Сотников Игорь Анатольевич : другие произведения.

Все пишут книги, на коленке.Гл.6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Записанный в паспорте
  
  Порт в своём именовании, как и многое в этом мире, несёт в себе большую многовекторность обозначений. Порт - это и одновременно статическая единица, как место для стоянки кораблей, и динамическая величина, как врата, служащие переходом в какой-нибудь другой мир. Что касается человека, то он также не собирался оставаться в стороне и создал для себя порты приписки, в которых закреплял свою существенность на определенный момент, в соответствии с которой мог двигаться вперед по океану жизни. Но так как человек по своей природе весьма деятельное, не стоящее на месте существо, которое даже лёжа на диване изменяется, время ему в помощь, то за его временным статусом закрепили порт приписки, находящегося в состоянии покоя или passives. Правда, некоторые патриции, наверное, как раз самые видные деятели, так любящие возлежать на диванах, настаивают на употреблении в данном случае слова passus. Собственно, это не удивительно для тех, кто очень любит совершать свои путешествия, двигаясь по течению и чьё движение - passus, в принципе, тождественно бездеятельности - passives.
  Так что в данном случае, можно долго спорить, бесполезно доказывая эту разницу значений, вашему возлежащему на ложе оппоненту, который что только и делает, как поправляет под собой подушки, чтобы придать равномерность своим пролежням. Но что же всё-таки значит для человека этот его порт приписки? Или же, в конце концов, нам так и не удастся прийти к общему мнению, которое, впрочем, сейчас не так уж и важно. И если для кого-то порт, закрепляет его не изменчивость, пределы совершенства с неспособностью на большее, то для других, он всего лишь временное пристанище, подпитывающее для последующего рывка. Так и получается, что смотришь на фотографии, раскрывающие ваши изменения под воздействием времени, и не видишь существенных отличий, которые внешне хоть и видны, но не полностью отражают суть перемен. Хотя вот взгляд ваших глаз, не подвластен времени и не даст вас обмануть, раскрывая истинность произошедших с вами перемен. Но, наверное, так и должно и быть, и в согласии с тем, что если кому-то что-то предназначено, то так тому это и приписано.
  Так что, кажется, Олег, раскрывая паспорт, ожидал с помощью него, если не познать себя, то хотя бы узнать, кто же он такой и как же всё-таки его зовут. И он, действуя так, как в этом случае поступает любой среднестатистический человек, раскрыл его на той странице, с которой, по его и мнению любого, кто имел дело с паспортом, должна на вас воззриться физиономия того, кому он и должен принадлежать. И, надо сказать, что Олег не ошибся, и на него действительно с этой страницы паспорта воззрилась физиономия, вот только не та, которую он ожидал увидеть. Конечно, тут может возникнуть логичный вопрос: "А кого он, собственно, ожидал увидеть?". Если, как вы уже заметили выше, он совершенно не мог идентифицировать себя и в связи с чем, должен был бы рад любому своему определению, кроме разве что Оба-мы, в чём не нужно усматривать моих расистских убеждений, а просто принять мой политический антагонизм.
  Но давайте не будем, придавать значение этим поверхностным замечаниям очень доморощенного политика, который живёт в каждом из нас, и призовем свою внимательность, которая уже должна подсказать, кого же всё-таки увидел, кажется, Олег, раскрыв паспорт. Да, это был он, так пристально, снаглой ухмылкой, уставившийся прямо в глаза, кажется, Олегу, смотрел с фотографии его одноклассник Лёха. И ведь в какую сторону не отводи паспорт, он, как завороженный, не сводит взгляда, с, кажется, Олега, при этом не забывая ему заговорщицки подмигивать наглыми глазами. И даже, наверное, перевернув паспорт другой стороной, он и там не закроет свои зенки, и станет посмеиваться над твоим таким бесполезным маневром.
  Но, может, он просто случайно, каким-то немыслимым образом засунул в карман паспорт этого уже так ненавистного ему Лёхи? Пытаясь найти для себя объяснение, кажется, Олег поворачивает лицо к окну автобуса, отражение которого должно расставить все точки над "и", которое и расставило их, не щадя его чувств. К изумлению и ужасу, на него из темной глубины сумерек смотрела та же наглая физиономия Лёхи, которая, хоть и не улыбалась, но с хитрым взглядом ничего не упускала из виду и до самых печенок проникала, в, кажется, уже не понятно кого. Кажется, всё-таки Олег ещё полностью не доверился отражению в окне автобуса и, чтобы исключить всякую ошибку, отбросил паспорт на колени, схватил себя руками за щеки, для того чтобы через осязаемость ощутить и тем самым удостовериться в принадлежности этого лица в окне. Отображение не стало мучить, кажется, Олега, и в то же мгновение отозвалось на его вызов, схватив себя за свои щеки. Тому показалось мало, и он стал с усердием вращать свои оттянутые щеки по часовой стрелке, а иногда даже, не следуя равномерности хода, со всей силы оттягивал кожу лица вверх и вниз, чем вызвал смятение в душе кондуктора, случайно бросившего на него взгляд.
  А ведь при этом кондуктор уже успокоилась и ехала в благостном предощущении того, как приедет домой и своим появлением воздаст бесплатное средство (Спросите: "Как?", а так, и дальше на правах рекламы.) от запора своей второй половине. А тут такое странное поведение пассажира, который, к слову сказать, сразу ей не понравился. Это заставило её почувствовать знакомые позывы, которые она только что предполагала вызвать у своей второй половины (А ведь кондуктор была крепким орешком и не раз только своим видом, разгоняла прочь таких нервных пассажиров. Хотя людей всегда пугает непонятное, что, наверное, и заставило её ощутить этот страх.).
  - Да что же он такое делает? - всё больше впадая в панику и прижимая всё сильнее к себе сумку с выручкой, размышляла кондуктор. - Неужели на нём одета маска, но тогда зачем? - дрожащим нервным внутренним голосом размышляла она. - Неужели он хочет взять меня в заложники и угнать автобус куда-нибудь за границу (Естественно, она имела в виду границу МКАДа, где жизнь совсем не та.)? И зачем я только была столь невнимательна к нему и позволила себе грубость? - укоряла кондуктор свой нрав.
  - Но он вряд ли может действовать без сговора с водителем, - посетила проницательность кондуктора, которая на досуге любила почитать женские детективы и, можно сказать, теоретически была подкована, так что могла разобраться во всех этих преступлениях и заговорах, ниточки которых всегда ведут к тому, на кого сразу и не подумаешь.
  "Васильич, прости меня за то, что я не всегда выполняла план и иногда утаивала выручку, - молила она водителя и ввиду существующих обстоятельств не выказывала себя ничем. Только её взгляд, полный мольбы, говорил, что впредь она будет более ответственно подходить к выполнению плана, чем обеспечит премией Васильича, который, видимо, не выдержал существования без премии и, поддавшись на уговоры этого человека в маске, решил угнать автобус. - Но если всё-таки Васильич является тем мозгом, который организовал это преступление, то пусть он не думает, что уйдет от возмездия и, несмотря на то, что его последний волосок с головы упал ещё в прошлом веке, я отыщу их корневые остатки и, не обращая на его мольбы, повыдергаю их все до последнего", - всё-таки влезла в разговор язвительность кондуктора.
  В свою очередь, кажется, Олег устал от усердия крутить свои щеки и, подняв паспорт, приступил к его изучению. Тот, по всей видимости, не переставал удивлять своего владельца, выдавая ему всю его записанную подноготную. Прочитав свои инициалы, кажется, Олег наконец-то стал просто Олегом. Хотя он почему-то... хотя почему? А потому, что после увиденного отражения он ожидал увидеть в графе "имя" запись "Алексей", которая, как говорилось выше, удивила его именем Олег. Но почему же так получается, если с Алексеем у него ассоциируется совсем другой человек: его одноклассник, а он, как оказывается, внешне выглядевший как Алексей, чувствует себя сторонним человеком, правда, кем, тоже остается совершенно непонятным. Но почему тогда его связь с внешним миром ограничивается через этого Алексея, о котором он знает только то, что они с ним когда-то вместе учились, что, впрочем, тоже не наверняка, так как он ничего об этом не помнит. Но, так или иначе, Олегу придётся в поисках себя отталкиваться от этого мифологического Алексея, которого он, возможно, тоже придумал, сидя в одиночестве и чокаясь со своим отображением в бутылке с надписью на этикетке "Алексеевка".
  Что ж делать, и Олег продолжает листать паспорт, который даёт ему подсказки о его месте жительства, и том, что он, возможно, там живёт не один, а именно с некто гражданкой К. Марией. Она является его с такого-то года законной супругой, к коей ещё прилагается двое разнополых детей десяти и двенадцати лет. Что же он мог сказать по этому поводу, кроме того, что имя его супруги ему даже очень понравилось. Да ничего, что, надо признать, не сильно обрадовало Олега, да и Мария, вероятно, была бы не в восторге, услышав такое о себе (А ведь, паразит, клялся помнить её всю свою жизнь. Да, права была мама, когда говорила, что его словам грош цена.). Правда его мнение о её имени даже немного польстило её, так мало слышавшей от него комплиментов.
  Ладно, жена... Она и при здравой вашей памяти, дабы не отягощать вас в её отсутствии, как всякий заботящийся близкий человек не загружает её лишними мега-данными о вашей несвободности. Так что вы, с легким сердцем, пока можете гулять по жизни, правда, при этом не забывая не загуливать. И только уже придя домой, ваша память вновь включает эту на время отключенную ячейку под названием "Ваше семейное положение". Но то, что он не помнил своих детей, очень сильно его встревожило. Ведь это ему казалось странным. Видимо, какие-то вещи в нём, как инстинкты, всё-таки остались функционировать. Так вот, как помнило его естество, зов крови должен нести в себе генетическую память, и он, по крайней мере, должен был бы почувствовать свою кровь и плоть. Хотя опять же, он их ещё не видел, так что можно сделать на это поблажку, только непонятно кому, ведь кроме природы и Олега, как её творения, здесь больше никого нет.
  Ну а кондуктор не в счет. Правда она между тем, видя, что пассажир не пытается достать пистолет и предъявить свои требования, на которые она, как человек с принципами, никогда не сможет пойти, даже если они, эти требования, не будут идти в разрез с её желаниями, немного успокоилась. Что также могла бы, со всей ответственностью подтвердить и её вторая половина, ежедневно испытывающая на себе крепость этих принципов, не дающих ему спокойно жить.
  Правда, в один момент кондуктору пришлось призвать всю свою мужественность, которой, к слову сказать, было гораздо больше, чем женственности. А случилось то, что её странный пассажир вдруг поднялся с места и посмотрел на неё, как ей показалось, глазами полными адского огня. Что неудивительно, раз он, по мнению кондуктора, наверняка был одним из верных адептов самого Сатаны. И кондуктор, про себя перекрестившись, уже приготовилась дать ему достойный отпор, применив для этого имеющийся в её арсенале оружия голос, который своим истошным криком мог достать самого злостного безбилетника. А тут ситуация из ряда вон выходящая, и она своим криком: "Мама, помоги!" - даже, пожалуй, лишит дара речи не только этого дьявола, но в запальчивости может зацепить и водителя Васильича, который, потеряв душевное равновесие, может не совладать с управлением и выехать куда-нибудь в кювет.
  Но этот дьявол, видимо, ощутил всю силу веры кондуктора, не стал её искушать и двинулся вперед по салону автобуса и, остановившись у информационного табло, принялся что-то там для себя выяснять. Затем он повернулся и двинулся назад в сторону кондуктора, которая, заметив, что тот немного прихрамывает, сразу поняла, что только дьявольские копыта и могут служить причиной хромоты этого беса. А то, что он пару раз упал, пытаясь войти в салон автобуса, ею было напрочь забыто. Хотя она сама, наблюдая за этой картиной восхождения, заявляла, что никогда не забудет этой веселой катавасии. Но вот это исчадие ада подходит к кондуктору, и из его рта вырывается, нет, конечно, не дьявольский огонь, своим жаром испепеляющий именно кондукторов, нет, вместо этого он спрашивает её, какая следующая остановка. В другом бы случае, кондуктор весело поддела бы того гражданина, обратившегося к ней с такой наглой просьбой, заявив: "Раскрой глаза, чё, не видишь, что ли, мы уже...". Ну и так далее.
  Но сейчас она отчего-то не испытывала большого желания острословить, видимо, посчитав, что её собеседник ещё больший острослов, который может к тому же аргументировать свои слова действиями, угрожающими целостностью её зубов. А так как она, приверженец унитарного зубообразования, а не неё федерального собрата, для которого у неё недостаточно финансовых средств, то она с некоторым подобострастием заполнила прорехи в незнаниях этого милого пассажира. Ну а тот, после получения информации, зачем-то посмотрел в окно, в котором, кроме пугающей темноты, ничего не было видно (А у него наверняка глаза уже стали привычны к темноте ада, где в заревах костров он наблюдал за поджаркой грешников.), сказал спасибо и вернулся на своё место. Это позволило перевести дух кондуктору, которая уже всё прокляла, и как только они приедут в парк, уже собралась увольняться.
  Олег, сверившись с кондуктором об их примерном следовании со схемой маршрута, на этот раз был приятно удивлен тем, что ему не придётся делать пересадки, и что адрес его прописки, указанный в паспорте, попадает в сферу ответственности данного автобусного маршрута. Это может говорить о том, что он, возможно, садился на автобус недалеко от своего дома, либо просто уснул и проехал свою остановку. Так что надо будет потом взять эту схему и подробно её изучить, дабы прояснить для себя, где же он всё-таки мог сесть в него. Конечно, можно было бы об этом спросить у кондуктора, но почему-то такая простая мысль в тот момент не посетила Олега, предоставив поработать новичкам: задним затылочным извилинам, которые дальними обходными маневрами смоли бы привести в нужное место.
  Но вот Олег, определив для себя ближайшую задачу, заключающуюся в следовании к месту своего возможного проживания, немного успокоился. Ведь ничто так не отвлекает, как занятость, даже если она связана с вашим бездельем. Но стоило Олегу только подумать о том, что же всё-таки его там может ожидать, как он сразу ощутил определенное беспокойство, уже связанное с возможным знакомством как со своей записанной в паспорте женой, так и с детьми.
  Между тем автобус стал немного наполняться такими же потерявшимися во времени пассажирами. Так, в него зашла парочка, которая напрочь забыла о времени, ввиду ненаблюдения за столь мизерным фактором человеческого бытия, которое не могло волновать тех, кто прикоснулся к вечности под названием "Любовь". Следом зашла веселая компания. Она испила того благостного напитка истины, который требовал от вкусивших его, забыть о всех печалях, которые в первую очередь несёт время. И, надо сказать, некоторые из этой веселой компании столь сильно вняли голосу истины, что для них всё происходящее уже осталось вне времени и его памяти, это было понятно по их замутненному взгляду.
  Кроме этой праздной публики, салон автобуса наполнила и публика из числа тружеников вечерних смен, чья угрюмость сама говорила за них, намекая, что ночная смена не слишком-то увлекательное занятие. Они бы с удовольствием присоединились к этой весёлой компании, топящей остатки своего разума в бутылке с чем-то очень притягательным для них, чем всю ночь, не смыкая глаз, бороться со сном. Ведь стоит только вам просто моргнуть обоими глазами, то уже сон тут как тут, и вы раз, и не заметили, как уткнувшись в стол головой, дремлете со сладкой улыбкой. Но главное - это то, что эту оплошность почему-то в одно мгновение замечает ваш напарник, для которого ваша дремотная улыбка кажется насмешкой над ним, и он с возмущением заявив:
  - Да сколько можно спать, - хлопает дверьми и уходит на обход объекта.
  Вы, конечно, смогли бы ему ответить на этот каверзный вопрос, заявив, что и вечность для вас не предел. Но данная ситуация вам кажется не совсем подходящей, и вы намереваетесь возникший вопрос решить миром. Да и вообще, разве это вы улыбались? Нет и ещё раз нет. Ведь это сон, убаюкав вас, привлёк особенно сладкие сновидения и тем самым взял над вами контроль. А улыбка на вашем лице - это и есть работа сна, который тем самым ознаменовал свой триумф над вашим сознанием, имевшим наглость заявить о своей большей значимости в жизни человека. На что сон имел свою отличную точку зрения, снисходительно заявляя: "Да уж, видели мы таких сознательных".
  И вот что теперь делать этому ночному охраннику, так не вовремя, да и вообще только на секунду, уснувшему на посту? А делать нечего, и он идёт к напарнику, чтобы объяснить ему, что почём, но стоило ему переступить порог второго поста, как доносящийся оттуда храп вновь повышает его самооценку. И теперь уже он в приступе праведного гнева заявляет заснувшему товарищу.
  - Ну что. Опять спим.
  На что получает ожидаемый ответ в виде застигнутого врасплох сонного взгляда его напарника, который естественно божиться, что он всего лишь размышлял. А то, что он закрыл глаза, то для него это логично, ведь так ему лучше думается.
  - Ну-ну, - только и говорит первый напарник, качая головой, и возвращается назад к себе, чтобы уже теперь наверняка не прозевать своего коллегу, появляющегося всегда так некстати.
  Автобус меж тем уже колесил среди ярко освещенных улиц города. Яркость их огней наполнила души угрюмых и не очень пассажиров чуточкой, но всё же радости. Кондуктор, как только появились следующие пассажиры, по мере наполнения автобуса начала обретать всё большую в себе уверенность. И теперь в её взгляде уже нельзя было обнаружить тех черточек неуверенности и какого-то там страха, который, если хотите знать, из-за слабого освещения в салоне автобуса всего лишь вам померещился. А так, если что, то она любого козла в бараний рог скрутит. "Эй, там, не забываем обилечиваться!" - оглашает салон звучный голос кондуктора, не оставляя сомнения в истинности её слов, даже и у тех кто имеет с собой проездной.
  "Но вот, кажется, приехал", - всматриваясь в окно, размышляет Олег, не замечая ничего, что могло бы наполнить его память своими особенностями. Автобус останавливается и Олег, чувствуя волнение, выходит из автобуса, вдруг ставшим для него таким родным, который, со своей стороны, ничем не выказывает тёплых к нему чувств, а, оставаясь холодным ко всему приходящему. А иначе никак нельзя, ведь все твои сидения будут исполосованы выражениями искренней привязанности, при чём совсем не к автобусу, а к какой-нибудь посторонней личности типа "Серый-козел" или ещё что-нибудь в более нецензурных выражениях. Так что автобус, обдав Олега выхлопами газов из трубы и брызгами воды из-под колёс, тронулся дальше по своим делам, оставив его наедине со своими проблемами. И только брошенный на него сквозь окно взгляд кондуктора дал понять, что он не остался незамеченным в этом мире.
  Но куда идти дальше, Олег не очень-то представлял, хотя в тот момент, когда он ознакомился с адресом своей прописки, ему почему-то этот вопрос не казался существенным. В глубине души он надеялся, что, прибыв по адресу своего проживания, сразу же, без труда всё узнает. Но действительность совершенно не отвечала его пожеланиям, и находящиеся перед ним дома ничем не высказывали своей предрасположенности, хмуро, с подозрением, как не свои поглядывали на него.
  "Что ж делать?" ќ- в очередной раз задался вопросом Олег и, вновь не найдя точного ответа на него, положившись на авось, на этот универсальный GPS-навигатор, на который каждый потерявшийся в этом мире путник может рассчитывать в экстренных случаях, направился туда, куда глаза глядят (Что является обязательным условием при использовании этого универсального прибора.). Правда, не забывая при этом вглядываться в название улиц и номера домов.
  Рано или поздно, лучше, конечно, вовремя, Олег, не имеющий ничего против любого из этих временных предложений, добрёл до нужного дома. Глядя на него, он попытался включить воображение и представить, где и как он живет. Но воображение, не имеющее под собой никаких основательных представлений, не выказало ему никаких желаний представляться и вообще, вообразив о себе не зная что, осталась глуха к работе мысли Олега, призывающей её к себе на службу.
  Вот так и бывает в жизни, стоит тебе оступиться и ослабить контроль, как все, все забили на свои обязанности по несению службы. Олег ещё раз посмотрел на окна дома и, включив логику, попытался понять, где всё-таки находятся окна его дома. Из поверхностных расчётов и знания номера квартиры, он с точностью до примерного решил, что вон те, по крайней мере, два окна. Количество комнат в квартире так и осталось невыясненным, а так одно окно под кухню, ну а второе под зал, как минимальный вариант, вполне отвечает наличию двух окон. Так что вон те два окна, в одном из которых видна синева от работающего телевизора, вполне можно назвать своими. А раз там хоть какой-то свет имеется, значит, кто-то его ждёт или, наоборот, совершенно не имеет желания его видеть. Это и остается выяснить, поднявшись на второй этаж и постучав или позвонить в дверь.
  "Хотя, кажется, есть ключи", - подумал Олег, доставая из кармана связку ключей, что ввиду массивности связки, состоящей даже не из пары, а из десятка ключей, не слишком-то облегчило ему задачу. Правда, внимательное рассмотрение ключей увеличило его шансы на правильный подбор подходящего, так в связке был замечен один, выдавший себя необычной формой. Явно автомобильный, не относящийся к этой жалкой пародии на ключи, дальний родственник дверного ключа. В автомобильном ключе сразу была видна порода, намекающая всем своим видом на ценность той лошадки, которую он может завезти с полуоборота. Он, вследствие своей важности, всегда так напыщен и раздут, что с трудом помещается в ладони, но при этом обладает особенным магнетизмом, заставляющим при его приближении и нажатии на определенную кнопку воздействия раскрыть перед вами объятия вашей такой любимой ласточки, которая, впрочем, любит не вас, а только того, в чьих руках и оказывается этот заветный ключ от её сердца.
  "У меня есть машина и, похоже, я умею водить, что уже не плохо, - сделал вывод Олег, рассматривая этот пузатый ключ. - И, судя по марке автомобиля, двух окон в квартире для обладателя такой машины будет явно недостаточно", - работала его мысль.
  Перебрав остальные ключи в руке, Олег больше никак не смог их идентифицировать. В связи с чем, оставалось одно: подняться и там методом тыка, подобрать подходящий ключ, что, конечно можно проделать без проблем, если ты уверен, что открываешь собственную дверь своей квартиры. Но пока существует вероятность обратного, то ты не столь решителен в своих действиях. И Олег, подойдя к заветной двери, стоит, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь найти для себя приемлемый вариант дальнейших действий. Внешне дверь не особо отличается от других установленных в подъезде - первое, что определил для себя Олег. Затем он изучил замочные скважины, пытаясь визуально их сопоставить с ключами, имеющимися у него.
  "Кажется, есть сходные как ключи, так и отверстия для них", - прикидывает он, тем не менее, не спеша вставлять их в замочные отверстия. Теперь его посещает мысль о том, как всё-таки ему надо будет себя вести, если он попадет в квартиру. Конечно, есть опять же универсальный ответ. К нему прибегают в особенности часто те, которые вышли за хлебом в тапочках на пять минут и вернулись через неделю, объясняя своё отсутствие невероятным стечением обстоятельств, что, в принципе недалеко от истины. Но всё же их объяснения строятся на одной цементирующей все эти обстоятельства, а именно положиться на судьбу и сказав: "Как карта ляжет", не забыв при этом взять в напарники бога, устремиться навстречу неизвестному. Но опять же у всех этих любителей приключений есть в запасе обстоятельства, манипулируя которыми можно добиться нужного для себя результата.
  У Олега же за спиной не было никаких обстоятельств, от которых он мог бы отталкиваться. А заявлять с порога, что он, не зная, кто такой, пришёл, не зная куда, он отчего-то не имел полнейшего желания, что, честно сказать, уже несколько напрягало его в плане естественного хода вещей. С другой стороны, можно сказать, что он обладал очень огромным состоянием, которое по нынешним меркам не всем по плечу вынести. А именно ему нечего было терять, что даёт такие возможности, какие и не снились самому наипоследнейшему какому-нибудь Ротшильду или наиподлейшему Рокфеллеру, которые, глядя на таких обладателей неземных богатств, вдруг неожиданно для себя возьмут и расслабятся, выдавив из себя скупую слезу, ну а других у них нет, да и на другую они не имеют права и средств. Чем как раз и обладают не имеющие ничего, разве что кроме крыльев за спиной, и умеющие плакать и смеяться подобно детям, радуясь каждому светлому дню.
  Но Олег почему-то медлит, что даёт нам право предположить, что ему всё же есть что терять, правда он пока сам об этом не может знать. Но интуитивно как будто чувствует, что выдает нам стоящую за всеми его действиями очень смутную надежду, которая своими намёками не дает ни сна, ни покоя всем бредущим в тумане неосознанности к своей цели в жизни. И чтобы достичь её, ему необходимо либо сохранить своё лицо, либо в случае обострения хотя бы не ударить им в грязь. Вот это лицо и есть то, что он не хочет, по его мнению, потерять, что, конечно, странно в его случае, ведь для него совершенно не ясно, какое у него лицо: то ли отъявленного подлеца, то ли, что мало вероятно, нетронутого цивилизационными процессами девственного праведника. Но разве можно что-либо доказать, имеющим своё "я"? Для них, какое бы оно не было, оно именно их и другого им не надо.
  Ну всё, кажется, Олег решился. Протягивая руку, он нажимает на дверной звонок, звук которого, к его удивлению, ему знаком, чем вызывает надежду на благополучный исход дела. Правда, приближающиеся к двери шаги вновь заставили нервничать Олега, запустив на всю катушку его сердце.
  "Шорк - это я иду, шорк - а это я иду. Шорк - а кто там звонит, шорк - очень интересно, кто бы это мог быть? Шорк - я, кажется, догадалась, шорк - да, я так же думаю", - так и звучали голоса подступающих вплотную к двери чьих-то ног в голове Олега. Вот слышны повороты ключа в двери, после чего она не полностью раскрывается перед ним, и Олег, находящийся на свету, сразу не может увидеть открывшего ему дверь. Прищурившись, наклоняет голову в сторону проёма двери, из темноты которой он только и успевает заметить очертание руки, стремительно приближающейся к нему.
   http://www.amazon.com/dp/B06XHHYCL6
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"