Вэдер Ольга : другие произведения.

История 20. Месть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О том, как Лондонский Симфонический оркестр натравили на Общество друзей Германии.


   У меня злопамятные и мстительные друзья, и да, я имею в виду Эрика с Кристиной: они оказались способны подставить целый оркестр, да еще, как будто этого было мало, стравили его с Обществом Друзей Германии.
   Когда я вернулся с совещания по повышению безопасности, я застал в институте следующую картину: в кают-компании за компьютером сидел доктор Франкенштейн и фальшиво напевал песенку "Плачет девушка в автоклаве", а Кристина на повышенных тонах с кем-то разговаривала по видеофону. Злой Эрик стоял рядом с ней и тоже изредка вставлял словечко-другое. Меня насторожило, что парочка музыкантов не реагировала на фальшивое пение доктора: обычно в такой ситуации они дружно начинают орать, требуя, чтобы фальшивящий певец заткнулся.
   Итак, эти двое ругались, а доктор самозабвенно распевал: "Плачет девушка в автоклаве: жар одежду ее расплавил, от давления вытек глаз - что ж, неплохо на первый раз!", и я не выдержал и сам сказал Франкенштейну, чтобы он замолчал. Он послушался, и мы отчетливо услышали слова Кристины:
   - Хорошо, мистер Арнольд, вам еще икнутся эти четыреста тысяч! - после чего трубка была брошена, и злющая дива села на диван смотреть телевизор.
   Поняв, что ее расспрашивать опасно, я вытащил в коридор Эрика и спросил, что случилось. Он объяснил про маленькую неувязочку между ними и Лондонским симфоническим оркестром.
   - Бабки не поделили? - догадался я.
   - Вот именно, - мрачно кивнул Эрик.
   - Мне вмешаться? - участливо спросил я.
   - Спасибо, Дарт, не надо, - отозвался Дестлер. - Сами справимся.
   В принципе, я не сомневался, что эти двое придумают то, что не слишком понравится Лондонскому симфоническому оркестру.
   Два дня в лаборатории было тихо, и вернувшийся из командировки Пирогов не заметил ничего криминального. Я же подозрительно косился на нашу парочку, которая то куда-то звонила, то получала какие-то срочные е-мейлы, то совещалась шепотом.
   Наконец, взглянув на довольную ухмылку Эрика, я понял, что наша парочка придумала пакость. И точно - вечером Кристина подошла к Франкенштейну и сладким голосом спросила, говорит ли он по-немецки. Доктор возмутился и сообщил, не отрываясь от "Цивилизации", что немецкий - его родной язык. Тогда Кристина попросила его помочь. Доктор заинтересовался, сохранил игру и вылез из-за компьютера. После того, как его шепотом ввели в курс дела, Франкенштейн заржал.
   - Виктор, ты нам поможешь, правда? - вкрадчиво поинтересовалась дива. - На тебя вся надежда!
   Господи, разве этот идиот может отказать, когда Кристина смотрит своими большими голубыми глазами! Да ни в жизнь! Он вмиг забыл, как Кристина называла его идиотом.
   Потом Франкенштейн, следуя инструкциям Эрика и Кристины, куда-то позвонил и что-то затарахтел по-немецки. Из его речи я уловил только, что кто-то умер, и требуются музыканты, чтобы играть на похоронах. Собеседник отвечал Виктору по-немецки, но с таким сильным акцентом, что иной раз нельзя было разобрать слов.
   Наконец доктор повесил трубку и торжествующе сказал:
   - Они согласились!
   На лице Кристины появилось такое мстительное выражение, что даже Эрик посмотрел на нее с удивлением. Затем пришел мой черед, так как Кристина осведомилась, в порядке ли у меня катер.
   - Естественно, - сказал я.
   Тогда Эрик спросил, работают ли в катере видеокамера и микрофоны. Я ответил, что работают. Кристина попросила меня приготовить катер и добавила:
   - Завтра вечером надо быть в Германии.
   - Зачем? - спросил я.
   - Не бойся, не пожалеешь, - хмыкнула Кристина, а Эрик так улыбнулся, что все это меня заинтриговало.
   Утром я, Кристина и Эрик вылетели в Германию. Дестлер за моей спиной мурлыкал песенку из репертуара доктора Франкенштейна, пока сам не плюнул и не сказал:
   - Вот черт, привязалась!
   Подлетев к резиденции Общества Друзей Германии, я включил бесшумный режим полета, силовое поле и маскировочную установку, потом наш катер завис поблизости от коттеджа фон Птичкарда, и мы стали ждать. Я включил внешние микрофоны. Они чувствительные, и мы отчетливо слышали каждое слово в коттедже фон Птичкарда. Некоторое время все было спокойно, потом на дороге показался пыльный автобус. Наша парочка оживилась.
   - А-а-а, начинается, - зловеще прошипела Кристина. - Дарт, включай камеры и начинай запись!
   Я так и сделал, хотя не понимал, что задумали наши гениальные музыканты.
   Автобус подъехал к резиденции немцев, распахнул двери, и из него вышел в полном составе Лондонский симфонический оркестр с инструментами в руках. Музыканты имели торжественные и скорбные лица. Дирижер производил впечатление распорядителя на похоронах. Выгрузив оркестр, автобус развернулся и уехал. Музыканты остались у запертых ворот. Они непонимающе переглядывались и ждали. Ворота не открывались. Тогда дирижер подошел и позвонил. Долго никто не подходил к воротам, наконец вышел сам фон Птичкард в халате и шлепанцах. Он изумленно взирал на оркестр, который при полном параде выстроился у ворот (музыканты с не меньшим изумлением разглядывали его), и после того, как первый шок прошел, спросил:
   - Вам что надо?
   Дэвид Арнольд непонимающе посмотрел вначале на своих музыкантов, потом на немца и ответил:
   - Мы приехали играть на похоронах!
   Фон Птичкард поперхнулся:
   - П-позвольте! На каких похоронах?!
   - На похоронах великой оперной дивы Шарлотты фон Птичкард, - терпеливо пояснил дирижер.
   Немец ошеломленно молчал несколько минут, потом с трудом выговорил:
   - Это моя жена...
   - Мы понимаем: такое горе! - скорбно произнес мистер Арнольд.
   Фон Птичкард с не меньшим трудом договорил:
   - ...но она жива! Она на гастролях в Вене!
   Я догадался посмотреть на Эрика с Кристиной, которые корчились в судорогах безмолвного хохота, и до меня дошел смысл их затеи. Правильно говорят в галактиках, что нельзя связываться с институтом Космонавтики.
   Тем временем внизу происходили следующие события. Из толпы оркестрантов вылетел разъяренный скрипач с воплем:
   - Дэвид, тут будет что-нибудь, или мы разнесем эту халабуду вдребезги!
   Говорил он по-английски с русским акцентом, и да, слово "халабуда" прозвучало на языке оригинала.
   - Спокойно, Джордж, - отреагировал дирижер. - У людей горе, они не в себе, - дальше он обратился к фон Птичкарду: - это Общество Друзей Германии?
   - Да, - ответил немец.
   - Кайзерштрассе, 12? - продолжал допрос Арнольд.
   - Да, - снова ответил немец.
   - Теофраст-Иоганн-Эрнст-Герхард фон Птичкард? - злясь, спросил дирижер.
   - Да, - в третий раз ответил фон Птичкард.
   - Вот видите, - успокоился дирижер. - Не валяйте дурака. Выносите!
   - Кого? - изумленно спросил немец.
   В оркестре ударник бухнул в литавры и демонстративно посмотрел на часы.
   - Все, хватит! - рявкнул дирижер. - Вы думаете, это шуточки? Я снял людей с работы, оторвал их от аранжировки альбома "Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера", мы расторгли контракт с Ковент Гарден, мы проделали такой путь... Где покойница?!
   Из толпы снова вылетел тот самый скрипач с криком:
   - Дэвид, что вы с ним цацкаетесь? Дадим ему по голове, и отыграем свое!
   - Спокойно, Джордж, - сказал Арнольд. - Вы еще не отсидели за то дело, не надо нарываться снова. Мистер Птичкард, у меня собрались талантливые, но нервные люди. Последний раз вам говорю - предъявите покойницу! Мы сыграем над вашей женой такой похоронный марш, что вы будете рыдать!
   - Подождите, - взмолился фон Птичкард. - Это какая-то ошибка! Говорю вам, у нас во всем округе нет ни одного покойника.
   - Сейчас будет! - крикнул кто-то из музыкантов.
   Дирижер досадливо повернулся в сторону крика:
   - Успокойтесь, господа! У человека такое горе, он теряет связь с реальностью! Мистер Птичкард, учтите: нам все равно, над кем играть!
   Немец побледнел - он понял, что от Лондонского королевского симфонического оркестра отвязаться невозможно.
   - Ладно, - сказал он, что-то обдумав. - Будет вам покойник! И даже не один!
   Он достал из кармана халата мобильник, набрал номер, проговорил: "Айн-цвай, полицай, драй-фир, гренадир!", и буквально через несколько мгновений из резиденции Общества Друзей Германии вырвалась рота не то гестаповцев, не то эсэсовцев. Завязалась хорошая драка между ними и оркестром. Наши камеры и микрофоны фиксировали все до мельчайших подробностей.
   - Люблю я насладиться кровной местью, - проговорила Кристина.
   Да, оркестр они подставили первоклассно, вынужден отдать им должное.
   А внизу разыгрывались душещипательные драмы.
   - Не трогай виолончель, фашист! - услышали мы. - Это же Гварнери!
   - Фи нарушай общественный Ordnung! Фи должен был быть наказан!
   - Не ломай руки, отморозок, мне еще ими играть и играть!
   - Фи есть нарушитель спокойствия!.. Ай, больно! Зачем бить контрабасом...
   - Один готов!
   - Джордж, вы гений! Теперь стукните вон того, рыжего!
   - Я не Джордж! Меня зовут Жора Блюмштейн из Одессы! Смерть немецким захватчикам! Ра-а-асцве-етали яблони и груши, поплыли-и-и туманы над рекой!
   - Rule, Britain! Beat, Britain!
   - Куда ты бьешь, болван?
   - Не ори! Меня учили играть на флейте, а не бить ближнего своего!
   - Подумаешь, нашелся гуманист из Оксфорда!
   - Вы-ы-ходи-ила на берег Катюша, эх, на высокий берег, на крутой!
   - Что фи сделаль? Майн зубы...
   - Господи, я и не думал, что простой скрипкой можно сломать челюсть!
   - Можно, если положить туда две бутылки виски!
   - Вы-ыходила, песню заводила про степного сизого орла!.. На, получай!
   - Не на-т-то больше! Ich больше не буду!
   - Черт, смычок сломал!
   - Это есть какой-то ненормальный оркестр!
   - Про-о того, которого любила, про-о того, чьи письма берегла-а-а!
   - Ай! Ой! Доннер унд блитцер! Их бин кранке! Не трогать меня!
   - Хелен, это мужские разборки, прошу вас, отойдите!
   - И не подумаю! На тебе, урод!
   - О-о-о! Спасибо, Хелен. Где вы научились так драться?
   - Ну, одинокая женщина должна уметь постоять за себя!
   - Господа, не трогайте этого гауптмана, я сам его отметелю!
   - Запомните, гады, Жору из Одессы! Жизнь прекрасна! И бойцу на дальнем пограничье о-от Катюши-и-и передай привет!
   Драка разрасталась и ширилась. Особенно свирепствовал Жора Блюмштейн. Мы наслаждались.
   - Майне херрен! Унзер дифизию "Мертфый голофа" бьют какие-то скрипачи! Дас ист фантастиш!
   - Дас ист нихт фантастиш, поганая морда немецкая!
   - Жора, не ругайтесь при дамах!
   - Простите, Хелен, вырвалось!
   - Нах линкс, нах линкс! О, майн гот!
   - Мистер Арнольд, вас не задело?
   - К-кажется, нет. Но в следующий раз, Майкл, будьте осторожнее, когда размахиваетесь контрабасом.
   - Простите, сэр!
   - Пусть он вспомнит девушку просту-ую, пусть услышит, как она поет!
   - Что за знакомую вещь вы поете, Джордж?
   - Не бить меня! Гитлер капут!
   - Это "Катюша", Дэвид!
   - Хм, надо будет попробовать исполнить ее на концерте!
   - А меня интересует, по чьей милости мы влипли в такую переделку... Не лезь под руку, скотина!
   - О, шварцен тод! Я помираль!
   - Я, кажется, догадываюсь!.. Слушай, ты, эсэсовец чертов, кусаться-то зачем?
   - Простить меня! Я случайно!
   - Мама! Ну вот, так я и знал, что без фонарей не обойдется! На и тебе!
   - Битте, битте... Ах!
   - Я предупреждал, что с этими двумя лучше не связываться!
   - Пусть о-он землю бережет родную, а любовь Катюша сбережет!
   - Кого вы имеете в виду, сэр?
   - Не надо меня убиваль! Я есть молодой!
   - Так вот, надо было отдать им эти деньги!
   - Господи! Так вы думаете, что это - дело рук Дестлера?
   - Кто еще до такого додумается?! Ах ты, сволочь! Какое свинство бить лежачего!
   - Господа, я виноват перед вами! Вы были правы: деньги надо было отдать!
   - Поздно опомнились, Дэвид!
   - Дамы и господа! Прощайте! С вами было хорошо работать!
   - Что это с ним?
   - Да просто он видит то, что сейчас увидел-таки и я - к немцам идет подкрепление!
   - Господа, нам крышка. Жора, вы знаете что-нибудь русское и героическое?
   - Наверх вы, товарищи, все по местам: после-е-едний парад наступа-ает! Врагу не сдае-ется наш гордый "Варяг", пощады никто не жела-ает!
   Тут мы решили, что с Лондонского симфонического оркестра хватит. И с нас тоже хватит, поэтому я снял защиту с катера и подлетел ближе. Немцы, увидев орудия моего катера, притормозили. Кристина включила мегафон и ехидно спросила:
   - Мистер Арнольд, я же предупреждала, что вы вспомните эти четыреста тысяч!
   - Бог мой, мисс Даэ! - простонал дирижер (выглядел он, мягко говоря, неважно - весь в крови, одежда изорвана, глаз подбит). - Заберите эти проклятые деньги. Останемся друзьями!
   Я навел орудия на немцев, и те осторожненько спрятались за воротами. Потом мы проводили потрепанный оркестр до дороги, где их подобрал автобус, и натянуто распрощались.
   Да, вчера я пересматривал запись этой драки и подумал, не выложить ли ее в Спейснет, на ютуб.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"