает имеющееся. Получалось, что в реальности это присутствие девушки подняло мне настроение. И хотя мой выходной сгорел синим пламенем на последних минутах игры, я посчитал, что пара бокалов марочного красного вина причинят мне меньше вреда, чем подавленное состояние. Заниматься просмотром оставшихся матчей не было никакого желания. Вместо этого мы решили посмотреть хороший фильм. Долго искали такой, чтобы никто из нас ранее его не видел, и остановились на фильме режиссёра Nancy Meyers "Something"s gotta give". В нашем прокате он назывался "Любовь по правилам и без". Джека Николсона я откровенно недолюбливал, но навязывать свое мнение Мирославе не стал, в надежде, что фильм оправдает своё название. И поскольку спать мне предстояло в одиночестве, то во время просмотра фильма я ещё выпил. И Китон, и Николсон были на высоте. Или вино их вознесло. Но жизнь была хороша.
   Я застелил диваны, дал Мирославе вместо пижамы, подаренную мне кем-то, футболку необъятных размеров, почистил перед сном зубы и ... сдержал своё слово. Усталость навалилась на меня, я отключился в тот же миг, как только моя голова коснулась подушки.
   Проснулся я оттого, что на кухне, где я спал, сильно пахло кофе. Мирослава старалась не шуметь, готовя себе этот напиток, но запах настоящего кофе было невозможно не услышать. Сразу вспомнилась навязчивая реклама.
   - Кофе в постель?
   - В этом есть своя прелесть, что ты спишь на кухне. Вообще-то, я не рассчитывала на тебя, зная, что ты не очень любишь кофе. Тем более, что я пью его без сахара.
   - От такого ароматного не могу отказаться.
   На дворе осень, утро было хмурым, и кофе был очень кстати. Мирослава выглядела так забавно в балахоне под названием мужская футболка. В качестве ночнушки она, может быть, и была неплоха, но женских прелестей не скрывала. Я посчитал, что нежный поцелуй будет прекрасным заменителем сахара к горькому кофе. И оказался прав. Аппетит приходит во время еды. Когда мои руки начали в очередной раз знакомство с её телом, я почувствовал, как внутри него сжалась пружина, но уже на середине моего путешествия напряжение спало.
   - Ты же обещал...
   Действительно обещал. Только как удержаться, видя столь желанное и доступное тело... Но слово есть слово и я отпустил её.
   Только выпив чашку кофе, Мирослава обняла меня за шею и села ко мне на колени. Похоже мои руки сделали своё "чёрное дело".
   - Я думаю нам можно... если осторожно...
   Смотреть футбол не хотелось. Как не хотелось и возиться на кухне, поэтому я пригласил Мирославу на обед в кафе. Мне хотелось мяса, и я повёз её в кафе кавказской кухни. Мы подробно, по очереди, объяснили, чего хотим, доверившись вкусу официантки. Я не заказывал вина, но нам подали его. Оказалось, что это подарок хозяина кафе. Официантка дала нам возможность его попробовать, и я был вынужден признать, что оно прекрасно. Жаль мне его не пить, меня ждала тренировка. Нам никто не мешал, и я наслаждался обществом Мирославы. Когда мы ещё только пришли и стояли в холле кафе, Мирослава в отражениях многочисленных зеркал обнаружила пятна яркого румянца на лице, шее и груди. Она сначала смутилась, а затем накинулась на меня:
   - И давно они у меня?
   - Ммм... с того момента, как мы ммм...
   - Мог бы меня предупредить!
   - Я подумал, что если я скажу тебе об этом, ты не пойдешь в кафе.
   - И правильно подумал!
   И вот, я с удовольствием, мог пролить бальзам на сердце Мирославы:
   - Знаешь, после этого прекрасного вина, цвет твоей кожи будет одинаково ровный.
   - Весь красный?
   - Да.
   Сейчас ей уже было всё равно, и мы добродушно рассмеялись. Когда я попросил счёт, вместе с официанткой подошёл хозяин заведения и спросил, понравилась ли нам еда, вино и его кафе. Оказалось, что он хорошо знал Серебровского, знал заочно меня и хотел, чтобы мы стали завсегдатаями его кафе. Он вручил мне золотую карточку почётного гостя, дающую право на 20%-ю скидку. И скромно попросил меня сфотографироваться с ним на фоне его кафе. Разве можно было отказать такому радушному хозяину? Мирослава, желая сохранить паритетность зарождающихся отношений, подарила ему свой пропуск в ВИП-зону на стадионе. Но последнее слово всё равно осталось за хозяином. Когда мы уже собрались покинуть автостоянку перед кафе, к нам подошла официантка и вручила корзиночку с бутылкой вина и фруктами. Мирослава не удержалась, чтобы не подкусить меня:
   - Приятные плоды славы?
   - Ну, должна же у славы быть и приятная сторона. Согласись, вино и кухня были хороши?
   Я не привык чувствовать себя кому-то обязанным, но хозяину кафе удалось добить меня. Корзинок мне еще не вручали. Я пригляделся к бутылке вина.
   - Понравившееся нам вино?
   - Да. Как ты догадалась?
   - Что-то подсказывало мне, что у нас будет возможность ещё раз насладиться им.
   - Извини, но если ты рассчитываешь на мою помощь, то тебе придётся подождать. У меня тренировка.
   - Могли бы вчера и победить. Лишить себя выходного, ну вы дали маху!
   - Могли, но футбольный бог решил, что ничейный результат более справедлив. Не подождешь меня? Скоротаешь время на базе.
   - Ты не торопишься?
   - Мне кажется, нет.
   - Кажется или нет?
   - Не цепляйся к словам. Ты молода, а мне скоро тридцать пять. Я свой выбор сделал, а вот ты в любой момент вольна поменять своё решение.
   - Хочешь меня обидеть?
   - Нет, ни в коем случае. Просто хочу, чтобы ты об этом знала.
   - Довольно странное признание в любви.
   - Я и сам странный, и всё, что происходит со мной в последнее время, если не странно, то, по крайней мере, удивительно.
   - Это я могу сказать и про свою жизнь.
   - Два сапога - пара?
  
  
  Глава 19.
  
   "Надо меньше пить, надо меньше пить!" Нехитрая мысль с самого утра сверлила мой мозг. Но куда ещё меньше-то? Спортивный режим сделал из меня почти трезвенника. И это при моей любви к красному вину. А родилась она в Абхазии, где я отдыхал "дикарем" в одном из посёлков. Бабе Насте было под восемьдесят лет. Она предлагала по нереальным ценам домашнее вино и инжир, стоя на перекрестке, мимо которого я проходил по нескольку раз на день. Я с удовольствием купил и то, и другое, положив на ладонь старушки в два раза большую сумму. Но она категорически отказалась. С такой ситуацией я столкнулся впервые, однако признал, что в аргументах бабы Насти есть разумное зерно. Жила она одна, муж умер, а сын погиб во время войны. Работа в саду была её образом жизни, переданным ей по наследству. Вино она делала для себя и для гостей, и лишь излишки продавала. С фруктами поступала точно так же. Никогда ранее она не пыталась "нажиться на людях" и изменять своим принципам на старости лет не собиралась. Это было удивительно, но я не мог не признать, что в её словах была "её правда", которая вызывала уважение. Как вызывало уважение и восхищение и её вино, поскольку лучше напитка я не пил никогда в жизни. Это был дар солнца, земли, воды, труда и души бабы Насти. Удивительным было и то, что ещё никогда в жизни общение с пожилым человеком не доставляло мне столько удовольствия. От неё исходила потрясающая светлая энергетика. И во мне исподволь вызрела мысль, что я тоже не могу "нажиться на этом человеке". Решение родилось мгновенно во время моего пребывания в соседнем городке. Я зашел в строительную фирму и договорился о том, что они обновят крыльцо у домика бабы Насти. Подгнившие половицы создавали угрозу для здоровья хозяйки дома. Одним из условий нашего договора было то, что они не оставят ей ни своего адреса, ни контактных телефонов. Сама работа будет выполнена в день моего отъезда. Мне почему-то не хотелось быть объектом благодарности... Я никогда не жаловал крепкие напитки, а знакомство с бабой Настей привело практически к полному отказу.
   Теперь же моя планка упала до уровня, практически, трезвенника. Я всегда считал, что хорошее вино пить полезно для здоровья. Одно время мою точку зрения поддерживали даже врачи. Понятно, что мы имели в виду натуральное вино, а не современную химию. И, естественно, в умеренных дозах. Правда, эскулапы ничего не говорили про футболистов в ходе напряженного турнира. И тем более, про два дня подряд. Но я оправдывал себя незначительным количеством вина и его прекрасным качеством.
   Всему виной был тот всплеск эмоций, что я испытал. Сначала упущенная победа, а потом общество Мирославы. Я надеялся, что мне удастся обмануть собственный организм. Оставалось дождаться, какова будет его реакция. Направляясь на тренировку, я отдавал себе отчёт, что мой поступок был проявлением слабости и признанием непрофессионализма. Передо мной никто не ставил никаких задач, я их сам поставил. Мог бы потерпеть до конца сезона, но что сделано, то сделано. Однако я не хотел этот факт предавать огласке, поэтому сделал попытку хоть как-то скрыть его: постоял под холодным душем, пожевал жевательную резинку.
   Было ещё одно обстоятельство личного характера, которое очень сильно расстроило меня. Во втором тайме я попробовал несколько раз пробить по воротам с игры, но ничего хорошего у меня не получилось. Я уже достаточно долго отрабатывал удары и по катящемуся мячу тоже. Мне показалось, что я смог пополнить свой арсенал. И вот в игре я делал всё как обычно, только мяч летел мимо ворот. Можно было сказать: "Сбился прицел" или "Пошла черная полоса". Обе формулировки предполагали, что это временное явление, только мне от этого было не легче.
   Направляясь на базу клуба, я всю дорогу размышлял, что же нам делать с этой ничьей. Не зная, к какому решению склониться, уже у входа на базу я приобрёл свежую спортивную газету, и... проблема разрешилась сама собой. Наши конкуренты также не преуспели. В результате этого подарка судьбы, наше турнирное положение осталось без изменений. А раз так, то незачем и огород городить. Примерно так я и сказал ребятам.
   - Обидно потерять заслуженные, обильно политые потом, два очка. Досадно потерять хорошие премиальные. Все вы знаете, как это произошло. Не думаю, чтобы кто-то из вас захотел бы так оступиться в будущем. Поэтому претензий друг другу предъявлять не будем. Просто забудем об этом досадном случае, а вот на поле будем дорабатывать до финального свистка судьи. Мы же не кретины, раз за разом, наступать на одни и те же грабли. Нам пора давно сделать выводы! Уж больно высока цена за минутную потерю концентрации... Нам опять не хватило сил, а скорее всего всё-таки воли на какие-то пять минут. Будем считать, что наш прокол - это необходимый жизненный опыт.
   Все всё понимали. Повторять одну и ту же ошибку обидно. При форе в два мяча лишиться премиальных вдвойне обидно. Никто и не думал возражать. Мы по-прежнему тренировались по методике Серебровского. Привносить что-то новое для неопытных тренеров была задачей не по плечу. К тому же мы оба видели, что система Серебровского при всей своей традиционности ещё и оригинальна. А главное, она давала результат. Поэтому было рано от неё отказываться.
   Как только "винный дым" слегка рассеялся, я начал мягко корить себя за нарушение спортивного режима. К середине занятия я уже проклинал себя за проявленную слабость. А к концу занятия я понял, что в этом раскаиваются многие игроки команды, в том числе и Медведев. Но, ни он, ни я не делали попыток филонить. Воспитывать, кого бы то ни было, можно только собственным примером. И это моё глубокое убеждение. А верность принципам нужно доказывать в деле.
   После восстановительных процедур, когда в мою жизнь вернулись светлые краски, я сидел в кресле и радовался жизни. Напротив меня сидел Медведев и мы, то ли гадали, то ли рассуждали, как нам брать очки на выезде. Команда подустала и ещё две игры при активном прессинге по всему полю просто не выдержит. Решили отойти на свою половину, прессинговать только на подступах к собственной штрафной площадке и использовать преимущественно контратаки. С Серебровским команда отработала немало различных комбинаций, но Михаил предложил вспомнить вариант с набеганием Борзова, но отработать его и с Зайцевым, и с Соколовым, и с Быковым. Не бог весть, какая была комбинация, но лишней не будет. С рывками в свободную зону всегда было очень сложно бороться.
   Последнее время я явственно чувствовал, что нагрузки для меня велики, но всё равно педантично ездил к своему складу и до одурения лупил по мячу. Это моя спасительная соломинка и я не мог от неё отказаться. Невезение невезением, но я упрямо верил, что мои тренировки ещё скажут своё веское слово.
   * * *
   Вместе с Мирославой я продолжал методично просматривать матч за матчем, пытаясь довести до конца начатое ещё Серебровским дело. И тут вновь всплыл этот чертов Майбах. Мирослава не стала соблюдать условий нашей договорённости и сразу обратила моё внимание на гол, забитый Бояриновым в собственные ворота. Уж очень странным был этот автогол. Я рассказал ей про историю с Майбахом. И мы пришли к общему выводу, что Бояринов мог и отработать свои тридцать сребреников. В моём первом списке его не было. Но этому было простое объяснение. В прошлом году у него шла игра, он регулярно получал премиальные за забитые голы. Ни в каких левых приработках он не нуждался. А в этом сезоне успешных игр у него практически не было.
   В этой истории с ДТП сумма ущерба была из ряда вон выходящая. Не хотелось думать о человеке плохо, но что делать? Деньги Бояринову были нужны как воздух. И в это самое время случился автогол. Что прикажете думать? Однако в этом случае получалось, что предатель не один в команде. В это не хотелось верить. Я терзался в сомнениях, идти или нет мне с этим к Максимовичу? Остановило меня только то обстоятельство, что по прошлогодним играм на него подозрение не падало. Я решил для начала поговорить с Пашей. Во мне теплилась надежда, что он во всём признается. А что ему ещё оставалось делать? Он был должен понять, что его немалый долг всплыл и подорвал веру в случайность автогола. До меня никто в команде этот факт сомнению не подвергал. Копание в его обстоятельствах означало бы подрыв доверия друг к другу. Этого никто не желал. Но скрытое от коллектива дорожно-транспортное происшествие с большим материальным ущербом резко изменило картину произошедшего.
   В голове крутился вопрос из праздного любопытства, расплатился или нет Бояринов с Болотовым? Георгий поступил вдвойне благородно: и деньги одолжил, и саму историю не стал предавать огласке. Конечно, в деньгах он проблем не испытывал и торопить с возвратом денег ему не было нужды. Но если Болотов не торопил, то зачем спешить с возвратом долга самому Бояринову? Да и сумма немаленькая, вернуть сразу всю сумму сложно. Очень многим практически невозможно. Однако банковские проценты ещё никто не отменял. Злоупотреблять подобной добротой давно стало неприлично. Да и Болотов был не похож на человека, на шее которого можно долго сидеть. Всё вместе взятое вольно или невольно подгоняло должника. Вместе с самим долгом эти обстоятельства могли подтолкнуть на решительные действия.
   Да простит меня Бояринов, но чисто гипотетически я допускал, что он мог продать матч. Но тогда возникал вопрос, а как на него вышли? Как материализовался заказчик автогола? Об аварии мало кто знал. Свою нужду в деньгах Паша не афишировал. За неимением информации мои мысли стали крутиться по замкнутому кругу, и я лишился сна. Я промучился всю ночь, оттачивая формулировки вопросов Бояринову.
   Утром я решил перехватить его на автостоянке. Сидел в машине и ждал когда он подъедет. А когда увидел его, эмоции взяли вверх, и получилось всё хуже некуда.
   - Ну и сволочь ты, Паша! Как ты мог на такое согласиться?
   Испытываемое мною волнение не помешало мне заметить, как побледнел Бояринов. Он открыл рот, но не произнёс ни слова. По тому, как он бросил взгляд по сторонам, мне показалось, что в его голове даже мелькнула мысль от меня сбежать.
   - До чего ты докатился! А мы могли бы тебе помочь!
   - Я отказался! Отказался!
   А я наивно надеялся, что он сразу во всём признается. И всё же его заикание давало мне надежду, что его можно дожать
   - Паша, шила в мешке не утаишь.
   Лицо Бояринова приняло мертвецкий оттенок, но он молчал.
   - Ты сдал матч, чтобы поскорее рассчитаться за Майбах?
   И тут кровь прилила к его лицу.
   - Почему вы все не верите, это был случайный гол. Болотов крикнул, чтобы я выбивал за линию, я и выбил. Я не знаю, почему мяч оказался в воротах.
   - Кто это вы все?
   - Ты, Болотов, Серебровский...
   Я опешил. Выходит остальные догадались раньше меня?
   - А во что мы должны были поверить?
   Постепенно Паша стал приходить в себя, и к нему вернулась способность более пространно излагать свои мысли. Только вот ответил он вопросом на вопрос.
   - Не город, а большая деревня! Как ты узнал про аварию?
   Узнал. Мне это не дешево обошлось! Я молчал и кипел. Он это видел.
   - Я не сдавал тот матч. Это случайность. После аварии этот дорогущий Майбах не выходил у меня из головы. Целый год, если не больше, вычеркнут из моей жизни. Как мне расплатиться за аварию? Разве можно не думать о том, что целый год мне предстоит играть бесплатно? Мне никак не удавалось сконцентрировать своё внимание на игре. Я выбивал мяч за линию ворот, а он оказался в сетке. Поверь мне, это недоразумение, досадное совпадение.
   То, что он надолго остался без реальных денег, я прекрасно понимал.
   - Прошу тебя, не рассказывай больше никому о Майбахе. Не все такие благородные, как ты. Обмоют мои косточки и положат в гроб. И уж точно выгонят, а без команды мне ни за что не расплатиться с долгом. Ну не на большую же дорогу мне выходить?
   Я видел в глубине глаз Бояринова страх. Он действительно боялся, что его с позором выгонят из команды. Говорил он очень взволнованно, и я понимал, что выгони мы его сейчас и ему никогда не отмыться. Я осознавал и то, что после такой запутанной истории его не примут ни в одну приличную команду. Он умел только играть в футбол, его шансы заработать приличные деньги где-то ещё были равны нулю.
   Я ожидал признания и готов был заклеймить его позором. А услышал просьбу помочь. Сохранить всё в тайне и тем самым помочь. Что ж тут удивительного, что я слегка растерялся. Не зная, что ему ответить я стоял и молчал. Ситуация была глупейшая. Получалось, что я незаслуженно обвинил одноклубника в сдаче матча, а он молил меня о помощи. Разрядил ситуацию мой сотовый телефон, зазвонивший в этот момент. Это был мой друг Михаил из ГИБДД. "Неужто появились новости?"
   - Я с утра звоню тебе, а твой телефон отключен.
   - Батарейка сдохла, не сразу заметил. А что случилось?
   - Гонцу, принесшему дурную весть, отрубают голову?
   Во мне всё похолодело. Голос противно сел.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Ваш Максимович разбился. Насмерть.
   Мой мозг отказывался воспринимать услышанное. Этого не может быть.
   - Что? О чём ты говоришь? Максимович... Как разбился?
   - Именно то, что ты слышишь. Сам понимаешь, с этим не шутят.
   - У него же водитель - суперпрофи?
   - За рулём был сам Максимович. Предваряя твой вопрос, отвечу - кажется, он был трезв.
   Я молчал, и мой собеседник через некоторое время отключился. Он понимал, что мне такую новость нужно переварить. Я же был подобно боксёру, пропустившему боковой удар в голову. Одновременно со скорбным известием в неё ураганом ворвались гнетущие мысли. Перед глазами возник образ Мирославы. И меня мгновенно переполнила горечь потери. Она только-только обрела отца. Привязаться к человеку и тут же потерять его. За что ей такое испытание? А что теперь будет с командой? И что будет с нашим генеральным спонсором? Неужели всё рухнет в одночасье? Я долго думал и, в конце концов, решил, что ребятам лучше сообщить об этом после тренировки. Но информация о гибели Максимовича дошла до команды раньше меня. Это была слишком горячая новость. В итоге наше занятие можно было только с большой натяжкой назвать тренировкой. Лично я всё время думал о превратностях судьбы.
   Два человека, спустя столько лет восстанавливающие родственную связь, остановлены на полпути. Они начали подпитывать друг друга энергией, привносить в жизнь светлые эмоции и в один миг всё оборвалось.
   Два человека, строившие футбольную команду и преуспевшие в этом, не смогли даже насладиться результатами своего труда. Погибли в расцвете лет. Оба в автомобильных авариях.
   Вместе со мною эмоции переполняли и целый коллектив. Мы находились в группе лидеров. Максимович был безумно рад этому обстоятельству. Он столько сил, энергии, денег вложил в клуб. Стоял буквально на пороге осуществления своей мечты. Команда была в нескольких шагах от, если не победного, то, в любом случае, достойного финиша. И что теперь будет с его мечтой? Что будет с командой? Что будет со всеми нами? Последняя мысль произносилась вслух многократно. Время от времени ребята сбивались в группы и обсуждали эту судьбоносную новость. У нас у всех были контракты, но погиб президент клуба, с которым они были заключены. Президент, который содержал этот клуб. Захочет ли наследник тратить деньги на команду, инфраструктуру клуба, и на многое другое? На данный момент мы были безумно далеки от рентабельности. Что уж тут приукрашать ситуацию, мы были убыточны. Кому же всё это хлопотное хозяйство достанется?
   Сразу по окончании тренировки я поспешил к Мирославе. Она сидела на своём рабочем месте и работала. Её глаза были красны. При мне ей позвонил нотариус и сообщил, что ознакомление с завещанием пройдёт после похорон.
   - Тело отдадут только после судебно-медицинской экспертизы. Но и без неё, я знаю точно, за руль автомашины он садился только абсолютно трезвым. Как он вылетел в кювет? Почему отказался от водителя?
   Я нежно обнял её, ничего не ответив. Мне было бесконечно её жаль. Мирослава, уверен, не забыла девушку, что мы видели в обществе её отца, и сама, без моей помощи, найдёт ответ на свой вопрос. Только Михаил ничего не сказал о ней. Значит, Максимович был в машине один. Я смотрел на Мирославу, которая совсем недавно стала мне такой родной и близкой, и чувство сожаления вновь и вновь переполняло меня. Столько душевных сил потратить на построение отношений с вновь обретённым отцом и когда ей это практически удалось - лишиться его.
   Поганое дело жалеть себя. Только мне в очередной раз не повезло. В этой жизни я уже давно понял, что к везучим меня никак не отнести. Рядом со мной всегда обнаруживались люди, которым различные блага жизни "падали с неба", просто так, без всяких усилий с их стороны. Мне же всё доставалось с трудом, либо не доставалось вовсе. А к кому-то всё само плыло в руки, "по-щучьему велению..." Ничего не поделаешь, так бывает. Себе в заслугу я мог поставить лишь то, что не было во мне зависти. Да, наверное, это не очень справедливо, да, наверное, так не должно быть. Умом я прекрасно понимал, что человек всё-таки должен приложить какие-то усилия, иначе он просто не сможет по-настоящему насладиться полученными благами. Несмотря на всю несправедливость нашей жизни, я твёрдо верил в то, что всё, что с нами происходит - всё к лучшему. И каждый раз успокаивал себя этой сентенцией. Только вот жизнь продолжала подбрасывать одним испытания, а другим - подарки. В очередной раз я убедился, что с везением у меня не очень... Встреча с Максимовичем самым крутым образом изменила мою жизнь. И вот когда моя жизнь начала налаживаться, я потерял его. Возникло ощущение, что без него всё может полететь под откос.
   А потом я подумал "О чём это я?" Я же грешу против истины. Кому из нас не повезло, мне или Максимовичу? Это он погиб, а я-то жив. В действительности мне крупно повезло, что я встретил его на своём жизненном пути. Не будь этой встречи, я продолжил бы киснуть в своей конторе. Мне повезло и тогда, когда он пошёл на контакт со мной. А ведь его могло и не быть. И много чего ещё могло не быть из того, что уже было. Нет нужды далеко ходить. Встречи с Мирославой также могло не быть. Я смотрел на неё, а в голову пришла какая-то инородная, совершенно не связанная с нею, мысль. Неужели и Максимович заснул за рулём?
  
   * * *
   Проститься с Максимовичем пришли люди из мира бизнеса и мира футбола. Уже и не помню, когда такого рода городское мероприятие было настолько многолюдным. Речи губернатора, мэра города, представителей бизнеса, члена федерации футбола, директора интерната, людей, многих из которых я даже не знал, не казались мне напыщенными. Каждый говорил о своём Максимовиче, и говорил, мне казалось, искренне. У меня не было сомнений, что многие из нас хотели бы, чтобы и о нас так же тепло сказали хотя бы один раз в жизни.
   Тренировки в этот день не было вовсе. Игроки команды собрались в кафе на базе клуба. Выпили, потому что кто-то вместе с Максимовичем похоронил команду, а кто-то и свои мечты. Было сказано несколько слов, приличествующих событию. Но когда алкоголь ударил в голову, разговор сам собой перескочил на злободневную тему. "Своя рубашка ближе к телу".
   - Что будет с командой?
   И я, и Медведев попытались успокоить ребят:
   - Никто не окажется на улице. Команда сохранится.
   Было противно говорить то, во что до конца не верил сам.
   - Мы продолжим борьбу за выход в высшую лигу.
   Но сказать можно всё, вопрос - поверят ли тебе. От Мирославы я знал, что вдова Максимовича увлекается фитнесом. К футболу она была, мягко говоря, равнодушна. Но разве в этом дело? Готова ли она тратить деньги на содержание клуба? Ох, недешевое это удовольствие. Сейчас, пока мы находились на вершине, можно было всё и всех продать и жить безбедно в любой точке мира. Многие бы на её месте так и сделали. Очень многие. Чем больше портились отношения с мужем, тем чаще докатывались до нас отдельные высказывания супруги Максимовича. Они были резки. Наиболее часто она озвучивала не слишком оригинальную мысль: "Двадцать два дурака бегают за одним мячом, да ещё и лупят друг друга по ногам".
   До болельщиков дошла информация о возникших в клубе проблемах и в ответ тут же пошли самые разные домыслы, основанные на отдельных негативных фактах. В итоге в сердцах игроков буйным цветом цвела тревога. И не только там. Тревога заполнила весь организм клуба, она буквально висела в воздухе.
   - У нас у всех контракт, и мы доиграем сезон до конца. Других мнений быть не должно.
   Я был готов подписаться под этими словами капитана.
  
   * * *
   35 тур. Я поделился информацией с Мирославой о настроениях в команде. Команду трясло, словно мы находились в эпицентре землетрясения, а у нас на носу была игра в гостях с одним из лидеров. Мирослава пообещала что-нибудь придумать. Выражение её лица в эти последние дни стало жестковатым. В ней проявились черточки, присущие отцу. Раньше я их не замечал. Генетическая наследственность? Но это меня только успокоило, значит, она что-нибудь, да придумает. Во всяком случае, мне этого очень хотелось.
   Игра нам предстояла очень трудная. Сразу вспомнилась, мягко говоря, странная история с переманиванием Борзова. Следом за ней вновь всплыл вопрос, а поступало ли в клуб вообще такое предложение? Но расспрашивать никого об этом я не стал. Проехали. А вот "грязную" травму Игоря и кривую ухмылку его опекуна я забывать не собирался. Такое невозможно забыть. И непросто простить. Игорь долго жил на уколах, пропустил несколько игр. Было немного не по себе оттого, что я столкнусь на поле, лицом к лицу, с этой отвратительной сволочью.
   После того, как Игорь получил травму, никто, естественно, никуда его официально не пригласил. Нахлынувшие воспоминания породили опасение, что ситуация может повториться. Я рассказал о той истории Медведеву, и мы решили поговорить о ней с Зайцевым и Соколовым. Пригласили на беседу и главного свидетеля. Борзов сам рассказал ребятам, от начала и до конца, историю своего "перехода" в команду будущих хозяев поля. Очень скоро и Соколов, и Зайцев погрустнели и опустили головы. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что подобный разговор с ними уже состоялся.
   - Кто это был?
   - Он назвался скаутом клуба.
   - И что вам пообещали?
   - Контракт по окончании сезона.
   - А что от вас хотели?
   - Только просили поберечь себя, поскольку клубу нужны здоровые игроки.
   - Какой прогресс в познании русского языка. Какая мягкая формулировка!
   Негодованию Медведева не было предела. Он расхаживал по номеру гостиницы и время от времени матерился. И вдруг, сделал резкий переход.
   - И что вы ответили? Ничего не обещали?
   - Ничего...
   Выражение лиц этих, еще в общем-то, мальчишек говорило о том, что они искренни.
   - Ну и хорошо. Правильно сделали, что не брали на себя никаких обязательств. Так ведь недолго и распрощаться со своей доброй репутацией.
   Вот тебе и предматчевая обработка игроков! Не факт, что больше никто не подвергался ей.
   В раздевалке перед игрой я и Медведев рассказали команде об этой истории. Капитан негодовал. Он говорил, что в большинстве таких случаев обещания забываются, а результат остаётся. Он был футбольным дедушкой, и ребята ему верили.
   - Сыграете слабо, и эти комбинаторы сами же повесят на вас имидж нестабильного игрока. И ни одна серьезная команда вас не возьмёт. А ещё могут сказать, что вы уходите от борьбы, не умеете биться, и это будет ещё хуже. Ведь серьёзным клубам нужны игроки, способные именно биться и забивать голы в сложных играх, а не в играх с аутсайдерами.
   - Есть предложения? Как будем играть?
   - Биться!
   Сразу несколько человек выкрикнули это слово. Значит, несмотря на все последние события, команда жива! Мысль материальна. Мы будем биться. Последние события могли повредить фундамент команды, но он выдержал.
   - Мягкий прессинг на чужой половине поля и жесткий на своей. И внимательность в каждом эпизоде. Доигрываем каждый момент до конца. Отдыхать будем дома. Съездим на шашлыки. Был бы только достойный повод.
   - Как только кто-то почувствует, что больше не может продолжать борьбу на 100%, сразу же сообщите. Заменим. Но на поле надо биться.
   Опыт действительно великая вещь. Опыт и класс, помноженные на домашнюю активность. Все это давно знали. Но одно дело это знать, а другое почувствовать это на себе. Не зря хозяева были в группе лидеров. Они словно спрут душили нас. Никто из нас не переставал бороться ни на одном участке поля, но они буквально растаскивали нашу оборону, раздирая её в клочья. Было ясно, что многие наши футболисты к такой игре попросту не готовы. С разных точек зрения: по опыту, по своим скоростным и технико-тактическим данным. Нас спасали, до поры до времени, игровая дисциплина, обещание биться до последнего, да мужество нашего вратаря. В воротах он был похож на взбешенную пантеру, защищающую свою территорию. Но не было ни одного игрока обороны, который бы, время от времени, не проваливал свою позицию. Соперники нередко делали из нас пустое место, меня чаще других накручивали на раз-два, словно новичка... Да это и не удивительно. Я и был в большом футболе новичком. В своё оправдание могу только сказать, что я не сдавался, и если соперник замедлял движение, то ему приходилось вновь и вновь иметь дело со мной. Моему примеру следовали и остальные игроки. В самом начале игры я обратил внимание, что за Игорем присматривает всё тот же опекун. Оказавшись рядом с ним, я улыбнулся ему и выдавил из себя, глядя прямо в глаза:
   - Если попробуешь сделать что-то подобное как в прошлый раз, я из тебя сделаю инвалида.
   Он с удивлением посмотрел на меня. На шутника я был не похож. Думаю, он знал мою историю. Статей в газетах про меня было напечатано немало. И в моём голосе было достаточно металла, сомневаться в серьёзности моего обещания не приходилось. Но он сделал вид, что не понимает, о чём я говорю. Если он действительно не взял в толк о чём я говорил, значит, для этой сволочи тот случай с Игорем заурядный эпизод.
   - Забыл игру в гостях? Я тебя предупредил!
   И рванув за мячом, я легонько коснулся локтем его позвоночника. Только вскоре я понял, что мой мягкий намёк не "дошёл" до адресата. Он не отказался от своей манеры бить исподтишка по различным частям тела Игоря. И мне пришлось пойти на крайние меры. Через какое-то время мне пришлось повторить свой удар. Только в этот раз я ударил сильнее. И поскольку это произошло в борьбе за верховой мяч, судья ограничился всего лишь желтой карточкой в мой адрес. В глазах моего оппонента кроме злости я ничего не увидел. С этого момента он не просто "бросил" Игоря, но даже "выключился" из самой игры. Началась примитивная охота на меня, настолько велико и откровенно было желание мне отомстить. Но я был готов к этому. Момент он выбрал аналогичный моему. Мы сошлись с ним в борьбе за верховой мяч. Правда, мяч никому из нас не был нужен. Удар мне предназначался серьёзный, изо всех сил. Я ждал его и привычно поставил блок, причём так, что абсолютно все заметили эту попытку меня ударить. Судье ничего не оставалось, как показать обидчику Игоря ту же желтую карточку. Тренер хозяев был умён и опытен, он не стал ждать окончания конфликта, тотчас заменив потерявшего самообладание игрока.
   Борясь в прямом и переносном смысле слова, первый тайм мы провели с хозяевами поля на равных. Во всяком случае, счёт на табло был таковым. Хозяева нас самую малость недооценили. В их действиях временами просматривалась самоуверенность. "Не забьём сейчас, обязательно сделаем это во втором". Но в перерыве тренер накрутит им хвосты, и они выдадут максимум.
   На ребят было жалко смотреть. Мы все были похожи на загнанных лошадей. Отличало нас только то, что пена не слетала хлопьями. Решили сделать все три замены. Ребята сами попросили об этом. Я отметил про себя, что это были те, кто не дорабатывал на тренировках. Но об этом никто не заикнулся, именно сейчас была дорога честность.
   За пару минут до выхода на поле в раздевалку зашла Мирослава. Все в команде давно знали, что она дочь Максимовича, но это была игра в гостях и поэтому абсолютно все удивились. Даже я. Но настоящий сюрприз был впереди. Мирослава положила на стол полиэтиленовый пакет с несколькими пачками денег.
   - Это премиальные. Они будут ждать вас в раздевалке, осталось только их заслужить.
   Вот это сюрприз, так сюрприз. В команде в последнее время было много вопросов "Кто теперь будет платить нам премиальные?" Вот и ответ!
   Во втором тайме хозяева с гораздо большим старанием стали прессовать нас на всех участках футбольного поля. Мы тоже, в свою очередь, попытались активизироваться впереди, но против Зайцева и Соколова соперник играл очень жестко, и наши намерения так и остались благими порывами. Чего-чего, а выучки хозяевам было не занимать, тем более что тренер постоянно подсказывал и накручивал игроков, буквально не отходя от бровки поля. Зрители активно ему помогали, все дружно требовали голов. И хозяева не снижали темп игры. Медленно, но верно между нами начала расти пропасть. Одна команда была агрессивной и техничной, играющей в современный плотный и скоростной футбол. Другая была тоже скоростной, но способной только защищаться, без всякого намека на атаку. Известная формула - скорость, помноженная на технику и тактическую дисциплину, в этой конкретной игре была плохо применима к нашей команде.
   Мы продержались ещё половину тайма. А гол пропустили бездарно. Был назначен угловой удар. Было много борьбы, много передвижений и игрок откровенно маленького роста выиграл борьбу у неправильно расположившихся защитников и послал мяч в угол ворот. Как-то серо и буднично, но... 1:0 в пользу хозяев. Казалось, сам стадион выдохнул "ну наконец-то"! В этот момент в меня закрался страх, что это может быть началом разгрома. Но я ошибся. Ребята продолжали бороться, а вот соперника обуяло пижонство. Они посчитали, что дело в шляпе. Прозаичность, с которой они забили гол, вероятно, ослабила внутреннюю пружину. Хозяева посчитали, что они смогут забить нам ещё, даже играя индивидуально. На их лицах появилось выражение превосходства, уж не тренер ли убедил их, что мы после гола развалимся? Каждый второй игрок хозяев пытался обвести чуть ли половину нашей команды. Такое отношение не могло не завести ребят. В этом была простая логика. Заполучи мы гол после красивой комбинации, команда признала бы преимущество. Пропустив же такой невзрачный гол, было обидно проигрывать. Всё-таки бились мы изо всех сил. В этот момент я подумал, лишь бы спортивная досада не переросла в грубость. Вот и Медведев постоянно просил играть аккуратно. Мы продолжали играть на максимально возможной для нас скорости, ребята изыскивали возможность открыться. Наш коллективизм рождал возможности для розыгрыша неплохих комбинаций. И через десять минут нам удалось сравнять счёт. Атака веером как в регби, резкий перевод мяча на противоположный фланг и выход Зайцева один на один с вратарём. Завершающий удар был в пустые ворота.
   Радость была искренняя. Одна на всех. Возродившаяся надежда на достойный результат толкала вновь и вновь идти в борьбу. Ребята подстраховывали и заводили друг друга. Они старались перекрывать возможные направления атаки соперника. Противник же не мог вернуть себе прежнюю сплоченность. Да и усталость подступила. Всё они делали правильно, но их действиям уже не хватало скорости, взаимной поддержки и желания биться через не могу. Судья подарил хозяевам 6 минут компенсированного времени, но это их не спасло. Зрители на стадионе не спешили расходиться, они свистели и кричали, не довольные результатом. И уж совсем неожиданно для меня, стали хором требовать отставки тренера. Мне пришла в голову мысль "так ведь и действительно снимут". В раздевалке царила усталость. В глазах игроков блестела радость, но сил как-то проявлять её более активно не было. Я и сам был похож на выжатый лимон. И даже душ не изменил ситуацию. Все силы были отданы игре.
   Медведев у автобуса пожал мне руку. Я был удивлён.
   - За что? Ничего не удалось сделать.
   - Ты бился. Ребятам было просто стыдно останавливаться, видя как "умирает" на поле ветеран. Никогда не думал, что чей-то пример может быть так заразителен.
   Я искоса взглянул на него. Не шутит ли? Но лицо было спокойно, глаза ясны. Нет, это абсолютно искренне. Было приятно такое услышать из уст настоящего мастера. Сдал ещё один экзамен.
  
   * * *
   Дорога была утомительна. Не только физически, но и эмоционально. Каждый боролся с этим по-своему. Многие слушали музыку при помощи плейера, другие читали или слушали книги, третьи играли в электронные игры. Мой однофамилец регулярно копался в интернете, к этому давно все привыкли. Всего лишь один из его источников информации. Но ему удалось меня удивить, когда он попросил Борзова уступить ему место рядом со мной.
   - Александр, к тебе пришла мировая слава.
   - А если без подначек. Ты о чём?
   - Кто-то открыл в интернете сайт "Шедевры от Иванова" и выкладывает в него все твои голы.
   - Не лень же кому-то. И что? Все шедевры?
   Я и сам не ожидал, что вопрос прозвучит двусмысленно. Но слово опередило мысль. А слово не воробей - не поймаешь!
   - С некоторых пор выставляет абсолютно все.
   - Плохо.
   - Почему?
   - Могут подумать, что это делаю я.
   - Ты ничего не можешь с этим поделать. Это интернет.
   - Да, как это ни грустно, не могу. Пытаться что-то объяснить, только усугублять ситуацию.
   - И знаешь, похоже, не одному тебе это не нравится.
   Голос однофамильца стал более серьёзен. Это заставило меня насторожиться.
   - Что-то ещё?
   - Кто-то раскрыл секрет твоего успеха и выставил запись с сотового телефона твоей тренировки у складов.
   - Что?!!
   Я был удивлён и потрясён.
   - Вот, посмотри.
   Изображение было расплывчатым, но узнать меня было можно. При желании. У кого-то такое желание было. Кто-то потратил десять минут своего времени. Как я не заметил? А если бы и заметил, что бы это изменило? Это же не моя спальня. В мою личную жизнь никто не влезал. И с этим тоже я ничего не мог поделать. Я был волен тренироваться. Неизвестный был волен меня снимать. Всего лишь побочный эффект моего успеха. Чем больше я размышлял об этом, тем больше смирялся.
   - Но и это ещё не всё.
   - Как? Я там больше ничего не делал.
   - Ты меня неправильно понял. Просто, нашёлся кто-то ещё, кто заснял тебя уже профессионально. Выложено не меньше десяти тренировок. И каждая продолжительна по времени. Кто-то здорово потрудился!
   - Ты о ком?
   Мне показалось, что я уже вернул себе спокойствие, но видно не суждено мне было пребывать в состоянии душевного равновесия.
   - Вообще-то я имел в виду не вас. Но это можно сказать и о вас тоже.
   Евгений не заметил, как перешёл на "Вы". Зато это сделал я. Похоже, я опять потерял контроль над своими эмоциями. Моя взволнованность привлекла к себе внимание и вокруг нас собралась целая толпа, которая пялилась в ноутбук, где я лупил и лупил мячом в стену склада.
   - Я что-то не понял, что там за цифры в углу кадра мелькают?
   - А что ты там непонятного нашёл? Это дата и время съёмки, кто-то потратил на это целых три часа.
   - Целых три часа бить по стене склада! Да так и я буду забивать десять из десяти.
   Паша Воронежский не смог скрыть своего искреннего удивления.
   - А кто спорит? Конечно, будешь... только если каждый день будешь отрабатывать удар.
   В голосе Медведева промелькнуло ехидство.
   - Не вспугни его, я же не каждый день по три часа работаю у склада.
   Когда я начал оттачивать свои удары, то не думал, что я кому-то буду интересен. Задачи скрывать свои тренировки не было вовсе. Да и позднее я не ставил такую цель перед собой, просто не хотел их афишировать. Точнее привлекать к ним внимание. Но кто-то случайно или специально обнаружил меня и не поленился снять несколько моих тренировок. А потом ещё и выложил их в Интернет.
   - Теперь, когда про тебя все уже всё знают, можно тренироваться и на базе.
   Голос Медведева был добродушен и вместе с тем, мне показалось, в нём проскользнуло уважение.
   - Да я ведь, как все, тренируюсь на базе. А там... это теперь уже ритуал.
   - Из суеверия что ли?
   - Пожалуй, именно так.
   - Не удивлюсь, если скоро болельщики будут ходить туда, как на стадион.
   - Ну, это уж вряд ли. И холодно, и сезон заканчивается.
   - Но ты же не перестанешь оттачивать своё мастерство?
   - Конечно, нет! Как можно отказываться от этих тренировок, если именно они принесли мне успех?
  
   * * *
   36 тур. Вторая игра в гостях. Нас ждал аутсайдер. Соперник медленно сползал в подвал турнирной таблицы. Но раненый зверь ничуть не лучше здорового. Перед выходом на поле я высказал своё мнение по этому поводу:
   - Играем в пас, не возитесь с мячом. Нам травмы не нужны, а у них только один шанс обыграть нас - за счёт жесткой, и я даже думаю грубой, игры. Открываемся на свободное пространство, и своевременно избавляемся от мяча. Играем больше в пас. И всё делаем максимально быстро.
   В команде было много игроков, у которых футбольного опыта было намного больше моего, но никто ничего не сказал по поводу моих напутствий. Может потому, что я до сих пор был лучшим бомбардиром в команде?
   Лучше бы я ошибся, но, к несчастью, я оказался прав. Соперник действительно начал матч так агрессивно, что показалось, через некоторое время половина состава у нас, да и у них тоже, будет отправлена в лазареты. Дыхание второй лиги заставляло противника играть максимально активно и придерживаться игровой дисциплины. Игровой, но не футбольной. Хозяева очень быстро выбили у нас наш главный козырь: в бесконечных блокировках, толчках, прихватах, подножках и зацепах растворилась наша скоростная игра. Как исчезла и сама прелесть игры. И отчасти виноват был в этом судья. Мог бы в самом начале матча с корнем вырубить грубость. Но он этого не сделал.
   От такой грубой игры ребята стали терять хладнокровие. А после того как один из защитников хозяев чуть не вывернул наизнанку ногу Зайцеву, матч едва не превратился в бойню. Зайцев впервые в своей жизни столкнулся с такой грубой игрой и во второй половине первого тайма просто сник. Ни у кого язык не повернулся предъявить ему претензии. Потерялся и Соколов, в какой-то момент он стал заурядным игроком - без скорости, дриблинга и мысли. Что-то пытался сделать Борзов, но и его индивидуальных действий хватило ненадолго. Беспомощно метался на поле и Медведев, организовать комбинационную игру не удавалось. Очевидно, что хозяева хотели нас запугать, и, отчасти, им это удалось. Отчасти. Потому что, никто не испугался, но подсознательно все стали избегать жестких стыков, никому не хотелось получить серьёзную травму. А именно к этому всё и шло. И тут ещё я попросил ребят поберечь себя и своевременно избавляться от мяча. Вот они это и делали. Я, правда, представлял себе всё это несколько иначе. Первый тайм остался за хозяевами. Оставалось только радоваться, что они не смогли забить нам гол. Необходимо было срочно что-то менять в своей игре, иначе этим всё и закончится.
   В перерыве матча все молчали. Тайм отнял много сил. Перед выходом на поле капитан взял слово:
   - Этот матч, похоже, проверка на то, кто из нас боец, а кто так себе, тряпка.
   Почти все подняли головы и взглянули на Медведева. Сказано было очень жестко. И пусть матч складывался нелегко, но примерять этот ярлык на себя никто не хотел.
   - Соберитесь, а то будет стыдно всю оставшуюся жизнь. Нельзя позволять сопернику ломать нас. Мы становимся непохожими на самих себя. Попробуем отдать им побольше пространства, может быть, сможем усыпить бдительность. Зайцев и Борзов на флангах ждут паса. Прорыв по краю на максимальной скорости и передача в центр, куда будем набегать я и Соколов. В обороне играем дружно и максимально подвижно. Супертехнарей у соперника нет, и если мы будем играть плотно, ничего у них не получится.
   Мы добровольно отдали инициативу хозяевам. Не удивительно, что сразу после свистка судьи они нас прижали к нашим воротам. Но мы были к этому готовы. Я старался играть максимально активно. Теперь мне казалось, что моя установка на игру была большой ошибкой. И кому как не мне надо было вдохновить ребят на битву. Как только мяч оказывался у наших игроков, он посылался на Зайцева или Борзова. За счёт природной скорости и огромного желания реабилитировать себя за первый тайм они отрывались от своих преследователей. Угрожая срезать угол с целью выхода на ударную позицию, они заставляли защитников, а иногда и опорных полузащитников отрабатывать по полной программе. Соколов старался открываться в центре штрафной площадки и тоже оттягивал на себя игроков. В итоге перед воротами хозяев, на короткое время, появлялось свободное пространство. Только наносить удар по воротам необходимо было сходу, не обрабатывая мяч. Это сложный приём, поэтому на откаты Борзова и Зайцева выходили игроки с хорошо поставленным ударом: Медведев и реже Болотов. Но иногда и я. Поскольку времени на укрощение мяча не было, половина наших ударов уходила мимо ворот. Вторую половину мячей либо ловил, либо отбивал вратарь. Войти в штрафную площадь нам не давали, но Соколов всё равно лез в неё. Защитники не стеснялись исподтишка бить и локтями, и ногами, судья же по-прежнему никак не реагировал. Очевидно, он считал это английской манерой судить. Он давал нам возможность побороться. На втором десятке наших ударов по воротам мне по-настоящему удался удар, и мяч пошёл точнехонько в самый угол ворот. Вратарь пытался достать круглого, но тот летел с большой скоростью, и, на моё счастье, ему удалось только коснуться его. Камень с души. От облегчения мне вспомнилась знаменитая фраза из школьного прошлого: "А всё-таки она вертится!" Когда я увидел удивлённые лица вокруг, то понял, что произнёс её вслух. А поскольку таких было много, то, похоже, я произнёс её громко. Сопернику не понять, а из одноклубников, может быть, кто-то и последует моему примеру.
   Выйдя вперёд, команда, по совету капитана, начала подсушивать игру. Бесконечный перепас мяча, без большого продвижения вперёд. В центральном круге остался караулить свой шанс один Борзов. Как только соперник отряжал на отбор мяча всю команду, следовал пас на Игоря. Ему не всегда удавалось овладеть мячом, но он старался изо всех сил. Каждый пас на Борзова остужал пыл соперника, но желание сравнять счёт гнало вперёд всё большее количество игроков. С одной стороны у нас появлялись возможности для хорошей контратаки. А с другой стороны, отбиваться от противника становилось всё тяжелее и тяжелее. Нас просто медленно прижимали всё ближе и ближе к собственным воротам, и вот уже противник методично обстреливал наши ворота. Володя раз за разом спасал ситуацию. Напрашивался вопрос, как долго он это сможет делать. Нечто подобное уже было совсем недавно. Все понимали, что и противнику может удаться хороший удар. Это было делом времени. Поэтому защитники пытались блокировать каждый удар соперника, не давая возможности осуществить его прицельно. В какой-то момент я обнаружил, что это начали делать все полевые игроки. Очень хотелось сохранить победный счёт. Мы выигрывали и, очевидно, поэтому играли чуть-чуть хладнокровнее соперника. Когда Володя в очередной раз поймал мяч, он далеко вышел из ворот и руками бросил его Игорю. Пас был точен, и нападающему нужно было только продемонстрировать свои скоростные качества, что он и сделал. Вратаря он обводить не стал, а просто перебросил через него мяч. Так счёт стал 2 : 0. Фора в два мяча.
   В стане противника началась повальная накачка игроков. Кричал тренер, кричали отдельные болельщики. Временами кричал весь стадион. Все требовали активной игры в атаке, жесткий прессинг. Медведев тоже призывал ребят продолжать интенсивно прессинговать. Бесплодные атаки способны похоронить веру в конечный успех. В целом, этот замысел давал результат. Игроки хозяев были не настолько техничны, чтобы в условиях прессинга сохранять мяч. Их атаки захлебывались на подступах к штрафной площади. Крики тренера ничуть не улучшали ситуацию. Чувствовалось, что у хозяев потихоньку начали опускаться руки. Проигрыш в два мяча и отсутствие своей игры кого хочешь сломают. В конце концов, соперник смирился. Нет, он продолжал атаковать, но в действиях игроков уже не было веры. Это была имитация атакующих действий. Защищаться стало намного легче. Борзов и Зайцев продолжали терроризировать оборону противника. Медведев и Соколов, из последних сил, поддерживали каждый их забег. Прострелы то слева, то справа держали оборону хозяев в напряжении. И после очередного сильного прострела Борзова, защитник срезал мяч в собственные ворота. В этот момент хорошо проявилось отсутствие веры в положительный результат, так как игроки ничего не сказали своему защитнику. Не было ни слов поддержки, ни мягкого укора, ни злых слов, лишь признание факта свершившегося проигрыша. После этого уже все стали откровенно доигрывать матч. Нам же очень хотелось сохранить ворота в неприкосновенности, и было очень приятно, что это удалось сделать.
  
   * * *
   Трудная, если не сказать, вымученная победа всё равно грела сердце. Но к этому добавилось и какое-то новое ощущение. После игры мне ещё долго не хватало воздуха. Это состояние было непривычным. Очевидно, что-то отразилось и на моём лице, поскольку ко мне обратился Медведев:
   - С тобой всё нормально? Выглядишь ты как-то не очень...
   - Я затрудняюсь описать своё состояние. Ощущение, что на меня положили тяжелую бетонную плиту...
   - И не хватает кислорода?
   - Да...
   - Похоже, тебе требуется консультация кардиолога.
   - У меня с сердцем никогда не было проблем.
   - Я не доктор, но консультация тебе не помешает. Таких нагрузок, как сейчас у тебя ведь раньше тоже не было?
   Да. Таких нагрузок, как в двух последних играх, у меня, действительно не было. Не хотелось думать, что организм подвёл меня, но, пожалуй, стоит воспользоваться советом капитана. От консультации вреда ещё никому не было.
  
  
  Глава 20.
  
   Материалы, обнаруженные моим тёзкой в интернете, маленькой занозой засели в моей голове. Казалось бы, в наш век интернета обычная мелочь, рядовое событие. Но для меня это было непривычно. К газетным репортажам, новостным выпускам по телевидению я был внутренне готов. Но предавать огласке свои тренировки у складов не входило в мои планы. Поэтому я едва дождался того момента, когда смог добраться до своей квартиры и включить компьютер, удобно расположившись в кресле. Ноутбук был всегда при мне, и никто не мешал им воспользоваться. Но я не хотел, чтобы кто-нибудь в команде обратил своё внимание на то, что я придал этому факту серьёзное значение. К тому же присутствие одноклубников помешало бы мне спокойно подумать. В моей голове застряла мысль - кто он, друг или недруг, немало покорпевший в районе моих дополнительных тренировок и выложивший свой труд в интернет? Я дважды, с перерывом для приёма пищи, пересмотрел весь материал и пришёл к выводу - он мне и не друг, и не враг. Человек поработал на самого себя, а я ему просто невольно помог. Он элементарно воспользовался представившимся шансом. Как когда-то и я сам. Какие обиды? Никаких!
   Любопытство подтолкнуло меня ознакомиться и с откликами всех просмотревших видеоматериал. Они были в целом благожелательны. Чаще всего проскальзывала мысль: "Все бы так пахали!" Меня такая красная нить устраивала. Я расслабился и механически продолжал читать высказывания болельщиков. Без ложной скромности, материал был неординарен и вызвал немалый интерес. Просмотрев его, многие заодно оценили и наши шансы на выход в Премьер-лигу. Тут мнения поделились на две равные половинки. Одни полагали, что команде рановато в высшую лигу, поскольку она не созрела. Другие считали, что команде сильно не повезло. Они сожалели о гибели Серебровского и Максимовича, будучи абсолютно уверенными в том, что с ними команда бы точно заняла призовое место. И тем не менее часть из них продолжала считать, что и сейчас у нас сохранились хорошие шансы на выход в Премьер-лигу.
   Вопрос одного из посетителей сайта, а случайны ли они, эти автомобильные аварии, остался без ответа. Никто не стал на него отвечать и о нём забыли. Зато моё внимание выцепило его, и он перекочевал в мою голову. Я стал размышлять, а почему эта мысль самому мне не пришла? Это же, действительно, достаточно странно, когда двое руководителей клуба погибли при схожих обстоятельствах. Я тут же позвонил своему источнику из ГИБДД.
   - Михаил, как обстоит дело с авариями Серебровского и Максимовича?
   - Не знаю, а что?
   - Никому не приходила в голову мысль, что аварии не случайны?
   - А есть что-то, что даёт основания так думать?
   - Нет. Но в мою голову закралось сомнение.
   - Похоже, ты первый, кому пришла в голову подобная мысль.
   Я не стал это отрицать. Фраза болельщика ничем не была подкреплена и умерла в зародыше. А вот в моей голове это предположение почему-то не хотело умирать. Но согласиться с ним означало признать двойное убийство. Ни много ни мало. В следственных органах меня сочли бы параноиком. С учётом моей нынешней популярности вежливо проводили бы до дверей. Но взваливать на себя проверку невероятной версии никто бы не стал. Однозначно. Следовательно, прежде чем озвучивать её официально, необходимо было проверить её самостоятельно. Первый вопрос, который был бы мне задан: "Кому это нужно? Разве они осложняли жизнь кому-то настолько, чтобы этот кто-то прибег к крайним мерам?" Пока ответить на этот вопрос мне было нелегко. С одной стороны, нашлись же "звери", что решили избить меня только за то, что я путался у них под ногами в их "дешевом" бизнесе. Серебровский и Максимович мешали подобным бизнесменам гораздо основательнее. Но убивать? Поначалу эта мысль показалась мне безумной. Однако через какое-то время мой мозг стал подсовывать мне случаи из нашей жизни, когда людей убивали и за меньшее. Что же в данном случае могло стать причиной?
   Если допустить, что это убийства, то они однозначно были чем-то связаны между собой. А объединял их только футбол. Другой почвы для общения и совместной работы у возможных жертв не было. Сами по себе турнирные успехи клуба не могли стать причиной для убийства, из-за этого не убивали. Однако было одно осложняющее ситуацию обстоятельство. В прежние годы в первой лиге прыжок наверх долго готовился. И не всегда это объяснялось тем, что уровень футбола в Премьер-лиге значительно выше. "Прогулка туда и обратно" - это очень дорогое удовольствие и не каждому по карману. Ведь вкладываться приходилось дважды. Сначала финансировать "подъём наверх", а затем значительное укрепление команды. А поскольку гораздо чаще обновление команды не давало положительного результата, то не каждый был готов рискнуть. Потратить серьёзные деньги и оказаться у разбитого корыта малоприятное удовольствие. Эпизодически наступало время, когда желающих отправиться в высшую лигу оказывалось очень мало. Но ежегодно находились "специалисты", гарантирующие инвесторам практически стопроцентные гарантии на "подъём". Взамен они получали карт-бланш на финансовые затраты. Система бесперебойно работала не один год. "Члены закрытого клуба" боролись между собой, используя все доступные им методы борьбы. Знатоки футбольного "закулисья" нередко в самом начале сезона могли предсказать команды, которые отправятся в Премьер-лигу. Нас никто не рассматривал в качестве конкурента. И когда в нашем лице возникла реальная угроза, у кого-то могли не выдержать нервы. Ведь отсутствие успешного результата могло вызвать недовольство у инвесторов и болельщиков. Начни общественность шумные разборки и сразу бы выяснилось, что значительная часть денег до клубов не дошла, застряв в карманах у "специалистов". В этих условиях руководству клубов как воздух был необходим выход в Премьер-лигу. Празднующим и ликующим испокон веков было не до проверок.
   Неожиданно у клубов, у которых ещё вчера "всё было на мази", возникла серьёзная проблема. И именно наша команда оказалась той костью в горле. Возврат денег, никто и никогда, конечно, не рассматривал. Первое, что могло придти в голову, это лишение клуба-конкурента блестящего тренера. Способы применялись различные. Наиболее часто применялась дискредитация наставника. Но в данном случае репутация Серебровского была непоколебима. Оставался только насильственный вариант решения вопроса. Только было ли обезглавливание команды решением? Не секрет, что свято место пусто не бывает. На освободившееся место мог придти не менее блестящий тренер. В нашем случае этого не произошло, но и надежды конкурентов на развал команды не оправдались. И тогда ничего не оставалось как убийство владельца клуба? Но у владельца клуба были наследники, и существовала вероятность, что дело могло быть успешно продолжено. В реальной жизни такое не единожды было. Правда, гораздо чаще происходило обратное, когда смена владельца и тренера приводили к сбоям. Примеров было хоть отбавляй! Версия получилась мудрёной, жуткой, не хотелось в неё верить, но она имела право на жизнь.
   Однозначно, что тандем Максимович-Серебровский создавал проблемы для различных "футбольных жучков". С ними нельзя было договориться. Они здорово мешали владельцам букмекерских контор. Хотя подумав, я склонился к тому, что они скорее отказывались помочь им в их махинациях. Но владельцы букмекерских контор вполне могли обойтись и без них. Отказ от ставок на нашу команду решал эту проблему. Упущенная выгода? Да, зато отсутствие всякого финансового риска. Хоть мне и не нравились хозяева букмекерских контор и различных тотализаторов, но, вероятнее всего, к убийству они не стали бы прибегать. Несговорчивых руководителей клубов было достаточно много. Малоэффективное решение. Но тогда кто?
   Мою голову не покидал вопрос, что же общего было у тренера и генерального директора клуба? Но сколько я не размышлял, находил только один ответ - клуб. Но неужели клуб убил их обоих? Ведь если их убили одним способом, то и исполнитель, скорее всего, один. Кто же тогда этот убийца, кому они мешали оба? И тут мне в голову пришла мысль, что это могла быть примитивная месть. Теоретически, Максимовичу, например, мог отомстить Золотов. Предположить подобное можно. Карьеру-то он тренеру испортил. Но в этот вариант плохо вписывалось убийство Серебровского. Убийство в качестве зачистки территории? Но не было никакой гарантии, что на освободившееся место Максимович возьмёт Золотова. Из чего следовало, что кандидатура Золотова в качестве подозреваемого притянута мною за уши.
   Я уже был готов отказаться от мести в качестве мотива, как вдруг подумал, что ещё не все кандидатуры рассмотрел. В это было сложно поверить, но ведь кто-то и из членов команды, теоретически, мог желать им обоим смерти. Только вот фамилия этого "кто-то" в мою голову не приходила. Но этот кто-то вполне мог переоценить свою обиду. Сколько я ни размышлял, никакой зацепки не было, но исключать этот вариант я не стал. Я просто отправил его в дальние закоулки своей памяти.
   Когда я понял, что зашёл в тупик, то решил подойти к решению проблемы с другой стороны. Если это было двойное убийство, то налицо превосходная двойная инсценировка дорожно-транспортного происшествия. Алкоголя и наркотиков в крови у жертв не обнаружено. Как же тогда получилось, что они оба съехали с дороги? И тут я кое-что вспомнил. На автомашине Серебровского была царапина, и я даже её сфотографировал. Теоретически можно было предположить, что кто-то коснулся машины тренера, а в итоге он нырнул в кювет. Я перекачал с телефона фотографию в свой компьютер и стал её тщательно изучать. Максимальное увеличение снимка позволяло допустить, что это чья-то машина оставила царапину на автомобиле Леонида Сергеевича. Только когда и при каких обстоятельствах? Но была маленькая вероятность, что Серебровский инстинктивно ушел от столкновения и слетел с дороги, где его и поджидал столб. Преступнику могло просто повезти.
   На второе дорожно-транспортное происшествие я не выезжал и горько пожалел об этом. Личный осмотр места происшествия дал бы мне наглядное представление о произошедшем событии. Ведь изучить материалы проверки у меня возможности не было. Но разве можно было предположить, что это мне потребуется? Покаянные размышления неожиданно принесли мне свои плоды. Они натолкнули меня на мысль о том, что я упускаю из виду, что с собранными материалами могла ознакомиться Мирослава. Она ведь была одной из самых близких родственников. И я вместе с ней... как её законный представитель. Куй железо, пока горячо. Когда я поделился с Мирославой своими размышлениями, она пришла в шоковое состояние. Видя её реакцию, я на какое-то мгновение пожалел, что всё это затеял. Её лицо потемнело, она молчала, а я не знал, что ещё сказать.
   - Возможно, я ошибаюсь, но проверить-то стоит.
   - Да, стоит.
   Согласие далось ей нелегко, было очевидно, что самой ей подобные предположения в голову не приходили. А я поселил в её голове гипотезу об убийстве её отца. Любой на её месте потерял бы душевное спокойствие. Не удивительно, что откладывать проверку этой версии на потом она не захотела, и мы отправились на моей машине в полицию. Всю дорогу она молчала, и меня стали терзать сомнения, не зря ли я заговорил с нею о ДТП. Мы двинулись сразу к специалисту, выезжавшему на место аварии. Я был уверен, что он сохранил в своём компьютере фотографии. В полиции меня узнали, а Мирослава просто показала свои документы. Это здорово ускорило дело. Втроём мы стали изучать имевшиеся фотографии. Машина Максимовича несколько раз перевернулась и царапин на ней хватало. И не только царапин. Но я знал, что искать. Поэтому и нашёл. На автомобиле со стороны водителя имелись незначительные повреждения, которые могли быть результатом касания двух автомашин. На эти повреждения я и указал эксперту. А затем изложил свою догадку, что Максимовича могли столкнуть с дороги.
   - Вы это серьёзно? Дело уже закрыто за отсутствием события преступления.
   - Но вам никто не мешает осмотреть автомашину ещё раз с учётом нашего предположения. Неофициально, так сказать. Для очистки совести.
   - Давайте так договоримся. Я так и сделаю, а вы не будете раньше времени поднимать шум. С результатами своего повторного осмотра я вас ознакомлю.
   Мы пожали друг другу руки и разошлись.
  
   * * *
   Для проверки моего предположения требовалось время, но в ходе нашего общения эксперт поведал мне об одном очень любопытном обстоятельстве. Он оговорился, что если я прав и автомашину Максимовича действительно вытеснили с дорожного полотна, то сделали это на грузовике. Мой мозг тут же вцепился в этот недоказанный факт. Если кто-то и посягнул на жизнь президента местной нефтяной компании, то явно не на своём автомобиле. Значит, грузовик был или угнан или временно позаимствован. Поэтому я отправился к своему знакомому из ГИБДД. Новость, что моя версия ещё жива, удивила его. Но в помощи он мне не отказал. Однако меня ждало большое разочарование. Грузовые автомобили в розыске не числились. Ни один.
   - Хоть чем-то помог?
   - Помог. Выходит, автомобиль был позаимствован на время. И предполагаю, что хозяин даже не знает об этом.
   - Хороший хозяин поймёт это по спидометру.
   - Хороший хозяин никому не предоставит возможности воспользоваться своим транспортным средством без разрешения.
   - А если он получил такое разрешение?
   - Не думаю. При убийстве не нужен даже косвенный свидетель.
   - Тогда тебе сложно будет найти его.
   В голову пришла фраза "мы не ищем легких путей". Хотя сейчас я бы от них не отказался. Фраза крутилась и крутилась в моей голове, пока не оформилась, на мой взгляд, в здравую мысль. Как раз к тому времени, когда мы с Мирославой подошли к моей машине.
   - Мне пришла в голову одна неплохая идея. Нужно вернуться к Михаилу. Подождешь меня в машине?
   Что ей оставалось делать? Она осталась на стоянке, а я быстрым шагом отправился к источнику необходимых сведений.
   - Записи на дороге ведь не сразу стираются?
   Мой знакомый удивился и моему возвращению, и моему заданному с порога вопросу.
   - Конечно, нет.
   - Можешь сделать копии записей передвижения транспорта по обе стороны от места аварии Максимовича в пределах часа от предполагаемого времени ДТП?
   - Ну и задаёшь же ты задачки! Попробую. Придётся задействовать все свои связи.
   - Не волнуйся, видеозаписи не покинут твоего кабинета. Ни закон, ни инструкции мы нарушать не будем. А "своему источнику" пообещай достать футбольный абонемент на следующий сезон.
   - Ты думаешь, команда не рассыплется?
   - Очень сильно на это надеюсь. Обещаю, в любом случае твой помощник в накладе не останется.
  
   * * *
   Я понимал, что это их работа, всем нужно зарабатывать на жизнь, но, тем не менее, начал тихо ненавидеть журналистов. О некоторых вещах мы и сами знали, но не придавали им значения, а, следовательно, жили спокойно. Но каждый раз после очередной публикации провокационной статьи все начинали обсуждать клуб, команду, игроков. На песке строились замки, рождались, иногда даже нелепые, домыслы, делались далеко идущие прогнозы. Формально мы не участвовали в этом, но наше подсознание, не спрашивая нашего разрешения, начинало обрабатывать поступающую извне информацию. Спокойной жизни наступал конец. Мозг был отравлен. Вместо того, чтобы работать, "потеть", мы начинали просчитывать варианты. Конечно, делались попытки прогнать эти мысли, но они упрямо лезли в голову, и как с этим эффективно бороться не знал никто.
   В этот раз один из пишущей братии обратил внимание всего футбольного мира, следящего за событиями в первой лиге, на то, что у нас самая затяжная беспроигрышная серия из 27 игр и всего 3 поражения в чемпионате. Меньше всех. У команды, вышедшей из второй лиги! Это действительно было так. Воистину фантастический результат. Мы и сами не заметили, как его достигли. Но теперь наше достижение рассматривалось под микроскопом, тщательно изучалось и долго обсуждалось. И, как следствие, кое у кого в команде "поехала крыша". Результат был коллективный, но некоторые из игроков попытались примерить его на себя. Нашёлся журналист, который "снёс крышу" и у игроков, и у болельщиков. За некоторыми футболистами начали ходить толпы поклонников и, особо не таясь, показывать на них пальцем - вот она наша звезда. В этой ситуации сложно было в это не поверить. Да и журналисты продолжали, теперь уже безапелляционно, утверждать, что наш потенциал позволяет нам выйти в высшую лигу. Это утверждение высказывалось и раньше, но сейчас оно подкреплялось ещё и статистической базой. Всё выглядело солидно, не научно, но наукообразно. Всё-таки футбол был и оставался игрой, и в нём многое было возможно. Да, мы имели шансы выйти в высшую лигу. А могли и не выйти. Никто почему-то не торопился обсуждать тот факт, что мы были в лидерах по ничейным результатам. А ведь при действующем положении, когда за победу даются три очка, ничья с его очком недалека от поражения.
   Конечно, очень многое зависело от нас. Очень многое, но не всё. Клуб никогда не шёл навстречу различным предложениям других клубов, не работал с судьями. Не секрет, что в прежние годы на финише турнира часто происходили странные вещи. Их замечали все болельщики. Одни только специалисты молчали. Но многозначительно.
   Турнир первой лиги вышел на финишную прямую. У каждого клуба остались всего две игры дома и две в гостях. Волнение достигло своего пика. И в этот момент, как говорят компьютерщики, журналисты запустили в головы игроков нашей команды вредоносного червя. Привезти домой 4 очка после встреч с командами, располагающимися на противоположных полюсах, и остаться при этом в тени было невозможно. Но смакование определенных фактов, их подача под определенным ракурсом, всё это было похоже на враждебный ход. Причём не первый. Можно было объяснить случившееся тем, что никто просто не потрудился подумать, к чему могут привести необдуманные слова. Лично я склонялся к тому, что этот кто-то, наоборот, хорошенько пораскинул мозгами и просчитал, какого результата можно таким образом достичь. Он был наполовину уже достигнут. Нам предстояли две игры дома, но для всех читателей спортивной прессы нашего региона шесть очков уже лежали в нашей копилке. И добрая половина наших игроков тоже так же считала. Так стоило ли в этом случае "умирать" на тренировках?
   - Да, мы набрали гораздо больше очков, чем наши предстоящие противники. Это позволяет нам считать себя сильнее их. Но объективно быть сильнее ещё не значит выиграть поединок в реальности. Вы же понимаете, что выигрывать нужно в конкретное время. К этому моменту может произойти масса событий. Полкоманды может получить травмы, "поймать" простудные или инфекционные заболевания. Мало ли что ещё может произойти. Но никого это не будет волновать. В конкретное время в конкретном матче нужно будет одерживать верх. На футбольном поле доказывать, что ты сильнее. А потому к матчу необходимо быть готовым. Готовым на все 100%. На поле должны выходить те, кто готов и хочет бороться за победу. А проверяется эта готовность на тренировках.
   Мой монолог был длинен, но надо было как-то встряхнуть команду. Они не могли поверить в то, что один день "отдыха" на тренировке как-то скажется на поле. Они считали, что смогут в нужный момент собраться.
   Меня радовало лишь то, что Игорь, с кем у меня складывались наиболее близкие отношения, целиком и полностью доверял мне. Он верил и тем великим игрокам, которые утверждали, что серьёзных успехов добьются только профессионалы. Он был согласен с их высказыванием, что профессионализм заключался в том, что ты соблюдаешь режим 24 часа в сутки и 24 часа в сутки работаешь над собой. Именно 24 часа, потому что здоровый сон - это тоже признак профессионализма. Я чувствовал, что слишком часто задавал ему провокационный вопрос, хочет ли он новую квартиру для своей семьи? Но нередко не мог придумать другого способа, как встряхнуть Игоря. Получив же молчаливый ответ, задавал следующий, может ли он сейчас, практически в нескольких шагах от финиша, рисковать благополучием своих близких? В итоге он "пахал от и до". Отчасти, мне помогло и то, что я сводил его несколько раз к своему знакомому тренеру по легкой атлетике. Когда-то, давным-давно, он был потерпевшим. Мы были примерно одного возраста. Его проблемы разрешились, а отношения остались. Я поделился с Игорем своим маленьким секретом, что прибег к его помощи перед забегом на сто метров. И что я был твёрдо убеждён в реальной пользе от полученных консультаций. Мой подопечный приятелю очень понравился и он даже предложил ему бросить футбол и заняться легкой атлетикой, пообещав хорошие результаты. "У тебя же фамилия легкоатлетическая!" Отказ Борзова никак не повлиял на отношение тренера к нему. Он подробно объяснил, какие должны быть нагрузки, упражнения, динамика результатов. Передал записи своих тренировок периода расцвета. Игорь полагал, что он достиг своего скоростного потолка. Но после общения с профессионалом и работы на тренировках результаты выросли примерно на 5%. Казалось бы, цифра небольшая, но на тренировках она позволяла ещё успешнее отрываться от тех ребят, кто раньше пытался бороться на равных. Оппоненты гораздо быстрее понимали, что им не догнать Игоря и нередко прекращали борьбу. И было понятно почему. Нередко он преодолевал границу скорости в 34 км/час, а это был очень серьёзный результат.
   Журналисты так часто делали из мухи слона, что серьёзные специалисты нередко относились к их материалам скептически. Когда Игоря называли Блохиным, никто не придавал этому значения. Всяким материалам нужны читатели, а чем ещё их можно было привлечь, если не яркой вывеской? Но у всех в подсознании сидело понимание - кто наш Борзов, и кто Блохин! Можно было только радоваться, что они не знали реальную скорость Игоря, иначе бы за ним уже давно началась серьёзная охота с одновременным промыванием мозгов парню. Я был безумно рад, что тренер-профессионал по легкой атлетике сумел донести до него, что форму легко потерять и очень сложно восстановить, рассказав несколько случаев из собственной практики. Он был максимально откровенен, случаи были и серьёзные и глупые, и смешные и грустные. При этом мой приятель тактично дал понять Игорю, что он первый, кто услышал о них в таком объёме и так чистосердечно. Одним из результатов такого задушевного общения стало обещание Борзова принять участие в зимнем региональном соревновании по легкой атлетике. Я не увидел в этом большого смысла, какие могут быть достижения после тяжелого футбольного сезона? Но раз надо, так надо!
   После консультаций специалиста Игорь выкладывался на 100%, чего нельзя было сказать о Зайцеве. Парень старательно пополнял копилку своих коронных финтов, но меня настораживало, что упражнения на выносливость он слишком часто просто не доводил до конца. В игре это приводило к тому, что он быстро уставал и не мог оторваться от опекуна. И тогда ему приходилось обводить игрока повторно. Публике нравилась его работа с мячом, а команда от его игры на публику ничего не имела, кроме проблем.
  
   * * *
   Участники турнира рвались к финишу, последние игры обещали быть тяжелыми. И интересными. Поэтому даже холодная погода никого не отпугнула. Местный рекорд посещаемости был обновлён. А ведь большая часть нашего стадиона не имела даже козырька. Все хотели увидеть победу своей команды и гнали её в атаку. Это было и хорошо, и плохо. Команда атаковала. Соперник очень редко переходил на нашу половину поля. Но что с того? Противник играл внимательно и дружно, подстраховывал друг друга. На игроке с мячом буквально вис противник. И стряхнуть его не было никакой возможности, не хватало скорости, ни командной, ни индивидуальной. Игорь, молодец, совершал регулярные рывки, но игроки гостей передавали его, как эстафетную палочку. При правильно организованной командной игре никакой индивидуальной скорости не хватит. А вот командной-то скорости у нас не было. Каждый чуть-чуть передерживал мяч, и труды коллеги тем самым перечеркивал. Нам не хватало Серебровского. Одним его жесткого рыка, другим его мягкого укора, кому-то его простой шутки, а кому-то его веры в игрока. Нам не хватало его безграничной веры в общую конечную победу.
   Первый тайм прошёл безрезультатно. В раздевалке моментально начались разборки, поиски виноватых. Но все хорошо видели только соломинку в чужом глазу, не замечая бревна в собственном. И я, и Медведев привели конкретные примеры с ошибками, и призвали одних постоянно, на протяжении всего оставшегося времени, продолжать открываться, а других начать отдавать своевременный пас. Только так можно преодолеть глубокоэшелонированную оборону. В раздевалке, в конце концов, все с этим согласились, а на поле продолжилась сказка про белого бычка. Передачи партнерам запаздывали, и игроки просто изматывались в бесплодной борьбе. На трибунах стали свистеть. Некоторые зрители громко, а кое-кто и нецензурно, выражали своё недовольство ходом игры. Соперник, не в последнюю очередь благодаря журналистам, был давно осведомлен о моих талантах и, практически, не фолил ближе 35 метров от своих ворот. Несколько раз я ударил по воротам с этих 35 метров, но вратарь был грамотен и правильно выбирал позицию. Я бил изо всех сил, попадал в рамку ворот, но попасть в самый угол ворот не удавалось. Матч под нарастающий свист болельщиков неумолимо катился к ничейному результату. Нас выручила погода. Никогда не думал, что буду рад в такое нежаркое время холодному дождю. Темные тучки разразились настоящим ливнем за пять минут до конца игры. Поле мгновенно стало скользким, а отскок и траектория движения мяча непредсказуемыми. Борзов, из последних сил, сделал несколько рывков и один из подкатов защитников завершился желтой карточкой и штрафным ударом. Судья, безуспешно, пытался отодвинуть на положенное расстояние стенку, но гости не хотели на последней минуте терять своё очко. Как только судья отходил, они вновь приближались к мячу. Обвести стенку было сложновато, и мы решили использовать вариант с откидкой мяча под удар. На мокром поле это сделать было ничуть не легче. Но Медведев сумел точно откинуть мяч в сторону, а Соколов остановил его и тут же отпрыгнул в сторону. Игроки из стенки рванулись к мячу, но мне удалось заблаговременно набежать и успеть пробить в образовавшуюся щель. Я планировал нанести удар таким образом, чтобы в нескольких метрах от вратаря мяч приземлился на мокрое поле. Двадцать шесть метров немалое расстояние, и вратарь успел среагировать, немного переместиться и совершить прыжок. Это был талантливый вратарь и всё он сделал правильно. Но мокрое поле не позволило ему, как следует, оттолкнуться, а мяч, скользнув по луже, коварно изменил траекторию своего движения и оказался в воротах. На это-то я и надеялся. Остатки болельщиков, не покинувшие, несмотря на ливень, стадион, взревели от восторга. У меня же никакой радости не было. Только огромное облегчение от того, что мне повезло с ударом. Просто повезло. Я никогда не был игроком дождя. И хотя шёл холодный ливень, мне было тепло. Тепло от того, что не подвел команду, вверившую мне свою надежду на последних минутах матча. Тепло от того, что удалось обрадовать самых преданных болельщиков. В футболе ведь часто бывает, что в неудачах команды обвиняют именно тех, кто больше всего забивает. Их просто напрочь лишают права на осечку.
   Всё оставшееся до финального свистка время в моей голове вертелась фраза "везёт сильнейшим". После розыгрыша мяча в центре поля играли мы недолго. Это было взаимное желание и игроков, и бригады судей. Гости не верили в то, что могут отыграться. А мы не собирались разубеждать их в этом.
   Уже в уютной постели, перед самым сном, в голову пришла ошеломляющая мысль: "Это здорово заполучить три очка, а удовлетворения-то от победы нет. Потому как не заслужили мы её! Так, подарок фортуны! А поскольку удача переменчива, как хорошенькая женщина, то это даже и не подарок, а скорее подачка".
  
   * * *
   Подарок или подачка, но следующий день бы законным выходным. Отличная возможность отдохнуть физически и, главное, психологически. Я старался прогнать все мысли о футболе из головы. Тяжелая игра напомнила мне о необходимости проконсультироваться с кардиологом. Каков бы ни был результат, я не хотел, чтобы о нём кто-то узнал кроме меня. Поэтому я решил обратиться в частный медицинский центр. Согласно рекламе у них имелось самое современное оборудование. Симпатичная женщина, примерно моего возраста, внимательно выслушала мою "легенду" о причине обращения и тщательно провела ультразвуковое исследование. Футболом она не интересовалась и меня не знала. Просьба об анонимности консультации её удивила, но возражать она не стала. "Любой каприз за ваши деньги!" Сама она осталась обрабатывать полученные результаты, а меня отправила к следующему специалисту на велотренажер. При взгляде на её коллегу мне пришла голову шаловливая мысль, что владелец центра набирал только симпатичных врачей и в строго определенном возрастном диапазоне. К всевозможным частям моего тела были прикреплены датчики и меня попросили крутить педали. Крутил их я долго и с разной скоростью. Доктор варьировала нагрузки, временами я чувствовал уже знакомое неприятное напряжение в груди. Если в начале испытания у меня хватало сил шутить, то к концу процедуры это желание куда-то пропало. Самое грустное было то, что и у врача оно тоже исчезло. Датчики с меня были сняты и меня вновь проводили на УЗИ. Но во второй раз обследование заняло гораздо меньше времени. А потом я долго сидел в коридоре и читал журналы, рекомендующие всевозможные медицинские услуги. Чем дольше я сидел, тем мрачнее становились мои ожидания. Но в платном медицинском учреждении мой приговор был зачитан, хоть и с грустной, но всё же улыбкой на лице.
   - Вы практически здоровы и нет никаких причин для тревог.
   - Никаких? А как же мои ощущения? Нехватка воздуха?
   - А вот об этом вы должны просто знать. У вас хорошее тренированное сердце, но большие перегрузки, - она сделала ударение на последнем слове, - нежелательны. Вы можете заниматься даже спортом, за исключением спорта высоких достижений. Вы же не занимаетесь им профессионально?
   - Меня обследовали не один раз, но ничего подобного не говорили.
   - Ну, во-первых, вы были моложе, а, во-вторых, за это время выросли наши технические возможности.
   - И что же мне делать?
   - Жить. При здоровом образе жизни вы с вашим сердцем без проблем доживете до ста лет. У вас есть незначительная сердечная недостаточность, которая проявляется только при больших физических нагрузках.
   - Может быть, мне пропить какой-нибудь курс лекарств?
   - Это не даст результатов. В вашем случае может помочь только хирургическое вмешательство. Но оно дорого стоит, и нет никаких гарантий на положительный результат. К чему вам это? Вы же не планируете лететь в космос?
   - Хотелось бы...
   - Сожалею, но вам придётся остаться на Земле...
   Казалось бы, пустяк, но день был безнадежно испорчен. Рассказывать об этом кому-либо не хотелось. Я преодолел столько препятствий и получил подножку от того, от кого никак не ожидал. Мой собственный организм подложил мне свинью!
   Я смотрел на себя в зеркало и понимал, что Мирослава заметит моё состояние. Она с некоторых пор удивляла меня своей способностью распознавать мои малейшие колебания настроения. Пытаясь скрыть от неё своё состояние, я решил сводить её на премьеру нового блокбастера. Мы уже давно планировали это сделать. Поэтому моё предложение было принято с радостью. Два с половиной часа эмоционального сопереживания главным героям вытрясли из меня собственные волнения. После фильма мы зашли в кафе, съели по мороженому, обсудили фильм. Какого же было моё удивление, когда уже в постели, Мирослава задала мне убийственный вопрос:
   - Ты расскажешь о своей проблеме прямо сейчас или завтра?
  
   * * *
   На тренировке я в подробностях поделился с Медведевым своей "парадоксальной мыслью". На мой незаданный вопрос он ответил:
   - Знаешь, очкам я, конечно, рад, а вот удовлетворения от игры у меня тоже нет. И радость от победы очень быстро куда-то испарилась. Мы догнали лидера. За три тура до финиша. В начале сезона я бы мог заключить пари, что ничего подобного не будет. Мы потеряли тренера, потеряли президента клуба, а команда всё равно достигла вершины. И как теперь на ней удержаться? Я не представляю, как играть следующую игру.
   - Что тебя сильнее всего беспокоит?
   - Ощущение какой-то хрупкости нашей пружины. Я боюсь, что она подведёт нас. И это в тот момент, когда мы в трёх шагах от успеха. У ребят, словно, уши заложило, говори - не говори, ничего не слышат. Только делают вид. В этой ситуации самое грустное то, что очередной наш соперник действительно проходимый. Но уж лучше бы это был фаворит! Нам было бы легче на него настроиться.
   Странное чувство. Медведев словно озвучил мои мысли. Мне даже стало как-то не по себе. Читает он их что ли? Я встряхнул головой, о чём думаю? Просто такова реальная картина и мы оба её наблюдаем.
   Я поговорил с Мирославой на эту тему. Ребят как-то надо встряхнуть. А то загремим на финише турнира под фанфары. И она решила провести эксперимент. Для чего попросила задержать ребят после тренировки до её прихода. Когда я сделал это, то услышал реплики с ноткой недовольства "А кого ждём?"
   Я заблаговременно позвонил Мирославе, и она не заставила себя долго ждать. Когда её увидели в раздевалке, многие были искренне удивлены. Но ещё больше они были удивлены, когда она раздала премию за победу в следующем матче авансом и предупредила, что в случае ничейного результата её придется вернуть. О проигрыше никто не думал. Это было что-то новенькое. Неожиданное. Деньги, как ни крути, пусть необычная, но бумага, а как приятно они грели тело, лежа в кармане рубашки? Я представил, как каждый член команды принесёт их домой, поделится планами на их счёт со своими близкими. Вряд ли у кого-то возникнет желание их вернуть. Идея Мирославы была оригинальна, вот только поможет ли она?
  
   * * *
   Кардиолог предупредила меня о нежелательности сильных не только физических, но и эмоциональных перегрузок. А они как раз и начались. Впереди меня ждали самые тяжелые игры. Как назло, мысли о двойном убийстве стали посещать меня с завидной регулярностью. С такой, что у меня вновь пропал мой здоровый сон. Всё чаще мне снилось что-то такое, о чём утром я не мог вспомнить. Только голова была тяжелая, как с похмелья. Думы о том, что рядом может находиться хладнокровный убийца вряд ли кому-нибудь могут поднять настроение и укрепить сон. Спасали от них меня только Мирослава, да футбольные дела. Только избавление было непродолжительным и постепенно они вновь возвращались ко мне. Я, конечно, пытался их "придушить". Здравыми рассуждениями.
   Никому из членов футбольного клуба убивать своего президента никакого резона не было. Мы все получали хорошую зарплату, причём вовремя. Поставить всё под угрозу? Неразумно. Нельзя же резать дойную корову.
   Максимович слыл изрядным трудоголиком и приносил большую пользу компании. Значит, никому и в компании не было причин убивать рабочую лошадь.
   Может быть, я просто о чем-то не знаю? Тогда я прибёг к помощи более информированного источника:
   - Мирослава, а у твоего отца в компании были враги?
   - Я ведь у отца работаю не очень долго. Наверное, были. Враги есть у всех активных людей. Был бы лежачим камнем, тогда бы не было. Да и то, кто-то мог возжелать даже его место под камнем. Но тот отрезок времени, что я работаю в компании, я не сталкивалась с такими людьми, кто бы настолько сильно ненавидел отца, чтобы его убить. После смерти отца у руководства компании возникли большие проблемы. Кому-то необходимо подхватить эстафету у сошедшего с дистанции президента, а желающих нет. Отец вёз груз и всех это устраивало. А теперь выясняется, что это был труд каторжанина, и желающих добровольно заменить его нет. Поэтому его компаньоны искренне и больше всех жалеют об утрате. И потом, его отношения сложились очень давно, в последнее время не произошло ничего такого, что заставило бы пойти его недоброжелателей на столь решительный шаг.
   - Может быть, что-то произошло, а мы просто не знаем.
   - Он бы не стал кричать об этом, это верно, всё держал бы в себе. Но мне кажется, я бы почувствовала. Последнее время мы ведь очень тесно общались.
   Опять ничего. Ничего. Но поверить в то, что это было простое совпадение, когда два руководителя клуба разбиваются в похожих автомобильных авариях, я уже не мог. Подсознание давило на меня. Они были приличными людьми, но у кого-то всё-таки нашёлся аргумент, что склонил чашу весов в пользу убийства.
   После долгих раздумий я пришёл к выводу, что самая веская причина была у брошенной жены. Вот только зачем ей было убивать тренера? К тому же почерк убийства был не женский. И алиби у неё было железобетонное. Зато мотив самый подходящий. Тогда я стал думать, а не могла ли она нанять кого-то со стороны? И тут я поймал себя на мысли, что это не хорошо. Я уже дважды заподозрил вдову Максимовича только потому, что она мне лично не симпатична. Да и антипатия моя ни на чём не основана. Я её плохо знаю. Она не обязана думать, так как я, и вести себя так, как мне хочется. Мне пора вспомнить о присказке "своё мнение обо мне оставьте при себе".
  
   * * *
   С трудом, но я смог прогнать свои мысли о вдове из головы. Заставил себя перестать думать о ней. А утром проснулся - и опять двадцать пять! Криминалистика учит искать мотив. Я и искал мотив. Алчность, зависть, месть, страх перед разоблачением, ненависть... Что ещё может толкнуть адекватного человека на совершение столь тяжкого преступления? Чем больше я раздумывал, тем чаще в моей голове возникал образ жены Максимовича. Ходила же она на ненавистный ей футбол, пытаясь удержать супруга. Велик был её страх лишиться больших денег и того, что к ним прилагается. Её можно было понять. Молодость в прошлом, красота не вечна, а вокруг целый рой молодых и интересных, да ещё и более покладистых конкуренток. Угроза оказаться у разбитого корыта была нешуточная. Подходил к ней и такой мотив, как месть. Ей предпочли заурядную свежесть. И вместе с тем я прекрасно понимал, что я плыву в сторону самой примитивной версии. Да, супруги, отягощенные изжившим себя браком, обязательствами и подогретые эмоциями, совершали немало убийств. Но у жены Максимовича имелось железное алиби. Да и ДТП - это не то преступление, при помощи которого жены расправлялись с неверными мужьями. Нужно было быть очень опытным водителем с железными нервами. Где, как и когда она могла разрешить проблему транспортного средства? И зачем, зачем ей убивать Серебровского? Ей-то он чем помешал? Конечно, это невероятный вариант. В принципе, можно нанять киллера. Только ей-то где его взять? Не тот круг общения. И она слишком осторожный человек, чтобы прибегать к услугам незнакомого ей человека. С её интеллектуальным развитием она прекрасно понимала, что может нарваться на провокацию. Чтобы отвязаться от назойливых мыслей, я решил, хотя бы частично, отработать эту версию. Найти водителя Максимовича не составило труда.
   - Привет, - мы пожали друг другу руки, - я не отниму у тебя много времени. Жена Максимовича - опытный водитель?
   - Нет, - ответ был скор. После некоторого раздумья, более неуверенно, - нет. Когда они поженились, я обучал её вождению. Она получила права, но самостоятельно ездила считанное количество раз. Она быстро разобралась, что это не забава, а труд, к тому же много ответственности и нервы, которые не восстанавливаются. Когда ей куда-то было нужно, Борис Романович присылал меня. В случае необходимости сам передвигался самостоятельно. Вот у него навыки были отличные. А в гараже всегда стояли три личных автомобиля, выбирай любой...
   Вот и всё. Обрез. Теперь точно можно было переходить к следующей версии.
  
   * * *
   Люди жили, мирились с той ситуацией, в которой находились. И вдруг убийство. Что-то должно было произойти, что подвигло их на столь решительные действия. И у этого что-то должны остаться следы. А я их никак не мог найти. Ожидая Мирославу, я во второй раз за день увидел водителя Максимовича, и его образ принёс в мою голову свежую мысль. По-моему, недурную. Традиционное:
   - Привет.
   - Привет.
   Сам он не задавал вопросов, ждал, когда задам их я.
   - Я понимаю, куда ты только Максимовича не возил. И всё-таки.... в последнее время, была такая поездка, которая показалась бы тебе странной? Ну если не странной... может необычной?
   Вопрос требовал усилий, и водитель честно пытался вспомнить. Он добросовестно морщил лоб, и в другое время это вызвало бы у меня как минимум улыбку, но только не в этот раз. Это было очень важно для меня. Неожиданно его лоб разгладился.
   - Вспомнил. Недели две назад он удивил меня. Дважды за один раз. Мы ездили в соседний город к частному детективу. Сначала я удивился, зачем он ему, если у него есть собственная служба безопасности. Потом мне в голову пришла мысль, зачем нам ехать к чёрту на кулички, если этот детектив и сам приедет, только свистни. Но в итоге я пришёл к выводу, что это как-то связано с его женщинами и сразу выбросил всё из головы. Меньше знаешь - меньше болтаешь. Максимович любил людей умных и ненавидел чересчур разговорчивых. У него любимая поговорка была "Слово - серебро, а молчание - золото".
   Ну что на это я мог ему сказать? Он прекрасно понимал, что от него требуется. Я дважды задавал вопросы, и дважды не встречал никаких возражений. В клубе только ленивый не знал, что я пришёл в футбол из агентства, оказывающего детективные услуги. Лояльность. Только... название города мне было знакомо. Я ведь и сам там побывал. Поэтому я не стал спрашивать у водителя название детективного агентства. На 100% я был уверен, что это был мой детектив. Его работа, очевидно, понравилась Максимовичу, и он не стал искать другого. От добра добра не ищут. Мне сразу же захотелось позвонить по знакомому номеру телефона. Но... по телефону такие вопросы не решаются. Необходимо было лично встретиться. И прихватить денег. Существовала вероятность, что из-за смерти Максимовича окончательный расчёт не был произведён. Но звонок я всё же сделал и договорился о срочной "аудиенции".
   Полуулыбка. Искреннее рукопожатие. Предложение выпить кофе. Почему бы и нет? Немного взбодриться после дороги.
   - Ваш визит как-то связан со смертью Максимовича?
   - Как вы догадались?
   - Интуиция. Он просил собрать информацию по одному ДТП и попал во второе.
   - Странно, да?
   - В жизни всякое бывает... но вопросы возникают.
   - Максимович погиб, и я хотел бы ознакомиться с тем материалом, что вы собрали для него. Сейчас я могу признаться, что и в моём случае я действовал по поручению Бориса Романовича.
   - Моё мнение, это ДТП спровоцировано современным развитием связи.
   Сказать, что я был удивлён, ничего не сказать. Мои глаза изъявили желание вылезти на лоб. Я-то ждал совсем другую информацию. "Крутую" и позволяющую прижать к стенке моего преступника.
   - Вы... вы меня удивили...
   - Извините, если вы ждали что-то иное. Я обнаружил, что Серебровскому сразу после матча было несколько звонков, и по времени большинство из них "накладываются на трассу". Нельзя во время движения, тем более в вечернее время, разговаривать по сотовому телефону. А тут ещё и превышение скоростного режима. Всё к одному. Одним словом вылетел с трассы, и, на его несчастье, тут как тут и столб оказался.
   - Вы выяснили, кто его допекал звонками.
   - Да, это было несложно. Все звонившие - это футболисты его команды.
   - Вы ознакомили Максимовича с результатами работы?
   - Да, сразу. Он должен был подъехать, но поскольку я кратко изложил ему по телефону о результатах, мне показалось, что он потерял к ним интерес.
   - И где тогда этот отчёт?
   - Видите ли, в вопросах анонимности я иду своим клиентам навстречу, но ссориться с налоговой инспекцией я не могу. Часть денежных средств я вынужден легализовать. Иначе это убьёт мой бизнес. И когда Максимович не подъехал за отчётом, я отослал его по почте. Моя работа не отняла у меня много времени, и поэтому в нём же я указал, что меня удовлетворит и сумма, выплаченная в качестве аванса.
   - Вы можете сделать для меня копию вашего отчета?
   - Максимович погиб, информация не носит секретный характер... почему бы и нет? Подождите секундочку.
   Он поискал в своём компьютере необходимый файл и распечатал мне его. Я держал в руках лист, собираясь заглянуть в него, когда меня посетила неожиданная мысль.
   - Вас не беспокоили из полиции?
   - В связи с этим случаем? Нет. Заполучить информацию, что собрал я, им проще.
   Так-то оно так, только лично мне было бы интересно, почему лицо, облечённое властью и располагающее немалыми возможностями, обратилось к частному детективу. Либо сотрудники полиции проигнорировали этот факт, либо они не знали о нём. Если не знали, то почему? Максимович расплатился наличными, это было понятно. Но куда затерялся письменный ответ детектива?
  
   * * *
   Я и предположить не мог, что нам выпадет такое испытание. Мои отношения с Мирославой, на мой взгляд, гармонично развивались. Мы всё больше привязывались друг к другу, и самым логичным следующим шагом в их развитии было вступление в брак. Но случилось ДТП, в котором погиб Максимович. На первых порах оно не внесло никаких изменений в наши отношения, разве что ещё больше сблизило нас. Поначалу...
   А затем произошло ознакомление с завещанием Максимовича. Содержание его оказалось неожиданным. Выяснилось, что Максимовичу принадлежат только 17% акций компании. Значительную часть своих средств он вложил в создание инфраструктуры футбольного клуба. А кроме клуба у него имелись лишь коттедж за городом, квартира в городе и несколько автомашин. Борис Романович оказался весьма скромным олигархом.
   Но не это было главным. Оформить развод он не успел и все ожидали, что всё имущество достанется его вдове Татьяне Александровне. Однако, как оказалось, Максимович изменил своё завещание, и супруге досталась только городская квартира, автомашина и сумма в банке, достаточная, чтобы безбедно жить на проценты. Всё остальное имущество отошло его дочери от первого брака, Мирославе.
   Я не знал, как к этому отнестись. Теперь меня уж точно можно было назвать охотником за приданым. Причём весьма расчётливым и дальновидным. Можно, конечно было делать вид, что ничего не случилось. В конце концов, мы познакомились, когда Мирослава жила с матерью, была небогата, а её отец был жив и вовсе не собирался умирать. К тому же он никогда не препятствовал её отношениям со мной.
   До ознакомления с завещанием мы с Мирославой обсуждали возможные шаги вдовы в отношении клуба. На данный момент он был убыточен и однозначно был бы продан. Либо целиком, либо по частям. При продаже базы клуба и стадиона очень сложно было бы вернуть затраченные средства. Но вот распродать игроков команды можно было с прибылью. Если не затягивать этот процесс. Мы боялись такого исхода. Неожиданно основное наследство досталось Мирославе, и я понимал, что если она не хочет превратить его в дым, то от клуба необходимо оперативно избавиться. Девушке повезло... только можно ли так сказать, если она потеряла отца? Во всяком случае, ей повезло, что отец изменил текст завещания.
  
  
  Глава 21.
  
   38-й тур. Вторая половина октября. Унылый дождь вызывал одни мрачные мысли. Ветер добавил негатива, мгновенно выдув накопленное в раздевалке тепло. Футбольное поле очень быстро стало превращаться в болото. Десяти минут хватило на то, чтобы футболка с бутсами стали мокрыми, несмотря на все их разрекламированные влагоотталкивающие свойства. Я любил футбол, но в происходящем не мог найти ни одного светлого пятна. Весной и летом у меня была пара неприятных выступлений под дождём, но разве они могли сравниться с этой игрой в конце второго осеннего месяца? Оказалось, что открывать для себя что-то новое даже в любимом занятии далеко не всегда приятный процесс. Я по жизни всегда любил тепло, играть в таких условиях мне было чрезвычайно дискомфортно.
   Находясь в тёплой раздевалке, мы много шутили, сами того не сознавая старались приподнять испорченное погодой настроение. Перед выходом на поле по-доброму посмотрели друг другу в глаза и пообещали бороться изо всех сил с первой до последней секунды матча. Поэтому ничего удивительного не было в том, что первый тайм команда начала очень энергично. Ребята по-настоящему сражались абсолютно во всех эпизодах, но запала хватило только на половину тайма. А затем команда начала сдуваться, как прохудившийся шарик. Капитанская "подкачка" игроков не приносила ощутимого результата. Силы утекли как вода сквозь пальцы, скорость передвижений упала, и мы завязли в локальных поединках вдали от ворот. Сама игра слабо напоминала футбол, скорее регби. Судья с большим искусством на многое закрывал свои глаза. Меня буквально трясло от его манеры судейства, точка закипания была преодолена за очень короткий промежуток времени. Но я терпел это безобразие, понимая, что прояви я как-либо внешне свои чувства и следом мог грянуть взрыв. Меньше всего я хотел его спровоцировать. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как только успокаивать своих одноклубников. В итоге мы изрядно выдохлись в борьбе с погодой, соперником и судьёй, и лишь по инерции дотянули до перерыва, сохранив первоначальное лицо.
   И всё бы ничего, да только на табло горели нули. А ведь в этой безрадостной игре мы были хозяевами! В глазах ребят нетрудно было прочитать надежду на мой спасительный удар. И я очень хотел их выручить, только в этот раз у меня ничего не получалось. На раскисшем поле, в холодную и ветреную погоду, прежде я не играл. Никогда. Мои мышцы замерзли и стали деревянными. Только кого это волновало? Надо было продолжать активно двигаться, помогать ребятам в атаке и обороне, при случае бить по воротам, изо всех сил стараясь забить гол. Понятно, что никому из одноклубников не хотелось расставаться с премией. Я и сам не хотел. У меня тоже были грандиозные планы, как лучше всего её потратить.
   - С нами так бьются, будто они тоже уже получили премию.
   Мой однофамилец озвучил то, о чём думали многие.
   - Не удивлюсь, если это действительно так. Но у нас-то ещё есть шанс выиграть турнир, а у них его нет. Так и давайте биться ещё и за этот шанс.
   Я подбирал слова, но капитан опередил меня, озвучив мои мысли.
   Мы остро нуждались в чувстве локтя. И оно было, но только в раздевалке. На раскисшем поле оно очень скоро куда-то исчезло. Все бились, но каждый сам за себя. А к тридцатой минуте тайма я заметил ещё одну особенность в нашей игре. По большому счёту многие из моих одноклубников самозабвенно отдавались игре, пока мяч был у нашей команды. У ребят вспыхивало желание забить столь необходимый гол. При потере же мяча они приступали к имитации борьбы. На этом болоте никто "умирать" не хотел. С вероятностью 99%, большинство болельщиков не заметили этой разницы. Но я видел каждого из них на тренировках, видел в наших лучших играх, и знал, на что они способны.
   Однако права укорять кого-либо у меня не было. Я и сам не сумел полноценно настроиться на игру, голова была переполнена двойственными мыслями и чувствами. Но больше всего было вопросов. Что ждало клуб в будущем? Что ждало команду? Что ждало каждого из нас? Дни проходили, а будущее по-прежнему находилось в жутком тумане. Неудивительно, если в ходе этой игры в ужасных условиях в головы моих одноклубников закрадывалась благоразумная мысль, а не поберечь ли свои ноги на будущее? Получить травму сейчас было почти равносильно футбольному самоубийству. От назойливой мысли о развале клуба ноги сами собой останавливались, а руки опускались. Примеров невыполнения обязательств футбольными банкротами перед своими игроками было предостаточно. Травмированные игроки вообще никому не были нужны. Суровая правда жизни. Все в команде об этом знали, в том числе и я. Вот только для меня эта команда была первой и последней пристанью, и я упрямо продолжал играть с полной самоотдачей. Риск получить травму был велик, но я был твёрдо убеждён, что наше будущее закладывается в нашем настоящем.
   Не удивительно, что меня так сильно раздражали пролившиеся на нас со всех сторон дифирамбы. Из одной статьи в другую перекочёвывала фраза, что мы - самый перспективный коллектив среди лидеров гонки. Нами сыграно рекордное количество игр без поражений! По словам авторов до нашего триумфа осталось всего три шага. Экспрессом из второй лиги прямиком в высшую! Можно было подумать, что для этого достаточно только в один из последующих дней просто проснуться пораньше. Если у меня от подобного прессинга "сносило крышу", что уж тут говорить про молодежь?
   Вся эта попавшая в голову информация не торопилась её покидать, заполнив "оперативную память" и не давая возможности максимально сконцентрироваться на футболе. А дела наши на поле обстояли неважно. У нас по-прежнему ничего не получалось. Наш соперник тоже ничего конструктивного не мог создать. И мы бодались, как два барана. Медленно, но верно игра катилась к ничейному результату. В создавшейся ситуации, что греха таить, в мою голову заползла мысль о приемлемости этого исхода. Конечно, расставаться с премией было безумно жаль, но не искрила игра, и хоть ты тресни! До финального свистка нам осталось дотерпеть всего лишь каких-то три минуты добавленного судьей времени. Сдавалось, что все смирились с ничейным результатом. В нашей команде, во всяком случае, точно все. Увы, и я в том числе.
   Смирились, но только не молодой нападающий в команде соперника. Он упрямо продвигался по бровке, аккуратно проталкивая мяч и укрывая его корпусом. Это был уже не первый его рейд, и никто не придал ему особого значения. Наш защитник Денисов, регулярно набивающий шишки в футболе, бежал сбоку, не сбивая его и наивно веря в то, что лишая нападающего возможности сместиться ближе к центру, он лишает его возможности что-либо сделать вообще. Так они добрались почти до линии ворот. Никто не поддержал нападающего, и ему ничего не оставалось делать, как попытаться самому приблизиться к воротам. К Вадиму тоже никто не пришёл на помощь, а поскольку он не хотел нарваться на пенальти, то просто пытался выдавить соперника за линию ворот. Забить с образовавшегося почти нулевого угла практически было невозможно. Защитник в это свято верил. Верил в это и наш вратарь. Так верил, что не слишком тщательно выбрал позицию, оставив между собой и штангой щель, сантиметров в пятнадцать. Нападающий же верил в то, что он может забить гол и из этого положения, поэтому изо всех сил приложился по мячу. Ни футболисты на поле, ни зрители на трибунах не смогли понять, как мяч оказался в воротах. Но он там был. Судья, на всякий случай, осмотрел сетку и, ничего в ней не обнаружив, показал на центр поля.
   Это была невероятная удача игрока. Можно было спорить на любую сумму, что пробей форвард ещё десять раз, ему не удастся повторить свой успешный удар. Но что с того? Он попал тогда, когда кроме него в это не верил никто. Это была ошибка всей нашей команды, мы позволили настырному нападающему пробить. Это была явная ошибка нашего вратаря. Володя понял это сразу и в отчаянии обхватил голову обеими руками. Немногочисленные оставшиеся на стадионе зрители свистели и кричали различные, в зависимости от воспитания, обидные слова. Ещё недавно, будучи болельщиком, я бы тоже сочно выразился. А сейчас все слова застряли в горле. И не у одного меня. Вспомнилась "бородатая" фраза "и на старуху бывает проруха". Да, право на ошибку имел каждый. Вот только в конце сезона цена ошибки возросла, но... Бросить камень во вратаря ни у кого рука не поднялась. Ведь никто не пришёл на выручку Денисову, и никто не пришёл подстраховать вратаря.
   По большому счёту, игроки атаки не забили ни одного гола, игроки обороны не помогли вратарю. Мы все недоработали. Так кому бросать упрёк? Только самим себе. Конечно, мы все имели право сказать, что нам очень сильно не повезло. Но лично я больше склонялся к тому, что фортуна наказала нас за поползновение лени.
   - Вот поганец! Один обломал всю команду. Весь сезон псу под хвост!
   Медведев ругался, а я слышал в его голосе восхищение.
   - Да нет! Он лишил нас только одного очка, а два очка мы сами потеряли.
   - Но согласись, каков поганец!
   Я был согласен с капитаном. Молодой нападающий был действительно хорош. Боец. Я мечтал о таких игроках в нашей команде. В такую мерзопакостную погоду он совершил сумасшедший рывок на последней минуте матча! Моё восхищение было настолько сильным и искренним, что я подошёл к парню и предложил ему поменяться футболками. В первой лиге не принято было это делать, но моя репутация уже чего-то стоила и парень искренно обрадовался. А я подумал, что моя футболка не последняя в его коллекции. Другой возможности заговорить с ним могло не представиться, поэтому я не стал ходить вокруг да около, а сразу изложил ему всё, что хотел.
   - Отличный забил гол. А главное рывок хорош. Пойдёшь к нам в команду?
   - Но... у вас же спонсор погиб. Говорят вы самоликвидируетесь.
   - Да, владелец команды погиб, но слухи о нашей смерти преждевременны. Так пойдёшь?
   - Вам-то я зачем? У вас хватает молодых нападающих.
   - Нам нужны бойцы по жизни. А их не бывает много. У нас молодая команда... но для желающих проявить все свои самые лучшие качества в ней всегда найдётся место.
   - Я самым серьёзным образом рассмотрю ваше предложение, если вы его повторите через месяц. Вы ведь играющий тренер в команде? Спасибо за футболку. Надеюсь, это будет футболка лучшего бомбардира чемпионата.
   Не глуп. Вежлив. С чувством юмора. Такому палец в рот не клади. Не заикнулся о деньгах. Я увидел его сегодня в первый раз, в первой игре дома он не принимал участия. Парень мне безумно понравился. Это была симпатия с первого взгляда. Не только потому, что он забил гол. Умён на поле и за его пределами. Лишь бы нас не опередили. Но как произошла утечка информации? Я никому не представлялся тренером, да и Максимович не предавал официальной огласке этот факт ...
   На футбольном поле ничего не было сказано. Мы уже научились разбираться между собой без свидетелей. Но ничего не было сказано и в раздевалке. Все, молча, приняли душ. И, молча, разошлись. Не было желания общаться. Именно сейчас. Каждый понимал, что сегодня он "не допахал" на поле. И доля именно его вины в этом поражении есть. Думать об этом не хотелось, но совесть, эта спящая собака, никогда не спрашивала разрешения на посещение. Настроение было препаршивым. Подозреваю, что не одному мне захотелось пообщаться с кем-то, кто имел слабое отношение к футболу. И хотя моя Мирослава какое-то касательство к футболу всё-таки имела, но она умела деликатно молчать. К тому же меня привлекал в ней здоровый оптимизм, к которому хотелось срочно приобщиться.
  
   * * *
   Отчёт. Ненужный Максимовичу отчёт детектива. Не было никаких оснований полагать, что его обнаружение поможет мне в моём расследовании. И всё же мне хотелось знать, где он. Тем более, что на этом пути я не ждал никаких препятствий. Букет цветов, коробочка конфет, искренние соболезнования и мне была обещана любая посильная помощь.
   - Получал ли Борис Романович пакет от детектива? Конечно, получал. Для меня это было неожиданно, и потому этот факт я хорошо запомнила.
   - Что с ним стало?
   - Не знаю. Когда принесли пакет, Бориса Романовича не было на месте, и я положила его на рабочий стол на самое видное место.
   - А позднее, вы не видели его?
   - Нет.
   - Быть может, его изъяла полиция?
   - Нет. Я прекрасно помню, что они беседовали со многими нашими сотрудниками, но ничего не изымали. Его кто-то другой забрал.
   - Другой... но кто?
   - Не знаю.
   - А кто, в принципе, мог его забрать?
   - Те, кто имел доступ в кабинет: сам Борис Романович... я... уборщица...Татьяна Александровна...
   Как я выяснил, Максимовичу отчёт уже был не интересен. Секретарше он тоже, в принципе, не нужен. Она всегда могла удовлетворить своё любопытство и вернуть его. В нём не было никаких особенных сведений. Уборщица - не такая дура, чтобы из-за никчемного конверта рисковать местом работы. Татьяна Александровна... ей-то он был зачем? Я заглянул в свою копию отчёта детектива и постарался понять, кому он мог понадобиться, этот ненужный отчёт?
   Похоже, мне этого было не понять до тех пор, пока я не поговорю с людьми, упомянутыми в этом отчёте. На вид он был такой безобидный. Ну не из-за него же убили Максимовича!
   Фамилий футболистов в отчете было всего две, и я решил начать общение с того, с кем мне это было сделать проще. Найти Соколова мне не составило труда.
   - О чём я разговаривал в день гибели Серебровского с ним? По телефону? Дай вспомнить, столько времени прошло. Я звонил по телефону Леониду Сергеевичу считанное количество раз и поэтому уверенно могу сказать, что в день его смерти я с ним точно не разговаривал.
   Всегда такой покладистый, а тут вдруг упёрся.
   - А что ты на это скажешь? - и я ткнул пальцем в то место справки детектива, где была указана его фамилия. - Мы можем вместе сходить и в саму телефонную компанию.
   - Но я же прекрасно помню, что в этот день не разговаривал по телефону с Серебровским.
   - Доставай свой телефон, и мы вместе посмотрим исходящие звонки.
   Виктор оказался общительным человеком, а телефон его не настолько продвинутым, чтобы хранить большой объём исходящих звонков. Пока мы "прочесывали" его телефон, я успокоился и "включил мозги".
   - А кто мог воспользоваться твоим телефоном?
   - Да любой из нашей команды. Телефон у меня всегда в кармане брюк. Зайди в раздевалку и позвони.
   - Значит, кто-то воспользовался им в твоё отсутствие.
   - Зачем? У всех в команде есть телефоны, у некоторых даже два.
   За короткий промежуток времени родился второй вопрос, на который я не мог получить ответа.
   После разговора с Виктором я уже был готов к любым неожиданностям. Поэтому я и не подал вида, а лишь отметил про себя перепуганную физиономию Бояринова.
   - Разговаривал ли я в день смерти Серебровского с ним самим? Надо вспомнить...
   Я был не против дать ему время вспомнить. Однако у меня возникло подозрение, что он не столько вспоминал, сколько просчитывал варианты, может ли он пойти в отказ. Очевидно, он вовремя вспомнил, что в телефонной компании всегда можно проверить этот факт.
   - Да, звонил. После матча он сказал мне, что нам срочно нужно поговорить один на один. Он сказал, что будет ждать меня на автостоянке, однако когда я туда подошёл, Серебровский уже уехал. Я стал звонить ему, но поговорить не удалось. Несколько раз связь обрывалась. Я и перестал звонить. Подумал, что это не смертельно.
   - Так ты не знаешь, о чем хотел поговорить с тобой Серебровский?
   - Нет.
   Я смотрел в лицо Паши и ясно видел, что если даже он и не знал, о чём с ним хотел поговорить тренер, то уж точно догадывался.
   - И теперь уже не узнаешь.
   - Наверное, да.
   - А тебе не интересно узнать, о чём он хотел поговорить с тобой?
   - Интересно... но, что теперь-то поделаешь...
   - Действительно, ничего.
   Наш разговор длился недолго, но Паша успел вспотеть. Мелкие капли пота на лбу и висках вызывали у меня недоумение. В любимчиках у Леонида Сергеевича он никогда не ходил. Но от одних воспоминаний покрыться испариной? Как бы то ни было, но мои ожидания вновь не оправдались. А что я ждал? Если верить детективу, то смерть Серебровского - это нелепая случайность. Только последний звонок принадлежал не Бояринову. Он был сделан с телефона Соколова. И, возможно, именно этот звонок спровоцировал аварию. Но кто звонил с этого телефона?
   - А что это ты вдруг вспомнил об этих звонках? Что-то важное?
   - Не знаю. Вряд ли. Да ладно, забудь.
   - Ты... вы, что? Частное расследование проводите?
   - А что тут можно расследовать? Так только спросил... ДТП, оно и есть ДТП.
   Если это было обычное ДТП, то кто мне даст ответ, почему моё подсознание связало эти два ДТП. Да ещё и навело меня на мысль, что Максимовича убили? Ведь если согласиться с детективом, то смерть Серебровского - это нелепая случайность. Полиция признала, что смерть Максимовича тоже несчастный случай. Но... почему исчез отчёт детектива? Кому он потребовался? В нём содержался безобидный вывод. Зачем кому-то он потребовался? Хотя... мало ли бумаг теряется? Я ещё не спрашивал о нём у вдовы Максимовича. Ей он тоже ни к чему, но, может быть, она видела его.
   Я ехал на встречу, когда мне позвонили. Разговаривать по сотовому телефону, находясь за рулём автомобиля в центре города, было чистым самоубийством. После гибели Максимовича для меня это стало аксиомой, не требующей доказательств. Поэтому я сначала остановился в одном из дорожных карманов и только потом достал из кармана телефон. Абонент меня не дождался и отключился. Это был Соколов. Я перезвонил ему, и он тут же отозвался.
   - Привет, я вспомнил.... никто не брал мой телефон.
   - Привет, Виктор. Откуда такая уверенность? Кто-то же сделал звонок.
   - Это был я...
   - Но... ты же на сто процентов был уверен, что не разговаривал в этот день с Серебровским?
   - Так в том то и дело, что не разговаривал! Я вспомнил. Мне позвонил Паша Бояринов и попросил меня позвонить Леониду Сергеевичу и передать ему, что он ждёт от него звонка. И хотя просьба показалась мне странной, я позвонил Серебровскому, только он не ответил мне. Я и забыл об этом, разговора-то не было.
   Не было. А человек, возможно, из-за этого звонка погиб. Телефон-то он, в отличие от меня, из кармана достал. Ничего этого я не стал говорить Соколову. Это были всего лишь мои догадки. Так зачем тогда парню всю жизнь носить этот камень на шее?
   - Я помог тебе чем-то? Это важно?
   - Да, ты помог мне. Одним вопросом стало меньше.
   Я возвратился в транспортный поток, но никак не мог избавиться от мысли, что лучше бы этого звонка не было. Теперь получается, что именно Виктор мог стать невольной причиной гибели Серебровского. Как сделать так, чтобы он об этом никогда не узнал?
   Надо признать, что черный цвет Татьяне Александровне шёл. Интересно, надолго ли она одела траур по супругу? С чего это во мне проснулся сарказм? Общепринятый ритуал, обычное дело. Но ведь это её я видел в кафе с молодым человеком. Не о политике же они разговаривали в уютном домике. Меня приняли в гостиной, не сумев до конца скрыть удивление от моего визита. Я впервые был в квартире Максимович и поэтому с любопытством озирался. В голову лезла банальная фраза "бездна вкуса". В реальности это могла быть всего лишь способность воспринять совет специалиста как с умом потратить немалое количество денег.
   - Чем я обязана вашему визиту?
   - Случилось маленькое недоразумение. По просьбе Бориса Романовича я привлёк к работе одного детектива, оговоренные сроки прошли, а ответа до сих пор нет. Детектив же утверждает, что отчёт о проделанной работе давно им выслан на имя Бориса Романовича. Не могли бы вы поискать его в бумагах Максимовича?
   - Это так важно? Отчёт детектива? Хорошо, подождите минутку.
   Она удалилась и отсутствовала около пяти минут. Этого времени мне хватило, чтобы успеть полюбоваться картинами, висевшими в гостиной. Авторы были мне неизвестны, но их работы мне очень понравились. Я не был специалистом в области живописи, но не мог не признать, что у покупателя картин отличный вкус. Это было неплохое вложение капитала. Картины притягивали к себе, рождали эмоции, некоторые вызывали приятные личные воспоминания. Не стоило и сомневаться, что их цена со временем только вырастет.
   - Предполагаю, что вы ждали вот это. Очевидно, Борис Романович забыл вам его передать.
   Я получил свой отчёт, и у меня больше не было причин задерживаться. Я ещё раз взглянул на хозяйку. Ухоженное лицо, холодные глаза. Полное отсутствие интереса к моей персоне. Что ж, пора и честь знать. Дело сделано, а ледяной холод хозяйки я как-нибудь переживу. Как-то некстати в голову пришла мысль, что мы можем стать родственниками. Или со смертью Максимовича родственные связи между мачехой и падчерицей оборвались?
   Снаружи меня ждал неприятный сюрприз. Все четыре колеса моего автомобиля были проколоты. Не приходилось сомневаться, что это было сделано преднамеренно. Проколы располагались сбоку. Пока я ждал эвакуатор, у меня было время подумать. Для начала я попытался решить для себя, что это - месть или предупреждение? Я поставил себя на место этого "нехорошего человека", поразмышлял и пришёл к выводу, что это не месть. При мысли о мести, мне первым делом пришло в голову сжечь машину. Ведь практически все подержанные автомашины не застрахованы. Если бы я жаждал "крови" менее сильно, то нанёс бы глубокие царапины и тем самым лишил бы машину товарного вида. Этой же цели отвечала глубокая вмятина на ребре кузова. А прокол колёс - это всего лишь лишение владельца автомашины возможности ею пользоваться на непродолжительный период времени. Пусть болезненный, но всего лишь щелчок по носу. Меня невежливо попросили, чтобы я отказался от расследования. Но кто? Очевидно, я начал двигаться в правильном направлении и, продолжая расследование, неизбежно уткнулся бы в преступника. Вот мне, как в детской игре, и сказали "горячо". Меня на время лишили уже привычного средства передвижения. Вынудили вернуться к преданному мною общественному транспорту. Шлёпать по лужам под мелким моросящим дождём никак не входило в мои планы. Увы, но ноги очень скоро промокнут. От этой печальной мысли я не на шутку разозлился. На чью же мозоль я наступил? Ради получения ответа я был готов промокнуть насквозь.
   Я педантично осмотрел весь двор, город всё больше наполнялся камерами наружного наблюдения. Моя автомашина могла запросто попасть под обзор одной из них. Однако меня ждало разочарование. Хотя в этом районе города проживали успешные и состоятельные люди, но именно в этом дворе, ни одной камеры я не обнаружил. Я не стал отчаиваться. Если хорошенько подумать, всегда можно найти зацепку. Ведь никто не знал мой маршрут. Желание посетить дома вдову президента клуба родилось спонтанно. Из чего следовало, что за мной либо кто-то следил, либо... Максимович вызвала исполнителя по телефону. Я пробыл у вдовы недолго, из чего вытекало, что человек, проколовший мои шины, в любом случае был на автомашине. Для того, чтобы попасть во двор или приблизиться к нему необходимо было съехать с проспекта. Следом за эвакуатором я покинул двор и направился к проспекту. По пути своего следования я вертел головой по сторонам в поисках камеры. И мои поиски увенчались успехом. Одна из камер небольшого отделения известного банка была направлена в сторону собственной автостоянки. Разыскиваемая мной автомашина, проезжая мимо, просто не могла избежать записи. Не откладывая дела в долгий ящик, я прошлёпал по лужам до ближайшего салона связи и приобрел в нём флешку. В банке я откровенно поделился своим горем с сотрудником службы безопасности и за умеренную плату он скопировал для меня все произошедшие перед нужной мне камерой события за последний час. Вот только кого же мне предстояло там найти?
  
   * * *
   Чтобы не опоздать на тренировку мне пришлось прибегнуть к услугам такси. В голове сидела фраза "Куй железо, пока горячо". У меня была возможность получить новую информацию, и это подстёгивало меня. Я буквально сгорал от нетерпения пообщаться с владельцем тяжелого грузовика. Скрупулёзный просмотр накануне той записи, что предоставили моему однокурснику Михаилу, принёс породивший большие надежды результат. Одна из машин проследовала следом за Максимовичем и довольно скоро вернулась обратно в город. Тот факт, что временной промежуток между её появлением перед камерой был невелик, внушал оптимизм. К тому же само время дорожно-транспортного происшествия с Максимовичем прекрасно укладывалось в этот интервал.
   Владелец грузовика оказался довольно бесхитростным парнем, залезшим в большие кредитные долги и мечтающим как можно быстрее их вернуть. Неприязни к работникам полиции он не скрывал. Наш разговор с ним получился короткий, но весьма любопытный.
   - Я тебе должен отвечать? Ты из полиции?
   - Нет, не из полиции. Но тебе лучше ответить на мои вопросы, если не хочешь потерять время в кабинете у следователя.
   - Вот только не надо меня пугать. Куда я ездил в тот день? Собственно говоря, мне нечего скрывать. Никуда!
   - Откуда такая уверенность?
   - Накануне халтурка выгодная подвернулась. Провозились допоздна, но зато приплатили "горючим". Вот я с друзьями и уничтожал это спиртное. Обмывали мою машину. Почти сутки. Сам понимаешь, за руль я никак сесть не мог. Не мог!
   - А машину никому не одалживал?
   - Я парень простой, но не пять копеек же! Ты хоть знаешь её цену? Вслух лучше и не произносить! Это же иномарка! Мне за неё ещё платить и платить.
   - А без разрешения никто её не мог взять?
   - Как? Она такая навороченная и замок у неё электронный. Машина стояла у меня под окнами. Соседи ругаются, но не могу я её на стоянке оставлять. Она денег стоит не мерянных!
   То-то и оно, что электронный! Для "специалистов" изготовление ключей к ним уже давно перестало быть проблемой. Похоже, хозяин чересчур доверился электронике. Машину я, действительно, обнаружил перед домом, и ещё до нашей беседы осмотрел. Только без эксперта я ничего не обнаружил и сильно огорчился. Однако содержание нашего разговора укрепило меня в мысли, что делать какие-то заключения преждевременно. По своим габаритным характеристикам она подходила, а следы я мог просто не заметить. Не верить записям другой электронной техники тоже не было оснований. Именно на этом грузовике кто-то проследовал следом за Борисом Романовичем. Хозяин машины же в это время распивал спиртное, и у него имелись многочисленные свидетели, а следовательно и алиби. Тогда кто же сидел за рулём? Очень похоже, что это был именно тот, кто мне нужен.
  
   * * *
   Любому владельцу современной автомашины хотелось бы иметь знакомого работника в автосервисном центре. Какая бы машина ни была хорошей, всегда возникает потребность в разрешении порождаемых ею проблем. А устранение автомобильных неполадок стало очень сложным занятием, требующим профессионализма или очень большого желания сделать это самому. Поэтому большинство из нас стали "пилотами", способными только управлять автомобилем. Я был именно из их числа, и наличие специалиста под боком для меня было настоящим подарком судьбы. Коллеги моего соседа Андрея своей оперативностью сильно порадовали меня. К моменту окончания тренировки моя машина уже стояла у ворот нашей базы. За символическую дополнительную плату мне оказали и такую любезность. Молодой сотрудник вернул мне ключи, я расписался в ведомости и передал деньги. Однако только я тронулся, как мне пришлось остановиться. К счастью не из-за поломки. Просто разговаривать по телефону, находясь в городском транспортном потоке, я по-прежнему не хотел. В этот раз искать кармашек меня заставила вдова Максимовича. Она кратко изложила свою просьбу о встрече в самое ближайшее время, не дав мне возможности ни согласиться, ни отказаться. Короткие гудки в сотовом телефоне не оставили мне никакого выбора. Так я оказался во второй раз в квартире Максимович. Правда в этот раз взгляд хозяйки был не столь холоден и мне был предложен отличный зелёный чай. Интересно, кто из супругов по-настоящему любил этот чай?
   - Вы ведь в прошлом детектив и даже служили в силовых структурах?
   - Да. Но это осталось в далеком прошлом.
   - Однако про вашего брата нередко говорят, что бывших детективов не бывает.
   - Я не совсем вас понимаю...
   - У меня возникли определенные сомнения, и я бы хотела, чтобы вы их разрешили.
   - Может быть, вы перейдёте прямо к сути вопроса.
   - Мне бы хотелось, чтобы вы проверили обстоятельства гибели моего мужа.
   - Но ведь, официально признано, что это было ДТП. Что же там тогда проверять?
   - Согласитесь, странно, что сначала Серебровский погиб в ДТП, а затем мой муж? Я понимаю, что это требует и времени, и сил... я вам хорошо заплачу.
   - В нашей жизни и не такие странные совпадения случаются.
   - Я слышала, что вы проводите своё частное расследование. Вам могут потребоваться деньги. Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.
   Слышала... От кого? У нас нет общих знакомых. Разве что Мирослава. Но она никогда бы не стала рассказывать кому-либо о моих делах. Это не в её правилах. И уж тем более Татьяне Александровне.
   - По просьбе вашего покойного мужа я проводил одно маленькое расследование, но Бориса Романовича уже нет, да и расследование закончено.
   - Оно было посвящено первому ДТП?
   Дались ей ДТП. Во мне родилось раздражение. С чего такой интерес?
   - Нет, у вас не совсем точные сведения. Оно было посвящено моему избиению.
   Я не стал ей сообщать, что при этом присутствовала её падчерица. Я ведь не был обязан знакомить её с подробностями, заказчиком расследования была не она. Я был с ней честен, а доведение информации не в полном объёме нельзя назвать ложью.
   - Зная вашу целеустремлённость, вы, конечно же, нашли их.
   Мягко стелет. Для чего именно я ей потребовался?
   - Что вы с ними сделали?
   - Ничего. Жизнь сама их наказала.
   - Вы простили людей, избивших вас?
   Сам вопрос, и тем более тон, с которым он был задан, говорили мне о том, что сама Татьяна Александровна так бы ни за что не поступила. Лишь на какое-то короткое мгновенье её глаза блеснули, но для меня этого было достаточно, чтобы понять, что её обидчики получили бы по максимуму.
   - И Борис Романович, и я посчитали наказание достаточным.
   - Хорошо. Это ваше право.
   Она задумалась ненадолго. Я уже подумал, что наш разговор закончен. Но я ошибся.
   - А вам самому не приходило в голову, что ДТП могло быть подстроено?
   Ей-то с чего такая мысль пришла в голову?
   - У вас есть основания не верить официальному заключению?
   - Что бы вы мне не говорили, но это очень странно, когда два руководителя из одного футбольного клуба гибнут в аналогичных авариях. Мне казалось, что Борис Романович был добр к вам, и вы... в память о нём... могли бы сделать всё максимально возможное для проверки обстоятельств его гибели...
   Это уже была неприкрытая попытка спекуляции на наших хороших отношениях. Я не мог понять конечную цель предпринимаемых хозяйкой усилий. К тому же мне стал неприятен и наш разговор, и сама хозяйка.
   - Официально признано, что это обычное ДТП и дело прекращено за отсутствием события преступления. Я не отрицаю, ваше предположение имеет право на жизнь, но пока оно голословно. Для его подтверждения вам придётся обнаружить необходимые факты и собрать вещественные доказательства. Невозможно без вёсел плыть против течения...
   Максимович ничего не ответила мне, поджала губы, и я понял, что наш разговор завершён.
   * * *
   От регулярного продолжительного сидения перед монитором у меня периодически слезились глаза. Я был вынужден с грустью признать, что и то, и другое стало системой. Сначала я искал предателя на футбольном поле, потом начал искать на полотне проезжей части. Правда, в последнем случае всё было значительно проще. Проколотые колеса были суровой реальностью, тешить себя возможностью ошибки не приходилось. К тому же и запись была небольшого временного интервала. Чтобы сильно не заморачиваться, я взял листок бумаги и стал записывать на него номера всех проезжавших мимо автомашин. Очень скоро я пришёл к выводу, что в моём городе даже на маленьких улочках интенсивное движение. Когда я заметил на экране собственную машину, то понял, что лопухнулся. Двадцать минут напряженного просмотра не имели никакого смысла. Вот что происходит, когда отключаются мозги. Я педантично просмотрел остаток записи до конца и только один номер оказался мне знаком. Но он не вызвал во мне ничего кроме недоумения. Этому человеку я ничего плохого не делал. Только однажды перешёл дорогу, но это было так давно. Мимо камеры он проехал только один раз, и его появление могло быть чистой случайностью. Но тогда становилось настоящей загадкой кто же проколол мои колеса? Совершенно посторонний человек не мог проколоть все четыре колеса. Между нами должна быть какая-то связь. И я вернулся к кандидатуре своего одноклубника. Предположим, что он следил за мной. Но если сделать это допущение, то как же я не заметил слежку за собой одноклубника. Было, правда, одно извиняющее меня обстоятельство. Между нами была солидная дистанция и нас разделяли три автомашины. Только это и служило оправданием моего промаха. Если это был он, то он, очевидно, просмотрел немало шпионских фильмов и усвоил некоторые правила слежки. На месте преступления я его не застал, никакого мотива в его действиях я не видел. Я был вынужден свои подозрения загнать далеко вглубь себя. Для очистки совести я просмотрел повторно всю запись от начала до конца, но ничего интересного больше не обнаружил. Но ощущение, что это сделал кто-то из моей команды не прошло.
   Когда перед вечерним занятием я рассказал эту историю Медведеву, то услышал лаконичное: "Прибить паршивца!" Альтернативы он не видел. И мне вспомнилось шекспировское "Бить или не бить?" Вот только кого? Умышленное повреждение чужого имущества - это уголовно наказуемое деяние. Я отдавал себе отчёт, что на данный момент для каких-либо обвинений недостаточно информации. Фамилию одноклубника я называть не стал, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить её в тайне. Медведев считал, что у меня имеется подозреваемый. Он извергал ругательства, но я остался непреклонен.
   Мы договорились, что вернёмся к этому случаю, когда сможем обнаружить новую информацию. Даже если допустить, что это сделал мой одноклубник, зафиксированный видеокамерой, необходимо было понять, что вызвало такую реакцию. Что могло подтолкнуть к активным действиям? Наше общение, если это можно назвать общением, носило чисто формальный характер. В этих условиях он не мог получить от меня никакой информации. Значит, получил её от кого-то другого. От кого? Скорее всего, от тех с кем он общался. Осталось только понять, кто из его круга мог обладать детонирующей информацией.
   Когда я столкнулся с Бояриновым, мне пришло в голову, что обладаю небольшим рычагом воздействия на него. Грех не воспользоваться предоставленной им же самим возможностью развязать его язык и получить информацию. Чтобы никто не помешал нам, я отвёл его в сторону.
   - Я видел тебя в одном уютном кафе с Татьяной Александровной. Что у тебя с ней?
   Это был удар ниже пояса, но Павел справился с ним.
   - Ты обознался.
   - К твоему несчастью я был не один и этот номер у тебя не пройдёт
   Произнёс это утверждение я спокойным уверенным голосом. Опровергать очевидное было бессмысленно. Кровь прилила к лицу Бояринова. Он понял, что ему сильно не повезло, и глупо отрицать факт посещения кафе. Только перед тем как ответить сглотнул слюну.
   - Ты не поверишь, фантастический секс.
   Выговорить это ему было нелегко. Очевидно, он обещал ей сохранить их отношения в тайне, но слова своего выходит не сдержал.
   - Как ты с ней познакомился?
   - Случайно. В одном кафе под названием "У миледи". Там любят сниматься на секс без обязательств скучающие женщины.
   - Ты-то об этом кафе как узнал? Я слышал, что оно не дешёвое.
   - Меня Георгий туда затащил, ему нужен был напарник на тот случай, если придётся разбивать пару.
   - И ты не узнал её? Или у тебя отказали тормоза?
   - Там настоящий полумрак, да и выпили к тому времени мы уже солидно.
   - Но потом-то ты узнал её? Зачем тебе потребовалось продолжение?
   - Я же тебе говорю, она потрясающая любовница... да и продолжение потребовалось ей. Мне даже показалось, что она сильно хотела мне понравиться.
   - Я не отрицаю, ты - симпатичный парень, но зачем ты ей? Вы же разного поля ягода!
   - По-моему она хотела отомстить Максимовичу.
   - Одного раза было мало?
   - Это ты у неё спроси, лично я не хотел продолжения. Но она намекнула мне, что это ей решать, когда нам расстаться. И я сразу понял, что попал в ловушку. Узнай Максимович о случившемся, он, как минимум, выгнал бы меня из команды без всякого выходного пособия!
   - Да я так думаю, за пользование его женой он бы тебя просто убил. Слава рогоносца ему была ни к чему!
   - Ты так думаешь?
   - Я уверен в этом!
   Паша побледнел. Очевидно, представил картину в деталях. Очень нескоро кровь стала возвращаться к его лицу.
   - Татьяна Александровна то же самое мне говорила...
   Я смотрел на Павла, и во мне крепла уверенность, что у него был отличный мотив убить Максимовича. Только хватило ли ему духа? Я склонялся к мнению, что у него "кишка для этого тонка". Однако давно уже известно, что даже самый трусливый зверь, будучи загнанным в угол, становится агрессивным.
   - Теперь тебе ничто не мешает с ней расстаться.
   - Если не считать потрясающий секс.
   Он повторил эту фразу, и я почти ему поверил. А потом подумал, что этот потрясающий секс не помешал самому Максимовичу найти другую. Мой жизненный опыт подсказывал, что со стороны только легко осуждать, зато сложно разобраться. Слишком много подводных камней. К тому же жизнь в браке и интрижка на стороне несоизмеримые вещи. Я наблюдал за Бояриновым и пришёл к выводу, что что-то ещё держит его в напряжении.
   - Ты большой мальчик, не мне тебя учить, как жить.
   - Ты никому не расскажешь об этом?
   - Я не вижу смысла рассказывать об этом кому-либо, но и давать обещаний не буду.
   Павел был молод и кровь в нём, как и положено, играла. А поскольку в любовных играх он был мало искушён, то совратить его было несложно. Поэтому его поступки были ясны и понятны. А вот зачем он ей? Желания в ней, конечно, ещё тоже не угасли. Он молод, красив, управляем... и всё же, зачем? Возможно, когда-нибудь я пойму это. Я готов был потерпеть.
   - Но есть одно но...
   Мой собеседник весь напрягся, но промолчал, понимая, что я продолжу свою мысль и без его вопросов.
   - Видишь ли, мне хотелось бы знать, кому ты рассказывал о том, что я провожу расследование?
   Ответ был мгновенен.
   - Никому.
   Ответил он быстро, вот только напряженная работа его мозга продолжалась. Значит, был всё-таки кто-то.
   - Я же тебя не тороплю. Хорошенько подумай!
   И он добросовестно подумал. Весь мыслительный процесс отразился на его лице. И родился новый ответ.
   - Возможно, я обмолвился Татьяне Александровне. Она регулярно интересовалась делами в клубе. Максимович любит выпить, а я даже от малого количества алкоголя сильно пьянею. Поэтому не помню, что конкретно я ей рассказывал.
   - Но что-то о моём расследовании ты говорил?
   - Да, только не могу вспомнить что.
   В этом не было ничего удивительного. И атмосфера не та, и алкогольное опьянение. Да и не придал он этому факту значения. Я был абсолютно уверен, что он рассказал ей всё, что знал, да, возможно, ещё и добавил от себя. Только что это изменило? Не этим ли вызван интерес Максимович к смерти своего мужа? Однозначно да. Но колёса прокалывала не она. Стопроцентное алиби. И тут мой внутренний голос возмутился. Сама не прокалывала, но могла кого-то попросить. Вот только зачем ей это? Однако внутренний голос напомнил мне, что если Максимович был убит, его жену нельзя пока вычёркивать из списка подозреваемых. За рулём была не она, справиться с большим современным грузовиком и мужчине непросто, но она могла нанять киллера. Опровергнуть эту версию я пока не могу.
   Бояринов обмяк и вызывал у меня жалость, но я не мог не воспользоваться удобным моментом и не задать ему ещё один вопрос, что так долго не давал мне покоя.
   - Паш, а зачем ты попросил Соколова позвонить Серебровскому?
   - Когда?
   Бояринов задал мне вопрос, но по его лицу я почувствовал, что хотя это произошло достаточно давно, он прекрасно понял, о чём я. Кровь вновь отлила от его лица. С нервами у парня совсем плохо.
   - В день гибели.
   - Я же сказал, мне нужно было всё ему объяснить, а он не брал трубку.
   - Что ты имеешь в виду под словом всё?
   - Да всё, начиная с моего ДТП.
   - Леонид Сергеевич узнал о нём?
   - Нет, но я же сказал, что он хотел выгнать меня из команды за этот дурацкий автогол. А мне ведь просто не повезло.
   Похоже, Серебровский всерьёз думал, что это Бояринов предатель.
   - Так тебе удалось хоть что-то ему объяснить?
   - Нет.
   И вновь Бояринов сильно побледнел. Что же это с ним такое? Я так начну думать, что с этим нырком в кювет всё не так просто.
   - Ты ничего не хочешь мне рассказать? Это же дело времени, я всё равно узнаю.
   Было заметно, что он очень не хотел делать шаг мне навстречу, однако сложившиеся обстоятельства вынуждали его это сделать.
   - Я ... я был свидетелем гибели Серебровского. Я... я был на трассе рядом с ним. Но я не виноват! Он сам вылетел в кювет, я не сталкивал его.
   - Это твоей машины он коснулся, перед тем как вылететь с трассы?
   Цвет его лица стал подобен цвету хорошей офисной бумаги. Он буквально выдавил из себя признание, понимая, что только в этом случае может рассчитывать на моё понимание.
   - Я хотел, чтобы он остановился. Нам нужно было поговорить, а он категорически отказывался.
   - И о чём же ты так настойчиво хотел поговорить с ним?
   - О моём невезении. Серебровский хотел выгнать меня из команды. Он почему-то решил, что я "сливал игры".
   - А ты этого не делал?
   - Нет. Этот автогол получился случайно.
   - Случайно?
   Взгляд мой был тяжёл, и Павел не выдержал его.
   - Я понимаю, что при наличии такого огромного долга мне сложно поверить.
   - Будь ты на моём месте, то тоже бы сомневался.
   - Этот долг не шёл у меня из головы. Он был в моей голове двадцать четыре часа в сутки. Поэтому я не мог по-настоящему сосредоточиться на игре. Я был как во сне. Мне все кричали "выбей", я и выбил. Сам не могу понять, как мяч оказался в воротах.
   - И мне нужно в это поверить?
   - Я не могу что-то ещё к этому добавить.
   Объяснение Павла оставляло не одну каплю сомнения, но опровергнуть его слова я не мог. Оставалось только притвориться, что я ему поверил.
  
  
  Глава 22.
  
   Если бы он только знал, какого "бульдога" разбудил, прокалывая шины моего автомобиля. Для Медведева реальным был только один вариант - это сделал кто-то из членов футбольной команды. А он в этой команде был капитаном. Вычислить этого "деятеля" стало для него делом чести. Он посвятил этому все свои силы и свободное время. Я скептически отнесся к опросу жителей двора, где была оставлена машина. Если кого-то и видели, то только издалека. Мне это ничего не даст. Михаил не поленился и обошёл все квартиры дважды, утром и вечером. Одновременно он беседовал и с членами команды. Ребята были в полном недоумении, так как не могли понять преследуемую им цель. Но и проигнорировать его вопросы не могли.
   Из нашего капитана получился бы неплохой детектив. Он не задавал вопросы в лоб, поэтому большинство из них, до поры, до времени, казались безобидными. Так я и рассказал ему детали ДТП с участием Серебровского. Хотя не планировал. Он, конечно, имел право знать правду о гибели своего тренера. Только в результате родилась проблема. Я очень хотел, чтобы последствия звонка Соколова остались тайной, скрытой за семью печатями. Его вины в случившемся не было, так и незачем ему знать об этом. Михаил согласился со мной. Но он винил Бояринова и хотел немедленно выгнать его из команды. Мои аргументы, что ни один суд не признает его виновным, просто отметались. Роковое стечение обстоятельств. Он же задавал мне только один вопрос:
   - А по совести?
   Ответить на него мне было очень сложно. Тем более, что я умолчал о своих сомнениях относительно изложенных Бояриновым обстоятельств автогола. У меня не было никаких сомнений, что поделись хоть частью известной мне информации и Павел не пробыл бы в команде и трёх минут. На правах тренера Михаил хотел позвонить Бояринову и спросить его, не хочет ли он по-доброму исчезнуть из команды.
   - Понимаешь, видеть его каждый день выше моих сил.
   - Но это его проблема или твоя?
   - А он может видеть жену Серебровского и его детей, ставших сиротами?
   - Давай дадим ему возможность перейти в другую команду по-тихому, в межсезонье. Мне не хочется лишний раз привлекать к команде внимание прессы. Итак, мы под колпаком.
   - Он лишился моего доверия, да и команды тоже. Мы не можем больше быть в одной связке.
   - Но ты пойми, его вина не доказана. Есть же презумпция невиновности!
   - Сам виноват! Не пришёл ко мне и не поделился со мной! Я уж не говорю про коллектив.
   - Да мало кто способен рассказать о таком!
   - Я бы понял его и простил!
   - А если нет?
   Мне с трудом удалось уговорить его не предавать огласке эту историю. Мне показалось, что перед решающими играми не стоило взрывать мозг ребятам подобными новостями. Мы оба знали, что правда всё равно когда-нибудь просочится в команду, но пришли к общему мнению, пусть это произойдёт позже.
   * * *
   Расписание игр было таково, что у команды была целая неделя для того, чтобы отойти от поражения и должным образом подготовиться к играм на выезде. Наши предстоящие соперники занимали места в верхней части турнирной таблицы. Обе команды были с большим опытом выступлений в первой лиге. На спонтанном собрании команды единодушно было принято решение обыграть соперников за счёт максимально интенсивного движения на поле. Грубо говоря, мы решили их "перебегать". Абсолютно все игроки понимали, как сложно будет это сделать. На дворе стоял уже октябрь, и накопившаяся усталость давала о себе знать. Но как сказал мой однофамилец: "Тот ляп, что мы сотворили в последней игре, можно смыть только кровью". Все посмеялись и вместе с тем согласились с правотой утверждения. Но чтобы движение на поле не было бестолковым, мы на тренировках, раз за разом, отрабатывали комбинации впереди и подстраховку сзади. За счёт синхронного движения мы могли добиться успеха и сэкономить силы. Но для того, чтобы сэкономить силы в матче, необходимо было потратить их на тренировках. Это был единственный доступный нам способ победить. После общих тренировок я, передохнув, ехал к своему складу и лупил, и лупил футбольным мячом по его стене. Я понимал, что если бы я делал это на поле клуба, меня ещё больше уважали бы за трудолюбие и, может быть, мой пример подвигнул бы еще кого-нибудь на дополнительные тренировки, но самолюбие гнало меня к складу. Слишком велик был процент моих неудач. Так кое-то из одноклубников может подумать, что я забиваю голы исключительно по везению.
  
   Футбольная "пахота" не помешала моему мозгу породить неожиданную мысль. Мне срочно надо было ещё раз встретиться с владельцем грузовика. Убивать его, я думаю, не будут, а вот его собственности грозит опасность. И мне срочно нужно предупредить его об этом. Открыв дверь, он не смог скрыть своего удивления:
   - Вы? По-моему, я всё честно вам рассказал и мне совершенно нечего добавить.
   - Я пришёл не расспрашивать вас, а предупредить.
   - О чём?
   - О грозящей вашей собственности опасности.
   - О чём? О чём? Что может угрожать моей собственности? И какой именно?
   Было немного забавно, но он реально не понимал, какая опасность может грозить его собственности. Такая мысль просто не могла придти в его голову.
   - Дело в том, что на вашей машине, пока вы её обмывали, совершили ДТП и убили человека. И весьма вероятно, что человек захочет избавиться от неё.
   - Что значит избавиться от неё? Это не его машина.
   - Но на ней, весьма вероятно остались следы ДТП. Преступник захочет уничтожить следы преступления.
   - Каким образом?
   - Совершить новое ДТП или, что, вероятнее сжечь её. Машина у вас застрахована?
   - Да, но страховка покрывает только две трети стоимости.
   - Вот поэтому о ней надо позаботиться.
   - А что ж он сразу их не уничтожил? Эти следы.
   - Думаю, первоначально у него был план скрыть ДТП.
   - А вы, значит, копали-копали и раскопали его? А теперь он хочет сжечь мою машину. Ну, спасибо вам.
   - Ну, во-первых, не я же хочу сжечь вашу машину. Во-вторых, если бы не устроили грандиозное "обмывание", то преступник не смог бы завладеть вашей машиной. И в-третьих, я же пришёл вас предупредить.
   - И что мне теперь делать?
   - Я бы мог предложить вам использовать вашу машину в качестве наживки, но неизвестно как долго ждать от преступника решительных действий. К тому же это всё-таки рискованно.
   - Мне-то что делать.
   Владелец шикарного грузовика, похоже, на сто процентов осознал грозящую ему опасность и радость жизни, написанная на его лице, покинула его.
   - Я предлагаю перегнать ваш грузовик в тихое место и проследить, чтобы за вами не было "хвоста".
   - Вот не было печали... И как скоро вы его поймаете?
   - Что поймаю, уверен, а вот дат называть не буду.
   Я действительно был уверен, что развязка не за горами. Я иду по его следу и кончится это тем, что у преступника не выдержат нервы, и он совершит ошибку. Грузовик - это серьезный промах. Хотя, если бы я не стал "копать", то ДТП так и осталось бы простым ДТП.
  
   39 тур. Конец октября. Осенняя морось. Трибуны полупусты, только самые преданные болельщики хозяев пришли на игру. В этом был хоть маленький, но плюс от наступившей сырой погоды. Всё-таки поддержка болельщиков это как двенадцатый игрок на поле. В раздевалке ребята пообещали друг другу, с первых минут игры, ошарашить соперника и не дать ему придти в себя до конца игры. Играли мы широко, используя всю ширину поля, часто переводили мяч с фланга на фланг. Это отнимало много сил, но и соперника изматывало. Радовала своей активностью молодежь. Соколов, Борзов и Зайцев буквально заводили команду, агрессивно прессингуя на всех участках поля. Их били по ногам, хватали за руки, толкали в спину, но они не прекращали биться. Невозможно было остаться в стороне и не поддержать молодых коллег. Надежда, что наши усилия принесут свои плоды, росла. Полузащитники хозяев, стараясь избавиться от мяча, раз за разом, делали передачи в борьбу, либо вовсе неточно. Мяч всё чаще оказывался у игроков нашей команды. В конце концов, это закончилось печально для хозяев. Зайцев, получив пас на ход от Соколова, ворвался в штрафную площадь и, выйдя один на один с вратарем, пробил по воротам. Голкиперу чудом удалось отбить мяч, но Зайцев, молодец, доиграл эпизод до конца. Он догнал отбитый в сторону мяч и мягкой передачей вернул его в штрафную площадь. Виктор был здорово разочарован неудачей Зайцева, но, увидев его желание реабилитироваться, включился в борьбу и набежал на передачу. На тренировках мы отрабатывали такие ситуации много раз, и это принесло свои плоды. Соколов не промахнулся. Голкипер успел вернуться в рамку ворот, но отбить мяч, пущенный в угол ворот, не сумел.
   Мы вышли вперёд, но никто не собирался останавливаться. Мы по-прежнему "возили" соперника по всем участкам поля. Не прошло и пяти минут, как команда добилась повторного успеха. Борзов рванул по бровке так, что трое игроков противника, один за другим отказались от намерения его догнать. Оттянув на себя ещё двух защитников хозяев, Игорь сделал пас верхом в штрафную площадь. Соколов, как под копирку, набежал на эту передачу и вновь пробил в угол ворот. В этот раз удар получился сильнее. Мяч попал в перекладину и от неё отлетел в ворота. Что мог сделать в этой ситуации вратарь? Только с упрёком посмотреть на своих игроков, которые позволили сделать точный пас и прицельно пробить. Девятнадцать минут и 2:0. Всё оставшееся время первого тайма наша команда старалась как можно больше времени контролировать мяч. Мы двигались так активно, словно это мы проигрывали. Наш соперник безуспешно пытался наладить свою игру. Но было заметно, что побывав в нокдауне, он слишком медленно приходил в себя.
   В перерыве и я, и Медведев внушали ребятам, что после перерыва с нами будет играть другая команда. Тренер проведёт с игроками профилактическую работу, возможно, сделает замены. Надо помнить и о том, что 2:0, это, в конце концов, всего лишь 2:0. Мой тёзка бросил клич "Смоем вину кровью!". Он просто получал удовольствие от судьбоносных призывов.
   Тренер хозяев действительно поработал неплохо. Игроки забыли про свои пропущенные два гола и начали второй тайм, играя раскрепощено. Их можно было понять. 0:2 дома ненамного лучше 0:3. За 45 минут очень многое можно исправить, если очень постараться. И они старались, играли широко и мы им в этом помогали. В итоге, одна треть тайма отняла весь запас сил. И когда наш противник уже стал ослаблять давление, произошел несчастный случай. Мой тёзка решил аккуратно скинуть головой мяч вратарю. Только получилось, хуже не придумаешь. Он без всяких шансов для вратаря выручить команду "положил" мяч в левую девятку ворот. Отчаянные апелляции Евгения к судье, что его грубо толкнули, никакого результата не принесли. Толчок, конечно, был, но не каждый арбитр осмелится отменить гол хозяев. Вдвойне обидный автогол, было жалко Иванова, но это был гол, который вернул соперникам надежду. И они ухватились за неё как следует. Темп игры резко возрос. Первый тайм стал казаться прекрасным сном из прошлого. И виноваты в этом были мы сами. "Вдохнули огонь в затухающий костёр". От усталости и напряжения, у игроков обеих команд сводило мышцы. Но никто не хотел уступать. Вот только всё чаще возникали ситуации, когда для того, чтобы перехватить пас, нужно было сделать резкий выпад, а именно на него и не хватало сил. На этом фоне наш Борзов здорово выделялся своей боевитостью и заряженностью на борьбу. Игорь таскал за собой по два-три игрока. Хозяева с первых минут игры оценили его скоростные качества, и возможностей сыграть в каком-либо эпизоде один в один у Игоря просто не было. Подстраховка и ещё раз подстраховка. Если и это не помогало, то соперник фолил. Без явной грубости, но раз за разом Игоря валили на газон. За пять минут до окончания основного времени второго тайма благодаря активности Борзова у меня появилась возможность пробить по воротам. Расстояние было не маленьким, 26-27 метров до ворот, но это был шанс. Вратарь поставил стенку из четырёх игроков, лишая меня возможности прямого удара. Я попросил Медведева и Соколова, разыграть вариант с откидкой и жесткой остановкой мяча. Мы втроём стояли у мяча, а разбегаться предстояло мне и соперник понял, что будет удар на силу. Когда Соколов остановил для меня мяч, а я уже набегал на него, вся команда гостей бросилась вперед, пытаясь заблокировать удар. Вот только при этом они бросались под мяч спиной вперёд, лишая себя возможности видеть происходящее. Это подтолкнуло меня поменять решение. Я не стал бить по мячу, а рванулся в штрафную площадь. Это было рискованно, мы не обговаривали этот вариант. От Соколова требовалось с ходу уловить мою мысль и помочь мне. И Виктор не растерялся. Выждал секунду, он мягко послал мяч мне вслед. Никто, даже игроки нашей команды не ожидали этого. Поле было тяжелым и не способствовало нашему замыслу. Но везёт тем, кто везёт. Я оказался наедине с вратарем. Сближаться с ним, пытаясь его обвести, я не стал и пробил всё-таки на силу. Мне посчастливилось не попасть во вратаря. А поскольку мой удар был силён, то и голкипер не успел его парировать. 3:1. Это уже серьёзная заявка на победу. Оставшееся время мы подобно знаменитым барселонцам катали мяч, используя всё поле. Соперник имитировал активность, но все на стадионе прекрасно знали, что двадцать два игрока на поле еле волочат ноги и просто ждут финального свистка.
   - Вот уж никак не ожидал, что из вас получатся такие жесткие тренеры. Даже во времена рассвета своей карьеры я не бегал так много.
   Признание Болотова вызвало взрыв смеха.
   - То ли ещё будет, это не последний твой рекорд.
   - Ты лучше признавайся, Иванов, это первый гол в твоей карьере? И какой красивый!
   - Теперь, когда я понял, как надо забивать голы, можно попробовать забить и чужие ворота!
   - Можно, если тебя теперь вообще выпустят на поле.
   Команда сидела в раздевалке и добродушно подшучивала друг над другом. Время шло, а никто не спешил одеваться. Все силы были оставлены на поле.
  
   Наши голы показали в футбольном обозрении. Это меня сильно удивило. Во время матча я не заметил камеру. Но в конечном итоге её наличие меня здорово обрадовало. Нас представили как серьезный коллектив, а значит, может найтись и серьёзный спонсор для команды. За гол Иванова судья получил двойку. На большом экране было прекрасно видно, как его толкают, и мяч в итоге летит в противоположную сторону. Спасибо телевизионщикам, что хоть доброе имя тёзки отмыли, автогол всё равно не отменят. Больше всего хвалили Борзова и Соколова, задавался вопрос, в какой команде высшей лиги они окажутся. Про себя я уточнял вопрос: "На чьей скамейке запасных они окажутся?" В Премьер-лиге восемнадцатилетним очень редко доверяли. Хватит ли ума и сил ребятам чтобы принять верное решение? Трансляция вызвала в городе вспышку интереса к команде. Болельщики требовали сохранить команду.
   Мы с Мирославой обговаривали не один раз этот вопрос. Она хотела сохранить клуб отца. Но как бухгалтер понимала, что денег её отца хватит на год-два. И сохранять команду есть смысл только при сохранении талантливой молодежи в клубе. Продав сейчас ребят можно продлить жизнь клуба ещё на год-два, а затем наступит неизбежная смерть. В клубе ещё не был налажен механизм воспитания молодых футбольных звезд. Вместе с тем Мирослава была против того, чтобы в клуб пришли спонсоры, отмывающие грязные деньги. Взгляды отца на футбол для неё были принципиальны. Несколько предложений Мирославой было уже отвергнуто, в интернет об этом ушла информация, и список желающих вложиться в клуб резко сократился. Команда продолжала висеть в воздухе. Я как Буриданов осёл не мог принять решение. С одной стороны хотел сохранить интересную команду, а с другой мне было жаль наследство Мирославы. Я никоим образом не претендовал на него, не допускал даже мысли, что эти деньги "дойдут" до меня. Просто мой жизненный опыт подсказывал, что оставь Мирослава их себе, её жизнь будет интересна и финансово обеспечена. При её запросах ей хватит этих денег до гробовой доски и ещё наследникам останется. Эти деньги принесут в её жизнь работу для души, путешествия по всему миру, творческие проекты и многое-многое другое. Мирослава спрашивала меня совета, а я не мог ей его дать. Её отцом был построен прекрасный клуб. Не поддержи его деньгами и он умрёт. А следом растащат на кусочки и то, что построил Максимович. Здания, конечно, останутся, вот только кто и как их будет использовать?
   После оглашения завещания жизнь Мирославы сильно изменилась. Желтая пресса регулярно "мусолила" факт появления в городе богатой невесты. Как результат к ней слетелась стая молодых интересных людей. В их числе был и "золотой" мальчик местного олигарха, и теннисная закатывающаяся звезда, и солист популярного у молодежи вокально-инструментального ансамбля. В меру своих умственных и интеллектуальных способностей они изыскивали возможности находиться возле Мирославы. Для меня Мирослава становилась красавицей по мере развития моего чувства, для остальных красивой её делали прилагаемые к ней деньги. В один из дней, когда психологический прессинг отнял слишком много сил, она призналась мне, что благодарна судьбе за то, что жила с матерью.
   - Эти поклонники иногда так красиво говорят и совершают такие красивые жесты, что я готова им поверить. Живи я с отцом, точно стала бы жертвой одного из них.
   - Считаешь, среди них совсем нет искренних?
   - У большинства из них это уже вторая попытка.
   - Вторая? А когда была первая?
   - Когда я появилась в офисе своего отца. Но очень скоро они поняли, что я рядовой бухгалтер, а Татьяна Александровна бдительно караулит деньги своего мужа, и исчезли.
   - Тогда тебе скорее повезло, что была эта первая попытка.
   - Ты ведь любишь меня не за деньги?
   - Противная ситуация. Моё чувство желает тебе жизни, в которой не было бы денежных проблем. А лучшим доказательством моей любви было бы, если бы я поддержал твоё решение вложить деньги отца в его детище.
   - И к какому решению ты склоняешься?
   - Мне не нужны эти деньги, мне нужна ты! А деньги мы сами заработаем.
   И мы их, каждый по своему, зарабатывали. Компаньоны её отца не могли найти замену её отцу. Время шло, а Мирослава продолжала исполнять обязанности своего отца, принимая судьбоносные решения. Возраст Мирославы и недостаток опыта их смущал, но ничто не менялось. Из числа теперь уже её компаньонов никто не соглашался взваливать на себя этот объем работ. Кандидаты со стороны, все как один, называли неподъёмные для компании суммы в качестве оплаты своего труда. Похоже, они считали, что загнанные в угол владельцы согласятся на любые условия.
   В другое время я был бы этому, наверное, рад. А сейчас это начало меня раздражать. Говорят, что в таких случаях помогает алкоголь. Вот только я не мог воспользоваться этим средством. Футбольный сезон ещё не был завершён. Приходилось терпеть. Но мне жутко надоело постоянно ловить себя на мысли, что мой мозг обрабатывает накопившуюся информацию. И ту, что прямо относилась к гибели Максимовича, и ту что, на первый взгляд, не имела никакой связи вовсе. Я открывал глаза, а процесс анализа был уже в полном разгаре. И я не мог его остановить, мозг работал двадцать четыре часа в сутки. Наверное, так и сходят с ума.
   Последние события предоставили моему мозгу предостаточно пищи для размышлений. Я не поверил в искренность желания вдовы Максимовича сотрудничать со мной. Ну не мог я поверить, что она всерьёз рассчитывала нанять меня в качестве детектива. Это было нелогично. Ей не откажешь в интеллекте, и она прекрасно различала возможности агентства и детектива-любителя. С её стороны благоразумнее было прибегнуть к помощи настоящих профессионалов. В деньгах она ещё пока не была стеснена. Поэтому я всё больше склонялся к тому, что Татьяна Александровна сделала обычную попытку узнать, насколько далеко я продвинулся в своём расследовании. И что-то мне подсказывало, что успеха она мне почему-то не желала. А во мне росла уверенность, что я уцепился за хорошую ниточку. Грузовик, которым воспользовался преступник, поможет мне размотать весь клубочек. Ещё немного усилий и вся мозаичная картина будет собрана. Только, похоже, так думал не один я.
   Когда на протяжении многих лет тебя постоянно встречают у порога, независимо от того, сколько раз на дню ты возвращаешься в свою квартиру, всякое нарушение ритуала вызывает удивление. Ему на смену пришла обеспокоенность, поскольку кошка не вышла ко мне, даже тогда, когда я её позвал. Я услышал только какой-то странный писк. Это породило во мне недоумение. Что это с ней? Прятаться от кого-либо у неё не было привычки. Всего лишь пару раз она ушла под кровать, когда к ней чересчур назойливо стали приставать гости. Какую угрозу для себя она учуяла в этот раз? В квартире никого не было. Или... кто-то был? Эта мысль, пришедшая ко мне из каких-то закоулков моего сознания, поразила меня. Мы все считаем, что наш дом - наша крепость. Я взглянул на ключи, они были несложной конфигурации. Отсутствие следов взлома на дверях ни о чём не говорило. Вот я и прислушался, остановившись на пороге квартиры. Этажом выше ругались супруги. Происки Амура соединили двух человек с итальянским темпераментом. Бетонные перекрытия приглушали шум ссоры, но не слышать их было невозможно. Кто-то из соседей принимал душ, вода падала на дно ванны, и это тоже было хорошо слышно. В моей квартире стояла относительная тишина. Я осмотрелся вокруг, все вещи были на своих местах. Когда ты долго живёшь один, у каждой вещи появляется своё место в квартире. Всё было как всегда.
   Всё... если не считать, что моя "сожительница" не вышла меня встречать. Что-то же заставило её где-то спрятаться? Что? Или кто? Повторно всплывшее в голове предположение ошеломило меня. Я стоял в коридоре, слушал тишину и гнал из головы нелепое опасение, но оно зацепилось за что-то в моём подсознании. Очень скоро это что-то напомнило мне, что я частным образом исследую обстоятельства гибели Максимовича и тем самым ворошу муравейник. А потом оно же напомнило и о том, что я до сих пор не знаю, кто же в моей команде "заказал" меня на самой заре моей карьеры. И в меня медленно стал заползать страх. Если кто-то проник в мою квартиру, то точно не для того, чтобы выпить со мной чашку кофе. В течение длительного времени во мне формировалась мысль, что двух людей из моего окружения убили. Рождение мысли о том, что настала моя очередь, было сродни удару обухом по голове. Меня тут же словно обдало холодком. Реальный страх, липкий и противный, словно пот пополз по моей спине. На короткий миг я испытал даже что-то похожее на панику. Захотелось стремглав покинуть собственную квартиру и вернуться с подмогой. А потом я подумал, хорош же я буду, когда никого не окажется в квартире. Моя квартира не на первом этаже, следов взлома никаких, и только кошка посылает мне какие-то неясные сигналы. Уж точно буду смешон, если не сказать больше. И это остановило меня. Страх быть обсмеянным оказался сильнее страха смерти. Я ещё раз осмотрелся и тут мой взгляд упал на ботильоны Мирославы в обувной тумбочке. Как они там оказались? Плаща нет, самой Мирославы нет, а обувь есть. Как такое возможно? Не ушла же она осенью босиком! Я принюхался и услышал запах духов Мирославы. Он стал для меня настолько привычен, что первоначально я не придал ему значения. Курить - здоровье губить! Я обрадовался, что эта человеческая слабость мне не свойственна. Её отсутствие позволило мне определить, что запах духов был свежим, не вчерашним. Итак, обувь есть, её запах есть, а где же она сама? Моя Джулия с первого дня знакомства проявила симпатию к Мирославе и никогда от неё не пряталась. Пусть я окажусь параноиком, но что-то во всём этом было не так.
   Я бросил взгляд на родную квартиру в поисках предметов, которые можно было использовать в качестве оружия. Но что можно было найти в коридоре у нормального человека? Ничего! В моей голове вновь стремительно закружились колёсики. Убить меня можно было и в подъезде. Но там могли оказаться неожиданные свидетели. Можно было давно выскочить из комнаты или кухни в коридор и всадить в меня несколько пуль. Но этого тоже не было сделано. Значит, пистолета с глушителем у моего гостя нет. И если он где-то затаился в моей квартире, то скорее всего рассчитывает, что я подставлю ему спину или затылок. Если в случае с Максимовичем преступник приложил немало усилий выдать всё за несчастный случай, то и в моём случае у него может быть та же цель. Мои хоромы были невелики, и спрятаться в них практически невозможно. Кухня хорошо просматривалась, да и комната тоже. Оставались только ванная комната и туалет. Я стал изучать эти варианты. И тут я рассердился на себя! Как же я сразу не обратил своего внимания на столь очевидный факт, что дверь туалета закрыта. Она у всех людей закрыта, но только не у кошатников. Вот и я всегда оставлял её открытой для того, чтобы моя Джулия могла воспользоваться унитазом. Сколько времени и сил я потратил на то, чтобы научить её пользоваться этим плодом цивилизации. Мирослава прекрасно об этом знала! Она бы дверь не закрыла.
   Кто-то чужой находился в моей квартире, и этот кто-то закрыл приоткрытую дверь. Не факт, но этот кто-то мог находиться именно в туалете. В принципе, он мог находиться и в ванной комнате. Вариантов немного и с какого-то надо было начинать. Одновременно с решением действовать в голову пришла и разумная мысль. Если в моей квартире никого нет, то значит, я никому и не причиню вреда. Я взял в левую руку стоявший на тумбочке у входа баллончик освежителя воздуха, снял ботинки и на цыпочках подошёл к туалету. Правой рукой резко повернул ручку двери и рванул её на себя, а левой запустил добрую струю "морского бриза" внутрь. Я не был до конца уверен, что внутри кто-то есть и поэтому был немало удивлен, когда из туалета вывалился крепкий мужчина с прижатыми к лицу руками. Он инстинктивно прижал ладони к лицу, полусогнулся, и мне было очень удобно приложиться кулаком правой руки к его виску. Чистый нокаут. Самый лёгкий в моей практике.
   То что, я обнаружил на полу рядом с мужчиной, меня сильно разозлило. Это был прут толстой арматуры, обмотанный мягкой резиной. Было несложно догадаться, для кого он предназначался. Не стоило терять времени. Я вытянул ремень из брюк незваного гостя и крепко связал его руки за спиной. Этого мне показалось мало. Из ящика письменного стола я достал круг скотча и основательно лишил подвижности и ноги мужчины. После того, как я решил проблему безопасности, необходимо было оказать первую помощь и незваному гостю. Он очнулся и тут же заскулил. Может положить его в ванну, да промыть глаза? Не хотелось упрёков в неоправданной жестокости. К тому же из ванны самостоятельно он точно не вылезет. Но она оказалась занята, в ней лежала Мирослава. У неё в ногах сидела испуганная Джулия. Под головой Мирославы уже скопилась лужа крови, и промывать глаза мне мгновенно расхотелось. Меня охватил страх. Страх потерять любимого человека. Я протянул руки, собираясь достать Мирославу из ванны, но в последний момент подсознание напомнило мне первую заповедь врачей: "Не навреди". Я присмотрелся, кровь на голове засохла, а дыхание девушки было ровным. И тогда я направил свои усилия на вызов "скорой помощи". Дозвонился я достаточно быстро, подробно объяснил дежурной, какого рода помощь нужна, сообщил свой адрес и свои данные. Со звонком в полицию я решил немного подождать. Мне захотелось наедине пообщаться с визитёром.
   Мирослава была без сознания, но дышала ровно, и я не стал её трогать. Доставать её из ванны лучше было вдвоём. В коридоре раздался стон, и это напомнило мне о моём варяге. Он был мне хорошо знаком. Это был мой одноклубник. Закаленный спортом боец. Мне повезло, что так легко удалось с ним справиться. Мой "головной компьютер" не единожды выдавал его кандидатуру, но каждый раз я отвергал её. Я не видел серьёзных причин, из-за которых он мог бы подвергнуть риску собственную жизнь. Но то, во что мне не хотелось верить, оказалось жуткой правдой. И покушение на убийство Мирославы наглядно это доказывало. Передо мной лежал мой коллега. Человек, вместе с которым я потел на футбольном поле. А теперь он пришёл ко мне. Не сказать пару комплиментов и не попить чаю. Он пришёл меня убивать! Прут арматуры отвергал иные варианты. И если Рим спасли гуси, то меня кошка. Пожалуй, стоит сходить в магазин и купить ей настоящего мяса. Заслужила.
   Как бы я ни был зол, мне не хотелось уподобляться моему гостю. Стакан холодной воды в лицо облегчил его положение.
   - Чёрт, как больно щиплет глаза!
   - А чего ты ждал? Тебе грех обижаться, ты получил самый теплый приём. Даже немного горячий...
   - Развяжи мне руки, дай вымыть глаза.
   - Сейчас прибудут медики, они окажут тебе профессиональную помощь, а мне будет во всех смыслах спокойнее, пока ты связан.
   Глаза моего гостя приобрели угрожающе красный цвет, и я плеснул в его лицо ещё пару стаканов холодной воды.
   - Дай мне промыть глаза. Ты же знаешь меня!
   - Как оказалось не слишком хорошо, чтобы доверять. Поэтому мне хочется узнать тебя получше.
   Я незаметно достал из кармана сотовый телефон, включил диктофон и задал наивный вопрос:
   - За что ты хотел убить меня?
   - С чего ты взял? Я хотел просто поговорить с тобой.
   - И поэтому не поленился изготовить это незатейливое смертельное оружие.
   Я угрожающе помахал куском арматуры перед его лицом.
   - Я нашёл его по пути к твоему дому.
   - Эту сказку ты будешь рассказывать в полиции. Ключи от моей квартиры ты тоже нашёл? Кого ты хочешь ввести в заблуждение: судью, следователя или меня? Похоже, ты ещё не осознал пикантность ситуации, в которой оказался. Ведь я ещё не решил, что с тобой делать. Что ты предпочитаешь - вывалиться случайно из окна или погибнуть в очередном для нашего клуба ДТП? А может поступить проще - вывезти тебя к реке и сделать отличный подарок голодным рыбкам?
   - Ты не сделаешь это! Тебя совесть замучит!
   Голос моего собеседника был лишён уверенности и говорил мне, что он, хотя бы частично, поверил мне. А почему бы и нет? В моём голосе было достаточно холода, и он прекрасно понимал, что я догадался обо всём. Пробитая голова Мирославы подтверждала самые смелые предположения. Наши отношения с Максимовичем были сложными, но не заметить взаимную симпатию было невозможно. А о моих отношениях с Мирославой не знал только ленивый. При сложившихся обстоятельствах рассчитывать на мою жалость не приходилось.
   - Я попробую договориться со своей совестью. Думаю, она пойдёт мне навстречу.
   - Меня будут искать. А ты будешь первым подозреваемым в моём исчезновении.
   - Это почему же? Кто меня свяжет с твоим исчезновением? Ты же не написал признание в полицию?
   - Мой заказчик догадается. И, я уверен, сообщит в полицию. Хотя бы анонимно.
   - И тем самым выдаст себя? Не будь так наивен.
   - Он захочет от тебя избавиться. И если ему не удалось это сделать с моей помощью, то он сделает это с помощью полиции.
   - Так назови мне имя своего заказчика. Пока ещё жив... В качестве свидетеля ты мне интересен. А в любом другом я не испытываю к тебе ничего хорошего. Если ты смог убить двух хороших людей, то и я смогу казнить одного мерзавца. Тебе стоит поторопиться с выбором.
   - Я не убивал Серебровского. Никто не убивал его. Это был несчастный случай. И я к нему не имею никакого отношения.
   - Кто в это поверит после убийства Максимовича?
   - Ты же прекрасно знаешь, что это был несчастный случай!
   - Знаю, но никому не скажу. А откуда об этом знаешь ты?
   - Мне сказала об этом вдова. Там был очевидец.
   - И ты знаешь кто?
   - Нет, но его знает Татьяна Александровна.
   - Она может и не сказать об этом следователю.
   - Скажет. Она умеет прислушиваться к веским аргументам.
   Его убежденность говорила мне о том, что у него есть компромат на неё.
   - Зачем ты заставил Бояринова забить гол в свои ворота?
   - Я его не заставлял. Просто попросил.
   - Пригрозив перепродать его долг. Зачем?
   - Это бизнес. Меня тоже попросили серьёзные люди.
   - А команда?
   - А что команда? В высшую лигу нам не выйти, а в первой нам вполне комфортно.
   Наши юные звёзды скоро перейдут в престижные клубы. Вы с Медведевым найдёте других. И все в команде окажутся в плюсе.
   - Даже Бояринов?
   - Он сам виноват! Разбить такую дорогую машину! Зачем надо было так гнать? Мог бы и уступить. Если в марках машин не разбирается, то хотя бы "крутой" госномер мог бы и разглядеть.
   - А в каком плюсе наш капитан?
   - А что капитан? Да нам всем лучше зарабатывать деньги в первой лиге. Выйди мы в высшую, и две трети из нас выставят за ворота.
   - Так ты выходит наш благодетель? Что ж ты тогда хозяина-то убил?
   - Это не моя инициатива! Меня заставили!
   Голос его сорвался. Все реакции его тела говорили о том, что он не обманывает. И я был склонен ему поверить.
   - У тебя всё равно был выбор.
   - Какой? Оказаться у разбитого корыта? Ты думаешь, Максимович тихо отпустил бы меня? Я удивляюсь до сих пор, как Золотов жив остался. Борис Романович был же больным фанатом футбола! Он же столько своих денег в него вбухал!
   Сказано это было с большим чувством. Похоже, он знал, о чём говорил.
   - И ты столкнул его в кювет.
   - А что мне оставалось делать? Или он в кювете или я...
   Он замолчал. Мне показалось надолго. И вдруг заговорил с надеждой в голосе.
   - Слушай, дело ведь закрыто. Зачем его ворошить. Максимовича уже не вернуть. От его смерти все выиграли. Жена и дочь получат наследство. Ты и капитан у руля команды. Молодежь получила свободу перехода в серьёзные клубы.
   Убеждать он умел. Даже голос от волнения сорвался. Трудно было ему не поверить. Вот только друзьями я не торгую.
   - Ну, это пусть суд решает. Максимович вот-вот вычислил бы тебя, и ты решил от него избавиться.
   Мой собеседник как-то сразу обмяк, но слабо возразил:
   - Да не он меня вычислил. Если бы не длинный язык Бояринова, то никто и никогда бы и не вычислил.
   Он в это свято верил. А я верил в то, что сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет.
   - А Мирославу за что?
   В моём собеседнике вновь проснулась энергия.
   - Это чистая случайность. Я никак не ожидал её обнаружить в квартире. А она вдруг решила ударить меня табуреткой. И если бы не моя реакция, то ударила бы. Я её инстинктивно оттолкнул, и она ударилась о косяк железной двери. Спроси её, Мирослава подтвердит мои слова!
   Конечно, спрошу, вот только когда? В коридоре раздался шум, прибыла бригада скорой помощи.
   - Так кто твой заказчик?
   - Ты ещё не понял что ли? Супруга Максимовича. Испугалась развода. Боялась остаться ни с чем. Как только меня не шантажировала. Садиться в тюрьму мне совсем не хотелось. Только теперь получилось, что вытаскивал из болота хвост, да весь увяз.
   Мой одноклубник не увидел на моём лице понимания и потерял надежду на спасение, а потому утратил желание со мной разговаривать. Я отправился встречать врача. Мужчина был в возрасте и немногословен, это меня обнадёжило. Он молча выслушал меня, обработал рану на голове Мирославы, перебинтовал её. Затем мы вдвоём вытащили её из ванной и положили на носилки. Мой пленник слёзно просил развязать его, и врач хотел было пойти ему навстречу, но я воспротивился.
   - Вы видели, что он сделал с девушкой, а вот его орудие насилия.
   И я указал рукой на кусок арматуры.
   - Он божий одуванчик, пока связан. Так пусть им и остаётся.
   Врач с любопытством изучил самодельное орудие насилия и молча согласился с моими доводами. Он осмотрел глаза, обильно закапал в них лекарство и вернулся к Мирославе. Лентами надежно закрепил её на носилках.
   - Вы вызвали полицию?
   - Упустил из виду. Звоню.
   Я стал звонить в полицию, а врач и фельдшер вынесли Мирославу из квартиры.
   У меня появилась возможность продолжить свой допрос. Но для начала необходимо было смыть кровь с рук. В ванной комнате я обнаружил под раковиной маленькую связку ключей. Это были ключи от автомашины с маленьким пультом управления. Принадлежали они, скорее всего, насильнику. Я взял их, собираясь передать следователю.
   Опергруппа приехала неожиданно быстро, очевидно им сообщил о вызове дежурный работник скорой помощи. При появлении сотрудников полиции Болотов, а это именно им оказался мой незваный гость, стал громко взывать о помощи. Раз за разом он громко повторял, что пришёл в эту квартиру по моей просьбе, никого не трогал и подвергся нападению с моей стороны. При этом демонстрировал ссадину на левом виске. С его слов моя агрессия была вызвана приступом ревности. Мирослава же получила травму случайно, когда попыталась разнять нас. К тому же оттолкнул её я. Связку ключей от моей квартиры в его карман брюк положил тоже я, происхождение арматурного прута он не знает. Линия его защиты была изложена предельно ясно, и я осознал, что Георгий весьма и весьма неглуп. И тогда я решил повременить с передачей ключей от автомашины следователю. Вдруг мне удастся найти в ней что-то интересное.
   Каждому из нас следователь дал возможность устно изложить свою версию случившегося. Он позвонил в дежурную больницу и узнал о самочувствии Мирославы. Ничего хорошего ему не сообщили, девушка по-прежнему была в бессознательном состоянии. Дальнейшее общение с прибывшими сотрудниками полиции не обрадовало меня. Никто не хотел слушать мою историю о гибели Серебровского, а затем и Максимовича, аргументируя это тем, что оба дела закрыты за отсутствием события преступления. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что попытка моего убийства грозит превратиться в заурядный конфликт на почве личных неприязненных отношений. Пока они не допросят Мирославу, веры мне не будет. А поскольку лично я не пострадал, и моё имущество тоже не пострадало, то я могу запросто превратиться в подозреваемого. Такая перспектива меня вовсе не устраивала, и я стал самым подробным образом описывать все предшествующие события в своём заявлении. В результате услышал только недовольное "вы бы ещё от царя Гороха начали!" Следствием моего кропотливого труда стал повторный звонок в больницу. Мирослава находилась на операционном столе и до следующего дня общаться с ней не будет никакой возможности. От отчаяния у меня возникло желание дать следователю прослушать запись на сотовом телефоне. Однако вовремя вспомнил о высказанных мною угрозах, которые мне самому могли причинить серьёзный вред. Меня попросили не покидать город без разрешения следователя, на что я ответил, что нас ждёт выездная игра. Следственно-оперативная группа покинула мою квартиру и прихватила с собой Георгия. Я не сомневался, что его тоже допросят и отпустят. Следовательно, времени у меня было в обрез. Коль у меня есть возможность осмотреть машину Болотова, грех этим не воспользоваться, только бы не наследить. Автомашину Георгия, как я и ожидал, мне удалось обнаружить в одном из соседних дворов. Я надел предусмотрительно прихваченные медицинские перчатки и осмотрел её. Ничего интересного, кроме конвертика с DVD-диском я не обнаружил. Он был аккуратно приклеен скотчем к верхней части бардачка автомашины. Я обнаружил его случайно. Охватившее меня разочарование заставило меня заглянуть туда, куда я изначально не планировал залезать. Узнать его содержимое на месте не было никакой возможности, и я прихватил его с собой. По дороге домой я пришёл к выводу, что, пожалуй, будет лучше сделать копии с диска и аккуратно вернуть его на место. Пусть Георгий ничего не знает о моей находке и не беспокоится. Через десять минут копии были сделаны, и диск был возвращен на прежнее место. А потом родилась мысль вернуть и связку ключей. Пришлось доехать до следователя и передать ему ключи. Я попенял, что осмотр моей небольшой квартиры был проведен не слишком тщательно. Ответом мне послужило документирование передачи мною обнаруженных ключей в полном соответствии с требованиями закона.
  
  
  Глава 23.
  
   Я уже почти добрался до дома, когда мне в голову пришла ужасная мысль. Зависимость Болотова от показаний Мирославы могла толкнуть его на неразумные действия. Он вполне мог посчитать, что её устранение разрешит все его проблемы. Он уже перешагнул невидимую черту, разделяющую рай и ад. Я не сомневался, что это именно он столкнул в кювет Максимовича. Я был уверен, что он пришёл ко мне в квартиру убивать меня, а значит, ему ничего не стоит и решиться и на убийство Мирославы. И потому мне стоило поторопиться. На первом же перекрестке я развернулся и полетел в больницу.
   К моему приезду операция уже закончилась и Мирослава спала в палате реанимации. Находилась она на четвёртом этаже, и я законно посчитал, что угроза её жизни может исходить только из коридора. Моя просьба разрешить мне посидеть в коридоре вызвала у дежурного врача некоторое недоумение. Тогда я прямо заявил ему, что жизни его пациентки угрожает опасность. Он скептически покачал головой, но отказать мне не посмел.
   Ночь показалась мне бесконечной. Дежурная смогла мне выделить только мягкий стул. Но я посчитал, что это и к лучшему. Спать мне было никак нельзя. Я дозвонился до Медведева и сообщил ему, что у меня к нему серьёзный нетелефонный разговор. И тут он меня сильно удивил, ответив, что у него тоже серьёзный разговор ко мне, и тоже нетелефонный. Мы договорились встретиться утром на базе.
   Ещё больше я был удивлен на следующий день, когда обнаружил в тренерской комнате кроме Медведева ещё и Болотова. Моё удивление достигло максимума потому, что они смотрели друг на друга без малейшей симпатии. Но и я немало его удивил, когда не подал руки Георгию.
   - Уже так? Нам пока делиться информацией.
   - Пожалуй. Начинай.
   - Я нашел человека, который проткнул твои четыре колеса.
   - Как? Это же чистый "темняк".
   - Ты не поверишь, но мне помогла моя "звездность". Я не считаю себя звездой, но помогло мне то, что так считают другие. Я обошёл практически всех жителей двора Максимович и меня столько раз "послали". А потом столько раз вернулись и предложили свою помощь. На одном из видеорегистраторов обнаружилась звезда по фамилии Иванов, а на другом - Болотов. И тогда я задумался, что делали эти две звезды практически в одно и то же время в одном и том же дворе. Ответ на вопрос на вопрос "Что?" я знаю, а сейчас я хочу получить ответ на вопрос "Почему?"
   - С чего ты взял, что это сделал я?
   Болотов был спокоен и я подумал, что Михаил поторопился с "празднованием" своего успеха.
   - Я ещё раз повторяю, что у меня нет в этом сомнений, ты лучше объясни мне, зачем ты это сделал?
   И тут Георгий вспылил:
   - У меня есть общие дела со вдовой, это моё личное дело.
   - Георгий, ты не помнишь, какая машина стояла рядом с автомашиной Александра?
   - А что такое?
   - Крутая, до безумия крутая. И у хозяина это чуда на колёсах включались аж целых два видеорегистратора, когда кто-то подходил к машине ближе, чем на полметра. Хочешь посмотреть эти записи? Но у меня только одно условие. Мы их будем смотреть в полиции. Ты лучше объясни мне по-тихому, зачем ты проколол колеса своего одноклубника?
   Как признание вины лицо Болотова темнело и это породило во мне страшную догадку?
   - Я знаю, зачем он это сделал. Пусть лучше он мне объяснит, зачем он натравил на меня бывших спортсменов, которые сделали из меня отбивную котлету?
   Промелькнувший всего на мгновение страх в глазах Георгия сообщил мне, что я оказался прав.
   - А почему я ничего не знаю об этой истории?
   - Потому что тогда у нас не было ещё дружеских отношений. А исполнителей я нашёл. Один из них сильно пострадал, а второй пропал. Мы тогда Максимовичем и удовлетворились.
   - И ты считаешь, что их нанял Георгий?
   - Может и не нанял, я не знаю, какие у них отношения, но навел точно он.
   Михаил потемнел и грустно рассмеялся:
   - Высокие у вас отношения.
   - Да уж... я ведь хотел сообщить о том, что вчера он едва меня не убил.
   - Ну зачем фантазировать-то? Ну сглупил, с кем не бывает!
   Правый глаз Болотова слегка подергивался, из чего я сделал вывод, что он на грани признания, и его надо было срочно добивать. Я достал сотовый телефон и включил воспроизведение записи.
   Чем дольше слушал запись Медведев, тем больше его лицо наливалось кровью. Я пересел на другое кресло, лишив Михаила возможности самосуда.
   - Зачем? Почему? Ты же был весь в шоколаде! Квартира, машина, "бабки", слава...
   - Да пока не пришёл Иванов, и не стала рушиться отлаженная система.
   - Какая система?
   - Так это именно он "сплавлял" матчи.
   - Ребята "потели", а ты сплавлял?
   - И не просто сплавлял, а делал это так, что вина за поражения падала на других игроков. А Болотова он просто принудил путём шантажа.
   - И что ты молчишь? Скажи, что это всё неправда. Ты же предал меня, а ведь это я посоветовал Серебровскому взять тебя!
   - Ты как с Луны свалился! Оглянись! Все сливают матчи и зарабатывают на этом деньги. Сейчас жизнь такая. Все продают то, что у них под рукой! Что все эти роскошные квартиры, загородные особняки, шикарные тачки честно заработаны?
   Проснись! Наше время уходит, и скоро мы будем никому не нужны. Лови момент!
   - И ради "бабок" ты, значит, готов на всё?
   - Я не собирался никого убивать, это Татьяна Александровна вынудила меня!
   - Ещё никто не делал мне так больно. Знаешь, звони сам в полицию насчёт явки с повинной. Иначе я придушу этими руками.
   Медведев вскочил и тряс перед Болотовым до побеления сжатыми кулаками. На лице играли желваки, глаза были налиты кровью. Никогда в жизни я не видел настолько возбужденного человека. У Георгия просто не было выбора...
   Когда Михаил остыл, я рассказал ему и том, что Болотов и Бояринцев делали ставки против родной команды. Предположительно в этот момент Георгий и вызвал интерес организаторов "странных" матчей, которые вовлекли его в систему. Я поделился с ним откровением, что относительно использования Георгием втёмную остальных ребят было только моим предположением. Оно родилось у меня и Мирославы после просмотра матчей прошлого и нынешнего сезонов. Болотов умело ставил ребят в сложное положение, и они совершали ошибки. Это было наше всего лишь предположение, но коль он не стал его отрицать. На что капитан мне грустно ответил, что и крутой тачки с двумя видеорегистраторами не было. Он рассмеялся, но вид его был "убитый". Он видел, что Георгий меня тайно недолюбливает и на этом сделал своё предположение. И всё же он ждал от Георгия объяснения, а дождался признания в предательстве.
   Перед решающей игрой команда потеряла двух игроков. Нам предстояла самая важная и, возможно, самая сложная игра сезона, но капитан принял безоговорочное решение об ампутации зараженных предательством частей организма.
   * * *
  
   Последние игры были для меня настолько тяжелыми, что дни тренировок я всерьёз стал считать днями отдыха. Вот только и они пролетели как один миг. И вот она последняя игра моего первого и, возможно, последнего футбольного сезона. В калейдоскопе игр я и не заметил, как моя мечта сбылась. Но даже после того, как это случилась, она не перестала быть сумасбродной и даже немного безумной. Но теперь так мало кто осмелится сказать. Победителей не судят. Коль она осуществилась, значит, изначально была реальна. А я превратился из сумасшедшего в чудаковатого, но дальновидного прагматика.
   Финальная выездная игра. В голове вертелась затёртая фраза "дома и стены помогают". А на что надеяться гостям? Только на себя! Никто и предположить не мог, что эта игра станет для нас такой важной и значимой. Нам бы "выпрыгнуть из штанов", как в наших лучших играх. Да только последний поверженный соперник отнял слишком много сил. А нас ждала игра с более мастеровитой командой. С такими противниками нам удавалось успешно бороться, лишь прибегая к активному прессингу. Из-за накопившейся усталости сценарий предыдущей игры повторить было практически невозможно. Это знали мы, это знал соперник, это знали даже зрители. Хотя предполагаю, что наш противник был готов ко всему. И пусть за плечами у него тоже был целый сезон, но он не был так измотан как мы. Серьёзных задач перед собой он не ставил, да и кадровых потерь у него не было. Предстоящая игра была для хозяев проходной. Понятное дело, проигрывать дома никто не хотел. А вот для нас, как ни крути, последняя игра стала решающей игрой сезона.
   Отрабатывая свой хлеб, журналисты просчитали варианты, при которых мы могли войти в тройку призеров 1-й лиги. Они дружно признали, что завершающийся сезон стал большим успехом нашей команды. Однако все считали своим долгом упомянуть и о таком варианте, при котором наша команда выходила в Премьер-лигу. Но он был возможен только при выполнении двух условий. Первое было очень сложным, но реальным - мы должны были победить в предстоящей игре. Зато второе было простым и вместе с тем практически нереальным - лидер турнира в домашней игре должен был опустить шлагбаум перед нашим конкурентом. Казалось бы, какой "пустячок"! Только вся моя жизнь была напичкана ситуациями, когда моё будущее зависело от чужой воли, но никогда ещё меня так не терзали плохие предчувствия.
   Журналисты доступно объяснили даже далеким от футбола людям, что у нас был реальный шанс выйти в Премьер-лигу, но мы его упустили, проиграв игру дома. И даже назвали виновных в этом поражении. Некоторые в команде поддались искушению согласиться с навязываемой точкой зрения. В какой-то момент я тоже готов был принять её. Но при зрелом размышлении пришёл к выводу, что это нечестно. Проще всего назначить козлов отпущения. Но мы же -
   команда! Разве это было единственное поражение? Мы - команда, и какой бы ни был результат, это наш общий результат. Если мы что-то выиграли, то все вместе, и если что-то проиграли, то тоже все вместе.
   Это жутко неприятно, когда не всё зависит от тебя. Но оставался ещё шанс, и нам следовало бороться до конца. В турнирной таблице мы отставали на три очка от лидера, и всего на одно очко от команды, занимающей второе место. В последнем туре они играли между собой, и очковые потери были неизбежны. Скверным было то, что нашлись журналисты, намекавшие, что у соперников есть желание "распилить" успех. Ещё более худшим было то, что появились факты, подтверждавшие это предположение.
   Я не знал смеяться мне или плакать, но первой ласточкой было предложение "договориться". Команда "путалась у записных претендентов под ногами", поскольку выигрыш в последней игре мог вывести нас на второе место. В этом случае второму кандидату на выход в высшую лигу ничего не оставалось, как обыгрывать соперника в гостях. И хотя по очкам мы догоняли лидера, но уступали ему по дополнительным показателям. И всё было бы здорово для любителей подковёрных игр, да только поражение в домашней игре было крайне нежелательным для лидера вариантом. Это и смазанная концовка успешного сезона, и уступка малых золотых медалей турнира сопернику.
   Перед самой игрой выяснилось, что из этой почти тупиковой ситуации лидером был найден оригинальный выход. Наш будущий соперник предложил нам сыграть достойно вничью. По привычной схеме к Медведеву подошёл старый знакомый из стана соперника и открытым текстом выложил всё нашему капитану.
   - Ребята, давайте жить дружно, предлагаем ничью. Прекрасный вариант для обеих команд.
   - Для вас - да, для нас - нет.
   - Как это нет? Синица в руке лучше журавля в небе. С чего вы взяли, что мы просто так отдадим вам победу?
   - Зато от щедрот своих дарите ничью? Никак вам подбросили деньжат?
   - А вам-то что?
   - Хотите и рыбку съесть, и в пруд не лезть?
   - Да вы пораскиньте мозгами! Конец сезона, нас всех ждёт отпуск, а вы предлагаете рубку на замерзшем поле. Зачем нам всем травмы?
   - Травмы ни к чему, это точно. Только и мараться нам ни к чему. Что сможем, то и возьмём. Но честно!
   - Выбираете рубку? Надеетесь нас обыграть в гостях? Отказываетесь от гарантированного третьего места? У вас башню снесло что ли? Третье место - это же фантастический успех для новичка!
   У нас и так хватало проблем, так нам подбросили ещё и проблему морального плана. Фантастический успех. С этим не поспоришь. Вот только почему нам хотят бросить его как подачку? Весь сезон честно биться, а в конце по-настоящему славного пути сыграть договорняк? Кто-то скажет, о чём речь? Это же ничья, не проигрыш. Вот только чем она лучше поражения, эта договорная ничья?
   В ходе сезона команда была не один раз привита от договорняков. Серебровский, Золотов, Максимович, Бояринов, Болотов - значимые вехи на этом пути. Слишком много было пережито, чтобы вот так просто взять и всё забыть. Капитану и советоваться ни с кем не надо было. Для нас предложенный вариант был просто неприемлем. Ни при каких обстоятельствах. И это было решение команды. В итоге нам предстоял матч с простимулированным соперником.
   Честная игра ценна сама по себе. Но в нашей команде ещё оставались ребята для которых это не было аксиомой. К сожалению, жизнь не единожды давала им основания для скептицизма. "Мы честно вырвем три очка, а кто-то получит их под столом. И какой смысл рисковать своим здоровьем на финише сезона?" В ответ на сказанные в кулуарах слова капитан вынес резолюцию:
   - В последней игре на поле выйдут добровольцы.
   С глазу на глаз он мне добавил:
   - А кто откажется пусть ищет себе новую команду.
   Большую надежду на честную игру во мне порождало то обстоятельство, что многочисленные статьи до максимума подогрели интерес к турниру первой лиги. В результате две крупные телекомпании решили транслировать матч лидеров, одна в прямом эфире, другая в записи. Для первой лиги это был небывалый случай. Вот надежда и теплилась, что они не посмеют перед камерами "скатать договорняк".
   Последняя тренировка показала, что, несмотря на все реабилитационные процедуры, команда слишком далека от привычной формы. И я, и Медведев это прекрасно видели. Нам нужен был спасительный план. Немного стесняясь, его предложил Борзов. Он подошёл к нам после окончания занятий. Замысел Игоря состоял в том, что команда уходила в глухую оборону, а на острие оставался он один. Его задача была попытаться убежать в контратаку или, хотя бы, заработать штрафной. И тогда в игру вступал я. Вот только получалось, что мы возвращаемся к тому, от чего отказывались целый сезон. Хотелось сразу же отвергнуть план, только других вариантов не было. А в этом предложении было разумное зерно. Из всех нас Игорь выглядел самым свежим. Очевидно, мой знакомый тренер всё-таки чему-то очень хорошему его научил.
   - Я чувствую себя хорошо. Уверен, мне хватит сил на несколько качественных рывков.
   - Несколько? Да тебе придётся терзать оборону противника всю игру. И не просто терзать, нам ведь хотя бы разок забить надо!
   В словах капитана было и сомнение, и вопрос одновременно. Игорь не стал бить себя в грудь, ответил привычно просто.
   - Я постараюсь.
   В его плане не было ничего нового, ничего оригинального. Но так сложились обстоятельства, что его вариант был самым реальным. Вот только Игорь брал на себя большую ответственность. Ведь неудача будет связана с ним. В последних играх впереди у нас обычно играли Соколов и Зайцев. Они оба здорово прибавили в технике и легко могли принять мяч, посланный с любой дистанции. Да и отнять у них мяч без нарушения было сложно. Соперник, скорее всего, выставит игроков опытных, умеющих бороться с "технарями". Появление впереди Борзова будет для него неожиданностью. Уж в первом-то тайме точно.
   Все предатели в команде были вычислены, и всё же решено было игроков ознакомить с планом непосредственно перед игрой. С предложенным на игру вариантом все согласились. На тренировках, ещё при Серебровском, эта вариация тоже была наиграна. С тем, что впереди будет играть Борзов, никто не спорил. Не заметить прогресс в скорости, да и в технике у Игоря в этом сезоне мог только слепой. И всё же наш план мог принести успех только при жесткой командной дисциплине. Для начала нам надо было отстоять на ноль. А это означало максимально строгую игру на своей половине поля с постоянной подстраховкой друг друга. В атаке тоже нельзя было заигрываться, по воротам необходимо бить при первой же представившейся возможности. Иначе можно нарваться на контратаку.
   До выхода на поле оставались считанные минуты. Точки уже расставлены, а чувствовал, что вопросы у некоторых игроков всё же остались. К концу турнира команда сильно поредела. Неудивительно, что накопилась и физическая и психологическая усталость. И тут нам предложили вполне приемлемый вариант. Вот только почему-то он отторгался всем моим организмом, и сердцем, и головой. Я предпочитал выйти на поле и биться. О чём и сказал ребятам:
   - Ребята, как вы хотите себя ощущать? Когда вы бьётесь на футбольном поле, вы - гладиаторы. Не пахари и не шоу-звёзды, а гладиаторы! Вспомните, как вы относились в детстве, да и позже к гладиаторам - Спартаку? Генералу Максимусу? С уважением! Так и к нам зрители относятся с уважением. До тех пор пока мы бьёмся. А когда кто-то сдаёт игру, к ним начинают относиться, как к проституткам. Ну и кто из вас хочет, чтобы все считали, что вас можно купить? Это не костюм для бал-маскарада, когда ты одел его, по окончании мероприятия снял и все забыли, что ты его одевал. Это клеймо на всю жизнь! Тебя можно купить! И со временем только цена может вырасти или упасть. А клеймо останется. Я хочу быть гладиатором! И хочу, чтобы и вы были гладиаторами! Давайте сохраним к себе уважение!
   - Но нас же никто не покупает?
   В разговор вмешался капитан.
   - Нам предлагают раскатать ничью, это лучше? Всё равно болельщики поймут, что мы отказались от борьбы. Нас ведь никто не заставлял играть в футбол. Но если мы выходим на поле, так давайте биться. Возможно, в результате будет ничья, но это будет совершенно другая ничья. Мы сохраним уважение к самим себе!
   Наш визави не был удивлён. В гостях многие соперники играли именно так против хозяев. Но предложенный нами вариант гарантировал с большой долей вероятности ничью, а от неё мы отказались. Абсолютно все знали, что нам нужна победа. И многие на трибунах недоумевали, неужели мы отказались от шанса выйти в высшую лигу. Если это так, то зачем тогда на замерзшем поле так самоотверженно бросались под мяч, стелились в подкатах и боролись за все верховые мячи? Можно ведь аккуратно слить игру в гостях одному из старожилов лиги, и никто не упрекнёт тебя за это.
   Погода уже давно была не футбольная. Низкая температура, ледяной ветер. Какая умная голова придумала растянуть футбольный сезон до самых морозов? На финальную игру пришли только самые преданные болельщики, и они жаждали зрелища. На футбольном поле было много борьбы, но без голов блюдо было пресным. Зрители наблюдали за монотонной игрой и терпеливо ждали. Старательные действия их любимой команды в атаке давали надежду на взлом наших защитных редутов. Игроки обеих команд раз за разом получали синяки и шишки на непригодном для футбола поле, но никто не хотел уступать. Упрекнуть игроков в нежелании добиться успеха было никак нельзя. Но время шло, а результата не было. В тех же случаях, когда дело доходило до ударов по воротам, выручали вратари. Наш голкипер играл предельно внимательно. Наступать повторно на одни и те же грабли было не в его правилах.
   По большому счёту, игра всё больше становилась скучной. Однообразные атаки хозяев без всякой надежды на успех вызывали тоску. Лично я сочувствовал зрителям, но ничем помочь не мог. К сожалению, наши попытки контратаковать хозяева тоже гасили в зародыше. В течение сезона у нас было много красивых игр, но эта игра была игрой на результат.
   Как мы и предполагали, своей активностью и высокой скоростью, Борзову удалось отвлечь на себя двух защитников. Отвлечь настолько, что они просто и не помышляли об участии в наступательных действиях. В скорости они здорово уступали нашему форварду и были вынуждены подстраховывать друг друга. Игорь же оказывал помощь и игрокам обороны, неожиданно возвращаясь на свою половину поля и отнимая мяч у зазевавшихся соперников. В первой половине матча противник был свеж, и ему хватило сил нейтрализовать Игоря. За весь тайм мне представилась только одна возможность пробить, и уж я приложился к мячу от души. Удар получился очень сильным и вратарь оправданно не стал даже пытаться ловить его. От кулаков голкипера мяч улетел далеко на трибуны, а его самого опрокинул на спину. Зрителей этот эпизод немного позабавил, а соперника основательно насторожил. И тренер тут же дал команду играть аккуратнее, не фолить. Нам с голкипером достались аплодисменты заскучавших зрителей. Мы их разделили поровну, ведь и удар был хорош, и вратарь начеку.
   К концу первого тайма на табло закономерно горели нули. Нас этот результат не устраивал категорически, соперника отчасти. Это был скользкий счёт, поэтому хозяева желали подстраховаться. Но коль порадовать болельщиков забитыми голами не удалось, соперником было найдено иезуитское решение. Последние пять минут тайма один из защитников целенаправленно преследовал Зайцева, постоянно хватая его за футболку. Тому ничего не оставалось делать, как вырываться. Выбрав удобный момент, опекун Андрея, схватившись за лицо, упал на газон и стал по нему кататься. И хотя игрок своими габаритами превосходил нашего нападающего в два раза, закончился этот цирк удалением Зайцева. Андрей готов был заплакать, но судья был непреклонен. Отмашку он видел, а куда конкретно попал Зайцев, его не волновало. Перед самым перерывом мы остались в меньшинстве.
   В раздевалке я и Медведев успокаивали игроков.
   - Подленько, но это не меняет наш план на игру. Шансы у нас всё равно будут, только бы нам немного повезло при их реализации. Главное не дать забить сопернику.
   - Зрители на трибунах погонят хозяев в атаку. У меня предчувствие, что очень скоро они начнут освистывать своих игроков и это изменит рисунок игры.
   - Мы должны продолжать гнуть свою линию. Дружная игра в защите, без грубых фолов и ненужного риска. При первой же возможности посылайте мяч на ход Игорю.
   Никто из ребят не упрекнул Андрея. Ему просто не хватило опыта. Нас основательно опасались и хотели свести риск до ноля. Соперник сумел найти в наших рядах слабое звено. Целый тайм играть в меньшинстве непросто. Но мы всё равно собирались биться за победу. И тут узнали новость по-настоящему нас насторожившую. В спортивных новостях показали сумрачный стадион лидера турнира. Оказалось, что там отключилось освещение футбольного поля. Последний футбольный тур согласно регламенту должен был начаться во всех городах одновременно. Но на матче фаворитов турнира возник форс-мажор. Телевизионщики безжалостно показывали растерянных работников стадиона, никто из них не мог ничего объяснить. Зрительские трибуны были привычно освещены. И только поле темнело в полумраке. Начало матча задержалось. Суета продлилась двадцать минут. Уловка была не новая и всем понятная. В прошлом подобные прецеденты уже были. Все в команде понимали, что это заурядная подстраховка наших конкурентов. Доказать этот факт невозможно, только в итоге наши соперники получили фору в двадцать минут.
   Однако начало матча было обнадеживающим. Лидер с первых минут беспрерывно атаковал и сумел забить быстрый гол.
   - Неужели с такой игрой они могут проиграть?
   В голосе Зайцева отразилась гамма чувств, но больше всего было недоумения.
   - Показывают игру настоящего лидера. Пока...
   В голосе капитана также отразилась гамма чувств, но больше всего было сомнения.
   - Почему пока?
   - Потому что у нас пока ничья...
   И тут вмешался Соколов:
   - В интернете появилась информация, что для хозяев закуплены золотые футболки и уже оплачена роскошная праздничная программа с фейерверком по случаю победы в чемпионате.
   - Неужели от всего откажутся?
   Меня тоже терзали сомнения. Фора в двадцать минут позволяла перевернуть всё с ног на голову. Некоторым командам хватало на это и пяти минут.
   - Ребята, нам рано переживать за других. Давайте сосредоточимся на решении своей задачи. Надежная игра в защите и стремительные контратаки малыми силами. Один за всех и все за одного!
   Самое время вспомнить девиз мушкетеров. И мы продолжили играть. Вот только после перерыва судья резко поменял манеру судейства. Он свистел по поводу и без. Не удивительно, что львиная доля свистков была не в нашу пользу. И каждый раз мяч верхом подавался в штрафную площадь, куда приходила почти вся команда хозяев поля. А поскольку мы боялись нарваться на пенальти, то у соперников кое-что получалось. Удары головой были большей частью неточны, но Володе приходилось трудиться в поте лица.
   К 70-й минуте стала сказываться усталость у всех участников матча. Игра замедлилась и зрители на трибунах, действительно, стали свистеть. Их можно было понять, действия любимой команды и в большинстве приносили одно разочарование. От команды, играющей дома, да ещё и с численным преимуществом, были все основания ждать только победу. Такое давление болельщиков сделало нам маленький, но ожидаемый подарок. Один из опекунов Игоря перестал за ним приглядывать и ушёл помогать игрокам атаки. Тренер хозяев не стал его возвращать, из чего можно было сделать вывод, что это соответствовало плану на игру во втором тайме. Давление на наши ворота достигло максимума, и "в воздухе запахло жареным". Или хозяева добьются своего и продавят нас, или мы всё же сумеем реализовать свой замысел. Наверное потому, что мы играли хладнокровнее, удача решила улыбнуться нам. В чисто выполненном подкате Медведеву удалось отбить мяч в сторону Соколова. На подмерзшем поле такая самоотверженность грозила травмой, но капитана это не остановило. Виктору никак нельзя было не поддержать такой порыв. Он одним касанием обработал мяч, и следующим аккуратно послал его Борзову на ход. Такого развития событий мало кто ожидал. Защитник был просто не готов к соревнованию в скорости, и наш нападающий вышел один на один с вратарём. Газон футбольного поля был уже давно "разбит" и мяч скакал на нём. Желая исключить риск, Игорь решил примитивно закатить мяч в ворота. Он откинул мяч чуть в сторону и на скорости попытался обойти вратаря. И это ему удалось. Вот только голкипер увидев, что Игорь выходит на оставленные им ворота в отчаянном броске двумя руками откровенно схватил нападающего за ногу. При приземлении оба получили травмы. Судья растерянно смотрел на лежащих на газоне игроков, но никаких вариантов у него не было. Однозначный фол последней надежды в пределах штрафной площади. Он горестно почесал голову и полез в карман за красной карточкой. Выполнив эту нежеланную миссию, следующим движением показал на "точку". Пятнадцать минут до конца игры. Две из них заняла процедура замены наиболее уставшего игрока хозяев на запасного вратаря.
   Кандидатура пенальтиста была безальтернативной. В любой другой игре я бы не придал этому особого значения, я сам для этого напросился в команду. Наработанная мышечная память не требовала от меня особых раздумий. Но в этот раз небывалое волнение охватило меня. Я понимал, что этот шанс может быть последним. Родилось сильное желание переложить эту ответственность на другого игрока. Не без труда мне удалось подавить приступ малодушия. Я прекрасно понимал, что в команде был самым подготовленным к этому испытанию игроком. И всё равно, направляясь к мячу, я судорожно решал, как же мне пробить. Искушать судьбу и пытаться развести мяч и вратаря по разным углам я не стал. А вдруг не клюнет? Стена "моего" склада должна была помочь мне не дать вратарю даже шанса спасти команду. Я решил положиться на хладнокровную реализацию своих навыков.
   Трибуны изо всех сил шумели. В желании вывести меня из себя некоторые зрители высказывали обидные оскорбления в мой адрес. Я же ушёл в себя и через некоторое время для меня остались только ворота и мяч. Я привычно "убрал" из них вратаря и когда судья разрешил пробить, средним по силе ударом послал мяч в сторону левой от вратаря девятки. Вратарь рискнул и сделал шаг именно в эту сторону, но я не стал менять принятое решение. Скоропалительное решение могло обернуться крахом, мышцы могли неадекватно отреагировать. В результате я со страхом смотрел на великолепный прыжок голкипера в посланный мной угол. Вот только достать мяч, попавший в крестовину ворот, ещё никому не удавалось. В какой-то миг мне показалось, что я переусердствовал в своём желании послать мяч в самый угол ворот, и ужас охватил меня. Нужно самому стоять на "точке", чтобы прочувствовать моё состояние, когда мяч коснулся крестовины ворот. Мозгу удалось замедлить развитие событий до нереального, и я испытал в полной мере всю полноту эмоций и падения, и взлёта. Моё сердце перестало биться на какие-то мгновения, но дрожь сетки ворот вернула его к жизни.
   Зрители встретили мой, если не шедевр, то очень красивый гол гробовой тишиной. И только поздравления моих коллег подтверждали, что гол всё-таки состоялся. Но самым удивительным было даже не это. Болельщики не веря, что хозяева при такой игре смогут отыграться стали покидать стадион, и за десять минут до конца игры он был пуст. С подобным мне ещё не приходилось сталкиваться. И очевидно, не только мне одному. Потому что хозяева, дезорганизованные таким демаршем, даже не попытались в оставшиеся минуты организовать последний штурм. Имитируя активность, они перекатывали мяч перед штрафной площадью от одного игрока к другому и делали, время от времени, навесы в штрафную площадь. Но это была уже только имитация активности для тренера. Никто из игроков не верил в возможность спасения, а наш голкипер своей аккуратной игрой, и не собирался им дарить такую надежду. Так мы и сохранили свою победу. В полной тишине на стадионе. Даже тренер хозяев не стал её нарушать.
  
  
  Эпилог.
  
   Мы не стали задерживаться на поле. Стадион был пуст и прощаться было не с кем. Очередной футбольный сезон был позади. За исключением всего лишь двадцати минут матча конкурентов. В раздевалке вся команда присоединилась к Зайцеву, внимательно смотревшему трансляцию матча конкурентов. В головах игроков надежда на честный исход матча конкурентов и подозрение на договорняк попеременно сменяли друг друга.
   Но придраться было не к чему. Забитый в дебюте матча гол придал лидеру уверенности. Большими силами он продолжил атаковать. Однако в ходе одной из редких контратак гостей хозяева лишились центрального защитника, удаленного за фол последней надежды. Это изменило расклад сил на поле и инициатива постепенно перешла к гостям. Вот только их атаки носили монотонный и малоперспективный характер. Закончился наш матч и вполне ожидаемо в матче наших конкурентов резко возросли скорости. Игра приобрела жесткий характер с многочисленными стыками. Неудивительно, что очень скоро произошёл конфликт, результатом которого стало взаимное удаление. На разреженном поле преимущество гостей стало ещё более явным. Хозяева не успевали блокировать многочисленные удары по воротам. Вратарь совершал "сейвы" один за другим, но вытащить мяч из девятки и он не смог. А за две минуты до конца матча случился рикошет, и мы оказались в "ауте".
   Затаив дыхание, мы следили за игрой лидеров. Команды показывали красивый футбол. И голы были забиты красивые, Обе команды хорошо двигались, придраться было не к чему. Разве что к итоговому результату...
   В футболе бывают ситуации, когда команда забивает необходимые мячи на последних минутах игры. И как результат победа именно той команды, которой это было нужно. На наших глазах соперники вышли в высшую лигу, оставив нас за бортом. Я ничего не сказал, лишь не поверил увиденному...
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"