Raptor : другие произведения.

Тенебрариум. Часть 27. "Лила"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  ЧАСТЬ-27. ЛИЛА
  
  В ту ночь мы проболтали почти до утра. После всех произошедших с нами событий, я был слишком перевозбуждён, чтобы спать. Уж больно много всего произошло в столь короткий период времени: Прощание с друзьями, сражение с суларитами, смерть Тинки, встреча с Ал Хезид и опасный разговор с Элекеном. И всё это в один день. Так сразу всё в голове и не уложишь. Поэтому мы последовательно всё обсудили, затратив на это практически всю ночь. Усталость я почувствовал лишь в конце следующего дня - так долго держало меня напряжение.
  Больше всего боялся ответа Элекена. Шантаж самого главного сумеречника - это конечно же круто. Я прямо-таки чувствовал, как крепко прижал его 'хозяйство' клещами. Но воодушевление этим временным превосходством быстро сошло на нет, когда я начал всецело осознавать незавидный факт - стоит мне ослабить захват, как Элекен откусит мне голову. Возможно, даже в прямом смысле слова. Элекен - уже не человек. Он монстр, который ни перед чем не остановится. Единственная, кто может спасти меня от него - это Лиша. А она улетела, и вернуться не обещала. Райли попыталась убедить меня, что слову Ал Хезид можно смело верить. Это не пустой звук. Но я уже давно не верил всем этим словам, произнесённым 'сказочными' существами. Они все мне что-то говорили, но до сих пор никто реально мне не посодействовал. В общем, на Лишу я надеялся слабо. И в тайне умолял её не появляться перед Элекеном раньше времени, чтобы он не раскусил мой хитрый блеф.
  Я ждал, что Элекен ответит уже на следующий день. Но он не ответил. Не ответил и через день. В итоге, он молчал десять дней. Десять самых лучших дней, которые я провёл в Иликтинске. За этот небольшой отрезок времени произошло несколько значимых и интересных событий. Но все их я описать уже не смогу, дабы не растягивать свою неприлично-длинную эпопею ещё дальше. Остановлюсь на самом потрясающем и захватывающем приключении, пережитом мной в самые последние дни пребывания на иликтинской территории. Событие это определённо стоит того, чтобы посвятить ему целую главу. И я уверен, что вы, дорогие читатели, непременно согласитесь со мной, когда о нём узнаете.
  Сейчас я поведаю вам о своём последнем приключении. Это история о том, как я познакомился с Лилой.
  
  *****
  Итак, на следующее утро мы вернулись в наш дом. Я подразумеваю дом Райли. Но мне приятнее называть его 'нашим'. В жилище Гудвина было очень холодно, и я простудился. К счастью, не сильно.
  Когда мы дошли до планетария, заметили, что цветы Флинта погибли от заморозков. Хорошо, что Флинт этого не увидит. Он бы расстроился.
  Хоть я всё ещё волновался по поводу Элекена, настроение моё было приподнятым. Не терпелось поскорее встретиться с Никаноровым и Котей. Наверняка они не ждут моего возвращения. Вот сюрприз будет! Сюрприз действительно получился. Вот только непонятно, для кого больше?
  Сначала я предложил Райли заглянуть к шаману, так как мы всё равно проходили мимо его дома. 'Вот старик обрадуется!' -предвкушал я нашу встречу. Да и Райли, получается, не обманула его, обещав вернуться.
  Но на входе нас никто не встретил. Потоптавшись в подъезде, я осторожно позвал хозяина. Он не ответил.
  -Не случилось ли с ним чего? -произнесла Райли.
  -Если бы случилось, вокруг бы шастали экрофлониксы, -ответил я. -Не понимаю, чего он молчит? Давай войдём в квартиру, что ли?
  И мы вошли. Старик Аверьян лежал на кровати, прикрывшись лоскутным одеялом. Это была иллюзия, значит он не умер.
  -Здравствуйте, Аверьян Васильевич, -поздоровался я. -Не ожидали нас увидеть? А мы вернулись!
  Никаноров пошевелил бровями, и начал медленно выбираться из-под одеяла. Казалось, что он ещё добром не проснулся, но я-то знал, что он никогда не спит. Это была защитная реакция. Он был настроен недоверчиво и даже враждебно.
  -Аверьян Василич, Вы что? Не признали?
  -Ты кто такой?! -вдруг крикнул он. -Я тебя не звал!
  -Чего это он? -удивилась Райли. -Радуется так?
  -Скорее наоборот, -пробормотал я, и вновь обратился к старику. -Вот так приём. Я-то думал, что Вы по мне скучаете...
  -Райли! -выкрикнул шаман. -Что за тварь ты сюда притащила, чёртова курва?!
  Та, естественно, ничего не поняла.
  -Уведи его немедленно! Иначе я за себя не ручаюсь!
  'Дед спятил от одиночества', -подумал я, и обратился к нему очень осторжно. -Альма, успокойтесь. Это я - Писатель. Ваш друг.
  -Писатель ушёл! А кто ты - я понятия не имею, чёрная тварь!
  -Да что с Вами? Неужели я так сильно изменился?
  -На! -он кинул мне зеркало. -Сам посмотри.
  Поймав его, взглянул на своё отражение. Из зеркала на меня пучеглазо взирало Хо.
  -Уй, ё-о-о! -от неожиданности я тут же уронил зеркало на пол, и оно рассыпалось на мельчайшие осколки.
  -Что? Сам себя испугался, урод?
  -Да это же не я там, в зеркале! Опять Вы смотрите на меня, как на монстра. Я - Писатель. Поверьте! Мы с Вами беседовали. Вы мне рассказали про свою жизнь, про своих детей. Вы меня учили.
  -Если ты - Писатель, то я не понимаю, во что ты превратился. Но теперь ты внушеашь лишь страх.
  -Мне пришлось многое пережить. Столько сил было потрачено впустую. Никто мне не помог. Видимо придётся остаться в этом городе навсегда.
  -Нет, я не верю, что ты - Писатель. Слишком уж ты ужасен. Как будто бы из самой преисподней вылез.
  -Но это я. Позвольте мне доказать Вам, -я протянул ему руку.
  -Не-ет, нет! И не проси! -отстранился он. -Будешь лезть, я потрачу все свои последние силы, но испепелю вас обоих, так и знай!
  -Вот так значит? -я убрал руку. -В таком случае, я тоже Вас не узнаю. Тот альма, которого я знал раньше, белый шаман, был смелым человеком. И я брал с него пример. Этот пример помог мне выжить в центре города и на Раздольненском озере. Но того альмы больше нет. Вместо него здесь поселился трусливый старикашка, который боится ответить мне на рукопожатие. Нет, это не мой друг Аверьян Васильевич Никаноров. Мы ошиблись, Райли, пойдём отсюда.
  -Это кого ты назвал 'трусливым старикашкой'?! -он даже закашлялся от возмущения.
  -Не знаю, -ответил я. -Вам решать.
  -Давай сюда свою лапу! Мне на всё наплевать. Никогда не боялся чудищ. А сейчас и подавно.
  -Замечательно, -стараясь не думать про Хо, и излучать как можно больше доброжелательности, я взял его за руку.
  Он зажмурился, потом приоткрыл один глаз.
  -Ёлки-моталки... Неужто и впрямь Писатель?
  -И почему мне постоянно приходится Вас в этом убеждать? -рассмеялся я.
  -Нет, ну вот сейчас ты выглядишь как тогда, а раньше был чёрти что и сбоку бантик. Бесом каким-то хвостатым.
  -Это всё потому, что Вы долго меня не видели. Поэтому ложные образы снова начали преобладать.
  -Писатель, -нижняя губа старика затряслась, он мелко-мелко заморгал. -Как же я рад, что ты вернулся. Уж и не чаял свидеться.
  -А я-то как рад!
  -И Райли пришла. Слово своё держит крепко. Я-то, дурак старый, на неё обзываюсь...
  -Всё в порядке. Она всё равно Вас не понимает.
  -А можно мне с ней переброситься... На пару словечек?
  -Запросто. Райли, подойди.
  -Нет, -запротивелась та. -Не хочу. Зачем это?
  -Иди! Это недолго.
  Она взяла мою руку и я соединил их.
  -Здравствуй, Райли, с возвращением, -поприветствовал её растроганный Никаноров.
  -Здравствуйте, Аверьян Васильевич, -неожиданно, та назвала его по имени-отчеству. -Спасибо.
  -Тебе спасибо, дочка. Вернулась. А что с твоим глазиком? Почему он угас?
  -Да так... Повредила. Не беспокойтесь.
  -Как же так-то? Но хорошо, что ты живой вернулась. Ведь думал, что не вернёшься...
  -Я обещала. И выполнила.
  -Ты молодец.
  -Всё, -не вытерпев напряжения, я разорвал цепь. -Поговорили и хватит. Извините конечно, но долго работать проводником я не могу.
  -Да мы уже поговорили, -Райли отправилась к выходу. -Буду ждать тебя не улице.
  -Ну же, расскажи, как ты сходил? -обратился ко мне старик.
  -К сожалению, без особого успеха. Я так и не знаю, как выбраться из города. А ещё мы потеряли Тинку.
  -Как потеряли?
  -Погибла она.
  -Вот так дела. А почему тогда я её чувствую? Мне показалось, что она с вами вернулась, но войти в дом побоялась.
  -Её с нами нет. Вчера Тина героически погибла на другом конце города.
  -В это просто не верится... Почему же она... Ай, ну ладно. Не буду тебя больше травмировать своими сомнениями. Она ведь была тебе очень дорога.
  -Не то слово. Но Вы правы. Чем больше это муссируешь - тем больнее становится. Расскажите лучше, как здесь дела обстоят?
  -На букву 'Ха', но не в смысле 'хорошо'.
  -Это почему?
  -Крысюки стали всё наглее. Их уже почти не пугает моё присутствие. Обнаглели, сучье отродье. Днём-то я их, как видишь, держу в узде. А ночью они вылазят аж до лестницы. Всё ближе и ближе к дому подбираются.
  -Почему же перестают Вас бояться?
  Никаноров развёл руками.
  -Н-да, новости не из приятных...
  -Но ты пока не боись, Писатель. Пока что я этих тварюг сдерживаю. Днём можете ходить на родник смело. За это я вам ручаюсь. Вот ночью...
  -А ночью мы никуда не ходим.
  -До вашего дома я их и не пропущу. Ежели чего, окажу им встречу, как немецко-фашистским захватчикам! -он рассмеялся и закашлялся.
  -Вы здоровы? -осведомился я, хотя спрашивать о здоровье у призрака было как-то нелепо.
  -А? Да всё хорошо, сынок, всё нормально. Эт я так. Прилягу пожалуй. Чего-то подустал. А ты не уходи. Давай ещё поболтаем?
  -Вы лежите, Аверьян Василич, отдыхайте. Я потом приду. Обещаю.
  -Ну хорошо, хорошо. Приходи обязательно. Буду тебя ждать.
  
  Состояние старого шамана вызвало у меня лёгкую тревогу. Райли тоже заметила ухудшение его самочувствия.
  -Дедушка выглядит неважно, -сказала она, когда мы шли до дома.
  -Да. Он сильно сдал.
  -Это нехорошо. Другой защиты от экрофлониксов у нас нет.
  -Согласен. И надеюсь, что состояние альмы вызвано хандрой от пережитого одиночества. Теперь, когда мы вернулись, он должен воспрять духом.
  -Я тоже на это надеюсь... Эх, дом - милый дом.
  Мы подошли к воротам, испытывая ощущение, будто отсутствовали целый год.
  Какова была моя радость, когда выяснилось, что Котя не покинул жилище. Он подъел остатки провизии, и уже начинал голодать. Думаю, ещё пара дней, и он бы ушёл. Но мы вернулись вовремя.
  Однако, как и с альмой, встреча с элгером не обошлась без странного эксцесса. Заслышав, как в дверном замке завозился ключ, Котя бросился нас встречать, сшибая мебель. Не успела Райли открыть дверь, как он чуть не сбил нас обоих с ног, громко урча от счастья. И вдруг, бросившись ко мне, он затормозил и отпрыгнул, словно я ударил его током. Скоблясь когтями по полу прихожей и повалив вешалку, с которой свалилась шляпа Ковбоя, элгер помчался прочь от нас, метнувшись по лестнице на второй этаж.
  -Не понял, что это было? -удивился я.
  -Ну, наверное, он и рад нас снова увидеть, и вместе с этим обижен, что оставили его одного так надолго, -рассеянно предположила Райли, входя в дом и поднимая вешалку.
  -Котя! -позвал я. -Эй, дружок, ты чего? Выходи!
  Элгер опасливо высунулся с лестницы.
  -Это же я! Иди сюда, парень, я тебе вкусненькое принёс!
  Очень неуверенно, Котя всё же подошёл ко мне. Ему потребовалось не менее получаса, чтобы поверить, что вернулся именно я, а не кто-то другой.
  
  Немного передохнув, Райли отправилась на охоту. Я вызвался пойти с ней, но она меня не взяла, попросив вместо этого сходить за водой. Заодно, она зачем-то велела мне 'поискать грелки'. Обычные резиновые грелки. Вечером мне станет понятно, зачем они ей понадобились.
  А пока, взяв две канистры, я бодрым шагом направился к роднику. До поворота шёл легко, но стоило приблизиться к лестнице, как в душе зашевелилось что-то тяжёлое. Здесь не было ни мясника, ни экрофлониксов, но тяжесть становилась всё ощутимее. Поскрипывая снежком, прошёл развалины и оказался в голом, облетевшем лесу. Теперь этот участок леса, лишившись листвы, просвечивал насквозь. Как бы не получить 'привет' от 'Сивки'. Впрочем, про 'Сивку' я позабыл сразу, как только увидел вокруг многочисленные следы экрофлониксов. Следы совсем свежие. Они были тут не больше пары часов назад.
  Родник обледенел по краю. Хрупая и скользя, я осторожно подошёл к открытой воде, и начал наполнять ёмкость. А сам оглядывался, вертя головой, будто олень на водопое. Один из отдалённых пней вдруг поменял своё положение. Что это? Так и есть, мне не показалось. В чаще леса, за кустарниками, между древесных стволов что-то мелькало. Изо всех сил унимая дрожь, и адское желание броситься прочь, оставив канистры, я свободной рукой вынул мачете. Вынул просто так, не желая сражаться, а скорее для собственного успокоения. Понятное дело, что против стаи мунгаштаров мне не выстоять. Порвут за минуту. Белый Шаман надёжно прикрывал меня, но всё равно было очень страшно. Ведь я не видел грани, отделявшей меня от голодных экрофлониксов.
  Нет, я не убегу. Борясь со страхом, я подставил вторую канистру. Экрофлониксы ходили кругами, держась от меня на почтительном расстоянии. Ближе так и не подошли. Набрав воды я убрал оружие и пошёл в обратный путь. Уходить было тяжелее всего. Как бы я ни доверял альме, меня терзала одна лишь мысль - 'а вдруг они всё равно прорвутся, и нападут со спины?' Хотелось развернуться и пятиться задом-наперёд. Только на нижних ступенях лестницы, волнение отпустило меня. Да уж, будет совсем хреново, если Никаноров отдаст Богу душу.
  С этими мыслями я шёл до самого дома. Конечно, думать о том, что шаман скоро умрёт, мне было очень неприятно, но я понимал, что задуматься об этой проблеме надо уже сейчас, пока он ещё в силах. Ведь чем слабее будет наша защита - тем наглее станут экрофлониксы. Но кто сможет заменить альму? То, что мы нашли его - уже несусветное чудо. Надеяться на его повторение нет никакого смысла. Ловить новых призраков - значит попусту терять время. Нет. Надо воспользоваться запасом времени, которое даст нам белый шаман, и срочно что-то придумать. Только бы он пожил подольше.
  Собственно, в эти минуты у меня начали зарождаться первые намётки будущего плана. Ещё очень размытого и крайне условного, но определённо опасного.
  
  Оставив воду, я отправился за грелками. Где их искать, я примерно знал. Неподалёку от сторожки, в разрушенной аптеке, у которой провалилась крыша. Витрина прилавка была раздавлена упавшим на неё потолком. Но уголок складского помещения, с одним единственным ящичком, чудом уцелел. Надо же было такому случиться, что в этом ящичке хранились медицинские перчатки, жгуты, клизмы, катетеры и... Те самые грелки! Шесть штук разноцветных резиновых грелок. Как раз то, что мне нужно. Удача - так удача!
  Сграбастав свои находки, я полез через завал - к выходу из аптечных руин, но задержался у выхода. А вдруг повезёт найти что-нибудь от горла? Бесценные лекарственные препараты были погребены под тоннами кирпича и бетона. В этом сплошном мусоре наблюдалась пара прокопанных углублений. Райли уже рылась тут до меня. Поэтому, если тут что-то и было, то она уже это нашла. Но я решил попытать судьбу, и немного покопался в завале. В основном мне попадалась всякая ерунда: биодобавки, пустышки, глазные капли, поливитамины - в общем, всё что угодно, только не то, что требовалось. С горем пополам, я выковырял из-под упавшего перекрытия полурасплющенную коробочку, в которой оказались леденцы от кашля и боли в горле. Не бог весть какое лекарство, но хотя бы что-то. Без лишних раздумий, я вынул один леденец, положил его в рот, и, вполне довольный своей вылазкой, поспешил восвояси.
  
  Ближе к вечеру Райли возвратилась с небольшим гиппотрагусом. Это всё, что ей удалось добыть. Пока она с ним возилась, я по-мелочи приводил дом в жилое состояние: подмёл полы, разлил воду по бутылям, достал постельные принадлежности. В этой незамысловатой возне прокрутился до наступления сумерек.
  Готовя похлёбку, хозяйка передала мне несколько кусочков термоконцентрата. Я решил, что их нужно использовать для заваривания чая, но Райли помотала головой и указала на грелки. Так вот зачем я их добывал.
  В доме было холодно. Конечно, не так, как на улице, но всёже он не отапливался, и ночью постепенно превращался в ледник. Даже лёжа в одежде, под двумя толстыми, пуховыми одеялами я чувствовал, как замерзают мои руки и ноги. Вот тут-то и понадобились грелки. Я делил их на три партии по две штуки. Укладываясь спать, бросал в две термоконцентрат. Одну клал в ноги, другую - обнимал. Проснувшись в середине ночи, понимал, что грелки остыли, выбрасывал их, хватал ещё две. Для удобства они были подвешены на каретке у изголовья, с термокубиками в горловинах. Не выбираясь из-под одеяла, и не возясь слишком долго, теряя тепло и сон, проталкиваешь термоконцентрат внутрь, закручиваешь пробки, и опять: одну грелку в ноги, другую-к груди. В первые ночи мне хватало две пары грелок, а под конец перешёл на три пары. Последнюю пару использовал уже утром. Благо, термоконцентрата Райли запасла очень много, а вода использовалась одна и та же.
  
  *****
  На следующий день, Райли решила расконсервировать свою 'подпольную' лабораторию, а я отправился к шаману.
  Как ни печально, но мои худшие опасения постепенно сбывались. Никаноров выглядел так же неважно, как и вчера. И даже, возможно, ещё хуже. Он конечно же пытался передо мной хорохориться, неумело скрывая свой недуг, но я прекрасно видел, что это лишь бравада. Старый отшельник постепенно хирел. Его идол переставал поддерживать в нём жизненные силы. Никаноров и сам вскоре понял, что скрывать от меня своё состояние глупо, и что лучше заранее предупредить нас, чем потом, неожиданно, поставить перед тяжёлым фактом.
  -Но это случится не завтра, -виноватым тоном признался он. -Я ещё поживу, покряхчу.
  -Просто скажите мне, что мы можем для Вас сделать. Если нужно принести Вам что-то из Призрачного района - то мы готовы...
  -Ничего не нужно. Ничто не поможет. Мои дни сочтены, Писатель. Прости.
  -В таком случае, завтра же мы отнесём вашего идола обратно в Призрачный район. Там Вы будете жить дальше, -решительно произнёс я.
  -А как же вы тут без меня?
  -Найдём себе другое пристанище. Это уже не столь важно.
  -Для меня - очень важно, -он пригласил меня сесть с ним рядом. -Присядь... Послушай. Я больше не смогу жить там, вдали от вас. Я просто не вынесу мысли о том, что вы нуждаетесь во мне, а меня нет с вами рядом. Моё место здесь. И я отсюда никуда не уйду. Пока мой разум жив, пока у меня есть хотя бы капля энергии, я буду охранять ваш покой.
  -Сколько Вам осталось? -скорбно спросил я.
  -Месячишко, возможно, -пожал плечами он. -Может побольше, может поменьше. Не знаю.
  -Я не смогу смириться с тем, что Вы обречены.
  -Писатель, пойми меня наконец. Обрести покой - моё страстное желание уже давно. Я устал от такой жизни. Это не жизнь, это мытарство привидения. Единственная причина, удерживающая меня здесь - это вы. Теперь я забочусь о вас, и не хочу оставлять вас в беде. Только ради вас я продолжаю экономить свои силы, чтобы отсрочить финал.
  -Как же мы будем без Вас?
  -Пока есть время, ищите выход. Я вас покину не завтра и не послезавтра. Так что вам рано отчаиваться.
  -Что нам остаётся? Только уходить. Но где гарантия, что экрофлониксы не пойдут по нашим следам? Где гарантия, что на новом месте нас не будут поджидать твари пострашнее экрофлониксов? А ведь на носу зима.
  -Я бы рад помочь тебе советом, сынок, но не знаю, что и посоветовать, -грустно ответил Никаноров.
  
  Сразу после нашей тяжёлой встречи, во мне боролись два чувства. С одной стороны мне было очень жаль старого друга. Я даже подумывал о том, чтобы отнести идола обратно в Призрачный район против его воли. Но с другой стороны, в мозгу всё сильнее крутились прагматичные мысли о наших дальнейших перспективах. Как бы там ни было, старик сделал свой выбор. И выбор этот я должен уважать, если считаю себя настоящим другом. Шаман прав. Жизнь призрака - это каждодневная мука, которую не понять мне - человеку из плоти и крови. Мне неведомо, как он страдает. Я просто должен ему поверить, и смириться с таким исходом. Конечно же, присутствие такого защитника, как альма, это безусловная выгода для нас. Но он не цепной пёс, и не автоматическая охранная система. Если смерть для него - это избавление от мук, то я не должен препятствовать завершению его страданий, как бы печально и горестно мне ни было. Значит с альмой всё решено. Пора задуматься о том, что будет с нами.
  Конечно же, первым делом я хотел уведомить Райли о сложившейся ситуации. Но разговор как-то не получился. Райли была чем-то сильно воодушевлена, и сходу завела беседу в незамысловатое, бытовое русло. Можно было пресечь её болтовню, и предложить обсуждение серьёзных вещей. Но что-то меня остановило. Я не захотел портить ей настроение, решив отложить это до завтра. Заодно и у самого эмоции немного поулягутся, а там, глядишь и появятся конструктивные мысли.
  Но первая же мысль, пришедшая мне в голову той холодной, бессонной ночью - напугала меня самого. Настолько неподъёмным и страшным казался тогда придуманный план. Собственно, и плана-то никакого я тогда не придумал. Просто вдруг задался тупым вопросом 'А что если?' И сам же поразился собственному идиотизму. Слишком уж это всё попахивало граблями, на которые я наступал. Но сколь безрассудной, столь же и заманчивой казалась неожиданная идея.
  А началось всё с того, что я, перебирая в уставшем сознании десятки возможных способов гипотетической борьбы с экрофлониксами, неожиданно вспомнил про Водзорда, и тут же остановился на нём. Бывший апологет - единственный, кто научился ограждать себя от дикой природы неведомыми энергетическими заборами. Если он до сих пор жив - значит владеет какими-то знаниями. И если экрофлониксы его до сих пор не сожрали, то он и на них нашёл управу. Вот у кого нужно проконсультироваться по этому вопросу.
  Но я даже не знаю, жив ли он? До избушки Водзорда просто так не дойти. Экрофлониксы будут поджидать меня прямо за родником. Вот если только... Не-ет, это уж слишком, -я отмахнулся было от дерзкой задумки, но она засела в моём мозгу длинной занозой.
  
  Так как других альтернатив я не видел, вариант с Водзордом сейчас казался самым заманчивым. Но даже если бы Райли не отказалась осуществить такую вылазку, это предприятие вряд ли закончится для нас удачей. Слишком много экрофлониксов отделяло нас от Водзорда. Через них просто не пробиться. Поэтому я решил посоветоваться с Никаноровым. Просто посоветоваться. Когда я к нему шёл, то не предполагал, что всё так обернётся.
  Шаман необычайно воодушевился моей затеей.
  -Значит этот лесник может вам помочь? -с надеждой в голосе спросил он.
  -Возможно, -ответил я. -Если, конечно, он ещё жив.
  -Так чего гадать? Надо к нему сходить!
  -А экрофлониксы?
  -Да шут бы с ними! Я тебя прикрою!
  -Как? Вы сможете 'дотянуться' так далеко? Мне казалось, что вашего 'купола' хватает только до родника.
  -Нет, так далеко я, конечно, не дотягиваюсь, -ответил он. -Но я же могу пойти с тобой.
  -А ведь и правда, -обрадовался я. -Как же я об этом сразу не подумал? Вы же можете присоединиться ко мне... Погодите. А Вы сможете дойти?
  -Смогу, смогу.
  -Идея, конечно, привлекательная, -задумался я. -Но учитывая Ваше состояние. Этот поход отнимет у Вас остатки энергии.
  -Да и хрен с ней, с энергией! Зато я помогу тебе!
  -А если Водзорда больше нет? Даже если он жив, он может отказаться мне помочь. И тогда Ваша жертва будет напрасной. Я себе этого никогда не прощу.
  -Брось! А что ты ещё предлагаешь? Сидеть и ждать у моря погоды? Это не выход, Писатель. Собирайся, и мы сходим к этому твоему леснику.
  -Давайте завтра?
  -Сегодня! И только сегодня. Завтра я могу вообще не подняться с кровати. А сегодня ещё способен шевелить костылями, -он рассмеялся и закашлялся.
  -Надо бы Райли предупредить. А она как назло сегодня опять на охоте.
  -Не тревожь Райли. Мы справимся и без неё. Пусть она охотится. Ты будешь дома до её возвращения.
  
  Короче, он меня убедил. Ругая себя за то, что впутываюсь в очередную смертельную авантюру, я согласился и мы не спеша отправились в лес. Больше всего я переживал о том, что не поставил в известность Райли. Наша последняя ссора до сих пор отзывалась в моей памяти гулким эхом. Ответственность была чудовищная. Ведь потеря альмы раньше времени заставит нас убегать из надёжного, обжитого убежища, побросав всё. А куда бежать - не знает ни Райли, ни, тем более, я.
  И вот, в таких сомнениях, я шёл до самого леса. Когда мы свернули на тропинку, эти мысли были вытеснены иными страхами. Почуяв запах добычи, стая экрофлониксов стала сжиматься вокруг нас кольцом. Шаман спокойно ковылял рядом, иногда делая короткие передышки. Его вид был сосредоточен и сердит. Чем дальше мы уходили от идола, тем тяжелее ему было идти, а экрофлониксы приближались всё ближе и ближе. На середине пути я уже начал беспокоиться, а хватит ли у старика энергии дойти до Водзорда? Но он, заметив мою обеспокоенность, показал мне оттопыренный большой палец, мол 'всё хорошо!' Ничего хорошего, конечно же, не было, но этот жест приободрил меня немного.
  Видя экрофлониксов, свирепо мечущихся в десятке метров он нас, мне хотелось миновать последний отрезок пути как можно скорее, но подгонять измождённого шамана, и так уже идущего на пределе своих сил, я не имел права.
  На подходе к озерцу, мой спутник начал странно кряхтеть и отдуваться. Ему было всё хуже.
  -Может вернёмся? -пожалел его я.
  Он отрицательно помотал головой. И мы продолжили путь.
  Возле выхода на полянку, шаман споткнулся и упал. Я хотел ему помочь, забыв, что призраки бесплотны.
  -Всё. Всё хорошо, -поднимался он. -Я дойду. Дойду.
  -Нет, нам всё-таки нужно вернуться.
  -Не нужно! Далеко ещё хижина?
  -Да мы почти пришли. Вон она, на той стороне полянки, за озерцом.
  -И ты предлагаешь мне повернуть назад? Ну уж нет! -он, через силу, сделал ещё пару шагов, пошатнулся и остановился. -Давай так. Ты иди вперёд. А я догоню...
  -Нет, -прикинув расстояние до избушки, ответил я. -Дальше я дойду без Вас. Возвращайтесь домой.
  -Кхм, -пыхтя, нахмурился старик. -Как скажешь. Но я подожду здесь немного. Погляжу. Вдруг он тебя не примет?
  -Договорились, -я пошёл было к избушке.
  -Писатель, -окликнул меня альма. -Если он тебя примет - махнёшь мне, ладно?
  -Ладно.
  -Я вернусь за тобой перед наступлением сумерек. Встретимся здесь же! Один не ходи!
  -Хорошо.
  Пока экрофлониксы не настигли меня, я решил ускориться, и чуть ли не бегом устремился к хижине, огибая знакомое озеро, окаймлённое слоем льда. Берега водопоя заметно изменились. Теперь всё здесь было завалено обглоданными костями. Значит, порядки Водзорда больше не действовали. Сомнения в том, жив ли он сам, заметно возросли.
  Краем глаза я наблюдал, как мунгаштары, выйдя из зарослей, двигались параллельно мне, по ту сторону озера. Некоторые подходили так близко к воде, что хрустели неокрепшим льдом. И этот хруст подгонял меня всё сильнее.
  Обходя припорошённые снежком скелеты, я вышел на прямую тропинку, ведущую к двери хижины, и поспешил по ней, в слепой надежде, что бывший апологет не расставил здесь никаких ловушек.
  -Луриби Водзорд! -взойдя на крылечко, позвал я, а затем постучался в дверь. -Вы дома?!
  С минуту была тишина, и я, спиной ощущая подбирающихся ко мне экрофлониксов, едва не решил броситься назад - к шаману. Но вот, в сенях послышались шаркающие шаги.
  -Луриби Водзорд! -радостно повторил я. -Откройте мне пожалуйста!
  Завозилась задвижка и дверь открылась.
  -Писатель? -удивлённо поглядел на меня хозяин. -Какими судьбами?
  -Можно мне войти?
  -Да-да, конечно.
  -Одну минуточку, -сойдя с крыльца, я махнул альме и тут же вернулся к Водзорду, успокоившись лишь когда он запер за мной дверь.
  -Я так рад, что Вы живы, -крепко пожав ему руку, произнёс я.
  -Да что со мной станется? Природа меня бережёт.
  -Озеро теперь совсем не то.
  -С момента нашей последней встречи многое изменилось... Да что мы всё в прихожей стоим? Идём, я тебя попотчую чем-нибудь.
  Он провёл меня в знакомую комнату и усадил за стол. Пока Водзорд собирал снедь, я лихорадочно соображал, как буду оправдываться перед ним за убийство Хромого. По логике, его убила Райли, а не я. Но именно я вынудил её пойти на это. Только бы Водзорд не рассердился и не прогнал меня.
  -Кто приходил с тобой? -спросил отшельник.
  -Друг, -ответил я.
  -А как у Райли дела?
  -Неплохо. Она нашла Суфир-Акиль.
  -Это замечательно. Значит теперь она апологет?
  -Да. Но в Апологетике она не осталась.
  -Как же так? Почему?
  -Говорит, что её путь ещё не окончен.
  -Ох уж эта тридцать седьмая. Второй субкод не даёт ей покоя... Ну а ты, Писатель, когда пойдёшь в Апологетику?
  -Уже сходил. И был достойно принят вашими бывшими коллегами.
  -Я же говорил! Расскажи, как они?
  -Ваш друг Эвилон передаёт Вам привет. Нибилар всё ещё возглавляет Конклав.
  Потом я вкратце рассказал Водзорду о том, как познакомился с верховными апологетами, и какие впечатления у меня остались после этого знакомства. Он слушал меня с большим интересом.
  -Увы, даже мудрый Нибилар не смог помочь мне выбраться из города, -печально подытожил я.
  -Ну ты погоди отчаиваться, -улыбнулся он. -Не теряй надежду. К сожалению, если даже Нибилар не смог тебе помочь, то такой старый пень, как я, тем более тебе не поможет...
  -Надежда - это всё, что у меня осталось. Я пришёл к Вам по иной причине.
  -По какой же?
  -Экрофлониксы. Как Вы к ним относитесь?
  -Я люблю всех живых существ, окружающих меня. Все они достойны жить, плодиться и размножаться. Однако, экрофлониксы, такие непредсказуемые. С ними тяжело уживаться.
  -Не то слово. Я смотрю, они даже Вас держат в осаде. Теперь водопой стал не самым безопасным местом в лесу.
  Водзорд печально вздохнул, -вынужден признать. Мои возможности не безграничны. Нашествие экрофлониксов было неожиданным и необычайно массовым. Я могу их понять. Им лишь нужно жизненное пространство. Но при этом надо учитывать баланс и гармонию. Удобство для одних не может быть неудобством для других.
  -Для нас они стали настоящим неудобством. Вы против их убийства, я понимаю. Но когда эти полчища начинают угрожать нашим жизням, тут уже не до пацифизма.
  Отшельник развёл руками, -каждый имеет право защищать свою жизнь. Убийства ради спасения и пропиания - не возбраняются. Но почему вас беспокоят экрофлониксы? У вас же есть мясник.
  -Больше нет.
  -Куда же он делся? Ушёл?
  -Понимаете... Всё так получилось... -и я признался Водзорду в том, что хотел убить Хромого, и в том, что в итоге его убила Райли. -Вы только не сердитесь на Райли, луриби Водзорд! Это не её грех. Это всецело моя вина. Только я достоин вашего порицания. И сейчас я осознаю глубину этого преступления, не переставая себя проклинать. Из-за меня началось нашествие экрофлониксов.
  Водзорд долго молчал. Я не смел нарушать это молчание. Жизнь моя держалась на волоске.
  -Вы совершили плохое, очень плохое дело, -произнёс он.
  -Признаю, -кивнул я. -Если бы у меня была возможность всё исправить...
  -Лучшее исправление ошибки - не совершать эту ошибку.
  -Так-то оно так, но раз уже всё свершилось - тут ничего не попишешь. Воскресить мясника я не смогу. Вот если бы Вы подсказали мне, чем можно сдерживать экрофлониксов. Ведь Вас же они не трогают...
  -Сдержать природу невозможно. Хищник всегда останется хищником, как не ублажай и не корми его. Его инстинкты всегда будут преобладать над ним, и в один прекрасный день он убьёт тебя. Не потому что злой и плохой, а потому что он - хищник. То, что ты видишь здесь - временное явление. Моё благополучие основывалось на гармонии, сложившейся в этом уголке природы. Но гармония не может быть вечной. Из-за тебя выпал необходимый элемент, противовес, компенсирующий баланс. И чаши весов дрогнули, сместившись под давлением экрофлониксов. Хочешь, чтобы я научил тебя управлять природными энергополями, чтобы отгородиться от агрессии хищников? Я не буду этого делать. Не из вредности. По другим причинам. Во-первых, это сложно и очень долго. Даже если у тебя есть предрасположенность к этому, ты не успеешь освоить мою науку за короткий промежуток времени. Во-вторых, даже если ты её освоишь, и сровняешься со мной в этом мастерстве, экрофлониксы рано или поздно пробьют твою защиту. Как и мою пробьют когда-нибудь...
  -И что же мне делать?
  -Ничего. Я бы на вашем месте начал искать себе новое пристанище. Зимой экрофлониксы станут ещё наглее и опаснее.
  Разговор зашёл в тупик. Полное фиаско. Мы сидели молча. Водзорд о чём-то думал.
  -Скажи, Писатель, -вдруг спросил он. -А за что ты ненавидел мясника? Ведь ты решил убить его не просто так, ради развлечения?
  -Я его очень боялся. Считал злым и опасным.
  -А сейчас бы как к нему относился?
  -Думаю, точно так же. Но уже точно не стал бы его убивать. Лучше мясник, чем экрофлониксы.
  -Вот в этом твоя проблема. Поэтому ты будешь и дальше совершать подобные ошибки. Ведь ты можешь только видеть. А понимать не умеешь...
  -Так научите меня, луриби, -приподнялся я из-за стола.
  -Научить чему?
  -Научите меня понимать мясников. Вы правы - я относился и отношусь к ним предвзято. Для меня это страшные чудовища, которых невозможно полюбить. Можно только бояться и ненавидеть. Но я верю в то, что это неправда. Что они не заслуживают подобного отношения. Расскажите мне про них. Позвольте искупить свою вину перед убитым мясником.
  -Ты правда этого хочешь? -удивился Водзорд.
  -Всем сердцем.
  -А не забоишься?
  -Постараюсь.
  -Тогда я тебе не буду про них рассказывать. Вместо этого, я тебе их покажу.
  
  Предложение было неожиданным. Я боялся идти, смотреть на мясников. Но деваться было уже некуда. Да и способ оттянуть время, и попробовать склонить Водзорда на оказание помощи, был очень даже подходящий. Если мне удастся посильнее втереться к нему в доверие, то он может 'размякнуть'. Об этом я тогда думал.
  Возвращаться в лес, полный хищников очень не хотелось. Я заметно ёжился.
  -Не бойся, -заметил это Водзорд. -Держись поближе ко мне и тебя никто не тронет.
  Обойдя избушку, мы отправились дальше, в самую гущу леса. Экрофлониксы последовали за нами.
  -Вот приставучие, -произнёс лесник.
  -Не то слово.
  -Не обращай на них внимания. Они отвяжутся.
  -Послушайте, луриби. Помнится, у Вас был ручной неоконис.
  -Да. Был.
  -Что с ним стало?
  -Однажды пошёл к озеру, попить воды, и не вернулся. Экрофлониксы его задрали. Я отвлёкся и не успел его защитить. Старенький он уже был. Но всё равно жалко.
  -Мне жаль.
  -Это природа. Она строга к своим детям. И ничего тут не попишешь.
  В сопровождении экрофлониксов мы шли довольно долго. Тропинка была прямой, с минимумом поворотов. Лес выглядел менее причудливо и разнообразно, нежели возле ручья и озера. Хвойные деревья стали преобладать. Бурелом поубавился. На оголившихся кустах висели крупные, разноцветные ягоды, которые так и хотелось сорвать. Но вряд ли они были съедобны. Спрашивать об этом Водзорда я не стал.
  -Ну вот. Сейчас они отстанут, -произнёс отшельник, когда тропа вдруг круто повернула направо, и пошла в горку.
  -С чего это вдруг? -недоверчиво спросил я, скользя на сырой прогалине.
  -Тут селятся иглоклювы. Экрофлониксы их не любят. Это одни из немногих существ, которые не годятся им в пищу.
  -А нас они не тронут?
  -Ты имеешь в виду иглоклювов? Если не будем подходить близко - то нет, -ответил Водзорд.
  -Существа, которые опасны для экрофлониксов и не опасны для нас, мне уже нравятся.
  -Враг моего врага - мой друг? -захихикал лесник. -Понимаю тебя. Но не обольщайся. Иглоклювы не заменят вам мясника.
  -А если попробовать?
  -Молодой человек, ты ведь даже не знаешь о ком идёт речь...
  -Они, -я оглянулся, экрофлониксов и след простыл. -Они действительно больше нас не преследуют. Наконец-то.
  -Я же говорил.
  -Можно вздохнуть спокойно. До чего же здорово ощущать, что они больше не идут за мной по пятам.
  -Согласен. Неприятно осознавать себя чьей-то добычей. От этого сразу становится как-то... Грустно, что ли?
  -Да уж. Не то слово.
  -Пойми, Писатель, природа чудесна. Её лишь нужно научиться понимать. Но для этого необходимо перестать позиционировать себя как инородное тело. Когда ты сам считаешь себя здесь лишним - неужели природа тебя примет? О, нет. Она, как и всякий живой организм, будет любыми способами пытаться поскорее избавиться от чужеродного элемента внутри себя. Как от занозы, или колючего шипа, забравшегося под кожу. Мелкого, но раздражающего.
  -Допустим, я хочу стать частью этой природы. С чего мне нужно начать?
  -Сперва ты должен прекратить чувствовать себя чем-то отдельным, пришлым, временным. Ты должен понять, что ты здесь не чужой. И вот когда ты это почувствуешь, к тебе придёт понимание того, что нужно делать, чтобы органично вписаться в эту хитрую экосистему.
  -Как Маугли, что ли? -усмехнулся я.
  Он немного подумал, и кивнул, -возможно. В природе нет закрытых дверей. Имеющий глаза, да увидит. Имеющий разум - да познает. Изучай, наблюдай, анализируй. Вот он - мир. С непривычки, наверное, жуткий. Но присмотрись, и поймёшь, что большая часть этой жути порождается элементарным незнанием. Вот, погляди на это растение.
  Мы остановились возле небольшого осыпавшегося деревца, по виду ничем особым не примечательного. Похоже на орешник.
  -Что ты можешь сказать об этом дереве? -спросил Водзорд.
  -Дерево как дерево. Я в ботанике не силён, но полагаю, что такие же деревья растут и в моём мире. Только не знаю, как называются.
  -Ты в этом уверен?
  -Ну-у, да-а... -я потянулся было к ветке, но отшельник меня остановил.
  -Ай-яй! Не спеши. Сначала глаза - потом руки, хорошо?
  -Извините, -я присмотрелся к дереву. -Не знаю. Дерево самое обычное. Может быть орешник, или, там, черёмуха...
  -Внимательнее, Писатель. Ты же писатель? А писатели должны видеть каждую мелочь.
  -Постойте. А ведь Вы правы, -воскликнул я. -Кора необычной формы. Кругляшками. Листья. Можно поднять?
  Водзорд кивнул и я поднял опавший листочек.
  -Листья необычной формы. Я таких никогда не видел. По крайней мере там, где я жил. Это не наше дерево. Ну, в смысле, не из моего мира.
  -Ты начинаешь делать успехи, -похвалил меня Водзорд. -Вот видишь? Одна лишь капля внимания, а сколько открытий. Смотри.
  Он очень медленно поднёс руку к ветви дерева. Каково было моё удивление, когда из веток начали быстро вытягиваться длинные прозрачные иглы, растопыриваясь в разные стороны.
  -Вот это - да! -поразился я. -Что это? Сосульки? Точно, сосульки! Растут прямо из дерева.
  -Потому дерево так и называется - 'сосулечник'. В тёплое время оно покрыто листвой. Очень жгучей. Яд легко проникает через кожу, и настолько силён, что может убить животное небольшого размера. Да не бойся! -Водзорд рассмеялся, увидев, как я в ужасе отбросил листочек и начал вытирать руку об штаны. -Когда они облетают - стрекательные клетки гибнут. Яд больше не действует. И дерево становится беззащитным перед любителями обгладывать его сочную кору и молодые веточки. Вот тут-то и включается его зимняя защита. Сердцевина сосулечника аккумулирует холод, как морозильная установка, и постоянно распределяет его под корой и внутри ветвей. Видишь, налёт на ветках и на стволе. Это иней. Будь ты ещё чуть повнимательнее - заметил бы эту очевидную странность. И вот, вода, накопленная внутри ствола, в случае угрозы, под давлением выталкивается через древесные поры, и на выходе быстро замораживается, превращаясь в твёрдые сосульки, на которые будет напарываться всякий желающий полакомиться корой и ветками. А если его не остановят сосульки, то обязательно остановит холод. Ведь не каждому приятно кушать мороженое в лютый мороз.
  -Удивительно. Расскажите мне ещё что-нибудь, -попросил я. -Пожалуйста.
  -Я бы с радостью, -улыбался Водзорд, -Но времени для этого маловато. Не забывай, нас ждут мясники.
  -Наверняка Вы и тут меня удивите.
  -Без всяческих сомнений, молодой человек! Только удивлять тебя буду не я, а они. Пойдём скорее...
  -Кто же придумывает все эти названия? В смысле, для местных существ и для аномалий, -спросил я. -Ведь их одинаково называют и изгнанники, и сумеречники. Хотя друг с другом фактически не контактируют.
  -Общая база данных, -ответил Водзорд. -Местная живность, за редким исключением, вовсе не из этого мира.
  -А откуда?
  -Часть проникла сюда из периферии, через сумеречные разрывы, во время микроколлапса. Но основная масса была интегрирована из параллельных миров.
  -То есть... Специально?
  -Разумеется. Этот Тенебрариум строили таким образом, чтобы экосистема была замкнутой и самодостаточной. Зачем изобретать велосипед для своего велотрека, если уже существуют прекрасные, скоростные велосипеды разных достойных фирм? Приобрети их, и устраивай состязания!
  -А Вы...
  -А я изучаю процессы взаимного сосуществования различных биологических видов, и их адаптацию. Знаешь ли ты, что, примерно, из полутора тысяч видов интегрированных живых существ: от микроорганизмов - до высокоразвитых животных, здесь прижилось менее трети? Из, примерно, тысячи видов растений, грибов, мхов и лишайников - прижилась половина. Те, что ты встречал - самые живучие, выносливые и неприхотливые. Некоторые мутировали. Некоторые, ассимилировали с местной средой. Некоторые до сих пор продолжают яростно бороться за выживание. Здесь не их земля. Но они изо всех сил стараются занять свою нишу и избежать вымирания. Эксперимент был довольно жесток, но без него было бы трудно оценить весь потенциал ноосферного биоразнообразия. Ну а названия существам присваивали научные отделы сумеречных корпусов, формируя общий биоклассификатор. Изгнанники их знают благодаря изначальной памяти.
  -Ну а что насчёт аномалий? Их тоже 'завезли'?
  -Не знаю. Вопрос аномалий лежит за пределами моей компетенции. Но могу сказать с уверенностью, что их изучением и классификацией занимается научный спецотдел сумеречного корпуса. Основные сведенья по аномалиям поставляет Апологетика. Ответственным специалистом является Эвилон. Он обрабатывает данные, группирует, и передаёт их Нибилару для формирования отчёта на периметр. Ну а Эвилону сведенья предоставляют изгнанники, нашедшие Суфир-Акиль. Именно благодаря им у аномалий такие забавные названия. Берутся-то ассоциации из памяти 'старых хозяев'. Впрочем, сумеречники и без нас занимаются изучением аномальной активности, вот только в возможностях они ограничены гораздо сильнее, чем апологеты. Потому что внутрь Тенебрариума сумеречники решаются лазить крайне редко. Особенно, в последнее время. Ну а мы... Мы тут живём!
  -Луриби...
  -Т-с-с-с! Теперь поменьше шума. Мы подходим к иглоклювам.
  Иглоклювы. Они же птицы-скальпели. Они же 'чумные доктора'. Весьма и весьма странные существа. Это всё, что я могу про них рассказать. Дело в том, что их так и не смогли изучить Они просто не поддаются изучению. Даже безумный натуралист Водзорд знает о них ровно столько же, сколько и я. Доподлинно известно, что иглоклювы пришли в Тенебрариум сами, через пространственный разрыв. Но их родина не периферия, а один из неведомых ноосферныых миров. Я в этом плохо разбираюсь, поэтому просто передаю то, что рассказал Водзорд.
  Птицы-скальпели никакими птицами, разумеется, не являются. С пернатыми их роднит некая отдалённая похожесть на пингвинов и длинные, около метра, изогнутые, шилообразные клювы, которые вовсе никакие не клювы, а бивни. Рост иглоклювов рознится от полуметра - до полутора метров. Их шкура напоминает сплошной балахон, сотканный из мешковины. Тела не видно. Из 'балахона' торчит лишь круглая клювастая голова. Глаза округлённые и маленькие, как чёрные блестящие пуговки. Рук и ног у этих созданий, по всей видимости, тоже нет. Передвигаются они без помощи нижних конечностей, бесшумно левитируя над самой поверхностью земли.
  Водзорд сказал, что иглоклювы теоретически очень опасны, но он сам никогда не видел, чтобы они на кого-то нападали. Его самого они не трогали, потому что он к ним ни разу не приближался. Ещё иглоклювы заражены каким-то смертельным вирусом, который передаётся при непосредственном контакте с ними. Это отпугивает хищников, включая экрофлониксов. Возможно со временем этот вирус убивает самих иглоклювов, так как они вполне смертны. Вирус был обнаружен при попытке изучить их останки. Хотя, после гибели от них почти ничего не остаётся. Лишь смятая шерстяная ветошь, горстка праха, да клюв.
  Когда я смотрел на этих существ, на то, как они скользят между деревьями в полнейшей тишине по ведомым только им траекториям, всё никак не мог понять, вызывают ли они у меня чувство страха, или всё-таки нет. Безусловно, какую-то оторопь они вызывали, но не более того.
  -А что если приманить их поближе к нашему дому? -осторожно спросил я у Водзорда. -Какая им разница, где тусоваться? Трогать их мы не будем. Зато экрофлонисы к нам уже не подойдут.
  -Понимаешь, -глубокомысленно ответил отшельник. -Даже если бы мы знали, чем их можно приманить. Вам вряд ли стоило бы это делать.
  -Почему?
  -Они слишком загадочны.
  -Загадочны? Ну и что с того? Зато не агрессивны, как экрофлониксы.
  -Экрофлониксы понятны. А иглоклювы - нет. Они очень, очень странные.
  Водзорд вложил в слово 'странные' столько эмоций, наводящих на подозрение, что я больше не стал допытывать его относительно приручения иглоклювов. Если даже Водзорд относится к ним с опаской, то связываться с ними уж точно выйдет себе дороже.
  -Пойдём скорее дальше. Не следует здесь задерживаться слишком долго, -звал меня за собой отшельник. -Будешь долго смотреть на них - сойдёшь с ума.
  -Это действительно так?
  -Не знаю. Возможно. Я же говорю, что они очень странные. Слишком странные. Пошли. Не смотри на них больше. Пусть они остаются.
  
  Скользкая тропка, местами уже присыпанная рыхлым снежком, вела всё выше. Потом, подъём стал совсем крутым. Несколько метров пришлось подниматься почти на четвереньках, опираясь руками, и хватаясь за торчащие коренья. Наконец мы выбрались из овражка. Прошли сгнивший забор, и увидели разрушенные постройки, заросшие высоким кустарником. Здесь уже начинался городской район, хоть и сложно было поверить в то, что леса тут когда-то не было впомине. Там, где когда-то жили люди, теперь была лесная чаща. Особенно гротескно смотрелась пятиэтажка посреди зарослей. Будто бы какие-то больные на всю голову строители взяли, да и отстроили здание на опушке леса, втиснув его между деревьями и кустами.
  -Раньше здесь была территория изгнанника Z-345/4-20, -рассказал Водзорд.
  -Это тот самый? Которого убила Райли?
  -Да. Его дом располагался на краю леса. Сейчас мы как раз пройдём мимо него. Когда я перебрался в эти места, двадцатый уже тут закрепился. Мы не особо дружили, но были добрыми соседями. Ну а потом пришли мясники, и ему пришлось искать себе новое прибежище. А вот и его жилище. Гляди-ка, ещё не развалилось.
  На границе с лесом располагалось двухэтажное здание, обнесённое полуразрушенным забором, из обломков которого торчали мотки колючей проволоки. Проходя мимо него, мы услышали громогласный рёв, раздавшийся где-то неподалёку.
  -Это они? -слегка труханул я.
  -Да. Мы приближаемся к их гнезду. Теперь будь очень осторожен. Не шуми, не приближайся к ним, старайся не привлекать их внимания, и главное - не бойся их. Страх выдаст тебя, как бы хорошо ты не спрятался, -отшельник с сомнением посмотрел на меня. -А может ты передумал? Может вернёмся?
  -Нет. Я не отступлю.
  -Молодец. Тогда идём дальше.
  Узкая тупиковая улочка была завалена мусором и поваленными деревьями. Водзорд объяснил, что это последствия смерча, пронёсшегося здесь два года назад, и чудом не затронувшего лес. Аномалий тут нет. Именно поэтому мясники выбрали себе это место. Из-за мясников, в округе вообще нет других хищников. Травоядных животных тоже нет, по понятным причинам. Есть только всякая мелочь, прячущаяся в развалинах старых домов. Единственная головная боль у мясников - это скутобаги. Оттуда, где они заводятся, мясники уходят. Как говорится, вот вам пожалуйста. Монструозный мясник, ввергающий в ужас большую часть местной фауны, трусливо бежит от каких-то жучков. Но после того, как я стал свидетелем нападения скутобагов на гомункула, причину бегства мясников понимаю прекрасно.
  Ветер донёс до нас тяжёлый запах крупных существ. Мясники были уже совсем близко, но пока что их не было видно за домами. Водзорд выискивал место поудобнее для того, чтобы за ними понаблюдать. Мы дошли до улицы, в которую 'впадал' тупик, и свернули влево. Здесь находилась девятиэтажка, указав на которую, проводник сообщил, -летом этот дом - идеальное место для наблюдения. С третьего этажа всё гнездо как на ладони.
  -А почему сейчас нельзя им воспользоваться?
  -Пушки. Сейчас кроны деревьев сильно прорежены. Сквозь них нас могут засечь. Поэтому придётся рисковать и подбираться к мясникам ближе. Но ты же не боишься, я прав?
  Я мотнул головой.
  Немного пройдя по улице, мы свернули в сторонку, прижавшись к домам, и дойдя до угла очередной развалины, притаились за бруствером из обломков. Водзорд выполз чуть вперёд, рассматривая что-то из укрытия, затем, тихонько поманил меня. Помня уроки Тинкербелл, я с максимальной осторожностью, на локтях, подполз к отшельнику, и залёг с ним рядом, высунувшись над насыпью.
  Передо мной раскинулась широкая площадка, изрытая котлованами. Вдали чернели широкие ангары, с дырявыми стенами. Кое-где виднелась раскуроченная техника. Лес вплотную подступал к этому полигону, и даже немного залазил на него, но далее не распространялся. Противоположную сторону огораживали здания какого-то предприятия. И по этой площадке, словно слоны в зоопарке, бродили мясники. Они были разных размеров. Те, что помельче, жались отдельно, прячась под крышами ангаров, те, что покрупнее, топтались по открытой местности, время от времени поднимая что-то с земли, грызя, и тут же выбрасывая. Один мясник ковырял кузов автобуса, словно ребёнок сломанную игрушку. Ещё один - дремал, привалившись спиной к цистерне. Всего их было около десяти. Я впервые увидел столько мясников одновременно, на сравнительно небольшом участке. От самого ближайшего нас отделяло метров тридцать - не больше. Но ветер дул нам в лица, поэтому они не могли нас унюхать. Со своим страхом я боролся как мог. Судя по тому, что мы их не привлекали - у меня получалось.
  -Ну как? -шепнул мне Водзорд.
  -Их так много. Но они, в основном, не очень крупные, -как можно тише ответил я ему. -Тот, который жил около нас, был крупнее.
  -Ты прекрасный ученик, Писатель. Быстро начал опираться на внимательность. Всё верно. Это молодняк. Здесь они держатся вместе до наступления зрелости. А потом уходят из гнезда.
  -Сколько таких гнёзд в городе?
  -Одно. То, что ты видишь - вовсе не один выводок. Это потомство от разных пар. Своеобразный 'детский сад'.
  -Обалдеть можно. Луриби, прошу, расскажите мне про них побольше. Я хочу знать о них всё.
  -Тише-тише-тише. Говори только шёпотом. У них очень тонкий слух.
  -Простите. Я так взволнован. Расскажите, как мясники растут, как размножаются?
  -Взрослые мясники - одиночки. Пары у них образуются на очень непродолжительный период: два-три месяца. Потом они рассатются. Но бывают исключения, когда пара не распадается всю оставшуюся жизнь. Такое я тоже видел. Они живородящие. У самки появляется довольно крупный детёныш, размером с тебя, который ходит за ней около года. Мясники быстро растут. За год мясник вырастает до трёх метров в высоту. Вон, видишь в ангаре мелюзга? Это как раз годовашки. Сюда мамаша приводит своё чадо, когда оно выросло и окрепло. И оставляет здесь. А сама уходит. Детёныш живёт здесь, в окружении других детёнышей и подростков. Условия здесь, конечно, довольно суровые. Происходит естественный отбор. Сильные лидируют, слабые - подчиняются. Но у слабых появляется стимул бороться за жизнь и место в гнезде. Когда приходит время, подростки, достигшие зрелости, покидают гнездо и уходят блуждать по городу. До той поры, пока не наступает время приводить сюда уже своих собственных детёнышей.
  -У них такие клювы. Как у птиц.
  -Правильно. Потому что это промежуточное звено между птицей и животным. Они не несут яиц, но выкармливают детёнышей не молоком, а... По-птичьи.
  Пока Водзорд рассказывал, пара мясников сцепилась из-за чего-то. Один сильно толкнул другого, и отогнал в сторону. Поревев друг на друга, они утихомирились.
  -А чем они здесь питаются?
  -Лес рядом. Ходят охотиться. Правда охотятся только подростки. Добычу притаскивают сюда. Самым сильным достаются лучшие куски. Более слабые съедают остальное. То, что осталось, доедает детвора.
  -Мелким почти ничего не достаётся.
  -Да. Поэтому их задача - как можно скорее начать охотиться. Так им хоть что-то путное начнёт перепадать. Но ранняя охота также чревата. Маленький мясник ещё не умеет использовать свою электрическую мощь. Приходится опираться только на силу мышц. А тут возможны травмы. Ведь добыча тоже может сопротивляться.
  -Противостоять мяснику, даже маленькому, смогут далеко не все.
  -И тем не менее. А знаешь, что такое травма для мясника? О-о, молодой человек, даже незначительная травма для мясника - это самое наихудшее, что только можно себе представить. Ну а значительная травма - вообще хуже смерти.
  -Это связано с их размерами и тяжестью?
  -Даже не столько с этим, сколько, -Водзорд задумался. -Со статусом, что ли?
  -Причём здесь статус?
  -Видишь ли, у мясников с этим делом всё очень строго. Покалеченный самец не сможет найти себе самку. Покалеченная самка не сможет найти здорового самца. Потому что сама система естественного отбора прочно заложена в их генах. Они выбирают для спаривания только здоровых партнёров, без каких-либо отклонений и увечий. Аналогичные правила царят и в гнезде. Покалеченный молодой мясник навсегда становится изгоем. Его держат на расстоянии, не подпускают даже к объедкам, не берут с собой на охоту. Относятся к нему агрессивно, хуже чем к новичкам-детёнышам. Могут даже убить, если он посягнёт на территорию или пищу. Калеке приходится охотиться одному, и есть добычу вдали от гнезда, чтобы не отняли сородичи. Но уходить из гнезда он опасается, потому что ещё не дорос до зрелого возраста. Обычно, таким беднягам ничего хоршего не светит. Если их не убьют в гнезде, значит точно убьют в городе.
  -Хромой... Тот мясник, что жил рядом с нами, был хромым, -напомнил я.
  -Он был вожаком. Появился здесь в составе группы крупных особей, когда они искали себе новое место для гнездования. У мясников бывает такое временное объединение, когда гнёзда заражаются скутобагами и приходится искать новые места. Тогда группа взрослых уводит весь молодняк на новое место. Возглавляет миграцию самый сильный и крупный самец. Реже - самка. Ваш мясник привёл сюда своих сородичей. Я не знаю, как он повредил ногу. То ли, когда разгонял мушенбруков, нечаянно свалился в овраг, то ли 4-20 его травмировал. В общем, гнездо они основали, взрослые ушли, а этот, покалеченный, остался у гнезда. Разумеется, молодняк его тут же низложил до статуса 'неприкасаемого'. Неизвестно, сколько бы ещё прожил бывший лидер. Но вдруг ему подвернулся изгнанник 4-20. Умирающий от голода мясник погнался за ним, и гнал почти до вашего дома. Там двадцатому удалось от него оторваться. Там же мясник нашёл для себя много новой дичи, которую можно легко добывать даже с его травмой.
  -Так вот как 4-20 нашёл мясника, -понял я.
  -Кстати, насчёт изгоев, вон видишь ту самочку? Бедняжке не повезло во время её первой охоты.
  Только сейчас, к стыду своему, я заметил, что серый холм, насыпанный в углу ближайшего карьера, оказался не просто холмом, а сгорбленной спиной ещё одного мясника, находившегося совсем рядом с нами - метрах в десяти. Видимо от неожиданности я дал волю своей оторопи, и мясник, почувствовав это, приподнял голову над краем карьера. Его ноздри пару раз втянули воздух. Огромный жёлтый глаз прищурился. Поспешно собрав волю в кулак, я сделал вид, что не облажался, и что знал о присутствии этого мясника. Но Водзорд никак это не отметил.
  -Почему её прогнали? -максимально пригнувшись, спросил я. -Что с ней не так? На вид, вроде бы вполне здоровая.
  -Сейчас увидишь, -ответил отшельник.
  Мясничиха повернула голову противоположной стороной, и я увидел, что вместо её левого глаза зияет круглая дырка. Мне всё сразу стало понятно.
  -Так вот оно что. Теперь понял... Досадно: Всего лишь одна оплошность и считай, что жизнь перечёркнута.
  -Это верно, -согласился Водзорд. -Удивительно, как она дотянула до этого срока. Очень сильный организм. Но эту зиму ей не пережить.
  -А может получится?
  -Нет. Посмотри на неё. Она истощена и полностью деморализована. Отсутствие опыта охоты не позволит ей выжить самой. А не лишилась бы глаза - уже этой весной покинула бы гнездо и стала бы прекрасной, плодовитой самкой.
  -Ну а почему бы ей не попробовать? Чего она тут сидит, как зачумлённая? Подумаешь - глаз.
  -Ой, не скажи, Писатель. Для мясников зрение очень важно. У них и с двумя-то глазами обзор не особо хороший. Гляди, как широко у них глаза расставлены.
  -Н, да. Я помню, как Райли обманывала нашего мясника, прячась прямо перед его носом.
  -То-то и оно. А представь, каково им с одним глазом?
  -Да. Грустное зрелище. И помочь ей ничем нельзя?
  -А чем ты ей поможешь? Мне и самому печально смотреть на то, как она гибнет, но такова жизнь. Такова природа.
  Впервые я испытал что-то вроде сожаления и даже сострадания, по отношению к этому могучему существу. Своим увечьем мясничиха напомнила мне Райли. Ведь моя подруга такая же одинокая и загнанная в угол собственной судьбы. Но в отличие от этого гиганта, она пытается бороться. Хоть она и маленькая, зато с огромной волей к жизни. А эта громила, отвергнутая собственными собратьями, смиренно ожидает своего последнего часа. Даже не пробует выбраться отсюда и начать новую жизнь. Вот ведь как получается.
  Мы ещё немного понаблюдали за мясниками. Затем, отошли на безопасное расстояние. Там Водзорд поведал мне о том, как эти звери охотятся, и как соперничают друг с другом из-за территорий. Рассказал, почему нашего мясника не трогали здоровые собратья. Оказывается, изгои-одиночки за пределами гнезда вполне могут защищать собственные территории. Единственное, чего они лишены - так это возможности создать пару. В остальном же, их жизнь мало отличается от жизни полноценных взрослых особей. В общем, в тот день я узнал очень много об этих созданиях.
  -Знаете о чём я сейчас жалею, -признался я Водзорду, когда мы медленно брели обратно.
  -О чём же?
  -Что не сообразил расспросить Вас о мясниках раньше. До того, как пошёл войной на Хромого. Если бы я всё это увидел тогда, я бы никогда и ни за что... Да что там говорить? Вы открыли мне глаза. Эти твари... Простите, я хотел сказать, 'эти существа', они выглядят чертовски страшно. Одними своими размерами они уже вгоняют в ужас. Не говоря уже про внешний вид. Огромные когти, клювы, ноги-колонны. Способность бить электричеством. На первый взгляд, мясник - это тупая машина для убийств. Такими я их всегда и представлял. Уродливыми големами, или, я не знаю... Троллями из страшных сказок. Но стоило лишь перебороть свой страх, и взглянуть на них под иным углом. Не как на врагов, а как на обычных животных. Стоило лишь задуматься о том, как они живут, взаимодействуют, пытаются выжить. И мнение о них начало быстро меняться. Теперь мясники меня уже не пугают. Наоборот. Чем дольше я за ними наблюдаю - тем больше мне хочется про них узнать.
  -Вот это я и хотел тебе доказать, молодой человек! -Водзорд удовлетворённо похлопал меня по спине. -Ты меня не разочаровал. Теперь ты знаешь, что природа вокруг нас вовсе не ужасна и монструозна. К ней просто нужно найти свой подход. Так... Здесь мы с тобой распрощаемся.
  -Как? Почему здесь? -я с непониманием поглядел в сторону тупичка, спускающегося к лесу.
  -Тебе нет смысла идти через лес. Скоро стемнеет, а экрофлониксы с наступлением сумерек начинают наглеть ещё сильнее. Гораздо проще и быстрее добраться по прямой.
  -Я здесь ни разу не был. Как бы не заблудиться.
  -Не заблудишься. Это улица Арсеньева. Если пойдёшь по ней дальше, то выйдешь прямо к своему дому.
  -Ну если так, тогда другое дело, -я пожал ему руку. -Спасибо Вам, луриби. Благодаря Вам я теперь иначе смотрю на вещи.
  -Рад, что смог тебе в этом помочь, Писатель. Удачно тебе добраться и передавай привет Райли.
  
  Возвращаясь домой, я немного переживал. Всё-таки местность нехоженая, незнакомая. С обеих сторон высятся девятиэтажные дома. Аномалий совсем немного, но идти всё равно страшновато. Всюду мерещится то, чего на самом деле нет.
  Ещё беспокоило обещание шамана встретить меня. Получится, что он будет там ждать, а я вернусь домой другим путём. Одна надежда, что успею возвратиться до его ухода.
  Присматриваясь к возможным аномалиям, я заодно представлял себе, как изгнанник с номером 4-20 когда-то бежал здесь, удирая от мясника во все лопатки. Путь неблизкий. Погоня была продолжительной. Я бы на его месте ни за что так не смог. А если бы смог?
  Опять опасные мысли начали давить мой рассудок. Нет, надо выкинуть их. Однажды я уже отличился. Второй раз садиться в ту же самую лужу будет лишь конченый идиот. Тогда, раньше, я действительно был идиотом. А теперь, вроде бы, поумнел. Должен же понимать. Осознавать. Почему же меня опять потянуло на подвиги?
  -Ат, зараза! -я едва не угодил в аномалию, бурлившую на краю дороги странным маревом.
  Надо очистить разум, и думать только о дороге. Внимательность и больше ничего. Но та одноглазая мясничиха... Она действительно похожа на Райли. Почему она так с ней ассоциируется? Не только лишь отсутствием глаза. Наверное, Водзорд - чёртов колдун. Внушил мне сострадание к этим монстрам. Теперь я стал как он, сопереживать. Ставить их вровень с собой. Что за дебилизм? Мясники - дикие твари. Их невозможно приручить. Сегодня я много про них узнал, но толку от этих знаний - ноль. Экрофлониксы как осаждали нас - так и осаждают. Бедный альма вымотался после нашей прогулки, из которой я ничего полезного не вынес. А может всё-таки вынес?
  Я остановился и немного подумал в тишине.
  Нет. Гнать поганой метлой всю эту ересь. Думать надо не об этом, а о том, как оправдываться перед Райли, и куда нам с ней бежать.
  Впереди замаячил знакомый перекрёсток. Ну слава Богу. Я ускорил шаг. Как только дошёл до 'Эсмеральды' - услышал справа знакомый вой. Повернулся и поджилки затряслись как от холода. Группа экрофлониксов стояла около лестницы. Они поднялись, но к перекрёстку не приближались. Значит шаман был всё ещё здесь. Стараясь сохранять самообладание, я, не медля ни секунды, проследовал к подъезду, и лишь там, за дверью смог отдышаться.
  -Аверьян Василич!
  -Писатель? -ответил мне слабый голос.
  -Вы здесь? -спросил я, хотя это уже и так было понятно.
  -Прости меня, Писатель, -расплакался старик, лежащий на кровати.
  Иллюзия задёргалась, то исчезая, то появляясь вновь.
  -За что? -не понял я.
  -Подвёл я тебя. Думал, что смогу вернуться, а сам не смог. Еле дополз до сюда. Надеялся, если полежу немного, то наберусь силёнок. Но не получилось. Не смог. Прости.
  -Всё в порядке, -утешил я его. -Я вернулся другой дорогой. Не расстраивайтесь.
  -Ну ты хоть удачно сходил?
  -Пока не знаю, -развёл руками я.
  -Он тебе не помог? Твой лесник.
  -Он сам находится в таком же незавидном положении. Но мы хотя бы попытались найти ключ к спасению.
  -Что делать будешь?
  -Думать... Думать...
  
  *****
  Думать... А о чём? Я битый час сидел на кровати, чеша Котю за ушком. Мысли, словно льдины, налетали друг на друга и сталкивались. Я не видел выхода из сложившейся ситуации.
  'Бродячих собак я отгоню', -перед расставанием сказал мне несчастный альма. -'Но ты всё равно будь осторожен. Я чувствую, как сюда приближаются тени'.
  Что за тени он имел в виду? Может уже бредит от слабости? Как жаль этого бедного старика. Из-за меня он теперь совсем плох. Как объяснить Райли, что я укоротил сроки нашего пребывания в этой части города? Так бы прожили ещё недели две - точно. А теперь, дай Бог два дня прожить... 'Но я ведь пытался сделать как лучше', -успокаивал я сам себя. -'Райли поймёт... Какая разница, когда уходить? Уйти всё равно придётся'.
  
  Райли вернулась с пустыми руками. Сегодня охота не задалась. Но теперь подруга выглядела как-то иначе. Словно ушла одна, а вернулась - другая.
  -Целый день элгеру под хвост, -сокрушалась она. -Извини, Котя... Всё так удачно начиналось. Я их выследила, вела до десятого квадрата, а потом - бац, и... Ты чё так на меня смотришь?
  -Да вот, не пойму, что в тебе изменилось? А-а! -до меня дошло. -Ты повязку сняла.
  -Она мешается. Зацепляется за всё постоянно. Погляди, как мой глаз? -Райли приблизила ко мне лицо.
  -Выглядит как обычно. Только не слезится.
  -Угу. И не видит ни хрена. А шрамы есть?
  -На веке небольшой шрамчик. Издали и не заметно. У апологетов отличные косметические средства. Жаль, что зрение они не восстанавливают.
  -Ну что ж теперь, -Райли отправилась мыться. -Это тело всё равно разрушается. Как его не береги.
  -Надо бы мне тоже как-нибудь набраться смелости и помыться. Последний раз это делал ещё в Апологетике. Уже чесаться начинаю, как шелудивый пёс.
  -А что мешает?
  -Холодно, блин. Ты-то у нас 'горячая штучка'. Температурой управляешь. Вон, аж пар от тебя идёт. А я не морж. Мигом превращусь в посиневшего цыплёнка.
  -Кинь в тазик пару термокубиков.
  -Ну разве что термокубики помогут...
  
  И опять за этими разговорами я не признался Райли в том, что сегодня совершил. А ведь понимал - чем дальше это затягиваю - тем хуже делаю для всех.
  
  -Кого сегодня гоняла? -спросил я у неё.
  -Ригвилов, -ответила она через дверь, журча водой, переливаемой из канистры в таз.
  -Круто!
  -Угу. Но с одним глазом конечно охотиться сложнее на порядок.
  Из приоткрывшейся двери вылетела скомканная одежда и, звякнув металлической пряжкой, упала на пол.
  -Так возьми меня с собой завтра? Я же тебе уже помогал их ловить, -подойдя к этому вороху, я подобрал ещё тёплую одежду, аккуратно свернул и уложил на тумбочку.
  -Давай так... Пфф! -Райли фыркнула, видимо, поливая себя водой. -Завтра я схожу одна. Хочу попробовать добыть его самостоятельно. Всё-таки надеюсь, что один глаз - это не помеха. Ну а если не получится. Тогда послезавтра идём охотиться вместе. Идёт?
  -Идёт, -ответил я.
  Как же сказать ей про умирающего альму и подступающих экрофлониксов? У нас может не оказаться двух дней. Возможно, уже завтра нам нужно начать собирать вещички. Возможно, собирать их нужно уже сегодня. А я тут сижу и точу с ней лясы про какую-то охоту. Как же быть? Сказать прямо сейчас? Нет. Дождусь, когда искупается...
  -Кстати, если завтра пойдёшь гулять, будь осторожнее, и в сторону ДК не ходи, -сообщила Райли.
  -А что случилось?
  -Сегодня я заметила группу неприкаянных. Припёрлись со стороны бывшей территории Флинта. Их немного, но всёже лучше не рисковать. Через пару-тройку дней уйдут сами. Эти неприкаянные никогда долго не задерживаются на одном месте.
  Так вот о каких тенях предупреждал меня шаман. Переключившись на размышления о неприкаянных, я окончательно похоронил своё решение поговорить с подругой о самой главной проблеме. Меня понесло в другое русло. Бродя по комнате, я думал, как бы стравить неприкаянных с экрофлониксами. Хоть и практического смысла в этой задумке не было вообще никакого.
  -Мыться будешь? -Райли, одетая в махровый халат, вышла из комнаты, на ходу вытирая волосы полотенцем. -Я тебе воду согрею.
  -Нет, -поёжился я. -Пожалуй, не сегодня.
  -Как хочешь... А где? -бегло поискав на полу, она увидела свою одежду, сложенную на тумбочке. -Это ты убрал? Да я бы сама убрала...
  -Мне это было не трудно, -махнул рукой я.
  -Спасибо, -она явно была тронута моей заботой. -Завтра, после охоты обязательно постираю.
  -Бр-р-р, -обхватив себя руками, подрожал я. -Меня от одного твоего вида знобит. В комнате градусов десять - не больше. А ты бегаешь в халатике, да ещё и с мокрыми волосами. Как же я тебе завидую.
  -Халатик довольно тёплый, -пощупала ткань Райли. -Сейчас высохну, одену свой спальный костюм.
  Теперь, когда сильно похолодало, Райли спала в трикотажном костюме, используя его в качестве пижамы. А сверху накрывалась пледом. Но любимому креслу не изменяла, и всё так же ночевала в нём, съёжившись в неудобной позе с поджатыми ногами. И это в то время, когда я на кровати стучал зубами под двумя толстыми одеялами с парой грелок в обнимку.
  -А тебе, милый, на ночь надо есть мясо ригвила. Тогда и грелка не потребуется, -продолжила она. -Эх, добыть бы этого ригвила. Но я постараюсь. Обещаю.
  Я открыл было рот, но вместо ответа испустил лишь усталый вздох.
  
  *****
  Проснулся я очень рано, и даже успел застать Райли, собиравшуюся на охоту. Больше заснуть не получилось. Виной тому был не утренний холод, а мысли, разом навалившиеся на меня после пробуждения.
  Какая-то неведомая сила тянула меня на улицу. Если раньше я боялся лишний раз нос высунуть за пределы дома, то теперь всё было с точностью до наоборот. Я чувствовал, что должен сделать что-то. Что угодно, только не сидеть сложа руки. Вместе с этим опасался наломать дров, как когда-то с Хромым. И вот это метание между двух огней сводило меня с ума.
  
  Что бы я сделал месяц назад, узнав, что в нашем районе появились неприкаянные? Да ничего. Сидел бы дома, опасаясь выглянуть в окно. Все мои тесные встречи с неприкаянными отложились в памяти неприятным осадком. Встречаться с этими гнусными существами я не желал ни за какие коврижки. Раньше не желал. А в тот день меня почему-то тянуло к ним, как магнитом. Это очень напоминало браваду, связанную с желанием убить Хромого, когда я превратил пугающее меня существо в навязчивую идею. Потому это рвение смущало меня до глубины души.
  Но я всё равно пошёл. Глянуть одним глазком...
  На перекрёстке бегло проверил спуск. Экрофлониксы ушли. Возможно, недалеко, и, практически наверняка, ненадолго, но ушли. Не хватало мне ещё попасть в капкан между неприкаянными и экрофлониксами. Вся надежда была на альму. Он прикроет, если что.
  К слову, прикрыть меня он мог только от экрофлониксов. Пустоголовые неприкаянные на него не реагировали абсолютно. Тогда я об этом как-то не подумал.
  Неприкаянных заметил ещё издали.
  -Вот вы где, сволочи, -пробормотал я, разглядывая их с безопасного расстояния. -Не было печали. Как будто бы нам экрофлониксов мало было. Ещё и вы притащились, упыри чёртовы... Погоди-ка, Писатель, что ты такое мелешь?
  Протерев глаза, я набрал в грудь побольше воздуха, и присел на корточки, не спуская глаз с далёких фигур. Зачем я себя накручиваю? Чем больше я их ненавижу - тем заметнее становлюсь. И тем уязвимее. Я вне досягаемости. Даже если они меня заметят - то не успеют догнать раньше, чем я спрячусь в доме. Они мне не угрожают. Чем не повод, чтобы присмотреться к ним? А вдруг они как мясники? Вдруг их тоже можно понять?
  Но в отличие от мясников, неприкаянные не выглядели живыми. Они больше напоминали биомеханических джамблей. Совершенно бесцельные и бессмысленные движения, однообразное мычание, пошатывания в попытках удержать равновесие. Зомби - они зомби и есть. Не иначе мозги превратились в труху.
  Опять я отношусь к ним предвзято. Надо проверить, прав ли был Водзорд? Он был очень убедителен. В конце концов, как ещё я смогу испытать эту сомнительную теорию? Познакомлюсь-ка с ними поближе.
  И распрямившись, я медленно пошёл в сторону неприкаянных. Оружие наготове. Но какой в нём смысл? Против всей группы я один не справлюсь даже с ай-талуком. Конечно, ножи придают мне уверенность, но не только её одну. Также во мне растёт злость, и готовность к их применению. Они это ощущают. Любые чувства: будь то страх, или злоба, воспринимаются их примитивными умами как приманки. Раз уж Котя подчистил мою остаточную энергию, надо бы этим воспользоваться. Только так я смогу подобраться к ним поближе. С этими мыслями, я убрал ножи в ножны и размял пальцы. Ну что, неприкаянные? Давайте знакомиться.
  Самое главное - очистить свой разум. Не думать вообще ни о чём. Согласен, это невозможно. Но ведь можно воспринимать всё с максимальным примитивизмом. Вот небо, вот дорога, вот дома. Наверное, неприкаянные тоже их как-то воспринимают, чтобы ориентироваться в пространстве. И друг друга они каким-то образом идентифицируют. Не набрасываются же они на себе-подобных. Что если прикинуться, будто бы я - один из них? С терапогами это получилось. Но терапоги, по сравнению с неприкаянными, сама высокоразвитость. Несмотря на всю глубину своей деградации, они сохранили хоть какие-то остатки интеллекта. Поэтому их поведение можно было проанализировать и понять. А как понять абсолютно деградировавших ходячих мертвецов? Для начала нужно просто к ним приблизиться.
  Тем временем, дистанция медленно сокращалась. Я продолжал тихонько двигаться вдоль бордюра.
  Так. Что произошло в тот день, когда неприкаянные напали на нас? Мы шли добывать ригвилов. Не привлекали их ничем. Но они напали. Почему? Да это же очевидно! Они напали не на Райли, а на меня. Райли пришлось меня защищать, но если бы меня с ней не было, то не было бы и нападения. А теперь стоит задуматься, почему они напали на меня, проигнорировав Райли? Потому что я на них таращился. Я смотрел на них и испытывал страх. А Райли ничего не испытывала. Она совершенно спокойно шла вперёд, как будто бы вообще их не замечая. И при этом постоянно держала их в поле зрения. Что это было? Какая-то особая уличная магия старушки Райли? Отнюдь. Волшебство тут не причём. Расстояние и хладнокровие - вот и весь рецепт её самообладания. Потому её и не трогали. Я же хочу нарушить одну из составляющих, и подойти близко. Совсем близко. На тот отрезок, где мне сможет помочь только хладнокровие.
  Когда меня заметил один из неприкаянных, и повернулся в мою сторону, каким-то своим неведомым чутьём анализируя, кто я, захотелось послать всё к чёрту и броситься наутёк. Уж слишком это всё напоминало изощрённое самоубийство.
  -А-амо? -булькнул монстр.
  -А-а-а-а-а, -как можно бессмысленнее простонал я, стараясь не вкладывать в этот вой никаких эмоций.
  -А-а-амо? -теперь меня заметили остальные неприкаянные.
  Все уставились в одну точку, но пока что с места не двигались.
  -А-а-амо, -провыл я, продолжая ковылять по направлению к ним.
  Расстояние уже было критическим. Если бы они хотели напасть, уже напали бы. Но они стояли на месте. Неужели работает? Я совершенно спокойно поровнялся с ближайшим из них, и прошёл мимо, оставив его позади. Вот это уже точно чистое самоубийство. Теперь меня уже ничто не спасёт. Нужно расслабиться. Они чувствуют моё напряжение. Успокойся, Писатель, представь, что ты - один из них. Есть только небо, дорога, дома и неприкаянные. Всё это абсолютно естественно. И неприкаянные ничуть не опаснее домов, дороги, или неба. Они просто есть.
  -Амо, -промычал неприкаянный впереди меня и двинулся с места.
  -А-а-а-а, -ответил я и остановился.
  Остальные монстры зашевелились. Дёргаясь, словно шагали по острым камням, и мотая руками, они начали перемещаться с места на место. Внутри меня что-то ёкнуло, но я не дал волю панике. Тем более, что неприкаянные шли не ко мне, а двигались просто так, хаотично. Некоторые принюхивались. Некоторые подвывали, осматривались по сторонам, будто бы ища кого-то, спотыкались. Я стоял посреди этого театра уродов, и ждал, что будет дальше. В конце концов, один из них, тот что начал двигаться первым, приблизился ко мне и встал вполоборота. Вблизи неприкаянные выглядели совсем отвратительно. Скелеты, обтянутые полупрозрачной жёлтой кожей, из-под которой торчали сухие жилы, намотанные на кости. Вместо глаз и носов - тёмные, пустые дыры.
  -А-а-а-амо-о, -простонал урод.
  'Чего же ты хочешь?' -мысленно спрашивал у него я. -'Что тебе нужно?' А вслух ответил, -'а-а-а-амо...'
  Слегка покачиваясь, он повернул ко мне своё уродливое лицо. Тогда я повторил завывание. И тут, совершенно неожиданно, почувствовал, как на моё плечо опустилась сухая, костлявая рука. Сердце ушло в пятки, и около минуты я стоял в полном оцепенении. Вот-вот его зубы сомкнутся на моей шее. Но неприкаянный медлил с нападением. Рука держалась на мне цепко, но сильно не сжимала плечо. И тут я вспомнил, как неприкаянные ходили цепочкой, держась друг за друга. Озарение моментально придало мне сил.
  -А-а-а-а, -замычал тот, что стоял впереди, и рассеянно покрутился из стороны в сторону.
  -А-амо, -ответил я монотонным мычанием, осторожно протянул руку и положил ему на плечо.
  Было неприятно и страшно. Но это нужно было сделать. Водзорд прав. Эта природа кажется нам жуткой и отвратительной, но она такая какая есть. И когда пробуешь разобраться в ней, то зачастую выясняешь, что при правильном подходе вполне можно найти с этим миром необходимый мирный компромисс.
  Когда я ухватился за плечо неприкаянного, тот вздрогнул. Как будто бы между нами замкнулся какой-то контакт. Затем, монстр спокойно повернулся ко мне спиной и пошагал вперёд. Я за ним. А за мной тот, кто держался уже за меня. Такой цепью мы шли по улице. И остальные неприкаянные, которые нам встречались, цеплялись следом. Я ощущал их присоединения по лёгким рывкам сцепки. Это было похоже на странную игру. Мне уже не приходилось о чём-то думать, и я просто шагал вслед за лидером, повторяя его непонятную траекторию. Поначалу мне было не по себе, оттого, что я не знал, сколько ещё будет продолжаться это странное движение, и как мне его прекратить. Затем понял, что далеко от перекрёстка мы не уходим, и нарезаем круги возле Дома Культуры. Просто так, без всякой цели. Меня даже начал успокаивать этот монотонный марш в ногу. Как будто бы я действительно стал превращаться в одного из этих существ.
  Рассматривать лысый, облезлый затылок впередиидущего мне быстро надоело, и я решил прикрыть глаза. Затем, закрыл их вовсе. Зрение всё равно не требовалось. Ведущий вёл меня за собой, как поводырь. А ведомый так же слепо следовал за мной. Смотреть никуда было не нужно. Зато с закрытыми глазами было проще собраться с мыслями и подумать, как выбраться из этой сцепки.
  Но вместо этого я почувствовал нечто другое. Я уже не видел омерзительных зомби, вызывающих лишь брезгливость и страх. Я шёл в колонне, как военнопленный. Вместе с такими же жертвами этого огромного концлагеря. Невидимый враг, взирающий на нас со всех сторон, превратил этих несчастных в пародию на живые существа. Он отнял у них всё, включая самое ценное - разум. И меня ожидает такая же участь, если я здесь останусь.
  Именно эта мысль впоследствии станет серьёзным толчком, заставившим меня покинуть Тенебрариум. Боязнь превратиться в неприкаянного - гораздо страшнее смерти. Может быть, страх этот был необоснованным. Ведь я не принимал никаких препаратов, как эти бедняги. Но сейчас, шагая с ними в одной связке, я почему-то ощущал эту угрозу. Будто бы они предупреждали меня. Умоляли одуматься, и вспомнить, кто я такой.
  По телу пробегали лёгкие покалывания, и мне казалось, что я вижу какие-то обрывки воспоминаний. Словно смотрю на отражение в осколках битого стекла. И передо мной мелькают уже не отвратные, полумумифицированные ходячие мертвецы, а вполне живые люди. Совсем молодые, весёлые, энергичные, жаждущие жизни, и вот так, беспощадно низвергнутые на самое дно Тенебрариума. Так глубоко и бесповоротно, что каждая остаточная вспышка их выгоревшего дотла сознания запечатлела страдания, боль и единственную заветную мечту - умереть поскорее. Но смерть насмехается над ними до сих пор. И эти тела, уже давно подчиняющиеся каким-то совершенно иным сигналам и импульсам, продолжают блуждать по такому же мёртвому городу, ища, где можно хотя бы немного подпитать своё деревенеющее естество и утолить бесконечную жажду.
  Лишь соединившись вот так, цепочкой, неприкаянные могли хотя бы ненадолго погреться в жалких, микроскопических искорках давно потухшего разума. Объединяя свои энергии, им удавалось вернуть себе ничтожную долю того, что они когда-то имели. Свои воспоминания. Разве они чудовища? Нет. Чудовища - те, кто сделали это с ними... Хватит.
  Я остановился и отпустил руку. Идущий впереди сделал несколько шагов дальше и тоже остановился, понурив голову. Тот, что шёл за мной, толкнул меня в плечо, но это было не указание двигаться дальше, а скорее сила инерции. Вскоре он убрал руку с моего плеча, и поплёлся в сторону. Цепь распалась.
  Мне требовалось какое-то время, чтобы всё обдумать.
  Неприкаянные не нападают, если ты играешь по их правилам. Их истощённые организмы постоянно нуждаются в подпитке, поэтому они набрасываются на всё, что способны убить. А те, кого они способны убить, разумеется, испытывают страх перед ними. Этот страх неприкаянные чувствуют и 'наводятся' по его следу. Видимо, основная добыча неприкаянных - это животные, которые по размеру существенно меньше их. Поэтому на изгнанников они не нападают. Те не выдают свой страх, а по размерам совпадают с самими неприкаянными. Поэтому они принимают их за своих, как только что приняли меня. Как ни парадоксально, но даже полное отсутствие разума не сделало их каннибалами, по типу пресловутых терапогов. Хотя, с другой стороны, разве можно насытиться такой усохшей тушкой? Потому-то, наверное, и не жрут друг друга.
  На волне всех этих размышлений, в кругу неприкаянных, меня вдруг посетила идея. Я ведь могу от них избавиться. Разумеется, теперь я смотрел на них совершенно по другому, но в Водзорда пока ещё не превратился. Здравый смысл напоминал мне, что жалость к этим существам не решит нашу проблему. Терпеть их соседство нет никакой нужды. А значит, необходимо воспользоваться полученным навыком, чтобы удалить их.
  Один лишь факт того, что я спокойно разгуливаю среди опасных монстров, уже говорил о многом. Но я прекрасно помнил, чем чревата излишняя самоуверенность. Стоит лишь немного дать слабину, занервничать и неправильно пошевелиться, и на меня нападут со всех сторон. Вся эта миролюбивость неприкаянных - мнимая. Мне не стоит расслабляться и тянуть время. Ведь когда 'энергетический хвост' отрастёт, он уже не позволит маскироваться, вводя монстров в заблуждение. Надо действовать. Надо импровизировать.
  Выбрав ближайшего неприкаянного, ковыляющего мимо, я пошёл к нему наперерез, и остановился на пути, вполоборота. Он не сбавил скорости, словно меня и не было. Казалось, что он вот-вот врежется в меня, Я прищурился, ожидая удара, но с места не сошёл. Неприкаянный остановился как вкопанный, практически вплотную ко мне. Его отвратительное лицо было совсем рядом с моей щекой, но я не ощущал дыхания.
  А вдруг он меня раскусил? Вдруг почувствовал, что я не один из них?
  Тощая рука медленно поднялась, а затем легла мне на плечо. Да! Мой план сработал. Сдвинувшись с места, я пошёл в сторону, и потащил неприкаянного за собой на буксире. Теперь я задавал направление. Осталось собрать остальных. Специально проходя мимо этих жалких уродцев, успевших к тому времени основательно разбрестись по сторонам, я добивался того, чтобы они цеплялись к нашему 'хороводу'. И они цеплялись. Это оказалось гораздо проще чем я думал. Ну всё, касатики, теперь за мной, дружно, в ногу. Можно и с песней. Хотя, это не лучшая идея.
  Ведя неприкаянных за собой, прочь с территории Райли, я сначала повернул в сторону бывшей территории Тины, желая, повторив подвиг Ивана Сусанина, завести опасную братию в самую гущу аномалий и бросить там. Оттуда им точно уже не выбраться. Но что-то заставило меня поменять свою коварную затею.
  Чёрт возьми, они же мне доверяют.
  Кто? Неприкаянные? Да и хрен бы с ними! Чего я так о них переживаю?
  Нет. Всё-таки, нет. Всё-таки не могу. Нельзя так. Они не заслужили такого.
  И я свернул на прежнее направление.
  -Ты превращаешься в Водзорда, Писатель? -мысленно говорил я сам с себе. -Теряешь рассудок, или сливаешься с этим миром? Впрочем, одно другому не мешает.
  Необычно признавать это, но я испытал облегчение, когда решил не вести неприкаянных в аномальную западню. Совесть успокоилась, что ли? Почему-то на душе стало очень легко. Я прекрасно осознавал, что веду за собой банду смертельно-опасных зомби, но относился к этому совершенно спокойно. Даже заботился о них. Парадокс.
  Так я увёл всех этих неприкаянных с нашей территории. Точнее, с территории Райли. Увёл далеко. Туда, куда сам ещё не заходил ни разу. Хотел для надёжности увести их ещё дальше. Но уже сам побоялся лезть вглубь неразведанной территории. Ведь мы и так уже хорошо удалились от охотничьих угодий моей подруги. Выбрав подходящее место, я расцепил связку. А неприкаянные, в той же сцепке, пошагали дальше. Не знаю, далеко ли они ушли. Как только отцепился, тут же развернулся в противоположную сторону, и, чтобы не привлекать внимания, медленно поковылял назад, двигаясь не по прямой, а зигзагами. Что-то подсказывало мне, что целенаправленное движение может вызвать у неприкаянных подозрение.
  Когда монстры остались далеко позади, я перестал корчить из себя их собрата, и припустил до Дома Культуры бодрой рысцой. Только там, около памятника Ленину смог перевести дух и наконец-то прийти в себя. Испытание было не из лёгких.
  Разумеется, таким успехом можно было гордиться. Сейчас бы не помешало отдохнуть и унять напряжённые нервы. Но я думал о другом. Теперь, когда я научился смотреть на чудищ Тенебрариума иначе, мне захотелось пойти ещё дальше. Это желание теперь уже не просто свербело во мне. Оно жгло беспощадным огнём. Надеясь хоть как-то от него избавится, я захотел отвлечься, зайдя в гости к шаману. Его состояние совсем меня огорчило. Старик уже не вставал с кровати и говорил тихим, слабым голосом.
  -Сегодня я видел страшный сон, -поведал он. -Будто бы ты пошёл в сторону теней, и вдруг стал одной из них. Я очень испугался.
  -Это всего лишь сон, -ответил я, не рассказывая о том, что это было на самом деле. -Вот видите, ничего со мною не случилось.
  -Это хорошо. Хорошо... -он облизнул губы. -Медведи.
  -Какие медведи?
  -Косолапые... Из леса. Они совсем перестали бояться... Выходят к жилью. Собаку бы убрать на ночь со двора... Как бы не задрали.
  Сознание старого шамана рассеивалось. Реальность у него мешалась с воспоминаниями. И я не пытался распутать клубок его заблуждений. Это было бесполезно. Всё равно, что общаться с человеком, у которого прогрессирует рассеянный склероз.
  Но одно мне было понятно точно. Альма слабеет, катастрофически теряя силу. Сначала он считал экрофлониксов мышами и крысами, затем - бродячими собаками. А теперь вот медведями. Чем крупнее они становятся в его представлении - тем тоньше становится щит, ограждающий нас от них.
  Пока альма бормотал какую-то полубессвязную чепуху, я всё больше наливался решимостью. Всё. Время поджало нас впритык. Некогда больше раздумывать и надеяться на что-то. Опыт с неприкаянными доказал мне, что можно попробовать сыграть с природой ва-банк. Сыграть по её правилам. Бескомпромиссно.
  -Простите, Аверьян Васильевич, -перебил я старика. -Я тут вспомнил, что не сделал дома одну важную вещь. Я зайду к Вам потом. Хорошо?
  -Хорошо, Писатель, хорошо. Ступай, конечно, -ответил тот и закашлялся.
  
  Время утекало с катастрофической скоростью. Судя по солнцу, полдень должен был наступить через пару часов. Слишком долго я провозился с неприкаянными. Ну, ничего. Эта вылазка будет пока что ознакомительной. Я понаблюдаю, прикину свои шансы, набросаю примерный план действий. Ну а завтра. Завтра попробую...
  Дома я взял бинокль, положил в рюкзак лопатку гиппотрагуса, обулся в резиновые сапоги. Собирался впопыхах, пытаясь сэкономить время. Затем, бодрым шагом пошёл к гнезду мясников.
  Пока шёл, внимательно изучал окрестности, стараясь запомнить их по максимуму. А вдруг придётся спасаться бегством? Улица Арсеньева в этом районе была застроена преимущественно панельными девятиэтажками, и напоминала эдакий коридор из домов, обступающих проезжую часть. В принципе, если что, можно спрятаться в любом из подъездов. Мясник туда не пролезет. А я смогу выбраться через квартирное окно. Эх, по хорошему, изучить бы эти дома заранее. Не хотелось бы, убежав от одной беды, влипнуть в другую. Но, к сожалению, некогда. Буду надеяться, что убегать всё-таки не придётся, а если и придётся, то внутри домов меня не встретят аномалии, или прожорливые хищники.
  Путь от 'Эсмеральды' до гнездовья был неблизким. 'Если всё время бежать,' -думал я. -'То выдохнешься, не одолев и половины пути... Мне бы дыхалку двадцатого изгнанника'. Ко всему прочему я понятия не имел, зачем иду к мясникам. Точнее, задумка-то у меня была - привлечь одного из них, и постараться выманить поближе к нам. А там, глядишь, учуяв экрофлониксов, гигантский монстр сам сообразит, что делать. В общем, всё базировалось на каких-то условностях и пустых надеждах. Я уже упоминал, что шёл тогда к гнезду без какой-то конкретной задачи, а просто, чтобы осмотреться.
  Ставку я делал на самых молодых зверей. Они любопытны, неопытны, забиты старшими собратьями. Именно они, скорее всего, решатся пойти за мной. Конечно же, совсем юный мясник не чета взрослой особи, но это хотя бы что-то. Даже детёныш этой твари, теоретически, способен разогнать стаю экрофлониксов.
  
  И вот, я добрался до того места, где мы вчера сидели с Водзордом. Пока мясников не было видно, сохранять спокойствие мне особого труда не составляло. Но их тяжёлый дух, который становился всё сильнее, уже заставлял меня пригнуться, как под обстрелом.
  Опять я лезу к смерти на рога. В прошлый раз полез к одному единственному мяснику. И что из этого получилось? Даже не хочется вспоминать. Теперь же я лезу в целое стадо мясников. И здесь никакая Райли мне не поможет. Спасёт меня лишь экстренная бомбардировка с периметра. Но кто будет бомбить, если даже передатчик я дома оставил? Меня никто не прикрывает. Если я попадусь мясникам - то это будет однозначный финиш.
  Облизав обветренные губы, сделал дыхание поровнее, залёг на битый кирпич поудобнее. Слегка повозился с боку на бок, уминая лёжку. Выудил бинокль и приготовился наблюдать. О, да, я успел как раз к представлению! В гнезде начиналась драка. Мясники как будто бы специально ждали моего появления, чтобы устроить разборку. Причём до этого у них всё было тихо и спокойно. Ну что ж, пускай дерутся, чурбаны здоровенные. Зато им не до меня.
  Молодь попряталась вглубь ангара, а два кряжистых подростка яростно кидаются на вполне уже взрослого собрата. Он выше их на целую голову, но почему-то не отвечает, а лишь огрызается. Взял бы да врезал зарвавшимся говнюкам! Хоть сердце моё и замирало при виде драки таких колоссальных созданий, незаметно для себя, я уже начал болеть за одного из них. 'Врежь им!' -шептал я. -'Ты же такой здоровый! Один удар, и правый в нокауте! А потом левого вырубай! Не тупи, здоровяк! Чё ты как баба?.. Да ты и вправду баба...' Разглядев дырку вместо глаза, я узнал покалеченную самку. Так вон оно что. Вот почему она пасует.
  Через несколько минут подростки прогнали её обратно на край гнезда, в котлован, перед моим укрытием. При этом, они довольно сильно поцарапали её и едва не свалили с ног. Мясничиха могла им ответить. Весовая категория вполне позволяла. Но она сдалась. Тяжело шагая и воя, исполинская туша пёрла прямо на меня. Я видел, как из разрезов её толстенной кожи сочится кровь. Несмотря на размеры, она выглядела жалко.
  Спустившись в карьер, одноглазая присела на корточки, упёрлась передними лапами в стену и замерла. Её голова располагалась как раз на одном уровне со мной, и я мог хорошо её рассмотреть. Самки мясников отличаются от самцов необычной раскраской головы. Если самцы у них одноцветные, и имеют либо серую, либо бурую, либо желтоватую окраску, то самки щеголяют цветными узорами вокруг глаз. У бедной калеки была розовая кожа с фиолетовым отливом, а на голове были яркие красно-синие полосы. Клюв был красный, а восковица - пурпурная. Так, перешагнув через страх, я начал замечать красоту мясников. И мне вновь стало обидно, что такое красивое существо вынуждено влачить существование изгоя, обречённого на скорую гибель.
  Пока я рассматривал узоры на голове мясничихи, другие подростки собрались в плотную группу. Они рычали в её сторону, и я уже начал тревожиться, не собираются ли они совместно напасть на неё. Но, как оказалось, они всего лишь отправились в лес на охоту. Неспешно переваливаясь, великаны друг за другом топали прочь, скрываясь за деревьями. В гнезде осталась лишь покалеченная, да несколько малышей, спрятавшихся в ангаре и до сих пор боящихся выходить наружу.
  Отползя назад, я решил всё взвесить. Прекрасно. Просто замечательно. Сегодня определённо мой день. Завтра такой удачи может уже и не быть. Если действовать, то действовать надо сейчас. Но как действовать? От волнения я закусил кулак. Самка почуяла мои эмоции и рыкнула. Я тут же съёжился и постарался 'превратиться в камень'.
  Действовать нужно сейчас и только сейчас. Но как? Следует придумать, как обойти гнездо, добраться до ангаров и выманить одного из молодых. Они все голодные, и запах мяса привлечёт их. Ну а дальше. А дальше... Чёрт. Если бы это всё было так просто.
  Я вновь высунулся из укрытия, анализируя обстановку.
  И эта калека мешается, как назло. Если я поведу детёныша из гнезда, то она может запросто преградить мне путь. Риск слишком велик. Как же поступить? Стоп. А что если... Что если приманить калеку? Вот она. В десяти метрах от меня. Достаточно встать в полный рост и она увидит. Да, она покалечена, но всё ещё сильна. А из-за её ограниченного обзора мне будет проще прятаться от неё.
  От всех этих мыслей у меня зачесалась спина. Мясничиха опять учуяла меня и подняла голову. Но теперь я уже не прятался. Тело как будто заклинило на секунду, растянувшуюся, как вечность. Разинув клюв, монстр издал оглушительный рёв, обдав меня зловонным теплом своего дыхания. Даже несколько капель слюны долетело до меня. А затем, эта громадина полезла из карьера. Её огромная лапища, преодолев половину разделявшего нас расстояния, грохнулась на кирпичное крошево, и тут же начала вспахивать его тремя лемехами когтей, когда исполинское отродье подтягивалось, вскарабкиваясь наверх. Машинально откинувшись назад, я свалился с насыпи и кубарем покатился вниз, ударяясь об острые углы кирпичей. Но боль была уже чем-то вторичным. Быстро найдя равновесие, мои ноги несли меня к ближайшему укрытию - высокому куску стены разрушенного дома. Как только я шмыгнул за него, над насыпью, заслонив солнце, тяжело поднялась необъятная фигура разъярённого мясника. Слоноподобная нога врезалась в то место, где всего лишь несколько секунд назад лежал я, и заскользила с откоса. Чтобы не упасть, чудище ухватилось за выступы строительных обломков, и до моего слуха донеслись звуки крошащегося цемента. Не успел я прикинуть расстояние до следующего укрытия, как великанша была уже рядом со мной. Нас разделял лишь кривой клык уцелевшей стены. Шумно принюхиваясь, хищница пригнулась, и медленно заглянула за эту стену. Её глаз, размером с теннисный мяч, взглянул на меня сверху-вниз, фокусируя зрачок.
  -Твою мать! -подхваченный волной адреналина, я вовремя поднырнул под её лапу, и выскочил с противоположной стороны.
  Издав протяжный, гневный рёв, мясничиха со всего размаха шибанула лапой по стене, чуть не свалив её. К счастью, она видела обстановку только одним глазом, и я сейчас находился в слепой зоне, чем и поспешил воспользоваться. Сиганул через капот серой легковушки, обогнул следующее авто, и прямиком побежал к подъезду девятиэтажки. Мясничиха развернулась, и увидела моё отступление. К счастью, уже запоздало. Танком она попёрла по моим следам, перевернув первую машину с такой лёгкостью, будто бы это была игрушка. На следующий автомобиль она наступила ногой, промяв его насквозь, как жестяную банку. В итоге, её нога застряла в крыше машины, и пришлось потратить ещё около минуты, чтобы её стряхнуть. Всё это играло мне на руку. Я успел благополучно оторваться, и спрятаться в подъезде. Когда чудовище достигло здания, мне уже ничто не угрожало. Прижавшись к лифту, я переводил дыхание, глядя, как тварь выдирает двери с петель, пытаясь залезть в узкий для неё дверной проём.
  -Хренушки, -произнёс я. -Сюда ты не пролезешь, дорогуша.
  Выбив ногой правую коридорную дверь, держащуюся на соплях, я миновал общий коридор, и очутился в дальней трёхкомнатной квартире. Прошёл в самую дальнюю комнату и немного постоял, слушая, как мясник пытается расковырять кирпичную кладку. Самая лучшая идея сейчас - выбраться из здания с противоположной стороны. Тогда я уйду незамеченным. Но Фортуна, до сих пор улыбавшаяся мне во все свои тридцать два зуба, наталкивала на мысль, что надо продолжить игру с мясником. Эта самка - прекрасный экземпляр и лучшая замена покойному Хромому. Если мне удастся довести её до 'Эсмеральды' - я стану настоящим триумфатором, и исправлю всё то, что натворил. Нет, на этот раз никакой жажды героических свершений меня не обуяло. Я просто чувствовал, что должен это сделать, и что смогу это сделать.
  Очень осторожно открыв окно (к счастью, рамы были пластиковые, открывались легко, да и решёток на них не было), я высунулся наружу, и увидел беснующегося мясника, продолжавшего лезть в подъезд. Спрыгнув на землю, я кустами прокрался дальше, вдоль дома, и вышел на дорогу лишь когда удалился на почтительное расстояние. Неподалёку было ещё как минимум два подходящих укрытия. Лишь убедившись в этом, я вновь привлёк внимание монстра.
  -Э-э-эй!!! -закричал я.
  Но тварь так увлеклась ковырянием подъезда, что не сразу отреагировала.
  -Э-э-эй! Подруга! -подняв кирпич, я кинул его в её сторону.
  Только тогда она заметила. Раскинув лапы, мясничиха пронзительно заорала на всю округу. Зрелище было - я вам задам. Но железная вера в то, что я вовремя успею от неё улизнуть, помогла мне остаться на месте. Сотрясая землю, зверюга пошла на меня. Мимоходом, она нечаянно зацепила плечом мачту уличного освещения, и согнула её, вызвав жуткое дребезжание вылетевшего плафона, повисшего на проводах. У меня было два варианта: либо юркнуть в подъезд противоположного здания, либо спрятаться за ближайшим грузовиком. Грузовик для мясника не помеха. Исполин его просто сомнёт. Поэтому я вновь выбрал подъезд. На этот раз выбор был не очень удачен, так как все нижние окна и лоджии оказались зарешеченными. Пришлось подняться на второй этаж. Здесь сильно воняло грибами, и я опасался, что нахватаюсь спор. Но, скорее всего, воняли не пыхтуны, а обычные поганки, проросшие на деревяшках, сгнивших от некогда располагавшейся здесь 'Мокрицы'. На втором этаже я выбрал окно расположенное над газовой трубой, осторожно спустился на эту трубу. Она заскрипела, но держалась прочно. Пройдя вдоль стены, я уцепился за кондиционер и стал спускаться, повис на трубе, и спрыгнул. Ступни прижгло ударом об землю, но всё обошлось. Через кусты было видно, как мясник ходит около подъезда, высматривая меня там.
  И вновь я отошёл на безопасное расстояние, и вновь начал привлекать монстра к себе. Чем дальше мы удалялись от гнезда, тем неувереннее одноглазая шла за мной. Она чувствовала, что насиженное место всё дальше и дальше. Да, в гнезде её не любили, но зато там было безопасно. А по городу она ходила только в сопровождении мамы, но никак не одна. Город был ей чужд. Огромное существо, само способное кого угодно привести в ужас, теперь испытывало страх перед каменными джунглями.
  Мясничиха всё чаще оборачивалась назад. Даже когда я прыгал прямо перед ней и приманивал к себе, она шла неуверенно. И я начал опасаться, не повернёт ли она обратно? Думаю, что она бы обязательно повернула. Пришлось срочно менять тактику. Я стал выходить всё ближе к ней, дразня как можно сильнее. Несколько раз она кидалась на меня, но я уходил в сторону её слепого сектора, и быстро прятался за укрытиями: машинами, кустами, киосками. Крутясь из стороны в сторону, великанша сослепу сильно ударилась головой об столб, едва не сбив с него светофор. Неожиданная боль придала ей неуверенности, и она повернула обратно к гнезду. И опять я выскочил из укрытия, и начал кидать в неё кирпичи. Они ударялись об её широченную, покатую спину, но она не обращала внимания. Тогда, подобрав кусок асфальта поувесистее, я запустил его навесом, угодив ей ровно по затылку. Наконец-то подействовало. Мясничиха заревела и развернулась, рыская носом по сторонам. А я отскочил в сторону, которую не видел её отсутствующих глаз. Сделав пару шагов вперёд, чудище остановилось, пригнулось, и начало нюхать. Я вышел из слепой зоны, заранее приготовив лопатку гиппотрагуса. Послышалось потрескивание, и между растопыренными пальцами монстра замелькали разряды.
  А вот это уже нехорошо. Это уже совсем нехорошо, - напрягся я.
  Ситуация была критической. Если тварь жахнет своим током, не факт, что резиновые сапоги спасут меня от прожарки. И вот, когда заметившая меня, громадина разинула клюв, чтобы издать сердитый вой, я метнул лопатку прямо ей в пасть. Рефлекс мясничихи сработал отлично. Она поймала лопатку налету, с хрустом разгрызла её и проглотила. Это получилось у неё машинально. Распробовав вкус мяса, одноглазая немного подвисла. Она не понимала, как так получилось, что еда сама запрыгнула ей в рот. Конечно же, для насыщения такого огромного организма, маленькой лопатки было совсем недостаточно, но зато она позволила ощутить свой вкус.
  -Ну как? -как можно ласковее спросил я. -Понравилось? Вкусно? Вот видишь, я твой друг.
  Мясничиха повернула голову, уставившись на меня единственным глазом. Она всё ещё раздумывала над произошедшим.
  -Хорошая девочка, -продолжал напевать я. -Красавица. Эти гады тебя обижают, да? Да и чёрт бы с ними. Иди за мной. Будем жить по соседству. Хочешь? Там много еды. Тебе обязательно хватит. Умница ты моя.
  Видимо, мясничиха так же не могла понять смысл моей интонации. Вместо угрожающего рыка, или жалобного скулежа, она слышала нежные, мелодичные нотки, которые ещё никогда в своей жизни не слышала. После этой вылазки я убедился, что интеллект мясников не уступает слоновьему. Скорее всего, они так же способны одомашниваться и приручаться. По крайней мере, их мозг работает вполне предсказуемо. При внимательном наблюдении можно легко определить их настроение и расположение духа.
  Далее нужно было как-то развивать наше знакомство. Как вы понимаете, чрезвычайно непросто называть своим другом тварь с профилем, габаритами и грацией карьерного самосвала. К тому же ещё и выглядящую так, будто бы сошла с картины художника, злоупотребляющего наркотическими веществами. Поэтому я подумал, что если дать ей кличку, то общаться нам станет гораздо проще. Кличка должна быть не оскорбительная (чтобы зверь не улавливал моё предвзятое и надменное отношение к нему), и в то же время добрая, лёгкая, незатейливая. Первое, что мне пришло в голову, было имя 'Лила'. В честь девушки-циклопа из мультфильма 'Футурама'. У моей мясничихи так же был один глаз, её презирали в гнезде, и, наконец, лиловый оттенок её кожи дополнял общую картину. В целом, сравнение этого страшилища с забавной мультяшкой как-то сглаживало ужас, который оно вызывало. Я будто бы стал смотреть на великаншу под иной призмой. Так у неё появилось имя.
  Но я поторопился праздновать удачу дрессуры огромного мясника. Замешательство моей новой знакомой было временным явлением, и вскоре она опять попёрла на меня всей своей массой. Было заметно, что я её раздражаю. Она уже не так сильно хочет меня схватить, под гнётом своих опасений, касающихся критического удаления от гнезда. Но всё ещё пытается разобраться, что это за мелкая зверушка мечется у неё под ногами, мурлыкая и постоянно куда-то исчезая. Теперь она уже не пыталась бить меня лапами, не пыталась сверкать электричеством, а просто крутилась, надеясь получше меня рассмотреть. А я всё время убегал. Пару раз мы с ней так кружили на 360 градусов. Со стороны, возможно, это выглядело смешно, но я до конца отдавал себе отчёт в том, что веду игру со смертью.
  Лила была молодой и любознательной самкой, поэтому, несмотря на свою злость и изматывающий голод, она начала испытывать растущее любопытство, как кошка, гоняющаяся за бабочкой. Но терпение её было не безграничным. Поэтому, чем дальше мы уходили, тем сильнее нарастало её раздражение. В бессильной досаде, она делала выпады куда-то наобум, порой, в совершенно противоположную от меня сторону. Я был слишком мелкой и слишком подвижной целью. Теперь я воочию убедился, насколько критично для мясника отсутствие одного глаза.
  Наша затянувшаяся игра в 'Кошки-мышки' продолжалась, кажется, бесконечно. Лила то отступала назад, то прорывалась за мной дальше. То впадала в бешенство, то успокаивалась и отмахивалась от меня, как от назойливой мухи. Ей всё сильнее это надоедало. Ну а я начал уставать. Из-за усталости стал делать ошибки, в результате которых пару раз едва не расстался с жизнью. Но, всякий раз, быстро стряхнув с себя шок, я вновь и вновь, подражая Водзорду, продолжал говорить с Лилой ласковым, вкрадчивым тоном. А сам поглядывал на солнце, неуклонно спускающееся всё ниже и ниже. Сколько осталось до наступления сумерек? Час? Два? Максимум три. А проклятая улица всё не заканчивается. И мясничиха идёт за мной всё с большей неохотой. Приходится постоянно кидать в неё палки и камни, что, согласитесь, как-то не вяжется с добрым сюсюканьем, которое всякий раз следует за этой грубостью. Впрочем, кирпичи и, тем более, палки, для толстокожего гиганта всё равно что бумажки, летящие из плевательной трубки. Лила их почти не чувствует.
  Пройдя в этих муках ещё метров сто, я понял, что сдаюсь. Солнце каснулось крыш. До начала сумерек остались считанные минуты. Чудовище, которое я с таким трудом и риском для жизни вёл за собой, уже почти не реагировало на меня, отворачиваясь в сторону гнезда, оставшегося далеко позади. Эх, а как же хорошо и удачно всё начиналось!
  Когда Лила окончательно отвернулась и медленно потопала назад, я беспомощно кинул в неё последний кирпич, тихонько выругался и повернул в противоположную сторону. Завтра я опять приду к гнезду, пораньше, и тогда уже сделаю всё как надо. Доведу начатое дело до конца. Чёрт, как же обидно!
  Вдвойне досадно мне стало, когда я увидел, что до перекрёстка осталось пройти всего один дом. Всего один чёртов дом! Мы с Лилой прошли их, наверное, с десяток! Остался всего один, и я не довёл её... Проклятье.
  Хотел было вернуться и ещё раз попробовать раздразнить Лилу, но уже понял, почувствовал всем своим естеством, что нельзя. Я слишком измотан. Это будет стопроцентная смерть.
  
  Так глубоко я был погружён в свою печаль, что совершенно забыл об опасности, подстерегавшей меня на перекрёстке. Буквально нос к носу я столкнулся со стаей экрофлониксов. Почуяв меня ещё издали, они неторопливо поднимались по наклону, совершенно не обращая внимание на энергетический заслон альмы. Эта наглость могла означать лишь одно. Шаман больше не сдерживал их.
  Однако, экрофлониксы всё ещё помнили о нём, поэтому не спешили, издали поглядывая на его жилище. Возможно, альма продолжал держать оборону, но силы его истощились настолько, что уже не могли отпугнуть взрослых хищников, чьи длинные, зловещие тени причудливо дёргались в медных отблесках последних лучей заходящего солнца.
  Что делать? Бежать до дома? Я не успею преодолеть и половины пути. Бежать в дом альмы? А где гарантия, что он меня защитит? Если его щит больше не работает, я окажусь в ловушке, из которой экрофлониксы меня уже не выпустят. Вот это я попал. Вновь моя самонадеянность завела меня в капкан. Но я почему-то об этом совсем не жалел. Я слишком устал.
  Единственным здравым решением я посчитал отступление обратно, за угол крайнего дома. Там, дворами, можно было отойти подальше - к ДК, и сделать крюк через половину района. Авось, успею до темноты... Какой там! Только лишь я добежал до угла, как увиденное заставило меня затормозить на месте. Навстречу мне двигалась Лила. Ловушка захлопнулась. Спереди мясник, сзади - экрофлониксы. Вот и конец... Мачете выпало у меня из руки. Я посмотрел, на приближающуюся махину, а затем обернулся назад - оттуда надвигались крупные голенастые фигуры, распахивающие звездообразные пасти. Капкан захлопывался. Но Лила не видела экрофлониксов, а экрофлониксы не видели Лилу. Пятясь от угла, я видел и тех, и другую. Когда расстояние между нами оказалось примерно одинаковым, экрофлониксы дружно взвыли, и бросились ко мне. В этот же самый момент, из-за угла вышла исполинская мясничиха, поворачивающая к ним свою чудовищную голову. От неожиданности, все монстры разом остановились. Нас разделяло, наверное, чуть больше десяти метров. Экрофлониксы поднялись на задние лапы, дружно завыв, как пожарные сирены. С другой стороны - пронзительно заорала мясничиха, тягаясь с тепловозным гудком. Звуковые волны от их голосов, схлестнувшись, оглушили меня. Затем, Лила пошла в атаку. Прямо в мою сторону. Убегать куда-либо было бесполезно. Я бы не успел. Сердце оборвалось, замерло и продолжило свой учащённый ритм лишь когда титаническая фигура, сотрясая землю, прошла мимо, едва не задев своей когтистой лапищей. Я проскочил буквально у неё под мышкой. Она прошла настолько близко от меня, что мне даже запомнились трещинки, расходившиеся по асфальту вокруг её тяжеленных ног.
  А потом закипела битва. Забывшие о страхе экрофлониксы до последнего рассчитывали на своё преимущество. Их действительно было очень много. И даже Лила откровенно рисковала, связываясь с этой оравой. Но видимо она поняла, что назад, в гнездо, ей пути уже нет. Здесь же, в чужом, незнакомом районе, её ждала пища.
  От удара лапой, ближайший экрофлоникс улетел метров на двадцать. Перелетев через забор и ударившись об стену сгоревшего дома, он свалился вниз и затих где-то среди горелых обломков. Другой экрофлоникс набросился на мясника, попытавшись вцепиться врагу в открытый живот, но Лила легко перехватила его и с хрустом разодрала на две части, облившись горячей, дымящейся кровью. Запах свежего мяса окончательно свёл с ума шагающую каланчу. Тяжело разгоняясь, она врезалась в самую гущу хищников, расшвыряв их как кегли. Сначала экрофлониксы пытались контратаковать, повисая на её боках и лапах. Прочная, толстенная кожа Лилы оттягивалась их цепкими челюстями, но не рвалась. Срывая нападавших, как пиявок, она методично крушила их кости, рвала когтями и клювом, топтала ногами. Поняв, что перевес на её стороне, противники отступили обратно к подстанции. Мясничиха последовала за ними.
  Я волновался, как бы она не упала с крутого склона, возле лестницы. И не напрасно. Лила действительно шлёпнулась, но, к счастью, удачно. С грохотом упав на задницу, она съехала по грязному, скользкому склону вниз, после чего, довольно быстро поднялась.
  К тому моменту, экрофлониксы успели перегруппироваться. Из леса к ним подтягивались дополнительные силы. Твари кишели вокруг руин, как тараканы. Сосчитать их было непросто. Однако, Лилу это не пугало. Ломая кусты, она шла к ним напролом. Встреча состоялась на том самом месте, где когда-то нам самим довелось сражаться с экрофлониксами. Полчища хищников, окружив гиганта, разом набросились на него со всех сторон, надеясь завалить количеством. Им бы это несомненно удалось, но у мясничихи остался последний козырь в рукаве. Она вскинула лапы и между ними затрещал мощный электрический разряд. Прежде чем ближайшие экрофлониксы успели совершить свой прыжок, Лила согнулась, уперев передние конечности в землю. Всё электричество, накопленное в ней, высвободилось наружу невидимой волной. И я увидел, как атакующие, остановившись, одновременно попадали с ног. От некоторых тел вскоре начал подниматься лёгкий дымок. Торжествуя победу, Лила разразилась громогласным рёвом, и пошла дальше, в сторону развалин. Мунгаштары, наблюдавшие эту бойню издали, трусливо прыснули обратно в лес. Экрофлониксы покрупнее, избежавшие смертельного электрошока из-за своего удаления, кучкуясь группами, продолжали маневрировать.
  Смотреть дальше за развитием событий я уже не стал, и, подобрав оружие, поспешил домой. Лила лютовала ещё около тридцати минут. Её утробные вопли слышались издалека. Я различал их даже когда уже оказался дома. И воспринимал эту жуткую симфонию, как торжественные фанфары в свою честь. Сил моих хватило лишь на то, чтобы доползти до кровати и упасть на неё. Так сильно я был измотан длительным нервным перенапряжением.
  
  -Спишь? -меня растолкала счастливая Райли.
  Прежде чем я успел протереть глаза, она сунула мне под нос тушку ригвила.
  -Чё? Чё это? Ригвил? Поймала?
  -Ага. Ну, не очень крупный, конечно, но всё-таки!
  -Молодец.
  -Целый день за ним гонялась, -продолжала рассказывать она, унеся добычу в противоположную часть комнаты, и стягивая с себя рюкзак. -Как же он меня вымотал... Кстати, неприкаянные ушли.
  -Я знаю.
  -Откуда? Ты всё-таки ходил смотреть? Вот непоседа! Я же тебе говорила...
  -Да всё в порядке, -я глянул на темнеющее окно. -Кстати, у меня для тебя сюрприз.
  -Правда? Какой?
  -Погоди переодеваться. Бери канистру, и идём за водой.
  -Милый, у тебя с головой всё в порядке? Проснись. Глянь, времени-то сколько.
  -Нормально. Полностью стемнеет примерно через полчасика. Мы как раз успеем.
  -А завтра утром сходить не судьба?
  -Нет. До утра я не дотерплю.
  -У нас же есть вода.
  -Я не про жажду. Про другое. В общем, собирайся и пойдём.
  -Ты точно проснулся? -Райли с непониманием следовала за мной. -Что за сюрпризы такие на ночь глядя?
  -Сама увидишь. Поторопись.
  Мы резво вышли на поглощаемую сумерками улицу и поспешили в сторону 'Эсмеральды'. Сначала Райли шла легко, но по мере приближения к перекрёстку, начала проявлять тревогу.
  -Писатель, что за шутки?
  -Никаких шуток.
  -Но там экрофлониксы.
  -Успокойся.
  -Я чувствую свежую кровь. Мне это не нравится.
  -Райли, просто доверься мне, ладно?
  Мы дошли до перекрёстка и свернули за угол погорелого дома. Увидев пару растерзанных экрофлониксов, подруга остановилась.
  -Что здесь произошло? Кто их убил?
  -Идём, -обходя уже почти застывшую кровавую лужу, я следовал дальше - в сторону спуска.
  Тишина была необычайной. Даже ветер сейчас не шумел и не колыхал верхушки деревьев. Руины, прилегающее к ним поле и лес выглядели сверху абсолютно безжизненными. Внизу, сразу за лестницей, валялись трупы экрофлониксов, смердящие палёной шерстью и горелым мясом. Очень много трупов. На Райли этот пейзаж произвёл неизгладимое впечатление. Вместо радости она испытывала страх.
  -Писатель, я чувствую опасность. Здесь нельзя находиться.
  -Дорогая, -я взял её за руку, потянув за собой. -Ничего не бойся. Всё в порядке.
  -Какой уж тут порядок.
  Возле развалин мы встретили туши экрофлониксов, изуродованные до неузнаваемости. Обломки стен были обильно залиты кровью. С их верхушек свешивались тёмные потроха. Райли принюхалась.
  -Не может быть, -пробормотала она. -Как же это возможно? Я чувствую присутствие мясника.
  -Гляди, -подведя её к разлому в стене, я указал на Лилу, сидяющую на корточках возле любимой стены Хромого, и, так же как он, царапавшую об неё когти. При этом мясничиха что-то жевала, продолжая насыщать своё бездонное чрево. А вокруг лежал целый слой окровавленных ошмётков, оставшихся от десятков экрофлониксов.
  Оторопев, Райли раскрыла рот.
  -Познакомься, -тихо произнёс я. -Это Лила. Девочка. Видишь, у неё тоже глаз выбит, как и у тебя. Теперь она будет здесь жить.
  -Как она здесь оказалась?
  -Я её привёл.
  -Ты? -Райли недоверчиво покосилась на меня. -Ты это сделал? Как? Где ты её нашёл? Как она тебя не сожрала?
  -Расскажу потом.
  Услышав наше бормотание, Лила повернулась к нам и сердито зарычала. Райли отшатнулась, но я удержал её на месте.
  -Не шевелись.
  Скрипнув огромными суставами, Лила поднялась и сделала грозный выпад в нашу сторону. Покрытое кровью исполинское чудовище выглядело невероятно жутко. Не выдержав, Райли схватилась за нож. Перехватив её запястье, я обнял подругу второй рукой, и начал говорить с Лилой.
  -Ну, чего ты сердишься? Ты ведь наелась. Всё теперь хорошо. Ты здесь хозяйка. Смотри сколько ещё еды у тебя осталось! Мы на неё не претендуем. Мы просто зашли поздороваться.
  Лила ещё раз рыкнула. На этот раз уже гораздо тише.
  -Успокойся, девочка. Успокойся, малышка. Всё хорошо. Мы друзья. Вот, это Райли, познакомься с ней. Она будет ходить за водой мимо твоего жилища. Ты ведь непротив? Ты ведь у меня добрая, да?
  Мясничиху слишком утомила недавняя битва с экрофлониксами. К тому же, набив себе брюхо после долгой голодухи она явно чувствовала тяжесть. Поэтому ей было лень с нами возиться. Отвернувшись, она опять заняла прежнее место, и продолжила ковырять стену.
  -Можешь ходить мимо неё спокойно, -шепнул я Райли. -Она не тронет.
  -Она замечательная, -ответила та. -Как же ты сумел её сюда привести?
  -Водзорд помог мне разобраться в поведении мясников. Дальше - дело техники. Не важно, как я её привёл. Важно, что она здесь. И теперь я за тебя спокоен. Отныне никаких экрофлониксов здесь не будет. Тебе не потребуется уходить из любимого дома. Я исправил свою ошибку.
  -Ты сделал это ради меня?
  -А ради кого же.
  -Это самый прекрасный подарок в моей жизни. Милый, я люблю тебя. Она тесно прижалась ко мне, всем существом пытаясь выразить свою искреннюю признательность. А я был счастлив.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"