Рой Дмитрий Михайлович : другие произведения.

Женитьба господина Свента

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Задумал как-то Абердас Свент жениться на даме благородных кровей из обедневшего рода... Повесть в четырёх частях написана в 2004 году.


   Эти правдивые строки повествуют об одном из множества славнейших эпизодов жизни честнейшего и благороднейшего купца Первой Статьи вольного города Большой Тор, что на Белорыбице, барона Архепена, господина Абердаса Свента. С надеждой уповаю на его благосклонную оценку сего скромного труда и милостивое прощение за возможные невольные упущения и неточности повествования. Потому как не мудрено ошибиться, вспоминая подробности той запутанной истории, что случилась в жаркое лето 1090 года от Преображения.

1

   Всегда и везде для пассажиров любых средств передвижения крайне неприятна какая-либо тряска. В особенности это правило верно, если люди по большей части привычны к неспешным поездкам в любых разновидностях паланкинов. Ну а если такое явление происходит вдруг, буквально на ровном месте, оно и подавно неприемлемо. В этом случае неожиданность из-за неизвестности её источника становится ко всему прочему весьма пугающей.
   Потому, когда злополучные крытые носилки господина Свента сильно тряхнуло, и они замерли на месте, сей достойный муж не стал попусту гадать о причинах непредвиденной задержки. Будучи персоной деятельной, а в данный примечательный вечер и нетерпеливой, он предпочёл незамедлительно выглянуть из-за занавеси на улицу, чтоб лично во всём разобраться.
   Хороша ли была эта идея? - вопрос нетривиальный.
   С одной стороны, практично - входить в курс всех интересующих дел самому. В этом случае можно быстро принять нужное решение, вовремя отреагировать на изменившуюся ситуацию, а значит, перехватить инициативу. Подобная тактика особо уместна, если учесть то, что ночные улицы Большого Тора не страдали от недостатка сомнительных личностей. Добропорядочные горожане предпочитали коротать тёмное время суток у себя дома. Оказавшись же в неурочный час на улице, они могли с немалой уверенностью ожидать безжалостного ограбления. Это только в лучшем случае. Можно было повстречать и какого-нибудь умалишённого, которому по малопонятной причине больше интересно содержимое брюха прохожего, чем его кошелька.
   Но если наши последние доводы рассмотреть внимательней, то у здравомыслящего человека непременно возникнет острое ощущение сомнения. Ведь недаром разумные люди советуют не лезть на рожон. В таких обстоятельствах очень вероятно схлопотать по полной от той самой "непредвиденно изменившейся ситуации". Тогда не разумнее ли повременить, подождать развития событий? Авось пронесёт. К примеру, ненадолго предаться умозаключениям, гадая о прискорбности невнятной причины, по-видимому, заставившей одного из слуг вдруг покинуть своё тяжкое бремя. Допустить, что переутомившемуся носильщику удалось по глупости сломать ногу или скоропостижно скончаться от апоплексического удара.
   К сожалению, всё это - досужие размышления на отвлечённую тему. Почтеннейший Абердас Свент уже выглянул из носилок.
   На улице успело заметно стемнеть, и до поры ночных бродяг осталось немного. Только вследствие этого обстоятельства появление из ближайшего полутёмного переулка безумно орущей толпы вызвало у господина Свента (особо отмечу, при всех других обстоятельствах отважнейшего человека) нервный трепет в области груди. Его сердце подскочило к горлу, а в следующий миг провалилось куда-то далеко вниз, много ниже того места, чем так удобно расположился на мягком бархате подушек почтенный Абердас. На улицу Розовых Роз, точно пена из переполненной лохани нерадивой хозяйки, выплеснул вооруженный чем попало разъярённый люд. Вскоре он уже подкатил к замершим носилкам, обещая им самые скверные последствия от столкновения с собой.
   Купец беспокойно заёрзал и с опаской глянул на вопящих людей. Когда же молодчики, грозно помахивая в воздухе чем-то опаснометалическим, поравнялись с носилками, Абердас болезненно вздохнул и обречённо сжал кулаки. Всего несколько мгновений назад он был в самом благодушном настроении, и, казалось, ничто не может его испортить. Дела без лишних неприятностей складывались наилучшим образом, шли в гору и процветали, а тут такая неприятная оказия. Складывалось впечатление, что без бесовского злого умысла, не терпящего чужого довольства, здесь не обошлось - вот так подставить ножку на пороге счастья могут только сущие исчадия преисподней.
   Вопреки всем ожиданиям шумная толпа возмущённых не задержалась, проскочила мимо паланкина дальше по улице, а носильщики, словно приклеенные, долго ещё не двигались с места. Господин Свент не сердился. Более того - он был доволен, хотя бы тем, что слуги в критический момент не бросили носилки и не пустились наутёк. Следовало признать, страху купец натерпелся если и не больше, то, во всяком случае, не меньше их. А поскольку до конторы оставалось уже недалеко, можно было подождать, пока слуги не придут в себя.
   Вместе с возвратившимся на положенное место сердцем к Абердасу вернулась способность здраво рассуждать. Было ясно, что рьяные горожане кого-то ловят. Осклабившись, почтенный купец с едва уловимым злорадством усмехнулся - облава появилась со стороны рыночной площади, значит, обокрали кого-то из коллег. В общем этого и следовало ожидать. Подобное нередко происходит, если начинать заботится о сохранности своего имущества только после его утраты. Такой оплошности предусмотрительный господин Свент себе не дозволял - купеческую кассу надёжно хранили хитрые ловушки. Смеяться же над чужими неприятностями, как уважаемый человек, он считал делом недостойным. Оттого Абердас предпочёл посчитать свою маленькую несдержанность за результат умиления, которое непременно должно возникнуть у каждого честного горожанина при мысли о неминуемой расправе над злоумышленником.
   Жгучая потребность заклеймить безбожное ремесло с неудержимой силой вспыхнуло в большом купеческом сердце:
   - Вот ведь, ублюдочные ворюги! - Господин Свент, полностью одобряя справедливое негодование обворованных торговцев, энергично тряхнул крупным кулаком, и тут же был одёрнут недовольным женским голосом:
   - Фи, как можно столь грубо выражаться, - высокая, с гордой осанкой дама, расположившаяся по левую руку от Абердаса, требовательно напомнила, что в паланкине находится не только он один. Она брезгливо наморщила свой тонкий прямой нос, прикрылась веером и поспешно отвернулась от своего спутника, будто не в силах более его видеть. Баронесса Лавия Архепен только что с любопытством рассматривала беснующихся торговцев. Когда же горячащее кровь зрелище иссякло, ей стало скучно и тоскливо, что нередко приводит женщин к излишней раздражительности.
   Поздно спохватившийся господин Свент скривил губы в вымученной улыбке, пожал плечами и вскинул брови, состроив растерянно-удивлённую мину.
   - Но помилуйте, дражайшая Лавия, что дурного я ляпнул? - проговорил он самым невинным тоном, на который был только способен.
   - Ох, перестаньте. - Баронесса манерно тряхнула веером, словно пыталась отогнать назойливую муху. - Вы ещё спрашиваете?! В высшем обществе такие оплошности абсолютно недопустимы. Определённо я сошла с ума, ответив вам, сударь, взаимностью.
   Растерянность купца сменилась хмурой тучей. Абердас насупился, не на шутку расстроенный замечанием леди Архепен. Баронесса была тысячу раз права и верно поступила, напомнив обо всех этих обязательных тонкостях, называемых пренеприятным словом: "этикет" - правилами поведения всех благородных. Как же трудно постоянно помнить о надлежащих манерах. Как сложно смирять себя, когда хочется высказать всё, что думаешь. Как нелегко удержаться от шага, после которого о тебе в свете непременно будут говорить как о неотесанном чурбане. Сущая морока, а не жизнь!
   Господин Свент обречённо вздохнул и снова выглянул из-за занавеси на погружающуюся в ночные тени улицу.
   - Трудно и, наверно, будет ещё трудней, - беззвучно пробормотал он, с тоской во взгляде провожая исчезающих за поворотом разгорячённых торговцев.
   Опасаться за разрешение на женитьбу не приходилось. По случаю грандиозного бала в честь празднества Макушки Лета, Большой Тор посетил кронпринц Тибробал. И бургомистр, близкий друг и самый крупный пайщик предприятия почтенного Абердаса, обещал выудить у его высочества необходимую грамоту. Конечно, при том условии, что в купеческом кошеле найдутся средства на подарок достойный кронпринца. Господин Свент не возражал. Всякая услуга требует оплаты, а ради высочайшего дозволения соединиться брачными узами с баронессой Лавией Архепен не жалко было любых денег.
   Проблема крылась в другом - как примут новоиспечённого барона в высших кругах?
   Многие считают, что, имея кучу денег, можно попросту плевать на всё и всех с высокой башни. Может быть и так. Но ударить в грязь лицом перед высокородными спесивцами Абердасу всё-таки не хотелось. К тому же, ради присоединения к своему имени звучного дополнения кое-чем можно было поступиться. Архепены - хоть и бедный, но древний род, дальняя родня королю. От наличия такого титула купеческая репутация в глазах всех горожан, а в том числе и коллег, взлетит чуть ли не до небес.
   Немаловажно и то, что в доме господина Свента появиться долгожданная хозяйка. Будет, кому рачительно присматривать за хозяйством и подрастающей строптивой дочерью во время дальних поездок мужа и отца. Баронесса Архепен слыла умной и деловой женщиной. Мало того, она была не дурна собой, не смотря на то, что её юность затерялась где-то в потоке скоротечных лет. Некоторая же, сохранённая баронессой, девичья кокетливость шла её красоте только на пользу.
   Рассуждая подобным образом, почтеннейший купец вскоре взбодрился и прогнал прочь, накатившее было, уныние. Еле заметно улыбаясь, он вполуха слушал баронессу - видимо, расценив угрюмый вид своего воздыхателя по-своему, она говорила умиротворяющим тоном и лишь слегка журила его.
   - Не обижайтесь, Абердас, но ваша идея с прогулкой по ночным улицам, мягко говоря, неудачна. Если вам нужно было побывать в конторе, не понимаю, зачем нужно было настаивать на том, чтоб я вас сопровождала? Это же опасно!
   В ответ господин Свент издал звук больше всего походящий на лишённое всякого смысла мычание. Абердас сделал вид, будто только что оторвался от созерцания улицы, и перевёл взгляд на обожаемую Лавию.
   - Я поняла бы, если в нашей прогулке был бы определённый смысл. - Баронесса сделала небольшую, но многозначительную паузу. - К примеру, какой-либо полезный визит. Хотя бы в дом бургомистра. Как жаль, что большой приём в ратуше назначен не на сегодняшний вечер! Почему так тянут с балом?!
   Лавия неожиданно несдержанно тряхнула веером, но через мгновение взяла себя в руки. Кротко вздохнула и вполголоса с придыханием проговорила:
   - Кронпринц будет на балу. Вот отчаянная голова. Совершить такую поездку, когда заговорщики на каждом шагу грозят его королевской крови...
   Излишняя чувственность в голосе баронессы господину Свенту не понравилась. Он сурово свёл брови и сжал губы, постаравшись более ничем не выдать уязвлённого мужского достоинства.
   Отчего смелость кронпринца больше смелости купца? По мнению Абердаса, Тибробалу, превосходно охраняемому многочисленными телохранителями, оказаться убитым было не более, а скорее менее вероятно, чем повстречать купеческим носилкам банду головорезов. Ещё неизвестно, откуда растут ноги у слухов о заговорщиках. Говорят много, но что-то не видно, чтоб королевские сыщики сподобились хоть кого-то отловить. Не чистой ли воды вымысел все эти слухи? Не сочинены ли они самим кронпринцем или его приближёнными, ради привлечения лишнего внимания к высокородной особе, без того не страдающей от отсутствия интереса каждой женщины, сопливого ребёнка и всех бездельников королевства?
   Сумрачные размышления господина Свента прервались лишь в тот момент, когда носилки были опущены подле двери конторы. Абердас сейчас же выбрался на мостовую и учтиво подал руку баронессе. Лавия грациозно приняла помощь, а свободной рукой придержала подол тёмно-зелёного платья, чтоб случайно не запутаться в нём.
   - На балу будет весь цвет общества. Ах, а мне нечего надеть, - как бы между делом, не преминула сокрушённо заметить баронесса, выбираясь из паланкина.
   Оказавшись вслед за господином Свентом на мостовой, она первым делом оправила складки платья и роскошное шенканское покрывало на плечах - подарок Абердаса по случаю наступающего летнего праздника. При этом баронесса постаралась не упустить из вида выражение лица своего спутника - достиг ли намёк его ушей и насколько хорошо он понят.
   - Не хотелось бы предстать пред принцем провинциалкой. Составить хорошее мнение о своей персоне при его дворе - непременный залог успеха, - наставительно добавила благородная Лавия немного раздосадованная тем, что господин Свент рассеянно крутит головой по сторонам вместо того, чтоб внимательно слушать все её замечания.
   Недовольно поджав губы, леди Архепен без особой цели, скорее пряча лёгкую раздражённость от своего бестактно невнимательного кавалера, перевела взгляд на противоположную сторону улицы и тотчас испуганно вздрогнула. Чуть поодаль, в тёмном арочном проёме одного из домов, успевшем утонуть в густых фиолетовых сумерках, замерла облачённая во всё чёрное фигура. Спрятав лицо под глубоко натянутым капюшоном могильно-тёмного одеяния, она оставалась неестественно неподвижной и от того пугающей. Баронесса поспешно отвернулась и боязливо ухватилась за руку Абердаса. Его непоколебимое спокойствие внушало чувство безопасности. Пусть он порой казался толстокожим и непонятливым, но рядом с таким мужчиной все опасности превращались в ничто. Вспышка дамского страха как-то сама собой сменилась ощущением брезгливости и обиды. Вероятно, что там, в сумраке стояло всего-навсего пугало, выставленное на улицу неизвестным шутником, а всё остальное - следствие разыгравшегося воображения.
   - Горничная говорила, что из столицы прибыл лучший королевский сыщик, - доверительно, с надеждой в голосе проговорила Лавия кавалеру, похоже, так ничего опасного не заметившему. - Надеюсь, он сможет вывести всех заговорщиков на чистую воду, а заодно избавит город от пары-тройки проходимцев. Чем только наша городская стража занимается? Бургомистр держит одних дармоедов!
   В ответ господин Свент снова буркнул что-то невразумительное, то ли соглашаясь, то ли нет, и опять отвлёкся от спутницы. В конце улицы снова показалась толпа разъярённых торговцев, судя по всему, ещё не успевших воздать виновнику своего недовольства по заслугам. Почтенный Абердас Свент вновь едва удержался от ухмылки - потешаться над чужими бедами недостойно будущего барона, а обворованные заслуживали только сочувствия.
   После минутной заминки дверь конторы, тихонько скрипнув, наконец, распахнулась и впустила хозяина с баронессой внутрь. Но прежде чем переступить порог, леди Архепен успела ещё разок бросить настороженный взгляд через улицу - жутковатой фигуры как не бывало. Лавия с лёгким разочарованием пожала плечами и скрылась за конторской дверью.
   Прежде всего, управляющий и пара его помощников, любезно улыбаясь, поспешили раскланяться перед баронессой и уж затем принялись отчитываться в своих достижениях господину Свенту. Купец слушал невнимательно, а вскоре наградил назойливых работников откровенно враждебным взглядом и нетерпеливо отмахнулся от этих надоед. Его сегодняшнее появление никак не было связано с коммерческими делами, и уж тем более Абердас никоим образом не желал досаждать ими и так недовольной леди Архепен.
   - Потом, - в нетерпении буркнул купец и повёл баронессу по лестнице наверх. Управляющий кивнул и по-собачьи преданно проводил хозяина взглядом, пока он не скрылся из виду в своём рабочем кабинете, а точнее, холостяцкой квартире.
   До того удивительного момента, когда обворожительный образ Лавии воспламенил любовной страстью душу Абердаса, он нередко оставался в конторе на ночь. Потому в большом доме в центре города, недалеко от ратуши, часто безраздельно хозяйничала юная дочь господина Свента. Свободные от забот часы, нечасто выпадающие на купеческую долю, попросту удобней всего было коротать поблизости от рабочего места. Они часто незаметно перемежались с переговорами, пересчётом прибылей и убытков, учётом товара и другими подобными перипетиями торгового ремесла.
   Абердасу, овдовевшему не один год назад, давно не приходило в голову, что существовать можно и нужно иначе. Появление женщины в жизни мужчины кардинальным образом меняет самого мужчину, бывает, ставит с ног на голову буквально всё. Что само собой нередко весьма неуютно - сами подумайте: разве удобно ни с того ни с сего, оказаться стоящим на голове вместо ног? Если, конечно, ранее вы находились именно на ногах. Так случилось и с почтеннейшим купцом Первой Статьи вольного города Большой Тор. Господин Свент сердцем чуял, как меняется его мироустройство. Боялся этого, внутренне трепетал, но шёл к последнему решительному шагу уверенной, широкой поступью.
   Оказавшись в кабинете, Абердас первым делом самым обходительным образом предложил баронессе присесть в плетёное кресло, покрытое роскошной шкурой леопарда.
   Раньше леди Архепен бывать здесь не приходилось, но кресло предназначалось именно ей. То была единственная новая деталь, добавившаяся к скромной обстановке. К письменному столу орехового дерева, конторским шкафам из морёного дуба, кушетке и массивным стульям из красного лакированного дерева добавилась воздушная конструкция из лозы - быстро набирающая популярность в Большом Торе новинка. Она бросалась в глаза своей лёгкостью и заметным удобством. Приобретая это кресло, господин Свент предчувствовал, что оно не будет пустой тратой средств и хорошо послужит ему.
   К крайнему недовольству Лавии Абердас задержался наверху едва ли на минуту. Убедившись, что баронесса удобно устроилась в кресле, он с извинениями пообещал незамедлительно вернуться, после чего вышел из кабинета. Но прежде чем спуститься вниз к ожидающему его управляющему, купец ненадолго задержался возле зеркала на лестничной площадке.
   - Пусть немного подуется, - бормотал он, внимательно рассматривая своё отражение. - Она даже не подозревает, как мила в такие моменты.
   Абердас огладил аккуратно подстриженную курчавящуюся бородку, оправил пояс с серебряной пряжкой на внушающем уважении животе, повернулся одним боком, другим.
   - Ну, чем не жених? Чем негож? Высок, широкоплеч, в меру упитан, в полном расцвете сил. А она: "кронпринц, да кронпринц". Э-эх. - Господин Свент сокрушённо вздохнул; понимание женской души даётся не каждому.
   Почтенный Абердас прекрасно осознавал, что оставшаяся наедине с собой леди Архепен наверняка очень рассердится. Учтя же характер баронессы, можно было ожидать продолжительной бури. И всё же страшиться чего-либо такого господин Свент не думал. Он был уверен, что её недовольство скоро истает без остатка. Нет ничего лучшего, чем красивый и дорогой подарок, чтоб прогнать с женского лица гневные грозовые тучи. Ведь именно ради него была задумана нынешняя вечерняя поездка в контору.
   Любой из подарков, который мог быть предназначен обворожительной Лавии, можно было преподнести ей в любом другом месте. Но это был особый случай. При всём купеческом прагматизме Абердас оставался человеком отчасти романтичным, оттого и кантора неслучайно была выбрана им для задуманного ответственного мероприятия. По его разумению предложение руки и сердца на фоне холостяцкого жилья как бы перечёркивало всю прежнюю жизнь - должно было произвести неизгладимое впечатление, стать символичным и выглядеть очень торжественно. А венцом этого животрепещущего момента обязано было явиться обручальное кольцо.
   Как только господин Свент снова оказался внизу, он с жаром набросился на своего управляющего. От былой прохлады не осталось и следа. Абердас подхватил мужчину под руку и поволок его в укромный уголок, где их никто не мог подслушать. Купеческое сердце пело и, казалось, вот-вот пустится вскачь от нетерпения, если немедленно не последует отчёт о кольце - украшение должны были доставить ещё несколько часов назад.
   Ювелирная лавка старого пройдохи, Монзаре, славилась на весь город самым дорогим товаром, и он стоил тех денег. Высокая цена с лихвой окупалась качеством и искусством мастеров, а Монзаре имел дело с лучшими из них - подгорными гномами Объединённых Копий.
   Управляющему не потребовалась проницательность сотни мудрецов, чтоб уразуметь, что от него требуется. Настрой хозяина прекрасно читался. Потому, чтоб не разбудить в господине Свенте бешеного вепря, управляющий незамедлительно отправился в соседнюю комнату. У самого входа он подобрал бронзовые щипцы с длинными ручками и ловко, набив уже на этом деле руку, расставил по сторонам низкие горшочки с пышными яркими соцветиями, скрывавшими на столе окованный железом сундучок. Затем донельзя осторожно, стараясь не коснуться ни единым пальцем внушительного вида амбарного замка, вставил в скважину ключ с мудрёной бородкой и повернул его на оборот влево. Замок сейчас же оскалился стальными зубцами, но второй поворот ключа, уже вправо, захлопнул его хищный оскал. Крышка мягко скользнула вверх, открыв доступ к строго охраняемому содержимому. Там среди всего прочего дожидалась своего часа вожделенная Абердасом коробочка в тёмно-синем шёлке с серебряной вышивкой.
   Купец был доволен. На улице опять шумели, но сейчас до бед обворованных торговцев ему не было никакого дела. Неуёмный рой волнительных мыслей об обручении настолько захватил господина Свента, что что-то иное в данный момент новоиспечённого жениха заботило крайне мало. Он горел лишь одним желанием - поскорее вернуться в кабинет и разгладить морщинки недовольства на лице Лавии.
   Прежде чем подняться на второй этаж, для уверенности, что кольцо пребывает на положенном ему месте, Абердас не преминул заглянуть в коробочку. А перед этим мельком глянул на управляющего и ободряюще ему кивнул. Лоб вернувшегося к сундуку мужчины пересекали глубокие морщины, губы были плотно сжаты - весь его вид страдальца, казалось, требовал сочувствия. Даже обширный опыт обращения с чародейскими ловушками неспособен кого-либо полностью избавить от треволнений при вынужденной встрече с ними.
   Есть такая особенность: чаще всего случается именно то, что меньше всего ожидаешь. От раздавшегося сверху пронзительного женского вопля купца и управляющего изрядно передёрнуло - они на мгновение растерялись и замерли. А затем произошёл ряд событий, уже не давших господину Свенту опомниться, перевести дух и обстоятельно обдумать происходящее с ним.
   Сначала амбарный замок стороживший кассу единожды щёлкнул и шевельнулся. Тут же управляющий по-девичьи взвизгнул и, становясь лицом белее мела, скакнул прочь от сундука. При этом он умудрился себе на горе разом смахнуть руками половину цветочных горшков. Не тут-то было, оранжевые цветки и не подумали бесславно грянуть об пол и почить в бозе. Они словно живые извернулись, некоторые успели, точно щупальцами, вцепиться в управляющего, а все остальные как есть, в горшках, вприпрыжку ринулись вдогонку неуклюжему человеку. Вслед им и клянущему всё на свете управляющему сорвался с сундука и замок. Будто сторожевой пёс, плотоядно клацая, он с помощью своей дужки подпрыгивал вверх и пытался острыми зубцами оттяпать кусочек от наглеца, посмевшего неосторожно коснуться его железных боков.
   Очевидцем случившегося с управляющим в комнате с кассой Абердасу стать не пришлось. Его растерянность уже в следующий миг сменилась ураганным накатом - горячая волна ударила ему в голову и разлилась по телу гневным валом. Хозяин конторы вихрем подскочил к лестнице, спихнул с дороги самого расторопного помощника и, прогрохотав по ступеням, почти взлетел к двери кабинета.
   Повторный вскрик баронессы купец встретил уже наверху. Одним прыжком, будто свирепый афнанийский лев, купец ворвался внутрь и, словно пораженный молнией, замер у порога.
   В противоположность ожидаемому, женщина превосходно справлялась с собственной защитой без посторонней помощи. Возле окна леди Архепен, мало напоминая хрупкую женщину голубых кровей, с усердием лупила медным совком для камина кого-то тихо жалобно ноющего. При этом она от натуги и негодования изредка вскрикивала, скорее всего, даже не помышляя взывать о помощи.
   Господин Свент откровенно залюбовался своей невестой. Его выбор был, несомненно, верен. Такая жена могла пригодиться куда больше, чем любая дворяночка, похожая на невесомую былинку - дунь и исчезнет.
   К тому моменту, как купец, с трудом оторвавшийся от созерцания яростной валькирии, наконец, сообразил, что пора вмешаться самому, леди Архепен выдохлась. Она последний раз устало опустила изуродованную лопатку на скрючившегося калачиком непрошеного гостя, и, тяжело дыша, гневно швырнула её в камин. Только затем женщина рухнула в кресло, словно вдруг лишилась чувств. Упёршись взглядом куда-то в потолок, леди даже не взглянула на тотчас склонившегося к ней и озабочено моргающего мужчину.
   Лавия была вне себя или не в себе, что, в общем-то, никакой разницы. Пора было поторопиться и загладить свою вину перед этой импульсивной, и от того кажущейся господину Свенту ещё более привлекательной, женщиной.
   Наличие рядом посторонних никоим образом не вписывалось в интимные планы купца. Потому первым делом Абердас нетерпеливым движением кисти прогнал из комнаты скромно застывших у входа помощников управляющего. Тем более, что шум, нараставший на нижнем этаже, незамедлительно требовал их внимания. Затем по-хозяйски уверенный в своих полномочиях и силах с суровой миной на лице широким шагом направится к притихшему у окна татю.
   - А ну, подымись! - зычным голосом, скомандовал он. - Хватит паркет облизывать!
   Господин Свент старался говорить жёстко, как человек, способный пойти на любую крайность, если ему вздумают перечить. Тать, да и леди Архепен, должны была знать, что он умеет обращаться со всякого рода проходимцами.
   Из-под рук, ещё прикрывающих голову, осторожно выглянуло светлокожее лицо с крапинками веснушек на вздёрнутом хлюпающем носу. Весь боевой напор купца, от растерянности вскинувшего кверху брови, тут же улетучился. На него с искреннейшей невинностью в глазах смотрел донельзя испуганный тощий парнишка, от силы лет шестнадцати, а то и меньше. Конечно, Господин Свент не раз таскал за уши провинившихся недорослей и вполне мог осуществить это несложное действо теперь, но в этот раз что-то удержало его руку. Быть может, тот самый безвинный, невероятно ясный взгляд глаз голубовато-зелёного оттенка.
   - Встань, - вновь потребовал он, но куда более милостиво.
   "Во всяком случае, прежде чем наказать, нужно как следует во всём разобраться", - рассудил про себя Абердас, отступая на полшага назад.
   Паренёк, настороженно пряча в плечи русоволосую с рыжинкой голову, приподнялся, опершись на руки, но не встал.
   - Господин, я ни в чём не виноват, - скороговоркой затараторил мальчишка. - Отпустите меня.
   - Вставая, вставай, - купец, чтоб выглядеть внушительней, вновь сурово свёл брови, - разберёмся, в чём виноват, а в чём нет...
   - Но я у вас ничего не взял! Я здесь по ошибке. Я хотел уйти...
   Парнишка опасливо глянул за спину господина Свента, а затем обречённо, молча, уронил подбородок на грудь и шмыгнул носом.
   - Достаточно того, что ты непрошеным влез в мой кабинет! Кстати, как ты умудрился открыть окно?
   - Я открыла, - небрежно с ноткой вызова вставила баронесса. - Пока вы предпочитали отсутствовать, мне захотелось подышать свежим воздухом. Эта комната меня угнетает!
   - Я случайно. Я больше не бу-ду. - жалостливо пролепетал курносый парнишка, размазывая сопли кулаком по лицу. - От-пу-сти-те. А?
   В ответ на слёзную мольбу снизу раздались дробные сильные удары во входную дверь. До того шумевшие внизу люди Абердаса загомонили и забегали ещё пуще.
   - Ну вот, к нам пожаловали те, у кого ты больше не будешь.
   - Ради всего святого! Отпустите! Не надо меня к ним! Прошу вас, добрый господин! - Ехидная ухмылка разом сползла с купеческого лица. Курносый рыжик бухнулся на колени перед ним - ещё немного и вцепится в штаны. Теперь мальчишка рыдал в открытую, ещё больше конфузя Абердаса, не терпевшего подобных мокрых дел в исполнении девиц и, уж тем более, парней.
   - Надо! Неповадно будет в следующий раз! Да и как я буду выглядеть перед коллегами? Нет, так не пойдёт. Давай, пошли вниз! - Купец с усилием потянул вверх мальчишку за шиворот. Тот повис на руке мужчины, вцепился в неё сам и елозил, норовя снова бухнуться на колени.
   - Ой, не надо! Всё сделаю, чего бы вы ни приказали! Хотите, буду работать без платы? - предложил парнишка, но сразу спохватился и поспешил добавить, - ну, разве что, за еду...
   - Ха! Насмешил. Чтоб я ещё пригрел воришку! А он меня в удачный момент обобрал до нитки?! Дудки, милейший сударь! Уволь меня от подобной ахинеи!
   - Ну-у! - ныл в ответ мальчишка, еле удерживаемый купцом на весу.
   - Это ты брось, - твердо заявил господин Свент и ощутимо тряхнул воришку. - Всё равно ничего не выйдет. Я - человек-кремень. Если решил - своему слову не изменю. Сколь долга будет твоя жизнь, помни всегда - всяк проступок ждёт своё воздаяние. Во как.
   От нравоучительных разглагольствований Абердаса отвлекла бесцеремонно распахнувшаяся дверь. За ней, споткнувшись о порог и еле удержавшись на ногах, в кабинет почти влетел один из помощников управляющего. С ошалелым выражением лица он подскочил вплотную к хозяину, едва не прижимаясь к его широкой груди. После чего быстро-быстро, брызжа слюной, заголосил:
   - Если сию минуту не отопрёмся, дверь грозятся высадить! Требуют впустить!
   Новость воришку привела в полуобморочное состояние. Он тихо охнул и уже с другой стороны привалился к господину Свенту, всхлипнул и протяжно горько заныл. Купец же, брезгливо кривясь, отодвинул своей широкой пятернёй помощника, напирающего точно умалишённый, и взбодрил хнычущего мальчишку чувствительным тычком в бок. Затем в свою очередь сердито выкатил глаза и возмущённо рыкнул на глупо заулыбавшегося работника:
   - Ломиться в мою контору?! Чего стоишь?! Где рогатины?! Почему не заряжаете арбалеты?!
   Осчастливленный помощник ту же с готовностью тряхнул головой - удивительно, что она не сорвалась с плеч под ближайшую кушетку - и поспешно выбежал из комнаты. Мгновением позже что-то тяжело и неуклюже застучало по ступенькам после чего, со стоном, помянув чертей, гулко хлопнуло у лестницы об пол.
   Мешкать действительно не следовало. "Ещё немного и мои работнички попросту по-убиваются. Совсем ума лишились. Что за день такой?" - Абердас расстроено пожал плечами и поморщился. Он подцепил упирающегося мальчишку и за шкирку поволок его к выходу, но тут снова подола голос госпожа Архепен:
   - Очень жаль будет, если этого милого малыша повесят.
   Плечо в руке купца дёрнулось, а его обладатель ахнул и мёртвым грузом обвис, никак не желая идти навстречу жуткой участи. Так и не добравшись до дверного проёма, господин Свент замер в замешательстве. Перемена настроения возлюбленной застало мужчину врасплох. Непонятно было, как воспринять слова баронессы: то ли это сарказм, то ли баронесса рассуждала вполне серьёзно.
   Тем временем, пока Абердас терялся в предположениях, лирично-грустная Лавия грациозно поднялась с леопардовой шкуры и, не спеша, подошла к нему.
   - Завтра бал, а тут виселица. Это печально.
   Леди вздохнула и покачала головой, а потом, вдруг снова сменив тон, теперь уже на деловой, добавила:
   - Мало того, отвратительно и не эстетично. Я бы не хотела в ближайшие дни присутствовать на подобном специфичном зрелище. Повешение будет не вовремя.
   Купец, соглашаясь с дамой, покачал головой, но тут же неуверенно пожал плечами, словно извиняясь, что ничем не может помочь. Пленённый же им воришка сейчас же соизволил прийти в себя и мелко закивал, полностью разделяя мнение баронессы. Он тоже не имел ни малейшего желания оказаться там.
   - Не спорю, от висельников тоже бывает польза. Для колдунов и мандрагоры они жизненно необходимы.
   Госпожа Архепен многозначительно приподняла свои тонкие брови и со знанием дела добавила:
   - Корень мандрагоры даёт сильный омолаживающий эффект.
   Абердас хмыкнул, принимая во внимание новость, а паренёк снова горестно охнул, но изображать обморок уже не стал.
   - Но всё же, может не стоит? - с лаской в голосе под конец поинтересовалась Лавия.
   - Ну что вы, дорогая? С чего вы взяли, что его повесят?
   - А разве нет?
   Вкрадчивый голос баронессы вконец смутил неуверенно мямлящего купца. Женщина коснулась плеча господина Свента и заглянула в его честные глаза.
   - Абердас, прошу вас, окажите эту милость ради меня.
   Большего, чтоб размягчить кремень, не потребовалось. Неодолимая твердь растаяла без следа.
   - Ну, хо-ро-шо, - по слогам, счастливо улыбаясь, согласился он. - Будь по-вашему. Но, моя дорогая, вам снова придётся остаться одной. Обещаю, как только всё будет улажено, я вернусь к вам.
   Внизу господин Свент появился, подтягивая за собой нехотя плетущегося мальчишку.
   - Делай всё, как я скажу. Ни одного лишнего звука, уши оборву!
   Для пущей доходчивости хозяин конторы продемонстрировал парнишке увесистый кулак, и тот спешно угукнул в ответ, выказывая свою крайнюю понятливость и предельную ясность купеческой мысли. Абердас, наконец, выпустил из рук мальчишку и заговорщицки добродушно подмигнул ему.
   - Как зовут-то тебя, олух?
   - Тинки, - выдохнул паренёк и тут же испуганно охнул. В конторскую дверь что-то тяжело бухнуло, после чего она задрожала под градом сильных ударов. На улице ждать больше не желали, ещё немного и дверь попросту должны были высадить.
   Купец поморщился - вся эта шумная кутерьма и задержка с планами его сильно раздражала.
   Не прибили бы мимоходом слуг с носилками, с этих торгашей станется. Тут ещё оказия с управляющим: прилично покусанный взбесившимся замком мужчина лежал посреди конторы и присмертно похрипывал. Склонившийся над ним помощник пытался неуклюже перевязать раны, но только бессмысленно доставлял несчастному ещё больше страданий, часто нервно дёргаясь от шума с улицы. Хуже того, от цветочного яда руки управляющего заметно распухли и набухали буквально на глазах. Хорошо ещё, что замок, продолжавший клацать стальной пастью, остался запертым в комнате с кассой и был уже не опасен.
   - Неужели нельзя поосторожней?
   Замешательство господина Свента продлилось всего пару мгновений. Он досадливо сплюнул на пол. Затем вполголоса отдал несколько распоряжений потерянно суетящимся помощникам, а сам грозно пробасил в сторону неуёмных рыночных торговцев:
   - Кто смет дубасить в дверь купца Первой Статьи, словно в свою собственную?! А ну, убирайтесь, пока вами стража не занялась!
   Пока неизвестный нахал выкрикивал в ответ что-то не менее грозное вперемешку с бранью в адрес воров и их укрывателей, а остальная толпа вразнобой поддакивала ему, Тинки загнали за конторку и всучили ему в трясущиеся руки перо и чернильницу. Одному из помощников было поручено надиктовывать какую-нибудь дребедень, а уж мальчишке следовало всё тщательно записывать, или, по крайней мере, усердно делать вид. Разъяснять подробней, что, да как, Абердас не стал. У него хватало других проблем вместо того, чтоб придумать, а потом слушать то, что забубнит помощник управляющего. И уж совсем не было времени на то, чтоб как следует испугаться.
   Медлить больше не представлялось возможным - вконец разошедшиеся коллеги пригрозили разнести дверь в щепы, если их сию секунду не пустят внутрь. На ходу господин Свент прикинул, сколько протянет управляющий без противоядия, подхватил старый арбалет и направился к входу. На другую вооружённую помощь надеяться не приходилось.
   - Открываю! - с нескрываемым раздражением выкрикнул купец. - Смотрите, без фокусов, если не хотите арбалетного болта!
   Горожане ввалились в контору большой шумной толпой. Желающие пропихнуться вперёд быстро оттеснили Абердаса от двери, но вскоре поток остановился, и первые мгновения люди стояли молча. Видимо, запланированный обыск, ради которого торговцы так рвались внутрь, пока откладывался.
   Горожане хмуро оглядывались, но вели себя смирно. Вряд ли их мог остановить покоящийся в руках господина Свента незаряженный арбалет. Высокое звание хозяина тоже уже успело показать малую значимость для обозлённых торговцев. Вероятнее всего, дело было в лежащем посреди конторы управляющем. Несчастный впал в беспамятство и сильно распух, а кровоточащие раны, неумело перетянутые повязками, наверняка внушали торговцам чувство, граничащее с настоящим ужасом.
   - В чём дело?! - решительно потребовал объяснений Абердас. Он с вызовом подбоченился и, привлекая внимание к себе, стал грозно покачивать в свободной руке тяжёлый арбалет. На писца, под диктовку старательно скрипящего пером по пергаменту, абсолютно никто не обратил внимание.
   - Что вам понадобилось в моей конторе?! Если речь о взаимовыгодной сделке, то честным коммерсантам не пристало посреди ночи силой врываться к своим партнёрам. Спешить некуда. Небо сегодня вряд ли обрушиться на землю. Так что, приходите завтра с утра. Выгодные сделки заключаются со спокойным сердцем и светлой головой...
   - Нам не до шуток, почтенный! - Грубо прервал господина Свента плечистый малый в буром фартуке мясника. - Да и не ночь ещё.
   Торговцы одобрительно загомонили, а помощник управляющего, словно не замечая происходящего, безразличный ко всему деловито бубнил:
   - ...Перечень украденного разбойниками на дороге между Во и Эльместаром, на правом берегу Сыца...
   Перо то и дело ныряло в чернильницу и опять начинало стонать, упираемое дрожащей рукой в листы гроссбуха. Уши Тинки горели огнём, поднеси лучину - загорится. Неимоверных усилий стоило ему то, чтоб усидеть на месте и слышать диктуемое. А хотелось брякнуться под конторку и там тихо трястись, жалея свою ни за грош погубленную юную жизнь.
   - Я похож на шутника?! - резко отпарировал Абердас. - Сейчас у меня нет ни малейшего повода для этой праздности.
   Господин Свент кивнул в сторону неподвижного тела управляющего, и на серьёзном лице купца не было ни малейшего намёка на улыбку.
   - Вот к чему привело ваше бесцеремонно вторжение. Не дай бог душу отдаст без лекаря! - прокомментировал он.
   - ...четыреста фунтов гвоздики, четыреста фунтов тмина, перец и анис... - тем временем бездумно продолжал монотонно тараторить помощник.
   - Это, как это?! - Смутившийся мясник громадной пятернёй стянул с лысой головы красный платок, повязанный на манер морского разбойника, и непонимающе захлопал веками. Мгновением позже он возмущённо вскинул подбородок, не разделяя обвинение в свой адрес, и громогласно заявил: - Мы ловим вора!
   - У меня в конторе?! Да вы, сударь, белены объелись! Хотите оскорбить меня! Если сейчас же не извинитесь, я позову стражу, чтоб уже вас схватили, как бандита врывающегося в чужие жилища! Я знаком с самим бургомистром! Вы не отделаетесь только штрафом!
   - Но-но, только не надо угроз. - Мясник оказался не робкого десятка. - Можете звать кого угодно, моей вины ни в чём нет. А отсюда я уйду только с ворюгой!
   - ...украдено три мула, осёл и курица с петухом...
   - Упорствуете? - пробасил господин Свент, и, прищурившись, многозначительно добавил, - что ж, посмотрим-посмотрим.
   - Мой друг, почтенный Найлт, хотел сказать только то, что мы видели, как воришка влез в окно этого дома.
   Теперь с Абердасом говорил степенного вида человек, постарше мясника, с тонкой, чуть седой, жидкой бородёнкой и узким желтоватым, словно воск, лицом. Пытаясь смягчить возникшее напряжение, он умиротворяющее протянул раскрытые ладони обоим спорщикам и тонкогубо улыбался.
   - Конечно же, никто из нас не утверждает, что столь почтенный негоциант, как вы, покрывает вора. Помимо вашей воли этот бесчестный злодей может скрываться сейчас где-то здесь, наверху.
   Господин Свент устало покачал головой.
   - Надоела эта пустая болтовня. Мне нужно позаботиться о своём управляющем. Делайте, что хотите, судари. Но извинения я с вас ещё потребую. Учтите!
   Казалось, что Абердас внял увещеваниям рыночных торговцев, и их дальнейшие действия хозяина конторы уже мало волновали. Он отвернулся от своих незваных гостей, всучил помощнику бесполезный арбалет и склонился над раненым.
   - Тинки, бездельник!
   От неожиданного окрика мальчишка за конторкой подскочил, словно ужаленный десятком оводов. Не смея поднять глаз, он трепетно замер и только затем сообразил, что его окликает ни кто иной, как господин Свент.
   - Беги к лекарю Лимпу. Помнишь, где он живёт? Через квартал, Аптекарский переулок. - Паренёк понимающе кивнул. - Одна нога там, другая здесь. Если будет упираться, тащи силой. И скажи, чтоб прихватил противоядие Скалапендрис, она здесь похулиганила малость. Ну, чего стоишь столбом?! Марш!
   Подгонять сообразительного мальчишку больше не потребовалось. Он мигом с замиранием в сердце проскользнул между людьми, и, никем не узнанный и естественно не задержанный, выскользнул на улицу.
   - Если помедлишь, и приказчик помрёт, считай виновным в его смерти себя! А убийц у нас вешают!
   Слышал ли Тинки последние слова, Абердас мог только гадать. Но метнулся паренёк от конторы быстрее ветра и именно в сторону Аптечного переулка. Сомнение в том, что юный воришка вернётся, купцу не давало покоя, но сделать что-то большее ему не представлялось возможным. Хорошо, если мальчишка хотя бы соизволит предупредить лекаря, а управляющий окажется достаточно крепким мужиком, чтоб дождаться помощи и не отдать концы.
   Уговорить мэтра Этима Лимпа отправиться к пациенту, на ночь глядя, стоило Тинки неимоверных усилий. Только после того, как лекарь выклянчил в награду за труды и риски обещание чуть ли ни золотых гор, он, скрепя сердце, благосклонно дал согласие привести себя в контору купца Свента.
   - Будь по-вашему, прелестнейший юноша, - наконец, удовлетворившись посулами, с пафосом и крайне серьёзно возгласил Лимп. - Мой долг и в дождь, и в снег, и в ночную темень бескорыстно нести любому страждущему мою квалифицированную помощь.
   В груди возмущённого мальчишки кипело негодование. Ему не было никакого дела до скаредности лекаря, но нарочитая медлительность мэтра жутко злила. Тинки приходило в голову, больше не появляться в конторе господина Свента, плюнуть на судьбу управляющего - была бы шкура цела. Но вот совестливость, не посчитавшая нужным окончательно покинуть отроческую душу воришки, упорно подгоняла его оправдать возложенную на него надежду. Здесь же пришлось держать себя в руках и терпеливо ждать, пока Лимп собирает лекарский скарб в кожаную котомку на длинном ремне, обстоятельно проверяет, не забыто ли что-нибудь впопыхах, и выслушивать его вопросы и замечания.
   - Надеюсь, господин Свент сдержит обещание? Ему не найти и в будущем большего знатока противоядий и ядов, в том числе Скалапендрис Популус Вульгарис.
   Под испытующим взглядом мэтра Тинки остался хладнокровно невозмутим.
   - Эх, в наше время люди невероятно доверчивы и малообразованны! Крайне неосмотрительно всецело доверяться всякого рода мошенникам, шарлатанам и недоучкам, смеющим именовать себя дипломированными чародеями. Преступно игнорирование умов настоящих учёных мужей, подобных вашему покорному слуге.
   Лимп, оставаясь всё столь же серьёзным, приложил к груди руку и отвесил краткий поклон. Затем, не дождавшись от мальчишки хоть какой-нибудь реакции, воздел кверху указующий перст и нравоучительно добавил:
   - Всякому разумному человеку следует уразуметь, что подобные растение очень и очень опасны для человека и абсолютно не пригодны в качестве охраны частного имущества.
   Когда же, наконец, мэтр Этим Лимп в сопровождении Тинки выбрался из своей аптеки, по совместительству служащей ему родимым домом, обнаружилось, что лекарь имел чрезвычайно неприятную манию для его торопливого провожатого. Господин Лимп часто оборачивался, насторожено вглядывался в тёмные закоулки и пугался каждой тени. Опасаться неприятностей разумеется стоило. Но с таким медленным передвижением Тинки, естественно, смириться не желал. А потому, не слушая негодующего учёного мужа, бесцеремонно отобрал у него кожаную сумку и прибавил шагу. Лекарю волей-неволей пришлось поторопиться, чтоб не потерять свой драгоценный лекарский скарб.
   Момент, когда в виду появилась контора господина Свента, для мальчишки стал настоящим торжеством - наконец-то лекаря можно было считать благополучно доставленным к пострадавшему. Но самое замечательное состояло в другом: торговцы с рыночной площади покидали контору и выглядели при этом необычно притихшими, будто пришибленными. Несолоно хлебавши, они расходились кто куда, как видно, совершенно позабыв о воришке.
   Пока мэтр Лимп развернул в опустевшей конторе бурную деятельность, поминутно понукая нерасторопных помощников управляющего, Абердас благоразумно спрятался за конторку. Случайно помешать и тем самым вызвать недовольство раздражённо ворчащего лекаря ему не хотелось. Эта оплошность могла стоить лишних трат на гонорар врачевателю. Да и заняться господину Свенту было чем, помимо пустого глазения на без меры распухшего управляющего.
   - Прекрасный почерк. - Абердас, не отрываясь, изучал исписанный мальчишкой лист. - Где научился? Для вора такое умение - верх неожиданности.
   Застывший у входной двери Тинки сейчас же потупился, а его щёки зарделись. Можно было подумать, что ему стыдно не соответствовать общепринятым представлениям.
   - У бабки, - буркнул он после краткого колебания.
   Мальчишка постарался придать голосу нотки раздражения и неудовольствия злополучной судьбой, заставившей упасть столь низко его благородную натуру свободолюбивого воришки.
   - Она хотела, чтоб я в чиновники при магистрате пошёл. Судёй, там... На худой конец, стряпчим.
   - Хм. - Господин Свент усмехнулся, и в его глазах засверкали задорные искорки. - Судейский со смёткой может неплохо зарабатывать. Но ты, как я вижу, честный малый: коль вор, так вор, прятаться под мантией прокурора не станешь.
   На шутливую болтовню купца Тинки, не теряя серьёзного выражения лица, с показным достоинством кивнул. В словах хозяина конторы он не углядел ни капли сарказма и принял их скорее за похвалу. Хотя и сам Абердас не сказал бы точно: хвалил он в данный момент мальчишку или посмеивался над городским магистратом.
   Тем временем, пользуемый мэтром Лимпом управляющий пришёл в себя и пытался двигаться, что-то пищал и издавал самые разнообразные звуки, вплоть до испускания кишечных газов. Никаких посторонних запахов в канторе не наблюдалось, потому присутствующие быстро смерились с таким необычным проявлением жизни. Распухший пострадавший напоминал плотно набитую соломой куклу, стянутую в необходимых местах жгутами, чтобы она не потеряла человекоподобную форму. Право слово, глядеть на это чудо без слёз и смеха было трудно. Оттого-то господин Свент старался не смотреть в сторону управляющего. В противном случае ему чуть ли не руками приходилось удерживать уголки губ, чтоб те самовольно не расплылись в глупой ухмылке.
   - Так и быть, беру тебя на работу, - наконец объявил своё решение купец, в упор рассматривая раскрасневшегося паренька.
   Тинки вновь кивнул. Но теперь это получилось у него бодро и даже весело.
   - Спасибо, господин.
   - Даже буду платить жалование. Я не крохобор какой-то.
   Мальчишка закивал с ещё большим рвением. Такой оборот его не мог не радовать, особенно если учесть, что нынешний вечер обещал закончиться только крупными неприятностями с запахом мыла и пеньки.
   - Сначала, немного, а потом - как покажешь себя. Не обижу. Почерк у тебя отменный - побудешь писцом в конторе. А там, глядишь, личным секретарём сделаю. Пока поживёшь здесь же. Что дальше - жизнь покажет. Сам-то не против? Не подведёшь?
   Ради того, чтоб убедить хозяина в том, что он ничуть не ошибся, Тинки немедленно закивал с удвоенным усердием и вызвал у Абердаса этим новую волну благодушного настроения.
   - Хорошо, хорошо! Не трясись так, голова оторвётся. На кой ты мне сдался без этой важной части тела? Дурней и так хватает.
   Купец засмеялся, но тут же неожиданно посуровел, даже его чёрные глаза перестали насмешливо сверкать из-под густых бровей. Резкая смена настроения хозяина смутила парнишку и не на шутку обеспокоила. Для Тинки господин Свент пока оставался загадкой. Одна из самых важных заповедей подчинённого: "Знай своего начальника, как самого себя и лучше себя". Потому юноше было неясно, как правильней и безопасней поступить - продолжить улыбаться, или уже ждать неприятностей. Оттого он попросту, широко открыв глаза, уставился на Абердаса и с благоговением замер.
   - Одно "Но", - сухо проговорил купец - Имя твоё звучит как-то сопливо, несерьёзно. А это для уважаемой конторы непорядок.
   Мальчишка бессильно пожал плечами, тут он ничего поделать не мог, но потенциально был готов к любым новшествам и изменениям: "хоть горшком назови, только в печь не ставь".
   - Будешь откликаться на Тинк. - Хозяин вновь задорно улыбнулся. - Короче, и на мой взгляд, намного лучше.
   Конечно, юноша не был против потерять одну букву из имени - разница невелика - и так, и эдак хорошо. Главное, чтоб хозяин был доволен, особо, если есть работа, и, как будто, непыльная.
   Было ли это шуткой, Тинк гадать не думал. Поморщился, но и только, а господин Свент переключился на помощника управляющего. Он только что улизнул от мэтра Лимпа и прикорнул в дальнем уголке, чтоб перевести дух от хлопот, так нежданно свалившихся нынешним вечером на его бедную голову. Этим-то и воспользовался Абердас. Он оставил юного писаря размышлять над загадочными превратностями жизни, а сам подкрался к помощнику (больше опасаясь привлечь внимание лекаря, и оказаться чем-нибудь им озадачен), бесцеремонно подхватил его под руку, буквально вздёргивая его на ноги, и с восторгом проговорил:
   - Дружок, ты поразил меня! Твоя находчивость требует вознаграждения. Не отпирайся, не надо...
   Недоумевающий помощник счастлив был бы порадоваться вместе с хозяином, но непонятность причины столь бурного восхищения весьма смутила его. Он только улыбался и неуверенно кивал, надеясь, что господин Свент, если это и ошибка, так и продолжит пребывать в неведении и останется доволен своим смекалистым работником, а значит - наградит звонкой монетой.
   - Как тебе пришла замечательная идея с разбойниками? Наши гореторговцы так и развесили уши, засочувствовали мне. Я же разом попал в число облапошенных и обворованных - в их число. Стал им братом, сватом и кумом одновременно. Великолепная находка, надо сказать. Конечно, и леди Архепен себя показала. Ты слышал, как она разговаривала с нашими зарвавшимися коллегами? Это она умеет! Вмиг поставила наглецов на место и выпроводила. Убрались, как в воду опущенные. Смех, да и только.
   Купец говорил быстро и многословно. Если бы не щепетильность помощника, он бы продолжил болтать и радоваться дальше. Вожделенная премия кокетливо махнула неуловимо-вёртким хвостом и скрылась за горизонтом в неведомых далях, а помощник управляющего мужественно, но с запинкой пролепетал:
   - Я... я... н-ничего не выдумывал... господин, хозяин...
   - То есть как, милейший?
   Лицо Абердаса вытянулось. С высот взлетевшего к заоблачной выси настроения падение оказалось стремительным и болезненным. В такой поворот верить не хотелось - купец сначала просительно, а затем требовательно воззрился на собеседника, ожидая только один ответ на незаданный вопрос: "Шутка!". Но вместо этого помощник, которого уже вовсю несло поделиться правдой, какая бы она ни была, выскользнул из объятий господина Свента и спешно отступил под лестницу, отчего-то решив, что там будет проще укрыться от легко прогнозируемого гнева хозяина.
   - С час-полтора назад в контору пришло сообщение от нашего торгового агента в Во. Там всё написано, - скороговоркой выдал помощник из-под лестницы.
   - Хочешь сказать, что меня ограбили, а мои люди не посчитали нужным поставить меня в известность?! - взъярился Абердас. Безвольно растаявшая надежда оставила вместо себя недоумение и жгучее чувство досады. Срочно требовался виновный в ней, а заодно - козёл отпущения.
   - Да, господин, - пискнул помощник и отскочил к самой стене, подальше от гневно надвигающегося хозяина. Оттуда он почти взвыл:
   - То есть нет! То есть да! Ограбили, но я ни в чём не виноват! Тут всё так завертелось... Спросите у управляющего...
   Выразительный кивок в сторону широкой кушетки, куда недавно поместили пострадавшего, по-видимому, должен был отвлечь господина Свента от персоны помощника. Но получился обратный эффект - купец лишь больше побагровел и сжал крепче кулаки. Валить вину на другого, прятаться за беспомощного и не способного постоять за себя, по мнению Абердаса было высшей степенью бессовестности. Буря уже не назревала, она вот-вот должна была разразиться и плачевно закончиться для труса. В воздухе разве что молнии ещё не трещали.
   А в следующее мгновение господин Свент обмяк, его плечи устало опустились, он криво усмехнулся, пробормотал что-то маловразумительное и, оставив трястись под лестницей помощника управляющего, со вздохом сожаления отправился наверх к баронессе. Сейчас имелось дело важней, чем поиск того, на ком можно сорвать досаду.
   Лавия величаво восседала на прежнем месте и, казалось, дремала, откинувшись на высокую спинку кресла. Как только купец, с чуть сквозящей в его движениях неуверенностью, переступил порог кабинета и осторожно прикрыл за собой дверь, она подняла веки и с ожиданием взглянула на вошедшего.
   - Вы закончили свои дела?
   Слова баронессы прозвучали неожиданно вкрадчиво, без малейшего признака раздражения, пугающе мягко и тепло. Замешкавшемуся у входа купцу следовало порадоваться такому приёму. На удивление склока с рыночными торговцами пошла на пользу настроению леди Архепен - гроза её недовольства рассеялась, а холодная льдинка в женском сердце растаяла без следа. Успокоенная, она походила в эту минуту на отдыхающую после сытного обеда хищную кошку. Сейчас, после решительно пресечения ею беспардонного обыска конторы суженого, мелочи жизни баронессу волновали в последнюю очередь. Абердасу можно было расслабиться, но сегодня, как видно, этого мужчине было не дано.
   - Мы можем отправиться домой? - вновь почти промурлыкала Лавия.
   - Нет... Пока ещё нет. Осталось совсем чуть-чуть.
   Улыбка смущения будто примёрзла к лицу господина Свента. Ему вдруг стало трудно соображать, а его непослушные пальцы не желали оставить в покое рукава камзола. Если бы он пригляделся, то заметил бы во взгляде баронессы вспыхнувшее на мгновение былое недовольство, но то было мгновение слабости. Как умная женщина Лавия не могла не догадаться, что сейчас её ждёт ещё, как минимум, несколько любопытных мгновений. Заинтригованная, она с лёгким нетерпением, молча, смотрела на мнущегося у двери кабинета мужчину и ждала.
   Что скрывать, баронессе льстило то, как такой человек, как Абердас, теряется перед ней и краснеет словно мальчишка. О причине смущения купца леди Архепен могла лишь гадать, но загадочность происходящего ей нравилась - сюрпризы она обожала. Тайны забавляют, разгоняя скуку, раззадоривают нетерпение и любопытство, зажигают озорной огонёк, обжигающий сердце человека предвкушением близкой разгадки.
   Вопросительный кивок был единственным знаком нетерпения охватившего баронессу. Большего, чтоб подбодрить робеющего господина Свента, она себе позволить не могла и не хотела. Действовать должен мужчина, а умная женщина им руководить, но так, чтоб он не замечал этого.
   Наконец, купец одеревенело шагнул ближе. Его руки, неуклюже цепляясь за пуговицы и складки одежды, вынули из бездонного поясного кармана маленькую, блестящую серебром тёмно-синюю коробочку. Уже затем, из-под не сразу поддавшейся крышечки, сверкнул россыпью ледяных всплесков крупный небесно-голубой камень, охваченный мелкими золотыми лепестками пары извивающихся стеблей дикого винограда, что переплелись друг с дружкой, свив изящное колечко на женский пальчик.
   - Как мило! - с восторгом и, неожиданным для почтенной матроны, детским задором взвизгнула Лавия.
   Не отрывая сияющих глаз от подарка, она вскочила с места и в одно мгновение овладела кольцом. Заготовленная господином Свентом речь так и осталась не произнесённой. Поперхнувшись на полуслове, купец забыл обо всём на свете и млел, любуясь сияющим восхищением прекрасной леди. Она разглядывала украшенную кольцом левую кисть: вертела ладонь то в одну, то в другую сторону, выворачивала её то так, то эдак и счастливо улыбалась.
   - Вы меня удивили. - Баронесса ненадолго оставила в покое руку с кольцом. - Прошу прощения, милейший Абердас, я думала, что вы совсем забыли о завтрашнем приёме.
   Такое толкование подарка господину Свенту совершенно не понравилось, но что-нибудь изменить был уже не в силах. Он только растеряно кивал и слушал женскую болтовню.
   - Ваш сюрприз как нельзя кстати. Я рада. Хочется блеснуть на балу великолепием. Показать столичным клушам, что в провинции живут не одни, отставшие от моды, простушки.
   Игриво подмигнув, баронесса продолжила без умолку болтать, не особо внимательно следя за тем, что и как говорит. Чопорность окончательно слетела с растроганной женщины.
   - Догадываюсь, что не всё так просто. Несомненно, для меня приготовлено что-то ещё. - Только на мгновение в сердце купца вернулась надежда, и тут же была безжалостно растоптана с чистейшей улыбкой детской невинности на губах. - Одного кольца, чтоб затмить двор кронпринца явно недостаточно. Нужно, как минимум, новое великолепное платье. Хотя разве возможно его сшить без единой примерки? Неужели вы, дорогой Абердас, способны на такое чудо?! Оно уже готово?!
   Будто оглушённый, плохо отдавая себе отчёт, господин Свент безвольно кивнул на каприз баронессы и, выпучив глаза, еле удержался от стона гибнущего человека. Он сам себя загнал в ловушку и теперь лихорадочно думал, как сдержать данное слово своей будущей жене. До бала осталось катастрофично мало времени - от силы сутки!
   Само собой, что Абердас думать не думал о приёме в ратуше, а уж заботиться о каком-либо платье вообще не собирался. Идти на бал ему не хотелось. Там предстояло танцевать и, наверняка, вести подобающие светские беседы. Об этом по сугубо купеческому мнению можно было размышлять только с глубоким душевным содроганием. Господин Свент удивлялся страстному ожиданию баронессой приёма и дивился своему слабоволию. Выполнение желания леди Архепен представлялось совершенно невозможным, а он покорно не смел перечить её немыслимым запросам - отказ был выше его сил. На что только не пойдёшь ради любимой женщины и баронского титула.
   - Конечно, желательно что-нибудь ещё из драгоценностей...
   Как видно, фантазия баронессы не знала удержу. Недаром говорят, что аппетит приходит во время еды. Абердас тяжело сглотнул и в обречённом согласии медленно уронил голову на грудь. А что оставалось делать, если перечить нет никакой душевной возможности?
   - Одним кольцом никого не удивишь. Таких там будет множество...
   Замечание не на шутку разошедшейся леди Архепен больно ужалило самолюбие купца. Он обиженно вскинул брови, но и в этот раз смиренно промолчал, уступая напору обворожительной Лавии.
   - Хочу сверкать словно звезда! - Баронесса лукаво улыбнулась. - Подошло бы что-нибудь редкое и очень красивое. Не обязательно дорогое. Если конечно возможно, мой милый Абердас.
   Ну да, конечно, что проще, чем достать накануне бала неизвестно где и как что-то неотразимо красивое, редкое и не очень дорогое? Сложности с пошивом платья как-то сами собой уходили на задний план, а господин Свент кивал снова и снова, напрягая весь свой ум, чтоб сообразить, где раздобыть такого могучего колдуна для исполнения в срок всех желаний неотразимой Лавии Архепен.

2

   Почтенного господина Свента одолевало тяжкое раздумье. Молча и не спеша, он шёл по тёмным переулкам ночного города, поминутно в задумчивости поглаживал бороду и, как видно, совершенно не задумывался над тем, где он находится. Тинк, плетущийся рядом, тоже вёл себя тихо, но абсолютно по другой причине. Освещённые фонарями улицы богатой части города закончились, и начались вовсе небезопасные бедняцкие улочки, утопающие в непроглядном сумраке.
   Буйное воображение мальчишки за каждым следующим поворотом рисовало какую-нибудь неприятную встречу вроде грабителей, готовых перерезать горло ради медного гроша. Оттого, держась, как положено слуге, чуть позади, он старался идти рядышком, шаг в шаг, не отставая от высокого и широкоплечего хозяина. Тот же, напрочь позабыв обо всех возможных нежелательных последствиях столь позднего променада, всё шёл и шёл вглубь трущоб, сам не ведая, куда несут его ноги.
   В том, что вселенские проблемы, вдруг отяготившие голову купца, требуют непременного разрешения, Тинк не возражал. Он даже не стал бы спорить, если б Абердас заявил, что для этого крайне необходима дополнительная "подпитка". И уж тем более мальчишка был бы согласен с тем, что сердце, в предвкушении "волнительной" встречи с ножом шального бродяги, способно обеспечить мозг изрядной порцией крови. Непонимание и несогласие Тинка крылись в другом. Суть затруднений хозяина ему была неведома, да если честно, была по большей части безразлична. К чему разумному человеку чужие заморочки? Вот потому-то мальчишка решительно не мог взять в толк, зачем ему самому попусту гонять по жилам кровь. Пока хозяина терзают великие раздумья, он мог вполне уютно провести ночь, забившись в свободный уголок конторы и соснув там несколько спокойных часов.
   Тинк - парень не промах. И в драке спуску никому не даст, и бегает неплохо, если возникает в том нужда. Таково ремесло вора. Ну а то, что паренёк постоянно внимательно вслушивался и вглядывался в темноту, вовсе не значит, что он трус. Водя знакомства с множеством далеко не самых законопослушных личностей, он знал, как вести себя с подобными им скользкими типами, и был убеждён, что сумеет выкарабкаться из любой щекотливой ситуации. Но рисковать целостностью собственной шкуры попусту, казалось ему сущей глупостью. Так учудить могли только неразумные сопляки, к которым Тинк, естественно, себя не причислял.
   К несчастью, господин Свент и не думал поинтересоваться мнением своего юного спутника. Пареньку оставалось скрепить сердце надеждой и ждать то, что хозяин, в конце концов, всё же одумается и повернёт назад. А пока, покорно тащиться вслед за ним, настороженно поглядывать по сторонам и завидовать баронессе, оставившей контору в куда более благодушном настроении, чем то, в котором пребывал сейчас Тинк.
   Что правда - то правда, леди Архепен была очень довольна. Баронессу не расстроило даже то, что Абердас, оставив ей в распоряжение носилки со слугами, отказался проводить её домой. По разумению купца, она видимо рассудила, что здесь не на что досадовать, так как новое платье и украшения требуют уделить себе большое внимание. Уж в чём в чём, но обвинить леди Архепен в полном отсутствии здравого смысла было никак нельзя.
   Господин Свент по опыту знал, что каприз женщины специфичен. Он часто противоречит всем законам природы, а то и складу её собственной натуры. А потому для купца было несомненным то, что баронесса, грезя о платье и украшениях, не забывает самым серьёзным образом сомневаться в возможностях жениха. Недоверие леди удручало не меньше, чем необходимость воплотить её фантазии в реальность.
   Неторопливая прогулка со скорбными размышлениями прервалась неожиданно.
   Что стряслось, и как это произошло, ни Тинк, ни Абердас объяснить бы не сумели. Внезапно их словно укутало плотным одеялом необычно густой темени. Тинку показалось, что он разом ослеп и оглох. Непроглядная мгла поглотила всё, без остатка. Исчезли очертания зданий, звуки, малейшие намёки на свет. Даже звёзды, минутой раньше подмигивавшие с бархатной черноты алмазными россыпями, сгинули с небес, залитых чернильной жижей. Сколько ни всматривайся - никого и ничего.
   Не смея шелохнуться, мальчишка замер, словно прирос к земле. Игольчатый страх пробрался в сердце, а душа поспешно скользнула в пятки и там испуганно затрепыхалась.
   "Что это? Почему темно? - Мысли Тинка заметались дурными муравьями. - Меня убили?! Когда?! Как?!"
   Вал леденящего ужаса захлестнул паренька с головой и немилосердно швырнул его в парализующую растерянность.
   В неполные шестнадцать принять смертность нетрудно. Много труднее допустить то, что костлявой уже сейчас есть дело до юной жизни, а её "сельскохозяйственный инструмент" лишь ожидает подходящего момента, чтоб коварно прервать молодую, полную сил и желаний, жизнь.
   Как жутко! - нежданно сгинуть в бездне смертной черноты. И как славно! - в минуту отчаяния услышать знакомое, чуть хрипловатое дыхание господина Свента. Купец был рядом, и, как будто, они оба, Тинк и Абердас, были живы. От сердца мальчишки быстро отлегло. Даже мрак, по-прежнему непроглядный, казалось, отступил и перестал давить на грудь. Тинк вдруг осознал, что всё ещё свободно дышит и стоит на той же земле. Лишь ощущалось присутствие в холодной тьме кого-то неведомого, чужого и пугающего.
   Неизвестный молчал. Мальчишка мог поклясться, что это именно Кто-то - прячущийся в темноте, внимательно прислушивающийся и неизвестно чего ожидающий. Казалось, выдай себя малейшим звуком, шелохнись, и эта воплощённая тьма намертво вцепиться и перегрызёт горло. Но куда страшнее была нескончаемая зловещая тишина. Тинку нестерпимо хотелось развеять её, разорвать глухое одеяло гробового безмолвия, ощутить себя живым.
   - Господин Свент, - шёпотом, словно страшась спугнуть черноту, наконец, выдавил мальчишка из себя.
   Купец отозвался тотчас:
   - Что стряслось?
   В голосе Абердаса чувствовалась растерянность, но не более того. В следующий миг к радости Тинка сумрак нехотя рассеялся, выпустив из своих жадных объятий грузную фигуру господина Свента. Он тоже заметил мальчишку и приветливо кивнул ему.
   - Загулялись мы, приятель. Пора бы назад.
   Широкая ладонь хозяина ухватила Тинка под локоть. В движениях купца ощущалась напряжённость и неуверенность.
   - Куда фонари подевались?! Ни черта же невидно! - Теперь Абердас раздражёно ворчал. Он непонимающе поглядывал по сторонам и видел только непроницаемую для взгляда тьму.
   Чернота снова сгустилась, оправившись после секундной слабости. Определить направление куда следует идти, в таком кисельно-плотном сумраке было невозможно. Лишь земля и уличный мусор под ногами осталась единственным признаком того, что реальный мир остался на положенном ему месте, только кем-то зловредно спрятан.
   Внезапно буквально в паре шагов от купца, но в неопределённой стороне, раздался странный невнятный звук. Больше всего он походил на сдержанный кашель. В других обстоятельствах он, наверняка, показался бы всего-навсего вежливой попыткой привлечь внимание. В этот раз Тинк испуганно вздрогнул и удержался от вскрика только благодаря тому, что господин Свент продолжал крепко держать его за руку.
   - Кто здесь?! - нервно и резко бросил в темноту купец. Его свободная рука лихорадочно (и безрезультатно) пыталась нащупать у пояса любимый баакарский5 кинжал, а не найдя его, сжалась в грозный увесистый кулак. Оставить оружие в конторе было нелепостью похлеще, чем ночная прогулка. Тут господин Свент спорить ни с кем бы ни стал.
   - Что здесь происходит?! Это вы свет убрали?! - снова выкрикнул Абердас, не дождавшись немедленного ответа, и только затем сообразил, что ляпнул бессмыслицу. Вряд ли кто-нибудь из злоумышленников по первому требованию начнёт каяться в своих проступках. Ну а выдать себя за малого ребёнка, боящегося темноты - глупость ещё та.
   К лицу купца прилил жар. Хотелось верить, что это следствие боевого задора, по-видимому, от которого его понемногу начинало трясти.
   - Я здесь не причём. - Ответ из темноты прозвучал тихо, с лёгким оттенком разочарования.
   Судя по голосу, наконец заговоривший неизвестный был мужчиной среднего возраста. Он устало вздохнул, а затем из мрака выплыли еле различимые очертания высокой, узкоплечей фигуры в долгополом плаще. Разглядеть лица под капюшоном не было никакой возможности.
   - То, что мы встретились здесь в полной темноте, поверьте мне, чистая случайность. И это только к лучшему.
   Отчего-то в слова незнакомца верилось с большим трудом, а от его холодного спокойствия и небрежности становилось не по себе.
   - Что это значит, сударь?! Что вы себе возомнили?! - Господина Свента изрядно трясло. Перейдя на крик негодования, он попытался пересилить дрожь и выглядеть угрожающе, но срывающийся голос портил всё впечатление.
   - Только то, что наша встреча не случайна, - столь же спокойно и даже вкрадчиво продолжил увещевать терпеливый неизвестный. - В темноте удобно совершать сделки некоторого рода.
   - Меня они не интересуют! Можете идти, куда шли! - Отрезал Абердас.
   Как только рядом с купцом заговорили о сделках и, как видно, пока не намеревались приступать к грабежу и смертоубийству, он вмиг ощутил себя в своей стихии, а уверенность и самообладание поспешили вернуться.
   - Ни сколько не сомневаюсь, что вы, уважаемый, законопослушный горожанин. Смею заверить, что моё предложение вполне законно. Темнота нужна скорее для моей собственной безопасности. Я не могу быть уверенным в ком-либо. Даже в вас. Сделка касается очень ценных вещей. Владеть ими желают многие из сильных мира сего. Нет нужды в том, чтоб кто-то знал меня в лицо. Я бы не хотел потерять свой товар без оплаты.
   Господин Свент обиженно хмыкнул.
   - Если всё, что вы сказали правду, то вы крайне оскорбили меня. Свент Абердас - честный коммерсант! Это знает каждый в Большом Торе.
   - Будьте снисходительны, я научен горьким опытом...
   - Всё это сущая ерунда. Если вам что-то нужно, приходите в мою контору утром.
   Стоило Абердасу вспомнить о завтрашнем утре и обещанном баронессе подарке, челюсть купца свело в судороге, словно от кислейшего лимона.
   - Как можно раньше, завтра у меня напряжённый день.
   - Вы не поняли меня. Ни я в вас нуждаюсь, а Вы во мне.
   Вкрадчивый тон вкупе с наинаглейшим заявлением незнакомца разозлили господина Свента не на шутку. Этакого нахальства он стерпеть не мог, а потому грозно запыхтел и громко, во весь голос выдал, чтоб всё сказанное им было усвоено раз и навсегда:
   - Я ни в чём не нуждаюсь! Отправляйтесь искать покупателя на свой дурацкий товар в другое место! И будьте впредь умней, не суйте его покупателю силком. В противном случае, вряд ли получите за него хорошую цену.
   - Спасибо, учту. Но всё же вы ошибаетесь. Мой товар не дурацкий, а, что ни на есть, ценный. И нужен он именно вам.
   Незнакомец оставался в своём репертуаре - всё столь же раздражающе уравновешен и холоден. Он будто не замечал, что на него кричат и чуть ли ни готовы ударить. Абердас был весьма близок к этому. Бесстыдное поведение неизвестного в чёрном предельно возмутило его, а пережитое минуту назад несказанное напряжение так разогрело кровь, что непонятно какие словесные изыски успел бы ещё вывалить несдержанный на язык купец, и чем это всё могло закончиться.
   Вот тут, в то самое мгновение, когда господин Свент неминуемо должен был "слететь с катушек", перед его широко открытыми от удивления глазами на ладони в чёрной кожаной перчатке вспыхнула ярко-алыми искрами пригоршня, казалось, живых угольков. Чудилось, что во мраке полыхнули язычки настоящего пламени, пленённого сияющими рубиновыми гранями. Дивный браслет невиданно искусной работы разлил вокруг себя удивительный, манящий свет, в отместку которому темень только сгустилась и плотней обступила Тинка и Абердаса, снова почти полностью стерев очертания фигуры странного торговца.
   - Не правда ли, великолепно? - Голос незнакомца приобрёл глубину и бархатистость.
   Не в силах что-либо произнести господин Свент сглотнул и мелко кивнул. Для него сейчас было ясно только одно: ослепительно-огненные рубины должны сверкать на руке прекрасной Лавии. Ничего подобного на балу у кого бы то ни было не могло быть, а значит, леди Архепен нечего будет стыдиться. Вот оно, то редкое, что требовалось найти. Лежит под самым носом, и его ни в коем случае нельзя упустить.
   - Подобные ценности достойны лишь королей. - Незнакомец перешёл на доверительный шёпот. Казалось, он бормочет в самые уши. - Эта феерия огня когда-то принадлежала великой царице Савратине. А теперь я предлагаю их вам, уважаемый.
   - Сколько вы хотите за него? - не без поспешности поинтересовался Абердас.
   Задуматься о том, откуда бы знать постороннему о настоятельной "просьбе" баронессы, господин Свент не успел. Купца полностью захватили беспокойные мысли о баснословной сумме, которую, наверняка, должен был заломить продавец браслета. И ведь Абердас готов был платить. Он заранее знал, что согласится на любые (но осмысленные) требования.
   - Вы торопитесь, - по-прежнему невозмутимо ответствовал ему незнакомец.
   - Почему это? Я согласен купить ваш товар и хочу узнать цену. - Господин Свент ощутил себя в родной стихии. Торговый азарт подначивал его, и купец принялся настойчиво наседать, намеренный завладеть огненной драгоценностью немедля. - Скажу честно, вы можете рассчитывать на изрядный куш. Давайте без никому ненужных задержек пройдём в мою контору и уладим там наши дела.
   Ответ незнакомца оказался неожиданно резок:
   - Ни в коем случае! Я уже предупреждал, что не доверяю никому.
   - Но позвольте! Как же вы хотите продать свой товар и получить деньги?!
   Эдакая несуразица господина Свента удивила. Ситуация начинала напоминать глупую шутку, а злых насмешек Абердас не терпел. Только невозмутимое спокойствие странного торговца не позволило ему сорваться на очередную грубость.
   - То, что мы пришли к обоюдному согласию в необходимости моего товара, уже немало.
   Фигура, стоящего вплотную к купцу незнакомца, по-прежнему оставалась еле различимой, но слышно его было прекрасно.
   - Я могу быть уверен, что наша сделка состоится?
   - А как же цена?
   Странный торговец протяжно вздохнул, словно его расстраивала непонятливость господина Свнта, а затем неспешно, почти заговорщицки тихо, ответил:
   - Да, цена товара - важная деталь. О ней мы ещё поговорим. Сделку же осуществим завтра.
   Незнакомец сделал краткую паузу и многозначительно добавил:
   - Подпишем, как полагается, Контракт. И разойдёмся каждый со своим. По взаимному согласию и без размолвок.
   Чем и о чём думает хозяин, продолжая выслушивать пренеприятную личность в чёрном, Тинк не знал. Сам он давно послал бы этого скользкого типа куда подальше и поспешил укрыться в надёжном месте. В присутствии торговца драгоценностями сердце мальчишки попросту не находило себе места, а уж от пугающей темени вокруг в его жилах стыла кровь. Казалось, господин Свент, словно зачарованный, не замечает очевидной ненормальности происходящего. Оттого Тинку с каждым новым словом незнакомца становилось всё тревожней и тревожней.
   - Браслет прекрасен, право слово. Но что он значит в одиночестве, без остальных украшений цариц Савратины? Вы же, наверняка, хотите взглянуть на весь комплект?
   Стоило только подумать Абердасу о том великолепии, в котором могла предстать на балу его обожаемая Лавия, дыхание его перехватило, а сам он обратился в слух, чтоб не упустить ни единой важной детали предстоящей сделки.
   - И, наверняка, понимаете, что не дело - разгуливать со всем своим товаром за пазухой. Я бы не хотел, случись что, разом лишиться всего, что у меня есть и превратиться в ничтожного нищего попрошайку.
   Если бы хозяин соизволил сейчас выслушать мнение Тинка, то он с уверенностью заявил бы, что торговец беззастенчиво лжёт. Мальчишка знавал мошенников куда лучше, чем этот болтун. Его жалостливое заявление прозвучало издевательски неправдоподобно.
   - Я ненадолго остановился на постоялом дворе "Дубовый ящик". В шестом номере. Там вы сможете увидеть всё, что пожелаете. Там мы и подпишем Контракт. Можете поверить мне на слово, все драгоценности досточтимой царицы не менее умопомрачительны и достойны того, чтоб за них отдали душу, и не только чужую.
   От последовавшего за словами торговца глухого лающего смеха Тинка передёрнуло. Глупая шутка ему категорически не нравилась. Не те были обстоятельства, чтоб хохмить таким образом. В подобной темени в голову лезли только самые дурные мысли, и странный незнакомец, казался, самым настоящим посланником преисподней. Неужели хозяин ничего подобного не чувствует?
   Для Тинка осталось загадкой, каковы были ощущения господина Свента от общения с торговцем. Купец был озабочен другим и гнул свою линию:
   - Но всё же, сколько вы хотите за драгоценности?! Если есть что-то ещё кроме браслета, сложно представить, во сколько всё это мне может обойтись.
   - Беспокоится не о чем, вы не разоритесь. Цену я сейчас назову, но отвечать не торопитесь. Подумайте, а завтра утром я вас жду.
   - Так сколько?! - с заметным раздражением потребовал Абердас.
   - Скажем так, я в курсе ваших доходов.
   - Вот как. - Купец повёл бровью, такая осведомлённость чужака обескураживала.
   - Да, именно так. А так же, я никогда не отказываюсь от своих слов. Для меня слово - непреложный Контракт. Остальное - пустые формальности для обычных людей. Извините, и для вас в том числе. Объявленная цена будет неизменной, уговорить меня изменить её невозможно.
   Тягомотная манера торговли выводила господина Свента из себя. Абердасу хотелось вопить от нестерпимого желания конца всех этих мучений, а чужак, зля купца, молчал и затягивал многозначительную паузу. Только через несколько минут он без намёка на какую-либо интонацию объявил:
   - Всё что получено вами за сегодняшний день.
   - Но это же смехотворно!
   Удержаться от смеха господин Свент не сумел. Он ожидал услышать что-то непостижимое, а вышла непомерная глупость. От такой несуразицы вся раздражительность и напряжение Абердаса вдруг исчезли, уступив место недоумению.
   - Поймите меня правильно. Я ни в коем случае не хочу вас обмануть и уж тем более обидеть. Но, похоже, коммерсант из вас никудышный, а ваши сведения о состоянии моих дел ошибочны. Скажу честно, мой сегодняшний доход весьма мал. Называйте настоящую цену, чтоб у нас действительно не было никакого недопонимания.
   Ответ последовал не сразу. Силуэт незнакомца в плаще исчез из видимости, и Тинку, давно с подозрением прислушивающемуся к словам явно нездорового на голову человека, подумалось, что странный торговец всё же решил искать покупателей в другом месте. Но ошибся.
   - Пусть так. Я не отступаюсь от своих слов, - вновь заговорил незнакомец из темноты. Он, казалось, был как прежде бесстрастен, но Тинку почудилось, что в какой-то момент его голос всё же дрогнул. - Цена объявлена, выбор за вами.
   - Перестаньте! Что за ребячество?! Вы же сами говорили, что у вас больше ничего нет! - раздосадовано выкрикнул в ответ купец. Он не понимал своеобразную логику торговца. Из-за какого-то маловразумительного упрямства попытки Абердаса вразумить глупого незнакомца пропадали втуне. Такого ещё не бывало, чтоб господин Свент кого-нибудь упрашивал взять себе его деньги.
   - В конце концов, это подозрительно. Так легко не расстаются с настоящими ценностями!
   - Выбор за вами... - последнее, что услышали Тинк и Абердас от странного торговца. Казалось, он уже был где-то далеко, и его слова еле были слышны.
   Затем почти сразу мрак колыхнулся под напором лёгкого ветерка, и через мгновение из угольной черноты выскользнула круглобокая луна, вытянув за собой на открывшийся небосвод россыпь бледных звёзд. В первые минуты казалось, что стало светлее, чем днём. Кривоватая улица с кособокими домами прекрасно была видна в деталях, а вот незнакомца и след простыл, словно его вовсе не было.
   Мальчишка и купец переглянулись. Оба они терялись в догадках, что с ними сейчас произошло. Уверенности в том, что это не злая шутка у них не было. А если всё же не шутка, то к чему настолько невыгодный торг? Быть может, странный торговец всё-таки решил, что его хотят надуть и втихую убежал, наболтав с три короба чуши. Или за причудами незнакомца скрывалось что-то большее? Он мог украсть драгоценности, а теперь спешил избавиться от них. Или готовил ловушку для жадного до дешевизны богатея. Предположений была уйма.
   - Глупость какая-то.
   Осмотр улицы неприятно удивил господина Свента - контора была не близко, но сетовал купец по другой причине.
   - Получается, мне за обобранный обоз ещё приплатить должны? Я же только сегодня об этом узнал. Не-е, ерунда и вздор... А может, я сам дурак?
   Тинк пожал плечами. Ответить уверенно на вопросы хозяина он не смог, зато его желудок продолжало сжимать от воспоминаний о непроглядной темени, а жуткое ощущение присутствия странного незнакомца не оставляло до сих пор.
   - Ненужно было с этим типом разговаривать. И встречаться с ним больше не стоит. Малохольный он какой-то. - Мальчишка говорил, как чувствовал.
   В ответ хозяин понимающе кивнул и глубокомысленно буркнул в бороду:
   - Посмотрим.
   Спозаранку, когда большинство горожан только-только спросонья продирало глаза и вяло собиралось выбраться на городские улицы, чтоб начать свои будничные дела, господин Свент был уже на ногах. Он скоротал остаток ночи в стенах конторы, и теперь, взяв себе в провожатые Тинка (не очень тем обрадованного), бодрым шагом направился на постоялый двор "Дубовый Ящик".
   При утреннем свете, ночная встреча представлялась немного иначе. Призрачные страхи, нагнанные непроглядным мраком, утратили свою силу. И сейчас вся ситуация ещё больше походила на розыгрыш. Слишком фантастичны были слова торговца драгоценностями.
   Конечно, нельзя было исключить возможность его сумасшествия. Но тогда Абердасу следовало заявить и о своём безумии. Браслет-то он видел собственными глазами и не во сне. Потому купец рассудил, что, раз браслет существует, то он обязан принадлежать леди Архепен. Времени на поиск чего-то не менее достойного не было, а все препятствия в виде причуд странного незнакомца следовало считать существующими только для того, чтоб их можно было победно преодолеть.
   Об осторожности господин Свент не забыл. Сейчас он был уверен, что даже рассудительней, чем обычно. Одна досада - скоротечное время беспощадно вгрызалось в последние часы перед балом, не позволяя Абердасу всё обстоятельно осмыслить. Потому-то он решил держаться правила: иные обстоятельства - иные действия. Ситуация требовала решительности и настойчивости.
   Управляющий на удивление быстро пошёл на поправку. Хоть он и выглядел, как перезревшая груша, да и ходил медленно, но чувствовал себя сносно. Потому пошив платья был передан ему под строжайший надзор и поставлена задача, уложиться в срок любой ценой. Средства на это были выделены без ограничений. Помощники управляющего, ни свет - ни заря выскочившие из конторы, уже должны были вытаскивать из постелей портных, кружевниц и золотошвеек, чтоб, немедля, тащить их всей гурьбой к баронессе.
   Заботу об украшениях купец оставил за собой.
   Туманное происхождение драгоценностей смущало. Скупка краденого в городе каралась не менее строго, чем воровство и грабёж. Случись что, ни знакомство с бургомистром, ни племянник в городской страже не помогут. И всё же господин Свент, поддавшись на сей раз своему авантюрному "Альтер эго", решил рискнуть. Авось, незнакомец не столь нечист на руку, а так думать, были все основания. Вероятность же ограбления Абердас отмёл сразу и начисто. Крупных сумм он с собой брать не намеривался, а значит, в его ограблении не было никакого смысла.
   Царивший в душе Тинка настрой имел иной характер.
   После нескольких часов короткого сна мальчишка на удивление чувствовал себя прекрасно отоспавшимся. Скорый, но плотный завтрак тоже пошёл на пользу самочувствию. Окончательно недовольство ранней побудкой отступило, стоило только поднять голову к яркому небу, на которое неспешно вкатывалось рыжее солнце. Тинк, улыбаясь от удовольствия, крепко зажмурился и открыл глаза другим человеком - бодрым и радостным.
   Дышалось легко и спокойно. В такой прекрасный день ничего дурного попросту не могло случиться. Ни прошлая ночь, ни намерения хозяина сунуться в пасть неприятностям мальчишку уже особо не заботили. Не было никакого желания забивать себе голову проблемами. Если лезет, значит знает, что делает.
   Немногочисленные прохожие, узнавая господина Свента, каждый раз приветствовали его и, порой пространно, желали благополучного дня. Купцу приходилось отвечать каждому. Он доброжелательно кивал, но внутренне кипел раздражённый этими мелкими заминками в дороге.
   А вот Тинк был очень доволен. Заискивание перед хозяином, льстили ему столь же сильно, как если бы горожане распинались перед самим мальчишкой. Нос Тинка сам собой задирался кверху, подтягивая за собой его самооценку. Если ещё вчера сомнения в необходимости надолго задержаться в конторе господина Свента настойчиво посещали юношу, то сейчас он был уверен, что ему подфартило. Хозяин как будто был не плох. Не заносчив, требователен - это да, но не изверг. Главное, он обладал неоценимым качеством - отходчивостью. А то, что ко всему прочему, Абердас оказался немного рисковым человеком, так это вовсе неплохо - не придётся помереть со скуки.
   Перспективы на будущее вскружили Тинку голову. Он искренне жалел, что знакомые ребята и, по совместительству, "коллеги" по прежнему ремеслу ещё не в курсе изменений в его судьбе. Тинк представил себе, как у них откроются рты, узнай они об этом. И именно в этот момент, зазевавшись, мальчишка неожиданно уткнулся в спину хозяина.
   - С почтением, - сухо буркнул господину Свенту ещё один встречный.
   Вместо того чтоб обойтись ничего не значащим коротким приветствием и отправиться дальше, Абердас вынужден был остановиться. Ему бесцеремонно преградили дорогу, а на пожелание всех благ грубо рявкнули:
   - Препаршивое утро!
   С ощущением смутной тревоги Тинк украдкой выглянул из-за широкой спины хозяина и в то же мгновение дёрнулся назад. Закусив нижнюю губу, он затаился там, чтоб впредь даже краем уха не показываться хорошо запомнившемуся со вчерашнего вечера мяснику.
   - От чего такое пасмурное настроение, добрейший Найлт?
   Лицо Тинка, совершенно не разделяющего мнение хозяина, жутко перекосило.
   - Никогда не начинайте день с грустных мыслей. Это отпугивает удачу, а вместе с ней и прибыль. Весь день ещё впереди, всё наладиться.
   - Напасёшься тут прибыли, если её у тебя умыкают всякие бродяжки, - проворчал Найлт и хлопнул себя ладонью по бедру. - Вора-то не поймали!
   - Хочется кому-нибудь намять бока? Понимаю.
   Господин Свент растянул губы в хитрой усмешке, на мгновение обернулся назад и, успев украдкой подмигнуть юному писарю, за ухо выволок его, раскрасневшегося, словно варёный рак, из укрытия.
   - Вот отличный образчик мальчика для битья. Пара хороших затрещин шалопаю пойдёт только на пользу, а вы, сударь, душу отведёте, да делом займётесь. Что воздух попусту сотрясать?
   Дыхание перепуганного Тинка перехватило. Он почти буквально поперхнулся собственным языком и лишь кое-как удерживался от того, чтоб тут же грохнуться на мостовую. Подобного оборота в столь безмятежно начавшееся утро парень не ожидал. Мгновение назад господин Свент казался самым лучшим хозяином, какого только можно пожелать. А тут такое бессовестное предательство!
   - Некогда мне учить уму-разуму недорослей! - Мясник еле взглянул на паренька, прячущего в щуплые плечи голову. - А вам, почтенный, негоже смеяться над чужими убытками, да поучать всех, будто мудрец! Как бы вам самому уже сегодня не остаться внакладе!
   - Дражайший! - немедля вскипел Абердас. - Не вы ли к этому приложите руку?!
   Тинка всё так же за ухо переместили на прежнее место позади купца и оставили в покое. Лавочник же обозлёно вскинул брови, но на этот раз смолчал. Он пренебрежительно хмыкнул и, не прощаясь, невежливо резко повернулся спиной к господину Свенту. Затем бросил напоследок из глаз презрительную молнию и торопливо зашагал прочь, выставив напоказ свою предельную разобиженость.
   С осуждением покачивая головой, Абердас проводил взглядом мясника и только потом с довольной улыбкой покосился на Тинка. Тот с кислым видом держался за оттопыренное пунцовое ухо и угрюмо пытался сковырнуть носком ботинка булыжник из мостовой.
   - Ну, кто теперь скажет, что ты тот потерявшийся воришка?
   Хитрость хозяина удалась на славу, только благодарить его за это что-то не хотелось. Сердце Тинка всё ещё лихорадочно колотилось, а перед глазами, словно наяву, покачивалась пеньковая петля.
   - Может, на первых порах не платить тебе жалование? Когда ещё закончиться твой последний заработок... - с лукавым блеском в глазах шепнул купец.
   Юнец невинно округлил глаза, отрицательно замотал головой и с обидой в голосе выпалил:
   - Что вы, господин, я ничего не брал! Это был не я! Если, конечно, у него вообще кто-то и что-то украл.
   - Угу, может и так. - Абердас тихо рассмеялся, заговорщицки подмигнул и благонравно возвёл глаза к небу. Но после вполне серьёзно добавил. - Что было, то прошло. В жизни случается много разного, плохого и хорошего. Каждый может ошибиться, сделать неверный шаг. Но я уверен, что у любого молодого человека всегда найдётся шанс на то, чтоб прожить достойную жизнь. Если, конечно, дать ему возможность честно зарабатывать, а сам он ещё не полностью пропащая душа.
   Философски-нравоучительную тираду купец завершил ободряюще-крепким похлопыванием Тинка по плечу.
   С Абердасом нередко случалось, что он вдруг начинал рассуждать "на вечные (и не очень) темы". Что присуще, в общем-то, немалому количеству людей. Но в его случае это могло перерасти в продолжительные монологи, а при наличии оппонента - в жаркие споры, с немало вероятным рукоприкладством в перспективе. Вот и сейчас подобная оказия могла запросто случиться с господином Свентом, если бы ему вовремя не вспомнилась цель его утренней прогулки.
   Купец вдохнул полной грудью, пересилив себя, и отмахнулся от назойливых мыслей "о втором шансе оступившегося юношества". Но с места он сдвинулся только на один шаг, споткнулся обо что-то невысокое и неожиданно, яростно выругался. Причудливого вида чудище, издавая режущий слух металлический скрежет, бросилось под ноги господину Свенту, чтоб вцепиться ему в сапог. Абердас попытался лягнуть странное, неведомо откуда взявшееся создание, но вместо того, чтоб одним удачным пинком избавится от монстра, едва не повалился навзничь.
   - Какого чёрта?! Пошла прочь, дрянь! - оглушительно проорал он, уворачиваясь от зубастой пасти неведомо чего, отдалённо напоминающего пса.
   Растерявшийся, но вовремя удержавший хозяина от падения, Тинк стал свидетелем особого зрелища.
   Движимое неведомыми силами, механическое создание, игнорируя стоящего рядом мальчишку, упрямо лезло к господину Свенту. Грозно клацая челюстями, оно то сноровисто подныривало снизу, то с шумом невысоко подпрыгивало, непременно желая отхватить от купца кусочек чего-нибудь. Только благодаря необычной для комплекции Абердаса ловкости все попытки чудища заканчивались неудачей.
   Рядом из стороны в сторону вприпрыжку носился худющий карлик с желтовато-зелёной бородкой, ростом три - три с половиной фута и, не обращая внимания на гневные выкрики купца, подзуживал "пса", а заодно громко зазывал случайных зевак к дверям своей мастерской. В кротчайший срок, не смотря на то, что на близлежащих улицах до сего момента людей почти не наблюдалось, собралась группа любопытствующих горожан, жадных до бесплатных и весёлых зрелищ.
   Карл, смеша людей, размахивал как умалишённый руками и верещал во всё глотку:
   - Благороднейшие жители Тора, вы видите в действии отменного сторожа! Он преданный охранник и помощник в защите имущества! Безошибочным нюхом определяет воров и всякого рода проходимцев, предугадывает беззаконные намерения! Хватает злодеев и даёт время позвать стражу, если его хозяин не решит сам расправиться со злоумышленником!
   Тщедушный карлик, как мог, расхваливал творение своих рук, привлекал внимание, и это у него превосходно получалось. Народ собирался, чтоб с удовольствием поглазеть, как какой-то важный господин пинает механического монстра, безрезультатно пытаясь от него избавиться. То останавливалась зеленщица с округлившимися от ужаса глазами, то молочник присоединялся к быстро растущему сборищу, чтоб громкими выкриками подбадривать неизвестно кого в чудной сваре. В след им спешили другие ротозеи.
   "Только бы не вернулся мясник, то-то он порадуется", - пришло в голову Тинку.
   Сложнее было, придумать, как помочь хозяину. Потому юнец сделал первое, что взбрела на ум: рискуя целостностью своих пальцев, он схватил "пса" за что-то отдалённо напоминающее хвост и потянул его на себя. Тщетно. Обрывок хвоста, оставшийся трофеем в руках Тинка, был тотчас отнят злобно шикнувшим на мальчишку карликом, а механический монстр, не заметив утраты, продолжил настойчиво вертеться вокруг тяжело пыхтящего купца.
   - Сударь, немедленно уберите вашу чёртову собаку! А то я не ручаюсь ни за себя, ни за вашу шкуру!
   Купец потряс кулаком, обещая неминуемым возмездием наглому изобретателю, на что карлик, проскакивая мимо, не таясь, показал кукиш, а неугомонная "псина" только удвоила свою прыть.
   - И не смейте меня называть вором! Я уважаемый человек в городе! Бургомистр мой... Ай!
   Челюсть монстра клацнула металлом, едва не прихватив острыми зубами икру господина Свента. В отместку Абердас, под одобрительное улюлюканье зрителей, изловчился и, наконец, удачно поддел ногой тяжёлый механизм в "брюхо". "Пса" невысоко подкинуло кверху, затем со страшным грохотом бросило на мостовую, но чудище сейчас же, скрипя и звеня, вскочило на лапы и снова, как ни в чём не бывало, принялось кружить вокруг купца, оглашая улицу хриплым покашливанием ржавого железа, что, видимо, заменяло звонкий собачий лай.
   К досаде Абердаса и Тинка люд прибывал с каждым новым взрывом хохота зевак, собравшихся у мастерской. Горожане образовали плотное полукольцо, а их смех и гомон разносились по улице из конца в конец, лучше визгливого голоса карлика оповещая Большой Тор о необычном зрелище. Это только раззадоривало хозяина механического сторожа. Карлика ничуть не смущали брань и угрозы купца, потоком льющиеся в его адрес. Изредка оправляя залихватски скошенный на бок шерстяной берет, он столь же яростно рекламировал непревзойдённое творение своих рук.
   - Вору ни за что не удастся уйти от этого хитроумного создания! Он не требует, чтоб его кормили, не воет по ночам на луну, не гадит, где ни попадя, и, что немаловажно, не обращает никакого внимания на кошек! Идеальная собака - мечта каждого хозяина! Дети будут только в восторге от такой игрушки! Покупайте! Не пожалеете! Имеется несколько действующих образцов, но принимаются все заказы! Они будут выполнены в кратчайшие сроки, без проволочек!
   - Прекратите балаган! - взревел господин Свент, потеряв остатки рассудительности и походя сейчас на разъярённого медведя. Терпеть такое унижение от наглого карлика у него не было сил. Нежелание же внять уверению о беспочвенности всех обвинений взвинтила уязвлённого Абердаса до крайности.
   Купец попытался схватить шустрого малого за шкирку, планируя, как следует встряхнуть карлика, наконец, вразумив его болтливую голову, а если понадобиться, то пару раз ударить башкой по безмозглой железяке и обязательно добиться требуемого результата. Но с поимкой оказалось непросто, проворный изобретатель, словно имел глаза на затылке. Карлик легко улизнул и уже с безопасного расстояния по-ребячьи показал господину Свенту язык, а затем снова продолжил зазывать покупателей в гостеприимно открытые двери мастерской.
   - Сторож надёжен! Он никогда не подведёт! Ни зарубить, ни отравить, ни усыпить его нет возможности! Механический пёс будет долго и верно служить своему хозяину многие годы! - Голос мастера перескочил на раздражающий фальцет. В эмоциональном исступлении профессионального зазывалы карлик сорвал с головы свой фиолетовый берет с большущим помпоном янтарного цвета и в такт каждому выкрику стал им потрясать в воздухе.
   Как же Абердасу было досадно, что некому прекратить это вопиющее безобразие. До его затруднений никому не было дела. Даже Тинк попусту стоял столбом, растерянно хлопая глазами. Пора было подумать о позорном отступлении. Уши купца горели не хуже, чем у нашкодившего шалопая отчитываемого суровым учителем. Если б за душой ещё таилась вина... А тут такая бесчестная несправедливость!
   - Ну тебя!
   Господин Свент махнул рукой в сторону обидчика. Расценив взмах по-своему, карлик из предосторожности отпрянул ещё чуть дальше, а Абердас, чтоб выразить презрение к его трусливой натуре, смачно сплюнул и точнёхонько угодил в раззявленную пасть механической досады.
   Баловница-фортуна обожает уходить и возвращаться в самые неожиданные моменты. Так и в этот раз она вдруг решила улыбнуться господину Свенту. "Пёс" будто поперхнулся плевком, замер, и на полминуты на улице воцарилась гробовая тишина. Зеваки затаили дыхание, угадывая, что сейчас обязательно произойдёт что-нибудь эдакое. Потом в механизме что-то громко звякнуло, внутри "пса" затрещало, его железная голова с хрустом скосилась набок, а ещё через пару мгновение из монстра повалил вонючий дым. В завершении завизжавших горожан осыпало пригоршней лопнувших пружин и шестерней, а чудище с грохотом рухнуло на мостовую и больше не подавало признаков своей механической жизни. Только где-то в нутре скоропостижно "скончавшегося" сторожа тихо и укоризненно что-то поскрипывало.
   Прежнего шума на улице уже не было. Некоторые из зевак стали расходиться по своим делам. Оставшиеся с самым различным спектром чувств созерцали поверженного "пса" и его грозного ниспровергателя. Было здесь и удивление, и разочарование, безразличие с жадностью до продолжения представления. Не обошлось без уважительного одобрения и сожаления о скорбной судьбе милого, весёлого пёсика. Для сердобольных хозяек и вездесущих детей гордо вскинувший голову купец (будто оказия с механическим монстром произошла строго по задуманному им плану), представлялся настоящим жестокосердным чудовищем и вандалом. С другой стороны, нашлись и те, кто принялся заискивающе улыбаться и кивать господину Свенту, полностью разделяя радость его победы. Конечно, как это почти всегда бывает, нашлись и те, кто толком ничего не разглядел и не понял, а теперь недоумённо глядел на карлика и ждал пояснений. Тот же, как видно, совершенно не растерялся и не собирался расстраиваться после такого конфуза.
   - Временные неполадки легко устранимы даже неопытным механиком! Обслуживание всех серьёзных поломок проводиться без дополнительной платы! Покупайте! Совсем недорого! - не смущаясь, кричал низкорослый мастер обескураженным горожанам.
   Несмотря на заминку в дороге, было ещё достаточно рано, когда в виду показались стены "Дубового Ящика". Возле постоялого двора было безлюдно, как того и хотелось господину Свенту. Абердас сбавил шаг, а затем, немного не добравшись до порога своей цели, остановился вовсе.
   От делового благодушия хозяина Тинка остались лишь мерзопакостные ошмётки. Гадливое ощущение грязи, казалось, жирными пятнами облепившей Абердаса со всех сторон, было настолько реально, что ему хотелось сдирать её кусками. Только настоятельная потребность заставила купца прийти сюда, вместо того, чтоб где-нибудь отвести душу. Мрачнее грозовой тучи он смотрел на большое, в три этажа неказистое здание постоялого двора, и мальчишке не составило труда смекнуть, насколько всё плохо с настроением господина Свента. Потому-то разумнее было не надоедать ему расспросами о том, почему он не стал разбираться с наглым карликом, и уж тем более - донимать вновь проснувшимися при приближении к "Дубовому Ящику" опасениями.
   - Ребята говорили, что здесь нарисован гроб. - На обшарпанной и полинявшей вывеске красовалось нечто в виде вытянутого ящика, и оно определённо напоминало упомянутый погребальный предмет.
   Тинк пытался отвлечь хозяина ничего незначащей болтовнёй, как вдруг сообразил, что только подливает масла в огонь неудачно выбранной темой. Мальчишка в тихой панике прикусил язык, а сумрачный господин Свент, морща лоб, долго и внимательно рассматривал рисунок.
   - Очень похоже, - сухо выдал под конец Абердас. - Но думаю это не так.
   К облегчению Тинка господин Свент если и думал о своём позоре, то только во вторую очередь. Самым важным сейчас было другое. Купец, конечно, не думал отступиться от своих намерений приобрести драгоценности у странного торговца, он лишь совсем чуть-чуть сомневался. Еле заметная тень неуверенности коснулась смелого сердца мужчины, но в следующий миг он уже взял себя в руки.
   Абердас пристально оглядел окна, выходящие на улицу, затем шагнул от распахнутых дверей постоялого двора в сторону глухого узкого переулка. Там друг на друге громоздились полураздавленные старые бочки и ящики, заполненные всевозможным мусором и ни к чему непригодным хламом. Они подпирали стену постоялого двора, почти полностью перегородив проход на соседнюю улицу.
   - По-моему, вот это. - Господин Свент махнул на одно из мутных окон второго этажа. - Давненько я здесь не бывал, но расположение комнат ещё помню. Шестая должна быть тут.
   Тинк кивнул и с большим интересом взглянул в указанном направлении. Туда же, любопытствуя, смотрел и господин Свент. Приподнявшись на носках, он пытался разглядеть хоть что-нибудь за грязными стёклами.
   - Ничего не видно.
   Мальчишка быстро потерял интерес к бессмысленному разглядыванию окон, ему не терпелось войти в "Дубовый Ящик". Зачем тянуть время, если нельзя забыть об этих злополучных драгоценностях и уйти? Раз уж он с хозяином находился здесь, пора было сделать последний шаг. Но господин Свент медлил и всё ещё над чем-то раздумывал.
   - Да уж. Не видно. - Купец рассеянно потер ладонью свой мясистого носа. - Думаешь, он там? Ждёт нас?
   Тинк неуверенно пожал плечами, вопрос хозяина не требовал ответа.
   - Наверное. Может быть, даже смотрит сейчас на нас.
   Смущённый Абердас тотчас прекратил глупо глазеть на окно и поспешно зашагал к входу.
   - Ты прав! Лучше войдём.
   В общей зале "Дубового Ящика" посетителей было немного. Большинство завтракало, некоторые пробавлялись пивом. Почти все вели с соседями, а то и сами с собой, вялотекущие степенные разговоры.
   До вошедших ни у кого, или почти ни у кого, не было дел. Горожане, а возможно гости славного города Большой Тор предпочли вообще не заметить, что их число пополнилось. Лишь молодцеватый франт средних лет, ярко разодетый по последней столичной моде, наградил купца и мальчишку пристальным взглядом. Самым внимательным образом он изучил каждого с ног до головы и только затем, удовлетворённо улыбнувшись какой-то своей потаённой мысли, вернулся к тщательному поглощению завтрака.
   Если бы удалось избежать и внимания хозяина постоялого двора, господин Свент был бы несказанно счастлив. Жаль, что надежды чаще всего оказываются бессильны перед реальностью. Появление хозяина перед новыми посетителями произошло с секундной задержкой. Округлый лысеющий мужчина среднего роста с непримечательным лицом, только что пытавшийся чистить пивные кружки замусоленной тряпкой, бросил это никчёмное дело и с приветственным поклоном преградил дорогу купцу.
   - Рад видеть в моём скромном заведении столь почтенно господина, - не разгибаясь, подобострастно прогнусавил мужчина. Как видно, не смотря на давность визитов, Абердаса здесь помнили и знали.
   Густые брови купца на мгновение хмуро сошлись над переносицей, но прежде чем хозяин постоялого двора выпрямился и посмотрел в лицо гостя, он был уже безмятежно спокоен, а на взгляд Тинка, даже чрезмерно безмятежно.
   - Надеюсь дела, приведшие вас, господин Свент, под крышу моего Ящика, столь же хороши, как и ваш цветущий вид? Буду счастлив оказать любую услугу. - Хозяин постоялого двора, ничуть не смущаясь, с самой слащавой улыбкой, на которую был способен, методично "вылизывал" Абердаса.
   - Спасибо, добрейший Эльц.
   Купец в приветствии слегка наклонил голову. Он старался держаться бесстрастно холодно, но и предельно вежливо, чтоб не начать препирательств со склонным к склочности господином Эльцем. Но едва уловимое замешательство хозяина не скрылось от Тинка. Он сам, если б на то было его воля, с удовольствием отделался бы от навязчивого хозяина постоялого двора. Хотелось поскорей закончить с драгоценностями и убраться восвояси, а тут приходилось терпеливо ждать и надеяться, что дружеская беседа двух старых знакомых не затянется надолго.
   Уповавший на то же самое, господин Свент понимал, что избавиться от прилипчивой благожелательности хозяина постоялого двора будет непросто. Потому в поисках выхода, его мозг интенсивно работал с первого мгновения, как Абердас переступил порог "Дубового Ящика", и теперь подходящий план был почти готов.
   - Дела неплохи. И, возможно, на столько, что смогут послужить вашему благосостоянию. - Господин Свент многозначительно приподнял бровь. - По всей видимости, вы наслышаны о моей скорой свадьбе?
   - О да, конечно! После бала в честь кронпринца во всём Торе говорят только о ней. - Хозяин постоялого двора с улыбкой на пол-лица заискивающе закивнул. Его небольшие глазки блеснули, а весь он так и засиял, как только учуял запах возможной наживы.
   Постаравшись не заметить умильную улыбочку и очевидное преувеличение, Абердас хладнокровно продолжил свои совершенно прозрачные намёки:
   - Так вот. Мой дом и контора не подходят для большого празднества. Потому я подыскиваю подходящее помещение...
   - Не продолжайте, уважаемый! - Эльц вскинулся и доверительно вцепился в руку купца. - Лучше, чем мой "Дубовый Ящик", вам не найти. Ящик - самое подходящее место для любого торжества: дня рождения, свадьбы, поминок, - вещал он, не особо задумываясь над тем, что говорит. - Всё самое лучшее из моих запасов будет предоставлено за весьма умеренную плату. Вы не пожалеете о моём гостеприимстве.
   - Не сомневаюсь, - сухо согласился господин Свент. Перечень праздников его изрядно смутил.
   - Так вы не против, если я и мой помощник оглядимся здесь?
   - Конечно, конечно! Проходите! - Устраняясь с дороги клиентов, хозяин постоялого двора широким жестом обвёл залу. - Я сам всё покажу. Заодно составим список всего необходимого для славной пирушки...
   - Не стоит утруждать себя. Да и спешить ни к чему. Дата ещё не назначена. Здесь мы только, для того, чтоб осмотреться. Думаю, это сделать мы можем и одни.
   Господин Эльц застыл. Не доверяя, он с прищуром глянул на Абердаса, потом отчего-то покосился на ярко разодетого столичного щёголя и раздосадовано буркнул:
   - Ваше дело.
   Недовольство мужчины нельзя было не заметить. Вряд ли он был так глуп, чтоб не понять, что свадьба господина Свента вполне может обойтись без его услуг. Но возмущаться Эльц не стал, что для него нехарактерно. Молча, хозяин постоялого двора отвесил лёгкий и наигранно безразличный поклон и заковылял к стойке, откуда его тотчас подозвал разодетый франт.
   Долго любоваться облезлыми стенами общего зала не было никакой нужды. С очень большой натяжкой сие помещение могло претендовать на что-то большее, чем дружеская попойка гарнизонных вояк. Купец задержался там ровно столько времени, сколько потребовалось, чтоб окинуть взглядом скудную обстановку, давно не знавшую ремонта и кисти маляра. Затем, старательно изображая заинтересованность, он неспешно направился к выходу во внутренний двор. Вслед ему семенил Тинк и тоже вертел головой, критически разглядывая потемневшую и потрескавшуюся побелку на потолке.
   Пустая крытая галерея второго этажа кольцом охватывала внутренний двор. Внизу напротив друг дружки расположились неухоженные конюшня и длинный сарай, а посерёдке сохла унылая клумба с почти полностью лишённым листвы жиденьким жасмином. Напротив входа в общий зал находились распахнутые ворота, ведущие на улицу.
   - Сюда выходят задние двери нескольких комнат второго этажа, - припомнил купец.
   Тинк выжидающе следил за хозяином. Уж очень долго он разглядывал галерею второго этажа и не спешил подняться наверх, где их давно ждали. Мальчишка был уверен, что купец что-то задумал, и это что-то не совсем то, что можно было ожидать от господина Свента.
   - Вот что, парень. - В голосе Абердаса угадывались интригующие заговорщицкие нотки, Тинк сейчас же удвоил внимание.
   - Ты ловкий и смышленый... - Губы купца на пару секунд плотно сжались, словно ему приходилось с усилием заставлять себя говорить. - Я взял тебя и поэтому.
   После таких слов интерес Тинка возрос стократно.
   - Как на счёт того, чтоб проверить комнату с улицы? Ну, на всякий случай. Мало ли. Ждёт ли? Один ли? В общем, ты понимаешь...
   - Легко, - не задумываясь, тотчас брякнул мальчишка и получил одобрительный кивок.
   В вылазке ничего особо трудного не предвиделось. Опыт воришки подсказывал, что риск минимален. Правда, неунимающаяся тревога портила Тинку настрой, но отступить он не желал. Когда ещё его способности вновь востребуются. Нужно было показать себя с лучшей стороны и ни в коем случае не ударить в грязь лицом.
   - Не задерживайся там! - напутствовал Абердас метнувшемуся через общий зал мальчишке.
   За пару мгновений Тинк, не оглядываясь, прошмыгнул на улицу. Там задержался, чтоб бросить настороженный взгляд по сторонам. После чего, никем незамеченный, юркнул в проулок.
   Попавшаяся на глаза вывеска с "гробом" напомнила пареньку о скоротечности жизни. Он кисло сморщился и на всякий случай сплюнул через левое плечо. Затем в несколько мгновений без усилий взобрался на самый верх шаткой конструкции из опасно покачивающихся дощатых ящиков и, расплющив нос, прильнул к указанному хозяином окну.
   Бурый налёт давно немытых стёкол мешал рассмотреть комнату целиком. Казалось, она пустовала. Как ни напрягал Тинк зрение, у него не получалось хорошенько разглядеть помещение и убедиться, что там никто не притаился. Хорошо был виден лишь одноногий круглый стол, будто нарочно выставленный напоказ посреди комнаты. На нём размещалась плоская, полтора на полтора фута шкатулка лакированная тёмным лаком.
   Несомненно, драгоценности лежали именно там, под самым носом, но подобная небрежность поразила мальчишку. Баснословное богатство находилось без какого-либо присмотра и укрытия, бери - не хочу.
   Тинк не мог не заподозрить, что без подвоха здесь обойтись не могло, и потому решил не спешить с возвращением. Старательно протерев рукавом стекло, он плотней прижался к нему и вдруг обнаружил, что окно не заперто - оно легко подалось толчку и широко распахнулось вовнутрь. В следующий миг мальчишка перемахнул через подоконник и оказался в комнате один на один с драгоценной шкатулкой.
   Впоследствии, оправдываясь, он уверял, что сделал это почти бессознательно, из-за старых привычек-предосторожностей - никто не должен был видеть, что он заглядывает в чужое открытое окно. В малоубедительное оправдание плохо вериться, но таково оно было.
   Оказавшись в комнате, Тинк уже не сумел совладать со своим любопытством. Его руки словно обзавелись собственной волей, оставаясь глухими к доводам разума. Всё, что следовало выяснить, было выяснено - следовало вернуться, но со своей увлекающейся натурой мальчишке справиться не удалось.
   Осторожно коснувшись шкатулки, он попытался приподнять крышку, но та не пожелала поддаться. Вместо этого откуда-то с днища на крышку словно скользнул золотисто-оранжевый дракон и ощерился на любопытствующего рисованной хищной пастью. От неожиданности Тинк отшатнулся, а затем с восторгом стал наблюдать, как в обрамлении оранжево-красных всполохов оживший дракончик гневно елозит под лаком. Складывалось впечатление, что там, в чёрной бездне под тонким прозрачным слоем льда свивает в кольца свою толстую змеиную тушу с короткими лапами и атрофировавшимися крылышками настоящее живое существо. Дракон броском поднырнул под днище шкатулки, выскочил оттуда, беззвучно хлопнул пастью и снова грозно оскалился. Только через минуту он успокоился и медленно уплыл с крышки.
   Что-то более интересного и ценного для мальчишки с этого момента не существовало - таких рисунков он ещё никогда не видел и не думал, что подобное возможно изобразить. Этим чудом можно было любоваться до бесконечности. Жаль, что хозяин шкатулки мог в любой момент вспомнить о её "одиночестве", тогда любоваться чудом будет недосуг. Но и уйти так просто уже не получалось, расстаться с ценной шкатулкой не было никакого желания.
   Совсем недавно Тинк был уверен, что с его воровскими похождениями покончено раз и навсегда, а сейчас мальчишку, почти буквально раздирало надвое. Совесть упрашивала не трогать чужого, не обворовывать глупого торговца, а страсть нашёптывала, что господин Свент будет только доволен, не просто так же он послал сюда Тинка. Зачем нужны лишние хлопоты, никчёмный контракт и нервотрёпка хозяина? Торговец драгоценностями будет только рад, если его лишат возможности сдержать слово. Видано ли, платить покупателю за покупку?!
   Добропорядочность, радушно принятая юной душой, потерпела в сей скорбный миг сокрушительное поражение. Совесть на последнем издыхании ещё продолжала упрекать неисправимого воришку, лезущего через окно со шкатулкой подмышкой. Разум же настойчиво внушал, что решение принято, а значит, глупые колебания неуместны.
   Тинку пришлось усилием воли протолкнуть себя дальше через окно на ящики, но тут, в последней попытке встрепенулась совесть. Толкнула мальчишку назад, чтоб всё вернуть на место. Он неуверенно оглянулся, потерял внимательность и равновесие, а казавшаяся надёжной деревянная опора подло осела под ногой.
   Краткий, но стремительный полёт завершился грандиозным падением. Шума было немного, а вот удар коленями о булыжники оказался ощущением крайне неприятным. Первую минуту, зажмурившись и стиснув зубы от боли, Тинк с ужасом был уверен, что переломал обе ноги. А значит, вот-вот его должны были схватить и без долгих проволочек повесить как воришку. От такой печальной перспективы хотелось выть и кусать руки, хорошо ещё, они удосужились удержать драгоценную шкатулку, и она не разлетелась на кусочки. Ох, и подвёл он господина Свента! Лучше было расстаться с жизнью тут и сейчас. Что стоило одному из ящиков рухнуть на голову Тинка и пришибить его насмерть без долгих мучений? А вот нет, не вышло. Одно слово - невезуха!
   Отправиться ползком через полгорода - одна из идиотских идей успевших посетить голову мальчишки прежде, чем он, наконец, решил попробовать подняться на ноги. Ушибленные колени страшно ныли, однако, оказались целы. Кривясь и громко сопя, Тинк с трудом разогнул ноги и тут же был кем-то бережно подхвачен за талию и подтянут вверх.
   От испуга боль забылась мгновенно.
   - Споткнулся? Ай-яй, как неприятно. С тобой всё в порядке? Не сильно расшибся?
   Участливо покачивая головой, рядом с Тинком приветливо улыбался броско разодетый господин, замеченный ещё в "Дубовом Ящике". Мальчишка вяло покачал головой и неопределённо пожал плечами.
   - Спасибо, всё отлично, - хрипло выдавил он, еле вспомнив, как произносятся слова.
   Улыбчивый господин держал себя приветливо, даже с избытком слащаво. С ним не так просто было разобраться - знает ли он, откуда свалился Тинк.
   - Славно. Ты куда-то спешишь?
   Если незнакомец что-то заметил, то не подавал вида.
   - Нуу... - Тинк снова неуверенно повёл плечами. Упоминать о господине Свенте, наверняка, не стоило.
   - Нет? Ещё лучше! - обрадовано заявил франт. - Тогда вернёмся к стойке? Пропустим по кружке пива и поболтаем. Оно, конечно, здесь кисловато, но в моей комнате, наверху есть парочка бутылок отменного вина. Мы славно проведём время наедине друг с другом. - Незнакомец перешёл на шёпот и, о ужас, похотливо подмигнул.
   Только сейчас Тинк сообразил, что его продолжают обнимать за талию. Мало того, ладонь щёголя постепенно спускалась ниже пояса и понемногу подтягивала мальчишку ближе к улыбчивому мужчине. Тинк замер и ошалело выпучил глаза - лучше было быть повешенным.
   - Когда бываю в провинциальных городах, вроде вашего, люблю останавливаться в таких гостиницах. Здесь тихо, спокойно и никому нет дела до того, кто такой постоялец, где он бывает и что делает. - Господин продолжал слащаво растягивать губы и подмигивать. - А делать можно много разного и инте...
   Глухой удар резко оборвал болтовню похотливого франта. Поперхнувшись на полуслове, он обмяк и безвольной тряпичной куклой повалился на оторопевшего паренька, а затем ничком растянулся на брусчатке, чуть не подмяв его под себя.
   Одного взгляда было достаточно, чтоб понять, что Тинк попал из огня да в полымя. Угрюмый вид хозяина не сулил ему ничего хорошего. Абердас крепко хлопнул по спине растерянного мальчишку и отрывисто скомандовал:
   - Живо отсюда!
   В конторе хозяина встретил управляющий. Он довольно бойко суетился с толстенной кипой бумаг и попытался сунуться с ней к купцу, но тут же был грубо отодвинут в сторону.
   - Я занят! Займись платьем! - гаркнул господин Свент, с таким крайним раздражением глянув на управляющего, что тот посерел лицом, хотя это трудно представить в его состоянии. Все срочные вопросы вмиг стали незначительными безделицами.
   Подталкивая перед собой мальчишку, Абердас грузно прогрохотал по лестнице в кабинет и гулко захлопнул за собой дверь. Когда звук осыпавшейся штукатурки стих, тяжело дышащий купец, взвыл, а затем гневно рявкнул в спину Тинка, не посмевшего обернуться к нему лицом:
   - Олух, ты мог погубить нас обоих!
   Купец закатил глаза и потряс сжатыми кулаками над собой. Одним небесам известно, каких усилий стоило ему удержаться от незамедлительной трёпки. Но и одного лишь вопля было достаточно, чтоб вконец перепугать паренька.
   - Извините...
   То бледнея, то краснея, одурело моргающий мальчишка пытался объясниться, но ничего вразумительного сказать не получалось.
   - Ты должен был взглянуть на комнату! Не больше! Зачем шкатулку взял?!
   Вероятность того, что достоянием чужих ушей могут стать подробности их сегодняшних похождений, заставила господина Свента перейти на яростный шёпот. Он прекратил размахивать руками, но испепеляющего взгляда от повинно уронившего голову паренька не отвёл.
   - Нанимая тебя, я рассчитывал, что мой новый работник умеет держать слово.
   Тинк болезненно охнул. Ответить что-либо на справедливый упрёк он не нашёлся.
   - Сядь. И оставь ты, наконец, эту штуку!
   Юноша послушно опустился на край кушетки, скромно сложив на ноющих коленях ладони, а Абердас принялся мерить кабинет дерганой походкой.
   Злосчастная шкатулка расположилась на захламлённом письменном столе и всё чаще притягивала к своим тёмным лакированным бокам колючий взгляд господина Свента. Случайно поймав его, Тинк постарался съёжиться, стать незаметней, чтоб не попасть под эти ледышки ещё раз. Блеск в глазах хозяина был настолько свиреп, что, казалось, он ненавидит шкатулку не меньше должника, всеми правдами и неправдами старающегося отвертеться от своевременного платежа.
   - Ты хоть знаешь, с кем тебя угораздило столкнуться?
   Абердас остановился и, заведя руки за спину, испытующе глянул на паренька.
   - Где? - наивно ляпнул раскисший Тинк, но сейчас же сообразил, о чём идёт речь, и, оправдываясь, залепетал:
   - Он не видел...
   - Не имеет значения! - нетерпимо оборвал его купец. - Учитывая род его занятий, он легко может догадаться о твоей проделке. Окно открыто, ты под ним со шкатулкой. Каково, а?!
   Не дождавшись ответа, господин Свент, словно дикий зверь, закружил по комнате.
   - Подумать только! Если б не моё предчувствие, где бы сейчас был этот сопляк и что болтал в своё оправдание и на мою погибель?! - отрывисто бормотал он себе в бороду.
   "Да уж, где-то я бы был", - шепнул себе под нос Тинк и неприязненно поморщился, припомнив похотливый взгляд столичного франта.
   - Что нос воротишь? Раньше надо было думать!
   Звонкий подзатыльник не заставил себя ждать и, как видно, он был предназначен для того, чтоб выбить из неразумной головы дурь и оставить больше места для ума.
   Тинк потеряно пожал плечами, а господин Свент продолжил ворчать:
   - Пока некоторые непрошено лазят по чужим комнатам, я был удостоен чести разделить одну из радостей господина Эльца. Под величайшим секретом он разболтал, что на его постоялом дворе аж целую неделю гостит известный королевский сыщик. А явился он сюда, чтоб "любой ценой, в кратчайшие сроки разыскать и схватить всех здешних заговорщиков, злоумышляющих против кронпринца Тибробала".
   Абердас замолчал, ожидая ответной реакции Тинка, но он по-прежнему прятал голову в плечах, и, казалось, воображал, что его вовсе нет в комнате.
   - Понятно о ком я тут распинаюсь перед тобой?!
   Поспешные кивки Тинка вызвали у купца только новый всплеск недовольства.
   - Чего трясёшь головой? Хочешь убедить меня, что твоя дырявая башка что-то уразумела? А ни черта! В нынешней ситуации даже обычного воришку могут выдать за бунтовщика, если под руку им не попадётся кто-нибудь более подходящий. Одной петлёй тогда не обойдётся. Наизнанку вывернут.
   Раздосадованный Абердас устало рухнул на шкуру леопарда в кресле баронессы.
   - И угораздило же нас так не вовремя попасть в этот проклятый "Ящик", - пробормотал он через пару минут. - Э-эх, чтоб ему и его хозяину пусто было!
   Настроение купца плавно перетекало в более благодушное состояние. Он подобрался в кресле и доверительно зашептал, помогая себе выразительной мимикой:
   - Дурное там место. Поговаривают, Эльц поклоняется адскому владыке. Нечего таращиться на меня! Говорю тебе, он, определённо, скользкий тип. Даже поесть в его заведении никому не посоветую. Остановиться на ночь, тем более. Может он никого и не травит, но крохобор жуткий, до нитки готов обобрать, появись такая возможность. Хотя, конечно, болтают попусту много и напраслину.
   Господин Свента неопределённо пожал плечами и откинулся на спинку кресла. Гневная вспышка купца окончательно выдохлась, он выговорился, и теперь переводил дух.
   Чуть погодя, взгляд Абердаса снова упёрся в шкатулку. Он с ленцой поднялся и подошёл к письменному столу. Оживший от прикосновения рисунок, как видно, купцу не понравился. Удивляться он тоже не стал, лишь критически оглядел дракончика и попытался поднять крышку, та снова не пожелала уступить. Внимательное изучение шкатулки ни к чему не привело - ни хитроумных замочков, ни заковыристых защёлок обнаружено не было.
   - Хм.
   Господин Свент задумчиво ухватился за бороду. Затем, будто что-то вспомнив, всплеснул руками и коснулся указательным пальцем раззявленной пасти дракона. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом, точно только сейчас сообразив, что от него требуется, змей захлопнул пасть, а крышка шкатулки со щелчком отскочила кверху.
   - Хм, - на сей раз удовлетворённо произнёс господин Свент и пояснил, - давно не видел такой работы. Похожую безделицу я в Шенкане разок видел. Дорогущая жутко!
   Купец приподнял крышку и замер. Он долго пристально разглядывал содержимое шкатулки, а его лицо постепенно приобретало выражение недоумения. Сгоравшему от любопытства Тинку даже одним глазком не удалось разглядеть то, что так поразило хозяина. Мальчишка поднялся с места, но подойти к столу не посмел. Тинку пришлось обиженно ждать, когда Абердасу, наконец, наскучит в отместку за провинность мучить его. И это притом, что именно благодаря Тинку, господин Свент мог здесь и сейчас любоваться украшениями, ничего за них не заплатив. Вопиющая бесчестность!
   Когда же Абердас оторвался от созерцания содержимого шкатулки и перевёл озадаченный взгляд на мальчишку, Тинк, не зная, что и думать, ещё целую минуту с замиранием сердца ожидал, что скажет хозяин.
   - Мой мальчик, ты уверен, что там стояла только эта шкатулка?
   И вопрос, и тон Абердаса были удивительны.
   - Конечно, господин.
   - И там не было ничего другого?
   - Нет, - настаивал на своём всё более недоумевающий Тинк.
   - Ящиков, мешочков, кошелей, чего-нибудь...
   - Да не было там ничего! Клянусь!
   - Тогда, пожалуйста, объясни, что делают в этой шкатулке эссенция дерева Маркон6, и где драгоценности. - Настоятельно попросил господи Свент, развернув к мальчишке раскрытую шкатулку.
   Увидев собственными глазами витиевато закрученный стеклянный сосуд нежного голубовато-зелёного оттенка, Тинк так и застыл с открытым ртом и округлившимися глазами. Естественно, он не имел понятия, как драгоценности могли превратиться в благовония, а потому взамен объяснениям смог лишь пожать плечами.
   Абердас хмыкнул в третий раз.
   - Ты уверен, что был в той комнате, о которой я говорил?
   - Но вы же сами видели! - обиженно парировал юнец.
   - Возможно, - соглашаясь, кивнул купец. - Значит, драгоценности лежали где-то ещё. Тебе следовало смотреть внимательней, прежде чем тащить, что ни попадя. Это же надо, взял, да не то, что хотел!
   - Но, господин!
   Такая несправедливость Тинка возмутила. Сначала его распекали за воровство, а теперь попрекают тем, что украл не то, что нужно. Как это можно расценить? Абсурд, да и только.
   - Не перечь мне! Из-за твоей глупости теперь мы странно будем выглядеть, заявившись с этой шкатулкой в "Дубовый Ящик", - твёрдым голосом потребовал купец.
   - Вы хотите вернуться?! - поражённо выкрикнул мальчишка.
   - Ну конечно. И немедленно. Как же ещё? Готовь извинения за свои безобразия.

3

   В "Дубовый Ящик" господин Свент вошёл размеренной спокойной походкой. Ни что не выдало того, что всего минуту назад он нёсся по улицам Большого Тора, будто за ним гнались все черти преисподней. Позабыв о правилах приличия и о почтенности своего звания, он перепугал половину встречных прохожих и даже не стал обходить злополучной мастерской карлика. Всё ради того, чтоб в кратчайший срок добраться до постоялого двора.
   Когда в общем зале "Дубового Ящика" вновь появился Абердас, удивление на лице его хозяина задержалось на одно-единственное мгновение. В следующий миг, не задавая вопросов, мужчина лишь отвесил нарочито бесстрастный кивок купцу.
   - У меня встреча, - невозмутимо произнёс Абердас. Он посчитал нужным разом поставит все точки над "i" и пресечь ненужные домыслы.
   Эльц пожал плечами, словно действительно был ко всему равнодушен, и продолжил натирать кружки грязной тряпкой.
   Безразличие к вероятному клиенту насторожила, но задумываться над этим было недосуг. Господин Свент вообще не намеревался оставаться в зале. Задержаться внизу заставили произошедшие здесь неожиданные изменения. В первый момент, переступив порог, купец в спешке не обратил внимания на новые весьма примечательные лица среди посетителей, после - думать об отступлении было поздно. Обладателями этих милых рож оказались угрюмые стражники, удобно занявшие позиции у входов и выходов.
   Каков был у служивых приказ, и выпустят ли они Абердаса из "Дубового Ящика", попытайся он сделать это сейчас, оставалось неясным. Но судя по безучастным выражениям лиц хозяина и нескольких завзятых выпивох, что-то сейчас лениво потягивающих из кружек, присутствие стражи никого здесь не беспокоило. Конечно, это не могло развеять тревогу купца. Спокоен он был только внешне. Внутренне же он нервно соображал, что правильней предпринять дальше в такой ситуации.
   То, что стража заявилась по его душу, господин Свент допускал. Но раз уж никто не набрасывался крутить ему руки, купец решил повременить с бегством и доиграть роль ни к чему непричастного посетителя. А вот наличие рядом Тинка, обнимающего подмышкой шкатулку, завёрнутую в простой кусок некрашеной холстины, могло сказаться на их общей судьбе весьма и весьма печально. Тут делать было нечего - случись что, как-то предстояло извернуться.
   - Что-то стряслось?
   На блестяще сыгранную Абердасом сочувственную озабоченность хозяин постоялого двора откликнулся быстро. Он внимательно глянул на господина Свента, покосился на стражников, с жадностью наблюдавших за тем, как посетители прикладываются к кружкам, и, пригнувшись к любопытствующему мужчине, скороговоркой зашептал:
   - Не что-то, а сущее светопреставление. Кто-то напал на столичного гостя.
   Господин Свент, изображая удивление, вскинул брови.
   - Его схватили?
   Эльц расстроено скривил губы, погрустнел и даже скорбно вздохнул.
   - Пока нет... Вот, слышите? Обыскивают комнаты... Ох, чую, убытков будет страсть!
   И верно, сверху доносился шум. Несколько пар ног вразнобой тяжело били в пол, слышались раздражённые выкрики, что-то скрипело, падало и позвякивало.
   - Надеюсь, что скоро всё это закончится, - с заметной тоской в голосе пробормотал Эльц. - Господин столичный сыщик - умнейший и, надо сказать, обходительный человек. Не чета нашим раззявам. Всех, кого следует, живо поймает. Он настолько лих, что вы себе представить не можете. Я накладывал на его ушибленную голову компресс и слышал из его собственных уст, что на него напало четверо головорезов.
   - О! - Абердас не удержался от того, чтоб недоверчиво покачать головой.
   - Чистейшая правда! - повысил голос Эльц, оскорблённый недоверием. - Можете не сомневаться. Мой почтенный гость заявил, что узнал их - все они заговорщики, злоумышляющие против кронпринца. Вот ведь, житья от них не стало! Уже плюнуть некуда, обязательно попадёшь в какого-нибудь заговорщика.
   Пока хозяин постоялого двора клял судьбу-злодейку, купец прикидывал положительные моменты, выуженные из только что полученных новостей. По крайней мере, никто в "Дубовом Ящике" не ловил похитителей шкатулки. Значит, неловкую ситуацию с её кражей ещё можно было попытаться как-то уладить. Также у Абердаса не было сомнений, что никто лично его не подозревает в нападении на сыщика. Вот россказни о четвёрке заговорщиков господина Свента обескуражили и более того - озаботили. Выдумка выдумкой, а Тинку попадать на глаза столичного увальня ни в коем случае больше не следовало, мало ли что придёт в голову этому "сочинителю".
   - Господин сыщик заколол троих, а четвертый подло напал на него сзади и лишил сознания, но тоже был заколот. - Эльц не без нотки пафоса продолжал занимательную историю похождений своего бравого гостя. - А пока я хлопотал с перевязкой чудовищной раны, полученной в схватке господином сыщиком, в "Ящик" заявилась городская стража. Видите ли, кто-то им донёс, что в моём заведении какие-то разбойники замышляют то ли убить, то ли похитить князя Адрано. Совсем рехнулись! У меня и князь-то этот никогда не появлялся! Чего ему тут делать? Тайные амурные встречи что ль устраивать?
   Вроде бы возмутиться Эльцу было чем, но его бегающие из стороны в сторону глаза не внушили купцу доверие. То, что его "рыльце в пушку" сомневаться не приходилось. Но каждому своё - до махинаций хозяина "Дубового Ящика" сию минуту господину Свенту дел не было. Особенно сейчас, когда в любой момент в зале вновь мог появиться столичный сыщик. Пусть им занимается городская стража - их это дело, а Абердасу и Тинку следовало поскорее ретироваться.
   - Неужели где-то здесь лежат мертвецы? - Возможность обсудить ещё и безмозглость блюстителей порядка господина Свента не увлекла. Оттого он предпочёл вернуть разговор в прежнее русло.
   - Нет... Наверно, их унёс кто-то ещё, - последовал неуверенный ответ.
   Заметно смущённый несуразицей Эльц отвёл глаза в сторону и принялся натирать стойку всё той же грязной тряпкой, но не умолк.
   - Господин сыщик, именем короля, приказал страже начать здесь обыск, "на предмет наличия сообщников заговорщиков", - бормотал он по ходу своего незатейливого действа с тряпкой, не преминув ввернуть подхваченную у своего постояльца вычурную фразу. - Ну, это, конечно, лишнее. Нет у меня привычки привечать разбойный люд!
   Неожиданно хозяин постоялого двора раздражённо отбросил тряпку и возвёл в немой мольбе глаза к потолку, а затем, рискуя быть услышанным, посторонними ушами, яростно прошептал:
   - Э-эх! Снова принялись устраивать бедлам! Неужели им делать больше нечего?! Болтаются тут! Всё ко мне, да ко мне! Ведь только третьего дня были! Чего они здесь потеряли?! Точно мёдом намазано! Или мухи на дерьмо!
   Стража не отреагировала, или попросту ничего не разобрала в гневном бормотании Эльца. А вот его повторный соскок в брюзжание Абердас стерпеть не смог. Он шевельнулся, будто устал топтаться у стойки, и хозяин "Дубового Ящика" сей же миг добавил:
   - Одно хорошее дело сделали - колдуна какого-то поймали. Впервые слышу, что у меня в "Ящике" кто-то подобный останавливался. Ума не приложу, как это могло получиться. Не люблю чародеев, мутные они, всегда себе на уме, чудесят, ворожат, а платить вовремя не желают.
   Купец прислушался к болтовне внимательней. Затеянный разговор наудачу вновь оказался не пустой потерей времени. Хозяин постоялого двора противоречил сам себе, но Абердаса эта его оплошность беспокоила меньше всего. Куда интересней было упоминание мага. Им вполне мог оказаться странный торговец драгоценностями, а раз так, то дела купца были не из лучших.
   - Правда, он тут же улизнул. Господин сыщик говорит, что колдун очень опасен. Одного из стражей он превратил в ветер, а этот малый взял да упорхнул в окно. Вообще-то такое на наших стражников похоже, только бы отлынивать от своих прямых обязанностей. Вот такие дела у нас тут творятся. Так что, будьте осторожны. Может, колдун ещё где-то здесь ошивается. Дубовый Ящик большой, не могу же я за каждой комнатой и каморкой постоянно приглядывать. Мало ли, что и где происходит.
   - Спасибо за предупреждение. Будем настороже.
   Больше господин Свент торчать у стойки не стал. Он слегка кивнул Эльцу и, подгоняемый тревогой за судьбу своего предприятия, поспешил в компании Тинка к лестнице наверх.
   - Не за что. А как на счёт свадебки-то?!
   - Мы ещё поговорим об этом, - уже со ступеней коротко бросил Эльцу Абердас и скрылся из виду.
   Подняться по лестнице никто не препятствовал.
   Остановившись этажом выше, Тинк с облегчением перевёл дух. Мальчишку удручала, казалось, бесконечная галиматья хозяина "Дубового Ящика". Когда же она, наконец, прервалась, в такое счастье ему трудно было поверить. И если бы не шум обыска, доносившийся сейчас откуда-то из-за дальнего поворота коридора, Тинк был бы полностью доволен. По старой привычке он предпочитал держаться от стражи на максимальном удалении и уж точно не в пределах видимости и слышимости.
   Тем временем господин Свент, хмурясь, вертел головой то в одну, то в другую сторону и размышлял вслух:
   - Надеюсь, нас ещё ждут. Будет обидно, если торговца спугнул обыск. И молись, мил друг, чтоб он был несильно рассержен кражей.
   Паренёк потупился. Напоминание об оплошности представлялось ему несправедливым. И уж тем более такие упрёки были особо неприятны, если учесть, что его неправота была им осознана, и принято уверенное решение, непременно, когда-нибудь в будущем, исправиться.
   - Конечно, Эльц и этот столичный хмырь врали те ещё. Такую чушь нагородили на пустом месте! Может, и про колдуна - болтовня. Но вот обыск - не шутка. Уж очень он сторожливый, этот торговец. Как бы ни сбежал.
   На лице рассуждающего купца недовольства заметно не было. Хозяин был скорее раздосадован и озабочен, но на Тинка не злился. Потому мальчишка счёл за лучшее поддакнуть, но негромко, чтоб не привлечь внимания и избежать повторного возвращения к теме кражи.
   Выбрав, по-видимому, нужное направление, господин Свент скорым шагом направился к ближайшему повороту коридора. К счастью, он вёл в противоположную сторону от стражи. Миновав пару комнат, Абердас остановился и занёс было руку для того, чтоб постучать в выбранную дверь, но так с поднятой рукой и замер. Тинк не сразу сообразил, что смутило хозяина. После краткого замешательства купец шагнул к соседней двери слева, затем, удивлённо вскинув брови, вернулся назад, взглянул на вход в комнату справа, оглянулся на дверь через коридор и окончательно растерялся. На выбранной Абердасом двери красовалась начищенная медная восьмёрка. Такие же, похожие друг на дружку, как близнецы, соседние двери без логического порядка, вразнобой украшали самые различные медные цифры, но комната номер шесть в коридоре отсутствовала.
   - Что за глупость. Ничего не понимаю. Здесь обязана быть шестая комната.
   Купец поймал озорной взгляд паренька. Тинк скромно помалкивал, оставив своё мнение о промахе хозяина при себе, но и этой единственной весёлой искорки хватило, чтоб Абердас сердито нахмурился.
   - Молчи, олух! - скомандовал он и всыпал насмешнику увесистый подзатыльник.
   Именно в этот момент в коридоре появился странной наружности старикан. Он был донельзя худ, одет в обноски, грязновато-серые борода и волосы всклокочены, а широко открытые глаза придавали его лицу диковатый вид. При всём этом он приветливо улыбался.
   - Судари чаво-тось ищут? - услужливо поинтересовался старичок и отвесил поклон.
   - Нам бы комнату номер шесть, - скороговоркой выпалил Тинк. Он опасался, что хозяин попытается отвязаться от непрошеного помощника, и им самим придётся неизвестно где искать потерявшуюся комнату. Господин Свент грозно зыркнул на выскочку, но сделал над собой усилие и подтвердил просьбу мальчишки кивком.
   - О. Тогдась вам нужно было от лестницы вертать направо. Так близче. Ну, или идтить отсель дале, благо проход один-одинёшенек, по кругу, не заплутаете. Толькось посматривайте повнимательней на двери. А шустая-то на той стороне. Я-тось ужо сёдня проверил...
   - Постойте, милейший, но она должна быть здесь. Я отлично помню. - Абердас упорствовал. Он всё ещё поглядывал по сторонам в надежде, что лишь случайно пропустил нужную дверь.
   - Видать господин давненько здеся бывал. - Старикан развеселился и довольный крякнул. Возможность поболтать и просветить молодёжь его весьма радовала. - Совсем недавнось, да с полгодась намедни будет, наш добрейший хозяюшко, господин Эльц, обнову учинил. Решил, что постоялый двор порась обустроить по-новенькому. Вот и распорядился нумера обменять местами.
   - Оригинально. - Подобный способ обновления купцу был в новинку.
   - Вот то-то и оно! Я так и разумею. "Ящичек" изменилси, что нарадоватьси всё никак не могу. Чего-где ещё путаю, но это ж и хорошо. Покась ищу нужный нумер, прорву новых лиц встречаю, говорю с умными людьми. Порой и учёные господа-маги попадаютси. Во как. Да вот сёдня, я ужо в полудюжине комнат побывал, встретил уйму интересных господ, а где сороковинный нумер, так и не вспомнил. Вот мерекаю7, был ли он? Был, вроде. Кто ж иначе углей-тось для жаровни просил?
   Старикан тряхнул перед гостями небольшим кожаным ведёрком, из которого потянуло едким запахом гари.
   - Угу. - Господин Свент сообразил, что наткнулся на старого маразматика, помешанного на болтовне. Ему захотелось срочно избавиться от него и, наконец, добраться до торговца драгоценностями. Но не тут-то было.
   - А идтить в шустой-то нумер ненадоть, - вдруг выдал старик и лукаво глянул из-под густых седых бровей.
   - Это отчего, милейший?!
   Ни взгляд, ни заговорщицкий шёпот, на который тут же перешёл старикан, купцу не понравились. Было чувство, будто его посчитали замешанным в чём-то незаконном, но при этом всецело одобряли и гарантировали сохранить тайну.
   - Тамова солдатики всё перешуровали. Таперча никогось и ничегось нету. - Старик загадочно заулыбался, будто знал какой-то секрет и был уверен, что его намёки понятны собеседникам.
   - Я-тось тамова сам был. Отпирал дверь для солдатиков. И своими глазами видел, как колдун, хоронившийся тамова, напустил на ротозеев толстенных змеюк, а покась они жрут их, сам пшик и пропал, словнось его вовсе не было. Во как.
   Сказать, что господин Свент был удручён - ничего не сказать. По его лицу хорошо было видно, как сильно он раздосадован. Малого того, что торговец драгоценностями похоже и в правду оказался колдуном, так ещё и подарок для прелестной Лавии "уплыл" в неведомые дали, не оставив весточки, где теперь его ловить.
   - Бред! Бред! - не желая не во что верить, сердито повторял Абердас.
   Выслушивать дальнейшую болтовню определённо находящегося не в своём уме деда ему не хотелось. Потому, не попрощавшись, купец широким шагом поспешил в указанном направлении - надежда на то, что старик что-то напутал или всё переврал, ещё теплилась.
   - Такое впечатление, что продолжительное пребывание здесь плохо сказывается на голове. Настоящий сумасшедший дом! Следующий болтун расскажет о явлении князя тьмы и гибели, как минимум, пары сотен, стражей. Как бы нам с тобой за компанию со всеми не спятить.
   Семенящий вслед за раздражённо ворчащим хозяином Тинк понимающе угукал. Ему тоже очень не нравился постоялый двор и особенно то, что сейчас они быстро приближались к той части коридора, где продолжали шуметь городская стража и возмущённые их бесцеремонностью постояльцы.
   Комната номер шесть находилось за указанным поворотом. Это была убогая каморка со смотрящим во внутренний двор окном и выходящей на галерею задней дверью.
   Первым в широко распахнутую дверь с медной шестеркой прошмыгнул Тинк. К этому времени стража успела добраться до комнат за следующим поворотом коридора, и на глаза мальчишке попались лишь кто-то из несказанно удручённых постояльцев. Но из предосторожности Тинк решил не маячить попусту в коридоре. В комнате было надёжней и спокойней, даже в окружении явных признаков недавнего проведённого здесь особо тщательного обыска.
   Полный разгром, царящий в помещении, не оставил господину Свенту ни малейшей надежды обнаружить, быть может, случайно не замеченные драгоценности. И всё же он не смог удержаться от того, чтоб заглянуть мимоходом под кровать с выпотрошенным матрасом, сдвинуть опрокинутую скамью или бросить взгляд на угол, заваленный обломками разбитого шкафа. К сожалению, ничего похожего на шкатулку и ей подобному среди клочков ветоши и гусиных перьев, устилающих пол, вывернутых полок, опрокинутых стульев и сорванных со стен старых, изъеденных молью пародий на Парсийские гобелены8, не наблюдалось.
   А вот Тинк разгребание мусора посчитал глупым и бесполезным занятием. Именно поэтому он пробрался к окну и безучастно, но только в первое мгновение, выглянул во внутренний двор.
   - Господин! - встрепенулся паренёк, привлекая внимание хозяина.
   - Ну что ещё?!
   Поведение мальчишки начало до крайности раздражать купца. Эта его неуместная безалаберность и запущенная легкомысленность нервировали Абердаса. По его мнению, сопляк не замечал и не понимал всю тяжесть складывающейся ситуации, да к тому же имел наглость бездельничать и отвлекать хозяина от дела. Тут уж нельзя было не задуматься в целесообразность найма такого работника. Только обычное стремление господина Свента, оставаться уравновешенным и спокойным в любой, даже самой неприятной ситуации, удержала его от того, чтоб сейчас же задать трёпку мальчишке.
   - Ну посмотрите же туда! Там сыщик! - не унимался Тинк.
   - И что? - Господин Свент нехотя шагнул к окну.
   - У него что-то в руках, - шепнул парнишка и ткнул пальцем в сторону топчущегося посреди двора человека с перевязанной головой и прямоугольным предметом в руках.
   "Знатно я его приложил", - успело мелькнуть в голове купца. В следующий миг при виде предмета в руках сыщика его словно обожгло огнём. Не теряя и мгновение на сомнения, Абердас сгрёб с пола отбитую ножку стула и выскочил через заднюю дверь на галерею внутреннего двора. Внизу он оказался почти мгновенно. А когда господин Свент остановился вплотную к сыщику, ему самому трудно было сообразить, как это у него вышло столь ловко.
   Столичный сыщик заподозрил неладное только в последний момент. Стоял он у клумбы с жасмином и по-видимому без определённой цели, лениво разглядывал свой занимательный трофей. Когда же в затылок кто-то тяжело выдохнул, сыщик попытался развернуться к наглецу лицом, но не успел. Под точным сильным ударом в голову ножкой стула мужчина с писком рухнул, как подкошенный, так и не впустив из рук шкатулку.
   От удивления Тинк забыл, что для нормального самочувствия лёгким иногда необходимо наполняться воздухом. Он прирос к лестнице галереи и расширенными глазами разглядывал хозяина, склонившегося над поверженным сыщиком. Такое отчаянное безрассудство от господина Свента никак не ожидалось.
   Но если бы мальчишка знал, что за мерзопакостное ощущение поселилось в этот миг в груди Абердаса, то он не спешил бы восхищаться его безумной смелостью. Завладев шкатулкой, господин Свент ощущал себя не лучше, чем минуту раньше. В комнате номер шесть он был расстроен наверняка бесповоротной потерей драгоценностей. Теперь же купец проклинал себя за то, что так опрометчиво и сурово обошёлся со столичным гостем. Господин Свент несомненно принёс бы извинения пострадавшему, если бы была хоть какая-то вероятность, что его услышат, а главное поймут его незлонамеренность.
   Мальчишка кашлянул. Он напряжённо ловил звуки, доносящиеся во внутренний двор. Похоже, наудачу, свидетелей происшествия не нашлось, и всё же, испытывать судьбу не стоило. Хорошо, что того же мнения придерживался и хозяин. Абердас дал команду Тинку бросить на распростёртое тело его прежнюю добычу и поторопиться вслед за купцом. В общий зал господин Свент вошёл не спеша, будто выходил только для того, чтоб вдохнуть свежего воздуха и полюбоваться жасмином, а не устроить форменный разбой.
   Подрожать железному спокойствию хозяина у мальчишки не получилось. Закусив губу, он плёлся позади. Ему ни как не удавалось поднять глаза на толкующих меж собой людей, а ноги, точно деревянные, едва не цеплялись одна за другую. Кабы не нарочито медленная поступь Абердаса, паренёк давно бы дал стрекача, только его и видели. А ещё лучше - улизнул бы со двора через никем не охраняемые ворота на соседнюю улицу. Зачем нужно было появиться на глаза страже в общем зале?
   Господин Свент успел поравняться с копошащимся за стойкой Эльцем, как вдруг со двора донёсся истошный вопль очнувшегося сыщика:
   - Держи!.. Держите же! Стража!..
   Затем сыщик выругался похлеще любого сапожника, что-то с шипением глухо хлопнуло, и тут же мужчина снова замолк.
   Служивые, а за одно, и все бывшие в зале посетители, опрокидывая столы и расшибая посуду, повскакивали с мест. Только хозяин постоялого двора не сдвинулся с места. Эльц словно в ступоре, до хруста в пальцах, продолжал драить одну из своих грязных кружек и одурело созерцать разгром общего зала.
   Все расчёты купца, не привлекая внимания, проскочить зал и тем самым отвести от себя всякое подозрение, рухнули в одно мгновение. Не смея оглядеться по сторонам, он замер на месте, а в следующий миг его натянутые струнами нервы не справились с подобным напряжением. Люд с гвалтом метнулся в сторону внутреннего двора, а Абердас, спугнув спускающегося по лестнице знакомого старикашку с ведром, бросился к ближайшему выходу из зала, наверх.
   Только заперев за собой первую попавшуюся дверь на втором этаже, господин Свент перевёл дух. Рядом пыхтел Тинк, уткнувшись лицом в стену, а из-за двери доносился грохот сапог, гомон и металлическое позвякивание. Особо не раздумывая над тем, что именно стряслось во внутреннем дворе, кто и от кого бежит, стражи спешили схватить беглецов и были намерены сделать это, во что бы то ни стало.
   "Мосты сожжены!" - билось глупое и пафосное в голове Абердаса. Дело было сделано, а гадание о том, как сложились бы обстоятельства, будь он рассудительней и сдержанней - пустая трата времени.
   Стража прекрасно знает своё ремесло - любую подозрительную личность в раз скрутит. Разбираться, кто виновен, а кто мимо проходил, будет потом. Поэтому оказаться схваченным и изувеченным купец не пожелал. Уж очень было вероятно то, что его и Тинка, для пущей важности произошедшей в "Дубовом Ящике" неразберихи, причислят к заговорщикам. Тут и дружба с бургомистром не спасёт. Как он себя поведёт в такой щекотливой ситуации неизвестно - далеко не каждый, решится поступиться положением и размеренной жизнью.
   Мысли молниеносно проскакивали в мозгу господина Свента. Он лихорадочно просчитывал возможные исходы ситуации и к своей печали приходил к выводу, что бегство из города неизбежно. Узнали ли его неизвестно, но на молчание Эльца рассчитывать не приходилось. А о дальнейшей судьбе дочери, имущества и Лавии от страха думать просто не хотелось.
   В дверь за спиной ухнул кулак. Кто-то сурово потребовал не валять дурака, отпереть дверь и немедленно сдаться властям. Абердас же, впервые внимательно глянувший на похищенную шкатулку, с удивлением обнаружил знакомую форму ларчика и даже живой рисунок дракона в точности повторял прежний. Такого совпадения не могло быть. Сердце уже чувствовало неладное, когда купец обречённо прикоснулся раззявленной пасти, и крышка беззвучно отпрянула вверх.
   В коридоре раздалась ругань выходящих из себя людей. Дверь в нетерпении пнули. Но господин Свент словно забыл о погоне. Нет, он не удивлялся, в его голосе звучало скорее горькое разочарование, почти буквально скрутившего купца.
   - Что же это творится? Неужели тут кто-то решил открыть парфюмерную лавку?! - Сосуд, точь-в-точь такой же, что раньше видел Абердас, гордо дулся голубовато-зелёными боками, постепенно приводя господина Свента в гневное возмущение.
   Дверь дёрнулась ещё раз. Её попытались высадить плечом, но она хоть и со скрипучими жалобами, но устояла на месте. Распалившиеся стражи, понося, на чём свет стоит, упрямых беглецов, принялись безостановочно дубасить в деревянные доски.
   - Нам пора.
   Благоразумный Тинк настоятельно потянул хозяина за рукав к задней двери. Купец же рассеяно огляделся, так и не поняв, куда же делись драгоценности, и только сейчас заметил в комнате пару, явно семейную. Мужчина и женщина испуганно жалась в уголке за кроватью и во все глаза таращилась на незваных гостей. Гул ударов и треск привёл их в полнейший ужас. Весьма габаритная дама настолько стиснула своего чрезвычайно щуплого мужа, что, казалось, он утонул в её мягких формах и не подавал признаков жизни. При каждом новом ударе в дверь женщина всхлипывала, а её дородное тело, вздрагивало и колыхалось, точно стража била именно по ней, а не в скрипучую дверь.
   Натужно улыбнушись, господин Свент отвесил поклон.
   - Тысяча извинений. Мы мимоходом.
   Дама высоким голосом ойкнула и кивнула в ответ.
   - Надо же так вляпаться, - буркнул уже самому себе Абердас. Снова отвесил поклон и боком, подталкивая мальчишку к свободному выходу, выбрался на галерею.
   Оказавшись снаружи, купец сноровисто подпёр заднюю дверь подвернувшейся под руки скамейкой, а затем украдкой глянул через перила во двор. После чего ему тотчас пришлось отскочить назад к стене и утянуть за собой любопытствующего мальчишку.
   Спуститься вниз не было никакой возможности. Там прибавилось народу. Абердас уже зарёкся даже пытаться объяснить себе чехарду, творящуюся на этом проклятом постоялом дворе. Так вот, и сейчас он лишь отметил, что во внутреннем дворе появился сам бургомистр в сопровождении нескольких доверенных лиц и небольшой охраны. К чему всё это - купец не думал. Важнее было то, что столичный сыщик был обрадован визиту. Вырвавшись из рук Эльца, вновь приводившего в порядок его голову, он сейчас же попытался взять в оборот нежданную подмогу. По этому поводу разгоралась перепалка с бургомистром, не желающим ломать свои планы по чужой прихоти.
   Господин Свент, пригнувшись, чуть подобрался к перилам и прислушался. Благо, что собравшиеся внизу совсем не смотрели по сторонам. На постоялом дворе бургомистр оказался не то, чтоб случайно, но вовсе не из-за заговорщиков и уж тем более не из-за Абердаса. На претензии сыщика бургомистр лишь гневно пыхтел, а обеспокоен он был чем-то абсолютно другим. Это что-то было настолько важно, что бургомистр осмеливался противиться приказу уполномоченного лица и упрямо гнул свою линию, возражал, обещая рассмотреть "просьбу" сыщика о помощи как-нибудь на досуге, но ни в коем случае сейчас.
   Узнать, что так заботило старого друга, было любопытно. Только обстоятельства никак этому не способствовали. В комнате с подпертой задней дверью стража, наконец, с грохотом сшибла с петель входную, и постоялый двор ту же огласил леденящий кровь вопль перепуганной до смерти дамы.
   - Хозяин, сюда! В окно! - Тинк не терял понапрасну время. Он уже юркнул в первое подвернувшееся открытое окно, не дожидаясь того, когда хозяин, наконец, сообразит, что медлить не самое подходящее время.
   Спохватившись, в пару прыжков Абердас подскочил к машущему рукой мальчишке. За спиной купца брызнуло разбитое стекло, а в выбитое окно высунулась голова в каске и злобно рыкнула ему вслед:
   - Стоять! Руки за голову!
   Господин Свент оглянулся мельком, после чего чертыхнулся и с кряхтением перевалил через подоконник уже в другую комнату, а страж надолго застрял в проёме разбитого окна. Если служитель порядка с трудом соображал, что теперь делать, если беглецом оказался его почтенный дядя, то Абердас уже ничему не удивился. Он только обречённо отметил, что к свидетелям теперь добавился и его племянник - сержант городской стражи.
   В предыдущей комнате господин Свент был очень смущён тем, что побеспокоил её постояльцев. На этот раз он едва лишь заметил юную девицу, увлечённо резвящуюся в постели с бородатым жирным боровом, и уже через мгновение думать забыл об этом. Ничего особо шокирующего здесь не было. Купец молчком подхватил с пола богатый плащ золотой порчи с чёрным распластанным по полотну вороном, набросил его себе на плечи и подскочил к двери. Любовники же, ничего не замечая, продолжали бесстыдно миловаться. Так бы всё и осталось, если бы в миг, когда Абердас потянулся к щеколде, со двора донёсся громогласный возглас бургомистра:
   - Я знаю, что ты здесь, Эльза! Бесстыдница, немедленно иди к отцу! С обоих спущу шкуру! Дай только до твоего сопливого полюбовника добраться!
   Девушка в постели ойкнула и замерла, а в голове господина Свента словно что-то щёлкнуло. Он обернулся и удивлённо уставился на пытающуюся спрятаться под одеялом девицу. Её голый ухажёр, ни коим образом не походящий на юного сопляка, с вытаращенными от ужаса глазами неподвижно сидел и растерянно смотрел на Абердаса.
   - Эльза? - Господин Свент, решивший про себя больше ничему не удивляться в "Дубовом ящике", опешил несказанно. - Ты чего здесь делаешь с этим толстым уродом?
   Глупее вопрос придумать было сложно. То, что делала девушка в постели, хорошо было видно и без объяснений. Она и не объясняла. Дочка бургомистра тихо охнула и картинно лишилась чувств, а её любовник так и не проронил и слово.
   - Нам пора, - настойчиво шептал Тинк и откинул щеколду на двери.
   Упрашивать господина Свента не потребовалось. Он натянул на голову капюшон и, всё ещё изумлённый, выскочил в коридор. Всласть предаться потрясению у него не получилось. Перед Абердасом, не распознав того, кто прячется под золотой парчой, во фрунт вытянулась тройка амбалов, готовая служить своему толстопузому хозяину. А чуть дальше, буквально в нескольких шагах, застряла городская стража, по-ослиному упрямо выбивающая заднюю дверь, надёжно подпёртую скамьёй.
   - Князь, нам бы того... смыться. Кажись, еёйный папаша объявился, - в голос брякнул один из плечистых увальней, ничуть не смутившись присутствия у себя под боком стражей.
   Купец не стал терять драгоценного времени. Он кивнул, что-то неразборчиво буркнул и, не дав охране толстяка сообразить о своей оплошности, бросился от них и стражи проч. Мальчишка следовал за ним как приклеенный.
   Сопровождение из трёх здоровяков, несущихся за мнимым патроном, господина Свента естественно обрадовать не могло. Когда охрана, наконец, разглядит, что Абердас по крайней мере на голову выше князя, - а это обязательно должно было вот-вот случиться, - ему без сомнения должно было не поздоровиться. Ретивых парней следовало, немедля, сбросить с хвоста. Потому-то купец ни мгновение не раздумывал, когда перед ним появилась ещё одна приоткрытая дверь. За ней Абердас разглядел разбойного вида людей, собравшихся кучкой и о чем-то, видимо, спорящих. В следующий миг купец влетел в комнату и сшиб при этом с ног кого-то из этих бедолаг.
   Хорошо, что коморка тоже оказалась проходной. Абердас и Тинк снова, не останавливаясь, проскочили на галерею, а вооруженный люд, позабыв о своём споре, только и сделал, что проводил нежданных гостей изумленными взглядами.
   - Кто дверь не запер?! - успел рыкнуть кто-то из постояльцев комнаты, а в следующие миг княжеские охранники один за другим влетели в открытый дверной проём.
   - Адрано нас выследил!
   Каких-то других вразумительных фраз расслышать не удалось. Беглецам было не досуг вызнавать подробности произошедшего у них за спиной столкновения, и какой зуб имел этот разбойный люд на князя. Да и важно ли, кто первый схватился за нож? Во все времена считалось важным лишь то, кто умудрится остаться в живых после драки.
   С дальнейшим бегством у господина Свента складывалось не ахти. Но не потому, что за Абердасом, стоило ему появиться на галереи, уже кто-то должен был нестись вдогонку. В выпавшую минутную передышку, на купеческие плечи всей тяжестью навалилась предательская растерянность. Он уже был неуверен в своих силах и везении, ему захотелось всё бросить и сдаться. Другого выхода не было видно, а бессмысленно носиться по постоялому двору, любыми способами оттягивая неизбежное, казалось глупым ребячеством.
   "Дубовый Ящик" шумел от первого этажа до чердака. Стража старалась успеть везде: продолжала обыск и гонялась за неуловимыми "заговорщиками". У них под боком, громя комнату, рубились насмерть княжеская охрана и разбойники. А где-то в общем зале, перекрывая неумолкающий гвалт недовольства пребывающих из комнат постояльцев, кричал взбешённый бургомистр. Он требовал от дочери, чтоб она сейчас же явилась перед ним с повинной и выдала подобру-поздорову своего полюбовника. Во внутреннем дворе столичный сыщик метался от ворот ко входу в общий зал, выкрикивал маловразумительные приказы, а попятам за ним, умоляюще заламывая руки, носился стенающий Эльц.
   Слышать весь это бедлам не было никаких сил. Драгоценные мгновения утекали безвозвратно, а господин Свент, точно без сил, безвольно опёрся спиной о стену и медлил, не зная, что делать дальше. Ещё мгновение и он наверняка бы побрёл вниз на милость торжествующему сыщику. Только с такими планами был не согласен Тинк.
   - Ну же, бежим! - Он снова стал теребить хозяина, точно маленького оттягивая здорового мужика от стенки. - Нечего раскисать! Ещё не всё потеряно!
   - Ты думаешь? - сокрушённо вздохнул Абердас.
   Суетливость мальчишки и его жадность до жизни радовали его. А то, как парень настойчиво заботиться о своём бестолковом патроне, вместо того, чтоб давным-давно улизнуть, даже льстило купцу и немного подбадривало.
   - Сдаётся мне, что нам пора подумать о вечном. Главное, чтоб на допросах меньше пытали, да пеньковый галстук побыстрей подарили.
   Господин Свент улыбнулся пошутить, а вот Тинк остался несвойственно серьёзным.
   - Нам ещё о госпоже баронессе и вашей дочери подумать нужно будет, - напомнил он. - А о пеньковом друге я подумаю как-нибудь в следующий раз. Познакомиться я с ним не спешу. Так что вот: я наверх, а вы - как знаете.
   Мальчишка вскочил на перила галереи, ухватился за её крышу и уже сверху, не заботясь, что снизу его хорошо видно и слышно выкрикнул хозяину:
   - Ну же, пошевеливайся.
   - Ты спятил! Чтоб Я лез за тобой?! - Абердас возмущался, но лез. Он позабыл о своей хандре. С кряхтение взобрался на перила и, стараясь не потерять равновесие, чтоб не рухнуть на голову сыщика, передал Тинку шкатулку.
   - Эх, Лавия, моя дорогая, я иду к тебе! - бодрясь, выдал купец и потянулся вверх.
   Для ловкого мальчишки оказаться на крыше галереи - секундное дело. А вот упитанное тело господина Свента изрядно сопротивлялось таким упражнениям. Только нет ничего не возможного для решительно человека, у которого ещё есть важные дела на этом свете. Влезть на крышу было немыслимо сложно, но можно.
   Пыхтение и стоны надрывающегося купца не могли оставить сыщика безучастным. В первую минуту он даже потерял дар речи от такой наглой выходки. Потом сыщик уже верещал громче резаной свиньи, сзывая неизвестно куда запропастившуюся бездарную городскую стражу. А Абердас и Тинк, изрядно попотевший вытягивая тушу хозяина наверх, на несколько мгновений, чтоб перевести дух, распластались на плоской крыше.
   - С повешеньем можно потерпеть, - промямлил задыхающийся, но довольный купец.
   Тинк кивнул, подобрал ноги, вставая на четвереньки, и, тяжело сглотнув, махнул рукой вверх:
   - Выберемся на крышу. Оттуда по водосточной трубе на улицу. В городе уж как-нибудь...
   План был ясен, цель намечена. Пора было двигать уставшую задницу. Господин Свент сжал зубы и оторвался от досок, но поднялся только на четвереньки. Здесь на высоте, где не было даже перил, в ногах появилась слабость. А вот неунывающему мальчишке с его неуёмной юношеской энергией до отсутствующих перил не было абсолютно никакого дела. Он подхватил шкатулку и, как ни в чём не бывало, резво вскочил на ноги.
   Сойти с места Тинк не успел. Перед ним и Абердасом распахнулись оконные ставни, и в образовавшийся проём высунулась тёмноволосая с проседью голова с вытянутым аристократически бледным лицом. За ним маячил ещё один тип, нервно подёргивался, тоже норовя выглянуть в окно. Первый кивнул пареньку и, удивлённо воздев брови, с заметной радостью в голосе, проговорил:
   - Как вы нашли нас? - Он покосился на шкатулку под мышкой Тинка. - Мы уж не чаяли получить наш заказ. Рад, что вы держите слово даже в столь жуткой ситуации.
   Мужчина протянулся за шкатулкой, а парнишка от неожиданности, рискуя сорваться, отшатнулся.
   - В чём дело? Мы уже оплатили яд!
   - Да не канительтесь, милейший сударь! Сейчас здесь будет стража! - не вытерпел второй незнакомец. - Хватайте яд! А этих поганых шпиков кронпринца прирежьте!
   - Ага! Сейчас! - Господин Свент тотчас без замаха выбросил кулак в оконный проём и сшиб горе заговорщиков с ног. - Разбежались! А ну, ещё разок покажитесь! Бошки поотшибаю. Надоели, ублюдки!
   За окном стонали в два голоса. Никто из них не осмелился снова сунуться под руку не на шутку разошедшегося купца. Абердасу действительно нестерпимо хотелось подраться. Его так распирало, что не примись Тинк тянуть купца за собой, господин Свент наверняка полез бы вразумлять ещё одних бессовестных охотников до его головы.
   Чуть дальше была видна прибитая к стене хлипкая лесенка. Она вела, как видно, к чердачному окну и на крышу. Стража шумела, где-то поблизости, а потому пора было воспользоваться ей, не тратя время на посторонние перебранки.
   Первым полез мальчишка, за ним Абердас, но у самого верха дело с подъёмом отчего-то застопорилось.
   - Ну, чего там?! - Господин Свент не оборачивался, но он был уверен, что кто-то из стражей уже лезет на крышу галереи, а значит, его в любой момент могут поддеть снизу пикой. Тинк же, как назло, копошился и не продвигался дальше.
   - Застрял, спрашиваю, чего?! Давай двигай! Как последний болван тут вишу!
   Купец поднажимал снизу плечом, а мальчишка пытался сопротивляться.
   - Подождите чуть-чуть! Тут не за что держаться! У меня руки заняты!
   - У меня тоже, - хмыкнул господин Свент, ещё поддавая плечом вверх. Возражений ему слышать не хотелось, как и висеть в неопределённости на лестнице. Он поднапрягся, упираясь в перекладины ногами, и, пропустив мимо ушей все увещевания Тинка, толкнул его дальше вверх к чердачному окну.
   Стекло, в которое упёрся мальчишка, сопротивлялось недолго. Оно со звоном прянуло внутрь, и Тинк в обнимку со шкатулкой, поскуливая, вкатился в чердачное окно.
   Из образовавшегося проёма пахнула неприятно резким ароматом. Запах напоминал аптечную лавку и одновременно дубильную мастерскую. А всё это перекрывал стойкий дух горящей серы. Так могла пахнуть только преисподняя. Оттого-то Абердас далеко не сразу решился сунуться в разбитое окно.
   - Парень, где ты там? - Тинк не подавал признаков жизни, и купец решился так и заглянуть внутрь.
   Сломал ли мальчишка себе шею или нет, разглядеть сразу не получилось. В помещении царил полумрак, скрадывая для непривычного зрения все детали. Пришлось пропихнуться в круглое отверстие. Под ноги что-то подвернулось, и Абердас снова плюхнулся на четвереньки. Что прошло не без пользы: на полу под купцом Тинк не обнаружился - и то хлеб.
   В комнате господин Свент освоился очень быстро. Где-то справа на возвышении чадили свечи и давали тусклый свет. Убранство относительно небольшого помещения можно было разглядеть не напрягаясь. Оно было необычным, но на вкус купца однообразным и не внушающим доверия. Полки шкафов были буквально битком забиты склянками разной формы и размера, с твёрдым и жидким содержимым всевозможных оттенков. Медные весы и тигли, фарфоровые чашки и ступки с пестами стояли на столах вперемешку с оплывшими свечами и множеством старых растрёпанных книг. А в самом дальнем углу, заткнув себе рот руками, сидел на шкатулке перепуганный потеряшка - Тинк. Спрятав голову в плечи и широко раскрыв глаза, мальчишка неотрывно смотрел на стоящую перед ним сгорбленную фигуру тонкого, как трость, господина в мышино-сером невыразительном одеянии.
   Двигался маг (то, что он видит мага, Абердас не сомневался) нарочито медленно, много медленней, чем когда-либо позволял себе господин Свент. По-хозяйски уверенно, грозно покачивая пальцем, с которого с треском слетали голубовато-белёсые искры, он развернулся к купцу лицом и тотчас получил изрядную оплеуху. Маг, пискнув, откатился к входной двери, так и не успев то ли изречь что-то вечное и мудрое, то ли обычное ругательство.
   Тинк мгновенно очутился на ногах и переместился за широкую спину хозяина.
   - Он меня в таракана хотел превратить, - наябедничал мальчишка из безопасного места.
   - Сейчас я его в клопа превращу! - Абердас кровожадно потёр руки.
   - Господа, это недоразумение! Всего лишь маленькое недоразумение! - Маг, бормоча оправдания и очумело покачивая головой, по возможности быстро поднялся с пола. - Мои мистические изыскания абсолютно безвредны. Юноша неверно меня понял.
   - Всё я отлично понял! - огрызнулся Тинк. Он осторожно выглянул из-за купеческой спины и состроил чародею грозную мину.
   - И всё-таки, это глупая ошибка. - Маг, молитвенно сложив ладони, настаивал на своём. - Моя оплошность. Не более. Да вы взгляните...
   Трясущаяся сухонькая рука "изыскателя" указала на ближайший стол недалеко от камина. Там на слабом синем огне котелок парил чем-то белёсо-перламутровым.
   - Я готовлю обычное зелье левитации. Ой, что за глупость я несу. Конечно, необычное. Такого сейчас никто не делает. Оно может придать любому предмету, и человеку в том числе, необычайную лёгкость...
   Маг заметно нервничал, а дрожащий голос выдавал его крайний испуг. Господин в сером неуверенно шагнул к своему зелью.
   - Мне только сегодня удалось заполучить последний необходимый ингредиент. - Вымолвив эти слова, маг вдруг проворно схватил что-то со стола и, прижав это крепко к груди, снова отскочил к двери. Там он замер ненадолго, а потом снова заговорил:
   - Это очень редкий компонент. С ним следует обращаться очень осторожно. В неопытных руках он может оказаться страшным ядом... - Чародей словно впал в транс, он выкатил глаза и еле разборчиво бормотал.
   Ценность, что так трепетно обнимал чародей, купец легко узнал. Это была всё та же шкатулка с драконом, и откуда она взялась здесь, Абердас уж догадывался.
   Сначала, едва оказавшись на чердаке, купец подумал, что ему попался тот самый злополучный торговец драгоценностями и маг, перепугавший Эльца со стражами и сыщиком. Но эта версия была отметена почти сразу. Сей щуплый господин ну никак не подходил на роль ночного пугала с демоническими замашками. А вот на роль воришки он мог вполне сойти.
   - Откуда шкатулка?
   В противоположность ожидаемому напористость в голосе Абердаса произвела на "чердачного" мага неожиданно иное действие. Его взгляд стал осмысленным, он прищурился и с вызовом выдал:
   - От верблюда!
   - Стащил, то есть!
   - Чья бы корова мычала! Я подобрал лишь то, что вы сами бросили!
   - Что?! Это на что вы, сударь, намекаете?! - взъярился господин Свент и замахнулся кулаком.
   - Ничего-ничего, - тотчас примирительно пискнул чародей и прикрыл голову шкатулкой. - Шучу. Я даже рад, что вы подбросили шкатулку. В противном случае я ни за чтобы не догадался, куда она делась. А всё виной чехарда с гостиничными номерами. Я-то, думал, что, украв опасный яд, только сделаю добро - спасу человека и сделаю научно-магическое открытие. Ну не знал я, что попаду в шестой номер вместо восьмого! А то, что там может оказаться такая же шкатулка, но с совсем другим содержимым, тем более! Это же нонсенс!
   - Да уж, - согласился Абердас и рассеянно глянул в сторону каминной полки, куда только что кивнул маг, наконец, выглянув из-под своего импровизированного укрытия.
   - Вот я и подменил тогда ту шкатулку на безобидную благовонную эссенцию, а получил никчёмную гадость.
   Чародей продолжал объясняться, как такая оплошность могла с ним произойти, но его почти уже не слушали. Купец и мальчишка смотрели на каминную полку, позабыв о болтуне. Там, приковывая к себе внимание, из-под приоткрытой крышки третьей шкатулки алели огненные рубины царицы Савратины.
   Дыхание Абердаса перехватило. Он неуверенно приблизился к камину и несколько раз усиленно моргнул: "мираж" не пропал, драгоценности остались лежать на прежнем месте. Но чуть господин Свент коснуться вожделенной шкатулки, как маг с непритворным ужасом подскочил у двери и громко выпалил:
   - Не прикасайтесь! Это опасно!..
   Большего сообщить господин чародей не успел. Незапертая дверь от сильного толчка распахнулась, и бедолагу швырнуло через стол с кипящими реактивами. Комнату мгновенно заволокли густые клубы едкого дыма, погрузив её в непроглядную мглу, чуть подсвечиваемую рыжими пятнами свечного света.
   Ничего не видя и задыхаясь от горчащего дыма, купец сгреб с каминной полки шкатулку. Отступить к чердачному окну не получилось. Хорошо было слышно, как вооружённая стража быстро заполняет помещение. Спасаясь, Абердасу пришлось отступить в камин, втиснуться в него, придавив своим широким задом к задней стенке ойкающего Тинка. Места было мало. Господин Свент поднатужился, и после слабого сопротивления и жалобных стонов мальчишки, за спиной купца что-то треснуло и посыпалось. Потом Тинк куда-то пропал, а через мгновение под ногами пятящегося Абердаса разверзлась пропасть.
   Ожидать, что при падении с высоты в несколько этажей останешься целым и невредимым, не приходится. Но иногда, очень редко, чудеса случаются. Если Тинк "низвергался" с чердачных "небес", молча, но с грохотом, пробивая какие-то неведомые трухлявые перегородки или перекрытия. То господин Свент почти планировал в облаке плотной золотой парчи, не забыв при этом громогласно реветь. Приземлился он без ущерба и потерь на что-то мягкое и протяжно взвывшее. Как не порадоваться: в руках находилась шкатулка с драгоценностями, стража снова отстала, а сам Абердас был жив и здоров.
   Господин Свент находился в необычном состоянии. Его словно несли крылья фортуны, и Абердас уже нисколько не сомневался в том, что он любимчик капризной богини удачи. Эйфория почти буквально ослепила купца, он ничего не видел и не слышал.
   Едва рухнув откуда-то с потолка в слабоосвещённое, как и чердак, помещение, Абердас, точно пружина, вскочил и с рвущимся из лёгких воплем радости бросился к единственному выходу. Взлетел по ступеням, вышиб на ходу дверь, проскочил по узкому коридору и в два прыжка преодолел ещё одну деревянную лестницу, завершившуюся дощатой хлипкой дверцей. Дальше был, наудачу, опустевший внутренний двор постоялого двора.
   Что не удосужился заметить хозяин, то не преминул отметить его юный слуга. Кособочащемуся и кривящему от нешуточной боли, мальчишке глазеть по сторонам не было никакого резона. Но пропустить такое он не смог. Упали они точнёхонько посерёдке начертанной чем-то красным пентаграммы с толстенными, чёрного воска свечами. Вокруг, на коленях стояла дюжина, чуть больше, фигур в долгополых балахонах с остроконечными капюшонами на головах. Адепты неведомого верования по большей части замерли и испуганно молчали. И только некоторые из них нестройными голосами пытались продолжить бормотать ритуальный гимн на неизвестном языке.
   Вроде бы "Дубовый Ящик" за неполный час успел показать себя со всевозможных и самых неожиданных сторон. Ан нет, вот вам новый "подарочек", и что от него ждать ещё неизвестно. Тинк был только рад скоренько убраться из странного подвала с его жутковатым обрядом.
   Во дворе господин Свент надолго не задержался. Ему только повстречался уже знакомый полуголый бородач - любовник дочери бургомистра. Увидев купца, толстый князь перетрухнул и забился в узкий промежуток под лестницей галереи и конюшней. Абердас же весело ухмыльнулся, запустил в него изодранный золотой плащ и рысцой проследовал мимо к неохраняемым воротам.
   Встретить прямиком за воротами сыщика, внимательно наблюдающего за улицей, не никто ожидал. Но остановить господина Свента уже было невозможно. Он набегу ударил мужчину шкатулкой по его многострадальной макушке, от чего тот ничком опрокинулся на мостовую. Затем Абердас нырнул в ближайший переулок и побежал в сопровождении прихрамывающего Тинка по путаным улицам Большого Тора к своей конторе.

4

   Господин Свент и Тинк влетели в контору разгорячёнными скакунами. Их дикий вид вызвал у управляющего оторопь. Чтоб не оказаться сбитым с ног, он еле успел отковылять в сторону и там замер в полушоковом состоянии. Ужасающий своей чернотой трубочиста хозяин проскользнул внутрь и, не обратив внимания на робкую попытку работника отвесить ему приветственный поклон, поспешил немедленно захлопнуть входную дверь. Тинк едва успел просунуться вслед за купцом с улицы.
   Какое стряслось светопреставление, управляющему никто объяснить не удосужился. Хозяин с мальчишкой молниеносно взлетели по лестнице на второй этаж и заперлись в кабинете. Растерянному управляющему осталось только опуститься на табурет, озабочено почёсывая кончик всё ещё припухлого носа. Поделиться переживаниями было не с кем, пришлось тоскливо вздыхать в предчувствии ещё больших бед, чем укусы взбесившейся скалапендрис.
   Действительно, о треволнениях своего управляющего Абердас не задумывался. Сейчас подобные мелочи волновали его в последнюю очередь.
   Первым делом купец извлёк из шкафа бутылку из тёмного стекла и плеснул терпкого аромата жидкость в пару кружек. Пододвинув одну из них ближе к Тинку, опустошил свою, ещё раз наполнил и ещё раз с жадностью проглотил всё без остатка. Только после того, как жажда была утолена, господин Свент перевёл дух и успокоился. Более лихорадочного метания по кабинету он себе не позволил. Абердас направился к табурету возле входа, налил из кувшина воды в медный таз и принялся, отфыркиваясь, деловито смывать с лица грязь.
   Больше одного глотка Тинк не сделал. Крепкая анисовая настойка ёжиком проскользнула в желудок, отдалась в затылке, он поперхнулся. Мальчишке стало жарко, а кончики пальцев чуть онемели, их словно стали покалывать маленькие иголочки. После безостановочного бега очень хотелось пить, но напиваться Тинк был не намерен - не то положение. Его уже немного повело и с той малости. Потому парень решительно отставил кружку и обернулся к плещущемуся в тазу хозяину.
   - Нам нельзя здесь задерживаться, - твёрдо заявил мальчишка.
   Чувствовалось, что кончик языка тоже онемел и вот-вот начнёт заплетаться. Тинк испугался, что сейчас окончательно опьянеет и перестанет что-либо соображать. Он сейчас же вскочил на ноги и ещё более уверенно проговорил:
   - Вас не могли не узнать. Скоро сюда заявятся стражи и схватят нас тёпленьких.
   Опершись о края широкого таза, Абердас тяжело оглянулся. По мальчишке скользнул осоловелый взгляд пьяного человека. Купец устало встряхнул головой и усмехнулся.
   - Как пить дать, - буркнул он, разгибая спину.
   Большего от господина Свента добиться не получилось. Он не произнёс ни единого нового слова. Утёрся рваным рукавом, прошёлся до окна и там, грузно осел, на скамью откинувшись спиной на стену. Замер, словно в ступоре. Казалось, даже перестал дышать, только смотрел ненавидящим взглядом на проклятую шкатулку с драгоценностями.
   - Нужно срочно обзавестись деньгами! Всеми, какие можно здесь достать! И бежать! - Тинк почти сошёл на крик, чтоб встряхнуть хозяина. Ему вдруг стало по-настоящему страшно. И теперь не из-за анисовой настойки. Хмель быстро выветрился из головы, а вот пугающая апатия господина Свента отступать, как видно, не желала. Абердас даже не шелохнулся.
   - Быть может, лучше выбраться из Тора, - неуверенно бормотал мальчишка, теряясь сам, при виде безвольно молчащего хозяина. - Но если что, то найдётся, где схорониться и в городе. Надёжней трущоб не найти...
   Купец молчал.
   - Ну что же ВЫ! Мы не можем так попусту сидеть! - буквально взвыл Тинк, подскочив к Абердасу, чтоб уже руками растолкать его и привести в чувство.
   Господин Свент и не думал противиться столь грубому обращению. Он лишь перевёл потерянный взгляд на мальчишку и прошептал:
   - Что будет с Лавией? Как теперь доча? Их же всех...
   - Нашли время! - в сердцах бросил парень. - Раньше чем думали?!
   Казаться жестоким Тинк не хотел, накипело у него на душе. А то, как хозяин отреагировал на его несдержанную вспышку, вообще убило парня. Абердас лишь понимающе кивнул и горестно уронил голову на грудь - ни больше. Это было выше всякого терпения. Тинк бросил возиться с неподъёмной тушей хозяина и, негодуя, рассерженно встряхнул над собой руками. Затем пробежался кругом по комнате, не представляя куда деться, и бессильно рухнул на плетеное кресло.
   На сердце лежал камень. Сметливый ум мальчишки требовал, немедля, позаботиться о собственной безопасности. Сидеть сиднем рядом с вдруг превратившимся в рохлю господином Свентом, было настоящим самоубийством. Виселица отчётливо вырисовывалась в воображении парня, и это ему не нравилось.
   Возможно, лучше было потеряться ещё по дороге к конторе, купец в спешке ничего бы не заметил. Да и сейчас было не поздно исчезнуть. Но уйти вот так молчком, бросив купца одного, не получалось. Время было спасаться и не думать о какой-то там трусости. И всё же, так поступить для Тинка было не по-мужски. Он, пусть не по собственной воле, был на постоялом дворе вместе с Абердасом, а потому считал, что должен был быть с ним и сейчас. Явная глупость! - а чувство собственного достоинства всё равно не позволяло мальчишке послать всё к чертям и дать дёру.
   Усилием воли Тинк заставил себя смирно сидеть на леопардовой шкуре и ждать. Ждать и надеяться, что здравомыслие и чувство самосохранения, наконец, возьмут вверх над апатией хозяина. Это обязательно должно было произойти с таким разумным человеком, как господин Свент. Только бы это случилось не слишком поздно. В себе-то парень был уверен - он не раз удирал от стражи из-под их длинных носов.
   Прошло не более четверти часа, в комнате ничего не изменилось. И когда в дверь кабинета тихо постучали, Тинк испуганно вскочил на ноги. Стук был настолько скромен, что понятно было, тревожиться не стоило - стража не станет церемониться, ожидая приглашение войти. У мальчишки попросту не выдерживали нервы.
   Не дождавшись ответа, дверь приоткрыли, и из-за неё выглянуло припухлое лицо управляющего.
   - К нам приближаются городские стражи. Что прикажете? - вполголоса сообщил мужчина.
   - Может, это не к нам. - Запас времени исчерпал себя, и Тинк хватался за соломинку, уже отлично понимая, что его предположение не более чем глупость.
   - Ну... - Управляющий столь многозначительно пожал плечами, словно хотел сказать: "Как будет угодно твоей милости, но не всем мечтам суждено сбыться".
   В это-то момент купец, наконец, поднялся со скамьи.
   - К нам, - тоскливо, но уверенно проговорил он. - За мной пришли.
   - Э нет, дудки! В холодную я не пойду! - Не намеренный сдаваться мальчишка подскочил к распахнутому окну и глянул наружу. - Бежим отсюда! С улицы ничего не заметят! Я знаю массу укромных местечек. Переждать там, а потом... Ну же, чего вы ждёте?! Спуститься здесь несложно...
   Тинк готов был вытолкать Абердаса в окно и даже снова подскочил к нему. Но господин Свент решил иначе. Он крепко взяли мальчишку за плечи и твёрдо заявил:
   - Нет, я остаюсь. Так будет лучше.
   - Кому, чёрт возьми?! - обозлено выкрикнул Тинк. Ему казалось, смериться с подобной глупостью невозможно.
   - Тебе, моей дочери, Лавии, - терпеливо ответил купец. - Ты хороший парень, не ожидал, что тебе будет дело до меня. Именно поэтому ты должен бежать сейчас один. Когда я сдамся, никому не будет дела до какого-то там мальчишки. Его и не вспомнят. Прошу только об одном, повидай мою дочь и Лавию. Доча не знает тебя, да и дом, наверное, будет под наблюдением. Но ты уж извернись как-нибудь. Ты можешь, я знаю. Баронесса гостит в моём доме у ратуши, найдёшь. Поговори с ней. И обязательно скажи им обеим, что я люблю их и буду любить до последнего своего часа. Пусть, если смогут, простят старого глупого неудачника Абердаса Свента.
   - Э-э... - Тинк попытался быстро придумать какой-нибудь довод, чтоб заставить купца передумать, но Абердас сурово свёл брови и подтолкнул парня к окну.
   - Иди же! Стража на пороге.
   Заставлять служивых ждать на пороге, никто в конторе не стал. Как только сержант пробарабанил кулаком в кольчужной рукавице в дверь, хозяин конторы вышел к ним сам.
   Арестовывать купца явилось, не много ни мало, дюжина стражников во главе с племянником господина Свента. Из-за щекотливости своего положения сержант чувствовал себя не в своей тарелке. Как обращаться с близким родственником, он не представлял, потому вёл себя суетливо и непоследовательно. Сначала отвесил дяде учтивый поклон, а затем сухо и даже грубовато объявил его арестованным и потребовал следовать за ним.
   Купец держался с достоинством. Он кратко кивнул, а затем без каких-либо возражений и расспросов дал себя окружить вооружённым людям. Шёл Абердас столь уверенно и не спеша, с гордо поднятой головой, словно по улицам Большого Тора в сопровождении эскорта прогуливалась знатная особа. Никто из встречных даже не заподозрил неладное, а знакомые приветствовали купца с прежним почтением. Племянник предпочёл ничего не замечать, будто так и должно было быть.
   Как особо опасного преступника господина Свента поместили в отдельную камеру городской тюрьмы. Темница Абердаса, кроме персональности, ничем особым не отличалась от других таких же узилищ - всё те же крепкие стены, толстая дверь с небольшим смотровым окошком и подвальная сырость. Из удобств - соломенный тюфяк на полу, из собеседников - вездесущие любопытствующие крысы.
   Иллюзий господин Свент не питал, в благополучный исход приключения ему не верилось. Но и списывать себя на кладбище окончательно не хотелось. Потому Абердас старался не думать, о том, что будет с ним дальше.
   Он переместил тюфяк таким образом, чтоб с него был виден голубой кусочек ясного неба в маленькое оконце под потолком. Так лежалось спокойней. Даже общество деловито снующих серых грызунов не особо тревожило купца. Если есть охота, пусть обнюхивают нового постояльца своего старого дома. Как долго господин Свент будет гостить здесь, пока было неизвестно.
   Свободного времени у купца теперь было хоть отбавляй. Вызвать господина Свента на допрос никто не спешил. Столичный сыщик скоро появился, но удосужился взглянуть на арестанта лишь через смотровое оконце. Абердас узнал его по голосу, когда тот, прежде чем уйти, заговорил с надзирателем.
   Не перед кем купцу было оправдаться. Некого было убеждать в своей невиновности. Оставалось ждать, а от вынужденного безделья в голову назойливо лезли самые разные мыли. Как не гнал их от себя Абердас, обеспокоенность судьбой близких не давала ему покоя.
   Тяжко было душе господина Свента. Он с ужасом содрогался, думая о том, что может стрястись с дочерью без его родительского присмотра. А от жгучей мысли о том, что она или Лавия сейчас тоже сидит где-нибудь в темнице, Абердас едва не взвыл и не принялся диким зверем метаться по камере. Осознание того, что в нависшей над дочерью и Лавией угрозе повинен он сам и его безмерная жадность, сводили купца с ума. За такое Абердас простить себя не мог. Только изменить что-либо он уже был бессилен.
   Ещё страшнее была неизвестность. Она почти буквально вгрызалась в разум. Безумие сидело рядышком и крысиными глазками внимательно смотрело на мучающегося мужчину.
   Только с большим трудом господин Свент отвлёкся и заставил себя думать о другом.
   Недавно почтивший арестованного своим скромным вниманием, столичный сыщик успел кое-что наговорить тюремному надзирателю. Из его хвастливых слов выходило, что Абердас - главный заговорщик, стоящий во главе целой шайки злодеев, свивших осиное гнездо в "Дубовом Ящике". Сейчас оно было обнаружено и своевременно разорено на благо государства, а попытка отравить кронпринца предотвращена.
   Перспектива вырисовывалась не ахти. Для всего Тора господин Свент теперь был не более чем преступник, и его репутация, как честного торговца, бесповоротно погибла. Но печься о ней вовсе не следовало. Абердас был бы не против расплатиться лишь потерей репутации. Ведь, за измену грозила виселица. Оправдываться же перед столичным сыщиком, грезящим себя спасителем государства, представлялось занятием бесперспективным.
   - Может, и в правду стоило послушать мальчишку? Начал бы где-нибудь в новом месте новую жизнь. Я же как-то хотел перебраться в Першт. Хороший город...
   Умозрительный перебор возможных вариантов своих прежних действий немного успокаивал, но не до конца. Всё возвращалось к баронессе и дочери.
   - Эх, подвёл я вас, девоньки, - снова бессильно вздыхал господин Свент.
   Чтоб не зацикливаться на одной и той же мучительной мысли о близких, Абердас сосредоточился на произошедшем с ним в "Дубовом Ящике". Если уж угораздило попасть в число заговорщиков, надо было попробовать разобраться в этой кутерьме. Столько всего случилось за какой-то час, запуталось-перепуталось. Сам чёрт ногу сломит! И всё же кусочки головоломки, нехотя складывались в более-менее внятную картину.
   По разумению купца ключевой фигурой был обнаруженный на чердаке постоялого двора колдун. Если бредовая идея Эльца, поменять местами номера комнат, послужила причиной путаницы, то чердачный "клоун" запустил всю эту котовасию. Хотя о краже Тинка тоже забывать не стоило.
   По-всему, колдун завладел шкатулкой с царицыными драгоценностями случайно, из-за путаницы с комнатами. По той же причине и Тинк утащил не то, что следовало. Странные типы с третьего этажа "Дубового Ящика" говорили о яде, приняв поначалу Абердаса с мальчишкой за поставщиков этого зелья. Вот тогда следовало насторожиться и озаботиться всеми этими подозрительными жидкостями. Выбросить их от греха подальше. А ведь нет, не успел сообразить. После той путаницы в доподлинном местонахождении шкатулки с ядом купцу был неуверен. Найдут в конторе, и смертного приговора не избежать.
   Если городской страже схватила настоящих заговорщиков, то можно было надеяться на их признание. Только сомнительно было, что хоть кого-то из них схватили. С чего бы? - добропорядочные горожане, немного помятые, но ничем предосудительным не отмеченные. Это было досадно. Отдуваться за них предстояло господину Свенту.
   - И надо же было им всем воспользоваться одинаковыми шкатулками! Будто нарочно! - зло выкрикнул Абердас, спугнув с тюфяка голохвостого наблюдателя.
   Перемещение шкатулок купца больше не интересовало, как и инцидент с шашнями дочери бургомистра, и недоразумение с княжескими телохранителями. Его снова печалили думы о дочери и Лавии.
   Можно было рассчитывать на проворство и сообразительность Тинка. Быть может, он что-нибудь придумает, как-то поможет им. Надежда слабенькая, но во что остаётся верить бедному отцу и неудачливому жениху. Пусть уж постарается, да сам сумеет целым остаться.
   За подобными безрадостными размышлениями арестанта застал неожиданный гость. Как он подошёл с надзирателем к камере, он не заметил. Только скрипнувший засов заставил купца встрепенуться и обратить внимание на распахнувшуюся дверь.
   - Прошу, господин... - На надзирателя сейчас раздражённо шикнули, не дав договорить, а затем в камеру "государственного преступника" с лампой в руках торопливо прошёл некто закутанный в чёрный плащ.
   Господин Свент поднялся и, уже сидя, с любопытством стал разглядывать суетливо конспирирующегося бургомистра. Выглядело это смехотворно. Купец признал старого друга сразу, а вот бургомистр с минуту ещё нерешительно топтался у входа и только потом скинул на плечи капюшон.
   - Дорогой друг, рад видеть вас в моей скромной обители! - Абердас встречал бургомистра широким жестом гостеприимного хозяина. Радость в его голосе отсутствовала, а вот иронии было с избытком.
   - Давай без этого, Абердас. У меня мало времени. - Без чего именно бургомистр пояснять не стал. Видимо, он действительно спешил. Потому бормотал скороговоркой и не поднимал глаз на друга.
   На неприветливые слова купец пожал плечами. Начало разговора настораживала, и, казалось, старый друг вовсе не рад видеть господина Свента.
   - И по какому ж ты делу? - уже много суше поинтересовался купец.
   - По очень и очень важному, - сейчас же заявил гость, многозначительно покачивая головой.
   - Допустим. - Абердас, соглашаясь, кивнул и изобразил на лице безграничную готовность слушать.
   Бургомистр продолжил не сразу. Он мялся, переминался с ноги на ногу и только минутой позже неуверенно произнёс:
   - У меня просьба к тебе. - Господин Свент вскинул брови. - Да-да именно так. Я нуждаюсь в твоём понимании.
   - О. Я не священник, чтоб утопать в понимании к страждущим, - съёрничал купец.
   - Перестань! Здесь не место для смешков. Ты в серьёзном положении.
   - Ну, это-то я понимаю очень даже хорошо.
   - Раз так, то ты должен осознавать и всю опасность положения твоей дочери с баронессой. А ведь ты можешь им помочь.
   Нахмурившийся Абердас промолчал. Бургомистр умело надавил на болевую точку, а потому проигнорировать его "дружеские" слова было никак нельзя.
   - Я позабочусь о них. Огражу от всех возможных неприятностей. Нищенствовать после твоей смерти твоя дочка точно не будет. Ты же сам понимаешь, что тебя ждёт...
   - Постой! Ты меня уже списал?! Я не имею никакого отношения...
   Бургомистр затряс руками, а затем демонстративно зажал уши.
   - Я ничего не хочу знать! - нервно взвизгнул мужчина. - Что и как, будет решаться на твоём допросе! А меня попрошу не вмешивать! Да, да и ещё раз да!
   На некоторое время в камере воцарилась почти полная тишина. Можно было слышать только прерывистое дыхание расстроенного человека. Бургомистр пофыркивал, постепенно успокаиваясь.
   - Я позабочусь о твоих близких, а ты должен будешь позабыть, что мы друзья. Понятно?
   Купец прикусил нижнюю губу. Горько выслушивать слова предательства. И ведь поделать-то ничего уже нельзя - не морду же бить бывшему другу. От его милости зависела судьба дочери и любимой женщины.
   - Да, - выдохнул Абердас.
   Бургомистр удовлетворённого угукнул, но, словно ещё не доверял услышанному. Он снова принялся уточнять детали просьбы, говорил приветливо и даже вкрадчиво:
   - Ни в коем случае не упоминай обо мне. Пусть будет так, будто мы едва знакомы. Не подставляй. Знаешь же, если начнут копать, мало никому не покажется. Будут дёргать друзей, родственников, знакомых. Помилуй. Ради нашей старой дружбы, ради моих детей, твоей дочери, леди Архепен.
   Купец долго смотрел в бледное лицо бургомистра. Отчего-то ему хорошо запомнились его дрожащие губы. Он по-настоящему испугался. Испугался того, что ещё не было. Предчувствовалось и угадывалось, но не стало ещё реальностью. Оттого Абердасу было очень больно. Друг из страха, что его оговорят, сам предал дружбу.
   Кивнув, господин Свент снова лёг и закрыл глаза. Видеть гостя он больше не желал. Потоптавшись с минуту на месте, бургомистр тоже без слов вышел из камеры.
   Казалось, Абердас проспал от силы пять минут, когда арестанта непочтительно растолкали ногой и громко проорали:
   - Вставай! Хватит клопов кормить! Пора держать ответ за свои злодеяния!
   - Уже?
   Недоумённо моргая, купец со сна не сразу взял в толк, о чём болтает надзиратель. Он даже растерялся и, наверное, на его лице отразился испуг. Удовлетворённый произведённым эффектом тюремный сторож оскалился в ухмылке, затем деловито тряхнул увесистой связкой ключей и насмешливо добавил:
   - Вас, милостивый сударь, ждёт на аудиенцию кронпринц. Окажите милость пожаловать.
   - Так и быть, окажу, - поднимаясь, в тон весельчаку ответил купец.
   - Прекрасно-с. А пока, не прикажете ли мылить верёвочку? Или так сойдёт? - Не унимающийся надзиратель хохотнул, руками сдавил себе шею и, шутовски изображая повешенного, высунул на бок язык.
   - На себе показывать - дурная примета, - съязвил Абердас.
   Сторож тотчас посерьёзнел лицом, зло подтолкнул арестанта к выходу и проворчал:
   - Иди, иди, умник! Ещё не такие здесь сиживали, да не высиживали.
   Узилище обреталось в непосредственной близости от городской ратуши. Пряталось за её статной многоэтажной фигурой с часовой башней. Со стороны и не скажешь, что где-то рядом с нарядно украшенным по случаю празднества зданием пребывает столь скорбное и невзрачное сооружение. Оба строения разделяли общий внутренний двор, и то, что в путешествии по Тору не было необходимости, господина Свента вполне удовлетворяло. Перспектива повстречать кого-то на городских улицах из знакомых его не могла радовать.
   Время близилось к вечеру. Скоро должен был начаться бал. Эта маленькая деталь смущала купца. Не такого мнения он был о кронпринце. Неужели его страх пред заговорщиками был настолько силён, что наследный принц готов был забыть о любимом развлечении? Но удивляло не только это. Обвиняемого в государственной измене не заковали в цепи, как особо опасного преступника. Можно было бы подумать о бегстве - придушить плетущегося попятам надзирателя, как того он себе желал, и был таков. Если бы не пара телохранителей кронпринца, поджидавших Абердаса во дворе.
   В тот момент, когда охрана приняла под свою опеку арестованного, купцу показалось, что его откуда-то справа, со стороны ограды окрикнул знакомый мальчишеский голос. Абердас обернулся на звук вместе с телохранителями. В сумерках, начинающих сгущаться во дворе, ничего определённого разглядеть не удалось. Был ли там сейчас кто-то, понять купец затруднялся. Но думать, что о нём не забыла хотя бы одна живая душа, было чертовски приятно.
   Охрана отреагировала на подозрительный шум молниеносно. Опасаясь неожиданного нападения, она подхватили арестованного под локти и споро подтащила его к одному из задних ходов ратуши. Где-то в здании разыгрывались музыканты. В воздухе чувствовался аромат кулинарных изысков, от которых желудок голодного господина Свента принялся громко подпевать музыкантам. Через открывшуюся дверь слышались приглушённые голоса множества прибывших на бал гостей.
   Телохранителей и Абердаса встретил распорядитель бала. В двух шагах от порога он неожиданно вынырнул под самым носом вооружённых людей и своими округлыми формами весьма упитанного человека перегородил им дорогу. Протестуя, толстяк взмахнул руками, чтоб нежданные визитёры немедленно убрались вместе с арестованным куда подальше. Скорбным делам было не место на весёлом празднестве. Но стоило охране заявить о приказе кронпринца, все возражения вмиг отпали сами собой.
   Вместо этого распорядитель проницательно вгляделся в лицо купца и сочувствием в голосе произнёс:
   - Не поддавайтесь унынию. Относитесь к своему положению с лёгким сердцем. Сегодня у вас неудачный день, а завтра будет другой, вполне возможно, много лучше.
   Такие слова радовали. Они произвели на господина Свента поистине волшебное действие. На душе стало легко, а в груди вдруг обнаружилось немало места для надежды.
   Добродушно улыбнувшись, купец отвесил толстяку учтивый поклон и тем развеселил его. В ответ на любезность распорядитель сейчас же вызвался проводить арестанта до библиотеки. Там кронпринц коротал время до начала официальной части торжества. Телохранители сами неплохо знали дорогу, но перечить не стали. Ссора с одним из придворных по пустяшному поводу - не лучший задел на будущее.
   Вошедших в библиотечную залу первым поприветствовал уже знакомый Абердасу голос.
   - Наконец-то! Сколько можно заставлять ждать принца?!
   Франт, в котором легко узнавался столичный сыщик, стремительно сорвался с места у кресла скучающего Тибробала и затормозил только у самой дверей, едва не сбив с ног господина Свента. Раздражённо пыхтящий мужчина хищно вцепился взглядом в лицо купца, словно хотел сейчас же подвергнуть арестованного самому жестокому допросу с пристрастием. Абердас будто и не заметил его пронзительного взгляда. Он ответил открытым любопытством, отчего сыщик быстро смутился и отвернулся. Благо предлог для отступления нашёлся поблизости. Удовлетворенно кивнув телохранителям, сыщик с недоумением, граничащим с крайним возмущением, уставился на находящегося поблизости распорядителя бала.
   - Попрошу посторонних удалиться! - высоким голосом почти выкрикнул он и кивнул в сторону выхода.
   Распорядитель не стал дожидаться того момента, когда его выдворят из библиотеки силком. Толстяк отвесил почтительный поклон кронпринцу, затем демонстративно ободряюще кивнул господину Свенту и, больше не взглянув в сторону ничтожного сыщика, степенно проследовал к дверям.
   В библиотеке присутствовало всего несколько человек. Упомянутый ранее кронпринц, его пара телохранителей, сыщик с кокетливо перебинтованной головой, скромный секретарь и, наконец, неизвестная дама, одетая во всё тёмное и с вуалью на лице. Женщина сидела в кресле с высокой спинкой рядом с жеманным кронпринцем. Молчала и почти не двигалась, выказывала придельную тихость и неброскость. Но даже в таком виде её присутствие смущало больше всего. Быть объектом праздного любопытства купцу не хотелось.
   Куда развязней вёл себя Тибробал. При появлении арестанта он почти не шелохнулся, будто и не ожидал его. Развалившись в своём огромном мягком кресле, кронпринц неспешно перевёл любопытствующий взгляд на Абердаса и несдержанно фыркнул. Можно было решить, что он рассчитывал на нечто иное, потому и оказался несколько разочарован увиденным. Сидящий в углу между книжными шкафами, писарь сейчас же оживился, чиркнул гусиным пером что-то дополнительное на исписанном листе и снова застыл в ожидании развития допроса. Его смешная круглая шапочка незабудкового цвета сползла на затылок и обнажила проплешину с замысловатым родимым пятном в форме всё того же пера.
   Видеть кронпринца господину Свенту ещё не приходилось, оттого Тибробал для него был презанимательным зрелищем. Купец на некоторое время даже забыл, зачем его доставили в библиотеку, и во все глаза рассматривал высокородную особу. Посмотреть было на что: принц вдесятеро превосходил по цветастости сыщика. Весь он был напомажен и надушён так сильно, что по всей библиотеке расходился стойкий аромат дорогих притираний и духов. Осветлённые до золотистого цвета завитые локоны обрамляли белое лицо украшенное румянами и тенями. Особо бросались в глаза губы. Подведённые, с вызывающе яркой помадой они, казалось, принадлежат не кронпринца, а самой вульгарной портовой девицы лёгкого поведения.
   Абердас находился под впечатлением. Его представление о высшем свете оказалось подпорченным, но глядел он на Тбробала с прежним смиренным почтением. Наверняка, поэтому кронпринц вёл себя не невраждебно, ответил купцу благосклонным кивком и только затем, томно вздохнув, обратился к сыщику:
   - Начинайте, дорогуша.
   Лёгкое движение рукой принца, и господин Свент лишь едва не вздрогнул. Алые искры на запястье Тибробала стеганули по глазам. Абердас на мгновение растерялся, но тотчас сообразил, что его контору за то время, пока он прохлаждался под замком, могли обыскать вдоль и поперёк. Шкатулка с украшениями давным-давно должна была оказаться у столичного сыщика, а значит, и у кронпринца. Сопоставив два и два, купец быстро успокоился, да и думать о потерянных драгоценностях больше не стал. Огненные рубины Савратины потеряли прежнюю притягательность для него.
   Получив сигнал, сыщик преобразился - принял важный вид сурового следователя.
   - Абердас Свент, - торжественно провозгласил он, а секретарь скоренько заскрипел пером, - ты обвиняешься в заговоре против их высочества кронпринца Тибробала и в покушении на должностное лицо, находящееся при исполнении. Признаёшь ли ты вину?
   Что купец мог сказать, кроме правды? Только правду.
   - Я не виновен.
   - Все так говорят, - с презрением выплюнул сыщик.
   Он переместился ближе к принцу и кратко поклонился ему. После чего резко разогнул спину и негодующе бросил смеющему упираться арестанту:
   - Только благодаря бескрайней доброте нашего господина, ты, тать, ещё не подвергнут допросу с пристрастием.
   Лучезарно улыбаясь, кронпринц авторитетным кивком подтвердил слова сыщика.
   - Премного благодарен... - успел проговорить господин Свент.
   - Молчать! Отвечать будешь, когда этого от тебя потребуют, - гневно взвился сыщик. - Надеюсь, что ты оценишь милость кронпринца и не станешь лгать.
   - Да, конечно...
   - Замолчишь ты или нет?! Хочешь, чтобы я приказал поставить тебе кляп, и допрашивал как безгласого или особо опасную ведьму?!
   От грозного рыка дознавателя кронпринц неприязненно поморщился и прикрыл кружевным платком уши. Сыщик сейчас же умерил свой пыл.
   - Так ты клянёшься говорить правду и только правду?
   Абердас промолчал, но в знак согласия наклонил голову.
   - Почему молчишь?! Совесть не позволяет произносить лживые слова?! - патетически воззвал следователь, лишь чуточку повысив тон, чтоб не беспокоить кронпринца.
   - Мне запрещено говорить...
   - Кончай нести чушь и увёртываться! Это не поможет! Отвечайте немедленно!
   - Нет и нет! Никогда не был заговорщиком и даже не собирался им становиться.
   - Бессовестная ложь! Ты заговорщик и более того, их главарь! Не позднее сегодняшнего утра вы должны были встретиться с поставщиком яда. А вечером, на балу отравить нашего милостивейшего кронпринца.
   Кронпринц болезненно кашлянул и изобразил глубочайшее потрясение.
   - Только моё своевременное вмешательство предотвратило это жуткое преступление.
   На этот раз, удовлетворённый рвением Тибробал с одобрением кивнул сыщику.
   - Свидетельства честных горожан неопровержимы. Тебя видели и опознали многие. И именно тебя преследовала стражи на постоялом дворе "Дубовый Ящик".
   - Я был там. - Купец, недоумевая, пожал плечами. - Что тут такого? Я имел сугубо частное дело к господину Эльцу, хозяину постоялого двора. У меня вскоре состояться свадьба, потому я подыскивал...
   - Мы наслышаны об этом, - дознаватель грубо оборвал арестованного. - Об Эльце особый разговор. А насчёт свадьбы ошибочка. Тебя ждёт виселица, а не брачный венец!
   - Я ни в чём не виновен! - вскипел господин Свент, и снова был перебит.
   - Даже в нападении на королевского следователя?! - Франт вызывающе вскинул брови.
   - Ну, нет. Это было, отпираться не стану. - Купец смущённо отвёл взгляд. - Но чисто случайно.
   - Случайно?! Трижды за час?! Это же верх нахальства и бессовестности!
   - Ну, да, то есть, нет. Я не это имел в виду...
   Слушать какие-либо оправдания раздражённый сыщик не желал. А то, что кронпринц принялся при последних словах арестанта легкомысленно смеяться, смутило его и сбило с толку.
   - Пока оставим покушение на мою жизнь. При расследовании заговора против принца крови, это несущественная деталь.
   Месть исподтишка удалась. Тибромал вмиг утратил весёлость и сурово глянул на господина Свента. Во всяком случае, он посчитал, что сумел придать лицу неумолимость.
   - Что ж, заговорщик упорствует. Как ему годно. У нас найдётся свидетель, которому он не сможет возразить, - уверенно продолжи сыщик.
   Такой оборот господина Свента насторожил. Он изменился в лице и в считанные мгновения успел перебрать в уме, кого могли схватить и допросить с особым пристрастием, чтоб выжать приемлемые сведения для версии столичного сыщика.
   - Вот оно! - Сыскарь, не отводивший взгляда от лица купца, неожиданно возликовал. - Тать выдал себя! Он испугался очной ставки своим подельником!
   Кто-либо другой в библиотеке не разделил его восторга. Даже кронпринц, начинающий скучать, только безразлично пожал плечами и капризно потребовал:
   - Ну не томите, зовите его.
   Сыщик послушно дал сигнал телохранителям, и уже через пару мгновений в залу ввели или скорее уж внесли свидетеля. В это раз Абердас сохранил ледяное спокойствие, хотя удивиться было чему. К свидетелям с какой-то радости причислили колдуна с чердака постоялого двора. Сейчас он выглядел жалко. В колдуне не осталось и следа той мистической грозности, что так напугала Тинка. Крепкие верёвки плотно стянули кудеснику руки и ноги, а в рот ему запихнули кляп. Скукожившееся жалобно-плаксивое лицо подытожило жалкий вид неудачливого чародея.
   - Ну что, давно не виделись? - язвительно поинтересовался дознаватель.
   - Я его не знаю, - твёрдо заявил купец, - и никакого отношения к его делам не имею.
   Связанный колдун сейчас же принялся мычать, подёргиваться и трясти головой.
   - Да дайте ему высказаться! Что вы, милейший, так закупорили беднягу? Быть может, у него есть, что сказать.
   Нерадивость сыщика сердила Тибробала. Кронпринцу крайне наскучило однообразие допроса: один требует признаться, другой упорно всё отрицает, ничего больше - скукотища. Но случилась неожиданное: какой-то ничтожный сыскарь вдруг возомнил, что может воспротивиться желанию принца. Он вполголоса заметил, что допрашивать колдуна, освободив его из пут, небезопасно. На это Тибробал, обладавший более приземлённым складом ума, нетерпеливо ответил грозным взглядом. После уже ничто не препятствовало освободившемуся колдуну размять затёкшую челюсть и свои конечности.
   - Нонсенс! - возмущенно завопил чародей, наконец, почувствовав, что в состоянии говорить членораздельно. - Я учёный. Дипломированный маг Саанааской академии. Как можно приписывать мне участие в такой бессмыслице, как заговор? В этой гнусной деятельности нет ни унции гнозиса и научной созидательности. Я не имею ни малейшего понятия, кто этот господин и какое он занимает место в заговоре.
   Оскорблённый предположением купец вскинул брови и округлил глаза. А сыщик сейчас же ухватился за попавшуюся в руки ниточку и с усилием потянул на себя.
   - Ага! Сообщник признал, что Абердас Свент заговорщик, хоть и не знает значимости его деятельности в преступной организации.
   - Ничего такого я не говорил! - спохватился чародей, но было уже поздно, дознаватель быстро и умело раскручивал свою версию перед развесившим уши кронпринцем.
   - То, что оба задержанных отрицают знакомство друг с другом, вовсе не свидетельствует об их невиновности. Наоборот, настораживает, а дипломированость заговорщика и того хуже - пугает! Это значит, что заговор принял такие угрожающие масштабы, что в него уже вовлечены опасные маги. А конспиративная структура заговора настолько усложнилась, что не каждый член подполья знает других заговорщиков. Вот такие печальные дела.
   Кронпринц нервно заёрзал в кресле, ему очень не понравились подобные предположения.
   - Бред! Я говорю правду! Более того, я спасал кронпринца!
   Гневно воздев руки к потолку, колдун шагнул ближе к Тибробалу, но тут же был опрокинут на пол бдительными телохранителями. Принц успел лишь испуганно охнуть.
   - Позвольте рассказать, как всё было! - не унимался придавленный к паркету маг.
   Мольбы возымели действие на Тибробала, заинтересованный он дал знак охране. Колдуну позволили встать на колени, но продолжали придерживать за плечи.
   - Ну что ж, послушаем небылицы. - Недовольному сыщику оставалась пренебрежительно ворчать. Кронпринц всё чаще проявлял самостоятельность и игнорировал мнение слуги.
   - Последнее время я работаю над получением одного очень полезного зелья, - торжественно заявил чародей, словно стоял за кафедрой и делал доклад в своей академии. При этих словах глаза сыщика торжествующе загорели, и маг поспешно пояснил:
   - Над перспективным препаратом левитации. - Подозрительности во взгляде дознавателя не убавилось, а чародей продолжил, всё ещё надеясь вразумить присутствующих своими объяснениями. - Он должен придавать предмету способность зависать в воздухе. Я думаю, всем понятно, насколько выгодно может быть это... средство. Появится возможность передвигать гигантские тяжести. Наконец, человек сможет летать...
   - Избавьте нас от пустой болтовни! Переходите к сути! - раздражённо рубанул сыщик.
   - Я как раз подошёл к главному. До сегодняшнего утра мне недоставало для выделения левитационной эссенции одного редкого компонента. К сожалению, это вещество крайне опасный яд...
   - Вот! Все слышали?! - выкрикнул дознаватель, обращаясь к кронпринцу.
   Тибробал неодобрительно покачал головой и кивнул магу, чтоб тот продолжил.
   - Ушло много времени и усилий на поиски. И вот, когда я уже почти отчаялся, мне посчастливилось, абсолютно случайно, узнать, что некто ищет то же самое вещество. Более того нашёлся поставщик, и сделка должна была произойти в "Дубовом Ящике". Вот я и решил подкараулить их. Выгадал удобное время и попытался подменить шкатулку с ядом на шкатулку с благовонной эссенцией дерева Маркон. Внешне они неотличимы друг от друга. Тем самым я должен был обеспечить себя реагентом, а нашего добрейшего кронпринца избавить от отравления. От маркониевых духов можно получить, максимум, лёгкое несварение желудка. И то, только если выпить жидкость натощак.
   - Вот как? Выходит, что досточтимый принц обязан благодарить своего спасителя за то, что он обеспечил ему несварение желудка, а заговорщикам безнаказанность? Если всё сказанное правда, во что я не верю, то отчего городская стража не была извещена о преступном акте купли-продажи смертельного яда? Уже одно это преступление перед короной!
   - А как же иначе я получил бы реагент? Его же не позволили бы забрать...
   - Неужто жизнь нашего принца мене важна, чем колдовское зелье?!
   - Ну-у... нет, конечно. - Колдун растерянно замялся. - Я, в общем-то, тогда это вещество так и не получил...
   - Ага. Сдаётся мне, мы подходим к интересному моменту. Так как яд всё-таки появился у тебя? Или меня начнут убеждать, что никакого яда вообще не было? Не забывай, у кого я её изъял.
   - В тот раз я по своей оплошности ошибся номером, - повинился колдун. - На постоялом дворе с гостиничными номерами сущий бедлам. Вот я и просчитался, оказался совсем в другой комнате. А там, как назло, на столе стояла в точности такая же шкатулка. Такое совпадение просто невероятно, потому-то я обнаружил промах много позже. Яда я не получил. Но замечу, что содержимое в новой шкатулке тоже было весьма примечательным...
   - Хватит! Прекрати нести чушь! Навыдумывал шкатулок, что голова идёт кругом. Не отвлекайся от сути своих россказней, детали нас сейчас не интересуют, - приказал сыщик.
   Всё сказанное господин Свент выслушивал внимательно, затаив дыхание. Не пропустил ни единого слова чародея. Предположения купца о путанице со шкатулками-близнецами оправдывались. Можно было порадоваться налаживающейся ясности и понадеяться, что кривая как-нибудь да выведет. Возможно, ещё все построения сыщика разваляться на глазах у кронпринца, и ему придётся оправдать Абердаса. Оставалось услышать, что колдун наболтает дальше. Но как раз это и тревожило. Маг отчего-то сильно разнервничался, какое-то время не решался заговорить снова, настороженно поглядывая на всех присутствующих и в особенности на сыщика.
   - Я хотел всё вернуть на место. Вот тут многоуважаемый сыщик появился во внутреннем дворе с ещё одной шкатулкой. Повторно ошибиться я не мог. Бросив всё, я телепортировался вниз...
   - Отлично! Заговорщик уже признался в нападении на должностное лицо!
   - Что вы, господин следователь? Ни в коем случая! Я обнаружил вас уже без чувств...
   Купец отвёл глаза в сторону. Хорошо, что на его смущение никто не обратил внимание.
   - И не оказал помощь раненому?! - выкрикнул рассерженный дознаватель.
   - Ну, раны как таковой не было. - Колдун, недоумевая, пожал плечами. - А задержись я, и реагента мне было бы не видать, как собственных ушей. Мне бы его никто не отдал.
   - Естественно! Чтоб доверить яд такому преступнику, нужно быть идиотом!
   - Какой я вам преступник?! Я известный учёный!
   Уже никто не замечал, что кричит в полный голос. Тибробал прикрыл уши, но не возмущался. Улыбаясь, он с интересом наблюдал за перепалкой и забавлялся происходящим.
   - Я могу доказать свою правоту! Зелье левитации существует! Я успел провести эксперимент, прежде чем дуболомы из городской стражи разнесли лабораторию. Дайте мне мои реагенты, и опыт будет повторён тут же.
   - У чего захотел! - осадил разошедшегося чародея сыщик.
   По знаку следователя охрана снова придавила мага к полу и сноровисто принялась вязать ему руки. Тут-то и вмешалось любопытство Тибробала.
   - Дайте ему попробовать.
   - Да-да, дайте, - сейчас же поддакнул обнадёженный колдун. - Это займёт не больше четверти часа. У всех на виду я буду левитировать.
   - Но...
   Попытка сыщика возразить была заранее обречена на провал. Кронпринц был известным любителем Чудесных представлений. Тут даже соображения о безопасности что-либо изменить не могли.
   - Пусть попробует! - Тибробал настоял на своём. - Вы же сможете, милейший, меня защитить?
   - Безусловно, - скрепя сердце, покорился дознаватель.
   В подготовке эксперимента больше всего времени ушло на то, чтоб в библиотеку доставили конфискованный колдовской скарб. Когда немногим менее чем через четверть часа, в распоряжении чародея оказалось четыре громадных ящика. Колдун едва не лишился чувств, увидев, как были без разбора свалены все его принадлежности. К счастью, все необходимые уцелело.
   Спеша, чтоб уложиться в обещанный срок, маг на бронзовое блюдо установил горящую жаровню, над ней закрепил на треноге колбу и уже туда влил молочного цвета жидкость - основной субстрат зелья. После чего позаимствовал у хмурого сыщика шкатулку с ядом.
   - Прошу внимания. - Колдун вынул из шкатулки сосуд с ядом. - Необходима лишь одна капля этого реагента, короткое заклинание и левитационый декокт готов.
   Творящееся в зале таинство никого не могло оставить равнодушным. Все, даже молчаливая дама в тёмном, обратились к быстро начавшему закипать колдовскому зелью. Напряжение возрастало.
   - Действо неопасно, - заверил чародей. - Но попрошу держать себя в руках и не мешать мне. Ошибка в заклинании сведёт все усилия на нет. Другого базисного субстрата здесь не получить.
   Экспериментатор приступил к опыту.
   Присутствующие с утроенным внимание следили за каждым движением кудесника. Он же, отмахнувшись от назойливой мухи, вооружился тонкой стеклянной палочкой и макнул её в ядовитую жидкость, после чего тотчас закупорил опасный сосуд. Затем осторожно поместил палочку в закипающий взвар и принялся его помешивать то почасовой стрелке, то против. Наклонившись к горлышку колбы, маг зашептал заклинание, и вскоре зелье стало менять окраску: из молочно-белого в невзрачный серы, затем варево замерцало, над сосудом поднялся переливающийся пар. Ещё через полминуты жидкость позеленела, потом стала отдавать ультрамарином, и под конец, обретя прозрачность, окрасилась в ярко-розовый цвет. Дама под вуалью восхищённо охнула.
   Чтобы завершить действо, маг трижды быстро махнул палочкой над сосудом, словно обрывал невидимые паутинки, и впечатляющим гортанным голосом издал вопль. Тибробал нервно хихикнул, но заинтересованного взгляда не отвёл. Последний театральный взмах рукой предназначался больше для публики. Палочка прочертила дугу к горлышку колбы и... сбила туда муху.
   Никто не обратил на это внимания, только маг ойкнул и успел вздрогнуть. В следующее мгновение декокт почернел, колба вдруг подпрыгнула на треноге, беззвучно раскололась и прянула чёрной туманной кляксой в стороны. Чернильное облако охватило стоящего рядом мага, а затем, будто ударившись о непреодолимую преграду, с глухим шипением сжалось в точку и исчезло. Вместо неудачливого колдуна остался лишь горьковатый цветочный дух.
   Принц был в восторге. Он вскочил с кресла, захлопал в ладони и засмеялся.
   - Слевитировал! Великолепно! Это стоило показать всем гостям на балу!
   На всех остальных пропажа мага произвело обратный эффект. Даже сыщик, разом утративший и арестованного, и главную улику, не смог совладать с собой. Запинаясь, он пытался что-то сказать, но Тибробал и слышать ничего не хотел.
   - Как видим, вы, милейший друг, грубо ошиблись. Ваш злобный маг оказался, может быть не очень хорошим, но честным учёным. Наверняка, почтенный Абердас Свент тоже добропорядочный горожанин. И забудьте ради всего святого о своих тяжёлых ранах. Я не сержусь на вас за неуёмное рвение и позабочусь о своём преданном слоге. Все полностью свободны!
   После последнего вердикта кронпринц обернулся к даме в тёмном и вопросительно вскинул брови. Женщина, прикрывшись веером, ответила ему лёгкий кивок.
   - Я рад, что мы в расчёте, мадам. Поспешим на бал, мы и так уйму времени убили на пустяки.
   Тибробал протянул руку дознавателся, но тот в растерянности, а быть может, от обиды не подумал послушаться и остался на месте. Ему льстило особое внимание высокородной персоны, но профессиональная гордость не желала смериться с позорным крахом дела.
   - Позвольте, а как же улика, найденная в конторе господина Свента? - Сыщик не сдавался. Теперь он не осмелился напрямую назвать Абердаса заговорщиком, но от своих умозаключений отступаться пока никак не желал.
   Принц был недоволен задержкой. Да и дама недовольно охнула, но смиренно осталась сидеть на месте, пока по сигналу дознавателя один из телохранителей не внёс ещё одну шкатулку - точь-в-точь шкатулка с ядом.
   - Прекрасно видно, как похожа шкатулка на предыдущую. Её содержимое тоже идентично. Из этого делаю вывод, что внутри тоже находится яд.
   Сыщик уверенно тряхнул головой, но был потрясён реакцией Тибробала.
   - Ну когда же, милейший, вы прекратите свои инсинуации? - Принц устало покачал головой и просительно оглядел всех присутствующих, дескать: "Угомоните его кто-нибудь, а то я за себя не ручаюсь".
   Вот тут-то, долго молчавший, купец снова привлёк себе общее внимание:
   - Это духи, - твёрдо заявил он. - Они приобретены по случаю моей помолвки с баронессой Лавией Архепен.
   - Чем докажете? Тоже будете левитировать? - едко поинтересовался дознаватель.
   Купец открыто принял хмурый взгляд сыщика и пожал плечами:
   - Если есть необходимость - я готов.
   Выспрашивать позволения Абердас не стал и забрал из рук сыщика сосуд голубовато-зелённого оттенка. Пока дознаватель колебался, не следует ли предотвратить ещё один рискованный эксперимент, купец смело сбрызнул жидкость на себя, а потом приложился языком к горлышку. Через мгновение всю библиотечную залу ратуши заполнил тонкий, чуть сладковатый маркониевый дух. Как знаток ароматов кронпринц одобрительно хмыкнул.
   - Вот видите, я жив. - Господин Свент улыбнулся вконец растерявшемуся сыщику.
   - Но как же это?..
   - Ох, перестаньте, милейший. Не разочаровывайте меня и дальше, - взмолился Тибробал. - Сколько можно говорить одно и том же? Мне это надоело. Лучше возьмите меня под руку и проводите на воздух. Я желаю освежиться и поговорить с вами наедине.
   Новых возражений не последовало. Смирившись, королевский следователь, наконец, принял холёную кисть кронпринца, готовый исполнить любую его прихоть.
   - Ну же, не кисните, я не люблю грустные лица. - Тибробал улыбался и желал, того же от других. Ему очень нравилась роль миротворца. Пусть даже всеобщая радость достигалась его настоятельной просьбой, мало отличающейся от приказа.
   То, что изобразил сыщик на лице, к улыбке имело только весьма отдалённое отношение.
   - Прекрасно. Теперь оставим наших молодоженов наедине. Им есть, о чём поговорить.
   Всё так же слащаво улыбаясь, принц раскланялся с дамой и обескураженным господином Свентом, а затем, более не проронив ни слова, оставил библиотеку. Последним выскочил из залы секретарь, и рядом с растерянным, но счастливым Абердасом осталась только Лавия.
   Баронесса отбросила в сторону шляпку с траурной вуалью, а ещё через мгновение пара бросилась друг другу в нечаянные уже объятья. Словно охмелев от бешеного всплеска чувств, купец почувствовал слабость в ногах и с ещё большим трепетом сжал женский стан. Чудесное избавление, казалось сном, и Абердасу было страшно от мысли, что сейчас милое лицо любимого человека растает, а он проснётся в холодной тюремной камере. Но нет, морок не ушёл - Лавия из живой плоти, не призрак, забыв аристократическую чопорность, льнула к груди господина Свента и не желала его отпустить.
   - Как ты? - Взволнованный мужчина в один вопрос умудрился уместить все свои чувства и волнения, обуревавшие его с момента ареста. Он не спрашивал, что случилось с Лавией и дочерью за минувший день. Он не спрашивал, как они себя чувствуют и не обращались ли с ними плохо. Купец даже не спросил, каким проведением баронесса оказалась в ратуше. Лавия всё поняла сама, без ненужных пояснений и подсказок.
   - Нет-нет, дорогой. - Лавия, сводя с ума Абердаса, обворожительно улыбнулась. - С нами всё хорошо. Ничего дурного с твоей дочерью не случилось. Я здесь, а эта глупая история, наконец, благополучно завершилась.
   Господин Свент целовал пальцы баронессе, а она тихо смеялась от щекочущих её руки усов и бороды.
   - Ты не представляешь, как я благодарен тебе за заботу и терпение. Одно то, что ты здесь - великое счастье. Чем я его заслужил у небес? Ведь я так виноват. Прости меня, любимая.
   Лавия лукаво улыбнулась.
   - Прощаю. Была ли твоя вина или ты её придумал, прощаю. Это очень приятно, когда перед тобой так смиренно каются. - Абердас зарылся лицом в волосы любимой и с удовольствием слушал её, чуть насмешливые замечания.
   - А поблагодарить тебе нужно ещё и нашего милого мальчика. - Лавия чуть отстранилась и заглянула в глаза Абердаса. - Я, конечно, сумела добиться аудиенции у кронпринца. Это был сущий ад. После всего я Тибробала по-настоящему возненавидела. Только не смей смеяться надо мной! - Баронесса играючи ударила кулаком в грудь возлюбленного, а тот одобрительно охнул и закивал, обещая ничего ей не припоминать.
   - Но без содержимого шкатулки, которую милый Тинк немедля принёс ко мне, умилостивить кронпринца ни за что бы не удалось. Он невероятно падок на всякого рода украшения. Настоящая сорока. Правда, прекрасно разбирающаяся в драгоценностях.
   - А я-то думал, с чего он все ухищрения дознавателя мимо ушей пропускает, - восхитился купец. - Всегда тебя считал самой умной женщиной королевства. Благодарение небесам, что оно свело нас вместе.
   - Сейчас захвалишь, и я в это поверю. А ведь во всём случившемся виновна только я.
   Лавия повинно спрятала лицо, но Абердас не хотел слышать ничего подобного. Отрицая всё, он затряс головой - конечно же, во всём была виновата только его глупость и жадность.
   - Если бы я не вздумала испытывать тебя, ничего этого не случилось бы. - Леди каялась, но это у неё получалось игриво, без стенаний и горьких вздохов. - Я всёго лишь хотела увидеть, на что ты готов ради той, которую называешь любимой женщиной. Ничего большего. Ну, разве что новое платье.
   Баронесса весело глянула в глаза млеющего купца. Ему точно не было дела до того, что она решила в чём-то виниться. Для него это был каприз, не больше. Ошибиться эта умная женщина, по мнению господина Свента, была не способна.
   - Поверь, мне понравилось обручальное кольцо. - Лавия снова подсунула Абердасу свои руки для поцелуев, но теперь дала возможность внимательней разглядеть золотые стебли дикого винограда, обнявшие небесно-голубой камень на одном из её пальцев. - Да-да, дорогой я всё поняла, ещё в конторе и даже раньше. Я была уверена, что ты сделаешь мне предложение. Прости. Я же женщина и поэтому не могла чуточку не поиграть в капризы.
   - Всё это пустое. Я счастлив. Какие могут быть обиды? - Господин Свент коснулся губами кольца, затем расцеловал руку баронессы, а потом прильнул и к её губам. Леди Архепен не сопротивлялась.
   На этом историю о женитьбе почтенного Абердаса Свента вернее всего было бы закончить. Потому как рассказать что-то ещё примечательное об этом событии нет никакой возможности и нужды. Но вследствие того, что по ходу повествования не могли не возникнуть некоторые сопутствующие животрепещущие темы, думается, для пущей ясности есть необходимость в дополнительных пояснениях.
   Вечер и следующую ночь Лавия провела в доме Абердаса. В тесном кругу домочадцев, не без участия юного Тинка, они весело отметили их общее избавление от невзгод и волнений. О бале в ратуше никто из них даже не вспомнил. Только на следующий день до леди Архепен от экономки господина Свента добрались неожиданные вести о нём.
   По общему согласию торжество удалось не в пример прошлогоднему. Но неожиданный поспешный отъезд кронпринца из города заметно смазал всё положительное впечатление. Тибробал ни с кем не простился и никого не поставил в известность, тем несказанно оскорбил всех жителей вольного города Большой Тор. Ходили странные слухи о причине его бегства. И в первую очередь рассказывали о неком визите странного господина в чёрном плаще и его беседе с глазу на глаз с кронпринцем. Именно после этой аудиенции, как утверждали очевидцы, Тибробал, бледный как сама смерть, бросил личные вещи и без какого-либо сопровождения оставил город, поклявшись назад не возвращаться.
   Немало судачили городские кумушки о летнем бале в ратуше. Ещё дольше говорили о пышной церемонии бракосочетания купца Первой Статьи Абердаса Свента и баронессы Лавии Архепен. Церемонию проводил сам бургомистр. Зла на него господин Свент не держал. Всё прошло чинно и благородно, без каких-либо происшествий и значимых событий. Кроме одного - на церемонии бургомистр объявил о помолвке своей дочери и князя Адрано, пообещав, что на их свадьбу весь Тор будет гулять не меньше трёх дней.
   Много разного люда присутствовало на свадьбе почтенного Абердаса Свента: знатного и простого, богатого и не очень, неграмотного и учённого. Но были и те, которым молодожёны были искренне рады. Одним их них оказался учёный муж, маг из академии Магии и Волшебства Саанааса.
   Его возвращение из небытия произошло накануне свадебной церемонии. Он появился тихо, скромно шагнул из пустоты в библиотечную залу ратуши и объявил о великом открытии - перемещении во времени. Старого библиотекаря при этом хватил удар, но мэтр Этим Лимп быстро поставил его на ноги, и они оба ещё погуляли на свадьбе господина Свента.
   Именно от мага, побывавшего в "Дубовом Ящике" после своего выдающегося возвращения, Абердас узнал о загадочном исчезновении хозяина постоялого двора. Что случилось с Эльцем, никто точно не знал. Говорили разное. Одни уверяли, что он был главным заговорщиком. Поэтому столичному сыщику, не заподозрившему его, не удалось задержать ни одного из изменников. Другие, что он привечал бандитов и грабителей. Они-то Эльца и прирезали в отместку, за неудачное похищение князя Адрано. Сам маг был иного мнения. Он знал его как алхимика-любителя, нередко проводившего время на чердаке с магом с целью получения философского камня и обретения бессмертия. Оттого по авторитетному мнению чародея куда правдивее был другой слух: похищение Эльца князем тьмы. Всеведающие городские кумушки наперебой рассказывали друг дружке о том, что в "Дубовом Ящике" проводили чёрную мессу, во время которой явился сам дьявол: лицом чёрен, глаза навыкате, огромный, шерсть дыбом, одет в золото - он-то и уволок своего верного слугу в преисподнюю. Господин Свент решил не разубеждать невинно заблуждающегося ученого мужа.
   Куда интересней были сведения о драгоценностях царицы Савратины. Чародей пытался предупредить купца об их опасности и раньше, но только сейчас выдалось свободное, а главное, спокойное время. Проклятые украшения имели силу давать молодость обладателю их. Но злой дух взамен требовал страшную плату - человеческие души и жизни. Первой их жертвой стала развратная царица древних времён - Савратина.
   Насколько прав маг, судить Абердасу было сложно - ничего подобного в договорённости со странным торговцем драгоценностями не было. Но интуиция подсказывала, что в словах чародея имелось что-то дельное. Потому бывало, что господин Свент с печалью задумывался: "Не явиться ли демон снова, и не потребует ли он платы за проклятые рубины?".
  

На этом закончу повествование.

С почтением

магистр философской магии

Тинкгар Фелицитатус.

   Апоплексический удар - Инсульт.
   Шенкан - Далёкий южный край, славящийся тканями и благовониями.
   Афнания - Обширные полудикие земли граничащие с Шенканом.
   Тать - Вор, преступник.
   Баакар - Страна и город славящиеся мореходами, наёмниками и кинжалами с характерными длинными клинками.
   Эссенция дерева Маркон - В Шенкане применяется для производства духов со стимулирующим эффектом.
   Мерекать - Думать.
   Парса - Область с высокоразвитым ткачеством. Особо прославлена искусными гобеленами.
   Академия Магии и Волшебства Саанааса - одно из авторитетнейших учебных заведений чародейства, обладающее полурелигиозной орденской структурой.
   Чудесное представление или представление Чудес - увеселительное представление с участием магов и волшебников.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"